Сбыча мечт или Принцев много не бывает. Книга 2. Наталия Котянова

Мира всё ещё не может определиться с выбором "прынца", периодически приводя своих кураторов в бешенство. Впрочем, они тоже хороши - таких женихов подсовывают, что хоть стой, хоть падай... Чем же закончится невольное противостояние излишне переборчивой невесты и её разгильдяйских благодетелей?;)

   Сбыча мечт или Принцев много не бывает. Книга 2. Наталия Котянова

   - ...Тогда давай в этот раз устроим Мире «естественную серию»? Никаких бонусов, пусть как может, так и крутится. Вдруг любовь всей её жизни – какой-нибудь лесник или там охотник, хватит ей уже принцев, а?

   - Как это там люди выражаются? А, замётано, чувак!

   Чашка пятая. «Через тернии к звёздам и обратно»

   «Где я? Что я тут делаю? Кто я?» - эти неоригинальные вопросы тревожили Миру с утра и до самого вечера.

   Вечером особенно – пироги закончились, погода испортилась, заставив девушку скрючиться в шалаше и предаваться простым житейским мечтам о горячем чае и прочих удобствах. А ещё ей было страшно. Темнеет, рядом лес, в лесу всякие дикие звери. Тот же заяц, в сумерках проскакавший рядом с шалашом, заставил её завизжать в голос… Что ж дальше-то будет?? Ясно, что ничего хорошего. Мира испытала насущную потребность погрозить небу кулаком и пожелать неведомым силам, чтоб они тоже «башкой стукнулись, память потеряли, в лесу заблудились и там на них напали бешеные зайцы!» Для начала. Небо в ответ как следует громыхнуло, и хулительница предпочла с видом «это не я» закопаться поглубже в плащ и попытаться заснуть.

   Это ей в конце концов даже удалось, но всё равно ночь выдалась нервная. А утро окончательно убедило в том, что если не хочешь протянуть ноги, надо их употребить по прямому назначению. То есть пойти для начала хоть куда-нибудь. Приняв решение, девушка набрала воды в бутылку из-под кваса (марки «Знойный демон», придумают же такое!) и только собралась пуститься в путь-дорогу, как вдруг со стороны леса донёсся заливистый собачий лай. И следом ещё более заливистые ругательства.

   Мира поневоле заслушалась. Особенно ей понравился оборот «век редиски не видать!», повторенный несколько раз в различных сочетаниях: «мне редиски не видать», какому-то «старому валенку Шишовичу», «тебе, Зоркий, хорош уже лаять, рыжая тетеря» и даже «Горяне, чтоб ты двумя ногами в коровью лепёху вступила». Пока девушка раздумывала, что ей лучше сделать – на всякий случай спрятаться или, наоборот, пойти навстречу невидимому охотнику и попросить о помощи, из густого подлеска с треском выдралась большая пятнистая собака. Заметила её и залаяла уже адресно. Мира сунула руки в карманы плаща и постаралась не выдать животному своего страха, помнила откуда-то, что нельзя. Впрочем, упомянутый Зоркий пока вёл себя не агрессивно, а скорее настороженно. Оббежал вокруг, принюхиваясь, и потрусил обратно к лесу, поджидать хозяина. Через пару минут тот с грацией лося выломился на опушку, и пёс запрыгал вокруг, привлекая его внимание к замершей девушке. Смотри, мол, чё нашёл, надо?

   Хозяин неторопливо приблизился. Остановился и стал внимательно рассматривать «находку», видимо, задавая себе тот же вопрос. Мира в ответ разглядывала его.

   Высокий крупный мужчина лет тридцати пяти, из тех, про которых говорят «кровь с молоком», буйные светло-русые кудри и короткая кучерявая бородка, лицо простое, глаза вроде не злые. Одет по-походному и при этом добротно, одни сапоги чего стоят.

   - И кто ж ты будешь, девица-краса? И что делаешь одна у поганых болот? Не страшно ль? Где твои провожатые, али ждёшь кого?

   Она решила, что врать и выкручиваться нет никакого смысла, всё равно достоверную легенду при таком склерозе придумать нереально. Попробуем бить на жалость, главное, ресницами хлопать почаще.

   - Никого я не жду, добрый человек. Заблудилась в лесу, как здесь оказалась – не помню, будто кто обухом по голове стукнул. По своей ли воле, случайно, намеренно – ничего не знаю. Только имя своё помню, Мирослава я.

   - О, имя-то непростое, - почесал в затылке мужик. – Что же с тобой приключилось, девица Мирослава? Или ты замужняя?

   - Кажется, нет. Не помню. Помоги мне, пожалуйста, до жилья добраться, а уж там я как-нибудь сориентируюсь. Родню разыщу, а не найду, так на работу устроюсь.

   - А что ты умеешь делать?

   Мира пожала плечами.

   - Выясним опытным путём.

   - Чего?

   - Да не помню я! Читать-писать точно умею, шить-вышивать – не уверена, готовить - должна по идее… Короче, разберусь по ходу дела.

   - Ладно, Мирослава, вижу, лапшу ты мне на ухи не вешаешь, незачем тебе в такой ситуёвине. Девка ты нормальная, не раскрасавица, конечно, но так тебе даже лучше, целее будешь, значицца.

   - В смысле?

   Ничего, да? Только что была «девица-краса», а теперь… Обидно вообще-то.

   - В том самом. О, может, ты иностранка? Хм, а что? У нас в Редискии брунетки редки, ха, стихом заговорил! А такие тощие и вовсе, энтот…

   - Нонсенс?

   - Чего? Ну, точно, иностранка. Или аристократка?

   - Угу. Послала меня злая графиня-мачеха на ваше болото за подснежниками, чтоб сгинула я в нём, а она моё наследство себе захапала, - фыркнула Мира.

   - Вспомнила, что ль?

   - Да нет, это шутка была.

   - Аа, ясно. Точняк, в болоте-то подснежники не растут, да и куда им цвести, в сентябре месяце! Смешная шутка, ха-ха!

   Мда, походу интеллект у товарища не слишком изощрённый, значит, впредь надо выражаться попроще.

   - Что ж, помогу тебе, Мирослава Батьковна, доведу до села нашего, может, ещё чем подсоблю. Кстати, Горян.

   - Очень приятно. А это Зоркий, да?

   - А ты как узнала??

   - Так ты сам на него на весь лес ругался. И ещё на кого-то, только я не запомнила.

   - Аа, так на сеструху свою Горяну, мы с ней у себя в Проходимках постоялый двор держим. Самый лучший, промежду прочим. У нас даже титулованные не брезгуют останавливаться, хотя цены кусачие, ну, это Горянка настояла. Зато кормят вкусно, и энтот… сервис лучше, вот. И девки в обслуге самые красивые, да только вчерась дурёха Росяна с заезжим дворянчиком сбежала, эка жалость… Сеструха рвёт и мечет, наорала на меня с утра пораньше, вот я и свалил от греха на охоту. Зайцев вон и двух рябчиков добыл, господа их любят, а ежели не приедет никто сегодня, так сам и слопаю. Хоть простой я человек, а тоже энто дело уважаю, особенно с чесночной подливкой!

   Болтовня спутника значительно скрасила дорогу, Мира и устать толком не успела. За небольшим перелеском обнаружилась полузаросшая грунтовая дорога, которая привела их на задворки большого села. Это и были родные для Горяна Проходимки. Название прижилось из-за большого оживлённого тракта, который проходил по другому краю села и вёл непосредственно в столицу. Благодаря этому местные жители не бедствовали, зарабатывая в основном торговлей и гостиничным делом.

   Самый лучший, по уверению попутчика, постоялый двор находился в удачном месте и выглядел вполне респектабельно. Говорящее название – «Дорогой проходимец» вызвало у Миры невольную улыбку. Она с любопытством разглядывала широкий, чисто подметенный двор и двухэтажный каменный особнячок, ярко-зелёный, под жёлтой черепичной крышей, даже несколько крошечных балкончиков имелось – словом, почти столичный шик. И только хозяйка сего заведения никак не тянула на солидную мадам: растрёпанная, с закатанными по локоть рукавами простой ситцевой блузки, она выскочила из боковой двери и двинулась на них, воинственно размахивая огромным кухонным ножом. В том, что это и есть Горяна, Мира убедилась сразу – уж больно они с братом похожи. Только женщина возрастом чуть постарше, ростом пониже и куда дороднее. А уж голос… Такой и рупор не нужен, куда до неё зычному братцу.

   - Смотрите-ка, явился – не запылился, ирод с двустволкой! Я с самого утра с ног сбилась из-за Росянки этой, злыдни неблагодарной, сама второй час на кухне торчу, а он вместо того, чтоб помочь, гулять утёк! Рябчики? Отнесёшь Беляне, к завтрему баронесса ж’Мот обещала пожаловать… Так, на чём я остановилась? А, я тут, понимашь, бегаю как девочка, сама у себя на побегушках, а ты прохлаждаешься, орясина! Шишович уже два раза спрашивал, когда подадут пирог с зайчатиной, тесто давно поднялось, а ты… О, целых три зайца? Умничка, тащи их на кухню, да поживей! Уфф…

   - Выдохлась? – посмеиваясь в бороду, осведомился не впечатлённый встречей брат. – Тогда помолчи минуту, теперь я скажу. Окромя рябчиков с зайцами добыл я случайно в лесу вон эту девицу. Звать Мирославой, по виду из образованных, заблудилась, о себе ничего не помнит. Помочь надобно человеку, как думаешь, Горянушка?

   Мира осторожно выглянула из-за его широкой спины и на всякий случай поклонилась. Она опасалась, что громкая хозяйка сейчас разойдётся по новой, возмущаясь тем, что брат притащил домой непонятно кого, и с какой стати этому непонятно кому помогать, но, как ни странно, женщина промолчала. Внимательно оглядела её с ног до головы, пожала плечами и, наконец, кивнула.

   - Что, верно, ничего не помнишь? И идти тебе некуда? Так и быть, не гнать же тебя, найдёна, оставайся пока. Комнатку выделю, есть будешь досыта, три раза в день, но, само собой, не задаром. Видишь, какой у нас нынче дурдом творится? Лишние руки вот так нужны! На кухню в работницы пойдёшь?

   - Пойду, - закономерно согласилась Мира. – Только скажите, что нужно делать.

   Кухарка, суровая обширная женщина, встретила новую помощницу настороженно. Хозяйка лично сопроводила Миру на рабочее место, представила Беляне и вкратце объяснила ситуацию, велев по первости отнестись к ней поснисходительнее. Та, видимо, решила, что амнезия есть синоним слабоумия и сначала пыталась обращаться с девушкой соответственно: «так, взяла большую белую кастрюлю, кастрюля – это такая миска с двумя ручками, правильно; теперь налей в неё воды, только чистой, из ведра, а не из помойного тазика, молодец, а теперь… мать моя редиска, как ей объяснить, что надо почистить ту гору картошки??»

    - Вы что, думаете, я совсем, что ли, бестолочь безрукая? Картошку любой дурак чистить умеет! – не выдержала Мира.

   - Докажи!

   Доказала, даже похвалили. И дали гору лука с морковкой. Редиску, кстати, не доверили, её готовкой занималась исключительно Беляна. Как позже узнала Мира, этот овощ занимал в сердцах, на столах и в экономике страны в целом самое что ни на есть почётное место. Неудивительно, при таком-то названии! Даже на гербе красовалась круглая румяная редиска. В общем-то, всеобщая любовь к ней была полностью оправдана: благодаря местным почвам и климату корнеплод здесь отличался совершенно потрясающим вкусом, достигал солидных размеров и без потерь мог храниться чуть ли не годами. Сочный, хрустящий, живая куча витаминов плюс кормовая ботва и широкое использование и того, и другого в медицине – соседи платили за такую редиску полновесным серебром. Национальное достояние, визитная карточка, главный экспортный продукт – всё это о редиске. И, уж конечно, только жители Редискии знали миллион рецептов приготовления любимого овоща. Варенье и разнообразные десерты с редиской сорта медовая, ароматная эксклюзивная водка – на редиске сорта хреновая, а так же весь ассортимент блюд, от салатов до закусок, сырая-варёная-мочёная-печёная-маринованная-и-фиг-его-ещё-знает-какая – всё о ней, кормилице редиске.

   Вот поэтому Мира возилась с картошкой, перебирала крупу, ревела в три ручья от едкого лука, но к редиске её бдительно не подпускали. Не очень-то и хотелось… Мнение пришлось изменить, когда Беляна прониклась мыслью, что помощница не помнит не только свою семью, но и (кошмар!) вкуса редиски, и угостила её парочкой. Умм! Какая это оказалась вкуснятина! Медовая напомнила Мире одновременно какой-то мифический персик, арбуз и дыню, а столовая – огурец с более выраженным пряным вкусом. Прелесть!

   К концу рабочего дня у Миры болела спина, отваливались ноги и ныли руки, зато с кухаркой они вполне нашли общий язык. Та убедилась, что девушка не только вменяемая, но и вполне расторопная, даром что выглядит «задохлой белоручкой». Некоторую бестолковость объясняла всё та же амнезия, зато обнаружилось, что салаты она крошит куда лучше своей предшественницы, которую срочно выдернули на место сбежавшей обслужницы Росяны.

   - Эк у тебя мелко выходит, любо-дорого взглянуть! Не нашенского ты круга, Найдёнка, вот помяни моё слово, окажешься пропавшей графской дочкой, ну или на худой конец купеческой! Хотя такие фифы, по идее, вообще готовить не умеют, не положено… Но ты ж себе даже бутерброд какой-то шибко мудрёный сделала, я углядела. Кусочек хлебушка тонюсенький, через сыр читать можно, коли грамотный, ещё полкотлеты туда пристроила, листок салатный и помидорину. И что это за башня у тебя получилась, неужто вкусно?

   - Угу. Я, наверное, такие дома ела, вот и соорудила машинально.

   Хозяйка пару раз забегала проверить новенькую, убедилась, что та вполне освоилась и не вызывает особых нареканий у Беляны и второй кухарки, пожилой молчаливой Брянки, оценила красоту нарезанных салатиков и вслух порадовалась, что так всё удачно совпало. Брат помог Найдёне, а она в ответ поможет им! «Ещё бы, небось и денежки на ней сбережёшь» - едва слышно пробормотала Беляна. Мира услышала, но пока решила не заострять внимание на оплате – слишком устала. Раздражало только, что всем было лень выговаривать её «иностранское» имя, так и стали звать Найдёнкой. Хочешь, не хочешь, а изволь отзываться.

   - На ужин вот тебе целая миска обрезков. Сооруди себе хоть салат, хоть жарёху, хоть так съешь, - уже в дверях, зевая, сказала Беляна. - А что не съешь, в той же миске оставь, Муська придёт дожрёт. Всё, я ушла. Завтра так и быть, приходи попозже, по себе помню, как по первости всё тело ломит. Ничего, привыкнешь…

   «Куда я денусь», - вздохнула девушка и закопалась в обрезки.

   Кусочки овощей, фруктов, «попки» от колбасы, два кривых кружка редиски, подсохший сыр, белый и чёрный хлеб…

   - Раз дали свободу действий, хоть похозяйничаю.

   Девушка поставила на огонь маленький чайник, разогрела сковородку под горячие бутерброды; на глаза попался стаканчик с деревянными зубочистками – о, как раз то, что нужно! Интересно, откуда она знает нелепое словечко «канапе»? Что оно означает, Мира тоже неплохо представляла. Лучше бы, конечно, она также легко вспомнила собственную биографию, но что есть, то есть.

   Всего несколько минут – и ароматный чай заварен, бутики переложены на тарелку, на другой красивыми разноцветными башенками выстроились «проходимские канапушки». Вот она, заслуженная благодать…

   Не успела Мира справиться с первым бутербродом, как вслед за грохнувшей дверью на кухню влетела незнакомая девица в кокетливом фартучке и с ошалелым видом пронеслась мимо.

   - Где Беляна, здесь Беляна?!

   - Нет, она уже спать ушла!

   - А ты ещё кто… Как спать, зачем спать??

   - Затем, что всё сделала уже. Она что, зомби, круглосуточно работать?

   «И я тоже.»

   - Ой, что же делать, что же делать?! – истерично заметалась девица. – Там баронесса ж’Мот приехала, мы её только завтра ждали, требует к вину лёгкую закуску, салатов не хочет, даже редиски ни в каком виде не хочет, старая галоша! Что делать, что делать… О, а это у тебя что? Где взяла??

   - Э-э, не трожь, это я себе сделала! – возмутилась Мира, но ушлая девица исхитрилась выхватить у неё из-под руки тарелку с канапе и, торжествуя, умчалась прочь.

   - Спасибо, страшнючка!

   - Ах, ты! Сама зараза грудастая! Чтоб вы со своей галошей костями от редиски подавились!!

   - Вот дура. Не знает, что в редиске отродясь костей не бывало, - рыкнули у неё за спиной. Мира от неожиданности ещё и чай расплескала.

   Обернулась и едва сдержала порыв вскочить и сломя голову кинуться на улицу.

   Гоблин! Самый настоящий! Огроменный, страшенный, с недобрым взглядом исподлобья и кучей шрамов на грубой клыкастой роже.

   - Ты… кто?

   - Не твоего ума дело, - буркнуло зелёное безобразие и бесцеремонно протопало к столу. Мира в момент откусила от второго бутерброда – не хватало ещё, чтобы её и в этом объели! – а, увидев, как гоблин тянет лапищу к миске с остатками обрезков, подхватила её и прижала к груди.

   - Это не тебе, ясно?

   - Дура, отдай, это моё! – ожидаемо разозлился тот.

   - Нет, Беляна сказала остатки кошке отдать. Кис-кис-кис, Муська!

   В следующую секунду её буквально снесло со скамейки вместе с миской и несчастным недоеденным бутербродом. Еда разлетелась в разные стороны, а сама девушка была грубо схвачена за шкирку и вздёрнута до уровня перекошенного от гнева лица гоблина.

   - Чтоб ещё и каждая дура надо мной глумилась! Да я тебя!!

   «Всё, сейчас убьёт… Шею свернёт, как цыплёнку, или об стенку приложит, и всё… - обречённо подумала Мира. – И, главное, за что? Не везёт мне в жизни… Семью не помню, никто меня не любит, не жалеет, только обзываются, так и помру бесславно, в каких-то Проходимках, несчастной, незамужней…»

   Закрыть глаза, чтоб не видеть эту гнусную рожу… и не реветь, не реветь, я сказала!

   Гоблин шумно сопел ей в лицо, но ни убивать, ни даже трясти её почему-то не спешил.

   - Что я тебе сделала, а?..

   Он, как мог аккуратно, опустил её обратно на место. Именно опустил, а не швырнул, хотя копчиком она всё равно стукнулась.

   - Ты правда не знала?

   - Да о чём ты? Я тут первый день всего работаю…

   - На кухне?

   - Угу.

   - Как звать?

   Очень хотелось ответить его же словами – не твоего ума дело, но она не решилась.

   - Мира.

   - А меня Здармус.

   - Очень приятно, - на автомате пробормотала девушка.

   Подняла глаза на странный булькающий звук и вдруг увидела на лице гоблина улыбку. Впрочем, из-за шрамов она скорее напоминала жутковатый кривой оскал, но она почему-то точно знала, что он уже не злится.

   - Что ты так смотришь?

   - Я у Горяны за порядком слежу вечером и ночью. Значит, будем видеться. Зови меня Здар, и только так, ясно?

   - Ясно.

   - И найди мне уже чего пожрать, а? Кошка твоя сегодня не придёт.

   - А вдруг?

   - Точно. Я за неё, - хмыкнул Здар.

   До Миры не сразу, но дошло…

   - Ой, так это она про тебя говорила?! А я подумала…

   - Я уже понял, что ты подумала.

   - Извини.

   - Ладно. И, это, ты меня тоже, - явно через силу добавил гоблин. – Меня обычно сложно вывести из себя, а тут как накатило… Чуть и вправду не придушил.

   - Давай сменим тему, а? – невольно поёжилась девушка. – Скажи лучше, чем тебя теперь кормить? Всё вон по полу рассыпалось… Да и того, что было, неужто тебе хватало? Ты же такой большой, значит, и есть должен много. Может, тебе ещё какую-нибудь телячью ногу оставили?

   - Ноги мне по должности не положены, особенно телячьи… - рассеянно отозвался он.

   Мира оглянулась через плечо и обнаружила, что пока она старательно собирает с пола самые крупные и приличные обрезки, Здар уделяет самое пристальное внимание её собственным ногам. И даже не столько ногам, сколько тому месту, из которого они произрастают. Вот же… редиска сорта хреновая! Захотелось с размаху надеть ему на башку злополучную миску и с чистой совестью уйти отдыхать, благо не обязана она вообще-то кормить всяких зелёных… Ну, уж ладно, на первый раз она побудет доброй девочкой. Доброй и осторожной. Нечего в такое время рассиживаться тет-а-тетом с неженатым мужиком, а то как бы вместо обрезков её саму на столе не разложили. Может, для других она и страшная (ну да, грудь всего лишь третьего размера, а не минимум шестого, считай, кости!), но и вышибала, судя по всему, у местных дам успехом не пользуется, ему и «страшнючка» сойдёт…

   За такими мыслями Мире стало совсем неуютно. Она молча собрала с пола остальные куски, вынужденно приседая за каждым, хотя бедные коленки гнулись уже со скрипом. Быстренько промыла и рассортировала: овощи сложила в миску и сдобрила маслом, хлеб-сыр-колбасу покидала на большую сковородку и залила пятком яиц. Может, и хватит этому троглодиту.

   «Троглодит» тоже молчал и, не скрываясь, наблюдал за её действиями. Наконец, девушка поставила перед ним шкворчащую сковородку с обрез-яичницей, налила чаю в самую большую кружку и со вздохом облегчения отступила к выходу.

   - Приятного аппетита, надеюсь, посуду за собой помоешь, спокойной ночи.

   Негромкое «спасибо» долетело до неё уже из-за двери.

   Несмотря на жуткую усталость, заснула Мира далеко не сразу. Кровать неудобная и жёсткая, одеяло слишком тонкое, пришлось сверху ещё плащом накрыться. Что же тогда зимой будет? Придут утром звать проспавшую кухарку и найдут вместо неё обледеневший трупик… Брр!

   Надо улучить момент и завтра же сбегать до местного старосты или кто там у них есть, расспросить, вдруг да кто-то из проезжих девушку разыскивал… Как в этой Редискии вообще можно кого-то найти? Вот чует её сердце, не отсюда она. Слишком уж всё какое-то… чужое, неблизкое. Даже редиска. Вкусная штука, кто спорит, но сковородка жареной картошки вызывает у неё куда больше энтузиазма. Так, не надо про еду, полтора бутерброда её бедному желудку явно недостаточно. Надо будет брать пример с хозяйственных мышей и научиться делать запасы, хоть те же сухарики посушить с солью. Или колбаску копчёную припрятать. Или… Уу, как есть охота!!

