Добро пожаловать домой. Карина Пьянкова

Оглавление

• ПРОЛОГ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ЭПИЛОГ

ПРОЛОГ

Пять утра... Солнце только встало, и комната залита чуть розоватым рассветным сиянием. В нем убожество обстановки мотеля видно особенно четко. Им двоим не место в этом дрянном месте. Но что поделать? Где еще они могли укрыться?
- Анаис, прошу тебя, не уезжай...
Голос молодого мужчины звучал тихо и глухо. Но она все равно услышала его. Первая красавица Нового Орлеана, несравненная Анаис Дюпон. Белоснежный шелк кожи, тяжелое золото волос, колдовская зелень бездонных глаз. Совершенство, которое оказалось по прихоти судьбы испорчено одним изъяном. Только одним. Но именно этот изъян превратил его любовь в смертельный яд.
Он любил Анаис сколько себя помнил, всю свою жизнь. Только ее одну. Рядом с ней меркли все прочие. Все до единой. Она царственно снисходила, когда он сперва отдавал даме сердца любимые игрушки, потом помогал нести сумку с учебниками, а после, когда они выросли, водил в кино или кафе. Кольцо для нее, несравненной, он купил еще в семнадцать, заработав на него мойкой машин и стрижкой газонов. Мать бы наверняка лишилась чувств, узнав, чем занимается в свободное время горячо любимый отпрыск. Сыновья в их семье должны были заниматься совершенно другими вещами....
Кто же знал, что он никогда не сделает любимой предложения?.. Не судьба...
- Ты же понимаешь, нам не позволят быть вместе, - с грустью произнесла она, ласково проводя по его щеке рукой. Он прикрыл глаза, пытаясь до малейшей подробности запомнить это мгновение. Еще одна драгоценность, которую он будет бережно хранить. - Мне нужно уехать. И вряд ли я сюда еще когда-нибудь вернусь.
И в ее голосе он ясно слышал фальшь. Любовь не всех и не всегда делает слепыми. Разумеется, он видел, что в ней не было тех же чувств, что и в нем. Анаис лишь принимала его любовь, ничего не давая взамен. Но ему было достаточно и этого, пока приговор не был произнесен... Теперь он понимал, что жениться на Анаис Дюпон ему просто не позволят. Не в этом проклятом городе, где уже все решено наперед.
Шарлотта Боннар в последнее время зачастила в их дом. Матери она нравилась, как и отцу... Хорошая девушка. Миловидная и, кажется, безнадежно влюбленная в него. Жаль бедняжку. Ответить ей взаимностью ему никогда не удастся. Он любит лишь одну женщину на земле. Анаис же любит только себя... Но она — это она. Анаис Дюпон позволено все.
- Я никто в этом городе, ты же знаешь, собственная семья больше не желает со мной знаться... Я выродок, позор для родных. Мне не место рядом с тобой.
Горечь в словах девушки звучала совершенно искренняя, неподдельная. Отречение семьи она переносила пусть и со стоическим спокойствием, но это не значит, что Анаис не страдала, разом потеряв все. А ведь младшей мисс Дюпон предрекали блестящее будущее... Пока не стало ясно, что в Новом Орлеане у нее не будет никакого будущего.
- Анаис... Давай уедем вместе. Ты и я. И плевать на все, - предложил он, понимая, что если они действительно сделают это, то для него пути назад уже не будет. Вернуться ему будет нельзя. Семейное состояние, поддержка родных, спокойствие и обеспеченность -- все будет брошено в пасть безответной любви. Анаис Дюпон никогда не ответит ему взаимностью. Она просто не способна на любовь, ему ли не знать?
Анаис понимала, чем обернется побег, не хуже него самого.
- Нет. Ты не можешь... - покачала головой девушка. Солнце освещало ее, и ее волосы сияли будто волшебный ореол.
Разумеется, он не может. Он уже не будет нужен ей, нищий и безродный. Она привыкла к другому.
- Ты потеряешь все, потеряешь свою жизнь. Я этого не стою... Значит, просто не судьба... И ты знаешь... Я ведь замуж вышла.
Как удар в солнечное сплетение... Трудно дышать и перед глазами темно... Не выходит замуж. Уже вышла. Зачем же тогда приехала к нему? Зачем ей эта ночь?
- Я попрощаться приезжала, - будто мысли прочла Анаис, присаживаясь рядом и опуская голову ему на плечо. - Он хороший... и меня любит... Очень любит.
Да. Наверняка ее муж без ума от собственной супруги. Вот только его любовь не может быть сильней...
А еще муж Анаис наверняка богат... То-то подозрительным сперва показалось, что оставленная фактически без средств к существованию Анаис Дюпон снова сияет бриллиантами и золотом, которые всегда так любила.
- Когда?.. - только и сумел выдавить он, понимая, что надежды нет. Как и пути назад, в счастливое прошлое.
Оказывается, что когда сердце разбивается, это почти что физически больно, и его осколки режут изнутри грудь. Зачем она только приезжала к нему? Если бы он узнал о ее замужестве позже, то, должно быть, было бы не так больно... Зачем сказала только после того как эта безумная ночь закончилась?
- Два месяца назад. Мы познакомились с ним в Нью-Йорке... Через месяц после знакомства он предложил мне выйти замуж. И я согласилась, - отстраненно, каким-то деловым тоном сказала она.
- Бизнесмен? - предположил он, поднимаясь на ноги и подходя к окну. Смотреть на нее было больно.
- Адвокат, - откликнулась Анаис. - Очень хороший адвокат.
- Желаю счастья, - холодно произнес он. - Больше не приезжай сюда. Мы никогда не увидимся с тобой...
Сказав это, он вышел из комнаты и закрыл дверь. Закрыл дверь в свое прошлое, свое счастье и свои надежды. И не услышал, как Анаис Дюпон тихо произнесла ему вслед.
- Может, и увидимся, дорогой. Может, и увидимся...

ГЛАВА 1

Добро пожаловать в Новый Орлеан
Идея отправить меня к бабушке в Новый Орлеан наверняка принадлежала мачехе. Я даже не сомневалась. Сослать меня в эту дыру могла только Дженнифер. Не то чтобы она меня так уж сильно ненавидела, вовсе нет... Мы на самом деле неплохо с ней ладили, насколько это вообще возможно, будучи падчерицей и мачехой. Но недавно Дженнифер родила моему отцу долгожданного сына, моего сводного брата Кевина, и, похоже, собиралась сделать так, чтобы все внимание папы досталось исключительно младенцу. Наверное, так было правильней. Мне ведь уже семнадцать, почти взрослая. А Кевину еще и года не исполнилось. Ему забота действительно куда нужней... Но это не значит, будто я радовалась переезду. Просто смирилась.
Нью-Йорк я любила. Большое Яблоко... Шумный, яркий, модный... Вряд ли Новый Орлеан может сравниться с Нью-Йорком. Да и бабушку, мать моей матери, я вообще не знала. Мама умерла очень давно, мне тогда было всего пять. К бабушке она меня отвозила только раз, да и то я ничего не помнила, кроме колье на шее бабушки Натали. Оно тогда привлекало мое внимание.
У папы не сложилось с мамиными родственниками хороших отношений. Да и вообще никаких не сложилось. Просто они не общались. Никогда. Он говорил, пока мама была жива, она временами еще созванивалась с бабушкой Натали. Не часто, но все-таки созванивалась. После маминой смерти связь с моими луизианскими родственниками практически полностью пропала. Ни бабушка, ни мои дяди и тети даже на мамины похороны не приехали. Но когда отец попросил бабушку Натали приютить на какое-то время младшую внучку, та почему-то согласилась забрать меня к себе с удивительной легкостью. Хотя и не с первой попытки вспомнила, как зовут ее младшую внучку. Сперва даже назвала меня Анаис, как мою мать. Было немного обидно... Бабушка Натали ведь на самом деле ничего обо мне не знала. Имя - и то из памяти выпало. Должно быть, она даже не знала, как я сейчас выгляжу... Как мог отец отослать собственную дочь к чужому, по сути, человеку?
Пусть в нас текла одна и та же кровь, но это ничего не меняло, мы оставались с бабушкой совершенно незнакомыми людьми. Я даже не походила на маму внешне, а, следовательно, и на бабушку тоже не походила ни капли. Мама была невероятно красивой блондинкой. Я же родилась с русыми волосами, да и выглядела я не так чтобы слишком примечательно. Папа говорил, что я пошла в его отца, дедушку Дэна, но я видела его в молодости только на старых фотографиях, поэтому ничего не могла об этом сказать.
Три часа в полете — и вот мой самолет уже приземляется в аэропорту «Луи Армстронг». Кому только в голову пришло назвать аэропорт в честь музыканта? К тому же, джаз — это редкостное старье, которое сейчас слушают только пенсионеры, вздыхающие о временах своей молодости.
Самое паршивое заключалось в том, что в Новый Орлеан я прилетела за две недели до Рождества... А ведь Рождество — семейный праздник. Да и всего семь дней прошло с моего дня рождения... Он оказался напрочь испорчен скорым отъездом. И пусть у меня в Новом Орлеане есть огромная куча родственников, вот только родных как не было, так и нет. И возможно, что и не будет. Они не интересовались мной все семнадцать лет моей жизни. Разве это называют семьей?.. По мне — так нет.
Девичья фамилия моей матери была Дюпон. Анаис Дюпон. Красиво звучит. Гораздо лучше, чем Анаис Уайт, и уж точно лучше, чем Тесса Уайт. Мама... Судя по фотографиям, которые хранились дома, и рассказам папы, она была необыкновенной. Настоящим ангелом, добрым и прекрасным... К сожалению, я ее совершенно не помнила... Даже лица в памяти не осталось. Только теплые руки, которые меня обнимали в детстве. И золотые длинные волосы...
Предки моей мамы перебрались в Новый свет из Франции примерно в 1715 году или немного раньше и осели в Луизиане. По крайней мере, папа рассказывал, что Дюпоны жили в Новом Орлеане со дня его основания и, похоже, никогда не собирались из него выбираться. Еще чудо, что мама переехала в Нью-Йорк и вышла здесь замуж. Стоило мне представить, будто я могла всю жизнь прожить в Новом Орлеане среди болот -- как брала оторопь. Климат в этом городе был странным, да и город всегда был уязвим для стихийных бедствий. В школе нам как-то рассказывали почему, но я забыла. Помнила только то, что если Новый Орлеан топит, то вода не может сама уйти из него. Жить в этом городе я не желала никогда... Особенно учитывая, что сделала с ним Катрина девять лет назад. Она тогда хорошо разгулялась, я помнила кадры из выпуска новостей. Новый Орлеан буквально стерло с лица земли... Сейчас город снова ожил, словно ничего и не случилось в 2005. Ожил. На мою голову.
Я не знала, убила ли Катрина кого-то из моих родственников. Наверное, это было неправильно ничего не знать о родных тебе по крови людях...

