Королева скелетов. Екатерина Боброва

Оглавление

• ЧАСТЬ первая
• ГЛАВА первая
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ЧАСТЬ вторая
• ГЛАВА первая
• ГЛАВА вторая
• ГЛАВА третья
• ГЛАВА четвертая
• ГЛАВА пятая
• ГЛАВА шестая
• ГЛАВА седьмая
• ГЛАВА восьмая
• ГЛАВА девятая
• ГЛАВА десятая
• ГЛАВА одиннадцатая
• ГЛАВА двенадцатая
• ГЛАВА тринадцатая
• ГЛАВА четырнадцатая
• ГЛАВА пятнадцатая
• ГЛАВА шестнадцатая
• ГЛАВА семнадцатая
• ГЛАВА восемнадцатая
• ГЛАВА девятнадцатая
• ГЛАВА двадцатая
• ГЛАВА двадцать первая
• ГЛАВА двадцать вторая
• ГЛАВА двадцать третья
• ГЛАВА двадцать четвертая
• ГЛАВА двадцать пятая
• ГЛАВА двадцать шестая
• ГЛАВА двадцать седьмая
• ГЛАВА двадцать восьмая
• ГЛАВА двадцать девятая
• ГЛАВА тридцатая
• ГЛАВА тридцать первая
• ГЛАВА тридцать вторая
• ГЛАВА тридцать третья

Екатерина Боброва

   Королева скелетов

ЧАСТЬ первая

ГЛАВА первая.

"Если в мире все бессмысленно - что мешает выдумать какой-нибудь смысл?"

   Льюис Кэрролл "Алиса в Стране Чудес"

   - Доброй ночи, ваше величество.

   - Величество? - спросонья я всегда туго соображаю.

   -Ваше величество, - повторил некто, - время завт... ужинать, - и в подтверждении зазвенел посудой.

   Любопытно. Открыла глаза и некоторое время созерцала шикарный балдахин, нависающий над кроватью. Особенно впечатляли толстые кисти золотистого цвета по краям бархатной темно-бордовой ткани.

   Еще любопытней. Повернула голову:

   - А-а-a!!! - крик не успел замереть в воздухе, как я уже была на другой стороне немаленькой такой кровати, - ты кто? - спросила настороженно, видя, что оно не собирается нападать, а так и осталось на месте с подносом в руке.

   - Ваш покорнейший слуга, - скелет поклонился, по комнате поплыл слабый звон настоящего фарфора.

   - Слуга? - неуверенно хихикнула. Абсурдность ситуация начинала действовать на нервы, - а я, значит, королева?

   - Так точно, ваше величество.

   Показалось или нет, что в голосе скелета прозвучало облегчение?

   Я откинулась на подушки. Х-м-м. Здравое объяснение не заставило себя ждать.

   - И что у нас после завтрака, ой, прости, ужина?

   Ночь, богато убранная комната с музейной обстановкой, десяток свечей на комоде и туалетном столике, пузатый шкаф с вычурными ручками в углу, кровать с бордовым балдахином, на которой без труда могли бы разместиться четыре человека и скелет с подносом - даже жаль, если я забуду этот сон.

   - После ужина, ваше величество, - слуга начал выгружать посуду на круглый стеклянный столик, на позолоченной когтистой лапе примостившийся около кровати, - после ужина вы принимаете парад.

   - Парад!? - я подскочила на кровати. Ну, спасибо, тебе сон. Парад - это же.... Шеренги бравых молодцов в форме с оружием в руках, преданные взгляды сотен глаз. Самые рослые в первых рядах. Осанка, выправка. Равняйсь! И я во главе!!! Уже обожаю этот сон!

   Для такого события важно правильно одеться. Я бросилась к шкафу, намереваясь немедленно произвести ревизию собственных нарядов.

   За спиной загрохотало. Рухнувший на пол поднос смел со столика мой завтрак-ужин. Следом нырнул скелет, собирать осколки, по-видимому.

   - Слышь, Костяшка, не трудись. Там уже нечего спасать. Лучше помоги с одеждой.

   - Белье в ванной комнате, - белая кость показалась над кроватью, ткнула пальцем в одну из трех дверей.

   Мило. Я пожала плечами - хочет ползать в пыли, пусть. Мысль, что скелета может смущать моя нагота - отмела сразу же. Он же скелет, пусть и был в прошлой жизни мужиком.

   В ванную пошла одна, оставив Костяшку бороться с беспорядком. Огромная мраморная чаша бассейна наводила на приятные размышления, а уж пар, поднимающийся над теплой водой, не оставлял времени для сомнений и раздумий, но я стойко обошла чудо-ванну стороной. В первом деревянном шкафчике лежала стопка полотенец, зато во втором находилось искомое - панталоны и длинные маечки. Все - моего размера. Все из тонкого шелка. Сон - ты, прелесть.

   Одевшись, вернулась в комнату. Скелет уже успел разложить на кровати мой наряд - нечто среднее между бальным платьем и парадным мундиром генералиссимуса. Пышные нижние юбки, сверху алый тончайший атлас, золотое шитье и белоснежная накидка со сбегающим по ней неизвестным зверем. На лифе пять орденов, украшенных драгоценными камнями, толстый золотой пояс с прикрепленным к нему кинжалом в потемневших от времени серебряных ножнах.

   Восхищенно поцокала языком и принялась облачаться. Платье застегивалось на спине, и Костяшке пришлось исполнять роль горничной. Получалось у него из рук вон плохо. Костяные пальцы зацеплялись за ткань, не попадая крючками в тонкие петельки. Скелет извинялся, повторяя как попугай "ваше величество". Я зверела. Платье не сдавалось.

   - В камере сгною, - ласково пообещала то ли платью, то ли горе-слуге. Костяшка ощутимо вздрогнул, и работа пошла на лад.

   Парад я принимала, стоя на балконе, вцепившись руками в белую балюстраду. Над головой раскинулся купол звездного неба, стены ночного города тенями окружали круглую площадь, а передо мной замерли стройными рядами... Да, когда-то они может, и были красавцами, высокими, да стройными, но разве по костям это сейчас поймешь?

   Ну, сон, ну поганец, такой момент испортить! Королева, ха! Королева скелетов, забыл добавить. Но парад принимать надо. Все сошлись в одной точке: я в платье генералиссимуса, спящий город, дворцовый балкон и ряды скелетов, подсвеченные пляшущими по белым костям огненными всполохами факелов.

   - Здравствуйте, бойцы!

   - Здравия желаем, ваше величество!

   Дружно-то как гаркнули скелетики. Почти горжусь.

   - Вам доверено самое ценное - охрана меня, ну и королевства в целом. На ваших плечах ответственность за жизни моих подданных, а ведь среди них ваши жены, матери и дети. (Ой, куда меня несет). Помните об этом, и... благодарю за службу!

   - Рады стараться ваше величество!

   Во! Во! - подхватило эхо и унесло прочь.

   Все, с меня хватит. Я махнула рукой и улизнула с балкона. Вслед мне раздавались команды на перестроение, и дружный топот костяных ног по каменным булыжникам мостовой.

   - Эй, Костяшка, как насчет поесть? - от волнения прорезался аппетит.

   - В столовой накрыт ужин, - с вежливым поклоном сообщил скелет.

   - Веди, - царственным жестом разрешила я. Костяшка подхватил с комода подсвечник и бодро зашагал вперед, освещая мне путь.

   Свечи не особо помогали рассмотреть в подробностях проплывающие мимо интерьеры. Желтые пятна хаотично выхватывали из темноты куски картин, белый мрамор статуй, высокие двери с массивными ручками в виде птичьих крыльев.

   На третьем повороте не утерпела - подобралась ближе и ухватила Костяшку за плечо. Тот кузнечиком отпрыгнул в сторону, подсвечник опасно наклонился, но от падения воздержался.

   - Ваше величество! - обиделся скелет.

   -Прости, - я кротко улыбнулась, - понимаешь, ты - первый скелет в моей жизни. Очень хотелось потрогать.

   - Могли бы и попросить, - проворчал он, мужественно протягивая руку, - трогайте.

   - Спасибо, - поблагодарила, - больше не хочется.

   Да и особого смысла не было. Кости словно защищала некая оболочка, которая лишь немного проминалась под пальцами, не пуская дотронуться до костей.

   - Прошу, - слуга распахнул створки двери, пропуская меня в столовую.

   Ох, чувствую себя Настенькой, попавшей к чудовищу в гости: пустой дворец, нам никто по пути так и не встретился, интерьеры, от которых любой музей удавился бы от зависти, отсутствие привычного электричества и длинный стол, ломящийся от еды. Столовая явно заслуживала название "Зеркальная", а стол, накрытый белоснежной скатертью в окружении десятка стульев с высокими резными спинками, сделал бы честь любому званому ужину.

   Судя по горящим свечам - меня здесь ждали. Непорядок! Королева по коридорам гуляет, а слуги спят. Костяшка не в счет. По моим скромным познаниям в истории один слуга - возмутительно мало для царственной особы.

   Скелет водрузил подсвечник на стол и вежливо отодвинул стул с вырезанной на спинке короной наверху. Сам остался стоять, исполняя роль официанта. Ловко наполнил мою тарелку аппетитными кусками мяса, сверху полил красноватым соусом, на отдельную тарелку положил овощи, траву, затем настал черед вина.

   - Ваше величество, к мясу рекомендую вот это, - передо мной покрутили в воздухе пузатой бутылкой из темного стекла.

   - Давай, - согласилась, не вдаваясь в подробности. Да, и к чему подробности, когда сон такой голодный оказался, а перед носом столько всего вкусного?

   После второго бокала я как-то быстро захмелела, очертания стола поплыли куда-то в сторону, а Костяшка стал расплываться, превращаясь в белое облако.

   - Доброй ночи, ваше величество!

   - Костяшка, твою мать, разбудил, а мне такой сон снился!

   Сон? Снился?

   - Прошу заметить, ваше величество, что моя мать не может быть вам представлена, - забормотал скелет, раздражающим занудством сбивая с мыслей, - она уже давно покоится с миром.

   - А? - я с трудом оторвалась от созерцания мрачно-бордового балдахина с издевательски золочеными кистями по бокам, обвела озадаченным взглядом музейную комнату, чтоб ей провалиться вместе с толстяком-шкафом, задержала взгляд на скелете, державшим на одной руке поднос.

   Ногам стало холодно, ладошки вспотели, а сердце попыталось укрыться хоть где-нибудь. Сон, дважды? Один и тот же? Сюрр или реальность?

   - Ты мне не снишься! - бросила я обвинение, усаживаясь на кровати. Одеяло сползло, Костяшка тактично отвернулся.

   -Не снюсь, - не стал спорить он.

   - Тогда ты кто?

   - Ваш покорный слуга, - по новой стал объяснять скелет.

   - А я? - насторожилась.

   - Моя королева, ваше величество.

   - Так, кажется, это мы уже проходили, - абсурд уже не казался смешным, особенно с подобным раскладом. Я ущипнула себя за руку - больно. И где были мои глаза прошлой ночью? Или психика решила поберечь сознание хозяйки?

   - Говоришь, королева, - задумчиво протянула, пытаясь вспомнить имя. Собственное, ёшкин кот, имя. Вместо памяти сплошной туман, словно пеленой кто прикрыл. Побилась еще немного - бесполезно.

   - Ладно, слуга, а тебя-то как звать?

   - Ваш преданный слуга, - скелет замер в верноподданническом поклоне. Да, он издевается.

   - Значит, Костяшка.

   Я тоже люблю пошутить.

   Скелет вздохнул, но благоразумно спорить не стал.

   В комнате воцарилась тишина. Мне тактично давали время прийти в себя и осознать патовость ситуации. Осознавать не хотелось. Хотелось убить кого-нибудь, желательно того, кто меня сюда отправил. А может, сам Костяшка и заслал?

   Я оценивающе оглядела "преданного" слугу. Тот, уловив мой задумчивый взгляд, попятился. Нет, маловероятно. Злодеи так себя не ведут, если только весь этот дворцовый фарс не маскировка.

   Странно ощущать себя потерявшей память. Словно ластиком стерли жизнь, оставив лишь самое необходимое - умения, навыки, речь, словарный запас. А задумаешься - откуда знаешь то или иное слово, и в ответ тупая боль в голове и ничего больше.

   Надо срочно отвлечься хоть на парад, хоть на экскурсию по городу. Сойти с ума - только этого мне не хватает. А что, будет неплохая парочка: скелет-слуга и сумасшедшая королева.

   - И что у нас сегодня по плану? Парад?

   - Ужин, - Костяшка приступил к накрытию стола.

   А вот ужин в мои планы не входит, то есть входит, но не здесь. Снова свалиться под стол на середине трапезы - нет, спасибо. Итак, голова дурная, словно целые сутки спала.

   - Отвернись, - попросила Костяшку. Если это не сон, нечего на меня пялиться даже скелету.

   Одежду в этот раз выбирала сама. Третья дверь в моей комнате вела в просторную гардеробную с огромным зеркалом во всю стену. Около него я и зависла на пару минут. С любопытством осмотрела себя - память молча подтвердила, что нечто такое она припоминает, а потому это собственное тело и ничье иное. И неплохое тело, надо признать. Грудь, попа, ноги - все очень и очень достойно. Да и на лицо не уродина - блестящие черные волосы длиной аж до поясницы, серо-голубые глаза с пушистыми ресницами, гладкая кожа без единого изъяна.

   Среди внушительной коллекции дворцовых нарядов с трудом удалось откопать широкие шаровары, сверху прямо на майку пришлось надеть белое меховое болеро, на ноги - тапочки без каблуков. Волосы собрала в простой хвост.

   Костяшка огорчительно качал черепом, но молчал. Берег свою нервную систему.

   - Покажешь дворец? - миролюбиво предложила.

   - А может...

   - Нет, сначала дворец, - капризно поджала губы, а руку, словно невзначай положила на тяжелый подсвечник.

   - Хорошо, - тут же сдался Костяшка. Понятливый...

   Ночь. Дрожащий огонек свечи. Плотный полог тишины. Блеск массивных рам и позолоты на дверях, скользкий паркет под ногами, черные зевы каминов, вычурность и великолепие в каждой детали интерьера. Никогда не были ночью в музее? И чтобы за спиной время от времени слышалось занудное бормотание сопровождающего?

   - Здесь гостевые спальни. Малый приемный зал. Парадная столовая. Библиотека. Это рабочая лестница для слуг. Ваше величество, куда вы? В том крыле нет ничего интересного.

   Смотря для кого. Меня, например, кухня весьма интересует.

   - Слышь, Костяшка, а ты давно скелетом ходишь?

   Ох и крутые здесь лестницы, как бы не навернуться!

   - Почти три года, ваше величество.

   Свеженький, значит.

   - А люди у вас остались?

   - Мы все люди, ваше величество.

   Хм, в чем-то он прав. Но в его ответе явно потерялось слово "были".

   Спустившись на полуподвальный этаж я выбрала самые внушительные двери и направилась к ним - не прогадала. За ними скрывалась не менее внушительных размеров кухня. Мне сразу представилось, как с десяток, не меньше поваров трудится здесь за приготовлением королевского обеда.

   Или трудились?

   Гулкая тишина эхом отзывалась на звук наших шагов. Столы радовали взгляд своей выскобленной чистотой, надраенные бока кастрюлей отражали оранжевый огонек свечи, а вот полки шкафов меня всерьез огорчили.

   Допустим, поборник чистоты мог каждый вечер оставлять кухню в идеальном состоянии, но готовить без продуктов? Это выше моего понимания.

   Голодный желудок протестующе забурчал.

   - Ваше величество, я могу вас проводить в столовую, - робко предложил Костяшка. Судя по запинающемуся тону, слуга пребывал в недоумении от действий своей королевы. Кстати, о королевах.

   - Колись, Костяшка, я какая по счету?

   - По счету чего? - сделал вид, что не понял скелет.

   Рукоять чугунной сковороды сама легла в руку.

   - Раскатаю. По косточкам. И собирать не буду, - твердо пообещала, глядя в глазницы черепа.

   - Тринадцатая, - сдался Костяшка.

   Орригинально. Коленки противно ослабели, но любопытство взяло верх над страхом. Да и здравый смысл твердил, что кроме Синей Бороды есть и другие объяснения.

   - И зачем вам столько, если не секрет?

   - Да, какой там секрет, - махнул рукой скелет, присаживаясь на высокий стул, - проклятье.

   - Э?

   - Прокляли нас.

   - Скелетами? - догадалась.

   - Ими самыми, - и он развел руки в стороны, - три года уже мучаемся.

   - А королевы?

   - Необходимы, чтобы снять проклятье.

   Желудок выдал неприличную трель. Ладно, детали обсудим по дороге.

   - Костяшка, а почему бы нам не прогуляться по городу?

   Скелет попытался грохнуться со стула, однако быстро взял себя в кости. Минут пять я выслушивала его причитания, что в городе опасно - бродят скелетистые звери, темно - обязательно займусь установкой фонарей, заблудиться можно - ну, а Костяшка на что?, и в конце-концов королеве без эскорта появляться просто неприлично.

   - Знаешь, - помолчала, любовно поглаживая сковородку. Как-то не впечатляет тринадцатая по счету королева. Словно жутко дорогое платье, которое перед тобой носили двенадцать человек. Вроде и ценное, а в душе осадочек неприятный, - ты со мной или остаешься?

   Костяшка тяжело вздохнул, но со стула слез. Отлично. Идти в город одна я все же побаивалась.

   Вместе мы поднялись наверх, прошли в центральный холл и остановились перед массивной дверью высотой метра три, не меньше. На металлической поверхности красовались какие-то странные звери, росли диковинные цветы, сражались воины.

   - Открывай.

   - В городе опасно, - заныл скелет.

   - Отобьемся, - я удобнее перехватила ручку сковородки и сделала пару пробных замахов. Тяжеловата для ближнего боя, зато убойная сила радует.

   - А у меня и ключей нет, - предпринял еще одну попытку Костяшка.

   Вот же, зараза!

   Я развернулась и прошла в левую галерею. Высокие окна с белыми воланами штор выходили в парк. У противоположной стены рядком стояли мягкие стулья, обитые красным бархатом.

   Поставив подсвечник на пол и положив рядом свое грозное кухонное оружие, я ухватила стул и поволокла в сторону окна.

   Мои маневры вызвали живейший отклик.

   - Не надо!!!

   Ну, еще бы - окно-то жаль. И стекло, наверное, дефицит.

   - Я вспомнил, где ключ.

   Быстро же память прорезалась!

   Ключ обнаружился за шторкой на стене рядом с дверью. Мягко скрипнул замок, дверь послушно распахнулась, открывая путь в ночной город.

   Огромная желто-рыжая луна висела над верхушками деревьев, покрывая листья серебристым светом. За ветвистыми силуэтами белела ограда, впереди шагах в ста преграждали путь изогнутые спины кованых ворот, за ними черными тенями вставал город.

   Темный город без единого огонька выглядел, словно брошенные картонные декорации старой пьесы - ткнешь пальцем, и старье рассыплется в серую пыль.

   По коже побежали мурашки.

   Вернуться? Не дождетесь!

   - Возьмите хотя бы фонарь, ваше величество, - с укором произнес Костяшка, передавая мне в руки небольшой стеклянный фонарь с металлической ручкой. Внутри крохотным огоньком плавал фитилёк в масле.

   В городе хозяйничала тишина. Она обволакивала здания, улицы, заставляя нас почти красться вдоль домов. Проклятие, постигшее королевство, отдавало забвением и смертью. Даже запахи и те пали в борьбе с ним. Мой нос не ощущал ровным счетом ничего.

   Огонек в руке терялся среди окружающей нас темноты, слабое пятно света не могло дотянуться даже до стен домов, освещая маленький участок мостовой под ногами.

   Поймала себя на мысли, что дышать стараюсь реже.

   - Слышь, Костяшка, - мой шепот зашелестел по улице. Вздрогнула, оглянулась - никого, только второй огонек указывал, что скелет все так же следует за мной, - а ты-то в чем провинился?

   - Ваше величество?

   - За что тебя определили со мной возиться?

   За спиной обиженно засопели, но отвечать не стали.

   - Ладно, штрафбат, а где у вас тут ближайший трактир?

   Я вдоволь нагулялась по городу и хотела ускорить поиски, да и рука уже ныла от чугуна, однако бросить сковородку и в мыслях не было.

   - Трак, что?

   - Едят у вас где? - пояснила, теряя терпение.

   - В столовой, - невозмутимо отозвался Костяшка, лишь замедлил шаг, разрывая дистанцию, паскуда.

   - Не зли меня, убогий, - я повернулась, - доведешь ведь до греха, и кто тогда твои косточки по мостовой собирать будет?

   От расправы (я жутко злая, когда голодная) Костяшку спасла попавшая в поле моего зрения вывеска. Лунный луч вовремя решил прогуляться по этой стороне улицы и подсветить вырезанный из металла крученый калач.

   Стучала долго, с упоением взрывая мертвую тишину проклятого города, сковородкой по металлической двери. Звонкое эхо красиво отражалось от стен и катилось дальше по темным улицам.

   - Кто? - дверь не спеша приоткрылась.

   - Голодающие.

   - Закрыто, - не прониклись трагизмом ситуации с той стороны и попытались захлопнуть дверь.

   - Голову велю отрубить, - с обманчивой ласковостью пообещала, быстро просовывая сковородку в щель, - в темнице сгною, по миру пущу.

   - В-в-ваше величество?! - ошарашенно проговорил еще один скелет, распахивая дверь.

ГЛАВА 2

"Я знаю, кем я была сегодня утром, когда проснулась, но с тех пор я уже несколько раз менялась".

   Льюис Кэрролл "Алиса в Стране Чудес"

   Приятно, когда тебя узнают ночью на улице, с другой стороны, причины подобной популярности весьма и весьма сомнительны.

   - Кухня где? - я фурией ворвалась внутрь.

   Скелет посторонился, махнув костяшкой налево.

   - Т-там.

   Бедняга. Неужели я так сильно его напугала или все же моя сковородка? Скорее всего второе. На внешность жаловаться было глупо - жгучая брюнетка, волосы до попы, глаза серо-голубые. Смерть парням, если коротко. На мысли: "а были ли они, эти парни", я задумчиво попыталась пройти сквозь косяк, стукнулась плечом, ругнулась и ввалилась, наконец, в кухню.

   - Ваше величество, - жалобным тоном проговорил Костяшка, - если бы вы только попросили, я бы сам показал, в каких блюдах содержится сонный порошок.

   - И ты думаешь, я бы тебе поверила? - я ненадолго оторвалась от хрустящей с корочкой ножки, ровно настолько, чтобы макнуть её в желтый сладкий соус.

   - У меня сонный порошок в еду никогда не добавляют, - словно невзначай заметил Жерган.

   Классный мужик оказался, а главное, понимающий. Молчу про то, как он готовит - настоящий Повар с большой буквы и не жадный, вдобавок. Столько еды натащил - роту накормить можно.

   - Жерган, а кто у вас королевством управляет? - я вяло копалась в десерте. Вкусно, но впихнуть в себя еще один кусочек шоколадного торта выше моих сил.

   - Наместник.

   - Хм, - я озадаченно замолчала. Значит, наместник. Наверняка, этот тип ответственен за все мои злоключения и это по его приказу королеву поят сонным зельем. Как бы с ним познакомиться, да в компании с верной сковородкой? Где же найти этого управленца?

   - А зачем искать? - похоже, последнюю фразу я произнесла вслух, - вон он сидит, - Жерган махнул рукой в угол. Я обернулась - на краешке стола положив череп на круглую лепешку хлеба, сладко посапывал Костяшка.

   - Костяшка - наместник? - не поверила я.

   - Он самый. Ишь, умаялся. Вторую ночь на ногах, - не одобрительно покачал головой Жерган, - а все потому, что до королев никого не допускает, сам с ними возится.

   - А король?

   - А что король. Несовершеннолетний еще. Рано ему королевством править.

   - Понятно, - моя стройная теория проклятия, которую я придумала себе в голове, рассыпалась карточным домиком, - ты же про проклятье все знаешь. Может, расскажешь?

   Жерган встрепенулся, повернул череп в сторону наместника и, понизив голос, проникновенно ответил.

   - Не могу, ваше величество. Хоть казнить велите, хоть в темницу... Не могу. Боюсь, только хуже сделаю. Вы, я вижу, девушка хорошая, умная. Сами во всем разберетесь. А что не поймете - наместник объяснит. Он мужик нормальный, только пуганный слишком.

   Мне подумалось, что не одна я такая королева со сковородкой. Похоже, и не таких королев за три года Костяшка повидал.

   Я попросила собрать нам еды с собой, затем растолкала Костяшку, и мы выдвинулись обратно во дворец. Дорога назад пролетела незаметно. Хорошая еда разительным образом подняла настроение, страх перестал превращать тени на улицах в чудовищ. Обычный спящий город, обычная ночь, разве что тихо очень.

   Костяшка громко зевал и шатался под тяжестью корзины. Мне стало его жаль, и я отложила все разборки на завтра, отравив наместника спать. Перед этим пришлось отдать сковородку (глупый, я и без нее, если что управлюсь) и клятвенно пообещать из комнаты никуда не выходить.

   Заснула я поздно, уже под утро, когда на небе ночные сумерки окрасились в серые тона, а застывшее тепло безветренной ночи сменилось утренней свежестью. Испортив штук пять нарядов и избавив их от всего лишнего, я смогла создать нечто более приспособленное для каждодневного ношения. И с чувством полного удовлетворения улеглась почевать на своей гигантской кровати.

   - Доброе утро, ваше величество.

   - А, Костяшка, это ты, - сонно забормотала, переворачиваясь на другой бок.

   - Доброе утро, ваше величество, - произнес незнакомый голос и уточнил, - хотя уже почти день.

   Ну, раз день... Надо просыпаться.

   - Костяшка?

   Перед кроватью склонившись в неглубоком поклоне, стоял невысокий полненький человек в зеленом костюме с пышным белым бантом на шее. Мне была прекрасно видна проглядывающая сквозь редкие волосы лысина, нос-картошкой, пухлый животик, на одном из пальцев красовался большой перстень-печатка. При моем вопле толстячок вздрогнул, покосился на стоящего за ним мужчину, страдальчески скривился, отчего пухлые губы уменьшились вдвое, но говорить ничего не стал.

   Мужчина же наоборот чему-то улыбнулся и неожиданно подмигнул. Это был высокий старик с длинной белой бородой. Седые волосы мягкими волнами спускались до плеч. Впалые щеки, крючковатый нос и черные глаза без малейшего признака старческого маразма. Длинный белый камзол довершал образ незнакомца.

   - Костяшка, ты стал человеком? - я даже подпрыгнула на кровати.

   - Увы, ваше величество, - тяжко вздохнул наместник. При солнечном свете были ясно видны черные тени под глазами, - только днем. Ночью я, то есть мы все, превращаемся в скелеты.

   - Как интересно, - пробормотала я и потянулась поправить волосы. Перед носом промелькнуло нечто белое и очень знакомое. Да, это же кость! КОСТЬ????

   - Костяшка, - выдохнула я, глядя на руку, на свою бывшую руку.

   - Вы только не волнуйтесь, ваше величество, это лишь до вечера, ночью вы опять станете сама собой, - быстро-быстро забормотал наместник.

   - Собой, - эхом откликнулась. Вскочила с кровати, рубашка тут же попыталась съехать с костистого плеча. Плевать. Я рванула к зеркалу. Вместе со мной туда попытался попасть старик, но я оказалась быстрее.

   - Вашу мать!!!

   Где мои шикарные волосы? Где, я спрашиваю? А ресницы - густые и длинные? Грудь, попа - исчезло все самое ценное.... В зеркале напротив в полный рост отражался скелет - лысый череп, пустые глазницы, просвечивающая до позвоночника грудная клетка и глупая ночнушка. А-а-а!!! Я теперь Костяшка номер два.

   - А зачем вам моя мать? - поинтересовался старик, не обращая внимания на странные знаки, которые ему подавал наместник.

   - Убью, четвертую, повешу.

   - Потерпите до вечера, ваше величество, - Костяшка чуть ли не плакал, - может сонный порошок?

   - Раскатаю, - пообещала, рассматривая свое отражение.

   Вот кто я теперь? Королева скелетов или скелетная королева? Или правильнее будет сказать костяная? Жесть.

   - Говоришь, до вечера? - я опускаюсь на пол, ноги почему-то не держат, - а остальные днем люди, а ночью нет?

   - Так точно, ваше величество, - рядом на корточки присаживается старик.

   - И какая же зараза такую гадость придумала?

   - Кхм, кхм,- старик начинает кашлять.

   - Это был единственный способ снять проклятие с короля, - Костяшка садится на пол, и перед зеркалом нас становится уже трое. Лицо у него грустное, глаза побитой собачонки, даже круглый нос вытянулся от огорчения, - она сказала, что если растянуть покрывало проклятия на всех жителей, то появится шанс его снять.

   Оптимистично, твою мать. Альтруизм в действии. Но я-то при чем?

   - Она - это кто?

   - Фея.

   Еще лучше. Не люблю фей. Не знаю за что, но не люблю.

   - И зачем ей вас проклинать?

   - Что вы, что вы, - замахал на меня руками наместник, - она здесь не при чем. Проклятье наложила другая, гм, женщина.

   - Колдунья?

   - Можно и так сказать, - включился в разговор старик.

   - А вы, собственно, кто? - я решила отложить истерику до выяснения всех обстоятельств. Кто знает, может, в полдень я превращаюсь в лягушку, вот тогда и поистерим как следует. Сразу за всё, оптом.

   - Придворный маг Лектариус, к вашим услугам, - пропел старик и ухитрился изобразить поклон, продолжая сидеть на корточках - силен.

   - Маг, значится, - оценивающе прищурилась, - придворный.

   - Ваше величество, я здесь ни при чем, - пошел на попятную Лектариус, - да и где мне с феями тягаться.

   Намекает, что королев сюда не таскает. Ладно, сделаем вид, что поверила.

   - Так что там с колдуньей?

   Оба моих собеседника разом погрустнели.

   - Давайте я вам лучше покажу? - предложил маг, поднимаясь на ноги.

   Я задумалась. Сейчас день. Во дворце полно народу. С другой стороны, вид скелета, прогуливающего по коридорам им не в диковинку. Да и глупо сидеть в комнате до вечера.

   Маг не торопил. Терпеливо стоял и ждал с протянутой рукой.

   - Хорошо, мне нужно несколько минут, чтобы собраться.

   Ванной я пренебрегла и отправилась сразу в гардеробную. Где-то я видела тут плащ мрачного вида с переливающейся черной тканью. Нашла искомое довольно быстро.

   Глянула на свое отражение в зеркале, махнула рукой - мне ответила приветствием устрашающего вида фигура в плаще, во тьме капюшона скалился белый череп. Ну, вылитая смерть, лишь косы на плече не хватает, да черного лака на кончиках костяных пальцев для готичности. Эх, какой антураж, какой образ, даже жаль, что поделиться не с кем! Местные все равно не оценят. На ноги я не смогла найти ничего подходящего и отправилась босиком.

   Медленно выплыла из гардеробной. Костяшка побледнел и отступил к кровати, а маг зачем-то завел руку за спину. Заклинание решил приготовить? Ну-ну. Запомним.

   - Прошу, - первым опомнился Лектариус и распахнул передо мною дверь.

   Как мы шли... Маг впереди, за ним я - ткань плаща переливалась и черной кляксой ползла за мной по полу - плащ был скроен с небольшим шлейфом. Наместник умчался вперед - расчищать дорогу от любопытных.

   Если ночью дворец выглядел полным тайн и загадок, то днем этот налет таинственности исчез без следа. Я шла, с любопытством рассматривая дворцовые покои. Хозяевам удалось соблюсти пропорцию между выставленной на показ роскошью и уютной обстановкой, выполненной с большим чувством вкуса. У меня возникло стойкое ощущение, что здесь хозяйничала женщина. Не одна из двенадцати королев, нет. Дворец обставляли долго, упорно подбирая наилучшие сочетания обоев, мебели и картин.

   Мы остановились в парадной галерее. С одной стороны - огромные окна с видом на город и синеватые вершины гор вдалеке, с другой - ряд картин в массивных золотых рамах. Часть задернута траурными покрывалами.

   Около них нас уже ждал Костяшка.

   - Это последняя королевская семья, - легкая ткань соскользнула вниз. На меня смотрели трое улыбающихся людей - высокий широкоплечий мужчина, маленькая хрупкая женщина с уложенными в сложную прическу светлыми волосами. На руках она держала ангелочка - голубые глаза, льняные кудряшки волос и светлая улыбка с ямочками на щеках. Мимо таких детей невозможно пройти мимо. Они вызывают умиление и желание погладить по головке, сунуть в крохотную ручку конфетку и сказать какую-нибудь сладкую глупость.

   - А это его высочество в день пятнадцатилетия.

   Следующий портрет демонстрировал уже подросшего ангела. Волосы подраспрямились, но цвет не потеряли, да и глаза остались теми же - пронзительно голубыми. Его высочество смотрел на мир серьезным взглядом, лишь в глубине глаз пряталась улыбка, да на щеках виднелись намеки на ямочки.

   - Красив, - со вздохом огорчения поведал наместник.

   - Красив, - кивнула, не в силах отвести взгляд от портрета. Красив, не то слово. Невидимое сердце сдавила сладкая истома, а в душе зрело предвкушение чего-то светлого и теплого.

   - Лучше бы уродцем родился, - сердито вымолвил маг, сжимая ладони в кулаки.

   - Что ты мелешь? - набросился на него Костяшка, - как только язык повернулся такое сказать?

   - А что? - подбоченился Лектариус, не собираясь отступать, - как будто не правда? Будь он хоть раза в два некрасивее, может она на него и не позарилась бы.

   - Фея? - поинтересовалась.

   - Да, какая фея! - отмахнулся Костяшка, - сдалась вам эта фея, ваше величество. Женщина. Маг. Потребовала, чтобы король на ней женился.

   - А он?

   - Его величество тогда полгода, как малую корону принял после смерти родителей. Все королевство в трауре. Какая свадьба?!

   - А она?

   - А эта, - Костяшка запнулся, стесняясь ругательства, просившегося на язык.

   - Гадина, - подсказала.

   - Эта гадина отказ не приняла. Ну, и прокляла со злости.

   - Решила по-быстрому короля малолетнего окрутить и на трон усесться, - добавил подробностей маг.

   - Прокляла, - медленно повторила, - Лектариус, можешь дословно повторить, что она там наобещала?

   Маг замялся.

   - Давай, не стесняйся, - подбодрила я его, - в таких делах важно каждое слово.

   - Ах ты, гад кудрявый, - маг прикрыл глаза, сосредоточился и с чувством начал декламировать,- не мила я ему, видите ли, червяк безмозглый. Да, знаешь ли ты, кому, идиот, отказать посмел? Да, чтоб тебе всю жизнь в холодной постели ночевать. Пусть красота твоя паскудная с тебя исчезнет, как ни бывало. Попробуй, найди ту дуру, что тебя таким полюбит. Впрочем, если найдешь, мучайся с ней. Разрешаю.

   Красота так понимаю, исчезла вместе с кожей, мышцами и внутренними органами. Доскональная дамочка. Ночью королю ничего не светит, но есть же день.

   - А что дальше было?

   - Дальше, - перехватил инициативу наместник, - первым делом вызвали фею - она давняя подруга покойной королевы. Фея хорошая, но слабовата против магини оказалась. Три дня билась. Затем собрала всех жителей столицы, с деревень позвала, даже из дальних поселений и объявила, что снять проклятие невозможно. Но есть один непростой способ. Мол, если все согласятся проклятие разделить с королем, тогда он днем сможет становиться человеком, ну а ночью... сами понимаете. И портал она построила. Ну, который девиц, то есть королев, выкидывает.

   - Портал, значит, - я нетерпеливо пристукнула ножкой об пол. Кажется, я знаю, куда мне дальше, - и что должна сделать королева, чтобы снять проклятие?

   - Влюбиться, - Костяшка покраснел и отвел взгляд.

   Орригинально, но что-то в этом роде я и предполагала.

   - Так король же несовершеннолетний?

   - Кто? Король?

   - Костяшка, не зли меня. Лет ему сколько?

   - Двадцать пять будет, - проговорил наместник, бледнея. Видать хорошо мою сковородку запомнил.

   - А почему тогда ты правишь? - не поняла я.

   - Так у нас в тридцать на трон сажают, - пояснил маг, - а до этого, если так вышло, наместник помогает в правлении, а короля малой короной коронуют.

   Уф, разобрались. Хм, а мне-то сколько лет? Двадцать или двадцать один?

   - Память королевам фея стирает?

   Покраснели оба. Заговорщики, ёшкин кот. Следующим пунктом отправлюсь камеры изучать. Чую, они мне скоро понадобятся.

   И не зря я сразу фею невзлюбила. Понятно теперь, зачем эта пакость крылатая девиц память лишает. У-у-у, тварь! Может, у меня с той стороны портала остались муж, жених, любимый, в конце концов. А здесь жизнь с чистого листа и открытая дорога к сердцу короля.

ГЛАВА 3

"Сначала казнь! Потом приговор!"

   Льюис Кэрролл "Алиса в Стране Чудес"

   Я упрямо поджала губы. Мысленно, конечно, так как никаких губ на лице не наблюдалось. Не хочу быть тупой скотиной, которую гонят хворостиной в нужную сторону. Я ведь и взбрыкнуть могу.

   - Тяжело пришлось? - спросила, добавив сочувствия в голосе.

   - Еще как, - кивнул маг, - рождаемость раза в три уменьшилась. Ох!

   Наместник чувствительно ткнул мага кулаком в бок.

   - Прошу прощения, ваше величество, но подобные вещи вас навряд ли интересуют.

   А вот здесь ты ошибаешься, Костяшка. Меня многое интересует, в том числе и путь домой. Чувствую, мне и в моем мире неплохо жилось, так стоит ли зависать здесь?

   - Раскатаю, - решила напомнить, что я все-таки королева, - и не стоит за меня решать, Костяшка, ясно?

   - Ясно.

   - Раз ясно, тогда слушай следующее распоряжение. Портал во дворце?

   - В подвале.

   - Тогда чего ждем?

   - Ваше величество, - к нытью Костяшки я начинала постепенно привыкать, но все равно в такие моменты мне страстно хотелось его придушить.

   - Сама найду, - развернулась и постучала костьми по коридору.

   - Э-э, ваше величество, нам вообще-то в другую сторону.

   Тьфу, с ума можно сойти с этими подданными. Распустились, одним словом. Никакого порядка. С королевой спорят, приказы не выполняют. Не королевство, а сплошная анархия. Кстати, о королеве.

   - Костяшка, колись, а предыдущих двенадцать вы где закопали?

   Наместник не ожидал от меня такого подвоха, а потому пропустил ступеньку и с трудом удержал равновесие на лестнице.

   - Ваше величество! - с укором произнес, поворачивая ко мне свое круглое лицо.

   - Кстати, а ночью ты выглядишь стройнее, - не к месту заметила я.

   - Десять королев вернулись домой, - начал объяснять маг, - не все такие храбрые, как вы, ваше величество.

   Это комплимент? Я польщена.

   - У нас четыре случая самоубийств, два удачных. Их похоронили в королевской усыпальнице. Еще трое сошли с ума, и мы отправили их обратно. Две постоянно закатывали истерики, и потому их тоже пришлось вернуть.

   - А еще три? - я хорошо умела считать.

   - Ошиблись с выбором, - сухо пояснил наместник.

   Ор-ригинальненько. Чувствую себя слишком умной дурой. Ну вот, что мне стоило закатить парочку истерик, изобразить припадок или сумасшествие? Давно бы уже дома была. Может, еще не поздно? Увы. После моей вылазки в город такое уже не прокатит.

   Зато теперь понятно, зачем нужно было снотворное. Не каждая хрупкая девичья психика выдержит дневное превращение. Ох, и намудрила с этим фея. Я еще пойму растягивание покрывала проклятия на всю страну, предсказание, что только чужачка может полюбить короля, но зачем королеву днем делать скелетом? Побочный эффект прохода через портал? Не похоже. Эта крылатая гнилость работает тщательно: память закрыла, язык в сознание внедрила и даже авантюру с королевами придумала. Кстати, действительно королевами. Пока я там в отрубе валялась, надо мной обряд коронации провели. Так что все честь по чести. Я теперь ровня королю, а значит, никакого мезальянса.

   Портал меня не впечатлил - две колонны розового мрамора, между ними панно, выложенное из драгоценных камней - единственная стоящая вещь в темном и сыром зале. Подобранные друг к другу изумруды, топазы, рубины, даже бриллианты заметила, образовывали сложную многоцветную плиту, которая и служила основой портала.

   Я прошлась пару раз между колонн, постояла, пощупала каждый камень - ничего.