   Проснулась Мира вскоре после рассвета. Разумеется, не сама – сама бы ещё дрыхла и дрыхла. Но попробуй поспать в крыле для слуг, где стеночки между комнатушками словно из бумаги, а дневная смена встаёт в пять утра! Топот, бесконечное хлопанье дверей, громкие разговоры - вялые перебранки, хихиканье и кокетливые взвизги… Ещё хуже, чем студенческое общежитие!

   Тем приятнее оказалось обнаружить на подоконнике сюрприз: накрытую тарелкой мисочку с её же вчерашним мясным салатом. И даже ложка рядом лежит. Мира сначала бурно обрадовалась, потом запоздало напряглась. Дверь-то она на засов запирала! Значит, кто-то влез в комнату через окно? А она спокойно спала и ничего не слышала… Интересно, кто это был и кому принёс. Спутал со своей зазнобой, что ли? Отставив миску, девушка по пояс высунулась наружу. Второй этаж, высокий, рядом никаких деревьев, совершенно гладкие стены без выступов…

   - Что ж, буду считать, что ночью ко мне прилетал добрый дракон. Или демон. Или кто там ещё с крыльями бывает? А, фея-крёстная! Сама пошутила, сама посмеялась.

   Как бы то ни было, Мира прикончила салат без всяких угрызений совести. Сделала лёгкую разминку, то и дело кривясь на боль в мышцах, и направилась на кухню за чаем. И за вторым, на этот раз законным, завтраком. Для него места ещё предостаточно, тем более неизвестно, когда в следующий раз дадут разогнуться…

   На кухне за столом для обслуги чаёвничала и сплетничала дневная смена: трое крепких мужиков и пятеро девушек. Последние - все как на подбор ладные, пышногрудые, светловолосые. И накрашенные на редискинский манер ярко: со свекольными щеками, вишнёвыми губами, угольными бровями и ресницами. Душеньки-Марфушеньки, как машинально окрестила их Мира, при виде новенькой резко замолчали и уставились на неё с откровенным любопытством. Которое, впрочем, быстро сменилось наморщенными носами и сочувственными вздохами. Мужики отвернулись первые – видать, она их совсем не впечатлила. Ответного доброго утра её удостоили лишь напарницы-кухарки; Беляна попеняла ей, что рано пришла, и посадила рядом с собой за разделочный стол. Плошка горячей каши, щедро сдобренной маслом, и кружка крепкого чая обрадовали Миру ничуть не меньше возможности поесть вне этого зазнайского коллектива. Сближаться с ними ей совершенно не хотелось – мало того, что неприветливые, так ещё и сплетники ужасные, что девицы, что мужики. Сидят и наперебой обсуждают постояльцев, какие, мол, они чванливые свиньи, грубияны и пьяницы, и ещё жмоты, чаевые дают маленькие, а хотят при этом, чтобы постельное бельё каждый день меняли, в кофей пять ложек сахару кидали, с детьми сидели, бабушек полоумных развлекали, да ещё и визгливых той-редискеров выгуливали. И это только в дневную смену, а уж коли в ночную поставят – вообще держись! Только и смотри, чтобы любезные гости чего не спёрли и не полапали забесплатно… Миру так и подмывало спросить, не найдутся ли в таком случае охотники с нею поменяться, но здраво рассудила, что эту шутку ей нипочём не простят. Видно же, что менять «жутко нервную работу» на что-то более спокойное (и физически тяжёлое) никто из них не собирается; судя по добротным кожаным сапогам мужчин и многочисленным бусикам-серёжкам девушек, оплачивается она по здешним меркам неплохо. Значит, имеет место быть типичная человеческая привычка поныть и пожаловаться. Даже странно, что её саму пока на это не тянет. Вроде и повод имеется – «аа, я бедная, несчастная, беспамятная страшнючка, никто меня не любит, только ещё более страшный гоблин, да и то частично, уу!» Нет, видать, нанылась уже, да и каша вон какая вкусная, грех от неё на всякую ерунду отвлекаться… И мудрая Мирослава Батьковна с довольным видом облизала ложку.

   - Беляна, посоветуй, пожалуйста, куда мне лучше обратиться – к старосте, или у вас специальная служба правопорядка имеется? Хочу узнать, вдруг да кто про меня расспрашивал, поискать родню, хоть кого-то знакомого, может, что и получится. Не век же здесь в кухарках сидеть. Чувствую, не моё это, по крайней мере, не в таких масштабах…

   - Я тоже так думаю, - кивнула женщина. – Руки у тебя не грубые, манеры не холопские, не удивлюсь, если ты сама из господ. Были бы уши подлиннее, подумала б, что ты эльфийка, видала я таких пару раз, когда у нас останавливались. Да и на демоницу похожа, тем более, говоришь, квас при тебе был ихнего производства. Но хвоста-то у тебя нет? Или ты его прячешь, чтоб народ не смущать?

   - Да не прячу, нет у меня хвоста. И драконьих глаз, и нюха, как у оборотней… Человек я. Откуда только?

   - О, скажи-кась чего-нибудь не по-нашему, тогда и поймём, откуда! – осенило Беляну.

   - Гитлер капут! - тут же радостно выдало подсознание.

   - Ой… ничего себе загнула! А что это значит-то?

   Мира растерянно развела руками.

   - Не помню.

   - Найдёна, Найдёна! – на кухню влетела возбуждённая хозяйка. Мимоходом показала кулак засидевшимся за чаем работникам и устремилась прямиком к Мире. – Хорошо, что ты уже здесь, думала, будить придётся! Диляна сказала, это ты какую-то чудную закусь для Жмотихи вчерась изобрела? Давай срочно делай, старая галоша в восторге, прям с утра такую требует! И ещё для сыночка - завтрак заграничного аристократа, а какого такого заграничного – не сказала. Для невестки чё-нибудь лёгкого, редиской клянусь, так и заявила, перьев ей что ль из подушки надёргать?? А для внучка всё равно что, лишь бы сожрал, привереда малолетний. Уфф… Давайте, девочки, напрягите фантазию, но демониху эту бесхвостую надобно уважить, иначе она к Боряну Косому переметнётся, а энтого допустить никак нельзя! И для престижу вредно, и платит она завсегда сверх положенного. Только обычно так не выкрутасничает, а сегодня вон чего прибрендилось, забодай её комар!

   - Ладно, не волнуйтесь, придумаем что-нибудь, – пожала плечами Мира.

   - За премию, - добавила опытная Беляна.

   Хозяйка скривилась, но кивнула.

   Вот странное дело: всю прошлую Мирину жизнь словно густым туманом накрыло, ничегошеньки не разглядеть, не вспомнить, но при этом дурацкие мелочи вроде негласного правила, что по утрам аристократы непременно должны пить шампанское, или что «лёгкое» означает «низкокалорийное», возникали в голове на раз-два. Парадокс, однако.

   Горяна вернулась на кухню минут через сорок, в сопровождении чрезвычайно миловидной, по редискинским меркам, девушки-подавальщицы. Баронесса-де велела подать завтрак прямо в апартаменты и прямо сейчас. Обе, увидев результат мозгового штурма кухарок, несколько растерялись, но всё же выслушали Мирины пояснения, подхватили подносы и ретировались.

   - Интересно, что выберет Жмотный сынок – завтрак эльфа-аристократа, дракона-аристократа или демона-аристократа?

   - Да все три сожрёт, даже не сомневайся! - со смешком заверила Беляна. – Кролик прекрасно сочетается и с овощами, и с острым салатом. А коли к каждому варианту ещё и шампанское прилагается… Помяни моё слово, налижется как миленький с утра пораньше!

   - Угу, и потребует вдогонку ещё пяток вариантов завтрака, у нас-де ещё оборотни не охвачены, гномы, тролли, гоблины, люди, в конце концов… Хотя нет, думаю, жена с мамашей не дадут бедному мужику как следует разгуляться.

   - Это если заметят, от своих блюд оторвавшись. Вот честно, сколько работаю, а додуматься вырезать из редисок салатные мисочки в виде корон сроду б не догадалась! Баронова жена точно вообразит себя женой нашего несравненного Алекс-Александера!

   Мира чуть не ляпнула «что за дурацкое имя!», но вовремя прикусила язык. Мда, какая страна, такой и король…

   - Эй, ты, Найдёнка, живо тащи свои кости к Жмотам! – заорала с порога давешняя подавальщица и злорадно хихикнула. – Сейчас тебе влетит за свои художества!

   - Значит, не угодили, - вздохнула Мира. – Ладно, переживу.

   - Давай я с тобой пойду? – через силу предложила Беляна, но девушка поспешила отказаться. Идеи действительно все её, значит, с неё и спрос. Выгонят – так ещё куда-нибудь устроится, не пропадёт.

   В здании гостиницы Мира была впервые. Добротно, с претензией на изящество, в общем, ничего так, сойдёт для сельской местности. Вряд ли у Боряна Косого лучше.

   Баронесса с семейством занимали самые роскошные апартаменты, состоящие из трёх спален и общей гостиной. В ней-то её и поджидали. Напряжённая хозяйка, «старая галоша» - на самом деле вовсе не старая и очень представительная, как и положено потомственной аристократке, её сын – полный краснолицый блондин, тощенькая невестка и их отпрыск, мальчишка лет пяти. Он единственный встретил Миру широкой улыбкой, и она невольно улыбнулась в ответ.

   - Согласна, Горяна, она и впрямь на иностранку похожа! – проскрипела баронесса. – А я-то ела и голову ломала, откуда в такой дыре взяться креативу? Признаю, не ожидала. Всю дорогу так развлекаюсь, проверяю границы народной фантазии.

   - И как впечатления? – рискнула полюбопытствовать «иностранка». До неё дошло, что она понятия не имеет, как правильно обращаться к титулованной собеседнице, приветственный поклон (или реверанс?) и вовсе пропустила… Влетит или прокатит?

   - Впечатления? Непередаваемые, - усмехнулась та. – То пытались жабьей икрой накормить под видом морепродуктов, то сыр с плесенью подали – с такой, что и сыра из-под неё не видать, и колбасу такую же предлагали. А редиска, загримированная под драконью ягоду? А морковное пюре для ребёнка, который ненавидит варёную морковь?! «Но ведь мы ж её со шпинатом смешали, думали, он не разберёт…» Как будто есть хоть один ребёнок в здравом уме, которому может понравится пюре из шпината, прости Господи! А овощи-то тоже надо есть, не на одних же булках с конфетами сидеть!

   Внук, само собой, был бы не против, но кто ему позволит… И правильно.

   - А вы не пробовали делать овощные салаты в виде всяких зверей, цветов, домиков или что там ему нравится?

   - Как твой омлет с колбасой? Я ведь сначала подумала, что Горяна из вредности Федону вместо еды картинку со свиньёй подложила… А он как засмеётся и давай эту свинью наворачивать! Прекрасная идея, молодец, девка! Кстати, не поделишься своими хитростями? Его нянька всё за тобой запишет-зарисует… Я отдельно заплачу!

   Хозяйка, опередив Миру, согласно закивала.

   Следующие два часа прошли неожиданно весело. Няней юного Федона оказалась бойкая смешливая девица, которая с энтузиазмом восприняла сельский креатив и сама фонтанировала идеями. К ним в компанию набился скучающий наследник и мигом забыл о своей нелюбви к овощам. Ведь это же не огурец с редиской, а крылья у бабочки, не пёрышки лука, а кошкины усы!

   Кухонные развлечения плавно перетекли в игры на свежем воздухе. Мальчик отпросил у Горяны свою новую подружку и увлечённо знакомился с «иностранными забавами»: «съедобное-несъедобное», «бездомные зайцы», «светофор», «море волнуется»… На его радостный смех сбежались дети других постояльцев. Сначала Федон, подражая взрослым, наморщил нос на простолюдинов, но Мира заверила, что для игр чем больше народу, тем лучше, и приняла всех. Милое беззаботное детство, как жаль, что ты осталось позади!

   Напрыгались, набегались, насмеялись. Совершили повторный налёт на кухню; Мира быстро нажарила на всю ораву вкусных оладьев. Баронесса из-за внука специально повременила с отъездом, но после обеда они всё же уехали.

   Креативной кухарке досталась не только устная благодарность, но и её денежный эквивалент. Сумма была, прямо скажем, немаленькая, даже Горяна завистливо скрипнула зубами. Но промолчала. Как ни странно, промолчали и «коллеги», хотя об успехе новенькой к вечеру знали уже буквально все. Мира подумала, может, она зря поторопилась с выводами, нормальные люди оказались: пусть неприветливые, зато вроде не шипят вслед, не пытаются выяснять отношения. Не замечают демонстративно, да и всё, с этим вполне можно жить.

   …А вечером она обнаружила в своей миске с обрезками дохлую мышь. Случайно, когда, утомившись их разбирать, вывалила остатки на сковородку. И в шоке уставилась на торчащий из колбасных «попок» голый хвост. Ничего себе «вишенка на торте»!

   «Бедная мышка! Забралась в миску и померла от обжорства, - решила Мира. – И что теперь с ней делать? И с моим ужином заодно? Я по экзотическим блюдам как-то не очень…»

   - О, это мне? – пробасил за её спиной гоблин. Ну вот как он, такой здоровенный, и так тихо ходит?? Чуть заикой не сделал! – Ээ, нет, спасибо, а можно мне то же самое, только без мыши? Или ты специально хотела меня травануть, а я слишком рано припёрся? Ну, извиняй тогда.

   - Добрый вечер, Здар. Погоди, сейчас вынесу эту жертву булимии в отхожее место, и «гарнир» заодно. Вообще-то, это был мой ужин, ну да ладно, придумаем что-нибудь…

   - Давай сковородку, сам вынесу. А ты начинай придумывать, не трать времени даром!

   «Раскомандовался тут…»

   - Ладно.

   Здар даже сковороду помыл, чтоб её зазря не отвлекать. Правда, всё равно отвлёк – забурчавшим с голодухи пузом. И даже слегка от этого смутился.

   Мира быстренько сообразила на двоих макарон с мясной подливкой, заварила свежий чай, поколебавшись, достала отложенные для себя некондиционные ватрушки. Пусть лопает, у него ещё вся смена впереди, это она сейчас наконец-то пойдёт спать…

   - Ну, и что ты собираешься делать? Не страшно? – уже за чаем осведомился гоблин.

   - А чего мне бояться? – удивилась Мира.

   - Новых гадостей. Вот наивная, ты не поняла, что ли, что мышь тебе нарочно подсунули? – в свою очередь удивился Здар.

   - Как это? Кто? И зачем??

   - Кто – да кто угодно. У вас тут с утра до вечера проходной двор. Я бы не стал подозревать разве что кухарок, слышал, ты с ними деньгами поделилась. И Горяне твои выкрутасы на руку. А вот остальная обслуга ожидаемо недовольна. Поверь мне, Мира, мышь – это только начало. Дальше куда хуже будет. Народ у нас на гадости очень изобретательный.

   Девушка машинально отодвинула от себя ополовиненную ватрушку. Есть резко расхотелось, захотелось зареветь от обиды. Неужели всё так и есть, как он говорит??

   - Я что, должна была не брать эти деньги?! Обслуга и так чаевые получает, а мы нет, но никому и в голову не придёт с нами поделиться! И что? Мы же в ответ никого не травим! У меня до этого вообще денег не было, ни копеечки, а вещей и сейчас никаких нет! Ни сменного платья, ни тёплой одежды на зиму, лента для волос и та порвалась… А они все такие разодетые, им что, мало?!

   - Конечно, мало, - невесело хмыкнул Здар. – Такова уж наша грешная природа. А в Редискии зависть и жадность – это вообще отличительные национальные черты, не знала?

   - То есть если я завтра уйду в другое место работать, там начнётся то же самое?

   - Именно. Если хочешь, чтоб к тебе не придирались больше обычного – будь, как все. Ленись, разноси сплетни, строй пакости товарищам и выгораживай себя перед начальством – вот твои основные заповеди. Устраивают?

   - Нет!

   - Я так и понял, - во взгляде гоблина мелькнула жалость, или показалось? – Значит, готовься к тому, что ты станешь почётным изгоем номер два.

   - А первый кто? – ляпнула Мира.

   Запоздало прикусила язык, но он лишь спокойно усмехнулся.

   - Может, мне тогда в город податься? Или даже в столицу? Как думаешь?

   - До столицы не доедешь: денег у тебя пока маловато, да и небезопасно это. Разбойники на дорогах, охочие до баб попутчики… Извиняй, что так прямо говорю, но что есть, то есть. Лучше тебе, наверное, до весны у нас перекантоваться. Деньжат подкопишь, научишься давать сдачи особо наглым – в жизни пригодится. Уж не знаю, откуда ты такая взялась, но характер у тебя больно нежный, трудно с ним будет.

   - Не нежный, а слабый, чего уж там, - согласно вздохнула Мира. – Мне вся эта мышиная возня… тьфу ты, точно, мышиная! В общем, так не хочется во всё это влезать, что-то доказывать, чувствую, всё равно бесполезно. Люди привыкли по себе судить, теперь хоть все деньги раздай и ходи кланяйся, кривиться не перестанут… Что ж, может, ты и прав. Начну закалять характер.

   - Хочешь, я тебе послабляй-травы надеру? – подмигнув, предложил Здар. – Добавишь в чай для работников, только смотри, с господским не перепутай. Вот потеха-то будет!

   - Нет, спасибо, обойдусь пока. Не хочу быть похожей на этих злыдней. Они меня игнорируют, ну и я их тоже буду. Мне вон Беляны с Брянкой хватает. И вообще, может, я в ближайшее время про себя всё вспомню, напишу родственникам, и они приедут и заберут меня домой. Это было бы лучше всего.

   - Или, наоборот, хуже, - посерьёзнел он. – Всё ж неспроста тебя у поганых болот бросили. Вдруг кто-то и в самом деле хотел, чтоб ты там сгинула?

   - Может, и так. С другой стороны, если думали от меня избавиться, почему тогда не убили или хотя бы не завели подальше в лес? С моим топографическим кретинизмом я бы точно там и осталась… А ну как они узнают, что я выжила, и начнут меня искать? Здесь-то враз найдут! Может, всё же рискнуть и до столицы податься? Там хоть затеряться проще будет.

   - Ты уж определись, милуша, чего тебе вернее хочется – родню найти или чтоб родня не нашла, - криво усмехнулся гоблин. – Давай-ка я для начала по своим каналам разузнаю, не пропадала ли у кого девица, вдруг да и нарою чего. А уж потом дальше думать будем. Понимаю, страшно тебе сейчас, неуютно – одной, среди всяких завистников… Но ты уж держись как-нибудь, не выказывай слабины. А я тебе в этом помогу, коли хочешь. Змеюк наших приструнить, в рыло кому дать – только скажи.

   - Спасибо, Здар!

   - Спасибо не греет.

   - Что?

   - Не поняла ещё? Нравишься ты мне, - прямо сказал мужчина.

   Мира машинально оглянулась на дверь.

   - Да не бойся, насильно принуждать не буду, - скривился он. – У меня для этих целей имеется одна… Но ты как-то сразу в душу запала. Красивая ты, зеленоглазка.

   - Ври больше! – разозлилась девушка. – Для всех я страшная-тощая, а для тебя вдруг красивая! И даже знаю, в каком месте! Тебе просто лень к своей девке каждый раз бегать, хочешь под боком вторую заиметь, всё равно какую, лишь бы… Иди ты, Здар, со своими комплиментами… редиску при луне собирать!!

   Про редиску она крикнула уже от двери, примерно представляя его ответную реакцию. Не угадала – Здар громогласно расхохотался.

   - И что я такого смешного сказала?

   - Скорей, не смешного, а глупого. Глупая ты, Мира. На других обижаешься, а сама-то ведь не лучше.

   - Да неужели?

   - Ужели-ужели. Ничего обо мне не знаешь, а туда же, судить да обвинять. А я ведь простой, милуша, как вон та сковородка, на которую ты глазом косишь. Хитрить, изворачиваться, поклёпы наводить – не по мне это. Не понравится кто – подойду и дам в морду, понравится – подойду и скажу прямо. Вот и говорю. Что с юности от тощеньких балдею. Особенно от эльфиек. А ты вылитая эльфийка, уши накладные прицепить, и не отличишь! Здесь, в Редискии, такой днём с огнём не найдёшь. Да и не только в красоте дело.

   - А в чём же ещё? – невольно заинтересовалась Мира.

   - Ты незлая. Дети к тебе тянутся, а они верней всего это чувствуют. Видел сегодня в окно, как ты с ними возилась. Ещё неизвестно, кому это больше в удовольствие, тебе или им. Бегаешь, смеёшься, глаза горят, волосы растрепались… Чуть к вам в игру не попросился.

   - А и попросился бы, - скрывая смущение, поддела Мира. – Из тебя бы шикарная морская фигура получилась.

   - Ага, кита-убийцы, - хмыкнул Здар. – Куда уж мне к детям со своей рожей… Да и не положено. Моё дело – драки разнимать да пьяных выносить. Хотя чувство прекрасного даже мне не чуждо. На тебя вот запал, к примеру, - свернул на прежнюю тему гоблин. – Ладно, милуша, вижу, что не только детишек с меня воротит. Я б удивился, если бы по-другому было. Но ты всё ж не спеши, подумай, послать за редиской всегда успеешь. А коль со мной будешь, обижать тебя поостерегутся. Я бывший наёмник, со мной связываться себе дороже, про то здесь все знают. Подумай.

   Мира на это только вздохнула, нейтрально пожелала ему доброй ночи и пошла спать. Но заснула ещё нескоро, всё ворочалась и прокручивала в голове события этого дня.

   Что за жизнь-то у неё такая нелепая! Зависть на пустом месте, предсказанные неприятности – если уж мышь это «цветочки», на «ягодки» крысу подложат? Угу, живую. Или в комнату напустят, целую стаю, чтобы во сне её обгрызли… Аа, не накручиваем себя, не накручиваем! И ещё этот страшный «Муся» со своей тягой к хрупким эльфийкам… Вот уж не надо ей такого счастья!

   С другой стороны, он, по крайней мере, ведёт себя с ней честно. Не играет в благородного рыцаря, который за воздушный поцелуй готов идти на дракона, а прямо озвучивает, что хочет в обмен на своё покровительство. Эх, кабы знать, понадобится оно или нет, загнобят её тут «добрые» коллеги, или пофырчат да отстанут! А если и впрямь начнут вредить по нарастающей? Или отыщут её те, кто в лесу бросил, и захотят довести дело до конца? А если она будет везде ходить со Здаром, может, и не решатся на то… Неужто ради спокойствия придётся становиться любовницей этого зелёного монстра?! Да он же её просто раздавит, в конце концов! И вообще, для таких отношений мужчина должен хоть немного нравиться, а этот… Почему на неё хотя бы Горян не запал?? Он хотя бы симпатичный, особенно если свою куцую бородёнку сбреет. Эх, нету в жизни справедливости, нету!..

   Зато есть место очередному сюрпризу. Ради разнообразия, приятному. Ярко-зелёная атласная лента на подоконнике, кажется, она даже слегка мерцает на свету и так и просится в руки, а потом и в вечно растрёпанную косу. Какая прелесть!

