Плачь, принцесса, плачь... Ты будешь мне принадлежать. Маша Новикова

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21

АННОТАЦИЯ

История, описанная в данном произведении, скорее всего, не могла бы произойти в обычной повседневной жизни. Фэнтези на тему "современная Золушка". В повседневной жизни нам так не хватает перчинки, а фантазировать никто не запрещал. Предлагаю пробежаться по страничкам этого произведения и побывать в другой реальности, очень приближенной к действительности. Еще одна история «современной Золушки», рассказанная немного по-другому. Кому претит тема жесткого мужского доминирования, просьба не читать данное произведение, это книга скорее всего вызовет у вас негатив и разочарование.

   Внимание: 18+

ГЛАВА 1.

Славный солнечный день очень даже подходит для такого замечательного события как день рождение. Свой день рождения Кристофер находился во Франции, в гостях у брата. Пышного празднования не планировалось, ему никогда не нравились шумные и многолюдные праздники, главное - несколько проверенных друзей и, конечно же, брат Альфред. Он вел свой автомобиль, роскошный мерседес, наслаждаясь процессом. Ему всегда нравилась именно эта марка - удобный, надежный, безумно дорогой, но он того стоил. Молодой человек улыбался комичности ситуации, сегодня он хотел начать свой день рождения в настоящей французской кондитерской, с восхитительных, тонких ароматов выпечки, без виски, без текилы, вообще, без тяжелых напитков. Там, в этих заведениях, куда он собирался сегодня, паслись хрупкие лани, одну из которых, он сегодня хотел подержать в руках, почувствовать трепет молодой плоти, запах рождающегося желания, увидеть как заливает алым румянцем белоснежные фарфоровые щечки, смущение и робость в глазах. Француженки…. Он хотел сегодня тонкой, хрупкой, свежей выпечки, в виде молодой француженки, трепетной и нежной. Его друзья, трое молодых повес, очень скептично восприняли идею о французском десерте, и только Альфред, зная характер брата, тонкость его натуры, понимал его желание. Наверное и он бы хотел начать вот так, а закончить в задымленном, пропитанным похотью и неуемным желанием, ночном клубе, утром.

   - Я хочу начать свой праздник очень просто: хочу увидеть французских красавиц, а еще, я очень хочу чтоб вы сделали мне подарок. И именно в кондитерской - он иронично улыбнулся.

   - Обещаю, что когда придёт время, я выполню все ваши пожелания, - мужчина вновь улыбнулся, как мартовский кот. Он не лукавил, как правило, молодой человек всегда выполнял то, о чем говорил.

   - Интересно, что за подарок тебе захочется? Праздничный торт? А может праздничный кекс? - один из друзей с интересом и издёвкой рассмеялся, но затем с некоторой растерянностью посмотрел на него.

   Альфред молча смотрел на брата. Кристофер - молодой человек с успешной карьерой и лучшим образованием, которое только могут дать в Англии, он один понимал его как никто другой, понятно, что брат хочет не торт, сегодня было слишком много разговоров о красоте и француженках , следовательно красавицу - девушку, но как это может быть связано с подарком? Обычно брат сам обеспечивает себе любовниц. Альфред смотрел на тонкие черты лица молодого человека и видел иронию, сарказм, а главное - скуку. Да, сегодня будет что-то новенькое и выполнить эту прихоть придется ему. Брат вздохнул, но тоже улыбнулся краешками губ, любил интригу, именно она и намечалась.

   В свои 32 Кристофер добился почти всего: не смотря на возраст, он был главным в верховном суде Швейцарии, имел безупречную репутацию, был абсолютно независим в финансовом плане и все его желания как правило исполнялись. Всё началось ещё в глубоком детстве: он всегда шёл по пути, который для всех казался самым трудным. По сути, он был вовсе не трудным, а просто другим, не таким, как выбирали все, и благодарен он своему старику- деду - он научил его думать не так как все. Не так, как диктует система. Ещё тогда научился выбирать самое сложное, чтобы потом просто было легче, и проходил один без помощников, и, как правило, совершал самое минимальное количество ошибок. Педант во всем, чего и требовал от остальных. В детстве дед, который был судьей, неоднократно брал его на слушания, он с детства был в «процессе». Мальчик с удовольствием поглощал книги по юриспруденции, в то время как его сверстники гоняли мяч на поле, грязные как черти, не подозревая, что существует такая вещь, как закон. Жесткая и всеохватывающая, восхитительная исполнительная власть, а точнее карательная, тогда еще, в глубоком детстве, он хотел быть ею - властью. В юности Кристофер не позволял себе расслабляться, он был организованным, требовательным и очень жестким к себе. Уже позже это стало относиться и к другим. Даже его брата иногда коробило от принимаемых братом решений. Нежность, тепло, любовь - это чуждые понятия. Отношения с женщинами были еще хуже, Альфред всегда жалел его избранниц.

   Внешность Кристофера была внешностью темного ангела: высокий, худощавый, точнее, подкачен и подсушен - без спортзала он не мог существовать, это было обязательной привычкой, как почистить зубы. Чёрные волосы немного завивались когда им давали отрасти, но, как правило, это было редко - он практически всегда стриг их покороче, в дань моде. Белая, немного бледноватая кожа, чувственный рот, белые ровные зубы, синие бездонные глаза. Такие были у их матери, большие глаза в обрамлении длинных черных ресниц. Его взгляд мог испепелить, а мог и разжечь, но почему-то многие не хотели находиться с ним рядом, было неуютно и тяжело рядом. Альфред часто думал - почему?- ему вообще было свойственно анализировать поступки людей -почему люди не хотят быть рядом с Кристофером? Со временем понял, люди чувствовали себя как на ладони, ему открывалось все. Очень странно, но ещё с детства брат видел ложь, он мог сканировать человека, считывать внутренний мир. Наверное это дается с рождения и уже идет по жизни с обладателем этой порой ценной, а порой обременительной способностью. Все зависело от обладателя, который либо ею пользовался и развивал, либо наоборот, прятал глубоко внутрь, тихонько переживая свои знания, стараясь заглушить внутренний голос. Последний, как правило, высказывал вслух свою точку зрения. Многие назовут это бестактностью, многие хамством, да и понятно кому это понравится, ведь практически у каждого есть скелеты в шкафу и каждый хочет казаться лучше, прикрыв недостатки ложью. Кристофер считал, что человек не должен прятаться за маской, а быть таким, какой он есть, и для каждого всегда найдется свое место под солнцем, а ложь - это просто ложь и ей нет места нигде. Когда твои недостатки прилюдно высмеиваются не одному из живущих на земле это не понравится, это коробило, он слишком открыто требовал признания того, от чего они отказались и спрятали внутри себя. Он требовал правды, многие не были готовы к этому и самым правильным, по их мнению, и готовым решением, было просто прекратить все отношения с ним, разорвать любые контакты. Кристофер был из тех кто практически никого не пускал в свой мир, он был закрыт для всех. Без изъянов и трещинок, идеально закрытый совершенный мир, только один брат был исключением. А еще он один мог сказать ему «стоп». И Кристофер мог остановиться, но это касалось лишь мирской жизни, в работе никто не мог его остановить или отговорить, принимаемые им решения были безоговорочные- не было случая чтоб он их менял, было именно так, как он говорил.

    Секретарем у него был мужчина. У Кристофера был пунктик на женщинах - он никогда не отзывался о них плохо, просто говорил: они созданы для любви и красоты, не более. Никогда и никого, кроме той единственной женщины, которая его родила, он не полюбил. Всегда знал какая должна быть его спутница, но этот образ он не озвучивал никому, наверное потому, что всегда появлялись новые требования, которые молодой человек добавлял к списку той, что могла бы быть рядом с ним.

   Сегодня его день рождения, весьма странный выбор места для празднования, но именно такой он и был, странный, не вписывающийся в общепринятые рамки, в этом был весь он. Слушая музыку и мурлыча себе что-то под нос, он отбивал такт длинными сильными пальцами по кожаному рулю своего автомобиля, предвкушая приключения.

   Сондрин и Адель обожали французскую выпечку. Они учились вместе на последнем курсе юридического, по окончанию Сондрин должна стать адвокатом, нотариусом или консультантом в юридической фирме. Отец настоял, чтобы она поступила именно сюда, но к большому сожалению, он не увидит вручение диплома.

   Невысокая, с прелестной фигурой, ее талия была тонкой, попка и ноги подкаченными. Не удивительно -ее любимым расслаблением был бег на дорожке, это было сродни медитации. Когда она бежала, то все выстраивалось в гармоничную цепочку событий и девушка все могла разложить по полочкам в своей голове. Темные волосы, которые она подкрашивала в глубокий шоколадный цвет, были ровные и длинные, они особенно оттеняли ее белую кожу, придавая другим чертам лица яркость. Губы - яркие пухленькие вишенки, прятали ряд белоснежных зубов. Зубы приходилось отбеливать почти раз в полгода - ее пристрастие к кофе требовало платы. Походка была легкой и плавной, все таки не зря она бегала кроссы по 5-7 километров, руки тонкими в запястьях, с длинными ухоженными пальчиками.

   Сколько она всего могла сделать этими маленькими ручками! Девушка давно увлекалась живописью и уже не одна галерея выставляла работы молодой художницы, не каждый может этим похвастаться. Желание рисовать пришло само собой еще в школе - сначала понятные только ей образы в тетради, а потом красочные полотна, масляная живопись, повлекшая признание близких и знакомых. Сейчас она рисовала в своей манере, уже набитой рукой, все нахлынувшие эмоции выражая в нескольких мазках кисти.

   После поступления в вуз, отец ушел почти сразу -рак добил его. Он сам воспитывал «свою девочку», так он ее называл. Мать умерла давно, когда Сондрин было 13, с тех они не расставались. Смерть отца была чертой, она отрезала детство и ту маленькую девочку, которой она была до этого. Событие сравнимое со смертью ее самой. Там умерла одна и родилась другая. В тот момент смерть выбила из под ног землю, и, казалось, что она больше никогда не сможет выйти на улицу, смотреть на улыбающихся людей, есть тортики, пирожки и улыбаться просто так. Потому что хорошо, потому что счастлива. Сондрин умерла там, на кладбище, когда 2 земли отделили от того, кто был всем… И только тетушка Эмма, сестра отца, помогла вернуться к жизни, продолжить учебу, принять новый мир. Пришлось вновь учиться жить. Раньше она могла убежать в мир красок уходила с головой, словно это были элементы другой реальности, той, которую сама могла создать, изобразить и погрузиться во все тона, которые только существуют. Около полгода девушка не могла рисовать, в голове стол только один образ, который нужно было отпустить что она и сделала. Все идет своим путем, мир не стоит на месте и потихоньку жизнь налаживалась. Девушка вновь научилась смеяться, заливисто и заразительно. Она словно маленькое солнышко, всем улыбалась, заражая окружающих смехом и оптимизмом. Быстро решала проблемы по принципу: «нет ничего что бы я не смогла сделать». Мягко отстаивала свое мнение, старалась понять и принять точку зрения других, оставаясь честной. Ведь там где правда , там свобода от всего, от других, от своих комплексов. Поняв это рано больше не изменяла своей привычке, это было самое ценное приобретение. Ее любили подруги за то, что такая, помогала советом, становилась поддержкой в беде и подружкой-хохотушкой в радости. Сондрин любили преподаватели, потому что эта студентка никогда не врала, была достаточно смышлёной, разумной, приятной и легкой в общении. А еще , возможно это и был самый большой недостаток, она допускала слабости других и не озвучивала то, от чего люди не могли избавиться, но прикрывали ложью У всех есть недостатки и как ей казалось, придет время человек сам поймет то, что нужно изменить, а пока, она так думала и не просто думала, а верила в это, он это видит и пытается что-то сделать , не всем же быть идеальными, слабость допустима….

    Дома были проблемы. Финансы находились в плачевном состоянии, решения она не видела, и это тревожило очень сильно. Тогда, четыре года назад, на похороны отца она потратила почти все деньги и сейчас постоянно в голове вертелась мысль: что продать, драгоценности- подарки отца, либо заложить дом, для того чтобы закончить обучение. Картины выставлялись бесплатно, она смотрела на красивые рамки в галереи и мечтала, надеялась, что когда-то кто-то их купит, ну хотя бы одну. Многие интересовались, но так никто пока и не предложил ей достойную сумму, многие критики хвалили ее произведения , но она была слишком юна для признания. Сондрин не отчаивалась, ведь жизнь была так прекрасна. Она расписана таким огромным количеством красок и без черной и серой никак не обойтись. Адель, дочь тетушки, была подружкой навсегда. Навсегда наверное потому, что им нравились совершенно разные парни, по - другому женской дружбы быть не может.

   Шли по улице, болтали и хихикали. Роскошная французская кондитерская распространяла свои ароматы на всю улицу и девушки уже представляли себя, как они подсядут к огромному окну, в светлом теплом помещении, и будут наслаждаться изысками французской кухни. Здесь были весьма высокие цены, но иногда можно себя побаловать, собрав деньги на этот дружественный поход - и вот они здесь.

   Девушки заняли привычное место. Людей почти не было. Играла тихая легкая музыка, олицетворение Франции. Она навсегда останется внутри, ассоциируясь с такими маленькими, но очень дорогими сердцу моментами. В памяти всплывало как под переливы Шарля Азнавура приносили пирожные, под следующий куплет - десерт. Как же это сладко, сказочно и романтично! Так было всегда и сегодня они пришли именно за этими теплыми и такими дорогими сердцу ощущениями роскоши, тепла, уюта и утонченности. Даже ожидание исполнения заказа было частью ритуала. К ним подошел официант и девушки сделали заказ: фирменные шоколадные фонданы , панна-кота, имбирный лимонад и попросили попозже сварить им восхитительного кофе, чтобы всласть насладиться атмосферой. Да – да, именно обстановкой, не едой, это как попутная песня, но обстановка старой, теплой, ванильной Франции была легкой и в то же время очень роскошной… Хотя кофе немного имел оттенок востока, все же это была добрая старушка Франция, но без кофе не обойтись.

   Две восхитительные девушки, ухоженные, с прекрасными волосами, неброским легким макияжем, одна в джинсах и тонком топе, другая -в короткой юбке и блузке. Блондинка Адель и брюнетка Сондрин сидели и тихонько посмеивались, немного жестикулируя руками, как две невинные птички, щебетали у окошка. В этот солнечный осенний день они болтали о том, как недавно проводили время в университете, на вечеринке в ночном клубе. Кто с кем целовался, кто кому подмигивал. Обычные девчоночьи разговоры, без них никуда. У Адель уже был бойфренд, они встречались с переменным успехом и Сондрин регулярно приходилось выслушивать то восхищенные, то обиженно-раздраженные комментарии подруги. Этим ее познания о любви и оканчивались, странно, но имея восхитительную внешность, шикарные волосы, гармоничное, тонкое тело, Сондрин не могла найти себе молодого человека. Да, у нее были мимолетные знакомства, друзья мужского пола , но не более, пару раз целовалась на Новый год и решила, что больше экспериментировать не стоит. Никогда ее сердце не билось так, что дыхание перехватывало и воздуха для жизни было мало. Все они были какие-то слабые что ли, она не видела в них стержня, не видела в них мужчин, которые просто несли бы с собой силу, не внешнюю, качки её мало интересовали, силу, которая бросила бы в дрожь и которая заставила бы восхищаться, да и банально мужчину, на которого можно положиться и который без оглядки принимает решения. Это всегда привлекало девушку в фильмах про суперменов, но все было так далеко от настоящей жизни. По крайней мере, ей пока такой не встречался. Разговоры об идеале мужчины, о любви, отношениях, сексе , как правило, были стандартным набором тем на женский посиделках. Мечты, мечты, без вас жизнь пресна.

   Официант подносил им заказ и в это время в дверь вошла компания. Так странно было их видеть именно здесь. Это были 4 молодых человека. Их можно было охарактеризовать одним словом: « Идеально» . Идеально сложены. Идеально одеты. Идеально подстрижены. Это были идеалы с обложки глянцевых журналов. Ни один из них не был похож на другого, каждый нес свою собственную харизму, свой собственный образ, но их объединяло одно -это были хищники. Они вышли на охоту, агрессия и вызов всем кого встречали, вот что несли они с собой. Этот посыл, который они отправляли, странно действовал на девушек - он будоражил фантазии и порождал новые, для некоторых , никогда не сбывающиеся желания. Это о них будут сниться самые эротичные сны, это с ними каждая будет сравнивать своего бойфренда и Сондрин не была исключением. Подняла глаза, посмотрела на них … по рукам пробежала дрожь. Молодые люди так сильно отличались от тех, кого она видела каждый день, своих друзей, полунищих студентов. Своих знакомых успокоившихся и с потухшими глазами. Здесь было совсем другое. Сердце начало колотиться и девушка опустила взгляд на стол.

   - Ну и что там? - Адель сидела спиной к двери и сначала не увидела их. Но потом, когда они прошли к стойке, тоже обратила на них внимание. - Вау, бог ты мой, я думала, что такие живут только на картинке и не могут быть живыми.

   Молодые люди сделали заказ и присели за столик недалеко от них. Сондрин кожей почувствовала на себе взгляд, тяжелый, наглый, с ухмылкой. Пирожное так и осталось лежать на тарелке перед ней, она подняла глаза. Он сидел и просто смотрел не нее не отводя взгляда. Это было неприятно и в то же время волнительно. Такое странное сочетание можно назвать дискомфортом, но его взгляд и интерес, который читался в глазах, ей льстил. Девушка не могла долго смотреть и опустила глаза в стол. Атмосфера романтики, свободы и тонкости заведения, в которое они пришли, была безвозвратно разрушена. Эти несколько человек, а в частности тот, который не отрывал от нее взгляда вытеснили все и заполнили собою пространство, но только привкус стал другим… Опасность, пусть не осязаемая, пусть не явная, но там, где-то на уровне подсознания, щекотала нервы.

   - Да что с тобой, ну и что, что посмотрел на тебя, мало парней смотрят? - Адель, обернувшись глянул на него, и заговорила с подругой. - Давай, если хочешь, поменяемся местами и все. Спокойно будешь наслаждаться вкусностями.

   - Ой, что-то мне перехотелось совсем, - она начала говорить, но голос пропал и ей пришлось откашляться.

   - Мне так неуютно, - она немного нагнулась к подруге и продолжила шепотом: - Адель ты видела какие у него красивые глаза? А руки, посмотри на его руки! Новые, совершенно новые эмоции, наверное, все- таки влюбленность всколыхнулась, как вихрь, взрывая все внутри и кровь побежала по ручейкам ее вен с сумасшедшей скоростью, а адреналин отозвался дрожью в коленках и руках.

    Кристофер сел за столик и сразу увидел ее: глубокий шоколадный цвет волос сразу привлек его взгляд, красиво подстрижены они каскадом спадали на плечи и опускались под лопатки. Полные губы, точеный овал лица, белая, фарфоровая кожа, ему вдруг захотелось её потрогать. Большие карие глаза с пушистыми ресницами , особенно выражение глаз - удивление и восхищение. Внешность европейская, хотя в ней было что-то славянское и именно это цепляло, но он не мог уловить что именно. Она была просто красавица, румянец от смущения заливал щеки и это было последней каплей в принятии решения - да, это сидел его подарок, он получит ее на день рождения. Именно ее и больше ничего.

   Альфред вздохнул, он увидел как взгляд Кристофера прилип к кому-то, проследил за взглядом брата, он сразу все понял:

   - Нет, Кристофер, я тебя прошу, только не это.

   - Да – да, Альфред, именно это, - он хохотнул. - Я очень хочу получить ее в качестве подарка.

   - Ты знал, что она будет здесь? - Альфред с подозрением посмотрел на брата.

   - Нет. Но я подозревал, что могу встретить здесь прекрасную француженку.

   - Судя по ее внешности, она не француженка. Или, по крайней мере, только наполовину. Так что, это твой окончательный выбор? - Альфред поднял кофе и отпил небольшой глоток горячей горьковатой жидкости, кофе был отменный, как и выбор брата, стоило признать это. Девушка была просто восхитительна, молода свежа и что-то в ней было, наверное, много жизни, она словно излучала свет. Такой открытый, пусть немного испуганный взгляд, теплое выражение глаз и нелепо улыбающиеся пухленькие губки. Он пристально посмотрел еще раз - надо разобраться, что так манит брата к ней.

   - Да, окончательный. - Кристофер загадочно посмотрел в ее сторону, ухмыльнулся. - Но я хочу получить ее в традиционной подарочной упаковке, в коробке с бантом и в отдельном месте.

   - Ну а как же иначе, ты сентиментальный! - Альфред в очередной раз вздохнул и пробормотал: - никто не говорил что будет легко. Кристофер засмеялся.

   - Хочу - он прищурился и улыбнулся как мартовский кот, который отыскал свое лакомое блюдо.

   - Ты же понимаешь, что о сексе разговора быть не может, о нарушениях в отношении этой девушки тоже, хватит и того, что мы сделаем? - Альфред нервно заерзал на стуле.

   - Да, конечно понимаю. Я хочу ее просто потрогать, познакомиться. Задать ей несколько вопросов и отпустить. Дальше я сделаю все сам. Ты же знаешь - я никогда не нарушаю правил, всего лишь малость.

   - Хорошо, договорились.

   Они посмотрели друг на друга и понимающе улыбнулись. Эти двое всегда отлично понимали друг друга, потому что они мыслили почти одинаково, но у каждого было что-то, что дополняло и они успешно пользовались дополнениями, не конкурируя, а принимая это.

   Сондрин увидела как все дружно повернулись в их сторону. И это еще больше смутило, они так нагло рассматривали. Оценивание - как же это мерзко, что кто-то имеет право на то, чтоб сравнивать или наоборот, вот так скопом оценивать и выносить вердикт, это было противно и неприятно до дрожи. Щеки уже давно пылали как маки, было неуютно и как-то стыдно, ее рассматривали так бесцеремонно, они не испытывали чувства неловкости от повышенного внимания, а она- сплошной дискомфорт, хотя нынешние девушки пришли бы в неописуемый восторг от такого количества внимания. Но это был другой случай и она лично, считала такое поведение недопустимым. Девушка поднялась чтобы пройти в дамскую комнату и услышала возглас удивления и удовольствия:

   - Да!!! Именно так!!!

    Что это означало, она не хотела даже понимать. Сондрин прошла мимо и почти бегом заскочила в туалет. Глянув на себя в зеркало, увидела румяную испуганную девчушку.

   - Боже, да что со мной? Мне почти 23 года, а я все краснею как школьница.

   Она злилась на себя. Обычно такая смелая, всегда сама принимающая решения всегда тушевалась перед определенной категорией мужчин. Сондрин вытащила салфетки из сумочки, подставила под струю холодной воды и начала протирать ими лицо, в надежде снять красноту. Поймала себя на мысли о том, что боится возвращаться в зал

   - Да ты что, совсем, девчонка? - тряхнула волосами и пошла. Как ни странно, они перестали обращать на нее внимание, что очень обрадовало. Более того, спустя несколько минут, рассчитались и ушли, а после их ухода к столику подошел официант и принес большую коробку самых дорогих конфет, она была распечатана. Когда Сондрин открыла ее, там была записка. Почерк был размашистым, что говорило о самоуверенности человека писавшего ей: « До скорой встречи» . И подпись: « Кристофер».

   - Что это? - Сондрин обратилась к официанту

   - Господин за соседним столиком просил вам передать это послание и презент в виде самых лучших конфет, которые представлены у нас.

   - Он что-то говорил?

   - Нет, только просил передать это вам.

   - Спасибо. Вы свободны.

   - Адель, ты что-то понимаешь? - девушка смотрела на подругу и слегка улыбалась, сердце еще продолжало плясать внутри, румянец играл на щеках, мысль о том, что она понравилась такому очаровательному молодому человеку окрыляла её. Он написал записку от руки, этого не делал практически никто, для нее это действие несло определенный смысл. Совсем другое дело - смс или письмо на электронную почту, комментарий в соцсетях или что-то еще, словом то что делали все не заморачиваясь, а здесь словно прикосновение , словно комплимент. Это понравилось, было такое чувство, что взлетает от такого количества внимания, ведь на пути были в основном серые, посредственные парни, которые мало что из себя представляли. Тут же улетучился дискомфорт от ситуации, в которую они ее ввели, и остались одни позитивные мысли -мечты. Учитывая ее взрывной темперамент, ее творческую натуру, в голове разгорелось пламя, которое уже рисовало картинки новой реальности, новой встречи, общения, новые впечатления, хотя, по сути, не было абсолютно ничего, просто два слова: «до встречи».

