Оглавление
АННОТАЦИЯ
Земляне - по мнению галактического совета - существа слабые, живут где-то на окраине галактики, стремятся стать полноправными членами общества - глупость какая! А тут ещё и умудрились сделать что-то такое, что тёмные эльфы - самые безумные и безжалостные воины - объявили их должниками чести.
И кажется, что ничто землянам помочь уже не может. Но шаг за шагом жители Земного союза доказывают, что они достойны. Сначала - зваться "достойными врагами". Потом - стать друзьями. А потом - как обычно не вовремя и ни к месту - приходит любовь.
Но остаются враги, которые всё это затеяли, чтобы стравить землян и тёмных. И такая желанная победа, цену за которую всегда приходится платить.
***
Мы всегда знали, что Вселенная бесконечна и удивительна. Но мы и представить не могли, что многие из существ, известных нам по мифам и легендам или придуманных авторами книг... есть на самом деле. Интересно, когда про них сочиняли древние, они что, с ними встречались? А может, Вселенная сама навеяла людям сказки, постепенно готовя сознание землян к будущей встрече?
Записки капитана звездолета «Исследователь-UTR7», экипаж которого первым встретился с разумными существами другого вида
ПРОЛОГ
— Мы объявляем землян должниками мести темным.
Слово владыки — претемного лура Ра’харда — рухнуло. Внезапно. Отсекая последние мгновения мира от первых мгновений войны.
Представители высокомерных светлых только презрительно поджали губы, видя такое несовершенство темных. Месть, объявленная в открытую... Как по́шло. Как неизысканно. Как грубо. Впрочем, чего еще ожидать от бешеных отродий, поклоняющихся Тьме и Хаосу.
Гномы, — которых так называли люди, сами же себя они именовали подгорным народом, — как и всегда, были заняты лишь собой. И своим финансовым благополучием. У каждого из них при известии о начале боевых действий немедленно закрутился в огромной дубовой башке калькулятор, подсчитывающий возможные доходы. Но... Поскольку боевые действия должны были происходить на окраине известных миров, да еще и с отсталой цивилизацией, особых доходов не предвиделось — с землянами торговать оружием напрямую они не имели права. А темным (при данном раскладе) оно было ни к чему. Несколько фраз, оброненных друг другу шепотом, глубокомысленное поглаживание роскошной рыжей бороды, и гномы окончательно потеряли интерес к конфликту.
— А что вообще произошло? — спросил представитель рептилоидов, единственного негуманоидного вида, населяющего эту часть Галактики.
Рептилоиды по своей сути были учеными, причем весьма любопытными. И их единственных заинтересовал вопрос об истоках конфликта.
— Земляне жестоко оскорбили нас. Земляне должны ответить.
— Все представители этой расы? — уточнил ящер со спокойным высокомерием самого старого вида Вселенной.
Они повидали слишком многое, пережили разрушение родной планеты, гибель собственной цивилизации, муки ее возрождения. А сколько было приложено усилий, чтобы встать на один уровень с жадными гномами, спесивыми светлыми и сумасшедшими темными...
— Оскорбившие нас были в форме человеческой Звездной академии, — скривился владыка претемный лур Ра’хард.
Его длинные белые волосы с сиреневым отливом вдруг зашевелились, словно змеи. И присутствующие мгновенно прониклись серьезностью ситуации. Не то чтобы представители светлых, гномов или рептилоидов испугались. Нет. Но все отметили, что владыка в припадке бешенства.
Что же такого натворили слабые, но неугомонные земляне?
— Но все-таки будет справедливо, — продолжил представитель рептилоидов, склонив набок плоскую пятнистую голову, — если вы объявите объектом вашей мести не всех землян, а только кадетов их академии.
Не то чтобы рептилоиды сочувствовали землянам или переживали за столь эфемерную (и подчас вредную) величину, как справедливость. Просто возможность осадить слишком яростных и сильных темных — это не то удовольствие, в котором стоит себе отказывать.
— Мы согласны с уважаемым Фирроханом, — поддержал представителя рептилоидов светлый эльф. — Обрушьте свой гнев на тех, кто виновен.
— Но кадеты — это лишь воспитанники тех, кто их учил! — прошипел лур Ра’Хард.
— Тогда накажите и офицеров Звездного флота Земли, — довольно отозвались гномы.
Люди — никому, понятно, не соперники, но как-то все у них быстро и ловко получается. Надо бы чуток сбить спесь. А тут такой хороший повод.
— Но имейте в виду, что об уничтожении целой планеты, а тем более цивилизации, речи быть не может, — протянул рептилоид.
Естественно, темные получили разрешение расправиться с кадетами Звездной академии и офицерами Звездного флота, которые в этой самой академии преподавали. Никто из трех народов, входивших в совет, не был врагом самому себе. И всерьез противоречить бешеным темным, которые заявили вдруг, что у них есть долг мести к землянам... Ни у кого даже мысли такой не мелькнуло. Удивились, конечно. Где земляне успели наступить на хвост темным? Но не более того. Сами попались — пусть сами и выкручиваются.
Земляне ничего в свою защиту сказать не могли. Поскольку они являлись лишь младшими членами Галактического союза, то их представителя на заседаниях совета попросту не было. Но никого это не смущало.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
© Если ты строишь храм — заранее обеспокойся тем,
чтобы вражеская кавалерия не превратила его в конюшню...
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Владыка претемный лур Ра’хард был в странном состоянии духа. И владела им не святая ярость, как можно было бы предположить, исходя из того, что военная операция пошла совершенно не так, как ее распланировал его генеральный штаб.
Нет, первый этап прошел успешно. Их боевому ордену, состоящему из трех флотов, понадобилось всего двенадцать минут на выполнение боевой задачи.
За это время была превращена в космическую пыль орбитальная крепость на орбите Плутона, прикрывающая Солнечную систему от нападений извне. Потом перестала существовать Лунная база с расположенной на ней Звездной академией. Кроме того, темные уничтожили все корабли, в тот момент находившиеся в Солнечной системе.
А уже по истечении этих минут темные продемонстрировали президенту Земного союза и его министрам патент Совета, дающий им право на боевые действия. По дальней связи. И потребовали выдать для казни уцелевших кадетов Звездной академии и всех офицеров, которые когда-либо обучались в ней.
Землянам было дано двенадцать часов на размышление. После чего, если требования ультиматума не будут выполнены, темные обещали открыть огонь — и уничтожить планету.
— Вы понимаете, что вы делаете? — спрашивал у владыки президент Земного союза. — Вы знаете, что на Лунной базе в момент нападения не было ни одного кадета академии? Вы знаете, что там праздновали окончание школы свыше тридцати тысяч выпускников, не имеющих никакого отношения к вооруженным силам? Вы понимаете, что корабли, которые вы сбили в момент вхождения в Солнечную систему, в большинстве своем были мирные? А лайнер «Весна» вообще вез детей с планеты Калаган на земные базы отдыха!
Владыка темных, прищурив глаза, наблюдал за утратившим самообладание человеком. Президент Земного союза уже кричал:
— На том лайнере не было детей старше десяти лет! Они, команда и воспитательницы!
Тут лур Ра’хард обратил внимание, что в плечо мужчины вцепилась рука. Вцепилась сильно, явно причиняя боль. Останавливая поток гневных, но бессильных, жалких фраз. Рука была тонкая. Явно женская.
Владыка напрягся и подался вперед, ближе к экрану. Ему почему-то захотелось рассмотреть эту женщину. Но камера была под таким углом, что он видел лишь президента. Который, впрочем, уже взял себя в руки.
— Что вы хотите в ответ на ваш ультиматум? — спокойно, даже безразлично, спросил глава Земного союза. — Хотя... Все это уже не важно.
