Оглавление
С капитанского мостика на скамью подсудимых, от бывалого космического волка до бесправного раба с перспективой пожизненной каторги. И ни одного ответа на вопросы: "как так вышло?" и "кто виноват?"
Положение осложняется, когда он становится собственностью легкомысленной и сумасбродной девушки. Сумеет ли он выбраться? Или, возможно, нужно искать ответы вместе?
ПРЕСТУПНЫЕ НАМЕРЕНИЯ: Ошейник для воина
[МУЖСКАЯ ВЕРСИЯ]
Макс Наглый
Глава 1
Я хорошо знал — сопротивляться глупо! Но сдержаться все равно не смог.
Первому работорговцу, сунувшемуся ко мне с ошейником, я сломал руку и челюсть. Второму, который попытался вырубить меня шокером, проредил и без того щербатую улыбку. Третьего отшвырнул ударом ноги, хотя тот и не усердствовал, и даже в момент атаки напоминал оцепеневшую от ужаса статую.
Правда, на этом противостояние закончилось.
Полицейские-ригеры держались неподалеку. Едва началась драка в секторе передачи осужденных, тут же навалились гурьбой, как закованные в броню горошины.
Эти шутить не стали. Сразу пальнули из станнера. Парализующий луч едва не вскипятил мне нервные окончания, взвыв от боли, я рухнул. Мое тело больше мне не подчинялось. Правда, сознание я не потерял.
Ощутил, как вокруг сгрудились копы, какая-то сволочь двинула мне сапогом под ребра. кажется, кто-то от избытка чувств двинул мне сапогом под ребра.
— Давненько нам не попадался такой зверь, — услышал я запыхавшийся голос.
Второй добавил то ли с восторгом, то ли с ужасом:
— А ведь он в силовых наручниках!
— Уже намочил в штаны, Билли?
— Да иди ты!
— Ладно тебе, — миролюбиво ответил шутник, стараясь, чтобы голос не дрожал. — Это бугай ведь глава террористической группы, помнишь? А у них подготовка солидная. Думаю, не будь у нас парализаторов, он бы и нас раскидал как котят…
— Эй! Смотри! Он же пытается встать!
— Не получится, — не очень уверенно возразил коп.
К сожалению, он был прав. Несмотря на все мои усилия, тела я не ощущал от слова вообще.
— И вправду зверь… Эй, калеки…
«Ага, это он работорговцам».
— Сейчас медики подоспеют, не стоните. И, это, забирайте своего медведя. У нас и так работы навалом…
Так начался мой путь из зала суда (где суд был скоропостижен и так же слеп, как древняя Фемида) на планету Верлея-11. Путь мужчины-воина на помост работорговца.
Меня сковали по рукам и ногам, лицо скрыли под маской, будто людоеда или ксеноморфа, способного плеваться кислотой. На бесчувственного надели пульсационный ошейник, который в любой момент мог лишить меня головы, а потом сунули в глухую капсулу. Вспышка ярости, при первой встрече с торговцами, сослужила плохую службу. Торговцы ненавидели и боялись меня. Как итог: кормили плохо и постоянно пичкали наркотой. Я притворялся, что на меня действует, хотя действовало слабо. И все равно шанса сбежать так и не представилось. Меня даже поили, поливая из шланга прямо через решетчатое окошко.
В той же проклятой капсуле, словно бешеного малока, спускали на планету с транспортника. В трюме челнока качало немилосердно, это не в анатомическом кресле боевой рубки штурмовика сидеть. Однако этот отрезок пути я запомнил смутно. Истощение после недельного путешествия давало о себе знать. Вдобавок, уже на планете стали пичкать какой-то химической дрянью.
А в тот миг, когда меня выковыряли из бронированного гроба, у меня зубы свело от ярости.
В глаза ударили лучи прожекторов, горло перехватило от вони немытых тел. Рев толпы оглушил.
«Раб! — подумал я, зверея. — Что ж, пусть так. Пусть, но мы еще посмотрим кто кого!»
Пульсационный ошейник работал в режиме «абсолют», полностью подавляя мою волю. От пси-воздействия ломило виски и закладывало уши. Но к сожалению, это не единственные неприятности. Мое тело мне больше не подчинялось.
— Вперед! — рявкнул работорговец. — Шагай!
И я двинулся вдоль клеток. Шел, как механическая марионетка, мимо камер с девочками-служанками из дионов, медузообразных горланцев и римиров; мимо анималиев и плазмоидов, «игрушек» и «телохранителей».
— Стой! Снять куртку и майку. Снять ботинки.
Мое тело подчиняется. Я остаюсь в одних штанах военного покроя.
Откуда-то вынырнул мутный тип, торговец передал ему планшет.
— Вот документы на него.
Тот сразу включил и, рассматривая голографическое марево текста в воздухе, присвистнул:
— Надо же, человек. Какой здоровый. Редкий экземпляр.
«Глупцы, — подумал я с покровительственным презрением, — определить по анализу моей ДНК принадлежность к расе Турона может только высококлассный специалист. Да и то не всякий. Что ж, так я и думал, и их ошибка будет мне на руку».
— Психотип личности: «воин», — пробормотал местный и окинул меня взглядом. — А ведь и вправду похож.
«Надо же… — ядовито подумал я. — Ну, благодарю, задери тебя Ригхт. Ясное дело, что ″воин″, а не ″игрушка″! Знали бы вы — какой именно воин…»
— Хорошо, — наконец кивнул местный. — Я выставлю его.
Торговец заулыбался, пожал протянутую руку и на прощание наградил меня ненавидящим взглядом. Я ответил максимумом, на что был способен — подмигнул.
Конечно, происходящее мне порядком не нравилось, но ничего страшного в этом не было. Во-первых, определить био-чип в подкорке моего мозга они так и не смогли. Последние туронские разработки в области биоинженерии строжайше засекречены, так что иначе быть просто не могло. А это значит, что сейчас мои парни фиксируют мой сигнал и готовятся прийти на помощь.
Кроме того, определение меня в качестве раба класса «воин», тоже сыграет мне на руку. Вытащить меня из какого-нибудь уранового рудника на галактических выселках гораздо проще, чем из гарема какой-нибудь богатой нимфоманки, да еще, задери ее Ригхт, с длинной родословной.
Ну и, наконец, само определение «раб» меня тоже нисколечко не трогало. Проблемами с самооценкой я не страдаю. И так понятно, кто я и где мое место. Весь этот рынок лишь временное явление. Моя задача — выжить. Выжить, и отомстить.
Все началось с того, что рейнджеры из Дальних секторов нашей системы засекли крейсер средних размеров. Поначалу решили, что это корабль соседей случайно заплутал. Однако нас тут же удивили.