   - Понимаю, по всей видимости, ты понравилась этому... Как его там?

   - Кристофер. Такое красивое имя…

   - Да, Кристофер, он собирается, наверное, еще встретиться с тобой где-то?

   - Странно. - Девушка задумалась и потерла пальцами лоб: - но, судя по нему, мы не можем бывать в одних компаниях и местах. Мы относимся к разным социальным категориям, как это не прискорбно, но стоит это отметить. - Они прыснули от смеха.

   Это было правдой. Не просто к разным, а к диаметрально противоположным. Она не знала кто он, но молодой человек явно не беспокоился о таких вещах как учеба, деньги, проживание, они видели, что когда компания вышла из кафе, погрузилась в шикарный мерседес и улетела.

   Девушки рассчитались, взяли свои конфеты и медленно пошли в университет. Сегодня были сокращенные пары во второй половине дня, в принципе, можно было и не ходить. Но для отличников надо было присутствовать всегда.

   Дальнейшее пребывание в университете было странным. Все как-то задерживалось, затягивалось, были странные заминки, какие-то дурацкие предлоги. Сондрин не могла понять, что происходило. К концу занятий Адель срочно вызвали домой, и она поняла, что ей придется добираться одной. Затем, почему-то, пришлось задержаться на кафедре, кто-то просил ее помочь доделать курсовую, долго ждала, но так никто и не пришел и когда подняла глаза с ужасом увидела, что на улице уже вечерело. Девушка жила в другом районе, в большом доме, оставшимся после родителей, добираться надо было долго около часа и ей не хотелось по ночи ездить по городу. В метро было страшно спускаться, пешком пришла бы только к полуночи, а перспектива плестись ночью по улочкам Парижа никак не прельщала. Выйдя из здания, она удивилась, что все не так плохо. До метро надо было бежать минут 10. В кармане шелестело несколько купюр и мысль о метро отпала . Такси. К девушке подъехала машина, следующее она помнила плохо, только то, как открылась дверь и ее втолкнули внутрь, там уже сидел кто-то и кто-то сел за ней вслед.

   Сказать что она испугалась - это ничего не сказать. Был шок. Казалось, что все внутри завизжало и оглушило ее саму безмерным страхом, который мгновенно заполнил все сознание и парализовал, лишил возможности думать. Дыхание перехватило и она не могла вымолвить ни слова. «Все что угодно, но только не это, и с кем угодно, но только не с ней», - так она думала, когда смотрела новости о случаях похищения или убийствах.

   Ее похитители тоже ничего не говорили и только когда прошла первая волна страха и паники, она начала дергаться и хотела закричать, ей закрыли чем–то рот и она услышала сладковатый запах, от которого буквально сразу потеряла сознание. Сколько времени была без сознания, девушка не знала. Сондрин открыла глаза и ничего не увидела. Все было черное. Сколько мыслей пролетело в голове, пока сообразила, что глаза просто завязаны темной непроницаемой повязкой, она хотела вымолвить несколько слов, поняла: рот заклеен. Еще она почувствовала, что руки туго заведены за спину и чем-то стянуты. Ноги у щиколоток тоже были стянуты.

   Истерика и осознание, того, что с ней произошло, медленно накатывали на нее, с истерикой пришло затрудненное дыхание и она почувствовала как по щекам потекли слезы. Самое банальное - расплакаться, как ребенок. И она расплакалась. В этот момент девушка услышала голоса, поздравления, аплодисменты и через секунду почувствовала больше воздуха, ее словно обдало прохладой

   - Спасибо, Альфред, большое спасибо, я обожаю твои подарки!

   Через какое-то время голоса умолкли, все затихли и кто - то сделал несколько шагов в ее сторону. Небольшой рывок - и повязка упала, давая возможность открыть глаза. Слезы застилали картинку, глаза пощипывало от растекшейся туши, девушка всхлипнула и увидела, что перед ней стоял утренний посетитель французского кафе. Он был в черном приталенном пиджаке , узких темных джинсах и светлой сорочке с расстёгнутыми верхними пуговицами, сбоку от него стояла большая крышка с бантом. Это была крышка от коробки в которой была она…

   - Я бы просил всех покинуть комнату, - его низкий голос тихо озвучил просьбу. На нее смотрело несколько человек, во взглядах не было сожаления или сочувствия. Было любопытство. Она поняла, что помощи здесь просить не у кого. Единственный человек, который стоял рядом с Кристофером, с сочувствием смотрел на нее, чувство вины читалось в глазах. Судя по тому, что говорил молодой человек, это был Альфред, который и привез ее сюда.

   Гости медленно покидали комнату, остались только два человека, они были очень похожи. Но видно, что Альфред был старше. Он первым завел разговор.

   - Прошу у Вас прощения, леди. Не стоит плакать, я вам обещаю, что никто не причинит вам сегодня никаких неудобств, кроме конечно того, что произошло. - его голос был низким, слова он произносил очень четко и правильно. - У моего брата , Кристофера, сегодня день рождения, он сам из Швейцарии и хотел познакомиться с француженкой. А самые изысканные француженки могут быть только в настоящей французской кондитерской. Вы покорили его настолько, что он не удержался. Но так как Крис не может просто так знакомиться, - он ухмыльнулся и посмотрел на молодого человека. - Спишем это на его застенчивость. Он выбрал достаточно радикальный способ, я лично прошу Вас простить нас. Я вас покину ненадолго. Кристофер пообещал мне что ничего дурного с Вами, по крайней мере сегодня, не случится.

   Альфред немного постоял, пристально глядя на ее заплаканное лицо. В огромных карих глазах девушки отображался страх, он понимал, что она его практически не слышит, все было перекрыто этим самым сильным чувством. Развернувшись, он вышел из комнаты, тихонько прикрыв дверь. Все это время Сондрин чувствовала, как он смотрел на нее. Его взгляд трогал ее, словно по щеке, шее, позвоночнику прошла ненавязчиво рука, вытянув ее в струну, а затем переместилась на плечи, грудь, губы. Слезы непроизвольно потекли по щекам, так хотелось сейчас закричать, разрыдаться, вырваться и отпустить свои эмоции, но даже пораженный страхом мозг давал команды не делать ничего, что могло бы спровоцировать его , она каким то шестым чувством понимала что ее истерика может вызвать только гнев и вряд ли понимание.

   - Мне не очень хочется снимать пластырь с ваших губ. Но без этого я не могу насладиться прелестью вашего лица. Я достаточно консервативен и мне очень сложно увидеть действительно прекрасную девушку. Испорченность портит красоту. У вас она непорочна. Во всяком случае, так мне кажется. - он говорил негромко. Голос был низким, с хрипотцой, и его речь была скорее рассуждениями вслух, сказана не для нее. Он не спеша подошел поближе, продолжая рассматривать . Провел по щеке пальцем, размазывая туш со слезами. Сондрин посмотрела в его глаза. Большие, голубые, почти синие с черными пушистыми ресницами. Легкая небритость, чуть широковатые скулы - это был лучший мужчина, которого она когда-либо видела в своей жизни. От него исходил аромат дорогого одеколона, рубашка была расстёгнута и, опустив глаза, так как не могла долго выдержать его взгляд, увидела под рубашкой часть татуировки. Он погладил пальцами пластырь на ее губах, затем резким движением сорвал его. Она вскрикнула, всхлипнула и отвернулась.

   - Что вы делаете, мне же больно, - прошептала девушка, от боли и обиды слезы просто задушили плотным комком в горле.

   - Сейчас все пройдет, я думаю, что больнее то, что вы испытываете внутри. - при этом он ткнул пальцем в то место, где предположительно стучало ее сердце. - Как бы это не казалось банальным, но я понимаю Вас, Сондрин, и ничего вам не сделаю, по крайней мере, сегодня , обещаю, я отпущу вас домой практически через 15-20 минут, не более, просто я хочу познакомиться и задать несколько вопросов. Если вы ответите на них откровенно и честно - вы попадете домой быстро и без проблем. Если нет, я буду очень огорчен.

   Сондрин отвернула голову и тихонько плакала. Горло сдавил спазм от обиды, страха и беспомощности, от того что ситуация просто идиотская. Как вообще может такое быть и почему с ней? На задворках сознания тонкой ниточкой билась мысль, что кричать и буйствовать не имеет смысла: руки и ноги связаны, она находилась в ловушке. На улице 21 век, а она вот так стоит перед мужчиной связана по рукам и ногам, такого не бывает, это же не пиратский боевик, как такое вообще могло случиться, и почему он уверен, что девушка не пойдет в полицию и не упрячет его за решетку? Огромный поток мыслей тяжелой расплавленной смолой переливался в голове и к большому сожалению, только усугублял, а не помогал.

    Его меньше всего интересовал ее внутренний диалог, он смотрел, наблюдал как она будет вести себя. Конечно же два варианта - либо буйная истерика, паника, либо тихая боль… Он усмехнулся.

   - Давайте познакомимся. Меня зовут Кристофер. А вас, насколько мне стало известно, Сондрин. Красивое имя, достаточно необычное для француженки, но я узнал что вы наполовину француженка, а наполовину русская.

   Девушка не смотрела на него, в ее голове выстраивался диалог и она понимала, что сейчас ее мир, ее здоровье, вся ее вселенная зависит от того, что сделает и какое примет решение этот человек. Он не просил ни о чем, требовал придерживаться определенной линии поведения, и сейчас, когда прямой угрозы не было, она испытала странное чувство. Зависимость от этого человека, в данный момент , всколыхнуло в ней не только чувство страха, но и чувство близкое к возбуждению. Слишком он был идеален.

   - Я хочу, чтобы вы назвали мне мое имя, как его будете произносить именно вы, очень хочу услышать Ваш голос. - он пристально смотрел на нее, не давая ни на минуту расслабиться.

   Сондрин молчала, меньше всего хотела беседовать. Страх немного отступил, она поняла, что ее не хотят лишить жизни и никто не собирается ее публично казнить. Первые ростки бунта уже пробились, и она ни в коем случае не собиралась доставлять ему удовольствие в выполнении его приказов. Или как он позиционировал это- просьб. Он стоял перед ней, пристально глядя на ее лицо, руки были в карманах.

   - Чем меньше вы говорите, тем больше вероятности того, что вы останетесь здесь ночевать, в этой коробке. Без еды. Туалета. Связанная и, наверное, еще с крышкой. Вам нравится такая перспектива? Утром вы будете стоять одна, замерзшая, голодная, напуганная и в собственной моче. - Он отвернулся от нее. - Вам этого хочется?

   Сондрин покачала головой в стороны , он повернулся и посмотрел на нее.

   - Так скажите мне об этом, я не прошу многого на данном этапе нашего знакомства, - он был вежлив, но девушка видела , что это будет не долго.

   - Я хочу домой. - она выдавила из себя несколько слов и снова расплакалась, ее границы постепенно таяли и то огромное озеро слез, которое затопило все внутри, готово было вот - вот вылиться из нее. Но только не в данном случае. Его резкий выпад шокировал, было чувство, что он хлестко ударил по щеке, отрезвив , но это были только слова.

   - Нет , мне не нужны твои сопли, - подошел , резко взял за подбородок и поднял голову, чтобы она смотрела на него. - Я сказал чего хочу.

   Она испугалась такой вспышки.

   - Кристофер... - тихо сквозь слезы прошептала , голос дрожал. Было неприятно и гадкое чувство страха просачивалось в солнечное сплетение. Впервые, попав в такую ситуацию, узнала, где живет ее страх, и в то же время она узнала, как же сложно было взорвать себя изнутри и сделать так, как хочет ОН.

   - А теперь - попроси. - Он улыбнулся, загадочно произнося эти слова. - Попроси о том, чего ты хочешь сейчас.

   Он немного помолчал, а затем добавил: - Поверь мне, это очень шикарное предложение, вряд ли ты когда-нибудь еще его получишь, мой тебе совет: не упусти такой шанс. Используй его. Я выполню любое твое желание, включая даже меркантильные материальные просьбы, деньги, подарки, драгоценности, автомобиль. Не стесняйся, я готов заплатить за причиненный дискомфорт.

   Сондрин молчала. Еще секунду назад девушка готова была умолять, но когда он сказал слово «попроси», что-то внутри щелкнуло и язык отказывался говорить, ведь это было не в ее стиле. Обычно она была очень независима и когда попадала в подобные ситуации, предпочитала остаться без ничего, но свободной, нежели просить и попасть в определенную зависимость, это не есть правильно но та уж повелось у нее.

   -Ну? Я посчитаю до 3-х, успеешь собраться с мыслями?

   -Один…

   -Два…

   - Прошу вас, дайте мне уйти домой, - девушка отвернулась в сторону и прошептала это. Он видел что творилось у нее внутри, он видел каких ей стоило усилий ломать себя и делать так, как приказывал. Но какой это был кайф…

   - Прекрасно, я рад, что ты смогла переступить через себя, - он наклонил голову на бок и улыбнулся. - Дивный голос, как и все остальное. Вы, Сондрин, вызываете у меня определенные ассоциации, вот, например, когда я смотрю на вас, у меня всплывает только одно слово в голове - непорочна. Скажите мне так ли это? Судя по возрасту, вам не меньше 22-23 лет и это немного странно.

   - Я не понимаю, о чем вы?

   Он пристально смотрел в глаза. Потом перевел взгляд на губы, волосы, шею, грудь, его рука потянулась к ее щеке, откинул указательным пальцем прядь волос, а большим начал нежно поглаживать щеку, продолжая размазывать ее слезы . Сондрин попыталась отвернуться, его пальцы были словно из раскаленного железа. Было чувство, что он оставлял на ней отметины, так бесцеремонно вторгаясь в личное пространство. Убрать его от себя как можно дальше, убежать и закрыться от его рук, которые жгли, вынуждали вздрагивать. Наклонился и прямо в ухо прохрипел очень четко:

   - Нельзя.

   Затем громче уже произнес:

   -Нельзя отворачиваться от меня.

   - Я не хочу чтобы вы трогали меня, мне это неприятно.

   Девушка посмотрела на него и, казалось, выплюнула слова прямо в лицо. Он немного поморщился, сощурился, глядя на нее, и натянуто улыбнулся.

   - Я это исправлю. Ведь мы только познакомились. Ответь мне на один вопрос, только на него и ты уедешь домой. Ты девственна?

   Сондрин сглотнула и опустила глаза. Такой толстый намек на интим заставил ее задохнуться, мерзкое чувство. Насколько далеко он может зайти?

   - Понятно, девственна. Странно, я сомневался, сейчас в твоем возрасте это редкость, поэтому я удивлен, что такое может быть в нашем развращенном мире. Что ж, у меня больше нет никаких причин тебя удерживать, хотя… - лукаво улыбнулся. - У меня сегодня день рождения, а ты мой сладкий подарок. И я хочу чуть - чуть к нему прикоснуться.

   Он подошел к ней, взял двумя руками за голову, ладони были большими, пальцы длинными, он зарылся ими в волосы и прильнул губами к губам. От неожиданности Сондрин растерялась, он не давал ей пошевелиться. Недолго, совсем, недолго… Теплые губы, пахнущие мятой, лаймом и каким-то алкоголем, накрыли ее рот. Властный и в то же время нежный короткий поцелуй, от которого перехватило дыхание и дрожь пробежала по всему телу, взрывая новыми вспышками ее мозг, разрывая сознание в конфликте между новыми чувствами и тем, что с ней сделали.

   - Очень сладко…- он коснулся кончиками пальцев ее губы. - Очень. Сладких снов вам, Сондрин, и надеюсь, что мы скоро с Вами встретимся, ведь теперь Вы принадлежите мне. Вас мне подарили, помните об этом, это очень важно. Если нарушите, будут неприятности. Ведь незнание закона не освобождает от ответственности. А вы многого еще не знаете, но я вас предупредил. До встречи моя дорогая.

   Через 15 минут она ехала на огромном мерседесе по ночному Парижу. Это странное, случившееся с ней, происшествие отрезало все и разделило ее жизнь на «до» и «после». Оказывается, вот так просто можно ворваться в чужую жизнь и распорядиться ею по своему. Связать, испугать, заставить исполнить свою волю, навязать свои желания… Что ему мешало сделать с ней более откровенные вещи? Ничего. Он мог сделать все, что бы ему взбрело в голову, но он не сделал ничего, кроме поцелуя. Провела кончиками пальцев по своим губам, словно пытаясь отыскать остатки мяты.

ГЛАВА 2.

После последней встречи прошло почти 3 месяцa, сначала Сондрин переживала, много думала. Просыпалась ночами от видений, от прикосновений его губ, влюбилась, прокручивая долгими вечерами то, что произошло с ней, вспоминая картинки того вечера. Его глаза, его руки, ворот рубашки с фрагментами татуировки, его голос, запах... «Попроси» - то, как он это прохрипел.

   Она написала несколько картин, но все они ей не нравились, на фоне такого странного события заметила, что даже писать стала по другому. Другие наборы красок, ее картины были печальными. Ожидание утомляет и притупляет чувства, время сглаживает как боль, так и радость и Сондрин переключилась на обычную жизнь, пустую, не интересную, но жизнь, которая неизменно текла. Происходили ничем не примечательные события.

    Помнила, что ОН из Швейцарии, но судя по тому как он себя вел, столько сдержанности, рассудительности, скорее всего англичанин. И еще: он не такой как все, это она поняла еще там в кафе.

    Наступила зима, девушка бежала из института вечером, снова задержалась. Джон, знакомый лаборант, просил помочь - надо было что-то там расставить, что-то разложить, он частенько выручал ее с расчетками. Она никуда не торопилась, бежать в свой пустой дом тоже не особенно хотелось. Медленно шли по проспекту, Сондрин давно знала, что нравится ему, но… И вновь это огромное «но», он даже близко не мог конкурировать с НИМ. Так странно, с Джоном она находилась уже бок о бок почти 4 года, все время учебы, и он не произвел на нее такого впечатления, какое за час произвел на нее при знакомстве Кристофер. Этот загадочный непредсказуемый человек.

   Какое-то время категорически отметала все попытки Джона, а вот сейчас решила, что хочет с кем-то побыть, по-дружески поболтать. Внутри все словно плакало, чувство одиночества и «никому не нужности» с каждым днем возрастало, закрывая собой все хорошее. Да, Адель. Да, тетушка Эмма, но они были отдельной семьей, с которой в последнее время общалась все меньше и меньше. Сондрин никогда не была пессимистом, но в последнее время что-то шло не так, ей все реже удавалось оставаться в прекрасном расположении духа. Было четкое понимание: что-то надо менять - то ли в себе, то ли в окружении, то ли в отношении к миру. Все раздражало и казалось, что она вот-вот взорвется, разорвав порочный круг, но дни летели, а ничего не происходило. Не могла смириться с тем, как он с ней поступил, и категорически не хотела принимать никого другого, как у маленькой капризной девчонки: «хочу только такое, вот это и сейчас и много».

   Медленно шли с Джоном по улице и болтали. Он хотел побыть с ней как можно дольше, ей с ним было легко, просто легко, не более. Провожал до метро, легкие прикосновения к плечу, тепло рук на щеке, так невзначай, и легкое пожатие. Он задержал ее руку в своей чуть дольше положенного. В ней не всколыхнулось ничего, совершенно, так странно, все видела, чувствовала, но внутри была тишина. Неужели этот человек напрочь отключил ее чувственность, неужели она уже не сможет загореться от простого прикосновения, а не от вероломного вмешательства в свою жизнь… Столько мыслей, столько вопросов, а ответов не было. Разочарование, впрочем, в последнее время, она испытывала только эту эмоцию.

   В метро Сондрин немного согрелась, мысли блуждали вокруг того что было, что будет и чего бы она хотела. Девушка ничего не видела, просто погружалась в мысли. Метро не согрело рук, они по прежнему были ледяными, а перчатки тихонько покоились в шкафу над кроватью. Выбежала на улицу, уже было почти темно, зажигались фонари и начал срываться снег. В своем тонком пальто, без шапки и рукавичек, Сондрин окончательно замерзла, перемена погоды не предвиделась, но была рада первому снегу. Белые мухи кружились и переливались в свете фонарей, было в этом что-то сказочное, несколько раз улыбнулась, вспоминая свои детские фантазии. Раньше, когда выпадал первый снег, она шла в сад и представляла, что шла по сказочному лесу.

   Порыв ледяного ветра отрезвил ее. Замерзла, холод уже ползал под пальто, растворяя последние крохи тепла. Красными ледяными руками девушка собрала снег со скамьи , он таял, руки были мокрые и она еще сильнее замерзла. Кутаясь в тонкое пальто, она поняла, что надо бежать и отогреваться, отряхнула руки, подышала на них, это мало помогло, казалось, что даже дыхание было уже не таким теплым чтобы согреться.

   - Замерзла?

   Сондрин испугалась, вскрикнула и обернулась. Ее таинственный знакомый стоял за спиной и наблюдал . Сердце пропустило удар. Вот он рядом, настоящий, а не в ее фантазиях. Адреналин влетел в уши гулкими ударами, руки задрожали, девушка немного растерялась.

   - Ты так увлеклась, что не заметила как я подошел.

   Он был в черном коротком пальто, в идеальном черном костюме, белой рубашке и с развязанной бабочкой, она висела на расстёгнутом вороте рубашки. Черные волосы были слегка растрепаны ветром и это придавало ему немного мальчишеский вид, хотя он всегда выглядел так, словно позировал для обложки журнала. Как всегда безупречный, с большими синими глазами, гладко выбрит, отчего казался в свете фонарей немного бледным.

   - Я из университета иду, руки замерзли. - девушка от неожиданности заикалась и старалась не смотреть в глаза к дрожи от холода присоединилась дрожь от волнения.

   Он в свою очередь подошел, взял ее руки в свои, было так приятно, что она даже не стало это скрывать

   - Боже, какие у вас теплые руки и….

   -Что «и»? - он держал ее за руки и смотрел пристально в глаза, улыбаясь уголками губ. Он знал какое производит впечатление и умело пользовался этим.

   - И сухие, они теплые и сухие, мне это так нужно сейчас, - она опустила глаза и сбивчиво все повторила, как маленькая, словно оправдываясь. Его пальцы были словно огонь, который лизал язычками пламени, они были горячими и мягкими.

   - Это плохо или хорошо, я не понимаю? - он настороженно посмотрел на нее.

    Улыбнулась, потом чуть тише произнесла:

   - Хорошо, ведь мои мокрые и холодные.

   Он поднял ее руки к своим губам и начал согревать их дыханием.

   - Я хотел тебя увидеть, в тот раз у меня не было возможности познакомиться поближе.

   -Хм, тот раз… - Сондрин аккуратно освободила руки и спрятали их в карман. Он улыбнулся, слегка наклонил голову в сторону.

   - Да, в тот раз... Я сегодня был весь день занят, если честно, не было даже времени ни позавтракать, ни пообедать, я жутко голоден, поужинай со мной, не люблю есть один.

   - Вы приглашаете меня на ужин? - игриво улыбнулась, а внутри все просто заскакало от счастья, такого развития событий она не могла предугадать. Все что угодно, но ужин с этим обалденным, супер, супер обалденным мужчиной, не был ни в проекте, ни в фантазиях.

   - Но я не одета для ужина… Да и мне нужно домой.

   - Домой? - он положил руки в карманы и смотрел на нее. - Зачем? Тебя кто-то ждет? - она услышала нотки раздражения в его низком голосе.

   -Нет, но я жутко замерзла и на мне одежда из института, я не могу вот так взять и пойти с тобой ужинать.

   - Хм… с тобой… - он посмотрел на нее. - Ладно, с этим позже. То, как ты выглядишь, не имеет никакого значения, когда я захочу чтоб ты выглядела очень красиво, я тебе об этом скажу, а сейчас я хочу есть - все четко и уж не настолько романтично .

