Оглавление
Пролог
На съемочной площадке телешоу «Любовь придет!» сновала масса народа. Кто-то налаживал аппаратуру, кто-то копошился в проводах, кто-то кричал, по-видимому, требуя от окружающих невозможного, и не дождавшись результата сам пошел искать необходимое. В эпицентре этого хаоса улыбчивая телеведущая – Ева Никольская светловолосая славянка на первый взгляд лет двадцати пяти.
Но мне достоверно известно девушке тридцать лет в разводе, мать одиночка и все же выглядит младше своего возраста!
- Хороший гример у них здесь работает, - прокомментировала я, оглядывая Еву, - и стилист тоже прекрасный.
Молодежная прическа с рваной челкой определенно молодила. Плюс одежда не классического покроя: персиковые брюки и белая майка навыпуск, и остроносые красные туфли на шпильке. Но сразу этого не увидеть, взгляд приковывает яркий логотип шоу на внушительной груди ведущей. Логотип, исполненный в виде двух колец, ее объемам придает еще более выпуклый вид.
- И все ж закрыто, а все равно приковывает взгляд. Леш, подтверди. – Я толкнула спутника, возвышающегося надо мной в поисках поддержки, на что он отреагировал вопросом:
- Что ты сказала?
Поднимаю глаза, упираюсь взглядом в его подбородок и начинаю хмуриться. Понятное дело он меня не слышит, потому что смотрит в зал. Куда именно смотрит догадаться не трудно, и Ева тоже догадывается, поэтому улыбается во все тридцать два и грудь не прикрывает.
- И вот так он слушает супругу, да? Мы же только что из ЗАГСа!
- Полгода как оттуда вернулись. – Поправил он, и взглянул на меня. - Олененок, ты чем-то расстроена?
Я была расстроена, но я не привыкла раскрывать свои карты сразу. И поэтому он услышал лишь скрытое предупреждение, завуалированное интонацией нежности:
- Дорогой супруг, ты можешь пожалеть о своем решении.
- Дорогая супруга, я…
- Что?
- Я говорил тебе, как шикарно ты выглядишь? – улыбнулся самый увертливый мужчина в мире.
- Нет. – Муж начал склоняться к моему лицу за поцелуем. Но при его росте под два метра делает он это медленно, чтобы шею не сломать. Так что пока он достигает цели, я сердито выговариваю:
- Ты успел сказать, что мы приглашены на шоу в честь дня всех влюбленных, что оно снимается за неделю до самого праздника, а это 7 февраля в 12:00. А 7 февраля - это сегодня. И звонишь ты мне в 11 утра, чтобы порадовать. И чему радоваться, если на сборы даже часа нет. И знаешь…
Договорить мне не дали. Мягко привлек и головокружительно поцеловал.
Я обожаю то, как он целуется, как обнимает, как…, а впрочем, я люблю его не за это, а исключительно за все – в комплекте.
- Я прощен? – усмехнулся, глядя сверху вниз.
- Извинения приняты.
- В следующий раз… - начал говорить Леша и я его быстро оборвала.
- Следующего не будет, иначе сделаю восковую эпиляцию груди.
Он меня понял, знает, что я еще возмущена. Понял, что я ему обещаю провести эпиляцию, но характеру не прикажешь, решил подколоть:
- И что ты у себя решила эпилировать? – прищурился, стараясь скрыть улыбку, - там не эпилировать нужно, а стимулировать рост и совсем не рост волос.
- Тебе что-то не нравится? – не отстраняясь от него, сложила руки на месте недостаточно «стимулированного роста».
- Лично меня все устраивает, - тут же выдал созерцатель логотипа на внушительной груди Евы. – Это ты решила…
- Леша… - мое предупреждение потонуло в голосе ассистента режиссера:
- Вы супруги Краснощек?
- Мы. – Ответили мы, позабыв о диалоге.
- Идете вторыми. – Парень написал что-то на своей планшетке и уже собирался удалиться, как вдруг решил подать голос мой благоверный:
- И сколько у нас времени?
- Минут тридцать, может быть сорок пять. - Парень сверился с часами, - минут тридцать точно есть.
Интуитивно поняла, Леша что-то замышляет, но такого подвоха не ожидала – муж понизил голос до шепота и поинтересовался:
- Гримерки свободные есть?
- Леша!
Парень перевел взгляд с Алексея, затем на меня и понимающе улыбнулся:
- Девятая. По коридору и направо, закрывается изнутри, - отрапортовал так, словно парочки на их телешоу постоянно стремятся уединиться. Но мы не такие парочки! Или такие?
- Спасибо. – Просиял супруг. Ассистент режиссера шоу отчалил, загадочно улыбаясь.
- Леша, ты не посмеешь!
- Что значит, не посмеешь? А кто мне только что выволочку пытался устроить? В двенадцать съемки, в одиннадцать позвонил…
Идеально повторив мои интонации, повел к гримерным. Попытки к сопротивлению были бессмысленны, удерживал за талию он крепко. Подвел к двери, не отпуская, открыл дверь, включил свет. Маленькая комнатушка была с двух сторон оборудована зеркалами и столиками, у дальней стены в центе расположился диван, а по углам кабинки для переодевания. Светло, чисто и безлюдно.
- Вот гримерная номер девять, - Леша пропустил внутрь меня. – Вот обновки, - вручил неизвестно откуда возникший пакет. – Время есть. Полчаса или сорок пять минут. Успеешь?
- Да, - я раскрыла пакет, и заглянула внутрь. – Так ты не…
- Ну, почему же, - наши взгляды встретились, и в комнате раздался щелчок запираемой двери, - у нас есть полчаса.
- Пятнадцать минут.
- Посмотрим, - ответил Леша, делая шаг навстречу.
Попытка выкроить на переодевание хотя бы полчаса не удалась.
***
Мы успели вовремя. Выйти с нормально подкрашенными губами мне не дали, Леша уже за дверью гримерки решил закрепить процесс соблазнения жены. И в голове пролетает только одна мысль:
Я люблю своего мужа, очень!
Помада стерта, время вышло, и вернуться к зеркалу мне не дали. Зато ассистенту не пришлось стучаться в закрытую гримерку, а мне краснеть из-за шалости мужа. Леша вообще не стеснялся проявлять чувства на людях, не стеснялся говорить о них или обсуждать, я же полная противоположность. Стеснительная с детства, большую часть юности была недотрогой, вздрагивающей даже от мимолетных прикосновений. По-настоящему ценить тактильную ласку я начала с мужем, и он знает об этом так же хорошо, как и то, что без его тепла я ночами замерзаю.
Когда мы вместе Леша не отпускает моей руки, нежно поглаживая ладошку большим пальцем, он словно ставит печать на сердце и постоянно возобновляет ее не зависимо от окружения, места и обстоятельств. И сейчас, когда мы заняли места для приглашенных гостей, напротив улыбчивой ведущей, он целует мою ладошку, чтобы привлечь меня ближе и тихо произнести:
- Ты блистаешь.
- И я знаю, чья это заслуга.
- Чья?
- Не скажу.
Ева следила за нами с интересом. Можно было не поворачивать головы, чтобы удостовериться, что так же затаившись, за нами следят и все присутствующие в зале. Вот только не вижу я ничего кроме его искрящихся нежностью карих глаз и это стало настолько естественно, что и слышать я в такие моменты я постепенно перестаю. В голове пустота, в теле поднимается волна тепла и щемящей нежности.
- Ольга, - слышится в дали, - Ольга…
- Олененок, тебя Ева зовет, - улыбнулся муж, не прекращая смотреть на меня и поглаживать мою ладошку. Ввел в смятение и смущение и доволен.
- Простите.
- Ничего, - все еще улыбаясь, ответила Ева. – Эфир через тридцать секунд, готовы отвечать на наши вопросы.
- Готовы, - единодушно согласились мы.
Отсчет подошел к концу, студия погрузилась в полумрак, зрительный зал замер, ведущая начала движение. Крутанувшись в кресле, она попадает в свет прожектора и с улыбкой обращается в сторону камер:
- Итак, если вы все еще с нами, знайте студию шоу «Любовь придет» посетила легендарная пара, Алексей и Ольга Краснощек!
Свет второго ряда прожекторов вспыхивает над нами, затем идут вспышки по кругу и наконец бьющий в глаза луч, растворяется в освещении всей сцены.
- Вы готовы рассказать свою историю любви? - Ева подается чуть вперед и подмигивает. Я сжимаю ладонь супруга, и он дает наше общее согласие.
- Расскажите, как вы познакомились.
Ловлю улыбку Леши и его кивок головой. Друзьям на всех встречах в шутку историю рассказывал он, и тут мне с его позволения дали карт-бланш. Грех не воспользоваться и рассказать нашу историю, так как вижу ее я.
1.
- Существует легенда, что вы познакомились не более полугода назад и сразу же подали документы в ЗАГС. Это была любовь с первого взгляда?
- Любовь? Нет, что вы! - посылаю мужу мстительную улыбочку, на что он лишь зубами сверкнул и продолжил внимательно смотреть на счастье своей жизни – меня.
- Конечно, нет. И не с первого и даже не со второго. И познакомились мы задолго до той встречи. – Ева покосилась в его сторону, на что он лишь пожал плечами. - Он говорит, что я была сражена его улыбкой наповал с первых минут. А я не пытаюсь разуверить его в этом.
- И в чем подвох?
- Я была сражена, но отнюдь не улыбкой. Алексей поставил подножку... вот и все.
- Подножку? И сколько вам было лет?
- Ему двадцать, мне пятнадцать - не так уж и много, чтобы защищать свою честь с достоинством.
- Но достаточно, чтобы разбить мне нос. – Добавил супруг. У ведущей в предвкушении загорелись глаза. Я продолжаю:
- Так что да - я была сражена, но он не улыбался мне еще очень долго. – Ловлю пламенный взгляд мужа и добавляю. - Но взгляды метал. Может быть, все дело в них.
Воспоминания накатили неожиданно, яркой картинкой став перед глазами…
***
Днепропетровск, май месяц, 29 число.
В полдень экзамен, а я за два часа до сдачи бегу от подружки домой, по пути заглянула в магазин за обычным набором ежедневных продуктов. Оставшись у Люси на ночь, в одежде особенно не изгалялась: джинсы в обтяжку, майка красная навыпуск, шлепанцы с цветочками по бокам. Невзрачный хвостик на голове, солнечные очки на носу и самая счастливая улыбка - сегодня утром Димка приехал домой!
Наш будущий полководец, именинник и мой сверх-заботливый старший брат соизволил-таки посетить нас в следующие четыре дня. Сейчас, наверное, отсыпается, развалившись на диване в своей комнате. Потом поест и умчится к друзьям, но вначале с особой заботой расспросит о делах произошедших дома за время его отсутствия. Правда, от его заботы периодически выть хочется, но не буду. Я знаю, он своими придирками просто подтверждает, что боится за меня. А значит и очень сильно любит.
И зачем обижаться, если он дома от силы четыре раза в год по три-четыре дня за один приезд. К счастью и в то же время, к сожалению, военное училище на большее отпустить несогласно. Но нам и этого хватит свыше крыши, потому что братец по приезду всегда не рад, и постоянно ко мне придирается. Не то, чтобы сильно придирался, но страшно становится, когда он, понизив голос, благодушно интересуется, почему у Афонасьева мой номер телефона, а Нефедов названивает на домашний. И на какой сеанс в кинотеатр я пойду с Борей, который сидит со мной за одной партой. Разгадав причину его всезнания, я перестала вести записи в ежедневнике и перепрятала дневник. И ладно бы покраснел, когда прищучила, так он отмахнулся и продолжил допрос.
А тут уже не отделаться простым – потому что! Прилипнет пуще прежнего, а потом и подкалывать начнет - куда родители смотрят, вот недоглядят…
А что там доглядывать, если от одного упоминания о моем старшем все местные парни шарахаются и либо бледнеют стремительно, либо заикаться начинают. А он всего-то второй год в армии и думает дальше военную карьеру делать. А что дальше будет?
Я быть может сейчас о замужестве и не помышляю, а дальше? И ведь детей захочется.
Приблизительно эти же доводы приводила и ему. Димка отмахивался словами: «ничего ты малая не знаешь», а мама только качала головой: «Не переживай, женится наш тиран четырехдневник и оставит тебя в покое». Я непременно спрашиваю, когда ожидать свершения чуда. На что следует Димкино – никогда, и мамино – не скоро.
В общем, плохо, что он только лишь на четыре дня – для него плохо и в то же время хорошо – относительно хорошо для нас. Родители по нему скучают и не показывают этого в процессе ожидания птенца в гнездо, я же скучаю по прежнему Димке, который армии еще не хлебнул. Другим он был, совсем другим. А теперь…
Я задумалась о прошлом, открыла калитку и «влетела» в наш маленький дворик. Из-за жестких петель на калитке при моем весе только летать и остается. Вот и сегодня из-за инерции столкновения с чужой спиной я не избежала. Под грохот захлопнувшейся калитки я шлепнулась у ног препятствия. Препятствие решило разогнуться из позы сломанной березы.
- Ах, ты ж! Е-ма йо! – рычу, потирая отбитый бок.
- И вам доброго утра.
- Ага, доброе, - соглашаюсь, сжав зубы. – Вы что тут делаете?
На «вы» было поспешно и громко сказано, ему больше восемнадцати и не дашь. Высокий, чуть сутулый, глаза карие искрящиеся, улыбка приятная, руки большие. И вообще, пока поднялась, не обращая внимания на джентльменский жест, хорошо рассмотрела и широкую ладонь, и длинные пальцы.
- Стою как истукан, - ответил неизвестный и убрал руку. Я не удивилась что в нашем дворе новый человек, не удивилась и тому, что берет воду из колонки, удивило другое – на сегодня мама рабочим дала выходной. В преддверии Димкиного дня рождения и приезда мы все строительные работы свернули на неделю еще два дня назад. И вот на тебе! Стоит тут новенький явно отделочник и улыбается.
Ну и пусть улыбается, поднимаю пакет, разворачиваюсь и только делаю шаг, как этот новенький с наглой усмешкой бросает в спину:
- Спасибо. - За что спасибо неизвестно, да и выяснять после всего не хочется, иду дальше. – А Бог в помощь сказать не бывает?
Ну и не наглый ли? Оборачиваюсь, смеряю взглядом процесс, которым он был занят, его, колонку, баклажку под колонкой, в общем, ничего сложного, чтобы желать Бога в помощь.
- Не думала, что в этом нужна помощь. Что, сам не справишься?
- Спасибо. – Отвечает высокий уникум уходящей мне.
- Пожалуйста, - бросаю через плечо и в лучших традициях Чарли Чаплина наворачиваюсь на набежавшей луже от колонки. Пакет в моей руке делает грандиозный оборот в 270 градусов, я падаю в молчании с замахом ног над головой. Приземление произошло на спину.
Шмяк! – это пакет с продуктами упал лужу.
Хрясь! – а это уже я рядом с пакетом.
Из всех мыслей в голове крутится только: хлеб придется выкинуть, майку постирать.
- Жива? – через хор поющих птичек и строй прыгающих солнечных зайчиков прорвался встревоженный голос неизвестного и собственно его лицо.
- Да. Наслаждаюсь картинами неба.
- Встать можешь?
Ответила что-то из разряда «нет, я еще полежу немножко» и начала вставать. Парень, потянувшийся за продуктами передумал поднимать их и решил помочь мне. Но я-то этого не видела, вскочила на ноги резко. В результате произвела стремительное и неминуемое столкновение моей макушки и его носа…
- Девушка! Что за…!
Наверняка дальше шла нелицеприятная ругань, но расслышать было не дано из-за ладони, прижатой к носу.
- Извини-те! Извини, я… я сейчас холодного…! – и подхватив мокрый пакет из лужи бегу в дом. Не разуваясь, влетаю в кухню, швыряю друга по падению на стол. И через мгновение уже орудую в холодильнике в поисках спасительного куска льда или замороженного продукта.
Мама оторвалась от готовки, встревожилась:
- Олик, что случилось?
- Мам, что за лица на нашем участке?
- А что не так?
- Я, кажется, то есть… - нашла кусок замороженной курицы, а она прилипла к ящику. Обернулась в поисках колюще-режущего. – Я только что ему нос разбила. Накинешь процент за моральный ущерб.
- Оль, это не наш рабочий.
- Нет? - оторопев, перестала ковырять курицу ножом. Так и застыла в полусогнутом состоянии.
- Нет. Он один из любителей велопутешествий, попросил воды накачать. – Улыбку мамы выдал голос.
- Опася…- я от накативших чувств одним рывком выдернула курицу. Одновременно и баклажку вспомнила, и велосипед спортивный у ворот. Пришлось согласиться:
– Реально не наш.
- Реально, - согласилась мама. И на заднем фоне раздался лязг нашей калитки, а затем ее грохот.
- Блин! – прихватив курицу выскочила вон. От работника, который вовсе не работник и след простыл. А я так и осталась на террасе с куском замороженной курицы в руке и огромным чувством неловкости в душе:
- Блииииииииин!
-Утро не задалось? - прозвучал за спиной знакомый голос.
– Дык, умылась как Хрюша, завтракаю как Степаша. – обернулась и с радостной улыбкой поцеловала старшего.
- Ни дня без происшествий?
- Ни дня. Ты чего проснулся?
- Понял, что готов кое-кого убить.
- Калитку,- подсказала я. – Убить и прикопать. Но лучше смажь или петли замени.
- А сами?
- Папа занят, а мы девушки!
- С усами! – последовал ответ, после чего моей прическе придали лохматость особо почитаемым среди собак жестом.
Я толкнула его локтем, и отступила, приблизив к лицу старшего ножку курицы, на подобии микрофона:
- Как будешь праздновать?
- Скромно, - зевнул братец. – Леху позову, Сержика, Дёню, пару закадычных подруг.
- Дениса и Сережу знаю, подруги тоже не вопрос, а Леха кто?
- Вечером. – Пообещал он.
2.
- Так это была случайность и скользкая лужа или подножка? – этот вопрос Ева задала с открытой улыбкой.
- Подножка и лужа. – Признался муж, - уже тогда я не мог дать ей уйти просто так.
- Да, и сбежал сам.
- Ретировался, пока ты не нанесла дополнительных увечий.
В зале послышались смешки, а Лешка на мой возмущенный взгляд ответил, вскинув брови:
- Это был тактический ход – отступление. Ты первой покинула поле брани.
- Во благо противника отправилась за курицей. - Предложила ведущая.
- Иными словами – дезертировала.
- Нужно было не только нос разбить, - нахмурилась для вида и покосилась на мужа.
- Ты и разбила – сердце в следующую нашу встречу.
- Когда это произошло, когда вы встретились вновь?
- Нет. Вторая встреча произошла четыре года, а вот сердце я ему разбила спустя год или даже полтора года. – Супруг соглашаясь, кивнул.
- Алексей, чем вы занимались все это время? – обворожительно улыбнулась Ева, перечеркнув еще одну строчку в своем списке.
- Для начала прооперировал искривленную перегородку, - он сжал мою ладошку и будничным тоном продолжил, - затем завершил образование за границей, вернулся сюда, женился и начал заниматься своим бизнесом.
- Что вы закончили? Расскажите подробнее. – Проникновенно произнесла телеведущая.
Я знаю, супруг расскажет только то, что считает нужным, а это вода-вода и еще раз вода. Вода, покрытая тайной.
***
В то время как мой будущий супруг учился и работал, я страдала, по лучшему другу Димки. Леша - как много важного в этом человеке было для меня… Нас познакомили в то же день рождения Димки. Ни разу не влюблявшаяся я, глядя в голубые глаза светловолосого парня, поняла – пора закрывать этот пробел в моей биографии.
Время было подходящее, май месяц тепло и относительная свобода, вот-вот закончу экзамены и перейду из девятого класса в десятый. А жаркое лето на Днепре, лучшие декорации для первой влюбленности, а может быть и любви. Не смотря на утреннее происшествие с неизвестным велопутешественником, весь день был замечательным. Я сдала экзамен, посидела с девчонками в кафе, купила обновку, и вот теперь на празднике брата стою в окружении его друзей. Новое платье, прическа и легкий макияж придают уверенности, так что я намерена не только флиртовать, но и танцевать. О чем и сообщила присутствующим, под шутки об очередности партнеров, к нам приблизился Димка и его опоздавший друг.
Сообщив друзьям, что Леху они знают все, поставил блондина передо мной:
- Знакомься, моя малая!
