Ари. Елена Филон

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ПРОЛОГ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ГЛАВА 23
• ГЛАВА 24
• ГЛАВА 25
• ГЛАВА 26
• ГЛАВА 27
• ГЛАВА 28
• ГЛАВА 29
• ГЛАВА 30
• ГЛАВА 31
• ГЛАВА 32
• ГЛАВА 33
• ГЛАВА 34

АННОТАЦИЯ

"Таких как она обычно не замечают. Таких как она не приглашают на свидания. С такими как она даже говорят редко. Прошлое Теи Холт – болезненная рана. Настоящее – серая рутина. Будущее – она не видит своего будущего. Хрупкая неприметная девушка снаружи, со странным внутренним миром, но быть может не c таким уж и слабым характером, как она о себе думает?..

   Таких как он называют неуловимыми. Таким как он поручают задания и платят за них большие деньги. Такого как он обожают женщины. Таких как он именуют наёмниками. Прошлое Ари – никому не известно. Настоящее – риск, скрытность и опасная работа. Будущее… А что если странная неприметная девушка, которая любит думать вслух и сильно себя недооценивает и есть… его будущее?

   Что если Тея Холт стала новым заданием для наёмника?..

ПРОЛОГ

— Нет, послушай меня, Тея, не совершай глупостей! Прошу! Это ведь я! Я!

   — Заткнись! Или я… или я… нажму на курок!

   — Прошу, выслушай… Не делай этого. Прошу… Я ведь люблю тебя. Ты знаешь это, Тея. Всегда любил. Всегда!

   — ЗАТКНИСЬ, АРИ!!! ЗАТКНИСЬ! ЗАТКНИСЬ! ЗАТКНИСЬ!

   Тишина.

   — Ты не сделаешь этого… Никогда не сможешь. Потому что и ты… любишь меня. ТЫ! Любишь меня!!!

   — Нет…

   — Да. Ты любишь меня, чёрт побери! И никогда не причинишь мне боли.

   — Нет. Я не люблю тебя, Ари. И ты прав, я не причиню тебе боли. Я просто убью тебя.

   Раздался выстрел. Она сделала то, что обещала.

***

На окраине Филадельфии, штат Пенсильвания

   17 лет назад

   Надрывистый детский плач, крики бандитов и хрип взрослого мужчины наполняли загородный особняк одного известного бизнесмена Филадельфии – владельца крупной корпорации по разработке инновационных энергетических ресурсов.

   Высокая стройная женщина, прижимая к груди рыдающего в три ручья пятилетнего сына, с ужасом в глазах наблюдала как бандиты, недавно ворвавшиеся в дом и убившие всю охрану на территории особняка, сейчас приставили дуло пистолета к виску её мужа и требовали отдать то, что по закону принадлежит правительству США. Женщина понятия не имела о какой вещи идёт речь. Она никогда не лезла в дела мужа, и сейчас ей было абсолютно плевать, зачем явились эти бандиты. Она готова была вырвать из груди собственное сердце и отдать им, если прикажут, лишь бы с голов её детей не упал ни один волос.

   Их безопасность – все, о чём она могла думать.

   О безопасности сына, который сейчас прижался к её груди. И о четырёхлетней дочери, которая в данный момент находится в высоком антикварном шкафу, за крохотной дверцей, через которую ребёнку покрупнее ни за что было бы не пролезть. Женщина успела спрятать девочку до тех пор, пока бандиты, или служащие на правительство – неважно кто они, – ворвались в кабинет. И если девочка хотя бы всхлипнет, для неё будет всё конечно.

   Женщина не понимала, почему её муж не может отдать то, что этим людям нужно. Она кричала на него, приказывала, но мужчина твердил, что не может этого сделать. А дальше… произошло то, что означало конец для их счастливой некогда семьи. Мужчина рванул к столу, схватил охапку бумаг и швырнул их в горящий камин, сразу после этого набросился на одного из бандитов в чёрном костюме: то ли в попытке отобрать пистолет, то ли для того, чтобы дать время на побег своей жене, то ли просто по глупости. Скорее всего, по глупости: пуля второго бандита угадила ему в затылок, и глава корпорации по разработке инновационных энергетических ресурсов, испустив последний выдох, с застывшими глазами упал на дорогой персидский ковёр.

   Если бы не дети, женщина не смогла бы предотвратить истошный вопль рвущийся из груди. Если бы не дети, она, скорее всего, вслед за мужем подставилась бы под пулю. Но вместо этого лишь крепче прижала сына лицом к груди и молилась о том, что её маленькая дочь, сквозь тоненькую щёлочку между дверками шкафа, не смогла увидеть, как только что убили её отца.

   — Хватай бумаги! — наперебой кричали мужланы в костюмах.

   — Вытаскивай их! Да не руками! Кочергой, идиот!

   — Это ты идиот! Зачем пристрелил его?! Он был нужен живым! — один из бандитов с разворота ударил ногой по высокому антикварному шкафу. — Вот же дебил! Хоть представляешь какие проблемы у нас теперь будут?! Да ты хоть знаешь в кого пулю пустил?!

   — Он напал на меня!

   — Заткнись! Идиот!

   — Замолкните оба! — один из бандитов выглядел удивительно спокойно и сосредоточенно, рассматривая обгоревшие документы. Наконец остановившись на одном из них, выпрямился, глядя в обрывок документа. Читая, его глаза медленно округлялись.

   Сердце женщины болезненно сжалось, когда бандит бросил мрачный взгляд на её сына.

   Она отчаянно затрясла головой, отходя всё дальше, - к стене.

   — Чёртов Страйкс, — выплюнул бандит, с силой сжимая челюсти. Мольба женщины на него не действовала; он кивнул своим приятелям и властным голосом приказал: — Хватайте мальчишку. Страйкс открыл ячейку в банке на имя своего сына.

   — Не-е-е-т! — с надрывом завопила женщина. — Я не отдам его! Пожалуйста! Оставьте нас в покое! Забирайте, что хотите: деньги, золото, что угодно, только не трогайте моего мальчика.

   Но её сына с силой оторвали от матери, забросили на плечо и потащили прочь из кабинета.

   — Нет! ВЕРНИТЕ МНЕ ЕГО! ВЕРНИТЕ!!! — Женщина бросилась следом, протягивая руки к рыдающему мальчишке, но получила толчок в грудь и рухнула спиной на стол.

   — Что с ней делать? — воскликнул один из оставшихся в кабинете бандитов.

   Несколько секунд тишины стали неутешительным знаком.

   — Избавься от неё. А дом подожги. Это был несчастный случай. Уцелел один мальчишка.

ГЛАВА 1

Ари

   Наши дни

   Филадельфия, штат Пенсильвания

   06:01 am

   — Я лучший в своём деле и ты знаешь это, приятель. Расценки оправдывают качество моей работы, так что тридцать тысяч зелёных, или сам расхлёбывай своё дерьмо, Тим/Бред/Кайл/Мустафа, или кто ты там сегодня?

   — Для тебя я теперь всегда Тим. Ари, не будь идиотом, это отличная сделка! Работа непыльная! Где ты сейчас?

   Я с силой провёл ладонью по лицу и взъерошил волосы, с трудом подавляя желание разбить новенький смартфон о чёрный мрамор моего нового стола. Я сегодня планировал выспаться, а не выслушивать с утра пораньше о задании, на которое ни за какие бабки не подпишусь. Тем более всего за двадцать штук зелёных. Хотя, должен признать, цена довольна неплохая, но задание мне не нравится, так что пошло оно к чёрту.

   — Кто заказчик? — вздохнул я.

   — Анонимно. По электронной почте. Но думаю ребята серьёзные. Сейчас пытаюсь пробить их.

   — Зачем серьёзным ребятам нанимать кого-то вроде меня для такой идиотской работы? Даже обидно, знаешь ли.

   — Как же достал! Где ты, Ари?

   — У тебя система сдохла, что ли? — прошипел я в трубку, проверяя на месте ли часы. На месте – на запястье. 06:04. Частота пульса – 77 уд/мин. Слегка повышенный.

   Звук ударов пальцев о клавиатуру:

   — А, вижу. Ты дома… Ты дома?! В смысле – почему ты в этой квартире?

   Я тяжело вздохнул:

   — Тим, не строй из себя идиота. Ты всегда знаешь, где я.

   В трубке раздалось недовольное шипение:

   — Я спрашиваю лишь потому, Ари, что эта квартира мне не нравится. Она слишком… м-м… открытая для такой личности, как ты.

   — Ари Страйксу нечего скрывать, — ухмыльнулся я, почёсывая затылок.

   — Да, а у моей девяностолетней бабули вчера месячные начались.

   — Кстати, Тим, — с улыбкой, вздохнул я, — твоё прошлое имя мне нравилось больше.

   — Мне надоело быть Саурусом. Это слишком долго.

   — И отстойно.

   — И отсто… Ари! Давай о работе.

   Я поднялся с кровати и вышел в просторную гостиную с отделкой графитового цвета и с одним единственным кожаным диваном по центру комнаты. Я ещё не успел обжиться. Да и… эти апартаменты были куплены всего пару дней назад, лишь для отвода глаз от моей персоны ну и… не могу же я приводить женщин туда, где на самом деле живу. Это минимум непрофессионально. Плюс ко всему я терпеть не могу, когда кто-то трогает мои вещи и тем более спит в моей постели. И тем более спит рядом со мной! Так что как только та официантка из KFC – не могу вспомнить её имя, – проснётся и уйдёт, я выброшу простыни, на которых она спала. Всегда так делаю.

   Остановился у окна, отражающего меня голого в полный рост, и безразличным взглядом уставился на горящую огнями панораму города.

   — Ари! — кричал в трубке мой работодатель. — Тебе предлагают двадцать тысяч баксов за какие-то три дня работы, ну максимум пять, а ты ещё думаешь?! Совсем зажрался, парень? И раз уж такие дела позволь напомнить: у нас есть договор, где чётко прописано от какой работы ты можешь отказаться, а какую обязан выполнить, если я того хочу.

   — А что ещё ты хочешь? — усмехнулся я. — Хочешь Ари Страйкс даст наводку ФБР на логово одного задрота которому уже лет под сраку, а он всё ещё играет в помощника Бэтмена?

   — Ты не мой Бэтмен.

   — Ну а ты не мой Робин, Тим. Так что отвали и не порти мне утро нового дня. Сегодня воскресенье и у меня выходной. — Подпёр стекло задом и взглянул на пустую гостиную.

   «Больше не буду сюда ничего покупать – лишние растраты.»

   — Ари!

   — Да, Робин?

   — Я не твой Робин!

   Я устало усмехнулся, как раз в тот момент, когда из спальной донёсся сонный женский голос зовущий Майкла. Да, для этой милой официантки из KFC я – просто Майкл.

   — Ари! У тебя нет выходных! — кричал мой работодатель. — Так что живо напяливай трусы и приезжай в офис! Нужно подготовиться к делу.

   Я тут же бросил практически неуловимый, отработанный с годами взгляд, в угол моей гостиной.

   — И когда ты успел? — угрожающе усмехнулся.

   — Что?

   — Что? Чего нервничаешь? Когда твои мелкие камеру успели поставить?

   — Поговорим на месте, Ари. Я отключаюсь.

   — Ну рискни и потеряешь лучшего наёмника в своей жизни. И можешь прямо сейчас начинать переводить МОИ деньги на МОЙ счёт.

   Тим судорожно вздохнул.

   Я приблизился к углу комнаты, оторвал со стены маленький чёрный «глаз» и сжал в кулаке.

   — И сколько их здесь, Робин?

   — Я не Робин! — явно нервничая, пыхтел Тим. — На кухне ещё один. Больше нет.

   — Это хорошо, — я улыбнулся, точно зная, что камер здесь гораздо больше и, скорее всего, этот извращенец ещё недавно жевал поп-корн, а второй рукой удовлетворял себя сам, наблюдая, за мои сексом с официанткой у которой четвёртый размер груди. — Тим?

   — Чего ещё, Ари?

   — Выстави апартаменты на продажу.

   — Что?! Ты ведь их только купил!

   — И я только что передумал. Ты прав, эта квартира мне не подходит. И мне здесь не нравится, — разжал кулак, посмотрел на маленькую чёрную камеру размером с рыбий глаз и широко улыбнулся. — Тим, ещё кое-что?

   — Что?

   — Тебе нравится мой зад?

   — Только попробуй!!! Ари!!! Ари, мать твою!!! Убери её оттуда! Ари! Живо приезжай в офис!

   Повесил чёрный «глаз» на место и решил вернуться в спальную, пока официантка не решила, что может рассчитывать на завтрак.

   — Ари!

   — Я отключаюсь, Тим.

   — Немедленно в офис!

   — Да пошёл ты, Робин. У Бэтмена сегодня выходной.

ГЛАВА 2

Тея

   Филадельфия, штат Пенсильвания

    6:31 am

   Сегодня мне снова приснился тот кошмар о пожаре.

   Сегодня воскресенье. Выходной.

   Сегодня 19 ноября.

   Сегодня мой день рождения.

   Сегодня мне исполняется 21.

   И сегодняшний день я ненавижу точно так же, как и все остальные дни своей жизни.

   — Привет, — сказала тёмному неровному пятну на потолке моей съёмной квартиры, в которой вот уже второй год волочу своё жалкое существование. Пару недель назад нас затопило. И одновременно с тем, как появилось это пятно, с которым я теперь здороваюсь каждое утро как с лучшим другом, пришлось попрощаться со своим матрасом, который благодаря этому пятну превратился в ничто.

   Чтобы что-то приобрести, надо что-то потерять. И наоборот. Нет, я не псих. Или псих. Не знаю, кто я. Решать не мне. Я просто лежу на полу своей крохотной комнаты с одним единственным малюсеньким окошком в противоположной от двери стене, на вонючем матрасе, что предоставила мне хозяйка квартиры и слушаю невероятные стоны – следствие невероятного, судя по всему, оргазма, что доносятся из соседней комнаты.

   Моя соседка – панк. И друзья у неё – панки. А панки любят крепкие напитки, вечеринки, травку и секс. Вчера в нашей квартире как раз и состоялась такая вечеринка. И судя по стонам из соседней комнаты, она всё ещё не закончилась. Что касается меня: я не люблю вечеринки, не особо люблю крепкие напитки, не курю травку и…

   Секс?

   Обычно я тяжело вздыхаю, когда разговор заходит об этом.

   Последний секс у меня был в шестнадцать, и тот, кто меня насиловал - законченный мудак. Не пугайтесь. Просто забудьте об этом. Этот мудак был моим парнем, а когда я ему отказала на одной из шумных вечеринок в доме его друга, он подсыпал мне в колу какой-то порошок и лишил девственности в одной из тёмных спален. Говорили я не особо-то и сопротивлялась.

   Этот мудак был сыном прокурора. И в итоге в мудаках осталась я.

   Я уехала из маленького Спрингфилда в Филадельфию. В город, в котором вроде бы родилась.

   — Те-е-ея-я-я! — громкий стук в дверь заставил меня оторваться от мысленной беседы с моим другом «пятном». Отбросила любимое пуховое одеяло в сторону, надела халат и впустила в комнату мою соседку Нору. В нос тут уже ударил горький запах алкоголя и чьей-то блевотины. Возможно её собственной.

   Я сложила руки на груди и невыразительно посмотрела на соседку. Опять сейчас в любви начнёт клясться. Нора – бисексуалка и стоит ей выпить, я вдруг становлюсь самой ослепительной, самой потрясающей и самой сексуальной девушкой на свете. В другое время Нора со мной не разговаривает, считая меня монашкой и занудой. Законченной монашкой и невыносимой занудой. А ещё уродиной иногда.

   — Те-е-еяяяя… — простонала она, подпирая спиной дверной косяк и опустив голову так, что длинные чёрные пряди сосульками упали вниз, скрыв лицо с наверняка сверх ярким макияжем. — Те-е-е-я-я… Тебе ведь уже есть двадцать один, так? И ты самая тррррезвая!

   — Я в принципе трезвая.

   — Единственная трезвая! — усмехнулась Нора и подмигнула мне карим глазом с размазанной тушью. — Ты ведь знаешь, как я люблю твою упругую попку? Будь другом… съезди в магазин, можешь взять мою тачку. Купи пару бутылок водки и чего-нибудь пожевать… ну, там, чипсов каких-нибудь. Сдачу можешь оставить себе… А! Ещё презиков купи. Побольше.

   Вот так начался мой 21 день рождения.

   Ненавижу свою жизнь.

   И самое дикое в этом всём, что я даже рада съездить для кучки пьяных панков в магазин, потому что у меня есть права, а машины нет. Я люблю скорость, а смерти не боюсь. Ведь обычно она не приходит за теми, кто её не боится. Вот такой облом. А умирать жалкой смертью в виде петли на шее, или лезвия у вены, слишком позорно даже для такой тени, как я.

   Душ принять не получилось. Два полудохлых панка в обнимку спали в ванной. Ещё один обвился вокруг унитаза, предварительно заблевав пол. На кухонном полу под раковиной расположилась знакомая мне девочка, и топтаться по розовым волосам Одри – подруги Норы, совсем не хотелось. Подруги во всех смыслах. Ну вы понимаете, о чём я.

   Села в серебристую Акру 89-го года и вдавила педаль в пол. И сейчас жажда скорости была не превыше всего. Сейчас туалет был в приоритете.

   До ближайшей заправки добралась за пару минут, хорошо, что до пробок на дорогах у меня есть как минимум час в запасе. Припарковалась, натянула капюшон от серой толстовки пониже на лицо, сделала все свои дела в заправочном туалете, не забыв почистить зубы, и решила закупиться далеко не отъезжая – в мини-маркете.

   Пара бутылок водки, пять пакетов чипсов, три пачки презервативов, и жевательные мармеладки для себя.

   Кассир, оторвав щеку от пластиковой столешницы, неловко поправил очки на крючковатом носу, широко зевнул, даже не прикрывшись рукой, и уставился на меня глазами-щёлочками. Пододвинула к нему покупки. Тот бросил на них незаинтересованный взгляд, пробил по кассе, запихнул всё в пакет, взял у меня деньги, отдал сдачу и прилепил щеку обратно к столешнице.

   Увалень.

   А я так рассчитывала на то, что он попросит показать документы. Может быть… может быть этот неприятный парень с сальной копной волос и с красным пятном на заспанной щеке стал бы первым и единственным человеком в этом городе поздравившим меня с днём рождения.

   Пошёл дождь, так что пока бежала к машине успела промокнуть до нитки – вот тебе и утренний душ. Отвезла пакет с покупками домой, поставила перед дверью в квартиру и долго-долго держала палец на кнопке дверного звонка, пока с обратной стороны не послышались шаркающие шаги Норы. Или кого-то из её пьяных приятелей. Я успела сбежать вниз ещё до того, как услышала громкое «Какого х…», прыгнула обратно в серебристую Акуру и вдавила педаль в пол, готовая отпраздновать свои двадцать один вместе со скоростью. И уже перед самой посадкой в машину заметила маленькую синюю визитку под одним из дворников: «Бар “Ржавая голова” », бесплатная выпивка для каждого посетителя в день его рождения»!

   «Может быть и напьюсь сегодня, — подумала с улыбкой. — И сама буду приставать к Норе».

   Шутка.

   В северной части города есть отличный старый район, где я могу проводить часы напролёт. Такие районы обычно называют гетто, или трущобы. В Нью-Йорке уже давно от таких избавились, но в Филадельфии их всё ещё полно. Словно в другой мир попадаешь: из сказки с отполированными небоскрёбами в постапокалиптический мегаполис. Если бы Нора знала, куда я время от времени гоняю её машину, она бы сожгла мою комнату и меня вместе с ней.

   Но только в этих районах можно сполна утолить жажду скорости. А ещё в таких районах полно банд и заброшенных зданий. Банд я избегаю, но здание "Лоррэйн-апартментс", построенное в 1894 году, стало моим любимым. Оно было первым высотным строением в городе и одним из самых роскошных в то время. В 1900 было выкуплено и переоборудовано в шикарный отель. Много чего с ним ещё происходило, а сейчас оно хоть и заброшено и выглядит пугающе, власти всё же внесли его в Национальный регистр исторических мест. Так что он охраняемо. Совсем чуть-чуть. Но для банд этого видимо достаточно, так что они его не посещают, другое дело я – тихая и неприметная девушка, которая время от времени совсем незаметно пробирается в заборную щель, забирается по одной из внешних лестниц на верхний этаж, где пьёт колу и жуёт мармеладных медвежат.

   Всё ещё хотите продолжать знакомство со мной?.. Если да, возможно вы тоже, где-то глубоко в душе отчаянный человек.

   Сегодня мармеладок хватило до вечера. День рождения проходил как нельзя лучше. Практически так же, как и предыдущие два.

   Из Спринфилгда пришло поздравительное смс от родителей Норы, ответила благодарностью, но перезванивать не стала, хоть и просили. Они думают, что сегодня я на работе.

   Ближе к четырём вечера вновь прыгнула в салон серебристой Акуры, навернула ещё несколько кругов вокруг гетто, получив необходимый, чтобы не разрыдаться, заряд адреналина и направлялась за халявной выпивкой.

   «Прости, Нора, но машину придётся забирать завтра на автобусе».

   Только паркуясь недалеко от бара с ярко-жёлтой вывеской «Ржавая голова» меня вдруг осенило, что выгляжу я как помойная кошка: одежда всё ещё влажная, тёмные волосы сбиты в кучу… Расчесала их пальцами и взглянула на себя в зеркало заднего вида. Мышиного цвета глаза блестят будто от счастья; на самом деле от прорывающих оборону слёз. Губы бледнее некуда, зато язык – ярко-малиновый, как и должно быть после мармеладных медвежат.

   — Да уж… Весьма презентабельный вид.

   Но ни домой же ехать.

   Спрятала бумажник в карман толстовки и направилась к бару, желая как можно скорее залить своё одиночество парочкой бокалов чего-нибудь покрепче. Собственный день рождения – единственный день в году, когда я употребляю, - так, к слову.

   В «Ржавой голове» было не так уж и оживлённо, как я предполагала, однако дым от сигарет стоял столбом, так что пришлось сдерживаться, чтобы не закрыть нос рукавом толстовки.

   Негромко звучала музыка. Большинство из круглых деревянных столиков были пусты. В дальнем углу пятеро мужчин играли в бильярд. На небольшом танцполе обнимались парочки. Барная стойка располагала десятком свободных мест. Устроилась сбоку и на какое-то время зависла, тупым взглядом пялясь в гладкую лакированную поверхность, в которой смутно отражалось моё бледное лицо.

   Я пришла сюда не знакомства заводить, а просто выпить, так что плевать, как выгляжу. Тем более что на меня редко обращают внимание.

   — Привет, — раздался приятный мужской голос напротив, и я лениво подняла на бармена глаза.

   Улыбается, словно премию Оскар на днях получил, а работает здесь так, ради скидки на выпивку. Бармен ловко протирал бокал белым полотенцем, и это куда больше привлекало моё внимание, чем его симпатичная физиономия, потому что не для меня эта физиономия, а для кого-то вроде вон той сексапильной официантки.

   — Слышал, после того, как с тобой здороваются, обычно говорят что-нибудь в ответ, — продолжал улыбаться бармен.

   — Ром с колой, — ответила я, незаметно напуская на левую часть лица побольше волос.

   Но бармен не спешил выполнять заказ, - всё продолжал светить мне в лицо своей белозубой улыбкой.

   — Двойную порцию, — добавила я, не сводя с него твёрдого взгляда.

   Возможно, я бы даже сказала, что он симпатичный, если бы это имело смысл. Возможно, я бы даже сказала, что эта белая рубашка отлично подчёркивает рельефы его тела, если бы и это имело смысл. И возможно, я бы даже решила позаигрывать с ним, если бы была в лучшей форме и не в таком поганом настроении, но… я не в лучшей форме и в дерьмовом настроении.

   — Ром с колой, — повторила более настойчиво, — и если не хочешь, чтобы я разрыдалась прямо у тебя на глазах то, пожалуйста, поторопись.

   — Не хочу, — улыбка бармена наконец перестала ослеплять, — чтобы ты разрыдалась. — Он вернул пустой бокал на стойку, упёрся ладонями в столешницу и слегка наклонился вперёд, внимательно глядя в моё лицо, будто бы изучая.

   Мне нравится карамельный оттенок его кожи. И глаза тоже нравятся. Большие и какого-то непонятного цвета. Может из-за тусклого освещения, может сами по себе такие: радужки кажутся зелёными, но стоит ему слегка наклонить голову и цвет приобретает оттенок карамели.

   — Тогда чего ты хочешь? — слегка смутилась я. — Я пришла выпить. У вас тут какие-то особые правила для новеньких? Я впервые в этом баре.

   — Нет никаких правил, — вновь улыбнулся бармен и тряхнул головой, отбросив со лба несколько прядей тёмных волос. Затем протянул мне руку. — Документы.

   — Что?

   — Документы, — потряс ладонью. — Документы покажи.

   — А?.. А! Да-да, сейчас! — спохватилась и тут полезла за водительским удостоверением. — Права пойдут?

   — Конечно, — парень изучающе уставился в документ, и я вдруг про себя отметила, что мне нравится, как выступают вены на его жилистых руках.

   Неутешительно вздохнула, и принялась выводить подушечкой пальца невидимые узоры на лакированной столешнице.

   «О чём я только думаю? Какой он, а какая я…»

   — Аритея Холт, — прочитал вслух официант, вдруг улыбнулся шире, посмотрел мне в лицо и зачем-то повторил по частям: — Ари…тея Холт.

   — Да, это моё имя, — дёрнула плечами, чувствуя, как кровь приливает к щекам, то ли от его пристального взгляда, то ли из-за того, что моё полное имя всегда немного смущало. В основном все зовут меня Тея. Но я точно знаю, что Аритея – моё настоящее имя. Имя, которое дали мне мои настоящие родители. И это всё, что я помню из своего детства.

   Парень вернул мне права, протянул бокал заказанного мною напитка и вновь упёрся ладонями в столешницу. Глаза загадочно блеснули золотом и этот невероятно симпатичный бармен, к моей неожиданности, стал первым, кто произнёс сегодня заветные слова:

   — С днём рождения, Аритея Холт.

