Забвение роз. Ольга Романовская

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ГЛАВА 23
• ГЛАВА 24
• ГЛАВА 25
• ГЛАВА 26
• ГЛАВА 27
• ГЛАВА 28
• ГЛАВА 29

АННОТАЦИЯ

Роясь в хламе на чердаке, можно найти всё, что угодно. Только не все находки надлежит забирать - они могут принадлежать не тебе, преподнести неприятные сюрпризы и открытия. Вот и Мериам Ики совершенно не собиралась становиться владелицей перстня владыки демонов и тем более отвечать за чужие преступления.

   Книга первая: Забвение роз. Ольга Романовская

   Книга вторая: На службе их величеств. Ольга Романовская

   Книга третья: Страна надежды. Ольга Романовская

   Фанфик к серии: Ролейна. Ольга Романовская

ГЛАВА 1

— Ну, и? – Тревеус Шардаш двумя пальцами поднял книгу в яркой обложке и продемонстрировал классу. Любовный роман, одно из дешёвеньких изданий, пользовавшихся широкой популярностью среди женщин. У Мериам Ики тоже. Пунцовая от стыда, она стояла перед гогочущими учениками и мечтала умереть. Мало того, что у ней дурацкая фамилия, над которой не издевался только ленивый, так ещё и это… Вот зачем ей понадобилось читать на лекции Шардаша? Этот не отстанет, не успокоится, пока не сотрёт в порошок.

   — Я жду, адептка Ики, сообщите собравшимся, что полезного о ядах может поведать, — преподаватель раскрыл книгу на первом попавшемся месте и зачитал: — «Он обнял её, и его жаркое дыхание обожгло кожу, вызвав нестерпимый приступ желания».

   Тревеус Шардаш с шумом захлопнул книгу и лёгким пассом отослал к учительскому столу. Верхний ящик плавно отъехал, и обложка с сердечком утонула в его недрах, заняв место рядом с рогаткой, жвачкой, шариком-слизнем и самодельными петардами. Всё это преподаватель специальных дисциплин и куратор выпускного курса Тревеус Шардаш в своё время конфисковал у нерадивых учеников. От него одинаково доставалось и мальчикам, и девочкам. Особенно страдали первокурсники, не успевшие пока выучить, что на некоторых лекциях нужно учиться, а не заниматься посторонними делами.

   Шардаш продолжал сверлить глазами несчастную Мериам, ожидая ответа. Она, и так невысокая, ещё больше скукожилась и казалась карлицей на фоне высокого поджарого профессора. Злые языки поговаривали, будто он похож на василиска или любимую гадюку, которую держал в своей комнате и выпускал ползать по ночам. Такой же скользкий, ядовитый, похожий на тень. Ходит бесшумно, когда не ждёшь, оказывается за спиной. Для сходства с привидением не хватало только бледной кожи, но, увы, Тревеус Шардаш был смуглолиц. Зато голубоглазый брюнет. Впрочем, ученики клялись, что на самом деле глаза у него цвета инея – выцвели от злобы и придирок. Разумеется, девушки в него влюблялись, но, увы, в лучшем случае всё заканчивалось пятиминутным флиртом и ушатом холодной воды, в худшем – визитом к директору по поводу возмутительного поведения. Злые языки шептались, что Тревеус Шардаш и вовсе никогда не предавался плотским утехам, но привратник утверждал иное. Он якобы бы частенько отворял ворота припозднившемуся преподавателю, от которого пахло духами.

   — Или, может, от отравления мышьяком поможет это? – Тревеус Шардаш откашлялся и зачитал по памяти, а, может, видя сквозь стенки ящика: — «Уста их соприкоснулись, дыхание перетекло из него в Нинель. Она обмякла в его руках и…».

   — Вам не понять! – выдавила из себя Мериам и отвернулась.

   — И что же я должен понять? – настаивал преподаватель. Он пролистнул тетрадь адептки, хмыкнул и подправил рисунок на последней странице – вязь из рун. – Любовь рисуется иначе, но в целом ничего, старались. Адептка Ики, вы язык проглотили? Расскажите же, наконец, о величайшей ценности учебного пособия с сердечками. Полагаю, вы сделаете это с моего места. Пройдёмте к столу.

   Шардаш протянул Мериам руку. Та от страха икнула, замотала головой и тихо попросила прощения. Однако профессор настаивал, прося побороть девичью стыдливость.

   Мериам затравленным зверем огляделась по сторонам, ища и не находя поддержки. Разве что подруга и соседка по комнате Инесса сочувственно вздыхала, но что она против десятков гогочущих юнцов? Они уже строили предположения, одно гаже другого. К счастью, Тревеус Шардаш прервал их словоблудие замечанием, что права высказаться никому не давал. Он предпочитал травить жертву в одиночку, хоть и на виду у всех.

   Поняв, что выхода нет, Мериам вскочила и выбежала вон, не дослушав очередной колкости профессора. Где ещё может укрыться девушка? Правильно, в женском туалете. Запершись там, она сидела и плакала, гадая, как сможет ходить на курс ядов после такого позора. А не ходить нельзя – исключат.

   Мериам всхлипнула и шумно высморкалась в платок. Затем глянула на себя в грязное зеркало, хранившее следы помады, шпаргалок к экзаменам, пыль и патину времени. Оно отразило нечто с кроличьими глазками и красным носом. Будто пила. И как, скажите на милость, в таком виде явиться вечером в контору Гримма?

   Тем, кому не хватает родительской денежной поддержки, приходится работать. Мериам, безусловно, повезло: она не носила подносы в таверне, не чихала от пыли в библиотеке, не портила глаза переводами, а всего лишь два дня в неделю просиживала часа три у гнома Гримма, проверяя амбарные книги, счета, сводя баланс и выискивая недостачи. Работа Мериам не нравилась, но выбора не было: приличной девушке открыто всего три пути, хорошо, что подвернулся четвёртый. Повезло, что с детства любила считать и щёлкала задачки лучше всех в округе. Только в Университет женщинам путь закрыт, да и родные не одобряли желания нарушить семейную традицию, пришлось пойти на поводу отца и подать документы в Ведическую высшую школу. Изначально она готовила прорицателей и знахарей, но затем превратилась в полноценную кузнецу волшебников всех мастей. Воистину, беда одних обернулась благом для других. Не будь войны и вызванных ей природных катаклизмов, не иммигрируй из-за моря маги и колдуны с нечеловеческой кровью, выпускала бы Ведическая школа только мастеров рун и сушёных лягушек.

   Родители Мериам именитыми волшебниками не были, хотя очень хотели. Особенно мать, которая магической школы не кончала. Да и как ни хотеть, когда у одного родители — ведьма и алхимик, а у другой — оборотень и маг широкого профиля? Оба семейства привыкли колдовать и желали, чтобы Мериам, стала хотя бы уменьшенной копией славных предков. С таким грузом ответственности на плечах учиться втройне тяжелее, а если ещё деда боишься? Тот, который маг, — крут, мог и розгами пройтись, если бабушка не остановит. Отец, конечно, не ударит, зато выговор устроит знатный на пару с матерью.

   Специальность Мериам тоже выбрали родные – ту же, что у деда. С одной стороны, востребованная, с другой – неопасная, без особого риска для жизни. Вот уже два года, как Мериам отчаянно пыталась её постигнуть, барахтаясь на сессиях, но, к счастью, неизменно выплывая. Оставалась надеяться, что третий год тоже закончится удачно.

   Мериам вздохнула, порылась в учебной сумке, куда, убегая, спешно кинула карандаш и тетрадь, и достала пудреницу. Косметика, конечно, желтит, но лучше так, чем щеголять «мешками» и синяками под глазами.

   — С тобой всё в порядке? – в приоткрытую дверь просунулась голова Инессы. – Никто уже не смеётся, профессор Шардаш всем заткнул рот и роздал штрафные баллы.

   Мериам кивнула. Конечно, Тревеус Шардаш любит издеваться сам, но мучить жертву после её бегства не даст: неинтересно. Только возвращаться в класс не хотелось.

   — Иди, Инесса, а то профессор и на тебя всех собак спустит.

   — Так он меня за тобой послал, сказал, что ты ещё… Словом, и, правда, не ходи, он книгу не забыл.

   Плохо, экзамен можно считать проваленным.

   Отослав Инессу («Скажи, что не нашла»), Мериам осторожно выскользнула в коридор. Это последний урок, раз уж она решила его прогулять, то можно вернуться в свою комнату, а после наведаться на кухню. Повариха-гномка пестует учениц, считает, что их недокармливают. Сама-то она – руками не обхватить.

   Мериам рысцой миновала опасный участок и свернула к лестнице. Увы, удача не сопутствовала адептке: в коридоре послышались голоса. Перепуганная Мериам стрелой взлетела наверх, опомнившись у чердачного лаза. Воистину, у страха глаза велики, раз загнали под самые стропила! Мериам осторожно перегнулась через перила и глянула вниз: на площадке второго этажа беседовали двое преподавателей, не позволяя незамеченной прокрасться мимо. Неизменно начнутся расспросы, которые, в лучшем случае, закончатся «птичкой» прогула в ученическом табеле, в худшем – общественными работами и штрафными баллами. Деваться некуда, пришлось открыть лаз и забраться на пыльный, заваленный хламом чердак.

   Чихнув, Мериам огляделась, активировала заклинание светового шара и запустила его под потолок. Жаль, волшебные палочки выдадут только на четвёртом курсе! Как и предполагала адептка, на чердаке скопилось то, что жалко выбросить, но нельзя держать внизу. Тут были пустые рамы, поломанные стулья, книг, таких ветхие, что страшно прикоснуться, ящики с непонятным содержимым. От нечего делать – спуститься вниз нельзя,— Мериам начала рыться в этих сокровищах и под грудой тряпья обнаружила перстень. Он сразу привлёк её внимание: старинный золотой перстень-печатка с тремя розами. Филигранная бело-голубая эмаль, странные руны по ободку. Прочитать их без увеличительного стекла не получилось.

   Подумав, Мериам примерила перстень. Металл зашипел, кольцо сжалось, пришлось точно по размеру пальца. Зачарованная, Мериам пару минут смотрела на него, затем повертела и сняла – размер не изменился. Когда-то она читала, что некоторые магические предметы подстраиваются под владельца – значит, перстень признал её хозяйкой. Чувство гордости переполнило Мериам. У тех, кто смеялся над ней сегодня, нет такого кольца, но она его ни за что не покажет, пока не выяснит, что эта безделушка умеет. Лишь бы что-нибудь полезное, вроде чтения мыслей, подпитки энергией или невидимости. Ничего, учебник по рунам подскажет.

   На всякий случай прислушавшись и оглядевшись по сторонам, Мериам убрала перстень в сумку, в мешочек с пудрой, зеркальцем и дешёвой помадой. Осторожно приоткрыв лаз, девушка оценила обстановку: преподаватели разошлись, путь свободен. Можно выбираться из обители пауков и пыли и прыгать под тёплые струи, смывая беды дня. Бабушка-ведьма учила Мериам, что вода уносит плохую энергию, очищает душу, растворяет печали.

   Отряхнувшись от пыли, за считанные минуты облепившей всю одежду, волосы и сумку, адептка на цыпочках прокралась на нужный пролёт и бегом миновала опасный коридор. Он вёл в другое крыло, в спальные корпуса учащихся младших курсов. Старшие на привилегированном положении жили отдельно, пользуясь практически безграничной свободой в рамках школьного забора и устава.

   Комната Мериам и Инессы помещалась во флигеле, на первом этаже. С одной стороны, удобно, с другой – шумно и небезопасно, летом приходится закрывать окна. Девушки заселялись одними из последних, поэтому получили то, что не заняли другие. Зато комната большая, до ванной близко, а, в случае чего, можно и минуя дверь попасть. Окно пару раз пригодилось, когда та или другая девушка теряла ключ. Перелезешь через кусты, подтянешься на подоконник, забарабанишь соседке в стекло – и всё, дома.

   Мериам бросила сумку на стул, стащила платье и, прихватив полотенце, направилась принимать водные процедуры. Найденный перстень она спрятала под подушку.

   После душа адептка внимательно осмотрела находку. Провела пальцем по эмали – тёплая. Неудивительно, если только что держала его в руках. Мериам казалось, эта вещица была у неё всегда, такая родная, любимая. Внутренний голос нашёптывал, что не стоит никому показывать перстень, настойчиво так советовал, и адептка не стала с ним спорить. Раз кольцо не желало сниматься, Мериам просто перевернула его. Посмотришь – с виду простенькое украшение, вся красота спрятана. Но вернувшаяся с занятий Инесса всё равно заметила, поинтересовалась, откуда вещичка.

   — Подарили, — коротко ответила Мериам. – Гном за раскрытую кражу двух мешков. Пойду я, а то мастер Гримм ругаться станет.

   Инесса хмыкнула:

   — Давно гномы стали щедрыми? Они даже дырявые носки хранят, а деньги только на братские попойки тратят.

   — Так я ж почти семья, — улыбнулась Мериам, накинула лёгкое пальто и выскользнула за дверь.

   Смеркалось. Жизнь в городе только начиналась. Нет, семейные обыватели сидели дома, ужинали, делились последними сплетнями, зато одинокие, молодые заполняли улицы, чтобы украсить улицы, таверны и кабачки своим присутствием.

   Зевнув, Мериам миновала ворота Ведической высшей школы и направилась в Нижний город, в портовый квартал, где в великом множестве теснились лавки и склады торговцев. Отсюда, с холма, адептка даже видела крышу дома мастера Гримма – добротную, способную выдержать любой ураган. И маяк, днем и ночью не дававший морякам сбиться с верного пути.

   Из открытых дверей питейных заведений лились свет и гомон голосов. То и дело попадались влюблённые парочки. Некоторые, не чураясь прохожих, целовались в тени деревьев. Погружённая в себя, Мериам их не замечала: она сочиняла письмо родителям и гадала, хватит ли денег, чтобы поехать с девушками на пикник. Нет, конечно, можно попросить родных выслать немного, но какой крови это будет стоить? Положим, у деда по отцовской линии что-то припасено, только на поклон к нему Мериам ни за что не пойдёт. И не потому, что он страшный, а потому что живёт там, где всякой нежити раздолье.

   Адептка очнулась от размышлений в незнакомом месте. Заморгала, пытаясь понять, как оказалась в этом квартале. Шла прямо, заученной дорогой, — а забрела на какую-то кривую улочку с бельём на верёвках и башенками семейной молельни в просвете домов. Такие строили местные общины, чтобы спокойно и свободно справлять религиозные обряды.

   Мериам остановилась, пытаясь сориентироваться. Кажется, Школа на северо-востоке, значит, нужно идти на юго-запад и поспешить, потому что рабочий день уже начался. Однако Мериам не успела сделать и пары шагов, когда из-за угла вывалилась разношёрстная компания сомнительной наружности. То, что это полукровки, причём с дурной наследственностью, читалось по лицам за десятки миль.

   Мериам замерла, гадая, сумеет ли слиться со стеной. В арсенале начинающей третьекурсницы не так много заклинаний, особенно, если не имеешь узкой специализации. Так, начитывают теоретические дисциплины, учат простейшему. Вот на четвёртом курсе начнётся настоящее колдовство, а пока адептка знала пару рунных проклятий и базовых чар.

   — Привет, куколка! – лохматое нечто, плод союза тролля и оборотня при непосредственном участии подзаборного выпивохи, осклабилось во все двадцать четыре зуба: остальных просто не было. Очевидно, оно полагало, что улыбается.

   Мериам проигнорировала приветствие и сложила за спиной три пальца правой руки – не покалечит, так задержит. Парни, меж тем, вразвалочку двинулись к ней, обсуждая, каким ветром занесло в эти края обладательницу дюжины веснушек: адептка уродилась рыжей.

   Раз. Два. Три. Рука выброшена вперёд, пальцы, словно оружие, метят в грудь главарю.

   И тут случилось то, чего Мериам никак не ожидала: трое здоровых парней замертво рухнули в канаву с нечистотами, проломив хлипкие мостки. Адептка сначала подумала, что рядом притаился неведомый защитник – но нет, никто не спешил признаваться в спасении девы. Расстроившись, что принц оказался скромником, Мериам огляделась – никого. Тогда она решила, что полукровки просто перепили, а вовсе не умерли. Осторожно приблизившись, Мериам коснулась одного из них – холоден как лёд. А в уголке рта – кровь. Как бы ни училась адептка, отличить мёртвого от живого при осмотре она могла.

   Мериам бросило в жар. Она только что убила троих! И чем – заклинанием второго уровня! Кому рассказать, не поверят. И правильно сделают. Плохо, очень плохо.

   Сидеть в тюрьме Мериам не хотелось, поэтому она сбежала с места преступления.

   Отдышавшись, Мериам остановилась и попыталась понять, где оказалась. Как же далеко и от Школы, и от дома мастера Гримма! Однако нужно поспешить, чтобы, хоть с опозданием, но погрузиться в амбарные книги – лучше быть на глазах, чтобы никто не заподозрил.

   «Страх – удел слабых», — раздалось у неё в голове. Мериам с удивлением огляделась. Нет, вряд ли к ней обращалась беззубая старуха на ступеньках молельни. Неужели сошла с ума? Только этого не хватало! Говорили ей, береги себя…

   К счастью, голос больше не объявился, и Мериам благополучно дошла до дома мастера Гримма. К тому времени, как она добралась туда, окончательно стемнело. Зажглась фонари, отбрасывавшие на мостовую косые тени и дарившие хрупкие островки желтоватого света. Гном отругал адептку за опоздание, пригрозил урезать плату, но уже через полчаса поил собственноручно заваренным чаем. Он был особым, по старинным семейным рецептам.

ГЛАВА 2

Наутро Ведическая высшая школа бурлила. Только и разговоров было, что о таинственных смертях в городе. Болтали, будто люди и нелюди дохли как мухи. Раз – и нет. Никаких следов насилия, болезни. Грешили на магов, в связи с чем в школу направили инспектора правопорядка с отрядом солдат. Они рассредоточились по коридорам, отлавливая для допроса подозрительных личностей. Кое-кого вызывал к себе для беседы директор.

   Доктор магических наук Селениум Крегс, по документам — гроза учеников и преподавательского состава, сверлил взглядом шар предсказаний, но никак не мог увидеть и услышать ничего, кроме вчерашней селёдки. Треклятая рыба стояла поперёк горла, манила провести часок-другой в уединении, но, увы, приходилось, заниматься организационными вопросами.

   Профессор Шардаш флегматично помешивал чай. Дребезжание серебряной ложечки ещё больше наводило директора на мысли о тихом уголке, но он мужественно крепился. Ещё один преподаватель, Матисса Стоккуэл, хмуря лоб, перебирала списки учащихся.

   — Нет, я не верю! – наконец изрекла она. – Никто из учеников не мог: не хватило бы сил и умений.

   — Намекаете, что это совершил кто-то из преподавателей? – Тревеус Шардаш отложил ложечку и смерил Матиссу задумчивым взглядом. – И кто же, позвольте полюбопытствовать?

   Профессор Стоккуэл промычала в ответ что-то неразборчивое.

   — Я бы подумал на вас, — продолжал Тревеус. – Жертвы – мужчины, а вы – главная старая дева Бонбриджа. Неудовлетворённые женщины часто преисполняются ненавистью на весь мир…

   — Тревеус! – взмахнула руками пунцовая Стоккуэл. Потом улыбнулась и низким шёпотом добавила: — Если мне станет плохо, приду к вам.

   — Избави небо! – вздрогнул Шардаш. – При всём моём уважении к вам.

   Реплику обиженной дамы предупредил директор, решивший прервать словесную потасовку. Он напомнил, что убийства – дело серьёзное, а содержимое чужой постели – сугубо личное.

   — И, дальше что? – недовольно пробурчал Шардаш. – Я за своих учеников отвечаю: черных властелинов среди них не водится.

   — Да мы не их ищем, — протянул директор, со вздохом прикрыв шар платком. Какой бы квалификацией он ни обладал, предсказателя из него не вышло. Впрочем, Селениум Крегс никогда этого и не умел, хотя и не признавался. Он доктор магических наук, а не шарлатан.

   — Мы и не обязаны никого искать, — заметил Шардаш и сделал большой глоток из чашки. Сегодня он подмешал в чай гибискус и наслаждался кислыми нотками напитка. – В Школе полно солдат, в городе их ещё больше – даром хлеб едят? Советую вернуться к занятиям, а не устраивать ученикам незапланированный отдых.

   — Страшные дела творятся… — протянула Матисса Стоккуэл. – Хоть чарами комнату оплетай!

   — Вам-то зачем? Да и привратник у школы – честный малый, никого ночью без разрешения не пропустит.

   Директор снова вздохнул и распустил преподавательский состав. Стоило закрыться двери, как Крегс оказался во столь вожделенной комнате уединения, где его посетила светлая мысль о следящих чарах.

   Мериам прижимала к груди тетради, прислушиваясь к перешёптыванию группки учеников. Обсуждали, разумеется, таинственные смерти и деятельность инспектора. Кто бы мог подумать, что прогулки к мастеру Гримму могут стать небезопасными.

   — Ты как думаешь, кто это? – толкнула подругу в бок Инесса. Она заработала косоглазие, пытаясь разобрать, что за объявление висит на доске. Увы, подойти и прочитать пока не было возможности: мешали старшеклассники.

   Мериам пожала плечами. Сумасшедший колдун какой-то. Но ничего, власти быстро его поймают, подвергнут процедуре очищения сознания и накажут по всей строгости закона. Давненько такого не случалось в Бонбридже, но раньше-то десятками казнили и в специальные тюрьмы бросали.

   Волнение Мериам помогали побороть две вещи: еда и хорошая книга. Решив, что первое временно безопаснее второго – попадётся на глаза Шардашу с очередным сердечком на обложке, никогда предмет не сдаст, — адептка отправилась к булочнику. Он торговал недалеко от Школы, в двух десятках шагов от забора, и пользовался неизменным успехом у учащихся всех полов и возрастов. Мериам любила булочки с маком и повидлом, могла съесть дюжину, запивая горячим шоколадом. Безусловно, от этого страдала фигура, зато успокаивалась душа.

   Привратник смерил Мериам неодобрительным взглядом и поинтересовался, по какой надобности юная адептка покидает стены Школы в столь неподходящее время. Мериам мысленно возненавидела неуловимого убивца: из-за него ограничивали свободу передвижения. На дворе день, ни человек, ни зверь, даже маг в здравом уме не нападёт.

   — Пропуск нужен? – уныло протянула адептка, порывшись в недрах сумки. Тяжело вздохнула и раскрыла книжицу. – Вот, третий курс, совершеннолетняя. На башне – взмах рукой в нужную сторону, — два часа дня. Так какие правила я нарушаю? На доске объявлений пусто, мобилизацию не объявляли.

   — Беспечные вы, девчонки! – покачал головой привратник, повертев в руках пропуск. – Тут инспектор, солдаты, а вы…

   — А я страх заедать иду.

   Выбравшись за ворота, Мериам поспешила к булочнику. Его вывеска заманивала гипсовым кренделем на железном штыре. А пахло-то! У адептки потекли слюнки. Впрочем, не только у неё: у порога толпились мальчишки, жадно разглядывая витрину с корзинами выпечных вкусностей. Отогнав их, Мериам толкнула дверь. Звякнул колокольчик, возвестив о приходе нового посетителя.

   — Добрый, добрый день! – расплылся в широкой улыбке хозяин.

   Адептка вернула улыбку и обратила взор на прилавок. Лавка была небольшой – витрина, прилавок, два столика с четырьмя стульями, но приносила стабильный доход. Взгляд Мериам остановился на обсыпном колечке – и вот оно уже оказалось в бумажном пакете вместе с булочками с разными видами повидла.

   Заказав горячий шоколад, адептка устроилась возле витрины: оба столика оказались заняты, — наблюдая за городской жизнью. Когда раз за разом звякал колокольчик, она и головы не поворачивала: такие же, как она, сладкоежки. Эх, чуть выше по улице кондитерская, но цены там кусаются, с доходами Мериам не находишься.

   Наконец шоколад был допит, и адептка Ики, прижимая к груди пакет, вышла на улицу. Наклонилась, чтобы завязать шнурок, и почувствовала, что что-то не так. Перстень пропал! Мериам пошарила рукой по мостовой, вернулась в лавку, осмотрела всё – увы, кольцо не нашлось. Мальчишки рассказали, что видели вора, незаметно стащившего с руки зазевавшейся девицы дорогую вещицу.

   — Он туда побежал, — гордый своей нужностью, парнишка махнул рукой в сторону порта. – Рыжий такой, в синей рубахе.

   Полагалось чем-то отблагодарить мальчика за помощь, но у Мериам не водилось в карманах монет, зато были булочки. Одну из них она и подарила любителю сладостей. Тот не возражал.

   Не желая смириться с потерей, адептка поспешила на поиски вора. Нечего было и думать, чтобы осмотреть все закоулки, ища иголку в стоге сена, поэтому Мериам применила кое-что из заклинаний. Первые курсы, разумеется, отводились теоретическим дисциплинам, но на уроках нашлось место и для практики. Одно из изученных там простейших умений адептка и применила для облегчения задачи.

   Разумеется, в подобных случаях надлежало обратиться к властям, но поверят ли они, что у неё был такой перстень, станут ли искать неизвестно кого. Да и чем докажешь, что владелица? Кольцо-то – собственность Школы, раз найдено на её чердаке, так самой недолго штраф заработать, поэтому придётся выкручиваться, хотя бы выследить воришку.

   Сеть поиска оплела квартал, яркой точкой обозначив местонахождения перстня. Что ж, неплохо – связь с предметом крепка, можно использовать как маяк.

