Бокал эльфийского. Ольга Романовская

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ПРОЛОГ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ГЛАВА 23
• ГЛАВА 24
• ГЛАВА 25
• ГЛАВА 26
• ГЛАВА 27
• ГЛАВА 28
• ГЛАВА 29
• ГЛАВА 30
• ГЛАВА 31
• ГЛАВА 32
• ГЛАВА 33
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Приворотное зелье - вещь коварная и счастья не гарантирует. А уж если тот, кому его подлили, взглянул не на того человека, и вовсе беда. Но беда, как известно, не приходит одна, а судьба любит спутать все планы. Вот и Лара Даш не предполагала, какую цепочку событий начнёт её приворотное зелье.

ПРОЛОГ

   За окном кружился снег, мороз рисовал затейливые узоры на стекле, а здесь, в тиши кабинета, царило тепло. Уютно потрескивал камин, вспыхивали и гасли искорки угольков, будто светился изнутри затейливый экран с птицей Феникс. Не хватало только пушистого ковра с длинным ворсом и бутылки вина, но первый вытерся, а последнюю некому было распить.

   У ножек порывисто отодвинутого кресла валялась волчья шкура. Еще одна, такая же, лежала на небольшом диванчике. По ней рассыпалась пряжа. Корзинка для рукоделия притаилась между диванчиком и стеной — каменной, крепкой и холодной.

   На столе валялся надорванный конверт. На нем ровным почерком неизвестный отправитель вывел всего одну букву — «Э». Поверх — записка на дорогой, гербовой бумаге. Белый лист бумаги с коротким посланием: «Прости и не ищи. Я решилась».

   И никого, ни единой живой души.

   Порыв ветра распахнул незапертую входную дверь. Даже здесь, на втором этаже, слышался ее глухой мерный стук. Никто не спешил запереть засов, и ветер заносил снегом прихожую двухэтажного дома с мезонином посреди полей.

   С одной стороны — лес, с другой — скалистый берег, каждое лето собиравший колонии чаек.

   Дом окружал сад. От порога до ограды тянулась цепочка следов. Она терялась посреди белого безмолвия — песчинка в море.

   Человек с фонарем в руке упрямо брел вперед, надеясь разглядеть на горизонте знакомую фигуру. Увы, тщетно, зима и ночь поглотили ее, как до этого смерть поглощала селян.

   — Айрин! — в который раз ветер унес отчаянный крик. — Айрин!

   С каждым разом все громче, но она не слышала, ее здесь не было. Однако хозяин дома не сдавался. Его не пугал мороз, не страшила дурная слава этих мест. Он давно не боялся ночи, да и, ничего на свете, кроме одного — потерять Айрин. И вот этот миг настал, и он оказался не готов к нему. Лучше бы самому пропасть, лучше бы самому пойти по лыжной тропе! Почему, почему он поверил и отпустил Айрин? Отпустил, чтобы потом найти письмо и навек потерять. Время жестоко и не желает поворачиваться вспять. И мужчине с фонарем оставалось только устало брести по снегу, повторяя имя Айрин, и надеяться, однажды, вернувшись, заклинание обдаст щеку теплом, а не холодом.

   Камин в гостиной все так же горел, а на диванчике лежали нити, помнившие мягкость женских пальцев.

ГЛАВА 1

   Лара вздохнула и проводила глазами удаляющую спину. Валентайн вновь не заметил новый, специально купленный под цвет его глаз шарфик, не среагировал на духи, которые, по заверению продавщицы, привлекали мужчин, как огонь мотыльков. Гоблинша соврала, продала обычную пахучую водичку. А декан… Декан даже не заметил скромную младшую преподавательницу рунических шрифтов. Оно и понятно: не светило науки, заштатная «шестерка» любой кафедры.

   Иногда Лару посещали шальные мысли: не прогулять ли занятия, не напиться ли с утра вишневой настойки, чтобы Валентайн Сарен вызвал ее «на ковер»? Останавливала боязнь потерять работу, и госпоже Даш приходилось вздыхать издалека, обнимая по ночам подушку, мечтать о зеленых глазах и необыкновенно ловких руках. То, что они ловкие, Лара знала доподлинно. Декан факультета Классической магии Университета тонких материй и созидания сущностей обучал студентов Моторике чароплетства, и все преподаватели хоть раз, да видели, как тот сплетал сложные узоры в воздухе, пробуждая к жизни древние заклинания. Именно на семинаре по моторике Лара и влюбилась в начальника. Так уж случилось, она болела, когда Валентайна Сарена назначили на пост главы факультета вместо ушедшего на пенсию профессора Номена. Поговаривали, будто честолюбивый Валентайн недолго задержится на столь скромном месте и вскоре займет кабинет проректора.

   До прошлого февраля никто в Университете не слышал о зеленоглазом шатене. Жили себе спокойно и, что скрывать, надеялись занять кресло Номена. Старшие преподаватели обзаводились сторонниками и всячески пытались доказать, что именно они достойны должности декана. Но, увы, она досталась стороннему человеку, назначенному, по словам ректора, чтобы повысить эффективность обучения.

   В первый же день Валентайн устроил проверку знаний подчиненных, остался недоволен и устроил тот самый семинар. Лара попала на него случайно: зашла вернуть коллеге раритетную методичку — и пропала. Стояла, не дыша, у двери и смотрела то на глаза, то на руки. А когда Валентайн обернулся, поторопив Лару: либо сюда, либо обратно, и вовсе едва не онемела.

   Прозвенел звонок, начались занятия.

   Лара осталась одна посредине длинного унылого коридора. Ее лекции через полтора часа, можно не торопиться. Самое время запить очередное поражение чашкой кофе с пирожными, но Ларе не хотелось проигрывать.    Хватит! Родилась низенькой и полноватой да еще с веснушками, с боем поступила в Университет, в который не желали брать без рекомендаций, закончила аспирантуру — и вот уже семь лет намертво застряла на должности младшего преподавателя скучнейшего предмета. Перспектив никаких, даже если напишешь парочку отличных статей. Но если не везет в жизни, то должно повезти в любви.

   Задумавшись, Лара покосилась на дверь лаборатории в конце коридора. Шальная мысль посетила вчера, во время очередного ночного бдения. Да, противозаконно, да, рискованно, но так желанно! Всего одно заклинание — и Валентайн Сарен будет навеки принадлежать ей, Ларе Даш. Пусть только заметит, а уж она сумеет удержать, когда развеется действие чар.

   Безусловно, если узнают, Лару не только со скандалом уволят, но и лишат диплома мага, однако соблазн столь силен…

   Снова вспомнились зеленые глаза Валентайна, его высокие скулы, стройная, подтянутая фигура в идеально сидящем пиджаке, спокойный глубокий голос и многочисленные попытки услышать хоть один комплимент в свой адрес. Даже троллиха Зария, отвечавшая за своевременную закупку ингредиентов зелий и составление расписания, и то удостоилась взгляда декана. Да что там — он с ней беседовал! А Лару нарочито не замечал. Подаешь Валентайну ведомости — сухо поблагодарит и все, даже не заметит. А ведь Лара не «серая мышь», на университетских балах не стоит у стеночки, заедая горе мороженым. Пусть не ослепительная красавица, пусть не блондинка, но рыженькие, они гораздо лучше.

   Тяжело вздохнув, Лара побрела по коридору с твердым намерением нанести вред фигуре. Да, она с таким трудом похудела, но повод весомый — личная драма.

   Ноги сами остановились у дверей лаборатории. Лара задумчиво дернула за ручку — заперта. Уйти бы, но госпожа Даш осталась. Убедившись, что никто не видит, коснулась преподавательской пластиной замка. Тот вспыхнул, щелкнул, и дверь распахнулась. Лара бочком протиснулась в образовавшуюся щель и вновь коснулась пластиной замка. Все, дверь заперта.

   Лаборантка содержала все в идеальном порядке, Лара без труда отыскала необходимые ингредиенты и посуду. Освещения хватало, поэтому зажигать светильники не стала.

   Помедлив миг, Лара глубоко вздохнула и закатала рукава.

   Ровным светом вспыхнула спиртовая горелка, заструилась в колбу родниковая вода.

   — Две щепотки цветков фиалок, хвост рогатой ящерицы на кончике ножа, унция аспарагуса, четыре волоска из хвоста единорога… — бормотала Лара, тщательно взвешивая на аптекарских весах ингредиенты и по очереди добавляя в кипящую жидкость.

   Госпожа Даш волновалась, но старалась не думать о наказании.

   Приворотное зелье в Университете не преподавали, но его состав знала каждая студентка, хоть раз заглянувшая в библиотеку за Энциклопедией заклинаний. Пальцы неизменно открывали заветную страницу и переписывали рецепт. Применить его на практике удавалось единицам: зелье требовало неукоснительного соблюдения пропорций и хорошей магической подготовки.

   Лара самодовольно улыбалась, наблюдая, как жидкость медленно меняет цвет с коричневого на золотистый. Пусть и дальше думают, будто госпожа Даш способна только чертить палочки на грифельной доске. Да если на то пошло, Лара могла заменить двух преподавателей практических дисциплин с кафедры. Во всяком случае, она так полагала.

   Волнение ушло, пришла уверенность в правильности собственных действий.

   Едва заметное облачко, поднявшееся над колбой, подсказало — время произносить заклинание. Без него составляющие зелья не сцепятся, распадутся уже через час.

   — Ellarе mayç kā!

   Золотистая жидкость вспенилась, грозясь выплеснуться и залить горелку, но тут же послушно опала, успокоилась и во второй раз изменила цвет. Казалось, в колбе обычная вода, только легкий, едва заметный запах выдавал — перед вами зелье. Пройдет пара минут, и он выветрится.

   Лара прислушалась: померещились шаги. Госпожа Даш быстро перелила содержимое колбы в пузырек и спрятала в декольте. Могла бы и в сумку, но побоялась: можно случайно вытащить вместе с кошельком и бумагами.

   Оставалась самая малость — подлить зелье Валентайну и оказаться первой, кого он увидит.

   Нетерпеливо задергалась дверная ручка.

   Лара испуганно потушила горелку и заметалась по лаборатории, расставляя банки с мешочками по местам. Убрать все не успела и юркнула под стол, надеясь, спрятаться от посторонних глаз за заборчиком кафедры.

   В лабораторию вошла сухонькая ведьма — преподавательница зельеварения. Она принюхалась и подозрительно покосилась на горелку.

   Сердце Лары, казалось, пробьет грудную клетку. Ведьму не проведешь, она безошибочно определит, какое зелье варили. Амара же и вовсе потомственная, ей знания с молоком матери передались.

   Лара понимала, терять нечего, поэтому поползла к двери лаборантской, надеясь выбраться на служебную лестницу — запасной выход из аудитории. Его наличия неукоснительно требовало министерство после неприятного случая в одном из учебных заведений. Тогда взорвалось какое-то зелье, и юная преподавательница оказалась отрезана от двери стеной огня.

   Ведьма наморщила нос и решительно направилась к кафедре.

   Испуганная Лара набросила на себя «отведи глаз» и стрелой метнулась в лаборантскую.

   Хлопнула дверь.

   Лара провела рукой по вспотевшему лбу и поспешила вниз, подальше от лаборатории.

   Весь оставшийся день прошел в страхе. Приготовленное зелье огнем жгло грудь. Но, видимо, ведьма решила, будто баловался кто-то из студентов, и не придала этому особого значения. Во всяком случае, в преподавательской тема зельеварения не поднималась.

   Лара воспрянула духом и решила завтра же привести в исполнение нехитрый план. Она собиралась прийти пораньше, пробраться в кабинет декана и подлить приворотное зелье в заварной чайник. А после… После Лара сделает все, чтобы оказаться первой, кого увидит Валентайн. И не просто увидит, а влюбится на всю оставшуюся жизнь.

   После занятий Лара пробежалась по лавкам, чтобы предстать перед деканом во всей красе. Она потратила добрую половину заплаты на платье, кружевное белье (так далеко госпожа Даш заходить не собиралась, но разве наденешь под шелк простой лен?), духи и красоту лица. Раньше Лара стороной обходила заманчивые вывески эльфийских целителей: слишком дорого, а теперь с радостью рассталась с бешеной суммой. Зато волосы сияли перламутровым блеском, веснушки исчезли, а кожа будто светилась изнутри. Ларе казалось, будто даже грудь стала пышнее, а рост выше. Во всяком случае, зеркало в кабинете целителя отразило совсем не ту девушку, которая часом ранее легла на застланный белым полотном стол.

   Оставалось только придумать повод для разительных изменений: коллеги обязательно обратят внимания и засыплют вопросами. Избежать их не получится, а промолчать — себе дороже. Сразу пойдут сплетни, а если еще зелье сработает, маги быстро достроят логическую цепочку.

   Вернувшись в скромную квартирку на третьем этаже доходного дома, Лара пришла к выводу, что с зельем нужно обождать. В кабинет декана не пробраться просто так, да и чтобы не попасться, нужно все хорошо продумать.

   Лара сгрузила покупки на покрытую синим покрывалом кровать. Яркие свертки не вязались с простотой обстановки. У Лары даже шкафа не было, свой нехитрый гардероб она хранила в комоде.

   Квартира маленькая, всего одна комната с кухней. Окна выходят во двор — так дешевле. Зато соседи тихие, никто не мешает работать по ночам: Ларе иногда приходилось засиживаться с проверкой рефератов. Кроме того, на нее, как и на прочих младших преподавателей, сваливали то, что старшие коллеги делать не желали. Например, подготовку списка литературы для абитуриентов или написание рецензии на только что вышедший научный труд. Декан давал поручения всей кафедре, а отдувались всего несколько человек. Вот и сейчас на столе валялась гора старых методичек. Лара с тоской покосилась на них и решительно убрала в ящик. Не сегодня.

   Пузырек с приворотным зельем госпожа Даш поставила на прикроватный столик и пару минут с замиранием сердца любовалась игрой света на гранях стекла. Затем открыла окно и подставила лицо закатному солнцу. До Лары долетал приглушенный гул вечерней жизни Альды: ржание лошадей, смех, музыка. Десятки горожан сейчас веселились, танцевали и пили вино в многочисленных тавернах и ресторанчиках, целовались в тени подворотен, назначали свидания, прижимали к груди зачарованные от увядания розы, а она, госпожа Даш, в одиночестве взирала на дворовый флигель. Черепичную крышу венчал флюгер в виде дракона. Сегодня его голова указывала на восток.

   Ничего, совсем скоро Лара перестанет вздыхать и, сияя от обращенных на нее завистливых взглядов, войдет в двери лучшего заведения Альды под руку с Валентайном Сареном.

   В ту ночь Ларе снился зеленоглазый декан. Он улыбался и что-то нежно шептал.

   *   *   *

   Утро умыло город дождем. Капли скользили по стеклу, оставляя после себя извилистые дорожки. Дома нахохлились, воздух набух от влаги. И так не яркая, Альда превратилась в холст из десятков оттенков серого и коричневого, только черепичные крыши красными блестящими пятнами разбавляли унылую картину.

   Сетуя на погоду: новые туфли на высоком каблучке могут промокнуть и потерять форму, Лара спешила в Университет. До начала занятий два часа, но вдруг Валентайн приходит загодя?

   Прошедший вечер Лара провела в Публичной библиотеке. Результатом стала усовершенствованная пластина допуска. Лара надеялась, такая сумеет открыть дверь кабинета Валентайна. Если нет, все пропало, и приворотное зелье можно смело вылить в женском туалете. Но Лара верила в свою звезду и в руны, которые скроют погрешности в колдовстве. Взлом — дело тонкое и, увы, громкое, поэтому меры предосторожности необходимы. Пара символов — и вокруг образуется полог тишины.

   Улицы дремали: горожане предпочитали видеть сны в теплых постелях, а не гулять под дождем в утренних сумерках. Припозднившиеся гуляки возвращались в наемных экипажах, а фонарщики, традиционно встречавшие рассвет на улицах, гасили светильники. Всем им не было никакого дела до Лары.

   Зевая, госпожа Даш старательно обходила лужи. По сторонам старалась не смотреть: вдруг попадется на глаза знакомым, завяжется разговор, и она упустит драгоценное время. Кое-кто из коллег вполне мог кутить до утра: не все преподаватели бедны и не все ночуют у себя дома.

   Серость унылого утра разбавляли воспоминания о зелени глаз. Они будто изумруды — так же переливаются на свету. Глубокие, как морская вода, сочные, как трава.

   Внутри Лары растеклась истома: вспомнился голос Валентайна Сарена. Кажется, лучше него не существовало на свете. Голос Валентайна завораживал, Лара, как мотылек, летела на него и с трепещущим сердцем ждала, вдруг ей скажут хоть слово. Четыре месяца безумия, четыре месяца сладостных снов и горьких пробуждений. Не пара, Лара понимала, не пара она Валентайну Сарену, но сердце твердило иное. Оно не желало слышать голоса разума, и Лара плыла по течению, подхваченная водоворотом наваждения.

   Увлечение проходит, любовь остается. Если с каждым днем все больше думаешь о человеке, если все бы отдала за один ласковый взгляд, может ли это оказаться ошибкой? Лара вздохнула и в который раз проверила, захватила ли пузырек с приворотным зельем. Ничего страшного, она всего лишь поможет любимому заметить себя.

   Строя планы на дальнейшую счастливую и долгую жизнь с зеленоглазым шатеном, пусть и вне стен Университета, Лара добежала до ажурной ограды. Заходить через главный вход не собиралась: привратник запомнит, поэтому обошла учебные корпуса и проскользнула к хозяйственным воротам. Они выходили на тихую боковую улочку, застроенную двухэтажными домами. На каждом — щит с каким-то изображением. Раньше здесь селились именитые горожане, а теперь тоже сдавали квартиры внаем. Чаще всего тем, кто работал или преподавал в Университете: никто больше не соглашался соседствовать с шумными студентами. Общежитие — вот оно, совсем рядом, за оградой, и вырвавшиеся из-под родительской опеки будущие маги частенько устраивали фейерверки и шумные вечеринки.

   Лара, к сожалению, не могла позволить себе жилье вблизи от учебных корпусов. Она копила на собственный дом, а квартиры тут стоили дорого, ничего не отложишь. Апартаменты занимали целый этаж, плюс хозяева брали доплату за историю жилища: чем старше и известнее особнячок, тем дороже. Самым престижным считался четвертый по счету, с единорогом. Там жил профессор соседнего факультета с сестрой, женой и двумя дочерями.

   Главные ворота Университета выходили на центральный бульвар Альды — излюбленное место прогулок парочек и «выгула» нарядов модниц. Здесь, в тени каштанов, зазывали к себе вывески лучших лавок и двери самых дорогих рестораций.

   Лара, словно вор, миновала опасный участок и, переждав за бочкой для сбора дождевой воды, пока проедет молочник, подошла к воротам. Пластина сработала на славу: замок щелкнул, и пропустил госпожу Даш на территорию Университета.

   Дождь усиливался, будто подгоняя.

   Водостоки гудели, выплескивая потоки воды в специальные желоба, проложенные вдоль стен. Из них влага уходила под землю через сложную систему канализации.

   Кирпичные стены учебных корпусов покрылись темными подтеками; неприязненно и хмуро смотрели зашторенные глазницы окон.

   На песчаных дорожках ни души, хотя в столовую, судя по свежему следу колес, уже завезли продукты. Что ж, пока судьба благоволила к Ларе. Она крадучись пробралась к зданию родного факультета, сложила зонт и вошла. Как непривычно тихо! Кажется, шаги гулким эхом разносятся по всему зданию.

   Магические светильники не горели, и, поколебавшись, Лара зажгла их: тяжело подниматься по лестнице, ничего не видя. Можно, конечно, сотворить портативный огонек, но зачем тратить время? Лучше спокойно подняться, а потом хлопком погасить свет.

   Возле кабинета декана накатила волна паники, но Лара успешно справилась с ней, достала мелок и принялась за работу. Вязь рун быстро покрыла дверь и притолоку. Теперь, даже вздумай Лара кричать, никто не услышит.

   Пластина со второй попытки справилась с замком. Он оказался несколько сложнее, чем предполагала Лара, пришлось внести ряд изменений в заклинание.

   Госпожа Даш занесла было ногу через порог, но тут заметила лужицу воды на полу. Несомненно, она натекла с одежды. Лара поспешила высушить ее, проверила, не осталось ли еще мокрых следов в коридоре: по ним легко вычислить личность взломщицы, и вернулась к кабинету. Быстро проскользнула в него и захлопнула дверь.

   Пару минут Лара просто стояла на пороге, млея от запаха горького парфюма, которым пропиталась комната. Не удержавшись, любовно погладила кожаное кресло, подержала в ладонях ручку из драконьего зуба. Ее касались пальцы Валентайна, одно это делало вещь бесценной. Ручку подарили декану коллеги, желая выказать свое расположение. Тот в ответ хмыкнул, не поверив ни единому слову, но взял. Теперь подписывал ручкой приказы.

   Драконий зуб ценился дороже золота. Вещи из него стоили баснословно дорого. А если зуб выпал сам, то и вовсе считался раритетом.

   Лару отрезвил взгляд на часы. Засуетившись, она достала из сумки бутылочку с зельем и подняла крышку заварочного чайника. Он стоял на столе, на специальной малахитовой подставке. Настоящий лоретский фарфор ручной росписи. На белом поле расцвели цветы — алые маки и хрупкие желтые мимозы. Странный выбор для мужчины, но, может, тоже подарок.

   Чай Валентайн заваривал сам. Не обычный — высокогорный, с примесью лепестков и сушеных трав. Никто, кроме декана, к чайнику не прикасался: тот по неведомой причине трепетно относился к данному предмету. Теперь, задумавшись, Лара уверилась — точно подарок. И не просто подарок, а от близкого человека.

   В самый ответственный момент руки предательски задрожали, и Лара едва не расплескала зелье. Хорошо не успела открыть, а то пролила бы. Промелькнула мысль: правильно ли она поступает, не коверкает ли чужую жизнь? Любовь — настолько тонкое чувство, дар свыше, поцелуй Небес… «Но ведь и я заслужила счастье, — успокоила совесть Лара. — Я же не веду в Храм, не подчиняю себе. Зелье не способно сломить чужую волю, оно всего лишь вызывает временное помутнение. А после Валентайн выберет сам. Разве слепому не открывают глаза?»

   Глубоко вздохнув и выровняв дыхание, госпожа Даш откупорила пузырек, наклонилась и начала отсчитывать капли. Пять — интерес, восемь — влечение, двенадцать — страсть, пятнадцать — помешательство. Лара выбрала пять.

   Последняя густая капля упала и растеклась по дну заварочного чайника. Зелье окутало его тоненькой пленкой, невидимой обычному глазу.

   Лара старательно стерла магические следы, по которым Валентайн мог определить, что в кабинете кто-то побывал, и торопливо вышла. Снаружи проделала то же самое.

   Госпожа Даш задыхалась и, не в состоянии двигаться, пару минут простояла, прижавшись спиной к стене. В ушах стучало; больному воображению чудилось, будто кто-то идет по коридору, и Лару вот-вот застанут на месте преступления. Казалось, прошла целая вечность, пока она снова смогла нормально дышать и трезво мыслить.

   Вдалеке загремела ведром уборщица.

   Лара вздрогнула и бросилась прочь от опасной двери. Ноги в туфлях на высоких каблуках подворачивались, но госпожа Даш не сдавалась, понимая, падение смерти подобно. Она досадовала, что не додумалась снять туфли в кабинете. Знала ведь, придется спешно ретироваться, и не предприняла необходимых мер.

   Модное узкое платье мешало дышать. Зеленое, под цвет глаз Валентайна, оно делало фигуру стройнее, а ее обладательницу визуально выше за счет специального кроя.

   Уборщица чуть-чуть разминулась с Ларой. Захлопни та за собой дверь дамской комнаты минутой позже, троллиха заметила бы тень в конце коридора. А так обошлось.

   Лара прижалась лбом к зеркалу и перевела дух. Взглянула на карманные часы: еще рано, и привела себя в порядок. Это немного отвлекло от беспокойных мыслей, уняло страх. Если вдруг войдет уборщица, ничего дурного не подумает. Дамская комната, она на то и дамская комната, чтобы припудрить нос. А при такой погоде любой макияж поплывет. Опять-таки этаж преподавательский, кафедра в трех шагах, логично, что Лара именно здесь красится.

   Выждав полчаса, госпожа Даш как ни в чем не бывало отправилась караулить Валентайна. Предлог для разговора нашелся весомый — просьба передать часы ушедшей в отпуск коллеги. Лара собиралась обучать второкурсников усовершенствованной бытовой магии, позволявшей сотворить из ничего свечу или сермяжную нить.

   В Университет постепенно стекались преподаватели. Лара вежливо здоровалась со знакомыми, поддерживала сетования на погоду и соглашалась, что пора просить ректора защитить территорию непроницаемым для осадков куполом или сконструировать генератор погоды. На вопросы о цветущем внешнем виде и праздничном наряде туманно отвечала: вечер обязывает. В итоге коллеги решили, будто после занятий Лара едет ужинать в дорогой ресторан.

   За житейскими разговорами волнение вконец унялось, и каждый новый мужчина в длиннополом плаще не заставлял вздрагивать всем телом.

   Валентайн появился за двадцать минут до начала занятий. Быстро поднялся по лестнице и прошествовал к кабинету. Лара стояла в дверях преподавательской, так, чтобы декан ее непременно заметил, но, увы, тот не оценил стараний, скользнул взглядом и только. Даже не поздоровался: видимо, счел невежливым прерывать чужой разговор.

   Извинившись перед пересказывавшей очередную придворную сплетню коллегой, преподававшей стихийную магию: «После!», Лара метнулась к Валентайну. Сердце ушло в пятки, дыхание стало рваным, сиплым. Щеки пылали, пузырек, заткнутый за белье, жег кожу. Вместо слов из горла вырвался хрип, пришлось откашляться и повторить попытку поздороваться.

   Валентайн обернулся и с минуту удивленно смотрел на молодую невысокую рыжую женщину в элегантном зеленом платье, разительно отличавшемся от привычных строгих костюмов. Потом вспомнил — это преподавательница рунических шрифтов. Но он не вызывал ее сегодня.

   — Слушаю вас, госпожа…Даш.

   — Видите ли, — Лара стыдливо потупила взор, нервно теребя ремень сумки, — я хотела бы поговорить насчет замещения… У меня всего пять «четверок» в дипломе, кандидатская по смежной теме, я без труда могла бы…

   Не договорив, госпожа Даш умолкла. Заранее подготовленная речь вышла неубедительной.

   Валентайн распахнул дверь кабинета и широким жестом пригласил подчиненную войти. Та бочком проскользнула мимо декана и робко присела на краешек стула. Глаза невольно уперлись в заварочный чайник, и Лара, испугавшись выдать себя, тут же перевела их на стол — так безопаснее.

   — Вы не против, если я на минуточку отвлекусь? Погода нынче сырая.

   Оранжевое облачко окутало чайник, подогревая. Валентайн сделал это играючи, даже не глядя. Лара с восхищением взглянула на него. Настоящий маг! Не все с кафедры умели такое.

   — Так что там с замещением?

   Валентайн взял с полки кувшин с водой и без помощи рук достал из ящика банку с чаем.

   Аромат весеннего луга наполнил кабинет. Казалось, будто вокруг не стены и казенная мебель, а залитая солнцем бескрайняя цветущая долина.

   — Будете? — Валентайн достал с полки вторую чашку.

   Лара вежливо отказалась и торопливо изложила суть просьбы. Начинать пришлось с начала, зато на этот раз вышло без пауз и мямленья.

   Декан слушал рассеянно. Сжимая чайник ладонями, он просматривал почту, делал пометки на конвертах. Ручка порхала в пальцах, будто живая; слова, выведенные бисерным почерком, ровно ложились на бумагу.

   — Я подумаю, — сухо ответил Валентайн, когда Лара закончила. — Зайдите завтра после занятий.

   Госпожа Даш кивнула. Она не торопилась уходить и жадными глазами из-под ресниц следила за тем, как декан, отложив письма, наливает чай. Вот сейчас, сейчас все свершится!

   — Что-то еще?

   Лара вздрогнула, покачала головой и поспешно встала. И не просто, а чтобы взгляд декана непременно уперся в лиф платья. Лара специально расстегнула там несколько пуговок, чтобы показать, даже невысоким девушкам есть, чем похвастаться.

   Валентайн поднес чашку к губам, сделал глоток и принюхался. Покачал головой и лукаво глянул на Лару:

   — Где достали волоски единорога?

   От неожиданности Лара окаменела и потеряла способность мыслить. Она не сразу поняла, что речь об ингредиенте приворотного зелья. Но как Валентайн догадался? Зелье не имеет ни цвета, ни запаха, а действует мгновенно.

   — У меня иммунитет к подобным вещам, госпожа Даш, — улыбнулся смущенной подчиненной декан. — А зелье оставляет на поверхности жидкости особую кристаллическую решетку. Маг вашего уровня не заметит, а мне положено. Значит, вот зачем вы пришли!

   Лара покраснела до кончиков ушей и выбежала вон.

   Уволит, как пить дать уволит, да еще с позором! И за запрещенную магию придется ответить. А денег нет, все до последнего сантима истратила на одежду и красоту тела.

   — Госпожа Даш, вернитесь, пожалуйста.

   Странно, но голос Валентайна не сочился недовольством.

   Лара в нерешительности замерла, не осмеливаясь обернуться. На нее вопросительно косились — госпожа Даш не замечала. Она раздумывала, не сбежать ли из Университета прямо сейчас, до того, как обнародуют приказ об увольнении. Соврет коллегам, будто зубная боль замучила и вернется в съемную квартиру. А после… После придется уехать из Альды туда, куда не дойдут слухи о неблаговидном поступке.

   Декан подошел и вежливо попросил вернуться в кабинет:

   — Мы еще не договорили, госпожа Даш.

   На негнущихся ногах Лара последовала за начальником и приготовилась к худшему.

   — Вот, уничтожьте, а то кто-нибудь отравится. — Валентайн вручил подчиненной чайник и кувшин. — Хорошенько вымойте, я проверю. И впредь, пожалуйста, добивайтесь сердечной благосклонности иным способом.

   Улыбнувшись испуганной и одновременно смущенной Ларе, трепетно прижимавшей к груди посуду, декан полил вечнозеленый цветок на окне и вернулся к просмотру корреспонденции.

   — Идите, работайте, госпожа Даш. И не расстраивайтесь по пустякам. У вас целая жизнь впереди. Насчет замещения же все в силе, если вас это действительно интересует, решение оглашу в четверг.

   — Спасибо, — пролепетала Лара и, не выдержав, расплакалась. — Я… я отработаю, посижу без отпуска.

   — Лучше пуговицы на платье застегните. Не думаю, что это повысит успеваемость. Поторопитесь, госпожа Даш, до звонка всего пять минут, а у вас целых три пинты приворотного зелья. Только сами пить не вздумайте!

   Лара вздохнула и понуро поплелась прочь.

   Блестящий план потерпел фиаско; жизнь казалась законченной.

ГЛАВА 2

   Занятия закончились, но Лара не спешила возвращаться в преподавательскую. Она с трудом выдержала перерыв на обед, когда пришлось давиться чаем и есть всухомятку, лишь бы за столик не подсел кто-нибудь из «доброхотов». Скрыть волнение и огорчение не удалось, поэтому только ленивый не заметил, что на Ларе лица нет. Даже студенты, и те заинтересовались. Лара ответила молчанием и, едва ли не кроша мел, с удвоенной скоростью застрочила ряды рун. Студенты за спиной продолжали шушукаться, строя догадки насчет личной жизни преподавательницы и ее декольте, пришлось загрузить их парой заданий. И это второй курс, пятый бы с потрохами съел.

   Сумку оттягивала толстая пачка свитков — домашних заданий третьего курса. Лара задавала им построить замкнутую энергетическую схему, пользуясь исключительно рунами. Двадцать девять работ — три часа кропотливой проверки.

   Ноги гудели, хотелось скорее снять туфли. Что с ними потом делать? Наверное, продать, Лара точно никогда больше их не наденет. И платье… Столько денег за него отдала, так выбирала, и все напрасно.

   Дамская комната стала спасительным перевалом на пути в преподавательскую. Лара пару минут просто стояла, уткнувшись лбом в зеркало, затем со вздохом достала косметичку и попыталась замаскировать опухшие веки. Да, она плакала, позорно плакала во время первой перемены в пустой аудитории. А потом изображала, будто простыла. Первокурсники поверили, а вот ученики годом старше…

   Нет, все равно видно, придется лгать о ссоре с возлюбленным. И попытаться скорее уйти.

   Лара вздрогнула, услышав, как хлопнула дверь, и поспешила сделать вид, будто роется в сумочке.

   — С вами все в порядке? — на госпожу Даш с сочувствием смотрела Зария.

   От троллихи пахло розами. Она любила душиться простенькими духами, которые можно купить за пол серебряного фарта в любой аптечной лавке или за тридцать сантимов с лотка уличного торговца. Коренастая, вечно худеющая и вечно тут же набирающая лишний вес, Зария, тем не менее, не страдала от низкой самооценки и считала себя хорошенькой. А красоту, как известно, надлежит украшать, чтобы стала еще ярче, заметнее. Сегодня, например, Зария надела массивные дутые серьги, которые не пошли бы никому, кроме троллихи.

   Лара кивнула и выскользнула из дамской комнаты. Щеки пылали; госпоже Даш казалось, будто все осуждающе смотрят на нее, смеются. Мысль об увольнении казалась единственным спасением из подстроенной самой себе ловушки.

   Утром, когда Лара возвращала на место чайник и кувшин, ей показалось, будто Валентайн просматривает ее личное дело. Не ради любопытства, разумеется. Он ничего не сказал, даже головы не поднял на робкое: «Я все сделала».

   Сердце екнуло, когда Лара заметила шушукавшихся преподавателей у доски объявлений. Подумалось, вот оно, общественное порицание! Госпожа Даш замерла, лихорадочно огляделась, но заставила себя подойти. На самом видном месте красовалось выведенное знакомым почерком декана объявление о будущих открытых занятиях.

   Сгрудившиеся у доски преподаватели недовольно бурчали: «Кто только придумал эти проверки, и кому пришла в голову светлая мысль проводить их у всех преподавателей? Значит, грядет переаттестация, новые назначения и увольнения, корректировки учебной нагрузки».

   У Лары отлегло от сердца. Открытые лекции — такая мелочь!

   Со счастливой, чуть глупой улыбкой она толкнула дверь и доковыляла до своего стола. Сгрузила туда свитки с домашними заданиями и задумалась, как быть дальше. Нельзя же вечно жить в страхе и бояться смотреть в глаза коллегам. И декану тоже. Он не забудет, оступится Лара, тут же припомнит.

   Подперев голову рукой, госпожа Даш гипнотизировала пыльное чучело виверры. Потом попробовала заполнить журнал, но рука сама собой потянулась в ящик за чистым листом.

   Строки торопливо ложились на зернистую поверхность: «Прошу уволить меня по собственному желанию в связи…». Тут Лара задумалась и туманно закончила фразу: «В связи с невозможностью исполнять обязанности должным образом в должном объеме».

   — Что пишешь? — над госпожой Даш склонился сухонький, как его любимые степные драконы, преподаватель естественных дисциплин, Самоний Рауш. Он ко всем, кроме начальства, обращался на «ты», объясняя это тем, что так сердечнее.

   Лара поспешила прикрыть заявление рукой. Опять же, слухи пойдут, сплетни, пусть уж все постфактум узнают.

   — Да так, — уклончиво ответила она, — личное.

   — Ты сегодня красивая такая, будто лесная фея, — Самоний придвинул стул и сел, облокотившись о стол. — Даже не думал, что наша Лара на такое способна. Признайся, душу в кристалл заключила? — со смехом спросил он.

   Госпожа Даш вздрогнула. Это последнее, на что может решиться волшебник. Безусловно, Морена щедро отблагодарит, исполнит любое желание, но плата слишком велика, придется отдать душу. Люди живут и без нее, только постепенно перестают быть людьми. Заключенная в кристалл душа же дарует Морене силу и молодость. Говорят, целый подземный зал в ее горном замке заставлен сияющими камнями. Захочет хозяйка — сотворит из души живое существо, захочет — коснется пальцами кристалла, и мгновенно сбросит сотни лет.

   К Морене приходили от безысходности: кто-то от беспросветного отчаянья, кто-то от снедающего желания, — и выходили из таинственного зала либо могучими колдунами, убить которых не могли долгие годы всем миром, либо в обнимку с призраками прошлого: детьми, женами, мужьями, братьями и сестрами, до этого лежавшими в могилах. Для божественной волшебницы нет ничего невозможного, если взамен отдашь душу. Только прежним уже не будешь, лишишься всех чувств и желаний.

   — Что вы! — Лара испуганно замахала руками и, ойкнув, поспешила спрятать лист с заявлением в стол. Оставалось надеяться, Самоний не успел ничего прочитать. — Это же безумие!

   — Говорят, еще один сумасшедший решился, в горы на поиски Морены отправился. Так-то…

   Самоний, наконец, встал, и Лара перевела дух.

   Пальцы тряслись; от одной мысли о холодных блестящих кристаллах леденело сердце. Нет, ни за что на свете она бы не рассталась с душой!

   Закипел чайник, Ларе предложили выпить кружечку, но она отказалась, вместо этого срывающимся, едва слышным голосом спросила:

   — Декан у себя или на занятиях?

   — У себя, — отозвался все тот же Самоний. Чопорно оттопырив мизинец, он дул на чашку с горячим напитком. — Сам соизволил повесить радостное известие. Как бы не уволил кого!

   — Я так думаю, — Самоний переместился ближе и склонился к уху Лары, — он раскусил Наисия, что тот на него зуб имеет. Помнишь ведь, за кого большинство голосовало. А Сарен не дурак, наверняка разузнал, кто и что собой представляет. Такого не подсидишь!

   Лара кивнула, соглашаясь, хотя мысли ее сейчас были далеки от борьбы за кресла верхушки факультета. Она не любила Наисия, заведовавшего кафедрой: слишком грубый, заносчивый, чванливый, но признавала, преподаватель он отличный. Один из немногих, кто знал не только теорию, но и практику. Наисий сколотил вокруг себя группу сторонников, которым негласно облегчал жизнь. Лара в их число не входила, она предпочитала держать нейтралитет. Видимо, поэтому дома опять лежала гора методичек с пометкой: «Структурировать до вторника».

   Самоний, видимо, ожидал другой реакции, потому что разочарованно отвернулся и примкнул к компании более разговорчивых собеседников.

   Накапав себе успокоительного — работа с людьми вынуждает держать флакончик в общем шкафу, — Лара убрала листы обратно в сумку и, воровато оглянувшись, достала заявление. Попрощавшись с коллегами и пожелав им удачного вечера, госпожа Даш торопливо оделась, прихватила зонтик и на негнущихся ногах направилась к кабинету декана. Она просто положит заявление на стол и уйдет, не поднимая глаз, ничего трудного.

   Лара надеялась, у Валентайна кто-то есть, и прильнула ухом к двери. Увы, тишина. Тяжело вздохнув, Лара постучалась. В ответ донеслось приглушенное: «Входите!», и госпожа Даш медленно, очень медленно повернула медную ручку. Она будто горела в руках.

   Декан сидел за столом и пил чай. Одним глазом просматривал газету, другим — записи в ежедневнике. Прядь волос упала на глаза — так трогательно, маняще… Лара тут же отвела взгляд и уткнулась в чайник. Он напомнил о приворотном зелье, и желание уволиться и уехать из Альды окрепло.

   — Что вы хотели? — Валентайн поднял голову.

   Пунцовая Лара быстро положила на стол мятое заявление и попыталась скрыться за дверью. Руки вспотели, платье душило, как утром.

   — Госпожа Даш, задержитесь, пожалуйста, — остановил ее Валентайн и, нахмурившись, пробежал глазами заявление. Нахмурившись, гневно спросил: — Это что за детские шалости! Не подпишу.

   — Пожалуйста! — взмолилась Лара. — Я… я все равно не смогу тут работать. Да и вам неприятно…

   — Неприятно что?

   Валентайн указал на стул, и госпожа Даш покорно села.

   Наведенная с таким трудом красота расплылась, никакая пудра теперь не поможет.

   — Ну, это, — Лара покосилась на чайник. — И вообще, вы не имеете права отказать.

   Декан фыркнул и демонстративно порвал заявление. Остатки выбросил в мусорное ведро и невозмутимо вернулся к прежнему занятию, только на губах играла легкая усмешка.

   — Вы… вы… Я новое напишу! — покрасневшая Лара нервно комкала в руках шарфик и мечтала провалиться сквозь землю. — И к ректору пойду.

   — Пишите, — пожал плечами Валентайн, — он спустит заявление мне, а я не подпишу.

   — Почему? — чуть не плача, спросила Лара. Так хотелось раскрыть зонтик и отгородиться им от декана. — Вы радоваться должны…

   — Чему? — Валентайн захлопнул ежедневник и вперил в подчиненную пристальный взгляд. — Тому, что потеряю преподавателя в разгар семестра? Тут огорчаться впору, а не радоваться. Сядьте!

   Госпожа Даш осталась стоять, и декану пришлось повторить свою просьбу. Помедлив, Лара покорно устроилась на краешке стула, спрятавшись за поднятым воротником пальто. Казалось, она школьница, которую сейчас на глазах всего класса отругает учитель. Почему, почему Лара не могла влюбиться в кого-то другого, желательно не коллегу?!

   — Вы упоминали некие важные обстоятельства, которые мешают вам исполнять обязанности должным образом, озвучьте их.

   Валентайн переместил на стол вторую чашку и поинтересовался:

   — Слабый, крепкий?

   Лара отказалась от чая и, не глядя на начальника, выдохнула:

   — Мое постыдное поведение.

   — Раскаянье — хорошо, но, госпожа Даш, я не вижу взаимосвязи. Я угрожал вам расправой, пустил слухи по университету?

   Лара покачала головой.

   — Нет, но я сама не смогу работать. Это такой позор!

   Плечи госпожи Даш затряслись, и она судорожно потянулась к сумочке, чтобы достать платок, но Валентайн опередил ее. В мгновение ока оказавшись рядом, чуть запрокинул голову одной рукой, а второй всучил в руку горячую чашку.

   Пальцы декана обжигали, прикосновения вызывали дрожь. Лара боялась дышать, чтобы не спугнуть видение, а Валентайн безуспешно давал советы, как удержать слезы. Госпожа Даш его не слышала. Все плыло, как в тумане: кабинет, слова, произносимые ровным, спокойным голосом, цветок на окне, события минувшего утра…

   — Госпожа Даш, что с вами?

   Лара очнулась только от похлопывания по щеке и едва не опрокинула на пальто чашку, хорошо Валентайн успел вовремя подхватить. Он смотрел на нее с удивлением и тревогой, даже предложил вызвать врача.

   — Если вам нездоровится, так и скажите, дам отпуск.

