Девятка мечей. Ольга Романовская

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ГЛАВА 23
• ГЛАВА 24
• ГЛАВА 25
• ГЛАВА 26
• ГЛАВА 27
• ГЛАВА 28
• ГЛАВА 29

АННОТАЦИЯ

Служба в Отделе по работе с магией Карательной инспекции Ведомства магии предполагает тесное общение с лицами, незаконно практикующими колдовство. Иногда это неприятно, иногда опасно, а иногда вступает в противоречие с совестью и выкладывает на стол "Девятку Мечей".

   Первая часть дилогии "Игра на опережение". Сюжет полностью закончен.

   Серия "Игра на опережение"

   Книга первая: Девятка мечей. Ольга Романовская

   Книга вторая: Скажи мне, кто твой враг. Ольга Романовская

   Бонус 18+ с альтернативным продолжением романа:

   Командировка. Ольга Романовская

   «Сотрудник, допустивший халатность при работе с существом, наделенным магией и практикующим ее без лицензии Ведомства магии, то есть самовольно, подлежит увольнению из Карательной инспекции без права занятия любых должностей на государственной службе Амбростена в течение десяти лет.

   В случае сокрытия правонарушения, совершенного вышеуказанным существом, сотрудник Инспекции считается соучастником преступления и подлежит суду на общих основаниях.

   Служащие обязаны проходить ежегодные курсы по психологической подготовке, а также в обязательном порядке подтверждать знание законодательства Амбростена в области особых способностей, их регулирования и защиты населения от магии не реже одного раза в три года».

   Из внутренней должностной инструкции Карательной инспекции Ведомства магии. Редакция вторая, дополненная.

ГЛАВА 1

   Я, как обычно, не слушала распинавшегося Эмиля ишт Лотеску, первого заместителя главы Карательной инспекции Ведомства магии, моего главного начальника, а рассматривала книги в шкафах. Фолиантов там было великое множество, все редкие, по магии, их простым государственным служащим не выдадут. Да что там служащим — закрытые фонды многих ведомств тоже не могли ими похвастаться. Помню, какое впечатление они произвели в первый раз! Лотеску наверняка подумал: место ей, то есть мне, не в Карательной инспекции, а в библиотеке. Он скептически отнесся к полненькой брюнетке в сером безликом платье с белым воротничком-стоечкой — форменной одежде с прошлой работы. Разительный контраст с ухоженной шатенкой, тогдашним секретарем Лотеску. От нее веяло респектабельностью, успехом, когда как от меня — бедностью и долгами.

   Фолианты действительно чудесные — в богатых кожаных и костяных переплетах, на зачарованной от выцветания, воздействия воды, огня и насекомых бумаге. Трогать ее одно удовольствие! Шершавая, живо отзывающаяся на прикосновения и всегда теплая. Вряд ли когда-то смогу купить подобную роскошь, довольствовалась обычной продукцией, щедро поставляемой королевскими типографиями.

   И кабинет шикарный. Дорого бы отдала, чтобы посидеть в кожаном кресле, но приходилось ютиться на стуле, благоговейно взирая на антикварные шкафы.

   Провести бы пальцем по корешкам… Эх! Оставалось только втайне гордиться, что сама обладаю подобным сокровищем. Иначе откуда бы знала, какая на ощупь старинная бумага. Лотеску фолианты никому не дает, читает сам. Ничего, на моей съемной квартирке живет собственный том с имперской печатью, как положено, в специальном футляре, призванном защитить от солнца.

   Ценный экземпляр попал в руки случайно: подружка Алина, по совместительству, нынешняя секретарь нашего смуглого красавца, любила просматривать различные журналы, вот и обнаружила объявление о продаже за бесценок имущества разорившегося аристократа. Дальше просто. Служебное положение, немного мошенничества — и заветная «Охота на ведьм» переехала на новое место. Из-за нее, между прочим, пришлось устанавливать охранные чары, хотя и так бы обязали: нельзя служебные документы просто так на ночь оставлять. В лучшем случае уволят. В худшем… С худшими при приеме на работу знакомили. Под роспись.

   В чем ценность моей «Охоты на ведьм» с имперской печатью, в переплете красной кожи? В уникальности и возрасте. Напечатай ее на газетной бумаге, и то с руками бы оторвали.

   Еще триста лет назад королевство Амбростен гордо именовалось Империей и простиралось гораздо дальше нынешних границ. Тогда не существовало Карательной инспекции, только Инквизиция. Она нещадно истребляла всех, кто косо посмотрел на Главного инквизитора. Шучу, конечно, но работать в том ведомстве не хотела бы, хотя мы его прямые наследники. Страшная организация! В школе инквизиторами звали применявших изощренные наказания учителей.

   Как случается со всеми империями, Амбростен подвели амбиции и внутренние противоречия. Появились местные князьки, за которыми стало сложно уследить — издержки большой территории. Они заводили свои порядки, дворы, сокровищницы, армии. Когда контроль центра ослаб, империя раскололась на части. Амбростен — один из таких осколков, самый крупный и развитый. Наши ученые совместно с магами внедрили массу полезных изобретений, существенно облегчив жизнь граждан и обеспечив приток финансов в казну. Волшебство в каждый дом — таков девиз Амбростена.

   В Нэвиле — центре самой прекрасной части королевства, озерном крае Вертавейн, магии хватало. Местное отделение Карательной инспекции точно без работы не останется!

   Вертавейн всегда мне нравился. Ни минуты не пожалела, что переехала сюда по распределению. Чистый воздух, много солнца, бескрайние озера, множество редких птиц и животных, которые вымерли в других частях Амбростена, а здесь сохранились.

   Помню самые первые впечатления.

   Полотно железной дороги вилось вдоль Шалеры, самой крупной реки Вертавейна. Она петляла, поворачиваясь то одним, то другим боком. Перехватывало дыхание от красоты ее берегов. Яхты, прогулочные лодки, ажурные мосты… Позабыв о чаде паровоза, игнорируя протесты соседей, таких же пассажиров третьего класса, опустила окно, высунулась и вдыхала запах водорослей, свежей рыбы и просмоленных канатов.

   После, когда выдавалась возможность, выбиралась на природу, каталась на лодке. Идеальный отдых!

   Город встретил неласково.

   Поезд выплюнул на перроне, утопил в людской толпе. Тогда впервые позавидовала пассажирам первого класса, степенно вышагивавшим за носильщиками в другой части перрона, и решила: когда-нибудь стану такой же. С тех пор иллюзии улетучились, но желание выбиться в люди осталось. Собственно, я почти достигла своего, еще бы повышение…

   Первую квартирку — убогую, маленькую, практически без мебели — сняла в доходном доме в квартале за рекой. Штукатурка там обвалилась, подъемник отсутствовал, а на лестнице вечно пахло кошками. В ванной комнате мог поместиться только дистрофик, но выбора не было: выпускники университета бедны как клирики без паствы. За душой ничего, кроме диплома, одни амбиции, и долг перед королевством: оно учило не бесплатно.

   Семья ничем помочь не могла. Помимо меня у родителей еще трое детей, всех нужно поставить на ноги, хотя бы среднее образование дать.

   В университет поступила, куда взяли — не до выбора. В итоге получила неприбыльную профессию, хоть и с зачатками магических знаний. Учителей в Амбростене — пятнадцать на дюжину, без рекомендации не пробиться. Это не врачеватель, даже не мастер красоты, который из замухрышки сделает королеву бала. Но и конкурс на престижные факультеты астрономический, даже счетоводы не пользуются такой бешеной популярностью, а все потому, что деньги, потраченные на обучение, быстро вернешь. Откроешь салон или кабинет, заведешь клиентуру и через полгода избавишься от долгов.

   Словом, приехала я в Вертавейн с дипломом университета, потертым чемоданом, куском капустного пирога и пятью серебряными дархами. Четыре отдала за квартирку из одной комнатки, совмещенной с кухней, один остался на текущие расходы. Дешевле жилья не снимешь, только в рабочем квартале. Там и комнаты сдают, а в других частях Нэвиля — только квартиры. Сами понимаете, нельзя одинокой девушке, да еще учительнице жить среди рабочих: и опасно, и работы не найдешь, и поговорить не с кем.

   Педагогического таланта во мне не оказалось, и, отработав год в Общественной школе, уволилась, надумав сменить жизненную стезю. К тому времени вернула лишь треть долга, но плюнула, ушла в неизвестность. Не могла больше видеть детей, старшего преподавателя и директора!

   Бесцельно блуждая по городу, наткнулась на объявление о наборе толковых сотрудников на государственную службу. По требованиям подходила: высшее образование, широкий кругозор, общие понятия о магии, средние коммуникативные навыки, способность анализировать информацию — и решила рискнуть. Удачно. И работу получила, и долг списали, и запас знаний о магии пополнила. Увы, в основном теоретических, но ведь сотрудникам важно знать, что искать, а не как повторить то, что ищем.

   Карательная инспекция — занятное учреждение, промежуточное звено между преступлением и наказанием. Полицейские нас, штатских, терпеть не могут, вечно бурчат, мы-де чужими руками жар загребаем. В чем-то, наверное, они правы. Не мне ведь арестовывать преступника и вступать с ним в перестрелку, а на судебных заседаниях я выступаю в качестве консультанта следствия. Правда, работают у нас и те, кого служивые уважают — ликвидаторы. У них, скажем так, лицензия на убийство любых магов. Элита, отбор строже, чем в гвардию.

   Вернулась из прошлого в настоящее, по-прежнему изображая, будто слушаю Лотеску. Раз вызывал, поручит новое задание. Самое главное озвучит в конце, а сейчас так, вступление. Сама могу часами распинаться о важности поставленной задачи безо всякой конкретики.

   И ни слова благодарности за предыдущую успешную операцию! Впрочем, льстивые слова о ценности и незаменимости впечатляют только новичков, я же восемь лет служу в Карательной инспекции Ведомства магии, успела вдоль и поперек изучить не только пыльные архивы, но и способы мотивации сотрудников. Если хвалят, спихнут самое паршивое дело. Лучше стоять в уголке, кивать и копить деньги на счету.

   Интересно, оплату за ведьму-гадалку уже перевели? Получу новый конверт, проверю.

   Наличные — лучшая награда, в тысячу раз краше всяких грамот. У меня последнего добра на гербовой бумаге хватает. Висит в гостиной, чтобы пускать пыль в глаза гостям. Так, в основном, обычные наградные, которые всем вручают. К юбилею Ведомства, например. Я не лучший специалист Вертавейна, как Лоуренс, который годовые соревнования выигрывал. Жаль, недавно уволился, на его место Акира взяли.

   Из бедной квартирки за четыре дарха пять лет назад, как окончила курсы и получила повышение, благополучно съехала и поселилась на набережной — всегда любила воду. Дом многоэтажный, зато квартир немного, а соседи не шумят по ночам. Плата соответствующая — десять дархов.

   Помнится, когда впервые переступила порог Ведомства магии наивной, полной надежд двадцатиоднолетней девчонкой, переживала из-за отношения к работникам. Хотелось одобрения, теплых слов, напутствия начальника, а не: «Хорошо, свободны». Потом поняла: чем лучше вообще не слышать и не видеть начальство, пореже сидеть в родном Отделе по работе с магией. Волка ноги кормят, а клерку за пыльным столом прибавки не дадут.

   М-да, рабочее место неплохо бы привести в порядок. Все не по инструкции, потому как терпеть не могу бесполезных бумажек! Спасибо, Лотеску сквозь пальцы смотрит на подобные мелочи, предупреждает о проверках. Уберу, разложу все по стопочкам, а потом сам собой образуется беспорядок. Не казенная крыса, что с меня возьмешь!

   На папках с делами — надгрызенное яблоко. В ящике — дамский роман с замусоленными страницами и трехтомник «Свода наказаний королевства Амбростен». Это еще ничего — у меня портативные голограммы преступников хранятся рядом с изобразительными магическими карточками семьи младшего брата. Он на землемера выучился. А с моей работой не до детей. Зато не нуждаюсь, родителям помогаю. Сколько сил они потратили, чтобы такую ораву выкормить и выучить! Могли бы не рожать или в приют отдать, другие ведь делают. Только родители не такие, они нас любят, и мы их тоже, стараемся сделать приятное. Я, к примеру, хочу в будущем году подарить поездку на море.

   — Госпожа ишт Мазера, вы меня слушаете?

   Мазера — это моя фамилия. Приставка «ишт» указывает на незнатное происхождение, поэтому я «госпожа», а не «хассаби». Но мне такие мелочи не важны, главное, фамилия вообще есть. Родилась бы крестьянкой, звалась бы просто Магдаленой, но семья наша ремесленная, родовое имя имеет.

   Кивнула и сфокусировала взгляд на Лотеску. Он, к слову, тоже «господин». Изобразила живой интерес и заверила, что не пропустила ни слова.

   — У меня новое поручение. Необходимо проверить сигнал.

   Судя по взгляду, Лотеску в комедию не поверил, однако предпочел промолчать.

   Пристыженная, пожевала губы. Знаю, неженственно, но у нас большинство сотрудников — мужчины, поневоле чужую манеру поведения перенимаешь. Да и врожденные вредные привычки никто не отменял. Некоторые цепочки вертят, я губы жую от волнения.

   — А как со старым? — поинтересовалась для проформы, заранее зная ответ.

   — Все в порядке, зачислено. Такими темпами, — Лотеску сделал короткую паузу и будто невзначай покосился на заинтересовавшую некогда полку, — станете начальником отдела.

   Не отказалась бы. Разумеется, за заслуги перед отечеством, а не подвиги в постели первого зама Карательной инспекции. К счастью, последнее не грозило. Пусть Эмиль ишт Лотеску — южанин, мужчина темпераментный, охочий до женщин, интрижки на работе заводил редко и не со специалистами по магии. Долго подобные отношения не длились. В моем случае дальше безобидного флирта не заходило, зато отвечать на подколки забавно, порой удержаться не могу, благо первый зам не против.

   Спокойно выдержала испытующий взгляд жгучего кареглазого брюнета и напомнила себе: надо заглянуть в магазин, купить шампунь, да и поужинать решительно нечем. Гарет уехал, в ресторан не напросишься.

   Ладно, посмотрим, кого нужно проверить на наличие разрешения. Опять какая-то ведьма, у которой нет времени или денег на продление лицензии. Она дорогая, не меньше трех золотых ршанов стоит. В переводе на серебро — сорок восемь дархов. В Амбростене принята иная, чем в соседних государствах, денежная система, кратная восьми. В одном ршане шестнадцать дархов, а в дархе восемь медных рхетов.

   Словом, найти такие деньги не всякому под силу, вот многие маги и занимаются «серой» или «черной» практикой, то есть либо покупают дешевое разрешение, а оказывают совсем иные услуги, либо вовсе не платят в казну ни рхета.

   — Предупреждаю: дело опасное, одна не суйтесь, — в разговоре с подчиненными Лотеску частенько фамильярничал. Кого-то это оскорбляло, меня же больше волновала суть, нежели форма. — Возьмите сопровождающих.

   — Что-то серьезное? — встрепенулась, сделав стойку гончей собаки.

   Неужели встряхнусь? Последние дела, как на подбор, выдались скучными и монотонными. Собственно, из незаконных гадательных салонов и недипломированных мастеров красоты и состояли будни сотрудника Карательной инспекции. Никакой романтики, сплошные бумаги и отчеты. А тут Дело. Именно так, с большой буквы. И кому? Мне. Может, действительно повысят?

   — Предположительно черный маг. Класс опасности С. Узнайте, где скрывается, выследите и помогите задержать. Словом, как обычно, но без героизма. Подробности внутри.

   Лотеску достал из-под сукна пухлый конверт с данными об объекте и велел забрать. Мог бы отдать, но тогда как в декольте заглянешь? Да-да, я губы жую, а он женской грудью любуется — тоже вредная привычка.

   Наклоняться приходилось часто: природа не обделила. Сначала возмущалась в тесном кругу, а потом перестала замечать задумчивые взгляды.

   Выяснила срок исполнения задания — две недели, стандартно.

   Область поиска — Вертавейн. Что ж, нет ничего невозможного.

   Сухо пожелав удачи, Лотеску отпустил.

   Закрыв дверь с той стороны, оправила юбку, улыбнулась Алине, с которой частенько пила кофе, а то и чего покрепче, и направилась в дамскую комнату.

   Конверты с документами каждый уважающий себя сотрудник берет даже в родильную палату, не говоря уже о местах общего пользования. В инспекции там предусмотрены специальные полочки — сотрудники попросили повесить.

   Подошла к раковине, чтобы вымыть руки, — конверт к тому времени перекочевал в наплечную сумку, — и поправила прическу.

   Вопреки досужим сплетням, в Карательной инспекции работают не дочери гоблинов. Вот и я миловидная брюнетка с косой — мещанская привычка. Иногда собираю волосы в «хвост», но на работе предпочитаю плетение. Шею не щекочет, всегда можно на затылке шпильками заколоть.

   Глаза серые, ничем не примечательные. Остальное — в рамках стандартов, только бедра пышноваты. Я не худышка, приходится следить за тем, что ешь. Раньше женские журналы выписывала, высчитывала содержание жиров в съеденных продуктах, но потом махнула рукой: природу не переделаешь. Главное, мужчинам нравиться. Гарет и вовсе аппетитной считает. Не худая и не толстушка — самое то, по его мнению.

   Вдоволь покрутившись перед зеркалом — женщину могила исправит, — вернулась в отдел.

   Привычным движением разрезала плотную бумагу и извлекла сложенный пополам лист — первый в череде себе подобных. Анкета на розыск, заполненная ровным писарским почерком.

   Безмолвно открыла и закрыла рот.

   Да-а, определенно, без сопровождающих лучше не соваться.

    Черный маг, кровавые ритуалы, алтари, убийства, пропавшие девочки от десяти до шестнадцати лет и прочее, и прочее.

   Ни портативная голограмма, ни изобразительная магическая карточка не прилагались, значит, никто мага не видел.

   Прогресс в Амбростене шагнул далеко, даже по свидетельским показаниям, без предъявления тела, можно создать трехмерный образ, называемый голограммой. Она делалась цветной и иногда настолько реальной, что казалось, перед тобой живой человек.

   Еще раз вгляделась в анкету. Хотя бы имя у неуловимого мага есть? Увы и ах, в графе стоял прочерк.

   Мягко говоря, серьезно, и отказаться нельзя.

   Впервые испугалась. Прежде не приходилось искать тех, кто запросто мог убить. Противопоставить ему нечего, черный маг запросто обезвредит хилую защиту. Вляпалась по уши!

   Оптимизм вернула сумма премии на обороте листа. За такие деньги можно рискнуть.

   С бумагами управилась за час и радостно выпорхнула на улицу. По случаю выкинула яблоко, чтобы не плодить насекомых.

   Весна в Вертавейне — изумительное время года. Над дорогами еще не клубится пыль, а зной не мешает дышать.

   И звуки, какие ясные, чистые звуки! Даже протяжные гудки заводов обретают особую прелесть. Помню, как вначале вздрагивала с непривычки на первой квартирке, потом перестала замечать. Городская жизнь захватила, завертела, оставила далеко позади сонную атмосферу провинциальной станции, где прошло мое детство.

   Здание Карательной инспекции стояло на той же набережной. Всегда можно растворить окно и впустить речную свежесть. Но, увы, когда вода цвела, приходилось сидеть в духоте. На работе, правда, от всех благ досталась только форточка, в которую иногда задувал ветерок. Огромное окно, выходившее на оживленную улицу, мало кто решался открывать: шум мешал сосредоточиться, а пекло никуда не девалось.

   Отделу по работе с магией не повезло с помещением, и спасительная набережная досталась иным счастливцам. Зато осенью мы злорадствовали. Ветер не бился в окна, а дождь не так яростно хлестал по стеклам.

   У входа в инспекцию курили несколько сотрудников. Пагубная для здоровья привычка не поощрялась начальством, но искоренить ее не получалось. Проводив меня завистливыми взглядами, они дружно взглянула на часы Мэрии, видневшиеся в просвете между домами, — два часа дня.

   У всех разная работа. Сомневаюсь, что они согласились поменяться, недаром в отдел набирали людей по объявлению.

   Перед походом в магазин надо зайти в полицейский участок, написать заявку на сопровождение. Завтра с утра загляну снова, обговорю со старшим инспектором детали, заодно узнаю, сколько телохранителей дадут.

   Посторонилась, пропуская паромобиль.

   Всегда мечтала о самодвижущейся повозке, даже такой громоздкой. Существовали и другие, более легкие и быстрые огнемобили, но стоили они столько, сколько не заработаю за всю свою жизнь. Они для хассаби, чтобы унять страсть к скорости.

   О том, сколько молодых людей и девушек разбивалось, не справившись с управлением огнемобиля, умалчивали, хотя догадываюсь, немало. Чтобы водить такую штуку, нужны первичные знания магии, иначе не сможешь завести огнемобиль и корректировать его ход. Паромобили в этом отношении проще: выучился водить, получил права и вперед.

   Да, проходит век гужевого транспорта, он остается только в деревнях и на окраинах. Даже товары для магазинов со станции грузовые паромобили возят. Через пару десятилетий, наверное, и они отомрут, останутся только огнемобили. Работая на магическом двигателе, они крайне редко ломаются, если только сам не разобьешь. Помнится, поначалу казалось, что под капотом у них огненные духи. Выяснилось — сгустки пламени и молний, заключенные в прозрачную оболочку вроде мыльного пузыря. Повредишь такую — никакой мастер красоты не поможет спасти лицо.

   Полицейский участок располагался на соседнем перекрестке в неказистом сером здании, полинявшем от дождей. От инспекции — пять минут ходу.

   Толкнув дверь, миновала стойку дежурного и направилась прямиком к служебным помещениям. При попытке остановить предъявила документы.

   Пора, пора бы всех сотрудников Отдела по работе с магией в лицо знать! Или в полиции «текучка» большая?

   Старший инспектор хмуро глянул на меня поверх кипы бумаг и буркнул:

   — Опять?

   Кивнула, ловко выудила нужный бланк и, сверяясь с документами, оформила заявку. Инспектор бегло глянул на нее и засунул под пресс-папье.

   Все, на этом моя миссия закончена, и я с чистой совестью отправилась тратить заработанное.

   С жильем мне повезло, в хорошую погоду добиралась до работы пешком. Подумаешь, пройти всю набережную! И магазинов хватало. В одном из них, под заманчивым названием «Дамское счастье» едва не оставила половину жалования.

   Женское сердце вдоволь натешилось в мире баночек, флакончиков и чулок. Последние тоже купила: рвутся быстро, а щеголять голыми пятками при моем доходе стыдно. Это не жалкие шесть дархов три рхета в Общественной школе, а полноценный ршан и два дарха. Прибавьте премию за каждое успешно выполненное поручение и получите три, а то и четыре ршана в месяц. Родителям подобная сумма не снилась. К слову, устраивалась я работать за десять дархов.

   Сгибаясь под тяжестью пакетов — жадность убила лошадь, о чем не устает напоминать амбростенская пословица, — добралась, наконец, до дома. Кое-как взобралась на третий этаж — всего в доме их пять, — сняла охранные чары и открыла ключом дверь.

   Покупки полетели на пол небольшой прихожей, а я запрыгала на одной ноге, снимая туфли.

   Квартирка у меня небольшая, двухкомнатная: спальня с видом на реку и крошечным балкончиком, гостиная, ванная, кухня, прихожая. Даже кладовой нет, но моим запросам целиком и полностью отвечает, есть, где поспать, гостей принять, на ночь уложить. Гарет тоже считал: большая жилая площадь — излишество. Он рачительный, надежный, настоящий хозяин.

   Плохо, конечно, что мы вечно в разъездах, видимся редко. Ничего, потерпим, нужно копить деньги. Дети — удовольствие дорогое, если решимся, придется покупать просторную квартиру, открывать счет, чтобы потом оплатить достойное образование. Да и нам самим нужно на что-то жить: на одну зарплату Гарета безо всяких сбережений втроем не протянем. Вот и решили: откладываем на семейную жизнь и женимся лет через пять, когда достаточная сумма наберется.

   Насвистывая, разложила продукты — что в ледовый шкаф, что в специальный короб. Управившись, взяла газету и решила поваляться немного на диване в гостиной.

   Сразу поняла: в квартире кто-то побывал. Нет, ничего не пропало, ничего не разбито, но грамоты на стене перепутаны местами. Странные, однако, воры, ничем не поживились, только осмотрелись. Я ведь проверила: деньги в белье и драгоценности в шкатулке целы. Даже «Охоту на ведьм» не унесли. Что же они искали? Бумаги? Или у меня галлюцинации? Перевесила грамоты и забыла.

   Глаз случайно упал на первую полосу газеты. Кричащий заголовок сообщал о новом ритуальном убийстве девственницы. Похоже, мой клиент, и очень наглый, раз не таится. Несомненно, преследует какую-то цель. Если вычислить ее, быстро выйду на след.

   Вырезала заметку и приобщила к делу.

   Подумав, решила не заявлять о вторжении. Охранные чары не тронуты, вещи на месте, состав преступления отсутствует. Наверняка, когда убиралась, сама напутала и только сейчас заметила.

   Только я рано успокоилась. На кровати поджидал листок с лаконичной надписью: «Не надо». Он точно не был игрой воображения.

ГЛАВА 2

   С ногами забралась на постель, наблюдая за работой полицейских. Может, перестраховываюсь, но любые угрозы — не шутки!

   На прикроватном столике стояла початая бутылка вина — любимое успокоительное. Бокальчик никому еще не повредил, не к врачу же идти за рецептом капель? А пока цедишь вино, успеваешь подумать.

   Один полицейский составлял протокол, второй осматривал квартиру, особое внимание уделив входной двери. Он подтвердил мои догадки: охранные чары не тронуты. Неужели бракованные?

   — Что-нибудь пропало? — в который раз спросил молоденький парнишка с бляхой младшего инспектора.

   Протяжно вздохнула, чтобы сдержать рвавшееся с языка раздражение, и сделала глоток. Бокал я вертела в руках, не пришлось тянуться.

   В полицию набирают на редкость тупых сотрудников, если они все по пять раз переспрашивают! Помнится, я уже ответила: вещи на месте, только некоторые лежат не так.

   Что же искали, зачем пришли? Обычные воры даже со специальной отмычкой бесследно охранные чары не вскроют и точно драгоценностями поживятся. А ведь у меня облигации королевского займа лежали, наличные, само собой. Хорошо, карточку с собой носила: удобно, когда по делам службы мотаешься по всему Вертавейну. Иногда и за его пределы заносит, поэтому новейшее изобретение ученых, которое монопольно присвоили банки, значительно облегчало жизнь. Кармана не тянет и помогает оплачивать любые услуги, списывая деньги со счета. К сожалению, не все уголки Амбростена оснащены считывающими устройствами и кристаллами связи, поэтому таскаю в кошельке и старые добрые монеты.

   — Нет, ничего, — выпустила пар громким фырканьем.

   Все же, что понадобилось таинственному некто, и чего мне надлежало не делать? Раз оставил записку, мог бы пояснить. Ее, записку то есть, уже приобщили к делу как улику.

   Документы. Что ценного у меня есть? Да ничего, не храню я служебные бумаги дома, если только по работе прихвачу иногда. Так, какие брала в последний раз? Досье на гадалку. Получается, она наняла человека, чтобы запугать меня и не лишиться прибыльной практики. Возможно, но сомнительно. Дело передано в суд, от инспекции ничего не зависит, могла бы раньше подсуетиться.

    Не сходилось, по всем пунктам не сходилось.

   Фолиант с имперской печатью? Так лежит нетронутый в футляре. Содержание его тоже вряд ли заинтересует кого-то, кроме ценителей. Способы охоты на ведьм давно изменились, ничего полезного о работе инспекции преступник не узнает.

   Может, перепутали квартиры?

   Напрягла память, вспоминая, чем занимаются соседи. Мы с ними редко видимся, только здороваемся. Кажется, один из них дипломированный маг. Может, визитер по его душу?

   — Вам угрожали? — младший инспектор продолжал строчить в блокноте, делая особые пометки на полях.

   — До сегодняшнего дня нет. Послушайте, — не выдержала я и рывком поднялась на ноги, едва не расплескав вино, — хватит изводить меня идиотскими вопросами! Если бы я кого-то подозревала, не молчала бы.

   Полицейский никак не отреагировал на гневную тираду, зато надолго замолчал. И то хорошо.

   Прошла на кухню, чтобы сварить кофе.

   В гостиной забрала свежую газету — ту самую, которую не успела прочитать. Стражу порядка пояснила: этого в момент преступления в комнате не было, никаких полезных следов эксперты не найдут.

   Пока грелся чайник на безопасном огне — еще одно «спасибо» ученым-магам, укротившим стихию и подчинившим ее человеку, — пролистала сероватые листы.

   Взгляд упорно возвращался к вырезанной передовице. В итоге сдалась, достала ее и углубилась в чтение.

   Черный маг оказался садистом и изувером: выбрал подростка тринадцати лет. Девочка возвращалась домой из школы и пропала. Потом ее нашли в лесу. Частично нашли.

   Никаких следов насилия, одна некромантия.

   Гадливо отшвырнула газетную вырезку и уставилась на циферблат часов, безмятежно отмерявших время на стене. Меня терзали смутные подозрения, что сегодняшний визитер имел прямое отношение к убийству школьницы. И «не надо» означало «не ищи».

   Девочка жила в Нэвиле, значит, этот тип спокойно расхаживал по улицам. А я-то в леса собралась! Хотя теперь он наверняка затаился в убежище.

   Засвистел чайник, прервав цепочку размышлений. Они привели к печальному выводу: неизвестный выяснил, кому передадут конверт с данными на опасного преступника, подлежащего уничтожению. Только одно смущало: время. Слишком быстро отреагировал злоумышленник, будто в Карательной инспекции работал. Но тогда бы он знал, что документов здесь нет и быть не может. Если только…

   Пожевала губы, поймав за хвост еще одно предположение. Наводчик не знал меня лично, понятия не имел о распорядке дня, привычках и числился не в инспекции, а в другом подразделении Ведомства магии.

   Сообразив, что так и не смолола кофе, торопливо хлопнула дверцей шкафчика, извлекла ручную мельницу и банку с зернами и начала отчаянно крутить ручку.

   Напиток обжег небо, но благотворно подействовал на внутреннее состояние.

   Смакуя кофе, искоса поглядывала на полицейского в гостиной. Смилостивившись, предложила ему выпить. Бедняга все углы оползал с детектором, пытаясь отыскать энергетические частицы или волосы, но преступник даже рамочки грамот тряпочкой протер. Слуга закона отказался, ссылаясь на должностную инструкцию. Ладно, мое дело предложить.

   Допила кофе и вместе с бокалом отправила чашку в мойку.

   Вернувшись в спальню, поделилась умозаключениями с инспектором. Тот записал, но без особого энтузиазма. Судя по выражению лица, считал идиоткой, которая сама себе написала письмо с угрозой. Кто бы сомневался! Не работай я в Карательной инспекции, в участке не приняли бы заявление.

   Подписала протокол и избавилась от стражей порядка.

   На вопрос о дальнейших действиях инспектор промычал нечто невразумительное: «Мы с вами свяжемся». Понятно, положат дело под сукно.

   Выждав немного, глянула на часы и, прихватив карту, выбежала на улицу. Если потороплюсь, успею до закрытия магической лавки. Что-то не внушают доверия охранные чары, нужно заказать новые и средствами самообороны запастись, то есть усилителем потенциала.

   У меня четвертый, самый низший, магический уровень. На работе увеличиваю до третьего, а с таинственным недоброжелателем понадобится второй. Дорого, не спорю, легче пожизненным, вживляемым под кожу, рабочим усилителем пользоваться, но безопасность превыше всего.

   На улице постоянно оглядывалась, опасаясь, что таинственный некто подкараулит и ударит по голове.

   С паранойей нужно бороться, Лена, а то станешь безработной. Ну, подумаешь, бумажку написали — сколько ты оскорблений в свой адрес выслушала! И ничего, жива. Запомни: раз пугают, не убьют.

   В лавку влетела за пять минут до закрытия, но успела оставить заявку на новую охранную систему. Старую обещали демонтировать и зачесть ее стоимость при оплате.

   С усилителем решила повременить, благо тревога улеглась, и ко мне вернулось прежнее состояние духа. Только спокойствие и оптимизм вели меня по жизни и, как показывало настоящее, успешно справлялись с ролью проводников.

   Вернувшись, приготовила ужин и насладилась новой, недавно купленной игрушкой — изопроектором. Он демонстрировал трехмерные изображения различных мест и при желании служил переговорным устройством. Приобретала его для работы, чтобы увеличивать портативные голограммы и карты, но быстро поняла: это всего лишь оправдание расточительности. В итоге изопроектор превратился в дорогую рамку для магических карточек.

   Подумала о Гарете и переключила прибор на режим разговора. Забралась на диван, развернула изопроектор и набрала нужный номер. Вообще-то, поболтать можно и по диктино — устройству для передачи и преобразования мысли, но хотелось не только слышать, но и видеть. Создавалась иллюзия присутствия, а мне так не хватало сейчас мужского плеча.

   Все-таки лень — двигатель научной мысли. Ради того, чтоб вот так, развалившись на диване, с бокалом вина, я могла запросто болтать с человеком, десятки магов и ученых мужей трудились, ночей недосыпали.

