Переступившая черту. Мари Юсупова

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ПРОЛОГ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ГЛАВА 23
• ГЛАВА 24
• ГЛАВА 25
• ГЛАВА 26
• ГЛАВА 27
• ГЛАВА 28
• ГЛАВА 29
• ГЛАВА 30
• ГЛАВА 31
• ГЛАВА 32
• ГЛАВА 33
• ГЛАВА 34
• ГЛАВА 35
• ГЛАВА 36
• ГЛАВА 37
• ГЛАВА 38
• ГЛАВА 39
• ГЛАВА 40
• ГЛАВА 41
• ГЛАВА 42
• ГЛАВА 43
• ГЛАВА 44
• ГЛАВА 45
• ГЛАВА 46
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Будущее. Цивилизация Земли раскололась. Разделилась на две части. Запад и Восток. Уже много лет два абсолютно разных мира ощетинились друг против друга в противостоянии. Каждый из них считает себя правым и не собирается уступить и пяди… Но Лори Кьянти нет дела до политики и мироустройства. «Западники» и «аравийцы» – это деление на «своих и чужих» перестало иметь значение. Все силы и помыслы молодой матери направлены на то, чтобы спасти жизнь маленькой дочери. И если потребуется, Лори продаст своё тело и душу… И пусть нечто неведомое ожидает её за гранью Купола - переступив через страх, она попросит помощи у врага… Вот только молодая итальянка не знала, что не просто так попала в этот загадочный мир. Оказалось, Лори наделена даром. Но и это не всё, что ей предстояло узнать…

ПРОЛОГ

Она прорвалась.

   Правда, далось ей это дорогой ценой… Блузка стремительно намокала от крови. Был момент, когда левый бок прожгло жуткой болью. Но сейчас она не чувствовала ничего. Тело как-то странно обмякло, перестало слушаться и неуклюже навалилось на руль. Руки бессильно свесились, а по ним поползли тёмно-красные струйки, рисуя историю её мучений. Непонятно откуда взявшийся холод объял ноги и по-кошачьи мягко потянулся наверх… Туда, где сердце билось всё реже и реже. Голова была неудобно повёрнута набок, но голубые глаза всё ещё различали неясные силуэты, вот только темнота подкрадывалась со всех сторон…

   В одно мгновение что-то изменилось. Всколыхнулось.

   Встретившись с встревоженным взглядом незнакомых карих глаз, девушка, собрав остатки сил, крикнула: «Ребёнок!.. Спасите!..»

   Вот только это был не крик, а лишь еле слышный шёпот…

ГЛАВА 1

Хамид Мехди нервно потёр руку. Опять мерещилось, что она красная и липкая. Он прожил долгую жизнь и повидал немало, но есть на свете вещи, к которым нельзя привыкнуть. Тяжело вздохнув, Хамид вернулся к досье, с которым знакомился до этого, но его отвлёк лёгкий перезвон, сообщивший о появлении гостя. Увидев на оповещающих экранах - кто это, Мехди почувствовал облегчение. Новый. Напряжение, сковавшее его с завязки этой истории, начало отпускать, отчего одеревеневшие мышцы шеи и плеч заныли, обещая в дальнейшем головную боль. Но это уже было неважно. Теперь есть на кого переложить ответственность. Теперь есть, кому думать: что делать и как быть. Даже то, что Новый оказался в статусе Советника, не смутило Хамида, хотя это указывало на то, что случай гораздо серьёзнее, чем он предполагал.

   Гость, между тем, без помех пройдя сквозь защитное поле, объявился на главном посту.

   - Ас-саляму алейка, уважаемый Хамид, - приветствовал он Мехди поклоном. Какое бы высокое положение не занимали Новые, они всегда были предельно вежливы с собеседником. – Как поживаешь?

   - Ва алейкум ас-салям, Кемаль, - ответил Хамид, чуть подавшись вперёд. – Моя жизнь в данный момент стала бы проще, будь я уверен, что западники не развязали против нас войну.

   Хотя появление молодого человека и уняло тревожное ожидание, но не успокоило окончательно. Слишком много вопросов вертелось в голове у Мехди.

   Новый, мягко улыбнувшись, покачал головой:

   - Не против нас… пока что, - сказал Кемаль, мгновение спустя добавив: - То была акция против своих.

   - Акция?! – несдержанно воскликнул Хамид, чуть отпрянув. – Акция?! Они женщину изрешетили разрывными пулями, да так, что у неё не осталось ни одного целого органа. Даже наша лучшая бригада хирургов не рискнула её оперировать. Столько крови! – перед глазами мужчины снова со всей ясностью предстала картина умирающей. – Столько крови… - добавил он, вновь неосознанно потирая руку.

   Новый задумчиво вгляделся в Хамида. Далеко немолодой мужчина выглядел больным. Кожа приобрела землистый оттенок, который не мог скрыть бронзовый загар. Руки чуть подрагивали. Клубок эмоций искажал его ауру, ломая её – кажется, он ещё не оправился от увиденного.

   - Расскажи, уважаемый, как всё произошло, - мягко попросил Кемаль, отводя взгляд. Именно попросил, хотя как вышестоящий, мог просто приказать.

   Услышав успокаивающие нотки в голосе визави, Мехди замер. Он нисколько не сомневался, что у Нового намного больше информации, чем у него. Кемаль просто давал ему время собраться.

   Сделав глубокий вдох, Хамид заставил себя успокоиться. Не хотелось бы, чтобы его отстранили от работы по причине «эмоциональной неустойчивости». Многолетний опыт помог ему сосредоточиться на первоочередной задаче.

   - Конечно, - пробормотал он, отодвигая манжет рубашки.

   Нажав пару кнопок на айкомме, он вызвал экран. Переведя его в режим видимости, увеличил и поместил в центр комнаты.

   Прокашлялся, привлекая внимание.

   Кемаль подошёл поближе.

   - Сегодня, в семь двенадцать утра по местному времени, произошёл инцидент, - пока Хамид говорил это, на полупрозрачном голубоватом экране появилась картинка: с высоты птичьего полёта была видна растянувшаяся на много километров очередь. В основном она состояла из машин, но попадались и палатки. – Месяц назад в СМИ появилась новость о том, что проезд в госпиталь могут закрыть. – Мехди не уточнял, в каких именно СМИ, у него не было сомнений - его собеседник не нуждается в пояснениях. – В соцсетях шли жаркие споры: одни утверждали, что до этого не дойдёт, другие отвечали, что дело уже решённое. Честно говоря, почти все наши сотрудники тоже были уверены, что западники не пойдут на такие непопулярные меры. Кстати, несмотря на то, что половина из тех, кто стоят в очереди, также считали, что проезд закроют, никто не уехал…

   - Ещё бы, - задумчиво вставил Кемаль, - ведь этот госпиталь - их последняя надежда.

   Хамид согласно кивнул и продолжил:

   - Вчера, в шестнадцать сорок восемь по местному времени, власти приняли решение о перекрытии проезда и закрытии границы. На официальном сайте указ опубликовали только поздно ночью, в три часа двадцать две минуты. Наверное, чтобы не все успели ознакомиться… А уже сегодня утром по дороге начала передвигаться военная техника западников, - после нажатия пары кнопок, картинка на экране ускорилась.

   Бесстрастная аппаратура запечатлела, как люди выскакивали из стоявших на обочине машин, крича что-то вслед военным грузовикам, проезжавшим мимо них.

   - Они проводят в этих очередях по нескольку недель, и потому довольно тесно общаются между собой, - пояснил Хамид, снова что-то набирая на айкомме. - Кто-то додумался разослать сообщение. И прежде чем военные успели добраться до поста, им преградил дорогу «живой щит».

   Камера немного отъехала. Теперь стало видно, как людская толпа неспокойным пятном растеклась перед автоколонной, заставляя её остановиться. За короткое время сюда успели сбежаться почти все, кто дожидался в очереди. Получив сообщение, каждый из них выбегал на дорогу, в твёрдом намерении отстоять своё право на последний шанс…

   Но никто из них не видел, что в то время когда они встречали лицом к лицу противника, далеко за их спинами, под прикрытием утреннего тумана, по полю передвигался ещё один «враг». Пока «неблагонадёжные элементы», скандируя и громко крича, чего-то требовали, эта часть отряда потихоньку приближалась к месту назначения. У них был приказ. И они собирались исполнить его в точности.

   Картинка не передавала всех эмоций, заряжавших воздух в этот момент. Видеокамера не смогла отразить всю наэлектризованность той атмосферы. Безропотно подчинившись внешнему воздействию, камера переместила фокус на автомобили у обочины, сосредоточившись на одном из них. Его задняя дверца была открыта, и из неё показалась белокурая головка.

   Кемаль подошёл к экрану. Он поднял руку и очень нежно прикоснулся…. Голограмма экрана, которая, не будучи телом материальным, должна была пропустить руку сквозь себя, словно загустела, замерла… И послушно приняла нужный ракурс. Хамид только с завистью вздохнул. По роду своей деятельности он часто встречался с Новыми и много знал о них, но ВСЁ об их возможностях не знал никто. Вот и сейчас, он с тихим удивлением наблюдал за тем, как, не прикасаясь к айкомму, Кемаль сотворил небольшое чудо. Искажённые световые волны, которыми, по сути, и являлась голограмма, послушно демонстрировали то, что хотел лицезреть Новый.

   Теперь двое мужчин видели машину не сверху, а сбоку, что позволяло лучше разглядеть творящееся в ней, и при этом картинка максимально приблизилась. После небольшой ряби изображение получило чёткость, и перед зрителями появилось печальное лицо молодой голубоглазой женщины.

   Хамид поёжился, вспомнив при каких обстоятельствах он видел эти глаза в первый раз. Тогда они были мутными от боли. Сейчас в них тоже была боль, только где-то в глубине, затерявшаяся среди других эмоций, таких как страх, надежда, усталость…

   Женщина вылезла из машины и встревоженно вгляделась в разворачивавшееся недалеко от неё столкновение интересов. Невидимая камера, подчинившись указанию Нового, заглянула в салон. На заднем сиденье лежала маленькая, невероятно худенькая девочка лет двух-трёх. Она сделала движение, и, видимо, застонала, потому что женщина мгновенно оказалась рядом с ней.

   - Это Долорес Кьянти, - заговорил Хамид.

   Мужчина не сомневался в том, что Новый прекрасно осведомлён обо всём, но говорить не переставал. Он уже видел эту запись, хоть и не в таком ракурсе, и, зная наперёд, что произойдёт, пытался отвлечься.

   - Они приехали из Франции, а до этого жили в Италии. У девочки рак четвёртой стадии. Метастазы добрались практически до всех органов… Ей даже «химию» не стали делать, иммунитет настолько ослаблен, что ребёнок просто не перенес бы этот варварский метод лечения… - Мехди продолжал рассказывать, нервно теребя ремешок айкомма, а Кемаль слушал, не перебивая и не отрывая взгляда от экрана.

   Между тем, Долорес Кьянти достала из кофра заготовленный шприц и ввела его содержимое в катетер, закреплённый на тыльной стороне маленькой ладошки. Лекарство подействовало быстро, и беспокойно шевелившаяся девочка затихла. Плечи её матери поникли. Женская фигурка, неудобно склонившаяся над ребёнком в тесном салоне, словно перестала получать энергию, что подпитывала её. Она как будто потухла. Медлительными движениями, полными старческой усталости, Долорес закутывала свою дочь в тонкий плед. Она почти закончила, когда случайный взгляд в окно зацепил движение в тумане. Глаза молодой женщины расширились, когда разум выдал примерное развитие событий. Несколько секунд она растерянно смотрела, как вторая колонна почти добралась до поста. Это было похоже на то, как огромные уродливые ножницы с холодной бесчувственностью перерезают тончайшую нить надежды на спасение…

   Будто вскрыв какие-то неведомые резервы, энергия вновь забурлила в хрупкой фигурке. Выскользнув из машины, Долорес метнулась было к толпе, все участники которой ничего не подозревая, ожесточённо спорили с военными. Но оглянувшись назад, передумала. Несколько секунд она, прикусив губу, вглядывалась в своего будущего противника. Судя по заострившимся чертам и поджавшимся губам, решение было принято. Подойдя к машине, женщина, поплотнее закутав девочку, уложила её на пол между сиденьями. В свободное пространство вокруг распихала имевшиеся в наличии подушки и одеяла. Закончив с этим, она решительно захлопнула дверцу. Сев за руль, Долорес аккуратно вывела свою машину из вереницы, растянувшейся у обочины...

   Хамид знал, что будет дальше.

   Разогнавшись со всей доступной скоростью, автомобиль попытается добраться до поста прежде чем, его перегородит военный грузовик. Цель была вполне достижимая. Вот только армейский офицер, получивший точные указания, отдал приказ – «Остановить любой ценой». Цена была не очень высокой. Всего лишь несколько сот патронов… И жизнь гражданского. Но поскольку этот гражданский намеренно нарушал изданный указ, то он являлся правонарушителем и, вполне возможно, предателем.

   Но, к огромному сожалению офицера, военные слишком поздно заметили этот прорыв – изрешечённый автомобиль в последние секунды успел пересечь ту самую черту, за которой кончалась их власть. И, несмотря на то, что стрелки вели прицельный огонь по водителю и колесам, «пташка» очутилась в лапах аравийцев. Офицер скрипнул зубами: вряд ли это упущение благоприятно отразится на его послужном списке. Но он не успел сильно расстроиться, ибо наблюдая в мощный армейский бинокль, как из покорёженной машины вытаскивают сперва окровавленную женщину, затем закутанного в одеяло ребёнка, понял – ЭТО очень, очень плохо отразится не только на списке, но и на нём самом…

   - Что с женщиной? – спросил Кемаль, не отрываясь от экрана.

   Хамид, глядевший куда угодно, только не на голограмму в центре помещения, ответил:

   - Мы поместили её в «кокон». У ребят, конечно, руки «чесались», но взяться оперировать не рискнули, слишком обширные повреждения.

   - А девочка?

   - Милостью Всевышнего, без единой царапины. Тоже в «коконе» подержали. Она уже абсолютно здорова. Всё, что требуется – это откормить её, уж больно худенькая. Вот только, - Хамид задумчиво нахмурился, - не понимаю, как получилось, что у малышки успела развиться такая большая опухоль? Как врачи проглядели?

   - Не понимаешь, потому что у тебя очень скудное досье на пациентку, почтенный Хамид, - произнёс Кемаль в ответ.

   Молодой мужчина уже отошёл от застывшей картинки видеоизображения и стоял у огромного панорамного окна. Мехди убрал видимый экран и приблизился к Кемалю. Что-то ему подсказывало – сейчас он услышит много интересного.

   Новый, не оборачиваясь к нему, заговорил:

   - Долорес Кьянти, двадцать один год, веб-дизайнер, родилась на острове Лампедуза. Её родители держали небольшую ферму, доход с которой был невелик, да и долги банку не позволяли роскошествовать. До двенадцати лет жизнь Долорес была довольно безоблачной. А в тринадцать она заболела ангиной, которую не долечили, что вылилось в осложнение, перешедшее затем в порок сердца. – Мехди поморщился, а Кемаль понимающе кивнув, продолжил. - Выявили это несколько запоздало, я бы даже сказал очень запоздало, поэтому лечиться пришлось долго. Чуть больше года она провела в клинике и домой попала, когда ей исполнилось семнадцать, – молодой человек помолчал, затем продолжил. – Девушка из-за здоровья не особо развлекалась до лечебницы и, естественно, была лишена этого во время лечения… Одним словом, жажда наверстать упущенное была настолько сильна, что Долорес Кьянти стала практически каждый вечер проводить в клубах и на вечеринках. Напивалась она там до беспамятства, часто оставалась ночевать у подруг, иногда вообще просыпалась в незнакомых местах. Спустя два месяца после такой «активной» жизни, девушка поняла, что беременна.

   Хамид слушал внимательно, не перебивая. Причина, по которой этой женщиной или её дочерью заинтересовался Новый, ещё не была озвучена.

   - Кто именно мог быть отцом ребёнка, Долорес не знала. Некоторых из них она даже вспомнить не смогла… Состоялся семейный совет, на котором девушка объявила, что не будет прерывать беременность. Родители её поддержали, более того, отец попросил помощи у своего хорошего друга из Австралии. Друг прислал своего двадцатидвухлетнего сына, который прожил у них два месяца и уехал. Когда пришло время рожать, этот самый сын друга вернулся, дал новорожденной свою фамилию, позволил записать себя как отца и по истечении месяца, отказавшись от своих прав в пользу матери, вернулся на родину. Теперь в глазах окружающих именно он был биологическим отцом, - Кемаль прервал рассказ, обратившись к собеседнику. - Почтенный Хамид, уверен, ты знаешь, зачем всё это было проделано?..

   - Конечно, - кивнул тот в ответ, - у матери, под любым предлогом забрали бы девочку, чтобы определить её в однополую семью.

   Кемаль чуть улыбнулся:

   - Да, вся эта «операция» была проделана, чтобы соцслужбы не лишили Долорес материнских прав. Всё прошло удачно. Правда, социальные работники первое время часто навещали молодую мать, но вскоре угомонились. Прошло два года, за которые Долорес Кьянти, позабыв о своих пьяных загулах, погрузилась в заботы о малышке. И, к её чести, она стала прекрасной матерью, несмотря на то, что сама только-только вышла из пубертатного возраста. Семейная идиллия, одним словом, - задумчиво глядя вдаль произнёс Новый.

   Хамид, которому последние несколько минут не давала покоя смутная мысль, неуверенно заговорил:

   - Постой, Лампедуза… Это же… Но ведь там…

   - Верно, почтенный Хамид, - Кемаль обернулся к Мехди. - Лампедуза, на которой полгода назад случился вооружённый мятеж и где пролилась кровь. Супруги Кьянти погибли от рук бандитов, и Долорес была этому свидетелем. Она с ребёнком бежала с острова, как и многие другие. Перебравшись в континентальную Италию, женщина не стала там задерживаться и переехала во Францию. Целый год жила на съёмной квартире, перебиваясь мелкими заказами.

   - А она обращалась к кому-нибудь за помощью? – спросил Хамид, заподозривший что-то.

   - Нет, - покачал головой Кемаль. - Наоборот, ещё в Италии, она ускользнула из толпы бежавших с Лампедузы, воспользовавшись суматохой, творившейся в порту. Села на рейсовый автобус и просто ехала. Всё время ехала, не выпуская из рук девочку, делая пересадки, останавливаясь лишь для того чтобы переночевать в какой-нибудь гостинице, а наутро снова в путь.

   - Она была в прострации, - догадался Мехди.

   - Да, и неосознанно пыталась дистанцироваться от места событий, - кивнул Кемаль. – Выбравшись из Италии и проехав через всю Францию, женщина поселилась в городе Мец, почти на границе с Германией. Нигде не регистрируясь, ни с кем не общаясь, она буквально заперлась в четырёх стенах. Заказы принимала через электронную почту, таким же образом отправляла выполненную работу, получала деньги на карту…

   - А «портрет» её уже набросали? – перебил Хамид Нового. Он знал, что тот нисколько не обидится. Новые вообще снисходительны к простым людям.

   - Да, - ровно и мягко ответил Кемаль. – По словам наших психологов, Долорес находилась под воздействием случившегося: психологическая травма, плюс то, что она была лишена общения, ночные кошмары… События могли развиться по наихудшему сценарию…

   - Суицид, например, - тихо предположил Хамид.

   Кемаль согласно кивнув, продолжил:

   - Но, на её счастье, у неё была дочка. Маленькая девочка, к которой мать прижималась, пытаясь спастись от жутких воспоминаний…

   - Сенситивная?! – поражённо воскликнул Хамид.

   - Именно, - подтвердил Кемаль. – Восприимчивый ребёнок перетянул на себя весь негатив, что не могло остаться без последствий. Тогда у неё и развилась эта опухоль. Долорес некоторое время не замечала, что девочка ест всё меньше, играет всё реже… Тревогу забили слишком поздно. Из-за отсутствия у них местной медицинской страховки, много времени потратили на бюрократические проволочки. Когда же девочка наконец попала к врачам, те развели руками. Как ты уже знаешь, метастазы были повсюду. А «химию» не рекомендовали из-за боязни, что малышка не выдержит. Вот тогда Долорес и решила поехать к нам.

   Кемаль замолчал. Хамид некоторое время осмысливал информацию, затем осторожно заметил:

   - Из всего сказанного, я так и не смог понять – почему вы заинтересовались ими?

   - Всё очень просто, почтенный Хамид, Долорес Кьянти – сильный водник. Настолько сильный, что может потягаться с Новым.

   - Но… - растерянно произнёс Хамид, - ведь она уже не ребёнок… Как получилось, что её упустили?

   - Её дар спал, - пояснил Кемаль.

   - Как?.. Почему?..

   - На Лампедузе нет естественных источников воды, - прозвучало в ответ.

   Будь Хамид Новым - уяснил бы всё и сразу, но он им не был. Чтобы понять сказанное потребовалось время.

   - То есть, Кьянти не проявилась как водник, потому что рядом не было источника воды? – недоверчиво уточнил Хамид.

   Кемаль лишь кивнул в ответ.

   - И что с того? – мужчина начал догадываться к чему весь этот ажиотаж со стороны Новых.

   - Она нужна нам, - просто сказал Кемаль.

   - Она слишком взрослая, - не согласился Хамид. – К тому же, любой, кто пришёл ОТТУДА, должен пройти карантин.

   - Она нужна нам, - повторил Кемаль. – На карантин просто нет времени.

   - Они не согласятся, - уверенно объявил мужчина.

   - Уже согласились.

   - Но так нельзя, - продолжал упорствовать Хамид, хоть и понимал, где-то там, «наверху», уже всё решено. – После всего того, что с ней случилось, её разум может не выдержать.

   - Человеческая психика намного гибче, чем кажется, - ответил на это Кемаль. – Поверь, после того «зомбирования», что устроили западники, Долорес будет ожидать от нас чего-то ужасного. А когда поймёт, что её страхи беспочвенны, она будет в восторге. – Кемаль подошёл к Хамиду и положил ему руку на плечо. – Но, конечно, мы будем рядом, чтобы всё прошло удачно, - его пальцы нажали несколько точек на шее мужчины, после чего молоточки, барабанившие в висках Мехди, разом унялись. Усталость в мышцах сошла на нет, а раздражение, порождённое напряжённостью последних часов, развеялось, словно дым на ветру.

   Хамид, лишь вздохнул и покорно склонил голову в согласии. Кемаль направился к выходу.

   - И, да, Хамид, - сказал он, обернувшись, - не нужно говорить ей из-за чего заболела девочка.

   Мехди лишь пожал плечами: он и не собирался…

ГЛАВА 2

Когда Лори очнулась, она вспомнила всё.

   Не урывками, не обрывками, а цельной картинкой.

   Хоть это полотно и было затянуто кое-где мрачно-серым туманом с кровавыми прожилками, последние события отражались на нём со всей чёткостью.

   Вот молодая мама замечает странности в поведении дочери.

   Вот Нелли всё чаще жалуется: то животик болит, то голова. Аппетит у девочки с каждым днём ухудшается.

   Когда Лори привезла дочку в больницу, начались мытарства по поводу неоформленного местного медицинского полиса. В Евросоюзе он ещё не был единым или универсальным. После бесконечных звонков «страховщику», после многочисленных уточнений условий договора, после бесчисленных переговоров с врачами… когда после всех этих «телефонно-переговорных истязаний», Антонеллу обследовали… Даже то, что случилось с родителями не сделало с Лори то, что сделал озвученный диагноз. На неё словно упала гранитная плита, погребая под собой всё, ради чего стоило жить… Её маленькая девочка, улыбка которой отгоняла страшные воспоминания, её малышка, объятия которой спасали от ночных кошмаров, её солнце, что грело и освещало…

   Ненасытно-зыбучее отчаяние, казалось, уже поглотило Лори, когда до неё сумел достучаться один из врачей. Видя, как буквально на глазах мертвеет молодая женщина, опытный терапевт сперва оказал ей необходимую медицинскую помощь, минимизируя последствия потрясения. А потом дал совет.

   Затеплившаяся надежда вернула Лори к жизни. Она собрала все свои силы, чтобы схлестнуться с соперницей по имени Смерть. Выстроив стену между собой и своим отчаянием, женщина бросилась в бой…

   Лори отчётливо помнила, как «поисковик» выдал нужную информацию. Вот он – госпиталь, расположенный в Болгарии, на бывшем приграничном посту Лесово, недалеко от границы. Этот госпиталь был построен аравийцами, и принимал всех желающих. На официальном сайте говорилось, что здесь готовы оказать любые медицинские услуги, причём бесплатно. Отписавшихся, как на самом сайте, так и на форумах, связанных с ним, было без счёту. Как и в любых отзывах, тут встречались и восхваляющие, и пугающие. С каждым прочитанным комментарием, сердце Лори сжималось то от страха, то от надежды. Но это было уже неважно. Потому что где-то в неведомых и запутанных лабиринтах подсознания, материнский инстинкт уже сделал свой выбор.

   Во всех соцсетях, где она была зарегистрирована, Лори оставила сообщение с мольбой о помощи. И, на её удивление, откликнулось неожиданно много людей. Кто-то помог деньгами, кто-то предложил оплатить перелёт в Софию, а итальянка, проживающая в небольшом болгарском городке Елхово, обещала предоставить свой старенький «мерседес»…

   Неделю спустя Долорес Кьянти с дочкой Антонеллой прибыли на место. Вот только увидев перед собой бесконечную вереницу машин, Лори почувствовала, что стена, выстроенная между её решимостью и отчаянием, начала разрушаться. Очередь была слишком длинной. Её «головы» даже не было видно. Молодая итальянка не могла удержать слёз, глядя, как вдалеке, мерцая в жарком мареве, нестерпимо блестят на солнце гладкие бока и стёкла автомобилей. Малышке Нелли «посулили» слишком мало времени, неизвестно – дотянет ли она. И хватит ли того запаса обезболивающего, что они прихватили с собой. Истеричные рыдания уже готовы были вырваться наружу, когда за спиной послышался голос. К Лори подошла женщина, с улыбкой и по-английски представившаяся «старожилом». Оказалось - здесь принято вводит в курс происходящего вновьприбывших.

   И пока «старожил» Кетрин рассказывала о здешнем распорядке, случилось то, что позволило едва тлеющей надежде Лори запылать ярким огнём… Мимо них медленно проехала машина, из которой им весело махали и желали скорейшего выздоровления.

   - Эти уже вылечились, - с тихой завистью выговорила Кетрин, провожая глазами автомобиль, потом встряхнув головой, широко улыбнулась: - Ничего, и мы скоро поедем по белой полосе.

   Оказалось, что обратную дорогу от госпиталя здесь называют «белой полосой»…

   Так и началось то долгое чаяние в очереди, которая, к счастью, двигалась довольно быстро. И каждое это передвижение сопровождалось очередной партией уезжающих. Иногда этих счастливчиков останавливали, обо всём расспрашивали: как их встречали, как лечили, что за люди эти аравийцы.