   Мира схватила ленточку, повязала на лоб и посмотрелась в зеркало. Вернее, в крупный осколок зеркала, который давеча нашла на заднем дворе, не иначе кто-то из постояльцев разбил. Эх, хороша! Лента прямо под цвет глаз, и сами глаза красивые, и лицо, даром что сонное-неумытое, тоже ничего. Что бы ни думали эти слепые «редиски», она себе очень даже нравится! К сожалению, не только себе, но и одному зелёному… Стоп.

   Настроение стремительно поползло вниз. Значит, вот чей это подарок. А она, дура, сразу не догадалась. И вчерашний утренний салат тоже был от него. Вспомнил, наверное, что она из-за него не поела, и благородно компенсировал ущерб, не иначе у кого-то из постояльцев стащил. Из тех, кто встречает зарю рожей в салате… брр, надеюсь, не в том самом, хотя какая уже разница. И про ленту она только при нём упомянула. Где он её достал, так оперативно? Тоже стащил? Или купил? В Проходимках есть круглосуточные лавки?..

   В любом случае, это ничего не меняет. Если она не собирается «быть» с гоблином, то и подарков от него принимать не должна. Правила есть правила. Жаль, ленточка и в самом деле красивая и так ей идёт… У Здара ко всем его достоинствам (большой, страшный, в смысле, редископугательный, не трепло и в еде не привереда) ещё и вкус неплохой оказался. Другой бы на его месте точно розовую подарил, это у местных самый ходовой цвет, отгадайте почему… Или так случайно вышло, и он просто взял то, что было? И ведь не спросишь. И как он умудрился её на второй этаж закинуть, тоже. Здар бывший наёмник-скалолаз? Или у него в предках эльф затесался? Тем по отвесной стене забраться раз плюнуть. Так, ладно, с утра с умными мыслями как-то не очень…

   Мира со вздохом сняла ленту и положила её обратно на подоконник. Вечером отдаст. А пока расчешется пальцами и скрепит косу обрывком бечёвки. В последний раз. Потому что вот прямо сейчас пойдёт на базар и купит себе всё необходимое для нормальной жизни. Деньги-то, чай, теперь имеются! Кстати, о чае…

   Позавтракать всё же забежала. Попутно выслушала от Беляны кучу полезных советов, где что подешевле. Благодаря им после покупки тёплого платья, сапожек, шерстяных чулок и жутких, на «иностранный» взгляд, панталон деньги остались ещё на простенький гребешок и ещё более простенькую, зато тоже зелёную, ленту. И даже пятак на заначку. Его Мира предусмотрительно сунула во внутренний карман плаща. А единственную бывшую при ней ценную вещь – золотой перстень с большим прозрачным камнем и изящной вязью на ободке, ещё в лесу догадалась надеть на шнурок и спрятать за ворот. Это пока единственная ниточка, связывающая её с загадочным прошлым, и глупо будет обрывать её по собственной невнимательности. Ушлые редискинцы и за пятак ограбят, а за такую ценность и вовсе тюкнут по темечку и спихнут в сточную канаву… Нет уж, ей ещё жить охота.

   Несмотря на удачные приобретения, возвращалась Мира в хмуром настроении. Убеждала себя, что всё это ерунда и дурной вкус ограниченных «редисок», но женское самолюбие всё равно страдало. Она смутно помнила, что раньше всё было по-другому, что она привыкла нравиться. А сейчас словно в пустое место превратилась! Никто не обращал на неё внимания, не пытался заигрывать или познакомиться, не провожал заинтересованным взглядом, она нарочно проверяла. Ну хоть бы один, самый завалящий мужичонка! И это при том, что мужчин на улицах и на базаре шлялось предостаточно. Прочим девицам подмигивали, а то и свистели вслед, одна – на взгляд Миры, откровенно страшненькая бабёнка - возмущённо завопила, что какой-то нахал ущипнул её за нижние сто пятьдесят, а Мира – вся такая стройная и симпатичная, оказалась никому не интересна.

   Запивать было некогда. Весь день девушка крутилась как белка в колесе, выполняя бестолковые заказы новых постояльцев. Сарафанное радио работало без перебоев - слава о необычной кухарке уже вовсю гуляла по Проходимкам. К вечеру даже староста заглянул, попросил «чего-нибудь эдакого, чтоб глазу ново, а брюху приятственно». Беляна подсказала, что он выпить не дурак, особенно редисовки, и с ней, помимо всё той же редиски, солёную рыбку уважает. Вот Мира и навертела композицию «морская фигура, замри», где на волнах из кружков редиса «покачивался» внушительный осьминог с разноцветными рыбьими ногами и туловищем из пузатого графина с нарисованной на нём угольком улыбчивой мордой. Староста пришёл в восторг, назвал сие творение шедеврой и лично вручил автору денежку. Целых три медяка. Автор не впечатлился, а вот остальные буквально выпали в осадок. Событие века, первый жлоб на деревне раскошелился!

   Так Мира и просуматошилась до самого вечера. О том, что собиралась вернуть гоблину ленту, вспомнила только после ухода Беляны с Брянкой, и поскорей побежала в комнату. Вот ведь суета, даже покупки утром донести не успела, так и пролежали в узелке на дальней лавке...

   К счастью. Это Мира поняла, когда зажгла выданную хозяйкой свечу и вместо красивой ленты обнаружила на подоконнике кучку жалких обрезков. Машинально собрала их и побрела обратно на кухню.

   В дверях столкнулась со Здаром. Он окинул её внимательным взглядом, задержал его на лоскутках и её новой ситцевой ленточке. Ничего не сказал, отвернулся и шагнул за порог. Это стало последней каплей – Мира где стояла, там и села, прямо на пол, и расплакалась, закрыв лицо руками.

   Как ни странно, Здар услышал и вернулся. Также молча поднял, донёс до лавки, налил в кружку воды и со стуком поставил перед девушкой.

   - Да не бойся ты. Что ж я, совсем изверг, за отказ мстить. Не плачь. Давай сюда клочки, пойду их в нужник выброшу.

   Мира судорожно вздохнула и подняла на него заплаканные глаза.

   - Это не я! Я бы не стала! Зачем такую красоту резать… Вернуть хотела, то есть не хотела, но всё равно бы вернула, не могу я так… Зашла в комнату, а там…

   По лицу гоблина заходили желваки.

   - Ясно. На стол мне соберёшь? Я сейчас вернусь.

   И ушёл.

   Вернулся быстро. Мира едва успела умыться и пожарить «фирменную» яичницу на обрезках.

   - Поставил запор на дверь, теперь никто к тебе не сунется. Ключ держи. Только ленту изрезали, или ещё что?

   - Только её, - вздохнула Мира. – Просто у меня больше ничего нет. Вернее, не было, не казённое же одеяло резать…

   - Я и его проверил на всякий случай. Не зря, - Здар продемонстрировал ей ржавую бритву. – Под подушкой нашёл. Ночью рукой бы задела – и всё, калечная кухарка в хозяйстве без надобности.

   Мира почувствовала, как от лица стремительно отхлынула кровь.

   - За что же… они меня так… ненавидят…

   Стало страшно, очень.

   Потому и не сдержалась, порывисто подалась к тому, кто относился к ней иначе. Для кого она была не пустым местом, не страшилкой и не выскочкой, а желанной женщиной.

   Так тепло, так спокойно в бережных объятьях огромных каменных рук... И так быстро отпускает сжавшая сердце ледяная рука страха, становится легче дышать, легче жить. Даже возможная близость с ним – слишком большим и некрасивым, уже не кажется запредельной жертвой с её стороны, ведь тогда он защитит её от всего этого. Он обещал.

   - Успокойся, милуша. Они тебя больше не обидят, я не позволю.

   - Спасибо, Здар…

   - Вот и хорошо. Я тут подумал… мне и спасибо сгодится, - через силу улыбнулся он.

   Мира в ответ теснее прижалась к широкой твёрдой груди.

   - Я тут тоже подумала… Чай, не хрустальная, не раздавишь.

   Сердце под её виском загрохотало сильнее. Гоблин осторожно погладил её по голове и неожиданно отстранился.

   - Завтра о том поговорим. Скоро моя смена начинается, не след опаздывать.

   На следующее утро Мира нашла на подоконнике новую красивую ленту, снова зелёную, и решительно вплела её в волосы.

   Пока шла через двор, то и дело ловила на себе изумлённо-недоверчивые взгляды, которые встречала самой холодной из своего арсенала улыбок. А потом заметила у дверей кухни знакомую монументальную фигуру и улыбнулась уже по-настоящему.

   Здар, вопреки обыкновению, не ушёл отсыпаться сразу после смены, а решил её подождать. Приятно. Девушка помахала ему рукой, он махнул в ответ. За её спиной сразу же что-то грохнуло, кажется, вёдра, кто-то взвыл дурниной, кто-то заругался... Гоблин довольно ухмыльнулся. Мира оборачиваться не стала – и без того ясно, что это реакция на их «дружбу». Так вам, голубчики.

   - Ну, здравствуй, красавица. Как ночь прошла?

   - Благодаря тебе спокойно. Будешь завтракать?

   - С тобой – буду.

   - Ого, что это у тебя?!

   Мира заприметила поверх одного из наручей браслет, сплетённый из зелёной ленты. Косички, узелочки – красиво. И так знакомо.

   - Да вот, ночь тоже спокойная была, никто не буянил. Надо было как-то время скоротать, чтоб не заснуть, - хмыкнул он. – Полез в карман, а там обрезки, вчера выбросить забыл.

   - И теперь все сразу поймут, что мы вместе? – Мира машинально погладила ленточку в косе.

   - Типа того. Ты не против?

   - Нет! А мне такой сплетёшь? Ой… извини, - смутилась она.

   - За что? Я рад, что тебе понравилось. Обрезки ещё остались, не вопрос, сплету.

   - А… сможешь? Ну, я в том смысле, что это очень тонкая работа. Руки-то у нас совсем разные, и…

   - Вот ты о чём, - улыбнулся он. – Даже не думай, справлюсь. Пальцы у меня супротив твоих огроменные, но не только рукоятку держать горазды. И что-нибудь более хрупкое. Хрустальное… - понизив голос, Здар глянул на девушку так, что мгновенно вогнал её в краску.

   - Ээ… Ясно. Пойдём, я тебя накормлю.

   Завтракали неспеша - у Миры до начала работы был ещё целый час, гоблин выглядел бодро и даже ни разу не зевнул. Беляна с Брянкой украдкой перемигивались, но молчали, «дневные» тоже вели себя на удивление тихо. Шушукались, зыркали исподтишка, но под тяжёлым взглядом вышибалы снова утыкались в свои тарелки.

   - Пойдём-ка со мной ненадолго, - сказал он, когда с едой было покончено. – Хоть посмотришь, где я обитаю. В случае чего, сразу туда беги, я днём редко со двора ухожу, почти всё время тут. А сейчас тем более. Понадобится тебе на базар иль ещё куда – зови, одна не ходи, договорились? А если тут кто забижать станет, я того в узел завяжу и скажу, что так и было, - громко пообещал Здар.

   Обслужники, все как один, втянули головы в плечи. Трусы.

    - Ничего себе! – поразилась Мира. – У тебя каморка ещё меньше, чем у меня!

   - И что. Я здесь только сплю. Зато от гадюшника далеко.

   - Это да… Но всё равно, тебе ж тут и развернуться-то негде! Кровать, два гвоздя вместо вешалки и табуретка. Даже стола нет.

   Девушка возмущённо разглядывала «убранство» крайне непритязательной по всем показателям клетушки. Низкий топчан, застеленный колючим серым одеялом, грубо сколоченный табурет у мутного окошка, приспособленный под стол подоконник – на нём толстая свеча в жестяном стакане, нож и… целая кипа самых разных газет.

   - Ух ты, здорово! Откуда они у тебя?

   - А ты думала, я неграмотный? – поддел гоблин. – Читаю всё подряд, чтоб и в самом деле не разучиться. Да и интересно, что в мире делается. Что-то хозяйка выписывает, специально для постояльцев, что-то они сами оставляют в номерах. Я уже давно с Дишкой-уборщиком сговорился, чтоб он их не в нужник относил, а сразу ко мне. Просвещаюсь вот на досуге.

   - И что пишут, какие новости? – полюбопытствовала Мира.

   - О тебе пока ни слова, милуша, - развёл руками Здар. – Зато эта, как её… тенденция интересная образовалась. Намедни у соседей-демонов наследник на эльфийке женился. Говорят, император был очень недоволен, но делать нечего - смирился. И всё потому, что евонный сын нашёл свою истинную избранницу, против этого не попрёшь. И Трилобитов племянник туда же: ещё до свадьбы разругался с ними обоими в пух и прах да и подался прямиком к эльфам. Пишут, что тоже свою единственную встретил, принцессу ихнюю. Владыка брак одобрил и уговорил его у них навсегда остаться. Он там как раз какое-то учебное заведение основал, магическое, а будущий зятёк-демоняка у себя аккурат ректором работал. Так что оба довольны по уши. Ну, и я с ними за компанию. Потому что это правильно, когда по любви женятся, а не по политическим соображениям, я так считаю. А ещё думаю, что и мне не хуже свезло, раз тебя повстречал.

   - Ну, я-то ведь не эльфийка…

   - Для меня ты – лучше, - отрубил Здар. – И красивее, ушки вон какие махонькие, хорошенькие, и вообще…

   - Мясо готовить умею, - попыталась отшутиться смущённая девушка.

   - А самое главное – ты рядом, - выдохнул он. – Знаю, что ты б сроду меня не выбрала, кабы не злыдни, не взглянула даже…

   - Здар…

   - Ничего, пусть. Ты только не бойся меня, ладно? Торопить не буду, принуждать тем более, не могу я с тобой так. Но и ты меня не гони, не кривись, если сможешь, когда прикоснусь, трудно мне этого не делать, когда ты так близко…

   Тяжёлые руки осторожно легли на плечи, горячее дыхание коснулось волос. Мира кое-как развернулась к нему лицом; в следующее мгновение Здар уже сидел на краю кровати, а она у него на коленях.

   - Я ничего не буду… Просто немного посидим, и всё… совсем немного…

   Сначала «посидим», потом «полежим», и далее до победного, Мира в этом даже не сомневалась. И заранее смирилась. Да, он обещал, но слова – это всего лишь слова, в такие моменты мужики отнюдь не головой думают. Да и как сдержаться, когда всё так удачно совпало: конец смены, женщина, уединение. Времени мало, но долго ли умеючи… А, может, он её за этим и зазвал к себе? Наверняка так и есть. Что ж, ей уже не страшно, она для себя ещё вчера всё решила. А то, что прямо сейчас морально не готова, её личные трудности. Вот Здар так очень даже готов… Поэтому точно не остановится.

   Пока Мира сама себя пугала и накручивала, одновременно пытаясь хоть как-то расслабиться, ничего нового не происходило. Она даже не сразу это поняла. Объятья крепкие, с такими руками по-другому и не выйдет, но лапать-раздевать её гоблин, похоже, не собирался. Так и сидел, прикрыв глаза и слегка покачиваясь, и явно наслаждался моментом. Просто быть рядом… и всё.

   Ничего себе!

   Мира мысленно обозвала себя недоверчивой дурой и осторожно погладила его по шее, по неровной, бугрящейся шрамами коже скул. На одной – короткий, но глубокий, на другой – длинный, идущий от виска куда-то под ворот. Но самое жуткое месиво на лбу, словно его в ярости кромсали ножом. Ужас…

   - Не трогай там.

   - Тебе больно?

   - Нет давно. Противно.

   - Мне? – догадалась она. – Ничего подобного. Ты их на службе получил?

   - Одни - да, другие – нет, - нехотя ответил Здар. Эта тема была ему явно неприятна. – Дела давно минувших дней, как говорится. Они у меня в основном на лице, в других местах тоже есть, но мало. Эх, не повезло тебе с хахалем, милуша! Ты вон какая, а я, мало того, что с виду полная некондиция, так ещё нищеброд каких поискать. Были б деньги, не жалился, накупил тебе всего. Колечек, серёжек, бусы зелёные в три ряда… Чтобы все видели, какая ты у меня красавица.

   - А мне не надо, чтобы все, мне тебя одного хватает, - почти не покривила душой Мира. – И ты ревновать не будешь, носы квасить этим редискам, и мне спокойнее, что никто не пристаёт. И вообще, не ты ли мне ленту такую шикарную подарил? Даже две… Тоже небось не дешёвые. Не поверишь, но для меня они куда приятнее целого сундука с бусами. Я вот вспомнила, что читала в какой-то книжке про одного известного писателя, что ему за его талант многие подарки дарили, а однажды бедный мальчик отдал ему своего игрушечного солдатика. Он был старый, весь затёртый и без ноги. Другой бы счёл такой «подарок» оскорбительным и выбросил бы его не раздумывая. Но писатель был хороший человек, добрый и внимательный, он понял, что этот ребёнок подарил ему самое ценное, что у него было - свою единственную игрушку. На этом фоне все роскошные безделушки безнадёжно меркнут... Понимаешь, что я хочу сказать? Тот писатель всю жизнь бережно хранил свой самый дорогой подарок и потом даже написал про этого солдатика сказку. Будто бы он ожил и отправился путешествовать. И посвятил её этому мальчику. Думаю, он был очень счастлив…

   Здар как-то рвано вздохнул и молча прижал её голову к своей груди.

   - Тебе пора.

   - Да.

   Она, теперь уже с неохотой, слезла на пол и, повинуясь порыву, звонко чмокнула его в лоб.

   - Всё, отсыпайся, я побежала!

   Само собой, без вопросов не обошлось. Обслужники уже разбежались, и никто не мешал любопытствующим кухаркам взять товарку в оборот.

   - Значицца, ты и вправду с Муськой заженихалась?!

   - Со Здаром, - поправила Мира. – И не заженихалась, мы просто встречаемся.

   - «Просто», скажешь тоже! – фыркнула Беляна. – На моей памяти он в первый раз с кем-то в открытую милуется, а я уж лет семь тут работаю. Мы прям обалдели обе.

   - В плохом смысле или в хорошем?

   - Ну, первая-то мысля у обеих одна была – дура девка, с таким страхолюдом связалась. А опосля, как ушли вы, дармоеды эти раскудахтались, что выжить тебя теперь не получится, экая досада. Вот мы и смекнули, что неспроста ты его окрутила. Умница! А уж как Муська-то на тебя смотрит влюблённо! Любого порвёт, кто тебя забижать вздумает. Все наши мужики его побаиваются.

   - А почему тогда не уважают, не общаются? Даже вы за глаза о нём так пренебрежительно говорите… А он хороший. Правда, хороший.

   - Ну… наверное, - задумалась Беляна. – Слушай, я и сама не знаю, откуда пошло такое отношение. Кажется, с Горяны: как наняла она его, как-то сразу невзлюбила. Да и сам он характером угрюмый, нелюдимый, ходит везде один, спросишь чего, ответит сквозь зубы и так зыркнет, что пожалеешь, что спросил… Вот мы и решили тоже его не замечать. Хотя как работник он выше всяких похвал, по первости многие его сманить пытались, да всё без толку. Помнится, как-то троих разбойников разом уложил, а уж пьяных буянов только так скручивает.

   - И притом силой своей не бахвалится, как иные пустобрехи, - добавила Брянка. – Словом, нормальный мужик, токмо подход к нему нужен особый.

   - Просвети, а? Жутко любопытно, чем ты его зацепила!

   - Да ничем, - отмахнулась Мира. Обсуждать Здара ей совершенно не хотелось. – Пару раз накормила, поговорили немного, и всё.

   - А какой он в…

   - Пойду воды принесу, а то у нас закончилась!

   Как ни странно, после её возвращения о гоблине больше не заговаривали. Неужто хоть кому-то в Редискии знакомо чувство такта?

   - Эй, Найдёна, выдь во двор, тебя там какая-то девка спрашивает! – в дверь просунулся конопатый нос местного порученца, или, по-простому, мальчика на побегушках.

   - Точно меня?

   - Точно-точно!

   - О, может, из родни твоей кто объявился? – порадовались за неё кухарки. – Иди тогда, не мешкай!

   Мира сдёрнула фартук и нервно пригладила волосы. А вдруг действительно кто-то её нашёл? Хорошо это или плохо?

   Посреди заднего двора стояла низкая и очень полная деваха, по виду – типичная «редиска». Значит, никакая не родня, выдохнем и успокоимся. Как оказалось, рановато.

   Девица заметила Миру и приняла позу «руки в боки». Лицо грубое, рябое, как толстый ржаной блин, один глаз заплыл огромным цветным синяком и не открывается. Зато второй уставился на Миру с неприкрытой злобой. Девица демонстративно подтянула рукава и двинулась прямо на неё.

   - Правду говорят люди добрые, ну и страшнючка же ты, приблуда! Вылитая змеища! Чтоб тебя сызнова в лес завели и бросили там зверям на растерзание! Будешь знать, гадюка, как честную женщину заработка лишать!

   - Какого заработка, о чём ты?! – попятилась Мира. – На моё место, что ли, хочешь? Так к Горяне иди со своей претензией, может, и тебя куда возьмут…

   - Да нужно мне больно на кухне горбатиться! – презрительно фыркнула толстуха. – Ты мне зубы-то не заговаривай, разлучница! Отвали от Мусеньки, дрянь такая, он мой!

   Мира растерялась.

   - А… Ты что, его любишь?

   - Да, каждую пятницу за пятак! Пятница вчера была, а он не пришёл! Ну ничего, я тебе щас все твои космы чернявые повыдергаю, зенки змеиные выцарапаю, руки все переломаю, язык в узел завяжу, нечем станет Мусеньку моего приваживать! Мой он, мои деньги!!

   И девица с боевым рёвом кинулась на «обидчицу». Мира не ожидала от неё такой прыти и увернуться не успела. Вскрикнула от боли, получив обещанное – ногтями по щеке. Покачнулась и под напором превосходящей массы свалилась на землю, скрючилась в пыли, прикрывая лицо руками…

   Кошмар кончился внезапно: ругаясь в унисон, к ним подскочили Беляна с Брянкой. Одна потрясала здоровенной чугунной сковородкой - не только потрясала, но и с размаху приложила рябую по массивному заду. Вторая схватила её за жидкую косицу, оттолкнула от Миры и прицельно выплеснула в лицо ушат помоев.

   - А ну брысь отседова, Дульсинея Тютькина! Зараза бесстыжая, в приличное место средь бела дня заявилася!

   - Вот мы ужо на тебя собак спустим!

   - Или Муську разбудим, и он тебя лично пнёт, улетишь поверх забора!

   - Да!

    Побеждённая противница была вынуждена ретироваться, и уже с улицы визгливо заорала новые ругательства.

   - Зоркий, ату её!

   Угроза подействовала. Пса поблизости не было, но откуда той знать? Побежала, только пятки засверкали…

   - Напужалась, горемычная? Сильно она тебя? – Беляна, качая головой, рассматривала кровоточащие царапины. – Наверняка это наши лиходеи её подговорили. Ну, я им в обед выскажу – мало не покажется! Коли не уймутся, будут у меня одну кашу горелую есть и водой запивать.