   Гарет ответил, когда уже хотела отключиться. Его трехмерная встрепанная физиономия возникла в воздухе, постепенно обретая шею и туловище.

   Голографическое изображение — забавная штука, когда не статично. Жаль, прикоснуться нельзя: рука пройдет насквозь.

   — Что-то случилось? — без предисловий начал Гарет.

   Судя по подрагивавшей картинке, он пребывал в движении. Вариантов три: поезд, лошадь и паромобиль. Да-да, архаичные средства перемещения на четырех ногах все еще использовались в горах и труднопроходимых местах, вроде леса. По просеке, разумеется, паромобиль проедет, а вот чаща ему не по силам.

   Опять же об окружающей среде нужно заботиться. Король подписал указ, по которому загрязнение оной сурово каралось. Да и как иначе? Амбростен — государство небольшое, испортим воздух, негде станет жить. А жить всем хотелось долго, благо симбиоз науки и магии шагнул далеко вперед, и желательно счастливо.

   — Да так… — снова откинулась на подушки и повертела в пальцах бокал.

   Напиток искрился всеми оттенками меда. Сегодня выбрала белое натское — недорогое вино с любимыми фруктовыми нотками.

   Рассказывать ли об угрозе и черном маге? Гарет ведь давно говорил: переведись в другой отдел, где спокойнее, но меня удерживали деньги. Да и привыкла к рейдам, облавам и прочим будням Карательной инспекции. Ну не представляю себя, сидящую целый день на стуле или подающую кофе тому же Лотеску! С ним, положим, мы поладим, только вот Гарет заревнует. Иногда казалось, его раздражал любой человек в штанах, старше шестнадцать и младше восьмидесяти.

   — Лена, не темни! — Любовник давно научился читать между слов. — Только говори быстрее, я занят.

   — Нужно поймать одного опасного типа, вот и волнуюсь. А еще квартиру кто-то навестил. Подозреваю, тот самый тип.

   Изображение дернулось: видимо, Гарет остановил паромобиль.

   На пару минут воцарилось молчание. Затем Гарет что-то невнятно буркнул напарнику и переключил диктино на приватную связь. Ее невозможно подслушать.

   Без режима секретности в ведомстве Гарета никуда. Нет, он не страж порядка, а всего лишь налоговый инспектор — гроза и ужас половины амбростенского населения, потому как все мы крайне неохотно расстаемся с деньгами.

   Гарет не рядовой сотрудник, а Старший налоговый инспектор. Мы познакомились, когда я попыталась утаить часть дохода, успешно запудрив мозги подчиненным будущего жениха. Только, увы, в Налоговую инспекцию все равно пришлось идти. Там и очаровала красивыми глазами сурового государственного мужа. С тех пор не расставались, а декларацию о доходах заполняла в спальне.

   — Лена, надеюсь, ты вызвала полицию? — в голосе Гарета сквозило беспокойство.

   Заверила: все в порядке, младший инспектор осмотрел квартиру, дело завел. Обмолвилась и об обновлении охранной системы. Гарет одобрил и, извинившись, отключился. Понимаю, работа.

   Ночь прошла без происшествий.

   Наутро, зевая, тряслась по проселочным дорогам на полицейском паромобиле. Рядом угрюмо пристроились двое стражей порядка. Третий управлял видавшим виды драндулетом. На смазке и рессорах сэкономили, поэтому пятая точка запомнила все особенности ландшафта.

   Эх, а ведь следователи на огнемобилях разъезжают, старший инспектор тоже...

   Мы ехали туда, где нашли убитую девочку, в надежде отыскать следы алтаря или проведения ритуала. Я такие вещи засекаю детоскопом, вычленяю информацию об объекте и иду, как гончая собака, по следу. Прибор не обманешь, меня тоже: привыкла раскусывать маскировку.

   Обучение под боком у магов пошло на пользу. Вызубрила теорию строения заклинаний и спектрограмму магии. Все это необходимо при работе с детоскопом. Он показывает частички плетения чар, их окраску и данные о творце заклинаний — не имя-фамилию, а уровень магического потенциала и, так сказать, почерк. Он у чародеев разный, как отпечатки пальцев. А еще каждый маг, колдуя, оставляет след, который тянется за ним пару часов. Вот его-то и нужно найти.

   Собрав показания, обычно сажусь в тишине с блокнотом, достраиваю цепочку плетения, попутно вычисляя остаток резерва. Потом определяю, чего хотел добиться волшбой потенциальный клиент Карательной инспекции, даю ему характеристику, работая с цветом магии и следами владельца. В результате портрет либо сходится, либо не сходится с данными досье. Дальше действуем по обстоятельствам.

   Со стороны кажется — просто, но без перенастройки зрения и крепкой теоретической и практической базы сядете в лужу. Поэтому-то часто работают в паре, чтобы ничего не пропустить, зато получают вдвое меньше. Я предпочла тернистый путь учебы и теперь, пожалуй, среди лучших специалистов по магам. В нашей инспекции, во всяком случае.

   — Приехали!

   Паромобиль дернулся и остановился.

   Неохотно выползла наружу и огляделась.

   Рассвело два часа назад, поэтому над землей клубились остатки тумана. В лесу всегда так: и прохладнее, и тьма неохотнее отступает.

   Юбка мгновенно намокла от росы — обычное дело.

   Попросила показать, где нашли девочку. Полицейский махнул рукой на огороженный колышками участок.

   — Магическую карточку смотреть будете? — без особого энтузиазма поинтересовался он.

   — Голограмму бы, — пожевала губу и, засучив рукава, подошла к колышкам.

   Так, камень со следами крови. Ее, разумеется, взяли на анализ, и старший инспектор, если окажется столь любезен, даст взглянуть на результаты.

   Порылась в сумке и извлекла копию протокола осмотра тела.

   Почерк преступника до боли и ужаса похож на черного мага. Идейный: не изнасиловал жертву ни до, ни после ритуала, хотя большинство такое практикуют. С одной стороны, не так противно, с другой — обидно. Остались бы следы, попался бы, голубок. Но этот только убивал и черпал силы. По-своему порядочно.

   Детоскоп засек мощнейший всплеск энергии. Цвет, разумеется, не кипенно-белый.

   Плетение заклинания рваное, ни одного целого звена. Нахмурившись, попыталась выяснить последовательность чередования, но и тут меня постигла неудача.

   Странно, убили подростка вчера, а сегодня уже ничего нет. Преступник тщательно подтер за собой, оставив лишь экранацию, то есть остаточные явления заклинания.

   Почерк и вовсе отсутствует, словно ритуал проводило неодушевленное существо. Но такого не бывает!

   С упорством, достойным лучшего применения, обегала всю поляну с детоскопом в руках.

   Хотя бы уровень сил, хоть что-то! Нет, глухо. Вот она, магия — удушливая, чернее души предателя, а ничего узнать не могу.

   Со злости едва не сломала карандаш, заткнутый в крепление блокнота, но одумалась: чем пометки потом делать?

   Убрала детоскоп и осмотрела поляну магическим зрением. Яма над камнем, следы, уходящие в лес… Я же говорила: чары к творцу всегда приведут!

   Радость моя оказалась недолгой: след оборвался через десяток шагов, резко, будто ножом отрезали. Ничего хорошего. Впрочем, досье разыскиваемого субъекта намекало, от него можно ожидать только плохого.

   Поежилась и огляделась.

   Вроде, тихо, но черные маги убивают бесшумно. Затаился за спиной, ухмыляется…

   Спрашивается, где мои телохранители? Им положено охранять, а не сидеть в паромобиле.

   Испуганно прижалась спиной к дереву.

   М-да, забралась в одиночку в лес! Кто поручится, что преступник уже не занес нож?

   Задергавшись, нащупала кристалл и острым концом надавила на кожу. Выступила капля крови, ранку защипало. Ничего, через пару минут пройдет, зато подниму уровень магического потенциал до третьего. Сделала бы дома, но торопилась, не успела.

   Кристалл полностью растворился, смешавшись с кровью.

   На душе полегчало. Теперь смогу обороняться в случае нападения. Не хотелось бы, но судьба не спросит.

   Прислушиваясь к лесным звукам, медленно, выверяя каждый шаг, вернулась к полицейским. Они не горели желанием искать преступника, а нагло дрыхли, воспользовавшись тем, что я занята. Старший инспектор заверял: ребята опытные, но по виду не скажешь. Разбудила честную компанию, забралась обратно в паромобиль и двинулась дальше по пути ратных подвигов черного мага.

   Ни главного алтаря, ни убежища убийцы в тот день мы не нашли, зато выяснили, что тот силен, умен, изворотлив и, несомненно, знаком с методами Карательной инспекции. Но одну полезную вещицу ценой содержимого желудка я все-таки откопала — обрывок веревки. Им связывали жертву, и он неплохо сохранился.

   Детоскоп показал наличие индивидуальных частичек. Чтобы работать с ними, моих знаний мало, а вот лаборатория справится. Туда и отдам.

   Отвернулась, чтобы не видеть обгоревших останков — их обнаружили случайно, когда искали алтарь, — сунула веревку в специальный пакет и обрадовала полицейских: рабочий день закончен.

   Через пару минут паромобиль резво катил в сторону Нэвиля.

   Откинувшись на переднее сиденье, лениво скользила взглядом по мелькавшим с обеих сторон озерам и размышляла о деле. Оно оказалось сложнее, нежели предполагала, но сдаваться я не привыкла.

   Оказавшись в Нэвиле, зарегистрировала улику и отдала в лабораторию. Теперь бы домой, но сначала горькая пилюля.

   Хватит бродить впотьмах, пусть Лотеску даст полное досье на преступника.

   Вопреки ожиданиям, первый зам не рассердился. Наверное, из-за кофе. Аромат почувствовала еще в приемный. Крепкий напиток — слабость Лотеску. После чашечки начальник добрел и не спешил выставить за дверь.

   — Где я вам его возьму? — развел руками Лотеску. — Из газет вырежете, по архивам поползайте. Ну, запрос через начальника отдела в ведомство отправьте.

   — Уже. Толку-то! — огрызнулась я — усталость брала свое. Сейчас бы прилечь или хотя бы вытянуть ноги на диване. А еще лучше поесть — с лесными прогулками успела сжевать только пару бутербродов. — Где его впервые засекли, как вышли? Поймите, хассаби, — маленькая лесть города берет, пусть уж благородным побудет, — найти черную кошку в темной комнате невозможно.

   — А вы найдите, — отрезал первый зам. — Просто так государственный хлеб едите?

   Еще одно подтверждение, что благодарностей на работе ждать бесполезно. Особенно от тигра, который спит и видит себя дворянином. Аристократы, как известно, простой люд не жалуют, а у Эмиля ишт Лотеску замашки родовитого амбростенца.

   — Ладно, — сделав пару глотков, смилостивился начальник, — так и быть, помогу. Только что взамен?

   Я закатила глаза. Ну почему нельзя просто отдать документ, зачем спектакль? Южан могила исправит!

   Лотеску извлек из ящика стола гербовую бумагу.

   Напряглась, затаив дыхание.

   Ну же, напишите письмо! Вам никто не откажет.

   Задумавшись, первый зам убрал лист обратно и поинтересовался, что я делаю сегодня вечером.

   — По делу мага работаю.

   — Поужинать не хотите? — И все с абсолютно серьезным видом.

   — Вам не понравится, расходы не окупятся.

   Начальник рассмеялся.

   — Ой ли? Брюнетки страстные!

   Давно привыкла к подобным откровенным предложениям, не обижалась. Знала, против воли Эмиль ишт Лотеску никого в постель не потащит. Ну, ущипнет хорошенькую девицу, не более. Шантаж пикантными карточками — тоже не его профиль.

   Что поделать, он темпераментный мужчина, которому неймется попробовать всех женщин в мире.

   К слову, если Лотеску приглашает с ним переспать, он в прекрасном расположении духа. Нужно ловить удачу за хвост — в текущем месяце первый зам предпочитал распекать.

   Заверив начальника, что обязательно подарю ему девичью честь в другой раз, попросила сделать запрос.

   — Держите!

   В руки легло уточнение ориентировки с примерным возрастом и типом фигуры. К ней — ура! — прилагалась портативная голограмма.

   Судьба иронично показала фигу. Силуэт в черном распознаванию не подлежал, максимум, можно вычислить рост и комплекцию.

   Повертела голограмму и вопросительно глянула на Лотеску.

   — Маги сделали все возможное, нарисовали по остаткам почерка. Радуйся малому. А теперь марш работать, — первый зам хлопнул в ладоши, — если отказываетесь развлекаться.

   Дома меня ожидал сюрприз. Даже два — Гарет с адресованным мне анонимным письмом.

   — Лена, у тебя крупные проблемы? — он протянул конверт. Обычный, с почтовой маркой Амбростена, но без адресов получателя и отправителя.

   Не спеша ознакомиться с содержимым, поинтересовалась:

   — Где ты его нашел?

   — Подсунули под дверь.

   Внутри конверта оказался сложенный вдвое лист бумаги, посредине которого неизвестный вывел: «Брось, все равно не поймаешь, а жизнь дороже. Я всегда стою за твоей спиной».

ГЛАВА 3

   Гарет ушел на работу, а я валялась в постели. Смешно, но одеяло казалось надежным укрытием, как в детстве, когда прячешься под ним от вымышленных чудовищ. Только мой монстр, увы, реален и вольготно чувствует себя в Нэвиле. Между тем, некроманту следовало бы залечь на дно, затаиться в хижине на берегу одного из многочисленных озер Вертавейна. Самое крупное дало название краю.

   Мы с Гаретом как-то выбрались туда. Ехать пришлось порядочно, но оно того стоило. Потрясающей красоты бор, прозрачная вода, сливающаяся с небосклоном, россыпь больших и малых островков, поросших ивняком, песчаные отмели. Место заповедное, затерянное в гуще лесов. Гарет вырос в Вертавейне, поэтому знал, как добраться, сама бы я долго плутала, посади хоть в самый быстрый огнемобиль.

   От Нэвиля до озера — три дня пути. Странно, но на берегах не построили ни гостиницы, ни трактира, будто Вертавейн зачарован. Людская молва заверяла, так оно и есть. Якобы на дне озера обитали боги. Суеверия, конечно. Высшие существа — пережиток прошлого, но ночевать у Вертавейна не советую: детоскоп много чего интересного засек. Экранации заклинаний старые, но почему-то не разлагались на простейшие составляющие. Подозреваю, дело в особом магнитном поле — встречаются и не такие аномалии.

   Вспомнила о некроманте и вмиг погрустнела. От мысли, что он ходил по моему полу, прикасался к моим вещам, засосало под ложечкой.

   И не испугался, гаденыш, полиции, приходил еще раз, чтобы подсунуть письмо!

   Малодушно просила Гарета остаться, но он ушел, и я осталась одна.

   Хлопнула рукой по лбу.

   Вот идиотка-то! Некромант оставил почерк! Вместо того, чтобы ныть, нужно взять детоскоп и проверить лестничную клетку. Даже если там топтался подручный преступника, все равно выйду на след.

   Вскочила, мигом позабыв про страх и хандру, нашарила босыми ногами тапочки, запахнула халат — не голой же перед соседями щеголять — и, прихватив прибор, выпорхнула в прихожую. Ее решила обследовать в первую очередь, но, увы, никаких следов не обнаружила. Я и не надеялась: после полицейских-то!

   На всякий случай прихватила с кухни нож. Черные маги, они народ такой, даром не пугают.

   Прислушавшись, сняла с двери охранные чары, повернула ключ в замке и осторожно выглянула на лестничную клетку.

   На первый взгляд — ничего особенного. Вон, сосед куда-то спешит. Поздоровалась, выждала, пока спустится, и занялась делом. Медленно, прикусив язык, водила детоскопом по двери, порогу, коврику, не забывая о внутреннем зрении. Кое-что интересное обнаружила. Вчера тут действительно побывал гость. Маг, не обычный человек: воздух золотился, словно на солнце. Почерк смазанный, подчищенный так же, как у алтаря в лесу.

   Какой класс опасности? Прибор умалчивал: индикатор плясал от А до С.

   Ох, не нравится мне это все! Настолько не нравится, что хочется передать задание другому сотруднику. На истерику таинственный маг и рассчитывал, поэтому не сдамся.

   Вернулась в квартиру и задумалась над чашечкой кофе с тостами. По идее нужно опять идти в участок, прочесывать окрестности, но разум твердил: поездка — бесполезная трата времени. Посему позавтракаю и съезжу в полицейский архив и Общественную библиотеку за подшивкой газет. По местам преступлений можно примерно вычислить район обитания черного мага, вот туда мы с полицейскими и направимся. Заодно загляну по дороге в банк, сниму немного со счета.

   Сказано — сделано. Через полчаса я бодро вышагивала по улицам Нэвиля. Прихорашиваться не стала, только слегка подвела глаза.

   Вместо косметички прихватила импульсный шокер — идеальный спутник одинокой девушки на государственной службе, действует на все, что дышит. Жаль, не убьет, ненадолго из строя выведет. Так, секунд на сорок: с университетской скамьи помнила, сколько факторов влияет на воздействие импульса. Учитывая класс преступника, вырубить простой игрушкой его невозможно.

   На магов шокер действовал хуже всего, тут иное оружие нужно. Например, парцилен. Его без специального разрешения не продадут: слишком опасен.

   Отдел ликвидации Карательной инспекции поголовно щеголял подобными миниатюрными пушками, расщеплявшими вещества на частицы. Световая вспышка парцилена наносила больший урон, нежели древние файерболы, ножи, мечи и стрелы. Она проникала внутрь организма и делала свое черное дело: вызывала сердечный спазм, уничтожала внутренности или запускала механизм разрушения клеток — зависит от места вхождения заряда в тело и выставленного режима. Всего их два: тяжкий вред и летальный исход.

   Документы по делу прихватила с собой. Рассмотрю в тишине и покое портативную голограмму, определю по ней строение фигуры.

   Смешно, мы даже пола мага не знаем. Некромантией и женщины балуются, встречала упоминания.

   Накрапывал дождь. Раскрыв зонтик, тщательно обходила лужи, не желая портить кожаные туфельки, попутно борясь с ветром.

   Не поскользнуться бы! Не знаю, кому пришла в голову мысль выложить набережную песчаником, но она вряд ли светлая.

   Воистину, весна — натура легкомысленная, нередко потчует после тепла зимним холодком. Но все равно осенью хуже, в драповом пальто до костей иной раз пробирает.

   По набережной спешили по делам прохожие, прогуливались парочки и няни с детьми. Кто-то в одиночестве любовался рекой. Пусть Адрон не так уж широк, но мосты — загляденье! Арочные, невесомые, они сковали берега подобно ребрам гигантского животного. Редкий турист не увезет изобразительную магическую карточку с пролетом или статуей. Вот и сейчас несколько мужчин и женщин любовались Мостом короля Эстефана. Мне, к слову, через него, на ту сторону — Имперский банк, самый крупный в стране, не удосужился открыть отделение в нашем районе. В другой деньги переводить не хочу, хотя Купеческий банк заманивает процентами и расположен на соседней улице. Сильна привычка и давняя вера: государство не обманет.

   Зазевавшись, случайно задела зонтом мужчину. Он недовольно буркнул и поднял оброненный диктино. Испугалась, что дорогой прибор разбился, а потом решила: сам виноват, нечего в руках вертеть. Однако извинилась. Мужчина мельком глянул и сердито заметил:

   — Кое-кому неплохо обзавестись разрешением на ношение оружия.

   — Какого оружия? — я ничего не понимала. — Зонта?

   Зонта, что ли? Есть такая поговорка: «В руках дурака и зонт выстрелит».

   — Себя самой. — Убедившись, что диктино цел, незнакомец поспешил убрать его во внутренний карман пиджака.

   Респектабельный мужчина, одежду явно покупал не в дешевом магазинчике. В качестве ткани я разбиралась — шерстяная материя высшего сорта. Рубашка тоже не для бедных, для хассаби. Элегантная простота, серый и оливковый.

   — Еще раз простите, я не нарочно.

   Вот ведь ситуация! Если хассаби, может прицепиться.

   Мужчина покачал головой и в свою очередь пристально осмотрел меня. После фыркнул. Ясно, не произвела впечатления.

   Мы благополучно разошлись, вопреки сюжету любовных романов не завязав знакомства. Через пять минут выбросила незнакомца из головы. Симпатичный, темный блондин с ореховыми глазами, но таких в Нэвиле великое множество. Гарет ничем не хуже, даже лучше, потому что мой.

   Банковский счет порадовал, но наличных сняла немного: в крупных магазинах и магазинах средней руки принимали карты. Долго не могла привыкнуть протягивать прямоугольник продавцу и прикладывать палец к сканеру на считывающем устройстве, но теперь это стало обыденным.

   В архиве засела надолго, зарывшись в кипу бумаг. Трудилась не напрасно — наметилась определенная закономерность. Убийства связаны с фазами луны и опоясали полукругом озеро Вертавейн. Выходит, маг прятался на одном из островов, а ритуалы проводились во славу древней богини Смерти. По поверью, она набирала силы вместе с ночным светилом, достигая пика в полнолунье.

   Довольно улыбнувшись, уставилась на список жертв. Девочки и девушки — всего десять. Четверо юношей, двое взрослых мужчин. В газетах писали только о девственницах, зверски умерщвленных некромантом, а о лицах противоположного пола умалчивали. Зато теперь я знала, мага интересовали не красота или нетронутость, а жизненная сила. Увы, ее легче черпать из школьниц, чей организм только-только расцветает. Поэтому и раны на теле девственниц иные — убийца забирал все без остатка.

   Поежилась, достала из сумки портативную голограмму.

   Определенно, мужчина. Возраст — от семнадцати до шестидесяти пяти, тут уж простор для фантазии. Рост стандартный, около шести футов. Не тучный. Если бы не плащ, скрывавший мужчину с головы до пят, сказала бы больше.

   Взглянула на вмонтированные в диктино часы и поспешила сдать ворох папок. Самое время показаться на работе, узнать, что там с анализом веревки. Вдруг лаборатория существенно облегчит жизнь?

   Стоило переступить порог родного Отдела по борьбе с магией, как меня огорошили сообщением о неком мужчине, который горел желанием повидать Магдалену ишт Мазеру. По словам сослуживцев, он чрезвычайно огорчился, не застав оную на рабочем месте, но ни записки, ни устного сообщения не оставил.

   — Хоть по какому вопросу спросили? — хлопнула дверцей сейфа, достав очередную пачку кристаллов для увеличения магического потенциала.

   — Да не поболтать! — отозвался вихрастый рыжий Дейв.

   Наши столы напротив.

   Дейв никогда прямо не ответит на вопрос, юлит до последнего, а потом удивляется, отчего его не любят.

   — На пропуск посмотрел?

   Невежливо, разговаривать с человеком, нагнувшись, но нужная вещь оказалась под столом.

   — Он не показывал. Спустись на вахту, узнай.

   Обязательно узнаю, вот только на обратном пути из лаборатории.

   Веревка подарила небольшую зацепку — руки мага пропитались розовым маслом. Эстет, однако! Или он тело жертвы натирал, но зачем?

   Эксперты установили, что магический потенциал убийцы второго уровня, даже ближе к первому.

   Человек, не представитель иной расы. Страха или волнения, убивая, не испытывал: нет следов пота. Опытный и хладнокровный.

   По частичкам кожи определили: не юноша и не старик, регенерация организма начала замедляться. Возраст, таким образом, колебался от двадцати пяти до сорока. Остальное, увы, скрыто во мраке: магический почерк смазан, отпечатки ауры отсутствовали. Зато о девочке, которую связали веревкой, можно написать поэму.

   Я впервые задумалась: каким образом жертвы попадали к палачу? Выслеживал ли он их, выбирал ли случайным образом, целенаправленно знакомился? Озадачу старшего инспектора, пусть опросит близких погибших: может, видели кого, а сама наведаюсь к гадалке. Есть в Нэвиле одна, с лицензией и всеми необходимыми документами.

   Меня заинтересовало не предсказание судьбы, а слухи, бродившие по магическому сообществу. Не мог некромант не всколыхнуть болото. Черных магов боялись, они без зазрения совести отправляли на тот свет коллег.

   На вахте не сообщили ничего интересного. Мужчина как мужчина, по виду — обычный горожанин, спокойный, молчаливый. На всякий случай переписала данные из журнала, чтобы потом разыскать. Человек ведь не просто так приходил, наверняка по делу, может статься, на некроманта указать. Случалось и такое, ловили магов по чьей-то наводке. Тогда понятно, отчего посетитель не пожелал общаться с кем-то, помимо меня.

   Хассаби Береника — никакая она не знатная особа, называлась так для солидности — жила на уединенной улочке в восточной части города. Ее гадательный салон пользовался огромной популярностью, записываться нужно было за неделю, а то и две до визита. Надеюсь, для меня сделают исключение, тем более карты я раскидывать не прошу.

   Дом утопал в зарослях сирени — любимых цветах Береники. Неудивительно, что и внутреннюю отделку выполнили в розово-фиолетовых тонах.

   Отряхнув и свернув зонт, позвонила. Через минуту дверь отворилась, и я прошла в прихожую. Такой способ бесконтактного отпора-запора замков не новость, купи специальное устройство и хвастайся перед друзьями. Во всех богатых домах стояли. Посмотрит слуга в окошко и дезактивирует чары. Удобно и безопасно.

   — Хассаби занята, обождите, — послышался сверху, с лестницы, голос служанки.

   А вот и она сама. Вынырнула с метелочкой для пыли, оценила меня на предмет платежеспособности и пригласила в гостиную. Узнав, что я без записи, вздохнула и предложила занести в список ожидающих.

   Удостоверение сотрудника Карательной инспекции сократило время ожидания на семнадцать дней. Сразу нашлись и свободный час, и чашка ароматного какао, и тарелка с печеньем.

   Устроенная по высшему разряду, разглядывала гостиную. В прошлый раз не успела, торопилась, сердилась. Надеюсь, Береника не злопамятна, а то я пригрозила ей тюремным заключением за неоказание помощи Ведомству магии. Перегнула палку, конечно. Гадалка сотрудничать не отказывалась, просто хотела закончить дела с клиентом.

   Деньги в доме водились немалые, если для гостей купили антикварный гарнитур. Мраморная каминная полка тоже недешевая, как и обивка стен.

   Какао отменное, давненько такого не пила.

   Наконец меня пригласили в кабинет гадалки.

   На видном месте висел полученный экстерном диплом Университета чародейства имени Лестарта Белого, лицензия Ведомства магии и благодарность от одной известной персоны. Под материальными символами своего профессионализма восседала Береника — моя ровесница, черноглазая, как и положено настоящей ведьме.

   Тонкие длинные пальцы тасовали колоду со звездами на темно-синей «рубашке».

   — Зачем пожаловали, госпожа? — гадалка в упор смотрела на меня, будто собралась прожечь дыру. — Решили вверить судьбу древним богам?

   — Да нет, — присела на стул перед покрытым рунным покрывалом столом, с интересом следя за ловкими движениями Береники. — Хотела узнать, не слышно ли чего в магическом сообществе.

   — О чем именно?

   — О черном маге.

   Гадалка занервничала и сотворила оберегающий знак. Она отложила колоду в сторону, встала и впустила в затемненную комнату дневной свет.

   — Я ничего не знаю, но можем спросить карты, — Береника махнула рукой на стол. — Признаться, самой не по себе, боюсь «Смерть» вытащить, а то и чего похуже. Отродясь такого не бывало. У нас народ по мелочи шалит, вы ведь знаете.

   — Знаю, — коротко подтвердила я. — Но разве среди магов Вертавейна нет черных? Подумайте, Береника.

   Гадалка гневно блеснула очами. Решила, что я обвинила ее в сокрытии преступления. Она подбоченилась и гордо заявила: с подобными личностями не якшается и никому не советует.

   — Есть, конечно, черные, но они по полицейской части. В комиссариате список спросите. Если вдруг услышу, сообщу.

   Береника вернулась за стол, яростно перетасовала колоду, потянулась снять, но внезапно раздумала, предложив это сделать мне.

   — Сейчас все узнаем, — подмигнула она. — Карты капризные, могут на вопрос ответить, а могут будущее приоткрыть.

   Как велели, левой рукой разделила колоду на стопки и с интересом уставилась на покрывало, где творилась судьба. К гадалкам я относилась скептически, но почему бы не попробовать? В конце концов, раз их ремесло признано Ведомством магии, не шарлатанство.

   Первым на стол легло изображение державшихся за руки юноши и девушки. Рядом опустилась на ткань карта с радугой из кубков. Последней выпало изображение рыдающей женщины с девятью разящими мечами над головой.

   Гадалка вздохнула и мысленно оценила расклад. Торопиться переводить язык карт она не спешила.

   Я занервничала, заерзала на стуле и, не выдержав, потребовала рассказать без утайки.

   — Хорошо, — бесцветным голосом согласилась Береника. — Не люблю предсказывать несчастья, но тут двояко, судите сами. Первая карта, — она указала на юную пару и провела подушечкой пальцев по изображению, — Влюбленные. Полагаю, сами понимаете, она означает любовь и одновременно — две противоположности. Вы сделаете правильный выбор. Любовь принесет счастье, физическое наслаждение, исполнение желаний, подымет над миром. Вы выйдете замуж, либо будете страстно желать этого — карты указывают на прочный семейный союз.

   — Значит, я стану женой Гарета.

   Ничего нового. Я живу с молодым человеком, у нас серьезные отношения, через пять лет мы поженимся.

   — Имени не вижу, но карты намекают то ли на старинный род, то ли на древнее занятие мужчины.

   Интересно, даже очень. Нет, налоги собирали всегда, но что-то не замечала за Гаретом длинного списка именитых родственников. А, карты всегда врут! Но чего так испугалась Береника, почему не желала трактовать расклад?

   — Ну, а третья карта? — беззаботно поинтересовалась я.

   Гадалка сникла и перевела взгляд на накрытый платком хрустальный шар. Отложила в сторону деву с мечами и глухо ответила:

   — Третьей выпала Девятка Мечей.

   И что? Я не прорицательница, изображения на картах для меня — всего лишь картинки.

   Выждав с минуту, Береника продолжила:

   — Любовь приведет к отчаянью и безысходности. Вас обманет самый близкий человек, вы проиграете в борьбе с врагом. Над головой реет смерть, необязательно физическая. Возможно, всего лишь пойдут крахом надежды. Однако не хороните себя раньше времени, — торопливо добавила гадалка, заметив мою бледность. — Слишком много радости вокруг, худшие опасения необязательно сбудутся. Десятка Кубков ослабляет черную меланхолию, превращает ее в покой.

   — Вечный, — пошутила я и успокоилась.

   Ясно, Береника абсолютно ничего не видит и от начала до конца выдумала предсказание. Перегнула палку и забрала слова назад. Сначала обещала крах жизни, а потом превратила его в тихую гавань.

   — Сейчас выясним, — гадалка вытащила еще одну карту, но не спешила переворачивать «рубашкой» вниз. Она задумчиво постукивала ребром о стол. — Счастье или горе принесет любовь госпоже?

   Простое движение пальцев — и с бумажного прямоугольника оскалился рогатый демон.

   — Крах, — выдохнула гадалка, вновь тасуя колоду, и отвела глаза. — Мне очень жаль, любовь закончится смертью. Чувства или тела, не вижу, знаю только, придется изведать много боли.

   Не черный ли маг, которого я ищу, нанесет удар в самое уязвимое место — Гарета? Отсюда и скорбь.

   — А не может карта указывать на влияние извне?

   Как ни храбрилась, а сердечко забилось чаще. Если бы не письма с угрозами, внимания не обратила, а так невольно задумаешься.

   Береника скривила губы и ответила отрицательно. Нахмурилась и трижды перетасовала колоду, невнятно бормоча себе под нос.

   С трепетом ожидала, когда перестанут мелькать унизанные кольцами пальцы — любят гадалки производить впечатление! Хозяева ювелирных магазинов их обожают. Кому еще продашь всякую безвкусицу?

   — Это вы, — Береника ловко извлекла из колоды фигурку молоденького мальчика с монетой в руках. — Вы ведь родились осенью?

   Удивленно кивнула: да, в сентябре. Откуда она узнала?

   Потом сообразила, что Береника воспользовалась привычным трюком, построенным на впечатлительности и рассеянности клиента. Гадалка навела справки, когда проверяла, служу ли я в Карательной инспекции, а теперь эффектно преподнесла сведения под видом откровения карт.

   — Темные волосы, темные глаза. — Э, вообще-то, у меня серые. — Приземленная личность, озабоченная деньгами. По возрасту — пока не королева, то есть женщина до тридцати пяти. Сейчас узнаем, кто тот мужчина, о котором говорили карты. Снимите сами.

   Я вытащила сразу две карты: мага и короля с посохом в руке. Так уж получилось: одну достала, вторая выпала из колоды. Хотела положить на место, но гадалка запретила. По ее словам, случайно карты не падают.

   — Человек полон зимнего хлада, недаром выпадал Демон. Амбициозен, наделен могуществом и не боится людского суда. Он стремится править, вынашивает честолюбие планы. Старше вас. Внешность… — Береника задумалась. — Одно могу сказать: не брюнет. Возможно, рыжий и голубоглазый как Король Посохов. Человек сам достиг вершин и сейчас восседает на троне.

