Сборник рассказов. Ольга Олие

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ЧАСТЬ 1. Поменяться местами
• ПРОЛОГ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ЧАСТЬ 2. Вечность для двоих
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ЧАСТЬ 3. Чудеса случаются
• ПРОЛОГ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9

АННОТАЦИЯ

Что бы ни уготовила судьба, нужно принять ее дар достойно. Ведь может статься, что так она проводит свои испытания, в надежде наделить чем-то большим...

ЧАСТЬ 1. Поменяться местами

ПРОЛОГ

Тысяча лет до начала событий…

   — Саира, где ты все время пропадаешь? — стоило мне войти с блаженной улыбкой в дом, как на меня набросилась мать. — Ты наверняка хочешь попасть под горячую руку этим тварям и стать им ужином! — с каждой фразой герцогиня, которая являлась моей матерью, распалялась все больше, особенно узрев на моем лице блаженную улыбку. — Чему ты радуешься? — грозно осведомилась она.

    — Госпожа герцогиня, мне не грозит стать ужином вампира, — бросила я ей, собравшись подняться к себе. Меня переполняла эйфория, когда я вспоминала сегодняшнюю встречу с тем, кто оказался моим истинным, моей парой, предначертанной мне самими небесами, и то, что он являлся одним из этих кровососущих тварей, меня не пугало. Сейчас не пугало, а сразу…

    — Что ты имеешь в виду? — прервала мои мысли мать, а я… машинально, даже не задумываясь о последствиях, объяснила:

    — Правая рука Владыки — мой истинный, на мне стоит защита, так что… — я развела руки в стороны и, перепрыгивая через две ступеньки широкой лестницы, бросилась к себе.

    — Саира… — выдохнула мне потрясенно мать вслед. Но я не отреагировала. Даже не обернулась. Говорить сейчас ни о чем не хотелось. Впрочем, так же, как и что-то объяснять или доказывать встревоженной матери. Может быть позже. А пока мне хотелось побыть в одиночестве и предаться своим мечтам. В душе распускались цветы. Непередаваемое ощущение. С одной стороны — мне хотелось поделиться своей радостью со всеми, но с другой — я боялась спугнуть свое счастье. Хотя как можно спугнуть истинную любовь, пока не представляла. Да и не хотела.

    Вскочив к себе, с разбегу повалившись на кровать, стала вспоминать нашу первую встречу, от которой я едва разрыв сердца не получила.

***

Сегодня я задержалась позже обычного. На город стали опускаться сумерки. Опасное время. Люди старались побыстрее оказаться дома, за закрытыми ставнями. И сейчас на улицах уже ни одного человека не было. Мое сердце гулко колотилось в груди.

    Стараясь попасть домой до назначенного времени, пока твари не выползли на охоту, я очень сильно спешила, понимая, что не успеваю. А всему виной оказалась подруга матери, которая, в очередной раз уже придумывая мне немыслимые поручения, чтобы я почаще у них находилась, пыталась сосватать меня или, 'в данный момент, скорее подойдет, мне своего сына, лорда Дайана. Только я даже рядом не мог находиться с этим высокомерным, до безобразия глупым отпрыском который только и мог, как девица на выданье, обсуждать наряды, как свои, так и чужие, количество драгоценностей, да тех несчастных, которым не повезло попасть под его пристальное око.

    Как ни пытался лорд меня скомпрометировать, чтобы я вынуждена была выйти замуж за него, ничего не выходило. Я старалась не оставаться с ним наедине, по большей части молчала, да и попадаться ему на глаза старалась все реже, больше беседуя с его отцом, умным и образованным лордом.

    И вот сегодня, когда я никак не могла отвязаться от приставучей лордовской особы, совершенно забыла о времени, а напомнить никто не удосужился, в надежде, что я останусь ночевать у них. Ага, сейчас. Тогда я точно от брака не отверчусь, а такого счастья мне и даром не надо.

    — Куда ты в такое время пойдешь? Это опасно, — попыталась увещевать меня мать моего несостоявшегося жениха.

    — Ничего, постараюсь добежать быстро, — отмахнулась я. — Ничего со мной не станет.

    — Глупая, давай я постелю тебе в гостевой комнате, а завтра засветло и отправишься домой, — увещевала коварная особа.

    «Ага, а ночью меня случайно застанут с отпрыском данного семейства. А завтра свадьба. Премного благодарна», — скривилась я. Вслух ничего не сказала. Только попрощавшись со всеми, покинула дом. Нечего меня задерживать. И так времени мало осталось.

    Впереди показался наш замок, и я уже собралась было перевести дух, как вдруг… передо мной возникли три ухмыляющиеся твари, с их клыков капала чья-то кровь. Видимо, какому-то бедолаге не повезло, они его успели иссушить и выпить. Завтра опять по городу будет тьма трупов и мой в их числе, так как сбежать от них невозможно. Я вздохнула, с тоской посмотрела на замок. А ведь всего-то не хватило несколько метров, чтобы скрыться за стенами родного жилища.

    В груди защемило, страх стал охватывать все тело, сковывая по рукам и ногам. Дыхание перехватило. Дышать сразу стало нечем. Только я собралась напоследок вознести молитвы, прощаясь с жизнью, как позади раздался рык, от которого у меня волосы зашевелились, а душа сжалась в комок, а потом…

    — Прочь, — сказано это было тихо, но таким тоном, что вампиры только недовольно зашипели, но перечить не смогли, наверняка, какой-то их лорд пожаловал, раз они так быстро исчезли.

    А мне стало еще страшнее. Хотя, казалось бы, куда уж больше. И так от страха пошевелиться не могла. Повернувшись, очень медленно и осторожно, стараясь не делать резких движений, едва не задохнулась от волны эмоций, затопивших все мое естество. Нереальная радость, притяжение, чувство, что оказалась дома в теплых любимых объятиях. Но это вампир! Мысль на миг мелькнула и тут же сбежала, поджав хвост. В данный момент передо мной стоял Он — гордый и надменный, нереально красивый, но самое главное — Мой. Истинный. Моя пара, часть моей души. Как такое могло произойти, ни на секунду не задумалась. Да и зачем? Ведь такой шанс выпадает далеко не каждому — найти свою пару — это самое великое счастье, которое можно только представить.

    Мы стояли друг напротив друга и не могли отвести взгляда. Глаза в глаза. Стояли и не двигались, я понимала, что меня все больше и больше затягивает в манящую глубину, и в тоже время, между нами будто что-то происходило. Что-то невидимое, стягивало нас вместе, соединяя в одно целое.

    Незримый шаг, мягкие объятия, и все… Я поняла, что пропала окончательно и бесповоротно. Сейчас не существовало никого в мире, кроме него. Я даже больше не обращала внимания на то, что он вампир, тот, с кем мы вели кровопролитную войну, враг, убийца. На все это мне было сейчас плевать, он был для меня самым желанным, самым необходимым, как воздух.

    Но в то же время стоило поторопиться домой. Наверняка мои родные с ума сходят от беспокойства. Но я никак не могла от него оторваться. Как же сложно было с ним расстаться, но все-таки стоило поторопиться, чтобы не волновать родных. Словно прочитав мои мысли, он с трудом отстранил меня от себя, легонько подтолкнул в направлении дома.

    — Иди, тебе пора, — от его голоса все вздрогнуло, переворачиваясь внутри. Низкий, тягучий, интимный.

    — Мы встретимся еще? — набравшись наглости, поинтересовалась у него, с замиранием сердца ожидая ответ.

    — Мы теперь каждый день будем видеться, а ночью я буду рядом, охранять твой покой и сон, — пообещал он, я улыбнулась.

    — Рядом — это как? — не удержалась я от вопроса, так как слабо представляла себе такое. На улицу меня не выпустят, а в дом его впустить я не смогу при всем своем желании, так как стоило подумать и о родных.

    — Это рядом, — усмехнулся он, повторив свои и мои слова. — Только оставь окно открытым.

    После его слов я вздрогнула. Сейчас во мне смешались предвкушение и страх. Я пристально посмотрела в его глаза. И тут же осознала: он не причинит никому вреда. Будет только со мной. На лицо выползла улыбка радости.

    — Конечно, — в предвкушении, я чмокнула его в щеку и помчалась домой, где из угла в угол ходил обеспокоенный отец, с нюхательной солью сидела мать, а возле нее суетились слуги.

    Стоило мне ворваться в дом, как и отец, и мать тут же бросились ко мне, ощупывая, выискивая повреждения или раны.

    — Почему так поздно? — не удержался от недовольства смешанного с яростью, отец. — Я чуть не поседел раньше времени.

    — Это не ко мне, — ответила я, решив убить сразу двух зайцев: избавиться от навязчивости миледи, маминой подруги, и, наконец, забыть дорогу в тот замок. — Меня задержала подруга маман, — сдала я женщину без зазрения совести. — Может, специально?

    Да, я тоже могу быть гадкой и желчной, когда того требуют обстоятельства. На отца в этот момент было страшно смотреть. Он весь покрылся красными пятнами гнева, его кулаки то сжимались, то разжимались. Он, с трудом произнося слова, отправил меня к себе, а потом высказал матери все, что он думает об этом сводничестве, которое едва не оказалось плачевным.

    Стоило мне войти к себе в покои и открыть окно, как в проеме тут же оказался он. Я посторонилась, пропуская его внутрь. А потом не удержалась от вопроса:

    — Как твое имя?

    — Зови меня Рин, — улыбнулся одними губами вампир. Я видела, насколько непривычны для него эти эмоции. Да и мне, признаться, было дико и непривычно видеть именно улыбающегося, а не ехидно усмехающегося вампира.

    — Хорошо, Рин, так Рин, а я… — мне не дали договорить.

    — Я знаю, как тебя зовут, давно за тобой наблюдаю, — после этих слов, меня подхватили на руки и бережно уложили в кровать, накрывая одеялом и ложась поверх него.

    — Может, ко мне? — собралась я приглашающе распахнуть то, чем меня укрыли, как меня еще больше укутали в кокон, мотнув головой с мрачной решимостью на лице.

    — Еще не время, спи, — прошептал он, теребя мои волосы, от чего я почувствовала, как проваливаюсь в сон.

***

Наши встречи продолжались пять месяцев. Я витала в облаках, не обращая внимания ни на что. Сегодня я узнала, что через три дня власть переходит к моему Рину, и мы сможем совершить обряд единения, проще говоря, скрепить наш союз своеобразным браком. Почему своеобразным? Потому что пожениться по законам людей нам никто не позволит.

    Полная предвкушений, я расслабилась, сболтнув матери лишнее. Но сама не обратила на это внимания, а ночью, привыкшая к тому, что Рин постоянно находился рядом, даже не забеспокоилась, когда почувствовала сугубо подсознанием шевеление в комнате. Глаз открывать не стала, решив, что это Рин. И только когда стало трудно дышать, распахнула широко глаза и обомлела.

    Около моей кровати стоял, широко раскрыв рот-пасть, какой-то рогато-хвостатый тип. От меня к нему тянулось едва уловимое облачко. Рядом стояли родители и наблюдали за этим. Мне стало страшно. Ужас сковал тело. Я не понимала, кто это и что он делает. Только одно я знала точно: это конец. Неужели родители решили меня убить? Но за что?

    На грани потери сознания услышала звон бьющегося стекла, теплота и нега окутала меня с головы до ног.

    — Вы понимаете, что натворили? — по замку разнесся встревоженный и полный боли рык моего Рина. — Вызвав поглотителя, вы обрекли дочь на гибель без права перерождения.

    — Но он обещал только поглотить привязанность, — произнес отец, его голос я не узнала, не было присущей ему властности, сейчас он напоминал детский лепет.

    — Обещал? — зло расхохотался вампир, удерживая за горло демона-поглотителя. — А вам никто не говорил, что им нельзя верить или надо конкретно задавать цель?

    — И ч-ч-что теперь? — прошептала мама.

    — Часть души мне удалось спасти, но не саму девушку. Мои возможности не безграничны, — я почувствовала, как меня подхватили родные руки. — Единственное, чего я не могу знать, в каком виде она явится на свет в своем следующем перерождении, ведь душа не едина, она мало того, что отполовинена, — продолжил вампир, одной рукой удерживая меня, второй ломая шею демону, которого сковал заклятием и отправляя его туда, откуда был вызван моими родителями, — так еще и не соединена обрядом с моей.

    — У тебя есть душа? — горько усмехнулся отец, его голос дрожал.

   — Есть, и она должна была через три дня воссоединиться с другой своей половиной, которая сейчас у… Не-е-е-ет! — последнее, что я слышала, был вой раненого зверя, который издал мой Рин.

    Я даже не успела прошептать свое последнее «Простите!». Тьма поглотила меня.

ГЛАВА 1

— Мира, Рината, вы не забыли, что сегодня банкет, на котором вы обязаны присутствовать? — к нам в комнату с сестрой влетел отец, впервые он был взъерошенный, что вызвало недоумение на наших абсолютно одинаковых с сестрицей лицах.

    — Нет, не забыли, мы обязательно будем, — начала Рината, как всегда со всем соглашаясь.

    — Но только хотелось бы узнать, что на этом, таком важном, банкете должно произойти такого экстраординарного? — начала я, как всегда стараясь проявить свою непокорность. — Ради чего я должна переносить совет директоров своей компании?

    — Мира, ты хоть раз в жизни можешь последовать примеру сестры и просто со всем согласиться? — скривился отец, недовольно, но в то же время как-то загадочно глядя на меня, что начало настораживать. Что он задумал? И почему именно моя персона его так сильно взволновала?

    — Нет, не могу, и ты это знаешь, — резче обычного ответила я, так как странное томление в груди, что мне совершенно несвойственно, абсолютно не нравилось.

