Призрачный роман. Наталья Колесова

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ЧАСТЬ первая. Домашний призрак
• ЧАСТЬ вторая. Всё призраки кругом!
• ЧАСТЬ третья. Охотница за призраками
• ЧАСТЬ четвертая. И никаких призраков!

АННОТАЦИЯ

Евгений Чжой - успешный бизнесмен, владелец строительной фирмы - человек практичный и здравомыслящий. Потому, обнаружив в собственной квартире привидение-посланницу от далекого корейского предка, в обморок не падает и не считает происходящее кошмарным сном. Надо отыскать семейное сокровище? Пожалуйста, дайте только исходные данные! А попутно выясним прошлое призрачной девушки, забывшей все: имя, семью и даже собственную смерть…

   Сестрам и братьям по дорам-траве посвящается!

ЧАСТЬ первая. Домашний призрак

Мы путешествуем налегке. Узелок воспоминаний, щепотка сожалений, приправленных горечью вечного расставания; стирающиеся день за днем в памяти лица близких — словно выцветающие старые фотоснимки… Не так уж трудно перемещаться с таким багажом из дома в дом, из города в город, правда? Да и с континента на континент тоже, ведь расстояние нам не помеха.

   Компания то разрастается до размеров манифестации, то суживается до семьи в формате «мама-папа-я». Костяком, становым хребтом, если угодно, флагштоком нашего маленького соо, то есть сообщества, всегда остается господин Чжой.

   Именно он и нашел меня.

   …Я сидела на берегу моря, обхватив руками колени, и смотрела, как волны накатывают на берег. Море было серым, небо — серым. Песок тоже серый. Мне казалось, что я сижу здесь с тех самых пор, когда солнце первый раз поднялось над горизонтом или когда море впервые лизнуло материк. Никто меня не замечал. Впрочем, и я давно не пыталась привлечь к себе внимание.

   Я и на старика-то взглянула лишь оттого, что он присел рядом со мной на припорошенную песком и солью скамейку. А посмотрела снова, потому что тот выглядел… необычно. Его костюм — сюртук? — напоминал прикид франта девятнадцатого или начала двадцатого века. Белый шелковый шарф завязан сложным узлом, на руках — кожаные коричневые перчатки. Старик сосредоточенно чертил на песке острым концом черной инкрустированной трости. Море раз за разом слизывало рисунок, но молчаливый художник упорно продолжал рисовать то ли кудрявое солнце, то ли косматого жука… то ли какой-то восточный иероглиф. Внешность у старика тоже была восточной: высокие скулы, впалые щеки, тонкий нос, узкий разрез глаз. Тяжелые веки внезапно поднялись, он взглянул искоса темно-карими глазами.

   И я поняла, что меня действительно видят.

   — Вот как, — произнес старик, словно я долго и подробно рассказывала ему свою историю. Еще и кивнул в подтверждение, что все понял. Решительно и многократно перечеркнул тростью рисунок — как будто ошибку заштриховал. Поднялся и кинул через плечо: — Идем!

   Он ушел довольно далеко по пустынному берегу, прежде чем я сбросила оцепенение, сковавшее меня, казалось, навечно, и кинулась по почти неразличимым следам, тщательно стиравшимся морем: волны стремились то ли опутать, то ли облобызать его ноги…

   Единственного ребенка в нашу компанию привела Сара. Женщина очень тосковала по оставленной маленькой дочке и потому навещала все детские площадки, попадавшиеся нам по пути. Лучше, конечно, ей от этого не становилось — она или бесконечно плакала, или просто лежала, повернувшись спиной ко всему миру. Однажды Сара заметила сидевшую на скамейке маленькую девочку, с грустью смотревшую на детей, которые почему-то не хотели с ней играть. Пригляделась, подошла и протянула ей руку… С тех пор Сара и Кэнди неразлучны. И хотя одна из них пышнотелая негритянка, а другая — миниатюрный белокожий светловолосый ангел, они настоящие мама и дочка. Иногда я им даже завидую, хотя детей у меня нет… кажется.

   Имеются у нас и парочки. Все, как у людей. Влюбляются, ссорятся, интригуют, мирятся; уходят, чтобы никогда не возвращаться. Отсидеться в уголке сторонним хладнокровно-благожелательным наблюдателем удается не всегда, меня то и дело втягивают в мелкие и крупные любовные разборки; рассказывают о переживаниях, о том, что «она вот так сказала», а «он вот так вот взглянул». Этим я тоже завидую — их бурным, пусть и наигранным страстям, которые мне недоступны.

   Нет, вранье! Все-таки наличествует в нашей компании персона, вызывающая во мне такие же сильные чувства, хотя и со знаком минус. Все тот же господин Чжой. Ядовитый, вздорный и придирчивый… субъект.

   Именно он объяснил, что со мной произошло. Научил тому, что умеет сам. И у меня, в отличие от тех, кто пришел (ушел?) раньше, получилось освоить все (ладно, почти все) гораздо быстрее… да вообще просто получилось. Но сколько же при этом пришлось вынести! Господин Чжой не из тех, кто сдерживает свои… порывы. Я потихоньку перенимаю даже его манеру речи, иначе бы выразилась куда короче и современнее: да он просто псих ненормальный, настоящий фрик!

   Господин Чжой периодически пропадает куда-то на некоторое время, а возвращается как с цепи сорвавшимся: рычит и кусает всех, кто не успевает увернуться, слиться с обстановкой или вообще предупредительно растаять. Сегодня ничего из этого списка не успела сделать я.

   И потому сейчас стояла перед ним, философски ожидая, когда от меня полетят клочки по закоулочкам. Рассматривала мрачную восточную физиономию господина Чжоя. Старик сидел, сложив на набалдашнике трости руки в неизменных элегантных перчатках. Смотрел в пол. Вокруг — обстановка классического английского кабинета: застекленные книжные шкафы, массивный стол, деревянные панели, темно-вишневая кожа кресел. Умеет же Чжой окружать себя стильными вещами! Все, что создавала и собирала я сама — вернее, пыталась, — только жалкое и бледное подражательство, к тому же могущее в любой момент исчезнуть.

   В распахнутых узких окнах виднелась розово-взбитая пена цветущей вишни. Я с сомнением поглядела на хозяина. Кажется, он все-таки кореец, хотя не в состоянии я отличить корейца от японца, а японца от китайца. А все мои вопросы о прошлом господин Чжой категорически игнорирует. Может, предложить ему провести сегодня мирный и торжественный «День любования цветением сакуры»? А там, глядишь, он и успокоится…

   — Присядь, — неожиданно произнес господин Чжой.

   — Зачем? — я даже слегка протупила от удивления. — Вы же понимаете, для нас это пустая формальность — сидеть, стоять, лежать…

   — Сядь!

   Не повиноваться его голосу просто невозможно. Хотя я периодически пытаюсь. Я обнаружила за спиной массивное кресло — в таком следует сворачиваться клубком и мечтательно переводить глаза со страниц увлекательной книги на цветущую за окном вишню. А не пытаться выдержать пронзительный взгляд главы нашей призрачной компании. Я села и приняла позу строгого достоинства, а не провинившейся школьницы. Ну очень на это надеюсь.

   — Традиции и даже, как ты изволила выразиться, пустые формальности следует соблюдать и чтить, — наставительно заметил господин Чжой. — Иначе мы потеряем себя!

   Жаль, что под его неотступным взглядом я не могла закатить глаза: а разве мы уже не потеряны?

   — Окончательно потеряем! — добавил хозяин, словно прочитав мои мысли. Впрочем, он частенько говорит, что и читать там особо нечего…

   — Где вы побывали в эти дни, господин Чжой? — спросила я для поддержания беседы, совершенно не рассчитывая на ответ, но старик удивил меня вновь:

   — У праправнука.

   Господин Чжой ни разу не упоминал, что у него имеются какие-то родственники. В смысле, живые. Что странно: ведь каждый из нас при любом удобном и неудобном случае норовит завести долгий зевотно-подробный рассказ о своих родных и близких.

   Кто их, конечно, помнит.

   — Вот как? А вы ведь никогда…

   — Да-да, — перебил старик. — Я никогда о нем не говорил, ибо хвастаться тут совершенно нечем. Некем. Парень вырос изрядным шалопаем и бездельником. — Господин Чжой поджал четко и красиво вырезанные губы — они изобразили подкову концами вниз — и смерил меня придирчивым взглядом почти черных, зорких, совершенно не старческих глаз. Итогом было: — Видимо, такова вся современная молодежь! Испорчена, глупа, ленива. Думает лишь об удовольствиях, потакании собственным слабостям, забывая о таких понятиях, как долг, честь, почитание старших!

   И так далее и так далее. Эта музыка будет вечной… В смысле, эти слова повторяются испокон веков и даже тысячелетий. И что? Мир до сих пор как стоял, так и стоит, перемалывая сонмы этих неблагонадежных молодых и превращая их в таких вот упертых стариков. Я глядела на цветущие вишни за его спиной, вполуха улавливая знакомые слова, выражения и даже интонации: ну хоть бы какое разнообразие…

   — Господин Чжой! — перебила и для самой себя неожиданно. — А можно кое-что у вас спросить?

   Старик едва не поперхнулся незаконченной тирадой. Но замолчал, помедлил и кивнул узким подбородком:

   — Я слушаю.

   — Ваш праправнук — убийца и вор?

   Суженные в щелки глаза расширились почти до европеоидных очертаний.

   — Что?!

   — Неужели нет? — Я задумчиво поглядела в потолок. — Ну, тогда, наверное, конченый алкоголик и наркоман?

   — Да с чего ты это взяла?!

   — Бездельник? Жиголо? Совращает несовершеннолетних младенцев обоего пола? Отбирает деньги у престарелой матери? Сдает своих незаконнорожденных детей в приюты? Расчленяет людей на органы? — Я все больше и больше увлекалась перечислением предполагаемых грехов чжоевского правнука. Впрочем, старик вскоре перестал изумляться и возмущаться, потому что внимательно следил за ходом моих мыслей — его рот все еще изображал стальную подкову, но уже перевернутую концами вверх. Когда я дошла до каннибализма, господин Чжой вскинул сухую красивую руку.

   — Довольно, агасши ! Я тебя понял!

   Я разочарованно умолкла — ведь только-только разошлась, сколько еще преступлений и проступков, упомянутых в уголовном, административном и моральном кодексах, остались неперечисленными!

   Старик скрестил на груди руки и откинулся на кресле. Рассматривал меня из-под тяжелых век.

   — Ты сейчас намекаешь, что я к нему придираюсь?

   — Не знаю, чем уж он вас так прогневал или разочаровал, но, если все-таки ничего из этого парень не делал, отчаиваться вам пока рановато. — Я храбро улыбнулась в ответ на его кислую улыбку. — Вместо того чтобы поддержать, подбодрить, похвалить собственного ребенка, родители почему-то сразу берутся за кнут. Но срабатывает кнут не со всеми, уже поверьте.

   — Твои старшие родственники тебе тоже подобное говорили?

   — Наверняка да, что-то в этом роде…. Вероятно, — я склонила голову набок, — и ваши тоже?

   — Да. И как видишь, я все-таки вырос и прожил очень длинную жизнь достойным и уважаемым человеком.

   — Верю вам на слово, — пробормотала я, и господин Чжой пристукнул по полу тростью.

   — Ах ты… нахалка! Лишь из-за того, что я сегодня разоткровенничался, я должен выслушивать твои неумные шуточки и замечания?

   — Простите меня, господин Чжой, — пробормотала я, отвешивая поклон под тем углом, под каким полагается извиняться перед старшей уважаемой персоной — черт подери все эти восточные премудрости! — Я не хотела никоим образом оскорбить или обидеть вас. Я лишь пыталась донести точку зрения юного, пусть и не такого уважаемого и опытного человека. А?

   Кажется, получилось его умиротворить: сведенные над переносицей брови старика разгладились, он поворчал еще себе под нос, но уже не как клокочущий чайник, у которого вот-вот сорвет па́ром крышку. Я все еще не понимала, зачем конкретно господин Чжой призвал меня сегодня под свои зоркие азиатские очи: не поделиться же негодованием на неудавшегося потомка? Совершенно на него не похоже, хотя я уже привыкла быть отдушиной для остальных в нашей компании… если задуматься, неплохая игра слов — отдушина, душа, дух…

   Я прикинула, сколько же мальчишке может быть лет: кажется, парой приставок «пра-пра» здесь не обойдешься!

   — Но что вас все-таки взволновало, господин Чжой? — скорее из вежливости, чем из интереса спросила я. Цветущий сад за окном зачаровывал и манил — может, успею прогуляться в нем, прежде чем хозяин спохватится?

   — Он подумывает о самоубийстве.

   Я моргнула. Вот черт! И что с этим прикажешь делать? Господин Чжой ждет от меня совета? Я ведь не психиатр и даже не психолог! В жизни не имела дела с людьми с суицидальными наклонностями.

   — А есть тому какая-то серьезная причина? Может, неразделенная любовь? Непонимание со стороны родителей? Плохая успеваемость в школе?

   Господин Чжой мелко закашлялся и помотал головой.

   — Нет, девушка. Ничего подобного. И ничего серьезного. Просто жизнь его — очень благополучная сытая жизнь — слишком пуста и бесплодна. Он скучает.

   — Тогда ваш внучок просто с жиру бесится! — выпалила я и запоздало прикусила язык. Однако господин Чжой покивал мне со строгой благосклонностью.

   — Да, так. Именно так, девушка. Ты все схватываешь на лету.

   Я насторожилась — неожиданная похвала от коварного и придирчивого старика! Что-то он задумал, но пока непонятно, что именно.

   — Я даже пытался наставить его на путь истинный, — добавил господин Чжой.

   Я заморгала:

   — Что, простите? Вы хотите сказать, что являлись ему, чтобы выразить свое негодование?

   Господин Чжой, стукнув тростью, прикрикнул на меня:

   — А что? Я, старший родственник, не имею на это права?! Раз мои потомки сумели только породить, но не воспитать подобающе последнего в нашей семье отпрыска, я должен все оставить на самотек?!

   Я представила, как «старший родственник» лупит тяжелой тростью великовозрастного балбеса, и перебила разошедшегося господина Чжоя:

   — И он что — действительно видел и слышал вас?

   Старик осекся. Впервые поглядел за окно, явно не замечая цветущего сада.

   — Боюсь, что нет.

   Уверена, что нет.

   — Но лишь потому, что он этого не желает, — добавил хозяин поспешно. Видимо, понял мой скептический взгляд, потому что пояснил: — В нашем роду из поколения в поколение передается дар видеть тонкий мир… Даже парочка шаманок имелась! Так что безмозглый щенок просто упрямится!

   Бедный парень. Но у него действительно должна быть очень крепкая психика, чтобы игнорировать проделки старика: я-то прекрасно знаю, на что способен разгневанный господин Чжой!

   — Хорошо, — продолжала рассуждать я. — Допустим, выразили вы ему свое недовольство и думаете, мальчишка мгновенно исправится? Перестанет скучать?

   …Хотя, конечно, если господин Чжой займется им всерьез, скучать внучку точно не придется!

   — Перестанет. Потому что ему придется выполнить мое поручение.

   — О. И какое же?

   — Он должен отыскать сокровище.

   Есть слова, которые мгновенно приковывают наше внимание. Например: «Пожар!»

   Или «клад». Сокровище…

   Я тут же отвлеклась от переглядок с романтичным сакуровым садом.

   — Сокровище?!

   — Да. Это очень важно. И срочно.

   — Вы знаете, где зарыто сокровище?

   Господин Чжой вновь деликатно прокашлялся.

   — Ну не то чтобы оно было зарыто… Скорее, просто лежит.

   — Это какая-то старинная карта, да? Драгоценности? Тайное доказательство, что вы ведете свой род от древних королей Корё ? Или вы потомок недавней династии Чосон ? — Меня просто распирало от версий. — Это что-то вроде семейной реликвии?

   Старик пару раз энергично кивнул:

   — Да. Семейная ценность. Так будет точнее. Но раз я не сумел добиться внимания от собственного правнука, то не смог передать ему и поручение. Как он только смеет меня игнорировать!

   Да, такое наверняка случилось впервые. Видать, характер у мальчишки не менее упертый, чем у деда. То есть прапра- и прочего деда…

   — Может, попробуете еще?

   Господин Чжой наклонился вперед и, глядя мне прямо в глаза, произнес раздельно, пристукивая тростью в такт:

   — Ты. Попробуешь. Ты.

***

Вот таким вот образом чудесный вишневый сад невзначай превратился для меня в вишневый ад, по которому гуляли мы с местным Вергилием — господином Чжоем. Ну как гуляли: лишь старик шествовал неторопливо и невозмутимо, неспешно огибая цветущие деревья и меня, прыгающую перед ним взбесившейся обезьяной. Я вопила, что совершенно не собираюсь этого делать и не буду, поскольку это глупо, безумно и вообще… дико странно. И почему для такого важного и ответственного поручения он выбрал именно меня, ведь сам говорит, что я никчемная ученица и пустая башка… И вообще, это дела семейные и деликатные, вдруг я напугаю подростка до потери пульса, и кто же тогда будет в ответе, а?

   Господин Чжой остановился под очень большой старой вишней, поднял голову и вздохнул глубоко с таким откровенным наслаждением, что я осеклась, глядя на его слабо улыбавшееся лицо с закрытыми глазами. Прекрасно понимая, что все это видимость, машинально вздохнула тоже и на какой-то миг даже ощутила аромат… Воспоминание? Они так редко посещают меня, что я не всегда могу понять, на самом ли деле просыпается моя крепко-накрепко уснувшая, да чего там — впавшая в летаргический сон — память или это наведенная иллюзия, своеобразный гипноз, внушение более опытного и сильного компаньона?

   Сейчас как раз последнее, поняла я, заметив, как старик наблюдает за мной из-под опущенных век. Господин Чжой изумил меня еще больше, улыбнувшись поощрительно. Кивнул:

   — Все правильно говоришь, девушка! Это действительно семейное, частное, личное дело, и сама посуди, кому же я могу его доверить? Кровных родственников у меня не осталось… кроме этого шалопая, за которого я так волнуюсь. Я не сумел до него достучаться. Да и неизвестно, смогли бы мы понять друг друга, ведь между нами целый век разницы… И слаб я, силы уже иссякают… боюсь просто растаять.

   Я скептически наблюдала, как господин Чжой пытается изобразить поникшего, потерявшего всякую надежду дряхлого старца — бесполезно, не позволяли ни осанка, которой позавидует любой балетный танцор, ни острый внимательный взгляд, которым он наблюдал за мной из-под ресниц. Господин Чжой понял, что спектакль не удался, и, моментально перестроившись, заговорил обычным суховатым тоном:

   — Кроме того, не думаешь, что пора уже сменить обстановку и главное — компанию? Тебе еще не надоели эти нытики, изо дня в день разыгрывающие шекспировские страсти лишь потому, что им хочется согреться твоим сочувствием и вниманием? Или некая вздорная и придирчивая персона, которой полагается давным-давно мирно упокоиться на кладбище?

   — Ну что вы! — быстро отозвалась я. — Как вы можете надоесть!

   Его крепко сомкнутые губы опять изобразили подкову концами вверх — сейчас потому что господин Чжой действительно захотел улыбнуться, а не изобразить эмоцию.

   — Дай тебе волю, ты бы так и просидела на том берегу, пока земной шар не прекратил свое существование! Ты даже не пытаешься выйти из нашего мира, добиться внимания и понимания людей…

   — Да, потому что мне это не удастся! — перебила я. — Я ведь уже пробовала.

   Старик раздраженно качнул головой.

   — Уж очень ты быстро сдалась, девушка! Но сейчас все получится, я уверен.

   — Потому что это для вас так важно?

   — И потому что на этот раз я тебе помогу.

   Господин Чжой смотрел на меня, и в его пронзительных темных глазах не было ни капли сомнения.

***

Евгений Чжой, которого друзья, а теперь и коллеги звали попросту Джой, скучал. Он не спеша потягивал из бокала спиртное с явным привкусом еловой хвои (на ощупь нашел в баре: а не все ли равно, что именно пить в два часа ночи?) и смотрел на не спящий, переливающийся огнями город с высоты двадцать четвертого этажа. Выше нас — только небо... Хотя имелись в Северокаменске здания куда выше, современней и выпендрёжней, Джой любил свой последний этаж с выходом на крышу и свой далеко не элитный район. Он первым встречал солнце — если уж находил на него такой стих; звездное небо не заслоняли никакие близстоящие многоэтажки; а чад от раскаленного летнего асфальта сдувало на середине пути сложно завихряющимся средь домов ветром.

   Джой покачивал бокал с нескончаемым содержимым, разглядывая сквозь него пустую улицу с редко проносящимися ревущими в ночной тишине мотоциклами и машинами, и глухо тосковал. Глухо — потому что бессмысленно, непонятно о чем — а ведь он терпеть не мог бессмысленных телодвижений, настроений и тем более мыслей. «И скучно, и грустно, и некому руку пожать» — так, что ли? Докатился…

   С другой стороны, подобное ощущение бессмысленности бытия было для него внове, он даже смаковал его, слегка гордился — вот наконец и запоздавший кризис тридцатилетия, все по-взрослому.

   А ведь к этому самому возрасту он пришел с неплохими результатами. Собственный бизнес, уже не требующий работы по двадцать шесть часов в сутки; возможность помогать матери; пара машин, представительская и «какую не жалко», как говорит его безмозглая сестрица; любимая берлога — он не видел необходимости менять ее на более просторную и новую; женщины — за количество уже не соревнуемся, обращаем внимание на качество. Много ездит по миру, неплохо держится на горных лыжах, дайвингует, яхту и покер осваивает…

   Тоска, короче, заключил Джой с неожиданной злостью и залпом допил бокал. Жениться, что ли?

   Он тут же привычно прикинул, чего и сколько для этого нужно. Женатые мужики за голову хватаются: как дети дорого обходятся! Траты, конечно, увеличатся, но все-таки свою женщину и одного, даже двух спиногрызов он потянет: жратву там, одежду, медицину, учебу… Джой окинул взглядом полумрак спальни, широкую низкую кровать со взбитой постелью и представил, как здесь прыгает, бегает, вопит и ревет парочка сопливых наследников… странно, но такая перспектива сейчас, в поздней и пьяной ночи, его совершенно не пугала. Осталось найти производительницу… в смысле жену, конечно.

   Джой уже потянулся за планировщиком — чего откладывать в долгий ящик, сейчас и составить список кандидатур из числа знакомых женщин (кстати, имеются и вполне себе кореянки), чтобы методом подсчета плюсов и минусов выбрать достойную, — но хмыкнул и мотнул головой. Допился! Вот во время подобных кризисно-возрастных ловушек мужчины и вляпываются в то, что потом десятилетиями не расхлебаешь! Сам чуть не женился сразу после армии. Встретил недавно свою тогдашнюю любовь и с облегчением перекрестился: слава те господи, пронесло!

   — Вот мерз-завец! — произнесли у него за спиной с ненавистью.

   — Ну да, — автоматически признал Джой.

   Подумал и — медленно, очень медленно — обернулся.

   За спиной никого не было. Ну, не считая персидского кота Хина, полное имя которого куда длиннее собственного имени Джоя. Кот, как обычно, медленно моргал, наблюдая за хозяином недобрыми светившимися глазами. Но хотя Хин и умел вопить мерзким голосом, когда желал мяса или кошку, произнести эти слова возмущенным женским голосом он никак не мог.

   Да вообще никаким не мог, конечно…

   Джой некоторое время пялился в пространство, не в силах объяснить случившееся. Почудилось? Но ему никогда ничего не чудилось. Мозги у него ясные, рациональные.

   Здравствуй, «белочка»? В смысле, белая горячка? Да ну, бред, всего-то с одной бутылки… А грибочков и прочих галлюциногенов туда намешивать некому. Да и незачем.

   Джой зачем-то поводил перед собой рукой, словно ощупывая воздух. Пробормотал:

   — Ну-ка, ну-ка, что тут у нас…

   И, независимо сунув руки в карманы штанов, вызывающе громко пошлепал по квартире, всюду зажигая свет и заглядывая за все двери. Даже на лестничную площадку вышел. Никого и ничего.

   Как и следовало ожидать.

   Джой замер посреди кухни и хлопнул себя по лбу: ну конечно же! Сейчас в спящем доме так тихо, что он слышит все происходящее у соседей: отношения ночью выясняют, нашли тоже время! Особенно это было заметно, когда он только въехал. С тех пор стало потише — то ли обшили стены звукоизоляцией, то ли задвинули мебелью, а поначалу невозможно было чихнуть, чтобы из-за стены не донеслось: «Будь здоров, сосед!»

   Успокоенный Джой выпил стакан воды, налил второй и потащился с ним в спальню. Пора и самому баиньки, а то так скоро начнет по квартире касинов гонять! Длинно, с подвыванием зевнул — и выронил стакан, услышав:

   — Нет, ну какой же мерзавец!

   В этот раз его уха даже чей-то выдох коснулся. Джой поглядел на неразбившийся стакан — отличное стекло стали делать! — повернул голову… и, вздрогнув всем телом, шарахнулся к стене.

   — Тьфу!

   Вот д-дожил идиот, испугался собственного отражения в зеркале!

   Недаром кое-кто намекает, как ему наверняка пусто и одиноко в огромной квартире! Джой специально, словно пытаясь кому-то что-то доказать, задержался у зеркала, приглаживая волосы — хорошо хоть дыбом от ужаса не встали! — но рука двигалась все медленнее, а потом и вовсе замерла. Он не верил в слуховые галлюцинации, но доверял своим реакциям и мозгам. Они его очень редко подводили.

   Голос был? Был. Слова произносил? Произносил. И уж явно не голос с небес — вряд ли всяческие ангелы и прочие религиозные создания, разносящие благие вести, будут при этом так экспрессивно обзываться… Да и вообще обзываться.

   Значит, что…

   И что это значит?

   Джой опустил руку и подался к своему отражению. Или вот это?

   Правый край зеркала явно затуманился: ну ни фига себе, а в магазине клялись, что в зеркало еще и его внуки будут смотреться! Года не прошло, а амальгама уже облезает. Хотя эта дымка выглядела так, словно зеркало просто запотело. Он даже машинально провел пальцами по скользкой поверхности: сухо.

   Зато дымка среагировала на прикосновение, как изображение на планшете, — собралась, уплотнилась и превратилась в полупрозрачное лицо женщины, хмуро взирающей на него.

   Джой твердо знал, что за его спиной никого нет, и сразу пресек порыв обернуться. И так же моментально задавил желание завопить — на пару с дыханием. Некоторое время оба молча смотрели друг на друга. Потом губы женщины шевельнулись.

   — Ну, что пялишься… внучек? — мрачно спросила она.

***

Неизвестно, что можно сотворить с бессмертным и могущественным духом, но по возвращении я обязательно это сделаю!

   Господин Чжой сознательно создал у меня впечатление о своем внуке как о запутавшемся строптивом подростке! Ладно, возможно, я сама его не так поняла, но ведь старик даже попытки переубедить не сделал. То-то он так странно похмыкивал, когда я с умным видом рассуждала о возможных проблемах с успеваемостью в школе и конфликтах с родителями! Ну не гад ли?

   Потому что этот матерый лоснящийся здоровьем и силой молодой мужик был в два раза старше предполагаемого пубертатного мальчишки. И это на него старик мне повлиять предлагает? Перевоспитать в духе… как это он говорит… почитания предков, родины и честного дела?!

   — Вот же мерзавец! — с чувством произнесла я.