   Так и знала, что черный маг попортит кровь!

   Рыжий, значит? Хоть какой-то толк от гадания. Рыжий — типичный цвет лжецов и предателей.

   Приврала, конечно, Береника, запудрив голову любовью — ну, да какой девушке ее не обещают!

   Крах, значит? Только не мой, а некроманта. Найду его и передам в руки правосудия.

   Холодно поблагодарила Беренику за помощь и направилась к выходу.

   — Вы напрасно не верите, — полетел вслед голос гадалки. — Вы полюбите мужчину, который одновременно осчастливит и погубит. И он не тот, кто рядом с вами.

   Обернулась и невежливо поинтересовалась:

   — Как часто сбываются ваши предсказания? Один раз из дюжины?

   — Всегда, — хищно оскалилась Береника. — Я могу ошибиться в деталях, но никогда не упущу сути. Все случится до исхода года.

   Промолчала, отворила дверь кабинета и спустилась по лестнице. Напрасно ездила сюда, зря потеряла время. Ладно, хотя бы деньги за гадание не взяли, а то совсем обидно.

   Через десять минут я благополучно забыла о королях, мечах и прочих мистических символах. Мысли занимал предстоящий разговор со старшим инспектором.

   Или лучше сразу пойти к комиссару? Некромант угрожал всему Вертавейну, а не узкой группке людей.

   Пожалуй, лучше к комиссару. Заодно леса прочешут тщательнее, а то в прошлый раз полицейские не проявили усердия.

ГЛАВА 4

   Похоже, начальник отдела меня невзлюбил. Полагаю, за то, что Лотеску через его голову одарил поручением.

   Шакиру до пенсии оставалось всего ничего, и мы, грешным делом, перестали воспринимать его как кого-то важного. Ну и поплатились. Вернее, я поплатилась, когда с утра завибрировал диктино, и Шакир мерзким голоском прошипел: «А вы почему не на работе, ишт Мазера?» Попробовала оправдаться заданием — куда там! Ноги в руки и вперед, за новыми изобразительными магическими карточками и бланками форм. Последние я ненавидела и старалась оттянуть составление квартальных и месячных отчетов до победного, однако в этот раз не вышло. Зуб даю, Шакира увольняют по выслуге лет, вот он и взялся за отдел.

   Вздохнув, напомнила себе о предстоящем ужине с Гаретом и потянулась к ящику стола.

   М-да, очередное яблоко — да, я снова забыла на работе злосчастный фрукт — сгнило. Выбрасываем. Хоп, и оно полетело в мусорную корзину. Дейв похвалил за меткий бросок. Кисло улыбнулась, глядя на корешки раскрытых дел и папки с текущими. Текущих два — помимо некроманта на меня «повесили» мошенничество в сфере красоты. Если бы не возраст Шакира, углядела бы намек на несовершенства собственной фигуры. У нас часто раздавали поручения с подтекстом, но нет, я стала жертвой чужого настроения.

   Раскрытых дел много. С одной стороны, радовало: благосостояние растет. С другой — удручало: отчет пухнет.

   Оттягивая тяжкий момент погружения в мир цифр, подошла к окну и открыла форточку. Взгляд скользнул по улице. Как всегда, многолюдно, шумно, гудят клаксоны паромобилей… Замерла, прочитав на тротуаре надпись. Если бы на миг не схлынул людской поток, ничего бы не увидела.

   «Я все о тебе знаю».

   Ком подступил к горлу.

   Поспешно захлопнула форточку и, наплевав на духоту и нежелание работать, вернулась за стол. В голове крутилось: «Откуда? Зачем?»

   Стоп, Лена, может, там ничего нет? Сама посуди, разве некромант идиот, чтобы прийти ночью к зданию Карательной инспекции и белой краской намалевать послание тебе? Так поступают юные влюбленные, к безумному неудовольствию дворников, которым приходится стирать пылкие признания в нежных чувствах, но никак не люди, исповедующие культ богини Смерти. Игра воображения, ничего больше. Наслушалась предсказаний о смерти — вот результат.

   Дыхательная практика вернула спокойствие духа, и я углубилась в отчет.

   Такого-то числа такого-то месяца поступило заявление о том-то и том-то…

   Минуты жужжали в висках сонными мухами, пальцы устали заполнять графы и приклеивать карточки. Никогда не понимала, почему статистикой занимались мы, а не архивные работники. За что им только деньги платят!

   Дейв тоже старательно заполнял графы. Судя по тому, как время от времени встряхивал пальцами, он сочинял роман о нелегкой жизни работника Отдела по работе с магией.

   Кайса и Мариша в полголоса переговаривались, хихикали и изображали бурную деятельность. Счастливец Морис и вовсе собирался домой, распихивал папки по ящикам стола. У остальных либо выходной, либо работа на местах. Всего нас девять человек, Шакир десятый. Ишь, сидит, глазами зыркает!

   В голове зрела нехорошая мысль: выйти в туалет, а на самом деле подняться к Лотеску. Тот намекал, что желал бы видеть меня на месте Шакира, неплохо бы ускорить перемещение за стеклянную перегородку. Там прохладно, рыбки в аквариуме, изопроектор, мягкий диван — сказка! И, главное, меньше бумажной работы. Странно, да? А вот так, начальник только сводку по отделу готовит и за особо важные дела отвечает.

   Мечты, мечты!

   Уткнулась в графу «Произведенные действия», когда на пороге возник посыльный и поинтересовался, кто из нас Магдалена ишт Мазера.

   — Ну, я.

   Дописала до конца предложения, положила перо на промокательную бумагу и подняла глаза.

   Щупленький паренек в форменной желтой куртке протягивал коробку, перевязанную алой лентой. На обычную почту не похоже, а Гарет никогда бы не послал нечто, упакованное в снежно-белую бумагу, да еще с бантиком.

   — О, у тебя завелся новый поклонник? — прокомментировала Кайса.

   Она не упускала случая собрать все сплетни, а если по какой-то причине коллеги вели на редкость скучный образ жизни, сама их рождала.

   — Старый.

   Расписалась в получении, по привычке глянула на листе имя отправителя и не нашла. Странно, анонимно посылки не отправляют, если хотят сохранить инкогнито, выдумывают имя, а тут пустое место.

   Посыльный улыбнулся и, пожелал доброго дня, ушел.

   Шакир ведь не взбесится, если вскрою посылку в рабочее время?

   Безжалостно испортила ножницами дорогую упаковку. Под ней оказалась обычная коробка, кажется, из-под книг. Вскрыла ее и в недоумении извлекла карту Вертавейна, нравоучительный роман Силии Стурры, веревку и камень. Интересный набор.

   На самом дне лежала записка: «Страница двести шесть. Карта в помощь. Выгляни в окно».

   Меня прошиб холодный пот.

   Первым побуждением было выбросить записку в мусорную корзину, но я поборола его и открыла книгу на нужной странице. Юная героиня сводила счеты с жизнью из-за несчастной порочной любви. Точнее — топилась. Мне предлагали сделать то же самое в любом озере Вертавейна. Видимо, чтобы не мучилась и не доставляла неудобств. Заботливо.

   Однако каков наглец, условия диктует!

   Отложила в сторону перо и взялась за детоскоп. Рисуясь, некромант попался. Как ни юли, частички энергии сохранились, хватит крупинки.

   Уняв нездоровое любопытство Кайсы коротким: «Личное», приступила к исследованию.

   Экранаций заклинаний, разумеется, нет, а вот индивидуальные частички таинственный некто оставил. Слабенькие такие — работал в перчатках. Ничего, в лаборатории разберутся.

   Ухмыльнувшись, направилась к двери. Верхняя одежда осталась в отделе, поэтому Шакир не стал спрашивать, куда.

   Пританцовывая, ругала себя за то, что не отдала предыдущие записки на экспертизу. Нашу экспертизу — полицейские все делали халатно. А так, глядишь, уже сковали бы некроманта по рукам и ногам и бросили в тюрьму. Все-таки не хватает мне трезвости ума, мужской логики и спокойствия.

   Диктино на поясе — на работе я носила его в специальном кармашке — издал мелодичную трель, привлекая внимание. Улыбнулась. Так прибор реагировал только на Гарета, специально настроила. Поднесла диктино к уху, вытащила «усик»-обруч и закрепила на голове, чтобы руки оставались свободными. Легкое касание, и можно говорить.

   — Привет! Как дела?

   Голос Гарета звучал бодро и весело. Неужели премию дали? С утра жених не лучился счастьем, наоборот, беспокоился, советовал взять отпуск и передать дело некроманта другому сотруднику.

   — Хорошо, — так же бодро ответила я. — Работаю и, кажется, скоро утру кое-кому нос. Вечером пьем игристое.

   — Поймала? — мигом догадался Гарет.

   Самодовольно улыбнувшись, кивнула, будто жених мог меня видеть, и томно прошептала: «Почти».

   Гарет поздравил, напомнил об ужине и попросил не задерживаться.

   Отключив диктино, перешла в другой корпус по стеклянному переходу и спустилась на первый этаж.

   Стук каблуков гулко отдавался под потолком. Не только моих — возле лаборатории всегда многолюдно, а ученые посылают каждого нового просителя в дальние дали. Их можно понять: работают сверхурочно, оперативно и не имеют права на ошибку.

   У меня был любимый лаборант. Подозреваю, я ему нравлюсь, раз остальным Герт неизменно говорил: «Опять приперлись!», а мне всегда: «Ну, что опять?»

   За оцинкованной дверью бурлила жизнь, но в шкафчике пока остались свободные ячейки для улик.

   Поздоровавшись, заполнила Форму №11 о сдаче вещей на анализ. Подумав, направилась не к шкафчику, а к лаборанту, изучавшему под микроскопом зеленый шарфик.

   — Герт, крайне важно, — протянула ему форму и записку некроманта. — От этого десятки жизни зависят.

   — Некромант? — догадался Герт и оторвался от увеличительных линз.

   Странно, он обошелся без дежурной фразы. Неужели начальство постаралось?

   Кивнула и попросила не затягивать с анализом.

   Герт пообещал и выпроводил вон, чтобы не мешала работать.

   — Я свяжусь, когда сделаю, — крикнул он вдогонку. — Диктино не выключай!

   Можно подумать, кто-то позволит!

   Остаток дня прошел буднично и монотонно. Я шуршала бумагами, скрипела перьевой ручкой, ругала плохой клей и собственный почерк. Закончив, отдала отчет Шакиру и взялась за папку с новым делом.

   Так, что мы имеем? Оказание услуг без лицензии, мошенничество. Заявления пострадавших прилагались. Копии, разумеется.

   Выписала приметы мнимого мастера красоты и название ее салона. Надо навестить. Ведьма отправилась в бега, но наследить точно наследила.

   С молчаливого согласия начальника накинула плащ и отправилась договариваться с инспектором о визите в «Алую розу». Можно и без полиции, но зачем ходить дважды? А так на глазах стражей порядка обнаружу или не обнаружу неопровержимые улики «серой» практики.

   Хлопнув дверью Карательной инспекции, вздохнула с облегчением. Давненько я так не засиживалась! Обычно пара часов на теоретическую подготовку — и вперед, за дело! Архивы, полицейские участки, розыски, беседы…

   Рядом привычно смолили коллеги из других отделов. Перекинулась с ними парой слов и так, между прочим, поинтересовалась надписью на тротуаре. Все представила как обычный интерес к странной фразе. Надпись прочитали многие, но понятия не имели, кто ее сделал. Ладно, есть дворник, уж он-то точно видел злодея — заступал на службу рано утром. И охрана Управления. Поглядим кристаллы, выведем изображение на изопроектор и создадим голограмму некроманта. Он волновал меня куда больше ведьмы, сделавшей начинающей актрисе халтурный нос.

   Скользнула взглядом по сторонам — становлюсь подозрительной, — и вернулась в управление. Вопреки обыкновению не направилась к лестнице или к переходу в другие корпуса, а спустилась в подвальный этаж.

   На первый взгляд Карательная инспекция свободна для посещений. Заходи, кто хочешь, получай пропуск у секретаря в фойе и иди себе с миром. Но только на первый взгляд. Задрав голову, увидишь десятки кристаллов, вмонтированных в стены. Они внутри и снаружи здания, записывают все, что происходит. Кристаллы меняют ежемесячно — таков лимит службы, после чего отправляют в архив, хранят пять лет и потом утилизируют.

   В стол секретаря вмонтирован изопроектор с базой данных подозрительных субъектов — как магов, так и обычных преступников. Перед тем, как выписать пропуск, девушка проверяет, нет ли в ней посетителя.

   Ученые придумали занятную штуку — человек становится на специальный круг на полу, с него делается временная голограмма и передается в изопроектор. Тонкостей не знаю, но создатели удостоились королевской аудиенции и персональной пенсии.

    Если посетитель попытается колдовать, срабатывает звуковой сигнал, и прибывает наряд полиции.

   Попасть без пропуска дальше секретарского стола невозможно: охранная система не пропустит, а ребята из охраны попотчуют импульсом парцилена. По чужой карточке сотрудника тоже не пройдешь: рост, вес и комплекция не соответствуют.

    Словом, у нас все строго. Да и как иначе, если работаем с опасным контингентом?

   Раньше я никогда не бывала на цокольном этаже.

   Искусственное освещение, голые стены… Неуютно и казенно.

   Приложив карточку к считывающему устройству, вошла в комнату дежурного и едва не задохнулась от табачного дыма. Это так нельзя курить в помещениях! Прокашлявшись, обратилась к сидевшему перед огромным, во всю стену, изопроектором пареньку:

   — Отдел по работе с магией, Магдалена ишт Мазера. Нужно просмотреть наружные кристаллы. Только те, которые направлены на улицу. Интересует ночь и утро до прихода сотрудников.

   Охранник кивнул и крикнул кому-то в подсобку:

   — Второй, шестой, девятый, четырнадцатый!

   Обернувшись ко мне, дежурный предупредил:

   — Под вашу ответственность.

   Кивнула, понимая, на что он намекал. Кристаллы временно снимут, сделают пометку в журнале, и улица временно останется без наблюдения. Хорошо, разрешение получать не нужно. «Отдел по работе с магией» — волшебные слова, распахивающие многие двери. Отдел ликвидации и вовсе входит с ноги, без спросу. Сама побаиваюсь его сотрудников.

   Из подсобки сначала показалась складная лестница, а потом мужчина сурового вида. Одарив меня «благодарным» взглядом, он потащился на улицу, а я оккупировала свободный стул перед изопроектором.

   Хмыкнула, уловив рассеивающуюся картинку — милая и не совсем одетая девушка. Понятно, пока мы работаем, кое-кто развлекается, а потом в спешке удаляет картинки.

   — Вы только не говорите, — тихо попросил паренек, мигом растеряв всю важность.

   Кивнула. Даже не собиралась. Пусть начальник следит за подчиненными, а я помолчу. Сразу видно, плохая учительница: хорошей положено повышать дисциплину.

   Вернулся бородач и сгрузил на стол четыре кристалла.

   Доверившись умениям паренька, раскачиваясь на стуле, в нетерпении посматривала на часы. У меня два часа, а потом ужин в ресторане с живой музыкой.

   — Ищем человека, пишущего на тротуаре, — распорядилась я. — С любого ракурса.

   Паренек кивнул и углубился в работу.

   На изопроекторе мелькали картинки. Не всматривалась: берегла глаза.

   — Вот, — радостно сообщил паренек. — Изображение мутное, но карточку сделать можно.

   Жадно вгляделась в замершую картинку и разочарованно вздохнула. Ребенок! Нет, вот гаденыш! Нанял ребенка, чтобы написать пакость. И это тот, кто убивал детей, распинал на алтарях… Надеюсь, парнишка жив, хотя сомневаюсь. На месте некроманта я бы его убила.

   Стиснув зубы, попросила сделать карточку. Занесу в участок, пусть поищут ребенка.

   Лишь бы на газетной передовице не оказался очередной пугающий заголовок!

   От переполнявшего меня энтузиазма не осталось и следа. Ощутила себя глупенькой серой мышкой в лапах матерого кота. Некромант играл со мной, хотя в любой момент мог убить. Чем еще объяснить наглость, если не силой и верой в безнаказанность?

   Некромант вел двойную жизнь, и найти его будет ой, как нелегко! Ничего, теперь арест — дело принципа. Когда тебе дарят веревку, в ответ посылают нож.

   Через полчаса в моих руках оказалась портативная голограмма. Паренек расщедрился, сбегал в нужный отдел и принес трехмерное, а не двухмерное изображение.

   Мальчик лет десяти. Русые волосы, голубые глаза. Родинка на подбородке. Телосложение хрупкое, одежда — с чужого плеча. Значит, из рабочего квартала. Вот и сузился район поисков.

   Поблагодарив дежурного, убрала портативную голограмму в сумку и побрела к полицейскому участку. Догадываюсь, как обрадуется инспектор, когда получил сразу два задания. Даже интересно, пошлют меня вежливо или коротко и ясно?

   Из полицейского участка вышла с победной улыбкой на губах. Пришлось кулаком по столу ударить и пригрозить жалобой на халатное исполнение обязанностей. В итоге старший инспектор принял заявку и обещал посодействовать.

   До встречи с Гаретом оставалось полчаса, за которые предстояло добраться до дома и переодеться. Как бы близко я ни жила, все равно не успела бы, поэтому огляделась в поисках доброй души. Инспекция рядом, вдруг повезет? У нас многие на колесах.

   — Найджел, — на грани приличий завопила я при виде знакомого, — как я рада тебя видеть! Подвезешь?

   Найджел тоже работает в Карательной инспекции, но в другом отделе. И, самое главное, у него огнемобиль. Согласитесь, глупо тратить рхеты на поездку со случайным попутчиком, когда можно доехать бесплатно.

   Найджел старательно не замечал. Ну да, сложно поверить в искренность девицы, которая локтями прокладывает путь в толпе. Особенно, если прежде за бурной радостью неизменно скрывались корыстные интересы.

   Перебежала дорогу, подошла к огнемобилю и еще раз поздоровалась.

   Найджел вздохнул и обреченно поинтересовался:

   — Куда?

   Стало стыдно.

   Найджел — моя палочка-выручалочка, когда нужно ехать, а не на чем. То ли в силу мягкости характера, то ли хорошего воспитания он никогда не говорит: «Нет».

   Мимолетное смущение улетучилось. Я привычно хлопнула дверцей и забралась на пассажирское сиденье.

   Дорога заняла пару минут. Как раз успели обсудить преимущество огнемобилей перед паромобилями.

   Поблагодарив Найджела, послала ему воздушный поцелуй и взбежала вверх по лестнице. Три пролета — и я дома.

   Квартира никаких сюрпризов не преподнесла, и ровно в шесть я, сияя дорогой бижутерией и синим платьем с открытой спиной отворила дверь Гарету. Тот восхищенно присвистнул и предложил руку. Оперлась об нее и чинно спустилась к паромобилю. В нем трясло, но на огнемобиль пока не хватало денег. Я поддерживала Гарета в убеждении, что дом важнее средства передвижения, а неудобства… В конце концов, не карета.

   Мы остановились перед «Лабиринтом» — одним из многочисленных ресторанов Нэвиля. На стоянке нашлось свободное место, поэтому не пришлось пользоваться служебным положением.

   Окна ресторана манили «живыми картинками» — причудливым калейдоскопом голографических узоров из цветов и листьев.

   Вывеска переливалась всеми цветами радуги. Раз в три минуты — специально засекала — она словно отрывалась от стены и парила над головами прохожих. Иллюзия, но эффектная.

   Швейцар распахнул старомодные стеклянные двери.

   Гарет помог раздеться, сдал вещи в гардероб и повел в обеденный зал. Его оформили в духе литературных произведений прошлого: много дерева, резьбы, даже старинные вазы на полках. Я предпочитала нечто менее помпезное, но старательно делала вид, будто мне все нравится. Гарет старался, нужно его поощрить, а то больше не пригласит. Он рачительный, предпочитал таверны ресторанам: дешево и вкусно.

   Меню оказалось с картинками, что значительно облегчало выбор. Однако насладиться деликатесами я не сумела. Только официант принял заказ, как на улице прогремел взрыв, от которого вдребезги разлетелись стекла, вазы, посуда.

   Посетители в ужасе упали на пол, закрыв голову руками.

   Люди кричали, официанты бегали туда-сюда.

   Первая мысль: «Уфф, столик не у окна!» Вторая: «Какого шайтана!» Ума не приложу, кому и зачем пришло в голову устроить взрыв. Такого не случалось давным-давно, со времен восстания генералов. Неужели снова военный бунт?

   Отряхнув платье, поднялась на ноги и, пошатываясь, побрела к выходу. Гарет поспешил следом, уговаривая не вмешиваться, но я сотрудник Карательной инспекции, а не учительница, вдруг смогу помочь?

   Даже без детоскопа поняла: здесь не селитра, а магия. Невозможно разрушить здание до основания одним взрывом.

   Целью выбрали не ресторан — сравняли с землей редакцию самой крупной и влиятельной газеты Нэвиля. Под завалами наверняка погибли люди.

   Отвернувшись, прижалась к Гарету.

   Пара глубоких вздохов, и я на передовой, рядом с полицейскими и пожарной командой.

   Вот вам и романтический ужин!

   Ладно, я только гляну, остальным пусть займутся стражи порядка.

ГЛАВА 5

   Герт не порадовал. Меня неделю ничего не радовало, видимо, поэтому как нельзя кстати пришелся роман, присланный некромантом. Самое то для самонадеянной девицы!

   Чтение оказалось занятным. Убрать назидательность из авторского текста — прекрасная книга для юных особ. В университете я не любила творчество Стурры, а тут под бокал натского прониклась.

   Топиться, разумеется, не собиралась, но лучшим сотрудником отдела себя уже не считала.

   Экспертиза вычислила человека, писавшего записку. К нему домой отправился полицейский наряд. Я тоже бегом припустила в квартиру журналиста взорванной редакции, предчувствуя сенсационное разоблачение волка в овечьей шкуре.

   Коллеги подозреваемого каким-то образом пронюхали о грядущем аресте и увязались следом. Полицейские силой вытолкнули их на улицу, чтобы не топтались, не мешали работать.

   Квартира оказалась заперта, пришлось вскрывать отмычкой. Никаких охранных чар, дверь дешевая, обита рейками.

   Инспектор махнул подчиненным, и они рассредоточились по квартире. Я вошла следом и сразу поняла, что проиграла, детоскоп не понадобится.

   В проснувшуюся совесть некроманта не верилось, не стал бы тот кончать жизнь самоубийством, а тут имелся труп и, судя по запаху, несвежий. Странно, что соседи не почувствовали.

   Журналист жил под самой крышей в крохотной съемной квартирке, вроде той, которую снимала на заре карьеры. Кроме него никто не согласился ютиться в комнатушке без нормального водопровода, с несусветной жарой в солнечные дни. Квартиры слева и справа пустовали, жили этажом ниже. Их обитателей, конечно, допросят, но вряд ли что-то узнают.

   Прижав к носу платок, протиснулась в крохотную гостиную, она же спальня. Здесь царил жуткий беспорядок. На полу валялись черновики статей, листы почтовой бумаги. Штаны свисали со стула, а на кровати раскрыл пасть чемодан. Судя по всему, журналист спешно собирался, но сбежать не успел. Ладно, сначала взгляну на него, а потом просмотрю вещи. На них могли сохраниться частицы почерка мага.

   Борясь с тошнотой, свернула на кухню и прижалась к стене.

   Ноги подкашивались. Запах просачивался сквозь платок.

   Ужас — это не то слово! Одно дело — читать, другое — видеть.

   Журналист лежал на столе. Руки и ноги зафиксированы веревками. Голова — в кастрюле на плите. Некромант выпотрошил жертву кухонным ножом, который он, как мне рассказали, потом тщательно вымыл, очистил от энергетических частичек и воткнул обратно в подставку. Аккуратист!

   Опрометью ринулась вон.

   Меня вырвало в прихожей.

   Тело тряслось, ноги не держали.

   Как хорошо, что я не служу в полиции!

   Осматривать место ритуала противно? Да это цветочки, Лена, там только кровь осталась, а тут…

   Меня снова вывернуло, и сразу полегчало.

   Сползла на пол и обхватила голову руками.

   Следовало ожидать, Лена, следовало ожидать, а ты возгордилась, записала некроманта в сумасшедшие. Нет, он умен и откровенно издевается над правосудием. Не удивлюсь, если издательство взорвал тот же маг.

   Несчастный журналист подобрался слишком быстро к разгадке личности преступника, за что и поплатился.

   К сожалению, бумаги восстановлению не подлежат, гранки сегодняшних газет тоже, а вот с редактором можно поговорить. Должен же он помнить, какие задания давал сотрудникам, какие статьи подписывал в печать.

   Упражнения для душевного спокойствия привели в чувство. Вытерев лицо, стыдливо убрала следы позора с кончиков туфель и достала из сумки детоскоп. Нет, на кухню я не пойду, пусть полицейские вынесут тело, а вот комната в моем полном распоряжении.

   Присев на край кровати, задумалась: вживлять ли под кожу кристалл? С одной стороны, сейчас я в безопасности, но вот, выйдя за порог…

   Шайтан, знать бы, почему он не убивает, почему только пугает? Не из сентиментальности же! Из страха перед Карательной инспекцией, из любви к брюнеткам, родственных связей? Замотала головой, отгоняя абсурдные мысли. Нет, не мог брат или кто-то из кузенов резать людей! Тогда что, Магдалена? Разгадай — и бери некроманта тепленьким.

   Повертев в пальцах усилитель магического потенциала, убрала кристалл обратно. Еще успею, нечего добро переводить. Оно подотчетное.

   Перенастроила зрение и принялась за работу.

   Так, экранация заклинания. Гаденыш предусмотрителен, но тут спешил и не все уничтожил.

   Всплеск энергии слабый, сильный — там, на кухне. Брр, мерзавец еще и ритуал провел!

   Цвет… Молочный. Чудненько! Восстановлю цепочку плетения, узнаю, что за хрыч уничтожал улики. Стоял у стола, копался в ящиках и сжигал бумаги неопасным огнем.

   Почерк просматривался слабо, подтерт, как и прежде, но я нашла целое звено плетения. Сейчас перерисую, сделаю выкладку и вычислю магический потенциал некроманта.

   Настроение улучшилось. Отложив детоскоп, взялась за карандаш.

   В блокноте постепенно выстраивалась цепочка плетения магии. Медленно, но верно, формировался почерк мага. Очень интересный, нетипичный, заставлявший попотеть. Нас учили стандартным плетениям, а некромант модернизировал заклинания, переделывал под себя.

   Цвет собственной магии — весь спектр красного. Передо мной человек властный, самоуверенный, опытный. Мужчина — линии острые. У женщин они плавные, нити скручиваются в спирали, а тут жесткая геометрия.

   След возьму. Слабенький, но имеется. После ритуала станет четче: сил прибавилось.

   Почерк. Вот тут больше вопросов, чем ответов. Точно вижу только возраст: от тридцати до сорока лет, и умственный коэффициент — выше среднего. Вот и готов запрос для высших учебных заведений. Судя по изменениям в плетении заклинаний, передо мной не самоучка. На это указывает и структура линий — выверенная, без единой помарки. Полагаю, некромант — магический теоретик.

   Уровень сил… Кто бы сомневался — стремится к первому, почти на грани.

   Рассматривая столбики цифр и чертежи в блокноте, подвела итог. Мы имеем дело с мужчиной средних лет, отлично разбирающимся в магии, возможно, имеющим научную степень, уж во всяком случае, диплом с отличием, привыкшим командовать. Такой частной практикой не занимается, он повелевает другими. Начальник, преподаватель, советник, крупный промышленник или кто-то из знати.

   — Там все убрали, — крикнул инспектор.

   Встрепенулась, набрала в грудь больше воздуха, и вернулась на кухню.

   Полицейские любезно открыли форточку, дышать стало легче. Только вот платок все равно требовался. Свой грязный, пришлось одолжить.

   Детоскоп выявил всплеск энергии и только. Некромант подтер все. Значит, в комнате действительно не успел, кто-то вспугнул. Мне несказанно повезло!

   Убедившись, что ничего не пропустила, оставила позади удушливую черную энергию некромантии и отправилась по следу. Он оборвался на лестнице, между пролетами. Ну да, глупо было надеяться, что некромант позовет в гости.

   Безусловно, знания о преступнике пополнились, но по таким крохам обвинения не предъявишь, пройдут месяцы, пока отсеются сотни подозреваемых.

   Может, некромант и не прокололся вовсе, а специально оставил зацепки? С него станется, мерзкого ублюдка! Слишком умело убрал личное. Не удивлюсь, если обнаружу под ковриком новое письмо.

   Чем больше анализировала записи, тем больше убеждалась: со мной играли. Сначала некромант убивает журналиста, затем уничтожает бумаги и проводит ритуал. В комнате почерк остался, а на лестнице его уже нет. Если бы некромант торопился, я проследила бы его до ближайшего перекрестка.

   Фрагменты цепочек? Короткие звенья с общими признаками без дугообразных связок и дополнительных, личных, колец. Что по ним определишь? Пол, характер, возраст с большой погрешностью. Как много — и как мало! Посему некромант не ошибся, а все тонко рассчитал. Сначала припугнул, затем поманил кусочком сыра.

   Что делает женщина в расстроенных чувствах? Идет в шоколадную лавку? Я работала в Карательной инспекции и отправилась отвести душу в «Алую розу». Заодно дело раскрою.

   Младший инспектор закатил глаза и тихо ругнулся, когда я предъявила второй лист сопровождения. Сделала вид, будто не расслышала, и залезла в полицейский паромобиль, громко хлопнув дверцей.

   «Алая роза» встретила кричащей вывеской и закрытыми ставнями. Табличка на двери сообщала, что Мийя Шокешу, специалист высшей категории, принимает по вопросам красоты с одиннадцати утра до пяти по полудню каждый день, кроме субботы и воскресенья.

   Подергала за ручку, перенастроив зрение, разглядела охранные чары. Кивнув, предоставила полицейским взламывать дверь и разбираться с магией.

   Холл встретил мягкими кушетками и растениями в кадках. На стенах висели благодарственные письма известных особ: актрис, аристократок, жен чиновников. Не сомневаюсь, поддельные, такие же, как диплом мастера красоты.

   Приемная тоже демонстрировать статус заведения: кожа, шпон дорогих пород дерева, зеркало в полный рост.

   Кабинет хозяйка обставила куда скромнее, зато он хранил больше сведений о владелице. Она, в отличие от некроманта, стирать почерк не умела, поэтому я благополучно взяла след не хуже охотничьей собаки.

   Мия Шокешу, или как там ее по-настоящему зовут, ответит за незаконную практику. Детоскоп не обманешь, я запросто восстановила все процедуры, которые практиковались в салоне. Ошибок владелица делала немеряно, неудивительно, что результат не соответствовал ожиданиям. Потенциал слабенький, зато пыли в глаза!

   Незадачливая мастерица красоты попыталась уехать из Нэвиля. Я проследила ее до платформы. После вместе с инспектором отправилась к дежурному по станции, выяснила расписание, сделала запрос в кассу — и уже через час Мийю доставили в участок по месту пребывания.

   Одно дело с плеч, а деньги — на карточку.

   Отчет решила составить завтра, на свежую голову, все равно готовить бумаги для судебного заседания.

   Вечер провела в обнимку с бутылкой вина и «Неизбежностью» Силии Стурры. Даже Гарету не удалось вытащить меня из дома: не хотелось никого видеть и слышать. На этой почве немного поругались. Гарет с упорством, достойным лучшего применения, настаивал на увольнении с работы, которая мешала личной жизни.

   Кофе у издателя «Глашатая» варили паршивый, но я не отказалась от второй чашечки.

   В сумочке валялась все та же «Неизбежность» с карандашными пометками. Захватила ее не просто так: когда прошла апатия, голову посетила светлая мысль. Если некромант — кот, играющий с мышью, то оставил подсказку. Выбор книги не случаен.

    Самоубийство — сюжет не новый, но почему именно Стурра? Утопиться, значит, должна? А почему не повеситься? Значит, вид смерти важен, нужно осмотреть озера Вертавейна. Не удивлюсь, если в одном из них поджидает сюрприз.

   Шайтанова работенка, но справлюсь. В выходные начну.

   Вода — очищение, быстротечность жизни. Уж не желал ли некромант избавить меня или себя от скверны? Существует много духовных учений, в которых стихии играют важную роль. Некромант мог оказаться приверженцем одного из них или банально вытирать пыль с диплома мага-стихийника.

   Вот так, сама не заметив, превратилась в сыщицу. В Карательной инспекции иначе нельзя — никого не поймаешь.

   Редактор вздыхал и слегка покачивался на стуле. Сухонький, лысенький, он выглядел потерянным. Оно и понятно — любимое детище сгорело дотла, станки расплавило, а сторожей убило. А тут еще нашли журналиста, расчлененного некромантом. Бедняге-редактору пришлось ездить на опознание. Я бы не смогла.

   — Вспомните, что вы поручили Густаву Майеру, чем он занимался?

   Отхлебнула из чашки и отставила ее на стол, заваленный бумагами.

   Вместо ответа редактор указал на стопку газет. Недоумевая, взяла верхнюю и наткнулась на фамилию Майер на передовице. Статья о темной магии. Понятно, журналист слишком глубоко копнул.