   Сверившись с иллюзорным изображением и мысленно перенеся его на карту города, Мериам поспешила по улочкам вниз с холма, надеясь не упустить нужного человека. Угодив в гущу толпы, адептка уже не могла колдовать, поэтому оставалось надеяться только на собственное зрение. Она вертела головой, стараясь разглядеть рыжий затылок и, наконец, увидав, начала активно работать локтями, прокладывая дорогу в людском потоке. Не так-то просто идти наперекор течению, Мериам сполна ощутила всю прелесть борьбы. Едва не лишившись покупок, изрядно помяв булочки, адептка вышла из неё победительницей, но, увы, потеряла вора из виду. Пришлось завернуть в ближайший проулок, чтобы заново раскинуть сеть.

   — Порт! – с сожалением вздохнула Мериам. Оно и понятно: нечего приличной девушке делать в таких местах.

   Казалось бы, лучше отступись, как легко попало в руки, так и ушло, но адептка привязалась к перстню с розами и жаждала вернуть пропажу. В результате Мериам углубилась в череду узких улочек, смердящих рыбой, пивом и мочой. Такие места облюбовали кабачки с сомнительной репутацией. Внезапно распахнувшаяся дверь из них едва не дала адептке по лбу. Мериам с трудом успела отскочить, но вот пакет полетел в лужу.

   — Мои булочки! – горю адептки не было предела. Присев на корточки, позабыв обо всём, она поспешила спасти хоть что-нибудь.

   — Н-да! – многозначительно прокомментировал её действия голос сверху. – Сначала книжонки, потом булки. Для этого кухня существует, а вы в учебное заведение иного профиля поступали. И так, сущая мелочь, адептка, весь Бонбридж взбудоражен убийствами, а вы, полагаю, вознамерились стать следующей жертвой.

   Мериам замерла и тихо выругалась. Надо ж было столкнуться именно с ним! И что профессору в Школе не сиделось, за контрабандой, что ли, отправился? Или яду купить – подходящий квартал для тёмных дел.

   — Изучаете местный фольклор? – отреагировал на её стенания Тревеус Шардаш. – Школьной программой не предусмотрено, но в жизни пригодится. У меня к вам много вопросов, адептка Ики, так что потрудитесь встать.

   — Я… я преследовала вора, — оправдывалась Мериам. Булочки она всё же подняла и бережно, крепко прижимала к себе как ребёнка.

   Шардаш вскинул бровь и дважды осмотрел адептку с головы до ног.

   — Нет, определённо, передо мной третьекурсница без физической подготовки, а не дипломированный маг узкого профиля и не стражник. Так почему эта самая третьекурсница взялась кого-то ловить? Ну же, мне интересно послушать. Заодно можете рассказать и о пользе любовных романов: помнится, вы лишили меня удовольствия послушать.

   Мериам молчала, упрямо сжав губы. Она ощущала, что краснеет, порывалась убежать, но останавливал взгляд преподавателя.

   — Мне надо… Простите, мэтр, мне необходимо отлучиться по крайней надобности.

   — В медицинское крыло заглядывали? – живо откликнулся Шардаш. – Для столь молодой особы такая пылкая страсть к крайним надобностям ненормальна. Поменьше сидите на холодном.

   Мериам отвернулась, сгорая от стыда. Теперь он решил, что у неё недержание. Позор-то какой!

   — Я вовсе… мне вовсе не туда, — наконец выдавила она из себя.

   — А куда? – Тревеус Шардаш обошёл адептку и забрал булочки. Раз – и из ничего возникла плетёная корзина, куда перекочевала снедь. – Адептка, вы хоть на один вопрос ответить способны?

   — Искать кольцо. Моё кольцо.

   — Нет уж, будем выкорчёвывать из вашей головы всю глупость.

   Шардаш решительно подхватил опешившую Мериам под руку и быстрым шагом повёл прочь, к Школе. Адептка едва поспевала за ним. Наконец ей это надоело, да и перстень хотелось вернуть, поэтому Мериам вырвалась и поспешила обратно. В ней клокотала злоба: треклятый профессор в который раз портил жизнь. Да, тот квартал опасен, да, там встречаются подвыпившие полукровки, разливают по мостовой кислое пиво тролли, но перстень с розами где-то рядом. Лишь бы тот тип не юркнул на корабль!

   — Стоять! – гаркнул Шардаш. Нахмурившись, он сверлил адептку ледяным взглядом.

   Мериам чувствовала этот взгляд, но и не думала останавливаться. Ноги подгибались, но делали своё дело. Адептка спешила вернуться к кабачку, возле которого повстречалась с профессором. И тут движение её замедлилось, а потом ноги и вовсе беспомощно забарахтались в воздухе.

   — Это запрещено законом! – выкрикнула пунцовая Мериам. – Я буду жаловаться!

   — Ей жизнь спасают, а она недовольна, — прокомментировал её слова Шардаш. Он не торопился подходить и снимать заклинание, наслаждаясь видом беснующейся ученицы. – Проверим ваши знания, расплетите чары.

   — Не могу! – буркнула адептка. Вспомнила о том, что вокруг полно людей, а на ней юбка, и прекратила воздушный танец. Подол и так чуть задрался, обнажив серый чулок. – Я на третьем курсе учусь, буду всего лишь магом широкого профиля.

   — Вот именно, широкого. Ладно, я помогу, — смилостивился Шардаш, подошёл к подвешенной в воздухе адептке и спокойно, буднично, одёрнул ей подол. Даже бровью не повёл, не смутился, не заинтересовался женскими ножками, даже не взглянул. — Из чего строятся заклинания?

   — Смотря какие. Существует несколько классов.

   — Это какой?

   Мериам промолчала. Успеваемость не была её сильной стороной. Видя, как медленно расплываются в торжествующей улыбке губы профессора, Мериам напряглась, пытаясь вспомнить классификацию. Кажется, это нитевое заклинание спиралевидной структуры. Оно как ткань: есть продольные и поперечные волокна. Они образуют тончайшие жгуты, закрученные либо по часовой, либо против часовой стрелки. Вряд ли Тревеус Шардаш пользовался тёмным способом плетения, поэтому волокна должны завививаться по часовой стрелке. Необходимо найти конец любого поперечного волокна и дёрнуть – жгутик ослабнет. Повторишь процедуру несколько раз – разрушишь жгут целиком, образуется дырка. То, что надо, чтобы освободиться.

   — Не знаете? – ворвался в размышления Мериам голос Шардаша. – Плохо, очень плохо.

   Адептка в ответ нахмурила переносицу: она рассматривала плетение заклинания. Кажется, вот там чуть сильнее светится.

   — Интерееесно, — Мериам вздрогнула. Увлёкшись, она не заметила, как профессор подошёл вплотную. Теперь их разделяло меньше ладони. – Всё же знаете. Я поторопился. Ладно, у меня узлы крепкие, не справитесь.

   «Ловчая сеть» опала, вернув Мериам свободу движения. Шумно втянув в себя воздух, адептка отпрянула – мало ли, что ещё учудит профессор? Похоже, он поставил себе целью добиться её отчисления.

   — Пошли! – Шардеш прищёлкнул пальцами – жест, которым подзывали подавальщицу.

   — Я тарелки не мою, пиво по кружкам не разливаю, — гордо вскинула голову обиженная Мериам. Хотелось хоть как-то отомстить за нанесённое оскорбление, но ничего не приходило в голову. Разве что подойти в Школе к инспектору и нашептать, чем балуется преподаватель в свободное от работы время. Власти заинтересуются, отдадут в руки Белой стражи – специального подразделения, занимавшегося правонарушителями среди наделённых магией существ.

   Шардаш закатил глаза и пожал плечами. Меньше всего его интересовали занятия адептки Ики. Чувствуется, вымотает ему нервы на зачётной неделе: не сдаст ведь. Профессор терпеть не мог рыдающих адепток со взглядом собаки, которые обещали «всё-всё выучить». Некоторые обряжались в короткие юбочки, будто невзначай наклонялись, строили глазки, пытаясь таким образом решить проблему. Решали – визитом к директору.

   Воспользовавшись ситуацией, упрямая Мериам юркнула в ближайший проулок. Нет, она понимала, что вора уже не догнать, но возвращаться с Шардашем адептка не желала. Переждёт где-нибудь, пожуёт булочки.

   — Адептка Ики, это невежливо. Убегать трижды на неделе – перебор. Хотя бы попрощайтесь.

   — Всего хорошего! – буркнула Мериам, пожелав профессору встретить безрессорный экипаж, который бы облил его с головы до ног. В голову пришла шальная мысль: а не проклясть ли? А что, она же будущий маг широкого профиля, должна всё уметь. Старшекурсники с Запретного отделения не откажут, с удовольствием поделятся конспектами, чтобы насолить заносчивому куратору. Он был головной болью не только желторотых юнцов.

   Настойчивый Шардаш вновь возник в поле зрения адептки. Облокотился об угол дома и лениво наблюдал за метаниями жертвы. Потом неожиданно извлёк из кармана отобранную на достопамятном занятии книгу, зашелестел страницами, откашлялся и зачитал:

   — «Вырвавшись из рук похитителей, Нинель бежала, куда глаза глядят. Пару раз она упала в грязь, но страх подгонял, и девушка раз за разом поднималась, продолжая бег. Лишь бы успеть на корабль отважного Германа!».

   Захлопнув книгу и покачивая ею над сточной канавой, Шардаш поинтересовался:

   — Повторяете путь героини? Извините, не знал, что помешал тёплому свиданию в кабачке.

   — Вы… вы читали! – злорадствуя, Мериам, обвиняя, ткнула пальцем в профессора. – А говорили…

   — Так, пролистал, надеясь отыскать хоть одну светлую мысль.

   Показалось, или Тревеус Шардаш на мгновенье замялся. Но быстро оправился и лёгким движением руки отправил книгу в плаванье среди объедков. Ахнув, Мериам поспешила спасать купленную на свои кровные литературу. Однако Шардаш и здесь помешал, ударил по руке и оттолкнул носком сапога разбухший том.

   — Знаю я вас, к груди, будто младенца прижмёте. Нечего почитать вечерами – книгами обеспечу, заодно и с пользой.

   — Я читаю, что хочу, — Мериам подула на пальцы и твёрдо решила проклясть профессора. Увы, книга пришла в полную негодность, даже если просушить, переплёт расклеится, да и страницы будут вонять. – И, вообще, деньги верните, вы чужую собственность испортили.

   — А на кухне чистить картошку не хотите? – глаза Шардаша, казалось, прожгут в адептке дыру. Та тут же пожалела о собственной наглости, стушевалась, засуетилась в поисках путей отступления. Увы, туалета поблизости не имелось, зато были подворотни, служившие тем же целям. – Что до книги, то, запомните, я никому никогда не позволю читать что-то, кроме учебника, на моих занятиях. Поймаю в следующий раз, сделаю отметку в личном деле. Не первую. Шесть баллов у вас уже есть, заработать двенадцать не так уж сложно.

   Мериам осознала всю прелесть угрозы: получавшие двенадцать штрафных баллов за год адепты отчислялись. Самое гадкое, что каждая провинность оценивалась преподавателем по своему усмотрению. Кто-то в ученический табель «птичку» поставит, а кто-то личное дело с полки возьмёт. Шардаш наверняка с радостью влепит недостающие шесть баллов.

   Профессор обошёл вокруг притихшей адептки. Был бы у него хвост, бил бы по ногам. Смятение ученицы грело самолюбие, толкало продолжить издевательства.

   — Так зачем вам розовые книжки, Ики? Скажите, наконец, чему вы по ним учитесь? Отношениям полов, технике поцелуя? Так вокруг адептов полно, с радостью научат.

   — Я умею! – красная как рак, буркнула Мериам, закрыв лицо руками. Её душил стыд.

   — Чудесно, хоть что-то умеете, — снисходительно хмыкнул Шардаш, мельком взглянув на карманные часы.

   — Показать?

   Мериам сама не знала, как у неё это вырвалось, язык прикусить не успела. Осознав, что натворила, она ойкнула и ударилась в бега.

   Удача и раньше не жаловала адептку, не улыбнулась и в этот раз: Мериам угодила каблуком в зазор между камнями и, пытаясь выбраться, забрызгала подол юбки: Нижний город чистотой не отличался.

   — Девушки в подобных ситуациях ещё от меня не бегали, — Шардаш легко вызволил адептку из ловушки. Даже каблук остался цел. – Н-да, одежда стала не лучше любимой книги. Сядете у трактира, милостыню соберёте.

   Мериам отреагировала своеобразно: набросилась на профессора с кулаками, требуя, чтобы тот оставил её в покое.

   — Вам нравится издеваться, да? Желали сделать меня жалкой дурой? Сделали, чего вам ещё?!

   Шардаш легко уворачивался от хаотичных движений, наблюдая за адепткой как за зверюшкой в клетке. Потом, когда ему прискучило, ухватил за запястья и прижал к стене. Мериам испуганно широко раскрыла глаза и заёрзала. Столь тесное знакомство с профессором в её планы не входило. Неужели он решил вот так, на улице… В книге ведь такое было, а этот сумасшедший полагает, будто Мериам желает оказаться на месте Нинель. Закричать-то хоть даст или очередным заклинанием оплетёт? Разницы, впрочем, никакой, результат один.

   — У меня коленки острые, — предупредила адептка, рыская глазами в поисках спасителя. – Я кричать буду, заявление напишу….

   — Да не стану я вас насиловать, вот ещё! – брезгливо поморщился Шардаш и напомнил: — Вы сами поцеловать грозились. Раздумали? Я не настаиваю.

   Не настаивает он! Знает, что поставил в щекотливое положение, и наслаждается.

   Мериам, кусая губы, молчала. Дёрнуло же её ляпнуть, теперь не отопрёшься! Ладно, была ни была! Зажмурившись, адептка чуть подалась вперёд и ткнулась губами в гладко выбритую щёку Шардаша. В губы не решилась. Во рту пересохло, коленки дрожали.

   Профессор отпустил запястья адептки и покачал головой. Мериам ожидала очередной колкости, но только не того, что произошло. Шардаш сам поцеловал её, а после пояснил, что знания в этой области адептка тоже переоценила.

   — Почувствуйте разницу, — заключил он и вытер губы платком. – На всякий случай предупреждаю: никаких чувств я не вкладывал, никаких услуг от вас не желаю, равно как и развития бурных девичьих фантазий. И чтобы никаких сердечек на моих занятиях!

   Шардаш развернулся и спокойно отправился по своим делам, а Мериам всё воскрешала и воскрешала в памяти краткий миг, когда губы профессора коснулись её губ. Шардаш не лгал: никакой страсти в поцелуй он не вложил, но от этого не легче. Как на это реагировать? Мериам решила, что промолчит, даже Инессе не расскажет.

ГЛАВА 3

Мериам отправила в ведро очередную картофелину и с тоской посмотрела на гору очистков в тазу. Тревеус Шардаш наградил-таки нарядом на кухню, попутно пририсовав четыре штрафных балла. Не три, а четыре! До отчисления оставался всего один шаг. Невнимательность на уроке – один балл, грубость – два балла, неподобающее поведение – один балл. Всё это ей подробно объяснили на глазах одноклассников. Мериам стояла у доски, а Шардаш разгуливал перед учениками и перечислял. Потом язвительно поинтересовался, не забыл ли чего-нибудь, и сделал паузу, будто предоставляя время для ответа. Адептка, разумеется, промолчала, мысленно умоляя не накидывать ещё один балл.

   — Простите, мэтр, я обещаю учить то, что вы говорите, — пробормотала она, изучая фасон носков ботинок. – Это больше не повторится, клянусь!

   — Клятва – дело серьёзное, Мериам Ики, не стоит разбрасываться ею направо и налево, — отрезал Шардаш.

   Остановившись, он замер напротив Мериам, лишь усиливая волнение адептки. Той на миг показалось, что профессор снова заставить её испытать чувство беспомощности, отчего уши поалели, налившись жаром. Шардаш с интересом наблюдал за сменой её эмоций, а затем ткнул в лицо волшебной палочкой, Мериам аж похолодела от страха. А как иначе, если на тебя направлено смертоносное оружие? Серебряный наконечник, капля агата, каменная берёза, основание из ясеня, а внутри… Там может быть всё, что угодно, от клыка истинного оборотня до эманации тёмной силы. Таких палочек ученикам не давали, молодым магам тоже продавать не советовали: велик риск смертельных исходов. Подобное только для магистров, кандидатов и профессоров магии, членов боевых орденов и носитель древних знаний.

   — Уберите её, пожалуйста! – взмолилась Мериам, заёрзав на пяточке позора. Со стороны смотрелось забавно: девушка делает полшага туда-сюда. По классу прокатились смешки, постепенно слившись в единый гул.

   — Мериам Ики, — Шардаш взмахнул палочкой и едва не ткнул ею в глаз несчастной адептки, — трусость – позор для мага. Волшебник должен являть собой образец мужественности, в противном случае ему надлежит добровольно покинуть стены Школы. Хотя, — его губ коснулась улыбка, — руническая магия, равно как и магия предсказаний относительно безопасны, можете попробовать свои силы в них.

   Мериам вздохнула. Дед по материнской линии её убьёт, заикнись только адептка о смене стези. Магиня – и точка. Не ведьма, не гадалка, а носитель волшебной палочки. Мериам пробовала как-то возразить, что бесталанна – куда там! Крутой нрав деда загнал на сеновал, дуть на синяки на попе.

   Удовлетворённый экзекуцией, Шардаш опустил руку с палочкой и ловким движением растворил грозное оружие в воздухе. Подойдя к столу, мельком сверился с рабочими записями и обернулся к всё ещё стоявшей на позорном месте Мериам:

   — Адептка Ики, каково домашнее задание на сегодня?

   Мериам готова была завыть и сразу побежать к директору. Селениум Крегс – добрый человек, смилостивится, не отчислит, а то с Тревеуса Шардаша станется добавить ещё одну палочку в графе штрафов. До конца года ещё надо дожить, а запас в один балл – ничто.

   — Воздействие растительных ядов на организм человека, — промямлила адептка, безуспешно ища поддержки у одноклассников. Нет, кое-кто рад бы помочь, даже книги развернул, но что отсюда прочитаешь?

   — Глава третья, параграфы с пятого по седьмой. Вы их читали?

   Мериам кивнула. Сущая правда, читала, только выучила плохо. Авось, пронесёт, копаться не станет.

   — Чудесно! – Шардаш отпер ящик стола и выложил на него засохшие листья, корни и плоды, после чего попросил адептку подойти. – Назовите, пожалуйста, эти растения, расскажите, какую опасность они представляют. К примеру, если мне нужно… — профессор задумался, — вызвать помутнение рассудка, что надлежит взять?

   — Альфьен, — быстро ответила Мериам, ткнув в безобидный на первый взгляд жёлтый лист. – Его сок, в отличие от лепестков, ядовит.

   — Всё верно. Через три часа всего от десяти капель остановится сердце. Только это?

   Адептка задумалась и назвала ещё пару растений. Бред – самый лёгкий вопрос, его Мериам хорошо знала. Шардаш одобрительно кивнул и двумя пальцами, будто стрекозу за крылышки, извлёк из груды мёртвой материи веточку с синими колокольчиками. Высоко подняв руку, он продемонстрировал её ученикам и обратился к Мериам:

   — Знаете, что это?

   — Колокольчики, — простодушно ответила адептка, но тут же поняла, что поспешила. Таких элементарных ответов на уроках Тревеуса Шардаша быть не может.

   — Очень плохо, адептка, — поджал губы Шардаш и с любовью положил на стол веточку с бутонами. – Шестой параграф помог бы вам, но, увы, остался неизученным. Это вьянка – чудеснейший из ядов, от которой нет противоядия. Одно утешает – сорвать случайно вам её не грозит, потому как вьянка растёт…

   Профессор замолчал и обернулся к классу.

   — В горах, там, где влажно, — с готовностью ответила Патриция, одна из всезнаек-любимчиков преподавателей. – В качестве мази её используют как обезболивающее. Яд вьянки вызывает зуд, но затем унимает боль. Ещё…

   — Вполне достаточно, — остановил её Шардаш. – Надеюсь, вы знакомы не только с вьянкой. Теперь же позвольте говорить мне, если именно я числюсь вашим преподавателем.

   Пристыженная Патриция села.

   — В ведьминских зельях вьянка используется для отворота, невидимости и отравления. При последнем наблюдается: учащение и затем замедление дыхания, боль в области сердца и аритмия, паралич скелетных мышц, расширение зрачков и нарушение цветовосприятия, головокружение, судороги конечностей, озноб. Смерть наступает в результате остановки сердца и паралича дыхания, — закончил Шардаш и отпустил Мериам, напомнив, что той сегодня вечером предстоит визит на кухню.

   — Вот ведь въелся! – в сердцах прошептала Инесса, буравя взглядом профессора. Тот в это время мучил очередную жертву. У Нэвила не было шансов: учебник тот не открывал, на уроке ловил ворон. – Что ты ему сделала?

   — Конопатых все не любят, — пожала плечами Мериам. – Ладно, «неуд» не поставил – и то хорошо. Есть шанс выжить.

   Она, безусловно, лукавила: в возможность сдачи экзамена Тревеусу Шардашу с первого раза адептка не верила.

   Воскресив события прошедшего дня, Мериам вновь вернулась к картофелю. Если разобраться, не так уж много осталось, только руки кожурой пропахли, а пальцы болят.

   — Что, милая, умаялась? – посочувствовала повариха-гномка. Стоя на стульчике – иначе не достать, — она мешала тесто для завтрашних пирожков. Начинка как раз из картофеля. – Это оно поначалу, потом привыкнешь.

   Мериам едва удержалась от ответа: «Типун тебе на язык!». Новых нарядов на кухню она не желала. Гномку – матушку Уйойке – можно понять. Ей ещё одна помощница в радость, только адептка Ики не разделяла любви поварихи к стряпне.

   — Изверг он! – пожаловалась Мериам местному духу, примостившемуся на буфете и пившему чай. Призрака звали Серый Том. – Хочет, чтобы меня отчислили.

   — Он со странностями, — согласился дух, жеманно оттопырив мизинец, отправив очередную порцию в нематериальный рот. – Не ты первая.

   — Обнадёжил! – хмыкнула Мериам, в сердцах бросив картофелину в воду.

   — Начальство не обсуждают, — флегматично напомнил призрак и растворился в воздухе.

   «Ещё как, все косточки перемывают!» — подумала адептка и, состроив жалостливую мину, глянула на матушку Уйойке:

   — Можно, я не дочищу? Целое ведро ведь! Руки болят, спать хочется…

   Добрая гномка закряхтела, что не положено, что наказание от начала до конца отбывать надо, а то влетит, и покосилась на дверь, будто Тревеус Шардаш подсматривал.

   — А мы никому не скажем, — подмигнула Мериам. – Я эту картошку уже ненавижу.

   Гномка поломалась, но отпустила, велев пробираться в комнату тайком. Обрадованная адептка упорхнула, но не к себе, а к старшекурсникам. Идея с проклятием витала в воздухе, пора было воплотить её в жизнь.

   Ученики шестого курса Запретного отделения обитали отдельно, своим особым мирком. Здесь засиживались допоздна, так что Мериам не сомневалась, что застанет кого-то не спящим.

   Ночной воздух бодрил, уханье совы придавало атмосфере таинственность.

   Мериам старалась держаться в тени, передвигалась мелкими перебежками: ей не хотелось попасться кому-нибудь на глаза. Ни адептам, ни преподавателям.

   Заветная дверь была снабжена надписью: «Остерегись!». Адептка её проигнорировала и поискала ручку – как и следовало ожидать, заколдована. Пришлось вспомнить теорию магии и чуть-чуть подправить положение дел.

   В холле-прихожей поджидал сюрприз: говорящий скелет. Он встретил Мериам неласково, загробным голосом поинтересовавшись: «Зачем пришла?». Адептка взвизгнула и отшатнулась, опрокинув держатель для зонтиков. На шум сбежались всклокоченные ученики, некоторые прихватили волшебные палочки.

   Мериам вежливо поздоровалась, преодолевая страх и стеснение, изложила суть просьбы. Как она и предполагала, будущие маги отказались нарушителями школьной дисциплины, только схитрили: предложили взять их конспекты и самой сотворить проклятие.

   — Ты пойми, — оправдывались они, — за это сразу двенадцать баллов влепят, а нам год учиться остался. Обидно не за себя пострадать.

   Мериам всё понимала, поэтому согласилась на предложенные условия. Выяснилось, что с её умениями, можно вызвать у Тревеуса Шардаша только приступ острого кашля. Даже понос оказался непосильной ношей для хрупких девичьих плеч. Сама она могла заставить его споткнуться или подавиться – несерьёзно для мести. Старшеклассники нарисовали на двух вырванных тетрадных страницах нужные руны, настоятельно попросили не зачитывать их вслух и не соединять листы.

   — Нарисуй на двери его комнаты – так действеннее, — посоветовал один из носителей тёмных знаний. – Прямо сейчас нарисуй, пока спит: всю ночь промается.

   Мериам задумалась: рискованно, в Школе до сих пор дежурят солдаты, но пришла к выводу, что так действительно лучше.

   — А ты ничего, рыженькая, — рука недавнего советчика легка на плечо адептки. – Заходи, поболтаем. А лучше оставайся. Восемнадцать ведь исполнилось?

   — Учить собрался? – вспомнив обсуждение пользы любовных романов, поинтересовалась Мериам и скинула руку. – По-быстрому – это в другом месте, а я – девушка капризная.

   — Бывай, — тут же утратил интерес к ней адепт. – У меня тёмная эльфийка есть, красавица.

   С выражением лица «не больно-то и хотелось» парень удалился. Мериам решила, что и ей в чужом корпусе общежития делать нечего, поспешила откланяться.