   - А если из-за меня они и на вас с Брянкой ополчатся? Нет уж, лучше…

   - Мы сами знаем, что лучше, не учи, учёные! – фыркнули те. – Мы у Горяны с самого открытия работаем, и ценит она нас куда больше этих вертихвостов. Ты ей тоже ко двору пришлась. Сходи да нажалуйся, вот увидишь, она скорее зачинщиков выгонит, чем допустит, чтобы такой талант к тому же Косому переметнулся. Ещё и жалованье тебе прибавит. Она баба хоть и жадная, но неглупая, выгоду свою нипочём не упустит.

   - А про Дульку милому своему сегодня же всё обскажи, - посоветовала Брянка. – Хотя он и так всё увидит. Ходил он к ней, это да, а куда деваться, мужик всё-таки. Дурная она девка, продажная, да не нашлось желающих забесплатно, а, может, он и сам ни с кем не захотел…

   «Вот и хорошо, - невольно подумала Мира. – Эти дуры редиски за столько лет его не оценили, а сейчас всё, поезд ушёл. Такими людьми не разбрасываются, пусть даже они и не люди вовсе. Главное – то, что внутри, а на вид та же Дульсинея, ну и имечко, куда страшнее него. Кто бы что ни говорил, Здар теперь со мной, я его им не отдам!

   Потрогала щёку, поморщилась. Может, сказать ему, что кошка царапнула? Эта мадама вряд ли ещё раз нагрянет, значит, и напоминать о ней не за чем. Здару будет неприятен такой разговор...

   Упс, поздно. Бабьи вопли всё-таки его разбудили.

   Гоблин подошёл как всегда тихо, они даже не заметили когда, во время драки или уже после. Видать, прямиком из постели выскочил - босой, рубаха не заправлена, жёсткие, не стянутые шнурком волосы забавно торчат во все стороны. Вот только взгляд – немигающий, тяжёлый, как каменная плита, под таким не то, что улыбаться, глубоко дышать и то заробеешь. Мира перекинула растрёпанную косу на грудь, пытаясь хоть как-то прикрыть царапины. На миг опустила глаза, а когда подняла их снова, Здар уже ушёл.

   Остаток дня выдался бурный: Горяна прознала-таки о травле новой кухарки и, как и предрекали старожилы, устроила подчинённым форменный разнос. Естественно, они рьяно сваливали вину друг на друга, но в результате две главные зачинщицы были всё же выявлены и уволены, несмотря на все их мольбы и пламенные заверения, что «с этой минуты они любят Найдёнушку как родную». «Найдёнушке» за физический и моральный ущерб выдали приличную по проходимским меркам компенсацию, взяв взамен обещание не уходить от них к конкурентам. Мира как бы и так не собиралась, в первую очередь из-за Здара.

   …Который перед сменой так и не зашёл к ней на кухню.

   Она два раза подогревала ужин, три раза выходила за порог высматривать знакомую рослую фигуру и в конце концов не на шутку разволновалась. Что могло случиться?? Не пойдёт же нормальный мужик на работу не поевши!

   Нормальный не пойдёт, а этот, видать, упёрся. В каморке никого, дверь закрыта снаружи на тяжёлый ржавый замок. Вездесущий мальчишка-порученец уверил, что только что видел вышибалу на его обычном месте – в «ночном» зале гостиничной едальни. Мира вернулась на кухню, уложила в глубокую миску вконец остывшие блины с мясом (сейчас не захочет, так до утра ещё куча времени), завернула в полотенце и пошла проведать своего делового мужчину.

   Несмотря на поздний час, первый этаж гостиницы был ярко освещён. Сновали туда-сюда обслужники, громко разговаривали и смеялись постояльцы; из распахнутых дверей «ночного» зала доносилась весёлая музыка. Мира не стала туда соваться, вошла через чёрный ход, который привёл её в укромный угол за стойкой. Зал большущий, народу много… Где Здара искать?

   - Что ты здесь делаешь?

   Он, как обычно, подошёл так тихо, что девушка от испуга чуть не выронила узелок.

   - Поесть тебе принесла. Почему не пришёл? Что-то случилось?

   - Я на работе не ем. Уходи, не надо, чтоб тебя видели.

   - А то что? Сейчас же никто ещё не дерётся, ты что, не можешь…

   - Не могу. И не за чем. Иди давай.

   Такой, отстранённый и суровый, Здар вызывал невольную робость. Каменное лицо, холодный взгляд, даже голос какой-то чужой. Неужели она его настолько подставляет своим приходом?

   - Ладно. Но миску оставлю, на табуретке за стойкой.

   - Не надо мне ничего! – сквозь зубы процедил он. – И давай с тобой так договоримся: слово моё в силе, защищать буду и впредь, а от остального, считай, избавлена.

   - В смысле? – не поняла Мира.

   - Для всех мы вместе будем, а на деле порозь, - явно теряя терпение, отрезал Здар.

   - Почему?

   - Разонравилась ты мне.

   Такого заявления девушка никак не ожидала. Что на него нашло вообще?? Ещё утром «милуша» да «красавица», а сейчас…

   - Надумал вот к Дульке вернуться.

   Мира закусила губу, чувствуя, как к глазам подступают горячие слёзы обиды.

   Вот, значит, как… Даже забавно. Проиграть жуткой продажной девице, которая собиралась её как следует отмутузить за потерянного кавалера. А он, кавалер, подумал на досуге и решил, что проще отсчитывать каждую неделю по пятаку, чем нянчиться с проблемной «эльфийкой».

   Что ж, его выбор. Пусть не боится, что она закатит ему прощальную истерику, она ни за что не уподобится всем этим визгливым редискам. Поревёт тоже в гордом одиночестве, а сейчас заставит себя спокойно пожать плечами.

   - Спасибо, хоть сказал. Если тебе от меня ничего не нужно, то мне от тебя и подавно. Найду себе другого защитника. Горяна, к примеру. Бывай, Здармус.

   Теперь неспеша дойти до двери, подбородок повыше, спина прямая… только узел с блинами всю картину портит. Ну и фиг с ним тогда, обратно не потащит, а возьмёт и плюхнет прямо на стойку, пусть их пьяные постояльцы сожрут!

   Мира резко повернулась, совершенно уверенная, что гоблин давно вернулся на своё место. И замерла.

   Он стоял всё там же и смотрел ей вслед. И столько безысходной, звериной тоски было в этом взгляде, что у неё разом перехватило дыхание. Миска выскользнула из ослабевших пальцев и с тихим стуком упала на пол. Здар судорожно вздохнул, пытаясь снова нацепить на лицо свою каменную маску, но на этот раз она ему не поверила. Подалась вперёд, бесстрашно схватила за рубаху, был бы поменьше, затрясла бы:

   - Как ты мог так со мной?! Зачем?!

   - Пусти… люди смотрят.

   - А мне плевать! Ответишь – тогда уйду!

   - Не понимаешь, что ли?! – рыкнул он. – Из-за меня тебя сегодня поранили! А я не успел ничего сделать! Подошёл бы – удавил эту тварь… Да мне теперь даже смотреть на тебя грешно, не заслужил я такого счастья! К лучшему всё. Иди к Горяну, он…

   Мира с трудом разжала кулаки, выпуская мятую рубаху.

   - Вон оно как… Значит, зря ты тогда надо мной смеялся. Ты такой же. Cудишь о других по себе, решаешь не спросив, будто чужого, как себя, насквозь видишь. Ничего-то ты не видишь, Здар. Что мне какие-то царапины, когда ты мне сейчас душу изодрал?!

   Ох, не справилась, не добежит до дверей, прямо тут разревётся… Но попробовать стоит.

   Отбежать успела на лишь на пару шагов. Во второй раз её уже не смогли отпустить. Огромные руки схватили, сжали тисками, распластали на каменной груди. Вырваться… Да куда там!

   Предательская капля сползла со щеки прямо на наручи, на зелёную ленту браслета. Он так его и не снял… Глупый, глупый. Сердце за плечом молотом грохочет, объятья всё крепче, не вздохнуть. Горячечные поцелуи в макушку и сдавленное, едва слышное:

   - Прости… Прости, люба моя…

   Спала Мира плохо. Кажется, лишь над утром задремала. И сквозь сон – или во сне? – почувствовала, как её осторожно, почти невесомо гладят по голове. Раз, другой, третий… мурр. Улыбнулась, не открывая глаз. Рядом вздохнули, а ещё через миг твёрдые губы бережно прижались к её щеке, к начавшей подсыхать царапине.

   - Здар?..

   - Я. Напугал?

   - Нет, - Мира, наконец, открыла глаза, и в серых предутренних сумерках увидела гоблина. Он сидел на полу у её кровати. – У тебя что, смена кончилась?

   - Да. Почти. Там всё тихо, я пораньше свалил. Вот, хотел тебе отдать… И не удержался, прости.

   В руку девушке скользнул затейливый широкий браслет из кожаных полос, перевитых лентами. А вслед за ним – целый ворох терпко пахнущих осенних цветов.

   - Это горисвет. Тебе. Он красивый. Я подумал…

   - Спасибо!!

   Мира осторожно села, чтобы не помять цветы, и поднесла их к самому лицу.

   - Ой, как пахнут! Какая прелесть! Спасибо, Здар!

   - За что? Это же такой пустяк, и даже ничего не стоит, за околицей нарвал…

   - Для женщины важно внимание, а не стоимость подарков, ясно тебе?

   - Да? А мне всегда казалось, наоборот… Ты мне подсказывай, ладно, что надо делать, сам ведь не догадаюсь. Опыт-то у меня, считай, нулевой.

   - Не выдумывай, про цветы ведь догадался! А теперь наклонись.

   Ответный поцелуй в щёку из-за темноты пришёлся на губы. Здар рвано вздохнул и отстранился, но Мира удержала его, подцепив за ворот рубахи.

   - Самое главное, я хочу, чтобы ты больше не делал, как вчера. Пожалуйста. Мне было больно.

   - Знаю, милуша… Прости, не хотел я. Думал, после такого ты сама ко мне больше не подойдёшь. И права будешь. Зачем тебе такой «защитник», что слово своё не держит. Навязался на твою голову, наобещал, а уберечь не смог. Как увидел тебя в крови, аж в глазах потемнело… Уверен был, что сама бросишь. А ты… пришла. Не ожидал я того, растерялся, не знал, что и сказать. Вот и наговорил злого, а ведь на себя злился... Как же ты простила меня, любушка?

   - Просто.

   А у самой перед глазами тот его взгляд…

   - Не спрашивай. Поцелуй лучше.

   На работу Мира взяла с собой букет (точнее, букетище) – в комнате под него элементарно не оказалось тары. Поставит в какой-нибудь горшок, или нет, тут скорей кастрюля нужна, и будет весь день любоваться. И браслетиком заодно, главное, его мочить поменьше…

   Здар, само собой, вызвался её проводить. А если совсем начистоту, то донести. Вздыхал сокрушённо – его вина, что бедную девушку слегка… эм… раскорячило. Мира в ответ сунула ему под нос кулачок и велела не грузиться. Она первая начала, вообще-то! И поцеловала, и обняла, и совершенно недвусмысленно потянула слабо сопротивляющегося мужчину на кровать. Было немного страшно, но к чему дальше тянуть-откладывать? Времени до смены целый час, жаль, конечно, что соседи под боком, но они постараются тихо…

   Постарались. Вместо криков и стонов – вздохи и сдавленное мычание в подушку, хотя так хотелось орать в голос! Здар неприкрыто блаженствовал, дорвавшись до желанного тела, но, как показалось Мире, больше думал не о себе, а о ней. Не задавит ли ненароком, не больно ли, пальцы шершавые, да? тогда можно губами?.. Удивительно заботливый любовник из него получился. Но большеватый, это да. Потому и дискомфорт налицо, вернее, на всю нижнюю половину. Ну, ничего, можно сразу засесть картошку чистить или крупу перебирать, а там, глядишь, и полегчает.

   Не обращая внимания на ошарашенные взгляды обслужников, Здар торжественно внёс свою любушку на кухню. Поел вместе со всеми, стараясь изображать из себя прежнего мрачного-сурового. Безуспешно – только слепой не заметил бы, с какой нежностью он смотрит на девушку, как теплеют привычно равнодушные глаза, а уголки губ то и дело разъезжаются в улыбке. Мира, во всяком случае, это замечала. И млела…

   Перед обедом на кухню неожиданно заявился Горян. Попросил квасу, понаблюдал за своей протеже, намывающей посуду с припевкой «а он мне нравится, нравится, нравится, и для меня на свете друга лучше нет…» Постоял в раздумье, теребя бородку, потом решительно махнул рукой и вызвал Миру на улицу, «на сурьёзный разговор».

   Она сразу насторожилась. Не узнал ли он часом новости про её предполагаемую родню? Это было бы так не вовремя! Вот честно, даже странно ловить себя на этой мысли, но уезжать куда-то «прям сейчас» Мире категорически не хотелось. Само собой, из-за Здара. Поэтому, когда хозяин начал аккуратно расспрашивать про их отношения, выдохнула и почти обрадовалась его любопытству. Что поделать, это у редисок третья национальная черта!

   - Отношения – нежные, Здар – замечательный, и вообще, меня всё устраивает!

   Она ожидала, что он потребует раскрыть тему или просто порадуется за них, за неё. Но Горян, наоборот, явно расстроился. Буркнул «плохо» и со вздохом почесал голову.

   - Почему??

   - Ну… Ты не думай, что я весь такой чурбан бесчувственный. Потому и хочу поговорить, предупредить, хоть и обещал ему помалкивать. Собственно, слово своё держу, вот уж без малого семь годов. И дальше б держал, но жалко мне вас, обоих. Его – потому как своими глазами видел вчера в едальне, как вы с ним отношения выясняли и обнимались потом у всех на глазах. Не думал я, что Здар вообще на любовь способен, ничто не предвещало, как говорится, и нате вам. Если его сейчас так накрыло, что дальше будет, и представить боюсь…

   - А чего бояться-то? – Мире уже не нравился этот странный разговор. – Мы расставаться пока не собираемся, если ты об этом.

   - Вот именно, что «пока». А ну как отыщут тебя твои и домой заберут, что станешь делать? Думаешь, они одобрят твои шуры-муры с гоблином?

   - А это зависит исключительно от того, что у меня за семья. Может, они у меня либералы, или им вообще всё равно.

   - С кем бы дитя не тешилось, лишь бы не ревело? Ну, может, хотя сама понимаешь, вряд ли тебе так подфартит. Уедешь, а он останется.

   - Я его с собой позову.

   - Не выйдет.

   - Думаешь, не поедет, застремается? Да ну, Здар не такой.

   - Не такой, - согласно кивнул Горян и снова вздохнул. – Но всё равно не поедет. Потому что просто не может. Судьба у него, видать, такая – до конца жизни на нас работать, ну, или до Горянкиной кончины.

   - Ничего не понимаю… Она-то тут при чём?

   - При том, - отвёл глаза хозяин. - Не с тем ты связалась, Найдёнушка. Раб он наш, вот.

   У Миры отвисла челюсть.

   - Как это?? В Редискии же запрещено рабство!!

   - Тише ты. Его и так не любят, но злобствуют за глаза, хоть один услышит, совсем мужику жизни не дадут… В Редискии запрещено, а в Дурляндии процветает. Там мы со Здаром и повстречались. Он мне потом рассказал, как там очутился, невесёлая история. Охраняли они с братом купеческие караваны, много лет везло им, а в последний раз нарвались в Дурляндии клятой на разбойников. Несколько шаек объединились, чтоб наверняка поживиться, вот и не отбились. Многих защитников в горячке порубили, брата евонного тож, да и самому Здару крепко досталось. Но разбойники его сами подлечили. Подлечили и продали. Гоблины-рабы у них в цене: сильные, выносливые, работают за двоих, бьются за троих… Но Здар своего хозяина разочаровал - уж больно побегучим оказался. Три раза сбегал. Первые два раза быстро находили, по метке.

   - По какой? Они его заклеймили? – передёрнуло Миру.

   - Угу. Издавна у них так заведено - вырезать рабам посреди лба особый знак, чтобы все видели, что это чья-то собственность. И значки те не простые, а с какой-то магической следилкой. У каждого хозяина специальный амулет имеется, сигнал от метки ловит, каким образом, не знаю, не интересовался. По сигналу они сбежавших рабов и находят в два счёта. Да только Здар любой ценой хотел на свободу вырваться, вот и решился перед третьим побегом себя изуродовать.

   - Как это, зачем?!

   - Чтоб не нашли, дурында. Ты думаешь, почему у него на лбу живого места нет? Сам изрезал, кругляк этот демонский вытравливая… Да только зря, его и по остаточному следу нашли. Правда, не сразу. Видать, сигнал ослаб, и времени на это куда больше понадобилось. Здар почти до самой нашей границы добечь успел. Выскочил на дорогу да и свалился в изнеможении… аккурат под мою телегу. Что поделаешь – судьба.

   - А ты что в этой Дурляндии забыл?

   - Торговый обоз, что ж ещё. Только я не в охранниках состоял, а помощником у зятя своего, купца, Горянкиного мужа. Любил он с дурками дело иметь: риск больше, да, но и прибыль заоблачная. А Хван ух какой жадный мужик был! Ты такую жадобу и представить себе не можешь. И притом везучий, привык, что походы его завсегда удачные… Да только всякое везение когда-нибудь да кончается. Я и сам опосля подумал, что Здара вина в том невелика - не подбери я его, хозяйский отряд всё равно б на нас напал. Уж больно место удобное, глухое, обозники кто заснул, кто с бутылкой обнимается, расслабились ужо. Хван сам велел лошадей поберечь, у дурок заночевать, в последний раз перед домом. Для него и вышло – в последний.

   - Потому что Здара отдавать не хотел?

   - Наивная ты! Деньги припрятанные отдавать не хотел да выступал больше всех. Здара он как раз велел обратно на дорогу выбросить, мы тогда с ним здорово поругались. Зажмотился он тратить на «полудохлую рвань» воду с припасами, хоть было у нас и того, и другого вдосталь. Грозил, что из жалованья моего вычтет, и так бы и сделал. Одно слово - жадоба.

   Дурки напали внезапно; убивать нас они не собирались, только грабить. «На законных основаниях, как расхитителей чужой собственности». И в качестве компенсации за энтот, моральный ущерб, потребовали отдать им ВСЕ заработанные деньги, до последнего грошика. Можешь представить, что сделалось с бедным Хваном. Как он заверещал, сначала взывал к совести, плакался, потом начал всех без разбору оскорблять да проклинать... Здаров хозяин обиделся и приказал «умолкнуть толстопузого». Вот его и «умолкли». Обшарили тело, выручку забрали, товары поворошили да и отбыли восвояси. А перед этим хозяин надо мной решил поглумиться – заставил Здара в собственность принять. Напялил на меня свой амулет и говорит: ты его спас, добрая душа, из-за него же родича лишился, так пусть он теперь на тебя до самой смерти работает. Это, мол, справедливо будет. Я и не стал перечить, жить-то охота… Ткнул, как велено, Здару пальцем в лоб, в остатки клейма, сказал: беру за (как сейчас помню, триста золотых, Хван тогда круто наварился), отдаю за (вторая часть фразы магически запечатывает ритуал, надо было назвать любую сумму, за неё потом и продавать раба, коли надобность возникнет). Я и сказал – за медяк. Сам думал его Здару всучить, когда очнётся. Нам в Редискии рабы без надобности, мы свободу личности уважаем, не то, что эти нечестивцы… А Здар только у дома нашего и очнулся впервые, я всё боялся, так и помрёт по дороге рабом.

   - Семь лет прошло, а ничего не изменилось, - горько вздохнула Мира. – Дай угадаю, из-за Горяны?

   - Из-за неё, родимой. Ты не думай, баба она не злая, от горя тогда нагородила делов. Даже не от горя – с мужем-то они так-сяк ладили, он и её не баловал подарками, всю прибыль снова в оборот пускал – а со страху, что без него совсем по миру пойдёт. Ну и удружила в запале – рабский амулет у меня выхватила, к Здару подскочила и как гаркнет: беру за медяк, отдаю за тыщу! Мы со Здаром так и обмерли… Потом-то Горяна поуспокоилась, одумалась, а как нашла мужнину заначку и гостиницу на неё открыла, так и вовсе токмо живёт да радуется. Сама себе хозяйка, я ей не указ, и вообще никто. Но бедного Здара сестра по сей день не жалует. Стыдно потому что. Вот так и живём: и выгнать его не выгонишь, и отпустить нельзя…

   - Да почему?! – с недоумением спросила Мира. – Найти богатого идиота, что выложит за раба такие деньжищи и сразу его отпустит, понятное дело, невозможно, мы же не в сказке живём. Но почему нельзя просто отпустить, безо всякого ритуала? Метка у него из-за шрамов не видна, никто за столько лет ничего не заподозрил. Дали бы ему денег на дорогу, пусть идёт, куда хочет. Хоть на родину возвращается, хоть в той же столице работу ищет. А? Или… просто вам жалко его отпускать? Как там: работает за двоих, дерётся за троих? Притом бесплатно.

   - Во-первых, не бесплатно, - обиженно засопел Горян. – Мы ему платим наравне со всеми, даже больше. Ну, верней, Горяна платит. Я у неё, считай, тоже на птичьих правах обретаюсь. А во-вторых и в-главных, нельзя ему из нашего села одному уходить, если только вместе с хозяйкой. Я ведь тогда сразу хотел его спровадить, с сестриных глаз подальше, она уж и сама не возражала. Перед этим решил с заезжим магом посоветоваться, на всякий случай, а тот и «обрадовал»: дескать, рабское клеймо любой одарённый видит, даже такое затёртое. Магов-колдунов у нас в стране не так много, как, к примеру, у демонов, но тоже хватает, рано или поздно на кого-то да налетишь. А самое плохое – оказывается, наш король с дурацким заключили соглашение, по которому мы обязались выдавать им обнаруженных на своей территории беглых рабов. (шёпотом:) Уроды, оба! И так уж бедняги настрадались, вон по Здару видишь, какой ценой свобода достаётся… Так и здесь не дают пожить спокойно. Им, наверху, выгода, ни о чём другом думать не хотят. У нас даже добровольные отряды появились – «по зачистке родной Редискии от чужеродных асоциальных элементов». Эва как загнули, да? А на деле это те же банды, которые за официальное вознаграждение землю носом изроют в поисках беглого. А за неофициальное, когда хозяин к ним напрямую обратится, родной матери клеймо на лбу нарисуют… Это я образно, конечно. Вот и посуди сама, был бы у тебя выбор, чтоб ты сделала? Всю жизнь скиталась и пряталась, мучаясь по ночам кошмарами, что тебя обратно в Дурку везут, покуда бы эти кошмары явью не обернулись, или у нас осталась? Вот и Здар второе выбрал. Но… С того момента в нём будто что-то сломалось. Сказал как-то, когда мы с ним вместе пили, что судьба его, видать, такая, устал он с ней бороться. Ничего не хочет. Ни смерти, ни жизни, ни друзей, ни врагов… Просто чтобы все его оставили в покое. Со временем и от меня отгородился, совсем закаменел, жил словно по инерции. Все к нему такому давно привыкли, и он привык таким быть. И вдруг… ты.