Во-первых, нарушитель границы шел в гордом одиночестве. Ни тебе кораблей поддержки, ни кусачей стаи линейных истребителей, ни мастодонтов-линкоров в арьергарде.
Событие из ряда вон выходящее.
Но самое удивительное было в следующем донесении.
Неопознанный крейсер не принадлежит ни к одному из известных типов кораблей Содружества! Более того, на нем нет опознавательных знаков, а все сообщения на общей боевой волне он игнорирует.
Ситуация осложнялась тем, что нарушитель быстро перестал быть таковым. Едва к нему приблизились наши истребители, он развернулся и поковылял прочь. Именно так — «поковылял». В донесениях рейнджеров было описание того, что скорость у крейсера очень низкая, маневры совершает с трудом и вообще ведет себя, как недобитый фэянин.
Такой подарок судьбы упускать было просто нельзя! Не часто в изученные секторы вселенной забредали корабли «чужих». По правде говоря, такое было всего один раз. Да и то, не корабль то был, а утлая лодченка примитивной расы, едва-едва освоившей полеты в космос. Так что ничего интересного обнаружить ученые Содружества не смогли.
Но ведь тогда ситуация была иная. А тут — целый крейсер!
Медлить было нельзя. И в Императорском дворце решили: хоть Турон посторонних не слишком-то жалует, планета полузакрытого типа, связь с другими все же поддерживает и гостей у себя принимает. Поэтому боевую группу для захвата крейсера требуется направить тайно.
Вопрос, кому поручить дело государственной важности долго не обсуждался.
Естественно, выбор пал на меня.
Жаль только, что свою команду я буквально пару дней назад чуть ли не насильно в отпуск отправил, ребятам требовался отдых. И времени отозвать экипаж из увольнительной тоже не было — «чужак» в любую минуту мог улизнуть. Так что пришлось брать другой экипаж, но тоже из Королевской гвардии. В общем-то, хуже от этого не стало. Лучше туронцев в абордажном деле только боги Железного трона, да и то, я бы сначала поспорил. Наши предки веками совершенствовали тактику захвата космических судов. За всю историю Содружества, самыми страшными космическими пиратами были именно туронцы. У нас в крови блестящие захваты.
Но то, с чем мы столкнулись в нейтральном секторе галактики…
Вспоминая, я мельком оглядывал разношерстную публику, покупающую рабов. Многие обращали внимание на мой рост: самые высокие из людей, моих собратьев по несчастью, едва достигали мне до плеча. Но, заметив мой взгляд, полный презрительного превосходства, уходили искать варианты попроще. Немногим нужен раб с характером, даже сейчас, когда полно способов этот самый характер усмирить. А мне был нужен именно тот покупатель, которого такая мелочь, как царственный вид и вызов во взоре не остановит. Это будет говорить о том, что покупателю глубоко плевать на рабов, которых он по-любому отправить подыхать в мучениях в самый страшный рудник.
Что мне и требовалось. Оттуда мои парни меня вытащат быстрее и проще всего. План не такой безумный, каким кажется с первого взгляда. И я собирался воплотить его в жизнь…
Но потом все пошло наперекосяк!
Четыре смазливых, юных и глупых девицы следовали за гидом через разношерстную толпу посетителей аукциона рабов. Всем своим видом они показывали, что явились только поглазеть. Точнее — пытались показывать. Все их чувства легко читались на мордашках.
Я удивился немного, когда они вдруг остановились перед помостом. Стали указывать на меня пальцем, одна красноречиво закатила глаза.
Проклятый рабский ошейник, Ригхт меня забери! Если бы его не было, я плюнул бы в их сторону, что на родном Туроне является выражением бесконечного презрения.
Разве это самки? Холеные, нежные, неспособные постоять за себя и защитить детенышей!
О боги Железного трона!
На миг я растерялся.
Одна из девиц, огненно-рыжая бесовка с зелеными бесстыжими глазами, вдруг стала недвусмысленно кивать в мою сторону.
Она спятила?!
То же самое выражение было написано даже на лицах ее подруг. А эта…
Сердце тяжело заколотилось. И хотя я пытался презрительно выпятить челюсть, дыхание все же сбилось.
Девица, краснея от своей наглости, облизывала меня взглядом. Ее тонкие пальчики словно бы невзначай тронули весьма соблазнительные холмики под белой блузой, коленки прижались друг к дружке, между пухленьких губ мелькнул бойкий язычок, а глазки затуманились…
Ригхт ее забери! Не верю своим глазам! Она ведет себя хуже, чем дикая самка пеленга, подманивающая самца!
Ну ладно, крошка, ладно, давай поиграем.
Вначале я решил хоть как-то отвлечься от реальности. Раз уж случай позволяет, почему бы не позабавиться. Я беззастенчиво разглядывал ужимки девчонки, оценивал ее фигуру, надо сказать, довольно привлекательную. Все это время на моих губах играла полуулыбка, хотя сдерживаться было непросто. Женщины у меня не было уже давно, в последнее время обстоятельства к этому не слишком располагали. А тут, когда перед тобой соблазнительная землянка чуть ли не в позу становится, отставляя зад, и боги Железного трона не выдержат…
— А как у него с эрекцией?
Это было как удар дубиной!
Это… это она про меня?!
Нет, серьезно?!!
Эта богатенькая дурочка решила узнать, как у меня с эрекцией?! Хочет купить туронца?!! Для постельных забав?!!
Горло перехватила ярость.
Я выжал максимум из скудного доступного ошейником мне каталога действий: выпрямил спину, надменно выпятил нижнюю челюсть, наградил ее самым насмешливым взглядом и стал глядеть поверх толпы, стараясь в упор не замечать развратной самки. А у нее и впрямь было что-то не то с головой. Мой вид оскорбил бы любую туронку, а эта…
— Покупаю, — выдохнула она, пьянея от собственной смелости.
В тот миг я решил свернуть ей шею…
— Мэрилин! — взвизгнула подруга шизанутого рыжика. — Мэри, не смей!
Но рыжая девица уже тиснула отпечаток пальчика на панели продажи.
Признаться, я ждал чего угодно: сейчас явится папаша сумасбродной особы и, надавав по попке, аннулирует сделку; или окажется, что прав у девчонки недостаточно; или, на худой конец, что кредитка либо опустошена, либо такой тип сделок не поддерживает…
Но…
— Продано, — процедил торговец и его губы расползлись, обнажая платиновые зубы. — Вам завернуть? Ленточкой обвязать?
Рыжая сумасбродка на фоне торговца казалась аквариумной рыбкой рядом с голодной акулой. Но она не растерялась. Смахнула капельки пота со лба (кажется, она порядком завелась), нагло пропищала:
— Не нужно лент. Мой гид вам расскажет, куда доставить покупку.