   Ком подступил к горлу от мысли, что я тоже стою у опасной черты. Надолго ли хватит куртуазности некроманта? Ладно, у меня хотя бы усилитель магического потенциала имеется, а журналисты беззащитны. Сидел себе Густав Майер, писал очередную статью. В дверь позвонили, он открыл. Удар по голове и жуткая смерть.

   — Вчера должна была выйти очередная статья Майера?

   Отложив газету, снова взялась за кофе. Он успел остыть, стал еще противнее на вкус, зато бодрил. Из чего его варят? Из цикория?

   — Да, он затеял крупное расследование о взятках, — вздохнул редактор. — И некромантом продолжал заниматься. Вроде, что-то накопал.

   Это я и так поняла, черновик статьи бы глянуть.

   — Не знаю, отдадите ли без ордера и полиции, но мне нужен список статей уничтоженного взрывом номера. Желательно, полный текст. И все прошлые работы Майера.

   Редактор задумался, забарабанил пальцами по столу. Нервничает.

   — Ладно, пришлю вам копии, — наконец согласился он. — С государством не поспоришь.

   Улыбнулась, поблагодарила за кофе и вернулась в Карательную инспекцию. Там спокойно занялась подготовкой бумаг для суда над ведьмой.

   Формы заполнялись легко, время летело незаметно.

   Брать такую работу на дом нельзя: секретная, да и неудобно бегать через квадранты за новыми бланками. А тут вышел в другой кабинет, перекинулся парой слов со знакомой делопроизводительницей, забрал очередной лист и продолжай спокойно.

   Закончив, отправилась ставить визу Лотеску. Прежде подписывал Шакир, но его уволили, нового начальника отдела пока не назначили, и бумагами занимался первый зам. Ему подчинялся еще ряд отделов.

   Перед тем, как открыть дверь в приемную, заглянула в туалет и наскоро привела себя в порядок. Вряд ли лохматое после прогулки в ветреный день существо продвинется по карьерной лестнице. А мне, что скрывать, очень хотелось получить прибавку к жалованию. С моей нынешней должностью домик не купишь, семью не заведешь.

   Положив папку с бумагами на столик у раковины, достала из внутреннего кармана бордового пиджака — да, я сегодня в форме — расческу и за пару минут превратила «воронье гнездо» в аккуратную прическу.

   Алина опросила обождать: у Лотеску совещание.

   Пристроилась у аквариума, полистала служебный вестник и осторожно завела разговор о новом начальнике Отдела по работе с магией. Алина, увы, ничего не знала о планах руководства, зато шепотом поделилась последними сплетнями и показала модные сапожки. Разумеется, я захотела такие и попросила померить. За застегиванием молнии меня и застали участники закончившегося совещания. Нечего сказать, чудное зрелище! Сидит девица, вытянув ногу, и любуется сапогами.

   — Ко мне?

   Лотеску — мужчина ко всему привычный, даже бровью не повел, только ножки оценил. Каюсь, брюки надела специально — упрашивать начальника написать письмо в полицию. Вряд ли там обрадуются моим прожектам осмотра всех озер, а попробовать стоит.

   Кивнула, поздоровалась и проскользнула в кабинет.

   — Давайте, — Лотеску забрал папку и пробежал глазами основные пункты. — Быстренько вы! Сейчас проверю, верно ли оформлено, и подпишу приказ о премировании. Как некромант поживает? Наследил ведь?

   — Немного. Работаю.

   Первый зам подписал опись и вернул.

   — Господин, мне бы бумажку одну… — я умильно захлопала ресницами.

   — Очередную? — хмыкнул Лотеску и отложил папку в сторону. — Садитесь, нечего хвостом крутить.

   Смутившись, опустилась на стул.

   Надо же, раскусил, почему осталась стоять. Плохо дело! Как уже говорила, в хорошем настроении Лотеску интересуется женской фигурой, а в дурном делает подобные замечания.

   — Слушаю, — сухо напомнил о себе начальник и углубился в чтение, чтобы ткнуть карандашом в одну из строчек. — В четвертом пункте орфографическая ошибка. Ладно, сам исправлю, а вам, ишт Мазера, подарю на юбилей словарь.

   Вспыхнув, заметила, описаться может каждый, а напоминать женщине о возрасте неприлично.

   — Сказать, что неприлично?

   Покачала головой и обещала впредь быть внимательнее.

   Лотеску выслушал соображения по некроманту и раскритиковал в пух и прах. По его словам, только девице могла прийти в голову такая чушь.

   — Запрос в учебные заведения — пожалуйста, а озера… Не отрывайте полицию от дел! И поторопитесь, ишт Мазера, — повысил голос начальник. — Держите, тут по вашу душу. Хоть бы адрес потрудились нормальный дать!

   На стол полетел пухлый пакет от редактора «Глашатая».

   Уфф, давненько Лотеску так не лютовал!

   Проверив формы, начальник кивнул и завизировал их. Вместе с описью папку надлежало отдать этажному секретарю, она отправит курьером в суд

   — Остальное потом, ишт Мазера, не до вас, — первый махнул рукой на дверь.

   Только теперь заметила, что Лотеску время от времени потирает виски. А еще морщится и прикрывает глаза.

   В таком состоянии искать ошибки!

   Мигрень, самая настоящая мигрень. Обычно ей страдают женщины, а тут мужчина.

   Или давление поднялось?

   — В аптеку сходить? — с готовностью предложила помощь.

   — Не подлизывайтесь! — отмахнулся начальник. — Все равно не дам. Лучше бы служебный паромобиль просили.

   — А можно? — оживилась я.

   — Вы права получили? — ответил вопросом на вопрос Лотеску.

   Понятно, издевается. Чего еще ожидать при высочайшем приступе мигрени?

   Забрала пакет и собралась уходить, когда начальник огорошил:

   — Вечер субботы не занимайте.

   От удивления смогла только невнятно мычать в ответ.

   — Не хотите, не надо, — пожал плечами Лотеску. — Только после не жалуйтесь.

   Не веря собственным ушам, осторожно уточнила, правильно ли поняла насчет совместного времяпрепровождения. На Лотеску совсем не похоже, он никогда не принуждает.

   — Речь о некроманте, — раздраженно ответил начальник. — А у вас одно на уме! В субботу банкет по случаю чествования нового академика, соберутся многие из ваших подозреваемых. Пойдете не со мной. Еще вопросы будут?

   Покачала головой и извинилась.

   Кровь прилила к лицу. Как неудобно-то! Как бы конфуз не вышел боком.

   Мышкой выскользнула из кабинета.

   Вот ведь опозорилась! А все репутация Эмиля ишт Лотеску! Придется испечь имбирное печенье, начальник его любит. Принесу якобы не ему, угощу невзначай. Взятки едой иногда работают.

   На площадке у квартиры поджидал Гарет. При виде пухлого пакета он нахмурился:

   — Работа на дом?

   Вздохнула, угукнула и передала груз в надежные руки.

   Легкой пульсацией отозвались на хозяйский ключ охранные чары. Дверь распахнулась.

   — Ты до сих пор не сказала? — нахмурился Гарет, прочитав имя отправителя на пакете. — Еще издательство…

   С утра у нас состоялся очередной неприятный разговор. Продолжение старого, к счастью, по диктино. Гарет потребовал, чтобы я отказалась от поисков некроманта и попросила отпуск на две недели. Понимаю, он беспокоится, но нельзя же вот так, ультимативно.

   — Прости, но я никому ничего говорить не стану.

   — Тогда я скажу. — Гарет нахмурился и бросил пакет на диван.

   — Не лезь, а?

   Улыбнулась и чмокнула милого в висок.

   Ох уж эти мужчины, им только дай покомандовать!

   — Нет, ты не понимаешь! — Гарет стиснул руки. Глаза горели решимостью настоять на своем. — Речь о твоей жизни, если начальство не в состоянии обеспечить должную охрану, нужно бросать работу.

   — Вот, значит, как?

   Отстранившись, подбоченилась. То есть, по мнению, Гарета, я должна написать заявление? Спрашивается, на какие деньги тогда жить?

   — Лена, хотя бы отпуск, — настаивал Гарет.

   Он прошел на кухню, залез в ледовый шкаф и вытащил курицу — будущий ужин. Гарет неплохо готовит, птица у него получается изумительная. Не могу похвастаться тем же, хотя Алина давно просит рецепт запеканки.

   — Потом, — отмахнулась я, наблюдая за тем, как ловко Гарет моет и разделывает курицу. — Потерпи немного, не в первый раз.

   — Как бы этот не стал последним, — засопел милый.

   Вздохнула и зашла с другой стороны:

   — Ты налоговый инспектор, знаешь, кто сколько получает. Вот и скажи, куда податься женщине, чтобы оплачивать такие хоромы? — обвела рукой квартиру.

   Гарет воткнул в птицу нож и развернулся ко мне. Губы поджаты, брови нахмурены. Сердится. Предвидя очередной виток возражений, обняла его и прошептала, что жутко голодна. Жених вздохнул и снова принялся за готовку.

   Залезла с ногами на диван и вскрыла пакет. Из него выпала кипа листов — черновики статей с редакторскими пометками и правками. Да, работы много, но справлюсь, Гарета привлеку. У него аналитический склад ума, быстро отыщет нужные сведения. Разумеется, не сегодня, сегодня я устала и хочу только еды и ласки.

ГЛАВА 6

   Задумавшись, стояла перед шкафом. Понятия не имею, в чем положено являться на прием. Однако пора решать. Уже пятница, академика чествуют завтра.

   Да, я решила пойти. Лотеску прав, такого случая больше не представится. Если мои подозрения верны, некромант может оказаться в числе приглашенных.

   Оставалась еще одна проблема: как незаметно пронести детоскоп? В сумочке не получится: громоздкий. В руках — тоже, отберут. Остается платье. Чего только женщины не носят в декольте! Носовые платки, оружие, письма любовников…

   От горестного созерцания платьев отвлекла мелодия диктино. Гарет.

   — Привет. — Поправила усик-крепление, чтобы не сползал. — Уже освободился?

   — Нет, но достал билеты в оперу.

   Похоже, жених решил извиниться за отвратительное поведение. Всю неделю он бурчал по поводу моей работы, которая ему никогда не нравилась, неженских профессий. В сердцах даже предложил пожениться, чтобы избавить от необходимости искать некроманта. Только вот мне хотелось его найти.

   — Какую?

   В опере не бывала сто лет, хотя любила театр. Образование сделало свое дело, привило вкус к прекрасному.

   — «Небесные создания». В субботу вечером.

   Упс! Похоже, опера отменяется, прием важнее.

   Предчувствуя бурную реакцию, осторожно попыталась убедить Гарета продать билеты, пока еще не поздно. Тот обиделся, а потом в категоричной форме заявил: мы идем, точка.

   Хорошо, попробуем иначе.

   Рассказала о приеме, умолчав об истинной цели его посещения. Якобы с трудом уговорила коллегу дать приглашение на двоих. Упирала на «сливки общества», экзотические закуски и возможность завести полезные знакомства.

   — Ну, это ведь лучше оперы? — с надеждой спросила я.

   Ответом стало молчание. Нехорошее такое молчание. Похоже, мои доводы оказались неубедительными, или жених ненавидел высший свет.

   Наконец, вновь послышался голос Гарета — он перебросился парой слов с коллегой. Декларации, отчетность…

   Щелчок, и связь на время оборвалась.

   Усевшись на краешек кровати, терпеливо ждала продолжения беседы. Судя по началу, окончание известно — очередная размолвка. Собственно, угадала.

   — Лена, — Гарет говорил холодно и сухо, — прием связан с работой?

   Разумеется, я все отрицала, но жениха не проведешь. Умело задавая вопросы, он выпытал всю подноготную и сурово отчитал.

   — Мы и так проводим мало времени вместе, а тут еще… Хотя бы выходные, Лена! — взмолился Гарет. — Ты скоро станешь ночевать на работе. Другие делятся изобразительными карточками с пляжа, а мне что показывать? Вроде, невеста есть, а по факту нет. Чем занимался в праздники? Книги читал. А девушка? Понятия не имею. Думаешь, приятно?

   — Так идем со мной.

   — Ловить ведьм и магов не собираюсь, — категорично отрезал жених. — Надеюсь, ты сделаешь правильный выбор.

   Диктино пискнул, и Гарет отключился.

   Издав долгий, протяжный вздох, задумалась. Не пойти не могу, а спутника нет. Между тем, вечер пятницы, прием завтра в восемь. Столько всего нужно успеть! И туфли купить, и с платьем определиться, вдруг тоже придется брать напрокат.

   Нет, вот упрямый ребенок! Можно подумать, я себе на бриллианты зарабатываю! Давно ведь решили: после замужества сижу дома. Только вот сидеть надо в нормальной квартире, а не холостяцкой берлоге Гарета. Моя тоже не подойдет, да и съемная квартира не лучший вариант. Словом, пусть перестанет дуться, а поможет.

   Вызвала Гарета. Тот ответил не сразу, успел изрядно потрепать нервы.

   — Надумала? — деловито осведомился он.

   — Гарет, перестань дуться! В оперу пойдем через неделю, а завтра — на прием. Мне это важно, пойми!

   — Понимаю, — хмыкнул Гарет. — Мои желания тебя не волнуют, совсем помешалась на работе! Ладно, похлопочу и найду тебе местечко в налоговой инспекции.

   — Спасибо, но у меня есть работа.

   Налоговая инспекция — последнее место, где бы хотела трудиться. И платят мало, и отношение сомнительное, и сидишь, не разгибая головы. Удивляюсь, как там люди умудряются заводить романы!

   — Не желаю, чтобы мою девушку расчленил какой-то припадочный некромант!

   Слово за слово, и мы разругались. И не просто, а в пух и прах. Гарет в сердцах бросил, что пойдет в оперу с другой девушкой, и тут же демонстративно пригласил свою коллегу Эльгу. Та согласилась. От сладости в ее голосе едва не стошнило. Тут уж взвилась я, обвинила Гарета в служебной интрижке.

   — Да хоть бы и так, все равно не заметишь, — флегматично ответил жених, намекая на мою вечную занятость.

    Вспылив, выключила диктино и швырнула под кровать. К счастью, прибор не разбился. Допустим, новый бы я купила, но пришлось бы экономить на еде и забыть об обновках.

   В расстроенных чувствах достала очередную бутылку — так недолго спиться — и с надеждой рассмотрела приглашение. Увы, судьба не спешила облегчать жизнь. На двоих, одной не пойдешь, то есть придется сидеть дома и пить горькую.

   Пара бокалов вина немного притупили эмоции.

   После тщательного отбора, нашла подходящее платье — в меру красивое, в меру строгое и элегантное. Сумочка к нему есть, а вот туфли… Ничего, завтра с утра устрою забег по магазинам. Хорошо бы заодно обзвонить знакомых мужского пола с навязчивым вопросом. Собственно, а почему завтра?

   Еще один бокал вина, и вот я уже ползаю на коленях, ищу диктино.

   Итак, Морис. Он оказался первым в списке тех, кто вежливо и не очень отказались скоротать субботний вечер в моей компании.

   Отчаявшись, решилась было искать спутника на улице, когда в голову пришла шальная мысль. Выпив для храбрости еще вина, хихикнула и полезла за записной книжкой. Надеюсь, меня не уволят.

   Идея казалась забавной, но ровно до того момента, как абонент заговорил.

   Лотеску ответил за пару мгновений до «отбоя». Голос едва перекрикивал шум и гам. Судя по всему, начальник развлекался в ночном клубе и не один. Ну да, вечер пятницы.

   — Слушаю. — И не мне: — Тайра, помолчи, я и так ничего не слышу!

   — Доброго вечера. — Стремительно трезвея, успела пожалеть о шальной затее. — Извините, не хотела отвлекать, но… — И на одном дыхании: — У меня проблемы с завтрашним вечером.

   — Ишт Мазера, вы? — удивился Лотеску и пожаловался: — Кто вам только код дал! Хотя, догадываюсь кто. — Намек на Алину. Первый зам в курсе нашей дружбы. — Какие проблемы, какой вечер и как это со мной связано?

   Вся решимость окончательно испарилась, и я трусливо закончила разговор, так его не начав.

   Право слово, все вино! Хорошо, не ляпнула сакраментальное: «Не составите ли компанию?»

   Диктино завибрировал. Взглянув на него, схватилась за голову и притворилась глухой. Чтобы проклятый аппарат не бередил совесть, засунула его под подушку и ушла вместе с бутылкой в гостиную. Сейчас включу изопроектор, посмотрю виды курортных городков. Надо же выбрать, куда путевку родителям купить.

   Не думать и забыть, Магдалена. Номер перепутала.

   Изобразительные магические карточки оказались нечеткими, но изопроектор позволял разобрать мельчайшие детали. Отставив бокал, баловалась с игрушкой для взрослых, увеличивая нужные участки. Внезапно экран мигнул, и изопроектор разразился монотонной трелью. Прибор переключился на режим диктино!

   Видимо, придется ответить.

   С видом обреченного щелкнула рычажком, гадая, есть ли визуальный режим на диктино Лотеску. Если да, он увидит меня во всей красе: растрепанную, в мужской рубашке, с голыми ногами и бутылкой в руках.

   Изопроектор вновь мигнул, явив лицо Лотеску.

   Шайтан!

   Кажется, проклятие сорвалось с губ, иначе почему начальник вопросительно поднял брови? Он сидел за столиком в ночном клубе в компании симпатичной блондинки. Она потягивала коктейль через трубочку. На сцене выступали артистки варьете. Они высоко задирали ноги, блистая точеными фигурами.

   Перед мысленным взором замаячила бумага с емкой надписью: «Уволена».

   — Дожили! Раньше звонили бывшим возлюбленным, теперь начальству. — Странно, Лотеску не метал гром и молнии. — И почему я шайтан?

   — Простите, — виновато пролепетала я, мечтая встретить таинственного некроманта. — У меня родился глупый вопрос.

   — Какой? Ножки ничего так, чаще юбки носите, — сделал неожиданный комплимент первый зам, скользнув взглядом выше колен.

   Я вспыхнула и тут же прикрылась диванными подушками. Судя по всему, Лотеску беседовал по приватной связи — его спутница никак не отреагировала на последнюю реплику. Или она из эскорта? Таким все равно, они на работе.

   — Ну, давайте уже! — поторопил Лотеску. — Что за проблемы?

   — Пойти на завтрашний прием не с кем, — на одном дыхании выпалила я и приготовилась к словесной порке.

   Лотеску внимательно осмотрел с головы до пят, затем перевел взгляд на спутницу и потянулся за стаканом бренди.

   Заерзав, силилась понять, отчего первый зам молчит. Выдумывает изощренное наказание?

   Лотеску хмыкнул и недоуменно поинтересовался:

   — А я тут причем?

   — Вы моя последняя надежда. На прием, вы сами говорили, — придала словам весомости, — могли пригласить некроманта, а мне пойти не с кем.

   Чего уж там терять!

   На пару минут снова воцарилось молчание. В итоге Лотеску задумчиво выдал:

   — Это что-то новенькое! Знаете, ишт Мазера, с такой наглостью я еще не встречался. Поздравляю, добились своего, обещаю подумать. Но если соглашусь, останетесь должны.

   Кивнула и с облегчением перевела дух, когда изображение начальника пропало.

   Утро принесло душевные терзания. После вчерашней авантюры порывалась искать в газетах объявления о работе, но отложила печальное занятие до понедельника.

   Чтобы успокоиться, прошлась по магазинам. Отвела душу и купила туфли. Когда-нибудь надену. Кроме них приобрела очаровательный комплект нижнего белья — попробую помириться с Гаретом.

   Диктино в сумочке требовал внимания. Вытащив его, обмерла. Я-то надеялась, это Гарет! Увы, дребезжало мое увольнение.

   — Да-а-а? — дрожащим голосом ответила я, прижимая к груди пакеты с покупками.

   — Доброе утро, — бодро поздоровался Лотеску. Он прибывал в отличном расположении духа. То ли издевается, то ли забыл? Может, виски помог? Хоть бы! — Вижу, — убил надежду первый зам, — хмель выветрился, стало страшно. Ладно, ишт Мазера, прощаю, даже составлю компанию. Чтобы в четверть восьмого стояли внизу, у дома! — пригрозил он.

   Хотелось петь, танцевать, но, сдержавшись, все еще не веря, настороженно поинтересовалась:

   — Почему в четверть? Прием в восемь, а у вас, наверное, огнемобиль…

   — Без «наверное», — фыркнул Лотеску. На заднем плане звенела посуда — значит, он сидел в кафе. А, может, и дома, если провел ночь с блондинкой. Сейчас как раз время завтрака. Мы с Гаретом тоже поздно вставали по выходным. — Почему в четверть? Потискаю немного, чтобы вечер не пропал зря.

   Оставалось только гадать, серьезно он или нет. Переспрашивать не стала, поблагодарила и посоветовалась, как поступить с детоскопом.

   — Дома оставить. Пользуйтесь разумом, а не техникой.

   Вот и решилась одна проблема, только она повлекла за собой другую.

   В назначенное время стояла на набережной, напряженно вглядываясь вдаль. Больше всего боялась, что Лотеску пошутил. Как назло, меня видели все соседи, и каждый спросил, куда я собираюсь. То есть все шансы стать объектом насмешек и фальшивого утешения.

   Потихоньку темнело. Зажигались огни.

   Сжав сумочку, притоптывала на камнях, борясь с желанием посмотреть на часы.

   Мимо проехала дюжина паро— и огнемобилей, но ни один не притормозил.

   Я все больше склонялась к тому, что Лотеску пошутил, когда услышала его голос:

   — Магдалена, обернитесь!

   Подчинилась и обомлела. Ай да огнемобиль! Подкатил неслышно, молчит, будто кроткая овечка. А ведь внутри бьется огненное сердце!

   Лотеску в идеальном костюме-тройке цвета индиго поигрывал брелоком с пластиной-ключом. От начальника не укрылся мой восторг и, кажется, ему это польстило.

   — Прошу, хассаби! — Лотеску распахнул дверцу красавца цвета стали.

   Смутившись, забралась на переднее сиденье. Мягко-то как! Конечно, обивка ведь замшевая, а внутри сидений — конский волос. Даже думать не хочу, сколько стоит такой огнемобиль. Какой же тогда у главы Карательной инспекции? Вернее, не так: сколько получает Эмиль ишт Лотеску? Вот уж завидный жених, никаких благородных не надо.

   — Подогрев выключить? — начальник сел за руль.

   Мотнула головой и утонула в роскоши сиденья.

   Вспомнив об обещании Лотеску развлечься до приема, подозрительно покосилась на начальника. Тот и бровью не повел. Руки на руле, на колени не спешат.

   Огнемобиль тронулся плавно и почти сразу набрал скорость. Стало немного страшно. Никто из знакомых так не водил.

   — Успокойтесь, я давно получил права и ни разу не попадал в переделки, — успокоил Лотеску и свернул на мост.

   — Куда мы едем? — Судя по карточке, прием на другой стороне города. — Туда, где вы меня?.. — Не договорив, нервно оправила платье на груди, и предупредила: — Я в машине не стану!

   Начальник рассмеялся и притормозил, пропуская пешеходов. Я не ожидала такого маневра и едва не впечаталась лицом в стекло.

   — Так, пристегнитесь. Ремень сбоку. У меня кое-какие дела, нужно успеть до восьми. Предложение ваше заманчиво, но второпях, как подростки… Несолидно. Вот если ко мне после приема…

   — Нет! — выпалила я, защелкнув крепление ремня.

   — Да я не настаиваю. А теперь проедемся с ветерком. Держитесь!

   Огнемобиль рванул с перекрестка и понесся в сторону пригорода. Лотеску умело лавировал среди других транспортных средств, практически не сбавляя скорость. Дома мелькали со скоростью курьерского поезда.

   Еще минуту назад мы катили по Нэвилю — и вот уже вокруг деревья и лента Адрона справа.

   Раньше я считала, что мы едем быстро? Ха, ошибалась! И это по грунтовой дороге! Случись беда, затормозить не сумеем. Теперь понятно, зачем пристегиваться. У Лотеску тоже ремень накинут — жизнью дорожит.

   — Вы трусиха! — начальник удачно вписался в очередной поворот.

   Ну да ладно, могу и трусихой побыть, не обидел.

   — А огонь нас не сожрет? — опасливо покосилась на приборную панель и присвистнула. Такую скорость вслух не озвучивают.

   Ответа не последовало. Скорость Лотеску тоже не сбавил.

   Наконец огнемобиль притормозил у развилки. Мы свернули налево, в один из коттеджных поселков для любителей пожить в роскоши, но вдали от городской суеты. Конкретно этот стоял на берегу живописного озера.

   Лотеску припарковался, вышел из огнемобиля и попросил немного подождать. Он отсутствовал не больше пяти минут, но я успела рассмотреть дом и прилегавший к нему сад. Обычный типовой особнячок, на который нам с Гаретом до старости копить. Два этажа, охранная система высшего уровня, кристаллы на столбах забора.

   Рядом послышался заливистый детский смех. Обернувшись, заметила няню с коляской, прогуливавшуюся по центральному бульвару.

   Тишина, птички поют.

   Хлопнула дверь, и из дома вышел Лотеску с бумажным пакетом в руках. Через плечо небрежно переброшено кашемировое пальто. Поневоле напрашивается вывод: начальник либо здесь живет, либо здесь обитают его родственники или любовница. Промолчать бы, но спросила:

   — Ваш дом?

   Лотеску пожал плечами.

   — Нет, у меня квартира, но в каком-то смысле да.

   Прищурившись, он подошел ко мне и вкрадчиво поинтересовался, к чему такие расспросы. Уж не вышла ли я на брачную тропу войны? Поспешила заверить, что нет. Получилось неубедительно, хотя сущая правда!

   — Смотрите у меня, ишт Мазера!

   Пакет полетел на заднее сиденье, а Лотеску занял место за рулем. Начальник обернулся, поднял крышу и махнул кому-то рукой.

   Я сидела как приклеенная, даже из любопытства не взглянула, кто провожал Лотеску. И так превысила предел допустимой наглости. Дернул шайтан повести себя как охотница за деньгами! Бьюсь об заклад, теперь Лотеску решил, будто я кокетничала насчет постели, а сама с радостью туда лягу. Но самое страшное — пропали хорошие отношения на работе. И повышение тоже.

   Взглянув на часы, Лотеску сообщил: у нас еще десять минут и заверил: «Успеем».

ГЛАВА 7

   Без трех минут восемь огнемобиль первого зама притормозил у залитого огнями Городского дворца. Лотеску вышел, открыл заднюю дверцу и немного помагичил с бумагами. Открыла рот, наблюдая за умелыми действиями по наложению невидимости и охранных чар. Такое мне даже не снилось.

   И тут в голове щелкнуло. Предположение дурацкое, но ведь некромант знаком со мной и методами Карательной инспекции.

   — Вы в университете магию изучали, да? — изобразила обычное любопытство. — Какой уровень потенциала?

   Понимаю, он мой начальник, я не имею права его допрашивать, но некромант угрожал безопасности всего Вертавейна, если не Амбростена. И если мне поручили его искать, то дали всю полноту полномочий.

   Никто из отдела колдовать не умел, только выполнял заученные движения, Лотеску же, играючи, сотворил пару заклинаний.

   — Проверяете на причастность к убийствам? — прищурился начальник.

   Мигом стушевалась и промолчала. И то верно, нелепо поручать искать самого себя. Да и когда ему убивать, если все время на виду?

   — Привычка. Тот тоже маг и…

   — Третий.

   — Что — третий? — не поняла я.

   — Уровень потенциала без усилителя. Если точнее — две целых шесть десятых. Легко проверяется по документам. Еще вопросы будут?

   Лотеску скрестил руки на груди и пристально смотрел мне в глаза. Покачала головой и потупилась.

   Щелкнула дверца с моей стороны. Пришлось отстегнуть ремень и неуклюже выползти на тротуар.

   Лотеску задержался, устанавливая охранные чары на огнемобиль, а я зашагала к украшенному статуями входу во дворец. Ноги слегка подрагивали, сердце часто стучало, а в расстегнутом пальто стало холодно. Ладно, все в порядке, высший свет состоит из обычных людей, а не трехголовых монстров, справлюсь.

   Остановилась, дожидаясь начальника. Без него не войдешь: приглашение выписано на анонимного «многоуважаемого господина со спутницей». Именно поэтому я ввязалась в авантюру с Лотеску.

   — В лоб остальных так не спрашивайте, — присоединившись ко мне, посоветовал начальник.

   Кивнула и извинилась. Чувствую, не в последний раз.

   — Ничего, я оценил ваш профессионализм. Правильно мыслите, в общем-то, — неожиданно похвалил первый зам.

   Лотеску забрал приглашение и предъявил швейцару. Тот улыбнулся, мельком глянул на меня и отворил тяжелую дверь. Старинная, с бронзовыми барельефами и литыми ручками, она напоминала музейный экспонат. Лотеску слегка подтолкнул зазевавшуюся меня, распахнул вторую, стеклянную, дверь и посторонился, пропуская.

   Вестибюль отделали белым мрамором. Повсюду вазоны с цветами. С потолка свисают светильники на бронзовых цепях. По виду им столько же лет, сколько входной двери. Они часть далекого прошлого, когда еще потягивали вино при свечах у камина.

   Начальник сдал верхнюю одежду в гардероб, подхватил под руку и повел по устланной красной ковровой дорожкой лестнице.

   Я ненадолго задержалась перед зеркалом, поправляя прическу, и, вздохнув, шагнула в банкетный зал.

   Сколько народу! Какие изысканные закуски!

   Между гостями сновали официанты с напитками.

   Подхватила с подноса бокал игристого вина, сделала глоток и шепотом попросила объяснить, кто есть кто.

   Лотеску обвел глазами присутствующих и бегло представил городскую элиту, посоветовав не подходить к ним с дурацкими вопросами. Проникнувшись, начальник предложил несколько тем для разговоров с блистающими драгоценностями и дорогой одеждой хассаби обоих полов.

   — Смотрите, по программе сначала общий сбор, потом торжественная часть и ужин. Давайте обойдем зал, вы осмотритесь, а потом я вас покину. Не навсегда, — успокоил начальник, — все равно на чествовании и ужине сидеть рядом.

   Кивнула и, не выпуская бокала, под руку с Лотеску отправилась обозревать гостей. Я старалась запомнить или, если начальник не называл имен, догадаться, кто есть кто, чтобы потом присмотреться внимательнее. Ага, вон те — дворяне, тут чиновники, а там маги. Слух — лучший помощник. В разговоре люди так или иначе выдают свою профессию, главное, расслышать обрывки фраз.

   — О, Эмиль, ты с новой подружкой!

   С нами поравнялся элегантно одетый шатен. На руке — диктино с кристаллами.

   Мужчины обменялись рукопожатиями. Лотеску представил меня и попросил знакомого:

   — Пожалуйста, развлеки госпожу. Нехорошо оставлять ее одну среди незнакомых лиц. Буквально на полчасика.

   — Но?.. — приятель начальника выглядел обескураженно. — Она же твоя…

   — Сотрудница, не более, — предупредил неправильный вывод Лотеску и покосился через плечо. — Извини, там Барашт, Кренц и Ольгера.

   Шатен понимающе кивнул.

   Лотеску тут же затерялся в толпе. Стало немного обидно оттого, что галантный кавалер бросил даму на пороге, но, с другой стороны, я его понимала. Со мной скучно, а там свой круг, свои темы для бесед. Вон, как смеются, улыбаются.

   Обернулась к шатену — его звали Ероним Спаркс — и заверила: не заскучаю, прекрасно устроюсь в одиночестве. Не хотелось становиться обузой.

   Спаркс с плохо скрываемой радостью присоединился к Лотеску и компании. Кстати, кто там у нас? Ба, Карательная инспекция и местное отделение Ведомства магии в сборе! Барашт — самый главный у нас, Кренц — из ведомства, тоже крупный начальник. Ольгеру не знаю. Ее одну Лотеску назвал по имения. Судя по тому, как держится, женщина тоже собой что-то представляет, а не просто жена или любовница. Еще и с королевским орденом на ленте.

   Подойти бы, но меня не звали. Ладно, поработаем. Найти собеседника смогу, разговор поддержать тоже, внешне ничего так… Богатые и знатные, они не боги. Вон у той шатенки фигура явно хуже моей. Представляю, сколько денег отдала, а результат далек от совершенства. С природой не поспоришь!

   Осушила бокал, отставила на поднос пробегавшего мимо официанта и направилась к гостям. Под видом интереса к легким закускам подслушивала разговоры и старалась уловить знакомый почерк. Без детоскопа тяжело, но постоянная практика научила улавливать магию самостоятельно. Увы, колдовать умели многие, шлейфы перепутались, ничего непонятно.

   Ладно, пойдем иным путем: послушаем, поулыбаемся и украдем волосок для лаборатории. Герт разберется, кто некромант, а кто честный малый.

   Ухмыльнулась. Если некромант здесь, он попался. У всех волосы соберу. Преступник вряд ли успел стереть с них индивидуальность — это каким параноиком надо быть!

   Начала с ближней компании. Беседовали о лауреате. Что ж, тоже полезно узнать, кого чествуют. Выдающийся ученый маг, который оказал неоценимую услугу экономике.

   Люблю, когда благосостояние амбростенцев ползет вверх, выпью за лауреата бокальчик.