И в этот самый момент датчики движения на кораблях боевого ордена Темного Ожерелья засекли множественные цели.
Лур Ра’хард увидел металлолом, что приближался к его гордости — военным кораблям, — и лишь презрительно фыркнул.
— Никакого уважения к врагам, — констатировал он печально. И скомандовал: — Уничтожьте всех.
Однако отдать этот приказ оказалось проще, чем выполнить.
Часть старых жестянок, которые в этой отсталой части Вселенной по ошибке называли космическими кораблями, была истреблена сразу, но другие успешно приближались к зависшим над планетой кораблям темных, представлявшим собой замечательную крупную мишень.
Старые корабли оказались начинены взрывчаткой. И если удавалось подойти достаточно близко, то они взрывались нестерпимо яркой звездой, нанося ощутимый вред звездолетам противника. Строй распался. Флот темных отчаянно маневрировал, пытаясь уйти от соприкосновения с этими сумасшедшими.
Потом выяснилось, что несколько фрегатов были захвачены десантными ботами землян, подошедшими под прикрытием брандеров. Вот тут темные эльфы были еще раз неприятно удивлены. Абордажные команды землян бились со штурмовиками темных на одном уровне, а в боевой ярости, пожалуй, и превосходили.
Получилось так, что в этой битве ни одна сторона не добилась решающего преимущества. Темные потеряли два фрегата, три транспортника и один линкор. К ним пробились брандеры землян. Кроме того, землянам удалось существенно потрепать четыре экипажа линкоров. Невосполнимые потери среди экипажей составили пятьдесят четыре процента. Это было недопустимо много.
Что касается самих землян, то их потери были огромны. Те, кто вел брандеры, погибли. Эскадрильи прикрывающих их летчиков были выбиты нападавшими процентов на семьдесят. А вот абордажным командам удалось заминировать корабли темных эльфов, на которых они резвились. И уйти.
Насколько владыка Ра’хард был доволен противником, настолько он был недоволен действиями своих подчиненных.
— Я начинаю завидовать командующему землян, — резко обратился он к офицерам. — И задумка прекрасна, и исполнение превосходно. А вот нам должно быть стыдно!
Двенадцать часов уже прошло, земляне явно ответили на ультиматум. Темные как раз пытались разминировать несколько своих кораблей, переводя тяжелораненых на флагман. И владыка темных эльфов отдал приказ ударить термическими ракетами по шапкам полюсов на планете.
Он прекрасно отдавал себе отчет, что нарушает условия ведения военных действий с Земным союзом. Но его захлестнул азарт. Он и его воины наконец-то встретились с достойным противником.
И тут земляне преподнесли темным еще один сюрприз: на Земле сработала защита. И ракеты полетели обратно в корабли темных эльфов. На флагмане действовали более профессионально. Корабль удалось спасти. А вот среднему фрегату рядом повезло меньше: он просто рассыпался в прах.
— Слава достойному врагу! — выдохнул в восторге владыка темных.
Он приказал отвести потрепанные корабли к орбите Плутона. Необходимо было перегруппироваться, разработать новую тактику и стратегию нападения. И следующим днем обрушить на землян всю свою мощь.
Для нападения была выбрана ближайшая к Земле планета, носившая название Марс. Как уже знал владыка, именно на ней были сосредоточены все заводы Солнечной системы. И если их захватить, то можно диктовать Земному союзу свою волю.
На самом деле владыка отказался от идеи требовать выдачи кадетов и офицеров для казни. Военные Земного союза доказали, что они достойны пасть в бою, и полегло их за сутки столько, что они кровью смыли то оскорбление, нанесенное темным эльфам кадетами Звездной академии.
Но темных захватила стихия битвы. Они нашли равного себе противника. И желали продолжить.
Поэтому через несколько часов перегруппированные силы темных вступили в новый бой с Земным союзом.
Темные рвались к Марсу.
Тяжелые крейсера утюжили бомбами поверхность, готовя плацдармы для высадки десанта. Штурмовики, униженные вчера словами своего владыки, были готовы смертью искупить позор.
Но атака снова захлебнулась. На полное презрение к смерти, которое демонстрировали темные, земляне отвечали не меньшим. По чудесам отваги и мужества они снова были на равных. Но у воинов, что защищали Марс, оказалось существенное преимущество — за их спинами был дом. И были их дети. В том числе и погибшие во время уничтожения Лунной базы.
И владыка претемный лур Ра’хард дал приказ отходить.
— Я перевожу землян в категорию «уважаемый враг». Они умеют стоять насмерть, — сказал он и распорядился организовать связь с президентом Земного союза.
Землянин был бледен до зелени, но держал себя в руках.
— Мы готовы объявить нашу месть свершившейся, — чуть склонил голову владыка темных, признавая в существе перед собой равного врага.
— Я до сих пор не понимаю, где вы могли встретиться с кадетами Звездной академии и чего такого они могли натворить, — тихо ответил ему президент. — Еще я не понимаю, за что погиб мой сын. И миллионы жителей Земли.
— Сын... — усмехнулся претемный. — У вас он, по крайней мере, был.
Мужчины замолчали.
— Выдайте мне вашего главнокомандующего, — потребовал лур Ра’хард. — Он будет нести ответственность за своих людей. И это будет справедливо.
— Командующего? — поднял на него глаза президент.
И темный понял вдруг, насколько тот молод.
— Именно. Того, кто таким изумительным образом организовал оборону вашей планеты. Того, кто, казалось, просчитал все наши шаги. Вы выдаете нам его. И мы уходим.
Президент Земного союза на мгновение задумался. Владыке темных показалось, что землянин с кем-то советуется.
— Мы согласны, — услышал в ответ лур Ра’хард. И, честно говоря, немного удивился.
Происходящее стало для претемного сюрпризом. Он ожидал чего угодно. Больше всего — что земляне используют передачу врагам своего командующего как возможность для нападения.
...Короткая резкая вибрация. К флагману темных пришвартовался флагман землян. Шипение открывающегося шлюза.
В камеру стыковки двух кораблей, печатая шаг, вошли земные десантники. Штурмовики охраны владыки за эти дни убедились, что те ни в чем не уступают темным, поэтому напряглись.
Следом за ними несколько землян торжественно внесли саркофаг реанимационной установки — полуоткрытый. Без слов говорящий, что положение пострадавшего безнадежно.
— И что это такое? — спокойно спросил владыка у прибывших.
— Наш командующий, — буравя его ненавидящим взглядом, ответил один из земных военных.
— И почему он в таком состоянии?
— Перед бомбами все равны, — был ему ответ. — Но мы бы никогда... не выдали вам... Если бы не приказ. Ее приказ.
И военный кивнул на саркофаг.
— Чей? — Лур Ра’хард подошел поближе и пригляделся.
Тело в саркофаге — маленькое, хрупкое, обгоревшее с левой стороны — действительно умирало. Синие глаза. Ясные. Уверенные. Высокомерные и в то же время немного отвлеченные, готовые уйти туда, откуда не возвращаются. Эти глаза... Они как будто уже познали все тайны Вселенной, не отказывая себе в удовольствии напоследок вспыхнуть ненавистью, осознавая, что встретились с врагом. Взгляд победителя. Этот взгляд заставил владыку темных вздрогнуть.
Он кивком отпустил землян. И, с трудом дождавшись шипящего звука закрывающегося шлюза, обронил:
— Я желаю, чтобы этот человек жил.
Корабли темных стремительно уходили из Солнечной системы. А на флагмане лура Ра’харда врачи боролись за жизнь командующего землян. Оказавшегося к тому же женщиной.
ГЛАВА ВТОРАЯ
— Какие ошибки были допущены при столкновении с землянами?