   Они надолго замолчали, думая каждый о своём. А потом Горян как-то резко подскочил с места и засобирался уходить. Мира подняла на него глаза – и увидела идущего через двор гоблина. Который – она могла бы в этом поклясться! – провожал спину хозяина откровенно ревнивым взглядом.

   - И чего он от тебя хотел?

   Мира безмятежно улыбнулась и потянула своего мужчину за рукав. Он послушно сел рядом, но тут же не выдержал и пересадил её на собственные колени.

   - Рябчика под чесночным соусом. А то в прошлый раз Горяна всю его добычу постояльцам скормила, а он тоже хочет. Ныл, словно дитё. А я что – припрячу, трудно, что ли.

   Даже странно, что ложь далась так легко. Но, узнай Здар, о чём они на самом деле говорили, к гадалке не ходи – опять бы загрузился или стал её гнать… А вот фигу, не уйдёт она никуда. Когда он из-за неё только-только к жизни вернулся, душой оттаял… снова убивать-морозить? Ни за что!

   Напряжённое лицо расслабляется, разглаживается под нежными пальцами. Только шрамы никуда не исчезнут, как бы она ни старалась. Но в её силах смягчить его внутренние шрамы – зарубки на сердце о той, прошлой, несчастливой жизни. Потому что сейчас она уже над ним не властна. Потому что он, как никто, достоин быть счастливым.

   - Пусти, пора мне… Готовься, вечером приду к тебе в гости. Будешь меня развлекать – газеты вслух почитаешь. Идёт?

   Здар вслед за ней весело хохочет.

   - Для моей любушки хоть звезду с неба достану!

   - Не надо звезду. Тебя хочу…

   Отогревать – так по полной!

   Неделя пролетела совершенно незаметно – потому что хорошо. Точнее, замечательно, благодаря Здару. Мира ночевала теперь исключительно у него и даже попросила Горяну поменять ей график на ночной, но та не согласилась. Ночью креатив не особо востребован, постояльцы больше заинтересованы в крепких напитках, чем в изысканных закусках. Сало с хлебом да неизменная редиска – и всё, клиент в нирване. Здар в ответ на её ворчания только посмеялся и предложил видеть в текущем положении дел позитивный момент – реже видимся, так и надоем, мол, тебе не так скоро. Сам шутит, а в глазах тоска…

   Ну, вот что с ним делать? Как помочь?? Мира всерьёз рассматривала возможность продать свой (фамильный?) перстень, но, осторожно расспросив подруг-кухарок, уверилась, что «скупщик Куява второй жлобина на деревне, после старосты, сам хвалится, что и за царский венец больше сотни монет сроду не даст, хоть его пытай!» Значит, не вариант… А что тогда? Тайком чистить карманы пьяных постояльцев? Попытаться ограбить того же скупщика? Сие действо Мира представляла себе с большим трудом. А ещё почему-то в голове упорно крутилась мысль о какой-то старушке-процентщице… В общем, сплошные непонятки.

   Горян как-то не выдержал, под предлогом донести тяжёлые вёдра проводил до колодца и обратно, поинтересовался, что надумала. Хотя и так видно, что.

   - Не буду говорить, что ты, девка, дура. Не дура, просто добрая слишком. И недальновидная. Мне самому на Здара смотреть приятно, расцвёл ведь мужик на глазах. Но как представлю, что будет, когда бросишь ты его… А ну как возьмёт и руки на себя наложит? Эх…

   - Прекрати. У самой душа не на месте, так и ты ещё каркаешь, - неуважительно буркнула девушка. – Не брошу я его, ясно? По своей воле так точно. Мне с ним хорошо.

   - И всю жизнь так будет? Здар ведь даже замуж тебя позвать не имеет права. А коли забрюхатишься? Детки за такую долю спасибо не скажут, всю жизнь будут на них пальцем тыкать и обзывать ублюдками… Да погоди, не убегай ты! Звиняй за грубость, хочу я просто, чтоб ты наперёд обо всём подумала, а не тогда, когда поздно будет… Если ещё не поздно. Вот скажи, к примеру, любишь ты его, как он тебя, али нет?

   Мира невольно споткнулась. Больной вопрос. Как он – точно нет, и вообще… Как ни противно себе в этом признаваться, но где-то Горян прав. Сейчас она просто плывёт по течению, ничего не планируя и не загадывая, наслаждается своим хрупким настоящим и чудесным, заботливым, любящим мужчиной рядом. Дарит ему в ответ своё тепло, отвлекает от горестных дум, лечит от неуверенности, но сама нет-нет да и задумается – а что дальше? До старости гнуть спину на кухне, не видя иной жизни, не видя мира за пределами Проходимок? А если она вдруг всё о себе вспомнит?

   Мира, как могла, гнала от себя эти мысли, ругала себя, но избавиться от них полностью так и не смогла. От этого было ещё стыднее смотреть в глаза Здару, ещё жальче его… Главное, чтобы он о том не догадался, он мужик гордый.

   - Ясно, - правильно истолковал её молчание Горян. – Знаешь, у меня давеча одна мысля насчёт вас появилась, вроде дельная. Ты только не бей меня сразу, выслушай. Хочешь – подумай, хочешь – откажись…

   - Предлагаешь, как Дульке вашей, собой пойти торговать, чтоб денег скопить побольше? – сощурилась девушка.

   - Да нет, нет, чего ты?! Окстись, и в мыслях не было! Помнишь, что я тебе говорил насчёт детей? Можно так устроить, чтобы они законными считались. Понятное дело, только формально, так-то любой дурак сообразит, что от двоих людей гоблины не рождаются…

   - Ты о чём вообще??

   - О том, что коли не передумаешь со Здаром развязываться, понесёшь тем более, надо тебе перед тем замуж выйти.

   - Так ты же сам сказал, что…

   - Да не за Здара! За меня вот, к примеру.

   Мира задумчиво покачала в руке ведро, и кандидат в женихи предусмотрительно отскочил подальше.

   - От глупая баба! Да нужна ты мне в этом смысле, как беззубому редиска! Говорю ж, формально. Живи себе со Здаром не шухаясь, рожай гоблинёнков, хоть дюжину, хоть две. А фамилия у них пусть моя будет.

   - Зачем тебе это? – после долгой паузы спросила она. – Скучно живётся? Мечтаешь с сестрой вусмерть разругаться и стать в своих Проходимках главным посмешищем?

   - Зато все девки-надоеды от меня мигом отстанут, - подмигнул Горян. – Сил уже нет, долбят со всех сторон – женись, женись. А я не хочу. В смысле, одну на всю жизнь не хочу. А так – если приласкает какая, то без дальнего прицелу, и мне спокойно, и ей нервы целее. Полюбились, разошлись, красота! Горянка поорёт да смирится, она баба отходчивая, а зараньше я ей ничего не скажу. А на остальных, дружбанов-соседей и прочих, мне и вовсе плевать: каждому язык в узел не завяжешь, злословить да сплетничать у нас все до единого обожают. Коли знаешь, что сам на то пошёл, никто не заставлял, так насмешки терпеть пустяковое дело, как от роя мушиного отмахнулся и дальше пошёл. Так что ты подумай, не самый плохой выход предлагаю.

   - Ладно, - качая головой, согласилась Мира. – Слишком это с твоей стороны благородно. Но подумаю.

   - Не торопись, время терпит. Главное, смотри Здару не проболтайся, а то он меня сначала на кулак намотает, а уж потом начнёт разбираться …

   - Это точно!

   У калитки, лёгок на помине, стоял гоблин и сверлил их подозрительным взглядом. Как хорошо, что он не слышал, о чём они говорили, стопудово бы вмазал обоим! Хотя нет, хи-хи, только Горяну. Бедный, поди докажи со сломанной челюстью, что ты вообще-то помочь ему хотел!

   Мира решила не спешить и хорошенько обдумать это щедрое предложение. В любом случае соглашаться на него в ближайшее время не стоит, а там… мало ли, вдруг что-то изменится. Здар её разлюбит (тьфу, тьфу, тьфу! ну а вдруг? занесёт к ним в гостиницу красавицу-гоблиншу или прекрасную эльфийку, идеал всей его жизни…), или кто-то кошель с тыщей потеряет, а они найдут, или ещё что… А она уже будет замужем за Горяном. Нетушки, замуж она всегда выйти успеет, такие дела быстро не делаются.

   …Как показало непредсказуемое завтра, в этом Мира капитально ошиблась.

   С раннего утра «Дорогой проходимец» стоял на ушах. Повод более чем достойный – начальник королевской стражи с отрядом в гости заявился! Само собой, без предупреждения, само собой, потребовал всё лучшее и прямо сейчас… Само собой, что Миру тут же припахали поучаствовать во всеобщем хаосе. Горяна лично забарабанила в дверь Здаровой каморки, давая креативщице пять минут на сборы. Гоблин досадливо зарычал – момент был выбран чрезвычайно неудачный, но что поделаешь!

   На рабочем месте Мира привела себя в относительный порядок. Наскоро умылась, косу переплетать некогда – стянула лентой, всё равно под косынкой не видно, глотнула воды. Какой уж тут завтрак с этими дорогими проходимцами… вернее, проезжанцами. Конюхи вон тоже все в мыле носятся, столько лошадей за раз устроить надо.

   Хмурая Беляна велела Мире не высовываться с кухни, пока гости не отбудут.

   - Знаю я энтих солдафонов, не умеют они на девок просто смотреть. Обязательно за задницу щипнут, а то и завалят в ближнем уголку, в святой уверенности, что одолжение сделали дурёхе. А при таком важном начальнике поди и вовсе ходют, нос к облакам задравши. Как же – самого государя охраняем, значицца, всё нам можно и всё дозволено. А коли кто возражать вздумает – с теми у них разговор короткий, чик мечом, и готов.

   Злость, с которой говорила Беляна, говорила сама за себя. Видать, личный печальный опыт имелся… Вот потому Мира восприняла её совет с благодарностью и до самого обеда прилежно строгала салаты, подчёркнуто игнорируя нездоровую суету во дворе. После обеда постояльцы собирались ехать дальше. Куда их ж понесло из столицы, по какой надобности? На кого тогда сиятельного монарха оставили? Даже любопытно. Чуть-чуть.

   - Найдёнка, Найдёнка, беги скорей! Тебя ихний главнюк видеть хочет! – на кухню с горящими от возбуждения глазами влетела одна из обслужниц. Что делать, завидовать или сочувствовать, она ещё не определилась, поэтому просто схватила Миру за руку и поволокла за собой на выход. – Платок свой страшный сними! И муку со щеки вытри! Да что ж ему в башку-то ударило?!

   «Известно что…»

   - Беляна, если Здар зайдёт, ты ему пока не говори ничего! Пожалуйста! – с порога обернулась Мира.

   Её провожали такими взглядами, что паника только усилилась.

   - Поняла я, не беспокойся… Да защитят тебя боги.

   В гостинице было шумно. Обслужники как ошпаренные носились по коридорам, из распахнутых настежь дверей обеденных залов доносились мужские голоса, смех и частый перезвон бокалов. Не стук тяжёлых пивных кружек и не глуховатое «цок» стопками с редисовкой – сразу видно, аристократы трапезничают. Деревенщин-засельщин до царского тела не допустят, в охране состоят только самые родовитые воины. И самые сильные. И ещё, наверное, красивые. А командир по всем трём позициям должен быть лучше всех… Что ж, с минуты на минуту у неё будет возможность это проверить!

   От быстрой ходьбы дыхание сбилось, зато и паника поулеглась. Мира старалась убедить себя, что её вызвали ради очередного вручения чаевых за понравившееся блюдо, и только. Но всё равно ей было не по себе.

   До «главнюка» добрались не сразу – дюжие молодцы два раза преграждали путь, грозно вопрошая:

   - Куда прёте, девки?!

   - Господин Дорн за ней лично посылал! – безуспешно стреляя глазами, рапортовала Мирина «конвоирша» и выталкивала её вперёд себя.

   Офицеры внимательно рассматривали испуганную девушку, но оба раза увиденное не комментировали, молча отступали в сторону.

   Внутрь занимаемых начальством апартаментов пропустили одну Миру, сопровождающую, к её немалой досаде, развернули.

   - А вот и наша Найдёнушка… тьфу, как там тебя истинно величают?

   - Мирослава.

   Ффу, Горян здесь! Значит, бояться нечего. Наверное.

   - Подойди поближе, Мирослава. Я не кусаюсь, - лениво приказал незнакомый голос. Его обладатель развалился в удобном кресле перед камином - крупный темноволосый мужчина в военной форме; Мира едва взглянула на него, уделяя основное внимание ковру. – Что ж, неплохо, весьма неплохо.

   «Кажется, этому Дорну нравятся брюнетки! - с ужасом подумала девушка. – Иначе с чего у Горяна такой виноватый вид… У них что, больше никого нет по этому делу?! Хоть на ту же Дульку парик бы нацепили… Или ему ещё и тощую подавай? Тогда дело плохо… совсем плохо.»

   - Что ж ты застыла, как не родная? – хохотнул мужчина. – Сказано – не обижу. Я вон и хозяину твоему пообещал… На меня смотри! Я с тобой говорю, а не со шкафом!

   Мира вздрогнула и послушно подняла глаза.

   То, что она увидела, ей ожидаемо не понравилось. Жёсткое лицо. Наверное, красивое, но лично для неё откровенно неприятное. Особенно взгляд – изучающий, пронзительный, до мурашек на руках… Девушка невольно отшатнулась, когда господин Дорн резко поднялся на ноги и шагнул к ней. Высоченный, почти как Здар, массивный, но не толстый, и сильный, очень сильный. Вроде бы легонько сжал её запястье – а синяки теперь точно останутся. Двумя пальцами взял за подбородок, пристально вглядываясь в лицо – и у неё от страха перехватило горло.

   А потом он неожиданно улыбнулся, широко и с явным облегчением. И сграбастал помертвевшую девушку в свои медвежьи объятия.

   Горян ей не поможет… и никто не поможет… Надо хоть денег попросить побольше, тыщу - не тыщу, на сколько расщедрится. Хоть не напрасно унижаться…

   Не выдержала, всхлипнула. И вместо грозного окрика или хорошей плюхи получила нежный целомудренный поцелуй в лоб. Объятья стали почти невесомыми, огромная ладонь ласково погладила растрёпанную тёмную макушку.

   - Не плачь, милая. И ничего теперь не бойся. Какое счастье, что я тебя нашёл! Наконец-то… Потому и глазам не поверил, думал, что опять обманусь… Мирослава, сестрёнка моя любимая!!

   Где-то за её спиной сдавленно охнул Горян. Скрипнула дверь – наверное, господин Дорн жестом отослал его. Мира растерянно заморгала.

   - Я не понимаю…

   - Хозяин сказал, что нашёл тебя в лесу. Ты и в самом деле ничего о себе не помнишь? Кем была, как жила до этого, семью… нет?

   - Совсем ничего, только имя.

   - Бедняжка… Как ты, должно быть, страдала! А я ведь искал тебя, все эти годы, всё время искал! Всё королевство вдоль и поперёк изъездил… И вот боги услышали мои молитвы! Вернули мою сестрёнку!

   У Миры голова пошла кругом.

   - Вы… действительно мой брат? Вы уверены?

   - Конечно! И никаких «вы»! «Ты» и Кристан, хотя, что это я… Крис! Пусть ты меня не помнишь, зато я помню за нас двоих! Ну же, не сомневайся, глупенькая, смотри!

   Он подхватил её на руки и отбуксировал к зеркальной стене. Девушка поражённо замерла, разглядывая их отражения, и в самом деле невероятно похожие. Одинаковой формы лица, волосы - у Кристана более короткие, но так же слегка вьются на концах. Нос у мужчины более крупный и хищный, губы уже, зато глаза – один-в-один, большие, каре-зелёные. Когда он их не щурит по привычке, в этом не остаётся никаких сомнений.

   - Ты фигурой в мать, а я в отца. Покажу их портреты – сама убедишься. И всё вспомнишь, я надеюсь!

   - Я тоже…

   Голоса за кадром:

   - Ээ… Ой.

   Разумеется, обратно на кухню Миру уже не отпустили. «Сходишь только за вещами, если они у тебя есть.»

   Господин Дорн крикнул своего адъютанта и велел ему сообщить радостную новость остальным офицерам отряда, а так же незамедлительно пригласить к ним хозяина гостиницы.

   - Хозяйку, - решилась уточнить Мира. – Здесь всем Горяна заправляет, она меня и на работу приняла.

   - Кухаркой? – скривился Кристан. – Вот ведь курица слепая! Не додумалась сообщить о тебе властям, пусть теперь пеняет на себя, ни сребрушки от меня не получит. Неужели трудно было сообразить, что девушка с такой внешностью не может быть простолюдинкой! А эта глупая баба посмела тебя на кухню отправить…

   - Зато я с голоду не умерла и в местный бордель не попала, - возразила Мира. – Ни фамилия, ни адрес у меня вообще-то на лбу не написаны. Да и, если уж на то пошло, я сама не особо хотела «находиться».

   - Почему?

   - Потому что боялась. Думала, а вдруг это родственнички меня в лес завели, убивать не рискнули, понадеялись, что я сама заблужусь или в болоте утопну, а они мою долю наследства получат, ну или что-то ещё. Многое я за эти дни передумала… Вот потому и решила, пока всё не вспомню, сидеть тихо и не отсвечивать.

   - Что ж, возможно, ты и права… - задумчиво протянул брат, а потом одарил её насмешливым взглядом. – «Отсвечивать!» Нахваталась уже простонародных словечек! Придётся тебя, видно, заново этикету учить.

   - А я и не против. Кристан… Крис. Скажи, ты точно уверен, что я твоя сестра? А вдруг ты обознался? Ты вроде сказал, что мы несколько лет не виделись…

   - Пять. Неужели ты думаешь, что я бы тебя не узнал?? Ты почти не изменилась, Миро. Страшно подумать, как ты жила всё это время… Но даже сейчас, в этом жутком платье и фартуке, ты всё равно выглядишь красавицей. Не то, что эти разрисованные бабищи. А уж когда я тебя обеспечу нормальным гардеробом, ты у меня затмишь саму эльфийскую принцессу! Кстати… Надеюсь, ты ещё девица?

   Смысл последней фразы дошёл до Миры с некоторым опозданием. Ничего себе вопросик! Под строгим взглядом вновь обретённого родственника она опустила глаза и, вспыхнув, покачала головой. Что теперь будет? Он откажется признавать её сестрой?

   - Я уже говорила, что помню только события последнего месяца. Что было до этого – понятия не имею, в том числе и такие личные подробности. Что ещё тебя интересует? Замужем ли я? Есть ли у меня дети?

   Кристан как-то разом напрягся, и она снова качнула головой.

   - Нет и нет.

   - Рад это слышать. Не обижайся, малышка. Согласен, вопрос неуместный, но это не праздное любопытство. Я при дворе не последний человек, репутация для людей нашего круга отнюдь не пустой звук, увы. Но не волнуйся, сплетничать про тебя я в любом случае не позволю. Для меня же самое главное, что ты нашлась, живая и здоровая.

   Они обменялись улыбками, и в этот момент в дверь постучали. Адъютант привёл испуганную Горяну. Видимо, брат успел поделиться с ней потрясающей новостью, потому что на Миру она смотрела чуть не подобострастно. Если всё это правда, то, похоже, ей сейчас припомнят и тесную холодную каморку, и злосчастные обрезки, и дохлую мышь, и Дульку… И Здара… Она окончательно в этом убедилась, когда экс-кухарка неожиданно дёрнула брата за рукав, заставляя наклониться, и что-то горячо зашептала ему на ухо. Тот приподнял бровь и наградил хозяйку долгим задумчивым взглядом, отчего её моментально прошиб холодный пот. Вот и помогай после этого людям!

   - Ваша светлость, не погубите!! Откуда я могла знать…

   Мира невольно вытаращила глаза. Светлость? Получается, что Кристан – граф? Или виконт? С её склерозом только в титулах разбираться…

   В комнату бочком просочился Горян – получать люлей, так обоим!

   - Ваша светлость…

   - Тихо, оба, - отрубил тот. – Итак, сестра моя, леди Мирослава Катарина Фелисия Дорн дел Нуво, герцогиня Логвийская, остальные титулы, с вашего позволения, опущу, хочет вам кое-что сказать. От своего и от моего имени.

   Мирослава Какая-то-там-и-ещё-ужас-сколько-всего чудом удержала челюсть на месте и нервно улыбнулась своим бывшим хозяевам. Те приняли её растерянность за предвкушение скорой расправы и окончательно посерели лицами. Отомстит, как есть отомстит!

   А Мира вместо этого уважительно склонила голову.

   - Хочу поблагодарить вас за приют и доброе отношение. Для меня это был интересный и полезный жизненный опыт. Я многому научилась, мне было у вас хорошо. («Последнюю неделю так точно», с горечью подумала она.) Горяна, у меня к тебе просьба, вернее, предложение.

   - Всё, что угодно, ваша…

   Мира поморщилась, и женщина понятливо умолкла.

   - Мой брат согласился выплатить тебе тысячу золотых. За Здара. Ты согласна его отпустить?

   Хозяйка так и замерла с открытым ртом; за неё ответил Горян:

   - Конечно, она согласна. И, - он требовательно посмотрел на сестру, - сразу после ритуала мы вернём вам все деньги обратно. Так будет справедливо.

   Горяна согласно закивала, и господин Дорн удостоил их одобрительного хмыка.

   - Не обязательно. Я вполне готов расстаться с этой суммой, раз того пожелала леди Мирослава.

   - Горян, в самом деле, возьми их. Ты сам как-то сказал, что хотел бы начать своё дело, вот и начни. Разделите деньги с Горяной, и… я очень надеюсь, что вы от моего имени отблагодарите Беляну с Брянкой. Без их помощи мне было бы совсем… мм… не так хорошо. А ещё…

   - Не беспокойся об этом. Обязательно поделимся - и с ними, и со Здаром, - твёрдо пообещал Горян и ответно поклонился в пояс. – Спасибо тебе за всё, девица-краса. Пойду я, коли не возражаете, приведу Здара.

   И он, видимо, боясь, что господа могут передумать, тут же исчез за дверью.

   Вернулся скоро, и заскучать не успели. По дороге успел объяснить ситуацию гоблину, и тот зашёл в комнату морально подготовленный. И прежний. Непроницаемо-бесстрастный. Равнодушный. Чужой. Скользнул по девушке мимолётным взглядом – и полностью сосредоточился на её брате.