   - Он сам включается, - сжалился надо мною маг, - на поиск и возвращение.

   Намек, что мне и думать не стоит, бежать домой?

   - Ваше величество, - вспомнил о своей работе наместник, - а может, бал организуем или увеселительную прогулку.

   - Бал? - я задумалась, затем решительно помотала черепом. - Бал не дозволяется. Нечего время на всякую ерунду тратить. Сейчас камеры посмотрим, а затем к королю в гости наведаемся.

   Темнота подвала не смогла скрыть бледность, проступившую на лице Костяшки. Последовательность моих планов его явно впечатлила.

   - З-зачем, камеры? - нерешительно спросил и замер, словно кролик, готовый дать стрекача. Н-да, как пить дать, в руке сковородки не хватает. Осмелел Костяшка, уже и вопросы задает.

   - Проверка, наместник, обычная королевская проверка. Или ты не знаешь, что любое государство опирается на свод законов и правил? Ну, а кто эти правила не выполняет, для тех и существуют - виселица, - Костяшка отступил назад, - палач, - еще один шажок отступления, - гильотина, четвертование, сажание на кол, - все, дальше стена и отступать от надвигающейся меня некуда, - а так же штрафы и камеры для легких случаев.

   - К-каких легких? - наместник выдохнул, сдуваясь, словно шарик.

   - Бунт против королевы к таким не относится, - я нежно поправила белый бант на шее Костяшки, затем решила перевязать его по-своему, - ты пойми, наместник, жизнь коротка. Стоит ли её заканчивать так глупо?

   - Не-не, не стоит, - замотал головой Костяшка, отчего второй подбородок затрясся испуганным студнем.

   - Вот и умница, - я ласково погладила его по щеке и, наклонившись к самому уху, прошептала: - Не мешай мне развлекаться, Костяшка. Вашему захудалому королевству не повредит хорошенько встряхнуться. Закостенели вы в своем проклятье. А я со своей стороны обещаю, твой король у меня с рук есть будет. Только оставь меня с ним наедине на один вечерок и можешь снова спать по ночам по-человечески. А меня забудешь, как страшный, но короткий кошмар.

   - Не-не могу, - гордо выпрямился Костяшка. Плечи расправлены, в глазах нешуточный огонь. Всё ясно - грудью на защиту королевства.

   - Что на этот раз? - спросила устало. - Опять фея?

   - Не фея, а условия снятия проклятия, - подал голос маг.

   Обернулась - Лектариус подпирал одну из колонн и явно наслаждался разыгрываемым представлением.

   - Хотя я почему-то уверен, - он ехидно улыбнулся, - вы эти правила сможете обойти.

   - И что её фейность выдумала на этот раз?

   - Любовь! - со значением произнес Костяшка.

   Я пренебрежительно фыркнула. Слово одно, но каждый понимает его по-своему. Любовь может быть легкой и ветреной, а может быть тяжелой, сводящей с ума. Один день сбивать с ног, другой - звучать бодрой мелодией в сердце. Она может быть милой и трогательной, пушистой и колючей, зависимой и гордой, страстной и пренебрежительной. Она не может быть только одной - равнодушной.

   - Намекаешь, что без любви ничего не получится? Так я не против. Свечи, массаж, легкая музыка, даже станцевать могу ради такого случая. Не переживай, наместник, король у вас мужчина видный, скучно не будет, - легкая ирония в моем голосе осталась незамеченной.

   Костяшка покраснел, рванул бант на шее - неужели туго завязала? - и пару раз беззвучно раскрыл рот, мигом став похож на губастую, выброшенную на берег рыбу.

   - Вы! Его!

   Я сложила костяные руки на грудной клетке.

   - Соблазните! - выкрикнул наместник.

   - Какая забота, - покачала головой, - он у вас, что, девственник? Или до свадьбы нельзя?

   Костяшка сменил цвет лица на багровый. Нет, ну что у него за нервная система? Эдак, он у меня удар хватит. А где я еще одного наместника возьму?

   - Ваше величество, - решил вмешаться маг, - так как внешность короля, гм, располагает к интересу противоположного пола и может повлиять на ваши с ним отношения с неблагоприятной стороны, на его величество наложен морок. И для вас он будет всего лишь одним из подданных, с которым вы сможете познакомиться, например, на балу.

   Твою же... об косяк. Чтоб у этой феи крылья отвалились, чтобы их моль сожрала... Нет, я решительно не понимаю эту крестную. Либо она маразматичная старая дева со стрекозиными крыльями, повернутая на любовных романах, ну и соответствующим размером мозга, либо я что-то упускаю из виду.

   Зато теперь ясно, что означает фраза про "неправильный выбор". Из двенадцати несчастных дур только три дожили до бального периода и имели несчастье влюбиться в не тех мужиков. Представляю, как бесился король. Так обломаться! С другой стороны, а нечего было позволять себя проклинать. Тоже мне, цаца. Не мог угодить женщине и пострадать ради королевства. Теперь всё королевство страдает ради него.

   Хотя... что-то мне подсказывает, что королевство в любом варианте предпочло бы ходить по ночам скелетами, чем получить подобную королеву на трон.

   Я попросила письменные приборы, бумагу и уединилась в библиотеке. Маг решил составить мне компанию и теперь тихонько сидел в кресле, прикидываясь спящим с толстым фолиантом на животе. Перестраховщики... Боятся, что после вороха информации, который на меня вывалили, я решу нанести вред своему драгоценному здоровью. Щаз... вред я мечтаю нанести, но только не себе.

   Итак, список задач. В наличие несколько проблем, и будет полезно составить первоочередность их решения, ну, или порядок забивания на них.

   Пункт первый. Достать фею и прибить. Зачеркнуто.

   Заманчиво, конечно, но добровольно мне это крылатую погань никто не сдаст.

   Пытать Костяшку, достать фею и прибить. Зачеркнуто.

   Костяшку жалко. Лектариус выдал мне его тайну. Оказывается, наместника зовут Проклиус (редкое, но вполне известное имя), а вот фамилия подкачала - Несниматус. Понятно, что с таким набором имен наместником быть непросто, особенно проклятого королевства, вот бедняга и старается всеми силами избавить народ от проклятия, не оправдать, так сказать, собственную фамилию.

   Достать короля и прибить. Зачеркнуто.

   Прибить - мысль соблазнительная. Нет, лучше соблазнить. Хотя прибить - надежнее. Он же ключевая фигура. Если умрет - проклятие распадется само собой.

   Вспомнила портрет, вздохнула - жаль такую красоту губить.

   Соблазнить короля. Зачеркнуто.

   Представила наше с ним уединение, Костяшка бдит под дверью - а вдруг мы не тем займемся? Н-да, не вариант.

   Я еще раз оглядела последнюю запись. Пожалуй, это самое актуальное на сегодняшний момент.

   Достать короля. Подчеркнуто три раза.

   Нет у меня права на ошибку. На всякие там выборы, метания. Я не собираюсь сидеть на троне и ждать, на кого у меня сердце среагирует чистой и светлой любовь. Перебьется его величество. Хватит с него и грязной любви.

   - Лектариус, я же вижу, не спишь. Ты что-то говорил насчет бала?

   - У нас все готово, - мигом "проснулся" маг и тут же попытался сунуть любопытный нос в мои записи, но я их уже свернула, - хоть сегодня вечером устроим.

   - Отлично, - согласно склонила череп, - не люблю откладывать. Как будем проводить бал: со скелетами подданных или скелетом королевы?

   - Мы бы предпочли первый вариант.

   - Тогда так: до заката прием с представлением подданных и ужин, после заката бал, раз уж вам хочется устроить костяные танцы. А сейчас пришли мне сюда историка, хранителя архивов, библиотекаря - кто тут у вас за книги отвечает.

   - Сей момент, - маг поспешно ретировался - передавать радостную весть наместнику: её величество милостиво согласилась на бал.

   Библиотекарь оказался довольно приятным старичком с круглыми очками на носу и взъерошенным одуванчиком белых волос на голове. Звали его Арсей.

   Мы плодотворно провели пару часов, обсудили текущее положение дел в королевстве, поползали вдвоем по расстеленной по полу карте. Я выслушала много забавного и полезного от сплетен из жизни его величества до описания далеко недружественных отношений с соседним государством.

   Информации было так много, что пришлось потянуться за листами бумаги. Мой жест немного отрезвил болтливого библиотекаря, и он стал осторожничать. Пришлось соврать, что люблю рисовать безделушки и рожицы по ходу беседы. Арсей сделал вид, что поверил, и его речь восстановила прежний уровень доверия.

   - Какая милая девочка, - пробормотал библиотекарь, прикрывая дверь.

   Наместник с магом неверяще переглянулись, затем Проклиус тихонько приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Вопль "Вон!" буквально вымел его из комнаты.

   Костяшка вытер выступивший на лице пот.

   - И где он нашел "милую девочку", старый дурак? - пожаловался магу. - Совсем из ума выжил на старости лет.

   Есть свои прелести в том, чтобы быть скелетом. Не нужно ломать голову над тем, что одеть на бал, какой прической поразить гостей и какой макияж лучше всего подобрать к наряду.

   Я лениво покопалась в драгоценностях. Выбрала тонкую серебряную диадему с бриллиантами, на грудь повесила цепь с серебряной звездой. Сам плащ менять не стала. Во-первых, серебро с черным отлично сочетается, во вторых, это у кого-то бал и веселие, а у меня стратегическая операция по поимке короля, и мой строгий наряд вполне в тему.

   Я, правда, еще не до конца продумала, что именно стану делать с его величеством, когда найду. Но тут главное найти, а идеи сами собой появятся.

ГЛАВА 4

"У меня положение безвыходное, но я хоть брыкаться могу!"

   Льюис Кэрролл "Алиса в Стране Чудес"

   - Её величество, королева Агдании Тринадцатая!

   Кратко, без имени, без заслуг и титулов. Непорядок. Можно же было добавить - воинствующая или бесстрашная. Сковородка одна на подвиг тянет. Нет, с собственным представлением нужно будет обязательно доработать.

   Бальный зал. Надраенный зеленый пол сверкает под ногами. Над головой ряды белых шаров - то ли магия, то ли гигантских светлячков поймали. Шары пока горят не в полную силу - в зале хватает вечернего света. Белоснежно-воздушные шторы на окнах подняты, на стенах белые пилястры (полуколонны) с золотыми полосками орнамента, на бледно-зеленых стенах парочка картин баталий прошлых войн, а около трона две ниши со скульптурами в полный рост - девушка и юноша. А вот зеркала я бы убрала, пусть они и увеличивают зрительно объем зала, но собственное отражение меня до сих пор нервирует.

   Около дальней стены, как и положено, трон - несуразный, каменный, словно вытесан грубым топором - реликт, одним словом. Между мною и троном - ряды верных подданных, образовавших ровный коридор.

   От нарядов, драгоценностей, ярких бантов и украшенных перьями причесок рябит в глазах. Часть нарядов явно не успели, как следует вычистить после долгого висения в шкафу, и мне кажется, что в воздухе витает запах затхлой древности.

   Я прохожу к трону, по пути внимательно разглядывая присевшую в реверансах и склонившуюся в поклонах толпу. Костяшка в первых рядах. Лицо красное, бант в цвет лица. Опять волнуется, а я ведь даже еще ничего сказать не успела.

   - Ваше величество, дозвольте начинать? - осведомился наместник.

   - Валяйте, - махнула рукой, пытаясь удобнее устроиться на троне. Бесполезно. Это пыточный стул, а не трон.

   - Графиня и граф....

   - Княгиня и князь...

   - Наместник такой-то области с супругой...

   - ГЛАВА Академии с супругой...

   От имен, титулов потихоньку начинает кружиться голова. Глашатай без устали перечисляет гостей. Сколько у меня родовитых подданных, оказывается. Не королевство, а сплошная знать. А знать - это же заговоры, интриги. Проредить, что ли?

   Где же ты, мой король, где?

   Поначалу я пристально разглядывала каждую пару, пытаясь найти его величество, но после третьего десятка плюнула на это занятие. Понятно, что одинокого мужчину королевского воспитания легко вычислить, даже если спрятать его среди десятка таких же. Костяшка поступил умнее - все гости до одного с парами. А там гадай сама: сестра, жена, родственница?

   - Ваше величество, мы счастливы с вами познакомиться.

   Я поощрительно улыбнулась аристократической блондинке в светло-сиреневом платье. Графиня побледнела и вцепилась в руку мужа.

   Да, не красавица и улыбка у черепа далека от приятной, но зачем так пугаться? Понимаю теперь всю глубину мудрости решения феи: перенести время действия проклятие на ночное время суток. Лег спать человеком, проснулся утром - опять человек, и никаких тебе скелетов. А потому некоторые и реагируют чересчур нервно на мою внешность, не привыкли еще, бедняги.

   Я закинула ногу на ногу, ткань плаща сползла, открывая непозволительно много - большеберцовую кость до коленной чашечки. Граф замер на месте, не спеша освободить путь следующей паре, за что тут же получил локтем в бок от супруги.

   Вот они, мужчины! Им что кость, что голая нога - фантазии хватает, чтобы мысленно подняться выше.

   "Миленький ты мой. Возьми меня с собой". Незатейливая мелодия крутилась в голове. И как только смогла пробиться сквозь заслон памяти? Лишь такая ерунда и пролазит - музыка, звуки, чей-то идиотский смех, а что-то серьезное или личное блокируется надежно.

   Скучно. Невыносимо скучно. Я сидела на троне, подперев рукой череп, и с трудом сдерживала зевоту. Мысли в голову лезли одна чернее другой. Вот что хорошего быть королевой? Неделю, ну две, еще можно развлечься - заговоров парочку раскрыть, устроить смотр войск, настоящий, а не тот, который я видела. Опять же учения провести с эвакуацией всего города на время. А дальше? Войной на соседей? Королевство маленькое, к тому же еще и проклятое. Развернуться, как следует негде. Любые реформы и нововведения будут неизбежно упираться в скромное потребление. Зачем что-то менять, если оно и так работает, и всем всего хватает?

   Фух, последняя пара. Зал заметно оживился.

   - Ваше величество, - Костяшка важно выступил вперед, рожа довольная, маленькие глазки блестят от удовольствия, - желаете получить подарки в зале или доставить их в вашу комнату?

   Подарки? Сюрприз удался. Надо будет провести работу, чтобы впредь никаких сюрпризов. У нас официальный бал, а не дружеская вечеринка.

   - Пожалуй, несите сюда.

   Круглое лицо наместника расплылось в улыбке. Доволен, что расчет оправдался - какая женщина откажется от подарков. Я бросила взгляд в толпу - так и есть, улыбку Костяшки подхватили многие. Непорядок!

   - Заодно и проверим, - многозначительная пауза постепенно стирает радость с лиц подданных, - насколько подарки соответствуют моему высокому положению.

   А вот это уже добивание лежачих. Задние ряды не выдержали первыми и поспешно, кланяясь, удалились из зала - проверять это самое соответствие, не иначе.

   - С другой стороны, - мой тихий голос в мгновенно установившейся тишине был слышен даже в самом дальнем уголке зала, - дареному коню в зубы не смотрят.

   В тишине появился оттенок глубокой озадаченности.

   - Ваше величество хотело бы получить в подарок коня? - как обычно взял на себя огонь Костяшка. Того и гляди у него на меня иммунитет выработается.

   - Ездить на чем-то надо, - пожала плечами, - не все же мне во дворце сидеть.

   - Так... это... - наместник от радости забыл родной язык, - повозка у нас есть, самодвижущаяся. У гномов четыре года назад куплена.

   - У вас есть гномы? - я по-настоящему удивилась. - А почему они не приглашены на бал?

   - Бесполезно приглашать, ваше величество, - пояснил маг, - они нашу границу уже года три не пересекают, только в приграничье и торгуют, и только днем.

   Прямо королевство вампиров, чес слово. Ночью, так понимаю, к нам в гости никто не ходит - берегут психику.

   Подданные притихли, на лицах тоска. В стране давно и прочно обосновался торговый кризис. Немногие отваживаются иметь дело с агданцами, опасаются, что проклятье перейдет на них. В чем-то я их понимаю, предрассудки - вещь серьезная, особенно, если дело касается магии. Тремя плевками через левое плечо не обойдешься, а в особо тяжелых случаях даже фея не поможет.

   Невольно начинаю уважать ту гадину, которую так неудачно послал король. Пусть она и сволочь, каких еще поискать надо, но отомстила классно - три года месть длится и неизвестно, когда закончится. Какая мощь, какая фантазия! И кто знает, как оно на самом деле было? Может, любила она короля, а тот оказался слишком избалован, чтобы оценить её чувства.

   К скуке добавилось мерзкое чувство, которое я долго и старательно от себя отгоняла - меня использовали, по сути, вели с завязанными глазами и сладкими голосами уговаривали, что я здесь главная. Гнев сдавил виски, норовя перетянуть настроение на себя.

   Подданные, почуяв надвигающуюся грозу, не задерживались около трона. Они поспешно принимали от слуг подарки, так же поспешно с поклоном складывали их слева от меня. Разноцветные коробочки, шкатулки, статуэтки, завернутые в полотна картины и всякое, всякие, всякая...

   И почему у меня стойкое ощущение, что все это дарится не впервые? Если рассуждать логически, то портал можно настроить только на прохождение живых объектов. Зачем тратить лишнюю энергию и тащить что-то материальное, когда нужна лишь сама девушка? Выходит и обратно её отправляют без ничего. Жмоты!

   Ну точно - вон та шкатулочка с потертым боком, а у статуи рука в трещинах. Тринадцатая королева и тринадцатая хозяйка подарков. Зубы издали странный скрежещущий звук. Бедняга, пристраивающий свою коробочку сверху, запнулся, уронил подарок и сам рухнул на кучу. Дзынь, бамс, шмапс...

   Коробки дружно раскатились в разные стороны, у статуи все же отвалилась левая рука, истошно разоралась птица, сидящая в большой, накрытой темным платком клетке.

   - Время перейти к обеду, - я встала с трона. - Наместник, командуйте.

   Бледный от испуга Костяшка суетливо махнул рукой, тут же заиграла бравурная музыка, слева распахнулись большие двухстворчатые двери, открывая вид на парадную столовую.

   В скелетном состоянии под заклятие подпадали все естественные потребности организма, а потому передо мной стоял лишь бокал для символических тостов.

   Тосты здесь любили - долгие, занудные, с повторением описания своих верноподданнических чувств к моему величеству через каждые три предложения.

   После второго выступающего я начала медленно звереть, после третьего придумывать разнообразные способы казни, на четвертом решила завязать разговор с сидящим слева Костяшкой.

   - Скажи-ка, друг любезный Ко... хм, наместник, - поправилась я, и судя по мелькнувшим улыбкам на лицах моих соседей, это прозвище не было больше тайной, - а кто у нас начальник штаба?

   - Главнокомандующий армии Нельсарий Никтамский, - представился сам сидящий напротив меня молодцеватого вида мужчина с огненно-рыжими волосами, - чем могу служить?

   - Служите вы отечеству, мне лишь подчиняетесь, - сухо отрезала я, - как думаете возвращать захваченные противником территории?

   Нельсарий от удивления открыл рот, закрыл, но слово вымолвить так и не смог.

   - Или считаете это нормальным, когда у королевства захватили лучшую часть земель, отрезали выход к побережью, настроили там пиратских баз, и нас теперь поминают "добрым" словом все ходящие вдоль Длинного моря?

   - Никак нет, не нормально, - отрапортовал главнокомандующий.

   - А с Лахарией вы как планируете разбираться? Или будем дожидаться, когда у них наступит полный неурожай, и вопли "Бей, проклятых, сотрем их с лица земли!" зазвучат в полную силу? Нет хуже противника, чем голодный и сражающийся за еду для своих семей. Что молчите, командующий?

   - У вас есть, что предложить, ваше величество? - сухонький старичок вкрадчиво влез в разговор. Я уловила его заинтересованный взгляд. Именно заинтересованный, без капли страха.

   - Генерал Шнельсар, - шепнул мне на ухо Костяшка.

   - А вот об этом, генерал, мы пообщаемся завтра днем. И я рассчитываю, - глубокая пауза подвесила тишину над столом, - что на ней будет присутствовать не только генерал.

   Я специально не стала уточнять, кого хочу видеть. Не маленькие, догадаются, раз речь пойдет о положении дел в королевстве. Надеюсь, его величеству эта тема тоже небезразлична. Наживка заброшена, осталось подождать, когда клюнет рыбка.

   После такого заявления протокол торжественного обеда, по времени больше подходящего к ужину, был окончательно сорван. Кто-то еще по глупости пытался взять слово, но уловив заинтересованный поворот монаршего черепа в свою сторону, резко передумывал и слово так и оставалось висеть в воздухе. И правильно. Ведь кроме военного дела, королева вполне могла начать задавать неприятные вопросы по сельскому хозяйству, градостроительству, ремесленным мастерским или, о ужас, налогообложению.

   Тринадцатая королева оказалась на редкость непростой особой, и многие уже начинали опасаться, как бы эта игра не вышла всем боком. Одно дело расшаркиваться и дарить подарки краснеющей и бледнеющей девице, которая и два слова лепечет с трудом от смущения, а совсем другое чувствовать непонятный страх перед гостьей, словно та оказалась внезапно свалившимся на голову проверяющим.

   По королевству ходили слухи - один страннее другого. Говорили, что королеву видели разгуливающей ночью по городу в компании с наместником, и что совсем уж невероятно - со сковородкой в руках. Сам наместник на вопросы отвечать отказывался и хранил непривычное для него молчание, что было странно вдвойне. Лектариус, еще один допущенный до королевы, улыбался так таинственно и загадочно, что тянуло как минимум на скорое избавление от проклятия, как максимум на прибавление в королевской семье сразу в двойном размере - мальчика и девочку.

   Подданные недоумевали. Подданные опасались. Подданные надеялись. Король хранил молчание. Наместник ловко увиливал от вопросов. Маг улыбался. Игра продолжалась.

   - Ваше величество, - Костяшка многозначительно кашлянул и нетерпеливо заерзал на стуле, - время, - он бросил выразительный взгляд за окно.

   Там краешек солнца непозволительно близко подобрался к линии горизонта. Действительно, время. Само превращение из человеческой ипостаси в костяную проходило как раз в промежуток ныряния солнечного диска на ту сторону земного полушария, а я, задумавшись о великих ратных делах королевства, совсем об этом забыла.

   Встала, давая понять, что обед закончен. Подданные с облегчением на лицах, поднялись из-за стола. Не думаю, что кто-то из них желал присутствовать на массовом терянии человеческого облика. Боюсь, такого бы мне здесь не простили, а к бунту я еще не готова. Даже до камер не дошла и службу законности и порядка, если она здесь имеется, не проинспектировала.

   Я поднялась к себе. Задумалась на мгновенье - а может, не стоит? Упрямо тряхнула головой - стоит. Я должна увидеть это сама.

   Подошла к зеркалу, скинула плащ. Симпатичный скелетик. Все пропорционально, а длина ног вообще радует. И зачем, спрашивается, было комплексовать? Но фея, зараза, не могла сделать, как у всех - днем человек, ночью скелетина? Выставила, в итоге, белой вороной. Ненавижу. И фей, и ворон.

   Красноватые лучи подкрашивали белые кости в розоватый оттенок - почти мило. Затем внутри слева от позвоночника начало темнеть, наливаться бордовым. Бух-бух, проснулось спавшее до этого момента сердце. От него потянулись во все стороны ниточки сосудов. Мешком повис желудок, и резко захотелось есть. Подняла глаза выше - в черепе белела волнистая субстанция, стремительно обрастая нужными элементами. Взгляд вниз - мышцы обтекали кости, одевая их в кровавый наряд и последним аккордом - снизу вверх появилась кожа, голову оттянула привычная тяжесть волос - и нахлынули все потребности разом. Есть, пить, мыться и в туалет.

   На ватных, после пережитого, ногах я прошествовала в ванную комнату. Пожалуй, это был слишком смелый эксперимент. Меня слабо потряхивало, а перед глазами все еще стоял вид собственных внутренних органов. Эх, будь я врачом - хоть диагностику бы провела, а так только психику довела до нервного срыва, а пользы никакой. Нет, определенная польза есть. Теперь я точно знаю, что хочу слинять из королевства как можно скорее и, пожалуй, все равно с кем.

   Я придирчиво оценила свое отражение в зеркале, вспомнила королевский портрет... Ладно, начнем с короля, а там как получится.

   К началу костяных танцев я все же опоздала. Сначала долго мылась, сушила голову под теплым, явно магическим ветродуем. Когда вышла из ванной комнаты, меня поджидали два скелетика, присевших в синхронном реверансе - служанки. Наконец-то! Я уж думала, с бальным платьем мне самой придется мучиться. Вдвоем они справились неплохо - накрутили что-то изящное на голове, запихнули меня в декольтированное зеленое платье с пышными юбками и кружевом на рукавах, затянули корсет. К наряду я сама подобрала украшения - изумрудные серьги и ожерелье. Зеленые камни, оправленные в золото, смотрелись изысканно и в тоже время шикарно.

   Покрутилась перед зеркалом и осталась довольно - черные волосы забраны вверх, один локон спускается на лицо, зелень изумрудов оттеняет серые глаза, и даже во взгляде появилось нечто величественное. Кто сказал, что во мне нет королевской крови?

   Перед тем как начать одеваться, плотно перекусила - Костяшка молодец, не оставил королеву голодной, позаботился, чтобы в комнату принесли поднос с едой.

   Спустилась в зал. А там уже начали без меня. Звучала заунывная мелодия, в аккомпанемент только собачьего воя не хватало, на зеленом полу ровными рядами танцевали скелеты - кланялись, приседали и, подавая друг другу костяные руки, кружились, меняясь местами. Белые шары светили ровно, давая много света, в зеркалах странным образом перемешивались отражения, и казалось, по залу перемещаются многорукие и многоногие костяные чудовища.

   Зеленое с белым, белое с зеленым - идеальное сочетание. И я в зеленом платье на троне вполне вписываюсь в окружающий стиль. Вот только вписываться не хочется. Сижу и не понимаю: это мой бал или чей? Мало того, что не дождались моего монаршего появления, так еще игнорируют - танцуют себе, как ни в чем не бывало. А где, собственно, очередь из кавалеров, жаждущих меня оттанцевать? Или моему величеству положено изображать мебель? Что-то я не понимаю в здешних правилах, а значит, пришло время их менять под себя.

   Поднялась с трона и величественным зеленым ледоколом врезалась в белую костяную толпу. Фигура танца мгновенно сломалась, подданные волнами шарахнулись в стороны, пропуская меня вперед. Сбоку от входа наверх вела лестница на второй этаж, где на невысоком балконе сидели несчастные, мучающие мои уши и свои инструменты.

   Музыка затихла, как только я ступила на лестницу. Честно, думала, музыканты сбегут - нет, остались. Видать, выход с балкона был только один.

   - А ну-ка, подвинься, - скелета просто смело со скамейки, и я осталась единоличной хозяйкой инструмента. Руки привычно легли на клавиши. Пробежались, отыскивая знакомые ноты - немного неудобно, но приспособиться можно. Память упорно предлагала ей довериться, мол, все знаю и помню, только пусти поиграть.

   Если не можешь прекратить безумие, возглавь его и сделай все по-своему.

   Пальцы не определились с выбором, и беспорядочные ноты рвались в зал. Это еще не мелодия, нет, всего лишь проба звука, но как же она радует сердце. Привет тебе, прошлое. Мое милое прошлое, которое не убить до конца ни одной, даже самой крутой фее.

   "Как всё началось, под какой звездой

   За какой чертой ты стал моей судьбой

   За каким холмом из ненужных фраз

   Пролился туман твоих печальных глаз

   Мой ласковый и нежный зверь

   Я так люблю тебя поверь

   Мой ласковый

   Мой ласковый и нежный зверь..."

   (Вальс "Мой ласковый и нежный зверь".)

   Последние щемящие душу звуки вальса отзвучали, мой голос стих, и в зале воцарилась тишина. Подозрительная такая тишина. Пришлось встать из-за инструмента и осмотреться.

   Подданные тесной толпой стояли перед балконом и почему-то не танцевали. Непорядок. Я для них стараюсь, играю, а они столбиками простаивают.

   - Как ты, простите, вы, ваше величество, красиво поете, - нарушил тишину один из скелетов. Взяла на заметку - просто так королевам не тыкают. Если нельзя внешность определить, хоть голос постараюсь запомнить.

   - И так проникновенно, - промакнул пальцами пустые глазницы черепа еще один.

   Дальше возгласы восхищения посыпались со всех сторон. Публика потихоньку впадала в ажиотаж и культурно так, можно сказать, изящно сходила с ума.

   - ТИХО! - я подняла руку. Голос у меня громкий, зычный, разом перекрыл гомон толпы, - если вам понравилось мое пение, тогда не откажите в любезности, разучить со мной этот танец. Называется он вальс. Сейчас я сыграю что-нибудь простое, а затем покажу движения.

   Всегда была уверена, что ничто так не стимулирует человека к деятельности, как жгучее желание остаться живым и невредимым. Казалось, это практически невозможно - разучить незнакомую мелодию на слух за столь короткое время. Однако под моим чутким и, не скрою, требовательным руководством дело шло на лад, и скоро под сводами бального зала зазвучали звуки бессмертного вальса. Имя композитора и название я так и не вспомнила, но была уверена - играем что-то классическое, воздушное, а главное, не сложное для воспроизведения.

   Струнные несмело вступили в партию вслед за клавишными, дудочка колебалась дольше всех, но смогла влиться в мелодию и она. Мое многозначительное "кхм, кхм" и ласковая улыбка чудным образом помогали музыкантам быстро избавляться от ошибок и фальши в игре.

   Пришла пора для танцевальных занятий. Приподнимая подол платья - не навернуться бы на лестнице, я спустилась вниз. Заслужившиеся подданные не сразу просекли новую угрозу.

   - Эм, мужчина? - я шагнула к ближайшему скелету. Тот аж подпрыгнул от неожиданности.

   - Прошу прощения?

   Приятный бас, значит, мужик. Вносить уточнения не стала, просто продолжила наступление, пользуясь тем, что жертва пребывает в состоянии обескураженности.

   - Руку чуть выше талии, вторую мне. На ноги не наступать, следить за ритмом. И не надо так бояться, - мне пришлось подтянуть скелет к себе, так как он упорно старался отодвинуться подальше, - ничего сложного в танце нет. И раз, два, три.

   Мы неуклюже закружились по залу. У меня в одной руке подол платья, во второй костяная рука, но главное танец.

   - Череп выше, на ноги не смотреть. Не смотреть, я сказала. Мелодию сердцем чувствовать надо, а не ногами выводить. И? - я остановилась. Мы стояли в центре зала - вокруг жались к стеночкам странно притихшие подданные, - а где поддержка королевы, я не поняла? Или мое величество должно за всех отдуваться? Наместник, как у тебя с танцами?

   - Плохо, ваше величество, - честно признался Костяшка, выступая вперед.

   - Тогда советую, вспомнить, у кого хорошо, - намекнула.

   - Ваша светлость, разрешить вас пригласить, - первый понятливый шагнул к своей даме, та вздрогнула, жалобно повертела черепом по сторонам, но все же приняла руку кавалера.

   - Вот и чудесно, - я ободряюще улыбнулась.

   И раз, два, три.

   По зеленому мраморному полу кружились уже три пары, затем их стало пять, восемь... Число поклонников вальса неумолимо росло. И пусть у дам не было роскошных платьев, а кавалеры не щеголяли отглаженными костюмами, вальс оставался вальсом.

   Мы танцевали под одну и ту же мелодию десятый раз, не меньше. И с каждым проигрышем, музыканты играли все более уверенно, а под конец - почти идеально. На третий танец моего кавалера решили спасти, и меня пригласил другой скелет. Он вел более уверенно, почти властно, однако к беседе был не расположен, да и я не стала выпытывать его имя. Зачем, когда кости черепа для меня все на одно лицо. Подданные вспомнили, наконец, о своей обязанности развлекать королеву или просто осмелели, и теперь каждый танец я начинала с новым партнером. После десятого ноги уже гудели, пол странно кружился перед глазами, и жутко хотелось спать.

   - Наместник, - я уловила взглядом знакомый приземистый силуэт скелета, - не пора ли скомандовать отбой? В смысле, закрытие бала.

ГЛАВА 5.

"-- Это не поможет! Нельзя поверить в невозможное!

   -- Просто у тебя мало опыта. В твоем возрасте я уделяла

   этому полчаса каждый день! В иные дни я успевала

   поверить в десяток невозможностей до завтрака!"

   Льюис Кэрролл "Алиса в Стране Чудес".

   Шум из библиотеки, которую я выбрала в качестве совещательной комнаты, был слышен еще на подходе. Да и слуги вели себя странно - слишком много их, словно невзначай, прохаживалось по второму этажу. Надо отметить, что за эти дни дворец ожил - заработала кухня, около входных дверей теперь стояли стражники, а служанки незаметными тенями скользили по комнатам, наводя порядок. Как пояснил Костяшка, иногда между появлением новой королевы и уходом прежней проходила пара месяцев, и дворец в это время стоял пустым, а слуг распускали по домам.

   - Добрый день.

   Ух ты, твою мать, сколько народу набилось! Полный аншлаг. От зелено-белых мундиров с золотыми эполетами рябило в глазах, зелень была немного разбавлена темно-синими, красными и даже желтыми придворными камзолами. Я в своем любимом плаще среди всего этого великолепия красок, словно черная ворона среди стаи райских птиц, смотрелась мрачно, сурово и крайне недовольно.

   У нас, что лекция, шоу или бенефис одного актера, тьфу, актрисы? Надо же, сколько жаждущих перемен... Наводит на определенные размышления. Либо я придумаю, куда перенаправить силы этих энергичных, либо они разберут здание королевства на мелкие кубики. Застоялись мальчики, однозначно.

   - Добрый день, ваше величество, - нестройно откликнулись собравшиеся, бодро подскакивая с мест.

   Я прошла к столу, села во главе, жестом разрешая садиться остальным.

   - Отрадно видеть, как много у нас людей, душой болеющих за судьбу королевства.

   Народ настороженно молчал. В глазах открытое недоверие и легкая заинтересованность. Девчонка, да еще без памяти - что она может предложить толкового?

   - Я сейчас расскажу, как мне видится наша ситуация, а генерал Шнельсар поправит, если что не так.

   Я ободряюще улыбнулась старичку, тот горделиво приосанился - саму королеву исправлять дозволили.

   - Три года назад, когда вы добровольно приняли проклятие, все казалось не таким страшным. Но..., - я сделала многозначительную паузу и оглядела скисшие лица подданных.

   - Мы ни о чем не жалеем, - мгновенно встрял Костяшка, нервно кося глазом влево.

   - Согласна, для подобного разговора сейчас не место и не время.

   Король здесь. А вы, любопытны, ваше величество.

   - Поговорим лучше о том, что происходит в стране. За три года армия никуда не делась, но вот боеприпасы сами собой из воздуха не появляются. Одним холодным оружием много не навоюешь, - я развернула свои записи, - порох вам поставляют гномы, верно, наместник?

   Костяшка уныло кивнул.

   - А сколько военных операций прошло за три года, генерал?

   - Четыре крупных и семь мелких, - доложил Шнельсар.

   - Неудачные попытки выжить пиратов и стычки с лахарцами, - я расшифровала, - с морскими разбойниками разберемся потом. Там не все так просто, с моря они защищены лучше всего, а с гор к ним не сунешься. Рельеф местности не позволяет протащить тяжелое вооружение до их крепостей. Если сразу не получилось, то теперь нахрапом точно не возьмешь. А стоит ввязаться в войну, как тут же на ослабленный север двинуться лахарцы. Неудобный у вас сосед, что и говорить. Земли у них бедные, народу много, в управлении бардак. Раньше они вас боялись, но в последнее время осмелели - слишком много заманчиво слабых мест появилось в обороне.

   Военные дружно вздохнули. О слабых местах они были осведомлены лучше других.

   - Речь о лахарцах и пойдет. Мое предложение - если нам не избавиться пока от проклятия, надо сделать так, чтобы проклятие работало на нас.

   Подданные удивленно запереглядывались.

   - Все не так уж и сложно, - пояснила, - пустим слух, что в результате попыток снять проклятие, был получен неожиданный результат, и теперь проклятие можно распространять на других людей без их добровольного на то согласия и без помощи феи. А для того, чтобы в это поверили, проведем спец операцию на границе. Похитим три-четыре отряда стражников, из тех, что постоянно охраняют периметр и убедим их, что они стали скелетами на одну ночь. Уважаемый Лектариус, вы ведь сможете скопировать голоса стражников?

   - М-м-м, думаю, это возможно, - осторожно пообещал маг.

   - Часть усыпим, а второй продемонстрируем скелеты с наведенными голосами. Перед этим проведем тщательную разведку и выясним детали биографии, имена и прозвища каждого, чтобы не проколоться.

   - Но не вызовет ли это обратный эффект? - задал вопрос высокий военный с темными волосами и красивым холеным лицом, - и вместо запугивания мы получим агрессию. Лейб-капитан Хэркинсон, ваше величество, - представился он.

   - Отправим дипломатическое письмо, мол, не хотели, оно само так вышло. Теперь не знаем, что с этим делать, но на всякий случай предупреждаем, если кто к нам сунется.... вынуждены будем применить, как оружие массового поражения.

   - Неплохо, неплохо, - толстый мужчина в серо-голубом камзоле задумчиво потер подбородок, - может и сработать. Оружие массового поражения, как звучит, а? Только есть небольшое уточнение, не нужно организовывать похищения - небольшие отряды лахарцев сами часто гуляют по нашей территории, промышляют мелким разбоем. И мы в своем праве испытать на них, так сказать, новое оружие.

   Дальше заговорили все разом. Воздух сотрясался от яростных споров, мелькали листы бумаги, на которых спешно вырисовывались схемы будущих операций, время от времени эти схемы в виде мелких клочком летели на пол, и на столе возникали новые. Работа кипела.

   - А я в вас и не сомневался, - ко мне поближе пересел маг.

   - А были сомневающиеся? - холодно уточнила.

   Костяшка как-то странно вздрогнул, напрягся, но говорить ничего не стал.

   - Пять золотых, - многозначительно глядя в его сторону похвастался Лектариус.

   И это первые лица королевства, н-да.... Но не будем о грустном. Как бы я ни старалась, авторитет за пару дней не заработаешь, даже с помощью сковородки.

   - Наместник, а не пора ли нам перейти ко второй части моего выступления? - мягко предложила.

   Костяшка немного расслабился, видимо все же ожидал моего возмущения. Пари я не простила, просто отложила разбирательство на потом, с глазу на глаз, так сказать.

   Чувствуя свою вину, наместник расстарался.

   - ТИХО! - вопль ураганом пронесся по библиотеке, сметая с подданных творческий настрой, красноречие и азарт, даже беспорядок куда-то разом подевался, а мусор стыдливо забился по углам.

   - Её величество говорить будет, - добавил сурово.

   От удивления забыла начало заготовленной речи. Вот теперь верю, что этот человек - действительно наместник. Надломленный проклятием, доведенный до нервного срыва истеричными девицами-королевами, утомленный проблемами со снабжением и вооружением армии, но продолжающий бороться за счастье короля и всей страны. Хм, может орден для него придумать? Рановато, пожалуй. Слишком щедрые правители живут недолго и небогато.

   - Сейчас вы все активно обсуждали идею обмана лахарцев. Однако не одних них затронет данная мистификация. Слухи пойдут дальше, и не окажемся ли мы в полной изоляции? - я обвела притихших подданных внимательным взглядом. Странно, что никому из них не пришел этот вопрос в голову. Кинулись обсуждать, а о последствиях не задумались.

   - Гномы, - прошептал кто-то в задних рядах.

   - Вот именно, - я согласно качнула черепом, - уважаемые гномы не будут слишком рады получить данную информацию о своих покупателях. Но здесь есть одна тонкость. За эти три года я полагаю, продолжать торговлю с нами решились лишь несколько кланов.

   - Родов, - поправил меня Костяшка, и тут же сам испугался своей смелости, - ох, простите, ваше величество.

   - Ничего, ничего, - я сегодня сама милость, - пусть будет родов. И старейшинам можно заранее отправить извещение о грядущей военной операции. Есть риск, конечно, что они продадут информацию лахарцам, но с другой стороны торговцы предпочитают иметь дело с сильными и надежными покупателями. А наша новая тактика лишь прибавит веса в их глазах.

   - Не думаю, что гномы пойдут к лахарцам, - покачал головой наместник, - мягко говоря, они недолюбливают друг друга. Давным-давно Лахария нанесла тяжкое оскорбление горному народу, и те до сих пор их не простили.