   С крыльца Запретного отделения хорошо просматривались ворота. Привратник бодрствовал: окно его сторожки светилось. И не только бодрствовал, но и работал: как раз сейчас шёл выяснять личность очередного припозднившегося обитателя Ведической высшей школы. Кто это, Мериам не рассмотрела: спешила изобразить, будто никуда и не уходила.

   У какого ученика нет в голове карты потайных ходов? Вот и адептка юркнула в один из них, чтобы не попасть на глаза солдату, которого злобные духи вынесли покурить. Скорей бы уж убийцу поймали, и в Школе воцарилось былое спокойствие!

   Ход вывел под лестницу главного корпуса. Оглядевшись, Мериам сняла туфли и на цыпочках, крадучись, поспешила к комнатам преподавателей: зачем откладывать затею? Уголь она прихватила, световой шар нужной интенсивности сотворит. Планы оборвало шипение. Гадюка Шардаша! Испуганная адептка прижалась к стене, зажав рот ладонью, чтобы не закричать, и абсолютно случайно услышала обрывок разговора в пустом классе. Один голос принадлежал Тревеусу Шардашу, другого Мериам не узнала.

   Беседа оказалась настолько занимательной, что адептка позабыла о змее. Гадюка, впрочем, проползла мимо, не покусав.

   — Принёс? – нетерпеливо вопрошал неизвестный.

   — Обождёшь! – осадил его Шардаш.

   — Смотри, раскрою твою тайну! – припугнул собеседник и, судя по шуму, сел.

   — Не советую. Это не преступление.

   — В свете недавних убийств...

   — Не угрожай – пожалеешь.

   За молчанием последовало шуршание и приглушённое бормотание.

   — Если бы не одна дура, принёс бы больше, — с досадой обронил Шардаш. – Но с тебя и этого хватит. А теперь уходи, а то попадёшься на глаза солдатам. Если что, я тебя не знаю.

   — Я тебя тоже.

   Осознав, что мужчины сейчас выйдут из класса, Мериам огляделась в поисках укрытия. В голову не пришло ничего лучше, чем бегом пронестись до туалетов, благо от собеседников её скроет поворот. Лишь бы гадюка туда же не уползла!

   Едва адептка завернула за угол, как дверь класса приоткрылась, выпустив закутанную в плащ фигуру. Поведя носом, будто животное, она засеменила по коридору, надавила на стенную панель и скрылась в сыром подземелье. Вслед за ней класс покинул Тревеус Шардаш, направившись к себе. В отличие от собеседника он не таился.

   Подождав немного, Мериам решилась выбраться из своего укрытия. Её снедало любопытство: что же такое передал профессор ночному гостю?

   Адептка заглянула в класс. Зажгла крохотный световой шар, опустила над самой столешницей и начала пристальный осмотр. Он увенчался успехом: Мериам обнаружила крохотную травинку. Адептка повертела её в пальцах, понюхала, хотела попробовать на вкус, но вовремя одумалась – что-то напомнил сладковатый запах. Через мгновенье Мериам пробил холодный пот: она только что едва не отравилась! Травинка же – редкое и опасное растение, выращивание которого запрещено законом. Оно и неудивительно: одной унции сухого вещества хватит, чтобы убить целый класс. Название вылетело из головы, но растение отложилось в памяти. Тревеус Шардаш на первом же занятии заставил вызубрить всё то, чего не следует касаться до получения аттестата о полном высшем образовании.

   Травинка перекочевала в нижнее бельё – чтобы не потерялась. Мериам ещё не решила, говорить ли о находке директору, собиралась посоветоваться с подругой.

   Пребывая под впечатлением увиденного и услышанного, адептка и думать забыла о проклятии. Она подходила к лестнице, когда вновь столкнулась с гадюкой. В этот раз змея перепугала Мериам не на шутку, скользнув блестящей чешуёй по ноге. Адептка закричала так, что едва не вылетали окна. Понимала, что нельзя двигаться, и стояла, бледная, моля Прародителей сущего, чтобы гадюка не ужалила. Листы с проклятием разлетелись по полу.

   На шум сбежалась вся Школа: решили, что кого-то убили. Результат был закономерный: напуганная излишним вниманием змея сделала своё чёрное дело.

   Мериам трясло. Перед глазами пронеслась недолгая жизнь, оказавшаяся вдруг столь радостной и бесценной. Кто-то подхватил адептку на руки, кто-то побежал за Тревеусом Шардашем – специалистом по ядам. Сам директор в ночном колпаке спустился на крики и, узнав, в чём дело, скомандовал разойтись.

   — Всё в порядке, это зверушка одного учителя учудила, — обратился он к солдатам, по долгу службы оказавшихся в центре событий. – Докладывать инспектору не нужно, сами разберёмся. Поверьте, с девушкой всё будет хорошо.

   Мериам всхлипывала. Лодыжку жгло огнём, а угодливое сознание рисовало картины, как яд медленно проникает в кровь.

   Пошумев, адепты, нехотя разошлись. Как раз тогда, когда появился Шардаш. Хватило одного его взгляда, чтобы припозднившиеся ученики разбрелись по постелям.

   — Так, что тут у нас?

   Под потолком вспыхнул мощнейший световой шар, на мгновенье ослепив Мериам и преподавателей.

   Засучив рукава, Шардаш подошёл к адептке. Увидев, кому не посчастливилось встретиться со змеёй, профессор скривился, но сдержал колкое замечание. Вместо этого он скомандовал:

   — Перенесите Ики в её комнату и уложите в постель.

   Проследив за перемещением адептки по лестницам и коридорам, Шардаш отправился за противоядием и аптечкой. На жалобы Мериам, что у неё жар, а нога онемела, ответил:

   — Ничего, не умрёте.

   Минуты ожидания казались адептке вечностью. Она лежала поверх одеяла с задранной до колен юбкой. Чулки сняли, следы зубов гадюки были видны невооружённым взглядом, как и образовавшийся отёк. Наконец вернулся Шардаш, бегло осмотрел ранку.

   — Отсасывать яд у меня нет никакого желания, поэтому потерпите. Продезинфицирую и дам противоядие. Умереть вам, адептка Ики, не светит.

   Смочив ватку в бесцветном растворе, профессор приложил её к месту укуса. Жгло так, что Мериам искусала все губы, однако не издала ни звука. Так же безропотно проглотила и горькую микстуру, после чего Шардаш заявил, что ничем более помочь ей не может.

   — В следующий раз под ноги смотрите, — буркнул он на прощание. – Одни проблемы от таких адептов! Без баллов, но с предупреждением. Спокойной ночи!

   — Спокойной ночи, мэтр, — эхом повторила Мериам, одёрнув юбку.

   Адептку вдруг кольнуло: Тревеус Шардаш был ближе всех к лестнице, но пришёл последним. Почему? Не желал афишировать ночные хождения или провожал гостя? В любом случае, профессор темнил.

ГЛАВА 4

Селениум Крегс снял очки – чтение циркуляров министерства требовало нешуточного напряжения, потому как писари экономили бумагу и стремились уместить десять страниц на трёх, — и в упор глянул на Тревеуса Шардаша:

   — Надеюсь, вы понимаете, что подобное недопустимо. Пострадала ученица…

   — Ученица, которая гуляла ночью в неположенном месте, — возразил Шардаш. Хмурый, он стоял перед столом директора. Виновница переполоха – гадюка – обвилась вокруг шеи, положив голову на плечо профессора. Шардаш временами поглаживал змею указательным пальцем. Та в ответ выпускала раздвоенный язык, сверля бусинками глаз Крегса. – С ней ничего страшного, Эне не опасна.

   Директор вздохнул и отодвинул в сторону циркуляры. Он понимал, что змею необходимо изгнать из вверенного ему учебного заведения, но не знал, как это сделать. Тревеус Шардаш – трудный преподаватель, в своё время заведовал схожей магической школой, только рангом ниже. По необъяснимой причине он уволился, на некоторое время исчез из страны, чтобы затем с блеском защитить очередную степень и на правах специалиста по редким дисциплинам поступить на службу в Ведическую высшую школу. Беря на работу Шардаша, Селениум Крегс сомневался, заинтересует ли такая скромная должность бывшего директора, профессора, паладина ордена Змеи – отсюда и пристрастие к ползучим гадам, но Шардаш исполнял обязанности справно, за короткое время подтянув дисциплину. С его приходом Школа многое выиграла в плане обучения и стала одним из престижнейших заведений. Разумеется, один человек не смог бы сотворить чудо и сделать Школу тем, чем она являлась сейчас, но вклад Шардаша был существенен.

   — Это гадюка, она ядовита, — настаивал директор. – Родители адептки Ики, несомненно, напишут жалобу в министерство.

   — В таком случае я потребую разобраться, что их дочь делала в учебных корпусах в ночное время. Эне останется в Школе, и это не обсуждается, — тоном, не терпящим возражений, ответил Шардаш, ставя точку в разговоре.

   Однако Крегс не желал отступать и мягко напомнил, кто из них двоих директор. Шардаш приподнял верхнюю губу и сдвинул брови.

   — Этот инцидент как-то повлияет на мою работу в Школе? – процедил он. Слово «инцидент» Шардаш произнёс пренебрежительно, будто речь шла о чём-то малозначительном и гадливом.

   Директор задумался, взмахнул волшебной палочкой, и на столе возникли две дымящиеся чашки чая. Одну Крегс придвинул к себе, другую предложил подчинённому:

   — Давайте уладим всё миром?

   Шардаш кивнул и, не произнося ни слова, зашевелил губами. Гадюка на его шее встрепенулась, сползла вниз по телу на пол и проскользнула под дверь. Директор встревожено проводил её взглядом и, не удержавшись, навёл палочку.

   — Не нужно, — остановил его Шардаш. – Эне подождёт в приёмной.

   Не успел он договорить, как послышался визгливый голос секретаря Селениума Крегса, госпожи Норы:

   — Здесь тебе не курорт, животное, прочь с моего стола!

   В отличие от большинства преподавателей, госпожа Нора не боялась змей и охотно кормила Эне, если Тревеус Шардаш по какой-либо причине не мог это сделать.

   Директор улыбнулся и послал по воздуху чашку Шардашу. Крегс с наслаждением сделал глоток, причмокнув губами, и заверил, что оставить профессора преподавать, даже если тот завёдет стаю горгулий.

   — Тогда зачем всё это? – Шардаш не спешил прикасаться к любимому напитку.

   — Да так… Адепты не поняли бы.

   — Вы слишком лояльны к ним. Что там с инспектором, долго он ещё будет мешать спокойно работать?

   Разговор плавно перешёл на недавние убийства. К счастью, больше они не повторялись, но злодеядо сих пор не поймали.

   В магическом шаре отразились улицы Бонбриджа, места преступлений. Маги пристально осмотрели их, перечитали скупой лист, присланный Белой стражей, и уставились друг на друга – что кто думает по этому поводу?

   — Спросите Мелису, — наконец изрёк Шардаш. – Странно, что к ней до сих пор не обратились.

   Мелиса Кайса считалась лучшей провидицей континента и по счастливой случайности преподавала в Ведической высшей школе. Единственная трудность в общении с ней состояла в том, что почтенная магиня практически всегда пребывала в трансе.

   — Уже.

   — И?

   Чашка таки перекочевала в руки Шардаша. Он откинулся на спинку стула и сделал глоток, затем слеветировал со стола ложечку и помешал чай. Эта привычка профессора – мешать чай, бренча ложечкой, — сначала раздражала Селениума Крегса, но затем он привык. У каждого человека свои странности.

   — Убивающее проклятие. Она бормотала что-то о саде, каких-то цветах.

   — Мы изначально полагали, что это маг, ничего нового. Но пора бы попросить солдат из Школы, тут им ловить нечего.

   — Я лично проверил палочки старшекурсников: всё в порядке. Артефакты тоже слабенькие. Убивающее проклятие преподают на седьмом году обучения, так что теоретически… — директор хрустнул пальцами и откинулся на спинку кресла. Сделав многозначительную паузу, он продолжил: — Там, у лестницы, где ваша змея ужалила адептку, нашли листки с проклятием.

   — Интерееесно! – протянул Шардаш и чуть подался вперёд. Глаза блеснули, налившись голубизной – признак повышенного внимания к предмету. – Что за проклятие?

   — Простенькое – нанесение лёгкого вреда здоровью в виде изнуряющего кашля. Там же валялся кусочек мела.

   Тревеус Шардаш покачал головой и рассмеялся, вызвав недоумение у директора. Профессор поспешил пояснить, что не тронулся рассудком, а просто догадывается, кто и кому готовил такой сюрприз:

   — Полагаю, это обронила адептка Ики. Руны же надлежало вывести на моей двери: женская месть за штрафные баллы и кухонные работы. Адептка Ики изначально дала понять, что считает наказание несправедливым. Так что, увы, к убийце проклятие не имеет никакого отношения.

   Селениум Крегс вздохнул, отставил чашку, открыл ящик стола и достал личное дело адептки Мериам Ики. Оно залежалось там со вчерашнего дня. Открыв его, директор остановил взгляд на штрафных баллах, обмакнул перо в чернила и дорисовал недостающие для отчисления две палочки. После позвал секретаря и попросил пригласить адептку для беседы.

   — Хотите присутствовать? – поинтересовался у Шардаша Крегс.

   Тот пожал плечами, оставив решение на усмотрение директора. Крегс выбрал приватную беседу.

   Мериам Ики старательно выводила в тетради компоненты зелья увеличения, когда дверь класса отворилась, и госпожа Нора пригласила адептку в директорский кабинет. Ученики зашушукались, Матиссе Стоккуэл пришлось пару раз повысить голос, чтобы они успокоились. Сама она была не в восторге, что урок прервали, а больную адептку куда-то ведут. По мнению Матиссы, Мериам следовало бы отлежаться денёк, но адептка решила иначе: не хотела попасть в списки отстающих.

   Прихрамывая, Мериам с трудом поспевала за госпожой Норой. К счастью, та смилостивилась и сбавила шаг. По дороге Мериам попыталась выяснить, чем обязана такой чести как беседа с директором. Ответ не порадовал. Картины, одна страшнее другой, вставали перед глазами. Дед убьёт, отец лишит наследства. Мать, конечно, пожурит, но пожалеет, только в родительском доме Мериам всё равно житья не будет, хоть к бабке беги, той, что ведьма. Заодно и ремесло переймёт.

   Мериам замешкалась у рокового порога, с надеждой глянула на госпожу Нору: может, та скажет, что не нашла?

   — Иди, — подтолкнула её секретарь, — всё равно придётся.

   Госпожа Нора открыла дверь и сообщила, что адептка Ики пришла.

   Низко опустив голову, Мериам переступила зловещий порог и, воспользовавшись приглашением, присела на краешек стула.

   — Что же вы так, адептка? – отеческим тоном пожурил Крегс. – Такая хорошая девушка – и профессора прокляли. Сами понимаете, что это дело… кхм.. Плохое дело. Я вынужден буду вас отчислить. Мне безмерно жаль, но правила…

   — Пожалуйста, не надо! – взмолилась Мериам, подняв на него полные слёз глаза. – Я извинюсь перед профессором Шардашем. И… И я ведь только хотела, а не сделала. Преступное намерение, а не преступление!

   Директор мысленно улыбнулся, обрадовавшись находчивости адептки, но внешне оставался невозмутимым. Открыв личное дело Мериам, он уставился на двенадцать штрафных баллов – подписать или не подписать графу об отчислении? В конце концов, из прямых улик – только слова Шардаша и косвенное признание адептки Ики. Однако намерение нанести вред преподавателю тоже карается – пятью баллами. Более чем достаточно.

   Мериам продолжала всхлипывать. Она предлагала вымыть всю Школу, почистить всю картошку на кухне, простоять целый день на горохе, лишь бы только остаться учиться. Директор медлил, и это дарило надежду на помилование. Селениум Крегс часто ограничивался выговором там, где другой бы поставил штрафные баллы.

   В волнении адептка ослабила ворот платья и случайно нащупала край носового платка. Воспоминание резануло разум. Травинка, оброненная Шардашем! Какая же Мериам дура – носит на груди спасение и не помнит о нём!

   — Господин директор, я…я должна вам кое-что сказать. И показать, — заикаясь пробормотала адептка, извлекла платок и положила на стол: — Вот.

   Селениум Крегс в недоумении уставился на Мериам, затем на травинку, поднёс её к глазам, чтобы рассмотреть, и нахмурился:

   — Откуда это у вас?

   — Это не моё. Я нашла её в классе прошлой ночью, когда… когда шла… Словом, совершила проступок. Там были двое, один – профессор Шардаш. Он, кажется, принёс кому-то эту траву. Я ведь не ошиблась, это тавиока?

   — Адептка Ики, вы осознаёте, что говорите?! – побагровел директор. В волнении он даже привстал с кресла. – Вы обвиняете преподавателя в нарушении закона!

   Испуганная Мериам поспешила взять свои слова обратно, промямлив, что всего лишь слышала голос профессора в том классе, а как туда попала тавиока, не знает. Селениум Крегс что-то говорил, а она не слышала, временно оглохнув от страха и волнения. Померещилась сырая камера и скалящийся палач. Может, лучше отчисление?

   — Идите! – наконец приказал директор. – И не распространяйте нигде эти выдумки!

   Ему пришлось повторить несколько раз для того, чтобы Мериам услышала. Зато, услышав, она быстрее потока магических частиц вылетела из кабинета, заперлась в комнате и согласилась выйти только тогда, когда госпожа Нора трижды заверила через дверь, что документы на отчисление Крегс не подписал, а добавленные штрафные баллы уничтожил.

ГЛАВА 5

Тревеус Шардаш задумчиво смотрел на корешки книг. Прежняя его устраивала – нерадивые студенты тоже могут сослужить добрую службу. Однако в связи с недавними событиями приходилось всё менять.

   Выбор профессора пал на тоненькую методическую брошюру. Взяв карандаш, он открыл книжонку на первой странице и углубился в исследование. Удовлетворившись результатом, Шардаш засунул брошюру в карман и подумал о том, что неплохо бы провести ревизию рабочего стола: слишком много хлама скопилось. Часть его профессор намеревался уничтожить, часть использовать для собственных нужд, часть раздать. Заодно и проверит, все ли штрафные баллы начислены верно.

   — Вот вы где, Тревеус! А я вас повсюду ищу.

   Селениум Крегс затворил дверь преподавательской библиотеки и скользнул взглядом по столам. В уголке приютилась молоденькая учительница риторики: хорошо поставленный голос не последнее дело для мага. Её присутствие внесло коррективы в разговор: директор планировал застать Шардаша одного. Но отступать Крегс не собирался.

   — К вашим услугам, — откликнулся профессор. – Вероятно, речь о списке на отчисление. Знаю, фамилий много, но успеваемость не ахти. Увы, это главная проблема Школы.

   — У вас, полагаю, такого не было, — закинул удочку в прошлое директор.

   — Не было, — подтвердил Шардаш. – Дисциплина – бог учения. Слабые духом магами не становятся.

   Крегс подумал, что такой принцип обучения приличествует ордену, а не обычному гражданскому заведению, но промолчал. В конце концов, к делу это не относится.

   — У меня к вам деликатный разговор, — покусывая губы, начал директор, косясь на учительницу риторики. Может, попросить её выйти? – Он касается адептки Ики.

   — Пролила море слёз и умоляла простить? Но правила едины для всех. Мне тоже жаль адептку, однако… Согласитесь, я мог бы придать огласке дело с проклятием, но не стал. Вполне достаточно, по-моему.

   — Вопрос об отчислении адептки решён отрицательно, — огорошил Крегс и наконец-то принял решение. – Элоиз, оставьте нас, пожалуйста, одних.

   Учительница, до этого усердно делавшая вид, что не подслушивает, разочаровано сложила губы в форме буквы «о», собрала тетради и медленно удалилась. Директор предполагал, что ушла она недалеко, прижалась ухом к двери, и вернулся, чтобы поставить «антиглаз» и «антислух». Шардаш равнодушно наблюдал за его действиями, предполагая, что Крегс попросит снять штрафные баллы с провинившейся ученицы, но директор удивил. Начал с того, что с минуту сверлил профессора глазами и в упор спросил:

   — Почему вы оставили высокую должность?

   — Мне кажется, или этот вопрос мы давно прояснили, — занял глухую оборону Шардаш. – Желаете, наведите повторные справки.

   «Темнит!» — мысленно вздохнул Крегс, но тут же напомнил себе, что пришёл не ради прошлого, а настоящего. Многие волшебники из-за неудач в личной жизни отправлялись странствовать – наверное, Тревеус Шардаш поступил так же.

   — Адептка Ики, — напомнил Шардаш. Он нервничал, но старался не подавать виду. С чего вдруг директор разворошил прошлое? Или мерзавец не сдержал слова и всё рассказал. Тогда Шардаш сегодня же убьёт его.

   — Да-да, адептка Ики, — эхом повторил Крегс и провёл рукой по лбу, утирая несуществующую испарину. Никогда ещё разговор не казался ему таким сложным, но плодить сомнения дальше – построить стену недоверия. – Она рассказала преинтересную вещь. О вас, профессор.

   — И что же приходит в столь юные головы? – вскинул бровь Шардаш.

   — Не любовные томления, — предупредил колкое замечание собеседника директор, хрустнул пальцами и закончил: — Она обвинила вас в преступлении.

   Голова профессора дёрнулась. Пристально наблюдавший за ним Крегс заметил и нахмурился. Неужели в своё время просмотрел неблагонадёжного человека? И Школе это не на пользу – такой скандал!

   — Каком же?

   Шардаш старался оставаться невозмутимым, сдерживая порывы проверить, не торчит из кармана методичка. Безусловно, ничего противозаконного в ней нет, но в таком состоянии всё кажется пропитанным опасностью. Давненько Шардаш не чувствовал себя в роли зверя, уже успел забыть, каково оно. Надлежало проявить осторожность и аккуратно выведать, что именно известно директору.

   — Контрабанде запрещённых растений.

   Шардаш рассмеялся:

   — И вы поверили? Право, директор, вы меня удивляете! И что же и кому же я якобы продаю? Оружие?

   — Тавиоку, — Крегс извлёк травинку и продемонстрировал Шардашу.

   Тот прищурился и присвистнул:

   — Даже не сушёная! Одного такого стебелька хватит, чтобы отправить нас к праотцам. Ну да, логично: учитель ядоведенья тайно продаёт свои ингредиенты. Оправдываться не собираюсь, просто вот вам ключ от моей комнаты – обыскивайте.

   Профессор взмахнул рукой, и на его ладони возникла медная пластина с рунами – преподавательский состав предпочитал нечто более надёжное, нежели обычная железка. Шардаш протянул её директору и ушёл, без труда завеяв заклинания на двери.

   — Ты идиотка?! – шипела Инесса. Она одновременно жевала и беседовала с Мериам.

   — А что я могла? – оправдывалась адептка, уныло ковыряясь вилкой в тарелке. – Меня бы исключили, я защищалась.

   Кусок тушёного картофеля шмякнулся на стол, заставив и без того взвинченную Мериам занервничать ещё больше. Она торопливо вытерла скатерть и стрельнула глазами по сторонам: видел ли кто?

   С утра Мериам проверила: приказ об отчислении не подписан, только спокойнее от этого почему-то не стало. Подруга только подливала масла в огонь, твердя, что исключение из Школы не худшее из зол.

   — Он тебя убьёт! – в ужасе прошептала Инесса. – Раздавит и вышвырнет.

   — Угу, — безропотно согласилась Мериам. Вышвырнет, но на день позже, так она хоть плату у Гримма забрать сумеет.

   — Соврала бы что, на жалость давила, — посоветовала Инесса. – Шардаш и так тебя не жалует, а теперь…

   — Что «теперь»? – не выдержала Мериам и со звоном отложила вилку. – Подруга, называется, утешила!

   Порывисто встав, адептка вылетела из столовой с твёрдым намереньем наесться булочек до животных колик. У ворот она столкнулась с Тревеусом Шардашем. Более того, едва не налетела на него. Профессор стоял к ней спиной, поэтому оставалась надежда, что Мериам не заметили. Стараясь не дышать, адептка на цыпочках поскакала обратно к школьным корпусам, но окрик: «Куда?» убедил в том, что возмездие неизбежно. Тяжело вздохнув, Мериам замерла и развернулась лицом к профессору. Как и следовало ожидать, Шардаш не лучился добродушием. Судя по горящим глазам, профессор намеревался испепелить ученицу на месте.

   — Как раз вас ищу, адептка Ики. Не соблаговолите ли пройти со мной?

   Мериам кивнула. К ногам будто привязали тяжёлые гири. Жутко захотелось, чтобы разговор прошёл при свидетелях.

   — Я не могу, мэтр, я занята, — адептка на ходу придумывала отговорку, с надеждой косясь то на привратника, то на стены Школы. Здесь столько духов, неужели хоть один не придёт на помощь? А ведь она щедро их подкармливала.

   — Чем же? – сдвинул брови Шардаш. За считанные мгновения он преодолел разделявшее их расстояние и теперь статуей правосудия нависал над испуганной Мериам.

   — Кружок теней, — выдохнула адептка,втянув голову в плечи. – Мне много чего закупить нужно, а заседание сегодня вечером.

   — Врёте, — безапелляционно заявил профессор.

   — Не вру! – обиженно выкрикнула Мериам. Да, пусть это выдумка, но кружок-то такой существует. И почему она сразу лжёт, почему она не может говорить правду?

   — Хватит, адептка Ики, — устало протянул Шардаш.

