Оглавление
АННОТАЦИЯ
Вторая часть!
Снежным… не отказывали. Не смели. И если взгляд холодных глаз останавливался на девушке или женщине, это становилось однозначным приговором. Снежным не отказывали. Их боялись, от них скрывались, женщины более не показывались на улице с непокрытой головой, но если уж взгляд завоевателя тебя настиг… То это его личные проблемы, что он связался с Виэль Мастерс. Короче мужик сам виноват, серьезно.
Я нервно ждала шефа.
Даже тортиков не хотелось, и есть тоже. О том чтобы лечь спать, не могла и думать.
Собственное бессилие и отсутствие информации добивали.
Надев банный халат, принялась бродить сначала по своей тюрьме, потом по подземелью, в итоге по замку, и как– то совсем для себя неожиданно, забрела на третий этаж. В бордель, в общем. Я даже не поняла этого сразу, просто как– то вдруг остановилась перед дверью с надписью "Виэль". Потрясенно перевела взгляд на другую дверь, с надписью "Надин" и даже не знаю почему, пошла туда. Открыла дверь, вошла, не знаю почему, девушка ведь явно спала.
Но я ошиблась. Там, обхватив колени, прямо посреди комнаты, на ковре сидела бледная растрепанная девушка, которая, подняв голову, увидела меня и задала ожидаемый вопрос:
– Ты кто?
А вот следующим был вопрос совершенно неожиданный:
– А ты не знаешь, кто я?
Я пошатнулась. Девушка же, подавшись вперед, продолжила:
– Хотя бы как меня зовут? Ты знаешь, я никак не могу вспомнить свое имя... Это ужасно.
Внезапно позади меня открылась дверь. Лично я, находясь в шоке от увиденного, испуганно отшатнулась, но это оказался Охард.
– О, ты тут, а я тебя ищу, – произнес мой зеленокожий жених.
Девушка перевела взгляд на него и пробормотала:
– Нет, я не хочу есть.
Видимо его она приняла за прислугу... Не удивительно, прислуга же здесь вся с зелеными лицами. А вот ко мне несчастная снова обратилась с вопросом:
– Так имя? Ты знаешь мое имя?
– Надин... – пробормотала я, вспомнив написанное на двери.
– На– дин, – повторила девушка, словно пробуя имя на вкус.
А я потрясенно воззрилась на Охарда. Мой суженный безразлично пожал плечами и произнес:
– Стандартная реакция на долгое отсутствие общения с Эйном – девушки вашего розового вида теряют память. Она после восстановится, разве что без участия воспоминаний о снежном лорде. Ты чего побледнела?
Я не просто побледнела, у меня был шок.
Как– то за всеми этими событиями я слегка подзабыла, с чего началось мое пребывание в Зандарате. И о роли лорда Эйна в моей жизни тоже подзабылось. Вот прямо сейчас я вообще с трудом вспомнила, с чего решила на шефа работать... Вспомнила. И о своих внезапно вспыхнувших чувствах, и о желаниях, и о словах снежного лорда о том, какие из человеческих девушек шикарные постельные игрушки получаются!
– То есть, – с трудом начала я, – если снежные долго не общаются с этими несчастными... – запнулась, – с подобными мне несчастными, мы теряем память?!
– Да, – спокойно подтвердил Охард.
Меня зашатало.
Жених же совершенно спокойно и абсолютно безразлично по отношению к несчастным, продолжил:
– Семь дней и все – они ничего не помнят. А учитывая, что с твоим появлением у Эйна времени на любовные похождения не осталось, тут сорок непомнящих на этом уровне замка. Значит их продадут.
– Продадут?! – мне становилось все хуже.
– Ну да, – подтвердил Охард. – Эйна они уже не помнят, зато без памяти влюбятся в следующего снежного и...
Я развернулась и вышла недослушав.
Охард вышел вслед за мной, прикрыл дверь, и еще и продолжил:
– Их бы уже продали, но Эйн с них еще своих хранителей не снял, он с этим твоим расписанием, про любовниц даже не вспоминает.
Даже так!
– То есть фактически продажей даже не лорды занимаются,– догадалась я.
– Конечно, – подтвердил Охард. – Как только лорд теряет интерес к игрушке, ее продают. Эйн правда обычно вообще не терял интерес, у него все эти уже давно, он только новых притаскивал, но в общем и целом так.
Это слегка реабилитировало шефа в моих глазах, но в общем и целом...
– И где, говоришь, рынок находится? – мрачно поинтересовалась я.
– В столице, два перехода по ртутным... эээ, Виэль, ты же умная девочка, правда?
И еще какая! Жаль, правда, что лорд Эйн катану забрал, зато я в курсе, где взять другую!
– Охард, ты вообще в курсе брачной клятвы? – разворачиваясь, и торопливо шагая по коридору к лестнице, спросила я.
Жених, догнав, поинтересовался:
– Ты о какой ее части?
– О той, где вместе в печали и бедности.
– Предпочитаю в счастье и богатстве, – возразил он.
– Предпочитай, – милостиво согласилась я. – Ты вообще в замке сэльда бывал, где покои Харниса знаешь?
И тут мой жених выдал:
– Слушай, тут такое дело, я знаю только где покои Юалии.
Так как мы спускались с лестницы, я от такого чуть не упала. Остановилась, хмуро глянула на него.
– Что? – спросил Охард.
– Слушай, а ничего, что вы из разных биологических видов? – возмутилась я.
– Ну справлялись как– то, – подтвердил он мои худшие опасения.
Абзац!
– Тааак, – пытаюсь не думать о том, что было между моим между прочим женихом и этой селедкиной дочерью, – а у Юалии катана есть?
– Ритуальная? Есть, конечно, отцовская.
– Пойдет, – решила я. – Пошли ко мне, переоденусь.
– Виэль, а что ты задумала? – с подозрением вопросил он.
– Патлы сопернице повыдергиваю, – пробормотала зло.
– О, женские бои, – оживился Охард.
Иногда он меня пугает. Но ничего, для дела его энтузиазм очень даже пригодится.
Я переоделась с молниеносной скоростью, после чего бегом поднялась наверх, где уже ждал Охард, вместе мы спустились в ледяной зал, шагнули в нужную лужу.
Вышагнули в сэльдовском замке, где нас встретила сильно удивленная охрана. И вот несдобровать бы нам, но Охард спокойно произнес:
– К сэльдине.
Снежные в сером нехорошо так прищурились, кое– кто хохотнул на тему: "Только Харнис за порог, эта зеленая морда тут как тут", но нам не препятствовали совершенно. То есть Охарда тут знали, а меня недавно Харнис сам приволакивал, так что нас приняли за разрешенных посетителей, но вот лично меня несколько напряг тот факт, что в ледяном зале так много охраны и все при ритуальных катанах. Хотя... вспомнив о ситуации, я поняла, что они ждут разъяренного лорда Эйна, который по их мнению узнав о гибели глав драконьих кланов явно примчится в бешенстве убивать Харниса и... ну в общем попадет в ловушку. Мерзкий у них план!
– Слушай, а что происходит? – начал догадываться о чем– то Охард.
– Пока еще ничего, – ответила я, целеустремленно шагая за ним, – но вот я сейчас до катаны доберусь, и так много всего происходить станет!
Ему явно было интересно, что именно. Вообще мой жених оказался на редкость любопытным, чем мне и нравился. Ну и еще тем, что знал куда идти.
Мы прошли через десяток массивных дверей и лестничных переходов, свернули в неприметный ход явно для прислуги, миновали еще несколько пролетов, после чего Охард открыл неприметную дверь и мы оказались в спальне.
И мы там были не единственными. То есть даже не единственными, помимо Юалии, которая спешно начала прикрываться подушкой. Говоря откровенно, от такого неожиданного поворота, даже Охард едва устоял на ногах, а я так вообще! Потому что в спальне сэльдины Зандарата неимоверным образом присутствовал в весьма малоодетом виде находился ДокЭрСатан Эмаркад Шаверский Топорович. Докерс в общем. Несколько шокированная происходящим я, потрясенно спросила:
– А что вы тут делаете?