   - Отлично, - я повеселела. Честно говоря, в моем безумном плане было так много слабых мест и непродуманностей, что я сильно сомневалась, что его вообще станут слушать, но оказалось, у моих подданных с безумными идеями дела обстояли еще хуже, - теперь можно перейти и к нашей второй проблеме.

   В библиотеке мигом установилась мертвая тишина. Вот она минута славы - на меня были нацелены десятки внимательных глаз, передние подались вперед, чтобы не пропустить ни одного слова, почтительное уважение и заинтересованность во взглядах. М-м-м, чувствую себя... королевой.

   - Как я уже говорила, глупо идти напролом и пытаться лобовым ударом выбить пиратов с побережья. Да и считать их обычными пиратами уже нельзя. Они обустроились, выбрали себя короля и совет капитанов, если я не ошибаюсь. Это почти государство, готовое защищать свои территории.

   Мужчины недовольно зашумели. Считать пиратские гнезда государством, им явно не хотелось.

   - Я предлагаю применить другую тактику - точечных ударов. Горы идеально подходят для размещения баз небольших диверсионных групп. Их задача будет самостоятельно разрабатывать операции и наносить максимальный урон противнику - портить еду, жечь корабли, взрывать здания, убивать и незамеченными, - я подчеркнула, - или с минимальными потерями отходить обратно в горы. Понимаю, что с вооружением ситуация непростая, но советую включить в подготовку таких групп воровские навыки, и они смогут сами обеспечивать себя боеприпасами.

   - Как вы сказали: диверсионные? - с трудом повторил незнакомое слово генерал.

   - Партизанские, - пояснила я, - хотя правильнее все же диверсионные. Такой практики, как я понимаю, у вас нет. Но здесь главное принцип - уколоть побольнее и отступить без потерь. Вам понадобятся хорошо оборудованные тайные базы в горах и проводники из местных. Главное, нападать постоянно, не давая расслабиться. У этих гадов земля должна гореть под ногами. Пусть даже ночью во сне помнят, что они на чужой земле.

   - Да! Пусть помнят! - поддержал меня молоденький военный, импульсивно вскакивая с места.

   Через мгновенье библиотека превратилась в полный бедлам - мужчины хлопали друг друга по плечам, что-то громко выкрикивали - каждый своё. Ну, чисто дети. Еще ничего не сделали, а уже празднуют.

   - И почему мне все больше хочется, чтобы вы оказались мужчиной? - тихо прошептали на ухо.

   - Намекаете, Лектариус, на должность главнокомандующего? - уточнила я, - и даже не просите. Я от практики так же далека, как вы сейчас от своего желания.

   Эх, знали бы вы, ваше величество, с каким искушением мне приходится бороться. От поста главнокомандующего до трона - один шаг и не слишком большой. Что мешает его сделать? Завоевать любовь подданных, пара побед и меня на руках носить будут, устроить несколько провокаций неудачника-короля и... Люди, приближенные к власти, не дураки. Они прекрасно умеют просчитывать будущее, и им тоже хочется жить в сильной, процветающей, а главное, не в проклятой стране.

   Нет во мне королевской крови. Была бы - не терзалась сейчас угрызениями совести. Когда за плечами не одно поколение удержавшихся на троне, подобные сомнения не возникают. Они вымирают еще в утробе матери. Есть трон - надо брать. А внешность... Красивых мужчин не так уж мало. Да, и как говорится, с лица воду не пить. Была бы умнее, да смелее - давно бы приняла правильное решение. И короля, и проклятие - одним ударом. Эх... понимаю, что дура, а сделать ничего не могу. Кишка тонка.

   Дам я вам шанс, ваше величество, сегодня ночью. Последний или нет, пока не знаю, но вам самим решать, как этим шансом распорядиться.

   К ночи дворец затих. Слуги еще до заката разбрелись по комнатам, как впрочем и стражники. Напади на нас кто-нибудь и лучшего времени не выбрать. Я представила сражающихся воинов, которые на ходу превращаются в скелеты... А может и не лучшее, если только атакующие не имеют стальные нервы.

   На этот раз я не стала геройствовать, а просто зарылась в постель. Вылезла, когда в комнате наступили плотные сумерки. Здравствуйте, родная попа и не менее родная грудь. Далее, как обычно - отмокание в ванной, плотный ужин и...

   Переливчатые звуки музыки оторвали меня от тяжкого выбора подходящего для ночной прогулки дворцового наряда.

   Любопытно, это кто у нас такой наглый, что к величеству не побоялся на балкон ночью влезть? Хотела игнорировать, но музыка дергала за струны души и звала выйти наружу. Ну, что же... посмотрим на наглеца. Да и показательная казнь давно в планы просится.

   Я накинула длинный халат и вышла на балкон.

   - Доброй ночи, ваше величество, - темный силуэт на перилах качнул широкополой шляпой. Он сидел, опираясь на согнутую ногу, вторую свесив вниз. В руках нечто напоминающее мандолину. Черная шляпа, черный плащ - да, мы почти родственные души.

   От бархатистого голоса по спине побежали мурашки, а в голове стало непривычно пусто. Пальцы незнакомца медленно тронули струны, и мне показалось, как что-то оборвалось в душе и полетело вверх вместе с раздавшейся мелодией.

   Ночь, завораживающая музыка, впереди тенями лежит проклятый город, встающая над горизонтом луна, словно прожектор на сцене... И нас только двое: я и он.

   - Ваше величество? - спросила и сама осознала, какую глупость сморозила.

   Руки у незнакомца были вполне человеческими, а из-под тени шляпы проглядывал силуэт небольшой бородки.

   Негромкий смех рассыпал бархатистые смешинки по балкону.

   - Боюсь, ваше величество, я не могу похвастаться столь высоким положением.

   Его голос смолк, а мне до боли хотелось, чтобы он продолжал звучать. Пусть мелет ерунду, говорит о чем угодно, но не замолкает. Что это? Помешательство? На мгновенье мозг все же соизволил очнуться и отправить разбушевавшиеся гормоны погулять.

   - Жаль. У меня на сегодня в планах только его величество.

   Я была готова добавить "но" и не одно, однако незнакомец меня опередил.

   - В таком случае не смею мешать.

   Склонил голову, прощаясь, и одним движением перемахнул через балюстраду. Надо ли говорить, что вместе с ним рухнуло вниз и мое сердце. Вскрикнув, я бросилась к ограде балкона. Увы, темнота мгновенно поглотило незнакомца, сердце исчезло там же.

   Твою мать! Сердце вернулось, боль осталась. Да, что за жизнь? Что за королевство такое? Только встретишь мужчину, а он оказывается не тем, не там и, вообще, скорее призраком, чем человеком.

   Эх, ваше величество, надеюсь, вы оцените мои жертвы. В противном случае, рискуете получить врага, вместо потенциальной жены. Мое терпение не бесконечно. Оно вообще практически на исходе.

   Из дворца я выбралась злая на всех: на себя - нашла время на мужиков западать, на короля - какое свидание сорвалось, на черного музыканта - пришел, запал в душу и ушел, оставив после себя лишь аромат тайны, на Костяшку - выбрал же время усилить охрану дворца и загнать патрули в парк, а королеве теперь из собственного дворца незаметно не удалиться, приходится по кустам ползать. Хорошо еще, что на дворе позднее лето и не холодно на травке поваляться.

   Уф, вроде прошли. Когда огонек фонаря скрылся за углом, я встала, отряхнула юбку, поправила завязки на плаще. Темно-синий плащ пришлось обрезать, чтобы не цеплялся за кусты, а на юбке сделать разрезы по бокам до бедра.

   Я крадучись, двинулась в дальнюю часть парка, где находилась калитка для слуг, запирающеяся на засов изнутри. После моего триумфального выступления Костяшка и Лектариус размякли, подобрели, а маг на ужине вообще отличился повышенным красноречием. Мне не составило труда вывести его на интересующую меня тему.

   - Где живет король? Так после смерти родителей, он приказал выстроить себе отдельный дом. Вон, там на холме колоннами белеет. Здесь по прямой недалеко будет. Как раз от служебной калитки пройти можно.

   Я уже была почти у цели, когда рядом в темноте кто-то завздыхал, заворочался. Мамочки! Присела, замерла. Через пару томительных секунд в мозге щелкнуло: это же псарня, про которую рассказывал наместник. Я хотела её посмотреть, но закрутилась с делами и забыла.

   Зажгла фонарь, прикрыв его подолом плаща. В клетке недовольно поднял череп собачий скелет. Зевнул, продемонстрировав отличные белоснежные клыки.

   Я присела на корточки.

   - Привет! - в душе шевельнулось что-то теплое. Всегда мечтала о собаке... Мечту помню, собаку нет. Эх, чувствую, нереализованной осталось мечта.

   - Хочешь погулять? - предложила и сама удивилась своей смелости.

   Животное удивилось не меньше. Посмотрело на меня, затем повернуло череп в сторону себя... Так и читалось: слепая али дурная со скелетом гулять идти? Но я не сдавалась. Уж больно не хотелось одной бродить по городу. Наместника, понятное дело, я позвать не могу. Маг слишком мутен. Никому больше я не доверяю, а собака, даже если захочет, не выдаст нашу ночную прогулку.

   - Ну, что тебе стоит, а? - я состроила просительную гримасу, - погуляешь, разомнешься, воздухом подышишь. Смотри, какая чудная ночь.

   Собака наклонила череп набок, пытаясь сообразить, что на самом деле мне от нее нужно.

   - Давай, пошли, - я поднялась, сдвинула щеколду на запоре и распахнула дверь. Скелет неторопливо поднялся, потянулся, еще раз зевнул, клацнув зубами и, вальяжно перебирая костяными лапами, вышел наружу.

   Мамочки, какая же это собака? Это монстр, а не собака. Она же в холке мне по пояс будет. Кажется, кто-то погорячился с компанией. И как-то сразу приходит в голову мысль, что королева ты фальшивая, а королевская собака вообще не обязана тебя слушаться или не кусать.

   Но тварь агрессии не проявила, подошла, ткнулась черепом в руку.

   - Хорошая собака, хорошая, - осторожно провела рукой по голове. Скелетный хвостик слабо дернулся, - вот и умничка. Буду звать тебя Тиной. Идем, пока стражники нас с тобой не засекли. Только тихо.

   Тина понятливо затрусила сбоку. Я открыла калитку, шагнула на свободу. Хорошо-то как! Рядом успокаивающе цокали коготки Тины, темные улицы лежали придушенные проклятием, а над головой сияло, переливаясь разноцветными точками, бесконечно-глубокое звездное небо. Оно висело так искушающе близко, что казалось, достать его можно было даже с крыши дворца.

ГЛАВА 6

"- Серьёзное отношение к чему бы то ни было

   в этом мире является роковой ошибкой.

   - А жизнь - это серьёзно?

   - О да, жизнь - это серьёзно! Но не очень..."

   Льюис Кэрролл "Алиса в Стране Чудес"

   Добраться до жилища короля оказалось очень просто - улица попетляла немного, пересекла пару симпатичных площадей со статуями в центре и вывела на набережную.

   Мы с Тиной перешли по горбатому мостику с коваными перилами и в нерешительности замерли около парадных ворот. Н-да, бесполезно было ожидать, что их оставят на ночь открытыми. Я с тоской прикинула высоту, потрогала холодные железные прутья.

   - Пошли, Тина, поищем черный вход. Здесь нам точно не перебраться.

   Собака оглянулась на меня, а затем в одно мгновенье протиснулась сквозь прутья и исчезла в темноте парка. Вот же, зараза! Хорошо ей, скелетине, а мне с моими формами только напролом. Ничего, мы не гордые, мы и в обход можем.

   Я двинулась налево. Фонарь притушила еще до моста - нечего светиться перед охраной его величества. Мне только скандала не хватает. Одно дело устроить приватную встречу, и совсем другое быть выловленной на подходе к спальне его величества. Мне ловиться никак нельзя. У королев репутация должна быть кристально чистой, как слеза.

   Через сотню метров променада обнаружилась скромная такая калитка служебного входа, естественно, закрытая. Я поплевала на руки, подтянула повыше юбку и отправилась покорять преграду. Добравшись до верхней части калитки, немного передохнула, сняла подвешенный на железный завиток узора фонарь и перевесила на ту сторону. Теперь можно и спускаться. Перекинула ногу и, оттолкнувшись, просто спрыгнула вниз на дорожку. В полете что-то рвануло назад и вместо красивого приземления на ноги, я рухнула на пятую точку.

   Твою, ж, ласковую... Встала, отряхнулась, отобрала у калитки оттяпанный кусок плаща, улики оставлять не будем, забрала фонарь и с мрачным видом потопала в сторону особняка.

   На полдороге меня чувствительно толкнули в бок.

   - Сволочь, ты, Тина, - высказалась, держась за левую грудь, из которой пыталось выбраться наружу испуганное сердце, - так ведь и до инфаркта довести можно. Вот кто тебя тогда от проклятия спасать будет?

   Скелет склонил череп набок, сделав вид, что глубоко и полностью раскаивается. Я мысленно дорисовала поникшие уши, виноватый взгляд, добавила весело помахивающий хвост.

   - А, что с тобой разговаривать, - махнула рукой, поворачиваясь, - никакого уважения к королевской персоне.

   Тина тут же попыталась поймать взмахнувшийся перед мордой подол плаща. Пришлось срочно спасать остатки и без того порванной одежды.

   - С ума сошла, хочешь меня голой к королю отправить?

   Судя по виду собаки, та ничего не имела против.

   Между тем тропинка привела нас аккурат к задней двери дома. Отлично. Не успела я придумать, как именно мне проникнуть внутрь, как Тина, нажав лапой на ручку двери, распахнула её, и уже второй раз за сегодняшнюю ночь наглая псина вырвалась вперед.

   - Тина, зараза, вернись сейчас же, - прошептала, перешагивая через порог. Где-то в темноте раздалось тихое цоканье, шелест, и все затихло. Ну, просто замечательно. Найду, придушу. Тоже мне, воспитанная собака с королевской псарни. Тварь она, а не собака. Ну, разве можно вот так без спроса в дом ломиться? Да еще с грязными лапами. Щаз перекусает кого-нибудь, а мне потом отвечать.

   Я зажгла фонарь - последнее дело в темноте по чужому дому шариться, прикрыла свет рваным подолом и пошла по коридору. Так, кухня, комнаты слуг - ничего интересного. Ломиться в спальню его величества без подготовки я не планировала. Гораздо полезнее было разведать обстановку, посетить кабинет, например. Среди бумаг можно было найти много чего любопытного, взять, хотя бы современный портрет главы королевства - вдруг он подурнел за десять лет, а я тут зря о внешности переживаю.

   Но как это обычно бывает, реальность чихать хотела на любые планы.

   Из крыла прислуги я попала в просторный холл, вверх уходила лестница на второй этаж, прямо виднелась темная арка еще одного коридора, а сбоку от нее в неплотно закрытую дверь пробивалась ниточка света.

   Интересно, кто это у нас полуночничает?

   Приоткрыла дверь и замерла на пороге. Теплый свет свечей заливал белоснежную скатерть стола накрытого на две персоны, пустые хрустальные бокалы томились в ожидании вина, а роскошно украшенные блюда притягивали к себе взгляд.

   - Доброй ночи, - из кресла, стоящего около камина, поднялся скелет. Одна его рука лежала на черепе Тины, почесывая собаку где-то в районе уха.

   - Я знал, что ты придешь, - поведал мне его величество.

   "Знал он", - фыркнула про себя, начиная злиться. Ненавижу, когда кто-то вмешивается в мои планы и ломает их, а еще больше не люблю, когда мои ожидания о человеке не оправдываются.

   - Мог бы и калитку открыть, - я одернула плащ и с независимым видом уселась в кресло.

   - Боялся, что тебя это насторожит, но я оставил дверь открытой, - его величество село напротив, Тина тут же пристроила голову ему на колени - предательница.

   - Как узнал?

   - Ты вчера интересовалась, где я живу. Я посмел предположить, что столь деятельная особа не просто так высказала свой интерес.

   Маг, сволочь, донес. А может, и не он. За ужином человек десять народу было, вот голову даю на отсечение, что каждый помчался к королю с приватным докладом и еще бесплатными советами в довесок.

   Нет, а его величество каков? Мало того, что догадливый, так еще и умный. Неприятный сюрприз.

   - Ты злишься, - проявил наблюдательность король.

   Я промолчала, упрямо глядя на рыжие язычки пламени в камине. Стол он накрыл, свечи зажег, пусть дальше сам разговор и ведет.

   - Может, попробуем для начала познакомиться? - в голосе его величества появились легкие нотки растерянности.

   В ответ пожала плечами - почему бы и нет.

   - Пове... э-э-э, можно просто - Ивар.

   Я оценила краткость. Похоже, его величество всерьез настроен на встречу.

   - А как мне называть тебя...

   Я покосилась в его сторону - король с задумчивым видом смотрел в камин, словно пламя могло подсказать ему мое имя. Ну-ну.

   - Твое величество - слишком официально, королева - холодно. Можно, я буду звать тебя Надежда?

   От тихого напряженного голоса Ивара мне стало не по себе. В комнате ощутимо похолодало, а в душе зашевелились запоздалые страхи - проклятие, чтоб ему провалиться. Неужели, это на самом деле настолько ощутимо? Я ведь, можно сказать, в метре от эпицентра. И каково приходится его величеству, если даже я чувствую себя не в своей тарелке. Хотя... ко всему можно привыкнуть. Вопрос лишь цены того, что перетянет часть ощущений на себя.

   - Последняя? - пошутила.

   - Все может быть, - без тени улыбки ответил он.

   - Ты не голодна? - внезапно встрепенулся, рукой махнув в сторону накрытого стола.

   - Нет, спасибо, я перед выходом перекусила.

   Как ни красиво был накрыт стол, а гнетущая обстановка в комнате к трапезе не располагала.

   - Тогда может, выпьем за встречу?

   Ого, а вот и противовес. Интересно - начинающий, прогрессирующий или сформировавшийся в устойчивую привычку.

   - Почему бы и нет.

   Я не стала отказываться. Сама давно хотела заныкать бутылку-другую к себе в комнату. На торжественных обедах мне не выпить, а на ночных подносах алкоголь королеве не полагается. Вот и маюсь... А главное, столько поводов с горя напиться!

   Король торопливо поднялся, прошел к столу. Н-да, осанку, грацию движений ни одним скелетом не замаскируешь, особенно если все это с детства в голову заложено.

   Ивар передал мне бокал с рубиновым вином, себе же достал из-за кресла странный сосуд из темного стекла, открыл - оттуда повалил красноватый дым. На мой удивленный взгляд пояснил:

   - Выдумка Лектариуса. Перегнано особым способом, чтобы можно было по ночам пить.

   Однако, маг, каков затейник. Днем ему, видите ли, напиваться не с руки, тоже мне - эстетствующий алкоголик. Чувствую, надо начинать думать о политике трезвости в королевстве.

   - За встречу! - король отсалютовал своим перегнанным пойлом, я в ответ качнула хрустальным бокалом.

   - Ну, рассказывай, как дошел до такой жизни, - первый глоток принес с собой аромат жаркого лета, с насыщенной ноткой сладких ягод и легкой кислинкой. Отлично. Я не боялась, что вино отравлено. Его величество - последний человек в королевстве, кому выгодна моя смерть.

   - А что рассказывать, - скелет обреченно махнул рукой, - самое главное ты уже знаешь. Принц, единственный сын. Я ведь жениться собрался, когда родители погибли. Дальше траур, малая коронация. Ты, скорее всего, не в курсе, что несовершеннолетний король может быть коронован после рождения наследника.

   Отличная логика: родил сына - готов управлять государством.

   - Так почему не женился?

   - Дурак был, - вздохнул его величество, - все сомневался - любит или нет. Я ведь даже на свидания под личиной ходил. Хотел, чтобы она меня как простого человека полюбила, а не как принца.

   Король потянулся за второй порцией. Глотнул. Я поддержала. Мрачная тема неудавшейся жизни требовала алкогольной подпитки.

   Тина вытянулась вдоль камина, голову попыталась пристроить на моей туфле - но я из вредности подогнула ногу под себя. Псину я еще не простила. Могла бы и предупредить о короле, тогда я бы не стояла с глупым видом на пороге комнаты.

   - И доигрался. Отказала?

   Скелет опустил голову.

   - Сказала, что не может доверять тому, кто боится открыть свое настоящее лицо.

   Только мужчина может пару лет тянуть со свадьбой, играя в мистера фальшивое лицо, а затем "осчастливить" невесту предложением руки и сердца, а заодно и трона, наивно считая, что поступает правильно. Умная женщина воспримет данный обман, как личное оскорбление, и если ей не нужна власть - просто пошлет короля подальше с его проверками.

   - А затем появилась она, - второй сосуд пустым полетел на пол, - вначале я даже обрадовался - не нужно искать новую жену. Она была такой яркой, необычной и очень смелой, прямо как ты.

   Ну, спасибо, твое величество, сравнили с врагом номер один королевства. Даже не знаю, комплимент это или оскорбление.

   - Все было хорошо, пока я не нашел в её спальне следы присутствия чужого мужчины. Понимаешь, - его величество потянулось за третьим сосудом, но вспомнив обо мне, принес бутылку вина и наполнил бокал, - я был готов простить мужчин в её прошлой жизни, но в настоящей нет.

   - И она тебя прокляла, - подытожила, делая глоток вина, - и все это время ты ждал прихода любви и не пытался..., ну, ты понимаешь. Вокруг же полно красивых женщин.

   - Я - мужчина, - оскорбленно засопело его величество, - конечно, пытался. Первый месяц вообще каждый день. Затем понял, что бесполезно. Да, и крестная...

   - Что крестная? - я насторожилась.

   - Объяснила, что моими развлечениями только наместника дразнить, а не проклятие снимать.

   - Тебе не кажется это странным, - я, наплевав на приличия, сама потянулась за вином, - все эти фальшивые королевы, перенос проклятия на целую страну и дурацкое условие про настоящую любовь.

   - Ничего оно не дурацкое, - обиделся король, - ты просто не видела, как это происходит на самом деле. Бал, он приглашает королеву, и между ними двумя, словно искорки начинают мерцать, звучит музыка, из воздуха появляются цветы, а он...., - еще один сосуд на полу, - он превращается в человека. Берет и просто так становится человеком. Навсегда.

   И так три раза. Тут любой начнет в себе сомневаться. Нутром чувствую, что фея в этом замешана. Не знаю, зачем она все это делает, но уверена, что крылышки проворачивают крупную подставу. Мало ли интересов может быть у феи в королевстве? Жаль, что меня в моих подозрениях никто не поддерживает. Я молча выпила за свою одинокую фее-фобию, а затем спросила:

   - И ты действительно веришь вот в такую любовь с первого танца???

   - Я верю в то, что видел сам, - скелет рубанул рукой воздух, - трое моих подданных смогли снять проклятие с помощью девушек из других миров. Кстати, они вернулись обратно со своими избранниками.

   - Может, ты плохо старался? Девушки любят, когда за ними ухаживают.

   - Считаешь, я не могу понравиться? - его величество глубокомысленно хмыкнул, - да, я что только не делал - стихи читал, песни пел, про цветы, драгоценности даже говорить не стоит. И все без толку. Я вообще не понимаю, что Лилит могла в нем найти?!

   - Лилит - это кто?

   - Одиннадцатая королева. Казалось, я был так близок... Лилит... понимаешь, она очень застенчива, но со мной словно забывала свои страхи. У нас было столько всего общего. А какие споры мы устраивали по ночам.

   Его величество мечтательно вздохнуло. Понимаю... Только дураки считают, что для любви достаточно простого влечения. Но когда тело насыщается, любовь без подпитки мгновенно исчезает и остается лишь раздражающая пустота. Настоящая любовь начинается с уважения, перерастает в заинтересованность, перерождаясь в свою очередь в зависимость, когда, кажется, даже дышать друг без друга невозможно.

   - Я не сомневался, что нашел свое счастье - тихое, спокойное, понимающее. Но как же я ошибался, - король с силой сжал стеклянный сосуд, и по его стенкам побежали крупные трещины, - не понимаю, почему на том балу она выбрала его. Я ведь собирался сделать предложение, и был уверен, она мне не откажет. Лилит догадывалась, кто ухаживает за ней и была совсем не против, стать настоящей королевой. Но почему он???

   Что тут можно сказать? Любовь зла, полюбишь и козла. Слабое утешение, особенно, если от твоих чувств зависит не только твоя судьба, но и судьба целого королевства.

   От сопереживания опрокинула в себя полный бокал - в голове зашумело, пламя в камине начало расплываться перед глазами. Напилась. А, плевать. Имею право хотя бы на это. Если меня лишили памяти, имени и родного мира, вдобавок навязали дурацкое проклятие, то что у меня остается? Немного. Король-алкоголик, страдающий от нервного расстройства неразделенной любви, наместник с полным набором страхов и переживаний за вверенное ему королевство и маг, вместо службы занимающийся перегонкой вина. Ах, да - еще Тина, наглая псина все-таки ухитрившаяся пристроить свой череп на мою туфлю.

   Солнечный луч упрямо целился в правый глаз. Зараза. Попыталась зажмуриться - бесполезно. Назойливый луч проникал сквозь веко, буравчиком внедряясь в мозг, вызывая там приступы противной головной боли. М-м-м, хотелось умереть. Сразу и безболезненно, чтобы не мучиться больше. С сожалением поняла, что так и не выяснила, есть ли в королевстве должность палача. Если нет - надо срочно ввести, а еще поставить гильотину, как раз для таких случаев.

   - Просыпайся, соня, - меня легонько погладили по щеке, - уже почти полдень. Завтрак мы проспали, так что повар интересуется, собираемся ли мы оценить его труды на обед.

   Открыла глаза и, ох, тут же наткнулась на теплый взгляд таких потрясающих синих глаз, словно в них поселился кусочек неба.

   - Доброго дня, королева, - мне улыбнулся самый красивый мужчина на свете. Золотые кудри вились вокруг высокого лба, безупречно прямой нос, очаровательная ямочка на подбородке, идеально ровные овалы бровей. Его величество не портили даже немного покрасневшие глаза и поселившиеся под ними темные тени.

   Я почувствовала, что неумолимо краснею. Одно дело - устраивать совместные поминки неудавшейся судьбы, и совсем другое обнаружить собственное тело в одной кровати с ночным собутыльником. Но от фактов никуда не деться - моя голова спокойно так полеживала на плече его величества, а рука обнимала за талию.

   - Привет, - я несмело улыбнулась в ответ, подняла руку, чтобы поправить наверняка сбившиеся в колтун волосы.

   Твою мать!!! Да, что за жизнь такая??? Я резко села на кровати. Бедная голова мгновенно отозвалась вспышкой боли. Где этот палач с гильотиной? Срочно нужно что-нибудь кардинальное, а еще пара литров сверху для запития стресса.

   И почему мне так не везет? Стоило проснуться утром в компании золотоволосого красавчика, да еще и короля, чтобы с ужасом обнаружить, что ты сейчас вообще не женщина, а обычный такой, без половых признаков скелет.

ГЛАВА 7

"Я старше и монарше!"

   Льюис Кэрролл "Алиса в Стране Чудес"

   На обед я не осталась. Его величество понимающе улыбнулся и настаивать не стал.

   - Могу я тебя проводить?

   - Не стоит.

   Покачала головой. Не время, да и настроение, если честно, хуже некуда. Но тащиться одной через город все же проще, чем в компании короля. Репутация, чтоб её..

   Вместо порванного плаща его величество одарил меня новым со своего плеча. Проводил до ворот парка - слуги предусмотрительно испарились с нашего пути. Рядом крутилась, радуясь предстоящей прогулке, черная здоровенная псина с гладкой волнистой шерстью, узкой мордой и теплыми карими глазами - Тина. И почему я такая мягкосердечная? Но долго злиться, когда тебе умильно заглядывают в глаза и подлизываются, усиленно вращая длинным хвостом, просто невозможно.

   Прогретый воздух поднимался от каменных мостовых, искажая перспективу улиц и неся с собой сотни, недоступных мне ароматов. Город наслаждался жизнью, спеша успеть сделать все до наступления сумерек. Служанки, нагруженные покупками, возвращались с рынка домой. Неторопливо прогуливались почтенные семейства, дети носились по улицам, радуясь отличной погоде. Кошка, зашипев, одним движением взметнулась на забор. Тина дернулась было, но тут же отвернула морду с независимым видом - мол, кошками вообще не интересуюсь.

   Бесполезно было пытаться скрыть мое возвращение во дворец, а потому я не стала накидывать капюшон и с гордо поднятой головой шла по улице. Черный плащ взметался в такт шагам, приоткрывая белые кости ног. Череп приветливо скалился родным моим подданным.

   - Доброго дня, в-в-ваше в-в-величество, - кланялись владельцы лавок.

   - Здоровья вам, - желали главы почтенных семейств, снимая в приветствии шляпы.

   - Всего самого наилучшего, - бормотали их жены, приседая в реверансе.

   - Ой, королева, - менялись в лице служанки. Я величественно кивала в ответ, с невозмутимым видом переступая через раскатившиеся по мостовой фрукты, чувствуя, как вместе с ними разбивается моя репутация.

   - Идет... от него идет, - неслось в спину.

   - А плащ, гляньте-ка, точно мужской, - назойливый шепот упрямо лез в уши. И почему у меня такой отличный слух?

   - Дык, известно чей.

   - Ох, неужели? Ну, слава Единому. Побегу свечку поставлю.

   - Дай-то Бог.

   - Погодите, я с вами. Сразу две, чтоб наверняка.

   Как же я люблю своих подданных! Просто обожаю. Вот только камеры проинспектирую, да парочку показательных казней проведу. И можно будет опять на улицы возвращаться, а то моими щеками сейчас только воду греть. Одно радует, никому не видно, как скелеты умеют краснеть.

   К воротам дворца я просто подлетала, и лишь чувство гордости не давало перейти на бег. А там нас уже ждали. Целая делегация. В первых рядах естественно Костяшка. Брови насуплены, руки на груди - само воплощение праведного гнева. Тина, виновато махнув хвостом, поспешила удрать к себе в загон. Предательница! Хотя, о чем это я? Каков хозяин, такова и собака.

   - Где вы были, ваше величество? - в голове наместника слышались еле сдерживаемые нотки гнева. Зря он так смело.

   - Это так важно? - я скопировала его позу, а затем ринулась в атаку, - Или мне недостаточно ясно объявили мой статус, забыв упомянуть границы собственной тюрьмы? И да, господин тюремщик, потрудитесь тогда объяснить, к чему был весь этот спектакль с коронацией, если королева должна отчитываться за свои действия?

   Костяшка как-то разом сдулся, а стоящие за ним придворные сменили цвет лица на благородный белый. Маг, как обычно, развлекался, с хитрой рожей стоя в задних рядах.

   - Вы все не так поняли, - начал оправдываться Костяшка, - но на вас ЕГО плащ.

   - Ах, этот? - я одним движением скинула плащ с плеч и всучила его опешившему от неожиданности наместнику, - вернете потом хозяину.

   И смело шагнула вперед. Задерживать меня никто не стал, за спиной стояла оглушительная тишина. Приятно, черт побери. Первый раунд за мной.

   Я прошла половину дороги до дворца, как сзади послышались торопливые шаги и громкое пыхтение.

   - Ваше величество, - задыхаясь, проблеял наместник, догоняя меня крупной рысью разожравшегося мерина.

   - Прошу, умоляю. Простите. Клянусь, подобное больше не повториться.

   Я снизила скорость, проникаясь состраданием к наместнику.

   - Ваш плащ, - Костяшка воспользовался моим переходом на тихий шаг и забежал вперед, пробуя всучить мне в руки собственность его величества.

   - Мой? - остановилась.

   Наместник тоже замер, судорожно пытаясь придумать, как исправить сложившуюся ситуацию.

   - Простите. Не ваш. Сейчас заменим. А этот... вернем.

   Он покрутил в руках плащ, решая, как бы ловчее избавиться от тряпки, и в итоге не нашел ничего лучшего, как убрать его за спину.

   - Наместник, - от моего усталого тона Костяшка вскинулся, справедливо ожидая, как минимум выговор, как максимум приговор, - мне казалось, мы в одной лодке. Или ты решил в одиночку выгрести целое королевство?

   Костяшка замотал головой, отрицая подобную самонадеянную дурость.

   - Так не мешай. Мы, с его величеством, взрослые люди и разберемся сами без всяких там фей, проклятий и глупых ограничений.

   Наместник попытался возразить, но я не дала ему такой возможности.

   - Запомни, Костяшка, - понизила голос, и в нем зазвучали шипящие оттенки угрозы, - я не собираюсь гнить в вашем королевстве дольше положенного срока, мне и пары дней было достаточно, чтобы оценить его прелести. У меня свой мир, у вас свой. Так что снимем проклятие и разбежимся по домам.

   - В таком случае, вам стоит выбирать не его величество, - красное после бега лицо Костяшки покрылось белыми пятнами, а в глазах промелькнуло непередаваемое сочетание гнева, обиды и возмущения.

   - Кого выбирать, решать мне, а не тебе, - я тоже начала злиться. Указывать он мне будет, тупокостность ходячая! - ты не понял, я не просто хочу свалить отсюда, а свалить одна. Мне ваши королевские красавцы и даром не нужны.

   - Тогда, тогда, - белые пятна на лице Костяшки приняли ярко-бордовый окрас, глаза расширились, и он стал похож на взъерошенную и очень злую собаку.

   - Тогда ты даешь мне полную свободу действий, перестаешь следить за каждым моим шагом и позорить перед подданными. Одним словом, стоишь в сторонке и терпеливо ждешь результат. Идет? - я сложила руки на груди, пальцами нетерпеливо отстукивая ритм соглашения.

   Костяшка все-таки был наместником, и поэтому прекрасно понимал - другого предложения может и не последовать. Вступать в открытое противостояние с той, у которой есть все шансы в ближайшем будущем взойти на трон, было как минимум глупо, как максимум грозило ссылкой или потерей головы. Как и любой мужчина, Костяшка снисходительно относился к женскому 'нет', которое в любой момент могло превратиться в 'да', а потому исключать тринадцатую королеву из списка претенденток на трон и сердце короля не собирался.

   - А взамен, обещаю вплотную заняться вашими недругами, - сегодня я сама щедрость, аж самой противно, - надо же нам двигаться дальше.

   Наместник явно колебался. С одной стороны ему не хотелось идти на поводу у её величества и выпускать непонятную личность с диктаторскими замашками на свободу, с другой стороны, личность впервые за три года была неординарной, более того до ужаса перспективной. И если на то пошло - не сажать же в тюрьму королеву?

   - Хорошо, - сдался он, - но вы обещаете держать меня в курсе ваших планов.

   - Если ты обещаешь в них не вмешиваться.

   - При условии, если это не будет грозить благополучию короля и королевства.

   - По рукам.

   После разговора с наместником меня немного потряхивало, в голову лезли разные неприятные мысли. По сути, я сейчас играю с огнем. Стоит его величеству дать понять своим слугам, что я для него не интересна и не перспективна, как от меня попытаются избавиться. Два трупа уже есть... Кто сказал, что они добровольно ушли из жизни? Пока не увижу заключение врача о результатах вскрытия, версия остается лишь версией.

   Что у нас следует после снятия проклятия? Повсеместной пьянки от радости, плавно перходящая в пышную свадьбу дней на десять с коронацией её величества, и далее по протоколу - жили они долго и счастливо. Я же ясно дала понять, что все это без меня. И естественно, кроме непонимания, мои слова ничего не вызвали. Кто в здравом уме отказывается от трона?

   По моему глубокому убеждению, его величество мне спасибо сказать должен. Королева - не просто жена и спутница жизни. Она - верная помощница, мать наследника и хранительница мира в душе короля. И выбирать её следует не спеша, тщательно взвесив все "за" и "против". Трон и любовь мало совместимы, а если и совместимы, то лишь на короткое время и не с женой. На вершине власти, чем меньше слабостей, тем лучше, и появление королевы должно усиливать королевство, а не заражать короля любовным слабоумием.

   И, собственно, кто я? Девица без памяти, без роду. Симпатичная мордашка, привлекательная фигура, характер жесткий и неуживчивый. Заноза, одним словом, в их каменном троне.

   Ну, а если вмешается эта их "правильная" любовь и сломает мои грандиозные планы? Если я на самом деле полюблю его величество, и он, предположим, меня?

   Я представила себя в белом платье с длинным шлейфом, входящей под своды огромного каменного собора. Свечи, цветы, сотни гостей... Вот только на половине невесты пустые скамьи. Потому как у невесты в этой стране нет ни родных, ни друзей. Нет, не хочу начинать семейную жизнь с предательства тех, кому я обязана рождением, кто быть может все еще ждет моего возвращения и надеется на мою любовь...

   Без восстановления памяти я никаких кардинальных решений относительно своей будущей жизни принимать не стану. А там... посмотрим, что окажется плохого или хорошего в моей прошлой жизни.

   Ну, а пока суть, да дело, можно сделать кое-что полезное для проклятого королевства.

   В своем уже ставшем привычном черном плаще я выскочила из комнаты. Жажда деятельности буквально переполняла мои косточки. Обиды, пережитые днем требовали отмщения, и я не собиралась переживать их в одиночку. Ведь главное правило неудавшегося дня - разделить его с кем-то.

   Первым на раздачу попал Лектариус.

   - А-а, господин маг! Нет, нет. Не стоит делать вид, что вы куда-то крайне спешите. Это, как минимум невежливо оставлять без внимания надобности вашей королевы. Лектариус, как вам не стыдно! Я не собиралась просить вас об изготовлении любовного напитка. Кстати, он существует? Нет? Почему-то я так и думала. У меня к вам просьба более практичного характера. Лампы в бальной зале ваших рук дело? Ну, почему сразу не понравились. Они гораздо удобнее свечей. И ничего страшного, что горят всю ночь. Мне это и требуется. Вы видели наш город ночью? Там же темно, как в зад.. хм, в дупле дерева. И это, называется, столица? Давайте, начнем хотя бы с площади перед дворцом.

   Пока я активно обсуждала с магом подробности его будущей работы, по дворцу поползли слухи, что жутко злая королева бродит по коридорам и кто ей попадется.. - пощады не жди.

   А иначе с чего бы вдруг дворец резко обезлюдел, и звук моих шагов гулко раздавался в пустых коридорах. Я шла, чувствуя себя монстром, вышедшим на охоту. Впереди хлопали двери, слышались торопливые перешептывания, но стоило завернуть за угол, как моему взору представали дворцовые покои без единой души.

   Репутация - вещь хорошая, но иногда она срабатывает совсем не к месту.

   - Странно, что-то совсем не видно господина наместника, - пожаловалась я высокому юноше с копьем в руках. Художник нарисовал позади него высокое дерево, видимо стремясь подчеркнуть этим силу и мужественность воина, - наверное, мне стоит подождать его в библиотеке.

   Моя громкая фраза не осталась незамеченной, и не успела я устроиться в мягком кресле с бумагами в руках, как дверь отворилась, и на пороге возникла толстенькая фигурка Костяшки.

   - Господин наместник, вы уже вернули плащ его величеству, заодно подробно поведав о нашей маленькой сделке? Шучу, не обижайтесь. Я прекрасно понимаю, что информирование короля входит в ваши прямые обязанности.

   Наместник начал медленно менять цвет лица на нежно-розовый и, похоже, уже успел пожалеть о своем решении появиться в библиотеке.

   - Да, не стой ты в дверях, проходи. Разговор будет долгим, - я перешла на "ты". У нас с наместником сложился странный стиль общения. Для него я была "её величеством", но в минуты гнева он переходил на непозволительно вольное "ты". Я же на людях называла его наместником и, отдавая дань его высокому положению, обращалась на "вы". Наедине... он оставался для меня все тем же "верным слугой Костяшкой". Эх, какие были тогда ночи! Даже жаль, что они остались в прошлом.

   Сегодняшняя стычка на время сбросила маски, сейчас же все вернулось на круги своя. Я опять стала королевой, Костяшка - преданным её величеству наместником. Игра продолжалась.

   - Наместник, я не кусаюсь. Поэтому садиться так далеко совсем необязательно, тем более что рядом со мной мягкое кресло, а не жесткий стул. Вот, совсем другое дело. Начнем, пожалуй, с самого простого. Знаешь, что больше всего выделяется в темноте? Нет? Костяшка, я разочарована. Это же детский вопрос! Белый цвет, естественно. Догадываешься, к чему я клоню? По лицу вижу, догадываешься. Так какого ты отправил стражей белыми мишенями бродить около дворца? Хочешь облегчить задачу нашим врагам? Что значит, каким врагам? Наместник, подобная беспечность может нам дорого обойтись. Мы готовимся к серьезной игре, а у нас самих весь тыл в сплошных белых дырах. Никакого понятия о безопасности. Проблему ночных стражей-скелетов надо решать сейчас, а не ждать, когда оно само рассосется. Покрасить? Наместник, ты с головой дружишь? Покрасить - это только если ваш самогонщик-маг чудо раствор соорудит, желательно смываемый. Форму надо шить - единственный вариант. И не надо делать такое кислое лицо. Я понимаю, что лишние затраты, а казна не бесконечна, но экономить на собственной безопасности крайне вредно для здоровья. И доспехами их хорошо бы снабдить, хотя бы пластинчатыми - они более удобны, чем литые.