   — Ну да, — неожиданно отозвался парень. Я онемела, наблюдая, как он таращится в пустоту — вообще-то прямо сквозь меня. Вот тут господин Чжой оказался прав: его потомок и впрямь в состоянии слышать и видеть то, что не полагается обычному человеку. Но вот сможет ли понять? Из любопытства я двинулась за младшим Чжоем, наблюдая, как он обшаривает квартиру на предмет проникновения незваных гостей из плоти и крови.

   А обнаружил в зеркале бесплотную меня.

   Не знаю, что он там во мне увидел, но сама я разглядывала хозяина с интересом. Первым впечатлением было: просто молодой двойник своего доставучего престарелого родственника! На второй взгляд нашлись отличия: и глаза посветлее, средне-карие, а не почти черные, и восточные резкие черты чуть смягчены, словно на них повлияло европейское окружение (господин Чжой ведь клятвенно утверждает, что никаких посторонних расовых вливаний в его семью никогда не было. Неужели он так же ревностно следил за всеми своими потомками?). Да и ростом явно выше и в плечах шире.

   Парень подался ко мне, то есть к зеркалу, вплотную — буквально нос к носу. Даже отодвинуться захотелось, и я спросила:

   — Ну, что пялишься, внучек?

   Тот заморгал, беззвучно зашевелил губами. Я подождала и повторила:

   — И что?

   — Что — «что»? — спросил хозяин с неожиданной агрессивностью. — Вы кто?

   — А подумав?

   Младший Чжой честно попытался. Итогом было:

   — Дух моей бабушки?

***

Теперь на некоторое время обалдела женщина в зеркале. И даже, кажется, обиделась.

   — Почему это бабушки?!

   Прямо как нормаль… то есть настоящая женщина, которой приписали лишку лет.

   — Ну… внуком меня называете, — попытался исправить оплошность Джой. Тоже как в нормальной беседе, а не в полуночной безумной болтовне с призраком зеркала. Уперся кулаками в шкафчик. Он вовсе не считал позорным дрожь в коленях — не каждый день сталкиваешься с потусторонним, да еще в собственной квартире! — но не собирался демонстрировать привидению свою слабость.

   — А, понятно, — сказал призрак. Женщина по-прежнему выглядела полупрозрачной: сквозь нее Джой видел отражение коридорного шкафа-купе. — Это потому что меня послал ваш прадед.

   Далеко, однако, послал…

   — Прадед? Это который?

   Привидение завело прозрачные глаза кверху, вытянуло белые губы и начало загибать пальцы.

   — Пра-пра-пра… — подумало, поглядело на Джоя и с сомнением закончило: — Пра?

   Супердлинная и совершенно бессмысленная подсказка.

   — А имя у этого «пра» есть? И вообще, с какой он стороны — матери или отца?

   — Имя есть, — с готовностью подтвердила женщина-призрак. — Господин Чжой. Отца.

   Теперь уже он закатил глаза.

   — Вообще-то Чжой — это наша фамилия! Точнее, Чхве. Когда семья перебралась в Россию, ее прочли как Чжой, хотя вернее было Чой или Цой, так и записали, — выложил он на автопилоте, хотя для призрака это тоже было явно ненужной информацией. Попытался сминусовать все многочисленные «пра» от нынешнего года. Уж не тот ли это легендарный чун сиджо , что уехал из Кореи в поисках лучшей доли? — А еще какие-нибудь данные о нем есть? Имя, год рождения?

   Привидение неожиданно обиделось.

   — Данные ему! Я что, паспортный стол?!

   Ну до чего же чувствительный и трепетный призрак ему достался, того и гляди развоплотится от возмущения! Впрочем, Джою не привыкать вести переговоры с капризными клиентами и партнерами, так что попробуем договориться и с привидением. Он гостеприимно повел рукой.

   — Слушайте, а что же мы в прихожей разговариваем, давайте устроимся поудобнее и побеседуем… — Он осекся. — Ну, вы же можете свободно перемещаться… в пространстве? Не обязаны постоянно сидеть в этом зеркале?

   — Конечно, в зеркале я лишь для того, чтобы вы меня видели, — наставительно сообщило привидение. — А так — хоть куда. В спальне ведь тоже зеркало есть?

   Джой кивнул, и призрак моментально исчез. Переместился в спальню, надо думать. Собираясь с мыслями, Джой еще с минуту тупо таращился на свое отражение, потом спохватился, поспешно пригладил взлохмаченные волосы, застегнул пуговицу на футболке Все-таки посланник от прадеда, да еще женщина, а он в таком… расхристанном виде. Пьяно-сонно-домашнем.

   Призрак обосновался в двойном закрывающемся зеркале, которое притащила Янка. Сначала Джой ворчал на этот явно ненужный в его квартире предмет, потом стал использовать для бритья. Теперь вот опять пригодилось: буквально готовое местечко для привидений! Джой пододвинул кресло к столу и уставился в зеркало на свою призрачную гостью. Для антуража не хватает только зажженных свечей и заунывных призывов: «Суженый мой ряженый, приди ко мне наряженный!» Яна рассказывала, так они с девчонками в лагере развлекались. Хотя ему-то самому положено призывать суженую…

   Не подозревавший о его мыслях — Джой надеялся, что духи все-таки не телепаты, хотя что он знает о духах? — призрак рассматривал его ответно.

   — Ну и как? — спросил Джой, которому уже надоела эта игра в гляделки.

   Призрак кивнул чисто по-человечески.

   — Неплохо! Вы очень похожи на своего прадеда.

   — Кстати… а он-то сам почему не явился? — Джой машинально огляделся, проверяя, не шастает ли по комнате еще и дух почтенного предка до кучи.

   Привидение поджало губы. Отозвалось чопорно:

   — Господин Чжой уже изволил посещать вас, но, как он уверяет, вы его попросту игнорируете.

   — Какой же я непочтительный правнук, — пробормотал озадаченный Джой. — И давно? Не припомню, чтобы мне являлся еще кто-нибудь типа вас.

   Призрак прищурился.

   — Не припоминаете? А в последние месяцы в этой квартире не происходило ничего такого… необычного?

   — То есть?

   — Посторонних шумов… вернее сказать — потусторонних… неизвестно откуда появляющихся и неизвестно куда исчезающих предметов? Теней, мелькающих на границе зрения? Может, ни с того с сего разбивалась посуда, падали вещи…

   Джой собрался решительно отрицать все перечисленное, но подумал и… передумал. Ведь что-то в таком роде было! То ни с того ни с сего принимались мигать светильники, то лампочки и вовсе взрывались с грохотом и яркой вспышкой, осыпая хозяина и гостей стеклянным фейерверком. Пришлось даже вызвать электриков — проверять проводку и замерять напряжение. Ничего криминального спецы не нашли, но длящаяся пару месяцев электрокатавасия прекратилась самостоятельно. Зато начались новые напасти: то кран окажется открытым и зальет полквартиры; то дверь переклинит так, что вскрывать только со службой спасения; то и впрямь обрушится полка с посудой, посуда, ясное дело — вдребезги… Про эпопею с поисками вещей и документов вообще вспоминать не хочется: Джой даже начал задумываться о проблемах с памятью. А сестра на полном серьезе уверяла, что его сглазили, и предлагала вызвать батюшку освятить квартиру.

   А это эвон кто развлекался: дедуля пытался установить с ним контакт! То есть дух прадеда. Шумный дух — полтергейст.

   Призрак в зеркале покивал ему сочувственно.

   — Вам наверняка нелегко пришлось! Господин Чжой весьма вспыльчив и нетерпелив, особенно когда у него что-то не получается.

   — Это еще мягко сказано! А почему я его так и не увидел, а вас — пожалуйста?

   Призрак пожал плечами:

   — Представления не имею! Ваш прадед редко снисходит до объяснений. А… — Дух помедлил. — А как я выгляжу?

   Странный вопрос — напрашивается на комплименты? Призрак он и есть призрак. Добро еще не классический скелет в истлевшем саване и не традиционное окровавленное привидение, как в хорроре.

   — Ну… как женщина, — осторожно ответствовал Джой. Мало ли как там у них все это… устроено. Может, нет у духов ни женщин, ни мужчин. Хотя, конечно, и впрямь нет.

   — Я так в общем-то и предполагала, — отозвался призрак с иронией. — Вы можете меня описать? Ну хотя бы молодая-старая, волосы длинные или короткие, какой нос, рот…

   Джой пригляделся. Ну и задачка! Попробуй описать отражение на обычном стекле: все нечетко, размыто, практически бесцветно. Кажется, не старая, кажется, волосы до плеч, ведь неровный ореол вокруг головы — это же волосы?.. нос аккуратный, рот… обычный… глаза — а черт их знает какие…

   Призрак покивал. С грустью.

   — Ясно, что ничего не ясно.

   — А вы что, не знаете, как выглядите? То есть выглядели?

   — Не знаю. Не помню. Ничего не помню — ни кто я, ни почему я…

   Чувствительное привидение еще и склеротик?

   — А так бывает?

   — Господин Чжой говорит, бывает, хотя редко и по неизвестной причине.

   Где-то Джой читал про духа-склеротика: тот тоже не помнил, чей именно он дух. А оказался в конце концов духом Вильяма Шекспира. Может, и эта… какая-нибудь знаменитость? А с чего он проблемами призраков озаботился? Еще неизвестно, не окажется ли утром все происходящее сонным бредом. Мало ли что в спиртное затесалось, надо завтра хоть этикетку повнимательнее изучить. Угу, так тебе там и напишут: чрезмерное употребление алкоголя приводит к общению с душами умерших…

   — Вернемся к нашему прадеду! Что он велел передать?

   — Что вы должны найти сокровище.

   Джой встрепенулся — и бледные губы призрака растянулись в улыбке.

   — Вот-вот я тоже так отреагировала! Увлекательно, правда? Он сказал, это некое родовое сокровище. Может, у вас в семье есть какие-нибудь истории об этом? Нет? Жалко…

   — Где искать-то? — Джой опять потянулся за органайзером. — И главное — что?

   — А он пока не сказал.

   — То есть?

   — Мы же решили только попробовать, — женщина неожиданно хихикнула, — выйти с вами на связь.

   — Поня-я-ятно, — Джой с разочарованием отбросил ручку. — То есть это была первая серия? Буквально пилотный выпуск.

   И спохватился: наверняка посланница не поняла, еще и объяснять придется… Но призрак спросила с интересом:

   — А вы любите сериалы?

   — Только не мыльные оперы! — решительно отрекся Джой. Пригляделся к женскому отражению и спросил: — А вы-то сами из какого века?

   — Что? — не поняла посланница, потом засмеялась. — Ох, цирк! Это вы так интересуетесь, сколько мне лет?

   Да на кой ему нужен возраст привидения!

   — Я к их компании присоединилась недавно…

   Это что, эвфемизм слова «скончалась»? Женщина продолжила задумчиво:

   — И все мне здесь знакомо, — она обвела рукой комнату, — обстановка, техника, книги. Всему знаю название и применение. Так что, наверное, я не так уж давно, да?.. — Она вопросительно поглядела на Джоя. Тот почувствовал себя неловко, как будто у него попросили помощи. Буркнул:

   — Ну значит, будем искать параллельно: я — свое сокровище, вы свою память.

***

Джой чистил зубы и размышлял. Ум, как и тело, еще не проснулся окончательно; мысли лениво ворочались и скользили, будто рыбы в темной воде — попробуй ухвати за хвост хоть одну! При трезвом свете утра встреча с призраком казалась затейливым сном, но снов Джой не видел с детства, а потому хочешь не хочешь, но придется признать, что посланница все-таки была.

   — Интересно, что же там за сокровище, — пробормотал он, сплевывая в раковину. И подпрыгнул, услышав над головой:

   — Самой интересно!

   Джой отпрянул от зеркала: оттуда, невинно улыбаясь, на него смотрел давешний призрак. Спросил с интересом:

   — И что такое ты собираешься сделать?

   Джой посмотрел на собственный занесенный кулак со стиснутой на манер ножа зубной щеткой и опустил руку.

   — Какого черта вы здесь делаете?!

   Сердито дополоскал рот и принялся яростно вытирать лицо.

   — Доброе утро? — примирительно спросил призрак.

   — Доброе! — буркнул Джой, откидывая полотенце. От адреналина еще покалывало кожу. — И давно вы здесь торчите?

   — Не очень.

   — А когда я душ принимал, тоже присутствовали?

   — Ну что вы, как можно! — возмутился призрак. Но хотя девушка по-прежнему напоминала негатив старого фотоснимка, глаза ее лукаво блеснули. Придется в следующий раз как следует задергивать шторку. Хотя полиэтиленовые шторы разве преграда для привидений…

   — Что сказал прадед? Вы же из-за этого так быстро вернулись?

   Призрак виновато потупилась.

   — Видите ли…

   — Так, — перебил Джой, взглянув на часы, — мне скоро выходить, а я еще не завтракал! Пойду переоденусь. А вы, — с нажимом добавил он, — ждете здесь, а не перемещаетесь за мной в спальню, понятно?

   — Ну давайте я для вашего спокойствия глаза рукой прикрою? — предложило привидение.

   — У вас рука прозрачная!

   — Ну тогда отвернусь… вот только не говорите, что моя голова тоже насквозь прозрачная!

   — Просто — оставайтесь — на месте!

   — Да не собираюсь я за вами подглядывать! — завопило ему вслед привидение. Но получилось это не слишком убедительно. Во всяком случае, хозяин квартиры не поверил.

   Засучив рукава рубашки, Джой колдовал над кофе, одновременно пытаясь вести беседу с призраком. Получалось не очень, и Джой раздражался. Наконец не выдержал:

   — А вы не можете уже как-нибудь… проявиться? Неудобно не видеть собеседника.

   — Не могу, — с виноватой интонацией сказал призрак. — У меня не выходит. Может быть, пока. Я могу только в зеркалах отражаться и в других гладких поверхностях. А вы представьте, что просто разговариваете по громкой связи!

   Джой хмыкнул и метнулся в спальню за давешним зеркалом.

   Теперь посланница выглядывала из поставленного на кухонном столе зеркального окошка. Вот такая скайпосвязь с потусторонним миром…

   Джой уселся напротив и принялся наконец за запоздалый завтрак.

   — Так что, говорите, передал с вами дед?

   — Видите ли… — Посланница примолкла, зачарованно наблюдая за каждым его глотком и каждым отправленным в рот куском. Джой невольно почувствовал себя зажравшимся белым господином, пирующим на глазах у голодающего африканского племени. Но ведь он не знает ни одного рецепта призрачного кофе… Посланница заметила его реакцию. — Простите, что я так на вас таращусь! Всего тяжелее не то, что ничего не помнишь, и даже не то, что ты умер — к этому привыкаешь. Тоскуешь по всему этому — вкусу, запаху… ощущениям.

   — А вы, призраки, в смысле, совсем ничего не чувствуете?

   — Физически? Нет. А так чувства присутствуют, конечно. Правда, с положительными эмоциями у нас напряженка. Печаль, гнев, обида — наше всё.

   А которое из этого списка ваше, едва не спросил Джой, но кинул взгляд на часы — только и осталось вести проникновенные беседы с привидениями, чтобы окончательно опоздать на работу!

   — Так, давайте по существу, — сказал он, оставив чашку. — У меня мало времени. Что вам велели передать?

   Призрак подняла глаза к потолку.

   — Видите ли, я так и не встретилась с господином Чжоем…

   — Тогда зачем вы вернулись? — не понял Джой.

   — Да я никуда и не уходила. — Посланница вздохнула, хотя в воздухе явно не нуждалась, и выпалила: — Я просто не могу выйти из вашей квартиры! Ни-ку-да!

***

Взгляд карих глаз сделался на мгновение бессмысленным. Хозяин аккуратно положил вилку.

   — То есть как это?

   Если б я могла, разрыдалась бы от растерянности и досады. Но я не умею — даже театральными сухими рыданиями, как кое-кто из нашей компании. Господин Чжой говорил, что граница между миром мертвых и миром живых преодолевается очень просто и быстро. Как и обратный процесс: пуля в сердце, кирпич в голову, миг — и добро пожаловать на тот свет. До самого утра я пыталась вернуться, но как ни представляла себя входящей в призрачный для всех, но реальный для духов кабинет господина Чжоя, я по-прежнему оставалась в квартире его правнука.

   Подняв брови, тот переваривал сообщение о появлении у себя неожиданной жилички.

   — И за пределы квартиры — в обоих мирах выйти не можете?

   — Даже на площадку-у… Сижу, как в клетку запертая!

   — Но ведь дед выйдет с вами на связь?

   — Обязательно! — бодро заверила я.

   Если только не удалится опять в неизвестном направлении — присматривать еще за какими-нибудь неблагонадежными родственниками…

   — Тогда я, — парень метнул взгляд на часы и подскочил, как ужаленный, — полетел на работу, а вы тут пока… займитесь чем-нибудь. Ну и пробуйте вернуться к себе, конечно. На всякий случай, если больше не увидимся, удачи!

   Все еще не выходя из зеркала, я наблюдала, как он торопливо обувается. Спросила робко:

   — А можно вас попросить…

   Хозяин обернулся со зверским выражением лица «ну, что еще?!», но лишь кинул нетерпеливо:

   — У вас есть одна секунда!

   — Включите мне телевизор, пожалуйста.

   Он соображал аж две секунды. Еще и спросил растерянно:

   — Что?

   — Телевизор, — повторила я. — Я ведь не могу сама…

   — О господи! — Парень пронесся прямо в обуви на кухню, схватил пульт, нажал кнопку, бросил на стол и вылетел в дверь, крикнув на ходу: — Всё!

   — Я же не люблю хоккей… — уныло пробормотала я, разглядывая носящихся по всему экрану маленьких человечков. Добрый хозяин включил мне спортивный канал.

***

Что за дефектного почтальона прислал к нему дед! Элементарного поручения выполнить не может: ни вернуться, ни показаться во всей призрачной красе, ни тебе даже самостоятельно телик включить! Видно, совсем плохи дела в отделе кадров загробного мира!

   Впрочем, раздражался он только по дороге до офиса, а там переключился на дела живых и до самого обеда о привидениях даже не вспоминал — у Джоя самого имелись трудности с персоналом.

   Поглощая традиционный гамбургер с традиционным кофе тут же, за монитором, он огляделся в поисках лишних глаз, не нашел и набрал в Гугле «призрак», «привидение». Ну-у, тут читать не перечитать, смотреть не пересмотреть! Фильмы, мультфильмы, спектакли… Свидетельства очевидцев… Фотографии… Судя по «Википедии», ему еще повезло, что его Ghost прибыл без соответствующего аномального сопровождения: запаха серы, резкого похолодания, электромагнитных возмущений, возгораний, падений тяжелых предметов… И что привидение такое компактное и человечное, то есть гуманоидное, — а могла бы заявиться какая-нибудь призрачная зверюга в виде адского пса или вообще транспортное средство марки «Летучий голландец».

   Через час Джой счел себя достаточно подкованным в теории (не считая художественных «интертрепаций», которыми пренебрег — выдумки они и есть выдумки!) и решил поинтересоваться мнением подрастающего поколения.

   То есть младшей сестры.

   — Янка, привет!

   — Чего тебе? — нелюбезно поинтересовалось семейное солнце . Хотя Джой чаще называет ее семейным рэкетиром, поскольку сестрица постоянно вымогает с него и с матери деньги. — Разбудил ни свет ни заря!

   Джой машинально глянул на время. Ну да, всего-то два часа дня…

   — Скоро уж заря вечерняя! Просыпайся, Вставай пришел!

   — Ох, оппа , ты задрал уже! Чего хотел-то?

   — Слушай, Ян, допустим, один человек видел призрака и говорил с ним…

   — Пусть наберет ноль-три и вызовет психбригаду! — отрезала любезная сестрица.

   Джой слегка опешил. Янка ведь всегда просто пищит от мистики, причем в прямом смысле пищит — от страха и от восторга. Все «Звонки» и прочие призраки разнообразных заброшенных домов, отелей и замков просмотрены ею на десяток раз. Но, оказывается, и анимешно-дорамо-сдвинутое поколение отличает вымысел от реальности! Похоже, совет и помощь специалиста по общению с привидениями ему не светят…

   Окончательно проснувшаяся сестра спросила уже с любопытством:

   — А кто видел-то? Где? И…

   — Никто-нигде-никак! — отрезал Джой. — Вставай и дуй на занятия, прогульщица!

   Он открыл дверь в квартиру. Кинул ключи на тумбу. Прислушиваясь, снял куртку. Телевизор свистел и скандировал: транслировали какой-то матч.

   — Я сходил и вернулся! — на всякий случай сказал Джой и поморщился от собственных слов. Нет, чтобы сказать просто «я дома!» или там «я пришел!». А тут словно к собственным родителям обращается , еджоль соблюдает…

   Привидение не отозвалось. То ли не слышало, то ли наконец ушло в свой потусторонний мир. Вот и славно. Сверхъестественное следует принимать дозированно. Ма-аленькими порциями…

   Джой прошелся по квартире, на ходу заглядывая во все зеркала и обследуя всяческие глянцевые поверхности: призрак нигде не отразился. Окончательно успокоившись, он стянул галстук и начал расстегивать рубашку. Хин валялся на постели толстым пуховым брюхом кверху. Наглый кот до того разленился, что сегодня даже не вышел приветствовать хозяина.

   — Неблагодарная ты скотина! — с чувством сказал ему Джой, выпрастывая рубашку из брюк. Кот зажмурился — якобы от стыда. Мурлыканье сделалось громче. Джой взялся за брючный ремень.

   Мурлыканье?

   Его кот мурчал только в двух случаях: когда хозяин нарезал мясо и когда его гладили. Джой прищурился и увидел, что кошачья шерсть прилегла в одном направлении — словно под невидимым ветром.

   Или невидимой рукой…

   — Я же сказал не приходить в мою спальню!

***

Ой, ну что за паника-паника?! Я наблюдала, как хозяин поспешно застегивает рубашку — прямо застенчивая красна девица, да такое тело со вполне себе «кубиками» пресса, наоборот, надо демонстрировать как можно чаще! — и оправдывалась:

   — Но вас же все равно не было…

   — И ты, — осуждающе обратился хозяин к коту, — меня не предупредил. Прредатель!

   Кот лишь лениво повел ухом. Я вновь погладила пушистое брюшко.

   — И вовсе мы не предатели, да, котик? Мы просто хорошо провели время: побегали, поспали, помурчали…

   Кот вытянулся на добрую половину кровати и попытался словить мою руку мягкими лапами: со стороны, наверное, это выглядело игрой с воздухом. Хозяин наблюдал за котом, сузив и без того азиатские глаза.

   — Он иногда лётает по всей квартире, будто ему скипидару под хвост плеснули! Получается, тоже с вами играет?

   — Ну что вы, я же у вас в первый раз! Когда кот так носится, говорят — домовой гоняет. Может, и правда, домовой. А может ему просто побегать хочется, котик же у нас еще не старый, правда, котик? Как его зовут?

   — Хин. А знаете, вы первая женщина, которую он принял. Сестра не в счет, с детства тискает, притерпелся. Обычно от моих гостий Хин или убегает, или подвывает… Хотя да, какая из вас женщина…

   — Вы очень любезны! — сказала я ледяным тоном.

   Хозяин знакомо сжал губы в сдерживаемой улыбке — ну точь-в-точь господин Чжой! А старый вредина-то в молодости был, оказывается, весьма хорош…

   — Ну согласитесь, — произнесла реинкарнация господина Чжоя вкрадчивым голосом, — вас же трудно воспринять как женщину. Практически невозможно.

   — Да? А что же вы тогда истерику устраиваете, едва я увижу миллиметр вашего обнаженного тела? — съехидничала я.

   — Ну… — парень подумал и вывернулся: — Издержки хорошего воспитания! Да, кстати, мы же с вами еще не познакомились. Я Джой. То есть так меня друзья зовут, на самом деле Евгений Чжой. А вас? А-а-а, наверное, у призраков нет имен?

   — Почему же, — с достоинством сказала я. — Меня, например, зовут Инсон.

   Джой перестал улыбаться и даже отпустил сложенные на груди руки.

   — Так вы что, кореянка?!

   — Н-нет… Ну на самом деле я точно не знаю, потому что не помню. Меня так господин Чжой назвал, то есть ваш прадедушка. А это корейское имя?

   — Да. Переводится «доброта, милость»… Хм, так я, наверное, должен вас называть Инсон-ши ?

   — Лишь бы только не аджумони , — пробормотала я. — Давайте оставим формальности.

   — И чем вы целый день занимались? — Джой шарил взглядом в окрестностях своего кота — ему явно не хватало визуального контакта. Спросил грозно: — Наверное, спали на моей кровати?!

   — «Кто ел из моей чашки»? — подхватила я. Одинаковые нам сказки в детстве читали!

   — А призраки вообще спят, сны видят?

   — Не уверена, что у нас имеется аналог человеческому сну. Хотя иногда и нам надо отдохнуть, подпитаться энергией. Одни делают это, разыскивая энергетические линии Земли, другие пугают людей в темных замках и заброшенных домах: ведь страх, как и любое сильное чувство, тоже энергия… А некоторые из нас даже питаются снами.

   — Это как?

   — Нависают над спящим и высасывают из него энергию, пока он смотрит сны, лучше всего — страшные. Некоторые призраки даже сами насылают кошмары. Если человек не болен, но просыпается разбитым, не отдохнувшим — значит, у него ночью точно побывал такой вот гость.

   Джой передернул плечами, словно от холода.

   — Гм… и вы тоже можете это со мной проделать?

   — Я — что? А, нет! Такое только сильные призраки умеют, а вы уже поняли, какая вам досталась недотепа. А насчет снов… Бывают мгновения, когда я будто проваливаюсь куда-то: не вижу не только мир людей, но и наш призрачный мир. Только обрывочные картинки: дождь… темная улица… отражения окон в мокром асфальте… потом слепящий свет и… ничего…

   Джой слушал внимательно.

   — А вы никогда не думали, что это ваше воспоминание? Возможно…

   — …о том, как я умерла? — подхватила я.

   — …ваше последнее воспоминание? — деликатно закончил Джой. — И если вы уцепитесь за него и попытаетесь размотать дальше, сможете вспомнить… как вы погибли.

   — И мне, конечно, станет от этого гораздо легче! — саркастически заметила я.

   — То есть вспоминать вы не хотите? — Джой вновь рыскнул взглядом по кровати и взмолился: — Инсон, пожалуйста, проявитесь уже как-нибудь! А то я даже присесть боюсь — вдруг усядусь прямиком к вам на колени?

***

— Размечтался! — послышался удаляющийся в сторону кухни голос.

   А голосок-то у нее, кстати, поживее стал; и звонче, и интонаций побольше. Инсон, ну надо же… Может, корейцам являются только корейские призраки? Как шотландцам — только шотландцы, французам — только французы, и тэ дэ и тэ пэ. Этакая национальная загробная специализация…

   Он все-таки переоделся в домашнее — не хватало еще принаряжаться перед привидением! Инсон уютно устроилась в своем зазеркалье. Комментировала происходящее на экране телевизора:

   — За день уже имена всех игроков нашей сборной выучила — да и зарубежных тоже. Нет, чтобы музыкальный канал включить!

   — Тогда к вечеру вы бы жаловались, что у вас уши оглохли и в глазах рябит, — проворчал Джой, листая каналы. — Ну извините, дорамного канала у меня нет… Что вы вообще любите? Исторические? Детективы?

   — Ой, нет, верните обратно, да, вот этот…

   — Он же детский!

   — Ну и что, зато тут такие мультики прикольные!

   Хм. Понятно, почему привидение такое незадачливое — кто слыхал о привидении, обожающем мультики? Или… Джой пригляделся к полупрозрачному лицу в черной рамке зеркала. Спросил осторожно:

   — А это ваш настоящий облик?