Лучше бы я провалилась в подвал, еще раз услышала от злой математички, что крашусь как пугало, или еще раз упала в грязь перед неизвестным, но только не это! И только не тогда, когда светлые глаза красивого парня с интересом смотрят на меня!
- Ты хотел сказать, Оля. – С трудом выдавила я.
- Та самая малая… - попытался вклиниться Димка.
- Которую он обожает и очень бережет, - понял Леха и мягко пожал мою руку, - Алексей.
Леша. Мысленно поправила я. Кем как не Лешей мог быть херувим с ясным взглядом голубых глаз, ямочками и копной волос пшеничного цвета. Наверное, когда у него волосы отрастают, они начинают виться.
- Вы давно знакомы? – намеренно спрашиваю у Леши, и на Димку не смотрю. А зачем смотреть я знаю его реакцию – глаза в потолок с немым воплем «Господи, начинается!»
- Мы учились вместе до 9 класса, а затем… - я смотрела на него и, кажется, пропустила большую часть сказанного, так что очнулась под повторившееся:
- Что пьешь?
Леша уже держал наготове два бокала с марочным белым вином.
- Ты точно новичок, - усмехнулся Денис и поменял его бокалы.
- Начинается…
- Странно, Дима только что сказал то же самое, - усмехнулся Денис, - вы случаем не родственники?
Ответила по привычке шуткой:
- Его нашли в лопухах, а меня аисты принесли.
- Меня тоже аисты, как бы я был тебе братом? – ухмыльнулся старший.
- Просто не донесли. – Леша вручил мне крем-соду, даже не смотря на хмурый взгляд из-под бровей. Денис кивнул одобряя:
- И уронили в лопухи.
- Пару раз. – Сережа вклинился между мной и Лешей и добавил, - из-за грозы.
- Точно начинается, - согласилась я, оглядывая сплоченную банду Димки, - от нового парня меня уже отодвинули, вино на крем-соду заменили, чувствую не видеть мне сегодня танцев.
- И не скоро закончится и не надейся! – ответ старшего и мой взгляд в потолок, вызвали дружный смех. А затем и тост из разряда: «За Дмитрия и его мелкую!»
Я, чокаясь, негромко напевала на мотив песни «Пять минут» из фильма «Карнавальная ночь», но вместо пять минут – пела четыре дня.
- Радуешься, да? – не соизволил промолчать Димка.
- Нет, скорблю.
- Жаль что четыре, - продолжил печально Леша, чтобы огорошить мечтательным, - а вот один!
Стоит ли говорить что с того вечера я начала смотреть на Лешу иначе. Оставила ему свой номер телефона и, копируя Золушку, сбежала с вечера в 24:00. Завтра зачет и автомата по нему я ждать не могу.
Возможно, я меньше думала бы о нем не будь Димка эгоистом и сообщи что по-мужски поговорил с Лешей. И теперь статус друга заставляет того придерживаться строгих рамок в отношении меня.
И тогда…
Я бы не надеялась на встречу тет-а-тет, не поставила на его звонки особую мелодию, и не ждала звонка, десятки раз просматривая на мобильный в течение дня. И все же долго ждать я не могла. Сама начала его выдергивать, звонить с просьбами и вопросами. За тот короткий период у меня тек холодильник, вис компьютер, глючил телефон мобильный, а еще часто-часто пробивались шины на велосипеде – лето как ни как.
Хотя с шинами было сложнее всего – просто так они не пробивались, приходилось приложить немного усилий.
Отца не просила, он у нас не по этой части, да и что-то дома его все чаще не было, то сборы то командировки. И Леша хотел он того или нет – помогал, не всегда сразу и не всегда во время, но все же мне удавалось его увидеть и поговорить. Общались весело, юморили в основном, так что время пролетало незаметно до позднего вечера. Так прошла осень, зима, весна. И спустя год я наконец-то решилась на чуть более изощренную хитрость.
Купила билеты и под предлогом – подруга кинула и сопровождать меня не может, предложила ему пойти со мной. Леша согласился. И я как большой романтик за два часа до сеанса сменила порядка десяти нарядов и придумала сотню развязок этого вечера. В первых пятидесяти он целует меня, во вторых пятидесяти – я его.
Весна давно перешла на летние температуры, так что я надела белый джинсовый сарафанчик и черное балеро, накрутила локоны, подвела глаза, так как не любила наша матемитичка - smoky eyes. А еще впервые влезла на каблуки, всего восемь сантиметров, но для меня это была высота. И вообще я этой встречей била все рекорды по освобождению от комплексов и зажатости.
Радовалась и сияла. Рано радовалась, очень рано…
Он приехал за мной с опозданием. Открывая дверцу синего , признался, что его задержала девушка. И мое романтическое настроение пошло под откос. Он заметил:
- Ты передумала идти в кино?
Почему-то после его слов вспомнился любимый мамин фильм «Самая обаятельная и привлекательная» и противный герой Смирнов в исполнении Абдулова. И что он хочет, чтоб я ему билеты отдала? Да ни за что!
- Мы еще можем успеть. Всего лишь анонс новых фильмов пропустили. Меня это не расстраивает. А тебя?
- Тоже нет. – Со смешком ответил Леша, обратив внимание и на мой наряд и на прическу.
- Тогда поехали. – Улыбалась я заразительно, но на душе было плохо. Очень плохо. Он пытался шутить и загладить опоздание походом в кафе, вот только говорить мог о Наташе. Той самой девушке, которую с шальной юности любит. Сейчас она свободна и он не занят, решили сойтись.
- Ты очень любишь ее? – спрашиваю, прекрасно понимая, что получу удар. Он и последовал.
- Да… - улыбнулся мечтательно. – Мечтал о ней с первой встречи - лет пять.
Двойной удар. Сжав кисти в кулаки, спросила:
- Что же ты сейчас не с ней?
- Она уехала. А я тебе обещал, ведь мы друзья. – Расцвел улыбкой Леша.
- Да, друзья.
- Ольчик, я так счастлив!
- А как за тебя счастлива я…
- Спасибо. – Поблагодарил он, не скрывая радостной улыбки.
- Не за что. – Ответила, не раскрывая истинных чувств. В душе горько плакала, а ведь так хотела его поцеловать.
С этого дня я старалась скрыть даже то немногое, что проявляла в его присутствии, и возненавидела обращение – Ольчик. Весна плавно незаметно превратилась в серую тоскливую осень с накрапывающим дождем, и я два сезона была как сомнамбула. Перестала радоваться мелочам и видеть хорошее. Лешу более не выдергивала, однако все время думала о нем. Ну, как сказать, думала о нем… Скорее ругала себя за то, что успела придумать. А там накопился внушительный багаж видений «счастливого будущего с ним».
Леша-Леша знал бы ты, как я гороскопы прослушивала, не появлялся бы возле меня и не один год.
Гороскоп по радио сообщил: «у весов сегодня прекрасный день. Самое время для решительных действий в романтическом плане, выезжайте на природу…!» - а я думаю о том, что в парк он возьмет Наташу. «Raffaello – вместо тысячи слов!» - он купит конфеты ей. «Звонки любимым!» – такую функцию он точно настроит для нее…
Много слишком много сравнений и горечи, а поделиться не с кем. В этот момент в семье назревал раскол. На счет отношений мы с мамой почти не говорили, ей хватало своих переживаний, и в этом вопросе я никак не могла ее поддержать. Молнии еще не разрывались над головами, но звуки грома уже тогда слышались отчетливо.
В тот год я поступила на бюджетной основе в ДГМА на первый медицинский факультет. А Димка домой приезжал темнее тучи, и очень злился постоянному отсутствию главы семьи. Он что-то знал или же догадывался, в последний приезд в декабре повздорил с папой, но изменений в нашем семейном укладе не добился. Отец все так же уходил в неизвестном направлении, а мама переживала.
За два дня до Нового Года отец ушел окончательно, сделав наступающий 2004 знаменательным годом.
3.
- Я окончил ДНУ им. Олеся Гончара факультет Физико-технический кафедра Двигателестроения. Поступил на работу там же в Днепропетровске, затем защитил бакалавриат. – Ответило мое счастье.
- Как я поняла из прошлых ваших интервью и статей, - Ева сверилась с данными в своих листах, - куда именно вы поступили на работу и чем занимались, вы ответить не желаете.
- Это секретная информация. – Привычно пресек расспросы Леша.
- Он не любит распространяться, - послала ему мстительную улыбку. - И до сих пор верит в святость договора о неразглашении, и правильно делает, но это еще не значит, что я могу молчать. - Он от этой работы был в восторге. Сплоченный коллектив, поездки на работу на велосипеде, испытания на полигоне. Вот только зарплата…
Муж сжал мою ладошку, посылая знак «ну подожди, закончится съемка…». Я невинно похлопала ресницами и прищурилась – «съемка, в любом случае закончится, но еще неизвестно кто и чего дождется», Леша прищурился в ответ:
- И первое рабочее место рост не предполагало.
Ева понимающе кивнула:
- Что расскажете о втором направлении?
- Это было программирование. В моем кругу было и остается немало программистов, так что просчитать более выгодное направление не составило труда. Я поступил на второе высшее и успешно прошел курсы в компании “ITG Ukraine” с дальнейшим трудоустройством.
- Но и это не было вашим пределом. Вы проработали в должности Software Tester менее года и получили первое повышение.
- Я стремился к благополучию. Так же как и мой отец.
- И добивались его самостоятельно. – Произнесла Ева с уважением.
- Почти. Вынужден признаться, в Европу я попал с его руки. Дальнейшее вам должно быть известно.
Ведущая кивнула и со смеющимся взглядом повернула следующий лист вопросов:
- Считается, что первый брак был заключен так же на основе его рекомендаций. Вы подтверждаете это мнение?
- Первый нет. – Муж улыбнулся, отчего в его карих глазах заплясали огоньки. Следующую фразу он произнес исключительно для меня. - И это была моя ошибка. Во второй раз я был послушным сыном.
- Где вы встретили первую супругу?
- Я встретил Елену в родном городе Днепропетровске в 2004 году весной…
***
Они встречались полгода, прежде чем он сделал предложение. В то время он уже работал над созданием собственного бизнеса, рассматривал разные варианты и взвешивал решения. А я как оказалось, все еще страдала по Леше.
Не желание видеться с другими парнями, приписывала усталости. Все же чтобы учиться на дневном отделении и работать в ночную смену официанткой, нужны не дюжие силы. Я справлялась, плюс был еще и в Люсе. С моей боевой подругой работать было не так сложно, а жить на отдельной квартире не так страшно. Мы с ней были не разлей вода, и я во многом ей без оглядки доверилась, и в то же время о Леше не рассказала ничего.
Дима демобилизовался весной, и по случаю устроил праздник. Мама после развода с отцом переехала к своей сестре, так что дом целиком и полностью остался за моим старшим братцем. Он решил отметить дембель с шиком - пригласил друзей, оплатил работу кухарок, заказал музыку. Я же позвала Люсю, видимо подсознательно знала, что мне пригодится ее поддержка. Ходили слухи, что Алексей повяз на той девушке серьезно, и встречи с ним я опасалась…
Через час, когда начались танцы, и молодежь поднялась со своих мест, Дима встречал всех опоздавших сам и тут же наливал штрафной. Среди задержавшихся гостей был и Алексей. Его я заметила не сразу, обрадовалась сама того не осознав и выдала себя с головой:
- Леша!
- Не поняла! - стоявшая рядом Люся обернулась на мой полу-вздох, полу-возглас с удивлением. Увидев причину восклицания, нахмурилась.
- Что непонятного? – замялась я.
- Не поняла что за «Леша»?
- А что такого?
- Все парни в нашей группе и не только в нашей, как тобой зовутся, не замечала? – подруга одарила серьезным взглядом.
- Нет, а как? – чувствую, на лице расцветает улыбка, и щеки окрашиваются в маковый цвет. Это все еще моя стандартная реакция на его появление в радиусе ста метров. Я более полугода его не видела, и вот, пожалуйста…
- Димким, Серега, - продолжала возмущенно загибать пальчики Люся, - Олег, Вадим, Денис, Славчик… Хотя он так мило реагирует на твое редкое – Славуня, что грех не воспользоваться расположением парня и покататься по ночному городу на его Honda.
- И что с того? – лично для меня милое обращение «Славуня» бесплатную поездку по городу не предполагает, но видимо только для меня.
- А то, что неприступная, как камень, Оля вдруг выдает - Лешик!? И к кому? К другу старшего брата, который на тебя смотрит как на собственную сестренку.
- С чего ты взяла? - я возмутилась, продолжая посматривать на смеющегося Лешу и о чем-то вопрошающего его Димку. - Ты его в первый раз видишь!
- А разве не он нас поздним вечером из кинотеатра «Сич» забирал?
– Точно… - вспомнила, было дело. И я еще хотела Димку отругать за это попечительство. Но не пришлось, Леша с того осеннего вечера больше не появлялся.
В этот момент из-за плеча моей несостоявшейся мечты, выступила его миниатюрная спутница, и мне захотелось провалиться сквозь землю. А раз захотелось, то я это вполне исполнила – закрыла лицо руками и села на корточки.
- Ау, Оля… - Люся нависла надо мной и уже тише поинтересовалась. - Ты что, дуреха, делаешь?
- Кажется, ревную…
- Прекращай немедленно, они идут сюда!
- Точно… спрячь меня! - поднялась резко, от чего лоб в лоб столкнулась с подругой, Люся тут же громко возмутилась:
- Поздно прятать!
- Блин! Извини… - я обняла ее и тихо прошептала. - Смешно получилось, я этот день считала рубежом, после которого о нем и не вспомню.
- Почему? – искренне удивилась Люся.
- Год прошел.
- Мать, ну ты даешь… – прошептала она озадачено, и, развернувшись, с улыбкой поприветствовала новоприбывших Лешу и его Наташу.
Рубеж, повторила, когда он поцеловал по-дружески в щеку, хотя раньше и не стремился приблизиться.
Рубеж, напомнила себе, когда знакомила счастливую пару с Люсей.
Рубеж, когда сказал, что намерен оформить их отношения как следует.
Рубеж… черт подери, где же ты рубеж? Его не было.
Промаявшись час, в течение которого бессознательно следила за счастливой парой, я пряча слезы, потянула недовольную Люсю домой. Она хотела еще остаться, но поняв мое удрученное состояние, согласилась уйти:
- Держись, подруга, будет еще горше.
- Еще горше? – всхлипнула судорожно, когда оказались на улице. - Куда еще горше?!
- А ты права, от тебя зависит – будет или нет. Давно ты так к нему прикипела?
В тот вечер мы вместо двадцати минут добрались на квартиру через час. За это время я в подробностях рассказала о своих чувствах и метаниях: год надежд и два года слез. Она молчала, качала головой и вела меня под руку. Уже перед нашим домом подруга тихо спросила - почему я поступила на медицинский, пришлось признаться – из-за него.
- Да? - улыбнулась подруга.
- Да.
- И с чего собственно ты думала, что у тебя будет рубеж? Ты весь год ни с кем не встречалась, явно думая о нем.
В этот момент меня как молнией ударило. Благодаря ее словам я иначе посмотрела на происходящее. Надо же! Леша живет себе и радуется, и живет он, как хочет. А я как распоследняя… с чувствами маюсь. Этой ночью я не плакала, как случалось много раз если видела его или хуже того просто слышала о том, как здорово они с Наташей смотрятся.
Этой ночью я сделала себе установку – больше никаких Леш и Алексеев.
4.
- Ольга, - голос ведущей шоу вырвал меня из воспоминаний, - тот же вопрос вам. До момента появления будущего супруга, что занимало ваши дни или кто? Чем вы занимались?
- Пыталась выжить, выучиться, и набраться опыта для дальнейшей работы. И…, - я со смешком добавила, - страдала из-за неразделенной любви.
- Из-за неразделенной любви к Алексею. – Ева улыбнулась мне и перевела взгляд в сторону моего супруга.
- Его тоже звали Алешей, но это был не мой Леша. – Самый замечательный спутник жизни наклонился к моей ладошке и мягко ее поцеловал
- То есть…? – удивление ведущей было неподдельным.
– Герой не моего романа, он был возведен в рыцари и долгие годы занимал все мои мысли. – И с улыбкой обратилась к супругу. - Прости, милый.
- Да, ничего, - отмахнулся он. - Справился и с твоим рыцарем.
Я искренне рассмеялась:
- Чтоб такой гордый лев как ты и не справился.
- Рыцарь? – Ева постаралась вернуть разговор в нужное русло. – Чем он заслужил такое звание? Спас или совершил подвиг в вашу честь?
- Спас от нападения.
Я ответила, очень надеясь, что мою дрожь заметил только Леша. Он не только заметил, он еще и покрепче ухватил и вообще протянул ко мне вторую руку. А будь у него возможность, наверное, на свои колени пересадил и обнял бы.
- Можете ли вы рассказать об этом? - осторожно спросила она. Создалось впечатление, что и ей в этом мире «повезло» встретиться с мужской агрессией.
- Статистика анонимных опросов доказывает, что женщины подвергаются нападениям чаще не со стороны криминальных личностей, а со стороны отвергнутых парней, мужчин, партнеров.
Она понимающе кивнула:
- Добившись своего, они остаются безнаказанными. Ссылаются на: сама пригласила, сама нарывалась, разорвала одежду и избила себя тоже сама.
Леша незаметно сдвинул кресла и обнял меня, не меняя задумчивого выражения на лице. Ева следила за его действиями с немым восхищением:
- Одно из самых распространенных фраз – может по чашке кофе?
- Да. Но в моем случае это звучало как, провожу до дверей, чтобы никто не обидел.
- Уже тогда следовало расстаться с провожатым. – Сообщил Леша, целуя мой висок. И я кивнула.
- Да. Кто как не он мог обидеть в доме с домофоном и видеонаблюдением на этажах…
Мне следовало давно уяснить, что все радикальные душевные порывы в моем исполнении плохо заканчиваются. Но видимо время для здравых решений в моей жизни еще не наступило.
***
Проснулась в пятницу рано, полежала, подумала о жизни. Так дальше не пойдет… Две недели – это уже все-таки предел. Рубеж всяким мучениям, с мне мучений достаточно, больше не нужно. Собравшись с духом, призналась самой себе – Лешу я не любила и, если подумать, не люблю. Я рассмотрела в нем возможность или хороший вариант и напридумывала на пустом. Потом от пустого открещивалась. А вот теперь, когда он почти женат, пора забыть и о пустом. Это будет не так-то просто, ведь я затыкала его светлым образом дыру в личной жизни. Упорством ослицы, чтобы не скорбеть – все встречаются, влюбляются, семьи заводят, а я?
А я из-за упрямства позволила себе прикипеть к призраку. И вот теперь он тает в лучах Лешкиного счастья, а я…
Без слов понятно, что за свою жизнь и чувства отвечаю я. И уж если угораздило влюбиться в призрака, то почему имея такой опыт, не избрать достойного парня и привязаться к нему. Осталось присмотреться и выбрать, первое время о любви речи быть не может, так хоть о дружбе поговорим. С этими мыслями я вернулась из душа. Подруга уже крутится на кухне, готовит завтрак – яичница, помидоры, творог с изюмом и чай.
Люся сама была похожа на завтрак: блондинка с карими глазами и молочной кожей, она облачилась в белый летний костюм – бриджи и рубашку. Теплое весеннее настроение она подчеркнула красными поясом, босоножками и серьгами в виде смородиновых гроздей. Глядя на такое сочетание, всегда хочется улыбнуться.
- Доброе утро.
- Приветствую, ранняя пташка! – она разделила яичницу на сковородке и разложила по тарелкам. - Ты чего поднялась ни свет ни заря? Чтоб потратить время на душ, и с опозданием явиться на пары?
- Люсиль, я решилась! – села на стул и притянула к себе тарелку с помидорами.
Она удивленно взглянула на меня, отложила сковороду и, сложив руки на груди, поинтересовалась:
- На что хотелось бы знать?
Ну да, ее замешательство понятно, я вот уже две недели после встречи с Лешей ходила как неприкаянная и не знала куда деться. А тут вдруг проявила активность и о каком-то решении заявляю во всеуслышание. Будь у меня такая знакомая, я бы тоже удивилась.
- Я решилась пойти на свидание и забыть о нем.
- Вот это да! Вот это по-нашему. – Она села сбоку. - Кто избран в качестве лекарства?
- Денис.
- Со старшего курса? Ушаков?
- Да. Он хорошо ко мне относится, тактичный. Думаю, для пары встреч пойдет, и ему развеяться не повредит.
- Так он занят. – Прошептала подруга, подав хлеб.
- Только что расстался. Свеженький.