   — Тея, — сглотнув, поправила и, сама от себя не ожидая, вдруг улыбнулась. — Спасибо.

   — Тея, — повторил за мной бармен с таким видом, словно перекатывает на языке леденец и вдруг протянул мне руку. — Приятно познакомиться, Тея. В честь дня рождения напитки за счёт заведения. Я – Ха… Харви.

   — Харви, — промямлила себе под нос, но вместо того, чтобы ответить на рукопожатие осушила бокал с ромом до дна и со звоном поставила на барную стойку. Слегка скривилась и прикрыла рот ладонью, будто это поможет справиться с пожаром в горле. — Харви. Это имя или фамилия?

   Парень усмехнулся. Так приятно усмехнулся, что я даже успела порадоваться, что на мне толстовка с длинными рукавами, и он никак не может видеть табуны мурашек атаковавших кожу.

   Харви облизал губы, отведя задумчивый взгляд в сторону, а затем вновь поглядел на меня:

   — Просто Харви.

   — Харви Харви? — усмехнулась я, чувствуя, как в голове раздаются первые пьяные звоночки. — Окей, Харви Харви, — протянула ему пустой бокал, — повтори.

   — Ладно, — парень приятно улыбнулся и бросил взгляд на ту часть моего лица, что была хорошенько прикрытую волосами: — В обмен на то, что ты прекращаешь это делать.

   — Что делать?

   — Это, — кивнул. — Перестань прятаться. Расслабься… Аритея. Меня ничуть это не смущает.

   Протянул мне выпивку, а я всё так и не решалась поднять на него взгляд, плотно прижимая ладонь к той стороне лица, что была изуродована ожогами, которые досталась мне вместе с детством, которого я не помню.

ГЛАВА 3

Тея

   Не знаю, что удивило больше: его честность, или то, что его ни капельки не смущают мои шрамы. Обычно люди так не реагируют. Обычно они смущаются. Обычно они испытывают неловкость. Обычно они пугаются. Обычно… они не обращают внимания. Но этот… Харви, повёл себя совершенно иначе. Может такие посетители как я в этом баре не редкость? Посетители со своими… м-м… особенностями?

   О да, как же.

   Не знаю, что на меня подействовало столь крышесносно, что после второго бокала рома с колой я бросилась в туалет (медленно отчалила) в поисках зеркала. А вдруг кожа стала нормальной?..

   Ага. С таким же успехом можно говорить о том, что Бог ко всем относится одинаково, а моя жалкая судьба – лишь моя заслуга.

   Предстала перед круглым зеркалом в деревянной раме и без особого интереса уставилась на своё бледное отражение: ничего нового, шрамы от ожогов полученных в детстве на всей левой половине тела, там где и должны быть собственно. Начинаются чуть выше линии подбородка, спускаются вниз по шее, переходят на ключицу, плечо и заканчиваются чуть выше локтя. Бедро, икра, лодыжка и даже ступня – всё выглядит также уродливо: белая сморщенная кожа, слишком мягкая, искусственная, неприятная на ощупь.

   Но я привыкла. А что ещё мне остаётся?

   Брызнула в лицо холодной водой, чтобы немного остудить пылающие щёки и промокнула бумажным полотенцем.

   Лучше бы этот бармен не был со мной настолько любезен, а то в моей больной фантазии уже созрело множество дурных мыслей на наш общий счёт. Но хорошо, что я хотя бы даю себе отчёт в том, насколько эти мысли жалкие и неосуществимые.

   Отошла от раковины и собралась написать Норе смс о том, что буду поздно и далеко не трезвой, НО ВЕРНУСЬ, так что если она собирается оставить ночевать какого-нибудь пьяного панка в моей комнате, то пусть попрощается с этой идеей. Но телефона в карманах не обнаружила. Точно – забыла на барной стойке! Как это я голову свою там не оставила продолжать пялиться на белозубую улыбку бармена?

   Вернулась на свой стул и убедилась в том, что мой древний смартфон никуда не смылся. По-быстрому написала Норе смс и спрятала мобильный в карман. Харви всё это время на меня не смотрел.

   Да и с какой стати вообще?

   Удручённо вздохнула, поздравляя свою фантазию с тем, что она облажалась по всем пунктам и залила чувство неполноценности новой порцией алкоголя.

   Мало. Завтра буду чувствовать себя просто ужасно – знаю. Но, мало.

   Харви был занят, принимая заказы у других посетителей, а я не из тех уверенных в себе девушек, что поднимают руку в воздух, кокетливо подмигивают и просят уделить им парочку минут вне зависимости от очереди. Чтобы так поступить мне ещё как минимум три-четыре порции требуется, а пока… а пока буду сидеть и ждать, когда бармен сам предложит повторить.

   И только представьте себе. Вот так я и живу.

   — Повторить? — точно дальними габаритами в лицо засветило. Представляю, сколько девушек посещает этот бар просто ради того, чтобы симпатяга-бармен адресовал им такую улыбку. Стандартную рабочую улыбку.

   Кивнула и получила ещё порцию рома с колой.

   На этот раз Харви никуда не ушёл – стоял напротив и с задумчивым видом смотрел мне в глаза. И как это он сражается с желанием перевести взгляд на изуродованную часть лица? Ведь это сложно контролируемый процесс. Взгляд человека будто сам по себе способен замечать и перемещаться на странные и выделяющиеся на общем фоне вещи.

   Но бармен смотрел мне в глаза. И так просто.

   — Не хочу показаться занудой, — вздохнул и слегка перегнулся через стойку, оказавшись слишком (!) близко к моему лицу, — так что не стану спрашивать, почему молодая девушка празднует свой день рождения в одиночестве. И, судя по тому, что вижу, никто не станет забирать её из бара, когда норма алкоголя будет превышена и, поэтому, просто не могу не спросить: как ты собираешься добираться до дома? Надеюсь не на своей машине?

   Ещё некоторое время я молча смотрела в удивительного цвета глаза этого парня, медленно, но весьма успешно переваривая всё, что услышала, затем коротко вздохнула, опустила плечи и направила понурый взгляд мимо него.

   — Эй, — Харви щёлкнул пальцами перед моим лицом, — норма уже превышена, или ты просто игнорируешь работника этого бара?

   — В Филадельфии ввели запрет на автобусы? — перевела на парня размытый взгляд.

   Тот на время смолк, со слегка обескураженным видом. Усмехнулся и провёл ладонью по блестящим чёрным волосам. Таким блестящим, что так и подмывало спросить, каким волшебным кондиционером он пользуется.

   — А. Я понял! — низко усмехнулся Харви. — Чтобы получить от тебя ответ на предыдущий вопрос, сначала нужно задать новый?

   — Что ты там спросил перед этим?

   Харви вдруг перестал улыбаться, застыл, а взгляд его удивительного цвета глаз стал таким загадочным, будто я ему разноцветного кролика продемонстрировала, заверив, что тот какает бриллиантами. И теперь это наша больша-а-а-я тайна. Только наша!

   Усмехнулся и кивнул на бокал в моих руках:

   — Может пора переходить на колу без рома?

   А, так вот что это был за взгляд.

   — Только если у тебя в баре есть парочка упаковок мармеладных медвежат.

   Озадаченная улыбка бармена стала шире.

   Не подумайте, я не пытаюсь произвести впечатление, тем более такими глупыми фразами. Всё дело в алкоголе и в странной функции моего организма. В выпившем состоянии я не всегда способна держать мысли под замком и они, так или иначе, находят выход изо рта.

   Спустя час я была пьяна до такой степени, что пересказала этому очаровательному бармену (очаровательным он стал минут тридцать назад) половину своей не интереснейшей жизни! А он, то ли в силу профессии, то ли потому что ему было забавно за мной наблюдать, будто бы с неподдельным интересом внимал каждому слову, с пониманием кивал и ослепительно улыбался.

   И что я только делаю?..

   Парни вроде него не обращают внимания на девушек вроде меня. Это закон.

   Если они только не маньяки.

   — Ты не маньяк?

   — Что? — Харви буквально воздухом подавился, а потом громко рассмеялся и так сексуально взъерошил волосы, что я с трудом сдержалась, чтобы не попросить его повторить. — Нет, Тея, я не маньяк.

   «Тея»… — мне нравится, как он произносит моё имя.

   — Это хорошо, — твёрдо кивнула. — Значит ты просто бармен? И сколько ты здесь работаешь?

   — Пару месяцев, — пожал плечами Харви и сменил тему: — А ты, значит, живёшь в съёмной квартире со своей сестрой-панком, которая лесбиянка и которая по пьяни имеет привычку к тебе приставать?

   — Нора – бисексуалка, — ввела поправку, с трудом ворочая языком. — А это… немного другое. И она мне не сестра… ну, то есть сестра, но не родная… и даже не кузина. Её родители удочерили меня в десятилетнем возрасте, в Спринфилгде, и переехать в Филадельфию мы могли только вместе, якобы для того, — громко икнула, — чтобы присматривать друг за другом. Нам запретили жить раздельно, и время от времени папа Норы приезжает нас проконтролировать. Такой надое-едливый… Ик. Чёрт. Прости.

   Харви продолжал улыбаться, глядя на меня с таким пониманием, что хотелось наброситься на него и крепко сжать в объятьях! Возможно после следующей порции рома так и поступлю.

   — Папа Норы? — поинтересовался он. — Ты не зовёшь его так же?

   Я сделала глоток и облизала сладко-горьковатые губы:

   — Я зову его Треем. Мне так проще. А маму Норы – Самантой. Потому что и так мне проще.

   — А где твои родители?

   — А в тебе нет ни капли стеснения, верно? — усмехнулась я.

   Харви пожал плечами:

   — Ну я ведь бармен. Это вроде как моя работа.

   — Выслушивать пьяный бред посетителей…

   — Именно.

   С проницательным видом сузила глаза:

   — Но не задавать вопросы.

   Харви задержал на мне задумчивый взгляд, выпрямился и коротко вздохнул, пожав плечами:

   — В этот раз мне интересно.

   «В этот раз мне интересно»?

   Это что? Вроде как комплимент?

   Нет. Если он не маньяк, то просто – ненормальный. Потому что я никому не могу быть интересна!

   Покачала головой и допила напиток:

   — Повтори.

   — Хватит с тебя, — фыркнув, усмехнулся, забирая пустой бокал.

   Мои брови невольно поползи на лоб и пьяные (смелые!) мысли продолжали находить выход изо рта:

   — А разве бармен не должен наливать, когда клиент его просит?

   — Только если клиент платит, — подмигнул.

   — Но у меня день рождения!

   — И именно поэтому, Тея, — Харви перегнулся через барную стойку, и я понятия не имею, как смогла уловить его приятный мужской аромат в своём-то состоянии, но… чёрт… от него офигительно пахнет! — Я делаю всё возможное, чтобы ты хоть немного его запомнила, — закончил Харви на твёрдой ноте.

   Сглотнула, чувствуя, как к щекам приливает кровь.

   — А если я не хочу его запоминать? — прошептала я на полном серьёзе.

   Не знаю для чего и дозволено ли ему это на работе, но Харви вдруг придвинулся ещё ближе, оказавшись в нескольких сантиметрах от моего лица:

   — Разве всё так плохо? — нахмурил брови.

   — Достаточно плохо, чтобы желать не помнить этот день.

   — А я думал, мы неплохо тут время проводим, — ухмыльнулся. — Чем я не компания?

   Я смолкла, чувствуя, что теперь щёки не просто горят, а пылают двумя адскими кострищами.

   — И почему он так близко?.. — подумала.

   — Что, почему? — вдруг усмехнулся Харви, и на его полных губах расцвела игривая ухмылка. Тут-то и поняла, что вовсе не подумала об этом, а сказала вслух.

   — Упс. — Вот же тупица!

   Уткнулась взглядом в лакированную столешницу и позволила волосам упасть на лицо, прикрыв от позора.

   Ладно. Пора с этим заканчивать. Пора уходить.

   — Ну так что? — произнёс Харви, находясь всё также близко. — Моя компания настолько плоха?

   Я шумно выдохнула и осмелилась поднять взгляд:

   — Ты бармен в баре, в который я пришла, чтобы напиться, так почему мне должна нравиться твоя компания? Лишь потому, что ты первый, кто поздравил меня с днём рождения?

   Совсем не ожидала, что после сказанных мною слов улыбка исчезнет с его лица так быстро.

   Спрятала лицо в ладонях.

   «Поздравляю, Тея. В его глазах теперь ты ещё и самое жалкое существо на планете!»

   — Эй? — вдруг позвал Харви, оторвав меня от мысленного самоуничтожения. — В таком случае, ты точно не имеешь права забыть этот вечер. Ведь я однозначно сделал его лучше!

   Я поглядела на него сквозь пальцы:

   — Ром сделал его лучше. А ты лишь посредник в нашей с ним встрече.

   — Уже нет, — Харви отстранился, снял с рубашки бейдж и бросил его на столешницу. — Моя смена закончилась десять минут назад, так что я больше не посредник, а активный участник.

   — И что? — не понимала я.

   Харви упёр руки в бока и слегка склонил голову набок:

   — Где ты живёшь?

   — А что?

   Бармен усмехнулся:

   — Ты всегда такая?

   — Только когда пьяная.

   — Это было честно, — опустив уголки губ вниз, кивнул.

   — Когда я трезвая всё ещё хуже.

   Бармен так пристально смотрел на меня, что я не могла отвести взгляд. Хотите верьте, хотите нет, но ещё никто ни разу в жизни не смотрел на меня так… так внимательно, так, будто во мне действительно способна вызвать интерес. Я! А не мои ожоги!

   — Подожди здесь, ладно? Я возьму куртку и провожу тебя до дома, — на полном серьёзе произнёс он.

   Надо было встать и уйти в ту же минуту! Но я так и продолжала сидеть на стуле, путаясь в пьяных мыслях и ожидая парня, которого по всем законам логики просто не могла заинтересовать девушка вроде меня.

   Может он всё-таки маньяк?

   Тяжёлое грозовое небо нависшее над Филадельфией открыто намекало на то, что лучше бы нам отложить идею прогуляться до моего квартала пешком и разойтись в разные стороны прямо здесь и сейчас.

   Я ловила эти намёки. Харви будто не замечал. Он шёл по правую от меня руку и первое на что я обратила внимание, когда он вернулся за мной уже будучи переодетым в обычную одежду, так это на то, что такой вид ему идёт больше. Поношенные джинсы низко свисали на бёдрах, обычная серая футболка с эмблемой «Филадельфия Филлис» на груди ясно давала понять, что ему нравится бейсбол, а чёрная кожаная куртка и ботинки на шнуровке завершали образ самого обычного парня.

   В голове были сотни вопросов вроде: «Почему ты идёшь рядом со мной»? «Почему ты вообще обратил на меня внимание»? «Почему ты со мной заговорил»? И – «Ты вообще нормальный»?.. Но выпитого алкоголя оказалось недостаточно, чтобы воспроизвести их вслух и даже не знаю: хорошо это, или плохо.

   Я молчала, концентрируя всё внимание на ватных ногах. Мы шагали по мостовой, освещённой множеством фонарей и фар проезжающих мимо автомобилей. Харви придерживал меня под руку, потому как в моём состоянии идти по мосту было небезопасно, но это была единственная дорога к кварталу, где я живу, так что выбора особого не было.

   — Так почему ты переехала в Филадельфию? — громко, так чтобы я услышала, поинтересовался Харви.

   Сражаясь с заплетающимся языком и размазанной реальностью перед глазами, ответила, не поворачивая головы:

   — Ну… я вроде как здесь родилась.

   — Вроде как?

   — Вроде как.

   — И только поэтому переехала?

   Повернула голову к Харви и хмуро посмотрела в его блестящие глаза:

   — Не уверена, что хочу об этом говорить.

   — Ладно, — улыбнулся Харви, пожав плечами. — Может, когда-нибудь потом…

   «Потом»?..

   — Значит, ты родом не из Спрингфилда? — поинтересовался.

   — Нет. И рада этому. Никогда не езди в тот город. Он – отстой.

   — Буду иметь в виду, — усмехнулся, и резко потянул меня в сторону, предотвратив столкновение лба с фонарным столбом.

   — Спасибо, — пробурчала, продолжая вилять из стороны в сторону.

   — И как ты там оказалась? — продолжал интересоваться Харви как ни в чём не бывало. — Как тебя туда занесло?

   — Понятия не имею. Занесло как-то. Саманта говорит я с четырёх лет в Спрингфилде. Два года ушло на больницу и реабилитационный центр. Моё имя и знание того, что кто-то анонимно оплатил счета на лечение – всё, что я о себе знаю. Даже фамилии не помню. А потом фостерная система подобрала для меня семью. И это была не семья Норы. Это были люди, которые стыдились моего… В общем, они стыдились, хоть и не подавали вида… Какое-то время. Но терпение лопнуло и они вернули меня обратно. А потом меня нашла Саманта и забрала к себе. Холты оказались ничего. Слушай, — щуря один глаз, повернулась к Харви, — а почему я тебе об этом рассказываю?

   — Потому что ты пьяная, — мягко улыбнулся Харви.

   — А, точно. — Потупила взгляд и вдруг обнаружила, что мостовая закончилась и вот уже какое-то время мы шагаем по пустым улицам спального района. Надо же… моё подсознание просто потрясающее раз способно в пьяном состоянии выбирать нужное направление.

   — И сколько ты здесь? — поддерживал разговор Харви и спасибо ему за это, потому что единственный вопрос, который я осмелилась задать ему за вечер, это вопрос о том, сколько он работает в баре.

   — Ну ещё и не маньяк ли он, — напомнила себе и эти мысли вновь нашли выход изо рта. А следом за ними раздался густой низкий смех Харви.

   — Прости, — промямлила, пялясь на свои кроссовки, — не то что бы я сомневаюсь…

   — Я не стану тебя насиловать и убивать, Тея, — улыбаясь, Харви покачал головой и подмигнул. — Я насилую и убиваю лишь блондинок.

   — Ну вот, мне опять не повезло. — Не знаю, шутка это была или нет, но парень не рассмеялся. И я тоже не стала.

   Больше никогда… никогда-никогда не буду пить.

   Харви сменил тему:

   — Так сколько ты здесь?

   — В Филадельфии два года, — вздохнула. — Ради того, чтобы уехать пришлось отучиться год на парикмахера, потому что этой профессии обучают быстрее всего. А времени у меня не было, потому как Нора уже закончила обучение на факультете ландшафтного дизайна и собиралась укатить в Филадельфию, ей вроде как работу здесь неплохую предложили… Хотя она её давно просра… пардон, – лишилась, и всё что теперь делает так это: подрабатывает официанткой, пьёт, курит травку и занимается развратным групповым сексом. А я её прикрываю перед предками, потому что мне доверяют, а Норе нет. Так что… так что это был мой единственный шанс поскорее уехать из Спрингфилда, иначе… — сузив глаза, вновь посмотрела на Харви, — и это я тоже рассказываю тебе, потому что пьяная?

   Тот кивнул. А я резко остановилась напротив закрытого парикмахерского салона, расположенного в одном из жилых домов спального района. Наша с Норой квартира находится в десяти минутах ходьбы отсюда, а я ничего не знаю о парне, которому только что показала сюда дорогу. И не узнаю.

   — Призрака увидела? — раздался над ухом приглушённый голос Харви, и я невольно вздрогнула.

   — Опять он так близко…

   — А ты опять думаешь вслух, — слегка застенчиво улыбнулся, почесав затылок.

   Я с силой прикусила губу, заставляя себя молчать, молчать, молчать!

   — Что тут? — Харви кивнул на потёртую синюю вывеску парикмахерской. — Работаешь здесь?

   Кивнула, мысленно подсчитывая во что мне станет поджёг этого заведения.

   — Ненавижу свою профессию.

   — Снова мысли вслух?

   Я пожала плечами:

   — Просто… ненавижу.

   — Тогда зачем здесь работаешь?

   Пристально посмотрела ему в лицо, собираясь высказать по этому поводу всё, что на душе наболело, но вовремя остановилась, не позволив словам превратить себя в ещё более жалкое существо в удивительно добрых глазах этого парня.

   — Я думала, таких как он не существует.

   Кадык Харви дёрнулся, глаза в удивлении округлись. А затем он для чего-то прочистил горло и отвернулся.

   «Браво, Тея. Может петля на шее не такой уж и плохой вариант? Подумай над этим ещё раз!»

   — Эм… спасибо за… за то что провёл. И за выпивку. Ну, мне пора, — промямлила, круто развернулась и максимально быстро посеменила прочь.

   — Тея! — А Харви почему-то догнал меня, чтоб его! Словил за запястье и мягко развернул к себе.

   Улыбается так, будто не знает, что сказать, но в тоже время не хочет заканчивать нашу встречу моим позорным побегом. А я смотрю на него во все глаза, не в силах поверить в искренность действий! В моей жизни было слишком много обмана, чтобы в одну секунду пересмотреть мнение на этот счёт и поверить, что высокий, милый, симпатяга бармен обратил внимание на такую как я.

   — Оставь мне свой номер? — попросил, неуверенно улыбаясь.

   Ну вот. Ещё немного и наконец сделаю то, что собиралась сделать с самого утра – я разрыдаюсь. И на этот раз из-за того, как сильно себя ненавижу.

   — Зачем? — прошептала, чувствуя приятное покалывание на коже в тех местах, где его тёплые пальцы касались меня.

   — Чтобы позвонить тебе, — беззвучно усмехнулся Харви.

   — Зачем?

   Улыбка его стала шире:

   — Ты такая…

   — Смешная?

   — Интересная.

   «Интересная? Как это?»

   — Так что? — Харви отпустил моё запястье и вооружился мобильным.

   С трудом дыша, продиктовала свой номер, развернулась и вновь поспешила прочь, но и в этот раз Харви догнал.

   — Только не говори, что у тебя есть парень и поэтому ты убегаешь, — вполне серьёзно произнёс, вновь удерживая меня за руку.

   — Нет, — ответила коротко.

   — Держи, — Харви протянул мне раскрытую ладонь с лежащей на ней маленькой серебристой штучкой.

   Я не двигалась.

   — Подарок, — улыбаясь во весь рот, Харви потряс ладонью. — В день рождения вроде как принято дарить подарки. Думал купить тебе этих… мармеладных медвежат, но по дороге сюда не было ни одного супер-маркета.

   Я смущённо улыбнулась, не верящими глазами глядя на серебристый брелок с изображением знака зодиака Скорпион – моего знака. Хотя сложно представить себе ещё более жалкого «скорпиона», чем я.

   Облизав пересохшие губы, неуверенно приняла подарок и потрясённым взглядом уставилась в лицо этого невероятного парня. Ущипните меня, ибо я точно сплю. Потому что я не верю и никогда не поверю в историю про «Золушку». Это точно не моя сказка.

   — Но… ты… ты тоже…

   — Да, я тоже, — пожал плечами. — Тоже Скорпион. Мой день рождения был в прошлое воскресенье. Так что… прости, что лучшего подарка не нашлось. Я снял его со своих ключей.

   — Спасибо, — искренне прошептала, чувствуя, как первые слезинки собираются в уголках глаз. Сжала брелок в ладони и попыталась выдавить из себя улыбку. — Тогда и я должна тебе что-нибудь подарить.

   — Подари мне свидание, — просто ответил Харви и больше не улыбался. — Скажем… завтра?

   — Завтра я работаю до шести, — мои щёки вновь пылали, а пульс стучал быстро-быстро.

   — Значит после шести, — мягко улыбнулся Харви, отпустил моё запястье и сунул руки в карманы куртки. — Я позвоню. — Он медленно попятился спиной, не сводя с меня глаз.

   — Хорошо, — улыбнулась, сжимая брелок в ладони. — Надеюсь, он это серьёзно и я не тронулась умом.

   Харви рассмеялся на прощание:

   — Ты не тронулась умом, Тея. И я вполне серьёзно. А ещё ты снова думаешь вслух.

ГЛАВА 4

Ари

   — Да?

   — Кто заказчик?! — прорычал я трубку, сжимая смартфон в руке с такой силой, что было слышно, как он трещит.

   — Эй, Ари, спокойно, приятель. Я работаю над этим!

   — Кто заказчик?!! — заорал громче, впервые за долгое время не в силах сдерживать эмоции.

   — Я не знаю… Не знаю… — пропыхтел Тим и раздались звуки ударов пальцев по клавиатуре. — Ты идёшь не в ту сторону, Ари. Твоя машина припаркована в другой стороне. Сваливай с этого моста.

   — Я иду к машине этой девчонки, чтобы снять установленный утром жучок.

   — Э-э-э… не смей! Ари, слышишь, не смей?! Заказчик уже перечислил часть денег! Ты не можешь сейчас отказаться от работы. Продолжай наблюдение за объектом.

   — Я даже соглашаться на это не хотел! — рычал я, быстро преодолевая тот самый мост, по которому пятнадцать минут назад вёл пьяную в стельку и такую странную девушку по имени Аритея. Честное слово, я впервые встретил настолько чуднОго человека! А ещё настолько… жалкого… Чёрт! За всю свою жизнь мне впервые кого-то жаль! И меня это дико злит! И как-то аж… не по себе становится.

   — Если ты идёшь к машине объекта, чтобы снять жучок, зачем дарил ей брелок с точно таким же жучком внутри? — неуверенно усмехнулся Тим.

   — Потому что я передумал браться за задание только минуту назад. — Резко остановился, упёрся свободной рукой в мостовое ограждение, опустил голову и несколько раз глубоко вздохнул. — Тим? — заговорил спокойнее.

   — Да, Ари?

   — Ты ведь слышал её?

   — Да.

   — И что думаешь? Кому могла понадобиться такая, как она?

   Тим громко фыркнул:

   — Какая разница, Ари? На неё есть заказ, так что просто выполняй работу и получай за это деньги. Ты наёмник! С каких пор тебя волнует, кого касается эта работа?

   Тишина.

   Не знаю, что со мной не так. Тим прав, - прежде меня не интересовали ни имена заказчиков, ни объекты для наблюдения, ни прочие детали. Я брался за дело, выполнял его быстро и качественно и получал за это приличную сумму. И что не так в этот раз? Понятия не имею.

   Мне действительно жаль её.

