Неправильная. Елена Славная

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Я считала, что от меня отказались, как от "бракованной", но все оказалось куда хуже. Меня вернули из монастыря, чтобы выдать замуж. Я думала, будто мой брак просто договоренность, но он имел другие цели. Вот и досталась мне роль агнца, которого не жалко принести в жертву. Я полагала, что любовь - это бред, но она неожиданно ворвалась в мою жизнь.

ГЛАВА 1

«Я разбегаюсь и взмываю в воздух. Все выше и выше! Главное, не забывать перебирать ногами. Иначе можно упасть. Непередаваемое чувство! Эйфория вперемешку со страхом. Добравшись до макушек деревьев, весело смеюсь. Кто-то внизу окрикивает меня, но я не отвечаю. Разве можно променять игры на кого-то, кто не понимает, что такое бег по воздушному пространству? Конечно, нет!

   Сегодня решаюсь на прыжки между деревьями. Обхватив руками подходящую ветку, раскручиваю своё невесомое тело. Набираю достаточную скорость и разжимаю пальцы.

   Лечу!

   Улыбаюсь, рассматривая проплывающие надо мной облака. Наверное, я всегда буду наслаждаться этим зрелищем.

   Чувствуя, что начинаю терять высоту, вновь возвращаю тело в вертикальное положение и имитирую бег. Легонько отталкиваясь о встречающиеся ветки, следую к своей цели — самому высокому дереву, видимому в округе.

   Все это время я не смотрю вниз. Нельзя смотреть, пока не доберусь до запланированного ориентира. Осталось всего несколько метров. Скользящими шагами стремительно приближаюсь…

   Грохот! Ну, что за наглость — прерывать такой грандиозный полет, пусть он и происходил только во сне? Попыталась раскрыть глаза, но яркий свет заставил зажмуриться. Ещё и шторы раскрыты. Это просто издевательство надо мной, заставляющее злиться с неимоверной силой.

   Пульсирующая боль в висках заставила вспомнить о весёлой ночи. А ведь я находилась не в своей спальне! Эта первая здравая мысль, что посетила меня, не самая приятная, но и не особо огорчающая. Отвернувшись от окна, сквозь ресницы осмотрела помещение. А ничего так! Не знай я точно, что с мужчиной ночь провела, то и не догадалась бы об этом, если судить по обстановке. Нет, розовый цвет, столь любимый девицами нежного возраста, мне не встретился. Все было светлым: стены, мебель, ковры. Точные оттенки, при моём похмельном состоянии, я определить не смогла. Но общая атмосфера чувствовалась как слишком правильная, что характерно для мужской спальни.

   Забыв о коварном солнце, неловко повернулась к окну. Ох, кто его зажёг? Переждала, уткнувшись в подушку, пока глаза прекратят слезиться, и решила спать дальше. Я уняла свою злость, и милостиво простила нарушителей тишины. Извлечь моё обнажённое тело из этой мягкой постели никто не пытался, значит, и шум не был устроен специально для пробуждения. Удобно устроилась, обняв одну из многочисленных подушек, успела рассмотреть серебристый отлив на белой постели и блаженно растянулась в ожидании просмотра своего любимого сна.

   Да, я неправильная. Любая другая леди сделала бы много чего, но уж точно не продолжала любоваться снами в чужой спальне. Но это их проблемы. По сути во дворце все спальни чужие для меня. И есть ли разница, в которой из них спать? Тем более мне необходимо было пережить похмелье в дрёме, иначе своим смехом от начавшегося исцеления я могла собрать нежелательных свидетелей. А следом снова недовольства матушки и отца, и вновь монастырь примет в свои объятия. Негостеприимные, должна признать.

   Только-только я начала покачиваться на волнах вожделенной неги, как снова раздался шум. Неужели нельзя ходить тише, когда прекрасная леди пытается уснуть? Звук отрывающихся створок шкафа, шуршание одежды и чужое присутствие вкупе с головной болью раздражали неимоверно. Но я упрямо не желала окончательно просыпаться и, ворочаясь, искала наиболее удобное положение.

   Этим, видимо, и привлекла внимание хозяина спальни. Оставив своё занятие, он приблизился ко мне. Я в это время пыталась все-таки вспомнить, кто это, и что у нас было. Моё голое тело ещё ничего не доказывало — часто раздевалась во сне самолично.

   Припомнила, что не успела на официальный приём, а прибыла только тогда, когда начались приватные мероприятия. Не разбираясь в дворцовой жизни, попала на дегустацию творения придворного мага. Приятное питье быстро пьянило, а меня, не делавшей в жизни более одного глотка вина за вечер, и вовсе. Так что до состояния остальных собравшихся дошла очень быстро. И пусть никого из присутствующих я не знала, должна признать, обстановка в целом была очень дружелюбной. Я даже пыталась похвалить мага за столь чудесный напиток, но, кажется, он в этот момент уже спал.

   Затем кто-то поинтересовался, кто я и откуда, а также зачем явилась во дворец. Ответа память не зафиксировала. Провал. И тут я порывалась явиться пред очами монарха, дабы выразить своё почтение. В то же время кто-то меня обвинил в неспособности угодить королю, что ещё больше подстегнуло на действия. Снова провал. А потом запомнились лишь руки лорда, помогавшие пронести моё тело в очень узкий дверной проем. Скорее всего, именно в эти апартаменты.

   Приоткрыла глаза и сквозь ресницы стала разглядывать подошедшего к постели мужчину. Голову от подушки не поднимала, поэтому видела только среднюю часть его тела. Мысленно похвалила себя за хорошего соседа по ночёвке, назовём его пока так. Столь накаченного живота я ещё никогда не встречала. Жаль, что мужчина уже надел брюки. Уж очень заманчиво дорожка волос в них спускалась. Вздохнув, отвернулась. На лицо смотреть не хотелось — боялась разочарований. Вдруг там не так красиво, как в средней части тела?

   Лорд, ничего не сказав, отошёл. Ну наконец-то выдалась возможность уснуть. Но в тот момент, как только я настроилась на созерцание снов, вновь появился не только нарушитель спокойствия, но и мой дар проснулся, начав исцеление, что неминуемо приводило к смеху, вызванному нещадящей щекоткой.

   — Ваше Высочество! — раздался подозрительно знакомый голос из-за двери.

   Ваше… кто? Мы комнату принца заняли? И видимо, вопрос я задала вслух, раз хозяин на него ответил:

   — Вы комнату с принцем заняли, леди.

   А мой проснувшийся дар, словно назло, вовсю занялся исцелением. Мигом расхохотавшись, я нелепо извивалась на постели. На незнающих людей такое всегда производило впечатление. Неправильное.

   — И что смешного я сказал, леди? — принц (который из двух?) явно был недоволен моей реакцией.

   Наверняка обычно просыпающиеся с ним девушки реагировали совсем иначе.