   — Что? — Инсон поглядела вниз, словно пытаясь увидеть саму себя. — Наверняка. Обычно мы сохраняем образ того тела, в которое был заключен наш дух. Ну уж я точно другой принимать не умею!

   Слава те, господи, что оградил хотя бы от несовершеннолетнего привидения! Еще не хватает вытирать призрачные сопливые носы!

   Представив, как во время ужина Инсон будет вновь провожать тоскливым взглядом каждый кусок, Джой решил ее отвлечь: попросил рассказать про прадеда. Из описания стало ясно, что старик тот еще фрукт: деспот, самодур и вообще скотина редкостная… Конечно, если девушка-призрак поведала правду, а не собственную версию происходящего.

   — А что он про меня говорил?

   Инсон заглянула в его чашку.

   — Ой, да что всегда говорят про поколения next! Невоспитанные, неблагодарные, ленивые, испорченные… А кофе на ночь не вреден?

   — Ну раз я собираюсь опять с вами бдить… И что, после всех этих эпитетов он все же решил передать мне семейное сокровище? — не поверил Джой.

   Инсон пожала плечами.

   — Говорит, вы его единственный прямой потомок. А, и еще, — привидение уставилось на него: глаза потусторонне сине-бело-прозрачные, — господин Чжой сказал, что вы собираетесь покончить жизнь самоубийством. Это правда?

   Он очень надеялся, что Инсон не заметила его дрогнувшую руку. А дед-то действительно глаз с него не спускает! Джой аккуратно поставил чашку, произнес сдержанно:

   — Нет. Уже нет. Давно нет.

   — А из-за чего…

   — Не скажу.

   Детский ответ. Но произнесенный с такой интонацией, что даже призрака проняло: Инсон примолкла и дала ему спокойно доужинать.

   — Так, ну и когда вы возобновите дальнейшие попытки? Может, в полночь? Это ведь час привидений? Хотя вы-то умудряетесь мозолить мне глаза и утром и белым днем.

   Голосом Инсон можно было заморозить аж восемьдесят килограмм живого веса — его веса.

   — Я же торчу в этой… пудренице по вашей просьбе! Чтобы вам было удобнее разговаривать! Если не нравится…

   — Нет-нет, мне все нравится! — поспешно сказал Джой. Не хватает еще, чтобы привидение разгуливало по его квартире невидимым и неслышимым! Дабы Инсон не оценила всей выгоды этой идеи, он решил ее, да и себя чем-нибудь занять до полуночи. Карты исключаются — призрак всегда может запросто незамеченной заглянуть в его расклад. Падук ? Она наверняка не знает, что это такое. Кроссворды? Мозги и без того опухли…

   Но Инсон его удивила, предложив сыграть в шахматы.

   — Я видела у вас такие симпатичные фигурки… Из нефрита, да?

   — Жадеита. Умеете играть в шахматы?

   — Ну… ваш дед рассказал мне, как ходить.

   Джой хмыкнул, расставляя фигуры: он-то сам кандидат в мастера спорта! В детстве мама таскала сыночку в шахматный клуб — после того как отец отобрал у их компании колоду карт и выкинул в форточку, а на следующий день принес первую в жизни Джоя шахматную доску.

   Двигал ее белые Джой сам — по команде призрака. Хотя иногда придуривался, типа не понял или не расслышал названный квадрат. Инсон действительно имела представление, каким образом та или иная фигура ходит. И ничего кроме. Ни как разыгрывается дебют, ни что такое рокировка в короткую сторону, ни что такое размен фигур… Но зато называла ходы так стремительно и вдохновенно, что он даже периодически подвисал, пытаясь понять, что это: далеко идущий замысел или просто благородное безумие?

   Он задумчиво созерцал слона, нахально обосновавшегося перед самым носом его ферзя, ища хоть какой-то смысл принесенной жертвы, когда услышал поворачивающийся в замке ключ.

   — Эй, оппа! Ты дома?

   Все забывает забрать у Янки запасной ключ, который дал, чтобы она кормила Хина, когда хозяин в отъезде! Ладно, заявилась сейчас, когда он невинно играет в шахматы с привидением, а могла бы… В более неподходящий момент.

   — Ой, кто-то пришел, да? — испугалась призрак. Хотя ей-то чего бояться, ведь уже давно и прочно мертва! Джой протянул руку, чтобы захлопнуть зеркало, но передумал. А вот сейчас мы кое-что и проверим…

   — Заходи, коль пришла! — пригласил он, подняв голову.

***

И в комнату впорхнуло прелестное созданье. Я уставилась на него, даже забыв исчезнуть из зеркала. Девица лет этак …надцати, скуластая, круглолицая, длинношеяя, с гривой роскошных «отутюженных» каштановых волос до самой попы — то есть до того места, где начиналась и тут же заканчивалась ее джинсовая юбка. Взглядом умело накрашенных восточных глаз она окинула комнату, Джоя, шахматы, зеркало вкупе со мной и всплеснула руками, увешанными браслетами: те мелодично зазвенели.

   — Оппа! — в голосе ее звучал настоящий ужас. — Ты рехнулся?! Уже с отражением в шахматы играешь?

   Мы с Джоем обменялись выразительными взглядами: а меня-то она не видит!

   — Ну да, — согласился хозяин, откидываясь на спинку дивана. — Твой старенький оппа впал в маразм. А также в склероз. И потому не может вспомнить: а мы что, договаривались сегодня о встрече?

   Я тихонько хмыкнула: старенькому было чуть больше тридцати. А девушке… Ну ладно, будем лояльны к хозяину и решим, что она все-таки не старшеклассница, а хотя бы первокурсница. Но разница в возрасте… присутствует.

   Девица плюхнулась Джою чуть ли не на колени: тот сдвинулся, освобождая место между собой и диванным валиком. Закинула по-хозяйски руку ему на шею, изрекла великодушно:

   — Да ладно, какие между нами договора и счеты! Мне просто интересно стало: а что ты там сегодня хотел про вонгви рассказать?

   Я насторожилась. Джой кинул на меня вороватый взгляд и сказал:

   — Почему же сразу вонгви? Просто призрак. Не досмотрел один фильм — вот и думаю, как там события дальше развивались…

   Я бы на ее месте не поверила, отмазка получилась так себе. Джой тоже это понял и поспешно спросил:

   — Ян, а тебя дома не заждались? Время уже одиннадцать.

   Та взглянула на часы на своем мобильнике, мимоходом полюбовавшись на себя во встроенном зеркальце.

   — А можно я останусь?

   Вот здесь ответ был категоричным и ясным:

   — Нет!

   Мог бы и поделикатнее сформулировать! Типа много работы, или я устал… Но девушка, против моего ожидания, не расстроилась и не обиделась. Согласилась бодро:

   — Ну и ладно, в другой раз! Только денег на такси дай.

   — Так бы и сказала, что денег хочешь, — проворчал любящий оппа, поднимаясь с дивана. — Пошли.

   Яна с готовностью поскакала за ним. Я не стала смотреть, как выпроваживают девушку. Да-а, высокие у них, однако, отношения, высокие… Парочка побормотала в прихожей, потом дверь захлопнулась. Вернувшийся хозяин сказал бодро, потирая руки:

   — Так, и на чем мы остановились?

   Я не сдержалась:

   — А вы знаете, что оппа часто становится аппой ?

   Джой округлил глаза.

***

И расхохотался:

   — Только не в этом случае! Это действительно моя сестра, Яна, уж простите, что не познакомил. Но раз она вас не видела…

   — То и говорить не о чем, — проворчала Инсон. — Я ведь даже не пряталась. Шаманские способности в вашей семье передаются только мужчинам?

   — Может, и так. А вы точно не кореянка? Уж больно у вас все словечки вовремя выскакивают!

   — Еще бы знать, откуда именно они выскакивают…

   — Ну что, заканчиваем партию?

   Оба посмотрели на доску. Невооруженным взглядом было видно, как мало ходов осталось Инсон до неизбежного шаха и мата.

   — Нет, на сегодня хватит, — поспешно заявила девушка-призрак. — Я что-то не в настроении!

   — Поня-ятно! — согласился Джой. — А как у вас настроение в отношении вашего загробного мира?

   Привидение демонстративно надулось.

   — Вам лишь бы поскорее от меня отделаться! Да уйду я, уйду!

   — А посмотреть на это можно?

   — Хотите убедиться, что действительно ушла?

   — Хотел посмотреть, как вы это делаете, может, сам научусь.

   — Ага, — проворчала Инсон. — Чего проще-то, склеивайте ласты — и в наши дружелюбные объятия!

   Джой рассмеялся.

   — Нет уж, я к вам совершенно не тороплюсь!

   Отчего-то ему нравилось препираться с призрачной гостьей — хотя Джой ценил в собственной квартире прежде всего тишину и одиночество. И своих женщин с самого начала приучал не задерживаться дольше необходимого минимума. Не говоря уж о матери и, тем более, Янке.

   По словам Инсон, перемещаться в тот или в этот мир — по идее — элементарно просто; все равно что шагнуть в соседнюю комнату. Но вот почему в отношении нее самой эта идея не срабатывает… Как будто кто-то насильно запер ее в квартире!

   После очередной неудавшейся попытки Инсон от раздражения вылетела из зеркала и понеслась по всем комнатам, причитая и ругаясь, — Джой мог следить за ее передвижением по воплям. А также по тяжелым прыжкам Хина — кот, обрадовавшись редкому развлечению, гонялся за привидением. Потом что-то грохнуло, Инсон затихла — и тут же появилась в зеркале с довольным:

   — У меня получилось!

   — Что-то мне подсказывает, что вы по-прежнему здесь…

   — Не в том смысле! — с достоинством возразила Инсон. — Я впервые смогла сдвинуть предмет силой своей ярости!

   Джой не поверил и отправился с инспекцией на кухню. На обеденном столе восседал Хин, а на полу валялись осколки разбитой чашки. При виде хозяина кот бросил умываться и уставился с невозможной невинностью во всю свою круглую пушистую морду. Мол, что такое?! Совсем я ни при чем!

   — Ну-ну, что, теперь есть на кого свалить? — проворчал Джой. — А ну геть со стола!

   Недовольно отмяукнувшись, кот спрыгнул на пол. Задрав хвост, пошел с кухни с неторопливой важностью, готовой в любой момент превратиться в организованное бегство — если хозяин очнется и метнет вслед диванную подушку.

   — Вынужден вас огорчить, — сказал Джой в пространство. — Но это сделали не вы, а мой Хин.

***

То есть сегодня я опозорилась по всем статьям: не смогла уйти, проиграла партию в шахматы, приписала себе кошачьи заслуги по битью чашек, да еще попыталась уличить хозяина в педофилии... Ай да Инсон! Ты явно делаешь успехи! Если господин Чжой все-таки за нами наблюдает, то сейчас он явно корчится — и не от гнева и стыда за свою непутевую посланницу, а от хохота.

   Хорошо хоть его праправнук обладает некоторой тактичностью…

   — Судя по всему, никаких эпохальных событий вроде прихода — или исхода — призраков этой ночью не предвидится. Ложусь-ка я спать. Вчера из-за вас не выспался, сегодня…

   Ну да, он просто тихо ржет про себя, мрачно заключила я, наблюдая, как Джой укладывается, подбивает под шею подушку, накрывается одеялом. У него получается делать все как-то вкусно: есть, пить, смеяться, двигаться, даже дышать. Вот и сейчас мне остро захотелось почувствовать мягкость подушки, теплоту одеяла, аромат геля для душа, ощущение чистого тела на чистом же постельном белье…

   — Не боитесь спать в компании призрака? — хмуро поинтересовалась я.

   Джой покосился в мою сторону.

   — Давайте-ка порассуждаем. Душить вы меня явно не собираетесь, раз ваш шеф, а мой прадед, поручил меня вашим заботам. Надеюсь, и я сам еще не довел вас до такой степени раздражения… Сексуальное насилие мне тоже не грозит — вы ведь не суккуб. Хотя, — он закинул сильную руку за голову и мечтательно уставился в потолок, — я бы не отказался от персонального суккуба. Остается, как вы говорите, пожирание снов. С этим тоже полный порядок: вы останетесь голодной, потому что я их не вижу.

   — Как? Совсем? — не поверила я. — Так же не бывает! Сны видят все, вы просто не помните!

   Коротко муркнувший Хин вспрыгнул на кровать и развалился между нами. Я машинально принялась его гладить.

   Джой тоже.

   Кот млел.

   — Значит, бывает. — Джой, глядя в потолок, нахмурился: между густых бровей и без того уже заметная морщина. Что, так много забот, младший Чжой? — Мне кажется, сны — это просто какой-то бессвязный фильм.

   — Ну почему же бессвязный? Могут быть вполне логичные сериалы, прямо хоть бери и записывай!

   — Думаю, мой мозг просто не нуждается во снах, как во всем фантастическом и сказочном. Я очень уравновешен и рационален.

   Я фыркнула. Тихонько, но Джой услышал, вопросительно повернул голову.

   — Что, не согласны?

   — Ваш рациональный мозг как-то подозрительно легко принял такое недоказуемое и иррациональное явление, как привидение!

   — Ну… Если отталкиваться от того, что я не страдаю галлюцинациями, значит, вы существуете, — рассудительно заметил Джой. — Я вас вижу, я вас слышу. Где вы видите нарушение логики? Кажется еще и, — он повернул голову, — чувствую?

   Я проследила за его взглядом и обнаружила, что ладонь Джоя замерла прямиком на моей, лежащей на брюшке Хина.

   — Это ведь ваша рука? — настойчиво уточнил Джой.

   — Д-да… А как вы… Что вы… Что почувствовали?!

   Джой вновь уставился в потолок — очень сосредоточенно. Я смотрела на его профиль, не дыша… ну если так можно сказать про того, кто и так давно уже не дышит. Брови парня снова сошлись над переносицей.

   — Чувствую? Гм, что-то странное, хотя и не неприятное… Прохлада… как будто откуда-то тянет ветром…

   …потусторонним ветром… ветром моего призрачного мира…

   — … немного покалывает…

   Я чуть не вскрикнула: забытое ощущение — или воспоминание об ощущении? — словно фантомная боль в давно ампутированной конечности… я тоже вдруг его почувствовала. Покалывание. Как при…. гм, очень-очень слабом ударе током. Джой шевельнулся, пробуя сжать мою руку. Длинные мужские пальцы с аккуратными ногтями, длинная ладонь. Наверное, тяжелая ладонь. И наверняка очень-очень горячая…

   В нашем мире нет тепла — разве что яростный адский огонь, из которого вырываются самые опасные и злобные призраки. Периодически я думаю, что наш господин Чжой тоже выходец из ада. Только ледяного. Как ни жмись к разведенному огню или теплу человеческого тела, все равно не согреешься; мы можем лишь загасить пламя или заставить человека озябнуть. Иногда я думаю, что именно из-за этого холода наши чувства, мысли, а потом и воспоминания остывают, а старые призраки зачастую словно морозным инеем подернуты…

   Я не смогу согреться от его руки, но хотя бы на миг представила, что могу… Забавные мысли и мечты, правда?

   — Давайте еще раз, — скомандовал Джой, разжимая пальцы. — Контрольная проверка!

   Я переместила руку на голову Хина. Джой пару раз провел ладонью по всей длине кошачьего вытянутого тела от ушей до кончика уже повиливающего хвоста и вполне уверенно коснулся круглой башки.

   — Здесь.

   Он даже не добавил вопросительной интонации — констатировал факт.

   — Удивительно, — пробормотала я.

   Джой пожал голыми широкими плечами.

   — Кот же распрекрасно вас чувствует, почему я не могу? А вы, когда его гладите, что-нибудь чувствуете?

   — Ну… просто ему нравится, что его гладят. Вот я и глажу, — сказала я, словно оправдываясь.

   Джой вновь уставился в потолок. На его губах появлялась медленная улыбка, на которую я смотрела с растущим подозрением. Он произнес вкрадчиво:

   — Мне тоже нравится, когда меня гладят!

***

Судя по всему, Инсон обосновалась у него дома всерьез и надолго. Джой надеялся, все-таки не навсегда, хотя пока потусторонняя девушка ему надоесть не успела. Если привидение говорит правду о его предке, чун сиджо все равно прорвется сквозь все преграды и аномальную для призраков — как выяснилось — зону джоевской квартиры, чтобы выдать ему поручение. Что же там за сокровище такое? Он даже расспросил мать на тему бытовавших в семье легенд и историй (мол, решил озаботиться составлением семейного древа и тэ пэ), но ничего подходящего или подозрительного не обнаружил.

   Брать с собой в постель зеркало было бы уже слишком. Так что теперь привидение невидимым сидело-лежало (висело?) на свободной половине кровати и гладило кота. Только это примятие шерсти и было единственным призрачным следом, который можно зафиксировать на камеру: видят и слышат Инсон пока только он сам да Хин. Так и было задумано, потому что послание адресовано исключительно Джою? Или это объясняется тем, что Инсон не такой мощный и опытный дух, как привидения классические, являющиеся кому ни попадя?

   Но, оказалось, можно не только слышать-видеть призрака, но и даже чувствовать. Это напоминало детскую игру в «жмурки», когда водящий с завязанными глазами ловит увертывающихся окружающих. Джоя позабавило, что привидение замялось на его предложение продолжить эксперимент уже на нем самом — заметит ли он вообще ее прикосновение. Словно скромная женщина, которую пытаются соблазнить. Очень смешно, да. Ему во взрослой жизни никакие, даже подобные… поэтически-эротические фантазии вроде ласк гостьи с того света без надобности. Он и так получает, что хочет.

   Джой все еще пытался втолковать это застенчивому призраку, когда ощутил легкое покалывание в левом плече. Смолк, спросил неуверенно:

   — Это ведь вы, Инсон, правда? А теперь убрали руку… Снова?

   — Вы правда меня чувствуете?! — спросило привидение с таким восторгом, что Джою даже неудобно стало. Словно человек с необитаемого острова, давным-давно отправивший послание в бутылке, наконец получил отклик на свой «SOS». Правда, лишь в виде ответной бутылки с письмом, но все же…

   — Ну да, — отозвался он буднично. — Видите, Инсон, зря вы жаловались на свою бесталанность! Если так и дальше пойдет, скоро будете швыряться в меня посудой или вырубать электричество во всем доме.

   — Вау!

   Джой вместе с Хином отследил экспрессивный прыжок-взлет Инсон с кровати по ее восторженному воплю. Хотя, судя по расширявшимся и сужавшимся зрачкам, кот ориентировался не только на звук. Верно говорят, что животные и дети видят куда больше остальных…

   — Прекратите уже вздыхать!

   Привидение опять издало душераздирающий вздох. Оно вновь попыталось проникнуть в свой призрачный мир, вновь у нее не получилось, и теперь Инсон переживала неудачу со всей возможной демонстративностью.

   — Или это что, репетиция стенаний, которыми вы будете запугивать моих гостей?

   Инсон слабо хихикнула и снова вздохнула.

   — Рассматривайте это как каникулы, — посоветовал Джой. — Как отдых от предка и его странных поручений. Раз уж он смог организовывать разгул полтергейста в моей квартире, мог бы цивилизованно и отписать письмо с инструкциями. Я б, конечно, подумал, что это розыгрыш, но все равно принял к рассмотрению.

   Инсон, с тоскливой жадностью заглядывающая в его чашку, качнула головой — метнулась прозрачная волна волос.

   — Не мог он отписать! Наша сила разрушительна. Редко кому удается защитить даже своих близких, которым грозит опасность. Мы не можем оставить живым подробной и внятной информации: только обрывки, угрозы…

   — А как же всяческие шаманы и гадалки, уверяющие, что выходят на связь с потусторонним миром? Врут?

   — Ну если они не шарлатаны, в лучшем случае воспринимают такие же обрывки инфы и интерпретируют их в меру своих способностей и честности. Да еще и при невольной подсказке заинтересованных живых.

   — Никакой, я смотрю, на вас надежды, — проворчал Джой. — А мы-то традиционно улещиваем предков, думаем, вы нас наставите, поможете…

   — Я-то здесь при чем?! — возмутилась Инсон. — Никакой я не ваш предок!

   — Да, я уже заметил, предок вы никакой, — кротко согласился он. Призрак фыркнула, но не смогла определить, издевается он над ней или нет, потому что решила объяснить:

   — Я имею в виду, что не имею никакого отношения конкретно к вашей семье!

   — А вы можете это гарантировать? — тут же прицепился Джой. — Может, вы какая-нибудь моя дальняя тетушка, о которой мы знать не знаем… Недаром же прадед послал именно вас!

   Призрак скрестила на груди руки, обдумывая его слова. Сказала недовольно:

   — Ну тогда вы должны и меня улещивать! На всякий случай. И где-е-е?

   — Улещу-улещу, — пообещал Джой, надевая легкий пиджак. — Чем собираетесь сегодня заняться?

   — Ну чем-чем… — тоскливо сказала Инсон. — Вон опять телевизор буду смотреть. И в окно.

   Джой молчал, охлопывая карманы и предвкушая дальнейшее. Выходя в прихожую, спросил небрежно:

   — Значит, со мной вы прогуляться не хотите?

   — Если бы я могла… — Инсон помедлила и закричала: — Джой! Вы что-то придумали?!

   Он демонстративно потер якобы оглохшее ухо.

   — Зачем же так орать-то? Предупреждаю: это только теория…

   — Джойчик! — судя по звуку голоса, призрак забега́ла вперед, заглядывая ему в лицо. Джой мужественно сдерживал ухмылку. — Ну хотите, я буду вашей аджумой ? Хотите, вас усыновлю, у… внучатю, даже управнучу? Что вы там придумали?

   — Ну нет, — с достоинством возразил Джой. — Уж очень вы, Инсон, беспокойная, зачем мне такая родственница? Я помогу вам исключительно из добрых и бескорыстных побуждений!

   — Какой же ты болтун! Ну?! И какой у нас план?

   Джой рассчитанно медленно и веско поднял маленький мобильник-раскладушку. Из-за него вчера состоялась тихая бескровная война с Янкой, в которой сестра уступила грубой мужской силе и обещанию купить крутой новый взамен старого и резко горячо полюбленного сотового. Судя по паузе, Инсон сейчас тщательно изучала предъявленный девайс, но никаких мистических наворотов, могущих ей помочь выбраться из заключения, не обнаружила и вопросила:

   — И что?

   Джой повернул телефон, блеснув самому себе в глаза отраженным светом.

   — В нем есть зеркало.

   — О! — Надо отдать должное: несмотря на свою призрачную природу, соображала Инсон быстро. Спросила с сомнением: — Думаете, получится?

   — Вы же пытались преодолеть границу сами. А тут я буквально вас на руках вынесу. Мы же ничего не теряем, правда? Давайте, сигайте сюда!

   — «Сигайте»! — передразнила Инсон. — Так-то вы обращаетесь со своей почтенной аджумой?

   Если бы почтенной… Голос привидения раздавался уже изнутри сотового. Джой раздвинул пальцы: призрачная девушка озиралась в маленьком зеркале, как бы прикидывая, к лицу ли ей обрамление розового перламутрового мобильника. Решила, что подойдет, потому что сказала нетерпеливо:

   — Ну что вы телитесь, давайте побыстрее!

   Почтенная аджума, ага-ага…

   — Полегче со своим Росинантом, — проворчал Джой, отпирая дверь. — А то превращусь в Боливара. Который, как известно, не вынесет двоих… Расслабьтесь!

   Но и сам невольно задержал дыхание: а ну как идея не сработает? И привидение огорчится, и ему неудобно. Взглянул на зажатый в руке мобильник, только уже нажав кнопку вызова лифта. Инсон по-прежнему маячила в зеркальце, но молчала; кажется, прислушивалась к собственным ощущениям и пыталась понять, получилось ли пересечь границу.

   — Ура! — сказал ей Джой. Шепотом, потому что на площадку вышла старуха в шляпке, живущая в квартире напротив. Кивнул на ее «доброе утро» и, чуть не оглохнув от победного крика привидения, буркнул: — Ну зачем так вопить-то?!

   Опешившая соседка поджала подкрашенные розовым губы, помолчала и заявила ядовито:

   — Молодой человек, я никогда не воплю! А вам бы лучше ограничить потребление алкогольных напитков, раз не выносите с утра никаких, даже самых тихих звуков!

   И демонстративно отвернулась, игнорируя неубедительные извинения (простите, это я не вам… а кому ж тогда? — веселилась в телефоне призрак) смутившегося Джоя.

***

Я с жадной радостью оглядывалась по сторонам: и не подозревала, что настолько соскучилась по реальному миру! Пусть даже не замечающему и отторгающему меня миру. Люди, спешащие на работу и учебу: сонные и свежие, хмуро глядящие себе под ноги и улыбающиеся утреннему солнцу, обменивающиеся неприязненными замечаниями и подпевающие музыке в наушниках.

   Джой сунул нас с мобильником в нагрудный карман пиджака. Откликаясь на мои реплики, иногда поглядывал вниз, на меня — и коротко улыбался. Складывалось впечатление, что он вообще редко улыбается, хотя с чувством юмора и с зубами у него полный порядок. То ли поддерживает имидж сурового корейского мужика, то ли просто от природы характер такой. Мы переговаривались, пока не заметили, что на Джоя поглядывают встречные.

   — Нацепи на ухо гарнитуру! — посоветовала я. — Пусть думают, что ты по мобиле общаешься. Вау, какая машинка! Твоя? Нет-нет, не садись, дай рассмотреть как следует!

   Джой послушно сделал круг почета вокруг красного спортивного автомобиля. Его хищные стремительные обводы напоминали замершую на мгновение акулу, сканирующую окружающее море в поисках врага или добычи.

   — Это ж сколько такая зверюга стоит? — поражалась я. — Джой, да с такими прихотями ты разоришь семью!

   — Могу себе позволить, — коротко отозвался он, открывая дверцу.

   — Ого! А ты у нас часом не чеболь ?

   — У нас? То есть вы меня все-таки… как это? управнучили?

   — Скажи спасибо, что не уматерила, — пробормотала я.

   Машина-хищница рванула с места. Я восторженно завизжала и попросила опустить верх. Пусть ветер не развевает мои волосы и не относит назад вытянутую руку, но можно хотя бы это представить. Не уверена, что при жизни я каталась на подобных… кабриолетах. А, нет, если верх убирается полностью, это фаэтон? Ладно, верхом на алых акулах! Наблюдая за проносящимся мимо пейзажем, я призадумалась: а будь я из чеболей, затерялась бы в мирах и временах? Или мне бы нашли проводника-шамана, чтобы тот доставил заблудившуюся душу в рай?

   — Которую из? — лаконично поинтересовался Джой, и я с недоумением уставилась на его профиль. Джой понял невысказанный вопрос. — Я спросил: которую из душ? Если б вы входили в чеболь, то наверняка были бы кореянкой. А у корейцев, как известно, три души. Одна отправляется в потусторонний мир или на небо, другая остается с телом в могиле, а третья — на земле и входит в поминальную табличку хонпек или по-другому, синжу.

   — Ё-моё, — пробормотала я. — Тут с одной-то не знаешь, как разобраться!

   — А атеисты отвергают наличие не только бога, но и души. То есть с ними не может произойти ничего подобного вашему случаю? На нет и суда нет… В данном случае — божьего суда. После неверующего ведь души не остается? Тьфу, все, запутался, сдаюсь! Никогда так много не задумывался о посмертном существовании. Это вы виноваты!

   — Вините лучше собственного предка, — посоветовала я. А встречался ли мне хоть один неверующий дух? Надо по возвращении провести блиц-опрос… Не помню, чтобы когда-нибудь у нас вставал вопрос о принадлежности к той или иной религиозной конфессии. Или вообще к атеизму.