   Уверенность в благополучном исходе этого «паломничества» усиливал тот факт, что за всё время ожидания, не было ни одного случая, когда от больного отказывались, или кого-то не смогли вылечить. Рассказы в отзывах о всякого рода кошмарах, творящихся по ту сторону, собравшиеся называли «троллингом» и не обращали на эти высказывания никакого внимания. Для себя они создали свой собственный форум, на котором каждый рассказывал какое горе с ним приключилось, с каким диагнозом приехал. Люди успевали перезнакомиться и передружиться между собой.

   Лори, вчитываясь в сообщения форума, начала понимать, что не на неё одну свалилось немыслимое. Многие страдали годами, с мучительным диагнозом «неизлечим». С некоторыми случилось такое, что читая строки об этом, у иных стыдливо мелькала мысль – «Хорошо, что не со мной».

   Теперь ожидание в очереди, похожей на затянувшуюся пробку, не представлялось столь жутким. Тем более что кто-то постарался, чтобы в бытовом плане это не представляло неудобств. Вдоль дороги на равном расстоянии друг от друга, были построены большие бараки, к которым были подведены все коммуникации. Здесь можно было приготовить еду, принять душ, постирать, погладить, посмотреть телевизор, воспользоваться интернетом, пообщаться. В общем всё то, что позволяло не чувствовать себя оторванным от цивилизации.

   Теперь Лори уже не мучил страх, что она не успеет, что Нелли не хватит пары дней или пары часов. Было несколько случаев, когда больным резко становилось плохо. Непонятно как, но об этом узнавали врачи из госпиталя и, прежде чем окружающие успевали сообразить что к чему - они увозили пациента. И буквально через два-три дня он, пациент, проезжал по «белой полосе» мимо своих собратьев по несчастью, махал рукой и желал выздоровления. Проводив счастливчика завистливым взглядом, люди передвигали свои автомобили ещё на позицию. Тяжелее было тем, кто пришёл сюда пешком. Таким приходилось переставлять палатки и переносить свои пожитки. Это требовало времени, но никто их не подгонял, ведь торопиться не было смысла. После такого непродолжительного оживления жизнь входила в привычную колею и возвращалась уже привычная размеренность.

   Кетрин, встречавшая когда-то Лори, уже уехала – её муж, которому в автомобильной катастрофе перебило позвоночник, вышел из госпиталя на своих ногах. Счастливые супруги со слезами радости на глазах распрощались со всеми и отбыли. Как и многие другие. Каждое отбытие одних означало передвижение других: ещё один шаг, приближающий к желанной цели…

   Но эта своего рода идиллия была нарушена. Две недели спустя, когда Лори уже добралась до середины очереди, на форуме появились первые тревожные сообщения о том, что проезд к госпиталю собираются перекрыть. Теперь уже никто не перебрасывался незначительными фразами о погоде, никто не обменивался удачными рецептами… Теперь каждый день и на форуме и при встречах в бараках обсуждалось одно – что будет, и следует ли предпринять какие-то действия. Большая часть присутствующих утверждала, что это «утка», остальные угрюмо твердили, что решение уже принято и объявляли: они пойдут на конфликт с властями, но не допустят этого…

   Лори, и так почти ни с кем не общавшаяся, теперь еще больше замкнулась. Она почти не покидала одолженный ей старый «мерседес», отправляясь в барак лишь в случае крайней необходимости. Она не хотела обсуждать новость и решать, что делать. Слишком была напугана. Нелли всё чаще страдала от приступов боли, и начала впадать в непонятный продолжительный сон.

   Прошло ещё четыре напряжённых дня.

   Лори с Антонеллой оказались в заветной близости от своей цели. Ещё с десяток машин перед ними и тогда наступит их черёд. Каждый вечер, молодая женщина, прижимая к себе ребёнка, смотрела на стены бывшего когда-то КПП «Лесово», переделанного теперь в госпиталь. Позади него, где-то там, вдалеке, возвышается Купол. Он абсолютно невидим и прозрачен, и можно лишь догадываться о его существовании. Немало людей мечтало узнать его тайну, но только не Лори, в которой вновь проснулся страх. В груди становилось холодно при мысли, что кто-то может отнять у неё спасение дочери, когда оно так близко. И когда она разглядела в утреннем тумане военные грузовики, которые незамеченными подбирались к посту, поняла – предчувствия были не беспочвенны.

   На принятие решения потребовались лишь секунды. Лори уже знала – она пожертвует собой, если это даст шанс её дочери.

   Молодая женщина посекундно помнила случившееся потом, ведь время тогда словно задержало свой бег. Как в кинофильме, реальность замедлилась, давая возможность разглядеть детали… Лори помнила, как нога утапливала педаль газа, но почему-то казалось, что едет машина слишком медленно… Как лобовое стекло буквально раскрошилось от пуль… Вряд ли забудется запах горячего металла и боль… Боль, что горячо пронзила бок, отчего глаза заволокло красным туманом… Последние крохи сознания отметили, что ей удалось прорваться. И тот взгляд карих глаз, вглядываясь в которые она умоляла спасти её ребёнка…

   Когда Лори очнулась, она вспомнила всё.

ГЛАВА 3

Змеёй заскользившая в сознании мысль о Нелли опустошала разум, не позволяя думать о чём-либо ещё. Судорожно выдохнув, Лори подскочила. Это простое действие обернулось неожиданными последствиями. Окружающий мир решил поприветствовать гостью пляской, совершая при этом хороводы вокруг. Лори замутило. Боясь, что её стошнит, она, облокотившись обо что-то, наклонилась. Наверное, было бы лучше, если бы она так не делала. Словно пытаясь ворваться в каждую клеточку её тела, нахлынуло нечто мощное, полное свежести, ярких красок и звуков… отчего стало ещё хуже.

   Лори откинулась обратно на своё ложе. Закрыв глаза, делая глубокие вдохи, она попыталась справиться с неприятными ощущениями. Нехитрая дыхательная гимнастика ей в этом помогла – тошнота и головокружение улеглись. Хотя чувство, что с каждым вздохом в теле поселяется что-то странное, не проходило.

   Осторожно приоткрыв глаза, женщина убедилась, что мир перестал кружиться, но вместе с этим она осознала нечто такое, что несколько шокировало. Над нею было небо. Бесконечно прекрасное, сияющее невероятной синевой, но небо!.. То есть она не в операционном блоке, не в палате, а… непонятно где.

   Пытаясь разузнать, куда она попала, Лори снова приподнялась, только в этот раз очень осторожно.

   Вокруг был сад. И пусть нигде не видно мощённых или утоптанных тропинок, но это, без сомнений, сад. Всё цвело. Множество цветов самых разных видов и оттенков, разбросанных в беспорядке, источало нежные ароматы. Сочная зеленая трава, напоминая своим видом дорогой ковёр, устилала землю. Высокие деревья и пышные кусты дополняли картину. И хотя всё это невероятное буйство природы буквально излучало жизнь и красоту, Лори испугалась. До неё дошло, что она лежит на чём-то, или вернее в чём-то, похожем на большой трухлявый обрубок дерева. Огромное дупло, образовавшееся в нём, проросло изнутри пурпурным мхом. В этом дупле и возлежала пациентка, которая, по логике вещей, должна была лежать в стерильной больничной палате. Представив, сколько насекомых может копошиться в этой колоде, женщина подскочила, в ту же секунду осознав, что всё это время была обнажена. Рука метнулась к правому боку, в который, судя по последней информации выдаваемой памятью, она была ранена. Абсолютно гладкая кожа без каких-либо изъянов заставила усомниться в точности своих воспоминаний, и побудила осмотреть другой бок. Никаких намеков на недавнее ранение.

   Лори стало по-настоящему страшно. Сколько же времени она провела без сознания, если всё успело так хорошо зажить? Или это технологии аравийцев позволяют такое? Но почему она не в больнице? И где она вообще? И где Нелли? В мозгу с лихорадочной скоростью замелькали сюжеты из теленовостей, в которых рассказывалось о жутком отношении к женщинам у мужчин с Востока. Интернет пестрел догадками о том, что именно происходит под Куполом, и в большинстве своём эти догадки рисовали не самые радужные картины. В те секунды, когда Лори решилась прорваться к посту, она знала, что тем самым поставит себя в зависимость от аравийцев. И уже тогда знала, что всё равно пойдёт на это. Знала, что пересекая черту, попадёт в мир, где её, возможно, ждёт участь рабыни… Но она также знала, что если Нелли умрёт, её жизнь уже не будет иметь смысла.

   Лори отдавала себе в этом отчёт…

   Лори повторяла себе это…

   И всё же оказалась не готовой… Очнуться голой посреди сада…

   Может, сейчас на неё начнут охоту с собаками?.. Или что тут у них в моде?

   Молодая женщина, присев, прижалась к бревну, от которого так резво отскочила пару минут назад. Мелкая дрожь противно пробегала по телу, заставляя съёживаться, а к горлу подкатывала тошнота.

   Подрагивающими руками Лори пыталась хоть как-то прикрыться своими длинными волосами, когда из-за кустов показалась девушка, одетая в бледно-зелёный медицинский костюм. Только вместо шапочки на голове у неё был платок. Медсестра (Лори предположила именно это) торопливо подбежала и помогла подняться, что-то обеспокоенно говоря при этом по-арабски. Развернув халат, который был у неё в руках, девушка заботливо помогла Лори одеться.

   - Моя девочка, - тревожно заговорила Лори, сразу позабывшая о страхах, мучивших её только что, - где она?

   Аравийка что-то ответила.

   Лори досадливо цокнула язком, ведь она не додумалась за недели, что провела в очереди, выучить хотя бы пару фраз на арабском.

   Медсестра между тем вытащила из кармана пластырь, который наклеила своей пациентке на запястье, от чего у той тут же прошла тошнота, мысли прояснились, а дрожь улеглась. Самочувствие разом стало на порядок лучше. Удивлённая Лори была, конечно, благодарна, но мысли о Нелли тревожили всё сильнее.

   Молодая женщина прижала руки к груди:

    - Моя… – потом одной рукой указала на уровне бедра, - девочка. Где она?

   Лори напряжённо вглядывалась в лицо девушки: поняли ли она её пантомиму.

   Та взяла свою подопечную под локоть:

   - Идти, - на ломаном итальянском сказала аравийка, махнув куда-то в сторону.

   И Лори пошла. Вполне могла идти без поддержки, но продолжала цепляться за руку девушки, страшась остаться одна.

   Они плутали по лабиринту из цветущих кустарников, за каждым из которых прятались невероятные растения, поражающие своими крупными соцветиями.

   Лори была босиком, но это не доставляло неудобств. Трава была настолько мягкая и упругая, что казалось - это ковёр, шелковистый и длинноворсный.

   Итальянка исподтишка оглядела свою спутницу.

   У той на ногах были мягкие тапочки под цвет костюма, состоявшего из льняных штанов и халата. Обычный наряд медика, привычный взгляду европейца. Да и сама девушка не выглядела униженной и забитой. Гордо вскинутая голова, уверенная походка. Если бы не платок на голове, её невозможно было бы отличить от медсестры из какой-нибудь европейской больницы.

   За этими размышлениями Лори не заметила, как они выбрались на поляну, на которой возвышался изумительный по красоте дом. Построенный из тёсаных деревянных брусьев, покрытых тёмным лаком, с огромными окнами, он чем-то напоминал японские постройки. Крыша была покрыта связками тростника. Дом выглядел так, словно его породила сама земля. И, конечно, цветы. Много цветов, которые словно захватили в плен этот прекрасный дом. Они обступили его со всех сторон, как бы пытаясь пробраться внутрь. Цветущие лианы оплетали стены, обнимая их… Это было похоже на то, как дети-проказники окружили мудрого старца, выпрашивая у него то ли интересную историю, то ли сладкие конфетки.

   Женщины приблизились к дому по деревянным, чуть поскрипывающим, мосткам, потемневшим от времени.

   Девушка-медсестра отодвинула за ручку дверь, которая с мягкой послушностью откатилась в сторону. Пропустив гостью вперед, она зашла следом. Они очутились в просторной комнате. Стены здесь почти сплошь состояли из больших окон. Из мебели имелись только круглый стол, окружённый четырьмя стульями. Как и снаружи, все деревянные детали были покрыты тёмным лаком.

   Пройдя по гладкому матовому полу, медсестра (которую так прозвала про себя Лори) открыла искусно спрятанную за панелью дверь. За ней виднелись блага цивилизации в виде умывальника и душевой кабинки.

   - Нет, - запротестовала Лори. Не то чтобы она отказывалась принять душ, но сейчас не это было главным. - Антонелла, Нелли, - всё больше тревожась, умоляюще проговорила женщина, - моя девочка…

   Аравийка закивала головой, с чем-то соглашаясь. Юркнув в ванную, она появилась, неся в руках синий платок с крупным графическим рисунком. Подойдя к Лори, она ловкими умелыми движениями покрыла ей голову.

   - Ждать, - использовала аравийка свой небогатый запас итальянского. Выдвинула стул, подсказав тем самым, где нужно ждать, и ушла.

   Лори, не чувствуя в себе того спокойствия, что позволило бы дожидаться сидя, начала вышагивать по комнате. На столе изысканным натюрмортом красовались вазы с фруктами и графины с напитками, но и они не смогли привлечь внимание взволнованной женщины.

   Прошло совсем немного времени, когда послышался уже знакомый скрип мостков. Несмотря на большие окна, обзорность была невелика из-за густой растительности, поэтому, когда перед стеклянной дверью появился мужчина, Лори чуть вздрогнула.

   Она, дверь, снова почти бесшумно откатилась в сторону. Пожилой мужчина, переступив порог, склонился в лёгком поклоне.

   - Рад приветствовать вас в добром здравии, сеньорита - глубокий приятный голос озвучил это на довольно правильном итальянском, с небольшим акцентом.

   Разнервничавшаяся из-за переживаний Лори, спросила заикаясь:

   - А-А-Антонелла где?

   Мужчина молча шагнул в сторону.

   - Мириам, - позвал он кого-то, чуть обернувшись.

   Из-за огромного цветущего куста показалась давешняя медсестра, которая вела за руку девочку.

   Лори просто замерла.

   Из головы исчезли мысли. Ступор напал такой, что тело не двигалось, да и разум этого не требовал.

   А малышка шла, не замечая обращённые на неё напряжённые взгляды взрослых. С серьёзным видом она осматривалась по сторонам, иногда поглядывая на Мириам, которая подстраиваясь под её мелкие шажки, укорачивала шаг. Антонелла с интересом оглядывала дом, когда её глаза случайно наткнулись на женскую фигуру, ожидавшую у двери. Девочка чуть споткнулась и остановилась. Затем худенькое личико осветилось улыбкой.

   - Мамочка, - немного неуверенно пробормотала она. Затем вырвав руку, побежала: - Мамочка!

   Раздался глухой стук – это тело женщины немного бесконтрольно опустилось на колени. Но Лори не обращала внимания на боль. Она прижимала к себе самое ценное - своё сокровище.

ГЛАВА 4

- Солнышко, - прошептала Лори, не выпуская из объятий дочь. – Солнышко моё.

   Не нужны были эпикризы с диагнозами, чтобы понять, что Антонелла здорова. Из изумительно ясных голубых глаз пропала та поволока боли, что так пугала в последнее время. Движения девочки были полны живости и озорства, столь свойственных детям. Но страх слишком глубоко пророс корнями в сердце матери…

   - Она ведь вылечилась, да? – в вопросе заданном шепотом звучала мольба.

   И в ответ на эту мольбу прозвучало:

   - Девочка здорова.

   - Метастазы… были… они… повсюду, - дрожащим голосом выговорила женщина.

   - Сеньорита Антонелла абсолютно здорова, - спокойно и уверенно заверили её.

   То, что теснилось в груди, отравляя кровь, мучило и терзало, отрезая кусочки надежды, накрывало туманом, лишая красок окружающий мир… это «что-то» начало выплёскиваться из горла глухими рыданиями.

   - Сеньорита, - предостерегающе проговорил мужчина, выразительно указав глазами на ребёнка. Он легонько потянул к себе девочку: - Ну что, маленькая госпожа, может, пришло время отведать мороженое? – со всей серьёзностью обратился мужчина к Нелли, увлекая её к столу.

   Лори поняла, что ей дают возможность отреветься, не пугая при этом дочку. Она убежала в ванную и под плеск текущей воды выплакала свои страх, боль и усталость, которые уже, казалось, въелись в кости. Слёзы вымывали всю ту чёрную муть, что копотью покрывала мысли и чувства. Всхлипы и рыдания вытрясли всё нервное напряжение, что пронизывало мышцы с тех самых пор, как врачи сообщили страшные вести…

   Когда успокоившись, женщина вернулась в комнату, Антонелла уже сидела за столом, на котором появился поднос с кофейником, пирожными и сыром. А мужчина со светской обходительностью предлагал маленькой гостье выбрать мороженое: с шоколадной крошкой или клубничным сиропом.

   Обернувшись на шум, девочка обратилась к матери:

   - Ты уже помыла руки?

   Лори, мельком переглянувшись с аравийцем, кивнула в ответ.

   - Тогда можешь садиться, - с серьёзным видом разрешила Нелли.

   Её мама, улыбнувшись, подошла ближе.

   - Спасибо, - смущённо поблагодарила она мужчину, так ловко объяснившего ребёнку её бегство. – Я… - женщина замялась.

   - Позвольте представиться, - галантно пришёл на помощь её собеседник, - меня зовут Хамид Мехди, - он учтиво подвинул один из стульев, приглашая присоединиться к застолью. – Я знаю, что вас зовут Долорес Кьянти.

   - Зовите меня Лори, мне так привычнее.

   - Долорес ведь испанское имя? – уточнил Хамид, помогая гостье устроиться за столом.

   - Мама любила всё связанное с Испанией, - пожав плечами, ответила Лори.

   Мехди лишь кивнул в ответ и вернулся на своё место. Он не стал упоминать, что мог бы рассказать об этом гораздо больше… Например, что первой любовью сеньоры Кьянти был испанский парнишка, и что свой первый сексуальный опыт она получила именно в Испании.

   - Я попросил принести вам кофе. Насколько я помню, итальянцы предпочитаю именно его, а англичане больше любят чай, - сказал Хамид, наполняя Лорину чашку тёмным напитком, аромат которого густыми нотками насытил воздух. Женщина ответила благодарным взглядом.

   - Спасибо огромное, что вылечили Нелли, - сказала Лори, убирая подальше мороженое с клубникой, на которую у девочки была аллергия. Поставив перед малышкой пломбир усыпанный шоколадом, вручила ей ложечку. – Вы ведь доктор, да?

   - Нет, нет, что вы, - поспешил с ответом Хамид, боясь, что его начнут незаслуженно благодарить. – Я ведущий эксперт по адаптации, - пояснил он.

   Его пояснение пропало втуне, потому что Лори не совсем поняла что за «адаптация». Не дождавшись дополнительной информации, она неуверенно продолжила:

   - В любом случае, господин Мехди, передайте мою благодарность врачу Нелли, - женщина немного помолчала. – Тому, кто оперировал меня, тоже передайте мою признательность. Меня ранили в бок, а залатали так, что ни следа не осталось.

   - Ранили в бок, - почему-то эхом повторил Хамид.

   Лори чувствовала себя немного неуютно под пристальным взглядом карих глаз. Словно её изучают под огромной лупой, отмечая мельчайшие детали. При этом нельзя было сказать, что Мехди вёл себя неуважительно. Наоборот, с первой минуты их встречи он был безукоризнен.

   Пытаясь скрыть свою нервозность, женщина отвела взгляд и пригубила кофе. И чуть не застонала…

   От удовольствия.

   Вкус напитка был восхитительным. Итальянским. Ведь только в Италии могли сварить такой кофе. Во всяком случае, так утверждала её мама, которая много путешествовала. Сеньора Кьянти говорила, что, даже взяв тот же сорт кофе и сварив его по тому же рецепту, на идентичной модели кофеварки невозможно получить тот неповторимый вкус, что бывает у кофе, приготовленного в Италии. «Всё дело в воде» - любила повторять она. Вода, насыщенная жарким солнцем, пронизанная морским бризом и пропитанная духом этой плодородной земли… та самая, что придаёт такой неподражаемый привкус всему, с чем соприкасается.

   Лори смаковала каждую капельку тёмного напитка, забыв на время об обаятельном кареглазом мужчине, внимательно наблюдавшем за ней.

   - Не знаю, как вы отреагируете на это, - чуточку неуверенно заговорил Хамид, - но считаю своим долгом сообщить вам, что ранение было гораздо серьёзнее, чем вы предполагаете. – Эти слова, словно прохладный ветерок проскользнули мимо, унося с собой мягкие ароматы, витавшие в воздухе. Лори даже поежилась слегка, но упрямо обхватила чашку руками, греясь теплом неостывшего фарфора. – По правде говоря, вас буквально изрешетили. Благодарение Богу, ни сердце, ни голова не были задеты.

   Тепло всё же улетучилось, оставляя за собой неуютный озноб.

   - Бога нет, - угрюмо сообщила Лори, выпустив чашку и обхватив себя руками.

   День потерял свою жаркую негу… А во рту появилась горечь. Не от кофе.

   Хамид вздёрнул бровь.

   - Я думал, что западные учёные уже признали, что человек всё же не от обезьяны произошёл, - пробормотал он.

   Конечно, признали. Ещё лет десять назад. После жарких споров сторонников версий инопланетного и божественного происхождения. Выиграли последние…

   - Нет… Я… - замявшаяся Лори подозрительно взглянула на аравийца: казалось, он надсмехается над ней. Женщина сузила глаза. – Я просто хотела сказать, что Бог оставил нас. Создал, а потом бросил. Молиться ни к чему, никто не услышит.

   - Вот как? – вяло отреагировал на этот демарш её собеседник.

   - Да, - своенравно вскинув голову, ответила итальянка. – В мире творятся жуткие вещи, если бы он существовал, разве допустил бы такое?

   Мехди молча рассматривал женщину, которая ещё минуту назад была так расслаблена, а теперь ощетинилась словно ёжик. Он перевел взгляд на девочку, не обращавшую внимания на взрослых и увлечённо поедавшую мороженое.

   - Почему вы разрешили ей есть самостоятельно?

   Лори несколько опешила от смены темы.

   - Чего? – спросила она.

   - Антонелла, - терпеливо пояснил Хамид. - Почему вы не кормите её сами?

   - Ну… она уже умеет, - ответила Лори, не совсем понимающая смысла вопроса. – Не могу же я всю жизнь её с ложечки кормить.

   - Конечно, - согласился мужчина. – А почему вы думаете, что Бог должен это делать?

   Лори ответила на это недоумевающим молчанием.

   - Почему Бог должен утирать нам сопли, менять подгузники, решать наши проблемы? – продолжил Хамид, голос которого был спокоен, но саркастичен. – Если оценивать нас по уровню развития человечества, мы ведь уже давно не дети.

   Молодая итальянка лишь сердито фыркнула:

   - Ну, если Бог существует, то получается, наша судьба уже расписана заранее. К чему куда-то стремиться, чего хотеть… всё давно решено.

   - Я открою вам секрет - в этом мире предопределены лишь две вещи: рождение человека и его смерть. Всё, что происходит с ним в этом промежутке, это результат его поступков и поступков людей окружающих его. – Мехди положил руки на стол и переплёл длинные пальцы. – И кстати, говорят, человек сам решает, как он умрёт. Перед самым рождением сам выбирает, каким будет его конец.

   Лори подалась вперёд, вперившись взглядом в аравийца:

   - Сам выбирает?.. То есть если я на каком-нибудь тонущем лайнере, в горящей каюте, буду вешаться, корчась от отравления… это что означает?.. Что я сама себе такого пожелала?

   - Ну, это точно не означает, что у вас туго с воображением, - невозмутимо прозвучало в ответ.

   В глубине спокойных глаз плясали смешинки, из-за которых Лори немного поумерила свой боевой пыл. Она дёрнула плечом:

   - Предпочитаю думать, что его не существует. Как относиться к тому, что Бог допускает то, что творится в мире?

   Скрестились взгляды: карий и голубой.

   - В чём именно, по-вашему, виноват Бог? – спросил, не повышая тона, Хамид. Его глубокий голос, успокаивавший вначале, теперь стал хлёстким. – Он виноват в том, что много лет назад, в порыве человеколюбия, жители Лампедузы начали спасать нелегальных эмигрантов из Африки? Или он виноват в том, что итальянские власти не справились с этим нашествием и не сумели обеспечить нормальную жизнь прибывшим? В самом деле, нельзя же обвинить одну фармакологическую компанию, которая недоглядела и выпустила из лаборатории подопытного – носителя вируса Эбола, - мужчина с поразительной осведомлённостью продолжал перечислять события, происходившие на острове. - Разве они виноваты в том, что начались беспорядки среди чернокожих, решивших, что белое население таким образом избавляется от них? Давайте обвиним Господа в том, что он не превратил в ангелочков членов банды, которые сызмальства ничем другим кроме как грабежами и убийствами не занимались, - аравиец чуть понизил голос. – Бог виноват в том, что не спустился с небес, когда ваш отец, несмотря на мольбы своей жены, выбежал из дома и сцепился с грабителями, угонявшими его машину. В результате чего и его самого и его жену убили… - и совсем тихо добавил: - Сеньор Кьянти совсем не виноват в том, что не уехал с острова, как ему ранее предлагали друзья…

   От жестокости последних фраз Лори поникла. Каждое слово оживляло одно воспоминание за другим.

   Лампедуза, который когда-то был фешенебельным курортом, стал призраком самого себя. С улиц исчезли модные бутики, зато расплодилось множество сомнительных забегаловок. Чернокожие путаны предлагали свои услуги прямо посреди дня. Наркотики продавались почти в открытую. Появились целые кварталы, куда боялись соваться даже полицейские.

   В ответ, несмотря на выступления правозащитников, начали появляться общественные заведения, доступ в который получали только коренные жители острова: школы, клубы, парки только для итальянцев. Активным борцам за права человека пришлось умерить свой пыл после участившихся изнасилований, грабежей от которых страдали жители Лампедузы. Состоятельные островитяне поспешили перебраться на континент, а те, кто не мог себе такого позволить, продолжали жить, стараясь сохранять свой прежний образ жизни (или хотя бы его видимость). Они ходили в клубы, на дискотеки, устраивали приёмы или пикники. И делали вид, что не замечают, как по самому краю незримой границы слоняются тёмные фигуры, глядящие на них - иные с завистью, иные с ненавистью...

   Никто не мог с точностью сказать, когда случилась первая вспышка лихорадки Эбола. В больницах, где принимали приезжих из Африки, была большая текучка кадров – работать в состоянии стресса не у всех получалось. Врачи не сумели остановить эпидемию, которая начала выкашивать целые чёрные кварталы. Брошенная кем-то фраза, что белые специально заразили африканцев, послужила той искрой, что упала в бочку с порохом. Начались митинги, шествия, а потом и беспорядки с драками, которыми поспешили воспользоваться бандиты. Они принялись грабить, не чураясь убийств, пока полицейские занимались бунтовщиками.