   Вместо ответа, я залилась в новом приступе смеха. Вывод новоизобретённого алкоголя задевал практически все органы, и это было нестерпимо. Его Высочество уже и забыл о стучавшем визитёре, непонимающе взирая на моё содрогающееся под одеялом тело. Я же, пользуясь короткими паузами между приступами смеха, смогла разглядеть мужчину, и узнала в нем Раймунда, старшего из братьев. Широкоскулое лицо с квадратным подбородком и до противного симметричное было известно во всей Равии. Но был ли принц на ночном мероприятии, я совсем не помнила.

   Когда раздался очередной выкрик из-за двери, даже я на миг замолкла.

   — Александрин? — хотела бы я ошибиться, но это был голос братишки.

   — Лучше откройте, Ваше Высочество, — с трудом, но выдавила из себя внятную речь. — Он ненормальный, если дело касается меня.

   И я ничуть не соврала. В последнее время Августин опекал меня, как только мог, хотя мы и жили раздельно и в достаточно нерасполагающих к общению условиях.

   Принц, похоже, тоже не хотел привлекать излишнее внимание к своим апартаментам и потому послушно открыл дверь спальни. Братишка ворвался стремительным вихрем и сразу направился ко мне, уже только тихо похихикивающей.

   — Маркиз? — окликнул его принц.

   — Ваше Высочество, прошу прощения, — опомнился братишка, — я по поручению придворного мага. Прошу, присядьте.

   — Отбрось ты уже эти манеры, — как-то устало отозвался принц и со вздохом уселся в кресло.

   И когда только они успели так близко подружиться? Мне Августин ничего об этом не рассказывал.

   Только теперь обратила внимание на болезненный вид Его Высочества. И внутренне позлорадствовала, не одной мне пришлось страдать от питья придворного мага. Братишка молча сжал руками виски принца, отчего тот поморщился. Ведь последствия алкоголя — это не только головная боль, отравлен весь организм. А целители нашего рода своей силой не просто устраняли симптомы, а ускоряли процесс очистки организма и запускали восстановление повреждённых органов.

   Собственно, о нашем роде. Неофициально нас звали целителями. Официально, конечно же, нам пожалованы титулы. Мужчина, входящий в семью посредством женитьбы на одной из представительниц, всегда переходил под крыло нашего рода. Каждая дочь имела переходящий титул для мужа, которым никогда не пользовалась. Исключения бывали, но очень редко. Все-таки дар передавался с кровью. И только благодаря союзам сильных целителей наш род получил нынешнее могущество. Немного-немало, а мы самые приближенные к королю.

   Наравне с привилегиями, конечно, существовали и обязанности. Одна из них заключалась в том, что представитель рода должен всегда находиться в королевском дворце. Ох, неужели подошла моя очередь? Но я ведь не способна исцелять других.

   — Александрин, — вспомнил обо мне братишка, — ты что тут делаешь?

   — До недавнего времени спала, — отозвалась я из-под одеяла, в которое успела уже полностью завернуться.

   — Почему именно здесь, — терпеливо узнавал Августин.

   — Тут постель мягче, — попыталась пошутить, но, чувствуя не самоё благоприятное расположение духа братишки, сдалась и призналась честно: — Не помню.

   Взглянув на Августина, лишь убедилась в своих догадках. Внешне он казался очень спокойным, даже милым. Но я-то знала его с самого своего рождения и не раз видела этот взгляд, который, как минимум обещал полоскание мозга в семи травах от глупости. И не дай Одноликий, если не поможет! Я даже села, чтобы не такой виноватой выглядеть.

   — Раймунд, ты не мог бы мне пояснить, как тут оказалась моя сестра? — спросил братишка принца, не дождавшись внятных объяснений с моей стороны.

   Этот…обладатель красивого торса ухмыльнулся так паршивенько. Ну, может, мне и показалось, что паршивенько, но все равно не понравилась мне эта ухмылка. Девственности он меня точно не лишал, иначе бы вёл себя совсем иначе: был зол, растерян, недоволен, но точно без усмешки на губах. Уж я-то знала, как реагировали мужчины на лишение оной. Все-таки у меня шесть раз уже пытались её забрать. Безуспешно. Она всегда возвращалась.

   — Твоя сестра весьма настойчиво попросилась на ночлег, — глядя прямо на меня, ответил принц.

   А мне ведь тоже интересно, почему я была там, а не у короля. Я ведь к нему собиралась! Нет, я уже не жаждала тех подвигов, что намеревалась сделать не в самом трезвом состоянии. А в воображаемой сцене, где я проснулась в спальне у короля, утро выглядело намного хуже. Но откуда на моём пути взялся принц Раймунд?

   — А можно подробнее? — робко попросила я.

   Не потому, что стеснялась, а просто Его Высочество после лечения уж слишком высокомерным казался, а такие наглости не любили. Мне на самом деле всегда было все равно, кому что нравилось, но в тот момент очень хотелось ответ услышать. Братишка, устав стоять, уселся в соседнее с принцем кресло, всем видом показывая, что тоже готов внимать.

   Принц задумчиво гладил пальцами правой руки подлокотник, и не спускал с меня взгляд. Он как будто ждал чего-то. От меня. И молчал, зараза! А Августин, казалось, разве что ладони друг о друга не потёр в ожидании представления. Ну, да, принц-то со мной ещё не был знаком.

   Тишина быстро надоела. При повторном осмотре комнаты я не увидела ничего интересного. Мебель стандартная, цвета приятные и совершенно не на чём задержать внимание. Снова взглянула на сидящих мужчин. Ага, принц левой рукой комкает какую-то тряпку, частично сидя на ней. Из общей картины её выделял цвет — красный. А ещё я вспомнила, что именно этого цвета было моё платье…

   — Мерзавец! — возмутилась я.

   Как можно не заметить красного на светлом? Это же было такое удобное платье! Оно имитировало наличие корсета и не стесняло движений. Да, возможно, принц его и не испортил, но сам поступок просто вопиющ. Его Высочество отреагировал до противного спокойно. Определённо, зараза!

   — Я так понимаю, — обратился принц к братишке, — скоро сюда набежит толпа придворных, дабы засвидетельствовать порочность сии особы? От тебя я такого не ожидал.

   — Что? — не понял Августин.

   А принц у нас с печальным опытом оказался. Видимо, уже многие пытались выйти в качестве будущей королевы через его постель. Вот только он очень ошибался. Если ночью я хотела стать женой короля (но совсем-совсем этого не помнила), это ещё не значило, что с утра у меня оставались те же желания.

   И, вообще, что значит, мою порочность? Она была доказана ещё пять лет назад до этого дня. Правда, в узком семейном кругу. За это, кстати, меня и отправили в монастырь. И какое-то чувство во мне подсказывало, не для того мою персону возвращали, дабы снова выяснить, насколько я испорчена.

   Августин никогда не отличался быстрой сообразительностью с утра, если дело не касалось лечения. Вот и сейчас, когда он наконец-то понял, что имел в виду принц Раймунд, по его лицу, обычно до противного невозмутимому, пронеслась гамма эмоций от непонимания до возмущения.