   Яркая вспышка – и оба они оказались в преподавательском крыле. Мериам заморгала, пытаясь понять, какое заклинание применил профессор. Обычно перемещение производилось с помощью волшебной палочки, но Шардаш её не использовал! Он ничего не говорил, не проводил никаких манипуляций руками, а просто пожелал нарушить пространственную ткань – и нарушил. Впечатлённая адептка поневоле задалась вопросом, а не ошибся ли Тревеус Шардаш местом работы? Такому, как он, надлежит руководить, а не возиться со школьниками. В министерстве бы его с распростёртыми объятиями приняли. Хотя, как будущий маг широкого профиля, которому надлежало заступить на государственную службу, Мериам себе такой «радости» не желала. Если уж она каким-то образом вытерпит оставшиеся четыре с небольшим года в Школе, то за её стенами встречаться с Тревеусом Шардашем точно не желает.

   Шардаш молчал, словно ожидая чего-то от Мериам. Воспользовавшись его пассивностью, адептка попыталась ускользнуть, но рука профессора легла на плечо:

   — Далеко собрались?

   Мериам инстинктивно скинула чужую ладонь и ахнула, заметив свой перстень с розами.

   — Где вы его нашли? – позабыв о страхе, выпалила адептка. – В порту, да?

   — Что нашёл? – не понял Шардаш.

   — Моё кольцо. Помните, я как раз его искали, а вы…

   — Ошибаетесь, адептка, это мой перстень, и он всегда был при мне.

   Мериам проверила ещё раз. Та же эмаль, те же розы, только размер изменился и появился блестящий ободок. Может, и впрямь обозналась, а это – кольцо-близнец? Жаль, не вспомнить, носил ли его раньше профессор.

   Шардаш перевернул перстень эмалью вниз и махнул рукой в сторону ниши. Адептка покорно поплелась вслед за ним.

   — Апчхи! – чихнул кто-то над её ухом, и тут же холодком обдало щёку.

   — Разлетались! – недовольно протянул профессор, проводив взглядом призрак Дамы в голубом.

   — Имею право! – буркнул дух, вернулся и специально прошёл сквозь Шардаша. Тот и бровью не повёл, хотя, Мериам знала на собственном опыте, это неприятно.

   Адептка зажмурилась, когда призрак развернулся и «пошёл на второй круг», краем коснувшись её кожи. Будто лягушечьей кожей провели.

   — Сгинь, а то отдам Ловцам.

   Обе: Мериам и дух, — отпрянули к стенам, когда в коридоре возникли фигуры в серебристых плащах, со специальными арбалетами в руках. Те самые Ловцы, которых побаивались даже маги. Конечно, Тревеус Шардаш их бы даже не заметил, но адептов Ловцами пугали в детстве. К примеру, если будет плохо есть, придут они и заберут в мир духов. На самом деле, Ловцы занимались отловом отбившихся от рук нематериальных субстанций и мелкой нечисти – той, с которой обычно мирно соседствуют люди. Крупную отстреливали все, кому ни лень. Ловцы тоже принимали участие в облавах, но на второстепенных ролях.

   Фигуры в серебряных одеяниях медленно, торжественно двигались по коридору. Один вскинул арбалет. Дама в голубом тоненько пискнула и попросила прощения у профессора. Тот кивнул, взмахнул палочкой – и Ловцы исчезли.

   Мериам открыла и закрыла рот. Иллюзия, но какая мастерская! Адептка готова была поручиться, что слышала тяжёлую поступь Ловцов.

   — Будете хорошо учиться, тоже сможете, — пообещал Шардаш, проникнувшись детским восторгом адептки.

   Мериам мысленно уцепилась за первую часть фразы: «Будете хорошо учиться». Значит, из Школы её не выгонят. Сомнительно, учитывая предстоящий разговор с профессором. Или Шардаш не собирался отыграться за беседу с директором? Мериам осторожно перевела взгляд на профессора: нет, не выгонит, просто убьёт.

   — Адептка? – Шардаш распахнул перед ученицей дверь в свою комнату. – Прошу!

   Мериам в сомнении покосилась на него и покачала головой. Желания оставаться наедине с профессором на его территории не было никакого. Лучше бы при всех отчитал: безопаснее. Если что, защитили бы, а то взмахнёт палочкой – и нет Мериам.

   — Можно, я здесь постою, а вы меня распекать будете? – обречённо вздохнула адептка. – Или сразу скажите, каково наказание.

   — Откуда вы знаете, что я стану вас распекать? – прищурился Шардаш и убрал открывшую дверь пластину в карман.

   Мериам низко опустила голову. Можно подумать, с ней можно сделать что-то ещё?

   — Проходите, — настаивал Шардаш.

   Адептка не сдвинулась с места, зябко передёрнув плечами.

   — Стесняетесь?

   Мериам вспыхнула. Об этом она как-то не думала, в этом отношении профессор для учениц неопасен. Или запугивал девушек, чтобы те молчали? Намекал ведь, что в Школе Мериам останется, а как можно остаться, когда заложила Шардаша? Правильно, никак.

   — Убивать будет, — сокрушенно констатировала адептка.

   — Долго мне ждать? – потерял терпение профессор. – Силком вас волочь?

   Мериам зажмурилась и зашагала в нужном направлении. Открыла глаза только тогда, когда миновала Шардаша и споткнулась о порог.

   Комната оказалась большой и явно не единственной в «покоях» профессора, потому что в ней были только два кресла, камин, стол да книжные полки. Но ни одного проёма в стене Мериам не заметила, из чего сделала вывод, что на помещение наложена иллюзия.

   Дверь за спиной адептки захлопнулась, издав низкий завывающий звук. Мериам вздрогнула, отпрянула и плюхнулась в оказавшееся в нужное время в нужном месте кресло. Адептка с ужасом смотрела на нависшего над ней Шардаша. Тот молчал, наслаждаясь душевным смятением ученицы, а затем вкрадчиво поинтересовался:

   — Давно вы за преподавательским составом шпионите?

   Мериам резко захотелось в туалет. Настолько, что она даже рискнула отпроситься у профессора. Тот не отпустил, заявив, что пройдёт. Адептка покосилась на обивку кресла, гадая, отстирается ли пятно. О собственном конфузе старалась не думать. Заёрзав, Мериам плотно сжала ноги, надеясь перетерпеть.

   — И это будущий маг? – скептически поднял брови Шардаш. – Пора вырасти из возраста детской неожиданности.

   Мериам сцедила воздух сквозь зубы и скрючилась ещё больше.

   — Там, — профессор указал на стену, где чудесным образом возникла дверь.

   Красная как свёкла адептка осторожно поднялась с кресла и странной походкой направилась в туалет. Облегчение физическое не принесло облегчения духовного: покидать благословенный уголок не хотелось, да и Мериам казалось, что уже через минуту придётся возвращаться.

   — Часто подобные позывы ощущаете? – поинтересовался из-за двери Шардаш. – Не оттягивайте визит к лекарю.

   Адептка решила, что теперь и вовсе проведёт в туалете всю оставшуюся жизнь.

   — Адептка Ики, вам помочь?

   Подскочив, Мериам пискнула: «Нет!», оправилась и вышла. Глаза опущены в пол, на щеках – горячечный румянец. Она дёрнулась, когда рука профессора ухватила её за подбородок, словно кошке, открыла рот и засунула туда травяную пастилку.

   — Не отрава, а лекарство, — прокомментировал Шардаш. – Рассасывать и не глотать. Так что там с ответом на вопрос? С каких это пор вы следите за преподавателями?

   — Я не слежу, я случайно, — прошепелявила Мериам: мешала пастилка. Она оказалась горькой, но попросить воды адептка не решалась.

   Мериам попыталась определить, какие травы входят в лекарство, и поняла, что ей дали успокоительное. Пустырник, Мелиса и корень валерьяны. Забота профессора приятно удивила.

   — Случайно подслушивали, случайно хотели одарить меня проклятием. Адептка Ики, — Шардаш повысил голос так, что Мериам подпрыгнула и поспешила вжаться в стену, — я похож на идиота?!

   Адептка замотала головой и уткнулась носом в деревянную панель. Приближение профессора она ощутила кожей. И действительно – на плечо вновь легла тяжёлая рука, разворачивая к себе.

   — Адептка Ики, что вы сказали директору?

   Его глаза гипнотизировали, не давая пошевелиться.

   — Что вы занимаетесь контрабандой тавиоки, — обречённо прошептала Мериам.

   — И почему вы так решили? – Шардаш перешёл на свистящий шёпот.

   — Я жить хочу! – вскрикнула адептка, вырвалась и метнулась к двери. Добежав, забарабанила в неё, надеясь, что кто-то услышит и вызволит.

   — Глупо: на двери чары. Открыть её самостоятельно вы тоже не сможете.

   Мериам вдруг овладела необычайная смелость. Она развернулась, вскинула руки и наслала на не ожидавшего такого поворота событий Шардаша одно из простейших заклятий, которые обычно использовала против хулиганов. Острая вспышка боли ненадолго обездвиживала, и Мериам успевала убежать. В данном случае собиралась выбраться через окно. Карниз широкий, если постарается, доберётся до соседнего окна. Если струсит, позовёт на помощь. Профессор не посмеет на глазах у всех причинить ей вред.

   Как и планировалось, Шардаш скривился, прохрипев: «Глаза бездны!». Мериам поспешила к окну, но не успела – пол будто ушёл из-под ног. Неведомая сила толкнула адептку на колени. Она по инерции проехалась на животе по ковру до стены. Хорошо, что лицо успела сберечь.

   — Больше никогда так не делайте, — посоветовал Шардаш.

   — Значит, разбить в кровь лицо адептке для вас нормально? – всхлипнула Мериам. Она сильно ушиблась.

   — Где кровь? — профессор опустился рядом с ней на корточки и бегло осмотрел. – Да нет, рассчитал правильно. В третий раз спрашиваю: что вас подвигло лгать?

   — Я не лгала, вы преступник! – дуя на руки, адептка кое-как приняла пристойную позу. Встать не смогла: сильнее всего пострадали колени. – Вы в порту с кем-то встречались, потом в Школе. Тот человек вас шантажировал, а вы тавиокой расплатились. Не в первый раз, судя по разговору. Директор должен был знать!

   — Страже тоже разболтали? – Шардаш достал волшебную палочку и задумчиво глянул на неё. Затем навёл на притихшую Мериам. – Знаете, что ей можно сделать?

   Адептка кивнула и робко напомнила, что убийство строго карается по закону.

   — Да не убить я тебя хочу! – раздражённо ответил профессор. – Мне нужна правда: что слышала, видела.

   Мериам промолчала. Всё, что могла, и так рассказала. Да и к чему, если Шардашу больше неё известно.

   Убедившись, что адептка не намерена говорить, профессор убрал палочку и сел в кресло. Мериам осторожно глянула на него: погружён в глубокую задумчивость. Воспользовавшись этим, адептка заковыляла к двери. Представила, сколько ступенек придётся миновать до лечебного крыла, и окончательно сникла.

   — Идите сюда. Не трону, — усмехнулся Шардаш. Он вытянул ноги и взял со стола ящичек с инкрустацией. В нём оказались трубка и листовой табак. – Надо как-то решать нашу проблему, адептка Ики.

   Мериам взвесила все «за» и «против» и примостилась на краешке второго кресла, потирая ушибленные ноги.

   Шардаш закурил. Облачка табачного дыма колечками поднимались к потолку, превращаясь в различных животных. Пальцы сжались, став похожими на лапки паука. Мериам непроизвольно отыскала на них кольцо с розами. Теперь оно было точь-в-точь как то, что она нашла.

   — Адептка Ики, вы ничего не видели. Это мой искренний совет, — наконец изрёк Шардаш. – То, в чём вы меня обвиняете, — смехотворно. Будущему магу престало уметь разгадывать голосовые иллюзии. Вы заглядывали в класс, видели говоривших?

   Адептка мотнула головой и с сожалением подметила, что правое запястье тоже раздулось. Не перелом – и то хорошо.

   — Так вот, меня там не было. Доказывать вам, — он выделил голосом последнее слово, — ничего не стану, но господину Крегсу вы обязаны верить. Если я чист перед директором, чист и для вас. Кто или что имитировало мой голос, выяснят компетентные люди.

   — Это были вы, — покачав головой, прошептала Мериам. – Увы, господин профессор. Вы сами это только что подтвердили. Только зачем вам это нужно?

   — Молчание – золото, адептка Ики. Радуйтесь, что остались в Школе. И готовьтесь к тому, что на экзамене буду допрашивать с особым пристрастием как ленивую ученицу и клеветницу. А теперь уходите.

   Дверь в коридор распахнулась. Мериам, не веря своему счастью, поспешила покинуть апартаменты профессора. Ещё пять минут назад она прощалась с жизнью, а теперь брела в лечебное крыло. Ушибы Мериам объяснила падением на лестнице.

   Адептка собиралась последовать совету Тревеуса Шардаша и забыть о тавиоке. Вдруг и вправду его там не было, а кто-то подделал его голос? У профессора наверняка есть враги, в той же Ведической высшей школе далеко не все его любили. Мериам знала парочку учителей, которые с радостью избавились бы от Шардаша и заняли его место. Сотворить голосовую иллюзию для них – раз плюнуть. А травинку тавиоки будто специально подложили, чтобы её нашли. Да и директор от преподавания Шардаша не отстранил, не передал в руки властей. Это посильнее любых доказательств. Однако поведение профессора, его слова казались Мериам странными. Адептка зуб давала, что он нервничал, и причиной всему она. Именно так: ни сколько злился, а волновался и оттого злился.

ГЛАВА 6

Вся Школа обсуждала новость: выяснилась причина таинственных смертей в городе. Шептались, что будто бы даже вышли на след убийцы, воспользовавшегося смертельным проклятием под красивым названием «Забвение роз».

   Прошлой ночью словоохотливый профессор Нонел разоткровенничался в трактире, где работала подавальщицей одна из учениц. Что известно одной, то через час уже знают все. Вот и девушка не удержалась, поделилась с подругой занимательной новостью.

   Мериам же пыталась переварить другое событие: извинения Тревеуса Шардаша. Вернувшись из лекарского крыла, она обнаружила под дверью записку: «Простите, я позволил себе недостойную преподавателя грубость. Мне не следовало применять подобные меры, тем более неоправданно. Искренне сожалею о содеянном. Зайдите вечером».

   — И ты пойдёшь? – Инесса в который раз перечитала записку и вопросительно уставилась на подругу.

   Мериам ещё сама не решила. С одной стороны, Шардаш высказал конкретную просьбу, извинился, с другой – помнился разговор в его комнате, ушибы и синяки, которые адептка заработала по милости профессора. Колени до сих пор ныли, а отёк не спал. Запястье тоже туго перебинтовано, Мериам приходилось писать левой рукой. Разумеется, освобождения от занятий ей никто не дал: нет уважительной причины, поэтому и выросли в тетради косые палочки и закорючки.

   — Мериам, не пугай меня! – Инесса заглянула подруге глаза, пытаясь сделать внушение. – Ты никуда не пойдёшь, я не отпущу!

   Адептка вздохнула. Ей самой не хотелось. Что хорошего её там ждёт? Скупые извинения? Стал бы Тревеус Шардаш ради такой мелочи звать! Значит, заманивает в ловушку.

   — Я к директору пойду, защиту просить.

   Инесса одобрительно кивнула, собиралась что-то сказать, но шептание подруг прервала Элоиз Майсо. Откашлявшись, она попросила соблюдать тишину и говорить только по делу.

   — Так, девочки и мальчики, — учительница расхаживала по проходу между рядами, вертя в пальцах указку, — кто хочет быть добровольцем?

   Ответом ей была резонная тишина. Ученики Ведической высшей школы не горели желанием выставить на посмешище своё ораторское искусство, даже Патриция, и та не тянула руку.

   Госпожа Элоиз вздохнула. Она работала в Школе первый год, молодая, неопытная, и болезненно переживала по поводу того, что на уроках не бывает идеальной дисциплины, а ученики не желают учиться. Селениум Крегс периодически выслушивал на традиционном преподавательском чаепитии стенания юной учительницы, утешал, как мог, давал советы.

   — Мирсон, перестаньте играть в магический бой! – госпожа Элоиз ткнула указкой в одного из учеников. Тот не торопился убирать тетрадь с объёмными иллюзорными фигурками. Рыцари, короли и дамы застыли там, куда их поставил игрок. – Идите к доске.

   — Не пойду, — развязно заявил парень, нагло глядя в глаза учительнице.

   — Штрафные баллы? – пискнула волшебные слова госпожа Элоиз. Сейчас она научилась не плакать, а в первые дни позорно выбегала из класса.

   Ученик пожал плечами:

   — Родители восстановят.

   Семья у Мирсона, правда, была богатой и влиятельной. Все диву давались, что он делает в Школе, а не на государственной службе.

   — Два штрафных балла, — тоненько пропела учительница. – И вон из класса.

   Обоих подобный исход устроил.

   Когда за Мирсоном закрылась дверь, госпожа Элоиз с облегчением вздохнула и обернулась к классу. Ученики занимались своими делами: кто рисовал, кто шушукался с соседями, кто спал. Риторика не интересовала даже зазнаек. Они предпочитали изучать предмет по учебникам, считая госпожу Элоиз недостаточно компетентной.

   — Итак, кто-нибудь хочет? – учительница безрезультатно повторила вопрос.

   — Госпожа Элоиз, расскажите нам о проклятии, — раздался одинокий голос из первого ряда. Стоило ли говорить, что спрашивала Патриция? Они с госпожой Элоиз находились в особых отношениях: почти подруги, насколько это только возможно при разнице в положении. Однако добровольцем Патриция не вызвалась.

   — Каком проклятии? – обернулась к ней учительница, смирившись с тем, что план урока придётся менять.

   — Забвении роз. Тот самом, от которого люди погибли.

   Госпожа Элоиз расплылась в улыбке: приятно знать то, что неизвестно другим, но для порядка отказалась, сославшись на то, что рано ещё им такие проклятия изучать. Учительницу принялись упрашивать, и вскоре нестройный хор голосов в классе просил об одном и том же.

   — Мы же научить не просим, только рассказать.

   — Это не по предмету.

   — А вы нам задание задайте, мы после занятий напишем, а сейчас расскажите, — предложила Патриция.

   На неё косо посмотрели: только очередной заготовки речи им не хватало! Однако госпожа Элоиз проявила человеколюбие: согласилась совершенно бесплатно поделиться последними сплетнями.

   С замиранием сердца ученики внимали учительнице. Перенеся стул вплотную к партам, госпожа Элоиз, с опаской посматривая на дверь, – не поймают ли на нарушении инструкций? – делилась подслушанным и прочитанным.

   «Забвение роз» пришло к людям из мира демонов. Убивало чисто, с небольшой временной отсрочкой. Снять проклятие человеческие маги не могли, демоны тоже, поэтому пользовались им чрезвычайно осторожно. А потом и вовсе заключили в два кольца, в честь которых оно и получило название. Руны на перстнях стёрли, чтобы никто, умышленно или нет, не сумел воспользоваться проклятием.

   Кольца выковали лучшие оружейники того мира – далёкого мира, когда тварей Тьмы бродило по дорогам не меньше, чем паладинов Света. На каждом кольце красовалось по три эмалевой розы. С виду – простые украшения, но носить их решился только Наитемнейший.

   Одно из колец было безвозвратно потеряно во время страшного землетрясения, уничтожившего дворец демонов. Второе до сих пор передавалось по наследству в одном из тёмных родов. Считалось, что оно так и пребывает в Лунном мире, но недавние события показали иное.

   — Вас будто обволакивает нежным облаком, — с придыханием вещала госпожа Элоиз. – Таким мягким, воздушным, словно ветерок, словно поцелуй. По воздуху разливается запах роз – едва уловимый, тонкий. Его ощущает только жертва. Дальше – лёгкое помутнение рассудка, как при влюблённости. И всё, вы прокляты, спасения нет. Пройдёт час-другой, и ваш хладный труп обнаружат на улицах. «Забвение роз» убивает с блаженной улыбкой на устах. Это так похоже на любовь!

   — Откуда вы знаете? – скептически нахмурился Ловес.

   — Так говорят манускрипты. Трупы, адепт, я не видела и видеть не желаю. Догадываюсь, что демоны пошутили, назвав улыбкой злобный оскал, — вздохнула учительница. – А запах роз – всего лишь иллюзия, вызванная запущенными разрушительными процессами мозга.

   — Почему убивали только мужчин? Преступник женщина? – продолжал любопытствовать настойчивый Ловес.

   — Возможно. Демоницы, они злопамятные. Ничего, — радостно заключила госпожа Элоиз, — преступник задержан и уже не опасен. Вы снова можете безопасно гулять по Бонбриджу. Как это прекрасно, особенно в преддверии праздника Небесных фонариков.

   Ученики активно обсуждали услышанное, окончательно позабыв о риторике. Учительница попыталась призвать класс к тишине, но безуспешно. В итоге госпожа Элоиз написала на доске домашнее задание и села дочитывать книгу, периодически понижая шум голосов, чтобы из коридора не было слышно.

   Мериам погрузилась в раздумья. Рука раз за разом рисовала найденное на чердаке кольцо. По описанию оно точь-в-точь подходило под хранившее проклятие. Насколько поняла адептка, сплетение рун материализовалось по велению хозяина, силой одной только мысли. Мериам нахмурилась. Она ведь пожелала проучить тех полукровок, кольцо было на пальце, а они умерли или серьёзно пострадали. То есть адептка, сама того не желая, выпустила проклятие на волю? Потом перстень украли, и смерти прекратились. Однако Мериам никому больше не желала зла, да и не бывала там, где погибали люди.

   Зато Тревеус Шардаш носил на пальце кольцо – то самое кольцо. Адептка готова была поручиться, что не видела того перстня до этого, запомнила бы. То есть сами собой напрашивались два варианта: профессор зачем-то спрятал кольцо на чердаке, потом увидел его у Мериам и либо велел выкрасть, либо его ему продали в порту. Кто? Да хотя бы тот тип, шантажировавший Шардаша какой-то тайной. Намекал на связь со смертями. То есть на то, что тех людей убил профессор. Идти к нему окончательно расхотелось.

   — Ты что вдруг побледнела? – тряхнула подругу за плечо Инесса. – Урок закончен, пошли.

   — Да-да, — пробормотала Мериам и, не глядя, смела тетрадь и писчие принадлежности в сумку. – Ты иди, а мне надо кое-что выяснить.

   Шардаш прятал от неё розы на персте. Почему? Да потому, что боялся, потому, что кольцо слишком приметное. Он знал, что это за перстень, знал, что его нашла Мериам.

   Дождавшись, пока все ученики выйдут, адептка подошла к госпоже Элоиз и задала мучивший её вопрос:

   — Второе кольцо точно пропало?

   Учительница удивлённо взглянула на адептку: с чего вдруг такое любопытство со стороны третьекурсницы? Мериам соврала, что интересуется разного рода артефактами.

   — Скорее проклятиями, — улыбнулась госпожа Элоиз. – Рано. А второе кольцо… Сведений о нём нет вот уже пять веков.

   — А другое, оно у кого?

   — Понятия не имею, адептка Ики.

   Понимая, что дальнейшие расспросы вызовут подозрения, Мериам попрощалась и ушла. Все оставшиеся уроки она ловила ворон, думая о «проклятии роз» и кольце. В итоге адептка не выдержала и после занятий поспешила к специалисту по волшебным предметам – самому господину директору. Селениум Крегс не чурался преподавательской деятельности и почитывал для учеников артефакторику. Для магов широкого профиля она давалась обзорно на пятом курсе, когда те уже освоят базовые навыки владения волшебной палочкой.

   Директор любовно расставлял книги по полкам, когда в его кабинет поскреблась Мериам.

   — Надо же, редко ко мне приходят по доброй воле! – улыбнулся Крегс. – Проходите, проходите, адептка Ики. Чайку не хотите?

   Мериам, стесняясь, отказалась, но директор всё равно попросил секретаря сделать две чашечки с миндальным печеньем.

   — Сам люблю сладкое, — подмигнул он. – Ещё бы с орешками…

   Мериам вымученно улыбнулась и присела. Так не боялась она даже на вступительных экзаменах. Пришлось сделать пару глубоких вздохов, чтобы успокоиться и напомнить себе, что Селениум Крегс – милейший человек. Вот Соррус – да, был злобным стариканом. Хорошо, что его уволили через месяц после того, как адептка Ики примерила школьную форму.

   Дождавшись, пока госпожа Нора ушла, а директор сделал первый глоток, Мериам начала расспросы.

   — Господин директор, а правда, что магические перстни сами выбирают хозяев?

   — Если не сделаны для конкретного человека, то да. Необходимо обладать определёнными способностями, либо нужной кровью.

   — То есть кольцо не покажется абсолютно любому человеку?

   — Когда как. Если спит, то может.

   — Оно пришлось прямо по руке, — прошептала Мериам.

   — Да? – заинтересовался директор. – Занятно! Признало хозяйкой. Покажите!

   — Я его потеряла, — обречённо вздохнула адептка.

   — Значит, кольцо нашло кого-то сильнее. Возможно, оно спутало вас с настоящим хозяином. Просто так магические перстни не пропадают. Их либо крадут, либо они уходят. Между вами наладился контакт?

   — Кажется, — Мериам не была уверена. – Вроде, оно даже мне помогло…

   — Девушка, присмотритесь к своим предкам, — подмигнул директор. – И впредь показывайте мне подобные находки. Редко в наше время кто случайно находит магические кольца, их принято передавать по наследству.

   Адептка отхлебнула немного чая и перешла ко второй части разговора. Очень осторожно, стараясь не говорить дурного, поведала о предвзятости Тревеуса Шардаша после недавнего случая и попросила защитить.