   — Почему в профайле не было указано об ожогах на лице?

   — Не знаю, — ответил Тим уже с набитым чем-то ртом. — Но ты отлично справился, Ари! Вёл себя так естественно… Будто и не удивился совсем. Впрочем, ты как всегда на высоте. Думаю, ты реально ей понравился. Так что просто продолжай свою работу. Во сколько у вас там завтра свидание?

   — После шести…

   — О-о!!! — завопил Тим. — Она уже у себя в комнате! И она выглядит такой… счастливой! Блин, приятель, и как тебе только удаётся в два счёта влюблять в себя женщин?

   — В заказе не указано, что я должен влюбить в себя эту девушку.

   — Тею. Так зовут объекта? И думаю, это уже произошло, Ари. Она щипает себя… Ха! Наверное, думает, что такой красавчик как ты ей просто приснился. Оно и понятно, эта деталь меня тоже смущала. Кто вообще может обратить внимание на такую как она? Говорил тебе: надень тот африканский парик и очки.

   Я с силой провёл ладонью по лицу, заставляя себя мыслить профессионально и не обращать внимания на то, что меня почему-то интересует информация о том, кому и зачем вдруг могло понадобиться это забитое неуверенное в себе создание.

   Ещё несколько раз глубоко вздохнул, развернулся и пошёл в другую сторону – туда, где оставил свою машину.

   — Ари? Почему второй «глаз» не работает?

   — Потому что я не устанавливал.

   — Что?! Это ещё почему?! У тебя было точное указание установить в комнате объекта две камеры видеонаблюдения!

   — Сомневаюсь, что эта девушка прячет что-то интересное в шкафчике со своим нижним бельём, — отрезал я. — А ты - чёртов извращенец, так что хватит с тебя и одной камеры. Что с её телефоном?

   — Программа запущена, ты хорошо сработал.

   Я установил на её телефон программу, незаметно считывающую информацию, пока девушка была в туалете бара. В котором я, к слову, появился впервые и прилично заплатил всему персоналу за молчание. И это всё – всего лишь часть работы, за которую мне отлично платят.

   Тим шумно вздохнул в трубку:

   — Но ничего полезного я не нашёл. В её телефонном справочнике всего четыре номера, а в фотографиях ни одной собственной. Лишь какое-то здание везде… а, подожди, я знаю его… это здание "Лоррэйн-апартментс" то, которое заброшенно. Куча его фоток. Хм… кажется, наша девочка любит бродить по гетто. Ещё бы. Там скорее её испугаются, чем она кого-нибудь. — Тим отрывисто рассмеялся.

   Я открыл дверь своего Мерседеса SLC 200, сел за руль и устало вздохнул:

   — Давай по делу. Что-нибудь ещё?

   — Ничего, — ответил Тим. — Парочка смс от каких-то Холтов и… и, в общем-то, всё.

   — И как я, по-твоему, должен выполнить эту работу? — зарычал в трубку. — Тим, это не задание, это бред какой-то! Как мне вытащить из неё то, что она даже не помнит?!

   — Может, вспомнит. Всему своё время. Ты сегодня отлично поддерживал разговор. Так что продолжай в том же духе, Ари. Я всё записываю и передаю заказчику. Как только он получит то, что ищет, задание будет выполнено. И ты получишь бабки на счёт.

   — Интересно, и как заказчик это поймёт? — я цинично усмехнулся.

   — Это уже не наше дело, приятель. Тебе сказали не выпускать эту малышку из-под наблюдения и вытянуть из неё всё до последнего слова. Всё о том, что она помнит и когда-либо видела. Так что сконцентрируйся на этом, ладно? — Тим сделал громкий глоток чего-то. — Да, и вот ещё, Ари, прямо сейчас отправляйся в парикмахерскую, где работает объект и установи прослушку и видеонаблюдение. Сигнализацию я почти отключил.

   Я завёл двигатель, вслушиваясь в его тихое рычание и всё ещё думая о том, кому и что могло понадобиться от этой странной девушки. Какую информацию я должен получить и почему заказчик сам этим не может заняться? Не уверен, что сможет проникнуть в её доверие? Скорее всего, именно так. Для этого и наняли меня. И не только для этого. Мне было велено не отходить от неё двадцать четыре часа в сутки, словно она ещё кому-нибудь может понадобиться кроме меня и заказчика. Также в указаниях было велено носить при себе оружие, что ещё более странно, учитывая насколько простым это задание кажется.

   Чёрт.

   — Ари?

   — Да, Тим.

   — Вопрос созрел.

   — Выкладывай.

   — Что ещё за Харви? Ты впервые себя так назвал.

   — Не знаю, — я устало вздохнул. — Надоело быть Майклом.

   — Ты уже едешь в парикмахерскую?

   — Зачем спрашиваешь, если видишь, что я стою на месте?

   Тим фыркнул:

   — Поэтому и спрашиваю! Быстро кати к салону! Сигнализация почти отключена. А потом возвращайся к наблюдению за объектом.

   Я нажал на педаль газа, и авто сорвалось с места.

   — Тим?

   — Да, Ари.

   — Если завтра я не получу от объекта нужной информации, то отказываюсь от этой работы и катись ты к чёрту, понял? Можешь передать её кому-нибудь другому, или вернуть заказчику задаток. Мне без разницы.

   — Да в чём проблема, парень?! — вдруг заорал Тим. — Это обычная работа!

   — Работа обычная! Объект – нет! И если однажды Харви исчезнет из её жизни, не объяснив причины, а он исчезнет, то я не собираюсь становиться тем, кто возьмёт на себя ответственность за её самоубийство!

   — Думаешь, она способна на самоубийство?

   — Не знаю, — я коротко вздохнул, сворачивая к спальному району этого квартала, — но радости в жизни у неё никакой. И я не собираюсь делать Харви этой единственной радостью.

   — Просто не целуй её и не спи с ней, и всё будет нормально, — фыркнул Тим.

   — Я и не собирался.

   — Ещё бы, — усмехнулся Тим.

   — Дело не в её шрамах! — зарычал я. — Дело в том… как она смотрит.

   — И как же?

   «Так, будто… будто просит о помощи, но в тоже время не хочет её принимать. Словно зависла где-то между мирами и отчаянно ищет выход, но понятия не имеет, где он. Вот почему Харви не имеет права становиться ключом от этой спасительной двери. Потому что как только Тея откроет её, я следом за ней не пойду».

   — Ари? И как же она смотрит?

   — Не важно.

   — Кстати, приятель, — усмехнулся Тим. — У вас имена начинаются одинаково. На «Ари». Прикольно, да?

   — Один день, Тим. Один день. И я отказываюсь от наблюдения за объектом.

ГЛАВА 5

Тея

   Может это судьба?

   Может знак свыше?

   Может быть с этого должно начаться что-то новое – хорошее, – в моей беспросветной жизни?

   Что если этот Харви…

   Что если этот бармен Харви и есть мой знак свыше?

   Пф… да прям. Как же! С каких пор я стала таким романтиком?

   «Самой не смешно, Тея?»

   Но что если… я действительно ему понравилась?

   Маловероятно конечно, но зачем ему понадобилось меня провожать? Спрашивать мой номер телефона? Приглашать на свидание?

   Что если… Что если не так уж я и плоха?

   Не знаю… Я как всегда полна сомнений.

   Уверена лишь в одном – за последние несколько лет я впервые уснула с улыбкой на лице и меня не мучали кошмары. А это – не простое совпадение.

   Кажется, не успела и глаз сомкнуть, а уже зазвонил будильник.

   Хорошенько потянулась, посмотрела на грязное пятно на потолке моей крохотной комнаты и не сдержала улыбки:

   — Ну, привет. Как думаешь, он мне не приснился?

ГЛАВА 6

Ари

   — Сегодня бейсбол, приятель, так что давай разберёмся с этим по-быстрому.

   — Я бы и рад разобраться с этим по-быстрому, приятель, но ты сам подписал нас на это задание.

   — Потому что оплата высокая, Ари. Разуй глаза. Ты зажрался, парень.

   — Зажрался ты, раз хочешь и бейсбол посмотреть и работу выполнить. Так что сконцентрируйся на чём-нибудь одном.

   Тим фыркнул.

   Я поправил блютуз-гарнитуру в ухе, прильнул спиной к стене квартиры, что находится в здании напротив дома объекта, закинул в рот две подушечки Orbit и продолжил наблюдение за Аритеей Холт по одному из плоских 10-ти дюймовых мониторов, что были расставлены по полу вокруг меня.

   Почти шесть утра. Объект ещё спит, и за всё время, что я за ней наблюдаю, она ещё ни разу не пошевелилась. Видимо ром с колой сделали своё дело на отлично.

   Комната, в которой она живёт – самая убогая комната из всех, что я когда-либо видел. Без шуток. В ней почти нет мебели: только старый покошенный шкаф, небольшой журнальный столик у окна, стул, и матрас на полу. В комнате чисто, но это вообще не сглаживает общего впечатления. Единственное, что привлекло внимание, так это плакат красного Ford Mustang на стене.

   — Кажется, наша девочка любит спортивные тачки, а? — усмехнулся Тим в наушнике. — Так и не скажешь.

   Я не ответил. Взял бинокль и проверил периметр. Улицы пусты, чёрное небо кое-где озаряется серебристыми вспышками молний, слышны раскаты грома и завывание ветра сквозь щели оконной рамы; рассветом и не пахнет.

   — Эй, Ари? Я тебя вижу. По какому поводу грузишься?

   Я показал в одну из установленных вокруг меня камер средний палец.

   — Вот поэтому я с тобой и работаю, Ари. Ты такой милашка, — пропел Тим и громко фыркнул. — Засунь этот палец себе сам знаешь куда, понял?!

   — Понятия не имею о чём ты.

   — Ари. Внимание! Объект просыпается.

   Не знаю почему я предпочёл наблюдению через монитор – бинокль. Иногда мне кажется, что таким способом я меньше вторгаюсь в личное пространство объекта, а может просто потому что между технологиями и практичностью я всегда выберу практичность.

   Натянул козырёк от кепки пониже на лоб и навёл прибор на узкое окошко комнаты Аритеи Холт.

   Кто вообще придумал такие узкие окна? Я с трудом через него пролез, когда устанавливал жучки.

   В наушник раздался недоумевающий шёпот Тима:

   — Слушай, Ари… Я не знаю, какого чёрта происходит, но она с кем-то разговаривает. Серьёзно.

   Я нахмурился и взглянул на тепловизор:

   — Объект один в помещении.

   — Вижу, — отозвался Тим. — Оно и странно. И страааашно.

   Камера видеонаблюдения в комнате этой девушки лишь одна. И направлена на то, что Артиея Холт считает своей кроватью. Я видел её на своём мониторе: девушка лежала на спине по грудь накрытая одеялом, её и без того большие глаза выглядели удивительно огромными, словно она и не просыпалась минуту назад, а только что вернулась с бодрящей пробежки. Тонкие руки лежали вдоль туловища поверх одеяла, а длинные волосы рассыпаны вокруг головы тёмной короной. И да. Аритея Холт глядела в потолок и с кем-то разговаривала.

   — Ари, что происходит, приятель?

   — Ты мне скажи. У тебя прослушка. Я её не слышу.

   — Вот я спрашиваю: Ари, что происходит, приятель? Она уже раз сто повторила твоё имя. Точнее имя этого бармена Харви. Походу она врубиться не может, реален ты, или с бухлом пора завязывать.

   Я вновь взглянул в бинокль, как раз в тот момент, когда объект поднёс к лицу горящий дисплей телефона, судя по всему, протяжно вздохнул и отбросил мобильный в сторону.

   А затем эта девушка вновь обратилась к кому-то наверху.

   — Да что б меня! Ари? Почему она говорит с потолком? — зазвучал удивлённый голос Тима. — Что не так с этой малышкой? Она знаешь ли… пугает… И она странная. Жесть, какая странная!

   Я широко улыбнулся, наблюдая за объектом через бинокль и только спустя несколько секунд понял, что не стоило расслабляться. И Тим, разумеется, не мог этого не заметить:

   — Э-э… что это было, приятель?! Ты что… только что улыбнулся, что ли?! Улыбнулся? Да чтоб меня! Ну не-ет, да ты гонишь, Ари! Принял что-нибудь? Давай колись! Я тебя знаю! Ты не улыбаешься на заданиях! Ты чёртов кремень, а не мистер Улыбашка!

   Я тяжело вздохнул, откинулся затылком на стену и позволил себе прикрыть глаза.

   — Ари!

   — Что?

   — Она включила свет.

   — И что?

   — И она раздевается.

   Мои глаза моментально открылись. Я бросил короткий взгляд на один из мониторов, где Аритея Холт через голову снимала с себя короткую ночную сорочку. Мы с Тимом уже сотни раз обсуждали этот момент в наблюдении за объектами, потому как я считал лишним вмешиваться в настолько личные детали из жизни людей. Но, так или иначе, когда задание касалось женщин, в такие вот минуты вроде этих в наушнике раздавался игривый свит Тима, а я раздражённо закатывал глаза. В моей жизни предостаточно женщин, и фетиш вроде наблюдения за их раздеванием перед скрытой камерой совершенно ни к чему.

   Но сейчас я смотрел.

   Смотрел, как Аритея Холт сбрасывает на пол ночную сорочку и остаётся в одних лишь белых трусиках. Направляется к шкафу и начинает выбирать одежду из высокой стопки аккуратно сложенных вещей.

   Она такая маленькая. Эта девушка. Хрупкая… Словно дунешь и пеплом разлетится по ветру.

   — А сиськи ничего, — проинформировал Тим в наушник.

   — Ты говоришь об объекте, — спокойно напомнил ему я.

   — И что? — фыркнул Тим. — Никто ведь не слышит. Тем более что малышке только что сделали комплимент. Потому что сиськи и впрямь что надо! Как и попка… Но эти шрамы… жу-у-уть… Я б такую иметь не стал.

   Я смотрел на её шрамы. И это всё куда я смотрел.

   Левая стороны её тела была изуродована побелевшими рубцами от ожогов, - точно такими же какие я видел на её лице и шее. И всё о чём я сейчас мог думать, так это: «Что случилось с этой девушкой? Откуда они у неё»?

   А всё что мог сейчас чувствовать… чёрт. Жалость. Мне вновь её жалко! И в первую очередь из-за того, что этой девушке и без того живётся несладко, а какие-то влиятельные люди (а они влиятельные раз готовы заплатить такие деньги за простое наблюдение), определённо точно сделают её жизнь ещё более невыносимой. Она нужна им. И возможно не только им.

   Но это чувство… Эта жалость… Она всё портит. И на этот раз мне действительно интересно, что и, главное, – кому, могло понадобиться от этого странного и неприметного миру создания?

   Я тяжело вздохнул, вытянул ноги, откинул затылок на стену и мрачным взглядом уставился в потолок.

   Что не так с этим объектом?

   А что не так со мной?

   — Тим? Ты узнал, кто заказчик?

   — Нет. Никак не пробить ip-адрес с которого пришло письмо. Задаток был перечислен со счёта некой пожилой дамы по имени Пэтти Уилмор, и я уверен - старушка либо не существует, либо давно умерла, либо вообще не в курсе, что в одном из банков на её имя открыт счёт.

   — Пробей её.

   — Уже занимаюсь этим.

   Тишина.

   — И вышли мне условия работы с данным объектом.

   Тим чем-то поперхнулся и закашлялся:

   — Что? Ари, это ещё зачем? Ты читал условия работы. И обычно одного раза для тебя достаточно!

   — Я хочу прочесть ещё раз.

   — Зачем, чёрт бы тебя побрал?!

   — Просто вышли мне их! — зарычал я, и Тим смолк. Заговорил вновь лишь после того, как на мою почту пришло письмо:

   — Отправил.

   — Спасибо.

   — Объект покинул комнату.

   — Вижу, — я бросил взгляд на монитор с картинкой пустой комнаты.

   — Наверное, пошла в душ. Ари. Когда квартира будет пуста, ты должен будешь установить жучки во всех остальных комнатах.

   — Понял.

   — И в ванной тоже.

   — А вот про это можешь забыть, Тим.

ГЛАВА 7

Тея

   Парикмахерский салон открывается в девять и до него рукой подать. Но мой будильник всегда срабатывает в шесть – не люблю спешить. А ещё мне нравится встречать рассветы. Осенью и зимой они кажутся другими: холодными, благородными, немного печальными. Каждый рабочий день, после того как принимаю душ и высушиваю волосы, делаю себе крепкий чай с сахаром, сажусь на узенький подоконник в своей комнате и наблюдаю за медленно белеющим небом.

   Вот и сейчас, подсушив волосы и вооружившись кружкой с горячим антипохмельным напитком, устроилась на подоконнике, подтянула колени к груди и взглянула на грозовое небо. Скорее всего, рассвет сегодня будет максимально печальным. И, скорее всего, сегодня он не получит от меня максимального внимания, потому что сегоднч думать хочется совсем о другом.

   Он не позвонит. Точно не позвонит. Вчера я была пьяна, а парень видимо себя рыцарем почувствовал, вот и пошёл на подвиг, решив провести до дома девушку, у которой были проблемы с равновесием. А номер просто ради приличия попросил – он ведь «рыцарь»! Так что нет. Не позвонит. Только не мне.

   Горько усмехнулась и дабы не забивать этим голову весь день, постаралась окончательно убедить себя в том, что симпатичные высокие брюнеты с белоснежными улыбками и умопомрачительно красивыми глазами не обращают внимания на особ вроде меня. Я прекрасно знаю эту мужскую «политику». И я – не его уровень; я где-то чуть ниже подошвы его ботинок.

   Было ещё кое-что странное. У меня и прежде не раз возникало это чувство. Чувство, будто на меня кто-то смотрит, наблюдает за мной. Вот и сейчас то же самое. Но улицы пусты, а дома я одна. Во всяком случае, окно решила завесить и принялась собираться на работу. В тот момент-то и словила себя на мысли, что сегодня обычные джинсы и футболка почему-то не годятся. Сама не заметила, как отложила их в сторону.

   И насчёт нижнего белья…

   — Боже, о чём я думаю?!

   Зашвырнула единственный свой кружевной лифчик обратно в шкаф и остановилась на обычном хлопковом комплекте цвета слоновой кости.

   Остальная одежда – уже другой пункт. Тут я не стала окончательно лишать воли свою фантазию и позволила себе на несколько секунд поверить, что действительно иду на свидание. Моим выбором стали плотные чёрные колготки и тёмно-серое вязаное платье с ажурным узором, длинными рукавами и прямым вырезом горловины. А ещё кожаные ботильоны на устойчивом невысоком каблуке. И это, кстати, единственная обувь в моём шкафу, у которой есть каблук.

   Да уж, фантазия и впрямь разыгралась не на шутку!

   С девяти до двенадцати дня я проверяла мобильный каждые пятнадцать минут: во время отдыха, во время стрижки, во время десятиминутного перерыва на кофе.

   С двенадцати до трёх дня проверяла телефон каждые полчаса. А после трёх моё заветное средство связи оказалось в руках у начальницы, так как одна из постоянных клиенток обзавелась круглой залысиной прямо на макушке благодаря моим стараниям. И это было к лучшему – то, что меня лишили мобильного. Может быть теперь моё глупое воображение наконец угаснет, и я пойму, что никакой красавчик-бармен звонить мне не собирается!

   И звонить он действительно не собирался.

   Он просто взял и пришёл ко мне на работу.

   Я как раз заканчивала стричь мистера Эддисона который абсолютно не стеснялся расспрашивать об ожогах на теле, как входная дверь привычно брякнула колокольчиками и на её пороге возник высокий широкоплечий брюнет, в той же простой одежде, что и вчера, за исключением цвета футболки под курткой. И, да… его улыбка всё так же ослепительна. Улыбка адресованная мне.

   Сердце в груди замерло одновременно с тем, как смолка моя начальница за регистрационной стойкой. И я ясно понимала, что взгляды всех женщин в помещении сейчас прикованы к красавцу-мужчине, которые не часто посещают данный парикмахерский салон. Да чего уж там… его появление здесь сродни самому Аполлону, спустившемуся с небес с целью довести до инфаркта всех у кого последние пару-тройку лет сексом и не пахло.

   Но нет. Харви смотрел лишь на одного человека — на застывшую в оцепенении меня. И мне срочно… срочно нужен ром с колой, чтобы как минимум сказать ему «привет»!

   Моя напарница по смене – Флекси, стала той, кто разрядил обстановку. Она тут же прекратила употребление сотой кружки растворимого кофе за день, набросила на себя рабочий халат и подскочила к Харви, кокетливо улыбаясь и жестом указывая на свободное парикмахерское кресло.

   А Харви… он будто бы, засмущался, что ли… Или нет? Не уверена лишь потому, что, такие как он вряд ли умеют смущаться, во всяком случае, ему подобное не подходит, ведь он как минимум работает в баре, а там не до смущений.

   Он отрицательно покачал головой, доброжелательно улыбаясь Флекси, и вдруг кивнул на меня. Моя рука с застывшими в воздухе ножницами наконец соизволила опуститься, сработав неким рычагом, потому что в ту же секунду кровь бурным потоком прилила к лицу, щёки вспыхнули, а голова пошла кругом.

   Мистер Эддисон о чём-то интересовался, а я вроде бы промямлила «Стржка зкнчна», сняла с него пелерину и велела подниматься. В тот же момент над ухом и прозвучало:

   — Привет.

   Божечки… ног не чувствую, а в горле будто тугая пружина сжимается и говорить не даёт.

   — П-привет… — Надо же, - получается!

   Харви с задумчивым видом провёл языком по нижней губе и ловко прикусил её зубами… Мама дорогая! Ничего сексуальнее этого я в жизни не видела! Этот парень хоть и пытается казаться простачком, впечатления такого совершенно не производит!

   И он так пристально смотрит мне в глаза, что, думаю, пришло время признать – моя фантазия не была лишена смысла и Харви хоть и с другой планеты, где такие как я видимо пользуются популярностью, но он точно реален!

   Отложила ножницы в сторону, сняла рабочий халат и вновь взглянула на бармена, как раз в тот момент, когда его взгляд быстро и без стеснений пробежался по моему телу: платью, ногам и вновь вернулся к глазам. И этого «быстро» оказалось больше чем достаточно, чтобы ощутить внезапную слабость в коленях и обеими руками вцепиться в спинку кресла.

   Харви будто и не заметил моей реакции.

   И спасибо ему за это.

   — Красивое платье, — сказал он, улыбаясь.

   А я молчала, чувствуя, как вся женская составляющая парикмахерской в данный момент испепеляет меня взглядами.

   Харви спрятал руки в карманы джинсов и на этот раз улыбнулся неуверенно:

   — Тея? Всё в порядке?

   — Эм… да, — наконец ожила. — Спасибо.

   Харви негромко рассмеялся:

   — Точно. Я и забыл, что для того, чтобы ты ответила на первый вопрос нужно задать следующий.

   — Первым был не вопрос.

   Смех Харви стих. Он вновь прикусил нижнюю губу (видимо смерти моей желает!), будто бы над чем-то размышляя, затем коротко вздохнул, вновь улыбнулся и кивнул на мои пустые руки:

   — У тебя нет с собой телефона. Я звонил, но ты не отвечала, так что… прости, если поставил тебя в неловкое положение, — глядя из-под бровей беглым взглядом осмотрел помещение, и в тот же момент раздалось кокетливое хихиканье.

   Я набрала в грудь побольше воздуха:

   — Эм-м… мой телефон…

   — Я его забрала, — мисс Грейс возникла сбоку от меня, и двумя минутами ранее её надутые губы совершенно точно не были выкрашены в алый, а духами от неё не несло так, что хотелось громко раскашляться.

   Если коротко: Мисс Грейс около тридцати пяти, она в разводе, и она стерва.

   Начальница протянула мне мой мобильный, эффектно откинула за спину рыжие вьющиеся локоны и расправила плечи.

   Кстати. Пару минут назад верхняя пуговица её блузки тоже была застёгнута.

   Я проверила пропущенные – пять. И все с неизвестного номера. Вау! Кажется, моя адресная книга напрашивается на пополнение.

   — Если бы я знала, что у тебя такой симпатичный брат, никогда бы не забрала у тебя телефон, Тея, — до отвращения мило улыбаясь, заверила начальница и ещё противнее (это возможно?!) улыбнулась Харви, который взирал на неё без малейшего интереса, - просто вежливо. — Надо было всего лишь меня предупредить.

   — У меня нет братьев, — сухо ответила я, и брови мисс Грейс в удивлении вздёрнулись.

   А я уже не раз говорила о том, что красивые люди не видят рядом со мной красивых людей, только если эти люди не родственники.

   — Не брат? Хм. Интересно, — сверкнула фальшивой улыбкой мисс Грейс и словно в ожидании поцелуя протянула Харви свою изящную кисть. — Миранда.

   — Харви, — улыбнулся в ответ, коротко ответив на рукопожатие, и глаза мисс Грейс в тот же миг загорелись… м-м-м… похотью? Не уверена, но очень похоже. Фу.

   — Харви, — полушёпотом, растягивая, повторила она, и тут же бросила придирчивый взгляд на меня, точно пытаясь спросить, что за нелепость связывает меня и ТАКОГО парня. — Ты уже закончила стрижку, Тея?

   Я кивнула.

   — Тогда прибери своё рабочее место, а я пока… — игриво посмотрела на Харви, — предложу твоему НЕ брату… чай, или кофе?

   — Нет, спасибо, — всё с той же доброжелательной улыбкой отказался Харви и кивнул на пол. — Миранда, вы не будете против, если я помогу своей девушке с уборкой?

   Мисс Грейс понадобилось несколько долгих секунд, чтобы отвиснуть и сообразить, что её только что отшили. В итоге отрицательно затрясла головой, заверив, что для этого в её салоне существует уборщица, а затем посвятила мне долгий колючий взгляд, будто рассчитывая увидеть в моём лице кого-то более симпатичного. Фыркнула, что я свободна и прошествовала в свой кабинет, щедро виляя бёдрами.

   А я и не замечала ранее, что одна из плиток на полу рядом с моим рабочим местом треснута в уголке.