   Такой соблазн! Лара уже открыла рот, чтобы пролепетать: «Да», но в последний момент раздумала и помотала головой. Отпуск не решение проблем, он ничего не изменит. Валентайн все помнит и никогда не забудет, даже если не будет ставить палки в колеса.

   — Тогда можно перевод?.. — Лара с мольбой заглянула в зеленые глаза. Теперь они напоминали мох: немного посветлели, но все такие же прекрасные. — На другой факультет. Хоть лаборанткой!

   — Госпожа Даш, чего вы боитесь?

   Дрожь волной прошлась по телу, когда его рука мимолетно коснулась плеча. Лара даже перестала дышать. Сердце зашлось сладкой истомой, а потом ее сменила пустота, холодная, бездонная. Еще миг — и, наоборот, стало нестерпимо душно от жара.

   Валентайн стоял так близко, держа злополучную чашку, что Лара ощущала запах парфюма. Горечь морских просторов, чем еще мог пахнуть обладатель глаз цвета бездонной глубины?

   Госпожа Даш отчаянно вцепилась в сиденье стула. Дрожь усиливалась, жар не спадал. Сердце колотилось как бешеное, а голова тонула в нотках морского бриза. В какой-то момент Лара чуть не захлебнулась и, широко раскрыв глаза, судорожно глотнула.

   — Так, — в голосе Валентайна прорезался металл, — мне это не нравится. Что вы пили и ели вчера и сегодня?

   Он поставил чашку на стол и склонился над Ларой, рассматривая зрачки. Несчастная госпожа Даш до боли сжала пальцы и губы, чтобы не поддаться соблазну. Так близко! Еще немного, и она почувствует тепло дыхания. Такой сосредоточенный, серьезный… Лара томно вздохнула и прикрыла глаза. Сразу стало лучше. Напрасно она пришла сюда, надо было сразу идти домой, сварить себе кофе с корицей и, сидя на подоконнике с видом на унылый двор, оплакать мечту.

   Валентайн же полагал, будто она под действием зелья, и старательно искал признаки отправления. Чуткие пальцы легли на веки, заставив их приоткрыться. Лара мужественно терпела, только, не выдержав, расстегнула пальто. Была бы посмелее, поцеловала бы начальника и уехала, через месяц получив по почте приказ об увольнении. Валентайн точно бы его подписал за прогулы. Но Лара относилась к иному сорту барышень и молчаливо изнывала от неожиданной близости.

   — Зрачки расширены, — задумчиво пробормотал Валентайн, выпрямился и сделал глоток из чашки. Чай остыл, но декану всего лишь требовалось структурировать мысли. — Но следов магического воздействия нет. Давайте-ка сходим к госпоже Леус, зелья — это по ее части.

   — Нет! — поспешно выкрикнула Лара, вскочила и уже тише добавила: — Не надо. Я… я действительно больна, простыла.

   — Немудрено в таком-то платье, — укоризненно вздохнул декан, выразительно покосившись на декольте. — Оно, кстати, красивое, вам идет, но на занятия лучше носить попроще и поскромнее. И туфли не на таком каблуке.

   Лара не верила своим ушам: он сделал ей комплимент! Улыбка сама собой расплылась по лицу.

   — Это ни в какие ворота! — сурово заметил Валентайн, постукивая дорогой ручкой по столу. — Вы точно не допили приворотное зелье? Такое впечатление, будто в вас влили добрую пинту. Еще с утра вы вели себя иначе, адекватно ситуации, а тут такое желание… Непристойное, я бы сказал. Кому перешли дорогу?

   Сердце Лары упало, улыбка померкла. Она сцепила руки в замок и низко наклонила голову. Лара и сама не понимала, почему вдруг так отреагировала на декана, начала лихорадочно припоминать, что пила вчера.

   — Не знаю, — запинаясь, пробормотала Лара. — Может, я не одна такая. Вы мужчина видный, человек новый…

   — Ясно, — недовольно протянул Валентайн и откинулся на спинку кресла. Пальцы все так же сжимали ручку, зеленые глаза сверлили подчиненную.

   — Ясно, — еще раз повторил декан и открыл ежедневник. Задумался и отметил галочкой завтрашнее число.

   Лара сжалась и заерзала на стуле. Незаметно она по дюйму перемещалась к краешку и, наконец, встала. Зачем продолжать пытку, если начальник уже все решил? И с ней, и с ее заявлением. Странно, она сама собиралась уходить, почему же сейчас так горько? Возможно, потому, что еще десять минут назад Лара ушла бы победительницей, а теперь — проигравшей. Надо бы к троллям сходить, а лучше к ведьме, настоящей потомственной ведьме, и на остаток скудных запасов купить средство против неразделенной любви. Чувство, безусловно, потом само пройдет, но когда? Зачем страдать, зачем множить неприятности, если можно выпить содержимое бутылочки и разлюбить? Можно, конечно, самой в книгах покопаться, сварить на кухне, но что-то подсказывало, уже завтра Лару за ворота Университета не пустят.

   — Простите, мне очень стыдно, — госпожа Даш взялась за ручку двери. — За сегодня-завтра я подготовлю дела для передачи другому преподавателю.

   — Да сядьте вы! — в раздражении почти выкрикнул Валентайн. — Я вас не уволю, более того, зайду на открытое занятие и посмотрю, что вы собой представляете. Как маг, а не как женщина. В зависимости от результатов могу дать или не дать новую нагрузку. Сейчас же я просто пытаюсь понять, что с вами происходит.

   Декан снял крышку и внимательно осмотрел чайник, даже понюхал.

   — Я хорошо мыла! — пискнула Лара.

   — Знаю, — усмехнулся Валентайн, — никакого привкуса. Лучше скажите, вы в какой воде споласкивали: горячей или холодной?

   Лара задумалась. Она не придала этому значения, просто открыла кран и… Не до температуры воды, когда слезы льются ручьем, а звонок молоточками отзывается в голове.

   Валентайн укоризненно вздохнул и пробурчал:

   — Приворотное зелье сварить в состоянии, а вспомнить о парах — нет. Медленный нагрев запускает реакцию между ингредиентами, поэтому безопасен. Кипяток же, госпожа Даш, рождает эффект волны. Голову низко наклонили, нанюхались, потом немытыми руками глаза терли, нечаянно пальцы облизали… Вот и результат! С вашими-то мыслями о моей особе даже зрительный контакт не нужен.

   Велев ждать и никуда не уходить, декан скрылся за дверью. Вернулся он нескоро, когда Лара уже успела успокоиться и, набравшись храбрости, разглядывала корешки книг на полках. Коричневые обрезы, зеленые или алые полосы переплетов, золотое тиснение, дорогая кожа, сафьян… Сплошь справочники и подарочные издания.

   — Вот, — Лара вздрогнула: не расслышала, как скрипнула дверь, — выпьете, и все придет в норму.

   Декан поставил на стол дымящуюся колбу и подогрел воду. Приглядевшись, Лара поняла, жидкость парила не от жара, а от холода, даже тонким ледком покрылась. Бирюзовая, кристально-чистая…

   — Что это? — Лара подозрительно принюхалась.

   Как бы она ни любила начальника, безропотно пить неизвестный напиток не станет.

   Валентайн заверил, зелье безопасно для здоровья, варил сам и обещал, что через пару минут Лара забудет о влюбленности.

   — Совсем? — испуганно протянула госпожа Даш.

   Несмотря на принятое недавно решение пойти за таким же зельем, принимать его расхотелось. Лара вдруг поняла, из нее тогда уйдет все светлое, теплое, а вместо него образуется пустота. Что было в жизни госпожи Даш до любви к Валентайну? Работа, редкие свидания, посиделки с подругами, каникулы у родителей с неизменной закаткой банок варенья. А теперь появилась мечта, то, ради чего Лара прихорашивалась по утрам, спешила на работу даже в плохую погоду. И теперь все станет, как прежде? Уголки губ поникли. Разум пытался обуздать сердце, но пока проигрывал битву.

   — Ну зачем вам это? — Валентайн взболтал содержимое колбы, глянул на просвет и пробормотал, обращаясь самому к себе: — Надо бы запасы госпожи Леус пополнить, а то такой скандал выйдет! Зарию, что ли, попросить? Она ничего в ингредиентах не смыслит.

   Вода вскипела. Декан ловко вылил в цветок остывший чай Лары и заменил его кипятком.

   Семь тяжелых капель, тягучих, с кристалликами льда, упали в кружку. Валентайн тщательно перемешал ложечкой содержимое и протянул Ларе.

   — Не хочу! — неожиданно заартачилась та. — Я вас не из-за зелья полюбила, чувство естественное, значит, вы совершаете преступление.

   — Не большее, чем вы сегодня, — сурово напомнил декан и поставил кружку на стол. — Решайте сами, только не изводите слезами, вздохами и поспешными заявлениями об уходе.

   Лара вспыхнула, стремительно шагнула к столу, порывисто взяла кружку, поднесла к губам, но, не сделав ни глотка, поставила обратно.

   Странно, ненормальное сердцебиение прошло, осталось только волнение и легкий жар, привычный для смущения. Парфюм Валентайна уже не вызывал вожделения, просто приятно щекотал ноздри. Зато зеленые глаза остались такими же притягательными, в них так хотелось утонуть. Безбрежное спокойное море, застывшее в радужке.

   — Обещаю вести себя должным образом и не порочить образ преподавателя, — отчеканила Лара. — Доброго вечера, господин Сарен. Надеюсь, я не помешала вашим планам.

   Развернувшись, она гордо вскинула голову и, стараясь держать спину идеально прямой, как и подобает сильной женщине, зацокала к двери. И в который раз за сегодня декан остановил ее.

   Валентайн подошел, взял под локоток и развернул. Лара, пересиливая внутреннюю дрожь, смело смотрела ему в глаза. Да, именно так, поражения принимают с гордо поднятой головой, хватит ползать по полу! С минуту они так и стояли, смотря друг на друга. Потом декан опомнился и отпустил Лару. Та едва заметно улыбнулась, услышав скупые слова извинения. Да, формально правила этикета нарушены, но именно Лара заставила Валентайна перейти грань дозволенного. Того самого Валентайна, который раньше даже не замечал ее. Видимо, ради его внимания требовалось пройти через унижения.

   — Знаете, я тут подумал, не пропадать же вашему платью, — задумчиво протянул декан и покосился на раскрытый ежедневник. — Как вы смотрите на то, чтобы поужинать со мной?

   — Это не свидание! — торопливо добавил Валентайн и поспешил отойти от Лары, будто опасался, что она набросится на него и повиснет на шее.

   Госпожа Даш не поверила своим ушам. Он приглашает ее!? Все, что могла ответить Лара, это выдавить из себя чуть слышное: «Да».

   Мир снова заиграл красками. Казавшееся таким хмурым небо с нескончаемым мелким дождиком озарила радуга. Если бы могла, Лара запрыгала бы, но понимала, в ее возрасте это несолидно.

   — Отлично, — потер руки декан. — В таком случае я за вами заеду, скажем, в восемь. Скажите адрес.

   Валентайн быстро написал на чистой странице: «Лара Даш» и развернул ежедневник к подчиненной, чтобы та ниже написала адрес. Лара вывела его дрожащей рукой и, сердечно поблагодарив, будто на крыльях, вылетела из кабинета.

   Только теперь, избавившись от тяжкого груза, госпожа Даш, наконец, осознала: грядет проверка, комиссия, и поспешила к доске объявлений, чтобы внимательно, ни на что не отвлекаясь, почитать, когда ждать гостей. Днем информация не задержалась в голове. Оказалось, в запасе всего неделя. Лару охватила легкая паника, но она тут же заглушила ее сладостной мыслью об ужине с деканом. Времени достаточно, госпожа Даш подготовится и не ударит в грязь лицом. И, самое главное, Валентайн не станет придираться: доказал это сегодняшним поведением. Напрасно о нем шептались как о бездушном карьеристе.

ГЛАВА 3

   Из-за двери доносился гомон голосов: близился звонок на первую лекцию, и студенты, не видевшиеся целую ночь, спешили поделиться свежими сплетнями. Юноши и девушки в одинаковой синей форме с нашивкой дракона заполнили коридоры, оккупировали подоконники. Преподаватели с трудом протискивались сквозь группки молодежи: та не спешила посторониться.

   До звонка — целых десять минут, Лара успеет. А не успеет, придется краснеть перед проверяющей комиссией. Безусловно, следовало подготовиться заранее, но когда приезжает давняя подруга, так не хочется задерживаться после работы! А еще больше не хочется выныривать из зеленых глаз декана, который, наконец, понял, что на свете существует такая девушка как Лара Даш.

   Целых семь дней счастья, которое, словно вино, с каждым днем становилось все крепче. И пусть пока Валентайн ни разу не поцеловал, зато подарил белую розу на тонком длинном стебле. Лара обнаружила ее случайно, когда, задержавшись, забирала зонтик из стойки в преподавательской. Цветок воткнули между прутьями держателя. Свежий, с каплями воды на лепестках, он, казалось, еще пару минут назад рос на клумбе.

   Записки не было, но Лара не сомневалась, это Валентайн. В последние дни он с ней здоровался, даже прилюдно поинтересовался, не простыла ли, когда госпожа Даш расчихалась. И тот ужин прошел великолепно. Декан заехал за подчиненной на наемном экипаже, а по дороге купил коробку шоколадных конфет, по его словам, чтобы подсластить горький день. Лара бережно сохранила упаковку, розовую, с зеленой ленточкой, и каждый вечер рассматривала перед сном.

   Валентайн выбрал для ужина тихое уютное местечко, где, отделенные перегородками, люди не интересовались посетителями за соседними столиками. По желанию клиента ширмы могли убрать.

   — Выбирайте, — декан обвел рукой зал.

   Лара в нерешительности переминалась с ноги на ногу и смущалась под взглядом услужливого метрдотеля. Ей хотелось на стеклянный балкон с видом на бульвар: там всего десять столиков, цветы-лианы и фонтанчик, но госпожа Даш боялась, вдруг он только для избранных. Или там дороже.

   — Господин Сарен, я ни в коей мере не хочу стеснять вас…

   — Вы не стесняете, — заверил декан, всем своим видом выражая нетерпение. — Позвольте мне, наконец, поесть. Вас не заставляю. И, надеюсь, — он подозрительно глянул на Лару, — вы не заготовили никаких любовных посланий?

   — Нет, конечно! — вспыхнула госпожа Даш и, прижимая коробку к сердцу, решительно направилась к лестнице на балкон.

   Каблучки бодро цокали по блестящему полу.

   Лестница тоже оказалась стеклянной, да еще зеркальной, Лара не сдержалась и, остановившись, залюбовалась своим отражением. Примочки помогли: никаких опухших век и отеков. Прическа высокая, как у придворной дамы, недаром Лара мучилась со шпильками. Наряд тоже выше всех похвал, а декольте невольно манит взгляд простенькой серебряной цепочкой с затейливым ведьминым амулетом. Тут и кольцо, и опал, и разноцветные перышки, и все перевито тончайшей проволокой. Амулет защищал от сглаза, и Лара всегда надевала его на свидания.

   Покашливание Валентайна вырвало из мира грез. Заторопившись, Лара сделала неосторожный шаг. Высокие каблуки сыграли с ней злую шутку. Нога подвернулась, выронив конфеты, госпожа Даш взмахнула руками, будто птица, судорожно схватилась за перила. Декан услужливо подхватил подчиненную и, все так же обнимая за талию, помог дойти до ближайшего столика.

   — Все хорошо? — Валентайн усадил Лару и подозрительно покосился на ее лодыжку. — Не болит?

   — Немного, — соврала госпожа Даш.

   Она прекрасно знала, что последует за этим ответом, и заранее предвкушала еще одно случайное прикосновение.

   — Вот зачем такие высокие каблуки носите! — пожурил Валентайн и, опустившись на одно колено, задрал длинный подол, обнажив затянутую в золотистый чулок тонкую щиколотку.

   Лара с готовностью вытянула ногу и изобразила, будто интересуется букетиком сухих цветов в вазочке на столе, а не млеет от неосознанной ласки. Улыбки, правда, скрыть не удалось, но кто ее видит? Только официант, который поднял конфеты, но тот стоит с таким видом, будто ничего неординарного не происходит. Видимо, принял их за влюбленную пару.

   Пальцы чутко ощупали каждую косточку, после чего Валентайн вынес вердикт: ничего страшного.

   Лара растерялась, когда официант протянул меню. Что же выбрать, чтобы не показаться назойливой? В итоге попросила спутника заказать на свой вкус. Тот на минуту задумался и велел принести для дамы теплый салат из морских гребешков и мидии, сам же выбрал плотные мясные закуски и баранину.

   Поначалу Лара боялась есть, просто пила воду, даже к вину не притрагивалась, но потом смятение прошло, и она в полной мере оценила мастерство повара. Салата оказалось ровно столько, чтобы утолить аппетит, госпожа Даш и не съела бы больше. Мидии она ела уже через силу, запивая белым вином с запахом слив. Увы, нервное напряжение сказалось на потребностях желудка. Зато Валентайн не жаловался на отсутствие аппетита и с удовольствием поглощал одно блюдо за другим. Он мельком обмолвился, что не обедал, и Лара сочувствующе кивнула.

   Говорили о разных житейских мелочах, тактично замяв тему чувств и приворотного зелья. Как говорится, обо всем и ни о чем.

   Журчание фонтана за спиной успокаивало, а ширма с золотистыми цветами дарила душевное спокойствие. За такими же перегородками велись схожие разговоры; под ногами в нижнем зале сновали официанты, приходили и уходили гости.

   После ужина Валентайн отвез Лару домой и, пожелав спокойной ночи, откланялся.

   Наутро декан вел себя, как обычно, поздоровался сухо, официально. Потом вдруг негаданная забота о здоровье, и вот теперь эта роза…

   Лара бережно достала цветок и понюхала. Никаких посторонних примесей, иллюзий, только свежесть. Значит, из оранжереи, дорогая. Розы дешевы только летом, когда продают выращенное в собственных садах. Лара сама частенько покупала букетик на Фестивале цветов, засушивала, а после нюхала долгими зимними вечерами.

   Нет, определенно, никто, кроме Валентайна, не оставил бы розочку. Лара не верила в существование тайного воздыхателя. На родной кафедре такой точно не заведется, хотя бы потому, что любить и дружить следует со сторонниками Наисия, но никак с младшими преподавателями без четкой общественной позиции. Ее бы, конечно, заменил высокий рост, тонкая талия и внушительный бюст, но, увы, это место занято Миленой, по которой сохнут все ученики. Поговаривали, будто бы преподаватель стихийной магии охотно занималась с некоторыми после занятий, вероятно, помогая освоить огонь. Словом, Лара не видела поводов для повышенного мужского внимания. Она интересовала их не больше Варны, женщины симпатичной, но не более. Им обеим не светило занять должность выше старшего преподавателя, и на обеих мужчины беззастенчиво сваливали монотонную работу с бумагами.

   Один с Факультета прикладной магии на Лару посматривал-таки, пристально так, всегда садился неподалеку во время обеда, но за год так и не заговорил. Вряд ли вдруг опомнился и купил цветы. Нет, определенно, это Валентайн.

   Настроение сразу улучшилось, усталость как рукой сняло.

   Опасаясь, что роза завянет, Лара хотела зачаровать ее от увядания, но оказалось, поклонник уже об этом позаботился.

   Не выдержав, в коридоре госпожа Даш направилась не к выходу, а к кабинету декана. Тяжелая сумка, оттягивающая плечо, уже не казалась непосильной ношей. Из-под заветной двери пробивалась полоска света. Лара замерла, покусывая губы. Войти, не войти? Госпожа Даш еще раз вдохнула легкий аромат цветка и постучалась.

   — Кто еще? — послышался недовольный голос Валентайна.

   Спустя мгновение дверь распахнулась, и на пороге возник декан в длинном кашемировом пальто. В руках он держал перчатки. Лара догадывалась, сумка или папка с документами, если таковая имелась, надежно скрыта иллюзией.

   — Госпожа Даш? — брови Валентайна удивленно поползли вверх. — Разве рабочий день давно не закончен?

   Декан покосился на магические светильники. Часть уже погасили, другие тускло мерцали, экономя энергию.

   Где-то уже гремела ведром уборщица — день в Университете тонких материй и созидания сущностей заканчивался и начинался с наведения чистоты.

   — Закончился, — подтвердила Лара, — я кое-что доделывала, засиделась, и вот…

   Она протянула белую розу и улыбнулась.

   — Что — вот? — не понял Валентайн. — Лара, обойдемся без загадок!

   Лара? Она не ослышалась, он назвал ее по имени?!

   Декан тут же поправился, но поздно, Лара уже взирала на него влюбленными глазами.

   Роза бережно сжата в пальцах, мягкие лепестки касаются подбородка, губ…

   — Ну, это же вы подарили, — пролепетала Лара.

   Ее вдруг посетили сомнения. Может, действительно профессор-практик? У Валентайна такое лицо, будто эту розу он видит в первый раз.

   — Я, — признался декан, — только, прошу, не надо сообщать об этом всему университету! Но раз уж вы здесь, давайте я вас провожу. На улице мерзкая погода, промокнете.

   — Тогда почему вы сердитесь? Что плохого в цветах?

   — Ничего. Просто вы совершенно не умеете сдерживать эмоции.

   Валентайн хлопком в ладоши погасил свет, запер кабинет и повел Лару к лестнице. По пути мельком спросил о комиссии, госпожа Даш заверила, что не опозорится. Осмелев, она сжала локоть декана, тот не стал возражать.

   На улице дул сильный, пронизывающий ветер. Первый же порыв холодком обдал ноги, вздув юбку. Лара пискнула и поспешила прижать ее к коленям. Валентайн добродушно засмеялся. Пара жестов — и сетка заклинания уберегла госпожу Даш от шуток непогоды.

   — Снять сумеете?

   — Конечно! — обиделась Лара.

   Она не студентка, а преподаватель, причем, не самый захудалый.

   — Не обижайтесь, я не собирался вас оскорбить, — Валентайн примиряюще накрыл ее руку своей и раскрыл над обоими зонтик. — Ничего, дойдем до ограды, а после отогреетесь в экипаже.

   — У меня денег нет, — покраснев, призналась Лара и торопливо добавила: — А от вас я не возьму.

   Декан тяжело вздохнул. Значит, сварить приворотное зелье — это нормально, а принять жест вежливости — неприлично.

   — Хорошо, тогда зайдете ко мне, хотя бы погреетесь. Я живу в конце улицы, дом с тремя химерами.

   Лара снова вежливо отказалась, но Валентайн настаивал, и она, наконец, согласилась.

   Госпоже Даш никогда еще не бывала в домах со щитами, и она во все глаза смотрела по сторонам. Оказалось, в них маленькие прихожие, все служебные помещения, вроде кухни, на первом этаже, а в жилые комнаты нужно поднимать по лестнице. Ее освещал всего один рожок, но приятный полумрак нравился Ларе больше яркого света. Возможно, потому, что она могла безнаказанно в упор смотреть на Валентайна, вдыхать запах его парфюма и касаться одежды. Ничего из этого Лара в иных обстоятельствах себе не позволила бы.

   — На второй этаж, налево. Там гостиная. Подождете меня, я переоденусь.

   — Зачем? — ляпнула Лара и покраснела.

   А действительно зачем? Ее пригласили погреться или?.. От этого «или» свело живот. Лара представила, как это могло бы быть, и поняла: не устоит, сдастся без боя.

   Валентайн на вопрос не ответил, молча проводил гостью до двери в гостиную и взбежал по лестнице на третий этаж. Очевидно, там располагалась спальня и ванная комната.

   Лара хлопнула в ладоши, и мягкий свет залил гостиную. Она оказалась пятиугольной, в торце — камин. Мебель наверняка досталась от былых хозяев — массивная, с резьбой, какую ценили дворяне. Обивка коричневая в «гусиную лапку». С потолка свешивалась люстра с теми же химерами, что и на фасаде дома. Ковром застлан весь пол, страшно подумать, как тяжело тут убираться.

   На стенах — гравюры с морскими видами и парусниками. Модель каравеллы стоит на каминной полке. Значит, любовь к морю неслучайна.

   Лара обошла комнату и остановилась у камина. Разумеется, в ее квартире такого не было, камин — атрибут богатства. Конкретно этот — еще и предмет искусства. Кованая решетка, расписной экран ручной работы… Хорошо, наверное, сидеть возле камина в кресле ненастными зимними вечерами с книгой в руках!

   — Стесняетесь? — на пороге возник Валентайн в свежей рубашке и мягких домашних брюках.

   — Просто не желаю вас обременять…

   Лара жадно рассматривала декана в неформальной обстановке и пришла к выводу, что тот хорош в любой одежде. Валентайн чуть слышно хмыкнул, покачал головой и направился к бару, вмонтированному в модель звездной сферы.

   — Что-нибудь будете? — он указал на дюжину бутылок разной формы.

   Лара смущенно быстро пролепетала: «Нет!» и добавила:

   — Я пойду, наверное. Я уже обогрелась и…

   — Да посидите вы! — рассмеялся Валентайн, ловко извлек из бара бутылку вина и водрузил на столик.

   Лара напряглась. Щеки горели, сердце билось все быстрее и быстрее.

   Вот оно! Неужели у них свидание? Но она не готова, растрепана, безвкусно одета и еще не придумала, о чем говорить с деканом.

   — Может, мне лучше заехать к себе и тоже переодеться? — нерешительно предложила госпожа Даш, теребя в пальцах розу. — Я быстро!

   — Зачем? — брови Валентайна поползли вверх.

   Он достал два бокала и разлил по ним красное вино. Себе больше, Ларе меньше. На просвет вино напоминало смесь крови с огнем, и Лара сразу вспомнила о драконах: их чешуя точно такого цвета. Бутылка темного стекла, с медальоном и сургучной печатью. Значит, напиток дорогой, выдержанный, такой подают только в изысканных ресторациях.

   Валентайн махнул рукой на одно из кресел и протянул Ларе бокал. Чтобы взять его, пришлось выпустить из пальцев розу. Она до сих пор оставалась свежей и прекрасной.

   — Эльфийское, — пояснил декан, присев на подлокотник соседнего кресла; ладони грели бокал. — Не столетнее, конечно, такое слишком дорого, но с тем же знаменитым вкусом. Смелей, от него не пьянеют.

   Лара нерешительно поднесла бокал к губам, но в последний момент раздумала. Впервые за все это время она сообразила, что ситуация развивается, мягко говоря, странно. Выпей Валентайн приворотное зелье, все выглядело бы естественно, но тот к нему не притронулся, до постыдного случая Лару вовсе не замечал, а тут пытается соблазнить. Зачем?

   Декан между тем пригубил вино. Зеленые глаза вновь казались изумрудами — так же блестели и преломляли свет. Валентайн неотрывно смотрел на Лару, и от этого ей стало не по себе.

   — Госпожа Даш, что же вы? Я ничего туда не подлил, вы же видели. Если хотите, могу проверить на чары.

   Поднявшись, декан забрал из рук оторопелой Лары бокал и, комментируя каждое свое действие, накрыл фужер легким облачком. Госпожа Даш восхищалась ловкостью пальцев начальника: ее моторика чароплетства оставляла желать лучшего.

   — Видите, белое, — Валентайн намекал на цвет облачка. — Значит, что?

   — Магии нет, — заученно пробормотала Лара, но пить все равно не стала, вместо этого спросила: — Зачем это все? Я взрослая девочка и…

   — Собственно, не этого ли вы от меня хотели, а теперь пошли на попятную.

   — Нет, что вы! — вспыхнула госпожа Даш и залпом осушила половину бокала. Вино пришлось кстати, помогло унять панику.

   Безусловно, Ларе хотелось однажды остаться наедине с деканом, но она представляла свидание совсем иначе.

   Лара попятилась к двери, гадая, позволят ли ей уйти. Но декан не сделал ни шагу, стоял, где стоял, только еще с большим удивлением взирал на госпожу Даш.

   — Кхм, понимаю, немного прямолинейно… Но, право слово, это не спальня, и я не собираюсь…

   — Вы неправильно меня поняли! — Ларе стало жарко, и она, не думая, расстегнула пару пуговиц на платье. Потом, сообразив, как это выглядит со стороны, поспешила застегнуть обратно. Лучше задохнуться. — Я не хочу этого. Вернее, хочу, но не только.

   Запутавшись, не зная, как объяснить все в рамках приличия, госпожа Даш стояла, вперив взор в пол. На помощь неожиданно пришел Валентайн: он извинился.

   — Это ведь не притворство? — он подошел вплотную и взял Лару под руку. Она дернулась и задержала дыхание, когда пальцы крепче сжали локоть. — Или стеснение? Вы, вроде, порядочная женщина.

   — Я люблю вас, но не ради продвижения по службе или постели! — выпалила госпожа Даш.

   — Тихо, тихо! — Валентайн примиряюще вскинул руки. — Я уже понял, что ошибся. Просто женщины обычно строили глазки ради иных целей, но действовали напористее. Каюсь, хотел сделать приятное обоим, видя вашу нерешительность, собирался помочь. Но не бойтесь, ничего не будет. Я не насильник. Вы успокоитесь, выпьете вина, мы поговорим. Если захотите, разумеется. Если нет, немедленно поймаю для вас извозчика. Еще раз извините, зелье сбило с толку.

   Декан демонстративно отошел к камину, предоставляя Ларе свободу действий. Она предпочла уйти, оставив розу на столе. Полночи не спала, даже сочинила Валентайну письмо, в котором объясняла, что приличная девушка, не станет делать такого даже с любимым без взаимных чувств. Лара исписала два десятка листов, пока сочинила нужный текст на полстраницы. Подписывать не стала и наутро подсунула под дверь декана. Когда тот зашел в преподавательскую, Лара поспешила повернуться к нему спиной. Пусть знает, как она обижена. Заодно никто не заметит красных пятен на лице и не подумает, будто госпожа Даш переспала с деканом. А так есть спасительная «Сравнительная таблица рун в разных системах магии», в которой можно делать пометки и не смотреть на Валентайна.

   Перед последней лекцией Лара нашла на столе новую белую розу и записку: «Простите за отвратительное поведение. Не сердитесь и зайдите в три. Это по работе, но, если пожелаете, не только». Как и госпожа Даш, Валентайн не подписался, но она сразу определила автора и просияла. Если декан так вымаливает прощение, значит, наконец, разглядел в Ларе женщину.

   Госпожа Даш поспешила спрятать записку, убрала розу в стол и начала готовиться к лекции. Мел в руках крошился, Лара то и дело ошибалась в знаках. Все мысли были о розе и о том, стоит ли идти на примирение. С одной стороны, Валентайн серьезно оскорбил ее, но, с другой, явно чувствовал себя виноватым. В итоге Лара решила пойти, но ограничиться сугубо деловыми отношениями. Никаких улыбок, никакого флирта, только работа. И розу Лара вернет. Извинения примет, а цветок отдаст, чтобы Валентайн не думал, будто госпожа Даш радуется любому знаку его внимания.

   В итоге все получилось иначе. Лара смалодушничала, не устояла перед обаянием зеленых глаз и сладким потоком извинений. Более того, согласилась вновь поужинать с Валентайном в том же заведении с фонтаном и стеклянной лестницей.

   На первое настоящее свидание с деканом Лара опоздала по извечной женской причине: нечего надеть. Валентайн терпеливо ждал в скромной гостиной, пока госпожа Даш спешно красилась. А внизу не менее смиренно дожидался наемный экипаж. Возница не волновался: седок оплатит простой.

   Как и в первый раз, Лара устроилась на балконе. Она волновалась не меньше, но сама сделала заказ. Разговор не клеился и практически превратился в монолог Валентайна. Лара смущалась, предпочитала молчаливо есть и пить. Желая сломать стену отчуждения, декан пригласил подчиненную потанцевать. Лара согласилась и уже после пары тактов решила сменить гнев на милость.

   Валентайн уверенно вел. Рука лежала строго на талии, не норовила сползти вниз. Декан держал крепко, но соблюдал необходимую дистанцию. Лара постепенно расслабилась. Из спины будто вынули железный стержень, и госпожа Даш перестала следить за каждым жестом спутника. Ее заинтересовали другие танцующие, туалеты дам, подсветка потолка — словом, окружающий мир.

   — Я прощен? — отодвинув стул, смиренно поинтересовался Валентайн.

   Чуть запыхавшаяся после танцев Лара кивнула и потянулась к графину с водой. Декан опередил ее и наполнил стакан.

   Остаток вечера пролетел на одном дыхании. Еда казалась вкуснее, а букет вина — ярче. Снова пили эльфийское, на этот раз белое, или жемчужное, как называли его знатоки. Оно будто растопило ком в горле, и Лара, преодолев раздиравшие противоречия, решилась рассказать о себе, детстве, юности. Примечательно, что Валентайн ловко обходил подобные темы, ограничиваясь общими словами, зато охотно делился воспоминаниями о студенческом прошлом. Оказалось, будущий декан был старостой курса. Впрочем, Лара догадывалась, такой амбициозный человек непременно проявит себя в любом возрасте.

   Уже ночью: они засиделись, Валентайн отвез спутницу домой.

   Остаток недели пролетел как в счастливом сне. Лара спешила на работу на крыльях, ожидая разных мелких подарков и сюрпризов от декана. Ничего серьезного, иногда просто взгляд, но после этого госпожа Даш согласилась бы читать основы стихийной магии старшекурсникам.

   После приезда Флавии свободного времени у Лары не хватало, и, как результат, она стояла сейчас и молилась не опозориться перед лицом проверяющей комиссии. Вроде, тема знакомая, но это же не студенты, начальство и чиновники ошибок не простят. Валентайн сказал, если Лара справится, он даст ей новые часы, а тут и до старшего преподавателя недалеко. Такая ответственность!

   За дверью толпились студенты: Лара не пускала их в аудиторию до звонка. Госпожа Даш волновалась, но старалась не думать о степенных господах, с которыми сейчас беседовал ректор. Как-нибудь справится.

   Лара вздрогнула от привычной трели и, поцеловав ведьмин амулет на шее, пошла открывать. Говорливые студенты наполнили аудиторию, заняли свои места и нестройным хором поздоровались с Ларой. Та ответила стандартным: «И вам доброго дня» и объявила тему лекции. В этот самый момент отворилась дверь, и вошла представительная делегация из чиновников, декана и заведующего кафедрой. Сердце Лары учащенно забилось. Она выдавила из себя приветственную улыбку и попросила студентов сесть кучнее, чтобы освободить место для проверяющих. Госпожа Даш радовалась, что члены комиссии ничего не спросили, молча расселись и открыли ежедневники. Дорогие, из змеиной кожи.

   — Продолжайте, госпожа Даш, — милостиво разрешил Валентайн.

   Он один остался стоять, буравя Лару взглядом. Ведет себя так, будто решил сорвать открытое занятие. Господа Даш старалась не замечать пристроившегося в уголке декана, но перед глазами все равно стояла мужская фигура, опирающаяся о подоконник. Не выдержав, Лара даже попросила декана сесть.

   — Не желаю никого утруждать, — улыбнулся Валентайн и наконец-то сел, но на подоконник, по-прежнему держа госпожу Даш под прицелом глаз. — Меня здесь нет, продолжайте.

   И Лара продолжила.

   Лекция сначала не клеилась. Госпожа Даш запиналась, роняла мел, даже перепутала названия двух рун, но потом взяла себя в руки. Бросив недовольный косой взгляд на декана, тоже делавшего пометки в ежедневнике — наверняка о том, как все плохо, она тряхнула головой и хлопнула в ладоши. От неожиданности подпрыгнули все, даже члены комиссии. Валентайн и вовсе уронил ежедневник. А нечего было сидеть на краешке подоконника, будто мальчишке! Какой пример декан подает учащимся!

   — Разбиваемся на две команды, — бодро скомандовала Лара. — Зубрежка — это хорошо, но знания в голове не задерживаются. Предлагаю поиграть.

   Первокурсники зашептались, не веря своим ушам. На лекции — и вдруг игра?

   Наисий тоже склонился над гладко зачесанным, аж зализанным чиновником и что-то ему сказал, косясь на Лару. Та заметила, но виду не подала. Когда не знаешь, как поступить, импровизируй, заодно никто не заметит волнения. Продолжай Лара вести лекцию в прежнем, привычном стиле, не заработала бы очков, а так можно и свои организаторские умения показать, и знания учащихся продемонстрировать.

   Студенты восприняли идею с энтузиазмом и быстро разделились на две группы. Во главе каждой стали неформальные лидеры, по стечению обстоятельств, разного пола, вот и команды тоже вышли не смешанные, а практически полностью либо девичьи, либо мальчишечьи. Лара улыбнулась и решила использовать сложившуюся ситуацию в своих целях. Когда есть соперничество, дело спорится.

   Бросив взгляд на декана, госпожа Даш улыбнулась: он таки понял, чем опасен подоконник, и пересел на освободившееся место. Злосчастный ежедневник крепко прижал рукой, чтобы точно не упал. Не удержавшись, Лара хихикнула. Ей вдруг захотелось сделать маленькую гадость: уронить-таки ежедневник, но госпожа Даш сдержалась. Открытое занятие не место для подобных шуток. Декан, может, и оценит, а вот остальные не поймут. Преподаватель — человек серьезный, а тут на лицо заигрывание с начальством.

   — Итак, начинаем! — Лара призвала студентов к тишине. — Каждая команда получает карточку с заданием. Даю разные, чтобы не подглядывали. Если справляетесь, зарабатываете балл. Все задания — по пройденным темам. Количество баллов равняется количествам подсказок, которые я дам команде при выполнении финального задания по новой теме. О нем чуть позже, а пока вперед!

   И понеслось! Никогда еще студенты с таким усердием не отвечали на вопросы, не чертили схемы и не рылись в конспектах. Лара приятно удивилась тому, что они действительно слушали, а не ловили ворон. В итоге одна команда заработала четыре, а другая пять баллов. Могли бы и сравняться, если бы не досадная ошибка в переводе.

   Лара вновь заняла место у доски и бегло объяснила новый материал. Студенты, вытянув шеи, ловили каждое слово. Скрипели самопишущие ручки, шелестели страницы, сопели носы. Госпожа Даш разобрала простенький пример, показывая, как теорию превратить в практику, и, хитро улыбнувшись, объявила:

   — А теперь финальное задание! Предупреждаю, оно сложное, вам потребуется знание других рунических систем. Как и обещала, подсказки раздам, но не сразу, а минут через пять. Подумайте сначала.

   Лара стерла все с доски и вывела два символа, поставив между ними многоточие. Одна руна человеческая, обозначающая камень, другая — эльфийская, символизирующая равновесие.

   — Через полчаса скажите мне, как, дополнив эти руны любыми другими, защитить запертых в доме людей от дракона и по возможности его убить. Заклинание сложное, древнее, но я верю, вы справитесь. И не забываем о разнице рунических шрифтов и особенностей их взаимодействия между собой.

   Лара сдержала слово, раздала карточки с подсказками — выдранными из тетради листами, только через пять минут. Она бдительно следила за тем, чтобы студенты не пытались смухлевать, не пользовались хитрыми придумками старшеклассников. Те охотно продавали их «малышне», имея стабильный, но нелегальный доход. Устройство маскировалось под обычную пуговицу или подвеску. На самом деле это был зачарованный кристалл, который передавал изображение владельцу парного устройства, связанного с ним чарами. Тот отыскивал нужные сведения в библиотеке и тем же способом возвращал обновленную картинку обратно. Все бы хорошо, но у устройства имелся серьезный недостаток: неудобно в использовании и привлекает слишком много внимания. Такое не замечали только «зеленые» аспиранты, однако это не мешало старшекурсникам продавать все новые устройства, утверждая, будто сами они только так сдают экзамены и ни разу не попадались. Но нет, студенты подошли к заданию честно, либо просто не предполагали, что в обычную лекцию внесут элементы практического задания.

   Когда прозвенел звонок, на столе Лары лежали два верных ответа. Команды пришли к нему разными путями, наделали ошибок, но постарались на славу. Госпожа Даш осталась довольна.

   — Позвольте, — неизвестно как оказавшийся рядом декан забрал оба листка. — И задержитесь, пожалуйста, у нас к вам пара вопросов.

   Лара кивнула и обрадовала нетерпеливых студентов: проигравших нет. Радость на лицах стала достойной наградой за труды, оставалось, чтобы и начальство с высокими гостями оценило.

   — Действительно, верно, — удивленно пробормотал Валентайн. — Наверное, подсказки помогли. Но вы молодец, госпожа Даш, обычно на этой теме скучают, а у вас такое оживление... Интересная методика, хвалю.

   Лара смущенно улыбнулась и потупила взор. Ей вдруг стало так неловко, да еще декан стоит слишком близко, едва ли не касается краем пиджака. Парфюм кружит голову, навевает мысли о вечерах с фужером эльфийского.

   Листы с ответами перекочевали в руки Наисия. Тот, хмуря брови, недобро зыркнул на Лару, будто в чем-то обвиняя, и, обернувшись к чиновникам, пояснил: «Планировалась лекция, а вышло… Молодой преподаватель, сами понимаете».

   Сердце упало. Заведующий кафедрой спустил с небес на землю. Наисий хвалил только любимчиков — тех, кто хвалили его, в рот заглядывали, к остальным же придирался с поводом и без. Вот и теперь наверняка обернет триумф провалом, отчитает за нарушение учебной дисциплины и посоветует «не ронять образ преподавателей в глазах студентов». Лишь бы не сейчас, а потом, в преподавательской!

   — По-моему, вышло гораздо лучше, чем планировалось, — неожиданно встал на защиту Лары декан. — Мир меняется, и системе образования нужно меняться вместе с ним. Перед нами образец такого новаторства, как видите, удачный. Материал усвоен.

   — Но, позвольте, — засопел Наисий, — разве разработанный и утвержденный вами же учебный план не обязателен для исполнения?

   — Обязательно давать знания, — отрезал Валентайн, — а как, дело десятое. И мне показалось, или вы поставили под сомнение мое право решать, кого из подчиненных надлежит поощрить, а кого наказать? Многие жаловались на ваш формальный подход к делу, видимо, пришло время проверить работу кафедры и ее заведующего.

   Наисий понял, что только что подписал себе приговор, попробовал юлить, подлизаться, но декан не слышал. Он искал повод избавиться от возможного соперника и нашел его.

ГЛАВА 4

   Лара растянула губы в блаженной улыбке. Вчера произошло чудо, то, о чем госпожа Даш мечтала долгие месяцы. Валентайн поцеловал ее! Так неожиданно, что Лара растерялась.

   Закончилась последняя лекция. Студенты радостно разбежались по домам, а Лара убирала наглядный материал — выжженные на кедровых пластинках руны. Сегодня она провела вводное занятие по трансформации первого уровня, одной из практических дисциплин, которую хотела преподавать. Декан вызвал позавчера в кабинет и огорошил радостной новостью. Лара и думать забыла о замещении, а тут… Долгожданный карьерный скачок, первая ступень к должности старшего преподавателя. Лара два вечера провела в библиотеке, зато выдержала экзамен у третьекурсников. У Валентайна, кажется, тоже — он пришел проверить, как справляется молодая подчиненная.