   Надо, Костяшка, надо. Людские ресурсы у нас тоже не бесконечны. Кстати, о казне. Как обстоят дела со сбором налогов? Наместник, не бледней так. Я не собираюсь устраивать глобальную проверку. Мне одного взгляда на тебя достаточно, чтобы понять - дела с пополнением финансов у нас из рук вон плохи. Хоть кивни для приличия. Совсем плохи, да? Ладно, не вздыхай так, есть у меня идея, как поправить бюджет.

   Я ведь не зря предложила включить в обучение диверсионных команд воровские навыки. Ведь воровать у пиратов можно не только оружие и еду. Ой, не надо мне говорить о морали! Одно дело своровать у ближнего и совсем другое - взять уже ворованное. Разницу улавливаешь? К тому же деньги нам нужнее. Будем считать, что мы помогаем пиратам делиться с нуждающимися.

   Наместник, нам срочно требуется матерый вор-рецидивист. Кто такой рецидивист? Хм, объясню в другой раз. Главное, найти опытного вора с широкой специализацией. И обязательно насадить его на крючок... Костяшка, ты же был на рыбалке? С отцом сетью ловил? Это не совсем то, конечно, но как чувствует себя рыба, насаженная на крючок, ты представляешь. Запомни, чтобы заставить вора работать на нас, крючок должен быть очень крепким.

   Вижу, мы поняли друг друга. Отлично. А сейчас пригласи ко мне главу строительной артели, есть же у нас такая? А потом я жду начальника штаба с предварительным списком будущих диверсантов.

   И последнее, наместник. Я привыкла доводить все свои дела либо до победы, либо до поражения. Не стоит надеяться, что завтра я все забуду. Вопросов нет? Тогда, выполнять!

   Наместника буквально вымело из библиотеки. Чем дольше с ним общаюсь, тем чаще замечаю, что сквозь маску потеющего, нервного толстяка проглядывает умная и сильная личность. Есть у меня подозрение, что до трагической смерти его величеств, Костяшка занимал должность серого кардинала, а затем был вынужден выйти из тени, чтобы подставить крепкое плечо опоры молодому королю.

   А ведьму он все-таки прохлопал, н-да. Отсюда и комплекс вины, и излишнее рвение в борьбе с проклятием. Однако домыслами истину не добудешь.

   Я разложила чистые листы бумаги на столе, взяла карандаш. Рисовать я, оказывается, умела. Из-под руки выходили четкие линии, и на бумаги возникали легко угадываемые объекты: широкий ров, заполненный грязью, сверху в качестве переправы одинокое бревно, вертикальная стена метра три высотой, веревочная путаница и многое многое другое, призванное вдоволь поиздеваться над ближним, то есть подготовить диверсантов к их трудной и опасной миссии.

ГЛАВА 8

"И не было на свете силы, способной остановить его воображение".

   Льюис Кэрролл "Алиса в Стране Чудес"

   Ночь опустилась на проклятый город. Замерли листья на деревьях, застыли флюгеры на крышах, указывая в одну и ту же сторону, исчезли запахи, и даже звуки предпочли затаиться в темноте, не выдавая себя.

   Тишина... оглушающая, всепоглощающая, давящая на мозги и до боли надоевшая. В такие моменты, стоя на балконе, мне хотелось взорвать что-нибудь над городом, уничтожить пелену покоя одним прицельным ударом, взметнуть в небо сотни разноцветных брызг и вдохнуть, наконец-то, полной грудью свежий ночной воздух без примеси тлена и вечного забвения.

   Увы, увы. Как назло под рукой ничего подходящего.

   Но сегодняшняя ночь отличается от предыдущих. Ярко горят магические лампы, окружая площадь перед фасадом дворца кольцом белых огоньков, а дальше в городе виднеется извилистая линия огней, разделяющая темный город на две почти равные части, а заодно соединяющая дворец её величества с дворцом его величества. Маг, затейник...

   Всегда подозревала, что нельзя таким людям давать поручение, заканчивая его словами: "Ну, и дальше смотрите сами, где еще неплохо бы лампы повесить".

   Это не просто намек. Это четко указанный маршрут, чтобы их величества не заблудились ночью по дороге к друг другу. Иногда мне становится не по себе, когда я представляю, как все население города пристально следит за развитием отношений королевских особ. И ведь не осудишь - они впрямую заинтересованы в нашем сближении.

   Я плотнее закуталась в меховую накидку - зябко. Даже не холодно, нет, просто неуютно знать, что сейчас на многие километры ты - единственный человек, а все население по внешнему виду давно пора в могилы закапывать.

   Дзынь - в воздухе словно лопнула тонкая струна, и передо мной возникла плетеная корзина с розами. Черные красавицы отливали в темноте серебром. Ого! Это что-то новенькое. Я отступила на один шаг, но уходить не торопилась, как впрочем, и поднимать тревогу. Подумаешь, розы. Может, это Лектариус по заданию его величества развлекается.

   Между тем сюрприз продолжался. Корзина замерцала, покрылась дымкой и исчезла, оставив с десяток бутонов, плавающих над перилами балкона. Искушение было слишком велико - я протянула руку и осторожно коснулась одного из бутонов рукой. В тот же момент цветок задрожал под пальцами и вспорхнул вверх черной бабочкой с блестящей серебряной полоской по краям крыльев. Фурх... розы ожили, и вокруг меня затрепетали маленькие крылышки. Боже, как красиво. Серебро на крыльях то исчезало, то появлялось вновь, сверкая в лунном свете драгоценными браслетами, причудливой изогнутой формы.

   Я протянула вверх руку, и одна из бабочек осторожно села на ладонь. Мгновенье, и она исчезла, оставив вместо себя подарок. Я со вздохом восхищения погладила брошь. Черная роза на изогнутом стебле с шипами была выполнена весьма искусно. В уголках лепестков прятались крохотные бриллианты, добавляя цветку изящной привлекательности.

   - Вижу, вам понравился мой подарок, ваше величество.

   От раздавшегося за спиной голоса сердце ёкнуло, забилось быстрее и попыталось самостоятельно рвануть к хозяину столь понравившегося ему голоса.

   Я медленно обернулась. Как и в прошлый раз, он сидел на перилах балкона, поджав под себя одну ногу, вторую свесив вниз.

   - Не правда ли чудесная ночь, королева? - прикоснулся рукой к краешку шляпы, приветствуя меня, ночь, звезды и поднимающуюся над крышами красавицу-луну.

   - Кто вы? - я крепко сжала брошь в ладони, и шипы чувствительно впились в кожу, словно напоминая, что причин доверять незнакомцу, у меня нет. Доверять - нет, но что делать с сердцем, обмякшими ногами и странной пустотой в голове?

   - Ваш сон, ваше величество, - легкий смешок, трепетом отозвался в моей душе, - сон, в котором возможно все. Мы ведь не должны отчитываться за наши сны, не так ли, моя королева?

   От проникновенного тона, которым была произнесена эта фраза, сердце конвульсивно дернуло и, кажется, приготовилось к быстрому забегу прямо в объятия ночного соблазнителя.

   Бамс, бамс, бамс. В дверь громко забарабанили. Кого там несет, нелегкая?

   - Ваше величество, его величество приглашает вас на ужин, - завопили из коридора.

   Хм, вроде была такая особая казнь с кастрюлей и крысой. Нет, я не зверь, но когда вот так вмешиваются в мою личную жизнь и мешают, гм, досмотреть сон, по неволи становишься кровожадной.

   - Жаль, - вздохнул незнакомец, - но не смею задерживать. Приятного ужина, - откланялся он и, не меняя позы, боком свалился в темноту.

   Я выдохнула, уговаривая ошалевшее сердце, что подобные фокусники так просто не разбиваются, даже со второго этажа. Шагнула к перилам - тела не видно, крови тоже, значит, жив.

   - Ваше величество, - не успокаивались в коридоре. Выйду - убью, - его величество ждет вас на ужин.

   Вдох, выдох.

   - Жить надоело? - распахнула дверь. Скелет с подсвечником в руке отшатнулся. Знал бы, как сейчас рискует - давно бы уже слинял.

   - Н-н-но, е-го в-в-величество, - слуга попытался прикрыться именем короля.

   - Слышала, не глухая. Передай, что скоро буду. Мне привести себя в порядок надо. Ясно?

   Скелет усердно затряс черепом.

   Уф-ф-ф, захлопнула дверь. Время мне нужно не на внешность, а чтобы привести в порядок собственные нервы и призвать к повиновению расшалившееся сердце. Его величество наблюдателен, а давать поводов для подозрений не в моих интересах.

   Через пару минут в дверь робко-робко поскреблись. Открыла - на пороге мнутся два скелетика. Увидев меня - синхронно присели в реверансе.

   - Ваше величество, мы пришли вам помочь с нарядом, - пробормотала одна из моих служанок, судя по голосу младшая. Кажется, она представлялась, как Изильда. Дурацкая у меня память на имена.

   - Конечно, проходите, - распахнула дверь, - как раз решаю вопрос, что смогу надеть самостоятельно, - кивнула на три разложенных на кровати платья.

   - Ой, простите, это наша вина, - почти хором проговорили.

   - Мы сейчас быстро-быстро все сделаем, - старшая рванула к кровати, младшая к столику с расческами.

   - Я не сержусь, - мягко улыбнулась, - вы ведь сестры, да?

   - Родные.

   - У нас еще и брат есть, только..., - замялась Изильда.

   - Договаривай, - я с наслаждением ощутила, как умелые руки разбирают волосы на пряди, аккуратно проводя расческой по волосам.

   - Приболел он, оттого мы и задержались.

   - Изильда, - строго прервала её старшая сестра.

   - Нет, нет, говори, - я настояла, и служанка, немного запинаясь от смущения, поведала, что брат еще совсем ребенок - пять лет исполнилось. Живет с ними с тех пор, как мать умерла родами, а отец спился с горя. А сегодня вечером братишка свалился с жаром. Лекарь по ночам не ходит - по костям много ли определишь? А потому выход один - ждать до утра.

   - Только он совсем плох, - вздохнула Изильда, - бредить начал.

   - Так, - я резко встала, поправила сползшее с плеча платье, - быстро шнуруемся, на прическу времени нет. Обойдемся распущенными волосами. Дай-ка мне вон тот гребень. Он как раз по цвету к платью подходит. Отлично. Извини, запамятовала, как тебе звать?

   - Лаксана, ваше величество, - склонила голову старшая сестра.

   - Лаксана, не против, если я наведаюсь к вам в гости?

   - А как же его величество? - охнула служанка.

   - Подождет, - отрезала я.

   Сестры жили на четвертом мансардном этаже. Скромность обстановки в комнате с лихвой окупалась её чистотой, а вышитые салфетки добавляли милого уюта. Пара кроватей, стол, старый деревянный шкаф и сундук, за отгороженной шторкой - угол мальчугана.

   Я присела на краешек кровати, потрогала лоб. Н-да, я, конечно, не врач, но у пацана явно жар и довольно сильный. И как назло, пить ему дать ничего нельзя. Он же до утра банально сгореть может при такой-то температуре. Долбанное проклятие!

   - Уксус есть?

   - На кухне.

   - Изильда, мне нужен уксус, вода и четыре тряпочные полоски. Лаксана, ты знаешь, где живет маг? Отлично. Тогда я сейчас напишу записку, а ты ему передашь. И не стесняйся поднять его с постели. Он мне должен, пусть отрабатывает.

   Через короткое время прибежала Изильда. Мы развели уксус в воде, намочили полоски и обернули на запястьях рук и на лодыжках. Слабое средство, конечно, но другого нет.

   Лаксане потребовалось гораздо больше времени, чтобы достать мага, но я не сомневалась, что служанка справиться. И действительно, когда она вернулась, на её лице сияла торжествующая улыбка.

   - Как ругался, как ругался, - повторяла Лаксана, сокрушенно покачивая головой, - но все выдал. И даже сам развел. Правда, сказал, что у вашего величества сердца нет, его старого по ночам гонять.

   - Это у него совести нет, - отмахнулась, - в следующий раз думать будет, где освещение проводить.

   - Это вы про ту улицу, по которой, - хихикнула Изильда.

   - Про нее самую, - вздохнула. Вот голову даю на отсечение, что скоро улочка обзаведется народным названием. Например: "Тропа королевы" или "Свиданьице", а может... Впрочем, не будем отвлекаться.

   Маг действительно расщедрился, выдав нам на обтирание больного самогонку высшей пробы - почти, что чистый спирт, а так же разведенное водой вино магической перегонки, то самое, что и скелетам пить можно.

   Я ушла, оставив сестрам подробную инструкцию - обтирать каждые два часа, менять повязки и каждый час давать пить. Дай Бог, к утру хуже не станет.

   Слуга терпеливо ждал за дверью, пока я освобожусь и последую за ним к его величеству. Моей приподнятой брови и холодного взгляда хватило, чтобы пресечь любые протесты с его стороны.

   - Я уж думал, ты не придешь, - в голосе короля смешались разом усталость от часа ожидания, горечь обиды, раздражение и облегчение.

   Он на самом деле боялся, что я игнорирую его приглашение? Хм, а король не так плох, как мне казалось в начале.

   - Но я пришла, - мягко возразила. Слишком рано для взаимных упреков, претензий или неоправданных ожиданий. Мы еще чужие друг другу - просто случайные попутчики, сведенные судьбой. Останемся такими или сделаем шаг на сближение... Я не гадалка, чтобы заглядывать в собственное будущее.

   - Здесь красиво, - улыбнулась, с любопытство оглядываясь. Его величество явно постарался мне угодить. На этот раз мы встречались на моей территории, но хозяином здесь был явно он.

   На крыше дворца был накрыт небольшой круглый столик на две персоны - ваза с фруктами, вино в хрустальном кувшине, сырное ассорти и сладости. Вокруг висели так "понравившиеся" мне осветительные шары, на полу стояли четыре жаровни, распространяя вокруг себя тепло и сладковатый аромат благовоний. Рядом на отдельном столе прикрытые крышками блюда с едой, на случай, если королева проголодается, пара бутылок вина - если решит упиться. И даже место для отдыха оборудовано - под аркой увитой цветами мягкое круглое ложе с кучей подушек.

   - Рад, что тебе понравилось, - король взял себя в руки, постаравшись отбросить негативные эмоции, - ты чудесно выглядишь.

   В этом я даже не сомневалась. Зеленый бархат юбки мягкими складками спускался до пола, глубокое декольте намекало на верхние прелести, по рукавам протянулись нитки белоснежного жемчуга, волосы черной волной спадали на спину, на голове их придерживал от беспорядка гребень, украшенный изумрудами.

   - Прошу, садись. Я знаю, ты устала.

   - Есть ли что-нибудь, что ты обо мне не знаешь? - вырвалось у меня. Я недовольно прикусила губу. Вопрос контроля - слишком острый для нас обоих, чтобы поднимать его в начале встречи.

   Что за жизнь? У меня вроде свидание, а чувствую себя, как на деловых переговорах, где каждое слово приходится взвешивать, прежде чем его озвучить. Представила на мгновенье нашу совместную ночь... Интересно, а протокол для данного процесса существует? Когда, кто и что делает и в какой очередности? Может, озадачить завтра Костяшку данным вопросом, а заодно довести до инфаркта?

   - Я не знаю о тебе слишком многого, Надежда, - вздохнул его величество и нервно поправил застежки темно-синего плаща, - для меня ты - сплошная загадка. Когда надо плакать, ты веселишься, когда нужно бояться - хватаешься за сковородку. Я честно не знаю, что можно от тебя ожидать.

   - Непредсказуемость - мое самое сильное оружие, разве ты не знал?

   - Догадывался, - кивнул король, - вина?

   - Пожалуй. И что-нибудь горячее. Я успела только перекусить.

   - Ах, да, ребенок. Кстати, как он?

   - Лучше.

   - Я рад, что тебе удалось помочь. Сестры Лазар очень милые девушки. Я знаю их еще с детских лет. Их мать работала во дворце. Все эти ночные превращения здорово осложняют работу лекарям, не правда ли? Единственный плюс - если ломаешь кости, перелом отлично виден.

   Король издал нервный смешок. Я вежливо поддержала шутку улыбкой и поскорее сделала глоток из бокала. Однако знать, что ты виноват в страданиях других и ничем не можешь это исправить - дрянная штука. Не хотела бы я оказаться на месте его величества. Даже не знаю, хватило бы у меня смелости остаться и жить с этим, а не трусливо пустить себе пулю в лоб?

   - Ивар, э-э-э, а ты не пробовал, сам снять проклятие? Я, конечно, не специалист, но, на мой взгляд, вначале действует сила колдуньи, а затем мы сами своей верой подпитываем проклятие.

   - Гм, - его величество опрокинул в себя добрую половину перегнанного магом пойла, - и что ты предлагаешь? Просто сказать в небо: "Я не верю в то, что я скелет?"

   - Нет, глупо, конечно. Попробуй по-другому. Закрой глаза и представь свою ладонь. Вспомни мельчайшие подробности, все отметины на коже. Представил?

   Мне не было видно, закрыл глаза король или нет, но его величество подтверждающе угукнул.

   - Теперь держи этот образ в памяти и медленно, очень медленно открывай глаза. На самом деле, твоя привычная рука сейчас лежит на столе, а кость - всего лишь иллюзия. Потяни её за край, как будто снимаешь покрывало. Не торопись. И не забывай держать в памяти образ руки. Давай.

   Его величество запыхтел, вторая ладонь сжалась в кулак. Старается... Уважаю.

   Я подалась вперед, внимательно следя за подрагивающими от напряжения пальцами. Показалось? Нет, я точно видела, как белая кость начинала расплываться, а вместо нее показалась розовая кожа.

   - Ты заметила? - сиплым от волнения голосом спросил Ивар.

   - Да, - кивнула. Облизала пересохшие губы, - жаль, только, что эффект временный.

   - Зато это первый эффект за три года, - его величество вскочил с места, возбужденно зашагал по крыше - я буду тренироваться. Всю ночь. Ты права - я слишком сильно поверил в проклятие и перестал с ним бороться.

   Он в нерешительности замер около меня.

   - Ты простишь, если я....

   - Конечно, иди. Я понимаю, тебе сейчас не до ужина.

   - Ты уверена?

   - Абсолютно! Что б мне на месте провалиться!

   Король весело рассмеялся.

   - Спасибо!

   Меня благодарно стиснули в объятиях, намекнули на поцелуй в щечку, и с фразой "Ты - самая лучшая на свете" его величество спешно покинул крышу.

   Н-да. Отличное свидание вышло, а главное, недолгое! И винить в этом можно лишь себя. Никто же не заставлял давать королю уроки борьбы с проклятием. А всему причиной длинный язык и дурацкое желание красиво решить чужую проблему. Нашлась, понимаешь ли, советчица и спасительница мира. Вот и сиди теперь в одиночестве на крыше.

   С другой стороны, продолжение нашего ужина грозило выйти ужасно скучным. Сложно заставить человека быть веселым и общительным, когда все его мысли устремлены в другую сторону. Сама зажгла, заставила поверить - зачем мучить? Пусть бежит.

   Оставаться дальше на крыше мне не хотелось. В кое-то веки выпала возможность лечь спать пораньше, да и в комнате остались незавершенные дела. Завтра у меня встреча со строителем. Надо подготовить новые рисунки.

   Я зевнула. Что и говорить, день выдался утомительным. Начальник штаба, которого прислал Костяшка, сначала никак не хотел понимать, зачем нужны все эти "детские" забавы. Пришлось настоять на своем. Да и рыжеусый мужик, оказавшийся главой строительной артели, поддержал. Хитро так подмигнул мне и пообещал все сделать в лучшем виде. И если бравые солдаты его постройки без единой заминки пройдут, он даже денег за строительство полигона не возьмет. Явно у мужика зуб на военных имеется. Так и сговорились. Завтра у нас встреча на поле, которое нам под постройки выделили. Будет на местности детали обговаривать.

   Я встала, подошла к столу с горячими блюдами. Приоткрыла первую крышку. М-м-м, какой запах! Слюни так и потекли. Запечённое мясо под соусом с грибами. Дальше руки действовали почти сами.

   Отодвинуть мясо чуть в сторону, добавить сбоку овощей, сверху положить несколько кусочков сыра, маринованной рыбки и... Нет, хватит. Ночь все-таки, а я тут нагребла почти доверху.

   Взяла вилку с ножом, в эту же руку прихватила подсвечник, забытый его величеством. Бедняга так торопился, что без света убежал. Как бы не навернулся в темноте.

   Другой рукой обхватила горшочек с едой - и можно трогаться в путь, но тут взгляд прицельно выхватил бутылку с вином. А чем я ужин запивать буду? Правильно. На выбор аж четыре бутылки, но рук у меня только две.

   На пару минут я зависла, соображая, как бы унести все за один раз и не возвращаться. У настоящей женщины есть такое стратегическое место... У меня как раз декольте подходящее, да и размер далеко не первый. Бутылка отлично встала, вот только горлышко пришлось подбородком придерживать, чтобы драгоценный сосуд не выпал на пол.

   Отлично. Я крепко прижала к себе блюдо с ужином, второй рукой ухватила подсвечник, повернулась к выходу на лестницу и....

   - Ваше величество!? - с трагическим удивлением уточнил слуга.

   Понимаю его шок. Не каждый день видишь королевских особ, нагруженных подобным образом и с бутылкой, торчащей из декольте.

   Пару долгих секунд мы молча разглядывали друг друга. Мои щеки заливали румянец досады, а судя по подрагивавшему в руке скелета подсвечнику, слуга расставался с нервными клетками.

   Мне сразу представилось, как завтра с утра по дворцу волной прокатятся разговоры, выпуская в город целый ворох сплетен.

   - А её величество...

   - Да что вы говорите? С полной бутылкой?

   - А как он быстро от нее сбежал!

   - Так потому бутылку и прихватила, чтобы с горя напиться.

   - Не поделили что-то? Аль, поссорились?

   - Да, не дала она ему и все!

   - Тебе лишь бы дала. Тьфу, охальник.

   Все, в город ни ногой. Угораздило же меня королевой... Нет, чтобы её сиятельством или светлостью, а лучше всего - купчихой. Купчихам, небось, и с бутылкой за пазухой ходить можно.

   - Ваше величество, могу я порекомендовать вот это вино? - слуга, наконец, пришел в себя, и вбитое с детства уважение к королевским особам взяло верх над шоком, - на виноградниках господина Велькерайра четыре года назад был чудесный урожай.

   - Ну, да, - пробормотала я, ставя подсвечник на место и вытаскивая бутылку, - раз самого Велькерайра, да еще четыре года назад, тогда, безусловно, надо попробовать.

   - Позвольте, вам помочь, - скелет шагнул ближе, взял у меня блюдо с ужином. На мою долю остались бутылка с вином из виноградников Велькерайра и нож с вилкой.

   - Если ваше величество не возражает, я бы хотел дать вам один маленький совет, - с завидным достоинством проговорил слуга. Я не возражала. Еще бы я возражала. В данный момент мое собственное самоуважение стремительно осыпалось в пропасть, обещая вернуться не ранее утра.

   - Вам стоит захватить с собой еще и бокал для вина, - он кивнул в сторону хрустальных красавцев скучающих на столе.

   Мы оба понимали, что вино, при необходимости, можно пить и из горла бутылки, но для хорошего напитка это было сродни кощунства. "Вино из горла - какая гадость!" - читалось во взгляде слуги, и бокал занял место у меня в руке.

ГЛАВА 9

"Пока думаешь -- делай реверанс, это экономит время".

   Льюис Кэрролл "Алиса в Стране Чудес"

   Для поездки загород мне выделили настоящую карету, запряженную двумя серыми в яблоках конях. После ночных событий я была только рада лишний раз не светиться в городе. Никаких встреч, чужих взглядов, осторожных шепотков. Компанию мне составил сам придворный маг Лектариус. Костяшка куда-то удрал по своим наместническим делам.

   Маг был странно задумчив. Смотрел в окно, пребывая мыслями где-то далеко-далеко...

   - Ваше величество, - промолвил он, наконец, потирая подбородок, - не знаете ли, случайно, что у нас происходит? Почему ночью, когда я спустился на кухню промочить гор..., э-м-м, пройтись, не спалось, знаете ли, моя правая рука вела себя очень странно. На мгновенье, мне даже показалось, что она собирается вернуть себе человеческий облик.

   - Неужели? - "удивилась" я и желчно добавила, - с "бессонницы" и не то может показаться.

   Маг недоверчиво хмыкнул, но промолчал. Карета внезапно притормозила, дверь распахнулась, и к нам ворвался незнакомый молодой человек приятной внешности. Волосы оттенка темного золота, карие с хитринкой глаза, рыжие полоски усов.

   - Ваше величество? - ахнул маг.

   - Так-так, Лектариус, - король плюхнулся рядом со мной на сиденье, - как ты не сдержан в своих эмоциях! - пожурил он мага, - и как же правила?

   - А...., - махнул рукой покрасневший с досады маг, - в..., к...., короче, какие правила? И так все наперекосяк идет. С такой королевой, - он многозначительно крякнул, - разве до правил?

   - Э! - возмутилась я, - нечего на меня все сваливать. Может, я, где и виновата, только это доказать еще надо.

   - Никто тебя не обвиняет, Надежда, - его величество успокаивающе похлопал меня по руке, - наоборот, поблагодарить тебя должны за то, что ты делаешь. Это правда, что ты собираешься строить тренировочный городок для подготовки, как ты их называешь, диверсантов?

   - Показать? - я потянулась за рисунками.

   - Еще спрашиваешь? - его величество азартно потер руки.

   Маг тоскливо вздохнул - он уже давно перестал верить в светлую полосу жизни. Диверсанты, тренировки, военные операции... Ерунда все это. Магическую школу свою открывать надо, таланты среди населения выискивать, готовить смену поколений, мастерство наращивать. Что толку, что он лично мальчишку Хайерсов инициировал, в ученики записал, сам тренировал, а тот все равно сбежал, паршивец, в императорскую магическую академию. Конечно, куда их скромному королевству с одним придворным магом на всю столицу тягаться с целой академией?

   На поле нас ждали. Отдельной группкой стояли военные. Их сверкавшие на солнце золотыми эполетами мундиры, выделялись среди утоптанной травы, словно наряды придворных дам, случайно оказавшихся на скотном дворе вместо придворного.

   Я неодобрительно покачала головой. Не люблю позерства. Понимаю, королева. Понимаю, парадный мундир. Но встреча рабочая, тем более на природе. Вон, его величество в скромном сером сюртуке пришел, разве что шейный платок черный с серебряными вставками выделяется.

   Кстати, знавала я еще одного любителя черного и серебряного. Размышления об этой личности прошлой ночью не давали мне покоя. Маг, человек, не местный. Выводы? А не имею ли я дело с тайным шпионом соседнего государства? Ночью маг вполне может нацепить на себя личину скелета - и вуаля, свой среди своих. И помыслы легко вырисовываются - расстроить сближение с королем. Чем не план по ослаблению королевства? Если дела продолжат идти в том же направлении, что и сейчас, то еще годик и.... Король уйдет в депрессию или сопьётся, а скорее всего и то, и другое. Население, не смотря на все свои верноподданнические чувства, последует за королем или поднимет бунт, а может просто организует несчастный случай. Вчерашний опыт явственно показал, что его величество - эпицентр проклятия. Убери ключевую фигуру, и оно само рассыплется, как карточный домик. И все, что на данный момент требуется от шпиона - смущать королеву романтическими ухаживаниями (женщины ведь обожают тайных поклонников) и отвлекать от короля. Все, что остается - ждать, когда проклятое королевство дозреет до бунтов, беспорядков, самоубийства короля и... подставить руки под свалившийся плод.

   Гениально! Можно лишь мысленно поаплодировать, обозвать себя полной дурой и пригрозить сердцу объявлением бойкота. Кстати, о сердце.

   - Лектариус, - я воспользовалась тем, что его величество вырвался вперед, а мы с магом, изображая степенную величественность, шли позади. Маг - по причине бессонницы, я еще не отошла после вчерашнего конфуза, - скажите, а маг может влиять на чувства другого человека? Ну, скажем, подтолкнуть к чему-либо, заставить там... не важно.

   - Ваше величество, - Лектариус остановился, понизил голос, - я безмерно уважаю вашу целеустремленность и твердость в достижении цели. НО! я не буду ничего внушать его величеству. Во-первых, это просто невозможно - маг с ментальными способностями может внушить лишь свои чувства, во-вторых... Вы сами все понимаете. Его величество мне почти, как сын, и принуждать его к чему-либо я не буду. Никогда! - торжественно закончил маг.

   Тьфу! Да что за страна! Простой вопрос и целая отповедь в ответ. Я почти с ненавистью посмотрела в спину Лектариуса. Догонять и оправдываться глупо. Королева я или нет?

   Пусть думает, что хочет. А меня всего-то интересовало, не может ли ночной незнакомец внушать к себе симпатию? В идеале надо бы попросить защитный амулет. Но я предвидела ответ Лектариуса: "Ваше величество, можете не беспокоиться. Ни я, ни его величество не станем вас не к чему принуждать".

   Другой вариант - рассказать о незнакомце. Но я почему-то не торопилась с признанием. Возникнут ненужные вопросы, подозрения: точно ли два раза встречались? Только ли это говорили?

   Допрос королевы - мой самый страшный кошмар.

   Лектариус и его величество устремились к военным, а я направилась к другой группе людей, одетых в простые рубахи и широкие штаны. Правда, сверху на рубашках красовались одинаковые синие жилеты. А не это ли обещанные мне будущие диверсанты?

   - Здорово бойцы! - я громко поздоровалась.

   - Доброго здравия, ваше величество, - нестройно отозвались они, принимая отдаленно напоминающую стойку "смирно" позу.

   М-да, на вид что-то слабоваты, а некоторые и вовсе староваты.

   - Ваше величество! - радостный вопль заставил меня оглянуться. Ко мне через поле быстрыми шагами двигался глава строительной артели.

   - Как вам мои орлы? - поинтересовался Линтахос, подойдя ближе.

   Так это строители? И где были мои глаза?

   - Отличные орлы, - похвалила я. Орлы приосанились, - я бы сказала, бойцы кирки и лопаты, - бойцы расправили плечи, в глазах появился хороший такой огонек азарта, - практически, строительный батальон, - батальон поднял подбородки повыше, - стройбат одним словом.

   Все, судя по выражениям лиц, запусти их сейчас на врага - покрошат в капусту.

   - Стройбат - звучит неплохо, - глава артели задумчиво почесал подбородок, - это мы что получается, к военному ведомству относиться будем?

   - Для них же строим, - пожала плечами. А что? Пусть в королевстве появиться новая структурная единица.

   - Я тут чего подумал, - замялся Линтахос, вытаскивая из кожаной сумки рулон серой бумаги, - не поймите неправильно, ваше величество, просто не спалось вчера, а тема уж больно интересная.

   Еще один полуночник. Надеюсь, хоть про руку спрашивать не будет.

   - Все нормально, Линтахос, я тоже вчера кое-чего дорисовала.

   Развернула свое скромное творчество на белой бумаге с королевскими вензелями. К нам тут же присоединились старшие мастеровые, рисунки заходили по рукам. Обсуждение набирало силу. Военные пока неуверенно мялись в сторонке. Их вроде как никто не приглашал, а подойти самим мешала профессиональная гордость.

   А вот его величеству на приглашение было наплевать, он сам себя пригласил в нашу компанию, прихватив с собой Лектариуса.

   Первым не выдержал кто-то из мелких чинов - их в королевстве можно было легко различить по количеству нагрудных значков - скрещенных между собою мечей. За первым потянулся второй, третий. И скоро окружающее меня пространство буквально гудело от споров.

   - Стену выше ставим.

   - Чтоб её только в полете взять, можно было?

   - Грязи, грязи побольше, братцы. А бревно, давайте, жиром смажем.

   - Вредный ты, человек, Прокопин, - лишь бы мордой в грязь макнуть. Мы ж тебя первым по этому бревну и пустим.

   - И пройду.

   - Вот и пойдешь.

   - И расстояние между бревнами на цепях пошире сделать надо. Что такое один шаг? Легко слишком выходит.

   - Ты вначале сам это легко проскачи на такой-то высоте. На полшага увеличим и довольно.

   - А это что за странность?

   - Не ори, сама королева рисовала. Лабиринт вишь, какой затейный. Вправо, влево, вправо, влево. Детская забава, а на скорость, попробуй, помотайся - враз об углы все бока расшибешь.

   Меня аккуратно ухватили за локоток и вытащили из толпы.

   - Мне кажется, нашего отсутствия никто и не заметит, - его величество заговорщицки подмигнул, - не хочешь прогуляться?

   Теплый денек позднего лета, словно отражение жары, царившей недавно. В прозрачной голубизне неба веселые стаи птиц - молодняк слетывается перед отправкой на юг, под кронами деревьев заманчиво пахнет грибами, по краям тропинки из-под травы выглядывают бусинки темных ягод. Ругаясь на нарушителей спокойствия, по веткам скачет большая черная птица. Красота!

   Обидно лишь, что проклятие незримым туманом висит вокруг меня, не давая возможности наслаждаться этим чудесным деньком.

   Мы шли по тропинке, петляющей между стройных стволов берез. Слева проблескивала полноводная гладь реки, справа темнели развесистые лапы елей. Благодать. Прямо-таки самый подходящий момент для моего вопроса.

   - Ивар, три года долгий срок. Неужели никто из твоих подданных не терял за это время терпение и не пытался...?

   - Шесть раз, - его величество от души пнуло ветку, лежащую на тропинке, - им потребовалось шесть раз, чтобы, наконец, понять, что меня нельзя убить. Крестная, когда разбиралась с проклятием, все предусмотрела, а потому на меня наложено столько защиты... Ничто не берет. Стрела, сталь, огонь. Я потом самостоятельно расширил этот перечень. Как-то всю ночь развлекался - испытывал на себе разные способы самоубийства, пока не пришел Лектариус и не напоил меня до беспамятства.

   Так перегонка вина была вынужденной мерой, дабы отвлечь его величество от желания нанести максимальный вред своему здоровью.

   Что же, ситуация проясняется. Прибить его величество и тем самым разрушить проклятие нельзя. Что у нас остается? Соблазнить? Только позвольте уточнить, в каком из состояний этим лучше заниматься? Когда он скелет или я? Сомневаюсь, что у нас что-нибудь получится с физической любовью.

   Неужели, эта крылатая пакость не оставила другой лазейки кроме платонической любви? Вот жалость-то какая. Не сильна я в высоких чувствах, пламенных взглядах - или это уже к страсти относится? Н-да, если исключить страсть, физический контакт - что остается? Вздохи - скучно. Красноречивое молчание - не ко мне. Подарки - сколько можно!? Стихи? Песни? А если его величество не поэт?

   Есть еще неплохой вариант - спасение жизни. На почве потрясения и благодарности не такое вырастает. Может, ненавязчиво уточнить, умеет ли король плавать, и свалиться в воду - мы как раз подходящий обрыв проходим.

   Глянула вниз - метров шесть, не меньше. Только вначале хорошо бы убедиться, что сама умею плавать, а то мало ли что...

   Мы вышли на заросший фиолетовыми цветочками холм, над головой шумели три раскидистых гиганта, внизу неторопливо катила волны полноводная река, на том берегу заманчиво желтел пологий пляж.

   Люблю подобные места. От окружающего простора хочется раскинуть руки, ощутить, как свежий ветер легонько подталкивает в спину, и... взлететь, наплевав на силу притяжения.

   - Я часто прихожу сюда. Любые проблемы здесь кажутся не такими уж страшными, как в четырех стенах.

   - Теперь понятно, почему мы здесь, - я усмехнулась, присаживаясь на галантно расстеленный для меня его величеством сюртук, - будем уменьшать нашу проблему?

   - Или преобразовывать в нечто другое? - Ивар взял меня за руки, склонился и нежно прикоснулся губами к запястью, - ты - самое большое чудо за эти страшные три года. Бесстрашная, умная, настойчивая и безумно красивая. У меня сердце замирает, когда я смотрю на тебя.

   - Даже сейчас? - не удержалась от вопроса.

   - Даже сейчас, - широко улыбнулся король, - я вижу самую красивую женщину на свете, пусть она и находится под проклятием.

   Солнце играло в каштановых кудрях, рассыпая золотые блики по волосам, карие глаза смотрели на меня с такой теплотой и ожиданием, что сердце дрогнуло, вздохнуло и... решило сменить романтику ночи на ясность дня.

   Я провела рукой по его волосам. Костяные пальцы - мой дневной кошмар, но даже к этому постепенно начинаешь привыкать.

   - Даже не знаю...

   - Кто мешает попробовать?

   Знаю я кто... Но сейчас день, ночь еще далеко.

   - Уверен, из тебя получится отличная королева.

   Комплимент? Подкуп? Обещание? Не важно. Все равно приятно, когда тебя считают достойной трона.

   - Гномы прислали ответное письмо.

   А вот это уже гораздо интереснее комплиментов.

   - Они подтвердили нерушимость торговых договоров и выразили одобрение нашим планам. А, кроме того, ты не поверишь, пообещали увеличить поставки оружия и пороха как минимум вдвое и дать пятнадцатипроцентную скидку.

   В голосе короля звучало слабо прикрытое торжество. Я его понимаю. Гномы - это же... Ну, просто... Да, что там говорить, гномы, они и есть - гномы.

   Король откинулся на спину и рассмеялся.

   - Я столько лет с ними торговался, и ни разу они не сдвинулись ни на один золотой. А тут сразу - пятнадцать процентов!

   - Враг моего врага - мой друг, - процитировала я древнюю мудрость.

   - Ты - гениальная королева, - Ивар взял меня за руку и осторожно притянул к себе. Я не стала сопротивляться.

   Лежать рядом, обнявшись - мой череп на его груди, и слушать стук его сердца - есть в этом что-то правильное, настоящее. Только мы и голубое небо над головами.

   - Позволишь устроить для тебя бал? - тихо спросил Ивар.

   - Тебе понравился мой танец?

   - Не то слово, - его рука скользнула по моей спине, целомудренно остановившись выше тазобедренной кости, - меня просто замучили просьбами его повторить. Не все смогли за один раз выучить новый танец. Но на балу ты танцуешь только со мной!- карие глаза предупреждающе потемнели.

   - И как мне различить твое величество среди других, гм, скелетов? - я тонко улыбнулась. Король, оказывается, собственник.

   - Я буду в плаще с королевскими знаками отличия, - чуть-чуть задумавшись, ответил Ивар.

   Так понимаю, на этом балу все будут в плащах. Дамы в розовых, сиреневых, белых, золотых. Обязательно с воланами, рюшами и драгоценными брошками на груди. Мужчины в более строгих черных, темно-синих, а может даже волнующе красных. Новая мода стремительно врывалась в проклятое королевство.

   - Я разучу завтра пару новых мелодий с музыкантами, - пообещала.

   - Буду ждать с нетерпением, - его величество коснулся губами моего лба, - только помни, никаких танцев с другими. Я не хочу тебя потерять.

ГЛАВА 10.

"-- Ничего не поделаешь, -- возразил Кот. -- Все мы здесь не в своем уме -- и я, и ты, иначе бы ты сюда не попала".

   Льюис Кэрролл "Алиса в Стране Чудес"

   Время стремительно утекало в прошлое. Еще немного и нас хватятся. Пошлют на розыски.. Не уверена, что моего терпения хватит сдержаться и не приказать отрубить наглецу голову. А если это будет маг? Вот незадача... Как ни жаль, но пора возвращаться.

   По дороге мы обсудили ближайшие планы. Разведка обнаружила подходящий отряд нарушителей границы, и через два дня было запланировано представление под названием: "А теперь мы вас всех скелетами сделаем".

   Лектариус после обеда отбывал на границу осуществлять силовую поддержку работающему там коллеге. Гонец с посланием уже находился на пути к северному соседу. Операция вступала в подготовительную фазу.

   Мне было немного не по себе, при мысли о возможном провале.

   Нет, все правильно. И хватит уже мандражировать. Королева я или нет? Вот и привыкай к ответственности, раз королева.

   Сегодня вечером я свободна. Его величество прислал букет цветов и витиеватое письмо с извинениями - занят, прошу нижайше извинить, не скучай.

   А кто сказал, что я буду скучать? Я гулять пойду, тем более что в одном известном мне месте очень вкусно кормят.