Мой самолет вылетел из аэропорта Кеннеди в четверть седьмого, чтобы приземлиться в Новом Орлеане без трех минут десять. Поздновато, но я хотела еще напоследок погулять с друзьями как следует, чтобы потом было что вспомнить в доме бабушки, поэтому специально попросила папу заказать билеты на вечер.
Лететь пришлось рядом с пожилой парой, им обоим было на вид лет по шестьдесят, и они оказались удивительно болтливыми, особенно женщина. И почему-то эти люди считали, будто мне тоже не терпится с ними поговорить. Хотелось заткнуть уши наушниками и врубить «Skillet» на полную катушку, чтобы не слышать своих попутчиков... Но это точно было бы невежливо. А папа всегда говорил, что вежливость - это очень важно. Пришлось терпеливо слушать истории мистера и миссис Чапмен. Они все как одна оказались об их бурной молодости... Ну, мистер и миссис Чапмен считали, будто молодость была бурной. Как по мне — так тоска. Болотная тоска. Потому что Новый Орлеан стоит среди болот.
- И к кому же вы едете, юная леди, совершенно одна? - спросила меня в итоге миссис Чапмен после того, как их истории закончились. Должно быть, пришел черед уже для моих.
- К моей бабушке, - ответила я, надеясь, что больше пояснений не потребуется, и меня оставят в покое.
Разумеется, не оставили.
- И как зовут вашу бабушку? Мы живем в Новом Орлеане всю жизнь, возможно, мы знаем ее.
Честно говоря, я не была в последнем уверена, но имя бабушки назвала.
- Мою бабушку зовут Натали Дюпон.
- А... мадам Дюпон, - протянула с каким-то странным выражением миссис Чапмен.
Она все еще улыбалась мне, но теперь выходило как-то не очень убедительно. Именно так улыбался папа, когда сказал, что собирается жениться на Дженнифер. Мне тогда только-только исполнилось четырнадцать, и я даже сама себе напоминала живую бомбу. Готова была закатить истерику по любому поводу. Собственно говоря, именно истерику-то я и устроила, когда узнала о мачехе...
Столько лет быть единственной женщиной в жизни папы, и тут вдруг узнать, что посторонняя тетка станет жить в нашем доме, указывать мне, что делать... и, наверное, родит папе детей. Других детей. Потом даже пришлось ходить к психологу. Ужасное время. Однако с Дженнифер мы в итоге как-то ужились, пусть и не без труда...
- Но я знаю, как мне кажется, всех внуков Натали Дюпон, - продолжила расспросы миссис Чапмен. - И почему-то никогда не видела вас, юная леди. Как вас зовут? Кто ваши родители?
Вообще-то папа всегда говорил, что не стоит слишком сильно откровенничать с незнакомцами. Но почему-то я не могла не ответить пожилой женщине. Нет, она не вызывала во мне какое-то сильное доверие. Просто почему-то казалось, будто мне нужно ответить на этот вопрос.
- Меня зовут Тесса Уайт. Я дочь Эрика и Анаис Уайт.
Услышав это, мистер Чапмен оживился.
- Дочка Анаис! Ну надо же! А ведь совершенно на нее не похожа. Никогда бы не подумал, будто дочь Анаис может когда-то приехать в Новый Орлеан. А как ваша мама, моя милая?
Я растерялась. Они знают мою бабушку. Знают моих кузенов. Но почему-то не знают, что моей мамы больше нет. Как будто она совершенно неважна...
Или как будто она вовсе не умирала.
- Мама погибла, - глухо ответила я, отворачиваясь к иллюминатору. - Двенадцать лет назад.
Я совсем не помнила моей мамы... Только знала, что она меня очень сильно любила. Она меня баловала, постоянно была рядом, говорила, что я ее маленькая надежда. Папа всегда казался более сдержанным. И постоянно пропадал на работе. Я помнила это ощущение, что его никогда нет рядом. И после того, как мамы не стало, папа продолжал работать. Даже более упорно, чем раньше. А я оставалась с нянями...
Сплошная череда нянь...
- Какая жалость, - дежурно посочувствовала мне миссис Чапмен. Но я поняла, что на самом деле ни черта подобного. Ей наплевать на смерть моей матери. - И почему же ты решила приехать к бабушке?
И снова мне не удалось смолчать.
- У папы и моей мачехи родился ребенок, - тяжело вздохнула я. - Мой брат.
Чувствовала себя ужасно. Зачем я только им все это рассказываю? Они посторонние. Чужаки. Какое им дело до моей жизни.
- Ну надо же... - с разочарованием произнес мистер Чапмен. - Думал уже, что мы ошибались. Анаис всегда была сплошным разочарованием для ее семьи. Но удивительно красивая была девочка. Сказочно красивая.
Да. Мама действительно была невероятной красавицей. Я видела ее фотографии, и каждый раз жалела, что не родилась похожей на нее.
- Красота бабочки... - произнесла с грустью миссис Чапмен. - Бесполезная... Мимолетная. Была — а теперь нет. И остался только ее ребенок, который не получил от матери даже красоты. Какую горечь, должно быть, испытывает мадам Дюпон... Что ж, дитя, надеюсь, тебе понравится в Новом Орлеане. Прекрасный город... Пусть к нему и нужно привыкнуть.
Я только кивнула, пытаясь понять, о чем же эти странные люди говорили. Они знали мою маму... Наверняка знали. Но стоило мне начать самой задавать им вопросы, как они вдруг сослались на усталость. Не захотели ничего рассказывать... Так странно.

