Оглавление
- ПРОЛОГ
- ГЛАВА 1
- ГЛАВА 2
- ГЛАВА 3
- ГЛАВА 4
- ГЛАВА 5
- ГЛАВА 6
- ГЛАВА 7
- ГЛАВА 8
- ГЛАВА 9
- ГЛАВА 10
- ГЛАВА 11
- ГЛАВА 12
- ГЛАВА 13
- ГЛАВА 14
- ГЛАВА 15
- ГЛАВА 16
- ГЛАВА 17
- ГЛАВА 18
- ГЛАВА 19
- ГЛАВА 20
- ГЛАВА 21
- ГЛАВА 22
- ГЛАВА 23
- ГЛАВА 24
- ГЛАВА 25
- ГЛАВА 26
- ГЛАВА 27
- ГЛАВА 28
- ГЛАВА 29
- ГЛАВА 30
- ЭПИЛОГ
Кароль Елена
Мое смертельное счастье
Аннотация: Она — воровка и уже не раз преступала закон. Он — маршал и стоит на страже закона. Она — единственная наследница огненного трона демонов и самая выгодная партия на всем континенте. Он — проклятый, чей удел пожирание эмоций преступников и вечное одиночество.
Что может быть между ними общего? С первого взгляда ничего. И со второго вроде бы тоже… Но иногда всего лишь обычный дождь может стереть даже нерушимые границы.
Авторская версия. Авторская обложка.
ПРОЛОГ
Дождь…
Наверное, это был первый настоящий дождь в этом году. Не морось, не накрапывание, а настоящий полноценный ливень.
Кто бы мог подумать…
А ведь ещё час назад светило солнце, и на небе не было ни облачка.
Минут пять посмотрев на то, как беззастенчиво разверзлись небеса, я поняла, что не хочу стоять под козырьком, как и все.
Не хочу ждать.
Не хочу надеяться на чудо.
Чудес не бывает.
Горькая тень от улыбки всего на мгновение легла на губы и я, сняв солнечные очки и убрав их в сумку, решительно шагнула под дождь, наплевав на то, что у меня не было зонта. Волосы промокли уже через минуту, превратившись в сосульки, с которых не капало, а лилось. Пиджак намок моментально, особенно плечи и теперь вода медленно, но уверенно просачивалась под него. Я лишь на мгновение задумалась о телефоне и о бумагах: паспорте, блокноте и книге, лежащих в сумке, но лишь плотнее прижала её к себе, чтобы вездесущий дождь не пробрался внутрь.
Ерунда… подумаешь, блокнот. И даже паспорт… Даже телефон. Это всё ерунда.
До дома всего двадцать минут пешком, так что ничего не случится.
Непоправимого точно не случится.
Усмехнулась…
Последние несколько недель я могла лишь усмехаться и пытаться изобразить улыбку.
Не получалось.
Только подумала и снова поняла, что плачу. Ерунда…
Всё равно дождь, никто не увидит.
Да и рядом никого…
Прикрыв глаза, потому что помнила дорогу наизусть, я пыталась отрешиться от боли. Получалось плохо, но я старалась.
Мимо проехала машина, окатив меня грязной дождевой водой и забрызгав не только туфли, но и бежевую юбку.
Даже не дернулась. Даже не усмехнулась. Подумаешь, юбка…
Снова меня начала поглощать апатия. Вязкая, гулкая, глухая… За свои недолгие двадцать три года я ни разу не задумывалась о том, что мы смертны. Мне всегда казалось, что родители будут жить вечно. Глупая…
Случай. Нелепый. Страшный.
И всё.
И я больше не могу…
- Господи, почему… - наверное, этот вопрос задавали ему многие…
Но как и многим, он мне не ответил. Ни тогда, ни сейчас.
Снова машина…
На этот раз мне не повезло ещё больше, и меня окатили буквально с головы до ног.
Гадко…
Замерла. Закрыла глаза. Выдохнула…
И горько улыбнулась.
Реальность. Суровая реальность.
Мотнула головой и шагнула в сторону от края тротуара и подальше от проезжей части.
Сама виновата.
- Девушка!
Я поняла, что обращаются ко мне, только тогда, когда мужчина торопливо подошел ближе и попытался взять за руку.
- Деву…
- Не трогайте… - мой голос был сиплым, а слова невнятными, но мужчина понял их смысл и поморщился. Да, голос у меня неприятный.
Последние несколько недель…
- С вами всё в порядке?
- Да, - я старалась не смотреть на него и даже попыталась обойти, но он шагнул навстречу, и я прошептала: - Не надо.
- Я вас обрызгал. Извините. Вы далеко живете? Подвезти? У вас горе? Я могу…
- Нет, - в душе поднялась злоба. Неконтролируемая. Сокрушительная. Уничтожающая.
В первую очередь опустошающая меня саму.
- Но может…
- Уйди. С дороги. Не мешай. - Дождь мешал общению и кажется, стал ещё сильнее, но я с вызовом вздернула подбородок и, глядя прямо в его тёмно-серые глаза, процедила: - Ты ничего не можешь. А теперь уйди.
- Я могу помочь, - мужчина оказался занудным и упрямым. Одетым в дорогой костюм, серую рубашку и темно-синий галстук. А ещё довольно высоким и широким.
Наверное, именно поэтому ему не хватило ни моего сиплого, неприятного голоса, ни моих красных последние недели глаз.
- Чем?
- Многим, - он был не только упрям, но ещё и чересчур серьёзен.
- Мне не надо многого…
- Я довезу, - упрямая складка у мужских губ намекнула на то, что этот «рыцарь» не отстанет, пока не оправдается хотя бы перед самим собой.
Что ж…
- Хорошо.
Посмотрела налево… Да, та самая машина, которая обрызгала меня второй раз. Очень дорогой внедорожник. Что ж, если ему не жалко обивку…
- Садитесь.
Несмотря на то, что я ему нагрубила, мужчина вел себя очень сдержанно, вежливо и даже открыл передо мной пассажирскую дверь, чтобы я села.
Села.
- Октябрьская, девять.
Закрыла глаза и обняла себя руками. Май… Всего лишь май. Коварный и изменчивый. Даже хорошо, что промокла насквозь, давно надо было заболеть. Не могу больше ходить на работу и смотреть на их сочувствующие лица. Лживые…
На самом деле до дома оставалось всего минут семь пешком – один светофор, да два дома вглубь. Но раз ему надо совершить добрый поступок… Пусть хоть ему сегодня будет хорошо.
- Я вижу, вам плохо. Я могу помочь?
- Нет.
- И всё-таки…
- Вы мне поможете, если замолчите.
Я не могла быть вежливой. Физически не могла. За эти три недели я поняла, что ненавижу сочувствие. Оно убивало…
- Хорошо…
Он ответил недовольно, но замолчал.
Ровное и едва слышное урчание мотора убаюкивало и почему-то успокаивало. Было в нём нечто такое… умиротворяющее.
И лишь минут через семь я поняла, что мы слишком долго едем.
Резко распахнула глаза.
- Куда вы меня везете?
За окном была совсем иная улица, причем та, что вела за город. Мы же ехали с такой скоростью, что дома буквально мелькали, сливаясь в одну серую дождливую полосу.
А он всё не отвечал.
Лишь в зеркале заднего вида чуть прищурились его недовольные серые глаза.
Что ж…
- Хорошо, не говорите. Когда начнете убивать – пожалуйста, сделайте это быстро. Не люблю боль.
Сиплый шепот неприятно резанул нервы, но Кирилл лишь сильнее поджал губы. Сама просила замолчать. А он уважает желание дамы.
Вот только судя по тому, что дама закрыла глаза, в которых едва ли теплилась эта самая жизнь, она не приукрашивала. Она действительно была на грани, где уже плевать на то, что будет, потому что хуже уже быть не может.
С этой мыслью в памяти всколыхнулись не самые приятные воспоминания и мужчина горько усмехнулся.
Хуже быть может.
Причем настолько, что даже представить невозможно… это возможно лишь пережить самому.
ГЛАВА 1
Мы приехали.
Куда-то точно приехали. Наверное, я впала в транс, а может просто уснула, но в себя я пришла рывком, причем четко тогда, когда машина остановилась, и мужчина заглушил мотор. Мы были внутри какого-то помещения… маленького помещения.
Хватило всего пары секунд, чтобы понять – мы в гараже.
Ещё через секунду он вышел из машины и открыл мне дверь, терпеливо дожидаясь, пока я выйду.
Что ж…
- Где мы?
И снова молчание и почему-то недовольный взгляд.
Нахмурившись, потому что не понимала его поведения, я повысила голос, но он стал не громче, а наоборот – ниже и неприятнее:
- Почему вы не отвечаете? Ответьте!
- Как пожелаете… - наконец открыв рот, незнакомец усмехнулся уголком губ. – Мы у меня дома. Вам необходимо переодеться в сухое.
- Я хочу домой.
- После. Сначала вы переоденетесь в сухое.
Какой бред…
Мужчина не производил впечатления больного или вообще маньяка, но мне всё равно стало не по себе. Что за ненормальная навязчивость? Что за ненормальный Робин Гуд, помогающий мокрым библиотечным крысам?
- Зачем вы это делаете? – я всё-таки вышла из машины, но он не стал отвечать, вместо этого перехватив меня за локоть и направившись к боковым дверям. – Кто вы вообще такой?!
- Кирилл. Кирилл Саминов.
Мой бог…
Я запнулась на ровном месте, но не упала, мужчина не позволил.
- Я. Хочу. Домой.
За эти три недели было выпито столько успокоительного, что сейчас я с трудом, но удержала себя в руках. Дернулась… Но меня никто не отпустил и моим словам никто не внял.
- Обязательно. После.
- Нет. Я никуда не пойду.
- Анна…
То, что он знал, как меня зовут, почти не стало для меня новостью.
- Нет!
Я никогда не видела его лично. И если честно, то надеялась, что никогда не увижу. Я знала лишь, что он высок, сероглаз и темноволос.
Но я бы никогда не подумала, что он может просто взять и увезти меня к себе…
Меня. Зачем? Неужели… Неужели он… Знает?
- Анна, я ведь могу заставить. Вы знаете.
В его серых глазах промелькнула усмешка понимания, когда я снова дернулась. Дернулась, но снова безуспешно.
- Пожалуйста, не делайте себе хуже. Я ведь просто хотел помочь…
- Отпустите мою руку, - я уже не сипела – я шептала.
Понимала, что сама подписала себе приговор, когда села в его машину, но…
Но когда он отпустил и сделал шаг вправо, а затем открыл дверь и махнул в сторону коридора рукой, я поняла.
Я поняла, что он знал.
Он всё знал.
Он знал всё уже тогда, когда предлагал подвезти.
Знал, что у меня никого нет. Что меня не хватятся. Что за меня никто не вступится. Он знал, что я не так чиста перед законом, как думали большинство окружающих.
Неужели он знал абсолютно всё?
- Ещё нет, но вы можете рассказать мне сами…
Я шла впереди, причем сама, а он на шаг позади, но его тихие слова я услышала так хорошо, словно он сказал их мне на ухо.
Чертов эмпат…
Как же. Сама... И сама подписать себе вышку?
Коридор был довольно длинным, но и он вскоре закончился большим холлом с лестницей, ведущей наверх. Ну и куда? Прямо, налево, наверх?
- Наверх. Второй этаж, налево, вторая комната. Это гостевая. В ванной есть полотенца. Сухую одежду принесут.
Мужчина больше не скрывал ни своего статуса, ни своих способностей, ни того, что я обязана подчиняться его словам, как приказам.
А как иначе, если с тобой разговаривает сам Маршалл?
- Анна, мне очень жаль, что ваши родители погибли. Поверьте…
- Ни слова!
Плевать, что Маршалл. Я ненавижу сочувствие в любом виде. Даже от того, кто царь и бог этой местности.
- Вам наверх.
Серые глаза потемнели ещё больше и стали почти черными, но я видела и не такое – не испугалась.
Лишь выпрямилась, как струнка, кивнула и ушла наверх.
Наверху, на втором этаже «того самого» дома, которого боялись все, кто был так или иначе связан с миром Иных, я без труда нашла вторую дверь.
Не поняла. Это гостевая?
Странно… Комната поражала своими размерами и оформлением. Куда ни глянь – то настоящий персидский ковер известных мастеров, то дизайнерская резная мебель, то картины, которые даже на черном рынке невозможно продать, потому что они все в «том самом» неприкосновенном списке.
Если это гостевая, то какова хозяйская?!
Хотя…
Мне это неинтересно.
Интуитивно найдя ванную, причем первым делом пройдя в следующую комнату, которая оказалась спальней (о её шикарном содержимом умолчу, это было выше моего понимания), я с сожалением констатировала, что на двери нет задвижки.
Вот так тут доверяют «гостям».
Хотя…
Что с меня сейчас взять, кроме анализов?
Поймав взгляд своего отражения в большом зеркале на полстены, я тускло улыбнулась. На меня смотрела мокрая, грязная, безликая, бывшая сирена.
Бывшая…
Улыбка превратилась в гротескный оскал, и я отвернулась. Не могу. Не хочу.
Я слишком похожа на маму… И лишь багровые глаза – папины. Багровые, с полопавшимися сосудами, пугающие всех без исключения, когда я снимала солнечные очки, которые носила последние три недели.
В огромную ванну из черного мрамора хлынула обжигающе горячая вода, грязные и насквозь мокрые вещи полетели на пол одна за другой, в воду полились многочисленные пены и засыпались многочисленные соли, и спустя минут пять я легла в мини-бассейн, не став дожидаться, пока вода наберется до верха.
Я никогда не любила воду, предпочитая избегать любых контактов, но три недели назад во мне что-то перегорело. Сломалось. Засбоило. Поменялось полюсами. Заледенело.
Сирена, чей голос мог очаровать собеседника в секунды, потеряла голос и теперь могла либо шептать, либо сипеть. Демоница, когда-то умеющая вызывать огонь на кончиках пальцев, теперь предпочитала каждый вечер сидеть в душе, смывая безысходность и боль одиночества водой.
Анналиррия, чьи родители погибли в авиакатастрофе, стала просто Аней. Девушкой без способностей. Девушкой без смысла жизни. Девушкой без будущего.
Зачем он привез меня к себе и теперь требует, чтобы я привела себя в порядок? Почему не убить сразу?
- Да. Нет. Да, я обяза…
Прошло от силы десять минут, когда дверь ванной комнаты открылась, и в неё вошел разговаривающий по телефону мужчина, усевший снять лишь пиджак и на ходу развязывающий галстук.
Увидел меня… Замер.
- Я перезвоню.
Сбросил вызов, наклонил голову набок…
- Анна?
- Да?
Я тоже не совсем понимала, причем в первую очередь его реакцию. Он вел себя так, словно не ожидал меня здесь увидеть.
И слава всем богам, вода с обильной пеной была мне уже по грудь, скрывая всё то, что положено скрывать от посторонних глаз.
- Это моя ванна.
- Но…
Его тихое заявление обескуражило. Не может быть!
- Да, это мои комнаты. Анна, я сказал – вторая дверь налево.
О, мой бог…
- Простите…
Впервые за много лет мне стало стыдно. Стыдно, потому что я вошла во вторую дверь, но направо.
Он же ничего не ответил. Постоял ещё несколько секунд, задумчиво рассматривая моё местами бледное, местами бордовое лицо, затем осуждающе качнул головой и вышел, уже в дверях тихо добавив:
- Служанка принесет сухие вещи сюда, не торопитесь. Я буду внизу.
Какой позор…
В голове билась лишь одна мысль – позор.
Позор.
Почему я пошла направо? Почему не так, как сказал он? Что за чертовщина?!
Взгляд сумасшедшей белкой метался по комнате, не в силах остановиться на деталях. Вот почему тут всё так дорого… Вот почему тут всё так изысканно… Мой бог…
Не знаю, сколько времени я так просидела, лишь шорох закрывающейся двери вывел меня из оцепенения, но всё, что я успела увидеть – это лежащую на стульчике одежду. Кажется длинный махровый халат и несколько полотенец…
Я не могла. Не могла заставить себя завершить водные процедуры и выйти к нему.
Хотя…
Когда вода начала остывать, я наконец убедила себя, что он всё поймет и без моих оправданий. Он ведь эмпат. Он поймёт, что я не специально.
Надеюсь…
Но почему халат?
Быстро вымывшись, я торопливо вылезла из ванной и тут же убедилась в своих предположениях. Да, именно халат. Но…
Хмуро осмотрев пол, констатировала – мою одежду и сумку унесли. Всё, вплоть до нижнего белья, причем нового не выдали.
Глупо как-то…
Зачем ему моё тело, если он питается лишь эмоциями? Или слухи лгут и телом он тоже не брезгует? Зачем тогда вышел?
Вопросы плодились с бешеной скоростью, и, пока я одевалась, их стало столько, что разум предпочел абстрагироваться и просто выбросить всё прочь из головы.
Он не хотел знать ответы.
Ему было уже всё равно…
Из ванны я вышла полная решимости закончить всё сегодня. Я поняла, что он был прав – он может мне помочь. Он может выпить мои эмоции. Он может сделать так, что я перестану рыдать каждый вечер, и ненавидеть мир каждое утро. Он может… Может убить меня быстро.
- Анна, вы меня неправильно поняли.
Наверное, я слишком громко думала, потому что внизу меня встретили чрезвычайно недовольным взглядом. Причем он стоял у подножия лестницы, словно специально ждал. Уже успел переодеться в сухое: светло-серые брюки и чуть более светлого оттенка рубашку, рукава которой были закатаны до локтя. Волосы он не сушил и теперь они вились тёмными, влажными кольцами, заостряя на себе внимание и делая его похожим на испанца.
- Ждал.
Как же это неприятно, когда твои мысли не только твои…
- В мире есть вещи куда более неприятные.
Судя по тому, что он отвечал на мои мысли, он больше не собирался щадить мои чувства и сейчас разговор пойдёт о таких вещах, после которых всё это покажется сущей ерундой.
- Вы правы.
Как мило…
- Пройдёмте.
Мужская ладонь галантно указала на дверь, расположенную чуть дальше по коридору и когда я послушно в неё прошла, то оказалось, что это кабинет. Странно… Он делает «это» в кабинете?
- Нет, Анна. В кабинете я решаю рабочие вопросы.
Интересно, если я подумаю о нём плохо… в смысле совсем нецензурно…
- Я не удивлюсь.
Мужчина скривил губы в ироничной усмешке и прошел за большой рабочий стол из черного дерева. Сел, вальяжно откинулся на спинку, переплел руки на груди и начал меня рассматривать так, словно впервые увидел.
- Анна, вы не поверите. Я действительно вижу вас впервые. Мало того, я очень удивлен. Больше того – признаюсь честно, я просто хотел помочь той, в чьих глазах было чересчур много дождя. Теперь же… Вы чересчур громко думаете. Присядьте.
Демон говорил тихо, но так уверенно, что я шокированно открыла рот и послушно села в кресло, куда мне указали ладонью. То есть… я…
Это шутка?!
- Нет, Анна. Это не шутка. Скажем так – это нелепая случайность. Вы не нужны мне в качестве закуски. Я «ел» меньше недели назад и ближайшие три недели не нуждаюсь в подобных «деликатесах». Кстати, попытайтесь вернуть защитный блок на место, вы думаете так громко, что мне неприятно.
- Я не могу… - я прошептала вслух и то, только потому, что мозг отказался думать и анализировать.
Мой бог… Я в логове монстра только потому, что он пожалел ту, кого обрызгал…
- Анна, я не монстр, - серые глаза снова недовольно потемнели, а губы на мгновение поджались. – Если уж на то пошло, то вы монстр больший, чем я. Я хоть чистокровный…
Спасибо за напоминание.
Криво усмехнувшись, я попыталась взять себя в руки. Ладно. Меня не выпьют досуха. По крайней мере сейчас. Тогда зачем я здесь?
Не став задавать вопрос вслух, потому что это в принципе было бессмысленно, я чуть наклонила голову набок. Так зачем? Мне ответят?
- Возможно… Вам никто не говорил, что у вас очень красивые глаза?
Бред…
- Совсем нет. Цвет спелой вишни… Аристократический, королевский цвет. Вы знали, кем был ваш отец?
- Да.
Так вот оно что…
- Нет, Анна, вы ошибаетесь.
Но…
Я уже ничего не понимала.
А потому задала вопрос вслух:
- Кирилл, что вам надо от меня?
- Ваше счастье.
- Что? – мне показалось, что я ослышалась. Что за бред? Пожиратель и счастье?
- Почему нет?
- Нелепо… Зачем вам моё счастье? – от непонимания я начала хмуриться и неприятно кольнуло в виске. Черт… Мигрень. Как не вовремя…
- Скажем так – оно мне необходимо потому, что я так решил.
- Бред…
- Возможно, - на его губах обозначилась странная, скорее даже угрожающая улыбка. – Если вам так будет легче, то думайте обо мне в том ракурсе, что я буду добиваться вашего счастья для того, чтобы его съесть.
- Но… но зачем? Не понимаю, – я правда не понимала. Это было глупо. Можно пойти в любой клуб и найти там тонну счастья.
Зачем взращивать его в той, кто не хочет жить, но слишком труслива, чтобы совершить самоубийство?
- Затем, что это будет моим развлечением и одновременно вашим наказанием. Я ведь монстр… - мужчина снова неприятно усмехнулся и кивнул на дверь. – А теперь идите. Второй этаж. – Многозначительный прищур и ехидное дополнение: - Налево.
Ах, так?
Что ж…
В душе всколыхнулся такой силы протест от подобного обращения, что из кабинета я вылетела, едва не снеся с дороги служанку. Значит, деликатес. Значит, развлечение. Значит, изысканный десерт…
Слышала я о нём подобные слухи, но не верила. Видимо зря.
Хм…
Замерев на площадке второго этажа, поняла, что первый раз за эти недели испытываю что-то, отличное от тоски, горя и раздражения. Возмущение. Яркое, незамутнённое. Да как он посмел?! Да что он о себе возомнил?!
А вот не пойду я налево!
Мне «направе» понравилось!
Решительно шагнув направо, я не менее решительно вошла в хозяйские покои, но моего глупого порыва хватило лишь до дверей спальни.
Что я делаю…
Замерев в дверях и заторможено рассматривая большую комнату с огромной кроватью, я понимала, что сделала глупость и теперь прежде всего в своих глазах выгляжу идиоткой, но вернуться и уйти туда, куда сказали, не могла. Просто застыла, как физически, так и мысленно.
- Анна, у вас странные понятия о направлениях.
Когда позади раздался чуть недовольный, но при этом достаточно насмешливый голос хозяина покоев, я даже не вздрогнула. Лишь нервно дернула плечом.
- То есть вы настаиваете? – мужчина шагнул ближе.
- Да.
- И вы думаете, что можете заинтересовать меня своей пустотой? – Кирилл подошел ещё ближе и оперся плечом о дверной косяк, существенно нависнув надо мной. В нем было не меньше двух метров, тогда как во мне едва ли метр семьдесят. А с учетом того, что я была босиком… - Анна, я не удивлю вас, если скажу, что вы не просто пресная – вы протухшая. Вы мне не интересны. Сейчас не интересны…
С этими словами его взгляд стал таким многозначительным, что меня передернуло.
Какой бред. Зачем? Зачем говорить жертве, что она станет жертвой? Причем не сейчас, а потом. Потом, когда перестанет болеть…
- Почему нет? – Кирилл склонился ниже, и мне некуда было деться, поэтому пришлось лишь поджать губы. – Анна, не бойтесь. Вы ведь хотели умереть? Обещаю, вы умрете. Просто чуть позже. Но сначала вы станете счастливой. Смерть от счастья это здорово, поверьте.
Как дико…
- Я могу уехать домой?
- Нет.
Логично, но спросить я была должна.
- Сколько у меня времени?
- Вы будете жить здесь до тех пор, пока не станете счастливой и я не решу, что настало время расплаты по вашим прегрешениям.
Нереально…
- Реально, Анна. Очень реально. А теперь идите. К себе. Налево.
Бред…
Уже чистая, но всё равно мокрая. Бледная. Худая. Потерянная. Одинокая.
Зачем он решил поступить именно так?
Сам не знает…
Зачем сказал так двусмысленно?
Наверное, затем, чтобы хоть как-то вернуть её к жизни.
Жалость?
Да, скорее всего. Ему не чужды подобные эмоции. Мало кто знал, а ещё меньше, кто верил, но он не монстр. Он просто делал свою работу.
Ну и что, что сейчас он решил помочь, не сказав всю правду. Это ведь его работа – помогать обществу и реанимировать тех, кто в этом нуждался.
А уж какими методами… Он решал сам. Это его право. В любом случае эта девочка ещё не заработала себе на смертную казнь, но вот на кое-какое наказание – несомненно.
ГЛАВА 2
На этот раз я действительно отправилась в указанную комнату и как только открыла дверь, сразу поняла – это гостевая. Обстановка отличалась разительно – всего одна комната, без гостиной, без дорогущих картин, без бесценных статуэток. Кровать большая, но не королевских размеров. Ковер мягкий, но не ручной работы. Мебель качественная, но без тех изысков, которые были в хозяйских комнатах.
Стильно, дорого, но без кичливости и перебора.
Он мог себе это позволить…
Мимолетно усмехнувшись своим мыслям, я прошла в комнату, плотно закрыла за собой дверь и с удивлением отметила, что изнутри на ручке есть блокиратор. Тут же повернула и удивилась ещё больше – он действительно запер комнату изнутри.
Невероятно!
Не верится даже…
Хотя… Глупо радоваться бессмысленному крохотному замочку. Открыть его проще простого – в крайнем случае можно без особого труда выломать дверь.
Какие-то у меня странные мысли.
Мотнув головой, разблокировала дверь и отправилась изучать своё временное пристанище. Я не тешила себя глупыми надеждами и мечтами. Он не бросал слов на ветер. И я буквально уверена, что совсем скоро он сделает всё, чтобы я стала счастливой, а затем выпьет мои эмоции так, как некоторые пьют коллекционный коньяк. Смакуя по капле, перекатывая янтарную жидкость на языке и, наконец, довольно улыбаясь, когда бесценный напиток приносил желаемый эффект. Демоны, пожирающие эмоции, очень редки в нашем мире, а демоны такой силы, как Кирилл, так и вовсе уникальны.