Расширенный совет офицеров боевого ордена проходил... нервно. Темные не ведали страха. Они просто не знали такого чувства. Соответственно, не умели бояться и гнева владыки. Однако все понимали, что землянам они проиграли. И это наполняло сердца военных тоской, стыдом — и смятением.
Для начала владыка претемный лур Ра’хард высказал недоумение пилотам и штурманам.
— Я наблюдал в высшей степени непрофессиональные перестроения, — с сожалением заметил он. — Они привели к тому, что наши корабли не смогли уйти от брандеров. Это позор...
Лур не кричал. Не гневался.
Но от его тона отчаянно храбрые темные поджимали уши, как нашкодившие котята. И завидовали павшим. Они, как известно любому воину, позора не ведают.
— Теперь штурмовики... — Взгляд фиолетовых глаз упал на офицеров боевых подразделений.
— Позвольте искупить, — выдохнул маршал Ро’Ольд, старый служака, герой всех приграничных войн с орками.
— Искупить? Это само собой, — хищно усмехнулся владыка. — Но сначала объясните, почему это произошло?
— Мы не привыкли обороняться, — честно признался маршал.
— И слишком привыкли, что противник, слыша, что на него идут темные, сам сдается. Именно потому, что с нами воевать бессмысленно, — кивнул лур Ра’хард. — Стыдно. Если бы земляне хоть чуть-чуть умели разбираться в управлении нашими кораблями, они бы их не минировали. А ударили нам в спину.
Он обвел тяжелым взглядом собравшихся. Поскольку в разборе полетов принимали участие все офицеры боевого ордена, то велась прямая трансляция с флагмана на корабли. Все, что остались в строю после похода в Солнечную систему. Владыка понял, что его воины прониклись.
— Я думаю, что стыдно и инженерной службе. Не просчитали вариант, что на Земле стоит защита, не просчитали плотность заградительного огня на Марсе. И вывели на него наши боевые порядки, — слова владыки падали, как камни. — Стыдно разведке и аналитике. Такое ощущение, что у нас вообще нет специалистов в этой области. У землян — есть, а у нас... Полное отсутствие. И у меня вопрос к начальнику генерального штаба... А как планировалась эта операция?
— Готов понести любое наказание, — склонил голову маршал Ро’Грик.
Из приближенных владыки он был самый молодой, самый амбициозный. И, наверное, самый талантливый.
— Все это тоже будет, — прищурился владыка. — Но только имейте в виду... Любая попытка решить данную проблему с помощью клинка чести будет расценена как государственная измена.
Офицеры взроптали. Владыка властвовал над жизнью подданных. Любой из них жил лишь потому, что луру это было угодно. Темные принимали такое положение вещей как должное. Однако всегда оставался выход. Клинок чести. И ритуальная смерть как искупление любого проступка.
Но государственная измена... Это ничем не смываемый позор. Для самого темного. Для его рода.
— Именно так, — кивнул владыка. — Нас слишком мало. И вы знаете, что вот уже сто лет у нас не рождаются дети. Искусственное оплодотворение тоже не дало результатов. Экспериментальным путем мы выяснили, что не можем иметь детей от представительниц других видов — членов Галактического союза. А результаты исследований по выращиванию детей в специальных капсулах... Дебош кадетов Земной академии, и как результат — разгромленная лаборатория.
— Теперь все надо начинать сначала? — спросил маршал Ро’Ольд.
Он был уже в возрасте. И эти исследования были для него единственным шансом, чтобы славный род вояк не пресекся.
— Теперь надо снова закупать у рептилоидов аппаратуру. Закупать, как все понимают, через подставных лиц. Чтобы никто даже подумать не мог, с какой проблемой нам пришлось столкнуться, — прошипел владыка. — И вы знаете, беседа с президентом Земного союза навела меня на мысль. Он спросил у меня, откуда на нашей планете взялись кадеты военной академии Земли? На другом конце Вселенной? Как они вообще к нам проникли? Что говорит таможенный контроль?
Офицеры зашумели.
— Получается, кто-то использовал землян, чтобы прикрыть свою акцию против нас? — выдохнул Ро’Грик.
Ранее подобная мысль никому не приходила в голову. И начальник генерального штаба сообразил вторым. После претемного лура.
— Вот об этом вы мне и расскажете, — подытожил владыка. — У вас есть десять дней.
Он подождал, пока стихнет шум. А потом внезапно спросил:
— А что мы сделали правильно?
Вот на этот простой вопрос у собравшихся не было ответа. Каждый перебирал свои действия и находил в них массу недочетов. Повисло молчание, которое нарушил претемный лур Ра’хард. Он сказал:
— Мы правильно выбрали врага, господа.
После совещания владыка отправился в лазарет. Остановил лекаря, который стремительно вытянулся по стойке смирно при его появлении.
— Вольно, — кивнул претемный. — Как она?
— Без изменений, мой лур, — поклонился лекарь.
— Оставьте нас, Ре’Лерг, — последовал приказ, к которому за эти дни лекарь успел привыкнуть.
— Слушаюсь.
И Ре’Лерг, в очередной раз стараясь не удивляться, поспешил выполнить распоряжение.
Ра’хард подошел к капсуле реанимационного саркофага производства темных. Земную, как он знал, лекари хотели выкинуть. Ре’Лерг, увидев ее, проворчал: «Странно, что они еще не вымерли!» Но аналитики возмутились, поэтому чужую допотопную технику сунули на склад и оставили для исследований.
Землянка выглядела лучше. Намного. По крайней мере, она была похожа на живое существо. Развороченную правую часть тела срастили, ожоги с левой стороны тоже подживали. Кожа обнаженной женщины была настолько нежно-розовой, что владыке темных захотелось ее коснуться. Но остановили опасения, что повредит, стоит лишь дотронуться. Такой беззащитной и нежной она выглядела.
— Кто же ты? — спросил он у женщины в саркофаге. — Неужели именно ты командовала этими сумасшедшими землянами? Или нам просто подсунули кого-то умирающего, чтобы сберечь нужного военного? И... Если ты командовала силами обороны... Как ты, женщина, поднимала солдат в атаку? Как приказывала им умирать?
Ему вдруг захотелось, чтобы она распахнула синие глаза и опять посмотрела на него.
— Нет, — сказал он вдруг, вспомнив тот торжествующий взгляд победителя, которым она одарила и его, и офицеров. — Нет. Ты не случайная жертва, подкинутая, чтобы мы ушли. Это был твой приказ, который военные выполнили. Это было твое решение. И с ним смирился даже президент Земного союза. Кто же ты?
Он приходил к ней регулярно, как только позволяли дела. И разговаривал. Рассказывал что-то. Требовал, чтобы она очнулась. Задавал вопросы. Просил, чтобы она поговорила с ним.
— Я хочу, чтобы ты жила. Знаешь, для меня это внове... Мы, темные, считаем смерть возвращением к нашей Матери-Тьме. К извечному Хаосу, где есть лишь свобода. Но мне почему-то не хочется отпускать тебя туда. Может быть, потому, что я боюсь: мы уже не встретимся...
Что-то в собственных словах вдруг резануло ему слух. Лур Ра’хард долго думал, что именно. Потом сообразил:
— Слышишь, я сказал слово «боюсь»? А я и не знал раньше, что это такое.
Владыка задумался. И поскольку был на редкость честным созданием, по крайней мере, в отношении самого себя, то добавил:
— Хотя я и сейчас смутно себе представляю, что значит бояться. И слово я взял из общегалактического, потому что в языке темных такого слова попросту нет...
— Я думала, что вид, лишенный страха, попросту обречен, — вдруг едва слышно проговорила женщина, причем на языке темных.
— Почему же?
— Меня учили, что для выживания необходим инстинкт самосохранения. Иначе вид погибнет, — ответили ему.
