Порхай как бабочка, жаль как пчела. Юлия Флёри

Оглавление

• ПРОЛОГ
• ЭПИЛОГ

Флери Юлия

   Порхай как бабочка, жаль как пчела.

   Аннотация: Беззаботная жизнь утомляет, заставляет чувствовать тебя выше всех. И Алеся была уверена в своём превосходстве ровно до тех пор, пока не почувствовала, как больно может ударить жизнь по самолюбию, как она заставляет отказываться от сокровенных желаний, заставляя поддаваться случаю. Убегая от себя, она оказалась в другом городе, среди чужих людей и вновь ощутила прежнюю лёгкость. Но ничего не даётся просто так и девушке придётся доказать своё право на счастье.

ПРОЛОГ

Мне всё и всегда давалось в жизни легко. Правда. Начиная со школы. Нет, в детском саду тоже, вероятно, всё было гладко, за исключением нескольких неприятных для меня девочек (более модных, более наглых, либо была ещё такая… дочь учительницы музыки, ей позволено было сколько угодно играть на фортепиано, а для меня фоно так и оставалось мечтой. Так, иногда могла пробраться к инструменту поближе, чтобы попиликать на клавишах). Так вот, началось всё со школы. Есть люди, в данном случае можно употребить слово «дети», которым для получения положительного результата, нужно долго и тщательно корпеть над делом, зубрить, биться головой о невидимую стенку и грызть гранит науки. В прямом смысле этого выражения. Ярким примером для меня стала одноклассница. Как сейчас помню её муки над изучением английского. Ну, не давался он ей никак, хоть плачь. Приходилось на память заучивать тексты, заранее отвечать на вопросы контрольных работ (до сих пор не понимаю, откуда она доставала задания, поистине говорят: кто ищет, тот найдёт). Только всё было впустую: произношение не вызубришь, да и предложение нужно строить не только по заученным материалам, здесь соображать не помешает. А есть люди, которым все даётся легко и гранит науки оказывается вовсе не гранитом, а хлебным мякишем. Так вот я отношу себя к последним.

    Таких как я, обычно называю лоботрясами, так как особых усилий прилагать ни к чему не стоит, а результат всегда выше всяких похвал. Опять же, взять, к примеру, тот же иностранный язык: произношение у меня сразу без проблем пошло, оставалось только словарный запас приобрести, да правила выучить. Без правил никуда! Но вся прелесть особенностей людей второго типа, что их способности распространяются на все сферы деятельности. Если снова вернуться к школьной теме, то можно смело сказать: все предметы мне давались одинаково легко, причём как точные науки, так и всё из филологического направления. Особенно я уважала математику – царицу наук, как считал наш школьный учитель, Марк Захарович, старый еврей (так его называла моя мать). Марк Захарович её в своё время невзлюбил, за что постоянно задавал самые каверзные вопросы. Правда, учитель по английскому всегда утверждал обратное: «самый важный предмет – мой, английский язык, а вся ваша математика – ерунда полная. Как не высчитывай, хочешь – через интегралы, хочешь – через уравнения с двумя неизвестными, а зарплата мужа от этого не увеличится». Ох, как же он оказался прав. Весь смысл этих золотых слов я понимаю только сейчас, когда смотрю на эту самую зарплату и хочется плакать.

    На умственные способности жаловаться мне не приходилось, до сих пор помню применение теоремы Виета в двух вариантах, хотя для всех остальных одноклассников поголовно, эта теорема так и осталась загадкой. Применить эту бесполезную теорему в повседневной жизни нельзя, поэтому до сих пор не понятно: почему она так и хранится на видном месте полочек моего мозга? Ведь по всем законам жанра давно должна пылиться где-то в дальнем углу. Так уж устроен мой мозг: всё лишнее вон! Ну, не совсем, конечно, вон, всё же я верю учёным, которые утверждают, что никакая информация не исчезает из нашей памяти бесследно. Она просто временно откладывается подальше, так сказать, до лучших времён и в стрессовой ситуации обязательно вспомнится. Проверить эту теорию на практике до сих пор не удалось, но я остаюсь истинным приверженцем такой версии происходящего. Никак мне не хочется признавать, что девяносто девять процентов знаний мы теряем навсегда.

    Ну, в своих рассуждениях я зашла несколько не туда, поэтому возвращаюсь к теме.

    Что касается способностей, разобрались. Но всё ведь не так просто, точнее говоря, не так сложно, по крайней мере, для меня. Сейчас я говорю уже об отношениях в социуме, которые так же, как вы, наверно, догадались, давались мне без особых усилий. Нет, на звезду класса я никогда не претендовала: не моё это, быть в центре внимания. Выскочек никогда не любила хотя их никто не любит, даже такие же выскочки, как они сами, но и на отсутствие общения никогда не жаловалась. С людьми сходилась легко, ну, не то чтобы совсем легко, я всё-таки была человеком немного замкнутым, но если уж с кем-то подружусь, то надолго. Особой симпатией ко мне никто не обладал, но и антипатией тоже, а это уже кое-что. Я всегда производила впечатление пай-девочки, и такое выражение как, «в тихом омуте черти водятся», ко мне не относили, зря, надо сказать, черти у меня были ещё те. Производила положительное впечатление на старшее поколение, хотя такой конкретной цели у меня никогда не было. Вообще, было всё равно, кто и что подумает, но результат всегда был одинаков: меня любили как учителя, так и одноклассники, и бабушки-соседки. Опять же, приведу в пример свою одноклассницу, не ту, которая с английским, а уже другую, но тоже подругу. Вот и человек она была хороший, но впечатление производить не умела, чего-то такого не хватало у бедняжки внутри, поэтому учителя в школе смотрели на неё косо, подозревая во всевозможных грехах, а она на самом деле, ничего такого и не думала, я свидетель. Ну, вот, опять увлеклась…

    С людьми, значит, я сходилась легко, но не стремилась приблизиться к высшему обществу, за что про меня часто говорили: «она на своей волне». Так и было, у меня, действительно, своя волна. Уже тогда я понимала, что ни от кого из тех, с кем общаюсь каждый день, в будущем зависеть не буду, а, значит, и прогибаться под них не стоит. Но и отношения портить не спешила: зачем искать приключения на пятую точку? Да и не любила я трудности. Всё по той же причине, о которой уже достаточно долго рассуждаю: у меня всё легко и просто, с проблемами я никогда не сталкивалась, вследствие чего и решать их толково не умею. А вот это уже БОЛЬШОЙ минус: во взрослую жизнь я должна была выйти подготовленным ко всему человеком, а из меня получилось какое-то тепличное растение, со своими условиями хранения и эксплуатации.

    Но и тут повезло, всё же есть у меня ангел-хранитель. После школы я без особых трудов поступила именно туда, куда хотела: в финансовую академию, здесь моё природное обаяние не пригодилось, а вот умение работать с цифрами, вполне. Это только так говорится, что математика точная наука, хотя математика, может, и точная, а вот бухгалтерия, это просто источник подводных камней и тёмных коридоров, в которых можно не только потерять, но и найти. И с этими тёмными коридорами у меня был полный порядок. Цифры слушались меня как дрессированные, я ими жонглировала (не в буквальном, конечно, смысле), я их слышала и понимала, за что меня уже на первом курсе прозвали гением (нескромно, но вполне возможно) и приглашали поглазеть на гения старшекурсников и преподавателей с других кафедр.

    Отвернулся мой ангел-хранитель, он же, по совместительству, и хозяин-случай, всего один раз: когда я впервые влюбилась. А влюбилась я сразу после школы, причём безнадёжно и очень неудачно. Любовь, вообще-то, здесь ни при чём, проблема кроется гораздо глубже. В моей недальновидности, а если ещё проще, то в банальном простофильстве. Влюбиться – это можно. Кто из нас не влюблялся в семнадцать лет? А вот залететь в первый же раз, со своим первым парнем – это надо умудриться (если кому интересно, консультирую по пятницам после двадцати двух ноль, ноль). Вот я и забеременела в семнадцать, а в, без одного месяца, восемнадцать, стала мамой. И тут уже моя удача ко мне вернулась: сынуля получился на редкость смышлёным, а также писанным красавцем. Проблема заключалась в другом: я вышла замуж, и тут, естественно, все опять же говорили о моей удаче, ведь не мать-одиночка… Но интуиция подсказывала, что это далеко не удача, а, скорее, наоборот, ещё одна ошибка молодости, которая плавно перекочевала во взрослую жизнь.

    А жизнь была далеко не сказочной. Муж мой был студентом той же академии, только учился тогда на пятом курсе, поэтому к моменту родов уже устроился на работу и мог обеспечивать новоиспечённую семью. Он был красив и умён (в меру, я бы сказала), но слишком уж азартен. Не игрок, конечно, но что-то такое в нём было… Настораживающее, что ли. Сошлись мы с ним не просто так, а по причине происхождения из одного города, поэтому, как только супруг обучение окончил, вернулись к родным пенатам. Я учёбу бросать не собиралась, но на заочное перевестись пришлось: всё же сына я любила больше, чем мнимую независимость. С воспитанием наследника помогала мама, а иногда даже свекровь, за что им огромное спасибо, иначе сложила бы я свои конспекты в сторону и о карьере могла бы только мечтать. Жили мы, спасибо бабушке мужа, отдельно. Она, умирая, переписала на него свою трёхкомнатную квартиру. Не в центре и без евроремонта, но всё же лучше, чем с родителями.

    Таким «замечательным» периодом в жизни, как «декретный отпуск», я, слава богу, довольствовалась недолго, всего год, иначе бы точно сошла с ума. Свободного времени в связи с этим было несметное количество, с учёбой проблем не возникало, и я решила устроиться на работу. Куда попало не хотела, а в хорошее место без образования никто бы не взял. Но! Это при условии, что я вполне обычный человек, но мы ведь выяснили, что это не так, что я особенная, с блатом на каком-то свете, поэтому даже здесь повезло. Друг моего отца. Не просто друг, а практически брат. Отец умер давно, его я практически не помню, а вот дядя Игорь всегда был рядом, вот и сейчас не оставил сиротинушку.

    Дядя Игорь был руководителем одной крупной компании города и с превеликим удовольствием взял меня на должность бухгалтера в свою организацию. Каким образом, спросите вы? Да всё очень просто, особенно, если ты в сговоре с цифрами. Зарплату выписал немереную, подчинённых несколько человек, и дал полную свободу действий в соответствии с законом. Короче говоря, от недостатка средств я особо никогда не страдала. До поры до времени, надо отметить. А время это наступило неожиданно и, кто бы мог подумать, удар в спину получила от родного муженька.

    Ведь, кажется, упоминала, что у него был нездоровый азарт? Так вот, вылилось всё это в очень печальную историю. Он хоть и умён, но неосмотрителен, тоже работал с большими деньгами, тоже при должности, только вот не был таким везунчиком, как я, а ещё и деньги чужие любил. Точно утверждать не берусь, сама как-то не вникала, но суть в том, что он брал деньги, прокручивал их то ли на тотализаторе, то ли по каким-то чёрным схемам, и в один ужасный момент просчитался и улетел в минус. Вот тогда-то благоверного и попалили. В полицию обращаться не стали, и на том спасибо, но вот за эту оплошность пришлось расплатиться своими кровными, честно заработанными. И не только своими, но ещё и моими. Мы лишились всего: квартиры, МОЕЙ машины, приличного счёта в банке, да ещё и должны остались, поэтому взяли кредит. И тут уже, как ни крути, а возмещать собственные потери надо. Если работать на должности, то этого не получится никак, надо ехать и батрачить. Ну, не мне же, в самом деле, ехать? К тому же я мать, да и с работы меня никто не увольнял... И, путём несложных вычислений, на заработки отправился муж. На самом деле, я немного слукавила, разглагольствуя о том, что он уезжает, чтобы деньги отбить. Всё куда проще: человек, которого он ограбил на энную сумму, оказался очень авторитетным в бизнесе человеком, и слух о том, что муженёк мой нечист на руку, да ещё и опасен, разошёлся по городу вмиг, и ни на одну приличную должность его вследствие этого не брали. А идти экономистом в захолустную контору с окладом в двенадцать тысяч не хотелось, да и я бы не пустила: всё-таки своим автомобилем пожертвовала, чтобы с чужим долгом расплатиться. Многие сейчас подумают: меркантильная особа. Тут муж в беде, а она о машине горюет… И в какой-то степени эти думающие товарищи окажутся правы, что уж поделать, я такая. Но дело не столько в самом автомобиле, сколько в муже. Я ведь говорила, что вышла замуж в интересном положении, а если быть честной, то из-за интересного положения? Говорила. И на сегодняшний день могу с ответственностью заявить, что без такой уважительной причины с этим человеком жить бы не стала, а сейчас куда деваться? Приходится. Тем более что развод – это дополнительные колебания в атмосфере вокруг меня, а я этого не люблю (но, кажется, об этом уже упоминала).

    И вот, муж мой уехал, нет его более полугода, чему я, в некоторой степени рада: и мы друг по другу соскучимся, освежим, так сказать, в памяти, отношения, и деньги мои в сохранности будут, и он может что-нибудь, да и заработает. Созваниваемся раз в неделю, по воскресеньям, говорим о том о сём, ласковые слова, всё такое, бла-бла-бла. В общем и целом, муторное это занятие, слушать его по полчаса. Жить пришлось переехать к матери, хорошо, что не к его, а к моей (у нас частный дом, два этажа – также, наследство от папочки), живём относительно неплохо, практически не ссоримся, если, конечно, маме не взбредёт в голову меня задевать своими нотациями.

    И сегодня у меня есть такая замечательная возможность порассуждать на все эти темы. Прикинуть, что к чему. А повод для этого дела самый что ни на есть удачный: мой день рождения. Дядя Игорь по такому случаю дал внеочередной выходной, поэтому я могу подольше посидеть возле зеркала, помечтать, пораскинуть мозгами, или просто отдохнуть, ведь для матери пятилетнего сына даже это «посидеть» обычно даётся с большим трудом. Антошку, сына, сегодня забрала к себе свекровь – это такой для меня подарок. Хотя я бы не отказалась и от флакончика духов, такого, как она обычно дарит своей второй невестке, жене старшего сына. Но нет, меня она не настолько любит, чтобы ещё и тратиться. А никому и не нужна её любовь! Я тоже, быть может, удовольствие получаю, если не лицезрю её постную физиономию.

    Вот, уже двенадцать часов дня, я вдоволь навалялась в постели, спокойно приняла душ, а сейчас сижу и навожу марафет, всё-таки сегодня праздник! На самом деле, день рождения для меня – это праздник грустный. Именно в этот день каждый год на мою светлую голову сваливаются все неприятности. Справедливо, наверно. Ну, не может же мне постоянно везти, вот эти неудачи и отрываются за весь год! Ещё с детства я заметила, что невезение приходит именно в этот день. Про меня все забывают, не поздравляют вовремя, а то и вовсе падлянку какую-нибудь готовят. И дошло всё это до того, что праздника, как такового, никогда нет. Даже праздничный стол со свечками в счёт своим годам никогда не покупаю. Единственное, чем себя тешу, так это встреча с подругой, Мариной Говоровой. Мы познакомились в балетной школе. Балериной я быть не хотела никогда, и сама не понимаю, как туда ноги занесли, но опыт получила интересный, к тому же теперь в активах имеется хорошая осанка, чувство ритма и изящная фигура. Марина в училище попала уже более осознанно, сейчас, к слову, работает балетмейстером в одной частной школе. Она тоже замужем, тоже с ребёнком, поэтому мы с ней со временем стали понимать друг друга ещё лучше. Встречаемся в связи с несовпадением графиков нечасто, но на её и мой дни рождения – обязательно. И сегодня договорились поболтать в одном кафе. Я там как-то уже была – понравилось, сейчас пойдём вместе. Только бы мимо матери проскочить незамеченной, а то опять начнёт учить жизни…

    – Леська, ты скоро там? – Послышался за дверью голос мамы и, не дожидаясь ответа, она вошла. – Опять сидишь! Выходить, говорю, думаешь?

    – Думаю. – Ответственно кивнула.

    – Долго думаешь, дочь. Олежик-то твой звонил, нет?

    При упоминании о муже настроение стремительно падало, свидетельством чего стал протяжный выдох.

    – Не звонил, но прислал сообщение. Пожелал счастья в личной жизни и высокой заработной платы.

    – А сам как, не приедет?

    – С чего бы? – Я громко и невежливо хмыкнула и к зеркалу отвернулась.

    – Ну, как… – Мать такой реакции не поняла и весьма пространственно развела руками. – Сколько можно мытарствовать? Пора и домой вернуться, тем более повод есть.

    – Мам, ты как скажешь!.. – Глаза округлила. – Какой дом? Вот когда заработает на квартиру, пусть и приезжает. Не хватало ещё, чтобы он здесь своими ляжками трусил.

    – Как ты про мужа говоришь?! – Возмутилась она, меж тем попыталась спрятать улыбку.

    – А почему нет? Мам, на самом деле, говорить о нём, вообще, не хочу. Всё, иди, я сейчас оденусь и спущусь.

    Стоит. Смотрит. Что ещё хочет, спрашивается? Ну, не хочу я, чтобы Олег сегодня приехал и праздник испортил. И что теперь? Убить меня за это? Сама знаю, что никто силой под венец не гнал, но и выбора особого не было. Дядя Игорь тогда золотые горы не сулил и, вообще, не заикался о должности – пришлось решаться на поступок. Теперь локти кусать поздно. Я на мать уставилась с нетерпением.

    – Мам, я сейчас спущусь, что-то ещё? – Напряжённо пробубнила, а она на меня рукой махнула.

    – Да что с тебя взять, пигалица? Ты ещё шляться начни, чтобы вся деревня видела!

    Хлопнула дверью, обиделась, а я голову запрокинула и глаза закатила, исподтишка за собой в зеркало наблюдая. Вот так всегда! Знала ведь, что с ней лучше не шутить на такие темы, сразу в число падших женщин записывает.

    Пробарабанила пальцами по столешнице туалетного столика, пошлёпала губами. Задумалась.

   К вопросам морали мама всегда относилась очень серьёзно, настолько, что после смерти отца, ни на одного мужчину не взглянула. Не знаю уж, что у них там было, любовь, нелюбовь, но это её выбор и навязывать мне его не стоит, тем более что и своя голова на плечах имеется. Да и, вообще, я в этих вопросах более гибкая: иду на компромиссы, за что частенько удостаиваюсь косых взглядов со стороны. Нет, ну, а что? Зачем всем рассказывать, что ты святая невинность, если в душе грешница, каких свет не видывал? Никогда этого не понимала. Хочешь изменить – изменишь, и тут уже не вспомнишь ни о морали, ни о муже, который верит и ждёт. Всё это дело случая и от внезапно нахлынувшего чувства никто не застрахован. Вся разница между мной и этими моралистками в том, что я могу высказать вслух то, о чём они думают по ночам, и так старательно скрывают от окружающих. Я всегда относила себя к людям, способным на измену. И здесь дело уже не в конкретно моей ситуации, просто такой человек: не считаю зазорным быть счастливой. И что, если однажды ошибся? Зачем портить жизнь себе, ему и тому, третьему, который, возможно, и есть твоя судьба? Но, каюсь: думать, что способна на измену и изменить – это два разных поступка. Многие считают, что я, и правда, гуляю направо и налево (судят по моим высказываниям: ну, раз уж они, лжесвятоши, изменяют, то что тогда говорить обо мне, которая своих наклонностей никогда и не скрывала?). А на самом деле я мужу верна вот уже почти шесть лет и дело здесь не в том, что спроса нет или не с кем. Тут, как говорится, было бы желание, а с кем согрешить найдётся. И недвусмысленные предложения поступали, и намёки. И ухаживания время от времени можно понаблюдать, но я не из тех людей, которые изменяют из удовольствия, только лишь ради процесса. Мне интересен объект: стоит ли он внимания. Нет смысла менять шило на мыло. Грубо сказано, но точно. Зачем связываться с другим не нужным тебе мужчиной, если и от первого отвязаться не в силах? Вот и я считаю, что это ни к чему. Если до дрожи в коленках, до разряда тока от прикосновения – это да, а так… не интересно. Многие сейчас скажут, что начиталась романов. Быть может... хотя и не увлекаюсь, но верю, что есть на свете наши половинки и, вообще, верю во всё, о чём говорят, ведь с чего-то это что-то кто-то взял.

    Нехотя накинула на плечи махровый халат… так случилось, что мой праздник выпадает на осень, в доме прохладно, надо утепляться. Спустилась вниз, получила от мамы заветный конвертик с деньгами на подарок и… цветы?..

    – Мама!.. Дарить цветы должен мужчина. – Возмутилась лишним тратам, но букет приняла.

    – Не говори глупостей, лучше бы поблагодарила. – Обидчиво пробормотала мама, а я её обняла.

    Конечно, дорогая, и я поздравляю тебя с этим днём, чмокну в щёчку, послушно посижу рядом. Вместе мы ещё раз вспомним, как всё это началось, посмотрим старые фотографии, а потом выпьем чаю и я продолжу день в компании Марины.

    – Спасибо, мам. Мне приятно, только это лишнее. – Пробормотала уже не так напористо. Немного слукавила. Ну, не люблю я цветы, по крайней мере, себя в этом давно убедила, а вот с остальными пока не получается.

    – Я тортик купила, будешь?

    – Только маленький кусочек, ты же знаешь, мы с Мариной, как всегда, в кафе, а там без сладкого никак. – Пожала я плечами, завидуя на лакомство.

   Тортик мы разрезали, съели по кусочку с чаем, остальное – гостям. Ближе к вечеру придут мамины родственники. Я их не очень-то люблю, а, может, совсем не люблю, поэтому домой в таких случаях особо и не тороплюсь. Да и они, питая ко мне примерно такие же чувства, так же по этому поводу не расстраиваются.

    С Мариной мы договорились на четыре часа, так удобно и ей, и мне. Несмотря на то, что, вроде бы, положено отдыхать, домашнюю работу ещё никто не отменял и три часа своего выходного придётся потратить на уборку и суп для сына. Занятие не из любимых, но мама наотрез отказалась от добровольного рабства, ссылаясь на мою мнимую самостоятельность. Так и сказала: сама удовольствие получала – сама и воспитывай его плоды. Справедливо, не спорю, но, а как же помощь нуждающимся? Как же молодость, которая требует независимости от обстоятельств? Ну, это я так, сама с собой.

    После трудовых повинностей заслужила полчаса для себя любимой, чтобы, наконец, привести внешность в божеский вид, и не выглядеть перед подругой той лахудрой, которой являюсь на данный момент. Выпендриваться перед людьми, тем более перед близкими и родными – не моё, однако, и упасть в грязь лицом совсем не хочется, поэтому выглядеть всегда, а, особенно, сегодня, стараюсь хорошо. И, что тут скрывать, люблю ловить на себе чужие взгляды: завистливые, если это касается женщин, либо же восхищённые, если это взгляды мужчин. Люблю флиртовать и заигрывать, люблю осознавать, что ко мне неравнодушны, люблю, когда откровенно хотят, но надежды на что-то большее, чем дружеское общение, никогда не даю. Так, что-то я совсем раздухарилась, поэтому последнее предложение, предлагаю всерьёз не воспринимать, так как возможности быть на высоте и получать столько внимания от мужчин, я никогда не имела. Что уж тут поделаешь, вышла замуж в семнадцать лет – на любые мероприятия либо с мужем, либо никак, а на работе все боятся гнева дяди Игоря. Исключением всегда оставались только сессии, но это тоже не вариант, там или мажоры, или заучки, короче говоря, такая же шантрапа, как и я. Но это ведь не мешает мне мечтать об успехе у сильного пола, ведь так?.. Плюс ко всему, если я иду на встречу с Мариной, то, ни о каком внимании не может быть и речи, куда уж мне, если она рядом.

    Маринку природа не обделила, разгулялась как положено: и волосы у неё натурального светлого оттенка, практически блонд, и глазищи в пол-лица, и с фигурой проблем никогда не было. А после родов, так и вовсе подфартило: второй размер груди плавно перекочевал в четвёртый, при этом никаких осложнений на талию и бёдра не последовало. Так и думают теперь все, что грудь у неё силиконовая, потому что слишком гармонично смотрится в купе со всей её изящностью и утончённостью. Мне же повезло куда меньше: ноги хоть и стройные, но не от ушей, да и рост так себе – нет и метр семидесяти.

    С причёской никогда не мудрила – волосы прямые, гладкие, со здоровым блеском, поэтому их достаточно только расчесать. А вот всё, что касается ухода за телом – для меня свято, и застать врасплох просто нереально. Посмотрела на себя в зеркало – конфетка! Можно идти и разбить пару-тройку мужских сердец.

    Несмотря на то, что машины лишилась более года назад (ещё одно, отдельное спасибо, нерадивому муженьку), от комфорта так и не отвыкла и частенько езжу на такси, за что так же часто получаю от матери нагоняй. Ну, вот, такая я, транжира.

    1

    В кафе прибыла вовремя. В отличие от Марины, у которой что-то там случилось и пришлось задержаться. Опаздывает она крайне редко и всегда по уважительной причине, поэтому я не в обиде. Столик был заказан заранее и никаких накладок не ожидалось. Пока сидела одна, окинула взглядом присутствующих. Ничего особенного: мальчики, девочки, всё, как всегда, кто-то весёлой и дружной компанией, кто-то в одиночестве, кто-то на деловой встрече.

    Вот так сидишь и понимаешь, что жизнь скучна и однообразна, и если твой день рождения вдруг выпал на будний день, то никаких сюрпризов ждать не приходится. Официантка мне попалась на удивление миленькой и сразу предупредила, на какие блюда не стоит обращать внимания, и наряд мой оценила по достоинству. Это, конечно, не профессионально с её стороны, но очень уж приятно, раз уж больше некому...

    Сидела в одиночестве я достаточно долго, успела выпить чашечку чая, пострелять глазами на каких-то солидных мужчин. Постепенно кафе заполнялось и уже через полчаса не осталось ни одного свободного столика. Теперь было на кого посмотреть, правда, на меня никто не глазел, и немудрено: все со своими половинками, жёнами или девушками. Тут не до красивых незнакомок. Вскоре получила сообщение от Марины, что она приближается и рискнула сделать заказ на двоих. Её вкусы знаю, думаю, не обидится. Не прошло и пяти минут, как эта фурия влетела в кафе и тут же чуть не сбила с ног официантку, к слову, она была именно с нашим заказом. Что же, эффектное появление! Вот, умеет человек враз привлечь всеобщее внимание. Но это же Марина! Недолго думая, она широко улыбнулась своей голливудской улыбкой (тоже, надо сказать, от природы), поправила причёску и направилась к столику в сопровождении мужских взглядов. Я, честно, чуть от смеха не умерла в этот момент и, главное, она так невозмутимо себя вела, что косо посмотрели именно на меня, а о её оплошности и думать забыли.

    – Как всегда в своём репертуаре! – Давилась я слезами. – Привет.

    – Привет, язва, с днём рождения тебя! – Марина мстительно скривила лицо и нахмурила брови. – А просто поздороваться ты не можешь? Надо именно напомнить обо всех косяках. – Она подбоченилась и притопнула ногой, а я виновато потупила взгляд, делая вид, что полностью и бесповоротно раскаиваюсь.

    – Ну, прости, – руками развела, – я не мужчина: не ведусь на твою красоту и обаяние.

    Подруга придержала удовлетворённую улыбку, а потом милостиво махнула рукой.

    – Ладно, прощаю… к тому же… – Марина и сама уже не сдержала смех, – это действительно было забавно. И кто додумался такую скользкую плитку положить на входе?! – Возмутилась, попутно окидывая взглядом заказ. Увиденным осталась довольна, что подтвердила, размашисто откинув за спину белокурые волосы.

    Не успела присесть, как снова нахмурилась, а я почувствовала за спиной чьё-то присутствие. Вот так всегда, если есть Марина, то есть и мужчина!

    – Девушки-красавицы, добрый вечер.

    Ласково запел некто мужского пола приятным голосом с едва заметной, но такой любимой многими женщинами хрипотцой. Я, конечно, тут же поникла: знаю ведь, что к Марине обращается. Меня-то он видеть не мог: я сижу спиной ко входу, а вот подругу пропустить ни один бабник не в состоянии. Обидно, досадно, но ладно! Косвенно и ко мне эта фраза имеет отношение, так и быть, прощён. А, меж тем, мужчина, во время моих тяжких размышлений, продолжал свою слащавую песнь.

    – Не мог пройти мимо, не поверите. – Зарокотал, чем вызвал с моей стороны понимающую гримасу.

    И тут я почувствовала, что он не просто разговаривает, а в мои глаза хочет заглянуть. Ну, надо же, в мои! Правда, делал это как-то особенно, не обошёл и не присел, а навис надо мной ещё сильнее, предлагая самой обратить на него внимание, что же, получи! Я немного запрокинула голову назад, ровно настолько, чтобы могла его лицезреть, а мужчина нагло и широко улыбался.

    – Добрый вечер. – Проговорила несвойственным для себя, томным голосом и улыбнулась в ответ. Уверена была: то, что увидел, ему понравилось. Не зря же я так мучилась с ноющей зубной болью после отбеливания. Да и нос два года назад сломала. Случайно, но зато потом обратилась в клинику пластической хирургии и взамен старого, не очень удачного, получила новый, аккуратненький носик, который значительно лучше подходил к моему лицу.

    Мужчина даже дыхание затаил. Намеренно, разумеется, но... Боже, как же это приятно, когда ты нравишься!

    – Девушки, спасайте, договорился встретиться с другом, а он жуткий зануда, – поведал нам по большому секрету, – будет скучно. Можем объединить усилия и провести отличный вечер большой компанией. Как такой вариант? – Закусил нижнюю губу, соблазняя. Намеренно используя провокационные приёмы. Уже стартуя, диктовал свои правила и даже не пытался скрыть причины заинтересованности. Что-то в этом было... В этой его провокации. Иначе отчего я до сих пор смотрю?..

    – Вы к нему даже не подошли, а уже говорите, что скучно. – Вмешалась Марина. В принципе правильно, но я не отказалась бы ещё от парочки дифирамбов в свою честь. Поедала незнакомца взглядом, а он отвечал.

    – Говорю же, старый друг, я его знаю, как облупленного, и, представляете, если ещё не подошёл, а уже скучно, так что же будет дальше? – Сделал «страшные» глаза и снова губу закусил. Приподнял одну бровь и будто мысли мои прочёл, так откровенно уставился, чем, признаться, смутил.

    – Сочувствуем, но ничем помочь не сможем, мы с подругой хотим посекретничать. – Мило улыбнулась я, пытаясь своё смущение скрыть. – Разговор только для девочек. – Пояснила, когда милая улыбка мужчину не впечатлила.