И тем страшны, что питаться им необходимо регулярно, иначе они становятся опасны для окружающих. Эмпат, читающий не только эмоции, но и мысли. Не только поверхностные, но и те, что скрыты под семью печатями даже для владельца. Судья и палач в одном лице. Общество давно смирилось с их существованием, потому что уничтожить Пожирателя эмоций почти невозможно.
Общество поступило умнее – оно предоставило Пожирателям возможность вершить правосудие и питаться теми, кто так или иначе преступил закон. Теперь они Маршаллы. Закон в последней инстанции.
Мозг же самих Пожирателей был устроен таким образом, что сами они почти никогда не шли на нарушение закона. Им это просто неинтересно. В какой-то мере их можно даже назвать перфекционистами, причем в хорошем смысле этого слова. С малых лет они воспитывались с убеждением, что необходимо чтить и исполнять букву закона. К моменту, когда Пожиратель морально и физически оказывался готов стать судьей, его тестировали свои же родичи и лишь тогда, когда было стопроцентно доказано, что демон будет идеальным Законником, ему давали пожизненное звание Маршалла.
И тогда у региона появлялся свой Монстр.
Отстраненно перебирая в памяти всё, что когда-либо слышала или читала о Маршаллах сама, я подошла к окну. Дождь…
Скользнув взглядом по огромным распашным створкам, отметила, что у меня имеется собственный балкон и недолго думая, открыла дверь, шагнув наружу. Балкончик был крохотным, но мне места хватило.
Прикрыв глаза и подставив ливню лицо, я с ненормальным, потусторонним наслаждением ловила каждую каплю дождя. Кожей, волосами, губами…
Я снова намокла, причем практически сразу, но не обращала на озноб никакого внимания. Папа подарил мне чересчур крепкое здоровье, чтобы я могла переживать о подобной мелочи, как майский ливень.
Монстр…
Он назвал меня монстром. А ведь верно. Дочь сирены и огненного демона из правящей ветви. Демона, который отрекся от семьи, чтобы уйти с любимой. Его родственники были категорически против, но отец слишком любил мать. Он наплевал на титулы. Он порвал со всеми, кто был против его любви. И он никогда об этом не жалел.
Солёный дождь стекал по моим щекам, а я улыбалась, вспоминая его наставления.
- Никогда не слушай общество, Лирри. Оно слишком зациклено на соблюдении искусственных правил, которые само же и придумало, чтобы себя же и ограничить. Живи сердцем, милая. Оно у тебя горячее… но благородное.
Горячее…
Обхватив себя руками, горько улыбнулась. Да, оно было горячим. Было…
Теперь же оно остыло и больше не хочет биться.
Монстр, рожденный двумя чистокровными представителями Иного мира. Монстр, воплотивший в себе гены обоих родителей и сочетающий их невообразимым способом. Монстр, имеющий три ипостаси и успешно этим пользующийся, как на работе, так и в повседневной жизни. Как для добрых дел, так и для услаждения своих девичьих амбиций.
Монстр, потерявший все свои возможности в одночасье.
Я преступала закон и не раз, но я никогда не думала, что наказание будет таким… убийственным.
- Ты решила умереть от пневмонии?
Недовольный голос Кирилла раздался слишком неожиданно и слишком близко, так что я вздрогнула.
Но не обернулась.
- Анна, зайди в комнату.
Хм… А то что?
Глупое, детское упрямство решило явить себя во всей красе, и я отрицательно мотнула головой, так и не обернувшись.
- А мне ты показалась более умной… - он передвигался слишком бесшумно и поэтому когда его слова прозвучали прямо в ухо, я снова дернулась и отшатнулась, но его руки не позволили мне отстраниться – схватили за плечи и прижали меня к его груди. – Значит, ты решила выяснить величину моего терпения? Зря. Я терпелив, но не глуп. И если ты и дальше будешь вести себя подобным образом, то я начну вводить ограничения по перемещению.
- Отпусти.
Он первым перешел на ты, поэтому я не видела смысла больше выкать своему будущему убийце.
- Обязательно. Но не здесь. – Без особого труда заведя обратно в комнату, демон развернул меня к себе лицом и недовольно нахмурился – я снова была абсолютно мокрой. – Я зашел позвать на ужин, но теперь вижу, что тебя вообще нельзя оставлять одну. Что ж…
Молчание неприятно затягивалось. Он не прекращал меня рассматривать, как не торопился и убирать руки с моих плеч.
Балконную дверь он так и не закрыл, и теперь вечерний ветер неприятно холодил босые ноги, пробираясь под халатом и вызывая по телу морозные мурашки.
Он же наконец что-то высмотрел и заговорил:
- Объясняю нехитрую истину – преступив закон и ступив в этот дом, ты стала моей собственностью. Таковы законы и ты их знаешь. Я же привык, чтобы моя собственность была в как можно более идеальном состоянии. Понимаешь?
Не совсем…
- Хорошо, скажу иначе. Сейчас ты вредишь самой себе. И раз уж моей целью является твоё счастье… Значит, я лично возьму под контроль все твои действия.
Он сказал это так, словно я должна была понять. Но я всё равно не поняла. Служанку ко мне приставит, что ли? Или тюремщика?
- Хуже, Анна. Намного хуже, – на его губах обозначилась трудноопределимая усмешка и, отпустив одно плечо, он взялся пальцами да пояс халата, начав развязывать. – Я буду контролировать тебя лично.
- Но…
И всё равно я ничего не понимала. Лично? Что это значит? Как именно «лично»? Будет следить за каждым моим шагом? За каждым моим действием? За каждым моим вздохом?
- Верно. Всё верно. Я буду рядом даже в моменты, когда ты будешь принимать душ. Я буду рядом даже ночью. Я буду рядом всегда.
- Но это глупо! – дернувшись, когда пояс поддался, и полы халата начали расходиться, я попыталась вырваться, но он держал крепко.
Мало того – одной рукой держал, а второй раздевал.
- Прекрати!
Вместо ответа он усмехнулся и перехватил поудобнее, чтобы окончательно снять халат и в итоге уже через несколько секунд я стояла перед ним полностью голая.
- Кирилл!!!
- Не кричи, у меня прекрасный слух. Анна, мне не нужно твоё тело. Поверь, видел и получше. Мне всего лишь необходимо твоё счастье.
- Счастье? Вот так?! – многочисленные эмоции накатывали одна за другой, и я уже не вырывалась – я стояла и гневно сжимала кулаки.
Ярость, злоба, раздражение… ненависть.
Всё вместе и без страха.
- Почему нет? Пути могут быть разными, главное результат. И поверь, я всегда добиваюсь результата, – его взгляд бесстыже скользнул по обнаженной коже, исследуя каждый её миллиметр. – Кстати, забавные татуировки… так ты из рода воздушных сирен? Необычно… Девичья фамилия твоей матери случайно не Пейсино?
Откуда…
- Ладно, одевайся.
Неожиданно отступив на шаг назад, ещё через секунду он сел в кресло, кивнув мне в сторону кровати. Именно там лежала одежда, видимо принесенная служанкой.
- Выйди.
- Нет, Анна, я не выйду.
Это было унизительно. Это было так унизительно, что я не нашлась, что сказать.
Посмотрела на одежду, на него… А затем на дверь ванной. Мне вдруг показалось, что я нашла решение. Если он не хочет выйти, то я сама могу уйти. Хотя бы в ванну.
- Нет.
Чертов эмпат!
А вот останови!
Рывком и не слишком рассматривая, что конкретно беру, я подхватила всё, что было на кровати, и успела сделать всего шаг, как он тут же встал и умудрился подойти к ванной первым, услужливо открыв её дверь и встав на входе.
Причем так, что дверь я бы закрыть не смогла.
- Издеваешься?!
- Немного.
Быстрый и, судя по всему, честный ответ слегка обескуражил.
Ничего не понимаю… Что за глупые игры? Что за ненормальное поведение? Что за…
Бред… Нет, это всё бред.
Голова отказывалась соображать и анализировать. Мысли были одна глупее другой. Извращенец. Вуайерист. Больной.
Просто ненормальный…
- Да, есть немного. Одевайся, ужин стынет.
Он беззастенчиво слушал мои мысли и, не стесняясь, комментировал всё, что считал нужным. Я же, сделав пару шагов внутрь, замерла и не могла себя заставить начать одеваться. Словно в ступоре. Я просто не верила, что это реальность. Дикая. Сумасшедшая. Всего два часа назад я была на работе… А сейчас в доме больного маньяка, где мне пообещали сделать меня счастливой, чтобы в дальнейшем съесть.
Но какими методами?!
- Помочь?
Я снова стояла к нему спиной, поэтому шепот, вновь прозвучавший на ухо, добил.
- Прекрати!
Выронила вещи, дернулась, рывком обернулась и снова оказалась в его руках, на этот раз ухвативших мою талию.
- Ты больной! Нельзя добиться счастья так! Ты меня унижаешь! Ты меня злишь! Ты меня бесишь, в конце концов!!!
- Это хорошо, - мужские губы изогнулись в ироничной улыбке и, подавшись вперед, он заглянул в мои глаза так глубоко, словно пытался посмотреть прямо в душу. – Это очень хорошие эмоции, Анна. Сильные. Незамутненные. По-своему вкусные. Но определенно верные. И самое главное – ты не сказала, что я тебя пугаю. А ведь я тебя не пугаю, а именно раздражаю… Как мило. Необычно. Уникально даже… - его голос стал тише и несколько интимнее. Серые глаза стали больше, а губы ближе. Горячие руки на моей холодной коже были таким контрастом, что я их ощущала, как два обжигающих клейма. Почему-то бросило в дрожь… А он вдруг усмехнулся и тем же интимным шепотом спросил: - Мне тебя одеть?
Что…
Ах, так?!
Зло прищурившись, я выпалила первое, что пришло в голову, пока разум не отошел от шока:
- Да!
- Желание дамы – закон… - усмешка стала шире, а в глазах промелькнуло что-то такое, что меня испугало.
Действительно испугало.
Он псих. Он точно псих!
- Я проходил медосвидетельствование буквально пару недель назад. Поверь, я абсолютно здоров. – Выпустив меня из рук, он наклонился и, перебрав лежащие на полу вещи, первыми взял трусики.
Я никогда не считала себя ханжой, но сейчас краска стыда медленно, но уверено заливала моё лицо, шею и всё тело.
- Ножку, пожалуйста…
Понимая, что необходимо подчиниться и закончить с этим как можно быстрее, я закусила губу, послушно подняла ногу, но едва не упала, и пришлось схватиться за первое попавшееся.
За его плечи.
Позор… Какой позор.
Не став ничего комментировать, словно это было в порядке вещей, он абсолютно спокойно попросил:
- Вторую.
Затем начал поднимать руки выше и наконец, надел на меня весьма неприличное нечто, которое судя по всему должно было заменить собой трусики. Никогда не любила красный.
- Тебе идет. Ты ведь наследница огненного рода.
Поджав губы от подобного неуместного напоминания, я старалась смотреть куда угодно, но не на него. Руки с его плеч я убрала сразу же, как только в этом отпала необходимость, а он всё сидел на корточках и перебирал вещи.
- Так… да, это.
«Это» оказалось платьем. Нежно-розовым, шелковым и очень простым по крою – скорее даже ночнушка, а не платье, но довольно закрытая ночнушка. А может, просто такое домашнее платье.
Кусочек ткани доходил мне до середины бедра, лиф не скрывал того, что под ним нет бюстгальтера, беззастенчиво обрисовывая соски, и если бы я уже не была пунцовой, то сейчас бы точно покраснела.
Старательно поправив бретельки, мужчина был абсолютно невозмутим, словно одевал не обнаженную девушку, а манекен. Затем он прошел вглубь ванной комнаты, достал с полки полотенце и накинул мне его на плечи, распределив мокрые волосы поверх.
- Идём, – одной рукой собрав не понадобившиеся вещи, Кирилл снова встал, второй рукой взял меня за запястье и потянул в сторону выхода. В спальне бросил одежду на кровать, затем подвел меня к комоду, рядом с которым стояли две пары обуви: розовые плюшевые тапочки и черные лакированные туфли на пятисантиметровом каблуке и кивнул на тапочки: - Надевай.
Надела.
- Прошу… - открыв дверь в коридор, он так и не выпустил моей руки, лично ведя вниз.
Я не сопротивлялась. Я просто устала и решила закончить этот день как можно скорее. А это возможно будет сделать лишь, не сопротивляясь и четко выполняя его приказы и пожелания.
На первом этаже мы прошли по левому коридору вглубь, повернули и, наконец, вошли в комнату, в которой был накрыт стол на двоих.
Никогда не сидела за подобными столами. Необычно, непривычно, изысканно… и горько.
Послушно сев на место, к которому он меня подвел, я бездумным взглядом скользила по богато сервированному столу. Ваза с цветами, свечи, множество столовых приборов, незнакомые блюда… Бессмысленно и беспощадно.
Мы не были бедны, но и к богатым нас нельзя было отнести. Скорее уверенный средний класс. Четырехкомнатная квартира улучшенной планировки в хорошем спальном районе и в доме с консьержкой. Две машины. Ежегодный отдых за границей. Хорошая одежда, качественные продукты.
Но никогда я не сидела в частном двухэтажном доме за шикарным столом в огромной комнате, которая была предназначена только лишь для приема пищи.
- Покормить?
Недоуменно переведя взгляд на севшего напротив демона, сначала нахмурилась, пытаясь осмыслить заданный вопрос. Спустя пару секунд до меня дошел его смысл и я резко мотнула головой. Ещё чего не хватало!
- Тогда ешь.
Спасибо…
Без особого рвения наложив себе с ближайших блюд, я не интересовалась содержимым салатов и принадлежностью отбивной к определенному сорту мяса. Просто ела, не задерживая внимание на чём-то одном. Вилка, нож, тарелка, блюдо… Цветок, свеча, ещё одно блюдо… Безмолвная служанка в строгом коричневом платье и белом переднике… Кирилл.
- Поела?
Кажется, вопрос был задан уже не первый раз, по крайней мере на это намекал его тон.
Посмотрела в свою пустую тарелку, чуть подумала, а затем кивнула:
- Да.
- Чай, кофе, сок?
- Чай.
- Люси, два чая в мой кабинет.
- Хорошо, - поклонившись, немолодая женщина торопливо вышла.
Демон же, вытерев губы салфеткой, встал и махнул мне рукой.
- Идём, мне ещё необходимо поработать.
А при чём тут я?
Не став задавать вопрос вслух, чуть нахмурилась. Зачем он мне это говорит? Какая мне разница, чем он будет заниматься?
- Потому что всё это время ты будешь рядом со мной.
Глупость какая…
- Необходимость, - левый уголок губ дрогнул, словно пытаясь не улыбнуться, и так как я не торопилась вставать, он подошел ближе и взял меня за руку, как маленькую. – Анна, не упрямься. Поверь, я добиваюсь своего любыми способами. Хочешь узнать их все?
И сказано это было таким многозначительным тоном, что я поторопилась отрицательно мотнуть головой и встать:
- Нет.
- Хорошая девочка…
Девочка.
Хорошая.
Слышал бы тебя папа…
Прикрыв боль воспоминаний ресницами, я послушно шла за ним.
Мы действительно перешли в кабинет, где меня усадили в одно из глубоких, мягких кресел, и рядом со мной на низкий столик положили стопку книг, выбранных с ближайшего стеллажа. Ещё через пять минут Люси принесла поднос с чайной парой и прочими чайными принадлежностями: заварником, сахарницей, сливочником, ложечками, несколькими видами печенек.
Кирилл же, взяв свою кружку, устроился за рабочим столом и, полностью потеряв ко мне всяческий интерес, углубился в чтение многочисленных бумаг, лежащих перед ним в нескольких неравных стопочках.
Ничего не понимаю.
То есть теперь я обязана быть рядом с ним везде-везде?
- Верно. А теперь постарайся думать потише, я работаю. Почитай что-нибудь. Ты ведь любишь читать? – даже не подняв взгляда от документа, мужчина обратился ко мне настолько иным, сухим и деловым тоном, что я очередной раз растерялась. – «Робинзон Крузо», «Джейн Эйр», «Двенадцать стульев», «Мастер и Маргарита»… выбери что-нибудь, отвлекись. Я буду занят ближайшие два-три часа. Если хочешь что-то иное – выбери сама, развлекательная литература на ближайшем к тебе стеллаже. Всё, я работаю.
Да-а-а…
Посидев минут пять в очередном ступоре, я признала, что в принципе он прав. Читать я любила, да и подборка предложенного была неплохой. Лирику, романтику и драму сейчас не стоит, а вот что-нибудь комедийное… Да, пожалуй «Двенадцать стульев» стоит перечитать. Классика жанра всё-таки.
Отстраненно отметив её выбор, внешне он ничем не высказал своей иронии.
Авантюристка.
За этот вечер он услышал достаточно её мыслей и воспоминаний, чтобы определиться с приговором. Несомненно, она заработала наказание, но на её беду не смертельное.
Да и нельзя просто так убить единственную наследницу древнего огненного клана… пускай и слегка нечистокровную.
А ведь буквально ещё года два назад её положение было иным.
Он ежедневно просматривал как городские и региональные, так и мировые новости и был в курсе того, как за последние несколько лет резко сократил свою численность именно этот клан. Семейные разборки… Огненные демоны всегда были чересчур вспыльчивы и не стеснялись в методах.
Позавчера умер (что удивительно – от старости) её дед. Теперь она третья в списке на огненный трон и единственная женщина. Пускай и с потухшими способностями, но даже несмотря на это – невероятно выгодная партия и реальная угроза первым двум кандидатам – дяде и кузену, которые на текущий момент замечены в стольких правонарушениях, что её собственные по сравнению с этим – детский лепет.
Как иронична Судьба…
Интересно, хватит ли им наглости попытаться убить её у него дома?
Опыт будет забавным.
Да, определенно Судьба благосклонна к нему и его затянувшейся хандре – ближайшие несколько месяцев несомненно будут насыщенными на события.
Интересно, как сильно она разозлится, когда узнает его реальные планы?
ГЛАВА 3
На удивление, книга действительно меня захватила. Пролистывая некоторые моменты, я зачитывалась теми, что нравились мне больше, и не заметила, как окончательно стемнело за окном. В кабинете было столько света, что сумерки нисколько не повлияли на освещение.
И лишь тогда, когда Кирилл навис надо мной, я подняла на него удивленный взгляд.
- Идём, я закончил. Книгу оставь на столике, завтра дочитаешь.
- Но я… - мне хватило одного взгляда в его недовольно прищуренные глаза, чтобы понять – отказ не принимается.
Иначе что?
- Могу загипнотизировать, могу просто закинуть на плечо и отнести в нужном направлении.
Ответ был ироничным, но вызвал во мне лишь угрюмое недоверие. Очередной бред…
- Анна, уже пора понять – я не бросаю слов на ветер. У тебя как всегда два варианта: послушаться и сделать самой, либо вынудить меня поступить так, как будет удобно мне. А уж как именно на текущий момент будет мне удобно – ты выбирать не вправе.
- Тебе просто скучно и ты развлекаешься за мой счет, да? – я отложила книгу и встала, тут же шагнув в сторону, чтобы он надо мной не нависал. – Не пойму, в чём тут развлечение? Приказы без права на ослушание? Неужели мало слуг?
- Слуг достаточно. Тут дело в ином… - снова взяв меня за руку, демон вывел меня в коридор и отправился на второй этаж. – Дело в тебе и твоём наказании. Дело в моём желании выполнить своё обещание. Не в методах дело, поверь. А лучше смирись. Тебе ведь без разницы, как жить, лишь бы поскорее умереть, верно? – во взгляде, как и в голосе, проскользнула ничем не прикрытая ирония, и он добавил, на втором этаже повернув направо: - Поверь, мои методы максимально действенны и быстры.
Стоп. Мы куда идём?!
- В мою спальню. Я ведь сказал – я буду рядом даже ночью. А так как моя кровать больше… - без труда удержав мою руку, когда я дёрнулась, мужчина саркастично приподнял бровь: - Что такое?
- Я не собираюсь спать с тобой!
- Не спи, - беспечно пожав плечами, он словно не замечал моего сопротивления, даже не замедлившись пройдя в спальню и закрыв дверь изнутри на ключ, который сначала вынул из кармана брюк, а затем вновь убрал его обратно. А на мой возмущенный взгляд вновь беспечно пожал плечами: - Предосторожность от твоей же глупости. В туалет пойдешь?
- Издеваеш-ш-шься?!
Угрожающе зашипев, я выдернула руку и шагнула назад.
- А что такое? Или ты больше не хочешь писать? Гарантирую, подсматривать не буду.
Боги, за что мне это?!
Мысленно сплюнув, я старалась не ускорять шаг, при этом прекрасно понимая, что как ни пытаюсь удержать лицо – он всё равно слышит мои настоящие мысли. Мысли же были крайне нецензурными. Все.
Всего за несколько часов я испытала столько ярости и злости, сколько во мне не было за все предыдущие годы. Он издевался. Открыто и безжалостно. Не скрывая этого.
Счастье… Мне кажется, у нас с ним абсолютно разные понимания этого слова. Как можно заставить меня испытывать эту светлую эмоцию подобными методами???
Не понимаю.
Максимально быстро сделав все личные и сугубо интимные дела, я успела лишь натянуть трусики, оправить подол и сделать шаг к душевой кабине, когда он бесшумно появился в дверном проёме. Вздрогнув, замерла. Он же, словно так и надо, начал медленно расстегивать пуговицы своей светло-серой рубашки, при этом неумолимо приближаясь.
Не поняла…
- Вместе, Анна. Всё вместе. Туалет, так и быть, будешь посещать одна, но всё остальное – вместе.
Идиотизм.
Моментально передумав принимать вечерний душ, который за эти недели стал неизменным ритуалом, я не успела шагнуть в сторону, а он уже стоял напротив в расстегнутой рубашке и тянулся к подолу моего платья.
- Не трожь! – уперев ладони ему в грудь, я попыталась оттолкнуть, но это было всё равно, что толкать гранитную глыбу, он не шелохнулся, лишь удивлено приподняв бровь.
- Анна, ты снова забываешься – ты моя собственность.
Тихие слова вызвали новую волну гнева, и я, зарычав от бессилия, стукнула кулачками по его груди, не представляя, что сделать ещё. Он был прав и знал это. Я тоже знала. И имела право лишь покориться.
- Хорошая девочка… - без особого труда сняв с меня платье и метко бросив его на низенький, но широкий пуфик, демон шагнул к душевой кабине и сначала настроил воду. И лишь после этого вернулся ко мне и в два счета избавил от трусиков.
Сам кстати раздеваться не торопился.
Стоило мне об этом подумать, как он иронично хмыкнул и одним слитным движением снял рубашку, явив моему смущенному взгляду своё практически безупречное тело. И когда только успевает… был у меня один знакомый культурист, так ему для подобного эффекта приходилось ходить в качалку минимум четыре раза в неделю и проводить там по два-три часа. Тут же…
- В цоколе есть как тренажеры, так и бассейн. Мне хватает двух раз в неделю, - ответив на мои невысказанные мысли, он взялся за пряжку брюк и, нисколько не стесняясь моего замершего взгляда, расстегнул сначала её, затем ширинку и так же спокойно снял брюки, оставшись в черных боксерах.
Мамочки мои…
Нереальность происходящего зашкаливала, так что я, зажмурившись, мотнула головой, не в силах уйти в душевую кабину. Его присутствие меня словно замораживало. Затормаживало. Отключало мышление и вводило в ступор.
- Расслабься, - как он оказался сзади, я не совсем поняла, но снова его шепот был четко мне в ухо, а его горячие руки на моей талии. – И когда это огненная демоница со взрывным характером и собственным мнением на всё стала безвольной, стеснительной глупышкой? Я же сказал – не трону. Да, именно в том самом плане, о котором сейчас все твои мысли.
- Зачем тогда эта двусмысленная ситуация? – открыв глаза, я попыталась шагнуть вперед, в душевую кабину, но он не пустил. – Кирилл?
- Эмоции, Анна. Всё дело в эмоциях… - ответив довольно непонятно, демон прошелся по моим бёдрам ладонями, причем достаточно интимной лаской, а под конец легонько подтолкнул в нужную сторону. – Что ты знаешь о том, как мы питаемся?
Что?
Торопливо забравшись в душ, я принципиально стояла к нему спиной, не собираясь смотреть на абсолютно голого Маршалла. Почему-то я была уверена, что сейчас он уже голый.
Что значит – как?
- То есть не знаешь?
Озадачившись всерьез, даже нахмурилась. Старательно перебрала все известные данные и в итоге признала, что действительно не знаю ни одной подробности. Любой знал, что Пожиратели эмоций питались эмоциями и после этого «жертва» чаще всего умирала. В редких случаях становилась овощем, но лучше уж смерть, чем такое.
Но как именно питались Пожиратели… нет, я не знала.
- Мы забираем эмоции кончиками пальцев. Вот так… - его руки снова обхватили мои бёдра, чуть сжали, а затем начали свой неторопливый путь наверх. При этом он умудрялся вести их так, что касался моей кожи всей поверхностью своих рук – как ладонями, так и теми самыми кончиками пальцев.
Сначала дернувшись, сразу замерла. Попыталась прислушаться к себе… но ничего не почувствовала. Точнее ничего отрицательного не почувствовала. Абсолютно.
А почувствовала я…
Мысль возникла и сформировалась быстрее, чем я смогла её уничтожить, и Кирилл понимающе усмехнулся, не останавливая продвижение своих рук. Это было очень медленно. Так медленно, что они до сих пор были всего лишь на талии, но при этом уверенно продвигаясь всё выше.
Теплый душ мягко ласкал мои плечи, а его пальцы умудрялись нежно ласкать мой живот, вызывая во мне полузабытые и такие неуместные сейчас эмоции и ощущения. Я слышала его дыхание, я чуяла стук его сердца, но это всё было несравнимо с тем, как сейчас дышала я. Замирая, сбиваясь, пытаясь не думать и не чувствовать, но при этом и думая, и чувствуя.
Ладони тем временем дошли до рёбер, а пальцы, словно так и надо, скользнули под грудь и чуть её приподняли, нежно поддерживая.
Нежно… Откуда в нём нежность? Откуда подобное отношение к будущему ужину? Зачем??? Зачем он это делает?