   — Ну? Теперь можем идти? — Харви коснулся моего плеча, а я соответственно вздрогнула. И, к сожалению, или к счастью, сейчас я не пьяная, чтобы спрашивать обо всём, что в голову взбредёт, так что просто кивнула, забрала пальто и вышла вместе с ним из салона. Он даже дверь для меня придержал… И ЭТО точно не сон?

   Стоило нам спуститься с крыльца, как снова зарядил дождь, а порыв холодного ветра, ударив в лицо, заставил поёжиться и обнять себя руками.

   — Сюда! — позвал Харви, перекрикивая раскаты грома и направляя меня к выходу из переулка. — Я припарковался за углом.

   Когда он сказал «припарковался», я рассчитывала увидеть что угодно, но только не…

   — Ford Maverick?!!

   Глазам своим не верю!!!

   — Разбираешься в американской классике? — выгнул бровь Харви, а я в это время улыбалась во весь рот, точно ко мне само божество с небес спустилось! Тот самый Аполлон способный довести до инфаркта!

   — Ford Maverick, 1979 года выпуска! — Заявила, сдерживая эмоции.

   — Не самая лучшая модель.

   — Но ты ведь и не гонщик! — усмехнулась я, и глаза Харви вдруг прищурились, точно он очень озадачен. Буквально на две секунды, а затем лицо вновь расслабилось.

   — Или гонщик? — смутилась я.

   — Нет. Не довелось как-то, — Харви покачал головой и открыл передо мной дверь, приглашая внутрь. — Как насчёт… не промокнуть?

   Подняла лицо к небу, ощутив на коже прохладу дождя, и улыбка моя стала шире:

   — Я люблю дождь.

   — За что его можно любить?

   Харви стоял на месте, наблюдая за мной. Его тёмные волосы взмокли и теперь стали абсолютно чёрными, а оттенок глаз на этот раз казался глубоким карим.

   — Одну секунду, — с хитрым видом поскрёб пальцами подбородок, — сейчас я придумаю следующий вопрос, чтобы ты ответила на первый.

   — Не надо ничего придумывать, — улыбнулась я, опускаясь на пассажирское сидение. — Просто потому что дождь - это вода. А вода умеет тушить огонь.

   Ещё одна фразочка в том же духе и этот парень выбросит меня где-нибудь на обочине!

   Но Харви лишь ответил хмурым взглядом и вовсе не таким, каким обычно смотрят на идиотов, скорее таким, каким смотрят на… бездомных котят. Чёрт… А ведь это ещё хуже. Лучше бы я была идиотом.

   Я не знала куда он везёт меня. По-прежнему пыталась поверить в то, что происходящее реально; и это всё, о чём я могла думать. По радио уже дважды сообщили, что завтра вновь ожидаются осадки, когда Харви вдруг поинтересовался:

   — Значит… любишь машины?

   — Люблю спорткары и классику, — сама не ожидала, что отвечу так быстро.

   Харви опустил уголки губ вниз и одобрительно закивал.

   — И с чего всё началось? — бросил на меня любопытный взгляд.

   Пожала плечами, глядя на грязно-серые городские пейзажи:

   — Не знаю. С тех пор, как сдала на права и поняла, что ничего круче скорости не существует.

   — Любишь гонять?

   — Люблю. Когда Нора даёт свою машину. Нора это…

   — Твоя соседка, — хмыкнул Харви. — У меня хорошая память.

   А затем он снова замолчал, не спуская глаз с дороги, и по всем правилам приличия сейчас я должна была спросить о чём-нибудь в ответ. Например: «Как давно у тебя эта машина»? Или: «Почему эта модель»? Но всё что могла, это смотреть на его симпатичный профиль и гадать, что же у него с левым ухом, которого мне не видно. С ухом, которое Харви уже в который раз будто бы пытается прочистить пальцем. Но разве язык повернётся о таком спросить?

   — Ты голодна? — вновь заговорил.

   — Да, — ответила честно, и этот парень вновь усмехнулся, будто я его чем-то позабавила.

   Харви так часто смеётся. И так часто улыбается, словно он самый беззаботный человек на свете.

   Никогда таких не встречала.

   — Что?

   — Ничего, — дёрнул плечами. — Подумываю напоить тебя ещё раз, чтобы послушать твои мысли. Мне нравятся твои мысли.

   — Не получится. Я пью только в день своего рождения.

   — Правда? А как же остальные праздники?

   — Я их не отмечаю.

   — Ладно, — кивнул Харви, но прозвучало это далеко не как согласие. — А как насчёт моего дня рождения? Ты ведь задолжала мне подарок, помнишь?

***

После второго бокала «красненького» мои мысли обрели свободу! И теперь дружно скандировали в голове: «Ещё! Ещё»!

   Наше с Харви официальное свидание (Официальное! Я уже уточнила этот момент), проходило в одном из тех ресторанов европейской кухни, поход в который, я бы себе точно не смогла позволить. И не потому, что пожалела бы денег на еду, а потому, что пожалела бы денег на платье для похода в заведение такого уровня! Мой вязаный наряд тут точно не к месту! И совершенно не сочетается с позолоченными канделябрами и утончёнными фигуристыми колоннами.

   На нас смотрели как на былых ворон, с тех пор как мы переступили порог ресторана. Но Харви вёл себя настолько естественно в своей простой одежде простого парня, что и я себе позволила немного расслабиться, особенно когда после его короткого разговора с администратором вокруг нашего столика услужливо закружил официант.

   — А это нормально? — поинтересовалась, разглаживая платье на коленях. — В смысле… ты ресторан не перепутал?

   Очевидно, мой вопрос развеселил Харви, и его открытая улыбка оказалась настолько заразительной, что и я не смогла не ответить такой же.

   — Во-первых, — произнёс он, перегнувшись ко мне через столик, — я ничего не перепутал и привёл тебя туда, куда собирался привести. Во-вторых, прекрати думать, что на тебя все смотрят, потому что всем плевать. А в-третьих, перестань прикрывать лицо волосами, потому что на тебя никто не смотрит, потому что всем плевать, — подмигнул и широко улыбнулся. — Ну, всем кроме меня.

   Я усмехнулась. А Харви почему-то перестал улыбаться.

   И вот спустя час поедания дорогих блюд в дорогом ресторане, когда мой язык был развязан парочкой бокалов красного вина, я вновь жаловалась симпатяге-бармену на свою жизнь, а тот с неоправданно большим интересом внимал каждому слову.

   Он вновь наполнил бокал, но я убрала его в сторону и придвинула к себе воду.

   — И почему мне кажется, что он пытается меня напоить? — пробормотала себе под нос и подняла на Харви выразительный взгляд. — Хотел мои мысли послушать? Да вот же они!

   — Я не пытаюсь тебя напоить, — легкомысленно усмехнулся.

   А я поморщила нос:

   — Сам-то не пьёшь.

   — Потому что я за рулём.

   — Я тоже могла быть за рулём.

   Брови Харви взлетели на лоб.

   — Хотела, чтобы я доверил тебе свою машину? — протянул с преувеличенной претензией.

   — Почему бы и нет? — хмыкнула, подпирая кулаком подбородок. — Ещё недавно ты меня своей девушкой назвал.

   Харви, таким низким и таким приятным тембром рассмеялся, что у меня бабочки в животе запорхали. Ну что за чудесный мужчина, а? Неужели это точно не розыгрыш и небеса услышали мои молитвы?

   — А я всё думал: насколько тебя хватит, Тея. Долго ж ты держалась.

   — Это всё выпивка, — пробурчала, похлопывая по вспыхнувшим щекам. — Если бы не она, держалась бы ещё дольше. А ещё, завтра на работе меня все доконают расспросами о тебе.

   — Снова мысли вслух?

   — Наверное. Если ты их слышал. Так что? Считаешь, сделал мне одолжение перед этой стервой?

   — Ага. Вроде того. Иначе тебе бы пришлось подметать пол.

   — Иначе – тебе бы пришлось пить с ней кофе, — парировала я, чувствуя себя необыкновенно смелой и оригинальной.

   Может, стоит пересмотреть своё мнение по поводу употребления алкоголя?

   Харви сделал глоток воды и наклонился ко мне ближе.

   — Расскажи ещё о себе, — попросил.

   Фыркнула и откинулась на спинку стула, сложив руки на груди:

   — Не знаю, чего ты ждёшь, парень, но в моей жизни точно нет ничего такого, что могло бы тебя заинтересовать.

   — Заинтересовала меня ты, — ухмыльнулся Харви, насквозь пронзая меня взглядом. — А сейчас я всего лишь пытаюсь узнать тебя поближе.

   Я сузила глаза, мысленно констатируя, что я-то об этом парне вообще ничего не знаю.

   — Так что? Как ты оказалась в Спрингфилде? Ты говорила, что с четырёх лет там жила?

   Удручённо вздохнула. Неужели ему и вправду интересно обо всём этом слушать?

   Нет. Разумеется, нет!

   Со всем спокойствием посмотрела в икрящиеся золотом глаза.

   — Ты ведь просто хочешь знать, откуда у меня это? — коснулась ладонью левой стороны шеи.

   Харви никак не отреагировал. Словно застыл на какое-то время.

   — Всё нормально, — поспешила заверить. — Нет ничего плохого в любопытстве. Но я не могу тебе ответить, — пожала плечами, — потому что и сама хотела бы знать… откуда у меня это.

   Брови Харви нахмурились:

   — Ты не помнишь?

   — Нет, — просто ответила, не сводя глаз с его напряжённого лица. — Я ведь говорила уже: всё, что у меня осталось от детства – это моё имя. И если бы у меня было больше возможностей, денег и связей, я бы конечно постаралась выяснить, кем были мои биологические родители. Но сомневаюсь, что даже при наличии денег у меня бы это получилось.

   — Почему?

   Я выдержала паузу:

   — Тебе, правда, интересно?

   Харви положил руки на стол и наклонился ещё ближе. Взгляд такой, словно собирается сказать «нет», но произнёс другое:

   — Я ведь сказал, что хочу узнать тебя. И если бы мне было не интересно, разве стал бы грузить себя подобными разговорами?

   Я вновь выдержала паузу, пытаясь поверить в этот его неоправданный интерес, затем коротко вздохнула и ответила:

   — Потому что все данные о том кем я была раньше стёрты. И я понятия не имею, кто я такая! Я будто… будто с неба свалилась. Мою личность даже идентифицировать не стали. Ну… это из того, что я знаю. А ещё я знаю, что обычно так не поступают, только если на то не было особой причины. И не самой законной. А это значит, что если кому-то намеренно понадобилось от меня избавиться, то мне теперь никогда не докопаться до истины. — Безрадостно усмехнулась и, почувствовав жжение в глазах, отвела взгляд в сторону. — Иногда думаю, что была кем-то вроде внебрачного ребёнка какого-нибудь известного политика, или же самого президента… Смешно, правда? И от меня вот таким вот образом решили избавиться. Ну что, тебе всё ещё интересно меня слушать? — натянуто улыбаясь, посмотрела на Харви, вновь ожидая увидеть понимающую улыбку, но улыбки не было. Харви отвёл в сторону тяжёлый взгляд, чего обычно не делал, тяжело вздохнул, зарывшись пальцами в волосы, затем будто бы собрался с мыслями и вновь взглянул мне в лицо:

   — Тея… Мне жаль. Прости, что…

   — Не надо. Не извиняйся, — перебила с горькой улыбкой. — Всё в порядке. Я ведь так и не назвала тебя имён.

   — Имён? — вдруг напрягся Харви.

   — Э-эм… шутка.

   Харви в ответ не улыбнулся, а я ждала этого. И с каждой минутой начинал выглядеть всё мрачнее и мрачнее. А вскоре и вовсе в туалет удалился и провёл там гораздо больше времени, чем у мужчин занимает… м-м… пописать. А когда вернулся, на нём совсем лица не было. Ну вот. Я своего добилась.

   Жалкая. Неинтересная. И пьяная.

   Пьяная по его вине.

   Значит ещё и безвольная. С некоторых пор я употребляю больше одного раза в год.

   — Тея?

   — М? — заглянула в глубокие пронзительные глаза, которые при здешнем освещении вновь утопали в зелени. А ещё бармен-Харви снова улыбался. Натянуто, но всё же… Резко поднял руку к уху, будто бы что-то достал из него и спрятал в карман.

   Я нахмурилась.

   — Гарнитура, — ответил на мой взгляд.

   — Такая маленькая?

   — Новая разработка.

   — М-м… Так что ты хотел спросить?

   — Как насчёт, — обвёл ресторан придирчивым взглядом, — сменить обстановку?

   Обстановку сменили не сразу. Пока ждали счет, я пыталась уговорить Харви взять с меня хотя бы часть растрат, но тот заверил, что если ещё хоть раз заикнусь о чём-то подобном, то придётся ему ради меня сделать исключение из правил по поводу его «маньячной» деятельности и начать убивать не только блондинок.

   Но знаете, на самом деле, в голове вертелись совершенно иные мысли: «Почему простой бармен ведёт малознакомую ему девушку в такое дорогое заведение и при этом совершенно не беспокоится о счёте? Нынче у барменов такие высокие зарплаты? Или это Я просто настолько понравилась»?

   Ага! Серьезно, что ли?

   И он больше не спрашивал ни о чём. Ни о моём прошлом. Ни о настоящем. А о будущем так и вообще ни разу не заикнулся. Харви продолжал вести себя вежливо и обходительно, но я не могла не заметить, что теперь он гораздо реже на меня смотрел, а если и смотрел, то без прежнего блеска в глазах.

   Я остановилась у его машины.

   — Харви? Можно и мне теперь спросить? — начала неуверенно.

   Тот кивнул, открывая передо мною дверь.

   — Всё нормально? Потому что…

   — Тея, — расслабленно улыбнулся и вдруг взял мою ладонь в свою, – тёплую и немного влажную. — Всё хорошо. Правда. Я отлично провёл с тобой время.

   — По тебе не скажешь, — тихо усмехнулась, чувствуя покалывание на коже от прикосновения Харви, и уже знакомую слабость в коленках.

   Он не отвечал, а в глазах его стояло замешательство, и не успела я в тысячный раз возненавидеть себя за язык без костей, как вдруг его вторая ладонь оказалась на моей щеке. На той самой щеке! Так что хотела я того, или нет, а рефлексы взяли своё: резко отшвырнула от себя его руку и отскочила в сторону.

   Теперь Харви выглядел виновато.

   — Ты не…

   — Прости, я… — Начали одновременно и одновременно стихли.

   — Ты первая, — вздохнул Харви.

   Я облизала пересохшие губы и пожала плечами:

   — Просто… просто я не привыкла, когда меня… касаются. Тем более… здесь. Не уверена, что это может быть приятно. Для тебя.

   Харви усмехнулся. И так искренне!

   — Разве я стал бы тебя касаться, если бы думал, что это неприятно?

   Не в силах скрыть удивление, посмотрела ему в глаза.

   Харви сделал шаг вперёд, оказавшись в полуметре от меня. Больше не улыбался. Выглядел странно серьёзно. Его рука дернулась, и рефлексы снова заставили меня отступить назад, но в этот раз побег не удался: вторая рука Харви ловко обвилась вокруг талии, и он мягко привлёк меня к себе.

   Ещё ни разу в жизни моё сердце не стучало так громко. Я смотрела на Харви огромными изумлёнными глазами и наверняка выглядела нелепо до невозможности. Почти не дышала… нет, - задыхалась: тихо и смиренно. А может быть всему виной аромат, что, устремился к носу и, наполнив собой лёгкие, вызвал приступ такого сильного головокружения, что я попросту побоялась дышать дальше. Побоялась, что ещё один вдох и я позорно грохнусь в обморок, повисну у Харви на руках, как тряпичная кукла…

   Боже, за что ты так со мной?

   — Дыши, — так вовремя напомнил Харви, и я, точно только этого и ждала, сделала глубокий судорожный вдох.

   — При… при… приступ паники. У меня бывает, — попыталась отстраниться, но Харви не отпускал.

   Притянул меня к себе ещё ближе, его тёплая ладонь коснулась моей левой щеки, и мне тут же захотелось сжаться в маленький резиновый мячик и упрыгать отсюда как можно дальше.

   — Это, — Харви строго смотрел мне в глаза, — не то, чего надо стыдиться. Поверь, я знаю, о чём говорю.

   — Тебе есть чего стыдиться? — прошептала едва слышно, чувствуя, как его твёрдая грудь прижимается к моей.

   Но Харви не ответил. Лишь немного печально улыбнулся и нежно провёл подушечками пальцев по коже моей щеки – вниз к шее.

   — Обстановку сменить не получится, Тея. Мне нужно ехать.

   — И почему меня это не удивляет?

   Лицо Харви вдруг посуровело, но он всё также крепко прижимал меня к себе, видимо точно зная, как сильно я хочу сбежать.

   — Тея, — прошептал и его тёплое дыхание шёлком заскользило по коже, — не знаю, с какими идиотами ты встречалась раньше, но поверь на слово: сейчас дело не в тебе, правда.

   Я не ответила. Потому что нечто похожее мне уже говорили.

   — Я отвезу тебя домой, — сказал Харви, усаживая меня на пассажирское сидение. — Прости, но у меня возникла срочная работа.

    Харви остановился у парикмахерского салона и спросил куда дальше: налево, или направо, но я заверила, что дальше я пойду пешком. Поблагодарила за ужин и хорошо проведённое время, пожелала удачи по жизни и открыла дверь авто, когда его рука вновь сжала мою.

   — Тея.

   Я помедлила. Повернула голову и взглянула в непривычно серьёзные каре-зелёные глаза.

   — Тея, я…

   — Знаю, — улыбнулась с пониманием.

   — Что, знаешь? — а Харви нахмурился.

   — То, что ты хочешь сказать. Я знаю. Всё в порядке. Не надо ничего объяснять. Всё хорошо, честно.

   — Ты не можешь знать то, что я хочу сказать! — слегка повысив голос, уверенно покачал головой.

   — Разве? — в удивлении приподняла брови. — Разве не о том, что мы больше не увидимся и так далее в том же стиле?

   Челюсти Харви с силой сжались. А мне захотелось смеяться. Смеяться, честное слово! А что ещё мне остаётся? Впредь надо слушать разум, а не какое-то там никому не нужное глупое сердце!

   — Видишь, я знаю, Харви. Всегда знаю.

   Он с силой провёл ладонью по лицу и шумно выдохнул:

   — Это не из-за тебя, Тея. Правда.

   — Конечно не из-за меня, — горько посмеивалась я, умоляя слёзы подождать ещё немного, ещё чуть-чуть. — Это из-за того, что кроме жалости я больше не способна ничего вызвать. И даже сейчас, говоря об этом, снова вызываю жалость, вот такой вот дурацкий замкнутый круг. И это не мысли вслух, Харви. Это моя жизнь. Это всего лишь я. Так что… так что забудь, ладно? Всё в порядке. Ты хороший парень и мне было приятно проводить с тобой время. Всего хорошего. Обо мне не беспокойся. — Даже улыбнуться вышло: широко и ободрительно. У меня ведь действительно всё хорошо!

   Боже, кого я обманываю?

   Как только оказалась на улице, горячие слёзы вмиг обожги лицо. Я знала, что так будет. С самого начала знала, вот только надеяться ещё не разучилась. И я стану последней лгуньей, если скажу, что шагая вверх по дороге к своему дому, не хотела услышать шаги Харви за спиной.

   Но никто за мной не шёл. Никто не спешил догнать меня. Всё что я услышала – это несколько долгих секунд тишины, а затем рычание мотора Ford Maverick и свист шин.

   И всё-таки симпатяга-бармен оказался никаким не рыцарем.

   И всё-таки простой парень Харви оказался не с другой планеты.

   Не с моей планеты.

ГЛАВА 8

Ари

   Ford Maverick со свистом шин вылетел на пустой тротуар – я перестарался. Дал задний ход и как попало припарковался на обочине. Из-под капота повалил дым.

   Вот тебе и крутая тачка.

   Вытащил из кармана наушник и сунул в ухо. Голос Тима раздался в ту же секунду:

   — Какого чёрта, Ари?!! Ты что творишь?! Тебе жизнь не дорога?! Зачем наушник снял?! Кто дал на это право?! Ты на работе, чтоб тебя, Ари! А когда ты на работе, я всё время должен быть в твоём ухе, хочешь ты меня или нет!!! И КАКОГО ДЬЯВОЛА ПРОСЛУШКУ ОТКЛЮЧИЛ?!! ТЫ ЧТО ТВОРИШЬ, Я СПРАШИВАЮ?!!

   — ВЫПОЛНЯЮ РАБОТУ, МАТЬ ТВОЮ!!! — взревел я и с силой ударил кулаком по рулю взятой на прокат машины.

   Я тяжело и отрывисто дышал, пытаясь контролировать злость, но уже в который раз за последние несколько дней она находила выход.

   — Ладно-ладно, — заговорил Тим спокойнее. — Никто не знал, что так случится. Но снимать наушник, парень… Ты знаешь правила. Ты, как никто другой, знаешь эти грёбаные правила!

   — Знаю. Но ты достал шипеть мне в ухо!

   Тим сдержанно вздохнул:

   — А это – моя работа, приятель. Держать тебя в курсе происходящего и контролировать каждое твоё действие. И ты знаешь, что будет, если я заикнусь кое-кому о твоём неподчинении.

   — Эта работа – мой выбор, — прошипел я, чувствуя новый прилив ярости, — а не чьё-то наказание. Так что закрой рот, Тим, или говори по делу.

   Новый вздох Тима:

   — Никто не знал, что так выйдет, Ари. Так что не кипятись. Я – точно не знал. Не знал, что заказчик, после получения файла с вашим разговором даст команду приступать ко второй части. Да-да, знаю, что ты скажешь: к незапланированной части, о которой ни ты, ни я вообще не слышали. Но позволь напомнить тебе, Ари всего один раз. Только один раз. Послушай, как это звучит: тридцать тысяч долларов сейчас и ещё сто после успешного выполнения всей работы. И всего лишь за то, что ты продолжишь делать то, что и так почти сделал! Влюби её в себя окончательно! Внедрись в доверие! Лиши её девственности, если надо будет! Она ведь девственница? Я не узнавал. Да и какая разница? Ты ведь трогал её только что какого-то хрена! Что это вообще было? Нет, было круто, не спорю, но ты вроде как сказал, что забиваешь на это задание! Так может, объяснишь, что это ещё за трогательное прощание такое было?

   Надо было вырубить все камеры и в машине.

   Я молчал. Крепко сжимая челюсти и кулаки. Давненько мне не хотелось что-нибудь разбить. Но это лишнее, – точно знаю. Это как минимум непрофессионально. А я профессионал. И это не первое задание, от которого я отказываюсь без объяснений. Не могу же я отправить заказчику письмо с указаниями о том, чтобы они катились в зад к самому дьяволу и оставили бедное создание по имени Аритея в покое!

   Да, чёрт побери! Мне жаль её! Я ещё человек вроде как, так что и стыдиться мне нечего. Эта девушка… какой бы важной персоной не являлась, натерпелась достаточно, чтобы не становиться центром разборок. А разборки будут. Безусловно. И я окажусь в них замешанным, если только прямо сейчас не пошлю всё к чёрту! Так что откажусь от него и точка! Потому что мне всё это нафиг не сдалось!

   Надо было сразу так поступить! Чем я только думал?!

   С силой ударил затылком по подголовнику, вжал в него голову и закрыл глаза.

   Сегодня она вела себя по-другому. И выглядела иначе. Её волосы… сегодня я разглядел их необычный оттенок. Был уверен, что они тёмно-русые, а оказывается, при дневном свете они больше напоминают цвет ореха.

   И я не должен об этом думать. Не должен был вообще вести её на это свидание. Потому что ей нравится Харви, я вижу это, но совсем этого не желаю. Потому что Харви не существует. Существует лишь тот, кто испытывает к этой девушке жалость, - не больше! Но даже об этом… она никогда не узнает.

   Чёрт.

   Я практически сорвался, после того как Тим сообщил в наушник о новых условиях работы. Это звучало вроде как:

   «Наёмник должен внедриться к объекту в доверие. Наёмник должен стать для объекта всем: её крепостью, стеной и главным человеком в жизни. Потому как в скором времени нам нужно будет воспользоваться этим доверием, чтобы получить от объекта то, что принадлежит нам, а зная характер А.Холт, добиться желаемого насильственным способом, возможности не представляется. В конце успешного завершения всех заданий, получите ещё сто тысяч долларов».

   Вот. Вот после этого я чуть не сорвался, когда вернулся с туалета в ресторане и с трудом сдержался, чтобы прямо у всех на глазах не послать её к чёрту, назвать неудачницей и отправить дальше волочить своё жалкое существование. И только ради неё самой я собирался это сделать! Для того чтобы Тея выкинула Харви из головы, возненавидела и больше никогда не подпускала к себе близко. А я, в свою очередь, никогда бы не смог выполнить вторую часть задания и получить заявленную сумму на свой счёт.

   Никогда не думал, что вляпаюсь в нечто подобное.

   — Ари, ты меня слышишь?

   Я набрал в грудь побольше воздуха, медленно выдохнул и открыл глаза:

   — Да, Тим. Напиши заказчикам, что мы отказываемся от задания и если им так нужна эта девушка, пусть сами попробуют с ней подружиться. Точка.

   — Ари…

   — Тебе не переубедить меня, Тим. И лучше не пробуй, потому что я только что успокоился. И не пытайся быть законченной сволочью, я тебя знаю. Тебе, так же как и мне не нравится всё это дерьмо. Ты знаешь, что эта девушка заслуживает нормальной жизни. Сомневаюсь, что она кому-то крупно задолжала, или стала причиной чьей-то смерти в детстве. Она и сама чуть не погибла! Ты видел, что стало с её телом. — Ударил ладонями по рулю. — И если я наёмник, это не говорит о том, что у меня нет сердца. Так что я не хочу видеть, как какие-то уроды начнут усложнять ей жизнь ещё больше. Я хочу остаться в стороне.

   — Я с тобой согласен, приятель, — как-то уж слишком напряжённо отозвался Тим. — Ты прав, чёрт с ними – с деньгами. Заработаем ещё, где наша не пропадала?! Я уже пишу ответ заказчикам о том, что они могут сами продолжать портить жизнь нашей трогательной девчушке, а также прилагаю к письму подробную карту о том, как они смогут добраться в задницу без пробок.