   — Раймунд, как ты мог…

   — Сесть на моё платье?! — я не дала ему договорить.

   Принц снова разглядывал меня, но уже с подозрением. И мне эти смотрелки быстро уже надоели. Я все ещё хотела спать. Поэтому резко откинув одеяло, совсем неграциозно встала с постели и с чувством потянулась.

   — Александрин, — окликнул меня Августин, — ты уже выросла.

   — Да? — с наигранным недоверием спросила я. — Это в каком же месте?

   Без зеркала себя разглядывать неудобно, но я справилась. Действительно, в некоторых местах я заметно округлилась, и это был не живот. После осмотра своего прекрасного тела вопросительно посмотрела на братишку. Он, кажется, был смущён. А вот Его Высочество более умело скрывал эмоции. Или принц по натуре не пробиваем.

   — Во всех, — коротко отозвался Августин.

   — Моя одежда находится под его высочественным задом, — я обвинительно показала пальцем на принца.

   А нечего таким непонятливым быть! На вопросы он не отвечал, шумел с раннего утра, на вещах моих сидел и даже не подумал, что мне нужно одеться, раз я встала.

   — Александрин, думай, о ком и при ком ты говоришь!

   — Хорошо, — покладисто согласилась с ним, — больше так говорить не буду. При тебе. Но мне, и правда, надо одеться. Или мы придворных ждём? — я вопросительно посмотрела на принца.

   Кажется мне, что он только понял, чего же от него хотят добиться. Да, утро вышло на удивление тугомыслящее.

   Облачившись в своё изрядно помятое платье, я неодобрительно посмотрела на обернувшегося принца. Братишка так вообще не отворачивался. А зачем, если он как целитель и не такое видел. А меня-то так тем более.

   — Так, а теперь честно, — я сделала ударение на последнем слове, — что у меня на голове?

   Его Высочество, видимо, ожидал другого вопроса, потому как почти незаметно выдохнул. Что же такого произошло ночью, о чём он не хотел рассказывать? Или просто не желал признаваться, где моё бельё? Но это был непервостепенный вопрос. А вот зеркало… Странно, что в спальне принца его не было. Такой красавчик непременно обязан собой любоваться. Но даже если я и ошибалась, как же Его Высочество справлялся с копной темных волос на своей голове?

   — Нормально все, Александрин, — Августин встал с кресла, — а теперь пойдём, пока дворец спит. Тебя не должны видеть.

   — А если увидят, то пусть я буду хотя бы причёсанная, — возразила ему и направилась к неприметной двери, дабы посетить туалетную комнату.

   И не ошиблась. Зеркало там было. Большое такое — на всю стену. Ну понятно, такое высокое и широкое тело непросто вместить в маленькое отражение. Как вживую представила принца Раймунда, принимающего разные позы, чтобы выбрать из них самую-самую. Тихо хихикнув, стала приводить себя в порядок.

   Мои светлые, золотистые волосы были прилично растрёпаны, голубые красивые глазки заспаны, а очерченные губки срочно нуждались в увлажняющем зелье. Естественно, в купальне принца не имелось всех нужных мне средств. Но и с тем, что было, я смогла почувствовать себя прекрасно. Да и дар мой не дремал, просто в косметических вопросах он работал очень медленно. Все это позволяло мне без проблем проскочить до своих апартаментов. Оставалось надеяться, братишка меня проводит, во дворце я было всего-то второй раз и даже не представляла, в которой из его частей находилась.

   Кстати, после первого пребывания здесь меня как раз таки сослали в монастырь.

***

Мне очень хотелось обратно в спальню принца! Там я могла хотя бы полежать нормально. О, Одноликий, я уже и забыла, что такое жизнь аристократки. Это постоянная суета на пустом месте.

   Августин, после того как я все же соизволила собраться, проводил в апартаменты, выделенные мне, отличавшиеся от предыдущих лишь размером и цветами обстановки. Сам он вернулся к Его Высочеству, шепнув на прощание, что очень скучал по мне. Жанна, которая спала на одном из диванчиков в гостиной, так и не проснулась.

   И вот, когда я растянулась на прохладной постели, пришли они: мои родственницы. Ведь до завтрака (о, ужас!), оставалось всего лишь два часа, а меня непременно надо было просветить насчёт столичной моды и последних сплетен. Учитывая, что монастырь находился всего в двух магических переходах от столицы, в просвещении я не нуждалась. Благо, ссылали девушек туда чуть ли не через день. Обо всем этом и сообщила ввалившимся в мою спальню.

   Но леди, в количестве шести персон, не слышали меня. Позвав горничных, среди которых затесалась и Жанна, родственницы раздали указания, какие процедуры необходимо выполнить, и как именно это делать. И почему мне казалось, что они пытались нащупать грань моего терпения? Наверное, я просто понимала, насколько целительницы злопамятны. Не зря же сюда пришла кузина, муж которой был третьим, и последним, кто пытался лишить меня девичьей чести. А потом сам в этом признался своей благоверной. Бестолочь! Ведь это именно он виноват в моей ссылке. Соблазнил, воспользовался, ещё и недовольным остался, когда я рассмеялась, почувствовав действие самоизлечения. А потом ещё и жене на это пожаловался!

   А Агата глазками сверкала, будто бы не пять лет назад все произошло. Теперь я и близко к её Фредерику не подошла бы, слышала, что он пузо беременное отрастил. Благоверная, видимо, старалась таким образом снизить его потенцию. Что по слухам, привозимым в монастырь, совершенно не помогло.

   — Ах, Александрин, — радостно щебетала Абель, ещё одна моя кузина, — как хорошо, что дядюшка решил тебя вернуть — это о моём отце. — Я так переживала о твоей судьбе.

   Можно подумать, что Абель неискренна, но это не так. Просто в ней странным образом доминировали сострадание, сопереживание, сочувствие — сердобольная была она чересчур. В тоску могла вогнать самых оптимистичных личностей. Но как целитель чрезвычайно дотошная, вылечивала даже то, что только думало заболеть в далёком будущем. В общем, Абель — моя противоположность.

   Я родилась эгоисткой. Так решил мой дар. И я с ним согласилась. Любить себя было проще. И приятнее. Ведь я всегда могла оценить свою любовь. А другие… Если им не было до меня дела, почему я должна беспокоиться о ком-либо? Очень рано мне пришлось понять, что дружба — это только взаимовыгодное сотрудничество с красивым простым названием. А любовь — это то, чем морочат головы молодёжи, чтобы объяснить необъяснимое пока в силу возраста.

   Я потому и решила когда-то расстаться с девственностью. Мне было интересно, что такого в близости мужчины и женщины, раз они так неразумно порой поступали ради неё. И, вот честно, не поняла. Ну, не нашла я ни в одном любовнике (слово-то какое) того, чего не было у другого. Хотя, учитывая, что никто ни разу не доходил дальше первого проникновения, после которого я не могла сдержать смеха…

   — Дочь моя! — воскликнула матушка, обозрев мой гардероб. — У тебя же нет ни одного приличного платья!