   И вслед за водителем я переключилась с вопросов потусторонних на мир живых. Съехав с хайвея, Джой неожиданно перестроился со скоростного ряда в крайний правый, что для владельцев таких вот сногсшибательных… агрегатов немыслимо, и начал рассказывать о городских достопримечательностях, мимо которых мы проезжали. Я с интересом разглядывала самую высокую башню; самый большой супергипермаркет, как назвал его Джой; пешеходную зону со старинными домами — некоторые еще из дерева; зеленый холм с фуникулером — гора Копытень, сказал Джой. Город очень зеленый: процентов сорок территории занимают парки и скверы. Наверное, после летнего дождя здесь умопомрачительно пахнет свежей зеленью и влажной землей. Я вспомнила о сакуровом саде господина Чжоя.

   — А вишня еще цветет?

   Джой в затруднении сжал губы.

   — Не уверен. Я как-то не слежу… Но весной постоянно что-нибудь цветет. Что, хотите прогуляться по парку?

   Я энергично кивнула: еще как! Мало того что я несколько дней провела взаперти, я и в мир живых не могла выйти без посторонней помощи и по большей части наблюдала за ним как сквозь мутную пленку. Сейчас, конечно, тоже через зеркало — но зато я была внутри этого мира, да еще в компании благожелательного (ну, по большей части) экскурсовода. Джой помолчал, потом повел плечами и нажал кнопку на своем сотовом.

   — Мария, начинайте без меня. Я задерживаюсь.

   И повернул направо.

   — Эй, — приятно изумилась я, — внучек! Да ты никак решил прогулять из-за меня работу?

   Джой в долгу не остался, произнес чопорно:

   — Хальмони , я ведь прекрасно воспитан и всегда забочусь о своих престарелых… пусть и теоретических родственниках! Даже уже умерших.

   — Ну да, ну да, сам себя не похвалишь… Боже, какая красотища, гляди, Джой!

***

Инсон пыталась выйти из сотового еще в лифте (оскорбленная соседка с ними так и не поехала), но не очень огорчилась, когда это ожидаемо не получилось. Даже похихикала над шуткой Джоя: мол, в арабских сказках джин сидел в лампе, а он завел собственного призрака в мобильнике. Технический прогресс, что тут скажешь!

   Призрачная девушка так радостно вертела головой, разглядывая людей, машины, дома, улицы и оживленно комментируя, что Джой даже решил ехать помедленней, чтобы показать ей свой город, который любил и которым гордился. Кстати, можно уже с полным правом сказать, что и сам приложил руку к его развитию и процветанию.

   Хотя он не раз устраивал экскурсии приезжим родственникам и ценным гостям, такого благодарного слушателя ему еще не попадалось. Инсон вырвалась из загробного мира как в отпуск или на каникулы. А если она умерла еще молодой и совсем недавно — судя по интонациям, проскакивающим словечкам, даже по реакции на его шутки, — то наверняка мало что в жизни успела повидать. Тем более, неизвестно, бывала ли вообще в Северокаменске.

   Вот интересно, остальные призраки такие же… живчики, любопытные и эмоциональные? Или только ему так свезло? Судя по собранной информации, следовало ожидать скорбно стенающего страдальца, который никак не может упокоиться из-за незаконченного важного дела. Или злобного мстительного духа, разыскивающего своих убийц и попутно утаскивающего в загробный мир еще кучу постороннего народу.

   Инсон же выглядела… то есть воспринималась неприлично живой. Словно он и впрямь общался с девушкой по скайпу с очень плохой «картинкой». Вон и на цветочки ее тянет! Его мама тоже их обожает и трясется над каждым своим зеленым питомцем: проращивает из семян, рассаживает, пересаживает, подкармливает, пропалывает, поливает… У Джоя только от перечисления необходимых операций голова кругом идет и хочется залечь на диван навеки, а мама ловит от всего этого настоящий кайф. Да и пусть себе ловит. Он рад, что сумел построить дом буквально по ее проекту — со всеми удобствами и с большим садом, где она может заниматься любимыми цветочками без оглядок на алкашей-соседей и ленивые коммунальные службы и скандалов с ними.

   Джой прикинул, что сегодняшняя планерка — обычная рутина с перечислением обидок и мелких претензий, которые Мария (золотой у него референт!) может разрулить в одиночку, — и повернул к Центральному парку. Ничего с его бизнесом за час не сделается. В прошлом году он вообще месяц на работе не появлялся и даже на звонки не отвечал — и ничего, выжили! Опять же по большей части благодаря Марии: та и за бизнесом приглядывала, и его из того болота вытаскивала.

   А он, кстати, ей даже оклад не повысил, сволочь неблагодарная! Сегодня же этим займется.

   — Погляди, Джой! Какая красота!

   Джой поглядел. Ну то есть поначалу окинул парк равнодушным взглядом вечно спешащего горожанина: отметил только, что тот здорово разросся за последние годы. Когда он здесь вообще появлялся? Как бы еще не в студенчестве: они пили пиво на скамейках, скрытые густыми кустами цветущей сирени от неодобрительных взглядов прохожих и милицейских штрафов. Или когда Янку водил кататься на каруселях? Короче, уже и не вспомнишь.

   Если бы дух Инсон хоть сколько-нибудь весил, мобильник в его кармане уже бы вибрировал и подпрыгивал: так самозабвенно «бабушка» комментировала увиденное.

   — Здесь же настоящий сиреневый рай! Смотри, сколько оттенков! Да я таких даже в жизни не видела, не то, что после смерти… Вон там даже зеленая есть!

   Вот теперь он действительно посмотрел. И согласился: красиво, да. Хорошо садовники поработали, или кто там за парком ухаживает. Надо маму сюда свозить показать, пусть тоже повосторгается…

   Заложив руки за спину, Джой брел по аллеям. Ему приходилось то и дело сдерживать шаг — то сам вспоминал, что прогуливается, а не несется привычно по делам, то Инсон жаловалась, что не успевает все как следует разглядеть. По случаю утра в Центральном парке народу было немного: беглецы от инфаркта, мамочки с колясками, да старики, читающие газеты либо неподвижно глядящие в пространство — смотрят бесконечное кино своих воспоминаний…

   Очень зелено, тихо, свежо и действительно красиво. Пожалуй, ему и самому надо в парк наведываться. Хоть иногда. Вместо медитации, к которой его приучила Мария и которую он постепенно забросил.

   А потом они с Инсон и впрямь набрели на цветущую сакуру. То там то сям под вишневыми деревьями стояли люди — восточный обычай любования сакурой постепенно распространяется по всему миру, кое-где дорастая до размеров крестного хода. Джой уселся на скамью, откинулся на спинку и уставился вместе с Инсон на нависающие над ним и даже гнущиеся под тяжестью пышных цветов ветки. Любование, значит… Ну попробуем.

   Сначала Джой искренне пытался проникновенно созерцать лепестки и листочки, очертания веток и синий задник неба на авансцене розовой сакуры. Потом мысли потекли по привычному руслу: контракты, договоры, тендеры, заказчики-подрядчики…

   Потом дунул ветер, ветви взметнулись, как испуганные руки, и на Джоя посыпались цветы. Он машинально вытянул ладонь, словно проверял, идет ли дождь. Дождь шел — мягкий, легкий, бело-розовый и душистый. Этой цветочной волной смыло его деловые мысли, заботы и проблемы. Джой даже повернул ладонь, чтобы Инсон было виднее. Призрачная девушка молчала.

   — Эй, — сказал он. — Инсон, вы там часом не уснули?

   — Нет, — отозвалась она после паузы, во время которой Джой начал подумывать, не потрясти ли мобильник, чтобы наладить связь. Мелькнула совершенно мальчишеская мысль: а будет ли призрак кататься при этом внутри сотового, как единственная горошина — в стручке? Голос ее был странно напряженным. — Вишня ведь пахнет?

   Он глубоко вздохнул, проверяя.

   — Да, немного.

   — А как? Я же не помню.

   — Ну… — он помолчал в затруднении. Попробуй втолкуй про воздух после дождя тому, кто не чует запахов, или расскажи слепому про зеленый цвет! — Пахнет как… варящееся вишневое варенье… только тоньше, н-ну, скажем, цветочнее…

   — А ощущение от цветка на ладони?

   Джой задумчиво пересыпал упавшие цветы с руки на руку.

   — Пушистый… лепестки… — растер цветок между пальцами, — как какой-то гладкий тонкий материал… хм… шелк? Сатин?

   — У тебя красивые пальцы, — заметила Инсон невпопад.

   — Да? — он вытянул перед собой руку. — Обычные… А вы что-то притихли. Устали?

   Подобный вопрос, обращенный к привидению, наверное, настоящее издевательство. Но и Инсон ответила для призрака нетрадиционно:

   — Расстроилась. Вы можете чувствовать, трогать, нюхать, а я…

   Джой молчал, не зная, что сказать или сделать. Да и что тут поделаешь? Если уж она видит, слышит и может говорить, почему бы не оставить ей и все остальные чувства? Правда, кто должен это «оставить», Джой не представлял. Стряхнул с ладоней цветы и взглянул на время.

   — Пора. Если захотите, придем сюда еще.

   — Угу, — совсем мрачно ответил мобильник.

   Мария, как он и ожидал, была на привычной высоте. Ему оставалось лишь добивать тяжелораненых — да и то чтобы те не слишком мучились. Иными словами, механизм фирмы работал как первоклассные швейцарские часы: все шестеренки пригнаны, смазка отличная, а лишние детали удалены и ожидают своей участи на складе.

   — Мария! — с чувством сказал Джой. — Когда вы уже разведетесь со своим мужем?! Я истомился в ожидании!

   Мария хихикнула, прикрывая круглое лицо папкой с документами на подпись.

   — Смотрите, шеф, однажды ведь возьму и соглашусь! Только чтобы посмотреть, как выкручиваться будете!

   Джой, проигнорировав отчетливое фырканье со стороны своего второго — привиденческого — мобильника, отозвался живо:

   — Так давайте скорее попробуем!

   — Ах, — выдохнула референт, активно обмахиваясь папкой, — меня от ваших слов прямо в жар кидает, шеф! Пойду еще раз все хорошенько обдумаю!

   — Надеюсь на скорый положительный ответ! — успел сказать Джой прежде, чем увесистая папка приземлилась на стол перед его носом.

   — Это твоя секретарша? — осведомилось привидение еще до того как закрылась дверь. Джой чуть не шикнул, но сообразил, что кроме него ее никто не слышит.

   — Секретарь-референт, — поправил он.

   — А чего этот референт с тобой заигрывает?

   Джой сдержал ухмылку — в голосе призрачной девушки звучало нечто очень похожее на ревность. Забывчивое, заблудившееся, еще и ревнивое привидение…

   — У этой игривой дамы имеется муж, с которым она живет счастливо уже сорок лет, трое детей и пятеро внуков. И я каждый день молюсь, чтобы Мария не решила уйти от меня на пенсию. А теперь, Инсон, помолчите немного. Мне надо поработать.

   — Хоть отдохну наконец от твоей болтовни! — живо отозвался призрак. Опешивший Джой — это он-то болтун?! — вовремя сообразил, что его просто раскручивают на дальнейшую беседу, и спокойно раскрыл папку.

***

Как же я завидую Джою! Не конкретно ему — всем людям, имеющим возможность дышать цветочным ароматом, чувствовать на языке, губах и нёбе вкус еды и напитков, осязать кончиками пальцев текстуру и температуру, ощущать кожей тепло солнечного луча и порыв прохладного ветра… Никогда раньше я не испытывала такой зависти и негодования по отношению к бестолковым живым, не ценящим каждого мгновения бытия, простых, но таких важных возможностей своего тела.

   До этого времени я была словно заморожена.

   Пока мы подъезжали, а потом подходили к дому, я все выше задирала голову. Одно из тех зданий-башен, чьи окна ночью полностью темны, — офисное.

   — А чем ты вообще занимаешься, Джой? — спохватилась я.

   — Когда не беседую с привидениями? — уточнил он. — Строю. Здания и людей.

   Джой беспрерывно здоровался со встречными и поперечными, коротко кивая или пожимая на ходу руки: сколько ж народу его знает! В просторной комнате нас — то есть, конечно, Джоя, — встретила полная дама в возрасте. Окинула его придирчивым взглядом, смахнула пылинки с плеча, поправила лацканы пиджака… «Руки прочь!» — скомандовала я, Джой хмыкнул. Дама прижала к обширному бюсту папочку и пошла с Джоем в следующую дверь, рассказывая о какой-то планерке, начальнике отдела снабжения, хамовитом подрядчике Георгии… Слушая не то что в половину — в четверть уха, — я разглядывала просторный, залитый солнцем кабинет: окна в пол, большой стол с «директорским» креслом, к нему ножкой буквы «т» еще один длинный стол. Все серое и черное, хромированное. Деловое. Да, этот кабинет явно предназначен, чтобы строить людей!

   Услышав смех Джоя, я удивленно уставилась на него. Бархатный голос, улыбка, огонек в прищуренных глазах… Парень заигрывал. Если бы он так разговаривал со мной, я бы, наверное, не устояла. Тетенька тоже млела. Получив наконец предложение бросить супруга и выйти замуж за своего директора, она расхохоталась, погрозила Джою пальцем, кинула перед ним увесистую папку и, пристукивая невысокими каблуками («поросячий хвостик»), вытанцевала из кабинета.

   Явно взбодрилась. Да уж, Чжоев внучок — этот, по словам прадеда, ленивый бездарь с суицидными наклонностями — умеет общаться с женщинами!

   И с делами.

   Потому что несколько часов подряд после этого я наблюдала за работой Джоя. Звонки, разговоры, переписка, подписи, расчеты… Теперь понятно, почему он так редко улыбается! Сразу по двум причинам: положение и серьезные дела обязывают, и — положение и серьезные дела выматывают. Настолько, что уже совершенно не до веселья. Интересно, а господин Чжой хоть раз заглядывал к нему в офис? И если нет — остался бы при своем мнении о нерадивости и лености потомка?

   На правах незаинтересованной в перевоспитании парня в чжоевском стиле я решила прервать бесконечный конвейер деловых бумаги и деловых же разговоров. Сообщила с намеком:

   — Уж полдень близится… а обеда не было и нет!

   Джой взглянул на часы.

      О, уже двенадцать? — и вкусно, длинно потянулся — даже кости захрустели, напряглись каждая жилка и мышца. Качается? Сейчас молодые деловые мужчины стараются держать себя в форме. Модно. Хотя Джою это ни к чему — судя по тому, что я видела в душе, он и так в этой самой форме. Я б еще не отказалась посмотреть, да жаль, запрещают… Никаких у нас, бедных привидений, радостей!

      Ты должен вовремя питаться, — на правах «бабушки» нравоучительно заметила я, но Джой без труда расшифровала мою заботу:

      Что, уже заскучали, Инсон?

   Ну конечно! Может, больше не получится выбраться из джоевской квартиры или вообще придется отправляться обратно, а я тут должна целый день тратить на его поточно-потогонную работу!

   Словно по сигналу в дверь заглянула Мария.

   — Что заказать на обед? Как обычно, гамбургер и картошку фри?

   — Чего-о? — закричала я, Джой аж скривился — типа оглох от моего вопля. — Это что еще за фастфуд?! Джой, поднимай немедленно свою еще не расплывшуюся задницу и дуй за нормальной пищей!

   Джой мило улыбнулся референту, встал и взял свой пиджак.

   — Во сколько у меня встреча с Сокольской? В час? Вот и пообедаем вместе. — И мне, негромко: — Уж слишком вы раскомандовались!

   — Это я-то?! — удивилась Мария...

   — Второй раз из-за вас попадаю впросак! — заявил с досадой Джой. Я вдоволь нахихикалась, пока он объяснялся со своей изумленной секретаршей.

   Я покачала головой.

   — Просто не знаю, что и сказать! Ты, руководитель, даже врать не умеешь как следует! Как же ты тогда уклоняешься от выплаты налогов?

   — А кто вам сказал, что я уклоняюсь? — Джой поднялся навстречу стремительно подходившей к нашему столику женщине. Это и есть юрист консалтинговой фирмы? Фигура — супер! Даже балетки ее не портят. Светлый льняной деловой костюм, пшеничные волосы по плечам, большие серые глаза, минимум косметики — или ее естественный вариант. Она первой протянула руку. Вот это мне нравится! А то вечно в непонятках, как на работе здороваться: мужикам всегда руки жмут, а женщинам руки не принято ни целовать, ни пожимать. Вот так и маешься, чуть ли не пальчиками приветственно машешь.

   — Я удивилась, когда вы пригласили меня на обед, — сказала Сокольская, усаживаясь и вешая на спинку стула дизайнерскую сумку. Наверняка и духи у нее не из разливного киоска.

   — Надеюсь, приятно удивились? — Джой кивнул официанту, принесшему меню. — Это обычный бизнес-ланч за счет нашей фирмы.

   — О, вот как? — Кажется, ответ Джоя ее разочаровал. Надеялась на нечто романтичное? Решительно принялась листать меню. — Надеюсь, мой заказ вашу фирму не разорит!

   — Это не так-то просто.

   На месте юристки я бы выбрала все самое дорогое: ну когда еще тебя накормит наниматель? Я заглядывала в меню вместе с Джоем и зачитывала ему то, что хотела бы попробовать сама. Джой уже натренировался в игнорировании моих реплик: ни ухом, ни глазом, ни бровью не повел. Выбрал себе стандартный набор: мясо, рис, салат, минералка, кофе, фу, как скучно!

   Пока несли заказы, двое разговаривали о делах: юридической тяжбе с каким-то заказчиком, обсуждали возможные решения суда. Я рассматривала ресторан. Сразу видно, не какой-то дешевый фастфуд по формуле заказал — тут же получил — тут же сожрал — и дальше побежал. Все здесь кричало… нет, не кричало, проникновенно шептало о благополучии, успехе и процветании самого заведения и его посетителей. Хорошо, что я пришла сюда в призрачном обличии, а то бы наверняка волновалась о соответствии своего гардероба здешней обстановке.

   Я заметила, что Джой посматривает в мою сторону — то есть в сторону мобильника. А, я же давно не подавала никаких реплик! Решив успокоить, что я еще здесь и жива (относительно, конечно), сообщила, когда Джой сделал глоток минералки:

   — Между прочим, юристка явно сделала на тебя стойку!

   Успокоила! Джой поперхнулся и закашлялся до слез.

   — Вот как? — произнес нейтрально. Фразу можно было отнести и к последней реплике Сокольской, и к моим словам.

   — А то ты типа не замечаешь? Или ты так флиртуешь с каждой встречной-поперечной?

   Джой уронил салфетку, наклонился, чтобы поднять ее; произнес, почти не разжимая губ:

   — Я не флиртую!

   — Да ты что? — не поверила я. — Тогда мне даже страшно представить заигрывание в твоем исполнении!

   Выпрямившись, Джой метнул в меня мрачный взгляд и — вот поросенок! — небрежно кинул на мобильник смятую салфетку. Я, конечно, могла видеть и сквозь нее, но сам факт! Будь я действительно джоевской бабушкой, не простила бы такое до самой гробовой доски — его или своей! А так — ну что может поделать призрак?

   Только комментировать каждую реплику Джоя и его партнерши. Чем я и развлекалась весь следующий час. Я не оставила без внимания ни единого слова, не единого жеста. Да еще и предсказывала:

   — Жди, она сейчас протянет руку и коснется твоей руки кончиками пальцев. Типа хочет привлечь внимание к важной вещи…

   Сокольская так и сделала.

   — Это из науки обольщения, — нравоучительно разъяснила я. И похвалила: — А вот теперь ты ее «зеркалишь»: делаешь параллельные жесты, наклоняешь голову как она, подхватываешь интонацию… Понимаю, в бизнесе без «зеркалки» никак, но и в соблазнении пригодится, молодец-молодец, внучек!

   В конце концов я добилась того, что Джой откинулся на спинку стула и практически не двигался. Да и говорил тоже скудно: больше отпускал поощрительные заинтересованные реплики — благо, собеседница оказалась из тех, что любит говорить сама, блеснуть недюжинным умом и эрудицией. Да и как побеседуешь о серьезных вещах, когда я параллельно жалуюсь тоненьким голосом:

   — Госпожа юрист, я хочу обратиться к вам с иском на руководителя компании, с которой вы так опрометчиво собираетесь вести дело! Он засовывает бедные маленькие привидения в глупые розовые девчачьи мобильники и таскает с собой в карманах на работу и на деловые встречи! Заставляет трудиться сверхурочно — и притом безо всякой оплаты! — я заметила, что уголок рта Джоя дрогнул, и вдохновилась еще больше: — Свободу попугаям! Ой, это не то… Свободу привидениям всего мира — того и этого! Тетенька, а нет ли у вас на примете какого-нибудь хорошенького призрака для знакомства? Я отличаюсь умом и сообразительностью, имею отдельную жилплощадь в сотовом телефоне фирмы… — я тщетно попыталась прочесть название производителя: все равно что, изогнувшись, разглядывать собственную пятку, — какой-то явно известной фирмы…

   — «Самсунг», — неожиданно подсказал мне Джой. И опять это оказалось в строчку, потому что Сокольская как раз вещала что-то о телевизорах.

   — О, так вы тоже любите эту фирму! Какое совпадение!

   — Да этих совпадений у вас уже целый воз и маленькая тележка! — скептически заметила я.

   — Вижу, у вас второй мобильник как раз «Самсунг»?

   И юристка неожиданно подхватила меня вместе с сотовым. Увидев перед самым своим лицом ее безупречный французский маникюр, я закричала:

   — Поставь, где росла!

***

Джой был готов рявкнуть то же самое. Он видел, как Инсон возмущенно вертит головой в маленьком зеркале, пока Анна оглядывает мобильник со всех сторон, и еле сдерживался от желания выхватить телефон. Хотя, конечно, понимал, что никакого вреда призраку причинить невозможно.

   Наконец Анна протянула ему сотовый.

   — Кажется, вам звонят. Вибрирует. Он на беззвучке?

   Если выключенный сотовый и вибрировал, то исключительно от возмущения Инсон! Джой мельком взглянул в зеркальце (призрачная девушка делала неприличные жесты) и показательно «сбросил» звонок.

   — Я бы сказала, очень женская модель!

   — Вы очень наблюдательны.

   Анна подняла брови — Джой вроде бы и не хотел, но ответ прозвучал с явной иронией.

   — Да, я заметила, что вы весь обед на него поглядываете. Ждете какого-то важного звонка?

   Еще бы не поглядывать! Инсон превратила бизнес-ланч в настоящее гротескное шоу, беспрерывно издеваясь над ним самим и его собеседницей. Несла какую-то псевдопсихологическую и поведенческую чушь, но получалось это у нее жутко смешно, и Джой все губы искусал, чтобы не расхохотаться. Если бы привидения употребляли алкоголь, он бы сказал, что призрачная девушка сейчас в первой стадии опьянения: шампанское бурлит в животе и в голове, развязывает язык, и тот выдает легкомысленную веселую чушь…

   — Жду, — подтвердил Джой. — Очень важного.

   — Хорошо, не заметила, что мобильник выключен, а то бы решила, что у тебя не в порядке с головой, — прокомментировала Инсон.

   А разве в порядке? Разговаривать день и ночь с призраком, таскать его в сотовом, будто какого-то… тамагочи! Джой взял со стола Янкин телефон и положил его в нагрудный карман — от греха и чужих длинных рук подальше. Кажется, опять получилось демонстративно: юрист двинула красиво очерченными бровями и не стала развивать тему дальше. Решила, что ее одернули.

   Ну… в какой-то мере так оно и было.

   Впрочем, расстались они вполне дружелюбно. Анна даже дала ему личный номер: «Звоните, когда вам захочется пообщаться, вы прекрасный собеседник!». «Всенепременно!» — угодливо просуфлировала ему Инсон, Джой стиснул зубы и кивнул.

   Когда он вышел на залитую солнцем улицу, призрачная девушка поинтересовалась из кармана как ни в чем не бывало:

   — И куда теперь?

   — Что это такое было? — вполголоса спросил Джой. В офис — вот странно! — возвращаться совершенно не хотелось. Он неторопливо двинулся по улице.

   — А что такое?

   Явственно представилось, как Инсон в своем телефоне невинно хлопает глазками.

   — Ты чуть не сорвала мне важный разговор!

   — Ой, да ладно, подумаешь, повеселились немного! Тебе ведь тоже было смешно, я видела! Успеешь еще стать важным и занудным стариком, в твоем возрасте вредно быть таким серьезным!

   — В моем? Судя по всему, некая теоретическая бабушка меня не старше!

   — Кто знает, — задумчиво отозвалась Инсон, и ему расхотелось шутить. Скверно, наверное, ничего о себе не помнить, даже если ты призрак. Тем более, если призрак. Мятущийся дух, который никак не найдет упокоения.

   — Я немного поизучал материалы по... вам. Привидениям, то есть. Считается, что душа остается между небом и землей, если ее привязывает к миру живых беспокойство о близких или какое-то незаконченное важное дело... Ну не знаю, по фильмам даже разоблачение собственного убийцы.

   — Но что привязывает меня, если ничего из этого неотложного я все равно не помню?

   Джой сказал не в строчку:

   — Очень хочется встретиться с прадедом…

   — Понимаю! — сочувственно воскликнула призрак. — Сокровище покоя не дает, да?

   Джой замешкался, не желая признаваться, что сокровище как-то отошло на второй план. Просто старейший из ныне… хм, здравствующих Чжоев наверняка знает про таких вот забывчивых призраков больше самой Инсон.

   Он огляделся.

   — Ну что, чем хотите заняться?

   — Я могу выбирать? — азартно спросила Инсон. — Тогда фуникулер!

   — Ну да, стандартная туристическая программа: Старый город, Центральный парк, театры, фуникулер... — оценил Джой.

   — Я же и есть турист! С того света. Давай-давай, прибавь шагу! Мало ли когда меня обратно вышвырнет, надо успеть как можно больше!

   — Бабуля, вы для своего почтенного возраста слишком уж… живчик!

   — Вот и не спорь со старшими!

***

Мы стояли на обзорной площадке. Северокаменск был очень большим, но красивым… каким-то даже веселым. Или это рассказ Джоя сделал его таким интересным? Видно, что парень любит свой родной город, его историю, легенды, архитектуру. Он показал мне здания, в строительстве которых участвовал, и я в очередной раз убедилась, что господин Чжой слишком пристрастен, нетерпим и наговаривает на собственного правнука.

   Болтали мы до тех пор, пока не заметили, что экскурсанты с любопытством поглядывают в нашу сторону. Один даже подошел и поинтересовался, какая у Джоя модель, наверное… Джой тут же согласился со всеми теоретическими наворотами старенького Янкиного сотового и удрал на фуникулер.

   Мы спускались с горы Копытень («видите, у горы раздвоенная вершина, потому так называется»), разглядывая склоны, кроны деревьев и приближающиеся улицы. Наверное, и мне бы понравилось жить здесь.

   Да чего там… просто жить!

   До вечера мы погуляли еще по Старому городу — историческому району в центре, вокруг которого расстраивался Северокаменск; сходили в кино (я требовала попкорна, колы, а главное — очки 3D для призраков, что за дискриминация?!); посмотрели шоу поющих фонтанов. Потом Джой начал демонстративно спотыкаться, заплетаться ногами и ныть, как он устал, да какая же я тяжелая в своем мобильнике, с каждой секундой все тяжелее, и я сжалилась:

   — Ладно, на сегодня все, пошли домой!

   — И кто из нас двоих эксплуататор? — простонал Джой, вытягивая ноги на низкий столик. После душа он переоделся в домашние штаны и майку. Я тоже символически переоделась — сменила перламутровый мобильник на привычное уже зеркало в черной рамке. Наблюдая, как хозяин наливает себе красного вина, полюбопытствовала:

   — А вот скажи, почему вы пьете из такого громадного бокала — туда же вся бутылка поместится, а вы плещете по чуть-чуть на дно и пьете. Неудобно ведь?