    — Милая, я тебя прошу, хотя бы один раз уйми свой буйный нрав, — в нашей комнате появилась мама, подойдя к нам с Ринатой. Ее нежно потрепав по темно-каштановым волосам, что вызвало у сестры улыбку, меня же взяла под руку, зная, что я не люблю всех этих телячьих нежностей. Они меня ужасно раздражали с самого детства. В этом мы с сестрой кардинально отличались. Она, несмотря на неотличимое сходство со мной, всегда была нежной, ласковой, отзывалась на ласки родителей, сама же их требуя. А я все время уворачивалась, избегая любого тактильного контакта. Готова была шипеть, как разъяренная кошка.

    — Ма, но хотя бы в общих чертах можно обрисовать, с чем связана такая… — я не успела закончить фразу, как мою голову пронзила мысль. Широко открыв глаза, я спросила: — Смотрины? — хотя, даже не спросила, а произнесла утвердительно.

    После этого вопроса-утверждения даже моя флегматичная сестра, творческая натура, художница от Бога, вечно витающая в облаках, вскинула голову и с удивлением в глазах поочередно посмотрела сначала на отца, потом на мать.

    — Милая, я все больше поражаюсь твоей проницательности, — нервно улыбнулась мама, зная мое отношение к таким сделкам. — И уже даже не удивляюсь тому, что ты одна из, как их называют, акул бизнеса.

    — Ма, не переводи тему, — я старалась быть мягкой с родителями, так как очень люблю их и уважаю, даже несмотря на то, что порой, вот как сейчас, например, они переходят границы допустимого. — Что там со смотринами? Лучше сразу обрисуйте нам ситуацию, чтобы мы знали, к чему готовиться.

    Только я задала этот вопрос, как посмотрела на сестру и… в душе разлилась тоска от скорого расставания. Ведь замужество одной из нас могло означать одно — наше единое целое, которое мы с ней представляли, будет разделено. И ведь мы никогда об этом не задумывались, считая, что на всю жизнь останемся едины.

    — На банкете будет присутствовать сам Кеирин и госпожа Ниалида, — произнес отец, а моя бровь поползла вверх.

    — Значит, нас с сестрой решили выдать замуж? — едва сдерживая гнев, поинтересовалась я. — Мне только интересно, чем же мы вам так не угодили, что всячески стараетесь избавиться от нас?

    Родители стушевались. Отец с мягким укором посмотрел на меня. Но я не отвела взгляда. Так как считала себя правой. И сейчас ждала ответа, но его, как мне показалось, никто и не думал давать.

    Дело в том, что Кеирин был самым богатым магнатом мира, древний вампир, у которого никто и никогда не видел ни единой эмоции на лице. Если он выберет кого-то из нас, то вывод один: замужество. Только с госпожой Ниалидой не все было понятно. Она-то там каким боком? Хотя на миг мне вдруг стало страшно. Поговаривали, что эта надменная эльфийка предпочитает девушек. И я содрогнулась от подобной перспективы. Этого еще не хватало.

    — Все только с вашего согласия, — тут же замахал руками отец, а я скептически хмыкнула в ответ. Значит, снова мои догадки оказались верны. Интересно, отец сам представляет масштаб катастрофы? Вероятно нет.

    — Хорошо, мы будем там, — согласилась я, понимая, насколько это важно для родителей.

    Стоило им, довольно кивнув, покинуть комнату, как я без сил опустилась в кресло, а сестра разлеглась на кровати.

    Несколько минут мы обе молчали, все еще переваривая информацию. В голове не укладывалось, 'с чего родители решили проявить свое участие в устройстве нашей личной жизни? Мы с этим и сами могли прекрасно разобраться.

    — Мира, это конец? — поинтересовалась сестра, отчего в моей груди защемило, но я попыталась ее образумить:

    — Что ты говоришь? Напротив, Ри, это начало новой жизни. Даже имея семьи, мы все равно останемся единым целым, навсегда. Помнишь? — она нерешительно кивнула. Ее темно-зеленые, такие же, как и у меня, глаза, заблестели.

    — Ты думаешь? — только и смогла выдавить она из себя, а потом, как-то немного замявшись, спросила: — Мира, а кто он? Ты его знаешь?

    — Ты о ком? — не сразу поняла я вопрос, взглянув на близняшку, которая смотрела куда угодно, только не на меня.

    — О том парне из твоего сна, — начала она, а я вздрогнула, на миг прикрыв глаза. Передо мной снова возник образ, преследующий меня уже несколько месяцев, доводя до исступления. Он же пытался мне что-то все время рассказать, говорил непонятные фразы о том, что сколько бы жизней я не прожила, он меня во всех будет находить. Я только отмахивалась от этой чуши, не веря в нее.

    — Я не знаю, кто это, — пришлось признаться мне. — Он давно мне снится.

    — Я знаю, — ответила Ри. — Надеюсь, ты не забыла, что до меня доходят отголоски твоего сна.

    Что-то меня смутило и во взгляде, и в поведении близняшки, но как ни прислушивалась к себе, так и не поняла, что именно меня так смутило. Решила разобраться с этим позже, а пока нам предстояло приготовиться к навязанному родителями банкету, а мне так еще и собрание акционеров перенести, которое мы как раз наметили на сегодня.

    К вечеру мы с сестрой оделись одинаково, волосы уложили одинаково, даже выражение лиц постарались сделать одинаковым, хотя мне, конечно, ее наивность и меланхолия давались с трудом. Но, сами не зная зачем, старались полностью стать единым целым, чтобы нас совершенно невозможно было различить.

    В какой-то момент мелькнула на задворках сознания мысль, что такой маскарад нам еще аукнется, но я на этот раз отмахнулась от предчувствия. Что может произойти?

    Родители, увидев нас, открыли от изумления рты. Несколько минут была немая сцена. Отец и мать переводили на нас по очереди взгляд, пытаясь понять, кто есть кто. Но, махнув на это заранее обреченное на провал занятие, мама спросила:

    — Зачем это? Сейчас даже я не могу вас различить.

    — А стоит ли? — в манере сестры протянула я, закатывая глаза.

    — Рината, — облегченно выдохнула мама, а вот папа слишком пристально посмотрел на меня. Сестра захихикала, поразив мать до глубины души своей ошибкой.

    — Но все-таки, к чему этот маскарад? — повторил вопрос отец.

    Мы только синхронно пожали плечами и вслед за отцом вышли из дому. К ресторану мы ехали на моей машине. Только когда я села за руль, ма улыбнулась и… потрепала по волосам близняшку. Точнее, собиралась это сделать, но она предупредила:

    — Прическа, синхронность и одинаковость нарушится, — при этом улыбнулась так, как умеет только она.

    В ресторане народу было немерено. У всех на лицах предвкушение, азарт. Вот наивные. Родители стремились продать детей подороже, забыв поинтересоваться, а нужно ли им самим это? Ведь не в деньгах счастье. Мы, например, с самого детства с близняшкой мечтали, что у нас будет семья, основанная на любви, доверии, понимании, а не на отчуждении, связанном с куплей-продажей.

    Что-то за последнее время слишком много мыслей посещают мою голову, и все не по делу. Самой стало страшно. Я чувствовала, как бьется сердце Ринаты, словно мое собственное. Его волнение передалось и мне. Казалось бы, что может произойти на обычном банкете, который часто устраивался, как смотрины для детей богатых родителей? Но тем не менее, было ощущение, что сегодня будет все по-другому.

    И тут по залу прошел шепоток, ощутилось напряжение. Походкой царствующей особы входила эльфийка, высокая, статная, с копной белокурых волос, спускающихся ниже талии. Ее синие глаза были абсолютно холодны, чуть пухлые губы надменно сжаты в тонкую линию — и как только умудрилась? Длинное платье, очерчивающее каждый изгиб, сидело на ней словно вторая кожа, туфли на высоченном каблуке издавали звук… подкованной лошади. Она медленно шла, ни на кого не глядя, но я почувствовала холод уже от одного ее присутствия. Мы с сестрой синхронно поежились, наблюдая, как к ней с опаской подошли несколько человек, представляя своих сыновей. Она только едва заметно кивнула, окинув скользящим взглядом парней и снова приняв отчужденный вид, медленно разглядывая гостей. Я отвернулась, не нравилась мне эта особа. Хоть о ней и писали в газетах, что она самая красивая женщина мира, но меня сейчас она не впечатлила. Хотя это и понятно. Может быть, будь я парнем, и начала бы разглядывать ее, а так…

    — Странно, как выглядит магнат? — дернув меня за руку, сестра стала шарить глазами по залу. — И интересно, почему нигде и никогда не мелькали эти двое? О них столько писали, столько говорили, но никто ни разу не видел ни их фото, ни по телеканалам.

    — Не знаю, — пожала я плечами. — Тебе не все равно?

    В горле пересохло. А поблизости, как назло, ни одного официанта. Посмотрев в сторону родителей, которые что-то обсуждали с друзьями, встреченными на этом банкете, я наклонилась к уху сестры и прошептала:

   — Никуда не уходи, я принесу нам чего-нибудь выпить, что-то у меня пустыня во рту, — она на мои слова только кивнула.

    Пробираясь сквозь толпу, я уже пожалела, что решила отправиться за выпивкой. Но тут, оглянувшись, чтобы проверить, на месте ли Рината, не заметила, как в кого-то врезалась. Резко развернувшись, по инерции прошептала:

    — Извините, я… — слова застряли в горле. Я даже мотнула головой несколько раз, пытаясь прогнать наваждение, но оно не торопилось прогоняться. На меня словно напал ступор. Я не могла ни вдохнуть, ни двинуться с места. Что это со мной?

    — Ничего, бывает, — низкий баритон, от которого как током ударило, по венам будто лава пронеслась. Меня бросило сначала в жар, потом в холод.

    Я не могла сдвинуться с места, не могла отвести взгляда от мужчины. На вид ему было лет двадцать пять, но в темных с бордовым блеском глазах, словно бездонный омут, читались века, а то и тысячелетия. Но что поразило больше всего, это был он, тот, кто несколько месяцев пытался что-то сказать мне во снах. Иссиня-черные волосы, едва прикрывающие шею, тонкие губы, которые сейчас были неплотно сжаты, косая сажень в плечах, тонкая талия. Даже костюм, белый, как снег зимой, не смог скрыть эту красоту и сидел как влитой.

    Стараясь быстрее избавиться от наваждения, собрав все силы, я стала медленно его обходить. Такое состояние мне абсолютно не нравилось. На миг показалось, что мозг начал разжижаться. Этого еще не хватало. Мне нужен, нет, просто необходим трезвый ум. А тут такое…

    — Мне пора, да, извините, — я несла сама не зная что, спотыкалась, пятясь задом, пока не скрылась за спинами гостей. И только тогда смогла перевести дух и восстановить дыхание. А тут и официант показался. Схватив с подноса бокал, я показала жестом, чтобы не отходил далеко, опорожнила в два присеста один бокал, второй, стала поглядывать на третий, но решила, что мне хватит. Взяв два сосуда, опять стала пробираться сквозь толпу, чтобы угостить сестру. А стоило подойти ближе… бокалы едва не выскользнули из рук.

    Родители о чем-то с жаром договаривались с тем мужчиной, в которого я имела несчастье врезаться, а рядом с ним стояла моя близняшка и светилась от счастья. Мир рухнул, раскололся на миллиарды осколков. С трудом повесив на лицо улыбку, я подошла ближе, вручила сестре бокал и только тогда посмотрела на этого типа, заметив, как округлились его глаза, когда он посмотрел сначала на меня, потом на сестру, сдвинул брови, о чем-то задумался, слегка мотнул головой, снова глянул на близняшку, втянул носом воздух и… улыбнулся.

    — Дочь, где ты бегаешь? — заворковала ма. — Познакомься, это господин Кеирин, и он хочет жениться на твоей сестре.

    — Очень приятно, — стараясь придать голосу веселость, произнесла я. Откуда-то из глубин памяти всплыло имя Рин, но кто он и откуда это имя, я разбираться не стала.

    — Вы такие одинаковые, — между тем произнес Кеирин, пытаясь сканировать нас по очереди.

    — Да, одинаковые, но в то же время разные, — ответила ему близняшка. — Мы как свет и тьма, едины душой, но такие разные по своей сути.

    — Я заметил, — улыбнулся будущий супруг сестры, а я поняла, что больше не смогу находиться рядом с ними.

    — Прошу меня простить, но дела требуют моего безотлагательного присутствия, — я легко поклонилась и собралась было уходить, но тут к нам подплыла эльфийка. Она в упор смотрела на меня. Нет, только не это.

    — Интересный экземпляр, — протянула она, собираясь взять меня за руку, но я прекрасно поняла, что таким образом у них происходит помолвка, они через ладони навешивают какие-то печати. Потому, протараторив извинения, я быстро скрылась в толпе. Успев заметить досаду и злость на лице бесстрастной эльфийки, огонь бешенства в глазах. Наверняка ей никто и никогда не отказывал, и я бы, наверное, не смогла, если бы не Он, тот, к кому стремилось все мое естество, но который в одночасье стал таким далеким и недосягаемым. К тому же я вообще слабо представляла себе связь с женщиной. Да и не желала об этом думать в данный момент.

    Машину брать не стала, родителям же надо на чем-то добираться домой, потому пешком отправилась в парк, где надеялась проветрить мозги и привести в порядок мысли, где на разные вариации билась только одна: он мой, но уже чужой…

    В парке народу не было, никто не прогуливался по аллее влюбленных, не гонял на скейтах и роликах, даже одиночек типа меня не было. Странно и необычно. Ведь всегда в это время тут полно народу. Но через пару минут я выбросила эту необычность из головы, раздумывая, как мне быть дальше. Ведь с первого взгляда я впервые влюбилась. Хотя, нет, не так, это была даже не любовь, а именно то чувство, что нашла недостающую часть души, половину, к которой стремилась моя душа. Но не успела найти, как пришлось признать поражение. И надо было мне это спиртное? Хотя, с другой стороны… Я бы никогда не встала на дороге у сестры, заметив, что наш выбор пал на одного претендента. Вот и сейчас, пытаясь запрятать свои чувства глубоко внутрь, я старалась забыть те глаза, избавиться от притяжения и наваждения.