- Страсть тоже эмоция. Яркая. Терпкая, – пальцы скользнули выше и обхватили враз затвердевшие соски. – Нежность тоже эмоция, но в тебе её нет… Кстати это очень редкая эмоция и почти никогда она не достается таким, как я. В основном страх… Дикий, потусторонний ужас, когда жертва понимает, что смерть неизбежна. В тебе страха нет. Почти нет. Ты ведь не боишься смерти… - он прошептал тихо, но я всё равно услышала, а затем снова вздрогнула, когда он прижался ко мне всем телом, обняв одной рукой за грудь, второй за талию. – Не трясись, не каждое моё прикосновение смертельно. Должность Маршалла получают лишь те, кто может контролировать свои пальцы и их смертельное прикосновение.
Мужская ладонь обвела мой живот по кругу, словно что-то рисуя, а затем вновь скользнула на бедро. Вторая в это время наглаживала грудь.
Я же перестала понимать что-либо в принципе.
Он сейчас что и зачем делает??? И если сейчас он не пьет мои эмоции, какими бы они ни были в принципе…
То какого черта он меня лапает??!
- Почему нет? Тебе ведь нравится, - его тихий шепот был настолько самоуверенным, что гнев вспыхнул моментально. – Ти-и-ихо… Тихо, девочка. Ярость не та эмоция, что я сейчас хочу. В любом случае Пожиратели поглощают эмоции окружающих, точнее их остаточный аромат, причем абсолютно всегда. Он разлит в пространстве, им пахнет твоё тело и твои мысли. И поверь, возбуждение намного вкуснее ярости. Это как изысканный аромат духов. Индивидуальный, эксклюзивный. Смертельным для жертвы является лишь жесткий захват с определенным намерением и настроем. Это как твоя вторая ипостась…
- Зачем ты мне это рассказываешь?
- Почему нет? Мне ведь не нужен твой страх… А обычно страшит всё неизвестное. Если ты будешь знать, что в повседневной жизни я абсолютно безопасен, то даже и не подумаешь меня бояться и впредь. Верно? – и сам же себе ответил, не переставая наглаживать уже мои ягодицы: - Ве-е-ерно…
То есть… То есть получается, что…
Удивленно нахмурившись, я пыталась сложить один плюс один, но из-за того, что он меня отвлекал и самое главное – как отвлекал, у меня неизменно получалось три.
А ещё почему-то подрагивали колени. И томно ныло «там». И очень хотелось, чтобы он погладил меня чуть выше, затем чуть ниже и вообще…
Не успев оборвать себя на ненужной мысли, тут же чертыхнулась, когда он выполнил моё не озвученное вслух желание.
- Прекрати!
- Почему?
- Ты обещал… - ответив не очень уверенно, потому что его пальцы в это время умудрились скользнуть туда, куда нельзя было, не удержала всхлипа и выгнулась, чтобы ему было удобнее.
Что я делаю… Боги, что я делаю???
- Обещал. Без насилия, верно?
Что? Но…
То есть… То есть это всё потому, что я позволяю ему сама?
- Нет!
- Ну нет, так нет.
Он отстранился так резко, что я пошатнулась и если бы стена была чуть дальше, точно упала бы.
Резко обернулась через плечо, чтобы обласкать его теми словами, что крутились на языке, но вместо этого слова застряли в горле – он улыбался. Он улыбался так безмятежно, что снова стало страшно.
Больной…
- Отнюдь. Шокотерапия, слышала такое слово?
Я… Но…
Мотнув головой, чтобы хоть как-то привести мысли в порядок, нашарила рукой стену, затем бортик и обессилено на него опустилась. То есть он всё это делает лишь для того, чтобы я испытывала эмоции? И неважно какие?
- Важно. Очень важно, - сейчас его голос был невероятно нежен и если бы мой шаблон не порвался парой секунд раньше, я бы, наверное, испугалась ещё больше.
Эти контрасты в его поведении были настолько разительными, что мой организм не успевал с ними справляться и ледяная корка, заморозившая сердце и душу три недели назад, трещала по швам. Шокотерапия. Действительно шокотерапия…
- Успокойся, - безмятежно выдавив на губку дозу геля для душа, мужчина опустился передо мной на колени, взял мою ладонь и начал намыливать руку от запястья до плеча. Уверенно, старательно, но при этом невероятно аккуратно. – Но признай, что я выбрал верную тактику. Твоя защитная броня в своё время была необходимостью, но сейчас она тебе мешает. И если уж на то пошло, то ты должна понять, что для достижения нашей общей цели нам необходимо уничтожить твою апатию и безразличие. Только тогда мы сможем сделать тебя счастливой. Верно?
Губка скользнула по плечу и замерла на груди, а его глаза в это время ловили мой обескураженный подобными признаниями взгляд. В целом он прав, но…
- То есть ты будешь меня бесить, возбуждать, издеваться и прочее, только лишь для того, чтобы вывести меня из… - замешкавшись с подбором слова, в конце концов выдавила: - из депрессии?
- Верно. Поверь, безотказный метод.
Невероятно…
Зажмурившись, мотнула головой. Не укладывалось. Это просто в ней не укладывалось. У меня теперь есть личный… кто? Нянька? Психолог? Мучитель? Любовник?
- Хочешь? Не проблема.
С руками было покончено и он перешел на ноги, умудрившись закинуть мою лодыжку себе на плечо и наглаживая коленку, а затем и бедро губкой.
Больной…
- Не стоит быть такой категоричной, Анна. Если ты чего-то не понимаешь, то это не значит, что окружающие больны. Порой это означает лишь то, что у них есть цель и они идут к ней теми путями, понимание которых тебе пока недоступно. Подумай над этим на досуге, – загадочно усмехнувшись, он перешел ко второй ноге, которая так же, как и первая, без раздумий оказалась на его плече, и мне пришлось вцепиться руками в бортик, чтобы не упасть.
Было ужасно неловко.
И в то же время пикантно.
И вообще…
Закусив губу и стараясь отрешиться от происходящего, я предпочла считать секунды, но взгляд нет-нет, да и останавливался на его руках и на его плечах. Скользил по мокрой груди, с тёмными кудряшками волос, задерживался на плоских, тёмно-коричневых сосках, затем невольно продолжал движение вниз, неосознанно любовался рельефным животом и…
Нервно сглотнула, увидев, что странные и неуместные желания бродят не во мне одной. Причем он этого нисколько не скрывал, иронично улыбнувшись, когда я дернулась и испуганно посмотрела ему в глаза.
Но…
- Не поверишь, я не импотент и вид голой девушки меня возбуждает.
Но…
- Но насилие не мой принцип.
Не понимаю…
- Хочешь, чтобы я настоял и взял инициативу в свои руки?
Наверное, мои глаза были идеально круглыми, потому что он бережно, одну за другой убрал мои ноги со своих плеч и подался ближе, при этом начав намыливать мой живот и бока, но делая это настолько эротично, что я моментально покрылась возбужденными мурашками и с трудом не выгнулась вслед за его рукой.
Что он делает…
- Получаю удовольствие. Максимально доступное и невероятно терпкое… - подавшись ещё ближе, он оперся рукой справа от моего плеча, но так и не перестал водить по моему телу пенной губкой, иногда касаясь кожи и пальцами. Между нашими телами едва ли можно было просунуть руку, но он умудрялся это делать. – Классический секс далеко не единственный источник получения наслаждения, поверь.
Да уж…
Нервно улыбнувшись, я дернула плечом, в принципе признавая его правоту.
А ведь он действительно прав. Сейчас, выведенная из равновесия и перевозбужденная разнообразными эмоциями, я могла признаться прежде всего самой себе, что нуждалась во встряске подобного плана. Мне нужны эмоции. Необходимы. Много. Разных. Сильных.
И он мне их давал.
Наверняка он был очень опытен в подобном вопросе и знал, как в максимально короткие сроки достичь желаемого…
- Верно, - губка скользнула по бедру, а затем невообразимым способом очутилась на внутренней его поверхности и ме-е-едленно начала свой путь наверх. – Ну, так как, Анна? Мне настоять или закончим шокотерапию?
- На… - сглотнув, отрицательно мотнула головой. Нет. Нет!
- И к чему же мне прислушаться? – хрипло прошептав прямо в губы, Кирилл провел кончиком носа по моей щеке и закончил путь возле уха, умудрившись прикусить его мочку, и продолжал шептать, тогда как я едва сдерживала дрожь и стон: - Что мне слушать, девочка? Твои эмоции или твои слова? А ведь они кардинально различны… Что из них правда, а что ложь?
- Не надо. Пожалуйста…
Да, он был прав. Тело хотело. Тело очень хотело. Оно так истосковалось по ласке, оно так хотело тепла и нежности… Но разум понимал, что это обманка. Тело хотело не секса, а любви.
Разум хотел любви.
Кирилл же мог дать только секс.
- Да, ты права, - беззаботно отстранившись, демон беспечно пожал плечами, а затем и вовсе встал, при этом подняв и меня. Начал старательно смывать пену, при этом объясняя: - Некоторым достаточно секса и многие никогда не познают истинной любви, находя аналоги. Фальшивые, всего лишь похожие… иногда очень похожие. Страсть очень часто принимают за любовь. Очень часто. Любовь же… Любовь на вкус абсолютно иная. Как и нежность. Как и искреннее, незамутненное счастье. Голову мыть будем?
Что?
- Ладно, не будем. Ты же мыла её перед ужином, верно? Верно, – не стесняясь разговаривать сам с собой и отвечать на свои же вопросы и мои недоуменные взгляды, демон в три секунды вымылся сам, выключил воду и, шагнув из кабины, отправился за полотенцами.
Себе взял среднее и, тремя скупыми движениями пройдясь им по телу, обернул вокруг бедер. Для меня же взял сразу два и если в первое завернул моё тело от подмышек до коленей, то второе накинул на голову. Я же в это время стояла в очередном ступоре, даже не пытаясь сделать что-либо сама. Судя по тому, как он уверенно двигался, он уже всё распланировал, и моё участие сводилось лишь к моему присутствию.
- Не обязательно. Если хочешь, можем поговорить. Как ты относишься к живописи в стиле романтизма? Мне кажется, стремление художников к свободе, раскованному выражению эмоций, богатству образов, было в первую очередь связано с тем, что они решили отвергнуть аристократизм. Наверняка ты знаешь, что этот стиль зародился во Франции на рубеже 18 и 19 веков. Революция сменялась революцией, чернь требовала прав и свободы, и естественно это отразилось и в живописи… Ты меня слушаешь?
Нет. Я не слушала. Точнее слушала и офигевала. Это было самым верным моим текущим состоянием. Какая живопись? Какая к чертям Франция? Меня только что раздели, вымыли, перевозбудили, затем кинули, попутно объяснив, что действительно хотели трахнуть, но это в принципе можно и отложить, а теперь мы будем разговаривать о живописи??!
За это время он вывел меня в спальню, усадил на кровать, а сам отправился к комоду и вынул из верхнего ящика, ни много, ни мало, а фен.
- Не хочешь?
- А можно выпить?
- Нет.
- А почему?
- В моём доме нет алкоголя.
- Вообще??? – это удивило ещё больше. Вот прям совсем-совсем нет? И даже красного сухого? И даже водки?
- Ты не пьешь водку.
Когда нет ничего, можно и водки…
Осуждающе качнув головой, он вставил вилку в розетку и махнул рукой, чтобы я подошла.
Подошла. Протянула руку, чтобы взять фен, но он отрицательно качнул головой и указал рукой на стоящий рядом пуфик.
Больной…
- Я предпочитаю иное определение, - сняв с моей головы полотенце и включив на удивление тихий фен, он продолжил, - мне больше нравится слово «эпатажный». Хотя ко мне оно тоже вряд ли подходит. Анна, желание вызывать эмоции и при этом находиться рядом с объектом – не болезнь. Для меня это норма. Так уж сложилось, что моим объектом стала ты и поверь, я не собираюсь лишать себя удовольствия насладиться как можно большим объёмом эмоций, прежде чем мы достигнем цели. И предупреждая твой вопрос о том, почему я раньше не обзавелся кем-то похожим, отвечу – я могу обходиться без подобного эксклюзива без особых проблем. Смертник раз в квартал – мне достаточно. Но раз уж у меня появилась ты…
Сюрреалистичный какой-то монолог получался… То есть я и правда для него развлечение, появившееся всего лишь из-за нелепого стечения обстоятельств? И если бы я не села в машину, он бы проехал мимо и мы никогда бы не пересеклись, а он никогда не завел бы себе подобную «рабыню»?
- Да, в целом ты права. Кроме рабыни. Сама знаешь, это не так. В принципе я мог бы совершить правосудие и сегодня, но мы ведь уже договорились, верно? Мне необходимо твоё счастье, иначе я не согласен. Так что расслабься, девочка…
И получай удовольствие? Ну-ну…
- Почему нет? Ты ведь его получаешь, – мужские пальцы скользили по прядям, высушивая и одновременно расчесывая. – И я его получаю. И будет у нас некий симбиоз, пока мы не достигнем желаемого…
Бред, но к сожалению, он происходит со мной.
- Когда?
- Всё зависит от тебя. Естественно, я буду прилагать к этому максимум усилий, но в конечном итоге всё будет зависеть именно от тебя, – фен был выключен, и мужчина легонько подтолкнул меня в спину. – Всё, я закончил. Иди в кровать.
А…
Голая?
- Да.
И так серьезно это «да» было сказано, что я не поленилась обернуться, чтобы уточнить, но пока недоуменным взглядом.
- Да, Анна. Я сплю голым. И ты тоже.
Вообще-то нет…
- Да.
Мда.
Нет, всё-таки психиатры на медосмотре что-то просмотрели…
Эта моя бунтарская мысль осталась без ответа и когда я чуть заторможено села на кровать, Кирилл подошел ближе и протянул руку. Видимо затем, чтобы я отдала ему полотенце.
Да забирай!
Фыркнув, встала, развернула, вручила. Отвернулась, откинула одеяло в сторону, и уже собираясь занырнуть под него с головой, услышала:
- Я сплю слева.
Да пожалуйста!
Оккупировав подушку справа, причем самую крайнюю, так как их по всей ширине кровати было аж четыре, я принципиально закрыла глаза и отвернулась, пытаясь не думать ни о чём.
Получалось плохо.
Точнее совсем не получалось.
Почему-то в голове засела и начала меня усердно грызть мысль, что ему намного проще было завести любовницу и слизывать с неё эти самые остаточные запахи эмоций, чем тащить в дом мокрую и, как он выразился, «протухшую» полукровку, а затем и вовсе укладывать её рядом с собой в постель. Нет, правда!
- Со мной никто не уживается. В личной жизни я тиран. А теперь успокойся и спи.
Мило. Очень мило. Что совсем не думать?
- Не можешь?
Грустно вздохнула и мысленно призналась: да, не могу. День, точнее вечер был чересчур насыщенным, и теперь я минуту за минутой проживала заново, пытаясь понять, но так ничего и не понимая.
- Знаю безотказный метод…
Сообразив по тону, что конкретно он имеет в виду, скривилась. Нет, спасибо.
- Зря отказываешься.
Почему просто не признать, что стояк замучил?
- Зря огрызаешься.
Как он смог бесшумно проскользнуть под одеялом, я не поняла, но ещё мгновение назад он лежал максимально слева, а теперь уже дышал мне в затылок, и его рука лежала на моём бедре.
А можно не шариться в моих мыслях так бессовестно?
- Поверь, я максимально абстрагируюсь от твоих мыслей, но ты словно сама их мне посылаешь. Не понимаю… - в его голосе действительно слышалась озадаченность, так что я поверила моментально.
Да и не новостью это было. Я ведь не только демон, но и сирена…
- Верно. Наверняка именно поэтому, - рука собственнически скользнула на живот и кончики его пальцев начали выписывать на нём неизвестные вензеля. – Сирена с сорванным голосом… Да, наверное дар ушел внутрь и теперь пытается пробиться иным, доступным образом.
Он размышлял вслух, при этом ни на секунду не оставляя поглаживаний и я бы рада от него отстраниться и сказать «хватит», но проблема была в том, что мне это нравилось. Это было дико, но мне это нравилось. Казалось, что благодаря его пальцам не от меня к нему, а наоборот, от него ко мне шло живительное тепло.
Жизненное тепло.
То самое, которое заполняло мелкие трещинки в моём заледеневшем панцире и потихоньку просачивалось внутрь, оживляя душу и сердце.
Я понимала, что с его стороны это банальное желание секса с обнаженным доступным женским телом, но не могла отказаться от той мысли, что я кому-то нужна, что во мне кто-то нуждался…
Что я больше не одна.
Иллюзия, конечно… но почему бы не поддаться ей и хоть на пять минут почувствовать себя необходимой?
Я поняла, что забылась, и он услышал абсолютно все мои личные размышления, лишь тогда, когда он достаточно оскорбленно фыркнул мне в ухо:
- Всего пять минут? Плохого же ты обо мне мнения. Анналиррия, я способен намного дольше.
Как же я рада, что он не видит моего бордового лица…
- Зато я чувствую жар твоего смущения.
- Прекрати. Замолчи. Достаточно!
- Тогда создай щит и не проецируй, – на мгновение остановив игру пальцев, он недовольно продолжил: - Я слышу каждую твою мысль так хорошо, словно ты кричишь мне в ухо. Поверь, не каждая из них приятна.
- Я не могу…
- Или не хочешь?
- Не могу, - поджав губы, я шептала вслух. По крайней мере так я сама объясняю, а не он копается в моих воспоминаниях. – Когда родители погибли…
Решимости продолжить не хватило, и голос сорвался. Всхлипнув, продолжила мысленно.
Когда родители погибли, я узнала об этом из новостей. Авиакатастрофу освещали не только на местных каналах, но и по всей стране. В этом самолете летело столько высокопоставленных лиц, что первой версией катастрофы тут же стал теракт. Она и сейчас являлась основной версией, но к сожалению расследования подобного рода проводились слишком долго и не факт, что даже через несколько лет я узнаю правду.
Для меня правда одна – родителей не стало. В один момент. В одну секунду. Мне даже хоронить было некого – самолет упал в океане.
Первые дни я выла и рыдала сутками. Не ела. Никуда не ходила. Не отвечала на звонки и в итоге соседка, у которой были запасные ключи, вызвала бригаду скорой и сама им открыла.
Бригаду ждало печальное зрелище…
Именно тогда стало ясно, что я потеряла голос и теперь мои глаза больше не голубые, а бордовые.
Из больницы я сбежала на вторые сутки. Просто сбежала, уйдя ночью в одной ночнушке, без проблем пройдя мимо поста и спящей медсестры.
Ещё сутки мне понадобилось, чтобы вернуть тело в приличный вид и запретить себе выказывать свою боль на людях. В течение первой недели я прошла медосвидетельствование на психическое состояние и теперь у меня была справка, что я вменяема и угрозы окружающим не представляю. Мне выписали успокоительное и стабилизирующее и оставили в покое. Я забрала ключи у соседки и запретила ей вмешиваться в мою жизнь.
Даже на работу начала ходить…
В библиотеке никто не знал, что я не человек, ведь я работала там всего полгода и всегда ходила туда веселой и жизнерадостной девушкой в своей основной человеческой ипостаси, выполняя нехитрую работу библиотекаря.
Всё равно это было прикрытием…
Но бросить эту работу я теперь не могла, потому что она, как ни странно, осталась моим единственным заработком. Вместе с голосом я потеряла все свои способности. Все. Абсолютно.
- И в том числе все щиты.
- Странно, - его рука давно продолжила поглаживания, но они были больше успокаивающими, чем интимными, да и к себе он меня прижал не как обнаженную женщину, а как ревущую девочку. Крепко, но аккуратно. – Так, сейчас пока не будем об этом. Спи. Отдыхай.
Не знаю, что он сделал и как провернул, но я уснула. Сразу.
Значит, и Демьян с Мирабель погибли в той самой злополучной авиакатастрофе…
Случайно ли?
Тело расслабилось, но мозг всё никак не мог отрешиться от новой информации, которую так неаккуратно вываливала на него Анна. Не фильтруя, не утаивая, не стесняясь. Хотя вряд ли она понимала вообще, что делает и сколько всего опасного, прежде всего для себя самой, дает ему узнать.
Анналиррия… Демон Анна и сирена Лирра. Два почти несовместимых существа, без труда воплотившиеся в изящном женском теле. Но произошла катастрофа и боль потери разъединила, а затем и вовсе заперла существ по разным уголкам. Демон спрятался в сердце, а сирена в душе. И лишь человеческая оболочка всё ещё по привычке пыталась жить, хотя уже понимала, что не в силах справиться с этой болью одна.
Сможет ли он вернуть их в первоначальное состояние и не нарушить тот идеальный баланс, который создали её родители?
А что будет, если не сможет или если баланс не будет идеальным?
Повернув голову и посмотрев на спящую принцессу, Кирилл едва уловимо поморщился, рассмотрев на её бледных щеках ещё не высохшие дорожки слёз. Никаких если.
Сможет.
ГЛАВА 4
Эта ночь была первой, когда мне не снились кошмары. Удивительно...
Судя по моим внутренним ощущениям, утро было уже довольно поздним, но меня никто не будил и никуда не торопил. Странно...
Приподнявшись на локте, осмотрелась. В комнате Кирилла не было. Неужели я одна?
- Я в гостиной.
Иронично усмехнувшись, качнула головой. Да-а-а... Тактичностью тут и не пахнет.
- Зря так думаешь. Я ведь не мешал тебе выспаться, да и вообще... - Мужчина показался в дверном проёме, причем он был уже одет (вчерашние брюки, но свежая, голубая рубашка) и даже гладко выбрит. - Я очень тактичен, Анна, поверь. Пока...
Пока что?
- Пока ты в свою очередь - хорошая девочка, - многозначительно улыбнувшись, демон подошел ближе. - Помочь одеться?
- Нет, - голос после сна был ещё ужаснее, чем вчера и мы оба синхронно поморщились.
- Постарайся пока воздержаться от разговоров вслух. В любом случае я тебя прекрасно слышу.
Удивившись подобному совету, я вздернула брови и мысленно предложила объясниться.
- Тебе необходимо квалифицированное лечение, которое включает в себя максимально бережное отношение к сорванным связкам. Думаю, после обеда мы с тобой кое-куда прокатимся... Так, одеваться будешь или нет?
Буду. Сейчас приду в себя от очередного шока и буду.
Только я не совсем поняла...
С благодарным кивком приняв из его рук почему-то голубой шелковый халат и черные хлопковые трусики, я суть зависла, но в итоге поняла, что проще не думать о его действиях вообще, иначе это грозит мне очередным разрывом шаблона.
А я ещё прошлый не склеила.
Халат, так халат. Трусики, так трусики. И вообще, мне в туалет надо!
С вызовом подумав слишком громко, в ответ заработала лишь ироничный взгляд и жест, милостиво разрешающий мне проследовать в места не столь отдаленные.
Уж спасибо!
- Всегда пожалуйста, - абсолютно серьезно донеслось мне в спину, а затем он чуть повысил голос, чтобы я слышала его из-за закрытой двери, и добавил, - возле раковины зубная щетка в упаковке и расческа с заколкой. Они для тебя. Не задерживайся, завтрак уже накрыли.
Задержишься тут...
Максимально быстро справившись со всем, с чем мне порекомендовали справиться, уже через шесть минут я выходила из ванной комнаты умытая, с чистыми зубами, расчесанная и даже заплетенная. Не став мудрить, я заплела самую обычную косу и скрепила кончик предложенной заколкой, благо волосы были достаточно длинными и послушными.
- Молодец, - встретив меня чуть ли не в дверях ванной, мужчина протянул мне новую одежду, которая при ближайшем рассмотрении оказалась шоколадными легинсами и свободного кроя туникой с очень симпатичными рюшами по горловине и рукавам. И опять же, пока я в замешательстве рассматривала новые и весьма качественные (стопудово дорогие!) вещи, он поинтересовался: - Помочь?
- Нет, но... - шептать у меня получалось довольно хорошо, и я не удержалась, высказала своё удивление вслух: - Ты купил это для меня? Новое?
- Почему тебя это удивляет?
Действительно. Почему меня вообще всё это удивляет?!
Нервно фыркнув, я прижала вещи к груди и отправилась к комоду, рядом с которым были как шкаф с пуфиком, так и большое ростовое зеркало. Мне вот интересно... зачем так дорого одевать и в принципе баловать свою будущую еду?
Ах, да! Точно!
Искоса глянув через плечо, увидела, что он до сих пор стоит у двери ванной и с интересом наблюдает как за моими передвижениями, так наверняка и за умозаключениями. Значит, всё, ради того, чтобы я была счастлива, да?
- Верно. Рад, что мои предположения о твоём уме нашли подтверждение. Я буду не только тебя бесить, но и баловать. Это входит в программу.
А не дороговато?
- Я могу себе это позволить. Поверь, нужная мне эмоция практически бесценна. Анна, одевайся, завтрак ждёт.
А отвернуться?
Неожиданно закатив глаза, мужчина фыркнул и действительно отвернулся, отчего я шокировано замерла. То есть вот так просто? То есть теперь...
- Ты уж определись, чего хочешь, - тихо рассмеявшись, отчего я замерла вновь, он добавил: - У тебя минута.
Черт!
Уж не знаю, уложилась ли я в минуту или чуть больше, но он обернулся лишь тогда, когда я оправляла складочки на тунике, с удивлением констатируя, что это не только мой размер, но и мой цвет. В смысле "это" мне очень шло, даже с учетом того, что сама я сейчас была не просто бледной молью, а полудохлой, тощей, бледной молью с огромными бордовыми глазами на исхудавшем лице, которое обрамляли чуть вьющиеся тёмно-каштановые волосы, делая кожу ещё бледнее.
- Ерунда. Откормим, загорим, вылечим, - подойдя ближе, Кирилл тоже внимательно осмотрел полученный результат, причем весьма недвусмысленно задержав взгляд на моей груди, для которой вновь не выдали полагающейся ей одежки. Пускай она у меня "всего лишь" третьего размера и сейчас скрыта под рюшами... - А мне нравится. Не комплексуй. В любом случае, кроме нас двоих об этом никто не узнает, верно?
Настороженно поймав его взгляд в отражении, нахмурилась. Мне кажется или...
Не став додумывать мысль, я с вызовом вздернула подбородок, когда он иронично приподнял бровь, предлагая мне всё-таки её додумать.
А вот даже вслух скажу!
- Ты ко мне клеишься?