   Это немного пугало, но что-то подсказывало: он сделает так, как ему захочется. Поднял руку и погладил ее по щеке. Сондрин немного отвернула голову, но пойти в открытую конфронтацию не захотела, ведь в сущности он ничего не делал. Он улыбнулся краешками губ, его синие глаза казались темными и грустными.

   - Да, я скучал по тебе, хотя я не знаю тебя, но... - он вздохнул. - Я знаю, что хочу увидеть в тебе. Поверь мне, это очень много. - задумался и отнял руку от лица. - Ну так куда мы можем поехать поужинать? Какой у вас здесь есть поблизости приличный ресторан?

   - Макдональдс за углом…- она сказала и поняла, что сморозила глупость, он улыбнулся. - Извини…

   - Я не ем в Макдональдсе и тебе не советую, ладно, сейчас позвоним ему, он знает все.

   - Кому «ему»?

   - Тому, кто подарил мне тебя, я надеюсь ты это не забыла. -говоря это, набирал номер. - Альфред, привет, я только освободился, голодный жуть, посоветуй, куда мне можно упасть с моим подарком? Да, с ней. А ты уверен в этом? Хорошо, тогда мы едем к тебе.

   - У моего любимого брата сегодня вечеринка, впрочем, у него каждый день вечеринка, и мы любезно приглашены. Моя машина вон за тем домом. Я устал, голодный и замерз, да и ты, я уверен, уже застыла совсем, судя по тому, какие у тебя руки, ты вообще скоро будешь ледышкой, а рядом со мной это противопоказано.

   Кристофер взял ее за руку и повел к своей машине. Огромный черный мерседес премиум класса поблескивал в свете вечерних огней, «пикнул» сигнализацией и открыл ей дверь. Внутри было как в космическом корабле, все мигало и сверкало. Немного нервно поерзала пятой точкой и, удобно усевшись, тихонько ждала когда машина тронется с места. Молодой человек в свою очередь медленно и очень уверенно завел, и, выкрутив руль, направил этот космический лайнер по дороге, затем включил музыку. Сондрин услышала классику, которой не удивилась, почему-то была уверена, что это именно то, что ему больше всего подходит.

    Ехали молча, никто не нарушал тишину, было видно что он просто устал, а девушка не имела понятия на какую тему лучше завести разговор. Тепло салона окутало , приглушенный свет убаюкивал. В душе было странное чувство ликования, удовлетворения, и возбуждения. В тот момент, когда он провел кончиками пальцев по щеке, почувствовала как по дорожкам ее кровеносных сосудов туда, вниз живота, полетело трепетное возбуждение, она даже не подозревала, что может так реагировать.

   Никогда еще девушка так не волновалась при встрече с мужчинами и никогда так не реагировала. Они со многими знакомились с Адель, было конечно желание понравится, но не более, если ей предпочитали подругу, Сондрин спокойно шла в бар и пила сок, забыв обо всех, и тем более не было ни разу чувства, что ею пренебрегли или просто недооценили, ей было все равно. Сейчас хотелось побыть рядом с ним как можно дольше. Видеть, что нравится ему, узнать его привычки, получить как можно больше ответов. Осознание его интереса к ней взрывало мозг. Этот молодой человек действовал на нее совсем по другому, нет не его идеальная внешность и манера одеваться, нет, не это было основным, хотя что лукавить он был просто бомба. Но и на каком-то другом более глубоком уровне она почувствовала в нем силу. Огромную, которая ломает все рамки и либо сметает все на своем пути, либо обволакивает, навсегда пропитывая собою. Очень хотела ему понравиться, быть остроумной, хотя язык словно прилип к небу, хотела, чтобы он увидел как она красива, независима и умна. Он в свою очередь смотрел на нее и замечал совершенно другие нюансы, которые будоражили только его извращенный вкус.

   Когда они приехали, пришло время удивляться вновь и она была поражена: огромный особняк с большими мраморными колоннами и окнами в пол, светился как новогодняя елка. На стоянке была куча машин двор с дорожками и клумбами, на которых еще зеленели кустарники, был разбит в стиле испанских вилл, очень шикарно и очень уютно. Немного в стороне она увидела как пара сидела в беседке, внутри которой горел костер. Искры уходили в небо в специально предусмотренном отверстии, парочка укуталась в большой пушистый плед и сидела, о чем-то мило беседуя.

   Вокруг была идиллия, но в душе было волнение, трепет, страх новизны ощущений, страх новых открытий и не только вокруг себя, в новом окружении; она чувствовала совершенно новые эмоции, новые грани себя. Много новых людей, совершенно другой, не знакомый ей мир, и она была здесь одна, без подружки, без знакомых, только с людьми, которые когда-то ее втолкнули в коробку с бантом и связали по рукам и ногам, для того, чтобы подарить. Сознание все понимало, но то что внутри, ее дух авантюризма кричал «ого-го, наконец-то хоть какое-то движение». Она нервничала, хотелось сбежать, но все та же любознательная натура вопила в оправдание: когда-то надо становиться взрослой и уметь адаптироваться в любой компании. Дом был почти на окраине города, по крайней мере, к себе она должна будет ехать долго, и девушка не была уверена где и в каком районе она вообще находится.

   - Как я доберусь домой? -она нервничала, ведь ночной Париж это достаточно серьезно.

   Он снова посмотрел на нее молча. Потом улыбнулся уголками губ:

   - Не стоит переживать, возможно, я тебя отвезу.

   - Что значит возможно? - она нервно улыбнулась и поправила волосы.

   - Ну, ты может быть помнишь наш с разговор в тот раз, я предложил, что если ты ответишь на все вопросы правдиво, ты уедешь домой. И ты уехала, но сначала ты ответила. Как будет в этот раз, я не знаю. - он улыбнулся, смотрел, наблюдая как в ней начинала рождаться паника и в то же время любопытство брало верх над здравым смыслом, как она пыталась остановить себя и держаться как можно спокойнее, но натура тащила вперед к открытиям, борьба сознания с желанием прикоснуться к чему-то новому была забавна. Он наблюдал, читая ее как раскрытую книгу. Даже она не понимала себя настолько, насколько ее видел он. Ноздри уже почувствовали ее страх и это начало разгонять кровь. Он обожал трепет настоящей беспомощной жертвы, которая бессознательно неслась в его силки. Да, возможно, это патология, но как же он любил это - наблюдать как внутри идет борьба сознания с инстинктами, здравомыслия с пороками, как они, эти хрупкие, прекрасные бабочки, предавали себя, во имя того, чтобы побыть в его мире, ощутить легкое прикосновение, почувствовать тяжесть и тепло ладони на плече или талии, остаться как можно дольше рядом .

    Он припарковался и к ним на встречу вышел Альфред, как всегда идеально одет, идеально причесан. Рядом с этими двумя Сондрин чувствовала себя неухоженной провинциалкой, это еще больше добавило неуверенности и желания убежать.

   - Добро пожаловать в мое скромное жилище. Проходите, Сондрин, я рад Вас видеть. Вы хорошо выглядите, но немного, как по мне, не по дресс-коду.

   - Я только из университета, Кристофер встретил меня на подходе к моему дому. И вот я здесь.

   - Ну что ж, это в его стиле. Женщина для него - всего лишь инструмент для исследований и параллельно получения удовольствия, заметьте, его удовольствия. - Сондрин смутилась и отвернулась ,словно кого-то ищет. Она должна была это слышать и слушать, но почему-то пропустила мимо ушей. Мы всегда не слышим того чего не хотим.

    - Ну и в чем я не прав в данной формулировке? Все должно быть расставлено сразу и не нужно постановочных сцен и слюней. Все вокруг используют друг друга и притворяются. Я могу быть любезным, добрым, чутким, но это все вранье, а я не лжец. Я хочу быть таким, какой я есть, и ты заешь что я совершенно другой. Вывод: если я привлекаю в той ипостаси в которой нахожусь, значит все по-настоящему, и мне нечего бояться отказа. - он рассмеялся. - А ты знаешь как болезненно я переношу отказы девушек.

   - А что, такое было? - Альфред удивленно приподнял бровь. - Мало кто согласится терпеть твою правду, Кристофер, ты получишь взамен рассказы о том, какой ты хам.

   - Взамен, - он вздохнул. - Взамен я возьму то, что захочу, ты как никто это знаешь. Ну достаточно дискуссий, я есть хочу, покорми меня, Еще я хочу танцевать, а потом я хочу целоваться.

   Здесь он повернулся к Сондрин, пристально на нее посмотрел, улыбнулся и продолжил:

    - Я очень люблю целоваться, только в поцелуе ты можешь услышать почти все: дрожь в ее теле, напряжение, или, наоборот, расслабление, страх или похоть, жар или лед. - последние слова он почти прошептал ей в ухо, она услышала его запах, который просто опьянял. - Продолжим чуть позже, пока я голоден, я плохо соображаю.

   Столько откровения, он действительно практически ничего не скрывал. Четко озвучивал желания, и был уверен в себе на все сто.

   Их провели за столик. Сондрин чувствовала себя еще хуже, вокруг ходили просто шикарные женщины в платьях с открытыми спинами, струящимися по идеальным, стройным телам и искрящимися тысячами стразов и блесток. На огромных, невероятных шпильках. Этот взрыв блеска, шика, одурманивающих ароматов пьянил , она никогда не была на подобного рода вечеринках. У неё и друзей все обычно было просто, и как у всех студентов, где-то совсем по-простому на уровне пива и тренировочных брюк, а здесь… Женщины были как манекены - идеальны, начиная от фигуры, платья, волос, идеальных форм - работы пластических хирургов, заканчивая туфельками, драгоценностями и чулками, а мужчины, стоит сказать что их было гораздо меньше и они лениво выбирали из того что было представлено их взорам. Но и мужчины не позволяли себе быть на более низком уровне, как говорится, не в форме. Казалось, что она попала в клуб идеальных людей.

   Девушка вздохнула, настроение категорически начало портиться. Даже если бы она и готовилась к этой вечеринке, вряд ли бы добилась таких результатов. Начнем с того, что все в ней было натуральное и не настолько идеально и она бы все равно никогда не надела такие высокие каблуки, она просто бы упала, а с другой… Ее мысли были прерваны, к ним подошел официант и вручил меню.

   - Мне как обычно, - официант кивнул. Было видно, что все прекрасно осведомлены о вкусах этого человека.

   - Что даме? - официант застыл в ожидании, но самое интересное было в том, что вопрос он адресовал не ей, а ему. Странные, очень странные порядки в этом месте. Немного подумала и решила не удивляться и не оскорбляться, просто смотреть на развитие событий

   - Даме, – он посмотрел на девушку, - чего бы ты хотела? Сегодня у тебя есть выбор, прошу.

   - Что значит « сегодня у меня есть выбор»? - Сондрин не поняла его и насторожилась.

   - Неважно, просто скажи мне, чего бы ты хотела: рыбу или мясо?

   -Ничего. - она разозлилась от этих недомолвок и расстроилась, мало того, что все были роскошно одеты, а она выглядела как золушка в своем худшем варианте, еще и сплошные загадки.

   - Принесите даме форель в сливочном соусе с овощами, - он посмотрел на нее. - Я думаю, что тебе понравится, и еще, как ты относишься к алкоголю?

   - Я не пью. Ну, может, с девчонками немного слабоалкогольных коктейлей.

   - Тогда, я думаю, что бокал белого вина не помешает, - он помолчал, пристально глядя на нее. - Я не могу понять, что с тобой происходит, с каждой минутой твое настроение тает, расскажи мне, что тебя тревожит и почему ты злишься?

   Она немного помолчала, потом подняла на него глаза.

   -Ты знаешь, здесь все так красиво, - обвела рукой зал, наклонила голову в стол и теребила кончик своей блузы. - я не готова была к этому, меня это напрягает…

   -Не все золото, что блестит, ты с этим согласна? - он улыбнулся глядя на нее и девушка действительно увидела в глазах, что ему абсолютно наплевать на то, как она выглядела. Интерес другого рода, ему хотелось с ней поговорить. Покопаться в том, что для него ново, психология всегда его интересовала, новые типы людей, их взгляд на события и восприятие событий, а то, что здесь было представлено, уже очень давно не трогало его. Блестящие, красивые, надушенные и ухоженные женщины ему нравились всегда, но они были без наполнения и молодой человек с легкостью мог рассказать их мотивы и поступки на несколько шагов вперед, он хотел другого, хотел, чтобы было что-то внутри, а еще он искал что-то свое особенное, только он знал чего он хочет.

   - Возможно. Но все равно, наверное, стоило заехать и надеть что-то другое.

   - Я повторюсь - когда я захочу, чтобы ты выглядела очень красиво, я тебе об этом скажу, но, если честно, очень красиво ты можешь выглядеть только в одном случае, - он замолчал и посмотрел на нее.

   - И в каком же?

   - Без одежды в моей постели, - Сондрин закашлялась, а он рассмеялся.

   Им принесли еду и они приступили к ужину, девушка заметила, что Кристофер ел медленно. Хотя до этого говорил, что жутко голоден.

   - Судя по тому, как вы едите, сложно сказать что вы голодны.

   - Я никуда не спешу. Не люблю есть быстро и не могу есть один. Даже если человек, который будет сидеть рядом, не произнесет ни слова. Это даже приветствуется.

   - То есть мне лучше молчать сейчас? - она посмотрела на него немного непонимающим взглядом.

   - Нет, сейчас не стоит, расскажи мне лучше о молодом человеке, который тебя сегодня занимал, потом провожал, - он говорил негромко, но в тоне слышалось, что хочет слышать ответ на свой вопрос.

   -Это мой знакомый по универу.

   - Ты ему нравишься? - он откинулся на спинку своего стула и посмотрел на нее, немного улыбаясь уголками губ.

   - Да нет…вроде бы… - отвела глаза в сторону. Ведь точно знала, что Джон питает к ней очень теплые чувства.

   -- Нет? Странно, а зачем же он тебя провожал? Так трогательно смотрел вслед, ручку так долго теребил.

   - Вы что, следили за мной? Что за глупости, - Сондрин была рада перевести разговор в плоскость шутки, сделала вид что возмущена, хотя, на самом деле была сильно польщена, ведь вызвать такие чувства у него, дорогого стоит.

   - Я хотел тебя забрать из университета, но немного опоздал. У меня сегодня был тяжелый день, а когда подъехал, увидел «умилительную картину». Ты целовалась с ним? -он смотрел на нее, при этом размазывая соус по тарелке.

   - Какие чувства у тебя это вызвало?

   Сондрин отложила в сторону вилку и отвернулась, словно ищет кого-то.

   - …….

   - Я хочу услышать ответ на свой вопрос, ведь здесь нет ничего такого, что можно было бы скрывать, просто если ты занята этим человеком, я приму другие решения, не более, - в голосе прозвучала настойчивость.

   В этот момент к их столику подбежала девушка, она мало чем отличалась от остальных: огромные шпильки, струящееся черное платье подчеркивало точеную фигуру, белокожая, тоненькая, казалась такой ранимой, скорее всего, из-за того, что кожа лица и рук была словно прозрачной, белой- белой, запястья очень тонкие, на пальчиках массивные украшения, подчеркивающие утонченность и хрупкость рук, длинные волосы цвета спелой пшеницы, пухлые губки, фарфоровые скулы и идеальный носик . В придачу ко всему, ее глаза были сиренево-голубого цвета.

   Сондрин подумала: «Линзы. Но как красиво…»

   - Кристофер, боже, откуда ты здесь, во Франции? - девушка опустилась на свободный стул.

   Молодой человек смотрел на Сондрин, словно не замечая девушку.

   - Ты меня не услышала? - он пристально на нее смотрел.

   Сондрин молчала и смотрела на девушку, которая присела за их столик, вблизи она была просто восхитительной. Смотрела и не могла отвести взгляд, большое кольцо переливалось драгоценными камнями, в чистоте которых Сондрин четко уловила - бриллианты.

   - Привет, Дора, я прилетел вчера и улетаю послезавтра, - он оторвал свой взгляд от Сондрин, вздохнул и перевел его на девушку. Ему помешали, отвлекли от того, чем он занимался, и всем своим видом показывал, что ему это не понравилось. - Прекрасно выглядишь, впрочем, как всегда.

   - Ты улетаешь к себе? -Дора словно не замечала его недовольства и продолжила нападение.

   -Да.

   -И не пригласишь меня погостить в своей империи? - она протянула руку и накрыла его ладонь своей.

   - А ты не боишься? -он с улыбкой посмотрел сначала на ладонь, а затем на нее. - Насколько я помню нашу с тобой последнюю встречу, ты плакала и просила тебя отпустить?

   - Да, но… Прошло столько времени… - было видно, ей стало неловко.

   - Время ничего не значит, только договоренности. Если ты хочешь все вернуть на старое место, напиши мне об этом, ты знаешь правила. Ведь ты их знаешь? - в этом месте он слегка повысил голос.

   Сондрин увидела, как в этот момент с лица девушки сошла улыбка, Дора опустила глаза в стол и тихонько прошептала:

   - Да, я знаю правила…

   - И что ты должна была сделать? - было видно, что он просто издевался, унижая ее.

   - Спросить разрешения.

   - Правильно, - немного устало вздохнул и улыбнулся, разрядив обстановку. - Перестань, ты для меня просто знакомая, не будем о грустном. Я думаю, что ты составишь мне сегодня пару в танцах, я почему-то уверен, что моя спутница не сможет танцевать так, как танцуешь ты.

   На лице девушки было высшее счастье.

   - О, Кристофер, да! Тысячу раз да!

   - Сондрин, вы потанцуете со мной? - спросил ради приличия, ведь только что публично уже отмел вариант танцевать с ней, но Сондрин была только признательна ему. Подергаться с девчонками на дискотеке конечно же можно, но она почему-то сразу поняла, что танцевать он будет совсем по-другому.

   - Я думаю, что вы приняли правильное решение, я не составлю вам должной пары в танце

   - Я очень хочу танцевать. Мы не закончили наш разговор, сегодня мы его еще продолжим. Я думаю, что Альфред не даст вам поскучать и заменит меня, чтобы вам не было так одиноко.

   Он взял за руку Дору и они пошли на танцпол. Загремела музыка и Сондрин была просто поражена. То, как они начали танцевать, можно было сравнить с ураганом, но насколько же было все профессионально, было чувство, что она присутствует на конкурсе.

   - Он обожает танцевать, в свое время серьезно этим увлекался. И Дора профессиональная танцовщица, он с ней когда-то для интереса выступал, добились больших успехов. Потом все-таки тяга к закону все стерла, но хобби осталось, он расслабляется танцами и сексом. Но секс более тяжелый случай для Кристофера, он слишком жесткий, - вздохнул, глядя на брата, и констатировал:

   - С ним лучше танцевать.

   Альфред подошел к столику и присел.

   - Вы устали, Сондрин? Я смотрю, вам тяжеловато здесь, да и если честно, полчаса или даже минут 40, можете спокойно где-то отдохнуть, он пока не устанет, с танцпола не уйдет. Тем более, сегодня он порвал защиту вдребезги… надо же адреналин куда-то скинуть…

   - Кто он?

   - Кристофер кто? - он перевел взгляд с танцпола на девушку и улыбнулся.

   -Да, Кристофер, кто он, чем он занимается? - она улыбнулась и отпила глоток вина. - Я, если честно, совсем не в курсе.

    - Да, вы не в курсе, - он молча смотрел на нее, казалось бы, подбирая слова. - Он обвинитель здесь, а у себя - верховный судья. Представитель исполнительной власти.

   Альфред перевел взгляд на своего брата, было видно что он гордится им: слишком умный, слишком успешный, слишком богатый и слишком циничный для своего возраста.

   Сондрин вспомнила, как Кристофер говорил о том, что незнание закона не освобождает от ответственности. Понятно теперь, откуда эти фразы.

   - Скажите, Альфред, можно ли куда-то уйти из этого зала?

   - Можно пройти в библиотеку. Как вы к этому относитесь?

   - Я очень люблю книги.

   - Это то, что вам понравится, у меня шикарная библиотека. Я вас туда с удовольствием проведу. Мало кто хочет там побыть, в основном люди убегают сюда от скуки, а не наоборот.

   - Но мне не бывает скучно с книгами, если честно, я устала.

   - То ли еще будет, - он подмигнул и жестом пригласил следовать за ним.

   Они спустились в нулевой уровень. Под домом была огромная библиотека, там хранилось просто неимоверное количество книг. Огромные стеллажи на которых покоились книги, все пронумерованы и промаркированы, тихонько жужжали вентиляторы. И запах… Этот неповторимый запах книг…

   - Боже, такого количества книг я нигде не видела!

   - Да, книги слабость нашей семьи, мы все любим на досуге почитать.

   - Я смотрю на вас и на вашего брата, судя по всему, вы получили очень хорошее образование и вы занимаете не последнее положение в обществе. Почему вы тогда со мной так поступили?

   Альфред посмотрел на нее и прикусил нижнюю губу.

   - Задайте эти вопросы Кристоферу, хорошо? Вы не хотите чаю?

   - Хочу… Можно я похожу пока здесь?

   - Да, пожалуйста, я сейчас вернусь.

   Огромная библиотека. Она ходила и поражалась насколько громко было наверху и какая тишина была здесь. Тихо воркотали вентиляторы, библиотека была в идеальном состоянии. Посреди всего периметра, внутри стеллажей, она отыскала уютную опушку, как ее назвал Альфред. Это были 4 больших кресла вокруг небольшого столика. Девушка взяла с полки Коэльо и открыла книгу, наверное не слишком подходящий выбор ¬- сейчас нужно что-то легкое, а не умное. Да и нужно ли что-то вообще? Нужно просто расставить события по полочкам в голове, сейчас бы на беговую дорожку, там быстро все приводится в порядок.

   На опушку вошел Альфред, а следом за ним официант с подносом, на котором были сладости, немного закусок и фарфоровый чайник.

   - Я сам разолью, ступай.

   Официант поставил чайник, а Альфред взял пульт и включил музыку, она полилась откуда-то с потолка. Высокое сопрано выплетало кружева классической итальянской оперы.

   - Вы ничего не хотите у меня спросить, Сондрин? - Альфред разливал чай и беседовал.

   - Нет, ничего, - она немного растерялась. Если человек задает вопрос такого характера, скорее всего, он хочет чтобы его о чем-то спросили.

   - Сделайте это пока я спрашиваю, - его тонкие пальцы изящно изогнулись, разливая чай.

   Она видела, что этот мужчина был совсем не таким, каким хотел казаться, его напускная забота была не совсем искренней, она это хорошо видела. Но также она видела, что он испытывал чувство вины за то, что был косвенно причастен к тому, что сейчас происходило, и, в отличии от нее, он знал к чему все шло и какими могут быть последствия.

   - Потому что позже я не отвечу на ваши вопросы, этим я хочу загладить вину за то, что я тогда с вами так поступил…

   - О чем я должна спросить? О Кристофере?

   - О чем хотите, сейчас я могу ответить практически на все вопросы или могу дать несколько советов, выбирайте, что бы вы хотели?

   - Я не знаю о чем спрашивать, но советы я бы послушала… Если можно, конечно.

   - Правильное решение, у нас есть совсем немного времени.

   В это время в комнату вошел Кристофер.

   - Как у вас здесь хорошо, тихо и мирно, прекрасное место чтобы продолжить следующий этап моего вечера, - он был уставшим, расслабленным и довольным.

   -Где твоя попутчица?

   - Дора… Я устал от нее, - он снял пиджак и бросил его в одно из кресел. - Обожаю классику, у тебя божественная музыка.

   - Да, я знаю твои предпочтения. Что ж, с Вами, Сондрин, мы еще поговорим, а пока мне нужно к гостям, - Альфред еще раз взглянул на брата, вздохнул и, развернувшись, скрылся среди стеллажей с книгами.

   Музыка изменилась, в динамиках звучал голос мужчины, без музыки просто звучала песня: низкий голос на фоне звуков шагов.

   - Это «Песня ангела» в исполнении Бенедикта. Он гениальный актер.

   - Не знаю, - она немного смутилась и нервничала, оставшись с ним наедине.

   Он подошел.