   Лори в тот день сидела с девочкой на чердаке – здесь была оборудована большая игровая комната, набитая мягкими зверушками, куклами. Чердачное окно хоть и не было большим, всё же позволило увидеть случившееся с родителями… Возможно и она и Нелли тоже стали бы жертвами, если бы те отморозки додумались забраться наверх. Но они, похватав все самое ценное, уехали на отцовской машине…

   Лори прикрыла глаза.

   Бравада развеялась, осталась лишь горечь. Та самая горечь, что поселилась в ней со дня смерти родителей, а теперь вязла на зубах, налипла на нёбо и разъедала горло.

   Хамид показался ей таким добрым… Она не ожидала от него такой бесчувственности.

   Женщина даже не догадывалась, что аравиец не озвучил тот факт, что её родители уже решились уехать с неспокойного острова, но рождение внучки заставило их поменять планы. Пожилые люди испугались, что не смогут обеспечить ребёнка всем необходимым, ведь на них ещё «висели» не выплаченные кредиты, а их дочь зарабатывала слишком мало, чтобы справиться самой…

   Слишком погрузившись в переживания, итальянка не обратила внимания на сверхосведомлённость своего визави.

ГЛАВА 5

- Простите. Зря я заговорила об этом, - Лори устало опустила плечи. – Мы с Нелли просто хотим домой, - она провела рукой по пепельным волосам дочурки. Весёлая Антонелла, с вымазанным лицом, жизнерадостно улыбнулась на ласку. Спрыгнув со стула, она подбежала к матери и забралась к ней на колени.

   Лори, взяв салфетку, начала вытирать довольную мордашку, когда поняла, что Хамид не отвечает.

   - Когда мы сможем уехать? – настороженно спросила женщина, которой не понравилась пауза.

   - Именно об этом я и хотел поговорить, - ответил Мехди.

   Этот ответ заставил сердце испуганно ёкнуть. Вот оно!

   - Вы ведь помните, как именно добрались до поста, и попали в госпиталь?

   Лори отлично всё помнила, но из-за нараставшей тревоги лишь кивнула в ответ.

   - Вы нарушили закон, - озвучил аравиец то, что она и так знала.

   - Я думаю, что сумею объяснить… - ответила на это Лори. – Я спасала своего ребёнка, не думаю, что судья…

   - Боюсь, до суда дело не дойдёт, - перебил её Хамид. Он откинулся на спинку стула. – Давайте я вам расскажу, что произойдёт. Как только вы переступите черту, за которой кончается наша власть, вас арестуют. Может, это сделают не на глазах у всех, кто всё ещё дожидается очереди. Возможно, дождутся, когда вы отъедете подальше. В любом случае, вы уже будете под «колпаком». Когда вас схватят, отберут дочь. В соответствии с вашими законами её, скорее всего, передадут в какую-нибудь однополую семью. Вас же увезут в некое заведение, в котором вам промоют мозги. Заставят вспомнить то, что вы, казалось бы, и не можете помнить. Перелопатят все закоулки подсознания. Когда в вашей памяти не останется ничего, что может их заинтересовать, они будут использовать вас в качестве лабораторной мыши – ставить опыты, одним словом.

   Услышав всё это, у Лори округлились глаза.

   - С чего вы это взяли? Зачем им это? Что я такого знаю?..

   - Вы ничего не знаете, - заверил её Хамид. – Но они захотят это проверить сами. Вы первый человек ТАК перебравшийся на эту сторону… И я вам не завидую, если попадёте к ним. Поймите, у вас нет никого, кто стал бы разыскивать вас, стучаться во все инстанции, добиваться справедливости. О том, что вы исчезли, никто даже не узнает.

   - И что же делать? – почти без эмоций спросила Лори.

   - Могу предложить вам два выхода.

   - Девочку я вам не отдам, - всё тем же безжизненным голосом сообщила женщина, прижимая к себе ребёнка. – Вам придётся меня убить.

   - О, ну конечно, - иронично протянул Хамид. – Под Куполом собрались одни придурки, которым только и нужно, что из автомата пострелять да бабу прикупить себе в гарем. С логикой вообще не дружат, поэтому они вас с того света вытащили, чтобы потом убить, забирая ребёнка.

   - Это если верить вам, - не согласилась Лори. – Не думаю, что я была так серьёзно ранена.

   Мехди ничего не ответив, полез во внутренний карман пиджака. Достав какой-то блекло-серый прямоугольник полупрозрачного пластика, положил на стол перед женщиной.

   - Это ваша история болезни.

   Лори удивленно взяла пластик правой рукой. Тот как будто ожил от её прикосновений. Он был похож на супертонкий планшет.

   - Первыми идут фотографии, которые делали, пока вас подключали к системе поддержки жизнедеятельности. Это происходит автоматически, не думайте, что кто-то специально занимался фотосессией, - криво усмехнувшись, заметил Хамид.

   Рассмотрев снимки, Лори отложила странный пластик, даже не поинтересовавшись что это.

   - Вы говорили про два выхода, - хриплым голосом сказала она. Увиденные фото несколько шокировали. Если не считать головы, все тело было превращено в кровавое месиво. Как при этом осталось не задетым сердце осталось загадкой.

   Аравиец посерьёзнел.

   - Да, два, - ответил он. – Первый – мы стираем вам память и создаём новую. Да, мы это можем, - Мехди предвосхитил вопрос готовый сорваться с женских губ. – Мы поселим вас с дочерью в каком-нибудь небольшом провинциальном городке, где вы начнёте абсолютно новую жизнь. Ни вы ни ваша дочь не будете помнить ничего из того что с вами происходило на Лампедузе. У вас будут совсем другие имена, другая жизнь… другие воспоминания.

   Это прозвучало музыкой.

   Забыть обо всём. Смерть родителей, болезнь дочки – забыть и начать с чистого листа…

   Лори даже позволила себе помечтать немного. Но только немного. Это было бы предательством по отношению к отцу и матери. Если они исчезнут из их памяти… это всё равно что ещё раз их убить. Она не пойдёт на это.

   - Вы же можете стереть нам последние события и выпустить обратно, - встрепенувшись, предложила итальянка. – Они ничего не узнают, - она не знала как такое - стирание памяти - возможно, но хваталась за «соломинку».

   Хамид вновь усмехнулся, только в этот раз чуть грустно.

   - Мы бы это сделали в любом случае, - «обрадовал» он. – Нам ничто не угрожает. А вот вам… Даже если мы горячо заверим, что вы ничего не помните и не знаете, спецслужбы захотят убедиться в этом лично. Что дальше, помните? Антонеллу в приёмную семью, вы – подопытная крыса.

   - А второе? – спросила Лори, мечтая только об одном – прижать к себе дочурку, забиться в какую-нибудь норку и спрятаться ото всех и вся.

   - Второе, - задумчиво повторил Хамид. – Вы можете остаться здесь, при условии, что выполните некое задание.

   - В чём подвох? – подозрительно спросила Лори. – Что за задание?

   - Об этом мы поговорим после вашего выбора. Решайте, на каком варианте остановитесь.

   - Я не могу предать память своих родителей, - девочка, разомлев на коленях у матери, начала засыпать. Лори пристроила её поудобнее. – Но что со мной будет, если я останусь здесь? Вы можете гарантировать мне свободу, жизнь? Можете пообещать, что со мной ничего не случится?

   - Я всего лишь специалист по адаптации, а не Господь, - напомнил Хамид. – Как я могу обещать вам такое?

   Женщина вгляделась в худенькое личико своей дочери, которая сонно хлопала глазами.

   - В Интернете я читала много… всякого о том, что здесь происходит, - начала итальянка, не поднимая глаз. – Пишут, что под Куполом процветает рабство. Что женщины здесь живут в жутких условиях, общество вернулось в средневековье…

   Аравиец слушал усмехаясь.

   - Мы в курсе, - весело заверил он.

   Его весёлости никто не разделил.

   - Экономика полностью развалилась, - продолжила Лори, - правители стран грызутся между собой, а народ страдает от непосильных поборов…

   - И нефть у нас кончилась, и больные зубы нам кузнец выбивает кувалдой, - подхватил Хамид.

   - Но ходят и другие слухи, - молодая женщина оставалась серьёзной. – Говорят, что ваши технологии превосходят наши. Что вы живёте намного лучше нас… Даже нелепые слухи про инопланетян ходят… Что же из этого - правда?

   - А как вы сами считаете, Долорес?

   - Мне не до загадок и не до шуток, господин Мехди, - резко сказала Лори. – Я должна сделать выбор, от которого зависит моя жизнь и жизнь моего ребёнка. Ответьте мне.

   Хамид посерьёзнел.

   - Вы абсолютно правы, сеньорита, - проговорил он. – При любом варианте ваша жизнь действительно изменится… и кардинально. Но я ничего не буду вам рассказывать. Сделайте выбор, положившись на свою интуицию. Прислушайтесь - что вам подскажет сердце. А потом - поговорим.

   Лори замолчала и задумалась.

   - Вы ведь не хотите, чтобы я осталась, верно? – неожиданно догадалась она.

   Мехди впился в неё пронизывающим взглядом.

   - Да, - сказал он после небольшой паузы. – Я не хочу этого.

   - Почему? Что меня ждёт здесь? Что-то страшное?

   - Не в этом дело, - отмахнулся Хамид. – Все кто прибывают к нам в Аравийский Союз проходят через карантин и адаптацию, а для вас собрались сделать исключение.

   - Но почему? – повторила Лори. – Кому и зачем это нужно? У вас нехватка веб-дизайнеров? – несмотря на напряжение, она даже сумела сыронизировать.

   Смуглое лицо Хамида Мехди осветила широкая обаятельная улыбка:

   - Что-то вроде этого, - загадочно ответил он.

ГЛАВА 6

Молодая женщина шла следом за мужчиной, неся на руках спящую девочку. Она отказалась от помощи – после всего пережитого эта ноша не была в тягость. Перед тем как выйти, Долорес Кьянти приняла душ, переоделась в платье, которое ей принесла Мириам. Она же помогла ей уложить высушенные волосы и ловко намотала на голову тонкий шарфик в виде чалмы, кончик которой свисал на одно плечо. К удивлению итальянки выглядело это довольно изысканно. Но вместо туфель на каблуке, которые полагались к такому образу, ей выдали тапочки, очень похожие на те, что были на Мириам. Лори так и подмывало сострить по этому поводу. Хорошо, что удержалась, ведь им пришлось очень долго идти по сочной скользкой траве и будь она на каблуках - это было бы не так просто. Но, несмотря на наличие тапочек и легковесность дочки, у Лори уже начало сбиваться дыхание после длинного перехода. Когда она уже готова была запросить время на передышку, они очутились на дороге. Всего лишь обогнули очередной цветущий куст и вот они – плоды цивилизации, ровная гладь дорожного полотна. У обочины их дожидался огромный тёмный автомобиль, сверкая под южным солнцем своими полированными боками.

   Забравшись внутрь, Лори оценила просторность салона. Он скорее смахивал на небольшую гостиную с удобными кожаными диванами. Легкий аромат можжевельника с цитрусом подчёркивал роскошную атмосферу.

   Уложив девочку на широкое сиденье, Лори опустилась рядышком в раздумьях. Возможно это автомобиль Мехди, но скорее всего, тех, кто его прислал. Следовательно - это богатые люди. Или человек. Вопрос в том, что именно понадобилось им (или ему) от скромного веб-дизайнера… Слишком мало информации, чтобы делать выводы.

   Когда они тронулись, гостье оставалось только наслаждаться невероятно мягким и плавным ходом.

   Итальянка уже сделала свой выбор и решила остаться. Она не знала, что её ждёт, но определённо знала – многие домыслы в Интернете ошибочны. Аравийцы вовсе не отстали, и не отброшены назад в своём развитии. Всего лишь несколько деталей натолкнули её на эту мысль. Например, тот пластик с виду похожий на сероватую бумагу. Это было что-то вроде… сенсорного файла… А ещё разговоры о стирании и формировании новой памяти… Легкость, с которой об этом рассуждал Мехди, тоже говорила о многом.

   Понаблюдать за жизнью людей пока они едут, у Лори не получилось. Стёкла были настолько затемнены, что рассмотреть что-либо не представлялось возможным.

   - Можно опустить стекло? – спросила Лори.

   - Нет, - последовал лаконичный ответ.

   - Почему?

   - Потому что хоть кое-кто и провёл вас под Купол, но всё же я ваш консультант, и именно я решаю как, сколько и что вам показать и в какой последовательности. Поэтому пока вы отправитесь в некий дом, где будете отдыхать, приходить в себя, а потом мы с вами встретимся и поговорим. Кстати, Долорес, а почему вы всё же решили остаться?

   - Господин Мехди, прошу вас, зовите меня Лори, почти все обращаются ко мне именно так, - попросила женщина.

   - Хорошо, - согласился аравиец, - тогда вы зовите меня Хамид. Итак, Лори, почему вы остались? Разве не страшно?

   - Есть у меня кое-какие предположения, - уклончиво ответила Лори. Хамид в ответ понимающе усмехнулся. – Какая роскошная машина, просто гостиная на колёсах.

   - Да, - согласился аравиец. – Особенная. Специально для переселенцев держим, - прозвучало это чуточку иронично.

   Оба замолчали, а невидимый водитель продолжал увозить их в неизвестность.

   Когда машина остановилась, и они выбрались из салона, то очутились перед резной деревянной дверью, отполированной до блеска. Дотронувшись до бронзовой ручки, выполненной в виде головы льва, Мехди что-то сказал по-арабски.

   Лори, воспользовавшись случаем, быстро оглядела улицу. Тихая, безлюдная, без явных признаков разрухи, но и без видимых технологических чудес. Везде глухие заборы, с установленными в них воротами и калитками. Тротуары от проезжей части отделяли зелёные насаждения, вокруг чистенько, даже пыли нет. Только жара, особенно заметная после прохладного салона автомобиля…

   Прижав к себе спящую девочку, итальянка облегчённо перевела дух – кажется, их привезли не в самое плохое место.

   Дверца, чуть звякнув металлом, отворилась и перед ними появилась женщина лет пятидесяти. На ней был широкий балахон, закрывавший фигуру от макушки до пят и напоминавший одеяние монахинь, только не чёрного цвета, а ярко-синего. Лори вздрогнула, возможно, и ей отныне придётся носить нечто такое…

   Мехди заговорил с хозяйкой по-арабски.

   - Познакомьтесь, Лори, это Фатьма, - обернулся он к итальянке, закончив переговоры с хозяйкой. – Она с удовольствием примет вас с Антонеллой. Вы поживёте тут некоторое время.

   Аравийка, улыбнувшись, протянула руки, чтобы забрать спящую девочку у матери, но Лори замотала головой. Фатьма, что-то ответив на это, сделала приглашающий жест.

   - Лори, - обратился Хамид к итальянке, которая уже собралась войти, - здесь нам придётся расстаться. Я вернусь, когда вы немного отдохнёте. Но прежде чем уйти, я хотел бы задать вам вопрос.

   Лори в ответ лишь вопросительно вздёрнула бровь. Какое-то странное раздражение набирало в ней обороты, из-за чего она боялась закатить истерику, что ей, кстати, было несвойственно.

   - Вы рискнули жизнью, пробираясь к нам. Вы догадывались, каким может быть итог. Вы предполагали, что можете умереть и ваша дочь осталась бы тогда у нас. Почему вы на это пошли? Зная, какие жуткие про нас ходят слухи, почему вы рискнули будущим своего ребёнка?

   Голубые глаза глядели затравленно.

   - Я спасала свою дочь! – с непонятным самой себе вызовом ответила она.

   - Да, - согласился Хамид, - но какой ценой? Если бы вы погибли, а Антонелла осталась бы у нас, что за участь её ждала бы? – спросил он и сам же ответил: - Незавидная, если судить по высказываниям ваших СМИ.

   - Чего вы от меня хотите?! Что вы пристали?!

   Лори всё же сорвалась. В результате, от её выкрика девочка проснулась. Взъерошенная Нелли недоумевающе-сонным взглядом начала оглядываться по сторонам.

   - Ничего, - тихо ответил Хамид, успокаивающе погладив Антонеллу по голове. – Всего лишь хотел понять, чем вы руководствовались. Спокойной ночи, сеньорита, - пожелал он и, развернувшись, отправился к машине.

   Увидев в ней поджидавшего его Кемаля, он нисколько не удивился.

   - Она не верит в Бога! – хмуро объявил он.

   - Это только слова. Долорес просто напугана. Всё будет хорошо, - пообещал молодой аравиец.

   - Это вы ей помогли принять решение?! – спросил Хамид.

   - Чуть подтолкнули её в этом направлении, - признался Кемаль.

   - Мне нужны подробности, - сказал Мехди, устало откидываясь назад. – Она чем-то расстроена…

   - Завтра её настроение улучшится, - таинственно предрёк Новый.

ГЛАВА 7

Пройдя через арочный проём, в котором находилась входная дверь, Лори очутилась во внутреннем дворике. В самом центре его тихо журчал небольшой фонтанчик, окружённый горшками с растениями. Дом был построен п-образно. По всему периметру шёл портик, в тени которого виднелись двери и окна. Сам навес поддерживали деревянные колонны, потемневшие от времени. В знойном воздухе плавали ароматы лимона и гвоздики.

   Фатьма заперла дверь, а потом ловким движением… стянула с себя балахон. Оказалось, он скрывал льняной брючный костюм шафранного цвета с зелёной вышивкой. Молодая женщина с дочерью зачарованно наблюдали за этим преображением.

   - Химара, - показав на балахон, сказала аравийка.

   Фатьма повесила его на крючок у двери и подошла к гостям. Она взяла за руку Антонеллу, которая уже окончательно проснулась и повела их к дому. Перед тем как переступить порог женщины разулись. Войдя, Лори буквально окунулась в восточную сказку. Арабская тема была очень популярна на Западе. Режиссеры обожали снимать фильмы о загадочной жизни под Куполом. Дом Фатьмы полностью соответствовал их представлениям. Всё кругом было устлано коврами. Мебели почти не было. Разве что низенькие диваны и столики. Медная посуда, расставленная тут и там радовала глаз чеканным этническим узором. С потолков даже свисали масляные светильники.

   Лори чуть не скрежетала зубами. Казалось, они попали в какой-то съёмочный павильон. Обстановка вокруг не обещала никаких технических новинок. Более того, здесь не было ничего, что можно было отнести к девайсам. Даже телевизора.

   Итальянка с тоской вспоминала свой планшет, в котором была заключена вся её жизнь. Почему она не спросила о своих вещах? В её (а точнее в заимствованном) «мерседесе» могло что-то уцелеть, а ей и в голову не пришло поинтересоваться судьбой своего имущества.

   В крайнем раздражении Лори следовала за хозяйкой, которая что-то рассказывала на арабском, чем ещё больше выводила её из себя. Фатьма, не замечавшая недовольства гостьи, продолжала экскурсию по дому, в конце которой привела их в спальню. Судя по жестикуляции женщины, это была комната, предназначенная для Лори с дочкой. Здесь мебели было побольше. Например, туалетный столик и шкаф для одежды. «Хорошо, что не сундук», - язвительно подумала Лори. Широкая кровать предоставляла достаточно пространства, что и вдвоём можно будет разместиться с большим комфортом. И это несколько примирило нервную итальянку со сложившимися обстоятельствами. Самой «навороченной» во всём доме оказалась ванная. Лори даже не во всём разобралась, правда, это не помешало её дочери, а потом и ей получить массу удовольствия от водных процедур.

   Когда они, розовощёкие и распаренные, появились в спальне – увидели на кровати подготовленные для них наряды.

   Бледно-лиловые шортики и кофточка с разбросанными на ней сиреневыми бабочками для Антонеллы, и нежно-кремовый сарафан на тонких бретельках для её мамы. Кто-то и о белье для обеих предусмотрительно позаботился.

   Лори одела Нелли и отпустила побродить по их новому обиталищу. Потом принялась за себя. Закончив туалет, женщина изумлённо вгляделась в своё отражение. Для неё, больше привыкшей к простеньким шортам и удобным футболкам, этот домашний наряд был немного помпезным, но при этом она не могла не признать, что выглядит в нём утончённо-изящной.

   Завышенная талия сарафана была украшена золотистыми пайетками, таким же образом были украшены и бретельки. Шёлковый муслин красиво присборенный на груди, лёгкой волной ниспадал до самых щиколоток. Золотистые шлёпки на небольшой платформе были завершающим штрихом.

   Подойдя к туалетному столику, Лори расчесала высушенные волосы и собрала их в нарочито-небрежный узел. Закончив, она тоже отправилась искать хозяйку.

   Двигаясь на звук голоса, Лори добралась до комнаты, которую можно было назвать столовой. Помещение было поделено длинной стойкой, по одну сторону которой была кухня, распространявшая острый запах специй, а по другую сторону располагались низенькие диваны и столик. Предзакатные лучи, заглядывая в окна, придали всей обстановке розовый оттенок.

   Фатьма, нисколько не беспокоясь о том, что её никто не понимает, разговаривала с Антонеллой по-арабски, одновременно накрывая на стол. Девочка же с серьёзным видом слушала непонятную речь и помогала расставлять тарелки.

   Эта картина вызвала на глазах матери слёзы. Нелли с рождения отличалась какой-то странной вдумчивостью, редко свойственной малышам. Она почти не плакала и никогда не проказничала. Глядела на мир не по-детски смышлёными голубыми глазами… которые сейчас восторженно блестели. Фатьма показала как нужно есть блюдо, приготовленное на ужин: руками, помогая себе кусочком плоской лепёшки. Нелли изумилась такому способу поглощения пищи, к которому она с энтузиазмом присоединилась. Чего нельзя было сказать о её матери. Настроение Лори, улучшившееся после душа, теперь стремительно покатилось вниз. Нервы задёргались так, что не дали почувствовать вкус пищи – всё равно что бумагу есть. Пряности и приправы обволакивали густыми и острыми ароматами, не давая свободно вздохнуть. Вдобавок Фатьма, продолжавшая изъясняться на какой-то «тарабарщине», выводила из себя. За окном уже начали сгущаться сумерки, и молодая итальянка всё больше ощущала себя загнанной в угол. Слишком поздно пришло понимание, что она, возможно, приняла неправильное решение. Решение, от которого они с дочерью могут пострадать. Осознание того, что уже ничего не исправить, тревожило. Беспокойство растекалось по венам, заставляя нервничать.

   Они уже закончили ужин, к которому Лори почти не прикоснулась, и перебрались в другую комнату, где Фатьма принялась, нанизывая различные бусины, собирать браслеты и бусы. Нелли тоже позволили копошиться в коробочках с фурнитурой, чем она занималась с неподдельным восторгом.

   Лори была рада, что её дочь так увлеклась, потому что сама она была не в состоянии играть с ней. Отсутствие интернета, с которым была связана вся жизнь, никак не улучшало настроения.

   Наступление ночи не принесло покоя.

   Нелли уже посапывала, давно и крепко уснув, а её мать елозила по кровати, не находя себе места. Простыня из хлопка неприятно кололась, не давая удобно улечься, батистовая ночная сорочка скручивалась узлом. А липкая жара попросту выгоняла из кровати.

   Лори даже собралась устроиться на полу, когда почувствовала непреодолимое желание выбраться из дома. Она, словно лунатик, бездумно подчинившись странной прихоти, стремительно и бесшумно двигалась в посеребренной луной полутьме чужого дома. Через стеклянную дверцу выбравшись в небольшой садик, женщина устремилась туда, где что-то звало её, обещая некие блага. Лори шла, уверенно лавируя среди кустов и деревьев. Если бы её спросили, как она нашла дорогу, почему так хорошо ориентируется в незнакомом месте и, главное, почему оставила ребёнка одного – она не сумела бы ответить. В данный момент Лори волновало только то, что ожидало её в конце пути.

   А ожидала её речка. Маленькая речушка, которая серебрясь, пересекала участок Фатьмы наискосок…

   Ведомая зовом женщина без раздумий вошла в тихо журчавшие воды. Они едва достигали середины икр, но это не останавливало. Сорочка полетела в сторону… И под лучами луны цвета белого золота обнажённое женское тело заплескалось в скупых волнах ручья, словно исполняя мистический ритуал.

ГЛАВА 8

Лучик солнца скользил по щеке, дразня тёплым светом. Добравшись до белокурых волос, он заплутал в их золотом мареве и рассыпался искрами…

   Проснувшись, Лори потянулась. От души. Со смаком. Она не могла припомнить, когда в последний раз проделывала это с таким удовольствием.

   Хлопковое постельное бельё источало лёгкий аромат жасмина. Приятное на ощупь, оно словно ласкало кожу. Сорочка из тончайшего батиста с изящной вышивкой невесомо обнимала тело. И молодая итальянка не могла понять, что на неё вчера нашло и почему её всё так раздражало. Вся её издёрганность, нервность, её беспокойство и тревога – весь этот непонятно откуда взявшийся негатив как будто смыло лаконичными тёмными водами. Щёки Лори порозовели от смущения, когда она вспомнила, как голышом кувыркалась в крошечной речушке. Оставалось только надеяться, что этого никто не видел.

   Нелли в кровати не оказалось, но её приглушённый голосок доносился из другой комнаты.

   Энергично вскочив с кровати, молодая женщина обратила внимание на часы. К её удивлению они показывали семь утра.

   - Может из-за разницы во времени, - пробормотала сама себе Лори.

   Другого объяснения у неё не было. Всё дело было в том, что она – ярко выраженная «сова». Уснуть раньше полуночи у неё не получалось, а чтобы проснуться хотя бы к десяти утра требовалось три чашки крепкого кофе. Даже появление ребёнка не перестроило её внутренние часы. Нелли, проснувшись утром, могла спокойно лежать, гукая и посасывая пальчик, и лишь сильный голод мог подвигнуть её привлечь к себе внимание тихим хныканьем.

   Лори умывшись, надела вчерашнее платье. Руки неосознанно, но с чисто женским удовольствием погладили дорогую ткань. Пусть в этом доме и не было ничего, что говорило бы о техническом прогрессе аравийцев, но ковры и текстиль здесь были высшего качества.

   Переходя, в поисках дочери, из одной комнаты в другую, женщина отмечала их сказочную, но при этом очень уютную атмосферу. Итальянка не понимала, почему она так неадекватно реагировала на это давеча. Вообще, её вчерашнее поведение никак не соответствовало её характеру – спокойному и взвешенному. Только однажды этот характер изменил своей хозяйке. Вернувшись после долгого лечения домой, она так хотела наверстать упущенное, что бездумно окунулась в ночную жизнь Лампедузы. Это был бунт подростковых гормонов, которые будучи загнаны в жесткие рамки больничным режимом, получив свободу, безудержно забурлили, заглушая голос рассудка. Странное было время. Время, когда разум капитулировал. Время – пролетевшее в пьяном угаре и не оставившее после себя четких воспоминаний. Отрезвило лишь сообщение врача о наличествующей трёхнедельной беременности. После этого Лори снова стала спокойной и взвешенной. И хотя родители в красках расписали семнадцатилетней девушке о трудностях материнства, тем более такого раннего, всё же решила оставить ребёнка. Лёжа ночью в постели, накрыв живот руками, она представляла себя на месте крохотного, едва зародившегося человечка и понимала, что не хотела бы, чтобы какая-то неразумная мать решила избавиться от неё. За всю беременность и три года после неё ни разу не мелькнула мысль «а стоило ли?» Ни одного мгновения она не пожалела о сделанном выборе. Маленькая девочка была самым лучшим, что случилось в жизни семьи Кьянти. Нежное ласковое создание никогда не капризничавшее и любящее обниматься…

   У матери выступили на глазах слёзы умиления, когда она нашла свою дочь самозабвенно занимавшуюся перекладыванием фасоли из одной чашки в другую. Гладкие бобы иногда выскальзывали из маленьких ручек и задорно скакали по столу, а Нелли смеясь, пыталась их поймать. Фатьма готовила завтрак и с улыбкой наблюдала за игрой. То, как хозяйка умудрялась развлечь девочку, предлагая вместо игрушек предметы домашнего обихода, вызвало признательность со стороны молодой итальянки.