   — О, не волнуйтесь, Мериам, Тревеус не преступник, а честный, добропорядочный человек. Вам показалось, приняли строгость за угрозу. Не сердится он на вас, даю зуб дракона!

   Адептка так не считала, но спорить не стала. Собственному внутреннему голосу она верила больше, нежели даже директору.

   Готовя домашнее задание, Мериам припоминала всех родственников. Никто из них особых высот в магии не достиг, с демонами не дружил. Из темных – только оборотни, и то светлые. Да, вот такой парадокс – светлые темные, то есть те, кто уже не охотится по ночам, не обрастает шерстью в полнолунье, не бродит по кладбищам, поднимая нежить тоскливыми руладами. Тех опасных, диких, оборотней истребили, а в жилах оставшихся текла условная кровь нечисти. Мать Мериам, к примеру, не умела перекидываться, от зверя остались только органы чувств. Одно слово – полукровка. У бабки зато сохранились когти и хвост. Последним, кто умел менять облик, был прадед. Жил он на отшибе, умением своим почти не пользовался.

   Светлые оборотни контролировали процесс оборота, всегда оставаясь людьми. Тёмные же теряли разум под напором звериной сущности. Правда, чтобы жениться на любом оборотне, нужна невиданная смелость, потому как они существа нервные, легковозбудимые. Дед рискнул. С его-то характером – и не рискнуть! Такой бы и дикого оборотня приручил.

   Отец – человек, все в его роду – люди. У деда, того, что маг, — тоже. Даже полукровок нет. Полукровки – вообще разговор особый. Их зачастую боялись больше, чем чистых оборотней. Всё дело в смешении крови. Если оно гармонично, полукровка вырастет почти человеком, только чуточку сильнее, быстрее, агрессивнее, а если нет – жди беды. Как играла кровь в молодых полукровках мужского пола, знали все девушки, знали и боялись. Их ведь на людей тянет, а замашки звериные. Чего ещё ожидать от слияния разных видов – только взрывоопасной смеси.

   Часто полуровки несовместимых рас оказывались бесплодны, что несказанно радовало власти. Не будь этого, пришлось бы искусственно регулировать их количество.

   Но всё это никак не объясняло, почему кольцо с проклятием демонов выбрало Мериам. Или почувствовало четвертинку крови оборотня? Удовлетворившись этим объяснением, Мериам попыталась сосредоточиться на рунах, но в дверь постучали. Настойчиво постучали. Адептка открыла и замерла на пороге: своим вниманием её почтил Тревеус Шардаш.

   — Можно войти? – его глаза обежали комнату и удостоверились, что Инессы нет. Кажется, профессор обрадовался.

   — Нет, — чуть слышно пробормотала Мериам, но Шардаш уже затворил за собой дверь и устроился на подоконнике спиной к свету.

   — Я просил вас придти, — с укором напомнил он. – Я не разбрасываюсь такими приглашениями, равно как и извинениями перед адептами.

   Мериам на всякий случай не отходила от двери: вдруг снова применит какое-то заклинание?

   -Вы так упорствуете, адептка Ики. Стоит ли?

   Мериам молчала, потом не выдержала и заявила, что уходит.

   — Я действительно не планировал причинить вам вред, — вкрадчиво заметил Шардаш, легко сведя её усилия открыть дверь на нет. – Ну же, адептка, посмотрите на меня. Я же чувствую ваше недоверие, ваш страх, ваши безмолвные обвинения.

   — Что вам нужно, зачем вы меня преследуете? – не выдержав, напрямик спросила Мериам и, набрав в грудь побольше воздуха, закричала: — Помогите!

   Крик оборвался бульканьем.

   — Извините, Ики, вынужденная мера, — вздохнул Шардаш, убирая палочку. – Если бы вы не были столь любопытны… Но что есть, то есть. Предлагаю вместе пойти к директору и покончить с вашими домыслами.

   Мериам насупилась, беспомощно прижимая руки к замолкшему горлу. В голове зрела уверенность, что проклятие таки настигнет Тревеуса Шардаша. Сегодня же Мериам достанет пару бутылок, принесёт ребятам с Запретного отделения и добудет самое страшное из возможного. Профессор заслужил смесь несварения желудка и лихорадки.

   Шардаш смотрел на адептку и с горечью не замечал ни проблеска веры себе. Она не сомневалась в его виновности, его доводы не убедили её. А ему жизненно необходимо заставить Мериам всё забыть. Можно, конечно, использовать сыворотку забвения, но тогда к нему нагрянет Белая стража – невозможно утаить побочные эффекты. Если бы Мериам Ики страдала рассеянностью, если бы не щёлкала математические задачки, если бы отставала по всем предметам, если бы бродила по ночам, если бы… Словом, невозможно заставить человека забыть события частично, только целиком. Тут и человек заинтересуется внезапной амнезией, не говоря о магах. Первым под подозрение попадет именно Шардаш.

   — Хорошо, простите, — профессор отвернулся и снова взмахнул палочкой, возвращая Мериам голос. – Если нужна помощь в лечении ушибов, могу приготовить мазь на основе змеиного яда. И давайте не будем враждовать.

   Он сделал шаг вперёд и протянул адептке руку. Помедлив, перевернул ладонью вверх. Мериам не спешила вложить в его руку свою. Прижавшись к двери, она недоверчиво поглядывала на Шардаша.

   — Ну же, не упрямьтесь, — вкрадчиво настаивал профессор. – Сожалею, что напугал вас и был резок. Сами понимаете, ваши обвинения, обыски... Я сорвался, переборщил. Хотя, вы тоже хороши: планировали одарить проклятием!

   Мериам не верила доброте его голоса, не верила ни единому слову, но протянула руку. Случайно бросив взгляд на пальцы Шардаша, адептка вздрогнула: перстень с розами пропал, профессор снял его.

   Шардаш мгновенно ощутил напряжение Мериам и, проследив за её глазами, понял, что она заметила. Тень набежала на лицо, но профессор промолчал, сохранив выражение раскаянья и добродушия. Осторожно пожав ладонь адептки, он ощупал больное запястье и попробовал подлечить, но Мериам не дала, попросила уйти. И профессор ушёл, с горечью отметив, что адептка Ики оказалась вовсе не глупа и труслива. Если Шардаш не усыпит её бдительность, повторится прежняя история.

   Не удержавшись, профессор обернулся и глянул на Мериам. Сейчас, освящённая закатным солнцем, она казалась огненным фениксом. Пламенем, которое сжигало былое спокойствие.

   — Вас следует опасаться: у вас глаза оборотницы, — неожиданно произнёс Шардаш. – Странно, что никто из окружающих этого не замечает.

   — Я на четверть оборотница, — напомнила Мериам, обескураженная его словами. – И глаза у меня обычные, бурые.

   — Уж поверьте, я знаю, какие глаза у настоящих оборотней, — рассмеялся профессор. – Как светлых, так и тёмных. Дело вовсе не в цвете и доле крови. Доброй ночи, адептка.

   — Надеюсь, — он усмехнулся, — завтра вы не прогуляете мой урок и не принесёте на него сердечки, книги и печенье.

   Знакомая яркая вспышка – и Шардаш исчез.

   Мериам знала: если маг использует пространственные заклинания, на то есть веская причина. В данном случае, судя по всему, Шардаш не желал, чтобы его видели у комнаты адептки. Так и есть – расслышал смех девочек, возвращавшихся с прогулки.

ГЛАВА 7

Мериам сидела в шумной таверне и в который раз перечитывала письмо, присланное матерью. Адептка не удержалась и попросила рассказать её о предках: из головы всё не шло кольцо.

   Поворчав, гном Гримм отпустил Мериам час назад, но в Школу она идти одна побоялась, забежала к Инессе. Та подрабатывала в «Бравом петухе» и давно решила проблему ночных прогулок. Помимо постоянного ухажёра, о котором Инесса туманно говорила: «С таким демон не страшен», её частенько провожал повар. С плечистым парнем шириной с дверь никакой полукровка не подойдёт.

   Мать, как и ожидалось, чрезвычайно удивилась просьбе дочери, насторожилась и грозилась приехать, если та ввязалась в какую-то историю. Она подтвердила, что никаких демонов в роду не было, одни люди и светлые оборотни. В заключении прилагалась записка от деда, который советовал учиться, а не заниматься ерундой.

   «Я лично проверил, на ком женился, — писал старый маг. – Про твоего отца и вовсе молчу: одни ведьмы, алхимики да охотники на нечисть. С такой биографией телохранителем к королю возьмут».

   Мериам сложила письмо и убрала в карман. Перед ней стояла тарелка с сиротливой куриной ножкой. Инесса частенько кормила подругу за счёт заведения, благо была на хорошем счету. Вытерев губы, адептка выглянула из закутка близ кухни – выступ стены защищал от ненужных взглядов. А их тут хватало. К примеру, неподалёку от стойки кутили тролли. Гуляли шумно, как и положено народу, превыше всего ценившего выпивку. Бывало, за ночь они спускали весь годовой заработок и засыпали лицом в пол. Приходилось вытаскивать их на улицу и складывать штабелями в канаве.

   Однако Мериам опасливо косилась не на троллей, а на офицеров городской стражи, отдыхавших после тяжёлого трудового дня. Они уже не раз порывались пригласить одинокую девушку к себе за стол, но адептку пока миловала удача. Страшно подумать, что Мериам тоже могла стать подавальщицей! Будто Мериам не видит, как их щиплют за филейные части, осыпают пошлыми комплиментами. Инесса как-то всё это терпела, даже умела осадить, хотя сейчас, к примеру, пристроилась возле какого-то клиента и кивала в ответ на его пьяные излияния. Приглядевшись, Мериам поняла, что интерес подруги не бескорыстен: на столе лежали щедрые чаевые.

   Хлопнула дверь, и в таверну ввалились новые посетители. Одного взгляда хватило, чтобы Мериам попыталась слиться со стеной и подумала, не разумнее ли сбежать. Маги на службе государству – люди особые. Иногда и не люди вовсе. Вот и сейчас интуиция адептки подсказывала, что один точно представляет опасность. Тонкий, высокий, весь в чёрном, прятал лицо в складках капюшона. И кого-то искал: взгляд незнакомца скользил по лицам.

   — Можно с тобой познакомиться? – рука одного из офицеров таки легла на талию Мериам, приподнимая из-за стола. – Битый час на тебя смотрю. Такая красивая – и совсем одна.

   — Я не совсем, у меня парень есть, — адептка решительно обозначила перспективы продолжения знакомства.

   — Так здесь-то его нет, — резонно возразил офицер. – Ты не подумай, мы люди приличные, ничего такого не хотим.

   Мериам бросила вопросительный взгляд на Инессу. Та нахмурилась и, подумав, кивнула. Ловко спрятав подаренные пьяницей монетки, Инесса собрала грязную посуду и поспешила принять заказ у вновь прибывших гостей.

   Мериам вздохнула и позволила увести себя за другой стол. Если Инесса считает офицеров людьми надёжными, можно и посидеть пару минут, чтобы потом сбежать в туалет.

   Разговор крутился вокруг недавних убийств. Узнав, что Мериам адептка, новые знакомые поспешили завалить её вопросами о методах уничтожения проклятий. Пришлось огорчить их и признаться, что этому на третьем курсе не учат.

   Офицеры заказали ещё вина, и Мериам пришлось выпить с ними. Ей не нравилось, что один из стражников придвинулся слишком близко и старался заглянуть за вырез платья.

   — Мне пора, — пискнула адептка, когда рука офицера коснулась бедра. – Была рада познакомиться.

   Мериам встала и тут же с визгом шлёпнулась на колени к стражнику. Решив не ёрзать и временно не возмущаться, чтобы не провоцировать, адептка терпеливо продолжала беседу с «живого стула». От офицера пахло спиртным, лошадьми и потом. Мериам кривила нос, но улыбалась: за ней наблюдали товарищи стражника.

   Чужое дыхание щекотало кожу и закономерно закончилось поцелуем в шею. На память о нём осталось красное пятно у адептки и синяк под глазом у офицера. Воспользовавшись всеобщим замешательством, Мериам вмиг оказалась на ногах и, переворачивая стулья, кинулась к кухне.

   — А ну стоять, мы не договорили! – неслось ей вслед.

   Топот ног свидетельствовал о том, что от офицеров девушки просто так не уходили. Не стоило соглашаться и пить с ними, ни к чему хорошему не привело бы. Оно и не привело.

   — Попалась! – Мериам ухватили за шкирку. – А ты ещё лучше, чем думал. Люблю таких девочек. Знаешь, как я их люблю?

   — И знать не желаю, — буркнула адептка, развернулась и пустила в ход колено. – Проспитесь, господин, и осознайте всю мерзость своего поведения.

   Согнувшийся пополам офицер придерживался иного мнения, выразив его нецензурно. Подоспевшие товарищи поспешили взять раскрасневшуюся Мериам в тиски, но завершить манёвр не успели: помешал тот самый странный посетитель. Сценка с адепткой привлекла его внимание, заставила взглянуть на Мериам. Мгновенье – и он оказался рядом. Стражники тут же присмирели, тихо попятились обратно к столу, опасливо огибая незнакомца в капюшоне.

   — Что-то розами запахло, — пробормотал один из офицеров. Странно, он будто протрезвел.

   Когда мысли сложились в стройную логическую цепочку, Мериам уже неслась по тёмным улицам Бонбриджа. Она не замечала ни холода – пальто осталось в таверне, — ни острых камней мостовой, грозивших падением, единственной мыслью было скорей оказаться за стенами Школы.

   «Проклятие роз» спокойно разгуливало по городу. Завтра найдут новые трупы.

   Мериам боялась обернуться, спиной ощущая, что незнакомец следует за ней попятам. Может, это было всего лишь игрой воображения, но проверять не хотелось.

   Почувствовав, что задыхается, адептка остановилась, в отчаянье огляделась по сторонам и метнулась к единственному источнику света – фонарю на крыльце какого-то дома. Желание скорей оказаться в безопасности привело к тому, что Мериам сбила с ног влюблённую парочку, самозабвенно целовавшуюся на пороге.

   — Простите, я не нарочно. Можно немного посидеть в вашем доме? – Мериам поспешила встать с возмущавшейся её наглым поведением женщины и отряхнула юбку. – За мной убийца гонится.

   При слове «убийца» представитель сильной половины человечества подхватил спутницу на ноги и скрылся вместе с ней за дверью. Мериам услышала, как лязгнул засов, и в отчаянье закрыла лицо руками. Приступ паники продлился недолго. Адептка напомнила себе, что ученица третьего курса Ведической высшей школы не должна трястись как осиновый лист, а попробовать спастись. Положим, обезопасить себя от проклятия она не сможет, а вот предотвратить его наложение – вполне. Тут даже элементарное падение владельца кольца с розами в лужу поможет.

   Мериам смело шагнула навстречу опасности, вскинула руки – и заметила, что у соседнего дома темнота какая-то неоднородная. Приглядевшись, адептка заметила два алых огонька. Они мигнули и исчезли.

   Решимость бороться со злом тут же пропала, уступив благоразумию. По стеночке, стараясь не дышать, Мериам добралась до угла и, пожертвовав юбкой, перемахнула через забор. Приземление вышло жёстким. Адептка сидела посреди клумбы и сцеживала воздух сквозь зубы: она приземлилась в самую гущу роз. «Преследуют они меня, что ли?» — со злостью подумала адептка. Поднявшись на ноги, Мериам наугад побрела по дорожкам и вышла к дому. В нём не горело ни окна.

   Запах роз преследовал адептку и пугал тем, что не позволит вовремя заметить опасность. Ей и так казалось, будто сердце бьётся чаще, чем надо. Как там говорилось – состояние влюблённости? Попробуй, разбери, чем вызвано странное волнение. Неужели прокляли?

   Мериам забарабанила в дверь, моля, чтобы хозяева этого дома оказались сговорчивее. Запах роз, казалось, усиливался, пьяня и шевеля волосы дыханием смерти.

   Наконец дверь отворилась, и на пороге возник полуодетый Саймос Лоопос – учитель защитной магии. Из-за его плеча робко выглядывала какая-то женщина.

   — Ой, простите! – смутилась адептка, опустив глаза.

   Как нехорошо получилось-то: влезла в сад любовницы преподавателя. Мэтр Лоопос не обрадуется, если станет известно, где он ночует. Чем всё это закончится, Мериам прекрасно понимала, поэтому предпочла ретироваться в сад. За другим забором тоже есть люди, и они в Школе не преподают.

   — Адептка Ики, что вы здесь делаете? – Лоопос поспешил стащить с вешалки плащ. Всё же, учитель в исподнем не вызывает уважения. Его любовница и вовсе предпочла вернуться в спальню, шепнув: «Я тебя жду!».

   Мериам густо покраснела и провела носком ботинка по доскам. Мысли в голове крутились сплошь в духе любимых романов: о том, что учитель прячет под одеждой. И о том, что у него наверняка оборотни в роду были, раз волосатый.

   — Адептка, вас прислал директор? – Лоопос всё ещё надеялся получить ответ.

   Мериам покачала головой:

   — Меня всего лишь хотят убить. Но я пойду, не буду вам мешать. И никому ничего не скажу, обещаю!

   Лоопос ухватил её за руку и втащил в прихожую. Оглядел ночной сад и запер дверь. Плащ сполз на пол, обнажив татуировку дракона на крестце. Мериам непроизвольно ахнула: дракон шевелил крыльями и извергал иллюзорное пламя!

   — Об этом тоже не распространяйтесь, — Лоопос мгновенно понял, что так восхитило ученицу. – И, адептка, пожирать глазами постороннего человека неприлично.

   Мериам кивнула и поспешила отвести взгляд. Вспомнилось, как на первом курсе девчонки гурьбой бегали в душевую, смотреть на учителей. Адептка Ики тоже участвовала в увлекательной прогулке, закончившейся дружным нарядом на кухне и выговором перед всей школой. Самое обидное, что разглядеть тогда почти ничего не удалось. А теперь вот они, девичьи мечты! Только тогда, в семнадцать лет, ожидания и волнение было иным, сейчас просто интересно.

   — Рассказывайте, что вы за воротами Школы в ночное время делаете? – Лоопос обернулся в плащ и отрегулировал освещение в прихожей. Мериам заморгала: привыкла к темноте. – Вроде, приличная девочка… В гости ходили?

   Адептка предпочла кивнуть, не углубляясь в подробности. Какая разница, где её тот незнакомец заприметил: в таверне или на улице.

   — Там ещё двоих убили, — прошептала Мериам, опасливо косясь на дверь. Ей вдруг жутко захотелось пить, но попросить адептка стеснялась. – Проклятием. Я тоже чувствовала запах роз…

   Лоопос нахмурился, ухватил Мериам под руку и поволок в гостиную. Она тут же озарилась ярким светом.

   Уложив адептку на диван, Лоопос осмотрел её зрачки, пощупал пульс и спросил, что она чувствует. Мериам сказала, что ничего, кроме страха и жажды.

   — Вы уверены, что вас прокляли? – пальцы учителя то сжимались, то разжимались. В волнении он, хмурясь, беззвучно шевелил губами. – Тем самым проклятием? Откуда вы вообще о нём знаете?

   Мериам не выдала учительницу риторики, солгала, что прочитала в книге. Потом подробно изложила всё, что видела и слышала, умолчав, что офицеры приставали к ней в таверне. С каждым словом Лоопос хмурился всё больше.

   — Так, лежите, — наконец изрёк он. – Я сейчас оденусь и вернусь. Если проклятие существует, оно уже проявится. Увы, Мериам, снять его не смогу, но попытаюсь отследить источник.

   — Нет, — заметив страх в глазах адептки, поспешил добавить Лоопос, — вы не подумайте, мы сделаем всё возможное… И я, и директор, и Матисса, и Тревеус… Если почувствуете что-то странное, кричите.

   — Ваша дама, наверное, жутко злится на меня, — пробормотала Мериам, уткнувшись лицом в обивку дивана. – Проклятие все равно смертельное, я пойду…

   — Вы в своём уме, адептка Ики! – Лоопос ухватил её за плечи, заставил сесть и развернул лицом к себе. – То есть я, по-вашему, должен заниматься… личными делами, пока вы умираете под каким-то забором? Ничего, не обидится моя дама, чаем вас напоит.

   Мериам закатила глаза: она прекрасно знала, что и в каких выражениях подумает о ней любовница учителя. Если бы её парня выдернули из постели посреди страстной забавы, она бы точно не готовила дерзкой девице чай.

   Адептка кашлянула и заверила, что прекрасно посидит здесь часок-другой, а уши заткнёт. Лоопос ведь сам говорил: если прокляли, то она живой труп, а если нет, незнакомец в дом не сунется. Не идиот он, мага почувствует.

   Лоопос промямлил что-то, вроде: «Располагайтесь как дома, я скоро вернусь», и скрылся из виду. Мериам слышала его шаги на лестнице, капризный женский голосок: «Сколько можно? Я успела соскучиться» и скрип то ли двери, то ли кровати. Далее адептка честно сдержала обещание, хотя нет-нет да посматривала на поток.

   Мериам не помнила, как уснула. Разбудили её голоса. Открыв глаза, адептка поняла, что её несут по коридорам Школы.

   — Всем преподавателям собраться в моём кабинете! – прогремел где-то рядом командный голос Селениуа Крегса. Мериам вздрогнула: до этого директор никогда так не кричал. Значит, случилось что-то страшное.

   Адептка завертела головой, пытаясь понять, что происходит. Преподавательский коридор… Значит, с ней что-то не так. Прокляли. Но почему тогда Мериам не чувствовала никакой дурноты? Прошёл минимум час – проклятие должно было уже подействовать.

   Заёрзав на руках у Лоопоса, адептка наконец добилась того, чтобы ей поставили на ноги.

   — Что происходит? – учитель защитной магии казался ей самым словоохотливым из всех суетившихся преподавателей. – Война?

   Лоопос покачал головой и посоветовал адептке запереться в своей комнате и никому не открывать до утра. Он вызвался проводить её, «чтобы ничего не вышло». Озадаченная, Мериам просила объяснить, что стало причиной невиданного переполоха, поклявшись молчать. Учитель вздохнул:

   — На территории Школы поймали постороннего. У него нашли шифрованную записку. Её содержание наводит на мысль о преступной сети, опутавшей наше учебное заведение. Посему наш доблестный директор устраивает поверку преподавательского состава и учеников. Завтра всё выяснится.

   — Смотрю, — он улыбнулся, — проклятие обошло вас стороной. Счастливица!

   Мериам и сама так думала. Смерть прошла рядом, впору помянуть духов и подарить им что-нибудь вкусненькое. Например, имбирный пряник в форме дракона – любимое лакомство детворы. К слову, о драконах…

   — Мэтр, — шепнула Мериам, — а тот, с крыльями, он оберег, да?

   Лоопос всё понял и, стушевавшись, закашлялся. Зыркнул по сторонам и с укором напомнил:

   — Я же просил, адептка! А то о вас тоже кто-нибудь что-нибудь узнает. Например, о том, что вы ночью гуляли одна, хотя это строжайше запрещено. Я это скрыл, но раз вам не дают покоя драконы… Да, по молодости. Да, не просто так. Специально для вас посвящу защитным изображениям целый урок. Теперь всё, не видели вы ничего!

   Мериам кивнула и хихикнула: нечасто ученикам удаётся смутить учителя. А дракон был красивый, она бы с удовольствием потрогала. Но, увы, нельзя.

   — А он как на ощупь? – не успела прикусить язык Мериам.

   — Адептка! — Лоопос стал пунцовым. Выровняв дыхание, он тихо поинтересовался: — Если вы таки удовлетворите любопытство, угомонитесь? Или вам и другие части тела интересны?

   Мериам извинилась и заверила, что ничего такого трогать не собиралась, и вообще спрашивала чисто теоретически, потому как при сдаче экзаменов пригодится. Заварив кашу, она не знала, как её расхлёбывать. Право, чтение любовных романов не пошло на пользу, нужно налегать на другую литературу, а то конфуз за конфузом. Хорошо, хоть перед Саймосом Лоопосом опозорилась, он мужчина не мстительный, учеников любит, а если попался, скажем, Тревеус Шардаш?

   — У меня два штрафных балла до отчисления осталось, не ставьте! – взмолилась Мериам. – Я вам за это все рубашки переглажу, на рынок буду ходить, домашние задания на «отлично» делать.

   Лоопос страдальчески вздохнул, изрёк: «Адептка, адептка, не тем местом иногда думаете!» и повёл Мериам сквозь хаос коридоров и лестниц.

   На лицах преподавателей читалось беспокойство. Они прочёсывали учебные и жилые корпуса, а потом ручейком стекались к лестнице, ведущей на административный этаж. Лоопос явно чего-то недоговаривал, чтобы не сеять среди учеников панику.

   Захлопнув за Мериам дверь, учитель защитной магии скрылся. Адептка попыталась проследить за ним, но не смогла: заклинание заблокировало комнату.

   — Я уже пыталась – никак, — донёсся из-за спины голос Инессы. – Только вернулась, когда всё началось. Меня привратник под локоток подхватил и сдал на руки Идти. Адептам запрещено ходить одним по территории Школы, представляешь!

   Мериам кивнула и с ногами забралась на кровать рядом с подругой. Та не успела переодеться, так и сидела в сером платье подавальщицы.

   — Ты… — голос Инессы дрогнул. – Ведь это не ты их так, верно?

   — Забвение роз, — прошептала Мериам, без труда догадавшись, о чём идёт речь. – Его наслало существо в чёрном плаще. Не человек, Несс!

   Она вцепилась в руку подруги и трясла её, повторяя: «Не человек!». Инесса обняла её, теперь они дрожали вместе.