   Джой с затруднением поглядел на бокал в своей руке, поболтал им — вино гранатово засияло на свету.

   — Предполагается, такая форма и объем усиливают и прекрасно передают аромат напитка.

   Зачитал мне название вина: да, кажется, французского языка я при жизни не изучала. А можно ли опытным путем выяснить, что я умела, чему училась, что любила, где жила? Ведь что-то я знаю безо всяких вопросов, а о чем-то и понятия не имею.

   Джой сполз на диване пониже, водрузил бокал на живот. Откинул голову на подушку.

   — Ну кое-что мы про вас уже знаем!

   — И что же?

   — Ну, например, что вы женского пола.

   Я фыркнула.

   — А что вы смеетесь? Вот заявился бы ко мне какой-нибудь арён , и что бы я с ним делал? Так, что еще? Вы не увлекаетесь спортивными передачами, но любите мультфильмы. Не знаете французского и… Ду ю спик инглиш?

   — Йес ай ду, — машинально отозвалась я. — О! Спросите меня еще на каком-нибудь!

   Выяснилось, что испанский с китайским пролетают мимо, из немецкого мне известны классические «хэнде хох» и «Гитлер капут», а из корейского — числа и пара десятков вежливых слов и вопросов.

   — Ну вот, можно с уверенностью сказать, что вы не кореянка, — заметил Джой с каким-то даже разочарованием, и я спросила задиристо:

   — А если бы была, то что? Мы б сейчас с тобой обсуждали курс воны и корейские мифы? Интересно, чем же я занималась в жизни? Училась? Чему? Работала? Где?

   — А способности и навыки остаются в памяти умерш… э-э-э… духа? Давайте завтра проверим ваши отношения с цифрами, буквами, компьютером и остальной техникой.

   — А почему не сегодня? — азартно спросила я.

   — Потому что сегодня я уже в тток превратился, как говорила моя прабабушка… Ну то есть уже в полном ауте. Вы так погоняли меня по городу, что я сейчас даже не соображу, сколько будет дважды два…

   — Четыре.

   — Браво, бабушка! Вы проявляете просто поразительные математические способности!

   Я пригляделась.

   — Джой, ты напился?

   — Было бы с чего! Просто устал…

   — Ага-ага. — Я проследила, как Джой выливает остатки вина в бездонный бокал, сказала с тоской: — Ну хоть расскажи, какой у него вкус!

   Парень помедлил, пить не стал и вновь водрузил бокал на живот. Сказал через паузу:

   — Инсон, а что вы знаете про одержимых?

   А я-то думала, он подбирает слова для описания вкуса!

   — Это когда в человека вселяется какой-нибудь бес?

   — Не только.

   — Ну или дух…

   И я замолчала. Молчал и Джой. Глаза его под опущенными веками были темными, глубокими и таинственными. Я произнесла осторожно:

   — Джой. А почему ты об этом заговорил?

   — Что об одержимости рассказывают призраки?

   — То же самое, что и люди, наверное: если дух очень сильный, он может вселиться в человека и управлять им.

   — Людей всегда можно обвинить в выдумке, поставить диагноз шизофрении, раздвоения личности… Духи ведь не страдают сумасшествием?

   — Уж извини, по твоему прадеду этого не скажешь… Джой, к чему ты клонишь?

   — Давайте разбираться дальше. Вы говорите, что для этого нужен сильный дух… или слабый человек?

   Я молчала.

   — Когда человек слаб? — продолжал неспешно рассуждать Джой. — Человек может быть слаб, когда измучен болезнью, находится в обмороке, в глубоком сне на грани летаргии или… — он сделал короткий глоток, глядя мне прямо в глаза. — Когда сильно пьян?

***

Джой совершенно не собирался касаться этой темы. И оттого что информация почерпнута из Сети, то есть надергана из разных источников, непроверенная. Да и вообще сказочная, мифическая… Ага, вот эта самая мифология собственной персоной как раз сейчас сидит напротив в зеркале и, замерев, ловит каждое его слово!

   А уж предложить что-то подобное вообще в голову не приходило — кажется, он и впрямь сильно пьян? Не в его привычках пить два вечера… ночи подряд, вот мозги и перемкнуло. Но Джой не стал замыкание устранять. Еще ведь был вчерашний день и день сегодняшний, когда призрачная девушка из мистического персонажа превратилась практически в девушку живую. Веселую, жадную до новых впечатлений, иногда вредную и неуправляемую, иногда очень трогательную. Потерявшую не только жизнь, но и саму память о ней.

   Э-э-э, того и гляди слезу пустит! Что это с ним — ведь он же рационален до мозга костей, ему постоянно об этом твердят? Кажется, и впрямь развезло с усталости. Да и вообще, он всегда любезен со своими личными гостями — а кто может более личным, чем персональное привидение, посланное чун сиджо? Невежливо было бы отказать Инсон в такой малости, как сдача ей в аренду собственного тела. Это же все равно, что дать прокатиться на своей машине… Джой некоторое время пытался представить, как отдает кому-то ключи от «ягуара», не смог, но решительно мотнул головой. Есть же разница между машиной и телом! Правда, какая именно, он сейчас точно сформулировать не мог. Как и разобраться, что из них ему дороже…

   Инсон так подалась к нему, что, кажется, даже за пределы зеркала вышла. Спросила неверяще:

   — Ты и правда предлагаешь мне… войти в себя?

   — На время! — предусмотрительно сказал Джой. — И ты и я в этом совершенно не опытны, так что давай на пару часов, что ли… Попробуешь вина, угостишься тем, что есть в холодильнике, и пойдем спать. Не забудь, мне завтра на работу. Ты же не хочешь руководить моей фирмой? Тебе это показалось таким скучным…

   — И ты не будешь сопротивляться?!

   Джой подумал.

   — Но это же не больно? И как вообще все будет?

   — А я знаю?!

   Джой устроился поудобнее и приглашающе похлопал себя по груди.

   — Ну так давай попробуем? Потом обменяемся впечатлениями.

   Инсон нерешительно застыла в зеркале, и он пожал плечами. Вновь взялся за бокал — допить да спать пойти.

   — Такое впечатление, что я тебя просто к сексу склоняю на первом свидании! Хотел сделать доброе дело… Не хочешь, как хочешь!

   — Стоп!

   Вздрогнув, он послушно замер. Призрак в зеркале заклубился, потом сгустился, черты лица Инсон сделались на мгновение четче: он даже различил ее суженные глаза, закушенную губу… Собралась в него с прыжка попасть, что ли?

   В единственную трезвую секунду Джой подумал: но ведь она такая недотепа, даже в свой потусторонний мир уйти не может, сумеет ли потом из него выбраться? Открыл рот, но поздно: зеркало уже опустело.

   Джой замер. Миг, второй, третий… Ничего не происходило — ни внутри, ни снаружи. Не получилось? Ну, как и следовало ожидать...

   И тут его левая рука двинулась. Нормально ведь, правда? Только сам Джой совершенно не собирался ею двигать и теперь с легкой оторопью наблюдал, как рука медленно поднимается и неуверенно тянется к его лицу.

   У него вырвался неуверенный смешок. У него ли?

   Самостоятельная рука исследовала шею, задержалась на пульсе над ямкой ключицы, ощупала правое плечо, сжала бицепс, скользнула по груди — неуверенно, пальцами, потом ладонью. Джой ощутил одновременно и удовольствие от этого прикосновения, и гладкость и жар собственной кожи. Рука уже увереннее скользнула по майке, пощупала ткань, словно оценивая фактуру, легла на живот. Джой непроизвольно напряг пресс, как бы давая ей пересчитать свои «кубики» — рука, казалось, это оценила, задержавшись на животе. Еще и пальцами в пресс потыкала.

   Но, когда двинулась ниже, Джой придавил ее правой рукой с бокалом.

   — Понимаю, ты по нему соскучилась, но нечего лапать!

   Получилось грубовато, но притаившаяся в нем Инсон послушалась — рука, обогнув искомое место, скользнула ладонью по бедру. Вновь замерла, подергала ткань штанов, легла на колено. Рука Джоя очень смущала — вроде бы его собственная, но одновременно и призрачной девушки, то есть в данный момент его касается женщина… нет, дальше мысль не развиваем!

   — Ну что? — спросил Джой. — Мы выпьем наконец?

   Сделал крохотный глоток, облизнул губы, давая себе-Инсон ощутить влажный терпкий аромат вина.

   — Нравится? — спросил сам себя. И кивнул себе же: — Да. Сейчас получше распробуем.

   Беседует сам с собой, как настоящий шизофреник, подумал Джой сонно, наблюдая со стороны, как его рука несет к губам бокал. Наверное, впервые во взрослой жизни отмечал, как при глотке движутся язык и мягкое нёбо, какой именно участок рта чувствует сладость, а какой горечь; ощущал, если можно так выразиться, фактуру напитка… Бархатисто-гранатовый, с крохотными искрами перелива цвета и вкуса. Джой слегка удивился пришедшему на ум поэтичному сравнению, но понял, что оно не его.

   …Как и движение, которым он поднялся с дивана: не слитное, неровное, словно тело застревало на каждом промежуточном этапе. Выпрямившись наконец, покачнулся — как от сильного опьянения или долгой неподвижности. Нерешительно переступил с ноги на ногу. Сделал шажок вперед и тут же попятился. Это что еще… за танцы?

   И Джой понял: призрачная девушка пытается взять под контроль его тело, а тело не понимает, кого же из двух… наездников ему слушаться.

   — Просто скажи, куда хочешь попасть, — посоветовал Джой, — и я тебя туда доставлю!

   И через несколько минут рвал упаковки, вскрывал банки, откручивал крышки, нюхал, лизал, откусывал, жевал, глотал, отбрасывал и вновь лез в распахнутый холодильник, горстями беспорядочно опустошая полки. Теперь он пьянел не от алкоголя — от разнообразия запахов, вкусов, цвета, текстуры продуктов. Твердое, мягкое, жидкое, шероховатое, клейкое, колючее, жирное, сочное, сушеное… Соленое, сладкое, кислое, жгучее, горькое… Как же давно он этого не ощущал!

   Не он — Инсон!

   Продолжая отрывать зубами волокна вяленой рыбы, Джой проворчал:

   — Ты давай полегче, а то завтра на мне пиджак не застегнется!

   И тут же зашипел — совсем как кот, у которого пытаются вырвать вожделенную добычу.

   — Ладно-ладно, — поспешно согласился Джой, — наслаждайся!

   Пока можешь.

   Хин, аккуратно переставляя лапы, бродил между выпавших неожиданных осадков в виде продуктов. Принюхивался к ним с недоумением. Задрал голову и поглядел на хозяина круглыми глазами: что это, мол, такое происходит? Джой привычно протянул ему руку, кот привычно же обнюхал его пальцы — правда, тщательнее обычного. Что, котяра, я уже женщиной пахну?

   Хотя, конечно, скорее, всеми перепробованными продуктами!

   Джой погладил его по башке и задержал пальцы: какая же удивительно шелковая шерсть между ушами! Подхватил тяжелую тушку Хина, стиснул, прижал к груди — горячего, пухового, — чмокнул в прячущийся в шерсти нос.

   — Ах ты, вредина моя персидская!

   Кот потерпел с мгновение, потом протестующе мякнул и начал вырываться на свободу всеми четырьмя лапами и всем извивающимся телом — даже хвостом раздраженно отхлестал Джоя по пузу. Освободившись от внезапных хозяйских объятий, тяжело спрыгнул на пол, передернул шкурой и принялся нервно прилизывать смятую шерсть.

   — А целовать животных негигиенично! — проинформировал Джой пространство. — Ну, что следующим номером нашей программы? О, не-ет! Слушай, тебе-то хорошо, это мне утром маяться с похмелья!

   Кое-как договорившись на один — «только один, слышишь?!» — бокал дорогого шампанского, Джой-энд-Инсон отправились в путешествие по квартире. Пальцы скользят по стенам, наслаждаясь попеременно ощущением шероховатых обоев, гладкого пластика, босые подошвы шлепают по плитке-дереву-ковру…

   В ванной Инсон перенюхала все тюбики и бутыльки и переключилась на внушительную галерею туалетных вод-одеколонов. Некоторые он покупал сам, но большинство — подарки по поводу и без, вон некоторые еще нераспечатанные стоят. Джой с полусонным интересом наблюдал, как призрак деловито брызгает из флаконов ему на запястье, машет рукой в воздухе и принюхивается. Судя по гастрономическому буйству призрачной девушки на кухне, здесь скорее ожидался душ из парфюма. Показал:

   — Мне нравится вот этот. А тебе?

   Пальцы левой руки пробежали по стеклянным и хромированным крышкам. Остановились. Джой удивился.

   — Точно этот? Мне казалось, женщинам нравится другой!

   Хотя, конечно, Инсон не совсем женщина. Мало того что призрак, так еще и женщина-гибрид, сидящая в его теле и воспринимающая окружающее через его органы чувств. Но опять же любимый аромат самого Джоя, Джоя-в-одиночку совершенно другой…

   Благоухая, как целый парфюмерный магазин, он двинулся дальше. Наверное, оттого что Инсон смотрела его глазами, Джой тоже рассматривал свою берлогу свежим взглядом. Стильное современное жилье преуспевающего молодого холостого мужчины. Рациональность и минимализм. Сдержанность линий и цветов. Из излишеств и ярких пятен — громадный угловой диван алого цвета в гостиной. Спальня — тоже торжество минимализма. Кровать на полкомнаты, встроенный шкаф, два кресла у балкона. Они вышли на балкон и уставились сверху на ночной город. И тому и другой вид понравился. Да еще прохладный ночной ветер так приятно обвевал кожу, покалывая лицо иголочками мелкого дождя…

   Обнаружив себя уже рядом с шкафом — Инсон все лучше справлялась с их общим телом, да и пусть, лишь бы не решила прыгнуть с этим самым телом с двадцать четвертого этажа! — Джой поинтересовался:

   — Что, теперь большая примерка? Нижнее белье демонстрировать не собираюсь, так и знай!

   Эхо хихиканья еще отзывалось в его голове, когда Джой сдвинул створку. Руки зарывались в свитера и майки, гладили рукава и лацканы пиджаков, скользили по галстукам, перебирали рубашки… Ладонь сжалась, вытягивая на свет лимонно-желтый шелк. Подергала требовательно.

   — Хочешь, чтобы я это надел? — спросил Джой, снимая вешалку. — Вообще забыл, что у меня такая есть!

   Небольшой стриптиз он все же устроил — переодевался, глядя в зеркало. Причем вот тут как раз Джой не был уверен, кто за стриптиз в ответе: он ли, которому захотелось покрасоваться своими мышцами, или Инсон, которой хотелось посмотреть. Тщательно застегивая пуговицы, Джой понял, почему девушка-призрак выбрала именно эту рубаху — ради ощущения прохладной ласки натурального шелка, скользящего по коже…

   — Ну как? — спросил он, застегивая манжеты. — Я ли не прекрасен? Можешь не отвечать, без тебя знаю. Джинсы подходят? А галстук не надену, даже не проси… ну что еще? Куда ты?

   Джой научился замечать, когда Инсон натягивает вожжи… образно говоря. В этот момент сам он впадал в какое-то полусонное состояние. Вот и сейчас Джой будто со стороны наблюдал, как его рука-рука Инсон сгребает ключи от машины.

   Очнулся вовремя:

   — Эй-эй, ты куда это направляешься? Я даже после рюмки за руль не сажусь, зарекся! Ты что, меня под монастырь подвести хочешь?

   И замолчал — перехватило горло. Не от гнева и праведного возмущения, просто Инсон впервые за вечер решила что-то сказать. Джой чувствовал, как движутся его гортань, язык и губы, как отзываются в груди слова, которые произносит не он.

   — Пожалуйста… — просила Инсон, — ну, пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста…

   Джой встретился взглядом со своим отражением. Всего пару дней назад он увидел посланницу в зеркале — а теперь различал ее уже в собственных глазах. Призрачная девушка хотела прочувствовать все, что можно успеть почувствовать за краткое время пребывания в его теле: запахи, ощущения, прикосновения, ветер в лицо, скорость… Чтобы было что вспоминать все бесконечное не-бытие…

   — Погоди, — сказал Джой отражению — себе и ей. — Подожди минуту. Дай мне подумать!

   Оперся обеими руками о тумбу, замер, размышляя. Инсон тоже послушно притихла.

   Это что еще за «дай подумать»?! Хотя не так уж он и пьян, алкотестер покажет совершенно недопустимый уровень промилле в крови. Хочешь нарваться на лишение прав, если не на аварию? Отказываешься от данного самому себе слова — и все это ради девчонки, которой на самом деле даже не существует?

   — Пожалуйста… — шевельнулись губы.

   «Отрезвина» и тому подобных зелий у Джоя не водилось — просто не было в них необходимости. Но если вспомнить старый добрый, испытанный в студенчестве рецепт, на некоторое время он действительно станет трезвым, как стеклышко. Промытое нашатырем стеклышко...

   Резкий холод ударил в желудок и в мозги. Джой отдышался, передернулся, вытер выступившие слезы. Мрачно сказал завопившей внутри «ф-фу!» Инсон:

   — Терпи. Сама хотела. А теперь не смотри.

   Инсон сообразила, лишь когда он остановился перед унитазом и взялся за молнию джинсов. Джой ощутил ее смущение, смешанное с любопытством. А ты чего ожидала, после столького-то выпитого-съеденного, да еще и «отрезвина» с нашатырем!

   — Не смотри, — повторил Джой, для верности закрывая глаза. Но запретить чувствовать ей никак не мог, так что оставалось только абстрагироваться.

   Чтобы укрепить эффект протрезвления, он долго плескал в лицо холодной водой, напоследок еще и голову под кран засунул. Хорошо, что его такого — с мокрыми волосами, намоченной шелковой рубашкой навыпуск, благоухающего гремучей смесью парфюма-спиртного-нашатыря, в домашних шлепанцах (Инсон не подсказала, а он, заметив, поленился вернуться) — не увидела почтенная соседка. Иначе бы навсегда утвердилась в своем утреннем неблагоприятном впечатлении.

   Джой ощущал нетерпение призрака по дрожи собственных рук: даже пару раз промахнулся, вставляя ключ зажигания — и вовсе не от выветривающегося спиртного. Джой вздохнул, прикрыл глаза, словно от этого ему было виднее Инсон внутри, и произнес мягко:

   — Расслабься. Я все сделаю сам. Прокачу тебя с ветерком!

   Машина, его алый зверь, заурчала, разминая когти и мышцы — сегодня она оторвется по полной, как давно уже не отрывалась! — но не рванула с места в карьер, двинулась вкрадчиво-медленно, словно подкрадываясь к добыче.

   Инсон засмеялась и опустила верх автомобиля.

***

Под утро Джою приснилось, что призрачная девушка вновь его касается.

   Но на этот раз рука двинулась ниже.

   …Она ласкала его ловко и умело, останавливаясь каждый раз, когда он доходил почти до пика. Сознание того, что Инсон действует его собственной рукой, чувствует вместе с ним и наблюдает изнутри и снаружи — одновременно и манипулятор и подчиняющийся, — заводило его еще больше.

   Проснулся Джой от собственного длинного стона и мощной, почти болезненной эрекции. Некоторое время хватал воздух ртом, приходя в себя. Уже утро? Ночь была слишком короткой — каких-то жалких несколько часов. С появлением девушки-призрака он перестал вести не только привычный образ жизни, но даже трудиться с полной отдачей. Конечно, за столько лет механизм отлажен, каждый четко знает, за что отвечает, но авралы, обломы и прочие неприятные неожиданности еще никто не отменял, и Джой всегда старался держать руку на пульсе.

   До сих пор.

   Ох, да случись что, он бы этом уже знал! У него ведь имеется его секретное (хотя, скорее, знаменитое на весь город) оружие. Мария. Вот и ее рингтон, кстати. Телефон обнаружился под соседней подушкой — зачем он его туда засунул? Чтобы гарантированно не услышать? Джой неприкрыто зевнул прямо в трубку:

   — Да, моя несравненная?

   — Доброе утро! — твердо проинформировала несравненная. — Ты сегодня опять задерживаешься?

   Джой взглянул на часы и понял: опять и еще как.

   — Увы.

   Мария помедлила и понизила голос:

   — Джой, у тебя ведь ничего не случилось? Ничего серьезного… вроде того, что было в прошлый раз?

   Он сначала не понял, потом улыбнулся.

   — Нет, все в порядке. Просто я… — просто — что? Просто временно служу гидом у одной очень настойчивой призрачной девушки? — …я работаю над одним интересным проектом.

   — Проект? — Мария оживилась — по опыту знала, что неожиданные проекты директора часто оборачиваются большим успехом. — Помощь нужна? Подготовить тебе какую-нибудь информацию?

   Джой представил, как выдает секретарю список вопросов типа «бытописание привидений», «одержимость злым духом» или «задай вопрос призракам: все, что вы хотели узнать, но боялись спросить о потустороннем мире», и развеселился.

   — Спасибо, незаменимая моя, уж как-нибудь сам!

   — Ждем с нетерпением! — сказала повеселевшая Мария.

   Джой кинул телефон на подушку и сказал в воздух:

   — Слыхала, Инсон? Ты — мой перспективный проект!

   Привидение промолчало. Дуется, что ли? Кажется, в конце концов он просто послал ее… спать, потому что уже валился с ног от усталости, а призрачная девушка опять чего-то от него требовала. Джой полежал еще и позвал:

   — Инсо-он! Ау-у! С добрым утром!

   А в ответ — тишина.

   Он, кряхтя, поднялся (укатали сивку крутые горки, а Джоя — энергичное привидение), на всякий случай обернулся простыней и пошел смотреть в зеркало, в котором обычно — обычно! — располагалась Инсон. Нет как нет. Заглянул в призрачный мобильник. Привидения не было и здесь. Обиделась — или наконец смогла уйти? А если ушла, стоит ли ждать ее обратно? Или почтенный предок пришлет на смену кого-нибудь пошустрее и поопытней? По дороге в ванную Джой на автопилоте заглядывал во встречные зеркала. Быстро же у него выработалась эта привычка!

   Чистя зубы, он вспомнил, отчего в конце концов приказал Инсон убираться из своего тела.

   Она предложила ему заняться сексом.

   Не с ней самой, естественно: или вызвонить его девушку («ведь не может же быть, чтобы у тебя, Джойчик, не было девушки!»), или вообще нанять проститутку. Мол, она не только хочет вспомнить, как это бывает, но и понять, прочувствовать все, что чувствует во время оргазма мужчина. Тогда-то Джой и решил, что пора завязывать с ублажением нахальных призраков. А то тут буквально секс втроем наклевывается!

   Не то чтоб он против секса с двумя девушками — какой мужчина об этом не мечтает? — но все-таки предпочитал, чтобы девушка находилась снаружи, а не внутри него.

   Теперь понятно, почему ему сегодня такой сон приснился — буквально сублимация вчерашних эротических фантазий Инсон.

   Кста-ати!..

   Он поглядел в зеркало над раковиной и сказал:

   — Не знаю, слышишь ты или нет, но представляешь: мне сегодня наконец приснился сон!

   А откликнись бы призрак, спроси — что за сон, — смог бы ей пересказать? Навряд ли. Постеснялся бы.

   Хин сидел на стиральной машинке, привычно наблюдая за утренними процедурами хозяина. Вытирая голову, Джой наклонился к нему:

   — Ну? И где наша Инсон? В квартире? Видишь ее?

   Кот дернул ухом и прижмурил желтые глаза. То ли сканируя квартиру своим загадочным кошачьим локатором, то ли говоря: «Какая такая Инсон? Всякими глупостями занимаешься, вместо того чтобы выдать мне мое законное мясо!» Джой подозревал, что скорее всего второе.

   Мясо было выдано, кофе сварен. Но Джой невзначай заметил, что то открывает рот, чтобы рассказать пришедшее в голову, то оборачивается посмотреть на зеркало на кухонном столе. И разозлился: это что же получается, он соскучился по домашнему привидению? И впрямь пора уже набирать «03»! Решительно захлопнул зеркало. Решительно допил кофе. Решительно оделся — без оглядки на возможное присутствие в квартире посторонней женщины… Хм, потусторонней.

   Да и вообще, призраки появляются в полночь.

   Джой завел машину и внезапно вспомнил всю ночную поездку. Надо надеяться — всю. Просто иногда он как будто выпадал из реальности: то ли от несвойственной ему эйфории, то ли потому что в эти самые мгновения управление брала на себя Инсон, и ее эмоции если не подавляли полностью его собственные чувства, то причудливо с ними смешивались. Так что он не мог четко отделить ее наслаждение поездкой от собственного не приедающегося удовольствия обладать такой классной машиной, которой он так классно управляет… Удовольствия, вполне сравнимого с обладанием красивой и желанной женщиной.

   Понукаемые нетерпением Инсон и сдерживаемые осторожностью Джоя (он предусмотрительно огибал по дворам всем известные засады гибэдэдэшников), они выбрались на практически пустую загородную автостраду: середина недели, работающий люд уже давно видит тридевятый сон, гоняет только безбашенный молодняк. Да еще некоторые одержимые призраком-авантюристом уважаемые директора известных фирм.

   Джой улыбнулся своему отражению в зеркале.

   — Ну что, покатаемся?

   И мягко вдавил педаль газа в пол.

   А дальше была только ночь, только ровное мощное дыхание мчащегося алого зверя, шелест освещаемой двумя столпами света дороги; ветер, цепляющийся в волосы; огромная луна и летние, не по-городскому яркие звезды над самой головой — протяни руку, достанешь. Джой, вернее, Инсон и протягивала, собирая их, как разноцветные стеклышки в копилку своих будущих воспоминаний.

   Он слышал ее восторженные вопли в своей голове, улыбался и…

   И, кажется, даже дал поводить. Неизвестно, имела ли Инсон водительское удостоверение при жизни, но сейчас и здесь она управлялась с машиной так же, как давеча с шахматами, — вдохновенно, безоглядно, не колеблясь. И вот странно: его алый зверь, как и домашний зверь Хин, принял ее, полюбил и слушался, какие бы кульбиты она ни выделывала на ночной дороге.

   Казалось, это будет длиться вечно: темнота, трасса, скорость — словно они мчались сквозь ночь на колеснице, запряженной пятицветными драконами Ёнванами . Но начал светлеть восток, и спохватившийся Джой потеснил призрачную девушку за рулем и в собственном теле. Через десяток километров будет очередная гаишная камера, и вообще такими темпами они скоро въедут в соседнюю область. Пора возвращаться. Переполненная впечатлениями Инсон возражала не слишком активно и дремала в нем до самого возвращения в город.

   А дома, куда он вернулся усталый, но странно довольный, словно не маялся подростковой дурью-гонками за рулем, а заключал трудную и удачную сделку, предложила ознакомить ее еще и с сексуальными ощущениями.

   Опешивший Джой не изумился и не слишком разозлился. Просто среагировал, не задумываясь, — как тогда, когда требуется раз и навсегда отшить непорядочных назойливых партнеров.

   — Довольно. Убирайся из меня. Немедленно!

   Получилось это у него так, что призрачная девушка даже спорить не стала. Та зона в его мозгу (душе?), которую он определил как Инсон, сузилась до размеров мушки, а потом и вовсе схлопнулась. Вышла, значит. На некоторое время Джой почувствовал себя дезориентированным, даже к стене прислонился — как будто пустота в том месте, где только что находился дух Инсон, вызвала у него головокружение.