   У Миры заныло сердце. Неужели вот так всё и закончится? Всего несколько минут – и они расстанутся навсегда? Он просто уйдёт, и даже ничего не скажет ей на прощанье, кроме холодного «спасибо»? А ведь всего несколько часов назад он шептал ей совсем другие слова… И от них, от его бережных объятий, жадных поцелуев, от его нежности всё внутри неё пылало и плавилось, и было так хорошо, что искренне хотелось, чтобы так продолжалось вечно!

   Вечность оказалась до смешного недолгой. Вот только смеяться сейчас не хотелось совершенно… Мира резко отвернулась к окну, пряча подступившие к глазам слёзы.

   Это правильно, что она не решилась рассказать Кристану о своих отношениях с рабом. Даже страшно подумать, как бы он отреагировал на просьбу позволить ему поехать с ними. Отказал? Пристыдил? Скорее, велел бы своим офицерам немедленно избавиться от «позорного пятна на репутации леди»… а то и сам в гневе схватился бы за меч. Пусть лучше думает, что его сестра просто хочет помочь бедняге… Но что думает сейчас про неё сам Здар? Он, конечно, должен понимать, что от неё теперь уже ничего не зависит, что с того момента, как герцог признал в ней свою сестру, у них нет ни малейшего шанса на совместное будущее. Сказать по правде, он и до этого был не слишком высок… они оба в душе это знали. Потому так исступлённо вцепились друг в друга, наслаждаясь каждой проведённой вместе минутой.

   А теперь этих минут почти не осталось. Надо взять с него пример и хотя бы внешне выглядеть спокойной… Но как?!

   Всю короткую процедуру освобождения Мира стояла к её участникам спиной. Крис выкупил раба за тысячу золотых и вторую часть фразы заменил на «возвращаю волю». Удивлённо охнула Горяна – амулет рассыпался! Значит, действительно всё, значит, Здар теперь свободен! Как же хотелось развернуться и с радостным визгом повиснуть у него на шее… Но нельзя. Можно мысленно сосчитать до десяти, глубоко вздохнуть и нацепить на лицо сдержанную улыбку.

   - Всё получилось?

   - Как видишь. Ну что, Миро, прощайся со своими любезными хозяевами, и давай собирайся. Путь до столицы неблизкий. Ты обедала?

   Девушка качнула головой, стараясь смотреть куда угодно, только не на Здара.

   - Крис, ты не мог бы дать мне две минуты?

   Брат понял её правильно: приподнял бровь, смерил подозрительным взглядом Горяна, но всё же решил побыть великодушным и вышел в коридор.

   Горян схватил сестру за рукав и развернул в сторону окна.

   - Тихо ты, отстань со своим спасибом, не до тебя им…

   Здар продолжал всё так же отрешённо смотреть прямо перед собой, но Мира давно поняла – это всего лишь маска. Если ей больно и горько, то каково сейчас ему?!

   Стремительный шаг – и она обхватила его обеими руками, сильно, как только могла, уткнулась лицом в его грудь и затряслась от беззвучных, безнадёжных слёз.

   Казалось, прошло гораздо больше отпущенных им двух минут – его рубашка давно промокла насквозь, а слёзы всё никак не кончались. Но вот над её головой раздался рваный вздох, и тяжёлая горячая рука наконец-то обняла её в ответ, а вторая ласково и почти невесомо погладила по волосам.

   - Зато ты теперь свободен…

   - Береги себя, милуша…

   Они сказали это одновременно. Одновременно посмотрели друг другу в глаза, одновременно потянулись навстречу губами…

   И одновременно отпрянули, когда за дверью нарочито громко затопал коваными сапогами её брат герцог.

   - Прощайте все.

   И Мира, не оглядываясь, выскочила в коридор.

   Сборы заняли от силы пять минут. Одно платье на ней, одно в сумку, на ноги тёплые сапожки, поверх платья шерстяной плащ – негусто у неё с личным имуществом. Мира решила забрать с собой даже нелепые проходимские панталоны. Не из жадности, из практичности. Хоть брат и пообещал ей гардероб как у эльфийской принцессы, но до столицы ещё ехать и ехать, пригодится. И потом тоже - мало ли, в столице холодно, а под платьем всё равно не видно. Она сохранит все вещи, которые купила сама, на честно заработанные деньги – как невольное напоминание об этом коротком периоде её жизни. Таком трудном и таком светлом…

   Наскоро умыться, заплести косу – не растрёпой же перед солдатами ехать, снять и бережно спрятать за подкладкой сумки браслет из ленты... Теперь точно всё.

   Кристан удивлённо приподнял бровь - она уже выучила (или вспомнила?) эту его привычку - и пошутил, что впервые в жизни стал свидетелем того, что леди ДЕЙСТВИТЕЛЬНО собралась за пять минут. А не за два-три часа как минимум. «Так то леди, а то я», - чуть не ляпнула Мира, но вовремя прикусила язык. И просто пожала плечами. Ей вообще сейчас не хотелось разговаривать, тем более шутить в ответ. На душе было пусто и тоскливо, и брат это понял.

   И решил удивить:

   - Дома будем минуты через две.

   - Что??

   - Знаешь, я подумал – нечего тебе трястись на лошади целую неделю. В исключительно мужском коллективе, по нашим скверным дорогам… Уверен, его величество простит мне эту вольность, - в ответ на её недоумённый взгляд Крис вынул из-за ворота и продемонстрировал амулет в виде плоского тускло-серого камня, исчерченного непонятными символами. – Это мобильный телепорт. Используется обычно в случае крайней нужды, скажем, при реальной угрозе жизни или тяжёлом ранении. Король лично заставил меня носить его не снимая. За всё время службы он, к счастью, мне ни разу не понадобился. Вдвойне хорошо – чертовски дорогая штука, доложу я тебе! Так вот, думаю, будет правильно сейчас им воспользоваться.

   - Я без тебя никуда не пойду! Не полечу… не потелепортируюсь, вот!

   Кристан рассмеялся.

   - Не волнуйся, одну я тебя и сам не отпущу. Амулет переносит в мои личные покои во дворце, появись ты там вместо меня, это вызвало бы, как минимум, вопросы, а как максимум…

   Мира обхватила себя за шею и высунула насторону язык. Он снова рассмеялся.

   - Если ты такое покажешь на балу, половина дам свалится в обморок.

   - Подумаешь, какие у вас все нежные…

   - Ладно, ещё будет время заняться твоим воспитанием, - с пугающим энтузиазмом заявил брат. – Своих я уже предупредил, так что приступим, пожалуй. Я возьму тебя на руки, ты обнимешь меня как можно крепче, глаза лучше закрой. И постарайся слишком громко не визжать.

   - Постараюсь. Ты тогда тоже не дёргайся. Сам же говорил, что никогда не пользовался этой штуковиной. Вдруг поплохеет с перепугу, уронишь меня ещё… Так, погоди-ка! Переноска же только на тебя рассчитана, да? А нас-то двое! Почти шестьдесят килограмм сверху! Нет уж, спасибо, я лучше по обычной дороге поеду. Не хочется, знаешь ли, оказаться во дворце без рук и без ног, они мне ещё дороги!

   - Не тарахти, Миро, я всё предусмотрел, - Кристан поймал метнувшуюся к двери сестру и без малейшего усилия закинул её на плечо. – Ты весишь меньше, чем мой меч и походные доспехи, так что…

   - Так что… уфф… Я рад, что не ошибся в расчётах, - через одну долгую минуту сосредоточенного молчания заключил он. – Всё, всё, мы уже на месте, поздно пугаться.

   Миру аккуратно сгрузили на ближайший мягкий диван, и она понемногу пришла в себя. Смешно сказать, во время переноса она больше боялась не того, что окажется на месте в неполной комплектации, а того, что её банально стошнит брату на рубашку. Наверное, потому он и передумал брать её на руки… Ну и ладно. Главное, всё обошлось.

   Пока Мира рассеянно разглядывала комнату, в которой они очутились – просторную и ожидаемо роскошную, Кристан хозяйским жестом распахнул стеклянный шкафчик, достал бутылку и два бокала и вернулся к дивану.

   - С благополучным возвращением.

   Наверное, ему тоже было слегка не по себе…

   Они чокнулись и успели ополовинить содержимое бокалов, когда со стороны коридора донёсся подозрительный шум. Он стремительно нарастал: топот тяжёлых сапог, невнятные крики… Не по их ли душу несутся?

   «Ох, мамочки, хоть бы эти мамонты пробежали мимо…» - успела подумать Мира.

   В следующий миг массивные дубовые двери с оглушительным треском слетели с петель и упали внутрь комнаты. Следом ломанулись «мамонты».

   Рослые офицеры в одинаковой синей форме при виде выпивающей парочки разом растеряли свой боевой пыл.

   - Где он?! И где этот демонов лекарь?! Почему…

   - Не надо лекаря. Со мной всё в порядке, - Кристан отвесил мужчине столь низкий поклон, что девушка заподозрила неладное прежде, чем услышала конец фразы, - Ваше величество.

   «Всё, трындец», - привычно выдал мозг.

   До чего же приставучие эти простонародные выражения! Зато точные. Судя по тому, как перекосилось от гнева лицо короля, именно он сейчас и наступит.

   Девушка поскорее поставила бокал обратно на столик, вскочила и присела в неуклюжем реверансе. Поднять глаза на монарха было откровенно страшно, она и не рискнула. Ковёр под ногами выглядит куда более индифферентно…

   - И что всё это значит? – неприятным высоким голосом осведомился король. – Что за цирк ты тут устроил?! Я думал…

   - Прошу прощения.

   - За то, что вытащил меня с заседания кабинета министров?? Напугал до полусмерти?? Заставил…

   - Ваше величество.

   - Все вон!!

   Охрана убралась моментально и почти бесшумно. Мира мечтала тоже куда-нибудь убраться, но куда?

   - Я, наплевав на приличия, несусь на помощь любимому другу, и что же я вижу? Что он отнюдь не истекает кровью, а сидит и пьёт с какой-то девкой! А если бы я пришёл позже, вы бы…

   - Тихо-тихо, успокойся, Ал, - слегка улыбнулся Кристан. Мира выпучила глаза. Это он сейчас кому сказал? Королю?? – Позволь тебе представить мою родную сестру Мирославу. Миро, это Алекс.

   Она на чистом автомате протянула руку. И едва не отшатнулась, когда её не пожали, а поднесли к губам. Король. Надо себя срочно ущипнуть.

   - Это правда? – совершенно другим тоном спросил тот и смерил её долгим изучающим взглядом. – Хотя… Беру свой вопрос назад. Невероятно, просто невероятно! Ты всё-таки её нашёл…

   - Совершенно случайно. Это долгая история. Присядем?

   И Крис, не дожидаясь своего монарха, первым плюхнулся на диван.

   - Что пьёте? «Выбор демона»? Сойдёт.

   Алекс-Александер с той же бесцеремонностью взял со столика бокал Кристана и в пару глотков осушил его до дна.

   До Миры стало медленно доходить, насколько влиятельным человеком является её брат. Дело даже не в титуле, похоже он – близкий друг самого короля! Вот уж воистину судьба сегодня щедра на сюрпризы!

   Без посторонних эти двое общались запросто, как два нормальных, в смысле, обыкновенных человека. Сразу видно, что они давно знаются и дорожат своей дружбой – вон как Алекс за него перепугался… Это Мира только пару часов как узнала, что у неё вообще есть брат.

   Ну, и как ей сейчас себя вести? Крис ведь собирался сначала заняться её светским воспитанием и только потом представить обществу. А в результате получилось, что получилось: не считая гвардейцев, сам король узрел новоявленную герцогиню в самом что ни на есть неприглядном виде. Конечно же, он подумает…

   - Вы так прекрасны, леди Мирослава!

   «Че-го?»

   - Простите?

   - О. Это вы меня простите, - улыбнулся Алекс. – Вы, верно, считаете, я над вами издеваюсь, но поверьте, это не так! Я искренне очарован вашей красотой! Редчайшей естественной красотой, которая не нуждается в огранке. Крис, представь, что какой-то из наших дам пришла бы в голову блажь заявиться во дворец в таком виде!

   - Уволь, у меня не столь богатое воображение, - смеясь, отмахнулся тот.

   - Вот! А твоя сестра бесподобна даже в забавном платье простолюдинки. И эта коса с лентой под цвет глаз… Прелестно, просто прелестно!

   Мира мучительно покраснела и в который раз принялась гипнотизировать свой бокал. Вина ей подлил сам король. Знать бы, говорит он сейчас то, что думает, или и в самом деле издевается? Она чувствовала себя настолько неловко, что предпочитала в основном помалкивать, кивая в нужных местах. Крис вкратце поведал, как, получив двухнедельный отпуск, в очередной раз отправился на поиски своей несчастной, таинственно исчезнувшей сестры. Подробней о том жутком дне пятилетней давности он обещал рассказать ей позже. За все эти годы ему удалось лишь трижды обнаружить кого-то похожего на сестру – в Редискии женщины в подавляющем большинстве светло-русые или рыжие, и каждый раз его ожидало горькое разочарование. Когда сегодня хозяин гостиницы в селе с каким-то глупым названием в ответ на его расспросы рассказал про «Найдёну», Кристан был заранее настроен на то, что это окажется очередной мираж. И даже когда в комнату вошла девушка, до боли похожая на его сестрёнку, он просто решил, что глаза вновь выдают желаемое за действительное… Но это и вправду оказалась она, его маленькая Миро!

   - Уже не маленькая, Крис, - многозначительно улыбаясь, возразил король. – И это лично меня несказанно радует...

   Девушка искоса глянула на него. Смотрит. Не скрываясь, с явным интересом.

   - Ещё вина?

   Она не решилась отказаться.

   Неудивительно, что через некоторое время держать спину прямо стало физически невозможно. Ранняя побудка, поесть толком не успела, стресс на стрессе… Девушка и сама не заметила, как её мозг воспользовался тем, что приятели углубились в какой-то свой разговор, и радостно отключился.

   Проснулась Мира через несколько часов – ещё и стемнеть толком не успело. Проснулась и в первую секунду дико перепугалась. Огромная мягкая кровать вместо набитого соломой матраса в каморке Здара. И вместо самой каморки – комната, настолько большая, что вместила бы дюжину таких.

   Глупый вопрос, но…

   «Где я??»

   Нервно озираясь, Мира села на постели, попутно обнаружив, что спала прямо в платье, и едва не взвизгнула от звука незнакомого голоса.

   - Добрый вечер, леди Мирослава!

   Из кресла у окна поспешно поднялась девушка в строгом форменном платье и чепце. Низко поклонилась и представилась Улой.

   - Я буду вам прислуживать, пока вы во дворце. Его величество лично распорядился обеспечить вас всем необходимым. Не волнуйтесь, дверь в гостиную уже починили. Право же, они так шумели, что мы боялись, вас точно разбудят… Ох, простите, я слишком много болтаю, да?

   Мира, наконец, припомнила недавние события, так резко изменившие её жизнь, и постаралась согнать с лица обалдевшее выражение.

   - Нет-нет, всё в порядке. Где тут у вас… ээ… ванная?

   Ула доложила, что через два часа её ждут на приватном ужине. Разумеется, с братом. Ах, да, и с его величеством. Он велел передать, что, конечно, понимает, что вновь обретённым родственникам хочется побыть вдвоём и наговориться всласть за все потерянные годы, но…

   - «Если очаровательная леди Мирослава не будет против, я бы с превеликим удовольствием навязал вам своё общество», - торжественно процитировала служанка.

   - Можно подумать, я бы осмелилась быть против, - буркнула Мира.

   Ну вот, теперь и за едой не расслабишься, а есть, как на грех, хочется капитально!

   - Леди, вы что, не рады??

   - Нет, я просто счастлива, разве незаметно? – кисло ответила девушка.

   Это почтительное «леди» после «Найдёнки» и «страшнючки» ей даже не льстило, а почему-то напрягало. Всё хотелось оглянуться и проверить, к кому изволят обращаться. Сколько времени должно пройти прежде, чем она привыкнет? Надо срочно попросить Криса отправить её на пару месяцев в их родовой замок, или что там у них есть. Отсидеться в тишине и покое, вызубрить книжки по этикету, порепетировать бальные танцы. Осознать себя до конца не кухаркой, а дворянкой, и уж потом соваться в высшее общество. К этому времени король как раз забудет нелепую девицу в затрапезном платье, которая умудрилась заснуть в его присутствии…

   - По-моему, он к вам определённо неравнодушен! – расчёсывая ей волосы, продолжала щебетать Ула.

   - Кто?

   - Его величество, конечно! Вон, смотрите, что он вам прислал!

   Мира рассеянно пробежалась глазами по огромному букету пурпурных роз, поставленному в широкую вазу посреди комнаты. Чтоб сразу заметили. Угу, и сразу запнулись…

   - Он же в виде сердца!

   - Кто?

   - Букет! – на неё посмотрели уже с недоумением. – Вам кажется, это ничего не значит?!

   - Мне просто отсюда не видно, - вздохнула Мира. – Верю на слово.

   Ахать и охать по поводу монаршего комплимента ей совершенно не хотелось. Хотелось есть. И вообще, был в её жизни букет и получше. Огромная, мокрая от росы, одуряюще пахнущая охапка рыжих горисветов, сорванных на ближнем лугу…

   Снова - в который уже раз? - болезненно заныло сердце.

   Помимо букета, ей доставили ещё великолепное платье из золотистого шёлка и целую кучу необходимых для каждой леди мелочей, начиная с черепахового гребня и заканчивая изящными туфельками. Мира скрепя сердце позволила служанке себя упаковать и соорудить на голове нечто странное и, вероятно, модное. Понятное дело, сравнивать всю эту роскошь с нарядом кухарки было бессмысленно, но в прежнем виде девушка чувствовала себя намного комфортнее. Здесь же только и смотри, чтобы локон не отшпилился, волан от рукава в тарелку не нырнул, и, главное, чтобы это дурацкое декольте на живот не сползло. Хоть платок сверху цепляй, честное слово… До чего же странное чувство: смотреться в зеркало – не в осколок, а в целое, огромное, в витой серебряной раме – и видеть перед собой «кого-то». Разряженную бледную аристократку с усталыми, смутно знакомыми глазами, но не себя саму. Не ту Миру, которую она помнит. Раньше, возможно, она и была такой, и та прежняя Мирослава Катарина и прочая сейчас прыгала бы по комнате от радости, что сам король нашёл её очаровательной… Но, пока память не вернулась, не сказать, что ей всё это нравится. Наверное, она просто дура? И пусть.

   Ужин прошёл… ожидаемо. Мира напрягалась и пыталась улыбаться естественно, и, естественно, выходило не очень. Зато остальные двое вели себя с точностью до наоборот. Этикет соблюдали весьма условно (Крис опрокинул бокал, король хихикнул и из солидарности опрокинул свой. Мира демонстративно допила, и они оба засмеялись уже над ней). Алекс-Александер велел в приватной обстановке называть себя Алексом, наговорил ей кучу изысканных комплиментов и предложил свои услуги в качестве гида по дворцу, спутника на прогулках и партнёра по танцам на балу.

   - Бал состоится послезавтра. Разумеется, я даю его в вашу честь, несравненная Мирослава.

   Несравненная едва не заорала «не хочу никакого бала, отпустите меня домой!!»… Но, разумеется, сдержалась. Оглянулась на брата – тот неприкрыто сиял. Дубина бесчувственная! Хочет, чтобы она опозорила их фамилию своим неуставным поведением?? Да она даже названия танцев не помнит, не то, что сами движения и фигуры! Вот оттопчет королю все ноги, будут знать, оба!

   - А… её величество не будет против того, что вы даёте бал не в её честь? – а что, чем не отмазка.

   Алекс и Крис переглянулись и снова разулыбались. Мире показалось, даже как-то многозначительно.

   - Малышка ты моя беспамятная… Ал не женат!

   - Пока ещё не женат. Пока ещё…

   Не показалось.

   - А… почему? Разве вас с рождения не обязали вступить в династический брак?

   - О, в этом королям Редискии несказанно повезло, - похвалился монарх. – Мы не обязаны жениться на соседских принцессах и, как правило, ищем королеву среди собственных подданных. Как вы понимаете, интересы государства при этом почти никакой роли не играют.

   - А какие играют?

   - Личные, моя дорогая. Исключительно личные.

   Алекс завладел рукой девушки и усердно обцеловал каждый пальчик. Выразительные карие глаза блуждали по её лицу, лаская его, и она окончательно смешалась. Он же ни на что такое не намекает?? Ничего такого не имеет в виду??

   - Я… немного устала, и, с вашего позволения…

   - Конечно-конечно, дорогая!

   Заснуть Мире удалось только тогда, когда она сообразила оттащить тяжеленную вазу с королевскими розами подальше от кровати. Задвинула в самый дальний угол и ещё платком сверху накрыла. А то, понимаешь, стоят, воняют!..

   Следующие два дня прошли в бесконечной суматохе. С самого утра леди Мирославу отдали на растерзание целой толпе портних под предводительством важного (куда там Алексу!) «главного законодателя мод». С ним девушка умудрилась сразу же поцапаться. Это местное светило явно ожидало, что к его моделям отнесутся по меньшей мере с восторгом, и честно впало в ступор, когда «провинциальная пигалица» раскритиковала все до единого предложенные ей на выбор модели платьев. Впрочем, выбирать по сути было не из чего: при всём многообразии цветов и отделки фасоны друг от друга почти не отличались. Верх – декольте на самой грани приличий, низ – классическая «баба на чайник». Пошло и непрактично.

   Мире мягко намекнули, что господин Пыжофф одевает самого короля и всех наиболее богатых и родовитых дворян (менее богатым и родовитым просьба не беспокоиться). И все они неизменно довольны его работой.

   «Теперь понятно, кто сварганил Алексу такие нелепые штанцы, - мысленно вздохнула девушка. – Он, бедный, и так ростом не вышел, а в надутых «шортиках» выглядит и вовсе несерьёзно. Ещё эти его ножки-спички в белых колготках… короче, смех один. На лицо симпатичный взрослый мужик, а по одежде и фигуре - девочка-припевочка. Интересно, сколько ему лет? Хорошо, хоть Крис так же не одевается, я бы с него точно оборжалась. Наверное, военную форму шьёт кто-то более адекватный».

   В общем, новоявленной герцогине впервые пришлось показать характер. Оказывается, он у неё есть! Сама удивилась... Итогом принципиального противостояния стало со скрипом данное обещание декольте уменьшить, юбку заузить, воланы на рукавах проредить. Цвет первого (с учётом склероза) бального платья Мира выбрала, конечно же, свой любимый зелёный, несмотря на всеобщие уверения, что он сейчас не в моде. А в моде – перманентно – отгадайте, какой… Когда спустя три часа примерок и выяснения отношений «пыточная команда», наконец, убралась восвояси, Мире хотелось только одного – вернуться в уютную кровать и проваляться там до самого обеда. Угу, так ей и дали!