    – Ну, это вы сочувствуете, а вот ваша подруга ко мне безжалостна.

    В этот момент он перевёл взгляд на Марину и застыл… кобель! На меня смотрел уже не так довольно, да и, вообще, сидеть в такой позе, как я сейчас, жутко неудобно, и с чувством выполненного долга, а на самом деле, с ущемлённым самолюбием, взгляд незнакомца я отпустила и села прямо. Он, правда, не растерялся, из-за моей спины вынырнул и стал сбоку.

    – Ну, если планы изменятся, ты ведь свистнешь?

    Оставалось только удивляться, как быстро перешёл на ты. Профессионал.

    – Я подмигну, – легко и со всей присущей мне элегантностью, продемонстрировала свои способности в моргании одним глазом, – вот так.

    – Ловлю на слове. – Ответил он и так же подмигнул, заставляя умиляться навыкам заправского Ловеласа.

    Вот, мне всегда было интересно: все люди гримасничают, но у одних это получается с лёгкостью, а у других, вообще, никак. Кто-то, высовывая на фото язык, становится похож на обезьяну, а кто-то выглядит до неприличия эротично. Так вот у него, у этого мужчины, меняться в лице получалось превосходно, как у меня со способностями в науках. И улыбается он вроде бы искренне, и подмигнул красиво, и губы в нужный момент облизал, так, чтобы это не выглядело пошло. И что это у него: действительно способности от рождения или многолетние тренировки, так просто и не скажешь.

    Он ушёл. Как и говорил, отправился к своему другу за столиком в углу. Я не видела, но заметила как Марина проводила его взглядом. Стало немножечко обидно, что незнакомец так скоро сдался. Обидно, но совсем чуть-чуть и, чтобы скрыть досаду, я, как всегда, принялась шутить. Самый лучший способ спрятать свою боль – это прятать её за улыбкой. На самом деле, ничего особенного ведь не произошло, но осадок какой-то неприятный. И дело сейчас не в этом конкретном случае, а, вообще, в жизни: так она и пройдёт скучно и однообразно, но ведь так жить не интересно.

    – Марин, ты, как всегда, – я подняла бокал с вином, – не успеешь появиться, как мужики вьются вокруг.

    – Да, только сегодня это, кажется, не ко мне. Парень с тебя глаз не сводил.

    – Ну да, конечно! – Я согласно кивнула и скромно пожала плечами. – И нет ничего подозрительного в том, что он меня даже не видел. Прежде, чем подойти, я имею в виду. – Марина вздохнула, а я махнула рукой прежде, чем она успела что-то проговорить. – Ничего, я привыкла. Давай, что ли, поздравь меня с праздником ещё раз.

    Не успела Марина открыть рот, как сзади послышался навязчивый грохот, звон бьющегося стекла, металла. Все обернулись! Я тоже не сдержалась. Смотрю, и не понимаю: вроде всё в порядке. По крайней мере, думала так, пока не натолкнулась на знакомую физиономию, дово-о-ольную такую. Словно специально этот мужчина сбросил всё со стола, привлекая внимание. Я улыбнулась, по-другому бы просто не получилось, но дальше улыбок дело не зашло и пришлось вернуть взгляд к подруге, в ожидании её тоста.

    – Клоун.

    Успела произнести прежде, чем на стул возле меня приземлился он сам, а напротив и его товарищ, скромно поджимая губы.

    – Так и знал, что не придётся долго ждать приглашения! – С радостью поделился своим мнением, но увидел мой приоткрытый от удивления рот и пояснил: – Ну, ты ведь подмигнула.

    От его наглости меня повело. В первую секунду даже не нашла что ответить, а незнакомец этим, откровенно говоря, наслаждался, видимо, любил произвести впечатление, после которого потом и сказать нечего.

    – Вообще-то, я не подмигивала. – Со всей ответственностью заявила, видимо, всё ещё пребывала в шоке.

    – Да? Значит, мне показалось? – Очень убедительно постарался сыграть огорчение. Очень. Я лишь обречённо вздохнула.

    – Думаю, ты всё это специально придумал.

    – Да, ну. – Отмахнулся. – Ну, а если и не подмигивала… не выгоните же вы нас на улицу, правда? Все столики заняты, а, кроме вас, красавицы, мы больше никого и не знаем. Да? – Обратился с последним вопросом к другу и я отчётливо слышала, как пнул его под столом ногой.

    – Абсолютно верно. – Отозвался тот. – Алексей.

    Представился тот второй и теперь стало абсолютно понятно, что так просто от проворных молодых людей отделаться не получится. Хотя, в этот момент я подумала, что всё не так уж и плохо, ну, неужели мы с Мариной не можем себе позволить отдохнуть в компании малознакомых симпатичных мужчин?

    – Дима. – Бодро представился активист и протянул мне руку.

    Что тут сказать, рукопожатие это дело хорошее, правда, сидя бок о бок, не очень удобное, но свою руку в ответ я всё же протянула.

    – Алеся. – Твёрдо сказала и спокойно посмотрела в его глаза, изображая мнимое безразличие.

    – Марина.

    – Отлично, вот и познакомились!

    Неловкая пауза повиснуть не успела: к нам подошла официантка и как ни в чём не бывало начала принимать заказ мужчин, словно они всегда здесь сидели. Заказав весь гастрономический ряд меню для себя и Алексея, он снова повернулся к нам с явно читающимся на лице вопросом.

    – Девчонки?

    – Нет, спасибо. Мы уже сделали свой заказ. – Отозвалась Марина.

    На самом деле, за это ей большое спасибо. Во-первых, потому что как раз в этот момент он уже собирался поворачиваться ко мне, а, во-вторых, я вдруг запуталась в его словах и просто не поняла в чём вопрос. Не то чтобы мужчина произвёл какое-то особое впечатление, нет, просто приятно слушать его голос и... как-то всё это неправильно...

    На отказ он пожал плечами, не заморачивался, да и, вообще, ему-то что, баба с возу – кобыле легче!

    – Тогда всё. – Громко отчеканил. – Да и, Машенька, заказ девушек включи в мой счёт.

    Я прямо-таки кожей почувствовала, как он ей подмигнул, хотя видеть этого и знать наверняка не могла. Но то, как показательно девушка залилась краской под настойчивым взглядом, не заметить трудно. Да и то, как поджался его живот при взгляде на неё, я почему-то приметила. Краем глаза. Ведь туда даже и не думала смотреть! И, естественно, как женщина, не привыкшая к вниманию, а, следовательно, не умеющая скрывать свои эмоции, громко хмыкнула, слишком поздно понимая, где же была допущена ошибка. Официантка уже отошла, а вот Дима всем корпусом повернулся, теперь так же нагло и пристально меня разглядывая, правда, я краснеть не спешила, что даже странно. «Он явно плохо на меня влияет» – успела подумать до того, как очередной раз оказалась в тупике.

    – Какие-то проблемы, радость моя? – Заявил, почему-то забывая улыбнуться. И этот непонятный вызов в голосе, в интонации... Сбрасывая наваждение, пришлось передёрнуть плечами.

    – Ну, что ты. Какие могут быть проблемы, всё в порядке. – Спокойно ответила, постукивая ноготком по столу.

    – Жаль. – Улыбнулся он и… слава богу, а то вся эта серьёзность всё же повергла меня в шок. – А я бы не отказался вступить с тобой в открытую конфронтацию. – Заявил и облизнулся.

    Тут уже хмыкнул Алексей, который с забавной ухмылкой наблюдал за происходящим. Марина же, подозрительно молчала, а после того, как мы с Димой расцепили взгляды, и вовсе рассмеялась. Дима прихлопнул ладонями, с азартом ёрзая на своём стуле, и как-то молниеносно решил исход вечера.

    – Так, девчонки, посекретничать вам сегодня точно не удастся, а мы с Лёхой не услышим чисто-женский разговор. Посему предлагаю вам, – на нас с Мариной указал, – не молчать, а мы, в свою очередь, поддержим любую тему.

    На наше с Мариной счастье, временным спутникам принесли их заказ, и можно было ещё пару секунд помолчать, пока официантка не разложит приборы и не расставит блюда. В секунду рядом с тарелками первого, на столике нарисовался графин с водкой. Лёша, недолго думая, тут же наполнил свою рюмку и подтянул ближе, а вот Диме принесли стакан сока, чему я удивилась ещё больше. И что странно, обрадовалась.

    – Я за рулём. – Пояснил, словно прочитав мои мысли. – Ну, за знакомство!

    Мы дружно подняли свои посудины, уж, у кого что было, а дальше как-то и разговор пошёл.

    Беседа была на отстранённую тему, как бы между прочим. И время бежало незаметно, и никакого напряжения не ощущалось. Мужчины говорили наперебой, показательно обижались, если друг друга перебивали, а потом так же показательно мирились путём дружеского рукопожатия. Аппетит у обоих был просто зверский, но тут им можно только позавидовать. Да и о фигуре думать не приходится, всё же мужчины, не женщины: хочешь поправиться – поправляйся, хочешь похудеть – худей. Я ещё на своём муже это проверила: если его не кормить, тут же и живот пропадает... и подбородок, и бока, а вот меня можно морить голодом, а ничего лишнего так и не исчезнет, мука, да и только.

    Было интересно, весело, непринуждённо, я даже не задумывалась над тем, что знаю этих людей всего пару часов, и говорить с обоими было легко. Дима, так это вообще отдельный экземпляр для исследования, вроде и ведёт себя по-хамски и руки распускает, но получается у него это не пошло. Вот, как со старым другом шутишь, потому что давно его знаешь и веришь, что ничего плохого не случится. Под вечер он вконец обнаглел и никакие доводы его уже не брали.

    – Кажется, твоя рука заблудилась. – Неодобрительно качнула головой.

    Посмотрела в упор, как только почувствовала горячую ладонь чуть выше колена. Правда, на замечание он отреагировал не так, как я хотела, и руку убирать не спешил.

    – Моя рука никогда не заблуждается. – Серьёзно заметил Дима и тут же двинул ладонь выше.

    – Точно! Не заблуждается. Просто иногда она ходит в гости. – Отозвался уже захмелевший Лёша, и пошло ухмыльнулся.

    Вот, у того это действительно получилось пошло, но вёл он себя спокойно, и никаких поползновений в сторону сидящей рядом Марины себе не позволял. Я же в это время безуспешно пыталась чужую руку со своей ноги сбросить. Не оттого, что мне это было так уж неприятно... Просто неприлично, вот и всё. Когда баловаться с моей рукой под столом Диме надоело, он ловко зажал её в свой кулак и в таком положении ладони перекочевали уже к его бедру, где он прижал их слишком высоко, просто до неприличия. Глянул с издёвкой в глазах и рассеянно головой покачал.

    – Вот видишь, теперь твоя рука заблудилась, но я ведь не делаю из этого трагедии, правда?

    – Правда. – Серьёзно кивнула я. – Если не брать в расчёт того, что ты её бессовестно взял в плен. Кстати, совершенно напрасно.

    – С чего бы это?

    – Я замужем. – Вздёрнула подбородок, будто особа голубых кровей и мужчина рядом мне не ровня.

    На это заявление Дима откровенно рассмеялся.

    – Эх, милая моя, только когда летишь с моста головой вниз, понимаешь, что всё остальное в жизни было поправимо. Так и твоё положение: сегодня замужем, а завтра уже нет.

    – Ты философ?

    – Нет, но иногда читаю мысли умных людей. – В этот момент он вспомнил о Марине, видимо, давая мне передышку. – А ты, Мариночка, тоже замужем?

    – Конечно. И мужа своего люблю.

    – Кто бы сомневался. А Леська своего мужа любит?

    – А не должна? – По-доброму ухмыльнулась Марина и на меня взгляд скосила.

    – Не знаю, я у тебя спросил. Странная она.

    Говорил так, будто меня здесь нет.

    – Вот, Лёха, например, тоже женат. Но ведь это не мешает ему общаться с прекрасными особями женского пола. Так, чем вы, девушки, хуже?

    Притихший к тому моменту Лёха оживился и демонстративно оттопырил указательный палец правой руки, раскачивая им из стороны в сторону.

    – Э-э, нет, Димас, ты меня в это дело не путай. – Криво улыбнулся. – Я свою жену люблю, и изменять ей не собираюсь. Это ты у нас по женской части. – Ладонями повращал. Весьма своеобразно. С намёком. – Так что, Алеся, ты его не слушай, всё равно обманет. – Осторожно проговорил, на Диму поглядывая.

    – Друг, называется! – Фыркнул тот, но обиженным не выглядел.

    – А что? Я за честь дамы. – Развёл руками Алексей и тут же выпил ещё одну стопку.

    – Ну да, ещё грамм сто, и ты уронишь свой нос этой даме в декольте.

    – Глупости! Ты оттого и не женат, что ни одна женщина не выдержит твоего присутствия рядом более трёх дней.

    – А я знаю такую, которая выдержит. Да, Алесь?

    – Я здесь при чём? – Натурально удивилась откровенному намёку.

    – Ну, как же, мы с тобой вроде подружились. – Склонил голову в притворном жесте подхалимажа.

    Я согласно кивнула, сдерживая улыбку.

    – И я тебя нравлюсь.

    – Безусловно! – Отчаянно кивнула и ничуть не соврала.

    – Ну вот, значит, дело за малым. – Сделал он несложные выводы и дело казалось решённым.

    Дима, и правда, нравился. Приятный в общении, душа компании и всё такое, но затуманенный эйфорией мозг наотрез отказывался воспринимать его как сексуального партнёра, любовника. Симпатичный парень... Нет, не парень – мужчина, явно старше моего мужа. Тёмно-русые волосы, глаза странного, то ли зелёного, то ли фисташкового цвета, зависит от освещения, с коричневыми вкраплениями. Губы… обычные губы, ничем не примечательные. О них нельзя сказать так, как обычно описывают героев романа: сочные, пухлые, строго очерченные, которые хочется поцеловать, нет. Всё вполне традиционно, не бросается в глаза. Достаточно высокий, плотного телосложения, широкоплечий. Живот под его рубашкой явно не рельефный, но и не пивной. Стрижка тоже обычная, сейчас у всех такая, модельная. Волосы короткие, не разобраны на ряд, а начёсаны сверху вниз. Я-то особо его и не разглядывала, мне это не очень удобно, а если и смотрела, то чаще в глаза. Тоже по понятной причине: если буду избегать прямого взгляда, подумает, что боюсь или он меня интересует, а так пусть думает, что мне всё равно. Он один из многих, ни больше, ни меньше… но с ним хорошо.

    – Ты меня недооцениваешь. – Встрепенулась, как только почувствовала на себе пытливые взгляды сидящих за столом. – И, вообще, у тебя очень странная логическая цепочка событий и фактов. Простую симпатию принимаешь за...

    – Это ты недооцениваешь меня. – Перебил Дима, отвлекая внимание уверенным тоном. – Я умею уговаривать... И убеждать умею, вот увидишь.

    – Я ничего видеть не собираюсь и достаточно ясно обозначила свою позицию: я замужем. Мне не интересны твои предложения и намёки. – Отчеканила и подбородок повыше задрала.

    Он качнул головой, усмехаясь, то ли моей наивности, то ли упорству, но подобный протест его однозначно задел.

    – Леська, вот, смотри, – я даже не заметила, как ловко он уничтожил моё имя до уменьшительно-ласкательного, но в его устах звучало приятно, – ты симпатичная девушка, я симпатичный парень, мы с тобой общаемся уже достаточно долго и не чувствуем антипатии. Так? – Я кивнула, зачем отрицать очевидное? – Вот, ещё пара совместно проведённых вечеров и ты ко мне привыкнешь, будешь скучать, ждать встречи. Всё просто. – Руками развёл и на спинку стула откинулся, выдавая расслабленную позу.

    – Действительно, просто. А с чего ты взял, что мы ещё увидимся?

    – Ну… – Дима заметно удивился, – это естественно! – Воскликнул, бросаясь безумной улыбкой.

    – Какие у тебя интересные рассуждения о естественности отношений. – Покачала я головой, негодуя. Щёку с внутренней стороны прикусила и глянула на Диму с прищуром. – К тому же ты поскромничал и, вполне допускаю, что симпатичный, но вот чтобы совсем уж парень... – Развела руками и тут же потрепала по гладковыбритой щеке, а он этому улыбнулся, ненадолго.

    – А сколько твоему мужу?

    – Двадцать восемь.

    – Ну… – Дима громко фыркнул. – Я уж подумал, что студент прыщавый. – Облегчённо вздохнул и расслабился. – А я два месяца назад тридцатник отпраздновал. Два года – это не смертельно. – Заключил и пробарабанил пальцами по столу.

    Я лишь плечами пожала, никак информацию не комментируя.

    – Так что? Не интересую?

    Дима приподнял бровь и теперь смотрел на меня в упор. Не то чтобы этим смутил, но вдруг показалось, что незначительно приблизился, и мне стало мало места. Тесно в его обществе. Дышать стало трудно от ощущения навязчивого взгляда... пришлось немного откинуться назад, чтобы выиграть необходимое пространство.

    – Я уже сказала, что нет. – Ответила предельно серьёзно, но Дима не отреагировал, скажу больше: это ему даже понравилось.

    – Почему? – С азартом прихлопнул ладонью по колену и закусил нижнюю губу.

    – Я не вижу в измене никакого смысла. – Отчеканила, не желая продолжать затянувшуюся шутку.

    – Продемонстрировать наглядно? – Хмыкнул Дима и показательно приблизился, а мне ничего другого не оставалось, как упереться ему рукой в грудь и вернуть на место.

    Всё изменилось слишком быстро. Два чётких удара сердца. Взгляд потемневших глаз. Я почувствовала себя неуютно и он, кажется, это заметил.

    – Меня не интересует секс. – Разграничила понятия. – Для этого есть муж.

    Дима к доводам остался равнодушен и лишь плечами пожал, что-то в уме прикидывая.

    – Кроме секса есть множество интересных занятий, где третий лишний. – Добавил в итоге и в глаза посмотрел, пытаясь отзыв в них найти.

    – Даже не спрашиваю каких. – Вместо ожидаемого отзыва скривилась я и на Марину глянула в поисках поддержки. Она отчего-то взгляд опустила. А Дима присвистнул, возвращая внимание себе.

    – А муж у нас какой-то особенный?

    – Не в нём дело. Не хочу. Из принципа.

    Марина и Лёша участвовать в разговоре не пытались, со сдерживаемыми улыбками наблюдали со стороны. Оставалось только ставки сделать, кто выйдет победителем. Дима же, явно проигрывать в схватке не собирался, все мои, казалось бы, «громкие» фразы, высмеивал и отшучивался. И так у него легко это получалось, что оставалось только позавидовать. Он и цитаты в свою поддержку приводил и доводы самые разные, выгодные для обоих. На мои иногда резкие выпады не обижался. Так и смотрел: что, мол, с неразумного дитя взять. Но в итоге сдался.

    – Нет, это просто невозможно, я хочу себе такую жену!

    Не просто сказал, а заявил. Громко, чётко. И тут я не выдержала и раскраснелась. Этим замешательством Дима очень ловко воспользовался, и я сама не заметила, как оказалась в его объятиях, и как его рука проворно шарила под юбкой. Не настойчиво. Не нарушая определённых границ. Как сам факт свободы действия.

    Объятия исчезли так же быстро, как и возникли. Настолько быстро, что даже должного отпора оказать не успела.

    – Мне показалось, тебе необходима поддержка. – Легко оправдался Дима, бросая взгляды на присутствующих Марину и Лёшу. Последний, так, вообще, едва не подавился.

    – Поддержка? – Недобро хмыкнула. – Может, защита? Да и, если только от тебя.

    – А хотя бы и так. – Нагло заявил и широко улыбнулся, заставляя мысленно пятиться.

    Не то чтобы я испугалась напора, всё же в себе была уверена, но такое общество стало напрягать, да и на часах не полдень. Сразу вспомнилось, как клятвенно обещала матери явиться к семи, а на часах уже половина десятого. Марина мой взгляд поняла без слов, да и намёков мужа не избежать: дочка без неё спать не ложится, потому поднялись практически синхронно.

    – Уже уходите?

    Проснулся Лёша, но никаких существенных действий за этими словами не подействовало. Честно, думала, что нас станут всячески задерживать, но нет. Мужчины абсолютно спокойно встали, пропуская, потом помогли с верхней одеждой.

    Пока аккуратно застёгивала все пуговицы, а иначе и не получалось – они ещё не разработаны, Дима не сводил с меня взгляда. Не было дискомфорта и положенной в таких случаях неловкости. Он не прожигал взглядом насквозь, не сверлил дыру и, вообще, был расслаблен и, казалось бы, ждёт не дождётся, пока я закончу и скроюсь с глаз.

    – Девчонки, а вы на машине? – Прозвучал вопрос, заставляющий мысленно хмыкнуть и, чего уж там, внутренне ликовать.

    – На общественном транспорте. До свидания. – Кивнула, привыкшая к подобным вопросам Марина, и устремила к двери решительный взгляд.

    – Так, чего ж ночью… в одиночестве… – Неловко переминаясь с ноги на ногу, Дима сделал какое-то неудачное, заведомо проигрышное предложение. – Мы бы подбросили. – Голову склонил, но на положительный ответ, казалось, и не рассчитывал, чему заставлял удивляться снова и снова: ну надо же, Дима не знает что сказать!..

    Я только губы поджала, неловко улыбнувшись.

    – Спасибо, не стоит. – Выдавила из себя и тут же двинулась к выходу, подталкивая Марину вперёд.

    Вышли на улицу и тут же поёжились от холода. Моросил противный дождь, заставляющий сразу же вспомнить о пальто: очень уж не хочется после первого выхода нести хорошую вещь в чистку. В это время из своей огромной дамской сумки Марина извлекла зонт, позволяя очередной раз отметить, что, не глядя на природный белокурый цвет волос, мало чему заставляет застать себя врасплох. И сегодня подстраховалась.

    С тоской глядя в хмурое ночное небо, я вдруг подумала, а не начать ли мне смотреть прогноз погоды? Тут же этой мысли усмехнулась, ведь в дизайнерскую сумочку ничего кроме перчаток не войдёт. Ну, не привыкла я авоськи за собой таскать! Сколько раз об этом жалела, сколько раз получала нагоняй! Но нет, убеждения в том, что красота спасёт мир, посещают гораздо чаще. И я просто обязана приложить к этому усилия.

    По дороге мы молчали. О чём думала Марина, не знаю, но вот я думала о том, как бы уговорить её отдать мне зонт до завтра. В конце концов, у неё плащ с капюшоном, а у меня дорогое пальто. Только став под крышей, я начала подбирать нужные слова, как вдруг мысленно согласилась с тем, что «крыша» это очень образно сказано. Всё-таки современные архитектурные сооружения, которые так и норовят обозвать автобусными остановками, чаще носят декоративный характер, нежели применяются в быту, потому мы так и стояли под зонтом, о котором я, разумеется, спрашивать не стала. Но молчать вообще было бы глупо.

    – Ты ему понравилась. – Вполне предсказуемо хмыкнула Марина, заставляя покраснеть.

    – Не хочет коротать вечер в одиночестве. Да и замену найдёт легко.

    Проговорила я, так до конца и не определившись, то ли сейчас сама себя утешала, то ли противоречила желаниям. После недолгой пуазы подруга глянула в упор и закусила щеку изнутри, позволяя насладиться пусть и недолгим, но вполне явным спором с самой собой.

    – Если честно, я сомневалась в том, что отказать сможешь. – Заявила, подобной новостью заставляя из-под зонта вынырнуть: уж от кого, от кого, а от неё не ожидала. Марина, правильно расценив подобную реакцию, поторопилась пояснить.– Ну, ты всегда так просто говоришь о возможности измены… Не знаю... С лёгкостью, словно уже не раз проделывала подобный номер. Да и муж у тебя своеобразный тип… Даже я бы такому верность хранить не стала. – Добавила наспех и глотнула воздуха.

    – Дело не в Олеге. – Вздохнув, спокойно начала я. – Но, несмотря на распущенный язык, изменять мужу не собираюсь. Я себя уважаю – не его. Просто не вижу смысла. Да и зачем? Чтобы потом найти такого же Олега? Или ещё хуже… – Передёрнулась, слишком явно ощущая возможность испытать ошибку на себе. – Нет, не хочу. Да и некрасиво это. Если любишь – разведись и живи с другим, если не любишь – тогда зачем? Потрахаться? Да и... глупо как-то.

    – Прости.

    – Да ладно! Просто неожиданно это... На самом деле, я понимаю. Меня даже мать в измене уличает, так что уж про тебя говорить? Лишний раз убеждаюсь в том, что пора бы начать следить за высказываниями.

    Нетерпеливо глянула в сторону на удивление пустого проспекта. Жили мы с Мариной в разных районах города, но эта остановка была общей для обеих, так и повелось, кто раньше уедет, кто позже. Но сейчас ожидание было особенно в тягость. Кроме дождя, сырости и общего не слишком приятного холодного ветра, к ощущениям прибавились и замёрзшие ноги. Мы всё-таки девицы-красавицы, сапожки на тоненькой подошве, на шпильке, уже и пританцовывать начали.

    Я не выдержала первая и из-под зонта снова вынырнула с нехитрой целью: расписание глянуть. Хотя и знала, что в такое время государство нас особо не балует, и с каждым годом в отдалённые районы, тем более на конечные остановки, транспорт ходит всё реже. Голову запрокинула, шею вытянула, чтобы получше разглядеть расплывшиеся и выгоревшие под давлением природных факторов надписи, но так ничего не увидела. Не успела. Как только к краю проезжей части подошла, ахнула и шагнула в сторону, пытаясь спастись от брызг из-под колёс наспех припаркованного авто. Тёмный монстр усмирил свой рёв, а я, разумеется, возмущённо глянула, искренне желая, чтобы этот взгляд испепелит невежду за рулём. Но девочкой была с пониманием и особо на телепатические таланты не надеялась. Осознавая тот факт, что моё присутствие, скорее всего, не заметили, тут же отвернулась. Только потом поняла, что именно этот автомобиль до этого стоял невдалеке от остановки, а теперь вот решил поменять дислокацию. Места ему больше нет! С неудовольствием отметила, что не так давно и сама вот так же нарушала. А что, если нужно?

    Пока тщетно пыталась что-то рассмотреть, щурилась, топала ногой, негодуя на тех, кто так высоко эти таблички устанавливает, дверь со стороны водителя хлопнула. Краем глаза я видела, что из неё кто-то вышел, но и подумать не могла, что направился он ко мне.

    – Что пишут?

    Димин насмешливый голос узнала сразу и отчего-то расстроилась ещё больше.

    – Пока не разобрала.

    В гневе повернулась, но злиться долго не получилось: увидела его в одной рубашке и оторопела, отмечая усилившуюся изморозь, только почему-то на собственных плечах.

    – Ты замёрзнешь… – Проронила и нахмурилась, понимая, что новые знакомые оказались куда более настойчивыми, чем хотели показать изначально. Перевела взгляд на пассажирское сидение спереди и уловила едва заметный кивок головы второго мужчины. Мысленно выругалась, а Дима меж тем предупреждающе прокашлялся.

    – Если будешь шевелиться быстрее, то замёрзнуть я просто не успею.

    – В смысле?

    – В смысле: садись, подвезу. – Выговорил, чуть повысив тон и добавив в голос нетерпения. Глазами вращал, добиваясь большего понимания. – Где там Марина?

    – Не нужно, мы не спешим. – Я ухмыльнулась, припоминая старый анекдот.

    – Ну да. Я вижу. Мадам желают заболеть… – Голову набок склонил, отмечая, что устрашение не удалось и глянул иначе. С азартом. – Пальтишко новенькое… не жалко? – Немного развязно провёл рукой по вороту пальто.

   Марина поспешила на выручку и остановилась рядом со мной. Зонт над головой подняла и на Диму предостерегающе зыркнула. Её взгляд он оценил по достоинству.

    – Вообще-то, на сегодняшний вечер эту улицу для движения транспорта перекрыли. Так что ничего вы тут не дождётесь. – Руками развёл, а я недоверчиво сощурилась.

    – С чего ты взял?

    – Радио слушать нужно. – Довольно и с некоторым превосходством улыбнулся он.

    – И что же нам теперь делать? – Понимающе и с язвительным намёком ухмыльнулась Марина, цокая и постукивая острым каблучком по уличной плитке. Дима губу прикусил, выражая высшую степень удовольствия.

    – Садиться в мою машину и не париться. Довезу с комфортом. – Добавил основательно.

    Мы переглянулись, но с места ни одна сдвинуться не решилась. Дима устало вздохнул и взмахнул рукой.

    – Девчонки… Красавицы… – Пятернёй по ставшим влажными волосам протёр. – Имейте совесть: вы под зонтом и в верхней одежде, а я… заболею ведь, – губу закусил, хитро прищурившись, – будете потом за мной ухаживать. Бульон варить и вдыхать чудесные ароматы рыбьего жира.

    Старался говорить убедительно, но его зов к нашей совести, по крайней мере, на меня, впечатление произвёл. В конце концов, не так уж мы и спешили.

    – Да не съем я вас! – Прикрикнул и за руку меня схватил. Вывернуться получилось быстро, но последующее возмущение получилось весьма натуральным.

    – А вдруг изнасилуешь? – Выпалила, но под его взглядом отступила.

    – Больно надо. – Фыркнул и в сторону глянул. – Если захочу, и сама дашь. – Со смешком добавил, заставляя всерьёз обидеться. Нет, правда, кого он из себя возомнил?!

    – Я и сам не хочу! – Уже на эмоциях добавил он и взял ситуацию, а, заодно, и нас, в свои руки, теперь уже не предоставляя места для маневров. Поволок к машине. Условно, разумеется. Не знаю, что там было в голове у Марины, а меня вело тепло его рук.

    Дима открыл заднюю дверь и галантно подождал, пока мы усядемся, после чего сам же её и захлопнул.

    – Ещё раз здравствуйте. – Кивнув, теперь уже Марине, посмеивался с переднего сидения Лёша. Видимо, у него на наш счёт особых сомнений не возникло, и наблюдал он всё это время за метаниями со снисходительным вздохом.

    – Добрый вечер. – Как на заказ улыбнулась Марина, едва ли не интимным шёпотом мурлыкнув это приветствие.

    Дима, устроившись спереди, заметно поёжился, переживая волну дрожи.

    – Б-р-р, ну и погодка. – Одним резким движением стряхнул с головы осевшие на волосах капли. – Не люблю осень.

    Плавно тронулся с места и только тогда на нас обернулся.

    – Девчонки, если не секрет, вы долго ещё мёрзнуть собирались?

    – В смысле?