   Для неё и дочери приличной не найдётся, подумалось мне.

   И снова этот осуждающий взгляд. Но такого эффекта, как раньше, он уже не производил.

   — Матушка, я только из монастыря прибыла, — напомнила ей, хотя вполне была довольна и тем, что было.

   В комнате повисло молчание. Вниманием матушки завладела Агата, еле успевшая скрыть злорадную улыбку. Мне сразу стало понятно, что именно она была ответственной за заказ нового гардероба для меня. Но «забыла» или «не успела». Мерки-то с меня снимали за три дня до прибытия во дворец. Остальные леди не решались подать голос, дабы не перебить герцогиню, реши она высказаться. А вот на Агату взгляд матушки подействовал, кузина заметно стушевалась. А потом, гордо задрав подбородок, уверенно подозвала служанку:

   — Гаелла!

   Одна из девушек отделилась от горничных и без лишних указаний удалилась.

   — Я не знала, в каких апартаментах остановится кузина, — пояснила Агата. — Весь заказ оставили, скорее всего, в других покоях.

   Ну-ну, не знала она. И память плохая у неё. Живя в семье целителей, просто невозможно жаловаться на здоровье. Но Агата сумела. Наверное, мне надо было промолчать? С чего бы?

   — Милая кузина, ты хоть к мужу обратись, — с милой улыбкой проворковала я, — чтобы он провёл диагностику твоих мыслительных процессов.

   А, главное, глазками хлоп-хлоп. Начни она спорить, то сама призналась бы в намеренном сокрытии моих обновок. И поэтому ей пришлось лишь согласиться со мной, попутно отмахнувшись от сочувствующей Абель.

   Что меня всегда удивляло в дворцовой жизни, так это сборы. Не важно — куда. Потому как всегда повторялось одно и то же. В то время, когда, казалось бы, все спали, на самом деле леди «наводили красоту». Но это только полбеды. Вскоре начинались визиты друг к другу. Причём они носили характер снежного кома. Одна зашла к другой, потом вдвоём к третьей, втроём к четвертой… Я никогда не понимала в этом смысла.

   Но все-таки в спальне Его Высочества было лучше. Во всяком случае, тише — так точно.

   Вздохнув, я позволила облачить себя в принесённое служанкой платье какого-то грязно-зелёного цвета. Ну, Агата! Мало того что зелёный — не мой цвет, и вообще ненавистен мне, так он ещё был и с примесью грязи! Я промолчала только потому, что мне уже не терпелось узнать, зачем все-таки семья сменила гнев на милость. А времени на препирательства просто не оставалось. Причёску успела отвоевать, и то благо.

   Выслушав слова восхищения от леди, что пришли с родственницами, выдержав ехидную ухмылку Агаты, улыбнувшись сочувствующему взгляду Абель и важно кивнув матушке, я наконец-то выплыла из апартаментов, дабы прошествовать на завтрак. В полдень же самоё время завтракать. Ах, да! Это же дворец короля Равии, маленького, но очень гордого государства. И его аррогантность позволяла вводить собственные устои и устанавливать для них время.

   Что я могла рассказать о завтраке? Три десятка кислых лиц, которые не позволяли себе подольше поспать или выпить чая прямо в постели. Единственный, кто был искренне доволен, так это Августин. Он вообще всегда счастливый. Нет, не потому, что дурак. Братишка, на мой взгляд, был самым нормальным из всего нашего рода. Хотя бы тем, что был ближе всех ко мне.

   Я с трудом сдерживалась от зевков, что для леди неприличны, ибо тут дворец, а не монастырь. В монастыре, вообще, леди не водились. Там только монахини и послушницы. Но зевать можно было всем. Ещё немного, и я бы попросилась обратно.

   Отец, герцог Тариский, или просто герцог-целитель, с каждой встречей все хорошел и хорошел. Надо бы секрет у него узнать. Хотя мой дар и не позволял любым вмешательствам извне и изнутри посягать на здоровье и красоту, чужими тайнами интересоваться всегда необходимо.

   Я, видимо, так пристально разглядывала отца, что он вдруг отодвинул от себя чашку и блюдца с различными угощениями и резко встал. Мне показалось, я услышала несколько вздохов. Но вот каких, восхищённых или облегчённых, не поняла.

   — Александрин, — без предисловий заговорил отец, — я жду тебя в своём кабинете, — и вышел.

   Да, у отца был свой кабинет во дворце, помимо других рабочих помещений, закреплённых за целителями. Мы, ежели не самые, но достаточно уважаемые представители аристократии Равии. И если король, не менее гордый, чем само королевство, желал видеть нас подле себя, то просто не мог не создать для этого необходимых условий.

ГЛАВА 2

Годы меняли все. Но не дворец. Он оставался таким же, каким я запомнила его при последнем посещении. Много дорогой лепнины, много портретов венценосных предков, много показательно выставленного оружия. Все это я рассмотрела, пока Августин провожал меня к кабинету отца.

   Моё состояние было каким-то противоречивым. Интересно и страшно. Поэтому я то ускоряла шаг, то задерживалась на очередной картине. Нормально так медлила, раз сумела уловить одну закономерность среди пар правящей династии: если все мужчины отличались своими внушительными габаритами, то их избранницы, напротив, были особами миниатюрными. Эх, не быть мне королевой! Я, конечно, несерьёзно, но обидно же! Честно говоря, я была средненькой во всех параметрах фигуры. А середина, как говорится, это всегда самоё лучшее!

   Сколько ни медлила, но все же я оказалась перед дверью кабинета герцога-целителя. Августин открыл дверь. Взял под локоток и завёл внутрь. Закрыл дверь, но остался возле неё. Чтобы я не убежала? Как-то внутренне поёжилась. На всякий случай. Мало ли.

   На первый взгляд кабинет ничем не отличался от остальных, не закреплённых за целителями. Но при внимательном осмотре замечались кушетки вместо кресел для посетителей. Книги, стоящие на полках, были сплошь касательно медицины. Целителю они не к чему, но антураж соблюдать нужно.

   Отец уже сидел за столом. Матушка (и когда только успела прийти?) расположилась на одной из кушеток. Сидела она на ней. Значит, точно из-за меня пришла, а не потому, что нездоровая. Братишка все ещё за спиной. Одна я не знала, куда приткнуться. И надо ли было приветствовать как-то отца. Перед завтраком выяснилось, что я совершенно забыла эту часть этикета. И не вспомнила до сих пор.

   Поэтому стояла и ждала, что скажут. Матушка неодобрительно взирала на меня. Впрочем, по-другому она никогда и не смотрела. А герцог-целитель делал вид изучающего весьма важный документ. И не беда, что мне со своего места видны написанные на бумаге три строчки, которые даже я выучила наизусть, пока ждала первого слова. Не помолчать же позвали?

   — Александрин, — как-то тягостно вздохнул отец, — мы не планировали твоё отбытие из монастыря.

   Это мне и так было известно. Но покорно ждала, что скажут дальше. Покорно! Усмешка так и стремилась выползти на моё лицо.