- И как далеко ты зайдешь? – к завтраку Люся и не притронулась. Карие глаза горят, губы прикушены в ожидании моего ответа. А мне отвечать нечего. Я только-только решилась на сдвиг, но каким сдвиг с мертвой точки будет и как далеко зайдет, еще не знаю.
- А как далеко можно зайти?
- Восемнадцать тебе уже стукнуло. – Расплылась в улыбке моя подруга. - Можно очень-очень далеко.
- А надо ли?
- Согласна. Первое свидание все же.
- Кино и кафе. – Подвела я итог.
- И все? - Люся придвинувшая было к себе тарелку, застыла. - А поцелуи, а пообжиматься?
- Не дождется, это заслужить нужно.
- Все-таки шкала рангов и почестей по заслугам у тебя есть.
- Ага. И вот думаю, как ему сообщить о нашей встрече.
- Все утро думала?
- Нет… - А ладно. Или придумаю или скажу в лоб, чтобы время не терять. Согласится хорошо, не согласится…
- Пойдешь других пугать лобовым столкновением? – хохотнула она.
- Да ну тебя. Вот он на третьей паре практикантом будет у нас, тогда и предложу.
- Как Леше? Типа билеты остались?
- Можно. Тогда сработало. Сработает и сейчас
Сработало. Он согласился пойти в кино. Затем предложил клуб и очень удивился, когда я отказалась. Я отреклась и от длительных прогулок по городу, так что в Фестивальный причал или как его еще называют в простонародье на «шарик» мы не пошли. Ограничились походом в «Третий тайм», кофе и парой пирожных. Здесь готовят вкусно, вполне уютное заведение и хорошее обслуживание, но есть не хотелось, и сидеть здесь с Денисом так же. Но я трусила сбежать со свиданки, потому что в поведении старшекурсника многое неприятно настораживало, и раздражать его лишний раз я просто опасалась. Послушав его рассказы о бывшей, мне уйти не позволила совесть или глупость, хотя что уж там… глухота, будет сказано точнее.
Для начала он поведал, как его бросила девушка – сущая стерва и тварь. Наобещала с три короба и слиняла. Он никогда не сталкивался с такими, поэтому думал, не столкнется вообще, но… не повезло. О том как не повезло или насколько сильно не распространялся, однако парой эпитетов он хорошо обрисовал, как «высоко» ценит женский пол. Поковыряв пирожное и так, и не притронувшись к кофе, я позволила ему расплатиться. Когда мы вышли на улицу, Денис собственнически взял меня за руку. Слишком крепко, слишком цепко, и слишком нагло потому, что большой палец его кисти все время выписывал круги на тыльной стороне моей, в то время как вторая недвусмысленно прижимается к моему бедру. Наглости ему было вообще не занимать: подходил слишком близко с любой из сторон, мог потрогать попу и ухватиться как бы невзначай за коленки. В итоге я весь вечер сторонилась его рук и внимательно отслеживала каждый темный угол, чтобы обойти его стороной и не быть там зажатой.
Когда мы пришли к моему дому я была рада, и замызганной входной двери и стертым ступенькам, и лампочке Ильича на тонком проводе, которую ветер раскачивает из стороны в сторону.
Повернувшись к нему я хотела поблагодарить за «прекрасный» вечер и наконец сбежать, но встретив его цепкий взгляд, и замолчала, теряя улыбку на словах:
- Вот мы и…
- Я проведу тебя. – Безапелляционно заявил он и забрал мои ключи.
- За-зачем? – голос сел, как только я представила, что он поднимется за мной. Ведь сам в первый час свиданья рассказывал, что по паре, вернувшейся в подъезд, видно - будет у них совместная ночь или нет. И вдруг…
- Я провожу тебя до дверей, чтобы никто не обидел.
- Но зачем тогда домофон?
- Именно, - он открыл двери и пропустил меня с обычной фразочкой, - дамы вперед.
И я пошла вперед. На этаж мы поднимались в тишине, он шел сзади. Но так как был выше меня на добрых сорок сантиметров, казалось, дышал в затылок и с каждым пролетом его дыхание все тяжелее и тяжелее. Я предложила идти рядом. Денис отказался, сославшись на скорую остановку около моих дверей. А ключи он так и не отдал, и это тоже настораживает. У квартиры сам открыл дверь, дождался, пока я отключу сигнализацию и с плутовской улыбкой побряцал ключами перед моим носом.
- Хочешь их получить, сделай мне кофе.
- Денис, завтра день тяжелый, я еду домой. Отдай ключи.
- И даже чаем не угостишь? – от чего-то развеселился он.
- У нас все запасы на исходе…
- У кого это – у нас.
- У меня и Люси, мы вместе живем.
- Люсек! – хохотнул он, - сделай кофе!
- Тихо ты…
- Разбужу?
- Да, соседей, ее нет. И кофе тебе никто не сделает.
- Ну, раз так, - он вручил мне ключи, порывисто наклонился и чмокнул в губы, спи крепко красавица.
- Хорошо, спокойной ночи.
Денис вышел, прикрыл дверь и начал спускаться по лестнице, насвистывая саундтрек из фильма. И только сейчас я позволила себе брезгливо повести плечами и старательно стереть его поцелуй с губ, прошла на кухню, включила электро-чайник, и вдруг прозвучал щелчок.
В квартире не должно быть щелчков, это я знаю точно. Ужас, что кто-то воспользовался моей забывчивостью и вошел, был колоссальным. Я ощутила как по спине прошел мороз и волосы на затылке стали дыбом. Прикусив губу схватила нож и выскользнула в прихожую, а там стоит Денис.
- Вот ты где, мой мышонок. – И глаза вновь цепкие и черные почти. И с чего вдруг ему приспичило меня мышонком звать вообще не понятно. Может быть мы друг друга не поняли, я в постоянные девушки не метила вовсе.
- Ты ушел спать. Помнишь?
- Помню. Но ты этого не хотела, ведь так. Не хотела же… - он начал медленно двигаться ко мне.
- В смысле?
- Ты не закрыла двери. – Расстояние между нами сокращается, а я чувствую как мой голос пропадает.
- Я не успела еще…
- Знаю, и поэтому их закрыл я. – Еще шаг.
- Денис, чего ты хочешь?
- А ты не догадываешься?
- Нет.
- Ну как же. В кафе я заплатил, в кино я тебя сводил, от прогулки ты сама отказалась… глупышка.
- Если хочешь чтобы я возместила, без проблем. Я верну сумму, потраченную в кафе в понедельник. А сейчас ты должен уйти.
- Не получится.
- Что не получится? Двери сзади тебя, ключ все еще в замочной скважине, открывай и иди.
- О, как я хочу быть в замочной скважине…, мышонок. - Его кадык дернулся, а руки раскинулись в стороны, чтобы не дать мне уйти. - А со счетами я привык не откладывать, глупышка. Иди ко мне!
Его рывок совпал со звуком отключившегося чайника. От ужаса происходящего наяву я потеряла голос и ощущение реальности.
Нет! Это не со мной! Это не в квартире, где я прожила год с подругой! Это не может быть знакомый мне красавец Денис со старшего курса! Нет!
Я отбивалась слабо и молча, опрокинула закипевший электрочайник и ошпарила его. Он действовал с силой, шипя, чтобы не рыпалась, иначе он за себя не отвечает. Назвал Олесей, и когда ошпарился, ударил наотмашь по лицу. Не ожидала, не увернулась, не ответила… налетела на кухонные шкафы и рассекла губу. Слезы брызнули из глаз, а вкус крови во рту наполнил паникой и сковал и без того пассивную меня, не умеющую защищаться.
Он тут же оказался сзади, надавив на голову, опрокинул животом на нижние шкафчики и начал задирать юбку. Взбрыкнула, попыталась оттолкнуться и задеть его, все так же молча. За что получила удар головой о кафельный фартук. В глазах потемнело…
- Что, тварь, ждешь, су..!
- Ты у меня еще посо..шь, стерва!
Из тумана пришла мысль, а ведь нам в школе рассказывали как себя вести в таких ситуациях. Жаль не уточняли, что делать, если он называет тебя избаловавшейся тварью Олесей, которая бросила его. И вот сейчас она Олеся получит наказание по полной. Он меня не слышал, и на имя не отзывался. Хотя может быть, мой шепот не перекрывал его ругань, пока он возился с моей одеждой. Узкая джинсовая юбка до колен заняла у него время. Я впервые, пожалела, что газовая плита старая и зажигается от спичек. Что я из-за своей педантичности прячу все приборы в ящики, чтобы поверхности кухни были свободными, что я дура не сбежала со свиданья раньше, и не держу газовый баллончик в лифе или нож в рукаве…
Я убеждала себя, открой рот и хотя бы закричи.
Хоть что-то, хоть звук. Чтобы он отстал, чтобы проснулись соседи или прохожие с улицы. Хоть что-то!
Открывала рот и ни звука произнести не могла, пока что-то мокрое и горячее не коснулось бедра:
- Убери лапы!
Крик был не шуточный, последовавший за ним удар головой о кафель таким же.
В какой момент он отступил, я не поняла, упала на пол и сквозь красную пелену боли, как слуховую галлюцинацию слышала» многократно повторяющиеся слова «Убери лапы!» под странный хруст.
Через вечность в пространстве прозвучало:
- Ольчик? Малыш…
Я не сразу поняла, что это не Денис, дернулась, когда он попытался натянуть юбку на мои ноги, а затем забилась, давясь слезами, когда он притянул к себе на колени, обнял и начал поглаживая успокаивать.
Леша…
Это был мой… мой идол Леша, от которого я хотела избавиться, от чувств к которому хотела излечиться. А он тут… спас, вырвал из рук озабоченного и рассвирепевшего урода и теперь успокаивает.
Леша…
5.
- Это произошло на вашей территории, но вам удалось вырваться. – Ева сделала быстрый глоток воды и отложила стакан в ожидании подробностей.
- На мое счастье в то время когда я шла на свидание, Алексей поссорившись с девушкой, искал место для ночевки которое ей не известно. Мой старший помнил, что я собиралась ехать к маме, и вручил ему запасные ключи от моей квартиры.
- Почему он не услышал вашего диалога, не вышел навстречу? – возмутилась ведущая шоу, и я с благодарностью улыбнулась ей.
- Они с Наташей сильно поссорились…, а после таких ссор мало кто останется трезв.
- Вы не возбуждали дело против нападавшего?
- Нет. Пока он лечил многочисленные ушибы и пару переломов, я восстанавливала нервы и меняла свою жизнь. – Леша крепче обнял меня, и я благодарно сжала его руку.
- Именно этот случай заставил вас сменить специализацию? – она внесла еще одну пометку в листах и что-то вычеркнула.
- Да. Я закрыла сессию и сдала документы на физиотерапевта.
- Сменили квартиру.
Муж ладонью ласково провел по моей спине: - И не только квартиру, но еще и город, и там она встретила меня.
- Сразу? – удивилась Ева.
- Нет. Да и разглядел во мне спутницу жизни не с первой встречи.
- Если помнишь, - улыбнулся он, - я был женат, а ты занята работой.
- То есть шансов на любовь с первого взгляда не было. – Она, с улыбкой переводя взгляд с моего мужа на меня.
- Да. – Ответили мы в один голос. – Но это нам не помешало
***
Я взяла неделю тайм аута, чтобы прийти в себя. Позвонила маме и Диме, постаралась без плача сказать, что встретила Лешу, у меня все хорошо, но так как Люся пригласила на дачу, то к ним заеду на неделе. Я просто недоговаривала, а сидевший рядом спаситель просто качал головой. Взяла с него обет молчания, объяснила, что маму тревожить не хочу, а Димка меня вовсе в доме запрет.
Он знал – не вру и молчал, ожидая, когда я сама расколюсь. Но так и не дождался.
Неделю действительно провела на даче у Люси, как распоследняя трусиха, закрывая окна в душную ночь, подпирая стулом закрытые на ключ двери. От кошмаров просыпалась в поту и с криком, пугалась шорохов и голосов на улице. Начала избегать людей, в основном мужского пола и панически боялась остаться одна в доме, а иногда и комнате.
Дошло то того, что парней и мужчин начала не просто сторониться, а избегать, по возможности не разговаривать с ними и не сталкиваться взглядами, и не дай Бог прикоснуться к одному из них или позволить коснуться себя. Я знала – это не правильно, знала – это внутренний страх от пережитого, извне я больше не допущу угроз, но ничего не могла поделать. Пик истерии наступил ровно через неделю, когда в магазине мужчина в очереди на кассу, коснувшись руки, попросил запомнить что он стоит за мной.
Вначале я дернулась и подпрыгнула, обернулась с криком «убери лапы!», а затем не привычная для меня активность сменилась ступором, вместо побледневшего мужчины шестидесяти лет, я увидела перед собой лицо разъяренного Дениса, и молча заревела.
Повезло, что Люся ходила тогда за покупками со мной. Именно она, встряхнула пару раз, повторяя:
- Мать! Оля! Черт побери!
- Да ты что творишь?!
- Ты же его до инфаркта чуть не довела.
Помню, как Люся выдернула из рук корзинку с продуктами, оставила их на прилавке и, извинившись перед мужчиной, вывела меня вон. Она была первой услышавшей правду и единственной поддержавшей смену специализации и мой переезд во Львов.
Мама сопротивлялась до последних дней приема документов, Дима твердил, чтобы и далее училась в Днепропетровске, а я все больше замыкалась в себе.
Не хотелось выходить на улицу, стыдно было смотреть людям в глаза, еще страшнее рассказать даже родным о том, что я как маленькая попалась на удочку озабоченного придурка. Появились дополнительные симптомы эмоционального расстройства, так называемый флэш-бэк. И через «не хочу, не могу, не буду» и заверения что являюсь «недожертвой» заставила себя просмотреть информацию о последствиях насилия и проявляющихся расстройствах. Из списка гарантированных в моем не хватало лишь эмоционального онемения и сексуальных проблем. И если первое я могла не заметить, то для второго нужен был партнер. И вот незадача – парней близких по возрасту я отныне не переношу. Проверить не удастся.
Но это же не правильно! Я хочу семью, я хочу детей с мужем и от мужа! И как их растить одной? Чтобы в будущем они пошли по моим стопам… Нет!
Мое решение – кардинально изменить жизнь мама с братом все же приняли и отпустили учиться во Львовский государственный университет физической культуры на кафедру физической реабилитации.
Я уезжала туда с мыслью: «Пусть к себе я еще долго никого не подпущу, но хотя бы перестану бояться прикосновений к людям».
***
Без сложностей не обошлось. В отличие от прошлого ВУЗа поступила на платное. О съеме квартиры речи уже не шло, общежитие и только. С соседками повезло. Можно было бы сказать - относительно повезло, но я старалась не замечать задиристого характера одной, и нигилизма другой. Впрочем, мне это удавалось на все сто, чтобы не напрягать маму и брата с оплатой своего обучения, после пар и в выходные я работала в боулинг клубе. Первый месяц мне еще удавалось совмещать, а вот второй дался с трудом. Нагрузки по учебе возросли, одновременно с потоком посетителей в клуб. Я все еще справлялась и даже учила материалы без труда, но начала засыпать не только на переменах, но и на парах, а так же в подсобке на работе. После того как меня в двенадцатом часу разбудил пожилой охранник клуба, поняла, дальше так не пойдет.
Я уволилась, окончательно просчитав, как можно подзаработать и одновременно набраться опыта в профессиональной сфере. Выход был – заняться массажем и обрести личную клиентскую базу. О лечебном массаже речи быть не могло, слишком мало знаний, я всего-то на первом курсе. Так что обратила свое внимание на курсы классического, который можно было бы назвать косметическим, но все же массажем, за который платят. С двадцатых чисел октября я училась в две смены и отчаянно надеялась, на лучшее.
И все же лучшее заставило себя подождать пару месяцев, а меня помучаться.
Курс моего обучения на массажиста на тот момент был пройден на треть, но я уже старательно готовилась к экзамену, просматривала видеоуроки и задавала массу вопросов после занятий. Наш пожилой преподаватель Радион Павлович поддерживал мой любознательный напор, он всегда оставался после занятий и отвечал. В один из таких дней мне открылась возможность стать на ноги, не загнав себя до потери пульса.
Поблагодарив уходящего преподавателя за ответы, я открыла в коридор двери и спешно начала собираться домой. Прошло более четырех месяцев с того случая, а я все еще боюсь остаться одна в помещении с закрытой дверью. День выдался не из легких, я устала морально и физически, но слух напряжен, руки ловко упаковывают рюкзак, и я отчетливо разбираю шаги в коридоре и шорохи за стеной.
Вот кто-то вошел в гулкий холл и деловитым шагом направился к стойке администратора. Холл медицинского центра всегда был гулким, но пустым усиливал звуки многократно. Я хорошо слышала, как задорно и в то же время коротко поздоровался пришедший. Словно спешит, но не забывает быть любезным, ведь от любезности зависит исход его визита.
Он говорил быстро, но не забывал улыбаться – это слышалось в голосе:
- Наташенька! Прекрасно выглядишь! Да, даже в конце тяжелого трудового дня, как супруг поживает?
Администратор рассмеялась, а затем укоризненным голосом попросила в кошки и мышки не играть. Мужчина издал тяжелый вздох и признался:
- Мне срочно нужна подмена помощницы.
- Володь, у меня никого нет. – Четко и внятно произнесла она. - Я могу Саньку вызвать, но приедет она только через час.
- Нет, не подходит. – Визитер в раздумье побарабанил пальцами по крышке стойки, прежде чем спросить. - Есть кто-то из выпускников?
- Нет.
- На худой конец учащиеся…?
- Извини, тоже нет. Тебе вряд ли… - начала отвечать Наталья, но мужчина не слушал. Отошел на три шага в сторону он заглянул в аудиторию, где собиралась я:
- А это кто?
- Новичок. – Отрезала она. – Не подходит, тебе она точно не подходит.
Мужчина, мягко ступая, вернулся к стойке. Судя по голосу, он все еще улыбался, но улыбка эта была холодной.
- Ленуся, вам тут жаловалась?
- Нет, ну что ты! – фальшиво солгала администратор. - На что она могла жаловаться а? Такие, как она не жалуются...
- А еще такие, как она ангиной не болеют в принципе, а тут вдруг…
- Случается.
Далее Наталья тихо увещевала о том, что осенний сезон выдался дождливым, народ болеет и им самим рук не хватает, чтобы набранным группам преподавать. Он согласился, рассказал еще что-то смешное и удалился. Вздох облегчения администратора Натальи услышала только я.
Через пять минут закинув рюкзак на плечо, я вышла из кабинета и попрощалась с Натальей, что все еще пребывала в раздумьях о правильности своего поступка и отмахивалась от набежавших мыслей рукой. Выйдя на улицу, я застегнула ворот зимней куртки, нащупала перцовый баллончик в кармане и свернула на освещенный тротуар.
- Оля…, Оля, верно? – меня окликнул недавний гость и приятно улыбнулся. Он стоял возле черного Audi A4, побрякивая ключами авто.
- Да, Оля. – Это был мужчина среднего роста и возраста, не давний выпускник заочного отделения института и бывший патологоанатом, судя по слухам. Кареглазый рыжий с кудрявым волосом, который он стрижет под короткий ежик, чтобы не быть кудрявым ежиком. Имени его я не помню, а лицо знакомо, потому что он присутствовал на паре наших занятий массажем, подменял кого-то из заболевших. Женат, отец двоих детей, прошлая профессия оставила на нем свою особую печать печали. Черный юмор он категорически не приемлет, улыбается редко и в глаза старается не смотреть. Можно доверять, но стоит проверять.
Все это я вспомнила за те секунды, пока он торопливо шел ко мне:
- Я Володя, преподавал у вас как-то… – вот и все что он решил рассказать о себе. - Сколько месяцев обучения прошли в центре?
- Два.
- Маловато…, что-то еще успели?
- Новичок вам не подходит, помните? - я улыбнулась и пошла дальше. - Всего доброго.
- Оля-Оля… - мужчина догнал меня и остановил, взяв за руку, которую я тут же выдернула. Моему рывку удивился, но не придал значения, заверил. - Два месяца достаточно.
- Для чего?
- Господи, а для чего еще? - всплеснул Володя руками. - Девушка, мне нужен массажист напарник в помощь. Растереть и размять можете?
- Могу. – Я могла и у меня неплохо получалось. Потому что все полученные знания я тут же практиковала на соседках по комнате. Они обе спортсменки, и постоянно что-нибудь растягивают или перенапрягают на тренировках.
- Ассистируете два часа и 600 гривен ваши. Соглашайтесь.