Незнакомка, правда, заменяла некоторые слова общегалактическими, да и произношение было не лучшим. Но факт оставался фактом: землянка говорила на их языке. Однако при этом не открывала глаз.
— Я считаю, что для выживания необходимо умение стоять насмерть, — не согласился с ней владыка.
— Допустим, — не стала спорить женщина. — А что со мной?
И тут претемный лур Ра’хард солгал. Почему-то он не пожелал, чтобы эта женщина, открыв глаза, посмотрела на него как на врага.
Он красиво, аккуратно и изысканно стал плести нити вероятностей, добавляя в них шелк иллюзий. В этом равных ему не было.
— Мы откликнулись на сигнал бедствия, — ответил он. — Когда мы прибыли на место катастрофы, то обнаружили обломки земного военного корабля. Из живых — только вас. Наши лекари несколько дней боролись за вашу жизнь. И вот сегодня вы очнулись.
— Должно быть, пираты, — задумалась женщина.
— Скорее всего, — кивнул владыка темных эльфов. — Вы помните свое имя?
— Конечно, — женщина открыла наконец глаза.
— И как вас зовут?
— Простите... — Она по-прежнему лежала неподвижно, и Ра’Хард понимал, как ей хочется повернуться, но она не могла это сделать. — Вы не могли бы укрыть меня чем-нибудь? А то мне неловко.
— Конечно, — поднялся лур. — Сейчас.
Он растерянно огляделся в палате. И вот Тьма лишь знает, где что у лекарей в их стерильном порядке попрятано.
Выглянув в коридор, он отдал распоряжения и вернулся к женщине.
— Одну минуту, сейчас все будет.
— Вы ведь владыка претемный лур Ра’хард? — вдруг спросила женщина, и в глазах ее мелькнуло беспокойство.
— Именно так, — поклонился он.
Адъютант владыки, осторожно постучав, внес одеяло. Хотел накрыть раненую, но, осекшись о засверкавший яростью взгляд лура, поклонился и подал одеяло владыке. И, не задерживаясь ни на мгновение, исчез.
Ра’хард осторожно укрыл женщину.
— Спасибо, — поблагодарила она.
— Могу я попросить вас назвать свое имя? — вновь обратился он.
— Наталья, — ответила раненая, и отчего-то ее кожа на щеках стала еще розовее. — Наталья Вереева.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Сначала пришла боль. Острая, мутящая разум. Потом к ней присоединилось отчаянное желание почесаться: слева не просто свербело и зудело — это было что-то невозможное!
Потом она поняла, насколько слаба. Не может ни закричать от выворачивающей наизнанку боли, ни провести ногтями по коже — чтобы зуд сменился хоть той же болью. Ей почему-то казалось, что так станет легче.
А потом среди этих безрадостных ощущений появился голос. Властный, звучный. И тот, кто обладал голосом, говорил на языке темных.
На языке существ одного из четырех видов, определявших миропорядок в этой части Вселенной. Невозможно высокомерных существ, которые посчитали встретившихся им на пути землян лишь слабой и жалкой пародией на разумных. Пародией, к которой, однако, внешне отнеслись крайне доброжелательно.
Сколько тогда их представители наслушались красивых и правильных слов о радости обретения новых членов Галактического союза. О том, что они, поддерживая младшего брата, будут вместе идти в светлое будущее.
Однако в праве стать членом Галактического совета Земле было отказано. Не тот уровень развития.
Результатом стало ограничение по продажам на Землю и в ее колонии различных технологий, научных и оборонных в первую очередь. Хорошо еще, что гномы и рептилоиды не брезговали контрабандой. Понятное дело, через третьих лиц. Кроме того, Галактический совет потребовал, чтобы земляне ограничили общение с другими цивилизациями, не входящими в совет.
Земляне, усвоив уже патетическую риторику и слабо веря в щедрость новоявленных друзей, торжественно согласились. И конечно же стали договариваться с другими цивилизациями. Например, с орками. Но с оглядкой. И изо всех сил тайно.
Но самой большой проблемой, поставившей землян практически на грань истребления, стали пираты.
И вот в чем была странность. До того момента, как земляне заключили первый договор с Галактическим советом, о пиратах они, разумеется, знали. И даже временами общались, но особых конфликтов не было. Обе стороны то торговали, то распыляли корабли друг друга. В общем, рабочие моменты...
А с определенного момента началась война.
Так что, слыша голос какого-то высокопоставленного темного, — а интонации существа, которое привыкло повелевать, нельзя спутать ни с какими другими — Наталья испытывала лишь раздражение, хотя, погруженная в лечебный дурман, не понимала значения слов.
Потом она стала испытывать недовольство собой: мало того что беспомощная, так еще и ждет этого голоса, вслушивается в слова, что темный говорит. Ждет, пока слова коснутся ее слуха. И самое главное — ей становится легче, когда они звучат.
И в один день ее глаза распахнулись. Но она не поверила им. На стуле рядом с полуоткрытой реанимационной капсулой сидел владыка претемный лур Ра’хард.
Она узнала его по изображениям в общегалактической сети. Худощавый, изящный и смертельно опасный. Смуглая с фиолетовым отливом кожа, длинные распущенные волосы, белые, как снег.
Насколько она помнила, глаза у него тоже были фиолетовыми.
— Ой, девочки! — говорила хохотушка Иветта, ее заместительница в аналитическом отделе обороны Земли. — Да за один благосклонный взгляд этих глаз...
Это была одна из самых любимых шуток. Потому что землянам было хорошо известно: темные, а они по праву считались сильнейшими воинами этой части Вселенной, относились ко всем с презрением. А уж к землянам... к виду, по их мнению, слабому... они относились с презрением в степени n+1.
Владыка смотрел на нее с беспокойством.
Она уже была готова ляпнуть какую-нибудь глупость. У нее все пыталась вырваться фраза: «А глаза у вас действительно фиолетовые. Какой изумительный оттенок...»
Хорошо еще, что она сообразила, в каком виде находится, и попросила одеяло — прикрыться.
Объяснение, что она делает на корабле темных, Наталье не понравилось.
Конечно, случись что непредвиденное — то же нападение пиратов, ребята-десантники сделали бы все возможное и невозможное, чтобы она (как любая из женщин на корабле) осталась в живых. В том числе и выбросили бы в спасательной капсуле в открытый космос, снабдив маяком с сигналом бедствия. Выставив таймер таким образом, чтобы он стал звать на помощь, скажем, часов через двенадцать, когда враги гарантированно покинут место боя.
Другое дело, что на военных кораблях она не летала. Ей нечего было там делать. Свою деятельность Наталья не афишировала, о ее работе и должности знали лишь те, кому положено было знать. И не более. Все остальные, включая ее собственных детей, были уверены, что мама преподает статистические вероятности в Звездной академии. Что, кстати говоря, тоже было правдой. Она там преподавала. В свободное время.
Тем временем темный попросил ее назвать свое имя.
— Наталья Вереева, — сказала она и почему-то покраснела.
Кожа слева просто зашлась огнем. Желание почесаться стало нестерпимым.
— Вам нехорошо? — встревожился владыка.
Наталья прикусила язык, с которого уже рвалось: «Почешите меня, пожалуйста!»
Должно быть, выражение лица у нее при этом получилось самое зверское. Понять бы еще, что с этим самым лицом... Лур Ра’хард подскочил и понесся в коридор, призывая лекаря.
«Хорошо еще, что я язык темных знаю...» — подумала Наташа. На самом деле ей, как и остальным сотрудникам отдела аналитики, пришлось выучить не только этот язык, но и языки всех членов Галактического союза. И отдельным бонусом — язык орков, с которыми земляне как раз сотрудничали очень и очень активно.
У лекаря кожа была просто смуглая, без всякого отлива. Волосы — не такие длинные, как у владыки, и заплетенные во множество мелких косичек.