    Получалось слабо. В какой-то момент ощутила соленый привкус во рту. Провела рукой по лицу, осознав, что плачу. Впервые в жизни слезы катились по моим щекам… из-за любви. Из-за мужчины, принадлежащего сестре. Ну почему такая несправедливость? За что? Но тут раздался звонок мобильного. Не глядя на дисплей, я ответила сразу:

    — Да, слушаю, — в трубке послышался треск, шорохи, потом непонятный скрипучий голос произнес:

    — Уходи оттуда, — и сразу отключился.

    Только сейчас глянув, кто звонил, заметила, что номер скрыт. А внутри появилось беспокойство. Встав со скамейки, на которой сидела, направилась к выходу из парка. По дороге споткнулась и едва не упала, машинально согнувшись и выставляя руки вперед. А в это время над головой что-то просвистело. Упс… Похоже, в меня стреляли? Етить, кому это я понадобилась?

    Я побежала, петляя, как заяц. Еще несколько пуль пролетело в нескольких миллиметрах. Выскочив из парка, тормознула первый попавшийся автомобиль и попросила довезти меня до офиса. Зачем я туда сунулась, сама не могла понять, но интуиция гнала именно туда.

    На входе не было ни одного охранника, что меня насторожило. Я достала телефон и набрала полицию, оставшись ждать на входе. Через несколько секунд передо мной возникли четверо вампиров.

    — Что произошло? — осведомился один из них, второй повел носом и ткнул пальцем мне в район уха.

    — У вас кровь. Это пуля прошла по касательной. В вас стреляли? — я только кивнула, удивившись, что не почувствовала ничего, видимо, от зашкалившего адреналина.

    — Приехав в офис, не застала ни одного охранника, что весьма необычно и непозволительно, потому сразу же позвонила вам, — переводя дыхание, четко проговорила я.

    — Два трупа на втором этаже, один в подсобке, и еще один около черного хода, — один из полицейских обернулся к другому, сообщая обстановку. Я слегка вздрогнула.

    — Конкуренты? Враги? — глядя на меня, спросил вампир, который, судя по всему, был у них за старшего.

    — Конкурентов у меня нет, я монополистка, — сдвинув брови, ответила на первый вопрос. — А враги… я даже предположить не могу, кому так насолила, что они пошли на убийство. Причем не только моих людей, но и меня пытались отправить на тот свет.

    — Хорошо, разберемся, — махнул рукой мой собеседник и тут же… чихнул?

    Первый раз вижу, чтобы вампиры чихали. На это же действо уставились и трое остальных. А потом, как-то странно рыкнув, трое бросились наверх, а четвертый остался со мной.

    — Куда это они? — спросила я у четвертого, он же только разочарованно махнул руками.

    — Не успели, везде рассыпан антигориенд — поглотитель ауры преступника, именно от него меня пробило на чих, — тоскливо произнес вампир. — Теперь придется действовать по старинке, собирая информацию по крупицам. Но ясно одно: заказчик явно не рядовой гражданин, и чем-то вы насолили именно ему, бизнес здесь ни при чем. Более того, могу предсказать, что вас будут пытаться обанкротить, но и попыток убить не оставят. Это похоже на кровную обиду, как следствие — месть.

    — Но я никому настолько не насолила, — задумчиво протянула я, пытаясь перебрать в памяти всех, с кем сводила меня судьба, причем, не самым приятным образом. Но из всех перебранных в памяти, не нашла никого, кто бы желал мне смерти.

    — Разберемся, — пообещал вампир, после того, как его товарищи все осмотрели наверху. — Кстати, там все перерыто, что-то искали. Вам сейчас следует проверить программы и файлы. Компьютер теплый, его недавно включали.

    От такой информации меня пробила дрожь. Я бросилась наверх, включила комп и сразу полезла проверять счета. Как хорошо, что эту информацию я в свое время запаролила, так как, не успела открыть, сразу же выскочило окно с ограничением доступа. Преступник, видно, как раз к ним и подбирался, но я его спугнула, и он не успел взломать систему.

    Все счета оказались на месте, но теперь, достав флешку, я все перекинула на нее, а из компа убрала данные, прекрасно понимая, если кто-то вознамерился добраться до счетов, попытки повторятся и не раз, так же, как и покушения.

    Все осмотрев еще раз, приняв от меня заявление, вампиры удалились, а я, вызвав такси, поехала домой, поразившись, как полицейские телепортировали трупы, никогда не сталкивалась с методом их работы. Хотела бы я, чтобы они и меня так же телепортировали, но, к сожалению, они могут это делать только с мертвыми, живым такое неподвластно.

    Дома никого не было, все еще были на банкете. Я встала под ледяные струи воды, стараясь смыть с себя весь накопившийся за последние часы негатив. Только тогда, когда холод окончательно сковал конечности, с трудом вышла из душа и сразу повалилась на кровать, закинув руки за голову, и попыталась еще раз перебрать в памяти всех, кому успела настолько насолить.

    В эти моменты моя несостоявшаяся влюбленность отошла на второй план. Теперь передо мной стояла одна задача: выжить и сберечь кампанию, с таким трудом поднятую на самый верх. А что касается чувств… Что ж, придется довольствоваться одиночеством. Ведь теперь я уже точно не смогу никого полюбить. Один раз встретив истинного, в другого влюбиться уже невозможно.

    Не заметила, как уснула, а ночью снова явился он, только на этот раз все было туманно и расплывчато, я видела один силуэт, зная и осознавая его присутствие, но не имея возможности разглядеть черты. Я видела, как шевелились его губы, как он пытался до меня что-то донести, но слышала только обрывки фраз:

    — Обидела… Смерт… сность… гись…

    Как ни силилась что-то разобрать, ничего не поняла, а потом силуэт исчез, больше ни разу за всю ночь так и не появившись. А утром я проснулась и с удивлением обнаружила, что никто так и не прибыл домой: ни родители, ни сестра. Я позвонила ма, чтобы узнать, куда они запропастились, а услышав, что у них ведется подготовка к свадьбе, сжала трубку так, что чуть не раздавила ее.

    Пожелав хорошего дня, я собралась и отправилась на работу, где все уже были осведомлены о случившемся и не знали как быть дальше. Я и сама этого не знала, если честно. Потому приняла, как мне казалось, единственно верное решение: оставить все как есть, постаравшись успокоить всех.

    Вроде получилось, все заняли свои места, и работа закипела. Для себя я тоже решила: уйти с головой в работу, чтобы не думать о предстоящем бракосочетании близняшки с… Нет, все, то имя табу, не вспоминать и не думать…

    Несколько дней я почти не выползала из офиса, так как кто-то упорно вознамерился меня обанкротить. Несколько раз были попытки перевести деньги, выставлялся акцепт на несуществующие требования и много чего того, что заставляло ломать голову.

    А потом позвонили родители и сообщили, где, когда и во сколько будет проводиться церемония. Я сказала, что буду, а сама, отключившись, поняла, что-то произошло. Я больше не чувствовала сестру, как свою половину, не ощущала ее эмоций, будто кто-то обрезал некую связующую нить, а во мне вдруг что-то омертвело, сломалось, будто выключив часть моих эмоций. От такого осознания едва не стало плохо. Сколько же еще потрясений меня ожидает? Я застонала. Мне на миг стало страшно, но потом…

    — Наверное, это к лучшему, не будет волнения и страха выдать себя, не будет желания убить, растерзать, — произнесла я вслух, обхватив голову руками.

    А потом началось хождение по всем кругам Ада. С самого утра в день бракосочетания я помогала близняшке одеваться, восхищаясь тем, как она вся светится от счастья. Ее рот ни на минуту не закрывался, Ри все время рассказывала, какой ее Киерин заботливый, как предугадывает все желания, как носится с ней, не отпуская от себя ни на шаг…

    — Но знаешь, — на миг застыла сестра, задумавшись, — иногда мне кажется, что его одолевают сомнения, только их характер я не могу понять. Часто он задает мне вопросы, на которые я не знаю ответ.

    — Что за вопросы? — чтобы не молчать, меланхолично поинтересовалась я, хотя мне хотелось заткнуть уши и закричать: «Заткнись! Молчи! Ни слова больше!» Не закричала, только стиснула зубы посильнее.

    — Ну, например, о том, что я знаю о демонах-поглотителях, — начала близняшка, а я вдруг вздрогнула, мне показалось, что о нем я где-то уже слышала. — Или о том, как проводятся обряды единения, — продолжила сестра.

    — В ночь, когда Луна полностью скрыта за облаками, только в этот момент две души могут соединиться, и ни одна сила мира не сможет их разлучить, — выдала я на автомате, точнее, не я, а мой мозг. И в тот же миг больно кольнуло сердце, будто я уже это проходила, но не прошла до конца.

    — Откуда ты это знаешь? — округлила глаза Ри, впервые подозрительно на меня поглядывая.

    — Не знаю, — пожала я плечами. — Честно. Но что-то не дает мне покоя, а что, не пойму. И имя какое-то странное все время крутится в голове — Рин.

    Как только я произнесла это, сестра посмотрела на меня с ужасом, на миг прикрыв глаза, но потом, когда она их открыла, я чуть не отшатнулась, когда она пристально посмотрела на меня и твердо произнесла:

    — Забудь это имя, его разрешат произносить только мне, да и то, после церемонии.

    Эти слова поразили, вызвали шок. Моя нежная и ранимая сестра никогда не проявляла такой твердости. Что же произошло? Что она скрывает от меня? Но от ее следующей фразы мое сердце ухнуло вниз:

    — К тому же во мне уже растет жизнь, наш малыш, наш символ взаимной любви. И я никому не позволю отнять у меня его… даже тебе.

    — Малыш? Но ведь до единения это невозможно! — воскликнула я.

    Перед глазами замелькали неясные образы, будто я схожу с ума, и чей-то голос из далекого прошлого:

    — До ночи единения я не могу прикоснуться к тебе…

    — Как видишь, возможно, — тут же улыбнулась, хоть и натянуто, Ри. — Ладно, нам пора, скоро начнется церемония.

    — Подожди. Последний вопрос, — ну не смогла я удержаться, чтобы не задать его. Заметив, с каким напряжением застыла сестра, глядя на меня, жестко спросила: — Зачем? Как ты могла? Ты ведь поняла, он — моя пара. Именно его я видела во сне. И ты должна была понять это.

    — Он мой, — поджав губы, процедила Ри. — И на этом тема закрыта. Мой, слышишь?

    Больше мы не разговаривали, вышли из комнаты, а потом из дома. На улице нас уже ожидал кортеж, который должен был доставить в Храм, где ожидал жених и гости, коих собралось немерено.

    Как только мы прибыли, Ри прошла медленно, с улыбкой на губах к алтарю, где уже находился вампир. Киерин мельком бросил взгляд на меня, а потом перевел его на Ри. Вот только что оказалось для меня странным, я ведь пристально наблюдал за будущими супругами, в глазах вампира я не заметила того, что видела во сне: блеска глаз, нежности и теплоты. Да, они не были равнодушными, не были холодными, но… в них была пустота.

    Мне вдруг нестерпимо захотелось подойти, обнять, поделиться своим теплом и зажечь радостью его глаза. Я даже облокотилась о стену, чтобы не сотворить непоправимого. Прикрыла глаза, пытаясь справиться с наваждением. С каждой секундой становилось все сложнее сдерживаться.

    Церемония началась. Все было красиво, вокруг молодых легкой дымкой носились золотые, серебряные и голубые нити, то обвивая обоих, то снова взмывая вверх. Под конец золотая и серебряная обмотали двоих супругов, а голубая, сначала обмотавшись, резко отскочила и… исчезла. Никто на этот факт не обратил внимания, только я вздрогнула, да заметила, как поникли плечи Киерина. Что-то не так. Но что? Почему такое произошло?

    После завершения все бросились поздравлять уже супругов, оба улыбались, но у одного из них улыбка вышла натянутая. А потом все отправились на банкет. Я тоже поехала, поздравила обоих, извинилась и уехала домой, сославшись на срочные дела.

    Два дня я сидела, как в заточении, смотря в одну точку, не понимая, что со мной. Что же, теперь мне остается только одно: работа, работа и еще раз работа, чтобы отрешиться и забыть…

ГЛАВА 2

Полтора месяца у меня была гонка на выживание. Кто-то серьезно вознамерился меня убить, но сначала обанкротить. Полиция только в недоумении разводила руками, они никак не могли понять, кому я понадобилась. Были проверены все мои связи, все друзья, товарищи и просто те, с кем я когда-нибудь пересекалась даже мельком. Но их поиски не увенчались успехом. При опросах все, кого допрашивали, говорили правду о своей невиновности. В том, что они не лгут, вампиры не сомневались, они, как никто, чувствовали ложь при малейшем колебании ауры. Каким бы искусным не был лжец, но таких ходячих детекторов лжи обмануть было невозможно. Я же сломала себе мозг. Несколько раз на ум приходили слова мужчины из сна. Я пыталась их расшифровать. Про смерть поняла, а все остальное осталось для меня загадкой. Как же быть? Где искать злоумышленника?

    Потому, после очередного покушения, когда на меня напали прямо около дома, причем, нападающий был гибок, силен и… совершенно ничем не пах, вампиры задумались.

    — Вы точно не ощутили запаха? — задал мне вопрос один из сыщиков-клыкастых, когда они прибыли на место по сработавшему маячку, прикрепленному ко мне, предотвратив покушение.