   - Доброе утро, сеньора Фатьма, - поприветствовала Лори хозяйку, считая, что незнание языка не освобождает от соблюдения этикета.

   Аравийка что-то ответила. Наверное, что-то приятное судя по её приветливой улыбке. Во всяком случае, её гостья решила интерпретировать это именно так.

   - Жаль, что вы не знаете итальянского…, или что я не говорю по-арабски, - с сожалением пробормотала Лори, у которой накопилось множество вопросов.

   Ещё большее сожаление вызывало отсутствие планшета. Это была уже глубоко въевшаяся привычка – хвататься за умный девайс после пробуждения, а потом в течение всего дня не расставаться с ним, общаясь с внешним миром. Уже выросло целое поколение, которое практически отказалось от контактов «вживую». Технологии достигли таких высот, что позволяли, не выходя из дома, посетить любое общественное мероприятие. Для этого нужно было всего лишь прибрести специальный шлем с беспроводным соединением и всё… Современные телевизоры имели великолепное разрешение и звук, создающие эффект присутствия, благодаря чему можно было сидя дома побывать на премьере нового блокбастера или финал Лиги чемпионов, посмотреть спектакль или модный показ. Если одному смотреть неинтересно, можно оплатить билет другу, и в «голосовом чате» обсудить с ним увиденное. И совсем необязательно с ним встречаться в реальной жизни… Несмотря на громкие заявления учёных, всё больше и больше людей переставали выходить из дома, предпочитая контактировать с себе подобными через средства связи. Лори была из их числа, и сейчас, не имея возможности добраться до планшета, испытывала что-то вроде зуда. Чтобы отвлечься, она начала рассматривать аравийку и их новое жилище. И если вчера Лори буквально задыхалась от запаха специй, то сегодня с удовольствием принюхивалась к ароматам.

   Помогая накрывать на стол, молодая итальянка принялась исподтишка разглядывать Фатьму.

   Женщине на вид было лет пятьдесят-пятьдесят пять. Она была очень смуглой, морщины, говорившие о нелёгкой жизни, сеточкой разбегались от уголков карих глаз. А вот седина в чёрных шелковистых волосах, заплетённых в свободную косу, лишь чуть-чуть пробилась серебряными нитями. Сегодня на ней был бирюзовый костюм из чистого льна, состоящий из юбки и туники. Двигаясь плавно, она без лишней суетливости накрывала на стол.

   На завтрак была яичница с томатами и специями. И пока Лори раздумывала - можно ли девочке это есть, Антонелла с энтузиазмом принялась уплетать угощение. Фатьма заговорила, подкрепляя слова жестами и было понятно, что она говорит о худобе девочки. Лори вздохнула: Нелли с рождения не отличалась пухлыми формами, а после того как заболела и вовсе сильно исхудала. И теперь, видя, с каким аппетитом она ест, мама не смогла прервать этот процесс. А распробовав блюдо, поняла, что зря беспокоилась – соли и специй было в меру для трёхлетнего ребёнка. Так что дружно покончив с завтраком и убрав за собой посуду, женщины, ведомые хозяйкой, отправились в сад.

   Сад был маленьким, но очень живописным. Плодоносящие деревья, густые кусты и яркие цветы оккупировали этот небольшой участок и как будто позировали, словно говоря, что без них здесь было бы не так красиво…

   Лори после вчерашнего он запомнился лишь тёмными смазанными силуэтами в призрачном свете луны.

   Фатьма ходила между клумб, рассказывая что-то Антонелле, которая внимательно и сосредоточенно слушала непонятные слова. Лори, также ни слова не понимавшая, откровенно заскучала. Она не представляла, чем будет заниматься в этом доме, и как долго продлится их изоляция. Добравшись до ручейка, вгляделась в тихо журчащие в свете яркого солнца прозрачные волны. Недолго думая Лори скинула шлёпки и, шагнув в прохладную воду, прошлась по каменистому дну. Нелли увидев это, присоединилась, повизгивая от радости. Аравийка, с улыбкой понаблюдав за их шалостями, удалилась.

   Мать с дочкой как раз как раз увлечённо играли, плескаясь друг в друга, когда Фатьма вернулась, снова закутанная в свой балахон. Указывая в сторону дома, она несколько раз взволнованно повторила имя Хамида Мехди.

   - Сеньор Хамид, - пояснила Нелли удивлённо замеревшей маме.

   Лори, уверенная, что за ней придут не скоро, растерялась, но быстро взяла себя в руки. Она уже готова была бежать к гостю, когда сообразила, что платье на ней почти вымокло.

   - Мокрое, - жалобно сказала Лори, жестом показывая на свой наряд.

   Фатьма очень быстро и просто решила эту проблему: привела их в их же спальню и отворила дверцы шкафа. Не сказать что битком набит, но и для дочери и для матери здесь было во что переодеться, а они даже не удосужились сюда заглянуть.

   Лори, воспользовавшись тем, что Фатьма принялась переодевать Нелли, торопливо привела себя в порядок: натянула оранжевое платье с мелким рисунком голубых лиан. Смотрелось оно эффектно, но в глазах итальянки имело минус – скромный фасон с длинными рукавами и воротом под горлышко… в таком жарком климате не самый лучший вариант. Но раздумывать над особенностями одежды было некогда, поэтому быстро причесавшись, и кое-как повязав на голову шарфик, Лори приготовилась бежать на встречу.

   - Вы присмотрите за Нелли? – зная, что слова бесполезны, итальянка попыталась выразить свою обеспокоенность взглядом и указывая на девочку. Аравийка на это проговорила что-то успокаивающее, погладив Антонеллу по голове.

   - Солнышко, - Лори опустилась на колени перед дочкой, - мне надо с сеньором Мехди поговорить, побудь с Фатьмой, ладно?

   Дождавшись кивка и поцеловав девочку в лобик, молодая женщина отправилась в гостиную.

   - Здравствуйте, господин Мехди. Не ожидала, что вы придёте за мной сегодня, - проговорила Лори при виде сухощавой фигуры стоявшей посреди комнаты.

   Хамид обернулся на звук голоса. Он чуть улыбнулся, глядя на взволнованную женщину.

   - Рад приветствовать вас, сеньорита. Как вы? Как Антонелла?

   Отвечая на расспросы, Лори подумала, что хорошие манеры показать не помешает и предложила гостю присаживаться.

   - Вообще-то, мне нельзя здесь находиться, - продолжая стоять, сообщил Мехди, озадачив этим сеньориту. – В этом доме нет мужчин, - пояснил он, - и наши обычаи запрещают одинокой женщине принимать посторонних. Но Фатьма, понимая неординарность данной ситуации, пошла нам навстречу и пустила меня.

   Хамид улыбался, только его собеседница не ответила тем же.

   «Вот и начинаются мои мытарства, - подумала Лори. – Какие ещё дикости меня ожидают?»

   Между тем аравиец опустился на низенький диванчик, умудрившись проделать это грациозно. Сеньорита присев на соседнюю кушетку, с непривычки проделала это с меньшим изяществом.

   - Что ж, Лори, - заговорил Хамид после того как они устроились, - полагаю у вас накопилось много вопросов.

   - Очень много, - торопливо ответила Лори, перебив мужчину.

   - Задавайте, - покладисто предложил тот.

   - Долго нам придётся ждать в этом доме? Что за задание я должна выполнить? Почему я очнулась в дупле дерева? Здесь можно найти работу? Я тоже должна надевать…

   - Стоп! – подняв руки, воскликнул Хамид. – Стоп, - повторил он. – Что за… Я думал, вы спросите про Купол. Даже речь заготовил, мол, чтобы объяснить всё, нужно начать с самого начала… - аравиец озадаченно посмотрел на женщину, что так неожиданно спутала ему план действий. – И я не совсем понял… Дупло?! Что за дупло?

   - Ну, то… в котором я очнулась, - пробормотала Лори, у которой от волнения вспотели ладони. – Дерево там… такое… трухлявое.

   - Дерево трухлявое?! Дупло?! – поражённо выговорил Мехди. Потом задумался над чем-то, после чего длинно выдохнул. – Хотя… можно, наверное, и так… обозвать.

   Аравиец замолчал, а Лори решившая, что она сказала что-то по местным меркам предосудительное, затеребила кончик шарфика. Пока она пыталась угадать, в чём её ошибка и чем это грозит, Хамид задумчиво разглядывал сидевшую перед ним молодую женщину. Широко расставленные голубые глаза будто впитали в себя все оттенки Средиземного моря – синеву его глубин и бирюзу прибрежных лагун. Они, совсем как это море, то взволнованно темнели, то радовали безмятежной лазурью. На скуластом лице, чуть тронутом загаром, сейчас глаза сверкали, словно драгоценные камни. Золотисто-русые волосы, выбившись из-под шарфика, ореолом обрамляли встревоженное личико.

   «Хорошо, что мне столько лет», - отрешённо подумал Хамид, довольный тем, что может смотреть на красивую итальянку без особого волнения. Он просто наслаждался прекрасным творением Создателя. «Платок носить она, конечно, не умеет», - констатировал аравиец, разглядывая неправильно повязанный и оттого сбившийся шарфик. Восточные женщины впитывали этот навык с молоком матери…

   - Давайте про Купол и… дупло я вам расскажу попозже, - заговорил Мехди. – А пока начнём урок истории, который, насколько я знаю, вы не слишком… уважаете.

   «Да. А у меня к списку вопросов прибавился ещё один, - подумала Лори, - откуда вы всё это знаете?»

   - Не буду вас мучить и рассказывать начиная с сотворения человечества. Отмотаем лишь на сорок два года назад. – Лори напрягла память, но не смогла припомнить, что же эдакого тогда случилось. – Уверен, вы в курсе, что тогда представлял собой Восток. В то время почти не осталось страны, в которой бы не шла война, или которой война бы не коснулась в той или иной степени. Это было жуткое время. Террористы, под видом борьбы за чистоту религии, устраивали кровавые бойни и превращали цветущие государства в руины. В этом им активно помогали западные правительства. Под лозунгом борьбы с авторитарными режимами, они снабжали банды оружием, но весь их «демократический» запал угасал, как только они получали доступ к нефти или иным месторождениям. Западные СМИ называли обычных преступников «исламистами», хотя те не имели к исламу никакого отношения…

   Лори успела заскучать от лекции. Именно поэтому она не любила историю - одни и те же факты интерпретируют по-разному и каждый в свою пользу.

   - Их так называли, потому что они убивали христиан, - вставила она.

   - Вот только на каждого убитого ими христианина приходится несколько тысяч мусульман, - печально проговорил Хамид. – Это всё равно, что назвать сионистом человека, убивающего евреев…

   - Я, может, и не очень любила историю, но всё же кое-что помню из неё, - продолжила гнуть свою линию Лори, - например, что религиозные фанатики обещали захватить весь мир и насадить исламский халифат.

   - Где-то в веке семнадцатом арабы захватили Индию, - зачем-то начал рассказывать Хамид. – Завоеватели, увидев перед собой язычников, идолопоклонников, благородно взялись обратить их в истинную веру. Иногда даже насильно. Все их попытки закончились ничем. Индусы даже под страхом смерти не отрекались от индуизма. Но то, чего не смогли добиться Великие Моголы, сумел сделать простой проповедник-аскет, суфий. Его богобоязненность, скромность, бескорыстие, доброта, привели к тому, что индусы начали принимать ислам… - аравиец, выдержав паузу, заговорил снова. - Истинные мусульмане уже давно усвоили – чтобы обратить в свою веру нужно показать её красоту… Невозможно привлечь к себе симпатию терактами среди мирного населения.

ГЛАВА 9

- Инструкция?.. – спросила Лори.

   - Да, - ответил Хамид, который, казалось, мыслями находился далеко отсюда. – Инструкция по использованию.

   - Использованию чего?

   - Да много чего, - аравиец, словно очнувшись, перевёл взгляд на Лори. – Но первое, что он сумел расшифровать, было некое учение, - Хамид сделал ударение на последнем слове. - Позвав к себе друга, который был преподавателем в школе, парень рассказал о своём открытии. Этот преподаватель втайне от всех применил необычный способ обучения к своим ученикам. Результаты оказались ошеломляющими. Уровень интеллекта по всей школе резко вырос. А ещё было выявлено, что чем меньше возраст учащегося, тем сильнее воздействие и тем умнее становится ребёнок. Впечатленный произошедшим, директор школы дал добро на использование этого метода, поскольку он абсолютно не мешал обычной школьной программе. Вот только это привело к тому, что младшие классы умудрились догнать старшеклассников. Об этом открытии никто не стал кричать. Дети с высоким интеллектом оказались благоразумнее взрослых. Они просто переводились в другие школы и там распространяли новый способ обучения, благодаря чему через пять-семь лет маленькую страну наводнили гении.

   - У них, наверное, не было Интернета… - протянула Лори, стараясь не выказывать свой скептицизм, - тогда бы все узнали об этом… «учении», - она пыталась понять к чему все эти россказни.

   - Интернет там был, и дети там обычные, зомбированные соцсетями, - с улыбкой ответил Мехди. – Засыпали со смартфонами в руках. Но как я уже сказал, они были гениями и кое-что понимали. Например, что найдутся люди, которым не очень понравится происходящее… Учение могли прибрать к рукам, чтобы использовать для своих целей, а страну закидать бомбами, заподозрив отсутствие у них «демократии», - теперь аравиец уже не улыбался, в его глазах мелькнула боль. Он тряхнул головой, словно отгоняя какие-то мысли и продолжил: – Лори, попытайтесь представить… Вы про вундеркиндов слышали? Так вот, благодаря новому способу обучения массово появились вундеркинды, дети, которые могли за час прочитать энциклопедию и наизусть пересказать её задом наперёд или, прослушав одну две передачи выучить любой язык, дети, которые с легкостью оперировали сложнейшими математическими формулами. Но самое главное, самое важное - они постигли суть религии. Той самой, которую люди сумели извратить настолько, что поклоняясь одному Богу иудеи, христиане и мусульмане «ухитрились» люто возненавидеть друг друга. У нас одна вера, одни архангелы, мы все произошли от Адама, но… Каждый считает истинным себя, и никого больше.

   Благоразумие требовало промолчать, но тяга к справедливости призывала высказаться:

   - А теперь вы нашли доказательства, что истина на вашей стороне, да? – с ноткой неприязни проговорила Лори. – Наверное, теперь можно выйти из этой норы, которую прозвали Куполом, и начать резать всех неверных…

   Прикусывать язык уже было поздно, и итальянка лишь тоскливо понадеялась, что Мехди окажется порядочным человеком и не использует это против неё.

   Тот грустно улыбнулся:

   - Нелегко отказаться от стереотипов, верно? Но я всё же продолжу. А на ваш выпад, думаю, отвечу позже… Новоявленные гении маленькой страны поставили перед собой цель – вернуть людей к истокам веры. Они разъехались по странам и ненавязчиво принялись внедрять новый способ обучения. Всё больше появлялось людей умеющих мыслить и понимавших, что нужно остановить воцарившийся хаос, ведь междоусобицы уже выкосили половину жителей Востока. Страны принялись потихоньку объединять в Аравийский Союз. Начали с тех, что попроще. На бедные государства, которые не могли похвастаться наличием полезных ископаемых, мало обращали внимание, поэтому эти движения остались незамеченными. Но двадцать лет назад Союз начал расширяться, к нему присоединились уже более значимые страны. Тогда же им заинтересовались и американцы и все, кого никоим образом не устраивал мир на Востоке. Неизвестно, чем закончилось бы пристальное внимание к Союзу… возможно, опять нашлась бы «угнетённая оппозиция», которой надо подсобить, - сарказм Хамида не оставлял сомнений в его отношении к этой самой предполагаемой «оппозиции». – Но случилось так, что расшифровка Корана помогла открытию, из-за которого Аравийский Союз и накрыл Купол.

   - Так это правда?! – поразилась Лори. – Наши учёные говорили, что вы что-то намудрили, создавая новое оружие…

   - О да, мы в курсе, - сообщил Хамид. – Чего только не инкриминировали аравийцам ваши учёные! И что мы бомбу создавали и «досоздавались». И что у нас тут техногенная катастрофа, из-за которой нас и накрыло. И что Бог нас покарал. Много чего измышляли, но среди этих версий была и верная.

   - Какая же? – Лори даже подалась вперёд в ожидании ответа.

   Стоит ли удивляться, ведь с момента образования этой аномалии, немало людей пыталось разгадать её тайну? Самой Лори было пять лет, когда это случилось, и у неё сохранились воспоминания, как взрослые бурно обсуждали произошедшее. От предчувствия прикосновения к разгадке по коже забегали мурашки.

   - Я расскажу об этом позже, - благодушно ответил Хамид. – Думаю, время ещё не пришло.

   Лори откинулась на подушки дивана, не скрывая своего разочарования.

   - Знаете, господин Мех…

   - Хамид.

   - Э-э-э… да, Хамид. Знаете, вам не нужно рассказывать всякие небылицы, чтобы убедить меня принять вашу веру. Я готова это сделать.

   Лори на самом деле была готова. Это была плата за спасение дочери, плата за то, что избежала встречи со спецслужбами, за то, что сохранила воспоминания о прошлом. Возможно, оставшись здесь, она сделала неправильный выбор, но платить нужно было в любом случае. Она обрядится в балахон, будет отбивать поклоны (или что там они делают?), выкрикивать «Аллаху акбар»… Всё имеет свою цену. И она её заплатит. Не важны внешние проявления, внутри она останется той же Лори Кьянти…

   Хамид лишь рассмеялся.

   - Уж куда-куда, а в религию я вас точно не увлеку, - сообщил он. – Вы бы видели себя со стороны. Прямо страдалица какая-то, - язвительно прокомментировал аравиец. – Успокойтесь, Лори. Никто вас ни в чём не убеждает. После появления Купола, на Западе потеряли всякую возможность получать отсюда сведения, я просто пытался заполнить эту брешь в вашем образовании. Вы ведь остаётесь, а значит должны быть в курсе.

   Эти слова удивили итальянку – она была уверена, что рассказы о чудесах рассчитаны на то, чтобы произвести на неё впечатление.

   - Вы думаете, я поверю, что в вашей святой книге…

   - Священной, - поправил Хамид.

   - Допустим, - отмахнулась Лори. – Вы думаете, я поверю во всю эту чушь? Что тут все просто враз стали очень умными?

   - Не все, - возразил аравиец. – Те, которым перевалило за сорок – обычные люди. Среди тех, кому за двадцать многие имеют статус КИМ-один, и практически все, кто младше двадцати - статус КИМ-два.

   - Что за КИМ? – спросила Лори.

   - Коэффициент использования мозга, - ответил Хамид. – Вы слышали про то, что человек не использует свой мозг на все сто процентов? Были учёные, которые заверяли, что всё это ерунда, что нет ни одного отдела мозга, который бы не работал, и что некоторые отделы работают даже когда человек спит. Процессор компьютера тоже постоянно работает, это такая, знаете ли, техническая работа: всё ли исправно, правильно ли всё взаимодействует. А теперь вспомните, сколько всего с помощью самого компьютера может сделать человек… А может просто сыграть в пасьянс. Так же и с мозгом, он функционирует всегда, но то, как его используют, оставляло желать лучшего. Лишь мизерный процент от населения всей Земли могли похвастаться тем, что задействовали десять процентов от возможного. Расшифровка Корана дала нам нечто, благодаря чему люди расширили своё сознание…

   Теперь Лори была напугана. Это был не резкий испуг, а нараставший постепенно. С каждой услышанной фразой приходило понимание, что ранее сказанные её в запале слова могут стать пророческими.

   - Вы что же… - хрипло прошептала итальянка, - Теперь вы лучшие что ли?.. Теперь вы будете убивать всех, кто не с вами? – перед глазами вставали лица друзей, соседей, знакомых… Неужели эта варварская машина под названием «мы правее всех правых» пройдётся по ним, круша мечты, судьбы, жизни?..

   - Вы меня совсем не слушаете, Лори, - раздражённо проговорил Хамид. – Нет никаких мы и они. Мы все люди, дети Господа нашего, - аравиец вскочил и взволнованно прошёлся. – Поймите, сеньорита, нет лучших и худших религий. Бог один и все мы верим в него. Он прислал к нам Моисея, по-нашему это Муса, который и посадил первые семена веры. Всевышний очень любил своих «первенцев», настолько, что первые иудейские цари могли говорить с ним. Но со временем люди сошли с истинного пути, они заплутали и Бог послал к ним Иисуса, которого мы называем Исой. Первые последователи Христа были чисты и верующи, но всё испортил император Константин. Он был язычником и крестился лишь перед самой смертью. Не зная сути христианства, но намерившись использовать его для своих целей, он сделал эту религию государственной. Только вот привнёс туда много от культа Непобедимого Солнца. – Хамид, остановившись напротив Лори, сказал: - Вы ведь даже не догадываетесь, сколько языческих обрядов христиане совершают, сами того не ведая. И всё это началось после Никейского Собора, который негласно возглавлял Константин. Именно на этом собрании объявили о божественном происхождении Христа, уничтожив впоследствии все упоминания о нём как о простом человеке. Не обижайтесь, сеньорита, что говорю вам это, но Иса был посланником божьим – не Богом. Он был сотворён Господом, в отличие от Мусы и Мохаммада, которые были избранными. Но Адам, первый из людей, тоже был сотворён Господом, но ведь никто и не подумал называть его Богом…

   Лори всё же была обижена. Несмотря на свои разговоры о том, что она отныне атеистка, её задело утверждение о том, что Иисус не Божество. Но женщина промолчала. Слишком странный это был разговор.

   - Люди снова затопали по неправильному пути, - продолжил Хамид, не дождавшись ответа на свои слова. – К истине примешали много ненужного, а порой и откровенно неприемлемого. И Создатель вновь нашёл избранника, дабы вернуть своих детей на верный путь. И прислал Мохаммада.

   «Угу, - с угрюмым сарказмом подумала Лори, - а он был самый-самый…»

   - Господь снова постарался направить человечество, заговорив устами избранного им. И люди, казалось, исправились. Они вознесли молитвы, они просили прощения, они восхваляли…

   - Хотите сказать, что ваша вера самая правильная?

   Мехди покачал головой:

   - Нет, мусульмане такие же люди, как и все остальные. После смерти нашего Пророка, мы так же отклонились от истины. Сосредоточившись на одних вещах, упустили из виду другие, забыв о сути религии. Начались споры, кто «вернее верит», кто тщательнее соблюдает Коран, кто истовее возносит хвалу Господу. Дошло до абсурда и религию начали отмерять длиной платья и закрытостью женского лика… - в голосе мужчины звучала горечь. – Это не вера…

   - А что же тогда вера? – тихо спросила Лори.

   - Это непрерывная работа, - не задумываясь ответил Хамид. - Ежедневное, ежечасное стремление к совершенству. Желание стать лучше, чем ты есть. Не обижаться – шаг к совершенству. Но обидеться и потом искренне простить обиду – это тоже шаг к совершенству. Спасти человеку жизнь – благодеяние, но убрать с дороги мешающий камень – это тоже благодеяние. И никто не может спорить о том, какое из этих дел важнее. Лишь Бог может судить об этом. И каждый свой шаг, каждое своё деяние ты должен делать, зная и непоколебимо веря, что есть высший Свидетель этому, ибо Бог есть часть тебя, а ты часть Бога…

ГЛАВА 10

Хамид замолчал и в комнате повисла взволнованная тишина. Казалось, даже воздух вслушивался в слова аравийца.

   Когда же он снова заговорил, Лори показалось, что кто-то невидимый рядом выдохнул, заставив её вздрогнуть.

   - Надо просто свято верить в Господа нашего и понимать, что нет правильной или неправильной веры, что все мы – сыны Адама.

   - И что… под Куполом все так думают? – спросила Лори.

   Аравиец помолчал, а потом тяжело вздохнул:

   - Я бы хотел сказать, что так оно и есть… Но на самом деле, в Аравийском Союзе много тех, кому шаги к совершенству даются труднее, - замысловато выразился он. – Слишком свежи раны, слишком много пережили… Всепрощение даётся нелегко.

   - То есть эти люди готовы выйдя из-под Купола, начать убива…

   - Всевышний! Дай мне силы! – воскликнул Хамид, вскидывая голову. – Лори, это совсем не сложно уяснить, - раздражённо проговорил он, опустив взгляд на женщину. – Никто не собирается никого убивать из-за веры. У нас нет на это права. Говоря «у нас», я имею в виду всех людей на Земле. Повторяю ещё раз – вера одна. Иудаизм дал человечеству понятие о Единобожии, христианство должно было сделать человека совершенным, возвышенным, а ислам должен был дать ему знания. Это была идеальная программа, следуя которой мы уже должны были достичь небывалых высот. Но! В нас проник некий вирус, из-за которого люди потеряли способность здраво мыслить, который разрушил связь между «уровнями». Мы как будто бракованные… - последнюю фразу аравиец произнёс, понизив голос, словно стыдясь.

   Лори была потрясена. Она никогда не размышляла об этом под таким углом. Толерантность была одной из основ европейского общества и подразумевала свободу вероисповедания, и итальянка с уважением относилась ко всем религиям. Но из услышанного здесь выходило, что это вовсе не разные веры, а одна… с «уровнями»

   «Похоже на какую-то секту», - раздосадовано подумала женщина.