— Как вы? — обеспокоенно спросил он.
Наталья не смогла вспомнить, как это будет на языке темных эльфов, и поэтому проговорила на общегалактическом:
— Чешется. Невозможно терпеть. А я рукой пошевелить не могу.
— Чешется потому, что кожа регенерирует, — с гордостью пояснил лекарь. — Чего, кстати, не так легко было добиться, потому что вы были обуглены. А наши аппараты настроены на нас, но никак не на человека.
Говоря, он, судя по звукам, копался в каком-то шкафчике, а потом подошел к Наталье, держа в руках большую прозрачную банку с чем-то белесым.
— А шевелиться не можете, потому что я не хотел, чтобы вы дергались и мешали срастаться костям и тканям вашего тела.
Он склонился над ней и нажал на точки в основании черепа.
Наталья ощутила, что может двигать руками и тело ее снова слушается.
— Вот интересно, — пробормотал лекарь, начиная втирать мазь. — Виды разные, а точки на теле — одни и те же. Не считая, конечно, рептилоидов.
— Доктор!!! — воскликнула она на общегалактическом в полном восторге. — У меня получается!
— Только не переусердствуйте, — проворчал темный, не останавливаясь. — Никаких резких движений. Никаких попыток подняться.
— Что тут происходит? — раздался от входа недовольный голос владыки.
Лекарь тут же встал по стойке смирно, а Наташа застонала, потому что те места, что не были намазаны волшебным снадобьем, зудели нестерпимо.
— Почему вы касаетесь нашей гостьи? — продолжил лур злобно.
— Потому что я ее лечу, — с почтением и без тени насмешки отозвался лекарь.
Ответом ему послужила громко хлопнувшая дверь в палату.
Лекарь склонился над Натальей и размеренно продолжил наносить мазь.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
У владыки претемного лура Ра’харда выдержка была абсолютной. И когда он показывал свой гнев, это была демонстрация. Не больше и не меньше.
Поэтому когда его коллеги по Галактическому совету говорили: «О! Опять этот бешеный темный впал в ярость!» — это обозначало только то, что им позволили эту ярость увидеть. Потому что так было необходимо для дела.
Но вот сегодня...
Когда он увидел лекаря, склонившегося над обнаженной женщиной... Когда он буквально почувствовал, как чужие руки дотрагиваются до ее розовой кожи... Когда он услышал довольный возглас...
У него в голове помутилось, а глаза застлала алая пелена ярости.
Но все же выдержка у владыки была абсолютной. И он оказался способен вовремя понять несколько вещей. Во-первых, такая реакция была неправильной. Во-вторых, доктор не стал бы делать что-то, кроме лечебных манипуляций. И в-третьих, не стоило убивать доктора на глазах у землянки. Она вряд ли бы обрадовалась такому зрелищу.
Последний аргумент оказался решающим. И лур Ра’хард просто выволок себя из палаты.
Он летел по коридорам корабля, и волосы развевались за его спиной, как белое облако смерти. Была на одной из планет, которые темные наметили под колонизацию, такая убийственная штука. Когда роза ветров резко менялась (а на той планете подобное происходило достаточно часто), то в осадках появлялись белесые взвеси. Смертельно ядовитые. На пятом вдохе темный погибал. Планету владыка помнил хорошо. Это было его первое задание, которым он руководил лично как наследник престола.
Ко всему белому с тех пор лур Ра’хард относился настороженно. А планету они все равно колонизовали. Просто всем посещающим ее, а тем более проживающим на ней постоянно, делали инъекцию антидота.
— Мой лур! — внезапно обратились к нему.
До этого момента владыка успевал отслеживать боковым зрением, что от него шарахались. Прижимались к стене, склоняли голову. И пропускали, разумеется.
Ра’хард остановился.
Ну конечно, это его молочный брат! Сержант штурмовиков, храбрость и бесшабашность которого была легендой даже у темных. Никто другой не осмелился бы вот так побеспокоить владыку в подобном состоянии
— Вот мне интересно, Ру’Рар, — обратился к нему владыка. — Ты случайно меня заметил и вспомнил о делах, которые нам срочно надо обсудить? Или же тебя послали отвлечь меня от раздумий?
Штурмовик неопределенно пожал плечами и, поскольку владыка не сводил с него вопросительного взгляда, пробасил неопределенно, но с воодушевлением:
— Претемный лур — самый мудрый среди живущих. И с легкостью читает правду в сердцах своих подданных!
— Понятно! — скривился владыка.
Над ним потешались, и оба собеседника это прекрасно понимали.
— Что же поможет моему владыке прийти в себя? — продолжил бесстрашный штурмовик в том же духе.
— Вот пущу тебе кровь за дерзость — мне сразу станет легче! — кровожадно усмехнулся владыка.
Ру’Рар сделал большие глаза. Дескать, ну, попробуй!
Они дошли до абсолютно пустого тренировочного зала.
— Трусливые навозные жуки, — охарактеризовал поведение подданных владыка.
Его молочный брат кивнул, соглашаясь, и добавил:
— Получается, две тренировки перенесли. И обычно в это время здесь занимается еще с десяток инженеров из технического.
Претемный связался с адъютантом:
— Узнайте, кто в это время занимается в зале на десятом подуровне.
— Да, мой лур!
— Организуйте генеральную уборку туалетов и мусоропроводов их силами.
— Слушаюсь.
— И объясните всем, что темные, которым не хватает смелости встретиться с владыкой лицом к лицу, большего не заслуживают. Кстати, узнайте, кто отдал такое распоряжение. Пускай присоединяется. И сами поучаствуйте.
— Будет сделано! — с воодушевлением откликнулся адъютант.
— Такое ощущение, что я его представил к награде за личное мужество, а не наказал чисткой отхожих мест, — пожаловался Ра’хард молочному брату.
Тот рассмеялся:
— Мой лур! Вы сегодня просто на себя не похожи!
Владыка нервно дернул плечом и подошел к стойке с тренировочным оружием. Оно отличалось от боевого только тем, что было потяжелее. Натренировавшись с тяжелым мечом, воин в реальном бою развивал более высокую скорость. Да еще клинки тренировочных мечей не обрабатывали ядом. А вот качество заточки было таким, что клинок перерубал попавший на него волос.
Штурмовик и владыка на мгновение замерли друг напротив друга в боевой стойке. Вдох, выдох. Плавное движение... И клинки запели.
Братья всегда фехтовали на равных. Штурмовик был помощнее, и опыта в реальных боевых действиях у него было побольше. Владыка — коварнее в ударах. И всегда знал, с какой стороны последует нападение.
Первые царапины они нанесли друг другу одновременно. Владыке доставило огромное удовольствие оцарапать шею молочного брата — аккурат там, где под кожей билась сонная артерия. Но тут же лур отпрянул, прошипев ругательство, — штурмовик располосовал тунику темнейшего и задел кожу. Над сердцем.
Они остановились. Поклонились, признавая мастерство противника и полученное от поединка удовольствие. И закружили снова...
— И что говорят твои парни о мести землянам? — задал вопрос владыка спустя весьма и весьма длительное время, когда оба соперника уже были в равном количестве царапин, а сам он — еще и в нормальном состоянии духа.
— Земляне им как раз понравились, — был ответ.
— А что не понравилось?
— Скажи, на Лунной базе действительно веселились школьники?
— Не уверен. Скажи, вот ты бы пустил на боевую базу детей?
— Наших детей? — глухо отозвался сержант.
— М-да... Ты прав. Пустили бы куда угодно. Но мне очень хочется верить, что президент Земного союза солгал.
— А вот про лайнер он не солгал точно. На Землю летели дети с другой планеты.
— Вы вскрыли базу данных?