    — Да, не ощутила, совсем, — уверенно ответила я. — Это был не человек, так как даже после душа у любого человека запах все равно сохраняется — чистоты, свежести, да просто какого-то тепла — а тут ничего не было, пустота.

    — Вампир? — задумался полицейский. — Но из наших вряд ли кто мог быть. Уж его бы мы сразу ощутили, как бы он ни пытался скрыться.

    — Нет, — отмела я этот довод. — У вампира нет запаха, но от вас веет холодом, вас можно почувствовать, — попыталась объяснить я. Один из полицейских странно на меня посмотрел, но ничего не сказал. А я пропустила его взгляды мимо.

    — Если не вампир, то кто это еще может быть? — теперь все трое задумались. — Эльф? Но они слишком высокомерны и не станут связываться с людьми-заказчиками.

    — А с эльфами у вас стычек не было? — попытался предложить еще один вариант сыщик, я мотнула головой, потом пояснила:

    — Нет, они же не желают иметь ничего общего с людьми, считают себя первородными, а людей низшими, потому и предпочитают с ними не связываться. Так что, обидеть или перейти дорогу я по определению не м… — не закончив фразу, попыталась поймать мысль за хвост, которая стрелой пронзила голову, но не успела.

    — Что? Вы что-то вспомнили? — тут же всполошились все, с надеждой глядя на меня.

    — Нет, не получилось, — удрученно ответила им. — Что-то мелькнуло в памяти, картинка пронеслась, но я не поняла, что это было. Но зато уверена, что некая обида была, но, черт, не знаю, у кого, — я от избытка эмоций даже выругалась.

    Злило то, что не получалось это вспомнить, будто кто-то блокировал мою память. Что оказалось действительно так. Один из клыкастых, положив руки мне на голову, попытался просканировать воспоминания, чтобы помочь мне извлечь нужные. Но только он начал считывать, как его вдруг отбросило от меня метра на два.

    — Ох, е! Там мощная блокировка, причем, кого-то из высших, — произнес он, и тут я впервые видела растерянность на лицах хладнокровных. — Кого ж ты так могла зацепить-то, девочка? — не заметив, что перешел на ты, удрученно произнес один из сыщиков, глядя в одну точку.

    — Сама пытаюсь понять, но не получается, — развела я руки в стороны. — И как быть, ума не приложу. Противник очень силен, и я уже не знаю, что ждать от завтрашнего дня, я все время как на пороховой бочке нахожусь. К тому же удручает другое. Я все время ищу в памяти хоть одного ушастого, но никто не приходит на ум. По проектам мы общались через кристаллы связи. Да и то не я сама, а мои люди. Им просто отказали в категоричной форме. Я же ни с кем вообще не связывалась. И ни разу ни один эльф не попадался мне на глаза.

    Я прислушалась к себе. В памяти ничего на этот раз не мелькнуло. А вампир вообще глаза увеличил в размерах. Его товарищи недоуменно смотрели на него, так же как и я, ожидая пояснения.

    — И ведь ни разу не соврала. Блокировка памяти не может действовать на свершившийся факт. То есть, если она сказала, что не знакома с эльфом, то это так и есть. Получается, наш убийца не он? — окончательно запутавшись сам и запутав остальных, выдал мужчина.

    — Не переживай, мы не позволим этому неизвестному тебя убить, — уверенно произнес второй клыкастый, мотнув головой и навесив на лицо решимость. — Мне бы вашу уверенность, — вздохнула я, тут же доставая зазвонивший телефон. Звонила Ри.

    Вампиры тут же, кивнув мне на прощание, исчезли, а я, едва пересиливая себя, подняла трубку. Говорить с сестрой не хотелось. За это время мы отдалились друг от друга.

    — Да, Ри. Хотела что? — начала я, понимая, что мой голос предал меня, показав легкое раздражение. С некоторых пор мне стало сложно общаться с близняшкой еще и по другой причине: все время казалось, что она сделала это специально, зная, что Киерин моя пара. Но тут же я гнала от себя эти мысли, оправдывая тем, что это нервы. Хотя ее выкрик в день церемонии я до сих пор не могла забыть.

    — Почему сразу хотела? — поинтересовалась она. — Я не могу близняшке позвонить просто так? Чтобы поделиться радостью, что наш малыш растет, через три месяца ты станешь тетей, — чем больше она говорила, тем сильнее на меня накатывало раздражение. Она издевается? Скорее почувствовала, чем угадала. Да, издевается. Специально напомнив мне о том, о чем я пыталась не думать.

    Пауза затянулась. Сестра ждала ответа. Надо было произнести хоть слово, а я не могла. Горло перехватило. Но стоило решиться и пересилить себя.

    — Я правда очень рада за вас. Но сейчас, Ри, прости, пожалуйста, мне надо немного прийти в себя, меня сейчас снова пытались убить, — выдала я на одном дыхании, и тут же едва не задохнулась от ужаса.

    — Но ведь ты жива, а мне скучно, я хочу поговорить с тобой, поделиться тем, как я счастлива, — ее голос был абсолютно ровный, я не слышала в нем той радости, которую она так пыталась мне показать.

    Более того, больше всего задело то равнодушие, которое прозвучало в ее словах о том, что я жива. Словно я ей не о покушении сказала, а о том, что в неположенном месте припарковала машину. Что между нами происходит? Где та теплота, которая была между нами всегда, где радость и страх друг за друга, где волнения и переживания? Я пыталась понять, разобраться в себе, своих чувствах к близняшке, половине моей души, но… Чем больше пыталась, тем хуже мне становилось от осознания зияющей дыры в том месте, где некогда была часть души.

    Отчего это произошло? Что послужило виной такому разрыву? Столько вопросов, но ни одного ответа. Еще более странным было то, что несколько раз я видела Киерина, чувствовала его взгляд на себе, но он ни разу не подошел, не заговорил со мной. Просто молча, казалось, изучал, присматривался, а потом исчезал.

    А тут еще и мысли всякие лезли в голову. Я все никак не могла понять, почему за столько времени Ри ни разу не рассказал о ночи единения. Ведь после основного брака они должны были закрепить его полным воссоединением. Так почему она молчит? Или это великая тайна?

    Родители всячески пытались помочь мне морально, все время поддерживали… рассказами о счастье сестры, не понимая, что делают мне только хуже и больнее. Предлагали найти мне супруга, но на эти предложения я всегда отвечала категорическим отказом. Однажды мама обронила:

    — Эх, а я-то так мечтала, чтобы у моих дочерей было все самое лучшее, — собравшись вступить с ней в полемику, была остановлена жестом ее руки, призывающей к молчанию. — Вот с Ри наши мечты сбылись, она оказалась истинной такого влиятельного существа, а ты… Как было бы чудесно, если бы твоей парой стала леди На… — дальше я не услышала, у меня резко заболела голова, а после стали доноситься только обрывки маминых слов: — Но ты этого не… просто сбе… сная девчонка…

    — Ма, мне нехорошо, я прилягу, — чувствуя в голове набат, я прилегла прямо в гостиной на диване и тут же отрубилась, будто меня кто по голове тюкнул, да со всей дури.

    Очнулась ночью от непонятного ощущения. И как я здесь оказалась? Кто меня перенес? И зачем? Я ведь помню, что уснула в гостиной, а меня перенесли в комнату сестры. Зачем? Встав и оглянувшись, поежилась от холода. Окно было открыто, и ветер теребил шторы. Мне показалось, что я вижу какой-то силуэт, но, решительно подойдя к окну и отдернув штору, никого не увидела.

    — Все, крыша, вернись, я все прощу, — произнесла я, помотав головой. Откуда-то сбоку мне послышался смешок, но, выглянув на улицу, снова никого не увидела, только луна, казалось, подмигивала мне одним глазом, да звезды ярко сияли на небосводе.

    Что же со мной происходит? Знакомое тепло в груди. Необычные ощущения, будто меня обнимают любимые руки. Стало так уютно и надежно, что на мгновение прикрыла глаза, наслаждаясь. Но тут же вновь распахнула их и мотнула головой, отгоняя наваждение.

    Вздохнув, закрыла окно и направилась к себе, где нормально, раздевшись, легла в кровать и собралась уснуть. Только мне снова стало казаться, что я не одна, рядом со мной кто-то есть. Встав, стала пристально осматривать все углы. Везде пусто. Плюнув, выругалась сама на себя:

    — Паранойя в самом разгаре, спать ложись, и все пройдет, — так подталкивая себя, снова улеглась, укуталась с головой одеялом и уснула.

    Впервые за последние два месяца мне снова приснился неясный силуэт моего ночного гостя. Он ничего не говорил, только молчал, а потом протянул ко мне руки, на которых что-то лежало, но что именно я не могла разглядеть, как ни пыталась. А стоило протянуть руки в ответ, как силуэт с мукой на лице стал расплываться, до меня донесся едва слышный шепот:

    — …ши......ся…

    — Как же мне надоели эти ребусы, — в сердцах воскликнула я.

    Его тяжелый вздох оказался ответом на мою реплику, и все, он исчез окончательно. Зачем приходил? Что пытался сказать? Сколько ж еще загадок меня ожидает, когда уже появятся ответы? Я ж сойду с ума от этой неизвестности.

    Еще через две недели я решила поехать отдохнуть. Моя крепкая некогда нервная система стала давать сбой. Я чувствовала, что медленно схожу с ума, мне стало видеться то, чего в принципе не может быть. Еще пару раз звонила близняшка, я даже сама удивилась, что мне удалось с ней в этот раз нормально поговорить. Она рассказала, что помогает мужу в офисе, чтобы не сидеть на его шее, а по вечерам пишет картину. Когда я спросила, что за картина и как мне ее увидеть, мне категорично было сказано, что еще не время.

    Я предупредила, что на три недели уезжаю отдыхать, но на это мне вообще ничего не сказали, даже не пожелали удачи, переведя разговор на другую тему — ребенка, которого я обязательно должна была увидеть. Причем сказано это было настолько категорично и настоятельно, что я удивилась, а когда узнала, что для лучшего развития нужна моя кровь, вообще выпала из реальности.

    — Моя-то кровь зачем? — удивилась я. — Ему уже два с половиной месяца, ровно половина того срока, который ему предопределен. Так причем здесь я?

    — Мы близнецы и для полного развития нужна кровь обоих, — произнесла будто заранее заготовленную речь сестра. В этот момент, даже не будучи вампиром, я прекрасно почувствовала ложь. Что происходит? Зачем я на самом деле понадобилась сестре? Опять пытается чего-то добиться. Не вышло бы мне это боком.

    — Хорошо, завтра буду, — мне ничего не оставалось, как согласиться. Я не разбиралась во всех тонкостях, но раз надо, значит, надо. Пусть потом я и пострадаю от своего согласия.

    На следующий день, договорившись встретиться с Ри возле кабинета переливания крови, я отправилась туда. Мне было тяжело, больно, изнутри раздирало все, что могло. Я старалась не думать, что этот ребенок плод любви моей сестры, моей половины души и… моей пары, к которому эта душа стремилась, но никак не могла достигнуть.

    Сестра уже ждала, нервно расхаживая туда-сюда. На ее лице застыло беспокойство и тревога.

    — Что-то случилось? — подходя ближе, спросила я, но она, вопреки ожиданиям, мотнула головой. Я прекрасно увидела ее красные и припухшие глаза. Она плакала. Из-за чего? Присмотревшись к ней внимательнее, поняла: не так выглядят счастливые люди в браке. Или я чего-то не понимаю. Да, можно плакать и от счастья, но в этом случае не ложится печать горя и скорби, словно кто-то умер. Странно, определенно же случилось, только она почему-то не пожелала мне этого говорить.

    — Пойдем быстрее, — поторопила Ри, снова озадачив меня тем, что, как обычно, не схватила за руку и не потащила за собой, как делала это всегда с самого детства.

    Нас уложили на кушетки. К Ри подключили аппарат. Я смотрела на монитор и видела пузырь, в котором находился плод. Маленький комочек любви. Долго рассматривать его мне не дали.

    — Потом посмотришь, на, — повернув ко мне голову и протянув кинжал с изогнутым лезвием, инкрустированной ручкой, фактически прошипела сестра.

    Меня удивило, что она приказала мне подняться и встать над ней. Ни о каком переливании и речи быть не могло. Мне надлежало капать свою кровь ей прямо на живот. Ерунда какая-то. Я нахмурилась.

    — Да что с тобой? Может, объяснишь мне? — полоснув по ладони и наблюдая, как моя кровь капает на живот сестры, тут же впитываясь в него, резче обычного спросила я.

    — Ничего, просто волновалась за сына, — ответила она, выдавливая из себя улыбку. — А ты почему с сумкой? — ее глаза на мгновение хищно блеснули, но я не придала этому значения, возмущенная ее вопросом.

    — Э? Ри, я кому вчера битых полчаса рассказывала, что устала постоянно быть в напряжении, хочу отдохнуть. Вот прямо сейчас и уезжаю, — произнесла в ответ, наблюдая за сменой эмоций на лице сестры: задумчивость, меланхолия, а в конце радость.

    — Да, прости, я забыла, — затараторила она. — Ты отдохни хорошенько, наберись сил. Они тебе еще пригодятся.

    И снова я подозрительно посмотрела на сестру. Ну почему мне в последнее время видится двойной подтекст в ее словах? Наверное это нервы.

    — Да, обязательно, — возвращая кинжал, ответила я, стараясь отогнать свои мысли и собираясь, опять-таки, по привычке обнять перед дорогой сестру, но… она отшатнулась от меня, как от прокаженной. Спрашивать ничего не стала, заметив боль в ее глазах.

    По возвращении я все-таки решила разобраться с тем, что с ней происходит, потому что все эти странности, изменения в характере и повадках сестры очень сильно напрягали, вызывали массу подозрений и недоумение.