   Ситуация несколько напрягала. Принимая решение остаться здесь, Лори нарисовала себе примерное развитие событий, исходя из информации предоставленной Интернетом. Она предполагала, что её, возможно, продадут тому, кто заплатит больше. Или ей придётся стать неизвестно какой по счёту женой какого-нибудь главаря. Была вероятность, что «женой» она будет становиться не единожды. Лори сознательно шла на этот риск, рассчитывая, что до того как вырастет её дочь, она сумеет найти лазейку и сбежать. Но слушая своего собеседника, приходилось признать, что появилось много неучтённых данных. Что, кстати, было неудивительно, ведь, несмотря на старания американской разведки, уже около двадцати лет ни у кого не было информации о том, что происходит под Куполом. И европейские, и заокеанские спецслужбы приложили немало усилий, пытаясь пробить его. Для этого использовали все известные типы оружия, кроме ядерного… Бесполезно. Поняв, что грубой силой ничего не решить, чуть ли не по всему периметру Купола появились военные лаборатории, перед которыми поставили задачу – узнать откуда и из-за чего появилась эта аномалия. Многие учёные, и совсем «не учёные», выдвигали различные гипотезы и теории, из которых правдоподобнее звучала та, что объясняла появление Купола неудачным испытанием аравийцами нового вида оружия. Но от этой теории пришлось отказаться, когда в Аравийский Союз вступил Тунис и границы «аномалии» аккуратно передвинулись, укрывая за собой новых союзников. Стало ясно, что странное образование – это что-то рукотворное, управляемое. Но это было всё, что сумели выяснить…

   Лори посчитала, что выбраться изнутри будет проще, потому и решилась пересечь черту. Но теперь всё ближе подкрадывалось подозрение, что она недооценила Купол, который спокойно пропускал птиц и диких животных, но при этом безошибочно останавливал всё остальное. Правда, у неё появился шанс… Хамид рассказывал, что от неё нужна услуга. Посмотрим. Она ещё поторгуется. А пока нужно слушать и собирать информацию.

   - А почему только в вашей книге нашли такие… э-э учения? Почему, например, в Библии этого нет?

   - Я не знаю, - качая головой, ответил Хамид. – Может никто не искал. Может не было нужды там что-то зашифровывать. Не знаю. Учёным это ещё предстоит выяснить. Что же касается Корана… Ещё полтора тысячелетия назад в нём были упомянуты факты, которые человеческая наука только недавно начала открывать. Подозреваем, что это неспроста. В Средние века, когда инквизиция сжигала умных людей и их книги, именно арабы развивали науку... Но я что-то разошёлся, - вдруг заявил аравиец. – Ведь и не собирался говорить всего этого…

   - А что же собирались? – спросила Лори.

   - У нас урок истории и, кажется, мы остановились на том, что Аравийский Союз начал расширяться? – спросил мужчина, присаживаясь на своё место.

   - Да, расширился настолько, что все мусульманские страны попали под ваш «колпак», - продемонстрировала Лори свои знания. – Кстати, можно спросить, как вы добились того, что все эмигранты вернулись обратно на родину?

   Этот вопрос не давал покоя многим.

   Когда эмигранты, толпами прибывавшие в Европу, вдруг резко повернули назад, коренное население стран, страдавшее от этого нашествия, просто рукоплескало вслед отъезжающим. Когда начала уезжать те, кто недавно получил гражданство, европейцы удивились, но нисколько этому не препятствовали. А вот когда на разорённую многолетними междоусобицами родину начали отбывать те, кто имел хорошо оплачиваемую работу или владел каким-нибудь бизнесом, это вызвало недоумение и тревогу. Ведь эти люди составляли значительную часть среднего класса. Несмотря на посулы в виде повышения зарплат и новых должностей, хорошо обеспеченные иранцы, пакистанцы, сирийцы покидали благоустроенную Европу и возвращались на историческую родину. Было много слухов и пересудов по этому поводу, но никто так и не сумел разгадать причину массового отъезда стольких людей…

   - Люди просто вернулись домой, - пожал плечами Хамид.

   - Но ведь когда-то они уехали в поисках лучшей доли, а потом почему-то поспешили обратно?.. - Лори задавала вопрос, догадываясь, что ей вряд ли расскажут что-то важное.

   - Знаете, было весело наблюдать, как американцы, воспользовавшись этим «великим переселением», всеми способами пытаются пролезть под Купол, - сказал Мехди, уклонившись от ответа и разочаровав этим итальянку. – Чего они только не придумывали. И агентов подсылали, которые под шумок должны были перебраться на нашу сторону, и своими людьми подменяли тех, кого здесь ждали, и вербовали целые семьи… Мы от души повеселились… - мужчина замолчал, рассматривая поскучневшую Лори. – Вы меня не слушаете.

   - Нет, - качнула головой та, - не слушаю.

   - Почему же, сеньорита?

   - Почему?! Хотите знать, почему?

   - Очень, - скупо оборонил аравиец.

   - Я пытаюсь понять, какую цель вы преследуете. Если вы не собираетесь обращать меня в свою веру, то зачем вы всё это рассказываете? Вы обещали ответить на мои вопросы, но не ответили ни на один из них. Вы излагаете вашу историю, но мне она не интересна. Не знаю, что из описанного вами - правда, а что - зашкаливающие эмоции патриота и религиозного фанатика.

   Выпалив это не переводя дыхания, Лори замолчала.

   Хамид также молчал, глядя куда-то в сторону, и барабанил пальцами по бедру.

   - Знаете, Лори, мне сложно с вами, - сказал он, переведя взгляд на женщину. – У меня есть определённый алгоритм действий, который отлично зарекомендовал себя, но вы… Всё идёт не так… - аравиец снова замолчал, что-то обдумывая.

   - Хорошо, - решительно хлопнув себя по коленям, заявил Хамид. – Ответы так ответы. Позовите Антонеллу, у меня для неё подарок.

ГЛАВА 11

Когда Лори в сопровождении дочери и Фатьмы вернулась в гостиную, Хамид стоял рядом со столиком, держа в руках синюю коробку.

   При виде девочки он тепло улыбнулся.

   - Приветствую, маленькая госпожа. Как дела?

   Нелли, подбежавшая было к аравийцу, остановилась недалеко от него и, чинно пройдя оставшийся путь, протянула руку.

   - Здравствуйте, сеньор Хамид.

   Тот, отставив коробку на стол, осторожно сжал обеими руками крошечную ладошку:

   - Здравствуй, моя принцесса. А у меня подарок для тебя, - мужчина подвёл девочку к столику и, выпустив её руку, приложил палец к губам: – Тсс, - сказал он. Потом осторожно поднял крышку коробки.

   Его поведение так заинтриговало и Лори и Фатьму, что они, не удержавшись, подошли ближе. Взгляду женщин предстал белоснежный пушистый комочек, на розовой плюшевой подушке.

   - Кто это? – шёпотом спросила Антонелла.

   - Это щенок, пёсик, - также шёпотом ответил Хамид. – Я дарю его тебе.

   - Правда?! – от восторга глаза девочки широко распахнулись.

   - Да. И тебе нужно дать ему имя, чтобы он знал, как его зовут.

   Аравиец достал из кармана тонкий чёрный ошейник с медальоном.

   - Как ты его назовёшь, - спросил он.

   - Я?.. – от волнения у Антонеллы заалели щёки. На худеньком личике отражалась гамма эмоций. Она потерянно посмотрела на мать, открывая и закрывая рот. И только Лори понимала, что происходит с дочерью. Нелли мечтала о питомце, но из-за аллергии её бабушки животные в доме были под запретом.

   - Я не знаю, - чуть ли не испуганно прошептала девочка, умоляюще глядя на мать.

   Хамид опустился на колени.

   - Ну что ты, маленькая, не волнуйся так, - он успокаивающе погладил белокурую головку. – Давай подумаем вместе. Вот смотри… он мальчик, он пушистый, белый. Может, назовём его Снежок.

   - А Пушистик можно?

   - Пушистик? – мужчина сделал вид, что задумался. – Ну конечно! Как я сам не догадался?! Имя очень ему подходит.

   Хамид поднёс медальон ко рту и чётко произнёс: «Пушистик». Потом он надел ошейник на всё ещё спящего щенка. Как только ремешок застегнули, белый комочек шевельнулся. Сладко потянувшись и зевнув, он наконец сел, позволив рассмотреть себя. На белоснежной мордочке блестели чёрные глазки-бусинки и носик, а когда кутёнок неуверенно тявкнул, показался ярко-алый язычок.

   - Пушистик, - позвала Нелли.

   Словно ожидавший именно этого, щенок выпрыгнул из коробки и подбежал к краю стола. Он, высунув язык, радостно завилял хвостом, нетерпеливо поглядывая на свою хозяйку. Антонелла подскочила к нему, взяла его на руки и осторожно прижала к груди, за что была награждена облизыванием. Девочка рассмеялась:

   - Щекотно, - потом умоляюще посмотрела на мать. - Мамочка, можно оставить?

   Лори не знала, как сказать дочери, что они не могут взять на себя заботу о животном, тогда как их собственная судьба ещё не определена.

   Хамид чуть наклонившись к ней, тихо сказал:

   - Не волнуйтесь, это всего лишь игрушка, хотя он и выглядит живым.

   Лори изумлённо посмотрела на щенка. Если бы потребовалось, она бы поклялась, что в руках у Нелли живое существо. Да, это не первый робот-зверушка, которого ей приходилось видеть, но ни с чем подобным она ещё не сталкивалась.

   Между тем аравиец обратился к Антонелле, которая почёсывала млевшего Пушистика между ушами:

   - Антонелла, моя маленькая госпожа, я хочу кое о чём тебя попросить. Нам с твоей мамой нужно кое-куда поехать. Отпустишь её со мной?

   Девочка подняла свои огромные голубые глаза. Она перевела взгляд с мамы на Хамида.

   - У взрослых всегда важные дела, - с серьёзным видом объявила Антонелла и милостиво махнула рукой. – Поезжай, - и снова вернулась к щенку.

   - А куда это мы? – взволнованно спросила Лори. – Я не могу оставить Нелли.

   - Ответы, Лори, - спокойно сказал Хамид. – Ответы на все ваши вопросы. Заодно и пообедаем. А за Антонеллу не переживайте. Фатьма умеет обращаться с детьми.

   Итальянка разрывалась на части.

   С одной стороны, она никогда не расставалась с дочерью и не оставляла её на попечении чужих людей.

   С другой стороны, нельзя упускать шанс и пора узнать, наконец, во что она ввязалась.

   Посмотрев на дочь, которая увлечённо играла с весёлым кутёнком, она обернулась к молчаливой Фатьме. Та что-то сказала.

   - Она говорит, что вам не нужно беспокоиться, - перевёл Мехди.

   Лори решилась.

   - Мне, наверное, нужно надеть что-то вроде этого, - задрожавшим от волнения голосом сказала она, кивая на аравийку.

   Хамид удивлённо посмотрел вначале на неё, затем на Фатьму. Потом почему-то уставился себе под ноги.

   - Знаете, меня очень радует, что вы хотите соблюдать наши традиции, - дрогнувшим голосом сказал он после паузы. Потом заговорил с аравийкой. Та почему-то тоже удивлённо оглядела Лори с ног до головы и что-то спросила. Хамид ответил. Фатьма кивнула и ушла.

   - Она тоже удивлена, что вы решили вписаться в нашу жизнь.

   Лори чуть не скривилась. Она бы многое отдала, чтобы не надевать это убожество, но у неё не было другого выхода.

   Фатьма вернулась, неся в руках нечто бордовое. Пока Хамид, отвернувшись, наблюдал за игрой Нелли со щенком, аравийка стянула с Лориной головы шарфик, поправила волосы и ловким движением натянула одеяние на свою гостью. Поправив складки, женщина махнула в сторону зеркала на стене.

   Лори рассмотрев себя, лишь покорно вздохнула. Балахон накрыл её полностью, оставив на виду только лицо и руки.

   «Хоть сейчас в монастырь», - тоскливо подумала итальянка.

   А вот Хамид, отчего-то, имел вид очень довольный. Его губы так и норовили расползтись в улыбке.

   «Зато умаслю здешних фанатиков», - позитивно решила Лори и, попрощавшись с Нелли, поспешила догнать мужчину.

ГЛАВА 12

Улица за входной дверью всё также радовала чистотой и безлюдностью. Правда, здесь было значительно жарче, чем во дворе или в саду. Лори машинально отметила про себя это, но сразу же позабыла… Потому что увидела…

   Хамид, чуть обнажив запястье левой руки, нажал кнопку на странном ремешке. В ту же секунду из него выскользнул «наладонник» и, оправдывая своё название, плавно улегся на ладонь. Форма этого девайса была такова, что им можно было управлять одним лишь большим пальцем.

   Лори громко сглотнула.

   Кажется, придётся признать, что аравийские технологии всё же более продвинуты.

   Руки итальянки вспомнили плавные изгибы любимого планшета. Конечно, это далеко не те неудобные прямоугольники, что были раньше… Современные модели отличались более комфортными формами, которые идеально укладывались в ладонь. Но ничего похожего на «наладонник» Хамида женщина в своей жизни не видела.

   - А мои вещи?.. – без особой надежды начала было Лори.

   - Мы подарим вам новый коммуникатор, - пообещал догадливый Хамид.

   - С кнопочками? – иронично спросила Лори, чем неожиданно для себя вогнала в краску мужчину.

   - Этот специально для меня сделали, - смущённо объяснил он. – Я консервативен, и так и не смог привыкнуть к сенсорному экрану. А вам предоставят самую последнюю модель.

   - Это радует, - проворчала себе под нос Лори.

   Но то, что происходило дальше, положило начало удивительному дню в жизни итальянки, которая однажды рискнула перейти черту.

   Тихо шурша, сверху спустился… Лори не имела понятия как это назвать.

   Это была… большая металлическая капля, узкая часть которой была направлена в сторону. Спустившись, агрегат завис в сантиметрах тридцати над землёй. Когда в «капле» с тихим шелестом поднялась наверх дверца, открывая доступ в кабину, стало понято - это Хамид управляет этим процессом.

   - Вимана, - сказал он, указывая на аппарат.

   - Чего? – переспросила Лори, не отрывая взгляда от «капли».

   - Эти машины мы называем виманы, это из древнеиндийской мифологии, - пояснил Хамид. – Переводится как «летающие машины». Полетим?

   - Да-а, - неуверенно произнесла женщина, с опаской разглядывая незнакомую конструкцию.

   Аравиец между тем, обошёл виману и открыл дверцу с другой стороны.

   - Садитесь, сеньорита, - сказал он, усаживаясь на одно из двух кресел. – Я повезу вас в местечко, где нас неплохо накормят, а по пути отвечу на все ваши вопросы. Идёт? – Хамид лукаво улыбался, отчего казался моложе.

   - Идёт, - выдавила из себя Лори, стараясь не показывать своё смятение.

   Кабина была настолько высокой, что в ней можно было стоять в полный рост. Именно поэтому объёмный балахон не помешал забраться внутрь. Женщина заняла свободное кресло и заработала предобморочное состояние, когда это самое кресло начало её сжимать.

   - Спокойно, - властно потребовал Хамид. – Это что-то вроде ремня безопасности, вам это ничем не грозит.

   И действительно, какая-то неведомая сила аккуратно зафиксировала тело, не создавая при этом неудобств.

   Лори тихонько выдохнула.

   Интересным оказался тот факт, что кажущийся снаружи металлическим, корпус изнутри оказался полностью, если не считать пола, прозрачным. Как тонированное стекло – снаружи ничего не видно, зато из кабины просматривается всё вокруг.

   Кресла располагались в широкой части виманы, а в узкой – находилась панель управления, представлявшая собой светящийся экран и отзывавшаяся на команды, отправляемые Хамидом с «наладонника».

   - Вначале полетим невысоко, чтобы вы успели пообвыкнуться.

   Лори промолчала, потому что в этот момент увидела как сбоку… не раскрывается, а растекается что-то похожее на крыло.

   - Оно… это… крыльями… будет махать? – от волнения слова не сразу складывались во фразу.

   - Нет, махать не будет, - с улыбкой ответил Хамид. – Тут использован принцип антигравитации. Он помогает оторваться от земли, а потом да, мы будем планировать, как птицы, используя воздушные потоки.

   Информация хоть и была занимательной, но не смогла отвлечь женщину от осознания того, что эта странная машина плавно взмыв, полетела над крышами домов.

   Лори вцепилась в подлокотники.

   - А эти… виманы… они надёжные?

   Хамид, сидевший в расслабленной позе, да ещё закинув ногу на ногу, ответил:

   - Очень надёжные, сеньорита. Оставьте в покое несчастные подлокотники и начинайте задавать вопросы.

   Лори очень хотелось обвинить аравийца в том, что он специально устроил этот полёт, чтобы поиздеваться над ней. От испуга и волнения все мысли в голове смешались в кучу, и вычленить оттуда что-то вразумительное не удавалось. Попытки вспомнить, что же её интересовало в первую очередь, разбивались о желание завизжать, совсем как в детстве на аттракционах.

   - Так как вы добились, что эмигранты начали возвращаться на родину? – выпалила Лори.

   Почему-то это было единственное, что она сумела сформулировать. Если Хамид и был удивлён первым вопросом, то ничем этого не показал.

   - Так же, как добились того, чтобы вы всеми силами прорывались под Купол, - мягко сказал он. – Внушили им это.

   - Что-о?! Мне никто ничего не внушал, - запротестовала Лори, сразу позабыв о своём полёте.

   - Тот врач, который рассказал вам о госпитале, подверг вас гипнозу, - словно извиняясь, начал рассказывать Хамид. – Этот парень не самый сильный специалист, удивительно, что он сумел так воздействовать на вас. Наверное, всё дело в том, что вы тогда были не в лучшей форме, а страх за ребёнка ослабил вашу защиту.

   - Но с чего бы это делать? Зачем? – ошарашенная Лори окончательно забыла о том, что находится в этот момент между небом и землёй и, выпустив подлокотники, развернулась к аравийцу.

   - Есть особый измеритель… Он засёк определённые колебания. В общем, тот врач решил, что вас лучше переправить к нам. Просто он не знал, что это будет иметь такие последствия. Его приказ и ваше стремление спасти дочь дали непредсказуемый результат. Вы чуть не погибли. А ведь нужно было всего лишь подождать, там… на границе. В этих очередях ещё никто не умирал, мы всегда следили за этим.

   - Нет, - покачала головой Лори, - я сама решила… я…

   - Вы хотели ответы, Лори, - оборвал Хамид женский лепет. - Я хотел подвести вас к этому… потихоньку, как и положено, но ваш покровитель заявил, что вы справитесь, - сказал аравиец, а потом пробурчал себе под нос: - Поэтому я умываю руки.

   Информация не укладывалась в голове. Никак. Чёткая уверенность, что она сама принимала решение, не оставляла шанса какому-то другому варианту.

   «Обдумаю это позже», - решила про себя Лори.

   - Ладно, проехали. Почему я очнулась в саду? Почему меня уложили в дупло?

   - Мы это называем «кокон», хотя настоящее его название очень мудрёное. Но вслед за простыми людьми и учёные начали его так называть, - сообщил Хамид. – Как бы вам объяснить?.. Вселенная - это живой организм, и у него есть антитела. Так вот эти «коконы» и есть антитела. Они лечат всё, возвращают любой живой организм в его исходное состояние. Мы с большим трудом доставили их на Землю и поместили в самом центре огромного сада. Они не переносят ничего металлического… помните, вам тогда тапочки выдали вместо туфель?

   - Хамид, - с укоризной произнесла Лори, - вы же не думаете, что я поверю в этот бред? Вы вообще не вылетали за пределы Земли. Может, придумаете что-то более убедительное?

   - Именно поэтому я просил, чтобы вас оставили в карантине, - невозмутимо ответил собеседник, не считая нужным в чём-то убеждать свою собеседницу.

   Женщина бросила взгляд на проплывающий под ними город. Конечно, можно было поспорить с мужчиной и объяснить ему, что она сама решила любой ценой добраться до госпиталя… Можно было заявить, что с аравийской территории не запускался ни один космический аппарат (за этим очень зорко следили все космические державы), поэтому на Землю извне они ничего не доставляли… Можно было… хотя бы просто устроить истерику и потребовать прекратить балаган, но… Непостижимый полёт на невероятной машине предъявлял разуму факты, с которыми приходилось считаться.

   - И что?.. Это «кокон» меня вылечил? – слабым голосом спросила Лори, к которой осторожно начало приходить понимание, что все её предыдущие планы были построены на несколько эфемерной почве.

   - И вас, и Антонеллу, - кивнул Хамид.

   - Значит, ваши медики ни на что не годны? – почему-то спросила итальянка, не отдавая себе отчёта, зачем она об этом заговорила.

   - Ну почему же, - немного обиженно ответил аравиец, - у нас прекрасные хирурги. Но люди предпочитают лечиться в «коконах», а в больницу идут только если нет свободных. Наши врачи, чтобы не потерять навыки, рвутся в госпиталь, ведь там постоянный поток пациентов с самыми разнообразными заболеваниями. И только когда нет стопроцентной уверенности в благополучном исходе лечения, они направляют человека в «кокон».

   - И этот… «кокон»… наверное, лучше врачей?..

   - Ну, на самом деле да. Видите ли, сеньорита, он ведь не просто лечит что-то одно. Он оздоравливает весь организм, который от этого ещё и омолаживается. Вы, например, можете забыть про ваш порок сердца, он не вернётся, а у Антонеллы больше нет аллергии на клубнику.

   - Не может быть, - ошарашенно прошептала Лори.

   - Может, - весомо заявил Хамид. – «Кокон» восстановил все ваши развороченные органы, но помимо этого вылечил и другие «болячки».

   Женщина ничего не ответила и смотрела на аравийца широко распахнутыми глазами. В голове творилось что-то странное. Мысли, будто подвыпившие, пьяно бродили, наталкиваясь друг на друга и разлетаясь в разные стороны. Тело, присоединившись к этой хмельной эйфории, стало невесомым, способным взлететь не хуже виманы.

   - А вот и наш ресторан, - сказал аравиец, глядя вперёд.

   Лори автоматически посмотрела туда же.

   Море.

   Они летели к морю. Безграничному, безмятежному. В этом оно словно соревновалось с небом, таким же безграничным и безмятежным. Друг от друга они отличались лишь оттенками синевы: море – бездонно-синее, небо – бескрайне-голубое.

   И был город, который, казалось, хотел «примазаться» к величию этих стихий, и не понимавший, что он - песчинка рядом с ними. Но город всё же прижимался к морю своими отелями и тянулся к небу своими небоскрёбами.

   И словно пытаясь прицепить к себе своих «соседей», город, посреди морской глади, вонзил шпиль столь высокий, что, похоже, вот-вот пронзит небеса. На самом острие этого шпиля, как вишенка на зубочистке, насажено было нечто круглое. Которое в итоге оказалось тем самым рестораном, в который летела странная пара на непонятном аппарате.

   - Роза ветров, - представил Хамид.

   А Лори поразилась такому непомерному стремлению аравийцев к роскоши, заставившему их забыть о безопасности. Ведь это так страшно - находиться на такой высоте в открытом море.

   Но когда они подлетели ближе все осуждения, все страхи улетучились от вида воздушной красоты воплощённой в жизнь смелой архитектурной идеи.

   Округлое здание необычного ресторана было выполнено из материала очень похожего на розовый хрусталь. Под лучами солнца «Роза ветров» сверкала словно бриллиант. Полупрозрачные стены были пронизаны множеством широких арочных окон, в которых виднелись обедающие люди.

   «Шпиль», на котором держалось всё здание, оказался многоэтажной парковкой для виман. Найдя свободную ячейку, Хамид направил туда машину. Лори вылезала из неё очень осторожно, памятуя на какой высоте они находятся.

   - Нам туда, - сказал аравиец, указывая на лифт, гостеприимно распахнувший для них свои двери.

   Оказавшись внутри полетевшей вверх кабины, Лори перевела дух:

   - А где мы сейчас находимся? – спросила она, чтобы отвлечься. Хамид недоумевающе вздернул бровь. – Ну… в какой стране?

   - У нас нет деления на страны, есть только Аравийский Союз. То, что раньше было отдельными государствами, сейчас называют штатами. Мы в штате Оман, в Аравийском море.

   Лори лишь хмыкнула про себя - никто не отменял такого понятия как менталитет, а значит люди всё равно будут себя делить на своих и чужих.

   Лифт доставил их прямо в зал.

   Идя вслед за Хамидом, Лори бросала вокруг быстрые внимательные взгляды, ведь это исторический момент – её первая встреча с аравийским обществом.

   Первое, что отметила женщина - был интересный фонтан, расположенный в самом центре. Вода капала с потолка в виде дождичка, а внизу был пруд с разбросанными по нему кувшинками. Каждая капелька, падая в воду или на растение, издавала определённый звук. Звуки эти, соединяясь и сплетаясь, превращались в музыку. В музыку дождя.

   - Боже, - прошептала Лори, - как красиво!

   Хамид лишь украдкой улыбнулся: кажется, итальянка забыла, что она теперь атеистка…

   К огромному удовольствию Лори, они заняли столик рядом с этой дождевой инсталляцией. Всё ещё находясь под впечатлением от изумительного звучания водной симфонии, женщина не сразу обратила внимание, что их никто не обслуживает. Она как раз собралась отметить это, когда перед ней неожиданно появился светящийся розоватым светом шарик. Он завис в сантиметрах сорока напротив неё.

   - Меню? – любезно предложил Хамид.

   Шарик растянулся и оказался станицей меню. На итальянском.

   - Как… - неуверенно начала Лори.

   - На подлокотнике, - подсказал Хамид.

   И действительно, на подлокотнике располагался сенсор, моментально отзывающийся на прикосновения. Лори быстро разобралась как пользоваться этим устройством и пролистала меню. Что ж, выбор здесь был огромным, чуть ли не все кухни мира, но ностальгия спровоцировала остановить выбор на родной, итальянской.

   Задумав маленькую месть, Лори решила выбрать самое дорогое блюдо, но случайно наткнулась на аппетитную картинку, от которой рот наполнился слюной. За полгода, что прошли со времени бегства с Лампедузы, она ни разу не ела вкусную пиццу. Каждый раз это было совсем не то… Конечно, не исключена вероятность, что и здесь этот итальянский пирог приготовят не так как должно, но вспомнив вкус кофе, которым её угощал Хамид, Лори решила рискнуть, и сделала заказ – пицца с морепродуктами и салат. Алкоголь в любом виде в Аравии был запрещён, поэтому выбором подходящего напитка пришлось озаботиться аравийцу.

   А пока они дожидались, итальянка украдкой огляделась. Шум падающей воды сплетался с легким шелестом голосов и тихим звяканьем столового серебра, создавая атмосферу стильной роскоши. К каждому столику примыкал светильник в виде большого и высокого цилиндра – это дизайнерское решение показалось Лори немного странным, но смотрелось это довольно органично. Людей было не много и практически все они были парами. Присматриваясь к нарядам слабой половины человечества, Лори отметила один факт, который её просто поразил.

   - Тут никто не одет как я, - наклонившись к своему визави, шепотом сообщила она.

   - Что вы говорите?! – деланно удивился Хамид.

   Лори ещё раз внимательно оглядела всех женщин в зале. Все были одеты в яркие платья. Скромного фасона – да, но всё же платья. Головы их покрывали платки, завязанные самыми разнообразными способами, придавая особую стильность своим обладательницам… И ни одна из всех этих женщин и девушек не была закутана в балахон как Лори.

   Удивлённо-вопрошающий взгляд голубых глаз встретился с невозмутимым карим.

   - Я не поняла. Я, что… могла не надевать ЭТО? - спросила Лори, раскидывая руки, отчего широкие рукава сделали их похожими на крылья.

   - Могли, - коротко ответил Хамид.

   - Но как же?.. – растерянно пробормотала женщина.

   - Простите, Лори, - аравиец весело рассмеялся, - я должен был это сделать. У вас было такое лицо…

   Итальянка же продолжала взирать в растерянности.