   - Я устал, но у меня прекрасное настроение и я хочу целоваться, - стоял возле ее кресла и смотрел на девушку сверху вниз. - Мы не договорили там, за столиком, ты целовалась со своим другом - лаборантом?

   - Нет, - она сказала это, выдохнув нервное напряжение.

   Девушка подняла глаза и посмотрела на него.

   - Я не целовалась с ним, мы друзья не более того, возможно, он мной немного сильнее увлечен чем я…

    Он услышал то, что хотел , больше ему не нужно было ничего. Кристофер отвернулся и начал читать что-то, он погружал ее в сказку, красивая история « Ода соловью». Его голос звучал то чуть выше, то совсем глухо, посылая ей каскады электронов, которые врезались в кожу и неслись по крови зажигая ее. Он поднял ее с кресла и, взяв за руку, поставил в центре комнаты. Конец своего повествования он почти прошептал ей в ухо, стоя за спиной и она почувствовала, как его руки держали ее за запястья. Стоял сзади и, наклонившись, аккуратно терся о ее висок губами, не целовал просто водил, опускаясь к шее; он вдыхал ее запах и растворялся в нем. Сондрин хотела отойти, немного стушевалась от такого старта, но он взял ее чуть выше локтей и не позволял.

   - Нет… Я не разрешал… Я хочу целовать тебя, об этом я говорил в самом начале, не мешай мне, я ничего от тебя не требую сегодня, я хочу получать удовольствие от того, что я озвучил, не более.

   Он оставил ее и отошел , вздохнул, затем посмотрел на нее:

   - Сондрин, я хочу внести ясность в наши отношения, за один раз я все объясню. Я не имею привычки менять манеру поведения. О том, что я собираюсь делать вечером или в определенный промежуток времени, я обычно сообщаю своей спутнице и никогда, подчеркиваю, никогда не меняю планов, ну, может быть, крайние обстоятельства. Так вот, если сегодня я сказал что хочу целоваться, значит буду просто целоваться и хочу чтоб ты не напрягалась, я не стану делать чего-то еще, только то о чем говорил. И мне не нравится когда ты напрягаешься или замираешь, отрезаясь от эмоций. Главное видеть и чувствовать твои эмоции, от них я завожусь, по ним я читаю тебя. Я не зайду дальше того, что обозначил в беседе ранее, не бойся.

   - Я все понимаю, но загораться по вашему желанию, я, к сожалению, не могу и наверно не стану, - это была откровенная ложь, она была уже готова практически ко всему, кровь бурлила в жилах, как вулкан.

   Он подошел к ней, руки были в карманах. Посмотрел на нее.

   - Если ты не можешь выполнить то, о чем я просил, тогда я вынужден не придерживаться того, что я озвучил , что для тебе весьма не желательно, ты даже не можешь представить, чего и как я хочу, - он смотрел на нее и раздумывал как ему поступить. - Возможно, иногда стоит загореться по моему желанию, чтобы не попасть под мои импульсы.

   Он вытащил из карманов руки и развел их в стороны.

   - Я не очень хочу видеть твои слезы, тем более сегодня, ведь все до этой минуты было очень и очень мирно. И я не видел особого протеста в твоем поведении, что изменилось? - отошел от нее и подошел к книжной полке, но ничего не взял.

   Атмосфера вечера была разрушена безвозвратно. В воздухе летало раздражение.

   - Теперь мы немного изменим правила, ты меня разочаровала, - он развернулся и сел в кресло, у мужчины был немного задумчивый и раздраженный взгляд. - Подойди ко мне.

   Девушка не знала как поступить в данном случае, его тирада и те обстоятельства, при которых они познакомились, говорили о том, что не все просто в отношениях с этим человеком. Подошла к креслу и села напротив.

   - Нет. Встань и подойди ко мне.

   Сондрин почувствовала, что в горле пересохло , она начинала его побаиваться. В голове что-то зашумело от новых ощущений, она поймала себя на мысли, что эта совершенно новая игра на острие ножа придает особый вкус, пока он ей не нравился новизна . Девушка медленно поднялась и подошла к креслу, в котором сидел молодой человек, его взгляд, его жесты, выражение лица, все говорило о том, что он на пороге. На пороге того, чтобы покинуть комнату покоя и перейти в зал более жестких событий…

   - Секс или поцелуи? Выбирай, - он поднял на нее глаза и пристально посмотрел.

    Возможно, она и выбрала бы поцелуи, но… После того как он сказал что она его разочаровала, ей не хотелось продолжать.

   - Я хочу уехать домой…

   - Еще одна фраза и выбор сделаю я.

   - Я…

   - Тогда секс, - он хищно улыбнулся. - В данном случае, с удовольствием все поменяю.

   Кристофер встал и начал расстегивать пуговицы на рукавах рубашки.

    - Я предупреждал.

   Улыбнулся и медленно расстегнул пуговицы на одном рукаве, затем на другом, потом вытащил рубашку из брюк и начал расстегивать ее, не отводя взгляд от лица девушки. Она смотрела на все это и поняла, сейчас может произойти то, чего она совсем не хотела в таком настроении.

   - Что вы делаете, Кристофер? - Сондрин смотрела на него и ее сердце начало бешено колотиться, страх, не страсть, в ней проснулся противным приторным чувством безысходности.

   - Ты сделала свой выбор и теперь у тебя нет прав, - он расстегнул рубашку и снял ее.

   Она увидела его тело, вернее его татуировку, ею был покрыт весь торс. Огромный красно-голубой дракон обвивал все тело, его голова была на плече, а клыки спускались к груди, картинка уходила на спину. Нарисовано было настолько профессионально, что казалось, будто дракон сейчас зарычит. Сондрин была шокирована, такое девушка видела впервые.

   - Посмотрела? Раздевайся, - эти слова прозвучали словно гром.

   - Что?

   - Раздевайся. Снимай, что там у тебя, майка какая-то, - он говорил с раздражением. - Брюки, трусы, бюстик, все бросай вот сюда, на пол.

   Он наступал, она в свою очередь отступила и не могла поверить в то, что такое может быть.

   - Но... Я…. Не могу… Это не правильно…

   - Чего ты не можешь? О чем я говорил, когда я вошел в эту комнату? - он начал повышать голос, все больше раздражаясь.

   - ……

   - Будешь молчать в институте на парах, я задал вопрос и обычно мне отвечают, - молодой человек подошел к ней и, взяв ее за скулы, пристально посмотрел в глаза.

   ¬- Ну о чем я говорил, - Сондрин начала выкручивать голову. Но он нажал очень сильно на скулы, она вскрикнула и вскинула руки к лицу.

   - Отвечай и больше ничего, Сондрин, ты меня злишь, говори без слез, четко отвечай на поставленные вопросы. Меня раздражают слезы.

   - Ты… Отпусти меня…

   - Нет, не ты, а Вы! Продолжай.

   - Вы… - она сглотнула и прошептала:

   - Вы говорили о поцелуе.

   - Правильно, я говорил о поцелуе - о легком, приятном поцелуе, возможно, не об одном. Но о легком, теплом, чувственном поцелуе. Что сделала ты?

   - Ничего… - она почти шептала, пытаясь сдержать слезы, голос дрожал.

   - Нет. Ты отказалась, хотя я предупредил тебя заранее. Ты могла просто уехать домой. Возразить мне, я бы все понял и мы прекратили все, но ты продолжила вечер со мной, и что? Если ты отказалась от этой части программы, тогда пойдем по более сложному пути. Иногда надо не поддаваться своим импульсам, Сондрин, а возможно стоит подумать: сможешь ли выполнить часть договоренностей, которые предлагает другая сторона? У вас, у девушек, часто идет смена настроения, но меня , и моих удовольствий она никак не должна касаться, запомни это, - он замолчал пристально смотрел на нее.

   - Даже в последний момент я дал тебе право выбора, но ты им не воспользовалась и выбор сделал я, - он немного помолчал и продолжил. - Насилие, боль, слезы, ненависть, жестокость, - он говорил чуть громче, чем обычно и четко произносил слова. - Вот что будет через несколько минут и, естественно, расставание, разбитая в дребезги психика с твоей стороны и плохое настроение с моей. После такого, вероятность положительного развития отношений равна нулю, а все начиналось очень банально. Я просто хотел с тобой целоваться. Я не грубил и не хамил, не распускал руки, ведь правда, я не прикасался к тебе, все максимально корректно. А знаешь, что самое мерзкое в дальнейшем, после того, что произойдет? Я все же заставлю тебя встретиться со мной еще не раз. Насколько бы тебе не было это противно. Принуждение к половому акту, так это называется.

   Он задумчиво посмотрел на нее и очень тихо сказал:

   - А все так хорошо начиналось.

   - Не надо, Кристофер. Прошу Вас… - она едва сдерживала слезы.

   Меньше всего она хотела того, что он описал и ее гордость спасовала пред страхом или перед здравым смыслом, ведь в его глазах она четко прочитала, что все, что он озвучил, он сделает. Из милого, игривого, приятного молодого человека он в миг превратился в опасного сильного, хищника, готового причинить неприятности в любую минуту.

    - Просишь? Меня нужно просить не так, - он стоял и смотрел на нее. - Попробуй, может быть ты сможешь поменять мое решение.

   Он отпустил ее и отошел на пару шагов.

   Девушка медленно опустилась перед ним на колени. Почему она приняла такое решение? Она еще долго-долго будет думать об этом, никогда даже в мыслях не могла представить себе, что опустится на колени перед мужчиной, чтобы просить прощение. Она не подумала, что он мог посчитать ее психически ненормальной или вообще шизофреничкой . Он почему-то очень четко нес с собой именно такое решение, в нем сквозила красной ниткой его дикая сексуальность и отрицание банальности, с другим человеком девушка никогда бы так не поступила, а с Кристофером другого решения она не видела.

   - Прошу Вас, Кристофер, не делайте этого…

   Он удивленно посмотрел на нее и улыбнулся:

   - Какая умница, ты оказывается не просто красавица . Чего ты хочешь чтобы я не делал?

   - Боль, насилие, принуждение, секс. Прошу, не сегодня, - она опустила глаза в пол, голос немного дрогнул, но она донесла то, что хотела.

   - Да… Как все точно и, последнее, в особенности. А чего ты хочешь?

   Она сглотнула и произнесла:

   - Целоваться с Вами, - стояла на коленях и смотрела перед собой.

   - Посмотри на меня и скажи, - он приподнял пальцем ее подбородок и проговорил это немного тише.

    Подняла глаза, полные слез, но не пролитых - они стояли в глазах. После того, как девушка моргнула, они покатились по щекам.

   - Кристофер, я очень хочу попробовать ваш поцелуй.

    Он обошел вокруг и стал сзади.

    - Поднимайся. Целуй.

   Сондрин поднялась с колен, повернулась к нему, потянулась на носочках.

   - Положи свои руки мне на плечи, я хочу слышать тебя, - теплое тело пахло его парфюмом, кожа была гладкой, девушка почему-то решила, что на месте татуировки кожа будет сухой и шершавой.

    - Тебе она нравится? - он смотрел, как она гладила его торс.

   - Да…

    Потянулась к его губам, он в свою очередь одну руку запустил ей в волосы и прижал к себе. Его губы приоткрылись и она почувствовала, как он накрыл их, плавно приоткрывая ей рот, язык вплывал в рот и обратно. Это был поцелуй… Так как он, ее никто и никогда не целовал.

   Один поцелуй следовал за другим, она уже потеряла контроль над тем, где она стоит и сколько они целуются, дрожала в его руках от нахлынувшего желания, чувствовала как внизу живота что-то скручивалось в особенный огромный жгут, который затягивался и требовал развязки. Она дрожала под его руками. Он оторвался ненадолго.

    - Прекрасно, обожаю то как ты дрожишь и то, как ты пахнешь. Сладко, но слишком ванильно , - он взял ее двумя руками за голову и начал целовать более настойчиво, а потом и совсем грубо, губы горели ей было больно.

   Она вырывалась, но чем больше она сопротивлялась, тем больнее он делал, его руки железными щипцами удерживали девушку. Силы практически закончились. Слезы текли по щекам, она перестала сопротивляться и почувствовала, как он ослабил хватку, не так сильно кусал ее при поцелуе, девушка перестала совсем сопротивляться и он вновь вернулся к ласковым нежным поцелуям, облизывая и нежно покусывая горячие, истерзанные им губы.

   Она была в шоке от его грубости. Но в то же время почувствовала, как потекла еще сильнее. Она так хотела, чтобы он прикоснулся к ней там и хоть что-то сделал, желание просто разрывало ее.

   - Я подозревал, что ты умничка… Немного долго ты меня понимала, но благо поняла, - оторвался от нее и, прижав к своему плечу, шептал в ухо. - Я не люблю когда мне не подчиняются. Меня это приводит в бешенство, я не могу с этим ничего сделать, возможно, ты не сможешь это принять, но ты должна это знать, - его низкий голос хрипел в ухо.

    - Не нужно так открыто мне противостоять. Хочешь поиграть - пожалуйста, но для всего есть своя мера, я могу много дать, и я вижу в тебе немного другого человека. Девушку, о которой ты мало что знаешь, она живет внутри, это ты, но ты с ней не знакома, и я бы с удовольствием открыл тебе ее, но есть масса условностей. О них мы поговорим позже… А что касается твоего противоречия мне, если я начну забирать, тебя может не хватить и тогда я буду разрывать, и я не смогу остановиться, это тоже часть меня, не лучшая, но я такой, ты слишком хороша чтоб вот так пустить тебя в расход. Насилие и боль … Не хочу, чтобы ты к этому прикоснулась, по крайней мере сегодня. Еще немного поцелуев, обожаю твой трепет, он такой натуральный, настоящий и твое желание плещется как вода в переполненном стакане, - он продолжал сосать ее истерзанные губы еще долго, до тех пор, пока она не почувствовала, что больше не может.

   - Прошу Вас, Кристофер. Мне больно, мне очень больно, у меня болят губы и сильно тянет живот, - она расплакалась, как ребенок.

   - Да, я понимаю, - глубоко вздохнул , с сожалением оторвался от нее, уставшими глазами смотрел на лицо и убирал теплыми пальцами локоны за уши. - Хорошо, закончим на сегодня. Поцелуй мне шею.

    Сондрин прикоснулась горящими губами к его шее, чуть ниже уха, вдохнула запах его парфюма.

   - Да… Такие горячие губы…- он сильно прижал ее к себе. - Ммммм, какая же ты вкусная. Жаль, что я слишком привязан к правилам , я с удовольствием уложил бы тебя в постель.

   Сондрин и сама настолько увлеклась, что даже не заметила, что времени прошло очень много - они целовались больше 3-х часов…

   - Останешься? - он развернулся и посмотрел на нее.

   - Я бы хотела уехать к себе, если можно.

   Она не смотрела ему в глаза, единственное желание было убежать подальше, выйти из-под воздействия его запаха, его какого-то животного магнетизма, который словно бил ее вниз живота, заставляя находиться в состоянии дикого возбуждения.

   - Хорошо, - он надел рубашку. - Пойдем, водитель отвезет. Отдыхай, Сондрин, я пробуду во Франции еще пару дней и… Я хочу секса, много.

   Она смотрела в пол.

   - Подними на меня глаза. Я хочу увидеть, что ты услышала, - он стоял, держа руки в карманах брюк, рубашка была расстегнута.

   Сондрин подняла глаза и посмотрела на него.

   - Я услышала.

   - Ну, что ж, - он задумчиво смотрел на нее. - Хорошо…

ГЛАВА 3.

Было уже почти утро, когда вошла в свою столовую. В голове был сумбур. Села на стул и заплакала. Так много времени девушка провела в мыслях об этом мужчине , о поцелуе с ним, сколько всего представляла. Его низкий хриплый голос. Его взгляд… Эти большие синие глаза, улыбка мальчишки, когда он расслаблен, сильное натренированное тело…

   Она восприняла его не так, слишком романтично, да в принципе чему же удивляться: знакомство с мужчинами, можно сказать, прошло только заочно, по книжкам, фильмам, мелодрамам. Наверное, слишком много она читала и у нее в голове сложилась совершенная картинка, которая никак не могла соответствовать реальности, ведь там были правильные, придуманные персонажи, а здесь - реальный мужчина да еще и с особыми требованиями. Кристофер подавлял во всем: его манера говорить - он отдавал короткие, но емкие приказы, которые все и всегда должны были понимать , а главное -исполнять.

    Его манера поведения была построена на простых правилах : все должно было подчиняться схемам и порядку.

    Его наслаждения- он брал все себе. Пока она не заметила, что он готов был делиться с нею удовольствием.

   - Почему? Ну почему я должна идти к нему, почему я думаю о нем? - она взъерошила волосы, выкрикнула это все, затем закрыла лицо руками и вновь расплакалась.

    Сидела в прихожей перед зеркалом, на нее смотрела измученная девушка с большими карими глазами и распухшими губами. Смотрела на себя и знала, что пойдет к нему как только он позвонит, и в одночасье ненавидела себя за это и трепетала от этого. Понимала, что это неправильно и так не должно быть…. но она так хочет еще раз услышать его шепот у своего уха. Увидеть его восхищенные синие глаза, в момент когда он освобождает волосы от заколок. А его восхитительные руки с длинными пальцами. Его запах. Его потрясающий рот… Она легла в кровать в том в чем была и вспоминала все, вновь переживая каждое мгновенье нахождения рядом с ним… Его губы красиво очерчены. Лучезарная улыбка, властный подбородок, черные волосы, в тот раз он был подстрижен короче, в этот были небольшие кудряшки. Но все было продумано, стилист создал ему образ, который он умел носить.

   Девушка прикоснулась к своим губам и поморщилась - больно. Если он хочет, он берет много. Слишком много, практически все, дальнейшее продолжение вечера с ним просто убило бы, он брал, доводя ее до грани - и все для себя, слабо обращая внимание на ее чувства . Альфред предупреждал. Осторожность в поведении с этим человеком… а что дальше? Он говорил о сексе - Сондрин почувствовала, как запорхали бабочки, там, внизу живота, и вновь тяжесть и ноющая боль, тело так сильно требовало развязки - секс с ним. Его торс с этой огромной татуировкой, он был одним сплошным вызовом во всем, ко всему миру и самое странное, что у него получалось. Его собственная система правил работала и ей подчинялись все кто его окружал, он заставлял всех подчиняться его системе по одной причине, она была безупречной. Девушка не почувствовала, как провалилась в сон.

   В дверь позвонили, Сондрин дернулась. Ее вырвали из сна и фантазий. Тяжело поднялась и поплелась к двери, посмотрела в домофон - Адель. Да, наверное, стоит поговорить. Иначе сама она вообще сойдет с ума. Меньше всего ей хотелось углубляться в подробности.

   ¬- Привет, Адель.

   - Привет! Ооооо, что у тебя с губами? Бог мой, да он тебя ел, - она смеялась и тыкала пальцем в подругу.

   ¬- Да, да… Мы целовались, - вздохнула и, отвернувшись, пошла в комнату.

   - Нет, погоди-погоди, во-первых, кто он? Ты встретила нового парня? Откуда он, как познакомились, мне интересно все, - она вошла, сняла пиджак и бросила его в кресло. Сегодня было прохладно и Адель , которая всегда мерзла, соответственно оделась.

   - Никого я не встретила. Вернее встретила, но это старый знакомый, - она немного помолчала, затем посмотрела на подругу. - Это Кристофер.

   Сондрин печально поджала губы и посмотрела на подругу.

   - Кристофер? Откуда он здесь? Да, вот это новость, - девушка была удивлена.

   Она давно заметила , подруга не ровно дышит, когда речь идет об этом идеальном красавце с потрясающими синими глазами. Она сама ловила себя на мысли о том, что таких глаз как у него она вообще мало у кого видела, а если быть правдивой, в ее окружении таких не было, а еще он нес с собой какую-то особую атмосферу, пугающую и безумно притягательную.

   - Ну, я так поняла, у него здесь какие-то дела, - девушка опустила глаза.

   - Нет-нет, даже не надейся, что не станешь мне рассказывать. Целовались? И это ты называешь целовались, сколько часов к ряду?

   - Что-то около двух- трех, - Сондрин нервно засмеялась. - А еще он так классно танцует, просто сногсшибательно!

   Она запрокинула голову и зажмурилась.

   -Ты с ним танцевала и целовалась? Боже, когда? Ну почему все самое интересное всегда пролетает мимо меня? - от нетерпения и огорчения она сжала кулачки и потрясла ими в воздухе.

   - Потому что это было так вот просто, как все у него. Он выдернул меня вчера, когда я шла из универа, и отвез на вечеринку к брату , я сама была в шоке, выглядела ужасно, - она закрыла лицо руками ей было стыдно. - Господи, как же я ужасно выглядела, как на парах. Но только была я не в универе, а в этом шикарном месте, я с ним не танцевала, к сожалению, я так не умею, но хотелось бы. Адель, - она подняла глаза к потолку, - он такой…

   Девушка замолчала, подбирая слова, чтобы продолжить описание:

   - У него огромная татуха на всю спину и почти на весь торс.

   - Ты с ним спала? Боже, что же я все пропустила-то? - подруга буквально ела ее глазами, перспектива прикоснуться к чужой жизни, почувствовать эмоции других, прожить их, это было здорово. Тем более она знала, что у подруги не бывает все просто так, если она влюблялась, то это мог быть целый сериал. Правда партнер об этом ничего не подозревал, но девушка столько себе обычно накручивала. И вот снова на арене была новая история, яркая, искрометная, о такой и в книге-то не прочтешь.

   - Успокойся, ты пропустила всего один вечер, просто он был очень насыщен и нет, я с ним не спала, - Сондрин поднялась и подошла к окну. - Он не делает того, о чем не предупреждает, - перекривила голос, пытаясь подражать ему. - Так он выразился.

   - В смысле? -Адель от любопытства даже наклонилась к ней.

   - Когда мы приехали на вечеринку, - девушка повернулась и оперлась поясницей на подоконник - он сразу сказал что хочет есть, танцевать и целоваться. Не более. В принципе, все как он сказал, так и вышло.

   - Так стоп-стоп, а откуда же тогда ты видела его спину? Что-то не сходится, подруга. Колись.

   - Да там был один очень неприятный момент, я не хочу о нем говорить, - даже печальная улыбка слетела с губ. Она стояла и нервно их кусала.

   - Сондрин, как ты можешь со мной так поступать, я же не усну! - любой ценой она хотела провести подругу вновь через все пережитые ранее эмоции . Даже ценой ее покоя, она хотела знать все подробности, чтобы максимально прочувствовать все, любопытство и желание тоже пережить это, сметало мыслимые и немыслимые преграды приличия, сострадания, жалости.

   - Ну хорошо, хорошо, я расскажу. Понимаешь, как я тебе сказала, он не делает большего о чем говорит, такие у него правила и стоит сказать, он очень дисциплинирован, просто помешан на правилах, но я то об этом не знала. Я думала как всегда: сейчас поцелуйчики, ручки блуждающие везде, ну, сама понимаешь, и дальше и тому подобное, а мне как-то…. Ну понимаешь я так быстро не готова падать в его объятья. Нет, он мне конечно же нравится, но я не могу сразу вот так и в постель. Мало того что внутри сплошной протест и как бы это выглядело, ну я и сказала , что не собираюсь удовлетворять его желания по его первому требованию.

   - Ну правильно, а он?

   -Он , - Сондрин хмыкнула и села на диван. Подтянула ноги обняла подушку. - А он мне сказал, что сразу предупредил чего хочет и если ты не хотела этого, надо было не ехать со мной. А если приехала, так выполняй то, о чем прошу…

   - Просит. Ого, а он не обломится? - возмущение отразилось на лице Адель.

   - Да, свои вот такие прихоти он называет просьбой, а выглядит как приказ.

   - Ну и что?

   -Ну что, что, Адель, неужели это так интересно?

   - Да, представь себе, ведь не каждый день встречаешь такого экземплярчика как твой Кристофер, с замашками чертового диктатора-перфекциониста.

   - Ну он не мой, начнем с этого. Он сказал, что если я не выполняю часть своего договора, он тоже не станет выполнять часть своего и просто сейчас трахнет меня так, как ему вздумается и все.