   — Но теперь планы поменялись. И если бы ни вмешательство короля…

   Отец явно желал высказаться о правителе Равии. Но, увы, наш гордый Годард Двенадцатый не позволял к себе неуважения даже за спиной. Поэтому любой, кто попадал в руки придворного мага, тут же получал запрет на подобное. Хорошо, хоть думать можно было свободно. Чем и занимался мой папенька.

   — Через месяц ты выходишь замуж, — не сдержалась матушка. — И все должно пройти идеально!

   Эх, надо было сразу монашкой становиться. Я-то хотела, но меня не брали. Чтобы служить Одноликому, нужно полностью искоренить в себе влияние Многоликого. А во мне его никогда не было! Но доказать этого так и не смогла. Понаблюдав же за служительницами, я поняла: не хотели они меня видеть своей сестрой, только и всего. Вот и врали.

   Не стала сестрой — стану женой. Грустно как-то.

   А потом я представила себя в роскошном свадебном платье, и сомнения растаяли полностью. Ну а кто не желал шикарной свадьбы? Я не мечтала, но, едва подумав об этом, захотела. Решено, я согласна!

   — Твоим мужем станет, — отец запнулся, увидев выражение счастья на моём лице, — Дамиан Зачари.

   И снова ожидание моей реакции. Ну не знала я такого. Что же мне нужно было ножками капризно топать и просить более известного жениха?

   — Дамиан прибыл в Равию из Джормы два года назад. — И чего ему дома не сиделось? — Но уже имеет заслуги перед королём лично. — отец скрипнул зубами. — Для упрочения его положения в обществе было выражено пожелание связать лорда Зачари узами брака с одним из старинных родов. А так как Дамиан целитель, то выбора не было.

   Вот интересно, отец сожалел, что моего мужа придётся взять в род, или он так передо мной извинялся за невозможность служить Одноликому? Слушала дальше.

   — Этот месяц ты будешь жить во дворце, как сестра придворного целителя, — продолжал отец.

   — И не вздумай нас опозорить или сорвать свадьбу! — наставляла матушка.

   Герцог-целитель строго взглянул на неё, и та потупилась. Да действительно что-то матушка больше обычного распалилась.

   — Дамиан пока отбыл, но, думаю, на днях вы познакомитесь, — закончил отец, а по его лицу было видно, что он сделал это с явным облегчением.

   У меня зародилось подозрение, что герцог-целитель говорил выученными фразами, которые к тому же забывал. Иначе почему он делал между ними такие паузы? Или в интервалах подразумевались мои вопросы?

   — Тебе совсем неинтересно твоё будущее? — вновь вмешалась герцогиня.

   — Я знаю, что меня ожидает, — пожала плечами я.

   — И что же? — с недоверием спросила она.

   Я знала, что ответ ей не понравится. Своими речами я не радовала матушку лет с трёх. Но не ответить, когда спрашивают — проявление непочтительности. А я девушка воспитанная, поэтому:

   — Будет шикарная свадьба, что в духе целителей. Лживые клятвы с заверениями в вечной любви. — Видно, что матушка хотела меня остановить, но почему-то этого не сделала. — Потом усиленные действия по зачатию наследника. Ведь без него в род не примут. — Отец неосознанно кивнул. — А когда это случится, муж отправит меня подальше, чтобы не мешала его радости, и он мог орошать чужие лона, — я закончила рассказ о своей будущей жизни.

   И что-то самой так грустно стало. Не хотела я пока ребёнка. Не желала в глушь.

   — Александрин! — гневно воскликнула матушка.

   И лицо у неё подозрительно покраснело. Как будто я неправду сказала. За спиной так-то весело хмыкнул Августин. Вот единственный умный человек — молчал, а где нужно — смеялся.

   — Где ты набралась этих глупостей? — возмущённо вопрошала она.

   Не была бы сама целительницей, уже схватилась бы за сердце. Но увы, статус такие выходки не дозволял. И к чему этот вопрос? Как будто я могла назвать конкретное место, где такие речи вкладывали в головы глупых детей. А матушка мигом его посетит и пояснит, где и в чём рассказчики оказались неправы.

   — Из жизни, — все же ответила я. — Не зря же у нас с Августином десять лет разницы.

   Посмотрела на отца. Тот пытался сохранить невозмутимость на лице. Почти получалось. Но уйти отсюда захотелось неимоверно. Не то чтобы я боялась отца, но вдруг передумают замуж выдавать. Снова представила себя в свадебном платье… Определённо надо ретироваться, пока решение не изменили. Понятно, отдают меня лорду Зачари только потому, что других, правильно одарённых, жалко. Это я была бесполезная, с неправильным даром, но хоть какая-то польза будет.

   Вдруг мой разум проявил себя умной мыслью. Выходя замуж, дочь рода переходила в полную власть мужа. И если раньше она имела хоть какую-то свободу действий, то после оказывалась абсолютно бесправной вплоть до рождения наследника. Это ещё одна из нелепых традиций Равии. Хотя, наверное, благодаря ей пары заводили детей уже в первый год брака.

   — Отец, я могу узнать, известно ли кому-либо об особенности моего дара?

   Спрашивала потому, что до ссылки, кроме родителей и брата, я представлялась особой без проявлений целительских способностей. Такое в Роде уже случалось, правда, редко. Только я отличилась: имея дар, не могла лечить других. Сначала меня пытались обучить хотя бы теории, надеясь, что с годами скрытые таланты проснутся во мне, но все тщетно.

   — Нет, для всех ты обычная девушка, не обладающая целительским даром, — ответил отец.

   — Тогда я хочу клятву, — высказалась как можно капризней и легкомысленней.

   — Какую клятву? О чём ты? — уточнила матушка.

   — О том, что никто и никогда не узнает о моём даре.

   Несколько мгновений родители переглядывались. Братишка так и стоял за моей спиной, но я была уверена, что ему абсолютно все равно, рассказывать об этом или нет.

   — Хорошо, — с нажимом, глядя на матушку, ответил отец.

***

— Хорошо, — протянула, откинувшись в кресле после разоблачения из ненавистного платья.

   Клятвы даны. Пути отхода подготовлены. Я молодец! Родители так и не поняли моей задумки. Но куда уж им до такой логики и извращённости ума. Хотя, признаться, я и сама не до конца поняла её. Странно готовиться к разводу, ещё не выйдя замуж. Но именно это я и сделала. С моим даром доказать несостоятельность мужа — пустяковое дело. А понадобится ли все это, показать могло только время. Но лучше быть готовой к любым неожиданностям.

   Долго расслабляться и наслаждаться своим маленьким триумфом мне не позволили. Жанна сообщила о посетителе. И только я хотела прикинуться больной, лишь бы снова не облачать своё прекрасное тело в неприглядные мне тряпки, как заявился Августин с неподдельной тревогой на лице. Но как только он увидел меня в здравии, волнение сменилось на возмущение.

   — Братишка, ещё немного, и я решу, что ты хочешь увидеть меня больной, — с укором произнесла я.