- Почему 600?
- Не понял. – Он недоверчиво уставился на меня.
- Почему 600 гривен? За растирание и разминание 400 потолок. Вы не договариваете.
- А ты молодец. – Касаясь одной рукой моего плеча, вторую распростер в сторону машины, приглашая пройти к авто.
- И все же… - Я осталась стоять на месте, не позволив себя увести. - Говорите сейчас, чтобы для меня это не было неприятной неожиданностью.
- Вы согласны. – Я не стала его разуверять, смотрю на него, ожидая продолжения. - Клиент сложный. Его ноги я буду разминать самостоятельно, главное с ним не спорить – когда злится, появляются судороги... вслед за ними боли.
- Что-то еще? Вы уверены, что это все что я должна знать? - я вскинула бровь.
-Уверен. – И буравит взглядом, продумывая, что сказать можно, а с чем стоит повременить. Он явно не догадывается о том, что и кому рассказала прошлая его ассистентка, так не вовремя заболевшая ангиной.
- И уверенность ваша крепнет даже, не смотря на то, что с вами не хотят работать специалисты, вам не позволили взять выпускную группу и перекрестили всех новичков от подмоги?
Он медленно опустил руки по швам:
- Оля, сколько вам лет?
- И конечно, это не от того, что последние трое ваших ассистирующих получили впечатляющие синяки.
- Вы не ответили.
- Как и вы.
Он еще несколько секунд думал, прежде чем произнести:
- Да, поэтому я предлагаю вам 600 гривен.
- Мне девятнадцать. Четыре сотни гривен вперед. За нанесенные телесные повреждения с вас дополнительная плата. И после сеанса вы отвозите меня к дому.
- Ничего себе запросы! Девочка, так со взрослыми не разговаривают. – Молчу, внимательно смотрю на него, копирую вид полной параллельности моей соседки Тамары. Смекнул, что припугнуть не получилось, бросил взгляд на наручные часы и все же решил разузнать детали:
- С чего вдруг я должен платить сверху, да еще и проценты?
- Вы разве не спешите?
- Спешу, но…
- А…, у вас ассистентов уйма на выбор… - я не ждала его ответа, все и так ясно. Медленно развернулась и пошла по направлению к его авто.
- Оля! Так вы согласны?
- Нет еще, - остановилась, подняла вверх ладошку и раскрыла ее, намекнув на плату.
- Ну, знаешь ли… - бурчит Володя громко, а за бумажником все же потянулся.
- Знаете. - С улыбкой поправила его обращение я, когда купюры оказалась в моих руках.
- Что?! - открывший свою дверцу, он замер как громом пораженный.
- Не «ну, знаешь ли», а «ну, знаете ли», – я сделала ударение на последней фразе и села. Привычно щелкнув ремнем безопасности, продолжила излагать мысль. – Придерживайтесь профессионального уровня обращения. Это придаст вам весомости. Кстати, как мне к вам обращаться?
- Молчи лучше. Пока не передумал. - Он завел авто и резко вывернул руль, выезжая с автостоянки.
Я пожала плечами и сбросила sms-ку Люсе: «Никитин Владимир черное Audi A4 номер СА 6132 АТ еду помощницей к сложному клиенту…»
- Какой адрес у вашего пациента?
- Зачем тебе адрес? Так и быть я тебя домой отвезу… - произнес, так словно это не мое условие сотрудничества, а его разыгравшаяся снисходительность.
- Хорошо.
И в следующей sms-ке сбросила Люсе номер телефона Володи. Привычка все записывать прекрасная привычка, теперь рука лишний раз за баллончиком не потянется.
Мы приехали в элитный район Выговского, в парковую зону недалеко от аэропорта. С одной стороны от улицы идут дома коттеджного типа с другой парковая зона. На одном из указателей успела прочитать улица Дагестанская, нужно будет потом обязательно найти улицу на карте города.
Володя остановил машину напротив волнообразных ворот. Это был белый двухэтажный дом с двускатной красной крышей, украшенный входом на колоннах и балконом с белыми балясинами. Он казался уютным и в то же время пустым, хотя перед домом в небольшом палисаднике кто-то упорно потрудился, вырастив изящную синюю ель и несколько туй на крохотном кусочке земли.
- Проходите в дом, там вас встретят. – Скомандовал Володя, разблокировав двери.
- А вы?
- А я следом, только машину поставлю. – Еще сильнее нахмурился он. Видимо встреча с клиентом в обществе новенькой помощницы его вдохновляла все меньше и меньше.
Я вышла. На пороге меня встретила низенькая полная женщина средних лет с копной некогда черных, а теперь поседевших волос. Одетая в серую юбку и белую блузку с воротником-стоечкой, Людмила Васильевна, была похожа более на домоправительницу со скупой улыбкой, а не личного повара.
- Новенькая?
- Да.
Меня провели в маленькую гостиную, откуда деревянная лестница поднималась на второй этаж. Комната была смежной с холлом, а тот в свою очередь с временным массажным кабинетом, где за ширмой расположился клиент. Дверей на первом этаже не наблюдалось, при этом все проемы имели арочную форму.
- Посидите пока что здесь. – Она указала на кресла, обитые зеленой кожей. - Можете не переодеваться, если Володе потребуется ваша помощь он предупредит.
- Хорошо.
Не привыкшая тратить впустую время, я вытащила из рюкзака книги и углубилась в чтение. Володя прошел мимо, бросив на ходу, чтобы сильно не расслаблялась, я ему все же потребуюсь. Так что, узнав у Людмилы, где ванные комнаты, я поспешила переодеться в рубашку и штаны для массажистов, я так же переобуться и вернулась к чтению.
В доме было тихо и в то же время слышно все. На кухне повар оперативно нарезает овощи. В кабинете с клиентом тихо и спокойно разговаривает Володя и тот что-то скупо бурчит в ответ. Массажистов умению мягко разговаривать не учат, но с первых же дней на курсах требуют проявление доброжелательности и терпеливости по отношению к клиенту. Так как человек доверяет вам свое тело и, расслабляясь не должен чувствовать себя бездушным мешком с костями или же полуфабрикатом, хотя, по сути косметического массажа, ты работаешь с ним именно как с тестом. И с первыми прикосновениями определяешь вязкость, жирность, плотность или мягкость.
Идиллию и умиротворение живущего дома, хорошо дополнил своим теплом и потрескиванием горящий камин. В такой среде чтение становится особенно запоминающимся, хоть и читаешь анатомию. Мимо прошел еще кто-то, молодой и громкий. Добравшись до кухни, он спросил у Людмилы Васильевны, что за сморчок сидит под лестницей. На что получил еще более нелицеприятный эпитет в мою сторону, их массажиста-профи на соплячек потянуло. Вот раньше ему ассистировали такие…
Какие такие, я не узнала - из комнаты, в которой Володя работал с клиентом, послышалась еще более нелицеприятное высказывание. В кухне тут же стало тихо, а вот в гостиной наоборот:
- Оторви себе руки и засунь их…! – посоветовал клиент массажисту.
- Так и сделаю, - искренне пообещал тот и вышел со словами, - с вами начнет моя ассистентка.
- Еще одна девушка? - усмехнулся хозяин дома приятным низким голосом, - вам женщин не жаль?
- Она сейчас подойдет. – Володя, вышел ко мне, попутно вытаскивая пачку сигарет. – Оля, разогреть и размять!F! Стопы аккуратно при судорогах может ударить ногой, плечо правой руки и зону поясницы аккуратно и нежно. Левую руку от локтя не трогай вообще, правое колено так же.
- Может, лучше подскажете, что массировать можно?
- Остальное массировать можно. – Володя вышел.
- Бычок на заклание, - прошептала я и вошла за ширму. – Добрый вечер.
Мужчина, лежащий на животе, приподнялся и с удивлением заметил:
- Совсем ребенок… Он что сдурел?
- По этому вопросу он справок не предъявлял. – Ответила, сбоку подойдя к массируемому. – Ложитесь и мы приступим.
В косметическом массаже нет сложностей, но есть масса приятностей. И, как говорят наши преподаватели, кто не испытывал массажа не поймет как его делать. Эти слова не были простым изречением, скорее пожеланием. Мне тоже пришлось раздеться и подставить спину. А далась я в руки знакомой партнерше девушке, и то не сразу. Предварительно неделю просила соседок по комнате постепенно напомнить, что ощущение чужих рук на теле – не признак опасности. Начали с простого кистей и стоп, затем голеней и предплечья… Спина и бедра дались сложнее всего, но зато я уже не вскакивала с кушетки с диким криком: «руки убери!».
А в первый раз было весело, перепугала всю группу, а в особенности партнершу на курсах. Сослаться на тяжелый день и легкую нервозность не получилось, сказала, что мышцу потянула, а боли почувствовала только с прикосновением. Студенты медики смотрели косо, а преподаватель, отведя в сторонку, рекомендовал потихоньку привыкать.
И я привыкла, но только к женским рукам и только заблаговременно подготовив себя.
И теперь точно знаю, что с мягким прикосновением рук к телу происходит как бы обмен энергией. И массировать нужно с благожелательным настроем, можно не улыбаться внешне, но внутренне необходимо. Что период привыкания пациента к рукам мастера – поглаживание можно с 20-60 секунд растянуть на часы. И клиенту этот процесс едва касаемого скольжения пальцев по коже нравится, потому что огромное количество людей страдают недоласканностью с детства.
Клиент мне достался в возрасте 60-64 лет седовласый, спортивный и подтянутый, во всяком случае, со спины, живот я еще не видела. Ранее наверняка занимался водным видом спорта. Такие же мышцы развиты у Тамары, а она как раз пловец. У пловцов выносливость зашкаливает, а значит, он обязательно выберется из той неподвижности в которой находится. Сила воли есть, должен справиться.
Легко провожу руками от шеи к пояснице, распространяя масло по коже, и слышу:
- Я вижу ваши ступни. – Сообщил мужчина. - Такие маленькие… какой размер обуви вы носите?
- Что ж… если вы все еще видите ступни, а не копытца, мне стоит радоваться.
- Почему?
- А вы мастера козлом назвали, чего уж мне ожидать. – Я улыбнулась, ощутив, как клиент напрягся и выдохнул:
- Он издевается над парализованным человеком.
- У вас нет паралича. Пропала нормальная чувствительность ног и массажами мы ее аккуратно вернем обратно. Нужны терпение и выдержка.
Он замолчал. А я чувствую, как под руками зажимы спины и плеч расслабляются. Если он так реагирует, быть может, у меня есть шанс на контакт и нормальный сеанс массажа без всплесков агрессии.
- Вы ранее плаванием не занимались?
- Да, но в основном греблей.
- Тогда должны знать, что по чуть-чуть вы станете на ноги. Терпение и еще раз терпение, вы наверняка и не из таких передряг выходили.
- Операцию я уже прошел, на ноги не стал…! – начал он заводиться.
- Ясно.
- Вы меня не понимаете!
- Да. Не понимаю. – Согласилась тихо, потому что спорить с ним бесполезно. –Расскажите мне что-то, а я поработаю молча, чтобы дыхание сохранить.
- О чем рассказать?
Оглянулась, осматривая кабинет в поиске темы. Взгляд остановился на стене, и такая радость затопила, там были фотографии моего родного Днепропетровска: два жилых массива – Башни, снятые с противоположного берега Днепра, набережная с ее серыми фонарями, так напоминающими мне инопланетные корабли, центральный проспект Карла Маркса в сумерках, Гранитный Карьер в Старых Кодах и овраги расположенные недалеко от него.
- Фотографии на стене. Вы давно были в Днепропетровске?
- Вы знаете этот город?
- Я родилась там и переехала только сейчас на учебу.
- Мы жили там до 95 года. – Это было единственное, что он произнес.
Выходит, истории из жизни я не узнаю. Что ж, и я приступила к массажу без истории. Начала со спины и воротниковой зоны, затем перешла на ноги по нисходящей системе, пропуская коленные впадины, затем перевернула клиента и принялась за ноги по восходящей системе от стоп к бедрам, живот пропустила по его просьбе. А добравшись до верхних конечностей, тихо произнесла рекомендации Володи:
- Плечо правой руки и левую руку от локтя…
- Массируйте все.
- Но как же…
- Вы левое колено не пропустили я, стерпел, так что массируйте все.
- Как левое? - я оторвала от него руки, как от раскаленной сковородки и совершила маленькую ошибку, контакт с кожей клиента следует сохранять всегда. – Но, Володя сказал…
- Левое. – Четко повторил клиент. - Так что приступайте, - он с достоинством вверил мне правую руку.
- Но если…
- Не пугайтесь, сильно не болело, а массировать стоило. Вы прекрасно справились.
- Спасибо, - я аккуратно согнула его руку в локте и положила на грудную клетку, чтобы помассировать плечо.
- А как вас зовут? Вы не представились.
– Вдруг тепло улыбнулся мужчина.
- Оля.
- Оленька, очень приятно. Я Богдан Петрович.
- И я рада познакомиться. – С улыбкой пожала кисть руки, которую массировала.
- У вас прекрасные руки, – сообщил он и взял меня за руку выше кисти, - массируете давно?
- Руку…
- Что? - он продолжал удерживать за запястье, не понимая, какая волна паники начала меня затоплять. Стены стали белее, свет ярче, в глазах зарябило от слез. Неужели опять?!
- Пустите мою руку,… пожалуйста. – Прошептала тихо, чувствуя, что слезы вот-вот вырвутся наружу.
- Оля, что с вами?
- Ничего. Просто не…
- Что?
- Не-не… не трогайте меня! – я вывернула руку, и, пятясь, отошла назад. Остановилась лишь уперевшись спиной в стену. – Блин-блин, блиииин…
А сколько не блинкай слезы все равно потекли, сквозь пелену увидела озадаченный взгляд Богдана Петровича, который с трудом, но все же сел на массажном столе.
- Володя… - позвал массажиста мой первый клиент. И тот через мгновение пулей влетел в комнату, забыв потушить сигарету.
- Что здесь происходит?!
- Все… все в порядке… - ответила тихо, стараясь сдержать набежавшие слезы.
- Какой же тут порядок, - пробурчал Володя, оглядывая встревоженного Богдана Петровича.
- Я размяла, и разогрела … вы… вы можете приступать. – С этими словами спешно выскочила из комнаты. Переоделась, собралась и, оставив рюкзак в прихожей, прошла в садик. В глазах все еще щипало, а руки продолжали дрожать, как у алкоголички со стажем. С такими нервами мне светит психиатрическая. Будь проклят Денис…
Стерла слезы и постаралась глубоко дышать, приводя в порядок сердцебиение и успокаивая нервную дрожь. Через несколько минут смогла ощущать витавшие здесь запахи, еще через минуту различить изгородь, а далее и растения наполнившие садик. Здесь было уютно, как и во дворе перед домом росли туи, голубые елочки не выше метра и какие-то красные кусты с тонкими веточками. А дальше за оградой стоит парк, лист давно опал, но даже сейчас деревья были величественны и красивы в свете восходящей луны. Глядя на эту красоту, я поняла, что хочу домой. До боли хочу домой. Сейчас же, срочно, немедленно и не просто в комнату общежития, а к маме и к брату, на раздолье близ Днепра, на тот же холм с оврагами и на старое кладбище близ поселка Старые Кодаки, где тишина и умиротворение.
Домой...
И тут же оборвала себя. Домой нельзя. Поймут, мои родные все поймут и учиться дальше не пустят. Еще неизвестно, сдержал ли Леша слово. Хотя учитывая, что Димка за мной не приехал и в тюрьму за убийство или нанесение тяжких увечий не попал…, он не знает.
- Оля. – Меня тихо окликнул седовласый мужчина средних лет и невыразительной внешности, он вышел из-за дома и видимо стоял там, выжидая подходящий момент, чтобы позвать, от чего нетерпеливо переминался с ноги на ногу. – Мне сказано отвезти вас домой.
- Меня отвезет Володя…
- Володя занят и это надолго, а Богдан Петрович не желает более вас задерживать. Пойдемте.
Не желает задерживать и, наверное, не желает видеть. Вот тебе и подзаработала. Что Володя скажет? А что бы ни сказал, пошел он в баню! Перепутать левое и правое колено он мог как нечаянно, так и преднамеренно. Я кивнула, соглашаясь ехать:
- Мне нужно в дом, моя… мои вещи остались в…
- Ваш рюкзак уже в машине, - сообщил он, пройдя через задний садик, открыл калитку, ведущую на дорогу мимо парка.
- Так вы уже и выехали?
- Меня просили срочно доставить вас к дому.
Я пожала плечами и прошла за ним:
- Срочно, так срочно. Доставляйте.
6.
- И как пересеклись ваши пути? Алексей был заграницей, а вы Ольга, все еще учились в университете и только что поступили на курсы.
- Да, и в этом был мой первый шаг на пути к любимому мужу и в специальность. Я не была профессионалом, но очень хотела им стать.
- Физиотерапия не терпит теорий, она требует опыта. И подопытным для Оли стал мой отец. – Леша медленно провел рукой по моей спине. - Нужно отдать ей должное, работать с ней он был за, а не против.
- Богдан Петрович был сложным пациентом?
- Нет! - мое отрицание потонуло в уверенном Лешином «да».
- Мой отец сломал позвоночник. Был прооперирован, но без полного возвращения чувствительности. Потребовались массажи и стимуляция… - Он сделал паузу, чтобы признаться. - С ним ранее сработаться могли не все, а после этого и подавно никто.
Ева кивнула и обратилась ко мне с улыбкой:
- Выходит, что вы пренебрегли всеми правилами знакомства и через голову супруга познакомились с его отцом.
- Никогда не ставила себе такой цели. Но вышло именно так.
***
28 декабря 2006 года я шла с пар в состоянии близком к хандре и была поглощена унынием. Мечта стать знаменитым физиотерапевтом и предварительно заработать на массаже казалась пустой, хотя в загашнике лежат 400 гривен, я казалась себе бездарной немощью, хоть и с руками и вполне умной головой.
На мокрый тротуар красиво падал пушистый белый снег, робко облепивший веточки деревьев и кустов, он с обидой таял на тротуаре и дорогах. И расстроенная я ненароком сравнивала себя со снегом. Слишком спешу, не готова, не обучена, не… как много этих «не» оказалось, удивилась даже я. И ведь, курсов нормальных еще не прошла, а уже кисну как квашня из-за первой неудачи. И можно ли назвать вчерашний вечер неудачей? Я оказалась в нужном месте в нужное время и постаралась не упустить свой шанс, я провела почти полноценный массаж, подготовив клиента, и он похвалил мои руки. Если опустить детали все не так плохо как кажется.
И все же снег тает так же как таю я…
- Оля? - я обернулась на зов, в недоумении глядя на приближающегося парня. Выше среднего, худой подтянутый молодой человек в черной кожаной куртке с подкладкой, черных джинсах, шапке, перчатках и шарфе. – Вы ведь Оля, так?
- Возможно, - ответила я, совершенно не представляя, где мы могли встретиться. Во Львове я знала мало кого. У него был нос с горбинкой, глубоко посаженные карие глаза, высокий лоб, среднего размера губы и квадратный овал лица.
- Не увиливай, я знаю, ты Оля. – Он улыбнулся, напомнив, мне вчерашнего клиента, - меня зовут Сергей Краснощек, и вы массировали моего отца, Богдана Петровича.
- Ясно. – Я поправила рюкзак на плече, попутно оглядываю немноголюдную улицу и возможные пути отступления. - И чем я могу вам помочь?
- Он хочет увидеться с тобой. – Сергей, выудив из кармана ключ от машины, стал крутить его в руках.
- В каком смысле?
- А в каком смысле паралитик может видеться с массажистом?
- Он не паралитик. – Отчеканила я.
- Да и ты не массажист. – Усмехнулся Сергей.
- Я учусь.
- Оно и видно. – Он указал на мой рюкзак и шагнул ближе. – Ну что, поехали.
- Куда?
- К отцу… - напомнил парень, окинув меня странным взглядом.
- Адрес и номер стационарного телефона.
- А тебе зачем, я довезу и оповещу заблаговременно, – перестав прокручивать в руках ключи, озадачено удивился, - ты что, сморчок, не доверяешь мне?
Подобное неуважение было бы глупо терпеть, я развернулась и зашагала в другую сторону. Он с опозданием понял, что сплоховал, догнал. А затем попытался остановить, взявшись за мою куртку:
- Стой, стой! Что я такого сказал?
- Уж лучше бы молчали, руки уберите, ваше Величество Сморчок.
- И ты на это обиделась, я же шутя.
- Это не шутки.