   Сегодняшняя ночь в виде исключения безлунна. Хмурое небо затянуто серыми облаками. Холодный ветер забирается под край плаща, заставляя жалеть об отсутствии чулок. Призрак осени впервые обозначает близкое появление своей хозяйки.

   Я ежусь, но возвращаться в комнату под теплое одеяло не спешу. Мой путь лежит уже по знакомому маршруту мимо псарни к калитке.

   О! Судя по радостному "Гав" меня узнали и требуют повторение прогулки. Щаз! Я злая и жутко недобрая.

   Лай перешел в обиженное повизгивание. Я замедлила шаг. Хм, может и не такая уж злая и немного добрая? Жалостливый скулеж вспорол тишину ночи. Ладно, характер буду показывать в следующий раз. Четвероногая компания мне действительно не помешает.

   Конечно, подмастерья мага расстарались, и теперь освещением в городе могла похвастаться не только одна улица, ведущая к особняку принца, а целых три. Но одной ночью в городе все же тоскливо.

   Тина, тьфу! Тина, дура, нет у тебя языка! Понимаешь, нет! Так что нечего мне в лицо черепом тыкаться и зубами щелкать! Уф, еле отпихнула. Скелет скелетом, а масса тела все же немаленькая.

   Жерган открыл с первого стука - ждал что ли?

   - Ваше величество, - низкий поклон.

   - Брось, давай, без церемоний. Сообрази лучше нам, то есть мне, что-нибудь поесть. Я со вчерашней ночи во рту ни крошки не держала.

   - Вас плохо кормят во дворце? - с каким-то испугом уточнил Жерган.

   - Нормально кормят, но ты пойми - мне эти одинокие подносы в комнате вот уже где, - я демонстративно провела ребром ладони по шее, - не могу больше есть одна. Я вообще постепенно в ночного хищника превращаюсь - только с наступлением сумерек питаться и могу.

   - Понимаю, - пожалел меня Жерган, - я вот раньше по ночам любил что-нибудь перекусить. Бутерброд с ветчиной, например. А сейчас, - огорченно махнул рукой.

   Тина согласно тявкнула и проводила поворотом черепа, выставляемые на стол вкусности.

   - Ладно, не грусти, - погладила собаку по голове, - Жерган - добрый. Если попросим, даст нам с собой косточку. Утром съешь.

   - Дам, - подтвердил трактирщик. Кто же в здравом уме будет спорить с королевой или королевской собакой? - Ваше величество, если вас чего не устраивает, так скажите. Я что-нибудь другое приготовлю.

   - Нет, Жерган, спасибо, все вкусно.

   Я как раз запустила ложку в восхитительно пахнущий суп с копченостями.

   - Да, я, собственно, про подносы, - промямлил Жерган.

   - Так, - отложила ложку в сторону, - ты готовишь для меня?

   - Наместник, - смутился трактирщик, - он.... Понимаете, вам же у меня понравилось. Вот он и решил не рисковать. Нет, вы не подумайте ничего плохого, ваше величество. Для меня это великая честь готовить для королевы. И оплата, опять же, отличная. А кроме того популярность. Вы позволите потом табличку в зале повесить, а? - и Жерган, словно невзначай, пододвинул мне поближе десерт с розовым кремом.

   Кажется это подкуп? Но какой вкусный!

   - Если только без подробностей, - попросила, припомнив свое здесь появление со сковородкой наперевес.

   - Конечно, конечно, - закивал скелет, - просто упоминание о вашем посещении и ничего более. Разве что, - он задумчиво провел пальцем по столу, я насторожилась, - название поменять.

   - На какое? - слизнула кремовую верхушки с корзиночки - вкусно!

   - Ну-у-у, например, на "Королевскую сковородку", - выдохнул Жерган.

   Крем разом потерял свой изумительный вкус. Да, что они к этой сковородке прицепились? Нашли, понимаешь ли, повод для исторического анекдота. Ох, похоже, войду я в историю именно так:

   "Кто расскажет про королеву Надежду?"

   "Та, которая со сковородкой?"

   "Ученик, это слово нужно произносить со всем должным уважением. Все-таки одна из королевских регалий. Кстати, на следующей неделе во дворце выставляется коллекция королевских сковородок. Среди них творение братьев Ейских украшенное бриллиантами и изумрудами".

   "А, правда, что она этой сковородкой головы врагам пробивала?"

   "Сейчас уже сложно судить, что, правда, а что вымысел. Одно можно сказать со стопроцентной уверенностью: сковородка сыграла не последнюю роль в избавлении нашего королевства от позорного трехлетнего проклятия".

   - Может, оставим прежнее название? - поинтересовалась со слабой надеждой.

   - "Обеды у Жергана"? - скептически уточнил скелет.

   Н-да, куда там "Обедам" до "Сковородки", тем более "Королевской"? С другой стороны, хорошо, что не "Визит оголодавшей королевы" или "Приступ королевского голода". Так что "Сковородка" - вполне себе нейтрально.

   - Ладно, меняй.

   Жерган с радостным воплем вскочил с лавки, разбудив прикорнувшую под столом Тину.

   - Только учти, начнешь халтурить - велю вернуть прежнее название.

   - НИКОГДА! - положа руку на левое верхнее ребро, поклялся Жерган, - кстати, а как там у вас с его величеством?

   - Жерган! - я предостерегающе покачала головой.

   - Нет, я не любопытничаю.

   Хотя именно этим он и занимается.

   - Просто, понимаете, хочется знать заранее.

   В упор не понимаю и не хочу понимать вот такие запутанные намеки.

   - Я не пытаюсь ничего выведать.

   Ой, верится с трудом.

   - Но на свадьбу требуются особые блюда со сложными ингредиентами, а их сейчас не так-то просто достать.

   Ах, вот где собака зарыта. Кто о чем, а повар о готовке.

   - Жерган, - я встала. Собственно сыта. Фактически останусь еще ненадолго и, чувствую, начнется допрос с пристрастием. Пирожных с десяток опять же недоедены. Есть с чем подступиться к личной жизни королевы.

   - Понял, все понял. Нижайше прошу простить.

   - Жерган, на колени падать не обязательно. Я не сержусь. Положи, лучше, нам с собой косточку и вот тех ореховых печений. Они у тебя просто пальчики оближешь.

   Мы шли по ночным улицам. Я с пакетом в руках, Тина с корзинкой в зубах - свой завтрак умная псина тащила сама. Ну, и правильно. Не королевское это дело кости носить.

   Пока мы были в гостях, ветер, гулявший где-то высоко над городом, растащил облака, и луна явила свое бледно-желтое лицо. Ярко горели лампы, привнося в ночной облик города домашнего уюта.

   Я шла, тихо улыбаясь своим мыслям. Как все-таки забавно поворачивается людская молва. Можешь быть диавольски красив, чертовски умен, остроумен, силен и удачлив. Рассчитываешь запомниться людям именно таким? Знаешь, сколько таких красивых, умных, да сильных? Отличать их как? Вот и ловят момент, когда умный, да красивый чем-то выделиться. Необязательно хорошим, плохое тоже подойдет, а еще лучше забавное. Вот с этим забавным ты непременно войдешь в историю.

   Тина выдала нечто среднее между мычанием и сипением. Потом все же выплюнула ручку корзинки из пасти и зарычала уже в полную силу. От стены на балконе второго этажа отделилась тень, грациозно спрыгнула вниз.

   - Доброй ночи, ваше величество.

   Широкополая шляпа изобразила вежливый поклон.

   - Доброй.

   Переложила пакет с печеньями в другую руку, правую пристроив на загривке Тине.

   - Тише, тише, девочка.

   На самом деле я больше переживала именно из-за Тины. Я была уверена, что гость легко справится с собакой. Без особых навыков просто так с балкона не свалишься без риска для собственного здоровья. Да и сейчас - вон как легко спрыгнул со второго этажа - только плащ черными крыльями взметнулся за спиной.

   - Позволите вас проводить?

   Рычание перешло на повышенные обороты.

   - Тина, как не стыдно! - пожурила собаку, радуясь про себя, что та пошла со мной. Одно дело встретиться под защитой стен дворца, полного стражей и слуг, и совсем другое - на пустынных улицах города, - мы не можем ему запретить идти, куда он хочет.

   Это было завуалированное "да" с намеком особо не приближаться. Тина одарила меня тяжким вздохом, не одобряя моей мягкости, незнакомец - глубокомысленным хмыканьем. Рассчитывал на более теплый прием? Ну-ну.

   - А где же ваш музыкальный инструмент? - поинтересовалась. Идти молча было глупо, отдавать мужчине инициативу разговора - еще глупее.

   - Вашему величеству понравилась моя музыка? - в голосе забархатились нотки соблазнения. Спокойнее, королева, спокойнее. Вон даже ладошки вспотели от напряжения.

   - Не успела разобрать, знаете ли, - намекнула на быстротечность наших встреч.

   - Обстоятельства, - он сделал вид, что извинился, рукой прикоснувшись к груди.

   Знаю я эти обстоятельства. С короной на золотисто-русых кудрях.

   - Боитесь?

   Вот, кто меня за язык дернул, а? Сама же подначиваю, словно толкает кто на дерзость. Да и как тут удержаться? Все эти тайные встречи, знаки внимания, слова, жесты - ненавижу, когда меня используют втемную.

   Искоса взглянула на незнакомца. Лоб, глаза скрыты под шляпой. Мне видны лишь аккуратная бородка - эспаньолка и идеально ровный профиль носа.

   - Не хочу торопить события, моя королева.

   И такая многозначительная пауза в конце. "Моя королева" - вот наглец! Да, что он себе собственно позволяет!

   - Мне помнится, у вас не настолько высокое положение, чтобы претендовать на близкое знакомство с коронованной особой.

   - А у вас я вижу, есть все основания для такого знакомства.

   На меня пахнуло холодом, а еще чем-то ядовитым, аж дыхание перехватило. Это он на что сейчас намекает?

   - У меня - есть! - гордо вздернула подбородок. Грудь вперед, кулаки сжать - печенье лишь жалобно захрустело. Готовность к схватке номер один.

   Мы замерли посередине улицы. Тина, стоя между нами, с настороженным интересом переводила взгляд с одного на другого, вяло помахивая хвостом. Но я была уверена - псина на моей стороне.

   - И какие? Считаешь, пророчество феи позволит тебе занять трон рядом с глупой куклой-королем? Зря стараешься. Стоит только проклятию слететь с этого идиота, как тебе пожмут руку, поблагодарят и выпнут из королевства. Разве что, ради интереса, он переспит с тобой пару раз. Все же ты его привлекаешь своею, м-м-м, доступностью.

   Злые слова хлещут по лицу. Губа прокушена, привкус крови во рту, пальцы треплют ни в чем не повинный пакет.

   - Тебя я тоже привлекаю своей доступностью?

   Хочется заметнуть пакет прямо в лицо, а еще сказать Тине "фас" и с наслаждением наблюдать, как она рвет его горло.

   - Или тебе нравится смотреть, как мы обнимаемся?

   В сумраке под шляпой разгораются два малиновых огонька. Воздух вокруг тяжелеет и становится ощутимо горячим.

   - Зря надеешься, что мне станет стыдно. Он - король, я - королева. И вообще, у нас свадьба планируется и, как там дальше: жили они долго и счастливо. А вот кто ты - не знаю и знать не хочу. Понятно?

   Оглушительно "ГАВ" перекрывает мои последние слова.

   Тине с немым укором смотрит на нас обоих. Мы смущенно переглядываемся, малиновые огоньки под шляпой медленно гаснут, воздух становится обычным прохладно-ночным.

   Собака совсем по-человечески вздыхает, подхватывает корзину и трусит дальше по улице. Мы молча идем следом.

   После спора меня все еще колотит. Невысказанная злость требует выхода. А сердце... Ох, уж это сердце. Никогда я еще не чувствовала такого диссонанса. Это когда и прибить хочется, а потом обнять и поцеловать в губы. Жарко, до боли. До полной потери ощущения реальности. И рецепт выздоровления в данном случае только один - исполнить желаемое или сразу оба.

   Но я воспитанный человек. На мужчин бросаться не приучена, а потому иду и молча страдаю от противоречий собственной натуры.

   А вот и площадь перед дворцом. Слева вальяжной походочкой вдоль ограды движется парочка стражников - оба в несуразных, наспех сшитых черных костюмах с зелеными полосами на спине и груди. Полосы - это чтобы охранники порядка чем-то отличались от тех, кто этот порядок привык по ночам нарушать. Хотя с проклятием уровень преступности в королевстве снизился почти до нуля. Об этом мне с гордостью поведал Костяшка. На мой взгляд, странный побочный эффект, но огорчаться повода нет.

   Увидев меня, стражники приосанились, шаг сделался печатным, а ружья приняли вертикальное положение.

   - До встречи, моя королева, - шепнула темнота за спиной. Легкий ветерок - и на площади перед дворцом остались только я и Тина. Запоздалая мысль: а вот какого меня понесло к парадным воротам? Нет, чтобы тихонько, через заднюю калитку вернуться. Но сделанного не воротишь.

   - Доброй ночи, ваше величество! - вежливо поприветствовала охрана.

   Интересно, а в курсе ли они, что его величество сегодня как бы занят и возвращаюсь я не от него...

   Вот она реальность жизни королевы, когда измена мужу приравнивается к измене государству. И каждый от простого стражника до наместника не прочь влезть в твою личную жизнь, потоптаться по ней, заглянуть во все сокровенные уголки - а вдруг там чего преступного завалялось?

   Монархия должны быть абсолютной, когда не то что в душу, в глаза заглянуть боялись. Вот тогда король, ну или королева, могут спокойно восседать на троне, неся ответ за свои дела только перед совестью и Богом. А всякие там наместники, палаты лордов - есть зло, противное любому здравомыслящему монарху. Сначала помощь от них прими, потом властью поделись... Не успеешь оглянуться и превратишься в ручную собачонку с короной на голове.

   - Кому доброй, а кому...

   От моего недоброго взгляда стражники впали в недоумение. Мысль: "Уж, не по нашу ли душу несется разнос?" так и читалась на белых лбах черепов. Положение спас наместник, в темно-зеленом плаще костяным колобком выкатившимся из ворот. И не спится же некоторым!

   - Ваше величество!

   Ого, сколько трагизма в голосе. На целый театр хватит.

   - Мы же договаривались, - почти шепотом. Про субординацию помним, и то хорошо.

   - По ночам уже холодно, а вы в тонком платье, - это нормальным голосом и с такой заботой, что аж совесть на дне души зашевелилась.

   - И я рада вас видеть, наместник.

   Стражники замерли, стараясь не дышать - вдруг какое слово из нашего разговора упустят. Базарные кумушки им подобной глухоты не простят!

   - Действительно, прохладно, - глазами указываю на лишних свидетелей.

   - Так что мы стоим? - проявляет понимание Костяшка, - идемте скорее во дворец.

   В спину нам доносится разочарованный вздох.

   - Я не понимаю, вы же обещали! - разгневанно шипит наместник, шагая рядом со мной по дорожке.

   - Я тоже не понимаю, почему на кухне работает повар, которому не доверяют готовить для королевы, закупая еду в городе? И это при недостатке средств в казне?

   Резко затормозив Наместник пытается что-то сказать, но из открытого рта вылетает лишь пара невнятных звуков.

   - Жерган! - наконец, мне удается разобрать концовку.

   Костяшка с места берет разгон и устремляется во дворец. Ох, кажется я выдала свой источник информации, с другой стороны - алиби важнее.

ГЛАВА 11

Заключительная.

   "-- По доброте своей всемилостивейше предупреждаю, -- крикнула Королева, топнув ногой, -- или тебя, или твоей головы здесь не будет -- и не сию минуту, а в сто раз быстрее! Выбирай!

   Герцогиня выбрала -- и исчезла, причем уложилась точно в срок".

   Льюис Кэрролл "Алиса в Стране Чудес"

   - Ваше величество, разрешите украсть немного вашего драгоценного внимания. Мне бы хотелось обсудить с вами учебные планы по подготовке диверсантов.

   - Ваше величество, прошу взглянуть на обеденное меню для приглашенных. И еще вот здесь - лично для вас составлял - на ужин.

   - Ваше величество, разрешите доложить: стройка идет по плану. Закончены траншеи, вырыт ров, подводим воду для грязевой ванны, так сказать.

   - Ваше величество, черное с серебром платье готово для бала.

   Есть что-то приятное во всей этой суете. Всем ты нужен, все от тебя что-то хотят. Утомительно? Безусловно. Но отгородись стеной от происходящего, выстави щит безразличия между собой и толпой, и к тебе тут же подберется самый коварный враг - скука.

   - Конечно, генерал. Для вас я всегда свободна. И еще соберите будущих преподавателей, я бы хотела встретиться с ними лично.

   - Уважаемый Досьэр, я полностью доверяю вашему вкусу и таланту, а потому утверждаю меню не глядя. Просто имейте в виду, если что-то будет испорченно - готовить в камере не столь удобно, как на кухне.

   - А, Линтахос! Рада, рада вас видеть. Как там ваши землекопы? Учтите, завтра нагряну с проверкой. Да, не бледнейте так. У нас с вами сроки оговорены. Если вы в них укладываетесь, то волноваться не о чем.

   - Отличный выбор Изильда. Жду вас после заката. Сегодня я бы хотела выглядеть идеально.

   Наверное, всему нужно время, и маленькой заброшенной в чужой мир душе тоже. Я не стала считать дворец родным домом, а окружающих близкими друзьями, но в моем отношении явно намечались изменения. Куда-то подевались враждебность и настороженность, затупились злые колючки, а каждое чужое слово перестало восприниматься в штыки.

   - Её величество, королева Надежда! - зычный голос церемониймейстера прокатился по залу, отразился от стен и вернулся ко мне. Я с достоинством прошествовала по проходу к трону, нежно улыбаясь присевшим в реверансе дамам и склонившимся в поклоне кавалерам.

   Что же, мне действительно удалось угадать поворот моды в королевстве. Зал пестрел плащами всех расцветок от серых и черных (у меня завелись подражатели?) до изумрудно зеленых и нежно розовых. Некоторые дамы щеголяли в головных уборах - кружевных полосках, украшенными искусственными цветами и драгоценностями. И как только они смогли их закрепить на гладких черепах? Однозначно, достижение женской изобретательности.

   А вот и сюрприз, который я впрочем ожидала - на возвышении рядом с троном красовался второй каменный уродец. Один плюс один, будет два. Твое величество, ау?

   - Его величество, соправитель королевства Агдании, Нексиварий третий.

   А вот и величество нарисовался собственной персоной. Чую, что-то будет. Подданные даже черепами не дернули, значит, в курсе. Нет, ну, как обычно. Все всё знают, кроме королевы. Любители сюрпризов, твою же ласковую. Выводить. Срочно выводить эту дурную привычку устраивать заговоры, пусть и с благой целью.

   - Надежда.

   Его поклон, мой реверанс. Ощущение горячих губ на коже. Он не торопится отпускать руку, задерживая её неприлично долго. Зал замирает. Все в предвкушении. Кто-то чувствительный лезет за платком. Хотя какие могут быть слезы у скелетов?

   - Ты сегодня ослепительно прекрасна, моя сказочная королева.

   Я улыбаюсь.

   - Рядом с тобой, у меня словно вырастают крылья, а в сердце загорается солнце. Твоя улыбка дороже сокровищницы целого королевства.

   В третьем ряду испуганно охают. Казначей, не иначе.

   - С момента нашей первой встречи, я потерял сон и покой. Днем ты овладеваешь моими мыслями, а ночью царишь во снах. Как бы я не хотел передать свои чувства к тебе, слова будут лишь плоским отражением моего восхищения тобой!

   Стою и прямо-таки ощущаю, как губы расплываются в глупой улыбке. Хм, первый признак влюбленности или приступ тщеславия? Кто же поймет это глупое сердце с его метаниями от дня к ночи и обратно?

   Первые ряды дружно полезли за платками. Еще немного и бал превратится в сцену сентиментального спектакля под названием "Как его величество признавался в любви к её величеству". Я, конечно, не против комплементов и красивых признаний, но не при свидетелях же. Придется деликатно положить конец этому затянувшемуся приветствию, другого выхода нет. Сейчас лишь шаг отделяет его величество от предложения руки и сердца, а я еще не готова его принять.

   Торопитесь вы, ваше величество, ой, как торопитесь. Впрочем, оно и понятно. Три года ожидания кого угодно сделают нетерпеливо. А что мы будем делать, если предложение руки и сердца не даст желаемый результат? Даже думать не хочу о подобном варианте, а потому...

   - Ваше величество, - аккуратно высвобождаю руку, - не будем задерживать открытие бала.

   Продолжаю мило улыбаться, чтобы сгладить неловкость.

   - Отложим наш разговор до танцев? - намекаю на обещанный мною вальс.

   - Танцы, конечно, - растерянно произносит Ивар. Дама не сказала ни да, ни нет, она даже до признания в любви не позволила дойти.

   Разочарованный вздох слева. Кажется, это наместник. Прости, Костяшка, но со свадьбой придется повременить.

   - Танец их величеств, - возвещает церемониймейстер. Подданные расступаются, освобождая нам место. Музыканты начинают играть нечто бравурно-торжественное и абсолютно незнакомое.

   - Не бойся, - Ивар галантно берет меня за руку и выводит в центр зала, - здесь простые движения. Я покажу.

   Уж, надеюсь. Не хочется опозориться перед таким количеством народа.

   Танец действительно не сложный. Реверанс, обход партнера, шаги. Я быстро улавливаю суть, и могу отвлечься от собственных ног.

   - Прости, если я тебя обидел, - король - сама кротость.

   - Прости, если не оправдала твоих ожиданий.

   - Я не могу тебя заставлять.

   - Я не хочу сейчас рисковать.

   - Понимаю. Знаешь, прошлой ночью мне удалось на пять минут вернуть руке нормальный облик.

   - Поздравляю.

   - Я почти уверен, что смогу сделать все сам, не дожидаясь, пока проклятие снимет гостья из другого мира. Мне не нужна другая королева. Я хочу только тебя и никого другого.

   Затихают звуки музыки, но мы остаемся стоять напротив друг друга. Слова произнесены, чувства раскрыты. Я должна ответить, вот только что? Сердце, как обычно суматошной курицей мечется в сомнениях, то взлетая к безоговорочному "да", то опускаясь в сумрачное "нет", в итоге зависнув в состоянии полной неопределенности.

   - Фея Ильманесса, крестная мать его величества Нексивария, со своей дочерью Лиеттой и свитой.

   И тишина осыпается осколками дурных предчувствий.

   Удивленный "ах" подает сигнал остальным, и зал мгновенно превращается в растревоженный улей. Перешептываясь и переглядываясь, придворные разделяются на две стороны, образуя широкий коридор посередине.

   Первой по нему шествует естественно она - мой крылатый кошмар, повод к убийству и причина ненависти к феям. Серебристое в обтяжку платье до пола переливается под светом ламп, декольте... Ух, какое там декольте. Даже мне становится неловко, что уж говорить про мужскую часть. В зале возникает нездоровое оживление - мужики пытаются пробраться поближе, дабы рассмотреть получше... Хотя, на мой взгляд, там и издали все прекрасно видно.

   Светлые с рыжиной волосы забраны в высокий хвост, крупными локонами спускающийся по спине. На голове бриллиантовая диадема. Черты лица не лишены привлекательности, но немного мелковаты, словно природа лишь сделала набросок, а потом забыла довести творение до ума. Средняя фигура с еще наблюдаемой талией, средний рост. Возраст тщательно скрыт, но глаза выдают прожитые годы. Крыльев нет, и я немного разочарована.

   Рядом с феей старательно подражая матери, шествует розовое облачко шелка, тюли и шифона. Жиденькие светлые волосы завиты в локоны и уложены на голове наподобие короны. Крупные бриллиантовые серьги - пожалуй, самая яркая деталь во внешности юной леди. На вид почти ребенок, но я бы дала лет шестнадцать. Блеклые голубые глазки, маленький носик и крошечные алые губки.

   Перевожу взгляд на свиту, и... ноги сами собой делают шаг в сторону ближайшей боковой двери. Их трое. Жгучие брюнеты в черном: расстегнутые длинные плащи, под которыми легко спрятать оружие, шелковые рубашки. Острые, как бритва, взгляды, расслабленная походка хищников, вышедших на охоту. Что же за охрана у светлой феи и защитницы королевства, которая выглядит словно дети ночи - такая же опасная и непредсказуемая? Надеюсь, их хотя бы обыскали при входе? Хотя, на что я надеюсь? Это же фея! Особа почитаемая и почти священная.

   Кстати, она совсем близко. На губах слащавая улыбка, протянутые руки:

   - Нексис, дорогой, как я рада тебя видеть, мой мальчик.

   Я отстраняюсь, дабы её фейность могла вдоволь потрепать короля.

   - Крестная! - в голосе Ивара удивленная радость.

   А вот мне хочется выругаться от души. Взгляд, которым я мельком удостаиваюсь, весьма выразителен. Так смотрят на паучка, случайно оказавшегося рядом туфлей. Это задумчиво-брезгливое: "Раздавить или отбросить в сторону?"

   - Милый, позволь познакомить с дочерью Лиеттой. Помнишь, я тебе о ней рассказывала?

   Широкий жест в сторону облачка и горделивый взгляд матери: "Смотрите и цените! Перед вами настоящее сокровище!"

   - Доброй ночи, ваше величество, - облачко изящно приседает в реверансе, бледненькие щеки покрывает еле заметный румянец. Молодость имеет одно неоспоримое преимущество - даже скромный цветок выглядит милым в своей невинности.

   - Очень рад знакомству, - его величество делает шаг навстречу, наклоняется, чтобы поцеловать ручку и....

   Дальше я помню каждое мгновенье этой трагедии. Моей трагедии и триумфа твари. Все было так, как описывал Ивар.

   Воздух вокруг короля подернулся розовой дымкой, откуда-то полились тонкие звуки флейты, фигура Ивара начала медленно таять, скрываясь за дымчатым коконом, вокруг распускались невиданные цветы, выстреливая целыми букетами из пустоты, мерцали розово-желтые звезды. Проклятие осыпалось разноцветными блестками, празднуя появление "истинной" любви.

   Воздух в легких почему-то закончился. Удушающий аромат цветов, словно стягивающаяся на шее веревка. В глазах сухие слезы. На сердце не то, что камень - целая скала.

   "Это не справедливо!"

   "А кто сказал, что жизнь справедлива?"

   "Я не хочу его отдавать, тем более ей!"

   "А разве у тебя есть на него права?"

   "Я могла сказать "да".

   "Могла, но не сказала. Кто не успел...."

   "Еще не поздно".

   "Поздно, милая, поздно. Эта монстра тебе короля не отдаст. Она его три года для своей дочери берегла".

   - Дорогая, - фея растроганно промокает глаза, на губах уже не скрываемая торжествующая улыбка, - это так неожиданно.

   Неожиданно для кого?

   Розовый кокон превращается в волну тумана, отступает от короля и расходится во все стороны, охватывая зал и распространяясь все дальше за пределы дворца. Ошалевшие от счастья, подданные стыдливо запахивают плащи, многие не скрывают слез.

   - Я так рада за вас, дети мои.

   Фея порывисто обнимает ошарашенного Ивара, целует в щеки дочь.

   - Живите долго и счастливо.

   Ивар слишком потрясен свалившимся на него розовым счастьем, чтобы сопротивляться. Четко выверенное движение феи, и его рука уже сжимает подрагивающую от волнения холодную ладошку Лиетты.

   - Ивар! - я с трудом узнаю собственный голос, - неужели ты не видишь, что все это подстроено?

   Король медленно поворачивает голову, в затуманенных глазах мелькает слабое узнавание, но розовое облачко бдительно встает на защиту, трогательно прижимается к его величеству и что-то шепчет на ушко.

   - Эту - убрать, - махнув рукой, с брезгливой гримасой отдает приказ фея.

   Я даже не успеваю отследить, кто из троицы оказывается у меня за спиной. Пол резко уходит из-под ног, и я оказываюсь в положении добычи на плече одного из охранников.

   - Ивар! - отчаянье придает мне сил. Терять уже нечего, так повеселимся напоследок, - никакого проклятия не было, слышишь! Это все обман. И любовь твоя лишь наваждение, колдовство. Ивар, раскрой же свои глаза!

   Меня встряхивают на плече, и такой знакомый голос недовольно произносит.

   - Успокойтесь, королева, он все равно не слышит. Любовное заклинание туманит не только разум, еще оно делает человека глухим и слепым.

   - Ты??? - кулак сам собой впечатывается в спину мужчины, - верни меня обратно, слышишь?

   - Жить надоело? Следующее заклинание феи с радостью выполнит твое желание.

   - А ты что тогда делаешь?

   - Разве это не очевидно? Спасаю королевство от королевы, ваше величество.

ЧАСТЬ вторая

ГЛАВА первая.

Сложно описать чувства, которые я испытываю в данный момент. Ненависть, злость, растерянность и, пожалуй, толику жалости к Ивару. Пусть я не настоящая королева и не имею права на трон, но это королевство мне не чужое. Я вложила в него слишком многое, чтобы просто так отдать розовому облачку, которое из вредности погубит все мои начинания, а память обо мне постарается, как можно скорее стереть из сознания подданных.

    Увы, эту партию я проиграла, но кто знает, что будет дальше. Я не упущу возможности поквитаться с крылатой пакостью за королевство, за Ивара и за себя лично.

    А пока... прощайте мои каверзные военные планы и создание диверсионного подразделения, прощайте ночные посиделки в таверне и прогулки с Тиной, прощай маг. Надеюсь, ты продолжишь освещение города. И, Жерган, если ты не повесишь мою табличку в зале, я пойму и не обижусь.

    Ивар. Жаль, что у нас ничего не вышло, а могло бы. Я не пытаюсь себя обмануть, у нас действительно были все шансы стать отличной парой. Мои амбиции плюс твой опыт, мой напор и твоя дипломатия, мое упрямство и твоя гибкость, мое уважение и твоя любовь. Отличный фундамент для построения семьи, вот только проклятие оказалось с разрушительным секретом, разрушив все, что я так старалась создать.

    А, ты, мой похититель и ночной гость... Как ты мог оказаться ЕЁ охранником? Но главное, ты знал о моей судьбе быть растоптанной и униженной на балу, знал, что меня ждет сокрушительное поражение и ничего не сделал...

    - Куда вы её? - под ноги моему похитителю метнулся наместник.

    - Пшел вон! - пособник феи даже не замедлил шаг, просто щелкнул пальцами, и наместника смело с дороги.

    Спасибо тебе, Костяшка. Ты единственный, кто заступился за меня. Спасибо и прости, если была к тебе несправедлива.

    - Прикрой глаза, королева. Прохождение портала может повредить зрение.

    Яркая вспышка, легкое чувство тошноты и меня бережно опускают на пол.

    - Я же просил прикрыть глаза.

    Слезы текут ручьем. Я ничего не вижу. Ко всему прочему в голове начинает нарастать боль. В какой-то момент она становится невыносимой, достигая пика, затем прорыв, блок исчезает, унося с собой боль. Ну, здравствуй, родная память.

    - Рита, Рита, и в кого ты такая упрямая? Садись. Сейчас промоем глаза, и станет легче.

    - Марго, - шепчу пересохшими губами, - меня зовут Марго.

    - Вспомнила, значит, - в голосе мага огорченная усмешка, - быстро ты.

    На глаза ложится прохладная влажная повязка, жжение уходит.

    - Тогда давай знакомиться, Маргарита. Меня зовут Найлс.

    - И ты работаешь на фею, - продолжаю я.

    - Не совсем, но говорить об этом пока рано.

    - А о чем не рано? - я снимаю повязку, сквозь пелену слез проступают очертания комнаты. Стол, заваленный книгами, шкафы от пола до потолка с деревянными, потемневшими от времени дверцами, небольшая кушетка, на которой я и сижу, пара стульев напротив. Серые стены без окон и двери. Куда ты меня притащил, Найлс? В свое тайное логово? Что же ты задумал, мой ночной соблазнитель из вражеского стана?

    - Поговорим о тебе, - Найлс устраивается напротив в своей излюбленной позе, обхватив руками колено. Под жадным взглядом его черных глаз мне становится не по себе. Однако разочарованность и злость быстро выстраивают надежный забор вокруг сердца, пока то не успело подбить хозяйку на какую-нибудь глупость.

    От моего равнодушного взгляда маг грустнеет и теряет романтический настрой.

    Не нравится? Так я больше не тринадцатая жертва феи, страдающая от заблокированной памяти. Наследница финансовой Империи - это круче короны, знаешь ли.

    - А что тут говорить? Ты возвращаешь меня обратно и навсегда исчезаешь из моей жизни. Все это, - я обвожу рукой комнату, - остается небольшим приключением, о котором я буду с удовольствием рассказывать своим внукам в старости. Проклятое королевство, фея, скелеты - занимательная сказка вышла, не правда ли?

    - Сказка? - Найлс резко встает, скидывает черный плащ, - нравятся сказки, моя королева? - от его зловещего тона по спине волной прокатываются мурашки, - тогда пришла пора встретиться с правдой.

    Рваными от волнения движениями он открывает шкаф, достает оттуда шар, сделанный из странного, словно закопченного стекла. Взмах рукой и шар повисает передо мной в воздухе.

    Меня охватывает странное предчувствие, словно я собираюсь заглянуть в нечто запретное и совсем не веселое. Мутная поверхность шара приковывает к себе взгляд. Из глубины на поверхность выплывает первая картинка - красивая черноволосая девушка в ярко-красном мини платье. Беззаботная улыбка на губах. В руках бокал мартини, рядом, как обычно, парочка поклонников. Очередная вечеринка малознакомой подруги, жаждущей войти в мой ближний круг.

    Я помню эту вечеринку. Ничего особенного. Тусовка золотой молодежи, проживающая жизнь в удовольствиях и тщетно пытающаяся заполнить пустоту души суетностью развлечений. Мертвые лица, подсвеченные вспышками лазерных огней, клубы дыма, в которых теряются дергающиеся силуэты, вымученные от ночного бдения улыбки барменов и я - почти королева в ярко красном платье.

    - Была моя очередь искать пассию для короля, - голос Найлса пронизан усталостью, - условий всего два - внешняя красота и слабость духа.

    Отличный план. Три года держать Ивара на поводке, сотканном из истерик и суицидов девушек, чтобы в конце морально ослабленный, почти спившийся король благодарил небо за выпавшее ему ярко-розовое счастье. Снимаю шляпу перед этой авантюрой. Настоящая женская интрига. Сложно? Быть может. Зато подросшая дочка с гарантией пристроена на троне.

    - Я высматривал подходящих девушек, - точно, было там несколько блондинистых дур, обожающих закатывать истерику по поводу сломанного ногтя, - когда увидел тебя. Ты стояла у барной стойки такая уверенная в себе, сильная, с гордо поднятой головой, и ваш странный мир лежал у твоих ног.

    Весь мир - это, конечно, преувеличение. Но у отца большие планы, так что будущее покажет, на какую часть я смогу рассчитывать.

    - Я тогда подумал, вот кто достоин короны, а не... Впрочем, это не важно. Я почти поставил на тебя метку, чтобы отыскать, когда закончу с работой.

    Вот, спасибо. Меня еще и заклеймить хотели, как племенную корову, чтобы удобнее было на свидание пригласить. Отвратительно!

    - Но меня опередили. На тебе уже стояла метка. Смотри.

    Изображение в шаре дернулось, резко приблизилось и зафиксировалось где-то над моей макушкой. На что же это было больше всего похоже? На черное облако с красными угольками внутри? Да, пожалуй, именно так. Вот только временами облачко напоминало по форме череп.

    Чем больше я вглядывалась в это нечто, тем сильнее начинала паниковать. Рука невольно потянулась к голове. Оно и сейчас надо мной?

    - Не бойся, его сняла фея при переходе, но нет гарантии, что в твоем мире оно не вернется опять.

    Сердце болезненно сжалось, первым осознав, что значат слова мага.

    - Когда я тебя увидел, проклятие вступило в полную силу, и жить тебе оставалось недолго. Тот, кто его наложил, не поскупился на оплату, заплатив силам тьмы своей душой. Такое не снимешь. Лишь феи, да высшие сущности способны на это. Но высшие слишком высоко, а феи..., - Найлс поморщился, - они ничего не делают просто так.

    Вот в этом я не сомневаюсь, на своей шкуре испытала прагматизм крылатых.

    - Выдернуть тебя из рисунка мира и снять при этом проклятие мне было не под силу. Оставался последний шанс - выдать за подходящую кандидатуру и обманом заставить фею даровать тебе жизнь.

    Шар замигал, демонстрируя подбор моих изображений, глупейших, надо сказать.

    Вот я за столиком в кафе с открытым ртом. И ведь не поверишь, что зевала и не успела прикрыть рот. Вот со сморщенным лицом и покрасневшим носом. Кажется, мгновенье и слезы польются рекой, а я просто чихаю, и нос красный от насморка, потому как простыла. Со стороны же - настоящая жертва истерики.

    Вот с вытаращенными от удивления глазами рассматриваю картинки в книге, как будто первый раз буквы увидела. Нет, если бы вы это сами увидели - у вас бы тоже глаза на лоб полезли. И что только люди не печатают! У меня подруга - будущий психолог, и ей, видите ли, интересны увлечения своих подопечных, а меня ни капли не жаль - подсовывает временами извращения человеческой психики, запечатленные на бумаге.

    И так еще с десяток вариаций на тему: "Считаете себя умной, красивой и успешной? Просто посмотрите на себя со стороны". Судя по данным изображениями я - невротичка со стажем, куриными мозгами, кучей комплексов и полностью разболтанной психикой, наложенной на чудовищное самомнение.

    Дура? Зато красивая. Вот этого не отнимешь. Некоторые фото очень даже ничего. В смысле не на что там нормальным людям смотреть, однако подишь ты, отдельные личности в черных рубашках просто глаз не сводят.

    Сердце пристыженно забилось в дальний угол грудной клетки и пыталось отмазываться, мол, ночь была, опять же видно плохо, да и проклятие мешало рассмотреть визитера получше.

    - Значит, моему появлению в королевстве я обязана тебе?

    Найлс изволил-таки оторваться от шара и взглянуть на живую меня.

    - Ты хотела сказать спасению? - в черных глазах предупреждающе мелькнули красные огоньки. Его магичность начинала злиться.

    - Я еще не уверена, что должна сказать тебе спасибо. Все, что я знаю - меня похитили, допустим, с помощью феи, перенесли в королевство, где из-под одного проклятия я попала под другое. Но моя семья решала и не такие проблемы. Верни меня обратно, и отец щедро тебя вознаградит.

    - Ты ничего не понимаешь.

    Таким тоном обычно в конце добавляют "потому что полная дура".

    - Хотя, - Найлс задумывается, наверное, о моей тупости, - я лучше покажу. Вы больше верите картинкам, чем словам.

    А еще экспертизам, статистическим данным и годовым отчетам.

    Шар меняет изображение, и передо мной разворачивается действие немого кино. Я в главной роли. Конец марта. Горная дорога. Память услужливо подсказывает - Франция, Альпы. Арендованная машина. Порше. Всегда ценила хорошую технику. Крутой поворот - я сбавляю скорость, но невесть откуда взявшийся ветер не позволяет замедлить движение. В лобовое стекло видно побелевшее от ужаса лицо, плотно сжатые губы - я боролась до последнего. Слышен визг поздно проснувшихся тормозов. Наклон - и порше серой каплей летит вниз с отвесного обрыва прямо в бурные воды текущей по ущелью реки.

    - Тело так и не нашли, - голос Найлса с трудом пробивается к оцепеневшему от ужаса мозгу, - в заключении сказано, что при ударе об воду ты выпала через лобовое стекло, и тело унесло далеко по течению.

    Ну, да. Тело не нашли. Тело же здесь. Сидит на кушетке, одетое в бальное платье. Дышит, двигается, живет, одним словом, хотя есть на свете заключение, где это тело признано мертвым.

    - Рита, - теплые руки обнимают за плечи, прижимают к мужской груди, - Рита, все в порядке. Ты не умерла тогда.

    Ледяная броня, сковавшая мое тело, не спешит таять. "А если???" - от мысли, что все это сон, навеянный комой или кошмар умирающего сознания, мне становится плохо. В желудке скручивается тугой ком, накатывает тошнота. В ногах появляется слабость, сердце то застывает от ужаса, то начинает колотиться в приступе паники.

    - Рита, - Найлс прикасается губами к моим волосам, - бедная моя девочка, что же ты так испугалась? Все уже позади, - маг начинает медленно поглаживать плечи, спину. Я чувствую его горячее дыхание на своей коже, - тебе нечего больше бояться. Я с тобой.