   Госпожа Даш бережно раскладывала руны по системам и убирала в бархатные мешочки и специальные коробочки, в зависимости от уровня заряда. Он колебался возле нейтрального — требования безопасности. Положительно или отрицательно заряженные руны хранились исключительно в домах магов и в шаловливые руки студентов не попадали.

   Лара вздрогнула, когда внезапно ощутила знакомый запах парфюма. Обернувшись, она практически уткнулась носом в подбородок Валентайна.

   — Ну, как прошел ваш день? — вкрадчиво поинтересовался декан. — Не переоценили себя?

   — Вам виднее, — дипломатично ответила госпожа Даш и, стараясь не думать о близости Валентайна, потянулась к дверце шкафчика.

   — Справились, — одобрительно прошептал декан.

   Он не касался Лары, но той казалось, будто она ощущает тепло его кожи. Это было так волнительно, будто вновь окунулась во времена, когда любой присевший рядом мужчина вызывал трепет.

   — Лара, Лара! — качая головой, укоризненно пробормотал Валентайн.

   Не успела госпожа Даш удивиться тому, что начальник назвал ее по имени, как оказалась в кольце рук.

   — Что вы, не надо! — Лара заерзала, пытаясь деликатно высвободиться, и испуганно оглянулась на дверь: вдруг кто-то войдет? — Господин Сарен…

   — Уже господин? — усмехнулся декан.

   В глазах Валентайна плясали озорные огоньки. Руки все крепче прижимали Лару к себе, пока та не уткнулась в его рубашку. Госпожа Даш замерла. Сладкая истома разлилась по телу, превратившемуся в кисель. От теплого дыхания Валентайна шевелились тонкие мягкие волоски на шее, кожа покрылась пупырышками. Нужно бы напомнить о приличиях, высвободиться, но так не хочется.

   Руки у декана не только ловкие, но и крепкие, как у настоящего мага. Если б могла, Лара всю жизнь провела бы под их защитой.

   — Господин Сарен, — она предприняла последнюю попытку освободиться, только ради приличия, — это неприемлемо.

   — Вам не нравится? — удивился искуситель и вместе с пленницей сделал шаг вперед, так, чтобы Лара уткнулась спиной в полки.

   Неужели все произойдет здесь и сейчас? Лара иначе представляла один из самых важных моментов в своей жизни. Это даже не пара бокалов вина и вечер у камина, а второпях, на перемене… Лара уперлась руками в грудь Валентайну и, стараясь не думать о тепле его кожи, решительно заявила: «Нет!»

   — Что — нет? — пальцы декана прошлись по щеке и задержались на краешке губ.

   Лара непроизвольно вздохнула. В горле вмиг пересохли. Безумно захотелось облизать губы, но госпожа Даш мужественно терпела.

   — Так что — нет, Лара? — повторил Валентайн.

   Полки больно врезались в лопатки и поясницу, в живот врезалась пряжка ремня декана. Сейчас он расстегнет брюки, вскинет Ларе юбку и тесно-тесно познакомит с собой. Но Валентайн сделал совсем другое — поцеловал.

   Ларе казалось, она перестала дышать. Рот сам собой приоткрылся, уступая требовательному поцелую.

   Госпожа Даш будто превратилась в марионетку, покорную воле кукловода. Тряпичные руки обвились вокруг талии декана, голова чуть запрокинулась. Лара отчаянно пыталась поймать губы Валентайна, стремилась напиться ими, будто путник водой в пустыне, но декан не позволял забрать инициативу.

   Казалось, поцелуй длился целую вечность. Страстный, смелый, даже бесстыдный, но такой желанный. Когда Валентайн наконец оторвался от Лары, все тело ее жаждало продолжения. Стало нестерпимо жарко, губы покалывало.

   Декан ничего не объяснил, только лукаво улыбнулся и ушел. А Лара осталась стоять, не в силах сделать ни шага. Мешочек с рунами валялся на полу, но она не спешила его поднять. Ноги и руки не слушались, в голове стоял туман.

   Лару отрезвило появление Зарии. Какое счастье, что она не вошла чуть раньше!

   — Опять студенты что-то учудили, не то смешали? — троллиха по-своему истрактовала выражение лица Лары. — Спасу от них нет!

   Госпожа Даш улыбнулась и покачала головой. Зария столько лет работала на кафедре, но по-прежнему думала, будто на всех лекциях варят зелья.

   — Я вас, собственно, зачем искала — расписание изменилось, хотела предупредить.

   Троллиха протянула Ларе листок. Та, не читая, поблагодарила и поспешила в столовую, праздновать нежданный подарок судьбы пирожными.

   Сработало, Валентайн обратил на нее внимание! Более того, кажется, хочет, раз так тесно прижимал. Но отдаться сразу нельзя, иначе декан решит, будто Лара ветреная особа, серьезных отношений так не заводят.

   Госпожа Даш верила, новый день принесет только радость. Вчера, на волне счастья, Лара испекла лимонный торт и собиралась угостить им декана. Разумеется, не только его, чтобы не вызвать подозрений, но Валентайн получит первый кусочек.

   Ни дождь, ни противный ветер не смогли испортить настроения. Лара будто парила над мостовой, улыбаясь хмурым прохожим.

   Быстро сняв пальто, госпожа поспешила вытащить торт и пошарила в шкафчике в поисках тарелок и ножа. В преподавательской частенько устраивали чаепития, а то и справляли дни рождения, поэтому всегда хранились подобные нужные мелочи.

   Милена, пришедшая вместе с Варной, застали Лару за решением сложной задачи: как выбрать самый вкусный кусочек?

   — Ммм, опять тортик, Лара? — покачала головой Милена. — Смотри, при сидячем образе жизни все в талию уйдет. Ты же совсем недавно похудела, неужели вдвое больше набрать хочешь?

   Госпожа Даш пропустила колкость мимо ушей. Пусть болтает, теперь все равно, Валентайн Сарен не на пышный бюст польстился, а на чувства. Более того, вопреки обыкновению, Лара не промолчала, а обернулась и, широко улыбнувшись, пропела:

   — Что ты, это для тебя, чтобы к эльфам ходить не пришлось. Ведь если одной травой питаться, все сдуется, а так естественным образом деньги сэкономишь.

   Милена презрительно скривила губы и прошествовала к своему месту. Лара Даш для нее не существовала, так, обыкновенная «серая мышь», у которой в жизни нет ничего, кроме Университета.

   Варна удивленно глянула на Лару, пытаясь угадать причину столь невиданной храбрости. Госпожа Даш обычно не шла на открытый конфликт, пропускала колкости мимо ушей, а тут показала зубы. Но сначала решила попробовать торт: он пах изумительно и призывал наплевать на диету.

   Лара любовно отрезала самую пропеченную часть, положила на тарелку и с важным видом направилась к двери.

   — Ты куда? — тут же отреагировала Милена. Несмотря на игру в безразличие, она пристально следила за госпожой Даш.

   — Взятку давать, — весело ответила Лара.

   Госпожа Даш надеялась, декан на месте. Один или нет, неважно, они поговорят потом.

   Лара постучала в дверь каблучком: руки заняты тарелкой, и просияла, услышав знакомое: «Войдите!» Смущенно улыбаясь, госпожа Даш кое-как протиснулась в дверь.

   Валентайн заваривал чай. Декан только что пришел: с зонта стекала вода.

   — Новая порция приворотного зелья? — Валентайн покосился на кусок торта.

   Лара возмущенно засопела и заверила, ничего такого она не подсыпала и не подливала. Водрузив тарелку на край стола, госпожа Даш пожелала Валентайну доброго дня и собиралась уйти потчевать коллег, но декан задержал:

   — Чай есть, торт есть, садитесь.

   — Спасибо, но это только вам, я себе другой кусок отрежу.

   — А я хочу накормить вас этим, — упрямо повторил декан и перенес на стол вторую чашку.

   Валентайн разлил чай, после взял ложечку и с лукавой улыбкой протянул Ларе:

   — Окажите честь.

   Госпожа Даш стушевалась. Что он задумал, это же неприлично! Одно дело — в приватной обстановке, другое — в кабинете, из рук пусть и любимого, но начальника.

   — Не смущайтесь, — ободрил декан, — просто откройте рот.

   Лара мотнула головой и напомнила о приличиях.

   Валентайн вновь улыбнулся, но даже не подумал опустить ложку. Он ничего не говорил, просто выжидающе смотрел на Лару. И она сдалась, шагнула к столу и, закрыв глаза, облизнула ложку.

   Лара и не думала, что простое действие может оказаться таким волнительным. Она будто не глотала торт, а целовалась с деканом, даже губы так же чесались, а щеки горели.

   — Можете облизать, — продолжил искушение Валентайн.

   Он намекал на крем на пальцах.

   Лара вспыхнула. Это уже не шутки, а любовная игра, место которой за дверьми спальни.

   — Вам вчера не понравилось? — вскинул брови декан и положил ложечку на тарелку.

   — Понравилось, — чуть слышно ответила госпожа Даш.

   — Тогда оближите, не бойтесь, — голос Валентайна обволакивал, превращал тело в вату. — Или вас так строго воспитали? Никто не увидит, Лара, а вам может тоже понравиться.

   — Это непристойно, все равно, если бы… — госпожа Даш не договорила.

   Румянец пожаром полыхал на щеках, а воображение упорно рисовало, каково это — облизать его пальцы. Как ни представляй, выходило волнительно, до теплого сгустка в животе.

   Устав уговаривать, Валентайн подошел и коснулся губ Лары перепачканным кремом пальцем.

   — Это просто торт, — напомнил декан, — ничего непристойного. Жалко ведь, пропадет, а руки мыть не хочется.

   Лара сдалась, открыла рот и коснулась языком кончика пальца. Сначала робко, несмело, а потом бросилась в омут с головой, обсосав каждый, от большого до мизинца.

   Валентайн стоял и млел. Мельком глянув на него, Лара поняла, декану доставляло удовольствие то, чем она занималась, и это не просто торт. Но отступать было поздно, да и собственные ощущения оказались столь волнительными…

   — Вот так, ничего страшного. Вкусный крем?

   Лара промолчала. Теперь, когда она отпустила его пальцы, госпожу Даш накрыла удушливая волна стыда, будто бы Лара только что занималась с деканом любовью.

   — Вам самой этого хотелось, — Валентайн обвел контуры ее губ, но не поцеловал, хотя госпожа Даш так ждала этого. — Или уже не любите меня?

   — Люблю, — со вздохом подтвердила Лара и, поддавшись порыву, сама прильнула к губам Валентайна, быстро, будто воруя поцелуй.

   Декан не выразил никакого протеста, наоборот, и госпожа Даш во второй раз за сутки ощутила крепость его объятий.

   — Сегодня в восемь, — вернувшись за стол, сказал Валентайн. — Остатки тортика доем с превеликим удовольствием: они будут напоминать о ваших губах.

   Лара растерянно кивнула, хотела уйти, но тут подняла голову гордость. Декан заставил ее делать то, за что другого бы уволили, позволял себе компрометировать репутацию подчиненной, открыто приставал. Это не любовные ухаживания, это другое. Лара же ясно дала понять, чего хочет, неужели Валентайн не понял?

   — Господин Сарен, — Лара старалась говорить твердо, хотя под лукавым взглядом зеленых глаз это давалось нелегко, — потрудитесь объяснить ваше поведение. Оно выходит за рамки допустимого, и я могу пожаловаться ректору.

   — Зачем?

   Госпожа Даш опешила. Она не ожидала подобного вопроса. Угроз — да, попыток перевести все в шутку, но не недоумения по поводу своего недовольства.

   — Ваш поцелуй и это… Существуют границы допустимого, служебная этика, наконец!

   — Значит, этика разрешила вам варить приворотное зелье, а мне запретила вас поцеловать? — Валентайн продолжал улыбаться и, кажется, ничуть не смутился. — Очень интересно!

   — Это был не просто поцелуй и не просто крем! — покраснев, выпалила Лара и тут же прикрыла рот ладонью. Она слишком повысила голос, кто-нибудь мог услышать.

   — Я понятия не имею, что рисовало вам воображение, — покачал головой декан. Он самодовольно взирал на смущенную подчиненную, гадая, как та выкрутится. — Или вы станете утверждать, будто я принуждал вас к развратным действиям?

   — Да, — Лара решилась возразить. — И в восемь я никуда не пойду, и розы можете больше не дарить.

   — Дарить или нет — мое дело, ваше же — принять или выбросить. Что ж, — углубившись в чтение почты, равнодушно добавил Валентайн, — можете написать жалобу, потребовать служебного расследования. Я ни слова не скажу о вашем проступке и не уволю. Только, боюсь, вам самой станет стыдно. Принимать ухаживания, добровольно согласиться на маленькую шалость, а потом обвинять меня в собственных желаниях. Доброго дня, госпожа Даш!

   Лара поняла намек и вышла. Щеки горели, дыхание никак не могло восстановиться, а воображение вновь и вновь воскрешало недавние ощущения: теплая кожа, сладкий крем… Все настолько непристойно, что даже Флавии рассказать нельзя.

   В коридоре госпожа Даш столкнулась с Самонием. Тот удивленно вскинул брови и покосился на дверь декана: «Тортик не понравился?» Лара кивнула и опрометью кинулась в преподавательскую. До начала лекций еще пять минут, хватит, чтобы, давясь, выпить чаю. Лимонный торт она есть не станет — хватит того, в кабинете Валентайна.

   Студенты недоумевали, почему обычно тихая госпожа Даш лютовала. Та же отыгрывалась за испорченное утро на учащихся, задавая каверзные вопросы и устраивая незапланированные проверочные. А в голове вновь вертелась мысль об увольнении. Если любимый воспринимает как женщину легкого поведения, лучше реже с ним видеться, чтобы забыть. А как это сделать, если он твой начальник?

   За обедом Лара специально пересела за другой столик, примкнув к компании Варны и Милены. Те удивились, но удовлетворились логичным объяснением: в гости приехала подруга, надо же рассказать о модных новинках, а она, госпожа Даш, ничего в этом не смыслит. На самом деле Лара перебралась подальше от стола декана. Госпожа Даш мельком видела Валентайна — тот обедал вместе с проректором. Они что-то оживленно обсуждали, и, к счастью, декану было не до подчиненной.

   После занятий Лара зашла в библиотеку за литературой по новым предметам. Она понимала, пора освежить неиспользуемые знания, да и скорректировать методичку под себя не помешает. Старый способ преподавания на редкость академичен, частично устарел и вызывает у студентов скуку. Лара же хотела не просто начитать материал, но и задержать его в голове подопечных.

   Ровно в пять госпожа Даш договорилась пойти с Флавией по магазинам и не собиралась отменять встречу ради самонадеянного декана.

   В библиотеке было душно, и в ожидании архивариуса Лара обмахивалась списком литературы. Он вышел внушительным, на целый год. Разумеется, читать все сразу госпожа Даш не собиралась, всего лишь просмотреть и отобрать самое главное. Остальное можно почитать на каникулах, если, разумеется, не придется вновь сидеть с чужой работой.

   Лара вздрогнула, физически ощутив на себе чей-то пристальный взгляд. Она огляделась — никого. Но стоило отвернуться, как таинственный наблюдатель вернулся на свой пост. Госпожа Даш нахмурилась и пожалела о запрете на магию в стенах библиотеки. Так бы она быстро выяснила, где прячется шутник. Если это тот самый молчун, пусть уж откроет рот.

   — Вот и ваши книги, все, как просили, — вернулся архивариус и, тяжело дыша, водрузил на стойку высокую стопку книг. — Как унесете-то?

   — Я помогу.

   Неизвестно откуда взявшийся Валентайн по-хозяйски положил ладонь на верхний фолиант и кивнул обомлевшей Ларе.

   — Заполняйте формуляры, госпожа Даш. Полагаю, нет смысла нести все это домой. Вот это и это, — он ткнул пальцем в корешки, — можете смело не брать, эти три оставите в преподавательской, остальное же на ваше усмотрение. Полагаю, для составления учебного плана хватит справочной литературы, а для практических советую Барнса. Больше третьекурсникам не нужно, вам тоже.

   — Может, я самообразованием решила заняться, — упрямо возразила Лара.

   — Лучше бы личной жизнью, — многозначительно ответил декан, рассортировав литературу по стопкам: нужную, не очень и бесполезную. — Вы молодая, еще успеете коротать вечера с книгами.

   Госпожа Даш промолчала. Она бегло просмотрела отобранные Валентайном тома, добавила к ним еще парочку, а остальные вернула архивариусу — закутанному в длинный шарф троллю. Кажется, оба: и архивариус, и шарф, — помнили день основания Университета, во всяком случае, когда Лара поступала, он давно уже нес бессменную вахту.

   Как бы ни относилась госпожа Даш к декану как к человеку, она отдавала ему должное как магу. Поэтому Валентайну лучше знать, какие книги следует читать, а какие — проигнорировать. Но он маг совсем другого уровня, поэтому игнорировал общеобразовательные труды, а Лара в них нуждалась.

   Заполнив формуляры, госпожа Даш вытащила из сумочки заготовленный на такой случай компактный рюкзачок. В сложенном виде он занимал столько же места, сколько косметичка, зато в рабочем вмещал два десятка книг. Без магии, разумеется, не обошлось, — пара бытовых заклинаний. Но убрать туда книги Лара не успела: Валентайн ловко перехватил рюкзачок и отстранил подчиненную от стойки архивариуса.

   — Я как-никак мужчина и не позволю вам таскать тяжести в стенах Университета, — ответил декан на протестующий взгляд Лары.

   — Вот это я понимаю! — умиленно пробормотал архивариус и поправил сбившийся шарф. — Магов-то много, а мужчин мало, да-а-а…

   Госпожа Даш сухо поблагодарила декана за помощь. Заводить неприятный разговор при посторонних не хотелось. Но Лара решила, сегодня же расставит все точки и, если потребуется, сменит факультет.

   Валентайн заговорил первым. Стоило закрыться двойным массивным дверям в библиотеку, как он заявил, Лара идет в его кабинет, а не в преподавательскую:

   — Там мы сможем без помех разобраться в сложившейся ситуации.

   — Рабочий день закончен и…

   — Но вы пока в стенах Университета, и я, ваш начальник, прошу зайти к себе по делу. Не вижу никаких проблем.

   Лара сокрушенно вздохнула и согласилась.

   Валентайн положил рюкзачок на край стола и позаботился о том, чтобы в кабинет никто не зашел или не подслушал. Лара в который раз восхитилась работой пальцев начальника. Его чары казались сошедшими со страниц учебников — идеальными, выверенными, без единого ненужного движения.

   — Итак, Лара? — декан остановился перед госпожой Даш и сложил руки на груди. — Потрудитесь объяснить, чего вы хотите. Женская логика, увы, столь запутана, что я не в состоянии ее понять.

   Лара молчала, нервно сжимая пальцы.

   — Хорошо, — вздохнул декан и наконец-то сел, — я помогу. Буду задавать наводящие вопросы. Итак, вы подлили зелье, желая добиться моего расположения?

   Госпожа Даш обреченно кивнула.

   — Вам приятны мои ухаживания?

   Лара снова кивнула и с тоской покосилась на дверь. Чары декана быстро не снять, да и сам он наверняка найдет способ остановить строптивую подчиненную.

   — Хорошо, делайте, — смирилась госпожа Даш и расстегнула верхнюю пуговку платья. — Я понимаю, вы начальник, а я имела неосторожность…

   — И после этого вы обвиняете меня в домогательствах? — рассмеялся Валентайн. — Это не у меня, а у вас все мысли… хм… о постели. Но, полагаю, строгое воспитание мешает признать наличие желания, поэтому вы и ведете себя столь неадекватно, выставляя меня насильником. Признаться, это вызывает недоумение.

   — Господин Сарен, — Лара с трудом подбирала слова, но старалась побороть волнение, — это переходит все границы! Да, я принимала ваши ухаживания, но торт…

   — Да безобиден этот торт, будь он неладен! — взорвался декан и ударил кулаком по столу. — Ну не виноват я, что вы нечто себе вообразили — утром, при незапертой двери, за десять минут до звонка, когда каждый знал, где вы! Милая шалость, не более. Понаблюдайте за людьми, увидите, многие в ресторанах так делают. Или лучше было попросить поцеловать? Это равноценно, Лара! И это прилично. Разумеется, если двоих что-то связывает.

   Договорив, Валентайн взглянул на разбитые костяшки и, вздохнув, полез в карман за носовым платком.

   — Больно? — участливо спросила Лара. — Неужели до крови?

   Она чувствовала себя виноватой. Подозревала начальника в желании развлечься на рабочем месте, а он, оказывается, думал об отношениях, то есть о том, чего Лара так страстно желала.

   Декан отмахнулся и отвернулся, останавливая кровь. Поерзав немного на стуле, Лара подошла и бережно взяла за руку.

   — Можно я посмотрю?

   Она аккуратно развернула платок и коснулась губами ранки. Валентайн содрал кожу, через часик все заживет.

   — Лара, а как же приличия? — ехидно поинтересовался Валентайн.

   Вместо ответа она вновь поцеловала кровоточащий палец.

   — Простите, — выпрямившись, пробормотала госпожа Даш, — мне до этого только цветы дарили, комплименты говорили, и никто… Я не хотела вас оскорбить, просто никогда не заводила серьезных отношений и… Словом, дальше пары свиданий не заходило.

   — Тогда все ясно, — пробормотал Валентайн, рассматривая пострадавший палец. — Ваш возраст ввел в заблуждение. Но того, что вы сделали, не надо, Лара. Тогда это была игра, теперь же… Однако, мало же я о вас знаю!

   — Я хотела загладить вину, вот и решила… Глупо, да?

   — Глупо, — подтвердил декан. — Больше никогда так не делайте. А теперь давайте выясним приемлемые для вас границы. Поцелуи, объятия? Если да, то какие.

   — Любые. Вряд ли вы этим меня напугаете.

   — Вот и славно! Идите сюда, Лара. Обещаю ничего непристойного не предлагать.

   Лара замялась, задумавшись, какое «сюда» имел в виду декан, и в итоге присела на стол, касаясь Валентайна ногами. Тот с улыбкой покачал головой, положил руки на талию госпожи Даш и потянулся к губам. Лара ответила тем же и уже через минуту самозабвенно целовалась с деканом. Оказалось, сидеть на столе совсем неудобно, но перебираться на колени к Валентайну госпожа Даш пока не желала: всему свое время.

   — Итак, в восемь, — оторвавшись от ее губ, напомнил декан.

   Лара кивнула и с сожалением сползла на пол. Не удержалась и положила ладонь на плечо Валентайна. Тот перехватил ее, перевернул и поцеловал.

   — Книги не забудьте. Проводить не смогу: дела.

   Вспыхнув, опали чары с двери. Но Ларе не хотелось уходить, она с удовольствием бы посидела рядом с деканом, посмотрела, как он работает.

   — Вот такой вы мне нравитесь, — улыбнулся Валентайн. — Милая, очаровательная девушка, которая ничего не додумывает и ведет себя естественно. До вечера, Лара!

ГЛАВА 5

   Флавия подозрительно поглядывала на подругу и в который раз с намеком спросила, ждать ли ее возвращения или смело ложится спать. Лара приютила давнюю приятельницу, категорично заявив, незачем тратить деньги на гостиницу, если в городе есть друзья. И ничего, что квартирка маленькая, в тесноте да не в обиде. Госпожа Даш вопрос подруги игнорировала и продолжала терзаться сомнениями, стоит ли надеть туфельки или практичные сапожки.

   Часы показывали три четверти восьмого.

   — А под платье ты что надела? — не унималась Флавия.

   — Какая разница? — удивленно глянула на нее Лара. — У нас просто свидание.

   — Никогда не знаешь, когда «просто свидание» превратится в «просто утро», — назидательно заметила подруга и решительно направилась в спальню. — Хотя бы подвязки надень!

   Лара пропустила наставления мимо ушей. Она твердо решила не допускать сегодня никаких вольностей. Хватит ошибок за день! Дважды обвинила Валентайна в домогательствах, дважды опозорилась. Но крем… Определенно, декан намекал на нечто большее, чем поцелуй, и, вероятно, ожидал, будто Лара поймет. Однако здесь, в Альде, никто, вопреки заявлениям Валентайна, подобного не практиковал.

   Флавия вернулась, размахивая позабытым комплектом белья, тем самым, который Лара купила четыре года назад и о котором старалась не вспоминать. Как и о том, ради кого она один единственный раз его надела.

   — Вот, отличный вариант.

   Лара скептически осмотрела кружевное великолепие и покачала головой. Флавия вздумала настаивать, но ее перебил звук дверного колокольчика. Глянув на часы, Лара поняла — Валентайн. Минута в минуту.

   Пожелав подруге удачи, Флавия скрылась в спальне, а госпожа Даш отправилась открывать. Замешкавшись, она так и не успела обуться.

   Декан пришел не с пустыми руками: принес розу. Глянул на босые ноги Лары и посоветовал надеть туфли: «Сапоги с таким платьем не смотрятся». Сообразив, что даже не натянула чулки, госпожа Даш, извинившись, ринулась в спальню. Вслед полетел смех Валентайна.

   Ресторан, куда декан привез Лару, оказался ей не знаком. Дорогой, с открытой летней верандой, пустовавшей в виду времени года, он напоминал дворец. Повсюду позолота, серебряные приборы, хрусталь, а официанты выглядели будто королевские ливрейные лакеи.

   — Я заказал отдельный кабинет, — шепнул Валентайн и повел оторопевшую Лару через залитый теплым ровным светом зал. За ними тенью следовал метрдотель и один из официантов.

   — Сюда, — перед гостями услужливо распахнулась дверь в обитый синей парчой кабинет с мягкими стульями и столиком на двоих. — Музыку? Цветы?

   Валентайн вопросительно глянул на Лару. Та поспешила отказаться.

   Официант отодвинул гостям стулья, вытащил из ведерка со льдом и откупорил бутылку шампанского. Игристый напиток заструился по бокалам.

   Лара нервничала. С одной стороны, она не в первый раз ужинала с Валентайном, с другой, он никогда не заказывал отдельных кабинетов. Очевидно, предстояло не только поесть, но и переговорить о чем-то серьезном, раз потребовалось полное уединение. Другое предназначение кабинета Лара сразу отмела: декан не такой.

   Подождав, пока официант уйдет, Валентайн провозгласил тост за прелестную спутницу.

   Тот самый разговор декан завел после первой перемены, спросил прямо в лоб:

   — Лара, как далеко у вас заходило с мужчинами? Я ошибался в одном, могу ошибаться и в другом. Признаться, вы меня озадачили своим поведением.

   — Я не понимаю…

   — Скажем так, у меня были некоторые планы на этот вечер, я полагал, вы не станете возражать, но торт… Словом, вы?..

   — Нет, — покраснев, ответила Лара, наконец догадавшись, куда он клонит.

   — Что — нет? — уточнил Валентайн, вертя в пальцах ножку бокала. — Не было или было?

   — Было. Один раз, — неохотно призналась госпожа Даш и, осмелев, спросила: — А вы рассчитывали сегодня остаться на ночь?

   Декан кашлянул и не стал отрицать подобного желания, но тут же добавил, что не собирается ни на чем настаивать и торопить Лару. Та ответила гробовым молчанием и сделала вид, будто интересуется содержимым тарелки, хотя уже битых пять минут тыкала вилкой один и тот же салатный лист.

   — Разрешите нескромный вопрос? Если не желаете, не отвечайте, но что же сотворил тот кавалер, раз вы так к этому относитесь?

   — Ничего особенного, — покрывшись пятнами, пробормотала госпожа Даш. — Просто я ожидала иного.

   — Можно попробовать вас переубедить?

   — Если вам нужно только это, господин Сарен, — Лара положила вилку, поднялась и потянулась за пальто, — то вы ошиблись с выбором девушки. Я уже говорила, без любви…

   — Не только. И какая вы, я теперь знаю.

   Валентайн тоже встал и положил руки на ее подрагивающие плечи.

   — Ну же, Лара, я просто пытался понять. И никуда я вас сегодня не потащу.

   Он наклонился и поцеловал Лару в губы, но не так, как в первый раз, а бережно, нежно, заставив поверить, что видит в ней не постельную игрушку. Госпожа Даш сдалась, прижалась к декану и прошептала: «Если вы меня действительно любите, я готова остаться хоть сегодня, но я должна вам верить». Валентайн коснулся носом ее волос и так же тихо спросил: «А вы не верите?» Лара молчала. Пальцы на мгновенье судорожно вцепились в пиджак декана, смяв мягкую шерсть, а потом поползли вверх, зарывшись в волосы. Госпожа Даш подняла лицо и взглянула на Валентайна. Его глаза были так близко, как и губы, и Лара не выдержала, потянулась к ним, но в последний момент отпрянула.

   Почувствовав изменение настроения спутницы, Валентайн отпустил ее и завел разговор о недавней комиссии. Декан шутил, что от проверки больше проблем, чем пользы, делился впечатлениями о чиновниках, их поведении, умственных способностях и одежде.

   — Явиться в рубашке с мятым воротничком — да это ж форменное неуважение! — подливая Ларе вина, деланно возмущался Валентайн. — Да еще на размер больше!

   Смущенная госпожа Даш невольно улыбнулась. Она понимала, декан затеял нелепый разговор ради нее, желая замять неловкую ситуацию. Какого мужчину волнуют подобные мелочи, о следах помады и ярлычках одежды сплетничают женщины. Лара по глазам видела, декан играет, старательно пародирует кумушек из преподавательской.

   — Перестаньте! — не выдержав, рассмеялась госпожа Даш, когда Валентайн затеял разбор внешнего вида чиновников в соответствии с последними веяниями моды. — Вы как Милена, даже интонации те же.

   — Собственно, этого и добивался. И вот вы уже улыбаетесь. Простите за прямоту и грубость, но…

   — Нет, все в порядке, — заверила Лара.

   Подняв бокал, она предложила выпить за приворотное зелье, которое сблизило их. Валентайн усмехнулся, но тост поддержал, посоветовав никогда больше не повторять подобных экспериментов.

   Оставив в покое заезжую комиссию, обсудили предстоящую сессию. Валентайн попросил не тянуть с составлением экзаменационных билетов и принести их пораньше, чтобы, при необходимости, подкорректировать.

   — Вы не подумайте, я вижу, что вы хороший специалист, просто новый предмет… Вам помочь освежить знания, или вы девушка самостоятельная?

   Лара задумалась и согласилась принять помощь. Она догадывалась, как именно декан намерен воскрешать в памяти студенческие годы, но не имела ничего против поцелуев. Теперь, когда Лара призналась в маленькой тайне, которую скрывала даже от Флавии, стало так легко. Если Валентайн не помрачнел, не ушел под выдуманным предлогом, то действительно увлечен подчиненной.

   Слово за слово, и Лара уже называла декана по имени, хотя еще на «вы». Тот же развлекал ее мелкими фокусами, не представлявшими труда для мага его квалификации.

   — Как я вам завидую! — восхищенно протянула Лара, когда роза на столе в очередной раз поменяла цвет, заискрившись бриллиантами. — У вас такие ловкие пальцы, а мне приходится пристально следить, чтобы ничего не напутать.

   — Вот надо было на семинары ходить и заниматься, а не болеть и томно вздыхать, — поддел Валентайн. — У вас на кафедре у всех с моторикой плохо, как студентов только учите! А пальцы у меня обычные, вы точно так же сможете. Дайте руку.

   Лара с готовностью вложила кисть в его ладонь и невольно вздрогнула, но вовсе не от страха, когда большой палец декана лег в мягкую выемку.

   — Лара, так не пойдет! — рассмеялся Валентайн, пытаясь сложить ее пальцы щепотью. — Вы не о том думаете! Сейчас нас интересует цветовая трансформация… Лара, с вами совершенно невозможно работать!

   Махнув рукой, он оставил в покое пальцы госпожи Даш. Воспользовавшись моментом, она, осмелев, сжала ладонь декана. Руку тут же накрыла рука Валентайна, теплая, уверенная и, в то же время, ласковая. «Идите сюда», — чуть слышно попросил он. Лара без возражений встала и обошла стол.

   — Вы что-то хотели?..

   Вместо ответа Валентайн обнял и усадил на колени, губы коснулись виска. Лара ожидала иного поцелуя, но поняла, так даже лучше. Она не сопротивлялась, прикрыв глаза, позволяя губам декана касаться волос, обжигать дыханием завиток волос за ухом, линию подбородка, шею… Было так хорошо, так волшебно, что Лара сама наклонилась, чтобы поцеловать Валентайна. Вышло немного неловко, но госпожа Даш тут же исправила ошибку, и через минуту они уже самозабвенно целовались, позабыв про стынущий ужин.

   — Значит, это прилично? — глаза Валентайна смеялись.

   Лара потупилась и промолчала. Она по-прежнему сидела на коленях декана и теребила ворот его рубашки. Вставать не хотелось, хотя Лара понимала, порядочные женщины так себя не ведут. С другой стороны, декан целовал так нежно, его пальцы так приятно гладили спину, не позволяя даже намека на пошлость.

   — Так где же проходит граница ваших приличий, Лара Даш?

   Голос Валентайна источал мед, а подушечки пальцев на мгновение, едва-едва, касались то мочек ушей, то шеи, то губ. От этого дыхание Лары перехватывало, а по коже бегали мурашки.

   Госпожа Даш попыталась встать, но декан не позволил, попросив разрешения вернуть долг.

   — Сейчас принесут десерт, Лара, надеюсь, он вам понравится. А пока давайте продолжим выяснять, где кончаются ваши страхи и начинаются ваши желания. Закройте глаза.

   — Нет! — Лара предприняла последнюю попытку вернуться на место.

   На коленях Валентайна, безусловно, уютно, но все развивалось так быстро и пугало госпожу Даш. Еще вчера их отношения не заходили дальше одного единственного поцелуя, а сейчас декан, несомненно, предлагал сыграть в эротическую игру. И где — в ресторане!

   — Почему? — обиженно поинтересовался Валентайн и сам ссадил Лару с колен. — Понятно, не доверяете, — помрачнев, протянул он. — Хорошо, госпожа Даш, отныне я буду делать вид, будто никогда вам ничего не дарил, у нас сугубо деловые отношения.

   Госпожа Даш в недоумении смотрела на декана, силясь понять причину столь резкой перемены настроения. Вот и складка на лбу пролегла, и губы обиженно поджались.

   Валентайн налил себе вина, сделал глоток и покосился на не сдвинувшуюся с места Лару.

   — Ну, что же вы? За ужин плачу я, домой обязуюсь отвезти в целости и сохранности, так что ешьте, пейте. Десерты тут действительно вкусные, вы оцените клубничный суп с мятой и шоколадной крошкой. И не переживайте, инциденты с лимонным тортом и поцелуями больше не повторятся.

   Как назло, Ларе тут же захотелось, чтобы Валентайн ее поцеловал, даже губы зачесались, но просить она не стала, вместо этого вернулась на место и отрезала кусочек остывшего фазана.

   В дверь постучались, и официант тактично, не заглядывая, спросил, когда приносить десерт. Валентайн покосился на безмолвствующую Лару и ответил: «Через двадцать минут». Дверь тут же закрылась, и они снова остались одни.

   Задумчивый декан много пил, а Лара все не решалась задать волновавший ее вопрос. Холодный фазан сиротливо лежал на тарелке, истерзанный ножом и вилкой.

   — Разве невкусно? — Валентайн очнулся и обратил внимание на плохой аппетит Лары.

   — Нет, благодарю вас. Господин Сарен, — она, наконец, отважилась и пристально смотрела декану в глаза, — для чего этот шантаж и этот ужин?

   — Ужин — чтобы сделать вам приятное, а шантажа не было. Вы меня обидели, Лара, только и всего. И не спорьте, опять решили, будто я собираюсь сделать что-то непристойное. А мне всего лишь хотелось поцеловать вас в затылок. С закрытыми глазами ощущения иные, вы же такая зажатая… Словом, уже неважно. Съедим десерт и попрощаемся. Роз дарить больше не стану, а то поймете превратно.

   Лара ощутила себя бесконечно виноватой. Сидела и не знала, что сказать. Валентайн же подливал масла в огонь, демонстрируя полное безразличие. В итоге госпожа Даш не выдержала и попросила прощения. Она попробовала объяснить столь решительный отказ, но декан остановил ее.

   — Не нужно. У вас уже сложилось определенное мнение обо мне, его не исправишь. Печально, но факт. В качестве недосягаемого начальника я привлекал вас больше, значит, надлежит им остаться. Только, — Валентайн усмехнулся, — новое зелье не варите, уволю ведь. А так… Работа, знаете ли, помогает.

   Валентайн отвернулся. Прямая спина говорила больше слов, и Лара сдалась, встала и обняла декана. Вопреки ожиданиям декан скинул руки и напомнил, он начальник, а она подчиненная. Госпожа Даш тяжело вздохнула. Она чуть не плакала, коря себя за очередную ошибку, вдребезги разбившую мечту. Закрыла бы глаза, ничего бы ни случилось! Нет же, Лара испугалась, проявила недоверие! Вернулось прежнее тягостное чувство, мучавшее ее после раскрытия тайны чашки чая. На глаза навернулись слезы.

   — Благодарю, господин Сарен, — глухо пробормотала Лара и потянулась за пальто. — Простите, но десерт я не буду. Не сомневаюсь, он хорош… Деньги за ужин я отдам с первого же жалования.

   — Опять вздумали меня оскорбить? — Валентайн окинул ее тяжелым взглядом. — Оставьте деньги при себе.

   Декан позвонил в шнурок, и на пороге тут же возник услужливый официант.

   — Найдите даме экипаж, — распорядился Валентайн. — Запишите на мое имя.

   Официант кивнул и уточнил, нужен ли второй десерт. Декан пожал плечами. Его совершенно не волновали подобные мелочи.

   Лара стояла с пальто в руках и пристально смотрела на Валентайна. Он же гипнотизировал взглядом пустой бокал. Госпожа Даш сдалась первой, стремительно шагнула к Валентайну и жарко прошептала: «Верю!»

   — Чему? — уточнил декан.

   — Кому. Вам. Увы, у меня мало опыта в отношениях, я не знаю, как и что положено, но вы для меня не просто начальник, поэтому сразу увольняйте!

   Выпалив это на одном дыхании, Лара накинула пальто и взялась на ручку двери. Но у Валентайна были иные планы. Он перехватил руку Лары и поднес к губам. Не поцеловал, а просто подержал, согревая дыханием, и отпустил.

   — Мы уже не студенты, Лара, давайте вести себя соответственно. То есть вы никуда не поедете, а я не стану никого увольнять.

   Лара с облегчением улыбнулась, обернулась и положила руки на плечи декана. Чуть помедлив, она привстала на цыпочки и уткнулась носом в шею Валентайна. Тот обнял ее, приподнял подбородок. Лара поняла намек, прикрыла глаза и непроизвольно облизнула губы.

   — Это же неприлично! — с усмешкой напомнил декан.

   Он дразнил Лару, водя пальцем по ее губам, от чего у госпожи Даш участилось дыхание, а щеки пылали от жара.

   — Прилично, — упрямо возразила Лара и вопреки собственным правилам вновь сама поцеловала декана.

   Кольцо объятий разорвало вежливое покашливание официанта, сообщившего: экипаж подан. Смущенная Лара отпрянула от Валентайна, оправляя платье. Она и не заметила, как бретелька сползла, оголив плечо.

   — Свободен! — раздраженно прикрикнул на официанта декан. — Десерт неси.

   Обернувшись к Ларе, старательно делавшей вид, будто рассматривает гравюру на стене, Валентайн улыбнулся и спросил:

   — Мир?

   Госпожа Даш недоуменно взглянула на него.

   — Давайте пальто.

   Валентайн шагнул к Ларе и, не встретив сопротивления, снял верхнюю одежду. Пальцы задержались на цепочке с амулетом от сглаза и приподняли его.

   — Какая занятная вещица! — протянул декан, разглядывая ювелирное украшение. — Настоящее ведьмовство, старинное кольцо с историей… Можно взглянуть поближе, или вы никогда его не снимаете?

   — Снимаю, конечно, вы знаете.

   — Откуда?

   Рука Валентайна легла на затылок, начав медленно, но верно, шпилька за шпилькой, прядка за прядкой разрушать прическу. Затем, будто опомнившись, пальцы переместились на основание шеи. Лара полагала, декан снимет цепочку, но он выводил узоры на коже, гладил и пушил тончайшие волоски. Прикосновения к щекочущим волоскам будоражили, отзывались дрожью. Хотелось в блаженстве прикрыть глаза. Лара понимала, еще немного, и она обмякнет, прильнет к Валентайну и позволит делать все, что угодно. В это время принесли десерт, и декан на время оставил Лару в покое. Странно, она не обрадовалась, а ощутила разочарование.

   Официант поставил перед каждым по тарелке клубничного супа с затейливым рисунком сливками и шоколадом и по знаку Валентайна принес еще бутылку шампанского.

   Вновь оставшись наедине с Ларой, декан потянулся к ведерку со льдом, но в последний момент передумал разливать игристый напиток, вместо этого предложил спутнице коснуться бутылки.

   — Зачем? — нахмурилась Лара. — Это какая-то игра?

   — Я вас и пальцем не трону, магией тоже, — улыбнулся декан, — просто хочу кое-что проверить. Вы ведь скованная, Лара, приходится действовать подобными методами.

   — У нас с вами какой-то откровенный вечер, — госпожа Даш, тем не менее, выполнила просьбу.

   Бутылка шампанского обожгла. Лара тут же отдернула руку, и живительное тепло, покалывая, расползлось по коже.

   — А теперь приложите палец к губам.

   — Господин Сарен…

   — Валентайн, — поправил декан и повторил свою просьбу.

   Лара и не предполагала, что простое действие вызовет такую реакцию. Валентайн же сидел и улыбался. Он уже понял, что Ларе все в новинку, и получал удовольствие от ее девичьих, незамутненных ощущений.

   — А теперь обещанный долг. Только не называйте меня извращенцем, — подмигнул декан. — Уж место и время-то точно уместны, да и вы вряд ли будете против.

   Лара нахмурилась, но любопытство пересилило. Валентайн же сидел, мелкими глотками пил шампанское и улыбался. Не выдержав, Лара напрямую спросила, что он задумал.

   — Вернуть долг, — пожав плечами, лукаво повторил декан. — Или не рисковать и просто поцеловать?

   Лара мотнула головой. Что бы он ни задумал, она хотела испробовать.

   Валентайн попросил обмакнуть палец в десерт. Догадавшись о продолжении, госпожа Даш смутилась, заерзала на стуле, но окунула мизинец в холодную жидкость. Само по себе это оказалось… Словом, захотелось опустить туда и второй палец и облизать самой.

   Декан встал, неспешно подошел к Ларе и под восхищенное: «Ах!» опустился перед ней на колени. «Не надо, встаньте!» — запротестовала госпожа Даш, но лишь на словах. Все в душе она торжествовала, Лара ощущала себя прекрасной эльфийкой, сказочной принцессой. Внутри, в районе живота, образовалась такая приятная тянущая пустота. Не хватало только бархатной коробочки, чтобы сердце зашлось от счастья.