   - Ничего себе условия, ну ты попала. Прости, конечно, но интересно жутко…

   - Да уж, - девушка вздохнула и еще раз словно перенеслась туда. Вспомнила его выражение лица в тот момент, когда он объяснял ей мотивы своего поведения, тряхнула головой, словно выгоняя все это.

   - Ну и что ты, не томи, - Адель от нетерпения узнать продолжение поерзала в кресле.

   - А как ты думаешь?

   - Он козел. Вот что я думаю, но все же продолжай.

   Сондрин отвернулась и молчала.

    - Он подобрал меня когда я уже почти пришла, замерзла дико, оставила перчатки дома, да и не ожидала я снег. Взял мои руки и дышал на них, отогревая, было столько нежности, - она почти шептала. - Столько нежности….. когда у меня сломалась заколка, нечаянно, когда мы целовались, волосы рассыпались, ты же знаешь мои волосы, - она улыбнулась.

   -Он смотрел на меня, как завороженный, и еще он говорит, что у меня девственная красота, - она сглотнула. - Девственная, - отвернулась и глаза наполнились слезами.

   Никогда она раньше не была такой вот размазней, даже самой было противно, девушка все свои события держала под контролем и во всем вовремя разбиралась, а сейчас не могла себя понять. Эмоции, безрассудность, любопытство, безопасность, разумные поступки, удовольствие, возбуждение все перемешалось в грязный непонятный коктейль и она просто не могла ничего понять, запуталась в своих же мыслях и действих.

   - Ну что ты, Сондрин, он что тебя обидел? - Адель подбежала и обняла подругу за плечи.

   - Нет. Нет, Адель, он ничего не сделал. Но, скорее всего, сделал бы. Он снял рубашку.

   - Ооооооооооо… Он наверное….

   - Да, именно так, я была в шоке в первую минуту. Во-первых, я не ожидала этого. Во- вторых, его татуировка. Такой себе молодой человек в классическом костюме от Армани, белой рубашке, с бабочкой, и на тебе - под этой рубахой он весь разрисован. Там столько всего, я даже не смогла рассмотреть, не могла я пялиться на него… Он так смотрел на меня, большой накачанный, наверное живет в тренажерке, сильный, руки в венах, пресс каменный, короче, его тело - это шедевр. Просто я таких не видела, никогда, - девушка замолчала, отвернулась к окну и кулаком вытирала слезы, она немного успокоилась и продолжила.

   - Посмотрела, а теперь раздевайся, так он сказал, и знаешь, - она немного заикалась, невысказанная там боль сейчас всколыхнулась с новой силой, все- таки он смог хлестнуть ее по самолюбию. - В голосе не было ничего, совершенно. Ни злости, ни раздражения, безразличие, но в определенный момент я услышала, что он не хочет этого.

   - Ага, не хочет, - Адель тоже занервничала.

   - Он сказал что все, что произойдет, поставит крест на наших отношениях, а ему бы не хотелось, - Сондрин вновь нервно улыбнулась.

   - Ну и чем все закончилось?

   - Чем закончилось? - Сондрин посмотрела в пол.

   - Ну не томи.

   - Это не так интересно как кажется, я должна была попросить прощение за то, что нарушила его планы и сделать нужно было так, чтоб он остановился. Это здесь интересно и весело, а на самом деле очень неприятно и страшно. Я попросила его не делать, - не смогла признаться подруге, что на самом деле произошло, просто не смогла. - Затем сама начала его целовать, вот такая история.

   -Дааа, прямо Санта-Барбара у вас там, но он конечно же и подонок, вот так с первого раза он тебя ломает, мрак, как ты продавила?

   Такого Адель не ожидала. Обычные отношения, которые развивались по обычному сценарию, вот чего она ждала, а здесь, все что происходит, выбивается из обычного и переходит в разряд «ничего себе», ни один из ее парней даже не мыслил подобным образом, не говоря о том, чтоб воплотить это в жизнь и заставить всех плясать под свою дудку.

   - Плохо. Скажу честно, внутри словно тебя испачкали в тот момент, когда мне пришлось извиняться, бред какой-то, я ни в чем не была виновата. Все внутри просто вопило, было так мерзко, мне нужно было убегать… Но это сейчас все так просто, а там тогда все было по-другому как-то, я там была как кролик перед удавом, сейчас думаю и сама себя ненавижу. Столько потрясений за один вечер… Мне кажется, что столько эмоций я не переживала за все время, которое провела в сознательной жизни, и здесь, в один вечер, он меня словно вывернул наизнанку.

   - Ну и что ты загрустила…

   - Я загрустила, потому что он сказал, что в следующую нашу встречу хочет большего. Гораздо большего чем то, что было до этого.

   - Боже, Сондрин, тебе 23 года, для кого ты ее бережешь? Девственницы нынче не в моде, сама мне сто раз говорила… И как мне кажется, извини конечно, ты , ну мне так кажется , влюблена в него.

   -Да… Я влюблена, Адель, я безвозвратно влюбилась в него, - она закрыла рот руками. - Он мне очень нравится, а после того, когда я в первый раз его поцеловала, я просто по уши, понимаешь, по уши, боже, как мне мало надо. Он как демон, который появился из ниоткуда и все накрыл собой, у меня теперь всё окрашена в цвета Кристофером. Но я, как мне кажется, не готова на столь глубокие и странные отношения. Понимаешь, я его опасаюсь, а если откровенно, иногда я его боюсь. Это ведь не правильно, так не должно быть, в тот момент, когда он начинает от меня требовать выполнить что-то, я словно превращаюсь в другого человека и это пугает меня. Я меняюсь. Это не поцелуйчики с обнимашками, это хождение по лезвию, и я не могу сказать чего однозначно хочу. Но и общение с Джоном, после того, какие эмоции я пережила с Кристофером, меня совершенно не привлекает, это как пресный хлеб и изысканное блюдо высокой французской кухни. Мне нужно время чтобы привыкнуть к нему, чтобы хоть как-то это в мозгах своих узаконить. Чтобы поверить, а не просто выполнить его прихоть понимаешь, хотя о чем я, это для него так просто, он рассматривает меня как очередную пассию на пару встреч, блин, я как всегда так много себе придумываю.

   -Знаешь, подруга, а с тобой и не поспоришь ведь. Такие парни, как с обложек журналов, не имеют глубины, у них все просто. Да плюнь ты, не углубляйся, проведи нормально время, пусть первым твоим мужиком будет этот шикарный швейцарец. Не каждая таким похвастается, Сондрин, ты главное не влюбляйся в него, конечно я понимаю, что уже поздно, но он тебя сломает и выбросит, как испорченную куклу на помойку. Прости, подруга, но лучше приготовиться к худшему развитию отношений, чем грезить в розовых очках о том, что ты будешь единственная и неповторимая у него и он забудет обо всем, откажется от своих принципов и будет носить тебя на руках. Да и я вообще удивлена, как такое могло произойти, ведь парни из его категории никогда не пересекаются с такими как мы, это странно, 0,0001% из 1000 и ты в него вляпалась.

   - Да, я знаю, - девушка стерла слезу со щеки. - Да, Адель, так и будет, и от этой безысходности, от того, что все уверены в этом, становится так противно. Я и сама все понимаю, что такой как он не может заинтересоваться мною надолго, я не настолько интересна ему в общении, я не могу конкурировать с его любовницами, потому что у меня нет опыта. Да и вообще, ты не видела его последнюю пассию. Она была на вечеринке и они танцевали. Это было что-то, во- первых, она с точеным лицом и идеальной фигурой, во-вторых, она так раскована и просто ослепительна, ее платье стоит больше чем мое годовое обучение.

   - Ну и что, зачем он тогда оставил ее такую всю растакую, ты уж совсем. Нет того, нет сего, а чего же он в Париже, в котором куча супер-пуперских девчонок, выбрал именно тебя?

   - Сказать?

   - Да, скажи, очень интересно, что есть ответ на этот вопрос?

   - Непорочная и девственная красота, вот что его привлекает, это так просто, ему нравятся девственницы.

   - Неожиданно…-Адель поерзала в кресле. - Ты знаешь, а я не могу парировать твои слова, ничего ведь и не скажешь, вот блин.

   -Да, он говорил, что его просто дико заводит неподдельный трепет девушки под его руками, не опытной партнерши , а чистой, напуганной, но решившейся на секс с ним. А еще, знаешь, у него странная особенность: он никогда не начинает встречу просто так. Ему сначала нужно провести какой-нибудь тест.

   - Господи, какой тест? Он точно ненормальный, во всяком случае, я таких еще не встречала.

   - Ну, он сначала задаст несколько вопросов, если услышит правдивые ответы, только потом продолжает общение, а если слышит вранье - не продолжает. Мне сказал Альфред, что он в суде какая-то шишка, у себя в Швейцарии, вот у него наверное и сдвиг по этому. Елки-палки, -девушка шумно вдохнула и упала спиной на кровать. -Это же надо было вот так втемяшиться, да еще и влюбиться. Ну почему у меня все не как у людей, я даже не могу выкинуть его из головы, я постоянно о нем думаю.

   - Да уж, никогда подобного не слышала, ни от кого. Ты первая. Поздравляю.

   - Знаешь, ведь если разобраться, мы из разных миров и как все проходит в мире людей, у которых есть деньги и власть, мы не можем знать, возможно, для них это норма, они берут то, что хотят. Ведут себя как хотят. Им все можно, но я и не могу его обвинить. Ведь я действительно могла настоять на том, чтоб просто пойти домой. Но… - она прошептала - мне так хотелось прикоснуться к нему. Увидеть вечеринку подобного уровня, узнать его мысли, услышать его голос в разных состояниях, вдохнуть его запах. Почувствовать мятный вкус его губ, блин мое любопытство сведет меня с ума.

   - Да уж, норма вести себя как маньяк? Странно, но может быть действительно это у них и норма.

   В дверь позвонили.

   - Ты кого-то ждешь? - Адель посмотрела на Сондрин.

   - Нет…

   - Ладно. Я схожу посмотрю кто там.

   Сондрин сидела на диване и ждала всего чего угодно. Но почему –то была на 100 процентов уверена, что это будет что-то связанное с НИМ. Внутри шевельнулась тревога, как она не любила это чувство, еще ничего не произошло, а она уже нервничала и не могла понять почему. Это чувство всегда потом приносило неприятности. Их еще не было, а внутри был четкий ответ: что-то пойдет не так.

   Адель вошла в комнату, у нее в руках была открытка.

   - Что это, Адель? - Сондрин присела на диване.

   - Это приглашение, стой, дай посмотреть.

   - Адель... - Сондрин повысила голос, хотя понимала, что на подругу это не подействует. - Это адресовано мне, ты не забыла?

   - Нет, не забыла конечно. - она продолжала читать, но уже вслух. - Сегодня, в 18 часов, ужин в «Садах». Я заеду, будь красивой и пунктуальной. Кристофер.

   - Ну вот и приглашение на …

   - Ужин? - Адель посмотрела на подругу, глянули друг другу в глаза, все поняли без слов.

   - Да, на ужин. В самом дорогом ресторане Парижа. Я там никогда не была. А после ужина длинная, длинная программа, ну и что мне делать? У меня даже нет его телефона, чтоб отказаться. Да и я не уверена, что этим все закончится. Мне кажется, если я откажусь, все будет также, только без вежливого вступления.

   - Ну если ты все знаешь наперед, тогда в чем дело, поднимай свою попку и марш в салон, ты же не со своим лаборантом встречаешься, а с НИМ и хватит корчить

   из себя жертву. Такое впечатление, что каждый день ты встречаешь таких мужчин и каждый день они хотят отвезти тебя в самый шикарный ресторан Парижа и поиметь потом. Вспомни, когда мы их в первый раз увидели, мы вообще думали что это модели, которые выпрыгнули к нам из журнала « Men's Health», - девушки рассмеялись.

   - Да, встреча с его величеством, которому надо во всем потакать, это не прогулка с Джоном. Все гораздо интереснее … И зачем я это делаю, даже не понимаю.

   - Зачем? Затем, чтобы наконец-то лишиться своего сокровища и чтобы это сделал лучший из мужчин, а еще, если ты забыла, то я напомню: ты влюбилась, девочка, а еще он классно целуется и он ходячий секс.

   - Перестань, - они засмеялись.

    - Бред… Это бред, я нервничаю, посмотри, у меня даже ладошки вспотели, - она протянула руку подруге, а потом начала трусить ими в воздухе. - Ах, Адель, я так хочу чтоб он снова шептал мне на ушко, у него такой голос, он бархатный, а когда он возбужден, он начинает хрипеть. Это так сладко, ты не представляешь. У меня внизу живота аж судороги сводят от того, как мне хочется чтобы он прикоснулся ко мне немного по-другому, - она захихикала. - А как он пахнет, у меня от его парфюма просто все внутри переворачивается… Шикарный. Просто шикарный мужчина…

   - Вот и я о том же, а ты нюни распускаешь. Скажи себе: это просто секс на одну ночь и все, больше ничего, получи удовольствие и пусть это останется самым большим и красочным шаром в копилке твоих воспоминаний.

ГЛАВА 4.

Сондрин закрывала дом, было уже без пяти минут шесть. Она надела короткое черное платье футляр. Оно прекрасно подчеркивало её фигуру, но в то же время не было вульгарным, и, как ей казалось, было достаточно приличным, возможно не таким шикарным, какими были платья вчера на вечеринке, но она и не могла их повторить, это было слишком дорого для нее. Туфли на шпильке, на шее единственное украшение которое у нее было - золотая цепочка с кулоном- жемчужиной, оно ей не нравилась, но ничего не надеть было как-то не правильно. Шея была бы голой и верх пустым. Ее волосы привели в порядок в салоне, ее всю там привели в соответствие, не сказать что она была в «плачевном состоянии», просто, наверное, для успокоения она провела там пару-тройку часов и знала, что все и везде идеально. Ее белая кожа резко контрастировала с черным платьем, слишком белая, не было возможности позагорать летом, легкий макияж. Она подчеркнула глаза, немного румян и чуть тронула помадой губы. Ничего нового. Она понравилась ему такой, зачем же что-то менять. Руки не слушались.

    - Черт…

   - Не можешь закрыть собственную дверь? - Кристофер стоял за спиной и наблюдал за тем, как она боролась с замком.

   - Ты всегда так подходишь? - она отшатнулась от него.

   - Как так? - подошел ближе.

   - Тихо, я тебя не слышала.

   - Просто ты занята своими мыслями, а так бы услышала, давай я закрою, - он подошел так близко, что девушка почувствовала тепло его тела. Взял ключ и мгновенно закрыл дверь. Потом повернулся и вложил ей его в руку, закрыл ладошку не отпуская.

   - Твой замок в полном порядке. Это что-то с тобой не так, - и добавил: -Дорогая….

   -Ты сказал, чтобы я была красивой.

   - Хорошо, - он мельком окинул ее взглядом. - Мне нравится.

   Особого восхищения Сондрин не видела, но и недовольства тоже не услышала. Сам же он был, как и положено, одет в строгий костюм. Его новая прическа не давала ей покоя, легкие кудряшки, которые делали его лицо просто невинным, были неподражаемы, синие глаза сегодня были немного грустными. Еще она засмотрелась на его шею - длинную сильную. Верхнюю пуговицу он расстегнул, девушка обратила внимание на несколько родинок.

   - Ты так смотришь на меня, тебе нравится то, что ты видишь? - он пристально смотрел на нее.

    Она немного смутилась, но потом, тряхнув головой, ответила:

    - Да… Нравится.

   - Ах, Сондрин, аккуратнее, - он улыбнулся и покачал головой. - Самые опасные вещи в мире - прекрасны.

   Он шутил, затем взял ее под руку и медленно повел по тропинке к машине.

   - Ужин, беседа и секс - таков план на сегодняшний вечер. Ты можешь отказаться, пока ты не села в машину.

   Остановился, повернул ее к себе лицом и смотрел прямо в глаза, казалось, что он уже знал все ее ответы, но все же, для определенной процедуры, доводил все до конца.

   - Если ты сейчас откажешься, ты больше меня ,скорее всего, никогда не увидишь и проблем в твоей жизни будет меньше. Но если ты согласишься, - он провел рукой от локтя к плечу и обратно. - У тебя не будет права отказаться от того, что я сказал, я сделаю все в соответствии с той программой, которую тебе озвучил и твои желания будут проигнорированы. Подумай, у тебя есть время до того как мы дойдем до машины, ты знаешь каким я могу быть….

    Выбор, выбор он ставил ее в жесткие рамки и ей очень хотелось попробовать на вкус то, что он предлагал. Звук его голоса, вкрадчивый, тихий, его запах, сводящий с ума и уносящий ее в какой-то особый порочный водоворот чувств, его взгляд, наглый, голодный, циничный, что в какой-то мере льстит, другие не удосуживались получить ничего - и ей казалось, что она летит в пропасть. Очень быстро, неумолимо, безвозвратно. Сондрин поймала себя на мысли, что ей становится страшно и одновременно захватывает дух, казалось, что перед ней Дьявол, который очень точно и подробно знает, как ее искушать. И он искушал. Он ставил ее перед выбором - остаться в пустой ненужной жизни или попробовать чего-то нового, но он не обещал в этом новом ничего хорошего, просто что-то отличное от пустоты, но с каким вкусом оно будет подаваться, это было секретом. Ведь счастье не имеет рецепта. Каждый готовит его с ароматом собственных ощущений.

   Сондрин смутилась ровно на несколько минут, затем развернулась и пошла в сторону машины. Он улыбнулся краешками губ и последовал за ней.

   -О чем будет беседа? - она пыталась держаться свободно, но принятое решение все же немного давило и отражалось на поведении небольшой нервозностью.

   - Ты расскажешь мне о себе, - он открыл ей дверь, она немного потопталась, посмотрела на него. Он стоял и улыбался, не отводя от нее взгляда.

   -Подумай, я не тороплю.

    Девушка улыбнулась и села, решение было принято и обсуждению не подлежало, обратного пути не было.

   Огромные высоченные потолки. Лепнина и позолота, официанты в белых перчатках встречали гостей и разводили по отдельным кабинкам, в центре был огромный танцпол и Сондрин немного занервничала. Она не сможет составить ему компанию в танцах. По всей видимости, он это увидел потому, что прошептал на ухо:

   -Не нервничай, мы не будем сегодня танцевать до отрыва, так, для соблюдения этикета.

   Ужин был сказочный. Кристофер был расслаблен и в отличном настроении, они заказали вино и блюдо от шефа, в таком настроении с ним было очень легко, его тонкое чувство юмора весь вечер обеспечивало улыбку на губах Сондрин, было видно, что у него все отлично. Он не напрягался, отдыхал и пока наслаждался ее компанией. Столько смешных историй от одного человека она не слышала никогда. Казалось, что они не закончатся , хохотала и забыла обо всем… Видела только его игривые глаза, губы, белозубую улыбку и руки. Его руки были великолепны: большие ладони и длинные тонкие пальцы, ими можно было любоваться бесконечно, добавить к этому ухоженные ногти, не раз про себя сказала - потрясающие руки.

   Ужин подходил к концу, они танцевали медленный танец под легкую музыку. Его рука покоилась у нее на талии, молодой человек не переступал никаких границ, приличное расстояние в танце. Без поцелуев , объятий и намеков. Все достаточно холодно и очень прилично. Иногда только она замечала, что он смотрел на нее немного хищным взглядом.

   - Мы уезжаем, - танец закончился, он нагнулся и прошептал ей в ухо. Затем провел за столик чтоб она взяла сумку, а сам рассчитался по счету.

    Ехали молча, когда свернули в особняк к Альфреду, он произнес:

   - К большому сожалению, я не имею своего дома во Франции, поэтому пользуюсь гостеприимством своего брата, ну и ты, соответственно, со мной. У Альфреда как всегда куча народу. Как он так может, не представляю, терпеть не могу скопление народа у себя в доме, а он не только может, но и приветствует.

   - Вы такие разные.

   - Да. Мы разные, но мы скорее просто дополняем друг друга.

   Они припарковались и вышли из машины, весь первый этаж горел огням. Атмосфера веселья и праздника гуляла по дому.

   Вошли , их встретил Альфред. По лицам было видно, что они подумали о чем-то одном и том же.

   - Привет, Сондрин, привет, брат. Присоединяйтесь.

   - Нет, спасибо мы пройдем к себе.

   Кристофер провел девушку в большую гостиную.

   - Присаживайся, ты же знаешь, что без беседы никак, - он ухмыльнулся и моргнул ей. - Я устал от костюма. Ты не против, если я разденусь?

   - Нет, конечно, - она улыбнулась натянутой улыбкой, села в кресло, продолжая заламывать пальцы.

   Сейчас должно было произойти следующее действие в плане его программы на вечер и поэтому она нервничала. Странно, но в данный момент совершенно не чувствовала желания отдаться ему, может нервы, пока он был совсем холоден.

   - Сондрин, скажи мне, что ты считаешь должно быть обязательным в женщине для того, чтобы понравиться мужчине?

   Он снял пиджак и расстегнул пуговицы на рукавах, затем развязал бабочку и начал расстегивать саму рубашку, подошел к бару и смешивал себе коктейль, Сондрин услышала запах мяты и так странно, не она, а ее тело вспомнило то, что было сутки назад и внизу живота девушка почувствовала, как запорхали бабочки.

   - Ну, наверное, каждому свое, я не знаю, у каждого свои пунктики. Кому-то нравится внешность, кому-то тело, кто-то восхищается формой рук или ног. Кто-то любит определенный вид одежды, ну я слышала, что некоторых возбуждает кожа, запахи, определенное поведение. Я считаю, что все очень индивидуально и наверное нет чего-то одного для всех. Кто-то любит скромниц, кто-то наоборот.

   - А вот лично ты… Что ты считаешь, в тебе есть такое, что например, привлекло меня?

   - В данном случае все очень банально, - она сказала это и опустила глаза в пол.

   - Да? - он удивленно посмотрел на нее. - И что же, интересно?

   - Ну ты сам говорил - непорочность.

   - А, ты вот о чем, нет, это не было решающим фактором, но не стану лукавить - сыграло свою роль. Если все настолько банально, почему ты поехала сегодня, не испугалась? Я же видел, что в принципе, тебе не свойственна такая манера поведения.

   - В данный момент на моем горизонте ты самый лучший представитель мужского пола, которого я когда либо знала , почему бы и нет? Секс на один день имеет свои преимущества… Все быстро, без обязательств, не нужно врать, что-то придумывать. Я не строю никаких планов, поэтому как-то так, -она подняла на него глаза и натянуто улыбнулась.

   Она обманывала себя и он это видел, никто не хочет быть брошенным после того, как им пользовались. Все хотят быть нужными, неповторимыми, но не у всех это получается.

   Он в свою очередь смотрел на нее немного печально, улыбаясь краешками губ. Глаза оставались грустными, он все понимал.

   - А ты не боишься, что это может быть секс не на один день? Или, возможно, будет жесткий секс и тебе будет очень не комфортно? Ведь я не уточнял, как это будет происходить…

   - Мне кажется, что ты не причинишь мне вреда, - Сондрин посмотрела ему в глаза и встревожилась, а ведь действительно, он не уточнял как это будет.

   - Не знаю, - он тоже смотрел на нее. - Посмотрим, чем закончится наша беседа. Я уже озвучивал, что в этой беседе ты расскажешь мне о себе. Думаю, что у такой девушки как ты, были знакомые и ты с ними целовалась, заводила какие-то еще отношения. У тебя же были фантазии на тему секса, ведь хотелось продолжения?

   - Ну да, конечно, я ведь живой человек, не стану лукавить, конечно же я предполагала, что когда-то ЭТО случится, ну я думаю это нормально. Было бы довольно странно, если бы я не думала об этом.

   - Сондрин, посмотри на меня.

   Девушка сглотнула и посмотрела на Кристофера, боже, его синие огромные глаза ,его четко очерченные губы. Она сходила с ума от этого человека.

   - Я психолог, говорят, неплохой. И я вижу все, о чем ты думаешь, а в первую очередь я увижу ложь, а как я отношусь ко лжи ты знаешь.