    – Ну… – Рукой взмахнул. – Мы тут ждём, ждём… Пока попутку ловить пойдёте, а вы всё никак. Проявили инициативу, так сказать…

    – Вот ещё! Садиться в машину к незнакомому человеку! Тогда уж лучше такси.

    – Но ведь не вызвали.

    – А кто же знал?! Лично я о том, что транспорт не ходит, от тебя в первый раз услышала. И что, вообще, за повод? – Возмутилась вслух. – День города ещё летом проводили, а парад военной техники только в конце месяца ожидается. – Рассуждала, по сторонам глядя, а Дима рассмеялся.

    – Действительно, тем более что я пошутил. – Пояснил и рассмеялся громче. Подозреваю, вид у нас с Мариной в тот момент был соответствующий.

    – То есть как?

    – А вот так! – Хмыкнул и, опасаясь возмущённого взгляда, отрицательно головой качнул, словно предупреждая. – Ну, мы ведь мужчины. Должны заботиться, а вы упираетесь. Сказал первое, что пришло в голову. Без обид. – Руками развёл.

    – Какие уж тут обиды? – Тихо пробубнила я, устраиваясь уютнее. – Только сразу предупреждаю: живём мы в разных концах города, так что сегодня ты домой попадёшь не скоро.

    – Я не спешу. Только сначала Лёху отвезём, он здесь недалеко живёт.

    Ссылка на окраины Диму, вполне ожидаемо, не испугала. Он только дорогу всё время спрашивал, тем самым давая понять, что не местный: всё же Марина живёт не на глухой улице, а на довольно-таки известной, относящейся к главным в городе, хоть и ведёт эта улица далеко.

    – Слушай, Лесь, может, я мужа попрошу, пусть тебя отвезёт, а то мало ли? – Прощались мы с Мариной под подъездом.

    – Я всё слышу! – Прикрикнул на это Дима из салона, когда я ещё не успела ответить. – Приставать не буду, обещаю.

    Он улыбнулся в приоткрытую дверь, но Марину своей улыбкой не обезоружил, потому она по-прежнему настаивала на услугах своего мужа, на что Дима не выдержал и вышел к нам.

    – Я не понял, за что вы обе на меня так взъелись? Я давал повод? – Категорично заявил, расставляя всё по своим местам.

    А я только диву давалась, какой Дима всё-таки манипулятор: один взгляд, и чувствую себя виноватой. В протест на вопрос отвернулась и губами причмокнула: да! Давал ты мне повод беспокоиться, ещё как давал. Но я молчу. Вежливо, прошу заметить, молчу. А ещё это вечное чувство вины и нежелание кого-то напрягать…

    – Неужто боишься?

    Рассмеялся, оттесняя меня в сторону, и тут же надёжно прижал к своему телу.

    – Допустим, не боюсь… А должна?

    На это он лишь плечами неопределённо пожал.

    – Ну, хочешь, давай поспорим, что не прикоснусь?

    Я удивлённо изогнула бровь, не пытаясь скрыть возрастающего в разы азарта.

    – На поцелуй. – Добавил и я дёрнулась, пытаясь вырваться. Дима этот маневр проигнорировал и на ухо прошептал, удерживая ещё крепче: – Если я не пристаю – ты меня, если пристаю – я тебя.

    Предвкушая, демонстративно облизал губы, в глаза мне глядя, позволяя разглядеть искорки смеха, которые в глубине его глаз скрывались.

    – Да ну тебя! – Рассмеялась я и мирно улыбнулась Марине. – Всё в порядке. Как доеду, позвоню.

    С подругой распрощалась и уже ломилась в заднюю дверь, но Дима помешал, открывая передо мной переднюю.

    – С чего вдруг? – Передёрнула я плечами, пытаясь не поддаться искушению.

    – Мне скучно.

    – А до этого было весело?

    – До этого ты была с подругой, и разлучать вас я счёл крайне жестоким преступлением. Теперь ты одна, потому сядешь рядом.

    – Глупости! Я поеду сзади – Упёрлась и вцепилась в ручку двери, которая казалась куда более привлекательной. Не совсем поняла, когда услышала довольно-таки грубый бас.

    – Что за детский сад?! – Возмутился Дима и теперь не казался таким уж безобидным. – Если мне понадобится… Если очень захочется… Я тебя достану и на заднем сидении!

    Рыкнул, дверью хлопнул и грузно опустился на водительское сидение, предоставляя мне право выбора. И, что бы вы думали? Села-таки на переднее. И чего, спрашивается, комедию ломала? Тоже мне, нашла где спрятаться!

    Дима казался недовольным, а я не знала, как извиниться. Вдруг подумалось, что, и правда, может, и не нужно ему ничего, а я тут выпендриваюсь, за честь свою девичью беспокоюсь. Да было бы за что бояться! Стало как-то неуютно.

    – Извини. – Произнесла, стараясь вложить в голос как можно больше раскаяния.

    – Проехали. – Устало выдохнул Дима. – Куда?

    – Что?

    – Куда ехать?

    – Пока прямо. – Осторожно заметила, не глядя на дорогу. – Я скажу, где повернуть.

    Он кивнул, не смотрел на меня, не понятно уж, действительно обиделся, или просто не хочет усугублять: мало ли, что я себе ещё придумаю. Так и ехали молча: он рулил, а я вздыхала, стараясь привлечь внимание. Ехали по объездной, дорога прямая, указаний раздавать не нужно, а, значит, и поводов начать разговор, нет.

    – Хоть музыку включи. – Буркнула недовольно и шею в плечи втянула, когда на меня посмотрел.

    А смотрел Дима так, словно удивлён увидеть меня рядом. В один миг весь негатив с лица сошёл, и вернулась улыбка.

    – Извини, задумался. Радио подойдёт?

    – Почему нет?

    Он включил радио и на этом всё. Всё! Я себя даже женщиной не чувствую, когда меня так нагло игнорируют.

    – Я думала, ты обиделся. – Повторила попытку и затаила дыхание в ожидании ответа.

    – С чего вдруг?

    – Ну, не знаю, ты себя так вёл.

    – Поверь, когда я обижаюсь, это заметно сразу.

    Говорит и глаз с меня не сводит – напросилась на свою голову, даже неловко как-то. В принципе, его взгляд меня не смущает и не оказывает пагубного воздействия, то есть, я не чувствую, что он меня хочет, смотрит как на того же Лёху. И, с одной стороны, это хорошо, а вот с другой, обидно: неужели не интересую?

    Словно услышав мои внутренние терзания, Дима ещё разок искоса взглянул и тут же успокоился.

    Мы снова въехали в черту города, я ещё пару раз подсказала, где свернуть и попросила остановить.

    – Где? – С подозрением взглядом окинул окрестности и постарался в полной мере продемонстрировать своё недовольство. А я постаралась это недовольство опустить и мило улыбнулась.

    – Вот здесь, на остановке. – Указала пальцем и поспешила освободиться от ремня безопасности, как Дима заартачился. Машину он остановил, но двери заблокировал, и, не успела я испугаться и снова заподозрить его в сексуальном домогательстве, как подобные мысли пресёк.

    – Я до дома отвезу. – Сухо констатировал.

    Был недоволен, даже не скрывал сей факт. Смотрит и взглядом предлагает не спорить.

    – Я хочу прогуляться. – Проговорила с давлением в голосе, а Дима губы на одну сторону скривил, меня насмешливым взглядом окидывая.

    – Здрасте, приехали… – Издевательски потянул. – А мне показалось, ты очень переживаешь за своё пальто. – Снова кончиками пальцев его ворот поддел и головой качнул, предлагая высказаться.

    – Да. – Поджала я губы и напряжённо выдохнула. – Я не хочу, чтобы ты подвозил меня к дому. Это хотел услышать?

    – Нет.

    Спокойно головой качнул и снова посмотрел. Испытующе. Так, будто и не обязана отвечать, но без пояснений не уйду. Нервно облизав губы, я глаза прикрыла, прежде чем глянуть в упор.

    – Послушай, мы договорились, что ты меня подвезёшь. – Протараторила торопливо и перчатки из одной руки в другую перекинула. – Что ещё?

    – Всё то же. Я не могу позволить девушке гулять ночью по… – Оскалился и упрямо головой ворочал, будто что-то отрицая. Он даже не нашёл правильного слова, чтобы обозвать наш райончик. Бандитский в прошлом, кстати говоря. – Вот здесь гулять! – Показательно обвёл руками пустырь, на котором стояли.

    На самом деле, с виду, тем более ночью, действительно, местечко жуткое, но я за столько лет привыкла. Тоже по сторонам посмотрела. Согласно кивнула.

    – Я здесь живу. Мне не привыкать. – Плечами пожала и отвернулась, не желая встречаться взглядом.

    – Мило, что ты такая смелая и всё такое, но давай…

   Договорить я не дала, взмахом руки остановила.

    – Открой дверь. – Рыкнула, хотя едва ли могла хоть в чём-то противостоять.

    Не знаю уж, почувствовал ли Дима угрозу или что-то там ещё, но дверь разблокировал, от меня отвернулся и показательно вздохнул. Правда, этим только насмешил: взрослый, самостоятельный, а за последний час столько раз умудрился обидеться, что даже как-то неловко за себя.

    Я тут же вышла, перескочила улицу, и направилась в сторону дома по пешеходной дорожке, а Дима ехал за мной следом на машине. Не спеша и будто не специально, а так… прогуливался. Стекло опустил, чтобы я могла наблюдать за ним или чтобы ему лучше меня видеть. Я заметно нервничала, а он усмехался.

    – Может, хватит? – Резко остановилась.

    – И я говорю, садись в машину. – Спокойно ответил он, внимательно глядя на мои недовольно поджатые губы.

    – Дим, правда… – Охнула я, невольно отмечая, как быстро тон перешёл в просительный. Тут же мелькнула и погасла слабая надежда на то, что Дима всё же уедет.

    Но такого удовольствия, разумеется, доставлять он мне не намерен не был, но прошение услышал, и на том спасибо. Правда, отреагировал на просьбу не так: машину остановил, заглушил мотор и выскочил на улицу.

    Дима мягко усмехнулся и нижнюю губу облизнул, меня разглядывая.

    – Ну, неужели ты думаешь, что я не узнаю, где живёшь? Тем более, если мне это действительно понадобиться. – Добавил со значением и смолк, уже стоя вплотную. Я невольно усмехнулась его мыслям и отрицательно покачала головой..

    – Да дело не в этом. – Выдохнула и начала пальцы заламывать: стыдно, нет слов.

    – Что тогда?

    Глянул исподлобья, заставляя осознать, что именно этого и боялась: его вкрадчивый голос, мягкий, без нажима тон; он знает, что делает, всё по плану, сначала пригрозить, нагрубить, а потом успокоить – действует безотказно. И я поддалась. Всё понимаю, но поделать ничего не могу. Женская натура, мать её так! Сразу принялась кусать губы…а-а-а, что я, в конце концов, как девочка ломаюсь!

    – Соседи. – Выдохнула со злостью.

    – Что? – Удивлённо охнул, а потом засмеялся.

    Он смеялся. Нет, правда, смеялся, причём так заразительно, что, если бы не абсурд, до которого меня довёл: стоять тут и оправдываться, я бы тоже посмеялась, ну, или улыбнулась, на худой конец.

    – Что, что? Неужели не видишь, что это большая деревня?! – Нервно рукой взмахнула, простор этим жестом демонстрируя. – Здесь тебе не мегаполис, где никому ни до кого нет дела. Своей жизни нет, так подайте чужую – мы в ней рылом пороемся! – На взводе выпалила и он притих.

    – Ты сплетен боишься, что ли? – Не веря, уточнил и снова от смеха прыснул.

    – Считаешь, не стоит? Здесь частный сектор, как только подъедем к дому, как только выйду из машины, то как минимум трое из моих соседей об этом узнают. Вывод о том, что в такой поздний для нашего района час делала с тобой наедине, напрашивается сам собой. Короче: мне проблемы не нужны! – Завершила унылое повествование и подбородок вздёрнула. – Ты проводил – всё в порядке. Можешь спать спокойно.

    – Да брось, кому и что придёт в голову? Почему ты должна об этом думать?

    – В том-то и дело, что не должна и, уж точно, не хочу. И оправдываться не хочу. У меня в соседях сплошь старушки с бессонницей и стопроцентным зрением. Мужа полгода нет и…

    На этом поток глупостей прервался. Я бы продолжила, но вот Дима эту «новость» воспринял с воодушевлением.

    – Интересно, интересно… и где же наш муж? – Довольно оскалился и, практически уверена, мысленно себе аплодировал. Всё выяснил, пакостник.

    – Я иду домой!

    Наверно нужно было уйти. Да что там наверно… точно уйти было бы правильным. А если ещё точнее, то я бы с удовольствием в этот момент убежала, возмущённая фактом проникновения в частную, для посторонних глаз не предназначенную жизнь, но его сильные руки, надёжно удерживающие рядом… Я рванула к дому, как только последнее заявление сорвалось с губ, но реакция у Димы что надо: тут же меня за плечи схватил, развернул к себе лицом, заслоняя от ветра. А ещё то, что я об этом думаю, мысленно прикидывая, что моему мужу такое бы и в голову не пришло.

    – А я-то думаю, как такую красавицу и муж не встречает… – Понимающе кивал головой Дима, концентрируя взгляд. – И ведь не позвонил… Марина раза три выходила с телефоном. Так что?

    – Ничего. – Удивлённо на него посмотрела. – Отпусти, мне пора. – Плечами повела, но от прикосновения не избавилась.

    – Да ладно, не чужие… говори.

    Одной рукой удерживал меня за талию, другой за воротник. Но при том никакой угрозы не подразумевал: от ветра на пустыре спрятать пытался, даже не догадываясь о том, что заработал очередной балл в список своеобразных подвигов.

   – Я замёрзла и хочу домой. – Отчеканила я, в руки его вцепившись. – Заботу оценила, большое тебе за это спасибо, но до дома осталось две минуты ходьбы, и в опеке я не нуждаюсь.

    Пока говорила, Дима молчал, и вообще… я подумала… он слушает, но когда в глаза его посмотрела... Черти в них ещё не плясали, да и страсти не было, так, лёгкая улыбка и он смотрел на мои губы… Так странно… До этого всегда только в глаза, а сейчас… Вот, точно, поцеловать хочет, а у меня мало того, что душевных сил не осталось, так ещё и паника началась. Лёгкая, но паника.

    Да, согласна, я говорила, что он обычный. Говорила, что меня не интересует, что не вижу его своим любовником… Но он, чёрт возьми, здесь, рядом! Я чувствую его тепло, удары мощного сердца и физиологию никто не отменял. Понимаю, к чему всё идёт. Слышу, как он пытается восстановить дыхание, тоже волнуется… как мило. Ещё один фиксирующий взгляд глаза в глаза и Дима пошёл в наступление, но, конечно же, я отвернулась! Отвернулась и могла почувствовать горячее дыхание на своей щеке.

    – Не хочешь? – Прошептал, продолжая смотреть на губы, в то время, как я хотела глаза его увидеть. Увидеть и втолкнуть через них хоть немного здравого смысла, которого у меня за последнюю секунду прибавилось. Дима же, осторожно улыбнулся, напряжённым пальцем по линии моего подбородка провёл и нервно дёрнул одним уголком губ. – Не хочешь или… дай угадаю… Не должна?

    Изо всех сил дёрнулась, когда почувствовала, что теперь прижимает к себе обеими руками, что я стою здесь, в своём пальто персикового цвета, как бельмо на глазу у родного колхоза. Тут же попыталась его оттолкнуть, но он ждёт. Прежде, чем на требовательный взгляд ответить, отдышалась.

    – А, может, и не должна! Что? Есть разница?

    – Есть.

    Не спрашивая разрешения, надавил на мой затылок, заставляя замолчать и уткнуться носом в своё плечо. Морось на пальто заставляла искать более уютное местечко и я его нашла. Внутри. Возле горячей шеи. Совсем рядом с пульсирующей веной, с приятным запахом, с мягкой кожей… Слишком остро поняла, что меня занесло и я дёрнулась, пытаясь вырваться. На самом деле, бежать хотелось от себя и своих ощущений. Неправильно всё это, знаю, понимаю, осознаю, но его объятия становятся ещё крепче, и прикосновение мягких губ… До одури приятное прикосновение. Нежное, лишённое налёта пошлости. Как из детства. Тут же от меня отстранился и поймал плавающий после внезапного наваждения взгляд.

    – Хочешь долго и упорно? – Жёстко хмыкнул. – Что же… будем играть по твоим правилам. – По носу меня щёлкнул и на два шага отошёл. Глянул оценивающе и теперь как-то иначе. Словно на соперника. Увидеть всё это, заметить – я могла. А вот понять не получилось.

    – Делай, что хочешь. – Прошептала, обойдя Диму стороной.

    И не попрощалась. Просто отвернулась и пошла домой. Слышала, что машина тронулась с места, но обернуться не могла, да и зачем?

    Ветер дул в лицо и обжигал своим холодом, неприятный мелкий дождь, которого я до сих пор не замечала, приводил в чувства, портил макияж, размывал не случившиеся слёзы. Даже сказать наверняка не могла, о чём плакать... О том, что всё оказалось куда проще, чем мне всегда думалось? Не нужно красивых ухаживаний и звёздного неба. Два слова. Два правильных слова, решительный взгляд… А я уже и забыла, как это бывает… Когда хочешь. Когда чего-то очень сильно хочешь. Когда это желание выбивается из привычного мира, из привычной повседневной жизни. Уже стоя у дома, обернулась, чтобы посмотреть на дорогу – он был там. Настойчивым взглядом провожал каждое движение, ловил каждый, казалось бы, невидимый ему вдох. Смотрел, как достаю ключи, как отпираю дверь, как вхожу. Всё изменилось. Не было невинных шалостей и ни о чём не обещающих намёков. Желание было. Моё.

    – Я дома. – Сухо оповестила подругу, вовремя о своём обещании позвонить, припомнив. – Всё хорошо. – Тихо добавила. В ответ услышала что-то ободряющее, но суть уже не имела значения.

    Вошла в дом, заперла дверь на все замки и тяжело выдохнула. Как только из темноты коридора вышла, наткнулась на мать.

    – Где ты была?

   – Не поверишь, на дне рождения. – Осторожно хмыкнула и устало повела плечами.

    Алкоголь уже давно выветрился, но я усердно старалась изобразить весёлую, беззаботную улыбку.

    – Ты хоть знаешь, что мне тут Тамара наговорила, а?

   Тамара, а для меня любимая свекровь Тамара Викторовна, наговорить могла всё что угодно, потому я изобразила внимание, мысленно отгораживаясь от любой информации.

    – Чем она удивила тебя на этот раз?

    – Да ничем, она только час назад ушла. Посмотреть хотела, в каком состоянии ты явишься. – Мама выделила паузу. Как я догадалась по её взгляду – паузу для оправданий. Мать развела руками: не дождалась.

    – Как жаль, как жаль… – Натянуто улыбнулась и маму по щеке погладила. Та мою ладонь оттолкнула.

    – Ты дурочку-то из себя не строй! – Взвизгнула, а я снова улыбнулась. Ещё мягче. Ещё терпимей.

    – Мама, мы с Мариной встречаемся чуть ли не два раза в год, что ты от меня хочешь? Пришла я в нормальном состоянии. Нигде не шлялась, ни с кем не болталась. А в том, что улицу для движения транспорта перекрыли, едва ли виновата.

    – Ты не мне рассказывай, ты оправдательную речь готовь! Ту, что мужу завтра будешь говорить. Тома при мне звонила ему и жаловалась, что ты отбилась от рук.

    – Вот ты бы ей по рукам-то этим и надавала! Нечего родную невестку грязью поливать. Мам, я разберусь, не впервой. Давай спать?

    Стояла перед матерью, как школьница, сложив руки за спиной. Вот в такие моменты и осознаёшь всю прелесть отдельного существования. Видимо, что-то подобное прочитав на моём лице, она успокоилась, поникла и рукой на меня махнула. Разговор считался оконченным. Ну, или перенесённый на более уместное для подобных тем время.

   Как всегда, перед сном навестила комнату сына.

    – Мам, ты уже пришла?

    – Да, дорогой. – На кровати пристроилась, родной запах вдыхая. – Почему не спишь?

    – Не хочется. Сначала бабушка Тома на тебя ругалась и я не мог уснуть. А потом и бабушка Рая кричала. Она тоже на тебя?

    – Да, я в этих краях весьма популярная личность. – Улыбнулась, лбом к его лбу приткнувшись. – Но у меня всё хорошо. Спи.

    Привстала, чтобы поправить одеяло и не успела опомниться, как нежные тёплые ручонки обхватили мою шею и настойчиво потянули вниз, укладывая голову на подушку. Так и лежала рядом, пока сынок смирно не засопел. Поистине, самый приятный в мире звук. Закрыла глаза, вздохнула, а глупые мысли возвращались на десять минут назад. Туда, где было обжигающе горячо, несмотря на окружающий холод.

    2

    – Лёх, не спишь? – Прозвучал в телефонной трубке бодрый голос.

    – Всё равно ведь не отвяжешься. – Устало вздохнул Лёша.

    – И то верно. Лех, человечка пробить надо.

    – Не дала. – Констатировал Алексей, на что Дима лишь отмолчался, выдерживая долгую паузу.

    – Поможешь?

    – И когда я мог тебе отказать? Ты, кстати, уймёшься, наконец, или так и будешь скакать? Неужели свободных баб мало?

    – Не тебе жаловаться! Когда я увижу результат?

    – Пара часов устроит?

    – Вполне.

    – Тебе мой человек перезвонит. И я тебя прошу... не трезвонь только, хорошо?

    Дима ухмыльнулся: никуда она не денется… недотрога.

    Он смотрел на неё через затемнённое стекло кафе и не мог отвести взгляд. Она была слишком настоящая, над чем-то задорно смеялась, не боясь реакции окружающих. Сразу захотелось заполучить эту красавицу в свою коллекцию. Нет… Сделать сердцем этой коллекции. Безусловно, красавица станет лучшим экземпляром.

    Его всегда тянуло к рыжим. От них исходила иная, дикая энергетика, такая, что чувства зашкаливали. В тот момент уже опаздывал на встречу с Лёхой, поэтому наглое подглядывание пришлось прекратить. Вошёл и снова её увидел, не сдержался, подошёл, и прикрыл глаза, вдыхая аромат духов. Такой же невозможно дикий, непокорный, как и она сама. Уже тогда понял это. Почему-то казалось, что именно так и должна пахнуть: горькая нотка перебивала цветочную композицию, делая аромат уникальным, запоминающимся. Она сидела с подругой, которую он до этого не замечал. Тоже симпатичная особа, но не в его вкусе, слишком много пафоса, хоть и не произвольного. Внешние данные обязывают. Подошёл и поздоровался, ожидал вполне стандартной реакции, всё, как всегда, приветствие, а потом её глаза цвета неба и пропал. Как бы хорошо на ней смотрелось ожерелье с сапфирами…

    Она не пыталась произвести впечатление, может, даже наоборот, хотела отпугнуть… Молодая и дерзкая, не удостоила его вниманием, только лишь удовлетворила свой интерес. Закономерно. Так и должно быть, значит, не ошибся. Потом небольшое показательное выступление и, вуаля, они за одним столиком, совсем близко, так, как и хотел. Она не отзывалась на откровенный призыв и не соблазняла сама. Сказала, что замужем, когда в глазах читалось, что филькина грамота это её замужество! Женщина, которая любит своего мужа так не смотрит, вообще никак не смотрит. А она реагирует на тепло, на слова. Вяло, но реагирует! Дима знал, как выглядит счастливая в браке женщина, и далеко ходить не надо – Лёхина жена Карина. Муж для неё идол, бог и икона в одном лице. Эта другой была.

    К вечеру оборона ослабла: она стала податливой и уязвимой, быстро села в машину и тут уж действительно, дело времени. Смешно: боялась, что изнасилует… А что? Вполне бы осилил, только это не его метод. Он полной отдачи хотел. Не сломать, а покорить. А вершина эта завидная. Не избалована вниманием – сразу видно. Девчонку наверняка потащили под венец и спрятали под замком, а ведь она всё ещё хочет порхать. Хочет – сделаем. Нет ничего невозможного. Сколько ей? Двадцати пяти ещё нет… Она считает себя холодной, неприступной, смелой, но так даже лучше: будет приятнее открывать в ней непознанное, медленно доставать того зверя, которого прячет глубоко внутри, возможно, даже от самой себя.

    И это странное прощание… Мог бы её дожать. Мог бы, но не стал. Она достойна большего. Нельзя давить, нельзя спугнуть. Ведь не поймёт и закроется. Дикую кошку нужно приручить и только тогда она отдаст всю себя.

    Телефонный звонок оторвал от размышлений.

    – Дмитрий Анатольевич? – Незнакомый номер и незнакомый голос. Прежде чем ответить осторожно выдохнул.

    – Слушаю.

    – Я от Алексея Леонидовича.

    – Говори.

    – Говорить особо нечего. Девушку вашу зовут Стеклова Алеся Вадимовна. Двадцать три года. Замужем. Получила высшее образование в финансовой академии в Москве, работает здесь, числится в бухгалтерской группе. Есть сын пяти лет.

    Потом был ряд мелких ничего не значащих фактов биографии. Вопрос созрел сам собой.

    – Почему столько информации? У неё проблемы?

    – Там по отцу много интересного: финансовый гений своего времени. Давно умер, но за девушкой на всякий случай присматривали. А недавно в поле зрения попал её супруг. Попался на финансовых махинациях. Дело заводить не стали, но метка есть.

    – Что-нибудь ещё?

    – По мелочи. Подробно сбросил на электронный адрес.

    – Спасибо, хорошо.

    Отключился и пожевал губами, на потемневший дисплей глядя. Значит, есть сын. Что же, это многое объясняет… Когда женщина становится матерью, она из разряда хищниц, переходит в разряд хищниц-хранителей. Таким есть что терять, а, значит, есть чего опасаться. Припомнил перечисленные даты и лениво улыбнулся: у малышки сегодня день рождения…

   Проснулась я не как по заказу, а как всегда – по звонку злосчастного будильника. И, хотя на работу только к половине десятого, в детский сад успеть нужно к восьми. Такие уж у них порядки, чёрт бы их побрал. Ну, почему бы не привести чадо тогда, когда это удобно мне? Так, нет же, подстраивайся и будь пожизненно благодарен, что имеешь возможность отдать ребёнка в дошкольное учреждение, а не растишь его дома. Впрочем, это мои ежедневные стенания…

    Кое-как справившись с чарами Морфея, выползла из комнаты, добралась до кухни и, только заварив чай, смогла окончательно прийти в себя. Обычно в садик Антошу водила мама, но месяц назад она взбрыкнула и сказала, что пора бы уже взрослеть и отвечать за свои поступки. Я ответила молчаливым согласием, правда, так и не поняла в чём смысл таких мер: у мамы всё равно бессонница, так почему бы не помочь?..

    От мыслей о несправедливости судьбы, оторвал звонок в дверь. Именно в такие моменты я очень жалею, что живу не в квартире: открыл дверь, выслушал или посмотрел кто, и сиди себе дальше в комфорте. А мне приходится по холоду, в одном халатике идти через весь двор, чтобы услышать, что кто-то просто ошибся адресом.

    – Алеся Вадимовна?

    Уточняюще поинтересовался молодой человек приятной наружности в спецовке какой-то фирмы.

    – Да.

    – Распишитесь.

    Невежливо буркнул и сунул под нос бланк заказа

    – В чём дело? – Нахмурившись, уставилась я в бланк.

    – Извините, – запыхтел он и с сидения служебного авто извлёк чудный букет, – служба доставки цветов.

    Разбираться, что к чему, не стала, потому молча черкнула закорючку и поспешила закрыть дверь.

    – Это ещё что? – Вернул в реальность голос матери, как только оказалась в доме.

    – Цветы.

    – Вижу, что цветы. От кого?

    – Курьер принёс. – В некотором замешательстве ответила я.

    – Может, там открытка?

    Не успела я до конца понять смысл вопроса, как мама изъяла из глубин букета небольшую записку.

    – С днём рождения. Прости. Не знал. Исправлюсь.

    Вслух зачитала мама, и я, хорошо понимая от кого букет, залилась краской. Записку из её рук выхватила и бегло пробежалась по ней собственным взглядом. А пока торопливо смотрела на неровный, быстрый мужской почерк, мама терпеливо выжидала.

    – И что всё это значит? – На удивление спокойно спросила она, как только с содержимым я ознакомилась и взгляд оторвала.

    Даже думать не хотелось, каких усилий ей стоило это спокойствие.

    – Случайный знакомый. Вчера не терял надежды на взаимность.

    – Я так понимаю, его ожидания ты оправдала. – Прозвучало как приговор и я закусила губу, будто пойманная с поличным.

    – Вовсе нет. – Головой покачала, на яркий букет глядя.

    – А как тогда он узнал адрес?

    Уточнила мама и именно этот вопрос застал меня врасплох. Адрес, конечно, тут ни при чём. Только вот осознание того, что Дима знает? как меня зовут по имени и отчеству, памятные даты паспорта и… что ещё он узнал за прошедшую ночь? Вот этот вопрос как раз-таки и волновал в это мгновение. Видимо, мама уловила перемены в настроении от раздражения до паники и притихла.

    – Алеся, куда ты вляпалась? – Выдала тихо и с придыханием.

    – Вляпываться – прерогатива твоего зятя.

    – Тогда что?

    – Ничего. Человек захотел подарить мне цветы. Всё. Никакого подтекста.

    – Но ты ведь замужняя женщина!

    – К сожалению… или к счастью, я не могу запретить кому-либо оказывать знаки внимания.

    – Это ещё почему? Ты умеешь говорить и такого навыка вполне достаточно, чтобы передать смысл положения замужней женщины. – Настояла мать, заставляя поморщиться только от того, каким тоном были произнесены простые, на первый взгляд, слова.

    – Я не могу ему запретить. – Процедила я сквозь зубы и осторожно выдохнула.

    – Да почему?!

    – Потому что просто не знаю, кто он такой! – Со злостью прокричала, понимая, что не на мать кричу, а на себя. Потому что вдруг почувствовала страх. Осознала. Но поделать ничего не могла. По крайней мере, не сейчас…

   Прокричала и о сыне задумалась. Пугать его не хотела. И разговоров лишних не хотела… и видеть кого-то сейчас…

    Только когда Антошу отдала в руки воспитательницы, к невесёлым мыслям вернулась. Не заметила, как прямо на месте пристроилась на подоконнике, ничего вокруг не замечая.

    – Алеся Вадимовна. – Защебетала та самая воспитательница и присела на подоконник рядом со мной.

    – Извините, я спешу. – Попыталась от разговора откреститься, но не успела. Успевшая привыкнуть к занятости родителей бойкая девчушка, преградила путь.