    — До скорого, — в унисон произнесли мы друг другу, после чего, махнув ей рукой на прощание, еще раз посмотрев на малыша, я села в автомобиль и отправилась в отпуск.

    Местом отдыха я выбрала уединенный островок, где народа было очень мало. Каждое бунгало находилось в отдалении друг от друга, чтобы не пересекаться и не мешать тем, кто хотел побыть в одиночестве, как я, например. Покушений я не боялась, на этом острове, на который меня доставил паром вместе с автомобилем, стояла мощная защита против зла. Его хозяевами являлись драконы, которых никто никогда не видел, только слышали о них.

    Если кому-то эти существа и встречались, то только вампирам или эльфам, только эти расы могли выдержать мощь и силу ящеров, даже в обличье людей. Если же рядом окажется человек, то его просто расплющивает под напором, исходящим от огнедышащего существа.

    Именно эти мудрые и справедливые ящеры создали райский уголок для отдыха и полного расслабления, обнеся его такой защитой, которая сама определяла, сканируя любого, кто находился на острове, на предмет злого умысла и сразу же подавала сигнал, требуя изгнать того из райских кущей. Сейчас именно такое место мне было необходимо, чтобы подлечить расшавшиеся нервы. Да и провести несколько недель в комфорте, не опасаясь за свою жизнь. Слишком все утомило. На работе поняла: теряю концентрацию и хватку. А этого допустить я просто не могла. Чтобы полностью обрести себя, я просто обязана обрести себя.

    Поэтому, находясь на острове, я была абсолютно спокойна за свою жизнь, восстанавливая нервы, расслабляясь и получая море удовольствия. В редкие вечера, когда душа требовала общения, я гнала в центр острова, где находились несколько кафе, баров и ресторан. Там всегда можно было найти собеседника.

    Как-то на исходе второй недели я рано утром плавала в океане, наслаждаясь теплой водой, солнечной погодой и впервые за пару месяцев хорошим настроением, вдруг почувствовала взгляд. Подплыв к берегу, вышла на горячий песок и стала оглядываться. Я пока не могла определить, откуда этот взгляд, с какой стороны, но он становился все более ощутимый. Я поежилась. Знакомая теплая волна прошла по телу. Я прикрыла глаза.

    Было в этом взгляде что-то давно забытое и родное. Словно обволакивающее, защищающее. Только вот обладателя нигде не было видно.

    — Мира, гостей принимаешь? — крикнул мне Свят, мой сосед и собеседник в кафе. — Что-то на меня тоска напала, душа чего-то требует, не знаю кого, — поник он, заметив недовольство на моем лице.

    — Проходи, конечно, — махнула я рукой, стараясь прогнать досаду на соседа из-за того, что взгляд исчез, испарился. Я его больше не чувствовала.

    — Ты чего такая взволнованная? — не удержался от вопроса он, оглядываясь по сторонам, так как я по инерции еще продолжала вглядываться вдаль, в заросли кустарников, которые располагались сразу за бунгало.

    — Да так, кое-что показалось, — мотнув головой и прогоняя наваждение, ответила ему. — Проходи, пить будешь что-нибудь?

    — Нет, не буду, я ненадолго, так только, чтобы прогнать свой страх, — опустив глаза, честно признался юноша. И в этот момент я сама не поняла, что меня сильнее поразило.

    — Страх? — удивилась я, прислушиваясь к себе. — Разве тут могут быть такие эмоции?

    — Как видишь, могут, — вздохнул он. — Мне которую ночь подряд все время кажется, что кто-то ходит, пару раз я видел силуэт какого-то не то парня, не то мужчины — разобрать в темноте сложно.

    — То есть это только по ночам кто-то шастает? Днем никого нет? — я прислушалась к собственным ощущениям, но, вопреки всему, не было тревоги или страха, в душе вообще царила радость, нега, удовлетворенность.

    — Нет, днем не видел, только ночью, — подтвердил он.

    — Свят, на этом острове тебе бояться нечего, тут ничего плохого произойти не может, — начала я, а чтобы успокоить его окончательно, добавила: — А шастает… чей-то тайный поклонник или поклонница, которые, может, не желают пока показываться на глаза объекту своей страсти. И в этот момент я сама верила в то, что говорила.

    — Ты так думаешь? — с сомнением протянул он.

    — Уверена в этом, — подтвердила свои слова.

    — Отлично, Мира, — улыбнулся гость. — Спасибо тебе, успокоила. Теперь можно спать спокойно. Все, я ушел, — он махнул мне рукой, подрываясь с места, и помчался к себе, довольный.

    Я посмотрела ему вслед, улыбнулась — забавный все-таки парнишка — и потянулась за телефоном. Надо проверить почту да узнать новости с работы. В мое отсутствие ничего экстраординарного не произошло, все было тихо и спокойно. Втайне я понадеялась на то, что, может, это конец, и меня оставили в покое. Но другая мысль настойчиво лезла в голову: затишье перед бурей.

    Но хотелось верить в хорошее. Потому последнюю мысль я отогнала от себя. Раз решила восстанавливать нервы, надо думать только о хорошем. Незачем раньше времени накручивать себя, это вернет все на круги своя и ни к чему хорошему не приведет.

    Мне настолько понравился отдых, что на этом острове я задержалась еще на две недели. Родителям послала сообщение, сестре говорить вообще ничего не стала. За все время она даже не удосужилась узнать, как я и что со мной. Да и непонятная злость к ней просто не дала пересилить собственные эмоции и сообщить о задержке.

    Здесь мне было хорошо. За это время моя нервная система окончательно восстановилась, теперь я не вздрагивала от каждого шороха, не срывалась по пустякам, была спокоен, как вампир. Пару раз звонила сыщикам, пытаясь узнать, нет ли чего нового, но каждый раз слышала отрицательный ответ.

    Все хорошее рано или поздно заканчивается. И мой отдых подошел к концу. А вот когда я уже направлялась домой, мне позвонил один из вампиров.

    — Мира, ты когда дома будешь? — даже несмотря на бесстрастие в его голосе, я уловила тревогу. Мои руки сильнее вцепились в руль. Я рвано выдохнула.

    — Еду уже, часов через шесть буду, — ответила я. И не удержалась от вопроса: — А что? Случилось что-нибудь?

    — Остановись, стой там, где стоишь, дождись кого-нибудь из нас, — четко и непререкаемо отдал он приказ, а у меня и в мыслях не было сопротивляться. Паника мгновенно накрыла с головой. Я остановилась, съехав на обочину, и стала ждать.

    Через полчаса передо мной оказался Иеш, один из тех сыщиков, которые расследуют все покушения на меня. Он проверил автомобиль, к чему-то принюхался, прислушался, сел рядом со мной и только тогда дал отмашку трогаться. Все это проделывалось молча. Я, затаив дыхание, наблюдала за его действиями. Несколько раз пыталась задать вопросы. Но сосредоточенное лицо вампира, казалось, застыло. Он меня не слышал и не видел, занятый делом.

    Я ехала и пыталась строить догадки, о чем же он умалчивает? Почему не говорит правды? Все порывалась спросить, но не решилась. Не прошло и часа, как он вдруг схватился за руль и резко вывернул его в сторону, едва не врезавшись в столб, но тут же крутанул в другую сторону, а рядом с автомобилем пронеслось что-то, похожее на молнию, потом еще и еще. Я резко нажала на газ, потом на тормоз и задний ход.

    Меня мотало из стороны в сторону, грудная клетка болела от многочисленных ударов о руль. В глазах уже мелькали темные пятна. И тут все резко закончилось.

    — Давай местами поменяемся, — даже не предложил, а констатировал факт Иеш, я на это только слабо кивнула, но с трудом выдавила:

    — Что это было? — дышать стало тяжело, грудь сдавило. Кажется, у меня вывих ребра или еще что похуже, потому что от боли глаза стали закатываться, и я уже не слышала, что рассказывает вампир.

    Очнулась вся обмотанная, по стенам и пищащему над ухом аппарату поняла, нахожусь в больнице. Иеш меня сюда сдал? Я с детства боюсь больниц, у меня на них фобия, причем с чем она связана, я и сам не знала, но стоило тут оказаться, как на меня накатывал иррациональный страх пополам с ужасом. Вот и сейчас, я почувствовала, что меня охватывает состояние, сковывающее тело от страха.

    — Тихо, Мира, все хорошо, мы сейчас заберем тебя домой. Главное, не впадай в панику, потерпи совсем немного. Без этого ты бы не выжила, — рядом со мной раздался обеспокоенный голос ма, а с другой стороны…

    — Я помогу перенести тебя вместе с аппаратом домой, — от этого голоса все страхи резко ушли, будто их и не было никогда. Я с трудом повернула голову и с благодарностью посмотрела на Киерина, рядом с которым стояла близняшка с опухшими глазами.

    — Ри, все хорошо, я жива и относительно здорова, все хорошо, — попытавшись протянуть ей руку, почувствовала, как она, едва приподнявшись, безвольно упала на кровать.

    — Зато когда тебя привезли с поломанным ребром, проткнувшим легкое… — начала сестра. — Я бы не смогла без тебя жить, тоже умерла бы вслед за тобой.

    — Ну что ты такое говоришь? — возмутилась я, и тут же меня прошило неясное осознание того, что она вкладывала в свои слова совсем другой смысл, но я тут же мысленно отвесила себе оплеуху, за то, что посмела усомниться в близняшке.

    — Это так, — опустив голову, тихо добавила она, словно давая ответ на мои мысли. Я пристально, насколько это возможно, посмотрела на сестру. В ее глазах мелькнуло нечто непонятное. В первое мгновение я даже дернулась. Мне показалась, она сейчас ненавидит меня всей душой. За что?

    Я вздохнула. Из горла вырвался свист. Не став больше развивать эту тему, я только поинтересовалась:

    — Сколько я тут пробыла?

    — Почти три недели, — ответила ма, наблюдая, как Киерин поднимает меня на руки и берет аппарат, направляясь к выходу.

    Мне стало так хорошо, так тепло и уютно на руках вампира, что хотелось потереться о грудь этого мужчины. Замурлыкать, как довольная кошка. Не будь здесь столько народа, я бы вряд ли смогла контролировать себя. А так прршлось.

    Кто бы знал, чего мне это стоило. Только с огромннйшим трудом сдержалась, прикрывая глаза и стараясь отвлечься, вспоминая остров, думая о работе — о чем угодно, главное не раскиснуть и не расползтись лужицей. Вроде получилось, так как глаза стали слипаться, и я уснула.

    Очнулась в следующий раз в своей комнате. Самочувствие странным образом улучшилось в разы, боль прошла, будто кто-то нажал на кнопку ее выключения. Я даже смогла сама себя отключить от аппарата и встать на ноги. Тугая повязка на груди все еще мешала дышать, но передвигаться я вполне смогла самостоятельно. Такие метаморфозы меня поразили и порадовали. Но из-за чего со мной такое произошло, не стала думать. Забивать мозг не хотелось.

    Через две недели и почти ежедневного посещения близняшки с супругом, я уже не только обходилась без повязки, но и почти бегала. Несмотря на уговоры остаться дома, я не стала этого делать, боясь завернуться от безысходности. Теперь мне предстояло снова окунуться в работу, что я и сделала, отвлекаясь от дум о вампире и стараясь с ним больше не пересекаться.

    Мне и так эти две недели дались с трудом. Я места себе не находила. Хотелось попросить не приходить больше, но и без него оказалось сложно. За что мне такие мучения? Чем я провинилась перед высшими силами? Почему они меня так наказывают?

    Потом было празднество по поводу рождения наследника магната. Малыш родился получеловеком, полувампиром. Внешностью он оказался как раз в сестру, только волосы — иссиня-черные — как у Киерина. Да глаза порой блестели тем же бордовым блеском, как у него. Я вместе со всеми радовалась, поздравляла, желала много-много всего и побольше, а в груди все раздиралось от боли.

    Малыш развивался на удивление быстро. В три месяца он уже походил на двухлетнего ребенка. Этот феномен поражал. В один из дней, когда Ри с Кевином приехали к нам, я не удержалась от вопроса:

    — Ри, а с чем связано такое взросление малыша семимильными шагами? Никогда не думала, что это вообще возможно.

    — Это вампирская суть, — ответила близняшка. — До восемнадцати лет — внешних — по человеческим меркам — это три-четыре года — он будет расти быстро, а потом все, его взросление почти остановится, и года он начнет прибавлять только через столетие.

    — Ничего себе, — присвистнула пораженно я. — Так он, получается, бессмертный?

    Нет, конечно, — едва заметно улыбнулась сестра. — Он обычный человек, с их болезнями, переживаниями, и прочими радостями жизни, но благодаря вампирской сущности, будет жить очень долго.

    Еще немного обсудив малыша, мы вынуждены были попрощаться, так как ей позвонили, и Ри, подхватив малыша, сразу же умчалась.

    Время, казалось, остановилось, замедлило свой бег. Месяц я пахала, как проклятая, так как некто утроил свои попытки меня обанкротить. На работу я ехала с раннего утра, а возвращалась за полночь. Попыток покушения пока не было, но на спокойствие я уже не рассчитывала.

    Однажды, когда я была всецело погружена в работу, мне позвонила взволнованная Ри, сначала не могла из ее бессвязной речи разобрать ни слова.

    — Подожди, не тараторь, я ничего не поняла, еще раз, что от меня надо? — волнение и тревога передались и мне.

    — Киерин уехал, а Кевин заболел, меня некому отвезти, такси, как назло, все заняты, а мне надо за город, там есть то, что надо, — быстро, но на этот раз уже членораздельно произнесла близняшка. — Сможешь меня отвезти?

    — Конечно, я сейчас подъеду, — вскакивая с места, хватая ключи и сумку, уже на ходу ответила я, отключаясь.