   Валентайн потянулся к Ларе и ласково провел пальцами по запястью. Рука госпожи Даш сначала напряглась, а потом расслабилась.

   — Позвольте, прекрасная госпожа? Недаром ведь вы ходили к эльфам.

   — Откуда?.. — изумилась Лара.

   — Только они придают коже такой блеск.

   Вторая рука Валентайна подхватила обмякшую кисть Лары. Нежно зажав между ладонями, он поднес ее к губам и слизал каплю клубничного супа. Лара дернулась, попыталась вырвать руку, но Валентайн воспротивился. Его губы обсосали каждый палец, сначала просто прошлись по коже, а затем медленно, смакуя, облизали. Лара ощутила себя бесконечно порочной, но ей понравилось. Желая продлить удовольствие, госпожа Даш снова и снова макала пальцы в суп, а Валентайн с готовностью слизывал холодный десерт.

   — Все, хватит! — смеясь, декан поднялся на ноги и отряхнул брюки. — Смотрю, вы увлеклись, а еще с утра так отчитывали меня…

   — Это был ваш кабинет, любой мог войти и…

   — Неужели я не позаботился о такой мелочи? — глаза Валентайна смеялись.

   Лара отвернулась, ощущая, как пылают уши. На помощь пришло шампанское, после которого госпожа Даш призналась: любовные игры для нее в новинку. Декан понимающе кивнул и обещал всему научить. Фраза прозвучала двусмысленно, но Лара не возмутилась. Она с обожанием взирала на Валентайна, мечтая, чтобы он снова усадил ее на колени. Запах парфюма пьянил, настраивал мысли на определенный лад.

   Шампанское — напиток коварный. Вроде, пьешь мало, а пьянеешь быстро. Вот и Лара с душевными треволнениями не заметила, как оказалась во власти игристых пузырьков. Они нашептывали: «Чего ты боишься, он другой. Посмотри, как сияют его глаза, как они прекрасны. Неужели ты не любишь его?», и госпожа Даш пряталась за светской беседой и очередным глотком шампанского, лишь бы не отвечать на мысленные провокационные вопросы.

   — Благодарю за прекрасный вечер, — Валентайн галантно склонился над рукой Лары.

   Десерт был съеден, шампанское выпито, на столе сиротливо лежала лишь белая роза. Разумеется, зачарованная, иначе бы давно завяла. Но Валентайн позаботился, чтобы цветок сохранил первозданную свежесть.

   — И вам тоже, — улыбнулась госпожа Даш. — Я в первый раз в таком дорогом ресторане…

   — Не в последний, — вернул улыбку Валентайн. — А ресторан обычный, ничего пафосного. Знакомый посоветовал, он здесь с женой любит сидеть. Ну как, прогуляемся, или сразу отвезти вас домой?

   Расставаться с деканом не хотелось, и Лара согласилась побродить при луне:

   — При условии, что вы не станете ругать завтра за опоздание.

   — Как, вы вознамерились опоздать на вторую пару? — деланно возмутился Валентайн, помогая даме надеть пальто. Но госпожа Даш знала, декан не сердится: глаза смеялись.

   — Не вознамерилась, но могу, господин Сарен, — игриво ответила Лара и хихикнула.

   Оказывается, если не следить за каждым словом, все так хорошо. Или это с Валентайном легко и свободно? Лара ощущала себя нашкодившей девочкой, и ей это нравилось. Захотелось попинать ногами листву, покричать, попрыгать по лужам…

   — Вот, значит, как, — склонившись над ушком Лары, прошептал Валентайн. — Наверное, госпожа забыла, кем она работает. Студенты ждать не будут, разбегутся.

   Госпожа Даш заливисто рассмеялась и поправила шарфик на шее.

   — Нет, какой, все же амулет интересный, — пальцы декана подцепили одно из перышек и приподняли украшение за цепочку. — Ммм, от сглаза. И кто же вас проклинал, Лара, кому вы дорогу перешли?

   — У всех женщин дурной глаз, — Лара подхватила сумочку и проверила, на месте ли ключи. Пару раз она их теряла.

   Госпожу Даш ничуть не смущало, что она будто собачка на привязи, что, держась за кулон, Валентайн видел краешек белья.

   — Охотно верю. Придется наводить порядок, потому что я не потерплю склок. Выберу нового заведующего кафедрой, просмотрю послужные списки и кое-кому помогу с трансформацией первого уровня.

   По-прежнему сжимая в руке амулет, декан потянулся к губам Лары, на пару минут заставив ее позабыть обо всем на свете. Оборвав череду поцелуев, Валентайн, напомнил: кое-кто хотел полюбоваться ночной Альдой. Лара кивнула и попросила отпустить кулон. Декан тут же исполнил просьбу. Господа Даш расстегнула цепочку и пристально осмотрела украшение. На вопрос зачем ответила: «Вы маг, могли что-то навесить». Декан возвел очи горе, но промолчал.

   На первый взгляд амулет остался прежним, ничего подозрительного Лара не почувствовала, поэтому вновь застегнула замочек и под руку с Валентайном вышла на улицу.

   Ночной бульвар переливался огнями. Они притаились в кронах деревьях: пару лет назад эльфы подарили горожанам особых светлячков. Они прижились и теперь радовали глаза влюбленных парочек.

   Рука Валентайна легла Ларе на талию. Та сделала вид, будто не заметила.

   — Ну, куда?

   Госпожа Даш пожала плечами. Она бы с удовольствием просто постояла рядом с Валентайном, смотря на звездное небо. А еще декан смущал горячим дыханием. Молчит, ничего не делает, а будто бы гладит… В итоге декан предложил обойти вокруг Университета. Лара согласилась и с готовностью согрела ладони у него за пазухой. Каблучки звонко цокали по мостовой, воздух холодил лицо. Кутаясь в пальто, Лара жалела, что, поддавшись уговорам, надела туфельки и не захватила шапочку.

   — Замерзли? — участливо поинтересовался Валентайн, почувствовав дрожь спутницы.

   Лара кивнула.

   — Тогда пойдемте греться.

   Госпожа Даш не удивилась, когда оказалась на пороге знакомого дома с химерами. Она на минутку заколебалась, а потом смело шагнула в прихожую.

   Валентайн хлопнул в ладоши, зажигая свет, и поспешил помочь гостье раздеться. Лара покорно отдала пальто и поднялась в знакомую гостиную. Вслед за ней зашел декан.

   Веселым, живым огоньком вспыхнул камин, и Лара с удовольствием подставила огню ладони.

   Декан подошел сзади и обнял, прижав к себе. Госпожа Даш томно вздохнула и, обернувшись, положила голову на плечо Валентайну. Тот с готовностью прошелся губами от виска до подбородка и отпустил. Лара недовольно нахмурилась.

   — Какая ж ты нетерпеливая, оказывается! — рассмеялся Валентайн.

   Он открыл бар в сфере, извлек очередную бутылку и попросил Лару достать бокалы: «Они там, на полочке. Да, правее того жуткого дракона, которого всучили на прошлой работе. Такое впечатление, что все меня ненавидели, раз подарили такую безвкусицу».

   Эльфийское теплом заструилось по горлу, но Лара не допила бокал, предпочтя вино поцелуям. Ее пальцы расстегнули ворот рубашки декана, нос терся о теплую кожу.

   Бретельки платья сползли, само оно чудом держалось.

   Лара охнула, когда губы Валентайна коснулись груди, но тот и не думал останавливаться, дразня и лаская.

   — Мне, наверное, пора, — госпожа Даш предприняла последнюю попытку вырваться, пока еще способна уйти. — Меня Флавия ждет…

   — Пусть ждет, — промурлыкал декан, усадив Лару на колени.

   Раз — и туфли полетели на пол, а платье упало, обнажив белье.

   Лара тяжело дышала. Каждое прикосновение отзывалось жаром. Осмелев, госпожа Даш сама одаривала любимого поцелуями, попутно расстегивая рубашку.

   Валентайн подхватил Лару на руки и отнес в спальню. Там госпожа Даш опомнилась, испуганно прижала руки к груди, но пара поцелуев и сладкий шепот: «Не бойся, тебе понравится» убедили остаться.

   Второй раз в жизни мужчина раздевал ее, и второй раз в жизни Лара испытывала неловкость. Она ощущала себя такой беззащитной, да и страх давал знать о себе: госпожа Даш хорошо помнила ту боль. Но Валентайн не торопился, приучал к своим рукам, губам и в итоге заставил забыть о смущении.

   Приглушенный свет тенями ложился на изогнувшее в истоме тело Лары. Она жаждала попробовать еще раз, понимая, что иначе не выдержит сладкой пытки. И Валентайн не стал больше тянуть.

   — Понятно, — хмуро пробормотал он, когда Лара дернулась, и тут же поспешил успокоить поцелуем, — тебе какой-то недомужчина попался, даже девственности лишить не смог. Все, Лара, все, тихо, моя хорошая, у нас вся ночь впереди, и я тебе докажу, что это очень приятно.

   Потребовалось еще с полчаса, чтобы госпожа Даш дала любовнику второй шанс. Валентайн использовал его, и вскоре Лара ни о чем не думала, наслаждаясь новыми, непривычными ощущениями и прерывистым шепотом: «Да, еще немного, моя хорошая, сейчас…».

   — Я бревно, да? — после, уже в темноте, положив голову на грудь Валентайну, спросила госпожа Даш.

   Она не видела лица декана, но надеялась по голосу узнать правду. Кто бы мог подумать, что это окажется так важно!

   — Все бревнышками рождаются, — зевнув, пробормотал Валентайн и погладил Лару по волосам, — а потом набираются опыта. Ты всему-всему научишься. И мне понравилось.

   Лара хотела задать еще один интимный вопрос, но декан уже заснул. Прижавшись к нему, госпожа Даш тоже смежила веки, ощущая себя самой счастливой женщиной на свете.

ГЛАВА 6

   Лара радовалась, что Валентайн ушел раньше, оставив записку, как закрыть дверь. Ключ положил поверх бумажки. Глядя на него, госпожа Даш убедилась, ей действительно доверяли. А доверие для Лары было синонимом любви.

   Прошлая ночь казалась чем-то нереальным, одновременно прекрасным и вызывающим чувство стыда. Невольно вспомнилась Флавия и ее настойчивое желание переодеть Лару в красивое белье. Подруга как чувствовала! Но госпожа Даш действительно не собиралась спать с Валентайном, просто сходить на ужин, поцеловаться и уйти. Все развивалось так быстро, стремительно, Лара не знала, что и думать, просто плыла по течению. Думала ли она всего месяц назад о взаимности декана? Его внимание казалось несбыточной мечтой.

   Сладко потянувшись и воскресив в памяти приятные моменты вечера (о ночи Лара старалась пока не думать), госпожа Даш торопливо встала, оделась и поспешила домой.

   Флавия встретила ее красноречивым молчанием. Лара попыталась неуклюже солгать, но потом сдалась и призналась. Подруга хмыкнула и протянула:

   — Кто бы сомневался! Видела ведь, как глазами пожирал. Проверила хотя бы, холостой ли?

   Лара нахмурилась. Да, она никогда не видела жены декана, не заметила в доме женских вещей, но он вполне мог оказаться разведенным или банально разъехаться с супругой. Как-то не интересовали до этого Лару подобные мелочи.

   — Вроде, — неуверенно пробормотала она, решив в тот же день разрешить сомнения.

   Весь день прошел как в тумане. Ларе мерещились косые взгляды, шепотки за спиной, перемигивание коллег. Она нервно теребила амулет на шее и мечтала скорее сбежать в Канцелярии, расспросить о Валентайне. Есть там один человек, который все расскажет, но ничего не спросит.

   Декан ничем не выдавал своих чувств, не вызвал в кабинет, не одарил улыбкой, поздоровался, как со всеми. Сначала Лара радовалась, а потом начала переживать. Уж не воспользовался ли он ее слабостью, чтобы переспать и бросить? Жгучая волна стыда и страха едва не привела к фатальным последствиям на последней лекции, когда Лара по ошибке вывела не ту руну. Хвала небесам, успела вовремя исправить, а то бы могли пострадать студенты, да и она сама.

   Наконец казавшийся вечностью рабочий день закончился.

   Лара стирала записи с доски, когда неслышно подошедший Валентайн обнял и прошептал: «Скучала?» Госпожа Даш вздрогнула и от неожиданности выронила тряпку. Сердце екнуло, а внутренний голос злорадно отругал: «А ты еще сомневалась!»

   Декан легко коснулся кожи за ушком и, не выпуская добычи, которая и не думала убегать, положил тряпку на место. После развернул Лару лицом к себе и наградил страстным поцелуем. Та ответила тем же и, позабыв, где находится, прильнула к любимому.

   — Так скучала или нет? — шутливо повторил вопрос Валентайн и усадил Лару на стол. Сам же остался стоять, поглаживая и щекоча ее запястье.

   — А вы…ты? — смущенно поправилась госпожа Даш.

   — Я очень скучал, Лара. Ты не представляешь, насколько отвратительной бывает бумажная работа! Студенты немногим лучше. Практические всегда выливаются в балаган. Неудивительно, что потом никто правильно колдовать не может. Ты тоже. Как можно так держать пальцы? — шутливо пожурил Валентайн и поцеловал ладонь Лары.

   Та хихикнула, осмелев, смахнула с плеча декана волосок.

   — Не хочешь узнать, что о нас думают наверху? — Валентайн присел рядом и обнял Лару. Она с готовностью прижалась к нему и положила голову на плечо.

   — О нас — это о нас или о кафедре?

   — О факультете. Пара мелких замечаний, но довольны. Тебе, — декан коснулся кончика носа Лары, — велено больше контролировать студентов во избежание несчастных случаев, а так все хорошо. Умная, красивая, опытная преподаватель.

   Произнося каждое слово, Валентайн целовал госпожу Даш в щеку.

   — Можно и мне спросить? — спохватилась она, понимая, дальше будет не до разговоров. Волнительно, страшно, но так хочется!

   — Ммм? — Валентайн ухватил губами цепочку с амулетом и слегка потянул на себя.

   Похоже, с планами на ближайший час он уже определился, оставалось надеяться, что дверь тоже запер. Но Лара еще не решила, согласится ли. Да, она млела от каждого прикосновения, но в аудитории, днем…

   — Ты женат?

   Валентайн замер, отстранился и удивленно уставился на Лару. Та уже пожалела о сорвавшемся с губ вопросе и во всем винила Флавию. Если бы не она, и в голову не пришло бы спросить.

   — Эм, а какая разница? — настороженно поинтересовался декан и покосился на дверь.

   «Уйдет, испугается и уйдет!» — пронеслось в голове Лары. Она отчаянно вцепилась в Валентайна и сбивчиво объяснила причину любопытства: мол, не может встречаться с женатым мужчиной. Декан с облегчением выдохнул и заверил, что не связывал себя узами брака.

   — Могу документы показать, если не веришь. Ты же мне постоянно не веришь, а, Лара?

   Госпожа Даш тут же поспешила заверить, что все сомнения остались в прошлом:

   — Я бы ни за что не сделала бы этого с тобой, если бы не доверяла…

   Валентайн улыбнулся, взъерошил ей волосы и предложил повторить. Робкие возражения Лары натолкнулись на язвительное:

   — Опять неприлично?

   — Нет, услышат же…

   — Даже так, будет, что услышать? — с придыханием шепнул Валентайн и неожиданно лизнул мочку уха.

   Лара ощутила знакомое возбуждение и безропотно позволила расстегнуть пуговицы блузки. Но потом передумала и оттолкнула руки Валентайна.

   — Лара, ты меня не хочешь? — обиженно насупился декан. — Так бы сразу и сказала, я бы вызвал Норбека пораньше. Какие ж вы, женщины, непостоянные!

   — Я должна подумать…

   — О чем? Или тебе ночью не понравилось?

   — Понравилось, — покраснев, чуть слышно ответила Лара, — только не на столе же…

   — Именно на столе, милая, чтобы ты выбралась, наконец, из своей скорлупы. Никто не узнает, обещаю. Я при тебе чары поставлю, хоть гимн выкрикивай, не услышат. И не увидят, — подмигнул Валентайн.

   В этот момент в дверь постучали, и низкий голос Зарии пробубнил:

   — Господин Сарен, вы здесь?

   Лара подскочила и торопливо застегнула блузку. Декан, едва сдерживая смех, развалился на столе и, кажется, не собирался откликаться.

   Ручка двери задергалась, вызвав у госпожи Даш панику. Она едва не упала, зацепив стул, когда метнулась к доске. Вовремя заметив выбившийся амулет, быстро заправила его обратно под блузку.

   Мел встрепенулся, поднялся на уровень глаз и вывел на графите: «Ты уморительна! Глухой бы услышал. И кто после этого себе репутацию портит?» Убедившись, что Лара прочитала, Валентайн так же, при помощи магии, стер надпись и приложил палец к губам.

   Зария не уходила, вознамерившись взять аудиторию измором. Значит, кто-то видел декана и сообщил, где он.

   Лара нервничала, Валентайн же, кажется, наслаждался пикантной ситуацией. Она изрядно подняла ему настроение.

   «Вы мальчишка!» — в сердцах вывела на доске госпожа Даш и получила ответ: «Не «вы», а «ты». Насчет второго тоже не согласен». Лара вспыхнула и продолжила переписку: «А стол, ваше хихиканье, зажимание по углам?» «Всего лишь игра, — честно признался Валентайн. — Признаюсь, приятная, но без твоего согласия… Вспомнил юность». Госпожа Даш подумала, что кое-кто и не забывал, но промолчала.

   — Господин Сарен, — едва не плакала Зария, — вас ректор ждет. Чем вы там заняты-то?

   Лара поняла, что попала. Любой, абсолютно любой подумает, будто они с Валентайном занимались любовью, а ведь госпожа Даш планировала сохранить все в тайне. Лара с мольбой посмотрела на декана. Тот ободряюще кивнул, встал и попросил не двигаться.

   Было немного щекотно.

   Валентайн хмурился и шипел, чтобы не хихикала, но Лара не могла сдержаться. Умом понимала, надо молчать, но пальцы декана вызывали однозначную реакцию. Наконец Валентайн закончил и предложил оценить творение. Вытащив зеркальце, Лара убедилась, что иллюзия превратила ее в госпожу Леус. Учитывая возраст и внешние данные сей дамы, никто бы не заподозрил преподавательницу в интрижке с деканом.

   — Надеюсь, вы все поняли? — строгим голосом вопросил Валентайн.

   Не выдержав, Лара прыснула, за что тут же получила молчаливый нагоняй, закончившийся поцелуем. Госпожа Даш в которой раз удивилась себе. До этого она не считала шлепок по мягкому месту приятным, а тут согласилась бы еще на дюжину.

   Валентайн отпер дверь, и в аудиторию заглянула Зария. Пытливым взглядом обежав помещение, она остановила его на Ларе под личиной преподавательницы зельеварения. Госпоже Даш на миг показалось: узнала! Да, Зария не маг, она не может видеть незримое, но у страха глаза велики.

   — А где госпожа Даш? — не скрывая интереса, спросила троллиха. Сегодня она надела затейливый гарнитур из оникса, за который подрались бы покойницы заморских курганов.

   — Понятия не имею, — пожал плечами Валентайн. — Сам ее искал. Так кто меня ждет? Извините, мы с госпожой Леус проводили один эксперимент, не слышали. Кстати, по его итогам выдам вам задание.

   — Ректор вас спрашивал, — повторила Зария и вновь мазнула взглядом по Ларе. Судя по выражению лица, троллиха что-то заподозрила, но пока не поняла, где подвох. — А еще там накладные на новую мебель. Помните, вы заказывали…

   — Помню. Уже иду. Встретите госпожу Даш, передайте, чтобы зашла. И купите, в конце концов, нормальную почтовую бумагу!

   Невозмутимый декан прошествовал мимо Зарии, даже не обернувшись. Лара же не спешила последовать его примеру, поздно сообразив, что на столе — ее сумка. Она, конечно, неприметная, но троллиха могла запомнить и узнать. Оставалось только изобразить бурную деятельность, чтобы избежать вопросов. Увы, не удалось.

   — А какие такие эксперименты вы ставили, госпожа Леус?

   Назойливая Зария подошла к доске и пристально ее осмотрела. Воспользовавшись моментом, Лара поспешила спрятать сумочку в стол. Не зная, искажает ли иллюзия голос, госпожа Даш предпочла промолчать и изобразить крайнюю степень недовольства.

   — Чудно! — вздохнула Зария и принюхалась.

   Лару прошиб холодный пот. У троллей хорошо развито обоняние, недаром среди них столько аптекарей.

   — Духами пахнет, — протянула Зария, — вереск ваш перебивает. Не чувствую что-то его. Зато парфюм декана есть. Приятный, правда? И сам он приятный мужчина.

   Лара лихорадочно пыталась сообразить, намек это или обычное замечание. Одно знала точно: почва поползла из-под ног. По-прежнему хмурясь, госпожа Даш высокомерно вскинула голову и поджала губы.

   — Раньше вы приветливее были, — насупилась Зария. — Час назад…

   Договорить она не успела, так и замерла с открытым ртом. Проследив за взглядом троллихи, Лара поняла, еще минута и все вскроется. Рывком выдвинув ящик, госпожа Даш схватила сумку и ринулась прочь мимо изумленной Зарии. С промелькнувшей в коридоре госпожой Леус Лара благополучно разминулась и поспешила укрыться в дамской комнате. Продышавшись, госпожа Даш задумалась, как быть. Снимать иллюзии она не умела, хотя подобные заклинания обзорно проходили на родном факультете. Валентайн не сказал, долго ли продержаться чары. Может, час, может, десять лет. Но их необходимо снять, причем немедленно. Лара сосредоточилась и попробовала решить проблему самостоятельно. Не получилось.

   Рядом послышались голоса, пришлось затаиться.

   Зария! И уже шепталась насчет увиденного. Выводы сделала соответствующие: декан обжимался с кем-то в рабочее время.

   Лара молилась, чтобы никто не разглядел ее туфель. Вернее, не ее, а госпожи Леус, но в данных обстоятельствах это одно и то же. Решив подстраховаться, госпожа Даш опустила крышку и забралась на нее с ногами. Вроде, крепкая, выдержит, зато глазастая троллиха не заметит.

   Зария еще минут десять гадала, кого прятал Валентайн. В итоге остановилась на Милене. Лара впервые порадовалась, что ту не перевели на другую работу. Полногрудая блондинка — идеальная кандидатура для любовницы.

   Убедившись, что троллиха с подругой ушли, Лара вылезла из сомнительного укрытия и рысцой поспешила к кабинету декана. Тот, несомненно, еще у ректора, но обязательно вернется к себе подписывать бумаги. Лара перехватит его в коридоре и попросит расколдовать. На нужном этаже тоже есть туалет, можно там схорониться.

   Валентайн долго не возвращался, так долго, что Лара начала нервничать. Она несколько раз подходила к зеркалу, проверяя, не сошла ли иллюзия на нет, но увы. Тогда госпожа Даш в отчаянье начала экспериментировать, благо дамская комната пустовала. В итоге вышло еще хуже, чем было: сквозь морок проступали реальные черты.

   Лара прильнула к двери, не сводя взгляда с узкой полоски коридора. Наконец показался декан. Не один! Госпожа Даш едва не разрыдалась. Неужели ей придется до утра сидеть в туалете? Незавидная участь! С тоской проводив взглядом знакомую фигуру, Лара вновь поплелась к зеркалу и обомлела: все пропало! На нее вновь смотрела госпожа Даш, а не госпожа Леус.

   Мысленно пообещав высказать любовнику все, что думает, Лара гордо прошествовала в преподавательскую, спокойно разложила методические материалы и всячески делала вид, будто ни от кого не пряталась и никуда не пропадала. Коллеги, между тем, шептались о таинственной любовнице декана.

   — Я сама видела! — клялась Зария. — Как две капли воды! А та, вторая, убежала, испугалась. Пахло от нее вербеной.

   Сердце Лары екнуло, и она порадовалась, что за время вынужденного заточения в туалете умыла шею. Запах наверняка выветрился, троллиха ничего не почувствует.

   — О, я вам еще не рассказала! — встрепенувшись, Зария ринулась к новой слушательнице. — И вас господин Сарен искал. Где ж вы пропадали?

   — В архиве, — вздохнула Лара, стараясь ничем не выдать себя. — Потом чуть прогулялась: голова кружилась. А что случилось-то?

   — Наша Милена с деканом спит, — откровенно выпалила троллиха. — Прямо в университете. Представляете!

   — Да… — многозначительно протянула госпожа Даш и уткнулась в методичку. Пусть думают, будто ей совершенно неинтересно.

   Зария, убедившись в безразличии собеседницы к сплетням, вернулась к прежнему кружку и за чашкой чая перемыла парочке косточки. Сошлись на том, что такое поведение аморально и развращает студентов. Пусть бы после занятий или в закрытом кабинете, но не в разгар рабочего дня в аудитории!

   Оставалось только гадать, как отнесется к новой сплетне Милена. Вряд ли она согласиться изображать то, чего нет, значит, снова начнут искать виновницу переполоха.

   — Декан у себя? — через полчаса решилась спросить Лара.

   Она все доделала, изображать же работу не было сил. Лара сидела как на иголках, мечтая скорее оказаться подле Валентайна. С одной стороны, она на него сердилась, с другой — так хотелось прижаться, поцеловать… Декан бы нашел решение проблемы.

   — Не знаю, — равнодушно обронила Зария. — Проверьте.

   Разговор по-прежнему крутился вокруг бесстыжей Милены, которая, по словам госпожи Грейс, дамы пожизненно одинокой и посему озлобленной на жизнь, побывала во всех постелях университета, разве до ректора не добралась.

   — А так со всеми, даже с первокурсниками!

   Немудрено, что очередная, даже теоретическая связь Милены вызывала безоговорочное осуждение со стороны двух подружек. Лара предполагала, коллеги просто завидовали. Та же Варна бы проявила доброжелательный интерес, замучив вопросами, каково оно, в деканской постели.

   Посидев еще пять минут, госпожа Даш собрала сумку и направилась к заветному кабинету.

   — Я занят, — буркнули из-за двери. — Все завтра или оставьте у секретаря.

   — Господин Сарен, вы меня звали…

   Вместо ответа щелкнул замок.

   Валентайн сидел за столом и, хмурясь, просматривал кипу бумаг. Те самые накладные. Жестом указав Ларе на стул, декан со вздохом подписал очередную и отправил в стол.

   — Прости, переусердствовал. Думал, сама снимешь.

   — Там… Они о тебе шепчутся!

   Лара с опаской покосилась на дверь. Она, конечно, закрыта, но мало ли. Через замочную скважину можно прекрасно подслушать разговор.

   — Пошепчутся и перестанут. Главное, сама с повинной не пойди, — пробормотал Валентайн.

   Лара вздохнула. Сейчас ему явно не до нее. Тем неожиданнее стало предложение перебраться ближе к декану.

   — Я же буду мешать, — возразила Лара, но, между тем, встала.

   — Только поможешь, — улыбнулся Валентайн, ловким движением ухватил за талию и повалил себе на колени.

   Госпожа Даш ахнула, но уже через пару минут уютно устроилась на груди декана. Тот одной рукой поглаживал по волосам, а другой подписывал счета.

   — Никто не войдет? — на всякий случай спросила Лара и потерлась носом о его подбородок.

   — Замок же щелкнул, ты слышала, — Валентайн ответил на ласку поцелуем. — Подожди еще пару минут, и я тобой займусь. Не смотри так, никакого разврата, рыженькая моя.

   Лара обняла декана и, поменяв позу, удобно устроила голову на его плече. Декан воспользовался ситуацией и положил ладонь на пятую точку любовницы. Пальцы лениво поглаживали, а потом, осмелев, добрались до подвязок.

   — Господин Сарен, вы сейчас мой начальник, — напомнила Лара. — Я к вам по делу пришла. Между прочим, ваш поступок вас не красит.

   — Так я и собираюсь вину загладить, — улыбнулся Валентайн и поцеловал в шею. — Обстоятельно так, по всем правилам.

   — Не здесь! — покраснела Лара и, вскочив, оправила юбку. — Вы как мальчишка!

   — Ну хочется мне, что в этом плохого? — пожал плечами Валентайн. — Лучше было бы, если бы не хотел?

   — Можно же дома… Я ведь не против.

   — Зато теперь я против, и мы просто погуляем. Без свидетелей. Поэтому вы, милейшая Лара, сейчас спокойно оденетесь и пойдете домой, где переоденетесь во все теплое и пойдете гулять по бульвару. Там вас, с вашего позволения, похитят и отвезут в неизвестном направлении.

   Заинтригованная Лара согласилась. Ругаться с Валентайном расхотелось, а на будущее госпожа Даш решила научиться ставить и снимать мороки.

   — И не улыбайся так, — снова углубившись в работу, добавил декан, — а то последняя уборщица поймет, о чем ты мечтаешь.

   *   *   *

   Лара сладко потянулась и взглянула на неплотно задернутые занавески. Сегодня солнечно, а вчера весь день мело. Зато они с Валентайном пили горячее вино со специями. На волчьей шкуре так уютно, тепло. А еще щекотно. Лара все боялась разбить бокалы, но декан был настойчив. Кто бы мог подумать, что она когда-то позволит мужчине подобное!

   «Не могу, все, хватит!» — шептала Лара, изогнувшись под нетерпеливым любовником. Она плавилась, как воск, безропотно подчинялась любым указаниям и находила особую прелесть в страстных лобзаниях украдкой. Самым незабываемым моментом стала обещанная Валентайном шалость. Лара уговорила сделать это не во время, а после занятий, когда все разбредутся. Декан согласился, и госпожа Даш надолго запомнила его кресло и стол. Теперь же шкура…

   «Ты когда-нибудь угомонишься?» — после поинтересовалась Лара и украдкой взглянула на себя. Похудела, стала такой стройной. Все спрашивали о диете, а госпожа Даш лгала. Не могла же она признаться, что секрет похудания — Валентайн Сарен. С точки зрения Лары, их отношения приблизились к идеальным. Ласковые взгляды, слова, поцелуи, горячие ночи, совместно проводимые выходные — и отсутствие слухов на работе. Госпожа Даш гадала, каким образом их еще не застукали, но уже перестала этого бояться. Она верила, огласка не скажется на чувствах Валентайна. Если тот не бросил ее после первой же ночи, если она не наскучила ему за четыре месяца, а белая роза неизменно ждала на столе по утрам, все серьезно.

   Лара осторожно сняла с себя руку Валентайна и соскользнула на пол. Холодно, не хочется вылезать из теплой постели, но надо, студенты ждать не станут. Хорошо декану, он может еще поспать. Госпожа Даш с любовью посмотрела на Валентайна. Во сне он такой беззащитный и особенно красивый. Лара могла бы любоваться им вечно. Ничего, после зачета увидятся.

   Быстро позавтракав и написав Валентайну записку с парой теплых слов, Лара поспешила в университет.

   Снег весело хрустел под сапожками, слепил глаза. Скоро народные гуляния, Зимний праздник солнца. Лара надеялась пойти туда вместе с Валентайном, открыто, как женихом. Ему еще не говорила, но верила, согласится.

   Госпожа Даш теперь редко бывала в съемной квартире, почти всегда ночевала у декана. Тому не нравилась тесная спальня и наличие любопытных соседей. Лара не возражала, ей самой больше нравился дом с химерами. Именно здесь валялись взятые из библиотеки книги, здесь госпожа Даш проверяла студенческие работы и совершенствовалась в магии. Валентайн не пошутил и занимался с Ларой не только любовью.

   Каждое утро госпожа Даш ждала, что с утра найдет не только розу, но и бархатную коробочку. Увы, пока не случилось, но Лара не унывала. По просьбе Валентайна она пока не писала о нем родным, даже подруге. Лара понимала, такому мужчине, как декан, непросто связать себя узами с одной женщиной, вот он и держался за свободу. А напишешь, сразу придется делать предложение.

   Преподавательская бурлила. Обсуждали свежие новости и вовсе не чей-то роман. Преподаватели частенько заводили интрижки, за которыми все, кроме озлобленной на весь мир госпожи Грейс, наблюдали с интересом, делая ставки, сколько продлится тот или иной роман и кто станет следующей или следующим. Это скрашивало серые будни. Нет, сегодня обсуждали ректора. Поговаривали, будто тот досиживает последние дни, и уже весной его кресло займет другой, моложе. Кандидатов отбирал сам ректор, а решение принимал Попечительский совет во главе с графом Орисом. В преподавательской хихикали, что тот никого не выберет, в каждом найдет изъян, либо физический, либо духовный.

   — И навяжут нам моралиста, — вздыхала Варна. — Ни глазки построить, ни с хорошеньким преподавателем в кафе сходить… Орис ведь еще тот моралист! Навязал король на нашу голову!

   — До его величества дошли слухи, будто мы студентов не тому учим, — усмехнулся Самоний. — Не доносим до них пользу воздержания. А маги, — он спародировал тон графа Ориса, — это образец для подражания, элита нашего общества.

   Лара хихикнула вместе со всеми и порадовалась, что Попечительский совет не вмешивается в учебные дела, а то бы преподавательская опустела. Взглянув на часы, госпожа Даш спохватилась и убежала принимать у студентов трансформацию первого уровня. За эти месяцы Лара освоилась в предмете и не испытывала робости, переступая порог аудитории.

   Зачет прошел буднично. Сдали не все. Лара выслушала несколько слезных объяснений разной степени правдивости, но никому не поставила авансом. Не взяла ни букетик цветов, ни коробку конфет. Она придерживалась строгого правила: каждому по способностям. Ничего, подучат, сдадут.

   Заполнив ведомость, Лара отнесла ее в деканат и, не удержавшись, заглянула к Валентайну. Таиться не стала, даже мило улыбнулась секретарю.

   — Доброго дня! — закрыв дверь, Лара порхнула к кувшину с водой, чтобы заварить чай. — Я тут нашла один домик, можем съездить на выходные. Только ты и я.

   — Не получится, — покачал головой декан. Он выглядел необычно серьезным, даже не поцеловал. — Дела.

   — Какие? — подогрев воду, Лара прильнула к креслу Валентайна и заглянула в его ежедневник. Действительно, на субботу что-то записано.

   — Встреча с нужными людьми. Прости, без тебя.

   Будто очнувшись, декан захлопнул ежедневник и поцеловал Лару. На колени не усадил, просто погладил.

   — Ну, как прошло? Замучили третьекурсники?

   Лара коротко ответила и осторожно поинтересовалась, куда же ее не берут.

   — Это мои старые приятели, тебе неинтересно, — отмахнулся Валентайн. — Зато ночь твоя. А домик… Потом, рыженок.

   «Рыженок»… Лара неизменно улыбалась, когда декан называл ее так. Не солнышко, не милая, а рыженок. Это так по-домашнему! Она ведь рыжая, не огненная, как ведьма, ближе к медному.

   — Слышал о ректоре?

   — Угу. Знаешь, рыженок, а ведь у меня все шансы.

   — Да ну! Ты ведь меньше года у нас! — покачала головой Лара. — А они всегда старых выбирают.

   — А мы изменим традицию, — подмигнул Валентайн и, заслышав шаги, попросил госпожу Даш сесть на стул.

   Та со вздохом подчинилась, не понимая, зачем разыгрывать этот спектакль. У них ведь отношения, никто, кроме госпожи Грейс, не осудит. А та… Что поделать, озлобила человека жизнь, заставила ненавидеть всех, кто хоть немного красивее и удачливее. Недаром госпожа Грейс Милену терпеть не может, самой-то ни цветочка не подарили, ни комплимента не сделали. Она с Зарией почему дружит? Та тоже одинокая.

ГЛАВА 7

   — Вы мне не поможете?

   На Лару смотрел незнакомый студент, пряча улыбку в уголках губ. Не усмешку. Госпожа Даш нахмурилась, пытаясь припомнить, с какого он факультета. У нее, как любого преподавателя, хорошая память на лица, а тут ничего. Симпатичный темненький паренек, хоть и не смазливый. Взгляд — как у волчонка: пытливый, подозрительный, но умный. На вид — старшекурсник или хотя бы закончил общее обучение. Младшекурсники, они другие, совсем дети. Этот же широкоплечий, не тощий, как оглобля, с осмысленным выражением лица.

   — Чем же я могу вам помочь? — поинтересовалась Лара и, чтобы не мешать людскому потоку, отошла к стене. — У вас какие-то задолженности?

   — И да, и нет, — студент деловито достал из сумки пачку бумаг. В глаза сразу бросилась печать с короной и мечом — знаком одного из трех оронгских магических университетов. — Я перевелся, досдаю разницу… В деканате сказали найти госпожу Даш.

   — Это я. Что именно досдаете?

   Лара протянула руку, и юноша с готовностью вручил ей бумаги. Так и есть, письмо к ректору, заполненный обходной лист, копия личного дела. Госпожа Даш досматривать не стала, вернула документы.

   — Руны, — вздохнул студент и, спохватившись, представился: — Алгис, Алгис Саймо.

   — И откуда же вы перевелись на нашу голову, господин Саймо?

   Ларе не хотелось тратить драгоценное время на студента. Валентайн в последнюю неделю редко выкрадывал свободную минутку, и госпожа Даш не собиралась жертвовать катанием на коньках ради незнакомого юнца. Но отказаться нельзя, более того, наверняка сам декан и навязал. Иначе не мог — положено. Любовь любовью, а работа работой. Лишь бы только Валентайн под благовидным предлогом не зарылся вновь в эдикты, регламенты и служебные инструкции! Лара думала, декан пошутил, но нет, он действительно собирался принять участие в конкурсе на место ректора, ради этого даже засиживался с записями по ночам.

   — Ничего, — улыбаясь, шептал Валентайн, — это ненадолго. Зато подсижу стариков, из которых уже песок сыплется. Согласись, они свое уже пожили, пора уступить другим.

   — Тебе не на что жаловаться, — возражала Лара. — Вон Эстеван, так и ушел на пенсию старшим преподавателем. Тебе же нет и сорока, а уже декан. Подожди, вот в шестьдесят…

   — Зачем ждать, когда можно взять сейчас? — удивленно пожимал плечами Валентайн. — Или страшно и стыдно спать с ректором?

   Лара покачала головой. Пожалуй, тогда бы она стала самой знаменитой особой в университете. И влиятельной тоже. Кому бы дарили подарки, чтобы замолвила словечко? С одной стороны, сомнительная роль, с другой — так лестно.

   — Конечно, ты станешь ректором, ты же самый лучший.

   На этом обсуждение вопроса и закончилось, утонув в поцелуях. Даже несмотря на возросшую занятость, Валентайн не забывал радовать Лару ласками. Она жмурилась, как кошка, и закрывала глаза на то, что декан не спешил представить ее как спутницу. Однажды, правда, Лара попыталась сдвинуть дело с мертвой точки.

   — Рыженок, зачем тебе завистливые взгляды? — Валентайн поцеловал ее и привлек к себе. — Любовница не самое почетное звание.

   — Очень даже почетное, если твоя, — возразила Лара.

   Они лежали в постели; свет тускло мерцал, отбрасывая тени на смятые простыни и повисшие на спинке кровати женские трусики. Помнится, Лара визжала, когда Валентайн их стаскивал. Не от страха — от неожиданности. В тот вечер все случилось без привычной прелюдии, но так страстно. Ларе казалось, такое бывает только с любимым человеком.

   — Хочешь похвастаться перед коллегами? — Валентайн перевернул ее на живот и провел перышком по спине.

   Лара томно вздохнула и расслабленно прикрыла глаза. Она уже не пугалась любовных игр декана, позволяла ему разные мелкие шалости и сама охотно в них участвовала. Тортик, который некогда так смутил госпожу Даш, теперь казался сущим пустяком, Лара много раз проделывала подобное в отдельных кабинетах ресторана, за что Валентайн неизменно награждал ее поцелуем на грани приличия.

   — Хочу. Они считают меня никчемной, а тут такой мужчина…

   — Подожди, вот пройдут выборы ректора… Хм, а сами вы давно проходили аттестацию, госпожа Даш? — лукаво поинтересовался Валентайн, очертив перышком линию бедер Лары. — Может, вы не соответствуете занимаемой должности и недостаточно опытны? Сейчас проверим!

   Госпожа Даш охнула и признала, так ее еще не аттестовали. Откуда только у Валентайна силы берутся?

   Вынырнув из сладких воспоминаний, Лара уставилась на настырного студента. Тоже зеленоглазый, как Валентайн, и чистый волк! Наверняка умный — серые хищники, они такие. Уж не оборотень ли? Нет, их давно уничтожили, да и колдовать нечисть не умеет. Откуда только в голове берутся бредовые предположения?

   — Когда мне прийти, госпожа Даш? — Алгис склонил голову набок, приготовившись запоминать.

   — Вы не ответили на вопрос, — напомнила Лара.

   Она надеялась отвязаться от должника, уговорить Валентайна отдать его другому преподавателю. Должны же быть у любовницы декана какие-то привилегии?

   — Я учился в Норте, на той же Классической магии. В бумагах написано, вы смотрели. Только, — Алгис смутился, — у нас ее преподавали хуже, а я хочу стать хорошим магом.

   — Трудитесь и станете, — дежурно ответила Лара и глянула на часы. Ну вот, весь перерыв проболтала! — Приносите ведомость, поговорим. А пока в деканат, господин…

   Фамилия студента вылетела из головы. Своих Лара помнила хорошо, обращалась, разумеется, без всяких «господ», но этот волчонок пока был для нее чужим, посторонним.

   — Саймо, — напомнил Алгис и, порывшись в сумке, напоминавшей курьерскую, протянул госпоже Даш аккуратно сложенный лист. — Вы последняя остались.

   От судьбы не уйдешь, а о кофе с Валентайном придется забыть. Ничего, это работа, никуда не денешься.

   — Хорошо, — Лара задумалась, припоминая собственное расписание, — приходите сегодня в три. Готовы?

   — Абсолютно, — кивнул студент. — Куда подойти?

   — В преподавательскую. Свободную аудиторию найдем.

   Алгис кивнул, поблагодарил и ушел.

   Ровно в три студент робко заглянул в преподавательскую. Лара отставила чашку чая и попросила Зарию глянуть, где можно без проблем посидеть часик-другой.

   — Мучить мальчика собрались? — троллиха сочувственно глянула на Алгиса.

   — Всего лишь проверить уровень подготовки. Как обычно, три вопроса из трех разных областей. Надеюсь, управимся быстро, но вечером ведь практики…

   Все преподаватели факультета Классической магии не любили практиков со спецкурса. Привязанные к обоим светилам, они занимались по вечерам, зачеты же и вовсе сдавали по ночам. Шептались, будто все практики — чернокнижники, зато, тут женщины неизменно вздыхали, а мужчины хмыкали в кулак, красавцы неимоверные. «Конкурс у них, наверное, по физическим параметрам, — предполагала Варна. — Чтобы девки потом сохли. Я спала с одним… Ой, девочки, какой там профессор алхимии! Сама в ртуть превращаешься!» Лара же спецкурсников побаивалась, опасаясь, что среди них затесались некроманты. Они одновременно и нужны, и вне закона. Официально никто не готовит, все презирают и дрожат от ужаса, а в случае надобности кто-то тихо делает грязную работу.