    – Вы не были на собрании в прошлую субботу. – Попеняла она.

    – Да? А я думала, что оно в эту.

    Мило улыбнулась и постаралась изобразить искреннее удивление, попутно себе удивляясь: и когда только научилась так бессовестно врать? Конечно же, об этом собрании я помнила и не пошла вполне осмысленно, доподлинно зная, что мне там делать нечего… Если нужно сдавать деньги, то звонят лично, а если всё остальное, то и беспокоиться не о чем. О том, что происходит с Антошей каждый день слышу, когда забираю его, а жизнь самого учреждения волнует мало, со своей бы разобраться. Примерно это и отобразилось на моём лице, иначе с чего бы молоденькой воспитательнице так улыбаться?..

    – Ничего, я вкратце изложу вам тему.

    – Я, правда, спешу, может, в другой раз… – Неуверенно пожала плечами, пытаясь обойти девушку стороной.

    – Нет, нет, а потом вы меня упрекнёте, что узнали позже всех.

    – Узнала что?

    Вот здесь стало интересно, что эта любительница сюрпризов задумала на этот раз.

    – Близятся новогодние торжества, – начала она, а я прикинула, что до торжеств ещё два месяца, – и мы хотим организовать для наших деток концерт, но не обычный.

    Задорно прозвучало предложение, а мне вдруг стало нехорошо.

    – Все родители меня поддержали. – Продолжила она, а я мысленно прикинула, что так и было. Конечно, они поддержат, только бы деньги сэкономить. А вот я бы откупилась, но уже не получится. Это так и читается на её умном личике.

    – В общем, мы хотим, чтобы концерт организовали сами родители. Так сказать, своими силами. – Торжественно завершила, а я уже чувствовала, как от неземной радости перекосилось симпатичное в обычной жизни лицо.

    – Вы хотите, чтобы мы выступали? – Недоверчиво уточнила и тяжко вздохнула, когда воспитательница с радостью кивнула на озвученные догадки.

    – Будет очень интересно, можно также задействовать и детишек. Антон как-то говорил, что вы танцуете. Можете с мужем поучаствовать, мы как раз с ним и познакомимся.

    – Извините, но это не совсем моя стихия. Я взрослый человек, занимаюсь ответственной работой…

    – Но это ведь ваш сын. – Напористо напомнили мне. – К тому же, мы уже всё решили.

    – Я подумаю, что смогу сделать. – Быстро оборвала разговор и на этой трагической ноте предпочла откланяться.

    Решили они, как же! Вот, сама бы и плясала. От невроза у меня уже сейчас руки трясутся, а что дальше будет? Публику и излишнее внимание я никогда не любила, танцевала для общего развития, выступала редко, скрипя зубами. А тут они решили! Да ещё и с мужем… знать бы, где этого мужа носит...

    Как назло, снова пошёл дождь, и именно сейчас, когда я на шпильках перепрыгиваю лужи, кто-то вспомнил обо мне и решил позвонить. Весьма настойчиво. Только спрятавшись под крышу, соизволила ответить, интонацией пытаясь передать всё то, что не могла произнести вслух.

    – Слушаю.

    – Доброе утро, красавица. – Прозвучало в ответ и я глаза закрыла, переживая этот странный момент.

    Его голос узнала сразу и по спине пробежала мелкая дрожь. Не от голоса, конечно, скорее, от неожиданности, за этими новостями с выступлением успела забыть о проблемах насущных. Пытаясь справиться с эмоциями, продолжала разговор спокойно, если бы могла, то и улыбку бы вернула на прежнее место.

    – Привет.

    Даже не утруждала себя, комментируя такое странное для степени нашего знакомства приветствие… «красавица».

    – Мне показалось или ты не рада меня слышать?

    – Не знаю, ещё не решила.

    – Вот как? В таком случае предлагаю встретиться сегодня вечером и обсудить этот вопрос.

    – Извини, но я уже обещала этот вечер сыну.

    Повисло молчание. Ну, что же ты, знаешь ведь, что есть сын… нехорошо, конечно, прикрываться ребёнком, но ничего другого в голову не пришло. На том конце трубки весело хмыкнули…

    – Тогда в обед. Обед у тебя ещё свободен?

    – В два часа тебя устроит?

    – Вполне.

    – Тогда возле моей работы.

    И тут же повесила трубку, заодно решив разузнать, как далеко он зашёл в поиске информации. Гордо задрав подбородок, почувствовала боевой настрой, а уже через две минуты настрой сошёл на нет. Всю дорогу была как в прострации, думала, что скажу ему. Он не звонит, значит, где работаю в курсе, и что? Что с того? Ведь не угрожает… пока. На автомате вышла на нужной остановке, сейчас уже и дождь не мешал, я его и заметила-то не сразу, так, только когда холодная капля попала за воротник, одумалась. Кстати, кажется, была такая примета: капля, попавшая за воротник! Только вот не помню, что она означает, надо уточнить!

    Обеда я не ждала, было просто некогда, но как только в коридоре наметился своеобразный шум, посмотрела на часы и констатировала: время публичной казни неумолимо приближается и вот уже пора выходить. Дождь, к счастью, прекратился. Критически осмотрев себя в зеркальном отражении, заключила, что выглядела неплохо. Не так, конечно, как вчера, но для рабочего времени вполне… да и не собиралась я ни с кем встречаться, имею право. Вышла из здания и тут же, у кафе напротив, заметила знакомый автомобиль. Дима, сидящий в нём, видимо, тоже меня заприметив, поспешил из авто выйти. Я только сейчас поняла, что весь офис гудеть будет, что я с каким-то мужиком встречаюсь. Следующей мыслью было предположительное отсутствие мест в ближайшем кафе: там никогда мест нет. Но эта мысль надолго меня не заняла.

    Пока добиралась до противоположной стороны улицы, Дима не сводил с меня взгляд, а куда деть свой, я и не знала, не пилить же его в ответ… он-то стоит, ему хорошо, а я и споткнуться могу, с меня не убудет. По мере приближения, волнение плавно перерастало в панику и, чего уж там, страх. Он не улыбался, был предельно серьёзен. Интересно, хорошо это или не очень? Только когда подошла совсем близко, с заднего сидения автомобиля достал букет. Вот те раз! Чего ещё не хватало! Тут-то у меня и руки опустились.

    – Привет. – Робко прошептала, потому что голос предательски пропал.

    – Привет, – улыбался: у него всё хорошо, не он ведь замужем, – отлично выглядишь.

    Вручил он цветы и тут мой гадский язык зашевелился не в нужном направлении.

    – Это тонкий намёк на то, что я не поблагодарила тебя за первый?

    – И в мыслях не было. Ехал мимо цветочного магазина и не смог устоять.

    Я чувствовала, что улыбаюсь, хоть и нервно, но лучше, чем ничего. Он же, медлить не стал и взял меня под руку, повёл в кафе. На удивление, Дима ничуть не нервничал, вполне спокойно продвигался вглубь обеденного зала, пока не остановился у пустого столика с надписью: «Заказан». Подготовился.

    – Присаживайся.

    Улыбаясь, скомандовал, при этом уже аккуратно развешивал плащ, а вот мне было не до смеха, я почувствовала себя в западне, мне не хватало воздуха… кажется, вчера это уже было. Он присел напротив, услужливый официант вручил меню и скрылся.

    – Это тебе.

    В мужских руках я увидела небольшую коробочку, перевязанную ярким бантом.

    – Что там?

    Недоверчиво уточнила, не спеша хвататься за подарок.

    – Потом посмотришь.

    По-доброму улыбнулся Дима, но его взгляд при этом мне не понравился. Коробочку я, конечно, приняла, но вот прятать далеко не стала, тут же развернула, удивляясь тому, что руки не тряслись, хотя волнение ощущалось вполне отчётливо.

    – Не люблю ждать. – Прокомментировала в ответ на настойчивый взгляд.

    Под упаковкой оказалась обитая замшей шкатулка, а в шкатулке немыслимой красоты кулон. Скорпион (мой знак зодиака) из белого металла с синими и белыми камнями. К кулону прилагалась того же цвета цепочка, и интуиция подсказывала, что к бижутерии это изделие относилось едва ли.

    – Извини, но я не могу это принять… мы не в тех отношениях, чтобы…

    Даже слов не нашлось, чтобы высказать то, что, казалось бы, очевидно.

    – Так, давай познакомимся поближе. – Ничуть не смутился Дима, и тут я вспомнила, зачем, вообще, пришла на встречу. Вспомнила, встрепенулась, поглубже вздохнула.

    – И откуда ты всё обо мне знаешь?

    Выпрямила спину, стиснула зубы, даже внутренне подобралась и такой поворот событий застал его врасплох, видимо, он уже готовился привести несколько доводов в пользу дружеских отношений.

    – Ну… не всё… а кое-что.

    – Хорошо, и откуда ты знаешь это кое-что?

    Он замолчал, внимательно смотрел в мои глаза, немного прищурился, сегодня, вообще, был более сосредоточен, или это я не вовремя оказалась трезвой… не уверена.

    – Я не понял… ты… испугалась меня, что ли?

    Вот сейчас само время ответить, что его тут никто не боится, но осознание того, что, ДА, испугалась, особенно теперь, когда он так близко, не позволило проронить ни слова. Я поняла, что моргаю слишком часто, судорожно выдыхаю воздух, а он молчит, ждёт ответа, и спокойно улыбается.

   – Прости. Не хотел. – Услышала слова, но он мне так и не ответил, потому молчание продолжилось. – Ты помнишь Лёшу? – Вдруг спросил он и я ожила.

    – На память не жалуюсь.

    – Так вот, Лёша работает в правоохранительных органах. Я его слёзно попросил, и он про тебя узнал.

    Как у него всё просто: попросил – узнал. Верится с трудом. Да и какие-такие органы? Спросить бы, да смысла нет, всё равно ведь ничего в этом не понимаю.

    – Допустим. А про работу? Я ведь не говорила, где работаю, а ты здесь.

    – И про работу тоже он.

    – Что ещё?

    – Всё.

    – Всё, в смысле «всё», или в смысле «больше ничего»?

    – В смысле «больше ничего».

    Улыбаться Дима перестал, но подоспевший официант не позволил высказаться.

    – Чего ты от меня хочешь? – Не выдержала я и, впервые за время беседы решилась посмотреть ему в глаза.

    – Мне показалось, вчера мы это уже обсудили.

    – Именно. И я ясно дала понять, что продолжать знакомство не в моих планах. Или ты меня не слушал?

    – А ты меня вчера слушала? Ты мне понравилась, я проявляю настойчивость. Всё закономерно.

    – Я замужем. – Упорно повторила, на что Дима только головой покачал, заставляя идти в обход собственным желаниям. – Послушай, Дима… что тут скрывать, ты умеешь произвести впечатление… но, как бы сказать… мне всё это неинтересно.

    Я демонстративно небрежно отодвинула от себя украшение, но он не отреагировал, смотрел в глаза и нагло улыбался. Заставляя понимать, что всё это, конечно, так, но у каждого своя версия происходящего.

    – Ты… ты зря стараешься… и я не буду больше с тобой встречаться. Ты мне неинтересен, не нужен, понимаешь? Собственно, это и хотела сказать.

    – Другому расскажешь, не мне. – Тихо рыкнул он, взгляд не отводя, и почему-то эти его слова показались угрозой, захотелось сбежать. Прямо сейчас.

    – Не уходи. Не люблю обедать в одиночестве. – Небрежно добавил, понимая, что я так и не сдвинулась с места. – Ну, перестань, – голос стал мягче, – ты ведь не считаешь, что всё так закончится.

    – Как так?

    – Никак.

    – А у тебя другие планы?

    – А ты всё ещё сомневаешься?

    – Дима…

    – Алеся…

    Я расслабилась. Честно. От перенапряжения просто не могла спокойно вздохнуть, а он смотрит, как на подопытную мышь и своим взглядом внушить пытается, что, хочу того или нет, будет так, как он сказал… и этому взгляду я верю. По-другому не получается.

    – Дима, ты зря так…

    – Как?

    – Подарок этот… и цветы… Я не люблю ни цветы, ни украшения. Я, вообще, их не ношу.

    – Заметил.

    Вот этот его тон, снисходительный… Он знает, что я пытаюсь ему внушить, но решение уже принял и просто пропускает сторонний текст мимо. Правильно, а зачем напрягаться, если и так всё видно, без слов?

    – Извини, я наверно не умею общаться с такими, как ты.

    – С какими?

    – С бабниками.

    – И ты извини. Я с ТАКИМИ, – специально выделил последнее слово, – тоже не общался. – Усмехнулся и тут же добавил: – Не обижайся, это что-то вроде комплимента.

    – Да? Что-то я не прочувствовала.

    – Ты явно не избалована мужским вниманием, что меня, признаюсь, немного удивляет. Ты очень красивая и не понимать этого не можешь. Оттого и не любишь цветы и подарки: просто не знаешь, как себя в таких случаях вести. Верно?

    Психоаналитик хренов! Ничего не отвечу!

    – Но мне это в тебе нравится.

    – Что, можно сэкономить на знаках внимания?

    – Разве я на тебе экономлю?

    Вскинул бровь, а я головой покачала, мол, козырять своими подарками некрасиво.

    – Ну, допустим, у меня праздник, вполне обычный повод.

    – Мне не нужен повод, чтобы сделать своей женщине приятною

    – Не торопишься, нет?

    – Вот, ты сейчас спросила и понял, что нет. Ведь уже и не отрицаешь возможность моего тобой обладания, только лишь решила, что я тороплюсь.

    Победно улыбнулся.

    – Оговорка, не более.

    – Перестань, ты только больше заводишь меня этой игрой слов.

    – Да-а? – Меня несло, и я это отчётливо понимала, но остановиться не могла. На глаза попался стакан сока… с трубочкой. Я его к себе придвинула, медленно эту самую трубочку губами обхватила и сделала глоток. – А так?

    – С огнём играешь, красавица.

    Его взгляд я выдержала, но Дима как-то резко приблизился, навис над столом.

    – Я хочу тебя.

    Прозвучало как вызов, но ни одна мышца на его лице не дрогнула. Ненавижу! Я поджала ягодицы от волнения, но струсила. От себя оттолкнула.

    – Да пошёл ты!

    Подскочила с места, но Дима перехватил и остановил, прижимая крепче с каждой секундой.

    – Всё. Всё. Успокойся. – С нажимом шептал на ухо, зарываясь лицом в волосы. – Сядь на место.

    – Зачем я тебя слушаю? – Так же тихо прошептала я, позволяя себя обнимать.

    – Потому что ты этого хочешь не меньше, чем я.

    Что имел в виду, поняла слишком хорошо. Хочу его и хочу его слушать. Но понимание это не отрезвило, возможно, он прав, что бы в виду не имел. Я медленно отстранилась и потянулась за плащом. Он молчал, не препятствовал, но и не отступал, а когда попыталась протиснуться мимо, выгнул грудь, мешая пройти.

    – Ты кое-что забыла.

    Тут же сам взял со стола шкатулку и протянул мне. Я поняла: не гордый. Уже хорошо... Но мне это зачем знать?

    – Спасибо. – Промямлила и подарок забрала, кажется, так будет лучше. Для меня, так точно.

    Сердце перестало бешено биться минут через десять после того, как я уже сидела в кабинете. В руках всё ещё сжимала шкатулку. Вывод: ничего не узнала, ничего не добилась, ввязла в болото ещё больше. Так нельзя.

    Домой идти не хотелось. Если бы не Антошка, точно бы уехала, хотя бы на пару дней, нет сил. Еле переплетая ноги, вышла в холл. По сторонам старалась не смотреть: хватило того, что пол-офиса сегодня обсуждали моё появление в компании незнакомого мужчины. Плестись до остановки было ещё долго, а дождь усиливался. И почему я как все нормальные люди не ношу осенью зонт?! Когда с такими мыслями подняла глаза к небу, рядом остановился автомобиль. Я даже не испугалась, наверняка зная, кто сейчас смотрит из-за тонированного стекла.

    – Прости, не хотел тебя обидеть. – Заявил, останавливаясь напротив. – Нехорошо разошлись. – Вздохнул. – Я подвезу. – Сказал так, будто перед фактом ставил и точно зная, что даже словесного сопротивления не последует, открыл передо мной переднюю дверь.

    – Давай.

    Вяло, безынициативно ответила я и сделала неудачную попытку улыбнуться. По дороге Дима вопросов не задавал, да и я молчала. Только попросила подвезти меня к садику, а не домой, на что он так же молча кивнул.

    – Тебя ждать?

    – Не стоит.

    – Пока?

    – Пока.

    А я уже думала, что придётся объяснять, почему не нужно моему сыну его видеть. Хорошо. Значит, он не так плох, как я успела себя запугать.

    Вечером уложила Антошу, перекусила, потому что аппетита не было, да и, вообще, апатия на всё, как вдруг вспомнила о своём подарке, который до этого небрежно таскала в обычном пакете вместе с косметичкой. Достала шкатулку и прошмыгнула в свою комнату, предусмотрительно закрыв на замок дверь, и только тогда решилась открыть шкатулку снова. В вечернем свете украшение выглядело ещё интереснее, уж не помню, как там драгоценные камни сияют, в дневном свете или в искусственном, но этот вид поражал воображение. Недолго думая, застегнула цепочку и посмотрела в зеркало. Настоящая аристократка, даже шея стала длиннее и изящнее, под белым металлом кожа приобретала фарфоровый оттенок, кулон скрывался в ложбинке грудей, оставляя загадку, что-то непознанное. Появился красивый румянец, глаза заблестели, и их цвет стал более глубоким, насыщенным, синие камни мне однозначно к лицу. Кисло улыбнулась, констатируя нелицеприятный факт: без лишней скромности можно заявить, что с возрастом мои интимные услуги прилично подорожали (помню, с Олежкой, я переспала, потому что хотелось, а он, ненаглядный, даже на предохранении экономил). Я значительно выросла в цене! Сказано, конечно, грубо и несколько утрировано, но факт налицо: меня пытаются купить красивой жизнью, красивыми ухаживаниями. И судя по тому, что я сейчас сижу и наслаждаюсь видом этой вещицы на своей груди, попытка может быть засчитана. «Надо вернуть!»

    И ещё одно: я так и не поняла кто он. Пыталась внимательно рассмотреть, но опять же, ничего примечательного для себя не нашла. Руки… руки аккуратные, не ухоженные и не избалованные масками и кремами. Обычные мужские руки, такие, какие должны быть, главное, что чистые. Причёска та же, что и вчера. Одежда... одежда не дороже моей, хотя подобрана со вкусом. Опрятный, гладковыбритый. Финансовое положение?.. Не определила. Машина дорогая, тут не поспорю, однако, знаю немало умельцев, которые сначала машину дорогущую в кредит возьмут, а потом не знают, за что заправиться. Значит, машина отпадает. Что тогда? Его подарок? Кулон, скорее, говорит о материальной состоятельности, да и не от сердца он его оторвал, достойно держался, просто подарок, не козырял. Помню, одной знакомой предложение делали, так там целое представление вышло. И мальчик тот над каждой мелочью трясся, и чуть ли не наизусть знал, что сколько стоит, сколько шариков взлетели в небо, сколько голубей, а уж когда кольцо преподнёс, так это едва ли не важнейшее событие вечера: сначала всем гостям свою щедрость продемонстрировал, и только потом на палец невесте одел. Неприятное зрелище. А, в довесок, весь вечер за руку её держал, что бы, не дай бог, колечко не потерялось. Арендовал он его, что ли? Что сказать… у меня именно такое впечатление и сложилось. Делаю вывод, что деньги у Димы есть, хотя моё личное мнение: держись от состоятельных людей подальше.

    3

    Он в этот раз так и остался непонятым. Алеся… было в ней что-то неуловимо прекрасное. То, что заставляло мысли снова и снова возвращаться на несколько часов назад и продолжать анализировать. При первой встрече она была словно непознанная сказка, фея. Казалось, в дневном свете, этот образ исчезнет, и она станет обычной, такой же, как и все, с которой хочется переспать раз, может, три раза… Но всё повторилось.

    Сегодня была другой, Дима даже узнал её не сразу, уже понимал, какими красивыми будут её глаза, оттенённые стальным синим цветом плаща, как её губы расплывутся в улыбке, как в притворном стеснении приопустятся ресницы, но что-то сразу пошло не так. Она нервничала, хоть и старалась это скрыть. Тревожный румянец всё чаще выдавал подноготную, и её глаза… они… голубые? Не синие, как вчера, а просто голубые? Красиво, конечно, слов нет, но… Это были линзы – догадался и поджал губы. Но в естественном цвете даже лучше, теперь её образ ещё легче, воздушнее.

   Встрече Алеся не обрадовалась. Цветы приняла, но без особого восторга. Вела себя замкнуто, напряжённо. А когда распаковала подарок, так и вовсе замерла, забыв выдохнуть. Сразу почувствовал, что номер не прокатил. С другими легче, их можно купить, но Алеся отчаянно сопротивляется, глупышка. Как мотылёк, летящий навстречу танку… А потом в её глазах заметил испуг. Вроде по сторонам не оглядывается, смотрит только решительно, тогда что? Не угадал с цветом? Глупо. Не оценила? Вполне возможно. Её вопрос всё расставил по своим местам, откуда про неё знает… Если захочет, узнает больше! Или, может, перегнул палку, слишком агрессивно за неё взялся? Тоже вариант. На поверку она оказалась созданием нежным – нужно мягче, спокойнее, но в то же время так, чтобы не давать возможности опомниться. Надо дать ей передышку… дней десять или две недели, чтобы успела осознать, что без него хуже.

    С одной стороны, всё ясно: девушка заскучала, но при этом не смотрит голодными глазами, не ищет. По взгляду женщины всегда понятно, одинока она или нет, с Алесей же всё не так просто. Очаровательный уникум с рыжими волосами, не угадаешь, о чём думает и в какую сторону сделает следующий шаг. Она замужем, замужем… и что? Что, другим жёны не изменяют? Было бы за кого держаться, но только не за это недоразумение, которого так гордо называет мужем. Знал ведь, что ещё вчера дожимать надо было, сейчас бы лежал с ней в обнимку и не парился, а теперь мозг закипает. Ей-то Дима передышку даст, а чем будет заниматься сам? Мечтать?

    Выходные прошли в молчании. Дима так и не позвонил. Мама моё состояние крайней задумчивости заметила, но вопросов задавать не стала. А вот мне казалось необходимым с кем-нибудь свои переживания обсудить. Марина нашла меня сама.

    – Леська, куда пропала? – Задорно прокричала в телефонную трубку.

    – Дома. Никуда не пропадала. – Невесело отозвалась я: у меня хандра. Две недели уже.

    – Приезжай в гости. Антоху бери, поиграет с моей Лялей, а мы посплетничаем.

    – Не хочется, если честно. – Задумчиво проговорила, чем выдала себя с головой. Марина прокашлялась и слащаво залепетала.

    – Так, не дури, мой сегодня на охоте. До утра. – Упор на последнее предложение. – Так что не ссы, прорвёмся!

    – Даже не знаю… – Перетягивая гласные, мысленно пакую чемоданы.

    – Я сейчас приеду сама. – Решительно заявила она и я на предложение согласилась.

    Вот, сразу бы так, а то до меня не доходит. Не может ко мне Марина приезжать: мама её не выносит и начинается полный бедлам. Марина ко мне не приходила со времён школьной скамьи. Уж, не знаю, чего мамочка такого в ней усмотрела, но встречаться с тех пор мы старались вне моего дома.

    Добралась я быстро, Марина и сама только-только порог квартиры переступила, а тут мы я и Антоша, голодные, холодные и нуждающиеся в сочувствии.

    Вечер пятницы удался на славу, мы хорошенько отметили свободу от мужского самодурства, поговорили за жизнь, и, наконец, Маришка начала клещами тянуть информацию.

    – Ты какая-то затюканная. – Сделала она нехитрый вывод и скривила губы, намекая, что пора колоться.

    – Не спорю. – Изо всех сил держалась я за свой секрет.

    – И что, совсем не тянет поделиться?

    – А если нечем?

    – Тогда я лошадь Пржевальского!

    Я так и знала, что в глубине души Маринка конь, но говорить этого вслух не стала, спряталась за текущими проблемами.

    – Работа, Марина, работа. Меня ведь муж не обеспечивает. Это ты у нас птичка вольная: хочу – работаю, хочу – не работаю, а у меня такого выбора нет.

    – Так сейчас сказала, словно это я тебя под этого рогатого толкала.

    – Не спорю. – Снова заартачилась я и включила старую песню.

    – И зря ты говоришь, что я вся такая свободная. – После пятиминутного обдумывания впилась в бой Маринка. – Ничего подобного. Знаешь, чего мне стоит каждый раз уговаривать Зайчика тратиться? Нет? Вот и молчи тогда! Я сама на себя зарабатываю.

    Если бы я не была пьяна, то обязательно бы посмеялась этому заявлению.

    – Да у тебя пижама стоит больше месячного заработка!

    – Да ладно, – махнула она рукой, цепляясь за мою сорочку, которая стоит ничуть не меньше, – как будто я не знаю, сколько ты выложила за эту тряпочку. Кстати, тебе что на Новый год дарить?

    И что ей этот Новый год, я и в старом не разобралась, а она всё туда же. Вот, что значит, за правильного мужика зацепиться, о будущем думать можно, не то, что я, ещё восемь месяцев буду выплачивать за супруга злосчастный кредит, который он взял, чтобы погасить долг. Мысленно прикинув, что к чему, припомнив последний вопрос, я вяло улыбнулась.

    – Ничего не дари, позови в гости.

    – Как только так сразу… если сами никуда не пойдём, у Зайца в последнее время много странных знакомых, которые так и норовят его у меня свинтить. Но я не сдаюсь! А ещё, представляешь, – Маринка чуть слюной не подавилась, от резко стукнувшей в голову мысли, – Ляльке моей в сад на детский утренник отстегнуть три тысячи надо. Три! Нет, ну, ты представляешь?! Они наверно «Шапито» в полном составе пригласить хотят, не иначе. Бюрократы хреновы!

    И тут я опала. Нет, не просто опала, а реально рухнула на пол, больно ударившись коленями.

    – Нет, – прорычала, вспоминая о детском утреннике, – я же совсем забыла!

    Слишком уж наиграно, а, может, слишком пьяно, закрыла лицо руками, медленно втягивая в себя тяжёлый квартирный воздух. – Вот, действительно, лучше бы заплатила, – простонала и снова впала в ступор.

    – Да что случилось-то?

    Пришлось вслух и более подробно делиться бедой, правда, для Маринки это показалось даже весело.

    – Ха! Подумаешь, козой поскакать по сцене! Первый раз, что ли? Было бы чего так причитать! Хочешь, я вместо тебя спляшу?

    – Очень хочу. – Марина, улыбаясь, кивнула.

    – Но я не могу, ты же знаешь, мой такой ревнивый… не простит. Давай я тебе танец поставлю! – Воскликнула, заставляя удивляться энтузиазму. И откуда в ней всё это? Постановки, сюжеты, истории?..

    – И что ты собиралась танцевать? – Спросила она чересчур профессиональным тоном.

    – Антошка хочет, чтобы Василисой была.

    – Это той, которая, с Черномором летала?

    – Точно. И музыка интересная, только вот партнёра нет. Представляешь, умная голова, которая всё это и придумала, предложила мне с мужем станцевать, познакомиться она хочет!

    – Да, твой рогатый спляшет… галоп козлиный.

    – Вот… потому я и не знаю. Когда ещё помнила, обзвонила всех наших, но тут, ты сама понимаешь, праздники: все только и ждали подобного предложения. – Скривив губы, развела я руками.

    – А Эдику Красавину звонила?

    – Нет, а кто это?

    – Ну, ты что, – Маринка больно ткнула в плечо, – он же за тобой ухлёстывал, а ты в столицу укатила.

    – А-а. – Задумчиво потянула я, но, честно говоря, так и не вспомнила. И тем не менее, сделала умное сосредоточенное лицо и уверенно кивнула.

    – Завтра ему позвоним, он не откажет. Такого лоботряса ещё поискать надо! Его хлебом не корми, дай на публику поработать. Да и нравилась ты ему, он даже спрашивал как у тебя дела… года два назад.

    Маринка пьяно напряглась, видимо, вспоминая, что именно тот спрашивал, но это казалось таким неважным... С чёртом лысым станцую, только бы не опозорится.

    Так и сделали, с самого утра, ещё до прихода с охоты Зайца, позвонили. Нас, конечно же, обложили красивым матом, потому что мы, видите ли, звоним в семь утра в субботу. Спать надо меньше! Сказала бы я ему, если бы не нужна была помощь, поэтому пришлось внимательно выслушать все крики, затем повествовать о своей беде и только после этого, с чувством выполненного достоинства, и с Эдькиным положительным ответом, я повесила трубку.

    – Ну что?

    – Если опустить подробности, то он согласен, и мы договорились встретиться, чтобы обсудить детали.

    – Ну, ну, даже потом не рассказывай, какие именно детали вы там будете обсуждать.

    Не успела Марина замаскировать свой игривый тон, как на кухне во всей своей красе появился Заяц. Без дичи, но зато с вопросами, на которые ответа у нас не нашлось.

    Я всегда знала, что он меня не любит, но чтобы настолько...

    В общем, пока суть да дело, семейные разборки, я подняла и накормила Лялю и Антошу, выгуляла их в ближайшем парке и к двенадцати, предварительно предупредив супругов по телефону, снова вошла на кухню. Марина сидела довольная. Её Заяц, чуть менее довольный, но, видимо, на этот раз был рад моему приходу… отделался лёгким испугом, я бы сказала. Закончился выходной в тёплой семейной обстановке, в которую я с сыном теперь не вписывалась.

    Близилось время встречи, и чтобы Эдик точно уж не отказался, было принято решение привести меня в порядок, да не просто так, а в салоне. Марина утверждает, что у мужиков тяга к прекрасному. Самое поразительное во всей этой ситуации, что я до последнего момента не могла вспомнить, кто же такой Эдик Красавин, даже на страничку в социальной сети зашла, но среди друзей такого имени не обнаружила.

    Договорились встретиться у одного из спортивных комплексов нашего города. Уже на подходе я набрала его, хотя интуиция подсказывала, что сделать это надо было как минимум пять раз за день, очень уж мне не нравился его тон с утра, мог ведь и не проснуться!

    – Эдик, это Алеся, мы договаривались, – предусмотрительно напомнила, – ты где?

    – Да уже жду. – Удивительно бодро и громко отозвался он. – А ты где?

    – На подходе, как раз на ступеньках.

    – Как погода?

    Выйди, да посмотри, очень хотелось ответить, но я должна держать себя в руках, стойко и мужественно переносить все тяготы и лишения.