— Материнская планета объявлена в Земном союзе местом, где собираются ее дети. Все производство вынесено за пределы планеты. А там — исторические и туристические объекты. Администрация союза. Объединение торговли. И не очень большое количество жителей. Как я понял, на Земле имеют право селиться не все. Это награда. Но каждый из тех, кто когда-то покинул Землю, приезжает регулярно, чтобы не чувствовать себя оторванным от родины.
— Грамотно, — одобрительно кивнул владыка.
— Только вот наших беспокоит... Жаль, что мы теперь кровники.
— Они выплатили нам долг чести. С чего ты решил, что мы теперь связаны кровной местью?
— Ра’хард... Земляне похожи на нас больше, чем кто бы то ни было из Галактического союза. А теперь представь, что бы сделали мы, если бы кто-то уничтожил наших детей?
— Ты еще с орками нас сравни, — недовольно фыркнул владыка.
— Они, по крайней мере, честнее.
— По счастью, они не умеют объединяться в длительные образования. И все время грызутся между собой.
— Я предпочел бы иметь дело с ними и с землянами, чем с нашими союзниками по Галактическому совету, — резко ответил штурмовик.
— Счастье еще, что государством управляю я.
— Каждый занимается своим делом, — философски заметил молочный брат. — И я не думаю, что твоя ноша легче.
Когда владыка подходил к медицинскому отсеку — надо было обработать царапины, одна из которых оказалась глубокой, — то ему навстречу попался лекарь. Ре’Лерг поклонился претемному и замер, перегородив дорогу.
— А я как раз к вам, — сказал Ра’хард.
— Мой лур, я могу с вами поговорить?
Владыка посмотрел на лекаря с удивлением. Это о чем же таком темный задумался, что не заметил кровь на своем повелителе?
— Пойдемте в кабинет, — ответил он расстроенному подчиненному.
Они зашли. И лекарь опустился на колено.
— Жизнь моя принадлежит вам, — заявил он.
— Как и любого моего подданного, — спокойно уточнил лур. — А что случилось?
— Я вызвал ваше недовольство.
— Как и все офицеры на кораблях боевого ордена, — не стал спорить с ним претемный.
— Что мне делать?
— Нет ничего проще... — начал владыка и осекся. Вот что сказать преданному подданному? «Не делай так больше»? То есть «не касайся и не лечи»?
— Мне придется каждый день обрабатывать те части тела пострадавшей, что были обожжены. Она жалуется, что зудит неимоверно.
Вид у молодого темного был самый несчастный.
— И еще...
— Говорите, — приказал владыка.
— Я буду вынужден делать массаж. Понимаете, — забормотал он, — конечно, капсула регенерации творит чудеса, но на теле есть точки, которые...
Претемный лур поднял вверх руку с раскрытой ладонью, призывая собеседника к тишине. Тот запнулся на полуслове.
— Я все понял. Мы просто с вами оба переживем это. Сделайте все необходимое, чтобы наша гостья поправилась.
И кивком отпустил лекаря.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Владыка претемный лур Ра’хард пытался заснуть. Он поворочался еще немного. Удивился.
Было тихо. Он устал. Время было отходить ко сну.
И что такое?
Он стал перебирать события этого дня. Ранний подъем. Обычная длительная тренировка. Документы. Совещание. Очнувшаяся землянка, его совершенно не понятный припадок. Беседа с молочным братом, которая оставила горький осадок.
Дети. Потомство. О них мечтали все темные. От невозможности забеременеть сошли с ума их женщины. Оттого, что эксперименты были сорваны из-за разгрома лаборатории, часть ученых ушла к Тьме, не выдержав такого удара.
Наверное, в тот момент, когда они узнали об этом, им изменил рассудок. И были уничтожены дети... Земные.
Он понимал, что это справедливо. Он понимал, что месть — практически религия для любого темного, в чем-то созвучная с верой во Тьму...
Но...
Он не пошел к землянке, как делал это все вечера, с того самого момента, как она появилась на корабле. Ра’хард наказывал себя. За свой порыв.
А теперь не мог заснуть.
Поворочавшись еще немного, владыка поднялся. Решил, что стоит посмотреть, все ли с его гостьей в порядке. В конце концов, она ранена и беспомощна.
Грустно усмехнулся, оттого что оправдывается. Сам перед собой! Дожил.
И отправился в лазарет.
Наталья тоже не спала. В очень тусклом свете дежурного бокового светильника было видно, что она лежит на боку, замотавшись в одеяло, и как-то странно вздрагивает.
— Вам плохо? — спросил он. — Вызвать лекаря?
— Скажите, — голос ее прозвучал глухо. — Я вас умоляю, скажите мне правду.
И он понял, почему она так вздрагивает.
Женщина плакала.
Владыка напрягся, потому что уж совсем не за тем он выстраивал поток вероятностей, начал игру с иллюзиями и заставил ее верить в то, чего не было, чтобы вот так... просто признаться.
Но в ее голосе было столько муки, что претемный вдруг захотел прервать поток лжи и посмотреть, что получится.
Этого требовало хотя бы уважение к равному противнику, который в такой тяжелейшей ситуации пытался сопротивляться и распутать нити чужой игры с реальностью.
— Что вы хотите знать? — спросил он и был потрясен собственным малодушием.
Он! Лур! Пытался отсрочить время признания!
— Скажите, корабль был точно военный? Это не мог быть гражданский лайнер, уничтоженный пиратами?
— С чего вы взяли? — Ра’хард опустился в кресло, которое по-прежнему стояло возле капсулы.
— Понимаете, я могла лететь с детьми на отдых. На Калаган, у меня там друзья. И родственники. Сын как раз окончил школу. И после выпускного бала на Лунной базе я могла их забрать... У дочери, конечно, сессия. Даша на год старше сына. Но она всегда умудряется получить все экзамены автоматом...
Женщина говорила что-то еще. Кажется, что дочь учится в Звездной академии. А вот сын не хочет быть военным. Он хочет стать врачом. Детским. Как его бабушка и дедушка.
Значит, на территории Лунной базы действительно были дети. И ее сын в том числе.
— Скажите... А что они там делали? — его вопрос прозвучал хрипло.
— Кто? — удивилась она. — Где?
— Дети на территории воинской части?
— Вы имеете в виду выпускной?
Ра’Хард кивнул.
— Эта давнишняя традиция, — грустно проговорила женщина.
— Расскажите мне о ней. Если вам не сложно.
— Понимаете, история Земли — это череда практически не прерывающихся войн. И в какой-то момент речь пошла даже не о том, что погибнет какой-то народ. Речь пошла о том, что мы погубим свою планету. И сами погибнем вместе с ней.
— Было использовано какое-то особенное оружие?
— Атомное, — проворчала она. — В один момент из фактора сдерживания оно превратилось в... просто бомбы.
— Гадость жуткая, — кивнул владыка.
— Именно.
— А дети?
— Было принято решение детей эвакуировать. К тому времени уже построили Лунную базу. Причем строили ее в редкий спокойный период. И в ее создании принимали участие почти все страны, которые в тот момент были на планете. Поэтому и детей эвакуировали всех подряд, уже не разбирая их национальности. Особенно, кстати говоря, отличились русские спасатели — мои предки.
— Странная у вас все-таки планета, — задумчиво проговорил темный. — Обычно как бывает? Одна планета — одна раса. Один язык, одни обычаи. А у вас... Около сотни. Централизованная власть появилась совсем недавно. Как вы вообще выжили?
— Вот так и выжили, — усмехнулась Наталья. — Дети, между прочим, первое, что сделали, — передрались. На территорию базы пришлось вводить внутренние войска. Хорошо еще, что никто не погиб.
— И что было потом?
— Потом... Была учеба, подвиг воспитателей и учителей. И выпускной бал для самого первого выпуска. Именно на Лунной базе. От тех детей и пошла единая народность — земляне. Так что с тех пор лучших из лучших приглашают именно туда.