   - Стереотипы, - посерьёзнев, сказал Хамид. – Нужно избавляться от стереотипов, сеньорита. Вы уже нарисовали себе картину и отказываетесь увидеть что-то отличающееся от неё. Это химара, - как ни в чём ни бывало продолжил свои пояснения мужчина. - Дома ведь женщины могут ходить в чём угодно, хоть в бикини. Но если вдруг понадобилось срочно куда-то выйти, а переодеваться нет времени, то набрасывают химару. Подходит и для случая, когда к вам неожиданно пришли гости, - закончил лекцию Хамид.

   - То есть это необязательно?.. – недоверчиво повторила Лори.

   - Необязательно, - довольно протянул аравиец. – У нас их вообще мало кто носит постоянно. Только некоторые, вроде Фатьмы. И кстати, их никто не заставляет. Поскольку Фатьма стара и уже не искушает мужчин, она могла бы позволить себе обычную одежду, но она отказывается, говорит, что чувствует себя раздетой.

   На языке у раздосадованной Лори вертелось множество неблагозвучных фраз, которым не позволяли срываться мамино воспитание и утончённая обстановка вокруг. Что о ней подумают окружающие? Среди этой светской роскоши она выглядит как селянка в затрапезных джинсах прикрытых дождевиком. Не имея возможности высказаться по существу, и подначиваемая женской солидарностью, она заявила:

   - Фатьма вовсе не старая. Она ещё вполне способна пробудить интерес мужчин…

   - Это в девяносто-то лет? – изумился Хамид.

   - Но ей же не девяносто.

   - Ну, да. Ей девяносто четыре, - уточнил аравиец.

   - Как?! – пришла очередь изумляться Лори. – Девяносто четыре?! Этого не может быть! Она выглядит… на пятьдесят, не больше.

   - Это действие «кокона». Он ведь не только лечит, но и уменьшает изношенность организма. Одним словом – омолаживает внутренние органы. А внутреннее омоложение отражается и на внешности. В Аравийском Союзе уже не умирают от болезней, Лори. А продолжительность жизни уже достигает ста пятидесяти – ста восьмидесяти лет. Так что, сеньорита, и вам и вашей дочери болезни отныне не грозят. Но несчастные случаи никто не отменял, поэтому не забывайте молить Господа, чтобы уберёг вас…

   - Но вы же сами сказали – всё, что с нами происходит, мы творим сами…

   - Но это вовсе не значит, что мы не можем просить у Бога помощи! – воскликнул Хамид. – Наоборот, Лори. Вот если у вас человек постоянно что-то будет просить, он вам надоест?

   - Ну… да, - неуверенно ответила Лори.

   - А Создателю это никогда не надоедает, знаете почему? Каждый раз, когда вы о чём-то просите, это означает, что вы думаете о нём. Вы надеетесь. Вы верите. «Просите, ибо Бог милостив», - взволнованно процитировал аравиец. – Лори, никогда не бойтесь просить о чём-то у Господа, а просить за своего ребёнка вы просто обязаны.

   Та в ответ лишь опустила голову.

   Хотелось крикнуть: - «Я просила! Я умоляла!.. А их не стало…».

   Было неуютно от этого разговора, для себя она решила – Бога нет, но, кажется, под Куполом даже воздух пропитан религиозностью.

   - Значит, болеть мы не будем? – поспешила она переменить тему.

   - Нет, не будете, - уже успокоившись, ответил Хамид, не спуская с неё проницательного взгляда.

   В этот момент их светильник (а точнее то, что Лори приняла за светильник) засветился зеленоватым светом. В нём, как в лифте, разъехались «дверцы». В проёме оказался большой поднос, который сам «выехал» на столик. И пока Хамид переставлял тарелки с заказами, странный доставщик еды снова превратился в светящийся цилиндр.

ГЛАВА 13

Лори наслаждалась пиццей, а точнее – жадно уминала. Вкус был восхитительным. Возможно, аппетит проснулся из-за известий, что болезни им с Нелли больше не страшны. Может, особый вкус пирогу с морепродуктами придавал тот факт, что приближение старости нынче немного задержится. Может, Лори просто проголодалась… но удовольствие от еды она получала огромное.

   - Лори, вы не устали от сегодняшних откровений? – спросил Хамид, наливая в бокалы голубоватый напиток. – Может, перенесём продолжение на завтра, или любой другой день?

   - Нет, нет, - торопливо выпалила Лори. – Лучше сегодня.

   - Не боитесь, что ваш разум этого не выдержит?

   - С чего бы? Всё, что я услышала, только радует.

   - Ну-ну, - пробормотал Хамид.

   - А что такое «адаптация»? – спросила итальянка, пригубив необычную жидкость.

   Не то чтобы этот вопрос был в «топе» тройки важных вопросов, просто ей нужно было время, чтобы привести в порядок свои мысли, размякшие после вкусного обеда.

   Хамид немного задумался.

   - Как бы вам…- неуверенно заговорил он. – В Аравийский Союз входят новые страны, которые не знают о том, что происходит под Куполом. Сообщать им о тех же «коконах» или ещё о чём-либо приходится очень осторожно. Первым делом, людей нужно привести в чувство, ведь многие из них только-только перестали слышать стрельбу и прятаться от бомбёжек. Бандиты, которые ничего не умеют кроме как с автоматом наперевес рыскать в поисках наживы… они ведь не станут в один день законопослушными гражданами. Их приходится держать в информационной изоляции и много работать с ними. Наши психологи лечат их искорежённые души, пытаясь минимизировать последствия ужасов войны… - Хамид замолчал, прикрыв глаза. – Это мы и называем карантином, - глухим голосом заговорил он вновь. – Легче всего с детьми, их забирают в закрытые школы, где обучая, развивают интеллект… Я ведь говорил вам, что лучше всего поддаются молодые? После пары лет обучения и студенты, и школьники получают возможность выбраться из карантина…

   - А взрослый человек… он когда?.. – невразумительно спросила Лори.

   Но Хамид её понял:

   - Первое, что от него требуется – это искренне поверить в Бога, - ответил он. – Не внешне проявлять это, крича на каждом углу, что совершил сотню молитв, а сердцем и душой осознать и полюбить Господа… Это первый шаг. Дальше, уже проще.

   - А я?..

   - А вы должны были оставаться в карантине, - строго сказал Хамид.

   - И почему же не оставили?

   Аравиец сцепил пальцы рук.

   - Я не уклоняюсь от ответа, - предупредил он. – Но об этом вам расскажет тот, по чьему указу вы здесь.

   Лори заволновалась.

   - И кто же он? – спросила она, не особо надеясь услышать исчерпывающий ответ.

   Хамид молчал некоторое время, за которое итальянка успела потерять надежду.

   - Этот человек – птица высокого полёта, - объявил мужчина, откровенно удивив этим Лори. – Он Советник.

   - Чей советник?

   - Он член Совета. Чтобы вы понимали, Совет состоит из восьми человек. Именно эти люди управляют всей Аравией. Кемаль Наим расскажет вам всё, что связано с вашим пребыванием здесь. И я готов отвезти вас к нему, как только мы закончим с вашими вопросами.

   Лори была впечатлена статусом человека, заинтересовавшегося ею. Правда, это не помешало любопытству:

   - Он какой-нибудь принц? Или как тут их называют? Шах? Раджа?

   - У вас какая-то каша в голове, - не удержавшись, рассмеялся Хамид. – Шах, раджа… Были у нас шейхи, но… Кемаль и остальные Советники не относятся к правящим семействам. То есть к «бывшим правящим».

   - Что значит «бывшим»? Их что, свергли? – округлила глаза Лори.

   - Нет, но правят нами другие. Это особые люди. Мы их называем Новыми.

   - Новыми?!

   - Может быть, когда-нибудь им дадут другое название, - продолжал свои пояснения Хамид. – Но сейчас их называют так.

   - А что это значит – новые?

   - Ну… это ДРУГИЕ люди, - с нотками благоговения произнёс Хамид. – У них другие потребности, другие мысли… они вообще… на другом уровне.

   - Не понимаю, - Лори даже головой замотала.

   - Ну, например, есть те, кто имеют статус КИМ-один, - терпеливо пояснял аравиец, - они очень умные, быстро всему учатся и используют восемь-десять процентов своих возможностей. Те, у кого КИМ-два - процент использования достигает двенадцати-пятнадцати. А Новые… они уже подбираются к двадцати процентам. И способны на такие вещи, которые для простых людей являются чем-то из области фантастики.

   - А этот Кемаль… он тоже из этих?

   - Да, - просто ответил Хамид.

   - И я должна выполнить какое-то задание?

   - Кемаль сам расскажет об этом.

   - А когда всё закончится, я останусь здесь или вернусь в Европу?

   - Это зависит от вас. Как вы сами захотите.

   - А работать здесь можно?

   - Что значит можно? Нужно, если хотите прокормить себя и дочь. Ну, или выходите замуж, и тогда вашим обеспечением займётся ваш муж.

   - А не имея мужа и будучи одинокой женщиной, я буду подвергаться дискриминации?

   - Стереотипы, Лори, стереотипы. Вы никак не хотите избавиться от них. Наши женщины учатся, работают, строят карьеру. Только не забывают о своём предназначении.

   Лори вопросительно изогнула бровь.

   - Дети, сеньорита. В феминистическом угаре и в погоне за непонятным равноправием, западные женщины забыли о своём священном долге – продолжение рода человеческого.

   - Ну, конечно, - саркастично хмыкнула Лори, - нам положено сидеть дома, драить полы в ожидании своего господина, который об нас ноги будет вытирать.

   - Стереотипы, - повторил Хамид, укоризненно качая головой. – Лори, мы все ошибались. Если западные дамы, уничтожив устоявшийся миропорядок, добились так называемого равноправия, то восточные женщины, позволили загнать себя в какие-то жуткие рамки мужского шовинизма. На самом деле, женщина – сакральный сосуд, несущий в себе бессмертие рода людского. Как я говорил, люди зацикливаются на каких-то одних вещах, забывая учитывать их в общем контексте. В Коране сказано, что женщину нужно заслонять от чужих взглядов, укрывать её в доме… Но люди, а именно мусульмане, забыли, что укрывать её нужно оберегая, защищая, как самое ценное в своей жизни. А не запирать, лишая какого-либо общения. Но это уже в прошлом, Лори. Сегодня наши женщины образованны, работают, но при этом мужчины не забывают, что их нужно беречь и заботиться о них.

   - Обо всех? - насмешливо спросила Лори. – Умаются, наверное, пока о трёх-четырёх благоверных позаботятся.

   - Да, западники высмеивают и осуждают многожёнство и не хотят понять, что в своё время оно было спасением для многих женщин. В Средние века мужчины умирали молодыми, оставляя своих жён наедине с жестоким миром. Для многих это означало голодную смерть или проституцию. Разрешив мужчинам иметь несколько жён, наш Пророк подарил вдовам шанс на нормальную жизнь. Лучше уж быть третьей-четвёртой женой, чем торговать своим телом за кусок хлеба. Это было мудрое решение. Ведь сказано, что всех жён нужно обеспечить одинаково, а это означало, что позволить себе такое могут только состоятельные люди. У нас обходились без разводов. Если супруга оказывалась бездетной, не было нужды мучиться с нею, мечтая о ребёнке, или разведясь – обречь на одинокую старость. Можно жениться ещё раз. Правда, и это благое начинание сумели исказить до невозможности, приводя в дом по нескольку женщин без всякой на то необходимости. Нынче с этим покончено. Поскольку голодная смерть сегодня никому не грозит, наши девушки не идут вторыми или ещё какими-то жёнами… Разве что старшее поколение всё ещё мыслит по старинке и среди них немало ярых сторонников прежних обычаев. Но будущее в руках молодых и им решать в каком мире им жить.

   Хамид замолчал.

   Лори поторопилась задать следующий вопрос:

   - А какие у вас здесь цены? Я смогу снять жильё? Сколько, например, будет стоить новый планшет?

   - Айкомм, - сказал Хамид. – Наши последние модели называются айкомм. Его вам преподнесут в подарок.

   - А если я захочу купить эту… как её… виману?

   - Возьмите кредит.

   - Ага, - саркастично протянула Лори, - а потом всю жизнь выплачивать проценты?

   Хамид посуровел.

   - Забудьте, - посоветовал он. – Наша религия запрещает ростовщичество. Наживаться на процентах – прямая дорога в ад. У нас кредиты выплачиваются в рассрочку.

   - Что, вообще без «накрутки»? – поразилась Лори.

   - Вообще, - последовал ответ. – Вещи, относящиеся к предметам первой необходимости, берёте в рассрочку прямо в магазине, а на всё что относится к предметам роскоши можно взять кредит в банке.

   - И прям без процента?

   - Я же сказал, - поморщился Хамид.

   - Ну как же?.. Совсем-совсем без…

   - Если вы ещё раз произнесёте слово «процент», я оставлю вас здесь и… - мужчина запнулся. - Постойте, да вы мне просто голову морочите, - озарило Мехди.

   - С чего вы взяли? – возмутилась Лори.

   - Вы боитесь ехать к Кемалю, - продолжал разоблачать аравиец сидящую перед ним итальянку. – Страшитесь того, что вас ждёт, и оттягиваете момент. Я прав? – не дожидаясь ответа, он предложил: - Мы можем отложить эту встречу.

   - Нет, нет, - поторопилась отказаться Лори.

   - Но послушайте, - продолжал увещевать Хамид. – Ничего страшного не случится. Возвращайтесь к дочери, отдохните. Прогуляйтесь по городу, развлекитесь, когда будете готовы, сообщите мне, а я Кемалю. И нет нужды торопиться, неделя, месяц… пусть это будут ваши каникулы.

   Лори зачарованно слушала. Она бы очень хотела согласиться. Оттянуть, отложить знаменательный момент. Но считала, что не имеет на это морального права. Хамид хотел отправить её в какой-то карантин, считая, что она не готова к жизни в Аравии. А вот некий Кемаль ждал встречи с неё, ожидая, что она рассчитается по счетам. Осознав, что реальность не имеет ничего общего с её представлениями о происходящем под Куполом, она страшилась того, что предстояло услышать.

   - Я не морочила вам голову, - сказала Лори тихо. – Просто всё оказалось несколько… иначе, чем я себе представляла. Мне немного боязно… но я всё же хочу поскорее закончить с этим. Дайте только настроиться.

   - Гм, и много времени нужно… чтобы настроиться, - иронично спросил Хамид.

   - Закажем по чашке кофе? – застенчиво предложила Лори.

ГЛАВА 14

Они летели над морскими просторами.

   Вимана, раскрыв крылья, планировала в воздушных потоках, играючи поглощая милю за милей.

   Лори почти жалела, что не согласилась на предложение аравийца. Сейчас она уже была бы дома и обнимала свою малышку. Но если бы отказалась лететь сегодня, то пришлось бы ещё раз оставить девочку с Фатьмой. Нет уж. Лучше разобраться со всем этим побыстрее. Но волнение и странные предчувствия не способствовали пребыванию в нирване, и женщину немного трясло от внутренней дрожи.

   - Что это за город? – спросила Лори, указывая на проплывающие под ними крыши небоскрёбов.

   - Баку, - просветил Хамид.

   Лори попыталась вспомнить карту мира. Не то чтобы она хорошо знала географию, но почему-то догадывалась, что вряд ли можно долететь от Омана до Азербайджана за десять-пятнадцать минут. Догадка, озарившая мысли, спровоцировала задать следующий вопрос:

   - А где живёт Фатьма?

   По губам Мехди скользнула едва заметная улыбка.

   - В Тунисе.

   Догадка уже заискрилась фейерверком.

   - А «коконы» где располагаются?

   - В Индии, - отчитался Хамид.

   Лори прикидывала и так и эдак.

   - Когда я выбралась из «кокона», мы ехали на машине минут двадцать, не больше, - облизав пересохшие губы, проговорила Лори. – От Фатьмы, которая живёт в Тунисе, в Оман мы летели примерно десять минут. А из Омана до Баку мы добрались за пятнадцать. Не хотите объяснить эти провалы во времени-пространстве?

   Хамид довольно рассмеялся.

   - Молодец, Лори. Вы даже не представляете себе, как точно назвали увиденное вами.

   Женщина продолжала настороженно ожидать ответа.

   - Человечество пошло по неправильному пути, сеньорита, - сказал Хамид, продолжая улыбаться. – Эйнштейн был гением. Вы что-нибудь слышали о «червоточинах»? – спросил аравиец.

   - Ну да, - ответила Лори. – Вы что же хотите сказать, что сумели их отыскать?

   - Пусть об этой стороне нашей жизни вам расскажет Кемаль, - снова отвертелся от ответа Хамид.

   - А какой он этот Кемаль? Как мне с ним общаться? Есть что-то, о чём не стоит говорить? – посыпались вопросы.

   - Я бы посоветовал вам не пытаться что-то скрыть от него, - сказал мужчина, резко посерьёзнев. – Видите ли, Лори, он считывает эмоции. Вы будете перед ним как на ладони. Только не надо этого бояться, - Хамид поторопился успокоить испуганно глядевшую на него итальянку. – Новые никогда и никому не причиняют вреда.

   - Да кто ж они такие?! – вдруг разозлившись, выкрикнула Лори.

   - Это особые люди, - повторил аравиец, не особо впечатлённый несдержанностью итальянки. Он задумчиво смотрел на женщину. – Они обладают особыми навыками… талантами. Их очень мало. Но они сильны. Благодаря Новым в Аравии установился мир и порядок. И они пытаются спасти человечество.

   - Не понимаю, зачем им я? Они сильны, вы сами сказали, тогда чего они ждут от меня?

   - Они сильны, но не всесильны, - с грустью проговорил Хамид, и, не отводя глаз от женского лица, добавил: - Мы на месте, сеньорита, Кемаль ожидает нас вон в том парке.

   Лори завертела головой.

   Это было поразительно!

   На крыше небоскрёба раскинулся роскошный сад с фонтами, аллеями, посыпанными гравием дорожками и укромными беседками. Здесь прогуливались люди и играли дети.

   По всему периметру крыши шли площадки для парковки виман, на одну из которых опустилась и машина Хамида.

   Лори снова успела расстроиться из-за своей химары. Теперь она понимала удивление Фатьмы, когда интриган-Хамид попросил принести этот балахон для гостьи. Итальянка понимала, что выглядит довольно нелепо в своём мрачном одеянии среди ярких нарядов окружающих её аравиек.

   «Я тебе это припомню», - беззлобно пообещала Лори, выбравшись из виманы и идя следом за Мехди.

   Долго идти не пришлось. Хамид почему-то остановился, добравшись до первого раскидистого дерева. Стоя в прохладной тени, Лори смотрела туда же, куда смотрел её спутник. По аллее обсаженной кипарисами к ним приближался мужчина. Точнее молодой парень. В отличие от Хамида, он был одет по-восточному, в белоснежный льняной костюм, состоящий из широких штанов и рубахи с длинными рукавами.

   Кемаль, а это был он, двигался с плавной грацией хищника, и движения эти отличались скупостью, словно он экономил энергию. Казалось, парень скрупулёзно вычислял каждый жест, избегая лишних телодвижений. Но во всём этом не было никакого напряжения, скованности. Наоборот, это было для него естественным, как дышать.

   Когда он приблизился достаточно близко, Лори удивлённо спросила:

   - Это он?!

   - Да, это Кемаль.

   - Ему сколько лет, семнадцать? Восемнадцать?

   - Девятнадцать, - невозмутимо уточнил Хамид.

   - Он же даже младше меня, - продолжала упорствовать Лори.

   - Да. Несмотря на то, что Новые живут триста лет, развиваются они очень рано, - просветил аравиец.

   - Как триста? Ему девятнадцать, он член Совета и он будет жить триста лет? – Лори пристально всматривалась в смуглое лицо стоящего рядом мужчины, пытаясь разглядеть смешливость или иронию. Она ещё не совсем определилась с тем как ей относиться ко всему услышанному за сегодняшний день. Ведь это мог быть и розыгрыш. Но на худом лице Хамида не было и тени шутливости, глаза глядели серьёзно и строго.

   За время этих переговоров, Кемаль успел приблизиться и поразить Лори…

   Своей красотой.

   Он на самом деле был очень красив. Не меньше двух метров ростом, сильное тело излучало хищную грацию. Во всём этом не ощущалось какой-то тренированности, словно парень родился таким. Лицо можно хоть сейчас снимать для обложки журнала: гладко выбритое, загорелое, без единого изъяна. В глубоко посаженных тёмно-зелёных глазах сверкали крапинки янтаря. Их длинным густым ресницам могла бы позавидовать фотомодель. Из-под маленькой синей фески выбивались чуть вьющиеся каштановые с рыжинкой волосы.

   Встретившись взглядом с Лори, Кемаль улыбнулся.

   Даже не будь у него такой внешности, он мог бы покорять женщин одной лишь этой улыбкой.

   Лори с обострённой восприимчивостью почувствовала всю нелепость своего вида. Теперь она злилась на Хамида по-настоящему. Это из-за него она предстала перед красавцем наряженная как старуха.

   Лори подумала, что второй обаятельный симпатяга за столь короткое время для неё одной уж слишком… Первым, несмотря на возраст, был Хамид. Этот аравиец, хоть и был старше лет на двадцать, но всё же покорил Лори своей экзотичной аристократичностью. Но его оттеснил другой фаворит. Что было не удивительно: при взгляде на Кемаля сбивалось дыхание.

   - Ас-саляму алейка, Хамид.

   - Ва алейкум ас-салам, - ответил на приветствие Хамид. – Вот, Лори, - он обернулся к итальянке, - тот человек, который расскажет вам гораздо больше, чем я.

   - Рад приветствовать вас в Аравии, Долорес Кьянти, - на идеальном итальянском приветствовал Новый. От хрипловатого баритона его голоса у Лори по спине забегали мурашки: она питала слабость к этому тембру.

   - Зовите меня Лори, - писклявым от волнения голосом попросила женщина.

   Кемаль снова улыбнулся:

   - Давайте перейдём на ты, в Аравии так принято, - предложил он и представился: – Меня зовут Кемаль.

   - Очень приятно, - ответила Лори, предварительно прочистив горло.

   Кемаль слегка склонившись, сделал приглашающий жест:

   - Прошу.

   Лори, взволнованно выдохнув, сделала шаг, подсознательно понимая, что её необычные приключения ещё только начинаются.

ГЛАВА 15

Хамид улетел, пообещав вернуться, когда закончится аудиенция.

   Кемаль шёл медленно, заложив руки за спину, иногда поглядывая на идущую рядом женщину.

   Лори, у которой от переживаний пересохло в горле, молча семенила рядом.

   Они шли по аллее стройных кипарисов, плотный ряд которых создавал стену тени и дарил защиту от палящего солнца.

   - Мне очень приятно, что ты решила надеть химару, - сказал Кемаль.

   - Это недоразумение, - слабо запротестовала Лори.

   Новый понятливо улыбнулся:

   - Хамид решил пошутить, - догадался он.

   - Да, я ведь не знала, что это необязательный атрибут, иначе никогда бы не надела. В такую жару не самая подходящая одежда, можно тепловой удар получить.

   - Но на самом деле в ней не так уж и жарко, верно?

   После этих слов Лори обратила внимание на то, что и в самом деле не так и запарилась, хотя электронные табло, разбросанные тут и там, показывали сорок градусов выше нуля.

   - Ткани натуральные, так что можно не беспокои…

   - А ты, как и Хамид, будешь ходить вокруг да около, да? – перебила Лори собеседника.

   - Нет, Лори, - спокойно ответил Кемаль. – Я, в отличие от твоего консультанта, не считаю, что ты неадекватно воспримешь новости. Можешь задавать любые вопросы, я постараюсь ответить на все.

   Лори понимала, что такое вряд ли возможно. Она, перебежчица из вражеского лагеря и не стоит ожидать, что её посветят во все тайны. Но Кемаль сказал, что постарается, и она решила этим воспользоваться.

   - Куда мы сейчас идём? – начала она с вопросов попроще.

   - Я здесь живу, - ответил парень. – И поскольку обсуждаться будут темы… не предназначенные для простых обывателей, то лучше будет если мы уединимся.

   Это предложение вызвало легкую дрожь у Лори, которая была совсем не против остаться наедине с таким красавцем. Разыгравшееся воображение, шаловливо подсказывало, чем могут заняться уединившиеся молодые люди. Женщина постаралась развеять красочную картинку, появившуюся перед глазами.

   Они продолжали идти прогулочным шагом, и итальянка продолжила расспросы.

   - Наверное, здорово знать, что проживёшь триста лет? Так и до бессмертия недалеко? – чуть завистливо спросила Лори.

   - Бессмертие было даровано человеку изначально, но он почему-то забыл об этом, - в хрипловатом голосе молодого аравийца слышалась печаль. – Наши дети, Лори, и есть наше бессмертие, - встретив непонимающий взгляд голубых глаз, пояснил он. – Мы живём в каждом нашем потомке, и это длится бесконечно… Поэтому бездетность одно из худших наказаний. А многие люди не понимают этого, цепляются за какие-то материальные блага, удовлетворяют свои ничтожные потребности… Что касается моей продолжительности жизни… Нет, Лори, это не здорово. Чем длиннее жизнь, тем больше грехов можно совершить… пусть даже по незнанию. Но на нас лежит ответственность и за отпущенное время нужно успеть многое исправить… - последнюю фразу Кемаль проговорил, уйдя в глубокую задумчивость. Очнулся он, когда мимо них прошёл мужчина, державший на руках маленького мальчика.

   Кемаль, встрепенувшись, огляделся.

   - Много эмоций, - пробормотал он.

   Потом обернулся к Лори.

   - Прости, задумался.

   - Ничего, - отмахнулась Лори, - с кем не бывает, - и чтобы отвлечь парня от его непонятных мыслей, поспешила сказать: - Очень интересно задумано – расположить парк на крыше небоскрёба.

   - Мы сокращаем количество городов, - сказал Кемаль, - а в самих городах имеющуюся территорию стараемся использовать максимально компактно.

   - Зачем? – удивилась Лори.

   - Земля больна, - ответил Кемаль. – Экосистема на грани разрушения. Нужно сократить присутствие человека, чтобы природа залечила раны, нанесённые ей непомерным людским стремлением к наживе.

   - У вас тут какая-то экологическая катастрофа что ли случилась?

   - Не у нас, - улыбнулся аравиец. – Вся планета погибает. Ты ведь и сама это знаешь, несмотря на то, что жила в благополучной Европе. Ночные бдения в Сети дали тебе много информации и пищи для размышлений. Введение цензуры и ужесточение наказания не остановили искателей правды. Выложенное видео, нежелательное для правящих кругов, блокируют максимум через час, но и за это время его успевают скачать десятки тысяч. Ты не скачивала, но видела… Ты знаешь, что из Европы и Америки вывозят тысячи тонн различных отходов, а завозят ценные ископаемые, высококачественное сырьё и продукты питания, в то время как остальная часть мира страдает от полуголодного нищенского существования. Ты, как и многие сердобольные люди, посылала еду, одежду, игрушки, стремясь облегчить участь нуждающихся, и не понимала, что это – лишь капля в море. И твоё сочувствие не поможет очистить загрязнённые реки, восстановить истощённые земли, и не уменьшит горы мусора.