   — Это было бы интересно, — задумчиво протянул Августин.

   Теперь возмущена была я. Думать надо, что говорить! Вдруг моя тонкая и ранимая душевная организация выйдет из строя после таких заявлений. Хотела уже обидеться, но это же Августин! Если не с ним дружить, то и не с кем больше. Несмотря на большую разницу в возрасте, у нас с ним всегда были тёплые отношения. В крайнем случае нейтралитет.

   — Что ты хотел? — спросила, поправляя халат, раскрывшийся на груди.

   Вид братишки, что смущённо отводил глаза, меня раздражал. Где он столько стыда набрался? Эх, испортила его придворная жизнь. Или невеста так запугала?

   — Поговорить, — усаживаясь напротив, Августин налил себе вино, стоявшее на столе.

   Откуда оно взялось, я не знала. Честно!

   Всем видом выражала величайшее внимание. Но братишка задумчиво смаковал напиток, глубоко погрузившись в свои мысли. И мне это уже не нравилось. Нет, не то, что он думал — это как раз нормально. Но вот отсутствие его привычной насмешки на лице несколько настораживало.

   — Александрин, — все же начал Августин, — это действительно необходимый брак.

   — Братишка, — прервала я его, — не надо меня уговаривать и убеждать. Я уже дала согласие, хотя его и не требовалось, ведь так? — испытующе посмотрела на него.

   — Да, соглашение уже подписано. Но твоё имя вписали только сегодня, — попытался оправдаться Августин.

   — Не нужно, — успокоила его. — Я ведь действительно выросла, — произнесла с улыбкой. — Но меня настораживает твоё поведение. Что не так с женихом?

   — Уверяю, с ним все нормально, — тут же заверил он.

   — Тогда и нет никаких проблем, — ответила и подмигнула ему. — Замужем уж точно лучше, чем в монастыре.

   Показалось, что братишка облегчённо выдохнул. Залпом допив вино, он поспешно встал и направился к выходу. Уже у двери развернулся и подошёл ко мне. Запечатлев свой тройной братский поцелуй на моих щеках и лбу, шепнул:

   — Только не делай глупостей, Александрин, — а после стремительно удалился.

   Я и глупости не совместимы! Тоже мне скажет. Все мои поступки обдуманы и взвешены. А если кто-то не видел в них логики и смысла, то не я ему целитель. Пусть к родственникам моим обращается.

   Фыркнув, чуть не хлопнула себя по лбу от вдруг пришедшей мысли, но лоб жалко. Я же так и не спросила Августина, что делала ночью в спальне Его Высочества. Мои воспоминания, увы, так и не вернулись. Все бы ничего, но любопытство — страшная вещь. Конечно, если будущий король не высказывал претензий в мой адрес, то волноваться не стоило бы. Но с другой стороны, как можно было жаловаться на присутствие в спальне столь прекрасной особы, как я?

   Подумав ещё немного над ситуацией, решила остаться равнодушной к ней. Пусть, направляясь в обитель венценосных, я могла устроить целое представление. Пусть, было много свидетелей этому. Пусть, принц Раймунд не намерен посвящать меня в подробности ночи. Пусть. Меня это все не интересует. Да, именно так! Направлю-ка я любопытство в другое русло. У меня же появился жених! И он получил подарок в виде меня. Надо бы разузнать об этом счастливчике. И плевать, что мне, по большому счету, все равно, от кого детей рожать. Целители, по моим наблюдениям, редко имели какие-либо возвышенные чувства в браке. Важным был лишь дар. Но учитывая, что мне замужество вообще не грозило, а теперь меня «обычную» отдают прихлебателю короля, личность Дамиана Зачари должна была быть как минимум интересной.

   Подскочив с кресла, я скинула халат, оставшись в одной нижней сорочке, и направилась в спальню, к шкафу. Посмотреть, оставила ли мне Агата шанс выглядеть прилично. Открыв створки, я кликнула Жанну и стала разглядывать то убожество, что по ошибке считалось платьями. Привезённые вещи, скорее всего, уже сложили в сундуки. Горестно вздохнув, попыталась рассмотреть среди висевших нарядов хоть что-то нормальное. Но не смогла. Цвета все сплошь «грязные» и не подходящие мне. Фасоны такие, что преображали фигуру в нечто несуразное. Расстроившись, я с мольбой посмотрела на пришедшую Жанну.

   — Леди Александрин, я уже пригласила портного, — правильно поняв мой взгляд, произнесла Жанна. — но… — она замялась, — он не сможет прибыть сегодня.

   С силой захлопнув дверцы шкафа, я вернулась в гостиную, схватила початую бутылку вина со стола и прямо с горлышка хлебнула из неё. Жанна тенью следовала за мной. Хотелось что-то разбить. И желательно, об голову Агаты. Нет, ну надо же было так мелко мстить!

   Сделала ещё глоток и вернула бутылку на место. Слишком много алкоголя в последнее время для меня.

   Чего завелась-то я. Не из-за платьев, конечно, хотя это тоже расстраивало. Мне не нравилось желание Агаты выставить меня посмешищем. Учитывая мою отлучку от жизни в обществе, это как минимум подло. А бессилие из-за возложенных на меня надежд злило все больше.

   Да, теперь я осознала, что снова попала туда, где живут в строго ограниченных рамках. И конкретно меня они зажимали до нереального сильно.

   — Леди Александрин, — подала голос Жанна, увидев, что я уже достаточно вменяема, — среди ваших нарядов есть вполне подходящие для дворца.

   — Неси.

   И тут же улыбнулась. Я, Александрин Тариская, не знала печалей! Жизнь прекрасна и удивительна! Просто в красивом платье это воспринималось приятнее.

***

Когда я была уже практически готова для традиционной прогулки в королевском парке, ко мне пришёл лакей. Он передал приглашение на аудиенцию к Его Величеству. Честно, немного струхнула. Все же наш король, как я уже упоминала, человек гордый и просто так приглашать никого не станет. Но, с другой стороны, я ничего плохого не сделала. Вроде бы. Может, он просто хотел познакомиться с такой замечательной личностью, как я. И кроме того, аудиенция предполагала отказ от прогулки, на которую мне совсем не хотелось идти. Потому и сборы были растянуты до максимально возможного времени.

   Лакей учтиво дождался меня у дверей, а потом, не проронив ни слова, проводил в ту часть дворца, где я была ещё утром. Времени на разглядывание обстановки не было — слуга шёл равномерно быстро. Ну да, королю ждать не пристало. И тут меня посетила мысль, а почему мы собственно идём к личным покоям? И не спросишь ведь. Поинтересоваться, конечно, было можно, но вряд ли мне дали бы ответ.

   Наконец, остановившись у примечательных своей вычурностью дверей, лакей простучал замысловатый ритм. Из покоев выглянул другой слуга и, бегло осмотрев нас, скрылся обратно. Да уж, радушно тут принимали.

   Но негодовала я недолго. Через мгновение дверь снова открылась, и тот же слуга известил:

   — Леди Александрин, Его Величество Годард Двенадцатый готов принять вас!