    – Отлично, мороз. – Ласково промурлыкала, не понимая, откуда во мне взялась такая пошлость.

    – Тогда подожди на улице, выйду, а то здесь настоящая парилка, сейчас сварюсь.

    Да-а, мне очень хочется посмотреть на вареного Эдика… или хоть на какого-нибудь Эдика: этот провал в памяти нужно срочно ликвидировать! Но ничего не поделаешь, стою, жду, на всякий случай от входа отвернулась, чтобы был эффект неожиданности, а то сбежит мой спаситель, на шпильках не догоню.

    – Привет, рыжая! – Громко крикнул мужчина над самым ухом и жёстко так, по-мужски по спине хлопнул.

    Я присела от такого приветствия, странно, что ноги не подкосились. Чуть позже, когда звон в ушах отложило, старательно выдавила любезную улыбку. Маринка, жена Зайца, мать Ляльки… мать твою! Эдик Красавин… как же я раньше-то тебя не вспомнила?.. Да, бегал за мной… только не оттого, о чём все подумали. Он бегал исключительно для того, чтобы все как можно чаще слышали его талантливейшую дразнилку «Рыжая бесстыжая…» продолжать не буду, неприлично, да и неприятно конкретно для меня. Эдик. Да, именно таким я его и представляла себе через десять лет. Десять, конечно, не прошло, но я не думаю, что он, вообще, изменится. Красивый, наглый, с идеально сложенным телом, в своё время все девчонки дохли по нему. Ну, я не в счёт, я ненормальная, поэтому он ко мне и цеплялся. Теперь стоит весь из себя… Ох, не зря Марина заставила наряжаться и наводить общий марафет, такому типу нужно соответствовать. В красивой кожаной косухе, со шлемом в руках и наплевать, что лёд на дороге, дуракам закон не писан. Я засмотрелась: не в моём вкусе, как и прежде, но эстетическое наслаждение получала всегда. На приветствие так и не ответила, но он не заметил, видимо, тоже был ОЧЕНЬ рад меня видеть.

    – Ну, что ты там лепетала про детский сад? – Заулыбался, а мне хоть падай.

    Да, в здравом уме не пришло бы в голову просить Эдика идти со мной в садик, ну, только что для того, чтобы все медузы Горгоны там передохли от зависти, а так, не-ет, ни за что.

    – Да, в общем… – Попыталась проблеять, как вдруг опомнилась. – В общем, мир сошёл с ума и вместо того, чтобы нанять профессиональных организаторов праздников, светлые умы нашего детского сада решили организовать драмкружок на тему: «Украина имеет таланты».

    – А почему Украина?

    – А потому что, как называется это могучее шоу в нашей стране, я не в курсе. – Ядовито процедила, но это же Эдик, он никогда не обижается.

    – И что требуется от меня?

    – Совсем чуть-чуть: капелька терпения, две капельки таланта и щепотка личного времени для репетиций.

    – Замётано. Когда выступаем? – Решительно кивнул, напрочь уничтожая все мои речи для убеждений. А пока задумалась над ответом, ко мне наклонился, взял за подбородок, поворачивая лицо на свет, а потом, как заприметил гневный взгляд, совершенно невинно улыбнулся. – Слушай, рыжая, а чем веснушки выводишь?

    – У меня их нет. – Хлестанула по наглым рукам, а Эдик засмеялся.

    – Да, а я вот болею…

    Снова наклонился, теперь уже для того, чтобы продемонстрировать свой веснушчатый нос, который я так же безжалостно от себя отвернула.

    – Меньше свой нос нужно возить по курортам заграничным.

    – И всё-то ты ведаешь. – Потрепал меня по щеке, заставляя насторожиться: нормально же себя вёл! А тут, как подменили, так и норовит приблизиться, да в глаза заглянуть.

    – Познакомишь?

    Так же бесцеремонно прогремел над ухом уже другой, но снова мужской голос. Я поморщилась, но зато поняла, что за спиной сейчас стоит виновник показательных выступлений, устроенных Эдькой. Точнее говоря, зритель, с аплодисментами подоспел. Оставалось только нервно улыбнуться, лица благодарного зрителя я ещё не видела, стояла, прочищала уши от подоспевшего звона. А он и не гордый, сам из-за спины выглянул и в лице изменился.

    – Ну, привет, красавица.

    Дима недобро сдвинул брови.

    – Добрый вечер.

    – Как тесен мир! – Воскликнул Эдик и на всякий случай на два шага от меня отошёл.

    Я плечами передёрнула, не желая комментировать, а Дима лишь согласно кивнул.

    – Виделись пару раз. – Сухо поведал, а Эдик отчего-то напрягся. Глазами стрельнул и о деле вспомнил.

    – Так, когда я тебе нужен?

    – Двадцать восьмого.

    – Ох, нет, ты чего, Леська? Праздники же! – Вдруг имя моё вспомнил, хотя раньше как-то обходился. По мне, так, «рыжая» в данном случае, получилось бы куда удачнее, чем это смазливое и слюнявое «Леська».

    Я нервно выдохнула.

    – Эдик, естественно! Потому и позвала. – Глаза округлила, а он лишь руками замахал.

    – Нет, извини, без меня. Я тебя, конечно, очень и очень, сама понимаешь что, но двадцать пятого улетаю, а вернусь только десятого. Никак не поучаствую, прости. – Попытался состроить виноватый взгляд, в ответ на который я лишь холодно усмехнулась.

    – Что за тема? – Вмешался Дима и Эдьку занесло окончательно.

    – О, пусть Дима тебе поможет. Он парень ловкий, справится. Тем более вы уже знакомы.

    От подобного предложения не по себе стало.

   – Нет, нет, не стоит. В конце концов, ты был вовсе не последним в моём списке…

    Оправдывалась я, но договорить до конца не успела.

    – И на том спасибо, а я думал и не вспомнишь старого друга, ты только суетиться брось. Мужчины решат твою проблему, не парься. – По плечу меня похлопал и на Диму глянул. – Ты же не оставишь девушку в беде? Смотри, как ресничками хлопает. – Подмигнул мне и Диму ближе подтолкнул.

    – Как же, помогу, чем смогу.

    Крепко прижал он меня к себе, препятствуя даже нормальному дыханию, не то что уж бегству, а Эдик, правильно расценив собственнический взгляд, тут же откланялся: вскочил на свой байк и был таков. Оставалось лишь наблюдать за настоящими мужчинами в действии: нагадят в тапки, как котята, и под диван.

    – Ну, и?

    – Что? – Встрепенулась я на неожиданный вопрос, а Дима смотрел, пытаясь убить взглядом. О причинах я, в принципе, догадывалась, но рот открывать не спешила.

    – Чем занимались, пока не прервал?

    – Всерьёз считаешь, что тебе отвечу?

    – Всё ещё надеешься, что у тебя есть варианты? – Рассмеялся он и уткнулся носом в мои волосы. Говорил опасным полушёпотом, который заставлял вздрагивать от малейшего звука. Я чувствовала его запах, тепло, которое обжигает и тут же отрезвляет, но оттолкнуть просто не хватало сил… или всё же желания.

    – Ты ревнуешь?

    – Представь себе, да.

    Не-е-ет… Его губы вплотную прижаты к моей шее, и он надрывно дышит. Специально так делает, я знаю, но тело реагирует так, словно это истинные чувства.

    – Он рассматривал мои веснушки. – С досадой выдохнула, словно призналась в преступлении, а Дима оторвался от моей кожи и теперь внимательно смотрел в глаза. Хотел увидеть, что вру, а не тут-то было!

    – А мне покажешь? – Рука бессовестно поползла под пальто. Я лишь губы поджала.

    – У меня их нет. – Посмотрела в сторону, пытаясь мысли уравновесить, а Дима отступился.

    – И я смотрю, нет. В чём подвох?

    – Что? – Воскликнула, грозно сдвинув брови. – Что себе позволяешь? – Прикрикнула, в надежде на извинения, но в его глазах не увидела и капли раскаяния, да и вообще ничего не увидела. Просто непробиваемый! Сам себе на уме! Равнодушное спокойствие в ответ на мою гневную тираду, лёгкая усмешка в ответ на сдвинутые брови. Да на него даже злиться не имеет смысла!

    – Что ты себе позволяешь? – Повторилась, на этот раз процедив слова сквозь зубы, а Дима вздохнул.

    – Не больше, чем остальные.

    – Ты слишком плохо обо мне думаешь.

    Он промолчал, и тоже вдаль посмотрел. Только дали у нас были разные. И полёт мысли разный.

    Я стояла и не знала, что ещё добавить. Как там говорила?.. Хоть с чёртом лысым?.. Не лысый, конечно, но в том, что нечистая сила, точно права оказалась. Одна надежда, что он откажется. Всё-таки не в шахматы предлагаю сыграть: тут телом владеть надо, ритм чувствовать, а Дима на акробата не очень похож. Да и, вообще, приличный, серьёзный, какая уж тут самодеятельность?

    Вот, чего он молчит?! И ведь даже не думает помочь, а я, между прочим, его ни о чём не просила, так что пусть тут не улыбается.

    – Так что там?

    – Что?

    – С чем помочь надо?

    – Ты для начала скажи, будешь свободен двадцать восьмого? – Дима заинтересованно приподнял брови. – Чтобы я время не тратила зря. – Пояснила, а он задумался. Неужели такой занятой?

    – Допустим. – Кивнул он, не внушая никакого доверия. Я нахмурилась.

    – Свободен или нет?

    – Будем считать, что уже освободился.

    – Тогда… такое дело, – замялась я, ощущая неловкость. – Надо станцевать на детском утреннике.

    – На утреннике? – Еле сдержал он смешок. А мне интересно стало: то, что нужно станцевать, его, видимо, не смущает, а вот утренник удивил.

    – Да. Со мной в паре. Там воспитательница одна, – я недобро хмыкнула, – в общем, решила она утроить детям праздник своими силами, все поддержали и… вот так.

    – А ты? Я так понимаю, против?

    – Конечно! – Захлебнулась возмущением и уже готова была доказывать, почему права, но сдержалась, ограничившись единичным возгласом. – Что за детский сад?!

    – А по-моему, будет интересно.

    – Так, ты мне поможешь?

    – Только если ты просишь.

    Снова приблизился, а я сделала пару шагов назад, но разве его это остановит? Распустил руки, прижимая к себе, но не приставал. Только приобнял немного, чтобы не сбежала, и смотрел как на дикого котёнка, пытаясь приручить.

    – Давай без этого. – Попыталась отделаться от настойчивых рук, а он и не упорствовал, только глянул насмешливо.

    – Без чего?

    – Держи руки при себе.

    – А… – На ладони свои посмотрел. – Где обсудим?

    – Ты на машине? – Я оглянулась на стоянку и нахмурилась, не приметив знакомого авто. Дима за взглядом проследил и согласно моим мыслям кивнул.

    – Живу здесь недалеко. – Махнул в сторону элитных новостроек. – Зайдём?

    На вопрос я ответила колючим взглядом.

    – Не хочешь ко мне, можно зайти в пиццерию. Здесь недалеко. Я только с тренировки, высшее общество мне сейчас не к лицу.

    – Давай. – Кивнула, напряжённо поджав губы.

    А вот когда пришло время раздеваться, я занервничала. Дима в своей спортивной экипировке смотрелся в пиццерии как родной, такой же, как и большинство присутствующих, а вот я в своём вечернем платье с глубоким декольте и открытой спиной... Марина настояла, а я не смогла отказаться, мысленно поглядывая на возможный план «Б».

    – Можно поинтересоваться, с какой целью такая роскошь? – Последовал закономерный вопрос, ответить на который я себе позволила загадочной полуулыбкой.

    – А ты считаешь, что я не могу так одеться для встречи со старым другом?

    – Даже не знаю, что тебе сказать. – Прокашлялся. – Лучше бы мы зашли ко мне, здесь ты выглядишь нелепо.

    – Какой изысканный комплимент! А у тебя дома что, «Турандот»?

    – Хороший ресторан, но я не о том.

    Дима выдержал значительную паузу, по истечении которой напряжённо выдохнул.

    – Понятно. – Решительно кивнул. – Садись.

    – Закажи мне десерт. – Обижено пробубнила я и отвернулась, зная наверняка, как глупо буду выглядеть в этом платье, при макияже и необходимых образу украшениях, и с пиццей в зубах. А выглядеть глупо я хотела меньше всего.

    Дима подозвал официанта, снова раскрыл меню, вопросительно глянул.

    – На твой вкус. – Отмахнулась и на робкое пламя свечи уставилась.

    Дима принялся за еду.

    – Так что там с танцем? – Начал, изредка на меня поглядывая. Я безразлично плечами пожала.

    – Ничего с танцем. Марина обещала помочь. Она балетмейстер. Не хватало только партнёра.

    – И что танцуем?

    – Есть один мультфильм. Современный, но на старый мотив. Знаешь, может, серии о трёх богатырях, – он кивнул, – так вот, из той стихии. И есть в нём песня главной героини, Василисы. Под эту композицию и будем танцевать.

    – А почему такой выбор?

    – Ну, мероприятие ведь для детей, к тому же Антошка говорит, что я на Василису похожа. – Усмехнулась, о сыне вспомнив, а когда взгляд подняла, заметила, что Дима даже жевать перестал, так на меня смотрел.

    – Что?

    – Ничего, – опомнился, – действительно, похожа.

    Опять застыл, всматриваясь.

    – Как с тебя рисовали. – Прищурился. – Только этих не хватает. – Покрутил пальцами вокруг ушей, имея в виду причёску. – А Антон – это сын?

    – Да, – коротко отозвалась я, о другом думая, – а ты откуда про мультфильм знаешь? У тебя есть дети?

    – Нет, детей нет. Но боевикам предпочитаю комедии и мультфильмы. Тем более это интересно. Ты считаешь иначе?

    – Ну, как сказать… я редко смотрю фильмы и… Да, если бы не Антоша, вряд ли бы догадывалась о существовании подобных мультипликационных работах.

    – И зря. Отдыхать надо уметь. Наша жизнь это не только погоня за достатком и успехом.

    – Это ты так развлечься решил, мне помогая? – Догадалась, не скрывая настроения, которое значительно возросло с момента начала разговора. – А танцевать-то хоть умеешь?

    – А не похоже?

    Я Диму осмотрела, оценивая скептическим взглядом. Да что там… практически расчленила и увиденным осталась довольна: да, фигура, да, руки сильные, но от него гибкость требуется, а не сила.

    – Говорил же, пойдём ко мне. Я бы на месте и продемонстрировал. – Он странно причмокнул, заставляя краской залиться. – Латина, танго, уличные танцы… что тебя интересует?

    Неспешно, с нажимом продолжал он, наслаждаясь смущением, разгорающимся интересом. В глазах вспыхнула искорка желания. Вспыхнула, но тут же пропала, свидетельствуя о контроле.

    – А ты сама-то умеешь танцевать?

    – Окончила балетную школу. – Фыркнула возмущённо и отвернулась, а Дима усмехнулся. Или хмыкнул… в любом случае, выказал пренебрежение к классическому образованию.

    – Значит, сработаемся. Когда приступаем?

    – Ну… мы с Мариной пока обсуждали вечер воскресенья, – я поняла, что излишне напряглась и оттого плечи заныли. – Как у тебя, есть планы?

    – Есть. Хотел пригласить тебя на ужин, но, раз мы случайно встретились и так удачно договорились, почему бы эти планы не перенести?

    – Отменить. – Подсказала я.

    – Нет, именно перенести. Ты ведь не считаешь, что я такой уж бескорыстный? – Проговорил шёпотом и я спину выпрямила, опомнившись.

    – Извини, наверно мы зря всё это затеяли.

    Бежать приготовилась, даже успела упереться руками в стол, намереваясь встать, но Дима одним лишь взглядом остановил. Взгляда его, само собой, не боялась, но всё же было в нём что-то, заставляющее отступать. Может, внутренняя сила, которую нельзя увидеть, но можно почувствовать?..

    – Тебя что-то не устраивает? – Он приподнял брови.

    – Твои условия. – Удивилась я вопросу и руками развела.

    – А я ещё ничего не озвучил.

    – Спасибо, не нужно, найду кого-нибудь другого.

    Всё же встала и наспех накинула на плечи пальто. Напряжённо замерла, когда мужской голос оказался слишком близко.

    – Подвезти?

    – Не стоит. – Ответила спокойно и снова удивилась. На этот раз тому, что не увидела ни единой попытки себя остановить.

    Уже на улице вызвал такси и как истинный джентльмен, не оставил даму скучать в одиночестве.

    Я была зла. Теперь уже не только на себя, но и на всех окружающих, на весь мир, а он тихо наслаждался моей злостью, при этом, не подпитывая её показательно, чем злил ещё больше.

    – Во сколько тренировка?

    Я не поверила услышанному, поэтому подняла взгляд и старательно моргала, предлагая добавить к сказанному ещё хоть что-нибудь.

    – Надо с Мариной созвониться… а… – Губу закусила и нервно выдохнула. – Что я буду тебе должна?

    – Не волнуйся. Возьму ровно столько, сколько ты готова будешь мне отдать на тот момент. – Успокоил Дима, а я принялась сомневалась, но теперь в себе. Он, конечно, всё ещё как желанный любовник не прельщал, но однозначно заинтересовал. Пока могу сказать, что заинтересовал как человек.

    А по приезду домой, чтобы наверняка избавиться от сомнений, хотела узнать о Диме как можно больше, потому и набрала знакомый номер, отвлекая Эдьку от дел сердечных.

    – Не спишь? – Неуверенно начала, услышав в трубке спокойный голос.

    – Нет, а ты? – Прозвучало иначе, как-то интимно, и все свои полутона пришлось оставить на потом?

    – И я не сплю. Звоню по делу.

    – Никогда не поверю, что Дима отказал. – Услышала уверенный смех. – Знаешь, он так посмотрел, когда тебя узнал, что я, волей-неволей, трухнул.

    – Оставь комментарии при себе. Лучше скажи, что ты о нём знаешь? Кто он?

    – А тебе зачем? И ещё: что мне за это будет?

    – Если спрашиваю, значит, надо, а за информацию тебе будет очень хорошо: никому не расскажу, как ты меня бросил в ответственный момент и репутация безотказного товарища останется нетронутой.

    – Уговорила. – Заржал Эдька. – Но сказать много не смогу, сам не знаю.

    – А как вы, вообще, познакомились?

    – Я его тренирую.

    Я молчала, переваривая информацию. Что тут сказать… не ожидала

    – По танцам? – Нерешительно уточнила и услышала очередной смешок.

    – Нет, рыжая, нельзя так наплевательски относиться к старым друзьям. Я, вообще-то, институт физической культуры и спорта окончил с отличием. Сейчас работаю тренером по фитнесу, ну и силовикам иногда помогаю.

    – Так, и что?

    – Да ничего. Тренируется он у меня где-то с полгода, по душам обычно не беседовали, так, мужской трёп. Точно знаю, что не из нашего города. Раньше в Москве жил.

    – А зачем приехал, чем занимается?

    – Слушай, если так понравился, сама у него спроси. – Неожиданно раздражительно ответил Эдька и я притихла.

    – Сама я не могу. Мало ли, что он потом подумает.

    – Я и сейчас сказать могу, что он о тебе думает. Только, боюсь, обидишься.

    – Ты о сексе? – Продемонстрировала чудеса догадливости.

    – Ну, молодец, а я уж подумал, с неба свалилась. О сексе. Я слышал, ты замуж вышла, ещё не развелась?

    – Нет. – Тихо ответила, не понимая, к чему тот клонит.

    – Ну, тогда держись от Димаса подальше. У него на тебя глаза блестят со страшной силой, так, что упираться осталось недолго. Ну, это так, совет. По старой дружбе.

    – Спасибо.

    – Кушай на здоровье.

    – Пока.

    – И тебе не хворать. – Вроде как огрызнулся и связь прервалась.

    И что из этого следует? А следует из этого, что я полная дура. Эдик заметил, как Дима на меня смотрит, а я, значит, слепая. Его дружеский совет оценила по достоинству и зареклась с подобными типами дружбу водить. Только вот один разок. Для дела.

    Сразу Марине отзвонилась, сообщила, что репетиции начнём уже завтра. А как только кнопку сброса вызова нажала, стоящую в дверях мать приметила и подобралась.

    – И где ты в таком виде была? – Сморщились тонкие губы, руки были скрещены на груди.

    – В таком виде? – Я осуждающе покачала головой и сбросила с плеч пальто, о котором до этого будто забыла. Мама ахнула.

    – Ты с ума сошла!

    – Ты на меня наговариваешь. – Улыбнулась и попыталась проскользнуть к лестнице на второй этаж, но не смогла просто уйти, заслышав тяжёлый вздох.

    – Алеся, знаешь ведь: всё, что ты делаешь, рассматривается под микроскопом. Олег приедет и эти старые сплетницы тут же ему доложат, что ты дома не появлялась.

    – Он им не верит.

    – Да? Это оттого что раньше ты всегда под его присмотром. А теперь его нет. Заметь, давно нет. А ты каждый вечер на такси, поздно, да ещё и без сына! Думаешь, так всё сойдёт?

    – Я, вообще, об этом не думаю, мам. Мне придётся репетировать танец для детского утренника. Репетировать поздно вечером. И, сидя дома, я едва ли смогу хоть на шаг приблизиться к реализации этой задумки.

    С Димой созвонились позже, обсудили детали. А потом я упорно старалась убедить себя в том, что отнюдь не женский голос слышала совсем рядом, на фоне его мощного уверенного баритона.

    Стало обидно и неуютно. Всё же знать, что о тебе мечтают гораздо приятнее, чем догадываться о том, что о тебе периодически вспоминают.

    Уснула тяжело. В мучительных раздумьях, а утро встретила в тёплых объятиях.

    – Ты почему не спишь?

    Укрыла Антошу своим одеялом, укладывая рядом

    – Мам, а ты будешь Василисой?

    – Да.

    – Ты будешь самой красивой.

    – Ты так думаешь?

    – Конечно! А кто будет Иваном? Тётя Марина сказала, ты будешь танцевать с чужим дядей.

    – Иваном будет один мой друг. Я вас потом познакомлю, на утреннике.

    – И папа приедет?

    – Наверно.

    – Жалко, что не приедет. Я уже соскучился.

    Пробормотал сын и тихо засопел. А вот мне теперь точно не до сна. Антоша папу любил, если его, вообще, есть за что любить. Отцом Олег был никаким. Сначала меня все уверяли, что он просто не знает, как общаться с маленькими детьми, потом ссылались на его занятость, потом на занятость Антоши, всё в том же садике. Так и прослонялся без отцовского внимания до своих пяти лет. За сына было обидно, но другого отца у него нет, и не будет. Не смотрит его Олег, что же, на его совести, но и не обижает, тоже хорошо.

    Я ведь никогда не думала, что моя судьба сложится именно так: со случайным мужчиной, с его родственниками, которые меня терпеть не могут. Его мать мечтала, что Олег женится на москвичке, а выбрать пришлось меня. Антон взрослеет, понимает, что отцу несколько в тягость. Скучает, но старается никому этого не показывать. Так и сейчас: знает ведь, что папа не приедет, потому и надежд никаких не питает.

    Как ни крути, а после упоминания о муже, сон как рукой сняло, Антошу я бережнее укрыла, а сама отправилась на кухню, где, как и предполагалось, уже ожидала мама.

    – И когда ты собираешься на свою репетицию? – Без лишних церемоний перешла она к сути вопроса.

    – Договорились на четыре.

    – Вот всегда так! Лишь бы день разбить. Неужели с утра нельзя договориться?

    – У Марины Лялю не с кем оставить. Если хочешь, привезём к тебе, но не думаю, что это станет выходом. Мам? Ну, что ты ворчишь? Если собиралась куда, так и скажи, я сына с собой возьму.

    – Никуда я не собиралась. Тамара придёт сегодня. Обещала после обеда быть. Опять бубнить начнёт.

    – Передашь ей от меня привет.

    – Алеся, ты хоть понимаешь, что она всё Олегу докладывает?

    – Мама, мне муж ничего такого не говорит и давай не будем сами себя обманывать, вряд ли он там надел пояс верности!

    Высказалась и смолкла. Делала вид, что очень занята завтраком и лишь потом поняла, что на самом деле, только сейчас задумалась о том, что он может мне изменить. И поймала себя на мысли, что подобное известие едва ли покоробит. Или обида и боль приходят постфактум?.. Ведь до конца никогда не поверю, что Олег на такое способен, хотя, если рассуждать логически, то почему нет? Мужчина он завидный, в меру красивый, я ведь на что-то повелась… А полгода без женщины дают о себе знать. Я и то, неосознанно, во сне чувствую пульсацию в причинном месте. Мне снится, что готова получить удовольствие, что на грани, но грань эту перейти не могу. Такие сны бывают редко, но ведь бывают. Эту тему продолжать не хотелось и даже мысли пришлось в себе подавить.

    После обеда не покидало нехорошее предчувствие. Свекровь приближалась. И я не выдержала: сбежала из дома на два часа раньше, только бы не столкнуться с ней, не слышать упрёков, не видеть недовольного лица. Потом долго бродила по улицам в попытке скоротать время, обошла все близлежащие от школы магазины, посидела в кофейне и в назначенный час явилась в класс.

    Марина договорилась насчёт зала для тренировок в своей школе. За это ей большое спасибо, так как мне подобное в голову не пришло. И я получила возможность окунуться в школьную атмосферу. В зал Марина принесла свой ноут, пару гимнастических ковриков для разминки, оставалось дождаться только партнёра, который почему-то опаздывал. Чтобы не тратить время, к разминке приступила одна. Начала с лёгкой зарядки, несколько упражнений на растяжку мышц, а потом как-то слишком уж быстро прочувствовала, что напрасно игнорировала занятия на дому, не поддерживала форму. Мышцы давно забыли о нагрузках и на стимуляцию отзывались неохотно, в позвоночнике наметился характерный хруст. Когда очередной раз простонала по поводу невыносимых мук и уже требовала от Марины быть благосклоннее, в зал вошёл он. Дима. В тёплой байке, с накинутым на голову капюшоном, с наушниками в ушах. На плечах ещё не успели растаять снежинки и это придавало его появлению некой таинственности и даже сказочности. Я уже видела, как Марина попыталась издать возмущённый вздох по поводу опоздания некоторых личностей, но не успела. Дима снял капюшон, широко улыбнулся и вздох негодования плавно превратился в невнятное мычание.

    – Надо же, как Эдуард изменился с момента нашей последней встречи. – Замысловато выдала она и в упор смотрела на Диму.

    – И я рад видеть тебя.

    – Леськ… – Выдала Марина и, всё ещё прибывая в шоке, посмотрела в упор, а я лишь пожала плечами, виновато улыбаясь.

    К тому же, в этот момент наблюдала за тем, как Дима переодевается. И посмотреть там было на что. Впечатляли не сами формы, а то, что он эти самые формы поддерживал. Ведь не мальчик…

    – Вообще-то, здесь есть раздевалка.

    Не выдержала Марина, когда Дима с довольной победной ухмылкой повернулся к нам лицом и не спешил прикрывать рельефные мышцы одеждой.

    – А я не стеснительный.

    – А кто мне объяснит, что здесь происходит?

    Обратилась Марина именно к Диме. Я так поняла, считала его единственный виновный в происходящем. Но он не отреагировал и не одарил её взглядом своих ясных глаз. Присел на скамью, переобулся в удобную обувь, призывая облегчённо вздохнуть всех, кого смутил своей наготой. Только тогда вспомнила о заданном вопросе, который так и висел в воздухе.

    – Эдик не смог и предложил мне помощь Димы.

    Нагло сделала я монтаж нашего вчерашнего разговора, а Дима громко хмыкнул, закончил облачение и не спеша направился ко мне. Марина ждала подробностей и сверлила нас двоих взглядом.

    – Алеся, кажется, двадцати минут, что я тебе дал, было вполне достаточно для того, чтобы обсудить все сплетни и не тратить время нашей репетиции.

    – Обсудить сплетни? Это ты так виртуозно пытаешься замаскировать своё опоздание?

    – Я не опаздывал, а наматывал круги вокруг этой школы, так сказать, вместо разминки, а вот чем здесь занимались вы, большой вопрос, но обсуждать я его не хочу. Давайте будем профессионалами и приступим.

   Легко распознав логику в его словах, мы дружно кивнули.

    – Давайте для начала познакомимся с музыкой.

    Решила Марина, а Дима прильнул ко мне, немного приобнял сзади, предлагая на него опереться. Обычная практика. Для партнёров. Но с ним я чувствовала себя не очень уютно. Марина несколько раз тревожно глянула в нашу сторону: уделила внимание мужским рукам, так удобно расположившимся на моих бёдрах, подбородку, пристроенному у меня на плече. В её глазах я с лёгкостью распознала совет не расслабляться, а лучше держаться на безопасном расстоянии. А я, так же взглядом, пыталась ответить, что и рада бы, но пальцы, которые на вид лишь бережно придерживают, на самом деле вцепились стальной хваткой и не дают пошевелиться. Музыка, наконец, закончилась, и я смогла вздохнуть с облегчением: Дима от меня отлип как по взмаху волшебной палочки, стал очень и очень серьёзен, слушал и слышал Марину, которая словами пыталась описать свои наброски.

    – Начать я хотела бы с классического вступления, возможно, Алеся будет на пуантах, потом в танец включается Дима. Предлагаю попробовать несколько интересных поддержек, но не акробатических. Может быть, элементы вальса, но есть возможность и осовременить, чтобы танец легче читался.

    Марина ещё продолжала, когда я вновь на своей талии ощутила горячие ладони, теперь Дима немного сжимал с боков, но делал это слишком небрежно, без откровенного желания. С Мариной согласился по всем пунктам, при этом делал такое выражение лица, словно ничего интереснее в своей жизни не слышал, никаких тебе «хи-хи» и «ха-ха», всё по-взрослому.

    – Давайте начинать.

    Теперь уже не так решительно предложила Марина. Причину спада её настроения я не уловила, но она занервничала. Это точно. Первые движения, где я двигалась одна, проработали сходу, даже не задумываясь, всё получилось и выглядело со стороны вполне достойно (Димин комментарий), но когда пришло время становиться в пару, мир перевернулся с ног на голову. Я вдруг осознала, что Дима, в отличие от меня, чувствует себя уверенно, да и двигается куда лучше. Я, конечно, не усомнилась в своих способностях, но его движения выглядели естественнее, словно исходили из глубины души, и давались легко и непринуждённо. Он жил этой музыкой и этим танцем. Я же, не могла ни на шаг отойти от своих заученных па, и, не скрою, значительную часть этой скованности придавало именно его присутствие. Только вот подобное объяснение не меняет истины: он настоящий профессионал, даже в танце.