   Вовремя ахая, вертелась рядом. Волос одного гостя сняла сразу — он прилип к рукаву, а вот с остальными вышла заминка. Однако я не сдавалась и незаметно тянулась к очередному лацкану пиджака.

   — Госпожа, вы что-то хотели?

   Мои телодвижения не остались незамеченными.

   Шайтан!

   Стушевавшись, пробормотала логичный ответ: снимала волос, который зацепился за чужой пиджак, и поспешила ретироваться. В дальнейшем действовала умнее: якобы нечаянно толкала мужчину, быстро забирала волосок, извинялась и шла дальше.

   Обойдя десятерых, сделала перерыв. Столик с закусками давно манил взор, пора их попробовать. Попутно прихватила бокал вина и поискала глазами Лотеску: тот беседовал с дамой.

   Неудачно развернувшись, едва не выплеснула содержимое фужера на рубашку соседа. Дорогую, шелковую. Вот опозорилась бы!

   Мужчина в сером костюме оторвался от разговора по диктино и одарил сердитым взглядом. Извинилась и отошла подальше, чтобы не нервировать.

   Закончив разговор — он велся по приватной связи, — мужчина обернулся и нахмурился, будто что-то припоминая:

   — Где я мог вас видеть? Мы знакомы?

   — Вряд ли.

   Окинула его взглядом. Темный блондин, одетый с иголочки. Явно из благородных, раз носит бриллиантовую булавку в галстуке. Только дворяне так красуются.

   Ореховые глаза пристально изучали меня.

   — Так это же вы едва не разбили мой диктино! — воскликнул мужчина.

   — Когда? — недоуменно пробормотала я.

   Не припомню такого.

   — Вы шли под зонтиком, — подсказал блондин, — размахивали им и едва не выкололи мне глаза. Не помните?

   Покачала головой. Определенно, в первый раз вижу.

   — Не волнуйтесь, я не злопамятен, — тепло улыбнулся мужчина. — Вы одна?

   Пожала плечами. Не знаю, считается ли Лотеску моим спутником.

   — Тайрон Эламару, — представился блондин. — А вы?

   Задумалась и назвала только имя.

   Тайрон не стал допытываться фамилии и рода занятий, а предложил выпить за знакомство. Уже через пять минут мы мило болтали. Я усилиями Тайрона вспомнила случай с диктино и посмеялась над собственной неуклюжестью.

   — Да, признаться, вы меня жутко разозлили. Но давайте поговорим о чем-нибудь другом. Например, о виновнике торжества. Вы уже видели его изобретение?

   Призналась в собственном невежестве, и Тайрон пустился в путаные объяснения. Их прервало появление Лотеску. Он многозначительно приподнял брови и поинтересовался, может ли считать себя свободным.

   — Нет, — набравшись наглости, заявила я. Жутко хотелось подкатить к дому на шикарном огнемобиле, чтобы особи обоих полов умерли от зависти, а Гарет приревновал. Не все ему с коллегами миловаться, у меня есть красавец-начальник. Даже не мой, а почти всей Инспекции. — Я пришла с вами, с вами же уйду.

   За дерзость пришлось платить.

   Рука Лотеску вольготно устроилась на талии. Раз, намекнула, что он мой любовник, получай. Не испытывая стеснения, подыграла, слегка прижавшись к начальнику бедром.

   — Понимаю, — помрачнев, кивнул Тайрон. — Приятного вечера, Магдалена.

   С сожалением проводила взглядом спину в сером и обернулась к начальнику, чтобы объясниться, но тот опередил меня.

   — Урок вам, ишт Мазера. Следите за языком. Хотя, — задумался Лотеску и убрал руку, — если бы вам понравился мужчина, вы бы не ляпнули коронное «нет».

   Промолчала. Сама не знаю, понравился ли мне Тайрон. Обычное шапочное знакомство.

   Первый зам пригласил пройти в зрительный зал.

   — Надеюсь, не только глазки строили? — шепотом спросил он.

   — Обижаете, хассаби! Собирала материал.

   — И как, успешно?

   — Лаборатория покажет.

   Судя по взгляду, Лотеску сомневался, что я работала. Как ни прискорбно, начальник наполовину прав: последние десять минут мы с Тайроном болтали о разных мелочах. Знакомились, то есть. Запоздало вспомнила, что забыла забрать у нового знакомого волос. Ничего, успею, не принципиально.

   Банкетный зал постепенно пустел. Оставив бокалы, канапе и фрукты, приглашенные устремились к распахнутым настежь дверям. Распорядители следили, чтобы не образовалась давка. Проход узкий, всякое возможно. Но публика собралась приличная, люди не стремились, будто школьники, первыми занять места. Наоборот, все шли чинно, благородно, продолжая разговаривать на прежние темы.

   Оперлась на руку Лотеску и присоединилась к очереди. Двигалась она медленно, поэтому успела изучить тех, кого еще не видела, и подслушать пару разговоров. К сожалению, некромант открыто не признавался в преступлениях, а светские беседы расследованию не помогли, зато дали пищу для сплетен. Будет о чем поболтать с девчонками в отделе. Помнится, Кайса утверждала, будто новая любовница директора театра блондинка. Увы, она брюнетка — вон, щебечет слева. Наверняка получила главные роли во всех спектаклях.

   Кайса в свое время мечтала стать актрисой и теперь живо интересовалась всем, что связано с театром. Честно говоря, мир ничего не потерял оттого, что словоохотливая коллега не взошла на подмостки. Все-таки школьная самодеятельность — это одно, а профессиональный театр — другое.

   — Когда все закончится?

   Лотеску взглянул на часы, пообещал возвращение в глубокой ночи и намекнул, не скрывая желания скорее отделаться от подчиненной:

   — Можно и раньше уйти. Меня тут ничего не держит, а вас, судя по всему, молодой человек ждет. Тот, с которым вы поссорились, — уточнил первый зам, чтобы не спутала с Тайроном.

   Удивленно захлопала глазами. Откуда он знает о Гарете? Оказалось, простые логические умозаключения.

   — Разве вы бы набрали меня, если бы не поссорились? Да еще не совсем трезвой, с предложением определенного свойства. По приемам не ходят с начальством.

   Покаянно потупила взгляд и еще раз извинилась за пьяную выходку. Лотеску заверил: забыто и отодвинул от меня чужой локоть.

   У дверей стало теснее, пришлось крепче ухватить начальника за руку и сократить разделявшее нас расстояние до минимума. Я бы сказала, до интимного минимума, который позволял в мельчайших деталях разглядеть затейливые запонки и по достоинству оценить парфюм. Не спорю, дорогой, запоминающийся, но я к сладким запахам равнодушна.

   — Теперь целый час скуки, — предупредил Лотеску, провожая к свободному месту.

   Мы устроились в четвертом ряду. Достаточно близко, чтобы все видеть и слышать, и достаточно далеко, чтобы помпезные речи не звенели в ушах.

   Первый зам прикрыл глаза и в полголоса потребовал:

   — Ну, рассказывайте.

   — Что? — не поняла я.

   — Хотя бы о таинственных материалах для лаборатории.

   — Э, а вам это действительно интересно? — усомнилась я, пристроив сумочку на коленях.

   — Нет, просто надо чем-то убить время. Вступительное слово стандартное. «В этот чудесный вечер мы собрались, чтобы чествовать имярек, — Лотеску забавно спародировал конферансье. — Это стало возможным благодаря милости его величества». Дифирамбы, титулы, биография лауреата… — Судя по тону, начальника тошнило от официоза. — Нет, если хотите, слушайте. Вы же впервые на таком мероприятии.

   Меня хватило на пятнадцать минут, проверила по часам в диктино, а потом стало нестерпимо скучно. В магии я разбиралась плохо, формулы на гигантском изопроекторе ни о чем не говорили. Покосилась на Лотеску: тот с кем-то беседовал по приватной связи. Судя по улыбке, разговор не имел отношения ни к работе, ни к торжественному вечеру.

   От нечего делать, обвела взглядом зал, разыскивая знакомые лица. Тайрон устроился во втором ряду рядом с попечителем нэвильских учебных заведений. Интересно, о чем они шептались?

   Почувствовав мой взгляд, Тайрон обернулся, и я поспешила изобразить, будто увлечена голограммами на сцене.

   Краем глаза проверила, отвернулся ли блондин. Да, продолжил прерванную беседу. Замечательно, а то решит, что кокетничаю.

   Светские мероприятия утомляют. Похоже, не меня одну: практически никто не следил за сценой.

   Воспользовавшись ситуацией, аккуратно собрала волоски у всех соседей. К счастью, никто не заметил, даже Лотеску не сделал замечание. Начальник беззвучно смеялся, закатив глаза к потолку. Кажется, ему вообще все равно.

   Тоже, что ли, кому-то позвонить? Но кому? Брату? Надеюсь, он не спит в десять вечера в субботу.

   Томас бодрствовал, и мы мило поболтали о семье и состоянии здоровья родителей. Оно тревожило, как у всех пожилых людей. То ревматизм, то сердце.

   Когда на сцену как раз поднялся лауреат с благодарственной речью, ради приличия попрощалась с братом и обратилась в слух. На работе точно спросят, что он изобрел. Тайрон, конечно, рассказывал, но я ничего не запомнила.

   — Не хмурьтесь: морщины будут. — Оказалось, Лотеску тоже отключил диктино. — Если интересуетесь наукой, подойдите к ученому во время обеда и попросите все доступно объяснить. Уверен, он не откажет. Людям приятно внимание.

   Выступление лауреата завершало торжественную часть. После нее начался обед.

   Столы накрыли в полукруглом зале со стеклянной крышей.

   В специальной ложе разместились музыканты. Они играли старую добрую классику: арии из опер, сонаты и сюиты. Необременительный фон для общения. После скучного официоза хотелось взбодриться, потанцевать, но протокол мероприятия такого не предусматривал.

   За столиком сидели вдвоем, от чего я ощущала некоторую неловкость. Не знаю, что шепнул Лотеску официанту, раз он усадил отдельно. Все прочие гости либо сидели за такими же столиками на двоих, либо за овальными столами на шестерых. Последние занимали семейные пары с друзьями. Рассаживались произвольно, без номерков и карточек.

   В университете изучали этикет, обилие приборов не вызвало паники. Я умела отличить десертную вилку от вилки для рыбы, иногда даже пользовалась в ресторанах. Наслаждалась едой, а не стеснялась, изображая, будто не голодна. Еще бы не близость начальника… Право слово, зачем изображать отношения? Самого засмеют. Я понимаю, если бы Лотеску стремился обаять, но нет, его занимали другие женщины.

   — Ну, за что выпьем? — лениво поинтересовался Лотеску, когда официант наполнил бокалы. — Признаться, вы меня удивили. Не стушевались.

   — Вы за мной ухаживать пытаетесь? — ответила смелым вопросом в лоб. По идее, начальника устроил бы одноразовый секс в качестве платы за вечер, тогда все понятно и со столиком, и с поведением. — Не знаю, как вы, а я всегда пью за финансовое благополучие.

   — Хороший тост! — кивнул первый зам. — И почему нельзя за вами ухаживать, Магдалена?

   Голос Лотеску обрел игривые нотки. Южанин! Представляю, сколько у них детей, если у мужчин такой неуемный темперамент. На месте королевы я непременно бы завела любовника-южанина. А на своем… Вежливо откажусь.

   Провела пальцем по ножке бокала.

   — Потому что вы делаете это со скуки.

   — А если нет? — продолжил игру начальник, нарочито наклонившись ко мне.

   Ну да, сегодня у меня глубокое декольте, можно рассмотреть не только белье.

   Уфф, показалось! Раз пошел привычный флирт, Лотеску развлекается, не более. Он сильно упал бы в моих глазах, если бы сделал непристойное предложение всерьез.

   С трудом сдерживая улыбку, картинно вздохнула.

   — Я холодная старая дева и вряд ли сумею вас удовлетворить.

   Лотеску нахмурился и напомнил, что мы в общественном месте.

   Да, действительно вышло не очень… Одно дело — шутки в кабинете, другое — опозориться перед цветом города.

   — Когда ухаживают, не всегда тащат в постель. Это банальное проявление внимания к даме, — шепнул Лотеску и предложил тост за профессиональные успехи. — Мы в неформальной обстановке, поэтому не обижусь, но впредь следите за словами.

   С облегчением хлебнула вина.

   М-да, на подобные мероприятия меня больше не пригласят и на огнемобиле домой не отвезут.

   Опасения оказались напрасными. Начальник сделал вид, будто я ничего не говорила, но провоцировать перестал, начал расспрашивать о семье, первой работе. Сначала отвечала односложно, но потом расслабилась. Лотеску не собирал досье, всего лишь поддерживал разговор. Под ровный гул голосов поведала о нелегкой доле учителя без связей, о мечтах провинциалки с востока, о трудностях выживания в незнакомом городе. В подробности не вдавалась, первый зам их и не требовал. Ел, пил, изображал интерес.

   — И почему все-таки Вертавейн, а не столица? Или привлекли озера?

   — Куда по распределению послали. Тут нашлось место и... Дальше вы знаете. А почему вы сами, — поддела начальника, — не отправились искать счастья в столицу?

   Тот покачал головой.

   — Я работал в Штайте, потом повысили. С амбициями, — легкая улыбка, — ишт Мазера, у меня все в порядке. У вас тоже. Найдите некроманта, — А вот и первый зам Карательной инспекции, а не скучающий мужчина. — Все равно как, Магдалена, но найдите. Докажите, что вы заслуживаете должности, которую так жаждете получить. Вижу же все ухищрения!

   — Значит, печенье не понравилось, — вздохнув, отправила в рот кусок жаркого.

   — Мне понравился бы отчет о поимке некроманта. Очень бы понравился, — подчеркнул Лотеску. — А печенье вкусное. Вы хорошо готовите.

   Расцвела от гордости.

   — Фамильный рецепт.

   — Ну вот, теперь вы кокетничаете, — поймал на горячем Лотеску и вновь снял маску суровости. — Ладно, поговорим не о работе. Итак, ваш первый год в Нэвиле…

   Остаток вечера прошел в неспешной беседе — единственно доступном развлечении. Начальник вел себя корректно, не приставал. Оказалось, он действительно маг, но отчего-то скрыл название факультета, отделался туманным: «По-вашему, какое направление профильное для Карательной инспекции?» Я предположила защитное, но не угадала.

   — Практическое, — наконец сдался Лотеску. Видимо, не выдержал моего жалобного: «Ну, скажите!» — Предвосхищая охи и вздохи, похвастаться нечем.

   — Вас и парциленом учили пользоваться? — с восхищением взглянула на человека, который, в отличие от меня, не остановился на общей теории.

   Что бы там ни говорил Лотеску, третий уровень потенциала без усилителя казался запредельно высоким.

   — В бардачке лежит, — отмахнулся начальник и сменил тему.

   Надо же, обычным людям разрешение на ношение не дают.

   Прием закончился в три часа ночи. Сонные усталые гости медленно потянулись к выходу. О лауреате забыли все, кроме друзей. Я так к нему и не подошла, решив не отвлекать дурацкими вопросами.

   Уходя, оглянулась, чтобы окинуть прощальным взором опустевший зал, и тепло улыбнулась Тайрону. Тот стоял в паре шагов от меня. Шатен кивнул: вежливость не позволила поступить иначе.

   — Да подойдите вы к нему! — подтолкнул в спину Лотеску. — Он из-за меня ушел, хотя с удовольствием бы остался. Зато теперь наверняка спросит код диктино.

   Покачала головой и вышла в вестибюль.

   Хассаби безродными не интересуются, а постельная игрушка на ночь — не мое.

   Лотеску упрямства в любовных делах не понял, неодобрительно зыркнул, но промолчал. Отчего он так толкал к Тайрону? Мужская солидарность или страстная любовница в спальне? Так я надолго не задержу.

   Ноги гудели, жутко хотелось снять туфли.

   На улице оказалось свежо, после теплого помещения по телу разбежались мурашки.

   Лотеску попросил немного подождать, накинул пальто и подошел к Барашту. Ровно на два слова — видимо, чтобы попрощаться. После он вернулся ко мне, усадил в огнемобиль и включил подогрев.

   Разомлев на мягком сиденье, задремала. Начальнику пришлось пару раз окликнуть, чтобы разбудить.

   Все же, нельзя так гонять! Только закрыла глаза… Зато соседи от зависти умрут. И Гарет приревнует, мигом примчится. С этими мыслями в который раз поблагодарила Лотеску за чудесный вечер.

   — Не за что. Надеюсь, не напрасно время потратил, — пробормотал первый зам и уехал.

ГЛАВА 8

   Меня разбудил диктино. Он все трезвонил и трезвонил, окончательно похоронив мечту выспаться. Заворочалась, взглянула на часы и прокляла звонившего.

   По трели сообразила: Гарет и решила-таки ответить. Ему можно.

   Странно, жених собирался в оперу с женщиной, почему звонит девять часов утра? В воскресенье! Представление закончилось в полночь, парочка прогулялась при луне, Гарет проводил девушку до дома… Раньше часу ночи он не вернулся, и то, если бы новая знакомая жила неподалеку. Паромобиль — штука не быстрая, летать не умеет.

   Открыв один глаз, поднесла прибор к лицу, коснулась панели и сонно пробормотала:

   — Слушаю.

   — Это я тебя слушаю! — рявкнул Гарет.

   Я аж подскочила. Сон как рукой сняло.

   — С кем ты вчера шлялась? Что за франт? — продолжал вопить жених.

   Неужели новости распространяются так быстро! Кто же ему настучал? Наверняка соседка снизу. С ее неустроенной личной жизнью расстроить чужую — лучшее развлечение. Мирра только глухому не рассказала, какие мужчины козлы, в деталях поведала, кто и как перед ней провинился. Не удивлюсь, если прильнула вчера к окну и следила за мной.

   Остальные соседи — люди культурные, образованные, удивятся, но промолчат. Мирра же… За квартиру платила тетка, сама бы продавщица ювелирного магазина на такое жилье не скопила. По официальной версии Мирра училась, в реальности сто лет, как провалила экзамены.

   — Первый заместитель главы Карательной инспекции. И на полтона тише, Гарет! Я, в отличие от тебя, работала, а не с девицами развлекалась.

   — Лена, он тебя обнимал! — не унимался Гарет. — Хороша работа!

   Так, наябедничала явно не Мирра.

   Значит, на приеме присутствовал кто-то из Налоговой инспекции, и он знал меня в лицо.

   — По-дружески, Гарет, по-дружески. Уймись, ревнивец! — рассмеялась, сводя все к шутке. Однако реакция жениха грела самолюбие. Значит, любит, сожалеет о проступке. — Приезжай, я тебя чаем напою.

   — Лена, что у тебя с ним? — не унимался Гарет. — Признайся, ты спишь с начальством ради повышения? Или он много денег пообещал?

   Ой, дурак!

   Меня обуяла злость. Значит, по мнению жениха, я шлюха? Да я бы никогда не согласилась, даже если бы Лотеску угрожал увольнением! Дело принципа.

   Молчание затянулось. Гарет ожидал ответа, а я шумно дышала, унимая раздражение и пытаясь облечь мысли в предложения. Желательно цензурные.

   — Вот, значит, как ты обо мне думаешь! — слова, наконец, нашлись. — Очень приятно, Гарет, спасибо, что сказал! Почему же ты жениться-то хочешь на дряни, которая ради пары ршанов готова под любого мужика лечь?

   — Лена, я совсем не об этом, — стушевался Гарет и сразу затих.

   Только поздно, ярость требовала выхода. Слишком крепко задели слова Гарета, словно в помоях искупалась.

   Так горько и обидно!

   На глаза навернулись слезы.

   Да если бы я легко прыгала в постель, не мыкалась бы в поисках работы, и в дипломе бы иные отметки стояли, и… Словом, устроилась бы припеваючи. Гарету ли не знать! Когда попалась с налогами, разве предлагала себя в качестве платы за молчание?

   Вот так живешь с человеком, свадьбу планируешь, а он тебя не уважает.

   — Знаешь, да пошел ты! — вырвалось в сердцах. — Либо немедленно извинись, либо… — запнулась, не зная, чем пригрозить. — Либо я пойду и с Лотеску пересплю. Тебе назло, прямо в рабочем кабинете. А что, он красивый, обходительный, как мужчина тоже, наверное, хорош. Переживешь! Вчера девицу искать не пришлось, по щелчку пальцев прибежала.

   Злые слезы душили, заставляя говорить гадости. А ведь я с Гаретом помириться собиралась. Какой уж теперь мир!

   — Лена, я сейчас приеду, — оборвал Гарет очередную тираду. — Нам нужно поговорить.

   Вместо ответа нажала на отбой и откинулась на подушки.

   Да пошел ты, переговорщик!

   Шайтан, как все хорошо начиналось!

   Гарет никогда не производил впечатление романтика, собственно, поэтому и сошлись: сблизил прагматичный взгляд на жизнь. Да, ему никогда не нравилась Карательная инспекция, так и я не объяснялась ей в любви. Оба понимали: никаких серьезных отношений без денег не построишь, копили понемногу. После свадьбы я собиралась, как большинство женщин, не работать, воспитывать детей — в этом наши планы с женихом совпадали.

   Мужчины? Не спорю, Гарету не нравился мой флирт, но до безобразной ревности он не опускался. Полагаю, дело в матери. Потенциальная свекровь приходила в ужас от одной мысли, что я не спешу надеть кольцо. А уж работа… То ли дело продавщицей или учительницей — тихо, мирно, без инициативы.

   И жалование, не стоило, наверное, хвастаться прибавкой. Откуда ж я знала, что Гарет получает меньше?

   Только вот все равно поступок гадкий.

   Когда эмоции немного улеглись, побрела на кухню — завтракать и пить кофе.

   Идти никуда не хотелось, видеть кого-то — тем более, поэтому решила весь день посвятить бумагам редактора «Глашатая». Работа лечит любые сердечные раны.

   Никогда не думала, что для двенадцати полос газеты требуется столько материала! Тут одних черновиков до конца года хватит. Секретарь положила даже то, что не пошло в печать.

   Густав ишт Майер вел плодотворную журналистскую жизнь. Писал о политиках, разного рода финансовых махинациях, светских скандалах и культурных мероприятиях. Например, об открытии музыкального училища. То есть о чем угодно, лишь бы платили.

   Позевывая и поглощая кофе литрами, разбиралась с закорючками чужого почерка. Он у Майера жуткий, хуже моих бывших учеников. Бумагу журналист экономил, мог начать статью, а на обороте дописать другую. Пришлось маркировать и компоновать записи.

   Детские утренники отмела сразу — некромант не мальчишка, остальное пришлось читать. Через два часа поняла, Майер успел досадить куче людей. Он совал нос во все щели, вытаскивал на свет чужое грязное белье. С его легкой руки затеяли пару громких расследований, закончившихся не менее громкими отставками и даже тюремным заключением для одного казнокрада. На месте последнего я наняла бы крепких ребят «для разговора».

   Отложив на время записи Майера, снова взялась за статьи невышедшего выпуска газеты. Повторно пробежала глазами заголовки, силясь понять, зачем уничтожили именно его. В итоге пришла к парадоксальному выводу: преступника не интересовал свежий номер «Глашатая», нет там ничего сенсационного. О преступлениях некроманта ни слова.

   — Лена?

   От неожиданности едва не выронила бумаги.

   Вырви ведьме глаз Гарет! Уфф, напугал! У него есть ключ, вошел без стука.

   Скрестив руки на груди, выжидающе уставилась на жениха. Неудобно называть Гарета любовником, поэтому, по примеру многих девушек, представляла его молодым человеком, благо официально мы не помолвлены, только устно. Кстати, он на два года меня старше.

   — Лена, ты специально?

   Вместо того чтобы просить прощения, Гарет хмурился.

   Пожала плечами — мало ли, о чем он, и вернулась к черновикам Майера. Нужно отложить самые громкие расследования и сделать запросы в учебные заведения. Уверена, среди тех, у кого рыльце в пушку, отыщется некромант.

   — Я пустое место, да?

   Гарет сел рядом, скопировав мою недавнюю позу.

   — Ты виноват, между прочим, — напомнила я. — Из-за тебя пришлось сгорать от стыда перед коллегами и навязываться начальнику. Думаешь, он обрадовался, узнав, что планы на субботу пошли коту под хвост? А мне, ой, как было приятно его уговаривать! И вдвойне приятно услышать характеристику будущего мужа. Ту самую, про шлюху. Как опера? Хотя бы слушали или целовались?

   Так и подмывало сказать гадость, сделать так же больно.

   — Лена! — возмущенно засопел жених.

   — Что Лена? — отложив бумаги, подбоченилась. — Если я обжимаюсь с мужиками, ты — с бабами. Или двойные стандарты?

   Гарет помолчал и пошел на мировую:

   — Давай не будем. Я тебе верю.

   — Извинись.

   Право слово, сколько можно! Если и дальше так пойдет, начну сомневаться, не ляпнул ли он правду.

   Гарет шумно выпустил воздух за нос и взял за руку. Пальцы погладили запястье и замерли на выемке ладони.

   — Бросай работу, проживем, — вкрадчиво попросил он. — Видишь, что она делает? Отношения важнее денег.

   Не стала спорить насчет последнего тезиса, но напомнила, кто виноват в размолвке. Уж точно не работа!

   Гарет вновь засопел, но признал неправоту и предложил погулять.

   — Или тебе к завтрашнему дню нужно прочитать? — Гарет покосился на ворох бумаг.

   Покачала головой и отправилась переодеваться. Не то, чтобы я совсем простила Гарета, но он извинился, а это самое главное. Осталось только убедить его помогать, а не мешать. Можно подумать, ему дом в пригороде не нужен! Не желаю сидеть с детьми на съемной квартире, хочу собственное жилье. Оно подспорье на черный день, в конце концов!

   Коттеджный поселок, тишина, птички поют… Ради такого можно потерпеть. Совсем чуть-чуть. У начальника отдела оклад выше, премиальные тоже, за год на первый взнос наберу. Конечно, на элитный поселок, куда завозил Лотеску, лучше не рассчитывать, а попроще — в самый раз. К тридцати годам перееду, к тридцати пяти с долгами рассчитаемся.

   Витая в облаках, кокетливо повязала шарфик. Мысленно я уже перебралась за стеклянную загородку и командовала этажным секретарем, а не сама бегала за кипятком для чая.

   Словом, воскресные тучи рассеялись. Ровно до момента, когда я услышала газетчика. Не пожалела пары рхетов на свежий выпуск последних новостей и, удобно устроившись на парапете набережной, пробежала глазами заголовки.

   Одна из статей, увы, подтвердила худшие опасения. Мальчика, которой написал послание под окнами Карательной инспекции, нашли в лесу под Нэвилем, рядом с железнодорожным полотном. На первый взгляд — несчастный случай, но ушлые газетчики не уделили бы и строчки смерти ничем не примечательного ребенка.

   Некромант остался верен себе: убил, забрал жизненную энергию и подбросил на рельсы. Чудовище без сердца!

   Заметив, что я побледнела, Гарет вырвал газету и прочитал заголовок.

   — Мы должны туда поехать. Сейчас, без полиции. Там могли остаться следы…

   — Ничего там не осталось! — раздраженно ответил Гарет, скомкал газету и выбросил в урну. — Лена, сегодня выходной!

   Кивнула, соглашаясь, но мальчик все не шел из головы. В итоге зашла в полицейский участок и попросила достать протокол осмотра места происшествия.

   — Прокатиться хотите? — сообразил дежурный.

   Этот знал меня в лицо и догадывался, просто так чума по фамилии ишт Мазера в участок не зайдет.

   Гарет за моей спиной взвыл. «Выходной накрылся медным тазом», — читалось в его глазах.

   Однако я обманула ожидания, потащив жениха в кафе-мороженое.

   Щурясь от солнца, доедала вторую порцию, когда завибрировал диктино. Отложив ложечку, ответила на вызов. Беспокоили из банка: на мою карточку поступил очередной платеж — оплата за ведьму.

   Вот за что люблю Карательную инспекцию, так это за оперативность!

   На радостях отправились на водную прогулку. По реке — на озера, увы, поздно, нужно ранним утром садиться на поезд. Гарет предложил сплавать за пределы Нэвиля, посмотреть на гнездовья птиц. В Вертавейне по весне собиралось много пернатых. Кто-то пролетом, а кто — на все лето. Попадались изумительные экземпляры, вроде хохлатых журавлей или розовые цапли. Последние облюбовывали наши озера редко, но если уж появлялись, привлекали всеобщее внимание.

   — Нехорошо у нас как-то выходит, — Гарет спустился на пристань и протянул руку, помогая мне. Каблуки застучали по деревянным сходням. Я старалась не оступиться, не угодить в щель. — Что ни неделя, то ссора.

   — Наверное, накопилась усталость, — предположила я.

   — От чего? Или от кого? — Гарет пристально посмотрел в глаза. — Лена, ты стала такая… Словом, раздражительная.

   — Говорю же: усталость.

   Жених кивнул, соглашаясь, и направился к лодочнику, договориться о цене. Я ждала его, придерживаясь рукой за каменную набережную.

   После коротких переговоров, лодочник согласился уступить суденышко и остаться на берегу. Взамен взял залог в половину стоимости посудины и плату за трехчасовое катание.

   Я устроилась на корме, будто королева, а Гарет сел за весла.

   Мы плыли вниз по течению, наслаждаясь видом пробуждавшегося и расцветавшего под волшебной палочкой весны Нэвиля.

   Город с воды и город с тротуара — две абсолютно разные вещи. Чтобы прочувствовать Нэвиль, нужно увидеть его с глади Адрона. Тогда поймешь замысел архитекторов, откроешь новые грани знакомых зданий, осознаешь, что важно, а что второстепенно. Да и масштабы совсем не те.

   Мосты с воды и вовсе божественны. Неслучайно на них по вечерам любовались с лодок десятки людей — на радость прокатчикам и назло кораблям.

   Судоходство на Адроне началось в начале весны, поэтому на реке было многолюдно. Гарет правил вдоль берега, чтобы не попасть под баржу или прогулочный кораблик.

   От воды веяло холодом, поэтому запахнула пальто.

   — Гарет, как опера?

   — Да не ходил я! — вздохнул нашкодивший жених. — Хотел, но в последний момент извинился перед Эльгой и отдал билет. Она обиделась, к слову.

   — Конечно. Я бы тоже обиделась, если бы мужчина пригласил на свидание и не пришел. И не надо говорить, что она просто так, видов не имела.

   Гарет промолчал и выровнял лодку.

   Мы проплывали мимо Карательной инспекции. Окна полыхали золотом, словно вместо стекла вставили листы драгоценного металла.

   На миг вспомнила о работе и тут же выкинула ее из головы. Все завтра: и журналист, и поездка на место убийства мальчика, и некромант. Нужно отдыхать, иначе стану алкоголичкой и неврастеничкой.

   Мост короля Эстефана, а вместе с ним центр города остался далеко позади. Мимо тянулись квадранты, заселенные «работниками умственного труда», то есть учителями, живописцами, дурными актерами и прочее, и прочее. За ними начинались дома рабочих — обшарпанные и неказистые. Набережные тоже изменились: исчезла витая решетка, ее сменила простенькая, литая.

   То и дело мелькали дымящиеся трубы — даже в выходной день заводы работали. Склады, доки… Сквозь робкую зелень Одисского парка видны железнодорожные пути. Они пересекали Адрон по гремучему мосту, построенному пару лет назад для новой ветки, соединившей Нэвиль с северо-западом страны.

   Набережная обрывалась постепенно. Сначала исчезла каменная облицовка, ее сменили деревянные сваи, затем пропали и они.

   Гарет на время отложил весла и позволил течению нести нас за пределы Нэвиля.

   — Воздух-то какой! — восхищенно протянула я, вздохнув полной грудью.

   Гарет улыбнулся и кивнул.

   Мимо проплывали другие лодки. Некоторые особо нетерпеливые парочки причалили к берегу и самозабвенно целовались. Весна.

   Перебралась ближе к Гарету. Он обнял и предупредил, если не вернусь обратно, опрокину лодку.

   — На скамейке полно места! — возмутилась я. — И не так уж много я вешу!

   — Хочешь грести? — подмигнул Гарет. — Охотно уступлю весла. Просто так на носу не сидят.

   Грести не хотелось, поэтому ретировалась на корму.

   Птицы заявили о себе задолго до того, как мы их увидели: они галдели на разные голоса. Казалось, не осталось зарослей, будь то камыш, ракитник или ивняк, где бы ни притаились пернатые.

   Лодка осторожно скользила вдоль множества островков в пойме Адрона. Река здесь шире, обзавелась протоками и рукавами, которые затем вливались в одно из озер. Оно, в свою очередь, питало водой другое озеро. Если бы не позднее время, мы бы туда прогулялись.

   На берегу белели сквозь ограду несколько коттеджных поселков. У них были собственные причалы, огороженные от посягательств простых смертных. У пирса покачивались на волне легкие парусные суденышки.

   Дорогое место, даже несмотря на то, что выше по течению рабочие кварталы.

   Гарет выбрал один из рукавов Адрона и осторожно греб, стараясь не наткнуться на мель или не пропороть днище о корягу.

   Птиц я насмотрелась сполна. Видела и журавлей. От восхищения перехватило дыхание. В такие минуты жалеешь, что не умеешь делать изобразительные карточки. Может, пойти на курсы? Не все время же бегать за преступниками.