   Он тут же посторонился, давая мне проход. Я ожидала, что, закрыв за мной дверь, как минимум один из лакеев проводит до короля. Но, обернувшись, не увидела ни одного из слуг. Искать путь самой? Да запросто!

   Апартаменты во дворце, в своём большинстве, были похожи. Видимо, строивший его человек был за равноправие во всем, иначе как объяснить сей феномен. Покои Его Величества начинались, как и выделенные мне, с так называемой приёмной. Только у меня там стоял диванчик и столик для ожидающих. А у короля полноценно обустроенное рабочее место для секретаря, которое пустовало. И общий размер приёмной раза в два был больше, чем у меня.

   Следующая дверь должна вести в гостиную. И я очень надеялась, что король ждал меня именно там, а не в спальне. Не то чтобы я была сильно против такого положения, но нельзя же так легко сдаваться! Даже королю. В первую очередь он мужчина. Вот и пусть добивается меня исходя из своих природных качеств, а не из положения в обществе. Конечно, эти мысли из разряда невероятных, ведь всем известно, как Годард Двенадцатый хранит верность своей пропавшей королеве.

   Сделав глубокий вдох-выдох, и попросив благословения у Одноликого (немного подумав, и у Многоликого тоже), я открыла дверь в следующую комнату. Быстрый взгляд отметил, что это, действительно, гостиная. Но моим вниманием сразу же завладел хозяин апартаментов — король. Не заметить такого сложно. Его поистине громадная фигура, которая сама по себе говорила о величестве, не могла быть непримечательной. А учитывая, что выглядел он ненамного старше принца Раймунда, и сын многое во внешности взял от отца, такого красавца вообще нельзя обойти своим вниманием.

   Король расслабленно сидел в кресле, что стояло аккурат напротив входа из приёмной, чуть в стороне от двери, ведущей, скорее всего, в спальню. Оценивающе-пронизывающий взгляд Его Величества я встретила самой искренней улыбкой. В женском коллективе поживёшь — взглядов вмиг прекратишь бояться. Но, признаться честно, я просто растерялась.

   Ведь ожидала увидеть правителя, и это предполагало как минимум несколько другой антураж. И дело было даже не в месте аудиенции. Откуда же я знала, как тут принято её проводить, такое впервые со мной. Сам вид Годарда Двенадцатого не предполагал официального приёма. Но не мог же он проводить встречи в таком виде: в полурасстёгнутой рубашке, рукава которой к тому же закатаны; в простых брюках, сшитых явно из мягкой «домашней» ткани; в лёгких тапочках, в конце концов!

   И вывода могло быть только два: или Его Величество настолько меня принижает, что не удосужился даже привести свой внешний вид в порядок, или настолько возвышает, позволяя узреть это непотребство. Меня-то неприличие короля не смущало, пусть хоть голым подданных встречает. Но что говорил по этому поводу дворцовый этикет? И надо ли мне было делать реверанс?

   Годард Двенадцатый молчал недолго, казалось, что он так же изучал меня.

   — Рад видеть вас, леди Александрин! — тихим, но уверенным голосом поприветствовал король.

   И я только в этот момент поняла, что должна была заговорить первой. А заодно вспомнила о гордости нашего королевства.

   — Прошу прощения, Ваше Величество! — проговорила я, опустив взгляд в пол.

   Я могла высказать несколько оправданий своему поступку, ни разу не соврав, но зачем? Главное, что признала свою ошибку, а не её причины. Немного подумав, все же сделала реверанс. Оплошности не исправило, но доказывало, что совершена та была не преднамеренно. Да и здороваться как-то уже поздно.

   Выпрямившись, я со всей покорностью ждала слов короля. Не просто же посмотреть на меня хотел? Но гарантий давать нельзя, кто их, венценосных, знал.

   — Леди Александрин, присаживайтесь, — предложил король, указывая на софу, что стояла справа от его кресла практически у стены.

   Хотя слова короля больше были похожи на приказ, что не предполагал отказа. Усевшись, я повернула корпус своего тела так, что правитель оказался практически напротив меня.

   — Благодарю, Ваше Величество, — проговорила, опуская взгляд на свои руки.

   Все же разглядывать людей — дурной тон, а короля ещё и чревато. Чем, я не знала, но в памяти вдруг всплыли эти знания, что в меня вбивали ещё в детстве. Хотя, признаться, хотелось полюбоваться им подольше.

   — Леди Александрин, полагаю, не стоит напоминать, что наш разговор не должен выйти из этих стен? — полуутвердительно спросил король.

   — Конечно, Ваше Величество, — растерянно ответила, в уме перебирая возможные варианты этой встречи.

   — Странно, — задумчиво произнёс Годард Двенадцатый.

   Я вопросительно посмотрела на него. Конечно, было бы наглостью ждать пояснений от короля, но скрывать свой интерес все же незачем.

   — Мне говорили, что в вас нет никакого дара, — сказав это, он поднялся с кресла.

   Хотела повторить его действия, но король уже стоял возле меня и возвышался во весь свой рост, что я почувствовала себя совсем маленькой и беззащитной. И так на ручки захотелось. К королю. Но не попросишь же.

   — Позвольте вашу руку, — тем временем Годард Двенадцатый протянул свою мощную ладонь.

   — Конечно, Ваше Величество, — и, подтверждая свои слова, я с трепетом исполнила просьбу короля.

   О, Одноликий! Я трогала короля! Даже лучше, он трогал меня! Всей Равии негласно известно, что прикасаться к правящей чете, в особенности к Его Величеству, запрещено. И дело не в личных убеждениях венценосных. А в даре, что таила в себе королевская кровь. Правда, никому точно не было известно, какой именно магией она обладала, лишь предположения от безобидных до самых невероятных и нелепых.

   — Что вы чувствуете? — заинтересованно спросил правитель.

   — Восторг, — честно ответила ему.

   Врать я не привыкла. А обманывать столь внушительного мужчину тем более не хотела.

   — Восторг? — переспросил король.

   — Вы дотронулись до меня, Ваше Величество, — уточнила я, глазами показывая на свою руку, которую он до сих пор держал.

   — Странно, — повторился король, выпуская мою кисть из захвата.

   Более ничего не уточняя, Годард Двенадцатый вернулся в кресло. А я разочарованно вздохнула. На ручки хотелось до сих пор. Но, взглянув на короля, и оценив серьёзное выражение его лица, поняла, что мечта моя несбыточна.

   — Леди Александрин, я буду краток, — начал король. — Через месяц вы выходите замуж на Дамиана Зачари, и этот брак необходим короне, — я кивнула соглашаясь.

   И почему все пытались убедить меня в одном и том же?

   — Но обстоятельства таковы… — король запнулся, словно ему было неудобно говорить про эти обстоятельства, — …таковы, что нельзя допускать лорда Зачари в род целителей.

   — То есть, бездетный брак? — уточнила я.

   — Именно так, — подтвердил Годард Двенадцатый.