Когда самолет сел, уже давным-давно стемнело. Было не очень приятно остаться одной поздним вечером посреди чужого города. Со мной такого ни разу не случалось. Всегда кто-то находился рядом. Папа. Няня. Друзья. А теперь рядом не оказалось никого. Совершенно никого. И непонятно было, встретят ли меня вообще. Папа звонил бабушке перед моим отлетом, сказал, когда я должна была прилететь в Новый Орлеан... Но бабушка в итоге ничего конкретного не сказала. Она не пообещала, что меня встретят.
Адрес бабушки Натали у меня имелся, конечно, я записала. И денег было достаточно, чтобы доехать на такси до ее дома. Словом, проблем не предвиделост, но... но я все равно чувствовала себя потерянной и совершенно несчастной.
Многих встречали, а я стояла посреди зала с чемоданом. Одинокая. Моя семья осталась в Нью-Йорке...
Тут и сам воздух оказался другим... Даже несмотря на зиму, слишком влажно... Не так, как дома. Страшно представить, что же будет летом... Хорошо бы летом я уже вернулась назад в Нью-Йорк.
Когда стало казаться, что никто за мной так и не приедет, все разрешилось само собой.
- Тебя зовут Тесса Уайт? - вдруг услышала я прямо позади себя. Даже вздрогнула от неожиданности.
Резко обернувшись, я увидела, что рядом со мной стоит мужчина, довольно высокий, примерно того же возраста, что и мой папа. Дорогой классический костюм, стрелки на брюках такие, что он них, кажется, порезаться можно, начищенные до блеска ботинки, каштановые волосы подстрижены по последней моде... и холодный изучающий взгляд, который наверняка подмечал все: мои взлохмаченные волосы, рваные джинсы, помявшуюся за время полета футболку. Мой отец был не бедным, но... но он никогда не выглядел как люди из высшего света. А вот этот незнакомец выглядел... И он смотрел на меня так, словно я не понравилась ему с первого взгляда.
- Д-да, - растеряно пробормотала я, размышляя над тем, удирать или нет. - А вы кто? Я вас не знаю. Вы...
Когда разговаривала с чужими, всегда начинала мямлить, как пятилетняя. Жалкое зрелище.
Мужчина криво усмехнулся. В его зеленых глазах на миг мелькнуло что-то такое... неприятное. Мрачное. Тяжелое. Рядом с ним понемногу становилось неуютно.
- Совершенно не похожа на Анаис. Ни внешностью, ни лицом, ни фигурой, - то ли с разочарованием, то ли с облегчением прокомментировал незнакомец. - Меня зовут Рене Арно, я кузен твоей матери. Можешь звать меня дядей Рене. Мадам Дюпон попросила забрать тебя из аэропорта, Тесса.
Нет, это было бы мило... Вот только мистер Арно совсем не производил впечатление доброго дядюшки. Он казался слишком... аристократичным, холодным, отстраненным. Не получалось смотреть на него как на своего родственника. Мы с ним как словно были из разных миров.
Мистер Арно развернулся к выходу и велел мне:
- Идем. Слишком поздно. Тебе уже давно пора быть дома, девочка.
Честно говоря, было страшновато ехать куда-то с совершенно незнакомым мужчиной. К тому же слишком взрослым... Папа всегда предупреждал меня, что это опасно.
- Почему ты стоишь? - не оглядываясь, спросил меня мистер Арно. - Неужели хочешь заночевать в аэропорту?
В аэропорту? Да он шутит...
Я вздохнула и нерешительно произнесла:
- Но бабушка не предупреждала, что вы будете меня встречать... Почему?..
Все-таки доверия мистер Арно мне не внушал.
- Мадам Дюпон достаточно занятая особа, чтобы заботиться лично о подобных мелочах, - пожал плечами мужчина. - Поэтому за тобой был вынужден поехать именно я. И если тебя это так беспокоит, то нет, я не маньяк.
Вообще-то, наверное, именно так и говорят должны говорить все нормальные маньяки. Им положено убеждать, что они хорошие парни и ничего не сделают... А потом находят трупы.
Но как он догадался, о чем я думаю?
- Я... ничего такого...
- Тогда идем, - отрезал мистер Арно, и пошел к выходу.
Я поплелась за ним.
Вообще, как по мне, так родственники должны быть по отношению друг к другу более дружелюбны. А тот, кто говорил, будто он кузен моей матери... смотрел на меня словно на мусор, который даже не достоин касаться его дорогих, начищенных до зеркального блеска ботинок.
Разумеется, мужчина не стал мне помогать тащить чемодан. Но я не особо расстроилась. Он был на колесиках, да и не слишком тяжелый. Я никогда не гналась за шмотками. Что нужно подростку для счастья? Трое джинсов, несколько футболок, пара кроссов, куртка... Мне этого хватало, чтобы чувствовать себя счастливой. Пусть папа и возмущался порой, говоря, что я веду себя не как нормальная девушка. Ставил мне в пример маму... Папа долго не выбрасывал ее одежду. Даже не убирал из дома, как будто бы мама просто отлучилась на пару часов и должна вот-вот вернуться. Когда я была маленькой, я долго с благоговением рассматривала ее удивительные платья, туфли и, разумеется, драгоценности. Ее вещи исчезли из нашего дома незадолго до свадьбы моего отца и Дженнифер. Просто исчезли и все. Мне никто ничего не сказал. А я не стала спрашивать... Только морщилась украдкой, замечая украшения моей мамы на мачехе. От драгоценностей, разумеется, никто не стал избавляться.
Потом Дженнифер просто заняла комнату моей матери. Стало еще неприятней. Не думаю, что она знала, кто жил раньше в той спальне. Мачеха не интересовалась такими вещами, просто комната мамы оказалась расположена удобней всех других.
Мы с мистером Арно вышли на парковку из здания терминала, и я смогла вдохнуть свежего воздуха. После духоты салона самолета было приятно, даже несмотря на ужасную влажность.
- А где я буду жить? - осторожно спросила я у своего как бы... дяди. Следовало привыкнуть звать его дядей... У папы не было ни братьев, ни сестер. Единственный ребенок в семье. Поэтому раньше так обращаться мне было не к кому. Могли возникнуть проблемы.
На мгновение мистер Арно замер и оглянулся.
Кажется, мой вопрос его удивил.
- Как где? Разумеется, с бабушкой. Будешь жить с мадам Дюпон в ее особняке.
Особняк? У бабушки особняк? Даже так? Я не помнила этого. До последнего считала, что она живет в квартире или каком-нибудь коттедже...
Я не очень хорошо представляла, кто такая моя бабушка, и богата она или бедна... Но если у нее особняк, то выходит, что все-таки богата и очень... Папа тоже был не беден, далеко не беден. Мы жили в довольно просторном доме, всегда получали, что хотели, я училась в частной школе, но тут...
- Какой особняк? - все-таки спросила я на всякий случай мистера Арно. Тот продолжил идти вперед как ни в чем не бывало.
- «Белая роза». Особняк семьи Дюпон в Гарден-дистрикт. Он был построен в девятнадцатом веке. С тех пор Дюпоны живут именно там... И порой не только Дюпоны...
«Белая роза»... Пафосно и нелепо. Ну, хорошо хоть не «Алая роза». Если бы алая — я бы точно уже никуда не поехала.
Но кто мог назвать свой дом таким идиотским именем? Подумать только! «Белая роза»! Наверняка мои предки со стороны матери были чертовски странными. Может быть, даже лучше, что я с ними раньше не общалась.
На парковке нас ждал мерседес. Новенький блестящий мерседес с седым серьезным водителем за рулем. Пожилой белый мужчина, который держался так, будто был по меньшей мере графом.
Особняк.
Дорогая машина.
Личный водитель.
Моя бабушка что, какая-то чокнутая богачка? Кто сейчас держит собственного водителя? Наверняка она чертовски странная...
Я ничего не могла понять...
- Чего застыла? - удивился мистер... дядя Рене. Он забрал у меня чемодан и положил его в багажник автомобиля. Вот для него в личном водителе точно не было ничего странного. - Садись в машину.
Что мне оставалось? Разумеется, села. Как будто бы у меня был выбор... Посреди ночи оставаться в аэропорту?
Мужчина устроился рядом со мной на заднем сидении.
- Фредерик, это мисс Тесса Уайт, она дочь мадемуазель Анаис, - представил меня водителю мой родственник. - Тесса, это Фредерик Марсо, три поколения его семьи служили Дюпонам. Он уже тридцать лет возит твою бабушку.
Как в «Собаке Баскервилей», честное слово. Ну, там же дворецкий тоже говорил про то, что его предки служили хозяевам замка несколько поколений.
- Очень приятно познакомиться с вами, мадемуазель, - чинно поздоровался со мной мистер Марсо. И я поняла, что мои манеры гораздо хуже, чем манеры водителя моей бабушки.