    На ноги я партнёру не наступала, но часто спотыкалась и первой останавливала музыку. Не получалось сконцентрироваться, особенно когда он ловил мой сосредоточенный взгляд, заставлял всё внимание переключить на него, и этим забирал все способности к сопротивлению. Я уже не слышала ни музыки, ни слов тренера. Ещё хуже стало, когда Марина решилась предложить поддержки, в Диме она теперь не сомневалась, поэтому быстро скорректировала план тренировки. Вот здесь и началось самое страшное: он не просто был рядом, не просто прикасался ко мне, прижимался… он самым наглым образом начал дотрагиваться в местах, которые я не готова была предоставить ему для тактильного осмотра. Когда всё это тренировалось без музыки, как отдельные движения, сдерживаться ещё могла, собирая охилевшую волю в кулак. Практически не реагировала, правда, становилась дубовой. Дима всё понял, но молча терпел огрехи, начинал снова и снова. Но вот мы стали соединять отдельные отрепетированные движения в единое целое, под названием «танец», и все убеждения в безобидности его движений, сошли на «нет». Я спотыкалась, падала, тянула за собой Диму. Он брал меня подмышки, а я чувствовала, как пальцы тянутся к груди. Он поддерживал под ягодицы, а мне казалось, что ещё вот-вот и его пальцы окажутся между них. В очередной раз, когда не вовремя напряглась и попыталась увернуться от настойчивых рук, Дима рухнул на пол вместе со мной и буквально взорвался.

    – Какого хрена ты извиваешься, как змея?! – Кричал, но в это время и сам был похож на гремучую змею в момент нападения. – Ты кого угробить сейчас хотела, себя или меня? Да тебе не танцевать, тебе на трибуне сидеть с мягкими игрушками!

    Плевался словами, а я мысленно кивала: «да, да, да. Ты абсолютно прав. Я виновата. Я не должна была всё это начинать». Но это только для себя, а в реальности стойко принимала все его оскорбительные выпады, сохраняла гордое молчание и лишь иногда издавала виноватые вздохи.

    – Ладно, ребят, давайте не будем ссориться. В принципе, мы можем обойтись без этой поддержки, она не очень удачная, и…

    Марина, конечно, говорила не от души. Я и сама понимала, что эти поддержки, а особенно та, из которой я только что так неудачно вывернулась, были прочным остовом всего танца, предавали ему элегантность, лёгкость, сексуальность. Но так сказать не могла, хотя бы потому, что не выдержу больше этих блаженных пыток, и лишь жалко поддакнула.

    – Да, мне тоже кажется, что весь этот сексуальный подтекст, здесь ни к чему…

    Хотела добавить ещё, честно, но Дима так глянул, что все мысли в одночасье испарились, под этим взглядом я сжалась и значительно убавила в росте. Вот так, вдруг, только потому, что он этого хотел.

    – Да, действительно, – не скрывая злость и иронию, согласился, – а ещё лучше польку-бабочку сбацаем. Так, чтобы никакого тебе подтекста. – Оббил с ладоней пыль и на меня исподлобья глянул. – Марин, оставь нас на пару минут, а лучше на пять. – Проговорил с улыбкой.

    Его лицо было спокойно, а вот в глаза лучше не заглядывать. И я поняла, что всё это показательное спокойствие вовсе не для меня – для Марины, чтобы та не волновалась, оставляя меня наедине с этим монстром.

    – Дима, давай просто уберём поддержки… – Начала она и тут же под грозным взглядом смолкла, уступая место мощному рыку.

    – Марина! Всё, за что я берусь, я делаю хорошо. И то, что должно получиться – это хорошо, а то, что ты пытаешься сейчас сделать – это, мягко говоря, никак. Потому не доводи до греха, выйди, подыши, а я обещаю, что бить не буду.

    «Что, что ты обещаешь?!» – возмущённо кричало моё второе «я», но никто его не услышал. Марина послушно покинула зал, сообщая, что у нас всего пять минут, а потом я почувствовала себя кроликом перед удавом. Только что уши не тряслись от страха. А Дима и не скрывал своего намерения довести меня до полусмерти, крепким захватом сковал руку и потащил к дальней зеркальной стене зала. Уже подводя к ней, резко руку отпустил, толкая вперёд, и прижал к тренировочному станку всей тяжестью своего тела. Я смотрела на наше отражение, видела молнии, которые блещут в его глазах, он прижимался ко мне со спины и терпеливо ждал, пока смогу внимательно выслушать.

    – Что скажешь? – Не дождавшись моей реплики, сам подтолкнул в нужном направлении.

    – Наверно нам лучше отказаться от этой затеи.

    – Да ты что? Не получится, дорогая. Сказал уже, что всё, что начинаю, я довожу до конца, до логического завершения, до точки! – Постепенно увеличивая громкость и нажим, говорил он. – И честно предупреждаю, что препятствовать мне в этом не стоит.

    – Дима, у меня не получается расслабиться… я…

    Договорить не позволил: только вот рот заткнуть и не пытался, но его движения сделали это лучше любого громкого мата. Руки начали плавное путешествие по запретным зонам моего тела, и не дай мне Бог его остановить – убьёт без суда и следствия.

    – Так тебе неудобно? – Нежно шептал на ухо, когда пальцы приподнимали грудь, фиксируя тело в неподвижном положении. – Ты не чувствуешь меня, не так ли? – Продолжал нашёптывать, как Змей-Искуситель. Руки оставили в покое грудь и принялись опускаться ниже, на живот. Одним пальцем он поддел трикотажную маяку, протиснул под неё ладонь, и нежно погладил. – Так вот, моя хорошая, хочу тебе сообщить одну… новость. Я сейчас не мужчина, который тебя хочет. Я для тебя партнёр, человек, которому ты доверяешь целиком и полностью всю себя, своё тело. – Руки опустились к бёдрам, сжали ягодицы, теперь уже чётко давая понять, что это не просто прикосновение, но его глаза, в которые я неотрывно смотрела, оставались равнодушны. – И давай больше не будем так опрометчиво относиться к нашему здоровью.

    – Дима…

    – И если для того, чтобы сейчас успокоилась и была мягкой в моих руках, будто сливочный сыр, тебя нужно трахнуть прямо здесь, у станка, – бёдра совершили характерное движение, – я это сделаю, можешь не сомневаться. И тогда ты уже не будешь воспринимать меня как нечто чужеродное, поверь. И ты станешь моей. И мы будем танцевать вместе, а после поедем ко мне и я сделаю с тобой всё, что захочу. Теперь понятно?

    Последние слова можно было прочитать по губам, настолько тихо он говорил, а, может, это я уже теряла сознание и не могла в полной мере пользоваться органами чувств? Отпустил Дима не сразу, ещё раз совершил путешествие по моему телу и только после этого улыбнулся, осторожно отстранился, проверяя, стою ли на ногах или уже нет. Я стояла. Не знаю, как мне это удавалось, но стояла и падать не собиралась. Что это сейчас было? Такое внушение?

    Он нагло подмигнул и сразу же направился на середину зала, принимая стартовую позицию. Я проследовала за ним и к возвращению Марины мы уже ожидали очередного прогона. И… ух, ты… получилось. Только по самодовольной ухмылке Димы, которую поймала совершенно случайно, смогла понять, что он всё просчитал. И мою реакцию знал наверняка. Неужели мои эмоции считать так легко? Или это он замечательный психолог.

    – Дима, браво. Что ты с ней сделал? Я два часа бьюсь и без толку, а у тебя за две минуты получилось. Кем ты работаешь?

    – Продаю машины. – Глухо отозвался он, довольно на меня глядя.

    – Тогда я не удивлена: у тебя прирождённый дар убеждения.

    И я не удивлена. Но не буду об этом говорить. Не удивительно теперь, что у него такая крутая тачка, небось, за полцены купил, продавец! Дар убеждения у него, ха! Знала бы ты, подруга, какие у него методы... Наверняка предложения побывать у него дома и полностью поддаться его власти, многих делает сговорчивыми. Но это между нами… между мной и моей совестью.

    И всё бы хорошо: мы договорились отработать программу ещё пару раз и на сегодня закончить, но, нет же, как без скандала? Зазвонил телефон. По мелодии я безошибочно узнала мужа и поспешила ответить. Но как только достала аппарат из сумки, Дима телефон отобрал и взглянул зло. Даже скрыть этого не пытался. Пыхтел.

    – Муж. – Констатировал, взглянув на дисплей. – А, позволь узнать, дорогая, почему я проявил уважение к вашему с Мариной времени и отключил телефон, хотя, поверь, звонит он часто и по делу, а ты ответной вежливости проявить не пожелала?

    – Я просто забыла.

    Опять же нагло врала я: никогда телефон не отключаю, такая вот пагубная привычка, да и не так часто он у меня звонит, тем более вечером, тем более в выходные. Телефон продолжал отчаянно пиликать, Дима смотрел на меня, сжима его в руках, а я мысленно просила мужа прекратить тщетные попытки дозвониться. Зря. Он начал пиликать снова.

    – Дима, дай мне минуту, – неожиданно в просительном тоне начала, тоже зря, – я только скажу, что перезвоню.

    – Милая, моё время стоит слишком дорого, боюсь, не откупишься.

    – Но мы ведь договорились: не больше, чем я смогу дать. – На удивление твёрдо напомнила условия договора. – Я надеюсь, ты честный партнёр?

    – Честный, и ожидаю того же от остальных. Так что? Я отключаю?

    – Да. – Обречённо выдохнула, а он удовлетворённо нажал на отбой и отключил телефон полностью, странно, что ещё батарею не вытащил, я бы не удивилась.

    Вместо запланированных двух раз, оттанцевали три, и даже успели обговорить всё, что при следующей встрече придётся изменить. Больше радовать нас своей красотой Дима не стал, достаточно быстро переоделся. Все движения резкие, с демонстрацией недовольства. Так понимаю, недоволен остался именно мной.

    – Девчонки, вы на машине?

    Неожиданно спросил и мы с Мариной вместе вздрогнули от его громкого голоса, который ещё пару раз отозвался эхом в пустом зале.

    – Да, всё в порядке. И Леську я отвезу. – Твёрдо заявила Марина и на этом тему было решено пресечь.

    – Тогда до встречи через неделю.

    Он ушёл и мы остались вдвоём. На часах почти восемь, вести задушевные беседы казалось непозволительной роскошью. Каждую дома ждёт ребёнок, чтобы услышать свою законную сказку на ночь.

    – Только не подумай, что сможешь отделаться от меня, как только Лялю уложу. Я позвоню и будь готова говорить правду и только правду. – Проскрипела Марина до жути противным голосом, а мне ничего другого не оставалось, как беспрекословно подчиниться.

    Отвозить меня домой было лишним, зная, как Маринкин Заяц обрадуется, сразу же предложила вызвать такси. Марина упиралась недолго, да и таксист приехал быстро. Только вот, так просто ничего не бывает, и мне судя по всему, больше ничего в жизни не даётся легко. Уже за поворотом машину такси довольно-таки грубо подрезал внедорожник. Тормозили резко, на скользкой дороге ушли на пешеходную дорожку. Странно, но испугаться не успела, а вот когда дверь с моей стороны открылась, дрогнула и едва ли можно сказать, что вздохнула с облегчением, когда увидела довольное Димино лицо.

    – Выходи.

    Дерзко бросил он и протянул руку. Наверно, шанса отказаться давать не собирался. Отправил в машину, а сам договорился с таксистом о моральном ущербе. Я точно видела, как достаёт бумажник.

    – Ты вменяемый или мне уже вызывать неотложку? – Не стерпела я, как только в одной машине оказались.

    – Хочешь проверить рефлексы? – Двусмысленно хмыкнул Дима и я потеряла всякий интерес к беседам.

    – Испугалась?

    – Ты о чём?

    – А о чём ты?

    – Если о том, как подрезал таксиста, то очень. Мы могли разбиться.

    – Да брось, скорость детская. Но я действительно о другом сейчас.

    – Тогда, да. Испугалась. И твой расчёт оказался правильным, поздравляю.

    – И я тебя. Ты хорошо двигаешься, мне понравилось. Думаю, получится неплохо. Мы будем первыми. Не хочешь говорить? – Догадался, не услышав восторженных отзывов.

    – Просто устала.

    Червячок заточил в одном месте и моё второе «я» неприятно оскалилось.

    – Дима, а что тебе от меня нужно?

    – В смысле? – Он будто оторопел. Даже на несколько мгновений отвёл взгляд от дороги. В такую погоду весьма опрометчивый поступок.

    – Ну, секс, понятно. А зачем?

    – Ах, вот ты о чём. – Потеплел он и принял вызов. – А разве нужны причины? И что значит, зачем? Мне так хочется.

    – Ну, нет. Я не об этом. Я ведь тебе отказала, и не один раз. Но ты настойчиво предлагаешь снова и снова. Неужели надеешься, что соглашусь?

    – А у тебя есть другие варианты?

    – Это не ответ.

    – Тогда скажу так: ты мне нравишься. Этого вполне достаточно, чтобы я заинтересовался. И, если уж мы с тобой, в кои-то веки разоткровенничались, то и я скажу честно: меня никогда не прельщала лёгкая добыча.

    – То есть не шлюха, но ты усердно добиваешься, чтобы ей стала?

    – Ты всё выворачиваешь наизнанку. Я не это сказал. Шлюха – это состояние души. А изменять мужьям могут и нормальные женщины. Такие, как ты.

    – Ты нелогичен в своих рассуждениях. Нормальные, такие как я, мужьям не изменяют.

    – Устарелое восприятие мира. – Уверенно оппонировал он, словно весь текст подготовил заранее. – Если муж не может удовлетворить свою жену, так в чём же проблема? Вполне естественно, что она начнёт искать кого-то на стороне.

    – А как бы ты отнёсся к тому, что твоя жена тебе изменяет? Она бы была шлюхой в твоих глазах?

    – Шлюха однозначно!

    – Вот видишь, ты хочешь сделать меня такой в глазах как минимум двух человек.

    – Второй человек это ты?

    – Нет, свекровь.

    От этих слов почему-то стало смешно. Ведь действительно, я проще отношусь к изменам, но, в то же время, не могу на неё решиться. Он тоже засмеялся. Его позабавила семейная ситуация.

    – И всё-таки почему я? Едва ли потяну на титул «Мисс мира».

    – Люблю рыжих.

    Нагло, как же нагло он себя ведёт. И хоть бы подбодрил меня, сказал, что я вполне ничего, нет же, рыжие его привлекают!

    – Предлагаешь перекраситься?

    – Ни в коем случае, я тебя люблю такой. Ты очень красивая.

    Мы уже практически подъехали к дому, а я и не заметила, как пролетело время. Лишь одно могла сказать наверняка: он мне, безусловно, нравится. С ним интересно, с ним опасно, но боюсь заиграться.

    – Останови.

    – Слушаюсь и повинуюсь.

    Припарковался на повороте, не очень хорошо, но лучше, чем под самыми воротами. Вежливо попрощался, обещал позвонить и уехал. А я, как влюблённая дура, с глупой улыбкой поплелась домой. Ну, ничего, улыбка сползла с лица достаточно быстро, как только столкнулась со свекровью. Даже догадалась, что она хочет спросить у меня с таким выражением лица.

    – Где ты шлялась?

    Ну вот, я же говорила: никакого разнообразия! Надо было с Димой переспать… или, хотя бы поцеловаться, ну, чтобы не просто так получать, а то обидно... А свекровь, меж тем, буйствовала, стыдила, угрожала, предлагая вернуться к здравому смыслу и бросить эти сомнительные похождения. Грозилась рассказать всё Олежке, который, как оказалось, жутко волнуется, куда же я пропала. Разбор полётов был приостановлен в связи с появлением Антоши.

    – Мам, а ты уже всем рассказала, что будешь Василисой? – Я погладила сына по волосам и только для него одного улыбнулась.

   – Да, вот как раз рассказываю бабе Томе. Сегодня мы уже придумали танец, до утренника его отрепетируем, и ты на меня посмотришь.

    – А раньше нельзя?

    – Раньше нельзя, иначе сюрприза не получится.

    И, не давая времени продолжить, с гордо поднятой головой прошла мимо свекрови, а она промолчала. И правильно: нечего лезть в чужую жизнь! Уложила Антошу, а потом полночи повествовала Марине о том, как же так вышло, что вместо Эдика пришёл Дима.

    Началась новая жизнь, от воскресенья до воскресенья. Для меня это был настоящий праздник, возможность оторваться от серых и унылых будней и, если честно, впервые за шесть лет, почувствовать, что отдыхаю от семейной жизни. Совсем чуть-чуть, несколько часов в неделю, но только для меня, в компании приятных мне людей.

    Дима стал вести себя более чем прилично. Никаких тебе намёков, полунамёков, двусмысленных взглядов и выражений. Я смотрела в его честные глаза и видела отражение своих же чувств: он тоже получал удовольствие. Он смеялся, он шутил, он был настоящим другом. Теперь снова увидела его, такого же, как и при первой встрече: душа компании, зажигалка вечера. В коротких перерывах он танцевал с Мариной танго, получалось волшебно, даже взгляд был правильным: страстным, горящим, в нём бурлила энергия. Меня учил танцевать ламбаду. Я смеялась весь вечер, А потом снова дом.

    – Алеся, я больше не хочу участвовать в этом фарсе.

    Как всегда с порога завила мать.

    – Что на этот раз?

    – Я видела, как тебя кто-то подвёз. Это был мужчина, не так ли?

    – Так. Именно с этим мужчиной я буду танцевать. Хочешь познакомиться поближе – приходи на ёлку к Антошке.

    – Прекрати паясничать! – Содрогнулась она от крика и тут же глубоко вздохнула. – Алеся, у тебя ребёнок, ты бы хоть о нём подумала!

    – Именно о нём я и думаю. Трачу своё личное время, чтобы порадовать, чтобы подарить праздник. Мам, он каждый вечер засыпает с мыслью, что скоро увидит, как я буду Василисой. Я делаю это для него. И да, я буду с мужчиной, потому что это парный танец. Потому что мы репетируем.

    – Это разрушит твою семейную жизнь!

    – Сегодня я звонила Олегу, он всё понял. И перестаньте решать за него, взрослый мальчик, сам разберётся.

    – Он разберётся, вот увидишь: взбрыкнёт и не приедет больше.

    – Невелика потеря! – Выкрикнула я, а уже в следующую субботу, мать заявила, что не будет смотреть за Антошкой, пока я выставляю напоказ своё тело, и показательно хлопнула дверью перед моим носом.

    4

    В чувства привёл звонок Димы, впервые за две недели.

    – Всё в силе? – Весело отзывался он в трубке.

    – Да… наверно.

    – Что? – Понял с полуслова и, уверена была, улыбался

    – Мама не хочет смотреть Антона. Мне просто некуда его пристроить. Придётся всё отменить… Ты как?

    – В чём проблема, я не уловил. Приводи его к нам, уверен, скучно не будет.

    – Да, но мы не сможем заниматься…

    – Это я беру на себя! – Как всегда, уверенно заявил Дима, не позволяя даже думать о проблемах.

    Антон ехал на репетицию как в закулисье сказки. Жутко волновался и всё крепче сжимал маленького медвежонка Тиму – своего лучшего друга. Дима встретил нас как истинный хозяин положения.

    – Привет, мужик. – Протянул свою огромную ладонь.

    Антоша смутился от такого приветствия, чаще к нему обращались не иначе как малявка или сопливый, он не обижался, но и особо не восторгался, а тут, просто не знал, как реагировать, поэтому нерешительно протянул хрупкую ладошку, которая в Диминой руке утонула.

    – Привет. Я Антон.

    – Дима, то есть Иван. – Он засмеялся, понимая, что окончательно запутал моего сынишку. – Мама ведь у нас Василиса, а я, значит, буду Иваном. Как считаешь, подойду?

    – Не знаю, надо посмотреть. – Рассудительно начал Антоша и изобразил на лице всю строгость экзаменационной комиссии.

    – Отлично. Только договоримся: ты никуда не выходишь и всё смотришь до конца, а иначе как я пойму, правильный из меня Иван или так себе? Хорошо?

    – Нет проблем.

    По-деловому и теперь совсем по-взрослому заговорил мой сын. Надо же, как быстро вошёл в роль мирового судьи. Марина, чтобы Антошке было не скучно, привела свою Лялю, которая тут же влюбилась в Диму и договорилась, что тот на ней непременно женится, как только будет можно. Так мы начали своё непростое занятие. Первый прогон удался, дети внимательно смотрели, но так не могло продолжаться четыре часа и они, естественно, заскучали и начали бродить. Когда малютки уже стояли у выхода, Дима репетицию остановил. Ещё десять минут и мы уже танцуем в паре, в двух парах, и детям настолько понравилось, что всеобщим решением было включить их в выступление.

    Домой ехали довольные, уставшие, добрый дядя Дима накупил кучу сладостей, чтобы окончательно закрепить дружбу.

    – Ну, что, Антоха, наша мама самая красивая Василиса, не так ли?

    – Самая-самая. – Отозвался сын, а я затаила дыхание.

    – А папа об этом знает?

    – Не знаю, он давно с нами не живёт.

    Я судорожно задышала.

    – А ты по нему скучаешь?

    – Скучал, но с тобой лучше. Папа никогда не играл со мной.

    – Дима, мне кажется, хватит на сегодня разговоров.

    – Устала? – Спросил и улыбнулся.

    Наглец! «Не надо отменять тренировку, я всё беру на себя». Вот и взял. Я на него злилась и этого не скрывала, не один раз метала из глаз огненные стрелы, а он их ловил с удовольствие. Ему нравилось моё внимание. Чем бы оно ни было вызвано.

    На следующий день я отказалась с ним разговаривать. И упорно сбрасывала вызов. Один за другим. Атака прекратилась, и ожидала, что вечером увидимся лично, но нет! Было тихо и спокойно. До поздней ночи ждала очередное напоминание, но телефон молчал, потому решилась на отчаянный шаг.

    – Не разбудила? – Практически прошептала в трубку, наверно боялась услышать рядом с ним женщину?

    – Как раз наоборот, думал о тебе.

    В двенадцать ночи?! И я тоже хороша, могла бы и завтра позвонить.

    – Ты мне звонил…я…

    Что сказать дальше, попросту не придумала, искренне надеялась, что Дима либо не ответит вовсе, либо, как и всегда, возьмёт главенствующую роль, но такого удовольствия он предоставлять не спешил.

    – И что?

    – Я была на тебя зла! Зачем ты ребёнка перетянул на свою сторону? – Перестала отнекиваться, а по сути, сдалась без боя.

    – Всё логично: ты мне ничего про сына не рассказываешь. Я поговорил с ним. Кстати, узнал много интересного. Так, значит, с мужем ты не живёшь?

    – Он зарабатывает на квартиру.

    – Как мило. И как просто. Не пойму только к чему такая агрессия? Меня напугала, Антошу напугала. Тебе стоит подлечить нервы.

    – Я попрошу тебя больше к нему с подобными расспросами не приставать.

    – И что мне за это будет?

    – Ровно столько, сколько я могу тебе дать.

    Ответила в своей, ставшей за последнее время коронной фразой. Дима лишь посмеялся, но потом перешёл к делу. Предлагал провести репетицию на сцене, чтобы избежать неудобств, просил договориться с заведующей, и назвать точное время выступления. Праздники приближались, до Нового года оставалось всего две недели, и настроение впервые за много лет было праздничным.

    На последнюю репетицию Дима пришёл не один, а с каким-то молодым человеком. Тот вёл себя довольно странно, всё время делал какие-то пометки, оглядывался по сторонам, со мной даже не поздоровался. На все вопросы Дима предпочёл отшутиться, и в подробности посвящать не стал. Мы оттанцевали всего одни раз, результат, как и сама сцена, его удовлетворил, и он милостиво распустил труппу.

    И вот настало время долгожданного мероприятия. Утренником его можно было назвать лишь от силы, праздновать мы начинали в три часа, так как двадцать восьмое выпало на вторник и все были заняты на работе. Начали со стандартной поздравительной программы, с Деда Мороза, со Снегурочки, которые вручили детишкам заранее проплаченные родителями подарки, спели пару песен, выслушали несколько стихотворений от страждущих и дружно откланялись. Конечно, что им наш утренник, если впереди корпоратив, ведь перед самыми праздниками они нарасхват! Всё понимаем, обижаться и не думали, идите, зарабатывайте. И настало время местной развлекаловки. В ход пошли доморощенные поэты, певцы и певицы. Зрелище жуткое, но терпеть можно, да и костюмы подобрали забавные, чтобы зрители от скуки не умерли. Мы с Димой выступали последними, у него, в отличие от меня, выходной взять не получилось.

    – Успел? – Вскочил он в зал, немного запыхавшись.

    – Да, ещё полчаса, но мне уже не сидится. Идём, покажу, где переодеться.

    Проводив Диму в раздевалку, покараулила под дверью. Видимо, для того, чтобы никто не украл, после немного поглазела на Димку в настоящем смокинге и переоделась сама. Все прилично устали и с удовольствием бы отказались от окончания этого «замечательного» концерта, но Антон не увидел Василису! Я не могу этого допустить. И мы начали. За окном темно, и вдруг в зале гаснет свет, тишина. Ещё одно мгновение и свет прожектора устремляется на меня и идёт вступление музыки. Как и задумала изначально Марина, начала я выступление именно с шагов на пуантах. В длинной, широкополой юбке, которая позволяла сделать батман с полным шпагатом, но при этом остаться полностью укутанной этой тканью. Тут зажегся второй прожектор и появился Дима. Как принц, как ангел. Я не видела себя со стороны, но он был великолепен. Несколько решительных шагов в сторону и его крепкие руки на моей талии. Мы не танцуем – мы парим, наслаждаемся музыкой и собой. Строгий ритм заставляет кружиться, не отвлекаясь на воцарившуюся в зале тишину. Моя широкополая юбка слетает и остаётся короткая, которая не сковывает движения, которая привлекает внимание к движениям ног. Он приподнимает меня над землёй за одно бедро, я смотрю ему в глаза и не вижу ничего, кроме них, время остановилось, осталось только волшебство этого танца и этого вечера. Как жаль, что всё закончится… Только сейчас понимаю, что упускаю что-то важное, но и остановить это не могу. Перед вторым припевом свет гаснет вновь, и загоревшийся прожектор представляет вниманию зрителя маленьких участников представления. Сердце сжимается, когда вижу, как Антоша пытается высчитать шаги, как жмурится, боясь ошибиться, и как сияет Ляля. Мы с Димой вливаемся в танец и на последних аккордах снова прячемся в темноте, оставляя на сцене лишь детей.

    Зажёгся свет и сказка закончилась, мы вышли на поклон под шквал аплодисментов. Дима оказался прав: первые. Даже без конкурса, первые. Люблю его. Он подарил Антоше этот счастливый миг, но не скажу об этом, чтобы не загордился.

   – Алеся Вадимовна, поздравляю, ваше выступление стало настоящим подарок всем нам.

    Подошла со спины та самая воспитательница-активистка. И смешно так: говорила вроде мне, но смотрела в сторону. Естественно! Приближался Дима.

    – Олег… извините, не знаю вашего отчества, рада познакомиться с отцом Антоши. Он у вас очень хороший мальчик.

    Защебетала она, а я задохнулась от возмущения: эта пигалица флиртует с моим (предположительно) мужем. Вот нахалка, ему под стать! Говорит: «Олег, не знаю вашего отчества», подождите, дайте подумать, а не вы ли, каждый год собираете информацию о родителях и там есть всё, начиная от имени и заканчивая контактными номерами. Врёт и не краснеет, а в глазищах так и читается: скажи, скажи, что это не «Олег, не знаю как его отчество». Вот честно, если бы это был не Дима, точно бы не доставила ей такого удовольствия, но нет же, меня угораздило связаться именно с ним, а с Димой лучше не шутить.

    – Это не мой муж. Это дальний родственник. Дмитрий.

    – Очень приятно, – блеснула зелёными глазками Елена Прекрасная, – Елена Александровна.

    И лапку свою протянула, змея.

    – А как мне приятно. – Замурлыкал как по заказу Дима, и я почувствовала себя лишней. Пригласила на свою голову. Размечталась тут, сказка мне… Вот тебе, суровая правда жизни. С пьедестала и мордой в грязь!

    Дети ещё долго обменивались своими впечатлениями, делились и менялись конфетами, были предельно счастливы. А я исходила собственным ядом. И ведь подумать не могла, что могу ревновать мужчину, который, по сути, мне не принадлежит. Помниться, обещала, что больше не буду с ним встречаться? Отлично, с сегодняшнего дня и начну!

    Ещё немного мы посидели у Марины, выпили чаю, она ещё интересоваться принялась, почему я недовольна. Но разве я могу признаться? Конечно, нет. Нет ничего, и никогда не было! А, значит, и вспоминать нечего. Просто устала, а в Новый год нужно идти отдохнувшей. Телефон отключила, хотя и о-очень сомневалась, что могу сегодня Диме понадобиться, слишком уж сладко он смотрел на Елену Александровну, до отвращения приторно. Домой привезла Антошу уже спящим, но телефон так и не включила: не хотела расстраиваться.

    Потом рабочий день. Ни одного пропущенного. Кто бы сомневался… Я сомневалась, я надеялась, я верила. А на самом деле не хотела, чтобы он уходил вот так. Я должна была уйти первая, я! Или можно считать, что мы разошлись в разные стороны одновременно?

    Короткий рабочий день перед предстоящим корпоративом только усугублял, предлагая пищу для ума. Мама под долгими уговорами дяди Игоря сдалась и согласилась присмотреть Антошу в этот вечер, но только до двенадцати. Золушка, твою мать. И что-то стервозное поселилось в моей душе. Я надела облегающее платье лазурного цвета, такого же цвета линзы, чтобы глаза казались выразительнее, и того самого скорпиона, которого подарил мне он. Тот, чьё имя я теперь отказываюсь произносить. Праздновали не в офисе, дядя Игорь расщедрился на клуб, и всё было по высшему разряду. Несмотря на дрянное настроение, буйствовать было негде и не с кем. Каждый в своей компании, у меня тоже она была своя, но сегодня я туда решительно не вписывалась, мне бы к секретаршам притесаться, там самое место. И не успела эта мысль посетить одурманенные шампанским мозги, как на горизонте появилась самая главная секретарша, секретарша самого Игоря Алексеевича – Инга.

    – Алесь, весь вечер меня мучает один вопрос. – Начала она, присаживаясь поближе.

    А мне только удивляться оставалось: сто лет по душам не разговаривали, а сегодня она прям вся измучилась. И почему у секретарш всегда такой мерзкое имя… Инга, б-р-р, неужели Маш и Свет на всех не хватило? Никогда ей не завидовала, зависть, вообще, не моё, но именно сегодня восторгалась. Той лёгкости, с которой она жила, показательной, конечно, всем нам непросто, но всё же! Завидовала её насыщенной личной жизни, количеству мужиков… одним словом, выпила лишнего и теперь несу всякую чепуху.