    Благо пробок не было, и я доехала быстро. Забрав Ри, мы направились за лекарством для малыша. Купили все быстро и с запасом. Выехав обратно, не успели доехать до города, как вдруг впереди увидели троицу вампиров, которые махали руками, но их знаков я не поняла, а в следующую секунду в автомобиль что-то врезалось, напрочь снося крышу, и пронизывая насквозь нас с сестрой.

    — Я знала… всю жизнь… фантом… дополнение… — шептала Ри странные слова, и это было последнее, что я слышала.

    Схватив ее за руку по инерции, я на миг почувствовала тепло, а потом меня накрыла темнота.

ГЛАВА 3

В себя приходила очень медленно. И причиной этому была даже не боль, сковавшая все тело, а неясные образы, мелькающие в мозгу. Я чего-то лишилась, но чего… не могла понять, каждый раз на самом интересном моменте уплывая в темноту. Как только осознание готово было вот-вот накрыть меня с головой, будто что-то мешало, не давало ему меня накрыть. Я бежала к кому-то… Нет, за кем-то, но не могла понять, кого и зачем я пытаюсь догнать. Даже силуэт впереди плывущей фигуры оказался размытым. Но зачем я бегу? Почему не даю уйти? Разве можно насильно удержать того, кто желает уйти?

    Несколько раз я чувствовала, что меня брали за руку, шептали нежные и ласковые слова, и так мне становилось хорошо, что и думать ни о чем не хотелось, только о том тепле и неге, которые приносили прикосновения.

    А потом я пришла в себя. Рядом со мной сидел красивый и обеспокоенный вампир, а на стуле, чуть поодаль, доктор, который следил за показаниями аппарата, к которому я была подключена.

    — Как вы себя чувствуете? — заметив мои открывшиеся глаза, тут же спросил он. Я фыркнула, точнее, попыталась это сделать, ощутив, что в горле ком, и из меня вырвался только жалкий сип.

    — Как может чувствовать себя человек, который… — и тут произошло страшное: я не смогла вспомнить, что со мной произошло. — Что случилось? — мои глаза наверняка округлились от ужаса.

    — А что последнее вы помните? — переглянувшись с вампиром, задал свой вопрос доктор.

    — Э-э-э-э… ничего, — как ни пыталась напрячь мозг, там была абсолютная пустота, просто чистый лист моей прошлой жизни, и больше ничего. Довольно ужасное и необычное состояние. Более того, это ужасно: не осознавать себя, не помнить своих родных. Да даже рода занятий не получалось вспомнить.

    — Совсем? Детство, семью… Хоть что-нибудь? — не отставал эскулап, я только удрученно мотала головой. — Н-да, полная амнезия, — констатировал он очевидное. Я не удержалась:

    — Правда? А то я и так не поняла этого, вы открыли Райский уголок драконов… — и тут, будто что-то мелькнуло, откуда я знаю о нем, наверняка с ним что-то связано, но тут же пелена снова заволокла, не дав ответа на вопрос.

    — Это излечимо? — поинтересовался вампир, от его голоса меня бросило в дрожь. Захотелось поскорее узнать, кто он для меня. Даже в таком состоянии я осознала, он мне роднее и ближе кого бы то ни было.

    — Со временем, думаю, да, — согласился тот, вставая. — А как ваше имя, вы помните? — это уже мне, но и на это я ответила мотанием головы.

    — Ее Рината зовут, она моя супруга, — твердо произнес вампир, а мне в эту минуту стало совсем хорошо, я даже не заметила, или, точнее, не обратила внимания на реплику доктора:

    — Вы уверены? Их ведь было… — я не видела, но почувствовала, как доктор едва не подавился словами, но мне было не до него, меня снова накрывала темнота.

    Еще несколько раз приходила в себя. Рядом всегда находился супруг. Он выхаживал меня со всей нежностью и заботой. Мне бы радоваться, но странная тревога не желала покидать. Я чувствовала какую-то неправильность, но с чем она связана, не могла никак сообразить. А потом и пытаться перестала, быстро идя на поправку. Очень часто меня навещали мать с отцом, они оба постоянно словно пытались что-то сказать, но сдерживались. Все это время я провела в больнице. Временами на меня накатывал неосознанный страх. Создавалось ощущение, будто стены на меня давят. Но стоило появиться вампиру, и все разом проходило. О своих ощущениях я никому ничего не сказала. Мне вдруг стало стыдно. Со мной и так все носятся, а тут еще и добавлю беспокойства глупыми страхами.

    Уже в день выписки я не выдержала. Пока мой супруг, который недавно назвал мне свое имя, так как я его забыла, ходил улаживать вопросы, я воспользовалась тем, что мы с мамой остались одни:

    — Ма, я хочу знать все, — она вздрогнула и удивленно посмотрела на меня, хотя я сначала не поняла, с чем связано это удивление, но она, видимо, больше не могла молчать. Из нее полился целый поток.

    — Ох, Ри, так меня называла Мира, ты же всегда говорила мама и никак иначе, в этом вы с сестрой отличались. Но, видимо, что-то произошло. Потому что сейчас ты назвала меня, как она, — из глаз женщины потекли слезы. — И пусть ты пока ничего не помнишь, но неосознанно желаешь хотя бы так сохранить память о ней.

    — Мира… Кто это? — какой-то резкой болью наполнилось сердце, душа зарыдала, но вот из-за чего, я так и не смогла пока понять.

    — Это твоя сестра-близняшка, она… — мама не успела договорить, в палату ворвался разъяренный Киерин.

    Ни слова не сказав, он подхватил меня на руки и тут же вынес на улицу. У меня в голове был набат. Сестра… Близняшка… Часть души… Рин… Кто такой Рин? Мира?

    — Рин? — начала было я, собираясь узнать, кто такая Мира, которая сестра-близняшка, о которой я ничего не помню. Но стоило мне его так назвать, как почувствовала его дрожь.

    — Как ты меня назвала? — едва слышно прошептал он свой вопрос, чем удивил еще больше.

    — Рин. Что-то не так? — решила уточнить я.

    — Почему? — не унимался он, а я начала злиться.

    — Потому что это выдал мой мозг, потому что это правильнее и… — я на миг замерла, заканчивая почти шепотом: — …роднее и привычнее.

    Больше мы ни о чем не говорили до самого дома. А стоило нам попасть в особняк супруга, как ко мне тут же бросился ребенок лет пяти. Рин поставил меня на ноги, но я присела на корточки, и малыш тут же прижался ко мне:

    — Мама! Я так волновался, мне было плохо без тебя, — он говорил и прижимался ко мне, будто боясь, что я исчезну.

    — Я рядом, малыш, все хорошо, — обнимая его в ответ, уткнулась в макушку, вдыхая такой родной запах. Мой сын, только ради него я должна была выжить.

    — Не уходи больше, — его глаза посмотрели на меня с такой мольбой, что сердце сжалось.

    — Не уйду, малыш, теперь я всегда буду рядом, — я попыталась выжать из себя улыбку, но она получилась жалкой и фальшивой.

    — Кевин, надо дать нашей маме немного отдохнуть, — к нам подошел Рин, но я не хотела отпускать от себя сына, прижимая крепче.

    — Я тоже с ней отдохну, — поджав губы, упрямо произнес малыш, цепляясь своими пальчиками за ткань рубашки, которая была на мне.

    — Да, мы вместе отдохнем, — подхватывая его на руки и вставая, решила я, а потом вопросительно посмотрела на вампира.

    Он понял, на что я намекаю, и тут же повел нас в мою комнату, где мы с Кевином с удобством расположились на большой кровати. Сын уснул сразу, прижавшись ко мне, обвив меня руками и ногами. Рин же, задумчиво смотря на меня, вдруг произнес:

    — Через месяц будет ночь единения, мы должны… — я не дала ему договорить, посмотрев на сына, потом на него, удивленно вскинула бровь и перебила:

    — А это точно наш сын? Ведь такое невозможно без полного единения, к тому же я не понимаю, как мы столько времени жили без него, ведь ты не имел права… — на этот раз перебили меня:

    — Молчи, умоляю. Чуть позже я все тебе расскажу, но не сейчас. Хорошо? — мне пришлось согласиться, к тому же в мои покои наглым образом без стука и разрешения вошла очень красивая вампиресса.

    Она окинула меня презрительным взглядом, широко улыбнулась Рину, от чего ревность жгучей волной опалила вены, а потом она ехидно произнесла:

    — О, никчемное существо выжило, а целостность отправилась в небытие? — осведомилась она. Только я собралась высказаться на этот выпад, как в разговор вступил Рин:

    — Грета, заткнись, еще одно слово, и ты больше никогда не переступишь порог этого дома, — в голосе мужа было столько льда, что я непроизвольно поежилась от холода, вмиг пробравшего до костей.

    — Киерин? — от удивления у гостьи отвисла челюсть. — Но ведь ты сам говорил…

    — Заткнись! — снова тихо, но властно, произнес супруг. А я переводила взгляд с одного на другую, пытаясь осознать характер их отношений. Грудь разрывало от ревности и беспомощности. Что я в сравнении с этой девушкой? К тому же ее повадки меня окончательно раздосадовали. Создалось ощущение, словно она считает себя хозяйкой в доме.

    Оба вампира вышли, оставляя меня одну изводиться от жгучей ревности, так как я видела и прекрасно осознавала, какими глазами смотрела на моего супруга вампиресса.

    За весь месяц, что я провела рядом со своей семьей, так ничего и не вспомнила. Зато окончательно поправилась, вступил в наследство компанией сестры, не понимая, откуда я знаю все эти расчеты, отчеты, как могла вести дела, будучи художницей, дар рисования у которой исчез напрочь. Особенно после того, как однажды увидела картину, где в углу была надпись: «Завершив ее, я закончу свое существование».

    Как странно. На ней была изображена я с некоей тенью рядом. Только эта тень имела точно такой же облик, как и у меня. Почему я это нарисовала? Зачем? Что хотела сказать этим? Но сколько ни раздумывала, ничего не вспомнила. Отвлекли меня голоса под окном мастерской, в которой я находилась, несмотря на настоятельные просьбы Рина не заходить сюда больше.

    — Киерин, что, черт возьми, происходит? — этот голос я узнала. Опять выскочка-Грета нарисовалась. Как же она меня раздражала все время. — Ты ведь сам сокрушался, что не смог отличить оригинал от фантома, а сейчас, когда та погибла…

    — Тебе-то что за дело? — устало вздохнул мой муж. — Шла бы ты… к своему воину эльфийскому, а то, неровен час, приревнует.

    — Плевать я на это хотела, — отмахнулась Грета. — К тому же мы прекрасно знаем, что он так пытается вызвать ревность у этой леди неприступность.

    — И как, получается? — решил перевести тему Киерин.

    — Нет, плевать она на него хотела, ее пожирает злоба, что та, кого она выбрала, сейчас мертва, — хохотнула гостья. — А ведь эта тварь так хотела насладиться ею напоследок. Да и наказание за такую обиду и оскорбление она приготовила довольно жуткое. Но ее кто-то опередил, не дав насладиться триумфом. Она помешалась на твоей собственной…

    А дальше я не слышала… голову сдавило, словно в тисках.

   …леди неприступность…

   ...та, кого она выбрала, мертва… ...фантом......знала… ...тень......целостность… Непонятные, неясные образы и их очертания, перед глазами калейдоскоп картинок. Сестра-близняшка… Ри… Авария…

    Мне казалось, что я теряю сознание, схватившись за мольберт, на котором стояла картина. Мы вместе с ней рухнули на пол, и только после этого все встало на свои места. Я все вспомнила. По щекам заструились слезы. Теперь я смогла понять горе Ри, когда она находилась в этом доме. Слова Греты вонзились в мозг. Получается, мою сестру здесь иначе, как никчемным сознанием и не называли? Как же это мерзко и подло. А куда смотрел ее супруг? Неужели позволил оскорблять мать своего ребенка?

    Когда спустя минут пять в мастерскую ворвался недовольный Рин, благо он был один, я вытянула руки вперед, не давая ему ко мне приблизиться, и задала только один вопрос:

   — Ты ведь знал с самого начала, что я не Ри?

    Мне даже не понадобился его ответ, я увидела его у него в глазах. Слезы уже градом катились по щекам, но я постаралась их прогнать. Стало обидно, что меня использовали, как замену сестры.

    — Уходи, — глухо прошептала я. — Мне надо побыть одной…

    Поняв, что в данной ситуации лучше не спорить, вампир, поникнув, вышел, а я стала думать, как быть дальше. Решение пришло мгновенно…

    Я не могу заменять сестру. Я — это я. Чужая жизнь мне не нужна. Хочу свою собственную. И пусть мне будет тяжело без Рина, но я справлюсь.

    Приняв решение, помчалась к себе. Быстро сложила сумку, покидав в нее все необходимое, схватила лист бумаги и ручку. Недолго думая, написала: «Я не могу занимать чужое место, быть заменителем не для меня. Прощайте!»

    После чего зашла в комнату Кевина, поцеловала его на прощание, все-таки я привязалась к малышу очень сильно, но я не могу ему врать, оставаясь матерью. Я не она. Его мать погибла в автокатастрофе, причем вместо меня. От этой мысли в груди все сдавило, я огромным усилием воли сдержала рвущиеся наружу слезы, в последний раз взглянула на малыша и вышла.

    По пути мне никто не встретился. Я миновала ворота, даже не став брать автомобиль. Выйдя на дорогу, тормознула первую попавшуюся легковушку, села в нее, а потом задумалась, когда водитель, девушка лет двадцати двух, задала вопрос:

    — Вам куда надо?

    Я несколько минут смотрела на нее. До меня туго доходила суть вопроса, так как я и сама не знала, куда мне надо, но та вдруг отвернулась, чему-то сама себе кивнула и тронулась. Я не стала спрашивать, куда мы едем. Какая разница? Главное, подальше отсюда. Забыться… Хоть на время… Хоть на миг…

    — Я направляюсь на драконий остров. Вы со мной? — не оборачиваясь, поинтересовалась водительница, я обрадованно кивнула.