Хотя конечно вопрос был риторическим. Но все оказалось не так прозаично, потому как Докерс мрачно сообщил:
– Договариваюсь.
– О чем? – нет, и правда интересно.
– О контроппозиции, – смутился собственно оппозиционер.
– А поконкретнее? – вступил в разговор Охард.
– Дорогой, это не то о чем ты подумал! – воскликнула Юалия.
– И заодно, не то, что ты видишь, – хихикнула я.
А потом вдруг сопоставила – Докерс сейчас контролирует ртутные пути, и тут с Докерсом скажем так – переговоры ведут.
– Так, – я сглотнула, – а о чем вы тут договариваетесь?! – воскликнула, срывающимся голосом.
Глава подгорного народца смутился, глаза отвел. Я, переходя на визг вопросила:
– Вы им сдали под контроль ртутные пути?!
Юалия пискнула, и прикрылась заодно второй подушкой. Охард нахмурился. Докерс повел плечом, да и ответил:
– Не то чтобы сдал, просто велено было задержать лорда Эйна, коли тот... ну вы ж понимаете.
Я поняла, что сейчас этого скально– бугристо– бородатого буду убивать лично!
– Да токмо он не воспользовался, – торопливо продолжил Докерс. – Ну мы ждали– ждали и решили договориться о большем и вот...
– Юалия, вы же из разных биологических видов! – не выдержал Охард.
– Кто бы говорил, – язвительно вставила я. – Катана где?
Жених молча указал пальцем на дверь из спальни.
Ну я и поспешила за катаной. Действительно обнаружила ее в следующей комнате, висящей на стене. Сняла, примерила – потяжелее будет начальниковой, и видимо за счет бриллиантов, которыми сияла рукоять. Сделала свое привычное размахнись рука, разомнись плечо, поняла, что ничего так, справлюсь, и поспешила обратно в спальню.
А там Юалия визжала сидя на постели, а Охард бил морду Докерсу со словами: "Будешь еще выходить из оппозиции? Будешь, а?" Докерс пытался вставить про: "Больше не буду".
– Драку прекратили, ДокЭрСатан Эмаркад Шаверский Топорович, срочно приведите себя в порядок, нас ждут великие дела.
Не, ну сам виноват, раз такой любвеобильный – будет мне прокладывать новый ртутный путь.
А этот, всклокоченный и помятый, приподнявшись с пола, явно ужаснувшись, спросил:
– Что, и с вами придется договариваться?!
После чего Охард вконец озверел и начал бить уже с приговоркой: "Это моя невеста! Не сметь лезть к моей невесте!" Вот – настоящий мужик! Из– за меня еще никто никому морду не бил, приятно даже стало. Все испортила Юалия, взвыв уже поднадоевшее:
– Да вы из разных биологических видов!
– Ничего, зато у него есть два болота и одно лесное озеро, а такое богатство на дороге не валяется, – привычно ответила я.
Ну и упоминание о моей будущей собственности привело Охарда во вменяемость, поэтому он перестал бить Докерса, поднялся и собственно прекратил меня задерживать. Потом мы оба помогли Докерсу привести себя в порядок, помахали на прощание Юалии катаной, и пошли вершить справедливость.
Когда спустились с катаной и Докерсом, снежные в сером как– то напряглись, но ДокЭрСатан Эмаркад Шаверский Топорович выглядел гордо и невозмутимо, я так вообще держалась молодцом, а Охард гордо стирал с покоцанных кулаков зеленую кровь, так что всем стало ясно – только что имели место мужские разборки.
– А... – начал было один из охранников.
– Некогда нам разговоры разговаривать, – сурово заявил Докерс.
И мы шагнули в ближайшую лужу. Когда из нее вышли в практически чистом снежном поле, прошли и шагнули в следующую.
Вышли на рынке!
На рынке имелись фрукты, овощи, мясо разных цветов, рыба всяческого вида и розовые рабы. То есть все человеческой расы. И да – все женского малоодетого полу.
Рабские ряды распологались между рыбными и фруктовыми, были отделены толстыми железными решетками, увлажнены горькими девчоночьими слезами, украшенны розовыми атласными бантиками и совершенно безснежниковские.
– Ночь же, – объяснил мне Охард, – лорды ранее полудня рабынь не покупают.
– Повезло им, – совершенно серьезно сказала я.
– Это точно, – покосившись на катану и меня, пробормотал Докерс.
Тут к нам бочком приблизился зеленомордый и окинув меня оценивающим взглядом, поинтересовался:
– Сколько?
Зря он так, особенно если учесть, что:
– Кажется, я голодная, – заявила задумчиво.
Охард от меня отшатнулся, Докерс последовал его примеру, зеленомордый ничего не понял, а я... ну да, да – размахнись рука, разомнись плечо! Ох и разошлась же я.
***
Утром я, зеркало и шубка сидели на ступенях в ледяном зале с лужами и ждали шефа. Нервно ждали. В зеркале отражалась Кассиль, которая тоже ждала. А еще на связи ждали все секретари глав драконьих кланов, и драконницы тихо переговаривались между собой, обсуждая у кого сколько дракончиков, предстоящее свадебное торжество в клане речных, какие– то болезни дракончиковых зубков и да – как лечить ушки у нововылупившихся. Я практически не слушала, потому что извелась вся от нетерпения – я ждала лорда Эйна.
Положа руку на сердце, больше всего я переживала именно за него – жив ли, не отравился ли ядом, не попал ли в ловушку Харниса. Нет, шеф у меня молоток, настоящий воин и все такое, но он же благородный весь, честный такой, а Харнис змеюка еще та, и на подлости очень даже горазд, а шеф он... он... Да где же он уже!
Хуже всего оказалось то, что по словам Докерса там, в Высоком гроте находилось свыше пяти тысяч сторонников Харниса. Пять тысяч против одного моего шефа. И пусть начальник воин, пусть силен настолько, что льды выбрали его следующим сэльдом, но он же совсем один... Нет, теоретически там еще боевые драконьи отряды, но что будет по факту мне...
Где– то что– то громыхнуло.
Это было не в ледяном зале, скорее снаружи.
Я подскочила. Дворецкий лорда Эйна, который как оказалось, стоял в нише на верхнем пролете и беззастенчиво за мной приглядывал, замер на миг, а затем решительно пошел куда– то. Я не теряясь, подскочила, и ринулась за ним. Оказалось, что у замка начальника имелся еще и парадный вход, вот к нему и поспешил дворецкий. И к моему появлению из огромной сферической залы уже были распахнуты овальные двустворчатые двери, за которыми простиралась безграничная снежная степь и...
И в луже крови лежал мой шеф.
В какой– то потрясенно– застывший миг кто– то истошно закричал! Внезапно поняла, что ору я. Точнее как поняла – просто крик на миг прекратился, когда я, ломанувшаяся к шефу, поскользнулась и рухнула мордой в снег. Тут же подскочила, помчалась снова, теряя зеркало, шубу, туфли.
Добежала до него, упала на колени, с трудом перевернула и завыла, увидев рваную рану на груди, проглядывавшую через развороченную клинком одежду снежного лорда. Взгляд скользнул на ножны Эйна – там имелся лишь обломок моей родной и любимой катаны... только обломок...
– Врача! – закричала я, обхватывая ладонями стремительно синеющее лицо шефа. – Врача, немедленно! И носилки!
Внезапно на мои плечи легла шуба. Вздрогнув, недоуменно обернулась – надо мной стоял Охард. Мой жених был необычно бледен, почему– то бросилось в глаза, что у дверей, не выходя наружу, мнется вся прислуга, застыл потрясенным изваянием дворецкий и никто ничего не делает.
– Виэль, – тихо произнес Охард, – Виэль, это все. Катана сломана. Он умирает. Точнее умирает разумная часть. Сам лорд Эйн сейчас обернется бураном, уже без даже зачатков разума. Нужно вернуться в замок и спрятаться. И молиться, чтобы выдержали стены.
– Что? – начиная дрожать от холода, спросила я.