   Во время обеда она, наконец, увиделась с братом. И смогла озвучить явно запоздавшее желание не ходить ни на какой бал, а отправиться в родовое гнездо. Лучше всего прямо сегодня, а? В ответ её просветили, что:

   - Родовое гнездо – замок и земли – находятся почти на самой границе с Дурляндией. Другой конец страны – раз, одну я тебя туда не отпущу, небезопасно, а у меня уже отпуск кончается – два. Так что устраивайся поудобней, эти покои твои как минимум до весны. Не беспокойся, у меня есть ещё служебные, рядом с Алом, мне там привычнее. И третье – неужели ты смогла бы спокойно уехать, зная, что этим принесёшь кому-то невыносимые страдания??

   - Но ты же сказал, что поехал бы со мной…

   - Я не себя имею в виду, глупышка! Знаешь, что вчера мне сказали после твоего ухода?

   Мира машинально замотала головой. Крис со смешком закатил глаза.

   - Как хочешь. Но учти – незнание не освобождает от ответственности. А если серьёзно – сейчас самое время побороть свои страхи. Пора взрослеть, Миро, пора, это я тебе как брат говорю. Понимаю, ты беспокоишься, тебе вся эта обстановка, образ жизни, обязанности кажутся непривычными. Но внутренне, я уверен, ты всегда подозревала, что твоё истинное место не на кухне, а во дворце. Ты - потомственная аристократка и, значит, в любых обстоятельствах сумеешь выглядеть достойно. Забыла все тонкости застольного этикета? Повторяй за соседями или как следует наешься перед балом, а на ужине сиди пей вино. Разумеется, разбавленное. Допустила мелкую оплошность – сострой лицо понадменнее, чтобы все подавились своим злорадством. Не помнишь, как танцевать? Слушай, ну ты же девушка, тебе сама ваша природа подскажет! Ну, или просто посылай всех без объяснения причин. Запомни главное: ты никому ничего не должна, ты – моя сестра, а меня при дворе, скажем так, уважают. И вдобавок ко всему ты личная гостья его величества. Пусть каждый трактует этот статус в меру собственной испорченности. Не обращай внимания на злые пересуды, они будут, хотя мы с Алом сделаем всё возможное, чтобы оградить тебя от них. Привыкай к неизбежной зависти, Миро. Люди везде одинаковы, и в халупе, и во дворце, просто последние умеют лучше скрывать свои истинные чувства. Никогда не забывай, что ты – выше них, понимаешь? Выше. Вот и веди себя соответственно.

   Девушка задумчиво кивнула. Крис явно умеет убеждать. Но кое-что в его речи ей очень не понравилось…

   К сожалению, разговоры с братом были не такими долгими и обстоятельными, как ей бы хотелось. Несмотря на отпуск, его постоянно куда-то дёргали. Так что о своей прошлой жизни Мира узнала не так уж и много. Крис показал ей медальон с изображением родителей в молодости, остальные семейные портреты находились в фамильном замке. В том числе и её собственный, написанный незадолго до совершеннолетия. Брат сказал, что с того времени она заметно изменилась в лучшую сторону. На её осторожный вопрос, почему в свои годы она всё ещё не замужем, он с виноватым смешком признался, что тому есть сразу несколько причин. Главная из которых – пристрастие покойного батюшки к карточным играм. Закономерным итогом стало его полное разорение, чуть менее закономерным – пафосное самоубийство родовым оружием. О своей семье он думал куда меньше, чем о «загубленной чести»… В результате их мать начала без конца болеть и вскоре умерла, от Миры отказался сосватанный ещё в детстве жених – сын соседского барона, что, безусловно, только к лучшему. Оставив сестру у тётки, Кристан уехал искать счастья в столицу. Служил адъютантом у одного генерала, потом случайно узнал, что тот замышляет покушение на самого короля… Не слишком приятная история. Зато благодаря ей он познакомился с Алексом. Состоял в его личной охране и со временем её возглавил. Король доверяет ему безоговорочно, но, что гораздо почётнее, видит в нём не только защитника, но и друга. Возможно, на данный момент, единственного друга…

   Пять лет назад, когда дела у Криса резко пошли в гору, он вернулся в родную провинцию за сестрой. Намеревался подыскать ей жениха побогаче и познатнее провинциального барона. Герцогский титул, полученный за личные заслуги перед короной, и горячее желание компенсировать Миро годы прозябания в глуши открывали перед девушкой самые заманчивые перспективы. Но… увы. Бедняжка так и не доехала до столицы. Потому что самым таинственным образом исчезла. Средь бела дня, из собственной кареты, на полном ходу, когда престарелая компаньонка в очередной раз задремала. Пропажа обнаружилась ближе к вечеру, на очередном постоялом дворе. Шуму было много… а вот толку никакого. Кристан сразу же поскакал назад, расспрашивая о сестре каждого встречного-поперечного, нанял целый поисковый отряд, заставил волноваться самого короля, прибыв во дворец на неделю позже обещанного. И без Миро. Официально она всё это время считалась пропавшей, но лишь немногие сходились на том, что она ещё жива. А вот брат – не сомневался. И продолжал искать свою сестрёнку, все эти годы… И ведь не напрасно!

   Этот рассказ поверг Миру в меланхолию. Было жаль бедную девушку, то есть себя, и Криса тоже жалко. Хотелось верить, что все её мытарства наконец-то закончились, и впереди её ожидает то самое, обещанное ещё пять лет назад блестящее будущее. Да вот только не верилось. Потому, что было у неё большое подозрение – любящий брат истово кинется делать её счастливой, исходя из собственных представлений о счастье. Спросить, что думает об этом сама «глупышка Миро», ему, вероятно, даже в голову не придёт. Он ведь хочет как лучше. И он за неё в ответе. Значит, и решать за неё тоже будет он.

   Смешно… У простой кухарки был выбор, герцогиня же годна лишь на то, чтобы жить по указке. Она просто не может завидовать той, прежней Мире-Найдёнке, которая гнула спину на кухне и таяла от нежного взгляда теперь уже бывшего раба. Не может. Но всё равно завидует.

   Умный Крис назвал бы это «страхом перемен»… и был бы неправ.

   Его величество, как и грозился, до бала не единожды удостаивал её своим вниманием. Самолично показал дворец, интересно и не без юмора рассказывая о венценосных предках и исторических событиях, свидетелями которых были эти древние стены. Вновь напросился третьим на их семейный ужин с братом, где держался всё так же непринуждённо. Даже Мира незаметно для себя расслабилась и вовсю хихикала над байками и анекдотами из жизни двора, которыми наперебой сыпали приятели. Остроумный и ехидный Ал в этом давал другу сто очков вперёд.

   - Зато я мечом владею лучше, - с притворной ревностью ворчал Крис. – А некоторые мой меч и двумя руками не поднимут...

   - А вторые некоторые для того и созданы, чтобы за первых некоторых тяжести таскать, - парировал Алекс.

   - Так точно, государь! С превеликим удовольствием, государь!

   - Ну, раз так, тащи «Страстную демонессу». Не надорвись только…

   - А зачем она нам? – не поняла Мира.

   Мужчины переглянулись и заржали. А она вдруг подумала – может, зря она себя накручивает? Вполне возможно, что их с братом взгляды на жизнь, на её ценности, на счастье похожи, что у них на самом деле много общего. Просто она об этом ничего не помнит… Если Крис искренне привязан к своему королю, а в этом лично она уже не сомневается, значит, считает его хорошим, достойным уважения человеком. Разве он захотел бы подложить любимой сестре свинью в лице… ой…

   - Миро, я вижу, до тебя наконец-то дошло!

   Следующим утром её выгуливали по красивому ухоженному дворцовому парку. Почти тем же составом, не считая маячившей в отдалении стражи. Наличие «конвоя» Миру нисколько не смущало, скорее, наоборот. Сегодня, как и вчера, во время экскурсии по дворцу, эти рослые молчаливые парни отгораживали короля и его спутницу от любопытных взглядов и решительно пресекали попытки вмешаться в их приватный разговор. Даже какого-то напыщенного дядьку вежливо, но непреклонно развернули – простите, его величество не велели беспокоить, заняты-с.

   Прощальный взгляд «дядьки» заставил Миру поёжиться. Ох-хо-хо, что ж вечером-то будет! Не иначе весь местный бомонд налетит скопом на новенькую-нагленькую… И ведь даже в толпе не затеряться! Раз бал в её честь, то придётся весь вечер быть на виду, под прицелом сотни «доброжелательных» глаз… Брр.

   - Вам холодно? – участливо осведомился Алекс. – Тогда давайте вернёмся.

   - Дело не в этом, - призналась Мира. – Просто я представила, как на балу все начнут меня рассматривать, обсуждать и ждать, когда я совершу какой-нибудь промах. А я совершу, непременно. Крис говорил вам, что…

   Король легкомысленно махнул рукой:

   - А, не волнуйтесь об этом! Обещаю, что спасу вас от всех огнедышащих драконов! И от эльфийского посла, который неприкрыто презирает «людишек», и от главной сплетницы двора виконтессы Опстолл, и от нескольких… мм… дам, питающих беспочвенные надежды… ну, вы понимаете…

   - Вы хотели сказать «нескольких десятков дам»? – понятливо усмехнулась Мира.

   Интересно, какие приёмы отваживания «змеюк» от вожделенного кавалера в ходу у высокородных девиц? Не будет ли она после бала с ностальгией вспоминать безобидную на их фоне Дульсинею Тютькину? Если только выживет, конечно. Зависть – внесословный порок, а тут даже ничего придумывать не надо – вон она, конкурентка-разлучница! Может, попросить короля держаться с ней нарочито холодно?

   Алекс словно прочитал её мысли и с улыбкой полез в карман.

   - Раз уж вы сами так удачно об этом заговорили… Позвольте выдать охранный амулет от «драконов»! Ваш пальчик, сударыня.

   - О. Так это амулет, а не просто кольцо? – слегка расслабилась Мира. Огромный рубин вовсе не подходил к выбранному цвету платья, но ради собственного спокойствия она бы надела на себя не только амулет, кольчугу! – Спасибо за заботу, ваше величество.

   Мужчина усмехнулся и поднёс её руку к своим губам.

   - Лучшая благодарность - когда вы, наконец, назовёте меня по имени.

   - Я… постараюсь.

   Бальное платье Миру не разочаровало: вопреки ожиданиям, господин Пыжофф внимательно отнёсся к её пожеланиям, и результат оказался не только роскошным, но и относительно удобным. Во всяком случае, дверные косяки она вроде не задевала. С грациозной походкой было хуже, но другую взять неоткуда. Так, главное, не сутулиться, и вообще, как там Крис учил? Моську кирпичиком, круче нас только… ээ… редиска!

   Внимательный король распорядился прислать гостье своего личного парикмахера, внимательный брат подарил фамильное ожерелье с крупными изумрудами – красотища! И к платью подходит.

   Мира очень удивилась, когда Крис сказал ей, что в зал они войдут самыми последними. Почему не первыми? Потому что сюрприз! Для кого? Для всех. Для большинства гостей скорее неприятный, а вот она точно упадёт в обморок от счастья! Ничего, если что, он будет рядом и поддержит. Он всегда её поддержит.

   - Герцог Логвийский с сестрой Мирославой! – оглушительно заорал распорядитель.

   Море света, море незнакомых лиц, режущая глаз пестрота нарядов, музыка…

   Музыка резко стихла, когда они приблизились к небольшому подиуму в дальнем конце зала. Вместо трона на нём стояло удобное, обитое бархатом кресло с вышитой на спинке золотой короной. В кресле в подчёркнуто небрежной позе восседал его величество Алекс-Александер, разодетый и скучающий. Казалось, их ждёт такой же небрежный кивок – и можно будет почтительно отступить в поисках уголка поукромнее. Но король вдруг резво вскочил на ноги и с широкой улыбкой шагнул им навстречу. Кивнул Крису, а Миру взял за локоток и развернул лицом к залу. Укоризненно качнул головой, заметив, что его перстень завёрнут камнем внутрь (а что, он ведь к платью по цвету не подходит!), повернул его как положено и торжествующе вскинул вверх их сплетённые руки.

   - Дорогие гости, представляю вам бесподобную леди Мирославу, девушку, благодаря которой мы все здесь собрались!

   Придворные вяленько поаплодировали. И тут выяснилось, что король ещё не закончил.

   - Есть сегодня и другой повод для праздника. Столько лет вы докучали мне откровенными намёками, советовали, даже требовали… Что ж, счастлив сообщить, что минута, о которой все мы так долго мечтали, наконец, настала! Не сомневаюсь, что мои верные подданные в полной мере разделят моё ликование. Итак, во второй раз представляю вам леди Мирославу - вашу будущую королеву!

   Зал поголовно оцепенел. К такой душераздирающей новости никто оказался не готов. И, в первую очередь, сама будущая королева. Наивная, глупая девчонка, которая до последнего надеялась, что «всё как-нибудь само рассосётся, Алекс заинтересуется кем-то ещё, а она, наконец, уедет домой. Вот тебе, и «домой» Мирочка…»

   Повинуясь жесту Кристана, гвардейцы рявкают троекратное «Ура!» Все дружно выдыхают и отмирают… Крис с королём довольно улыбаются, зато остальные поглядывают на девушку с плохо скрытой злобой. Её так и подмывает спрятаться за спину новоявленного жениха, а лучше брата, у него спина в два раза шире. Или картинно упасть в обморок «от счастья»? Это ей вроде позволено?

   А вот отказаться от такой чести – нет. Вернее, этого даже не подразумевалось. Да… сюрприз однозначно удался.

   - Свадьба состоится через неделю! – добил всех его величество.

   - Ппочему так скоро? – опасливо проблеял кто-то.

   Естественно, все снова уставились на Миру. Причина для спешки могла быть, по идее, только одна.

   - Ответ – мне не терпится, вас устроит? – подчёркнуто холодно осведомился Алекс. – Я имел счастье познакомиться с леди Мирославой лишь два дня назад. И сразу был настолько очарован ею, что решил не терять понапрасну ни единого дня, ни единой лишней минуты. Уверен, она будет идеальной королевой. Или у кого-то есть возражения?

   Под его взглядом – подавляющим, высокомерным, истинно-королевским, придворные разом сдулись и вразнобой закивали.

   - Что ж, я рад. Не пора ли начинать бал? Музыка!

   И он, покрепче перехватив руку невесты, увлёк её в центр зала.

   Танец прошёл для Миры словно во сне. Она больше не беспокоилась о том, правильно ли ставит ноги, достаточно ли прямая у неё спина – всё это стало сейчас совершенно неважным. Пристальный взгляд Алекса… Надо срочно заставить себя улыбнуться.

   - Видите, как чудесно всё сложилось! Теперь вам не придётся бояться всех этих «драконов», они просто не посмеют быть с вами непочтительными. Мой «охранный амулет» работает безотказно!

   - Значит, на самом деле это не амулет?

   - Что вы, как бы я мог вас обмануть! Амулет, причём чрезвычайно сильный. Безумно дорогая, штучная работа. Потому и зачаровали не простую безделушку, а одну из родовых реликвий. Так уж вышло, что этой реликвией стало традиционное кольцо королевской невесты.

   - И вы решили совместить приятное с полезным?

   - Именно, моя дорогая. Надеюсь, вы не сердитесь на меня за это публичное предложение? Вы казались такой испуганной, неуверенной в себе… Мне захотелось вас ободрить. И напомнить заодно всем, в том числе и вожделеющим занять ваше место, что я в состоянии сам сделать свой выбор. Он продиктован мне сердцем. Я люблю вас, Мирослава.

   Танец закончился очень вовремя.

   Что он ожидал услышать в ответ? «Я тоже»? Крис будет явно недоволен, если узнает, что она промолчала. Скажет, не могла, что ли, соврать и не портить такой романтический момент? Хотя нет, он скорей изумится и искренне не поймёт – как это можно не любить его друга, такого всего из себя замечательного! Признайся, ты же любишь его, Миро! Просто стесняешься, да? После того сброда, что окружал тебя в той деревне, немудрено совершенно растеряться. Но ты справишься, я в тебя верю. Ведь ты этого достойна!

   Ох, ей бы самой ту уверенность… Ну какая, скажите на милость, из неё королева?! Если она и дворянкой-то быть ещё не привыкла! Одинаково шугается и Алекса, и свою служанку Улу, не понимая, как себя с ними вести, заранее боится «добрых» подданных и в душе продолжает причислять себя к «сброду». И до сих пор скучает по одному из этих «недостойных».

   У короля перед ним только одно неоспоримое преимущество – рост, удобный для танцев. Гоблину она даже до подмышки не доставала… Зато могла сидеть у него на коленях, как на диване, а Алекса под ворохом юбок и видно-то не будет! Но, самое главное, Здар давал ей возможность выбора. За одно это Мира была ему благодарна. Король искренне считает, что сделал ей предложение, только где же была та пауза, в которую она должна озвучить своё согласие? Режиссёр просто вычеркнул её из сценария.

   И в самом деле, зачем понапрасну тратить эту драгоценную секунду жизни?!

   После танца Алекс проводил её к креслу - оно волшебным образом возникло рядом с его. По другую сторону ещё одно, для брата. Публичное продолжение «почти-семейной» идиллии… и в самом деле почти семейной. Несколько придворных рискнули приблизиться – рассмотреть и расспросить, если позволят. Значит, нельзя выглядеть пришибленной мухой, надо хотя бы улыбнуться! Желательно, снисходительно-любезно, а не резиново.

   С этой задачей Мира более-менее справилась. Отвечать на осторожные расспросы, к счастью, не пришлось - за неё выступили мужчины. К примеру, выяснилось, что на самом деле она никуда не пропадала, а просто вела чрезвычайно уединённый образ жизни. Любовь к уединению объяснили природной застенчивостью и набожностью, так что девушка сделала себе мысленную зарубку – не стесняться собственной неопытности, она вполне объяснима. Небольшие ляпы тоже простят, а вот если она не вызубрит названия всех крупных редискинских храмов или запутается в именах богов, это будет выглядеть более чем подозрительно.

   Активно интересовались также планом предстоящих торжеств. Министр сельского хозяйства сокрушался о невозможности вывести за неделю новый сорт редиски (Мира предложила бы назвать её суперхреновая), министр внешних связей предрёк, что на них дружно обидятся соседи - проигнорируют свадьбу, явятся без подарков или даже введут против них экономические санкции, как в прошлом году, за «рабский» договор с Дурляндией. Алекс на это лишь досадливо поморщился:

   - Я не намерен приглашать никого, кроме дурляндцев. И мне безразлично, что об этом подумают остальные. Я просто отплачу им той же монетой. Разве император Трилобитии удосужился пригласить меня на свадьбу сына? Или Владыка эльфов – на свадьбу дочери? Правда, в обоих случаях это были скоропалительные решения... Ну, что ж, я намерен продолжить эту милую традицию. И экономически выгодную, заметьте. Никаких монарших особ, кроме властелина всея Дурляндии, от остальных – послы, ну и хватит с них.

   - Справедливо! Гениально! – услужливо зашелестели кругом.

   А Мира впервые задумалась о политической значимости Редискии. Кажется, или их действительно не слишком-то жалуют более развитые соседи? Алексу наверняка обидно, что его страна интересна только лишь редиской. С другой стороны, такое отношение где-то оправдано. Слишком уж велик контраст, хоть с эльфами, хоть с демонами. Здешние жители - мало того, что люди, короткоживущие, магически слабо одарённые, так ещё в общей массе люди завистливые и жадные. Если бы у неё был выбор, она бы и сама предпочла жить в другом месте. Но – выбора нет, теперь уже однозначно. И вообще… о чём она думает за неделю до свадьбы?? Вот уж воистину – какая страна, такая и королева. Одним словом – редиска.

   «Деловой» разговор продолжался недолго. Алекс пообещал обсудить размах и бюджет предстоящего торжества завтра с утра, а пока велел оставить их с невестой в покое. Мира вздохнула с облегчением – слишком уж плотоядно смотрели на неё некоторые дамы. Одна из них, немолодая и чрезвычайно обширная, явно готовилась перехватить у министров «эстафетную палочку» и даже вполне успешно стартовала. Каким-то чудом просочилась между двумя охранниками, но под ледяным взглядом короля затормозила и с недовольной гримасой повернула назад. Наверное, это и была обещанная виконтесса Опстолл. Этот эпизод напомнил Мире о том, что её жених, несмотря на все свои шутки и любезности, в первую очередь «профессиональный повелитель», привыкший к беспрекословному подчинению. Значит, даже если бы она при всех сказала ему «нет», это ничего бы не изменило. Его «хочу» против чужого – итог очевиден.

   Ничего не остаётся, как взять себя в руки, перестать рефлексировать и… получать удовольствие? Именно. Потому что деваться-то всё равно некуда!

   - Ал, смотри, это не эльфийский посол к нам чешет? – Крис качнул подбородком в сторону высокого статного мужчины в строгом костюме. – Точно, он. Интересно, что ему понадобилось? Опять будет домой проситься, наш брезгливый бедняжка? Неужели не понимает, что случай совсем неподходящий?

   - А мне кажется, он наконец-то вспомнил о приличиях, - хмыкнул Алекс и царственно кивнул в ответ на грациозный поклон эльфа.

   Пока тот произносил типичную для их расы витиеватую поздравительную речь, Мира получила возможность рассмотреть его поближе. Странно, она думала, все эльфы – субтильные, даже женоподобные красавчики (во всяком случае, так уверяли её проходимские кухарки), но этот оказался приятным исключением: длинные волосы и тонкие черты лица лишь подчёркивали широкоплечую, тренированную фигуру воина. Такому бы шашку в руку и на коня… или меч и на оленя? В общем, никакой он не женоподобный, по сравнению с тем же Алексом… Так, стоп, дорогая! Забыла, что на мужчин у тебя теперь табу? За исключением мелковатого жениха и, отчасти, брата. Ну, хоть на Крисе глаз отдохнёт…

   - Дорогая, слово за тобой, - неожиданно развернулся к ней Алекс, и Мира поняла, что прослушала что-то важное. – Господин посол приглашает тебя на танец. Это, конечно, несколько против правил, но…

   Его взгляд красноречиво намекал, что надо соглашаться. И потом подробно пересказать содержание разговора. Любопытство перевесило в нём собственника – значит, событие из ряда вон выходящее. Почему?

   - Благодарю, господин посол. Только не ждите от меня эльфийской грациозности.

   Мужчина тонко усмехнулся, но вслух возразил и подал ей руку.

   Начали молча. Мира украдкой косилась на других танцующих и пыталась не сбиться с такта. Получалось так себе, особенно под откровенно изучающим взглядом партнёра.

   «И что он так уставился? У меня на лице узоров нету, - досадливо думала девушка. – Может, это последний танец в моей жизни, в смысле, не с мужем, хочется понаслаждаться напоследок, красивый же мужик… Но смотрит так, что даже не по себе. И ведь не спросишь в лоб – чего надо?»

   - Вы суеверны, леди Мирослава?

   - Ээ… Не особенно. А вы?

   Классный разговорчик.

   - Я тоже. В приметы не верю, магов не жалую, ко всему необъяснимому отношусь скептически. Нет необъяснимого, есть плохо изученное.

   - Согласна.