   - Но я не вру…

   - Пока не врешь. Ну так что с фантазиями? - подошел к ней сзади и она почувствовала, как нагнулся над ее головой, окутав своим запахом, и начал убирать шпильки из волос. Он хотел проникнуть глубоко в нее, все там растормошить и расставить так как хочется ему, но пока только входил в нее физически: своим запахом, своими прикосновениями, подушечками пальцев, легкими прикосновениями губ и ментально - вопрос за вопросом, вспышка за вспышкой, эмоция за эмоцией, плотно прописывал своё имя на ее чистом листе, медленно, не спеша словно вырезал ножом, чтоб это не стерлось сразу, а оставалось надолго, он знал что делал. Его вопросы, на которые не осмеливался практически никто, были как лезвие, которое он то загонял, то вынимал и чем интимнее был вопрос, тем ей казалось что глубже он загонял свое лезвие в ее плоть, и шрам оставался заметнее, как якорь о котором не возможно забыть. Слизывал сладкую боль, впитывая кончиком языка ее дрожь, подавленный стон и всхлип, чувствовал все вибрации сковывающего преграждающего путь страха и тянущего в бездну вожделения... Она чувствовала, как дыхание начинает сбиваться и он это слышал, но он протягивал руку, чтоб увести ее еще дальше, увлечь сильнее, привязать, не дать больше выпорхнуть.

   - Не отвлекайся, я хочу услышать ответ на свой вопрос.

   - Ну, я иногда думала о том, как это может быть…

   - Ты доводила себя пальчиками? - он вытащил последнюю шпильку и волосы рассыпались. - Я не услышал ответа.

   Хотел знать каждую мысль, каждую эмоцию, желания, все ее чувства, которые относилась к его вопросу, и его не останавливало ничего, в этом плане он был очень требовательным, ведь на все вопросы должны быть ответы.

   Волосы рассыпались и спрятали лицо , девушка закатила глаза, боже как она может это сказать вслух, произнести.

   - Да, - получилось тихо, почти шепотом, но этого было достаточно, чтобы он услышал.

   - Хорошо. Сондрин, а теперь расскажи мне, ты смотришь порнографию?

   - Почему такие странные вопросы, мне не очень комфортно, это личное, - вновь посмотрела на него, затем на свои руки и соединила их, потому что дрожали.

   - Я хочу узнать, что тебе нравится, от чего ты возбуждаешься…. не считаю, это чем-то таким, от чего может быть некомфортно. Я спрашивал тебя в ресторане: что ты будешь есть? Если ты любишь рыбу, я не думаю, что молоко доставит тебе удовольствие. И мы не стесняемся когда говорим об этом, и здесь, в сексе, так же - если ты любишь ваниль , прости, мягкий, теплый, ласковый секс, ты можешь быть шокирована, например, тем что нравится мне, поэтому я и хочу узнать тебя поближе. Мало того что я хочу узнать, что именно нравится тебе по твоему мнению, а есть еще и мое мнение или предвидение того, что может понравится тебе. Понимаешь, все очень индивидуально, с чем бы тебе это сравнить, ну например, допустим, у каждого есть ключики от своих внутренних комнат. Они умеют открывать комнаты в душе, но некоторые в эти комнаты никогда не заглядывали. Не стану утверждать, но, судя по тому что я вижу, у тебя тоже есть такие комнаты, где ты стояла только у дверей, боясь не просто открыть, а даже взяться за ручку двери, - он улыбнулся. - И вот когда дверь приоткрывается ключом и тебя за руку ведут внутрь комнаты, это твое, только твое, но ты об этом не подозревала, ты начинаешь понимать: тебе это нравится. Как правило, с человеком который открыл, показал и объяснил, что же храниться в твоей секретной комнате, складываются особые отношения, и если это человек подходящего пола и возраста, как правило, происходит особая химия, которую все называют влюбленностью. В противном случае мы просто очаровываемся, ненадолго, на время, но и становимся зависимыми и начинаем постоянный поиск, бег по кругу в поиске того, кто будет с тобой постоянно ходить в твою новую комнату, понимать принцип ее работы, это если совсем грубо - как ни назови, суть всё равно не изменится. И мне кажется, что я могу открыть несколько твоих дверей. Так вот, вернемся к нашему тесту, - он улыбнулся.

   - Ты смотришь порнографию? Чтобы тебе было проще, скажу свое мнение: я думаю, что каждый когда-то что-то да смотрел, но не все вызывает вспышки желания, есть какие-то элементы, благодаря которым мы получаем импульс и я очень хочу понять, что именно дает толчок тебе, - посмотрел на нее еще раз и произнес уже более задумчиво: - Если конечно ты сама это знаешь.

   - Да, я смотрю, - она замолчала, сложно было вот так сразу признаваться. - И ты действительно прав, иногда у меня есть такие вспышки, это было несколько раз…- говорила запинаясь, тема была достаточно щекотливой.

    Почувствовала, как он наклонился над ней со стороны спины, его руки начали перебирать ее волосы. Следующий вопрос он задал, прохрипев почти в самое ухо:

   - Что именно тебя всколыхнуло там?

   Его губы начали блуждать по ее виску, щеке. Он не целовал - просто водил губами по коже, расплавляя, казалось, кровь, было такое чувство, что она превращается в какой-то новый сплав, состав которого наполовину состоял из эстрогена, наполовину из адреналина. Она чувствовала себя беззащитной, невинной жертвой, которой вот-вот вопьются в шею жадным поцелуем и будут терзать долго и беспощадно.

   - Я смотрела немного, - она продолжала заикаться. - У меня канал со странной порнографией… но…

   - Что но? - опустился к шее , вздрогнула, приготовилась к тому, что он может быть нетерпеливым и жестким, но услышала мягкий поцелуй , тихонько, не сильно он просто прильнул горячими мягким губами и немного задержался.

   - Я жду ответа.

   - То, от чего я получаю всплеск эмоций, это не просто порнография, там отношения между партнерами, когда девушка подчиняется, а мужчина в роли того, кто ее… ну, подавляет. Или как это сказать лучше, использует, но не по ее воли… Это игра! - кожей почувствовала как время словно остановилось и с ним остановился и он.

   - Тебя это возбуждало? - он обошел, встал перед ней и смотрел в лицо. - Ответь мне.

   Его голос стал другим. Холодным металлическим… А глаза синими, внимательными и очень пронзительными. Все внутри замерло от предвкушения .

   Он чувствовал, он с само первого взгляда чувствовал, она именно то, что он, как потерявшийся в пустыни путник, искал. Смотрел на нее и мысли понеслись в голове голодной стаей: стереть в пыль весь ее ментальный мир, затянуть, сжать, смять так, чтобы не могла вдохнуть и боялась оторвать колени от пола, чтоб боль застилала глаза, заставить забыть имя и заполнить все пустые места сознания собой, своей сущностью, а через мгновенье не отпускать с рук... и утопить в своем запахе, своих прикосновениях, в своих демонах боли, гнева и …. в непомерной нежности.

   Свет привлекает всех, но надо попробовать найти ту, которая полюбит твою тьму. Он в этом уже не раз убеждался, их так мало, он ищет без остановки, пробуя одну за другой и разочаровываясь. Они так слабы, не могут полюбить и принять как должное твои недостатки, твои слабости, видя только свои преимущества. Как им увидеть личность, что остается, когда летят к чертям тысячи масок, как принять твоих демонов. Пугающее зрелище, не зря они все убегают. Ему самому иногда было страшно от того какой он, но сила которую он нес сметала все сомнения. Безуспешно искал ту которая сможет без страха поселиться в его сердце , и будет как дома. В этой паутине порока, жестких правил и боли. В полном мраке. Будет видеть его уловки, сможет с легкостью расшифровывать самые хитроумные ловушки, сможет нанести удар изнутри, но никогда не сделает этого. Наоборот останется навсегда под кожей, будет дрожать на губах, подчиняя себе дыхание - не предаст , а научит жить просто по другому, или хотя бы попробует научить, вкачивая в тебя безразмерно любовь, не ожидая ничего взамен. Будет любить не за что-то, а вопреки всему. Станет твоей слабостью и твоей самой невероятной силой, одновременно заменив силу боли и жестокости, силой света и любви.

   - Кристофер, что-то не так? Ты же сам мне сказал, чтобы я говорила правду.

   Сондрин испугалась, посмотрев на него: глаза превратились в два огромных синих пятна холодного вожделения, страсть… не горячая, которая плавит все, а холодная, пугающая, отталкивающая, сквозила в них, она испугалась, почувствовала, что-то изменилось. В одно мгновение перед ней встал совершенно другой человек его блуждающая странная улыбка с расширенными зрачками кричала одно слово которое не слетело с губ но красным плакатом симофорило «СТОП». Она чувствовала что надо убегать, надо свернуть все и просто бежать к чертям из этой комнаты.

   -Я просил ответить… - он слегка смягчил голос.

   - Да, - выдохнула, вновь опустила глаза и начала щелкать пальцами. - Другую порнографию я не смотрела, меня она не возбуждает, а эта, как ты говоришь, вызывала вспышки, яркие фантазии, только это меня разжигает. Я правда не знаю как такое может быть в реальной жизни, там я так поняла все постановочное, но иногда хочется такое пересмотреть, загнать в себя этот импульс, это наверное не нормально?

   Она рассмеялась, немного стесняясь от того, что позволила себе быть настолько откровенной.

   - Ты знаешь, после этого мои полотна приобретают совсем другие краски, я пишу по-другому, вижу мир по- другому, но не могу всегда находиться в таком состоянии, это немного тяжело.

   Она смотрела как он отошел от нее , смотрел в окно в раздумьях.

   - Ну что ж. Я не думал, что все так сложится, хотя можно было догадаться, - он взял телефон. - Пришли мне девочку, я у себя.

   Сондрин ничего не понимала что происходит и о чем он говорит с Альфредом.

   - Я что-то не так сделала? Беседа окончена? Но… - смотрела на него. - Я ведь говорила правду…

   Внутри все было словно испачкано, мерзкое чувство, когда хочется выплюнуть, но не получается. Она открылась, рассказала, а он вот так просто ее оттолкнул и, как ей показалось, начал ее презирать.

   - Да, наша беседа, как наверное и наш вечер, окончены. Я пришлю тебе завтра кое-что, - он очень загадочно смотрел на нее и рассуждал вслух. - Теперь многое становится понятным из твоего поведения. Великолепная, скромная, скрытная и сладкая… саба.

   Сондрин обожгло это слово, он произнес его по-своему, и сейчас никакого презрения она не увидела, только особый смысл, который именно он вкладывал в него. Это было не ругательство, обозначение сущности, подразумевающей подчинение и принадлежность. Сондрин почувствовала, как задрожали ноги, неоднократно слышала, и где-то внутри все же ассоциировала, себя именно с этим словом, и то, что он сейчас вытащил ее мысли на обозрение, переведя из фантазий в реальность, пренебрегая и разрушая все ее стены и бетонные ограждения, которые девушка выстраивала не просто от всех, а даже и от себя, стыдясь признаться, напугало. Он так тонко ее слышал и использовал против воли. Никто не имел на это права. Никто, кроме него, потому что он не спрашивал разрешений.

   -Поднимись, - отошел и стоял далеко от нее, облокотившись поясницей о стол. - Встань посреди комнаты.

    Он смотрел на нее совсем по-другому, не как на наивную глупенькую девочку, не понимающую что и как, он обнажил ее душу, он обнулил всё, что было до него. Все счетчики были сброшены и он начинал писать свой триллер, а если быть точным вырезать, выцарапывать в ее девственном сознании.

   - Подними платье и спусти трусы до колен.

   Его внимание было приковано к ее реакциям, он смотрел и видел как она менялась, ее рот приоткрылся, облизывая губы, а глаза… Девушка сначала ахнула, но его слова просто сдетонировали внутри и вулкан тех чувств, фантазий, которые не давали иногда спать, вылился наружу, заполнив собою все ее сознание. Весь вечер он медленно, но упорно ее готовил к близости, и она уже была готова к этому, девушка думала об этом. Резкая перемена в его поведении была видна только ее сознанию, но не ее телу, оно продолжало свой вечер отдельно. Дыхание сбилось, девушка покраснела и почувствовала, как трусики уже давно влажные. Она сильнее свела ноги и буквально сжала колени руками.

   - Боже… Какая прелесть, 100% попадания в точку, - он смотрел , ее глаза превратились в два затуманенных пятна.

    Наслаждался, довел до такого состояния, когда готова почти на все стоит только толкнуть… эти губки будут делать самые восхитительные вещи, как он не старался быть отстраненным, но ее такая горячая всепоглощающая страсть, словно пожар, поджигала всех, кто находился рядом, она передавала ему свое просто сумасшедшее возбуждение, кровь опять зашипела надрывной пульсацией в висках, застилала глаза обжигающей пленкой, пока его взгляд с жадностью смотрел на черты сладкой красавицы-француженки и считывал, и поглощал, как губка, ее такую открытую, чистую, пока еще доверительную возбужденность. Он задержался на её раскрытом ротике, не в силах оторваться от этой завораживающей картинки. Самое большое желание подойти, большим пальцем обвести контур нижней губы, а затем ввести возбужденный твердый член со вздутой упругой головкой вглубь этого влажного жаркого колечка, он вздохнул и сглотнул, возвращая себя в реальность. Все это будет, но чуть позже, не нужно торопиться, надо напоить ее ядом, медленно, по капле приручая к себе, привязывая и лишая права жить без него. Она будет смотреть на мир только его глазами.

    - Встань и выполни то, что я сказал…

   Сондрин сглотнула, облизала губы и поднялась, сознание вопило НЕТ, но тело ничего не слышало. Ноги дрожали, она вышла в центр комнаты. Сердце отбивало в груди и висках, а главное там, между ног, сумасшедшую чечетку, кровь зашипела выбросом свежей и мощной порции адреналина. Что она делала? До чего он довел ее этот странный, не похожий на других человек?

   Он скрестил руки на груди, оперся о подоконник и наблюдал. Безучастный, холодный и чужой. В глазах плясали черти от того, что получил все права на нее, сейчас он был ведущим этой игры и явно собирался им оставаться надолго.

   - Я посчитаю до пяти, если не выполнишь, - сделал паузу, затем прохрипел - Я накажу.

   Боже, это странное знакомое слово, сколько эмоций оно несло. Так много сцен наказаний пролетело перед глазами, создавая целостную картинку как это и что, но ведь ни разу она не почувствовала своей кожей каково это испытать боль, не просто боль, а ту которую ей даст он, его руки, что именно выберет для нее, такой расчётливый сильный и хитрый противник. Страх, вожделение, похоть этот сложный коктейль пьянил. ОН не проводил руками по ЕЕ телу, он не дышал ей в висок не было ничего, но тело содрогалось от желания, и тысячи мурашек, будто электрические разряды пронзали ее с ног до головы. У него были ключи от ее особой комнаты, он был тем, кто обладал особым доступом к ее самым закрытым и самым извращенным фантазиям.

   - Раз…

   Стояла и мяла руки, воздух словно стал вязким и никак не хотел поступать в легкие, чувствовала спазм и пульсацию в горле от нахлынувших эмоций.

   - Два…- его голос хрипел, говорил тихо, но в голове это был набат. Настойчиво требовал исполнения своего приказа.

   Девушка взялась за бока платья и потянула вверх, пока его края не оказались на талии. Остановись. Остановись. Что ты делаешь, внутри все кричало, гнетущее чувство начало разливаться в груди. Липкое, оно неуклюжими мазками ползло вверх по позвоночнику, скулило и кляло, словно в агонии. Сбитые с толку мысли цеплялись одна за другую, но рассыпались, не находя зацепки в этом мире, она уже улетела в другую реальность, в его. Он так умело ее туда перенес и сейчас играл по своим правилам.

   - Три…

   Сондрин не могла дальше. Просто не могла… Она положила ладони на трусики и терла бока, это было так сложно, вот так просто взять и сделать.

   - Четыре… Сделай это, или все будет гораздо плачевнее, ты сейчас уже в другом статусе и просто встать на колени не получится.

   Девушка поддела большими пальцами трусики и спустила их до колен, он не прикоснулся, стоял совершенно в другом углу комнаты, только говорил, но вывернул ее тело наизнанку.

   - Хорошо. А теперь последнее: введи в себя два пальчика и покажи мне их. Ты будешь это делать всегда. Я так хочу, - он улыбнулся. - Как же тебя так удачно подарили мне. Завтра я все закончу и тогда мы поиграем по-другому, а пока простые требования.

   - Расставь шире ноги, - он видел, что девушка сейчас сделает почти все, не сознание вело ее, а похоть, которая полностью контролировала поведение.

   - Кристофер, пожалуйста, не нужно…

   Внутренняя борьба между сознанием и желанием приносили почти физическую боль, она была на грани, но желание все перекраивало - оно рубило канаты порядочности, стыдливости, гордости и плело свою паутину порочности, похоти, удовольствия.

   - Ноги шире, - даже не услышал , в данный момент его интересовало только выполнение ею приказов, еще он хотел посмотреть, как далеко она сможет зайти вот так, без разогрева только на своем желании на своих фантазиях.

   Сондрин расставила ноги… Она с трудом понимала, что делала.

   - Соедини указательный и средний палец, а теперь введи их в свою писечку, -тихий доверительный голос мягко направлял по нужному пути. Он смотрел на нее и видел, что слова, словно динамит, взрывают ее изнутри, легкий стон сорвался с губ.

   - Быстро! - он прорычал, словно хлестнул плетью, и это возымело свои действия.

   Девушка ввела в себя пальцы, вынула и показала ему. Они были в смазке, Сондрин сама была в шоке от, того какая она мокрая, а ведь он даже не прикасался, просто разговаривал и довел ее до такого состояния.

   В этот момент в комнату вошла девушка. Сондрин отвернулась и отдернула платье, состояние какого-то гипноза, в который он ее погрузил, разбилось на мелкие осколки, сознание того, что она только что делала, упало на плечи бетонной плитой. Закрыла лицо руками и стояла. Сейчас не осталось ничего, что бы оправдывало ее поведение несколькими минутами ранее, стыд залил все сознание, осуждение рвало ее сущность на кусочки.

   - Подожди меня, присядь на диван, - он разговаривал не с ней.

    Слышала как подошел сзади, взял за руку. За ту, которую она только что показывала, поднес к ее лицу и вытер пальцы о щеку, одну, а потом об другую. Затем подошел к ней спереди, внимательно всматриваясь в лицо. Молодой человек видел, как она одновременно и возбуждена, и напугана, девушка тяжело дышала и ее тело содрогалось. Старалась прятать глаза, не смотреть на него, слезы текли по щекам.

   - Пороками, моя девочка, нужно владеть в совершенстве. Видишь ли, хорошие дела следует делать хорошо. А дурные - блистательно и стильно, с чувством, толком и расстановкой. Ты оказалась очень сладкая. И когда мы касаемся твоих пороков, ты неподражаема, поверь мне, я видел не одну… шлюху, даже пусть и непорочную , ведь главное суть, то что внутри. И ты так опрометчиво отдала мне ключи.

   Она ахнула и пыталась отшатнуться от его слов, крепко держал ее за руку и добивал, вбивая кол в ее стыдливость, разрушая ее порядочность, Кристофер приблизился, взяв ее за подбородок, слизал то, что только что вытер с ее пальцев, ее смазку…

   - Ммм, вкусная, а теперь расставь ноги шире, я сам хочу потрогать.

   - Не надо, прошу, - она шептала, голос дрожал, слезы катились, слезы страха, обиды, того, что ею так манипулировали, а она не смогла остановиться.

   - Нет, я хочу сейчас это сделать сам, я хочу тебя потрогать там, ведь ты не однократно об этом мечтала, ведь правда, ты часто думала о том чтоб я потрогал тебя по особенному? Отвечай.

   - Не надо, прошу, Кристофер, ты испачкал меня, - девушка шептала и пыталась оттолкнуть его. - И еще здесь посторонние.

   - Да, это проститутка , она будет сидеть до тех пор, пока не понадобится мне, - это было еще одно унижение, но пока она этого не понимала.

   - Раздвинь ноги, - он пристально смотрел на нее, затем сложил указательный и безымянный палец у ее лица и показал. - Два пальчика я хочу ввести в тебя и почувствовать твое желание, почувствовать какая ты горячая.

   - Не надо… Кристофер… - она сделала шаг назад. Но он взял ее за плечо.

   - Смотри в мои глаза и закрой ротик, пора было бы уже понять, что я делаю то, что хочу сделать.

   Она почувствовала, как его пальцы скользнули по животу туда к пульсирующему центру и медленно раздвинули ее половые губы. Он не торопился, крепко держал и смотрел на нее, от его прикосновения нижняя губа задрожала, ее вновь пронзила дикая волна возбуждения, сердце застучало в ушах, в ногах, в груди, в горле и, конечно же, там, где были пальцы. Чувства были обострены до предела, все эмоции и ощущения, до каждого потайного уголка сознания, до каждого толчка крови, летевшей по сосудам . В этот момент ей удалось расслышать биение его сердца. Он хотел не меньше ее, но мог контролировать себя, а она нет. В ее мире, рушились мосты и здания, он менял ее жизнь, кроил по-своему, только потому, что мог держать все свои эмоции и инстинкты под жестким контролем в своих руках, а она плыла, теряя себя, отдавая так беспечно и доверительно, сгорая как спичка. И это было не виртуальным, а реальным, катастрофическим, ведь последствия ее капитуляции в корне меняли жизнь. Сейчас каждая клеточка тела была одним оголенным нервом, она воспринимала любое касание как одна сплошная эрогенная зона. Он приказал смотреть в глаза и она не видела деталей обстановки, за которые можно было уцепиться, как зa соломинку, она ждала с приоткрытым ртом его прикосновения и видела только его бездонные синие глаза, в которых уже утонула давно, казалось, что еще чуть-чуть и она потеряет сознание.

    Он ввел в нее пальцы, но не глубоко, в этот момент у Сондрин вырвался стон, впервые она находилась в подобной ситуации и впервые в жизни к ней касались так.

   Да… Замечательно, хочу услышать еще, - он вытащил и снова ввел в нее пальчики, но более резко и немного глубже. Сондрин закатила глаза и застонала, проваливаясь в водоворот ощущений. Она не могла больше смотреть на него.

   -нет!!! - он повысил голос - не смей, смотри на меня, я хочу видеть твои глаза всегда, я хочу видеть насколько ты еще здесь со мной, как меняется твоя сущность - дальнейшее он почти прошептал - переходя из состояния вызова в рабство - он сильно ее дернул и девушка открыла глаза…. смотрел и понимал она себя уже не контролирует, а находиться полностью в его власти…- сними все я хочу посмотреть…..

   Отошел, отпустил ее и она еле удержалась на ногах. То, что происходило сейчас, было началом ее падения. Сейчас она продала душу, волю и свободу за право удовлетворить свое любопытство. Но тогда этого не мог знать никто, кроме него... Он понял это практически сразу, ведь только он знал дорогу, по которой вел ее к цели, своей цели. Девушка даже не предполагала о том, кто живет в ней, что эта ее новая сущность перечеркнет все и ради удовольствия, ради того, чтобы почувствовать тысячи мурашек от его прикосновений, предаст ее былые моральные настройки. Последние попытки остаться чистой все же пробивались сквозь воспаленный мозг

   - Кристофер, зачем ты…

   - Нет, не ты… Сейчас только ВЫ, - он перебил ее. - Платье убирай, я хочу видеть все остальное.

   - Нет, - она мотала головой. - Нет, я не буду, это все не правильно, я хочу уехать.

   - Я же просил смотреть на меня, а ты опускаешь глаза. Ты не понимаешь моих слов?

   Он подошел и прислонился к ее спине своим голым торсом, сквозь платье она почувствовала твердость его тела и стук сердца, а потом и твердость ниже пояса. Он сильно прижался к ней и начал тереться о ее попку твердым членом. Втянул запах волос, сильно прижал заставляя девушку дёрнуться чуть ли не всем телом. Подушечки пальцев сместились на контур воспалённых губок с одновременным захватом правой ладони под ее скулами, запрокидывая, без какого-либо сопротивления, ее голову назад, на свое твердое предплечье.