«Покупку», надо же…
Я не мог решить, нравиться ли мне козявка, или я все-таки сверну ей шею, когда мы останемся в одиночестве?
Подруги демонстрировали высшую меру офигевания: одна делала вид, что рвет на себе волосы, другая утопила лицо в ладонях, третья вертела пальцами сразу у двух висков.
«Не может быть это спектаклем, — подумал я. — Такое не сыграешь. Пигалицы слишком искренни…»
Значит ли это, что я все же угодил к спятившей нимфоманке?
Додумать не дали.
— Развернуться! Шагать.
И я сошел с помоста.
— Тебе повезло! — торговец заржал, как конь. — Сегодня тебя в ванне с пенкой искупают, здоровяк. А потом… Ух! Я бы и сам такую феечку оприходовал бы! Обожаю молодое мясцо, свежее, незатасканное!
Он запнулся под моим взглядом. Секунду буравил, сверкая глазами, потом процедил:
— Если бы не сделка, я тебя в кровавый бифштекс превратил бы! — и заорал кому-то в сторону: — Гашек, приготовь капсулу, это мясо продано!
Перед тем, как меня вновь упаковали в капсулу, накачали химией.
— С этим ты проспишь часов десять, — хихикнул зеленокожий пеленг, производя инъекцию.
«Три часа — максимум», — тут же подсчитал я мысленно.
Метаболизм туронцев не такой медленный, как у людей. Так что очухаюсь раньше. Будет время осмотреться и обдумать план действий.
Вспомнилась рыжая чертовка.
Эх, какая она гибкая, мерзавка! Как попку отставляла. Надо сказать, весьма привлекательную попку. Да и сама развратница хороша. В этом ей не откажешь.
«Да уж, — подумал я, засыпая, — судьба выдала не самый худший расклад. По крайней мере, приключение обещает быть интересным!»
Глава 2
За последнее время химии в моем организме было столько, что к ней, похоже, выработался иммунитет. Так что пришел в себя я уже через полтора часа.
Лежа в капсуле, очухиваясь, слышал, как меня выгружали из трюма челнока и сдавали кому-то на руки. Вслушиваясь в отдаленные голоса, сообразил, что принимает груз команда космического лайнера.
«Ну конечно, — подумал, — конечно же лайнер. Такие особы, как эта рыжая девица любят путешествовать по вселенной только в самых комфортных условиях».
Когда мою капсулу транспортировали по лайнеру, я услышал:
— Гляди, Майк, в документах указан тип личности «воин». Хоть какое-то разнообразие. А то весь трюм забит «игрушками» и «служанками».
— Кому понадобился раб «воин»? — с недоумением отвечал собеседник.
Ему что-то сказали, но коротко, да и я не расслышал. На том беседа и увяла. Видимо, практика пассажиров покупать на Верлее-11 не только шмотки и драгоценности, но и рабов, команду уже давно не удивляла.
— Вот эта каюта. Давай, Майк, аккуратно завозим это барахло и назад.
— Чаевых ждать не будем? — в голосе Майка сквозило разочарование.
— Еще успеем набить карманы, но не сейчас. Ты слышал приказ капитана? Скоро отчаливаем, а у нас еще шлюзы забиты. Гребанные шопоголики, а не пассажиры.
«Надо же, — отметил я, — девочке так неймется, что меня прямо к ней в каюту доставили. Забавно. Что ж, поиграем…»
Снаружи звуки стихли.
Некоторое время я дремал в своем бронированном гробу, давая наркотическому дурману окончательно рассосаться. Все-таки, истощение давало о себе знать. Раньше, я после такой дозы спокойно мог бы вступить в бой, а сейчас все еще чувствую легкую вялость.
Или это действие ошейника?
Где-то по ту сторону бронированного кокона послышалось легкое шипение.
«Кто-то вошел в каюту!»
Предвкушая развлечение, я подавил довольную улыбку и притворился спящим.
Шагов, конечно же, не было слышно, однако я все же представлял, что сейчас делает девчонка. Если она не полная дура, — в данный момент занята переоценкой свойств своей покупки. Сомневается, прикидывает, не вернуть ли…
Свет, проникающий через крохотное окошко капсулы, заслонили.
Видимо я переоценил здравомыслие золотой молодежи. Рыжий чертенок с любопытством доверчивой кошки глазеет на меня! Какая беспечность.
В моем лице не дрогнул ни один мускул, когда щелкнул замок и купол капсулы отъехал в сторону. Я по-прежнему делал вид, что сплю.
Когда последняя преграда между нами исчезла, девчонка притихла. Я буквально кожей ощутил, как она напряглась. Но разглядывать меня не перестала. Более того, эта особа даже принюхалась!
«А ты думала, — пронеслась в голове ядовитая мысль, — заключенных в розовом масле купают?»
Впрочем, фыркать никто не стал.
Судя по крайне доверчивому поведению, девчонка впервые приобретает раба. И уж тем более понятия не имеет, что значит параметр «воин». Думаю, сейчас я эту догадку и проверю…
Нечто мягкое, нежное и благоухающее коснулось моих губ. Только усилием воли я сдержался, чтобы не клацнуть челюстями. Вместо этого изобразил куртуазный стон замученного злобными врагами принца.
Прикосновение мгновенно оборвалось, послышался тихий писк и мягкий «шлеп».
«Переборщил, — я мысленно поморщился. — Кажется, девчонка на попу шлепнулась. Как бы сейчас еще и в обморок не…»
Но девица оказалась не из пугливых. Скорее — наоборот.
Едва в ее красивой головке сложилось два плюс два, что она меня тронула, а я не проснулся, — мгновенно обнаглела. Даже я такого не ожидал!
В этот раз я ощутил нежнейшее прикосновение в районе ключицы. Меня определенно заинтриговала степень раскованности рыжей бестии, а потому я вновь не подал виду, что давно в сознании. Интересно, насколько далеко она зайдет?
Чертовка провела пальчиком вдоль ключицы. Судорожно вздохнула и… подсела ближе!
«Она меня спящего собралась насиловать?» — изумился я.
А девица, ничего не замечая, напрочь забыла, что такое стыд и дала волю пальцам.
Уже смело, всей ладонью, огладила мышцы на груди, с пикантной застенчивостью очертила ореолы и коснулась сосков. По ее участившемуся дыханию я понял, что она здорово возбудилась.
Впрочем, я и сам в долгу не остался. Чувствовал, как здоровый мужской организм браво реагирует на чуткие прикосновения.