   Я невесело усмехнулся, зная, что в словах Тима не может ни быть подвоха:

   — Что бы ты ни сказал сейчас, моего решения это не изменит.

   Тим фыркнул в трубку:

   — Без проблем, приятель. Значит, я не стану уточнять, что некий неизвестный тип в маске, только что выпрыгнул из окна объекта, предварительно установив взрывчатку на двери её спальной?.. И что случится после того, как объект опустит вниз ручку тоже не стоит рассказывать, верно?.. Ари?.. Ари?.. Эээй?!! Слышишь меня? Ари?!! ЭЙ! А как же: «Я хочу остаться в стороне»?!!

   Я мчался в обратном направлении. В направлении дома Аритеи. Тачка не завелась; думаю, я убил двигатель. Тея была права – такие машины не по моей части. И теперь, всё что у меня есть, это мои ноги.

   Я отъехал недалеко, но за то время пока сидел и думал о своих проблемах, чёрт, Тея совершенно точно успела добраться до дома. И если я не успею… Если не успею…

   Нет, я успею.

   Точно успею! Я должен!

   Так что стоит заранее придумать оправдание тому, каким образом я смог узнать её точный адрес, хоть никогда и не провожал до самого дома.

   Зарядил дождь.

   Ненавижу дождь.

   Он портит видимость и усложняет передвижение. Но я ускорился, как мог. Ноги работали на максимуме. И в тот момент, когда проносился мимо парикмахерского салона, где работает Тея, успел пожалеть, что оставил наушник и мобильный в машине и теперь не могу знать о передвижениях девушки, которую десять минут назад бросил!

   Надеюсь, она остановится ради того, чтобы промокнуть до нитки. Она ведь так любит дождь, чёрт побери! Потому что у воды есть сила тушить огонь. Дьявол. Это прозвучало настолько удивительно, что на несколько долгих секунд я вообще забыл, что на задании и должен подыграть объекту в его странности.

   Свернул влево и, разбрызгивая воду в стороны, понёсся вверх по мощёному плиткой тротуару.

   Если бы взрыв случился, я бы его уже услышал.

   Дом номер десять – следующий среди Walk-up строений в жилом районе этого квартала. Шестиэтажный, старый и не самый практичный; с общей прачечной на первом этаже и отсутствием балконов. А балконы порой бывают лучше лестниц.

   На ходу, по привычке, ударил себя по уху, проклиная всё на свете, что впервые в жизни совершил такую оплошность и остался без информатора. Как без рук, чёрт!

   Остановился под окном Аритеи. Второй этаж. Свет не горит. Впечатал в стену дверь парадной и помчался вверх по лестнице.

   И увидел её. Тею.

   Застыл на несколько секунд, не понимая облегчения, которое вдруг испытал. Что это ещё за чертовщина? Почему, увидев её целой и невредимой, дышать вдруг стало легче? Я заболел?..

   За эти две секунды входная дверь квартиры объекта открылась, и прозвучал голос её сводной сестры:

   — Ну и где тебя носит, идиотина?! Эй?! А ревёшь чего? Ладно, плевать! Мне нужен твой ноутбук. Мой сдох. Я сама возьму, не надо за мной переться.

   Больше я не лучший в своём деле.

   Лучшие не медлят лишь потому, что засматриваются на рабочие объекты, тем самым теряя драгоценное время.

   Рванул вперёд и прижал Тею к себе, как раз в тот момент, когда она переступала порог квартиры, что-то говоря о том, что не давала Норе разрешения заходить в её комнату. Но оно было и не нужно, - разрешение. Потому что больше не было ни её комнаты. Ни Норы.

   БАААХ!!!

   Рванул Тею на себя, прижал к груди и бросился вниз по лестнице. Взрывная волна ударила в спину, и по последним ступеням пришлось пролететь кубарем, прежде чем вжать Тею в пол и полностью накрыть собой.

   Я ничего не слышал, кроме звона в ушах. Ничего не чувствовал, кроме железно-солёного привкуса крови во рту. И ничего не видел, кроме размытых очертаний перепуганного до смерти лица девушки, на жизнь которой только что произошло покушение.

   Теперь я точно знаю, что не напрасно все эти дни носил с собой пистолет. И теперь точно знаю, что заказчик, поручивший мне приглядывать за этой девушкой, – не единственный кто в ней заинтересован.

   А ещё я знаю, что Аритиея Холт только что лишилась съёмной квартиры, всех своих вещей… и сводной сестры.

ГЛАВА 9

Тея

   У меня шок.

   По крайней мере, Харви мне так сказал, после того, как поднял с пола, вытащил на улицу и принялся трясти за плечи.

   У меня шок.

   Я даже не слышу ничего. Должна ли?.. В ушах свист и будто бы вакуум… не знаю… со мною никогда такого не случалось. Или… случалось?

    А ещё больно. Не помню, как коснулась уха, но крови не обнаружила, так что возможно меня просто временно оглушило. Однако железный привкус во рту настоящий, - в этом точно уверена. Ещё рёбра немного болят.

   Что вообще произошло?

   Почему из окна моей комнаты валит огонь и чёрный дым?

   Огонь…

   Идёт дождь… но с огнём не справляется.

   Почему?

   — Тея!!! — Харви продолжал трясти меня за плечи, и я наконец сфокусировала взгляд на нем. — Тея, слышишь меня? — обхватил моё лицо ладонями и пристально вгляделся в глаза. Словно ему не всё равно. Словно… Почему он тут?

   — У тебя шок, Тея… У тебя шок! Кивни, если понимаешь меня?

   Кивнула. Вроде бы. И Харви тут же облегчённо вздохнул, провёл ладонью по измученному лицу, затем зарылся пальцами в мокрые волосы и принялся вращать головой, будто бы пытаясь отыскать взглядом что-то важное.

   Что происходит?.. Огонь? Огонь в моей комнате? Я сплю? Это ведь сон, правда? Всего лишь кошмар о пожаре, к которым я уже успела привыкнуть; они постоянно мне снятся… эти кошмары. Ничего нового. Вот сейчас я проснусь, и всё будет хорошо. Точно!

   «У тебя шок, Тея… У тебя шок!»

   А где Нора? Она ведь… Она ведь не…

   В кармане пальто завибрировало. Взглянула на дисплей, уверенная, что на нём высветится имя сводной сестры, но на нём оказались лишь цифры неизвестного мне номера.

   Кто-то звонит мне в кошмарном сне?

   «У тебя шок, Тея… У тебя шок!»

   Нажала принять и поднесла к уху. Попыталась что-то сказать, но будто разучилась это делать, – язык не работал, не слушался.

   «У тебя шок, Тея»…

   Какой ещё шок?

   — Тея Холт? — раздался в трубке торопливый мужской голос. — Я знаю, ты меня слышишь, так что можешь не отвечать. И знаю, у тебя нет причин мне доверять, но если ни мне и ни Ари, то тебе вообще некому доверять в этом мире, без обид! Вот такая вот забавная вещица выходит. Так что будь хорошей девочкой и быстренько передай телефон вон тому приятелю напротив. О, кажется, он уже догадался, кто тебе звонит…

   Мне было всё равно кто это звонит и почему на мой номер. Я просто протянула мобильный тому, кому было велено.

   — Да! Что?! — рявкнул в трубку Харви.

   А почему Харви вообще здесь? Он тоже мне снится?

    — Ты уверен? Потому что если нет, знаешь, чем это может закончиться! Для всех нас. Чёрт. Что?!! Шутишь?! Я не могу! — Харви бросил взгляд на меня и, как раз в эту же секунду, зазвучала полицейская сирена. — Да! Знаю! У неё шок. Не уверен, что она вообще понимает, что произошло. Что? Да пошшшшёл ты!!! — Харви сбросил вызов и протянул телефон мне. — Спасибо. — Взял меня под руку и быстро поволок прочь. И совершенно точно – в сторону противоположную той, откуда звучала сирена.

   — Тея, просто делай, как я говорю, и всё будет нормально. Иди за мной, хорошо?

   Я смотрела на Харви стеклянными глазами.

   Не понимаю. Зачем он всё это говорит? Разве и так не делаю, как он хочет?

   Разве не иду за ним?

   Только почему я это делаю?

   Мне ведь нужно вернуться домой. Нужно найти Нору…

   Дождь усилился. И сейчас этот предатель оказался не способным смыть с меня это жуткое оцепенение, которое не шло ни в какое сравнение с моими прошлыми меланхолиями.

    Как и не смог одолеть огонь в окнах моей квартиры.

   Кажется, я больше не люблю дождь.

   Харви повёл меня через узкий проход между двумя домами. Здесь отвратительно пахло и, ноги, то и дело, поскальзывались на чем-то липком и противно хлюпающем. Но я подчинялась желанию этого странного парня и покорно шагала следом. А он держал меня за руку. Даже не помню, кто в последний раз прикасался ко мне так долго.

   Впереди зазвучала сирена.

   Харви резко шагнул в сторону и рванул меня на себя. Обхватил за плечи и развернул спиной к кирпичному строению, а сам буквально вжался в моё тело своим.

   Он был насквозь мокрым, как и я. Моя щека покоилась на его высоко вздымающейся груди, и мне нравилось чувство спокойствия, что испытывала в этот момент.

   От него приятно пахло, как и тогда – в баре. Глубокий, чувственный, тёплый… с древесно-пряными нотками и капелькой муската аромат.

   Хотела бы я каждый день вдыхать его…

   — Тея, — прошептал он мне на ухо. Лицо… так близко, что капельки воды, срываясь с кончика его носа, падают прямиком на мой лоб и скатываются по горячим щекам. Я видела как это происходит: одна за другой… Одна за другой.

   — Тея! Ты должна прийти в себя, понимаешь? Просто прими то, что произошло и вернись в реальность. — Харви не кричал, – говорил негромко, так, чтобы только я его слышала. Но мне не хотелось отвечать. Мне хотелось постоять вот так ещё немного, чувствуя рядом с собой тепло человека, которому не всё равно (?).

   Харви резко выдохнул, поднял голову к тяжёлому чёрному небу и ударил кулаком о стену.

   — Ненавижу всё это, — прорычал, видимо, уверенный в том, что я всё ещё ничего не соображаю. Подхватил меня за предплечье и поволок дальше.

   Ближайшая дверь в узком переулке оказалась дверью чёрного хода среднестатистической закусочной. Иногда я перекусываю здесь во время обеда.

   — Эй! Посторонним сюда нельзя! — закричали на нас работники заведения, но Харви, их полностью игнорируя, целенаправленно шагал между стеллажами кухонного помещения, затем по узкому коридору и, наконец, оказался в общем зале.

   Мы вышли через главный вход. Харви поймал такси, усадил меня на заднее сидение, а сам сел впереди. Попросил у водителя бумагу и ручку, что-то быстро написал и протянул мужчине. Тот кивнул, и такси тронулось. А Харви смял бумагу в кулаке и спрятал в карман джинсов.

   Мой телефон вновь завибрировал. Снова неизвестный номер и вроде бы уже другой. Не успела и опомниться, как Харви выхватил мобильный у меня из рук и сам принял вызов.

   — Да. Знаю. Работай дальше. Десять минут. Нет, не говорит. Я же сказал в каком она состоянии! Нет, ни слова! А что не так? И не звони больше на этот номер! Это её пугает! — Харви сбросил вызов и протянул мне телефон. — Спасибо.

   — Почему меня это пугает? — на удивление твёрдо произнесла я.

   Глаза Харви застыли на мне. Бросил короткий взгляд на водителя такси, а затем снова на меня:

   — А разве нет?

   — Нет.

   Харви будто бы не нашёлся что ответить. Отвернулся и откинул голову на подголовник.

   Остаток поездки мы молчали.

   — Выходи, — Харви протянул мне руку и мы оказались прямо посреди шумного, оживлённого квартала, где толпы людей сновали туда-сюда, толкаясь цветными зонтиками.

   Центр города. Никогда не любила здесь бывать.

   — Пойдём, — Харви потянул меня в поток людей.

   — Что мы делаем? — задала вопрос ему в спину, и парень вновь наградил меня таким взглядом, будто сильно удивлён тому, что я вообще умею говорить.

   — Да, я умею говорить.

   Брови Харви нахмурились.

   — Так что мы делаем? — переспросила.

   — Сейчас это всё, что тебя интересует? — спросил на ходу.

   — Нет, — честно ответила. — Но прямо сейчас очень хочется знать, куда ты меня ведёшь и почему? Разве мы не должны были остаться и поговорить с полиц…

   Харви круто развернулся и прижал ладонь к моему рту, но, больше чем уверена, со стороны это выглядело настолько изящно, что все прохожие сочли, будто бы два безумно влюблённых человека решили поддаться романтическому порыву и обняться под проливным дождём.

   И откуда только в голове подобные мысли берутся?..

   Харви строго смотрел мне в глаза:

   — Можешь пообещать мне кое-что?

   Кивнула, чувствуя, как лицо горит в тех местах, где меня касается Харви.

   — Не спрашивай ни о чём, пока не доберёмся до безопасного места, хорошо?

   Харви опустил руку, но не отстранился.

   — Ответь только на один… вопрос.

   — Говори.

   Если бы кто-нибудь смог в точности испытать то, что сейчас чувствую я, он бы испытал удивительное облегчение. Потому что вне зависимости от того, что происходит и куда ведёт меня этот «бармен», меньше всего я сейчас беспокоюсь о себе.

   — Нора она… жива?

   — Вряд ли. Мне жаль, — помедлив, ответил Харви, и мы продолжили движение.

   Чёрный Мерседес SLC 200 – автомобиль, в который спустя двадцать минут пешей прогулки под проливным дождём посадил меня Харви. На переднее сидение. Сел рядом и, первым делом, включил печку. Задержал будто бы сомнительный взгляд на моём лице, затем открыл бардачок и достал из него маленькую штучку телесного цвета. Точно такую же Харви выудил из своего уха в ресторане и спрятал в карман, а позже, назвал это новой разработкой среди гарнитур. Больше на слуховой аппарат похоже.

   Провёл рукой по мокрым волосам, отбросив их назад, и надавил на левое ухо.

   — Да. Слушаю. — Тут же бросил косой взгляд на меня. — Спасибо, что поделился мнением, приятель, но я как бы в курсе. Мне плевать насколько ты устал! Чтобы к утру выслал всю информацию. Понял?! И если ошибся, придумаем, как вернуть её в участок без подозрений. Да. Что у неё?!.. — Внезапно Харви круто развернул меня к себе за плечо и коснулся пальцами виска, - прямо под волосами. Жгучая боль тут же прострелила тело, и я рефлекторно вжалась в сидение, стиснув зубы.

   Кровь уже стекала по шее… смешивалась с каплями дождевой воды и пропитывала ворот пальто.

   — Она пока ни о чём не спрашивает, — прозвучал голос Харви обращающегося к кому-то в наушнике. Зарычал мотор и машина тронулась с места. — Да, и она нормальная. Нормальная! — вновь ударил себя по уху и мрачно взглянул на меня: — Прости за это. Мне надо было выйти из машины.

   — Тогда почему не вышел? — я смотрела на его профиль.

   Харви коротко вздохнул, поглядывая в зеркало заднего вида:

   — А ты разве поняла что-нибудь?

   — Что-нибудь, — ответила и отвернулась к окну, провожая взглядом мокрые улицы Филадельфии.

   — Например, что? — уточнил Харви.

   — Например, то, — я смотрела в окно, — что у тебя в машине установлены камеры, и кто-то в твоём ухе сказал, что у меня разбита голова… Например, то, что ты не мог знать моего точного адреса, если только не узнавал его специально. Например, то, что красный спорткар был не твоей машиной, потому что ты вёл его так, будто впервые в жизни сел за руль. Например, то, что не каждый бармен может позволить себе Мерседес SLC 200 и поход с незнакомой девушкой в элитный ресторан. А ещё, то, что ты, скорее всего, не тот за кого себя выдаёшь. — Повернула голову к нему. — И что теперь? Придётся меня убить?

   Харви не отвечал. Его челюсти были плотно сомкнуты, а брови хмуро сдвинуты к переносице. И он не смотрел на меня, – глядел вперёд, крепко сжимая руль обеими руками.

   — Я подумаю над этим, — прошипел злобно. — Но не сегодня.

   — Разве ты не одних блондинок убиваешь? — поинтересовалась с мрачным смешком.

   — И что ещё ты обо мне знаешь? — поддержал тему Харви, стрельнув в меня тяжёлым взглядом.

   Я сглотнула ком горечи в горле, быстро моргая, заставляя слёзы высохнуть в глазах и, стараясь не выдавать эмоций, как можно спокойнее ответила:

   — Ну… например, то, что вожу я лучше тебя.

   Машина остановилась на светофоре, и Харви вновь взглянул на меня. Затем перевёл взгляд чуть правее, где мои волосы были пропитаны кровью, и из его рта вырвался мрачный смешок:

   — Аритея Холт… ты просто невероятна.

   — Почему?

   — Потому… что либо я совершенно не знал тебя до этого момента, либо… либо ты слишком сильно ударилась головой.

   — Потому что ты наивно уверен в том, что я не могу водить лучше тебя?

   — Потому что ты поразительно много говоришь! — фыркнул.

   Авто двинулось с места, и Харви оторвал взгляд от моего лица.

   — Так куда мы едем, если не в полицию? — поинтересовалась.

   — В безопасное место.

   — Вот уж не думала, что рядом с простым барменом может быть безопаснее, чем в полиции.

   Мой телефон снова завибрировал – неизвестный номер.

   — Не поднимай, — велел Харви, забрал телефон у меня из рук, приоткрыл окно и, не медля ни секунды, выбросил его через щель. — Ради твоей же безопасности.

   Моё лицо так сильно вытянулось в удивлении, что я с трудом заставила челюсть захлопнуться.

   — Он, ч-что… вы-вы-выбросил… мой телефон?

   — Да. По телефону тебя легко отследить. Когда всё закончится, я верну тебе такой же. Не переживай.

   Много чего гадкого вертелось на языке и, была бы сейчас ситуация попроще, даю слово, я бы не поскупилась на пару-тройку мега оригинальных ругательств «от Норы», но… Чёрт.

   От Норы…

   — Это могла быть Саманта, — дрожащим голосом выдавила из себя, чувствуя, как горло вновь сжимается от спазма и горечь появляется во рту. — Мама Норы. Её мама, понимаешь? — Вот и первые слёзы вырвались на свободу.

   — Знаю, — смягчившись, отозвался Харви. — Но если мама Норы не хочет потерять и вторую дочь, то лучше тебе некоторое время вам не выходить на связь. Поверь, Тея, я знаю, что говорю.

   «Да что ты вообще знаешь, «бармен-Харви»?!»

   Апартаменты на последнем этаже элитного небоскрёба вынудили меня застыть на пороге и не двигаться с места до тех пор, пока Харви мягко не подтолкнул в спину. Он захлопнул дверь и прошёл в центр абсолютно пустой огромной гостиной, с одним единственным кожаным диваном на угольного цвета полу. Дальняя стена полностью состояла из высоких окон и была абсолютно «голой», – не прикрытой ни одним из видов солнцезащитных систем. Дождь барабанил по стёклам и превращал яркие огоньки панорамы города в блеклые размазанные пятна…

   Сделала несколько неуверенных шагов и вновь застыла.

   Харви смотрел на меня. Я - на него.

   И он знал всё.

   А я ничего не понимала.

   Кроме того, что этот парень оказался намного более загадочной личностью, чем обычный симпатяга-бармен. И я не знала, как принимать это! Понятия не имела, как к этому относиться!..

   Он спас мне жизнь. Пусть так.

   Он увёл меня от полиции. Непонятно зачем.

   И он, якобы, делает всё, чтобы обезопасить меня. Почему?

   Почему?!

   — Пару часов назад ты бросил меня, — произнесла ещё неокрепшим голосом.

   Харви понадобилось несколько секунд тишины, чтобы осознать то, о чём я говорю.

   — А потом, после того, как попрощался, вдруг оказался у моей квартиры и спас мне жизнь…

   Харви выпрямился, глубоко вздохнул и упёр руки в бока:

   — Я знаю, ты в шоке, но…

   — Я не в шоке! — перебила, сделав ещё несколько шагов в его направлении. — С чего ты взял, что я в шоке? Я просто хочу знать… Почему? Почему Я?

   — Тея…

   — Разве мы не в безопасном месте? Разве не здесь я имею право задавать вопросы?

   — Мы поговорим. Только немного позже. Хорошо?

   — И ты расскажешь, почему меня хотели убить?.. Это ведь было покушение, верно? Или я ошибаюсь?

   Харви на несколько секунд прикрыл глаза, медленно выдохнул, снял с себя мокрую куртку и швырнул на пол. Подошёл ближе, так, что между нами осталось не более метра, и с поразительным спокойствием заглянул мне в глаза.

   — Хотел бы я сказать, что ты ошибаешься, Тея… Я понимаю, - тебе страшно, но поверь на слово, сегодня тебе лучше остаться здесь, а не в полиции.

    Он прав. Сейчас мне по-настоящему страшно. Но не из-за того, что кто-то пытался убить меня в моей же квартире. А из-за того, что первый человек во всём мире, который обратил на меня такое существенное внимание, возжелал моей смерти. И я понятия не имею, кто за этим стоит и что я ему плохого сделала!

   Как можно быть такой неудачницей?

   — Пойдём, я покажу тебе, где ванная и дам сухую одежду. А потом обработаем рану на голове. — Харви, как ни в чём не бывало, вновь взял меня за руку и потянул в сторону чёрной двери. А я просто послушалась. Как всегда, когда он меня касается.

   Харви продемонстрировал, как пользоваться душем (по моей просьбе, потому что я не разбираюсь в десятках рычажков и кнопочек), вручил стопку сухой одежды – своей мужской одежды, – и направился к выходу.

   — Если что-нибудь будет нужно, не стесняйся, говори.

   — Ладно.

   — Я буду на кухне.

   — Поняла.

   — Тея?..

   — Да?

   Ари тяжело вздохнул, и голос его прозвучал совсем не так уверенно, как прежде:

   — Всё будет хорошо. По крайней мере, пока ты здесь. Обещаю.

   — Хорошо, — кивнула. — Спасибо, Ари.

   Харви так резко развернулся, что с трудом устоял на ногах, а его застывшее в глубочайшем потрясении лицо стало лучшим доказательством тому, что «симпатягу бармена» зовут совсем по-другому.

   Его зовут Ари.

ГЛАВА 10

Ари

   Как последний идиот, я сказал ей: «Поговорим позже» и захлопнул свою дверь своей ванной комнаты в своей квартире, в которую я привёз объект.

   Я спятил.

   Можно официально признавать себя неудачником, никудышным наёмником и с позором уходить на пенсию. Уеду в тропики, буду попивать коктейли на берегу Атлантического океана и гори оно всё в аду.

   Но сначала я сверну кое-кому шею.

   — Ты первый облажался, приятель! — заверещал Тим в наушнике. — Не я лоханулся с тачкой и с рестораном – это, во-первых. Потому что я говорил: образ крутого парня с этой девчонкой не прокатит. А во-вторых, оба мы лоханулись, когда решили будто бы наша мышка-малышка ничего не сечёт и думает лишь о тебе голеньком и в своей постельке.

   Я стиснул зубы, потому что ничего подобного не решал. Но позволил Тиму продолжить:

   — Ты только представь, Ари, это как надо существовать, чтобы не упускать не единой мелочи со встреч с незнакомцем! До чего же жалкое создание…

   — Прекрати.

   — Но умное! — повысил голос Тим. — Даже очень, я бы сказал! Неплохой склад ума и внимание на высшем уровне… Прям как у тебя когда-то! Кем были её родители? Это однозначно гены!

   — Что значит «когда-то»? — я вышел на кухню, схватил бутылку виски из шкафчика и плеснул в бокал.

   — То и значит, приятель, что до встречи с этой девчонкой ты вообще ни разу от плана не отходил. А чтобы над тобой эмоции верх брали, так вообще такого не припомню… Чёрт, я гордился тобой, приятель! В какую тряпку ты превращаешься? Сколько раз за последние два дня у тебя крышу сносило? — Тим тяжело вздохнул. — Серьёзно, Ари, кончай с этим. Попей таблеток каких… потому что если о том, как ты лажаешь узнает твой учитель, сам знаешь, что будет…

   Знаю. Конец моей профессии будет. У нас с ним уговор: пока не лажаю и нигде не свечусь, работаю сам на себя. А как только случается первый промах…

   Я не узнаю себя.

   Осушил бокал до дна и плеснул ещё.

   Эта девушка… Этот объект. Он плохо на меня влияет. Более чем плохо. Она – угроза для моей работы. Никогда бы не мог подумать, что жалость к человеку способна сотворить со мной такое.

   Я ведь наёмник! Один из лучших в своём деле. Был… одним из лучших. Больше нет. Однозначно.

   Меня обучали с девяти лет. Вместе с другими мальчишками-сверстниками. И я был лучшим в своей группе. Искусство сражений, стратегия и тактика, меткость, сила духа, воля, самоконтроль… Самоконтроль был одним из первых навыков, которым я овладел на высшем уровне. И что теперь? Где он, твою мать?!

   — Ну и когда ты назвал ей моё имя? — сдержанно поинтересовался, осушая второй бокал.

   Тим ответил не сразу:

   — Ари, чтоб тебя… Я у тебя сто раз спросил: в каком она состоянии? Был уверен, что объект не заметил.

   — Можем уволиться вместе, — мрачно усмехнувшись, предложил я и вновь наполнил бокал, но пить не стал. Тяжело вздохнул, запустив руку в мокрые волосы, и присел на один из барных стульев.

   — Ну нет, приятель. Рано мне на пенсию. Да и… всё скоро решится. Уверен. — Стук пальцев о клавиатуру. — Сейчас убедимся, что я ошибся, вернём объект в полицию и забудем нахрен об этом деле.

   Очень бы этого хотелось, но не уверен, что всё получится так просто.

   — Если бы она раньше назвала меня по имени, мне бы не пришлось везти её к себе домой. Так что теперь ты у меня в должниках… приятель. — Прислушался, не перестала ли шуметь вода в ванной, достал с нижнего ящика ноутбук и открыл.