   Мы уже возвращались, когда поднялся сильный ветер.

   Гроза пришла внезапно и обрушилась ливнем. Одежда мгновенно промокла до нитки, но тревожило не это — Гарет никак не мог справиться с лодкой. Ее несло к берегу. Пара минут, и мы окажемся в воде. В довершении бед навстречу плыло прогулочное судно.

   Я плохо помнила, как и что произошло. Лодка, казалось бы, разминулась, но она легкая, а судно тяжелое. Волна потянула нас за собой, ударив о борт кораблика. Доски треснули, и мы с Гаретом мгновенно очутились в воде. С головой.

   Единственное, о чем просила, — не попасть под гребной винт. Это верная смерть, жуткая и кровавая. Но судьба осталась глуха, нас затянуло под прогулочное судно. Ноги опутали водоросли, дыхания не хватало, набухшая юбка тянула на дно.

   Никогда не знаешь, какую карту вытащишь. Еще недавно ты бодра и весела, думаешь о любви, а вскоре тебя, посиневшую и безжизненную, вытаскивают на берег.

   Невольно вспомнилось предсказание гадалки. Карты выпали верно, только расшифровала она их неправильно. Был возлюбленный, счастье, и на смену им пришла боль — та самая девятка мечей.

   Отчаянно боролась за жизнь, старалась не тратить понапрасну воздух. В мутной воде ничего не видно, непонятно, где стремнина, где берег. И где Гарет… Где Гарет?! Не закричишь, не позовешь…

   Понимая, счет идет на мгновения: вода уже наполняла легкие, а холод сковывал члены, попыталась избавиться от одежды. Не до приличий, когда речь о жизни. Пальцы не слушались, крючки никак не поддавались.

   Неожиданно что-то подхватило меня, дернуло и резко потащило вверх, к свету.

   Оказавшись на поверхности, закашлялась и наглоталась воды. Волны накрывали с головой, немеющие руки устали.

   Гарет, придерживая меня, пытался грести к берегу. Он отдал слишком много сил и рисковал утонуть, не достигнув цели.

   Кажется, на берегу кричали — я плохо слышала сквозь плеск воды.

   Медленно, но верно накатывало оцепенение.

   Сколько человек может продержаться в холодной воде? То-то и оно! А на мне ведь еще летнее пальто, снять не успела. Юбку, впрочем, тоже. Она облепила ноги, сковав не хуже цепей.

   Нам бросили веревку. Гарет уцепился за нее и прошептал: «Держись!» У него зуб на зуб не попадал, висок кровоточил. Увы, не просто ссадина.

   Я превратилась в куклу. Все, что могла, оказавшись на берегу, —дышать. Мир будто утонул в ворохе ваты. Не видела лиц, да и слышала плохо. Хотелось спать, а еще тошнило. Как такое возможно одновременно, не знаю.

   Меня подняли, куда-то понесли.

   Закрыла глаза и предоставила событиям идти своим чередом.

   Ледяная вода взяла свое, и я заснула, провалилась в черное забытье.

   Очнулась, вопреки ожиданиям, не в больничной палате, а в незнакомой комнате, на мягкой широкой кровати. Судя по обстановке, один из коттеджей. Н-да, называется, мечтала посмотреть, что внутри, и посмотрела.

   Меня переодели в теплую ночную рубашку, положили на лоб компресс и сунули под спину грелку. Те микстуры на столе, наверное, вливали в рот.

   Горло саднило, а тело пылало.

   Закашлявшись, поняла, что не могу сама перевернуться на бок. Кажется, я серьезно простудилась, а то и вовсе подхватила воспаление легких.

   В комнату вошла женщина в белом переднике. Она сменила компресс и дала какой-то порошок. Проглотила его с трудом: больно, и попросила пить. Голос походил на писк.

   — Пока нельзя, — покачала головой женщина, — доктор не велел. Ничего, скоро тепленькое принесу, его можно.

   — А Гарет? — Губы пересохли и едва размыкались.

   — Молодой человек? Он в соседней гостевой. Все в порядке, жить будет. А вы поспите. Я вас потом снова разотру.

   Женщина улыбнулась, поправила одеяло и ушла. Я же осталась лежать и гадать, как обстоят дела на самом деле. Воображение, подпитываемое жаром, рисовало картины одна страшнее другой.

   Тело ломило, голова трещала, а сон все не шел. Да и как тут заснешь, когда мучает надрывный кашель? Впечатление, будто огненную терку проглотила.

   Перед глазами мелькали красные круги. Кажется, я бредила, а потом вновь провалилась в небытие.

   — …Хассаби, может, вы посмотрите? А то ей все хуже и хуже, — раздался из пустоты голос женщины-сиделки. — Горит вся, сознание перемежается.

   Хассаби… Врач? Среди дворян лекари встречаются редко, а их услуги стоят столько, что только королевским фавориткам по карману.

   Кровать прогнулась под чьим-то весом. Я ощутила легкое прикосновение ко лбу.

   Хорошо-то как, пальцы прохладные!

   — Ну, можешь помочь? — Еще один голос — женский, высокий.

   — Да, могу, — подтвердил мужчина. Он показался смутно знакомым, но болезнь не позволяла вспомнить имя. — Передай врачу, что заплатишь за одного. Останешься?

   — Нет, все равно ничего не пойму, — смутилась обладательница высокого голоса. — Магия по твоей части.

   Холодные пальцы вновь коснулись лба. Оказалось, они просто мокрые.

   На время в комнате воцарилась тишина. Кажется, служанка и хозяйка дома ушли.

   Мужчина положил одну ладонь мне на глаза, а вторую на грудь, на место, которое больше всего болело. Пальцы очертили круг, а потом вписали в него треугольник.

   Кожу чуть пощипывало, жар медленно отступал.

   Ладони мужчины замерли и будто оледенели. Я ощутила, как быстрее заструилась по жилам кровь, словно под кожу вонзился кристалл усилителя магического потенциала. Только тут, помимо силы, в меня вливались волны тепла, но не горячечного, а солнечного, живого. По мере того, как они заполняли тело, отступала боль, на ее место приходил покой.

   — Теперь легкие, чтобы не кашляли. Заменим мертвое на живое.

   Нахмурилась, пытаясь вспомнить, где могла раньше слышать мужчину. Теперь, когда окончательно вернулся слух, а мозг не тонул в пучине рваных бредовых видений, поняла: я знаю таинственного мага. Только лицо увидеть не могу: глаза не открыть.

   Вскрикнув от резкой боли в груди, выгнулась дугой и опала на мокрые от пота простыни. Хорошо лечение! Однако после импульса, от которого выступили слезы на глазах, разом пропал кашель, перестало саднить горло.

   — Остальное исправит организм. Выздоравливайте!

   Мужчина встал, и я сумела, наконец, разлепить веки.

   Добровольного лекаря увидела по частям. Сначала запонки, затем дорогой диктино на руке, расстегнутую на одну пуговицу оливковую рубашку, участливую улыбку, русые волосы, ореховые глаза. Пробудившаяся память подсказала имя — Тайрон Эламару.

   — Спасибо, — пробормотала я.

   — Сестру благодарите, — отмахнулся Тайрон. — Если бы не она, замерзли. А я… Подумаешь, приехал по ее просьбе! Спите и набирайтесь сил. Магия магией, а ничего лучше естественного выздоровления не придумали.

   Почему-то после ухода Тайрона в душе поселилась вера в то, что все страшное осталось позади, и для Гарета, и для меня. Только на работу завтра не выйду, надо бы предупредить.

   В итоге заснула, не успев набрать на диктино код Мариши — именно с ней я связывалась, когда по тем или иным причинам не появлялась в отделе.

ГЛАВА 9

   Назавтра я чувствовала себя намного лучше. Ничего не болело, о хвори напоминала только слабость. «Мушки» перед глазами не мелькали, голова не жила отдельно от туловища.

   За мной ухаживала та же женщина, которая вчера прикладывала компрессы. Уже немолодая, в аккуратном белом переднике поверх синего скромного платья. Служанка. Она проявляла заботу, за которую ей не платили. Значит, делала от чистого сердца.

   Тайрон больше не появлялся. Видимо, уехал. Зато заходила его сестра, представившаяся Амалией Лоон.

   Я проверила, обручальное кольцо на пальце имелось — значит, Тайрон не солгал насчет фамилии. Странно, конечно, такая молодая — Амалия лет на десять моложе меня — и уже замужем. Невольно закрадывалось подозрение, что не обошлось без «интересного положения». Однако детского плача я не слышала. Возможно, ребенок жил вместе с отцом, потому как господин Лоон не объявлялся. Уверена, он бы взглянул, кого приютила жена. Вдруг проходимцев.

   Миниатюрная блондинка Амалия напоминала фею. Для полного сходства не хватало голубых глаз, но родители наградили дочь ореховыми, такими же, как у брата.

   Госпожа Лоон искренне беспокоилась обо мне, спрашивала, не нужно ли чего. От нее пахло морской свежестью — как истинная дворянка, Амалия пользовалась днем легкими, едва уловимыми духами. Заверила, что все хорошо, а потом спросила о Тайроне. Не давало покоя его лечение.

   — Да, он маг, — с готовностью подтвердила Амалия, — но не врач. Все маги умеют лечить.

   Спорное утверждение.

   Во мне проснулось любопытство, захотелось расспросить о Тайроне Эламару, но не стала. Скажи спасибо, что вылечил. Но о здоровье Гарета спросить ничего не мешало. По словам хозяйки, тот шел на поправку.

   После Амалии ко мне зашел врач. Он долго слушал хрипы, считал пульс, мерил температуру. В итоге выписал кучу лекарств и заверил, через неделю пойду на работу.

   Квартира встретила очередным «подарком» — пропали бумаги, присланные редактором «Глашатая». Ничего другого таинственный вор не тронул, записок не оставлял.

   Новые охранные чары не сработали. Я проверила, сигнальные нити не потревожили. Работал профессионал, наверняка кристаллической отмычкой.

   — Нет, это уже слишком! — пожаловалась Гарету, бросив испорченное водой пальто на корзину с грязным бельем. — Зачем платить такие деньги, когда чары не работают?

   Жених не ответил. Он нахмурился и тщательно осматривал квартиру на предмет зацепок. Не сомневаюсь, некромант их не оставил.

   — Помогла бы! — насупился Гарет, недовольный тем, что я разлеглась на диване и ничего не делаю, пока тот рыщет по комнатам. — Возьми детоскоп.

   — Бес-по-лез-но, — по слогам протянула я. — Не в первый раз играю в чужие игры. Брось, ты не маг, ничего не найдешь. Впрочем, и магам ничего не обломится — стерильно.

   — Все, зови начальство, — решительно заявил Гарет и навис над диваном. — И отряд ликвидации.

   — Их-то зачем? — не поняла я.

   — Затем, что от полиции толку нет, а эти привыкли работать со всякой дрянью. Я не успокоюсь, пока тебя не обеспечат должной охраной, а поганца не застрелят.

   Губы Гарета сжались, в глазах мелькнула решимость задавить некроманта собственными руками.

   В красках представила, что и как мне скажут, свяжись я с кем-то из карателей. О начальстве вообще молчу, мне еще старый долг отдавать.

   Покачала головой и занялась пострадавшими при купании вещами. Но Гарет настаивал, буквально вырывал из рук диктино. В итоге отдала прибор. Чья идея, тот и воплощает.

   — Лена, набери, — потребовал Гарет, ткнув в экран аппарата.

   С повязкой на голове он напоминал пирата. Я спрашивала — сотрясение и рваная рана. Дорого встала лодочная прогулка! Пропал залог… Ладно, зато Гарет живой, а деньги — дело наживное. Не последние.

   — Так, какой код? — заглянув в ванную, переспросил Гарет.

   — Чей?

   — Начальника. Это он ведь с тобой на приеме был?

   Ой, кажется, Гарет не забыл и собирается устроить сцену. Только этого не хватало! Лотеску ведь и в суд подаст, с него станется.

   — Помечен буквой «л». Только, пожалуйста, вежливо! — взмолилась я и закрыла дверь, чтобы не слышать разговора.

   Гарет постучался через пару минут и заверил: без охраны меня не оставят.

   — Как побеседовали? — осторожно поинтересовалась я, надеясь на лучшее.

   — Узнал много нового, — лаконично ответил Гарет. — Тебе посоветовали искать новую работу.

   — Прямо сейчас? — Сердце упало.

   За что такой ревнивец попался, да еще с головой не дружащий? Где, где я найду новую хорошо оплачиваемую работу? С такими рекомендациями…

   Шайтан!

   Захотелось побиться головой о бортик душевой.

   — После поимки некроманта. Мне тоже намекнули забыть о повышении. Кто он там у тебя?

   Замечательно! Устроил скандал, а потом начал выяснять, кому нахамил. Вот зачем отдала диктино! Надо было кусаться, брыкаться, но не давать. В итоге все пошло прахом, все многолетние старания.

   — Эмиль ишт Лотеску, первый заместитель главы Карательной инспекции господина Барашта, — вздохнула я и поплелась на кухню. Перед смертью хоть наемся.

   Гарет понуро поплелся следом. Он тягостно молчал. Видимо, тоже оценил открывшиеся перспективы. Я родственными и дружескими связями Лотеску не интересовалось, а Гарет, похоже, догадывался, с кем связались после хамского звонка налогового инспектора. И если жених молчал, попали мы крупно и надолго. Может, даже на всю жизнь.

   — Ты права, не следовало звонить, — запоздало признал Гарет.

   Пожала руку коллеге-безработному и предложила вкусно поесть, а потом уже думать, как решать проблему.

   Когда мы доедали запеканку с пикантным сыром, строя планы о переезде в соседний регион за лучшей долей, в дверь требовательно позвонили. Колокольчик надрывался, грозя переполошить весь дом.

   Открывать пошел Гарет.

   Из прихожей послышались недовольный голос жениха и непонятный грохот.

   Перепугавшись, схватила нож и поспешила на помощь Гарету. Тот сидел на полу, охая и потирая скулу, а в гостиной хозяйничал Лотеску.

   — Недоброго дня, ишт Мазера, — поздоровался он и продолжил водить ладонями над столом, на котором некогда лежал пакет со статьями покойного журналиста. — Молодому человеку можете передать, это задаток, остальное в суде.

   — Что он вам сказал? — в ужасе прошептала я и осела на пол, выронив нож. — Я… я возмещу моральный ущерб, честно! Только не надо суда!

   Представляю, во что выльется процесс! Другой регион не спасет, по миру пойдем, если удастся Гарета от тюрьмы спасти. Эх, видно, придется сесть на шею родным.

   Начальник промолчал. Он отодрал клочок от газеты, вытащил ручку из кармана пиджака и быстро что-то записал.

   — Вот, — Лотеску всучил мне бумажку. — С этим — в полицию. И чтобы никогда, повторяю, никогда я его голоса, — палец первого зама ткнул в Гарета, — не слышал. Вашего тоже. Еще один звонок — никуда не устроитесь, гарантирую. Даже почту носить, ишт Мазера!

   Никогда еще не видела Лотеску таким. Игривый любитель дамских юбок был мрачнее тучи и смотрел зверем. Губы чуть подергивались, в глазах читалось желание уволить меня прямо здесь и сейчас. И не просто уволить, а вышвырнуть за дверь. Что же такого сказал Гарет, если довел Лотеску до бешенства и заставил приехать?

   Дрожащими руками развернула клочок газеты — Лотеску набросал часть магической цепочки. Какой именно, пока не знала, разберусь, когда успокоюсь. А не я, так стражи порядка, которым велели отдать бумажку.

   — Охрану, значит? — Тяжелый взгляд начальника заставил потупиться. — Пишите заявление.

   Кивнула и, набравшись храбрости, предложила Лотеску чаю. Попутно знаками попросила Гарета: не лезь, исчезни! Тот понял и поспешил скрыться в спальне.

   — Ишт Мазера, наглость — ваше второе «я»? Вернуть долг не собираетесь?

   Вздохнула и кивнула, признавая ошибки. Интересно, чего потребует Лотеску? Оказалось, работы без оплаты и огласки. Надлежало, не привлекая внимания, проверить одного человека. Полный отчет положить на стол через тридцать шесть часов.

   Вздохнула, понимая, что таится за скупыми словами, и согласилась, выразив надежду на дальнейшую плодотворную жизнь в стенах Карательной инспекции.

   Лотеску пожал плечами и покосился на дверь, за которой скрылся Гарет.

   — Научите молодого человека манерам, ишт Мазера. Неуемная ревность когда-нибудь приведет к плачевным последствиям. Заявление в суд, так и быть, не подам, если услышу извинения. От него, не от вас, — поспешил добавить начальник и все же прошел на кухню.

   Покорно поплелась за Лотеску и предложила выпить. Ответом стало молчание.

   Начальник устроился за столом, нервно барабаня пальцами по столу. Взгляд скользил по стенам, а потом остановился на окне.

   — Ну, и кто так паршиво ставил охранные чары? Обычная телепортация — и некромант спокойно хозяйничает в квартире. Пора отправлять вас на переаттестацию.

   — Я не маг, — обиделась на обвинение в некомпетентности. — И тем более не практик, не умею видеть плетения без детоскопа, а на окнах проверить даже не подумала.

   Лотеску махнул рукой и в сердцах пробормотал:

   — Когда, наконец, начнут набирать выпускников нормальных факультетов, а не самоучек?

   Пропустила колкость мимо ушей. Сейчас начальник и не такое наговорит. Сам тоже увидел все, не играючи — будто не заметила специальных жестов и расширившихся зрачков!

   Молча достала из шкафчика початую бутылку вина и фужер, наполнила его наполовину. В голове вертелось — телепортация. Никогда прежде не сталкивалась с подобным способом перемещения. Оно отнимало огромное количество сил, не всякий маг рискнул бы здоровьем, а то и жизнью. Ну да, у некроманта полно энергии после ритуалов, проникнуть в квартиру, а затем уйти для него не проблема. Зато повторить телепортацию преступник долго не сможет, хоть какая-то радость.

   Первый зам подозрительно покосился на бутылку, принюхался, но все же сделал глоток. После отставил фужер в сторону. Не понравилось простое вино.

   — Что за история с рекой? Точно несчастный случай?

   Значит, доложили. А ведь я не объяснила Марише, почему не появлюсь на работе. Конечно, госпожа Лоон сообщила в полицию, а та, в свою очередь, поставила в известность Карательную инспекцию как работодателя.

   Пожала плечами и потянулась за тарелкой — надо положить нежданному гостю закуску. Кажется, Лотеску успокоился. Уфф, пронесло! Не стал бы пить, если бы сердился.

   — Не надо, — начальник пресек попытку положить ему запеканку. — Я скоро ухожу. Насчет реки подумайте, очень сильно подумайте и проверьте. И еще раз, лично от меня, передайте вашему храбрецу, что он дурак.

   Лотеску сделал еще глоток вина и встал.

   Засуетилась, бросилась провожать начальника, заверяя: сегодняшнего больше не повторится.

   Из спальни вышел Гарет и, прокашлявшись, попросил прощения. Слова дались жениху нелегко, но он справился.

   Лотеску сухо сообщил: извинения приняты, и ушел, попрощавшись только со мной.

   Гарет потер плечо. Он категорически не желал рассказать о случившемся в прихожей. Отдавшись во власть черной меланхолии, жених быстро доел запеканку и сбежал, невразумительно сославшись на дела.

   Пока мыла посуду, думала, чем закончится неприятная история. Сомневаюсь, что только визитом высокого начальника. В подтверждение худших мыслей завибрировал диктино. Глянула на миниатюрный экран и тяжко вздохнула — секретарь Лотеску.

   На всякий случай положив тарелки в сушилку, — вдруг выроню и разобью? — вытянула «усик» и ответила на вызов.

   — Магдалена, — в голосе Алины читался укор, — ты с ума сошла?!

   — Не я, Гарет, — вздохнув, присела на стул. — Что он наговорил-то?

   — Не знаю, но Лотеску приказ об увольнении подписал.

   Сердце упало.

   Пару минут сидела, не двигаясь, не реагируя на беспокойные оклики Алины и предложения вызвать врача.

   — Да в уничтожителе он! — успокоила мучительница. — Просто выговор. Уже оформили и подшили к личному делу. А еще Лотеску велел проверить табель рабочего времени. Я за этим и звоню — подчищай концы, дорогая! Помогу, чем смогу, но Лотеску злой как шайтан, чихвостит всех. Карательная инспекция на ушах стоит. Кажется, до Барашта дошло.

   Ой, а это не просто плохо, а очень плохо. Глава Карательной инспекции в такие дела обычно не вмешивается: слишком мелко, но уж если возьмется, не видать ни повышения, ни премии как своих ушей. Точно отправят на переаттестацию с понижением ставки и переведут в другой отдел. Надеюсь, не стажером.

   — И что? — не надеясь на благосклонность удачи, поинтересовалась я.

   Лучше узнать сейчас, чтобы достойно встретить насмешки коллег. Представляю лицо Кайсы! Она не упустит случая поиздеваться. Просто так, в силу натуры. Беззлобно, но приятнее не станет.

   — Вроде утряслось. Выговор за непристойное поведение, порочащее служащего Ведомства магии. Готовься, завтра мозги публично промоют. Я сама в рабочий ежедневник Лотеску вписала общее собрание Отдела по работе с магией. Держись, изображай смирение и со всем соглашайся. Обещаю сварить Лотеску хороший кофе и по возможности задобрить. И, — Алина выдержала паузу, — тут к тебе гостя послали. Охрану. Парня из ликвидаторов. Он парциленом пользоваться научит.

   — Но я… — Нет, я и оружие — вещи несовместимые! И как без комиссии? Разрешение на ношение просто так не выдадут. — У меня нет допуска! — ухватилась за спасительную возможность отказаться от сомнительных занятий.

   — Оформили временное. Курсы завтра в три. Не опаздывай!

   Алина попрощалась и отключилась.

   Хотелось придушить Гарета. Мало того, что какой-то мужик будет постоянно ходить по пятам, может, даже ночевать в квартире, так еще выдадут оружие. Убью кого-нибудь ненароком и прямиком попаду в безвоздушную камеру для смертников. Оставалось надеяться на врачебную комиссию. Не доверяла я собственным нервам и меткому глазу.

   Посетовав на жизнь, не кормившую пряниками, оделась незаметнее, чтобы сойти за безликую особу женского пола, собрала сумку и отправилась на задание. Времени в обрез, нужно хотя бы присмотреться.

   По дороге зашла в полицейский участок, написала заявление и приложила записи Лотеску. К сожалению, посидеть с ними не удалось.

   Инспектор обрадовался зацепке и даже не проводил привычной кислой миной. Ну да, избавила его от «висяка». Теоретически избавила — практически весь Вертавейн сбился с ног, разыскивая некроманта.

   Объект наблюдения жил в аристократическом квартале. Лотеску назвал только адрес, умолчав о фамилии. Теперь понимаю почему. Шпионить за сыном камердинера его величества чревато. Если поймают, мало не покажется. С другой стороны, чего еще ожидать? В качестве наказания хорошую работу не поручают. Я ведь, только услышав адрес, смекнула: дело пахнет гарью.

   Пристроилась в сквере на углу, наблюдая за нужным домом: кто входит, кто выходит. Мимо проезжали огнемобили, даже не проезжали — проносились. Видимо, все богачи так водят. В сквере гуляли с детьми няни. Все такие важные, в одинаковых легких пальто, с аккуратными гладкими прическами.

   Чтобы попасть в агентство, поставляющее нянь и домашних учителей, нужно выиграть нешуточную баталию на теплое местечко и представить безупречный послужной список. Меня, к примеру, не взяли: не отличница, маленький стаж по профессии, нет рекомендаций. Сунулась в свое время — дальше заполнения анкеты не продвинулась.

   Прошел час, полтора, а никто, кроме посыльного, в заветную дверь не только не зашел, даже не позвонил. Тоже предсказуемо: такие люди, как Морис Алерно, дома не сидят.

   Расспросы нужно начинать с прислуги, а еще лучше изобразить, будто собираешься устроиться на работу, и незаметно все разведать. Хотя бы расположение комнат.

   Ой, чувствую, ждет меня клетка в полицейском участке!

   Сделав вид, будто не решаюсь позвонить в дверь парадного хода, незаметно активировала детоскоп в сумке и, настроившись на нужный лад, осмотрелась. Ага, в доме есть маг — тоненький след тянется на улицу. Он постоянно подновляется — значит, человек здесь живет. Интересно, чем таким занимается незнакомец, если до сих пор чувствуется фоновая экранация? Мне точно нужно в дом, поближе к месту, где колдуют.

   За входом, разумеется, наблюдали. Не сомневалась, в комнату привратника выводится изображения с наружных кристаллов. У богатых домов особая охрана, не мои простенькие чары. Впрочем, до некроманта меня никто убить не пытался, а вот богачей и аристократов…

   Не успела глазом моргнуть, как передо мной вырос внушительный мужчина и поинтересовался, что угодно такой госпоже, как я, у такого дома, как этот.

   Захлопав ресницами, быстро отключила детоскоп и тоненьким голосом спросила:

   — Вам прислуга не нужна?

   Мужчина окинул придирчивым взглядом и буркнул:

   — Черный ход с другой стороны. Экономку спроси.

   Значит, нужна. Как хорошо-то, даже лучше, чем планировала.

   Извините, Эмиль Лотеску, придется завтра распекать пустоту. В управлении я не явлюсь, ни на какие курсы не пойду.

   Куда бы детоскоп спрятать? Под передник? Надо обдумать на досуге и не забыть отключить диктино, а то куча народу отвлекут от дел.

   Знаю, знаю, мне поручили найти некроманта, но ведь не за тридцать шесть часов же!

   Завтра дом обшарю, а сегодня погуляю по Нэвилю. Теперь, зная почерк мага, смогу его отыскать и проверить, Морис Алерно это или нет. И если нет, попытаюсь узнать, кого тот тайно приютил под крышей. Официально Алерно с магией не связан, но подозрения Лотеску не на пустом месте.

   Шагая в указанном направлении, ни мгновения не сомневалась, что получу вакантное место. Я не прежняя Магдалена ишт Мазера, одна посреди чужого города, работа многому научила.

   Решительно позвонив, придала лицу надменное выражение, будто оказываю честь высочайшим визитом. Нестандартное поведение — ключ к успеху. Обычные соискательницы трясутся, стесняются, я же войду как при исполнении служебного долга. Так оно и есть, но экономке незачем знать.

   Дверь отворил заспанный мужчина в расстегнутой рубашке. Почесав подмышку, он соизволил спросить:

   — Что надо?

   — Это вам надо. К экономке проводи.

   Протиснулась мимо мужчины в узкую прихожую. Опомнившись, лакей попытался меня остановить. Увы! Сейчас я в пекло полезу, лишь бы не уволили.

   В итоге, после маленького скандала, закончившегося убедительной победой, я предстала перед экономкой. Та давно не могла найти горничную. Прекрасно!

   Оценив мой внешний вид, экономка поджала губы и с холодком поинтересовалась:

   — Где живете, милочка? Нам обитатели рабочего квартала не нужны.

   Гордо вскинув подбородок.

   — Меня еще никто не оскорблял! Придется устроиться к Сармагам. Они предлагали хорошие деньги, но я всегда больше уважала истинных аристократов…

   Алерно терпеть не могли Сармагов по одной простой причине: король зимой облагодетельствовал орденом не камердинера, а безродного егермейстера и даже пожаловал тому дворянство. Экономка, разумеется, знала о вражде, поэтому клюнула на крючок, задала еще пару вопросов и предложила заступить на работу с завтрашнего дня.

   — Поглядим, чего вы стоите.

   Улыбнувшись, поблагодарила за оказанное доверие. Уточнила, к какому часу подойти, направилась к выходу и якобы потерялась.

   Работать пришлось быстро, зато я внутренне торжествовала: в конце коридора, в служебной части дома, обнаружилась странная запертая комната, от которой фонило магией. Успела перерисовать пару звеньев до того, как заметила слугу. Пришлось действовать на опережение, предупреждая закономерный вопрос: «Что вы здесь делаете?» У кого не вызовет подозрений праздно шатающаяся по дому незнакомая девица?

   Оказавшись на улице, немного покрутилась вокруг дома, изображая разговор по диктино. На самом деле внимательно осматривала стены.

   Маг пользовался и парадным, и черным ходом. Очень интересно!

   Теперь прогулка по кварталу. Остановят полицейские — они патрулируют такие места, — покажу удостоверение и совру, будто ищу некроманта.

   Верно говорят, никто не ведает спиралей судьбы. Вот и я не могла предположить, на что наткнусь.

   Следов мага из дома Алерно оказалось много. Значит, он завсегдатай местных гостиных. Это еще больше укрепляло в мысли: маг и есть Морис Алерно. Боюсь предположить, какими вещами он занимается. Почему Лотеску сам не разобрался с грязным делом? Впрочем, я легко ответила на собственный вопрос — именно потому, что дело грязное.

   Знакомый почерк всплыл случайно. Обрывочный — слабое бытовое заклинание.

   Замерла.

   Ладони вспотели и похолодели.

   Некромант! Он был здесь сегодня!

   Придя в себя, подняла голову, чтобы выяснить номер дома и кому он принадлежит. Парфюмерная лавка.

   Описание некроманта схематичное, вряд ли продавщица его узнает, но попробовать стоило.

   Толкнув дверь, шагнула в царство ароматов и роскоши. От обилия соблазнов закружилась голова. Отрезвили цены. Каждый флакончик — минимум пять дархов, половина платы за квартиру. Ароматы сплошь уникальные, от лучших парфюмеров. Аристократы иных не признают.

   — Чего изволите? — ко мне подскочила улыбчивая блондинка.

   Пришлось охладить ее пыл. Покупать я ничего не собиралась.

   Описала некроманта.

   Наморщив нос, продавщица вспомнила: да, заходил с утра похожий мужчина, покупал даме духи. Имени блондинка не знала — не из постоянных клиентов.

   Записав показания, оставила адрес полицейского участка, куда девушке надлежало явиться для дачи показаний.

   — Назовете мое имя, скажете, по делу сорок два тридцать восемь.

   Стоило переступить порог лавки, как ожил диктино. Теперь я потребовалась охраннику из Отдела ликвидации. Он ругался, что битый час стоит перед запертой дверью квартиры и привлекает нездоровое внимание соседей.

   — Извини, занята. Вечером приду, часиков в восемь.

   Ответом стало ругательство. Понимаю, не каждый раз такой строптивый объект попадается, но телохранитель бы помешал работе. Закончу с поручением Лотеску — пожалуйста, пусть ходит тенью. Да и чего бояться в аристократическом квартале? Тут полиция на каждом шагу.

ГЛАВА 10

   Утром первым делом отключила диктино и изопроектор, чтобы никто не помешал планам. Опаздывать я не собираюсь, ровно в восемь в скромном платье, сохранившемся с учительских времен, отправлюсь заступать на службу к Алерно. Горничная — это не так страшно, как кажется. Заверяю, вытирать пыль и убирать следы чужой жизнедеятельности гораздо приятнее, нежели взирать на головы в кастрюльках.

   Пока молола кофе, прикидывала, успею ли закончить дело некроманта в указанный срок. Он маячил на горизонте, две недели оказались на редкость короткими. Ничего, еще не все потеряно, могу уложиться, благо разлюбезный преступник ошивался в аристократическом квартале, духи покупал и к Алерно захаживал. Может, даже увижу его. И тогда все, попалась, птичка! Тура по Вертавейну не обещаю, записок писать не стану, а вот безвоздушную камеру гарантирую. Таких не оправдывают, в тюрьму не сажают.

   Пересыпала кофе в чашку и прибавила огонь под чайником. У меня еще час. Отлично! Пешком не пойду: лениво, потрачусь на извозчика. Жила бы в рабочем квартале, проехалась бы на конке. Она дешевле, но я прикрепила бы над каждым вагончиком табличку: «Береги кошелек».

   Есть еще общественные паромобили, так называемые парчелы с сиденьями-скамейками на восьмерых, но ходят они редко, гремят жутко. Лучше пройтись пешком или проехать на мягкой обивке. Да и идти на остановку парчелы не хотелось. Она на соседней улице, возле крытого рынка. Зачем делать две пересадки, когда можно потратить три рхета и доехать с комфортом? Парчела стоила всего четверть рхета. Экономно, но я ведь теперь шикую. И спасаюсь от гнева начальства, чего уж притворяться. Не распутаю оба дела, Лотеску уволит. После выходки Гарета в Карательной инспекции с пустыми руками лучше не появляться.

   Позавтракала и собрала походный набор. Сегодня прихватила не только детоскоп, но и импульсный шокер: мало ли, на кого нарвусь. Последний взгляд в зеркало, и я готова.

   Шокер положила в сумку. Проверят, подозрений не вызовет. Детоскоп обосновался под нижним бельем, возле сердца. Пора пришивать специальный карман для ношения прибора. Прячу не в первый и не в последний раз. Если не станут обыскивать, не заметят.