   Позвякивая монисто, Зария вытащила из стола журнал, послюнявив палец, открыла нужную страницу и назвала свободную аудиторию. Лара поблагодарила и кивнула Алгису — идем.

   Этаж пустовал. Зачеты спецкурса еще не начались, а у обычных студентов экзамены уже закончились. По идее, можно выбрать любую аудиторию. Госпожа Даш предпочла дальнюю: там толстые стены и установлена защита. Зария предложила другую, но, поразмыслив, Лара решила: безопасность дороже. Кто его знает, чему там учат в Норте?

   Преподавательская пластина открывала любой замок, проблем не возникло.

   Лара вошла первой, кинула сумочку на стол и тоскливо глянула в окно. Смеркалось, а ведь только три часа дня. К пяти и вовсе стемнеет.

   — Выбирайте парту, присаживайтесь. Бумага, ручка есть?

   Алгис кивнул и замер перед преподавательским столом. Лара удивленно вскинула бровь. Успел переодеться. Судя по одежде, с севера: там любят охотничьи костюмы.

   Нет, вылитый волк! Даже складка у рта звериная, но не пугает, а вызывает непроизвольное уважение. И в этой одежде выглядит старше. Или он действительно не двадцатилетний юнец, как все на третьем курсе?

   — Саймо, сколько вам лет? — просто так, доставая билеты, поинтересовалась Лара.

   — Двадцать два. Я уже достаточно взрослый, — улыбнулся Алгис.

   — Охотно верю, но меня сейчас интересует другое. Например, разница между руническими шрифтами новой и старой системы у эльфов. Это первый теоретический вопрос. Остальные два вытяните сами. Там теория и практика. На подготовку дам час. Хватит?

   — Мне хватит получаса, госпожа Даш, — уверенно заявил Алгис.

   Он вытянул первый попавший билет и протянул Ларе. Та записала номер и отошла к окну. Раз уж попался такой старательный студент, можно не бегать в буфет за кофе. Заодно проверит, не списывает ли Алгис.

   За окном валил мелкий снег — будто крупа. От него одновременно и темно, и светло. Лара представила, как хрустит под ногами белый наст, и тихо вздохнула. Когда снег забивается за шиворот, холодя кожу, это так приятно. И как хорошо со смехом возиться в сугробах парка под покровом темноты, будто студентам. Нет, просто целоваться и играть в снежки. Увы, сегодня не получится.

   — Госпожа Даш, вы мне не поможете?

   — Сами, сами Саймо, — не оборачиваясь, ответила Лара. — Или минус балл.

   — Да с практическим вопросом. Мне камень нужен, без него не выйдет. Задание такое. И вода тоже нужна. Нет, я могу просто написать, но ведь результат не проверишь.

   Лара нехотя оторвалась от окна и направилась в лабораторию. Она совсем не подумала о паре каверзных вопросов, требовавших дополнительных предметов. И угораздило же Саймо вытащить один из них! Специально проверила — действительно, необходимы вода и камень, не соврал студент.

   — Смотрите, будете списывать, узнаю! — уходя, пригрозила Лара.

   Когда она вернулась, в аудитории стало заметно темнее. Сначала госпожа Даш не поняла, в чем дело, а потом сообразила: шторы! Саймо зачем-то их задвинул. Зачем, сообразила через минуту, когда заметила торопливое движение студента. Предупреждала же! Положив учебные материалы на стол, Лара заглянула в сумочку и покачала головой. Не говоря ни слова, она направилась к старательно писавшему ответ Саймо и ухватила его за руку.

   — А ну-ка, отдавайте!

   — Что? — Алгис удивленно уставился на нее и поправил упавшую на глаза ершистую челку.

   — Саймо, где моя методичка? Вы ее забрали, я знаю. И знаю, что воспользовались камнем связи — иначе зачем шторы задернули?

   — Снег мешал сосредоточиться. И я ничего не брал, клянусь, госпожа преподаватель, можете проверить!

   — И проверю, — буркнула Лара, ощупывая рукава куртки студента. Куда же он ее спрятал?

   Будто желая помочь, Алгис снял верхнюю одежду и вывернул карманы. Методички там не оказалось, но Лара точно помнила, что брала ее. А еще краем глаза перехватила самодовольную улыбку студента. Уверен в том, что не найдет. Как бы ни так!

   — Отдайте сами, а то хуже будет, — строго предупредила Лара.

   — Обыскивайте, — пожал плечами Алгис. — Я вам не лгу, госпожа Даш.

   Лара нерешительно коснулась руки студента. До этого ей приходилось забирать шпаргалки только у девочек. Мальчики обычно прятали их в манжетах и карманах, представительницы же слабого пола смело засовывали бумажки под подвязки и белье. Хотя, помнится, один студент умудрился переделать под шпаргалку пояс.

   — Встаньте, — приказала госпожа Даш.

   Алгис безропотно подчинился, даже руки, как при настоящем обыске поднял.

   Пальцы Лары робко скользили по рубашке, пытаясь нащупать методичку. И нащупали. Госпоже Даш тут же стало понятно, почему так самодовольно улыбался студент. Рассчитывал на ее стыдливость. Так Лара сама вытаскивать не станет, Алгис сделает все сам, получит законное «неудовлетворительно» и пойдет учить дальше. Станет уроком! А то — «достаточно взрослый»! Не нашелся студент, который бы сумел обдурить преподавателя со стажем больше двух лет, это только аспиранты и «зеленые» специалисты позволяют собой верховодить.

   — Давайте, доставайте, молодой человек! — сурово приказала Лара. — И на пересдачу.

   Госпожа Даш думала, он стыдливо отвернется, но нет, Алгис совершенно спокойно расстегнул ремень, а потом и брюки. Методичка торчала из нижнего белья, плотно обтягивавшего тело.

   — А вот за это вы из университета вылетите, — нахмурившись, предупредила Лара, поймав себя на мысли, что студент действительно развит как полноценный мужчина.

   Наглец вытянул методичку и, гипнотизируя миндалевидными звериными глазами, протянул госпоже Даш. Она, естественно, не взяла, памятуя, где до этого побывало учебное пособие.

   — Немедленно наденьте брюки и покиньте аудиторию.

   Алгис никак не отреагировал на приказ, и Лара в сердцах сама ухватилась за злосчастный предмет одежды, чтобы тут же оказаться в крепких объятиях. Закричать ей не дали, закрыв рот умелым поцелуем.

   Получилось так, что Лара оказалась наверху Алгиса. Тот сам откинулся на парту, увлекая за собой госпожу Даш. Ее рука, борясь с ретивым студентом, скользнула по его телу и тут же оказалась прижата к паху нахала. Более пикантной ситуации сложно представить, Лара прекрасно понимала, что ее заставляли трогать. Когда только Алгис успел так возбудиться и приспустить белье?

   — Госпожа Даш? — раздался голос Зарии. — Ой, господин Сарен, они тут…

   Алгис мгновенно отпустил Лару. Та поспешно вскочила, открыв вид на полуобнаженного студента в полной боевой готовности. Со стороны казалось, будто они с Ларой собирались заняться любовью, когда отворилась дверь, и вошли Валентайн с Зарией.

   — Это не то, что вы думаете! — краснея, выпалила Лара. Она ощущала тяжелый взгляд Валентайна, видела осуждение в глазах Зарии и понимала, никто ей не верит. — Студент Саймо позволил себе…

   — Ничего я себе не позволял! — взорвался Алгис, торопливо застегивая штаны. — Я спокойно готовился, когда госпожа преподаватель подошла, обвинила в списывании, начала обыскивать… А потом погладила и предложила заняться любовью.

   — Он лжет! — задыхаясь от волнения, выпалила Лара.

   — И шторы задернуты, и аудитория не та, — поджав губы, протянул Валентайн, буравя взглядом обоих участников инцидента. — Но факт налицо, где была ваша рука, госпожа Даш, я видел.

   — Я тоже видела, — поддакнула Зария. — Так крепко сжимала!

   Ларе не хватало воздуха. Щеки горели, а разум отчаянно пытался найти слова оправдания. И ведь действительно, со стороны выходило, будто у них с Алгисом страстное свидание. Оставалось надеяться на личный разговор с Валентайном. Он непременно поймет и поверит, отчислит наглого студента.

   — Саймо, зайдите ко мне в кабинет, — холодно приказал декан.

   — А с вами, — он обернулся к Ларе, — мы поговорим завтра. До выяснения всех обстоятельств отстраняю от учебной работы.

   — Господин Сарен, — взмолилась госпожа Даш, едва не плача, — ничего не было!

   Декан не ответил и увел Алгиса из аудитории. Зария же задержалась, сокрушенно повздыхала и пожурила: «Что же вы так, Ларочка? Со студентами ведь в стенах Университета нельзя, тем более соблазнять. Он мальчик красивый, даже очень, понимаю вас, но правила ведь…» Лара и сама знала, за подобный проступок грозит увольнение. Понурив голову, она стояла и гадала, чем все закончится. Лицо Валентайна не сулило ничего хорошего, он поверил дрянному студенту. Но Лара надеялась в личной беседе убедить декана в своей правоте. Он свой, помнит, какая госпожа Даш скромная, порядочная, сам потратил столько времени, чтобы раскрепостить, в конце концов, стал ее первым мужчиной, неужели решит, будто Лара могла совершить такое?

   По привычке госпожа Даш забрала камень и воду, выключила свет и заперла аудиторию. Зария стояла рядом. Ее взгляд обжигал. Наконец троллиха вздохнула: «Делали бы так, как Милена, если очень хочется» и ушла. Лара не сомневалась, через день о ее позоре станет известно всему Университету. Полумрак аудитории позволил домыслить картину, наделив ее пикантными подробностями. Вот и Зария уверовала, будто Лара ласкала, а не отталкивала.

   Не в силах сидеть, госпожа Даш расхаживала по коридору, поглядывая на дверь кабинета Валентайна. Тихо, но Лара не удивлялась: декан наверняка наложил чары тишины. Наконец дверь распахнулась, и оттуда вышел мрачный Алгис. Одарив госпожу Даш волчьим взглядом исподлобья, он неожиданно протянул:

   — Жаль, они рано пришли, я ничего не успел.

   — Да как вы смеете?! — взорвалась Лара.

   Кусая губы, она жалела, что не может ударить студента. Нахал же расцветал с каждой минутой, смотрел презрительно, свысока.

   — Дура ты, — хмыкнул Алгис. — И магиня никудышная. Попробовать точно не хочешь? Терять уже нечего, а так хотя бы удовольствие получишь. Я к каждой ключи найду.

   — Вы забываетесь! — от возмущения Лара стала пунцовой. — Извольте обращаться ко мне на «вы», студент Саймо.

   Алгис расхохотался, лукаво блеснув зелеными глазами. Они будто стали ярче, переливались сотнями изумрудов, госпожа Даш невольно залюбовалась. Таких нет даже у Валентайна, по ее мнению, самого красивого мужчины на свете.

   — Если надумаешь, я тебя подожду, — развязно продолжил Алгис и одарил взглядом, от которого бросило в жар. — Я же говорил, что достаточно взрослый.

   Не удержавшись, наплевав на этику, Лара влепила студенту пощечину. Тот тут же помрачнел. Лара так и не поняла, были эти это игра тени, или Алгис действительно оскалился. Ее это не волновало, самое главное — студент ушел.

   Госпожа Даш нерешительно поскреблась в дверь кабинета и услышала раздраженное: «Войдите!» Глубоко вздохнув, она потянула за ручку.

   Валентайн стоял у окна, спиной к двери, упершись руками в подоконник, и смотрел на снег. На столе белели два листа бумаги. Лара боялась посмотреть, что там, боялась подойти, так и замерла на пороге. Декан все не оборачивался, пришлось покашлять, чтобы напомнить о своем присутствии.

   — Я, кажется, сказал — завтра, — холодно обронил Валентайн, даже не повернув головы.

   Лара поежилась. Никогда еще он не говорил с ней так, даже когда считал всего лишь предметом мебели в преподавательской. Будто ледяной ветер обжег щеки.

   — Я хотела объяснить, ты все не так понял…

   Госпожа Даш пересекла кабинет и положила руки на плечи Валентайну. Тот скинул их и напомнил о субординации.

   — Но, — опешила Лара, — мы ведь не просто начальник и подчиненная. Или... — тут ее осенило, — ты от ревности, да? Так ничего не было! Он спрятал шпаргалку, пришлось обыскивать, а потом Саймо неожиданно снял штаны, начал домогаться…

   — Не оправдывайтесь. Вас поймали на горячем.

   — Валентайн! — взмолилась Лара, схватила его за руку и прижала ладонь к губам. Госпожа Даш чуть не плакала. — Ты ведь знаешь меня, знаешь, я не могла!

   — Понятия не имею, — возразил декан, но руку не отдернул. Он по-прежнему стоял спиной к Ларе. Тускло мерцал свет под потолком, даря ощущение интимного уюта. В любое другое время, но не сейчас. — Вам нравятся зеленоглазые мужчины определенного типа, это я понял. Как и то, что вы способны на преступление ради утоления желания.

   Лара всхлипнула и, повинуясь порыву чувств, повисла на шее любимого. Расцеловала отгородившегося от нее стеной отчуждения декана и поклялась в собственной невиновности.

   — Ты так жесток! — всхлипнув, она отстранилась и отвернулась, утирая слезы.

   — Я видел. Ты лежала на нем и держала…

   — Кому из нас ты веришь, Лейни? — с тоской спросила Лара, назвав декана уменьшительным именем, которое шептала только в постели. — Ему, этому развратному мальчишке, или мне, своей любимой женщине? Ведь я тоже тебя люблю, я все для тебя сделаю, только не оскорбляй недоверием.

   Валентайн молчал, и с каждой минутой это молчание становилось все материальнее. Ларе казалось, будто оно давит на плечи, стискивает обручем голову.

   Сердце то пускалось в галоп, то замирало.

   — Хорошо, — наконец глухо ответил декан и махнул рукой на кресло, — садись. Чаю хочешь?

   Лара кивнула, но просто так, не думая. Меньше всего на свете ее интересовал чай.

   — Рассказывай. Я выслушаю обе стороны, — Валентайн подогрел воду и потянулся за коробкой с терпким напитком.

   Госпожа Даш не знала, с чего начать. Хотелось спросить, любит ли он ее, но вопрос никак не вязался с объяснением. В конце концов, именно так заговаривают зубы неверные жены. И Лара начала рассказ с начала, с той перемены, на которой подошел Алгис. Декан внимательно слушал, не перебивая. Поставив перед Ларой чашку чая, он устроился на подлокотнике кресла, когда как госпожа Даш сидела на мягкой обивке. Сколько сладостных минут провела она в этом кресле, а теперь, запинаясь от волнения, пыталась оправдать свое доброе имя.

   Чашка чая помогла. Во-первых, немного уняла волнение, во-вторых, госпожа Даш пристроила руки. Временами она поглядывала на Валентайна, надеясь уловить во взоре прощение.

   — Совсем иначе, — выслушав Лару, протянул декан. — Признаться, я не ожидал увидеть такое…Студент отчислен, по старому месту учебы его уже не восстановят.

   — А я? — с надеждой спросила госпожа Даш.

   — Видишь ли, если бы не Зария… Придется проводить расследование, не отвертишься, — декан погладил Лару по волосам, и та благодарно прильнула к его бедру. — Безусловно, я тебе верю. Мне ты лгать не умеешь, да и подделать любовь тяжело. Ничего, посидишь пару деньков дома, потом закончится сессия, мы уедем. Скандал уляжется, в новом семестре никто и не вспомнит. А Саймо еще и извинится. Нечего порочить моего рыженка.

   Лара вновь всплакнула, на этот раз от облегчения, и порывисто расцеловала Валентайна. Тот тоже поцеловал ее и намекнул, сегодня им лучше спать в разных постелях.

   Договорились, что завтра в одиннадцать Лара придет на ковер. Валентайн предупредил, разбирательство будет публичным: «Потому что все знают, скрывать нельзя».

   *   *   *

   При виде Лары разговоры стихали, а взгляды обращались на нее. Здороваясь, все почему-то ей сочувствовал, но кое-кто, напротив, осуждал. Госпожа Грейс и вовсе сделала вид, будто они не знакомы, а Самоний, цокнув языком, процедил: «Ну, ты даешь! Не ожидал!»

   Стоило Ларе переступить порог преподавательской, как ее поманила Зария и, отводя глаза, попросила забрать все из стола.

   — Зачем? — удивилась госпожа Даш.

   — Как, вы разве доску объявлений не читали? — удивилась троллиха.

   Сердце екнуло, Лара метнулась в коридор, но в дверях столкнулась с Валентайном.

   — Очень хорошо, — он обвел преподавательскую внимательным взором, будто не замечая встревоженную госпожу Даш, — все в сборе.

   Только сейчас обратив внимание на Лару, декан сухо приказал:

   — Госпожа Даш, сядьте, пожалуйста, на место. Сделайте опись и передайте дела госпоже Игерс. Пластину оставите у методиста.

   Лара встревожено переводила взгляд с одного коллеги на другого. Те, кто хорошо общались с ней, отворачивались, изображая занятость, остальные самодовольно улыбались.

   — Полагаю, всем уже известно о вчерашнем инциденте? — Валентайн остановился посреди комнаты. — Вещь недопустимая в стенах Университета! Надеюсь, не надо объяснять, что подобное поведение нарушает все мыслимые нормы морали. Склонение студента к интимной связи! И кем — женщиной, младшим преподавателем! У меня в голове не укладывается, но факты говорят сами за себя. Увы, я стал невольным свидетелем этого омерзительного поступка. Госпожа Лара Даш уединилась со студентом третьего курса, которого перевели к нам по обмену всего четыре дня назад, и, воспользовавшись служебным положением, фактически вступила с ним в интимную связь. Приди мы минутой позже, увидели бы как… — декан кашлянул и не договорил. — Впрочем, не я один тому свидетель.

   Валентайн обернулся к Зарии, и та охотно рассказала и о задернутых шторах, и приспущенном белье Алгиса, и о пальцах Лары, и о том, что парочка занималась совсем не в той аудитории, которую ей выделили, а подальше от чужих глаз. Не потребуйся госпожа Даш декану, никто бы и не узнал о проделке.

   — Юноша, разумеется, бы молчал, — продолжал вбивать гвозди в гроб честного имени Лары Валентайн. — От оценки, выставленной госпожой Даш, зависело, зачислят ли его на факультет. Вероятно, взамен он и согласился на такое.

   Слушавшая до этого молча Лара встрепенулась, вскочила на ноги и выпалила:

   — Неправда! Ты знаешь, что это ложь!

   Присутствующие охнули и зашептались, косясь на декана. Лара же метнулась к возлюбленному, обняла его и, заглянув в глаза, с укором прошептала:

   — Как ты можешь?.. Ты ведь обещал!

   — Я ничего вам не обещал, госпожа Даш, — отрезал Валентайн и отстранил Лару. — Извольте обращаться ко мне на «вы». Я давно замечал вашу нездоровую страсть, не хотел говорить, жалел, но видно придется сказать.

   — Госпожа Даш, — теперь декан обращался к собравшимся, — питает ко мне некоторые чувства.

   Декан извлек из кармана пиджака бумажку, встряхнул, и она превратилась в полноценный лист. Лара дрожащей рукой взяла ее, пробежала глазами по строчкам и, выронив, упала на колени. Слезы застилали глаза. Лара не могла понять, как мог Валентайн так жестоко поступить с ней, за что наказывал? Еще вчера он называл рыженком, обещал совместный отпуск, а сегодня толкнул в грязь.

   Отняв руки от лица, Лара поняла, что декан ушел. Даже не сказал: «Мне очень жаль».

   — Вставайте, не надо так унижаться, — Зария помогла госпоже Даш подняться на ноги и усадила на стул. — Приказ у ректора завизирован, ничего не изменишь. Вы еще молодая, красивая, все наладится.

   — Все кончено, — упрямо мотнув головой, прошептала Лара и всхлипнула. — Все кончено!

ГЛАВА 8

   Лара переминалась с ноги на ногу возле дома с химерами. Давно стемнело, заметала поземка, но госпожа Даш терпеливо ждала Валентайна. Она хотела поговорить, добиться от декана правды.

   Сердце резанула мысль о том, что он сейчас с другой. Сидит в ресторане, пьет вино, смеется. И та, другая, теперь для него рыженок, и она, а не Лара положит голову ему на плечо.

   Лара весь день бродила по городу. Дома давила невыносимая тоска, а на улице мерещились смешки коллег. Какими взглядами они провожали ее! Даже Милена. А стол тут же забрала Гонория, не успела Лара переступить порог. Сказала, там светлее.

   Жалование тоже не выплатили. Лара понимала, в таких случаях не платят. Дрожащей рукой она расписалась под приказом, сдала дела Варне и под конвоем привратника — даже здесь ее унизили! — покинула территорию Университета. И вот теперь, дрожа и хлюпая носом, госпожа Даш стояла на крыльце предателя.

   Валентайн объявился после полуночи. Лара сначала почувствовала его парфюм, а потом только увидела самого декана. Пришел пешком, со стороны бульвара. Неужели действительно провел вечер с женщиной? Лара шагнула к Валентайну, и тот, не разглядев впотьмах, кто это предупредительно вскинул руку.

   — Это я! — пискнула госпожа Даш, опасаясь попасть под действие заклинания. — Нам нужно поговорить…

   — Тебе, — поправил декан и поднялся на крыльцо. — Долго шпионила? Умереть у моей двери — не лучшая идея.

   Будто по щекам отхлестал.

   Лара дернулась, как от удара, и прижалась к стене. Неужели действительно, неужели то чудовище — Валентайн Сарен?

   — Заходи, — устало протянул декан и зажег свет в прихожей. — Выяснять отношения на улице не стану. Предупреждаю, у меня выдался трудный день…

   — Значит, у меня нет?! — взорвалась Лара. — Кого сегодня втоптали в грязь?

   Валентайн промолчал, вернулся на улицу, подхватил госпожу Даш под локоток и втолкнул в прихожую. От тепла у Лары тут же заслезились глаза и потек нос. Как же она замерзла!

   — Иди в гостиную, погрейся. Полчаса и уйдешь, — тем же холодным тоном произнес Валентайн и бросил перчатки на полку под зеркалом.

   — За что ты так со мной? — Лара ухватила его за руки, развернула к себе и заглянула в глаза. — Что я тебе сделала?

   — Успокойся, выпей воды. Совсем продрогла, воспаление легких получишь, — нахмурившись, пробормотал декан.

   — Скажи мне! — настойчиво повторила Лара. Она не уйдет, пока не получит ответа.

   — Потом, сначала приведу тебя в нормальный вид.

   Госпожа Даш покорно позволила отвести себя в гостиную и усадить у огня. Выпила предложенный стакан с каким-то напитком, таким крепким, что закашлялась. Зато сразу стало тепло, насморк отступил.

   — Лара, — заложив ногу на ногу, Валентайн устроился напротив госпожи Даш, — ты прекрасно знаешь, что мне нужен пост ректора. Додумай остальное сама. Если тебе хочется быть рядом, придется подождать. И, разумеется, отринуть мысли о замужестве. Как любовница ты мне подходишь, как жена — нет.

   — Но я тебя люблю! — одними губами прошелестела Лара.

   В голове постепенно складывались кусочки головоломки.

   — Знаю, и это проблема. Ты не сумеешь вести себя тихо, поэтому… Поэтому нам лучше расстаться. Надеюсь, без скандала. Я тебе ничего не обещал, ты мне тоже.

   — Но четыре месяца назад…

   — Обстоятельства изменились. Прости, но я добился поста декана не для того, чтобы всю жизнь проторчать там. И ты не та женщина, ради которой можно пожертвовать карьерой. Повторяю, если забудешь о любви, я смогу с тобой встречаться. Ради постели, разумеется, в противном случае все кончено.

   Пальцы Лары выпустили стакан, и он разбился. Она будто и не заметила, все смотрела на Валентайна и пыталась понять, когда он успел превратиться в чудовище.

   — Еще вчера ты любил меня, защищал, а теперь все ложь? — губы Лары дрожали. — Я вещь? Скажи мне, Валентайн, я вещь?! Ты соблазнил меня ради забавы, от скуки?

   — Ты сама хотела, — пожал плечами декан и убрал осколки. — Я всего лишь выполнил твое желание. Не ты ли подлила мне зелье, не ты ли хотела плотских утех?

   — Я хотела любви и верности! — задыхаясь, выкрикнула Лара и взмолилась: — Скажи, что все ложь, я поверю, я прощу тебя. Один ласковый взгляд, одно прежнее слово… Я прощу, Лейни, потому что не смогу без тебя жить.

   — Мне жаль, — кисло улыбнулся Валентайн и провел кончиками пальцев по абрису лица Лары. Та, будто собака, уткнулась в его ладонь. — В этом мире искренние чувства наказуемы. Жаль, но все правда. Видимо, я неплохой актер.

   Он усмехнулся, отошел и налил себе вина. Госпожа Даш пристально следила за каждым движением. Руки и ноги стали ватными, сердце сжалось так, что причиняло физическую боль. Будто его разорвали на части.

   — Ты хорошая, милая, умная, — голос Валентайна смягчился, — но мне не нужна такая жена. Ты никто, Лара, ты ничего не дашь. Почему я так поступил? Ты сама отдалась мне, сама предложила себя в любовницы. Честолюбивые планы не отменяют плотских удовольствий. За это спасибо. Но всему свое время. Ты взрослая, поплачешь немного и забудешь. Падать передо мной на колени не надо, решения я не изменю. И да, я никогда не любил тебя. Никогда, Лара.

   Словно в тумане, госпожа Даш поднялась и направилась к выходу. Слезы застилали глаза; хотелось лечь в сугроб и умереть. Просто заснуть и ничего не чувствовать: ни позора, ни боли, ни запоздалого злорадства внутреннего голоса. Без денег, без работы, без любви — что толку жить?

   — Проводить до дома? — донесся откуда-то издалека голос Валентайна.

   — Нет, — сдавлено ответила Лара. — Ты только что меня выбросил, к чему забота?

   — Лара, не устраивай сцен! Подожди, я все же провожу, а то станешь жертвой какого-то бандита.

   Позвонили в дверь, и Валентайн, велев никуда не уходить, спустился открыть.

   Лара так и стояла посреди комнаты, когда в нее вошел Алгис. Госпожа Даш не сразу узнала его: студент постарел лет на десять, сменил прическу на длинный «хвост» и переоделся в строгий костюм. Встреть его Лара на улице, приняла бы за преподавателя, а не ученика.

   — А, пришла отношения выяснять? — понимающе протянул Алгис, обернувшись к Валентайну.

   Тот скривился и знаками показал: зайди позже.

   — Да ладно, чего уж там, она наверняка догадалась. А если не догадалась, то дура.

   Алгис ловко выудил с полки бокал, плеснул себе вина и по-хозяйски устроился в кресле, заложив ногу за ногу. Пламя плясало в удивительно чистых зеленых глазах, только сейчас Лара заметила в них янтарный ободок. Оборотень! Охнув, госпожа Даш, позабыв о нанесенной обиде, прижалась к Валентайну, ища у него защиты.

   — Представишь нас? — глаза Алгиса, или того, кто назвался Алгисом, пристально изучали Лару. — Или сойдемся на том, что я наглый студент? Как тебе удобнее, Лейни.

   — Как удобно тебе, — выделив голосом это слово, поправил декан. — Тут все кончено, девушка уходит.

   Алгис пожал плечами, сделал глоток и, кажется, потерял к Ларе всякий интерес.

   Госпожа Даш наотрез отказалась от услуг Валентайна, заявив, что прекрасно доберется до дома сама. Извозчика брать не стала, черпая ботинками снег, едва переставляя ноги, брела по пустынным улицам и плакала. В первый раз мужчина разбил ей сердце. До этого, конечно, тоже были разочарования, но Лара пережила их, даже того, неудачного первого, а теперь мнилось, будто она умрет от предательства. Горло сдавило невидимым обручем; слезы уже не текли, но госпожа Даш продолжала всхлипывать.

   Снег укрыл Лару белоснежным покрывалом. В иные дни она, улыбаясь, смахнула бы пару снежинок, наблюдая, как они кружатся в свете фонарей, но сейчас госпожа Даш думала совсем о другом. Она почти дошла до дома, когда услышала скрип шагов за спиной. Вздрогнув, Лара побежала, но дорогу преградил мужчина в неприметной серой меховой куртке.

   — Госпожа Даш, — официально произнес он, предупредительно вскинув руки, — не кричите, пожалуйста. Я к вам с деловым предложением.

   Лара попятилась, испуганно озираясь по сторонам. Она узнала в мужчине Алгиса, только говорил он сейчас иначе, нежели в Университете или доме Валентайна. В голосе отчетливо звучали низкие нотки, от него веяло спокойствием и уверенностью.

   — Не подходите! — испуганно пискнула Лара, наскоро заготовив заклинание. — Я маг, и вам так просто не удастся…

   Алгис рассмеялся, легко увернувшись от огненного импульса, оказался рядом с госпожой Даш и ухватил ее под руку.

   — Не надо, успокойтесь! — он развеял очередные чары, вызвав в душе Лары очередной прилив паники.

   Оборотни не умеют колдовать! Но этот умел.

   — Позвольте представиться, — отпустив ее руку, мнимый Алгис чопорно поклонился. — Ирадий Мален. Имя настоящее, как и моя должность. Называть ее по некоторым соображениям не хочу, но намекну: я служу на благо его величества, тайно, не явно. И да, — он сверкнул зубами, — я оборотень. Более того, истинный оборотень, вещь штучная и неповторимая, так сказать.

   — И на основе этой неповторимости вы считаете себя вправе вести себя как кобель во время гона?

   Лара окинула его презрительным взором и в который раз ужаснулась вероломству Валентайна. Он все подстроил! Этот Ирадий — приятель декана, они вместе потешались над несчастной глупенькой преподавательницей. Видимо, оборотню показалось мало, и он решил, будто Лара погреет и его постель, но просчитался, жарко будет только его шкуре.

   — Грубо, госпожа Даш, — укоризненно покачал головой Ирадий. — Я всего лишь играл роль. Лейни неплохо придумал, вы купились. Хотя, признаться, я получил удовольствие от спектакля. Но речь не об этом. Вы теперь остались без средств, возможно, и без дома, если не найдете, как заплатить за квартиру на следующей неделе. На работу вас не возьмут, ничего другого, как преподавать, вы не умеете…

   — Я не лягу под вас, — заскрежетав зубами, перебила Лара. — И можете передать Валентайну, что он сволочь, мерзавец, подонок и распоследняя тварь на белом свете. Пусть подавится своим ректорским креслом!

   Госпожа Даш сама не знала, откуда взялась такая злость. Еще минуту назад она ощущала лишь боль, а теперь к ней примешалась жгучая ненависть. Лара одновременно любила и презирала Валентайна Сарена.

   — Всенепременно передам, — расплылся в улыбке Ирадий, — только, боюсь, ему все равно. И да, он в некоторой степени готовил вас для меня, однако не в этом смысле. Нет, я, конечно, могу, но не испытываю желания.

   Лара вспомнила аудиторию и усомнилась в его словах. Возбуждение было естественным, не иллюзией.

   — Кто вы? И что вас связывает с Валентайном? — на всякий случай отойдя к ближайшей подворотне, чтобы в случае опасности сбежать дворами, буркнула Лара.

   Она не верила Ирадию и хорошо помнила, на что способны оборотни. Но видовая принадлежность собеседника многое объясняла: и глаза, и трансформацию тела. Истинный оборотень без проблем обернется множеством разных людей, общими останутся только глаза, некоторые черты лица и цвет волос.

   — Я же уже сказал, — с легким раздражением ответил Ирадий. — По-моему, этого достаточно. Второй вопрос и вовсе вас не касается. Поднимемся, поговорим. Обещаю, звать на помощь не придется. Слово человека короля.

   Лара вздрогнула, прикрыв рот рукой. Человек короля! Так называли работников Тайного сыска. Воспользовавшись ее замешательством, Ирадий ухватил госпожу Даш под руку и потащил к дому. От оборотня пахло вином, морозом и имбирем. Пальцы держали крепко, но бережно, чтобы ничего не сломать. Лара не вырывалась, ей даже стало интересно, что предложит Ирадий за спиной у приятеля. Или не приятеля, а родственника даже — слишком вольготно чувствовал себя оборотень в доме Валентайна. Может, и вовсе любовника: если декан и мог кого-то любить, то явно не человека. А предложение… Хуже, чем есть, вряд ли будет.

   — Но как вы попали на службу? — уже поднимаясь по лестнице, спросила Лара.

   Ее не удивляло, что оборотень прекрасно знал, где она живет, в каком доме, на каком этаже, в какой квартире. Такие люди угадывают даже мысли.

   — Это долгая история, — хмыкнул Ирадий и, по-звериному поведя носом, безошибочно определил нужную дверь на площадке. — Я ментал, госпожа Даш, именно поэтому так легко дался тот розыгрыш. Вот и теперь чувствую, что вы немного успокоились и в состоянии выслушать меня. Злость — это хорошо, это лучше соплей. Вытерли ноги, так не предлагайте помыть полы.

   Вопреки желанию оборотня, Лара не впустила его в квартиру, потребовав здесь и сейчас раскрыть все карты. Ирадий закатил глаза и заметил: так дела не делаются. После оттолкнул госпожу Даш и прямиком направился в спальню, где нагло развалился на стуле.

   — Послушайте, вы…

   — Нет, это вы станете слушать, — резко оборвал Ирадий. — Сначала предупрежу, что вам от меня никуда не деться. Валентайн позаботился о том, чтобы я или мои коллеги всегда знали, где вы находитесь. Не ищите и не пытайтесь дезактивировать заклинание, не надо. Будет хуже.

   — Это угроза? — похолодела Лара.

   Ноги подкосились, и она поспешила сесть на кровать, чтобы не упасть.

   — Пока нет. Теперь само предложение. Вы украдете бумаги у одного человека и передадите мне. Взамен обязуюсь выплатить вам энную сумму и похлопотать о восстановлении вашего доброго имени. Поверьте, мне это под силу. Если потребуется Валентайн, — Ирадий усмехнулся, — могу обменять деньги на него. До конца жизни станет вас обожать и сдувать пылинки.

   — А если я откажусь? — осторожно поинтересовалась Лара.

   Подобные щедрые предложения всегда таили подвох, соглашаться решительно не хотелось, воровать тоже.

   — Погрязнете в нищете, — пожал плечами оборотень. — Это если промолчите о нашем разговоре. Если проболтаетесь, просто исчезнете. Незаметно убить человека так легко!

   Лару передернуло. Она живо представила, что скрывается за последней фразой. Не всякий маг совладает с истинным оборотнем, а уж с тем, кто и сам освоил науку чародейства…

   — Что за бумаги? — сдавленно спросила Лара, понимая, ее загнали в ловушку.

   — Согласитесь, скажу. Нужно проникнуть в дом, взломать кабинет и забрать пару нужных вещиц. Не в Оронге, в другом государстве. Владелец дома занимает видный пост.

   — Но почему я?

   — У вас подходящая специализация, плюс вы миловидная молодая женщина — идеальная шпионка. Так да или нет?

   Ирадий изменил позу и всем корпусом подался к Ларе. В глазах мелькнул знакомый огонек. Госпожа Даш переползла к подушке, чтобы в случае чего метнуть ее и на миг дезориентировать противника. Этого хватит для заклинания. Оборотень рассмеялся и тут же оказался в изголовье кровати. Глаза Лары не заметили этого движения. Она инстинктивно выставила простенькую защиту, которая бы смягчила физический удар, но не магический, и призвала на помощь руны. Они вспыхнули на покрывале и тут же погасли. У Лары вдруг закружилась голова, и она обессилено рухнула на кровать.

   — Никогда, никогда не спорь с менталом, милая, — пропел Ирадий и коснулся ногтем лба госпожи Даш.

   Та дернулась, силясь сбросить чужую магию. Странно, но удалось. Значит, не зря закончила аспирантуру. Понимая, что ничего хорошего от Ирадия ждать не стоит, он уже показал свою сущность, госпожа Даш перекатилась и соскочила с кровати. Одновременно над ладонью возник и налился силой искрящийся шарик.

   Ирадий расхохотался и, потеряв всякий стыд, разлегся на кровати. Зеленые глаза изучали Лару, будто древний артефакт. Госпожа Даш боялась их, боялась оборотня, понимая, он сильнее, коварнее и опаснее изменщика Валентайна. Лара задумалась: может, во всем виноват Ирадий? Не мог, не мог Валентайн не любить ее! Да, он признался, но ведь собирался проводить. Зачем, если все кончено? Значит, ему велели так поступить. Валентайн сегодня и Валентайн вчера — два разных человека. Определенно, нужно еще раз поговорить с деканом, там, где им никто не помешает, попробовать вызвать на откровенность. С Ирадием можно бороться, вместе они победят его, этого мерзкого оборотня. Только в голову такого мог прийти чудовищный план. Ее Валентайн, пусть и честолюбив, но не подлец, был бы подлецом, не скрыл бы в свое время случай с зельем, шантажировал бы, а он всего лишь пожурил.

   Слезы вновь выступили на глазах. Отвернувшись, Лара приложила руку к лицу. Пусть убивает, пусть нападает… Поддавшись порыву, госпожа Даш застегнула пальто и кинулась к входной двери. Лара должна вновь увидеть Валентайна! Теперь он наверняка настоящий. Может, ему даже плохо.

   — Куда собралась? — Ирадий одним прыжком оказался в дверном проеме. Теперь он как никогда походил на оборотня, даже «хвост» волос вздыбился, будто настоящий хвост.

   — Я вас не боюсь! — дрожащим голосом заявила Лара. — Ничего вы мне не сделаете. А сделаете, так вас повесят. Сдерут шкуру и повесят.

   — Какая жестокая! — Ирадий расхохотался. — Еще чучело захочешь? Ну уж нет!

   Он щелкнул ее по носу и ловко выбил огненный импульс из рук госпожи Даш со словами: «Ша, пожар устроите!» Но Лара не сдавалась, всеми силами пыталась выбраться на лестницу. В ход пошли руны. Госпожа Даш торжествовала: оборотню пришлись не по вкусу эльфийские плетения. Фыркая, он пытался опередить плавящийся под ногами пол. Одно огорчало: у Лары не хватало сил, чтобы долго играть в подобные игры. Она отлично знала теорию, но не развила достаточного магического потенциала для практики. Именно поэтому Лара и пошла преподавать.

   — А вы спрашивали, почему выбрали вас! — сделав немыслимый кувырок и приземлившись на все четыре конечности, Ирадий оказался за спиной у госпожи Даш и крепко зафиксировал руки, не давая колдовать. Его дыхание обжигало шею. — Давайте на этом закончим? Не хочу прибегать к магии. Это больно.

   Оборотень выждал пару минут, пока дыхание Лары немного успокоится, отпустил и отошел на пару шагов. Он по-прежнему контролировал выход из квартиры.

   — Поговорим? — Ирадий вскинул бровь. — Или мне тоже помагичить?

   — Не надо, — вздохнув, Лара опустилась на пол.

   Усталость разом навалилась на нее, обрушилась, будто снежный ком. Мышцы онемели, голова стала тяжелой. Долгое стояние под дверьми Валентайна тоже дало о себе знать кашлем и резью в горле. Нужно встать, выпить горячего молока, но никак. Не выдержав, Лара и вовсе легла на пол.

   — Вам помочь? — любезно осведомился Ирадий. — Я мог бы уложить на кровать.

   — Все, что могли, вы уже сделали, — сдавленно ответила Лара. — Опозорили, унизили, загнали в ловушку. Сами признались, знатно повеселились. Уходите и оставьте меня в покое.

   Оборотень опустился на корточки возле госпожи Даш и осторожно приподнял. Обмякшая Лара не сопротивлялась.

   Минуты воодушевления миновали, внутренний голос отрезвил сердце. Зачем обманывать себя, когда всего час назад любимый мужчина спокойно и четко объяснил, что желал видеть только в качестве необременительного развлечения? Какой шантаж — декан сильный маг, он справился бы с Ирадием. И ректорский пост, чтобы занять эту должность, нужно понравиться моралисту-попечителю. Вот и разгадка страшного спектакля в преподавательской. Разве смог бы Валентайн уйти, когда увидел любимую на коленях? Никакой шантаж не пересилил бы чувства.

   Будущее виделось в черных тонах. Лара понимала, придется уехать. На сборы у нее всего пара дней. Но на какие деньги, куда? Она все тратила на себя, привыкнув, что Валентайн платил по мелким бытовым счетам. Рассчитывала на жалование — и просчиталась.

   — Иногда приходится делать гадкие вещи, — пожал плечами Ирадий и перенес Лару на кровать. — Не скрою, не впервые. Но в этот раз меня попросили. Вы ему надоели. Так как там с моим предложением? Две тысячи фартов, госпожа Даш, любое место в любом учебном заведении и, если уж захочется, вероломный любовник у ваших ног.

   — Он не вернется, — вздохнула Лара.

   — Магия может многое, — пропел оборотень, устроившись рядом с госпожой Даш. Расстегнутая куртка касалась ее спины. — Не банальный приворот, а надежная связь. Это как исполнение желаний кристаллами. Я, конечно, не Морена, но с сознанием работаю хорошо.

   Какой соблазн! Лара едва не ответила «да», но вовремя остановила себя.

   — Перед тем, как принять решение, я должна все знать. Во-первых, — вопрос дался госпоже Даш нелегко, — что значит, Валентайн готовил меня для вас?

   — Ну, повесил на вас кое-что и так, по мелочи. Сумеете очаровать мужчину.

   — То есть он меня заранее продал?

   Правда оказалась еще страшнее, нежели она полагала.

   — Вы — легкая добыча. Не сварили бы зелье, просто вздыхали, Лейни бы не пришла в голову мысль поиграть. Думаете, он от доброты душевной простил преступление? Нет, милая моя, это всего лишь крючок для рыбки. Сколько таких попадается: и мужчин, и женщин, — у меня целая картотека. Валентайн Сарен — хороший поставщик людей для разовых поручений. Не поверите, как иногда шкодят преподаватели!

   Ирадий рассмеялся и погладил Лару по волосам. Та вздрогнула, вообразив, будто он сейчас склонит ее к близости, которую настойчиво предлагал вчера, но оборотень всего лишь стянул с госпожи Даш пальто и повесил в прихожей.

   — Жалко мне вас, дурочку, — уже другим, сочувственным тоном, протянул Ирадий. — Соглашайтесь, иначе погибните ведь. Там одну не брошу, оставлю адреса кое-каких людей. Понимаю, верить мне у вас нет никаких оснований, но кому-то надо. Так что давайте, садитесь и подписывайте.

   Лара оперлась руками о кровать и замерла в пограничном положении между сидя и лежа. Растрепанные намокшие волосы падали на лицо, скрывая распухший нос.