Охард присел рядом, взял меня за плечи и как маленькой начал объяснять:
– Смотри, кровь уже практически не идет. Он практически мертв. Все, Виэль, ему уже никто не поможет, сейчас его внутренняя суть порвет человеческую оболочку. Это конец, Виэль. Конец, понимаешь? Мне очень жаль, но мы ничего не можем сделать. Идем.
У меня как молотом в висках звучали слова " Он практически мертв... Это конец... Мы ничего не можем сделать..."
Я глянула на Охарда.
Потом на шефа... он был синевато– белым, не двигался и да – кровь практически перестала идти, но это и не удивительно – здесь в вечной мерзлоте температура была к кровообращению не располагающая. И я внезапно поняла, что это все!
Действительно все...
И похоже, что страдать я даже не долго буду – забуду все уже через семь дней и даже не вспомню про Эйна. Я посмотрела на бледное лицо шефа, на его страшненькие черты лица, но бледный с посиневшими крыльями нос, на кривые губы... Да, красавчиком лорд Эйн не был, больше того скажу – до красавчика ему ехать и ехать, но – это мой родной шеф. Мой.
А за свое Виэль Мастерс будет бороться до конца!
– В общем так, ты за руки, я за ноги и потащили, – скомандовала я Охарду.
Но мой умный и достойный уважения жених, подскочил, и возмущенно сказал:
– Виэль, ты меня хоть слышала? У него сейчас вторая фаза смерти начнется, он тут будет все крушить, он...
– Стоп, – перебила я, хватаясь за ноги начальства, – а если в мою тюрьму?
Охард глянул на меня, плюнул – плевок на снег уже сосулькой упал, крякнул и подхватил Эйна подмышки. Я уже держала ноги – так и поволокли. Шеф оказался на редкость тяжелым, хотя внешне худощавый конкретно. Глядя на наши действия, прислуга взвыла и ринулась спасаться в недрах замка, но вот дворецкий, тоже чертыхнувшись, пошел к нам. И Докерс, который был во дворце, тоже пошел. Так вчетвером мы втащили лорда Эйна в замок, оттуда пронесли вниз, в мою комнату с решеткой и уложили на постель. Здесь выяснилось, что кровь все еще идет. А еще, что меня трясет от холода.
– Нужно уходить, – произнес молчавший до этой минуты дворецкий. – Он сейчас обратится и...
Я скинула шубу, хотя замерзла неимоверно, поискала глазами катану сэльдовскую, я ее по привычке притащила, нашла ее в углу, подхватила и начав кромсать простынь, приказала:
– Спирт мне. Вина... тоже мне. Бинты! Здесь врач вообще есть?
– Снежных не лечат, – сообщил Охард.
– Ничего, вылечим, – решительно заявила я. – И еще мне иголки с шелковыми нитками! И быстро!
Я не скажу, что это было легко. Во– первых, все ушли. Охард требовал, чтобы я тоже ушла, но я демонстративно заперла свою тюрьму и осталась с медленно холодеющим шефом. Холодеющим настолько, что изморозь по простыням стелилась. Во– вторых, хорошо, что все ушли, потому что промывая жуткую рану на хладном теле снежного лорда, я ревела и, кажется, даже подвывала. В– третьих, когда все принесли и через решетку подвинули, я взялась эту жуткую рану зашивать – у меня тряслись руки. И руки, и подбородок, и слезы лились и мешали. Я вытирала их рукавом и продолжала шить. Это был страшно. Потом я забинтовала шефа, это было сложно. Потом в ванной мыла руки, смывая красную кровь и плакала.
Плакала когда вернулась, а шеф практически бездыханный лежал на окровавленной постели. И в помещении становилось все холоднее.
Я подумала, и решила, что это ненормально, взяла спирт растерла ладони шефа – вроде потеплели. Подумала, растерла шею и живот где могла достать. Подумала, что такими темпами надо бы его всего растереть, а для этого надо было срезать остатки одежды.
Пошла взяла катану, подошла к шефу и хотела разрезать рукав рубашки, как вдруг:
– Дай мне,– раздалось вдруг тихое.
Я даже не знаю, как я это услышала. Прозвучало практически порывом ветра, едва слышно. И я подчинилась тоже не особо задумываясь, просто вложила в его хорошо растертую и пахнущую спиртом ладонь рукоять катаны, а он неожиданно крепко сжал.
И следующим было:
– Беги отсюда...
Я рванула быстрее ветра. Отперла дверь, выскочила в коридор, заперла двери и услышала:
– Ты в безопасности?
– Да, шеф, – сжимая ключ и отступая, пробормотала в ответ.
Случившееся дальше мне описать сложно. Для начала сверкнул электрический разряд, да такой что у меня волосы встали дыбом, затем громыхнул гром, но еще до того, как он стих раздался вой ветра. И все что было за решеткой в краткий миг превратилось в обломки, щепки которые, смешавшись со снегом, закружились в смерче, каковой образовался в моей тюрьме. Затем по стенам пошли трещины... Ходуном заходил весь замок, а я... я увидела бутылку вина, которая выкатилась в самом начале буйства запертой стихии, молча взяла ее, кое– как пригладила вздыбившиеся волосы, села под стеночкой и откупорив вино, сделала глоток.
Стихия бушевала, случилось еще два разряда молнии – мои волосы окончательно встали дыбом.
Отметила это еще одним глотком.
Все гремело часа два. К концу бури я была облеплена снегом, прическа моя оставляла желать лучшего, бутылка вина подошла к концу, я сидела в сугробе и мне почему– то даже не было особо холодно... видимо из– за вина.
А потом все взяло и стихло.
Я попыталась сделать еще глоток вина, но из бутылки уже ничего не лилось. А напротив меня, через решетку, на ледяном кресле, соткавшемся будто из самого холодного воздуха, сидел лорд Эйн, соединив пальцы рук и пристально глядя на своего секретаря. Очень пристально и явно осуждая мое пьянство. На коленях у шефа лежала катана... только теперь она была вся бриллиантовая, словно из хрусталя сотворенная, и только рукоять и по самому клинку, ну по тупой его части, кромка железа. Необычно очень, но красиво. А вот шеф он красивым не был, он стал такой как прежде, разве что до пояса обнаженный и потому был отчетливо виден шрам на груди и стежки, ну которыми я шефа зашивала. Стежки кстати теперь надо распарывать и нитку вынимать.
– Я – сэльд, – неожиданно произнес шеф.
– Поздравляю, – промямлила я, заваливаясь в сугроб.
Все, мои нервы сдали, я не спала столько времени и кажется, напилась. Но стоило уткнуться лицом в снег, как мне пришла странная мысль в голову – а чего это я тут должна спать, если у меня кровать есть?! Поднялась, не с первого раза, но поднялась, подошла к двери, отперла... тоже не с первого раза, вошла, остановилась пошатываясь... Ну, что сказать, кровати у меня уже не было. Зато имелась масса щепок на растопку, под устилавшим все снегом. И еще масса тряпочек – вот они как раз поверх снежного настила устроились. И еще имелся поднявшийся при моем вошествии в тюрьму шеф. И отложенная им катана. И несколько сделанных ко мне шагов. И неожиданно теплое прикосновение к моей щеке. И потрясенно– непонятное:
– Ты меня не бросила, Виэль.
– Естественно не бросила, шеф, – пробормотала я, опять же покачиваясь, – вы мне еще услуги секретаря не оплатили, и в целом...
В следующий миг я вдруг неожиданно поняла, что жениха у меня уже опять нету. Вот нету, и все. И пруда, с двумя болотами и одним лесным озером нет тоже. И планов на будущее с Охардом уже нет. И вообще ничего нет, кроме одной сплошной ледяной невероятности, по имени лорд Эйн, которая целуется так, словно для него тоже больше нет совсем ничего в целой вселенной, кроме собственно его почетного секретаря.
Или мне все это приснилось, потому как неожиданно, кто– то отключился и этот кто– то была я.
***
Утро началось странно – Охард принес мне чашечку чая, разбудив тем самым, и пока я оглядывалась вокруг, недоумевая по поводу того, что это я делаю в личных покоях лорда Эйна, которые все еще хранили следы моего незабвенного увеличения его имущества, сказал неимоверное:
– Виэль, мы из разных биологических видов.
– И в чем проблема? – не поняла я.