Сердце ускорило бой, а из сознания удивительным образом испарились все лишние мысли. Приятный запах девчонки манил и будоражил. А танец нежных пальчиков на моей коже вызывал мурашки.
А они, словно играя с моей волей, опускались все ниже и ниже. Прошлись по животу, очертили каждый кубик пресса по отдельности. Теперь я чувствовал, как девичьи пальчики легонько подрагивают, выдавая волнение и возбуждение хозяйки.
Я ощутил жар в низу живота.
Захотелось прервать эту дразнящую прелюдию. Жадно и полной грудью вдохнуть запах девушки, почувствовать, как ее фигурка становится ломкой и податливой в моих руках, и как от этой податливости у меня напрочь срывает крышу, пробуждая древний инстинкт доминанта. И потом сграбастать ее, покорить своей воле и разложить по всем правилам!
Тяжелое, глубокое дыхание девушки стало ближе. А ее пальчики, как шкодливые чертики, наконец, пересекли незримую границу: миновали пупок и коготки девицы тронули ремень штанов.
Настало время перехватывать инициативу!
Я резко, как долго поджидающий добычу охотник, сцапал шаловливую ручонку девицы. Удивился, насколько тонкое у нее запястье — в одной моей ладони с легкостью удержу обе ее руки.
— А?..
Чудовищным усилием воли мне удалось сдержать хохот.
Несостоявшаяся нимфоманка в процессе наглого петтинга полностью выпала из реальности. И возвращение к ней оказалось слишком неожиданным.
Почувствовав мое прикосновение, она с недоумением взглянула, что же сдерживает ее руку. Румянец мгновенно покинул щечки девушки, ее глаза расширились. Пискнув задушено, попыталась вырваться, но не тут-то было. Коготок увяз…
Я просто взял и сам переложил ее ладонь с моего живота на ширинку. Туда, где уже давно стало очень тесно. И не просто переложил, а еще ненавязчиво заставил по достоинству оценить размеры. При этом я не отрывал взгляда от лица девушки.
Ригхт беспощадный!
Готов поклясться, на миг она томно закатила глазки, а ее пальчики нежно сомкнулись вокруг ствола! По телу девушки прошла дрожь возбуждения, Мэри тихо простонала и…
Наконец, осознала, что происходит.
Метнула на меня испуганный взгляд, щечки залил багрянец.
— Это к вопросу о моей эрекции, — злопамятно сказал я.
Рыжая чертовка рванула руку, я разрешил ей вырваться.
Мэри взвилась на ноги, отпрыгнула. А я удивился:
«Неужели возможно покраснеть еще больше?!»
Но игра продолжалась. Нельзя было упускать инициативу.
Поигрывая так понравившимися ей мускулами, я сел в капсуле. Лениво потянулся, с хрустом разминая суставы, и, главное, давая Мэри шанс оценить широту плеч.
— Ну что же ты застеснялась? — усмехнулся я, не отрывая взгляд от ее глаз.
А в следующий миг уже стоял рядом с рыжей киской, готовый провести амурный абордаж.
«Какая она…» — вдруг пронеслось у меня в голове.
Мэри оказалась ниже меня всего на полголовы, но при этом, при взгляде на ее фигуру, создавалось впечатление хрупкости и ангельской нежности. При всем том, этот «ангел» был дьявольски соблазнителен и с явной чертинкой на дне большущих зеленых глаз.
У Мэри маленькое красивое личико с точеными чертами и самую малость вздернутым разбойничьим носиком. Заколка из витрувианского камня, под цвет ее глаз, едва сдерживает копну чуть вьющихся рыжих, почти красных волос. На щечках играет румянец, нежная кожа безупречна, дышит свежестью юности. Красивый рот пробуждает мысли о поцелуях, которыми можно наслаждаться вечно.
Фигурка у нее вполне сформировавшаяся, но не имеет ничего общего с мощным сложением туронских девушек. Под полупрозрачной тканью майки я вижу напрягшиеся соски, маленькие и аккуратные. Сразу хочется взять ее груди в ладони, поцеловать жадно. А длинные худенькие ножки просто изумительно смотрелись бы на моих плечах.
«Хотя, — пронеслась горячая мысль, — я не прочь поглядеть и на ее пяточки — в той позе, когда можно вдоволь полюбоваться ее ягодицами да изгибом спины. А эти пышные волосы наверняка удобно наматывать на кулак. Так, чтобы чертовка запрокидывала головку, а ее стон взвивался над нами…»
— Нам… — пролепетала девчушка, — нам нужно поговорить.
«Ну уж нет, малышка, ты первой затеяла эту игру!»
Я издевательски хмыкнул и заверил:
— Мы обязательно поговорим. Но не сейчас.
В малахитовых глазах Мэрилин мелькнул страх, тут же пропал, уступив место удивлению и восторгу. Под этим, отнюдь не застенчивым взглядом, я стал расстегивать пуговицы ширинки.
За короткий миг в ее взгляде сменилось несколько выражений. От немедленного и безапелляционного желания помочь мне и взять «это», до томного полуобморока. И вновь на щечках Мэри румянец сменился аристократичной бледностью, она тяжело задышала. Между пухленькими губками мелькнул юркий язычок, прошелся по сахарным зубкам.
Я видел, что девчонка буквально млеет. Соски затвердели, топорщились через тонкую ткань майки; коленки вначале потерлись одна о другую, а затем неуловимо, но очень красноречиво разошлись. Ресницы, как крылья венерианских бабочек, невесомо подрагивали над томными омутами ее глаз.
Чтобы овладеть рыжей бестией, мне нужно поднажать совсем чуть-чуть. Шагнуть ближе, одним движением сковать в одной руке ее запястья, а второй задрать юбку. Я уже видел, что Мэри сопротивляться не станет. Наоборот, клянусь Железным троном, мои пальцы, когда я сорву ее трусики, увлажнит обильный сок. Она сама выгнет спинку, оставит попку и с дрожью будет умолять войти в нее…
И я сделал шаг вперед.
— Нет! — сдерживаясь из последних сил простонала девица.
Более того, даже отступила!
Я ободряюще ухмыльнулся, мол, «ну чего же ты».
Ригхт меня задери, если она не вожделеет меня, если не ждет, когда мои пальцы сломают ее последнее сопротивление!
Девушка залилась краской.
Правда, такую маленькую, что пришлось еще два раза доваривать, чтобы получилась нормальная мужская доза, а не колпачок для лилипутов. Почти одновременно с кофемашиной, пискнул кухонный автомат, извещая о готовности завтрака. Я забрал заказанное блюдо, не обращая внимания на чек. А чего стесняться-то? Мужчину нужно кормить. Голодный мужчина — злой мужчина. А я люблю быть добрым.