   В кармане сумочки лежало одно из липовых удостоверений личности, которыми щедро снабжали сотрудников Карательной инспекции. У меня еще три осталось, валяются в рабочем сейфе про запас. Разумеется, все подотчетные, внесенные в журналы контроля, чтобы не пользовалась в корыстных целях. Удостоверение качественное, с магической защитой, как и положено, выдержит любые проверки. Конкретно это выдано Лавинии ишт Куза двадцати шести лет отроду. Изобразительная магическая карточка моя, вызываемая мини-голограмма — тоже. В остальных удостоверениях я щеголяю в разных париках, с жутким макияжем. Но в доме Алерно конспирация не нужна, Магдалену ишт Мазеру никто в глаза не видел.

   Новые охранные чары еще не установили, обещали в конце месяца. Очередь у них там! Эх, надеюсь, вернувшись, не застану очередного сюрприза.

   По лестнице сбежала быстро. Извозчика вызвала десять минут назад, наверное, уже подъехал. Точно, вон голубой паромобиль стоит. В иное время прогулялась бы до аристократического квартала пешком, но с утра хочется спать, а на улице так много людей…

   Назвала адрес и забралась на заднее сидение. Конечно, не велюр, не замша, но удобнее тряского полицейского паромобиля.

   Водитель мягко тронул с места, и я задремала.

   Ровно в восемь стояла у знакомого черного входа. Извозчика отпустила на соседнем перекрестке, чтобы не мозолить экономке глаза. Иначе непременно начнутся расспросы: откуда у прислуги лишние три рхета? Заплатила, кстати, два с половиной: торговаться умею.

   Выключила диктино, нацепила на лицо улыбку и позвонила.

   Мне открыл другой лакей. Он оказался куда любезнее и осведомленнее собрата. Смерил взглядом и буркнул: «Новенькая? За мной топай». Пошла, оказавшись в уже знакомой комнате экономки. Та, выстроив в шеренгу девиц в одинаковых белых фартуках и белых же косынках, давала указания на день.

   Завидев меня, экономка кивнула и потребовала документы. С готовностью предъявила липовое удостоверение. Экономка внимательно его изучила и заявила: отдаст завтра, после проверки в полиции. Невозмутимо кивнула. Пусть проверяет, все чисто.

   Экономка велела взять из кладовой униформу и оставить сумку в комнате прислуги. Ничего страшного, уберу карандаш и блокнот в карман платья. Под передником все равно не видно.

   — Надеюсь, не в грязной обуви? — Экономка подозрительно покосилась на мою обувь и удовлетворенно кивнула. — Молодец, даже каблучок нужный. Без каблука нельзя, а с большого свалишься. Значит, действительно не с улицы, работу знаешь. Думала поручить тебе кухню, но, так и быть, в комнатах уберешься.

   Вот так удача! Осталось только выставить напарниц и обшарить детоскопом спальню Мориса Алерно. Другие комнаты тоже не помешает: вдруг маг не он?

   Облачившись в униформу, с энтузиазмом потащила наверх метелку, тряпку и воду. Ведро дребезжало, с непривычки било по ногам, грозя облить, но я старательно изображала опытную служанку. Товарки косо посматривали, но молчали.

   Увы, спальня Алерно досталась другой, меня, как новенькую, отправили драить коридоры и гостевые комнаты. Знакомая картина и имя ей — дедовщина. Спорить не стала, пожала плечами и отправилась, куда послали.

   Решила начать с коридоров. Причина проста: пока служанки убираются в комнатах, никто не заметит моих манипуляций с детоскопом.

   Быстро вымыла пол и пристроилась на корточках в удобной близости от двери на лестницу. Если что, изображу, будто ведро вниз тащила и присела сделать передышку.

   Золотистого сияния хватало. Нашлись и цепочки плетения на ручке одной из дверей. Вновь бытовая магия. Кто-то пытался незаметно проникнуть внутрь без ключа. Сейчас поглядим, мужчина или женщина, вычленим почерк и проследим мага до гнездышка.

   Увы, вмешались обстоятельства, пришлось уткнуться носом в пол, прикрывая детоскоп.

   Уфф, вроде бы, не заметили!

   Аристократы спесивы, на прислугу смотрят свысока, а местная хассаби и вовсе сделала вид, будто вместо меня пустое место. С утра в шелках, в шляпке с перьями райской птицы… Прошествовала из одной в комнаты в другую, как королева. Рано же встала! А я-то думала, аристократы спят до полудня. Хотя, с другой стороны, зачем тогда мы в половину девятого драили полы?

   Ага, ясно, хассаби будила дочь, припозднившуюся к завтраку. Вот и она, зевая, в розовом пеньюаре и забавных туфельках с помпонами процокала вслед за матерью к лестнице для господ.

   В доме Алерно все по правилам. Горничные не ходят по тем же ступеням, что хозяева. Наша лесенка узкая, прячется за дверкой в конце коридора, чтобы не смущать господские очи.

   Убедившись, что горизонт чист, вернулась к прерванной работе. Не с тряпкой, разумеется.

   Магическое зрение поведало кое-какие секреты особняка. Через пару минут, забравшись в гостевую спальню, я нагло устроилась за туалетным столиком и быстро перерисовывала по памяти плетения, достраивая цепочки.

   Класс опасности А, то есть совсем хиленький. Мужчина, около двадцати пяти лет, троечник — линии вихляют из стороны в сторону. Внешность не опишу, не гадалка, а вот социальное положение — вполне. Аристократ. Почему? Почерк тянулся к одной из спален.

   Магический фон слабый, но есть. Практически не сомневалась, пластину замка пытался взломать Морис Алерно. Все физические характеристики сходятся. Оставалось одно «но» — таинственная комната на первом этаже. Такой слабенький маг, как Алерно, не вызвал бы такого возмущения. Значит, либо он экспериментировал с усилителями, вживляя, допустим, кристалл третьего уровня магического потенциала, либо в комнате хозяйничал кто-то другой. Уж не некромант ли?

   Представляю, какой разразится скандал, если убийцей с газетных передовиц окажется родственник королевского камердинера!

   Заслышав шаги, быстро спрятала компрометирующие предметы и изобразила бурную деятельность. Вовремя! Экономка решила проверить новенькую.

   К вечеру едва держалась на ногах, мечтала о родном столе и мокром лесе — лишь бы не ведро! Ноги гудели, руки болели, спину ломило. Если когда-то разбогатею и заведу горничную, посажу ее за один стол с собой и стану платить в десять раз больше. А ведь у Алерно не самое плохое жалование, условия труда тоже не рабские.

   Решено, обратно на извозчике, или заночую на скамейке под деревцем.

   Ладно, хотя бы выяснила, что камердинерский сынок балуется магией без лицензии, доказать смогу. Осталось осмотреть комнату внизу и вычислить некроманта.

   Зайти бы в участок, узнать, дала ли показания продавщица, но лень и очень кушать хочется. А еще спать.

   Как назло, дешевого извоза в аристократическом квартале не водилось, а известный мне код не отвечал. В итоге поплелась домой пешком, проехав на парчеле всего два квадранта. С горя купила персиков на крытом рынке и на последнем издыхании ввалилась в квартиру.

   Вспомнив о диктино, снова включила его, заодно и изопроектор — развлекусь просмотром морского побережья.

   Как и следовало ожидать!

   Кисло уставилась на индикатор. Пятнадцать пропущенных вызовов. Замечательно, но, если честно, абсолютно все равно.

   Вздохнув, осторожно вытянула ноги и развалилась на диване. Увы, блаженство длилось недолго, даже до пульта управления не дотянулась, как раздалась ненавистная монотонная трель. Вторя ей, завибрировал диктино. Глянула на имя звонившего и выключила оба прибора.

   Первый зам, мать его!

   Только не говорите, что те пятнадцать вызовов тоже от Лотеску.

   Усмехнулась. Значит, приказ об увольнении в уничтожителе? Ничего, новый состряпать — пять минут. Уверена, уже лежит подписанный.

   На ковер не явилась, на инструктаж не пришла, охранника тоже выставила. Я совсем забыла про него, закрутилась с Алерно. Словом, худший сотрудник месяца. По такому случаю бы выпить, но встать не смогу.

   Ладно, вспомню инструкцию и попытаюсь запретить изопроектору переключаться на режим диктино. Только боязно: зная начальника, тот не успокоится, пока не достанет. Надо бы дверь запереть и активировать охранные чары. Нет меня дома, умерла, заболела, исчезла.

   Шаркая ногами по полу, закрылась на все замки, зажгла контур и вернулась на диван. Робко включив диктино, перевела дух: тишина! Потянулась, чтобы набрать номер брата и осторожно выведать, не требуется ли в их краях секретарь или учительница, но не успела. На этот раз вызывала Алина. С ней, как с давней подружкой, пришлось поговорить.

   — Ты сумасшедшая?! — Алина почти кричала. — Почему не отвечала?

   — Работала.

   — Ты… Инструктаж, собрание… Лотеску сам в отдел зашел, сам, понимаешь! И смотрел, что в столе держишь. При свидетелях.

   Ой, е!

   Нечаянно прокусила язык.

   Пахнет служебным расследованием, раз уже обыски пошли.

   — Приказ пусть с посыльным пришлют, под дверь подсунут, — робко попросила я. — Прости, но Лотеску в гневе не выдержу. Хватило первого акта.

   — Поздно, — мрачным голосом «обрадовала» подруга, — он достанет. Сказал, лично голову открутит.

   — Могу облегчить ему задачу, — пошутила я, растирая мышцы плеча. — Пойду вечером гулять с табличкой: «Некромант, забери меня».

   — Да ну тебя! Дура же ты, Магдалена!

   Согласна, дура. Нечего было диктино Гарету давать. Пусть теперь спасает.

   У родни проблем хватает, если подкину свои, жизнь полетит под откос. Вертавейн большой, Нэвиль тоже город не маленький, а работать можно не только в Карательной инспекции. К примеру, в дом Алерно меня взяли.

   — Ты чего там притихла? — подала голос Алина.

   Не ответила, погруженная в свои мысли.

   — Магдалена, ты еще здесь? — запаниковала собеседница.

   Неужели решила, будто я действительно воплощу сомнительный план?

   — Здесь, куда же мне деться? — вздохнув, откинулась на подушки и поправила «усик» диктино, чтобы не сполз. — Переходи к фактам, пожалуйста. Уволил и возбудил дело? Повестку ждать?

   — Не знаю, молчит. Кстати, у вас новый начальник отдела.

   — Из наших?

   Кто бы сомневался, никто тебя, Магдалена, не повысит. Но кого назначили? При всей любви (или нелюбви) к коллегам, никого на месте Шакира не видела. Дейв? Ой, не смешите меня! Может, у него с бумажками и порядок, но без напарника ни одного мага не возьмет и крови боится. Кайса, Мариша? Еще лучше! Несостоявшаяся актриса и модница, обе хохотушки и сплетницы. Морис? По идее, да. Он самый серьезный и работает давно. На месте Лотеску я бы его назначила.

   Алина таинственно обронила:

   — Сама узнаешь. Завтра приходи. Повинись, поплачь — вдруг смягчится? В любом случае, лучше так, чем прятаться.

   Подруга отключилась.

   Сняла с головы ободок, убрала в корпус аппарата и положила диктино на живот.

   Задумалась. Вернее, хотела подумать, но задремала.

   Меня разбудили в одиннадцать вечера.

   Заворочавшись, не сразу поняла, что звенит диктино, а не дверной колокольчик. Потом долго искала аппарат, который шлепнулся на пол — видимо, я ворочалась во сне.

   Лицо мятое, одежда тоже. Надо умыться и лечь в постель. Завтра рано вставать и идти к Алерно — оформлять камердинерского сынка и разгадывать тайну запертой комнаты.

   Эх, а я еще не все сведения по Майеру просмотрела. Надо бы выписать фамилии тех, кого он упоминал в статьях, и пробить по архивам. Полицейским тоже. А еще затребовать списки выпускников-магов за энное количество лет, проглядеть выданные лицензии за те же года… Пока официально не уволили, займусь некромантом.

   Мысли лениво ворочались в голове, пока шарила руками по полу.

   Диктино заливался трелью; звук бил по ушам.

   Наконец, нашла треклятый аппарат и, не глядя, ответила:

   — Да.

   Голос звучал сипло и устало, как у покойника. Оказалось, в тему.

   — Живая, значит! — Сколько яду в тоне Лотеску! Как наяву, представилось его лицо. Инквизитор инквизитором! — И по какой причине не явились сегодня на рабочее место? Я бы даже сказал, в три места.

   — Два, — равнодушно поправила я и легла, прикрыв глаза. — Морис Алерно колдует без лицензии, класс А, можете увольнять без выходного пособия.

   Последнюю фразу произнесла скороговоркой и, помедлив, добавила:

   — Должностную инструкцию не нарушала, дело заводить не за что. Материалы сдам кому угодно. Без выводов.

   Действительно, на каком основании бесплатно делиться с кем-то информацией, даже с коллегами? Им премию выпишут, не мне. Кстати, надо заняться финансами и урезать траты. Лишь бы не пришлось переезжать в дешевую квартиру! Смена жилья пугала больше всего. Видимо, привет из прошлого. Снова сниму дешевый угол — вернусь к тому, с чего начала, стану неудачницей.

   — Занятно! — меньше всего на свете ожидала подобной реакции. — То есть не прохлаждались. Уже хорошо. По рабочему месту не скажешь. Ну давайте, рассказывайте, а я решу, тянет это на выговор с внушением или на увольнение. И, на будущее, если оно у вас, конечно, наступит: я не желаю тратить свободное время на работу. Это первое. Второе — извольте отвечать на вызовы начальства. Всегда, ишт Мазера! — рыкнул первый зам.

   Вздрогнула и испуганно кивнула, забыв, что Лотеску не видит.

   — И завтра, я повторяю, завтра в двенадцать тридцать жду в приемной. Не явитесь, уволю по статье, — пригрозил начальник.

   — Эмм, а меня не отпустят так рано, — проблеяла я. — И диктино придется выключить, иначе узнают. Слугам дорогих вещей не положено. А сегодня… Честно, хотела все завтра раска…

   — Хватит врать! — оборвал на полуслове Лотеску. — Так и скажите: трусливо пряталась. Алина наверняка просветила, будто я своего секретаря не знаю! Инструктаж завтра, в два. Явка обязательна. Лично проверю и лично же найду и вправлю мозги, если опять сбежите. Поверьте, лучше не доводить, проблем не оберетесь. Только за былые заслуги вы еще не вылетели с работы. Вашего молодого человека ждут к четырем в пятницу в Королевском городском суде. Извинения может оставить при себе. Теперь Алерно. Что, где, как? И какая работа?

   Продышавшись, чтобы не пищать беспомощным котенком, рассказала начальнику все, что выведала. Тот слушал, не перебивая. В конце напомнил: горничным положен обеденный перерыв, и мне придется им пожертвовать ради душеспасительной беседы.

   — А можно без парцилена? — Ни на что особо не надеялась. — Пусть тот парень из ликвидаторов ходит, а оружие не… Очень на скамью подсудимых не хочется. Разрешение-то липовое, таким, как я, никто парцилен не даст.

   — С вашей манерой бегать лучше таскать с собой оружие, — возразил Лотеску. Кажется, он выпустил пар, во всяком случае, не орал. На заднем фоне бряцала ложечка. Неужели звонил из дома? Или родителей навещал? Скорее второе: не станет мужчина в расцвете сил пить чай в одиннадцать часов вечера. — Разрешение официальное. Между прочим, я потратил на него время.

   — Кого еще проверить? — со вздохом по-своему истолковала смысл чужих слов.

   — Никого. Доделать с Алерно, передать бумаги послезавтра в девять и найти некроманта. Этим-то вы хоть занимаетесь или все отношения выясняете?

   Вспыхнула и, не сдержавшись, ответила:

   — Вы до конца дней корить станете? Не я вас оскорбила.

   Лотеску помолчал и неожиданно согласился. После пожелал спокойной ночи и напомнил о завтрашнем дне.

   — Не бойтесь, цела останетесь, — пошутил начальник. — Вовремя отсиделись. И не пугайтесь, если заметите слежку. Свои. Приводите мысли в порядок, ишт Мазера, и работайте.

   Пикнув, диктино замолк, а я все сидела и не верила. Беда прошла стороной, Лотеску не уволит. Хорошо не успела Томасу позвонить, переполошила бы всех. Ладно, обойдусь завтра без обеда, пожую во время уборки. А выговор… Можно только делать вид, что слушаешь, верно? Не в первый и не в последний раз.

   Наутро добиралась до дома Алерно пешком. Пришлось встать на полчаса раньше, наскоро позавтракать и, помимо детоскопа, засунуть в вырез платья диктино. Выключать не стала, понадеявшись, что никто не вздумает позвонить в неподходящее время. Знаю, рискую, но внушение Лотеску оставило глубокий след в сердце. Не помню, чтобы начальник так кричал. Он объявлял выговоры, не повышая голоса.

   Утро выдалось хмурым. Накрапывал мелкий дождик. Лавируя в толпе прохожих: мелких клерков и государственных служащих, — старалась обходить лужи стороной. Промозгло и сыро — вот она, ветреная весна!

   Сигналя, мимо проносились паромобили. На перекрестке заметила парчелу и отчаянно замахала рукой. Там есть свободное место, как раз для меня. Водитель заметил и притормозил. На ходу сложила зонт и потянула на себя ручку дверцы.

   Салон обшарпанный, потолок низкий, но зато дешево, проеду целый квадрант.

   Порывшись в сумке, вытащила ршан и получила у водителя сдачу.

   Парчела медленно тронулась, а я кое-как добралась до свободного места. По закону подлости оно оказалось в самом конце салона возле угрюмой старушки с корзиной на коленях.

   Кисть шнура неприятно хлопала по лицу, пришлось отодвинуть.

   Парчелы останавливаются в специально отведенных местах, но в них можно заскочить, где угодно, и так же, где угодно, сойти, потянув за шнур. Разумеется, если водитель сочтет возможным.

   За пыльным стеклом мелькали дома, радовали глаз разноцветные вывески. Пока обычные, не голограммы. А, нет, вот и реклама салона красоты — белозубая красотка как бы прилегла на транспортный поток. Я к такому привыкла, не обращаю внимания. Водители тоже.

   Так, гимназия. К ней стайкой тянулись дети, деловито спешили учителя в строгих костюмах. Заведение элитное, надо соответствовать.

   Дальше — сквер и торговая улица с одним из крупнейших пассажей. На следующем перекрестке выходить, до аристократического квартала никакая парчела не довезет.

   Потянула за шнур. Парчела проехала немного и остановилась. Ездит она медленно, тормозит скрипуче.

   Стараясь не задеть никого сложенным зонтом, пробралась к выходу и спрыгнула на тротуар. Теперь через Парк королевы с уютными беседками и открытыми кафе, и я на месте, то есть в начале улицы Золотников — границы аристократического квартала.

   Дорогу переходила осторожно: богачи на огнемобилях не тормозят, летят на полной скорости. Как только няни с колясками умудряются не попасть под колеса!

   Даже в дождливый день в аристократическом квартале веселее, чем в других частях Нэвиля. Никаких доходных домов, темных красок, много зелени, мусора нет. Сюда не долетают ни запахи «цветущей» реки, ни гудки заводов. Улицы с разномастными особняками всех стилей и эпох патрулирует полиция, а фонари сплошь на кристаллах. Они дают ровный, не режущий глаз свет. Паромобиль — редкое зрелище. На таких только перевозят грузы.

   Вот и сквер, а рядом с ним дом Алерно. Зеленый, с химерами.

   Глянула на часы и прибавила шагу. Лучше прийти раньше, чем опоздать. Учитывая то, что мне придется отпроситься на пару часов — обеденный перерыв полчаса, а дел у меня на три.

   Дом встретил буднично, сразу с головой окунулась в работу.

   Экономка отчитала за лужу от зонтика на полу, коротко сообщила, документы проверила, отдаст вечером, и отправила драить туалетные комнаты. Но начать нужно со столовой, быстро накрыть на стол под присмотром старшей горничной. На все про все десять минут.

   Старшая горничная сразу дала понять, кто здесь главный.

   Лихорадочно расставляла тарелки и приборы, пока напарница чинно поправляла подушки на стульях и заводила напольные часы. А еще нужно свернуть салфетки, засунуть в кольца… Прислуживать за столом будет та самая старшая горничная, а вот носить еду придется мне. «Мелкое начальство» поставило перед фактом. Спорить не стала, все равно завтра сюда не вернусь.

   Случайно бросив взгляд на дверь, увидела скучающего блондина в расстегнутой рубашке с легким беспорядком на голове. Безо всякого удостоверения личности поняла: Морис Алерно. Замечательно, заберу волосок для лаборатории. Осталось только добыть.

   — Новенькая? — взгляд Алерно остановился на мне.

   Кивнула, прокручивая в голове варианты. Хорошо бы попасть в таинственную комнату, но как? Даже если соблазню Алерно, не попросишь же проводить? Нет, нужно самой.

   — Как зовут?

   Похоже, парень считает себя покорителем женских сердец. Всех горничных в постель затащил? Чужая самоуверенность мне на руку. Упрямиться не стану, а в самый ответственный момент сбегу. Шокер на месте, сама владею парой полезных приемов. Все сотрудники Карательной инспекции проходят специальные курсы самообороны.

   — Лавиния, хассаби, — потупив взор, ответила я.

   Старшая горничная зыркнула так, будто застала на месте преступления, и, ухватив за рукав, прошипела:

   — Марш на кухню!

   Пробегая мимо Алерно, будто случайно коснулась его краем юбки. Ну да, сейчас я доступная женщина.

   Когда вернулась, сгибаясь под тяжестью подноса с разнообразными яствами, за столом сидели трое: Морис Алерно, уже знакомая мне дама и ее дочь все в том же розовом пеньюаре. Потом выясню, кем они приходятся молодому человеку. Определенно, женщина не мать: она живет в Штайте вместе с мужем. Значит, тетя. Через пять минут узнаем точно: повариха — болтушка.

   Интуиция сработала точно — тетя. Приглядывает за племянником, но с тем же успехом, что за дочерью. Подробности спрашивать не стала, но догадывалась, кузена и кузину связывают тесные отношения. Алерно не из тех, кто пропустит мало-мальски симпатичную девушку, а уж близость спален и вовсе соблазн.

   Пока другие горничные одевали господ, драила общественные места для слуг. Потом отправилась с той же миссией наверх, но уже в приподнятом настроении: ванные комнаты хранят много секретов.

   Верный детоскоп быстро выявил присутствие Алерно в одной из спален. Девичьей, к слову. Значит, я не просто так оговорила блондинку.

   На полке нашелся волосок. Забрала его, заодно сняла пару проб, благо захватила запасные тряпки. Вонь еще та, зато Алерно не отопрется, точно его работа, в силу физиологии, так сказать.

   Сын камердинера колдует без лицензии. Эх, сколько бы дали газетчики за подобный материал! Кипенно-белый цвет магии и вовсе заставил пуститься в пляс. Иллюзия! Это не бытовые чары, на такое разрешение нужно. Хотел произвести впечатление на любовницу — оказался в суде.

   Зарисовывать пришлось по памяти. Пришла вторая горничная, и я быстро ретировалась в ванную комнату. Но карточки плетения сделать успела, специально с утра проверила, достаточно ли в детоскопе заряда. Без них любые записи — ничто, маг или ведьма обвинят в голословных обвинениях. Поэтому четкий почерк всегда снимался на карточку. Увы, не голограмму, но, может, ученые когда-то усовершенствуют прибор.

   Стремительно приближался полдень, а я по-прежнему стояла кверху попой, ни на шаг не приблизившись к заветной комнате. В носу свербело от запаха лимона, сок раздражал руки. Ненавижу аристократов! Моя ванная чище.

   Наконец, выбросила перчатки и развалилась на скамейке в комнате прислуги.

   Никого нет, экономка тоже где-то хлопочет.

   С трудом заставила себя встать и направилась выполнять последнее задание. Если что, заблудилась.

ГЛАВА 11

   Замерла перед дверью, прислушиваясь и приглядываясь. Вроде, никто не следит. Хорошими документами снабдила родная инспекция, если экономка не приставила соглядатая.

   Хассаби разъехались по делам, служанки либо работают, либо треплются за жизнь на кухне. Лакей и вовсе дремлет, разомлев на солнышке. Словом, идеальное время для продолжения расследования.

   Я внимательно, не прикасаясь, осмотрела дверь. Крепкая, доски подогнаны стык в стык, с другой стороны, кажется, и вовсе железный лист. Детоскоп показал: не зря проявила предосторожность. Охранные чары как на моей квартире. Плохо!

   Пожевала губы, гадая, как поступить. Там, за дверью, магия, даже не так — много магии. Вижу следы Алерно и…

   Меня прошиб холодный пот.

   Вот оно! Ордер и никак иначе, Магдалена! Класс С, черный спектр, знакомый почерк. Несмазанный! Неужели некромант просчитался, решил, будто в безопасности? Даже не верится. Значит, знакомый Мориса Алерно из высшего общества.

   Вот и сомкнулся круг, только почему мне от этого не легче? Да потому, что богатых иштов и даже бедных хассаби нельзя просто так арестовать. Был у меня случай, хорошо усвоила урок. Супруга врача, не благородная, вроде Лотеску, баловалась ведьмовством. Я ее быстро вычислила, однако арестовали дамочку лишь по высочайшему дозволению после сбора кучи бумажек. И это еще повезло, обиженная дамочка могла подать в суд за клевету. Одного сотрудника нашего отдела так оштрафовали, случилось еще на заре моей карьеры. Правда, он потом доказал, что некий престарелый граф виновен во всех тяжких, но деньги в казну все равно отдал. Поэтому правило: чем богаче и знатнее особа, тем больше собирай доказательств.

   Зафиксировала экранацию заклинания и почерки обеих магов и уселась зарисовывать цепочку плетения. Как всегда, неполная, но дострою, не в первый раз.

   Сосредоточившись, прилежно строчила карандашом.

   Итак, во-первых, сужаем возраст до тридцати-сорока. Точнее, увы, никак: паршивец смухлевал с личными кольцами, а экранация несвежая. Дугообразные связки вырваны. Интересно, как он умудрился? Умный, опытный!

   Казалось бы, вот он, след, но опять смутный образ, хотя и не просто силуэт на голограмме.

   Не брюнет, не щупленький…

   Диктино завибрировал в самый неподходящий момент.

   Недовольно ответила, желая собеседнику провалиться сквозь землю.

   Голос незнакомый, мужской, но мое имя откуда-то знает, даже фамилию. И сразу предъявляет претензии. Просто чудесно!

   — Госпожа ишт Мазера, — официальным тоном отчитал незнакомец, — отчего вы не явились на работу?

   — Я и так на работе! — шикнула, опасливо оглядевшись.

   Увидят, что разговариваю по диктино, прощай, конспирация!

   — Неужели? — не скрывая скепсиса, усмехнулся собеседник. — Вас нет на месте. Между тем, уже четверть первого.

   Шайтан! Меня четвертуют! Как, скажите, успеть отпроситься и добраться до Карательной инспекции за пятнадцать минут?

   — Извините, не могу говорить.

   Отключилась, впопыхах засунула под платье детоскоп, блокнот с карандашом, и ринулась в комнату для прислуги. Надо бы найти экономку, предупредить, что ухожу, ну да ладно. Доказательств хватает, могу с полицией вернуться, проживут без меня туалеты, а я — без оплаты за полтора дня.

   Диктино вновь потребовал внимания. Все тот же настырный мужчина. Сказала ведь: занята! Пришлось отключить аппарат.

   Скинула фартук с косынкой, подхватила сумку и опрометью кинулась к двери. По дороге едва не налетела на лакея, в сердцах обругала его и вылетела на улицу.

   Так, пятнадцать минут. Шансов добежать — ноль, остаются извозчик или парчела. На огнемобиле, безусловно, успею, только он безумно дорог. Значит, терять нечего, ищу добровольного помощника и лгу, будто при исполнении обязанностей. Понимаю, один к тысяче, что кто-нибудь подвезет, но попытка не пытка.

   Увы, сбылись, худшие ожидания. Огнемобили проносились мимо, не желая тормозить. В отчаянье хотела броситься под колеса, но тут же отмела дикую мысль — переедут, увольнение того не стоит.

   Закинув сумку на спину, понеслась мимо респектабельной публики, толкаясь, протискиваясь, подрезая. Вслед летели возмущенные вопли, угрозы позвать полицейского и наказать хамку, я не обращала внимания.

   Долетев до парка, вытащила диктино, включила и с замиранием сердца набрала код Лотеску. Лучше предупредить, меньше ругать станет.

   Мысленно скрестила пальцы.

   Лишь бы только выговор!

   Первый зам ответил не сразу и сначала не мне. Отчетливо различала сказанное в сторону:

   — Алина, подготовьте переговорную номер два. Кофе, две ложки сахара. Сливки? Пожалуй. Господину Неврису? Не знаю, у него спросите. Синглер тоже пьет кофе. Изопроектор в рабочем состоянии? Прекрасно!

   Похоже, намечалось совещание. Невриса я не знала, а Синглер — начальник службы безопасности.

   — Двадцать пять минут первого, — это уже мне. — Что на этот раз, ишт Мазера? Мне рассказали о вашей грубости. Молодец, в первый же день испортить отношения с начальством!

   Шайтан! Нет, трижды шайтан! Звонивший мужчина — новый начальник отдела?

   Не выдержав, взвыла. Хотела головой о дерево побиться, но прохожие не поймут, отведут в участок.

   — Я не… — безуспешно пытаясь выровнять дыхание, — не знала. У меня… доказательства. Я работала… все записала… Некромант, он бывал у Алерно… и опыты проводил. Не успеваю, задержусь. — И жалобно добавила: — Не увольняйте меня, пожалуйста!

   Так жалко вышло, самой противно.

   По ту сторону молчали. То ли Лотеску отвлекся, то ли не знал, что ответить.

   Плюхнулась на ближайшую скамейку. Посижу немного, договорю и побреду, куда пошлют.

   — Двенадцать тридцать, — ехидно сообщил Лотеску. — Что-то не вижу вас в приемной. И в здание вы не входили. Так как?

   — Чего вы хотите, хассаби? Я не умею летать, хотя, честно, пыталась. Собиралась предупредить об опоздании, но, вижу, не стоило. Простите и извините за беспокойство.

   Вот так, твердо и с чувством собственного достоинства.

   Хотела отключиться, но Лотеску не позволил.

   — Являйтесь уж, — смилостивился он, — лишь бы вообще пришли! Если действительно не с пустыми руками, закрою глаза на опоздание. Но, надеюсь, уложитесь в десять минут. Сдвигать из-за вас расписание не стану.

   Узнаю прежнего Лотеску! Интересно, почему вчера он так злился? Сегодня ехидничал, но голоса не повышал, не грозился уволить за непунктуальность. Лотеску ведь что нужно? Результат, поэтому он забыл о дисциплинарных шалостях, почуял, я что-то нарыла. Сбивчивое дыхание тоже наверняка слышал, понял, не с подружкой заболталась.

   Порог Карательной инспекции переступила в час по полудню и сразу поспешила пред светлые очи, даже в отдел не забежала.

   — Где тебя носит?! — в коридоре меня отловила Алина и силой забрала зонтик. — Во вторую переговорную, быстро! Все только тебя ждут.

   Кажется, я поторопилась, и все самое интересное впереди.

   Две минуты погоды не сделают. Зашла в дамскую комнату и привела себя в порядок. Теперь только пятна на щеках и мокрое пятно на подоле платья напоминали о недавней пробежке. Но лучше уж мокрый, чем грязный подол. Немного подсушила его подручными средствами и, гордо выпятив грудь, потопала в приемную. Снаружи — сама невозмутимость, внутри — трусливый заяц.

   Вошла и сразу оказалась под перекрестным огнем взглядов.

   Во главе стола восседал Лотеску. Пальцы вертели карандаш; чуть в стороне стояла пустая чашка.

   Справа Синглер — рослый бритый мужчина, напоминавший бандита. Слева незнакомый блондин в идеальном костюме, но, у меня глаз наметан, не того же пошива, что у Лотеску.

   Посреди стола — коробка из-под обуви. Странно.

   — Замечательно, можно начинать, — прокомментировал мое появление Лотеску. — Женщины, существа ветреные, часов не замечают. Извиним госпожу ишт Мазеру.

   Гора упала с плеч. Если заместитель главы Карательной инспекции простил опоздание, сошло с рук. Блондин, отчаянно пытающийся казаться респектабельным господином, явно не Барашт, а никто кроме него слова Лотеску не скажет.

   С дозволения начальства села, выложила блокнот, диктино и попросила включить изопроектор, чтобы показать снимки.

   — Потом, — отмахнулся Лотеску. — Сам посмотрю.

   Намек ясен: огласка начальнику не нужна, об Алерно надлежит молчать.

   — Это вам, ишт Мазера, — Лотеску кивнул на коробку. — Прислали вчера утром. Думаю, выводы сделаете сами. И да, — спохватился он, — позвольте представить нового начальника Отдела по работе с магией, господина Итона ишт Невриса. Впредь, пожалуйста, никуда не посылайте его, Магдалена.

   Смутившись, поздоровалась с Неврисом и извинилась. Блондин промолчал, только засопел. Ну да, взбучку лучше устраивать в отделе, чтобы все видели мое унижение.

   — Платок приготовьте на всякий случай, — посоветовал Лотеску, когда я потянулась к коробке. — Она уже не пахнет, но все же зрелище… Не букет.