– В Эйне, – отводя взгляд, признался Охард.
– Тебе нравится Эйн и ты бросаешь меня из– за него?! – я чуть не подавилась.
Бросив на меня осуждающий взгляд, зеленокожий объяснил:
– Или я принимаю как факт, что мы из разных биологических видов, или лорд Эйн лично позаботится о том, чтобы я его принял. Лично и крайне болезненно для меня.
Я лично ничего опять не поняла. Отхлебнула чая, удивилась тому, что у меня кажется дыбом стоят волосы, от чего их неожиданно много, и произнесло:
– Слушай, ну с Юалией же ты как– то справлялся...
– Ты главное Эйну этого не говори! – воскликнул, подскакивая Охард. – А то он мне не просто про разницу биологических видов расскажет, но еще и инструмента биологического размножения лишит.
– Из– за Юалии? Нет, не переживай, он ее давно не любит, – поспешила я утешить жениха.
И почему– то вдруг подумала, что бывшего жениха... Странно, откуда такая мысль вообще взялась, но вот внутри где– то была сто процентная уверенность, что бывшего... Хм.
– Где Эйн? – спросила, внутренне напрягшись.
– Занимается согласно расписанию, – сообщил Охард.
– А, ладно, – я поспешила подняться и привести себя в порядок.
Хотя какой порядок – внезапно вспомнилось, как все мои платья ровным слоем неровно порванных тряпочек устилали снег в тюрьме. Черт!
– Так, по текущим делам – лорд Эйн просил передать, что придушит тебя сразу после урока экономики. Портные, что новый гардероб твой уже готов. Главный повар, что завтрак ожидает леди Виэль. Информатор, что свежие газеты в твоем кабинете на столе. Леди Кассиль звонила, интересовалась новостями... Ммм, вроде пока все, – отчитался Охард.
Первый вопрос который я задала, был:
– А где мои платья?
– В гардеробной лорда Эйна, – глядя на меня как– то странно, сообщил зеленокожий.
Прошла в уже знакомую гардеробную, обнаружила свежепошитые для меня платья, туфли и все остальное. Торопливо оделась, отыскала расческу, начала попытки справится с дыбовыми волосами, и задала следующий по степени важности вопрос:
– За что шеф собрался меня придушивать?
– Ну так за увеличение его гарема в десять раз.
Ну да, тут небольшой косяк вышел – в каждой комнате наверху теперь по десять девушек жило, но куда прикажете мне девать почти четыреста девиц со сложностями в воспоминаниях о собственной жизни? Между прочим им нужна реабилитация, хорошее питание и все такое – а кто о них лучше позаботится, кроме прислуги лорда Эйна? Вот и я думаю, что никто.
– Злой жутко был, – продолжал вводить меня в курс дела Охард.
Ничего, разберемся.
Позавтракав в копании Охарда, Докерса и дворецкого, я в конце трапезы спросила:
– А чего все молчаливые такие?
Молчаливые все хмуро глянули на меня, после слово взял ДокЭрСатан Эмаркад Шаверский Топорович:
– В Зандарате траур, – сказал он.
– По поводу? – сказала я, откусывая от бутерброда.
Подлый и коварный предводитель подгорного народа сразу отвечать не стал, дождался, гад, пока я возьмусь чай пить и вот тогда:
– По лорду Эйну!
Естественно я подавилась! И чаем облилась! И вообще чуть со стула не упала.
– Охард, – потрясенно глянула на жениха... бывшего жениха... короче пока не разберусь, все еще жениха, – ты же сказал, что он жив! Ты...
Тут дверь открылась, и вошел лорд Эйн.
Аж от сердца отлегло!
– Хух, – сказала я, и протянула Охарду чашку, чтобы он мне чай налил, взамен расплесканного.
Сделав глоток чаю, я повернулась к шефу и требовательно вопросила:
– Лорд Эйн, а что вы тут делаете? У вас что, занятия завершились? Или в принципе заняться нечем? Где ваше расписание?
У начальника, вошедшего с нормальным снежным цветом глаз, эти самые глазюки неожиданно начали краснеть. И вот мог бы промолчать, но нет же:
– Виэль, как же ты меня бесишь! – отчеканил шеф.
– Кто если не я, – заявила поднимаясь. – Так, я тут вспомнила о вчерашнем и таки да – у вас перерыв ровно на то время, пока вы мне все не расскажете. К слову Харнис жив?
Лорд Эйн промолчал, Докерс мрачно сообщил:
– Жив, празднует победу над Эйном и готовит коронацию Юалии.
От обилия информации у меня случился некоторый ступор, зато высказался начальник:
– Пусть коронует – Юалия достойная сэльдина, всего одна порочащая связь с Харнисом несущественна.
Тут разом закашлялись подавившиеся чаем Охард и Докерс. Я бы тоже от такого подавилась, просто умненькая я не пила больше, даже чашку отложила от греха подальше. И вот потом до меня неожиданно дошло:
– Вы собираетесь оставить Юалию сэльдиной?!
До шефа дошло другое:
– Охард, ДокЭрСатан Эмаркад Шаверский Топорович, у вас что, была связь с Юалией?!
До Охарда тоже что– то дошло:
– Ну, по крайней мере, она вполне себе сможет трудиться над объединением всех рас Зандарата, даже тех, у кого разные биологические виды.
Ну и Докерс вставил:
– Переговоры вести, к примеру.
Шеф посмотрел на меня, я на шефа, кивнула, подтверждая все его самые худшие предположения. Он в ужасе глянул на Охарда, после на Докерса, снова потрясенно– вопросительно на меня, и да я таки кивнула, мол и с этим и с тем и вообще она такая.
– Что ж, – шеф стоически воспринял информацию, – мне тогда нужна другая селедка... в смысле сэльдина. Кстати, Виэль, что такое селедка?
Это просто я при шефе пару раз на счет старого сэльда обмолвилась, вот он и запомнил.
– Это такая соленая, вонючая, но жутко вкусная рыба, – пояснила я.
На меня посмотрели все. Недоверчиво. И странно.
А я вот на шефа, потому что неожиданно вспомнилось его вчерашнее "Я сэльд". И вот я на него смотрю, остальные не знаю куда, потому что я на шефа. А лорд Эйн, в ответ на мой вопросительный взгляд, вдруг хитро улыбнулся и сказал:
– Ну я пошел, у меня урок словесности.
Развернулся и пошел.
– Эээ! – я подскочила так, что чуть со стула не упала. – Ккуда? А мне все рассказать? Между прочим нельзя игнорировать вашего почетного секретаря! Лорд Эйн! Шеф! Да стойте же!
И я бросилась следом, ибо любопытство лучший ускоритель на свете.
Но сделала я это совершенно напрасно, потому как за поворотом обнаружился вставший столбом от ступора мой шеф и совершенно практически обнаженная дева. Точнее как обнаженная, нечто абсолютно прозрачное и летящее, в чем я заподозрила сорванную с окна тюль, слегка заменяло ей одежду, хотя, собственно, ничего не скрывало. Дева была светло– рыжая, с волнистыми локонами до полупопий, огромными черными глазами, подведенными алым губами и улыбкой, демонстрирующей, что деве есть еще чем удивить, хотя лично я даже представить не могу чем.
Дева, узревшая мое начальство и проигнорировавшая свое спасение, то есть спасительницу, то есть собственно меня, шагнула покачивая бедрами к снежику и проворковала томным голосом:
– Лорд Эйн, мой господин, я...
– Виэль! – рявкнул шеф, беспардонно прервав распутницу.
Я лично не нашла ничего лучше, чем развернуться и попытаться дать деру.
– Виэль, стоять! – пришло в неистовство начальство. – А ну– ка идите– ка сюда, леди почетный секретарь, и соизвольте мне объяснить, что вот это вот такое?
Нет, я честно собиралась сбежать, но после его вопроса делом чести стало вернуться и гордо сообщить:
– Лорд Эйн, это женщина.
Глазки у шефа покраснели значительно сильнее и он произнес ледяным тоном:
– Это не просто женщина, Виэль, это голая женщина.
Вот тут я с ним была категорически не согласна.