- Тебе так кажется? - ответив вопросом на вопрос, чем моментально вызвал во мне глухое раздражение, мужчина не стал дожидаться лавины моих гневных мыслей, просто-напросто переведя тему. - Идём, время завтрака. Тебе, кстати, необходимо усиленно питаться, слишком уж ты тощенькая не там, где можно...
Раздражение уступило место возмущению, но ему на это было плевать - Кирилл уверенно взял меня за руку и потянул к выходу, задержавшись в дверях лишь на секунду, когда с моей ноги едва не слетела левая тапка.
- Не переживай, обувь купим чуть позже. Балетки, наверное, да?
Ну, наверное...
То, как он чрезвычайно свободно разбирался в таких вещах, как нижнее женское белье, заколки для волос, размерах и необходимой обуви, было довольно странно, но на фоне всего остального было не таким существенным.
Но всё равно не понимаю. И, наверное, не пойму.
- Я вчера уже говорил: не понимаешь - смирись. Хотя конечно можешь поступить иначе... - мы вновь спустились в ту самую комнату, где ужинали вчера и сейчас стол был накрыт скромнее, но тоже весьма изыскано и первым делом лично усадив меня за стол, демон прошел на своё место. - Можешь подумать. Попытаться проанализировать... Сопоставить факты. Хотя нет, у тебя не получится. Нет тех самых фактов. - Многозначительно сверкнув глазами, мужчина улыбнулся своим мыслям и тихо, иронично добавил: - Одни лишь слухи, сплетни и домыслы... Ладно, не буду портить тебе аппетит. Завтракай.
Так и хотелось съязвить: "Спасибо, барин!".
Хотя почему хотелось? Съязвила. Он ведь слышит даже тень на мысли... Слышит, нет?
- Твои - слышу. К сожалению, - не став скрывать и кивнув, мужчина не отрывался и от завтрака, весьма успешно совмещая разговор и еду. - Мне кажется, у нас действительно начинает получаться некий симбиоз. Тебе необходим... назовем его "спутник". Тот, кто будет тебя тормошить и выколупывать из той скорлупы, которая защитила тебя от разрушающей боли потери. Я рад, что ты уже понимаешь, в этом действительно созрела необходимость и пора возвращаться к полноценной жизни и полноценным чувствам и эмоциям. Так вот... из-за потери голоса и невозможности классического общения ты очень много и ярко думаешь. Невероятно эмоционально и насыщенно. Причем именно в моём направлении - в направлении своего "спутника". В свою очередь мои способности к эмпатии и поглощению этих самых эмоций позволяют мне читать тебя, как раскрытую книгу. Я слышу всё. Абсолютно всё. Даже то, что ты только начинаешь думать. Даже то, о чем думает твоё подсознание. Поверь... - чуть поморщившись, когда из моих пальцев выпала вилка и громко стукнулась о тарелку, Кирилл отрицательно качнул головой. - Нет, это невыносимо. Анна, прекрати. Прекрати!
Рявкнув так, что я вздрогнула и подняла на него глаза, в которых вновь было целое озеро слёз, мужчина рывком встал, стремительно подошел вплотную и дернул меня за плечо так, что я буквально подскочила со стула, а тот завалился назад и прогрохотал по полу.
- Смотри мне в глаза! - приказ был отдан таким категоричным и бескомпромиссным тоном, что я не посмела ослушаться, хотя уже мало что видела из-за слёз.
Он же взял моё лицо в свои ладони, которые показались мне обжигающе горячими и тихо, угрожающе продолжил:
- Сейчас будет больно. Но даже не вздумай дёрнуться, поняла? Поняла меня?!
Да.
Поняла, что нельзя дёргаться.
Но не поняла, поче...
Больно стало сразу. Неожиданно. Сильно. Резко. Причем почему-то внутри.
И почти сразу всё закончилось.
Не понимая, что сейчас произошло, я несколько раз сморгнула, при этом стараясь не шелохнуться даже случайно, и одним взглядом попыталась спросить. Он же... Он стоял с закрытыми глазами. Недовольный. Сосредоточенный... Даже немного злой.
- Замри.
Он предупредил очень вовремя, потому что вновь возникла боль. На этот раз в висках и почему-то скулах. Зажгло глаза, отчего вновь хлынули слёзы. Спазмом сдавило горло, но даже если бы я хотела дернуться или отстраниться, мне бы не дали. Он бы не дал. Он держал так крепко, что больше всего это было похоже на капкан.
А боль всё нарастала... Нарастала и нарастала. Было уже почти невыносимо и я едва стояла, как вдруг... Она кончилась. Просто кончилась. Оборвалась, словно её и не было.
И вдруг стало так тихо...
- Садись, ешь.
Его голос был глухим и очень недовольным.
Судорожно кивнув, я послушно села на поднятый и пододвинутый им стул и, не поднимая взгляда от тарелки, съела всё, что там было. Выпила чай, до последней крошки съела булочку и лишь тогда, когда рядом со мной больше ничего не осталось, я рискнула посмотреть на сидящего напротив мужчину.
Мне кажется, я начала понимать, что только что произошло...
Но ни подтверждать, ни опровергать мои стеснительные мысленные предположения он не торопился, достаточно хмуро уничтожая свой завтрак.
Вот только чем больше я думала, тем невероятнее становились мои выводы. Но разве такое бывает?
И снова сконфуженный взгляд на него, а он словно не слышит. Словно он больше не эмпат, а я не ломлюсь в его голову со своими шокирующими выводами.
Неужели?
- Нет, в этом отношении ничего не изменилось, - уже приступив к чаю, он почему-то устало качнул головой, при этом так и не посмотрев на меня. - Да, всё верно. Но давай ты пока чуть-чуть успокоишься... Это... Это нервирует.
В смысле?
- Мне необходимо ликвидировать последствие. Прости, но я отлучусь, - резко встав из-за стола, мужчина скупо улыбнулся. - Люси проводит тебя в кабинет, побудь до обеда там. Все просьбы к ней.
Кирилл ушёл, а я растерянно смотрела, как за ним тихо закрывается дверь. Невероятно...
Только что Пожиратель избавил меня от паники и надвигающейся истерики, причем умудрившись выпить их так, что не затронул ничего, кроме них. Сейчас я была абсолютно спокойна и даже несколько апатична, но в хорошем смысле этого слова. Сейчас я понимала, что он... Черт возьми, он мне помог! Невероятно помог!
Но зачем?
И разве так бывает?
И... и наверное ему сейчас плохо, да?
Не имея никакого представления, что происходит с Пожирателями эмоций после того, как они выпьют эту самую эмоцию, я даже начала немного нервничать и переживать. Переживать...
Неужели я за него переживаю? Как странно.
Глубоко уйдя в свои мысли, я послушно проследовала за подошедшей служанкой в кабинет и так же послушно устроилась в кресле, отрицательно качнув головой, когда она поинтересовалась: нужно ли мне чего.
Нет, ничего не нужно.
Хотя...
Нужно, но этого у неё нет. Факты. Мне необходимы факты. Много!
А ведь он забрал не только панику...
Понимая, что ближайшие часы я проведу одна, я решилась на маленькое безумство - я отправилась к его рабочему столу и первым делом пересмотрела все бумаги, которые там были. Увы, их там было немного. Не знаю, когда он успел, а может кто-то ещё этим кроме него занимался, но всё, с чем он работал вчера, отсутствовало. Вместо этого на столе лежало всего три нераспечатанных конверта, которые я с великим сожалением отложила в сторону и стопка...
Стоп.
Это же обо мне!
Забыв, что изначально хотела всего лишь найти ручку с чистым листком, чтобы с его помощью систематизировать свои выводы, и одним глазком глянуть всё остальное, я как стояла, так и села. В хозяйское кресло.
Старательно проморгалась, потому что... ну, мало ли, может у меня уже зрительные галлюцинации. Но нет. Это действительно распечатанные выдержки обо мне и моей семье.
Причём не только о семье.
Я читала, перечитывала, а моё лицо вытягивалось всё больше. Это... это невероятно! Неужели он настолько силён, что знает теперь даже это?! А ведь он не мог это узнать ниоткуда, кроме как из моей головы!
Ужас...
Факты, даты, имена... теперь понятно, почему их так боятся. Я у него дома меньше суток, а он знает не только все мои прегрешения, но и имена моих скупщиков, подельников и перечень украденного.
Да, я воровка.
На самом деле родители были против, но тут уж ничего не поделать - гены. Профессиональной воровкой была мама, и с папой они познакомились именно тогда, когда она тиснула у него фамильные часы. Красивые, круглые, на цепочке. Сейчас, да и тогда, в принципе, тоже, такие часы делали в очень ограниченном количестве и в основном под заказ. Тогда же... папа каждый раз вспоминал их знакомство с улыбкой, а мама смеялась и говорила, что на самом деле не собиралась воровать, а просто не знала, как познакомиться иначе.
Так они и познакомились.
Воспоминание промелькнуло молнией, но на удивление не вызвало слёз. Он забрал мои слёзы. Удивительно...
Задумчиво перебирая бумаги, я не ленилась и читала всё подряд. Читала и читала. Невероятные способности. Уникальная память. И, наверное, вряд ли ему приятно каждый раз копаться в чьем-то дерьме, выуживая на свет божий столько всяких подробностей. Бедняга...
Иронично хмыкнув над очередной мыслью, я не боялась сидеть в его кресле, за его столом и рыться в его бумагах. Всё равно я смертница, куда уж хуже? Мысль не казалась страшной, наоборот, умиротворяла. Теперь я знала своё ближайшее будущее, а также то, что он будет верно следовать данному слову - сначала я стану счастливой.
Почему-то сама эта мысль уже приносила умиротворение.
Дочитав почти до самого конца, чуть нахмурилась. А это что? Было всего одиннадцать листов с моими прегрешениями, а вот двенадцатый... Ответ на запрос. К сожалению, самого запроса в бумагах не было, но вот ответ...
- Анна, когда я просил тебя пройти в мой кабинет, я не имел в виду - за мой стол и в мои бумаги.
И пускай я считала себя почти вправе, но всё равно покраснела, когда от распахнутых дверей раздался недовольный голос Кирилла.
Черт!
И вообще! Зачем так рано пришел? Обещал же мне время до обеда!
- Я справился раньше. А ты дерзишь. Уже настолько пришла в себя? - демон подошел ближе и жестом согнал меня со своего кресла. Точнее попытался.
- Что это? - отложив список своих правонарушений, я развернула последний лист и бесцеремонно сунула ему под нос, не собираясь вставать и планируя сначала получить ответ на свой вопрос. - Что это значит?
- Ответ на официальный запрос регионального Маршалла. Что непонятно? - язвительно ухмыльнувшись и судя по тону находясь в не самом добром расположении духа, мужчина забрал у меня документ, а затем невообразимым движением выдернул меня из кресла, сел в него сам, а меня усадил на свои колени.
И таким тоном он это спросил, что у меня на спине закопошились мурашки, шепнувшие, что это "кое-что" может мне не понравиться.
- Согласен, радоваться ты не будешь. Это действительно был теракт. Расследование уже завершено, но официальная версия никогда не будет озвучена в средствах массовой информации. Мало того... - его голос стал тише, а мои мурашки враз заголосили, что не хотят знать дальше. Но он им не внял. - Уже найден и допрошен исполнитель. Поверь, когда дело касается смерти кронпринца, пускай даже отрекшегося от своей семьи и официально отказавшегося от права на престол, расследование всегда доводится до своего логического завершения. Твой отец не знал, но буквально за неделю до теракта монарх официально восстановил его в праве наследования. Это его и убило...
Но... Но...
Слёз не было. Я не могла поверить.
Я не хотела верить!
Невидящим взглядом рассматривая мужчину, на чьих коленях сейчас сидела, я не могла думать. Вообще. В голове было пусто. Эта информация была сродни взорвавшейся бомбы, которая уничтожила мои мысли. Подчистую.
Он же не мешал мне прийти в себя, лишь едва поддерживая за талию, да положив вторую руку мне на ноги, видимо для того, чтобы я не съехала вниз.
- То есть... - сумбурные мысли не хотели формироваться во что-то внятное, и я попыталась помочь себе словами, которые недоверчиво шептала: - Ты хочешь сказать, что... что дед восстановил его в правах наследника и именно поэтому папу убили? Самолет взорвали именно из-за папы?
- Да.
Ответ был четким, коротким и убийственным.
Но вновь он не вызвал во мне слёз.
О, не-е-ет! Слёз не было. Был гнев. Его было столько, что в голове что-то щелкнуло. Неприятно, болезненно... и всё резко замерло.
- Кто?
- Он уже мёртв.
- Кто?! - дернувшись, я вскочила на ноги и, рыкнув, в бессильной ярости сжала пальцы в кулачки. - Кто он?! Кто эта мразь?!
- Один из твоих кузенов. Именно он был официальным заказчиком и именно его тело нашли на следующий день. Он повесился, оставив предсмертную записку, в которой просил никого не винить и пояснял, что не желает жить с подобным грузом вины.
Бред...
Ответ обескуражил и я, нахмурившись, шагнула назад. Уперлась спиной в стеллаж и, обняв себя руками, попыталась вникнуть уже в эту информацию в полном объёме. Ничего не понимаю...
- Неудивительно. Хочешь, расскажу ещё кое-что?
Ещё? Есть ещё?
Истерично хохотнув, я молча развела руками. Валяй! Порви мой шаблон в клочья!
- За последние три года, как монарх начал ощутимо сдавать и стало ясно, что вскоре на престол взойдет новый правитель, правящая ветвь по тем или иным причинам лишилась пятнадцати претендентов на трон. Пятнадцати, Анна. Как тебе цифра?
Дико...
Мотнув головой, мысленно поторопила. В чём суть?
- А теперь стой крепче. Три дня назад монарх скончался. Ты третья в списке на престол.
Мамочки...
Его предупреждение было не лишним, но на ногах я не устояла. Суровая реальность и осознание того, что теперь я не воровка и даже не библиотекарь, а ни много, ни мало, аж принцесса, дало очередной сбой.
В себя я пришла у Кирилла на руках, причем он сидел в кресле, устроив мою голову у себя на плече, крепко обнимая обеими руками.
- Да, это был обморок. Плохо. Тебе нужно больше есть и гулять на свежем воздухе. Совсем нервы ни к черту.
Он говорил это так беспечно, что в моей душе всколыхнулась робкая надежда на то, что он пошутил. Что я всё не так поняла. Что это... Это была очередная шокотерапия!
- Нет. Ты сделала верные выводы. Твоих родителей убили за то, что иначе они бы стали следующими правителями. А ведь ты не составила им компанию лишь случайно... Верно?
Верно. Всё верно.
Горько улыбнувшись, не удержалась и уткнулась носом в его рубашку, пахнущую приятным, древесным ароматом. Мои руки сами собой обняли его за талию, а мысли непроизвольно вновь окунулись в прошлое. Мы хотели лететь на Кубу вместе, но в самый последний момент, буквально перед вылетом, меня задержали мои незаконные дела, и я пообещала, что вылечу на два дня позже. А ведь у нас было три билета... Как я жалела об этом! Как я проклинала судьбу! Как я ненавидела в тот момент ту картину и того скупщика, из-за которого родители ушли в иной мир без меня!
А ведь та картина до сих пор у меня дома...
Качнув головой и усмехнувшись, потому что эти мысли наверняка слышал тот, кто за это наказывает, я шумно выдохнула и переключилась на иное. Более актуальное.
Неужели и я была в списке того убийцы?
- Верно. Причем мне кажется, они до сих пор уверены, что ты тоже в списке погибших, иначе сейчас не сидела бы в моём доме.
Бред...
- Они? Кто они?
- К сожалению, это пока не известно. Сомневаюсь, что следователи поверили в то, что один из самых циничных отпрысков огненного клана наложил на себя руки, при этом полностью признав вину. Я вот не верю. К сожалению, в данном случае нет ни одной зацепки, так что если не знать истинной подоплеки событий и статуса умершего, то можно смело заявить, что это стопроцентное самоубийство. Но к сожалению, Анна, это именно убийство.
Страшно.
Сглотнув, прижалась ещё крепче.
Мне было невероятно уютно у него на руках, а демон не делал попыток меня поднять, так что я решила, что буду пользоваться им до последнего. Да и Кирилл вроде говорил, что ему нравится меня трогать...
- Уточню кое-что: не тебя, а твои эмоции. Хотя и тебя тоже... - Всего несколькими словами смутив меня так, как не могли смутить многие намного более скабрезными словечками, Кирилл усмехнулся. - Ну, а что? Девочка ты славная, фигурка на уровне, мордашка смазливая, характер покладистый... образование, кстати, тоже очень даже неплохое. Чем не принцесса? А какой мужчина в своём уме откажется подержать на коленях принцессу?
- Язвишь, да? - прошептав, подняла голову и угрюмо посмотрела ему в глаза. - Зачем мне этот титул, если он не может вернуть мне родителей? Если именно он причина их гибели? Да и я... я всё равно даже близко не подойду к трону, потому что я в твоём доме.
Кивнув в сторону многочисленных бумаг, мотнула головой. Принцесса-смертница.
Насмешка судьбы!
А ведь когда-то, когда я была маленькой, мама часто рассказывала мне сказки о принцессах. О том, какие приключения их поджидают на каждом шагу; о том, какие принцы желают добиться их внимания; о том, какие у них восхитительные наряды и украшения. Намного позже я узнала, что действительно могла бы стать принцессой. В альтернативной реальности. А ещё позже, изучив не только глянцевую обложку светской жизни, но и заглянув под неё, я поняла, что никогда в здравом уме не согласилась бы жить в этом гадюшнике. Лицемерие, ложь, зависть, трусость, двуличность... Это лишь малая часть тех качеств, которыми могли "похвастать" все те, кто принадлежал высшему обществу. Уничтожь соперника, подставь ближнего, оболги и разори остальных. Вот их девизы.
Нет, я рада, что мне не светит трон. Очень рада.
- Какие интересные представления о родне... - задумчиво протянув, мужчина неожиданно поинтересовался: - А как же насчет чести и достоинства? Долга и отваги? Целеустремленности и ответственности?
Мы думаем об одних и тех же демонах? Да и какая родня? Сколько их вообще осталось? И уж в чем я точно уверена, так это в том, что в живых остались самые двуличные и предприимчивые, а уж никак не честные и достойные.
- В чём-то ты определенно права. Но не во всём. Пока вина не доказана - никто не виновен.
Ах, ну да... Как же я могла забыть об этом принципе Пожирателей.
- Ладно, смотрю, ты уже пришла в себя. Перейдешь на кресло?
А есть варианты?
- Почему нет? Варианты всегда есть.
А сейчас-то какие?
Вместо ответа мне достался настолько снисходительный взгляд, что я растерялась. А затем его ладонь словно невзначай скользнула по моему бедру вверх и обратно.
Ёкарный бабай!
Понимание пришло неожиданно, причем было достаточно шокирующим. Нет, в целом это было в его духе. Но разве ему самому будет удобно так работать? А ничего, что я буду видеть всё, что он будет читать?
- И чем мне будет это мешать или грозить?
Очередной вопрос был достаточно своевременным, причем оказавшийся из разряда риторических. Действительно. Всё, что сейчас происходит или произойдёт здесь, никогда не станет достоянием кого-либо ещё. Я оптимальный собеседник. Будущий труп никогда, ничего и никому не расскажет.
Меня это даже несколько позабавило.
А затем я глянула наверх и улыбка сползла с моего лица - он был зол.
Я что-то не то подумала? Но...
И как бы потактичнее ей намекнуть, что в его планах нет подобного завершения их устного соглашения?
- Что не так? - когда Анна не выдержала затянувшегося молчания и спросила вслух, он прикрыл глаза. - Кирилл? Ответь. Я правда не понимаю.
А вместо ответа он поинтересовался:
- Ты внимательно изучала Уголовный Кодекс?
- Да, конечно, - её ответ был быстрым и уверенным.
Ещё бы. Когда отец - юрист, это немудрено.
- Я говорю не о человеческом, а об Ином Кодексе.
- И его конечно, но... - в её мыслях царил очередной сумбур, и она действительно не понимала, к чему он клонит.
- Статья 61 пункт 7 Уголовного Кодекса демонов правящей семьи.
- А у них свой что ли?
ГЛАВА 5
- Общий, но с существенными поправками, - его тон до сих пор был сух и недоволен, но во взгляде уже проскальзывало снисхождение. - Они касаются неприкосновенности членов монаршей семьи. Если ещё короче - твоё наказание исключает смертную казнь. Мало того - даже суммированные твои прегрешения не тянут на смертную казнь, даже если бы ты не была принцессой.
Но...
Мой шокированный взгляд в ступоре остановился на лежащих на столе бумагах.
Но...
Я снова ничего не понимала.
- Ты мне солгал?
- В чём именно?
Я была абсолютно уверена, что он уже всё услышал из моих мыслей, но почему-то решил не облегчать мою участь, а ждал, пока я уточню сама.
Что за издевательство??!
- Ты меня не убьешь?
- Нет.
Он сказал это так спокойно, словно это было само собой разумеющимся.
А на меня нахлынула обида. Глупая, детская... но яркая и сокрушительная.
Обманул! Зачем он меня обманул??! Зачем???
- Я не обманывал, - с легкостью удержав меня на коленях и не позволив встать, Кирилл перехватил руки и крепко прижал их к моим бокам. - Тихо, прекрати. Если ты потрудишься вспомнить наш первый разговор, то я не говорил, что убью. Я всего лишь сказал, что мне нужна одна из твоих эмоций, а именно счастье. Думаю, ты уже поняла - я умею пить эмоции выборочно, причем не убивая. Это может любой Маршалл. А теперь успокойся.
Успокойся? Успокойся?! Ах, успокойс-с-ся??!
Гнёвно сузив глаза, я не собиралась говорить вслух. Я думала. Я кричала. Я вопила. Я делала это мысленно, но так громко и так мощно, как только могла. Я желала затопить его своими эмоциями! Что б он подавился!
Сволочь!
- Да, многие так думают... - чуть поморщившись, мужчина не торопился отпускать мои руки, не без оснований подозревая, что я воспользуюсь ногтями по назначению. - Анна, я уже устал от твоего гнева, прекращай.
Устал? Так выпей!
- Не хочу. Поверь, он невкусный, - в его голосе явно обозначилось раздражение, а глаза недовольно сузились. - Ваше Высочество, хватит вести себя, как избалованная папенькина дочка. Раз уж тебе хватило наглости рыться в моих бумагах, так найди в себе силы, чтобы смириться с суровой реальностью и приговором. Он же звучит следующим образом - за все твои прегрешения и правонарушения ты приговариваешься к проживанию в моём доме до тех пор, пока в тебе не возникнет нужная мне эмоция, а именно счастье. Кроме того ты не вправе покидать этот дом и в частности меня, пока объём и ценность изъятых эмоций в совокупности не сравняется с объёмом правонарушений.
Бред... Какой же бред он несет...
Да он просто эгоистичный псих!
Рывком вернув себе руки и возможность их применить, я запретила себе думать - я действовала.
От души залепив мужчине пощечину, от которой тут же отнялась рука, я вскочила с его колен, прекрасно понимая, что на этом наше мирное сосуществование закончилось. Я больше не хорошая девочка! Хватит!
Ну вот. А всё так хорошо начиналось...
Задумчиво проследив, как взбешенная и одновременно невероятно обиженная на него девушка выскочила за дверь, от души ею хлопнув, Маршалл лишь усмехнулся.
Эмоции принцессы зашкаливали, а уж их сила и качество подавно.
Можно конечно продолжать идти этим путем, но это не то, что он хочет. Это можно вызвать однократно, чтобы устроить качественную встряску, но если создавать подобные ситуации ежедневно, то это разрушает.
Нет, разрушить он её не хочет.
Прикоснувшись самыми кончиками пальцев к обожженной щеке, мужчина поморщился, а затем и вовсе отправился к секретеру, чтобы выудить из его недр аптечку, и старательно обработал антисептиком "ранение", а потом смазал ожог регенерирующей мазью.
Огненная демоница в гневе это вам не шутки.
Щенок или котенок? Что ей понравится больше?
Вернувшись за стол и выудив из верхнего ящика ноут, чтобы самому определиться с выбором, уже через десять минут мужчина звонил по одному из многочисленных номеров контор, занимающихся выполнением его порой достаточно специфичных запросов.
- Николай, приветствую. Как насчет щенка? Нет, маленький, пушистый, белоснежный. Ласковый. Да, заберу сам. Когда? Отлично. Благодарю.
Завершив разговор в кратчайшие сроки, демон откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза, пытаясь определить, где сейчас Анна.
Наверху...
Прекрасно, значит, он в ней не ошибся - обида и гнев не то, что может толкнуть её на долгосрочные безумства, лишь на кратковременные.
Эх, девочка... И почему ты такая... Такая!
Выскочив за дверь, в себя я пришла лишь наверху, причем уже тогда, когда забегала в его спальню. Почему-то я была уверена, что он за мной гонится. Господи!
Нервно обернувшись и в любую секунду ожидая погони, я отошла максимально далеко от двери, к окну. Минута... Вторая...
С нервно колотящимся сердцем сползя по стеночке прямо на пол, обхватила колени руками. Сейчас до меня в полном объёме дошел смысл содеянного. Я его ударила. Да-а-а...
А он меня нет.
И судя по тому, что я до сих пор одна, он даже не потрудился отправиться следом. Капец...
Мотнув головой, потерла лоб кончиками пальцев. Не понимаю. Ничего не понимаю. Чем дальше, тем больше. Ладно, признаю, он действительно не говорил, что убьет. Он говорил о смерти, но достаточно расплывчато. Он обещал, что я умру, но позже. Он говорил, что ему нужно моё счастье, чтобы его съесть. Да, это было.
Но ведь он даже не подумал переубедить меня в том, что это не смертельно, как в свою очередь была уверена я! И судя по тому, что он сейчас сказал - я конечно же умру, но не от его действий, а может быть вообще от старости!
Идиотизм!
Вспылив снова, стукнула кулаком по полу. Что за бредовые игры? Что за издевательство? И что, черт возьми, значат его последние слова? В чём измеряется объём выпитых эмоций??? Кто будет решать - достаточно он их из меня высосал или нет??!
Господи, что за сюрреализм?
Мотнув головой снова, поняла, что больше не могу сидеть. Тело требовало выплеснуть энергию, но мозг не понимал - как. Вскочила и стала мерить комнату шагами. Десять туда, десять обратно. Мысли снова не желали выстраиваться даже в подобие стройных размышлений, и в итоге я выбросила их прочь, решив начать с малого и фактов.