Затем вернулся в гостиную, убрал постель, диван вернулся в обычное положение, а я запустил голографический визор. Прощелкал несколько новостных каналов, начав с туронского, затем включил общее ТВ Содружества, а завершил местечковым, с лайнера.
В родной системе, вполне ожидаемо, царила тишь да гладь, никто и не думал поднимать панику по поводу моей пропажи, чему я был только рад. По насквозь толерантному каналу Содружества говорили обо всем, кроме политического напряжения в секторе ZFG:11-446. Ну а на лайнере вообще ничего интересного не происходило: сплошные анонсы развлекательных мероприятий и реклама.
Покончив с завтраком, я налил себе еще кофе и приготовился уже найти какой-нибудь подходящий фильм для убивания времени, как…
Где-то запищало требовательно.
Я напрягся. Звук мог означать все, что угодно. Привычным взглядом окинул гостиную, прикидывая, какой из предметов выгоднее всего превратить в оружие и как запланировать отступление, на случай…
Щелкнула дверь спальни, огонек блокировки погас и моему взору предстала Мэри.
Нет, не верно…
Не предстала, а — выпорхнула безбожно заспанным ангелом! Голым, кстати, ангелом.
На миг я забыл про все на свете и едва не ожегся кофе.
Мэри, сверкая своими изумительно красивыми пяточками, пронеслась по комнате. На головке прическа в виде взорванной Пизанской башни, на щечках смешно отпечатались складки подушки. Но все остальное…
Мэри застыла посреди гостиной. Глазки расширились, в них отразилось, наконец, понимание происходящего.
— Вау! — выдохнул я, идиотски улыбаясь. Окинул взором ее потрясающую фигурку, повторил искренне: — Вау!
Секунду Мэри глядела мне прямо в глаза. То ли хотела возмутиться, то ли еще что-то. Но потом махнула рукой и бросилась на безумные поиски: в стороны полетели подушки с кресел, захлопали ящики комода, Мэри даже заглянула в бар.
Противный звук усилился, где-то рядом запищало точно так же. Мэри просияла и метнулась к высокой стойке для мелочей. Я только и мог, что с безмолвным удовольствием наслаждаться картиной.
Подхватив со стойки планшетный коммуникатор, Мэри скорчила мне угрожающую гримаску и воскликнула:
— Сиди и молчи! Пожалуйста, ни звука! Иначе нам обоим может сильно не поздоровиться.
Ага, вот оно что. Я быстро кивнул.
Убедившись, что мне все понятно, Мэри кликнула на «прием» и с фальшивой радостью чирикнула:
— Привет, па!
Мужской голос недовольно буркнул:
— Ты еще не проснулась, да?
— Теперь проснулась! — пискнула хитрая девчонка и рыжей молнией рванулась в спальню. — Сейчас. Еще пару минут подождешь?
Из спальни послышалось шебаршение, потом беседа возобновилась. Я поначалу прислушивался, потом сообразил, какого характера звонок и… стал прислушиваться уже более внимательно.
Когда Мэри вновь появилась в гостиной, на ней уже были тонкие трусики, хорошо видимые под длинной футболкой, и няшный застенчивый румянец на щечках, который она всячески пыталась скрыть.
— С добрым утром, — пискнула она с деланым равнодушием.
Я усмехнулся:
— Полдень по внутреннему времени.
Чертовка пожала плечами, изобразила нечто вроде «П-ф-ф!» и отправилась в ванную. При этом, явно неосознанно, обалденно виляла попкой.
«Интуит, — усмехнулся я. — Пока мозг еще пытался сопротивляться, тело уже всеми системами сигнализирует об истинном положении дел»
Усмехнуться-то я, конечно, усмехнулся, но все же не удержался и облизнулся. Аппетитная мне досталась… гм… госпожа!
Пока из ванной доносился плеск воды, я настойчиво настраивал себя на деловой лад. Девочка, бесспорно, великолепная, юная, сексуальная, такая, что просто пальчики…
«Черт! — рыкнул я мысленно. — На деловой лад настраиваемся! На деловой, а не постельный. Хотя в ее постели… тьфу!»
Впрочем, когда Мэри все-таки соизволила покинуть душ, я успел остудить жар утренних фантазий. Благо, времени для этого было предостаточно. Девчонка мылась так долго, что за это время я успел бы трижды пробраться на капитанский мостик, обезвредить высший офицерский состав и вернуться, чтобы допить кофе.
— Ты уже позавтракал? — пискнула Мэри.
Я кивнул. Рыжая лисица вновь пожала плечами и двинулась было к коммуникационной панели, но я окликнул. Спросил как бы между прочим:
—Я случайно подслушал твой разговор… Гм. Я правильно понял, что ты дочь Федора Дроха, владельца «Озонтро»?
Девочка вздрогнула. Ответила после паузы:
— Да. Ты знаком с моим папой?
Знаком ли я с одним из самых влиятельных людей Содружества? Нет. С Туроном предпочитают вести дела сенаторы и главнокомандующие, но не бизнесмены.
Отвечая, я отрицательно качнул головой, но продолжить разговор нам не дали.
Тишину вновь пронзил требовательный визг коммуникатора. В этот раз звук синхронным был сразу. И, кстати, донельзя нервирующим. Прямо как сигнал о бедствии или нештатной ситуации.
Девчонка перепуганной райской пташкой сорвалась с места и порхнула в спальню. Оттуда донесся стон:
— О нет… Только не это…
«Что там происходит? — пронеслось у меня в голове. Мозг привычно, как боевой компьютер, набросал шквал вариантов: — Бывший парень? Уродливый жених из другого богатого клана? Подружки?»
— Что еще? — крикнул я.
Мэри показалась на пороге спальни, прижимая к груди (о, эта прелестная грудь!) планшетный компьютер. На лице растерянность пополам с испугом.
— Девочки звонят, — указала она на коммуникатор.
— И в чем проблема?
Ответ заключался в безмолвном крике о помощи. На лице Мэри несколько раз сменилось выражение: обреченность, надежда, страх, паника. Кажется, она очутилась в щекотливой ситуации, которую не успела продумать и теперь лихорадочно подыскивала варианты.
«Женщины, — подумал я снисходительно. — Вот зачем нужно было так долго спать в то время, когда нужно было думать?»
Признание рыжей чертовки подтвердило мои догадки:
— Девочки не в курсе моих планов. И…
Она закусила губу, состроила бровки домиком. Если бы не планшет в руках, наверняка сейчас заламывала кисти в лучших традициях немого кино.