   — Докажите, что вы тот, за кого себя выдаете, — потребовала госпожа Даш и, наконец, села на колени. — Я больше никому не верю на слово.

   Ирадий кивнул, расстегнул пиджак и вытащил сложенный вчетверо документ. Нахмурившись, Лара развернула его. Две печати: королевская и ведомственная, — бумага, защищенная магией от подделок. «Предъявитель сего является сотрудником Тайного сыска и имеет право совершать любые действия на благо государства». Далее подпись и число. Имя и фамилия сходятся.

   — Они ведь ненастоящие, — Лара ткнула пальцем в личные данные. — Вы бы ни за что не раскрыли мне истинного имени.

   — Мои похвалы, — улыбнулся Ирадий и забрал документ. — Мы сработаемся. Согласитесь, глупо подставляться в разговорах с агентами-самоучками. Если все пройдет удачно, я скажу вам настоящее, оборотничье, имя. В качестве награды, так сказать. Можете пока погадать. Фамилия же… Можно сказать, что настоящая. У оборотней нет фамилий, только роды, семьи, кланы. Называются они своеобразно, жить с такими прозвищами в мире людей нельзя. Поэтому я Мален.

   — Но как вы учились магии?

   — Как и все. Закончил университет. Не этот, другой. Там ради ментала закрыли глаза на то, что он немного не человек, — хихикнул Ирадий. — Я нестрашный, госпожа Даш, не ем ничего живого, не охочусь по ночам, хотя луна несколько возбуждает. И так, по мелочи, дважды в год, но вы и так меня в этом обвиняли. А теперь, после стольких откровений, давайте подпишем договор?

   Оборотень выудил из пустоты свернутую трубочкой бумагу и вместе с ручкой протянул Ларе. Та вздохнула и, не глядя, подписала. Знала, что поступает опрометчиво, но госпоже Даш надоело сопротивляться, хотелось, чтобы Ирадий ушел, а она легла ничком на кровать и проспала целые сутки.

   — Замечательно! — пропел оборотень, тут же поставив рядом свою подпись. — Вы отдыхайте, я завтра зайду. Посидим где-нибудь, обсудим детали. А то и вовсе изобразим влюбленную парочку, устроим пикник на лоне природы. В любом случае вам придется улыбаться и делать вид, будто у нас свидание. Не бойтесь, приставать не стану, соблазнять тоже. Только дела.

   Попрощавшись, Ирадий ушел. Неслышно, как и положено оборотню. Он даже закрыл дверь. Лара не удивилась: человек короля и не такое умеет.

ГЛАВА 9

   На стол Леонарду Валлену, начальнику Тайной службы его величества, в просторечии называемой Тайной канцелярии, легли бумаги. Всего два серых листочка, ради которых сбились с ног множество агентов. Отследить действия конкурирующей организации из Оронга оказалось непросто, но шиерцы справились. И вот теперь лэрд Валлен изучал полученные сведения, потягивая вино. Он предпочитал исключительно эльфийское и исключительно белое. Увлечение ежегодно опустошало карман лэрда на солидную сумму, но он мог себе это позволить.

   Тяжелые бархатные портьеры кабинета были задернуты, комнату освещал лишь камин и пламя свечей в канделябре — тяжелом, кованном, с фигурой химеры. Темнота — лучший союзник тех, кто всегда остается в тени. Рабочий день давно окончен, но Леонард Валлен принимал посетителей в любое время суток.

   — Она прибывает в четверг, — подобострастно склонившись, шептал человек, которого любой бы спутал с нищим. Любой, но не Леонард. — На корабле «Крылья ветра». Совсем неопытная, легкая добыча.

   — Трудная, — возразил лэрд.

   Широкоплечий, высокий, он напоминал древнего бога. Для полного сходства не хватало только бороды и молота в руках, но Леонард не носил ни того, ни другого, хотя многие шиерские аристократы охотно копировали образы былого. Блондин с пронзительными голубыми глазами, он производил неизгладимое впечатление, внушая почтение. Тень короля оказалась не менее величественной, чем сам монарх.

   — Почему? — не понял осведомитель.

   Логика начальника ускользала от него. Казалось бы, неопытная девица, бывшая преподаватель, наскоро науськанная Тайным сыском Оронга, — схватить ее проще простого.

   — Потому, что невозможно просчитать ее действия, — улыбнулся Леонард и убрал бумаги под сукно. — Но в общих чертах вы правы. Действуйте!

   Осведомитель поклонился и выскользнул из кабинета. Лэрд же остался сидеть, задумчиво глядя на пламя. Его архив многим не давал покоя, Леонард не сомневался, девчонка попытается выкрасть бумаги. Стоит обнародовать их, и разразится жуткий скандал. Знать бы наверняка, известно ли Оронгу о том, что король только вчера передал лэрду на хранение тайные письма, которые стоят дороже всего Шиера. В любом случае, их надлежит перепрятать и усилить охрану.

   Леонард допил вино и погасил свечи.

   Камин ожил, превратившись в подобие красного дракона. Огонь поглотил принесенные осведомителем листы. Лэрд доверял собственной памяти и не доверял слугам. Чем выше должность занимаешь, тем больше предателей вокруг.

   Значит, уже завтра. Отлично, полюбуемся на эту шпионку. Жаль, отсутствует словесное описание, но ничего, ее быстро вычислят.

   *   *   *

   Лара стояла на корме каравеллы и с интересом вглядывалась в туманную линию берега. Увы, пассажиров не пускали на нос судна, приходилось довольствоваться тем, что есть.

   «Крылья ветра» оправдывали название. Корабль споро летел по волнам, рассекая морскую гладь. Над палубой кружились чайки. Лара сначала боялась их, а потом осмелела, кормила хлебом. Птицы так ловко ловили куски прямо на лету, с клекотом дрались за добычу.

   Подумать только, еще три недели назад она сидела в наемном экипаже с букетом роз в руках и слушала Ирадия. Оборотень разоделся, будто на свидание, целовал руку, был сама любезность, и только зеленые глаза усмехались. Лара заметно нервничала, жалела, что подписала тот злосчастный документ, но сделанного не воротишь.

   — Успокойтесь, — шептал Ирадий, практически касаясь губами уха. Со стороны казалось, будто милуется пара влюбленных. Рука оборотня лежала на талии Лары, с лица не сходила улыбка. — С вашими способностями это нетрудно. Вам нужен лэрд Валлон. Лэрд Леонард Валлен — известный человек в высших кругах Шиера. Должность называть не стану, а то испугаетесь, скажу лишь, что у него длинные руки. Сейчас в Шиере сезон балов, а лэрд — публичный человек. Вам надлежит проникнуть в кабинет Валлена, отыскать тайник и забрать все, что там обнаружите. Бумаги передадите одному человеку. Найдете его в таверне «Старый зуб» на окраине города. Он бывает там каждый день после полуночи.

   — Но как я его узнаю?

   — Он узнает вас. По запаху, госпожа Даш. Не пугайтесь, он тоже оборотень. Несколько грубый, властный, без лоска и магии, но честный. Если потребуется скрыться, попросите о помощи. Лучшего защитника не найти. Только осторожнее со словами и действиями, не дразните его. Я бы даже магу-мужчине не советовал грубить.

   — Вы обещали поддержку, — напомнила Лара и отодвинулась от Ирадия, насколько позволял экипаж.

   Оборотень тут же ухватил ее за руки и чуть ли не усадил на колени.

   — Ну же, мы ведь влюбленные, — с укором напомнил он. — И адреса уже у вас в кармане. Какая же вы невнимательная!

   Лара недоверчиво глянула на Ирадия и попросила убрать руки. Ей не нравились прикосновения оборотня, чудилось, будто эта поездка, этот заснеженный лес, задание — лишь повод, чтобы еще больше унизить и растоптать. Госпожа Даш слышала, что в похожих ситуациях девушка часто идет по рукам. Может, оборотень тоже решил, будто Лара — добыча, за которой не нужно ухаживать, а можно сразу положить в постель. Руки Ирадия неизменно вызывали воспоминания о темной аудитории, распахнувшейся двери, лице Валентайна, его нежном, сладком шепоте и страшном ударе наутро. Может, все действительно так, а влюбленные носят маски? Они с Валентайном тоже казались идеальной парой. Он так хорошо играл, так притворялся…

   Пошарив в карманах, Лара нашла лист с шифровкой: ряды цифр и букв.

   — Ну, и как я должна это прочитать? — нахмурившись, госпожа Даш в упор смотрела на Ирадия. — Давайте, если уж идти, то до конца.

   — Как же вы изменились за ночь! — усмехнулся тот, ласково поглаживая ладонь Лары. Знал, это неприятно спутнице, и все равно делал. То ли чтобы смутить, то ли чтобы развлечься. — Еще вчера наивность и слезы, а теперь строгий расчет.

   — Я рискую жизнью, а вы ничем, — отрезала Лара и вырвала руку. — Работодатель ничего не скрывает от работника.

   Ирадий рассмеялся и покачал головой.

   — Та же самая наивность под маской цинизма! Ничего, это пройдет. Вы магиня, сами догадаетесь, что к чему. Неделя плаванья и два дня дороги до порта — достаточный срок для разгадки. Вспомните теорию магии, рунические шрифты… Я подготовил шифровку специально для вас.

   Лара нахмурилась. Ее не покидало чувство опасности, внутренний голос шептал, что Шиер станет сущим проклятием. Но куда деваться, если договор подписан, а все двери в Альде закрыты?

   — Ну же, проявите смекалку! — Ирадий щелкнул пальцами перед носом Лары и откинулся на сиденье. Он улыбался, довольный собой. — Не сумеете, спросите в «Старом дубе». Вас там всегда ждут.

   Оборотень велел кучеру поворачивать к городу и поинтересовался, голодна ли Лара. Та промолчала, искоса поглядывая на спутника. Она гадала, каков он в истинном облике, сколько жизней и загубленных судеб на его счету. Пыталась догадаться, кто из бывших коллег так или иначе связан с людьми короля. Теперь казалось, будто весь Университет полон вербовщиков и шпионов.

   И вот Лара стояла на корме корабля и гадала, чем обернется визит в Шиер.

   Накануне отъезда госпожа Даш получила новые документы. Теперь она превратилась в молодую вдову, после долгих лет отсутствия, вернувшуюся на историческую родину. К документам прилагалась подробная «легенда», которую Лара тщательно вызубрила, и новая одежда, совсем иного кроя, нежели она носила. Вслед за посыльным явился Ирадий и велел все примерить. Он высказал несколько соображений по поводу излишней зажатости Лары и посоветовал активнее пользоваться силой декольте и улыбки.

   — То есть мне придется кого-то соблазнить? — нахмурилась госпожа Даш.

   Брюки и блуза для верховой езды обтягивали так тесно, что не оставляли места для фантазии.

   — Надо будет, переспите, — лениво ответил оборотень. — Бумаги любой ценой, госпожа Даш. Провалите задание… Словом, не завидую я вам! Сами понимаете, длинный язык лучше укоротить.

   Лара вздрогнула и вскинула руку, защищаясь. Оборотень всегда остается оборотнем, верить ему нельзя. Нечисть не знает чувств и живет инстинктами, людей же и вовсе презирает.

   — Не бойтесь, я не приду к вам ночью перегрызать горло, — рассмеялся Ирадий. — Это сделают другие и не по моему приказу. И исключительно в случае измены. Но вы ведь верны короне, госпожа Даш?

   Что она могла ответить? Только кивнуть, но не удержалась от колкого замечания:

   — Ваши методы соответствуют зубам. Ну и подлец же вы, под стать Валентайну!

   Ирадий развел руками.

   — Жизнь, она такая. Но я хотя бы честен в своих обещаниях. Другое дело, что просить нужно правильно. А теперь займемся вашей внешностью. Шиер не дремлет, люди Валлена тоже рыщут по нашим кабинетам, а рыженькая магиня столь приметна… Думаю, новый цвет волос вам пойдет. Глаза тоже изменим и проведем маленький сеанс гипноза. Не бойтесь, — заметив волнение Лары, поспешил добавить оборотень, — это не больно.

   — Я не этого опасаюсь, — покачала головой госпожа Даш, — и не позволю вам копаться в моем разуме.

   Вопреки ожиданиям, Ирадий не стал настаивать. Он попросил Лару сесть на стул и закрыть глаза. Она отказалась. Согласиться — отдаться в руки незнакомого мага, позволить причинить любой вред.

   — Всего лишь иллюзия, я все вслух проговорю. Но не ляжет она на глаза, если вы их не закроете, — вкрадчиво попробовал уговорить упрямицу оборотень, но потерпел фиаско.

   Лара проявила невиданную твердость и заявила, что откажется плыть в Шиер, если Ирадий сделает хоть жест. Тот недовольно насупился, характерно, по-звериному, приподняв край верхней губы, но промолчал. Из этого Лара сделала вывод: она нужна оборотню, и он стерпит любые капризы. Только почему Ирадий так держался за неопытную шпионку? Интуиция подсказывала ответ, но Лара старалась о нем не думать. Одна ловушка или другая — неважно, и лучше быть приманкой, чем жертвой.

   Через полчаса оборотень притащил алый парик. Лара ахнула и невольно залюбовалась: в новом обличии она походила на огненного элементаля. Волосы до талии, часть забрана шпильками в пучок, часть свободно, чуть вьющимися прядями ниспадают на спину. Ирадий ловко закрепил все это великолепие, велев на всякий случай наложить заклинание стабильности.

   — Ну, а с глазами я вам что без иллюзии сделаю? — со вздохом поинтересовался он.

   Ирадий поражался собственному терпению. Такая строптивая новенькая давно не попадалась. Вроде, сдалась, согласилась, а тут снова взбрыкнула. С другой стороны, кому нужна мямля? Дурочка, брошенная Валентайном, годилась только для корма львам, а вот магиня сможет выполнить задание сама, сэкономив силы и деньги. Поэтому можно и потерпеть, лишь бы вышел толк.

   Лара удивленно взглянула на оборотня. Куда делась надменность, властность? Будто снял маску, только стоит ли верить этому Ирадию? Госпожа Даш совсем запуталась.

   Оборотень осторожно шагнул к Ларе и вытянул ладонь — характерно, ребром перпендикулярно полу. Ирадий постарался, чтобы его лицо излучало саму дружелюбность, и подмешал к ней немного обиды и усталости. И Лара сдалась, позволила наложить иллюзию, но временную.

   — Конечно! — с энтузиазмом пропел оборотень. — На два месяца. Если не справитесь за этот срок… Но вы справитесь, госпожа Даш.

   Лара ощутила легкое покалывание и приятное тепло. Ее будто погрузили в мягкий кокон, из которого не хотелось вылезать.

   Сосредоточенный Ирадий водил руками перед лицом Лары, колдовал над волосами. Сначала молча, затем начал мурлыкать, будто кот, а не волк. Веки госпожи Даш отяжелели, но до того, как погрузиться в сон, она успела обезопасить себя блокирующим заклинанием. Оставалось надеяться, увлеченный работой оборотень ничего не почувствовал. Он ментал, от него всего можно ожидать.

   Лара очнулась на кровати. На грудь эффектно ниспадали пылающие локоны. Среди них госпожа Даш обнаружила записку: «Удачного путешествия! И вы неплохой маг, но я бы справился с этим, если бы захотел. Делайте выводы, госпожа Даш».

   В вазе стояла одинокая белая роза. Лара всхлипнула при виде нее и поспешила отнести в ванную, чтобы не видеть. Но от тепла пальцев цветок изменил цвет на желтый. Заклинание тонкой струйкой-облачком поплыло к потолку и выстроилось в надпись: «Я не настолько жесток». Госпожа Даш поняла намек, но от розы избавилась.

   Лара долго рассматривала себя в зеркале, щупала волосы и пыталась привыкнуть к алым волосам и янтарным глазам. Форма носа тоже стала новой, даже фигура будто изменилась. Хотя за последние месяцы Лара Даш стала другой и уже не походила на себя прежнюю. Лара признала, оборотень поделал все со вкусом, отражение понравилось. В краю гейзеров часто встречаются подобные девушки, и немало тамошних жительниц выходит замуж за шиерцев. Лара вполне могла оказаться плодом такого союза.

   Волосы оказались смесью парика и иллюзии. Ирадий кое-что подправил, добавил блеска, нарастил пряди, сделал их «живыми». Лара признала, сделано профессионально, на ощупь не отличишь от настоящих волос, под любым углом зрения не видно фальшивки. Зато можно, устав, снять парик и немного насладиться свободой.

   Через два дня, проведенных в тряском экипаже, корабль увез госпожу Даш в теплые края. В Шиере властвовала весна, когда как Оронг жил во власти зимы. Чтобы корабль беспрепятственно скользил по воде до «великого излома» — так называли теплое течение, делившее море на замерзающую и незамерзающую части, к носу прикрепили мощный артефакт. Он топил льды не хуже дыхания дракона.

   Чем дальше они продвигались на юго-восток, тем теплее становилось. Если Лара входила на корабль в теплом шерстяном пальто, то теперь стояла на корме в жакете поверх того самого костюма для верховой езды. Рядом мечтала девушка с внешностью дроу — белые волосы, очень смуглая кожа. Темная эльфийка появилась на судне вчера, когда «Крылья ветра» пристали к небольшому острову, чтобы пополнить запасы продовольствия. Дроу держалась замкнуто, ни с кем не общалась. Лара гадала, как она тут оказалась, и невольно жалела: кожа эльфов, как темных, так и светлых, чувствительна к солнцу, а оно тут весеннее, майское.

   За время вынужденного безделья Лара расшифровала послание оборотня. Это оказалось несложно: пара мертвых языков и руническая символика. Зато теперь госпожа Даш знала, где остановиться и через кого держать связь.

               *   *   *

   Столичный город Эдессу защищали от ветров белоснежные скалы. Они будто ладони обнимали залив, отчего в порту никогда не случалось волнений.

   «Крылья ветра», покачиваясь на волнах, окончательно избавившись от сосулек и инея, пришвартовалась у дальнего причала для досмотра. Лара нервничала, опасалась ареста, но обошлось. Госпожа Даш и не думала, что сможет так играть. Надменность помогла скрыть волнение и объяснила короткие ответы на вопросы. Начни Лара что-то долго объяснять, выдала бы себя дрожью в голосе и путаными фразами.

   Получив добро, лоцман помог довести корабль до пассажирского порта и занять место среди таких же судов. Отсюда открывался вид на хаотично застроенный город. Среди шпилей мелькали полукруглые купола, черепичные крыши чередовались с соломенными. Стоя на палубе, Лара смотрела на Эдессу во все глаза, дожидаясь своей очереди сойти на берег. Вещей госпожа Даш взяла немного, но без услуг носильщика все равно не обойтись. Поразмыслив, Лара решила выбрать гостиницу по собственному вкусу, осмотреться, а потом уже нанести визит нужным людям, узнать, где живет лэрд Валлен.

   Если в северном Оронге жили либо блондины, либо рыжие, либо темноволосые, то в восточных и южных странах обитали обладатели волос и кожи почти всех цветов радуги. Некоторые и вовсе специально красились, чтобы следовать моде. Привозили ко двору диковинку, какую-нибудь дриаду, в качестве любовницы высокого лорда, так улицы сразу заполнялись зеленоволосыми. Ларе с ее красными прядями нетрудно будет раствориться в толпе, это вселяло оптимизм.

   Быстро выяснилось, пристань — не лучше место для любования городом. Госпожу Даш то и дело толкали, порой молча, порой и сопроводив тычок замечанием, вроде: «Встала на дороге, раззява!». Отойти в сторону, чтобы не мешать, не представлялось возможным, оставалось только прижиматься к змеям канатов и мечтать не упасть в море. Мимо катили бочки, тащили тюки с провиантом, тканями и специями, спешили вслед за мускулистыми носильщиками пассажиры. Решительно никто не обращал внимания на голубое небо, лес мачт, разноцветные здания на набережной.

   В порту пахло тиной и рыбой, но, как ни странно, Ларе нравился этот запах. Может, потому, что напоминал о былом счастье? Она дала себе слово не думать о Валентайне, но он снился ей по ночам, улыбающийся, любящий, с неизменной белой розой в руках. Казалось, Лара наяву слышала шепот: «Рыженок…» и, вздрогнув, просыпалась в слезах.

   Море пахло Валентайном, Валентайн пах морем, но после предательства одного госпожа Даш не разлюбила другое.

   Вспомнив о возложенной на нее миссии, Лара прислушалась, пытаясь понять, на каком языке или наречии говорят в Эдессе. Перед отъездом госпожа Даш бегло изучила студенческие записи, вспомнила все, что знала о Шиере, но теория не всегда совпадает с практикой. Оказалось, языки схожи, хотя шиерцы немного грассировали и заменяли часть слов местными специфическими синонимами. Лара знала, в высшем свете говорят чище, без жаргонизмов, но послушать и примериться не помешает. Даже интересно, хоть какая-то языковая практика. И помогает занять мысли, то есть раз за разом не переживать недавний снежный вечер.

   Однако куда же идти? Лара растерялась. Ирадий не снабдил картой, хотя на словах очень коротко объяснил планировку города, буквально двумя фразами. На вопрос, бывал ли он сам в Эдессе, оборотень хмыкнул и промолчал. Одно Лара знала точно: у порта гостиницы дешевле, но жить в них небезопасно. Крикнув носильщика, госпожа Даш велела отнести вещи к ближайшему постоялому двору. Останавливаться там Лара не собиралась, только порасспрашивать народ. Носильщику она не доверяла: тот мог оказаться в сговоре с бандитами или жуликоватыми трактирщиками. Коренастый загорелый, будто дроу, мужчина кивнул и улыбнулся, показав щербатые зубы. Он ловко подхватил сундук Лары и с криками: «Поберегись!» потащил по доскам к набережной. Госпожа Даш едва поспевала за носильщиком.

   На набережной стало немного спокойнее. Люди уже не теснились на сходнях и дебаркадерах, а растеклись по мостовой. Но зевать все равно не следовало, а то угодишь под копыта или колеса. Лара впервые видела такие возы — два десятка бочек, поставленных на попа, влекомые мощными тяжеловозами. Их впрягали по четверо-шестеро, чтобы животные могли сдвинуть с места телегу. Целая вереница повозок тянулась из грузового порта в город. Точно такие грузились на длинных боковых пирсах, куда рабочие сносили тюки с пассажирских кораблей — те охотно заполняли трюмы полезным товаром.

   Пропуская очередной обоз, госпожа Даш оказалась бок о бок с господином, которого приняла за волшебника. Он будто сошел со страниц книг: длиннополый плащ, черная длинная одежда, витой посох в руке. Рядом вертелся подросток с саквояжем в руках, очевидно, ученик. Лара невольно улыбнулась ему, и, застеснявшись, мальчик поспешил спрятаться за спиной мужчины.

   Возы проехали, и пути путешественников разошлись. Волшебник с учеником направились к ближайшему питейному заведению, у дверей которого болтала с моряком красотка с вишневыми волосами, а носильщик повел Лара переулками вглубь Эдессы.

   — Устроит? — мужчина остановился на тихой улочке, прямо под вывеской с подушкой.

   Лара кивнула, расплатилась и огляделась. Эдесса — старинный город, улицы тут узкие и кривые. Как и положено, столица Шиера горела, поэтому часть кварталов застроили по-новому, а среди двух и трехэтажных каменных домов со щитами (раньше по изображению давали адрес) мелькали оштукатуренные яркие строения. Носильщик бросил Лару в старой части, где не было тротуаров, а мостовая петляла так, что позавидует любая змея. Фонарей нет, вместо них на стенах домов — факелы и светильники.

   Заметив в окне какую-то женщину, Лара разговорилась с ней и узнала, куда идти. Сундук пришлось тащить самой, зато наградой стал радовавший взгляд бульвар, отделявший портовую часть Эдессы от прочих кварталов. Там госпожа Даш сговорилась за пару монет с пареньком, который охотно отнес поклажу до гостиницы «Спящий лев», по заверениям, благопристойного заведения с богатой историей. Рядом оказался молельный дом кочевников, а с другой стороны — общественный сад. Само здание показалось Ларе обычным доходным домом, но она не стала спорить, справедливо рассудив, какая разница, где жить, если недолго и в безопасности?

   Оставив вещи в гостинице, госпожа Даш отправилась гулять по городу. Она хотела найти дом лэрда Валлена, понять, с какой стороны к нему подойти. Странно и страшно — стать шпионкой, но когда-то приходится менять профессию. Лара понимала, не ее одну послали за бумагами лэрда, но не собиралась играть роль статистки. Если она сумеет выполнить задание, получит деньги, восстановит репутацию — это ли не стимул, чтобы постараться! Стать приманкой Лара всегда успеет, это нетрудно, а вот показать свой ум и способности шанса больше не представится. Нужно хотя бы самой себе доказать, что не такая дурочка, которой все ее считают.

   *   *   *

   Леди Жаклин Бессе, единственная дочь члена Собрания лорда Бессе, сердито надула губы, но сделала над собой усилие и расплылась в улыбке. Высокая, стройная, леди по праву считалась одной из первых красавиц Эдессы. Жаклин, как никому, шел алый, но, увы, возлюбленный не спешил облачить ее в красное платье.

   В леди текла кровь дроу, придававшая телу гибкость и грацию. Она же подарила Жаклин отменную фигуру, которую, казалось, не могли испортить никакие пирожные. Сколько сердец разбилось о ноги красавицы, но свое леди уже год как подарила единственному. Родители одобряли выбор дочери, в высшем свете ожидали свадьбы, однако Жаклин до сих пор не сделали предложения. Леди никак не могла понять, чего не хватает лэрду. Через полгода ухаживаний она даже согласилась разделить с ним ложе, старалась быть ласковой, следила, чтобы тело всегда услаждало глаз, а слова — ухо, но ничего. Между тем, лэрд Валлен не смотрел на других женщин. Жаклин проверяла, тот хранил верность, не развлекался даже с дешевыми девками из порта под маской моряка. Леди много раз заводила разговор на деликатную тему, даже, краснея, спрашивала, не потеряла ли привлекательность после капитуляции — ответом неизменно становились заверения в нежных чувствах.

   — Всему свое время, не торопись, — целуя руки, повторял лэрд.

   — То есть я развлечение, игрушка? — по-своему интерпретировала его слова Жаклин, нервным жестом поправляя белоснежные волосы. В них, будто цветы, сияли сапфиры — подарок лэрда на день рождения. Леди неизменно пользовалась только этими шпильками.

   Леонард выпрямился и оскорбленно, с чувством собственного достоинства холодно поинтересовался:

   — Значит, вы полагаете, будто я играл? Поверьте, леди, вы не единственная красивая женщина в Эдессе, есть сотни доступнее вас, которые, щелкни пальцем, с радостью бы заключили душу в кристалл за одну ночь, но они мне не нужны. Или я, по-вашему, не достаточно влюблен? Скажите, леди, разве человек моей должности и положения стал бы посылать вам стихи и жаждать пожать пальчики, будто мальчишка?

   Жаклин смутилась и признала: не стал бы. Ее спальня ломилась от цветов, каждое утро Леонард присылал новые. К ним прикреплял записку — строчку из стихотворения какого-нибудь поэта. Лэрд неизменно оставлял подпись, не скрывая от света душевной привязанности, более того, на ежегодном королевском балу выиграл словесную дуэль за первый танец с блистательной леди. А после увел ее от духоты свечей и вспышек фейерверка в сад, тем самым окончательно обозначив свое положение. Многие уже поздравили Леонарда с чудесным выбором, его величество тоже намекнул, брак одобрен и желанен, лорд и леди Бессе закрыли глаза на потерю дочерью невинности — слуги проболтались, что юная хозяйка не ночевала дома, а лэрд все не делал предложения. Отринув стыд, Жаклин оставалась у него дважды в неделю, расспрашивала прислугу на темы, о которых не принято говорить леди, — бесполезно. Оставалось только забеременеть, но она приберегла этот способ на крайний случай. Невеста могла потерять невинность до свадьбы, но не могла зачать до нее ребенка. Интересное положение бросало тень на семью, порождало пересуды и строжайше осуждалось короной. Так монархи пытались сохранить чистоту аристократических родов. Увы, никто не отменил древних табу.

   И вот теперь Жаклин и Леонард сидели в ресторане. Спеша сюда, леди надеялась, хотя бы сегодня ей наденут на палец кольцо. Зачем же тогда назначать свидание в публичном месте? Оказалось, лэрд всего лишь хотел извиниться за то, что не сможет сопровождать леди на загородной прогулке в субботу: «Увы, дела!» Жаклин покосилась на Леонарда и вздохнула. Видимо, придется прибегнуть к радикальному средству. Его посоветовала подруга, заверив, ничего дурного не случится.

   Ведьму Жаклин нашла сама. Никому не доверяя, леди усыпила горничную и в ее одежде, плотно надвинув на лицо капюшон, отправилась на опасную встречу. Ведьма оказалась понятливой, не спросила имени и за пригоршню монет отдала маленький флакон с золотистой жидкостью.

   — Десять капель — и он твой навеки. Пятнадцать — и умрет с тобой в один день.

   Жаклин спрятала флакон с приворотным зельем и, озираясь, поспешила домой. Она понимала, если не взять дело с женитьбой в свои руки, Леонард так и не решится назвать леди супругой. Поэтому, собираясь на свидание, Жаклин захватила флакончик. Либо кольцо, либо приворот.

   Страшно? Безусловно, но никто не осудит, только порадуются.

   — Вы сердитесь? — от Леонарда не укрылась гримаса спутницы.

   — На вас? — притворно удивилась Жаклин. — Я понимаю, безопасность страны важнее развлечений.

   — И все же вы сердитесь, — покачал головой лэрд. — В последнее время вы часто печальны, хотя скрываете это под маской радости. В чем дело, Жаклин? Если это в моих силах, я исправлю досадное недоразумение.

   Рука Леонарда накрыла ладонь Жаклин. Он нежно пожал ее пальчики и с разрешения дамы поцеловал. Леди вздохнула и прошептала:

   — Увы, именно этого вы не желаете. Я не понимаю вас, Леонард. Не любовница, но и не жена. Или вы дали обет? Тогда скажите и не мучайте меня.

   — Пока я связан некоторыми обязательствами, — неохотно признался лэрд и, заметив, как потемнело лицо леди, поспешил добавить: — Я не женат.

   — Значит, помолвлены, — Жаклин вырвала руку и впилась в лицо Леонарда жестким, колючим взглядом. Такого оскорбления она не потерпит.

   — Нет, просто слово, данное не мной. Заверяю, к исходу года я все улажу.

   К исходу года! К этому времени Жаклин успеет стать всеобщим посмешищем. Она и так ходила по лезвию ножа морали.

   Внимание лэрда привлек один из агентов. Он в нерешительности мялся на пороге обеденного зала, не решаясь войти. Обрадованный возможностью улизнуть от неприятного разговора, Леонард встал и направился к агенту. Если уж тот разыскал его вечером, значит, что-то важное.

   Воспользовавшись моментом, Жаклин быстро извлекла из корсажа пузырек и щедро вылила содержимое в бокал спутника. Испуганно посматривая на увлеченного беседой лэрда, леди взболтала эльфийское вино и с облегчением выдохнула: зелье не оставило следа, растворилось без остатка. Теперь Леонард выпьет напиток и до безумия влюбится в первую женщину, на которую взглянет.

   — Прости, я на пару минут.

   Лэрд вернулся, залпом осушил бокал и, не глядя по сторонам, быстрым шагом направился к выходу. Сегодня «Крылья ветра» вошли в порт, требовалось потолковать об оронгской шпионке. На корабле не так много пассажирок, возможно, проглядев список с подробными описаниями внешности, Леонард вычислит нужную. Чем скорее ее схватят, тем лучше. Лэрд планировал лично допросить шпионку и при помощи магов выудить у нее столь необходимые сведения о людях оронгского короля в Эдессе. Увы, поймать их до сих пор не удавалось, девушку же непременно снабдили нужными адресами.

   Принимая список из рук агента, Леонард скользнул взглядом по залитой светом фонарей улице и невольно обратил внимание на женщину с красными волосами, растерянно озиравшуюся по сторонам. Вот она обернулась, шагнула в полосу света, отбрасываемую светильниками по обе стороны от входа в ресторан, и сердце лэрда екнуло так, что стало больно. Он забыл об агенте, о списке, шпионке, Жаклин, разумом правило нестерпимое желание почти на грани звериного. Только усилием воли Леонард подавил его, отвернулся, а когда, не выдержав, взглянул снова, незнакомка уже растаяла в людской толпе. «Потом», — прохрипел лэрд, силясь справиться с наваждением, и вернулся за столик. Леонарду нестерпимо хотелось выпить. Жаклин озадаченно смотрела на него и злилась. Ведьма обманула, зелье не подействовало. Взгляд лэрда пуст, в нем нет ни капли нежности. Кажется, Леонард, наоборот, отгородился от Жаклин стеной, из влюбленного превратился в обычного светского знакомого.

   Безуспешно потратив время на попытки разговорить Леонарда, леди в сердцах бросила салфетку на тарелку и, попрощавшись, ушла. Лэрд даже не подумал остановить. Он все так же сидел и потягивал вино, вспоминая черты лица женщины, которой хватило мгновения, чтобы стать самым ценным призом, самым заветным желанием его жизни. Той, из-за которой поблекла красота всего мира, к ногам которой хотелось положить все состояние, даже отдать душу.

ГЛАВА 10

   Лара проснулась от низкого монотонного звука. Она никак не могла понять, откуда он доноситься, а потом вспомнила: рядом молельный дом. В Оронге исповедовали одну религию, вернее, формально исповедовали, на деле давно не принося никаких даров и не строя храмы, а в Шиере проживало много народностей, каждый со своими верованиями. Госпожа Даш попыталась закрыть уши подушкой — не помогло, пришлось встать. Теперь понятно, почему за комнату взяли так мало. А ведь Лара могла не ограничивать себя в тратах: Ирадий перед отъездом снабдил достаточной суммой.

   Завтрак соответствовал комнате — питательный, но без изысков. Поедая яйцо в «мешочек», Лара вслушивалась в завывания и гадала, как хозяйка может спать с такими соседями. Определенно, гостиницу лучше сменить.

   Вчерашний вечер не решил ни одну проблему. Лара просто побродила по Эдессе, рассматривая витрины магазинов и пытаясь сориентироваться в городе. С этим госпожа Даш справилась и теперь знала, где аристократический квартал, а куда лучше не соваться. Понаблюдав за местными, Лара немного изменила походку, пародируя движения встреченной парочки красноволосых дочерей края гейзеров. Теперь сходство было полным.

   Госпоже Даш не удалось найти дом лэрда Валлена, но она догадалась, как решить проблему. В Публичной библиотеке наверняка хранится городской справочник, по которому, зная фамилию, легко найти нужный адрес. Его тут давали по цветам и животным, например, Дом химер на Улице виноделов, или по имени владельца, но с указанием квадрата между перекрестками. Жаль, напрямую спросить нельзя: любой, даже невинный интерес, привлечет внимание. Лара не сомневалась, Тайная канцелярия работает на славу, а улицы Эдессы полнятся осведомителями. Нужно позаботиться о том, чтобы все думали, будто госпожа Даш ищет совсем другого человека. Приезжая, разумеется, плохо ориентируется в городе, ей позволено нерешительно рассматривать дома.

   За чашкой кофе Лара составила краткий план действий. Увы, он выглядел настолько нереальным, что даже она не верила в успех операции. Но Лара — маг, пусть и не могущественная чародейка, но простой отведи глаз в случае необходимости накинет. В первый раз пойдет без него, а дальше придется колдовать.

   Узнав у хозяйки, где Публичная библиотека, Лара поцеловала ведьминский амулет и поспешила слиться с толпой. Хотелось бежать, но госпожа Даш крепилась, старалась не озираться и, между тем, внимательно смотреть по сторонам. Повсюду мерещились агенты и шпионы, Лара ощущала себя будто на экзамене, только цена его не отметка, а целая жизнь. Помогла успокоиться детская считалочка. Она всплыла в памяти при виде дриады, любовно слившейся с цветами, которые продавала. В считалке говорилось о деревьях. Лара остановилась и невольно засмотрелась на дриаду. Настоящая, даже одежда из листьев. В Альде бы за такое давно арестовали: нечего смущать покой горожан, а тут смотрели сквозь пальцы.

   Дриада заметила госпожу Даш, улыбнулась и махнула рукой: заходи. Лара покачала головой, и тогда тонкая лиана протянулась к руке, ловко заключила в петлю ладонь и потащила в цветочную лавку.

   — Цветок для прекрасной госпожи? — Из темноты лавки вынырнул рыжий парень и галантно протянул Ларе белую лилию. — Она идеально подойдет к вашим волосам.

   Госпожа Даш вежливо отказалась, но незнакомец настаивал, ужом вертелся вокруг нее и расточал комплименты. Ларе не нравилось столь пристальное внимание. Она с радостью бы ушла, однако ни рыжий, ни дриада, похоже, не собирались отпускать.

   Незнакомец ловко воткнул цветок в волосы Лары и отступил на шаг, любуясь.

   — Вы теперь настоящий элементаль!

   — Я занята, — нахмурившись, ответила госпожа Даш.

   Если рыжий заинтересовался ей как женщиной, так просто, увы, не отстанет. Он и не отстал, пропел, что такая красота принадлежит всему миру, и преступник тот, кто попытается ее присвоить.

   — Не заставляйте меня звать на помощь.

   Лара нервничала, гадая, можно ли в случае надобности применить магию. Ирадий ни словом не обмолвился, колдуют ли дочери гейзеров и если да, какими заклинаниями пользуются.

   — Ах, оборотни так падки на красивых девушек! — вздохнула дриада. — Я совсем не за тем позвала вас, чтобы устраивать чужую личную жизнь.

   Оборотень?! Лара сложила пальцы щепотью, готовая в любой момент наградить улыбчивого рыжего парня хотя бы огненным импульсом. Но почему она не заметила звериной сущности? Ведь даже глаза Ирадия показались подозрительными. Хотя, может, тот не стал их скрывать, чтобы Лара обо всем догадалась? Этот же оборотень, если, конечно, дриада не лжет, скрыт надежной иллюзией. Зачем, в Шиере же не преследуют подобную нечисть, только контролируют рождаемость, требуя предоставлять списки волчат. Если набирается слишком много, следует запрет на свадьбы, и оборотни мигрируют в другие края.

   — Прошу, госпожа, — рыжий ловко и смело подхватил Лару под руку и увлек в лавку. — Уверен, вы найдете что-нибудь по вкусу.

   — А я помогу с выбором, — вторила оборотню дриада.

   Она заслонила Лару от улицы, на время превратив вход в лавку в непроходимые дебри. Косяки, притолока, порог и сама дверь пустили побеги и, словно любовники, тесно переплелись в объятиях. Госпожа Даш всерьез занервничала и едва не пропустила момент, когда оборотень попытался усыпить ее пропитанным эфиром платком. Лара увернулась и наградила нападавшего сплетением двух рун. Оборотень тонко, по-собачьи, взвизгнул и завертелся на одной ноге.

   Дриада с шипением, так не вязавшимся с миролюбивым обликом, накинула на шею Лары петлю из корней, но затянуть не успела. Дерево — естественный материал, эльфийское волшебство же, как ни одно другое, подходило для управления природой во всех ее проявлениях.

   Пока Лара боролась с удавкой, пришел в себя оборотень и ринулся в бой. В человеческом обличии, но уже без иллюзии. Она будто покров задрожала и опала, позволив рассмотреть характерные волчьи глаза и звериный оскал. Времени на раздумья не было, Лара понимала, что проиграет бой против объединенных противников. Нужно бежать или хотя бы обездвижить одного. Но кого и как, если коварный корень дриады в любой момент может подставить подножку, а с быстротой реакции оборотня сможет соперничать только опытный маг. Лара пожалела, что родилась без дара, но одно знала точно — на оборотне нет амулетов. Они бы обязательно активировались при ударе, стремясь оградить хозяина от опасности.

   — Кто вы, что вам от меня нужно?

   Госпожа Даш отступала вглубь лавки, выставив перед собой руку в защитном жесте. Экран слабый, но первый натиск выдержит, подарит драгоценное время. Давненько Лара так не колдовала! Оказалось, многое уже выветрилось из головы, а часть того, что легко получалось в аудитории, не выходило в боевых условиях.

   За бельем — кинжал, он спасет жизнь, если оборотень доберется до тела. Он ведь смертен, как любое живое существо, кожа ничуть не толще, а сердце лишь на полдюйма ниже и правее. Только лучше не падать, не подпускать оборотня так близко. Каковы шансы, что твоя рука окажется быстрее и вернее? Недаром же для отлова оборотней нанимали специальных охотников — магов, знавших повадки этих тварей. Куда уж там простой преподавательнице рун и трансформации первого уровня!

   — Осторожнее ты! — буркнула оборотню дриада, с тревогой косясь на вход, оплетенный лианами. — Не попорти!

   — А кто ее задушить хотел? — огрызнулся рыжий. — Накой она нам мертвая? Или ревнуешь?

   — Я?! — дриада рассмеялась и окинула оборотня презрительным взглядом. — Это ты по мне слюни пускаешь, испачкал всю.

   — Оно и заметно, — вернул подколку рыжий, в пылу спора позабыв о Ларе. — Чахнешь, потому что только в мечтах слюнями балуют. Думаешь, не чувствую твои ручонки загребущие?

   — Ты псиной пахнешь, — наморщила нос дриада и, охнув, тут же нацепила на лицо приветливую улыбку. Не иначе пришел покупатель.

   — Заканчивай быстрее! — прошипела она оборотню и поспешила скрыться за лианами. Они пропустили ее и тут же снова сомкнулись.

   С улицы долетел обрывок разговора. Дриада нахваливала цветы и предлагала чудодейственные удобрения, которые из любой старой колоды вырастят целый лес. Так она даже ловушку сумела превратить в выставочный образец товара.

   — Давай без магии, а? — оборотень окинул Лару пристальным взглядом карих глаз и неторопливо расстегнул рубашку. — Там хорошо: ткани богатые, золото, массажисты…

   Госпожа Лара нахмурилась, пытаясь понять, откуда в Тайной канцелярии взялись массажисты, а потом сообразила: преступная парочка не имела к ней никакого отношения. И раздевался оборотень вовсе не из эротических соображений, а банально, чтобы заткнуть жертве рот и связать руки. Платок с эфиром валялся у порога, бутылочка, очевидно, далеко, вот рыжий и решил порвать на лоскуты рубашку.

   — На помощь, убивают! — заголосила Лара.

   Теперь, когда логическая цепочка замкнулась, она не боялась кричать.

   Оборотень недовольно зарычал, в один прыжок оказался рядом и едва не расшиб лоб об экран. От такого удара чары опали, зато и рыжему досталось. Охая, он лежал на полу, проклиная тот день, когда согласился работать на эмира.

   — Так вы меня в гарем хотели продать?

   Обескураженная открытием Лара замерла, даже не пыталась бежать. Такого она точно не ожидала, даже смешно стало.

   — Куда еще, дура? — утирая кровь со лба, хмуро ответил оборотень. — Ему как раз красной не хватает.