– С объективной точки зрения она одета, лорд Эйн, – сообщила начальству.
– А с субъективной – сорванная с окна тюль одеждой не является!
Надо же, снежик и в тканях разбирается.
– Но если смотреть объективно...– продолжала упорствовать я.
Все мои упорствования шеф оборвал злым:
– Если смотреть объективно, Виэль, то у меня наверху табун полуодетых женщин численностью в более чем четыреста голов!
Да, это мой косяк, но я в этом никогда не признаюсь, а потому глядя на шефа большими честными глазами, доверительно сообщила:
– Это все ваша новая катана.
Шеф очень выразительно на меня посмотрел. Сразу стало ясно, что не поверил. Пришлось выкручиваться:
– Я просто как взяла ее, так у меня сразу увеличительный инстинкт сработал и я была вынуждена увеличить ваше имущество. О вас же забочусь, шеф.
Лорд Эйн хотел было что– то сказать, но психанул, и пошел прочь, едва не снеся обнаженную деву, томно взирающую на снежного. К слову томный взгляд исчез вместе с объектом томления, дева презрительно оглядела меня и заявила:
– Место любимой наложницы мое. Хочешь жить – не лезь!
Смелая какая.
Где моя катана? Хотя зачем мне катана?
– Охард! – завопила я.
Жених заявился в то же мгновение, встал рядом со мной, плотоядно разглядывая обнаженную деву, а еще жених называется.
– Убрал бы ты ее, а? – попросила я жалобно. – И еще, там на третьем этаже желательно какие– никакие двери установить и охрану поставить, чтобы эти прелести по замку не разгуливали, а то занавески жалко же.
– Какие... прелести, – пробормотал Охард.
Прелести скуксились и важно заявили зеленомордому:
– Милок, мы из разных биологических видов.
– Да быть не может! – фальшиво изумился мой "жоних" и пошел вразвалочку к прелестям. – Так таки и из разных?
– Так таки и да,– хотя прелести были в этом уже не очень уверены.
– Ты знаешь, – подходя к даме вплотную и нежно приобнимая ее за талию промурлыкал Охард, – я думаю, в этом деле пока не попробуешь не узнаешь. А у меня к слову внушительное состояние имеется.
– Правда?! – мгновенно загорелась идеей дева.
И они ушли экспериментировать, свернув к лестнице ведущей на третий этаж. Только вот где они там место без свидетелей найдут тот еще вопрос. Впрочем, это совершенно не важно.
– Лорд Эйн, – заорала я, срываясь на забег в поисках руководства.
Руководство обнаружилось в учебном классе прослушивающим лекцию по ораторскому искусству. Преподаватель стоял за кафедрой и вещал хорошо поставленным голосом, объясняя про значимость первой и последней фразы в выступлении, намекая на малозначимость середины, которую обычно пропускает сознание слушателей, а лорд Эйн внимал сидя в кресле напротив кафедры и изображая сосредоточенное внимание усердного ученика.
И вот он тут учится понимаешь, а там между прочим:
– Там Харнис сегодня Юалию коронует! – возмущенно напомнила я.
Преподаватель умолк и недовольно глянул на меня, шеф же, не поворачивая головы и даже не одарив личного секретаря и взглядом меланхолично произнес:
– Пусть коронует. Продолжайте, уважаемый Намид.
Уважаемый зло глянул на меня и уже хотел было открыть рот, как я, совершенно игнорируя его присутствие, прошла и встала перед лордом Эйном, сложив руки на груди. Шеф вопросительно воззрился на меня, не скрывая совершеннейшего безразличия во взгляде, и пришлось озвучить вслух:
– А как же оппозиция?
– Оппозиция теперь не существенна, – отозвался начальник и попросил. – Отойди, лекция действительно вызывает интерес.
Естественно я никуда уходить не собиралась, я замогильным голосом переспросила:
– Что значит "оппозиция теперь не существенна"? А как же подгорный народ? Как же драконы? Как же все члены нашей организации?! В конце концов, а как же я?
И тут лорд Эйн улыбнулся. Это была странная загадочно– лукавая полуулыбка, которая сделала его лицо каким– то невероятно притягательным, у меня даже дыхание перехватило.
– Виэль, – проникновенно начал снежный лорд, – ты помнишь вчерашние события?
Нахмурив лоб, была вынуждена признать:
– Смутно.
– Смутно? – переспросил мой шеф.
Кивнула.
Призадумалась и тут же добавила:
– Но точно помню, что вы мне ничего не рассказали!
Полуулыбка стала улыбкой. Такой теплой, доброй, полной неописуемой нежности. Лорд Эйн смотрел на меня как на ребенка, неразумного, но безмерно забавного и любимого. Почему– то я покраснела. Мой начальник протянул руку, и едва я подошла ближе, коснулся моей ладони, переплел наши пальцы и проникновенно спросил:
– Хочешь на коронацию Юалиии?
– Не хочу, чтобы ее короновали, если честно, – ответила, откровенно млея от прикосновения снежного лорда.
Эйн усмехнулся, и прошептал так, что я скорее по губам прочитала:
– Не коронуют, льды принимают лишь достойных.
Смысл слов до меня не особо дошел, потому как я... засмотрелась на губы собственного шефа. Почему– то перед глазами промелькнуло смутное воспоминание о жарком поцелуе, когда ледяные прикосновения опаляли словно огонь, пробуждая тот же огонь в моей крови...
– Память проснулась? – ехидно поинтересовался лорд Эйн.
Судя по блеску в глазах кто– то явно торжествовал, я же, откровенно бледнея, припомнила и парочку собственных стонов, когда это снежное чудище сжало в объятиях и ух какие это были объятия.
– Тттак, – с трудом выговорила я. – Это все конечно очаровательно, – хотя меня лично передернуло от перспективы спать со снежиком, не потому что не хочется... просто у меня профессиональная этика и все такое, – в общем, для начала следует разобраться с делами.
– С какими? – лениво поинтересовался шеф.
А заметив мой возмущенный взгляд сообщил:
– Виэль, я сэльд коронованный льдами, это честь, которая не оказывалась пяти поколениям сэльдов до меня. Все, мы победили, так что оппозиция больше не существенна. Что касается драконов, после того, как я фактически отдал жизнь, спасая глав их кланов, бездумно сунувшихся в ловушку Харниса, преданность кланов мне обеспечена.
Стою, перевариваю.
Затем осторожно интересуюсь:
– А как на счет остальных народов Зандарата?
Лорд Эйн взглянул на меня как– то с ухмылочкой, после чего протянул руку... по полу в направлении его движения зазмеился морозный узор, изморозь льдом взвилась вверх и образовала сверкающий ледяной с голубым отливом распустившийся цветок в мой рост размером. Мы так и застыли – я и цветок. Переглянулись. Точнее я на цветок глянула, а с него мое же искаженное отражение на меня.
После чего лично я уставилась на шефа. Шеф на меня.
– Здорово, – севшим голосом произнесла. Откашлялась. – Ну, в случае чего сможете подрабатывать скульптором, так что в вашей обеспеченной старости я уверена, теперь если можно давайте перейдем к делам насущным и вы мне, наконец, объясните чего нам с остальными народами делать.
Слегка склонив голову, Эйн насмешливо посмотрел на меня.
– Это не ответ, – заметила, начав заметно злиться.
И тут молчавший профессор, чью лекцию я и прервала, осторожно откашлявшись, произнес:
– Леди Виэль, его льдейшество вам только что продемонстрировал мощь своего дара великого сэльда, показав тем самым, что все, кто ходят по снегу и льдам отныне в его полной власти и подчинении.
Снежик кивнул, и рукой повел, мол вот, слушай, что тебе умные люди говорят.
Я смотрела на него широко раскрытыми глазами и... не могла ни во что поверить.
– Осталось разобраться всего с одной проблемой, – улыбнулся шеф.
– Да если бы, – я пыталась осознать масштаб произошедшего.
Ну и для этого естественно решила уточнить:
– Так вы теперь сэльд?
– Да, Виэль, – терпеливо подтвердило начальство.
– Сместить, признать ваше назначение незаконным, свергнуть вас можно? – это все еще я с уточняющими вопросами.