ГЛАВА 2

«Белая роза» и ее обитатели
Разумеется, я потом рта не могла открыть весь завтрак... И даже не запомнила имен моих кузенов, которых мне представили после тети Вирджини. Блондинка же до последнего смотрела так, как будто она как минимум решила меня расчленить...
Но неужели она сказала правду о моей маме? Папа всегда говорил, что мама была красивой, доброй и хорошо пела... А еще любила меня. Сильно-сильно. Но тетя Вирджини... говорила о том, что мама, моя прекрасная мамочка, готова была в детстве сжечь заживо своих сестер. От такого можно и рехнуться...
Они действительно все говорили о моей маме? Или о ком-то другом... Может, я попала не в ту семью? Ошиблась домом... Может, в Новом Орлеане живет еще одна Натали Дюпон, которая и есть моя бабушка, и ее дочка по имени Анаис была действительно красивой и доброй...
После окончания завтрака меня подхватила под руку тетя Лотта, заявив, что нам с ней непременно надо поболтать. Но хоть убейте, я не могла представить, какие же у нас могут быть общие темы с этой элегантной молодой женщиной.
Шарлотта Арно. Она была красивой и предельно милой. И демонстрировала такие манеры, будто являлась особой королевской крови. А я ходила обычно в джинсах и футболках, слушала рок... и ничего не хотела менять в себе. Не всем же играть в аристократов. Я была обычным подростком и хотела им оставаться и дальше.
- Реми, Анри, дорогие, - перед тем, как увести меня, обратилась к мальчикам-близнецам тетя Лотта, - прошу, не шалите слишком сильно. А то будет, как в прошлый раз.
Если до этих слов подростки весело переглядывались, как будто бы слова миссис Арно они собирались пропустить мимо ушей, то после «А то будет как в прошлый раз» вдруг резко посерьезнели.
- А что было в прошлый раз? - тут же спросила я, заинтересовавшись.
Любопытство начало грызть. Как же воспитывают детей в этом странном красивом доме? И как наказывают? Что это за «прошлый раз»?
- В прошлый раз мальчиков наказала не я, - пожала плечами миссис Арно, ведя меня к выходу. - Рене всегда пеняет, что я слишком мягкая и излишне балую мальчиков. А сыновьям требуется твердая рука. К счастью, когда мы переехали в «Розу», мне больше не требуется проявлять строгость.
Кто же взялся за близнецов? Неужели бабушка Натали? Или, хуже того, тетя Вирджини... Она же явно ненормальная...
- А кто их наказал?
- Потом расскажу, - таинственно улыбнулась тетя Шарлотта, утягивая меня наверх. - Пойдем, я тебе покажу «Белую розу» как следует и расскажу о ней все, что знаю сама. Это прекрасный дом. Красивей его нет в Новом Орлеане. А может, и на всей земле. Насладись им. Возможно, скоро тебе придется уехать.
После этого я похолодела. Меня и здесь хотят вышвырнуть за дверь? Но последнюю фразу тетя Лотта сказала так же ласково, как и прежде.
Назад домой мне нельзя... Папа занят Дженнифер и моим братом. Мне сейчас там не обрадуются... Но почему меня решили отправить назад после первого же дня? Что я сделала не так?
- И... куда мне?.. - обреченно спросила я.
Теперь разглядывать дом совершенно не хотелось. Какой смысл?..
- Мадам думает, что лучше будет, если ты закончишь частную школу с полным пансионом. Твою маму... ее помнят здесь. Чересчур хорошо помнят, надо сказать. Это вряд ли пойдет тебе на пользу. К тому же «Белая Роза» - это довольно своенравный дом. Тут порой случаются... несчастные случаи. Будет лучше, если ты до совершеннолетия поживешь в другом месте.
Какая чушь... Ну какая же чушь! Что это за бредни о своенравности дома?.. Они здесь точно все ненормальные... Все до единого! Могли бы просто сказать, что я не нужна и здесь тоже. Я бы поняла. Мы ведь даже не были знакомы раньше... Почему все мне врут?
- А где я могу найти Эмми? - вдруг вспомнила я про девушку, с которой проболтала полночи.
Эмми показалась мне милой и дружелюбной. С ней было весело, даже несмотря на то, что она упорно звала меня «Мисс Тесса», а не просто по имени...
- Эмми? - замерла тетя Лотта, разворачиваясь ко мне. - Кого ты имеешь в виду, дорогая?
- Эмми. Горничная. Где я могу ее найти?
Женщина смотрела на меня и не мигала. Даже захотелось рукой у нее перед лицом помахать, чтобы убедиться, что она в сознании.
- А где ты встретила Эмми?
Вот сейчас мне точно влетит... Но если вопрос задали, то отвечать придется.
- Ночью в коридорах. Разве вы не знаете горничных в доме?
Тетя отвернулась.
- Знаю. Их две. Лиза и Андрэа. Одной сорок, другой что-то около тридцати. Они приходят в «Белую розу» утром и вечером возвращаются к себе. В этом доме ночует только шофер.
До меня даже сперва не дошел смысл сказанного... Но кто тогда...
- Пойдем, я покажу тебе «Розу».

Первым делом тетя спросила, что мне вообще известно о Дюпонах и «Белой розе». Я, разумеется, ответила, что не знаю ничего. Вообще. Иначе пришлось бы рассказывать об Эмми дальше... А Эмми на самом деле не было... Может, мне просто все приснилось? Я оказалась в чужом доме, очень большом, настолько большом, что это даже пугало немного. Вот и причина странных снов.
- Франсуа Дюпон прибыл в эти земли 1714 году... Не самые легкие времена... Тогда Новый Орлеан еще не был основан... И здешние места мало подходили для проживания белых людей.
- А вы тоже Дюпон в девичестве? - спросила я растерянно.
Слишком уж восторженно Шарлотта Арно говорила о первом из Дюпонов. Как будто бы тоже была частью этой семьи.
- О, нет, дорогая, в девичестве я Боннар. И хотя и состою в родстве с Дюпонами, однако, не в достаточно близком, чтобы говорить, будто я принадлежу к этой семье. Но мне кажется, большинство уважаемых креольских семей состоит в родстве промеж собой.
Креолы...
- Но почему же вы тогда так хорошо знаете про моего предка?
Боннар посмотрела мне прямо в глаза.
- Он был первым из нас. Основатель одной из самых уважаемых креольских семей в Новом Орлеане. Франсуа Дюпон стал одним из тех, кто создавал этот город. Разумеется, я знаю о его жизни многое. Все мы знаем о Франсуа Дюпоне.
Мы шли с тетей Лоттой по тем же коридорам, по которым меня ночью водила Эмми. И все выглядело в точности, как и тогда... Сон? Или все-таки не сон?
- Новый Орлеан основали спустя четыре года, - продолжала тем временем рассказ Шарлотта Боннар. Она легко дала бы фору профессиональным гидам.
- А откуда родом был Франсуа Дюпон? - спросила я.
- Из Марселя. Он был состоятельным торговцем. За два года до отплытия Франсуа в Новый свет его родители умерли, оставив на попечение Франсуа Дюпона младшего брата. Тот, однако, через некоторое время тоже умер. Кажется, это была насильственная смерть, но точно никаких сведений не сохранилось.
Почти то же самое, что и рассказывала мне Эмми. Разве что горничная не говорила про то, что младшего брата Франсуа Дюпона скорее всего убили.
Ну да... Веская причина, чтобы все бросить и уехать подальше. Как же, должно быть, Франсуа Дюпону было одиноко в тот момент... Один. Без семьи.
- Он тогда не был женат?
- Нет. Он женился уже здесь, в Новом Орлеане. В 1728 году. В тот год второй раз приехали невесты из Франции. Разумеется, не все добрались живыми... Путешествие оказалось для бедняжек слишком изнурительным. Но многие девушки из старого света все-таки попали в Новый Орлеан. Среди них была и Сесиль Бернье, будущая мадам Дюпон.
В 1728 году... Он уже четырнадцать лет к тому времени прожил в Америке. Наверняка мой предок уже не был молод к тому моменту. Лет тридцать семь, а то и вовсе сорок. В восемнадцатом веке возраст почтенный. Интересно, а сколько было мисс Бернье? Интересно, она была рада этому браку? Или просто выбора не оставалось? Я плохо знала историю и не могла сказать, что заставило девушек пересечь океан. Вряд ли это путешествие оказалось слишком приятным или безопасным.
Но как же странно было думать, что история моей семьи насчитывает больше трех веков. Так необычно... Как будто бы стала музейным экспонатом.
Так и представилось «А это Тесса Уайт, дочь Анаис Уайт, урожденной Дюпон. Представители семьи Дюпон жили в Новом Орлеане с момента его основания...»
- Сесиль родила мужу троих детей: двух сыновей и дочь. Мишель, Эжен и Доминик. Доминик вышла замуж за Эдуарда Боннара. Основателя рода Боннар в Новом Орлеане.
Боннар... Ой... Родство действительно дальнее. Очень дальнее.
- Тетя Лотта, ваша семья, выходит, тоже очень старая?
Мы как раз проходили мимо портретов. Хотя тут везде были портреты. Но вот на одном Шарлотта заострила мое внимание.
- Это Доминик Дюпон. По мужу Боннар, - с улыбкой пояснила она.
Дочка Франсуа Дюпона была настолько похожа на мою тетю, что оторопь брала. Просто одно лицо. И улыбка тоже одна. Открытая, ясная, почти что детская.
- Красивая, - вздохнула я.
Конечно, Доминик не была красивей моей мамы. Мама... она была как фея из сказки. А Доминик казалась теплой, близкой... Такой же была Шарлотта.
- Она действительно была красавицей... - согласилась со мной тетя Лотта. - Умерла молодой, в первых же родах, подарив мужу наследника, Леона. Тогда были тяжелые времена. Женщины писали завещание уже перед первыми родами... Доминик Боннар это пригодилось.
Ну точно как в музее... Настоящий музей, только в нем с каждым днем экспозиция меняется.
- Тетя Лотта, а почему вы с дядей Рене живете здесь? Это ведь особняк Дюпонов, - спросила я у женщины.
Лично мне это показалось странным: родовое гнездо семейства Дюпон, но тут же живут и супруги Арно, причем именно живут, а не гостят.
- Потому что мой муж станет преемником твоей бабушки в... семейном бизнесе. Это подразумевает, что он и его семья имеют право жить в «Белой розе».
О семейном бизнесе Дюпонов я никогда прежде не слышала и даже не могла представить, с чем он связан.
- Но почему именно дядя Рене? - удивилась я. - У бабушки же несколько детей. Почему не кто-то из них?
Если бизнес семейный, то не правильней ли передать его собственному ребенку? Благо, что в них у бабушки, кажется, не было недостатка в них.
Тетя кивнула.
- Мадам Дюпон родила шестерых детей. Первым был Александр. Но тот умер очень рано. Затем на свет появились близнецы, Натаниэль и Анри, твои родные дяди. Затем Жаннет, она тебе наверняка должна быть известна под псевдонимом Джейн Эллиот, пишет фантастические книги для подростков. Через два года после Жаннет родилась уже Вирджини, ты с ней познакомилась за завтраком. Последней появилась на свет Анаис. Самая красивая из всех дочерей мадам Дюпон и, пожалуй, самая красивая девушка Нового Орлеана.
- Я люблю книги Джейн Эллиот, - пробормотала я. - Но я никогда бы и не подумала, что Джейн Эллиот окажется моей родной тетей.
Лицо тети Шарлотты посветлело, как будто бы она была очень рада, что теперь можно сменить тему разговора. Что-то, видимо, заставляло ее переживать...
- Значит, тебе тем более стоит познакомиться с Жаннет как можно быстрее. Чтобы сгладить неприятное впечатление от Вирджини. Она может быть... слишком эмоциональной. В особенности, когда дело касается твоей матери. Прости свою тетю. Поверь, у нее есть свои причины для такого поведения. Вирджини глубоко несчастный человек.
О сестре моей матери тетя Лотта говорила едва ли не с сочувствием. Она совершенно не злилась на тетю Вирджини, хотя та нагрубила за завтраком и ей тоже. Хотелось бы и мне быть настолько же доброй.
- А про... про подожженную детскую... - все-таки решилась спросить я. - Тетя Вирджини сказала правду?
Женщина взяла меня за руку и посмотрела в глаза.
- Я не знаю, дорогая. Об этом тебе лучше поговорить с твоей бабушкой или другими Дюпонами. Я мало что знаю о той истории. Но... Анаис была... особенной. И некоторые ее поступки сложно было назвать хорошими.
Хорошими? Я бы поняла, если бы она подкладывала в постель к сестрам дохлых мышей или стулья клеем мазала... Но поджигать детскую, в которой заперты люди?! Это просто нехороший поступок?!
- Пойдем к Жаннет, дорогая, - потянула меня за собой в один из коридоров женщина. - Вы с ней наверняка подружитесь.
- А почему ее не было за завтраком? - спросила я у тети Лотты.
- Увидишь...