    Чужие прикосновения действуют отрезвляюще. Мозг, наконец, оттаивает и берет верх над одуревшим от страха сердцем.

    - Прости, - я отстраняюсь. Меня нехотя, но отпускают. Черные глаза смотрят с пониманием и укором.

    Найлс проводит указательным пальцем по моей щеке, приподнимает за подбородок.

    - Понимаю, ты не готова.

    Вопрос к чему? Если драпать отсюда, так хоть сейчас. Очень, знаете ли, не нравится чувствовать себя пойманной в силки птицей.

    Я редко ошибаюсь в людях - качество, доставшееся мне от матери, но сейчас моя интуиция хранит настораживающее молчание и прочитать помыслы мага никак не удается. Хотя нет, помыслы-то как раз очень даже читаются, но вот что прячется за ними? Мотивы, причины, следствия? Пора мне переходить из позиции пешки в разряд королевы, раз уж удалось добраться до конца доски в этой странной партии.

    - Рита, - Найлс хмурится. Неужели сумел что-то прочитать в моих глазах? Вот же ёшкин кот, не повезло. Умный, сильный, уверенный в себе мужик, знающий, чего он хочет. Прямо мечта любой женщины. Забыла добавить - красивый, обаятельный, ну и последнее и самое отвратительное, работающий телохранителем феи.

    - Рита, - палец мягко очерчивает линию моих губ. М-м-м, что там было по поводу сдачи в плен? - Даже не пытайся от меня сбежать. Не получится.

    - Так хорошо меня знаешь? - перехожу в наступление.

    - Гораздо лучше, чем ты можешь себе представить, - он улыбается, а у меня руки начинают странно подрагивать и сердце... Ох, уж это предательское сердце.

    - Смотри, - Найлс встает, подманивает к себе шар. Тот подлетает и, повинуясь воле мага, начинает демонстрировать ракурсы моей прошлой жизни от завтрака до кабинета и доклада на совете директоров, от утреннего пробуждения до вечеринки в клубе. Длинные классические наряды сменяют строгие костюмы, откровенные коктейльные платья на не менее откровенное нижнее белье.

    - Это моя любимая, - голос Найлса становится хриплым. Подавшись вперед, маг замирает.

    Хм, гм, кхм. И ни одного цензурного слова в голове.

    Солнечные лучи проникают в спальню сквозь прозрачную занавеску, желтое махровое полотенце мягко обнимает черные волосы, на обнаженной коже блестят капельки не высохшей после душа воды, серьезные задумчивые глаза, расслабленное лицо, поднятые вверх руки, волнующий изгиб тела и... полное отсутствие одежды.

    - Она прекрасна! - Найлс протягивает руку к шару, обводит контуры моего тела, - моя маленькая королева. Такая смелая и такая беззащитная. Как же мне хочется сжать тебя в своих объятиях.

    А вот мне хочется удалиться и оставить мага наедине со своим, хм, воображением, потому как чувствую себя третьей лишней. Глупое чувство. Идиотское чувство. С другой стороны, если бы не маг, порше бы летел с обрыва до воды с водителем внутри.

    И вот что сейчас делать? Закатить истерику с любимыми словами нашей золотой молодежи: "Да, ты знаешь, кто я? Да, ты знаешь, кто мой отец?" Только боюсь, эта мантра здесь не сработает. К тому же Найлс и так про меня все знает, и ему точно плевать на финансовую элиту чужого мира, как и на наши цветные бумажки. Что я могу ему предложить? Золото? Власть? Информацию? Такими предложениями только насмешить. Проще сразу отдаться.

    Я окинула фигуру Найлса оценивающим взглядом - хорош, что и говорить. Узкая талия, широкие плечи, длинные ноги. Модельная внешность с возбуждающим оттенком мужественности. Женщины, наверное, по нему с ума сходят.

    Проблема в одном, маг. Я привыкла сама выбирать, с кем проводить ночь и ненавижу, когда меня припирают к стенке. Ты этого еще не понял, потому как привык к легким победам, а я планирую сопротивляться до последнего, выискивая малейшие лазейки, чтобы оставить тебя не с чем.

    Вспомнились слова отца: "Милая, не забивай себе голову мальчиками. Учись спокойно, принимай управление компанией, а мужа лет к тридцати мы тебе с мамой сами подберем".

    И мое гневное: "Папа!" и тихий смех в ответ. "Прости, не удержался. Твоего последнего охрана два квартала гнала. Парень решил проявить похвальную стойкость духа. Ну, а если серьезно, дочь, моей принцессе нужен не просто красивый мальчик и не продажный денежный делец, а настоящий мужик. А вот с такими сейчас не густо и уж, прости старика, но в мужиках ты по своей молодости ничего не понимаешь, так что без моей проверки я к тебе близко никого не подпущу. Видишь ли, разбитое сердце плохо отражается на бизнесе, а тебе еще предстоит стать королевой. Два бриллианта-банка в короне есть, скоро добавится третий. Ты будешь самой завидной невестой, дочка".

    "А братья?" - я прищурилась.

    "Они, милая, давно уже сердцем не здесь. Им парижские кривые улицы милее московских широких проспектов. Оставлю им бизнес, и они его просто сольют. А вот ты из другого теста. Поэтому во главе компании встанет моя дочь, но мужа я тебе сам найду".

    "Папа!"

    "Не злись, дорогая. Я, конечно же, посоветуюсь с тобой, прежде чем брачный контракт подписывать".

    Отец ничего не обещал просто так. И на момент моей странной смерти старший брат руководил нашим отделением в Милане, средний обосновался в Мюнхене, а я заканчивала последний курс экономического вуза, заочно учась на юридическом. Впереди маячил MBA западного университета и много-много работы. Не до мужа и семьи лет до тридцати, точно. Бизнес - жесткий партнер, если хочешь добиться успеха, изволь отдать ему всего себя и добавить еще немножко сверху.

    Да, что тут говорить, у меня вся жизнь расписана по часам, и проклятия в планах никогда не наблюдалось. Только судьба не идет прямой дорогой, ей подавай изгибы, перекрестки или, как у меня, падение в провал с дорожного полотна.

    И с чего теперь начинать: с истерики, вывешивания белого флага с перемещением в постель или стратегического отступления?

    - Найлс, - я положила руку на плечо мага. Мужчина очнулся, окинул меня затуманенным взглядом, - нам нужно поговорить.

    - Поговорить? - моей рукой тут же воспользовались, притянув к себе. Ой, кажется, кто-то не в состоянии воспринимать слова, - зачем тратить время на пустые разговоры?

    Жаркое дыхание обжигает кожу. Его ладони на моей спине, спускаются все ниже.

    - Найлс! - моя рука упирается в мужскую грудь. Каменная она у него, что ли?

    - Да, моя королева? - от низкого бархатного голоса тело наливается странной слабостью, и сопротивление грозит объявить капитуляцию.

    - Найлс! - собственный голос предательски дрожит, - ты слишком торопишься.

    Найлс отстраняется, долгим взглядом пытается найти в моих глазах признаки капитуляции.

    - Чего ты хочешь? - со вздохом спрашивает он, наконец.

    Убить фею, придушить розовое облачко, выйти замуж за Ивара и устроить, наконец, дела в собственном королевстве. Последние события заставили меня пересмотреть свои взгляды на трон. И королевство представляется гораздо лучшим вариантом, чем партия мага и его странное жилище.

    - Вернуться домой, - говорю тихо, не поднимая глаз.

    - Прости, Рита, это невозможно. Даже если бы я умел путешествовать между мирами, я бы не отправил тебя обратно, - в мягком тоне Найлса слышится твердость.

    - Тогда верни меня в королевство.

    - Соскучилась по фее?

    - Хочу реванша.

    - Боюсь, это будет последний реванш в твоей жизни, - меня легонько щелкают по носу.

    - Ты же маг?

    - Да, но не самоубийца, моя милая королева.

    Все ясно. Любовь любовью, но на безумные подвиги здесь не готовы. Как-то неправильно это все. Я привыкла, что ради меня мужчины готовы на многое. И любой каприз решается почти мгновенно - деньги - не проблема, но так ли много я значу для Найлса, как он хочет показать?

    - Чего ты хочешь от меня?

    Во взгляде мага оживление. Он явно ждал этого вопроса, а потому отвечает быстро.

    - Тебя.

    Отстраняюсь, встаю.

    - Запомни, - царственная осанка, холодный взгляд и ни намека на недавние слезы, - я - не вещь, чтобы кому-то принадлежать.

    - Рита, - он тоже встает, - поверь, ты для меня ценнее любой вещи на свете.

    Шаг ко мне, но наткнувшись на холод в моем взгляде, маг останавливается.

    - Ты устала, - решает отложить разговор, - я понимаю, сегодня был не лучший день в твоей жизни. Я подожду.

    Подождешь чего? Моей слабости? Её не будет.

    - У меня к тебе будет одна просьба, - я замялась. Просить о таком тяжело, но и устоять невозможно, - я знаю, у тебя есть запись моих похорон.

    - Уверена? Может не стоит?

    Точно уверена, что не стоит.

    - Пожалуйста.

    - Хорошо, держи, - шар качнулся в мою сторону, - я распоряжусь, принести тебе что-нибудь перекусить.

    Конечно, конечно. Но лучше выпить и чего-нибудь покрепче.

    - Найлс, - останавливаю мага, - спасибо, что подарил вторую жизнь.

    Я не хочу быть неблагодарной. И какие бы цели не преследовал Найлс, благодаря им я жива, а не разлагаюсь в земле.

    - Сочтемся, королева, - ироничный взгляд и легкий поклон.

    И спасибо, что нашел повод уйти. Ты, прав, маг - собственные похороны нужно смотреть в гордом одиночестве, заливая грудь горькими слезами и даже не пытаясь стереть их со щек. Тихонько подвывая и прикусывая край ладони, чтобы не выть в полный голос. И смотреть, не отрываясь, на пустой белоснежный гроб, комья земли, с гулким стуком падающие на крышку, редкие мартовские снежинки, опускающиеся на белые лепестки роз - сотен роз, укрывших собой свежий могильный холм.

    Я хочу сто раз убедиться, что возвращение домой для меня закрыто.

    Хочу, распрощаться с Найлсом, пусть меня к нему и влечет. Но влечение тела может быть поводом для знакомства, а не причиной это самое знакомство продолжать. Я уже не маленькая принцесса, которая не в состоянии выбрать себе правильного спутника. На вершине бизнеса быстро взрослеешь и быстро учишься определять холодно-алчущий огонек наживы за показной любовью в глазах очередного ухажера.

    Страсть Найлса меня пугает и одновременно привлекает. Так бабочку тянет к огню лампы, но исход всем очевиден. Я не хочу опалить крылья души, потеряться в этой странной любви, отдающей запахом безумия.

    Я забыла еще об одном, самом трудном желании - найти того, кто меня проклял и... Нет, не отомстить. Просто убрать с дороги, вырвать яд у змеюки, чтобы больше не могла причинить вред моей семье. У меня нет причин не верить Найлсу. Порше, летящий с обрыва, был весьма убедителен, а скелетное проклятие королевства материально.

    Мысленно перебрала тех, кто ненавидел меня и родных, затем оставила только тех, у кого была возможность провернуть подобное - список сократился, но не намного. Жаль, что я не могу предупредить отца. Одна надежда, что его чутье на грядущие неприятности не подведет и на этот раз.

ГЛАВА вторая.

Утро началось бурно скандально. Но тут маг сам виноват. Нечего было лезть с утренними поцелуями к девушке, которая полночи прорыдала над зрелищем своих похорон, вторую половину ночи проворочалась на новом месте, прислушиваясь к каждому шороху. Стул, подпирающий ручку двери, слишком ненадежное препятствие для мага.

    - Чем я заслужил подобную немилость?

    Вот любят мужики докапываться до причины каждого женского поступка при том, что абсолютно бесполезно искать смысл во фразе: "Найлс, мне и так тошно, а тут еще и ты!""

    - Интересуеш-ш-шься...

    Сложенные руки на груди, прищуренные глаза, - верный признак надвигающейся грозы, но Найлс, похоже, ослеп от любви.

    - Интересуюсь.

    - А что же ты, когда утаскивал меня с бала, моим мнением не интересовался?

    - Злишься? А ведь ты могла избежать всего этого. Спокойно просидеть пару дней в королевстве, покомандовать наместником, получить заряд любовного заклинания к какому-нибудь бедолаге и исчезнуть вместе с ним в портале. А дальше я бы о тебе позаботился. Забрал к себе, снял заклятие, но нет, тебе захотелось погеройствовать. Лично избавить короля от проклятия. И самое смешное, тебе это почти удалось, - сквозь иронию в голосе мага проскальзывало легкое восхищение. Даже непонятно то ли гордится мною, то ли ругает, - мы три года поддерживали проклятие над всем королевством, между прочим, это не так-то легко, а ты пришла и за три дня испортила всю нашу работу. Знаешь, как взбеленилась фея, когда в узоре проклятия стали образовываться дыры - верный признак его скорого исчезновения? Она же планировала подержать дочку рядом с собой еще полгодика - годик, потянуть время парочкой королев, а ты пришла и вынудила её нарушить собственные планы.

    - И ни капли в этом не раскаиваюсь. Да, будь моя воля, я бы эту интриганку со стажем саму скелетом ходить заставила. Надо же, что удумала - ради того, чтобы подсунуть трон под попу своей дочери, заставила целое королевство по ночам истлевших мертвяков изображать. И она серьезно считает, этого достаточно для брака с королем?

    Найлс скривился.

    - Вижу, ты его никак забыть не можешь? Смею тебя уверить, моя нанимательница свое дело знает. Этот венценосный дурак, как миленький, согласится на брак. Еще и благодарить будет за оказанную честь.

    Пришел мой черед строить недовольное лицо.

    - Ивар не такой дурак, как тебе хочется думать. Спорим, он еще доставит хлопот этой грымзе и её розовому облачку?

    - Тебя это не должно волновать.

    Найлс нервно плеснул чая в кружку, часть капель попали на белоснежную поверхность стола. Взмах ладони - и стол вернул себе девственную чистоту.

    Мы сидим на странной кухне в очень странном доме. Черное и белое, прямые углы, ровные линии шкафчиков, ни одной завитушки, вазочки, вышитой салфеточки или захудалой картинки на стенах. Суровая чернота и бескомпромиссная белизна во всем. Готичная обитель. А если еще добавить отсутствие окон, как впрочем, и дверей наружу, то можно смело считать это место замурованным склепом.

    Черная чашка с чаем в его руке и белая с кофе в моей. Белая королева в плену у черного короля. Сыграем, маг?

    - Ты прав, в данный момент меня волнует совершенно другое.

    - Мы как-то неправильно начали знакомство, Рита, - задумчиво произносит Найлс. Его ладонь тянется к моей руке.

    - Для тебя - Маргарита, - убираю руку. Не важно, как мы начали, важно, что я не желаю продолжения.

    Найлс хмурится, отчего тени под его глазами становятся заметнее. Кто-то ночью тоже страдал от бессонницы.

    Тоненький "дзынь", крошечная вспышка, и между нами на стол приземляется прозрачный кристалл.

    - Горный хрусталь, - поясняет Найлс, беря камень в руку, - идеально подходит для перемещения в пространстве и хранения информации. Правда, требует отдельного устройства для чтения.

    Он сдвигает рукав черной рубашки и вставляет камушек в массивный серебряный браслет, украшенный рунами. Раздается щелчок, руны начинают светиться, перетекая по поверхности браслета и разбрасывая фиолетовые блики по столу.

    - Нзыгр тщерь даф, - маг резко поднимается со стула, - шеф желает тебя видеть, - уже на ходу бросает он и добавляет еле слышно, - донес кто-то, шиноры чужеядные.

    Так понимаю, идем знакомить меня с шефом. Любопытно, а главное - многообещающе. Особенно приятна мысль, что знакомство внеплановое - иначе с чего бы магу лицом темнеть и хмурить свои черные брови.

    - Собирайся.

    На приказной тон я презрительно фыркаю и провожу лишних десять минут в комнате. Кое-кому полезно тренировать терпение, а не приказами разбрасываться.

    Утренняя ревизия в шкафу ясно показала, что мое появление здесь тщательно планировали и заранее закупили несколько земных нарядов, правда, в своем черно-белом вкусе. Итог, на встречу иду в черном брючном костюме и белой рубашке.

    Одна из баз Конвента

    - Маргарита, рад знакомству. Меня зовут Адальжи дес Гардиет Фотвэль. Можно просто Адальжи.

    Из дома Найлса мы перемещаемся в большую приемную, обставленную минимальным количеством мебели - пара диванчиков и столик между ними. Почти сразу же в стене появляется арочный проход, за которым виднеется просторная комната - кабинет. Шаг и стена за нами зарастает темно-коричневыми деревянными панелями обивки. Отличная система безопасности. Нет двери - и собственно некуда ломиться без спроса.

    - Впечатлён, впечатлён, - шеф шуршит бумагами, посматривая на меня с явным одобрением. Я сижу на стуле с прямой спиной, руки на коленях и изображаю вежливую скромность. Найлс расположился на кресле около окна, оттуда так и тянет неодобрением. Однако шефу плевать на настроение своего подчиненного, его больше интересует моя персона. Меня тоже интересует шеф, в основном с точки зрения перспектив моего существования. Хотя внешне Адальжи очень даже ничего. Есть такие мужчины, которые с возрастом лишь матереют, не теряя при этом привлекательности. Короткая стрижка темно-русых волос, гладковыбритые щеки, едва заметная седина на висках, серо зеленые выразительные глаза и очень умный с хитринкой взгляд.

    - Что я могу сказать, - шеф откидывается на спинку кресла, - опыта в нашей работе у вас нет, как впрочем, и рекомендаций, но, - он делает многозначительную паузу, - результаты вашей деятельности в королевстве выше всяких похвал. Если бы у вас было задание незаметно разрушить проклятие без применения магических сил, я бы выписал вам премию за его блестящее исполнение.

    Мы понимающе переглядываемся. Задания не было, премии не будет, но на работу меня возьмут без рекомендации.

    От окна доносится раздраженное хмыканье. Кому-то явно не по душе мое будущее трудоустройство. Плевать. Я не собираюсь безвылазно сидеть в его норе без окон и дверей.

    - Однако то, что я осталась без трона, нельзя назвать блестящим исходом операции.

    - Понимаю, понимаю, - шеф еле заметно морщится, - но вашей вины в этом нет. Баланс сил был несколько не в вашу пользу.

    Несколько - явное преуменьшение. Думается, мне даже гранатомет против феи не помог бы.

    - С другой стороны - зачем такой талантливой особе трон? Поверьте старику, королевство - да, с вашим темпераментом - тухлое болото. Увязнете и заскучаете. Я могу вам предложить гораздо больше.

    Мой скептицизм, нарисовавшийся на лице, его веселит. Однако наша партия торгов входит в активную фазу, и мне положено проявить должную степень осторожности.

    Несмотря на свою молодость, я не раз принимала участие в собеседованиях с персоналом разного уровня. Отец считал, что подбор кадров - довольно важная часть работы руководителя, чтобы ею пренебрегать в моем обучении, а после встреч всегда требовал полный отчет по соискателям, сравнивая собственные выводы с моими.

    Сейчас я впервые сидела по ту сторону стола, но правила игры от этого не менялись.

    - Вижу на вашем лице сомнения. Что же, это вполне ожидаемо. Чужой мир, магия, проклятия - для вас это ново и непонятно.

    Я согласно киваю. Действительно ново и уж тем более непонятно. Мне давно следовало засыпать Найлса вопросами о его работе, связям с феей, о мире и магии в нем, но моя психика впервые за долгие годы ушла в отставку, спасая разум от перегрузок. Прошлый день окончательно выбил из колеи, и сейчас я пребывала в состоянии легкого пофигизма и равнодушия к окружающим чудесам, когда порталы и перемещения в пространстве воспринимаются не страннее, чем обычный лифт.

    - Тем более рано предлагать ей работу, - голос Найлса раздражен, и в нем явственно ощущается угроза.

    Решил завести себе домохозяйку? Без меня, милый. Убирать, готовить и греть ужин к твоему возвращению - к кому-нибудь другому. Меня воспитывали для правления, а не ублажать, пусть и симпатичных, магов.

    Мы с шефом временно глохнем и делаем вид, что у окна никого нет. Левый бок начинает подмерзать - арктически холодный взгляд Найлса тщетно пытается заморозить мою наглость.

    - Маргарита, я предлагаю начать с распечатывания вашего магического дара, оценить его потенциал, а затем обсудить, что мы можем вам предложить, скажем, в качестве стартовой работы.

    Шеф широко улыбается, я улыбаюсь в ответ, Найлс у окна страдальчески морщится, не разделяя нашу радость. Предложение шефа меня вполне устраивает, а от мысли стать магом впервые за последнее время улучшается настроение.

    - Если можно, пару вопросов.

    - Конечно, конечно, - Адальжи сама щедрость.

    - Чем занимается ваша организация?

    - Начнем с того, - шеф складывает руки на животе, принимая вид мудрого наставника, - что наша организация называется Конвент. Мы объединяем магов четырех континентов, сорока трех островов и шестидесяти пяти государств.

    Ого! Впечатляет.

    - Кроме общей координации, помощи и обучения, мы занимаемся регулировкой деятельности магов. Если в преступлении замешан член Конвента, на место происшествия обязательно отправляется наш сотрудник.

    - А если маг не принадлежит Конвенту?

    - Это невозможно, - Адальжи мило улыбается, только у меня от его улыбки мурашки по коже. Я прекрасно понимаю, что значит "невозможно", и какими методами оно достигается.

    - В нашем мире нельзя заниматься магией без лицензии. Кроме того есть список запрещенных заклинаний и проклятий, за использование которых предусмотрены различной степени тяжести наказания.

    Та же полиция, только магическая. Не ново и ожидаемо. Но есть один преступник, который меня весьма интересует.

    - Скажите, та ведьма, что прокляла короля, заставив ходить скелетом, вам удалось её поймать?

    Адальжи почему-то смущается, взгляд серых глаз становится отстраненным. Шеф внезапно находит нечто чрезвычайно интересное у меня за спиной и принимается его изучать.

    -Да, конечно, поймали, - отвечает он, наконец.

    - И какое наказание она понесла? - подаюсь вперед. Шеф скисает, и мне приходится его подбодрить, - понимаю, тайна следствия, но я фактически пострадавшее, пусть и косвенно, лицо, к тому же Ивар...

    От окна доносится выразительное хмыканье.

    - Его величество не простой крестьянин, чтобы можно было спустить подобное проклятие на тормозах.

    В глазах Адальжи тоска и нарастающее недовольство.

    - Видите ли, Маргарита, - шеф нервно выстукивает пальцами нечто близкое к похоронному маршу, - так получилось, что эта, гм, "ведьма" теперь моя жена.

    В комнате повисает неудобная пауза. Однако, шеф каков! Не постеснялся жениться на преступнице, к тому же охотнице за короной. Интересно, это он в результате облавы любовными чувствами проникся или уже во время допросов страстью воспылал?

    Впрочем, до личной жизни шефа мне дела особого нет. Разве, что за Ивара обидно. Три года страдал, верил, что ему помогают, а "дорогая" крестная оказывается его для своей дочки берегла, готовила к безропотному существованию подкаблучника. И даже та сволочь, что устроила изначальное проклятие, в итоге оказалась замужем за главным магом Конвента. И где справедливость? Где, я спрашиваю, счастливый конец? Что-то я не припомню, в какой сказке король женился на дочери крестной.

    - Поздравляю, - немного невпопад, пожелала я.

    - Благодарю, - кивнул шеф, у окна еле слышно фыркнул Найлс. Смешно ему, паразиту. Мог бы и предупредить.

    - Маргарита, вы не против небольшой экскурсии по нашей скромной обители? А сразу после нее перейдем к процедуре распечатывания дара.

    - Что за процедура?

    - Нет повода волноваться. Она абсолютно безболезненна. Видите ли, Маргарита, равновесие вселенной распространяется и на магию. Есть миры, где магия изначально блокируется у всех жителей, и они используют лишь часть своих способностей, а есть миры, такие как наш, где жители могут видеть, ощущать и влиять на тонкие энергии. Однако даже эти способности не являются гарантом всесилия. Наши плюс десять к вашим семи процентам использования мозга дают лишь немного больше свободы. Впрочем, и у вас, и у нас встречаются уникумы, нарушающие общее правило. Но об этом мы поговорим позже. Уверен, у нас будет еще время обсудить данную тему, а пока позвольте представить вашего проводника.

    В стене вырастает арка, и в комнату входит высокая светловолосая девушка с короткими вьющимися волосами.

    - Альера, это Маргарита - наш будущий маг. Покажи ей здесь все. Найлс, не торопись. Девушки справятся и без тебя, а нам есть, что обсудить.

    - Спасибо, Адальжи, мне было приятно с вами познакомиться.

    - Взаимно, Маргарита, взаимно. У вас остались еще ко мне просьбы?

    - Одна, совсем небольшая. Я бы хотела получить отдельное жилье и работу, если можно, не в подчинении, - замялась, - сами понимаете кого.

    Быстрый взгляд в сторону окна - бледное, перекошенное от злости лицо Найлса.

    - Я понял, Маргарита, - Адальжи почему-то ухмыляется, а его левый глаз дергается, словно намеревается подмигнуть. Но заподозрить шефа в подмигивании, та еще глупость.

    Мы церемонно прощаемся. Я сухо киваю Найлсу. Прости, маг, но одной чашки кофе недостаточно, чтобы купить мою свободу. Найлс порывается шагнуть, задержать, но наткнувшись на предупреждающий жест Адальжи, с потерянным видом замирает около окна.

    Когда за девушками стена возвращает себе целостность, с лица шефа мигом слетает вся доброжелательность.

    - ТЫ ЧТО СЕБЕ ПОЗВОЛЯЕШЬ? - каждое слово сродни залпу огня, но Найлс не из пугливых.

    - Я позволяю себе не больше, чем некоторые.

    - Намекаешь на Элайзу? Так ради нее я не ставил под угрозу наши многолетние труды. А ты, я вижу, совсем мозги потерял? Я не вмешивался, когда ты решил выдать эту милашку за очередную королеву и даже помог сфабриковать кое-какие доказательства. Не вмешивался, когда ты зачастил в проклятое королевство на свиданья, и даже позволил тебе притащить девчонку сюда, вместо того, чтобы отослать подальше или вовсе отдать приказ на уничтожение.

    И как думаешь почему? Маргарита - далеко не пустоголовая кукла. Учти, если потенциал девушки окажется высок, я оставлю её в Конвенте, и в таком случае на нее будет распространяться общее уложение правил.

    Найлс кивнул с унылым видом. Если Маргарита окажется сильным магом, она сможет сама выбирать себе пару, либо вообще остаться свободной. Брак и семья Конвента не касались, лишь бы не страдало общее дело.

    - Это решать мне, - отрезал маг.

    - Только если она окажется пустышкой, - качнул головой Адальжи. Он почти не сомневался, что у девушки будет дар, и тогда его теория о том, что магов неосознанно тянет к магически одаренным людям, получит свое подтверждение. Если же он ошибался, то теорию придется пересмотреть. В любом случае эксперимент обещал быть занятным, лишь бы Найлс не испортил его своим дурным упрямством, - ты не в курсе, что наш проклятый страдалец оказался крепче, чем мы предполагали? Что-то у них там не заладилось с самого начала. Смотри, мне его писульку из главного отделения переслали. На сверхскоростную денег не пожалел. Гневаться его величество изволит. Говорит, королеву у него похитили. Требует вернуть. Разными карами грозит.

    Найлс мельком просмотрел письмо на гербовой бумаги.

    - Перебьется, - сложила пополам и разорвал на мелкие клочки.

    - Ай-ай-яай, - Адальджи откровенно веселился, - документы уничтожаем. Монаршее волеизъявление игнорируем.

    - Пусть хоть до потери сознания волеизъявляется. Помешать он нам уже не сможет. Земля больше не его. Пиратов мы всегда поддержим и выбить с побережья не дадим. Свою часть сделки перед феей мы тоже выполнили, пусть сама теперь с корольком нянчится.

    - Ладно, Создатель с королем и феей. Что слышно про наших соседей?

    Найлс уселся на стул, напротив шефа, закинул ногу за ногу.

    - Наши труды по обращению внимания князя на некий монастырь в горах, наконец-то, принесли долгожданные плоды. Его светлость решил отправить туда своих людей: выяснить подлинность договора о неуплате податей и уточнить детали о странном суверенитете, заключенном еще прадедом нынешнего князя.

    - Похвально, похвально. Вот только на моей памяти, это будет происходить уже во второй раз, и боюсь, прежний результат, который мы наблюдали с отцом нынешнего князя, повторится. Договор будет возобновлен, суверенитет подтвержден, а Конвент останется не с чем.

    - Уверен, в этот раз будет по-другому. Вы знаете, что Гайл смог внедриться в княжескую дружину, а вчера мне сообщили, ему удалось попасть в число воинов, едущих в монастырь.

    - Гайл, - шеф задумчиво пожевал губу, - новенький. Слабенький маг, я помню. Его и заметили чисто случайно.

    - Да, я решил, что нам не помешает свой маг в окружении князя. Правда, еле удалось уговорить Гайла, держать его талант в тайне. Князь почему-то недолюбливает Конвент. Мы ведь еще выдаем степени не только по уровню магии, но и за заслуги перед Конвентом?

    - Ради такого случая, можно и вспомнить старые традиции.

    Оба мага понимающе переглянулись.

ГЛАВА третья.

Что можно сказать, про обитель магов? Она однозначно не подходит для страдающих боязнью замкнутого пространства: узкие подземные ходы, пахнущие еще свежей штукатуркой, просторные залы с широкими колоннами, подпирающие своды и магическими световыми шарами, разгоняющими тени по углам, темные арки секретных проходов, около которых мой проводник тактично замолкала.

    - Это наша библиотека, а вот здесь малая столовая, дальше кухня. Это проход к зверинцу. Там начинаются жилые комнаты и лаборатории.

    - Скажите, Альера, а давно вы здесь?

    - Можно на "ты". Нет, недавно. Южно-морское отделение основано три года назад.

    Ух, как интересно. Южно-морское... да, еще три года назад. Не люблю я подобные совпадения, ой, не люблю.

    - А здесь все помещения под поверхностью или?

    - Практически все, но есть выход. Идем, покажу.

    Мы прошли по галерее, резко забирающей вверх. В нос ударил аромат соленой воды, гниющих водорослей.

    - Правда, красиво?

    Я кивнула. После тесных коридоров подземной базы морской простор пьянил. Под нами закручивались пенными бурунами зеленые волны, разбиваясь об белые прибрежные скалы и взмывая вверх сияющими на солнце завесами брызг. Над головами с пронзительными воплями носились серо-белые птицы, то ли ругаясь на сильный ветер, то ли радуясь погожему деньку. За нашими спинами вставали сизые вершины гор, теряясь белыми макушками в одеяле облаков.

    - И кому принадлежит это побережье?

    Пусть не слишком уместный вопрос, но не могла я отделаться от мысли, что разгадка авантюры феи где-то рядом.

    - Вообще-то никому, - пожала плечами Альтера, бросила на меня быстрый взгляд ярко зеленых глаз, - раньше этим побережьем владело королевство Агдания, но с тех пор, как его захватило братство Морских дьяволов, здесь фактически свободная территория.

    Интересно евро пляшет, по рублю, да за торги.

    - То есть ваша база находится на землях королевства?

    - Верно, но королю сюда не пробиться, ему вообще сейчас не до возвращения южных земель, а пираты заняли пару городов, и до горных отрогов, где мы расположены, им дела нет.

    Ну, да, пиратов больше море интересует, да грабежи судов, и до тайной подземной базы Конвента они не скоро доберутся. Вопрос в другом, от кого так тщательно прячутся маги, ну не от короля же? Вон даже личные жилища под землей соорудили.

    - Так у вас с феей договор?

    - С какой феей? - прикинулась несведущей моя провожатая.

    - С той, что три года королевство под проклятием держала, пока вы здесь базу обустраивали.

    - А ты быстро вникаешь, - Альера примирительно улыбнулась, мол, не стоит копать глубже - все равно по одну сторону баррикад, - давай, я лучше про Найлса расскажу. Он же тебя сюда привел?

    Правда, что ты была одной из королев?

    Быстро здесь слухи расходятся.

    - Правда, - не стала отрицать, - так что там про Найлса?

    - А что тебя интересует? - хитрая усмешка и золотые искорки в зеленых глазах.

    - Какой он?

    - Говорят, знатным был бабником, ни одной мимо себя не пропускал. Да, ему и усилий прикладывать не приходилось, сами на него вешались. А месяца три назад словно подменили - со всеми своими пассиями расстался, целиком ушел в работу, пропадал в каком-то мире. Да и сам изменился - задумчивый стал, взгляд какой-то потерянный. Если бы речь шла о ком-то другом - решила бы, что наш Найлс влюбился. А так - даже не знаю, что и думать.

    Вот хитрюга. "Не знаю, что и думать". Так и вытаскивает на откровенность.

    - Ну, а я тем более, - как можно равнодушнее пожала плечами, - я с ним практически не знакома. Просто "повезло" оказаться последней королевой.

    Внутри все содрогнулось от нахлынувшей ярости. Мой первый враг, столь открыто и нагло нанесший сокрушительный удар по моим планам. И мое первое рухнувшее королевство. Но, как говорится, что нас не убивает, делает нас сильнее.

    - Понимаю, - сочувственно кивнула Альера, - у нас многие недолюбливают фей.

    Сложно уважать женщину, которая растрачивает свою немеряную силу на разбрасывание проклятий. А где собственно доброта, помощь несчастным и обездоленным? И что-то мне подсказывает, что наша фея не исключение.

    - Они действительно сильны?

    - Не то слово, - с легкой завистью проговорила магичка, - многие считают их почти полубогами. Скачут по мирам, никому не подчиняются, делают, что хотят. Не понимаю, зачем их вообще создали?

    Так значит мой враг гораздо сильнее, чем я думала. Жаль. Но это не значит, что я собираюсь сдаться, просто мне нужны союзники посильнее. И Конвент в их число не входит. Он лишь первая ступень в достижении цели.

    - Друг друга на дух не переносят. Если фея появляется в каком-то мире, другая из него тут же уходит. Собираются раз в год на балу Роз, чтобы покрасоваться, а заодно обшипеть и подгадить. Живут раза в три дольше, чем мы.

    Представляю, какой опыт пакостей накапливает такая грымза к концу жизни.

    - С феями никто и не любит связываться. Результат непредсказуем. Им все равно на что силу тратить, хоть на добро, хоть на зло, лишь бы вышло забавно и не скучно.

    Забавы фей я на своей шкуре оценила, когда скелетом по городу разгуливала. Была бы возможность, с радостью придушила бы эту пакостницу великовозрастную.

    - Единственное их слабое место - потомство. Жуть, как помешаны на собственных дочерях. Балуют их, как никто на свете.

    Бедный Ивар. Как он там со своим розовым облачком? Любовный дурман рано или поздно пройдет, но есть ли разводы у королей? Одна надежда на Костяшку. Он, товарищ, неравнодушный. Не пройдет мимо семейных страданий. Дать бы ему знать, что я рядом, на границе. Может, и помогли бы друг дружке. Я - избавиться от фейного сокровища, он - от назойливой опеки Найлса. Мы нужны друг другу, милый мой Костяшка. Жаль только, что нас разделяют горы, и мне не вырваться отсюда.

    - Дочерях? У фей не бывает мальчиков?

    - Может и бывают, но я о таких никогда не слышала. Знаю лишь, что безопаснее всего иметь дело с феей, которая еще не начала пристраивать очередной плод своей безумной любви.

    - Любви?

    - Ну, да. У них же все, не как у людей. Жена, дети, возраст - им без разницы. У нас даже ругательство есть такое: да, чтоб тебя фея полюбила!

    А тетечки, оказывается, страстные особы и моралью не страдают.

    - И часто они влюбляются?

    - Слава Создателю, нет. Да и любовь у них, как цветок - быстро расцветает, но так же быстро и вянет. Месяц, полгода, максимум год, пока ребенка не зачнет, а потом - поминай, как звали. Любовь ушла, а фея вместе с ней.

    И даже спрашивать не хочу, что происходит с тем беднягой, кого посетила любовь феи. Я имела возможность оценить вид этой смертоносной прелести. И могу себе представить, что после такой красивой, обаятельной, опытной, чувственной, умной, а главное не терпящей конкуренции женщины, он ни на одну другую и не взглянет. Так и продолжит жить воспоминаниями о тех коротких, наполненных безумством днях любви.

    - Хорошо хоть, свой дар фея передает только одной из дочерей. Остальные рождаются обычными людьми. В первые годы фея - настоящая затворница, но когда ребенок вырастает - тут уж, берегись. Начинается настоящее безумие. Фея идет на все, лишь бы пристроить дитятко получше, чтобы было потом, чем похвастаться перед остальными. Троны, магистровские мантии, скипетры, короны - берется все по высшей планке. Большинство считает за честь породниться с феей. Что ни говори, а дочери, как правило, наследуют красоту матери.

    Да, розовое облачко было довольно милым. Королевские семьи тоже можно понять. Породниться с феей, значит, получить хоть какую-то гарантию, что тебе не прилетит гадость из волшебной палочки. С другой стороны, обидишь такое розовое облачко - и прилетит гарантированно. Как говорится, избави нас от внимания высших мира сего.

    Внезапно позади нас что-то оглушительно взвыло.

    - Гномье племя, так и знала, что он нас засечет. Заболталась с тобой. Ну, да ладно. Потрачусь на щит, смотри.

    Магичка ткнула пальцем куда-то в глубину моря. Ой, мамочки, на нас шла, все увеличиваясь в размерах сине-зеленая волна. Вот она метра четыре, пять, вот уже все десять.

    Словно за стеклом я вижу огромную рыбину, едва шевелящую темными плавниками. Поднятая волной, она глядит на нас ошалевшими от происходящего глазами.

    Щит? Какой к матери щит, когда над тобой нависает стена воды. И камень так больно в лопатку упирается, когда успела в стену вжаться?

    Стихия дышит в лицо, первые соленые брызги дотягиваются до нас, оставляя на одежде слой водяной пыли. Сирена захлебывается визгом, и в тишине явственно слышится гул идущей волны.

    - Давай, - меня ухватывают за рукав, втягивают за собой в проем и резко захлопывают дверь перед самым носом волны. Удар, дверь прогибается, принимая на себя злобу стихии, под ноги нам стекает пара ручейков воды и все.

    - У, проклятый старикашка! - злобно грозит кулаком в дверь Альера. Мокрые волосы прилипли ко лбу, а на затылке встали дыбом, зеленые глаза горят яростным торжеством, - что, съел? Никогда не достанешь, хоть все море на нас натрави. Чтоб тебе подавиться своим отшельничеством, когда уже только сдохнешь? - Она поворачивается ко мне. В глазах азартный восторг. На щеках мокрые разводы. С кончика носа свисает одинокая капля, готовясь упасть вниз. - Правда, здорово было?

    Здорово? Вот, это здорово? Когда на тебя вот-вот обрушатся тонны воды, размазывая по скалам, и ты не имеешь понятия, насколько хватит хваленого магического щита, есть ли он вообще или его забыли поставить, а рядом лишь сумасшедшая девчонка, изображающая из себя крутого мага. Идиотка. Кто? Я естественно.

    Рукавом вытираю мокрое лицо, мельком отмечаю едва подрагивающие пальцы. Хорошо погуляли, нечего сказать.

    - Так чья это работа?

    - Да, есть тут один, - недовольно морщится Альера, - из отшельников. Думаешь, нам нравится под землей ютиться, да гномов из себя изображать? Кто же знал, что его последний приют окажется на нашей территории? Отшельники они все такие... малость из ума выжившие и других магов на дух не переносят. Ну, он и начал... Сначала проходы обрушивал, потом камнями кидался, а когда шеф защиту на поверхность навел, стал волны на нас направлять. Морока, одним словом, а не житье.

    - Найти новое место не хотите?

    - Мы же Конвент! - зеленые глаза полыхают гневом. - Если от каждого бегать будем, кто нас уважать станет?

    - А договориться?

    Мы медленно идем по каменному проходу, погружаясь в недра горы.

    - Ты его найди сначала, а потом договариваться пробуй. Он же отшельник. Забился в какую-нибудь пещеру и большую часть времени проводит вне тела. Маги так и умирают. Душа все дальше из тела уходит и все реже возвращается, а в один день - бзынь - рвется ниточка, и ты уже ничем не связан. Не знала? Ах, да, ты же из отсталого мира.

    Позвольте, позвольте...

    - Почему из отсталого?

    - Почему? - Альера делает вид, что ей тоже это интересно. Останавливается, раскрывает ладонь, и прямо на коже вспыхивает маленький огонек.