   — Ну вот и славно, — сказал Джой самому себе и наверняка обидевшейся девушке, кое-как добрел до спальни и рухнул на кровать.

   …Ну что ж, по крайней мере, он выполнил почти все желания привидения, и оно не сможет пожаловаться предку, что правнук обошелся с ней неучтиво. И нечего! Пора уже возвращаться к привычному деловито-дневному образу жизни. А то вон референт уже волнуется. Иной мир подождет. Рановато еще с ним общаться.

   И с этой утешительной, однако отчего-то не утешающей мыслью он завел машину.

   Странности в себе Джой заметил далеко не сразу. Все те же повседневные вопросы, которые необходимо решать, — профи Мария давно уже рассортировала их по мере срочности вплоть до следующего месяца. Все те же проблемы с поставщиками, согласованием, с техникой безопасности на стройках (а не устроить ли уже внезапную проверку, а то что-то расслабились работнички?). Обедал он сегодня прямо за столом — надо наверстывать упущенное. Да и вообще, нет у него теперь компаньона…

   Иногда Джой подвисал на несколько мгновений, с недоумением глядя на списки материалов, цифры и графики, словно видел их впервые, но потом в голове прояснялось — а он что, хотел ясности ума и четкости суждений, несколько дней подряд не высыпаясь и ведя избыточно активный образ жизни? Ладно, сегодня сразу после работы рухнет спать…

   В дверь заглянула секретарь и воскликнула странно восторженным, не похожим на обычный задиристо-деловой голосом:

   — Спасибо большущее! Но по какому поводу?

   Поначалу Джой подумал, что повысил-таки ей оклад, но сообразил, что опять забыл, скотина неблагодарная! Тогда что он такого, судя по виду Марии, приятного сделал?

   Женщина сама объяснила — что. Распахнула дверь, и Джой увидел на ее столе гигантскую, высотой ему по грудь корзину цветов. Неуместно пышная; кричаще, базарно-ярко оформленная, она так бросалась в глаза, что затмевала всю стильную приемную.

   Мария сияла.

   — Там открытка воткнута: «Драгоценной от Джоя, с благодарностью». Но к чему это? Восьмое марта прошло, до моего дня рождения далеко…

   Теперь он смутно припомнил, как перед обедом нашел сайт цветочного магазина. Внезапно пришедшая в голову мысль подарить референту цветы тогда ему показалась удачной. Но почему?

   — Н-ну… — промямлил Джой с тщательно скрываемым смятением, — я подумал, что цветы украсят… интерьер. Ты же не против? Помнится, ты любишь, когда мужчины дарят цветы.

   — Люблю, конечно! — Мария ходила вокруг грандиозного букета, поглаживая, рассматривая и обнюхивая. Джой прислонился к косяку, издали подозрительно приглядываясь к собственному подарку. — Муж дарил мне цветы всего три раза за всю нашу совместную жизнь. Первый раз на свадьбу, второй на рождение сына, а третий на пятидесятилетие. А ведь знает, паршивец, как я их люблю! Вот все вы, мужики, упертые!

   — Это я-то? — оскорбленно осведомился Джой. — Где ты найдешь еще такого шефа? Тебя слушается, цветочки дарит…

   — Ну ты-то у меня золотой! — Мария, подтанцовывая, подошла к Джою, привычно огладила лацканы его пиджака и смачно, от души, расцеловала в обе щеки. — Дай бог тебе здоровья!

   Ощутив внезапно накатившее раздражение, Джой перехватил одной рукой обе ее руки и слегка потряс ими в воздухе, словно привлекая внимание к своим словам.

   — Мария, давно хотел тебе сказать: мне очень не нравится, что ты меня… лапаешь!

   Крепко сжал ее запястья и отпустил. В следующее мгновение он был готов отхлестать себя по губам, но поздно. Мария безмолвно смотрела на него, медленно багровея.

   — Мария, я… — начал Джой, сам толком не зная, что хочет сказать. Извиниться?

   Секретарь резко отвернулась, села за свой стол, спрятавшись за монументальным букетом. Джой постоял еще и вернулся к себе, так осторожно прикрывая за собой дверь, словно боялся, что та сорвется с петель и поддаст ему по заду.

   И поделом бы.

   Он задумчиво прошелся по кабинету, изучил пейзаж за окном, видя его словно впервые — в какой-то мере так оно и было! — высотные здания бизнес-центров, зеркальные стекла центральных банковских офисов. Деловой район города, куда он не так давно перебрался со своей фирмой: престиж требует… Джой сел в кресло, аккуратно выровнял бумаги по стопочкам, положил ручки параллельно, смахнул невидимую пыль с клавиатуры.

   И сказал:

   — Выходи, мерзавка!

***

Я так старалась, чтобы он меня не заметил! Затаилась, стремясь не то что ничего не делать, но даже и не думать. Не вмешивалась в управление машиной, как бы мне этого ни хотелось — ах, как классно было вчера! Действительно сказка, сбывшаяся сказка, возвращение в живое человеческое тело, о чем явно или тайно мечтает каждый из нас. Пускай меня пустили в него лишь на время, дали «поносить», но Джой вчера выполнял все мои желания… ладно, почти все. Были даже краткие мгновения, когда мы как будто сливались в одно, не мешая, не оттесняя, не подавляя друг друга: одно тело, два разума, две души.

   Наверное, я слишком пожадничала. Хотя это и объяснимо — я просто захмелела от избытка телесных ощущений, от вкусов, запахов, прикосновений к окружающему и к самой… к самому себе — от всего того, чего была лишена невесть сколько времени. Я вспомнила, что значит горько и сладко, ощущение тяжести и холода ключей на ладони, как скользит гладкая ткань по телу, как ветер бьет в лицо, выжимая слезы…

   Вспомнила, что значит жить.

   И когда Джой велел мне убираться, я просто не смогла этого сделать — как это, выйти и снова перестать быть?! Сжалась, свернулась, затаилась, ожидая, когда он прекратит сердиться и мы сможем спокойно поговорить. А Джой решил, что я вышла, и тут же завалился спать.

   Прошло немало времени, прежде чем я осмелела и тихонько выползла из своего укрытия. Тело Джоя — сейчас и мое — мерно дышало, расслабленно раскинувшись на приятных сатиновых простынях. Я осторожно попробовала потянуться, повернуться набок, прижаться щекой к мягкой подушке; тело не сразу, медленно, но все же отреагировало. Не то что Джой бодрствующий, в любой момент готовый перехватить управление на себя — тогда мышцы и нервы терялись, не зная, кого из нас в первую очередь слушаться, и получались какие-то короткие, неровные, отрывистые и бестолковые движения.

   Я мягко, вкрадчиво растянулась-распространилась по всему его длинному, ленивому, тяжелому телу. Дышала с ним в унисон, ощущая кожей прохладный ветерок, порывами влетавший в распахнутую дверь балкона. Мышцы Джоя подергивались, двигались глазные яблоки, трепетали ресницы, дыхание становилось то резким, прерывистым, то вновь размеренным, глубоким — он видел сны, но я-то их не видела… Я завладела его спящим телом, но не сумела проникнуть в сознание.

   Полностью ли дух поглощает человека, заставляя поступать так, как ему (духу) заблагорассудится? Или все же человек временами действует и рассуждает по-прежнему? Или хозяин тела оттесняется на самые задворки разума и души, безмолвный и беспомощный, бессильно наблюдающий за происходящим?

   Я была согласна на любой вариант — лишь не быть изгнанной вновь в не-существование. Затаиться, понаблюдать за жизнью, за поведением Джоя? Попробовать потихоньку овладеть его сущностью, не ломая жестко разум и характер, не привлекая внимания к неизбежным странностям и раздвоенности — мне совершенно не улыбалось провести остатки дней в живом молодом теле, запертом в «психушке». Хватило уже нашей призрачной псих-компании, от которой некуда деться…

   Я даже пыталась вникнуть в его работу, но от всех этих цифр и терминов меня клонило в сон; я с трудом удерживалась от виртуальной зевоты, вслед за которой неизбежно последует всамделишная зевота Джоя. Когда секретарша в очередной раз занесла бумаги, вспомнила слова Джоя, что однажды Мария вытащила его из такой ж… из очень тяжелой ситуации, а он все никак не соберется ее отблагодарить. Почему бы не сделать самого элементарного — не вручить цветы? Я лишь самую малость подтолкнула Джоя и ощутила прилив радостной гордости: практически не отрываясь от работы, он моментально нашел цветочный сайт и заказал букет в офис. Пусть и выбрал не по красоте, а исключительно по размеру — но все же сделал именно то, чего я хотела!

   Я не ожидала, что Мария тут же накинется на Джоя с поцелуями благодарности. До чего же прилипчивая тетка! Он ей в сыновья годится, а она все равно то и дело вешается к нему на шею! Ну я ее и отчехвостила — естественно, через Джоя. Нечего парня лапать, а то он слишком тактичен, чтобы сказать прямо, что это его раздражает.

   Кто же знал, что именно поэтому Джой поймет, что я все еще внутри.

   — …Выходи, сказал! — повторил он мрачно.

   Я сжалась в комок, почти в точку: меня нет… нет… Нет!

   — Инсон, я тебя вижу и чувствую. Прекрати валять дурака и выходи. Я с собой и Янкин мобильник захватил на всякий случай — вдруг ты появишься.

   Я растрогалась — какой же он заботливый и внимательный! — но не до такой степени, чтобы послушно выскочить из уже обжитого тела.

   — Инсон! — воззвал ко мне Джой с такой знакомой металлической чжоевской интонацией, что я рефлекторно не могла не отозваться. Пискнула жалобно:

   — Я не могу!

   Я имела в виду — мне невыносимо жалко и тяжело расставаться с только что обретенным, пусть и чужим телом, — но Джой понял по-своему. Звезданул ладонью по столу так, что я вздрогнула, а наша общая рука онемела, и рявкнул:

   — Я так и знал! Ты во мне застряла?!

   — А? Да… — и я зачастила: — Да-да-да, застряла, совершенно не представляю, как из тебя выбраться!

   Джой прислонил ко лбу горящую распухшую ладонь и произнес несколько слов.

   — Не ругайся в моем присутствии! — укоризненно заметила я.

   — Да ты теперь всегда во мне присутствуешь! — простонал Джой. — И надолго это?

   Очень хотелось сказать правду: «навсегда», — но я решила приучать его к этой мысли постепенно.

   — Где же этот мой чертов предок? Послал с поручением полную неумеху и теперь умывает руки?! А мне прямо хоть шаманку ищи и мом-кут проводи!

   — Это еще что?

   — Изгнание злого духа из, — Джой звонко похлопал себя по груди, — доброго человека!

   — Экзорцизм, что ли? — Интересно, а подействовал ли на меня хоть один из этих обрядов — шаманский или христианский? Я попридумывала, что бы сказать Джою такого утешительного. — Ну не расстраивайся ты так! Мы же можем принести друг другу огромную пользу!

   — Я-то тебе понятно какую! Давай, пользуйся на всю катушку! — Джой махнул руками вдоль собственного тела. — А ты-то мне на черта?

   — Ну… я могу тебе рассказывать все про женщин, например. Я же тебе подсказывала про эту твою юристку, все было правдой?

   — Лучше бы ты рассказала всего про одну женщину-призрака, — проворчал Джой, вылезая из-за стола. — И с какими глазами я теперь должен появиться перед Марией?

   — А чего она!

   — Ты бы для начала меня самого спросила — нравятся мне эти обнимашки или нет?!

   — А тебе нравятся?

   — Мария — очень щедрая на внимание и помощь женщина, а я… ты с ней так! — Джой задержал пальцы на ручке двери, резко выдохнул и распахнул. Стремительно пересекая приемную, бросил в сторону букета: — Сегодня не вернусь, если что — я на сотовом. До завтра!

   Букет что-то невнятно прошелестел в ответ.

   Я восхитилась:

   — Вот это я понимаю, решительный мужской поступок: взять и сбежать от неприятностей!

   — То есть ты натворила, а я из-за тебя должен ей в ножки валиться?! — вскипел Джой. Если учесть, что мы оба говорили его ртом, некоторое внимание окружающих в лифте мы себе обеспечили. Джой растянул губы в улыбке и выскочил в раздвинувшуюся дверь.

   — Куда едем? — мирно поинтересовалась я.

   — Сегодня уж точно не тебя развлекать! — буркнул Джой. — И — ты не можешь переключиться на мысленную речь? Я не привык выглядеть шизофреником.

   — Ну так привыкай!

   Джой оскалился, зашипел, и я опять предупредила:

   — Я все слышу!

   — На это и надеюсь, так что сама привыкай! — злорадно посоветовал Джой, и мы поехали. По дороге все-таки попробовали потренироваться в безмолвном диалоге — получилось. Причем я по-прежнему не могла слышать мысли Джоя, как он боялся, а я надеялась: только если он проговаривал что-то про себя. То есть мы все еще остаемся двумя автономными сущностями в одном теле.

   Должна ли я действовать напористей, агрессивней, решительно подавлять ум и дух парня? Каким образом? И что с ним в конце концов случится — полностью исчезнет, растворится, сольется со мной? Или станет безмолвным покорным рабом, которого я буду иногда выпускать погулять на коротком поводке собственного тела?

   Я с удивлением поняла, что мне не нравится ни тот, ни другой вариант. Но надо отбросить сантименты! Это шанс из возможности с огромными нулями после запятой, который наверняка никогда не выпадет снова. С моей-то «везучестью» в призрачном существовании, да наверняка еще и при жизни, иначе бы я не стала призраком так рано… А тут живой — вот дурак! — добровольно пустил меня в себя, да что там — сам пригласил!

   И я его за это должна уничтожить…

   — Прекрати! — неожиданно сказал Джой, глядя на свою руку, потирающую левый бок. — Меня сердце не беспокоит, так что нечего за него хвататься!

***

Итак, эта мерзавка вчера только сделала вид, что вышла из него! Боялась признаться, что у нее не получается. А может, не боялась, а затаилась специально? Хочет потихоньку овладеть его телом, сделать его по-настоящему одержимым? Джой некоторое время обдумывал такую вероятность, а потом скептически отбросил: даже если это у нее в планах, с ним не так-то легко совладать!

   …Угу, а кто сотворил эту глупость с букетом и отповедью Марии? Его строго рациональный ум и несгибаемая воля?

   Ну что ж… он просто не знал, что дух все еще внутри, расслабился, теперь-то будет настороже!

   А кто будет настороже ночью? Мало ли что она сумеет сотворить с его телом, пока рассудок спит…

   До ночи еще надо дожить!

   Джою нужно было кое-что захватить из родительской квартиры. Мама, он знал, за городом, а насчет Янки был не уверен: та не брала трубу. Лишь бы не застать ее с парнем. Если сестра и занимается сексом, он ничего не хочет об этом знать.

   Но в квартире обнаружился натуральный девичник в полном разгаре.

   На всех обозримых горизонтальных поверхностях стояли тарелки с остатками пиццы, чипсами, семечками, конфетами-шоколадками плюс бокалы с пивом, вином или чаем (на любителя, вернее, на любительницу). Четыре эти самые любительницы восседали, возлежали и простецки валялись на диване, в креслах и на ковре перед громадной «плазмой», которую он приобрел для матери и сестры в прошлом году. Смотрели какой-то сериал. Судя по физиономиям актеров и языку, корейский.

   — Обожаю Ли Мин Хо ! — выдохнула одна. — Какая улыбка!

   — Лиминхоша, конечно, всем хорош, — услышал Джой свой собственный голос. — Но больно уж смазливый. Вот Со Чжи Соп — самое то!

   Увидел обернувшиеся девичьи лица, отвалившуюся челюсть сестры и поспешно захлопнул рот. Но поздно: Янкины подружки просто впали в экстаз. Джой, лучезарно улыбаясь, отступал в свою бывшую комнату под минометным обстрелом вопросов: «Ой, а вы тоже смотрите дорамы?» «А какие больше любите: ромкомы , процедуалы или мистику?» «А у вас есть любимые корейские актрисы?» «А кей-поп вы тоже слушаете?» «Давайте к нам, мы только начали!»

   Джой захлопнул дверь и перевел дух.

   — Вот кто тебя за язык тянул, а?!

   Вернее, его. Совсем запутался!

   — Ну что уж, я совсем права голоса не имею? — обиделась Инсон. — Я же люблю дорамы! Как выяснилось… Видишь, даже кое-что про них знаю! Может, правда, посмотрим немножко, ну хоть одну серию, а? Ну что ты так расстроился? Девчонки теперь тебя окончательно заценят!

   — Свят-свят-свят, — поспешно открестился Джой. Еще чего не хватает! Конечно, льстило и забавляло, что Янкины подружки еще в школе западали на него, звонили, строили глазки и непрерывно хихикали. Но потом эти самые девицы подросли, обзавелись формами и опытом и стали действовать куда тоньше и одновременно напористей — попробуй отвяжись! Потому при появлении в квартире этакого вот ароматного цветника Джой всегда старался побыстрее ретироваться.

   Косясь на дверь, за которой звучал сладкий азиатский ОСТ , он спешно отыскал в шкафу нужные вещи.

   — Они что, серьезно собираются в пятничный вечер, чтобы только хором сериал посмотреть?

   — У них поди еще и марафон, — мечтательно произнесла девушка-призрак. — Глядят все серии подряд! Весь вечер и всю ночь!

   — Странные вы какие-то… — пробормотал Джой, тихонько, вдоль стеночки проскальзывая мимо домашнего кинозала. Бдительная Янка все же настигла его в прихожей. Уперев руки в боки, задумчиво наблюдала за процессом обувания. Выпрямившись, брат встретил ее недоверчивый взгляд, сказал бодро: — Ну, пока!

   — Оппа, что с тобой творится? — спросила сестра без обиняков.

   — А что такое? — Что ее насторожило? Произнес он хоть и не свои слова, но все же своим обычным голосом, а не потусторонним вибрирующим, как одержимый дьяволом из любимой Янкой мистики.

   — Ты же всегда говорил: аниме и дорамы — это чушь собачья!

   — Ну не все аниме, — возразил он ради справедливости. — Вот Миязаки — вполне себе достойная классика. Главное — односерийная!

   — …а теперь корейских актеров просто без запинки выпаливаешь!

   — Да вот… выучил.

   — И где это? — спросила Янка так, словно подозревала его по крайней мере в тайном гомосексуализме.

   — Одна знакомая девушка любит дорамы, вот и просветила, — и ведь не соврал ни разу!

   — О! — Янка обрадовалась. — Правда, что ли?! Наконец-то ты себе нормальную девчонку нашел!

   Да уж, Инсон нормальностью просто фонтанирует!

   — Познакомишь? Погоди, я тебе сейчас диск принесу, у меня там самые любимые, поглядите вместе!

   — Да не на…

   — Да-а-а! — завопила Инсон в его голове. Джой поморщился — кто сказал, что от мыслей нельзя оглохнуть? Пусть и чужих? — и переминался на месте, пока Янка не притащила ему диск (разумеется, перламутровый розовый!) и не вручила с напутственным:

   — Потом расскажешь, что вам из этого понравилось!

   — Всенепременно, — промямлил Джой. — Пока.

   Закрыв дверь, предупредил сразу и строго:

   — Даже и не мечтай!

   — Ладно, — не растерялась Инсон, — ты, главное, на ночь телевизор включи, а сам спи-отдыхай, я и без тебя посмотрю! Могу даже краткое содержание пересказать, чтобы ты потом отчитался!

   Еще задолго до Чертова Кольца, то есть перекрестка улицы Строителей и Весенней, Джой велел подсаженной в него девушке не отвлекать его болтовней и уж тем более не лезть в управление машиной. Сложная развязка пользовалась заслуженной дурной славой — что ни день, то крупные аварии. Да еще только что прошел мощный дождь, ливневка традиционно не справлялась, вместо дорожного покрытия — сплошной поток; несущиеся автомобили по-братски обменивались широкими веерами грязных брызг, в боковые зеркала ни черта не видно…

   Чудом, в сантиметр, разминувшись с очередным козлом, то есть лихачом, Джой съехал на обочину — чтобы перевести дух и не начать громогласно материться на всех ему известных языках. Впрочем, последнее Инсон сделала за него. Слушая ее возмущенные вопли в своей голове, Джой понемногу успокоился и даже развеселился — некоторые ругательства были по-женски неожиданными. Вылез с тряпкой протереть стекла и зеркала от воды и грязи. Кинул взгляд на кольцо и удивленно хмыкнул:

   — И кой черт его туда занес?

   По круглому цветочному газону кольца под прожекторами метался какой-то старик и, грозя пальцем, орал неслышное проезжающим мимо машинам. Ладно — кой занес, но как он туда вообще добрался? Движение сплошным потоком. Разве что забрел ночью пьяным, проснулся, а выбраться не может. Прямо хоть гаишников или спасателей вызывай!

   — Ты это про кого? — спросила Инсон его губами, в очередной раз забыв, что должна разговаривать с ним исключительно мысленно. Джой ткнул рукой с тряпкой.

   — Да вон, смотри, дедок сумасшедший по кольцу бегает!

   Пауза.

   — Ты видишь старика?

   — Да. А ты что, нет? Вон же он!

   — Это плохо, — произнесла Инсон. — Это очень плохо.

   — Что плохо?

   — Ты не должен его видеть.

   — Почему?

   — Потому что это призрак.

***

В таком большом городе, где каждый день умирает куча народу, призраков должно быть немало. И свеженьких, в смысле недавних. И, раз у Северокаменска такая долгая и бурная биография, еще и исторических. Просто я была слишком занята установлением контакта с Джоем, а потом еще и с его телом и даже не вспоминала о возможном близком существовании себе подобных. Хотя вполне логично было разыскать кого-то и попросить передать весточку господину Чжою. Но когда это у меня вовремя подключалась логика?

   И вот призраки напомнили о себе сами. Я смотрела на старика с Чертова Кольца со смешанными чувствами. С одной стороны, понимающий тебя до конца собрат, да еще буквально готовый вестник; с другой стороны, я за несколько дней так глубоко погрузилась в мир живых, даже проникла в одного из них, что чувствовала отчуждение, даже раздражение — и зачем мне напомнили о моей истинной природе?

   И вообще с чего вдруг Джой его увидел? Раньше, в смысле до меня, он ведь не проявлял никаких способностей медиума. Неужели наш гибрид-тандем выдал такой неожиданный результат?

   А призрачный старик внезапно перестал метаться внутри Чертова Кольца и застыл, глядя в нашу сторону; похоже, тоже меня засек. Мы глядели друг на друга, и расстояния между нами просто не стало — ни дороги, ни машин, ни людей — одни придвинувшиеся вплотную водянистые огромные круглые глаза. Джой отпрянул с невнятным возгласом. Я ощутила его оторопь и испуг как свои. Сердце колотится, дыхание частое, мышцы напряжены: то ли бить, то ли бежать…

   — Ну и ну! — сказал старик и, раскрыв рот с наполовину отсутствующими зубами — явственно почудились разящие от него вонь и перегар, — расхохотался: — А ты, девка, не промах! Оседлала парня и погоняешь, хе!

   Джой подсобрался — стало стыдно за свой испуг. Переложил стиснутую тряпку из одной руки в другую и нагнулся, рассматривая низенького призрака. Обрюзгшее лицо пьяницы с мясистым носом, седые сальные пряди оторачивают загорелую лысину. Трикошки с пузырями на коленях, клетчатая рубашка наполовину в них заправлена, пуговицы на волосатом пузе отсутствуют. Шлёпок на правой ноге, левая босая. Классический алкоголик — только без бутылки. Интересно, в призрачном состоянии он тоже мается от невозможности выпить?

   — И че пялишься? — спросил старик у Джоя. Вернее, у меня. Если честно, Джоя он вообще в расчет не брал — есть я, и есть тело, которое я заняла. — Что, мертвяка никогда не видела?

   Я быстро предупредила Джоя:

   — Давай я с ним сама поговорю, хорошо?

   Старик ухватился грязными пальцами за лацкан нашего пиджака, пощупал, подергал — парень сцепил за спиной руки, чтобы не начать отталкивать его. Во-первых, бесполезно, во-вторых, алкашное привидение все одно не причинит ему никакого вреда. Призрак протянул уважительно:

   — Вещички-то хорошие, правильное тело выбрала! Мож, строи́м тогда? Какой-нибудь «Мартель» там или «Бурбон Наполеон», хе? Подайте бедному на опохмелку-у-у…

   — Ну так и шел бы тогда к винному магазину, чего ты там-то ошиваешься? — кивнула я на кольцо.

   Старик ощерился:

   — Ну не-ет! Я теперь отсюда ни ногой! Сбила меня какая-то падла и уехала! Прямо туточки, на перекрестке. Ну сбили и сбили — может, и давно пора было, чо уж… Но знаешь, как меня похоронили, знаешь?! — Он вновь дернул Джоя за лацканы пиджака, приподнялся на носки и выдохнул нам в лицо: — В бе-зы-мян-ной! Будто безродный я и бесфамильный. Не захотели деточки из морга забирать отца родного. Думаешь, уютно там лежать? Там таких, как я, до хрена, и все жалуются, жалуются, ноют! Вот вышел я и пошел сюда обратно, чтобы жизнь им, — он кивнул на ревущий и сигналящий поток, — медом не казалась! Вон, раздухарился, несется! А я вот так вот, — старик щелкнул пальцами, — и гляди, чо!

   Визг тормозов, вопль сигнала, хлопок, треск — и непрерывно движущееся кольцо стало вертеться медленней и медленней, пока и вовсе не застопорилось. Автомобильная река столкнулась с запрудой, к которой все прибивало и прибивало бревна-машины — и встала намертво. Старик сказал с гордостью:

   — Видала? Теперь это часа на два, не меньше, пойду повеселюсь, хе! — и пошел, забыв про нас, прямо сквозь автомобильный затор, пришлепывая единственным тапком.

   — Где он второй-то потерял? — машинально спросила я, провожая его взглядом.

   — Ну знаешь, потерявши жизнь, по башмаку не плачут! Погоди… так что… значит, это он всему виной? — Джой ткнул пальцем в аварию, надолго сковавшую одну из главных магистралей города. — Из-за него здесь так часто ДТП случаются?

   — Он навий, — пояснила я. Джой не понял, и я подкорректировала объяснение: — Ну или по-корейски вонгви. Человек, насильно потерявший жизнь и теперь желающий отомстить. Вот только непонятно, отчего он злится больше: что сбивший его остался безнаказанным или что его захоронили как безымянного?

   — То есть в авариях на Чертовом Кольце виновато привидение, — зачарованно повторил Джой. Его рациональный мир звучно трещал по швам: сначала явилась я, теперь вот призрак-террорист…

   Я пожала плечами.

   — Ну да. Если призрак злится достаточно сильно и сам по себе силен, он много чего может натворить. Может заставить нажать на газ вместо тормоза, застить обзор, внушить водителю гнев или нетерпение, подсказать повернуть не в ту сторону… Ну что, поехали?

   Джой постоял еще, вглядываясь в старика, ловко скакавшего по крышам скучившихся машин — призрак останавливался, наклонялся, чтобы расслышать слова водителей и пассажиров, и довольно ухмылялся. Где-то завыла сирена скорой помощи, и Джой очнулся.

   — Поехали.

   Первым делом в машине он стянул пиджак и брезгливо бросил на заднее сиденье. «Прямо хоть сразу в химчистку сдавай!» Мы проехали пару сотен метров, как Джой опять затормозил. Вылез из машины и крикнул:

   — Как вас звать?

   Призрак, естественно, не ответил, и Джой приказал мне нетерпеливо:

   — Давай спроси его! Только полное ФИО!