    – Задавай. – Решительно кивнула и залпом осушила бокал.

    Она тут же поддела кулон, который скрывался между грудей и внимательно его рассмотрела.

    – Откуда взяла? – Сверкнула взглядом. Я уверенно хмыкнула.

    – Подарили.

    Хвасталась. Нагло и безудержно, даже лицо сделала соответствующее, хотя и не знала, к чему она клонит.

    – Ты же вроде замужем?

    – И что? Этот кулон олицетворяет независимость? Или его можно преподносить только незамужним?

    – Нет, что ты, – смутилась она, наверно, впервые за четыре года, что я с ней знакома, – просто немного в курсе ваших финансовых трудностей…

    «И я в курсе. И, видимо, все в курсе. Словно, кроме меня, уже и обсудить нечего» – хотела возмутиться, но не успела, потому как Инга продолжила.

    – На самом деле, я его себе хотела. Знаешь, новая коллекция в «Осколках», уже и Игоря раскрутила, приходим покупать, а его нет. Обидно. А сегодня вижу на твоей груди. Тебя идёт, правда.

    Стоп, стоп, стоп, стоп, стоп. Мозги – на место! Я не ослышалась? В «Осколках»? Самый дорогой ювелирный салон нашего многострадального города.

    – Шестнадцать тысяч, не цена, конечно, для такой красоты… – Проронила она невзначай, а я мысленно ахнула.

    На моей шее новый автомобиль. Лучше бы машину подарил, романтик чёртов! Я не стала строить из себя дуру и уточнять в рублях ли названная сумма. Даже не интересуясь украшениями, знаю, сколько и что стоит, но чтобы столько… нет.

    Больше её не слушала, сгребла манатки и отправилась домой. Мысли о том, кто такой Дима на самом деле не давали покоя. Теперь уже не беспокоилась по поводу своего одиночества, едва ли он сможет отступить, после таких материальных затрат. Отработаю я ему по полной программе, и уже не зависимо от того, хочу этого или нет. «Большие деньги заставляют желать большего» – пришло суровое понимание жизни, заставляющее стать на колени.

    Так началась неделя затворничества. О каком празднике может идти речь, если я спать по ночам перестала? Даже символы праздника: мандарины и шампанское, не купила, про ёлку молчу. Мама смотрела подозрением. Я перестала есть, не могла спокойно спать. Когда пришло время выходить на работу, уже была больше похожа на зомби, чем на саму себя. Но мой телефон продолжал молчать и это только больше пугало. Может, Дима забыл обо мне? Точно. Нашёл новую жертву и успокоился. Не зря же Елена Александровна так странно смотрит последнее время.

    Так прошла ещё неделя, утро понедельника началось вызовом в кабинет к начальству.

    – Ну, привет, Алеся Вадимовна. – Добродушно улыбался Игорь Алексеевич.

    – Доброе, наверно. Но если есть повод поговорить этим утром, я бы не была в этом так уверена.

    – Ты зря делаешь из меня монстра. Я тебя слишком люблю. Присаживайся.

    Я села, как школьница сложила перед собой руки, пока не увидела на столе конверт.

    – Что просила у Деда Мороза на Новый год, признавайся. – Приподнял брови, а я без особого энтузиазма изобразила задумчивость.

    – Отдых на Мальдивах. Это он? – Кивнула на конверт, а дядя Игорь подвинул его ближе.

    – Не совсем. Давно хотел спросить, как успехи в покупке автомобиля?

    – Э-м… а откуда…

    – Перестань. Ты без машины жить не можешь. Всё понять не могу, как целый год обходилась. Признавайся, копишь?

    – Коплю. – Без возможности к сопротивлению, честно призналась я.

    – Какую марку выбрала?

    – О чём вы говорите? До этого ещё слишком далеко.

    – Да неужели? Я тут вспомнил, что давно тебе ничего не дарил. Каюсь. Хочу исправиться.

    – Что здесь?

    – Посильный вклад в твою копилочку.

    Тут я не выдержала и в конверт всё же заглянула. И там действительно были деньги. Для приличия хотелось поломаться, возможно, даже отказаться с надеждой на то, что дядя будет настаивать, но… А вдруг не будет? И я лишь беспомощно подняла глаза.

    – Спасибо…

    – Носи на здоровье. Теперь хватает?

    – Думаю, да. – Ответила, навскидку не определив, какая сумма в конверте, но до машины, которую выбрала, не хватало всего две тысячи. В том, что они там есть, не сомневалась. Оставалось только надеяться, что цены в салонах не подросли.

    Вовсе не соврала, когда говорила дяде, что не определилась с маркой и с моделью, но примерную цену машины эконом класса, скромную малолитражку, знала. А мне большего и не нужно, только бы ездила. Я бы и не стала мудрить с салоном и взяла подешевле из частных рук, но знаю, какое барахло сейчас сбывают, а ремонтом заниматься не умею и не хочу. И муж мой, когда он там уже приедет… не умеет ничего, кроме как деньги считать, преимущественно чужие. Вот и приходится платить втридорога, с расчётом и надеждой на, как минимум, двухгодичную гарантию и техобслуживание.

    5

    Досидеть смогла только до обеда, работа в голову не шла совершенно. Всё-таки Игорь Алексеевич непрактичный руководитель, он лишился работника в моём лице на целый день. Теперь ни о чём другом и думать не могу. И он без внимания такой факт не оставил. Лично зашёл и отправил на смотрины, чтобы своей довольной физиономией никому глаза не мозолила. И я улетела. На крыльях любви, вперёд, к независимости от автобусных расписаний.

    Не удержалась, первым посетила салон «Вольво». Денег, конечно, на эту марку не хватало, но ведь нельзя же запретить человеку мечтать.

    Красота. Обязательно стеклянные стены, много света, запах свежей краски и резины, который усиленно маскируется искусственными ароматизаторами.

    Застыла у небольшой ярко-красной машины в самом углу. Не знаю, чем она меня привлекла, может, как раз своим цветом. Ярким, дерзким, я сама хотела быть по жизни именно такой, только вот не получалось. Если меня сравнивать с автомобильной краской, то подошла бы какая-нибудь пастель. Голубая или жёлтая, не важно, главное, чтобы цвет разбелённая. Вот тогда буду я.

    Осторожно провела рукой по ровной крыше. Улыбалась, наслаждаясь моментом, думала о том, что же чувствует себя обладатель именно такой красотки.

    – Что-нибудь подсказать?

    Услышала за своей спиной на удивление тихий, приглушённый голос. Удивительно потому, что обычно продавцы стараются говорить чётко, и от этого немного громче, чем положено. А ещё меня смутило то, что голос был явно не Кирилла. Так уже было, когда его начальник подходил ко мне, сетуя на сотрудника. Кира подводить совсем не хотелось, и я отвела от него удар, утверждая, что с консультантом уже пообщалась и теперь хочу подумать в одиночестве. В прошлый раз прокатило, сегодня можно успех закрепить.

    – Спасибо, но я уже пообщалась с вашим консультантом. – Отозвалась, но мужчина из-за моей спины никуда не исчез.

    До этого я не поворачивалась, не хотела отвлекаться, сбиваться с мысли, но чужая настойчивость напрягала и я с лёгкой, по мере возможности, очаровательной улыбкой, отвела взгляд от красотки.

    – Так и знал, что ты соскучишься.

    Услышала в следующий момент и опешила. Передо мной стоял Дима. Я растерялась, я не знала, что ответить… и как он тут?.. Да, да, припоминаю, кажется, продаёт автомобили. Так ведь Маринке ответил? Опомнилась, нахмурилась и подбородок задрала.

    – Вовсе нет, я машины смотрю… – Возмутилась громко, но, видимо, неубедительно.

    Я выбираю себе автомобиль, почему же чувствую себя так, словно он прав? Будто, правда, скучала?.. Он слишком довольно улыбается, слишком нагло, просто недопустимо. И почему именно этот салон?

    – А я скучал. – Проговорил как можно тише. Правда, в его словах усомниться было проще, чем в моём нелепом блеянии.

   Скучал, как же. По загару даже видно как ему в тот момент было жарко. И где скучал, интересно? А, главное, с кем? Красивый, однозначно красивый. Раньше не замечала, не хотела замечать, а сейчас вижу. И белозуба улыбка… на фоне свежего ровного загара, зубы кажутся ещё белее. Лицо ещё выразительнее.

    – Может, что-нибудь подскажешь? – Опомнилась и взглядом ассортимент окинула.

    – Интересует что-то конкретное?

    – Автомобиль.

    – Какой автомобиль?

    Ну, конечно, мы же в автосалоне… Он, наверно, хотел услышать предпочтения или характеристики, а у меня, как назло, весь запас стратегических знаний автовладельца из головы выскочил. «Дмитрий, внимание, когда вы так близко, я плохо соображаю» – пыталась подать ему импульсы, но считывать их тот не пожелал. «Нет, не приближайся», взывала к его здравому смыслу, но судя по тому, сколько шагов навстречу он сделал, криков моего сознания так и не услышал.

    – Ну, подскажи что-нибудь. На свой профессиональный вкус.

    Осталось сделать умное лицо, так как глупую мысль высказать я успела. Только сейчас поняла, что мы в салоне одни, по крайней мере, других посетителей не видно. Наверно, стоит говорить тише, ведь в просторном зале салона даже дыхание можно уловить. Я услышала шум вдалеке, ближе ко входу, выглянула из-за Диминого плеча и увидела Кира. Наверно, его подвела… Диму едва ли можно принять за продавца-консультанта: и бейджа нет, и вид слишком деловой, костюм… слишком дорогой. Наверно, он администратор или старший менеджер, или ещё кто-нибудь. Дима, меж тем, тоже салон взглядом окинул и чуть надменно скривил губы.

    – Ну, если на профессиональный взгляд, то точно не это. – Небрежно кивнул в сторону авто, которое я так страстно разглядывала. – По, крайней мере, не твой цвет.

    – Да, и чем же тебе не угодил красный? Ты хотел мне предложить что-нибудь оранжевое? – Вдруг вспомнился тот самый, первый букет цветов. – Тем более, красный очень удачный. Мне всегда казалось, что именно по этому цвету другие участники дорожного движения узнают, кто сидит за рулём. Цвет опасности.

    – Возможно. Но всё равно не твоё.

    – А что тогда?

    – Тогда… – нет, не смотри на меня так, я ведь всё ещё в одежде? – Скорее, насыщенный шоколадный, вишнёвый, в крайнем случае, белый, но белый не практично, разоришься на услугах автомойки.

    Он стоял и внушал уверенность именно в том виде, в котором люди обычно воспринимают это слово. Его руки спрятаны в карманах брюк, тем самым отодвинуты назад полы расстёгнутого пиджака. Он здесь главный, в своей стихии, на своей территории. И он великолепен… глупо ведь отрицать очевидное. И, кстати, так интеллигентно напомнил о моём благосостоянии. Надеюсь, твои услуги обойдутся не очень дорого?

    – Седан, кроссовер или, может, универсал?

    – Седан.

    Кивнула я, хотя, кажется, уже не помню, что это значит.

    – Нет, тоже не твоё. – Его пристальный, профессионально-деловой взгляд, окинул меня с ног до головы, наверно уже в десятый раз за пять минут разговора.

    – Ты хочешь посоветовать электромобиль? – Усмехнулась я.

    – Ни в коем случае. По крайней мере, не в этой жизни. Пока в нашей стране не будет достаточно оборудованных станций для подзарядки, можешь об этом и не мечтать.

    – Я теряюсь в догадках. Что же подобрать?

    Я опасно расслабилась. Опасно, конечно же, для себя самой: меня снова несёт. Игривая интонация, которую он уже успел уловить… значит, пути назад нет, наверняка хищный взгляд, я уже чувствую, как зрачки приобретают вид кошачьего. Это очень плохо. И, самое опрометчивое: я приблизилась и теперь стою к нему вплотную, заглядываю в глаза, голова чуть-чуть склонена набок. Он улавливает каждое моё движение, каждый вздох.

    – Предлагаю пройтись.

    Боже, его самообладанию позавидовали бы тибетские монахи.

    – Дмитрий Анатольевич, вы ещё здесь!

    Дима обернулся, а я абсолютно бессовестно таращилась на бегущую в нашу сторону красотку. Браво, браво, бегать на таких шпильках – подвиг. Дима заскучал, я отступила и чувствовала себя третьей лишней, на её фоне выгляжу, мягко говоря, не выигрышно.

    – Дмитрий Анатольевич, подпись.

    Девушка раскинула папку, он что-то небрежно черкнул и взглядом посоветовал исчезнуть.

    – Вперёд. – Сделал приглашающий жест рукой, и я отсчитала первый пробный шаг.

    Мы шли вдоль одного ряда, потом вдоль другого. Он не спеша переставлял ноги, словно на прогулке, я же, не успевала толком ничего рассмотреть. Все машинки, по более-менее приемлемой цене мы минули минуту назад, но он упорно идёт к своей цели и, кажется, его цель я вижу… нет… «Не-ет» – стонет моё сознание и упирается невидимыми руками и ногами, он не может так жестоко со мной поступать! Дима ведёт меня именно к тому, что описал: насыщенный шоколадный оттенок. Громадный автомобиль, за… ох, неподъёмную стоимость. Красивый, безусловно, скажу больше: не автомобиль – мечта. И, да, моя мечта… на данный момент несбыточная. Мои аплодисменты, Дима, ты действительно профессионал. Даже не спрашивая, определил то, что хочу. Боюсь ошибиться в классификации, но всегда называю эти автомобили внедорожниками. Пробивные, габаритные, танк на колёсах. Мы становились именно возле него. И, Дима, как не стыдно смотреть на мои унижения.

    – Этот? – Постаралась как можно больше иронии и сарказма вложить в одно малюсенькое словечко.

    – Этот. – Невозмутимо кивнул Дима и подтянул меня ближе. Наверно, если бы сейчас рядом не было этого произведения автомобильного искусства, то его прикосновение дало бы о себе знать моим рецепторам, но на фоне этой малышке Дима явно проигрывал.

    – Смелее, она не кусается. – Подначивал, а я, закусив губу, едва заметно качнула головой

    – Я предпочитаю машинки поменьше.

    «Да, да, ври больше», кричали его глаза.

    – Не поверю никогда в жизни. – Склонился над моим ухом и прошептал. – Ты просто не видела, как изменился твой взгляд.

    – Ты преувеличиваешь.

    – Сядешь?

    – Предпочитаю не садиться за руль чужого автомобиля.

    – А сегодня день нарушений правил и устоев. Я тоже предпочитаю твоё общество в несколько иной обстановке, но ведь иду на уступки. Тем более ты мне должна и бессовестно скрываешься от выплаты долга.

    Его голос плавно, не меняя тональности, перешёл в более интимный, для меня привычный.

    – Я не скрываюсь!

    – Да ну? А куда сбежала тогда?

    – Когда? – Ухмыльнулась, чувствуя, как начинаю проигрывать… нет, я уже проиграла.

    – Садись в машину.

    Резко приказал командным тоном, а пока пыталась принять правильное решение, уже оказалась зажата между Димой и открытой дверцей авто.

    – Я всё сказала по этому поводу. – Добавила в голос напор, но оттолкнуть Диму не решилась, да и просто дотронуться тоже, а вот из плотного кольца ускользнула.

    – Хочешь её? – Провокационно закусил он губу.

    Осталось только сказать бери.

    – Я предпочитаю более скромные автомобили. Эту малышку просто не прокормлю. Мне нужна малолитражка, потому что, как ты правильно заметил, зарплата имеет ограничения. Мне нужна малогабаритная машина, потому что стояночные места не резиновые, и мне нужна недорогая машинка. Как-то так.

    – У нас гибкая система скидок.

    Под его взглядом я сгорю, слишком тяжёлый и настойчивый. Ну, почему он ведёт себя так, словно олигарха уламывает? Да и это слово: «гибкая», слишком двусмысленно прозвучало. Но сомневаюсь, что я более гибкая, чем ваша система скидок, сломаюсь, прогибаясь под тебя. Вместо честного и откровенного ответа, неопределённо пожала плечами.

    – Даже если ты скинешь пятьдесят процентов, мне не хватит.

    – Не утрируй.

    – Правда. От силы хватает на пару колёс и передний бампер.

    – Но ты ведь её хочешь!

    – Я много чего хочу, но эта машина не на первом месте.

    – Начнём с неё.

    И снова утвердительный тон, и этот странный жест: щелчок пальцами, как в ресторане. Только вот Кирилл бежит на этот жест, как заведённый.

    – Кир, оформишь на Алесю Вадимовну, – новым, неведомым мне до сих пор тоном заговорил Дима. Кажется, как-то я упрекала в том, что он командует? Нет, командует он не так, – и чтобы никаких проблем. Распорядишься отправить в сервис, пусть ещё раз всё перепроверят.

    – Кирилл, он шутит, я её не покупаю. – Отнекивалась, но Кирилл не слышал. Как заколдованный смотрел на Диму, пока тот доставал банковскую карту из портмоне.

    – Ну, ты довольна?

    Обратился, будто к своей любовнице. Будто покупает. Просто извалял в грязи в одночасье. Дима в эту же секунду приподнял меня за подбородок, ожидая ответа на свой вопрос. Секунда молчания, Кир чувствует себя неловко и, отступая назад, удаляется, а вот во мне взыграла гордость. Резко дёрнула головой, вырываясь из хватки тёплых пальцев, но Дима уже не улыбается.

    – Это плохая шутка, не смешно. – Проговорила осторожно.

    – Я не шучу и смеяться не хочется совершенно. Особенно когда ты вот так дуешь губки.

    Нежно коснулся пальцем моих губ, и я снова увернулась. Понимая, что если он продолжит давить, последствия будут непредсказуемыми.

    – Давай, пойдём краш-тест, раз уж владелец у малышки уже есть.

    Говорил о машине, а казалось, что уже обо мне. Дорого же оценил, я бы сказала, переоценивает. Интересно, догадывается об этом или возлагает такие большие надежды? Интересно, понимает ли, что не умею быть благодарной?

    – Мне ничего не нужно. – Как можно чётче проговорила я, а он ушёл. Я подумала, обиделся, а, может, так и было. Тут же увидела, как Дима на улице садится в свой автомобиль и уезжает. К стойке менеджера метнулась.

    – Кир, надеюсь, ты не додумался начать оформление?

    – У тебя был такой взгляд, что и в голову не пришло. – Ухмыльнулся он, и я вздохнула от облегчения, значит, есть куда отступать.

    – А с его карточкой не будет проблем? Не хотелось бы, чтобы потом выдвинул счёт.

    – Всё в порядке, он вечером должен ещё заехать, я всё передам. – Кирилл посмотрел на меня странно, и я взглядом спросила, в чём дело, он немного замялся, но высказался. – Ты, кстати, зря так с ним, неплохой мужик. Со своими тараканами, как и все мы, но…

    Ох уж мне это многозначительное «но».

    – Вы тут все с ума посходили, я не поняла?! Ты… ты за кого меня принимаешь? Я замужем! Я…

    Не хватало слов, не хватало воздуха в лёгких, неужели я похожа на продажную девку, а?

    – Извини… не думал. Мне показалось, вы и так близко знакомы.

    – Я замужем! Какое близкое знакомство?!

    – Об этом нюансе твоей биографии я помню, но ты ведь могла и развестись! И, вообще, ты ему позволяла всё это делать. Не спорь.

    – Так выглядело со стороны?

    – Что-то вроде того.

    – Ладно, прости, ничего не оформляй, хорошо? А… кто он… Дима?

    – Дмитрий Анатольевич владелец салона. – Отозвался невесело и отвлёкся на телефонный звонок.

    – Да, ещё здесь, – послушно отвечал, на меня поглядывая, – нет, отказалась. Даю. – И протянул трубку.

    – Малыш, ты не забыла, что должна мне?

    – Всё помню, но обрадовать тебя нечем.

    – Давай договоримся так: ты берёшь то, что я тебе даю и о долге мы благополучно забываем.

    – Ты меня плохо слышишь?

    – Тогда встретимся вечером. – Жёстко отчеканил и не позволил ответить.

    Ни о какой встрече не могло быть и речи, потому вечер я провела с сыном, а утром на душевном подъёме взяла выходной и отправилась на встречу со своей будущей любимицей. Выбор остановила на салоне шведской марки. Там видела модель, которая мне и по вкусу, и по карману. Но не успела выйти из дома, как телефон завибрировал и я не сомневалась, кого услышу. Игнорирование с Димой не прокатит – это я поняла, ещё и высмеет впоследствии.

    – Привет. – Дружелюбно отозвалась и, видимо, этим запутала.

    – Привет, почему не на работе? – Выдал голос большого начальника, но тут же улыбнулся и весело хмыкнул в ответ на секундную заминку.

    – И откуда ты это знаешь?

    – Милая девушка Анастасия посвятила в сие таинство. Так что, выбираешь машину?

    – Дима, это слишком. – Предупредительно повысила голос. – Ты не имеешь право вмешиваться в мою жизнь.

    – Да, конечно, но я мог бы тебя подвезти… помочь с выбором.

    – Твоя забота излишня, я справлюсь. – Убедительно повторилась и самой собой загордилась, когда тотчас же не услышала ответа. Правда, он последовал чуть позже и каким-то основательно низким тоном.

    – Или мы едем выбирать машину вместе, или сегодня под твоим окном будет стоять то, что выбрал я. – Выдал в ультимативной форме и согласиться пришлось. А, может, просто хотелось.

    Встретиться договорились на месте, но на подходе к салону Диму я не встретила, значит, опаздывает… или хочет наглядно продемонстрировать, что мне предложат без его сопровождения. Сурово, но справедливо, и, стоит отметить, это вполне реальный сценарий развития событий.

    Не без интереса я прослушала всё, что рассказал продавец об интересующей модели. Послушно кивала, практически не надеясь на то, что смогу выбрать сама и когда появился Дима, энтузиазма только поубавилось. Теперь диалог вёл он. Грамотно и без эмоций.

    – Эту? – Предварительно спросил, и когда кивнула, разнёс бедного мальчика со всеми его знаниями в пух и прах.

    – Дима, меня устраивает. – Вклинила я слово, когда он на секунду прервался.

    – Ты меня сейчас, вообще, слушала?

    – Слушала, но…

    – Алеся, ты станешь посреди дороги. Слабые места этой модели просто не предполагают варианта, когда её ведёт женщина. – С удивлением подвёл итог долгой и эмоциональной речи. И так практически с каждой моделью, которую я рискнула предложить впоследствии.

    – Но ведь это дамский автомобиль!

    – Условно.

    – Дим, судя по твоему настрою, ты просто не хочешь мне говорить, что всё и так решено. Проще будет согласиться на твой вариант, чем выслушивать, как критикуешь мои.

    – Проще говоря, да, но я могу идти на уступки. – Он смягчился. Я это почувствовала даже на расстоянии. И оставалось только удивляться, как всё-таки мужчины любят, чтобы их гладишь по шерсти, а не против.

    – Говори какие.

    – Поехали в мой салон.

    – Так и знала, что ты ищешь выгоду и просто не хочешь упускать клиента! – Невесело усмехнулась.

    – Что-то вроде того. – Уклончиво ответил, а я глаза закатила.

    – Нет. – Снова возмутилась, мысленно узрев цены. – Ты же видишь, какую ценовую категорию я выбираю.

    – Подберём по каталогу, не проблема. Через неделю будешь ездить.

    – Нет.

    – Да почему?!

    – Не знаю. Не знаю… – Вот смотрю в его глаза и обо всём забываю. И ведь ни капельки корысти в них нет, а в благие намерения верить не получается. – В результате ты будешь в убытке, а я у тебя в долгу.

    – И что?

    – Дима, я не обещаю тебе ничего и не собираюсь обещать. Сказала это ещё при первой встрече. Всё.

    – Ладно, выбирай ты. – Тут же сменил он тему и легко улыбнулся. – Кстати, у моего друга есть то, что тебе подходит по цене, а я одобряю модель по безопасности. Поедем смотреть?

    – Поехали. – Легко согласилась, лишь удивляясь тому, как он на меня плохо влияет.

    Пока выбрали то, что подошло обоим, на улице стемнело. Я уже не обращала внимания на то, что мне предоставляли скидку как миллионному клиенту, закрыла глаза на тот факт, что Дима добавил недостающую сумму. И, конечно же, согласилась с тем, чтобы уже мою машину отогнали на сервис, и, как говорит Дима, пересмотрели все винтики. Кроме того, удостоилась оценивающих и, впоследствии, одобрительных взглядов его друга, и доставки бренного тела по месту прописки. И, правда, сама бы уже не дошла.

    Мы сидели в машине на самом углу улицы, а я не могла думать о своих соседках, о слухах, сплетнях и пересудах. Думала только о том, что ему сейчас скажу. Потому что это важно. И начала с извечного вопроса, который судя по выражению лица, вызывал у Димы изжогу.

    – Дим, зачем тебе это всё?

    – Имеешь в виду что-то конкретное?

    Повернулся ко мне, хотя до этого целых три минуты казался безучастным.

    – Всё в целом.

    – Ты мне нравишься. Я вижу в этом смысл. Не знаю, что ещё хочешь услышать.

    – А я не понимаю, чего добиваешься. Вряд ли у тебя есть недостаток в женщинах, в их любви, во внимании.

    – Вряд ли. – Отрешённо кивнул, не сбираясь помогать.

    – Почему я?

    – Странный вопрос. Почему ты… – Отстранённо улыбнулся и плечами пожал. – Да просто так! Ты мне нравишься. Именно ты. Так бывает. – Нахмурился, будто прикидывая, а бывает ли.

    – У меня семья.

    – Едва ли то, что у тебя есть, можно назвать семьёй.

    – Ты ничего об этом не знаешь.

    – А что тут знать? Я, даже проявив всю фантазию, на которую способен, не смогу объяснить, почему ты упираешься. Почему за него держишься. Парень просто жертва обстоятельств. Ему не нужна ни ты, ни твой ребёнок. Обрати внимание, именно твой – не его.

    – Ты неправ.

    – В чём?! – Бросил с вызовом. – Или ты будешь отрицать, что вышла замуж потому, что была беременна?

    – Всё знаешь?

    – Несложно подсчитать. – Головой качнул, отрицая. – Я понимаю, тебе было семнадцать, вся жизнь впереди, вариантов немного. Но теперь-то что? Всё ясно как божий день. И если не сейчас, то потом, вы всё равно разойдётесь. Это иллюзия идеальной семьи не для тебя.

    – А что для меня? Что ты мне предлагаешь? Отношения? Допустим. Сколько? Неделя, две, месяц? А потом? Что у меня будет потом? Ни мужа, ни уверенности в себе… и слава содержанки.

    – Если тебя интересует материальная сторона вопроса, то беспокоится не о чем. Я щедрый любовник.

    – Да ты осчастливил меня просто!

    – Что тогда? Ну… ну, первый он, ладно, допустим! Но ведь это не значит, что должен быть последним. Каждый человек стремится к лучшему. Ты должна стремиться к лучшему.

    – К тебе?

    – Я лучше, чем он. – Сказал как отрезал Дима и зубы стиснул.

    – Потому что на данном этапе я тебе интересна?

    – При чём здесь данный этап? Вся наша жизнь – это череда этапов и периодов. Ты мне интересна и я этого не скрываю.

    – Почему? Потому что отказала? Такому щедрому, такому хорошему, так?

    – Не скрою, этим привлекла первоначальное внимание.

    – Х-м, – судорожный выдох стал привычным. Я чувствовала, как горький ком приближается. – И что?

    – И ничего.

    – Я замужем, у меня семья!

    – Да что ты прячешься за этими словами? – С силой ударил по рулю, и я подскочила на месте. – Ты вышла замуж. Всё! Не умерла, не перестала привлекать внимание, а просто вышла замуж! Ты так же красива и интересна! Ты живой человек! В чём пытаешься найти подвох? Ты каждый раз задаёшь один и тот же вопрос: «почему?». Что я могу от тебя хотеть кроме тебя самой? Что тебе терять? Может, у тебя есть деньги, уважение мужа, других родственников? Что?

    – У меня есть сын.

    – И что ты этим хочешь сказать? Что ему хорошо расти вот в такой фальши, которую вы зовёте семьёй? Может, то, что ему хорошо жить с отцом, который ни разу не забрал его из сада? Ты, вообще, знаешь, что это значит, когда за ребёнком приходит отец? Что это значит для него? Нет? Антон даже не может толком ответить, любит ли отца, любит ли отец его. Что ты делаешь для сына, удерживая рядом с собой такого человека, как твой муж?

    – А что ты хочешь этим сказать? Может, сам на мне женишься? Или сам будешь воспитывать моего сына?

    Я смотрела в упор, но Дима и не думал взгляд отвести.

    – О свадьбе речи не идёт. – Начал тише и спокойнее. – Но я тебе не дружеский перепих время от времени предлагаю, а нормальные отношения. С совместным проживанием, и, да, я готов воспитывать Антона, тем более что мы нашли с ним общий язык. Он отличный парень и всё понимает.

    – Вот именно, он понимает. И ему нужна семья, нужны условия, а не постоянно меняющиеся мужики в постели его матери. Ему нужен отец, а не временный друг, с которым он находит общий язык.

    – Алесь, зачем ты всё переворачиваешь? – Дима аккуратно сжал мои пальцы и легко потянул на себя, возвращая внимание. – Я ведь не это имею в виду. И почему ты говоришь так, словно начиная отношения, уже готова их закончить?

    – Потому что ты не обещаешь мне ничего большего. И ни один мужчина не будет для Антона отцом, потому что он чужой! Заведомо чужой сын.

    – При чём здесь это? Ты не знаешь, о чём говоришь. Я сам вырос с отчимом и о лучшем отце не мог и мечтать. Родственные связи здесь ни при чём. Ты или отец или нет. А родной, неродной – лишь запись на бумаге.

    – Это пустой разговор, Дим. Я замужем, что бы ни пряталось за этим словом. И я не собираюсь мужу изменять, я не собираюсь от него уходить. И ты этого не изменишь.

    – И почему с тобой так трудно? – Вздохнул он. – Ты ведь слышишь меня, по глазам вижу. И понимаешь всё, и согласна со мной. Почему упираешься? Ты боишься новых отношений и это нормально, но не стоит открещиваться от них.

    – Я. Не хочу. С тобой. Спать. И встречаться тоже. И видеть тебя не хочу. – Выдернула я свои пальцы из его ладони.