   Когда приступ страха миновал, Инесса рассказала о том, что произошло в таверне после побега Мериам, и призналась, что тоже сбежала:

   — Белую стражу позвала и дала дёру. Какие там деньги, какая работа, если по Бонбриджу смерть бродит, оборотни завывают!

   — Какие оборотни? – вздрогнула Мериам.

   — Не знаю, но так мог выть только тёмный оборотень. Кровь в жилах стыла!

   Подруги боялись погасить свет, так и заснули, рискуя спалить комнату. Впрочем, так поступили не только они, а половина школьного общежития. Другая половина безуспешно боролась с поставленными учителями на двери заклинанием. Взломать его никому не удалось, оно пропало само, с первыми лучами солнца.

ГЛАВА 8

С утра Мериам не хотелось вставать и куда-либо идти. Вчерашний кошмар ещё отзывался сухостью в горле. Адептка не сомневалась, что убийца спокойно бродит по улицам в поисках новых жертв. Выбор последних наводил на определённые выводы. Если ей не изменяла память, покойные – сплошь мужчины, застигнутые при совершении неблаговидных действий. Конечно, Мериам не вдавалась в подробности, не проверяла, убивали ли женщин, но внутренний голос настойчиво шептал, что офицеры погибли из-за неё.

   Инесса клялась, что слышала вой оборотня. Мериам была склонна ей верить: чьи тогда глаза мелькнули на улице? У собак таких не бывает, алый – цвет нечисти. Тёмной нечисти, потому как глаза светлых оборотней блестят по ночам зелёным.

   Заставив себя встать под тёплый душ, адептка переоделась в школьную форму и направилась в столовую. Дойти спокойно не удалось: откуда ни возьмись, появилась госпожа Идти, куратор младших курсов, и велела всем построиться парами. Адепты заворчали, не желая идти, словно дети.

   — Хорошо, тогда вообще никуда не пойдёте, — крутанулась на каблуках Энке Идти.

   Она предпочитала мужскую одежду, благо преподаваемый предмет – физическая подготовка – обязывал к подвижности. Её Энке было не занимать: как-никак, полукровка, но не из оборотней, а орков. Отсюда и мужеподобная фигура, и красно-рыжие волосы, торчащие в разные стороны. Представить такую даму в платье могли только отчаянные романтики. Вот и сейчас госпожа Идти предстала перед учениками в облегающих штанах для верховой езды и простой серой рубашке с расстегнутым воротом. Волшебная палочка заткнута за пояс. Странно, но небрежное ношение столь важной вещи ни разу не закончилось для учительницы плачевно.

   Адепты дружно вздохнули и покорно взялись за руки.

   Глядя на широкую спину госпожи Идти, Мериам гадала, какие ещё перемены их ожидают. Вокруг подозрительно тихо, даже Идти, которая всегда любила поболтать, даром что на лицо страшная, сжав губы, печатала шаг. Будто не Школа, а военное заведение. Не выдержав, Мериам потащила подругу во главу колонны, поближе к куратору. Инесса едва поспевала за ней, гадая, отчего соседке так не терпится оказаться в столовой и на уроке зельеварения. Что-то не замечала она у Мериам любви к лягушачьим лапкам и хвостам ящериц.

   — Госпожа Идти! – запыхавшись, окликнула адептка.

   Куратор обернулась и удивлённо глянула на неё:

   — В чём дело, Ики?

   — В Школе особый режим ввели, да?

   — Директор сам потом скажет, — буркнула Идти. – Не задавай вопросов, просто иди.

   — Госпожа Идти, — не унималась Мериам, — это из-за убийств и проклятия?

   Куратор остановилась и сверкнула разными глазами: один жёлтый, другой зелёный. Шумно втянув в себя воздух, она ухватила адептку под руку и поволокла по коридору, бросив ошеломлённым ученикам:

   — Всем строем в столовую. Не расходиться! После – в актовый зал. Через пять минут вернусь, проверю.

   Мериам отчаянно сопротивлялась, но руки у Идти – что тиски. После таких объятий синяки останутся.

   — Куда вы меня ведёте? В чём я провинилась?

   — Любопытная очень и болтаешь много. Господин директор велел всех к нему поодиночке приводить, с тебя и начнём.

   Мериам вспомнила, что вчера Лоопос говорил о допросе адептов, но предполагала, что всё будет происходить иначе. Да и выглядело так, будто она совершила какой-то проступок. Даже позавтракать не дали…

   — Госпожа Идти, можно хотя бы булочку с чаем? – взмолилась адептка, вцепившись в перила лестницы. – Я честно-честно сама к господину директору схожу.

   — Вообще-то он тебя ещё ночью видеть хотел, — улыбнулась Идти, — но мы отговорили: пущай девочка поспит. А поесть…

   Куратор деловито ощупала стену, на что-то надавила. Камень задрожал, застонал и растёкся в обе стороны, образовав проход. За ним оказалась небольшая лестница и дверь. Загадочно подмигнув, Идти поманила за собой Мериам.

   За дверью оказалась уютная кухонька, в которой мирно завтракала странная компания. За круглым столом примостились школьные призраки. Перед ними дымился кофейник. Неведомым образом умудряясь наполнить чашки, духи отправляли их в рот. Мериам во всех подробностях видела, как жидкость скользит по прозрачному пищеводу и падает в желудок. У одного призрака данный орган наполнился наполовину, у второго жидкость плескалась на самом дне.

   При виде адептки духи всполошились, спеша прикрыться руками. Особи женского пола и вовсе завопили: «А, мы же голые!». Раз – и прозрачные желудки лопнули, обдав Идти и Мериам горячим кофе. Куратор погрозила духам пальцем и плюхнулась на ближайший табурет, вытянув ноги. Хлопнув в ладоши, она крикнула:

   — Завтрак, Тоби! Мне яичницу с ветчиной, тост с мёдом, пирожок с капустой и чай на травах. Побольше Мелисы. Девочке, — Идти покосилась на Мериам, до сих пор не решившую, как вести себя в подобной ситуации, — овсяную кашу с яблоком, булочку и чай. Обычный. Ики, ты сколько ложек сахара кладёшь?

   — Две, — пролепетала Мериам, обошла лужу кофе и осторожно присела на свободное место.

   Призраки разлетелись, кляня преподавателей и адептов, которые не дают спокойно поесть. Остался только Серый Том. Он чинно пригладил волосы, отвернулся, будто одеваясь, и явился взору уже в привычном обличии без анатомических подробностей. Идти махнула рукой, и дух с готовностью завис рядом, что-то нашёптывая ей на ухо. Куратор внимательно слушала и кивала.

   В это время на столе возник накрытый полотенцем поднос.

   — Приятного аппетита! – пожелал высокий голосок. Таким говорят маленькие дети.

   — Спасибо, Тоби, — отозвалась Идти, стащила с подноса полотенца и с жадностью принялась орудовать вилкой.

   — А ты что не ешь? – с набитым ртом спросила она, пододвигая Мериам тарелку с кашей. – Тоби хорошо готовит, лучше матушки Утойке.

   — Тоби – это кто? – адептка взялась за ложку попробовала – вкусно. Не на воде сварено, на молоке.

   — Тоби – это я, — пискнуло зелёное ушастое существо размером с кошку. Оно гордо взирало на потерявшую дар речи Мериам. Похоже, комплексами по поводу роста Тоби точно не страдал.

   — Ага, наш верный помощник и друг, — Идти наклонилась и потрепала Тоби по голове. Тот довольно зажмурился и пробормотал, что рад служить, как и многим другим поколениям преподавателей. Ниссе, или домовые, как их привыкли называть люди, живут долго, так что Тоби не хвастался.

   Мериам и не подозревала, что в Школе бурлила втора, тайна жизнь, в которую посвящены только учителя. Подумав, решила молчать о призраках и Тоби. Если адептам об этом не говорили, на то есть причины.

   После завтрака Тоби мгновенно убрал со стола и положил в сумку Мериам тянучку. Её адептка нашла после, когда доставала тетрадь.

   Идти, как обещала, доставила адептку к директору, только воспользовалась нестандартным путём. Встала, взмахнула палочкой и по иллюзорной лестнице через камень и штукатурку, игнорируя законы природы, провела Мериам в нужный кабинет. За время пути адептка успела узнать, из чего сделаны школьные перекрытия и какова толщина стен. Заодно одним глазком глянула на классы старших курсов.

   Госпожа Нора с головой зарылась в какие-то бумаги, но сообщила, что директор ждёт.

   — Ну, я побежала, — Идти ретировалась с порога Крегса, даже не удосужившись постучать. – Итак задержалась дольше, чем на пять минут, придётся пробежаться.

   Раз – и куратор исчезла. Мериам с завистью проводила её взглядом. Интересно, сколько нужно учиться, чтобы уметь так вольно обращаться с пространством? Вздохнув, адептка поскреблась в дверь и, получив разрешение, вошла.

   Селениум Крегс вертел в руках обрывок листа бумаги и с глубокомысленым видом изучал его. При появлении Мериам директор на время оставил своё занятие. Сухо поздоровался и попросил сесть. Судя по выражению лица Крегса, разговор обещал быть сложным, хотя адептка не могла припомнить за собой ни одной новой провинности. Вряд ли Лоопос пожаловался на излишнее любопытство адептки.

   Мериам заняла пустующий стул, с горькой усмешкой подумав, что скоро место станет привычным. Директор протянул ей потрёпанный лист:

   — Это что, адептка Ики?

   Мериам посмотрела на засаленное нечто, раньше бывшее печатной страницей, взяла в руки и ахнула: это же начало четвёртой главы любовного романа! Того самого, с сердечками, окончившего свои дни в канаве по милости Тревеуса Шардаша. Но как он оказался у директора?

   — Итак, что это такое, адептка? – повторил вопрос Крегс. Как бы невзначай он положил на видное место волшебную палочку.

   — Моя книжка, — растерянно протянула Мериам, осторожно положив лист обратно на стол. – Я её читала, а мэтр…то есть господин Шардаш отобрал и выбросил. Это ведь не преступление, господин директор, – читать любовные романы.

   — Конечно, — странно, но директор не улыбнулся, достал блокнот и потёр виски. – А вот заниматься подобными вещами…

   Взмах волшебной палочки – и на стол спланировал исписанный мелким почерком лист.

   — Вот, взгляните и сравните.

   Ничего не понимающая Мериам нахмурила лоб и потянулась за вторым клочком бумаги. Она надеялась увидеть связный текст, но обнаружила обрывки фраз из той самой злосчастной четвёртой главы. Их намешали, сотворив абракадабру. Однако взгляд Крегса говорил о том, что за такой набор букв легко отчислят даже с последнего года обучения.

   Мериам отложила оба листа и недоумённо глянула на директора. От неё ждали ответа, но адептка ума не могла приложить, какого.

   — То есть вам не знаком этот предмет? – Крегс встал и навис над Мериам. Та невольно съёжилась, но взгляд не отвела.

   — Почерк не мой, господин директор.

   — Знаю. Это писал мужчина. Тот самый мужчина, который сидит сейчас в тюремных застенках.

   Мериам окончательно перестала что-либо понимать. Какой мужчина, какие застенки?

   — Так что? – продолжал настаивать директор.

   Адептка развела руками:

   — Ничего. Вы меня в чём-то обвиняете, а я даже не знаю, в чём. Скажите, господин директор, что я такого сделала? Что книгу читала, призналась, за неё уже штрафные баллы начислили. Но больше ничего!

   Директор не поверил. Скрестил руки на груди и напомнил, что чистосердечное признание облегчает участь.

   — Адептка Ики, я ведь помочь вам хочу…

   Губы Мериам дрогнули, а сознание услужливо выдало череду картинок: магические путы, дюжина солдат Белой стражи, конвоирующей её по улицам Бонбриджа в места не столь отдалённые – замок Эколь. Оттуда никто и никогда не возвращался. Сбежал, правда, когда-то давным-давно один маг, но на него невозможно было смотреть без жалости. Бедняга выжил из ума и начисто лишился дара.

   Всхлипнув, Мериам ещё раз заверила, что чиста перед законом и согласна пройти любую проверку.

   — А как же тавиока? – директорский голос стал ещё суровее. Вот тебе и добряк-Креггс! Безусловно, абы кого директором не назначат. – Мериам, не испытывайте моего терпения, не заставляйте применять к вам «Всевидящее око».

   Адептка судорожно глотнула и вместе со стулом начала медленно пятиться к двери. Как бы она сейчас хотела оказаться Тоби и раствориться в воздухе! О «Всевидящем оке» Мериам слышала на Общей теории магии. Само заклинание и противодействие ему изучали на старших курсах, но, судя по страшным абзацам учебника, маг широкого профиля не смог бы ему противостоять. Что уж говорить об адептке третьего курса!

   «Всевидящее око» – всё равно, что сыворотка правды. От него нельзя ничего утаить, даже собственные желания. Использующий заклинание увидит всю подноготную, влезет в душу, оставив на память жуткую мигрень. А если не станет церемониться, то наградит потерей памяти.

   — Мериам, я не хотел вас пугать, — при виде неподдельного страха ученицы тон директора смягчился. – Просто не у одного меня возникли вопросы. Вы якобы слышали, как Тревеус… мэтр Шардаш разговаривал с неким человеком, которого тайно провёл в Школу. Якобы продавал ему контрабандный яд. Ваша же книга использовалась для шифрования записок. Тот вырванный из романа лист нашли у преступника. Его задержали вчера в парке. Он шёл к кому-то, но… Шифрованная записка, найденная при нём, свидетельствует о том, что в Школе у него был сообщник. Тот человек, Мериам, планировал убийство короля!

   Адептка широко распахнула глаза. Её сначала бросило в жар, а потом сразу в холод. Не контролируя себя, Мериам дрожащими пальцами расстегнула ворот платья. Зубы отбивали дрожь.

   — А ещё в городе продолжаются убийства, и вы непосредственно связаны с ними. Мы проследили ваш вчерашний путь – он весь усеян трупами. Вы интересовались «Забвением роз» — все жертвы пали от этого проклятия. Много совпадений, не правда ли?

   — Неужели вы думаете, что я…

   Адептка не договорила. Тяжесть пережитого разом навалилась на неё, в единый нервный клубок сплелись события в комнате Шардаша, ночные убийства, охота на неё неведомого злодея, обвинения в преступлениях, невозможность доказать свою невиновность, страх лишится памяти, ужас предстоящей боли – слишком много для хрупких женских нервов. Посланных им испытаний хватило бы на год, а тут они комом обрушились за пару дней. Не успевала Мериам опомниться, успокоиться, как судьба тут же наносила новый удар. Результат был закономерен: сработала старейшая защитная реакция организма.

   Слёзы брызнули из глаз адептки. Мериам упрямо тёрла их кулачками, но нос продолжал хлюпать, а веки – краснеть.

   Директор вздохнул, убрал волшебную палочку и попытался подсунуть адептке стакан воды. Та не смогла сделать ни глотка. Крегс предпринял ещё одну попытку, на этот раз с успокоительной пластиной – с тем же результатом. Растеряв всю свою суровость, директор опустился на корточки рядом с плачущей адепткой и принялся ласково убеждать, что никакой Белой страже её не отдаст.

   — Хотите чаю? – растерянно предлагал Крегс. – А пирожное? Вкусное такое свежее пирожное. Шоколадку? Минус один балл за год? Мериам, ну хватит плакать, я не собирался вас напугать. Ну же, пожалуйста!

   Мериам мотала головой и отворачивалась. Нет, она хотела успокоиться, но не могла. Кончилось тем, что директор, вздыхая, усадил её себе на колени и принялся укачивать, как ребёнка. Впрочем, Мериам и была для него ребёнком, как и прочие адепты. По возрасту многие ученики ему во внуки годились.

   Рыдания Мериам постепенно сошли на нет. Сконфуженная адептка вскочила, извинилась за истерику и сбивчиво рассказала всё, что знала о проклятии, контрабанде и кольце. Чем больше она говорила, тем выше взлетали брови Крегса.

   — Где вы его видели, повторите? – задумавшись о чём-то, переспросил он, когда Мериам умолкла.

   — У мэтра Шардаша. Он сказал, что кольцо принадлежит ему. Накричал за то, что вам о тавиоке сболтнула, а потом извинился.

   — Очень интересно, — сцепил пальцы директор, потянулся к волшебному шару и, вспомнив о присутствии адептки, добавил: — Ступайте, Мериам. Если будет нужно, я вас позову.

ГЛАВА 9

Ученики не обрадовались мерам, введённым администрацией, но выбора у них не было. Отныне им запрещалось без письменного разрешения директора покидать территорию Школы и поодиночке ходить по парку. Мериам, впрочем, и так не жаждала покинуть относительно спокойные стены учебного заведения, всё свободное время проводя с учебником по защитной магии и монографией о проклятиях, которую упросила дать Лоопоса.

   Мериам интересовало так же заклинание призыва. Если кольцо когда-то выбрало её, из-за примеси крови оборотней перепутав с хозяином, есть шанс приманить его обратно. Если Мериам вернёт перстень, прекратятся смерти в Бонбридже.

   Инесса, с которой адептка поделилась своими догадками, высказала предположение, что Мериам и неизвестный убийца чем-то похожи.

   — Так, демонов в роду у тебя не было, — вслух рассуждала она, — значит, оборотни. Это тоже высшие разумные тёмные.

   — У меня светлые, — напомнила Мериам и, вспомнив, одарила себя рукой по лбу. Какая же она идиотка! Конечно же, всё сходится – алые глаза! С чего она взяла, что хозяин кольца – демон? Именно оборотень шёл тогда по её следу, именно оборотня слышала Инесса. Только было одно «но»: тёмный оборотень не мог войти в таверну «Бравый петух», да и вообще бродить по улицам Бонбриджа. В главные ворота города замурован артефакт, легко выявляющий в путнике нечисть. Копии такого же артефакта, сделанные по специальному заказу самим Магистром магии, замурованы в толще других ворот. Оставался только один путь – порт, но ведь стража не без глаз. Тот нечеловек пришёл в компании, а группу подозрительных личностей обязательно проверят.

   Тем не менее Мериам решила поделиться своими догадками с директором. Только сделать это будет непросто.

   Адептка вся извелась на «Прикладной демонологии». Сегодня приболевшего Томаса Гаута – поговаривали, что бедняга просто напился – заменял Тревеус Шардаш. Увидев его, входящего в класс, Мериам едва не залезла под парту. Однако Шардаш, скользнув взглядом по взволнованным лицам, ничем не выделил адептку, и Мериам вздохнула свободнее. Безусловно, проку от занятий с профессором куда больше, нежели с Гаутом. Шардаш владел предметом в совершенстве, натаскивая учеников старших классов на борьбу со всем, что движется. Вот и теперь, бегло просмотрев план занятия, он полностью изменил его:

   — Тема урока: «Низшие тёмные существа». Кто сходу назовёт мне по два живых и мёртвых, получит плюс балл на экзамене у Гаута.

   Взметнулось несколько рук. Увы, большинство ошибалось, приписывая к тёмным существам умертвий и нежить.

   — Кладбищенский пантеон – тема отдельная, — усмехнулся Шардаш, присев на край стола. Лениво взмахнул рукой, добавив движение волшебной палочки, и класс ахнул, а затем завизжал, устремившись к выходу.

   Профессор хохотал, наблюдая за бегством учеников от иллюзии василиска, а потом заметил, что с такими нервами даже предсказания делать нельзя.

   — По местам! Открыли тетради, — командный голос Шардаша водворил беглецов обратно за парты. – Третий курс, а как малые дети! Учтите, в следующем году попадаете в мои руки, а я не Идти, мигом отчислю за профнепригодность.

   — Но мы же не боевые маги! – обиженно буркнул Ловес, потирая ушибленную о лавку ногу. – И мы не на Запретном отделении учимся.

   — Конечно, — обернулся к нему Шардаш и смерил взглядом, — там бы вы и недели не выдержали. Скажите-ка, адепт Огли, а деньги вы как зарабатывать будете? На государственную службу трусов и неумех не берут, а с частной практикой протянете ноги. Вы даже мышьяк от цинианида в чае отличить не способны!

   Ловес засопел и, покраснев, уткнулся носом в тетрадь.

   — Итак, продемонстрированный василиск, — продолжил занятие профессор, — один из представителей низших тёмных существ. Живых низших тёмных существ. Как пример неживых – вурдулаки. Не путать с вампирами: те неживые, но высшие. А теперь дружно закрыли рты, перестали шуршать фантиками и пытаться попасть в меня сгустком воздуха – два штрафных балла гарантирую, и записали хоть что-нибудь. Мне, конечно, всё равно, но бутылка вам сдать Гауту не поможет. Да, адепт Маноре, я ваш шёпот очень хорошо слышу, перейдите на письменное общение.

   Мериам удивлённо глянула на проштрафившегося одноклассника: тот сидел далеко от доски, на предпоследнем ряду. То ли акустика в классе отменная, то ли у Шардаша исключительно тонкий слух.

   Заскрипели перья, записывая под монотонную диктовку профессора определение и классификацию низших тёмных. Затем начали подробно разбирать основных представителей групп, подробно останавливаясь на способах обнаружения и нейтрализации.

   — Так, как убить, я только расскажу, без практики. Получите волшебные палочки, начнёте отрабатывать навыки, — Шардаш встал и размял пальцы, оглядел класс и поинтересовался, есть ли добровольцы.

   Ученики притихли: никому не хотелось на своей шкуре испытать заклинания.

   — Убийства учащихся запрещено законом, — усмехнулся профессор. – А жаль! Смелее, вашей жизни и здоровью ничего не угрожает. Всего лишь будем отрабатывать обнаружение. Или вы даже обманных чар боитесь?

   Тут же взметнулась вверх рука Патриции. Её проводили смешками: желает подлизаться к учителю.

   Шардаш поставил Патрицию перед доской. Класс на мгновение заволокло туманом, а когда он рассеялся, адептки на месте уже не было.

   — Кто найдёт ламию, тому моё спасибо, — хмыкнул профессор. Похоже, он не верил в умственные способности учеников.

   Мериам вместе со всеми заозиралась по сторонам, а потом заметила на третьем ряду незнакомую красивую девушку. Определённо, раньше такая с ними не училась.

   — Правильно смотрите, Ики, — раздался над ухом голос Шардаша. – Молодец. Не сомневался, что ламию найдёт особа женского пола, потому как мужской думает совсем о другом. Уверяю, от такой дамочки лучше держаться подальше, а то заработаете могилу вместо приятного любовного приключения. Ламии заманивают людей и лишают их жизненных сил. Мужской силы, кстати, тоже.

   Пристыженные адепты дружно отвернулись от Патриции в облике ламии.

   — По-хорошему, морок должен быть обнажённым, но как-то жалко честь адептки Колеор.

   Теперь краской залилась Патриция-ламия.

   — Итак, что мы имеем? – Волшебная палочка Шардаша постукивала по парте Мериам. – Змее-человеческий гибрид. Вот такой.

   И Патриция преобразилась в женщину-змею с целомудренно задрапированной грудью.

   — Это если ламия сыта, не ждёт вас в гости, либо явилась женщине, которую можно и без соблазнения выпить. Сразу оговорюсь: еды в особах прекрасного пола меньше, так что возрадуйтесь, вами закусят в последнюю очередь.

   Мериам почему-то радоваться не спешила, оценивая размеры зубов и когтей чудовища.

   — Тут всё просто, даже слепой поймёт, — продолжал профессор. – А вот если явится вам красотка, сложнее. Обращайте внимание на две вещи. Даже на три. Во-первых, красивые девушки просто так к вам липнут не будут, какими бы покорителями сердец вы себя ни считали, — женская половина класса дружно прыснула. – Неразборчивость в связях, адепты и адепки, ведёт не только к болезням, но и к преждевременной смерти. Попутно просто от случайных друзей и подруг можно схлопотать проклятие и лишиться кошелька. Так что распахиваем глаза шире и думаем головой. Во-вторых, ламии излучают особые флюиды, вызывающие физическое влечение. Они манят к себе, будто за верёвочку тащат. В-третьих, у них глаза неестественного цвета и не моргают. Чем убить? Любым заклинанием выше третьего уровня. Например, «Спиралью». Целиться в голову. Так, с ламиями всё, это самое простое.

   Значит, ламия им уже по силам, подумалось Мериам, потому как на третьем курсе изучали заклинания четвёртого уровня. Но «Спираль» для палочки и пятого уровня.

   По воле Шардаша Патриция обретала облик то того существа, а адепты запоминали его отличительные признаки.

   Урок пролетел незаметно. В конце, когда все уже побросали тетради в сумки, Мериам решилась поднять руку:

   — А можно спросить о высших тёмных существах?

   — Можно. Только с чего вдруг вас потянуло учиться? Книжки кончились?

   Адептка промолчала, не стала напоминать об отметках по другим предметам и, прижимая к животу сумку, протиснулась к учительскому столу. Сердце громко стучало, от страха вспотели ладони, но Мериам всё равно задала вопрос:

   — Тёмные оборотни схожи с демонами?

   Шардаш нахмурился, а потом ответил утвердительно:

   — Да, это близкие ветви. Вы тоже, хоть и не демоница, храните частичку их наследственности. Досталась она вам именно от оборотней. Тёмные или светлые, тут не играет роли: предки всех высших тёмных – родственники. Светлые подвиды – результат мутации видов. Такое объяснение вас удовлетворит?

   Мериам кивнула и, случайно бросив взгляд на руку профессора, заметила, что на ней нет перстня с розами. Вообще никаких украшений, кроме неприметного латунного кольца с рунами, которые носили все преподаватели Школы. Странно. У Шардаша точно был ещё какой-то перстень. У любого мага его уровня был.

   — Что-то ещё? – профессор перехватил её взгляд. – И, кстати, с чего такая любовь к оборотням?