   - С сегодняшнего дня ты забудешь обо всех, кто был у тебя до меня, все они были ничем, все они были не мной. Никто из них не умел тебя читать так, как я, чувствовать так, как я… знать тебя. Я думаю, что научусь предвидеть все твои желания и просьбы до того, как ты взмолишься о них вслух. Ты сама не понимаешь своей ценности. Для всех других ты была слишком недосягаемой и никогда не могла принадлежать никому из них, потому что всё это время ты принадлежала лишь мне одному, - он хрипел это в ухо, сильно прижимая к себе, до хруста костей. - Завтра я возьму тебя к себе на работу в особом статусе, на особых условиях, все что я тебе пришлю нужно будет почитать и подписать бумаги, а потом мы начнем наше обучение.

   Последние слова он сказал тихо, но очень четко:

   - И ты никогда, поверь мне, никогда не будешь забывать то, о чем я говорю, ты будешь выполнять все с первого раза. После всех бумажных проволочек мы вернемся к этому и … - в этот момент он немного отодвинул ее и сильно притянул ее попку на член, ударяя, имитируя акт.

   - Бум…бум… бум, так сладко и очень глубоко, хочу почувствовать, какая ты тугая внутри . Можешь одеваться и ты свободна, на сегодня ты мне больше не нужна. А вы, леди, - он повернулся к проститутке. - Снимайте одежду, пора.

   Сондрин не сразу поняла что произошло. Она отошла от него и на автомате поправила одежду и волосы, но не успела надеть даже туфли, когда совершенно обнаженная девушка подошла к нему и начала расстегивать ему брюки. Она смотрела на это и сердце пропустило удар. Дар речи покинул ее, такого страшного оскорбления она не могла себе даже представить, ее заменили в течении нескольких минут.

   - Это просто секс, Сондрин. Просто секс, не более, -он смотрел и улыбался, прекрасно понимая, насколько глубоко воткнул сейчас нож .

   - Нет, нет, я ничего больше не хочу… - она была разбита, уничтожена и растоптана его поведением, девушка уже присела на колени перед ним. Но он остановил ее.

   - Не спеши.

   Она выскочила из комнаты, руки дрожали, а все внутри выло. Бежала по коридору, в истерике утирая слезы. Немного пробежав остановилась, очнувшись, вспомнив, что дом живет всегда, и ночью, и утром, и на рассвете, вытерла слезы заставила себя сделать несколько глубоких вздохов, туш щипала глаза, но она не обращала внимания - надо было попытаться взять себя в руки и как можно быстрее покинуть это кошмарное место.

   - Успокойтесь, Сондрин.

    Она вскрикнула и резко повернулась. Прислонившись к колоне, на нее смотрел Альфред. Как всегда собранный, спокойный, еще одна модель совершенства.

   - Не надо так рыдать, ведь Кристофер это еще не вся жизнь и не конец света, а то, что он сегодня вас отверг, это не просто так, поверьте мне, лучше бы это произошло, и было бы великолепно, феерично, отлично и просто замечательно если бы он вас потом просто бросил и не вспомнил о вашем существовании. Если он так поступил, значит, ваше дело совсем дрянь. Не припомню, чтобы два раза подряд он менял правила своей игры. Пойдемте, я проведу вас к машине, - его резкая манера разговора немного отрезвила ее.

   Девушка надела туфли и поплелась вслед за Альфредом. Она немного успокоилась.

   - Я не знаю что произошло, он резко изменился.

   - Ничего резкого не бывает, вы скорее всего что-то не так сделали и что-то очень серьезное, потому что ему обычно наплевать, он получает удовольствие и прощается. О чем вы говорили?

   - Ну вы же знаете эти его...

   - Беседы? Оооооо, конечно, он любит вывернуть душу своего оппонента наизнанку, любимое занятие моего братца. Ну и что?

   - Он сказал, чтобы я говорила правду.

   - Логично.

   -Но я и не собиралась врать, просто… - она опустила глаза и запнулась.

   - Темы щекотливые, да? - очень умные, такие же синие, но более мягкие глаза смотрели на нее, пытаясь понять мотивы поведения брата, он знал его как никто и понимал, что она в чем-то прокололась. Но в чем?

   - Да, так глубоко никто и никогда не заходит в беседе.

   - О чем он спросил, когда поменялся?

   - Он спросил о порнографии, люблю ли я ее…

   - Ну?

   - Понимаете, я не смотрю порнографию, только иногда, у меня на канале идет много всего, но есть рубрика, там у них какие-то ролевые игры, или как там это называется. Я ему рассказала, что только это может меня всколыхнуть, а все остальное оставляет равнодушной. Т.е не просто животное совокупление, а психологическая игра, она гораздо интереснее.

   Альфред с интересом и сочувствием посмотрел на нее.

   - Очень интересно, и вы ему все это рассказали?

   - Но он же требовал, что здесь такого, что? Обычная порнуха, кто из вас не смотрит, или не смотрел ее, хоть раз? Я не могу понять, в чем дело?

   - Вы не поняли? - его брови взлетели вверх.

   - Нет не поняла, я вообще ничего не поняла, единственное что поняла, это то, что он завтра должен мне прислать какие-то документы, которые я обязана подписать…

   - Ну на сколько мне известно, вы еще учитесь и взять вас в штат, скорее всего, не представится возможным, хотя кто сказал, что он не сделает исключение для практиканта, вернее практикантки, договор на выполнение услуг в компании - это скорее всего вам предложат подписать с определенными условиями, все просто и все сложно, - он задумчиво посмотрел на нее. -Вот завтра все и узнаете, я думал, что вы пролетите мимо этой воронки, но вы каким-то невероятным образом попали в самый центр вулкана, да еще и ключи ему отдали.

   Альфред злился. Затем, взяв себя в руки, уже спокойнее добавил:

   - Надо быть аккуратнее , Сондрин, ведь вы же не с лаборантом, а с Кристофером, он вас просто уничтожит, безжалостно растерзает психику, вымоет руки в ваших слезах и уйдет.

   Сондрин опустила глаза и сказала:

   - Почему, почему, что я сделала? Вы можете мне объяснить?

    - Нет не могу, - он подвел ее к машине. Кивнул шоферу, ей и, развернувшись, ушел.

   Машина плыла по ночному городу, Сондрин успокоилась, если это можно так назвать, все уже произошло и надо просто как-то постараться теперь жить с этим внутри. Удар который он сегодня нанес, был как кинжал в сердце. Она сто раз прокручивала то что произошло , ей было стыдно за свою слабость. Стыдно за то, что не смогла удержаться и делала все те вещи, господи, как она могла… Его тон, его взгляд, его манера общаться , до сих пор вызывали в трепет. Вспомнила как целовал шею и как резко отстранился всего от одной фразы. Как же она могла вот так делать это при нем…

    В сотый раз зажмурила глаза и накрыла их руками: нет, нет не хочу больше об этом думать, хочу убежать отсюда, чтобы никогда не смотреть в его глаза. Чтоб никто не мог напомнить ей о позоре, который он заставил ее пережить.

   Машина остановилась, она на автомате вышла и почувствовала, как ноги не держат, девушка смогла дойти только до прихожей, прислонилась к стене и, рыдая, сползла по ней, сев на пол, было чувство, словно все внутри разорвано, хотелось вырвать воспоминания как занозу, которая приносила неутихающую боль. Ну-ну. В очередной раз пыталась организовать себя, надо стерпеть, в этом была вся она, разобраться , хватит так легко обманывать себя тем, что его объятия приносят страдания, хватит плыть по течению и в итоге ничего не находить, хватит придумывать фантазии, раскручивать их по спирали до вспышек аритмии и неконтролируемой дрожи в ногах, до боли в животе и до сумасшествия, в которое шагаешь одной ногой, а вторую просто заносишь и останавливаешься. Они, ее собственные фантазии, вышли из нее и встали напротив, и в очередной раз испугалась, раньше она просто заталкивала их далеко внутрь и контролировала, но теперь решает не она. Она не может принять себя такую. Не хочет. Старая Сондрин бунтует против новой, той, которая так нравится ему. До утра так и не уснула, униженная тем, что вела себя как последняя шлюха и позор того, что он ее отверг, были просто невыносимыми. Выпила весь кофе, который был в доме и разрезала ножницами его портрет, который написала совсем недавно, вдохновляемая таким теплым легким чувством - влюбленностью.

   Глаза отказывались плакать, просто лежала на диване и смотрела в пустой экран телевизора. Скорее всего, забылась сном, потому что подпрыгнула на диване от того, что на журнальный столик перед ней он бросил папку…

ГЛАВА 5.

- Привет, дорогая, просыпайся, пора вставать, бог мой, ты разрезала мой портрет! - он взял обрезки и, попустив их через пальцы, дал упасть на пол. - Как обидно, он великолепен… был, но не беда, я думаю, что в тебе так много противоречий и наступит момент, когда ты вновь испытаешь желание написать что-то в этом стиле, я подведу тебя к этому состоянию.

   Как всегда идеально одет в черный строгий костюм с белой рубашкой и бабочкой, он стоял и смотрел на нее, золотые часы поблескивали на руке, его сдержанная улыбка играла на лице.

   - Как ты вошел? - она проснулась и села на диван, поправляя волосы.

   - Как вошел? Да очень просто, мне вчера изготовили ключи от твоего дома, - он присел на корточки возле нее. -Мастер изготовил ключи от двери твоего дома. А ты вчера подарила мне ключи от своей жизни.

   Он смотрел на нее, как на человека, которому уже вынесли смертельный приговор и осталось только привести его в исполнение.

   - Не смотри на меня так, самое последнее чего я хочу, так это видеть тебя, вчера… Это было отвратительно.

    Он склонил набок голову.

   - Отвратительно? Странно, отчего же ты тогда трусики спускала? - посмотрел немигающим взглядом.

   - Не смотри на меня так, словно я в чем то виновата, я ничего не сделала, - она повысила голос, пытаясь заглушить боль, которая кричала внутри. - Да, возможно, вчера я вела себя не так как должна, но я в любой момент откажусь от встреч с тобой и разорву эту ужасную связь. То, как ты унизил меня, то, что ты заставил меня вчера делать… Это ужасно просто, это мерзко.

   Слезы уже начали прокладывать свои дорожки по ее щекам, руки дрожали от избытка гнева и стресса от вчерашнего позора, казалось, этой тирадой слов она хотела отмыться.

   Он улыбнулся.

    - Да, это было… любопытно. Говорят, мы становимся тем, что овладевает нами через крайнюю ненависть или крайнюю любовь, а может быть и банальную похоть, -молодой человек поднялся. - А насчет того, чтобы разорвать нашу связь - попробуй, откажись… - он смотрел на нее, в его синих глазах горели искры просыпающегося гнева, а на губах была немного нервная улыбка.

   - Откажусь. Я больше не хочу тебя видеть, не хочу слышать тебя и требую никогда больше не появляться в моей жизни, уходи. Оставь ключи от моего дома, ты не имеешь права находиться здесь! - ее гнев, оскорбление, неудовлетворенность, пренебрежение в самой отвратительной форме, все это сейчас выливалось на него.

   Он опустил голову и покачал ее в разные стороны.

   - Как все сложно , когда завязано на чувствах и эмоциях, но, к большому сожалению, без эмоций скучно. Ты еще учишься, но на последнем курсе, поэтому практика в моей компании пойдет тебе на пользу. На столе договор на оказание тобою нашей компании определенных услуг, на определенных условиях, прочитаешь, подпишешь и привезешь его мне сама, - он повернулся к ней спиной.

    - Я сегодня улетаю к себе, в Швейцарию , решения уже все приняты мною, я даю тебе неделю для того, чтоб ты приняла эту мысль, пожила с ней немного и чтобы это не было таким уж большим стрессом . Вещей много не бери, все равно я все выброшу и куплю то, что будет нравится мне. Альфред пришлет тебе билеты на самолет, тебя встретят и привезут ко мне, все остальное ты прочтешь. И еще, - он повернулся и посмотрел ей в глаза. - Я никому не расскажу, что видел тебя изнутри, тебя настоящую, ту, которую ты от всех прячешь.

   Он подошел совсем близко.

   - Ты вчера была так соблазнительна, мне стоило большого труда, чтобы не совратить тебя. В тебе столько похоти, никогда не скажешь глядя на тебя, с виду совершенно безобидная девочка, а внутри...

   Она смотрела перед собой, стараясь не слушать его. Наклонился , взял за волосы и резко поднял голову.

   - Разорвешь связь со мной… - еще сильнее вывернул голову, потянув за волосы. - В тот момент, когда ты решила, что можешь просто так переспать со мной, ты отдала мне все права на себя. Осталось только подписать, я подожду еще немного, но со вчерашнего дня у тебя больше нет прав. Тебе вчера Альфред это не объяснил , он был с тобой слишком лоялен, я не такой, я рассказываю так, как будет.

   Она не смотрела, слезы текли по щекам, девушка испугалась, таким его она не видела никогда, злость исказила ангельские черты лица, ноздри хищно вдыхали воздух , гнев летал в воздухе. Он был такой концентрации, что его можно было резать ножом. Кожей слышала его эмоции, если бы было можно, он размазал ее по полу.

   - Меня раздражают слезы, - буквально прохрипел это.

   Кристофер поднял ее, держа за волосы.

   - Отпусти! - вскрикнула и вскинула руки к волосам.

   Отпустил, но тут же взял ее лицо в свои руки и накрыл губы поцелуем… Грубым, настойчивым ,оторвался на минуту и толкнул ее к стене, она охнула и, чуть не упав, жестко лопатками почувствовала стену. Когда уперлась спиной, снова взял ее лицо в свои руки, пыталась оттолкнуть , но делала только хуже, он вывернул ей руки за спину. В мгновение увидела, как из заднего кармана брюк вынул наручники, которые в секунду щелкнули у нее за спиной на заведенных руках, поднял ее голову и снова начал целовать, сильно кусал губы и рукой жестко держал за подбородок. Сондрин вырывалась, слезы текли по щекам , коленкой он резко вклинился между ее двумя ногами и развел их в разные стороны.

   - Нет… не надо… - она плакала и практически кричала.

   Ее надрывные рыдания резали ножами его нервы, каждый толчок стянутых наручниками в кулаки ладошек, тонкими плечиками, в стремлении оттолкнуть и спрятаться, выбивал выброс дискомфортного холода, она боится и он это слышит. Что он чувствует? Ее страх. Он сам по себе возбуждает , и есть еще что-то, что он чувствует и это его злит, ее неосознанная попытка открыться и прильнуть к груди, он помнил как она доверяла, она не боялась раньше, и этим готова сорвать его тщательно зафиксированный спусковой крючок, чтобы совместить, в одной яркой вспышке острого желания, две контрастные сущности. Защитника и непримиримого собственника, готового выбить боль не самыми гуманными методами. Но собственник побеждает , она уже глубоко внутри, он так решил, и то что он пока не попробовал ее, ничего не меняло. Девушка так доверчиво все ему отдала, не ожидая того, что он возьмет и станет пользоваться по своему назначению, не так, как хотелось ей. Кристофер наклонился к уху и прошептал:

    - Вчера ты была к этому готова. Почему же не сегодня?

   - Не надо, прошу не надо…

   Она почувствовала, как его рука подняла ее юбку и ее трусики начали сползать под натиском. Вновь закричала и заплакала, взрывая его мозг , одновременно в нем просыпался тот, кому было жаль эту маленькую, несмышленую, ничего не знающую девочку, а с другой стороны это был человек, который требовал слепого подчинения и добивался этого всеми доступными методами и не важно к чему это приводило. Все как в жизни, когда наш собственный организм включает защиту, которая нас убивает.

   - Чего ты хочешь?- сквозь слезы, неловко складывая слова она промямлила вопрос

   - Тебя. Ты еще не поняла?

   - Скажи, что мне сделать, чтобы ты остановился? Это мерзко, прошу, Кристофер.

   - Нужно расслабиться и перестать мне мешать, - он хрипел в самое ухо, но она слышала, что все совсем не так, он добивался чего-то.

   - Я не хочу этого, после всего, что произошло, я не могу.

   - Вчера хотела…

   - Нет, Кристофер, не делай этого! - она закричала сквозь слезы. - Ты и так вчера меня растоптал. Ты сделал все, чтоб я тебя возненавидела, не делай больше ничего… Прошу…

   Он остановился, его губы шептали:

   - Я остановлюсь, если ты сейчас мне пообещаешь, что через неделю ты прилетишь, я не хочу делать это насильно, ведь это неизбежно, так пусть будет по твоему согласию, даже полученному в такой ситуации.

   - Я… Я прилечу… Обещаю.

   - Соглашение.

   - Я все подпишу, могу даже сейчас…

   - Нет… Ты должна его прочитать и понять, на что ты идешь. Выбора у тебя все равно нет, но ты должна знать, во что мы будем играть , - замолчал, отошел , поправил пиджак и рубашку, вытащил ключ, снял наручники.

   Девушка испуганно глотала слезы.

   - Ну что? Я монстр, демон, - он смотрел на нее. - Но это не я, это ты.

   Он взял вазу, которая стояла на столе, и швырнул ее в стену, ваза разбилась вдребезги. Сондрин закрыла уши и глаза.

   - Что, не нравится?

   Он подошел и оторвал ее руки от ушей:

   - Ты помнишь, какими глазами ты смотрела на меня, там, в кондитерке, когда я вошел, не помнишь? А я тебе напомню, ты пожирала нас, как всем хочется получить богатенького, успешного и смазливого да, Сондрин? Да? И ничего не дать взамен, но такого не бывает никогда, запомни это.

   - Мне ничего не нужно от тебя, я ничего не прошу, - она заикалась от рыданий и испуга, сильный разъяренный зверь стоял перед ней, готовый в любой момент разорвать ее на кусочки.

   - Так уж и ничего, а как же секс с одним из лучших представителей мужчин? Ты уж, если потерять свою целку, так только чтоб был лучший?

   - Я ничего не хотела от тебя…

   Он перебил и закричал:

   - Тогда почему ты не ушла, когда я тебе предложил выбор?

   - Я сейчас хочу уйти. Ведь еще ничего не произошло. Я ничего у тебя не взяла. Я ничем тебе не обязана, ничего не должна, возможно за ужин, так я готова заплатить, - она смотрела на него. А он качал головой соглашаясь с ней.

   - Неправильный ответ, страшно стало?

   - Я… я… думала, что нравилась тебе, - девушка сквозь слезы, заикаясь, говорила. - Но сейчас я вижу как ошибалась и поэтому хочу, чтобы наши отношения закончились здесь и сейчас.

   - Ты забываешь об одном, Сондрин, - его гнев улетучился, остался холодный, трезвомыслящий молодой человек с ледяным голосом и такими же глазами. - Я давал тебе возможность и говорил о том, чтобы ты подумала тогда, когда ты еще ничего не знала. Ты так самоуверенно себя вела, что я даже немного расстроился. Приняла решение, от которого сейчас мурашки по коже, по той простой причине, что даже не могла представить себе, что тебя ждет, - он снова немного пригнулся к ней. - А реальность, она оказалась совсем другой, да, Сондрин, и ты напугалась, бедная девочка, но ты даже не представляешь, насколько она другая, - он сделал упор на последних словах.

   - Я тебе сейчас немного объясню твои собственные мысли, возможно, что-то поставлю на место, возможно, нет. Ты много думала о подобного рода отношениях, но даже не могла представить себе как это может произойти, этого никто не знает, потому что не понимают механизма и глубины того, что это на самом деле. Ты можешь представить, каким образом ты бы начала строить такие отношения? Скорее всего, нет. Хотя, может быть, твоя фантазия подсказывает тебе что-то. Но я уверен, что в твоих мечтах ваши отношения с предполагаемым партнером уже сложились. В них твой друг уже давно знаком с твоими слабостями и предпочтениями. Он знает грань, которую нельзя переступать, и минимум, ниже которого, ощущения теряют необходимую остроту. Но ты не понимаешь, и не поймешь, пока не попробуешь, у тебя нет такого человека. Ты хочешь, чтобы он появился в твоей жизни, но его нет, потому что ты боишься, и он не может появиться априори. И правильно делаешь. Человек, которому доставляет удовольствие делать кому-то больно - это больной человек, держаться от таких нужно подальше. С таким отморозком ты не найдешь того, что ищешь. Будет только боль и страх за свою жизнь и здоровье. А если тебе встретится властный человек? Нисколько не сомневаюсь, что покориться ему с первого взгляда ты не сможешь, это сложно. Ты даже представить не можешь, сколько в тебе любви к свободе. Я покажу сколько, ты все почувствуешь и поборешься за нее. А когда между тобой и окружающим миром встает человек, которого ты толком еще не знаешь, но, который начинает диктовать тебе условия, он становится для тебя агрессором. А ты, соответственно, ищешь защиту от его агрессии, защищаясь, потому что ты сильная женщина. Вот такая дилемма, моя хорошая. А теперь подумай, куда ты вляпалась, и что с тобой будет дальше. Вряд ли у тебя будут права, но я уверен, что просто так ты не отдашь себя и это уже само по себе забавно. А по поводу меня, скажу немного, таких как ты очень сложно найти. Они есть в разной степени опущенности, но они, как правило, все гнилые, испорченные, не для меня. Если ты не прилетишь, я пришлю чартер и тебя привезут, дальше ничего хорошего предупреждаю сразу.

    Он выпрямился, посмотрел на нее еще раз. Сейчас перед ней стоял бездушный, чужой незнакомец, презирающий ее.

    - Читай то, что я привез, учитываю твои вкусы, тебе понравится твоя дальнейшая жизнь.

   Еще раз отдернул пиджак , рукава рубашки, взял наручники и вышел, оставив после себя послевкусие власти, разрушения, насилия и шарма.

   Самые прекрасные вещи в мире - опасны, это о нем, тогда он не шутил.

   Дверь щелкнула закрывающимся замком и Сондрин позволила себе то, что запретил ей этот человек, слезы текли по щекам. Горло словно сжали в кулак, сначала тихо, а потом громче, рыдания пробивали себе путь наружу, разрывая внутри нее тонкую оболочку придуманного счастья. О какой любви она думала, о какой симпатии, что с ней, неужели не было видно, изначально, что происходило. Жизнь приперла к стене наглухо, она не могла поменять его решений, не знала что делать. Девушка посмотрела сквозь слезы на стол, там лежала красная папка, вытерла щеки и приказала себе успокоиться

   - Что это, почему оно настолько важно, что за мной готовы прислать чартер из Швейцарии? - вытерла руки и взяла ее. Так странно, папка была толстой, но исписаны были первые 3 листа . На первом было написано, что трудовое соглашение заключалось между нею и им, т.е Сондринд Диллард и его компанией, которая оказывала нотариальные, адвокатские, а точнее целый спектр юридических услуг и она должна была пройти там практику. Условия были просто катастрофические, нормированного дня не было. Принимать решения она не имела права. Свободного времени не имела. Потому что опыт юридической практики мог быть передан в любое время суток. Ее главным руководителем был Кристофер Торп, он же устанавливал штраф в денежном эквиваленте за любое нарушение и она должна была его оплачивать как убытки, получаемые компанией за умышленное неиспользование ресурсов для получение прибыли компании, а из этого следовало умышленное нанесение вреда работе компании.

   Она перечитала еще раз и поняла это просто бред, фикция , но с момента подписания договора она не имела прав распоряжаться своим временем, местом нахождения, и еще постоянно рисковала быть оштрафованной на неизвестные суммы. И больше ничего… На третьей странице подписи сторон. Сондрин не совсем поняла то, что прочитала, взяла телефон и набрала номер Альфреда.

   - Извините меня, Альфред, когда-то вы говорили, что можете мне помочь советом.

   - Да говорил, но насколько я помню, я так же говорил, что придет время и я не смогу тебе помочь.

   - Это тот случай?

   - Боюсь, что да. Что ты хотела спросить?

   - У меня на руках документы, он хочет, чтобы я проходила практику в его компании.

   - Дальше?

   - Там странные, отвратительные условия.

   - Даже так? И что же там написано?

   - Я полностью должна выполнять условия, прописанные в моем трудовом соглашении, а там за малейшее нарушение штраф. И не просто штраф, а огромные страшные суммы и назначать мне их будет он по своему усмотрению.