   — Ой! — воскликнула я, виртуально потирая виртуальную же спину: он умудрился каким-то образом мысленно подтолкнуть меня. Навострился управлять мной не хуже меня самой — им! — Ты чего пихаешься, не мог вежливо попросить?! Эй, уважаемый! Как вас звать-величать?

   — Владимир Иваныч я! Сергушев! — проорал в ответ призрак. — А тебя как кличут, коза?

   — Инсон…

   — Инка? Ну бывай здорова, Инка! Навещай старика, повеселимся! Да, не езди ты больше через мое кольцо, не дай бог это тело повредишь!

   — Да уж, — проворчал Джой, снова усаживаясь в машину. — Это тело мне как-то тоже еще не надоело…

   — А зачем тебе знать, как его зовут?

   Джой избыточно аккуратно повернул — по свежей памяти заботился о нашем общем теле. Мимо, оглушительно и оскорбительно сигналя, промчался очередной торопящийся. Еще и палец соответствующий показал. Джой проводил этот палец индифферентным взглядом. Спросил:

   — Этот Иваныч зол, так?

   — Так.

   — Засел на Чертовом Кольце и лупит всех подряд, так?

   — Так.

   — То есть из-за одного недовольного призрака страдают невинные люди?

   — Ну. Ты это уже говорил, что дальше-то? — спросила я, уже догадываясь — что.

   — Надо его как-то упокоить, — без тени сомнений отозвался Джой.

   — КАК?!

   Я совершенно не предполагала, что на пару с собственным одержимым буду заниматься разрешением прижизненных проблем и посмертным упокоением призраков. Мне бы, наоборот, сейчас держаться от них подальше — чтобы весть обо мне не пронеслась по всему потустороннему миру. А то придется еще проводить курсы повышения квалификации на тему «Как успешно овладеть человеческим телом и духом»!

   Кто же знал, что наш «ленивый» Джой обладает чересчур активной гражданской позицией и возьмется распутывать связанное с призраком злополучное Чертово Кольцо! На попытку его отговорить я получила практически мысленную затрещину: блин, да кто же из нас тут кого одерживает?! Джой сказал холодно:

   — Я знаю, каково это. Не хочешь помогать — по крайней мере, не мешай!

   И лишь глухо молчал на все мои вопросы. Когда, сдавшись, я проскулила жалобно: «Да ладно, не злись, Джойчик, давай работать вместе! Что ты собираешься предпринять?» — отозвался как ни в чем не бывало. Паразит уже хорошо изучил мой характер и главное мое достоинство — любопытство! Оно же и главный недостаток.

   — Гляди, у нашего Иваныча имеется две основные обиды…

   — …не считая того, что при жизни он так и не попробовал «Мартеля»! — вставила я.

   — …да. Первое — сбивший его. Мы можем узнать — а вдруг водитель потом явился с повинной…

   — А такое бывает?

   Джой провожал взглядом вышагивающих по переходу длинноногих девиц в мини. Ножки у них были что надо — ровные, загорелые, гладкие. На такие хочется не только любоваться, но и немедленно погладить… Э-э-э, это чьи желания? Уж явно не мои!

   — Бывает. У всех же разная реакция. Может, он очень испугался, а потом пришел в себя и вернулся на место ДТП. Или его нашли, все-таки на кольце камеры имеются. Вторая обида — бросившие дети. Понятно, что такой отец никому не в радость, но вдруг они в конце концов спохватились и подали в розыск?

   — Джой, да ты, я погляжу, еще не утратил веру в человечество! — скептически заметила я. — Поди еще и перекрестились, когда папаша-алкоголик домой не вернулся!

   Джой не согласился:

   — Не скажи! Как ни злишься на непутевого родственника, а все равно жалко. Так что если дети его официально разыскивали, имеется зарегистрированное заявление, и мы сможем узнать имена и координаты.

   — Есть неопознанный труп, есть заявление родственников — и что? Ведь все равно захоронили в безымянной могиле!

   — А то! — лаконично отозвался Джой. — Это ты, похоже, веришь в безграничные возможности следственных органов! А что они часто не могут свести концы с концами…

   — А ты типа можешь и им поможешь!

   — Конечно, — без тени сомнений подтвердил Джой.

***

Долго ли коротко ли…

   Но к позднему вечеру он стоял перед квартирой родственников мстительного деда. Разглядывал дверь — дверь как дверь. Обычная. Не крутая, но и не бомжатская.

   — Ну и что стоим, кого ждем? — пробурчала Инсон.

   Да и впрямь, жди не жди — ничего не изменишь. Джой коротко вздохнул и нажал на кнопку звонка.

   Домой они ехали молча. Джой — утомленный бесконечным сидением в присутственных коридорах, уговариванием должностных лиц уделить им внимание и выдать ма-аленькую такую информацию. Где уговорить не удавалось, приходилось сидеть уже на мобильном, обзванивая знакомых, чтобы те, в свою очередь позвонили своим, а следующие опять все тем же должностным лицам — вот такой вот телефонный круговорот в природе…

   Почему молчала Инсон, он не знал — может, тоже устала. Выглядело это так, будто призрачная девушка свернулась в нем кошачьим клубком и не подавала никаких признаков жизни… то есть реплик.

   Не спрашивая ее, Джой свернул к Чертову Кольцу. Остановил машину как можно ближе и попытался разглядеть под слепящими светильниками безумного призрака. Кажется, старик на время удовлетворился количеством и качеством устроенных за день аварий — рядом не наблюдалось машин разной степени повреждения.

   — Эй, — сказал Джой негромко. — Я знаю, ты меня слышишь! Они тебя искали. Твоя дочь Аня искала тебя. Ты причинил ей много неприятностей и хлопот, но сегодня она говорила не о них. Вспоминала, как ты учил ее ездить на велосипеде. Как катал на плечах по квартире. Как ездил с ней на электричке в лес и обучал распознавать голоса птиц. Как не ложился спать, когда она задерживалась допоздна. Они не забыли тебя. Не бросили. Успокойся. Несмотря ни на что, они все еще помнят и любят тебя. Возвращайся.

   Он подождал. Старик молчал. Молчала Инсон, не делая попытки вступить в разговор, чтобы помочь тому или другому. Джой пожал плечами, сказал:

   — Ты услышал, — и сел в машину.

   Джой уже умывался дома, когда Инсон наконец заговорила:

   — Хотела бы и я, чтобы обо мне кто-то плакал…

   Джой поднял голову и поглядел на свое отражение.

   — Может, кто-то в этом мире плачет и о тебе. Если ты ничего не помнишь, это не значит, что не помнят тебя.

   Джой спал и видел сон. Снился ему классический английский кабинет-библиотека, в окна которого заглядывала цветущая вишня. Он знал, что бывал здесь: может, во сне, который, по словам Инсон, поутру забывается. Джой все еще с интересом оглядывался, когда в кресле за столом внезапно появился старик. Как оно и бывает во сне, Джой нисколько не удивился и не испугался.

   Они уставились друг на друга. Плотно сжатые губы старика растянулись в усмешке.

   — Ну вот наконец и свиделись… правнук.

   Джой снова не удивился. Чему тут удивляться? Во-первых, это сон. Во-вторых, если чун сиджо не смог проявиться в его квартире в виде призрака, он просто пришел к нему в сновидении. Упертый предок, стоит поучиться!

   — Доброй ночи… — Джой задел взглядом светлое небо в окне и поправился: — Доброго времени суток, почтенный предок! Как ваше драгоценное здоровье?

   Старик улыбнулся уже заметнее:

   — Сам понимаешь, больная печень меня здесь уже не беспокоит! Но я рад, что ты пытаешься быть вежливым, парень. Видимо, мои непутевые отпрыски все-таки тебя чему-то научили.

   Джой подавил вопрос, насколько «путевым» был в свое время сам пра-пра- и прочий дед (слухи в семье ходили разнообразные), — ни к чему тратить золотое время связи-сна на выяснения отношений и выставление оценок родственникам за их примерное и не слишком поведение.

   — Вы прислали мне вестницу, — вежливо продолжил он, — но в связи с отсутствием коннекта… то есть потому что Инсон не смогла вернуться к вам за основным блоком сообщения...

   Прадед неожиданно закашлялся. О, у призраков имеется и такая физиологическая реакция? Но приглядевшись, Джой понял, что господин Чжой — кстати, надо в отцовских записях уточнить его полное имя — вовсе не кашляет, а смеется. Если даже не неприлично хихикает, поднеся к губам кружевной платочек (да дед у нас франт!).

   — Хм, — промолвил он, навеселившись вволю. — Было забавно наблюдать, как ты запихиваешь ее в этот новомодный… прибор, чтобы вызволить из квартиры. Но я был уверен, что ты или Инсон — или вы вдвоем — обязательно что-нибудь придумаете!

   Джой вглядывался в предка со все бо́льшим подозрением.

   — То есть вы все время наблюдали и… Слушайте, а не вы ли сами устроили, чтобы Инсон не могла никуда уйти?

   Старик спокойно кивнул.

   — Но зачем?!

   Предок пристукнул тростью.

   — Да затем, чтобы стало ясно, найдете ли вы общий язык, сработаетесь ли в одной команде! Иначе как решиться доверить вам столь важное поручение?

   — А. Ну и как, с вашей точки зрения, сработались?

   — Вполне.

   — А я-то недоумевал, почему ко мне прислали такое недотепистое привидение… Кстати, почему именно Инсон? У вас ведь наверняка на посылках имеются более опытные и умелые призраки? И что вы знаете о ней самой? Ну, то есть о ее досмертной жизни?

   Глаза старика — словно обкатанные водой черные камни. Такие же блестящие и невыразительные.

   — Что именно тебя интересует?

   — Кто она такая, когда умерла, отчего умерла. Почему ничего не помнит, наконец?

   Предок помолчал, прикрыв веки. Кажется, что-то прикидывал. Выдал:

   — Всему свое время!

   — А почему не сейчас? — спросил Джой с досадой.

   Прадед еле заметно усмехнулся.

   — А то бы что? Ты бы немедля кинулся упокаивать ее дух, как того мелкого пакостника, что устраивал катастрофы с вашими… локомобилями?

   — Ну я бы не назвал его мелким, — пробормотал Джой, — столько машин из-за него побилось… То есть вы и за этим наблюдали?

   — Наблюдал. И надо сказать, сработано неплохо. Я подумаю, как использовать тебя для следующих поручений.

   Вероятно, нужно радоваться похвале — ведь, по рассказам Инсон, прадед редко снисходит до доброго слова — но то, что старик собирается организовать какой-то широкомасштабный бизнес-проект, связывающий тот и этот мир, используя его, Джоя, на побегушках, как-то не вдохновляет. Ладно, когда дойдет до дела, тогда и будем торговаться и увиливать.

   — Так что там все-таки с Инсон?

   — Все, что тебе надо знать в данное время, — она отличается от остальных.

   — Чем?

   — Я сказал достаточно для первого раза!

   — Вовсе нет.

   Джой его провоцировал, но старик, против ожидания, не рассердился. Похлопал по трости рукой в перчатке. Проворчал:

   — Ну еще и то, что я питаю к ней некоторую слабость. Только, будь любезен, ей об этом не рассказывай!

   Джой рассмеялся.

   — Поздно! Она уже услышала.

   Господин Чжой даже огляделся.

   — Не понимаю тебя?

   — Она во мне. Вы разве не видите?

   Руки стиснули трость, губы сжались до такой степени, что превратились в белую нитку. Старик подался вперед, глаза его впились в лицо Джоя. Резкий звон — что твой колокол — ударившего в пол наконечника трости слился с воплем:

   — ТЫ ПОСМЕЛА ВОЙТИ В МОЕГО ВНУКА?! УБИРАЙСЯ ВОН!

   Лицо его внезапно придвинулось вплотную, выросло и из лица корейца почтенных годов превратилось в голый оскаленный череп — из глазниц били черные ослепительные лучи.

   — НЕМЕДЛЕННО!

   Джой отпрянул от этого черепа и вопля, опрокинулся вместе со стулом, замахал руками, отчаянно пытаясь за что-то ухватиться…

   И очутился-очнулся на своей кровати, судорожно вцепившись в скомканную простыню.

   — Ох ты ж, м-мать… — выдохнул Джой. Сердце бешено колотилось. Если такими будут и последующие сны, он категорически отказывается их видеть! И не сметь больше являться! Ни снам, ни призракам! Все слышали?!

   Мокрый от пота, он сел и машинально протер глаза: и что он собирается разглядывать в темноте? Компанию столпившихся вокруг его постели привидений? Пошлепал на кухню. Выпил воды из холодильника, сказал, прислонив ледяную бутылку к груди:

   — Инсон, ты это видела?!

   Инсон молчала. Спит, что ли? Или испугалась? А видела ли она тот же сон? Мысли же она его не читает. Пока еще. Как уверяет. Джой потянулся внутри себя к тому, что называл «зоной Инсон», и ощутил пустое место — как дупло от недавно удаленного зуба. Ого!

   Огляделся, смутно ожидая увидеть невдалеке бледную перепуганную тень призрачной девушки.

   — Ну ничего себе тебя предок своим воплем вышиб! Инсон, ты где?

   Может, ее выкинуло сразу в иной мир? С чувством мощного дежавю (не этим ли он занимается уже несколько дней и ночей?), Джой прошелся по квартире, заглядывая во все отражающие поверхности. С громким стуком водрузил зеркало Инсон на тумбочку. Вообще это нормально, разыскивать пропавшее привидение?

   …Конечно-конечно, нормально, согласится добрый дядя психиатр, подкрадываясь со шприцом галоперидола…

   — Инсон! — громыхнул Джой и сам услышал в своем голосе отзвуки грозных нот прадеда. — А ну, явись немедленно! Не выделывайся!

   …а еще на него примерят смирительную рубаху какого-нибудь бодрого оптимистичненького цвета…

   Но зато Инсон явилась. Сложив на груди руки, Джой терпеливо наблюдал, как в зеркале возникает белая точка, растет, приближается, пусть и медленно, неохотно, заплетая ногу за ногу, понемногу превращаясь в женский силуэт. Инсон мотылялась от одного края зеркала к другому, еще и оборачивалась на ходу, как бы раздумывая — не повернуть ли ей обратно.

   — Цып-цып, — сказал ей Джой мрачно. — Мне что, тебя до утра ждать?

   Понурое лицо Инсон, завешенное волной волос, наконец полностью заняло зеркало. Она молчала. Джой произнес со всей возможной ласковостью:

   — Да не расстраивайся ты так! Расскажем деду, что ты не нарочно во мне застряла. Позлится и перестанет.

   Инсон помотала головой: волосы взметнулись и вновь упали. Джой чуть автоматически не протянул руку — отвести их с лица.

   — Не перестанет, — сказала так тихо, что он еле расслышал. — Он знает.

   — Что знает?

   — Что я в тебе вовсе не застревала, что это я специально… Прости меня, Джой!

***

Это «прости» я повторяла раз за разом, хотя сама не представляла, как такое можно простить. Твердила до тех пор, пока Джой не сказал мне заткнуться. Это была его вторая фраза. Первой — после того как он выслушал мое признание — было:

   — Понятно.

   Он встал и ушел в ванную. Я честно слонялась под запертой дверью, повторяя на все лады свое «прости». Потом занималась тем же самым на кухне — пока Джой, варивший неизменный утренний кофе, не бросил в раковину громко звякнувшую ложку:

   — Я прошу тебя, Инсон: заткнись!

   Я умолкла. Глядела в его широкую спину. Раз Джой не притащил на кухню «мое» зеркало, значит, видеть он меня не желает, и нет смысла отражаться ни в каких поверхностях.

   Джой неожиданно обернулся с кружкой в руке. Сказал спокойно:

   — Я понимаю тебя.

   — …правда?

   — Наверняка это очень заманчиво: вновь стать живым в живом теле. Подвернись мне такая возможность и такой же дурак, как я, я бы тоже от нее не отказался. Так что перестань извиняться, Инсон. Я все понимаю.

   И повернувшись, аккуратно поставил чашку в раковину.

   Я глядела на него — такого выдержанного, уверенного, справедливого… Понимающего. Злость взмывала во мне темной волной.

   — Ты понимаешь… Ты?!

   Джой поднял брови на мой неприятно взвившийся голос. Сложил руки на груди, всем своим утомленно-снисходительным видом показывая, что готов выслушать и вновь меня понять. Это меня только подстегнуло. Я рванулась к нему.

   — Значит, хорошо понимаешь?! А давай запрем тебя в темной комнате без малейшего звука, ветерка и света? Через сколько времени ты сойдешь с ума?! Через сколько часов любым способом будешь прорываться наружу?!

   — Но ведь вы же… — начал Джой, но дернул ртом и умолк.

   — Да! — крикнула я ему лицо. — Да, мы мертвые! НУ И ЧТО?!

   Сжав плотно губы, Джой глядел так, что показалось, что он действительно видит меня — глаза в глаза. Но парень опустил и без того низкие веки. Постоял, глядя в пол, сказал обыденно:

   — Пора на работу.

   Оттолкнулся от кухонной тумбы и шагнул вперед — не посторонись я машинально, прошел бы сквозь меня. Хотя, конечно, он все равно бы ничего не заметил — не почувствовал… Сказал, разглядывая связку ключей на ладони:

   — Остаешься дома или со мной идешь? Как я понимаю, теперь мобильник тебе без надобности?

   И не дожидаясь ответа, повернулся и закрыл за собой дверь. Так бы по ней и саданула!

   Можно было, конечно, остаться — я ведь не обязана бесконечно просить у него прощения, да и вообще постоянно общаться с младшим Чжоем! Я помедлила на пороге, собираясь с духом… опять игра слов! А вдруг снова не смогу выйти из квартиры?

   Входную дверь я миновала, даже не заметив. Как и уже закрывшиеся двери лифта. В машине устроилась рядом с Джоем. Поморщилась, когда он кинул свою борсетку буквально мне на колени. Ну то есть сквозь. Хотя, конечно, он не в курсе, что я пошла за ним и что это мне никак не повредит… Но все равно очень невежливо!

   Под включенную музыку и полное молчание мы добрались до работы. Рассеянно поздоровавшись с затаившейся за своим столом секретаршей (нашего букета сегодня не обнаружилось — то ли утащен домой, то ли выброшен с досады), Джой пересек приемную, взялся за ручку двери, помедлил и обернулся:

   — Да, Мария, насчет вчерашнего…

   Женщина поднялась. Вытянула руки по швам и начала, похоже, домашнюю заготовку:

   — Знаешь, Джой, вчера ты сказал чистую правду!

   — Погоди, — сказал парень, направляясь к ней.

   — Я думала весь вечер и полночи — ты совершенно прав! Я действительно не всегда соблюдаю нужную дистанцию между начальником и подчиненным!

   — Мария, я…

   — И хотя мне, — секретарша прерывисто вздохнула; и без того влажные ее глаза заблестели, — было очень обидно, ты имел полное право сказать все то, что сказал! Впредь я постараюсь не выходить за рамки делового общения… и-и-и буду держать свои руки при себе!

   Склонив голову, Джой некоторое время смотрел на невысокую, шмыгающую носом женщину. Кивнул задумчиво:

   — Да, конечно. Поэтому теперь буду обнимать тебя я.

   И сделав шаг, обхватил ее за плечи. Мария от неожиданности издала странный звук — нечто среднее между фырканьем и всхлипом. Замерла в его руках, потом обняла ответно, похлопала по спине и даже влажно чмокнула, куда дотянулась — то есть в район подбородка. Когда Джой ее отпустил, женщина вытерла мокрые глаза и проворчала:

   — И вообще, где бы я еще могла полапать молодого парня?!

***

А ведь он лишь хотел показать, что не сердится, что может понять и оправдать ее, — и за это получил по полной! Нет, женщина всегда остается женщиной, даже если она мертвая женщина! Видимо, следовало наорать, выпороть и поставить в угол. Так, что ли?

   Он даже не уверен, поехала ли Инсон с ним на работу. Если да, то она упорно молчала, а Джой счел ниже своего достоинства вопрошать о том окружающее пространство. А когда ему все-таки захотелось это сделать, включил на полную громкость хип-хоп. Интересно, умеют привидения регулировать громкость музыки путем затыкания собственных ушей? Джой мелко понадеялся, что нет. Да и вообще, какое ему дело, рядом ли призрачная девица или дуется неизвестно за что где-нибудь в уголке!

   С Марией Джой помирился, но было ему по-прежнему иррационально стыдно за слова, которые он — вернее, Инсон в его теле — наговорил вчера бесценному секретарю. Придется еще долгое время из кожи вон лезть, чтобы загладить обиду.

   Джой остановил машину чуть поодаль от Чертова Кольца. Никакой аварии, несмотря на плотное движение, сегодня не наблюдалось. Джой побарабанил пальцами по рулю, безуспешно вглядываясь: толку-то, если призрачного зрения Инсон он теперь лишен! Спросил воздух:

   — Он еще там?

   И умолк. Ждал, зная, что ни за что не повторит вопроса, как бы ему ни было любопытно, удалось ли упокоить мстительный дух старика. Текли минуты, в машине царило молчание. Джой дернул ртом и протянул руку к ключу зажигания.

   — Да, — тихо прошелестело рядом.

   Он одновременно испытал облегчение — Инсон здесь и ответила ему! — и разочарование: значит, ничего у них с этим Сергушевым не вышло.

   — И что он делает? Опять кольцо заколдовывает?

   — В данный момент идет к нам.

   Джой вспомнил внешность вонгви: ну, в принципе, и расстраиваться не стоит, что не увидит его лишний раз!

   — И? — спросил он, потому что Инсон молчала.

   — Мы разговариваем, не мешай! — раздраженно отозвалась призрачная девица.

   Джой вновь забарабанил пальцами, но удержался от предложения включить в беседу и его. Живым — живое, призракам — призраково. Справедливо ведь…

   Не жалеть же теперь об утерянных способностях, которые давал подсаженный в него дух!

***

Я смотрела, как, бодро шлепая единственным «сланцем», к нам идет Иваныч. Топает, не замечая ни проезжающих сквозь него машин (я каждый раз нервно вздрагивала), ни проходящих насквозь людей.

   — Инка! — заорал он издалека, интенсивно размахивая рукой. — Чо, девка-черт, пришла старика навестить?

   — Да, — сказала я, невольно улыбаясь: такой он был сегодня забавный и задорный; дружелюбный и жизнерадостный пьянчужка. Аж светится. — Как у вас дела?

   — Ничо дела! Дочка моя приходила, представляешь? С внуком! Не видел его год — вытянулся хлопец мне под подбородок! Мужик растет! Нюрка цветы принесла. Плачет вся: «А мы тебя, папка, обыскались! Мол, как же ты так не уберегся!» Обещала добиться, чтоб меня экс-гу-ми-рова-ли! Поняла? Это чтоб меня, значит, выкопали, а потом отдельно похоронили. Вот! И памятник! Инка, поняла?! Памятник у меня будет мраморный!

   — Поздравляю.

   — Что, завидно?! — азартно вопросил старик. — Вот у тебя какой на могиле стоит?

   — Да я вообще не знаю, где моя могила, — пробормотала я.

   Иваныч немедленно преисполнился сочувствия.

   — Ух ты ж как тебе не повезло-то! Ну ничо, Инка, будет и на твоей улице праздник! Отыщут и тебя твои родные, значит! Точно говорю!

   Я невольно посмотрела на Джоя, выжидательно барабанящего пальцами по рулю. Да. Если и на меня найдется такой вот неравнодушный парень… Может, и мне устроить ограниченный апокалипсис в каком-нибудь районе города?

   — Ну ладно, — озаботился Иваныч. — Пошел я. Надо за внуком присмотреть. Курить начал, зараза! Пойду погоняю. Бывай, девка-черт! Заглядывай, если чо!

   И деловито пошлепал от нас прочь. Да уж, внуку-куряке нелегко придется: у дедушки-то талант! Я глядела ему вслед. Не то чтобы я завидовала, что Иваныч наконец упокоится, — мне еще не надоело жить даже в моем призрачном обличии. Но сейчас он при деле, да еще уверен, пусть и в посмертной, любви и нужности своим родным…

   — У него все в порядке, — сказала я сдерживающему нетерпение Джою. — Дочка с внуком приходили на место ДТП, обещали перезахоронить.

   Джой кивнул и завел машину. Я добавила:

   — Сказал передать тебе большое спасибо.

   Это я соврала — но ведь видно же, как Иваныч доволен. И Джой — тоже. Хотя и сказал только:

   — Значит, аварий больше не будет.

   Мы ехали домой по-прежнему в молчании, но уже не в утреннем, полном невысказанных звенящих слов и бвинений, — просто как уставшие от плотного общения люди. Я глядела на Джоя. Хорошо, что мое призрачное состояние позволяет рассматривать людей вдоволь, не рискуя вызвать при этом смущение, негодование или нездоровый интерес типа «а что ты на меня так уставилась?». Парень смотрел вперед, изредка по сторонам. По его лицу скользили полосы света фонарей и разноцветных витрин, причудливо раскрашивая четкий профиль, привычно сжатый рот, выступающий подбородок, косой разрез глаза под изломом черной брови. Джой потер пальцем нижнюю губу, вновь поглядел в боковое зеркало.

   И сказал:

   — Инсон, хватит на меня пялиться!

***

Засыпая, Джой слышал довольное мурлыканье кота. Значит, призрак все еще рядом.

   …А предок пошел по проторенной дорожке: снова явился во сне. Все тот же английский кабинет, все те же цветущие вишни, нахально сующие ветки в окно… а вообще пейзаж когда-нибудь меняется? Или это любимые прадедовские «обои»?

   Но сегодня в комнате их было трое.

   Призрачная девушка сидела по правую руку Джоя. Он видел ее краем глаза (русые прямые волосы до плеч, любопытный глаз из-под нависшей на лицо пряди, улыбчивые губы), но, когда поворачивал голову, обнаруживал лишь бледную прозрачную тень — чуть плотнее струящегося горячего воздуха.

   Зато прадед поражал своей вещественностью. Он сидел за столом напротив, сложив руки на набалдашнике трости, и взирал на них из-под нависших век. Не глаза — щели-прицелы. Не только провинившейся Инсон, но и правнуку стало неуютно.

   Тонкие губы старика разомкнулись. Звучный голос отозвался в теле Джоя натуральной вибрацией.

   — Ну и как? Разобрались?

   — Более-менее, — сдержанно отозвался Джой. Черта с два он даст себя запугать. Тем более призраку. Тем более неизвестному: а вдруг тот вообще не чун сиджо, а какой-нибудь самозванец? Где его верительные грамоты, то есть документы?

   Джой еще обдумывал, как поделикатнее, чтобы не обидеть предполагаемого предка, попросить предъявить их, а старик обратился уже к Инсон:

   — А с тобой, агасши, будет отдельный разговор — когда вернешься!

   — Да, господин Чжой, — пробормотала Инсон. Краем глаза Джой видел, что та ссутулилась, наклонила голову, пряча лицо за крылом волос. Хм. А как можно наказать бессмертный дух? Чем устрашить? Похоже, Инсон знает, чего бояться…

   Прадед окинул обоих орлиным взглядом.

   — Мне все равно, какие разногласия и трения между вами существуют. Теперь вы работаете в одной команде над общей целью и…

   Джой неожиданно развеселился: предок и впрямь при жизни был начальником! Текст один в один с речью самого Джоя, обращенной к руководителям конфликтующих организаций-смежников. Правда, в конце он всегда задает вопрос — смогут ли те преодолеть противоречия и работать в одной команде. Для прадеда таких демократических допущений просто не существует: все должны делать именно то, что он делать велел.

   А сейчас он велел:

   — Вы должны отыскать для меня…

   Джой открыл глаза оттого, что лицо его обдувал прохладный ветерок. Попытался натянуть на голову одеяло и поспать еще, но над ухом пропели:

   — Джойчи-ик, встава-ай!..