- И теперь ты к нему не поедешь? – начал злиться парень.
- Поеду. Диктуй адрес и домашний телефон.
Он смотрел на меня зло и презрительно, хотел еще что-то добавить к уже озвученному, но мысленно махнув рукой, продиктовал сквозь зубы:
- Дагестанская 16, номер 298-94-19
- Код города?
- 032, - ответил, прежде чем возмутиться, - зачем тебе код? Ты что кода города не знаешь?
- Теперь знаю. Буду на месте через час.
- Оля, едешь сейчас со мной, и никаких через час. Иначе сиди в своем универе и…
Он злился, как злится человек теряющий контроль над ситуацией, проигрывающий в споре, но желающий удержаться на плаву или сохранить хорошую мину при плохой игре. Видимо у Богдана Петровича проявились боли нужен массажист, из возможных кандидатур выбрали меня, а из возможных посланников его - коса на камень.
- Предлагаю на этом остановиться. – Отчеканила я, прерывая его наезд. - Обращаться ко мне можно на «ты» и по имени – Оля. Поехали.
- Ты…
- Все еще могу передумать. – Произнесла, одарив Сергея серьезным взглядом.
Прищурился, хмыкнул, но к машине все же повел. Припаркованная красная Toyota спортивного вида, оказалась за углом на перекрестке улиц Сечевых Стрельцов и Тадеуша Костюшко. Он открыл ее, завел и выехал с места парковки с не проходящим на лице удивлением, словно мой отпор стал неожиданностью, с которой он раньше не сталкивался. Знал бы, что в процессе беседы я крепко сжимала баллончик перцовки в кармане, понял бы каков источник моего спокойствия.
На мокрой дороге не лихачил, но ехал быстро и почти все время по прямой, так что на месте мы оказались минут через десять.
- Домчал с ветерком, - сообщил он и разблокировал двери, - дальше, Сморчок, ты путь знаешь.
- И тебе, Селозя, доброго дня. – Я вышла под его удивленное: «что ты сказала?» и мягко закрыв дверь авто с улыбкой пошла к дому.
Меня уже ждали в кабинете, где ранее располагался массажный стол за ширмой, теперь была рабочая обстановка, пара кресел, журнальный столик и небольшой диванчик, письменный стол с компьютером на краю и подносом с двумя чашками на блюдцах и полной тарелкой аппетитных сластей.
Богдан Петрович, завидев меня, медленно и неуклюже поднялся с места за столом. Встретил у порога кабинета, провел к креслу для посетителей, усадил. После неожиданно теплого приветствия и розлива кофе по чашкам, он приступил к диалогу, задав вопрос:
- Вы на Новый год куда едете?
- Домой.
- В Днепропетровск? – уточнил он, заняв рядом стоящее кресло.
- Да. Почему вы интересуетесь?
- Хотел узнать, вы уедете на неделю или две.
- На две недели.
- Я с вами. – Весело заявил он.
- Простите? – я отодвинула чашку и сцепила руки на коленях.
- То есть я тоже еду в наш город, но по делам, заодно подброшу вас на машине с водителем. – Поправив журналы на маленьком столике справа, добавил. - И кое-что обсудим.
Закрытая машина и двое мужчин, я постаралась не запаниковать, в поезде всегда выбирала место среди женщин, а тут… Голос сел и я резко ответила:
- Хотите обсудить, обсуждаем здесь. Добраться я и сама могу.
- Мне нужен массажист, - терпеливо пояснил он, - который будет постоянно или же большую часть времени рядом.
Я недоверчиво прищурилась, но промолчала. Удивительно, но из того что я слышала ранее, массажист ему был не нужен, а вот от груши для битья он бы не отказался.
- Хочу переговорить с вашими родными, – продолжил объясняться Богдан Петрович. - Я могу встретиться с ними?
- Зачем? Нужен массажист, я могу приезжать, когда потребуется.
- Чтобы официально пригласить вас жить в моем доме.
- Мне девятнадцать, можете обговорить это со мной.
- А мне шестьдесят. И я отец двух мальчишек, так что вижу эту ситуацию под другим углом. – Ответил он, не скрывая добродушной улыбки. - С кем из ваших родителей мне лучше всего объясниться?
- С мамой.
- А чтобы получить согласие?
- В любом случае, только с мамой.
- А отец не в счет? – улыбаясь, спросил Богдан Петрович и указал мне на печенье, - угощайтесь.
- Считайте, что отца у меня нет. – Я взяла печенье, но горькие воспоминания отбили желание сладости, вернула изделие назад.
- И чем он заслужил такое безразличие?
- Многим. - Отодвинув от себя чашку еще дальше, нахмурилась. - Когда вы выезжаете? У меня зачет 30 декабря после обеда.
- Меня устроит. – Отозвался мужчина и с улыбкой предложил упаковать вещи. Будучи полностью уверенным, что мама согласится, сообщил, что водитель их заблаговременно до нашего отъезда перевезет сюда, на Дагестанскую.
– На этом все. – Сообщил хозяин дома.
Я поднялась, постояла несколько секунд и вновь села в кресло. Тревожащий вопрос нужно задать сейчас, иначе я в следующие ночи не усну, а под конец устрою сцену хуже предыдущей. И мне такого не надо. Сглотнув, я все же спросила:
- С вами будут ехать женщины?
- То есть?
- Хотела узнать, вы повара, Людмилу Васильевну возьмете? Ведь в машине еще два места…
Он посмотрел вначале на меня, потом куда-то на стол и ответил:
- С нами будет ехать мой секретарь, - я сцепила руки и протяжно вздохнула. Поезд, однозначно поезд и ну его, этот комфорт, поездом доберусь и все на том!
- То есть… - с заминкой добавил Богдан Петрович, внимательно смотрящий на меня, - я хотел сказать, секретарша.
- Понятно, - взяв с его стола ручку и бумажку, оставила номер своего мобильного телефона, и поднялась с места. – Меня обратно отвезут?
- Вас отвезут.
- Что ж, до свиданья, Богдан Петрович.
- До встречи.
Выходила из его дома с тщательно скрываемой улыбкой, ехала к общежитию скромно потупившись в пол. И только в стенах комнатушки, выданной на троих, позволила себе довольную и широкую улыбку, не проходящую вплоть до самого вечера.
Девчонки долго спорили, влюбилась ли я, испытала ли радость от секса или же марихуаной обкурилась в конец. А все оказалось намного проще, у меня появилось одно решение для многих маленьких проблем.
В назначенный день отбытия за час до моего зачета, от Богдана Петровича прибыл уже знакомый седовласый водитель с явными признаками нездоровья на лице. Он повышенного давления на щеках проступили красные сосуды, глаза его так же были красными. Взглянув на него, я задалась лишь одним вопросом, который и озвучила:
- Извините, а вас как зовут?
- Олег Дмитриевич, - ответил мужчина с улыбкой и поднял мой немногочисленный багаж.
- С нами в Днепропетровск едете вы?
- Нет. За рулем будет Сергей.
- Сын?
- Да.
- Хорошо… - выдохнула я.
- Не переживайте вы так, в дороге парень большую часть своей жизни, - заверил он меня и выходя из комнаты, добавил. – К тому же с остановкой на ночь в Виннице, чтобы отдохнуть.
- Сергей в дороге долго не выдерживает?! – я выскочила вслед за Олегом Дмитриевичем.
- Не он. Петрович. – Мужчина ответил с заминкой и попрощался, унося мои вещи.
- Ясно. До свидания.
Теперь понятно, почему меня решили взять в дорогу. Но если он устает в сидящем положении, может быть следовало выкупить билеты в купе поезда? Хотя там условия не лучше.
Затем был зачет, с которым я справилась легко и просто, вышла и набрала домашний Богдана Петровича.
- Уже освободились? – его веселый тон меня насторожил. – Оля, почему не отвечаете?
- Я тут подумала…
- Значит освободились. Скажите где вы и мы вас заберем.
- В университете.
- Ага, тогда вас сейчас Сережа заберет на своей. Знаете, где он обычно останавливается?
- Знаю.
- Тогда до встречи. – Он отключился. К этому моменту я как раз вышла на перекресток:
- Ексель-моксель, во, блин, засада.
Чьята рука опустилась на мое плечо и я с перепугу чуть не прикусила себе язык:
- А вот и ты, сморчок, пошли давай. – обойдя меня он пошел дальше. - Время не ждет.
- Селозя, тебя родители не учили сзади не подбираться? – спрашиваю я, не двигаясь с места.
- Твоего Селозю может и учили, а меня… - он обернулся, чтобы договорить гадость, а я точно знаю. Он лишь гадости умеет говорить, поэтому перебила.
- Вот зря ты так, – делаю два шага вперед и останавливаюсь, - знаешь, у человека от испуга нарушается работа сфинктеров, кольцевидных замыкающих мышц. - Он попытался остановить мое пояснение, но я не дала. – И чтобы тебе было понятно, поясню, сфинктер бывает не только у зрачка, но еще у мочевого пузыря и прямой кишки.
- Тьфу ты!
- Вот-вот, не пугай людей, Селозя, иначе вляпаешься – с этими словами подошла к брезгливо скривившемуся Сергею и удивленно оглянулась в поисках его авто. – И где твоя колымага?
- Toyota Avensis.
- А разве это была не Camry российской сборки? – искренне удивилась я и сделала еще один намек, – она такая…ну ты понял, российской сборки.
- У меня японка.
- Да, ладно все так говорят в первый год после покупки, а вот потом…
- Моей пять лет.
- Так она еще и старушка узкоглазая, не повезло тебе с тех…
- Да молчи ты! – бурча что-то не членораздельное себе под нос, он пошел вперед. Открыл черный Lexus и остановился, сухо добавив, - сними рюкзак, я его в багажник закину.
- А едем на этой?
- Что-то не нравится, Смо…
- Ты, и твои повадки, но с этим я справлюсь. – Вручив ему, рюкзак открыла заднюю дверцу.
- Вперед села быстро. – Произнес сердитый Сергей.
- И пересаживаться потом? – улыбнулась я. – Впереди сядет Богдан Петрович, чтобы была нормальная возможность ноги вытянуть…
- Отец впереди не ездит. Сядись.
- А водит?
- Смеешься, с его-то ногами? – он занял водительское кресло и завел мотор.
- А раньше? – я села рядом.
- Водил.
- Тогда у меня вопрос, в вашем автопарке 7-местные автомобили есть?
- Нет, и я не поеду в таком гробу.
- Ага, повезешь его в этом авто в гроб его вгонишь быстрее.
- Что за бред?! - мы остановились на светофоре и Сергей зло посмотрел на меня. – Ты что гонишь?
- Повторюсь, у него больные ноги, которые нужно вытягивать. И если он впереди не ездит, то сзади должны быть комфортабельные кресла которые можно выдвинуть назад для удобства Богдана Петровича.
- На фиг? Раньше ездил и не жаловался.
- Поэтому до сих пор мается. У нас зеленый. – Заметила я смену светофора.
- Чего?
- Зеленый, поехали.
- Твою мать! – он резко тронулся с места, на щеках проступили желваки, а сзади нас все еще были слышны сигналы соседей по движению.
- Почему мою мать? Это ты водитель… - кажется, я только что слышала скрежет его зубов. Могла бы помолчать, но что-то не вышло. - Или нет?
- Сморчок, рот закрой.
- Скажи «Оля помолчи», и может быть…
- Оля, - он попытался справиться с гневом, но видимо с терпимостью Сергей не знаком, - заткнись!
- Фу, как грубо…
Резкий визг тормозов, и инерция чуть не поспособствовавшая моему столкновению с панелью, оборвали мою речь. Тормозили, запоздало увидев сигнал светофора, но Lexus все равно выехал на полкорпуса за пределы дозволенной линии, а сзади вплотную уже стоят машины. Краснощек, крепко вцепившийся в руль, наклонил голову, тупо глядя на собственные колени. А мимо нас проезжают машины, которым пришлось сделать отклонение от прямого пути и каждая громко сигналит. Я с ужасом поняла, что мы только что чуть не попали в аварию.
- Я изви…юсь очень-очень. Прости, пожалу…
- Просто молчи. – Выдохнул Сергей. Дождавшись смены света светофора, завел авто и более на меня вниманья не обращал. Далее ехали в молчании и без приключений. По пути забрали женщину средних лет, приятным голосом и презентабельной внешностью в дорогом пальто с меховым воротником. Я тихо поздоровалась и вплоть до Дагестанской, более не произнесла ни слова.
- Раиса Васильевна и… Оля, пройдите в дом, вам придется немного подождать. – Сообщил он, остановившись напротив ворот. Дама вышла сразу, а меня задержал сам водитель, крепко взяв меня за рукав куртки. – Отцу ни слова, ясно?
- Да. – Глядя на его злое и от того отяжелевшее лицо с серым оттенком, я сделала себе пометку на будущее, никогда, ни при каких обстоятельствах более с ним не препираться, иначе убьет. А именно так сейчас он и выглядел, как человек готовый свернуть шею оппоненту.
- Теперь иди. - Меня отпустили, и я тут же выскочила из машины и мягко закрыла дверцу. Авто резко тронулось с места, а я отступив на два шага, отчаянно залепетала:
- Больше никогда, никогда, никогда…
- Поссорились? - поинтересовалась рядом стоящая Раиса Викторовна
В мыслях пролетело, что уж лучше я признаюсь в ссоре, а не в том, что чуть было, не стала причиной аварии или даже смерти сына нанимателя:
- Да.
- Не переживайте, Оля. Он такой со всеми мало знакомыми. Вначале показывает худшую сторону, затем приобщает к лучшей.
- Занятное определение «приобщает». И он так со всеми наемными работниками?
- Только с теми, кто длительное время приближен к семье. То есть с теми, кто станет почти членом семьи Краснощек.
Мне вспомнилось лицо разгневанного парня, затем печальные рассказы избитых массажисток, следом услышанный мною рев Богдана Петровича, так что следующая фраза прозвучала предельно честно:
- Нет, спасибо, мне такого счастья не надо. Да и вряд ли я с ними надолго задержусь.
- Сергей редко ошибается в своем выборе. Но время покажет, - со смешинкой ответила женщина. – Идемте в дом, тут холодно.
Поговорив с Раисой Викторовна в то время пока Сергей где-то разъезжал, а Богдан Петрович заканчивал с делами, я узнала, что она так же прошла через притирку. В подробности она не вдавалась, но намекнула, что поначалу может быть очень сложно.
Заметив мой скептичный взгляд, тут же заверила, что есть и плюсы - все служащие в доме меня поддержат в случае чего.
Это обстоятельство было и положительным и отрицательным одновременно. То есть все будут понимать, что происходит, но никто не вмешается. Я постаралась не принимать это близко к сердцу. Все же моя мама согласия на проживание дочери под одной крышей с этим семейством еще не дала. А впрочем, к чему ее ставить в известность, если в общаге я почти в тех же условиях? Ну… почти… Или же это забота не о моей матери, а обо мне? Чтобы я поняла всю серьезность отношения… к моей персоне?
Занятая этими рассуждениями, я сухо поприветствовала главу семьи Краснощек, попрощалась с поваром и, пожелав ей и Олегу Дмитриевичу хороших праздников, заняла место в авто. То, что нас забрала семиместная Toyota, я заметила лишь после шутки Богдана Петровича:
- Сергей, ты же не любишь гробы.
- Именно так отец, гробы я не люблю, - согласился младший, бросив на меня хмурый взгляд в зеркало заднего вида.
- Опася… - я с удивлением осмотрела машину.
Да препирались мы на эту тему долго, но ведь сделал, как было сказано, и Богдан Петрович сел как я и предполагала - в середине и, сдвинув кресло назад, вытянул ноги. Я постаралась скрыть торжествующую улыбку и вернулась к ознакомлению с пейзажем за окном. Город медленно проплывал мимо, и Лычаковская улица постепенно таяла от трехэтажных до одноэтажных зданий, пока перед взглядом не раскинулось поле.
В Винницу мы прибыли к 22:30, остановились в домике снятом на сутки. Он располагался в центре города, и был рассчитан на четыре спальных места. Я спала в комнате с Раисой и уснула, как только коснулась головой подушки. К слову, зачем Богдану Петровичу массажист, живущий рядом, я узнала в ту же ночь, когда его ноги свело судорогой в бассейне со спа-эффектом.
7.
- Ольга, каким был ваш первый день работы в семье Алексея?
Здесь супруг перехватив инициативу, успел ответить первым: - Говорят незабываемым…
- Если честно, - я высвободилась из его захвата и оправила платье, - первый день работы после подписания своеобразного трудового договора я не помню. Как-то больше запомнилась предновогодняя поездка в Днепропетровск, и ночевка в Виннице.
Муж милый нежный самый любимый, похлопав меня по коленке, заметил с мягким упреком в голосе: - Но ты же, справилась.
- Я-то справилась… Но именно в ту ночь поняла в какой переплет попаду, если родные будут не против моей работы с Богданом Петровичем.
- Все было настолько плохо? – удивилась Ева.
- Вы было ужасно. – Я обернулась к Леше, и доверительно сообщила, - даже ужаснее первого официального дня работы.
- И почему я об этом не знаю? – прищурился он, остановив движением руки следующий вопрос ведущей шоу.
- На то были причины.
- Я могу о них узнать?
- Они были и они остаются, - закончила предложение я. О том, что мы с Серегой чуть в аварию не угодили, до сих пор не рассказываем ни он, ни я.
- То есть я так и останусь в неведении?
- Это временно… - Заверила, уповая на то, что все временное становится постоянным.
Мы замолчали, и заинтригованная ведущая задала свой вопрос:
- С чего начался ваш первый неофициальный день работы?
- С побудки…
***
Когда младший мокрыми руками потряс меня за плечо, мне снился любимый город, набережная, фонтаны и троллей в Кодаках. Так что ничего удивительного в том, что спросонья я Сергея послала на хутор за бабочками, как своего старшего брата, то есть звучно.
- Оля! Просыпайся…
- Дим, отвали по-доброму… - отозвалась еще не осознав, где я и почему.
- Сморчок, встала живо! Тебя отец ждет.
- На кой черт? - я села на кровати. – И прекрати орать, разбудишь Раису Ви…
- В отличие от тебя она услышала шум на первом этаже и давно там! – он пнул кровать ногой, и набрал в грудь воздуха явно для нового приказа в грубой форме.
- Сергей, в чем дело? - быстро натягиваю длинную рубашку, которую взяла вместо халата.
- Отец упал, - выдохнул он зло, - а ты…
Я договорить грубость не дала:
- Где упал?
- В бассейне.
- Ясно… - обув шлепанцы, выскользнула из спальни.
Возле бассейна застала самого клиента сидящим на полу и взволнованную Раису Викторовну, на корточках подле него. Оценив ситуацию, я настоятельно попросила ее удалиться. Видимо Богдан Петрович настолько уважает женщину и ее доброе отношение, что из последних сил сдерживался, чтобы не начать орать. Шея со вздувшимися венами, лицо красное, желваки на щеках ходуном ходят, и корч пальцев и судорога в мышцах видны невооруженным глазом, то что он испытывает и врагу не пожелаешь.
В ответ она предложила свои услуги, обещала помочь, и если нужно подержать босса, пока я массирую. Вспоминая рассказы бывших ассистенток Володи, я выпроводила ее от греха подальше просьбой сделать крепкий кофе всем. Бледного Сережу попросила принести два одеяла, и как только осталась с клиентом один на один, разрешила ему не сдерживаться. Ранее меня с трехэтажным матом уже знакомили, но такой яркой подборки слышать, еще не доводилось.
После первых его слов в кухне что-то упало, и я поспешила закрыть двери к нам. Он ругался то сквозь зубы, то во все горло с небольшими паузами, и в этих паузы я успевала дать команду к действию или задать вопрос. Из обрывком его фраз выяснилось, что корч слабый схватил еще за ужином, но он как мужчина стойкий решил перетерпеть, когда же все по спальням разошлись, он направился в бассейн, к тому моменту наступая уже исключительно на пятки. Дальше веселее, сколько он пролежал на полу, пока Сергей не вошел в ванную, Богдан Петрович не помнит, как упал тоже. Зато отчетливо запомнил, что при попытке подняться с помощью сына «громко» и больно упали оба. На звук именно этого падения с руганью и прибежала Раиса.
Сергей принес не только одеяла, но и подушки. Поднимать упертого нанимателя с пола в ванной я не рискнула, там же расстелили одеяло, сложив его вдвое. Его попросила перевернуться на живот, понимая, что брыкаться он при таких болях точно будет, села сбоку. И заблаговременно поставила подушку, с расчетом, если согнутую в колене ногу он вырвет из моих рук, чтобы не отбил ногу.