Он меня не убьет. Это факт. Это он озвучил сам, а значит это неопровержимый факт. Что из этого следует? Старательно перебирая в засбоившей памяти всего его вчерашние и сегодняшние слова и действия, кое-как сделала выводы. Может не совсем верные, но тем не менее. Моё наказание - это всего лишь выпитое счастье. Правильно? Правильно. Кроме того, он озвучил неведомый мне "объём", выпив который он отпустит меня...
Стоп.
Отпустит ли?
Так...
Он сказал, что я не вправе покидать дом и его самого, пока не искуплю свою вину нужным объёмом. Если мыслить логически, то как только объём и счастье будут выпиты - я стану свободной.
Вот только за эти сутки я успела понять, что моя и его логики это абсолютно разные вещи.
А значит что?
Значит, мне необходим его четкий ответ по этому вопросу - что со мной будет, когда условия выполнятся.
Решено.
Замерев у окна и невидящим взглядом уставившись на мокрое стекло, чуть поморщилась. Дождь, начавшийся вчера, заканчиваться не торопился и, судя по всем моим внутренним прогнозам, продлится ещё дня два.
Никогда не любила дождь.
Вот только как теперь общаться? После того, как я его...
Прикрыв глаза, поджала губы. За мою недолгую, но достаточно насыщенную событиями жизнь, это была вторая пощечина. Первая была за дело, как впрочем и эта. Да уж... Вот только тогда в клубе я ни секунды не жалела, после добавив кулаком и коленом. Да и от отдыхающих рядом ребят ему прилетело, когда стало понятно, что он пьян и если бы я не сумела дать ему отпор, то быть мне изнасилованной. Звучит бредово, но факт. Тогда я отходила довольно долго, не в силах понять, как мог мой достаточно хороший знакомый оказаться такой мразью.
В тот раз я сказала об этом отцу. Пришлось, когда он увидел поутру на моих запястьях синяки. После этого Артема больше никто не видел, а я никогда не задавала отцу вопрос - что он с ним сделал. Подозревала, конечно... Но если бы кто-то посмел поднять руку на него или маму, я бы без раздумий уничтожила эту падаль лично.
Сейчас же...
Мало того, что мне необходимо извиниться перед Кириллом за свои действия, так мне ещё необходимо как-то пережить это довольно неопределенное время, пока я не искуплю свою вину и не стану счастливой, а после так и вовсе свободной.
А затем...
Губы сжались в тонкую, решительную ниточку.
После все виновные в гибели родителей сдохнут.
- Не советую.
Вздрогнув, когда от двери раздался его недовольный моими мыслями совет, не обернулась. Лишь упрямо вздернула подбородок и крепче обняла себя руками.
А ведь я хотела извиниться...
- Прощаю. Но впредь не рекомендую.
С чего это мы такие добрые?
Недоверчиво оглянувшись через плечо, вздрогнула снова - он стоял всего в пяти сантиметрах от меня. И нравится ему меня подобным образом нервировать?
- Есть немного.
Позёр.
- Время обеда.
Уже?
Обернувшись окончательно, не смогла стоять так близко и сделала шаг назад, тут же упершись спиной в окно.
И тут мой взгляд остановился на его левой щеке... О-о-о...
- Да, это от пощечины.
Нахмурившись, не поверила, хотя факты были налицо - точнее на лице. На его лице. Красный отпечаток ожога, оставленный моей ладонью и пальцами. Он был таким четким, словно был нарисован. Но этого не может быть! Не могло быть!
- Почему ты так в этом уверена? Ты ведь демон. Огненный демон, - снисходительно усмехнувшись, он взял мою правую руку и поднял так, чтобы я видела свои пальцы. - Забыла?
Нет, не забыла. Но была уверена, что это больше невозможно.
- Эмоции очень серьёзная вещь, - ответив достаточно туманно, мужчина шагнул назад, а затем и вовсе потянул меня за собой на выход, так и не отпустив руку. - Идём, пообедаем и кое-куда съездим. Обиды обидами, но плана следует придерживаться.
Плана? Чьего плана?
- Моего плана, - не замедляя шага, Кирилл привел меня в столовую, где вновь был накрыт стол.
Сплошное дежавю.
Обедали мы молча. Я стеснялась задавать многочисленные вопросы вслух, а на мои мысленные он не отвечал, успешно изображая абсолютную глухоту.
Ну и ладно!
- А теперь будь лапой, сбегай наверх и почисти зубы.
Удивленно вскинувшись на задумчивого мужчину, продолжающего пить свой чай, в то время как я уже поставила свою пустую кружку на стол, удивилась не только просьбе, но обращению. Лапа? Я?
- Конечно. А что такое? Хочешь, буду называть тебя Анечкой? Милой? Солнышком? Зайкой, рыбкой, пупсиком? - его голос был невероятно серьезен, но я всё равно увидела в его глазах ироничную усмешку.
Придурок.
- Это ещё почему? - удивившись, он даже отставил кружку и требовательно приподнял бровь. - Анна, потрудись не хамить, потому что я в свою очередь веду себя достаточно корректно.
Вслух - да. А вот что в мыслях?
- О, этого тебе лучше не знать, - прикрыв глаза, Кирилл улыбнулся так многозначительно, что я признала: да, лучше мне этого не знать.
И так шаблончик мой бедненький восстанавливаться не успевает, даже без знания его мыслей.
- Умничка, верно мыслишь. А теперь наверх - чистить зубы. И чтобы ты успокоилась и не мучила себя догадками, объясню - мы поедем в клинику смотреть твои связки. Не тяни, у нас назначено на два. И не забудь сменить тапочки на туфли.
О?
Поездка в клинику была конечно неожиданностью, но на фоне всего предыдущего не очень большой и я послушно отправилась наверх. А ведь сейчас он делает всё для того, чтобы как можно скорее привести меня в нормальное состояние...
Вроде как.
Только ли для того, чтобы я стала счастливой, и он насладился этой эмоцией сполна? Или у него имеются и иные, пока не озвученные мотивы?
Почему нет? С ним уже ни в чём нельзя быть уверенной. Кстати. А я ведь так и не услышала ответа на самый главный вопрос - отпустит ли он меня, когда наказание свершится?
Обдумывая мысль и так, и эдак, вниз я спускалась вместе с нею и с нею же подошла к ждущему меня у подножия лестницы Кириллу.
- Всё будет зависеть от тебя и только от тебя. Если ты и дальше продолжишь вынашивать планы мести, то естественно я никуда тебя не отпущу. Маршаллы не только карают, но и пресекают.
И как? Я буду жить здесь вечно, что ли?
-Я же сказал - всё зависит лишь от тебя...
Да что за издевательство?! Я кто для него? Игрушка?! Развлечение?
Видимо мои мысленные вопли достигли апогея, и граница его терпения была пересечена, потому что когда мы вышли в гараж, мужчина резко остановился, обернулся и раздраженно процедил:
- Ты забываешься, Анна. Ты преступница. Воровка. Мошенница. А я твой судья и твоё наказание. Запомни это и не забывай никогда. Садись в машину.
То есть вот так, да?
Не испугавшись, я лишь сильнее поджала губы и, смерив его гневным взглядом, без лишних возражений села в машину, когда он открыл передо мной заднюю дверь.
Спасибо за напоминание, «зайчонок».
Чую, подобный симбиоз у нас будет долгим…
Принципиально отвернувшись к окну, я отрешилась от внешнего мира, замкнувшись в себе и предоставив ему возможность делать с наказуемой преступницей всё, что ему заблагорассудится. Может я и не великий психолог и ни черта не смыслю в психологии Маршаллов, но я чую, что кое-кто действительно заигрался и потерял берега. Пускай мои мысли больше не мои, и пускай я преступница, но от этого я не перестала быть личностью.
А как личность я против подобного унизительного обращения!
Изредка поглядывая в зеркало заднего вида, чтобы не только слышать её мысли, ставшие невероятно тихими и редкими, но и видеть её лицо, Кирилл хмурился. Даже немного злился. На себя.
Вспылил, с кем не бывает…
Но слишком уж она вызывающе думала!
Что за глупые претензии? Что за наглые требования? Он имел полное право поставить её на место, указав ей реальные причины подобного обращения.
Только почему сейчас он думает о том, как это исправить?
Дерьмо!
Так, в первую очередь, голос. Во вторую – щит на её мысли. Утомляет.
Выполнять.
Мы ехали довольно долго, наверное, минут тридцать и за это время я смогла додуматься только до того, что мне срочно нужен щит на мысли. Хотя бы на самые личные, не до жиру. Достал. Невозможно уединиться, невозможно сделать ничего личного, невозможно в конце концов предаться мечтам о мести!
О, да-а-а…
Его усилия дали свои плоды – я начала думать не о том, как умереть, а о том, как отомстить. Я сделаю это. Я сделаю это любой ценой. Даже ценой собственной смерти.
Задумчиво рассматривая мокрое стекло, по которому неустанно барабанили капли дождя, я старательно вспоминала всё, что знала о папиной родне. К сожалению, не очень много. Раньше мне это не надо было, да и жили они в другой стране, аж за океаном и я следила за их жизнью только по светским хроникам, потому что это было необходимо по иным, не семейным причинам. Отец никогда и ни о ком не вспоминал с теплотой, предпочитая отшучиваться и заявлять, что в его жизни есть мы и это бесценно. Сама я пыталась наводить справки лет пять назад, но после того, как один из моих информаторов (естественно не зная, кто мой папа), предоставил мне аж три папки компромата всего лишь на младшую тетушку и её супруга, то я поняла, что в чём-то папа был прав.
Обычно говорят не без паршивой овцы в семье, я же для себя поняла иное – не без любимого папы в паршивой семье. И плюнула. Они не хотели знать нас, а нам было чхать на них.
До последнего времени…
Нет, не думай. Не смей!
Не удержавшись, как ни пыталась, всхлипнула. Чертовы нервы!
Неожиданно резко потемнело, и я не сразу поняла, что мы въехали на подземную стоянку. Приехали?
- Приехали. Возьми, - мужчина заглушил мотор и, обернувшись, протянул мне платок.
Большой такой, хлопковый носовой платок…
Ну, спасибо, что ли…
Старательно вытирая слёзы, я предпочла не смотреть на него, когда он вышел и открыл мне дверь, но всё равно дёрнулась от неожиданности, когда он, вместо того, чтобы отодвинуться и позволить мне выйти, подал руку, а затем и вовсе прижал к себе, когда я всё-таки вышла.
- Замри.
Зачем?
- Затем, - довольно грубо отрезав, Кирилл зло прищурился и недовольно добавил: - Помолчи, а? Хотя бы пару минут.
На этот раз он не брал моё лицо в ладони, но я моментально поняла, что он снова пьет мои эмоции – одна его ладонь лежала на моём затылке, и пальцы зарылись в волосы, разлохматив косу, а вторая так и вовсе лежала на талии, но при этом я прекрасно чувствовала жжение даже сквозь ткань.
И снова, как и в первый раз, мне было больно. Очень больно.
Но теперь я знала, что он делал и, зажмурившись, стиснув зубы, терпела.
И опять, как и в первый раз боль оборвалась на пике. Просто треснуло что-то… и пропало.
- Спасибо… - прошептав, потому что боль потери и горечь утраты снова ушли далеко-далеко, я открыла глаза и робко улыбнулась, действительно в этот момент чувствуя благодарность.
И самую капельку удивления.
А ведь никто и никогда не упоминал, что Маршаллы не только убивали, подчистую выпивая эмоции жертвы, но и помогали этим, изымая лишь то, что мешало жить.
- Это секрет, - едва ли обозначив улыбку, Кирилл сурово закончил: - И ты о нём никому не скажешь.
Не скажу. Я не дура.
Как бы ты ни думал иначе.
ГЛАВА 6
После того, как Кирилл снова проявил слегка непонятное мне благородство (а как иначе?), он взял меня за руку и мы отправились к лифту. На нем мы поднялись на первый этаж и оказались в большом и невероятно представительном холле, судя по всему, той самой клиники, где осмотрят меня и мои голосовые связки.
До сегодняшнего дня я об этом старалась не думать, да и вообще, предпочла отложить эту проблему на «потом», потому что с некоторых пор недолюбливала врачей и медицинские учреждения в целом.
В детстве я никогда не болела, сказывались сильные гены родителей, в юношестве чаша сия тоже умудрилась меня миновать и все мои посещения лечебных учреждений сводились к нескольким медосмотрам, да раз мы были в больнице, навещали приятеля, которому не повезло сломать ногу в трех местах.
При каких обстоятельствах он её сломал, лучше конечно умолчать, потому что они были слегка незаконными – парень сорвался с крыши, когда уходил после удачно завершенного «дела».
Пока я без особой приязни рассматривала бирюзовые стены и многочисленные цветы в больших вазонах, Кирилл подвел меня к стойке медрегистратора, и стоило молоденькой медработнице, одетой в строгий голубой костюмчик, нас увидеть, как она тут же напряглась и нервно улыбнулась.
Вот только не успела она открыть рот, как мой спутник с усмешкой кивнул:
- Спасибо за информацию, обувь у нас чистая, обойдемся без бахил. Кабинет двадцать один, Иван Михайлович. Верно? Сообщите о нашем приходе врачу.
- Д… Да… - начав с перепугу заикаться, так как судя по всему знала, кто стоит перед ней, девушка суетливо набрала внутренний номер и срывающимся голосом пролепетала: - Иван Михайлович, к вам посетители на два часа… Да, уже. Хорошо. – И уже положив трубку, вновь насторожено посмотрела на Маршалла и вдруг сочно покраснела.
И о чём же таком эта дурочка умудрилась подумать?
- Поверь, тебе это неинтересно, - усмехнувшись медрегистратору, но ответив мне, мужчина потянул меня в сторону коридора, не дожидаясь, пока «Маргарита» (имя было написано на бейджике), окончательно впадет в ступор.
Фу, как невежливо! Мог бы и промолчать. Для неё же день кончен после твоего посещения, да ещё и таких намёков на не пойми что.
- А меня это должно волновать? – чуть озадачив меня своим плохим настроением, Кирилл недовольно скривил губы. – Не удивляйся, в этом виновата именно ты. Та эмоция, которую мы пьем, в ближайшие несколько минут становится основополагающей нашего состояния.
О-о-о… Как однако неудобно. А я думала, что Пожиратели пьют эмоции, но при этом получают энергию. Разве нет?
- Верно. Но для того, чтобы получить эту энергию, необходимо сначала её переработать. Это занимает время. Поэтому мы предпочитаем пить приятные эмоции, чтобы лишний раз не испытывать дискомфорта. Так, нам сюда, проходи…
Вот так признания!
Но при чём тут моё горе и твоё хамство?
- Ты бы предпочла, чтобы я разрыдался? – открыв передо мной дверь, но при этом не стесняясь продолжать достаточно личный разговор, Кирилл довольно небрежно кивнул врачу, сидящему за своим рабочим столом у окна. – Добрый день, принимайте пациентку. Сирена, полукровка. Сорваны связки около трех недель назад. Потеряла обоих родителей в авиакатастрофе, кричала и рыдала несколько дней. Разговаривать может, но предпочтительнее шепотом. Из кабинета не выпускать, я отлучусь… - буквально с порога вывалив на чрезвычайно внимательного врача всю мою подноготную, Кирилл довел меня до кушетки, предназначенной судя по всему именно для пациентов и достаточно сурово обратился уже ко мне: - Из кабинета не выходить, выполнять всё, что скажет врач. Отвечать на все вопросы максимально полно. Надеюсь, на твоё благоразумие.
Высказав это всё, Маршалл стремительно покинул кабинет, я же за это время успела лишь нервно фыркнуть. Раскомандовался! Вообще-то я себе не враг и если у меня появилась возможность вылечиться, причем за чужой счет, да ещё и в довольно дорогом медучреждении, то я никогда не откажусь и сделаю всё, от меня зависящее.
Пару секунд посверлив ироничным взглядом дверь и высказав ей всё, что думаю о кое-ком сероглазом и деспотичном, я окончательно взяла себя в руки и повернулась к внимательно рассматривающему меня мужчине.
Улыбнулась и приветливо прошептала:
- Здравствуйте, меня зовут Анна.
Доктор, которого звали Иван Михайлович, и который был аж целым кандидатом медицинских наук и невероятно умелым специалистом в сфере лучевой диагностики, оказался приветливым дядечкой примерно сорока пяти лет. Задавая грамотные и развернутые вопросы, он в кратчайшие сроки определился с величиной моего недуга, подробно записал каждый мой ответ и спустя пятнадцать минут мы отправились сквозь межкомнатную перегородку во второй кабинет, где располагался мультиспиральный компьютерный томограф. Это сооружение состояло из двух частей: кушетки, куда мне предложили лечь и по возможности замереть, а также огромного бублика, стоящего на распорках, в дырочку которого потихоньку въезжал пациент и где происходили неведомые мне процессы.
Вообще как вкратце объяснил мне словоохотливый Иван Михайлович, томограф будет излучать в меня рентгеновские лучи, а множество датчиков будут их собирать, систематизировать, анализировать и в итоге на экране появится послойное 3Д-изображение того органа, который исследуется. В моём случае шея в целом, потому что необходимо проверить не только связки, но и близлежащие ткани и их состояние.
Ой, да делайте, что хотите…
Максимально расслабившись и отрешившись от ненужных мыслей, я снова переключилась на своего «домомучителя». Пока его не было, я хотела сполна окунуться в размышления о том, насколько кардинально изменилась моя жизнь и насколько она ещё изменится и всё из-за нелепого стечения обстоятельств.
Сейчас, когда он вновь выпил моё горе, я могла думать максимально чётко и ясно. И пока я это могу, необходимо додуматься до как можно больше чего.
Итак, первое. Щиты. Они мне необходимы. Я не собираюсь становиться безвольной куклой, в которую он решил поиграть. Причины, побудившие его на это, могут быть какими угодно, но факт остается фактом – Кирилл завел себе игрушку, которая может сделать его счастливым. Его, именно его. Ведь он сам признался – выпив моё счастье, какое-то время он будет испытывать именно эту эмоцию. Удивительно, конечно, что он выбрал такой, достаточно непростой и затратный способ, но сути это не меняет – я инструмент в достижении его цели.
Второе. Я уже практически уверена, что он добьется своей цели. Пускай не сразу и не самыми легкими путями, но добьется. Он нём я слышала только это – всё, ради цели. Но что дальше? Что он предпримет, когда окажется, что я не собираюсь становиться на путь праведный?
А я ведь не собираюсь.
Пускай я пока ущербна, но сегодняшняя пощечина показала, что яркие эмоции возвращают к жизни не только меня, но и мои способности. То ли ещё будет такими темпами…
Значит, решено. Не думаю о будущем, пока не обрету щиты и возможность планировать своё будущее втайне от него.
А о чём мне тогда думать?
- Анна, я закончил. Вставайте, - подав руку, чтобы я без последствий встала с кушетки, Иван Михайлович вместе со мной перебазировались к другому аппарату и мне предложили присесть на стульчик и как можно шире открыть рот, чтобы доктор осмотрел меня уже визуально.
Да, не проблема!
Пока доктор осматривал, я перебирала в уме возможные варианты для размышления, которые могут увлечь меня настолько, что я не буду думать о главном. К сожалению, их было ничтожно мало. Есть я, есть он, есть месть. Всё. О мести думать нельзя, о себе я и так всё знаю, остается он.
Опасно…
Но выбора нет.
Сумею ли?
Сумею, слишком велика цена.
Решено.
Ещё спустя некоторое время мы вернулись в основной кабинет за стол, где врач вновь начал усердно строчить в карточке пациента, то есть моей. В целом мне не было особо интересно, потому что все свои записи мужчина комментировал вслух и пока это были общие рекомендации по бережному обращению со связками: обильное тёплое питье, минимум разговоров, максимум тепла в район шеи, ингаляция парами эфирных масел и полоскание отварами лечебных трав.
- Естественно, это всего лишь общие рекомендации. Более полное лечение я назначу вам, как только мы обработаем результаты томографического исследования, что произойдет уже к вечеру. Я позвоню Кириллу Дмитриевичу лично и отправлю ему результаты в электронном виде, - с приятной улыбкой рассказав мне даже это, доктор закончил писать и закрыл документ.
И словно только этого не хватало – дверь бесшумно открылась, и на её пороге появился он, будущий предмет всех моих дум. Кстати, почему-то довольный…
- Вы закончили?
- Да, - Иван Михайлович жестом предложил демону присесть, но когда тот отрицательно мотнул головой, так и оставшись в дверях, не стал настаивать. – Я уже рассказал всё Анне, но повторю вновь – сейчас выполняете общие рекомендации, результаты обследования будут вечером. Их и непосредственно само лечение я вам скину по электронной почте, ознакомитесь. Кроме того, я бы порекомендовал вам обратиться и к окулисту…
- Спасибо, мы сейчас как раз туда.
Да?
- Да, - кивнув уже мне, Кирилл скупо улыбнулся врачу и поблагодарил, попутно махнув мне рукой на выход. В коридоре же меня снова взяли за руку, и мы отправились к лифту, чтобы на нём подняться аж на третий этаж, в кабинет номер триста семь.
Тут нас снова ждали, но на этот раз осмотр завершился в более короткие сроки и мне выписали капли для глаз и максимальный покой – никакого яркого света, никакого телевизора или компьютера, никаких книг.
С ума сошли?! И чем я буду заниматься???
- Уверен, я найду, чем тебя занять… - мы уже ехали на лифте вниз, когда Маршалл решил снова поиграть в интригана. – Кстати, надень.
Что это?
Насторожено рассматривая крохотный глиняный кулон на кожаном шнурке, который демон без предупреждения надел мне на шею, а после заправил за ворот, попутно (типа я не заметила) погладив грудь, я требовательно заглянула ему в глаза, прося объясниться.
Он же, зачем-то прижав мою спину к стене лифта и при этом давя на плечи, в свою очередь что-то внимательно выискивал в моих глазах. Что? Что ты делаешь, черт возьми?!
- Превосходно, - лифт распахнул свои створки и мужчина потянул меня к машине, наконец соизволив раскрыть тайну своих загадочных действий: - Это глушитель. Позволяет мне абстрагироваться от твоих мыслей и эмоций и не слышать их постоянно.
Ага… То есть о себе в первую очередь подумал, да? А обо мне? Где мне взять такую крайне удобную штучку? Но уже не глушитель, а полноценный щит? М?
Увы-увы… Видимо он активировал сей предмет и мои недовольные пыхтения остались без ответа. Ла-а-адно…
Ой, что это?
Когда он открыл дверь, я безропотно села в машину, но стоило дверце захлопнуться, как моё внимание тут же оказалось приковано к небольшой переноске, стоящей на соседнем сидении.
Точнее – кто это?
Любопытство всегда было моим спутником и теперь явило себя во всей красе – я нагнулась и попыталась высмотреть в полумраке автомобиля содержимое переноски, но получалось плохо. Отчетливо распознав дыхание маленького животного, к тому моменту, как Кирилл обошел машину и сел за руль, я уже открывала дверцу и снова совала туда свой любопытный нос.
- А если бы там был крокодил? – заметив, что я лезу туда, куда не разрешали, мужчина перегнулся, но не стал злиться, довольно добродушно усмехнувшись на мой скептичный хмык. – Ладно, не ехидничай. Это тебе.
В смысле?
Уж не знаю, слышал ли он в этот момент мои мысли или понял всё по обескураженному выражению лица, но Кирилл улыбнулся ещё шире:
- Ты не ослышалась. Я дарю тебе щенка. Это девочка. Померанский шпиц. Ей два месяца. С тебя имя и уход. Инструкция прилагается.
Вот тут я поняла, что никогда не познаю и не пойму этого демона до конца. А ведь я мечтала о собаке лет с пяти…
- Спасибо…
Эта искренняя благодарность, которая прозвучала не только в её голосе, но и отразилась в её глазах и душе, была такой сладкой…
Что искупила все её мысли, которые она успела надумать за эти сутки.
Черт побери, оно того стоило!
Собачку я вынула из переноски сразу же, как только в полной мере осознала, что это всё для меня. Для меня! Только для меня! О, господи... какая прелесть!
Белоснежный меховой комочек был с мою ладонь, но при этом у неё были невероятно умные черные глазки и мокрый носик-пуговка, тоже черного цвета.
Снежка. Эта милаха будет Снежкой.
Устроив щенка на коленях и наглаживая её за ушком, я не переставала умиляться её пушистой няшности. Снежка была очень игривой, но при этом такой смешной, что всю дорогу до дома мы занимались тем, что она пыталась поймать мои пальцы и попробовать их на зуб, а я фыркала и улыбалась.
И лишь когда мы въехали в гараж и Кирилл открыл мою дверь, я поняла, что мы приехали. Подхватила щенка под пузико, крепко прижала к себе и вышла.
Почему-то стало немного неловко, особенно когда мужчина открыл багажник и вынул из его недр несколько пакетов, в которых явно были новые вещи. И я даже не успела толком ничего подумать, а он уже объяснял, отправившись в сторону коридора:
- Кое-что из вещей для тебя, обувь, лекарства и подстилка для Снежки. Идём, мне сегодня ещё нужно поработать.
- Идём...
Мысленно настроившись на позитив и благодарность, хотя сейчас он мог их не услышать, я была действительно весьма удивлена подобному подарку. Неужели это только потому, что он решил меня баловать и это часть плана?
Наверное, это должно было меня расстроить, но я наоборот, была весьма заинтригованна. А что ещё в его плане имеется?
- А что хочешь? - мы успели дойти до лестницы и он остановился и обернулся очень неожиданно, так что я едва не вляпалась носом в его грудь.
Снежка же радостно тявкнула и воодушевленно завиляла хвостом.
Эм... Да вроде пока ничего...
- Прекрасно, тогда идите наверх, я сейчас подойду, - вручив большинство покупок служанке, которая, судя по всему, отвечала за второй этаж, Кирилл направился к кабинету, а нам со Снежкой пришлось следовать за Татьяной, которая уносила наверх всё, что мы ещё не видели.
- Мне разобрать пакеты или вы сами? - не став проходить в спальню, женщина уточнила сразу, как только мы прошли в гостиную.
- Сама... - мой шепот был тихим, но уверенным и она понятливо кивнула, устроив пакеты на диванчике и тут же выйдя. - И что тут у нас?