   - Ну а чего же ты еще хотела. Все компактно, но очень емко… Мальчик вырос…

   - Альфред… Я не могу это подписать, что мне делать? - она не смогла сдержать слез и задохнулась на последнем слове. Но через минуту взяла себя в руки.

    - Извините, просто я не знаю что мне делать….

   - Ничего, здесь уже ничего не сделаешь. Билеты заказаны на Ваше имя, Сондрин, на пятницу, позвоните ему и попросите дать вам отсрочку, потому что если вы приедете туда с неподписанным документом, он будет злиться, поверьте ничего хорошего. У вас есть его телефон?

   - Да, он здесь указан.

   - Тогда звоните, Сондрин, к большому своему сожалению, я ничего вам больше не могу сказать. Просто вы каким-то странным образом оказались у него в черном списке на первой строчке. Смею вас уверить, все гораздо хуже, чем вы себе представляете, обычно я никого не пугаю и не говорю о реальности в темных тонах, но вы его чем-то очень сильно разозлили, у вас в данном случае нет никаких прав.

   - Я не понимаю, я ничего не делала, ничего не говорила…

   - Мужчины не любят, когда их хотят использовать в своих целях. Возможно, в этом ключ?

   - Я не собиралась никого использовать. Мне не нужны ни его связи, ни его деньги, ни имущество, ничего. Я даже до сегодняшнего дня не знала, есть ли у него что-то.

   - Ну, возможно, какие-то личные мотивы?

   - Как-то я сказала, что секс на один день с лучшим представителем мужского пола это круто, но я просто так сказала, ведь ситуация все равно мною не контролировалась и катилась под его диктовку, я сказала, что хочу этого, в свою защиту.

   - Не лукавьте, дорогая моя, подарить девственность первому встречному? Это крайне странно, зная психологию молодых девушек, они всегда хотят получить что-то. Деньги или ценности, положение в обществе или еще что-то. Я не поверю, что все вот так просто. Вы должны быть влюблены в него, чтоб подарить свою девственность. До 23 лет вы с ней не распрощались, очевидно, хотели отдать ее тому единственному, которого полюбите, уверен, у вас были обожатели, а здесь вот так просто и решилась. Влюбиться за 2 раза? Возможно, но маловероятно. Вот и возникает вопрос о том, что вы его хотели использовать в своих целях, но если честно, это все ерунда. Зная Кристофера, хочу вам точно сказать - есть что-то другое. Он хочет получить вас в полное свое пользование, это не просто так, возможно вам самой это нравится и вы этого хотите , но боитесь признаться, он составил соглашение таким образом, чтоб у вас не было ни одного шанса чтобы отказаться или иметь хоть малейшую возможность противостоять ему.

   - Спасибо, Альфред, за разъяснения, но у меня есть одна, как мне кажется, прекрасная идея. А если я откажусь от поездки? -она услышала как он громко выдохнул, на той стороне, в телефон.

   - Я бы не советовал вам…

   - Ну а что, если я сейчас уеду и растворюсь, ведь он никогда не сможет меня найти?

   - Он вас искать не будет.

   - Вот видите, я так и сделаю, - она радостно пропищала в трубку. Наконец-то выход, как ей казалось, найден.

   - Вас будет искать Интерпол, полиция Швейцарии и Англии, а также сеть агентов, а когда найдут, Сондрин, вам сфабрикуют дело о государственной измене или еще что-то. На экспертизе признают психически неуравновешенной и отправят в психушку, которая находится в его подчинении. Он вам не рассказывал об этом?

   - Нет… - прошептала это с ужасом, понимая, что все, что говорит этот человек - правда.

   - Он сказал, что если я не прилечу, он пришлет чартер и дальше ничего хорошего. Так странно, я не супер красавица, я не богатая, у меня ничего нет и я не представляю никакой ценности, я заканчиваю университет, не создаю какие-то технологии. Да, я неплохо рисую, но ведь я совершенно бесполезна для него. Я с ним целовалась несколько раз, зачем столько суеты, неужели ради того, чтобы просто провести со мной ночь, это же бред.

   - Ну, есть люди, которых чувствуешь, но они сами не понимают что несут с собой. Вот вы в данном случае, Сондрин, не знаете себя настоящей, а он видимо увидел в вас что-то такое, что ему нужно, и на что он готов потратить деньги и свое время, в нашем мире все не так однозначно, в противном случае, поверьте он бы даже не вспомнил о вашем существовании. Мы все ищем тех, чьи демоны будут хорошо играть с нашими. Как мне кажется это ваш случай. Странно что у него возникли к вам чувства, близкие к ненависти. Хотя, в случае с Кристофером, возможно говорят об обратном, он бесится потому, что вы ему скорее всего, нравитесь. Может быть и так. Но в любом случае позвоните и сообщите ему о том, что у вас сложности с контрактом и завтра я пришлю билеты. Настраивайтесь на поездку и поменьше мрачных мыслей, ведь в конце-концов, Кристофер -восхитительный молодой человек, и поверьте, прежде чем стать близким к нему, нужно пройти очень многое.

   - Мне не нужна близость с ним, я хочу больше не видеть его, никогда.

   - До встречи, Сондрин.

   - До свиданья, Альфред.

   Девушка положила трубку и снова посмотрела на те несколько слов, которые решали кем она будет в ближайшее время. Меньше всего ей хотелось отдавать себя, свою жизнь, свое тело, мысли кому-то. Даже ему. Она постоянно думала о нем… Этот молодой человек полностью перевернул ее жизнь. При том, что они были совершенно не знакомы до этого, уже когда во второй раз он встретил ее, девушке казалось, что они давно знакомы, не зря, наверное, говорят: самые чужие- это бывшие свои.

    Она набрала номер, через несколько гудков услышала его глухой низкий голос.

   - Ты скучаешь по мне?

   - Кристофер, я хотела поговорить с Вами о том документе, который вы сегодня привезли…

   - Поговорить? О нем не нужно говорить, его нужно подписать и, соответственно, привезти мне для подписи. Привезешь и отдашь его мне, потом я его подпишу, - последнюю фразу он сказал медленно и почти прохрипел. - Я так хочу.

   Сондрин, слушая его, почувствовала как ее сердце начало дико колотиться.

    - Я очень хочу тебя увидеть и прикоснуться к твоей шелковой коже.

   Она молчала, только слушая и улетая, его голос, он говорил не громко, но очень четко произносил слова и, казалось, был рядом, за спиной. Так же резко, как начал, он переключился, словно вывел ее из пелены своего влияния. Но он сделал это специально.

   - Зачем ты звонишь мне?

   - Я не могу его подписать.

   - Не можешь? Почему? Ты сломала руки? Сразу обе?

   - Я живой человек, мне нужно свободное пространство, свое время. И эта странная система штрафов, я ведь практикантка и я не могу не ошибаться, мне страшно, что я физически не смогу вам их выплатить и я не хочу иметь такую практику, там прописаны страшные условия.

   - Только на таких условиях возможно научить человека чему-нибудь, это во-первых, во вторых, с твоим вузом уже все оговорено и ты не можешь уйти никуда в другое место, Сондрин, но я тебя успокою - это не навсегда, максимум на полгода, потом мы с тобой вернемся в исходное положение, поверь мне. Я люблю менять людей вокруг себя.

   - Я знаю, вам не ценны люди.

   - Пусть будет так, - ледяной ответ и не менее холодное продолжение. - Подписывай, прежде чем говорить с тобой , я хочу увидеть соглашение, а дальше все остальное. И еще, я забыл сказать. Когда мы в последний раз беседовали , ты мне поведала, что иногда, когда тебя одолевают сексуальные фантазии, ты можешь сама довести себя до удовольствия. Да? Я ничего не путаю?

   - ……

   - Отвечай.

   - Да…

   - Так вот, до тех пор, пока ты не приедешь в мой дом, я запрещаю тебе к себе прикасаться. Ты поняла?

   - Да…

   - Что «да»? Скажи мне это четко и громко.

   - Не прикасаться, - Сондрин пожалела, что позвонила. Надо просто выключить телефон и все - мысль, как спасение из такой щекотливой ситуации, молнией промелькнула в сознании.

   - Нет, - он повысил голос. - Скажи мне все полностью. Если сейчас выключишь телефон, я расстроюсь и это отразится в дальнейшем на тебе, поверь, я не забуду об этом.

   - Вы…- даже это слово она произнесла с огромным трудом, была слишком свободна и слишком независима все эти годы, чтобы сразу упасть на колени и лизать подошвы. - Вы запретили мне доставлять себе удовольствие, - последние слова она прошептала.

   - Отлично, мне это нравится. И еще, возможно, тебе показалось что я немного груб с тобой, но это не так, я хочу поиграть в очень интересные игры и открыть тебе дверь в другую реальность, поверь, я знаю что тебе понравится, - он немного помолчал. - Я думаю, что ты сделаешь все именно так, как я просил. Не расстраивай меня… Очень тебя прошу, не хочу причинять тебе боль, я с нетерпением жду нашей встречи, дорогая.

   Последние фразы он говорил негромко, с особым чувством, она слышала, что он не врет. Но что он имел в виду не понимала, догадывалась, но не хотела это принимать, ведь такого в жизни не бывает, а если и бывает то это неправильно. Есть то, о чем говорят все: семья, равноправие, любовь, нормальные отношения. Господи, о чем это она , мысли скакали вновь возвращаясь к одному. Всего лишь несколько фраз и его приказы просто вывели ее из себя. После того, как запретил ей прикасаться к себе, внутри все словно взорвалось. Она произносила вслух его запрет и чувствовала, как возбуждение горячей магмой потекло по венам, сердце начало отстукивать ритм желания внутри нее и это сладкое чувство она уже почувствовала влажными трусиками…

   - Боже, что же это со мной, я ненормальная, почему меня возбуждает то, от чего другие шарахаются.

   И вот здесь Сондрин поняла, почему он выбрал именно ее - другие от этого шарахаются, а она возбуждается и Кристофер это понял, тогда, во время их беседы, а до нее дошло только сейчас.

   – Наверное, ему сложно найти такую извращенку, как я.

   Девушка принимала душ и смотрела на свое отражение в зеркале: тонкая талия, белая кожа, ее грудь была не сильно большой, но маленькой ее назвать нельзя. Она провела рукой по розовым соскам и посмотрела на синие венки, просвечивающиеся под кожей. Она почему-то представила, что он стоит за спиной, от этого как-то сразу бросило в жар , поспешила одеться. Она разозлилась на себя, на то, что ею перестал управлять мозг и в последнее время управляли инстинкты. Смотрела в зеркало, легонько хлопнула себя по щеке - приди же в себя, сколько можно, ты же можешь быть сильной, свободной, рассудительной. Перестань ползти к нему, перестань есть из его рук . Ни о чем не могла думать, только о нем, как быстро он вытеснил все, что было до этого. Ничего в этом большом мире ее не волновало. Только то, как он посмотрит, как прикоснется, как будет шептать, какое у него будет настроение…

   - Хватит. Хватит, - она взялась руками за виски и прокричала, ненавидела себя до боли в солнечном сплетении, ругала и тут же ловила себя на мысли о том, что будет дальше, как приедет, как он ее встретит и как отреагирует на то, что она ему скажет.

   Это был порочный круг, из которого не могла выскочить. Как-то он ей привел метафору: даже оторванные крылья не так болят, как разбитое вдребезги сердце, я дам тебе возможность проверить. На тот момент она готова была рассмеяться ему в лицо, но сейчас поняла, как он расчетливо пробивал ее защиту, как посеял на фоне девичьей влюбленности семена порока и они взошли, протыкая ростками сердце и уничтожая своими шипами все иное, оставляя только слепое желание принадлежать ему. Девушка долго думала и приняла для себя очень смелое решение - она не станет его марионеткой и не будет играть по его правилам. Один раз отрезав, она возвращалась в свой мир, лучистый, теплый, простой, но к большому ее сожалению, она это понимала, немного пустой или если быть совсем уж откровенной, совершенно пустой. Очень часто в последнее время она становилась у окна и смотрела на людей, которые шли по улицам, на детей с которыми играли родители, просто на друзей и понимала, что в этом мире она никому не нужна. Пустота, словно змея, ползала по спине и девушка ощущала это кожей. Чувствовала, как давно он уже причислил ее к своей собственности. Как бы не хотелось, но это стоило признать. И если бы у нее была реальная защита он бы не посмел, никогда не посмел посягать на ее свободу, но тут же понимала что при другой ситуации он даже не стал пробовать. Стояла, вспоминая все, что видела тогда в фильмах и понимание что это отдельный, существующий мир вплывало в ее сознание. Теперь она четко знала что есть люди, которые живут по принципу того что она смотрела у себя по телеку. Кто-то с готовностью отдавал себя, а кто-то хотел иметь и пользоваться по полной тем, что предлагали. Она видела лишь слабые отголоски большого красочного мира и они были достаточно постановочные, а как же тогда в реальности? Непросто такое представить. Ей сложно было это понять зачем и почему, какие тайные страсти заставляют мужчин хвататься за плетки и подчинять тех, кто слабее? Кто просто не может дать отпора? Кого сама природа наделила стремлением к миру, нежности, любви, материнской ласке и другими прекрасными качествами? Истязать, вырывая крики боли, расплавляя в aду уязвимости, словно доказывая что-то себе.

   Ответ был один - только желание последних испытать чувство полной принадлежности. Природа и так была щедра до невозможности! Сила, выносливость, больше возможностей для реализации своих амбиций, карьеры, успеха. Дa, миром правят мужчины, матриархат изжил себя - почему же они не могут удовлетвориться уже этим одним? Какие черные струны души вибрируют нa пределе удовольствия, когда девушка дрожит от ужаса у их ног, лишенная прав их же распоряжением? И вновь ответ только один: она сама хочет этого.

   Она опустила глаза в пол и легкое волнение пробежало между лопаток. Как бы это не было странно, неприятно и отвратительно со стороны, но она сама возбуждалась именно от этого. Если бы это не было никому нужно, тогда этого бы и не было вовсе. Ее не возбуждал Джон такой теплый, ласковый домашний, ее возбуждал Кристофер - агрессивный, вызывающий и жестокий. И странно, почему-то она была в нем уверена гораздо больше, чем в Джоне, девушка понимала его силу. В данной ситуации ни друзей, ни родных, никого не было рядом. Были, но она не могла их посвятить в это, а ситуация, в которой оказалась, была тупиковой.

   Сондрин в очередной раз почему-то сравнила ситуацию с водопадом: все очень красиво, но только когда ты смотришь со стороны, а она оказалась на краю бездны, с которой вода обрушивается вниз. Девушка боялась упасть в эту бездну, потерять себя. Хотя возможно, как показали последние события, она многого о себе не знала и только человек, с которым встречалась всего три раза, увидел в ней то, о чем даже не догадывалась, но нормальный бы предпочел это стереть, не видеть, затолкать подальше чтобы не спотыкаться, а он хотел, чтобы эти качества в ней всколыхнулись до самых высоких нот. Но как это отразится на ней? Останется ли от нее, от прежней, что-то? Остановка, вот самое лучшее, что она решила в данной ситуации. Пусть пустота. Пусть одиночество.

ГЛАВА 6

Самолет заходил на посадку, в наушниках звучала легкая музыка, которая должна была успокоить, но сердце с каждой минутой билось быстрее. Сондрин поймала себя на мысли, что ей уже тяжело дышать, сильно нервничала перед встречей.

   Посадка.

   Ремни.

   Небольшой багаж в сумке за спиной, она приехала ненадолго, на один день , чтобы просто при встрече сказать все, о чем думала все эти дни. Он хотел, чтобы она не брала своих вещей, она и не брала, но потому, что не собиралась задерживаться. Сондрин приехала, выполнила его просьбу в последнем телефонном разговоре. Девушка поняла: что бы не сказала по телефону он не воспримет, как бы тяжело ей не давалась встреча, но только сказав все в глаза, можно было оборвать эту связь. Сердце билось как воробей в клетке.

    Прошла контроль и вышла в зал, была масса встречающих, она не увидела его. Отдельно стоял молодой человек, который так же смотрел на нее и на фото в руке, затем направился к ней.

   - Вы - Сондрин Диллард?

   - Да.

   - Кристофер просил встретить вас и сопроводить . Насколько я понял, вы остановитесь у него.

   - Если честно, я совсем ненадолго, поэтому я даже не задумываюсь о том, где я остановлюсь, после встречи с Кристофером я планирую вернуться обратно.

   - Обратно? - мужчина посмотрел на нее, как на человека, который несет бред.

   Только сейчас она обратила на него внимание: высокий, почти такого же роста, как и Крис, широкий в плечах, с черными волосами, коротко подстрижен, легкая небритость, видно, что специально созданный образ. Темные, карие глаза, широкие скулы - у него угадывались арабские корни. Темный пиджак, белая рубашка с расстёгнутым воротом, видно, что костюм был сшит под заказ, все идеально подогнано, он облегал его, как перчатка. Ни капли лишнего веса, сильное спортивное тело. Лакированные черные туфли дополняли картину полного идеального образа.

   - Вы хотите сказать, что сегодня вернетесь во Францию? - он усилил интонацию на последнем слове, слабо веря в то, что такое вообще возможно.

   - Ну, возможно, во Францию я сегодня не попаду, но то, что не останусь на территории Кристофера, могу уверить. Мы побеседуем и надеюсь на то, что отыщу место, где можно будет переночевать, в таком шикарном городе.

   - Дело в том, что дом Кристофера находится в часе езды от города, он в горах и там вокруг лес. Насколько мне известно, вы никогда не были здесь и поэтому немного не в курсе того о чем ведете речь, да и о том, чтоб уехать после беседы, - он дернул плечами, усмехнулся, хохотнул. - Не думаю, что будет именно так, как вы планируете. Позвольте провести вас к машине, это весь ваш багаж?

   Он прервал разговор поездкой, давая понять, что не желает больше слушать ее возражения или что-то еще по поводу ее пребывания в Швейцарии. Но Сондрин была немного шокирована тем, что дом находится вне города, ее план начинал давать трещины, находиться лишнюю ночь на его территории не очень то и хотелось. Были уже сумерки погода была сырая и промозглая, и если она только через час доберется к нему, потом его пресловутые беседы, которые тоже могут затянуться, будет уже глухая ночь, а как же обратно?

   - Обратно можно уехать только на транспорте, предоставленном человеком, который вас пригласил в гости, т.е Кристофером.

   - Насколько я понимаю, в крайнем случае, должен быть какой-то общественный транспорт, автобус или что-то еще. Ну в крайнем случае можно добраться пешком?

   - Начиная вот через пару километров, - он махнул рукой в сторону. - Дальше идет частная территория, на ней нельзя находиться посторонним, периметр охраняется, а что касается Вас, ночью? В лесу, по незнакомой дороге? Интересно, может и возможно днем, в качестве прогулки, но я бы не стал на вашем месте.

   Он сделал погромче музыку, Сондрин вспомнила библиотеку Альфреда - там звучала та же музыка, итальянская оперная дива плела кружева своим чудесным голосом. Отвратительный тип, поморщилась и подумала, как с такой привлекательной внешностью как можно быть настолько отталкивающим. Вопрос «как быть?» повис в воздухе.

   За окном мелькали сначала многоэтажки, витрины магазинов, которые уже зажигали свет в преддверии сумерек, затем частные дома с их закрытыми спортивными площадками и зонами отдыха, а затем картинка сменилась полем. Она не видела конца этой пустоши, а затем редким лесом и, наконец, деревья стали гуще и увидела первый шлагбаум и небольшой домик охраны. Машина притормозила на несколько секунд и их пропустили. Потом увидела горы, совсем близко, огромные, с белыми шапками, даже дыхание перехватило, почувствовала, как дорога пошла вверх и вскоре они подъехали ко второму пропускному пункту. Там стояло несколько людей охраны, девушка удивилась этому.

   - Кристофер боится нападений? К нему так просто не проедешь, насколько я поняла, это уже второй пост.

   - Кристофер не любит нежданных гостей, и как правило у него их не бывает, - он вытащил пропуск и предъявил. Один из охранников кивнул на нее.

   - Специальная гостья, Сондрин Диллард, практикантка, по приглашению.

   Они что-то посмотрели в журнале и пропустили машину.

   Если такая охрана на входе, то какой должен быть дом? Они проехали минут 15 и показался роскошный особняк. Целиком она его не увидела, потому что было уже темно, но территория вся была освещена . Дом был с огромными аллеями, мраморными колонами и почти королевским подъездом, только красной дорожки нет, подумала девушка. Сондрин тоже росла не в бедной семье, но они никогда не кичились своим богатством или доходом, все и всегда было достаточно скромно, просто, качественно надежно, но скромно. Так, ей казалось, должно быть. А здесь… Вся эта роскошь мгновенно придавила ее, это было чужой для нее мир и она ему не соответствовала. Не хотелось даже выходить из машины. Собралась духом и вышла, ее сопровождающий стоял и смотрел на реакцию. Краем глаза она видела, что он ее презирает, но идти в открытую на конфронтацию с человеком, о котором ничего не знала, да и просто не понимала , не хотела.

   Дом был белым с огромными французскими коричневыми окнами и огромными садовыми клумбами, которые пестрели буйством красок от большого количества цветов, высаженных там. Сам дом был просто огромным, три этажа роскоши и отменной работы дизайнеров. Арки, колонны, фонтаны - все как полагается замку, а еще она услышала звук падающей воды, девушка повернулась, немного прошла вперед и обомлела - дом был построен на краю обрыва, вниз сбоку падала лавина воды, зрелище было просто завораживающее, сила воды была настолько впечатляющей, что она залюбовалась.

   - Меня зовут Альберт , - мысли девушки прервал ее попутчик, она повернулась и увидела как он улыбается немного нагловатой улыбкой. - Я личный секретарь Кристофера.

   - Очень приятно, у него мужчина секретарь? - она подавила внутри поднимающееся чувство неприязни, так уж она была устроена, если один раз ей не понравится человек, она очень редко его в дальнейшем допускала в свой круг. У этой привычки была и другая сторона - если она кого-то пускала в свой круг, сколько бы боли он ей не причинил, могла простить практически все.

   - У него весь персонал мужской, в доме нет женщин, - он смотрел на ее реакцию, пытаясь этими словами задеть чувства, цель, скорее всего, была указать ее место и подчеркнуть насколько она не важна для хозяина дома, но ведь это не ему решать. И если она здесь, значит так должно быть.

   -Да? - она искренне удивилась. - Забавно, странные наклонности.

    Девушка не давала ни малейшего повода для торжества этому напыщенному секретарю.

   - Почему странные? Ему проще работать с мужчинами, меньше проблем.

   - Не стану спорить, но к услугам женщин, я надеюсь, хоть иногда вы прибегаете?

   - Иногда да, - он пристально смотрел на нее. - Я проведу вас в комнату для гостей. Кристофер просил показать вам библиотеку. Он будет минут через 30, не раньше.

   - Да, спасибо большое.

   Они вошли в дом, посредине огромного холла, пол которого был выстелен коричнево-солнечными большими мраморными плитами, поднималась широкая лестница, тоже из мрамора, но белого. Пол с лестницей не конфликтовали по цвету, а выгодно подчеркивали детали. Коричнево-солнечный цвет пола давал тепло помещению, а белый мрамор лестницы - богатство и аристократизм. С одной стороны был небольшой фонтан с большими китайскими карпами, которые извивали свои оранжевые спины, вдоль стены стояли огромные диваны и на стенах висели плазмы, с другой стороны была зона отдыха с баром, а также диваны, столики, вазы с огромными растениями, бильярд, кальяны. Видно было, что первый этаж был для гостей. Альберт провел ее мимо фонтана, вглубь дома. На первом этаже там были комнаты для гостей.

   - Вы можете положить пока свой багаж и я покажу вам библиотеку, а затем каждый из нас займется тем, что ему на данный момент нужно.

   Сондрин согласно кивнула головой, было такое чувство, словно она попала в замок к восточному человеку, хотя элементы обстановки была сугубо европейской. Было много гаджетов, соответствующих последнему слову техники. В самом доме было тяжело дышать от роскоши и отсутствия уюта как в холле дорогой гостиницы. Альберт показал ей комнату, тепло-абрикосовую, с большой плазмой, огромной кроватью, баром, уютными большими креслами, на которых покоились