   Шардаш прищёлкнул пальцами, и в его руках оказался потёртый журнал Томаса Гаута. Послюнявив палец, профессор пролистал пару десятков страниц и недовольно пробормотал: «Тут все винные лавки Бонбриджа! Ладно, третий курс, маги широкого профиля… Три плюса на весь класс. Негусто! Ики, на мои вопросы отвечать не надо, не?».

   Мериам, уже успевшая повернуться к Шардашу спиной, с первого раза не расслышала вопроса, но профессор повторил его в категоричном тоне:

   — Адептка Ики, извольте отвечать на вопросы. Я вас никуда не отпускал.

   Мериам сжала ремень сумки и соврала, что готовится к контрольной и прослушала материал.

   — Врёте, — безапелляционно заявил Шардаш. Его глаза, казалось, просверлят в ней дыру. – Маг должен уметь скрывать подобные вещи. Не отпирайтесь: вас выдаёт дыхание, мимика, напряжение мышц. Ладно, ступайте, мне некогда.

   Яркая вспышка ослепила адептку, и профессор исчез. Проговорив с Мериам половину перерыва, он воспользовался нетрадиционным средством передвижения, чтобы успеть заскочить в учительскую.

ГЛАВА 10

Капитан Белой стражи склонился над распростёртым на полу телом и присвистнул: давненько в замке Эколь так не убивали. Точнее, подобным образом здесь никогда ещё не убивали да ещё всю смену. Трупы показывали, как двигался преступник: от ворот до подземелья. Только как, поглоти его Мрак, он сумел бескровно убить двадцать человек без единого звука, взломать магию замка, открыть зачарованный замок и проникнуть в камеру? Собственно, на пороге неё капитан и стоял, разглядывая двадцать первую жертву, ради которой всё затевалось. Её выделили среди прочих: закололи. Остальных поразила магия. Нет, не обычное смертельное заклятие, а проклятие. Вот и окончили стражники свои дни кто во время обхода, кто за столом, а кто и вовсе у выгребной ямы.

   В кармане офицера смены обнаружили перстень с чёрным бриллиантом, его сейчас изучали маги, но капитан и так видел – такие носили аристократы и волшебники. Для прочих украшение слишком дорого. За какие такие услуги несчастный получил столь щедрый дар, оставалось загадкой, но капитан полагал – за нарушение должностной инструкции. Не иначе впустил преступника в замок, потому как при всём желании, даже с боем, проникнуть туда одному невозможно. Если, конечно, вы не Магистр магии.

   Погибший узник добавил головной боли. Его не успели толком допросить, а, значит, заговор против короля остался не раскрытым. Вот и гадай теперь, кто сообщник типа, пойманного в парке Ведической высшей школы! Минус один заговор и минус одна контрабанда из списка раскрытых преступлений – плачевный итог. Кое-что, впрочем, установить удалось: яд, которым планировали отравить монаршую фамилию, приготовили из тавиоки. Трава была чистая, как в смысле отсутствия примесей, так и следов владельца.

   Капитана интересовало, что преступник делал ночью в парке учебного заведения. Вряд ли планировал выкрасть что-то из библиотеки, а потому надлежало вторично с пристрастием допросить всех преподавателей, обслугу и адептов. Ведическая высшая школа слишком часто фигурировала в сводках за последний месяц – и вот опять…

   «Забвение роз» благополучно шествовало по улицам, собирая всё новые жертвы. Тот тёмный демонёнок, которого они схватили, явно ни при чём.

   Перевернув тело, капитан «Белой стражи» провёл по губам покойного куском розоватого стекла: то мгновенно почернело.

   — Подстраховался, — с досадой отметил офицер. – Смертельное проклятие. Если опять «розы», пора переводить город на осадное положение и устроить зачистку. Из двадцати двенадцать тоже «подарки» получили, только восьмерых десятым уровнем уложили. Пора на Запретное отделение наведаться: кого там вместо законопослушных подданных учат?

   В дверном проёме показалась голова мага со значком государственного служащего на лацкане.

   — Поднимайте всех по тревоге, капитан, — коротко прокомментировал он молчаливый вопрос офицера. – Тут орудовал маг. По совместительству – тёмный. Не человек. Мне ли объяснять, что он может натворить, если уже отправил во Мрак тридцать две жертвы.

   — Тридцать одну, — поправил капитан.

   — Тридцать две, — вздохнул маг. – Ваши женщину нашли… Проклятием её.

   Первая женщина. Значит, пол для убийцы значения не имел. А вот связь с заговором ясно вырисовывалась. Кто-то тщательно заметал следы.

   — В Школу! – рявкнул офицер и, обойдя мага, зашагал по коридору.

   Директор заперся в кабинете вместе с капитаном Белой стражи. Если в случае с инспектором в Школе просто расставили солдат, которые не мешали учебному процессу, то теперь уроки отменили, а адептам велели не покидать комнат.

   Белая стража оцепила парк, сменила привратника. Капитан горел желанием сегодня же выявить сообщника покойного мятежника.

   — Не заметили вы чего-нибудь странного за адептами и преподавателями? – перед капитаном лежали списки служащих Школы.

   Директор задумался, а потом признался:

   — Был один случай… Я проверил, но подозрения не подтвердились.

   — Какие именно? – уцепился за его слова офицер.

   — Да так… Одна адептка нашла тавиоку в классе.

   Глаза капитана блеснули. Именно этот яд готовили для короля.

   — Приведите её сюда.

   — Это ещё не всё, — вздохнул Крегс. Если рассказывать, то до конца. – Мне надлежало немедленно сообщить, но… Та адептка видела преступника, применившего проклятие «Забвение роз». Он преследовал её, но судьба уберегла. И кольцо будто бы она видела на руке одного человека.

   — Вы хотя бы понимаете, чего стоило ваше молчание?! – взорвался капитан и вскочил на ноги. Еле сдерживая желание отдать приказ об аресте Селениума Крегса, он в упор смотрел на директора. – Речь не о невинной шалости, а о государственной измене и массовых убийствах!

   Директор попытался объяснить, что у девочек иногда бывают фантазии, что в профессоре Шардаше он уверен, лично проверил, но капитан не слушал. В сердцах кинув на стол перчатки, офицер процедил:

   — Об этом станет известно королю. Сомневаюсь, что вы сохраните свой пост.

   Отстранив с дороги бледную Нору, в кабинет Крегса вошли два стражника в белом и встали по обе стороны двери, ожидая приказа.

   — Вы ошибаетесь, — мягко продолжал настаивать директор, ощущая запах грандиозного скандала, витавшего в воздухе. – Тревеус Шардаш – паладин ордена Змеи. Вы допускаете, что столь высокое звание получил бы убийца?

   — Маги иногда сходят с ума, — отчеканил капитан, поглаживая бородку. – Чем выше уровень знаний, тем больше вероятность. Не он первый, не он последний, кто в помутнении рассудка переходил на ту сторону закона. Не беспокойтесь, его осмотрит врач. И, безусловно, мэтру Шардашу предоставят защитника. Судя по положению в ордене, он не из низшего сословия. Что ж, камера будет со всеми удобствами.

   Директор кисло кивнул и разрешил произвести арест. Чего стоило его слово против слова капитана Белой стражи? Это не обычные солдаты, а специальное подразделение, наделённое высочайшими полномочиями входить в любые дома. Только высшие роды королевства могли попросить подождать на пороге: всего пять семей, остальным оставалось либо подчиниться, либо применить силу.

   — Где сейчас Тревеус Шардаш? – поинтересовался капитан.

   — Ведёт занятия, — пожал плечами Крегс. – У третьего курса практикум по ядам.

   — А та адептка, что не раз, — офицер подчеркнул это слово, — предупреждала вас об опасности?

   — Там же. Её зовут Мериам Ики.

   Капитан кивнул и крикнул кому-то за дверью:

   — Мужчину обезоружить, связать и доставить в замок Эколь. Девушку ко мне сюда.

   Было слышно, как возмущалась госпожа Нора, требовала не мешать работать, но белые стражи никуда уходить не собирались, оккупировав директорскую приёмную.

   Мериам тяжело вздыхала над тремя стаканами с разными жидкостями. Впрочем, не она одна: весь класс корпел над практическим заданием. Суть его была проста: учеников разбивали по трое, выдавали образцы отравленных напитков, еды, тканей и предметов. За час требовалось установить, какие яды использовались, и обезвредить их.

   — Есть какие-то мысли? – поинтересовалась Инесса.

   — Только то, что нас заставят это пить, — скривилась Мериам. – Глянь на его ухмылку.

   — Время, адептка Ики! – прикрикнул Шардаш. – Я предупреждал, что следовало учить.

   Мериам кивнула и поднесла один из стаканов к носу. Ничего. Значит, необходимо посмотреть, есть ли осадок. Есть – белые кристаллы. Обрадованная Мериам потянулась к тетради с записями и подмигнула Инессе: этот определили.

   Третья адептка, Алисия, деловито рассматривала на просвет другой стакан, от усердия закусив губу. Ответ на загадку профессора вертелся в воздухе, сейчас она вспомнит, что окрашивает воду в зелёный цвет и выполнит свою часть задания.

   Расхаживая между насупившимися, погружёнными в тяжкие раздумья адептами, Шардаш хранил непроницаемое выражение лица, хотя видел ответы каждого. Останавливался только тогда, когда ловил ученика на нарушении техники безопасности. На плече профессора дремала Эне. После попытки учеников старших курсов отравить её еду, Шардаш брал гадюку с собой. Обычно он прятал змею от посторонних глаз под верхней одеждой, но сейчас позволил питомице обвить шею наподобие шарфа.

   — И как только она его не задушит? – Инесса искоса глянула на спящую гадюку. – Смерть ведь дразнит.

   — Он из ордена Змеи, — напомнила Алисия, смешивая горь-траву с зубом ящера. – Кажется, у них ритуал посвящения такой – получить укус ядовитой змеи.

   — Одна змея ужалила другую, — пошутила Инесса и проводила взглядом высокую фигуру Шардаша. – Девочки, вот скажите, где такие красивые и вредные родятся?

   — Ты влюбилась в Шардаша?! – хором спросили подруги, бросив работу.

   — А как же твой поклонник? – лукаво поинтересовалась Алисия. – У вас же всё далеко зашло. Или нет?

   Инесса зашипела на подруг и обещала убить, воскресить, а потом снова убить: адептки выразили своё удивление слишком громко. И ладно, если бы это слышали только ученики, — это слышал Тревеус Шардаш. Он развернулся, вскинув брови, и Инесса, покраснев, уткнулась в ступку, с особым остервенением заработав пестиком.

   — Адептка Скайнэ, что вы там сделали?

   — Ни…и-и-и…чего, — пискнула Инесса, грозя кулаком напарницам и, по совместительству, подругам. – Ввам послышалось, мэтр.

   — Жаль! – страдальчески вздохнул Шардаш. – Надежде обрубили крылья.

   — Не издевайтесь, мэтр! – взмолилась пунцовая Инесса. От волнения она выронила пестик и стояла теперь, не зная, куда деваться.

   — А я не издеваюсь, прекрасное создание, — профессор подошёл, поднял толкушку и галантно протянул адептке. – Примите вместо цветов.

   Инесса кивнула и выхватила пестик из рук Шардаша. Тот улыбнулся и шёпотом заметил, что не надо так бояться коснуться его пальцев. Ушко адептки побагровело ещё больше, когда профессор заметил, что «вас красит эта брошка, Скайнэ, под цвет глаз».

   — Теперь он меня убьёт, а не тебя, радуйся! — бросая косые взгляды на Шардаша, пожаловалась Инесса Мериам.

   — А он тебе действительно…

   — Какая разница! – отмахнулась Инесса, по мере возможности углубившись в работу.

   — А совсем недавно дышала ровно, — напомнила Мериам.

   — Дышала, пока он у нас «Демонологию» не заменял. Оказалось, у него такие глаза! И он действительно всех тех тварей убивать умеет.

   В дверь класса постучали. Шардаш бросил недовольный взгляд в ту сторону, но не предпринял никаких действий. Стук повторился, на этот раз настойчивее.

   — Тревеус Шардаш, именем короля!

   Профессор напряжённо замер, медленно развернулся к двери и поинтересовался:

   — Кто вы и что вам угодно? У меня урок.

   Дверь отворилась, и сержант Белой стражи во главе четверых солдат в таких же белых одеждах решительно двинулся по проходу к Шардашу. Рука офицера лежала на рукояти меча.

   — Именем короля, вы арестованы, — отчеканил сержант, не дойдя до профессора пары шагов. – Соблаговолите отдать волшебную палочку и прочее оружие любого происхождения и следовать за нами.

   Класс замер в немом ожидании. Побросав отравленный шёлк и чай, ученики попеременно переводили взгляд с Шардаша на офицера Белой стражи. Смотрела и Мериам, невольно прикрыв рот рукой. Неужели она оказалась права? Прародители сущего, так вот почему извинялся профессор: желал, чтобы адептка молчала.

   — По какому обвинению? – ощетинился Шардаш.

   — Контрабанда, соучастие в заговоре, убийства, — начал перечислять сержант, но внезапно замолк, чтобы через миг закричать: — Преисподняя, тёмный оборотень!

   Время будто замедлило бег, во всяком случае, за одну минуту произошло больше, чем она могла вместить. Адепты завизжали, устремившись к выходу, арбалетчики вскинули оружие, а Шардаш взмахнул волшебной палочкой, отшвырнув набросившихся на него белых стражников к стене. Удар был такой силы, что осыпалась штукатурка. Рванувшись вперёд, профессор по очереди ухватил за шиворот и кинул в проход оказавшихся поблизости Мериам, Инессу и Алисию. Направив на них палочку, Шардаш рявкнул, что убьёт всех трёх, если кто-то из Белой стражи сделает хоть шаг.

   — Послушайте, Шардаш, не усугубляйте своей вины, — потянулся к заговоренному мечу сержант.

   — Стоять, я сказал!

   Алисия истошно закричала, когда её подняло в воздух, а из палочки профессора вырвался сноп голубых искр. Адептке повезло: заклинание лишь опалило волосы.

   — Ты ошибся, офицер, — покачал головой Шардаш и опустил несчастную жертву на пол. Две другие в это время попытались сбежать, но наткнулись на невидимую стену. – Дважды ошибся, потому что у оборотней долгая память.

   Вместо ответа сержант попытался зайти сзади профессора, но тот вовремя среагировал на манёвр и с невероятной для человека быстротой переместился к двери.

   — Стреляйте, уйдёт! – закричал офицер.

   Шардаш издал низкий горловой звук и, обвив магической петлёй, швырнул себе под ноги дрожащих адепток. Пространство перед ними полыхнуло, и визжащие девушки полетели в коридор перемещения. Туда же через мгновение прыгнул Шардаш. Болты пронзили пустоту.

   — Упустили! – сплюнул под ноги сержант. – Тёмного оборотня упустили! Сколько же противоооборотного зелья налакалась эта тварь, чтобы казаться человеком? Вот что я, Преисподняя, начальству скажу, ротозеи? Он ведь заложниц взял!

   Потирая ушибленные головы и спины, солдаты молчали.

ГЛАВА 11

— Хватит выть! – зло прошипел Шардаш, в упор уставившись на жавшихся друг к другу адепток. – Не собираюсь я вами ни обедать, ни убивать. Отпущу потом.

   Конечной точкой пространственного переноса оказалась опушка леса где-то в горах. Накрапывал дождь, и девушки мёрзли в тонких школьных платьях. Одно дело – осень в Бонбридже, обдуваемом тёплым ветром с моря, другое – на высоте, посреди деревьев и камней.

   Мериам первой пришла в себя и попыталась понять, куда их занесло. По ёлкам, разумеется, не скажешь, но Лаксена – королевство равнинное, только на западе граничит с горной грядой. За ней издавна закрепилась дурная слава. Оно и неудивительно, если по ту сторону раскинулись земли Империи, которую населяли тёмные народы. Зато вдоль гряды, как грибы, выросли различные магические учебные заведения.

   — На ноги встали и топаем. Я тащить не собираюсь, — Шардаш стряхнул с рубашки дождевые капли и пробормотал: — Эне жаль, убьют, живодёры!

   Мериам решилась взглянуть на профессора и убедилась: змеи нет. А, казалось, держалась крепко…

   — А людей вам, значит, не жалко? – отбивая зубами дрожь, пробормотала адептка, но Шардаш расслышал.

   — Каких именно, Ики?

   — Тех, которых вы убили. И убьёте, — тихо добавила она.

   Шардаш скривился и, не мигая, уставился ей в глаза. Только теперь Мериам заметила, какие странные у него зрачки: узкие, практически ниточки. Но она готова была поклясться, что до этого глаза профессора ничем не отличались от человеческих.

   — Не злите меня, Ики, а то в оборотня перекинусь. Зная, что адепты на уроках ворон ловят, напоминаю, что у тёмных высших разумных существ данного вида три облика: человеческий, зверо-человеческий и звериный. Первые два для вас безопасны, так как действия контролируются разумом, а вот последний… На всякий случай, адептки: никаких резких движений, руки держать на виду и следить за интонацией голоса. Это если не повезёт нарваться на меня в так сказать непривычном облике, — усмехнулся Шардаш. – Не надейтесь, что вспомню, кто вы. Зверь вас в глаза не видел. А теперь подъём, и вперёд! До темноты нужно пройти две мили.

   Профессор шагнул к адепткам. Те в ужасе закрыли глаза.

   — Они человечиной питаются, — чуть слышно прошептала Алисия. – Девочки, кто ещё что о высших разумных помнит? Мериам, у тебя же бабка – оборотница…

   — Светлая же…

   Мериам приоткрыла один глаз и попыталась раскинуть по окрестностям поисковую сеть. Она верила, что их уже ищут.

   — Вокруг только зверьё, — Шардаш легко развеял её чары. – Связать вас, что ли, чтобы не чаровали за спиной? Руки вытянули.

   Двое из трёх подчинились, а Мериам решилась на бой. Пока профессор возился с Инессой и Алисией, она метнулась в ближайшие кусты и, спотыкаясь, понеслась по бурелому. Адептка догадывалась, что Шардаш находится сейчас под действием противооборотного зелья, иначе бы перекинулся в зверя и разорвал белых стражников. Если так, есть шанс вырваться на свободу.

   Мериам подвела скользкая глина. Нога поехала, увлекая адептку на землю. Охая, Мериам прокатилась немного вниз по склону и ударилась головой о камень.

   — Живая? – на поросшем ёлочками пригорке показался Шардаш.

   Мериам сжалась, приготовившись к смерти. Кажется, она вывихнула ногу, а зачем профессору заложница-обуза?

   — Не подходите! – адептка с трудом приподнялась, пытаясь сфокусироваться на заклинании – той самой острой боли, которую применяла в сложной ситуации. – Не подходите, я защищаться буду!

   Шардаш хмыкнул и осторожно спустился к Мериам. Её тело обволокло чем-то мягким, потянуло в сон. Чары, не успев сорваться с пальцев, развеялись.

   Профессор нагнулся к Мериам и, не касаясь, внимательно осмотрел. Адептка тоже не сводила с него взгляда, сжавшись в пружину. Хоть зрачки Шардаша вновь стали обычными, адептка не питала иллюзий. Тёмные твари на то и тёмные, что агрессивны и непредсказуемы. Людей они презирают, если верить книгам. А этот оборотень испробовал вкус крови, он точно не остановится. Её, Мериам, и вовсе щадить не станет: не будь адептки Ики, Тревеусу Шардашу не пришлось бы удариться в бега.

   Но Шардаш не убил, а рывком поднял на ноги. Мериам скривилась и тоненько застонала. Лодыжка пылала огнём.

   — Скверно! – недовольно протянул Шардаш и с лёгкостью перекинул адептку через плечо. – Что у вас с ногой, выясним на привале, а пока лежите смирно и помалкивайте.

   — Как я могу помалкивать, если у вас кольцо с розами на пальце! – выдохнула Мериам. К глазам так не вовремя подступили слёзы. – Вы убили десятки человек, планировали свергнуть короля…

   — Ики, я серьёзно говорю: помалкивайте! – огрызнулся Шардаш.

   Мериам хлюпнула носом и подчинилась. Её подташнивало, земля плыла перед глазами цветными пятнами. Рассмотреть практически ничего не удавалось – а как иначе, если висишь вниз головой? Одна радость, что Шардаш не связал и не заставил самой ковылять вверх по склону.

   Инесса и Алисия понуро шагали впереди Шардаша, изредка переговариваясь. Хмурый профессор пристально следил за ними, периодически останавливаясь и прислушиваясь. Теперь уже адепток не удивляла ни бесшумность его походки, ни умение знать всё, что твориться в классе: от того, кто что читает, до девичьих секретов на ушко. Органы чувств оборотней иные.

   Во время одной из остановок Мериам попросила ненадолго положить её на землю.

   — А то меня мутит, — стесняясь, добавила она.

   Шардаш задумчиво почесал подбородок и выполнил просьбу. Мериам попыталась благодарно улыбнуться, но вышла болезненная гримаса. Усталые подруги с молчаливого разрешения Шардаша тоже присели. Ноги гудели, а конца пути не видно. Вокруг одни камни, ели, низкий кустарник и пласты глины. Переправляясь через ручей, адептки в довершении всех бед намочили ноги и теперь дрожали от холода: вечера в горах прохладные, а ночь и вовсе мог ударить морозец.

   Поцокав языком, Шардаш снял с пленниц чары, позволив размять руки. Затем присел возле Мериам и велел показать ногу. Адептка в ужасе замотала головой.

   — Похоже, о том, что я маг, вы уже забыли, — пробурчал Шардаш. – Нет, если хотите хромать…

   — Так недолго же осталось.

   — От вас зависит. Ногу, Ики, и без фокусов! Как бы мало вы ни весили, хотелось бы избавиться от такого груза.

   Мериам покорно приподняла грязную юбку. Подумав, сама расшнуровала ботинок и в упор уставилась на Шардаша. Тот делал вид, что не понимает, пришлось пояснить:

   — Отвернитесь, мэтр, я чулок сниму.

   Профессор покачал головой:

   — И не подумаю. Как выглядит женская ножка, я знаю.

   Инесса тяжко вздохнула, обратив на себя внимание Шардаша:

   — Вот видите, от любви вы уже излечились.

   Ощупав лодыжку Мериам, профессор вынес вердикт: вывих. Сделав из подручных материалов фиксирующую повязку, Шардаш коснулся её волшебной палочкой. Нога адептки тут же оледенела. Мериам не возражала, понимая, что это часть лечения. Сначала холод и покой, потом горячие компрессы.

   Видя, что адептки посинели от холода, Шардаш велел подыматься и прибавить шагу, чтобы согреться. Сам он будто и не мёрз.

   Мериам приготовилась снова висеть как куль с мукой, но профессор удивил: взял на руки.

   Когда адепткам казалось, что они оголодают и замёрзнут в лесу, Шардаш свернул на какую-то тропинку. Она вывела к небольшому домику с удобствами во дворе – вещи, давно позабытой в Бонбридже.

   — Тут защита, — профессор остановил рванувших к вожделенному крыльцу адепток.

   Воздух и, правда, едва заметно искрился. Взмах волшебной палочки, и стена защитной магии опала.

   — Добро пожаловать! — Шардаш сгрузил Мериам на крыльцо, достал ключ из-под половика и вручил адептке. – Еда, растопка очага и прочее – ваша забота. Ходить можно куда угодно, брать тоже. Попытки сбежать или убить закончатся для вас плачевно. Вернусь через час и надеюсь, — он выделил голосом это слово, — увидеть обед. Ики уложите и не давайте скакать.

   И всё, профессор скрылся в лесу. Чувствовалось, что тот знаком ему не понаслышке. Посовещавшись, адептки предположили, что Шардаш здесь родился.

   — Никогда ещё не была в жилище оборотня, — прошептала Инесса, открывая набухшую дверь. Она поддалась не с первого раза, пришлось приложить усилия.

   Внутри оказалось темно и сыро, но пара магических шаров решила дело.

   — Фу, сколько пыли! – брезгливо протянула Алисия и обернулась к Инессе: — Грязнуля — твой возлюбленный.

   Инесса стушевалась, пробормотала что-то невнятное и попросила помочь поднять Мериам. Та заявила, что и сама прекрасно доковыляет, но адептки настаивали, испуганно косясь на стену деревьев. И тут Алисия вспомнила, что, уходя, Шардаш не возобновил защитный контур. Позабыв об усталости, голоде и страхе, она указала на лес, знаками показывая, что другого случая не представится.

   — Поблизости ручей. Мы по течению пойдём, к людям выйдем, — шёпотом добавила она.

   — А Мериам? – с укором напомнила Инесса.

   Решили, что Алисия отправится на разведку, а адептки подождут её на крыльце, чтобы вовремя сбежать в случае опасности.

   Не прошло и десяти минут, как из леса раздался девичий визг. Кричала Алисия. Наступившая потом тишина морозом прошлась по коже. В воздухе запахло розами.

   — Он нас проклял… — в отчаянье прошептала Мериам.

   Не сговариваясь, адептки разрыдались, прощаясь с жизнью. Увидев нечто с бездыханной Алисией в когтях, они заорали. Инесса убежала в дом, забившись под лавку, а Мериам только и смогла, что перебраться через порог. Всё тело её ломило, нога и щёки пылали жаром.

   Издав низкий вибрирующий рык, полузверь бросил Алисию рядом с Мериам. Адептка в ужасе уставилась на бескровное лицо и раскрытый рот подруги, а потом перевела взгляд на того, кто её принёс. Оборотень, настоящий тёмный оборотень с пылающими алыми глазами в той самой второй разумной ипостаси. Ростом чуть выше Шардаша, но вровень с тем существом, что Мериам видела в «Бравом петухе». В разодранной в ходе превращения одежде, с клыками и когтями животного и телом человека. Серебристая шерсть покрывала всё, кроме лица, горла и ладоней.