   Он перевернулся на живот. Пробормотал в подушку:

   — Отвяжись, Инсон, а? Сегодня воскресенье, совесть имей, дай поспать!

   Привидение возмутилось:

   — Какой спать? Какая совесть? Надо дело делать! Поручение выполнять!

   И тут он вспомнил сон, беседу с прадедом и сел на кровати, осоловело глядя перед собой. Ни сна тебе ни покоя, ни выходных ни проходных… Да еще привидение работает надсмотрщиком! Кажется, и не ветер то дул, а Инсон его по щекам отшлепала! Своими невесомыми призрачными лапками. Джой тоскливо зевнул и потащился в ванную.

   Призрачная девушка крутилась рядом, непрерывно рассуждая:

   — Я-то думала, мы с тобой пойдем в какое-нибудь указанное тайное место и будем копать…

   — Будем, — саркастически повторил Джой.

   — …а тут надо какую-то тетку найти, о которой ничего неизвестно кроме фамилии, приблизительного возраста и того, что она как-то связана с медучреждением! Тебе не кажется, что господин Чжой нам с тобой голову морочит? Может…

   — Слушай, выйди уже отсюда! — прервал ее Джой.

   — Что? — очнулась Инсон. — А, сейчас…

   Утренние процедуры шли под аккомпанемент рассуждений и заковыристых версий, доносившихся уже из-за двери.

   Прадед, конечно, слишком немногословен и загадочен: выдает информацию скудными порциями. Поэтапно.

   Ну и мы пойдем поэтапно.

   Начнем с горсправки, что ли…

   А также будем добывать списочный состав медработников всех лечебных и профилактических заведений Северокаменска. И как тут задействуешь призрачную помощницу? Даже не зашлешь в отделы кадров личные карточки просмотреть.

   Только в качестве генератора безумных идей: ими Инсон сыплет уже добрых полчаса.

   Ну хоть скучать ему не придется…

***

— Инсон, ты здесь?

   Молчание было ему ответом, и Джой вспомнил, что призрачная девушка не любит и боится больниц: возможно, много болела, а может, и умерла в таком печальном учреждении. Значит, сейчас притормозила снаружи, ожидая, чем закончится его поисковая экспедиция.

   Бахилы тихо шуршали. Джой брел по длинному сумрачному коридору, поглядывая на закрытые и открытые двери палат. Медсестры — или санитарки? — были просто неуловимы: мелькнут где-то впереди или наоборот позади — и нет их. Интересно, а сами-то больные как их отлавливают?

   Наконец Джой сумел ухватить какую-то медицинскую диву за полу мини-халатика.

   — Где мне найти врача Сонину?

   — Сонину?

   Джой на всякий случай сверился с записью, хотя перепутать такую простую фамилию невозможно.

   — Сонину. Инициалы: И эН.

   Девушка выпятила розовые губы.

   — Что-то не помню такую. Может, из интернов? А вы спросите в ординаторской или на посту!

   И сквозанула дальше по своим загадочным медицинским делам.

   В ординаторской никого не оказалась. Медсестра за столом в коридоре, раскладывающая таблетки по каким-то бутылькам и ящичкам и постоянно сверяющаяся со списком, даже глаз на Джоя не подняла. Мотнула раздраженно подбородком:

   — Идите в третью! …ноль пять миллиграмм…

   Джой аккуратно постучал в прикрытую дверь палаты. Когда никто не ответил, всунул голову:

   — Можно?

   Опять ложный след: в палате никого не было. Из медперсонала. Больные лежали себе — недвижные и безответные. Слева шипел какой-то присоединенный к мужчине аппарат. Еще один больной перебинтован так, что только нос и видать. Справа от двери — женщина с привязанной к руке капельницей и трубкой, воткнутой прямо в рот. Душно, пахнет лекарствами и нечистотами. Что ж они не проветривают вообще… С такой атмосферой и здоровый загнется.

   Джой уже вынырнул обратно в коридор, но помедлил и снова открыл дверь — взгляд за что-то такое зацепился… Шагнул в палату, приподнял пальцами висящий на спинке кровати температурный лист. Нет, не почудилось.

   Перед ним на кровати с трубкой во рту лежала Сонина.

   Та, кого они искали.

   — Ну ты, дед, даешь! — произнес Джой, обращаясь в пространство: он был больше чем уверен, что прадед сейчас его слышит и видит. Да и вообще с самого сначала знал, где находится искомое… тело. Ну и зачем тогда вел правнука с посланницей таким длинным и извилистым путем? — И что мне теперь с ней делать? Ты, случаем, не желаешь, чтобы я ее прикончил?

   Джой присел на табурет возле кровати, разглядывая женщину. Кажется, тут и без его помощи обойдется; вон лицо как бумага, темные провалы закрытых глаз, бесцветные сухие губы с белым налетом, тощие руки… Еще и трубку какую-то дурацкую в рот воткнули. Если для дыхания, почему не присоединили аппарат, как у мужика у окна? Или время от времени втыкают? И разве можно оставлять капельницу без присмотра? Вот-вот закончится, а рядом никого! Привстав, Джой по-хозяйски прикрутил капельницу.

   Посидел, подумал и решительно хлопнул себя по коленям. Раз предку зачем-то нужна эта женщина, надо побыстрее привести ее в чувство. А для начала отловить кого-нибудь из персонала.

   Последнее оказалось проще простого — стоило только выйти в коридор с зычным: «Ау-у! Люди-и-и! Где вы-ы?» — как с поста явилась возмущенная медсестра, из ординаторской выглянула пара озадаченных лиц.

   — Вы чего раскричались? Здесь же больница!

   — Неужели? А почему тогда рядом с больными ни одного медика?! — гаркнул Джой. — Даже капельницу отключить некому!

   — Современные капельницы сами останавливаются, когда кончаются, — но медсестра все же скользнула мимо него в палату. Сжав губы, Джой проследил, как она отсоединяет капельницу, вынимает из руки иглу, залепляет запястье пластырем. Потом повернулся и с улыбкой направился к ординаторской: вот вы мне и попались!

   — А кто мне подскажет лечащего врача Сониной?

   За следующий час Джой уяснил несколько вещей. Во-первых, трубка — не для дыхания, а для кормления. Через нее вводят питательную смесь, которую закупают и приносят родные. Хорошая хоть смесь, а то вон что-то сильно худая? «Нормальная смесь», — сдержанно отвечал врач, спокойный мужчина лет сорока, не ставший устраивать допрос Джою, кем он больной приходится и почему только сейчас объявился; похоже, навидался за годы работы всяких родственников. — «И радуйтесь, что худая, ворочать легче». Во-вторых, что и муниципальные больницы бывают приличными. Лишних денег никто не вымогает, «у нас все лекарства свои». Физиотерапевт-массажист каждый день приходит. Санитарки нормальные, в дневную смену еще и сестры милосердия работают от церкви…

   Джой задал дежурный вопрос о прогнозе и получил дежурный же ответ: тут вам не метеобюро! Может выйти из комы через минуту, а может… Врач так выразительно замолчал, что Джой про себя закончил: никогда. Медик продолжил с неубедительной бодростью: гематома из черепа удалена, все параметры в норме, организм молодой, крепкий. Так что остается только ждать.

   Джой подумал, к чему бы еще придраться. Нашел:

   — А почему женщины и мужчины лежат в одной палате?

   Врач смотрел на него с изумлением:

   — Вы считаете, для коматозников это составляет какую-то проблему?!

   И Джой сдался. Пробормотал, что посоветуется с родственниками, что можно еще сделать, и ретировался обратно в палату.

   И тут невзначай обрел искомую родственницу.

   — Вот, — ткнула в него пальцем постовая медсестра. — Это ваш? Устроил скандал на все отделение!

   И прежде чем Джой раскрыл рот, благоразумно удрала в коридор. Женщина, сидевшая у постели Сониной, смотрела на него снизу с недоумением.

   — Здравствуйте. А вы… кто?

   — Я Джой, — сообщил Джой, пытаясь потянуть время. — Она вам про меня не рассказывала?

   Кстати, она — кто? Ирина? Инна? Ирма? Какая-нибудь… Иллария? Ха, Инсон?

   Женщина взглянула на бледное лицо больной.

   — Нет, такого имени дочка не упоминала…

   Джой быстро пересчитал предполагаемый возраст разысканной. Если матери на вид лет пятьдесят, то вряд ли той столько же. Болезнь, конечно, никого не красит…

   — Ну, это не имя, скорее прозвище. Я ее… — Кто — ее? Коллега? Любовник? Друг? Потерянный брат? — …знакомый.

   На его счастье женщина приняла колебание за смущение, и Джой поспешил закрепить результат:

   — Мы давно не виделись. — Сколько времени она находится в коме? Месяц? Три? Год? — Поэтому я только сейчас узнал...

   Женщина сочувственно похлопала его по руке:

   — Ну, ничего-ничего, не расстраивайтесь! Сейчас дела у нас гораздо лучше, правда, Ингуша?

   И Джой почувствовал себя подонком. Кашлянул, прислонился к металлической спинке пустой кровати.

   — А как это все… случилось? И когда?

   — Полгода назад. Нашли ее на улице поздним вечером — вроде как упала, ударилась головой. Ну вот и… — женщина размеренно гладила больную по руке. Голос спокойный, ровный. Видно, что рассказывает не первый раз.

   — Ударилась или ударили?

   — Может, и ударили. Свидетелей нет. Но теперь уже все в порядке. Давай, доча, просыпайся! Видишь, к тебе какой симпатичный молодой человек пришел, а ты даже глаз не открываешь. Невежливо!

   Джой понял, что больше не может этого выносить. Взглянул на часы.

   — Ну что…

   — Вам надо идти? — догадалась женщина. — Конечно-конечно. Но вы же еще придете? Понимаю, ничего веселого тут нет, но… Мне кажется, Ингуша все равно слышит и чувствует, когда ее навещают. Так что если выберете минутку, мы будем вам очень благодарны…

   Она его упрашивает! Джой поспешно кивнул.

   — Конечно, я приду!

   Отдышался на улице. Не привык к больницам, так что впору вместе с Инсон отсиживаться снаружи. Последний раз был там лет пятнадцать назад, когда отца навещал. Оттянув воротник, понюхал рубашку, рукав пиджака: насквозь пропитался больничным запахом, хоть сейчас под душ. И одежду в стирку.

   Сел в машину, огляделся в поисках своей призрачной союзницы.

   — Ну что, Инсон, поручение выполнено, мы ее нашли! Только вот сведений добиться будет трудновато — кома мешает. Интересно, что там наш дед-затейник дальше придумает?

   Инсон не явилась и не ответила. То ли ждет его дома, то ли гуляет сама по себе — в последнее время призрачная девушка частенько неизвестно где пропадала. Все бы ничего, но чувствует он себя при этом странно заброшенным…

   Дома Инсон тоже не оказалось. Джой послонялся туда-сюда, попереключал каналы телевизора, погонял по квартире Хина и рухнул на диван. Итак, полгода назад искомая женщина получила травму и пока не вышла из комы. Может, пока суд да дело, познакомиться с семьей и друзьями? Как бы его не вывели на чистую воду — ведь он не знает, ни кто она по профессии, ни ее привычек, ни даже цвета глаз, замужем или нет… Надо было подольше побеседовать с матушкой: та кажется достаточно замороченной, чтобы не придираться к мелким неувязкам.

   …Э-э-э, призрачное окружение на него реально скверно влияет! Он становится настоящим авантюристом и обманщиком, использующим чужие слабости. Джой почесал бровь. Хотя, может, всегда таким был? Невозможно быть честным и прямолинейным и оставаться при этом успешным бизнесменом. Да и как тут скажешь правду? «Мой призрачный прадедушка послал меня разыскать вашу дочь». Понятно же, куда после этих слов пошлют его самого! Надо быть очень осторожным и для начала посоветоваться с какой-нибудь женщиной — она-то знает все заморочки своего пола…

   Джой сел и рявкнул:

   — Инсон! А ну, явись немедленно!

***

И я явилась.

   Это получалось со все бо́льшим трудом: казалось, кто-то закидывал меня, куда ему только вздумается. Иногда я проваливалась в свой бесконечный кошмар: ослепительный свет, страшный визжащий звук, темнота… Иногда парила в белых облаках, и ко мне приходили белые люди — то ли ангелы, то ли призраки, — трогали невесомыми руками и говорили со мной беззвучными голосами на непонятном языке… Иногда меня выбрасывало из мира людей в достопамятный кабинет господина Чжоя. Старик никак не реагировал на мои появления, просто наблюдал спокойными прищуренными глазами: казалось, он знал, что со мной происходит, но молчал.

   Так что когда я наконец оказывалась рядом с Джоем в его квартире-машине-кабинете, то испытывала настоящее облегчение: ура, я дома!

   Из-за этих дурацких изматывающих перемещений я недомогала — если такое можно сказать о привидении. Ни сил, ни энергии; даже на вопросы Джоя реагировала с опозданием. Когда он заметил неладное, пришлось рассказать о том, что со мной творится. Странно, но приятно — Джой встревожился.

   — Слушай, может, призракам вредно постоянно находиться в мире живых, как живым — в мире мертвых? Может, тебе какой-то вашей специфической потусторонней энергии не хватает? Нам же все равно ждать, пока эта прадедова девица не очнется. Так что давай отправим тебя обратно отдохнуть…

   — Угу, в санаторий! — поддакнула я, наглаживая Хина.

   — А что? А потом с новыми силами на поиски сокровищ! Осталось как-то побыстрее устроить сеанс связи с дедом!

   Я воодушевилась.

   — Да! С зеркалом и свечами!

   Джой покосился подозрительно, но все же спросил:

   — А что, придет?

   — О да! — я даже причмокнула, представляя, как в зеркальном коридоре появляется разгневанный призывом господин Чжой: страшно даже подумать, что он сделает с этим самым зеркалом и с собственным потомком! — В виде ряженого-наряженного!

   Джоя передернуло — видимо, тоже последствия представил.

   — Нет уж, нам такие суженые ни к чему! Но, Инсон, надо что-то делать! А вдруг ты вирус какой подцепила?

   И сам фыркнул от мысли, что умершему могут угрожать еще какие-то инфекции.

   — Призраки вообще чего-нибудь боятся?

   Я подумала.

   — Впасть в безумие.

   — Вы еще и с ума сходите?!

   Я невесело улыбнулась.

   — Считаешь, нам не с чего сходить? Есть сумасшедшие призраки, которых все избегают: они или бесконечно стонут и плачут о потерянной жизни, или вообще не помнят о своей смерти и думают, что все еще живы… И не смотри на меня так! Из-за того что я ничего не помню, живой я себя вовсе не считаю! А еще поговаривают о призраках-гончих, призраках-убийцах…

   — Как я могу «так» смотреть, если я тебя практически не вижу? — резонно возразил Джой. Он вытянулся рядом со мной на диване, скрестив ноги и заложив руки за голову. — А это что еще за уголовные персонажи?

   — Я с ними никогда не встречалась, только слышала…

   — То есть всё на уровне фольклора?

   Об этих фольклорных персонажах стараются говорить поменьше: боятся накликать. Но понятно, что от этих… субъектов нужно держаться подальше. Наш господин Чжой — по сравнению с ними сущий ангел. Поговаривают, что призраков-убийц посылает то ли ад ловить и терзать души, ухитрившиеся ускользнуть от наказания за прижизненные преступления, то ли живые люди, заключающие договор с демонами. Об участи пойманных неизвестно. Рассказывают о вечных пытках и даже уничтожении без надежды возродиться. А есть еще одиночки, убивающие безо всяких приказов и причин — лишь от того, что они переполнены ненавистью и злобой…

   — О, у вас все как у людей — и маньяки имеются! — оживился Джой. — А призрачной полиции нет случаем?

   — А еще такие призраки убивают и живых.

   Джой скептически хмыкнул.

   — Каким это образом, интересно? Пугают до смерти?

   — Необязательно, хотя страхом можно довести и до самоубийства. Есть же разные способы воздействия… Наверняка зарегистрированы случаи необъяснимых смертей, только это не афишируют, еще и судмедэксперты справки липовые пишут.

   — Слушаю я тебя и думаю: как же повезло, что мне достались вы с дедом! Такие мирные, спокойные… Просто немного приставучие. Так, давай вернемся к нашим баранам.

   — Ну спасибо, — проворчала я. — Он меня уже овцой называет!

   — Не овцой, а бе-едненькой больной овечкой! Инсон, давай ты уже все-таки отдохнешь? Валяйся с Хином под боком, дорамы вон свои смотри… А я пока попробую втереться в доверие к семье нашей больной: узнаю про нее побольше, может, что-нибудь и услышу о сокровище...

***

Джой поставил ромашки в стакан на тумбочке: Инсон посоветовала взять маленький букетик, сам бы он купил какой-нибудь пышный и дорогой. И пыль в глаза пустить, и скрасить больничную обстановку.

   Скрасить захотелось не ему одному. Больничное постельное белье заменили на синее со звездами, на стене над кроватью появилась пара кривовато повешенных детских рисунков. На одном фрукты и пышные букеты фантастических цветов, на втором — танки и опять же букеты взрывов. Причем прямо под гусеницами танка написано печатными буквами: «выздАравливай!» Ошибочная буква зачеркнута крест-накрест, сверху написана неровная «о». Значит, некие дети имеются. Собственные? Племянники? Друзей?

   Джой покосился на безмолвных и неподвижных сопалатников и присел на табурет рядом с кроватью. Он всегда считал придурью беседовать с бессознательными и мертвыми людьми, но очень хотелось спросить у этой самой Сониной о сокровище семьи Чжой.

   — О… добрый день! — сказали у него за спиной.

   Джой оглянулся и поднялся, машинально застегивая пуговицу пиджака. Две вошедшие девушки смотрели на него с одинаковым любопытством. Судя по бахилам и «гражданке», выглядывающей из-под накинутых халатов, такие же посетители.

   — Так это про вас тетя Лина говорила?

   — Видимо, да...

   Если Лина — мать Инги.

   Посверкивая любопытными глазами, девицы протиснулись мимо него к кровати. Подруги? Родственницы? Одна деловито поправляла подушку, другая ровненько расставляла в стакане его ромашки: видимо, не слишком эстетично он их туда воткнул. Джой слушал, как девушки рассказывают Инге новости про работу и политику, сыплют именами и событиями из жизни знакомых… Казалось, их вовсе не заботит, что подруга никак не реагирует. Игра на публику или они, как и ее мать, считают, что их слышат?

   И то и другое раздражало. Лучше бы массаж сделали или что там еще… памперс поменяли, ей-богу!

   — А капельницы уже ставили?

   — Нет, — сказал Джой, поскольку ни пластыря, ни следа от иглы на вытянутой вдоль тела руке сегодня не наблюдалось. Но девицы, кажется, решили, что он контролирует процесс лечения, потому что тут же потребовали отчета.

   — И как ее состояние? — спросила та, что повыше и поблондинестей, поправляя строгие очки.

   Джой вспомнил вчерашние слова врача.

   — Стабильное.

   Черненькая вновь стрельнула в него любопытным взглядом. Да что там стрельнула — открыла залповый огонь!

   — А вы здесь часто бываете?

   — Теперь часто.

   — А вы ей кто?

   Вторая подтолкнула брюнетку локтем — мол, веди себя прилично! — но смотрела с таким же любопытством. Надо привыкать. Джой выдал конспективно:

   — Друг. Давно не виделись. Поэтому не знал.

   — А давно вы познакомились?

   Джой аккуратно указал на Ингу.

   — Явно до.

   — Но она нам ничего про вас не рассказывала!

   — А она вам все рассказывает?

   — Конечно! — уверенно заявили в голос обе.

   Вот ведь… болтушка! Джой лучезарно улыбнулся.

   — Ну, может, она стеснялась нашего… головокружительного романа?

   — О, — высокая даже сняла очки, став от этого гораздо симпатичней. Брюнетка кокетливо засмеялась:

   — Я бы уж точно вас не стала стесняться!

   — Женя, — немедленно представился Джой.

   — Ксюша.

   — Анастасия.

   — А вы с ней… бывшие однокурсницы? Или одноклассницы?

   — Да мы вообще с детского сада дружим!

   Джой мысленно потер руки: а теперь, девушки, вы расскажете мне всё!

   И девушки рассказали. Сначала они беседовали у постели больной, потом перебрались в подвальное больничное кафе. Джой в их увлекательной игре в вопросы-ответы занимал выигрышную позицию — всегда мог сослаться, что роман был хоть и бурным, но коротким и поэтому он мало что знает про Ингу — девушка игралась в таинственность.

   Но почему именно роман? Почему не назваться просто знакомым? Похоже, некоторое количество дорам, просмотренных за компанию с Инсон, оказали-таки тлетворное влияние и на его до этого времени безупречную фантазию.

   В благодарность за бесплатно и бескровно доставшуюся информацию Джой предложил довезти девушек до дому. И только увидев, как они с разинутыми ртами уставились на его «Ягуар», сообразил, какого свалял дурака: таких машин в городе раз-два и обчелся. Если что-то пойдет не так и авантюру раскроют, можно отыскать его в два счета. Скромнее надо быть, скромнее! Мама всегда ему это говорила. Подъехал бы на обычном «паркетнике», и Ксения бы так не оживилась, а Настя бы снова не насторожилась.

   — Куда вас отвезти?

   — Вы знаете, где живет Инга? — подозрительно спросила Анастасия. Окинула его прежним испытующим «учительским» взглядом.

   — Вот вы мне и покажете, — беспечно отозвался Джой.

   Подпрыгивающая на сиденье Ксюша наконец озвучила вопрос, который мучил подруг с самого начала:

   — Да где вы с ней познакомились?!

   — На улице.

   — Инга никогда не знакомится на улице!

   Джой улыбнулся.

   — В каждом правиле есть исключения!

***

— Значит, пристаешь к девушкам на улице? — строго спросила Инсон.

   Кстати, а ведь давненько так не знакомился, хотя красивых-симпатичных кругом просто пруд пруди! Все больше на работе или через знакомых своих знакомых. Некогда или вместе с юностью квалификацию теряет? Вот так и подкрадывается старость…

   — Ой, не прибедняйся! Подъедешь на своем «Ягуаре», улыбнешься — и все, девушка твоя!

   — И ты бы тоже растаяла?

   — У меня от тебя прививка есть!

   — Это какая?

   — Совместное проживание!

   Инсон сидела на любимом месте Хина — стиральной машине. Болтала ногами.

   — Между прочим, ты становишься все заметнее!

   — Правда? — она тут же машинально поправила волосы, изогнулась, заглядывая в зеркало. — А я вот себя не вижу…

   — Мне поверь. — Джой, сощурив глаз, пригляделся. — Четко вижу нос.

   — И какой он? — взволновалась Инсон.

   — Какой-какой… острый, как у лисы.

   Инсон импульсивно прикрыла нос ладонью.

   — Ой!

   Джой довольно улыбнулся: отомстил за «прививку».

   — Что за «ой»? Ты хотела картошкой?

   — Все ты врешь, — убежденно возразила Инсон, — ни фига ты не видишь! Лишь бы мне какую-нибудь гадость сказать!

   — А ты? Кто только что говорил, что ему не нравится проживание со мной? Не нравится — вон тебе весь мир, тот и этот! И что во мне вообще может не нравиться? Чистоплотный, спокойный, сам готовлю, носки не разбрасываю, посуду мою… — бурчал Джой. Краем глаза он видел бледно-белое пятно — призрачная девушка шла за ним следом. — Между прочим, меня ты бы тоже раздражала! Как можно жить с той, кто целыми днями пялится в телевизор на торсы дорамных парней, когда рядом имеется куда лучше?

   — Как я могу на них пялиться, если их все время чем-нибудь прикрывают? Целомудренны до тошноты!

   — А ты бы хотела азиатскую порнушку?

   — Вот! — торжественно заявила Инсон.

   — Что — вот?

   — Вот почему я бы не поддалась на твое обаяние! Ты все передергиваешь!

   — А ты только о себе думаешь!

   — Да я только твоими делами и занимаюсь!

   — Занимаешься, да-а?! — Джой даже остановился от возмущения. Начал загибать пальцы: — Чуть не спугнула моего юриста, поссорила с секретаршей, оседлала… одержала… короче, вселилась в меня… Конечно, все это исключительно мне на благо!

   Инсон — он не мог видеть ее лицо, но силуэт различал довольно четко — скрестила на груди руки, задумчиво и нервно пристукивая ногой. Итогом размышления стало:

   — И тебе не стыдно?!

   Джой опешил:

   — Мне-е?!

   — Да! Зачем напоминать о прошлых ошибках? Тем более я за них уже попросила прощения!

   Ему и впрямь внезапно и алогично стало стыдно. Точно теряет навыки проживания с женщиной. Янка вон была у него тренер — ух! Настоящая прививка против женских капризов и женской логики на несколько лет вперед!

   — Так что ты все-таки про эту коматозницу узнал? — спросила Инсон мирно.

   Джой тоже был рад сменить тему. Вроде бы много, но ничего такого примечательного или таинственного. Закончила экономический факультет, работает то ли экономистом, то ли бухгалтером; живет с матерью; любит читать и «дорамить». Не любит спорт и крепкий алкоголь. Был парень, но… сплыл.

   — И теперь ее парень ты?

   — Теоретически да.

   — А если придется практически? Вот открывает она глаза, а ты ей так: «Здравствуйте, я ваша тетя! То есть ваш парень! Приятно познакомиться!» Так что ли?

   Джой внутренне содрогнулся. Вслух произнес:

   — А что?

   — Неужели не мог придумать ничего другого?

   — С ходу — нет. А подсказать было некому, потому что одно чувствительное привидение со мной не пошло!

   — Ну да, вали с больной головы на здоровую… — проворчала Инсон. — Такое впечатление, что это ты дорамы пересмотрел, а не я!

   — Ладно, будем решать проблемы в порядке поступления. Может, она вообще еще не очнется.

   — Да ты я, смотрю, большой оптимист! — подколола его Инсон.

   — Ну да, этого у меня не отнять… А мы с тобой, между прочим, только что пережили буквально первую семейную ссору.

   — Ой, Джойчик, так мы уже женаты? — восхитилась Инсон. — И как тебе супруга-призрак?

   — Кошмар!

   — Та-ак! — предсказуемо обиделась девушка. — А я-то тебе чем не угодила?

   — Кроме того о-чем-нельзя-напоминать?

   — Не курю, не храплю, не ем, не пью, невесомая, компактная, — увлеченно перечисляла Инсон свои достоинства, — вон, даже в твой сотовый помещаюсь! Умная…

   — Это уже перебор!

   — …веселая, помогаю тебе с поиском сокровища, твой кот меня любит…

   — Это главное, конечно, — серьезно поддакнул Джой, — чтобы Хин любил.

   — В общем, не девушка, а мечта! — подытожила Инсон победно. И сложив на груди руки, с вызовом уставилась на него: мол, попробуй возрази!

   Да, какие могут быть неприятности от привидения, которое не только невидимым шляется по квартире, подслушивая и подглядывая, а то и комментируя, но еще и может вселиться в твое тело! Разве ж это проблемы?

   Серьезное возражение у Джоя было только одно, но такое, что и не произнесешь, — но ты же мертва...

   Пришлось согласиться:

   — Инсон, ты — настоящий идеал!

   — А то!

***

Как ни странно, с «мамой Линой» у Джоя отношения складывались хорошие: ей он старался врать по минимуму (воротило!), отделывался односложными ответами, а она сама, женщина простосердечная, в отличие от Ингиных подруг, ни в чем не сомневалась и приписывала его сдержанность тому, что парень переживает или стесняется.

   Когда Джой упомянул, что представления не имеет о детстве и юности Инги, даже принесла ему целый