О-о-о... Это что за грязные намёки???
Не знаю, с чего мне так повезло, но первая же вынутая из пакета вещь оказалась комплектом нижнего белья. Очень красивым, но при этом весьма эротичным. Мало того, комплекта было два. Один с черным кружевом на жемчужно-розовом шелке, второй коралловый с белым кружевом.
Абзац...
Не спорю, красиво. Очень красиво!
Но неприлично же!
- Почему нет?
Чуть не выронив трусики, которые задумчиво вертела в руках, я недовольно поджала губы, когда в дверях показался тот, кто снова решил вывести меня из более или менее установившегося равновесия.
- Извини, я не планировал. Просто шел мимо, подумал, что тебе это очень подойдёт. Не удержался, купил.
Угу. Мимо. Куда это ты шел мимо бутика с нижним бельем, которое стоит, как несбитый боинг?
Недоверчиво фыркнув, я быстренько убрала бельё обратно в пакет и занырнула в соседний. Там обнаружились две коробки с обувью. Миленько... А почему две?
- Почему бы и нет? Захочешь - бежевые, захочешь - голубые.
Действительно... Нет, мне сложно понять подобный расточительный подход. Мы не нуждались в деньгах, но я никогда не покупала по две или три вещи одной модели.
- Вообще-то они разные, - даже слегка оскорбившись, мужчина сел на диван и Снежка тут же поторопилась спрыгнуть с моих колен, чтобы обследовать соседние. - Так, давай с этим не тяни. - Забрав из моих рук голубую балетку, которую я внимательно рассматривала, мужчина подвинул мне следующие пакеты и сам же вынул из одного красивую шоколадного цвета подстилку с бортиками, а из второго книжку с яркой обложкой, на которой красовалась рыжая, мохнатая красотулька. - Чтобы не было проблем, пожалуйста, внимательно изучи всё о своей подопечной. Кормление, уход, выгул, воспитание. Я уже дал распоряжение на кухню, миски и еду ей подготовят, но первое время, пока она не привыкнет, тебе необходимо будет её контролировать и показывать, где и что находится.
А я сама знаю?
- Узнаешь, сейчас пойдем на экскурсию. Дальше... - подстилка легла на пол, рядом с диваном. - Выгуливать необходимо три-четыре раза в день, шпицы очень подвижные собаки. Весь задний двор в твоём распоряжении, но ни шагу за ограду. Понятно?
А то...
- Ну, мало ли, - иронично усмехнувшись, Кирилл наконец вручил мне книгу и Снежку, которой весьма понравились его колени. - А теперь давай на процедуры, Валентина уже должна была заварить травы.
О том, кто такая Валентина, мне скажут?
- Конечно, это моя повариха. Кроме нас с тобой в доме находятся две служанки: Люси и Татьяна, повариха Валентина, а так же разнорабочий Владимир. Он выполняет всю мужскую работу по дому, от сантехники до стрижки кустов. Идём, нас ждут на кухне.
Как скажешь, зайчонок, как скажешь...
Значит, "зайчонок"?
Никак не прокомментировав подобное мысленное обращение, почему-то отдающее не ехидством, а легкой иронией, Кирилл не удержался и снова взял свою подопечную за руку, потому что именно так от неё поступал максимально допустимый объём эмоций, которые можно было собрать без болезненных ощущений для донора.
Что ж... А ему как её теперь называть?
Рыбка-солнышко - банально. Милая-драгоценная? Рано. Карамелька-мармеладка? Косо глянув на безмятежно улыбающуюся Анну, мысленно качнул головой. Нет, эта девочка точно не мармеладка, нет в ней той приторной сладости. Скорее нечто с пикантной кислинкой или даже горчинкой. С той самой изюминкой, которая имелась далеко не во всех, но если имелась, то преображала в таинственную загадку даже самую серую мышку.
О, эта мышка далеко не такая серая, как показалось ему с первого взгляда.
Мышка-малышка...
И всё-таки, как тебя называть без вреда для здоровья?
ГЛАВА 7
Первым делом, как Кирилл и предупредил, мы отправились на кухню, которая располагалась на первом этаже и была довольно большой, светлой и высокотехнологичной. На ней мы обнаружили миловидную улыбчивую женщину лет пятидесяти, которая представилась Валентиной и без лишней суеты вручила мне кружку с травяным отваром, взамен изъяв у меня Снежку и поставив её четко у мисок, в одной из которых была вода, а в другой сухой корм.
- Первым делом полоскание, затем ингаляции, а после можно и чайку с коньяком, - пока женщина рассказывала мне последовательность проведения процедур, Кирилл устроился в дальнем углу, где стоял чайный столик с двумя креслами, чтобы не мешать и не смущать.
Было сначала немного неловко, но и это прошло, когда я отвернулась от всех, от души булькая отваром и сплевывая его в раковину. Судя по тому, что мне не предложили уединиться, меня планировали контролировать вплоть до последней капельки. Да, пожалуйста!
Извращенец...
- Не соглашусь.
Тьфу! Опять подслушиваем?
- Не злись, это бессмысленно.
Да уж, поняла...
- Закончила? Давай перейдём к ингаляции, - жестом позвав меня к себе (пока я полоскала рот, он успел распаковать непривычный взгляду агрегат и сделать с ним всё необходимое), мужчина дождался, когда я сяду в соседнее кресло, и вручил мне ингалятор.
Больше всего он был похож на пластиковую герметичную пол-литровую банку с раструбом, который необходимо было приложить к губам и вдыхать через рот, а выдыхать через нос.
Без проблем.
Откинувшись на спинку и взяв ингалятор в одну руку, второй я благодарно приняла у Кирилла Снежку, которая решила вернуться ко мне на колени, но никак не могла самостоятельно запрыгнуть на кресло.
Спасибо, зайчонок... ты просто идеален.
Не удержавшись и усмехнувшись, мужчина качнул головой, но так и не убрал свою руку с моего колена и вслух ничего не сказал. Вместо этого в его взгляде промелькнуло нечто такое, что моментально насторожило. Что такое? Меня ждет новая коварная выходка, да?
А вот нечего подслушивать мои мысли! И вообще, так нечестно - это односторонний эгоизм!
- В чем? - на этот раз он не удержался и удивленно вздернул брови.
В том, что ни одна моя мысль не остается без твоего участия и внимания, тогда как я о твоих намерениях не знаю ровным счетом ничего.
- Я тебе их уже озвучил. Ничего кроме сказанного ранее.
Ой ли?
- Ты мне не веришь? - Кирилл попытался изобразить оскорбленную невинность, чем невероятно рассмешил. Демон подобного направления и оскорбленная невинность? Я вас умоляю! - Окей, уговорила. Не верь. - И загадочно прищурившись, тихо добавил: - Ягодка...
Ягодка? Какая именно?
- Ежевика, например. Сочная, ароматная, сладкая, но порой с кислинкой. Как ты. Как ни странно, в ежевике больше полезных и лечебных свойств, чем в той же малине, поэтому она показана при различных заболеваниях... - мужской взгляд отправился в путешествие по рюшам горловины, а голос стал тише и задумчивее: - Так что решено, будешь ежевичкой, ягодкой для здоровья. Моего здоровья. Анна, дышать не забывай, пожалуйста. Ближайшие пять минут дыши глубоко и ровно.
Будешь тут ровно дышать... После таких откровений! Кстати, а чем болеют демоны? Что не так со здоровьем у одного конкретного Пожирателя?
Не забывая дышать, я иронично приподняла бровь.
- Необходимость в стабильной эмоциональной подпитке, причем положительными эмоциями. Не отвлекайся, дыши.
Не отвлекайся? Когда твоя рука гладит мою коленку? Кстати, какого черта?!
- Бука, - хмыкнув, мужчина прекратил гладить, но руку не убрал, и ею тут же заинтересовалась Снежка, решив, что это всё для нее и ради неё.
Кирилл решил подыграть и начал дразнить её пальцами, отчего щенок задорно лаял и прыгал по мне, как по батуту.
Ну и кто тут маленький и кому на самом деле купили собаку?
- Не жадничай.
Даже и не думала.
Не удержавшись, попыталась рассмеяться, но получился какой-то жуткий хриплый лай, так что я аж закашлялась и предпочла закончить на этом, чтобы не пугать ни себя, ни Снежку. Кирилл, кстати никак не прокомментировал, но я заметила, что он недовольно поморщился, а через пару минут протянул руку:
- Закончила? Давай сюда. Теперь чай... Печенье не предлагаю, так как неуместно. Радуйся, в чае коньяк, чтобы максимально разогреть и смягчить связки. - Благодарно кивнув Валентине, которая в два счета накрыла нам на столик, Кирилл подвинул мне кружку с уже налитым чаем.
А чему радоваться-то? Алкоголь мне нужен был вчера, сейчас он мне без надобности. Да и в чае он не в тех объемах, чтобы захмелеть. Так, лекарство, не более.
Иронично думая обо всём, я скользила взглядом по кухонной обстановке и неторопливо дегустировала обжигающе горячий чай, в котором был не только коньяк, но и судя по запаху что-то из трав и даже ягод.
- Верно, в чай добавлены листья малины, опять же в профилактических целях. Нравится?
Очень. Передай мою благодарность Валентине.
- Обязательно, - кивнув мне, Кирилл не стал тянуть и тут же, повысив голос, окликнул повариху: - Валентина, Анне очень понравился твой чай. Просит передать спасибо.
- Пожалуйста. - Чуть смутившись, женщина всего на пару минут отвлеклась от готовки, а после вновь погрузилась в одной ей понятные дела.
Я же вдруг подумала о том, чем мы займемся дальше. А ведь время от силы часа четыре...
- Уже ближе к пяти. Выпила? Давай сюда, - изъяв у меня кружку, словно я не могла поставить на столик её сама, демон выудил меня из кресла и, приобняв за талию, повел на выход из кухни. - Сейчас у нас по плану небольшая экскурсия, чтобы ты знала, где тебе предстоит жить.
Жить. Неопределенное слово. Почему не договорил - сколько мне тут жить?
- Потому что пока не знаю этого и сам. По моим прикидкам, как минимум месяц. Может чуть меньше, может намного больше... - одарив меня многозначительным взглядом, который моментально напомнил о его предупреждении, мужчина кивнул: - Верно мыслишь. Ты здесь пока не выздоровеешь, и пока мною не будет выпит необходимый объем эмоций плюс счастье. Ну и конечно же, пока я не буду абсолютно уверен, что ты встала на путь исправления и больше не нарушишь закон.
Наивный...
Мысль возникла раньше, чем я успела её подавить и тут же смущенно отвела взгляд. Он же иронично хмыкнул, но не прокомментировал, ведя меня вглубь коридора.
- Итак, ягодка, смотри. Здесь у меня кабинет, тут мы уже были. Дальше библиотека с камином, где я люблю читать вечерами. Возвращаемся обратно и видим столовую, где мы с тобой обедали. Рядом находится гостиная для немногочисленных посетителей, которые бывают в этом доме очень редко. Остальные помещения первого этажа являются подсобными и комнатами, которые принадлежат прислуге. Кухня, кладовки, прачечная и их спальни. - Указав в сторону коридора, который начинался за лестницей, Кирилл не повел меня туда, а предпочел открыть дверь, находящуюся там же, и я увидела лестницу, ведущую вниз. - Давай посетим цоколь. Уверен, тебе понравится.
Неужели? И что там такого интересного, что мне несомненно понравится?
С любопытством ожидая чего-нибудь эдакого, когда увидела коридор и распахнутые настежь двери, за которыми был всего лишь спортзал, слегка разочарованно выдохнула. Ну и что тут такого необычного? Я помню, вчера он упоминал, что регулярно занимается и что тренажеры именно в цоколе.
- Идём дальше, - не подав и вида, что недоволен моим скептицизмом, Кирилл провел меня сквозь довольно большой зал, в котором было аж шесть разнообразных тренажеров и даже штанги с гирями. Галантно открыл следующую дверь...
- Вау...
Я не удержалась от восхищенного возгласа вслух, потому что это и правда было очень необычно. Большая комната, не меньше чем шесть на десять, была отдана под огромный бассейн с подсветкой. Потолок был довольно низким, стеновые панели радовали глаз благородным оттенком красного дерева, а кушетки справа так и манили опробовать себя на мягкость.
Но что больше всего меня удивило, так это то, что с противоположной стороны от входа вдоль всей стены шло панорамное окно, за которым виднелся очень ухоженный парк.
Да-а-а... Но разве мы не в цоколе?
- Дом стоит на небольшом холме, и получается, что цоколь на одном уровне с выходом на задний двор. У меня не очень большой участок, всего около гектара, но вам со Снежкой для прогулок хватит.
Это точно!
Моментально вспомнив, что в гектаре сто соток, а средние садовые участки от пяти до десяти соток, удивленно покачала головой. Кто-то и пять за счастье считает, а кому-то и сто "не очень много".
- У некоторых олигархов собственные острова под сотни гектаров и им всё мало, - иронично улыбнувшись, Кирилл махнул рукой налево. - Кстати тут имеется и сауна. Вечером, часиков в девять попаримся. Тебе необходимо прогреваться как можно чаще, причем не только из-за связок.
Да? Что-то я не слышала подобных рекомендаций от Ивана Михайловича.
С подозрением покосившись на безмятежного демона, в ответ увидела абсолютно честный взгляд.
- Это уже мои рекомендации, как специалиста. Поверь, я знаю, о чём говорю. В бассейне плавать не заставляю, понимаю, что водная стихия не твоё, но вот сауна будет тебе весьма полезна. Как впрочем и занятия спортом... Но это позже. - Кивнув своим мыслям, демон снова потянул меня в нужном направлении, но уже обратно. - Внизу мы всё осмотрели, теперь отправимся наверх...
Наверху, куда мы поднялись по всё той же лестнице, Снежка запросилась на пол и я без возражений её отпустила.
И что бы вы подумали? Эта белоснежная красотка тут же напрудила!
И смешно и грешно. Умом понимаю, что это щенок, который не приучен к туалету и вообще, просто не удержался, но почему-то стыдно, словно это я во всём виновата. Ладно хоть не на ковер...
Сконфужено поджав губы, я мысленно поинтересовалась у демона, который недовольно сузив глаза, одним взглядом отчитывал радостно виляющую хвостом кнопку.
Кирилл, где тряпки?
- Татьяна приберет, она уже в курсе, что дома щенок и в первое время возможны подобные конфузы.
Татьяна? Но ведь...
- Анна, ты здесь не в качестве уборщицы, пускай даже за своей собакой. По крайней мере пока ещё не начата дрессировка. Поверь, мои слуги получают за исполнение своих обязанностей деньги и немалые, - недовольно отчитав меня, Кирилл замер, к чему-то прислушиваясь, и крикнул в конец коридора: - Татьяна, подойди!
Спустя всего пару секунд из-за дальней двери показалась служанка, торопливо подошла и по одному его взгляду поняла, что конкретно случилось.
- Сейчас, не переживайте. - Заверив, что лужица будет ликвидирована в кратчайшие сроки, женщина отправилась за тряпкой, а мы свернули в правый коридор.
- Налево не пойдем, там четыре гостевых спальни и они нам не интересны. Здесь же ты тоже в принципе почти всё видела... - открыв мне ближайшую дверь, за которой оказался зимний сад под стеклянным куполом, мужчина потянул меня дальше, небрежно уточнив: - В свободное от работы время я в основном читаю и выращиваю экзотические цветы, для которых здесь не климат. Мой отец родом с южного побережья Франции, из Марселя, и наверное это его гены порой толкают меня на юга...
Отстраненно улыбнувшись воспоминаниям, мужчина дошел до конца оранжереи и остановился у стекла, по которому беззастенчиво барабанил уже вечерний дождь. Кстати остановился он не у окна, а у двери, которые в солнечные дни наверняка можно было открыть и выйти на небольшую террасу, расположенную на крыше первого этажа.
- Можно. Будет солнце - обязательно выйдем, - не оборачиваясь ко мне, хотя до сих пор держал за руку, демон не торопился продолжать общение, судя по всему уйдя в свои мысли.
Не торопилась и я забрасывать его вопросами, хотя эти полчаса раскрыли его с новой для меня стороны. Почему-то он вел себя со мной так, словно мы были как минимум приятелями. Рассказывал то, что посторонним не предназначено. Много улыбался, даже кажется шутил. Опять же его слова о том, что убираются в этом доме лишь слуги, даже за Снежкой, хотя для меня самой это было достаточно дико.
У нас никогда не было слуг, и по дому я всегда прибиралась сама. Мыла полы, посуду, устраивала генеральные уборки, когда в этом назревала необходимость... Не сама, конечно, с мамой...
Черт!
- Ти-и-ихо...
Наверное, в этом был виноват дождь, но я снова не удержалась и всхлипнула. Я была невероятно благодарна Кириллу, что он практически весь день не позволял мне задумываться о моём горе, но сейчас, вспомнив о прошлом и в частности о маме, я опять почувствовала предательское пощипывание в носу и спазм в горле.
Однако я успела лишь всхлипнуть, как он резко привлёк меня к себе и крепко обнял, легонько поглаживая самыми кончиками пальцев вдоль позвоночника. Ничего не говорил, не иронизировал. Не ругался, а просто успокаивал и молча поддерживал.
Спасибо.
А вместо ответа он зачем-то поцеловал меня в скулу.
Дёрнувшись, ежевичка подняла к нему лицо и прожгла недовольным взглядом.
Ну, что такое?
Хочешь же. Уж это он чует, как ничто иное.
- Не надо... - шепот был обиженным, но одновременно с этим таким... неуверенным.
Да уж, загадочные создания, женщины. В глазах одно, в душе другое, в мыслях третье, а вслух четвертое.
Ну и чему верить и чему следовать?
А может плюнуть и делать то, что хочется самому?
- Кирилл! - моментально раздраженно вспыхнув, когда рассмотрела в его глазах решимость, а на ягодицах ощутила его пальцы, недовольно прищурилась и не поленилась прошипеть вслух: - Смотрю, ожог уже сошел? Обновить?
- Сказал бы, что ты играешь с огнем, но это будет довольно двусмысленно. Это ведь ты у нас огненная девочка... - не убирая рук, но и не делая что-либо ещё, мужчина внимательно всматривался в мои глаза. - Не успел ещё рассказать, но мы пьем эмоции и губами. В чём-то это сродни магии инкубов, но если они пьют подобным образом жизненную силу, причём лишь во время секса и контактом рот в рот, то я ловлю нужную эмоцию с кожи. С любого её участка.
Вот только давай ты не будешь мне заливать, что именно сейчас это было жизненно необходимо и пальцев тебе недостаточно.
Я упрямо поджала губы, а он недовольно поморщился:
- Когда губами, то нет боли.
И почему я не верю? И почему мне кажется это довольно нелепой попыткой убедить меня в том, что...
Не позволив мне додумать мысль, Кирилл раздраженно выдохнул и...
Э-э-э-й!!!
Я не успела ничего. Ни отстраниться, ни оказать сопротивление, ни чего-либо в принципе, а мои руки уже были в крепком захвате его пальцев, спина прижата к стеклу, а губы во власти его рта.
Это было возмутительно!
Я ощущала себя пришпиленной к стеклу бабочкой, причем он ещё и бедром умудрился заблокировать мои ноги. Маршалл, а не кажется ли тебе, что твои действия противоправны?
Пытаясь не думать о том, как он приятно пахнет и как горячи его губы, я возмущенно поджимала свои, не собираясь поддаваться на его достаточно умелые и чего греха таить, приятные ласки.
Он же, почти сразу осознав, что целовать в ответ я не буду, переключился с губ на щеки, скулы, виски, лоб, шею, декольте... он плевал на мои гневные мысли и всё продолжал и продолжал...
Нет, я никогда его не пойму. Голодный, что ли? А кто мне заливал, что ел не так давно и ближайший смертник нужен не раньше, чем через три недели?
- Ягодка, ну почему просто не думать, а?! - раздраженно отстранившись, видимо потому, что поймал все мои последние мысли, Кирилл не торопился отпускать. - Я тебя не ем! И не пью!
- А что? - шепнув, презрительно фыркнула: - Облизываешь?
- Да! - вспылив буквально на ровном месте, демон резко шагнул назад, освободив меня от захвата, а затем и вовсе скрипнул зубами и процедил: - До ужина я буду в кабинете. Ужин в семь.
И ушел.
Мда-а-а...
Не представляя, как реагировать на подобное поведение, которое попахивало банальной обидой на то, что я высмеяла его попытку меня совратить, в итоге сделала пару шагов вглубь оранжереи и села в одно из плетеных кресел, стоящих под раскидистой пальмой с неизвестным мне названием.
Снежка тут же звонко загавкала, привлекая моё внимание, и я нагнулась, чтобы взять её на руки. Да, девочка, кажется, нам с этим демоном будет достаточно сложно. А может плюнуть и стать его любовницей, если ему так хочется? Ему ведь хочется, уж это мне хватает ума понять.
А хочется ли этого мне?
Достаточно серьёзно задумавшись над этим непростым вопросом, с одной стороны я была сама от себя в шоке, а с другой - понимала, что нестандартная ситуация требует нестандартных решений.
Кирилл был о-о-очень нестандартен.
И, черт возьми, он знал, что делать и меня к нему практически неуловимо, но уже влекло!
И он это чуял.
Зас-с-сранец…
Прищурившись, я невидящим взглядом рассматривала неизвестный куст напротив и на автомате гладила и теребила щенка, когда Снежка игриво прикусывала мои пальцы.
И думала.
Есть ли смысл сдаться и не париться о ближайшем будущем?
Есть ли смысл держать оборону до последнего и игнорировать его явные попытки к сближению?
Как всё мутно…
В любом случае, я не понимаю его мотивов. То он хочет сделать меня счастливой, причем непонятно почему, то заявляет, что я его пленница, к тому же с учетом реальных фактов, чуть ли не пожизненная. И думаю, он не тешит себя пустыми иллюзиями, что я просто так забуду о гибели родителей и спущу всё это на тормозах.
Никогда!
А значит, его заявление, что я буду жить у него, пока не оставлю своих кровожадных планов, равноценно признанию, что я буду жить здесь до конца своих дней.
Смысл?
Только ли в том, что он может безнаказанно ко мне прикасаться и тем самым питаться чуть ли не круглосуточно, да ещё и не самыми плохими эмоциями?
Звучит, кстати, вполне реально. Причем намного реальнее того предположения, что он вдруг ни с того, ни с сего в меня влюбился.
Я вас умоляю!
Почти сорокалетний законник влюбился в двадцатилетнюю воровку?
Бред.
Кстати, а я ведь не только воровка!
Мысли резко переключились на те факты, которые стали известны буквально утром. Я принцесса. Я действительно принцесса.
Хм…
Неужели он хочет как-то этим воспользоваться? Но как? Жениться по расчету не в правилах Маршаллов, они считали себя выше этого, предпочитая создавать пару исключительно по любви. Какой-то у них был в этом пунктик и сейчас я, кстати, догадывалась, какой. Они ведь стопроцентные эмпаты и чувства, как и эмоции, у них на первом месте.
Но если не это, то зачем я ему на самом деле?
Мысли начали идти по кругу, и в итоге я поняла, что мне катастрофически не хватает фактов, которые мне мог дать лишь один единственный мужчина.
Кирилл.
Кирюша. Зайчонок…
Вновь мысленно назвав его так, поняла, что ему это очень идёт. Зайчонок Кирюша. Интересно, что бы он на это сказал, услышав подобное вслух, да ещё и от «преступницы», как он соизволил выразиться?
Кстати, я снова не узнала, каковы объёмы необходимых ему эмоций. Нужно ли ему лапать меня круглосуточно или достаточно присутствия? Как-то он нехорошо от меня это утаивает…
Стопудово специально, чтобы воспользоваться и лишний раз потрогать!
Подумав достаточно кощунственную мысль в отношении не кого-то там, а законника, хрипло хохотнула. Ну вот не ассоциировался он у меня в подобные моменты с законником! Всё, что я видела, так это взрослого мужчину, который интересовался женщиной в том самом, плотском смысле.
Интересно, давно у него никого нет? Он кажется что-то говорил о своей неуживчивости и деспотизме… Впору пожалеть бедолагу.
Усмехнувшись, поняла, что такими темпами скоро додумаюсь до того, чтобы действительно поддаться своим низменным инстинктам и, наплевав на последствия, не мешать ему делать всё, что ему так хотелось.
По телу прошла волнующая дрожь и я прикрыла глаза и их коварный блеск и закусила губу. Заманчиво…
Но глупо.
Нет, это не мой вариант и ни к чему хорошему он не приведёт. В любом случае он поймет и услышит все мои мысли и ладно, если просто воспользуется. Намного хуже будет, если он повернет их против меня же, решив устроить мне очередную встряску или что-нибудь в этом духе.
Нет, пусть уж лучше кормится и балует. Хватит с него и этого. На мужчину моей мечты он не тянет, а тратить время и нервы на того, кто с легкостью поломает все мои грандиозные планы не в моих интересах. Нет, уж! С него лечение, счастье и наказание. И хватит!
Кстати, который час?
ГЛАВА 8
Слабо ориентируясь во времени, потому что солнца не было видно и серая хмарь за стеклом была довольно неопределенной, я поудобнее перехватила Снежку и отправилась вниз. По дороге заглянула в столовую, но накрытого стола не обнаружила и поняла, что ещё не время.
В кабинет меня никоим образом не тянуло, а так как запрета на перемещение по дому не было, я предпочла сунуть нос в библиотеку, чтобы в полной мере изучить местное великолепие. Вообще я не просто так пошла работать в библиотеку – с малых лет я изучала мир по книгам, и ничуть об этом не жалела. Вымышленный мир порой оказывался намного более реальным, чем существующий. Его герои были действительно Героями, с большой буквы. Умными, честными, порядочными.
Благородными.
Его героини всегда отличались добротой и сообразительностью.
А миры были красочными и волшебными.
Наверное, я так и не выросла…
Опустив любопытную Снежку на пол, я неторопливо брела вдоль многочисленных стеллажей, внимательно изучая корешки. Удивительно… Невероятно древние книги! Некоторые так и вовсе раритетные!
Взгляд остановился на собрании сочинений Жюль Верна, и я аккуратно взяла первую книгу, которая оказалась датирована аж 1890 годом. Очуметь…
Мои глаза округлились сами собой и я даже представить не смогла, сколько может стоить подобная книга. Да ведь это ручная работа! Переплет из натуральной кожи, а на лицевой стороне серебряный медальон с барельефом автора! А внутри… О, мой бог… Я держу в руках целое состояние! Внутри дарственная надпись от самого автора!!!