   Лори слушала не перебивая, но в итоге не выдержала:

   - Откуда вы всё про меня знаете? – возмущённо выпалила она.

   Кемаль не сводя с неё глаз, мягко улыбнувшись, произнёс:

   - Прошу.

   Оказалось, что за этим странным разговором Лори не заметила, как они очутились около квартиры Кемаля. Дверь распахнулась сама.

   Вздёрнув нос, она раздражённо промаршировала вглубь комнат, не обращая внимания на окружающую обстановку.

   И прежде чем раздосадованная женщина успела открыть рот, Советник сказал:

   - У нас везде камеры.

   Лори даже поперхнулась.

   - В каком смысле «везде»?

   - По всей планете.

   - Но не в моём же доме?!

   - Везде, - спокойно повторил Кемаль.

   - Но как же… - окончательно запутавшиеся мысли мешали выразиться вразумительно.

   - Нанороботы, - всё также спокойно продолжал молодой аравиец. – Во всех домах, учреждениях, парках, скверах… везде. Под нашим контролем абсолютно все и всё. Впрочем, как и в Аравии.

   - Но как же… - потерянно повторила Лори.

   - Нанокамеры ведут беспрерывную запись и отправляют её в специальную базу данных. Как ты понимаешь, простые люди нас мало интересуют, мы в основном следим за спецслужбами, президентами и другими власть имущими. Это необходимость… в целях безопасности. Но камеры записывают абсолютно всё, и когда нам нужна информация по определённому человеку, мы просто открываем его файл.

   - Офигеть, - только и смогла выговорить Лори, припомнив сверхосведомлённость Хамида.

   - В некоторых присоединившихся штатах только-только перестали греметь взрывы, - продолжал Кемаль. – Мы вынуждены были обезопасить коренное население. Кстати, - вставил он, - ты можешь снять химару. Спальня там, - мотнул он головой.

   Несколько обескураженная Лори машинально прошла в указанную комнату. Оказавшись одна, она сумела привести в порядок свои мысли. А возможность снять балахон и показаться во всей красе, позволила легкомысленно задвинуть услышанное в дальние закоулки памяти.

   Стягивая химару, Лори умудрилась в ней запутаться. Проделать это с ловкостью Фатьмы не удалось. В конце концов, избавившись от нежеланного одеяния, Лори принялась наводить лоск: распустила волосы, прочесала их пальцами, покусала губы, пощипала щёки… За неимением косметички приходилось пользоваться прабабушкиными методами. Зеркало отразило хорошенькую блондинку с горящими глазами одетую в оранжевое платье с голубым принтом. А вот после этого Лори обратила внимание на обстановку. А она, обстановка, удивляла своей аскетичностью. Отделка натуральными материалами создавала тёплую уютную атмосферу, но в комнате не было ничего, что указывало на проживание здесь Советника… по сути человека обладающего немалой властью. Кроме того, ни для кого не секрет, что на Востоке любят роскошь и не знают в этом меры, а тут… Самый минимум мебели и ни одной безделушки. Не говоря уже о каких-то предметах роскоши.

   Вернувшись в гостиную, где её ожидал Кемаль, Лори вновь поразилась духу минимализма, царившему здесь. Те же натуральные материалы в отделке, и та же воздержанность в обстановке.

   Кемаль появился из маленькой кухоньки с двумя высокими запотевшими стаканами.

   - Мятный коктейль?.. – предложил он. – Очень освежает.

   - Спасибо, - поблагодарила Лори.

   Попробовав холодный кисловатый напиток, убедилась – действительно освежает. Вот только её ухищрения с приведением себя в соблазнительный вид пропали впустую… - Кемаль не обратил никакого внимания на метаморфозы в облике Лори. Это подсказывало женское чутьё. Даже Хамид смотрел на неё с большим интересом.

   - Тебе не понравился коктейль? – спросил аравиец. – Я чувствую некую досаду.

   Лори запоздало вспомнила про возможности Кемаля и, хотя она относилась к этому довольно скептически, в данный момент готова была поверить, что он может распознать её… не совсем целомудренные мысли, поэтому поторопилась с ответом:

   - Нет, очень вкусно. А почему комнаты такие маленькие? У Советников проблемы с финансированием?

   - Главные требования к жилью это чистота, удобство и красота. Я живу один, - пожав плечами, сказал Кемаль, - по-моему, здесь места даже более чем достаточно.

   Информация о том, что парень живёт один, разом подняла настроение. Даже мелькнула довольная улыбка. Возможно, у неё всё же есть шанс…

   Кемаль отреагировал на эти эмоциональные перепады чуть вздёрнутой бровью.

   - Чем займёмся? – спросила Лори и даже не поморщилась от кокетливой двусмысленности прозвучавшей в её голосе.

   А Кемаль, даром что эмпат, игнорировал это почти приглашение.

   - Как ты относишься к экстрасенсам?

ГЛАВА 16

- К кому? – изумлённо переспросила Лори.

   - К экстрасенсам.

   Женщина некоторое время разглядывала аравийца. В её мире, если люди нравятся друг другу, они сразу переходят к делу: приятно провести вечер и ночь, а наутро разойтись по своим делам. Без долгих заигрываний, без претензий. Но, похоже, тут действуют другие законы…

   - Ну… - ответила она, выдержав паузу, - как к фокусникам. И те и другие зарабатывают на жизнь, разыгрывая представления перед доверчивой аудиторией.

   - Ты не веришь, что у экстрасенсов есть какие-то способности?

   - Нет, не верю.

   - И никогда в своей жизни не сталкивалась с чем-то необъяснимым?

   Лори уже собиралась подтвердить, что так оно и есть, когда вспомнила свою одноклассницу. Летиция Тонци, бросив на человека лишь один взгляд, озвучивала неприятности, которые с тем должны произойти в ближайшее время. И что самое интересное, эти предсказания сбывались… всегда. Девочку не любили и побаивались из-за этих её способностей. Когда её спросили, почему она говорит только о плохих вещах - ответила: - «Говорю то, что вижу. Я не специально… это само происходит…». Летиция была несчастна, да и окружающие становились нервными при её появлении… Поэтому когда сеньор Тонци объявил, что они переезжают на континент, все только вздохнули с облегчением. За прошедшие годы эти воспоминания успели поблекнуть…

   - Ну… сталкивалась, - неохотно выговорила Лори, припоминая черноволосую и черноглазую одноклассницу.

   - И, как ты думаешь, почему среди нас рождаются такие люди?

   Итальянка пожала плечами:

   - Не знаю. Разве нужна какая-то причина?

   - Во Вселенной, Лори, ничего не происходит просто так, - наставительно произнёс Кемаль. – Если в пустыне с места сдвинулась песчинка, значит, на то есть причина. Если среди нас появляются люди с даром – это неспроста. Кстати, - добавил аравиец, - ты одна из них.

   - Я?!

   - Ты.

   Лори покачала головой.

   - Тут какая-то ошибка, - сказала она. Неожиданно её глаза расширились от догадки: - Вы ошиблись… - прошептала Лори, - вам нужен был кто-то другой…

   - Не думаю, - спокойно сказал Кемаль. – Тебе ведь понравилась речка в саду Фатьмы.

   Лори охнула:

   - Ох! Вы что, следили за мной?

   - В этом не было нужды. Всё и так есть в досье на тебя. Но… Ты не задумывалась, почему тебя поселили с Фатьмой? Почему не дали отдельную квартиру? Или не сняли номер в гостинице?

   - Нет, - призналась Лори, - не задумывалась.

   - Ловили двух зайцев, - объяснил Кемаль. – У Фатьмы погибли все члены семьи. Муж, три сына, их жёны, незамужняя дочь и четыре внука… всех потеряла. Она из Западной Сахары. Когда этот клочок пустыни два года назад вступил в Аравийский Союз, наши люди нашли старую женщину в полуразвалившемся домике, почти умирающую. «Кокон» её вылечил… но организм оказался слишком истощён, процесс старения невозможно замедлить. Фатьма умирает. Она могла бы прожить ещё года два-три, если бы согласилась на дополнительный сеанс «кокона»… Но Фатьма отказалась. Сказала, что в этом мире не осталось ничего, ради чего стоило бы цепляться за жизнь. Мы отправили вас к ней, чтобы скрасить её последние дни.

   Лори слушала с широко распахнутыми глазами. Вспоминала лицо старой аравийки: освещённое мягкой улыбкой и с затаённой тоской во взгляде, плавные неторопливые движения. Итальянка не могла поверить, что эта женщина скоро уйдёт из жизни. Но в то же время Лори могла понять её чувства – она тоже потеряла семью, и если бы что-то случилось с Нелли, у неё тоже не осталось бы ничего ради чего стоило бы жить…

   - Вдобавок дом Фатьмы стоит рядом с речкой, - продолжал ровным тоном Кемаль. – Мы знали, что это благотворно подействует на тебя. С тех пор как ты уехала с Лампедузы, в тебе начался просыпаться дар, но недавняя смерть родителей ухудшала твоё и без того нестабильное состояние. А потом заболела Антонелла. Хамид прав, ты подверглась немыслимой ломке, разум мог не выдержать, но благодаря своей дочери ты благополучно пережила всё это.

   «Да, ради Нелли я бы вернулась с того света», - подумала Лори. Она не догадывалась, что именно Кемаль имел в виду… Молодая мамочка не знала, что маленькая Антонелла, как губка, впитала переживания матери, которые трансформировались в раковые клетки.

   - Близость реки помогла тебе утолить жажду своей стихии, - проговорил Кемаль.

   - Я не понимаю…

   - Ты – стихийница, Лори, - перебил аравиец. – Твоя внутренняя настройка позволяет тебе взаимодействовать с водой, даже подчинить её себе…

   - Постой, Кемаль, - взмолилась Лори. – Не знаю кто, но кто-то ошибся. Я не та… Да, я купалась в речке, но просто мне было жарко… я не могла уснуть.

   - Но до того как ты искупалась, ты была нервной, издёрганной, а потом… - Кемаль замолчал.

   - … я успокоилась, - шепотом закончила вместо него Лори, припомнившая своё непонятное раздражение, от которого на следующий день после купания в речке не осталось и следа.

   - Ты водник, - констатировал Кемаль. - Близкая вода звала тебя, а ты, не понимая происходящего, злилась.

   - Но я ничего такого в себе не чувствовала, - растерянно проговорила женщина.

   - На Лампедузе нет естественных источников воды, - пояснил Советник. – У твоих способностей не было возможности проснуться. Но тебе нравился дождь, верно?

   Перед глазами проплыли одни из самых ранних воспоминаний: маленькая белокурая девочка самозабвенно кружит под тугими струями летнего ливня, а мама бежит за ней, заворачивает в дождевик и, подняв на руки, уносит в дом. Малышка Лори часто убегала под дождь, но с возрастом послушно перестала это делать после просьб родителей. Родителей, которые так и не поняли эту мистическую любовь к небесной воде…

   - Я экстрасенс! – потрясённо проговорила Лори.

   - Ну, вообще-то, нет, - поправил Кемаль, улыбнувшись. – Ты - обладающая силой. Одарённая. Знаешь, в чем разница? Представь, что у тебя очень навороченный телефон, у которого огромные возможности, но ты только звонишь по нему… Позвонить и принять вызов. Всё. Ты не знаешь, что ещё можешь с ним делать. Так же обстоят дела и с экстрасенсами. Они наделены даром, дающим почти безграничные возможности, но используют лишь малую толику своих способностей. Даже самые сильные из них.

   - Я не совсем поняла, что лучше одарённая или экстрасенс?

   - Ты одарённая, которая не начала примитивно применять свои способности. Экстрасенса практически невозможно переучить. Если бы тебя нашли раньше, ты уже была бы одной из сильнейших… если не самой сильной.

   - Что значит «нашли раньше»? – подозрительно спросила Лори.

   - Мы разыскиваем одарённых детей по всему миру, - разъяснил Кемаль, - а потом… похищаем их.

   - Как похищаете?! – ахнула Лори.

   Кемаль рассмеялся:

   - Хамид очень хотел посмотреть на твоё лицо, когда я это скажу, - сказал он, весело сверкая своими зелёными в янтарную крапинку глазами. – Успокойся. Похищения происходят примерно так же как с тобой. Ты ведь под присягой готова была подтвердить, что сама хотела к нам поехать? – полувопросил аравиец.

   - Вы похищаете детей! – шепотом обвинила Лори.

   - Никогда! – заявил Кемаль. – Мы никогда не разлучаем детей с родителями. Сюда перевозят всю семью. Когда им рассказывают о способностях их ребёнка и описывают перспективы, которые его здесь ожидают, родители с радостью дают согласие на переезд. Особенно их радует круглый счёт в банке - подъёмные, положенные всем переселенцам. Просто во всей этой ситуации нам приходится быть очень осторожными. Если спецслужбы узнают, кем именно мы интересуемся на их территории, они постараются подсунуть нам своего человека, или, вернее, свою семью. А нам придётся делать вид, что мы купились, иначе они догадаются, что слишком уж мы в курсе их секретных дел, – по губам аравийца скользнула чуть ироничная ухмылка.

   Вообще парень оказался улыбчивым. И улыбки эти отличались одна от другой: оттенками, интонациями…

   Лори отвела взгляд, чтобы мысли не путались.

   Обдумав услышанное, она пробормотала:

   - Ладно, - и начала рассуждать: - Итак, я одарённая. Мой дар спал. Но отчего-то проснулся…

   - Он проснулся после того как ты перебралась на континент. Рядом были реки, озёра…

   - Ясно, ясно. Он проснулся… А как вы узнали об этом?

   - У врача, который направил тебя к нам, был специальный аппарат, мы снабдили такими всех наших агентов. Аппарат при твоём появлении повёл себя странно, и наш человек решил направить тебя к нам, к тому же помочь Антонелле могли только мы. Небольшое внушение и ты помчалась к нам, готовая снести всё на своём пути…

   - Мне не внушали, - не согласилась Лори. – Я делала это ради Нелли.

   - Ради дочери ты способна на многое, - кивнул Кемаль. – Но если бы не гипноз, ты бы не стала так сильно рисковать своей жизнью.

   - Они хотели закрыть пост, - протестовала итальянка.

   - Да, но всё, что там происходило, выкладывалось в сеть в прямом эфире, военные не стали бы предпринимать чего-то уж радикального против мирного населения. А вот инцидент с тобой как раз не попал в эфир, ибо этого никто не снимал. Если бы ты не успела пересечь разделительную черту и оказаться на нашей стороне, неизвестно, как сложилась бы ваша участь.

   Кемаль замолчал, а Лори задрожала. Она действительно немыслимо рисковала и только сейчас до неё начало доходить насколько. По Евросоюзу ходили слухи, что под видом борьбы с экстремизмом, некие агенты физически устраняют неугодных. Без суда и следствия. И занимались этим в основном американские спецслужбы, получившие карт-бланш от европейских правительств.

   Лори заставила себя успокоиться. «Всё уже в прошлом», - сказала себе итальянка, отгоняя мрачные картинки, которые рисовало воображение.

   - Ясно, - повторила Лори. – Я одарённая и вам нужна моя помощь. Так?

   Кемаль, чуть улыбнувшись, кивнул:

   - Так.

   - Когда… если я сделаю то, зачем вы меня сюда позвали, я смогу жить нормальной свободной жизнью? Я ведь даже понятия не имею, как у вас тут обстоят дела…

   - Ты не первая переселенка, Лори, всё будет хорошо.

   - А мне дадут подъёмные? – деловито поинтересовалась итальянка.

   - Конечно, как и всем.

   - А вот это учение, о котором рассказывал Хамид… его можно применить ко мне? И вообще, что это такое?

   - Тебе уже есть двадцать, значит статус КИМ-один тебе ещё доступен, - медленно начал Кемаль. – Что касается самого, как ты сказала, учения… Это что-то вроде заклинания.

   - Магия?! – недоверчиво воскликнула Лори.

   - Магии не существует, - доверительно сообщил аравиец. – Всё, начиная от самой маленькой клетки и кончая бесконечной Вселенной, подчиняется законам. Физики, математики, философии, не важно…

   - Но ты же сам сказал…

   - Я сказал «что-то вроде», - уточнил Советник. – Ведь что, по сути, заклинание, произносимое человеком?.. Это звуковые колебания определённого диапазона. Звук, Лори, на самом деле является мощнейшим инструментом. Он может разрушить здание, а может вылечить болезнь. В Коране была зашифрована звуковая схема, которая раздвигает границы разума человека. Учение заключалось в том, что каждый день, в конкретное время суток, дети слушали специальный набор звуков в заранее заданном диапазоне. Но этот способ можно применять только до определённого возраста. Оказывается, ум со временем способен закостенеть, и если к нему применить этот метод обучения, то это чревато… Чтобы ты поняла, приведу пример. Если человек, никогда в не садившийся на шпагат, рискнёт сделать это в солидном возрасте - ему грозит травма.

   - Да это же зомбирование какое-то! – не удержалась Лори.

   - Это твоё мнение, - не стал переубеждать Кемаль. – Лучше уж такое зомбирование, чем религиозный фанатизм, подпитываемый искажёнными понятиями о вере. Лучше умная искренне верующая молодежь, чем бандиты с автоматами в руках, завербованные «праведниками» на борьбу с мнимыми неверными.

   - Я всё же откажусь, - заявила Лори.

   - Это твоё право, - мягко сказал Кемаль.

   Женщина некоторое время обдумывала новый вопрос.

   - А дело, в котором вам нужна моя помощь… - Лори сглотнула, - оно опасное? Вы поэтому искали человека со стороны?

   - Нет, не поэтому. Но чтобы объяснить тебе сложившиеся обстоятельства, я должен рассказать тебе еще об одной грани существования под Куполом, - загадочно начал Советник. – Садись, пожалуйста, вот сюда, - итальянка заняла указанное кресло, Кемаль сел в соседнее. – Позволь тебе представить наших соседей по Вселенной…

ГЛАВА 17

В центре комнаты появилась светящаяся точка, которая разрослась в огромный экран. На нём появились шесть, одинаковых по размеру изображений…

   - Да ладно, - недоверчиво пробормотала Лори.

   - Узнаёшь кого-нибудь? – улыбаясь, спросил Кемаль.

   - Эльфы?!

   - Ну… вообще-то эльтанарфы, - уточнил аравиец. – Просто люди так сократили… до более знакомых эльфов.

   Пока Советник говорил, одна из шести фотографий увеличилась. На итальянку и аравийца с экрана смотрело немного надменное лицо. Удивительно красивое в своей завершённости, симметричности… Если не считать чуть вытянутых ушей, торчащих из гладкого шёлка волос цвета платины.

   - Всё же розыгрыш, - произнесла Лори, укоризненно глядя на парня.

   - Это представитель одной из самых развитых рас Вселенной, - невозмутимо продолжил Кемаль. – Эльтанарф. Чуть ниже по развитию – моарофины…

   Увеличилась фотография существа очень похожего на тех, какими изображали пришельцев – треугольная форма лица с огромными раскосыми глазами и маленьким ртом.

   - Дальше тиррейцы…

   Экран показал коренастого человека с широким грубоватым лицом. Низкий лоб и глубоко посаженные глаза придавали ему немного угрюмый вид.

   - Следующими идут дроудорийцы… В наших фэнтези они исполняют роль дроу.

   Подошла очередь изображения, на котором застыло очень смуглое скуластое лицо, похоже на человеческое и всё же чем-то отличавшееся.

   - А вот и цейциане, - представил Кемаль, выводя на экран фотографию человека с глазами без зрачков цвета ртути.

   - Ну и последними в этой цепочке идём мы – земляне…

   - Что всё это значит? – выразительно изогнув бровь, спросила Лори.

   - Садись поудобнее, Лори, - посоветовал аравиец, - беседа будет долгой.

   Женщина не шелохнулась, ожидая ответа.

   - Да, Лори, мы не одни во Вселенной, - продолжил Кемаль, устремляя задумчивый взгляд куда-то поверх её головы. – Далеко не одни… Первые расшифровки священной книги открыли перед людьми новые возможности. Очень воодушевлённые, мы продолжили эту работу… И узнали, что можно совершать путешествия по Галактике, не затрачивая на это тонны топлива. Разобравшись, что именно для этого требуется, совершили свой первый «прыжок» к другой планете… Поскольку опыта у нас не было никакого, команда чуть не погибла. Их спасли и вернули на Землю… дроудорийцы. После этого нашу планету официально посетила миссия Межрасового Совета. Прибывшие объяснили, что наши открытия небезопасны для всего Космического Сообщества и развернули над Аравией Купол.

   - Почему небезопасны? - прохрипела своим пересохшим от потрясения голосом Лори.

   Кемаль помолчал немного.

   - Чтобы ты имела представление о происходящем, поясняю: мы для них на том же уровне развития, что и примитивные племена в джунглях Бразилии или Африки для нас.

   - С чего это? – удивилась итальянка. – Им надо было с нами пообщаться, в Европе самая развитая цивилизация.

   - Так нас Куполом-то и накрыли, чтобы спасти от дикостей, творящихся у вас.

   - Что-о-о?! – возмутилась Лори. – Восток, где грабят, убивают людей нужно спасать от нас?! У нас самое гуманное общество…

   - Настолько гуманное, - вставил Кемаль, - что стать гомосексуалистом стало целью жизни?

   - Это называется свобода выбора, - отрезала Лори.

   - Да, свобода, вот только в последнее время, всё больше «натуралов» косят под геев, потому что это даёт кое-какие преференции. У гея больше шансов получить повышение по службе, чем у его сотрудника-«натурала». При малейшей возможности матерей лишают прав на ребёнка и передают его однополой семье. Ведь так уж сложилось, беда-то какая, своих иметь они не могут, а суррогатная мать – удовольствие довольно дорогое. Свобода такая, что за анекдот про «голубого» привлекают к судебной ответственности.

   - Так что же, эти ваши инопланетяне, они гомофобы что ли? – язвительно спросила женщина. – Мы, между прочим, следуем заповедям Христа, а он был самым милосердным…

   - Э-э нет, не путай, - перебил Кемаль. – Призывая любить ближнего своего, Иисус не говорил, что нужно заниматься мужеложством. Иса не утверждал, что нужно ненавидеть своё тело и менять его, ложась под нож хирурга, - Лори догадалась, что речь идёт о повальном увлечении европейцами операциями по смене пола. – Христос не упоминал, что женщины должны влюбляться в своих собачек и выходить за них замуж, высмеивая тем самым священный обряд бракосочетания.

   Эти свадьбы - человека с животным - также были модной тенденцией последних лет.

   Лори нечего было возразить. Сама она не разделяла эти новые веяния, но считала, что каждый имеет право заниматься, чем хочет.

   - Это их выбор, - упрямо повторила она.

   - Если твоя дочь будет играть с пистол… нет… - поправил сам себя аравиец, - будет играть на пусковой установке ядерной ракеты, ты тоже скажешь, что это её выбор?

   - При чём тут это?

   - А при том, что это угроза всем нам. При том, что все вышеперечисленные люди и им подобные запустили процесс самоуничтожения человечества. Свобода не означает вседозволенность. Только лишь потому, что кому-то захотелось надкусать запретных плодов, люди поставлены на грань уничтожения.

   - Я что-то не поняла, - растеряно проговорила Лори, - из-за того, что кто-то женился на собаке или изменил пол, вам запретили полёты к звёздам?

   - Ты действительно ничего не поняла, - покачал головой Кемаль. – Полёты не запретили, мы уже колонизировали несколько планет. Нам запретили общаться с вами, западниками.

   Лори даже не знала удивляться ей, обижаться, смеяться… Она так и сидела, молча… уставившись на красивого парня с зелёными глазами.

   - Нет, - ответил он на её мысли. – Это не потому что мы лучше, или какие-то особенные. Всё гораздо прозаичнее…

   Последовало молчание, благодаря которому тишина, как пугливая мышка начала подкрадываться к этим двоим… и сбежала при первом же звуке голоса…

   - Они наблюдают за нами давно, - продолжил Советник.

   - У науки может быть душа? – женский голос звучал растерянно.

   - Конечно. Это люди, Лори. Особые, особенные. Но Инквизиция почти уничтожила эту душу, сжигая тех, кого называла ведьмами и колдунами. Тех, кто должны были наладить связь между знаниями человека и его способностями. Люди, которые должны были вывести землян на один уровень с другими расами, превратились в скоморохов, развлекающих публику. А наука стала пустым телом. Лори, нам не нужно было качать нефть, газ, строить электростанции, чтобы добывать энергию. Земля просто фонтанирует ею. Энергия - бесплатная, бесконечная, она везде. В воздухе, в воде, в разломах земли… Нам только нужны были люди, которые могли видеть и управлять ею. Но мы их сожгли, - зелёные глаза Кемаля были полны покаяния, словно он сам был повинен в сожжении. – И вместо использования силы, что дал нам Господь, начали кромсать планету, выкачивая из неё все соки.

   - Боже мой! - прошептала Лори, позабывшая, что она теперь атеистка.

   После этих слов Кемаль словно очнулся. Он улыбнулся своей обаятельной, на этот раз немного печальной улыбкой:

   - Да, Лори. Так оно и есть. Космическое Сообщество было в курсе всего, что мы вытворяем. Их нельзя обвинить в том, что они не пытались помочь. Пытались. Только тех, кто общался с пришельцами, забирали санитары психушек, а потом ими стали интересоваться спецслужбы. В общем, далеко Межрасовый Совет не продвинулся. А после очередного изобретения человека, вообще поставил на нас крест.

   - Ядерная бомба, - понимающе кивнула Лори, ставя опустевший стакан на стол.

   - Нет, - удивил её Новый, а потом «добил»: - Компьютер.

   - Компьютер?!

   - Да, создав компьютер, мы показали всему Космосу, что мозг задействовать не собираемся. За нас будет думать машина.

   - Но… это ведь… подспорье… - Лори запиналась, приводя доводы. – Что плохого…

   - Ничего плохого, - успокаивающе проговорил Советник, - у них тоже есть автоматизированные помощники, вот только они не позволяют им управлять. Они сами управляют… мозг у них - вроде нашего компьютера, решает любые задачи в доли секунды. А за нас всё высчитывает искусственный интеллект. Мы даже автомобиль не сами водим, его водит за нас автопилот.

   Лори вспомнила отца, который за недостаточностью средств был вынужден купить устаревшую модель трактора, без какого-либо автопилота. Сеньор Кьянти решил, что его дочери не помешает научиться водить по старинке, самой. Эти уроки и помогли итальянке, когда выяснилось, что на мерседесе, предоставленном ей в Софии стоит только коробка-автомат…

   «Не за всех автопилот водит!», - хотелось поспорить Лори, но она промолчала, потому что это было… несущественно.

   - Иные расы решили, что мы… - Кемаль сделал паузу, - дефективные. Они наблюдали за нашей агонией, дожидаясь, когда земляне исчезнут, а на их место придёт новая раса.

   Женщина недоумевающе заморгала.