   Мериам икнула и признала, что маг из неё никакой. Встретила высшее тёмное существо и провалила импровизированный зачёт. В своё оправдание адептка могла сказать, что эту тему по «Демонологии» они ещё не проходили.

   — Даже дымом не пахнет, — рыкнуло существо голосом Тревеуса Шардаша. – Таких только проклясть и можно. Отвернитесь, Ики, а то обвините в домогательствах.

   Мериам не смогла, просто закрыла глаза. Она чувствовала, как немеют члены, как реже и реже стучит сердце – проклятие действовало. И действительно внутри вдруг стало так сладко, так радостно, будто влюбилась. Нечто подобное Мериам пережила полтора года назад, когда увидела Нориса.

   Засунув подмышку снятую испорченную одежду, Шардаш перешагнул через адепток и зашёл в дом. Мериам чихнула от попавшей в нос шерсти. Её обдало волной тепла – Шардаш перекинулся в человека.

   Решившая выглянуть из-под лавки Инесса поспешила отвернуться. Шардаш прокомментировал её поведение смешком и толкнул дверь в спальню. Ничуть не смущаясь собственной наготы, переоделся и крикнул:

   — Проклятие снимать?

   — А вы можете? – удивилась Инесса.

   — Нет. Но я его не накладывал, просто сымитировал. А у Ики жар, не держите её на холоде.

   И ни слова об Алисии.

   Загнав Инессу на кухню, Шардаш вернулся в сени. На Мериам полетел пиджак со словами: «Только воспаления лёгких мне не хватало!». Адептка хотела отказаться от подарка, но в итоге завернулась в него, уткнувшись носом в подкладку. Её колотила дрожь.

   — Алисия… она мертва? – Мериам с осуждением глянула на Шардаша.

   — Жива. Царапины и только. Заживут денька за три.

   Шардаш набрал ведро воды из колодца и окатил лишившуюся чувств адептку. Да закашляла, вскочила и с визгом кинулась в дом, к Инессе. Мериам заметила кровь на её плече.

   — Так, теперь разберёмся с вами, — поморщился Шардаш. – Кровать у меня одна, а на лавку не положишь… С другой стороны, уж вас-то, Ики, я предпочёл бы всегда иметь под боком: слишком наблюдательны и умны.

   Снова подхватив Мериам на руки, он уложил её на постель и крикнул в раскрытую дверь:

   — Чтобы обед был через полчаса! Скайнэ, займётесь Ики: вымыть, сделать компресс, накормить.

   Мериам напряжённо следила за Шардашем, а он будто её не замечал. Обругал адептку, из-за которой испортил одежду: «Теперь придётся зашивать», и достал откуда-то бутылочку с синей мутной жидкостью, напоминавшую флакон духов. Поморщившись, Шардаш одним глотком опорожнил её и метким ударом отправил в ведро у порога. Бутылочка ожидаемо разбилась.

   — Неделя-две без оборотов, а дальше вопрос придётся решать, — пробормотал Шардаш.

   — Это противооборотное зелье, да? – подала с кровати голос Мериам.

   Шардаш кивнул и с кривой, нервной усмешкой заметил, что целую неделю им не грозит увидеть нечто хвостатое и клыкастое.

   — Значит, это нужно постоянно пить, чтобы быть человеком?

   — Всю жизнь, Ики. С годами, конечно, средство накапливается, дозы меньше. Если бы не тот сержантик, не откупорил бы до следующего месяца. Ну, ещё вопросы, пока у меня есть время и желание ответить. Хотя любопытство, адептка Ики, — главная причина смертности населения.

   Мериам сжалась и отодвинулась на самый край кровати, когда Шардаш завалился рядом. Скрестив руки за головой, он смотрел в потолок, а потом лениво протянул:

   — Я не плотоядный и не заразный. Давайте, двигайтесь ближе: вижу ведь, как дрожь колотит. Где только носит Скайнэ?

   Рука с перстнем с розами коснулась лба Мериам, заставив ту рывком сесть. Шардаш забрал сползший с неё пиджак, сложил и убрал под подушку:

   — Я всего лишь проверял температуру. Меньше пошлостей читайте.

   Так их и застала Инесса: Мериам сидела вполоборота к Шардашу, прижимая руки к груди, а профессор дремал рядом. Но, как оказалось, всё прекрасно видел и слышал. Стоило Инессе попытаться осторожно вытащить у него палочку, как глаза Шардаша тут же распахнулись.

   — Обед готов! – тут же пискнула адептка и спряталась за Мериам. И то верно – та на четверть светлый оборотень, ей меньше других опасность угрожает.

   — И где он? Судя по запаху, это нечто несъедобное.

   — Похлёбка. Извините, — развела руками Инесса, — у вас в кладовой мышь повесилась.

   Шардаш встал и строго-настрого велел Мериам не вставать.

   Инесса пугливо юркнула в угол, давая профессору пройти, а потом шёпотом поинтересовалась у подруги:

   — Что он с тобой делал?

   — Ничего.

   Судя по взгляду Инессы, та сомневалась, что «ничего» так и останется ничем.

ГЛАВА 12

Адептки не спали, опасливо поглядывая на дверь кухни. Все трое простыли, у Алисии ныло раненное плечо, а у Мериам – лодыжка, но они решительно отказались ночевать в одном помещении с Шардашем. Устроились у очага, укрывшись каким-то тряпьём. После обеда Шардаш опять куда-то ушёл, поэтому девочкам удалось перетащить к себе Мериам.

   — Или ты в одной постели с ним хочешь? – прищурилась Инесса. – И пиджак-то ей, и на руки взяли!

   — Ревнуешь? – Мериам оперлась о здоровое плечо Алисии и запрыгала по полу. – Да спи ты с ним, только спасибо скажу. Знаешь, как страшно, когда дыхание его чувствуешь?

   Инесса кивнула и извинилась: «У меня нервы шалят».

   Масла в огонь страхов подлила Алисия, поведав, как Шардаш выследил и повалил её в лесу:

   — В один прыжок догнал, хотя я без проблем нормативы Идти сдаю. Заклинание не подействовало, а второй раз не успела – вонзил когти в плечо и кинул на землю. И всё, больше ничего не помню.

   Адептка осторожно, ругаясь, коснулась затылка – шишка набухла. Хотя бы кровь из ссадины не течёт.

   Все трое решили, что нечего ждать, пока явится Белая стража, нужно выбираться самим. Инесса вызвалась по звёздам вычислить приблизительное местоположение избушки, Мериам вспомнила пару городков у кряжа, Алисия предложила объединить силы и попытаться создать «Шар безопасности» — охранное заклинание седьмого уровня. Она вычитала его в учебнике за четвёртый курс.

   — Для него палочка нужна, — вздохнула Алисия, — да и этот мигом развеет. Профессор ведь! Ума ни приложу, как он научную степень получил. Документы подделал?

   — Сомневаюсь, — покачала головой Мериам. – У меня дед – кандидат магический наук, так он показывал диплом – там столько степеней защиты! Вы же слышали, Шардаш даже директором был, опять-таки орден Змеи. Такое не подделаешь, если только документы не выкрасть, а их владельца убить. Тот Шардаш, который директор, неожиданно оставил пост, попросту пропал или сбежал, письмо уже из какого-то городка написал. Оборотень вполне мог его задрать.

   Она нахмурилась, задумалась и покачала головой, развеяв собственные предположения:

   — Мог, но вряд ли. Мэтр – хороший маг и предмет знает. Выходит, сам изучал. Видимо, как-то обманул приёмную комиссию, а потом Министерство. И я поняла, почему он пост директора бросил – всплыло, что оборотень.

   — И откуда ты всё знаешь? – насупилась Инесса. – Досье его читала? Или он сам разоткровенничался?

   — Директор случайно обмолвился, а я логическую цепочку достроила. Только орден Змеи из неё выпадает.

   Инесса ушла смотреть на звёзды, а Мериам, перевязывая Алисию, шёпотом обновилась насчёт догадок о кольце. Что было, а потом пропало. Как раз накануне того дня, как Белая стража пришла арестовывать Шардаша.

   — Мог просто потерять, — предположила Алисия.

   — Такие не теряют. И ему очень не понравилось, что я заметила пропажу. Нет, с кольцом нечисто. Если Шардаш принимал участие в заговоре, то мог отдать его сообщнику. Не тому, которого убили, а другому. Немаг таким образом приобретёт силу.

   — Почему тогда перстень с розами не отдал?

   — Потому, что на пальце человека оно не действует. Вот ведь казус – Шардаш сам о связи тёмных оборотней с демонами рассказал. Кривился, но рассказал.

   Мериам на мгновенье умолкла и хлопнула себя ладонью по лбу:

   — Их же два! Если то, что я нашла на чердаке, принадлежит Шардашу, как оно там оказалось? Проще навести морок, чем прятать среди хламья. То есть у нас три варианта. Первый – там хранилось другое кольцо. Второй – Шардаш положил кольцо туда, чтобы кто-то другой, не я, его забрал. И третий – Шардаш что-то делал на чердаке, его спугнули, а кольцо…

   — Не лезь в это, Мериам, — посоветовала Алисия, указав на плечо. – У нас тут оборотень в расцвете лет, склонный к насилию, а ты о кольцах думаешь! Лучше соберём еды в дорогу.

   Собирать было особо нечего: те немногие запасы, что пощадили грызуны и время, пошли на приготовление обеда. Вместе с Алисией обследуя кладовку – на двоих был полный комплект здоровых рук и ног, даже по одной лишней, — пришли к выводу, что в доме Шардаш периодически жил. Предположили, что профессор проводил здесь летние каникулы. А что, воздух чистый, тишина, можно в зверином обличии без проблем круглые сутки бегать. Не зря же оборотень так высоко забрался: скрывал нору от чужих глаз.

   Вернулась Инесса и подтвердила, что занесло их на запад. До Бонбриджа – как до Преисподней.

   — Ничего, — утешала она подруг, — я по Алтаиру нас выведу. Он неподвижный, всегда над столицей Империи висит, а она к северо-западу от Бонбриджа. Надо повернуться к звезде спиной и никуда не сворачивать.

   Мериам подумала, что тяжеловато будет ковылять с больной ногой по лесу с температурой, но промолчала. Алисия же молчала, хотя ей намного хуже: раненая и кашляет. Инесса-то только носом хлюпала. Если уходить, то и вправду до утра. Ночь – время оборотней, не вернётся Шардаш до восхода.

   Позаимствовав у хозяина дома тёплые вещи, огниво и котелок с чёрствым хлебом, адептки двинулись в путь. Первым же препятствием стало крыльцо, с которого они, испугавшись крика ночной птицы, свалились. Мериам и Алисия дружно завыли сквозь зубы: падение растревожило болячки, а Инесса судорожно завертела головой, ища зловещие алые огоньки. Но не нашла.

   Сдерживая кашель, превозмогая боль и ломоту в теле, укутанные, словно столетние старушки, адептки заковыляли к лесу, оставив Алтаир за спиной. Чтобы не сбиться с пути, Инесса чертила веткой на земле линию, подсвечивая её слабеньким магическим шаром.

   Почва была неровная, каменистая, скользкая. Мокрая от дождя, она подмёрзла, приходилось сто раз подумать перед тем, как поставить ногу. Юбки и одеяла цеплялись за ёлки и кустарник, мелкие камушки больно били по носкам ботинок.

   Над головами то и дело кто-то пролетал, тенями скользя по земле. Решившись взглянуть, кто это, адептки с облегчением выдохнули: сычи и совы, а не вампиры. Зато звери в лесу, кажется, были самыми настоящими. Кто-то хрустел ветками, по-хозяйски бродя по лесу. Оставалось только гадать, волки или медведь. Адептки сплели руки, чтобы в случае опасности попробовать сотворить «Шар безопасности». Мериам предпочла бы руны, но они больше подходили для дневного времени. Ошибёшься в одной чёрточке – и вся работа насмарку. Зато над собой адептка начертила символ жизни, который должен отвести смерть.

   Вскоре выяснилось, что идти даже без противодействия Шардаша тяжело. Алисия ныла, Мериам с тоской слушала хлюпанье в ботинке здоровой ноги, а Инесса злилась на Альтаир, предательски скрывшийся за кронами деревьев. Осенний холодок пробирался под одежду, заставив всех троих чихать и самих пугаться этого чиха.

   Плюхнувшись на дерево, о которое чуть дружно не сломали ноги, адептки задумались. Не стоило ли повернуть назад? Шардаш обещал отпустить – может, сдержит слово? С другой стороны, если он прознает о побеге, вся благость сойдёт на нет. Алисия уже поплатилась реальной кровью.

   Шорохи в лесу усиливались. Адепткам показалось, что какая-то тварь ходит вокруг них, принюхивается…

   — Медведь! – в ужасе прошептала Инесса, чуть приподняв световой шар над землёй. – Мамочки, он нас сейчас задерёт!

   Плохо соображая, что делают, адептки, не сговариваясь, заорали: «Мэтр Шардаш!». В тот миг оборотень казался лучше дикого зверя.

   Медведь замер, а потом ринулся к ним сквозь валежник. Матёрый бурый хищник, рассерженный непрошенными гостями в его владениях.

   — Мэтр Шардаш! – снова сипло пискнула Инесса и в отчаянье запустила в медведя освещавшим дорогу шаром. Как выяснилось, сделала только хуже. Зверь заревел и поднялся на задние лапы.

   Мериам и Алисия одновременно метнули заклинания боли и кратковременной слепоты – самые сильные из тех, которые знали. Сил сотворить новые не было: руки тряслись, мысли путались от нараставшего жара.

   Голубая вспышка прорезала тьму, и медведь замертво рухнул чуть ли не на адепток. Его морда плюхнулась на подол Инессы, заставив девушек взвизгнуть и закрыть глаза. Когда они их открыли, увидели Шардаша. Профессор молчал, но по выражению его лица, любезно подсвеченному новым, гораздо более ярким шаром, нетрудно было понять, что он в ярости. Сделав несколько глубоких вздохов, Шардаш оттащил зверя в сторону, будто тот не весил в десять раз больше него, и коротко пообещал: «Закопаю здесь всех троих». Адептки поверили, но даже не попытались бежать.

   Шардаш стоял напротив девушек, поглаживая кольцо с розами и буравя адепток взглядом. Те терпеливо ждали решения собственной участи.

   — Преисподняя, — наконец рявкнул профессор, — я же обещал вас отпустить! Чтоб вас Крегс отчислил, безголовые курицы!

   У Мериам отлегло от сердца: если ругается, обзывает, то не убьёт. Опять же противооборотное зелье при ней выпил, не перекинется. Правда, оставалась другая опасность – проклятие. Шардаш по-прежнему теребил перстень, а это дурной знак. С третьей стороны, они нужны профессору живыми как гарантия безопасности.

   — Вы нас не убьёте, потому что иначе Белая страже не позволит вам уйти, — осмелившись глянуть Шардашу в глаза, заявила Мериам.

   — Хоть до одной дошло! Предупреждаю: следующий побег обернётся переломанными ногами. Кости срастутся, зато вы под присмотром.

   Рыкнув, Шардаш с шумом выдохнул и склонился над адептками. Ему хватило одного взгляда, чтобы оценить состояние их здоровья.

   — Ты, — палец Шардаша уткнулся в Инессу, — тащишь на себе блондинистую подругу. Воспаление лёгких она практически хлопотала, но хоть ногами передвигает. А это чудо, которому я велел лежать, — палец переместился на Мериам, — придётся опять нести мне. Вас я тоже поздравляю, Ики, те же симптомы. В следующий раз хватайте не одеяла, а тёплую одежду. Опять в какой-то дряни вымазались… Завтра разберёмся.

   Алисия со стоном опустилась на лавку и прикрыла глаза. Мериам всё ещё висела на плече у Шардаша, который деловито копался в кладовой, принюхиваясь к травам. Найдя то, что искал, он сгрузил адептку на стол: второй лавки на кухне не было, и прикрикнул на возившуюся с очагом Инессу:

   — Что огнивом, что магией – толку нет! Вместо того, чтобы выспаться, вожусь с тремя дурами… Держите травы, варить, процеживать, пить, будете сами. Мыться придётся на улице, так что после сразу в дом. Хотя, нет, двух болезных вымою сам.

   — Ну, — Шардаш перевёл взгляд с Мериам на Алисию, — кто смелый? Приз — компресс на лоб.

   Обе адептки промолчали, и профессор выбрал сам. Мериам почему-то не удивилась, что её. Плеснув в ведро горячей воды, Шардаш разбавил её холодной из колодца, засучил рукава и велел адептке снять платье. В ответ та язвительно поинтересовалась, может, сразу и сорочку?

   — Для адептов поберегите, — огрызнулся Шардаш. – Считаю до трёх!

   Чихнув, Мериам потянулась к крючкам и кое-как стянула платье. Оно тут же полетело в руки Инессы со словами: «Выстирать!». Шардаш, поджав губы, осмотрел дрожащую адептку и потянулся за полотенцем. Мало считаясь с возражениями Мериам, профессор привёл в порядок её руки, ноги, плечи, лицо и волосы – то, что пострадало от общения с негостеприимным лесом, и заново осмотрел лодыжку. Покрасневшая от смущения адептка мечтала, чтобы экзекуция скорей закончилась, и ей позволили прикрыться. Наконец Шардаш накинул на неё знакомый пиджак и велел присесть у очага, чтобы высушить волосы. Пришёл черёд Алисии, только с той разницей, что профессор сам снял с неё платье.

   Оглядев мокрых адепток, Шардаш сыпанул в котелок травы, помешивая, поварил минуты три и плеснул в кружки:

   — Выпить и спать. Обе ночуете в спальне. Обещанный компресс, Ики, вы получите.

   Мериам буркнула, что обойдётся без него, попыталась встать, но тут же поняла, что не только компресс, но и рука Шардаша лишней не будет. Алисию, конечно, окатили водой, но она до этого не продрогла так, как Мериам. Профессор без лишних слов уложил адептку в постель, обернул одеялом и положил на лоб что-то тёплое, приятное. Затем вернулся за Алисией. Та воспротивилась, заявив, что хочет ночевать с Инессой.

   — Хорошо, — пожал плечами Шардаш, — Ики теплее будет. Хотел уступить вам комнату, но раз такой норов… Там лежанка за дымоходом. Спокойной ночи!

   И захлопнул дверь в спальню.

   Инесса с облегчением перевела дух и проскользнула в сени с ведром воды и подсушенным полотенцем – мыться. Вернувшись, поставила томиться травяной настой, устроилась сушить волосы и, наклонившись, шепнула задремавшей Алисии:

   — Как думаешь, он просто так с Мериам глаз не спускает?

   Проснувшись, Алисия заморгала и попросила подругу повторить вопрос. После, немного подумав, ответила:

   — Ну, она же всю эту кашу заварила, у него на неё зуб. Плюс Мериам на четверть оборотница, а мы люди. Главное, чтобы не покалечил. Ничего, продержимся пару деньков, и кошмар закончится.

   Мериам недовольно забурчала, когда кто-то попытался вытащить из-под неё одеяло. Или оно ей не полагалось? Открыла глаза и снова закрыла, незаметно согнув руку в локте, чтобы было сподручнее бить.

   — Ики, ваше изнасилование в программу дня не входит, — устало протянул Шардаш. – Я всего лишь заберу одеяло и заверну вас в плащ. Он тёплый, длинный и не способствует бурным любовным играм: запутаетесь.

   Прислушавшись, профессор в полусогнутом положении замер над адепткой, вздохнул и вернулся к прерванному занятию: вытащил одеяло и заменил его плащом.

   В спальне было темно, снова открывшая глаза Мериам видела лишь силуэт Шардаша. Кажется, он разувался.

   — Можно задать вопрос?

   Шардаш что-то помычал в ответ и завалился возле Мериам, накрыв обоих одеялом. Адептка отодвинулась к самому краю кровати, профессор не возражал. Лязгнув зубами как зверь, он пробормотал:

   — Завтра все вопросы, Ики, всё равно вам ещё лежать и лежать. И поговорить явно придётся, хотя надежда встретить разум в вашей голове невелика.

   Через пару минут Мериам услышала ровное сопение и успокоилась. Шардаш действительно не планировал воспользоваться положением и вёл себя поразительно мирно. То ли притворялся, набивая себе цену перед правосудием, то ли действительно был неопасен для окружающих. Преподавал же он в школе, никого не трогал…

   Усталость и жар сделали своё дело: Мериам тоже заснула. И не просто заснула, а умудрилась к утру привалиться к боку Шардаша, о чём с ужасом узнала, пробудившись от радостного возгласа Инессы. Проснулся и Шардаш, рывком поднялся с постели и метнулся к окну.

   — Мерзопакость, Преисподняя! – не переставая ругаться, профессор обулся, на ходу выхватил палочку и метнулся в сени.

   Мериам оставалось только предполагать, что убежище Шардаша выследила Белая стража.

ГЛАВА 13

Инесса стояла на крыльце, махала рукой и кричала: «Мы здесь!». Выйдя с утра за водой, она и не надеялась услышать человеческие голоса. Инесса не выспалась, всю ночь металась между горящей Алисией и дверью в спальню Шардаша, гадала, позвать или нет. В том, что с Мериам всё хорошо, она убедилась, когда за полночь решилась заглянуть внутрь. Учини профессор насилие, подруга бы кричала. Убей бы или наложи заклинание молчания, не сопела бы и не положила бы доверительно ладонь на руку Шардаша. Картина на кровати выглядела мирно.

   И вот люди. Лесорубы. Инесса бросила ведро и побежала им навстречу. Увы, Шардаш подоспел вовремя, активировав защитный контур. Адептка со всего разбега налетела на него и разбила нос. Шардаш в мгновенье ока оказался рядом и отшвырнул Инессу в сторону крыльца. Бедная адептка шлёпнулась на пятую точку возле брошенного ведра.

   Шардаш напряжённо вглядывался в просветы между деревьями. Услышав отзыв лесорубов: «Эй, кто там кричит?», скивился и, обернувшись к Инессе, зло бросил: «На твоей совести!». Сообразив, о чём идёт речь, адептка что есть мочи заорала: «Спасайтесь, зовите Белую…». Слова комом встали в горле. Инесса захрипела, с ужасом осознав, что онемела.

   Шардаш скрылся в лесу. Прошла минута, другая, он всё не возвращался. У адептки вспотели ладони. Её пугало, что лесорубы тоже молчали. Они же шли сюда, уже подходили к поляне…

   — Инесса, что произошло? – в распахнувшееся окно выглянула Мериам. Сонная, она с трудом выпрастывалась из-под плаща и одеяла, допрыгала до стены. – Где мэтр?

   Инесса замахала руками, знаками попыталась объяснить, но тут вернулся Шардаш. На губах застыла вымученная улыбка, пальцы сжимали палочку так, что, казалось, она сломается.

   — Окно закрыла и в постель! – рявкнул Шардаш, заметив Мериам. – Приду, температуру померю.

   Адептка покорно запрыгала обратно, только не к кровати, а к двери. Утренний холодок заставил вспомнить об удобствах во дворе. Она чувствовала себя намного лучше, чем вчера. То ли сон помог, то ли лекарство, приготовленное Шардашем.

   С лежанки застонала Алисия, попросила пить. Мериам обещала принести, взяла кочергу вместо костыля и заковыляла в сени. Там и столкнулась с Шардашем, зашедшим за топором.

   — Так… — брови профессора сошлись на переносице, глаза сузились. – И куда это мы собрались, Ики?

   — По надобности, — смутилась Мериам и, сменив тему, поинтересовалась: — А кто там был? Нас искали?

   — Нет, не вас. Я всё уладил. А туда, куда шли, Инесса проводит, иначе вы с крыльца навернётесь, помяните моё слово!

   — Мэтр, а они… они живые?

   — «Отведи глаз», — коротко пояснил Шардаш, достал топор и быстрым шагом направился к ельнику. Судя по тому, как трещало дерево, профессор вымещал на нём свою ярость.

   Инесса, всё ещё немая, подала руку подруге и довела до уборной. Она то и дело со страхом поглядывала на Шардаша, повалившего ель и теперь обрубавшего сучья.

   — Он их не убил, — поспешила успокоить Мериам. – Всего лишь запутал, чтобы в другую сторону пошли.

   — Ой, — она только что заметила кровь на лице Инессы, — ты как это?

   Адептка замычала и ткнула пальцем в Шардаша. Голос вернулся к ней на середине фразы: «…со всей силы!».

   Когда Мериам добралась до крыльца, Шардаш уже перетаскивал дрова на кухню. Ему помогала насупленная Инесса. Вместо того чтобы отправиться досыпать под одеялом, адептка решила встать на сторону подруги, заявив, что по лицу женщин бьют только мерзавцы.

   — Я же тёмный оборотень, — отмахнулся Шардаш. – Не рассуждайте, а лечите ногу и горло. Ларикс уже добегалась: хрипит.

   Мериам пролежала весь день, а вечером не выдержала и встала, заявив, что совершенно здорова. Профессор отреагировал мгновенно: отправил чистить грибы на кухню.

   — Может, мне постирать? – адептка глянула на кучу грязного белья в углу. – Ваше тоже могу. И, — она выдержала паузу и напомнила, — вы обещали поговорить со мной.

   Шардаш промолчал. Он возился с тазом с водой, водя над ним волшебной палочкой. На заинтересованный взгляд Мериам пояснил, что пытается связаться с Селениумом Крегсом:

   — У Ларикс бронхит, лучше пусть в лазарете полежит. И Скайнэ до смерти надоела. Остаёшься ты.

   —