   — Соглашайся, а? — он вкрадчиво глянул на Лару. — Может, шанс всей жизни. Любимой женой станешь, побрякушек заведешь столько, что весь город с потрохами купишь. Обласканная, сытая, довольная, чего еще женщине надо?

   — Любви, — резко ответила госпожа Даш.

   — Да будет тебе любовь! Эмир еще молодой.

   Пока они спорили, в лавку прошмыгнула хмурая дриада. Она цыкнула на оборотня и велела поторапливаться.

   — Я соврала, будто ты с женой ссоришься, но, боюсь, не поверили, слишком убедительно девица кричала. Через пять минут стража явится.

   — Словом, вытащила ты счастливый билетик, — закончил цепочку уговоров оборотень и подмигнул дриаде. Та тут же оплела Лару лианами.

   Как ни пыталась госпожа Даш вырваться, ничего не получалось. Стало обидно. Ладно, если бы попала в руки Тайной канцелярии, а тут… Впору плакать от досады. Отчаянно барахтаясь на полу, госпожа Даш звала на помощь, пока ладонь оборотня не заткнула рот кляпом. Подхватив извивавшуюся и колотившую похитителя связанными ногами Лару на руки, оборотень поспешил выскочить через черный ход.

   Минутой позже в лавку ввалилась стража, разрубив лианы мечами. Дриада встретила их медоточивой улыбкой, предложила выбрать самый лучший букет для жены или подруги.

   — Зубы не заговаривай! — грубо оборвал ее сержант. — Здесь была женщина, она кричала… Куда ты ее дела?

   — Никуда, достопочтимый господин, — дриада захлопала длинными бесцветными ресницами и прислушалась: успел ли уйти оборотень? — Если желаете, можете обыскать лавку.

   Солдаты обыскали и, разумеется, никого не нашли.

   Лара же в это время дышала пылью старого ковра. Оборотень тщательно завернул ее, а сам уселся поверх, чтобы жертва не привлекала ненужного внимания.

   Рыжий устроился на задворках соседней лавки, принадлежавшей старому степняку. Тот платил оборотню за охрану, поэтому не удивился бы, обнаружив того в подсобном помещении. Рыжий наплел, будто владел особым видом магии, которым пропитывал ковры, защищая от кражи, и степняк даже радовался, когда оборотень на время забирал, а потом возвращал какой-либо ковер.

   Насвистывая, наглый рыжий оборотень дожидался дриаду. По его подсчетам, та управится за полчаса, после придет и поможет привести Лару в должный вид.

   Госпожа Даш же размышляла, как выбраться из ловушки. Ей совсем не хотелось в гарем. Помнила она и об иллюзии, прекрасно понимая, что случится, когда в одно прекрасное утро эмир или его евнухи обнаружат вместо красноволосой красотки женщину совсем другой внешности и комплекции. Разбираться не станут, задушат и закопают.

   Если бы не кляп, Лара попыталась бы применить магию, но треклятый оборотень все предусмотрел. Оставалось лишь осторожно, насколько позволял ковер, пытаться ослабить путы.

   Лара застонала, надеясь, что оборотень пожалеет живой товар. В ковре она вполне могла задохнуться, а мертвая наложница эмиру точно не нужна. Надрывное мычание возымело действие, и рыжий таки высвободил пленницу.

   — Ну, чего дергаешься? — буркнул он. — Я осторожно сел, чтобы кости не сломать.

   — Неблагодарная ты! — пожаловался оборотень. — Я ей сказочную жизнь, а она… Самого бы кто в гарем взял!

   Лара фыркнула, представив рыжего в роли раба. Эмир бы не дожил до утра, возжелав разделить с обновкой ложе любви. Лукавил оборотень, пытался заставить добровольно пойти. Но зачем? Видимо, чтобы Лара не дергалась и не кричала.

   Оборотень вздохнул, провел руками по ее волосам. Госпожа Даш скривилась, давая понять, что не нуждается в подобной ласке.

   — Откуда у тебя магия? — задумчиво спросил рыжий. Его глаза оказались напротив ее глаз и чуть светились в полумраке. — Кто отец-то?

   Нахал ощупал тело пленницы, будто пытаясь убедиться в его подлинности, и нахмурился. Повел носом и уткнулся лицом в волосы.

   — Настоящие, но глаза будто просвечивают, — пробормотал оборотень, вынул изо рта Лары кляп. И рыкнул: — Ну-ка, говори, кто такая!

   Госпожа Даш вздрогнула, когда рыжий встряхнул ее, будто плодовое деревце. Рот оборотня растянулся в зверином оскале, глаза сузились. Вместо ответа Лара наградила похитителя безобидным, но неприятным заклинанием — «Волшебной пылью». Оно не требовало плетения, относилось к вербальным и легко давалось даже первокурсникам. «Волшебная пыль» на время лишала зрения за счет иллюзии слепоты. Действовало от силы пару минут, но иногда спасало жизнь. Оборотень взвыл, заметавшись по лавке. Видимо, решил, будто действительно ослеп. Лара же освободилась от веревок и поспешила через косую дверцу выбраться на задний двор. Тут пахло паленой шерстью — не иначе хозяин лавки перед продажей проверял качество ковров.

   Госпожа Даш поняла, оборотень раскусил иллюзию, почуял подвох. На то он и зверь, чтобы при внимательном рассмотрении понять: что-то не так. Ирадий постарался на славу, если рыжему понадобилось столько времени, и заинтересовали только глаза. Значит, даже запах воспроизвел, а это чрезвычайно сложно. Хотя, чего ждать от оборотня? Наверняка и полную иллюзию бы сотворил при необходимости, чтобы даже собратья не распознали. Но не стал из-за оборотня в «Старом зубе». Кто же знал, что Лара нарвется на еще одного мохнатого? Их органы чувств не чета человеческим, переплюнут любой амулет.

   Пока Лара осматривалась, гадая, сумеет ли перелезть забор, не зацепившись подолом, во двор вылетел оборотень. И не в человеческом обличии, а на четырех лапах. Ощерившись, он боком пошел на госпожу Даш. Пришлось снова прибегнуть к магии и немного поиграть с оборотнем в салочки. Тот оказался не столь ловким, как Ирадий, видимо, разжирел на привольной жизни, и Лара пару раз легонько обожгла рыжую шкуру. Но каким бы ни был оборотень, он все равно превосходил госпожу Даш в выносливости и прыти. Понимая это, она пыталась не столько нападать, сколько обороняться, медленно отступая к забору. Что по ту сторону, Лара не знала, но понимала, там безопаснее, нежели здесь.

   — Ланни, ты где? — послышался звонкий голос дриады. — Они ушли, тащи ее обратно.

   — У нас проблемы, — глухо рыкнул оборотень, вновь приняв человеческий облик.

   Одежды, разумеется, не осталось, и Лара созерцала рыжего в первозданном виде. Впрочем, госпожу Даш интересовала не фигура, а следы от ожогов. По ним она пыталась определить нанесенный вред и прикинуть, насколько раны ослабили противника.

   Однако, ну у него и имя — Ланни! Или дриада специально исковеркала настоящее?

   Зеленая дева возникла в покосившемся проеме соседней лавки и, сходу оценив ситуацию, потянулась к Ларе лианой. Но госпожа Даш уже знала, чего ожидать от дриады, и ловко расправилась с зеленым отростком. Для надежности очертила вокруг себя круг, укрепила рунами и уселась в центре, победоносно взирая на молча бесившуюся парочку.

   — Ты чего с ней сделал, придурок? — набросилась на оборотня дриада. От неожиданности тот даже уши прижал. Был бы хвост, поджал его. — Как теперь долги отдавать? Знаешь, сколько бы за нее дали? Нет, даже удержать не смог! А еще первый парень клана!

   — Я… я это… не соблазнял даже, — пробормотал Ланни и тут же перешел в наступление, лязгнув зубами. — Заткнулась бы, деревяшка! Глаза открой, взгляни на нее. Ничего не видишь?

   — Свои деньги я вижу! — прошипела дриада. Цветы на ее теле подняли головки и будто бы пришли в движение. Ларе показалось — еще миг, и дриада обернется деревом. — И бестолкового напарника.

   — Иллюзия тут! — оборотень ткнул пальцем в Лару. — Или, по-твоему, обычные девицы заклинаниями швыряются?

   — Пусть швыряется, так даже дороже, — стояла на своем дриада и недовольно топнула ножкой. — Смотри, отниму долю.

   Оборотень покрутил пальцем у виска и осторожно присел на корточки у края защитного круга. Попробовав его на ощупь и заработав болезненный спазм, Ланни жалобно протянул, обращаясь к Ларе:

   — Может, договоримся, а? Ты никуда не заявишь, пойдешь со мной, а потом спокойно сбежишь. Это несложно, особенно за денежку. На троих поделим.

   Госпожа Даш мотнула головой и скрестила пальцы характерным образом. Оборотень тут же вскочил, сообразив, что сейчас сорвется с ладоней Лары. Человеческие руны представители его народа знали так же хорошо, как маги, только пользоваться за редким исключением не умели.

   Хихикнула дриада за спиной. Не удержавшись, Лара тоже рассмеялась: настолько потешно выглядел голый оборотень. Сообразив, в чем дело, тот одарил обеих обиженным взглядом и пожелал развлекать на пару челядь эмира.

   — Просто вести переговоры без штанов — это как-то…

   Госпожа Даш поражалась себе. Да, смущалась, отводила глаза, да, слегка покраснели кончики ушей, но еще полгода назад обнаженный мужчина при свете дня, более того, на расстоянии вытянутой руки вызвал бы совсем другие эмоции. Но пусть лучше оденется, а то трудно сосредоточиться.

   — Значит, переговоры будут? — ухватился за ее слова оборотень и осклабился, отгадав слабину противницы. — Смотри, станешь заклинаниями кидаться или молчать, во всей красе покажусь.

   Дриада презрительно фыркнула, заметив, что животные остаются животными даже о двух ногах. Оборотень проигнорировал подколку и, насвистывая, приступил к исполнению угрозы. Этого Лара уже не выдержала, покраснев, велела немедленно прекратить безобразие и напомнила о людях вокруг.

   — А чего люди там не видели? — оборотень внимательно осмотрел собственный пах. — Ничего особенного, по-моему, миленько. Степняк обзавидуется, конечно, у самого-то все высохло. Странно, что тебе не нравится. Точно для гарема — там невинных ценят.

   Дриада, не предпринимавшая больше попыток напасть на Лару, устроилась на пороге и, перетащив на колени горшок с рассадой, мурлыча, занялась посевными делами. Оборотень, убедившись в непробиваемости госпожи Даш, оставил попытки ее впечатлить, припустил в свою лавку, только пятки сверкали. При беге он ставил ноги не так, как человек, от чего казалось, будто они пружинят. Лара с облегчением выдохнула. Только озабоченного оборотня ей не хватало! Гон у него, что ли? По срокам подходит: весна в Шиере наступает рано, вот и старается рыжий по велению инстинктов. Они в нем, к слову, сильнее, нежели в Ирадии. Тот человек, а потом уже оборотень, тут же почти не замутненный культурой экземпляр.

   — Ты наша единственная надежда, — в голосе дриады сквозила грусть. — Лавка не прибыльная, а долг отдавать надо.

   — Поищите девушку в другом месте, может, кто согласится, — Лара не собиралась никого жалеть. Саму бы кто пожалел!

   Она стерла защитный круг и задумалась, не поставить ли отведи глаз. С ним никакой оборотень и никакая дриада не увидят, если магией не владеют. А они не владеют, иначе давно бы воспользовались. Природные и стихийные умения не в счет, это от рождения.

   Дриада отставила горшок, хотела что-то сказать, но замерла, приложив палец к губам. Глянув ей за спину, Лара заметила замотанного в длинный кусок ткани поверх шаровар седого смуглого человека в тюрбане. Подслеповато щурясь, он смотрел во двор и не заметить госпожу Даш не мог: слишком приметная.

   — Это еще што такое? — степняк шепелявил и брызгал слюной. — Ворофка!

   — Никакая я не воровка! — возмутилась Лара.

   — Она моя невеста, — пояснил одевшийся оборотень.

   Он в два прыжка преодолел разделявшее их расстояние и нагло обнял госпожу Даш. Та не стала возражать, понимая, скандал ей не нужен так же, как и парочке похитителей. Ланни коснулся губами уха Лары и, изображая покусывания, прошептал: «Подыграй, а? Я тут как бы не только нечисть, но и маг. Страшный-страшный». Госпожа Даш едва не прыснула от смеха. Страшный маг! Это ж надо выдумать!

   Кочевник скептически взирал на парочку, а потом попросил миловаться не на его дворе, ибо «глазам срам видеть противно».

   — Все, — в оборотне пропал неплохой актер, — вы меня рассердили, любезнейший. Я снимаю ловушки, пусть крадут ковры, грабят, мне плевать. Пойдем, милая, степняки, они такие невежественные.

   Ланни подхватил Лару под руку и повел в цветочную лавку. Ступал будто лорд, на лице надменность, которой позавидовал бы сам король. Прихватив горшок, дриада скользнула за ними.

   — А, давно собирался завязать, — ответил на невысказанный вопрос оборотень и плюхнулся на табурет позади ведер с ветвями пальм. Они напоминали опахала. Лара догадывалась, без мастерства дриады все это богатство давно завяло, только дочерям леса под силу оживлять растения. — Надоел старик хуже горькой редьки! Все равно ковры теперь без надобности, ты последняя.

   — Послушайте, — Лара уперла руки в бока и отошла подальше от нахала, — как вас там? Ланни?

   — Можно и так, — лениво согласился оборотень и указал на дриаду: — А это Валина.

   — А дальше мое имя и будем знакомы? Дудки! Я немедленно ухожу, а вы сами разбирайтесь с эмиром и его гаремом. Скажите спасибо, если страже не донесу.

   — Не донесешь, — с пугающей уверенностью заверил Ланни и отправил дриаду на улицу, зазывать покупателей. Та неохотно ушла и разбаррикадировала дверь, заменив лес побегов полупрозрачной сетью веток. — Под иллюзией просто так не ходят. Но меня чужие секреты не волнуют, своих хватает. Слуги эмира же ничего не заподозрят. Ты ведь аппетитная, бедняга слюной изойдет. Получим деньги, ты спокойно сядешь в паланкин, а потом сбежишь по дороге, если уж так в гарем не хочешь. Там действительно неплохо, я жил недолго.

   Лара изумленно уставилась на оборотня, пытаясь понять, как могли пустить волка в овчарню. Он же всех наложниц перепортил бы!

   — Охранял я его, — усмехнулся Ланни. — Девочек не видел, они под покрывалами при посторонних ходят, зато на золото, каменья, шелка да шербет насмотрелся. Жаль, уйти пришлось. Не по доброй воле, местечко-то хлебное.

   — Выгнали?

   — Род так решил. Зато связи остались. Ну, согласна? Я на крови поклянусь, что не предам, даже помогу. Просто очень деньги нужны, без них заживо шкуру снимут, а с Валины — кору.

   Оборотень искоса глянул на Лару. Нет, он не просил, не унижался, а терпеливо ждал чужого решения. Однако госпожа Даш собиралась помогать только себе. Один оборотень уже загнал ее в ловушку, во второй раз номер не пройдет.

   — Жаль, — сухо ответила Лара, — но ничем не могу помочь. Я недавно овдовела, и сама мысль о другом муже, даже фиктивном, мне противна.

   — Врешь, — безапелляционно возразил Ланни.

   Госпожа Даш вздрогнула и изумленно глянула на него, выдав себя. Откуда?..

   — Вдовушки не такие, у тебя в глазах ни капли скорби. Но не хочешь получить в должники оборотня с дриадой — твое право, — ворчливо добавил Ланни.

   Лара задумалась. С одной стороны, опасная авантюра и вероятность угодить сначала в «золотую клетку», а затем в руки палача, с другой — быстрота, сообразительность и нюх оборотня, который, несомненно, очень помог бы с бумагами. Только госпожа Даш ему не доверяла. Этот интриган уже трижды менял маски, кто поручится, что сейчас он открыл истинное лицо?

   — Я подумаю, — неопределенно ответила Лара. — Если понадобитесь, найду.

   — Да я и сам могу, — усмехнулся оборотень. — Ты приплыла на корабле, значит, живешь в гостинице. Обегу все, по запаху узнаю нужную. А думать тебе до вечера, на закате у меня встреча с покупателем.

   — Уж не в «Старом» ли «зубе»? — наугад спросила госпожа Даш и попала в «яблочко».

   Ланни подскочил, напрягся, будто перед прыжком и прорычал:

   — Откуда ты знаешь?

   — От одного оборотня, — продолжала лгать Лара, жалея, что затеяла эту игру. — Очень он меня ждет, если не приду, плохо будет. Тебе. Точно найдут и шкуру спустят. Я ведь еще и с магами дружу.

   Ланни нахмурился, а потом буркнул:

   — Связываться неохота!

   Госпожа Даш мысленно сделала отметку: оборотень из «Старого зуба» вовсе не прост, раз рыжий его так боится. Теперь и Ларе стало не по себе, но прийти и познакомиться нужно, даже если очень не хочется.

   Оборотень беспрепятственно позволил госпоже Даш уйти, даже пожелал сквозь стиснутые зубы счастливого пути. Дриада же проводила молчанием, хотя Ларе после долго казалось, будто она ощущает спиной цепкий взгляд.

ГЛАВА 11

   Как и планировала, Лара сменила гостиницу на другую. Устроилась на тихой улочке, в скромном семейном пансионе. Завтраки и ужины включены в стоимость, не придется думать, где перекусить. Готовила хозяйка отменно, во всяком случае, на невзыскательный вкус госпожи Даш. Та, хоть и бывала в ресторанах, никогда не забывала домашней еды, поэтому сливочная грибная подлива казалась Ларе не хуже перепелки в брусничном соусе.

   Дом лэрда Валлена она нашла. Подумав, отправилась туда под отводом глаз, решив на время не «светить» свою внешность. Дом оказался большим и хорошо укрепленным. По виду — неприступная крепость, несмотря на яркую штукатурку и фривольную растительную лепнину. Во-первых, дом окружал сад, и не просто сад, а настоящая полоса препятствий для вора. Лара не разглядела ничего, кроме колючего кустарника за решеткой. Она высокая, не перелезешь. Во-вторых, магия. Рассматривая парадный фасад, Лара гадала, чего тут только не намешано! Распутать можно, но потребуется время. Лучше всего защищены окна и двери. Оно и понятно: воры проникают в дом не через стены. Лара тоже не умела ходить сквозь камни, поэтому посматривала на крышу. Тут бы пригодилась помощь ловкого малого, вроде оборотня, но где ж такого возьмешь? В-третьих, за домом следили. Лара заметила это случайно, когда, разглядывая водостоки и гадая, нельзя ли по ним забраться на широкий карниз, а оттуда к слуховому окну, едва не столкнулась с неприметным мужчиной. Он будто бы поправлял шнуровку на высоких ботинках, но на самом деле не сводил взгляда с ворот. Лара осторожно обошла его, понадеявшись, что игра света не откроет обмана. Обошлось. Значит, амулетов соглядатай не носил. Приглядевшись, госпожа Даш заметила еще пару стражников. Узнать бы, с какой периодичностью они делают обход квартала?

   Покрутившись возле дома Валлена, госпожа Даш ушла. За ближайшим перекрестком сняла с себя чары и пристроилась на скамейке. Отвод глаз — вещь коварная, работает только при прямом контакте. Издали или при особом освещении можно разглядеть странное колебание воздуха. Иногда оно и вовсе обретало контуры фигуры — неясного светло-серого силуэта. Заклинание нестабильно и хорошо держится только у опытных иллюзионистов. Лара к таковым не относилась, поэтому ее отвод глаз мог обмануть только обычного человека или студента магического вуза, но не ведьму или чародея, если те хоть что-то смыслили в искусстве обмана.

   Задача казалась невыполнимой. Лара, конечно, собиралась узнать, не устраивает ли лэрд приемов, но понимала — с улицы туда никого не пускают. Оставалось действовать самым дерзким способом, при котором шансы на успех стремились к нулю.

   Госпожа Даш возлагала надежды на оборотня ли «Старого зуба». Ирадий недаром сказал о нем, наверняка поможет. А еще есть горничная госпожи Шареш, через нее можно попасть в высший свет, хотя бы через черный ход. Имя Инги значилось в списке полезных людей в шифрованной записке. Кроме нее там фигурировали старьевщик и музыкант.

   Задумавшись, Лара не заметила, как к ней скользнул мужчина в длиннополом плаще. Он будто возник из-за ствола дерева неподалеку. Незнакомец пару минут пристально наблюдал за госпожой Даш, а потом легонько коснулся ее плеча. Та вздрогнула и испуганно подняла на него глаза.

   — Добрый день, госпожа, — незнакомец слегка поклонился и поцеловал руку оторопевшей Лары. — Простите мне мою дерзость, но ваши волосы сияют ярче пламени…

   — До свидания, господин, я не знакомлюсь на улицах, — грубо ответила госпожа Даш и встала.

   Только этого ей сейчас не хватало! Назойливый поклонник может спутать все планы. Они и так дышат на ладан, а с такими помехами и вовсе пойдут на дно.

   «Порядочная», — тихо сделал ремарку в сторону незнакомец и рассыпался в извинениях. Лара не слушала, торопясь уйти, но настойчивый кавалер не желал отпускать даму. Не выдержав, госпожа Даш развернулась, шагнула к преследователю и напрямик спросила:

   — Вам неизвестно слово «нет»? Хорошо, я позову стражу.

   — Не нужно, — улыбнулся незнакомец. Показалось, или в его глазах скользнула усмешка, будто посчитал угрозу Лары наивной. — Меня всего лишь попросили найти вас и узнать, кто вы.

   Лара побледнела. Сердце мигом заколотилось в горле. Стало трудно дышать. Неужели вычислили? Так быстро? Глаза невольно заметались в поисках укрытия, разумеется, тщетно. Оставалось только стоять и ждать, мысленно проклиная Ирадия Малена и Валентайна Сарена. Им хорошо, не их посадят в тюрьму и, возможно, станут пытать. Лара заранее решила, что расскажет все. Не стоит упорство здоровья.

   Незнакомец, несомненно, заметил волнение Лары, но списал все на стеснение.

   — Давайте выпьем горячего шоколада? — предложил он.

   Госпожа Даш нахмурилась и замотала головой. Так ее собираются арестовать или соблазнить? Или то и другое сразу? Намекал же Ирадий на важность женских чар, вдруг и шиерцы практикуют нечто подобное?

   — Я же сказала, что не знакомлюсь на улицах, — уже не так уверенно повторила госпожа Даш, раздумывая, не сбежать ли. Это виделось лучшим выходом из положения. Пользоваться магий нельзя, к помощи стражи прибегать крайне нежелательно.

   — Вы не поняли, госпожа, — незнакомец подхватил ее под локоток и усадил обратно на скамейку, — это с вами хотят познакомиться. Как вас зовут?

   — Ну, знаете ли! — вспылила Лара.

   Такой наглости она не ожидала, так ее еще не оскорбляли! Даже Валентайн не тащил в постель через аспирантов.

   — Вот что, любезный, — она ткнула пальцем в лицо незнакомца, — передайте своему хозяину, что он дурно воспитан. Даже не так — что он мерзавец. Да, именно так — невоспитанный мерзавец.

   Повернувшись к собеседнику спиной, Лара гордо зашагала прочь.

   Нет, до чего дошли аристократы! Снимать порядочную девушку как портовую девку! Жаль, нельзя влепить напыщенному дворянину пощечину и немного попотчевать магией для усвоения урока.

   Лара опасалась, незнакомец кинется за ней, начнет хватать за руки, но нет, ее никто не спешил догонять.

   Волнение пришлось заедать в ближайшей кондитерской. Когда Лара опомнилась, то ужаснулась. Нельзя есть столько сладкого! А госпожа Даш только-только похудела. Лара взглянула на недоеденное пирожное с шоколадной крошкой, хотела отставить, но передумала. Плевать, что растолстеет, меньше проблем, меньше кобелей. «Вот вам, Валентайн Сарен!» — со злостью думала Лара, отправляя в рот очередной кусочек.

   Кондитерская изрядно опустошила кошелек, зато поселила в душе умиротворение. Закрепить его госпожа Даш решила на рынке, который, как известно, не только дарил физическую пищу и прикрывал тело, но и помогал пополнить багаж слухов. Кроме прочего, там всегда торговали различными колдовскими штучками. Лара уважала ведьм и плоды их труда, ценила даже кустарей-троллей и собиралась пройтись по лавкам в поисках чего-нибудь этакого. Никогда не знаешь, что натолкнет на нужную мысль, может, на прилавке найдется ключик к дому Валлена.

   Рынок оправдал самые смелые ожидания. Лара быстро миновала ряды с одеждой, к продуктам даже не подходила. Ее манили палатки в дальней части рынка и улочка с затейливыми фонарями из тыквы, протянувшаяся от крытого павильона до остатков каменной стены старой, давно разрушенной крепости. Тут пахло колдовскими травами, а на черном бархате лежали неограненные камни.

   Лара в задумчивости бродила между лотков, отмахиваясь от предложений погадать. Соблазн, конечно, велик, госпожа Даш верила в силу карт и костей, но боялась, как бы гадалка не выдала ее властям. Магические предметы не обманешь, они скажут правду. Пока Лара не нашла ничего интересно, ничего, чтобы могло натолкнуть на решение загадки. Чтобы не сердить торговцев, госпожа Даш приценилась к любовному амулету. Она особо не верила в его силы, полагала, это безделушка, но рука сама потянулась к шнурку.

   — Они все на соседней улице сделаны, — раздал голос над ухом. — Магии в них не больше, чем в мальчишке-разносчике.

   Лара положила кристалл якобы чистого горного хрусталя обратно на выцветший бархат и очень медленно развернулась. Она узнала Ланни и не понимала, что ему понадобилось. Наверняка опять какая-то гадость. Интересно, где притаилась дриада? Или эта парочка умеет действовать поодиночке?

   — Ну, здравствуй, что ли! — Ланни широко улыбнулся и поправил рыжую шевелюру. Ларе показалось, будто в ней не хватало клока волос.

   — Что надо? — грубо поинтересовалась госпожа Даш, проигнорировав вежливое приветствие.

   — Зачем ты так сразу? — обиделся оборотень. — Я к ней со всей душой, ищу по всему городу… Камушек хочешь? Так я покажу, где купить.

   Слушавшая до этого молча торговка, представившаяся потомственной ведьмой, встрепенулась и попробовала усовестить Ланни. Мол, нечего врать, самые лучшие амулеты в ее лавке продаются.

   — Это? — оборотень подбросил на ладони давешний горный хрусталь и будто нечаянно уронил. Камень разбился, оказавшись обычным стеклом.

   — Ну, убедилась? — Ланни обернулся к Ларе. — Мошенники.

   — Как и вы, — ввернула госпожа Даш.

   Торговка смотрела на них зверем, а потом накинулась на оборотня, грозя расцарапать лицо гаденышу. Ланни кривился, но терпел до тех пор, пока мнимая ведьма не замахнулась на него метлой. Этого оборотень стерпеть не мог, ловко выхватил оружие и переломил о колено.

   — Заткнулась, тварь! — рыкнул он так, что даже у Лары затряслись колени.

   Торговка испуганно захлопала глазами и, сообразив, кто перед ней, поспешила закрыть лавку. Довольный оборотень, мигом растерявший всю злость, потащил упирающую Лару вниз по улочке. Госпожа Даш пыталась вырваться — куда там, вцепился так, что только вместе с рукой оторвешь. Припечатать бы заклинанием, но ведь заденет кого рикошетом, нельзя. В Альде бы рискнула, а тут другое государство, где она на птичьих правах, по чужим документам.

   — Я же сказала, что не хочу в гарем! — прошипела Лара, раздумывая, чем бы огреть надоедливого кавалера. Мысль о «Волшебной пыли» казалась все более заманчивой.

   — Вот женщины, одни мысли о мужиках! — закатил глаза Ланни. — В гости я тебя веду, к знакомому твоему, которого ты в глаза не видела. Проверил ведь, сбегал в «Старый зуб» — действительно ждут красотку. Скажи, — подмигнул оборотень, — ты подружка кого-то из наших? Просто так Черный Саф беседовать с человечкой не станет, даже с магиней.

   Лара промолчала. Пусть думает, что хочет. Зато у самой завертелось в голове беличье колесо. Раз таинственный Саф такой важный, почему сотрудничает с Ирадием? Или оборотень-ментал и сам не так прост, как кажется? Ради ответов на вопросы Лара согласилась бы даже поговорить с Валентайном. Тот-то наверняка знал правду или хотя бы часть правды, но, интуиция подсказывала, смолчит. Так или иначе, госпожа Даш собиралась в «Старый зуб», почему бы не теперь? Ланни при разговоре все равно присутствовать не станет, Лара в этом не сомневалась. Раз так, то пусть живет спокойно, в целости и сохранности.

   Оборотень уверенно вел госпожу Даш по перекрестьям улиц. Он крепко держал ее за руку, будто боялся, что спутница сбежит. Лара же старалась запомнить дорогу, чтобы, в случае чего, самой дойти до таверны. Заодно подстраховывалась: не доверяла оборотню.

   Благополучные кварталы остались позади. Потянулись унылые серые улочки, нередко тупиковые, перегороженные веревками с бельем. Мостовые сменил деревянный настил. Сточные канавы полнились мусором. Пах он соответствующе, приходилось зажимать нос.

   — Ну и помойка! — в сердцах пробормотала Лара. — А еще столица!

   — Каков народ, таков и дом, — ухмыльнулся Ланни. — У нас и то чище, ты права. Тут отставные моряки живут, барыги всякие, барышники — та еще компания!

   Госпоже Даш сразу расхотелось идти в таверну. Тамошняя публика наверняка еще хуже, и Лара поневоле порадовалась, что идет в «Старый зуб» не одна. Словно прочитав ее мысли, Ланни заверил: заведение чистое, не в этом квартале.

   — Тут просто короче. Не бойся, я с тобой, — оборотень горделиво выпятил грудь, за что тут же получил тычок под ребра.

   Потирая бок, Ланни обнажил клыки, но беззлобно, так, для острастки. В ответ Лара зажгла на ладони огонек.

   — Будем считать, обмен любезностями состоялся, — рассмеялся оборотень. — Ты прости за гарем, не знал ведь, что Черному Сафу нужна. И что магиня тоже. Пришлось Валину вместо тебя продать.

   Госпожа Даш попыталась представить дриаду в образе красноволосой девы. Воображение спасовало. Да и как оборотень уговорил Валину пойти на такое? Опоил чем-нибудь, связал, засунул кляп? Дриады — народ свободолюбивый, они даже мужей не заводят, только любовников — а тут гарем, изображать кротость и покорность. Но не слабее Валина оборотня, сама бы его скрутила корнями или лианами.

   — И она добровольно согласилась? — в сомнении покачала головой Лара.

   — Угу, — подтвердил Ланни. — Я бы сам согласился, но за девочку не сойду. Ну у вас, женщин, и волосы! Умаялся перекрашивать.

   Госпожу Даш снедало любопытство. Жутко хотелось расспросить о купле-продаже живого товара, но, здраво рассудив, что меньше знаешь, крепче спишь, не стала.

   — Не беспокойся, она сбежит. Зато мы старый долг отдали.

   — То-то вы такой веселый!

   — Какое же я «вы»? — расхохотался Ланни и фривольно обнял Лару, чуть сжав мягкое место. — Я еще не старый, свободный, между прочим…

   Оборотень не договорил, взвыл, подскочив ярда на два, и поспешил перейти на другую сторону улицы. На штанах зияла прожженная дыра — в том же месте, которое облапал у спутницы. Хмурясь, Лара в упор смотрела на оборотня, гадая, стоит ли проучить нахала или ограничиться маленькой местью. Жаль, в Шиере не истребили этих похотливых существ. Знать бы, истинный ли оборотень Ланни. Судя по повадкам и заигрываниям нет. Истинные — своеобразная элита, ведут себя с чувством собственного достоинства.

   — Если я разрешила называть себя на «ты», то не давала согласия тискать. Еще раз попробуешь в уголке зажать, руки распустить, пошлый намек сделать, чучело набью, — бравурно пообещала Лара.

   На самом деле госпожа Даш боялась. Да, она магиня, но и Ланни не волчонок, а настоящий взрослый оборотень. Лара успела оценить его возможности и свои тоже. Но звери уважают силу, поэтому приходилось блефовать.

   Ланни игру оценил, пожал плечами с видом «было бы предложено» и больше рук не распускал.

   По дороге госпожа Даш попыталась расспросить о Черном Сафе, вызнать, почему упоминание о нем вызвало вначале такую негативную реакцию, но оборотень упорно молчал. Когда вопросов стало слишком много, и вовсе рыкнул. Лара намек поняла и предпочла не ссориться со спутником. Не хочет рассказывать, его право.

   Таверна «Старый зуб» притаилась на выезде из города. Мимо проходил важный торговый тракт, поэтому хозяин не рисковал остаться без посетителей. Из трубы валил дымок, пахло жареным мясом. Ланни облизнулся и сглотнул слюну. Жалобно покосился на Лару, и та сжалилась, пообещала накормить обедом.

   — Вот и славно, — просиял оборотень, — а то с вечера брюхо пустое.

   Госпожа Даш скептически покосилась на упитанного Ланни. Даже если не завтракал, наверняка успел перехватить чего-то на рынке. Но заплатить за услугу она заплатит.

   Повеселевший оборотень потянул Лару к покосившейся вывеске с утрированным зубом и, на миг замерев на пороге, принюхиваясь, толкнул плечом дверь. Госпожу Даш обдало жаром, на миг даже дыхание перехватило. Приглядевшись, она поняла, в чем дело: неподалеку от двери соревновались в огненном искусстве двое магов. В качестве зрителей выступали четыре тролля и дроу. Чуткий слух последнего мгновенно среагировал на распахнувшуюся дверь, а рука сама собой потянулась к заспинным ножнам. Ланни будто бы не обратил на угрозу внимания, Лара же занервничала. Но нет, дроу не полез в бой, даже не обнажил оружие. Мазнул взглядом по лицам вошедших и вновь присоединился к зрителям. Госпожа Даш тоже с интересом взглянула на магов. Изрядно выпившие, в расстегнутых рубахах не первой свежести (куртки благополучно валялись на полу за ненадобностью), они творили все новые огненные фигуры. С каждым разом заклинания становились сложнее и требовали больше сил и умений.

   — Поспорили, — лениво протянул Ланни, со скучающим видом глянув на магов. — Безопасный огонь.

   Госпожа Даш укоризненно покачала головой, не одобряя поведение коллег. Полнейшее игнорирование правил безопасности! Эти двое запросто могут сжечь не только себя, но и таверну с соседними домами. В Альде Лара бы, не задумывалась, подошла и пристыдила, однако в другой стране приходилось скрывать свой род занятий.

   При виде очередного огненного чуда тролли взорвались свистом и бурными овациями. Под их аккомпанемент Лара вслед за оборотнем прошла к очагу, где жарился поросенок. Мальчишка-поваренок ловко крутил вертел, чтобы туша не подгорела. Но Ланни заинтересовала не еда, а одинокий посетитель. К нему никто не подсаживался, хотя тот занял самое удобное место — возле огня. «Спиной к свету. Дверь и окна на виду», — мысленно отметила Лара. Она сразу поняла, этот человек — и не человек вовсе, а искомый Черный Саф. Он кутался в потасканный плащ цвета собственного прозвища; лица не разглядеть. Зато на массивном пальце кольцо с прямоугольным камнем. Значит, глава рода, не меньше, а то и князь. Перед Черным Сафом стояла тарелка с жарким и кружка пива. Оборотень неторопливо ел. Он единственный из посетителей, кто не интересовался магической забавой. Даже хозяин тянул шею и поглядывал, что поделывают гости, не подпалили бы таверну.

   — Я привел, — почтенно склонив голову, доложил Ланни.

   Он мигом стал серьезным, только подкрепив догадки Лары.

   Не оборачиваясь, Черный Саф кивнул, и оборотень скользнул в сторону, к стойке.

   — С тебя обед, — напомнил он госпоже Даш и оставил ее наедине с собеседником.

   Подумав, Лара села и поздоровалась. Черный Саф не ответил, погруженный в еду и собственные мысли. Госпожа Даш закашляла и повторила приветствие.

   — Слышал, — буркнул Черный Саф.

   Голос у него оказался низкий, надтреснутый и властный.

   К Ларе подошла подавальщица и со скучающим видом предложила сделать заказ. Госпожа Даш спросила воды и чего-нибудь легкого.

   — Мяса ей! — приказал Черный Саф. — И вина. Дамы пьют вино. Только крепкого не наливай.

   Подавальщица кивнула и, мигом проснувшись, поспешила на кухню.

   Убедившись, что никто не слышит, Лара назвала пароль. Черный Саф перестал жевать и удивленно уставился на нее, будто не верил. Потом хмыкнул и скинул капюшон, позволив рассмотреть себя. Черный Саф оказался коротко стриженым брюнетом. Массивный квадратный подбородок, поросший щетиной, выдавал человека властного. Голубые глаза пристально изучали Лару. На виске — шрам. Взгляд хищный, цепкий. Оборотень, никаких сомнений быть не может, никакой ободок на радужке не нужен.

   — Значит, ты, — наконец протянул Черный Саф. — Ничего, по виду подходишь. Любит лэрд таких.

   Понятно, Ирадий не просто так сделал Лару красноволосой, изначально собирался подложить в постель начальнику Тайной канцелярии. На миг стало противно, а потом госпожа Даш вспомнила многочисленные намеки и усмехнулась. Ну да, на что еще годна, по мнению мужчин, обесчещенная женщина? Только на удовольствия, значит, и работа у нее вся через постель.

   Разговор на время прервался: подавальщица принесла вино.

   — Я ради тебя днем пришел, — пробурчал Черный Саф, промокнув губы рукавом. — Не люблю, когда подозрительные типы заводятся. И не люблю, когда от дел отвлекают. Уже ходила?

   — Ходила, — кивнула Лара и налила себе немного вина. — Охраняют хорошо.

   — Крутись, — пожал плечами оборотень, — помогать не стану, не моя забота. Как и договаривались, буду захаживать каждую ночь. Не ждут меня в Эдессе в другое время суток!

   Черный Саф усмехнулся и покосился на магов, перешедших от фокусов к банальной потасовке.

   — Пьяные, поэтому не видят. Да и ты не видишь.

   Лара мгновенно поняла намек: перед ней истинный оборотень под одной из личин.

   — А как я тогда вас узнаю? — задала резонный вопрос госпожа Даш.

   — По цветочку, — хмыкнул оборотень. — На стол класть стану. А ты умная, смекнула о сути. Принесешь, так и быть, покажусь. Только, — в голосе прорезался металл, — если хоть слово обо мне сболтнешь, пожалеешь.

   — А ему, который послал?..

   — Он и так знает, — отмахнулся Черный Саф. — Если срочно понадоблюсь, через Рыжую найдешь. Проститутка она, всему городу знакома.

   Оборотень встал, бросил на стол горсть монет и ушел, оставив Лару гадать, для чего вообще потребовался этот разговор. Банальные смотрины?

   Принесли мясо. Оно привлекло внимание Ланни. Наглец плюхнулся рядом и капризно потребовал свою долю — пришлось заказать. Оборотень тут же присовокупил к мясу эля и странного вида рулет: фарш, завернутый в капустные листья. От него нестерпимо пахло специями.

   — Как вы можете такое есть? — поморщилась Лара. Ее от одного вида тошнило.

   — На «ты» давай, — с набитым ртом пробормотал Ланни, по очереди уплетая то рулет, то сочную рульку. — И это очень вкусно.

   Госпожа Даш не стала спорить. Мясо на собственной тарелке казалось жестким, но выбора не было, приходилось жевать, в остальных дешевых едальнях готовили не лучше.

   — А этот Черный Саф кто? — шепотом рискнула поинтересоваться Лара. — Я о роде занятий.

   Она хотела проверить собственные предположения, а Ланни не мог не знать его статуса. Но оборотень нахмурился и замкнулся в себе. Из этого Лара сделала вывод, что права, и ей попался сам князь.

   — Он чужой, да, но вы ему подчиняетесь? — опять закинула удочку госпожа Даш. — Оборотни, они ведь тоже разные. Ты, наверное, обычный.

   — Угу, оборотень вульгарис, — хмыкнул Ланни. — То есть псина обыкновенная, но с мозгами и второй ипостасью. Магии ноль, живем не дольше людей. А Саф… Он, — оборотень оглянулся, будто недавний знакомец мог подслушать, и шепотом продолжил: — истинный он. Не любят его, и есть, за что не любить и бояться. Сделай, что просит, и уходи. Дружеский совет даю.

   — Таки сразу и дружеский! — хмыкнула Лара.

   Она уверилась в относительной безопасности собеседника и немного расслабилась.

   — Не вражеский же! — рассмеялся оборотень и, помедлив, осторожно положил руку на плечо госпожи Даш. Помнил урок. Госпожа Даш возражать не стала, и ладонь легла уже нормально. — Давай Эдессу покажу? А то еще кто-нибудь в гарем продаст. Да и нехорошо красивым девушкам, особенно под личиной, ходить в одиночку. Раз прячешься, значит, ищут. Раз ищут, нужен охранник.

   — Никто меня не ищет! — вспыхнув, ответила Лара, слишком поспешно, чтобы Ланни поверил. — И не доверяю я тебе.

   Оборотень фыркнул и вцепился зубами в рульку. Оторвал зубами кусок и за пару движений прожевал. Видя, что собеседница не торопится есть, Ланни потянулся к ее тарелке, ловко подцепил и отправил в рот чужой ломоть. Опомнившись от наглости, госпожа Даш ударила оборотня по руке. В ответ тот скорчил обиженную мину, будто Лара отняла у него конфетку.

   — Послушай, Ланни, — в голове крутилась мысль, но госпожа Даш пока не решалась ее озвучить, — чем ты занимаешься?

   — Чем придется. Обычно кого-то охраняю, оборотень же.

   Лани щелкнул пальцами, и подавальщица тут же принесла еще эля. Похоже, оборотень частенько хаживал в «Старый зуб».

   — Да ладно тебе, магичка, нечего носом кривить! — Ланни налил Ларе вина, себе же плеснул эля. — Мы ж не враги, право слово! Ты не совсем честная, я не совсем честный, споемся. Ну, за встречу!

   Они чокнулись. После беседа крутилась вокруг госпожи Даш. Оборотень отчаянно старался выпытать истинные цели ее поездки в Эдессу, Лара же отмалчивалась.

   Маги, собравшие вокруг себя толпу зрителей, угомонились. Сломав пару стульев и перевернув стол, в котором теперь красовалась ровная круглая дыра, они мирно похрапывали у порога. Тролли, так и не дождавшись настоящей драки, разочарованные, вернулись к своему пиву, только хозяин деловито расхаживал по таверне, подсчитывая убытки.