    - Я знаю, вы тоже так умеете. Пару раз была в вашем мире. Зажигалка, да? - она с трудом выговаривает сложное слово. Я киваю. - Но мы можем сделать вот так.

    Пламя на ладони вырастает на полметра.

    - Или вот так.

    Огонь меняет цвет на синий, затем на зеленый и возвращается обратно в привычное оранжево-красное состояние.

    - Все это несложно, но вам для этого нужны или машины или специальные вещества. Мы же, используя энергию, меняем структуру материи. Кому проще?

    - Внешне - тебе, но я не уверена в этом. У нас работают машины, здесь - ты сама.

    - Машины могут ломаться.

    - У тебя может не хватить сил, справиться с энергией.

    - Я вижу, тебя так просто не убедить. Станешь магом - сама поймешь, - принимает мудрое решение Альера, - кстати, нас ждут. Пошли?

    Дальше идем молча. Как здесь все непросто, но первые выводы можно сделать и сейчас. Конвенту зачем-то нужна база на территории королевства, но строят её втайне от всех, на пограничной территории. А если вспомнить поддержку проекта феи, то логично предположить, что цена за эту помощь - отвлечение внимания короля от данного строительства. Что за этим стоит - пока не понятно.

    В комнату, куда меня привела Альера, нас действительно ждут. Около очередной имитации окна стоит Найлс - исполненный мрачной красоты и притягательного негодования. Жесткая складка у губ так и манит подойти и разгладить ее пальцами. Я поспешно перевожу взгляд на второго. Средних лет, невысокий, худощавый - на голове настоящее птичье гнездо из тонких соломенного вида волос, цепкий взгляд серо-зеленых глаз, и легко читаемые в них предвкушение и азарт.

    При виде меня незнакомец сразу оживляется.

    - Я так понимаю, это и есть наша гостья, - с энтузиазмом говорит он, потирая ладошки.

    И мне сразу становится нехорошо.

    Горный монастырь, территория княжества Лахарии

    А в это время где-то недалеко в горах.

    Высокий седоволосый мужчина смотрел, как переливается изумрудным стеклом на солнце ледник. Летнее тепло уже подточило его основание, превратив глыбу льда в сползающую по горному склону черепаху, и сейчас было непонятно, кто же одержит верх: солнечные лучи, превращающие лед в воду или первые ночные холода, заковывающие ледник обратно в броню.

    Стук в дверь оторвал Мастера от размышлений об их мелочной суете на фоне почти вечных гор.

    - Брат Иден, заходи.

    - Добрый день, Мастер. Да, пребудет с вами милость Создателя.

    - С чем пожаловал? - Алькариус махнул рукой, приглашая сесть в кресло напротив. - Опять гостья? - прозорливо угадал он.

    - Она, - со вздохом подтвердил Иден, - сегодня утром обошла охранную систему и пробралась к шальду.

    - Не пострадал? - уточнил Мастер. Зверюшка была ценной и после карантина должна была занять почетное место в личном зверинце Алькариуса. Случись что с девушкой, он бы не так расстроился, как потере нового питомца.

    - Слава Создателю, никто, - подчеркнул Иден, - не пострадал.

    - А как успехи в изучении языка?

    - Объясниться может, писать тоже. Она способная девушка.

    - Это я уже понял, - усмехнулся настоятель, - даже не знаю, что и думать. То ли гостья так талантлива, то ли кто-то поленился поставить нормальную охрану на внутренний периметр.

    - Мастер, - Иден резко поднялся, - обещаю, подобное не повториться.

    - Ускорьте обучение. Княжеские служки выйдут к нам через неделю, и подарок должен быть готов ко встречи со своим господином.

    - Слушаюсь, Мастер, - Иден с поклоном вышел за дверь.

    За пейзажем, в широкой позолоченной раме, раздался шорох, затем картина отворилась, и через проем в стене в комнату шагнул еще один монах. Невысокий, с невзрачной внешностью и обманчиво мутным взглядом серых глаз брат Икандэр был правой рукой настоятеля, именно ему поручались самые сложные миры и самые опасные сделки. И он еще ни разу не подводил братию.

    - Все слышал? - с легким укором произнес Мастер.

    - Все, что вы мне позволили, - монах кивнул головой и без приглашения занял кресло напротив настоятеля. Долгие годы дружбы связывали этих двоих, и наедине они предпочитали обходиться без условностей.

    - Что думаешь?

    - Девчонка умна. Мы можем использовать её шире, чем планировали вначале.

    - Полагаешь, она может быть полезна?

    - Полагаю, да. У нее хватит сноровки шпионить за князем, хотя бы первое время, пока не исполнилось предназначенное.

    - Хорошо, пусть будет так. Мы позволим ей не терять надежду вернуться к своим. А что слышно про наших прибрежных соседей?

    - Без изменений. Обустроили базу, но активность не проявляют.

    - Готов поспорить, они собираются с силами, чтобы напасть на нас.

    - Мы можем сделать это первыми, - предложил Икандэр.

    - Нет, ты знаешь закон. Мы не ведем никакой деятельности в мире-источнике. Слишком опасно. Для всех это место должно остаться уединенным монастырем и ничем больше. Усильте наблюдение. Добавьте еще искажателей на тропы.

    - Слушаюсь, Мастер.

    Икандэр откланялся. Открыто спорить с законом не стоило, хотя монах и подозревал, что на этот раз им не отсидеться в монастыре. Конвент явно что-то пронюхал, иначе не стал бы просто так заморачиваться на столь сложную операцию.

    Икандэр был уверен, что проклятое королевство, в которое превратилось соседнее государство, дело рук Конвента. Еще прадед местного короля запретил магам появляться на его территории. Потом, правда, правило смягчили, сделав исключение для своих, но обустраивать гнездо этим змеюкам здесь явно не позволили бы.

    А тут еще визит княжеских служек - молодой князь решил проверить, что за дивность такая в его владениях находится, да налоги не платит. Нашептали видать, указ о дарованной свободе подсунули. Каждый раз с этими правителями одна и та же морока. Спешат свою власть показать, а маленький горный монастырь как нельзя лучше подходит для этих целей.

    Мастер, конечно, перестраховывается. Девчонку, зачем-то князю подсовывает. Слишком щедрый подарок, пусть чаша и показала их связанными судьбой.

ГЛАВА четвертая

База Конвента

    - Маргарита, - голос едва пробивается сквозь туман, в котором плавает мое сознание. Ощущение удара пыльным мешком по голове усиливается с каждой секундой.

    - Ей не должно быть так плохо.

    - Она уже пять минут без сознания. Надо позвать магистра.

    Ой, как же меня тошнит. Зовите сюда магистра, я ему продемонстрирую мой завтрак, а нет, не зовите, вроде полегчало. Тошнота отступает. Туман потихоньку рассеивается. Открываю глаза - на периферии маячат встревоженные лица моих истязателей, а перед носом бледный лик Найлса. Испугался, дорогой? А что у нас с приговором?

    - Кхм, кр-р-р.

    Чисто ворона. Скажите, хоть не зря мучилась? Я прислушалась к своим ощущениям - ничего специфического. Сердце бьется испуганным ритмом, желудок сжимается в спазмах, печень, слава Богу, пока не ощущается.

    - Рита, как ты себя чувствуешь?

    Машу рукой - мол, жива и хватит об этом.

    - Лучше скажи, получилось?

    Альера виновато отводит взгляд. Этот, который сумасшедший ученый, вообще куда-то пропал из виду, лишь сбоку доносится его тихое бормотание.

    - Что же и так бывает. Не всем же магами быть. Жаль оно, конечно. Но тут против природы ничего не сделаешь.

    - Рита, нам пора, - во взгляде Найлса беспокойство за меня и еще малая толика удовлетворения. Рад, что я оказалась пустышкой?

    - Пора? - растерянно спрашиваю. - Куда?

    Мне не отвечают. Подхватывают на руки, крепко прижимают и шепчут на ухо:

    - Не забудь прикрыть глаза, моя королева.

    И снова здравствуй, берлога без окон и дверей и мой заботливый тюремщик.

    - Кушать будешь?

    - Ты еще и готовишь?

    От иронии в моем тоне маг кривится, словно ему лимон подсунули.

    - Рита, не начинай.

    Вообще-то, милый, я еще и не начинала. Лежу, отдыхаю на мягкой кушетке, в голове туман после неудачной попытки обнаружить во мне магические способности. Злости нет. Просто разочарование, словно внутри оборвалось что-то важное.

    - Марго, - вяло поправляю.

    Найлс раздраженно дергает плечом, но на провокацию не поддается. Молча уходит из гостиной. Я запускаю ему в след подушку, она отскакивает от двери и приземляется на пол. Остро жалею, что под рукой нет кирпича, но в черно-белой гостиной лишь куча подушек на ковре и диванах. Ах, да - в центре комнаты столик из блестящего черного стекла. На нем пара смешных кубиков с выемками, напоминающих головоломку.

    - Не стоит этого делать.

    Найлс стоит на пороге комнаты, рядом парит нагруженный едой поднос.

    Поднимаю удивленно брови.

    - Что именно?

    Кубиков пожалел, гад. А я как раз подобралась к очень удачной комбинации.

    - Рита!

    Ну, точно, встали, как влитые, образовав прямоугольник.

    А вот некоторым моя сообразительность пришлась не по душе. Маг рванул к столику, на ходу наткнулся на брошенную мной подушку, взмахнул по-птичьи руками, силясь, удержать равновесие. Промелькнуло удивленное лицо, взметнулись кудри волос. Бздынь - улетел к стене поднос, мастерски сбитый Найлсом. Наконец, хоть какое-то разнообразие на белых стенах. Яркие пятна соуса, сползающие вниз кусочки мяса, обгоняющие по пути потеки салата в масле - красотень!

    Я так отвлеклась на падение, что не сразу обнаружила, как на столе ожила моя конструкция. Щелк - и кубики стали одним целым. Бзяк и они с тихим гулом приподнялись над поверхностью стола.

    - Мама!

    Я приготовилась сползти вниз.

    - За спинку, живо, - откуда-то с пола воззвал к моему разуму Найлс.

    Гудение нарастало. Я сама не заметила, как очутилась за спинкой кушетки, вот только что сидела на краешке и оп - уже на полу, прижавшись спиной к мягкой обивке. Слева подполз Найлс. С пола он так и не вставал.

    - Я же просил не трогать, - укоризненно произнес.

    - А нечего оставлять всякое, - огрызнулась, напряженно прислушиваясь к происходящему в комнате.

    - Кто же знал, что тебя и на пять минут оставить нельзя.

    - Нельзя, - подтвердила.

    Тишина наступила внезапно, словно кубики просто исчезли со стола.

    - А что?

    - Тихо!

    Нет, он еще и орать на меня смеет! Я уже решила возмутиться подобной наглостью, как в центре комнаты что-то оглушительно взвыло, а затем с громким хлопком разорвалось.

    - Фейна придурь! - выругался Найлс, снимая с носа фиолетовую слизь, - ты о чем думала, когда их собирала?

    - Не помню, - призналась с честными глазами, ну не говорить же, что об убийстве сидящего рядом мага, - а оно не ядовитое? - уточнила.

    Найлс не ответил. Поднялся с пола и с тоской оглядел бывшую идеальной гостиную. Щедрая россыпь фиолетовых крапинок на белом потолке, стенах, потеки слизи на ворсе ковра и обивке диванов. Стена рядом с дверью уже была безнадежно испорчена остатками ужина, а потому пострадала меньше всех.

    - Ты!

    - Самая лучшая и любимая на свете? - спросила.

    Вежливо спросила, еще и улыбнуться не забыла, но маг отреагировал как-то странно. Покраснел, заиграл желваками, отвернулся к стене и уточнил, почему-то глядя в пустоту:

    - Издеваешься?

    Пустота ожидаемо промолчала. Она в принципе не отвечает на дурацкие вопросы, я же не столь принципиальна.

    - Уже жалеешь, что спас?

    - Нет! - буркнул он, но правый глаз дернулся, выдавая эмоции.

    - Тогда в чем дело?

    - Пойду, приготовлю новый ужин, - и маг быстро ретировался, оставив меня в обтекающей фиолетовой слизью гостиной.

    Я сама не понимаю, почему так реагирую на Найлса. Без него становится скучно, а с ним внутри меня просыпается великий пакостник и прямо-таки толкает на дерзости.

    К тому же до боли обидно оказаться не великим, да что уж там говорить, хотя бы захудалым магом. А ведь это означает, что мне никогда не быть на равных с Найлсом, не видать интересной работы у шефа, не помочь Ивару и не разгрести это змеиную кучу под названием: "А что забыл Конвент на территории королевства"?

    Вот так в один момент все надежды пошли прахом. Да, я могу попробовать стать финансистом в каком-нибудь государстве, только кто меня к казне допустит без железных рекомендаций?

    Что еще? Экономка - низко. Банковская служащая - скучно. Я бы пошла помощницей к Костяшке, только в бывшее проклятое королевство мне ходу нет. Итак, вон Конвенту чуть комбинацию не развалила, а игра еще не закончена, чтобы можно было выпускать свободную меня. К тому же некоторые просто бесятся при упоминании имени короля. И думается, меня к нему даже женатому не отпустят.

    Что же остается королеве? Сидеть в черно-белом доме и устраивать мелкие пакости? Опыт, конечно, есть. Все-таки два старших брат - чудные подопытные, но домоседская суть от этого не меняется.

    Довести Найлса, чтобы он меня выгнал? Чуется, маг просто так не сдастся. Это же какое падение в глазах коллег! Стоило ли вытаскивать девицу из чужого мира, чтобы затем выгнать её из дома? Скорее маг попробует разные методы приручения: от задабривания и подарков, до угроз и физического насилия. Мдям. Грустно-то как и одиноко. В родном мире я была окружена семьей и всегда чувствовала поддержку за спиной, а здесь - словно одинокая береза в поле. И ветер, и дождь, и молния с градом - а она совсем одна.

    Тоска, аж, зубы сводит. Пошла на кухню. Там хоть вредный и местами опасный Найлс, но как бы ни чужой - вместе от слизи-то страдали. На меня, кстати, ни одной капли не упало.

    Маг на мое появление отреагировал нервно. Засуетился, зачем-то убрал несколько выставленных на стол баночек. Пробежался взглядом по кухне, щелкнул пальцами, отправляя еще одну коробочку в небытие и только затем облегченно вздохнул.

    - А что за кубики были?

    Я с невинным видом уселась за стол.

    - Подарок друзей.

    Хорош, подарочек. Еще бы боевую гранату подарили.

    - Маг, который его придумал, был большим оригиналом. Эти кубики может собрать любой, и в момент сборки создается нечто, соответствующее твоему настроению. Результат будет каким угодно: от воздушных шариков, радужных пузырей до...

    Фиолетовой слизи. Видели. Знаем.

    - Фокус в том, что защиту от, хм, созданной гадости может поставить только его создатель.

    А если ты не маг, то и защиту поставить не в состоянии. Классная штучка. Оказывается и не магам можно жить в этом мире.

    Тонко лопается струна. По кухне разливается резки аромат цветов, а на столе возникает очередной кристалл. Найлс задумчиво хмурится.

    - С работы? - интересуюсь, утаскивая кусочек салата из тарелки.

    - Нет, от мамы. Она хочет видеть меня завтра.

    Ого! У красавчика мага есть мама? И он даже с ней общается? Обычно такие люди воспринимаются как-то вне семьи.

    - Отлично. За меня не волнуйся. Я могу остаться.

    - В том-то и дело, что выбор у меня не большой. Не находить себе места там, представляя, как по возвращении обнаружу твой хладный труп или держать постоянно в поле зрения. Пожалуй, я предпочту второе.

    Рассчитываешь личным контролем уберечь меня и окружающих от неприятностей? Ну-ну. Какая самонадеянность.

    - Завтра ты отправляешься со мной. Заодно познакомишься с родителями.

    За одно, за два и за три. Что мамы совсем не жалко? Мамы, они такие же переживательные и только на словах: "Я одобрю твой выбор, лишь бы ты был счастлив", а как доходит до знакомства, и в дело идут совсем другие аргументы. "Она тебе не пара" или "Где были твои глаза? Она же разобьет тебе сердце". И да-да-дам! Мое любимое. При любой даже мелкой ссоре молодых: "Я же тебе говорила!"

    Помню, полгода назад был у меня один ухажер. Уж такой лапочка - сил нет. Родом из богатой, почти аристократической семьи. Вежливый, предупредительный, ласковый. Вредных привычек нет, снобизма нет, шовинизма нет, даже скупости и той не наблюдалось. Подружки от него просто пищали. "Какой семьянин! Идеал, а не мужчина". Папину охранку смог провести. И дело как бы шло к свадьбе. Не скажу, чтобы я была сильно "за", но как бы и не против. Настораживало одно - идеальность. Не бывает такого в природе, чтобы все было без недостатков.

    Прокололся "идеал" на братьях. Те его засекли кое с кем. Начали проверять по своим каналам. В итоге всплыл Лас-Вегас, несусветный долг серьезным людям и простое желание решить проблемы за счет приданого жены. Не ведал парнишка, что даже в случае нашей свадьбы ничего значительного ему не обломится. Отец в любом случае собирался оставить все мне, а не зятю.

    Но для мамы "идеала" в разрыве была виновата я и только я. Разбила сердце сыночку, погубила его жизнь и...

    - Маргарита!

    А? Я что-то пропустила? По-видимому, да. Найлс молча убрал пару позорных капель от масла, которые упали на белоснежную поверхность стола, пока я салат из тарелки таскала.

    - Не готово же ведь!

    - Да? - удивилась. - А по вкусу и не скажешь. У тебя отлично получается.

    - Хоть что-то тебе во мне нравится, - усмехнулся маг.

    - У нас в доме повар тоже мужик был, - быстренько спустила Найлса с небес на землю, - он так готовил. М-м-м. Мама каждый раз, когда на весы вставала, просила его выгнать. Только отец не поддавался. Шутил, что никому больше свой желудок не доверит.

    Зря я вот так, наверное. Маг ничего не сказал, но тарелку почти швырнул на стол, следом прилетели нож, вилка. С таким злым видом нож обычно в горло втыкают, пусть тот и столовый.

    - Так что там завтра? - поспешно перевела тему.

    - Рита, - мученический вздох, - всего лишь один день. Я не прошу слишком много. Просто на один день можешь забыть обо всех наших разногласиях?

    То есть быть милой, послушной и очень вежливой девочкой? Могу, конечно, только это скучно, раз, и стратегически недальновидно, два. С магом дай слабинку, он сразу на шею сядет.

    - Найлс, а почему вы вцепились в фей? Что в них такого особенного?

    - Рита, я пытаюсь подготовить тебя к встрече со своей семьей, не уходи от темы.

    - Ну, Найлс, ну, пожалуйста. Я же спать не смогу.

    - Хорошо, - сдался маг, - феи единственные, кроме высших бестелесных сущностей, кто может проникать в чужие миры и проводить туда людей. Теперь мы можем продолжать?

    - Просто проводить без всяких ограничений?

    - Рита, прости за прямоту, но тебе стоит смириться с этим сейчас. Забудь про фей, проклятое королевство и короля. Ты никогда не будешь работать в Конвент. Ты вообще не будешь работать. Моя семья происходит из старинного аристократического рода, и никто из наших женщин не зарабатывал себе на жизнь. Не будешь и ты. Я не могу дать тебе корону, но титул лорда Срединных земель Рассветной Империи лучше, чем ваши бизнес-леди.

    Лучше? Кому лучше? Да, что ты вообще понимаешь в этом, маг? Сколько раз отцу предлагали купить себе дворянство и приписать фамилию к какому-нибудь старинному древу. Вопрос только "зачем?". Ну, станешь ты графом или лордом - сам ты от этого не изменишься. А кичиться словом приставленным к фамилии, да еще купленным за деньги - полный бред, достойный павлина в человеческом обличье. Стоит ли ради этого отказываться от своих настоящих предков, если они родом не вышли, зато благодаря им ты появился на свет.

    - Думаешь, мне нужен титул? - рука невольно легла на рукоять ножа, а голос предательски дрогнул, - Думаешь, я мечтаю сидеть дома и наслаждаться твоим лордством, к которому я вдруг стану причастна?

    Вот и пообедали. Вот и поговорили. Любовь, говоришь... А где же понимание? Где, я спрашиваю, компромисс? Или мы только в одни ворота играем?

    - Рита, - Найлс оставил в покое измятую стопку салфеток, шагнул ко мне, - Рита, прости, я не хотел тебя обидеть.

    Хотел, не хотел - какая разница! Главное, ты озвучил свою позицию - ясно и недвусмысленно.

    - Запомни, маг, - я встала из-за стола, - на поводке и в клетке любви не бывает.

    Ушла. Почти убежала. Больше не могу видеть его лицо. Самоуверенный самец. Рабовладелец. Какое он имеет право за меня все решать? Я не его собственность. Спас мне жизнь - отлично. Я ему за это благодарна, где-то глубоко внутри, но распоряжаться собой не позволю.

    В моей семье даже мама ухитрялась совмещать концертную карьеру и продюссирование с воспитанием троих детей. И отец никогда не препятствовал, понимая, как много значит для нее сцена.

    На столике в комнате возникает серое марево, пространство раздается, выплевывая из пустоты поднос, уставленный тарелками с едой. В центре изящная невысокая ваза с голубыми ромашками. Белая карточка так и манит взять её в руки. "Прости. Не сердись. Я должен подумать".

    Не ты один. Мне тоже нужно о многом подумать. Мы оказались слишком разными, чем ты ожидал. И не станет ли это непреодилимым барьером между нами?

    Лорд Рассветной Империи... Я напрягла память, пытаясь вспомнить карту этого мира. Кажется, земли Империи лежали к западу от Лахарии, обширные такие земли, на полматерика. И где-то там, в Срединных землях лордство Найлса.

ГЛАВА пятая

Горный монастырь, территория княжества Лахарии

    Облокотившись о высокий парапет, Виктория смотрела, как десять всадников на измученных долгой дорогой лошадях въезжают под стрельчатые ворота монастыря. Садящееся за гору солнце подсвечивала кольчужные доспехи, придавая воинам окровавленный вид. Девушка передернула плечами. Стоять на ветру было холодно, но находиться в четырех стенах еще хуже. Потому и попросилась встретить гостей.

    Сколько она в этом мире? Почти четыре недели. Три недели иллюзий и одна жестких разочарований.

    А как все заманчиво начиналось... Когда же она начала падать в эту кроличью нору? На перекрестке? В больнице? Нет, пожалуй, все началось в баре.

    Виктория.

    Земля

    Я - плохая дочь.

    Бокал с текилой качнулся в руке, соглашаясь с этим утверждением. Громкая музыка привычно била по ушам, рядом мелькали чьи-то тени, слышались голоса - иллюзия жизни моего одиночества.

    Я всегда была сложным ребенком, своевольным, избалованным и не щедрой на ласки. Моей милой маме приходилось нелегко, но она никогда не жаловалась. Материнский крест тяжел, а разделить его ей было не с кем. Отец вечно пропадал на работе, редко вмешиваясь в дела семьи, остальные родственники жили слишком далеко для частых визитов. Но мама не оставляла надежду взрастить в моей душе нечто доброе, иногда излишней лаской вызывая совершенно противоположные чувства. Как ни прискорбно осознавать, но многое я делала назло, и противоречие потихоньку стало моей второй натурой.

    Мне было тринадцать, когда в нашей семье появился Сережик, мой братик, братишка, малыш. Я как раз вступила в непростой возраст прямолинейности и обид, когда все вокруг кажутся надоедливыми мухами, ничего не понимающими в твоей жизни. А в моей жизни было столько всего, что требовалось понять... Бесконечно нужного и архиважного.

    За стеной близорукого эгоизма я не сразу поняла, что изменилось в семье, пока однажды не поймала счастливую улыбку мамы, предназначенную не мне и взгляд, напоённый любовью, но не ко мне. Что-то оборвалось в душе, рухнуло вниз, погребая под собой остатки благоразумия.

    Я сорвалась, покатилась вниз по дороге, на которой ямы воняли отнюдь не духами, и все они были моими, и в каждой мне довелось изгваздаться по уши.

    Странная штука жизнь. Мне говорили сотню правильных вещей, родители всеми силами пытались меня вытащить, но чем больше они старались, тем хуже становилось. И если вначале мною руководил гнев, ревность и банальный страх, то затем к ним примешался стыд. Мне было тошно видеть их любовь друг к другу, и в тоже время осознавать, что я словно пятно на белой скатерти, паршивая овца. Родители никогда и ничем не давали понять, что старшая дочь стала лишней в семье, но я, начав путь вниз, остановиться уже не могла. Проклинала себя и уходила в ночь, тайком возвращаясь под утро. И словно вор, склонялась над детской кроваткой, ловя крохи любви.

    "Викусик" - тихий шепот и ласковая улыбка. Самая светлая улыбка на свете.

    Мне чудом удалось не скатиться на самое дно, молитвами мамы, не иначе. Я даже смогла поступить в колледж, чтобы получить скучную профессию технолога. Умная девочка с блестящими данными и огромными перспективами планомерно ломала жизнь себе и своих близких.

    Прости, мама, я - плохая дочь.

    Обжигающий глоток текилы, кусочек лимона. Мне не нужно много, чтобы напиться до приятного забытья, но сегодня это самое забытье не торопится ко мне навстречу.

    - Девушка, можно составить вам компанию? - чужой голос царапает, врываясь диссонансом в мой мир - бокала, льда и текилы.

    - Отвали, - даже голову не поворачивать лень. Сегодня у меня похороны собственной жизни, и я предпочитаю праздновать поминки вдвоем с бокалом.

    - Ай, как грубо, - справа попытались настоять, но умница бармен сделал страшное лицо, что-то шепнул, и кавалер испарился.

    - Еще, - я толкнула пустой стакан по стойке

    - Вик, может, хватит?

    Я усмехнулась - по-особенному, по-кошачьи. Ник все понял правильно, осуждающе вздохнул, но плеснул текилы.

    Колледж. Глупое заведение с кучей дурацких требований и правил. Общага. Дома я не жила. Любовь - первая, вторая, глупая, еще глупее. Увлечения, компании, дискотеки, вечеринки... Я, не задумываясь, летела вниз, предпочитая потакать своим страстям, чем с ними бороться. И звонок отца, как гром среди ясного неба: "Сережа болен".

    Отмахнулась, спросив дежурно: "Простуда или грипп?" И обмерла, услышав ответ: "Рак".

    Приговор. Два-три года, не больше. Операция не дала результат, облучение тоже.

    Я бросила колледж, устроилась на работу. И первую получку почти целиком отнесла домой. Мама расплакалась, отец попытался улыбнуться. Как же они постарели, мои дорогие и любимые!

    Боль. Она вдвойне тяжелей, если болеет дорогой тебе человек, и ты ничем не можешь ему помочь.

    - Слышь, Кошка, дело есть, - свистящий шепот и запах пива вырвали меня из череды гнетущих воспоминаний. Кошкой меня звали с давних времен за ярко-зеленые глаза и короткие черные волосы, перманентно торчащие перьями, а так же страсть к длинному маникюру.

    - А, Макс, привет, - я нехотя поздоровалась, хоть в душе была рада его видеть. Один из прежних. Неплохой парень, просто бестолковый.

    Горе легко делит друзей на тех, кто сбежал и тех, кто остался. Макс остался, и за это я была ему благодарна.

    - Тут чел один объявился. Три года в Китае прожил, на врачевателя местного учился у какого-то там целителя. Травок много с собой привез. Пипл спикает, помогает он.

    Я покачала головой. Сколько их было этих целителей за два года и не упомнить. Надежда, деньги, лекарства, невнятный прогноз и.... Каждое разочарование все ниже пригибало моих родителей к земле, вынимая из них последние силы. Хватит. Надоело.

    - Макс, прости. Спасибо за заботу, но не надо.

    - Слышь, Кошка, я ведь реально дело предлагаю. Он, правда, крут. Хочешь, устрою визит в больницу?

    Я заглянула в серые глаза Макса и с сожалением поняла, что не отвяжется. Качнула бокал, раздумывая.

    Два года изменили все. Я забросила развеселые компании, выпивку, сигареты - Сережику не нравился запах табака, устроилась на работу, халтурила по вечерам, а выходные проводила в больнице, таская туда игрушки и красочные книжки. Сережику нравилась история, и я разыгрывала перед ним настоящие спектакли, то переодеваясь прекрасной дамой из Камелота, то римским легионером. На мои чтения прибегали ребятишки со всего этажа. И не было больше наградой, чем ласковая улыбка и тихий смех моего самого любимого мужчины на свете.

    - Завтра в пять. Я там буду. Приводи. Палату ты знаешь.

    Кивнул и растворился в толпе, оставив после себя легкий аромат миндаля. В больнице Макс появлялся примерно раз в месяц, притаскивая с собой целый ворох сувениров, пакет сладостей и фруктов. И затем не меньше часа потрясал воображение мальчишек и девчонок сказкой о похождениях двух крысаков-байкеров. Медсестры недовольно морщились, зато ребятишки слушали, раскрыв рты. Подозреваю, большую часть приключений Макс брал из своей реальной жизни, заменив людей на животных для смягчения сюжета.

    С родителями я так и не съехалась, предпочитая жить отдельно, снимая комнату в коммуналке. Беда, хоть и примирила нас, но полностью разрушить стену недоверия не смогла. Примирение вышло тихим и слезливым. Маме не требовалось моих извинений, чтобы простить блудную дочь, все эти годы в её сердце продолжала жить любовь ко мне, а отец лишь заявил, что никогда не верил в мою ненависть к брату. Он был прав. Все эти страшные слова "Ненавижу! Ненавижу вас всех и больше всех его!" были лишь страхом маленькой девочки, до ужаса боящейся остаться одной.

    Больница встретила меня привычным запахом стерильности и лекарств, надежды и отчаянье, боли и предвкушения смерти. За два долгих года я так и не смогла к ним привыкнуть. Почему-то вспомнился первый день. Комок в горле, взгляд, упорно избегающий смотреть на кровать, прикушенная губа и впившиеся ногти в ладонь - не заплакать, только не заплакать.

    Нет ничего героического в байкерских гонках - всего лишь адреналин и желание пощекотать себе нервы. Нет подвига убежать от трех придурков, когда виноваты собственная глупость и самонадеянность. Гораздо сложнее улыбаться сквозь слезы, глядя в голубые глаза ребенка.

    - Викусик!

    Сережа откидывает край одеяла, торопливо ищет тапочки.

    - Привет, солнышко! - сердце сжимается при взгляде на бледную, почти просвечивающую кожу, ручки-веточки и тоненькую шею.

    Присаживаюсь на корточки, тихонько обнимаю, боясь ненароком сломать хрупкие косточки.

    - А что Викусик мне принесла? - голубые глаза пытливо заглядывают в лицо.

    - Викусик много чего принесла, - целую в щеку и торопливо лезу в пакет, скрывая слезы.

    - Кош, тьфу, Вик к вам можно? - в палату просовывает голову Макс. Я специально выбрала время, когда в больнице нет родителей. Не хочу лишний раз будоражить. Потом решу, стоит ли рассказать о "китайском" целителе. А вот, кстати, и он.

    Высокий, темноволосый, модная стрижка, аккуратная бородка и цепкий взгляд серых глаз.

    - Меня зовут Виктор, - представился сам, - а кто этот юный лорд?

    Лорд покраснел от удовольствия, наклонил голову, шаркая ножкой.

    - Сергей, к вашим услугам.

    Мы заулыбались.

    -Макс!!! - тут же завопил "лорд", без всякого почтения повисая на байкере.

    Я кинула последний взгляд на заснувшего братишку и вышла в коридор. Макс уже ускакал, и меня ждал только Виктор.

    - Что скажешь? - нарушила молчание первой, присаживаясь рядом на скамейку.

    - Можно посмотреть анализы, подобрать травы, но они лишь снимут боль.

    - Ясно, - я поднялась. Еще одна надежда махнула своим голубым крылом, устремляясь в небо.

    - Погоди, - пальцы сжали мою ладонь. А хватка у этого "доктора" впечатляющая, - я не смогу помочь, это правда, но знаю, кто сможет.

    Моя недоверчивая улыбка его не смутила.

    - В Китае есть легенда. Если вкратце, то любую болезнь вылечат четыре монаха с перекрестка дорог.

    - Думаешь, мне есть время слушать китайский фольклор? - рванула ладонь, пытаясь высвободиться. Куда там. Не отпустил, лишь крепче сжал.

    - Вика, я действительно хочу помочь. Пять минут. Не больше. А дальше решай сама.

    Кивнула, нехотя соглашаясь.

    - Эту легенду рассказал мой учитель. Он лично слышал её от человека, которого исцелили монахи. Исцелили за один день. Накануне ночью его брат ушел на перекресток, когда он не вернулся утром, жители отправились на поиски. Нашли все его вещи и крошечный пузырек с надписью "Для брата. Выпить целиком". Лекарство отнесли больному, тот принял его и через пару часов был здоров.

    - А брат?

    - Так и не вернулся.

    Холодок пробежался по спине. Я тряхнула головой, прогоняя неприятное чувство страха.

    - Не смешно.

    - Вика, никто не собирается над тобой шутить. Дело слишком серьезное для шуток. Я не могу гарантировать, что у тебя получится. Монахи не приходят просто так. Нужен человек, обязательно родственник, готовый отдать за больного свою жизнь.

    - Жизнь? - переспросила.

    - Никто не знает их плату. Чаще они забирают с собой, иногда просят деньги, драгоценности, реже какие-то услуги.

    - Душу?

    - Нет, трупов никто не находил. Значит, мы нужны им целиком с телом.

    - Бред.

    - Не бредовей нашей жизни.

    И вот не собиралась выслушивать и тем более верить. Но что-то было в словах Виктора поубедительнее всяких целительских методик.

    - Инструкция к легенде прилагается?

    - А как же! - руку, наконец, отпустил и улыбнулся тепло, с пониманием, отчего сердце защемила светлая грусть.

    "Вика, это будет непросто".

    Конечно, непросто. Три километра по ночному лесу без фонарика со свечей в закрытом подсвечнике в руке. И подсвечник зачем-то красный купила. Бреду теперь, ступая в скользящее под ногами красноватое пятно света. Главное по сторонам не смотреть. У страха глаза велики. А мне еще два километра по этой страхотище топать. Жуть.

    "Место выберешь на перекрестке, чтобы не меньше трех километров было до поселений и до железных объектов. Вика, не зависай. Лесные дороги тоже подойдут".

    Машина - очень даже железный объект. Поэтому до места встречи топаю пешком. Хорошо, что сейчас весна. Никаких тебе грибников. Плохо, что грязи по колено. Начало марта, а тепло, словно в апреле, ноги так и норовят соскользнуть в лужу.

    "На тебе не должно быть никакого железа. Допускается немного серебра и серебряный нож. Пластиком тоже не увлекайся. Не любят они современные материалы".

    Оставляем крестик, он серебряный. А вот нож придется попросить у маминой знакомой. У нее от прабабушки остался с письменного набора для вскрытия бумаг. Остается наточить и орудие для кровопускания готово. Кстати, оно же и единственное оружие. Как оказывается, много вещей содержит металл или пластик. Тот же фонарик, например, или телефон. Телефон-то, как жалко. Как он там, в машине, ночью, один? Тьфу, ну и глупость лезет в голову.

    Машину я замаскировала, как могла. Дома оставила записку с подробными координатами. На всякий случай, а вдруг получится. Машина - отца. Жаль, если пропадет.

    "Доберешься до перекрестка. Время с часу ночи до двух. Не позже. Луна не важна, но в полнолуние не рискуй. Начертишь круг. Широкий не черти, главное, чтобы внутри стоять могла. С четырех сторон нарисуй иероглифы. Это просто слова: жизнь, возвращение, милость и дар. Не будем отходить от ритуала. А затем пролей по кругу кровь".

    Легко сказать - пролей. Это ведь не палец уколоть, тут ладонь качественно разрезать надо, чтобы лить без пропусков. Я считала круг защитой, а потому халтурить была не намерена. Первым надрезом себя пожалела. Кровь очень быстро перестала течь. Пришлось резать повторно и, утирая слезы, проклинать собственную глупость. Почему-то именно сейчас при окроплении кровью склизкой глинистой земли на дорожке особенно остро ощущался идиотизм ситуации: ночь, луна, нахально высовывающаяся из-за верхушки разлапистой сосны, серые подтаявшие остатки снега под дерьвями, красный огонек свечи, словно антураж фильма ужасов, и холодное лезвие серебряного ножа с пятнами крови - реквизит номер два.

    Последним актом этого дурдома следовало вставание на колени. Джинсы сразу же промокли, мелькнула запоздалая мысль, что нужно было взять пенку. Холод под коленками мешал сосредоточиться, сильно ныла рука, хотелось встать, развернуться и уйти. Некстати вспомнилась машина, уютное сиденье с подогревом.

    "Сережик", - шепнула сосна. "Малыш", - зашелестела листьями береза.

    Я вздохнула и осталась на месте.

    "Четыре черненьких, чумазеньких чертенка".

    Нет, не то. Еще немного и меня проклянут за подобное сравнение. Мысли потянулись к Сережику, от него к выздоровлению и к монахам...

    Он - мой свет, он - самый лучший, самый добрый. Он должен жить, не я.

    Слезы ручьем текли по щекам, падали вниз, смешиваясь с кровью, а сердце молило о чуде.

    И что-то изменилось вокруг. Взвыл, заходясь ревом, ветер. Испуганно затрещали ветви деревьев. В лицо пахнуло холодом и почему-то снегом. Я прикрыла глаза, а когда открыла на дороге стояли четверо в темных плащах, под капюшонами затаилась мгла, руки спрятаны в широких рукавах.

    Радость, облегчение от свершившегося и страх, что не согласятся, нахлынули разом. Я вскочила. Торопливо достала из кармана пробирку с кровью Сережика и дрожащей рукой протянула монахам.

    Крайний отрицательно покачал головой. Махнул рукавом. В воздух взмыл мой нож, откуда-то появилась чаша и застыла передо мной. Ясно и без слов. Опять мне руку резать. С опаской взяла летающий нож, сделала надрез на второй ладони - и даже не содрогнулась, в третий раз-то.

    Тягучие капли нырнули в чашу, та висела смирно, благосклонно принимая жертву. Голова начала кружиться, и я испугалась, что сейчас упаду в обморок, но тут чаша решили, что с неё хватит, и величественно поплыла в сторону застывших фигур.

    Уф, теперь можно и перевязать ладонь.

    Один из монахов принял чашу, поводил над ней рукой, оттуда ударил белый свет, сменившийся затем зеленым. Занимательно. Жаль, что у меня нет понимания, что там происходит.

    А происходило действительно нечто интересное. Монах пустил чашу по кругу. Четверка запереглядывалась, а затем начала пристально изучать меня. На душе сразу стало нехорошо. Вот стою и чувствую себя вещью, выставленной на витрине магазина, а черные балахоны напротив пытаются понять, куда меня такую красивую, да умную приспособить?

    Похоже, придумали. Второй указал на пробирку, махнул рукой, пробирка ожила, задергалась. Я выпустила её, и она поплыла к монаху. Скрылась в складках плаща, и скоро оттуда во все стороны прыснули разноцветные лучики.

    Лекарство! Я облизнула пересохшие губы. Неужели, лекарство?

    - Вернешься сюда завтра, - голос у монаха тягучий, слова ложатся медленно и тяжело, - пойдешь с нами. Своим скажешь, что на месяц уходишь.

    - Лекарство?

    - Получишь сейчас.

    Что же, ожидаемо. Странно, что оговорен срок моего отсутствия. Подобная щедрость настораживает.

    - Что от меня потребуется?

    - Нам нужен свой человек здесь, - в голосе монаха чувствуется усмешка. Его забавляет мой деловой подход, - ты нам годишься.

    Даже так. А месяц - это на обучение?

    - Мне будет непросто исчезнуть на такой срок, чтобы меня не искали.

    Пусть не только у меня голова болит.

    - Экспедиция в горы Китая подойдет?

    Насмешка в голосе плещется через край.

    - И еще подтверждение.

    Наглеть, так наглеть. Если я не застану исцеления Сережика, то не хочется потом мучиться в догадках.

    - Обеспечим. Возьми с собой телефон, - в голосе чувствуется раздражение.

    Ого. Монахи, знающие о телефонах и говорящие на русском языке... Странно все это и непонятно.

    - Держи.

    Переливающаяся всеми цветами радуги пробирка плывет ко мне.

    - Принимать на закате и на рассвете по восемь капель.

    Беззвучно повторяю, чтобы запомнить. Восемь - по числу лет. Тут легко догадаться. Отрываю взгляд от лекарства.

    - Спаси..., - благодарность застревает в горле. Дорога пуста. Вокруг лишь темный лес, и около ног сиротливо мерцает свеча.