Я действительно увидела. Тетя Жаннет обнаружилась в кабинете. Она сидела за своим письменным столом и азартно стучала по клавишам ноутбука, причем в этом стуке был слышен какой-то особый, волшебный ритм, почти что мелодия. Длинные распущенные по плечам светлые волосы скрывали от меня лицо старшей сестры моей матери. Но не скрывали инвалидного кресла, в котором тетя Жаннет сидела.
Нашего появления сперва женщина даже не заметила, полностью увлеченная процессом.
- Жаннет, ma chérie, ты не отвлечешься на несколько минут от очередного шедевра? - окликнула писательницу тетя Лотта.
Стук мгновенно прекратился, и тетя повернулась к нам.
Что ж, я убедилась, что все женщины семейства Дюпон отличались просто фантастической красотой. Жаннет Дюпон... была прекрасна. Не из-за правильности черт, или тяжелого золота волос... Вовсе нет. Тут она уступала обеим своим сестрам, и живой, и мертвой. Просто Жаннет Дюпон словно излучала свет, как святая с иконы. Такой, по моему мнению, и должна была оказаться Джейн Эллиот, которая писала невероятно увлекательные книги.
А еще я не могла в первый момент определить ее возраста как и в случае с тетей Вирджини. Мама родилась в 1978 году. Тетя Вирджини была младше тети Жаннет на два года... То есть тете Жаннет никак не могло исполниться меньше тридцати восьми или тридцати девяти лет... Но я бы даже тридцати ей не дала.
- Bonjour , - мягко произнесла она, не сводя с меня пристального изучающего взгляда.
Спустя минуту она со вздохом констатировала:
- La fille de notre monstre .
Я не понимала по-французски, но слово «монстр» и на английском звучало очень похоже. Должно быть, это опять как-то касалось моей мамы. Но если при упоминании младшей сестры тетя Вирджини едва не тряслась от ярости, то тетя Жаннет как будто испытывала лишь тихую грусть.
- Ne dites pas de telles choses terribles , - почти взмолилась тетя Лотта, косясь на меня.
Про креолов Нового Орлеана шутили, что это утки, которые разучились плавать. Французы, которые забыли французский. Но в «Белой розе», кажется, на языке предков говорили безо всяких затруднений.
- Ты ведь Тесса, верно, ma chérie? - спросила у меня тетя. На английском она тоже говорила чисто, без акцента. Неудивительно, она ведь писатель...
- Д-да, - оробев ответила я. - Мне так нравятся ваши книги...
Идиотское начало...
- Видишь, Жаннет, еще одна твоя юная поклонница, - мягко произнесла тетя Лотта. - Признание твоего литературного таланта налицо.
- Поклонница! - поспешно заверила я старшую сестру своей матери. - Большая поклонница! Я все ваши книги едва ли не наизусть знаю! Даже сюда привезла... Папа смеялся, что у меня одежды меньше...
Тетя посмотрела на меня с некоторым изумлением.
- Любишь бумажные книги? - поинтересовалась она. Тонкие брови чуть поднялись. - Я думала, это немодно теперь среди молодежи.
Немодно, это точно. Но я все равно обожала шелест страниц, запах типографской краски... Мне нравилось, когда в книгу можно было вставить совершенно особенную закладку, с подвеской в виде божьей коровки. Нет, некоторые книги можно было бы и со смартфона прочитать, но ведь не те, что писала Джейн Эллиот!
- Люблю, - выдохнула я с благоговением.
Вот оно, счастье.
Нет, стоило переехать в Новый Орлеан, только чтобы иметь возможность познакомиться с любимым писателем, жить с ним в одной доме.
- Хочешь, могу дать почитать новую книгу? Она еще только готовится к изданию, - щедро предложила мне тетя Жаннет. Мой восторг ее явно растрогал.
От этих слов у меня даже дух перехватило от восторга.
- Про Энн Риз? - не веря своему счастью, спросила я.
Я просто обожала эту серию про девочку-волшебницу. Она мне нравилась едва ли не больше, чем книжки про Гарри Поттера. Может быть, я чувствовала с ней какое-то родство, ведь мама Энн тоже умерла рано, и героиня жила с отцом. Вот только про миссис Риз никто не рассказывал таких ужасов, как про мою мать...
- Про Энн Риз, - кивнула тетя и протянула мне со стола толстую стопку бумажных листов.
- Спасибо! - воскликнула я. Руки, в которых оказалась настолько драгоценная ноша, даже дрожали немного.
Такого счастья я не испытывала уже давно. Очень давно. Дом сразу перестал быть для меня таким отвратительным... Не удержавшись, я тут же начала скользить взглядом по строкам, даже не присев.
«Этот день не мог быть счастливым для Энн, ведь именно тринадцатого марта умерла ее мама...» Интересно, а хотя бы тут станет известно, почему на самом деле погибла Элизабет Риз? Ну не случайно же в самом деле.
- Забавно, - заметила вдруг тетя Жаннет, вырывая меня из мира книги. - Ты совершенно не похожа на Анаис внешне. Ни одной черты от нее. Хотя кого-то мне все-таки напоминаешь...
- Я похожа на дедушку с отцовской стороны. Папа говорит, что просто копия.
Жаннет Дюпон кивнула своим мыслям, а после попросила:
- Побудь со мной, милая, если ты не против. Это меня немного развлечет. Как ты понимаешь, мне не очень удобно покидать мои комнаты.
Была ли я против? Конечно же нет!
- Тогда я вас двоих пока оставлю, дорогие мои книголюбки, - довольно произнесла тетя Лотта. - Я вижу, вы прекрасно проведете время и без меня. Наконец-то ты сможешь вживую пообщаться с читателем, Жаннет. Думаю, это будет приятный опыт.
Жаннет Дюпон кивнула.
- Спасибо, Лотта, что первым делом привела Тессу ко мне. Ты доставила нам обеим огромное удовольствие, - искренне поблагодарила родственницу моя родная тетя.
Как же они странно говорили, члены семьи моей матери... Как будто бы они все играли в историческом фильме. Такие вежливые, чинные. Разве что тетя Вирджини оказалась возмутительно груба. Но, возможно, что так она разговаривала только со мной одной.
- Мне кажется, тебе будет удобно на диване, - предложила мне тетя Жаннет, когда тетя Лотта ушла, оставив нас с писательницей наедине.
Диван на вид казался старым. Нет, он не был потрепанным, наоборот, зеленую обивку явно не так давно меняли, но все равно было ощущение, что такой мебели самое место в музее. Хотя... оглядевшись вокруг, я убедилась, что вся комната выглядела так, будто я переместилась века на полтора назад. Современными были только ноутбук и мобильный телефон на столе.
Садиться на диванчик было даже неловко немного... Все казалось, будто сейчас в дверь вломится экскурсовод и закричит, что нельзя так обходиться с экспонатами.
- Как тебе «Белая роза»? - спросила меня тетя Жаннет.
При этом ее пальцы вновь начали порхать по клавишам. Она явно была из тех, кто мог одновременно работать и разговаривать.
- Красивая, - немного растеряно произнесла я. - Никогда не бывала в подобных домах.
Женщина тихо рассмеялась.
- А таких больше и нет. Дом строился по особому проекту. У него даже есть собственный характер, пристрастия...
Тетю я слушала с тем же восторгом, с каким прежде читала ее книги. Характер у дома? Да легко! Если об этом рассказывает писатель-фантаст, то просто необходимо верить.
- Теперь будем смотреть, как с домом поладишь ты, милая.
- А разве можно не поладить... с домом? - немного ошарашено спросила я.
На миг стук клавиш прекратился, а писательница посмотрела на меня с явным изумлением.
- Разумеется, - заверила она меня. - К примеру, младший брат Рене, Андре Арно с «Розой» так и не поладил в итоге, и жить тут не смог. Хотя и хотел остаться поближе к брату. А вот Шарлотта чувствует себя в нашем фамильном особняке совершенно свободно. Хотя Шарлотта, должно быть, в любом месте будет чувствовать себя совершенно свободно...
Прозвучало донельзя странно.
- А мама? Она с «Розой»... ладила?
Тетя пожала плечами.
- Этого никто так точно понять и не смог. Анаис с самого детства не была слишком уж откровенна с семьей. Спокойная. Молчаливая. Отстраненная. Мама винила в этом Вирджини, говорила, что она слишком резка с младшей сестрой. Мама считала, будто Вирджини ревнует к Анаис, потому что та отняла у нее место любимицы. Но Вирджини просто всегда видела куда больше других.
О да. Наверное, им было удобней так считать. А мама — она была ведь самой младшей, самой беззащитной. Тетя Вирджини просто озлобила ее, настроила против семьи, а теперь тетя Жаннет оправдывает живую сестру. Разумеется, так лучше. Мама-то уже мертва, ей все равно, что о ней говорят и думают.
- А про детскую, это правда?
Тетя Шарлотта сказала, что об этом лучше расспросить у кого-то из Дюпонов. Но вряд ли мне стоит задавать такой вопрос тете Вирджини. Она озлобленная.
- Да, - кивнула женщина, глядя мне прямо в глаза. - Это чистая правда. Она действительно устроила пожар в комнате. И заперла нас с Вирджини там. Подперла дверь стулом. В тот момент поблизости не было никого. Родители уехали по делам. А слуги были в другой части дома. Имелись все шансы, что мы или надышимся угарным газом или же вовсе сгорим заживо.
Все это говорилось так спокойно, размеренно и буднично, что у меня мурашки по спине побежали от страха. Тетя Вирджини — та кричала, рвала и метала... Поэтому казалась просто злобной стервой. А тетя Жаннет при этом еще и улыбалась также, как и раньше. Как будто рассказывает о своих книгах.
- Она была еще маленькой, ребенком, - выдавила я из себя.
Писательница махнула рукой.
- Анаис никогда не вела себя как ребенок. И ты знаешь, сперва пронести в комнату одеяло и газеты, спрятать их под кровать в дальний угол. Затем поджечь и как ни в чем не бывало выйти из комнаты, чтобы запереть дверь... - методично перечисляла женщина, ни на мгновение не переставая улыбаться. - Это не поступки ребенка. Анаис очень четко понимала, что делает, и чего хочет добиться.
Мне даже плохо стало. Я обхватила распечатки романа так, будто они могли меня защитить от слов тети Жаннет.
- И это был далеко не единичный случай. Разве что после того, как моя дорогая младшая сестра немного подросла, она поняла, что можно играть иначе. Поняла, что если сперва просто оторвать мухе крылышки, а потом дать немного поползать, то будет куда забавней, чем просто раздавить ее. И она начала отрывать мухам крылышки...
Не хотела этого слышать... Совершенно не хотела. Это было страшно. И мерзко. Это не имело никакого отношения к моей маме! Это не могла быть моя мама! Папа описывал ее совершенно иначе!
- Поэтому не суди Вирджини строго. Ей тоже в свое время «оторвали крылышки». Просто этого не увидеть с первого взгляда. И мне. И матери. И братьям. Пожалуй, все кто знал Анаис, испили свою чашу. Уцелел разве что Рене. Но этот змей всегда был самым умным. А ты лучше читай книгу, Тесса. И не задавай вопросы, ответы на которые тебе не понравятся.
Хотелось плакать.
Они ее ненавидят. Они все до единого ее ненавидят. И самое страшное, если у них действительно есть на это право...
- Это просто нужно принять и пережить, Тесса.
Клавиши снова застучали.
- В конечном итоге, принять и пережить можно все на этой земле. Даже если кажется, что от боли вот-вот умрешь.
Последовала неловкая пауза. Тонкие руки тети, красивые, с изящными музыкальными пальцами лежали на столе неподвижно.