   Если бы Тея раньше назвала меня Ари, я бы отвёз её в отель и снял номер на своё имя. Но так как я понятия не имел, как накосячил мой работодатель, то не мог этого сделать. Это было бы рискованно. А документов на имя Харви у меня нет. Ну и… снимать номер на имя Аритеи само собой было бы глупо.

   Надо менять работодателя.

   И покончить наконец с этим делом.

   С силой провёл ладонью по лицу, приводя себя в чувства, и взглянул в горящий экран ноутбука:

   — Давай высылай, что нарыл.

   — Уже выслал.

   Открыл документ, недавно полученный от заказчика, с инструкциями по поводу второй части работы.

   — Дальше, — вздохнул, кликая мышкой на новое письмо от Тима.

   «А. Холт не должна оказаться в полиции. Для неё там небезопасно. Позаботьтесь об этом».

   И это короткое письмо говорило о многом. Во-первых, полиции доверять нельзя. Во-вторых, заказчик самолично следил за её домом и за тем, как я выполняю задание. Соответственно – в-третьих, – заказчик следил и за мной. Ну и в-четвертых, заказчик не желает смерти объекту, раз беспокоится о её безопасности. По крайней мере, пока.

   Напрашиваются вопросы.

   Почему заказчик следит за ней с помощью меня, но сам не подходит близко, имея связи и влияние?..

   И почему заказчику необходимо, чтобы объект полностью доверился мне? Что может знать эта девушка?..

   И ещё кое-что важное… Если заказчик уверен, что в полиции объекту небезопасно, значит тот, кто покушался на её жизнь имеет к правоохранительным органам прямое отношение и доступ?.. Или что? Или как это понимать?

   — Тим, ты проинформировал заказчика о том, что свидетель, сбежавший с места преступления, автоматически становится подозреваемым?

   — Да, Ари. Заказчик ответил, чтобы мы продолжали работу и не думали об этом. Проблем с органами не возникнет. По официальной версии, в момент взрыва, Аритеи Холт не было в городе. И ты, Ари… должен стать её алиби в случае чего. Вас вместе не было в городе.

   Я с силой захлопнул ноутбук.

   — Ну вот, снова вышел из себя, — прокомментировал Тим.

   Взял бокал с виски и осушил залпом.

   — Учитель бы не одобрил злоупотребления.

   — Ещё слово о нём и разгребать проблемы будешь самостоятельно.

   Тишина. Абсолютная. Даже Тим замолчал, и вода в ванной шуметь перестала.

   — Тим, будь другом, объясни мне, с какой стати Ари Страйкс должен становиться алиби для объекта, который знаком со мной не более двух дней? Этот объект ничего обо мне не знает. И благодаря этому объекту я автоматически попадаю под внимание полиции. Где гарантии, Тим? Этот заказчик сам случайно не прокурор какой-нибудь?

   Тим долго не отвечал. И я знаю этого парня. Когда он так долго молчит, то непременно что-то скрывает. Что-то очень важное.

   — Ну, и? — со всем присущим мне спокойствием поинтересовался я. — Мне лично приехать и встряхнуть тебя, или сам выложишь, что нарыл?

   — Ари… — Ненавижу его этот тон голоса. — В общем, от задания нельзя отказываться.

   — Оно от президента, что ли? — фыркнул пренебрежительно.

   — Почти.

   А вот теперь я напрягся.

   — Говори, — потребовал, и мысленно сделал заметку, что четвёртый бокал виски лишним не будет.

   — Ари… Я пробил их по IP. Сначала удивился, что они не зашифровались как следует, зная с кем имеют дело… Ну, я ведь типа крутой хакер и всё-такое… Но потом до меня дошло, что им это и ни к чему было. Они не позволили мне себя обнаружить – они подстраховались.

   — Кто, «они»? Не тяни резину.

   — В общем, это научно-технический директорат, приятель.

   — Круто… И кто над ними?

   Тим устало вздохнул:

   — А ты угадай.

   — ФБР?

   — Почти, но ещё круче – ЦРУ.

   Тим замолчал, видимо ожидая от меня бурной реакции, но у меня вообще не было никакой реакции. Я не привык реагировать эмоциями, – я привык анализировать полученную информацию и извлекать из неё выгоду. А мусор отсеивать.

   Этим сейчас и занимался.

   Наклонился к барной стойке, уперев в неё локти, проверил, не собирается ли открываться дверь ванной и заговорил тише:

   — И как ты вышел на них?

   — Я вышел на них, Ари, только потому, что они сами позволили мне отследить их по IP. Я несколько дней к ним ломился и сомневаюсь, что не наследил. Знаешь, какие у них там технологии?

   — Что ж ты за хакер такой фиговый? — фыркнул я. — Значит, они позволили тебе себя увидеть…

   — Да, приятель, — нервно перебил Тим, — это выглядело вроде как: «Ну-ка, посмотри кто мы такие, а теперь заткни себя в ближайшую задницу и молча выполняй работу». И знаешь что, Ари, проблемы мне не нужны.

   — Им не отследить тебя. — Я был уверен.

   — Нет ничего невозможного. Тем более для ЦРУ.

   Я невесело усмехнулся глядя на закрытую дверь ванной:

   — А я почему-то уверен, что ЦРУ вообще не в курсе, чем занимается один из их директоратов. И ещё больше сомневаюсь в том, что это законно. Разве тот, кто не боится поджариться, стал бы пользоваться услугами наёмника?

   — Да, но у них есть власть! Так или иначе, они круче нас!

   Я негромко рассмеялся и откинулся на спинку стула:

   — ЦРУ даже правоохранительными полномочиями не обладает. И, в случае чего, уверен, их главный офис очень заинтересуется, чем это тут занимается их подразделение… чего там?

   — Исследований и разработки технических средств и сбора информации.

   — Да, — я щёлкнул пальцами. — Вот именного этого.

   — Ари. Мне не нравится твой тон.

   — А мне не нравится всё это дерьмо, Тим. И дела, в которые втянули меня и эту девчонку.

   — Не лезь в это, Ари, — Тим пытался звучать убедительно. — Просто выполни работу, и забудем об этом задании. Не наше дело, что там такого важного понадобилось ЦРУ от этой Холт. Давай просто будем следовать указаниям, а?

   — Давай, — невесело улыбнулся я и поглядел в ту часть моей совмещённой с кухней гостиной, где на стене висел «глаз». — Для начала, Тим, спроси у нашего уважаемого заказчика, кто покушался на жизнь объекта. И если он хочет, чтобы я и дальше продолжал выполнять его работу, то не будет глупцом и выдаст информацию о том, от кого мне нужно защищать эту девушку. А ещё… поинтересуйся у заказчика, что у них там за война структур идёт, раз даже в полиции Аритее Холт небезопасно.

   — Это уже слишком, Ари…

    Я поднялся на ноги и задвинул за собой стул:

   — Жду информацию к утру, Тим. Ты меня понял. И если заказчик не идиот, то тоже поймёт.

   Тим не ответил.

   — И ещё, Тим. Пока я здесь сними апартаменты с продажи.

   — Ладно, — недовольно фыркнул. — Но, Ари, скажи мне, какой бес в тебя вселился? О чём ты думаешь? И как вообще перед объектом отмазываться собираешься? Ты знаешь правила, приятель. Ты наёмник. А о наёмниках никому знать не положено.

   Я усмехнулся:

   — Да, но это ты выдал объекту моё имя.

   — Ари!

   — Я отключаюсь.

   — Ари! Ответь мне, как другу, чёрт бы тебя побрал! Что у тебя к этой девчонке?

   Я замолчал, чувствуя с какой силой от злости на самого себя сжались челюсти.

   — Ничего, — ответил ровно и спокойно. — Это работа. Значит надо её выполнить. Как всегда.

   Достал наушник и спрятал в карман мокрых джинсов. Надо бы и мне переодеться.

   Ненавижу дождь. Сегодня его было слишком много в моей жизни.

   Футболка и спортивные штаны вернулись в шкаф. Я почти надел их, когда вдруг вспомнил, что не ношу перед другими людьми такой простой домашней одежды. Мой настоящий мир слишком тесен для того, чтобы впускать в него посторонних. Мне не сложно общаться с людьми и находить к каждому подход лишь потому, что меня обучали этому. На самом же деле я интроверт. Для того чтобы чувствовать себя комфортно мне вполне достаточно самого себя и женщин на один раз, которые не задают вопросов и не умоляют о следующей встрече. Обычно мне везёт на таких. И обычно они уходят, как только мы получаем друг от друга то, чего хотели.

   Но сейчас… в моей квартире объект. Под моей крышей и под моей защитой. Я на работе, так что не могу позволить себе расслабиться и впустить кого бы то ни было в своё тесное окружение, которому присуща домашняя одежда.

   Тёмные джинсы и чёрная рубашка. И пусть она думает, что я куда-то собрался.

   Ну или, что я идиот.

   В момент когда заваривал для объекта чай, дверь моей ванной наконец приоткрылась из неё выскользнула хрупкая невысокая фигурка. Моя белая футболка доставала Тее до середины бедра, а спортивные штаны были подкатаны снизу в несколько слоёв.

   Я застыл, прекратив помешивание чая ложечкой, и просто не мог отвести глаз от этого странного неземного создания, теряющегося в моей одежде.

   Тёмные мокрые волосы были идеально расчёсаны и ровными прядями рассыпались по плечам, слегка прикрывая грудь. И грудь я, кстати, тоже не смог проигнорировать: характерные выпуклые очертания двух острых вершинок ясно давали понять, что нижнего белья на Тее нет.

   Чёрт… да что со мной не так?

   Набрал в лёгкие побольше воздуха и шумно выдохнул, начиная презирать себя с ещё большей силой. Она – объект. Я – наёмник.

   Она – объект! Я – наёмник!

   И если я собираюсь выполнить свою работу (а, судя по всему, у меня нет другого выбора), то как только брошу эту девушку, разобью её и без того хрупкое сердце, так что совершенно ни к чему подвергать ещё и своё сердце искушению.

   Тем более что я никогда не выбирал таких женщин. И дело не шрамах. Дело в том… какая она.

   Нешаблонная. А значит – опасная для меня.

   Тея чувствовала себя неуверенно, я видел это по взгляду её огромных серых глаз. Даже на меня взглянула не сразу, – предварительно долго изучала плитку на полу моей кухни, словно видит нечто крайне необычное.

   Я подошёл ближе, почувствовав от неё аромат своего же шампуня, и выдвинул для Теи один из барных стульев. И вновь она помедлила. Устремила взгляд мне в лицо и какое-то время рассматривала с таким видом, словно я лишь немножечко интереснее плитки под ногами. А я был не в силах оторвать взгляд от неё и, в который раз проклиная себя за этот чёртов неоправданный интерес к объекту, всё же мысленно отметил (снова), насколько же её внешность уникальна.

   Никогда не встречал таких девушек.

   — Спасибо, — прошептала Тея и с самым неловким видом на свете устроилась на стуле.

   Поставил перед ней кружку с горячим чаем и сахарницу. Сел рядом и так и не мог отвести глаз от лица этой необычной девушки.

   Её кожа казалась излишне бледной, лишенной всяких красок, но в то же время это ещё больше привлекало к ней внимание, дополняло внеземной образ; действительно шло ей. Аккуратные пухлые губки в этот раз ярким пятном выделялись на светлом фоне, словно она долго кусала их, а ресницы были настолько пышными и длинными (и это без капли косметики), что каждый взмах создавал иллюзию торможения времени. Я чувствовал себя идиотом, но всё равно продолжал таращиться на неё, разглядывая черты в мельчайших деталях.

   Как так могло произойти? Почему только сейчас? Почему только сейчас я сполна осознал, насколько эта девушка красива? Её красота нестандартная. Необычная. Тея похожа на причудливое сказочное создание, которому только эльфийских ушек и изящных крылышек за спиной для завершения образа не хватает.

   Шрамы? Какие шрамы? Я не вижу никаких шрамов.

   И я точно идиот, потому что вновь отхожу от дела и позволяю себе думать о том, о чём не имею права думать.

   — Так… так как мне тебя называть? — хриплым, будто заспанным голоском поинтересовалась Тея и обхватила тонкими пальчиками горячую кружку.

   Ей, наверное, всё ещё холодно.

   — Я принесу тебе одеяло, — я спрыгнул со стула.

   — Не надо, — ладонь Теи оказалась на моём запястье, придерживая. Мы встретились взглядами, и она первая тут же одёрнула руку. — Всё в порядке. — Уткнулась взглядом в кружку, и я невольно отметил, что, несмотря на то, что ей сегодня пришлось пережить, Тея не выглядит измотанно, или же опечаленно. Она сосредоточенна, хоть и очевидно чувствует себя неуютно.

   Поразительная девушка.

   Она вообще из этого мира?

   — Так что? — бездонные серые глаза нашли мои. — Как мне тебя называть?

   Я опустился обратно на стул и пожал плечами:

   — Как тебе больше нравится.

   Тея задумалась. Сделала короткий глоток из кружки, слегка поморщилась и всыпала в чай две ложки сахара. И это её простое движение практически родило улыбку на моих губах; чёрт, представляю, сколько бы потом Тим это вспоминал мне. Этот парень точно спать не думает. Практически буквально ощущаю его присутствие в своей квартире.

   — Мне нравилось имя Харви, — ответила Тея, делая новый глоток чая. — Но я не хочу тебя так называть, если это имя фальшивое.

   Вся моя жизнь – фальшивка.

   — Но ты ведь больше не бармен, так?

   — Я никогда им не был, — честно ответил, потому что эта честность уже была частью моего нового плана. Я должен заставить объект довериться мне, пожертвовав некоторой частью своей конспирации, но, не раскрывая наиболее важных аспектов. Таким образом, объект будет думать, что с этой минуты мы выстраиваем наши отношения по-новому – безо лжи и обмана, – будет думать, что я сожалею и готов искупить вину, честно ответив на несколько важных для неё вопросов. Ложь и правда. Такая вот игра. Теперь надо всё тщательно взвешивать.

   — Значит… бесплатная выпивка была от фальшивого бармена, — констатировала Тея, делая новый глоток. Облизала губы, и я слишком долго задержал на них взгляд.

   — Получается, что так, — кивнул, наливая себе виски.

   — Я уже думала, ты совсем не пьёшь.

   Я взглянул на Тею из-под бровей:

   — Только по особенным дням.

   — И чем же сегодняшний день особенным?

   Я приложился к бокалу:

   — Он просто дерьмовый.

   Тея не ответила, в её глазах что-то болезненно вспыхнуло, и она тут же поспешила отвернуться.

   — Ты, наверное, хочешь о многом спросить, — я решил поскорее с этим разобраться и отправиться спать, пока моё желание прижать к себе это хрупкое создание и утешить, не вышло на непреодолимый уровень.

   — Нет, — пожала плечами Тея. Её указательный палец плавно скользил по горловине кружки рисуя круг, сперва в одном направлении, затем в обратном. — Ты ведь всё равно не скажешь правду.

   — И с чего ты так решила?

   Тея пронзила меня взглядом:

   — Если бы ты хотел, чтобы я знала правду, ты бы не прикидывался другим человеком с самого начала.

   — Это было необходимо, — я говорил сдержано.

   — Почему?

   Время для правды:

   — Потому что о таких как я знать не положено, Тея. Я не завожу лишних знакомств только потому, что девушка могла мне понравиться. А если и завожу, то точно не для того, чтобы пригласить её на свидание. И дело не в тебе. Я так живу. — Тея пристально смотрела на меня. — Прости… что не оправдал твоих ожиданий. Прости, что оказался не тем, кто мог бы сделать тебя счастливой. Прости, что я не обычный бармен.

   Поверить не могу, но на её лице не мелькнуло ни капли разочарования.

   — Тогда кто ты? — просто спросила она.

    Я вздохнул, собираясь ответить, но Тея меня опередила:

   — Ты не ответишь. Хорошо… тогда, что тебе надо от меня? Зачем бармен Харви приглашал меня на свидание?

   А теперь время для внедрения в доверие:

   — Тея… мне поручили присматривать за тобой. Я не знаю кто, - можешь не спрашивать. А даже если бы и знал не смог бы сказать тебе об этом. Всё что я знаю, это то, что кто-то пожелал твоего исчезновения. Этот кто-то установил взрывчатку в твоей комнате. И этот кто-то – уверен, – на этом не остановится.

   Глаза Теи в сомнении сузились. Конечно, эта девушка и подумать не могла, что однажды может стать настолько востребованной.

   — А кто-то другой, значит, поручил тебе… защищать меня? — с подозрением в голосе протянула.

   Я кивнул.

   — И ты не знаешь кто?

   — Меня не посвящают в эту информацию.

   Глаза Теи вдруг вспыхнули интересом, и, клянусь, меньше всего я ожидал сейчас это увидеть!

   — Так ты… — наклонилась ближе, и я вновь почувствовал от неё запах собственного шампуня и… и ещё… её собственный, тонкий, сладкий аромат. — Так ты… телохранитель, что ли?

   Какой отличный вариант. И как это я сам не сообразил?

   — Ну… не совсем, — с неуверенным видом, потёр шею ладонью. — Не совсем так.

   Тея вдруг наклонилась ещё ближе, совершенно не смущаясь уменьшать пространство между нашими лицами, чем вновь меня удивила.

   — Тебя наняли охранять меня, так?

   Кивнул, чувствуя, что ещё чуть-чуть и рассмеюсь от абсурда ситуации во весь голос.

   — И разве таких, как ты не телохранителями называют?

   — Это ведь не мысли вслух, да? — с ухмылкой поинтересовался. — Мне надо ответить?

   Тея кивнула и слегка отстранилась, но взгляд отводить и не думала, будто изучала меня.

   Объект изучает меня.

   Как я до этого докатился?

   Я сложил руки на груди и взглянул непредвзято:

   — Можешь называть меня так. Я не против.

   — Телохранитель? — Это что? Она только что фыркнула? — Нет, — покачала головой и вновь сделала глоток из кружки. — Я буду звать тебя Ари. Как тот парень по телефону. Наши с тобой имена начинаются одинаково.

   — Знаю, — ответил, не упуская из виду ни одного её изящного движения.

   — Мне нравится, — пожала плечами Тея. — Ари… Тебе идёт.

   — Спасибо.

   — Только если это твоё настоящее имя, — добавила Тея и сделала очередной глоток чая.

   Я не ответил этой инопланетянке.

   Мы провели на кухне ещё около часа. Я всё больше и больше входил в роль этого так удачно придуманного объектом телохранителя. Тея не задавала лишних вопросов, точно у неё в голове огромная картотека, которой она в совершенстве владеет и с точностью знает, какую полочку нужно открыть, положить в неё полученную информацию и задвинуть обратно.

   Никаких лишних вопросов.

   И почти никаких эмоций.

   Всё ждал, когда же она заплачет, говоря о своей погибшей сводной сестре. Наверняка погибшей. Нора оказалась в эпицентре взрыва и точно не могла уцелеть. И мне, правда, жаль, что так получилось. Если бы не моя медлительность…

   Но Тея не плакала. Я несколько раз замечал, как белки её глаз краснели, но ни одна слезинка так и не вырвалась на свободу.

   Я пообещал ей, что при первой же возможности мы свяжемся с её приёмными родителями, а ещё честно рассказал о том, что с недавнего времени я – её алиби перед полицией. На всякий случай. Проблем не должно возникнуть. Заказчику ни к чему, чтобы в полиции считали, будто бы запланированной жертвой для нападения была Тея, а не Нора. Потому что Тее ни в коем случае нельзя привлекать к себе внимание и таскаться по участкам.

   Такими были указания. И я их выполняю.

   Удивительно, что эта девушка не стала расспрашивать о правоохранительных органах. Я всего лишь сказал, что там небезопасно и нужно придерживаться нашего алиби. А она… а она просто согласилась.

   Боже… её жизнь и вправду была беспросветной.

   — Тея мне нужно, чтобы ты кое-что сделала.

   Тея внимательно посмотрела на меня.

   — Мне нужно, чтобы ты рассказала обо всём.

   Её тонкие брови нахмурились:

   — О чём?

   — Обо всём, — твёрдо повторил я. — О своей жизни. Обо всём, что помнишь из детства. Даже о том, что тебе снится.

   — И для чего это? Ещё одно поручение?

   Я кивнул:

   — Мы думаем, что у тебя есть какая-то важная информация, из-за которой на тебя и было совершенно покушение.

   — Информация, из-за которой этот мир вдруг обратил на меня внимание и нанял личного телохранителя?

   Я не понял: шутка это или нет, так что улыбнулся неуверенно.

   — Так вот почему ты пытался меня напоить? — спокойно поинтересовалась Тея, но для меня это прозвучало, как обвинение.

   — Ну-у-у… — медленно протянул, почёсывая затылок и незаинтересованным взглядом разглядывая этикетку на бутылки виски. — Можно и так сказать.

   Тея усмехнулась.

   Правда усмехнулась.

   Её смех… Меня будто молнией поразило в самую макушку. Эта девушка… в сложившихся обстоятельствах ещё способна смеяться?!

   — Ладно, — вздохнула она, отодвигая от себя пустую кружку, — и как надолго я здесь? Неизвестно?

   — Ты сама только что ответила, — пожал плечами.

   — До тех пор пока кто-то один не перестанет желать моей смерти, а кто-то другой не получит какую-то информацию, о которой я понятия не имею, — подвела итог и пристально поглядела на меня. — Что-то подсказывает мне, Ари, что я здесь навечно.

   И я позволил себе улыбнуться.

   — Но тебе… я точно могу доверять?

   — Точно, — соврал.

   Думал, что усну быстро после такого насыщенного на события дня. Думал, смогу избавиться от мыслей и от странного чувства, что вызывало у меня понимание того, что в моей спальной сейчас спит девушка, которая оказалась способна действовать на меня столь магическим образом. Два часа назад, когда я как ни в чём не бывало взял её за руку и отвёл в спальную, даже удивиться не успел, как легко мне далось это действие, а она тут же спросила:

   — Тебе позволено держать меня за руку?

   «Мне велено влюбить тебя в себя до беспамятства», — хотелось ответить. Но я вроде как нашёл другой способ внедриться в доверие к объекту… Я теперь его телохранитель. Так может… обойдётся и без разбитых сердец?

   Не уверен.

   В ответ на вопрос лишь вздохнул и указал на кровать:

   — Простыни новые. Ложись спать. Завтра утром поговорим обо всём остальном. Тебе надо отдохнуть.

   — Ладно, — кивнула Аритея, но руку мою так и не отпускала. И я тоже. Идиот. — А ты где будешь спать?

   — На диване в гостиной.

   — Это твоя квартира?

   — И почему ты спрашиваешь?

   — Потому что в ней почти нет мебели.

   «Не сильно-то от твоей комнаты отличается», — вспыхнуло в голове.

   — Ложись спать, — я отпустил её руку и вновь кинул на кровать.

   И вот уже третий час лежу на диване в своей огромной пустой гостиной и сверлю таким же пустым взглядом тёмный потолок. Свет нигде не горит, но в квартире всё равно слишком светло из-за ничем не защищённых окон. А я не могу спать при свете. В моей спальной нет ни одного окна, - в моей настоящей спальной. Как и во всём моём настоящем доме. Я никого туда не приводил.

   «И что мне делать с тобой, Тея? Как выкрутиться из всего этого дерьма? Как не утопить тебя и не потонуть самому?..»

   Должен быть выход. Учитель говорил, что не бывает ситуации, выхода из которой не найти. Надо просто лучше думать.

   Крик.

   Я так резко поднялся с дивана, что услышал, как хрустнули шейные позвонки. Пистолет был при мне, так что на его поиски не ушло ни секунды. Оттолкнулся рукой от спинки дивана, перепрыгнув её в следующий же миг, и ворвался в свою спальную.

   Тея сидела в кровати, держалась за голову и громко рыдала. Её хрупкое тело буквально подпрыгивало от всхлипов на мягком матрасе. А я замер, как вкопанный на пороге комнаты… Как последний болван сжимая в руке пистолет и понятия не имея, что делать.

   Мои глаза уже несколько раз обшарили комнату на наличие того, что могло напугать её, но ничего не было… Никого не было. В комнате было практически темно и практически также пусто, как в гостиной.

   Убрал оружие за пояс джинсов и сделал несколько неуверенных шагов вперёд.

   Чёрт. У меня не было подобных ситуаций. Объект никогда не рыдал при мне в столь тесной обстановке. Тем более девушка. Тем более… такая несчастная.

   — Тея.

   Рыдания немного стихли. Девушка подняла на меня блестящие глаза и дрожащими ладонями поспешила вытереть мокрые от слёз щёки.

   Я смотрел на неё. Она на меня. И я должен был уйти, как только убедился в том, что объекту ничего не угрожает, но не двигался с места. Продолжал всматриваться в её бледное лицо и размышлял только о том, какие же тайны скрывает в себе эта девушка и когда только успела перейти дорогу самому ЦРУ.

   Вру.

   Я думал не только об этом.

   Думал ещё и о том, что мне не нравится, когда она плачет.

   Опустился на кровать рядом с ней и, просто следуя глупому желанию, обхватил её лицо ладонями, а затем мягко развернул к себе.

   Тея застыла. Её грудь перестала вздыматься от судорожных рыданий, и даже дыхание на какое-то время замерло.

   Её кожа была мягкой и влажной. Не помню, когда по собственному желанию просто так гладил девушку по щекам, вытирая её слёзы.

   Такого никогда не было.

   Я и сейчас не должен этого делать. Но она перестала плакать, а значит, я не сделал ничего плохого. Просто успокоил рыдающего человека.

   — Что случилось? — прошептал, неподчиняющимся себе голосом.

   Тея облизала пухлые губки и сморгнула с длинных ресниц последние слезинки.

   — Кошмар приснился. Новый кошмар…

   — Расскажешь? — И это прозвучало не так, как я хотел.

   Тея вновь облизала губы, и мои глаза не смогли это проигнорировать.

   — Я ведь теперь должна, да? Рассказывать тебе обо всём.

   Я сжал челюсти, продолжая поглаживать её по влажным щекам, не желая отвечать то, что должен ответить.