А их тут…
Задумчиво подняв голову, автоматически посчитала. Двенадцать томов. Полное собрание сочинений.
- Интересуешься фантастикой?
Вздрогнув от насмешливого тона моего персонального мучителя, медленно повернула голову на звук. Он стоял в дверях, и в его взгляде было столько иронии, что я моментально поняла – сейчас он слышал все мои мысли. Каждую.
И ведь понял, что мой деньгометр сейчас зашкалило от осознания того, сколько стоит один этот стеллаж, на полках которого имелся не только Жюль Верн, но и многие другие именитые писатели-фантасты прошлого.
Зараза…
- От злючки слышу. – К моему удивлению он не обиделся, лишь скептично фыркнул и довольно ровно поинтересовался: - Ужинать идём?
Идём. Но потом я хочу сюда! Это настоящая сокровищница!
- Странные у тебя представления о сокровищах, - его приветливый тон ни одним своим звуком не намекал на то, что чуть больше часа назад в оранжерее произошла очередная размолвка. – Неужели тебе книги дороже реальных драгоценностей?
Драгоценность невозможно читать. В них невозможно погружаться так, как можно погрузиться в книгу, каждая из которых – полноценный мир, а порой и не один.
Так что мой ответ – книга лучше. И дороже. А уж такие, как тут… Кстати, откуда?
- Наследие прадеда по материнской линии. Он был таким же ценителем печатного богатства, как и ты. К сожалению, кроме меня никто из близких не оценил его увлечений, так что пришлось забрать библиотеку себе. Остальные хотели её банально распродать, мало представляя реальную цену подобных раритетных экземпляров. Кстати, не надейся, продать их невозможно – каждый экземпляр именной и находится в том самом, «непродажном» списке.
Я ж говорю, зараза…
- Анна!
А не подслушивай!
К этому моменту мы уже успели сесть за стол, так что я решила чуть-чуть покапризничать и дать себе волю – на его раздраженный окрик иронично приподняла бровь, а затем и вовсе показала язык. Мои мысли – моё достояние, а не нравится их слушать – блокируй!
Вместо ответа он недовольно сузил глаза, в глубине которых промелькнуло нечто трудноопределимое, но я не стушевалась. Фыркнула и перевела всё своё внимание на ужин. Может я и преступница, может я и отрабатываю своё наказание в качестве «добровольного» донора эмоций, но ни в одном законе и ни в одном Уголовном Кодексе не прописано, что мысли обязаны оставаться нейтральными и корректными по отношению к тому, кто тебя раздражает.
Так что…
Сквозь полуопущенные ресницы бросив внимательный взгляд на хозяина этого дома, по его раздраженному лицу поняла, что он очень внимательно слушает мои мысли. И как они тебе, зайчонок?
- Хамка.
От извращенца слышу. Кстати, не расскажешь мне об интересующих меня объёмах? Сколько я тебе должна?
Краем глаза наблюдая за Снежкой, старательно обнюхивающей незнакомую комнату и многочисленные углы, я упустила момент, когда он решил заговорить и вздрогнула от его крайне ласкового, моментально насторожившего меня голоса.
- Всё зависит от качества и вкуса эмоции. Каждая эмоция на вкус различна, это я уже упоминал. Кроме того большое влияние на объём оказывает сила испытываемой эмоции. Чем она положительнее, сильнее, насыщеннее, тем легче пьётся и тем больше её объём. Мы измеряем объёмы выпитых эмоций в Эмах. Один Эм по своей энергетической насыщенности равен одному усредненному приему обычной пищи. В смертнике, который испытывает в основном панику, страх дикий ужас и обреченность, реже гнев или ярость - от двадцати до сорока Эмов. Их любой Пожиратель может выпить за пять минут, при этом осушив жертву до смерти. Не смертельная доза для донора с подобными эмоциями составляет от пяти до десяти Эмов. Свыше неё – донор впадает в затяжную депрессию, апатию, теряет интерес к жизни, волю, а затем умирает. Если взять для примера тебя, то утром, при прямом контакте я изъял едва ли пол-Эма. Не эмоцию даже, а её критичное превышение от нормы. За сутки из воздуха в общей сложности я поглощаю около одного Эма, но это учитывая, что я общаюсь не только с тобой, но и с другими. А теперь непосредственно к стоимости твоих преступлений – в совокупности они оценены мной в двести девять Эмов.
Сколько??!
С ума сошел?!
У меня чуть хлеб из пальцев не выпал.
Десять вышек??!
- Здесь идёт иной подсчет – вышка тебе не светит, так что с учетом растяжения во времени и не смертельного изъятия я взял по максимуму. Опять же, заметь, если бы смертник испытывал не страх и ужас, а безбрежное счастье и любовь к ближнему, то изъятыми из него Эмами можно было бы накормить сотню Пожирателей. Любовь, истинная любовь, выпитая до дна, содержит в себе около пятисот полноценных Эмов. Счастье чуть меньше, но ненамного. Радость, благодарность, умиротворение, эйфория… Все они являются положительными и крайне насыщенными энергией эмоциями. Проблема смертников в том, что в них этих эмоций нет, поэтому приговор обычно смертельный.
Кирилл замолчал, а я начала крайне тщательно пережевывать не только хлеб, которым едва не подавилась, но и информацию. Значит, при самом плохом раскладе, я здесь вообще на полгода…
Хреново.
Но как насчет тех Эмов, которые не разлиты в воздухе, а взяты непосредственно с кожи?
- От половинки до целого за каждый раз.
Ага… Значит мне предпочтительнее действительно позволять себя трогать и…
Поморщившись, потому что мысль уже успела сформироваться, а он на это тут же ехидно усмехнулся, недовольно поджала губы. Да, выводы не радовали. Если я хочу ускорить исполнение наказания, то мне выгоднее позволять ему делать всё, что он хочет.
А вот я не хочу!
- Твоё право, - неопределенно пожав плечами, Кирилл не отвлекался и от ужина, с аппетитом поглощая действительно вкусные котлетки и салаты.
Ещё вопрос. Только честно.
- М?
Поджав губы, я даже отложила вилку и посмотрела ему четко в глаза.
- Ты сказал, что губы не несут боли. Как я узнаю, что ты не просто меня целуешь, а пьёшь? Как я узнаю, сколько тобой уже выпито, а сколько ещё осталось? И ещё… - голос сорвался, но я отпила и договорила вслух: - Сколько Эмов содержит в себе страсть?
- Всего около сотни. Да, к сожалению, она не так ценна, как счастье и любовь… - почему-то с сожалением качнув головой, мужчина чуть прикрыл глаза, так что я не могла разобрать их выражение. – Хочешь отделаться поскорее? Не забывай – не смертельная доза не больше четверти.
Так… посчитаем. Страсть содержит сотню. Четверть – это двадцать пять. Я должна ему чуть больше двухсот… То есть около десяти приёмов «страсти» и контрольный выстрел «счастьем».
Верно?
Пребывая в некотором нервном возбуждении, я нетерпеливо ждала ответа, но мужчина молчал.
И молчал…
И молчал.
Отвечай, черт возьми!
- Нет, ягодка, я не согласен на подобную подачку, - в голосе демона явно послышались угрожающие нотки, на что я лишь недовольно вскинулась. – Я буду брать так, как хочу сам. Тогда, когда хочу сам. И то, что хочу сам. О том, что переберу – не переживай, я контролирую каждый взятый Эм и как только объём будет выбран, я тебе сообщу. А теперь будь лапой, допивай чай. Пора идти на кухню, лечиться.
Коз-з-зёл!
- Не обижай это благородное животное, Анечка. – Заледенев как взглядом, так и тоном, демон четко и угрожающе добавил: - Я хуже.
Если честно, то меня не проняло. Ну, вот ни капельки. Ни на пол-Эмика.
Скептично фыркнув, я допила чай и, поймав Снежку, которой что-то очень понравилось под столом, отправилась по уже знакомому маршруту на кухню, не собираясь ждать того, кто хуже козла. Кстати, ничего благородного в козле нет. Лохматый, рогатый, бодатый. Копытный.
Хм…
Интересно, а у него есть рогатая ипостась? У меня вот есть. Точнее была. А может и есть…
Кивком поприветствовав, а затем и поблагодарив Валентину, которая без лишних вопросов и уточнений выдала мне кружку с отваром и ингалятор в обмен на няшную лохматушку, я в кратчайшие сроки выполнила всё положенное, но вместо чая с коньяком получила аж три таблетки и пояснение:
- Это по рекомендации Ивана Михайловича.
Точно, он же обещал прислать результаты обследования моему рогато-копытному зайчонку. Интересно, мне дадут их почитать?
- Когда хамить перестанешь, - появившись в дверях, Кирилл был крайне недоволен моими мыслями. – Закругляйся, у меня ещё дела.
А я тут при чём?
- При том, что я хочу видеть тебя рядом.
Хоти.
И тут я поняла, что, кажется, перегнула палку…
Он не сменил ипостась. Он не кричал. Не злился.
Он просто смотрел.
Но мне вдруг показалось, что на огромной кухне, размерами пять на шесть, нам двоим стало очень тесно. Воздух резко загустел, так что стало не только трудно дышать, но и думать. Валентина глухо пискнула и, подхватив Снежку, поторопилась выскочить из помещения, благо смогла это сделать.
Я же… Я в это время сидела в кресле и не находила в себе сил встать, что уж тут говорить о побеге.
Страшно, как ни странно, не было. Ну, может самую капельку.
В основном было почему-то стыдно и неловко. Я действительно забылась и начала вести себя непозволительно, причем прекрасно понимая, что он слышит мои мысли и специально думала как можно обиднее и неприятнее.
Он же двигался медленно, позволяя мне в полной мере ощутить всю свою ничтожность и бессилие перед одним из самых могущественных демонов мира.
Дошел.
Чуть склонился и положил руки на подлокотники, словно запирая этим движением меня в кресле.
Помедлил, внимательно рассматривая моё наверняка побледневшее, а местами пятнистое от стыда лицо… И тихо, проникновенно заговорил:
- Анна… Я принимаю во внимание твоё нежелание осознать суровую действительность, но правда такова, что ты до сих пор жива и при памяти только потому, что мне тебя жаль. Только потому, что ты женщина. Только потому, что я хочу познать вкус полноценного счастья. Я не прошу многого – всего лишь быть вежливой и приветливой. Но если ты на это не способна, то и я в свою очередь могу принять меры. В подвале, который находится под цоколем, у меня в наличии несколько камер, предназначенных именно для таких, как ты – не смертников. Хочешь туда? Обещаю, навещать и кормить я буду тебя каждый день. А ещё сам кормиться буду. Тем, чем получится. Это как раз займет около полугода. Хочешь так? А когда наконец твоя вина будет почти испита, я выпущу тебя посмотреть на солнце… И тогда ты познаешь истинное счастье. Счастье свободы. Которое я тоже выпью. До дна. Ты этого хочешь, Анна?
Нет…
Вслух я сказать не могла, замерев от осознания, что он действительно поступает наперекор всем правилам и канонам, разрешая мне жить в доме. Больше того! Потакая мне и моим слабостям.
А затем по моей щеке скатилась первая слеза…
Раскаяние. Давно он не ощущал подобного. Яркое. Чистое. Настоящее.
Очень питательное, потому что искреннее.
Она смотрела на него так виновато, что он не удержался – приник к её губам и за одну секунду выпил не только сладчайшую пенку с эмоции, но и её обескураженный выдох, когда её губы кольнуло.
Это была не боль. Это было стандартное подтверждение изъятия, чтобы донор понимал, что произошло это самое изъятие.
Да, в прошлый раз он её не пил – просто целовал.
Глупец…
- Ты…
Он отстранился почти сразу, а она всё не могла справиться с остальными эмоциями, поэтому продолжила мысленно:
«Что это было?»
- Изъятие. Изъятие твоего искреннего раскаяния объёмом в три Эма. Минимальная разовая доза, равняющаяся одной сотой от полноценной эмоции. Самая насыщенная. Самая яркая. Пенка от варенья…
Кирилл отстранился окончательно, а затем сделал шаг назад.
Я же…
Я поняла, что лучше уж мне быть хорошей девочкой, потому что это не мой уровень.
Потупившись, вытерла тыльной стороной ладони слёзы и мысленно, снова попросив прощения, потому что вслух не могла, уточнила: «У тебя дела, да? Куда идти?».
- В кабинет. Всего на пару часов, не больше. Можешь сначала умыться и захватить книгу о воспитании шпицев. Буду ждать тебя там.
Он ушел, а я ещё минут пять не могла собраться с силами, чтобы просто встать. И кого я собиралась перехитрить и переиграть? Пожирателя-эмпата?
Вот уж точно дура…
Прекрасно понимая, что нельзя тянуть, я кое-как собралась с силами и на деревянных ногах отправилась наверх. В дверях наткнулась на Валентину, но ни она, ни я общаться не торопились – женщина молча вручила мне Снежку, а я так же молча её забрала и пошла дальше.
Особых мыслей не было, хотя одновременно меня одолевало их столько, что было даже немного страшно. А ведь он прав… Очень сильно прав. Я подменила понятия и забыла о том, что он не мужчина, а Пожиратель.
А он именно Пожиратель, а уже потом мужчина. И даже если ему хочется чего-то большего, то это будет лишь после – после того, как будут соблюдены условия наказания. Он может и совместить приятное с необходимым, но я уже не буду вправе отказать и вспылить. Не буду вправе поставить его на место, потому что он при исполнении.
Как всё сложно…
И почему я вообще решила, что он балует и потакает мне потому, что я ему нравлюсь, а не потому, что это часть плана?
Сложно… Как же сложно заменить желание необходимостью.
С такими мыслями я дошла до гостиной и нашла книжку, с этими же мыслями отправилась вниз, лишь на пороге кабинета задумавшись о том, что не знаю, на каком расстоянии он слышит мои мысли. Только ли тогда, когда я рядом и в поле зрения или вообще на территории всего дома?
Мысль моментально вызвала нервный озноб и даже некоторый холодок в позвоночнике.
А если это правда и он слышал всё? То есть совсем всё???
Замерев возле двери с поднятой рукой, я ещё несколько секунд заставляла себя прикоснуться к ручке и повернуть, чтобы войти. Было не то, чтобы страшно… было стыдно. И неприятно. И вообще – неловко. Надумала себе непонятно чего, вообразила себя великой укротительницей отдельно взятого зайчонка… А по факту оказалось, что я никто, а для него так и вовсе.
- Анна, прекращай изводить себя глупыми мыслями, - когда из-за двери раздался достаточно громкий, чтобы я услышала, и недовольный голос Кирилла, я лишь хмуро поджала губы. – Что за паранойя? Открывай дверь и заходи. От твоих самоуничижительных мыслей не помогает даже глушитель. Куда делась твоя гордость и чувство собственного достоинства?
Я наконец открыла дверь, но смотреть на него не торопилась, отпустив Снежку на пол, чтобы она изучила и это помещение, а сама отправилась всё в то же кресло.
- Хорошо, давай объясню тебе ещё кое-что… - поднявшись из-за стола, мужчина отошел к окну и встал ко мне спиной, заложив руки за спину. – Так уж сложилось исторически, что наша эволюция пошла нестандартным путем и теперь наш подвид может питаться эмоциями. Мало того, мы нуждаемся в этом, как все остальные нуждаются в еде, воде и воздухе. Ты права, у тебя произошла стандартная подмена понятий. То, что я тебя балую, не значит ровным счетом ничего. Я не люблю тебя, не уважаю тебя, я не собираюсь заботиться о тебе в дальнейшем, после того, как истечет время приговора. Я всего лишь питаюсь твоими положительными эмоциями, для вызова которых применяю доступные методы. Так что…
Кирилл обернулся, а в его взгляде не было ни тепла, ни поддержки, ни сомнения в произнесенных словах. Лишь твердая уверенность и решимость.
- Спасибо, что рассказал, - прошептав, я грустно улыбнулась. – Спасибо. Я правда немного забылась. Извини. Я постараюсь не допускать подобного непозволительного поведения и мыслей впредь. Скажи… - замявшись, потому что вопрос был не очень скромным, но необходимым, я продолжила: - Можно я буду спать в гостевой спальне? Я больше не буду тебе перечить и вредить себе. Просто…
- Нет.
- Нет?
Я пыталась понять, почему, но его недовольный взгляд и резкий тон уничтожили всё моё желание выяснять причины и пытаться поспорить. Нет, сейчас я на это не способна.
Непонятны причины, но раз уж у меня нет выбора…
- Да, Анна, выбора у тебя нет.
Невесело хмыкнув, я послушно кивнула и предпочла углубиться в изучение книги, потому что иначе могла снова сорваться. Нет, сейчас этого делать нельзя.
Обида. Боль. Разочарование.
Почему разочарование, ягодка? На что ты надеялась? Неужели на искренние и взаимные чувства? Глупо.
Пробегая взглядом по ровным строчкам текста, Кирилл не вникал в их смысл, потому что её эмоции затмевали собой всё. Невероятно яркие, чересчур насыщенные и заполнившие собой не только комнату, но и все его мысли.
И даже урезонить её нельзя, ведь эмоции – это то, что невозможно контролировать и то, ради чего она здесь.
Эх, ягодка… ну почему ты такая неправильная?!
И черт его дернул поступить именно так? А ведь он не пойдет на попятную. Нельзя.
Слово Маршалла необходимо исполнять.
Черт!
На удивление книга оказалась очень познавательной и написанной доступным для понимания языком, а не заумными и расплывчатыми фразами.
Из неё я узнала, что на самом деле именно эта порода, несмотря на всю свою декоративность, достаточно проста в уходе и основной упор необходимо сделать именно на воспитании собаки, занявшись этим как можно раньше и как можно качественнее. Купать по мере загрязнения, но в среднем раз в месяц, вычесывать три-четыре раза в месяц, а не ежедневно, как я испугалась поначалу, по достоинству оценив густой мех Снежки. Выгуливать щенков необходимо часто, но можно и вовсе приучить к лотку, как кошку. Единственное, что прогулки шпицам необходимы не только для справления естественных потребностей, но и для того, чтобы сбросить огромное количество энергии, которые эти пупсики вырабатывали с бешеной скоростью.
Стрижка когтей, особенности кормления…
Как оказалось, лучше быть чуть строже и не баловать лишний раз шпица едой со стола, но зато и в будущем не переживать об избыточном весе и всевозможных болячках, которые могут возникнуть из-за неправильного питания.
Бегло просмотрев пункты по кормлению, я намного внимательнее остановилась на воспитании. Если кормить Снежку первое время будет Валентина, а покупать ей корм - Кирилл, то уж воспитание этой милахи только моя обязанность.
Для меня не стало большой новостью то, что воспитывать необходимо ровно, без перекосов. То есть если я не хочу, чтобы взрослая собака попрошайничала со стола, то это нельзя ей разрешать даже в щенячьем возрасте. Всё, что должно быть запрещено – запрещается сразу. Все, что разрешается сейчас – останется разрешенным навсегда.
- Кир… - задержавшись на том пункте, что щенки, воспитанные в питомниках, обычно уже имеют базовые навыки, тут же поправилась, когда мужчина недовольно отвлекся от документов. – Кирилл, а Снежка из питомника? Её там уже чему-то обучали? Тут сказано, что иногда щенков приучают к лоткам…
- К лотку Снежка не приучена, но кое-что ей уже привили. В целом она достаточно умна и понятлива, и я думаю, у тебя не возникнет проблем с дальнейшим воспитанием. Главное - никогда не кричи на неё и не бей, ну и, конечно же, не забывай кормить и выгуливать. В остальном она практически самообучаема. Ты верно заметила – необходимо сразу определиться, что ты будешь ей позволять, а что нет, причем категорически. – Опустив взгляд на Снежку, которая сладко посапывала у меня на коленях, мужчина чуть обозначил улыбку. – Но в целом это обычная комнатно-ручная собачка. Лишь бы не грызла мебель, да не метила углы – остальное всё можно.
Ясно.
Благодарно кивнув, я снова уткнулась в книгу, а мужчина в свои бумаги. Так мы и просидели ровно до того момента, когда Кирилл решил, что на сегодня работа закончена. Вот только судя по часам, которые висели в его кабинете, ещё девяти не было. А я обычно ложилась спать ближе к двенадцати…
Даже не представляя, чем буду заниматься следующие три часа, потому что глаза устали читать, а о компьютере даже и речи идти не могло, я настороженно глянула на демона. Кажется, он что-то говорил о том, что у него уже всё распланировано…
- Верно, - закончив раскладывать бумаги по стопкам, Кирилл подошел ко мне и жестом предложил встать. – Сегодня по плану сауна. Идём.
ГЛАВА 9
Ага. Сауна.
Недоверчиво покосившись на мужскую ладонь, я могла бы подумать о многом, но поняла, что это бессмысленно и просто молча встала, отложив книгу на столик. В принципе я успела просмотреть все основные моменты и теперь необходимо непосредственно начать тренировки и воспитание.
Своё кстати тоже.
- А можно глупый вопрос? – поудобнее перехватив так и не проснувшуюся Снежку, я смущенно поджала губы, пока Кирилл вел меня вниз, в цоколь.
- Ответ на него – да.
Мда…
Но всё-таки уточню.
- А почему? Я не понимаю…
- А что именно тебя смущает? Это ведь естественно.
- Меня смущает очень многое и ты это прекрасно понимаешь, - найдя в себе силы не только думать, но и продолжать разговор вслух, я тем не менее послушно шла, не собираясь упрямиться даже в мелочах.
Но вот выяснить это необходимо. Зачем он настаивает на совместном сне голышом? Зачем сейчас он ответил на мой вопрос «да»? Зачем мы идем в сауну вместе, да ещё и снова голые? Мне ведь некомфортно…
- Почему?
Потому.
Поджав губы, я шумно выдохнула через нос, но снова заговорила, пытаясь донести до него одну простую истину своего воспитания:
- Пускай ты моё наказание, но ты всё равно мужчина. Я не могу чувствовать себя комфортно, когда обнажена и рядом со мной обнаженный мужчина. Я воспитана иначе. Я не могу расслабиться.
- Я помогу, - кивнув так уверенно, словно мои слова были не более, чем глупой блажью, Кирилл открыл очередную дверь и мы прошли в помещение, где был бассейн. – Анна, глупо стесняться своего тела. Но так уж и быть, сегодня можешь остаться в трусиках. Тебе от этого будет легче?
Да. Ты даже не поверишь, насколько!
Нервно фыркнув, я положила Снежку на полотенце, которое лежало на одной из кушеток, и кроха даже не проснулась, лишь сладко зевнула и снова засопела в обе дырочки. Эх, мне бы так…
- Раздевалка здесь, - открыв одну из неприметных дверей, Кирилл первым зашел внутрь и, сев на лавку, тут же стал раздеваться, нисколько не стесняясь моего смущенного взгляда. – Парилка уже нагрета, не переживай. Анна, не тяни, у меня по плану ещё массаж и чай.
Эм…
Я конечно извиняюсь, может я не так поняла, но кто кому будет делать массаж?
- Угадай, - без стеснения сняв не только рубашку, брюки, носки, но и трусы, мужчина шагнул ко мне, потому что я до сих пор мялась в дверях раздевалки. – Анна, тебе двадцать три года. Ты нелюдь с тремя ипостасями. Что за глупые вопросы и нелепые задержки? Я тебе что сказал ещё вчера? Не захочешь – не будет. Насиловать не собираюсь.
Вот только почему ты раз за разом создаешь ситуации, в которых всё очень двусмысленно?
- Потому что смущение тоже эмоция. Ежевичная эмоция, - практически неуловимо улыбнувшись одним уголком губ, он прошел мимо и скрылся за соседней дверью. – Не тяни, я жду.
Не тяни…
И всё равно это не объяснение. Это ненормально заставлять меня ходить голой, спать рядом голой, смотреть на голого него и при этом не думать «ничего такого» и не подозревать его в недвусмысленных намерениях!
Раздраженно рыкнув, прошла внутрь, в изнеможении опустилась на лавку и начала раздеваться. Я просто устала. От него в том числе. Эх… И почему нельзя вернуться на сутки назад и не сделать так, чтобы мы никогда не встретились? Глядишь, и не шла бы у меня голова кругом от его слов, которые кардинально не соответствуют действиям.
Эх, была, не была! Где там его сауна?
Сауна оказалась не сразу за той дверью, за которой скрылся Кирилл. За ней оказалась комната отдыха с диванчиками и столиком, на котором уже стояли чайные приборы. Чай ещё не был разлит по кружкам, наоборот – заварник был закутан в полотенце, чтобы не остыл раньше времени.
Бегло осмотревшись, обнаружила еще три двери. Одна вела в санузел, вторая в душ, третья, из затемненного стекла, непосредственно в парилку.
Ну, с богом!
Решительно открыв дверь парилки, я зашла и тут же закрыла за собой дверь, чтобы не выпускать тепло. Температура уже действительно была достойной, наверное градусов восемьдесят. Вообще-то, я не была большой любительницей саун, потому что они подразумевали наличие душевых кабин и бассейна, а также обильное потоотделение, но сейчас я была не против погреться.
В любом случае, моё несогласие не имеет место быть, так что лучше расслабиться и хотя бы попытаться получить от этого удовольствие.
Когда я зашла, Кирилл лежал на самой верхней, третьей, полке и даже не повернул в мою сторону голову, так что я без раздумий и задержек устроилась на второй полочке, радуясь, что в парилке приглушен свет и играет тихая, ненавязчивая музыка.
И если бы не осознание того, где я действительно нахожусь, то можно было представить, что я просто собралась с приятелями отдохнуть и они сейчас подойдут.
Закрыв глаза, неожиданно взгрустнула. За эти недели, что я была не в себе, я ни с кем из них не общалась, хотя раньше мы встречались как минимум еженедельно. Белка, Шкет, Зеленый, Кабан… У каждого из нас была кличка и никто и никогда не лез в реальную жизнь товарища, понимая, что это небезопасно. А ведь и верно – сейчас, когда все мои воспоминания уже не только мои, я бы сама не заметила, как подставила бы приятелей по полной. Меня в их среде звали Синичкой. Сначала за мелкий возраст, затем за голосовые данные.