ГЛАВА 3

Изнанка

Когда я увидела, что Ди тащит меня в сторону кладбища, то чуть в обморок не грохнулась. Он что, маньяк какой-то? Сейчас заведет на кладбище — и все. Может он сатанист какой-нибудь...
- Ты чего побледнела-то, Дюпон? - рассмеялся он, увидев мой страх, и остановился. - Не бойся, янки, я детей никогда не обижаю. Детей нужно беречь. А тебе я и вовсе должен.
Нет, это все, конечно, было очень даже утешительно... Но я видела Ди первый раз в своей жизни. И точно ничего ему прежде не одалживала.
- С чего это ты мне что-то должен? - недоверчиво переспросила я. - Да я тебя никогда раньше даже не видела.
- Вот видно, что выросла с юристом. Ну... считай, что это была... сделка... с другим человеком. Она случайно затронула тебя — и вот, я оказался тебе должен. А я люблю отдавать свои долги, девочка из Нью-Йорка.
От него пахло табаком, он как будто впитался в него, не сигаретами, а скорее сигарами. Один из партнеров отца курил такие, поэтому разницу я отлично различала. И еще от Ди просто-таки несло спиртным.
- Ты пьяный, да? Ну, или обдолбан... - догадалась я, глядя в глаза странному парню. Радужка была темной, почти черной, поэтому никак не удавалось понять, был зрачок расширен или нет.
И в очередной раз Ди рассмеялся. Свернули зубы, которые казались особенно белыми из-за темной кожи. Кажется, Ди готов был смеяться. Точно накурился чего-то...
Надо уносить ноги, пока он действительно не убил меня.
- Север губит добрую южную кровь, - сделал свой вывод на мой счет парень, глядя на меня с лукавым прищуром. - Вытравливает все веселье. Просто смирись с тем, что я тебе должен. И буду этот долг отдавать. Хочешь ты того или же нет.
Показалось, будто хватка на моем запястье чуть ослабла, и я вновь попыталась освободиться, но не тут-то было. Держал меня Ди все также крепко.
- Я хочу, чтобы ты от меня отстал! И тогда я прощу тебе долг! - выпалила я первое, что пришло в голову, надеясь, что если попробовать играть по правилам этого психа, то можно и выиграть.
- Нет, - покачал головой Ди с таким таинственным и важным видом, будто он был одним из уличных прорицателей, которые каждому норовят предречь смерть. - Это не такой долг. Это большой долг, девочка Дюпон. Такой большой, что ты даже понять не можешь, насколько он велик.
Он посмотрел мне прямо в глаза, а потом сказал:
- Зря не захотела на кладбище. Кладбище — это безопасное место. Хорошее место. На кладбище лоа лучше слышат. Но раз уж ты как все янки боишься мертвых костей, то пойдем, я покажу тебе Французский квартал. Будешь знакомиться с городом на манер туристов. Зря... Все же ты креолка.
- Так я янки или креолка? Определись, - фыркнула я. Ди явно путался в том, что говорил.
Парень невозмутимо пожал тощими костлявыми плечами.
- Выглядишь и ведешь себя как янки. Но приглядишься — и понимаешь, что все-таки креолка. Но пока не будешь держаться как креолка, не ходи одна по городу. Новый Орлеан простаков не терпит. Тебя здесь облапошат в два счета, сама понять не успеешь как.
Кажется, меня кто-то приговорил к этому навязчивому типу. А в искусстве облапошивания простаков Ди явно был первым: он меня так уболтал, что я сама не поняла, как оказалась сидящей позади него на жутком черном мотоцикле. Причем свою трость он не оставил, пусть и не хромал ни капли. Ди засунул идиотскую палку в какой-то паз на мотоцикле. Набалдашник на трости, как я разглядела, был в виде черепа из белого металла.
Вот же придурок. Джинсы — и трость. Ну они же совершенно не сочетаются.
Запах табака и какой-то пойла просто окутал меня, и не оставалось ничего другого, как обхватить мотоциклиста за талию.
Несся Ди настолько быстро, что оставалось только жмуриться. И, разумеется, у него не было шлема для меня. Хотя о чем это я? У него и для себя-то шлема не нашлось. Не хотелось бы попасть в аварию. Или нарваться на дорожную полицию.
И все-таки, почему я это все ему позволила? Не начала кричать, звать на помощь... Были какие-то идиотские слухи, что цыгане умеют гипнотизировать взглядом, но Ди вроде бы не был цыганом. Хотя кто разберется в том, что намешано в его крови?
- Держись крепко! - крикнул Ди, набирая скорость. - Умереть не умрешь, но изувечиться можешь запросто!
Этого совета я послушалась и обхватила за пояс парня, про себя удивляясь, насколько же он все-таки худой. Все кости можно было пересчитать наощупь. Господи, он же все-таки наркоман... Не может нормальный человек быть настолько худым...
Я про себя чередовала «Ave, Maria» и «Pater noster» . Не то чтобы я была такой уж верующей... Просто бабушка Мэгги, мама отца, всегда была доброй католичкой. Возможно, даже слишком доброй... В детстве я слышала, как она иногда укоряла папу, что он женился на порождении Сатаны. Правда, она говорила это, только когда я не слышу... И она постоянно водила меня в церковь и заставляла учить наизусть молитву за молитвой.
Когда мне исполнилось лет четырнадцать, бабушка Мэгги наконец оставила меня в покое, а вот привычка молиться почему-то осталась...
- Если сама меня не отпустишь, ничего с тобой не случится! - вновь крикнул Ди. - Я хорошо вожу!
О да. Думаю, все обдолбанные или пьяные водители примерно так и говорят.
В ушах свистел ветер.
Я стала молиться еще усердней и уткнулась лицом в кожаную куртку моего спутника, только чтобы не видеть как быстро мы едем. Оставалось только надеяться, что все для меня закончится благополучно... Папа всегда говорил остерегаться незнакомцев. Как же он был прав.
И когда мотоцикл в конечном итоге остановился, с трудом удалось поверить, что все в порядке. Меня колотило то ли от холода, то ли от пережитого страха.
- Открывай глаза, трусиха. Мы приехали. Твоя мама вроде как была посмелей, - снова весело произнес Ди, по одному разжимая мои пальцы.
- Черт! Ты что, тоже знаешь, кто такая моя мать?! - недовольно воскликнула я. - Что, весь Новый Орлеан про нее знает?!
Начало казаться, что мама стала моим проклятьем.
- Ну не весь, - наконец освободился из моего захвата парень. - Ее знала половина города. А потом эти люди рассказывали про нее своим детям. Анаис Дюпон своего рода... легенда. Ну, или страшная сказка, как кому повезло.
Ди перекинул ногу через мотоцикл и уселся так, чтобы видеть мое лицо.
- Разумеется, когда пронесся слух, что ее дочь приезжает в Новый Орлеан, многие заинтересовались.