   Неожиданно дверь распахнулась, явив диаду в странном одеянии. Яркая тряпка, некогда бывшая полупрозрачным платьем, обнажала все, что могла, рождая нездоровый мужской ажиотаж. Лицо Валины скрывала вуаль. В руках дриада держала туфли на непомерно высоком каблучке, крепившиеся ремнями к лодыжкам.

   — Валина? — в голосе Ланни не слышалось энтузиазма.

   Оборотень заерзал и попытался спрятаться за Ларой. Госпожа Даш поняла, тот продал дриаду недобровольно, и мысленно пожалела беднягу. Хоть дочери леса и мирные существа, в ярости дадут фору любой горгулье.

   Валина откинула обеденный зал пристальным взглядом с прищуром. Увидев Ланни, скривила губы в усмешке, сорвала вуаль и смяла в кулаке.

   — Тебе точно домашняя собачка или охранник не нужен? — шепотом спросил Ланни. — Бесплатно. Я полезный!

   Лара промолчала. Она не собиралась защищать оборотня от разгневанной подружки. Уболтал, как пытался уболтать госпожу Даш, получил деньги и сбежал.

   — Иди к нам, красотка! — к дриаде попытался подкатить один из троллей — плечистый, шириной со шкаф и ростом под семь футов, то есть выше обычного мужчины на добрую голову, а то и две. — Я зелененьких люблю, не обижу.

   Валина медленно положила туфли на пол, недобро улыбнулась и топнула ножкой. Пол заходил ходуном и пророс десятком лиан, которые спеленали детину, как ребенка. Тот силился вырваться, но не мог. Показав троллю композицию из одного пальца, одинаково понимаемую всеми народами, Валина подхватила туфли и направилась прямиком к столу Лары.

   Лани глухо заворчал и начал раздеваться. Делал он это быстро, бросая одежду на колени госпоже Даш. Но полностью разоблачиться оборотень не успел, дриада оказалась проворней. Водрузив туфли на стол рядом с тарелкой Ланни, она пропела:

   — Ну, здравствуй, скотина!

   — Ой, ты уже вернулась? — деланно удивился полуодетый оборотень и, скривившись, попросил: — Давай не здесь, а? Не хочу за разбитую посуду и мебель платить.

   — А мы и не будем, я просто свяжу тебя и продам на живодерню. Или заезжим магам на опыты. В Оронге, например, не любят оборотней, вот туда в трюме и поплывешь, окупишь мои моральные страдания. Думаешь, приятно ножки раздвигать! — дриада перешла на крик, высокий и визгливый.

   Ланни замотал головой, а Лара зажала уши.

   — Разве тебя уже?..

   — Врач проверял, идиот! При трех свидетелях!

   Оборотень сглотнул, сгреб одежду в охапку и попытался обойти посиневшую от гнева дриаду. Не тут-то было! Валина тут же отрастила лианы и сжала ими горло Ланни не хуже пальцев. По желанию хозяйки стебли подняли оборотня высоко над полом, едва ли не повесив. Несчастный хрипел, извивался, слабея с каждой минутой. Дриада же стояла и усмехалась. Лара полагала, она прекратит наказание, когда оборотень перестанет сопротивляться, но нет. Ланни уже обмяк, лицо посинело, руки и ноги висели плетями, а лианы по-прежнему крепко сжимали горло жертвы. Как бы госпожа Даш ни относилась к оборотню, остаться безучастной к убийству она не смогла. Позабыв о маскировке, Лара прибегла к магии: сожгла лианы и накинула на дриаду временное оцепенение. Зафиксировав его, госпожа Даш склонилась над Ланни и прислушалась: не дышит. Испуганная Лара встала перед ним на колени и надавила на грудь. Руки тряслись: она никогда еще не делала искусственного дыхания.

   Кажется, дриада сообразила, что наделала, во всяком случае, усмешка сошла с ее лица, уступив место тревоге. Потом в глазах и вовсе появился испуг. Решив, что помощь природной нечисти в оживлении оборотня не помешает, Лара сняла оцепенение. «Я не хотела!» — пискнула дриада, отпихнула госпожу Даш и начала водить руками над лицом Ланни. Это возымело действие. Оборотень закашлялся и открыл глаза, чтобы уже через миг вскочить, перекинуться в звериную ипостась. Ощетинившись, Ланни пригнулся к полу, изготовившись к прыжку. Желая предотвратить кровопролитие, Лара поспешила обездвижить его, обернувшись к дриаде, хотела укорить, но вспомнила о Валентайне и раздумала. Когда тебя предали, всегда горько. Лара мерзла под дверьми, плакала и умоляла, а дриада в сердцах хотела убить. Просто потому, что больно.

   — Разбирайтесь сами! — госпожа Даш взмахнула рукой, сняв заклинание. — Но я согласна с Валиной, ты подонок.

   — Да я ее долю не трогал! — обиженно буркнул оборотень, вновь став человеком.

   Но госпожа Даш уже хлопнула дверью. Доверять такому, как Ланни, — последнее дело, она справится сама.

ГЛАВА 12

   Леонард хмурился. Даже любимое эльфийское вино не радовало. Во-первых, до сих пор не арестовали оронгскую шпионку, во-вторых, из головы не шла красноволосая красавица. Лэрд всегда питал слабость к подобному типу женщин, с точно такой же фигурой: чуть более округлой, нежели у дочерей края гейзеров, такого роста: не большого и не маленького, с длинными огненными волосами, стройным станом и длинными ногами. Незнакомка и вовсе казалась воплощением потаенных фантазий. Леонард плохо разглядел ее, но наметанный глаз сразу определил: скромная, порядочная. Неуклюжий агент только подтвердил предположения. Неотесанный мужлан, он оскорбил девушку, но в то же время проверил. Она не вертлявая кокетка, не особа легкого поведения, не охотница за деньгами, а гордая, хорошо воспитанная мещанка, от этого еще более желанная.

   Лэрд долго не мог понять, почему влечение к незнакомке столь сильно, а потом, глянув на испуганное и одновременно расстроенное лицо Жаклин, догадался. Она не смотрела на него так до того вечера, да и многие признаки настораживали. Леонард вызвал леди на откровенный разговор, но Жаклин клялась, что ничего не знает. Клялась и дрожала.

   — Не бойся, — лэрд старался говорить как можно ласковее, понимая, Жаклин воспринимает его сейчас не как возлюбленного, а как начальника Тайной канцелярии, — я ничего не сделаю, никак не накажу.

   Он протянул руку, чтобы погладить леди по щеке, но та отшатнулась. Будто бы Леонард мог ее ударить! Это оскорбило, заставило поджать губы и отойти к столу. Разговор происходил в кабинете лэрда, сразу после ужина.

   — Видит небо, Леонард, я не знаю, чем не угодила вам, — качая головой, пробормотала Жаклин и закрыла лицо руками, позволив эмоциям вырваться наружу. — Я верна вам, подарила честь, ни в чем не отказывала, а вы лгали мне. Вы помолвлены, лэрд? Это те самые обязательства, которые мешают вам жениться?

   — Я не помолвлен, а дал слово. Давно, еще при жизни отца. Жаклин, вы что-то сделали?

   — Что именно? — изобразила неведение леди.

   — Вы прекрасно знаете, и это вас тревожит. Облегчите душу.

   Жаклин покачала головой и утерла глаза платком. Лицо ее вдруг стало каменным, на нем застыла знакомая светская маска.

   — Значит, слово, — желчно протянула она. — Целых полгода вы обманывали меня, опозорили, а теперь не можете жениться. И изначально знали, что не сможете. Кто вы после этого, Леонард, кого из нас надлежит осуждать?

   Лэрд ощутил укор совести. Тогда, когда он увлекся Жаклин, давнее слово, данное некогда отцом от его имени, вылетело из головы. Леонард полагал, все не зайдет дальше обычных ухаживаний и так называемой галантной любви, популярной в свете. Это помогало Жаклин сохранить статус похитительницы сердец и снискало бы милость королевы лэрду. Всем известно, она благоволит к леди Бессе, а кое-какие дела вершатся только через супругу самодержца. Да и разве не лестно получать поцелуи от первой красавицы двора? Потом же все переменилось. Чувства к Жаклин переросли обычную светскую игру, увлечение превратились в полноценные отношения. Лэрд хорошо помнил вечер, когда, уступив уговорам, леди, стесняясь, согласилась остаться с ним наедине. Жаклин поставила условие: Леонард ничего не увидит, и лэрд делал все в темноте, на ощупь, под одеялом. Помнил легкий вскрик, то, как Жаклин обмякла под ним, и ее горячечный поцелуй в конце. Тогда лэрду казалось, он любил ее больше всего на свете, а теперь эта страсть… Образ Жаклин поблек, прикосновения утратили притягательность, а тело, заключенное в обтягивающее платье, вызывало лишь теоретический интерес.

   — Значит, молчите? — леди чуть повысила голос. Ноздри ее раздулись, резко обозначились скулы, придав сходство с предками-дроу. — Прекрасно! Либо вы женитесь на мне, лэрд Валлен, как и положено любому порядочному мужчине, клявшемуся благородной леди в любви и делившему с ней ложе, либо я заставлю вас это сделать. Моя честь не коврик для пола, я не позволю ее растоптать и покрыть несмываемым позором.

   Налет идеальности слетел с Жаклин. Она устала, нервничала и плохо контролировала себя. Сознание вины лишь усиливало агрессивность нападения. Жаклин понимала: вскроется история с приворотным зельем, придется уехать в провинцию, подальше от досужих пересудов. Но, узнай об этом лэрд после свадьбы, скандала удастся избежать. Чего только жены не подливают мужьям, лишь бы живы остались.

   Леонард не знал, что ответить. Такое случалось с ним редко и неизменно раздражало. Это он должен выбивать почву из-под ног, а сам стоять твердо, уверенно.

   — Леди, я не хотел… — промямлил лэрд и осекся под гневным взглядом Жаклин. Впервые в жизни.

   — Сроку вам месяц, — прошипела леди. — Либо вы попросите моей руки, либо распрощаетесь с добрым именем. Если тонуть, то вместе.

   Жаклин вышла стремительно, даже не вышла, а вылетела из кабинета. На глаза навернулись слезы, но леди их сдерживала. Плакать на глазах прислуги неприлично. Когда захлопнется дверца экипажа, и щелкнет кнут, тогда можно, но тихо и недолго, чтобы не опухли веки. Через три часа светский раут, Жаклин должна блистать.

   Леонард же поехал к придворному магу. Интуиция подсказывала, только он сможет развеять сомнения. Живя в мире магов, лэрд хорошо знал, как легко проклясть, и подозревал нечто подобное. Амулеты на шее защищали от большинства чар, но мог нечаянно преобразовать их самым невероятным образом. Например, усилить чувства.

   А после лэрд сам отправится на поиски красноволосой незнакомки. Он знал, где она живет, и надеялся застать красавицу. Судя по всему, она небогата, приезжая и вряд ли станет ужинать в ресторации, а не в пансионе. Само появление в Эдессе этой девушки вызывало вопросы. Она возникла будто из ниоткуда, хотя, при детальном рассмотрении, у Мореи, так звали незнакомку, обнаружилось прошлое. Печальное и крайне скупое. Сейчас агенты Тайной канцелярии собирали сведения о странном увлечении лэрда: расспрашивали портовых служащих и кучеров дорожных карет. То, что поведали Леонарду, рассказала хозяйка пансиона. Люди порой слишком откровенны с теми, кто напоминает им родителей.

   Придворный маг удивился, когда на пороге лаборатории возник лэрд Валлен.

   — Осторожнее! — предупредил чародей, поспешно потушив огонь спиртовки.

   Не хватало еще отправить к праотцам глаза и уши государства! Обидно, конечно, только начнешь эксперимент, как обязательно объявится посетитель, да еще нечаянно наступит на новенькую ловушку.

   — Я же предупреждал! — недовольно скривился маг, вызволяя пленника.

   Лэрд оказался внутри прозрачного пузыря, лишенный возможности двигаться. Воздуха внутри сферы хватило бы на три часа: больше, по мнению, мага не нужно, слишком энергозатратно. Сухонький, убеленный сединами, чародей не отличался добрым нравом и не заботился о жизни людей, преступивших закон. Некогда этот старик наводил ужас на студентов столичного университета, а потом сменил на посту придворного мага собственного учителя.

   Чародей ткнул пузырь пальцем, начертил на нем двойную руну, отменяя приказы, и ловушка лопнула. Лэрд свалился на пол, проклиная хозяина лаборатории.

   — Под ноги надо смотреть! — буркнул маг и, поправив подушки, плюхнулся в любимое кресло.

   Дремавший у камина белый кот, разбуженный криками, поднял голову и недовольно глянул на мужчин круглыми зелеными глазами. Он не боялся ни взрывов, ни вспышек света, давно привыкнув к чудачествам хозяина.

   Маг указал на второе свободное кресло. Леонард сел, подумав, что некоторым неплохо бы убавить спеси. Ставить ловушки во дворце без ведома короля! Но тот и сам боится Галеота, терпит его выходки во имя содержимого черепной коробки мага. Никто не знает больше заклинаний, чем он.

   — Мне нужно с вами посоветоваться, — деловито начал Леонард, косясь на чучело в углу. Он никак не мог понять, кому оно принадлежало. То прикинется оборотнем, то виверрой, а порой и вовсе плодом чьей-то больной фантазии. — Можете ли вы определить, оказывалось ли на человека магическое воздействие?

   — Конечно, — презрительно фыркнул маг. — Любой аспирант справится.

   — В таком случае, скажите, что на меня наложили.

   — Разве вы не носите защитные амулеты? — искренне удивился Галеот. — Не далее, как месяц назад, я сам заряжал их.

   Вместо ответа Леонард расстегнул ворот рубашки и продемонстрировал две цепочки. На одной висел подвес в виде солнечного диска, на другой — вязь рунических символов, вписанная в треугольник. Маг с облегчением вздохнул и погрузился в прострацию. Ему не терпелось продолжить прерванный эксперимент.

   — Видите ли, — Леонард аккуратно подбирал слова, чтобы не скомпрометировать себя, — я внезапно ощутил очень сильное влечение к незнакомой женщине. За один миг, с первого взгляда.

   — Это называется любовью, — перебил его маг. — Ничего, проходит.

   — Вы не поняли, это одержимость. Я даже лица ее не разглядел, просто силуэт в толпе, но готов продать все секреты королевства.

   — Интересно, — Галеот обернулся к Леонарду и сложил пальцы домиком. — Действительно, ненормально. Давайте поглядим.

   Маг встал и, попросив лэрда не двигаться, повел ладонью над его головой. Нахмурившись, Галеот наклонился и практически коснулся второй рукой груди. Медленно скользя ладонями вдоль тела, маг бубнил под нос абракадабру, на поверку оказавшуюся заклинанием ясности. Для полноты картины Галеот заглянул в зрачки лэрда и попросил открыть рот, чтобы осмотреть язык. Закончив, маг вернулся к столу и плеснул в инкрустированный тяжелый кубок вина. Сделав глоток, Галеот презрительно процедил:

   — Ведьма! На вас приворот, уважаемый лэрд, такой силы, что диву даюсь, как вы до смерти девицу не изнасиловали. Если дойдете до постели, осторожнее. Лучше принять меры, например, отдать инициативу женщине. Хотя, — маг помолчал и окинул взглядом озадаченного лэрда, — вы уже не в том возрасте, чтобы убить подобным способом. Тем лучше для девушки.

   — Я еще в том возрасте! — обиженно вспылил Леонард и, взяв себя в руки, поинтересовался: — Это можно снять?

   — Само пройдет. Через годик. Если девушка симпатичная, развлекитесь. И вам хорошо, и ей приятно.

   — Девушка-то аппетитная, только приворот нужно снять, — категорично заявил Леонард, пытаясь понять, кто и зачем приворожил его к незнакомке.

   — Переспите с ней и выпейте вот это, — маг встал и направился к шкафчику со стеклянными дверцами в углу. Открыл одну из створок и, покопавшись на полках, извлек пыльный флакончик. — Только после наваждение сразу не пропадет: слишком большая доза. Зелье сварено на совесть, сердечко еще долго будет биться. Само выйдет из организма месяца за три, не меньше. Без моих капель, как и говорил, за год. По две под язык на сахар каждый вечер. После не есть и не пить в течение получаса.

   — А быстрее никак? — упавшим голосом спросил лэрд, вспомнив о Жаклин. Та не оставила выбора, нужно просить ее руки, только как, когда все мысли о другой женщине, а имя леди Бессе не вызывает отклика.

   Придворный маг развел руками.

   Леонард поблагодарил за капли, убрал во внутренний карман пиджака и вспоминал все, что пил и ел в последние дни. Мысли невольно возвращались к Жаклин, ее страху, смущению и собственным подозрениям.

   — Как понимаю, зелье подлили в тот же день, когда я испытал это чувство?

   Галеот кивнул и уточнил: влечение возникает к первой особе женского пола, которую увидит мужчина.

   — Жаклин! — рыкнул лэрд и, не прощаясь, вылетел из магической лаборатории.

   Они ужинали, она нервничала, сердилась из-за сорвавшихся планов. Потом Леонард отлучился, осушил бокал, вышел на улицу и едва не задохнулся от сильнейшего чувства. Значит, так леди пыталась заставить лэрда жениться! Воистину, она не гнушается никакими методами! Да, Леонард поступил непорядочно, хотя без всякого умысла, но приворот противозаконен. И теперь лэрд терялся в сомнениях, стоит ли предавать дело огласке. Подумав, он решил сначала переговорить с Жаклин.

   Значит, приворотное зелье. После этого о свадьбе не может быть и речи. Жена начальника Тайной канцелярии должна вести себя безупречно. Как Леонард может доверять ей, если Жаклин пыталась обмануть и шантажировала? Видимо, следовало остановиться и не заходить так далеко.

   Леонард знал, где сейчас Жаклин, но поехал не туда, а к пансиону в сонном небогатом квартале. Лэрд хотел взглянуть на незнакомку. Кто знает, может, это знак свыше, и эта девушка станет его женой? В любом случае Галеот советовал с ней сблизиться для скорейшего выведения зелья. Однако насильно привести домой — мерзко, лучше уж год терпеть, Леонард планировал уговорить девушку, сделать все по взаимному согласию.

   Остановив экипаж на соседнем перекрестке, лэрд послал кучера в пансион, узнать, не вернулась ли Морея. Тот заверил: не возвращалась, но вещи на месте. Леонард взглянул на карманные часы: семь часов вечера. Пора бы уже незнакомке появиться. Скоро стемнеет. Надвинув капюшон на лицо, лэрд занял удобную наблюдательную позицию, чтобы видеть каждого, кто входит в двери пансиона. Со стороны казалось, будто Леонард рассматривает витрину булочной. Лэрд не боялся, что его узнают: не те жители в этом квартале. Преступники и высший свет — да, простые обыватели ли даже не подозревали, как выглядит начальник Тайной канцелярии.

   Лара вернулась уже в сумерках. Леонард шагнул из своего укрытия и преградил госпоже Даш дорогу. Та вскрикнула и отпрянула к стене, приготовившись дать отпор незнакомцу.

   Близость красноволосой девушки пьянила. Сердце трепыхалось в груди, словно птичка в силке, во рту пересохло. Едва уловимый запах мыла, смешавшийся с таким же легким запахом пота, казался лучшими духами на свете. Леонард едва сдерживался, чтобы не уткнуться носом в ее кожу, не коснуться этих приоткрытых губ, не сжать в объятиях. Даже специально убрал руки за спину — от соблазна.

   — Не бойтесь, госпожа, — надтреснутым голосом заверил Леонард, — я не разбойник и не убийца. Мой экипаж стоит на соседней улице. Не соблаговолите ли поужинать со мной?

   — Кто вы?

   Лара мысленно прокляла Ирадия, наделившего ее внешностью, привлекавшей мужчин, как свеча мотыльков. В раздражении она хотела даже набросить на приставучего кавалера оцепенение.

   — Лэрд Леонард Валлен к вашим услугам.

   Он откинул капюшон с лица, давая рассмотреть себя. Реакция Лары вызвала недоумение: она отшатнулась и прикрыла рот рукой.

   Госпожа Даш же не знала, что делать. Сам глава шиерской Тайной канцелярии, бумаги которого станут пропуском к свободе и восстановлению честного имени. Первым порывом было сбежать, но Лара сдержалась. Одна часть сознания твердила, что лэрд обо всем догадался, другая же шептала, второго шанса не выпадет. Пусть это противоречит принципам, но Лара пококетничает с лэрдом, может, попадет на прием, а там… Там надлежит положиться на удачу. В конце концов, вряд ли бы начальник Тайной канцелярии пришел арестовывать сам. Лара не знатная особа, такой чести бы не удостоилась, значит, нет повода для паники.

   — Чем же я так напугал вас? Неужели своей настойчивостью?

   Госпожа Даш поняла, что едва не выдала себя, и поспешила исправить положение. Ложь вышла корявой, но ничего другого сходу придумать не смогла.

   — Вы напомнили покойного мужа.

   — Так она действительно вдова, — подумалось лэрду, вслух же он произнес совсем другое: — Разве это плохо, госпожа? Или вы решили, будто он ожил?

   Лара предпочла промолчать, чтобы очередной ложью не осложнить собственное положение. Нужно все обдумать и только потом действовать. Кокетство после страха т воспоминаний о муже непременно вызвало бы подозрения. Госпожа Даш попыталась скрыться за дверьми пансиона, однако Леонард не позволил. Он просто не мог отпустить ее. Сердце заглушало голос разума. В итоге Ларе согласилась поужинать с лэрдом, но поставила условие: только разговор.

   — Увы, — она натянуто улыбнулась, — мужчины иногда считают один взгляд поводом остаться на ночь. Надеюсь, вы воспитаны лучше.

   — Вы не похожи на девушку, с которой так поступают.

   — Мы имеем то, что заслуживаем, — со вздохом припомнила Лара старинную поговорку и с трепетом последовала к экипажу за человеком, которого боялась больше всего на свете.

   Кожа спутницы обжигала. Пальцы норовили сильнее сжать ладонь, но лэрд понимал, это отвратит от него боязливую красавицу. Но сдержаться было так тяжело! Только специальная техника дыхания, применявшаяся сотрудниками Тайной канцелярии, помогла успокоиться. Лара же молилась, чтобы лэрд принял ее волнение за стеснение, понимая, чем обернется раскрытие обмана.

   — Простите мою настойчивость, — Леонард остановился возле экипажа и склонился над рукой госпожи Даш. Не удержавшись, поцеловал и сжал в ладонях. — И простите того олуха, который оскорбил вас сегодня.

   — Кого? — удивилась Лара.

   Она не понимала, что происходит. Или это особый метод воздействия? Лэрд ведь умен, раскусил не одну шпионку. Может, он лично обольщает неопытных девиц, а после с пристрастием допрашивает? И вовсе не в постели, а в тюрьме.

   — А, — поморщившись, отмахнулся Леонард, — я его уже уволил. На редкость грубый слуга! Вы пленили мое сердце, и я послал его найти вас, узнать имя.

   — Так это вас я назвала невоспитанным мерзавцем? –Лара рассмеялась. Вот и наглец нашелся!

   — Увы! — вздохнул лэрд и вновь коснулся ее руки.

   Поцелуй вышел более страстным, нежели предполагал Леонард. По правилам полагалось лишь облобызать воздух над ладонью или, в случае более близкого знакомства, коснуться губами кончиков пальцев. Лэрд же прильнул к костяшкам и, не удержавшись, провел внутренней стороной губы по основанию большого пальца.

   — Господин! — возмущенно вскрикнула Лара и отдернула руку.

   Ласки Валентайна многому научили. Раньше бы она не поняла значения этого лобзания, а теперь точно знала: за ним скрыто желание.

   Сообразив, что натворил, лэрд рассыпался в извинениях, но от цепкого взгляда не укрылась гримаса презрения, скользнувшая по губам госпожи Даш. Соотнести ее с собственным поступком не составило труда, как и сделать вывод о прошлом незнакомки.

   — Я не обижу вас, Морея, — заверил Леонард и тут же нахмурился сам.

   Поведение Лары казалось странным. Ее испуг, стоило лэрду назвать себя, фраза про схожесть с мужем, согласие поужинать с мужчиной, которого впервые видит, и неприятие невинной ласки.

   — Вас ищут, вы не любили мужа и знаете, кто я, не так ли? — он по-своему выстроил логическую цепочку.

   Лара едва не призналась: «Знаю», но выдержала испытующий взгляд. Благословенны тени ночи, помогающие скрыть правду!

   Лэрд ощущал напряжение, исходившее от спутницы, и понял: прав. Но если раньше в нем тут же проснулся бы азарт охотника, теперь хотелось лишь, чтобы девушка вновь улыбнулась.

   — Не бойтесь, вы под защитой шиерской короны. Хотя дорого бы я дал за то, чтобы узнать, кто так напугал вас.

   — Вы, — Лара решилась ответить правду. — Вы столь настойчивы, господин, а я не люблю подобной настойчивости. Она за гранью приличий, как и ваше неприкрытое желание переспать со мной. Полагаю, нам лучше попрощаться.

   Она вырвала руку и повернулась спиной к карете. Разумеется, никакой ужин не состоится. Ирадий может сколько угодно надеяться на шпионку в постели лэрда Валлена, Лара свое тело не продаст. Целовать — да, может ради дела, но отдаться мужчине — только по любви. И уж точно не на первом свидании.

   — Простите, такое со мной впервые, — лэрд отплатил честностью за честность и рассыпался в извинениях. — Скажите, чем я могу загладить свою вину?

   — Уйти.

   — Не наказывайте меня так! — взмолился Леонард. — Вы покорили меня с первого взгляда, не лишайте же возможности хотя бы смотреть на вас.

   Госпожа Даш облизнула губы и нервно рассмеялась. Она не верила ни единому слову и удивлялась прозорливости Ирадия, тонкости и коварности игры, которую они затеяли с Валентайном. Значит, соблазнить и переспать с лэрдом Валленом? Вот, значит, как Ларе предстоит добыть те бумаги! Но таких, как Лара, выгоняют из спальни до рассвета, оборотень просчитался.

   Леонард же надеялся, что спутница не заметит его позора. Похоже, придворный маг не соврал, творившееся с лэрдом не поддавалось объяснению. Стоило Ларе облизнуть губы, как брюки стали тесны. Пришлось плотнее запахнуть плащ.

   Лэрд не представлял, как выдержит хотя бы пару минут с Мореей в уединении кареты. Мелькнула шальная мысль: а не велеть ли кучеру бесцельно ездить по городу, а удовлетворить потребности тела? Такое не скроешь, так и так скандал. Но Леонард приказал себе терпеть. Позор для начальника Тайной канцелярии пойти на поводу у желаний!

   Пошарив в кармане, лэрд с облегчением вздохнул: флакончик на месте.

   — Найди мне сахару, — хрипло крикнул кучеру Леонард.

   Тот удивился, но не стал возражать. Слез с козел и скрылся в ярких пятнах фонарей.

   — Давайте поговорим, госпожа, — лэрд распахнул дверцу кареты и широким жестом предложил Ларе сесть. Сам же остался стоять. — Вы, наверное, считаете меня сумасшедшим? Увы, это так, но причина моего сумасшествия не скука или дурное воспитание, а ваша красота. Не кривите губы в усмешке! Много ли вы видели аристократов моего возраста, часами поджидающих, будто подростки, возвращения женщины?

   — Зато я видела много лжецов, и знаю, как красноречивы мужчины, когда желают развлечься, — резко ответила госпожа Даш.

   Она не спешила садиться в экипаж, оставляя себе пути к отступлению. Поведение лэрда по-прежнему казалось странным.

   Вернулся кучер с коробкой кускового сахара. Леонард нетерпеливо вскрыл ее, достал кусочек, оросил его снадобьем Галеота и положил под язык. Туман, окутавший мозг, немного рассеялся, но влечение не прошло, лишь немного ослабло. Мельком оглядев себя, Леонард с радостью констатировал: такое уже можно скрыть одеждой, да и вытерпеть легче.

   — Это лекарство, — поспешил объяснить лэрд, заметив пристальный взгляд собеседницы, которым та скользнула по бутылочке.

   — Так вот как это называется! — хмыкнула госпожа Даш.

   Она много слышала о пристрастиях аристократов к наркотическим средствам и предположила, будто лэрд принял нечто подобное. Вот и логичное объяснение страсти и путанным речам.

   — Госпожа! — вспыхнул Леонард, сообразив, что она подумала. От возмущения у него заходили желваки под кожей. — Мне оскорбительны подобные предположения. Если хотите, понюхайте и убедитесь.

   Он протянул бутылочку, однако не выпустил из рук. Лара недоверчиво наклонилась, принюхалась. Брови удивленно поползли вверх.

   — Позвольте, господин, — она раскрыла ладонь в дружелюбном жесте.

   Поколебавшись, Леонард отдал лекарство. Теперь пришел его черед изумляться. Лара провела бутылочкой под носом, потом аккуратно обмакнула мизинец в жидкость и опробовала на язык.

   Отворот! Если это не отворот, госпожа Даш даром получала диплом. Знакомые компоненты в составе. Вот корень валерьяны, вот специфический привкус мандрагоры и легкое свечение от пуха феникса. А Лара-то решила: скучающий аристократ, наркотическое опьянение… Но кто же опоил лэрда приворотным зельем? Еще один агент Ирадия? Мерзко. Да, лэрд Валлен представляет потенциальную угрозу для Оронга, но он же человек!

   — Мне жаль вас, — прошептала Лара и вернула Леонарду бутылочку. — Надеюсь, это вас излечит.

   Лэрд нахмурился. Показалось, или госпожа Даш догадалась о привороте? И эти жесты, уверенные действия выдавали человека, сведущего в магии и травах.

   — Вы колдунья, верно? — лэрд убрал бутылочку и, поддержав за локоток, помог сесть в экипаж. — Очаровательная ведьмочка из края гейзеров.

   — Может быть, — туманно ответила Лара.

   Она немного успокоилась, уверившись в своей безопасности, и старалась придумать, как войти в доверие к лэрду и не очутиться в его постели.

   — И почему вам жаль меня?

   Леонард сел напротив Лары и велел трогаться. В качестве адреса назвал ресторацию, где никогда не ужинал с Жаклин. Она находилась за пределами аристократической части города, что сокращало шансы встретить знакомых. Зато кормили там вкусно. Повар, спасаясь от долгов, некогда бежал из соседней страны и согласился практически за бесплатно работать на ушлого хозяина заведения. После оно преобразилось, стало называться ресторацией и обзавелось солидной клиентурой. Гости предпочитали не называть имен, зато охотно лакомились с друзьями, информаторами и любовницами блюдами местной кухни.

   Настроение лэрда резко переменилось. Оброненная девушкой вскользь фраза больно ранила, даже унизила. Он хотел чего угодно, только не жалости, тем более от этой красноволосой ведьмочки.

   — Так почему вам жаль меня? — с напором повторил вопрос Леонард, видя, что Морея не спешит отвечать.

   Госпожа Даш промолчала, уставившись на сложенные на коленях руки. Она не могла ответить и, в то же время, знала, что нельзя не ответить.

   Лэрд отвернулся и крутанул кольцо на пальце. Печатка врезалась в кожу, успокаивая нервы.

   — То есть влюбленный мужчина для вас жалок? — с нотками презрения подытожил Леонард.

   — Нет, что вы! — испуганно пискнула Лара.

   Прижавшись лбом к стеклу дверцы, госпожа Даш наблюдала за пляской фонарей, прислушивалась к звукам ночного города и гадала, вернется ли в пансион. Куда делся весь ум, преподавательская сноровка? Лара допускала одну ошибку за другой и никак не могла исправить ситуацию.

   Напряженные плечи Лары, поза, неестественно прямая спина сказали больше всяких слов. Леонард прочел в них страх, то, что девушке крайне неприятна ситуация, в которой она оказалась, и поспешил успокоить.

   — Госпожа Морея, к сожалению, не знаю вашей фамилии, вам ничего не грозит.

   — Именно так похищают девиц.

   Обернувшись, Лара смерила Леонарда недоверчивым взглядом и красноречиво вскинула подбородок. Именно так, госпожа Даш не продажная девка, не дешевое развлечение. Лэрд ощутил укор совести и наклонился, чтобы поцеловать руку спутницы в знак извинений, но та восприняла его жест иначе и отшатнулась. Пришлось долго объяснять, что чувства его носят иную природу, нежели короткое времяпрепровождение. Леонард рассыпался в комплиментах, описывал их первую встречу и в конце выразил надежду на благосклонность дамы. Пусть не сразу, со временем, когда Лара узнает его лучше.

   — Мы просто поужинаем, — заверил лэрд, пожирая глазами госпожу Даш. Судорожно вздохнул, сглотнув вязкую слюну, и дал слово благородного.

   Себя надлежит держать в узде. Даже если во всем виновато приворотное зелье, девушка ни в чем не виновата и не достойна того, чтобы с ней поступили как с бездушной вещью. На подкорке сознания мелькнула мысль: «А она действительно хороша, я мог бы прельститься ей просто так».

   Лара перестала ерзать на сиденье и впервые отважилась посмотреть в глаза спутнику. Они сидели напротив друг друга, и госпожа Даш постоянно ощущала на себе взгляд Леонарда. Лара ожидала увидеть, что угодно, кроме улыбки, робкой, заискивающей, совершенно не вязавшейся с этим человеком.

   — Мне, право, неловко просить, но можно подержать вашу руку?

   Госпожа Даш кивнула и, выждав, пока экипаж свернет на очередную улочку, осторожно встала, чтобы перебралась на соседнее сиденье. Сердце стучало в ушах, ладони вспотели, но Лара убедилась: причина интереса лэрда приворот, а не задание Ирадия. Раз так, надлежит взять себя в руки и сыграть возложенную на нее роль — добыть бумаги самой и получить обещанную награду. Покачнувшись, Лара едва не упала, но Леонард среагировал вовремя, подхватил за талию и усадил рядом с собой. Убирать руки не хотелось, однако лэрд убрал и ласково пожурил спутницу:

   — Что ж вы так, я бы помог. Испугались? Не ушиблись?

   Ларе одновременно стало неловко и приятно. Пусть хоть под приворотным зельем, но мужчина проявит к ней нежность. Вот так робко возьмет за руку, будто школьник, не решаясь накрыть ладонью, потом поднесет к губам и поцелует. И тут же отпустит.

   — Расскажите мне о себе, — попросил Леонард. — Я ничего не знаю, кроме вашего имени и того, что вы вдова.

   — Не так уж мало, — заметила Лара, стараясь лучше разглядеть лэрда. — Но по правилам это вам надлежит поведать о себе.

   — Обязательно, — кивнул лэрд и, глянув в оконце, разочарованно протянул: — Приехали.

   Экипаж остановился. Лара ожидала увидеть залитую огнями улицу в самом сердце Эдессы, а оказалась в темном переулке с одиноко горящим фонарем. Зато уютно манили к себе окошки первого этажа одного из домов — с песочными занавесками и расписными глиняными кувшинами. Над ними покачивалась вывеска с гусем. Птица держала в клюве зеленую ветку. Дверца кареты распахнулась, кучер ловко откинул подножку.

   — Прошу, — Леонард первым выбрался на дощатую мостовую и протянул руку Ларе. — Смелее! Не верьте глазам, вам понравится.

   — Это приличное место? — недоверчиво спросила госпожа Даш.

   Она не спешила покидать полумрак кареты.

   — Я почтенный человек, а не юнец без чести и фамилии, я не привез бы вас в кабак! — не сдержавшись, Леонард повысил голос.

   — Откуда мне знать? — покачала головой Лара, но все же оперлась о протянутую руку и выбралась наружу. — Я ничего не знаю о вас, кроме имени.

   — И, кажется, оно вам знакомо, — желчно добавил лэрд.

   Госпожа Даш оскорбила его, и сквозь туман приворотного зелья пробился голос разума.

   — Нет, — односложно, чтобы не выдать себя голосом, возразила Лара и тут же перешла в наступление. Оно, как известно, лучшее средство защиты. — Но вы ведете себя столь нагло, что наверняка из придворных. Только они всегда уверены в своей неотразимости и готовности женщин пасть к их ногам.

   — Вы правы, — успокоившись, кивнул Леонард, — но лишь отчасти. Я действительно не последний человек при дворе, только не вам, а мне предстоит стоять на коленях.

   Госпожа Даш недоверчиво усмехнулась и предложила войти, а не устраивать бесплатное представление для жителей соседних домов:

   — Оно унижает лэрда и не добавляет симпатии мне.

   Леонард невольно проникся уважением к незнакомке. Скромна, горда, умна. Другая бы расплылась в довольной улыбке — эта же не поверила. Видела обожание в его глазах, но не стремилась прижать каблучком, беспокоилась о чести. Не просчиталась ли Жаклин, не подыскала ли себе замену?

   И все же красноволосая прелестница знала его, лэрд окончательно в этом убедился. Какие же гнусности рассказали о нем, если девушка так испугалась? Положим, работать в Тайной канцелярии в белых перчатках невозможно, но не палач же Леонард!

   Лэрд предупредительно отворил перед дамой дверь и крикнул подоспевшему хозяину, лично встречавшему гостей, чтобы подготовили кабинет. Лара забеспокоилась, оглянулась на дверь, гадая, не сбежать ли, но удержал полный укоризны голос Леонарда: «Я дал слово».

   Кабинет оказался комнаткой, примыкавшей к основному залу, небольшому, столиков на двадцать, не больше. Лара заметила еще три таких двери — значит, всего кабинетов четыре. Кроме стола и двух стульев никакой мебели, на стене висит засушенная розочка под стеклом. Все простенькое, хоть и с запросами на изящество. Видимо, так хозяин представлял себе интерьеры дорогих рестораций. Раньше вместо розы висели гравюра непристойного содержания, но их пришлось снять по настоянию клиентов: приличные дамы смущались.

   Леонард отодвинул Ларе стул и сразу предупредил: она заказывает, он платит. Без ограничений. После же обязуется довезти до дверей пансиона и, если потребуется, разбудит хозяйку, чтобы та впустила постоялицу. Госпожа Даш сухо поблагодарила за заботу и взяла меню. Набор блюд поразил, совсем не то ожидала она увидеть в подобном заведении. Лара не знала, что и выбрать, в итоге остановилась на легком и экзотичном. Лэрд же заказал баранину и любимое эльфийское вино. Какими правдами и неправдами добывал его хозяин, неизвестно, но для богатых гостей всегда имелась бутылочка. При виде этикетки на Лару нахлынули воспоминания. К счастью, вино оказалось иной марки, нежели то, которым поил ее Валентайн.

   Улыбнувшись, госпожа Даш позволила наполнить себе бокал и, пригубив, поставила на столик.

   — Вы, наверное, считаете меня непорядочным человеком, — Леонард не сводил пристального взгляда с ее лица. — Решили, будто опою и соблазню?

   И мысленно добавил: «Если бы ты знала, какого труда мне стоит только смотреть!».

   Лара не стала скрывать, такое уже случалось в ее жизни.

   — Поэтому говорю сразу, милорд: я не останусь с вами на ночь. Я согласна с вами познакомиться, поговорить, но не больше.

   Лэрд поспешил разложить на коленях салфетку: вдруг заметит? Женщины, они внимательные, возбуждения от них не скроешь. Жаклин, к примеру, сразу поняла, смутилась и отошла.

   — Кто посмел надругаться над вами? — под кожей лэрда заходили желваки.

   Ноздри трепетали от праведного гнева и желания покарать мерзавца. Приворотное зелье делало свое дело.

   — Это неважно, — рассматривая скатерть, пробормотала Лара, — дела давно минувших дней. Еще до замужества.

   Она вовремя вспомнила, зачем здесь, и постаралась выкинуть из головы прошлое. Не место для откровений и не тот человек, чтобы изливать ему душу. Молчание помогло собраться с мыслями, и когда принесли закуски, госпожа Даш нашла в себе силы играть возложенную на нее роль. Чтобы меньше говорить самой, она засыпала вопросами Леонарда, стараясь, чтобы они не вызывали подозрений и казались логичными. Лэрд ответил на все, даже через силу признался в любви с первого взгляда, но умолчал о собственной должности. Госпожа Даш не стала настаивать, понимая, Леонард все равно соврет. Она предпочла сосредоточиться на чувствах. Если сначала Лара хотела рассказать лэрду о приворотном зелье, то теперь твердо решила молчать. Может, план и удастся: влюбленные редко дружат с разумом.

   Ужин прошел в попытках госпожи Даш изобразить первое свидание и стараниях лэрда удержаться в рамках приличий. Лара пила мало, ела тоже, зато улыбалась незатейливым комплиментам. Воспользовавшись благосклонностью дамы, после десерта Леонард вновь попросил разрешения взять ее за руку. Госпожа Даш помедлила и протянула ладонь, чтобы через минуту ощутить поцелуй сначала с одной, а затем с другой стороны выемки. Губы Леонарда касались едва-едва, нежно и аккуратно, будто он целовал не женскую руку, а хрупкую фарфоровую вазу.

   — Смею ли я надеяться? — хриплым голосом спросил лэрд.

   Он все еще сжимал ее ладонь, но несильно, чтобы Лара смогла без труда высвободиться.

   Госпожа Даш медлила с ответом. Она видела расширенные зрачки Леонарда, слышала участившееся дыхание и понимала, чего он сейчас желал. Но промолчать нельзя, и Лара ответила согласием. Не удержавшись, лэрд снова прильнул к ее руке, а потом, переплетя их пальцы, приложил ладонь Лары к груди.

   — Чувствуете, как бьется сердце? Причиной этому вы, — сокрушенно пробормотал Леонард. — Вы лишили меня сна, Морея.

   — Не надо громких слов, — покачала головой госпожа Даш. — И никаких обещаний с моей стороны.

   Лэрд разочарованно вздохнул, кивнул и позвал официанта. Заплатив по счету, Леонард проводил даму до экипажа. Там, не удержавшись, сел рядом и обнял. Госпожа Даш естественно возмутилась, но сменила гнев на милость. Лэрд просто прижал ее к себе и не предпринял попыток поцеловать или воспользоваться уединенностью кареты. Леонард напряженно смотрел перед собой, унимая частое дыхание. Он боялся сделать лишний вздох, сидел, будто палку проглотив. Желанная женщина рядом, не оттолкнула, а лэрд не смел даже пройтись губами по теплой коже. Тело Лары обжигало сквозь одежду, заставляло стиснуть зубы и молиться, чтобы сладкая пытка когда-нибудь закончилась. Тогда, на атласных простынях, он сделал бы Морею самой счастливой женщиной на свете, что бы там ни говорил Галеот. А после… После Леонард выполнил бы любое ее желание.

   В ту ночь лэрд действительно не смог заснуть. Плохо спала и Лара, пытаясь разобраться, как действовать в изменившейся ситуации, и гадая, кто и зачем опоил приворотным зельем начальника Тайной канцелярии.

ГЛАВА 13

   Лара проснулась от странного звука. Сначала она не поняла, откуда он доносился, а потом поняла: окно. Неохотно разлепив глаза, госпожа Даш подняла голову и увидела