Вцепившись зубами и руками в одеяло, он рычал и мычал, а я делала глубокий массаж, временами удачно уворачиваясь от его ног, а временами…
Когда корч спал, и Богдан Петрович смог говорить членораздельно, я накрыла его вторым одеялом, чтобы не мерз и, медленно вышла. Не спящую, бледную и перепуганную Раису обнаружила на кухне, попросила посидеть с ним, пока я кофе пью. Она согласилась и тихо выскользнула из комнаты.
Кофе, приготовленное для меня в большой чашке, давно остыл. Я решила его разогреть. Взяла чашку, открыла дверцу микроволновки и замерла, подмечая свою непрофессиональность в физиотерапии. Мои руки меня не слушались, более того левая мелко дрожала, а правая отказывалась крепко держать 300гр чашку. Поэтому чашка жила своей жизнью и против моей воли, вначале накренилась, разливая напиток, а затем и вовсе выпала из руки со звонким «дзылынь!E!»
- Чашка самоубийца, - с этими словами наклонилась собрать осколки. И вдруг ни с того, ни с сего пол вздумал со мной состыковаться.
- Да не скажи, вся в хозяйку.– Незаметно вошедший Сергей поймал меня на подлете к полу. Как всегда вначале я вздрогнула, а затем резко дернулась в попытке убежать. Он поставил меня на ноги с судорожным вздохом. Чтобы отвлечь его от вопросов о моей реакции тут же ответила:
- Что поделаешь, обе тяготеем к плиточным покрытиям, - указала на пол и опять опасно накренилась.
- Стоп-стоп, я понял – пол прекрасен. Вон у меня отец отрывается по клинкерной плитке для ванных комнат и бассейнов.
- Ага. Почти поклоняется ей… - прошептала я, вызвав у него улыбку.
- Та! Еще и тебя приручил к красоте плоских квадратов. – Он помог сесть на стул и придержал, пока я не пришла в нормальное состояние. – Ты как?
- Жива.
- Кофе хочешь?
- Кофе… хочу, руки против, - я всплеснула непослушными конечностями и тяжело вздохнула. – Напоминают, что еще раз размять нужно будет.
- Ничего, - он потер ладони как вредный Селозя, с прищуром глядя на меня, - тебе кофе через трубочку пить дам.
- И даже сваришь?
- И даже сварю…
Он был уже не в мокрых боксерах и футболке, подчеркивающей спину, а в спортивных штанах и с голым торсом. Можно было бы решить, что красуется, но я смотрела на то, как он легко управляется на кухне, варит новую порцию кофе и делает бутерброды и думала о Леше.
Наверняка он так же готовит ночной перекус для своей уже… жены.
Второе разминание происходило уже в тишине. Раису Викторовна я отправила спать, Сергея попросила расстелить кровать для Богдана Петровича. Кофейничая на кухне, думала что руки слушаться меня сейчас не будут, оказалось, боялась зря и растереть удалось, и размять. С меньшей силой, но достаточно, чтобы быть уверенной - утром он сможет ходить самостоятельно
- Оленька, извините меня. – Тихо произнес Богдан Петрович.
Я знаю, что ему сложно принять ситуацию такой, какая она есть. И что, задев меня пару раз, он затем старался сдержать рефлекс, чем еще сильнее вредил себе. И вот теперь ему стыдно, а стыд в нашем деле спасения не лучший спутник. Поэтому мой ответ был неординарен:
- Не извиню.
Он замолчал минут на пять, так что я успела пожалеть о выбранной тактике общения, как вдруг…
- Почему? – спросил без злобы, с едва заметной нотой возмущения.
- Потому что ночь на дворе.
- Только из-за этого?
- А еще…, потому что вы материтесь, а мат – это плохо.
- Оля… - начал он укоризненно, но продолжить мысль я ему не дала.
- Не могу сказать, что ваше исполнение не было прочувствованным или же не несло смысла. – Здесь я сделала паузу и перешла к наиболее опасной зоне его ног, - вы талантливо сплели все возможное и невозможное, но использовали мат. А вот это уже недопустимо.
- Я упал… - произнес он глухо.
- И изящной речью решили отметить порчу чужого имущества. – Согласилась я. говорю, а при этом чувствую, что дыхания уже не хватает, и это очень плохо. Потому что впереди еще море работы. Обдумав ситуацию, принялась массировать медленнее и глубже.
- Какого имущества? – не понял Богдан Петрович. Ему за мои синяки извиниться хочется, а я ему тут про имущество говорю, чтобы отвлечь. Хотя, кто знает, может подумал что я говорю о синяках.
- Чужого - кафельный пол. Вы на него не только грохнулись всей тяжестью своего тела. И не просто своего, вы на него еще и Серегу опрокинули. – И задумчиво почти про себя добавляю. - Не представляю, какие теперь у него повреждения…
- У Сергея? – насторожился глава семейства.
- У пола. – Усмехнулась я. - Сын у вас из гранита, такому все повреждения по боку. Плюс готовит вкусно.
Богдан Петрович перевернулся на спину по моей просьбе и подложил руки под голову:
- А вы уже пробовали его готовку? Похвально…
- Да, ничего похвального… - призналась я, - всего-то пару бутербродов и классный крепкий кофе. А вы есть не хотите?
- Я спать хочу, - зевая, признался мой клиент.
- Да, что вы говорите…!? И у меня такое же желание.
- Совпадение. – Согласился он с усмешкой.
- Скорее это был ваш двойной просчет.
- Как мой? – изумился Богдан Петрович.
- Ваш-ваш. Судите сами: о корче вы не сказали мне за ужином, о том, что боль усилилась, промолчали и после него. Было бы проще приступи вы к массажу сами. Но вам же, лень!
- Оля, я…
- Да, ладно, не оправдывайтесь. Я точно знаю, что вы спать не собирались. Возможно, хотели подольше посидеть с Раисой Викторовной. Или же это она подбила вас на такую авантюру!
- Нет.
- Нет? - я улыбалась, потому что только что помассировала еще один сложный участок, а он и не заметил. - Значит, вы один составили коварный план, как не подпустить к подушке остальных?
- Оля, хватит! – попросил он со смешком, когда я перешла к коленям.
- Неееет. Отпущу лишь, когда признаетесь, что у вас на разработку и претворение коварного плана ушел весь вечер, и… начало ночи. Это говорит лишь об одном. – Добавила в голос загадочности, чтобы он задал вопрос.
- О чем?
- Вы точно не собирались спать!
- Да с чего вы взяли?
- Интуиция. – Торжественно сообщила я. – И умение взглянуть на все произошедшее целостно. Значит, вначале вы молчали - составляя план, потом доведя себя до ходьбы на пяточках - провели подготовку, и, высчитав подходящее время – погружение в сон всех в радиусе десяти метров, вы нанесли сокрушительный удар по нашим ушам и собственному здоровью.
- Интуиция у вас отменно работает. – Признал он со вздохом.
- Подождите это еще не все! Вы попытались взять ситуацию под контроль, и я была свидетелем это этапа плана. Поэтому авторитетно заявляю, кризисный менеджер из вас никакой.
- И вы говорите мне, что я плохой кризисный менеджер?
- Да, я специалист с огромным опытом, - удар в грудь кулаком, - огромный - следует подчеркнуть. И говорю вам, что вы и как простой менеджер весьма слабы. Не предусмотрели всех последствий в ущерб себе.
- Это как понимать?
- Позовите вы меня раньше, или хотя бы перед купанием, мы бы сейчас мирно спали до самого утра. А не…
- А не что? - он потер глаза и со вздохом предложил. - Договаривайте уже и отпустите меня спать.
- А не наносили бы вред и без того поврежденному кафелю.
Его тихий смех наполнил ванную комнату, и я поняла, пациент идет на поправку.
На следующий день Богдан Петрович доказал не только то, что он стойкий и выдержанный пациент, но еще и прекрасный кризисный менеджер. Мою маму он вызвал на встречу в кафе сразу же по приезду, предъявил меня живой и невредимой, рассказал, где буду жить, с кем, в каком режиме, сколько буду получать. И глаза стали круглыми не только у меня, но и у мамы. А после всего перечисленного он оговорился о том, что с ним возможны некоторые сложности и указал на последствия. Последствий на моем теле было предостаточно. Сижу и улыбаюсь, после суммы, которую он назвал, я была благодарна, что самые яркие их них он не заметил, и не предъявил. Иначе бы мама не раздумывая, отказалась. А тут…
- Олик, тебя все устраивает?
Смотрю на Богдана Петровича, затем на маму с загадочной улыбкой и не успеваю произнести и слова, как он вдруг добавляет:
- И, конечно же, она будет под моей защитой, думаю, вам важно об этом знать. – Он произнес это спокойным тихим голосом, позволяя точно уловить смысл фразы.
- О чем вы? – насторожилась мама, и повернулась ко мне. - Оля, у тебя проблемы в университете?
- Нет.
- С парнями? – уточняет мама.
- Нет никаких проблем. – Четко произнесла я, не глядя на Богдана Петровича. Сама не заметила, как непроизвольно сжала руку, лежащую на столе в кулак, а вот он мой молчаливый жест прекрасно понял.
- Простите Лидия Владимировна, я неправильно выразился. Имелось в виду, что теперь вы можете быть уверены в ее безопасности на все 100%, мой сын Сергей будет ее отвозить в город, ему по пути, а личный шофер забирать вместе со мной.
Стараясь улыбнуться, я уверенно кивнула:
- Буду под прикрытием не хуже Димкиного надзора.
- А Дима – это кто? – тут же уцепился мой будущий клиент.
- Ее брат, - мама погладила меня по плечу, - он и его друзья всегда оберегали мою девочку. Так что если Олик согласиться работать с вами, я действительно буду рада.
Не раздумывая, согласилась. Просто потому что, побывав в эпицентре «грозы» прошлой ночью, я успела взвесить все за и против за время поездки от Винницы к Днепропетровску. И пришла к мысли, что готова терпеть синяки и ссадины, если клиент будет придерживаться нескольких простых правил:
Не материться
Беспрекословно слушаться меня во время массажа
Выполнять нужные упражнения
Терпеть методики, которые я буду прорабатывать на нем, на наше общее благо
Не знаю, как он мирится с подобным положением вещей и вот уже более полугода терпит болезненные судороги, но меня оно не устраивает. Это не паралич, чтобы махнув рукой не добиваться положительных результатов. К тому же людям по ночам следует спать, а не наносить вред себе и чужому имуществу в порыве праведного гнева.
Это я ему сообщила на кухне, сразу после завтрака, когда он увидел на моих руках синяки. Кивнул, обещал подумать. Встреча с моей мамой подтвердила его решение – условия приняты.
8.
- Вот так я стала семейным массажистом при его отце. – Подвела я итог первого неофициального дня работы. Леша похлопал меня по коленке с задумчивой улыбкой:
- А ты не говорила мне о синяках.
- Нет, не говорила. За исключением первого дня работы по договору это были единственные ммм… увечья в последующие два года.
- То есть, более ночных побудок не было и сложных ситуаций тоже? – Ева с удивлением посмотрела на меня.
- Нет… и бессонные ночи и сложности и курьезы, всего было более чем, предостаточно. Просто я научилась уворачиваться. – И со смешком добавила, - хотя форма регбистов очень помогла бы в первое время.
- Только не говорите, что в этом и заключался секрет вашей успешной работы с Богданом Петровичем!
- Не скажу. Но признаюсь, что он научил меня держать удар не только словесный, но и физический. Мы тренировались друг на друге: я для набора формы, он для ее поддержания.
- У них был своего рода симбиоз. – Заметил Леша.
- И очень продуктивный, как все мы понимаем. Три книги, и две методики, когда вы успевали? В книгах передан материал не только физических тренировок, но и психологическая подготовка к сложностям.
- Все это было написано после окончания моей учебы, а до того я по максимуму набрала материал.
- И опытным путем перепроверила его на клиенте. – Добавил мой замечательный.
- Это был самый дорогой клиент, бесценный и терпеливый.
- Кто, папа? – тихо изумился Леша.
- Да. – Подтвердила я, так же тихо добавив, - если не смотреть на некоторые нюансы, лучше него не было.
***
- И почему ваша мама не в курсе? – этот вопрос Богдан Петрович задал мне в лоб в первый же день моего обитания в его доме.
- Не в курсе чего?
- Вашей панической боязни мужского общества, и обморочного состояния в случае прикосновения.
- С чего вы взяли, что у меня что-то такое есть?
- Оля, - оборвал он укоризненно.
- У меня все в порядке Богдан Петрович. – Клятвенно заверила я, отступив, как только он сделал шаг навстречу.
- И это называется «все в порядке»?
- Да.
- С трудом верится.
- Придется поверить. – Произнесла я, не зная куда отступить. Его вопрос застал меня у лестницы, сзади перила, справа тупик, слева проход, а в нем как идол стоит Богдан Петрович с вопрошающим взглядом.
И нет, чтобы отстать по-хорошему. Я только с учебы вернулась, а он тут как тут еще и список вопросов придумал давно:
- А с массажами как?
- Что с массажами? – насторожилась я, ожидая нового подвоха. – С ними все в порядке.
- Вас кто-нибудь массировал?
- Ну, конечно, да.
- Мужчина?
- Нет. – Ответ был резким и прозвучал громче, чем следовало.
- Спасибо за ответ. – Богдан Петрович развернулся и начал спуск с лестницы. – Ужин в седьмом часу.
- А вы во сколько ложитесь?
Он остановился на последней ступеньке и с удивлением обернулся ко мне:
- А вам зачем это знать?
Я постаралась выдержать профессорский тон, произнося:
- Сеанс массажа производится спустя два часа после еды.
- Он мне не нужен, я прекрасно себя чувствую. – Ответил мужчина, который только что очень аккуратно спускался с лестницы, отслеживая каждый шаг, чтобы ноги не подвернулись.
- Вот чтобы прекрасное самочувствие длилось дольше, я жду вас сегодня после 21:00. – «Настойчивость, тактичность и еще раз настойчивость» - вот что говорят психологи о работе с такими людьми. - Где будем проводить сеанс? – задала вопрос, не дав ему и слова вставить.
- В моей комнате, - Богдан Петрович ответил с ходу. И тряхнув головой, попытался поставить меня и мою инициативность не место. - Оля… я вам говорил и повторю еще раз, сегодня у меня на вечер другой план.
- Тогда внесите в этот план 20 минут на составление нового распорядка дня, включающего сеансы с личным массажистом. Расписание необходимых тренировок на вашем столе.
- Обсудим за ужином. – Отчеканил он и чуть не навернулся, сойдя с последней ступеньки.
Очень хотелось сказать: «Вот! Видите, тренировка нужна!», но во избежание новых разборок, прикусила язык и тихо скрылась с места происшествия. Кажется, уходя, я слышала его смешок.
За завтраком Богдан Петрович был хмур и возможно зол. Он поблагодарил повара, пожелал нам с Серегой приятного аппетита и начал весьма агрессивно съедать содержимое своей собственной тарелки. Мне же кусоку в горло не лезет, Видя, как едят немногословные сотрапезники, вспомнила, как мы с Димкой реагировали на злого или же пьяного отца. Так же нейтралитет и молчание, медленно переходящее в молчаливую забастовку. И слова ему в этом состоянии не скажи, и сложных тем не поднимай, хотя, вопросы раз за разом копятся. А ты в доме безголосая и терпишь, сцепив зубы, а проблема не уходит, она в таких условиях способна лишь нарастать. Я, погрузившись в нелегкие воспоминания, откинулась на стул и уперлась невидимым взглядом в стену, возле уха Сереги.
- Оля, в чем дело?
- А это вы мне скажите: в чем дело? – не выходя из размышлений и не поворачиваясь к нему, ответила я.
От хозяина дома повеяло раздражением: - А я жду ваших объяснений.
- А вы уже поели?
- А вы думаете, что сидя рядом с вами можно есть? – прищурился Богдан Петрович.
- Наверное, нет. Как и с вами. – Заметила я, погладив скатерть рукой.
То, что нога Сережи аккуратно, почти с любовью толкнула мою под столом, я проигнорировала. Если мы собираемся работать, то мы работаем, а не даем поблажки. Но дав себе еще несколько секунд на размышления, я уверилась, что этот разговор следовало провести тет-а-тет с самим клиентом, хотя кто мне даст, с его-то загруженным графиком. Я поднялась из-за стола и почти шепотом предложила:
– Я пойду, а вы заканчивайте.
Он, отложив приборы с резким звоном, повторил вопрос: - В чем дело?
Пришлось сесть. Проигнорировать такой тон себе дороже. И все-таки я медлила еще несколько секунд, прежде чем обернуться к клиенту.
- Вас не устроил созданный мной график, понимаю, - я тут же сделала отступление, чтобы не оказаться в прямом противостоянии, – но без него дальше так нельзя.
- Если вы хотите договориться, то это был один из худших подходов к диалогу. – Вынес он вердикт и прищурился. – Еще попытки вывести ваш график на обсуждение будут?
- А вы позволите договориться?
- Хороший вопрос… - мужчина придвинул к себе тарелку, намереваясь продолжить обед и прервать обсуждение. То есть тут меня никто слушать, не намерен. Ах, какая великолепная правда открылась передо мной.
Я вооружилась ножом и, сжав вторую руку в кулак, обратилась к хозяину дома:
- Выслушайте меня сейчас, иначе при следующем приступе я заставлю вас лежать на полу не час, а два.
- И как вы это сделаете? – он красивыми движениями наколол кусочек мяса и помидоры на вилку.
- Сославшись на усталость и критические дни, снижу эффективность массажа.
В это мгновение повар тихо вышла из кухни, оставив нас. А вилка моего клиента так и зависла перед его губами:
- И вам меня не будет жаль? На холодном полу, простыну…
Я не позволила ввести себя в обсуждение темы: «А если бы да кабы», просто взмахнула рукой с ножом, пресекая эту тему:
- Вы входите, точнее входили в I клинико-реабилитационную группу, которая подлежит полному восстановлению нормальной жизнедеятельности. Длительное консервативное лечение для вас было предпочтительнее, но неприемлемо…
- Чтобы я месяцами валялся как…
Я не дала ему завершить предложение, уже точно зная, что сейчас услышу:
- И вы прошли через исправление деформации позвонков – спондилодез с костным трансплантатом. Опять-таки выбрали тот вариант, в котором повторно оперировать не придется. Чтобы вы не валялись как…
- Ты сейчас о временных металлических конструкциях? – задал вопрос младший.
- Да, о них. И я бы согласилась с тогдашним вашим решением, выдержите вы хотя бы 6 месяцев реабилитации, но вы….
- У меня были причины не тратить время на глупости…
Услышав о глупостях, я тяжело вздохнула и опять получила предупреждающий тычок под столом он ноги 45 размера. Блин! Меня тут что, заткнуть будут все кому не лень?
- Вы мало того, что не дали трансплантату нормально срастись, перегрузив поясничный отдел, вы еще и колено повредили, где был взят костный материал.
- И? – он выпрямился, более не делая резких движений.
- Итого: кинезиотерапию вы не прошли, а неврологическая симптоматика уже есть.
- Я хорошо себя чувствую…
- Вы хоть представляете, чем это грозит?
- Потраченным впустую временем. – Отрезал хозяин дома. - Одну операцию я уже прошел. Результат на лицо.
- Плоды одной операции вы уже загубили. И да, результат ваших стараний есть. – Я отложила нож и, сжав руки на столе, продолжила наступление. - Неужели вам так хочется перейти из I группы во II?
Богдан Петрович сердито засопел, и так крепко вцепился руками за крышку стола, что я поняла – пора бежать, бежать без оглядки. Он со своей невралгической симптоматикой уже свыкся, а вот я приобрести ее не хочу.
- Оль, твои предложения? – напомнил о себе младший.
- Я их кратко изложила в графике.
- График мы уже не увидим, распечатаешь еще раз. – Дал указания младший и покосился на разозленного отца. Видимо в их семье вопросами здоровья главы занималась супруга, и прочим Богдан Петрович о таких «мелочах» заикаться не позволяет.
- Распечатаю. - Не поднимая глаз, пообещала я. Настроение и желание бороться за здоровье клиента медленно, но верно скатывалось к нулю. Я две недели искала материал, читала, выписывала, запросила документы через Володю и нашла хорошего и свободного ЛФК тренера … и что? И все в пустую?
- И что нового ты в него внесла? – Сережа положил свои тарелки в раковину и отошел, соблюдая нейтралитет в наших переговорах. Стал, как наблюдатель желающий скрыться с места военных действий, и в то же время узнать, на чьей стороне удача.