Голосовые…
Горько улыбнувшись, тяжело вздохнула. Вернется ли ко мне голос?
- Вернется, - Кирилл заговорил неожиданно, и так же неожиданно его рука нашла мою руку. – Не дергайся, я просто дотронусь. Я читал результаты обследования, они достаточно оптимистичны. Естественно, если мы будем выполнять рекомендации. В основном это обычный срыв голосовых связок, но осложнение дало то, что поврежден магический канал. Тот самый, который в тебе от матери. Думаю, уже через недельку, другую всё более или менее вернется в норму. Кстати, ты слишком много говоришь, постарайся больше молчать. Я прекрасно тебя слышу, когда ты обращаешься непосредственно ко мне. – Немного помолчав, мужчина словно нехотя добавил: - На расстоянии до ста метров, стены роли не играют.
Но…
А…
Это…
Бли-и-ин!!!
- Анна, я не слушаю твои личные размышления о бренности бытия, не накручивай себя. Я же сказал – только прямое обращение. Что ты там такого успела надумать, что сейчас вся бордовая?
Эм…
Нет! Аня, не думай! Не смей! Не лезь!
Пожалуйста…
Паника началась неожиданно и захватила меня буквально сразу, а Кирилл тут же громко и смачно выругался.
- Анна! Да сколько уже можно?! А ну, иди сюда!
Не став дожидаться, демон рывком сел, затем так же рывком дернул меня на себя и, умудрившись зажать меня между ног своими коленями, без разрешения и предупреждения впился в мои губы.
Мелкие и многочисленные иголочки моментально закололи всю захваченную в плен поверхность, а я, сначала дернувшись от неожиданности, почти тут же замерла.
Он снова пил мои эмоции. Точнее эмоцию.
Ещё точнее – панику.
Это закончилось довольно быстро, причем в этом поцелуе не было ни нежности, ни страсти, ни настойчивости. Просто крепко прижатые губы, изъявшие мою панику.
Как непривычно…
Вот она была, а вот её нет. И не опустошение, а наоборот – приятная легкость и ясность в мыслях. Это как лечебная доза успокоительного…
Спасибо.
- Обращайся, - отстранившись, но не торопясь меня выпускать, Кирилл зачем-то внимательно всматривался в мои чуть удивленные глаза. – Всё равно не понимаю…
Чего?
Этот мой вопрос остался без ответа. Вместо него неопределенно мотнув головой, мужчина разжал колени и помог мне сесть обратно, а затем и сам лёг, словно только что ничего не случилось.
И всё-таки, что он не понимает?
Эмоции. В ней слишком много диаметрально противоположных эмоций. Откуда? Откуда так много? Почему так ярко?
Это нестандартно, уж это он знает.
Во всех и всегда есть эмоции, глупо это отрицать, но почему-то в Анне их слишком много. Это как вышедшая из берегов вода, которая вот-вот прорвет плотину. Неужели на неё так повлияли затянувшаяся депрессия и апатия, и сейчас эмоции наверстывают упущенное?
Всё равно это нестандартно.
Или тут ключевую роль играют гены её матери и поврежденный голосовой магический канал, нашедший выход в эмоциях?
Интересное предположение…
Мы парились уже минут десять, может чуть больше, когда Кирилл решил, что для первого раза достаточно и скомандовал на выход.
- Сначала в душ.
В душ, так в душ…
Не позволив мне самостоятельно настроить воду, мужчина пустил меня под прохладные струи воды и встал рядом, тут же взявшись за губку, но на этот раз без пены.
Да я и сама могу…
- Не спорь.
Нет смысла, да?
- Верно.
Однако каково же было моё удивление, когда он завершил всё, что хотел в контрольные три минуты и всего лишь смыл с меня выступивший пот, не заостряя внимание ни на груди, ни на бедрах, ни на мокрых трусиках, которые я так и не сняла.
Себя он вымыл ещё быстрее и, выключив воду, подал мне большое полотенце, тут же кивнув в сторону дивана.
- Чай.
М-м-м… с травками?
Сунув нос в кружку, из которой поднимался невероятно ароматный дымок, я забралась на диванчик с ногами и блаженно прикрыла глаза. Если не акцентировать внимание на некоторых деталях, то это очень хороший вечер.
Ненавязчивая, легкая музыка, приглушенный свет, горячий пар, мягкий и уютный диван, ароматный чай… И его рука на моей лодыжке.
- Что нашел, за то и взял, - сыронизировав, мужчина громко отхлебнул чая. – Закуталась в полотенце, как гусеница. Не за шею же брать.
Нет, за шею не надо. Лодыжка, так лодыжка, не жалко.
Кстати, если не секрет, сколько Эмов было в моей панике? Просто интересно.
Отвечать он не торопился и я даже обернулась через плечо, чтобы посмотреть ему прямо в глаза. Глаза же его были закрыты, а сам он почему-то хмурился.
Что опять не так?
- Всё не так. Ягодка, давай я пока ничего не буду тебе говорить. Сначала разберусь сам. И без паники, всё нормально, лишь небольшое отклонение от нормы. Пей чай…
Ну, как скажешь…
Чай мы пили молча, причем если он просто сидел рядом, откинувшись на спинку дивана и прикрыв глаза, большим пальцем поглаживал косточку на моей лодыжке, то мои мысли крутились вокруг последнего вопроса, оставшегося без ответа. Что за отклонение? В чём оно выражается? Сколько всё-таки Эмов он изъял на этот раз?
- И в кого ты такая любопытная, Анна?
- В маму, - шепнув, грустно улыбнулась. – Это семейное… даже родовое.
- Мысленно, пожалуйста.
Как скажешь. Ты, наверное, уже знаешь, что я не одна такая незаконопослушная. Весь наш воздушный род так или иначе хоть раз в жизни, но преступал закон. Если бы у нас был животный тотем, то он был бы кошкой. Любопытной, живучей и всегда поступающей по-своему. Живущей по своим собственным правилам.
- Значит, кошка? – удивленно хмыкнув, он забрал у меня кружку, так же поставив на столик и свою, а затем неожиданно положил обе руки мне на плечи, чуть развернув к себе спиной. – И к какому семейству ты относишь себя?
Я?
Удивившись подобному вопросу и ещё больше удивившись, когда его пальцы начали очень мягко разминать мои напряженные плечи, очередной раз почувствовала море неловкости. Кир, ну почему так? Это ведь личное пространство! Личное! А ты не просто залазишь в него, ты бесцеремонно становишься его жителем! Почему ты не понимаешь, что я не могу разделять эти понятия?
- А почему тебе просто не расслабиться? – шепнув мне на ухо и тем самым вызвав море возбужденных мурашек, моментально захвативших моё тело в плен, мужчина надавил на плечи чуть сильнее и я едва на него не упала.
Расслабиться? Совсем расслабиться? Я не умею расслабляться так, как намекаешь ты. Ты прекрасно чуешь, что своими действиями вызываешь во мне определенные желания, которые… которые неуместны между нами.
- Почему?
- Потому что ты сам сказал – ты меня не любишь, ты меня не уважаешь, и ты делаешь это лишь с одной определенной целью – выпить моё счастье. Сейчас ты делаешь это всё лишь для того, чтобы вкусно поесть. – Нервно усмехнувшись, постаралась слово в слово процитировать ему его же слова. Обидные. Унизительные. – А я так не могу. Просто не могу.
- А если… - он надавил ещё сильнее и я всё-таки на него облокотилась. Он же немного помедлил, а затем продолжил массировать плечи и тихо говорить: - Я хочу извиниться за свои грубые слова. Они были сказаны в раздражении. Просто…
Шумно выдохнув, Кирилл снова замолчал, а я удивленно обернулась. Что я слышу? Маршалл признается в том, что пошел на поводу у своих эмоций, чтобы поставить жертву на место?
- Опять начинаешь? Да. Да, ты права. Твои мысли не дают мне покоя практически нигде. Ты залазишь мне в голову. Ты не даешь мне спокойно работать. Ты занимаешь всё моё время! – под конец своей тирады демон раздраженно рыкнул, но при этом так и не убрал рук с моих плеч. – И знаешь, совсем неудивительно, что я не могу держать себя в руках! Утром ты думаешь одно, в обед другое, рядом со мной третье, наедине с самой собой вообще четвертое! Ты элементарно не можешь остановиться ни на чём одном! И если для тебя твои мысли выглядят стройными и логичными размышлениями, то когда они доходят до меня, то я слышу нескончаемый поток «хочу и не хочу»! «Могу и не могу», « буду и не буду». Анна, я устал от твоих мыслей и меня клинит от раздражения. Понимаешь?!
Эм… Не очень. А как же глушитель?
- А он больше не помогает, - нервно хохотнув, словно действительно уже не у меня, а у него начиналась истерика, Кирилл неожиданно прикусил мочку моего уха, чуть потянул, а затем отпустил и хрипло прошептал: – Да, ягодка. У меня истерика. Из-за тебя, твоих мыслей и эмоций. Здорово, правда?
Эм… Нет. Не здорово. А может, я пойду, а ты успокоишься? Наверное, тебе просто надо в одиночестве переварить то, что ты выпил в парной, да?
- Нет. – Его горячий язык неожиданно лизнул шею и я, дернувшись, возмущенно пискнула, но захват оказался крепче, чем я думала, и я ни на миллиметр не сдвинулась с дивана. – Нет, ежевичка… В одиночестве я это переваривать не хочу. Что ты там упоминала о десяти дозах страсти, которыми хочешь поделиться? Я тут подумал… Как насчет первой? Сейчас.
Возмущение. Обида. Раздражение. Злость.
Эмоция сменялась эмоцией, а ему начало казаться, что он их уже видит. Оны были осязаемы!
Невероятно…
Что за аномалия?
Да сейчас только в воздухе разлилось больше десяти Эмов!
Невероятный коктейль из горечи и кислоты.
Невкусный.
Нет, так дело не пойдёт!
- Анечка, ягодка-колючка, прекращай разделывать меня на отбивные, - глухо рыкнув мне в ухо, демон убрал руки с плеч, вместо этого перераспределив их по телу – одну на живот, вторую на грудь. – Я тебя за язык не тянул. Мало того – я вежливо уточняю, прежде чем брать.
- Ты сам отказался!
- Как давно это было…
Уж не знаю, чем именно ему понравилось моё ухо, но он снова его прикусил, а затем легонько подул.
Гр-р-р!
- И вообще… - непонятно как, но его рука сумела ослабить полотенце и его границы разошлись, открывая ему доступ к телу. – Нельзя так долго сидеть в мокрых трусиках. Снимай.
Мысленно зло рыкнув, я попыталась запахнуть полотенце обратно. Не вышло.
Ты меня домогаешься!
- Да.
Ты нарушаешь свои обещания!
- Ещё нет…
Да что на тебя нашло?!
- Ты. - Рывком развернув меня к себе лицом, он упал на спину и уложил меня сверху, умудрившись попутно избавить меня от полотенца окончательно. – Сейчас в тебе происходит непонятная мне цепная реакция. Ты не поверишь, но сейчас в комнате разлито больше двадцати Эмов, тогда как обычно в воздухе их не больше одной десятой доли. Ты не поймешь… Но это ненормально. Ты разбрасываешься эмоциями так, словно для тебя это ерунда! Ты не просто их разбрасываешь… ты их выплескиваешь на меня! Зачем? Как? Почему, черт возьми?!
Хм…
Мысль. Пронзительная мысль промелькнула, но не пропала совсем. Значит фонтанирую. Значит выплескиваю…
Так сколько, говоришь Эмов уже в комнате?
- Двадцать три.
А на моей коже?
- Ещё… - Кирилл нахмурился, видимо не понимая, к чему я клоню. – Ещё больше десятка.
Прекрасно. Ты их уже пьешь или они просто находятся в комнате и исчезают?
- Пью. – Нахмурившись ещё сильнее, прищурился. – Что ты задумала?
- Ничего такого, что тебе не понравится. Руки отпусти. – Мозг прекратил думать, в дело вступили эмоции и взяли тело под абсолютный контроль.
Давным-давно, когда я была очень маленькая, мама рассказывала мне одну интересную сказку… Там принцесса-сирена умела петь так, что её слову были послушны страны и города. Она могла воплотить любую эмоцию голосом и заразить этой эмоцией слушателей. От любви до ненависти. От безудержного горя до бескрайней радости. Я так петь не умела… Но сиреной я была.
И судя по всему, сейчас мой организм решил бороться с угрозой так, как был в силах – он подчинял себе врага не голосом, которого не было, а непосредственно эмоциями. Он давил, он подавлял. Он топил врага в эмоциях.
Когда Кирилл настороженно отпустил мои руки, в любой момент ожидая от меня подлянки, я очень медленно взяла его лицо в свои ладони, а затем поцеловала. Поцеловала нежно. Так нежно, как только могла. Я топила его в своей нежности…
Подавись!
Взрыв!
Оглушающий взрыв в его голове был такой силы, что на некоторое время он потерял все возможные ориентиры.
Как… Кто… Где?..
Невозможно…
Искренняя, сокрушительная нежность с едва уловимой горечью.
Умопомрачительный объём, невозможный в принципе.
Чрезмерный…
Невыносимый…
Уничтожающий.
ГЛАВА 10
Что…
Что за…
Очнулась я резко.
Где?
Темно.
Попыталась повернуть голову, двинуться… И не смогла. Моментально тело окутала такая дикая слабость, что если бы я не лежала, то наверняка упала бы в обморок.
Что за чертовщина?!
- А не надо было пытаться совершить самоубийство самым идиотским способом.
Я признала в говорившем Кирилла, но он был довольно далеко. Где-то там… Где? А я где? И что вообще… какого черта?!
- Мне тоже интересно. Чего ты добивалась? Зачем так сделала?
Так, это как?
Понимая всё меньше и меньше, я даже от мыслей уставала и теперь дико хотела спать, хотя кажется очнулась только что.
- Да-а-а… нет, всё-таки я погорячился, когда положительно отозвался о твоём уме. Дура. Глупая, самоуверенная идиотка, - демон сорвался на злобное шипение, но наверное оно возымело бы намного больший эффект, если бы я понимала его причину. – Кретинка!
Ой, да ладно… как будто сам умник, каких мало.
Эта мысль показалась мне до ужаса забавной, так что с ней я и уснула. С мыслью о том, что раз демон злится, то это значит, что у меня всё получилось. Что «всё», меня уже не волновало.
Откачивать донора, когда выпито больше критичной отметки занятие не из благодарных. И не из легких.
Когда она затопила не только комнату, но и его своей нежностью, он на несколько минут потерял сознание, а когда пришел в себя, то понял, что едва не убил её своими прикосновениями. Его судорожно сжатые пальцы оставили на её теле синяки, а её губы были искусаны в кровь.
И это всё он.
И она. Дура!
Теперь, когда она вышла из комы и просто уснула, он был невероятно зол. Взбешен!
Но одновременно с этим озадачен. Как? Как она это сделала? Зачем – понятно. Хотела насолить. Но как??? Как она вообще смогла это сделать?!
Невероятно…
За один единственный поцелуй она отдала ему сто пятьдесят три Эма. С учетом выпитого ранее было двести один.
Оставалось всего восемь…
Нет, так дело не пойдет.
Утро…
И снова дождь.
Лениво повернув голову на едва уловимый шум дождя, безмятежно улыбнулась. В теле ещё бродила непонятная мне слабость, но в мыслях было невероятное умиротворение. Тепло… мягко… уютно…
- Сне-е-ежа-а-а… - когда на мой нос и щеки набросилась ласковая лизунька и тут же начала звонко гавкать, я не нашла сил даже под одеяло спрятаться и лишь зажмурилась. – Ну, всё, всё, хватит… Снежка! Фу! Блин…
Снежка команду не поняла, моим хриплым приказом не прониклась и вообще – укусила за нос.
- Яй! Коз-з-зявка!
- Проснулась? – Кирилл появился как всегда неожиданно. – Как самочувствие?
Скосив на него глаза, потому что его тон был чересчур жизнерадостным, увидела, что и на лице у него нет ни одного признака злости – лишь загадочная ухмылка. Ну и чему радуемся?
- Тому, что ты жива. Знаешь, убийство принцессы вообще-то уголовно наказуемое деяние. Даже по неосторожности. Даже если сама принцесса самоубивается.
Эм… Пытаясь понять, о чём он вообще, нахмурилась. Случилось что, а я и не в курсе?
- Вроде не блондинка…
И кто после этого хам?
Хмуро рассматривая демона, я хотела сказать очень многое… очень многое. Но сдержалась. Вместо этого максимально четко подумала:
Пожалуйста, расскажи мне, что произошло.
- Ты отдала мне свою нежность. Много нежности. Слишком много нежности. Ты меня ею оглушила, и я потерял контроль. А когда Пожиратель себя не контролирует, то он не контролирует и количество изымаемых эмоций… - мужчина подошел ближе и присел на кровать, при этом не сводя с меня осуждающего и несколько насмешливого взгляда. – Ты отдала, а я забрал слишком много, ты потеряла сознание и сейчас будешь слаба как минимум ближайшие несколько дней.
О…
Не скажу, что неожиданно.
Я ведь отдавала, не стесняясь. Но вот критичный порог… да, этого в моём плане не было.
А теперь вопрос на миллион.
Сколько?
Сколько я отдала и сколько я ещё должна?
Прищурившись, Кирилл смерил меня задумчивым взглядом и уточнил:
- Значит, в этом была твоя цель?
Верно. Так сколько?
- Мало, - раздраженно хмыкнув, он встал. – Люси принесет завтрак. Отдыхай.
И ушёл.
С-с-с… з-з-зайчонок!
Мало что?! Мало дала или мало осталось??! Почему не ответить нормально?! Кирилл!!!
Черт!
Он успел лишь выйти в коридор, когда его мозг вздрогнул от её требовательного вопля. Анька! Поганка! Он так точно неврастеником станет!!!
Стиснув зубы и не позволяя себе вернуться к той, кто окончательно перевернула его нормальный мир с ног на голову, демон дошел до кухни и распорядился о легком завтраке для больной.
Больной на голову!
Вот только даже в кабинете он слышал каждую её обиженную и периодически злорадную мысль. Месть ему путем депиляции. Затем месть путем зацеловывания до смерти. После месть игнором. А под конец месть тем, что он в неё влюбится, а она его бросит.
Господи, ну что за детский лепет?!
Нет, это невозможно!
- Анна!
О, господи… Так же и заикой можно оставить!
Едва не подавившись молочной рисовой кашкой, которую мне принесла приветливая Люси, я угрюмо посмотрела на дверной проём, в котором стоял раздраженный Кирилл.
Да, зайчонок? В чём дело? Ты пришел, чтобы рассказать мне всё-всё меня интересующее?
- Нет!
А что мы злимся? Что-то случилось?
Стараясь быть максимально дружелюбной, я всё равно срывалась на лёгкое ехидство. Судя по тому, как он быстро примчался, я всё сделала верно – думала «правильно» и громко.
- Ты… - проглотив видимо ругательство, мужчина поджал губы и несколько секунд пытался подобрать приемлемый заменитель. – Ты невыносима!
О… я старалась, правда. Но я ведь спросила вежливо. А ты не ответил. Нехорошо. Ты ведь Маршалл… Почему не исполняешь свои обязанности?
- Это какие? – недовольно прищурившись, Кирилл шагнул ближе, а затем устроился в кресле, которое сегодня было почему-то подвинуто ближе к кровати, хотя ещё вчера стояло у противоположной стены.
Непосредственные. Я хочу знать, как протекает моё наказание. Сколько Эмов выпито?
На этот раз он открывать рот не торопился, прожигая меня недовольным взглядом.
Почему недовольным, Кирилл? В чём дело?
Молчание затягивалось и становилось тяжелым, неприятным и я не выдержала.
Ну!
- Завтракай.
Опустив взгляд вниз, в тарелку, с трудом подавила в себе желание кинуть в него этой тарелкой. Глупо… Господи, как же он меня бесит своим высокомерием!
- Это не высокомерие, - раздраженно процедив, Кирилл настойчиво повторил: - Ешь. Стынет. Потом поговорим.
Точно?
Вместо ответа он прожег меня настолько недовольным взглядом, что я почти прониклась. Зайчонок, не надо так нервничать. Кстати!
Отправив в рот очередную ложку очень вкусной каши, не удержалась и скосила на него любопытный взгляд.
А как насчет нежности? Если ты её выпил, то почему сейчас такой злой? Почему не нежный? М?
- Потому что пришлось полночи реанимировать кое-кого самоуверенного и глупого. На это ушла почти вся полученная энергия.
О…
Моментально растеряв всю веселость и самоуверенность, я сконфуженно поджала губы. Да, нехорошо получилось. Но…
Даже не знаю, что сказать.
- «Спасибо» мне хватит.
Он был очень серьезен.
И так же серьезно я и ответила:
- Спасибо.
А потом дожевала последнюю ложку каши и отставила тарелку в сторону. Всё, к разговору готова. Слушаю!
- Чай.
Тьфу!
На чай я потратила ещё пару минут. В это время Снежка, которая успела спрыгнуть на пол, начала жалобно скулить и проситься обратно на кровать, так что Кирилл не выдержал – подошел и помог ей взобраться. Сам кстати обратно в кресло не вернулся – сел на кровать.
Всё, чай выпит.
- Лекарства.
С-с-с… садист!
Сначала я закапала глаза. Потом одним махом заглотила все таблетки, какие лежали на разносе на маленькой тарелочке, и даже запивать не стала, так справилась. И тут же заработала его скептичный взгляд. Да ладно, ерунда. Давай уже перейдем к главному! Сколько можно тянуть?
- Что ж… - переплетя пальцы, демон в это время очень внимательно разглядывал Снежку, которая изучала кровать и её барханы, образованные одеялом. – От твоего наказания осталось всего восемь Эмов плюс счастье. Но…
Но-о-о?
- Но ты…
Йя-а-а?
- Прекрати. – Одарив меня недовольным взглядом, в ответ заработал такие же недовольно поджатые губы.
А не тяни! Что мнемся, как гимназистка на приеме у гинеколога?!
На подобное сравнение Кирилл фыркнул. А затем наконец разродился:
- Для начала тебе необходимо восстановиться. Пока не восстановишься – никакого нового изъятия. А вот после… - тут в его глазах промелькнуло что-то такое, что я моментально насторожилась.
И не прогадала.
- О том, что обнаружена вторая наследница престола, я был обязан доложить в Верховный Совет и я естественно доложил. Теперь тебя желают видеть те, кто временно исполняют обязанности Монарха. Так что не позже, чем через неделю, мы с тобой летим на родину твоего отца, в Австралию.
О…
А…
Стоп!!!
Вторая?!
- Почему вторая?
- Потому что твой кузен отравился мидиями. Вчера.
О-о-о… Капец!
- Я никуда не поеду!
- Поедешь.
- Нет!
Мой хриплый вопль получился достаточно истеричным, чтобы он поморщился и недовольно нахмурился.
- Если ты боишься, то спешу успокоить – пока не свершится наказание, ты под моей защитой.
Нифига не успокоил! Во взорвавшемся самолете даже Маршаллы не выживают!
- Анна, не истери. Сейчас я не могу забрать лишнее – это тебе навредит. Кстати, тебе пора спать.
- Не хочу.
- Пора спать. Молча. – Резко подавшись вперед, он успел дотронуться до моей шеи, прежде чем я успела отпрянуть или возмутиться.
Мир погас.
Второй раз я проснулась вечером. Злая.
Что за произвол?!
- Всё, ради тебя, Ваше Высочество.
Повернула голову на звук и обнаружила его в кресле. Неужели весь день сидел?
- Почти. Работал. – Кирилл кивнул на ноут, который действительно был у него на коленях. – Судя по тенденции, тебя вообще нельзя оставлять одну. Час назад умер твой дядя. Хочешь знать, как?
- Как?
Я уже не удивлялась. Мне было уже истерично смешно.
- Утонул в ванной.
- Бред…
Закрыв глаза, замерла. Мне не было его жаль. Я его не знала. Просто… Просто я не могла в это поверить. И что теперь?
- Теперь ты единственная прямая наследница. Коронация в воскресенье. – Мужчина немного помолчал и достаточно ехидно добавил: - Если доживешь…
А доживу? И зачем? Меня не готовили в королевы. Больше того – я не желаю!
- Ты всегда можешь отречься.
Обязательно. Всю жизнь росла никем и дальше никем проживу. Но доживу ли я до отречения?
- Если будешь меня слушаться, доживешь.
О? И почему я слышу в твоем тоне интерес?
- Конечно. Я Законник. Я как никто иной заинтересован в том, чтобы моя подопечная не умерла.
Подопечная? Это теперь так называется?
Открыв глаза, с горькой иронией посмотрела на Кирилла. Давай уже начистоту.
- А оно тебе надо? – резко посерьезнев, мужчина даже ноут на столик отложил и подался вперед, начав внимательно всматриваться в мои прищуренные глаза.
Реальность ещё хуже, чем я думаю?
- Всё зависит от того, что ты думаешь…
После твоего заявления – в растерянности. Давай, не томи. Порви мой шаблон в клочья!
- Подобный жаргонизм непозволителен для особы королевских кровей, - усмехнувшись, демон снова не торопился откровенничать, и вместо этого предпочел попробовать поучить меня светской речи.
- Кирюша… поверь, мой мат тебе понравится ещё меньше. – Не удержавшись, я прошипела вслух: – Что за привычка не отвечать на четко поставленный вопрос?!
- Что за привычка командовать властьимущим лицом? – ответив в том же тоне, Кирилл тихо рыкнул, но быстро взял себя в руки. – Опять?! Почему с тобой невозможно нормально разговаривать больше минуты?!
- Может потому, что ты не умеешь себя вести с девушкой?!
Резко откинувшись назад, мужчина пару минут молча меня рассматривал. Словно первый раз видел, а затем тихо поинтересовался:
- Ты так думаешь?
- Вижу. Точнее ощущаю на своей шкуре. Либо орешь на меня, либо домогаешься. Иному не обучен? – меня снова заносило, и я это чувствовала, но слишком уж он меня достал.
Да только из-за него обо мне теперь знают те, кому знать не следовало! Только из-за него я прикована к постели и даже встать сама не могу! Именно из-за него мой мир перевернулся с ног на голову!
- Обучен. - Его ответ был сух. Взгляд был недовольным, но большего он себе не позволил. – Хорошо, давай начистоту. Ты последняя из ветви Интесарашш.