    – Правда глаза колит? – Сказал так резко, что волей-неволей подняла взгляд. Он закипел, дошёл до своего предела, он устал биться лбом о стену, которую я выстроила вокруг. Да, ты тысячу раз прав, Дима. Прав во всём. Но я не могу тебе поверить.

    Дёрнула за ручку, но дверь не открылась.

    – Далеко собралась?

    – Домой.

    – Ты не уйдёшь от меня.

    – Так угрожаешь? – Из груди вырвался нервный смешок.

    – Я тебе объясню, как будет. – Проговорил леденящим тоном, словно с трибуны за моими сомнениями наблюдая.

    – Изнасилуешь?

    – Если понадобиться. – Кивнул слишком уверенно, и слишком убедительно. – Но ты ведь умная девочка и до этого не дойдёт, так?

    – Не умная.

    Замотала головой, продолжая отчаянно дёргать за ручку, хоть и осознавала, то это не поможет.

    – Алеся, давай не будем заводить друг друга в тупик. Просто признай, что я прав. Признай и поверь.

    – А если не могу, если не получается? Можешь смеяться, но ты мне доверия не внушаешь. – Скривилась, придирчивым взглядом окидывая. – Ты хочешь казаться хорошим, так? Но у тебя есть цель. Цель, к которой ты идёшь. Плетёшь свою путину. И я это понимаю не хуже, чем ты сам. Но ведь не можешь мне обещать, что потом… когда я всё-таки соглашусь… всё останется по-прежнему. Скажи, ты ведь себя лучше знаешь.

    – Всё зависит не только от меня. – Жёстко улыбнулся и вцепился взглядом.

    – В любой ситуации самым дорогим для меня человеком остаётся сын. Такой ответ тебя устраивает?

    – Вполне. Поэтому я предлагаю тебе хорошо подумать именно о нём.

    Дима отвернулся и всматривался в даль уходящей в сторону улицы. Выжал меня, как лимон, наизнанку вывернул, а потом ещё и пропустил через сито. Сам выглядел так же. А потом тихо проговорил:

    – Ты мне нужна. Вопросы есть?

    Я только кивала головой, отрицая им сказанное.

    – Всё равно тебя не отпущу. Говорил уже, кажется, что всё начатое, довожу до конца.

    – И женщины для тебя тоже дело принципа? – Участливо кивнула. – Что-то мне подсказывает, что когда ты до меня доберёшься, от интереса не останется и следа.

    – Всё зависит от тебя.

    – Открой дверь.

    – Поцелуй.

    Он высоко приподнял бровь, меня испытывая.

    – Что?

    – Ты слышала. И ты не рассчиталась со мной за танец.

    – Я ничего не готова тебе отдать взамен. А больше ты обещал не брать.

    – Ты нечестный партнёр, Алеся. – Проговорил с тихой угрозой в голосе.

    – Какой есть. – Грустно усмехнулась, чувствуя, как всё внутри в тугой узел скручивается.

    – Тогда не обижайся.

    Услышала прежде, чем Дима ловко своё сидение вглубь салона отодвинул и ко мне наклонился, с силой надавливая на щёки пальцами одной руки. И поцелуй, о котором просил, тоже силой вырвал. Не было нежности, не было чувств, но был тот Дима, которого я видела в автосалоне. Сильный, властный, не терпящий отказа и возражений. После отстранился и двери разблокировал. Я из машины выскочила, а он резко с места тронулся.

    Мои щёки всё ещё болели, на коже ощущались его сильные пальцы, прикосновения. На губах всё ещё был его поцелуй. Всё! Больше ничего не будет в моей жизни легко, не будет просто так, я чувствую это спинным мозгом. Шок прошёл, и началась паника. Он ведь не обещал отступать. Завтра новый день и Дима продолжит с новыми силами. Я в этом практически не сомневаюсь. И мне кажется, что я уже не хочу, чтобы завтра было без него.

    – Алеся, ты где была?

    – А что, есть варианты?

    – Игорь звонил.

    – Дядя Игорь?

    – Не строй из себя дурочку! Кто же ещё? Спрашивал, будешь ли ты завтра на работе, там что-то важное намечается.

    – Интересно, а мне он позвонить не мог?

    – Мог. Но сказал, что ты не поднимаешь. Так, где была?

    – Я покупала машину. – Ответила, опадая в кресло, а мать осела.

    – Какую… ещё машину… – В панике прошептала. – Какую машину, Леська, вам ведь жить негде!

    – Только не говори, что меня из дома выгоняешь.

    – Дочка, я не выгоняю. Не выгоняю, но мне казалось, что вы на квартиру зарабатываете. Вон, Олег, куда подался… а ты. – Принялась причитать и рукой махнула, словно на пропащую. Терпение вышло из берегов или по швам треснуло. Я с кресла подскочила, но сцепила зубы, чтобы не раскричаться.

    – Мама, это он квартиру просрал, пусть её и отрабатывает. А мне нужна машина. И я, зарабатывая СВОИ собственные деньги, СВОИМ собственным трудом, имею право тратить их по СВОЕМУ усмотрению. Всё.

    – Алеся!

    – Мама, этот разговор окончен. Я хочу есть, а ещё нужно за Антоном идти.

   Антон про Диму спрашивал часто и много. Этот день тоже не стал исключением.

    – Мам, а ты видела сегодня Диму?

    – Для тебя дядя Дима и, да, он мне помогал выбирать машину.

    – И теперь у нас будет такая же машина, как и у него?

    Антоша захлёбывался воздухом от предвкушения появления такой красоты в гараже, а я лишь спокойно улыбалась, не желая огорчать. Он, вообще, несмотря на юный возраст, не на шутку увлекается авто, знал модели, марки, да ещё и про лошадиные силы с удовольствием рассуждал. А автомобиль Димы долго не давал покоя, так тот ещё и за рулём дал посидеть, на многочисленные кнопочки нажать, так и вовсе стал для мальчика героем. После многочисленных хвалёных возгласов о нём дома, таинственный дядя Дима стал смущать мою мать, она так и не вспомнила ни одного Дмитрия из моих бывших знакомых и вот, сын только-только начал о нём забывать, как на тебе, кушай, только не подавись. Тоже мне, воспитательница, только и думает об устройстве своей личной жизни.

    – Нет, дорогой, у нас машинка будет меньше, потому что нет столько денег.

    – Так, ты бы попросила у Димы, у дяди Димы, – исправился Антоша, когда я в очередной раз строго посмотрела.

    – Антош, дядя Дима нам чужой, я не могу просить у него денежки, тем более мне нечем их отдавать.

    – А мне дядя Дима сказал, что всё для тебя сделает, если ты попросишь.

    – И когда он успел такое сказать?

    – Когда на сцене репетировали. Я сказал, что ты мне всё запрещаешь, так же, как и он тебе, когда вы вместе танцевали, а он ответил, что ничего тебе запретить не может и даже наоборот, всё сделает, если ты скажешь. – Мам?

    – М-м.

    – А Дядя Дима придёт к нам в гости?

    – Нет, у него свои дела.

    – И своя семья?

    – Не знаю.

    – Наверно, он был бы хорошим папой.

    – Ты так говоришь, потому что он тебе всё разрешает. Но у нас есть свой папа и другого не нужно.

    Антоша ещё долго развивал эту тему, своими мыслями всё чаще наталкивая на мысли, что, может, Дима прав и мне стоит пересмотреть свою жизнь. Признаюсь, я поверила его словам о том, что он хочет начать отношения. Конечно, таким как он верить нельзя, но я верю. Хотя мне кажется, что он о нормальных отношениях не имеет ни малейшего представления. Впрочем, как и я сама. Что я знаю о НОРМАЛЬНЫХ отношениях? Мои немного отличаются от стандартного шаблона: познакомилась, влюбилась, забеременела, вышла замуж. Вот и всё, что знаю. А как же развитие событий, притирание, уступки, всплеск эмоций? Ведь у меня фактически ничего этого не было. Родился Антоша и я с головой бросилась в материнские обязанности, потом работа, и всё как-то на бегу. За шесть лет, толком с Олегом ни разу и не поговорила. Так, быт… никаких отношений.

    Дальше рассуждать о прелестях внебрачных отношений времени не осталось, быстро приготовила ужин, обед на завтра, уложила сына и сама легла. Но когда пришло время устанавливать будильник, вдруг опомнилась: а где мой телефон? Я, как и все современные люди, давно отказалась от стандартного будильника и пользуюсь телефоном. Так проще. Но сегодня найти его не смогла. Обшарила сумку, карманы – пусто. Начала звонить, гудки идут, но в доме телефона нет. «Потеряла!» – мысленно прорычала и уткнулась носом в подушку. Неудачница! Как я могла… да и где?.. Позвонив на свой номер ещё раз десять, эту глупую затею бросила. А смысл, если его никто не слышит? Завела громогласный советский будильник, мамин ещё. Я всегда знала, что он работает, но тот стоял как сувенир на полке, пыль мы вытирали исправно, поэтому всё и в порядке.

    Утро, как и говорила, мы встретили не под мои любимые соловьиные трели, а под страшный гул. Мама прибежала в комнату первая, потом приплёлся и Антоша, потирая сонные глазки.

    – И где ты могла его потерять?

    Двадцать пятый раз переспрашивала мать, уже с раздражением и напором. Знала бы, ответила, а лучше, забрала бы его оттуда. Перед уходом ещё несколько раз набрала номер, но ничего так и не добилась. Мама, правда, обещала периодически звонить.

    – Только ты не усердствуй, там батарея на исходе. – Посоветовала я и из дверей шагнула на свежий, морозный воздух. Без телефона не жизнь. Он всё: и телефон, и будильник, и часы, и фотоаппарат, и твоя память. И всего этого я лишилась за один раз. Несправедливо.

    6

    День не задался с самого утра. И чего она вчера взбрыкнула? Чего ещё не сказал, чего не пообещал? Сам себе удивлялся от такой щедрости. Всё есть: желание начать отношения, готовность общаться ребёнком (а что для матери важнее), даёт ей деньги, возможности, может избавить от опостылевшего мужа, а она, дура! В какой-то момент казалось, что она готова. Ведь не испугалась, помощь с машиной приняла, не шарахалась, когда обнимал… А потом наотрез «нет». Ведь дал время всё обдумать. Две недели каникул – это более, чем достаточно. Сам по ней сох, всё это время и море не море, и девушки – не девушки. Ждал окончания отпуска как ненормальный, только бы её скорее увидеть. А увидел, не ожидал даже… в своём салоне. Заскочил на пять минут подписи поставить, а она стоит, машинами любуется. Кирилл тогда, завидев, хотел к ней метнуться, всё испортить – не позволил, подошёл сам. И обалдел от её красоты, забыл, что ли, какая она? А у Леськи глаза распахнулись шире, синие-синие, как небо, хотелось обнять, и больше никогда не отпускать. Видел, как она растерялась, как пыталась сменить тему. Не на всё, но на многое готов. Машину захотел подарить, лучшую из того, что есть, любая другая прыгала бы от радости, а она нет. Ушёл, чтобы не смущать своим присутствием, но ничего не вышло. Потом хотел отправить подарок прямо к её дому – передумал. Как она там говорит… соседи, родители, общественное мнение, будь оно неладно. Решил не давить и всё получилось. Ещё один день в её компании. Самый лучший день. А это её «нет» всё испортило. Глупая, глупая маленькая девочка. И сомневается всё время. В нём, что ли? В его намерениях? Да, жениться не обещал, но кто говорит о таких серьёзных вещах после двух дней знакомства? Хочет её. Это точно знает. И она его хочет. Что ещё нужно для начала? Разве что желание двигаться вперёд?..

    Странный звук прервал рассуждения. Дима как раз на работу ехал, опаздывал, а тут трели непонятные. Припарковался, под сидение глянул, а там телефон. Чей? Леськин?

    – Слушаю.

    В ответ тишина. Она, что ли?

    – Здравствуйте. Вы нашли телефон моей дочери, мы бы хотели его вернуть. Как это можно устроить?

    Усмехнулся неожиданной удаче. Губу закусил, предвкушая.

    – Очень легко можно устроить. Пусть ваша дочь перезвонит, и мы договоримся.

    – А где вы его нашли?

    – Там, где она его потеряла, в такси.

    – Сколько раз говорила… – Начала ворчать женщина, но опомнилась.

    – Запишите мой номер, а то мало ли...

    И номер продиктовал.

    – А как вас зовут?

    – Дмитрий. Только пусть вечером звонит, я весь день в разъездах, вряд ли пересечёмся. Договорились?

    – Хорошо, а что мы будем вам должны?

    – Ну, что вы, это я вам буду должен. В современном городском ритме жизнь не так разнообразна. А теперь, вот, с вами общаюсь. Звоните, до вечера.

    Попрощался с твёрдой уверенность в том, что сегодня всё будет, как он захочет!

    – Лесь, ты дома?

    – Дома. Антона не забирала. Сейчас перекушу, и…

    – Телефон твой нашёлся.

    Только сейчас я взглянула на маму и заметила её довольное лицо.

    – Нашёлся? Где?

    – Ты его вчера в такси потеряла. Сколько раз говорила тебе, смотри за своими вещами. Хорошо ещё человек честный попался.

    Затараторила она, а я лишь дыхание задержала, пытаясь отфильтровать информацию. А уж когда поняла, что и номер, и имя его владельца мне знакомы...

    – Иди, звони, чтобы человек не ждал долго.

    Шумно выдохнула: знала бы ты, мама, как долго он ждёт…

    Набрала номер. Дима ответил не сразу, питая надежды, что не так уж и ждёт.

    – Слушаю. – Растягивая каждый звук, выговорил этот негодяй.

    – Я бы хотела забрать телефон. – Сказала я специально для мамы и тут же направилась в свою комнату, чтобы поговорить спокойно.

    – Приезжай, забирай.

    – Ты специально?

    – Что? Украл у тебя телефон и воспользовался ситуацией? – Он засмеялся, а мне кричать хотелось от явной издёвки. – Украл – нет, воспользовался – да. – Заявил. По крайней мере, честно. В нечестности его, вообще, уличить нельзя, в отличие от меня.

    – Дим, давай ты мне его завтра привезёшь на работу.

    – Не-а.

    – Дим?

    – Что?

    – Я тебя прошу.

    – И я тебя прошу. Кстати, тут тебе звонили, – отвлёкся, видимо, уточняя, кто именно звонил, – из налоговой, ну, это, я так понимаю, по работе. А ещё некая Тамара. Свекровь?

    – Ты что, поднял?

    – А почему нет? Она, конечно, разволновалась, но я вежливо объяснил, что твоим любовником не являюсь, а телефон ты просто потеряла. Ну, это я так говорю, чтобы ты всё-таки приехала. Слишком многие в курсе дел, чтобы отказаться. Так что, мне тебя ждать?

    – Как хочешь. – Зло процедила сквозь зубы, пытаясь справиться с подступающей дрожью.

    – Малыш, приезжай. Поговорим.

    – Я приеду за телефоном.

    – Тогда пиши адрес.

    Более строгим и деловым тоном добавил он и, продиктовав, отключился. А я села и не могла понять, что мне делать дальше. Первой в голову пришла мысль, что ехать к нему не стоит, но он прав, свекровь – это аргумент. Значит, ехать. И что там? А ничего, постою на пороге, в квартиру заходить не буду, просто заберу телефон, поблагодарю на словах и хватит. Да, так и сделаю.

    Несмотря на то что обещала порог не переступать, в порядок приводила себя как девственница перед первой брачной ночью. Приняла душ, нанесла свежий макияж, постаралась, чтобы он обалдел. Одежду предусмотрительно подобрала такую, чтобы если что, повозиться пришлось. Мне будет время опомниться, а ему лишний повод отказаться. Выбрала непрозрачную водолазку голубого цвета, тёмные джинсы, настолько узкие, что в них присесть сложно (взяла как-то, для стимула похудеть, да так и не случилось), но для этого случая в самый раз. Наверх выбрала жемчужину коллекции – куртку из гладкой плотной кожи белого цвета с шикарным лисьим воротником. Выглядит – очуметь: приталенная, доходит до поясницы, прикрывая её, а шикарный ворот расходится на груди, создавая желаемый объём и интригу одновременно. На ноги белые замшевые ботинки на высоком каблуке, как раз в комплект к куртке брала, но так ни разу и не обула: не было повода. Экипировалась по полной программе, когда вышла – вздохнула с облегчением: мама уже ушла в садик за Антошей, а, значит, внеплановый допрос отменяется. Села в такси и тут же расстроилась: ведь когда вернусь, мама меня увидит точно, но сейчас об этом как-то не думалось. План был такой: позвонить в дверь, шокировать внешним видом и под шумок забрать свой телефон обратно. Наивно, конечно, было так думать с моей стороны, но это я поняла слишком поздно.

    Уже возле входа ждала первая неожиданность: дом, и правда, был элитный и на территорию без пропуска или отдельного распоряжения не допускали. Мне широко улыбнулись и настойчиво попросили ответить, к кому же всё-таки пришла. Эффекта неожиданности не получится, тут же подумала я и назвала номер квартиры. Повезло, Дима охрану предупредил. На самом деле, и наличием охраняемой территории, и состоянием дома и подъезда, была удивлена. Такое прежде только в кино видела и не догадывалась, что в нашем городишке подобные имеются. Все богатые люди мне непременно представлялись в огромных особняках за пределами города, а ознакомиться, как там на самом деле, возможности всё не предоставлялось.

    Я поднялась на четвёртый этаж. Оказалось, что лестничная клетка всего на две квартиры, так что долго плутать не пришлось. Позвонила в звонок и хотела уже принять соблазнительную позу, но дверь на удивление быстро распахнулась и я увидела Диму. Все планы и фантазии на тему: «Пришёл, увидел, победил!» тут же растаяли, как туман. Я оказалась в ловушке своих же фокусов и почувствовала неловкость. Дима стоял с телефоном в руках, судя по выражению лица, обсуждал что-то очень серьёзное, но, завидев за дверью меня, такую всю расфуфыренную, взгляд его ненадолго смягчился. Естественно, я и слова не сказала, пока он меня рассматривал, стерпела, но потом всё негодование выплеснулось наружу.

    – Я пришла за телефоном. – Проговорила намерено громко, чтобы и на той стороне телефонной линии услышали.

    Не знаю, какой реакции ожидала в ответ, но ведь сказала всё это не зря. Мне нужно было как-то выбить его из привычной колеи, но это же Дима! Могла бы и догадаться, что он всё просчитал.

    – Проходи.

    Немного в сторону от трубки вымолвил и в квартиру втянул. Не силой, конечно, не особо-то я и упиралась, но достаточно настойчиво. Захлопнул дверь, поколдовал над множественными замками. Так, чтобы наверняка растерялась, и вновь разговор продолжил. Он на пару секунд отвернулся, подумывая над ответом собеседнику, и я смогла оценить его внешний вид. И, надо отметить, что Дима, несмотря на то, что был во всём домашнем, выглядел отлично. Широкого покроя тёмно-серые спортивные штаны из дорогого трикотажа сидели свободно, слегка спадали на бёдра. Белая майка, так же, свободная, но при этом подчёркивающая стройность тела. Я и раньше подозревала, что Дима педантично относится к своей внешности, но теперь могу с уверенностью заявить, что себя любит. Так немного постояла, поразглядывала его, и стало жарко. В квартире был приличный плюс, а в моей куртке очень некомфортно. Не успела об этом подумать, как Дима жестом то же предложил. Ещё чего!

    – Я не в гости пришла! – Возмутилась. – Отдай телефон и я пойду.

    Он не ответил, лишь жестом показал, что лучше помолчать. Показательно скривился, давая понять, что мешаю. А я хоть и понимала, что зря иду на поводу, но природная человечность и мамино воспитание давали о себе знать. Поддалась, сняла куртку.

    – Дай мне пять минут, я разговор закончу и всё решим. – Шепнул, когда в диалоге возникла заминка, и подтолкнул в комнату.

    – Обувь снимать?

    – Иди так. – Рукой махнул.

    Как же, иди. Он босой стоит, а я в ботинках. Поэтому от обуви также пришлось избавиться, хоть и с неохотой: всё же вместе с этим я теряла в росте около десяти сантиметров, а, значит, и часть уверенности, и мнимого превосходства над соперником. Прошла в том направлении, куда до этого указал, и прикрыла за собой дверь, что бы уж точно не мешать беседе. Эта комната оказалась спальней. Случайно? Что-то я сомневаюсь. Подошла к окну, так как бороться с желанием заглянуть в его частную жизнь было сложно, а так можно полюбоваться видом, который открывался на центральную площадь, на ёлку, не убранную до сих пор. От окна отошла, только когда почувствовала, что уже не одна.

    – Что-то заинтересовало?

    – Красивый вид. – Пожала я плечами, стараясь скрыть напряжение.

    Дима молчал. Так, для приличия спросил. Он сегодня предельно молчалив, а я даже и не знаю, как себя вести. По ситуации не получится, так как никакой ситуации не предвидится. Он предоставляет карт-бланш, а я не знаю, что с ним делать.

    – Я могу забрать телефон?

    Увидела, как ухмыльнулся, видимо, моей настойчивости: как попугай заладила одно и то же, словно это эксклюзивная модель с гравировкой. Достал аппарат из кармана штанов и мне протянул. Телефон всё это время был при нём. Знала бы, лично в этот карман залезла!

    – Давай. – Кивнула.

    Только зачем это сказала не понятно. Ведь и так даёт. Что? Блюдечка с каёмочкой не хватает? Ещё и пальцами потрясла для убедительности, а он снова нагло ухмыльнулся, но не сдвинулся с места.

    – Подходи, бери.

    И не шелохнётся, прямо в глаза смотрит, держит телефон на вытянутой руке: неужели всё так просто?

    В первый момент я растерялась: он не нападает, он ничего не говорит, может, вообще, ничего не хочет? Глупость сморозила… Просто его игру не поняла, вот и всё. Когда первый шок прошёл, медленно выдохнула, стараясь не сбиться на судорогу в дыхании, и сделала к нему пару шагов. Так же протянула руку и забрала телефон. Но от души не отлегло, а даже наоборот, всё скрутилось в тугой узел. И что? Это всё?

    – Мне пора. – Неловко промямлила, словно оправдываясь, а он ничего. Пожал плечами.

    – Хорошо. – Снова вялая подача. – Я провожу, ты не против?

    Против! Вопила интуиция, но я была всё ещё в сознании и понимала, что с этой сейфовой дверью в одиночку не справлюсь.

    – Конечно. – Выдохнула, но даже улыбнуться смогла, и глаз нервно не дёрнулся: оказывается, у меня есть самообладание.

    Ведь хочется спрятаться и не показываться больше никому на свете. На всякий случай в его глаза заглянула, надеясь рассмотреть там что-то для себя важное и догадаться, в чём же подвох, но его глаза были чисты и невинны. Впрочем, как и всегда. Они, вообще, ничего не выражали, ну, кроме смеха и недюжинного интеллекта, а вот хоть малейшее проявление в них интереса именно ко мне я так ни разу не увидела. Сегодня не исключение.

    Я всё ещё вертела телефон в руке, когда он отошёл с прохода, уступая дорогу. И шагнула вперёд хоть и нерешительно, но шагнула. Услышала вслед за собой неспешные шаги босых ног. Шла по длинному коридору и в каждом движении видела своеобразный конец, но он не наступал, Дима, вообще, ничего не предпринимал, весь из себя благодушный такой хозяин, не придерёшься! Впереди оставалось последнее препятствие: обувь и куртка, и я бы с удовольствием оделась на лестничной площадке, но такую явную панику выдавать не хотелось.

    – Я забыла сказать спасибо. – Опомнилась и именно с этими словами повернулась к нему. Повернулась и поняла, что всё не так просто, и что всё вообще не так.

    – Спасибо – это много.

    Я уже дышала через раз и неотрывно смотрела в его глаза, боясь пошевелиться. Так, словно в руках было холодное оружие, но нет! Дима опасен и без оружия, опасно уже само присутствие его в этой квартире, рядом со мной. А потом… Наверно это был взгляд. Его взгляд не просто горел, он пылал, он выжигал меня изнутри, весь мой здравый смысл, женскую логику, подсознание и интуицию… Не помню, что там ещё может быть в моей голове, но этого уже не было! Если бы он так посмотрел на меня при первой встрече, то она наверняка стала бы последней. Голодный дикий зверь перед беззащитной жертвой, он приближался. Плавно, не делая резких движений. Казалось, и сам не дышал, не моргал и, вообще, все процессы в его теле приостановились. Только меня перед собой видел.

    Когда подошёл вплотную, не схватил, не выдавил всё желание сопротивляться, хотя… о каком сопротивлении можно говорить, если меня уже нет, я вся его, вся… его. Едва касаясь, дотронулся до моей щеки костяшками пальцев и тут же руку свою убрал, продолжая смотреть в глаза, а от прикосновения по телу продолжали идти волной бешеные импульсы. Даже сердце перестало биться. До него ничего не было, и после него ничего не будет, есть только он. Что-то в глубине говорило, что этого не может быть – это гипноз, подавление воли и сознания, но другая половина этого неведомого чувства пела и трепетала перед ним, преклонялась. Он смотрел, как на единственную женщину на земле, и сам для меня тоже был единственным.

    Не знаю, сколько времени вот так смотрел, но когда потребовалось больше, я была раздавлена в его руках. Стальной хваткой впился в мою талию, притягивая к себе, обхватил руками спину, так, что рёбра сжались, его губы жадно к моим прижались. Он поглотил, глубоко проникнув в мой рот своим языком. Поцелуй мощный, глубокий, властный, такой же, как и сам Дима. Я чувствовала, как кровь прилила к губам, как они начинают щипать от напора. Руки изучали моё тело, заставляя вздрагивать от каждого прикосновения. Вздрагивать, сжиматься, подаваться ему навстречу. С невероятной силой разрасталось неодолимое чувство быть к нему ближе, стать его частью. Никогда ничего подобного не испытывала. С мужем было обычно… смешно, когда-то обычным считала как раз Диму. И я влилась в его страсть, в его агрессию, в эмоции. Он не отпускал меня… Не отступал, не давал отдышаться. А потом подхватил под бёдра, заставляя обвить его талию ногами, а я не сопротивлялась. Просто не понимала, зачем сопротивляться, если перед тобой то, что ты так долго искал, о чём мечтал. Уже чувствовала, что пропадаю навсегда, растворяюсь в нём, в мужчине, который ничего не может пообещать. Чувствовала упирающийся в меня твёрдый член. Он меня хотел просто оттого, что я рядом, что так близко. А я с ума сходила от его желания и возбуждалась ещё больше. Пламя разгоралось внутри и требовало его присутствия, его вторжения, всего его и только мне. Вернулись в спальню, и Дима опустил меня на пол, торопливо сбросил свою футболку, бешено дышал и смотрел всё тем же взглядом: он не стих, не погас, он разгорался с ещё большей силой.

    – Тебе хорошо со мной? – Спрашивал, а я не понимала смысла слов, головой качала, что-то отрицая.

    – Ты останешься?

    «Нет», продолжала кивать, а он крепко удерживал лицо обеими руками, не отпускал взгляд, забирал дыхание.

    – Как ты хочешь?

    «Правильно, не спрашивай о том, на что я не могу ответить «да», а хочу с тобой остальное неважно». Но не могла произнести ни слова, нуждалась в его тепле, в его силе. Смотрела на красные губы, опухшие от поцелуев, и жаждала продолжения.

    – Не хочешь?!

    Зубами скрипнул, и оттолкнул от себя. Несильно, но так, чтобы почувствовала: как это, без него, а без него никак. Просто никак, словно и нет меня больше, всё себе забрал. Неужели поцелуй может забрать всю волю человека или это не поцелуй? Что тогда? Его взгляд, моё ощущение необходимости, важности для него? Да. Я нужна ему, поэтому и он нужен мне. «Мне плохо без тебя!» – разрывалось от крика всё внутри, но я молчала. Просто не было слов. Я не хотела говорить, потому что сказать – всё равно, что предать себя, а промолчать – это просто промолчать.

    Резким рывком он притянул меня обратно за пояс джинсов, так сильно, что не могла ориентироваться, больно ударилась о жёсткую грудь, потому что упираться в него невозможно… Как можно упираться в часть себя? И снова почувствовала его тепло, запах, теперь такой явный. Запах голого тела, желания. Руки сами поднялись, чтобы прикоснуться, чтобы убедиться, что это он. И слышала, как разрывается от бешеной скорости сердце, словно пытается достучаться до меня. А Дима не отталкивает, крепко держит за пояс джинсов, не отпускает, и при этом даёт насладиться его красотой, тёплой, смуглой от загара кожей. Соски, напряженные до предела, до боли, к ним хочется прикоснуться… руками, губами, хочется прижаться всем своим телом. И я первая поцеловала его: губы были напротив ключицы, с неё и начала. Первый неловкий поцелуй. Раньше не могла наслаждаться чужим телом – ничего при этом не чувствовала, не понимала. Не возбуждалась от подобных ласк, а теперь это важно. Просто необходимо. Я хочу, чтобы он знал, что думаю о нём, что хочу не меньше, чем он меня.

    Почувствовала, как удары его сердца участились, как он, наконец, выдохнул, словно всё, что происходило, было моим ему ответом. И в этот момент меня резко развернули. Мощным порывистым движением Дима наклонил вперёд, прижимаясь своей грудью к моей спине. Оказалось, что всё это время стояли рядом с кроватью: теперь я упиралась в матрац, а он продолжал исследовать, изучать, наблюдать. Силой вырвал заправленную водолазку, освобождая доступ к голому телу. Его ладони… тёплые и уверенные, легли на грудь, больно сжали соски. Дёрнулась, почувствовав, как он прикусил кожу на шее и вырвался первый стон, требовательный: я хотела продолжения.

    – Тебе так нравится, да? – Ласкал слух страстным шёпотом.

    Нравится. Раньше и не подозревала, но нравится. Всё, абсолютно всё, что делал со мной.

    – Ты любишь жёстко? – Продолжал атаку мозга или того, что от него осталось. – И я так люблю, потому что с тобой иначе не получится.

    Звонкий шлепок по ягодице отрезвил, кожа начала гореть, и естественный инстинкт выдал попытку вырваться, но у Димы были свои планы. Одной рукой он удерживал меня за шею, другой под живот, уже блуждая за поясом узких джинсов одним пальцем. Через секунду расстегнул пуговицу, тихо разъехалась змейка молнии, он попытался протиснуть внутрь свою руку, но!.. Даже мне не удалось это сделать, пока их одевала. И он надавил на плоть через грубую ткань. Больно, требовательно, демонстрируя свою досаду, огорчение. Большой палец оказался под трусиками, но лишь немного погладил, удостоверившись в готовности.

    – Я рад, что, одевая их, думала обо мне.

    Улыбка прошлась по моей шее, он прикусил мочку уха, снова припал к губам. В таком положении целовать