   — Я расскажу, — избавила меня от ответа Тея. — Только завтра.

   — Хорошо, — неуверенно кивнул и, сам не понимая, что делаю, вдруг коснулся подушечкой большого пальца её приоткрытых губ. Проклятие… Мне просто захотелось это сделать. Захотелось почувствовать их мягкость…

   Тея вздрогнула… почти неощутимо, но от глаз профессионального наёмника ничто не ускользнёт. Напряглась всем телом, оценивая мои действия и, судя по замешательству в глазах, пыталась угадать, почему её «телохранитель» это делает.

   Я сглотнул. Убеждая себя в том, что не совершаю ничего дурного. Мне ведь не запрещено делать с женщинами то, что мне хочется делать. Нет никакого табу. Так в чём проблема? Тем более, что в инструкциях заказчика чётко разрешена близость.

   Другое дело… под влиянием чего я это делаю?

   Мне нравилось ощущать мягкость её губ. И желание коснуться их своими губами становилось практически болезненным. Я хотел почувствовать их вкус, их жар на себе. И это вполне естественное желание при виде красивой девушки в собственной кровати. А Аритея красивая, - больше я в этом не сомневаюсь.

   Дьявол! Да я просто ублюдок, раз осознанно собираюсь причинить ей ещё больше боли! Надо остановиться. Надо уйти и больше никогда не сметь её касаться!

   Прохладные ладони Теи мягко опустились на мои запястья, и я был уверен, что сейчас она сбросит с себя мои руки, я хотел этого, ждал этого!.. Но… Тея не сделала ничего подобного. Она лишь обхватила мои запястья своими тоненькими пальчиками, и от этого простого движения, клянусь, меня накрыло с головой! Сам не заметил, как сердце уже громко, отчаянно стучало о рёбра, а частота пульса, уверен, отзывалась сигналом тревоги на всех приборах Тима, что контролируют показателями моей жизнедеятельности.

   Но всё это было не важным. Не это было главным. Главным стало то, что у меня действительно едет крыша от слабой хрупкой девушки, которая прежде не вызывала ничего кроме жалости.

   Было ли это чувство жалостью?.. Вот о чём теперь стоит задуматься.

   Подушечкой большого пальца я продолжал скользить по её нижней губе, опустился чуть ниже, – к подбородку, и Тея тут же сжала мои запястья сильнее, отчего шумный протяжный выдох вырвался изо рта, и волна необъяснимой дрожи пронеслась по телу.

   Это длилось вечность. И слишком мало.

   Это то, чего бы мне хотелось. Но это невозможно.

   Потому что я наёмник. А она объект. И я не должен забывать об этом.

   Первое правило любого наёмника: не доверять никому, даже своему работодателю.

   Второе правило наёмника: не сближаться с объектами. Держать профессиональную дистанцию.

   Заставил себя, - убрал ладони от её лица и даже почти не удивился, когда рука этой необычной девушки вновь сжалась на моём запястье, не позволяя уйти, останавливая.

   — Я… я так и не сказала тебе спасибо, — сбитым голоском прошептала Тея, глядя на меня глазами полными слёз. — Не знаю, кто ты и на кого работаешь. Не знаю, кому и что от меня нужно, но сегодня ты спас мне жизнь и я должна поблагодарить тебя за это, вне зависимости от того, как тебя в тот момент звали и вне зависимости от того, как сильно эта жизнь была мне нужна. Так что… спасибо тебе, Ари.

   Я завис. Не помню, о чём думал в тот момент. Не знаю даже, сколько времени длилось это молчание. Меня будто выбило из реальности и унесло в мир, в мир, где больше нет правил. Где нет объектов и нет наёмников. Где ничего нет. Хотя бы на одну минуту.

    Я притянул Тею к себе и заключил в объятия. Уткнулся лицом в мягкие волосы и вдохнул полной грудью, до отказа наполнив лёгкие этим сладким ароматом. Её ароматом.

   Аритея застыла в моих руках, кажется, даже дышать перестала…

   Всего на минуту.

   — Это… это ведь часть работы? — прозвучал её слабый голос у меня над ухом. — Вроде как - психологическая поддержка?

   Секунда слабости. Две секунды. Три секунды. Четыре…

   Минута вышла.

   И я отпустил её.

   Реальность больно ударила по голове.

   — Спокойной ночи, Тея, — не глядя в лицо, произнёс хрипло и поспешил убраться из комнаты объекта, который, ещё немного, и получит полное управление над наёмником.

   А я не могу этого допустить.

   Я не допущу этого.

   Я просто пьян.

   Виновато виски.

ГЛАВА 11

Ари

   — Что делаешь?

   — Кофе.

   — Объект ещё спит?

   — А ты и не знаешь.

   — Знаю. А ещё я просмотрел ночные записи, приятель.

   — Молодец. Пришёл ответ от заказчика?

   — Да, Ари… Он… в общем, наши загадочные друзья из ЦРУ крайне недовольны тем, что ты так быстро раскрыл свою личность. Они, знаешь ли, рассчитывали на кого-то вроде Джеймса Бонда, когда вкладывали деньги в наш с тобой скромный бизнес, а мы… скажем мягко, оказались где-то на уровне между Джонни Инглишом и Остином Пауэрсом. А это отстой, блин.

   — И?

   — И чёрт с ним! Ты ж знаешь меня! Я всё устроил. Заверил их, что сложившаяся ситуация сыграет нам на руку. Ну, там… о внедрении в доверие потрепался чуток, о том, что так даже лучше... Объект знает, что к чему, но в тоже время ни черта не знает, но полностью полагается на своего телохранителя, каким ты вчера стал, и мы своего не упустим… Правда же, Ари? Мы своего не упустим? Чего молчишь?

   — Кофе делаю.

   — Короче. Не знаю, что там за механизмы в твоей голове работают, приятель, но ты не имеешь права облажаться ещё раз. И ты это знаешь. Это последний шанс.

   — Что насчёт «тёмной лошадки»?

   — Понятия не имею, кто заложил взрывчатку.

   — Ты – нет. Заказчик знает. Получил сведенья?

   — Нет, Ари… Да послушай же! Какая нам разница? У тебя есть работа, вот и сконцентрируйся на ней! Вытяни из объекта всё до последнего слова, а дальше…

   — А дальше? Приступим к третьей части задания? Или для чего ещё мне внедряться в доверие к объекту?

   — Видимо, да.

   — Что «видимо, да»?

   — Видимо на этом твоя работа не закончится. И мы знать не знаем, что, в конечном счете, нужно будет заказчику от объекта. Но они платят, приятель! Конкретно платят! Так что… что бы они тебе не предложили, смерть объекта не в их интересах, на этот счёт можешь быть спокоен.

   — Спокоен… Что насчёт полиции? Есть что-нибудь?

   — Ну разумеется: старый дом, утечка газа, БУМ! Наша мышка-малышка официально была за городом и сейчас скорбит об утрате вместе со своей семьёй. Всё чисто. Могу отправить тебе отчёт. Занятное чтиво! Какой бы важной шишкой наш заказчик не был, грязи он за собой не оставляет. И связи у него что надо.

   — Хм… связи что надо? Однако их недостаточно, чтобы самолично вытащить информацию из объекта.

   — Да, думал об этом… Но какое нам дело? Просто давай делать всё по порядку. Ну? Какие планы?

   — Одежда.

   — Что?

   — Купи для Теи одежду. И… ну что там ещё девушкам необходимо?

   — Я?

   — А по-твоему я должен этим заниматься, Тим? Мелких своих пошли.

   — Ладно.

   — Буду у тебя через час.

   — Ок.

   — Отключаюсь.

   — Ари?

   — Да.

   — В этой квартире нет еды. А даже мышки чем-нибудь да питаются.

   — Вот и займись этим. Я буду через час.

   — Я тебе что, супермаркет?!

   — Давай, работай. Ещё мне нужна информация. И если не ты получишь у заказчика сведенья насчёт того, кто покушается на жизнь объекта, то придётся мне этим заняться.

   — Я пробью «тёмную лошадку» по своим каналам, Ари! Даже не думай сунуться к заказчику! Это не в наших правилах. И не в твоих интересах.

   — Я не могу защищать объект, не имея понятия о том, как сильно развязаны руки у того, кто пытается его убить.

   — Я же сказал, Ари: попробую пробить его сам!

   — Хорошо. Но делай это быстрее. И ещё, Тим, мне нужно полное досье на объект. Всё, что сможешь откопать.

   — Это ещё зачем?

   — А разве я не её телохранитель?

ГЛАВА 12

Тея

   Мой маленький мир, в котором я существовала все эти годы, только что безжалостно взорвался. Боюсь, что не смогу собрать его обратно по крупицам… не хватит не только сил, но и желания.

   Я не знаю, что делать дальше.

   Я не знаю, как принимать тот факт, что на мою жизнь покушались.

   Я не знаю, как смогу посмотреть в глаза родителям Норы.

   Я не знаю никакой важной информации, которую от меня хотят получить.

   Я не знаю, кто этот человек, в объятиях которого было так хорошо и спокойно.

   Я. Не. Знаю.

   Времени – не больше шести, но Ари уже не спит. Он на кухне своей пустой квартиры, облачённый всё в те же тёмные джинсы и рубашку, словно ему действительно удобно во всём этом ходить находясь дома… Скорее всего, ему просто не нравится моё присутствие, вот и всё.

   Но я ведь и не просила везти меня сюда. Я вообще ни о чём не просила.

   Этот… Ари – так ведь я теперь должна его называть, – кажется неплохим парнем, учитывая то, что вчера он спас мне жизнь. Но, учитывая то, что ему было велено так сделать, всё же позволю себе усомниться в его положительности.

   А если ему прикажут меня убить?..

   И, судя по всему, у него есть план. Насчёт того, как поступать дальше, что делать со мной, как не допустить нового покушения. И у него есть задание, от какого-то неизвестного мне человека, – получить информацию. Какую информацию? Может, меня с кем-то перепутали? Но что ещё более странно: почему этот неизвестный мне человек нанял Ари, а не пришёл на встречу сам? Потому что ему – этому человеку, – я бы точно не стала доверять?

   Судя по всему, сегодня Ари не в лучшем настроении. А ещё, судя по всему, сейчас он говорил не с самим собой, а с тем парнем в наушнике. Кто он ему? Напарник? Помощник?..

   Я замерла рядом с барным стулом, на котором вчера сидела. Взгляд Ари остановился на моём лице, и я не могла не заметить, как его глаза немного расширились. Он прекратил разговор и кивнул на один из стульев, приглашая присесть.

   — Человек, что велел тебе присматривать за мной претворившись Харви, в курсе, что ты больше не работаешь под прикрытием? — поинтересовалась ещё немного сонным голосом.

   Бровь Ари озадаченно приподнялась:

   — И тебе доброе утро. Как спалось? Кошмары больше не мучали?

    Я пожала плечами:

   — Нет… — отвела взгляд, надеясь, что щёки не покраснели при упоминании о ночи. — Доброе утро.

   От Ари послышался короткий приглушённый смешок:

   — Верна себе.

   Передо мной оказалась кружка с ароматным кофе, и я тут же притянула её ближе. Оглядела стол в поисках сахарницы, но не обнаружила её.

   — Две, — с улыбкой произнёс Ари. — Две ложки сахара. — Кивнул на кружку. — Уже там.

   Промямлила слова благодарности и сделала небольшой глоток горячего напитка.

   — Так что по поводу… по поводу вопроса?

   — Заказчик в курсе, — ответил Ари как ни в чём не бывало, ещё недолго смотрел на меня, а затем вернулся на свой стул, к ноутбуку.

   — Заказчик?

   — Ну да, — Ари не отрывал глаз от монитора, — нам с тобой ведь нужно его как-то называть.

   Я выдержала многозначительную паузу, оценивая поведение Ари. Вчера он вёл себя иначе. Или нет? Или это я ожидала каких-то перемен от парня, что держал меня ночью в своих объятиях?

   Как дурочка какая-то, честное слово…

   Не так уж это всё и важно.

   — И… и как он отреагировал? Разве задание не провалено? — Вот, что важно.

   — Нет. Всё в порядке.

   В порядке? В каком месте?

   Тяжело вздохнула:

   — Ари…

   И Ари вдруг поднял на меня глаза, слово не ожидая, что я вновь назову его по имени. Точно ему подзатыльник влепили!

   Пришлось сделать вид, что я ничего и не заметила вовсе:

   — Ты говорил, что утром мы обсудим остальное.

   — Мы и обсуждаем, — Ари вновь уставился в ноутбук. — Что ты хочешь знать, Тея? Как скоро всё решится? Как скоро тебя перехотят убивать, и как скоро во мне не будет необходимости? Я не знаю. — Вздохнул и твёрдо посмотрел мне в глаза. — Помоги мне разобраться и, возможно, проблемы решатся быстрее.

   Я уже открыла рот для ответа, но Ари опередил:

   — Не сейчас. Иди сюда.

   Эмм…

   Вцепилась в кружку покрепче и, то ли потому, что сонная, то ли из-за ночи комаров, которые видимо плохо сказались на активности моего мозга, не совсем поняла, что Ари от меня хочет. Так что продолжала сидеть на месте.

   Ещё некоторое время Ари выразительно смотрел мне в глаза, видимо размышляя над тем, почему я такой тормоз, затем коротко вздохнул, поднялся со стула и оказался рядом со мной.

   Только теперь заметила, что волосы у него влажные, а тёмная рубашка немного отличается от той, в которой он был вчера: у этой пуговицы не серые, а чёрные. А ещё от него пахнет свежестью и тем же шампунем, который и я вчера использовала.

   — Держи, — Ари протянул мне телефон. — Позвони родителям Норы. Это засекреченная линия, если будут спрашивать, почему номер не высветился, скажи, что понятия не имеешь. Сбои какие-то.

   — Не думаю, что родителей Норы сейчас будет волновать отсутствие номера у входящего вызова. — Я не хотела, чтобы это прозвучало колко, но видимо так оно и прозвучало; тоненькая морщинка пролегла между бровями Ари, но в остальном он остался неподвижен.

   Вернулась в спальную и ещё минут десять собиралась с духом, чтобы разблокировать мобильный. Затем потратила ещё минут десять, чтобы дрожащими пальцами попасть по цифрам. А после разговора ещё столько же времени ушло на то, чтобы избавиться от слёз и побороть в себе желание запереться на ключ, упасть лицом в подушку и долго-долго рыдать навзрыд.

   Норы действительно больше нет. Только что мне это подтвердили.

   — Прощание пройдёт сегодня, — не глядя на Ари, отдала ему телефон и вернулась на стул к кружке с кофе.

   Я не смотрела на Ари, но ясно чувствовала на себе его взгляд. Он стоял позади и не говорил ни слова. Да и зачем ему говорить? Разве ему понять мои чувства? Разве понять то, что вчера моя сводная сестра оказалась на месте, где должна была быть я? И ну и что, что я никогда её не любила, это не значит, что её жизнь была дешевле моей. Скорее наоборот. Потому что Нора любила жизнь, хоть и не в лучшем её проявлении. А я…

   Попыталась обнаружить часы где-нибудь на стене этой пустой квартиры, но откуда им тут взяться? Тут даже телевизора нет. Даже кухонных принадлежностей в избытке. Стол, стулья и… А где же холодильник? Даже холодильника нет?

   — Ты не поедешь на прощание? — голос Ари прозвучал совсем близко. Он стоял так близко, что об его аромата закружилась голова.

   — Нет, — ответила тихо, практически не моргая глядя ему в глаза.

   — Почему?

   «Почему, «что»? Почему ты так близко? Почему мне так нравится смотреть на тебя?»

   — Почему не поедешь? — спросил Ари. — Это имеет какое-то отношение к тому, почему ты уехала из Спрингфилда?

   Да.

   — Да.

   Едва уловимая взгляду улыбка коснулась его губ:

   — Ты врёшь хоть когда-нибудь, Аритея Холт?

   — Зачем врать, если можно просто не говорить о том, о чём не хочется?

   Улыбка исчезла также быстро, как появилась.

   Ари вдруг оказался ещё ближе, и я напряглась всем телом. Больше испугавшись того, как сильно мне нравится его близость, чем того, как часто он начал вторгаться в моё личное пространство.

   — Что ты сказала родителям?

   — Правду: у меня работа. Я не могу приехать сегодня.

   Ещё ближе.

   Волны мурашек побежали по коже, и тут же нахлынули воспоминания о его тёплых ладонях на моём лице, от которых словно бабочки в животе ожили, затрепыхались крылышками… часто-часто.

   Боже, да что же это со мной?

   Набрала в лёгкие побольше воздуха и медленно выдохнула, уверяя себя в том, что ничего ужасного не происходит, жить в аду у меня получалось и раньше. Подумаешь, котёл стал немного горячее.

    — Тебе не надо на работу.

   — Ч-что?

   — У тебя неделя выходных в связи с обстоятельствами, — внезапно сообщил Ари так, будто заголовок старой газеты прочёл. — Я договорился с Мирандой.

   С Мирандой? Со стервой мисс Грейс, что ли?

   — Когда ты успел?

   — Пока ты спала.

   — Ты звонил ей в такую рань?

   — Да, — с расслабленным видом пожал плечами, — не сказал бы, что она была сильно расстроена моему звонку.

   Я потупила взгляд, пытаясь дать определение этим странным новым ощущениям, что вдруг испытала. Не знаю, как это объяснить… на сердце вдруг так тепло стало. Ари самолично позвонил мисс Грейс, отпросил меня с работы, дал мне время на то, чтобы прийти в себя…

    — Тея?

   Подняла на Ари рассеянный взгляд. Смотрит задумчиво, лоб хмуря, но не отстраняется: одна рука на столешнице, другая на спинке моего стула.

   Слишком близко.

   — Ты можешь поехать сегодня. Попрощаться с Норой.

   — Я не хочу. Я поеду завтра.

   — Ладно, — Ари коротко вздохнул. — Значит, поедем завтра.

   — «Поедем»?

   — А ты думала, я одну тебя отпущу? Сама ведь сказала, что я вроде как твой телохранитель.

   «Ну да… давай и дальше играть в эту игру.»

   — И что… что ты скажешь родителям Норы? Как я вообще объясню им кто ты такой? И то… где я теперь, вроде как, живу? Думаешь, они поймут?

   — Смотря что им сказать, — Ари наконец отошёл в сторону, позволив мне вдохнуть полной грудью, а затем протянул лист бумаги и ручку:

   — Мне надо уйти на несколько часов.

   — Предлагаешь нарисовать твой портрет, чтобы скучно не было?

   Ари кивнул на листок:

   — Напиши здесь всё, что не можешь сказать вслух. Это поможет делу.

   Посмотрела на него недоумевающе:

   — Написать о том, что не могу сказать вслух? — Не уверена, что кроме истории связанной со Спрингфилдом мне есть, что от него скрывать.

   — Ну, или, — Ари игриво дёрнул бровями, — напиши свои желания. Тея мы пытаемся извлечь информацию из каждого уголка твоей памяти, из подсознания, из снов, из фантазий… Отовсюду. Я не знаю, что именно заказчику от тебя нужно, но чем быстрее мы ЭТО найдём, тем быстрее тебя оставят в покое. Так что просто делай, что говорю. Это в твоих же интересах.

   Я неуверенно смотрела то на лист бумаги, то на Ари:

   — Да, но… если у меня нет желаний?

   — Нет желаний?

   — Как будто у тебя они есть.

   И вновь тоненькая морщинка пролегла между двумя густыми бровями этого парня. Задумался, сверля меня хмурым взглядом:

   — Ты ведь девушка. У тебя должны быть желания. Мечты.

   Удручённо вздохнула и опустила лист бумаги на стол.

   — Что, правда? — Ари не отходил; теперь его брови медленно лезли на лоб. — Нет желаний? Вообще?!

   — Я подумаю над этим, — глядя в стол.

   «Могу исписать лист бумаги словами о том, какая я трусиха, раз боюсь возвращаться в город, где прошла большая часть моей жизни. Будет вроде как признание.»

   Кажется, молчание затянулось.

   Я не смотрела на Ари, а он, судя по всему, совершенно не стеснялся прожигать дыру в области моего виска.

   — Хорошо, — вздохнул наконец, и раздались его отдаляющиеся шаги.

   — И что мне делать? — спросила, глядя ему в спину.

   — Ждать меня. Из квартиры тебе не выйти, - не пытайся. И это в целях твоей безопасности, Тея. На балкон не выходи…

   — О, у тебя есть балкон?

   Ари усмехнулся, подхватил что-то с дивана и вышел за дверь. А я осталась в совершенно чужой мне квартире, без единой вещи принадлежащей мне и с так и недопитым кофе, который был слишком горьким, чтобы допить его до конца.

   Мой «телохранитель» совершенно не умеет готовить кофе. Но он наверняка старался.

***

Два часа скитаний по пустой но, несомненно, дорогой квартире Ари действовали на меня удручающим образом.

   Пытаться избавить от мыслей – непосильная задача. Игнорировать их – просто невозможно. Размышлять над ситуацией, в которой оказалась – бесполезно.

   Понятия не имею, в какой ситуации оказалась.

   И кто такой этот Ари на самом деле? Что скрывает? Он не сказал, но я-то точно уверена, что никакая работа не бывает бесплатной. Ему платят за то, что он находится рядом. И, скорее всего, платят неплохо, раз я до сих пор нахожусь в его квартире, а не на развалинах своей – сгоревшей. И не в Спрингфилде, куда родители Норы велели мне возвращаться. Они хотят, чтобы я уехала из Филадельфии. Считают, для меня здесь не безопасно. Они не хотят лишиться ещё одного ребёнка, пусть и не родного. И они понятия не имеют, насколько близки к истине.

   В который раз остановилась напротив кирпичной стены гостиной Ари, и незаинтересованным взглядом уставилась на крохотную выпуклую точку в самом углу. Похоже на чёрную бусину размером с рыбий глаз. Может… какая-то особая система безопасности?

   Я нашла три таких точки: в гостиной, в спальной и на кухне. Только в ванной комнате её не было. Подумывала пойти поискать ещё раз, просто потому что делать было нечего, как входная дверь открылась, и на её пороге появился Ари с большими чёрными пакетами в руках и ещё один маленьким – белым, который держал пол мышкой.

   — Если скажешь, что в них чей-то разобранный на куски труп, я даже не удивлюсь, — замерла рядом с Ари на кухне, наблюдая, как он нагружает столешницу объёмными пакетами.

   Бросил на меня короткий позабавленный взгляд и принялся проверять содержимое, будто бы и не видел его раньше.

   — Это тебе, — протянул мне сразу два огромных пакета. — Одежда и прочая ерунда.

   Я неуверенно приняла подарки.

   — Ты что, в магазин ездил?

   Ари не ответил. Теперь занимался распределением продуктов по шкафчикам. Надеюсь, он в курсе, что у него нет холодильника, и ничего скоропортящегося не додумался купить?

   Открыла один из пакетов и первое на что наткнулась взглядом, так это…

   — Ты купил мне бельё?

   Круглые, как теннисные мячики глаза Ари, так резко уставились на меня, что впервые за последнее время мне захотелось усмехнуться.

   — Это не ты покупал, да? — улыбнулась, без стеснений демонстрируя ему чёрный комплект кружевного нижнего белья определённо моего размера.

   Ари задержал на нём взгляд намного дольше, чем того требовалось. И до меня не сразу дошло, что вряд ли мужчины могут смотреть на подобные вещи безо всяких скрытых мыслишек, так что поспешила спрятать комплект обратно.

   — Эм-м… ну, надеюсь, размер подойдёт, — Ари неловко почистил горло и вернулся к продуктам.

   Я не сводила с него глаз:

   — И кому я всем этим обязана? Твоему другу из наушника?

   — Не совсем. Но платил он.

   Медленно и с пониманием закивала.

   — Что? — Ари взглянул из-под бровей и криво ухмыльнулся. — Даже не спросишь, сколько должна за всё это?

   — Должна? — мои брови в удивлении выгнулись. — А разве вам не платят за наблюдение за мной?

   Ари застыл с поднятым в воздух пучком лука.

   Я беспечно пожала плечами:

   — Ну, я ведь пошла на сотрудничество. Мы вроде как теперь вместе это дело расхлёбываем. Было бы нечестно, если бы мне не достался процент с вашего заработка. Как считаешь?

   Ещё некоторое время Ари озадаченно смотрел мне в лицо и медленно, очень медленно на его губах стала расцветать улыбка. Рука с луком опустилась, и он не сдержал смешка.

   — Что? — неуверенно улыбалась в ответ.

   — Ничего, — плечи Ари продолжали подёргиваться от беззвучного смеха. — Кажется… теперь я понимаю почему заказчик не решился сунуться к тебе сам.

   — И почему же?

   — Ты один своим ответом кого хочешь прикончишь.

   Свежая выпечка. Шоколадная паста. И Кола. Для поднятия духа мне нужна была глюкоза, так что Ари не стал настаивать на здоровой пище. Да и… вообще непонятно чем питается сам мистер Телохранитель. Он просто сидел за столом напротив меня, попивал свой ужасно горький кофе и непрерывно смотрел в ноутбук; судя по всему, что-то читал. Маленький белый пакетик лежал возле него, и было сложно бороться с любопытством. Почему-то очень хотелось узнать, что же такого находится внутри, и почему Ари до сих пор его не распаковал.

   — Так любишь сладкое? — первым нарушил тишину Ари, наконец оторвав взгляд от компьютера.

   Я застыла с набитым ртом.

   Ари усмехнулся, завёл руки за голову и хорошенько потянулся.

   Выглядит устало, хоть и пытается это скрыть. Синяки под глазами так и кричат о недосыпе.

   Прожевала пончик и запила Колой:

   — А ты робот? Совсем не спишь?

   — Сплю, — пожал плечами Ари, закрыл ноутбук и отодвинул его в сторону. — Ладно, давай сюда то, что написала.

   Вставать с места не пришлось – Ари первым обнаружил лист «с моими желаниями», быстренько подхватил его и с внимательным видом принялся скользить взглядом по строчкам.

   — Всего три?

   — Три, - это уже много, — заверила, прикрывая ладонями уже вовсю пылающие щёки.