    Хм, до завтра что ли?

    Дорога домой показалась в два раза короче. Пробирка с лекарством жгла карман, придавая сил, и плевать было на ноющие руки, промокшие джинсы, подрагивающие от напряжения ноги и дурную с недосыпа голову. Меня вела звезда по имени "Сережик", мой любимый мужчина, ради которого я только что нанялась на работу к четырем монахам.

    Сердцем чувствовала, что месяц - это только начало. Жизнь делала не просто крутой поворот, она изгибалась мостиком, предлагая мне сигануть с трамплина вниз головой. "Экспедиция в Китай", ха-ха. Верим, как же. Но легенда не лучше остальных, пришедших мне идей.

    Оставалось решить, посвящать кого-нибудь в тайну или? Все же или. Рисковать я не могу. Кто знает способности моих будущих работодателей. Подозреваю, они не ограничиваются одними летающими чашами.

    День пролетел со скоростью заполошной птицей, рванувшейся из-под моих ног в лесу. На рассвете я была в больнице, дрожащей рукой отмеряя восемь капель. Мысль, что лекарство не сработает или еще хуже окажется ядом, пиявкой впивалась в сердце. Если, если... Как тяжело принимать решение, если тебе всего лишь двадцать один год, и ты боишься навредить любимому человеку.

    - Викусик? - удивленные глаза толком не проснувшегося Сережика.

    - Т-с-с, - киваю на спящих соседей, - Викусик принесла лекарство.

    Братик понятливо кивает. Он - умный ребенок и никогда не капризничает, даже когда ему делают очень болезненные уколы.

    - Ты поправишься, вот увидишь, обязательно поправишься, - обещаю больше себе, чем ему, - и мы сходим в зоопарк.

    Сережик улыбается. Зоопарк он любит. Московский - один из лучших в стране и там можно провести хоть целый день.

    - Держи.

    Протягиваю чайную ложку. Сережик выпивает капли. Прислушивается к себе.

    - Вкусно, - удивляется, - сладкое, как конфета. Нет, не так. Как радужная конфета. Тебе его феи сделали?

    Я загадочно улыбаюсь, внутренне поражаясь проницательности братишки.

    - Почти.

    Почти феи в черных таких балахонах. Осталось только стрекозиные крылышки приделать.

    Сережик сладко зевает, и я тороплюсь уйти.

    - Спи, солнышко. До вечера, - целую в макушку.

    - Викусик, - шепот останавливает меня, - ты не сразу исчезнешь?

    Холод сжимает сердце.

    - Ну, что ты, конечно, не исчезну. Обещаю, - ложь дается легко.

    Сережик с облегчением улыбается, только в глазах таится тревога за меня.

    Сглатываю комок и почти выбегаю из палаты. Без сил прижимаюсь лбом к холодной стене коридора.

    Прости, малыш, но это все ради тебя.

    Хлопоты, о, эти благословенные хлопоты отвлекающие от дурных мыслей. Работа - написать заявление на отпуск. Начальство поворчало, но отпустило.

    Домой - собирать вещи. Получить звонок от мамы с радостной новостью - Сережику неожиданно стало лучше.

    - Пока ничего не ясно, - торопливо заикаясь, говорит она, - но врачи сами в недоумении от улучшения.

    Бросить собирать вещи. Расплакаться. Поцеловать пробирку и наобещать кучу всяких глупостей монахам.

    Успокоиться. Убедить себя, что это исцеление уже оплачено мною, допустить черную мысль, что сама еще пожалею об этом. Усмехнуться - пусть так, ради моего мужчины мне ничего не жалко, и это не пустые слова.

    Разослать друзьям письма и смс, что исчезаю на месяц. Связаться с Максом и стрясти с него телефон Виктора. Позвонить целителю и объяснить, что он мое прикрытие, а еще извозчик на сегодняшнюю ночь.

    Виктор, умница, вопросов задавать не стал.

    - Значит, получилось, - задумчиво проговорил, - знаешь, хоть и тревожно мне за тебя, но все же я рад. Своих терять тяжело, а здесь какой-то, но шанс.

    Долго сидеть над кучей вещей, отбирая что-то, перекладывая с места на место. Плюнуть на запрет металла. Была у меня мысль, что в этот раз монахам ничто не помешает появиться на дороге.

    Тяжелее всего было объясняться с родителями. Растерянная мама, насупившийся отец. И пробирка в моей руке.

    - Значит, это и есть то самое лекарство? - недоверчиво переспрашивает отец.

    Сережик уже принял вторую порцию, и едва заметный румянец проступает на его щеках.

    - Он сегодня впервые съел все за обедом, а за ужином попросил добавки, - вполголоса, словно боясь спугнуть удачу, объясняет мама.

    - Сколько оно тебе обошлось? - отец лаконичен. Сережик унаследовал свою проницательность именно от него.

    - Дело не в деньгах, - вздыхаю, - я обещала бесплатно отработать месяц на сборе трав.

    Лицо отца немного прояснятся - объяснение звучит совсем не страшно.

    - Но дело в чем-то еще? - уточняет он.

    - Экспедиция будет работать в Китае. Гималаи.

    Родители растерянно переглядываются.

    - И когда ты отъезжаешь? - голос мамы предательски дрожит.

    - Рейс сегодня ночью.

    - А виза?

    - Групповая на границе.

    - Ты нам позвонишь? - мама отводит взгляд. Она прекрасно все понимает, но отговаривать не станет. Она меня любит, я знаю, но Сережик... Как бы объяснить... Любовь к нему особая. Таких любят жадно, с отчаяньем считая каждые подаренные судьбой мгновенья.

    - Не могу обещать. Мы прилетаем в какое-то захолустье, а в горах связи нет, но я очень постараюсь связаться с вами. Не волнуйтесь, если пропаду. Через месяц вернусь. Но вы мне шлите смс о Сережике, хорошо?

    - Конечно, дорогая, - мигом соглашается мама. Ей не очень нравится идея "потерять", пусть и на месяц, дочь где-то в Гималаях, - прошу, будь осторожна.

    - Главное, вернись, - отец, как обычно, проницателен, - мы любим тебя. И спасибо, за лекарство. Ты даришь нам надежду.

    Слезы, проклятые слезы, я становлюсь плаксивой истеричкой, мешают мне сказать, что я их тоже люблю. Но мама понимает все и без слов. А Сережик... Моему любимому мужчине не нужны никакие заверения и обещания. Его маленькое сердце способно на огромную любовь, вмещающую в себя меня, родителей, друзей и просто хороших людей, встречающихся ему на пути.

    - Я буду молиться, чтобы феи отпустили тебя домой, - скажет он мне на прощанье.

    Я не знаю, поможет мне это вернуться или нет. Хочется верить, что где-то там, на небесах при написании книги-жизни Сережикина молитва заменит пару слов в моей судьбе, и я еще загляну в его голубые глаза и услышу смешное и ласковое "Викусик!" Жаль только, что я верю в это не больше, чем в сказки.

ГЛАВА шестая

Личные покои Найлса на базе Конвента

    - Рита, ты еще долго?

    Конечно, долго, что за глупый вопрос. Встреча с потенциальной свекровью по значению равна встрече с королевой. Здесь всё имеет значение - от макияжа до прически, от туфель до маникюра. Меня же буквально под лупой будут рассматривать.

    Жаль, выбор небольшой. С ностальгией вспоминаю прошлый гардероб. Эх, какие наряды там встречались. Летучая мышь, Пиковая дама, Пиратка, Вампиресса и даже Повелительница пауков. Будь они у меня сейчас, я бы смогла удивить мамочку мага.

    А так... Длинная юбка, белая блузка, темно-синяя жилетка, с затейливым рисунком, набитым по ткани. Строго, классически и невыразимо скучно. Добавляем полное отсутствие косметики и образ сухой секретарши готов. Зато украшений, аж две шкатулки и бутылочек с духами десяток ароматов. Ну-ссс, приступим. Я же согласилась только следовать за магом, но не обещала, что буду вести себя хорошо, а вести плохо в одежде воспитанной секретарши не очень-то удобно.

    - Наконец-то! - Найлс отлипает от стены, вскидывает удивленно бровь, - Рита!

    - Марго! - поправляю, - Мы идем или нет?

    Лицо мага медленно краснеет, глаза наливаются темнотой. Ой! Вот именно ой. Чувство самосохранения просыпается, но слишком поздно. Взмах руки, и меня окутывает теплый ветерок. Он бережно расправляет начесанные и взбитые вверх локоны, снимает с шее лишние украшения, застегивает до верха пуговки на рубашке, раскатывает рукава и даже убирает аромат трех вылитых на меня флаконов. Прощай образ вульгарной дурочки. А я так старалась.

    - Рита, - Найлс одним скользящим движением оказывается рядом, заставляя вжаться в стену, - девочка моя, - его длинные пальцы зарываются в волосы, нежно перебирая пряди и ликвидируя оставшееся безобразие, - глупая бунтарка, - жаркое дыхание близко, непозволительно близко, но почему-то я не в силах пошевелиться. Черные глаза завораживают, утягивая за собой в бездну, а в зрачках разгораются точки расплавленного золота. Низкий мужской голос будоражит нервы, и по спине прокатывается волна предвкушения, - можешь сопротивляться сколько хочешь, твое сопротивление заставляет меня желать тебя лишь сильней.

    Нервно сглатываю. Нужно оттолкнуть, возмутиться, наорать, но сердце стучит, как сумасшедшее, в ногах слабость, и сопротивление ударяется в позорное бегство.

    - Рита, - стон и его губы накрывают мои. Впиваются требовательно, жадно. Требовательный "дзынь" решительно вмешивается в наш поцелуй. Тяжело дыша, маг нехотя отстраняется.

    - Хсыр бащ тарг, - это кристаллу, - Рита, прости, - уже мне.

    О, чую знакомый аромат. Леди изволит волноваться, где мы там застряли?

    - Нам пора, - со вздохом сообщает Найлс и обещает с дьявольски соблазнительной улыбкой, - мы обязательно продолжим прямо с этого места.

    Я вскидываю брови, мол, еще посмотрим, что продолжим, а что нет. Маг отвечает долгим взглядом, от которого сердце почему-то сбивается с ритма. Скользящий шаг ко мне, и я утыкаюсь носом в серебряную пуговицу на черной рубашке, и, кажется, забываю, как дышать.

    - Прикрой глаза, моя королева.

    И вот что это такое сейчас было? Сердце, как обычно, отмалчивается, витая в личных розовых облаках. Достали уже эти облака. Мне нужна твердая земля под ногами, а не глупые фантазии. Подумаешь, поцелуй. Он еще ничего не значит, вот.

    - Найлсио, дорогой, наконец-то ты почтил своим присутствием родной дом!

    Спина мага закрывает меня от обладательницы немного раздраженного женского голоса. Говорит она со странным акцентом, растягивая слова, но язык все тот же, что и в королевстве. Странное единство.

    - Мама! - Найс разворачивается, оставляя меня в тылу, - я тоже рад вас видеть, только не понимаю, к чему такая спешка!

    - Сын, - в тон ему отвечает хозяйка дома, - ты забыл, что хоть и считаешься номинальным лордом, но у тебя остались обязательства перед семьей!

    Отличное начало встречи. С порога прямо в битву. Счет один-один.

    Мельком оглядываюсь. Мы стоим на небольшом подиуме, с трех сторон окруженном белыми коллоннами. Вокруг нас милый садик с дорожками и скамейками, а за невысокими покрытыми крупными розовыми цветами кустами возвышается каменная стена с крупными зубцами и узкими отверстиями бойниц, и прохода в ней на первый взгляд не наблюдается.

    - Поговорим обо всем за обедом, - мать Найлса смягчает выпад.

    Мне надоедает созерцать широкую спину в черной рубашке, и я выхожу из-за укрытия. При моем появлении три женщины от удивления широко распахивают глаза, впиваясь цепкими, полными подозрения взглядами в мою скромную персону.

    Итак, кто у нас в комитете по встрече. В первом ряду высокая стройная леди в шикарном фиолетовом платье. Густые черные волосы с оттенком медного золота уложены на голове в идеальную прическу, перевитую нитками белого жемчуга. Темные глаза, ровная кожа с едва заметным намеком на возраст. Вот у кого унаследовал свою внешность Найлс.

    Правый фланг прикрывает особа явно старше, более худощавая и костлявая с длинным лицом и темно-рыжими волосами. Сходство присутствует, явно какая-нибудь родственница. Слева юная особа в чудном зеленом платье, которое изумительно подходит к её светлым рыжим волосам.

    Стоим, значит, изучаем, вероятного противника, пока маг, наконец, спохватывается.

    - Мама, позвольте мне представить свою невесту Маргариту.

    В полном шоке все четверо, включая и невесту. От избытка эмоций на лице матери Найлса проступает что-то человеческое и злое, а у меня руки так и тянутся приласкать мага по затылку чем-нибудь тяжелым.

    Первой отходит от шока хозяйка дома.

    - Найлсио, почему ты нас не предупредил? Надеюсь, ты осознаешь, что твой поступок ставит нашу семью в неудобное положение, - это сыну с укором и плохо скрываемым раздражением, - Маргарита, добро пожаловать. Меня зовут леди Гальджио, - легкий кивок головы и ну очень светская улыбка крокодила - это мне. А уж про взгляд и говорить нечего - чистый рентген.

    - Мне тоже приятно с вами познакомиться, - улыбаюсь я превосходной, не раз отрепетированной улыбкой успешной бизнесс-леди, да и кивок головы позволяю себе чуть менее заметный.

    Маг демонстративно берет меня за руку, мол, от сказанного не откажусь, хоть режьте. Леди Гальджио мрачнеет, поджимает алые губы и, естественно, обращает обвиняющий взгляд в мою сторону.

    Н-да, сейчас самый неподходящий момент устраивать сцену с воплями: "Какая невеста? Ты, вообще, думаешь, о чем говоришь? Я же тебя практически не знаю. А тот поцелуй, вообще, не считается!" Кстати, поцелуй был неплох, очень даже неплох, но это не повод без предупреждения называть меня невестой. Здесь не семья докового рабочего, которая легко относится к внезапным будущим родственницам. Могу спорить на что угодно, что Найлс с детства обручен, и до сего момента строптивый маг просто бегал от исполнения обязательств. А тут я - здрасьте. Вся такая красивая, умная и безродная, да еще из чужого мира. Вот, "счастья"-то привалило.

    - Маргарита, позвольте представить - моя кузина графиня Мариэтта и её дочь Чарина.

    Улыбаюсь и киваю, ловя в ответ полный презрения и ненависти взгляд старшего поколения и насмешливо-заинтересованный младшего.

    - Сын, раз уж ты преподнес нам такой сюрприз, позволь и мне не рассказывать тебе о моей гостье.

    Я бы на месте Найлса после такой реплики ретировалась отсюда как можно быстрее. Таким тоном предупреждают как минимум о приходе ненавистной всеми родственницы, как максимум о наеме киллера. Судя по кислой физиономии мага, он того же мнения.

    - Как вам будет угодно, мама, - скрипнул зубами, но голову склонил. Вот оно - воспитание.

    Выход из внутреннего дворика ловко замаскирован в белой ограде. Он ведет в странный лабиринт, по которому мы идем в полном молчании. Впереди хозяйка дома, за ней я с Найлсом. Тыл перекрыт титулованными родственницами, а в проходах мелькают подозрительные тени - охрана бдительно следит за вновь пребывшими.

    Белые стены сзади, спереди, справа и слева. Местами штукатурка облупилась, и виден серый камень, кое-где встречаются пробившиеся сквозь камень ползучие кусты, но в целом лабиринт поддерживается в хорошем состоянии.

    - Что это за место? - тихонько спрашиваю у Найлса.

    - Это знаменитый Белый лабиринт, который был построен несколько веков назад моим предком для защиты замка Слез.

    - И еще никому не удавалось его пройти без разрешения хозяев, - не без гордости, замечает леди Гальджио.

    Я с уважением смотрю на стены. Не хотелось бы оказаться здесь в одиночестве, когда над головой лишь кусочек голубого неба, а карты-ключа в карманах не наблюдается.

    - Маргарита, разве мой сын не рассказывал вам про свой родовой замок? - чуть замедлив шаг, внезапно поинтересовалась леди.

    Эм, хм, км.

    - В общих чертах, - ушла от ответа, - а почему он называется замок Слез?

    - Вы сами поймете, когда его увидите, - ответила леди Гальджио, бросив неодобрительный взгляд на сына, - кстати, мы почти пришли.

    Вот и последний поворот. Впереди площадка, с которой вниз уходит лестница, а впереди... Леди Гальджио была абсолютно права - это нужно видеть, ибо никаких слов не хватит описать открывающееся великолепие.

    Впереди в ложбинке между холмами виднелось небольшой озеро, а справа на покатой спине холма возвышался, словно вылитый из стекла замок. Поднимающийся с воды туман заставлял стены парить в воздухе, а пробивающиеся сквозь тучи солнечные лучи покрывали башни разноцветными бликами. Замок стоял, словно блестящая новогодняя игрушка, абсолютно сказочный и нереальный в своей красоте, от блеска которой начинали слезиться глаза.

    - Нравится? - шепнул сбоку Найлс.

    - Очень, - ответила честно. Набежавшие на солнце тучи сменили картинку, и оказалось, что с верхушек пяти башен как бы стекают застывшие каплеобразные наросты, в которых сейчас отражались белые пушистые облака. Замок, покрытый застывшими слезами. Аж, дух захватывает от такой красоты.

    - Хочешь, здесь жить? - тут же испортил весь момент маг.

    - Без тебя?

    Хозяйка замка со своей свитой отстали на лестнице, и можно было не опасаться лишних ушей.

    - А если со мной?

    - Найлс, думаешь, я не знаю значение слова "номинальный"?

    - Это можно изменить в любой момент.

    - Неужели?

    - Ради тебя я готов отказаться от работы в Конвенте и вернуть себе титул.

    - Какие жертвы! А кто сейчас управляет замком?

    - После смерти отца я унаследовал титул, но так как не захотел бросать работу в Конвенте, то передал управление замком матери и дяде. Дальше, согласно Уложению титул должны наследовать мои дети.

    - А если?

    - В таких случаях император сам определяет, кому передать титул.

    Что же я не удивлюсь, если окажется, что Найлса пытаются оженить с юных лет. Такова участь всех наследников, и то, что маг до сих пор не женат, говорит о стойкости его характера и упрямстве. Решил работать в Конвенте, наплевав на титул, - и он там работает, решил жениться на выбранной им девушке без оглядки на мнение семьи - и он знакомит меня с мамой.

    Сладкая мысль, что ради меня он готов и титул признать, и жениться, все-таки пробралась в сердце и попыталась там обосноваться. Пришлось прогнать. Я еще не определилась с отношением к магу, не забыла о его предательстве и не простила своего марионеточничества и внезапного статуса невесты.

    Хотя замок, безусловно, хорош. Если Найлс рассчитывал произвести на меня впечатление - он своего добился. Серо-голубые стены с вкраплением слюдяных капель, обманчиво воздушные; высокие башни с плачущими куполами крыш; стрельчатые проемы окон; высокие арки галерей. Замок больше походил на создание волшебника, чем на обычную постройку.

    - Замок Слёз строили ашеры, - начал восполнять пробелы моего образования Найлс. Похоже, мой интерес к замку, его воодушевил, - так называют полукровок от смешанных браков людей и гномов. Гномы в подобных случаях предпочитают делать вид, что никаких отношений с человеческими женщинами у них нет и не бывает, откупаясь золотом, поэтому ашеры живут на поверхности среди людей. Из них получаются отличные мастера по дереву и камню. Сами подземные жители никогда не берут контракты на работу, только торгуют, продавая холодное оружие, порох, пушки и украшения из драгоценных металлов. Я не бывал в городах гномов, но слышал, что камень там оживает под руками мастеров, и города настолько прекрасны, что у людей пропадает желание возвращаться на поверхность.

    - И остаются?

    - Редко кто удостаивается чести получить приглашение, а уж остаться разрешают единицам. Гномы не любят чужаков. Мы слишком разные, чтобы терпеть друг друга.

    - Хотела бы я взглянуть на гномов. У нас про них только сказки рассказывают, да фильмы снимают, - посетовала.

    - Через две недели в княжестве Ротабур состоится ежегодная ярмарка . Там и познакомишься, если захочешь составить мне компанию.

    Хм, заманчивое предложение, но чуется с подвохом, однако уточнить подробности не успела. Пройдя сквозь ажурные ворота, мы шагнули в просторный двор, украшенный статуями и фонтанами, а затем по мраморным ступеням поднялись в холл замка.

    - Что бы ни случилось, я от тебя не откажусь, - прошептал маг, сжимая мою ладонь, - и прошу, давай отложим все разногласия до возвращения домой.

    Наивный... как можно не отказаться от того, что тебе не принадлежит? И прости, Найлс, но обещать и дальге играть роль твоей невесты я не могу. Однако не нравится мне это "что бы". Ненавижу сюрпризы, тем более грозящие неприятностями. И что это я так занервничала? Может, еще обойдется?

    - Лилит, дорогая, неужели этот зрелый мужчина - твой сын? Мне он представлялся совсем юным, - с кушетки поднялась светловолосая красавица. На нежно-розовых губах играла лукавая улыбка, а глаза цвета полуденного неба сияли от удовольствия. По-девичьи тонкая фигурка в воздушном белом платье - само изящество и элегантность. Волосы заплетены в сложную косу и уложены наподобие короны. И лишь голос, да нечто мимолетное во взоре выдавали явно не юный возраст незнакомки.

    Я могла ошибаться, но инстинкт нет. В гостиной, куда нас провели вышколенные слуги в бело-голубых ливреях, нас ожидала сама фея. А кто-то рассказывал сказки, что они - редкость? И больше одной на один мир не встречаются? Так, какого ... уже вторая оказывается на моей дороге и в такой двусмысленно неудобной ситуации?

    - Габриэлла, разрешите мне представить вам моего сына Найлсиорана дел Винтос лорда Гальджио. Найльсио, это мой хороший, - подчеркнула Лилит, - друг - Габриэлла. Ну, а кто она - ты и сам уже догадался.

    И торжествующий победный взгляд в сторону сына. Та-дамс! "Каких гостей принимать изволим, пока ты дурью в Конвенте маешься".

    - Габриэлла, очень рад знакомству, - шаг, поклон, поцелуй руки.

    Снисходительная улыбка и оценивающий взгляд феи. Так смотрят на вещь, выбираемую в подарок - и себя не обделить, и другого не обидеть.

    - Разрешите представить мою невесту Маргариту.

    А вот и мой черед. На мгновенье мы с феей скрещиваем взгляды. Я вижу в её глазах удивление, досаду и ... все эмоции закрывает от меня холодная вежливость.

    - Рада познакомиться, - кивает она мне.

ГЛАВА седьмая

Горный монастырь, территория княжества Лахарии

    - Виктория, ты готова? - в голосе Идена еле скрываемое нетерпение.

    - Почти, - откликается девушка. Бросает последний взгляд на себя в зеркало. Что же... она изменилась. Из черных волос исчезли разноцветные пряди, но сами волосы пока еще не достигли положенной для леди длины. С кожи исчез легкий загар, лицо немного осунулось, приобретя благородную белизну, а в глазах затаилось выражение загнанного в ловушку зверя.

    Три недели она училась с упорством мула, тянущего шею в петлю, и неделю назад эту петлю ей все же накинули на шею.

    А как все неплохо начиналось...

    Здравствуй, дорога-грязюка. В глубоких лужах желтым пятнышком блестела луна, из темного леса доносился прелый горьковатый запах мокрой земли. Виктория любила запах весны. Почему-то именно он заставлял сердце биться по-особенному, замирая в ожидании чего-то нового. Перемены. Плохие и хорошие, волнительные и паршивые. Весна на всех действует по-разному, но эта превзошла все предыдущие по своему безумию.

    Резиновые сапоги скользили по распутице, на плечи давил тяжелый рюкзак. Губы растянулись в усмешке - виски для храбрости. Еще полбутылки приятно побулькивали в кармане. С другой стороны карман оттопыривал подарок Виктора. Что там, он так и не сказал. А ей было лень заглядывать.

    - Разберешься, - водитель был хмур и неразговорчив, - надеюсь, не пригодиться.

    Яд что ли? Так Виктория вроде и не собиралась. Она вообще жизнь любила, а после случившегося вдвойне - за себя и за Сережика.

    Виктор был мрачен - совесть мучала за то, что втянул в легенду. Сам не верил, а оно, видишь как, получилось. Теперь страдает, бедняга.

    Шагнул ближе, хотел было обнять, но почему-то постеснялся.

    - Не буду ничего советовать, не маленькая, сама разберешься. Просто помни, Поднебесная - отнюдь не райское местечко, а местные боги совсем не добряки.

    Так он считает, её в те края занесет? Ой, что-то не хочется в гости к царю-обезьян.

    - Береги себя.

    - Приглядишь за Сережиком?

    - Обещаю.

    Дорога манила, приглашая разделить с ней большое приключение. Виктория оглянулась - темная фигура стояла на съезде с шоссе. Свет фар двумя пятнышками высвечивал синие джинсы и черную куртку. Она махнула рукой и ускорила шаг. Когда выходишь на финишную прямую глупо терзаться сомнениями.

    Как девушка и предполагала, монахи не стали ждать пока она доползет до отметки в три километра. Вынырнули раньше. Два балахона с двух сторон подхватили её под руки.

    - Глаза закрой, - посоветовал правый.

    - И не вздумай орать, - предупредил левый.

    - А-а-а, - собственный вопль ударил по ушам. Перед глазами распадались на пятна разноцветные круги и уползали куда-то прочь. Сволочи! Гады! Ослепшую с рюкзаком, без парашюта...

    И знать она не хочет, откуда сбросили, и вообще, её больше приземление волнует. Оно же планируется, правда? Ветер рвет рюкзак со спины. Горло позорно сдается и переходит на сипение.

    - Ну, хоть бы один по-человечески, нет, орут, брыкаются, а о том, как тяжело потоки удерживать кто-нибудь подумал?

    - А?

    Ветру надоело с ней возиться. Только что трепал, а тут стих, словно не бывало. Глаза все еще слезятся, ноги болтаются в пустоте, хорошо, хоть падение прекратилось

    - Давай, руку, убогая. Помогу, так и быть.

    Некто ухватил за рукав и плавно опустил на землю.

    Постепенно вернулось зрение, а вместе с ним ощущением опоры под ногами. Хорошо-то как!

    - Добро пожаловать, Виктория, в нашу скромную обитель. Брат Иден, проводи гостью в её комнату.

    Все-таки монастырь или обитель, если быть точнее. Место обитания, но кого? Виктории не верилось в монахов. Что-то внутри убеждало, что настоящие монахи не появляются ночью на перекрестке дорог, если окропить землю кровью.

    Перед глазами все еще плывут круги, и мир воспринимается расплывчатыми пятнами. Большое черное - проводник Иден. Сначала они долго идут по узкому изгибающемуся коридору, по ощущениям вырубленному в скале. Коридор плавно поднимается вверх и заканчивается лестницей. Порыв ледяного ветра, и Виктория оказывается на широком балконе. Яркое солнце слепит глаза - здесь день, а значит она точно далеко от дома.

    Впереди на другой стороне широкого ущелья тянется в небо увенчанная белыми шапками гряда, справа поражает взор настоящий гигант с двойной вершиной, слева просматривается уходящее вдаль ущелье с синей лентой реки на дне, а чуть ниже в стороне от уступа висит радуга, творимая настоящим водопадом.

    - Наш дом, - обводит рукой горы Иден.

    - Гималаи?

    Тихий смех.

    - Шамбала?

    Смех становится громче.

    - Мастер тебе все расскажет, - голос у Идена приятный, слова он произносит тягуче с еле заметным акцентом. Порыв ветра скидывает с него капюшон, открывая взгляду Виктории ярко-синие глаза, обрамленные пушистыми ресницами, кудряшки светлых волос и небольшую аккуратную бородку. Редкий образчик мужской привлекательности, внешность напоминает древнего русича, но только на первый взгляд. Внутреннее чутье уверенно шепчет - чужак, и она с ним полностью согласна.

    Комнату, которую ей выделили, можно было охарактеризовать одним словом - общага. Стул, стол, кровать и ниша с полками, заменяющая шкаф, в углу умывальник - тумбочка стыдливо прикрывает дыру в каменном полу, туалет в конце коридора, душ там же рядом. Одно радовало - все остальные комнаты в блоке пустовали. Похоже, её отселили подальше от всех, чтобы глаза меньше мозолила.

    Путь в центральный корпус обители лежал через длинную галерею. Сквозь арочные проемы открывался потрясающий вид на сверкающий водопад, кое-где покрытую зеленью долину и горный серовато-коричневый с белыми шапками хребет с одной стороны и зеленовато-голубой склон ледника с другой. Красота, если не думать про лекцию Идена. Проводник был крайне убедителен, и по его словам выходило, что бежать из обители дело абсолютно безнадежное. Горы здесь серьезные, идти по ним до ближайших поселений не один день, а заблудиться и попасть на ледник дело плевое. И даже если удастся найти верную тропу то...

    - Виктория, видишь вон тех милых зверюшек? Там на дне долины? Мы их немного подкармливаем, но свежему мясу они всегда рады.

    Девушка взглядом нашла рыжие пятнышки, резвящиеся внизу. Пятнышек было многовато. Намек понят - бежать отсюда сложнее, чем из Алькатраса.

    Однако это была не единственная странность обители. Виктории никто не запрещал в открытую ходить по территории, но стоило только пересечь галерею, как на её пути вставал некто из братии, жестами интересовался, что она здесь забыла, а через очень короткое время к нам присоединялся кто-нибудь из четверых опекунов.

    Почему опекунов? Логика подсказывала, что четверо монахов, заключивших с ней устный контракт, назначили быть ответственными за её подготовку. А еще они были единственными в обители, знающими русский язык, кроме Мастера, конечно. С ним самим она имела честь встретиться в первый же вечер.

    Неприятный старикашка. Если охарактеризовать кратко - хищник на пенсии. Грива поседевших волос, немного расплывшиеся черты лица, крючковатый нос выделялся из облика, соответствуя скорее грифу, чем льву, а вот светлые карие глаза смотрели холодно и с прищуром. И разговор больше напоминал инструктаж, чем доверительную беседу.

    - Виктория, рад знакомству.

    Голос у Мастера рокочущий, и акцент чувствуется довольно сильно, но говорит он правильно, не делая ошибок.

    - Тебе предстоит многому научиться за этот месяц и в первую очередь нашему языку.

    - Прошу прощение, но зачем?

    - Твое удивление понятно. Однако все наши агенты обязаны владеть лаханским. Не секрет, что за последние годы твой мир развивался довольно стремительно, и нам не нужны проблемы со спецслужбами. Разговор на лаханском не поймут случайные прохожие, и у тебя не будет сомнений, что человек, обратившийся к тебе на нашем языке, работает на нас.

    - Понятно, - она кивает. Логика ясна. Только, ой, как не хочется садиться обратно за парту. Смущают сроки, - месяц, не маловато ли?

    - Вполне достаточно, - многообещающая ухмылка, - у нас свои методы обучения.

    Связь с домом ей действительно обеспечили. Раз в три-четыре дня она писала смс: "жива, здорова, в горах тяжело, но очень интересно и тому подобное", затем отдавала телефон одному из опекунов. На следующий день его возвращали с ответом от мамы, приветом от папы и всяческими пожеланиями-советами от Сережика, вроде "не лезь на скалы, а то упадешь или увидишь йети - не забудь сфотографировать".

    Батарею каждый раз подзаряжали, но она экономила, отключая телефон в чужом мире. Братишке действительно стало легче, он выздоравливал, шокируя этим лечащих врачей. А Виктория ждала кратких смс от родных, словно боец на фронте писем. Тоску по дому не могли перебить даже странные занятия.

    Её учителя звали Листэр. Внешне он напоминал подсушенную травинку - светлые соломенные волосы, небольшой рост, мелкие черты лица, тоненькие ручки. Казалось, дунешь и переломится, но хрупкость монаха была обманчива. При девушке он легко переставлял массивные деревянные кресла, двигал стол к окну, чтобы свет падал на книги. Занимались они в библиотеке. Сами уроки проходили всегда одинаково: Листэр заставлял выпить какую-то горькую настойку, Виктория подозревала для расширения сознания, затем впивался тяжелым взглядом своих угольно черных глаз. Девушка должна была сидеть смирно и не отводить глаз. Если она начинала ерзать и трепыхаться, брал за руку. От горячих пальцев по телу распространялось приятное тепло, и Виктория послушно замирала. Сознание начинало плыть, окутываясь приятной дымкой, и звучащие слова ложились на него, словно влитые.

    С чтением дело обстояло легче всего. Произношение было нетрудным, и девушка довольно быстро научилась читать сложные тексты. Чтением она занималась с Иденом, и эти уроки ей нравились гораздо больше. Красавец Иден под настроение мог и рассказать что-нибудь забавное, он хвалил за успехи, а за ошибки не ругал, лишь недовольно морщился. Листэр же пугал до дрожи в коленках. Виктории почему-то казалось, что он читает её мысли, настолько их диалоги были обрывистыми. Хотя однажды Листэр разговорился. Произошло это после утренней вылазки, предпринятой Викторией в так называемый "мертвый час". Идея была попытаться продвинуться дальше своего крыла и библиотеки, которая примыкала к холлу с противоположной стороны.

    Обитель была погружена в тихий сон, ночные сумерки еще прятались по углам, а долина была скрыта густым туманом. Виктория нацепила кроссовки, джинсы и черную водолазку, на лицо нанесла полоски туши, на голову нацепила вязаную шапочку, вывернув наизнанку темной стороной, и чувствуя себя полноценным разведчиком, тихим крадущимся шагом выдвинулась в сторону холла.

    Что она хотела найти или обнаружить - ей и самой было не ясно. Получить ответы хоть на парочку вопросом - вот была её цель. Чем занимаются монахи? Где проход в родной мир? Есть ли выходы в остальные миры, и что монахи приберегли для неё самой? Самое главное Виктории хотелось понять - на той ли стороне она играет.

    - А можно...?

    - Нет, тебе это знать не положено.

    - А почему...?

    Листэр досадливо поморщился:

    - Не стоит пытаться выспросить ответ, по-другому поставив вопрос. Я живу здесь почти тридцать лет и до сих пор не знаю ответы на многие вопросы. Ты здесь две недели и считаешь, что перед тобой должны распахнуться все двери? А если за дверью, куда ты сунешь свой любопытный нос, окажется, например, тигр, что ты тогда будешь делать? Хлопать красивыми глазками и рассказывать сказку болтливым языком?

    За дверью, которую ей тогда удалось открыть, оказался не тигр, скорее огромный кролик с печальными глазами и странными волнистыми отростками на голове. Ростом рогатый кролик доходил до пояса, а на лапах виднелись приличные такие когти, что Виктории сразу расхотелось знакомиться.

    - Хэ? - удивился спросонья кролик.

    - Простите, - извинилась она, прикрывая дверь и одновременно судорожно пытаясь нащупать засов.

    - Хррр, - оскорбился таким ответом кролик, одним ловким движением просовывая длинный хвост между дверью и косяком. Какой это кролик с таким хвостищем!!!

    - Уппс, - нога сама впечаталась в лысый, но с белой кисточкой на конце хвост. Тот, вильнув, исчез из поля зрения. Захлопнуть дверь и задвинуть засов дело одной секунды. В следующее мгновенье дверь содрогнулась от мощного удара.

    - Харр, - гневно донеслось из комнаты.

    - Надеюсь, оно не злопамятно, - пробормотала Виктория, отступая.

    - На твое счастье, шальды глупы и неповоротливы, - раздалось за спиной.

    Девушка резко подпрыгнула, оборачиваясь и выдыхая от облегчения - Иден, почти родной и без клыков, когтей и хвостов.

    Вылазка закончилась неудачей, если не считать того факта, что она получила подтверждение своей теории: "монахи" работают и в других мирах.

    - У тебя два варианта, - голос настоятеля звучал легко и непринужденно, и Виктория с трудом сдерживалась, чтобы не вцепиться ногтями в его лицо, выцарапать глаза, но... рядом двое из братии, готовых перехватить девушку в любой момент и сорвать атаку, - либо мы представляем тебя князю, как благородную леди, путешествующую из монастыря, где ты поправляла свое здоровье после тяжелой болезни, либо как простолюдинку. И если для леди князь вынужден будет соблюдать хоть какие-то приличия, то для простолюдинки никаких привилегий. Рабыня для постельной услады - таков будет статус нашего подарка.

    - Подарка?! - зеленые глаза полыхнули от гнева, руки сжались в кулак.

    - Думаешь, нам стоит тебя продать? - от насмешливой улыбки Мастер внутри Виктории скручивается тугой узел бессильной ярости, - поверь, моему опыту деточка, подарок менее унизителен, чем покупка. К тому же, не буду скрывать, нам выгодно обязать князя хоть чем-нибудь.

    - Моим телом?

    - И этим тоже.

    Перед глазами закрутились черные точки. Вдох. Выдох. Она должна успокоиться. Она должна быть сильной.

    - У тебя есть шанс обеспечить свое возвращение домой, - снисходительный тон Мастера явственно намекает, что этот шанс ей придется выгрызать зубами, - через месяц проход в твой мир станет нестабилен, еще через месяц закроется окончательно. Может на год, а может на десять. Ты должна будешь приложить усилия, чтобы мы захотели вернуть тебя домой.

    - И что я должна буду делать?

    - Работать, милая. Князь, должен подписать продление договора о нашем суверенитете. Это твоя основная задача, но есть кое-что еще. Его сиятельство, безусловно, не станет тебе доверять, но страсть ослепляет мужчин, они становятся более открытыми. Мы будем ждать от тебя донесений каждый вечер. Их ценность увеличивает твой шанс вернуться домой.

    - И о чем я должна рассказывать?

    - Обо всем, что случилось в течение дня, пусть на первый взгляд это кажется неважным.

    - А как же экспедиция? Что подумают мои родные, если я перестану отправлять смс.

    - Покажи ей, - махнул рукой Мастер.

    Брат Иден поклонился и достал из кармана балахона сложенную вчетверо вырезку. Крупный заголовок обжигал взгляд:

    "Международная экспедиция в Гималаях попала под сход лавины. Среди погибших и пропавших без вести есть наши соотечественники" и далее список участников и собственная фамилия в третьей строчке. Пол под ногами поплыл, мир сузился до черно-белой фотографии: ряд палаток на склоне горы и несколько обнимающихся людей на переднем плане.

    - Через месяц, - словно издалека донесся до Виктории голос Мастера, - мы либо позволим "обнаружить" тебя в больнице Китая, либо остаться пропавшей без вести в горах. Выбирай.

    - А где гарантии, что вы действительно отправите меня домой? - собравшись с силами, спросила Виктория.

    - У нас нет причин держать тебя в этом мире. Князь известен своим ветреным нравом. Мы рассчитываем, что ты сможешь привлечь его внимание максимум недели на три, а затем твое пребывание в Лахарии потеряет всякий смысл. В своем же мире ты можешь быть полезной при следующей нашей встрече.

ГЛАВА восьмая

Территория Рассветной Империи. Замок Слез.

    Во рту все пересохло. Страшно хотелось пить. Поворочавшись еще немного поняла, что заснуть не в состоянии. Пришлось вставать, проклиная мага, его семейку и всех фей вместе взятых, отправляться на кухню.

    А всему виной обед, на котором мне вздумалось подразнить Найлса с матерью. Визит отдельной феи, давней знакомой леди Гальджио пережить было можно. Не каждая же фея законченная сволочь, но визит со взрослой дочерью - перебор. Я еще от прошлого потрясения не отошла. И как мне не нужен был маг, но отдавать его очередной дочке на выданье я не намерена.

    Собака на сене? Да, и пусть. По натуре я - "плюшкин". Надо, не надо... Пусть полежит в уголке, потом разберемся, на что сгодится.

    Можно сказать, я возвращаю долг Найлсу. Ишь, как его перекосило, когда очередное на этот раз белое облачко в воздушном платье ему представляли. Милое, но какое-то несуразное... И взгляд в пол. И в ответ на приветствие неразборчивое бормотание. Эдакая симпатичная скованность и невзрачность.

    На обед нас пригласили в парадную столовую, выдержанную в желто-бежевом тоне. На стенах натюрморты в золоченых рамах, роспись на потолке отражает сцену пира, на полу узор из камня, похожего на мрамор, стены обтянуты шелком с крупными желтыми цветами - роскошь и вкус в каждой детали интерьера. Полное ощущение, что ты зашел с экскурсией в дворцовые покои, и вот-вот из-за двери выскочит бабушка с криком: "Не трогать экспонаты руками!"

    С Найлсом я встретилась только за столом, до