   Кемаль усмехнулся:

   - Ну, Лори, ты же не думаешь, что мы первые и последние на этой планете? Гиперборейцы, лемурийцы, атланты – они существовали до нас, после - тоже появится… кто-то. Эта смена происходит бесконечно…

   - То есть человечество скоро сгинет?! – поразилась Лори. – Но… Это так… не гуманно. Почему так случается?

   - Но ведь в этом смысл жизни, Лори.

   - Смысл жизни в том чтобы умирать?

   - Это движение. Что-то зарождается, развивается, отмирает освобождая место новому… Каждая клетка твоего тела проходит через эти стадии. И точно по этим законам функционирует Вселенная. Движение – это и есть жизнь. Замеревшая без движения жизнь не имеет смысла, подумай об этом.

   Лори обхватила голову руками. Это не очень помогло. Нужно было время, чтобы всё осмыслить. Женщина просто оставила это на потом.

   - Так, ладно, - решительно сказала она. – Мы должны погибнуть, чтобы сюда пришли другие и…

   - Неправильные выводы, - спокойно перебил Кемаль.

   - Но ты же сам сказал…

   - Я сказал, что мы на грани, сказал, что этого ждали другие… Но Бог милостив. Он дал нам шанс. Возможно, последний. Мы получили кое-какие знания, и пусть в глазах Межрасового Совета выглядим дикарями, нас признали как расу. У нас появилась перспектива не быть уничтоженными собственной планетой и искупить перед ней свои грехи.

   - Так мы умрём или нет, я не поняла? – задиристо спросила Лори.

   Советник лишь снисходительно улыбнулся:

   - Мы умрём, - «утешил» он. – Это неизбежно, - женщина подумала, что стоит поторопиться к дочери, ибо неизвестно, сколько времени у них осталось. - Родиться и умереть – это жизненный цикл, - Лори шумно и облегчённо выдохнула, когда поняла, о чём говорит аравиец. – Приготовься слушать, я рассказал далеко не всё…

ГЛАВА 18

- Я опишу тебе обстановку на данный момент, - начал Кемаль. – Излагать буду факты, не домыслы. Я буду рассказывать об американцах, но хочу, чтобы ты поняла одну вещь. Говоря «американцы», я не буду иметь в виду простых людей. Понимаешь, Лори, люди – они везде одинаковые. Возьми любую страну - неважно христианскую, мусульманскую - обычные люди в этих странах мечтают об обычных вещах: жить, работать, создавать семьи, растить детей. Они хотят спокойной жизни, приемлемых цен и налогов. Одним словом хотят стабильности. Правители в этих странах тоже люди обычные, со своими достоинствами и недостатками. И от этого зависит курс, по которому пойдёт государство. Сменится правитель – сменится курс (необязательно, но возможно). Единственная страна, где не действует этот механизм - это Америка. Кто бы не стал президентом, с какими бы лозунгами он не прошёл в Белый дом, полноценно управлять будет не он, а некая группа лиц. Что-то вроде клуба, членство в котором закреплено за его членами пожизненно. Их называют по-разному, но это не суть важно. Важно то, что на самом деле правят они. Нет, президент Америки вовсе не марионетка, есть вопросы (местного масштаба) которые он может решать как его сердце того пожелает, но в глобальном смысле - политика едина и неизменна. Ты ведь понимаешь, что простому человеку в этот клуб путь заказан? – спросил Кемаль и, не дожидаясь ответа на этот риторический вопрос, продолжил: - Какая цель у этого клуба? Ничего романтичного. Власть и деньги – это всё что нужно этим людям. Они стараются не показывать свои устремления слишком явно, но, есть одна русская пословица: «шила в мешке не утаишь». Уже многие во всём мире понимают, что американское правительство пытается контролировать планету. Но простые американцы этого не знают. Они искренне верят, что их солдаты несут спасение. Им невдомёк, что новоизбранному президенту их страны в его Овальном кабинете докладывают: вот маленькая страна, в которой есть месторождение редкого металла, но тамошний правитель, требует непомерную цену. Нужны народные волнения, чтобы у него и времени не оставалось размышления о своих рудниках. Если американский президент округлял глаза и говорил, что это против международных норм, ему доходчиво объясняли – отсутствие редкого металла поставит под угрозу безопасность его родины… или ещё какое-нибудь объяснение. После Кеннеди, эти люди уже не рискуют и к каждому «отцу нации» подбирают свой «ключик». Кому-то скармливают патриотическое блюдо, с кем-то договариваются, кого-то держат на крючке. Так обстоят дела с Америкой. В Европе всё, конечно же, не так. В Евросоюзе демократия, честные выборы, партии борющиеся за голоса избирателей. Но вот какое дело… На нашей планете есть несколько… всего несколько конгломератов, которые управляют всем бизнесом. Чтобы ты прониклась, повторю ещё раз. Существует меньше десяти объединений (или правильнее сказать семейных кланов) которые владеют всем бизнесом этой планеты, всеми доходами и богатствами. Какой-нибудь мелкий предприниматель, например кондитер, может думать, что он независим и вся его проблема - конкурент на соседней улице. И он даже не догадывается, что обе кондитерские принадлежат некому дельцу, и по той простой причине, что они находятся в его зоне влияния. Простые люди даже понятия не имеют, что мир уже давно поделён на эти зоны. Открывая какое-нибудь дело, человек не в курсе, что становиться участником «пирамиды», звеном в цепи, которая пополняет и без того переполненные закрома кланов. Эти «небожители» вообще смотрят на всех, как на муравьёв в муравейнике. И, кстати, главы этих кланов (удивительно, не правда ли?) являются членами «американского клуба»… того самого, который в действительности и правит Штатами.

   Лори слушала эти разоблачения довольно спокойно, они не были для неё новостью. Сеть пестрела и не такими гипотезами. Непонятно было, как это всё увязывать с инопланетянами.

   - И?.. – чуть нетерпеливо спросила она.

   Кемаль вздохнул:

   - Семьям-кланам не нравится, как складываются дела в последнее время, - продолжил он. – Австралия, которой мало кто интересовался, закрыла свои границы. Россия, которой много кто интересовался, тоже закрылась. Слишком уж лакомым кусочком были её бескрайние поля и богатые недра для соседей. Север Африки, Азия, Ближний Восток… в общем много населяемых земель планеты оказались под Куполом. Оставшаяся часть не может удовлетворить непомерные аппетиты конгломератов. Семьи-кланы во главе с «американским клубом» недовольны падением своих прибылей. И нашли… несколько радикальное решение проблемы, - аравиец замолчал, и продолжил ровным голосом: - Они собираются сбросить термоядерную бомбу.

   Понадобилось время, чтобы осмыслить услышанное.

   - Бомбу?! Куда?!

   - Когда три года назад, мы обратились в Евросоюз с предложением открыть госпиталь, нас встретили распростертыми объятиями, - грустно усмехнулся Кемаль, начиная своё пространное объяснение. – Всё дело в том, что это был первый, после появления Купола, контакт между аравийцами и западниками. Спецслужбы были готовы дать добро на что угодно… Это был шанс подобраться к нам ближе. Но. Госпиталь стал слишком популярным. Выздоровевшие взахлёб рассказывали о чудесных исцелениях. И это разительно отличалось от того, что пропагандировали западные правительства. Думаю, не нужно описывать какими именно аравийцев изображали ваши СМИ?.. – в глазах Советника не было укора или порицания, он просто констатировал. – Чтобы немного умерить восторги простых людей, была разработана программа бесплатного высокотехнологичного медицинского обслуживания. Оплачивали это американцы. Только дело оказалось слишком затратным, программу пришлось свернуть. Впрочем, это было уже неважно. Западные ученые люди совсем не глупые, а агенты - профессионалы своего дела. Они уже всё разузнали… вернее думали, что всё разузнали. Самое слабое место по их прикидкам – это госпиталь. Их расчёты показали, что ударив туда, можно пробить Купол.

   - Мой Бог… - прошептала Лори, вспомнив людей, проводящих недели в очереди за последним шансом… - Военные хотели перекрыть проезд…

   - Да, - подтвердил Советник. – Нужно было расчистить место, перед запуском, - он говорил спокойно и просто, словно речь не шла о сотнях жизнях.

   - Значит, они хотели спасти этих людей…

   - Ну конечно, - иронично проговорил Кемаль. – Военные – не конченые отморозки. Они «благородно» собирались увести гражданских из-под удара… А уже потом запустить ракету.

   До Лори наконец дошло, что хотел сказать Кемаль.

   Выведя из-под удара несколько сот европейцев, Америка собиралась уничтожить десятки тысяч, если не больше, аравийцев.

   - Но… - засомневалась итальянка, - ведь нельзя просто так развязать войну…

   - Само собой, - согласился Советник. – Просто так нельзя. Но в ЦРУ не задаром едят свой хлеб, у них уже готовы разведданные о том, что Аравийский Союз собирается напасть на цветущую Европу.

   - А вы собираетесь? – подозрительно спросила Лори.

   Кемаль утомлённо вздохнув, покачал головой:

   - Нет, Лори. Но это будет уже не важно. Когда мир узнает, что мы не собирались атаковать, а узнают об этом очень не скоро, американское правительство, возможно, покается, скажет – промашка, мол. Демонстративно накажет виновных… может быть. Но речь не о том. Они ошибаются, - Советник поставил свой стакан с остатками коктейля на столик. - Купол не пробить.

   - Отлично… - неуверенно пробормотала Лори. Неуверенно, потому что Кемаль не выглядел счастливым, говоря об этом.

   Молодой аравиец снова вздохнул:

   - Понимаешь, Лори, агенты, под видом пациентов, толпами шли в госпиталь и буквально напичкали это здание «жучками». Они думают, что в курсе всего происходящего, и понятия не имеют: прослушиваемые ими разговоры – специально запущенная для этого программа. Им кажется, что раз через госпиталь туда-сюда ходят врачи и специалисты, значит там слабое место. Но! Купол создали не люди. Его сотворили существа, самая младшая из цивилизаций которых насчитывает сотни тысяч лет. Аравийский Союз защищён… и потому бомба взорвётся на территории Болгарии…

ГЛАВА 19

- О Боже!

   Кемаль с сомнением взглянул на женщину:

   - А ведь Хамид предлагал не торопиться, - пробормотал он.

   - Нет. Нет, всё нормально, - неубедительно возразила побледневшая Лори. – Что же теперь делать? – спросила она, напуганная предстоящей катастрофой. – Нельзя же допустить…

   Разум не мог представить эту картину: в одночасье разрушенная жизнь людей, которых она знала… Лори предпочитала виртуальное общение, но её родители настаивали, чтобы хотя бы раз в неделю она встречалась с соседями, ездила на пикники, посещала вечеринки. Они и сами устраивали чаепития и барбекю, на которые съезжалась почти вся округа. Это было накладно, но лампедузцы упрямо продолжали жить такой «светской» жизнью. И поэтому сейчас Лори было тяжело думать о том, что случится со всеми этими хорошо знакомыми ей людьми, которые после беспорядков на острове и так были раскиданы по всей Европе.

   - Да не волнуйся ты так, - посоветовал аравиец. – Мы не допустим этого. Если ты в состоянии слушать дальше, я продолжу.

   Лори лишь кивнула. В голове не было никаких идей по поводу того, что ей ещё предстоит услышать.

   - Межрасовый Совет существует очень, очень давно. И у него есть правила. Эти правила запрещают вмешиваться в становление расы. Считается, что каждый должен пройти этот путь сам. Земляне разочаровали своей недееспособностью и, как я уже говорил, Сообщество ждало когда же наконец мы сгинем уступив место новой расе. Но так сложилось, что Бог дал нам шанс. Тогда Совет решил, что часть людей не безнадёжна, и взяла нас под свой контроль. Дожидаться новой расы слишком долго. А так… у этих есть хоть какие-то зачатки цивилизации. Это я озвучиваю их мнение, - пояснил Кемаль. – Как видишь, нам просто повезло со своевременной расшифровкой. В противном случае мы, вместе с остальной частью человечества, продолжили бы падение в пропасть. Карантин – это их условие. Замалчивание наших открытий – тоже. Нам вообще запретили с западниками общаться. Совет утверждает, что люди по ту сторону должны сами одуматься и остановиться. Если же нет… Когда начинается гангрена - необходима ампутация.

   У Лори всё ещё не находилось слов. Думать о человечестве как о гангрене?.. О том самом человечестве, которое мнило себя покорителем космоса?..

   Советник подошёл к балконной двери, створки которой разъехались в стороны при его приближении.

   - Пойдём, - позвал он.

   Пройдя следом, Лори очутилась на довольно большой, в отличие от комнат, лоджии, которая буквально утопала в зелени и цветах. На небольшом свободном пятачке приютились два плетёных кресла и столик, но Кемаль не стал садиться, а, облокотившись на перила, вгляделся в морские просторы раскинувшиеся внизу.

   - Нам немыслимо повезло, что не все во Вселенной придерживаются того же мнения, что и Совет, - аравиец словно говорил сам с собой, тихо и задумчиво.

   Лори, приблизившись, встала рядом.

   - Вольнодумцы – так их называют. Свободомыслящие, отступники. Что-то вроде наших хиппи. Они с самого начала были против «позиции невмешательства». Пытались подсказать людям правильное направление. Не их вина, что мы такие узколобые, - Советник усмехнулся. – Когда они забирали кого-нибудь и показывали ему свой мир… Вместо того, чтобы задуматься и сделать выводы, люди изобрели жанр фэнтези, - Кемаль продолжал усмехаться, но уже с горечью и сожалением. – Название расы эльтанарфов не запомнили, поэтому их назвали эльфами, есть такие персонажи в сказках многих народов. Дроудорийцев сократили до дроу. А понятие «измерение» извратили до невозможности. «Измерение» - это примерно то же, что и ареал. Ареал обитания, кусочек космоса с миллиардами планет, который закреплён за определённой расой. Ничего общего с параллельным миром… Но, несмотря на недогадливость и недалёкость, вольнодумцы продолжали нас просвещать. Оставляли подсказки. Только вот наша наука, оставшись без души, не способна была понять их. А потом появились мы…

   Кемаль сделал паузу, чем воспользовалась Лори:

   - Кто «мы»?

   - Люди называют нас Новыми. Мы обладаем даром, а увеличенный КИМ позволяет управлять им. Свободомыслящие представители иных рас научили нас этому… То, что продолжительность жизни Новых достигает триста лет, мы ведь узнали не практическим путём, нам рассказали. Что такое «коконы», как ими пользоваться, как доставить их на Землю… земляне ведь об этом и понятия не имели. Как летать на другие планеты, как их правильно колонизировать… мы не применяли метод «тыка». Всему этому нас научили. Хотя Совет и запрещал.

   - Постой. А почему эти вольнодумцы, да и тот же Совет, не остановят то, что творится на Земле? – спросила Лори. – Пусть выйдут на связь с правительствами... не знаю… спецслужбами. Могут же сказать - так мол и так, опомнитесь и прекратите, вы все скоро погибнете.

   - Ну, во-первых, у них есть законы, которые им это запрещают, - ответил Советник. – Вступать в контакт с расой можно только когда она достигнет определённого уровня развития, чего мы не сумели сделать за несколько тысяч лет. А во-вторых, они считают, что большая часть человечества обречена и не стоит затягивать агонию. Межрасовый Совет даже не против того чтобы американцы поскорее начали ядерную войну. По их расчётам именно это запустит цепочку катаклизмов, которые в итоге уничтожат большую часть населения. Для планеты это будет последней каплей, и она просто сметет всех людишек, что так её испоганили. Засуха, сменяющая наводнения, землетрясения после ураганов, жара зимой, снег летом… все эти аномалии, творящиеся у нас… Земля в шаге от того, чтобы уничтожить человечество. Американское правительство, правда, думает, что оно в безопасности. Где бы ни взорвалась ракета, что бы она ни натворила, Штатам ничего не грозит, ведь они за океаном. Им невдомёк, что раса людей зависла над пропастью на тоненькой ниточке.

   - Матерь Божья! И что же с нами будет?

   - С нами? Некоторые предполагают такой вариант: все жители Аравийского Союза переедут на планеты-колонии, дождутся, когда родная планета успокоится, а потом вернутся обратно. Земля под Куполом сильно не пострадает, можно будет жить и работать. А на остальной части…

   - А на остальной части никого не останется? – предположила Лори, глядя на Советника широко распахнутыми глазами.

   - Возможно, будут выжившие.

   - Но ты же сказал, что вы не допустите этого. И эти ваши вольнодумцы… почему они помогают одним и плюют на остальных?..

   - Им запрещено. И нам запрещено…

   - Но, несмотря на запрет, вам-то помогают, - не сдержалась Лори.

   - Да и я объясню почему. На то, что помогают нам, Совет закрывает глаза. Сообществу нужны водники. Но как только мы или вольнодумцы попытаются обрисовать создавшееся положение западникам, планету Земля закроют.

   - Что значит «закроют»?

   - Это значит, что мы как бы на испытательном сроке. Как только мы нарушим условия нас «отрежут» от Космического Сообщества. Никаких контактов, никакого сотрудничества, никакой помощи, никаких межпланетных перелётов. О том чтобы полноценно вступить в Межрасовый Совет можно и не мечтать.

   - Но ведь все эти космические блага не стоят миллионов человеческих жизней… - прошептала Лори.

   - Конечно, нет, - согласился Кемаль. – Именно поэтому мы и не допустим, чтобы американцы совершили такую ошибку. Несмотря на запрет, мы вмешаемся.

   - Но почему нельзя рассказать сейчас? – недоумевала итальянка. – Ведь люди и раздумывать долго не будут, они сразу попросятся под Купол?

   - В этом-то всё и дело, - тихо проговорил Кемаль. – Они пойдут сюда за лучшей жизнью, а не ради спасения своей души. Понимаешь, Лори, Совету не нужны наши богатства или технологии, все расы намного обогнали нас в этом плане. Чтобы стать полноценными членами Космического Сообщества, люди должны стать чище, в духовном смысле. Должны понять, что богатый дом, автомобиль престижной марки, солидный счёт в банке – это не самоцель. Не ради этого мы появляемся на свет. Не для этого нас Бог вплетает в структуру мироздания. Вселенной не важно, как высоко мы взобрались по карьерной лестнице. Но очень важно, какие нормы морали при этом нарушили, по скольким головам прошлись. Людям нужно вернуться к истокам, Лори, к тому, чему нас учили заповеди...

   - Но… мы христиане и соблюдаем заповеди. Это вы поклоняетесь другому Богу…

   - Лори, Лори, - покачал головой Кемаль. – Ты так ничего и не поняла. Нет другого Бога. Он один. Единый. Мы даём ему разные имена, но от этого он не раздваивается. Люди нагромоздили много всякого, что делит человечество на части, разрывает его. Что гласит первая заповедь: «Я – Господь твой, пусть не будет у тебя других Богов, кроме меня».

   Лори только длинно выдохнула:

   - Знаешь, было бы куда проще, если бы Бог просто показался людям. Если он существует, почему нельзя спуститься и сказать: «Вот он я, вот рай – куда вы попадёте, если будете хорошими, тут ад, ожидающий всех грешников». Знаешь после такого не было бы никаких вопросов, и уверена, все стали бы паиньками.

   Кемаль грустно улыбнулся:

   - Лори, представь себе, что едешь домой. Дорога предстоит дальняя, возможно не очень лёгкая. Но там, в конце, тебя ожидает нечто прекрасное, совершенное. Дом, самый лучший на земле, люди - родные и любимые, объятий которых ты ждёшь, волшебный мир, полный радости и счастья. Ты абсолютно точно знаешь, что именно тебя ожидает… Тогда дорога будет тебе в тягость, будет казаться, что она – наказание. У тебя будет только одно желание: поскорее добраться до места. И любая задержка будет приводить в отчаяние. А теперь представь эту ситуацию чуть по-другому. Ты едешь домой, но не знаешь, сколько продлится эта поездка, ты не знаешь, что тебя ждёт в конце. Ты веришь, что это будет что-то хорошее, но абсолютной уверенности нет. В этом случае ты будешь наслаждаться новыми открытиями, знакомствами. Тебе будет интересно всё, что преподнесёт тебе дорога, ты не будешь мучиться из-за задержек в пути… Ты понимаешь, что я хочу сказать?.. Этот маленький нюанс – вера, а не полная уверенность – и позволяет тебе жить полной, насыщенной жизнью. Делать ошибки, исправлять их, влюбляться, увлекаться, пробовать, обжигаться, учиться… одним словом – жить. Если бы ты знала, что тебя ждёт после смерти, ты не захотела бы жить. Жизнь стала бы тюрьмой…

   Лори сжала перила и отвела взгляд:

   - Слишком много всего… - пробормотала она. – Мне нужно время, чтобы разложить всё это по полочкам.

   - Ты устала, - констатировал Советник. – Может, поужинаешь.

   Женщина встрепенулась:

   - Что? Ужин? – за время этой странной беседы она даже не обратила внимания на красный диск, зависший над краешком моря. - Боже, мне нужно домой, к Нелли… Я узнала всё, что должна была, или ещё что-то осталось?

   - Давай так, - предложил Кемаль. – Я дополню свой рассказ ещё кое-какими деталями, чтобы больше не возвращаться к этому, и мы разойдёмся.

   Лори обречённо вздохнула:

   - Давай побыстрее.

   Кемаль немного помолчал.

   - Теперь я опишу то, что творится в Космическом Сообществе. Конечно не всё, нам не ко всему дают доступ, но кое-что мы выяснили. Структура Сообщества такова: эльтанарфы достигли пика своего развития и являются сильнейшей расой. КИМ у всех без исключения достигает ста процентов. В Межрасовом Совете именно их слово может стать решающим…

   - Подожди, - перебила Лори, - если они такие развитые, такие… стопроцентные, почему они готовы допустить такое страшное зло как ядерная война? Разве можно быть такими бездушными?

   - Почему бездушными? – удивился Кемаль. – Это менее развитые расы подвержены эмоциям. Эльтанарфы же смотрят на всё это как лаборанты на подопытных. Крыса или мышь существо, конечно, живое и всё такое, но ради блага большинства, ею можно пожертвовать. Тем более что кнопку запуска ракеты нажмут не они. Люди сами творят зло.

   - Ясно, - сказала Лори.

   - Тогда продолжим. Хоть эльтанарфы и сильнейшие, но право голоса имеют все расы. Рас всего пять. Нас не считают, и в Совет мы пока не попадём. Расскажу почему. Около двадцати тысяч лет назад в Совете были представлены только четыре расы. Цейциане тогда ещё не входили в него. Когда эта раса достигла необходимого уровня развития, её включили в Космическое Сообщество. Правда, перед этим в Совете долго дискутировали. Дело в том, что раса не была единым целым. Не знаю, что именно они не поделили, но в обществе у них раскол. Часть из них отсоединилась и называет себя эританцами. У каждой расы может быть только одно место в Совете, а они попросили два. После продолжительного обсуждения место им дали одно, признав легитимность цейциан, а эританцам посоветовали не маяться дурью и объединиться во благо расы. Дроудорийцы, правда, предлагали строго изолировать эританцев, пока они не запросят пощады. Цейциане и эританцы вроде как помирились, но последние затаили обиду. Теперь их любимый вид времяпрепровождения – это пакостить дроудорийцам. Для Совета это стало уроком, теперь они не примут никого, в ком нет единства. Как ты, наверное, понимаешь, нам до этого - ой как далеко. Именно дроудорийцы категорически против того, чтобы нас приняли. А моарофины - очень даже за. И вот почему. Вселенная – это что-то вроде живого организма, и этот организм атакуют вирусы. Знаешь, как выглядят космические вирусы? – спросил Кемаль. - Как и наши, только ростом с корову.

   Лори попыталась представить себе не видимый невооружённым глазом вирус, выросший до размера коровы.

   - Жуть какая, - обрисовала она.

   - Ага, - согласился аравиец. – А знаешь, что самое смешное? Когда землянин чихнул на одного такого монстра, тот сдох.

   - Что, серьёзно? – удивлённо-восторженно спросила женщина.

   - Серьёзно, - подтвердил Кемаль. – Оказалось, наши крошечные вирусы, с которыми мы уже давно «сожительствуем», способны выкосить этих космических чудищ. Так получилось, что больше всего от них страдают моарофины. Дроудорийцы, которые выполняют роль Космической Армии, тоже страдают, ведь им приходится отражать их атаки. И вот какая картина складывается. Членов Межрасового Совета пять. Моарофины и цейциане за то, чтобы нас, пусть и с ограничениями, приняли в Космическое Сообщество. Дроудорийцы и тиррейцы против. Тиррейцы почти ничего не знают о нас, они довольно необщительны, но очень любят устоявшуюся систему и не хотят каких-то потрясений. Появление недоразвитых дикарей, не приученных к порядку, не умеющих себя вести, то бишь нас, они не приветствуют. Примерно по тем же причинам нам готовы отказать и эльтанарфы. Только ситуация сложилась так, что у нас есть шанс перетянуть на свою сторону самых ярых наших противников. Дроудорийцев. У них на планете проблема с водой. Непонятно что происходит, но вода уходит. И чтобы разобраться со всем этим, нужен водник. Сильный водник. И тут на сцену выходишь ты.

   Лори, которая во время лекции о представителях иных рас успела немного расслабиться, опешила.

   - Я?! – она громко сглотнула. – Как я? Вы, что?.. Отправите меня на другую планету?

   До сих пор она считала, что разговор этот ведётся в общеобразовательных целях. Чтобы она была в курсе происходящего. А оказалось…

   - Не просто на другую планету, в другое измерение. Но ты не права, мы тебя не отправим. Ты должна сама это сделать. Никто не имеет права тебя заставить.

   - Да прям, - не поверила Лори. – Вы же с того света меня не просто так вытащили.

   Кемаль подарил ей пронзительный взгляд.

   - Ты знаешь, Лори, сколько сил Господь затратил, создавая тебя? Знаешь ли, насколько всё в тебе продумано, просчитано? Насколько совершенен и отточен твой организм? Ты, твоё тело и душа, это ведь целая Вселенная, пусть маленькая, но Вселенная, - Советник покачал головой. – Нет, Лори, мы не просто так тебя вытащили. Мы понятия не имели о твоём даре, когда ты к нам попала. Узнали о нём лишь когда «кокон» вылечил тебя. Но даже если бы ты не обладала этой особенностью, мы бы не допустили, чтобы погибла целая Жизнь, сотворённая Богом.

   Эти слова смутили женщину, заставив почувствовать себя неблагодарной. Хотя это было не так. Лори не забыла, во что она превратилась после обстрела. Картина, всплывшая перед глазами, заставила неприятно вздрогнуть.

   - Прости, - пробормотала она.

   - Забыли, - предложил Кемаль. – Как я уже сказал, ты имеешь полное право отказаться.

ГЛАВА 20

Лори стояла полуприкрыв глаза и крепко вцепившись руками в перила. Пыталась представить, как она летит сквозь звёзды к далёкой планете… и не могла. Это казалось чем-то фантастическим… нереальным… невозможным. Несмотря на всё услышанное и увиденное по эту сторону Купола.

   Конечно,