В голосе ее послышался смех:
— Для тех, кто преподает в Звездной академии и там учится, — это, конечно, катастрофа. Это как отдать город варварской орде. И уйти. Причем добровольно. Но ничего не поделаешь — традиция.
— Да... — непонятно протянул Ра’Хард. — Традиции — это святое.
— Скажите, а куда мы направляемся? — спросила женщина.
— Илтарин.
— Столичная планета темных эльфов?! — выдохнула она в восхищении. — Насколько мне известно, никто из землян еще там не был.
— А кадеты Звездной академии?
— Кадеты точно не могли быть у вас. Офицеры — возможно, но я об этом не слышала.
Владыка темных эльфов от приступа дикой ярости не мог выговорить ни слова. И только вопросительно посмотрел на нее.
Сквозь прозрачное стекло капсулы ее лицо казалось еще бледнее, чем, возможно, было на самом деле. Их же гостья поправлялась? Почему же выглядела так беззащитно? Ему вдруг захотелось откинуть крышку и взять это хрупкое земное существо на руки. Прижать к себе...
— По уставу военной службы земляне, не окончившие полный курс обучения, не имеют права покидать территории Земного союза.
— Странно. У меня был рапорт сил правопорядка, что именно ваша молодежь устроила дебош у нас на планете.
— Дезертиры. Или пираты. Или... надо посмотреть по нашей базе. Что у нас по статистике похищений? Может, кого-то выкрали и накачали наркотиками? Тем более, если вы говорите, что на них была форма... Надо глянуть, она была наша, родная? Или кто-то сделал похожую?
Женщина завозилась. Ра’Хард понял, что она пытается его о чем-то попросить... И то ли не решается, то ли подыскивает слова.
— Вы хотите связаться с семьей и сообщить, что вы живы? — спросил лур.
— Да, — с облегчением выдохнула Наталья.
— Мы уже отправили на Землю сообщение, что нами была спасена человеческая женщина. Передали и ваше имя. Думаю, если мы передадим больше информации о том, кто вы такая, то ваших родных найдут быстрее.
— А как вы идентифицировали обломки корабля?
— Номера борта в обломках мы не нашли, если вы об этом.
— Даша и Миша с ума сходят!
— Это ваши дети?
— Дочь и сын, — кивнула она.
— А вы служите?
— Да, — кивнула Наталья. — Я преподаю статистическую вероятность в Звездной академии.
— То есть вы на основе анализа предсказываете будущее? — с восторгом выдохнул владыка.
Кажется, он понял, чем она занимается и почему в момент налета темных стала командовать обороной Земли.
Женщина порозовела от смущения и удовольствия.
— Вы первый, кто сразу понял, чем я занимаюсь. Обычно народ сразу впадает в тоску, стоит мне это сказать. Особенно тоскуют студенты, попав ко мне в обучение. Им в Звездной академии хочется подвигов, приключений, открытий. А ты им — такую скуку смертную, как статистика.
Владыка усмехнулся. Да уж! Скуку смертную в ее исполнении он наблюдал. И нападение брандеров. И полетевшие в корабли темных свои же ракеты... И то, что она просчитала нападение на Марс.
Он поднялся и поклонился, признавая в ней равного противника.
— Что вы делаете? — опешила женщина.
— Хочу предложить вам воспользоваться нашим гостеприимством и посетить Илтарин. Кроме того, я бы хотел попросить вас помочь разобраться с досадным инцидентом. Теперь уже и мне интересно, кто участвовал в беспорядках на столичной планете. А еще... Я бы попросил вас провести несколько занятий с моими офицерами-аналитиками. Их уровень подготовки меня в последнее время категорически не устраивает.
Женщина задумалась.
Лур замер в восхищении. Она упорно сопротивлялась его воздействию и вела свой рисунок, выстраивая собственные вероятности. Как хорошо, что она не умела плести кружево иллюзии, как он, владыка темных эльфов. Как хорошо, что она просчитывала возможности, опираясь на математику и логику. И лишь совсем немного — на интуицию.
Будь иначе, он бы проиграл.
— Вы же понимаете, что я офицер. Следовательно, я подчиняюсь приказам вышестоящего начальства, — осторожно проговорила Наталья, подняв взгляд и уставившись собеседнику прямо в глаза.
Она еще и считать его пытается? Восторг!
— Я это понимаю. — Он позволил проскользнуть в своем взгляде легкой-легкой насмешке.
Чтобы гостья поняла: лур осознаёт, что она чуть-чуть лукавит. Но дает ей на это полное право.
— И я не могу... согласиться на поездку и на консультацию ваших офицеров... без приказа.
— Как только лекарь разрешит вам подниматься, мы свяжемся с Землей. И с вашим начальством, и с вашими детьми... — он даже не запнулся, говоря это. — Кроме того, все пройдет быстрее, если вы дадите координаты людей, которым надо отправить запрос. Мы же хотим получить приказ, который вы будете выполнять?
Женщина кивнула.
— С утра вам принесут планшет... С вас — список тех, с кем надо связаться.
— Я не очень хорошо пишу на вашем наречии, — в голосе у нее появились извиняющиеся интонации.
— А на галакте?
— Забыла совсем про него, простите. — И она рассмеялась.
Владыка темных эльфов уже выходил из палаты, когда услышал сонное бормотание за спиной:
— Первым надо связаться с Мишей. Когда думаю о нем, у меня сердце болит.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Сколько себя помнила, она всегда была существом вредным, неугомонным. И очень-очень любопытным.
Ей с детства было интересно все.
Почему звезд на небосводе так много, а заселить удалось лишь три системы? Почему родители говорят, что дети несут радость, но при этом страдают и плачутся, что отпрыски — существа невозможные? Почему в фильмах и книгах есть только два пути развития отношений с внеземными цивилизациями: либо они нам помогают, либо пытаются завоевать? Возможен ли третий путь?
А еще она знала, что ее жизнь будет связана с защитой Земли. Родители все удивлялись: вот откуда у девочки — умненькой, разносторонне одаренной, спортивной — и такие мысли?
Они как могли с этими мыслями боролись. Два детских врача — самая мирная профессия, которую только можно себе вообразить. Девочка — поздняя. Не просто долгожданная. А уже и выстраданная.
С четырех лет — спортивная гимнастика. С одиннадцати, когда поняли, что девочка не только физически развитая, а еще и математически одаренная, пришлось выбирать. Выбрали знания — и Наташа сдала экзамены в очень пафосную школу. Она стала учиться уже не на Калагане, где жили ее родители, а в метрополии. На Земле. Родители переехали вслед за ней. Не должно их девочке жить в интернате.
И в тот момент как Наташа попала на Землю, она решила посвятить себя ее защите. На прародине она была не впервые. Все дети и взрослые, живущие в колониях, несколько раз в году совершали путешествия на родину, чтобы не отрываться от корней.
На Землю летели вечно улыбающиеся низенькие жители Тау-Кита — первой земной колонии, населенной процентов на восемьдесят пять этническими китайцами.
Стремились как можно чаще бывать на прародине серьезные высокие жители системы Дюна — так колонисты назвали свой мир вокруг звезды Дельты Павлина. Парадокс, но интерес к фантастической литературе в этот период был настолько высок, что переселенцы дали своей новой родине названия, взятые из книги Фрэнка Герберта. А все почему? Потому что родиной Пола Атрейдеса была планета из этой звездной системы. И колонисты решили, что планеты будут называться так: Арракис — планета пустынь, спасибо без пустынного червя и спайса. Кайтайн — с кольцами, на манер Сатурна в Солнечной системе. И конечно же богатый водными ресурсами и лесами Калаган.