   - Тогда помогите мне, леди Мирослава, – с нажимом произнёс эльф. – Ведь это вы сейчас – то самое, необъяснимое. Это вы своим появлением поставили меня в тупик. Как вы здесь оказались? Почему выглядите как человек, но при этом совершенно не изменились, а ведь прошло больше полувека! Я сам за это время изменился! Где вы были всё это время, что произошло после того, как вас унёс чёрный дракон?!

   Мира так обалдела, что даже остановилась. Это он про что сейчас??

   - Эм… очевидно, вы меня с кем-то путаете, господин посол.

   - А вот мне – НЕ очевидно! Я слишком хорошо вас тогда запомнил, чтобы спутать с другой. Даже голос один-в-один. И имя. Таких совпадений не бывает.

   - Зато я вас впервые вижу! – возмутилась Мира. – И как зовут, уж простите, совершенно не запомнила!

   - Тогда я представился вам просто по имени. Первейнн, первый воин Владыки. Впрочем, это давно в прошлом.

   Блин, да что за чушь городит этот… Портвейн? В память упорно, как муха в стекло, долбился какой-то смутный эпизод с лесом и оленем, но Мира раздражённо пригрозила ему «мухобойкой». Нет уж, это у него сдвиг по фазе, она здесь абсолютно ни при чём! Эльфы, Владыка, дракон… Демонов там случайно не было до кучи? У неё, конечно, амнезия, но за пять лет, а не за пятьдесят!

   - И всё-таки вы ошиблись, господин посол.

   - Ошибся я пятьдесят лет назад! – зло прошипел он. – Иначе не торчал бы сейчас в этой мерзкой стране, не вынужден был… Хорошо, - вовремя осадил он сам себя. Видать, действительно наболело. Был первым воином, лоханулся, и его послали – послом в отсталую и невежественную Редискию. Жалко мужика. – Тогда как вы объясните то, что носите на пальце родовой перстень Владыки?

   Мира машинально посмотрела на рубиновый «амулет». Он же не хочет сказать, что…

   - Да не этот! На другой руке.

   Её любимый, с гномьим хрусталём и красивой вязью на внутренней стороне ободка? Она не сомневалась, что это фамильная драгоценность, но её рода – её и Криса. Как же так?

   - Вы уверены?

   - Насчёт кольца – совершенно уверен. Потому что Владыка Ар’Тайн всё это время носит точно такое же. Но все при дворе знают, что это всего лишь копия, сам фамильный перстень исчез вместе с его первой невестой. С вами, Мирослава. Итак, я жду ответа. И не отстану от вас до тех пор, пока его не получу.

   Не очень-то он любезен! Эх, а вначале он ей так понравился… Но болтать налево и направо о своей амнезии брат категорически не советовал, да Мира и сама понимала, что не стоит давать своим противникам лишний козырь на руки. А то, чего доброго, объявят невменяемой и запретят любимому монарху жениться… если это в принципе возможно. Но подстраховаться всё равно не мешает.

   - Сюда идёт ваш брат, - с неудовольствием заметил Первейнн. – А я от вас так ничего и не услышал. Не хотите говорить – отдайте кольцо. Я верну его Владыке, и тогда он разрешит мне остаться в…

   - Нет! Ничего вы не получите! - вскинув голову, отчеканила девушка. – У вас нет доказательств, одни слова. Мы оба дорожим своей репутацией, и поэтому я вас прошу просто оставить меня в покое.

   - Не дождётесь! - в тон ей ответил эльф и нацепил на лицо светскую улыбку.

   - Возвращаю вам вашу сестру, герцог. Она подарила мне незабываемый танец. Надеюсь, это было взаимно.

   - О да, - невольно пробормотала Мира, провожая его глазами. – Неужели все эльфы такие…

   - Какие? – подозрительно осведомился брат.

   - Невоспитанные и наглые.

   Он с облегчением рассмеялся и повёл её к подиуму.

   - В точку, сестрёнка! Все до единого!

   Голоса за кадром:

   - Кто бы говорил…

   Неделя до свадьбы пролетела быстрее, чем бы хотелось будущей королеве Редискии. Алекс загонял прислугу до обмороков, зато дражайшую невесту освободил от всех забот полностью. Единственное, о чём её спросили – какие цветы она желает видеть в своём букете. Мира, не задумываясь, пожелала горисветы, чем привела распорядителя в ужас. Это же самый натуральный плебейский сорняк!! Из чистого упрямства Мира всё-таки настояла на своём. Больше её мнением не интересовались. К примеру, сообщили, что свадебное платье будет строго традиционным: классического покроя («то есть всё та же баба на чайник, только в квадрате, а то и в кубе», - перевела Мира) и единственно приемлемого цвета. Ррр! Сам Алекс нагло будет в белом. Государственный цвет номер три - зелёный («угу, хвостик от редиски»), в нём на правах почётного гостя собирался щеголять Крис. Вот бы ей тоже разрешили зелёный или белый!

   Когда Мира заикнулась об этом жениху, то её просто не поняли. Самый красивый, роскошный, «царский» цвет – розовый, и никакой больше! На всех свадебных портретах предки Алекса до фиг знает какого колена в розовом и белом, разве можно нарушать традицию?!

   - Ничего подобного у меня и в мыслях не было, – пошла на попятную девушка. Откуда она знала, что Ал такой консерватор? – Я просто подумала, что такое разделение цветов несправедливо по отношению к мужчине. В каком смысле? Ну, вот представьте себе редиску. Какая она? Кожица розовая, мякоть белая. Именно так, а не наоборот. Исходя из этого, правильнее было бы одеть в белое невесту. Это же она в основном сидит дома, она более мягкая, нежная и потому нуждается во внешней защите. А жених даёт ей эту защиту, он надёжный, твёрдый, он…

   - Как кожура?

   - Как броня!

   Они представили себе этакую бронированную редиску и дружно захихикали, а потом Алекс неожиданно кивнул.

   - Никогда раньше не смотрел на традицию с такой точки зрения. Скажу по секрету, розовый мне нравится куда больше белого, в том я на твоём фоне совсем потеряюсь. А если мы воспользуемся твоей идеей, то формально придраться будет не к чему. Правило двух цветов соблюдено, и при этом жених и невеста выглядят наиболее эффектно. Тебе несказанно пойдёт белое платье, моя дорогая!

   - А вам чудесно пойдёт розовый! – с фальшивой убеждённостью заверила Мира. А что, может, и вправду пойдёт. Главное, что её хитрость удалась, и она будет на свадьбе нежной красавицей, а не редиской-переростком.

   Вот интересно, откуда у неё такая неприязнь к традициям собственной страны? Почему до сих пор она чувствует себя здесь чужой? Раньше простительно было, но и сейчас, когда выяснилось, что никакая она не иностранка, это чувство никуда не делось. Выход один – не нагнетать, а привыкать. И не только к этому, эх.

   Словно прочитав мысли невесты, Алекс театрально вздохнул и коснулся губами её запястья.

   - Когда же меня удостоят неформального обращения? Неужели так трудно перестать мне выкать? Для тебя я уже не только король, но и тот, кто в ближайшем будущем разделит с тобой…

   Мира сделала вид, что смутилась.

   - После свадьбы, ваше величество, всё – после свадьбы.

   - Скромность в наше время – редкое качество. И оно, по моему мнению, как ни что иное украшает девушку.

   Каждый раз после того, как за Алексом закрывалась дверь, с губ Миры срывался облегчённый вздох. Ну вот хоть режь её – а привыкнуть к нему, да ещё в таком качестве, никак не получалось. Видимых причин для неприятия вроде как не было. Король не вызывал у неё отторжения как мужчина, к тому же вёл себя безупречно: не торопил известных событий, при встрече ограничивался галантным поцелуем ручки, в декольте глазами не нырял, предпочитая пока восхищаться словесно. Мире даже нравились его изысканные комплименты, и внимание, и щедрые подарки (ну какой нормальной девушке не понравится красивейший алмазный гарнитур??) Но, несмотря на всё это, она периодически ловила себя на том, что для неё это как-то слишком. Будто она – не она, а какая-то актриса в романтическом спектакле, а настоящая Мира осталась в далёких убогих Проходимках. Ту, настоящую, Миру приводили в восторг куда более скромные вещи. Простые, сорванные в поле цветы, незамысловатый браслет из ленточек, который лежал сейчас за подкладкой сумки, и такая же безыскусная любовь мрачного гоблина. Она тогда ровно чувствовала, что не быть им вместе надолго, так и случилось. Разные, очень разные у них теперь судьбы, но в её памяти Здар останется навсегда. Грустным и бесконечно светлым воспоминанием… Пошли ему боги счастья!

   Дни перед свадьбой Мира в основном проводила в своих покоях и во дворцовой библиотеке. Брату и Алексу было сильно некогда, а у неё и дел-то особых не было. Есть да спать, с кислым видом присутствовать на примерках платья (судя по довольному виду, господин Пыжофф собирался с размахом отомстить ей за прошлое самовольство, в прямом и переносном смысле: одних пажей - переносчиков шлейфа – ему требовалось шестеро…) Во время прогулок в оранжерее герцогиню сопровождала её служанка, в библиотеке она же «сторожила» двери, не допуская туда посторонних.

   Алекс ретиво ограждал её не только от дам, но и от кавалеров. По крайней мере, от одного, неприлично настойчивого. Эльфийский посол каждый божий день надоедал ему просьбой об аудиенции у леди Мирославы. И каждый раз получал решительный отказ. Мира кратко рассказала, что господин Первейнн спутал её с какой-то пожилой эльфийкой и продолжает упорствовать в своём заблуждении. Алекс с Крисом были искренне возмущены поведением посла, король даже толсто намекнул, что скорей вышлет его из страны, чем допустит эту встречу… После чего Первейнн стал настойчив вдвойне. Возможно, он как раз этого и добивается? Ха, хрен ему вместо редиски! Уж лучше одна знакомо брезгливая рожа, чем незнакомая, по первости ещё более брезгливая. Так что терпите, уважаемый, терпите…

   Миру её временная изоляция более чем устраивала – как лучшее из худшего. Она прилежно настраивала себя на то, что деваться в любом случае некуда, что ожидающая её жизнь прекрасна и завидна, и есть, по крайней мере, одно грандиозное дело, которым необходимо заняться сразу же после свадьбы. И это вовсе не рождение наследника, от него так и так не отвертишься. А вот попытаться повлиять на Алекса в ситуации с беглыми рабами – её прямой долг. Он так внимателен к ней сейчас… Значит, начать капать на мозги надо в самое ближайшее время, пока она ему ещё не надоела. Потом, само собой, он заведёт любовницу, и не одну, королю они по штату положены… ну и фиг с ним. Главное, успеть добиться своего.

   Вечером накануне свадьбы Мира сидела в своих покоях в гордом одиночестве. Все заняты, даже Улу припахали, одна она дурью мается. Скучно.

   Платье доставят только утром. Господин Пыжофф справедливо опасался, что за ночь своевольная невеста «улучшит» его на свой манер (тут подрежет, там отпорет), и вот теперь Мира вынуждена примерять драгоценности на домашнее. Алекс велел доставить ей три самых ценных фамильных гарнитура – выбирай, дорогая, какой больше понравится. А как понять, что лучше подойдёт, не видя самого платья?!

   Перемерив все три, девушка со злостью захлопнула шкатулку. Придётся выбирать утром, на скорую руку. Да, в общем, и разницы особо никакой, все три колье чересчур вычурные и дико тяжёлые, перстни безнадёжно велики, а серьги так оттягивают уши, что к концу свадьбы она будет вылитой Буддой. Вспомнить бы ещё, кто это такая.

   Отодвинув шкатулку, Мира с силой потёрла уши... И вдруг сдавленно вскрикнула и чуть не свалилась со стула. Мамочки, демон!! Настоящий, живой демон! Пробрался в её комнату и хочет её убить!!

   Или… не хочет?

   Даже в зеркале видно, что видок у него самый что ни на есть растерянный. Стоит, глазищами своими зелёными хлопает… Стоп. А где же в таком случае её собственное отражение?? Девушка боязливо оглянулась. За спиной было пусто. В зеркале – демон, мужик, одна штука, наяву – она, Мира, тоже в единственном экземпляре. Что за?..

   Что-что, магическая иллюзия! К такому выводу Мира пришла через пару минут, когда окончательно перестала бояться и, вспомнив свои последние действия, тщательно ощупала уши. Крошечный «гвоздик» идеально сливался по цвету с кожей и до этого никак себя не обнаруживал. Ох, любопытно-то как! Для чего её снабдили явно недешёвым амулетом, и кто это сделал? Магов в Редискии раз-два и обчёлся. А если маг был демоном? Вот и навертел ей привычную для себя личину. Кстати, бывшая при ней бутылка из-под кваса тоже была демонского производства. А ведь есть ещё так называемый перстень эльфийского Владыки. Злой красавчик ошибается, или это действительно та самая вещь? Но как она к ней попала? Вопросы, вопросы… Неужели у неё до попадания в Проходимки была настолько бурная жизнь?!

   Мира была готова самолично стукнуть себя по лбу тяжёлой королевской шкатулкой – вдруг вместо сотрясения у неё, наоборот, в мозгах просветлеет? Безумно хочется всё вспомнить!

   Обзаводиться синяком накануне свадьбы было всё же глупо, и Мира решила поделиться своим открытием с братом. С кем же ещё советоваться, как не с ним? Алекса она слишком плохо знает. Криса вообще-то тоже, зато он её – с самого детства. С пониманием дела обстоят похуже, но сейчас этого и не требуется. Просто выслушать, успокоить, пообещать со временем во всём разобраться… Заодно надо будет аккуратно выяснить, говорил ли он своему другу о том, что его сестра – не девственница? В Редискии довольно свободные нравы, но это ещё ничего не значит. Вдруг королевской невесте законом положено быть невинной? Да и сам Алекс недавно обмолвился, что считает скромность лучшим украшением девушки. Иронизировал? Имел в виду просто характер? Или Крис решил промолчать, в надежде, что влюблённый друг ничего не заметит? Вот засада!

   Уже в коридоре Мира вспомнила, что брат не велел его сегодня беспокоить. Собирался как следует выспаться перед завтрашним безумием. Да, но сейчас всего девять вечера! А завтра… Завтра ей самой будет ни до чего. И ни до кого, кроме законного супруга-редиски. Когда они ещё так посидят – без Алекса, только вдвоём? Похоже, что уже никогда... Разве это не аргумент?

   Служебные комнаты Криса снаружи не охранялись. Гвардейцы стояли перед входом в королевское крыло и у дверей в личные покои Алекса. До вторых Мира не дошла, первые пропустили её беспрекословно, ни о чём не спрашивая и даже не особо глазея. Отдали честь да и замерли себе истуканами дальше.

   Постучав, Мира вошла и с досадой обнаружила, что первая комната пуста. Или ещё не пришёл, или уже спит. Надо проверить и, если это так, тихонечко слинять. Она же не изверг, пусть дрыхнет, может, и будет у них завтра минутка на поболтать.

   Дверь в спальню была приоткрыта, и стучать Мира не стала, просто заглянула. Да так и застыла, выпучив глаза.

   Есть такая фраза – «в одночасье мир перевернулся». Что под ней подразумевалось, Мира сейчас впервые ощутила на себе. Полнейший ступор – в теле, в мыслях, когда на одну долгую минуту полностью выпадаешь из привычной действительности, забываешь, как дышать, как моргать, и единственное, на что ты способен – стоять столбом и не верить собственным глазам. Может, это всё тоже иллюзия??

   Крис был не один. Наверное, ей следовало догадаться об этом раньше. Или ему намекнуть потолще? Тогда бы она и не подумала его беспокоить. И не застала сцену, для неё совершенно не предназначенную.

   Брат вальяжно раскинулся на огромной кровати, наблюдая за выкрутасами тощенькой блондинки в ярко-розовой рубашке и розовых чулочках. Та старательно, но как-то неизящно крутила попой, подпрыгивала и скорее дурачилась, чем исполняла качественный приватный танец. Видимо, Крис был непритязательным мужчиной.

   Само собой, подглядывать за братом Мира не собиралась и осторожно попятилась, надеясь, что её не заметят. В этот момент блондинка в танце повернулась лицом к двери… И мир отдельно взятой девушки автоматически встал на уши.

   Это был Алекс!! Накрашенный!! В стиле классической «редиски», со свекольными щеками и вишнёвыми губами. В волосы вплетена розовая лента, на ногах – женские туфли на высоченных каблуках. Это то, о чём она подумала, или… А разве могут быть другие варианты?!

   Уйти, срочно. Уйти и заставить себя переварить этот бред и всё как следует обдумать. Но как сдвинуться с места, когда, по ощущениям, вместо ног сейчас сплошное трясущееся желе?

   Ступор сослужил Мире самую плохую службу. Алекс её заметил. И… завизжал. Тонко, противно, совсем по-девчачьи. Тогда она, наконец, пришла в себя и стремглав бросилась вон. А Алекс всё визжал.

   Влетев в свои покои, Мира бестолково заметалась по комнатам, не слишком понимая, что делать. По хорошему – линять из дворца прямо сейчас, а лучше не только из дворца, а вообще из этой мерзкой Редискии. Правильно она тогда подумала: какая страна, такой и король. Мелкий лицемерный извращенец! Придумал способ скрыть свои нетрадиционные пристрастия, наверняка же подданные достают с женитьбой, сам говорил. Или все в курсе? Вроде не похоже. На балу аристократы восприняли её всерьёз и взбеленились, но не посмели перечить своему королю. А он, он! Втирал о любви, смотрел нежно, ручки целовал… Но дальше – ни-ни. Ей бы ещё тогда насторожиться. А она, дура, радовалась. И боялась его разочаровать своей «распущенностью»… Уу, гадёныш!

   Так, стоп. Сложить на Алекса все известные ей многоэтажные конструкции ещё успеется, сейчас главное - срочно делать ноги. Где её сумка и старые платья? Точно, можно надеть одно из них, волосы замотать платком, а то приметные слишком, авось сойдёт за служанку. Слуги ещё не ложились, всё бегают и пытаются что-то доделать, значит, смешаться с ними и выскользнуть из дворца будет не так уж сложно. Основная трудность – добраться до главного крыла, это слишком хорошо охраняют, могут остановить и…

   - Куда это моя сестрёнка намылилась на ночь глядя?

   Привычно насмешливый голос Кристана заставил девушку замереть на месте. Как он быстро! Умом Мира понимала, что её спонтанный побег вряд ли бы удался, но она даже не успела в этом убедиться!

   - Садись, давай поговорим. Вот не могла подождать до завтра, такой мальчишник испортила!

   - Скорее, девичник…

   - Сядь, я сказал!

   Жёсткий взгляд Криса напомнил Мире их первую встречу. Тогда она ещё не знала, что он окажется её братом и не ждала от него ничего хорошего. И сейчас не ждёт.

   Отшвырнула сумку, села. Он сел напротив. Несмотря на неформальную одежду – халат вместо мундира и домашние туфли вместо привычных кованых сапог – Крис выглядел… опасным. Как охотник, который загнал лисицу в тупиковую нору и готовится запустить туда обученного пса. Вернее, он сам был псом. Верным защитником своего сиятельного «друга». Тьфу.

   - Хочешь поговорить? Я только за. Рассказывай.

   Её холодный тон не произвёл на Криса ни малейшего впечатления.

   - Изволь, малышка. Как я уже сказал, ты зря поторопилась. Завтра узнала бы обо всём от Ала, но лучше я сам тебе объясню. Почему он выбрал тебя и почему не отступится от своего слова, хотя как женщина ты его совершенно не интересуешь. Как и все остальные бабы, впрочем. Он меня любит.

   - Я догадалась...

   - Не вполне. Ал любит меня так, что готов был совсем не жениться, хотя сделать это необходимо. Стране нужен наследник, а лучше не один. При этом видеть рядом с собой, даже формально, здоровенную крикливую девку Алу физически противно. Вот он и придумал выход – найти девушку, которая внешне будет похожа на меня. Как он сам сказал, хочет видеть в ней мои черты и хотя бы не кривиться. Кстати, поздравляю, в этом смысле Ал от тебя в полном восторге.

   - Спасибо, я польщена, - съязвила Мира. - И что дальше? Теперь вы начнёте искать мужика, который был бы похож на Алекса? Такие мелкие у вас явно в дефиците…

   - Не смей говорить о нём в таком тоне! – зло сощурился Крис. Надо же, значит, он тоже любит этого глистуна в галошах… то есть в короне. Сладкая парочка, блин. – Искать мы больше никого не будем. Достаточно и того, что наследник будет похож на королеву.

   - А родить вы ей предлагаете от духа святой Редиски?!

   - Нет, конечно, - усмехнулся он. – Глупая ты, Миро, глупая, как…

   - Женщина?

   - Просто читаешь мои мысли! Но, надеюсь, всё же понимаешь, что выбора у тебя нет. Не гневи богов, Миро. Ты должна благодарить судьбу за нашу случайную встречу, за то, что тебе выпал счастливый шанс выбраться из грязи. Все женщины Редискии тебе сейчас смертельно завидуют. Лишь тебя, одну-единственную, Алекс согласился назвать своей королевой. Он не будет докучать тебе как мужчина, но на его расположение ты, безусловно, сможешь рассчитывать. Что же касается будущих наследников, Алекс давно всё продумал. Их отцом станет тот, кому он всецело доверяет. Кто примет самое активное участие в их воспитании и при этом сам не будет претендовать на трон.

   - И что, у вас уже есть кто-то на примете? Какой-нибудь пламенный патриот? Надеюсь, он хотя бы не старый и не уродливый? Вам же нужны симпатичные детки! – желчно сказала Мира. Хотелось истерить, топать ногами и материться, но это можно будет сделать и позже. Кто предупреждён – тот вооружён. Если с побегом обломилось, можно попытаться наладить отношения с этим человеком, очаровать, перетянуть на свою сторону и…

   - Не беспокойся об этом. Детки будут под стать родителям. Красивые, высокие, тёмные волосы, зелёные глаза…

   - Все в меня, короче.

   - Или в меня.

   - Угу, а папашу загодя в расчет не берём, - отмахнулась девушка. – Бедняжка! Он будет завтра на свадьбе?

   - Само собой.

   - И вы мне его представите?

   - Вы уже знакомы, глупышка ты моя, - улыбнулся Крис.

   А потом встал и отвесил ей церемонный поклон.

   - Кристан Кром Филипп Дорн дел Нуво, герцог Логвийский, к вашим услугам.

   Мира глупо захлопала ресницами.

   - В… ккаком смысле?

   - В том самом, дорогая. Кому же ещё Ал мог доверить дело государственной важности? Меня, в отличие от него, женщины не отвращают. Так что не волнуйся – с эстетической точки зрения всё будет безупречно.

   - А с этической?? – Мира вскочила с места и в бешенстве уставилась на невозмутимого брата. Или она его неправильно поняла, или… Неужели «завидная» судьба столкнула её с самыми настоящими моральными уродами?! – Ты мой брат, Крис!! Ты просто не можешь…

   - Не ори! Заткнулась и села, - мужчина присовокупил к словам резкий