   Взглядом исподлобья стрельнул в меня:

   — Собака?

   — Ну, да, — я пожала плечами.

   Глаза Ари недобро сузились:

   — Ты хочешь… собаку?

   — Это странно?

   — Нет. Но… не думал, что ты любишь животных.

   — Я люблю собак. Потому что они лучше людей.

   Грудь Ари поднялась от глубокого вздоха, и он вновь вернулся к изучению моих каракуль. И на этот раз долго-долго молчал, словно по сотому разу перечитывая каждое слово. Наконец поднял глаза на меня и продолжил своё многозначительное молчание.

   — Прости, если тебя это смутило, — промычала и сделала большой глоток Колы; газы ударили в нос, и я не смогла не поморщиться.

   А Ари взирал на меня всё с тем же каменным выражением лица:

   — «Хочу знать, что случилось в тот день, когда я получила своё…» — зачитал он и замолчал.

   — …уродство, — помогла ему я.

   Ари в лице не изменился:

   — Ты не должна это так называть.

   — Почему?

   — Потому что это не так! И если ты до сих пор считаешь себя уродиной, я завешу всю ту стену, — кивнул в бок, — зеркалами и буду каждый день заставлять тебя в них смотреться! С утра до ночи! До тех пор… пока ты наконец не поймёшь, что… что это не так. Что ты не должна к себе так относиться.

   И почему вдруг дышать стало так трудно? Боже… аж голова пошла кругом.

   — Я просто… просто хочу знать, кем были мои родители, — сухо произнесла и уткнулась взглядом в стакан с Колой, наблюдая, как крохотные пузырьки всплывают на поверхность и лопаются, прямо как последние огоньки надежды живущие во мне.

   — Что ты помнишь? — прозвучал спокойный голос Ари и мне понравился этот его тон. Будто ему действительно не всё равно. Будто я – не только работа.

   — Помню, как было больно, — смотрела в стакан с газировкой и говорила предельно тихо и ровно. — Помню, как тело горело в огне. Огонь он… будто был везде. Вокруг. Внутри меня… Пахло… ужасно пахло. Запах гари и чего-то… — Сглотнула и встретилась глазами с Ари. — Думаю, это горела плоть… Не знаю, где я находилась. Сперва казалось, будто в какой-то тесной коробке, а потом огонь вдруг оказался повсюду и… дальше воспоминания становятся сплошными обрывками. Всё заканчивается женским криком, только я понятия не имею, кому он принадлежит, слышу его будто издалека. А потом… потом меня подхватывают чьи-то руки и, чувствую, что меня куда-то несут… И… и на этом всё. Очнулась я уже в больнице Спрингфилда.

   Не знаю, сколько длилось наше молчание. Знаю лишь, что мне стало не по себе. Очень не по себе. Я никому об этом не рассказывала и что ещё хуже – понятия не имею, по какой причине поделилась своими воспоминаниями с Ари. Потому что таков был уговор, или потому что мне просто этого захотелось?..

   Я видела, как сжались его кулаки. С такой силой, что костяшки пальцев побелели. А в глазах словно что-то вспыхнуло… что-то зловещее, чего не видела прежде и от этого стало ещё больше неуютно. Но лицо продолжало оставаться предельно сдержанным, так что… возможно мне просто показалось?..

   А затем он просто коротко откашлялся и вернулся к изучению моей писанины, и лишь спустя долгую паузу вновь посмотрел на меня, на этот раз даже с нотками веселья во взгляде:

   — ЭТО твоё третье желание?

   Я кивнула, не уверенная, что сейчас могу говорить.

   Бровь Ари выгнулась, словно он крайне озадачен, и слабая улыбка коснулась его губ:

   — Ты серьёзно, Тея? Ты внесла этот пункт в список своих главных желаний? Ты ведь могла написать всё, что угодно! Границ не было.

   — Не в «список своих главных желаний», а просто в «список желаний», — совладала с голосом я. — У меня нет главных и второстепенных. Просто есть то, чего мне хочется.

   — Что ж, — Ари вдруг улыбнулся шире и расправил плечи, — пожалуй, твоё третье желание я могу исполнить прямо сейчас. — Он протянул руку за белым пакетиком и передал его мне.

   Приняла неуверенно и заглянула внутрь.

   Как?..

   Как он это запомнил?

   Быть не может!

   — Ты... это ты купил? Или тоже…

   — Я, — ответил Ари, поднимаясь со стула. — Надеюсь, это поднимет тебе настроение, хотя бы немного. Мне надо поговорить по телефону. Отдыхай. Завтра у нас тяжёлый день, — он слабо улыбнулся и удалился в сторону спальной, а я достала из пакета первую из множеств упаковок мармеладных медвежат и решила, что не так уж этот парень и плох.

   Может, я и правду могу ему доверять?..

   Или он пытается меня подкупить.

ГЛАВА 13

Тея

   Спрингфилд.

   Ненавижу этот город и всё, что у меня с ним связано. Начиная с момента пробуждения в больнице, с нетерпимой боли, что за ним последовала, с охватившего меня ужаса, с холодных глаз медсестры, что без капли сочувствия в голосе, пыталась заверить, что всё в порядке… С сообщения о том, что я чёрт пойми кто и чёрт пойми откуда такая вязалась. И заканчивая моментом, когда я села в машину Норы и, спасаясь от своего прошлого, укатила в Филадельфию. От своего двойного прошлого. Всё моё существование поделено на несколько жизней. Сейчас я проживаю третью. А может быть… с того момента, как у меня появился «телохранитель» уже четвёртую.

   Спрингфилд.

   Примерно через час мне предстоит встретиться с родителями Норы и всё время делать вид, что я не имею ни какого отношения к тому, что их родная дочь больше не дышит. Случайность. Вот что это было.

   Чёрный Мерседес SLC 200 уже мчался по гладкой окружной дороге Филадельфии. Я сидела на переднем сидении, потирала вспотевшие ладони, судорожно сглатывала и считала первые капельки дождя обрушивающиеся на лобовое стекло.

   С самого утра Ари вёл себя крайне молчаливо. Нет, ещё со вчерашнего вечера всякие разговоры прекратились. Единственное, что сказал, постучав в дверь своей спальной, так это:

   — Выезжаем через двадцать минут.

   Кстати, о сборах. Тот, кто подбирал для меня одежду, совершенно не предусмотрел мой вкус. Нет, я не возмущаюсь, - я очень благодарна за помощь, но… это… точно не моё.

   Если одежда не была в обтяжку, то была полупрозрачной, а если не была полупрозрачной, то была нереально короткой. Так что выбирать, что надеть на похороны пришлось недолго. Думаю, тугое чёрное платье длиной едва прикрывающей пятую точку, было выбрано специально для этого «мероприятия», ибо больше ничто не подойдёт, даже отдалённо. Тёмные колготы оказались довольно плотными, чтобы скрыть уродства на левой ноге, а чёрные блестящие ботильоны пришлись как раз в пору и очень даже мне приглянулись.

   Волосы как всегда оставила распущенными и слегка набросила на лицо. Купленную мне косметику проигнорировала. И не потому, что никогда ею не пользуюсь, а потому как родители Норы и так придут в замешательство при виде крохотной тряпочки на моём теле, так что добавлять образу излишней вульгарности совершенно ни к чему.

   Подобрала с кровати пухлую сумочку-чемоданчик и тут же бросила обратно – у меня ведь нет вещей. Более того – даже документов не осталось. И эту проблему, рано или поздно, придётся решать. Я не смогу прятаться у Ари вечно.

   Ари… Не знаю как судить о его реакции на моё появление, да и можно ли это вообще реакцией назвать?.. При виде меня, застывшей на пороге спальной с тёплым укороченным пальто в руках, мне показалось, что его глаза молниеносно быстро пробежались по моему телу, задержались на ногах, а затем он подхватил ключи с кухонного стола и, как ни в чём не бывало, кивнул на дверь.

   — Пойдём, — второе, что он сказал мне за последние часов пятнадцать.

   А ещё, больше этот парень не выглядел, как симпатяга-бармен. Сейчас, в чёрных брюках и в чёрной рубашке, с идеальной укладкой идеального бизнесмена, с блестящими часами на запястье и в отполированных туфлях он выглядел так, точно с обложки модного бизнес-журнала сошёл.

   И чего это так вырядился?

   — Чего это ты так вырядился?

   Ари застыл на пороге. Медленно обернулся и не сдержал сомнительной улыбки:

   — С чего взяла, что вырядился?

   Я потупила взгляд. Ну да. Точно. С чего это я взяла? Он ведь не Харви. Наверняка, каждый день так «выряжается». Даже если и работает кем-то вроде телохранителя по найму, официальная версия доходов, так или иначе, существует.

   И вот сейчас я сижу в его дорогущей тачке, нервно отстукиваю каблуками по полу, кусаю нижнюю губу и умоляю время замереть на веки вечные.

   — Можешь ехать медленнее? — взглянула на профиль Ари.

   Тот ответил не сразу, словно раздумывал над моей нелепой просьбой.

   — Ты что, убила там кого-то? — спросил, и я заметила, как стрелка на спидометре немного опустилась.

   — Нет, — ответила, помедлив, и отвернула голову к окну.

   — Тогда что может быть хуже?

   — Не пытайся из меня это вытянуть.

   — Подростковые разборки?

   Почувствовала на себе взгляд Ари и ответила ему таким же: спокойным, но не лишённым подозрения.

   — А что насчёт тебя, Ари?

   — А что насчёт меня? — повторил легкомысленно.

   — Кто ты? Нет, не твой этот… секретный бизнес. Кто ты по официальной версии? Если другие её знают, я ведь тоже могу знать, правильно?

   — Зачем тебе это, если знаешь, что это ложь?

   — Потому что это хоть что-то.

   Теперь Ари наградил меня взглядом, что был мрачнее тучи:

   — А ты сегодня разговорчивая.

   Моя стандартная реакция на подобные слова: смутиться и замолчать.

   Смутилась и замолчала.

   Ари вздохнул и низко усмехнулся:

   — Что именно тебя интересует, Тея?

   Взглянула на него сквозь ресницы:

   — Ну… не знаю. Твои родители знают, чем ты занимаешься на самом деле?

   Ари то ли фыркнул, то ли усмехнулся. И не ответил. Чего и следовало ожидать.

   — У тебя есть братья, или сёстры? — продолжала я.

   — Нет, — тут же ответил.

   — Правда?

   Весело посмотрел на меня:

   — Если скажу - правда, поверишь?

   Я пожала плечами:

   — Не знаю.

   — Вот видишь. Нет смысла тебе что-то рассказывать. Ты никогда не поверишь до конца.

   — И как ты так живёшь... — тихонько вздохнула, покачав головой. — Как это может нравиться?

   — Что?

   — То, чем ты занимаешься.

   Взгляд Ари направился на меня, и внезапная серьёзность на его лице заставила слегка напрячься.

   — Иногда, Тея, жизнь не предоставляет другого выбора. И то, что выбрал я – лучший вариант. И не такой уж плохой. — Повёл бровями. — И да. Это - правда.

   Я нахмурилась:

   — Тебя заставили?

   — Ещё вопросы?

   — Сколько тебе лет?

   — По какой из версий?

   Вновь вздохнула и вернулась к разглядыванию серых пейзажей проплывающих за окном:

   — Двадцать два, — вдруг произнёс Ари, и я круто повернула к нему голову, глядя во все глаза:

   — Ты так молод?!

   Ари усмехнулся, и как мне показалось так… так по-настоящему. Искренне!

   — А тебя легко удивить, Тея.

   — И… и… постой. — В голове не укладывалось. Нет. Он точно лжёт! Не то что бы Ари выглядел старым, но точно не на двадцать два! Ну двадцать шесть, двадцать пять… Но не двадцать два! Это ж получается, ему только год назад алкоголь официально продавать начали!

   — Всё так плохо? — усмехнулся Ари.

   — Нет, но… — Ну вот опять смутилась. — Тебе надо больше спать.

   — Или что?

   — Или к тридцати будешь выглядеть на пятьдесят.

   — Неплохая перспектива. Кстати, насчёт сна. Кошмары сегодня не снились?

   Я уставилась на свои колени:

   — Смотря, что под этим понимать. Мои кошмары уже давно стали привычными сновидениями.

   — Пожар?

   — Да, — сглотнула, не желая мыслями возвращаться в сон. — Каждый раз одно и то же.

   — Без изменений?

   Я не отвечала.

   — Тея? В ту ночь… ты говорила, что кошмар изменился. Помнишь?

   «Конечно, помню. И ещё лучше помню, как хорошо и спокойно было в твоих объятиях.»

   Ну вот, кровь вмиг прилила к щекам.

   — Что тебе приснилось? — спросил Ари.

   — Я слышала звуки выстрелов. Прежде их не было.

   — Сколько?

   — Два. Думаю… — горло болезненно сжалось, и следующие слова выдавить из себя удалось с большим трудом: — Думаю, мою семью убили. По правде, я и раньше так считала.

   Некоторое время тишину в салоне авто нарушало лишь тихое мурлыканье мотора. Затем прозвучал короткий вздох Ари, и профессиональным тоном был озвучен вопрос:

   — Почему ты так думаешь?

   — Потому что крик женщины который я слышу звучит так, будто… будто её пытают. И думаю… это кричит мама. Моя настоящая мама.

   — Ты не можешь быть в этом уверена, Тея.

   Я смело взглянула на Ари:

   — А что ещё мне остаётся? Какие варианты?

   — Как насчёт выяснить правду? Что ещё было в том сне?

   Я снова тяжело вздохнула. Уже и со счёта сбилась, сколько раз за поездку это сделала:

   — Человек, который спас меня…

   — Ты вспомнила его?

   — Нет, но… я вспомнила кое-что, что он сказал мне, когда выносил из пожара. Он сказал… чтобы я перестала плакать, потому что мёртвые не плачут. А я… в тот день официально умерла. Так он сказал.

   Тишина в салоне становилась невыносимой, а невидимая удавка на шее с такой силой затягивалась, что хотелось разодрать себе горло ногтями, лишь бы впустить в лёгкие побольше воздуха. Слёзы были на подходе и единственным стимулом для того, чтобы не позволять им водопадами литься по щекам, было желание не становиться на глазах у этого парня ещё более жалким существом.

   А ещё Спрингфилд! Впереди ждёт этот проклятый город! У слёз ещё всё впереди!

   — Твой спаситель хорошо постарался, — первым нарушил тишину Ари.

   — Он стёр меня с лица земли, — прохрипела в ответ.

   Ари взглянул на меня:

   — Явно не без причины.

   — Почему ты едешь со мной? — внезапно даже для самой себя сменила тему.

   Брови Ари недоумевающе сдвинулись:

   — Кажется, мы это уже проходили.

   — Что ты им скажешь? — я смотрела на него. — Саманте и Трею? Кем представишься?

   Ари выдержал паузу:

   — Хорошо, что ты сама перешла к этому вопросу. Потому что сейчас, Тея, тебе придётся выучить нашу с тобой короткую, но очень занимательную историю.

   — Историю?

   — Или - алиби. Называй, как хочешь.

***

С позволения Ари, я сделала ещё один звонок Саманте. Та подняла трубку далеко не с первого раза, а когда услышала мой голос, разразилась страшными рыданиями. Тогда-то и мои слёзы нашли выход из глаз.

   По её словам всей организацией занялся один из похоронных домов, где и проходило прощание. Сейчас тело Норы находится дома и, после того, как закончится месса, вся процессия переместится на кладбище.

   У подъездной дорожки дома Холтов собралось с десяток автомобилей. Уверена – это ещё не все приехавшие попрощаться. А учитывая, что в городке практически все жители друг с другом знакомы, придёт ещё больше народа.

   Никто и никогда не узнает, каких усилий мне стоило перебороть себя и выйти из машины Ари. Его «историю» я выучила назубок, но уверена на все сто, что в сложившейся стрессовой ситуации, стоит кому-нибудь только задать вопрос на эту тему, и все заученные слова со скоростью пушечного выстрела вылетят из головы.

   — Тея? — Ари открыл багажник и достал из него букет из белых лилий. — Цветы.

   Я стояла на месте, чувствуя себя деревянной куклой, понятия не имеющей, что значит двигаться и говорить.

   Ари хлопнул багажником и приблизился ко мне, для чего-то положил ладонь на моё щеку (и почему он всегда это делает?), и какое-то время просто молча смотрел в глаза.

   А, ну да, конечно же – алиби. Игра на публику. Мы с ним вроде как вместе. Кто-нибудь да по любому смотрит.

   — Эй, — шёпотом позвал он, — знаю, вряд ли что-то сейчас способно тебя утешить, но, Тея… ты ни в чём не виновата. Это правда.

   — Только в том, что родилась, — тихий скрип сорвался с губ, и Ари вдруг обхватил мою ладонь своей и крепко сжал.

   — Ты справишься, Тея, — с теплотой улыбнулся.

   Сделала глубокий вдох.

   Я справлюсь.

   Саманта долго душила меня в объятиях, стоя на заднем дворе их двухэтажного дома - подальше от общего скопления народа, - и содрогалась от рыданий всем телом. Гладила меня по волосам и была не в том состоянии, чтобы что-либо говорить. Эта хрупкая женщина была убита горем. Она любила свою дочь, свою кровь и плоть, девочку, которую выносила и вырастила (пусть та и никогда не была примерным ребёнком), а теперь… теперь она обнимает и ждёт утешений от той, что должна был быть на месте Норы.

   Ты справишься, Тея…

   Ты справишься…

   Саманта – хороший человек, добрый и внимательный. Трей – тоже неплох. Бывает излишне строгим и требовательным, уверен в себе, но при этом понятия не имеет, как чертовски просто обвести его вокруг пальца, чем мы собственно с Норой и занимались на протяжении нескольких лет. А она ещё более длительное время. Ведь её родители понятия не имели об её страсти к различным запрещённым препаратам и к… девочкам.

   Может и хорошо, что не знали.

   Однажды, когда мужской пол ещё не разочаровал Нору окончательно, она встречалась с каким-то парнем в старшей школе, а потом переспала с его другом (не один раз), и под окном её спальной с помощью красного баллончика вывели надпись «ШЛЮХА». И не важно, что под моим окном было пусто, - Трей и Самана решили, что это про меня. Потому что в тот же вечер к нам домой заявился прокурор Болтон и, как ни в чём не бывало, заявил, что если я и дальше продолжу настаивать на обвинениях, что его сын меня изнасиловал, то весь город сможет лицезреть видео, где хорошо видно, что я ни капельки не сопротивлялась. Ну, или… тот момент, где я сопротивлялась, просто удачно вырезали. А потом подействовали таблетки, и мне стало всё равно.

   Вот так вот.

   Я так и не узнала, какую дрянь подсыпали мне в Колу. Да и разве это важно?

   А ещё… думаете, ту запись так никто и не увидел?..

   Саманта наконец прекратила душить меня в объятиях и передала здоровяку Трею. Тот коротко прижал мне к себе, обхватил за плечи и требовательно заглянул в глаза. Знаю, что он хочет сказать: «А я ведь говорил», «Переезд был плохой идеей», «Тот старый дом был плохим домом».

   — Ты в порядке? — спросил он.

   Кивнула, и Трей вновь прижал меня к себе.

   Я не заслуживаю их доброты.

   И я не могу спокойно и без чувства вины смотреть на белые, как простыни лица этих людей, смотреть в распухшие от слёз глаза и врать о том, что в момент взрыва находилась в загородном доме своего приятеля.

   Просто не могу.

   Ари решил представиться сам.

   Саманта громко высморкалась в носовой платок и размытым взглядом оглядела моего «телохранителя» с головы до ног. Трей не сразу, но ответил на рукопожатие, после чего рука Ари с тем же действием протянулась Саманте и вот тут… Вот тут я никогда не забуду лица этого парня в момент, когда мама Норы схватила его за руку, притянула к себе и крепко обняла.

   — Спасибо… — бормотала она, рыдая, — спасибо, что спас Тею… Спасибо, что благодаря тебе она уцелела. Спасибо, что так вовремя увёз её из той проклятой квартиры. Спасибо… Спасибоооо…

   В общем-то, Ари заслужил эти слова.

   Трей глядел недоверчиво, если конечно выражение на его убитом горем лице всё ещё можно было так назвать.

   — Мистер…

   — Просто Ари, — перебил Трея мой «телохранитель» и наконец освободился из объятий Саманты.

   — Ари, — закивал Трей. — Тея только сегодня сказала нам, что приедет с каким-то другом. И я понятия не имею, кто ты такой и откуда, чёрт возьми, взялся… Но взялся ты очень вовремя, парень. И я хочу поговорить с тобой после похорон. Наедине. Не против?

   — Не против, — кивнул в ответ Ари. — И… мистер Холт, миссис Холт, искренне примите мои соболезнования. Я не успел познакомиться с Норой лично, но, уверен, она была замечательным человеком.

    Вот же лжец. Дайте ему Оскар.

   — Спасибо, Ари, — вновь разрыдалась Саманта. — Наша девочка была удивительной.

   «И вы даже не представляете насколько.»

   Гроб был закрытым. То, что стало с телом Норы, видели лишь её родители. После церемонии похорон все присутствующие переместились в похоронный дом, который по договоренности предоставлял помещение для проведения поминальной трапезы. Туда-то меньше всего и хотелось ехать. Потому что ещё на кладбище успела почувствовать на себе пристальные взгляды горожан. С большей частью пришедших даже поздороваться пришлось и принять соболезнования, ведь я отношусь к семье погибшей. А вот Ари был вынужден стоять в стороне и, даже не знаю, кто удостаивался большего количества любопытных взглядов: я, или он.

   Однако надо отдать моему «телохранителю» должное – он умеет вести себя на публике, а учитывая ещё и то, что находится он на похоронах неизвестной ему девушки в чужом ему городе, я лично готова вручить Ари этот самый Оскар за актёрскую игру.

   Поминки проходили в стиле «фуршет стоя». Несколько длинных столов ломились от предлагаемых закусок и выпивки. В просторном зале оформленном в тёмно-серых тонах свет не горел, а высокие, но узкие окна прикрывали лёгкие тюли. Мне нравилась атмосфера полумрака, так я чувствовала себя менее заметной. Хотя… все кому было надо, заметили меня уже давно. Например, Лорен – настоящий эталон красоты по меркам Спрингфилда. Длинноногая блондинка с объёмным бюстом напоказ, несколькими слоями яркой косметики на лице, в коротком синем платье, совершенно неподходящем для похорон, в колготах в сетку и в сапогах на высоченной шпильке. В Филадельфии Лорен наверняка бы приняли за проститутку, и даже если бы она была в курсе, скорее всего, это бы только в лишний раз польстило её самооценке.

   Розовый жевательный пузырь лопнул перед моим лицом, и Лорен с фальшивым сочувствием улыбнулась.

   — Мне так жаль Нору. Соболезную.

   — Спасибо, — нехотя отозвалась я, для чего-то взглядом выискивая Ари. Я не видела его с похорон. Даже не уверена, что он отправился вслед за нами в похоронный дом.

   Придирчивый взгляд Лорен пробежался по моему телу, лопнул очередной жевательный пузырь, и синие глаза с огромными накладными ресницами сузились:

   — Дорогое платье.

   — Что? — Нет, я, правда, не расслышала.

   Лорен кивнула на мой наряд:

   — Тот красавчик подарил?

   — Ты о ком? И… о чём?

   Лорен приглушённо рассмеялась, наклонилась ближе и вкрадчиво зашептала:

   — Мы не виделись с тобой больше двух лет, уродинка, но врать ты так и не научилась.

   И вот опять этот эффект кукольно-деревянного тела сработал, - тело будто парализовало. Язык прирос к нёбу, кровь прилила к щекам, а сердце застучало так отчаянно громко, будто его вот-вот разорвёт на жалкие куски.

   — Мы тебя часто вспоминаем, — продолжала глумиться Лорен, одной рукой обнимая меня за талию, а второй заправляя локоны за левое ухо, открывая взору изъяны. — Знаешь почему?

   Я не двигалась. Не моргала. И, кажется, даже дышать перестала. Вот оно - моё прошлое. Лорен – одна из тех от кого я бежала.

   Она заглянула мне в лицо и желчно улыбнулась:

   — Потому что без уродинки здесь стало так скучно. Ты даже не представляешь. Просто сдохнуть от скуки можно.

   «Так почему же ты не сдохла?»

   — Но, — улыбка Лорен стала шире, — слышала, мистер Холт больше не собирается отпускать тебя из Спрингфилда. Что думаешь, а? — Блондинка весело повела бровями. — Вернёмся к старому! Будем веселиться! Всё, как ты любишь!

   Словно что-то твёрдое застряло в горле и только когда перед глазами заплясали тёмные пятна, а лёгкие болезненно застонали, я поняла, что на самом деле не дышу.

   Лорен Роджерс – моя бывшая одноклассница. Законченная сука. Шлюха. Стерва. И просто дрянь. И это не необоснованные оскорбления. Это – чистой воды правда. Она возненавидела меня ещё со времён младшей школы и всё потому, что для её якобы эстетичного восприятия мира я оказалась непосильно уродливой. Однако эта мразь совершенно не учитывает тот факт, что богини – какой она себя считает, – после выпуска, который год подряд, не проваливаются на вступительных экзаменах в университет и не остаются работать официантками в одном из блевотных баров Спрингфилда!

   Но разве это аргумент?

   По правде говоря… моя жизнь ничем не лучше.

   — Нора… она ведь была твоей подругой, — непослушным языком выдавила из себя я. — Как… как ты можешь вести себя… так… на её похоронах?..

   Лорен запрокинула голову и негромко рассмеялась, посмотрела мне в лицо весёлым взглядом и, сложив руки на пышной груди, уверенно сообщила:

   — Нора была неплоха в отличие от тебя. Да, с ней можно было отлично бухнуть, выкурить косячок и повеселиться… иногда. Целовалась она тоже, кстати, ничего так. Но с чего ты взяла, что мы были подругами? — Мерзкая улыбка вновь расплылась на алых губах Лорен. — Твоя сестра раз сто пыталась залезть ко мне в трусы, а я не вожу дружбу с лесбиянками.

   Я тут же завращала головой, надеясь, что последние слова Лорен не услышал никто из присутствующих.