- Если Богдан Петрович будет против повторной операции, то помимо массажей потребуются занятия.
- Сколько это будет длиться?
- Хотя бы год… и далее посмотрим, либо дадим еще время на укрепление, либо проведение кифопластики на смену спондилодеза. Но первоначально надо бы еще раз проконсультироваться и сделать снимки состояния позвонков.
- Я все еще здесь. – Скрипящий голос хмурого Богдана Петровича заставил младшего приблизиться к двери. – Все еще жив. Не говорите обо мне в третьем лице.
- А как говорить, чтобы вы меня услышали?
Селозин закат глаз под потолок не прошел даром, я еще больше разозлилась мечтая доказать свою правоту и правильность требований. И тут от клиента последовал залп из главных орудий:
- Никак, потому что я… ничего не собираюсь делать.
- Хорошо, как вашему телу с вами разговаривать, чтобы вы его услышали?
- Не понял…
- Думаете, судороги это просто отголоски?
- Да.
- Нет.
– Наши взгляды столкнулись и что-то внутри меня судорожно сжалось. Я вскинула подбородок, не позволяя себе расплакаться от обиды, и встала. - Считайте это депешами на вашу… безответственность.
Выскочила из-за стола и из столовой #епрст задолго до того как он рявкнул: «Оля, сядь!». Я не являюсь частью его семьи и сделала вид, что не расслышала приказа. Я наемный работник, который хочет, затратив свои силы, увидеть в будущем достойные результаты – хорошо стоящие на ногах. А это значит, что наполнять водой бездонную бочку я не буду; или затыкаем дно или меняем бочку. Жаль такую денежную бочку, как Богдан Петрович, я в ближайшее время не найду.
С этими мыслями поднялась наверх и, смахнув набежавшую слезу, распечатала еще один лист графика, резюме тренера ЛФК с его контактами и ссылку на книгу о самостоятельном массаже.
- Ты тут? – появившийся в дверях младший, вошел без стука. – Тебя вниз зовут.
- Одну секунду сейчас спущусь. – Я выпрямилась и заставила себя улыбнуться. – Богдан Пе… хм, он всегда такой упрямый?
- Всегда.
Приняв информацию к сведению, я кивнула и подошла к нему:
- А здесь в парке прогулки совершать можно?
- Можно, но не нужно. И сама не ходи.– Он посторонился, внимательно глядя на меня. – Оля…?
- Слез не будет, это я тебе обещаю. – Через силу улыбнулась еще ярче. – Куда в таком случае пойдем гулять?
- Гулять?
- Ты подумай и спускайся, не хочу оставаться в доме. – С этими словами я прошла вниз к ожидающему меня клиенту.
Он все еще сидел в столовой, такой же злой и сердитый на то, что кто-то смеет указывать ему, как быть и как жить. С момента моего побега изменилась лишь одна деталь - тарелка перед ним превратилась в осколки. Что ж молча ложу рядом лист с графиком, резюме врача и листок с ссылкой на книгу.
- Можете сжечь, порвать, нарезать на кусочки и отправить меня восвояси, рассчитав меня за два часа работы в вашем доме. Но если согласны, звоните – договоримся. Мобильный у меня с собой.
Следующий его вопрос раздался мне в спину:
- И куда вы?
- Гулять. – Я ответила не оборачиваясь. - Сергей покажет окрестности.
- Далеко не уходите.
Так называемая лесопарковая зона была тиха и снежна. Свежевыпавший январский снег блестит на солнце более напоминая пушистое покрывало, а не природный катаклизм выросший за одну ночь на 50 сантиметров. Весь прошлый час мы бродили по тропкам в молчании, и теперь повернули назад, впереди уже виднелся их дом. Вдыхая морозный воздух, я оторвала взгляд от темных вершин деревьев и обернулась к Сереже. Кажется, вот сейчас мы сможем по-нормальному поговорить, я успокоилась, он как всегда чем-то недоволен.
Его вид был задумчивым и хмурым. У Димки иногда такой встречается, если он хочет сделать мне выговор, но не знает с какой стороны подобраться, чтобы не задеть тонкие струны моей души. Раз он не знает с чего начать, начну я, мне-то терять нечего, я еще и чемоданы свои толком не распаковала.
- Итак…, когда и при каких обстоятельствах он сорвал спину? – от моего голоса из снега выпорхнули воробьи и маленькой стайкой осели в кустах шиповника.
- Оля…?
- Что? – я туже завязала шарф и оправила теплые перчатки. - Ты тоже не в курсе? Или это секретная информация, не подлежащая распространению?
- Я в курсе. – Сухо произнес собеседник. - Но был уверен, что поговорим мы о другом.
- О чем?
- Не дави на отца, он и так достаточно мягко с тобой обошелся. – Вот тут голос младшего Краснощека был похож на скрип снежного наста, что укрепился из-за обледенения.
- Это было не достаточно мягко. – Заметила я. - Кстати, кто на него давил ранее?
- Никто. – Недовольно ответил парень.
- А твоя ммм… мама, она как с ним разговаривала? – тут я решила внести уточнения, - если заболеет, или потянет какую-нибудь мышцу…отравление или излишнее употребление спиртных?
- Мамы не стало, когда мне было 6 лет, а Лешке 9. Я мало что помню из той семейной жизни.
- Сожалею…
Наше молчание затягивалось, мы от их дома отошли сравнительно не далеко, но уже потеряли море времени. Я с интересом взглянула на младшего сына Богдана Петровича, он с интересом смотрит вдаль, специально не замечая моего внимания. Пришлось покашлять, эффекта никакого.
- Сереж, …Сереж, а другие?
- Что другие?
- Другие жен… то есть у твоего отца есть люди, которые имеют право потребовать чтобы он продолжил курс лечения, вразумить, надавить авторитетом? Родители, друзья, другие… люди?
- Нет. И других ммм женщин, - перекривил он мою стеснительность, - не было.
- То есть как?
- То есть тех, кто посмел бы надавить авторитетом или потребовать в счет заслуг на любовном фронте – не было. – Дал он определенную характеристику всем тем, кто был в окружении отца.
А перед моими глазами отчетливо всплыла картина, как бледный клиент сдерживается при своем секретаре и, сжав зубы, терпит адские боли.
- И сейчас не появилось? – не поднимая головы, тихо спросила я, - или в ближайшие два три года, месяца, дня?
- Ты что, Сморчок, клинья к нему подбиваешь?!
- Здрасти! - желание прикопать его в снегу возникло неожиданно, и было достаточно стойким. - Прекрати использовать это уничижительное обращение.
- Да уж здоровались!I! - отмахнулся он от моего наставления и повторил вопрос. – Все-таки подбиваешь?
- Ты что себе надумал?! Я о секретаре его спрашиваю. Встречаются они или нет?
- А Раиса Викторовна тут при чем? – возмутился он, как девица на неприличное предложение.
Почему-то мне вспомнилась Люсик и ее возмущения на пьянь мужицкую, живущую неподалеку: «Представляешь, предложил в магазин за стопариком сгонять. У него, видишь ли, опохмелка не наступила. Ибо первые три бутылки водки эффекта не дали!»
Дав себе остыть, я спросила: - То есть ты хочешь сказать, что между ними ничего нет…
- А разве есть?
Осталось гадать, так ли младший сын осведомлен в сердечных делах своего отца, как заявляет. Потому что я видела, как Раиса не хотела от него уходить, а он из-за нее терпел боль и сдерживал ругань.
- Эй! Ты скажи, между ними что-то есть? Ты видела?
- Что я могла увидеть, в общей сложности лишь третий день с вами. Да и это не главное… Мне нужно знать, кто может на него повлиять и что вызвало судороги. Они же не появились сразу после операции. Так?
- Так. На третий месяц.
- И что он сделал? – Сережа интригующе замолчал, продолжая идти чуть впереди меня. – Вариант что он за дамами бегал, отпадает, как я поняла, он у вас не из бегающих.
- Да, ему не приходилось.
А пока он идет, я незаметно слепила один снежок, а затем и второй. Красота на улице, лес, снег, солнце, снежки лепятся, и живая мишень рядом идет.
- А за кем или чем еще он мог бегать? Или скорее убегал от кого-то?
- От кого? – он обернулся.
- Откуда мне знать? Может быть, бегал от приставов, от налоговой, от бандитов, от дам… от тебя.
- В смысле от меня?
- Ну…!
И вот тут я выудила снежки, нахально прищурившись, и каково было мое удивление когда этот детина высвободил из-за спины ком, в десять раз превосходящий мои снежные снаряды.
- Ой… и когда успел?
- А это важно? – и ком полетел в меня. Что ж первое удивление было мгновенно смыто азартом и жаждой мести, а, так как у меня брат старший домашние щи ел не зря, то два прицельных попадания в шею Сергея не прошли не замеченными.
-Ой-е! – и, кажется, они и не только незаметно не прошли, но еще и заворот попали.
- Ну, Сморчок!
- Чего тебе, Селозя?!
- Ты… сейчас доиграешься!
А пока он нукает, обещания дает, и снег из-за пазухи выбивает у меня опять несколько снарядов готово. Шапка с него слетела, как миленькая, следующий снежок пришелся в ухо и плечо, тоже правое. А затем фортуна мне изменила, либо он догадался, как уворачиваясь из-под моего обстрела уходить. Но если подумать то, что ему мои снежки – так, детские пульки против толстой слоновьей шкуры.
С ревом, а у него получалось только с ревом, он погнался за мной, а я от него. Те двадцать пять метров по хоженой тропинке до асфальтовой дороги были самыми сложными и страшными, но я их преодолела и с хохотом навернулась, падая лицом вниз. Откуда выехала машина и, как Сергей успел меня стянуть с проезжей части, я не поняла. Очнулась лишь в гостиной, когда он бережно передал меня в руки Людмилы Васильевны.
- Отец уже уехал?
- Да…
- Я вызову скорую. – Это магическое словосочетание всегда действовало на меня оживляюще. В каком бы состоянии ни была, упоминание о скорой как живительный напиток или нашатырный спирт, взбадривает и возвращает на праведную Землю.
- Не надо скорую!
- Очнулась… - настороженно произнесла Людмила Васильевна, продолжая прикладывать к моей шишке лед.
- Я и была в сознании... – выдохнула, ощущая тупую боль по всему телу.
- Что же ты не отзывалась?
- А ты Сморчком опять звал. – Парень явно надулся от такой несправедливости, но лица его я не видела, потому что глаза стало больно поднимать. Ой-ей, что-то мне не нравится диагноз, напрашивающийся сам собой. Понятное дело Сережа при виде моего обморока/отруба, вряд ли бы на кличку перешел и звал по имени. Но что ему еще сказать, чтоб он докторов не тревожил? Как вариант, что я в театральный решила поступить, вот и играла эпизод под названием «В отключке»? Или что мне перемещение на его руках понравилось? А вдруг он тащил за капюшон по снегу? Отозвавшись на тупую боль, воображение тут же нарисовало картину, где меня не тащат по снегу, а ногами пинают, как мячик.
- Я тебя нес. – Четко разделяя слова, произнес младший, - на зов ты не отвечала, шишка на лбу значительно выросла, а отеки под глазами уже есть. Ты головой нашла единственный камень в снегу, и с таким везение скорую, я вызываю немедленно.
- Сережа стой. С моим везением, как ты говоришь, скорая явно приедет через два часа, а мое состояние ухудшится.
- Тогда я сам тебя отвезу…
- И мы как по расписанию попадем либо в затор, либо в аварию. Давай так…
- Что значит, давай так…! Ты была в отключке…
- Аааа, простой обморок от счастья. Я исполнила давнюю мечту – замочила тебя… снегом!
Людмила Васильевна улыбнулась и, похлопав меня по руке, отошла со словами: «я чайник поставлю».
- Твой счастливый обморок длился более пятнадцати минут. – Непреклонным тоном завершил он опровержение.
- Я не поняла, ты меня откуда нес?
- Как откуда?! Оттуда… где растянулась, припечатавшись к камню, оттуда и нес.
- А по времени выходит, что с конца Дагестанской улицы, а по расстоянию мы были всего-то метрах в тридцати… - укор не обоснованный, но может он со злости перестанет настаивать на вызове скорой?
- Нет. – Упрямо ответил Сергей, и стало понятно, что мои слова его не задели, и сам он не передумал.
- Ладно, давай уговор. Если у меня вокруг глаз образуются «очки», как признак сотрясения мозга, мы едем в поликлинику, если нет…
- Мы едем в морг и вызываем службу погребения. – Произнес он серьезно, другими словами - в излюбленной манере, потому что черный юмор у парня в почете.
- Я за кремацию. – Взор удалось упереть теперь в его грудь. А дальше глаза подниматься все еще не желали, но это еще не повод. Подумаешь шишка, отеки – это все такая глупость. - Так мы договорились?
- Да, если ты помрешь на этом диване, я так и быть тут же устрою тебе кремацию.
- Спасибо ты очень добр. Но я насчет скорой интересовалась, вызовешь?
- Вызвать? – он мгновенно уцепился за идею и сделал шаг к двери.
– Нет. Подождем.
- Чего?
- Вечера. – Я погладила обивку диванчика, на котором полусижу и покосилась на наклонившегося парня. А он внимательно смотрит на мои отеки и, сделав шаг навстречу, к челке потянулся, чтобы мою шишку рассмотреть. Я уклонилась от его руки, и через мгновение хмыкнув, задумчиво заметил, что она еще чуть-чуть подросла.
Золото, а не парень, знает умница, как в трудную минуту поддержать. Надо бы его оторвать от созерцания безобразия на моем лице:
- А кресла в зеленой коже не жаль? Все же после кремации не восстановятся…
- Они давно вышли из моды. – Сережа сел передо мной на корточки. В его взгляде читалось приятное и в то же время настораживающее беспокойство. А вдруг все же вызовет, несмотря на уговор?
- Что, страшная, как атомная война?
Покачав головой, спросил: – твои «очки» как признак сотрясения на что похожи?
- На очки солнцезащитные, только без стекол, короче кроваво-красные синяки круглой формы детально очерчивающие глазницу черепа. Потом они синеют, потом желтеют… и проходят.
- Ну твои кажется только–только пришли.
- Зеркало дай.
- Зачем? Посмотреться решила? - с улыбкой произнес он. - Так можешь мне поверить, очки в форме глазниц твоего черепа тебе очень идут…
Людмила Васильевна вошла в гостиную с подносом, на котором в идеальной композиции разместились чашки, чайничек и блюдца, а еще мое любимое апельсиновое желе.
- Ммммм, желе уже застыло! А сколько нас не было?
- Часа полтора, вы ушли далеко, – с улыбкой произнесла она и вручила мне лед в мешочке, - но возвращение было стремительным. И вы, Олечка, действительно его снегом замочили.
Что-то бурча себе под нос, он посторонился, давая домашнему повару пройти ко мне ближе. Постоял немного, а затем и вовсе вышел, предположительно за зеркальцем.
- А вот и очевидец, - протянула я, обращаясь к Людмиле. – Он меня ногами в отместку не бил?
- Нет! Что вы! Я наверху была, как раз смотрела в сторону парка, а там…
- Снег, на снег смотрели.
- На вас двоих, как дурачитесь со снежками.
- Так значит, вы точно можете сказать, сколько я пробыла в бессознательном состоянии. Потому что он явно утрирует. – Я указала ложечкой на двери, за которыми мой спасатель только что скрылся.
- Минуту, возможно полторы. Сергей быстро ходит, и вы тяжести не представляете, пока еще.
- Спасибо.
Вот теперь скорую точно не вызываем. У меня всего лишь легкое столкновение с камнем. Камень не пострадал, все участники эксперимента живы и здоровы.
9.
В студии был объявлен перерыв на рекламу, и аудитория свободно вздохнула, кто-то потянулся за чаем и кофе, а кто-то без действия продолжил сидеть на своих местах.
- Кофе будешь? – поинтересовался благоверный, нежно и чувственно погладив мое бедро.
- Со сливками, - я прильнула к нему и улыбнулась, чтобы в следующее мгновение наградить поцелуем и отправить за добычей.
Во взгляде Евы, все так же сидящей напротив, появилась искорка неподдельной женской зависти. Хотя, точно знаю, что в жизни вокруг нее постоянно витает множество мужчин в попытке привлечь внимание. Вот один из ассистентов давно подал ей бутылку слабо-газированной минералки, второй поправил микрофон, стараясь не касаться пышной груди, девушка гримерша взбила ее светлые локоны и после этого подошла ко мне. Нанеся пудру на мое лицо и быстро ее растушевав, она оставила нас с ведущей тет-а-тет.
- Так в первый официальный день работы вы так же получили увечья? – Поинтересовалась она, мельком взглянув в свои записи.
- Да, огромную шишку на лбу. Поиграла с его младшим братом в снежки.
- Богдан Петрович, обвинил сына в нанесении вам телесных повреждений?
- Он не догадался. Моя челка все скрыла, и я настаивала, на том, чтобы скорую не вызывали. Сергей согласился. – Я протяжно вздохнула, раскрывая его секрет. – И пригласил на обед семейного врача, исключительно чтобы познакомить со мной.
- Как прошло знакомство?
Леша подошел к нам и аккуратно передал мне чашку с кофе: - В процессе детального осмотра. – Улыбнулся он, отвечая на вопрос ведущей. - Наша Анна Степановна с ней не скромничала, и отбиться не дала.
- Судя по ее манерам и словесным оборотам, женщина привыкла работать с мужчинами, причем со спортсменами. Там было трудно не подчиниться. Но! Я зареклась ее поддержкой в восстановлении Богдана Петровича. И она похвалила выбранного мной ЛФК тренера.
- С того памятного вечера Оля с удвоенными силами взялись за отца.
- А он с удвоенными силами начал сопротивляться. – Моя жалоба осталось незамеченной, Ева все свое внимание и обаяние переключила на Лешу. Вернемся домой я ему устрою встряску… Это же надо, знает, что меня бесит его флирт, и все равно позволяет себе эту наглость!
- В общем, - подвел черту муж, медленно садясь рядом, - она одновременно восстанавливала одну крепость и отбивалась от нападений другой.
- На самом деле, у нас все было тихо. Сергей больше не пытался мне указывать, как общаться с Главой семьи.
- Возможно, опасался, что история с вашим ушибом всплывет. – Предположила молодая женщина.
- Возможно. К той ситуации подошла бы фраза «все просто и лишь местами сложно»
- Лишь местами? – недоверчиво переспросил мой самый верный. – Да?
Ловлю в его взгляде искорки смеха и совершенно не могу понять, к чему он клонит. Поэтому уверенная в своей правоте, повторяю: - Да.
- Даааа, все было просто. – Муж мягко ущипнул меня за бок, затем ласково погладил. - И за тобой ухаживал мой брат.
- Был бы ты на моем месте, ты бы понял зыбкость той ситуации!
- Не призывай меня к смене пола, - легко ушел он от упрека. - Сережа все равно не в моем вкусе.
- А это не важно. – Я улыбнулась, подняв к нему лицо. - Главное, чтобы ты был в его вкусе. Вот тогда бы ты предельно быстро понял зыбкость той далекой ситуации.
- Действительно сложно... – произнесла ошеломленная нашей перебранкой Ева.
***
О том, что он пытается ухаживать и методично подбивает клинья, я поняла с огромным опозданием. Наверное, потому что была занята своим призрачным героем и витком проблем в его молодой семье. Первый звонок от Леши прозвенел в феврале 14 числа. Богдана Петровича на вечерней процедуре я уже размяла, и ЛФК тренер Лена давно приступила к своим обязанностям. Наблюдая за тем как, она проводит сеанс, я по привычке делала пометки в тетради и задавала возникающие вопросы по ходу дела.
И вдруг нас прервала Людмила:
- Оля, ваш телефон наверху разрывается.
- Мой? – удивляться было чему, маме я уже звонила, Димке и Люсе ответила по почте, звонить более было не кому, потому что все вопросы в группе мы решили еще днем. В общем, с нескрываемым удивлением я поднялась к себе и ответила.
- Алло?
- Ольчик?
Я судорожно сжала телефонную трубку и опустилась на кровать. Леша… Это был не забытый мною Леша, красивый, женатый, не мой. В молчании я открывала и закрывала рот, как рыбка, выброшенная на песчаный берег. Смешно и очень больно.
- Ольчик, ты здесь? Или я ошибся номером?
- П-привет, – выдавила я с трудом, - как поживаешь?
- Хреново. Ольчик, очень хреново… - он был пьян, поэтому тянул последние гласные и протяжно вздыхал.