А еще визиты на любимую планету в Солнечной системе очень любили колонисты из системы Кеид. Там, вокруг звезды Эридана, вращалась единственная планета. Но она была практически идентична Земле. Колонисты, пока летели осваивать новый дом, смотрели не «Дюну», они смотрели «Звездный путь». И кто-то сказал, что вулканцы были с этой планеты. Идея пошла в массы, а колонисты, как на подбор, были людьми темпераментными, если не сказать взрывными, и очень увлекающимися. Так что к моменту прибытия все от мала до велика умели приветствовать друг друга особым образом растопыренными пальцами и всерьез задумывались, не устроить ли поголовную косметическую операцию по смене формы ушей. Эту изумительную идею не одобрил главный врач переселенцев. Он цинично и в крайне непристойной форме зарубил идею самовыражения на корню.
Но планета стала Вулканом, а ее жители — вулканцами.
Теперь же, на корабле флота темных, получив предложение небывалой щедрости — посетить мир Темного Ожерелья, — Наташа задумывалась, что же происходит с ее памятью.
С одной стороны, она помнила основные события истории Земли и свою биографию. Она по-прежнему знала языки, которые когда-то изучала, включая тяжелейший для любого землянина язык темных. С легкостью воссоздала в памяти код в двадцать четыре символа, который использовался для аварийной связи со своим начальством на Земле, а подчинялась она непосредственно министру обороны Земного союза Эрику фром Рюккеру. Она прекрасно помнила этого человека. Добродушный. Сильный. Крупный и величественный. Ничего не решающий, отобранный за представительный вид и обалденно красивый сильный голос. Когда он командовал парадом или произносил речь, люди плакали. Решения же принимал его заместитель — худой, как щепка, измученная глистами, и такой же недобрый к людям, Петр Сильверстров. И она — Наталья Вереева, начальник аналитического отдела генерального штаба. Сорок лет, двое детей. Вдова.
Она помнила досконально все операции, которые проводились с ее участием. Она помнила сотрудников своего отдела и была в курсе интриг администрации Земного союза. Она помнила, как погиб ее муж, полковник Вереев, и его боевая группа. Помнила, что не могла найти себе места, пока не разыскала всех причастных к их смерти пиратов. И не отомстила. Разгром осиного гнезда был славной тризной по любимому. Она помнила, что детям в тот момент было три и два года соответственно. И что с тех пор она не подпускала мужчин к себе. Хотя супруга президента Земного союза считала по-другому. И мнила, что ее муж и Наташа — любовники...
Так откуда же взялась пропасть в ее памяти? Головой она вроде бы не билась. Откуда провалы? И почему такие странные?
Последнее воспоминание: она провожает сына на выпускной, делает несколько снимков. Хорош в костюме, взрослый совсем. И так похож на отца... Вытирает набежавшую слезу. И смотрит в небо...
«Милый, посмотри, — вылитый ты...»
Она всегда смотрит в небо, когда говорит с покойным мужем.
Так, перетерпеть грызню Дашки с братом. Вот что за люди! Трепетно друг друга любят, но спокойно рядом находиться не могут. Шкубутся!
— Давай, школота. Хорошо погуляй, много не пей. Презики — в кармане! — напутствовала старшая сестра младшего брата, отправляя на праздник.
— Да пошла ты! — ответил брат сестре.
Засунул руку в карман новехонького светло-серого пиджака и действительно обнаружил там блестящий шуршащий квадратик.
— Коза! — в сердцах заорал он.
Даша обидно рассмеялась, ей стал вторить одноклассник Мишки, сын президента Земного союза Уильям Станислав.
— Дочь! — поморщилась Наташа.
— Что? — Невозможная девчонка приняла независимый вид.
— Всё, — остановила Наташа этот цирк. — Мальчишки, отправляйтесь. Даша, ты не права.
— Почему это?
— Шутка является смешной, когда она нравится всем участникам.
Дочь фыркнула и пошла в дом.
После двух семестров Звездной академии характер у дочери стремительно испортился. Наверное, сказалось стремление поставить себя в мужском коллективе. Но дочь стала... какой-то солдафонской грубиянкой. И пока никакие беседы с матерью и ее педагогические акции не могли хоть как-то откорректировать поведение Даши.
— Слушай, — сказала Наташа раздосадованно. — Я могу понять, ты хочешь казаться крутой, но настоящие военные — сильные, уверенные... И так себя не ведут.
— Ой, мам, — был ответ, — что ты-то можешь знать о настоящих военных!
— Действительно, — вздохнула мать. — Что я могу о них знать...
Но Даша, не став слушать и разговаривать, удалилась на встречу с друзьями. Прошелестел мотор флаера. И алая машинка взмыла вверх.
Наташа осталась дома. Как она любила свой большой деревянный дом на берегу Финского залива в окружении векового леса...
Немного попечалилась. Отправила фотографии сына перед выпускным бабушке и дедушке. Родители мужа были еще живы. Немного поболтала с ними по скайпу.
И отправилась жарить сырники.
Она понимала, что есть их особо некому. Это муж любил и радовался, как ребенок, если она их жарила. А сейчас... Ей бы хватило и одного. Дети вернутся только завтра, и это будет уже ночь воскресенья. Всяко не будут завтракать — как обычно. А ранним утром понедельника она закроет дом и отправится на работу в Звездную академию...
...Это была последняя мысль, которую она помнила перед черной ямой провала в памяти.
Потом невозможная боль — и она уже на корабле темных. Странно. Говорят, что ее спасли с военного корабля. Что она там делала? Подняли по тревоге? Но какая с нее-то польза на военном корабле? Если было нападение на колонии и следовало просчитать вероятности и расписать лучший сценарий обороны... Зачем ее было дергать? Осталась бы за своим мощнейшим компом в академии. Или в генштабе.
Может, связь прервалась? Колонию могли заблокировать. Тогда становилось понятным, зачем ее тащили на военном корабле. Но если ситуация критическая, тогда надо добраться к своим и помочь! Нужен какой-то узел связи. Срочно!
Наташа стала выбираться из капсулы. Тело слушалось плохо, мышцы ломило. Но она, шипя ругательства сквозь стиснутые зубы, заставила себя сначала сесть, а потом и встать.
Шаг. Ноги не держат. Надо...
Пол несется ей навстречу. И она наяву слышит грохот разрывающихся снарядов. Потом пронзительный визг зажигательных бомб. И чей-то вопль: «Вытаскивай командующего!»
Паленая кожа. И паленые волосы. Они, когда горят, оказывается, потрескивают. И запах — от него просто выворачивает. И — вот уж удивительно... Когда боли много, она вдруг перестает ощущаться...
Я падаю, падаю, падаю... И все не могу коснуться Земли. Может, потому что я падаю вверх, в небо?
— На’Аталии... Придите в себя... На’Аталии, пожалуйста!
Она слышит голос — странный, говорящий на чужом языке. Голос, который так привык к властным интонациям, что нежные ему как-то и не идут.
— Да сделайте что-нибудь! — рычит этот голос.
И раздается еще один:
— Претемный, это ее решение — уйти или остаться. Тело не имеет несовместимых с жизнью повреждений.
Снова рычание. И она понимает, что властный ругается. Кажется, это орочий. Очень замысловато-неприличное определение.
— Зовите, лур... Больше ничего не остается.
— На’Аталии, останьтесь... Я прошу вас...
Этот голос не дает ей ворваться в небо. Стать свободной, как ветер.
И Наталье в какой-то момент становится интересно: какой он, хозяин этого голоса?
Она раскрывает глаза, видит склонившегося над ней мужчину. Понимает, что на коленях у него она и лежит.
И это явно не человек. Слишком изящные черты лица. Острые уши. Белым облаком обнимающие его фигуру длиннющие волосы, сильные нежные руки, гладящие