    — Да, — наконец, посчитав, что молчать невежливо, ответила ему. — Это именно то, что мне сейчас нужно.

    — Меня Алиана зовут, — представилась девушка, снова не оборачиваясь, так как следила за дорогой.

    — Ри… Мира, — представилась в ответ я, по привычке едва не назвавшись именем сестры.

    Алиана бросила быстрый взгляд в зеркало заднего вида, изучив меня за считанные секунды. Такая заминка с именем ее сначала насторожила, но потом я заметила, как было напрягшиеся плечи, расслабились, и она продолжила путь.

    Пару раз мы останавливались перекусить. Но я пила только кофе, есть совершенно не хотелось, так же как и говорить о чем-то. Моя спутница, словно понимала все, ни на чем не настаивала. Видимо, по моему состоянию она определила степень моей удрученности, потому и не лезла с расспросами, понимая, что сейчас это плохая идея.

    Прибыв на остров, мы сняли два бунгало, находящиеся рядом. Мне надо было побыть одной, да и девушке наверняка тоже. Ведь не просто так она сюда приехала. Хоть и пыталась улыбаться, а на дне ее глаз я видела затаенную боль и обиду. Пока лезть в душу не стала, захочет, сама расскажет, а не захочет… так тому и быть.

    Через неделю с самого утра ко мне зашла Алиана. Я лежала на небольшом диванчике и пыталась читать. Она молча села напротив в кресло и задумчиво уставилась в одну точку.

    — Мира, ты не занята? — наконец, выдавила она из себя, я мотнула головой, заметив, что девушка явно дошла до крайней точки. Что же у нее произошло?

    — Расскажешь? — мгновенно садясь и приготовившись внимательно ее выслушать, задала я вопрос.

   — Да, мне это просто необходимо… выговориться, — решительно, без единого сомнения, кивнула она.

    — Ты сбежала? — предположила я, та горько усмехнулась.

    — Так же, как и ты? — вопросом на вопрос ответила девушка, я кивнула, ожидая продолжения. — Все началось три года назад, — начала она, прикрывая глаза, вспоминая. — Мы познакомились на званом вечере в честь чьего-то дня рождения, но неважно у кого он был, — тут же махнула рукой собеседница. — Все произошло слишком внезапно, я даже не ожидала такого. Он носился со мной как с писаной торбой, холя и лелея. Целых два года я летала на крыльях счастья, единственное, что удручало, он так и не предложил ни разу скрепить обрядом наши отношения.

    — Обрядом? — я вздрогнула от этого слова, пристально глядя на собеседницу, которая, казалось, не заметила ничего.

    — Да, он вампир, и у них скрепляют браки обрядами, потому что…

    — Я знаю, — перебила я его, — не стоит об этом.

    Она удивленно посмотрела на меня, но пока спрашивать ничего не стала, так же как и продолжать эту тему. Вместо этого она начала рассказывать дальше:

    — Спустя два года все изменилось, его словно подменили. Исчезла теплота, нежность и… любовь. Все чаще он стал злиться по пустякам, по ночам я слышала, как он звал какую-то Кию, от этого мое сердце разрывалось. Но я терпела, надеясь, что все образумится. Однажды, это произошло пару-тройку месяцев назад, он, впервые без меня отправился на вечер смотрин, но я туда отправилась сама следом за ним, меня грызла ревность. Что там произошло, я так и не поняла, но в ту ночь он впервые не пришел ко мне, как и всю последующую неделю. А потом я услышала, как он с кем-то ругался по телефону:

    — Ты же говорил, что профи. Кому это в первую очередь нужно: мне или тебе? Ни одна из подстав не сработала, она все еще вне подозрений, а цель жива и здорова.

    Что было дальше, помню смутно, так как я попыталась у него узнать, что происходит, а в ответ получила… месяц больничной койки, — Алиана на минуту замерла, переводя дыхание, а я, вытянувшись в струну, застыла в напряжении.

    — Как его зовут? — уже предполагая ответ, я все равно задала свой вопрос. Но его или не услышали, или намеренно проигнорировали.

    — А стоило мне выписаться, как меня постигла еще одна шокирующая новость: у моего вампира была любовница — эльфийка, ее брат и был исполнителем всех пакостей, только делал это ради собственной выгоды, чтобы кого-то подставить, только кого именно я так и не поняла…

    — Леди… не помню имя… эльфийка, ее все знают, — на автомате ответила я, как раз вспоминая тот момент, когда она выбрала меня парой, как я от нее сбежала и какое у нее при этом было лицо: злое, раздраженное, полное ярости и огня.

    — А ты откуда знаешь? — вскинулась девушка, удивленно и пораженно глядя на меня.

    — Чуть позже, — отмахнулась я. Про себя же подумала: как тесен мир. И как много вокруг крутится близнецов. — Что было дальше? Ведь наверняка произошло еще что-то, из-за чего ты сбежала?

    — Да, ты права. Последней каплей стало то, что я оказалась свидетелем ссоры вампира и эльфа. Последний все никак не мог взять в толк, почему эту леди до сих пор не арестовали, а вампир возмущался, что оригинал исчез, а некто все еще несговорчив, цепляясь за фантом. Я ничего не поняла, кроме одного: это полный и окончательный разрыв, и мне здесь делать больше нечего. Потому и уехала. Домой возвращаться не стала, решив побыть в уединении, поразмыслить и принять какое-нибудь решение, — закончила свой рассказ Алиана, а я сидела, как громом пораженная.

    — Как тесен мир, — вырвалось у меня на этот раз вслуг. Я достала телефон и позвонила одному из тех сыщиков, который продолжал расследовать убийство моей близняшки. Бросив короткое: — Драконий остров. Жду, — отключилась, посмотрев на девушку. — Сможешь все это пересказать еще раз? — спросила я, наблюдая, как ее глаза широко распахиваются от удивления.

    Ответить вслух она не смогла, только кивнула. А я, чтобы прояснить ситуацию, рассказала ему свою историю. И про встречу с истинным упомянула, и про близняшкц, которую выбрал мой истинный, и про дальнейшие покушения и попытки обанкротить, и… про плачевный исход, после которого я осталась одна, без сестры и без пары.

    Не заметила, как пролетело несколько часов. Только когда на пороге моего дома оказалась уже знакомая троица сыщиков, я предложила им присесть, сразу сообщив, что не Рината, как все считали, а Мира, после чего Алиана уже спокойнее пересказала то, что перед этим рассказывала мне.

    Когда он закончила, наступила тишина, после чего вампир встал, прошелся туда-сюда по гостиной, посмотрел на товарищей, затем на нас, и только тогда заговорил:

    — Мы подозревали леди Наилиэль, но на ней не было никаких следов в ауре, как заказчика, именно поэтому наше расследование и зашло в тупик. Привлечь ее не представлялось возможным. Да, злость и агрессия на тебя была, но не более того. А после якобы твоей смерти мы вообще зашли в тупик, так как эта леди оказалась абсолютно невиновна. Мы проверили и перепроверили всех, а эти… Грета с Грегом… Им все-таки удалось обмануть даже нас, — удрученно заметил клыкастый.

    — Но теперь-то вам ничего не мешает, — начала я. — Кроме того, что сестру уже не вернуть, — я склонила голову, вспоминая ее веселую улыбку тех времен, когда мы еще были едины и неразлучны, пытаясь понять, что же произошло, почему после встречи с Киерином наша связь мало того что резко оборвалась, так еще и полоса отчуждения между нами выросла?..

    — Это было предначертано судьбой, — произнес загадочную фразу второй сыщик, но на мой немой вопрос он мотнул головой, показывая, что объяснений не будет. Я сникла.

    Задав еще несколько вопросов, вампиры удалились, а мы… решили напиться вдрызг, раз уж наши истории так тесно переплелись, и сама судьба свела нас вместе. Ведь все, что ни делается, не происходит просто так, и явно у этой женщины свои планы на нас двоих, иначе она не стала бы сводить нас вместе.

    Что же, время покажет, что уготовила нам эта капризная дама, а пока…

ГЛАВА 4

Пару недель мы на пару с Аилианой восстанавливали душевное равновесие. Это давалось с трудом. Каждую ночь мне снился Киерин. Он будто пытался что-то сказать, но я не разбирала слов, видела только двигающиеся губы, но звука и осознания сказанного не было. Один раз ко мне во сне пришла Ри, правда, ее я узнал скорее сознательно, потому что она была в виде прозрачной оболочки-силуэта, не более. Но мелькнула она передо мной всего на пару секунд, что-то бросив в меня, потом исчезла. Что именно она бросила, я не увидела и не поняла. Но утром проснулась разбитой и удрученной от осознания страшной для меня истины: я не только не испытываю сожаления от ее смерти, там, внутри, но и… даже рада этому? Какая же я сволочь после этого?

    Я даже со своим новым товарищем поделилась своим горем, но она на это, даже не задумываясь, ответила:

    — Мира, это не твоя вина, после разрыва вашей связи — хотя и неясно, из-за чего она произошла — она стала для тебя чужой, — попыталась успокоить меня Али, но я все равно чувствовала себя гадко и паршиво, оттого что таким отношением предаю сестру, которую ведь когда-то искренне любила.

    — Все равно, это страшно и дико, — не смогла успокоиться я. Душа металась, словно в клетке, просясь на свободу, а я не могла понять и сообразить, какую свободу она хочет получить.

    К тому же я все время пыталась узнать, как и из-за чего прерывается связь между близнецами. Где мы ни искала ответы, мне все время выдавало: такое невозможно. Близнецы — единое целое, они чувствуют друг друга, понимают, могут на расстоянии знать, что происходит со второй половинкой. Но ведь у нас произошел разрыв. Как же не бывает?

    Я пялилась в монитор ноутбука, хлопала глазами, читая категорично написанные строки о нерушимости связи. Потом сжала виски ладонями.

    — Я уже ничего не понимаю, — застонала вслух, откидываясь на спинку стула. — Кто-нибудь сможет дать мне ответ?

    — Думаю, ты все со временем узнаешь, — попыталась успокоить меня Али. Но я мотнула головой. Как всегда хотелось все сразу узнать, понять и прояснить для себя. Слишком много загадок.

    Наш разговор был прерван появлением… Киерина с Кевином, который, заметив меня, тут же бросился мне на шею, кусая губы, чтобы не заплакать. В эту минуту, в шоке смотря на обоих, я бросила мельком взгляд на Али и… едва не расхохоталась, несмотря на данную ситуацию. Она стояла с отвисшей челюстью, блестящими глазами и прижатой к сердцу рукой. Сначала я подумала, что это от того, что она увидела вампира, да еще и именно Киерина, но потом поняла, что она глаз не сводит с малыша.

    — Ой, мам, а она моя, — уткнувшись мне в шею, только пальчиком ткнув в… Али.

    — Не поняла, — улыбка сползла с моего лица, сменившись на недоумение. Рин взглянул на мою уже подругу и слегка улыбнулся. Я заметила, что в глазах вампира светилась радость.

    — Ну она моя, — повторил малыш, не отпуская меня ни на секунду. А мне в этот момент стало так горько. Ведь ему никто не сказал правду о матери, а тут еще и это… я не могла сообразить, на чем больше в данный момент акцентировать внимание.

    — Твой сын — мой истинный, — с придыханием произнесла в этот момент подруга, а я больше не смогла сдерживаться, лучше сейчас пусть Кевин узнает правду.

    — Это сын Ри, которая погибла вместо меня, — начала было я, но тут произошло немыслимое: и Киерин, и Кевин в один голос твердо произнесли:

    — Нет, твой.

    Я недоуменно переводила взгляд с одного на другого, пытаясь понять: или у меня мозг отправился в длительное путешествие, или я чего-то не знаю и не понимаю, или у обоих гостей какие-то неполадки в голове.

    — Мам, я твой сын, и то, что ты не Ри, а Мира я знал с самого начала, но ты, даже не став ничего выяснять, сбежала от нас, — прочел мне мини-лекцию малыш, совершенно несвойственную его возрасту.

    — А с этого места поподробнее, — я с малышом на руках села на диван, так как ноги отказывались меня держать, подкашиваясь. — Как ты можешь быть моим сыном, если носила тебя моя сестра. Я сама видела в мониторе плод. И он находился в ней.

    Перед глазами все поплыло, в голове зашумело. Я смотрела на вампира, не имея возможности оторвать от него взгляд. Я и ждала, и боялась, сердце готово было выскочить из груди. Дыхание перехватило. Пока ждала, меня стало немного трясти. Малыш теснее прижался ко мне, стараясь успокоить, делясь своим теплом.

    — Я хочу знать все, — не сводя глаз со стоящей передо мной статуи, произнесла я.

    — Скажи, тебя никогда не посещают видения чего-то необычного? — поинтересовался Киерин, не сводя пристального взгляда с меня. Этот вопрос удивил. Тогда он задал еще один: — Почему ты назвала меня Рином?

    — Не знаю, — я сначала пожала плечами, а потом задумалась. — Может, потому, что посчитала это правильным. И эти сны… — я умолкла, не договорив.

    — Значит, это к тебе я приходил во снах, — схватился за голову Рин. — Как же я сразу не смог понять…

    — Стоп! — перебила его я. — Давай с самого начала, с момента нашей первой встречи. Разберемся с ней, потом перейдем ко снам. К тому же у меня очень много вопросов, неясностей, да и странностей, — добавила в конце.

    — Например? — тут же вздернул бровь вверх вампир.

    — Да хотя бы взять малыша, — вздохнула я. — Как он мог появиться, если у вас с Ри не было единения? Не понимаю. Я ведь знаю, что до него ты не мог прикоснуться к ней. Я помню…

    — Что? — подался вперед вампир, даже застывая от напряжения.