К счастью, ситуация разрешилась сама. Проклятый планшет заткнулся. Лицо Мэри мгновенно осветилось, будто выглянуло солнышко после грозы. Или, что ближе к истине, словно у кошки, которая избежала карательного тапка за сворованную колбасу.
Мэри набрала в грудь побольше воздуха, я уже понял, что сейчас облегченно засмеется. Но…
Планшет вновь заверещал!
Теперь Мэри была похожа на ту самую кошку, которая карательный тапок все же узрела. Причем в непосредственной близости!
— Успокойся! — я взял инициативу в свои руки. — Успокойся и иди сюда.
Я хлопнул рукой по дивану. Мэри сомневалась меньше секунды, а затем до нее дошло. Она легла на диван и даже закинула ноги мне на колени. Мне стоило некоторого труда, чтобы тут же не развести их.
Тем временем Мэри решительно вздохнула и приняла звонок.
Ее подружек я не видел, но, будь я по другую сторону экрана, в это насквозь фальшивое выражение на лице рыжей бестии не поверил бы ни в жизнь! Кто, скажите мне, врет с таким волнением на лице?!
— Она жива, — услышал я недовольный писк.
Они перессорились, что ли?
Тут же вспомнилась ярмарка рабов. Тогда Мэри притворялась сумасшедшей нимфоманкой, а ее подружки… Ага, точно. Ее подружки чуть ли на руках у нее висели, пытаясь оттащить от продавца. Вот, значит, еще одна важная деталь.
— Да? — чирикнула уже другая девчушка: — Удивительно!
Ох уж мне это ерничание…
Третий голос осведомился мрачно:
— Как ты там? Как твой раб?
«Раб? — развеселился я. — Уж эта-то пигалица точно не интуит, не видит людей».
Мэри попыталась улыбнуться. Со стороны это напоминало потуги киборга из древнего кинофильма. Впрочем, его снисходительная улыбка была явно более убедительной.
— Хм…
— М-да…
— Мэри, он тебе подчиняется? Все хорошо?
«Нет, они реально не видят ее блефа?!»
— Очень хорошо, — выдохнула Мэри с видом, будто ее душат подушкой, при этом продолжая криво улыбаться. — Волшебно.
— Уверена?
В голосе ее мрачной подружки прозвучал неприкрытый скепсис. И это давление окончательно уничтожило актерскую игру Мэрилин. Теперь эта самая игра была не лучше, чем у пластикового манекена.
Мне в общем-то это даже понравилось. Плохо, когда человек мастерски, не моргнув глазом, самозабвенно врет самым близким людям. Но рыжую интриганку нужно было спасать. Я выбрал для этого самый простой и действенный способ.
— Мэри! — продолжала давить непробиваемая подруга.
Мэрилин дернулась, будто на пчелу уселась и… застонала.
Нужно сказать, получилось это у нее просто великолепно. Меня аж электрический разряд пронзил от ее возбуждения.
— Мэри, что с тобой?
Мэри с непониманием оглянулась, ее затуманенный взгляд на миг озарился пониманием. Она ответила подругам, теперь уже с искренностью самого святого ангела:
— Со мной все великолепно!
Еще бы!
Я пересел ближе, разводя ее великолепные ножки. Поглощенная кризисом диалога, Мэри даже не сопротивлялась. Покорно их развела. У меня сердце екнуло, когда футболка задралась, открывая беленькие трусики. Сквозь них хорошо виднелись две дьявольски привлекательные складочки. Вот между ними, снизу-вверх, я и провел пальцем. Ласково, нежно, как по кремовому торту: снизу, по его боку, и — к самой вишенке на его вершине.
Мэри моментально охрипла. Зеленые глазки закатились от внезапного удовольствия, из груди вырвался сладостный стон. Ее великолепное тело, ощутив, наконец, то, чего так долго добивалось, плюнуло на строптивый разум и выгнулось навстречу, шире разводя ноги.
— Девочки, все хорошо! — рассеяно простонала Мэри.
В последней слабой попытке сопротивляться она попыталась отстраниться, чуть отползти. Ее воли хватило даже на то, чтобы отправить мне возмущенный взгляд. Но я лишь понимающе усмехнулся. Возмущения в ее взгляде было куда меньше желания!
«Подойди же! — кричали зеленые бездонные глаза. — Делая со мной все, что захочешь! Я твоя!»
— То есть он слушается? Он подчиняется?
Нет, ну какая все-таки непробиваемая особа!
— Дасс, — прошептала Мэри, — мне трудно сейчас говорить…
— Почему? — раздался испуганный вопрос.
«Ригхт тебя задери! — взъярился я. — Да потому, что я ее тут на части бензопилой режу! Разве не видны потоки кровищи и не слышно дикого визга?!»
А сам, вновь сократив расстояние, повторил атаку. На этот раз не столь прямолинейно, но столь же чувственно. Провел пальцами по ножке Мэри, от коленки и до промежности, лаская кожу на внутренней стороне бедра. И, когда мои пальцы завершали свой путь, жар от рыжей чертовки шел нестерпимый. Точно такой же, словно вторя ее возбуждению, родился и во мне. Сидеть стало неудобно, дышать тяжело. Все ценности мира стремительно утрачивали значение.
— Потому что у меня все хорошо! — сообщила Мэри настырной подруге. Видимо, возбуждение придало ей артистизма, ибо Мэри обернулась ко мне и пискнула, словно пальчиком погрозила: — Мне нужно поговорить с девочками.
— Ну-ну, — одними губами ответил я.
Мэри попыталась вновь отползти. Но тут уж я ухватил ее за ноги и подтащил обратно.
— Мэри, что происходит?
— Ничего особенного, — выдохнула Мэри. Тут, конечно, она явно соврала. И, будто сама поняла, что больше сопротивляться не сможет, чирикнула: — Девочки, перезвоню позже!
«Все, малышка, теперь ты моя»
Видеосвязь оборвалась по касанию Мэри, та возмущенно уставилась на меня поверх планшета.
— Что, тебе не нравится? — с хищной улыбкой осведомился я, уже и сам чувствуя, что сейчас сорвусь.
Мэри попыталась ответить, но слова я больше слышать не желал. Жар у нее в трусиках жег мне пальцы. И я вновь прошелся тем же маршрутом. И на этот раз подушечки моих пальцев увлажнил сок любви.
Мэри застонала громко, выгнулась навстречу. Сквозь ткань футболки топорщились возбужденные соски. В зеленых глазах быстро закипала безудержная страсть.
— Ну вот, — я оскалил зубы, ибо улыбаться уже не мог. Чудом удавалось сдерживаться, чтобы не наброситься на Мэри. — А смотришь так, будто делаю что-то неприятное.
И не давая ей опомниться, сдвинул ткань трусиков и медленно ввел в нее палец.