ГЛАВА 4

Андре Арно

Сидящей на ступенях лестницы меня и обнаружил дядя Рене.
- Тесса! - окликнул он меня.
Отреагировала я не сразу, наверное, именно это и привлекло внимание родственника. Тот подошел ко мне и даже наклонился, чтобы заглянуть в глаза.
- Тесса, ты что, употребляла наркотики? - разгневанно прошипел он мне, вздергивая меня за грудки на ноги.
От такого обвинения я пришла в себя мгновенно.
- Что?! Я никогда...
Дядя втянул воздух носом и уставился на меня как питон на будущую жертву.
- И с каких пор молодые девушки начали курить сигары?
Чертов Ди...
- Я не курю сигары. И вообще не курю, - всхлипнула я, не пытаясь высвободиться из хватки мужчины. Наверное, у него есть повод меня подозревать. Он же меня совсем не знает. Да и улики... Улики довольно веские. - И, чтобы вы не задавали лишних вопросов, я не пью!
Рене Арно выпустил меня и отступил на шаг.
- Стояла, где курили? - произнес он фразу из бородатого анекдота, всем своим видом выражая недоверие.
- Сидела, - поправила я со вздохом.
Преемник моей бабушки фыркнул.
- Что?
- Я сидела там, где курили. И теперь не могу избавиться от запаха... - пожаловалась я зачем-то дяде. - Душ уже принимала... Одежду сменила... Но ничего не помогает...
На мгновение мне показалось, что дядя встревожен. Но нет, Рене Арно остался настолько же невозмутим, как и раньше.
- И из-за этого ты сидишь на ступенях лестницы и выглядишь так, будто тебя ударили по голове? - недоверчиво поинтересовался он.
В ответ я замотала головой.
- Я видела третий этаж... - пробормотала я, сама не понимая, чего ради рассказываю это дяде Рене.
Тот нахмурился.
- В «Розе»? - недоверчиво уточнил он.
Я кивнула
- Что за бред ты говоришь? В «Розе» только два этажа и чердак.
- Знаю... - тихо произнесла я. - В этом-то и весь ужас...
Про то, что я видела и людей... возможно, мертвых людей, говорить дяде я не решилась. Потому что, по словам Джоя, мои родственники не верят в привидения... Вот только... А кто на самом деле Джой? Мне не говорили, что в доме живет еще кто-то кроме Дюпонов и Арно. Зато я знала, что всех домочадцев сгоняли к завтраку едва ли не силком...
- Так... девочка, тебе нужно отдохнуть, - решительно заявил дядя, подталкивая меня в сторону комнаты. - Поспать и успокоиться. Попрошу Шарлотту принести тебя чаю с мятой...
В комнату меня буквально впихнули. Хорошо еще, что дверь не заперли. Чай с мятой... Как будто он мне поможет... Не знаю, есть у «Белой розы» собственная воля или нет... Но, кажется, призраки тут все-таки имеются...
Тетя Шарлотта пришла с обещанным чаем через пять минут и совершенно не казалась встревоженной. По крайней мере, улыбалась она также ясно и не вспоминала, что я расспрашивала ее о смерти моего деда Дюпона.
- Как ты, милая? - тихо спросила она, присаживаясь на кровать, на которой устроилась я. Тетя вручила мне чай и погладила по голове. Мама... кажется, мама делала также, когда я была маленькой. По крайней мере, мне так казалось.
- Все хорошо, - вздохнула я, делая глоток чая. Странный вкус. Вроде бы напиток был достаточно горячим, но при этом язык покалывало холодом.
Миссис Арно со вздохом покачала головой и погладила меня по голове снова.
- Рене говорил, будто ты видела что-то странное, - неуверенно произнесла женщина. Теперь она не улыбалась.
- Я не знаю, что я видела, - тихо призналась я.
Тетя Лотта села вплотную ко мне и обняла.
- Расскажи мне.
В тот момент мне стало так спокойно рядом с нею... Так спокойно, что я заговорила, хотя изначально и не собиралась этого делать
- Я просто поднималась по лестнице...
Слова давались как будто бы с трудом.
- Хотела посмотреть, что на чердаке.
- И что ты увидела? - напряженно спросила меня тетя. - Ну же, милая...
Я снова глотнула чай, пытаясь перебороть собственное волнение. И страх.
- Но там не было чердака... Там был еще один этаж, третий. И четвертый — там тоже был... По крайней мере, мне показалось, будто лестница идет выше. Я слышала музыку. И голоса.
Тетя тихо вздохнула.
- Все же стоит поискать для тебя школу с полным пансионом... - задумчиво произнесла женщина. - Должно быть, «Роза» начала шутить... Значит, добра ждать не приходится.
Я растеряно взглянула на женщину.
- О чем вы, тетя Шарлотта? Я не понимаю...
Женщина только тихо вздохнула.
- Ну и не надо. Пока поживешь у Андре, младшего брата моего мужа, он уже согласился тебя принять, а мы пока решим, куда тебя отправить, - сообщила мне тетя. - Думаю, так всем будет спокойнее.
Андре Арно... Это имя уже было мне знакомо.
Точно!
Я будто бы снова услышала слова Ди: «Даже после своей смерти Анаис Прекрасная умудрилась сожрать своего поклонника».
Ди говорил, что я сразу пойму, что не так с Андре Арно, когда его увижу... И пусть Ди оказался редкостным придурком и бросил меня посреди незнакомого города одну...
- Тетя, а брат дяди Рене пытался покончить с собой после смерти моей мамы? - неожиданно для себя самой спросила я у Шарлотты.
Та выглядела шокированной.
- Нет, разумеется. Какая глупость! Если бы все, кто ухаживал за твоей матерью, пытались свести счеты с жизнью, Новый Орлеан бы опустел, - почти что с возмущением произнесла она. А на дне глаз были изумление и растерянность.
То есть Ди соврал мне все-таки про брата дяди? Но зачем он это сделал?..
- Тебе понравится Андре, вот увидишь, - с какой-то странной грустью в голосе произнесла тетя Шарлотта. - Он очень хороший человек...
Вглядываясь в лицо женщины, я неожиданно поняла, что она... она, кажется, любила не того брата. Не Рене, Андре... И, возможно, любит и сейчас. Но почему-то вышла за дядю она Рене, эту глыбу изо льда, а он ведь даже улыбаться толком не умеет...
«...умудрилась сожрать своего поклонника...»
Быть может, все это были только бредни... Но из головы они почему-то упорно не шли. Если Ди сказал мне правду, то как мне это понять?
Кто здесь мне врет на самом деле?
- Через полчаса Андре заедет за тобой. Собери пока свои вещи, - велела тетя, после чего вышла из комнаты.
Наверное, лучше, если я покину «Белую розу»... Нет, наверняка будет лучше. Ведь Андре хотя бы любил мою маму в отличие от всех этих людей. Вряд ли он станет говорить о ней дурно... Или думать, будто я какое-то чудище, только потому что я дочка Анаис.
Вот только...
Если верить, что моя мама действительно делала все эти.... все эти ужасные вещи, то можно ли назвать нормальным человека, который ее сильно любит? Я так и не желала верить в то, что прекрасная женщина со старых фотографий, которая родила меня, могла быть чудовищем... Но и с полной уверенностью сказать, что такого просто не могло быть, уже не получалось.
Но если продолжить жить в особняке бабушки, как быть... с призраками? Как быть с «Белой розой»? Оставаться в доме тоже было жутко...