– Нет, – шеф как всегда был краток.
– Леди Виэль, – вновь подал голос профессор, – льды куют историю Зандарата, еще семь суток и восстановится храм на Озере Снов, и тогда содрогнутся горы, прогремят великие грозы и расцветет снежная пустошь!
Кто– то с дуба рухнул? В смысле с сугроба?
Посмотрела на шефа – шеф был похвально спокоен и уверен в себе.
Я же опять– таки вернулась к уточнениям:
– То есть всем все станет ясно только через семь суток?
Лорд Эйн даже не кивал, просто улыбнулся. Но сразу стало ясно, что да.
– А сегодня, – продолжаю, – стараниями Харниса все искренне убеждены, что вы сгинули и вас больше нет?
– Да.
Ух!
– А коронация Юалии? – вспомнив, спросила я.
Загадочная улыбка и тихое:
– Льды принимают лишь достойных.
И собственно на этом все. Я ждала– ждала продолжения и не дождалась.
Задала следующий вопрос:
– А что там за последняя проблема, которую решить нужно?
Шеф взял и выразительно указал пальцем наверх... там, кстати, как раз послышались звуки нарастающего и судя по визгу явно женского сражения. За Охарда воюют или как? В любом случае, обсуждать этот вопрос с шефом я сейчас была не намерена, а девчонкам все равно надо где– то пересидеть, чтобы у них зависимость от снежных прошла, так что...
– Ну вы занимайтесь, не мешаю, – и я попыталась смыться.
Изморозь, стелясь по полу, обогнала и перед дверью возник укоряющий облик шефа.
– Хорошая работа, – похвалила я, – черты очень выразительные, опять же реализм во всей красе. Здорово у вас получилось, да. А у меня работы столько, ой столько работы...
И обогнув ледяную скульптуру, я таки открыла дверь, вышла в коридор.
Вслед мне полетел неожиданный вопрос:
– Виэль, Охард говорил с тобой?
– О чем? – заинтересовалась я, придерживая створку, и заглядывая в учебный класс.
Ледяная скульптура испарилась, а вот цветок все так же искрился посреди кабинета. Шеф, сидящий вполоборота ко мне, слегка иронично улыбнулся и произнес:
– О том, что вы из разных биологических видов.
О чем– то таком вроде как речь шла, но тут столько новой информации, что не разберешься, в любом случае сочла своим долгом заметить:
– Как будущему правителю вам просто необходимо проявлять больше терпимости к иным расам, в конце концов в Зандарате толерантность в моде.
После моих слов улыбка шефа несколько померкла, я же изобразив книксен, торопливо закрыла дверь. Постояла в коридоре.
Подумала.
Поразмыслила.
Раскинула мозгами.
Прикинула в уме.
И совершенно определенно поняла, что я не могу это пропустить!
Серьезно не могу. Ни коим образом.
Так что с воплем:
– Охард, бросай прелести и топай ко мне! – я помчалась за женихом.
***
Через пятнадцать минут, не больше, и то потому что Топорович свою жиденькую бороденку слишком долго укладывал, мы все стояли у лужи в приемно-лужевом зале. Мы это я и Охард, которые собственно изначально мною планировались, а вот незапланированных тут было ДокЭрСатан Эмаркад Шаверский Топорович, практически вся прислуга, сделавшая вид, что всем срочно надо в столицу по срочным делам, типа как бы: "Ах а вы во дворец? Ну ничего, нам и через тудой можно!". Догадываюсь, что "тудой" их маршрут планировал и ограничиться. Помимо слуг все преподы так же были здесь в парадных костюмах. И даже дворецкий. Охрана тоже хотела с нами, но охране было нельзя, поэтому она тяжело и завистливо вздыхала, явно действуя мне на нервы и ожидая, что я сжалюсь и мы их тоже возьмем с собой. Не возьмем! Кто мне будет шефа охранять?!
– Ну, все собрались? – нервно спросила я.
Все радостно загалдели. Все были в своих лучших нарядах, счастливые такие, и с маленькими зеркальцами.
Ну почти все. Потому как от лестницы ко мне бежал второй секретарь Допун со стандартным зеркальцем на ручке. Примчался, едва не поскользнувшись, вручил зеркало мне. Со сверкающей глади на меня взирала печальная морда Касиль. Драконница вся была в белом. То есть ее голове была белая лента, и на шее белая снежинка на ленточке тоже белой, но с серебристой каймой.
– Он всегда будет льдом в наших сердцах, – произнесла с торжественной грустью драконница.
– Кто? – не поняла я.
На меня возмущенно взглянули, но тут же всхлипнули и Касиль пробормотала:
– Не представляю как тебе больно, потерять любимого и даже не признаться ему в своей любви, что может быть хуже?! – и она зарыдала.
– Да ничего, нормально, – я посмотрела на Охарда, Охард так же не понимающе на меня.
Касиль взвыла, затем утерла лапкой слезы, и трагическим шепотом произнесла:
– Наши говорят, он умирать там в гроте не пожелал, поднялся с трудом, а как поднялся никто и не понял, где вообще силы только взял, – всхлипнула. – Его предлагали унести на облака, воздушные никому никогда такую честь не оказывали, а он своими синими губами, весь кровью же истек, он с трудом выговорил "Смерть ради спасения крылатого народа – великая смерть, я горд, что мне выпала столь достойная награда. И я благодарен, за предложение погибнуть в воздушных чертогах, это великая честь, но я хочу увидеть Виэль в последний раз"...– она зарыдала, я стояла вообще ничего не понимая.
– И он умчался обратившись бураном! – завывая, воскликнула драконница. – И теряя кровь... последние капли крови! Ооо, какая смерть!
Теперь она зарыдала так, что сталактиты и сталагмиты имеющиеся в пещере опасно задрожали. Ну сталагмиты это мелочи, там просто все подальше отошли, а вот если сталактиты начнут с потолка сыпаться, это уже совсем не весело.
– Ккасиль, – нервно позвала я.– Кассиль, да прекрати же ты!
Но драконница, рыдая, проговорила на вдохе:
– Воздушные незримо сопроводили героя, и когда ты к нему выбежала, с чувством выполненного долга понесли весть о смерти всему Зандарату. Такой герой! Такой мужчина! И подставился он, защищая нас, а Харнис, Харнис он в спину– ууууу... Его бы там разорвали бы, на куски подонка, а Ээээйн запретииииил... Эйн... ыыыуууууу
Где– то в глубине пещеры таки рухнуло скопление сталактитов. Грохот вышел знатный. Опасаясь больше того, что шеф засечет наше всеобщее смывание из замка, чем гибели под падающими многометровыми сталактитами, я рявкнула:
– Он жив!
– Дааааа, – втрое громче зарыдала Касиль. – Жиииив, мерзавец подлый чтобы ему снежные грибы под кожей заполучить, уродууууууу...
Да что ж так печально все, а?
– А чего он Харниса резать запретил? – заинтересовалась я.
Касиль вытерла слезы, всхлипнула и уже нормальным голосом ответила:
– Потому как кроме Харниса и Юалии больше Зандаратом править некому. Поэтому Эйн его и не убил, представляешь?
Я себе представила – этот значит мне шефа убил, а шеф, получается опять чрезмерным благородством страдая, полетел домой помирать! А Харнис вприпрыжку помчался короновать Юалию! Нет, он бы и себя короновал с радостью, но раз шеф ему изо льда корону и меч не достал, то коронация Харнису пролетала, так он решил, что и как супруг сэльдины неплохо устроится. Вот гад!
– А вы куда все? – вдруг заинтересовалась нашими сплоченными рядами драконница. – Бить морду Харнису?
– Теперь вот да, такая мысль лично у меня возникла, – мрачно произнесла я, и взяла Охарда за руку.
Мой жених решительно шагнул в лужу, я за ним, остальные за нами.
Шагнули, как и всегда накрыло чувство, словно переворачиваешься вниз головой, вышагнули мы в ледяном зале сэльдовского дворца.