Мэри закусила губу и запрокинула голову. Ей пришлось сжать зубы, чтобы сдержать стон.
— Ого… — я тяжело выдохнул.
По моим пальцам текло, одуряюще пахнущий сок вскружил мне голову. В штанах стало так тесно, что я ощутил боль. Но Мэри… Мне нужно было заставить ее подчиниться зову собственного тела.
Прижимая палец к верхней стенке ее влагалища, я потянул его наружу. Медленно, так, чтобы и Мэри успела осознать, как она не хочет переставать чувствовать мои прикосновения. А затем вернул палец на место. И еще раз, на один палец больше. При этом большим пальцем ласкал снаружи ее набухшую вишенку, чувствовал от возбуждения налившиеся половые губы. Они немного разошлись, словно распустился бутон розы. Влажный, горячий цветок любви.
Мэри инстинктивно приподняла бедра, нараспашку открывая все границы, подалась вперед, навстречу, готовая двигаться в такт моим движениям.
Я шумно выдохнул и… продолжил начатое. А Мэри все живее вступала в игру плоти и наслаждения.
Коммуникатор вновь запищал. Я отметил это с отстраненным удивлением, полностью поглощенный безумной красотою Мэриного естества.
— Мэри!.. Что?!
«Она ошиблась кнопкой и приняла вызов?!»
Ответом рыженькой фурии стал новый неистовый стон.
— Погоди, то есть у тебя действительно все хорошо? — в изумление ее подружки я четко ощутил толику зависти.
Мэри умудрилась кивнуть и в этот раз все-таки попала по иконке «прервать вызов». Отбросила планшет, даже попыталась подняться, когда я убрал руку.
«Ну уж нет!»
Запруду моей воли прорвало. Я рванулся, прижимая Мэри к дивану. Она мгновенно приникла ко мне и вновь раздвинула ноги.
— Ты заблокирована от беременности?
Мэри машинально кивнула.
Я опустил руку к ее талии и ее сорванные белые трусики стали символом выброшенного белого флага. Границы открыты, сопротивление подавлено. Бери все, что хочешь!
Я прижал ладонь к ее идеально гладкому лобку, а другой рукой рвал на себе футболку и сдирал штаны. На лице Мэри была написана чувственная мука. Мука, что вожусь так долго. Ведь она желала этого так давно!
Наконец, я сбросил штаны и, помогая рукой, вошел в Мэри. Жар обуял мое тело, от него перехватило горло. К Ригхтовой матери пожгло все мысли и разорвало сердце в клочья! Перед глазами была только она — Мэри!
Я ввел член медленно, продвигаясь под аккомпанемент ее восторженного стона. Во влажной тесноте продвигался осторожно, чтобы не причинить боль. При этом одной рукой я проводил Мэри по волосам, а ладонь другой, наконец, заключила в клетку пальцев ее аккуратную грудь.
Мэри изогнулась, когда я подался немного назад. Застонала, крепче сжала мои бедра ножками, призывая продолжать. Ведь влаги достаточно, а терпеть и дальше этот дьявольский жар просто немыслимо!
Но я все же не торопился. Каким-то чудом умудрялся хотя бы чуточку контролировать ситуацию. Мои, без ложной скромности, немаленькие размеры с восхищением оценивали и туронки, а уж для людской самки они могут быть чрезмерными.
О боги Железного трона!
Вся моя жизнь показалась серой и пресной в сравнении со страстью этой женщины!
А Мэри…
Мэри отдавалась вся и без остатка. По ее глазам я видел, что она понимает, что происходит. Понимает и ни за что на свете не желает прерывать!
Мои движения становились резче, быстрей. Запах Мэри показался мне самым лучшим ароматом во вселенной. От него колотилось сердце, в груди разгорался напалмовый пожар. Хотелось еще сильнее мять ее тело, еще крепче целовать, еще глубже входить!
Быстрее!
Глубже!
Дольше!
Продолжать это слияние, пока хватает дыхания!
А, когда его перестает хватать — продолжать с все ускоряющимся темпом!
Мэри плавилась подо мною. Двигалась навстречу не менее живо, по бедрам тек ее обильный сок, пульсировали хриплые стоны. Под футболкой, в такт движениям, красиво двигалась грудь — зрелище, способное навеки приковать взгляд!
Жар в низу живота почти достиг максимальной отметки. По телу прошла теплая волна, затем вторая, уже более сильная.
Еще чуть-чуть…
В моей глотке родился рык.
Слепящая молния пронзила тело, сковав мышцы сладкой судорогой. Чуть-чуть опаздывая, отвечая горячим толчкам моего семени у себя внутри, тонко и продолжительно вскрикнула Мэри. Она запрокинула голову, вцепилась пальцами мне в спину. Влаги стало больше. Ресницы затрепетали в такт дрожи ее тела. Изумрудные глаза закатились.
Крик Мэри был настолько громким, что мне пришлось запечатать ее рот ладонью. В голове стремительно прояснялось, хотя в ушах еще гудело, а сердце выпрыгивало из груди. Видя, что Мэри еще на тонком пике, еще сгорает, словно венерианская бабочка, я продолжал двигаться.
Мучительно гасло удовольствие. Казалось, от нас сейчас должен валить пар, а волосы трещать от жара. Наше дыхание сплеталось в сладком хрипе. До тех пор, пока я не остановился.
Мэри попыталась вяло сопротивляться, но я решительно покинул ее. Приподнялся на локтях, пытаясь заглянуть на дно ее глаз.
Глупышка растерянно заморгала и вдруг стыдливо сдвинула ноги…
Тонкая, безудержно призрачная связь порвалась.
Разум Мэри вновь возобладал над ее чувственностью. Думаю, теперь это было сделать очень легко, интуиция сдалась без боя.
Мэри стыдливо вскочила, пряча взгляд, юркнула в душ. Будто только что это не она кричала на пол-лайнера, отдаваясь, словно в последний раз в жизни.
Из ванной тут же донесся плеск воды.
Я сел и откинулся на спинку дивана. Дыхание возвращалось к норме, но мысли еще путались и перед глазами плыло. В комнате стоял убойный запах секса. Я провел пальцами по месту, где только что лежала Мэри. Оно еще хранило очертания ее тела и тепло.
Из моей груди вырвался облегченный вздох. Я чувствовал себя легко и опустошенно. Вдобавок, проснулся аппетит и появилось желание действовать. А на вопрос, что будет дальше… Хм… лично я ответ уже знал. Вопрос был в лишь том, насколько долго будет его искать в себе Мэри.
Глава 4
Мэри принимала душ так долго, что ее соки на мне успели засохнуть. Только одна беда — от этого они не стали благоухать меньше. Наоборот!