Вдох, еще один, вдох и еще один. Я дала себе время и проморгавшись от проступивших слез, севшим голосом спросила: - Лешь, что случилось?
Он рассказывал коротко, иногда повторяя, какой он идиот и как он любит Наташеньку. Слушая его, я согласилась со всеми вариациями первого высказывания и горько усмехалась всем, что вторили второму. Он ее любит - спорное выражение.
Разве можно было любя ее: говорить то, что было им сказано, вести себя, так как вел себя он и упрекать. Упрекать от случая к случаю как прямо, так и косвенно. Он не любил ее, хвастал, что красивая девушка в него втюрилась, но совсем этого не ценил.
И странное дело, во мне будто бы вспорхнул солнечный мотылек, а вслед за ним и дымка осознания, если он таков с ней, то каким он будет по отношению ко мне?
- Ольчик, ты слышишь меня?
- Слышу…
- Я через три дня буду во Львове, - выдохнул он, потихоньку приходя в себя. А я молчу, потому что этот факт и радостен и горек. Кто я? Друг, девушка или платок для скупых мужских слезок, который намочив можно отложить до следующей поры?
- Ольчик, встретишься со мной?
Я зажмурилась, и лишь почувствовав внутреннее согласие, тихо ответила: - Да.
- Спасибо, малыш.
- Звякнешь, - повесила трубку и отвернулась к окну.
Он вернется в мою жизнь всего на пару дней и это радостно-больно.
17 февраля – день его приезда, я провела тихо, очень спокойно, отстраненно наблюдая за происходящим в доме Богдана Петровича. Просто чтобы занять себя предложила Людмиле Васильевне сделать медовый антицеллюлитный массаж. Она согласилась. Разогрела баночками до покраснения, частично размяла и начала нанесение меда методом налипания с рук на так называемые проблемные зоны. Облепила, довела мед до кондиции - когда он собирается в капельки на коже, и обернула, проделав все операции по задней поверхности бедер и спины, предложила ей перевернуться. А в это время тихо прошмыгнула на кухню, чтобы не стеснять ее и заодно поменять воду для рук.
В качестве повара там весь вечер крутился Сережа. Насвистывая, он готовил что-то воздушное и ореховое с кусочками шоколада. Спешно отмываю руки и набираю теплую воду в миску потому, что видела последствия его последнего эксперимента. Дело было 14 февраля, я с девчонками из группы обсудив, как будем поздравлять парней на 23 число, прошлась с ними по городу в поисках подарков. И завернули в сторону парка имени Ивана Франко. Сегодня здесь медленно прогуливались парочки, и в большинстве из них девушки в руках несли тюльпаны, коробочки с конфетами или плюшевых мишек. И среди них я увидела младшего Краснощека в сопровождении обаятельной брюнетки в белой куртке.
К сожалению, эта пара ссорилась, я потянула девчонок на выход, как только назревающий скандал начал набирать обороты, я парочка оказалась в опасной близости от нас. До этого он весь вечер что-то готовил, выкладывал в совсем крошечные формочки и даже украшал. Наутро в столовой осталась пара неудачных пирожных с шоколадным кремом, они были восхитительны. И я честно не могла поверить, что это чудо его рук дело. Не вязалась сладкая нежность с его взрывоопасным характером никак. А он и приготовил и украсил и упаковал и теперь вручил девушке. А она…
- Я худею! На диете!S! Ты знал… Какого покупать дрянь сладкую! Посмотри, на эту гадость…
Ответы парня мы не слышали, потому что его основательно заглушала девица.
- Какая-то падла всадила в него массу килокалорий! – заявила, даже не представляя кого падлой назвала.
Далее последовал еще один тихий ответ, советующий не орать и не устраивать скандала: можешь не есть, но хотя бы попробуй.
- Я не буду есть… - отмахнулась она от преподнесенной сладости, - и пробовать тоже не буду!
Ею сказано было многое и достаточно обидное. Сергей вспыхнул, не успел предупредить, что готовил сладкую гадость сам два часа и упаковал для нее самое красивое. Не успел сказать, что все ее выпады очень глубоко ранят. Он это ей показал наглядно - одним легким движением руки, размазал пироженку по лицу вопящей истерички.
Она замерла, раскрыв рот от удивления. И ее руки сжатые в кулаки, зависли в воздухе, в то время как шоколадный крем поплыл по лицу вниз.
- Не хочешь, не надо. – Отчеканил бледный парень с пунцовыми пятнами на щеках, - а выкидывать, лично мне жаль.
И пошел размашистым шагом на выход из парка.
Происшествию всего три дня, и с тех пор я его почти не видела, а тут вдруг столкнулись и он опять очень увлеченно готовит. Пока есть возможность улизнуть и не столкнуться с гневом мастера, хватаю миску, в которой воды мало, но если постараться хватит. Быстро выхожу, как вдруг…
- Ты куда?
- А ну… я у меня там Людмила в меду лежит…
- И что? Лежит и портится? Мед нашу даму не испортит, придаст пикантности. – Подмигнул. – Соус попробуешь?
- У меня руки… заняты. А потом, если на ней застынет, то не отмоешь. И я не могу надолго отходить, так что… - лгу, глаз не поднимая, и самой уже стыдно.
- Оль, так попробуй. – И подсунул ложечку под самый нос, чтобы не отвертелась.
- А если не понравится?
- Для этого нужно попробовать, - резонно заметил он.
- А если откажусь, выльешь на меня?
Замер, глядя с удивлением: - Нет.
С опозданием вспомнила, как мать для отца готовила его любимое блюдо – утку с яблоками и расстраивалась, если есть не хотел, или не хвалил.
А похвалить было за что. Сама я за поварешку не взялась, и не разделяла отчаяния мамы, которая великолепно готовит и постоянно ждет подтверждения своего мастерства. Но вот вспомнила, что ей было до слез обидно, если отказывают, и решилась пойти на попятный.
- А, ну… Дай мне минуту, сейчас Людмилу Васильевну удобнее устрою и прибегу пробовать. Хорошо?
- Да.
В комнате, где я расположила повара семьи, было достаточно тепло, она уже перевернулась и я, оправив полотенца на теле клиентки, предложила немного полежать и отдышаться.
- Через минуту мы продолжим. Зеленого чаю не хотите?
- Не уверена, что наш маэстро позволит сейчас крутиться на кухне. – Заметила она с улыбкой.
- А мы его попросим.
- Не нужно, я действительно чая не хочу. – Людмила Васильевна улыбнулась. – А вот от его выпечки не откажусь. Но лучше подожду обеда.
- Скажите, а Сергей часто готовит?
- Нет. Это он в последнюю неделю зачастил, побив все рекорды.
- А пробовать предлагает? – зашла я с другой стороны, чтобы понять всю опасность ситуации.
- Он не позволяет пробовать. Оценить блюда можно лишь, когда стол накрыт, и он сам их нарежет, размешает или подожжет. - Женщина оторвала голову от поверхности массажного стола и с удивлением на меня посмотрела. - Вас только что удостоили королевской чести - дегустатора?
- Знаете, после ваших слов готова биться об заклад, это честь подопытного кролика – выживет или не выживет, покроется пятнами или не покроется...
- Анафилактического шока не будет. - Она доброжелательно похлопала меня по руке. - Бегите, маэстро ждет.
Выхожу с мыслями: Ему больше подходит кок, и он меня своей пробой точно кокнет. Или по стеночке размажет, если ему мое мнение не понравится. А может тогда лучше молчать? Угу, а кому нужен безмолвный дегустатор? Правильный ответ никому, буду нахваливать. Решила я, войдя на кухню.
- У меня от силы минуты две, уложимся?
- Я предложил попробовать, а не поесть, - ухмыльнулся он и протянул мне ложечку, попутно указав на кастрюльку с желтым соусом. – Шафрановый.
- Что за кухня?
- Французская, пробуй не томи.
Запах был восхитительным и очень аппетитным, таким, что живот чуть не начал урчать в ожидании ужина, а вкус еще лучше, тут же захотелось есть.
- Как тебе?
Смакуя, потянула время, прежде чем признаться: - Класс! А к чему он?
- К мясу.
- Где мясо? – обернулась, вооружившись ножом и тарелкой, не забыв ложечку к соусу.
- В духовке. - Он уверенно заслонил собой проход к горячему агрегату. - Эй, еще пять минут.
- Тогда живо давай, что еще попробовать иначе умру от ожидания.
- Так понравилось? – недоверчиво улыбнулся.
- Блин, Селозя, ты что смеешься? Вот наивный… Соус очень понравился! Просто фантастика, - я зачерпнула еще одну ложку, - пряный, ароматный, плотный с таким вкусом, ммм.
Он покосился на довольную меня и прищурился, тихо заметив: - Там был херес.
- А что это?
- Так понятно… Я удостоился высших похвал благодаря спиртному. - И вручил мне что-то похожее на многослойный хрустик, сделав дружеское предложение: - закусывай, алкоголик.
- Я не алкоголик, и вообще почти не пью, - заявляю, уверенно отламывая край сладости. Принюхалась, - а это пахлава.
- С изменениями. Пробуй.
- Ммм, медовая карамелька… - и вот тут я вспомнила, о том, что забыла сделать. - Ой, блин! - изделие вернулось на тарелку, а я с громким «спасибо!» понеслась спасать Людмилу Васильевну от одиночества и сладко липких оков. Там вначале долепить нужно, потом завернуть и только после этого снять. Но видимо спокойно поработать нам была не судьба. И только я завершила работу над зоной живота и перешла к передней поверхности бедер, в кармане тонкого костюма для массажистов заголосил мой мобильный.
- Ой-ой-ой, Лешик! Я ринулась к миске с водой, в которой пора было бы ее поменять, затем потянулась за телефоном, при этом беспорядочно говорю Людмиле, что с ней я закончу буквально минут через пять, но…
- Бегите в кухню, если успеете смыть с рук, - произнесла моя пленница, закутанная в пленку.
Заскакивая в зону Сережи, сдвинула его от крана, включаю воду. На его правомерный вопрос что случилось отвечаю ничего, и пританцовываю на месте, от нетерпения. Надо же уже тридцать секунд звонит и не ложит трубку!
- Телефон… - понял младший. Когда я мокрой рукой выдернула трубку за подвеску, но нажать не рискнула руки все еще в меду. - Да, что ты маешься?
- Так руки!
Он плавно забрал телефон и нажал «принять», но вместо того чтобы дать его мне, поднес к своему уху. Я замерла, а кареглазый вредина спокойно пожал плечами и отвел взгляд.
- Нет, не Ольчик. Она занята. – Прикрыв трубку ладонью сообщил замершей мне, - руки мой в теплой воде, еще корчей не хватало при твоих нагрузках.
- Что? А ну… дай сюда!
- Тихо. – Он прислушался к трубке, ответил: - Нет, это я не вам. Ей что-то передать? Или перезвоните?
Сказано это было таким тоном, что я возмущенно топнула ногой. Наглец, что он себе позволяет!O! Это не честно, это против правил! И обидно…
А младший, как ни в чем не бывало, хмыкнул и дал отбой.
- Ты! – Ты…!
- Вытирай насухо. - Отложил мой телефон и протянул полотенце.
- Сережа, перестань вести себя как… - рьяно избавляясь от меда, я даже зубы сжала.
- Как?
- Я… я не маленькая! Мог бы дать трубку мне.
- Ты была занята. – Пожал Сережа плечами. – А если сильно хотела ответить, взяла бы трубку так. И чего ты бесишься, он обещал перезвонить.
- Блин! – наклонила голову и, зажмурилась, чтобы не наговорить гадостей, что так и рвутся с языка. И как он может быть таким?! Невыносимо!
- Ольчик, - обращение ко мне, закрепленное лишь за Лешей, он произнес напевно. Паршивец! - А кто такой Алексей?
- А тебе какое дело? – вспыхнула я. – На телефонные звонки, адресованные мне, ты уже отвечаешь, в белье копаться тоже намерен?
- В чистом может быть, - ухмыльнулся и, кашлянув, серьезно продолжил. - Но из дома на пары вожу тебя я, а значит, должен знать с кем и когда ты бежишь на свиданку. Вдруг подвезти придется, а у меня на вечер свои планы…
- В этом случае обращусь к Олегу Дмитриевичу, - фыркнула я и с опозданием опомнилась. - А он звал?
- Я уже здесь, Ольчик… - сладко-приторным голосом повторил младший Краснощек и сухо заметил, – сказал так, словно уже прибыл на место встречи.
- Он в город прибыл.
- Ах, какое восхитительное событие, - вздохнул как кисельная барышня, закатив глаза под потолок. И застыл в ожидании оваций, а фигушки тебе! Я нахмурилась:
- Больше мой телефон не бери. – И вышла, гордо расправив плечи, за что в спину полетело насмешливое: «Да, госпожа»
Светловолосому рыцарю я позвонила сама, расспросила, как добрался, где остановился, успел ли поесть и что смог увидеть. А выслушав его короткий рассказ по заданным темам, договорилась встретиться завтра ближе к вечеру. Вздохнув свободнее, со счастливой улыбкой на лице направилась к Людмиле:
- Обещаю, больше я вас одну не оставлю. Сейчас закончим с массажем, немного полежите и смывать.
***
21 февраля пара подходит к концу, а я уже мечтаю оказаться в своей комнате, чтобы открыть роман и, позабыв обо всем, углубиться в чтение. Страсть к розовым книжкам появилась с Лешиными звонками, моей усидчивости на нормальную литературу перестало хватать. Все как-то мыслями уплываю к нему и злюсь, ведь это не правильно. Разве не я хотела избавиться от призрака несостоявшегося парня? Я.
Но почему так трудно не думать о нем? Не воображать, как мы встретимся…, как он…
- Олька, там твой стоит. Ждет. – Толкнув меня локтем, завистливо сообщила соседка по парте. Я покосилась в сторону окон со вздохом. Опять Селозя приехал.
- Он не мой. Это сын нанимателя, просто подвозит на процедуры.
- Какие же ты процедуры делаешь, а?
- А какие, я могу еще делать? – мой прищур она оценила и потупилась.
- Да! В общем-то, с твоей фобией…
Минуту от нее не было и звука и вдруг Надя опять съязвила со смешком и свойственным ей оптимизмом:
- Но этот-то тут! И с цветами…
- Не поняла.
- Смотри ты, вон на заднем сидении авто!
- Для девушки.
- Да ну… Какой?
- Он как с той крысой черной поссорился, так я его больше ни с кем не видела. Зато к тебе ездит исправно… - Сделала она еще один намек, выжидая оправданий или объяснений. А их не последовало.
Я уткнулась в тетрадь и продолжила запись лекции. До конца пар осталось минут двадцать, еще писать и писать. Странности в поведении Сережи я не вижу. А если подумать с тех пор, как во Львов приехал Леша, здраво мыслить перестала. Все витаю где-то. Посмотрев на меня, Богдан Петрович настоятельно попросил предупредить, если соберусь куда-нибудь вечером. Пришлось дать честное обещание, без предупреждения никуда не пойду. И дав его идти куда-либо не пришлось.
Мой рыцарь в город приехал по очень важным делам. И об этом он сообщил с опозданием по телефону в вечер нашей встречи. До сих пор горько вспоминать как я подкрашенная и одетая, сижу на пуфике с не докрученными локонами и выслушиваю, что пока он с делами не справится, уделить мне время физически не сможет.
Пара закончилась, и я под тихие смешки наших девчат направилась к машине. Младший стоит в стороне, как памятник будущему финансисту. Весь в темном, а взгляд приветливый, и с чего бы это?
- Привет. Ты почему здесь?
- Олег Дмитриевич слег с простудой. – Он разблокировал Lexus . - Следующие пару дней забирать тебя тоже буду я. Возражения?
- Никаких. - Заняла место в машине, и немного отогревшись, не удержала женского любопытства. – Зачем тебе цветы в вазонах?
- Это маленькая благодарность преподавательнице с юрфака.
- Мы по пути закинем к ней или оставишь вынуть в машине?
- Сейчас завезем. Отлучусь на минутку. – Он скосил на меня карие очи и с прищуром поинтересовался: - Как тебе?
- Красивые азалии.
- Хочешь такие на подоконник?
Я помедлила с ответом прикидывая, желаю ли я, чтобы в моей комнате цвело такое чудо или нет. Представила как буду на них смотреть, поливать, подкармливать и, в конечном счете, ответила: - Да хочу.
К вечеру следующего дня на моем подоконнике стояло три вазона с цветами. А ведь забежала всего на минуту за конспектами, чтобы у тренера Лены спросить материал, и вдруг вижу такое чудо в своей комнате. Медленно подошла к окну и отодвинула занавеску. Мне не показалось, это действительно азалии! В двух вазонах сохранилась карточки с наименованием вида «Dresden» и «Hellmut Vogel», я повернула белый в поисках такой же: - Интересно, а тебя как зовут?
- «Sakuntala», - послышалось довольное сзади.
- А я думала, один будет.
- Была распродажа. – Уверенно заявил он, подойдя ближе. Карточки аккуратно забрал и задумчиво, постукивает ими по пальцам. - Если хочешь чтобы они еще пару лет радовали, под прямые солнечные лучи не ставишь. Температура в комнате на период цветения +13+18°С. Почва кислого субстрата с большим содержанием органических веществ постоянно должна быть влажной, в засушливое время года еще и листья опрыскиваешь 1-2 раза на день. И в целом для азалии лучше всего подходит талая вода или дождевая.
- А кипяченная? – я удивленно воззрилась на парня, неужели он все это запомнил, чтобы я правильно ухаживала за цветами?
- Можно, но ее отстаиваешь. Далее… - задумавшись, почесал карточкой кончик носа и продолжил в том же тоне. – Подкармливаешь каждые две недели минеральными удобрениями, не содержащими хлор, а в период бутонизации поливаешь с применением суперфосфата в соотношении 15 гр. на 10 л воды.
- Хорошо. Мне бы все это еще и записать…
- Запишем. – Отрезал Сережа, продолжая взирать на цветы, декламирует дальше. – Вот еще… после цветения ты их обрезаешь, засохшие соцветия удаляешь, и побеги слишком жирные и очень слабые, вытянувшиеся режешь без стеснения так, чтобы на них осталось 4-5 листьев.
Поймав мой ошеломленный взгляд, ухмыльнулся: - Что?
- Ты откуда столько всего знаешь?
- Знакомый из цветочного подсказал. – Щелкнул меня по носу. – Мотай на ус, пока я молодой.
- Понятно. – И с нескрываемой улыбкой смотрю на цветы, целых три горшка с разновидными азалиями.
- Так…, нравится? – карточки были водворены на подоконник и сам он скрестил руки на груди.
- Да! Очень! Спасибо, Сереж. – Коснуться я его не коснулась, расцеловать не расцеловала, даже приобнять не решилась, просто стою и улыбаюсь как в детском садике на «Новогодней елочке».
- Это хорошо. – Прищур искрящихся карих глаз остановился на мне, после чего младший Краснощек заявил серьезным тоном. - Следи за ними внимательно, чтобы и у меня всегда под рукой был запасной подарок для молоденьких преподавательниц.
- Вот еще! – я отодвинула занавеску и попросила «дарителя моих цветов» на выход из комнаты.
- Ой, да ладно. – Ленивыми шагами он направился к двери. - Я тут подумываю может тебе канареек привезти, чтобы так же были под рукой. Или пару кошечек…
- От щенка я бы не отказалась. Но следить за ним, чтоб его потом передарили…!
- А что такого, он обернулся у двери. – Пожила с ним немного и хватит.
- Издеваешься, да? Иди ищи прислугу по присмотру за живностью в другом месте.
- А ну, точно, какая из тебя прислуга ты ж у нас предмет. – и вышел с широкой улыбкой на губах.
- Что?!
- Ручной массажер... – послышалось с лестницы.
Хм, я пригладила волосы и вновь с огромным удовольствием прикоснулась к цветущим бутонам. Пусть и массажер, зато с цветами! Да и звучит это слово приятнее, чем Сморчок, хотя я давненько его уже не слышу.
К концу недели у меня в комнате появился щенок золотистого ретривера. Вручая маленького, хорошенького, ласкового обаяшку Сергей шутливо сказал, что это его подарок мне на 8 марта, и если я возьму щенка под его опеку, считай, я за 23 февраля перед ним рассчиталась.
- Я 23 приготовила торт медовый с вишней и сметанным кремом и ни тебя, ни Богдана Петровича дома не было.
- Но я-то не попробовал. – Сообщил он, разведя опустевшими руками.
- И кто виноват?