   Подняла крышку и тут же выронила, зажав ладонью рот. В коробке лежала женская голова, отрезанная изуродованная голова брюнетки. Теперь понятно, почему Лотеску так кричал вчера и требовал никогда не отключать диктино. Наверняка Карательное управление сделало один единственный вывод. Но ведь на каждого сотрудника заводится личное дело, куда вписывают разные физические параметры, образец крови берут, зубы пересчитывают и тому подобное.

   На столе нашелся графин с водой. Налила и залпом выпила целый стакан. Чуть-чуть полегчало, но все равно подташнивало. Отвернулась, чтобы скрыть свою слабость. Не положено сотруднику Отдела по работе с магией терять сознание при виде подобных «подарков».

   — Хорошая реакция, — одобрительно кивнул Синглер. — А вы говорили: «В обморок хлопнется»! Девчонку даже не стошнило.

   Спасибо, он моего лица не видел! Наверняка зеленая, и очень в туалет хочется, к раковине.

   — Уберите коробку, — попросил Неврис. — Мы достаточно полюбовались.

   Неслышно отворилась дверь, и вошла Алина. Значит, Лотеску нажимал на кнопку вызова секретаря. Бедная Алина, она же по стеночке сползет при виде содержимого коробки! Но, оказалось, Синглер успел ее закрыть, и секретарь даже не подозревала, что ее попросили вернуть в лабораторию.

   — Пару долек лимона принесите, — когда Алина уже стояла в дверях, попросил Лотеску и покосился на меня. — Госпоже ишт Мазере плохо.

   — Окно открыть? — забеспокоилась секретарь.

   Лотеску кивнул, и через минуту в переговорную ворвался свежий воздух. Сразу стало легче дышать.

   — Как вам подарок? — Лотеску откинулся на спинку стула и скрестил пальцы на затылке. — Прислали с курьером от имени покойного журналиста. Сходство есть, не так ли? Символично — вернуть сотрудницу на рабочее место. Частично, но ведь голова — самое главное, верно?

   — То есть вы решили, будто меня?.. — улыбкой поблагодарила Алину за лимон на шпажке и проглотила. — Но ведь анализ показал бы…

   — Показал, — Лотеску выдержал паузу, — близкое родство, как минимум. Потом, конечно, нашли различия, но первую половину дня вы, ишт Мазера, числились мертвой. С выключенным диктино и подавно. Сколько пропущенных вызовов, а? Или вы решили, мне нечем заняться, как вам когда-то после натского?

   Покраснела до корней волос, начала оправдываться, но начальник добродушно усмехнулся, махнув рукой:

   — Не надо. Дело прошлое. А вот нынешнее…

   Лотеску помрачнел и резко выпрямился, покосившись на Синглера. Тот стушевался и изобразил, будто занят собственным маникюром. Значит, мне хотели сообщить неприятную новость. И шутил Лотеску специально, стараясь отвлечь внимание. К чему они меня так готовили?

   Сердце болезненно сжалось, на миг стало нечем дышать.

   У Томаса две дочери, у меня — три сестры, а еще множество кузин и других родственников. «Близкое родство, как минимум»…

   — Кто это? — хрипло спросила я. — Кого убила та мразь?!

   Не выдержав, перешла на крик и выругалась при начальстве — нервы. Если с головы родных упал хоть волосок, костьми лягу, но найду некроманта!

   Вскочила со стула, уперлась руками в стол и уставилась на Лотеску. Он точно знал, но молчал.

   Однако ответил Неврис. Попросил успокоиться и вспомнить о субординации, а потом назвал имя, от которого я рухнула обратно на стул.

   Мир перед глазами поблек, переговорная поплыла. Конечно, она так на меня похожа, если выколоть глаза и исполосовать ножом, не отличишь.

   — Она же не в Вертавейне, — только и смогла выдавить из себя.

   Селия ишт Мазера, моя кузина. Я пошла в отца, а они с братом — почти копии друг друга. Селия тоже папина дочка. Мы с ней погодки.

   — Трупу от силы три дня, — равнодушно вбил гвоздь в кровоточащее сердце непосредственный начальник. — Значит, либо она приехала погостить, либо преступник силой привез ее в Вертавейн, чтобы совершить ритуал.

   — Еще и ритуал! — одними губами прошептала я и таки сползла на спинку стула.

   Сознание не потеряла, но дышала так, будто на грудь давил камень.

   Меня подхватили под мышки и поднесли к окну. Странно, но помогло. После насильно влитой рюмки чего-то крепкого и вовсе полегчало. Закашлявшись: спиртное попало не в то горло, отстранила руки Синглера и прошептала: «Все, прошло, спасибо».

   Стараясь отвлечься от главного, думала о всяких мелочах, вроде того, откуда в переговорной взялась бутылка. На столе стояла только вода, значит, достали из шкафа. Вероятно, держали для высоких гостей, а пришлось изводить на меня.

   — Сходите в лабораторию, — мягко попросил Лотеску. — Понимаю, тяжело, но нужно. Если чувствуете, что не справитесь одна, возьмите провожатого. Неврис, проводите ишт Мазеру. Все же не просто труп, а кузина. Магдалена, вы способны мыслить, или не стоит включать изопроектор? — Первый зам проявлял странную заботу. На его месте, я бы не обращала на мелкие сошки внимания. — Там записи с кристаллов вокзала, есть кое-что примечательное.

   Утерла слезы и заверила: смогу, выдержу.

   Душа клокотала от ярости. С удовольствием бы перерезала горло ублюдку!

   Лотеску кивнул и потянулся к пульту управления. Повисший над столом двусторонний, особой модели, изопроектор мигнул, и я увидела знакомый перрон.

   Картинка плохая: темно, вечер уже, но людей много.

   — Десять часов, — прокомментировал Лотеску. — Пассажирский из Баррии.

   Кивнула, хлюпнув носом. Расписание поездов знаю, понимаю, почему так много людей. Кристалл запечатлел выход для третьего класса, а баррийский состав всегда полон. Он ходит раз в неделю и привозит в Нэвиль новых искателей счастья. На перроне толпятся родственники и знакомые тех, кто решил с их подачи обосноваться в Вертавейне. Кто-то ждет посылок и весточек от близких, переданных с кондукторами.

   — Теперь внимательнее, — предупредил Лотеску. — Левый угол, ближе к часам.

   Изображение дрогнуло. Картинки быстро сменяли друг друга, пока изопроектор не замер на сцене прибытия баррийского поезда. Тот уже стоял у перрона, обдавая встречающих паром. Двери вагонов открыты; суетятся носильщики, теснятся возле важных кондукторов в гербовых куртках люди. Тут я увидела двоих: мужчину и женщину, -протискивавшихся сквозь толпу к выходу. Оба в темных плащах с капюшонами; в руке мужчины чемодан. Вроде, обыденно: спутник заботливо держит за руку, прокладывает дорогу. Только со второго раза поняла, в чем дело — в движениях женщины! Она словно под воздействием дурмана, идет как кукла. Ее толкают, женщина не замечает.

   — Ну, что думаете? — Лотеску пристально уставился на меня.

   — Фарс. Не верю, будто некромант так, открыто… Да, она сложением похожа на Селию, но тот, второй, не преступник. Сообщник — возможно, но не некромант. Не сходится с приметами.

   Как только могла мыслить здраво? Привычка.

   — Есть точные приметы? — оживились все трое.

   Вот так, у меня горе, а им плевать. С другой стороны, лучше отплатить за потерю, чем ее оплакать.

   — Да. Вот, — пошарила в сумке и достала блокнот.

   Рука дрожала, пальцы с трудом листали страницы.

   Передала блокнот Неврису и прикрыла глаза. Пусть изучают, а я постараюсь успокоиться. Если разрыдаюсь, упущу след.

   Ничего, Магдалена, ты справишься, ты сможешь поговорить насчет Селии.

   — Замечательно! — Надо же, Неврису понравилось! А я уже решила, что навеки стала для него худшим сотрудником отдела. Откуда только перевели блондина? Он точно не из Нэвиля. — Признаться, я полагал, будто вы… Впрочем, неважно. По таким данным — и так чисто! Одна или в паре?

   — Одна, — бесцветным голосом ответила я и попросила разрешения выйти.

   Долго стояла перед зеркалом в туалете и никак не могла прийти в себя. Холодная вода не помогала. Меня трясло, да так, что пришлось вцепиться в край раковины. Хорошо, никого нет, а то бы не выдержала. Подобные моменты лучше переживать в одиночестве.

   Такой, трясущейся, близкой к истерике, зеленой и бледной, меня нашла Алина.

   — Пойдем, чайку попьем. — Она положила руку на плечо и по-сестрински поправила волосы. — Они не звери, поймут. Сама скажу. Вот вчера бы — да, съели и не подавились, а сегодня прошло. Думаешь, приятно, когда в кабинет врывается вновь назначенный начальник отдела и с порога заявляет: «Одну из сотрудниц убили!»? Девицы в обмороке валялись, мужчины у форточки сгрудились. Дейв, когда опознавал, зеленее тебя был. Естественно, первым делом набрали твой код — тишина. Потом еще раз — тишина. После того, как Лотеску Неврису о задании сказал, все принялись названивать. Смерть сотрудника от рук преступника — не шутка! Лотеску к Барашту ходил. Сама понимаешь, он несет ответственность за ваши жизни. Разумеется, если не сами в гущу событий полезли. А тут сигнал, просили охрану — и вот, голова.

   — Понимаю, — вздохнула я. — Поэтому и злился, орал. Самого пропесочили. И, — сделала паузу и обернулась к Алине, — спасибо, что первая дозвонилась. А чаю выпью.

   В обнимку дошли до приемной Лотеску. Алина усадила за стол и, обещав скоро вернуться, убежала.

   Уронила голову на руки и вспомнила нашу последнюю встречу с Селией. Если б знала, если б я только знала, вела бы себя иначе!

   Из объятий прошлого вырвало деликатное покашливание. Подняла голову и увидела Лотеску. Он протянул забытую в переговорной сумку и кивнул на дверь кабинета.

   — Алерно и свободны.

   — А лаборатория? Я ведь должна знать…

   — Узнаете. Идемте.

   Поплелась вслед за Лотеску и безо всякого энтузиазма рассказала о том, что узнала. Начальник внимательно выслушал и велел, когда приду в себя, изложить все в письменном виде. И намекнул: лучше бы сделать в ближайшие два дня.

   — Теперь подпись. — Лотеску поднял пресс-папье и извлек из стопки бумаг лист с моей фамилией. Я сразу узнала — на таких оформлялись выговоры.

   Почувствовав мой напряженный взгляд, начальник усмехнулся:

   — Предупреждение. Я брюнеток строго не наказываю, хотя всю неделю хотелось отшлепать.

   — Вы уже отхлестали ремнем, — вспомнился вчерашний разговор. — Сидеть долго не смогу.

   Действительно, предупреждение. Значит, выговор тоже в уничтожителе. Определенно, обожаю Лотеску! При всех недостатках, он не скотина, успокоился и не стал портить послужной список.

   Подписала бумагу и попросилась домой.

   Лотеску разрешил, но предупредил, со мной пойдет телохранитель. И не просто пойдет, а осмотрит квартиру. Покорно согласилась, все равно спорить бесполезно. Спасибо, парцилен не всучили!

   Глянула на часы: половина третьего. Ну да, инструктаж начался без меня.

   В приемной дожидался знакомый парень из Отдела ликвидации. Он без лишних слов забрал сумку и повел в гараж на нулевом этаже. Значит, сегодня поеду с комфортом, на служебном паромобиле. Только внутри пусто, абсолютно все равно. Селия мертва, попала в руки некроманта, расчленившего ее во имя богини Смерти. На фоне утраты подобные мелочи, вроде поездки даже на самом дорогом средстве передвижения, теряют смысл.

ГЛАВА 12

   Битый час спорила с полицейскими. Размахивая бумагой с печатью Карательной инспекции, требовала обыскать дом Мориса Алерно. Да, ни много ни мало в обход суда. Старший инспектор упрямился, намекал, Алерно — не та семья, чтобы врываться без санкции прокурора, но меня не проведешь. Карательная инспекция Ведомства магии не нуждается в ордерах, достаточно официального бланка в трех экземплярах, и я войду в любой дом, как бы сильно меня не желали впускать.

   Бумаги доставили нашим курьером, как положено, в запечатанном пакете. Не сомневалась, Лотеску подпишет без проволочек. На экземпляре для Алерно значилось: «Согласовано с х. А. Бараштом, г. К. и.». Расшифровывалась строчка просто: глава Карательной инспекции в курсе, жаловаться бесполезно. «Х» — сокращение от «хассаби», Барашт, он из благородных. «Г. К. и.» — его должность.

   Словом, все по высшему разряду, а тут баран-инспектор…

   Я не выспалась, выпила неимоверное количество кофе и успокоительного, поэтому готова была растерзать полицейского. Если он снова заведет свое: «Ну, вы же понимаете, это Алерно…», не выдержу, возьму за грудки и хорошенько встряхну. Убили Селию, камердинерский сынок дружит с некромантом, а мне твердят, что на него дунуть нельзя.

   В итоге не выдержала и стукнула кулаком по столу:

   — Делайте, если не хотите под суд!

   От неизвестно откуда прорезавшегося рыка задребезжал стакан.

   Старший инспектор вздрогнул, не закончив очередное путаное объяснение. Наверное, в его глазах я походила на ведьму: волосы в разные стороны, горящие глаза с красноватыми белками, перекошенное гневом лицо. Зато через пять минут сидела в полицейском паромобиле и приводила себя в порядок — с утра мысли занимало другое, в дом аристократов абы в чем не вваливаются. Не стесняясь присутствия троих полицейских во главе с тем самым старшим инспектором, заплела косу, припудрила нос и подкрасила губы блеском. Оправила воротник рубашки, проверила, хорошо ли сидит костюм.

   Сегодня я не горничная Лавиния, не Магдалена ишт Мазера, а официальное лицо при исполнении.

   Удостоверение висит на шее, но в руки никому не дам: не положено. Пожалуйста, звоните, проверяйте.

   Мы подкатили к парадному входу. Я осталась сидеть в паромобиле, а один из полицейских отправился звонить.

   Настроение мерзкое, чувствую, нахамлю Алерно, уже сейчас бросаю вызов: сижу, словно хассаби.

   Старший инспектор косился, но молчал. Правильно, я действительно заявление о препятствии работе Карательной инспекции напишу, случалось уже. Полицейского уволили. Удивительный случай, но показательный. Поэтому-то инспектор и терпел мои фокусы.

   Надо бы поесть и выпить еще кофе, а то совсем озверею. Нельзя: не смогу качественно осмотреть запертую комнату.

   Дверь открыл сердитый лакей и заявил: хозяев нет дома.

   — Без разницы, — подала голос я и вылезла из паромобиля. — Именем его величества от лица Карательной инспекции Ведомства магии мы обязаны осмотреть дом.

   В такие минуты ощущаешь себя не мелким винтиком государственной машины, а чрезвычайно важной особой.

   Лакей мгновенно переменился в лице и посторонился, не спросив ордера. Тут же выяснилось, что Морис Алерно дома, отсыпается после вечеринки. Ничего, разбудим.

   Велела проводить в гостиную.

   Вскоре примчалась экономка. При виде меня несчастная женщина застыла с открытым ртом и помрачнела: сообразила, что просто так сотрудники такого ведомства горничными не нанимаются. Предъявила бумаги на допрос и обыск и велела передать старшему инспектору ключи. Экономка заартачилась, встала в позу, только я умела стоять на своем.

   — Ключи или визит в Карательную инспекцию.

   После волшебной фразы люди становятся сговорчивее, вот и экономка скорчила кислую мину и отдала связку.

   — Так, — распорядилась я, поманив старшего инспектора, безмолвной статуей замершего в дверях, — ищите все, что связано с магией. Книги, подозрительные предметы. С хассаби Алерно поговорю сама. Вероятно, придется сопроводить его в участок.

   Инспектор глянул как на сумасшедшую и напомнил, кто я, а кто Морис Алерно.

   — Я — исполнитель королевства Амбростен, хассаби — подозреваемый в преступлении.

   Устав пререкаться с полицейскими, направилась к заинтересовавшей комнате. Экономка следовала тенью, бурча о нахальных девицах, которые врываются в чужие дома. Я не слушала, привыкла к оскорблениям.

   Защита никуда не делась, но меня сейчас волновало другое: кто заходил в комнату за последние сутки?

   Детоскопу и опытному глазу не соврешь.

   Довольно улыбнулась и, выпрямившись, обернулась к экономке.

   — Будите хассаби Мориса Алерно и попросите предъявить лицензию на занятие магией. Но, даже если она найдется, ему придется проехать в участок и дать показания по делу номер сорок два тридцать восемь. И предупредите: положение хассаби Алерно не спасет.

   Судя по взглядам полицейских, они поняли серьезность обвинений. Еще бы, номера важных дел на слуху, ориентировки на некроманта лежат в каждом участке.

   — Это переходит все границы! — покраснела экономка. — Вы… Вы слишком много о себе возомнили!

   — Хотите пойти соучастницей? — деловито осведомилась я. — Хорошо, устрою.

   Блефовала, но цели достигла: экономка закрыла рот и поспешила наверх.

   Сейчас начнется самое главное, ерничать и хамить нельзя.

   Аристократы одевались медленно, до того, как Морис Алерно соизволил спуститься, полицейские под моим неусыпным контролем успели осмотреть три комнаты. Я даже нашла кое-что занятное: экранацию заклинания. Старую, стершуюся и не черную. Значит, колдовал хозяин дома.

   Жаль, в обычной жизни маги не светятся, не оставляют следов! Так бы узнала, где сидел некромант, без труда вычислила бы его в толпе. Но, увы, метод почерка работает только при наличии чар.

   Разумеется, мне хотелось попасть в спальню кузины Алерно и, разумеется, туда не пустили. Сестра королевского камердинера, Алиса Вангели, встала грудью на защиту дочери, даже связалась с Неврисом, высказав свежеиспеченному непосредственному начальнику все, что думала о Карательной инспекции.

   Мысленно позлорадствовала: пусть и блондин испытает ту гамму ощущений, которая вчера досталась мне.

   Код дама узнала сама, через секретаря холла инспекции. Неплохо бы и мне в диктино записать, раз придется общаться.

   Забавно, однако, когда входила, лакей заверял, хозяева поголовно в отъезде, а тут все хассаби в сборе.

   — Нет, определенно, это ошибка! — раскрасневшаяся от праведного гнева хассаби Алиса Вангели трясла помятым экземпляром ордера. — Мой племянник не маг и никак не связан с мерзким убийцей!

   — Факты упрямы, хассаби, но, согласитесь, если хассаби Алерно не виноват ему нечего бояться.

   Хассаби Вангели ткнула в меня пальцем с модным двуцветным маникюром и прошипела:

   — Вы жестоко поплатитесь!

   — Я всего лишь исполнитель, хассаби, — тяжко вздохнула и потупила взор.

   И так целый час… Чего только не услышала о себе! Итону Неврису тоже досталось, а вот Лотеску гроза обошла стороной. Дамочка попыталась связаться с ним, но хитрый первый зам ответить не пожелал. Ему можно, а нам с Неврисом нельзя.

   Подлинность подписи Лотеску проверили. Приехал адвокат Алерно, долго возился, рассматривал и заверил: подлинная, а документ составлен по правилам.

   Словесные пикировки временно прекратились, ровно до тех пор, пока не объявился помятый Морис Алерно. Судя по внешнему виду, хассаби славно погулял вчера, опохмелин не помог.

   Алерно с минуту таращился на меня и задал гениальный вопрос:

   — Это кто?

   Пришлось заново представляться и объяснять, медленно, как ребенку.

   Поджав губы, хассаби Вангели сунула племяннику ордер и потребовала объяснений. Тот отмахнулся и обвинил меня во лжи. Далее последовала грубая попытка выставить непрошеных гостей из дома, но она с треском провалилась. Я предъявила адвокату копии изобразительных снимков, и тот со скрипом признал: имею право остаться.

   Чтобы уговорить строптивого аристократа открыть тайную комнату потребовался еще час. Сломил его некромант — очень не хотелось оказаться замешанным в столь грязном деле.

   Со слов Алерно выходило, чары установились сами, случайно. Не стала спорить и попросила их снять.

   Алерно возился долго, пыхтел и вздыхал. Никак не мог вспомнить пластину и код именно от этой комнаты. Порывалась едко спросить: «Существует еще одна с трупами?», но сдержалась.

   Наконец, защита погасла, щелкнул замок, и дверь распахнулась.

   Я замерла на пороге. Детоскоп доставать не нужно, и так все ясно.

   Хассаби Вангели упала в обморок. Алерно выругался и зажал нос платком. А я… Мне работать надо.

   Первыми в комнату вошли полицейские. Они простучали стены странного помещения без окон и проверили, не притаился ли кто. Никого и ничего.

   Старалась не смотреть на стол и странный сосуд на треножнике, обернулась к Алерно.

   — Вы никому не говорили код допуска, не передавали пластину?

   Аристократ энергично замотал головой. Бледный, он едва держался на ногах.

   Некромант не оставил на столе расчлененный труп — всего лишь пару прядей волос и сердце. В колбе, судя по цвету, плескалась кровь.

   Мысленно повторяя: «Это не Селия!», приблизилась к столу.

   Волосы черные, гладкие, блестящие. Стол чистый, сердце в тряпочку завернуто. Почему оставил? Собирался вернуться? Несомненно.

   Включила детоскоп, но еще долго не могла настроиться: перед глазами стояло изуродованное лицо Селии.

   — Займитесь, — кивнув на хозяев дома, сдавленно приказала старшему инспектору. — Тут минимум убийство, надо завести дело, допросить, выяснить… Я подъеду позже.

   Когда хассаби ушли, опустилась на корточки и разрыдалась. Сразу стало легче, проснулась былая злость.

   Черного цвета хватало, знакомые экранации присутствовали.

   Я было отчаялась, — ничего нового — когда обнаружила подарок судьбы. Некромант рассчитывал сыграть на чувствах, подтер следы везде, кроме сердца. Думал, побрезгуем или побоимся тронуть. Только вот я перебора себя.

   След оказался крохотным, всего одно звено, зато целое. Оно притаилось с обратной стороны и разрушилось бы до передачи улики в лабораторию.

   Все на месте: и обрывок дугообразной связки, и личное кольцо.

   Устроилась спиной к столу и, ломая грифель карандаша, строчила формулы в блокноте. Горло сотрясали рвотные спазмы, но я их давила. Только не сейчас и не здесь, через пять минут. Теоретические выкладки нужно делать на месте преступления, чтобы проверить детали.

   Есть!

   Безликие формулы сложились в портрет. Сегодня по нему изготовят портативную голограмму, снабдят подробным описанием, и некроманта схватят. Селия стала последней жертвой. Надеюсь.

   Потерпи, сестренка, недолго осталось! Ты еще прилетишь посмотреть, как подонок задохнется. Я постою рядом, коснись щеки ветерком.

   А после мы поплачем. Ты — безмолвно, я — как получится. Только некромант не увидит ни слезинки.

   — Подержите! — сунула в руку дежурившему у двери полицейскому детоскоп и ринулась к ближайшему туалету.

   Меня вырвало.

   Минут десять простояла перед зеркалом, открыв кран с холодной водой.

   Желудок выворачивало наизнанку, голова гудела, но я торжествовала.

   Вернувшись, покончила с формальностями и набрала код Лотеску, чтобы сказать одно единственное предложение: «Я уложилась в срок, хассаби».

   Светлый шатен, тридцать два года, четыре месяца и три дня отроду. Глаза серые. Маг-стихийник. Рост — шесть футов, плюс-минус пара дюймов. Курит. Магический почерк выверенный, строгий, педантичный. Достаточно всего одного заклинания, одного сданного зачета — и имя известно. Можно поступить проще: вычислить по дате рождения.

   Настроение резко поползло вверх, в гостиную, где бушевали хассаби, я вошла совсем другим человеком.

   О Селии старалась не думать. О предстоящем разговоре с братом — тоже. Все потом, а сейчас я покараю убийцу. Хорошо, у дяди нет диктино, объяснения с ним бы не выдержала.

   Хозяева дома встретили меня тягостным молчанием. Они сгруппировались вокруг Алерно — тигрицы, готовые разорвать на мелкие кусочки. Стараясь не обращать внимания на полные ненависти взгляды, уселась заполнять документы: протокол, отчет, заявку на арест, объяснительную для прокурора. Первичку отдам старшему инспектору, остальное оформлю в отделе. Процедура долгая, но маховик запущен, в конце уже маячит заседание суда.

   — Послушайте, — не выдержала хассаби Вангели, — неужели вы действительно полагаете?..

   — Я ничего не полагаю, хассаби, — не отрываясь от работы, ответила я, — а всего лишь фиксирую факты и делаю на их основе выводы. Остальное — дело полиции.

   — Вы хотя бы понимаете, чем это для вас обернется?

   Пожала плечами. Угрозы. Помню, как дрожала, бессвязно лепетала, когда на меня орал первый клиент. Сейчас… Не спорю, аристократы могут все, а я лишь винтик, но при исполнении. Поэтому кричите, угрожайте, сколько угодно, хассаби Вангели.

   — Не беспокойтесь, — заверил адвокат, — мы выиграем дело.

   Тут спохватился Алерно и закатил скандал. Столько бранных слов не услышишь даже в рабочем квартале! А еще аристократ!

   — Хассаби, вы закончили? — холодно поинтересовалась я, когда поток брани иссяк. Будто ведро помоев на голову вылили.

   Алерно засопел и нарочито отвернулся. Угу, вошь, знаю.

   — Тогда подпишите здесь и здесь, — встала и протянула обвиняемому протокол осмотра дома.

   Ручка, полагаю, у адвоката найдется, свою давать не стала.

   — Ничего я подписывать не стану! — вскипел Алерно и, вскочив, попытался вырвать бумагу.

   Я такое предвидела, успела отскочить и спасти документ.

   — Хорошо, тогда подпишите вы, хассаби, — обернулась к пышущей презрением тетушке мага-нелегала и чуть поклонилась.

   Хассаби Вангели скривилась, но взяла бумагу. Рвавшемуся уничтожить документ племяннику не отдала, пробежала глазами и передала адвокату. Я терпеливо ждала и не удивилась совету ничего не подписывать. Ничего, вина и так доказана.

   Собрала бумаги, перебросилась парой слов со старшим инспектором и попрощалась с хозяевами дома. Те ответили гробовым молчанием.

   Вот и все, до суда никого из них не увижу.

   Ох, суд!

   Сегодня заседание по иску Лотеску. Нужно позвонить Гарету, узнать, как прошло. Мы, конечно, поссорились, но… Только вдруг опять корить начнет? А мне так нужна чья-то поддержка, поплакать на плече, поделиться пережитым ужасом. Не хочется остаться с ним один на один, как вчера, в пустой квартире, когда я со страху сидела на кухне при полной иллюминации. На столе — нож и шокер. Боялась, придет некромант и отправит вслед за Селией. После долго ворочалась на кровати, дрожала и плакала.

   С Гарета станется обвинить в гибели кузины. Будто я сама себя не обвиняла!

   До Карательной инспекции пришлось добираться пешком: паромобиль занят, другой никто не выделит. Можно, конечно, поехать с Алерно, но сидеть рядом с ним не желала. Хватит с меня высокомерия и оскорблений!

   Несмотря на погожий солнечный денек по сторонам не смотрела, не любовалась голограммами вывесок, вычурностью домов. Даже на проезжавшие огнемобили не заглядывалась.

   На задворках сознания вертелось: я что-то забыла, нечто, связанное с некромантом. Когда на тротуаре возникло и тут же исчезло изображение очередной новинки парфюмеров, вспомнила: продавщица! Она дала или нет показания? Не проверила, хотя обязана.

   Потянулась к диктино, но код набирать не стала. Не хочу. Внутри пустота, визит в дом Алерно выжал крупицы оставшихся сил. Сейчас бы домой, задвинуть шторы и… Или лучше на набережную: вода успокаивает.

   Парк королевы манил посидеть и выпить чашечку кофе, но я мужественно брела вперед, поддевая песок носками туфель. Ноги устали, но разуться не могла. А все каблуки!

   Вокруг резвились дети. Мальчишки стреляли друг в друга из водяных парциленов, девочки катали обруч и прыгали через скакалку. За ними присматривали чинные няньки и гувернантки, все гладко причесанные, с часами на цепочке на лацканах пальто. Почему-то представительницы подобных профессий больше доверяли старой доброй механике, нежели диктино.

   Одна из девочек едва не сбила с ног.

   Пора передохнуть, раз на детей натыкаюсь.

   Устроилась на скамейке между стриженных в форме короны кустов. Сумку положила на колени, крепко прижав одной рукой, а второй потянулась за диктино. Выдвинула «усик», но набрать Гарета не решалась. Странно, мы никогда так долго не игнорировали друг друга. Я, конечно, вспылила, наговорила всякого, но ведь он действительно виноват, повезло, что начальник хороший, а так бы слонялась безработной по улице.

   Случайно глянула направо и увидела мужчину, пившего газированную воду возле открытого кафе. Он показался странным. Вроде, обычный горожанин среднего достатка в неприметном расстегнутом пальто. На меня не смотрит, разглядывает диктино и прихлебывает лимонад. И тут кольнуло: блондин! Рост около шести футов, возраст как у преступника…

   Осторожно, стараясь не делать резких движений, нащупала шокер.

   Так, Магдалена, спокойно! Тут полно людей, некромант не станет нападать. Главное, не подпустить его, не загнать себя в ловушку. Никаких укромных уголков, пустынных аллей, прикосновений. Знаю я магов! Чародей с таким потенциалом запросто наложит подчинение, увезет загород и убьет.

   И где, спрашивается, обещанная охрана? Где вчерашний молчун с парциленом, почему, когда надо, никого нет рядом? Или охрана полагалась только вчера? Ну да, я же должна была вернуться с полицейскими…

   Стало страшно.

   Блондин и не думал допивать лимонад. Диктино незнакомца не волновал, он следил за мной.

   Сидела, изображая глубокую задумчивость, и лихорадочно думала. Нельзя весь день провести на скамейке, мне нужно в Инспекцию, домой. Да и чем дольше сижу, тем подозрительнее выгляжу. Некромант не дурак, быстро поймет, что я его вычислила. Интересно, знает уже о раскрытии тайны комнаты Алерно? Сомневаюсь, иначе бы не церемонился и банально сбил огнемобилем. Не сомневаюсь, убийца ездит с комфортом, маги — люди богатые. То есть один ноль в мою пользу. Доведем счет до два ноль. Только бы Гарет не начал пререкаться! А так со стороны все мило и естественно: мужчина приехал забрать уставшую женщину.

   Трясущимися пальцами набрала код Гарета. На лице играла вымученная улыбка. Вроде бы не оскал, но я себя со стороны не вижу. Ладно, потом достану зеркальце, проверю, заодно за некромантом понаблюдаю.

   Хорошо бы полицию вызвать и на работу позвонить, но не даст же! Стоит заикнуться о некроманте, как тот перейдет к решительным действиям. Единственный, кого могу безопасно набрать, — Неврис, но я не знаю его кода. Видимо, придется импровизировать и выдумать встречу с коллегой у ворот парка. Кайса бы справилась, она в любительских спектаклях играла.

   Гарет ответил отрывисто и необычно сухо:

   — Да?

   — Милый, не заберешь меня? — приторным голоском кокетки попросила я. — Так устала, ноги гудят. — Добавила плаксивых ноток. — Подъезжай к центральному входу Парка королевы. Тому, который выходит на Гортензии. Думаю, через четверть часа, как раз успею дойти. А все проклятые туфли!

   — Лена, во что ты вляпалась? — мгновенно сообразил жених.

   — Ой, все прекрасно! — тем же тоном щебетала я, мысленно умоляя: «Не болтай, лучше забери, у тебя еще два часа до суда». — Вот, дело сделала, на работе бумаги заберу — и свободна как ветер.

   Правильно, именно так. Пусть некромант думает, что меня ждут в Карательной инспекции, а сумка пуста. Еще отберет и уничтожит доказательства.

   Нет, зря не потерпела Алерно! Час оскорблений, зато цела и невредима.

   — Лена, перестань ерничать! Ты на себя не похожа: пищишь, жеманишься. Объясни, наконец, что происходит! Ты пьяна?

   — Значит, через четверть часа, милый? Хорошо, жду!

   Отключилась, надеясь на здравомыслие Гарета. Однако я ему устрою! Решить, будто я напилась в разгар рабочего дня!

   Блондин стоял в прежней позе и мучил лимонад. Теперь ни на мизинец не сомневалась, он шпионит за мной.

   Так, до центрального входа — десять минут быстрым шагом, но мне спешить нельзя. Полюбуюсь цветами, бордюрами клумб, фонтанами, детьми — словом, изображу дурочку.

   Встала и слилась с толпой. Не оборачиваясь, спиной ощущала чужой взгляд.

   Струйка холодного пота стекла по позвоночнику.

   Мелодичная трель диктино возвестила: Гарет жаждал продолжения разговора. Хорошо, но только на ходу. Попробую оторваться от некроманта и толсто намекнуть жениху на истинное положение вещей.

   — Тебя хотят убить?

   Догадался. Видимо, аналитический ум налогового инспектора сопоставил два и два.

   — Да, — пропела я.

   Ответ страшный, а со стороны выглядит: с парнем флиртую. Только вот ладони потные, а рука