Во дворце шумно было. Да и тут, в ледяном зале, вовсе не тихо и из всех луж вытопывали толпы ледяного народа в сверкающих одеждах и с торжественной сосредоточенностью на лицах. И эти праздничные толпы устремлялись вверх по сверкающим ледяным лестницам, ну и мы следом соответственно.
Когда вошли в тронный зал с искренним удивлением заметили, что одна часть народу стоит вызывающе. То есть чуть отдельно от остальных, на всех черные рубашки с серебряной оторочкой в знак скорби по родовому дому Эйнов. Возглавлял оппозиционную толпу лорд Тай, который мрачно, весьма мрачно смотрел на торжествующего Харниса, стоящего рядом с еще пустым ледяным престолом. Престол оказался весьма красивым – такой словно огромная снежинка, а внизу кресло, подбитое белоснежным мехом. Честно говоря, сама бы на нем посидела, судя по виду удобное очень. Возле трона сверкал хрустальный столик, а вот на нем – корона из чистого бриллианта. А может и льда, кто их тут в Зандарате разберет. Юалии не наблюдалось, зато везде обнаружилась охрана. Много охраны. Вся мускулистая братия Харниса.
Харниса, который заметил меня.
Это было как если бы в огромном зале мы вдруг оказались одни, в смысле я и мое сопровождение. Белая морда Харниса вытянулась, глаза стремительно покраснели, я же радостно помахала будущему трупу, погибшему наиболее мучительной из смертей, и направилась туда, где мне и было самое место – к оппозиции. Лорд Тай и леди Тай приветствовали меня сдержанными кивками, лорд, взяв за руку пробормотал "Сочувствую вашей утрате и нашему поражению. Вы уже думали о поиске нового места работы?"
Хм, как интересно.
– Нет, не думала, – призналась снежному.
– Подумайте, – мою ладонь отпустили.
– Оппозиция будет продолжать славное дело, – заверила леди Тай.
Все кто слышал серьезно закивали.
И тут заиграла торжественная музыка, все попритихли, и в зале появилась Юалия. Именно появилась, а не пошла по залу, потому как появившись на ледяном постаменте, коий возвышался над основным полом, как бы возвышая посидетелей на троне над собственно посетителями. Но Юалия сидеть на троне явно отказывалась. Она, в шикарной будто сотканной из ледяной изморози шали нервно мялась, поправляла локоны высокой сверкающей снежинками прически, словно ища кого– то оглядывала зал и собравшихся на ее коронацию.
И тут нашла.
Вашу покорную слугу, в смысле почетного секретаря лорда Эйна. Нашла, заметно обрадовалась и устремила призывный взгляд на Харниса. Харнис подлетел к ней быстрее стрелы, замер, всем своим видом напоминая ищейку, которая готова была взять след, и этот след ему указали. Точнее указали на меня, после чего Юалия торопливо ему что– то высказала.
В следующий миг здоровущий снежный мужик спрыгнув с ледяного постамента и расшвыривая всех, кто стоял на пути, ломанулся ко мне. Он так ломанулся, что позади Харниса оставалась просека из сломанных причесок, помятых кринолинов и гневных жестов. Ладно, вру, жесты были не только гневными, но так же весьма оскорбительными. Жаль Харнис не видел.
И вот пока он ломал торжественный строй в моем направлении, я все думала, чего же сиятельный подлец, мерзавец и будущий труп от меня желает – работу предложит? Убить попытается? Возжелает прилюдно унизить? Спешит поглумиться?
Нет по всем пунктам.
Как оказалось, настигнувшего меня Харниса интересовал всего один вопрос, который тот задал склонившись к самому моему уху:
– Катана где?
Потянувшись к нему, так же шепотом спросила:
– Какая катана?
На меня сурово устремили суровый алый взгляд, нервно улыбнулись окружающим, мол "Все в полном порядке, не беспокоимся и ближе не подходим", после чего прорычали все так же шепотом и да – на ухо:
– Которую ты подло и коварно уворовала у Юалии!
– Что?! – возмутилась я.
– В смысле "что"? – в свою очередь возмутился Харнис. – Ты еще скажи, что не воровала?
Нет, ну если с точки зрения Юалии, то может и воровала, но:
– Но вот только не подло и не коварно, – смутилась слегка я. Потом добавила: – Я вообще твою собиралась взять, но Охард не знал, как пройти в твои покои.
Харнис выпрямился и уже собирался было сказать что– то язвительное, как до него дошел смысл моих слов. До меня тоже... И даже до Охарда, который, отпустив мою руку, благоразумно растворился в толпе оппозиции, дабы избежать рогоностного гнева.
– Охххххард не знал, как пройти в ммммои пппокои? – закипая и зарычав уточнил Харнис. – А как пробраться в покои Юалии минуя охрану на дверях, значит знал?!
Я изобразила невозмутимость и отрешенность, прическу там поправила, шубку на плечах поровняла, подол огладила – в общем сделала вид, что мне как бы есть чем заняться.
– Позже разберусь, – с обещанием почему– то моей смерти в голосе произнес Харнис. – Катана где?
Я, наморщив лоб, припомнила где... Ну и трансформацию катаны тоже припомнила, и в целом:
– Сложный вопрос.
– Что значит сложный? – перестав таиться взрычал Харнис.
И вот что ему сказать? Нет, серьезно. Признаваться в том, что у Эйна как– то не хотелось, ответа Харнис явно ждал, да и остальные с интересом развития событий ждали, так что я гордо сообщила:
– Понятия не имею где она в данный конкретный момент.
Сказала чистую правду – действительно понятия не имею, куда шеф ее запихал.
Но сочла нужным добавить:
– Она мне только для слома клеток на невольничьем рынке нужна была, – тоже правда, кстати.
Разъяренный Харнис, нависнув надо мной прошипел:
– Ты даже не представляешь, что я с тобой сделаю.
После чего развернулся и ушел.
Странное дело, за все время нашего общения у меня даже сердце быстрее не забилось, и кстати спасительный торт мне не понадобился, и вот что бы это значило?
На этой важной мысли сосредоточиться не удалось, так как внезапно совсем рядом со мной знакомым голосом тихо произнесли:
– Чего он хотел?
– Катану, – не оборачиваясь, сообщила шефу.
А не обернулась сразу, потому что сердце таки забилось, да еще как, даже жарко стало, и задышала я глубже и как– то взволнованнее. Обернулась – рядом со мной возвышался мой родной начальник с черной маской на бледном лице, распущенными белыми волосами, серьгой в левом ухе изображающей сверкающую ромбовидную сосульку, и в черном костюме. Лорд Тай как и я удивленно воззрился на столь странно облаченную личность, а я... я...
– Здорово, что вы пришли, – сообщила шефу.
– Пришлось попросить профессора ускорить лекцию, – невозмутимо ответил он, и еще более невозмутимо приобнял меня за талию.
Так вроде чтобы общаться было удобнее, но мне от этого почему– то очень приятно стало, хотя это были довольно далекие от профессиональной этики чувства.
Заиграли фанфары, зазвенела неся радостные веси капель, срывающаяся с потолка и падающая серебристыми слезами на гостей. Гордо вскинув подбородок шествовала к своему трону Юалия, довольный собой и своей подлостью Харнис вел ее, придерживая за локоток. Взорвались аплодисментами гости коронации, хранила осуждающее молчание оппозиция, не таясь обсуждали гостей и платье готовящейся стать сэльдиной присутствующие слуги, какая– то тучная дама грустно жаловалась спутнику, что торт подадут еще не скоро, я полностью разделяла ее печаль. Потому что мне лично очень хотелось тортика, вот прямо сейчас... Шеф неожиданно обнял крепче, прижимая к себе, и тортов теперь требовалось как минимум два!
А в следующий миг Харнис подвел смущающуюся Юалию к ледяному престолу, поклонился ей, отступил, и к трону изо льда шагнул страх и ужас. Нет серьезно – это был и страх и ужас! Причем одновременно и в одном сухопаром шипастом существе, которого словно морозом покорежило, доведя до черепообразной головы, впалого носа и рта, вдавленных красных глаз и лохмов белесых волос по черной мантии.
– Главный жрец храма Озера Предков, – пояснил для меня личность кошмарика шеф.