Пару минут я лежал, чувствуя, как прилив возбуждения очищает мой мозг от лишних мыслей. Секреты Мэрилин щекотали ноздри, заставляли сердце биться с удвоенной силой, нагнетать кровь отнюдь не в голову.
Только вот объект желаний сейчас самозабвенно плескается в душе и ни о чем не думает.
Нет, не зря у нас на Туроне любят вспоминать старую притчу.
В общем, ее смысл такой. От всей воды вселенной осталось всего два колодца. Один достался мужчине, а второй — женщине.
Мужчина подумал и тут же рассчитал все таким образом, чтобы можно было потратить одну часть воды на полив урожая, а другую часть — для питья. Так, чтобы можно было прожить несколько лет и найти решение проблемы.
Женщина тоже подумала. Потом подумала еще раз. Потом пожала плечами, надела свое самое лучшее платье и отправилась соблазнять мужчину. Во время романтического ужина они съели весь урожай и выпили всю воду. А, после соития, свой колодец женщина потратила на то, чтобы принять ванну.
Кажется, придумывали притчу по образу и подобию Мэри.
Шелест воды стих. После весьма продолжительной паузы рыжая фурия, щеголяя румянцем на щечках, выпорхнула в гостиную. Я улыбнулся, хотел было завалить ее на диван еще раз, но Мэри опять включила «леди».
Мой взгляд наткнулся на сдержанную улыбочку, какой принято встречать малознакомых и совершенно безразличных людей, но совсем не тех, под которыми ты только что изгибалась, словно кошка мартовская, закладывая хвост набок!
«Ладненько, — я мысленно махнул рукой. — Это последний ледок, который в ней остался. Да и тот — напускной. Уверен, сейчас в ее прекрасной головке толкутся мысли об отношениях, любви и серенадах под балконом. Или, о чем там мечтают прекраснодушные ″золотые″ девочки? В любом случае, раз уж ты меня греешь такими улыбками, будто пощечину отвесила, тогда я тебе покажу, что значит мужское достоинство. Вначале в душ, а затем…»
План в своей простоте мгновенно сложился. И в самом прекрасном настроении я отправился в душ.
На то, чтобы привести себя в порядок мне хватило шести с половиной минут. Включая чистку зубов и бритье.
«Теперь позавтракаем, — решил я, — и приступим к выполнению плана»
На коммуникационной панели я быстро нашел настройки объема порций. Заказал нормальных размеров сэндвич и чашку кофе. Мэри, увидев мой завтрак, округлила глаза. На это я вернул ей сдержанную улыбку и подхватил с пола планшетный компьютер. Попутно напустил на себя самый отстраненный вид.
Как и любят у нас на Туроне, убьем трех пеленгов одним выстрелом.
Во-первых, мне нужно узнать подробности жизни в моей системе. Значит, сейчас буду серфить в Интернете. Во-вторых, хочу понаблюдать со стороны, что будет делать Мэри, увидев мое равнодушие. И, наконец, в-третьих, — нужно заставить ее психануть и покинуть номер. Пусть проветрится. А мне нужно проверить кое-какие детали.
Первым делом открыл галактический новостной портал. Пробежался по заголовкам, ненавязчиво прошерстил разные издания, независимых журналистов и политически ангажированные СМИ. Требовалось создать наиболее внятную картину, а без изучения разных источников с разными взглядами этого сделать не получится.
Краем взгляда наблюдал за Мэри.
Она допила кофе, стреляя в меня глазками из-под пушистых ресниц. Проказница. Думала, ее взгляды не заметны. Ага, как же.
Видимо, она все же решила дать мне возможность побыть одному. С самым правильным выражением лица, она собрала тарелки и отправилась на кухню. Оттуда донесся небрежный лязг посуды, словно ее смахивают в мойку. А через пару минут рыжая чертовка уже выпорхнула оттуда и дернула в спальню. Чтобы зашелестеть пакетиками, похлопать дверцами шкафа.
Я продолжал лазать в Сети. Правда, распространенные новостные сайты уже проверил, так что пришлось лезть на порталы откровенного трэша, лишь бы потянуть время.
Боковым зрением я видел, как Мэри безо всякого удовольствия распаковывает коробки, лениво распихивает покупки по местам. При этом то и дело косится в мою сторону.
«Ага, — улыбнулся я мысленно, — она понемногу теряет терпение. Ладно, продолжаем!»
Примерно через пару часов в поведении Мэри появилась отчетливая резкость. Девочку весьма задевало мое невнимание.
«Ну наконец-то!»
При этом, (а кто бы сомневался!) она явно желала продолжения утреннего балета на диване. Облачилась в настолько короткие шортики, что они казались очень откровенными трусиками. Обтягивали ее аккуратную попку так, что хотелось их разодрать прямо на Мэри и войти в нее! Под прозрачной тканью легко просматривалась тоненькая полосочка трусиков. А короткая маечка, в тон трусиков… тьфу! Шортиков — так вообще не скрывала ни ее великолепных грудок, ни ореолов, ни напряженных от желания сосков…
«Теперь самое тяжелое, — я мысленно вздохнул. — Продолжаем ее игнорировать!»
К сожалению, к этому времени все новостные сайты и статьи были уже прочитаны. Даже самые безумные, где выводы притягивались за уши.
Пришлось открывать самое нелюбимое — светскую хронику. Первый же заголовок меня шокировал: «Священная война Аниты или битва за выживание!»
«Какая может быть битва за выживание у светских львиц?!» — удивился я.
Статья, как и положено женским журналам, была полна самой безумной экзальтации и пафоса, где из мухи растили не просто слонов, а целых китов. Где по мановению журналиста, от слез главной героини весь мир был просто обязан пасть ниц и рыдать…
А все дело было в том, что планета Пик-8 готовилась стать безжизненным куском камня — ее звезда должна была вот-вот взорваться. Все бы ничего, но на ней обитала очень необычная раса, горячо любимая бомондом — пикси. Маленькие такие людишки с крылышками, похожие на мифологических фей. Десятисантиметровые порхающие ангелочки: девочки в платьицах из лепестков роз, мальчики в камзольчиках из древесных листьев. Ми-ми-ми, как радостно пищали «золотые» девочки. Прямо живые куклы.
Короче, эта немногочисленная раса оказалась под угрозой вымирания. В общем-то это вполне разумные существа, с развитым интеллектом, но пикси начисто избалованы людьми. Привыкли, что все их обожают, строят им кукольные домики, замки и города, кормят, дарят подарки и всячески лелеют. И в этой ситуации они оказались просто неспособны что-либо предпринять.
Тогда за дело взялось женское сообщество.