Младший брат Рене приехал, как и говорила тетя Лотта, через полчаса. Из окна своей комнаты я могла видеть, как открылись ворота перед явно дорогой машиной. При этом раздался такой душераздирающий скрежет, будто бы петли не смазывали последние лет десять, а то и больше. И это меня удивило: ничего подобного не произошло, когда я приехала в дом.
Я не стала дожидаться, пока автомобиль припаркуют, побежала вниз, чтобы встретить очередного родственника прямо в прихожей. От запаха табака к тому времени уже начало ломить виски, но интерес к Андре Арно был достаточно сильным, чтобы отмахнуться от головной боли.
Идея встретить гостя, разумеется, не могла не прийти в голову хозяйке, бабушке Натали. Да и тетя Лотта решила поприветствовать брата мужа... Разве что дядя Рене не вышел. Но он, возможно, просто уехал куда-то по делам...
Дверь открылась опять же со зловещим скрипом, как будто из старого фильма ужасов, и в дом вошел среднего роста темноволосый мужчина в сером кашемировом пальто.
Увидев всю встречающую его «делегацию», он неожиданно тепло улыбнулся, отчего лицо, которое я сперва сочла невыразительным, приобрело удивительную привлекательность.
Взгляд гостя остановился на мне. На миг в глазах Андре Арно я заметила грусть... и как будто непонимание.
- Здравствуй, Андре, дорогой, - обняла мужчину совершенно по-родственному бабушка.
Тетя Шарлотта молчала и как-то совсем уж беспомощно улыбалась, не сводя с гостя напряженного, практически испуганного взгляда.
- А это наша Тесса, - представила меня хозяйка дома, когда выпустила мистера Арно из объятий.
Мужчина подошел вплотную.
- Здравствуй, милая, - ласково поприветствовал меня Андре Арно. - Я Андре, друг твоей мамы. Я очень рад, что ты наконец приехала в Новый Орлеан.
Он протянул руку для рукопожатия. Я вложила руку в его ладонь, немного робея. Ужасно хотелось рассмотреть запястья мужчины... Но длинные рукава водолазки не позволяли ничего увидеть.
Ди сказал, я сразу увижу, что не так с Андре. Но я пока не видела совершенно ничего. Просто немного грустный и уставший мужчина.
И тут неожиданно в прихожей взорвалась лампочка.
Испуганно ахнула тетя Шарлотта, отшатываясь к стене. Вздрогнула бабушка. Однако никто не удивился, скорее уж... по выражению лиц можно было сказать, что чего-то подобного все и ждали.
- «Роза» гневается, - тихо сказала бабушка. - Ты зря позвонила Андре, Лотта.
- Тетя Натали, но что еще оставалось?..
По дому как будто стон пронесся, даже стены завибрировали, кажется... Нет, это, разумеется, оказалось не настолько пугающе, как лишние этажи... Но сейчас я даже готова была поверить, что старинный особняк действительно обладает собственным разумом.
Андре отступил от меня на шаг и заозирался по сторонам, будто ожидая нападения.
- Сколько лет прошло, но «Белая роза» осталась все также непреклонна... - задумчиво произнес мистер Арно.
- Что происходит? - донесся сверху голос дяди Рене. А затем мы услышали и его шаги.
Кажется, дядя не обрадовался приезду родственника: шаги его показались мне чересчур тяжелыми, брови были едва заметно, но все-таки нахмурены, и словно бы морщины проступили на его лице сильней.
Но несмотря на все это обнял брата дядя Рене все-таки с сердечностью и теплотой.
- Тебе не следовало приезжать, - попенял брату Рене Арно. - Что тебя привело сюда? Да еще и без предупреждения...
Дядя Андре озадаченно посмотрел на старшего брата.
- Без предупреждения? - с почти детской растерянностью переспросил он. - Но меня попросила приехать Шарлотта. Сказала, что Тессе лучше пожить у меня, пока вы не подберете для нее подходящей школы.
Дядя Рене вопросительно уставился на жену. Та ответила ему таким же непонимающим взглядом. Где-то на заднем плане оглушительно стукнула дверь.
- Лотта, дорогая, мне кажется, ты поспешила. Изрядно поспешила. Девочке лучше остаться здесь.
Бабушка Натали переводила взгляд с дяди Рене на его жену и обратно и поджимала губы.
- О чем ты, брат? - почти что с возмущением обратился к дяде Рене его младший брат. - Это же «Белая роза». Разумеется, девочке тут не место.
Рене Арно с легким раздражением вздохнул.
- В этом доме жило несколько поколений семьи Дюпон от рождения и до смерти. И род уцелел. А вот тебе, Андре, нельзя не то что подростка — рыбок доверить. Тесса останется в «Розе».
До меня донесся тихий довольный смех. Но его услышала явно я одна... Никто больше даже головы на звук не повернул.
- Рене, дорогой... но ведь дом... - мягко начала было тетя Лотта, но муж прервал ее взмахом руки.
- Мы все знаем, что бывает, если кто-то неугоден дому. «Белая роза» сообщает об этом четко и доступно. К Тессе дом скорее благоволит...
Пару секунд Андре молчал, глядя на старшего брата с обидой и непониманием. И мне вдруг показалось, будто сквозь лицо Андре Арно, приятное мужское лицо, проступает другое, безумное и жуткое.
«...сожрать своего поклонника...»
Андре Арно не был нормальным...
Не знаю, из-за кого или чего с дядей Андре случилось такое... Но нет, я не желала ехать с ним. Пусть лучше будет рядом едва терпящая меня тетя Вирджини, тетя Лотта со своим каменным мужем, безразличная ко мне бабушка и призраки... Но не дядя Андре. Только не он. Кто угодно — но не он.
- Ты просто не хочешь, чтобы девочка жила со мной.
Если Андре Арно надеялся таким образом смутить дядю Рене, то зря. Тот и не подумал оправдываться:
- Да, не хочу. Как ты вообще это представляешь? Ребенку еще восемнадцати нет, а ты взрослый мужчина. И ваше родство чересчур дальнее. Вспомни хотя бы о приличиях! Хочешь лишний раз объясняться с полицией?
Андре Арно только беззаботно рассмеялся, разом став лет на десять моложе.
- Нам ли бояться полиции?
Должно быть, он сказал шутку... Но я ее не поняла, а другие так и вовсе не оценили.
Глаза бабушки... О, какое же в них было выражение! И гнев, и возмущение, и изумление.
- Андре! Я уже устала тебе повторять! Ты нарушаешь все возможные правила! Каждый раз обещаешь, что это в последний раз — и каждый раз одно и то же! Рене совершенно прав, Тессе лучше остаться в «Розе», а не переезжать к тебе.
Андре Арно посмотрел на меня с грустью.
- Разумеется, Рене всегда прав. Он же у нас святой. Ни единой ошибки за всю жизнь, - иронично отозвался на слова бабушки мужчина. - Не чета мне... Ну как, братик, нимб еще не натирает?
Лицо дяди Рене стало совершенно серым, а губы сжались в узкую линию.
Самой несчастной среди моих родственников казалась тетя Шарлотта. Она переводила взгляд с мужа на деверя и белела с каждой секундой все больше и больше.
- Как был неблагодарным, так и остался, - сухо заметил Рене Арно. - Тесса, иди к себе. Ты остаешься в «Белой розе».
Я тут же развернулась и начала подниматься по лестнице, желая сбежать от этой склоки, в которой я была костью для нескольких собак разом.