    — Ты говорил мне об эом… — словно на автомате ответила на вопрос, сама задумавшись. — Только не в этой жизни, — последнее прозвучало с придыханием и потрясенно.

    — Ты права, когда это действительно было, — согласился мужчина. — В нашу самую первую встречу, тысячу лет назад…

    — Ой, подожди, — замахала руками я. — Давай вернемся к настоящему. А то у меня начнется перезагрузка. Боюсь, не выдержу такого объема потрясений. Расскажи о том, что произошло в день нашего знакомства. Я же видела, как ты на меня смотрел, а потом… что-то пошло не так.

    — Я сам тогда не смог осознать до конца происходящее, когда после того банкета меня словно по голове ударили. Я просто не понимал, что делал, оказавшись в одной кровати с Ри. Ведь это неправильно. Так не должно быть. Но почему я не смог контролировать себя? Всю ночь находился словно в тумане, только на утро понял, что натворил, ведь нельзя же было, — начал объяснять Киерин. — А через два дня Ри сказала, что в ней уже зародился малыш… наш малыш. Вот тогда я впервые почувствовал подвох.

    — Подожди, а сразу ты его не чувствовал? — спросила я, а потом сама же на него и ответила: — Наверное, ты бы и не смог его почувствовать, мы ведь с близняшкой как одно целое, потому, неудивительно, что…

    — Да не были вы никогда целым! — повысил голос вампир, я удивленно на него воззрилась, не понимая, о чем он.

    — Что значит «не были»? Я чувствовала ее, как себя, мы были едины все время, — настаивала я на своем. — В конце концов мы близнецы, если ты не забыл.

    — Что ты знаешь о демонах-поглотителях? — в свою очередь задал мне вопрос вампир, я вздрогнула и прошептала:

    — Н-н-ничего, — выдавила из себя. Ведь по сути я и не знала, кто они такие. — Этот же вопрос и Ри мне задавала.

    — А почему реакция такая? Чего ты испугалась? Толтко того, что твоя сестра спрашивала о них? — тут же задал свои вопросы Рин.

    — Нет… Не пойму, — честно ответила я. — Но что-то связанное с ними, как мне показалось, уже когда-то было, но вот что именно… не соображу, будто все скрыто туманом.

    — Не туманом, а прошедшими веками, — поправил меня Рин, после чего рассказал немыслимую историю, похожую на легенду.

    — Грустная история, — в конце озвучила я свое мнение, чувствуя разлившийся внутри жар. — Только я не пойму, причем сейчас эти демоны? Их ведь нет в нашем мире.

    — Как оказалось, был один, — удрученно произнес Киерин. — Ты ведь почувствовала изменения в себе, как раз после того банкета? — скорее, это было как утверждение, а не вопрос.

    — Да, откуда тебе это известно? — недоуменно поинтересовалась у него. — Я тут весь интернет облазила в поисках ответа. Ты его знаешь?

    — Знаю, — кивнул мне Рин. — А известно… Тут все оказалось просто. По силе притяжения к твоей сестре, причем, эта сила была будто искусственная, к тому же еще и зачатие ребенка…

    — А с ним что было не так? — кажется, мой мозг сейчас взорвется. — Зачатие, как известно, может оказаться непроизвольным при неосторожном сексе. Ты не знал? — я ехидно скривилась и усмехнулась. — Такой большой мальчик, а элементарных вещей не знаешь.

    — Не ерничай, — вернул мне усмешку вампир. — Дело в том, что для зачатия нужны были ДНК обоих родителей, — начал вампир, я сделала зверский оскал, ага, это и ежу понятно. — Не усмехайся, а дослушай, — нахмурился Рин, я кивнула. — Частицы ДНК не соответствовали Ри, — вот тут я зависла потрясенно, открыв рот.

    — Как это? — кажется, у меня сейчас все-таки случится перегруз системы.

    — Вот и я не мог понять, как, — вздохнул вампир. — Я и исследование-то провел так, чтобы твоя сестра об этом не знала, потому что она могла окончательно навредить тебе, — после этих слов я просто схватилась за голову. Тайм-аут попросить, что ли?

    — Минуту, — попросила я. — Я окончательно запуталась. Ты себя слышишь? И что ты знаешь вообще о близнецах? Как могла Ри навредить мне? Она любила меня, — в последнем я почему-то оказалась не сильно уверена, судя по событиям последних месяцев. Но говорить об этом вслух не стала. Вспоминала всю нашу с ней жизнь. Мелкие и крупные шалости, где мы всегда были вместе, неразлучны.

    — Все это время она выкачивала из тебя энергию, добыла твою ДНК, введя тебя в состояние сна, постоянно поглощала твою ауру, перекидывая ее на себя, — стал выдавать Киерин, мне стало страшно. — Она никогда не была человеком, одна ее часть была демона-поглотителя, а вторая… Как раз та часть проглоченной некогда души… твоей души. Ри никогда не была целостной, это была своеобразная иллюзия тебя, дополнение, фантом, чтобы именно тебе дать жизнь, одна ты бы не выжила.

    — И она все время, получается, об этом знала? — с ужасом прошептала я, вампир кивнул.

    — Демон не должен был дать нам быть вместе, иначе его миссия… та самая, ради которой его и вызвали тысячу лет назад, оказалась бы невыполненной, а по их законам это чревато. Именно он, родившись в качестве близняшки, постоянно следил и ждал, чтобы не допустить этой встречи, именно он на банкете, почувствовав, что она произошла, перекинул твою ауру и энергию на себя, быстро бросаясь мне навстречу, из-за чего мой выбор оказался ложным, — Рин на миг прикрыл глаза.

    — Значит, Ри действительно все подстроила специально, — выдохнула я. Глаза сами собой закрылись. Грудь сдавило. Как же сложно осознавать, что человек, которого любила, твоя плоть и кровь, часть твоей души, оказался вовсе не человеком, а самым кровожадным демоном.

    — Да. Еще и родителям мозг затуманила, чтобы они не вздумали лезть, а самое главное, чтобы все время рассказывали тебе о ней и… обо мне… — прошептал Рин.

    — Он ведь знал, что погибнет? — сглотнув, задала вопрос я, клыкастый снова кивнул.

    — После того обряда в храме я окончательно сообразил, что ошибся, но сделать что-то оказалось невозможным, потому что Ри накинула на меня привязку, от которой я не мог избавиться. Но однажды я ей сказал, что знаю кто она, какова ее сущность, и зачем она это сделала. В тот момент появился настоящий демон. Он рассмеялся, это был ужасный смех, и сказал, что нам с тобой никогда не быть вместе — фантом не позволит и доведет миссию до конца. Но я его предупредил, что больше не стану делить с ним ложе, и Единения не будет. Мне даже представить стало гадко, кто все это время находился в моей кровати. И неважно, что внешне она была вылитой ты. Сама ее-его суть… отвращала. Вот тогда он и осознал, что это конец. Я ему тогда сказал, что фантомам положено отправляться в Ад, где им самое место, эту фразу, к сожалению, услышал и Грег, потом передавший все слова Грете. Еще одни близнецы на мою голову. Ее брат всегда невовремя появляется. Вот и в тот раз он услышал наш скандал, появившийсь во время нашей ссоры. А потом ты уехала, и Ри стала слабеть, она не могла до тебя дотянуться, а без твоей подпитки ее силы тают, — закончил свою речь Рин.

    — А почему она так шарахалась от прикосновений? — у меня остался только один вопрос. — Ведь раньше никогда такого не было. У нее вообще была привычка хватать меня за руку и тащить за собой.

    — При помощи прикосновений законная сила возвращается к владельцу, а обратно ее выкачивать долго и утомительно, — пояснил Рин. — Раньше, до встречи со мной, когда вы находились рядом, она забирала у тебя мало энергии. А вот потом ей понадобилось ее очень много. И потому весь отобранный у тебя излишек мог вернуться обратно.

    — Ага, с этим понятно. Но я все еще не пойму одного, если малыша вынашивала Ри, то как я вдруг стала его матерью? — это последний вопрос, который меня весьма волновал.

    — Вспомни, о чем она тебя просила? Зачем звала в кабинет переливания крови, и что ты там увидела? — задавая вопросы, вампир улыбался.

    — Моя кровь, которая странным образом впитывалась в ее живот, как в губку, — выдохнула я. Рин кивнул. — И ее утроб оказалась своеобразным инкубатором? — на этот раз кивнули оба моих мальчика.

    — Да, мам, ты все прекрасно поняла. Теперь не станешь сбегать? — улыбнулся мне малыш. Я мотнула головой.

    — Нет, милый, больше не буду, — я прижала малыша к себе и чмокнула в макушку. Потом обернулась ко всем. — Вот теперь, кажется, все ясно, — произнесла я, скосив глаза на сына — теперь-то я по праву могла его так назвать — и Али. Когда только малыш успел сбежать от меня? Этот момент я пропустила.

    Оба сидели, ни на кого не обращая внимания, не сводя друг с друга глаз, и о чем-то разговаривали. Малыш удобно устроился на руках моей подруги, одной рукой теребя и накручивая на пальчик локон Али, а второй неосознанно гладя ее плечо. Сама же девушка, будто фарфоровую статуэтку, обнимала нашего сына слишком бережно.

    — Может, домой поедем? — осторожно поинтересовался Киерин, тоже бросая взгляд на эту парочку. Едва заметная улыбка тронула его губы.

    — Да, — только и ответила я. — Раз уж мы все прояснили, мне больше нет смысла прятаться и сбегать.

    — Пап, мам, а Али будет с нами жить? — обернулся к нам малыш, по очереди смотря то на меня, то на Рина.

    — Конечно, — на этот раз широко улыбнулся вампир. — Свою истинную пару нельзя отпускать, коль уже нашел.

    Малыш на это по-взрослому кивнул и теснее прижался к девушке, глаза которой светились счастьем. А я искренне порадовалась за них. Да и Али наконец-то улыбнулась удача, теперь она не будет страдать.

    Быстро собрав вещи, подождав, пока девушка сбегает к себе и тоже соберется, мы отправились обратно. Машину Али должны были забрать товарищи Киерина, с которыми он связался во время наших сборов. Пока Киерин вел машину, я искоса на него поглядывала, душа трепетала. Неужели все? Мое счастье рядом, теперь его ни с кем не придется делить.

    — Я кушать хочу, — раздалось с заднего сидения, где находились сын со своей избранной.

    — Сейчас заедем в кафе, там перекусим, — озвучил решение Киерин, а у меня тоже в этот момент заурчало в животе.

    Кафе, в которое мы заехали, оказалось небольшим, но уютным. Народа внутри мало. Мы заняли столик около дальней стены, позвав официанта. Быстро перекусив, собрались уже вставать, но тут к нам подошел юноша, что-то шепнул Рину, тот, извинившись и попросив подождать его пару минут, вышел. Кевин захотел в туалет, его решила сводить Али. Я осталась одна ждать всех, откинувшись на спинку стула и скучающе посматривая по сторонам. На меня снизошла эйфория. Внутри ничего не дрогнуло. Хотя обычно моя интуиция всегда меня предупреждала заранее. А тут произошел сбой.

    Не прошло и пары минут, как на меня налетел ураган, подхватив, помчался прочь из кафе. Я только успела заметить озлобленную и перекошенную физиономию Грега. Значит, где-то рядом и его дотошная сестрица. Что же им понадобилось от меня?

    И тут еще одна мысль прошила голову. Значит, полиция его еще не арестовала? А я-то думала, что все кончилось…

    Он мчался со мной на руках с такой скоростью, что я прикрыла глаза, так как все мелькало, рябило, вызывая спазм боли в голове. А когда оказались в лесу, мне на миг стало страшно. Вот сейчас прикопает тут, и никто даже не узнает, где моя могила, чтобы оплакать и проститься со мной.

    Но вопреки обыкновению, убивать сразу меня не стали, затаскивая в какую-то нору. Она оказалась огромной подземной пещерой, на ее каменном полу начерчена пентаграмма, по краям которой стояли зажженные свечи.

    — И зачем тебе это? — у меня возникло чувство дежавю, страх сам по себе исчез, в груди поселилась некая уверенность в том, что ничего у этого гада не выйдет. — И куда ты свою наглую сестрицу дел? Или она притаилась поблизости и наблюдает?

    — Сейчас я вытяну из тебя всю душу, чтобы ты больше не была привязан к Киерину, — начал зло Грег, его глаза полыхали ненавистью. — Он принадлежит сестре и только ей, она не отдаст тебе его…

    — Хм, так все это время ты старался только ради сестры? — я ехидно усмехнулась. — Не верю. Должна быть еще одна причина. Ты слишком мелочный, наверняка и для себя выгоду не упустил.

    — Эльфийка, — выплюнул он. — С ее помощью я мог получить власть. Передо мной бы распахнули двери все влиятельные кланы. Я тогда смог бы войти в Совет кланов. Но ты… — вампир зашипел, его клыки вылезли изо рта. Ужасное какое зрелище. Я вздрогнула.

    — И как бы ты смог жениться на эльфийке? Она же предпочитает… — начала я, но Грег мерзко расхохотался.

    — Я знаю, кого она предпочитает. Мы нашли бы консенсус в этом вопросе. Она должна была быть арестована, а я бы ее спас. В знак благодарности и потребовал бы женитьбу, — скривился мужчина.

    — Ага, а сестре на блюдечке преподнес бы Рина? — догадалась я.

    — Конечно. Она давно на него глаз положила. И хотела убить фантом, но увидела привязку на вампире. Ей ничего не оставалось, как ждать. И мы дождались…

    — А у меня ты спросил, хочу ли я твою сестру? — раздался позади тихий, но гневный рык Рина, я собралась