Свое мнение по поводу его персоны я не стала озвучивать, впрочем, кое– что не смогла сдержать, а именно тихое:
– Надеюсь, он только коронует и хоронит, – имея ввиду, что для остальных ритуалов внешность у жреца явно не подходящая.
– Нет, еще благословляет браки и младенцев, – разбил мою веру в здравый ум зандаратцев шеф.
– Ужас! – пробормотала я.
– Ужас Синих Льдов – его имя, – выдало начальство.
"На моей свадьбе его не будет" – почему– то сразу решила я.
Нет, серьезно, не будет!
Трубы заиграли громче, капель перестала звенеть, с потолка посыпались сверкающие серебром снежинки, Юалия застыла на троне, жрец протянул обе руки вперед и...
Сначала появилось ощущение, что в зале вдруг завьюжило, я даже посильнее в шубку закуталась, хотя мне было тепло, но я не хотела думать о том, что мне от объятий шефа жар идет по всему телу, затем неожиданно над ладонями жуткого жреца закрутился медленный снежно– серебристый смерч. И он странно так кружил, хвостик... ну то есть основание, словно ткало какой– то замысловатый рисунок прямо в воздухе... И вроде как бы рисунок, но постепенно над руками жреца начала обрисовываться корона... Сверкающая, воздушная, будто изморозь что сняли со стекла... Минута... вторая... третья... и вот уже целая корона сверкает столь ослепительно, что хочется прикрыть глаза руками, но в тоже время смотрела бы на нее и смотрела. Удивительно красивая и изящная вышла вещь, по сравнению с ней вытесанная из бриллианта корона Юалии смотрелась грубо и громоздко, и сэльдина поняла это, поэтому быстренько сняв украшение с головы, зашвырнула за трон. Там такой жалобный звон раздался.
Жрец бросил на нее мимолетный неодобрительный взгляд, повернулся к залу и над толпой разнеслись его слова:
– Льдов величие неоспоримо, необъятно, непогрешимо. Подо льдом моря и реки, подо льдом земля и долины, льдом истинным окованы души великих! Льды венчают горы, изо льда сотканы облака, льдом покрыты небесные тела! Велики льды! Нет преграды для них иной, чем сияние сердец достойных! Подобны сердца достойных ярчайшим звездам, жар их плавит лед и железо, кровь их лавиной сносит преграды! Лишь те, в чьих сердцах пламя, а в глазах лед величия достойны править Исконным Зандаратом, колыбелью льдов!
Юалия нервно заерзала.
Глядя на нее, стоящий невдалеке от трона Харнис, подозрительно сощурился, глядя на жену, а шеф внезапно произнес:
– Максимум она будет править семь дней.
Он говорил тихо, так чтобы услышала лишь я, и его губы касались завитков моих волос, а я млела. Просто вот млела и все. Меня обнимали, мне говорили так, что практически волосы целовали, и я... таяла, как ни пыталась успокоиться. Да уж, это их снежиковское притяжение, это нечто. Впрочем, профессионализм превыше всего, так что я тихо ответила:
– Сомневаюсь я сильно, что она вообще будет править.
– Она дочь сэльда, – возразил шеф.
Я бы сказала кто она, но не стала, ожидая развития событий.
Однако от событий отвлек сам лорд Эйн, приобняв чуть крепче, и прошептав:
– В любом случае, я хотел поговорить не об этом.
Я догадывалась о чем пойдет разговор, поэтому, заметно скривившись, сурово ответила:
– Шеф, девушки поживут в вашем доме пока у них мозги не прочистятся, и не возражайте, оформим это как часть оплаты за мои бесценные услуги почетного секретаря.
– В стужу девушек! – вдруг начал злиться лорд Эйн. – А впрочем, о них так же следует поговорить – зайдя в свои покои, дабы переодеться, я обнаружил трех совершенно лишенных совести и частично одежды дев в собственной постели!
Я между прочим тоже была возмущена, и собиралась надрать Охарду уши за такое! Почему уши? Потому что я на него так наору, что бедные его уши!
– И вообще, – продолжил взбешенный шеф, – это моя постель! Меня бесит, когда мои вещи кто– либо трогает, и тем более бесит, когда в моей постели лежат женщины!
– Хм, – только и сказала я, намекая собственно на гарем.
Хотя в принципе да, в гареме у дев свои кровати имеются, так что может шефа реально бесит, когда в его постели обнаруживаются посторонние. Хотя нет, стоп, один момент:
– Шеф, так я же там у вас спала, и ничего, – заметила задумчиво.
Рука начальства, обнимающая мой стан, на миг дрогнула, и вдруг лорд Эйн полностью сменил тему, сообщив:
– Так чем займемся?
– Шеф, вам что, заняться нечем? – возмутилась я. – У вас расписание, в конце концов, если вы не забыли!
Мягко отстранившись, лорд Эйн заглянул в мои глаза и произнес:
– Виэль, я тебе трижды сообщил, что через семь дней все изменится, соответственно у нас всего семь дней чтобы...
– Шеф, расслабляться нельзя, – я была сосредоточена как никогда. – Да, с оппозицией придется что– то решать, но честно говоря, и сторонников тоже придется как– то организовывать, так что дел у нас невпроворот, а времени всего ничего осталось. К тому же вы посмотрите на эту коронацию, это позор, а не коронация – у нас все будет иначе! Абсолютно все! Во–первых, трон нужен больше и грандиознее, этот внушает только желание посидеть на нем, а нам нужен такой, чтобы трепет внушал! Далее жрец. Вы меня извините, но это катастрофа, а не жрец, нам нужен гораздо более представительный глава духовенства и... ммм... м...
Рука, накрывшая мне рот, лишила всяческой возможности строить планы на будущее вслух, а полный невыразимой горечи стон начальства, заставил задуматься о причинах его вселенской скорби. Нет, правда, чего он страдает? Хотя может причина в достаточно долгом времени ожидания?
– Виэль, – он скользнул губами по виску, словно целуя, – думаю, мне сейчас стоит уйти. Досматривай провал коронации до конца и возвращайся, нам нужно поговорить. И постарайся, никуда не влипнуть в мое отсутствие.
– Буду тиха как мышка, – заверила я начальство. – А вы уверены в провале коронации?
– Абсолютно, – погладив меня по плечам, прошептал лорд Эйн.
После чего отступил в толпу слуг и вообще как– то растворился, потому что стоило мне обернуться, я никого облаченного в маску уже не увидела. Зато ко мне вернулся Охард, и даже за руку взял и произнес:
– Чую, придется нам с тобой улепетывать.
Ну где– то глубоко внутри я тоже чувствовала что– то подобное, потому что Харниса явно не приведет в восторг мысль о рогах, а рогоносцы они беспричинно злы к окружающим, особенно к тем, кто у них корону спер.
– Улепетывать будем до конца коронации, так чтобы под шумок, – решила я.
– А мы до конца досмотрим, – решили разом слуги, – нас не тронут.
– Везет, – вздохнули мы с Охардом.
И вот тут, вот в этот самый момент, вдруг все началось.
Жрец, произнесший пафосную речь про " Льдов величие неоспоримо, необъятно, непогрешимо" и все это время простоявший в торжественном молчании гипнотизируя взглядом волшебную коронку в его руках, словно ждал пока она ему взаимностью ответит, вдруг поднял руки и собственно коронку над головой.
Толпа разом ахнула.
По тронному залу пронеслись мириады сверкающих серебряных снежинок и они закружили, завьюжили, образовали неторопливо– грациозный буран, затанцевали под куполом над троном, зазвенели... И все вокруг покрылось бликами, радужными отсветами с преобладанием голубого, на моей шубке такая игра отблесков вообще изумительно смотрелась, да и в целом все белое засверкало на всех! Красота была такая!
И тут жрец возвестил:
– Леди и лорды, льды избрали сэльдину!
Да быть не может. У меня как– то разом вся торжественность момента схлынула, несмотря на то, что казалось все действо только начиналось. Просто ну черт возьми, ну какая с этой дочери селедки сельдина? Нет, я в целом простила бы ей даже постельные кувыркания с Докерсом, хотя откровенно говоря, страшен предводитель подгорного народца, местами на каменюку