   Естественно, никто не пояснял мне мотивов столь странных действий. Но серьёзность возложенной миссии я оценила. В чём и заверила правителя.

   Это только сначала кажется, что избежать беременности — проще не бывает. Но учитывая, что моему будущему мужу наследник необходим…

   С такими мыслями я и покидала короля, не забыв попрощаться, как положено по этикету. И, уже закрывая дверь гостиной, услышала оклик:

   — Леди Александрин!

   — Да, Ваше Величество, — я остановилась и чуть обернулась, чтобы видеть короля.

   — Мои покои находятся по другую сторону коридора от апартаментов старшего сына, — с какой-то задорной улыбкой просветил меня Годард Двенадцатый.

   — В следующий раз я не ошибусь, Ваше Величество, — уверенно ответила я и спешно удалилась.

   Понятное дело, что королям не отказывают. И потому надо было скорее покинуть покои Годарда Двенадцатого, чтобы других обещаний не надавать. Разумеется, венценосный не говорил всерьёз, а просто высказал свою осведомлённость о моём пребывании в спальне наследного принца. Хотя вариант того, что при этом он хотел ещё и смутить меня, исключать не следовало.

ГЛАВА 3

В коридоре я, вопреки своим ожиданиям, никого не увидела. И как же обратный путь искать? Архитектор дворца в угоду своим желаниям сделать апартаменты подобными друг другу очень сильно промахнулся с другим пространством. В частности, с коридорами. Они были хаотичными и лабиринтоподобными. И растерялась я не на шутку. Не возвращаться же к королю, чтоб дорогу спрашивать? Конечно, было понятно — у переходов должен был быть какой-то принцип, но я-то не выучила его!

   Положилась на удачу. То есть пошла направо. Почему туда? Ну, я же девушка сосватанная, налево мне было нельзя. Временно, конечно.

   Безлюдье в этой части дворца настораживало. Утром оно казалось само собой разумеющимся, а днём это выглядело странным. Несколько раз с надеждой оборачивалась назад: вдруг кого-нибудь увижу? Хорошо, что темных закутков мне не встречалось. Или плохо. Сорваться было не на чём. Так бы покричала от страха и успокоилась. Но приходилось только вспоминать и бормотать под нос все слова, которые леди никогда не говорили. И так до тех пор, пока я в кого-то не врезалась.

   — Александрин? — обхватив за плечи, спросил братишка, который и стал моей преградой.

   — Нет, Одноликий в гости пришёл! — огрызнулась я.

   Блуждания меня разозлили. И пусть Августин не был виноват, он встретился мне первым. И тут же пришла мысль, что братишка мог обидеться и оставить меня здесь.

   — О, прости, Августин! — с искренностью извинилась, вцепившись в брата. — Я так устала плутать по этим коридорам!

   — Тебя уже все ищут, сестрёнка, — ласково проговорил Августин и провёл рукой по моим волосам, как в детстве, когда я жаловалась на несправедливых нянек. — Хорошо, что догадался поискать тебя тут. Матушка побег уже подозревала.

   — Побег? — подняв голову, переспросила я.

   — Да, побег. От тебя только и ждут сюрпризов, — с улыбкой ответил братишка.

   И меня это обидело! И слова против не сказала, со всем согласилась, а они уже недоверие проявляют.

   — И ты тоже? — отстраняясь от брата, спросила я.

   — Нет конечно! — заверил меня он.

   Я только скептически посмотрела на него. Августин хорошо изучил меня и часто знал, как отвечать на мои вопросы. И что-то подсказывало мне, что сейчас он своим знанием воспользовался.

   — Братишка, меня ведь ждут? — возобновляя движение, спросила я. Видя непонимание, уточнила: — В моих апартаментах? Не будет же матушка сама меня искать?

   — Ты права, — подавая локоть, ответил братишка, — но, знаешь, ещё немного, и матушка отправилась бы сама на твои поиски, ведь проводились они без огласки, — пояснил мне, я только кивнула.

   Действительно, огласка моей семье была не нужна. Это уже позор — не суметь убедить собственную дочь в необходимом браке, на который уповал сам король. Тогда пришлось бы искать другую невесту, что для всех крайне нежелательно.

   — Братишка, проводи меня в парк, прошу тебя! — с мольбой в голосе попросила я.

   Он понял, что я не хотела видеть женскую часть своей семьи. Отец, насколько я догадывалась, ещё не в курсе моих всеобщих поисков. Иначе они не были бы тихими. Он дочь ценил больше, чем мнение общества. Во всяком случае, я надеялась, что это так.

   — Хорошо, — согласился Августин. — Только надо лакея или служанку отправить к матушке, — это здравая мысль.

   — Интересно, а почему в этой части дворца так пустынно? — промежду прочим поинтересовалась я.

   — Когда король находится в своих апартаментах, вся прислуга и придворные избегают появляться здесь, дабы не мешать Его Величеству отдыхать, — ответил братишка и тут же заинтересованно посмотрел на меня. — А вот что ты тут делала, сестрёнка?

   — Заблудилась, — невинно отозвалась я, и глазками хлоп-хлоп.

   Братишка не поверил, конечно, но вопросов больше не задавал. Только задумчиво протянул:

   — Надеюсь, тебя не угораздило влюбиться в принца Раймунда и искать с ним встреч.

   Я искренне возмутилась подобному предположению. Я — и влюбиться? Да ещё и в принца! Братишка без слов понял свою ошибку и, кажется, облегчённо выдохнул. Он что, действительно, допускал эту нелепость? Уточнить этот вопрос мне было не суждено, так как мы уже вышли из дворца. И как только Августин мог ориентироваться в этих коридорах? Мне, наверное, и предстоящего месяца не хватит, чтобы все запомнить. Братишка быстро словил первого попавшегося лакея и отправил его с посланием к матушке. А потом нас окружила стайка молоденьких девиц.

   Я лишь хмыкнула от того, как раздражался братишка, слушая их щебет. Пора бы уже привыкнуть быть завидным женихом. И пусть все знали, что целители связывали себя узами брака только с теми, у кого подобный дар, многие надеялись на исключение. Конечно, нельзя не брать в расчёт также чисто «постельный» интерес. Ведь целители всегда могли исправить последствия своей любви и, кроме того, если принадлежали к нашему роду, имели очень привлекательную внешность.

   А Августин и сам был виноват к такому вниманию к себе, ведь позволил наречённой закончить обучение прежде, чем выйти замуж за него. Фаншетта, конечно, умничка, но нельзя же такого мужчину без присмотра оставлять! Блондин, хорошо сложен, с миловидными чертами лица, что достались ему от отца. А уж герцог-целитель не одни рога соорудил своими подвигами. Впрочем, Августин верность невесте не хранил, но делал это очень аккуратно. Скандалисток и сплетниц он избегал, даже если те сами к нему липли. А девственность лишившимся восстанавливал практически сразу. И я уверена, что не у всех леди мой братишка был первым мужчиной, но услуги должны оплачиваться достойно. Разумеется, всеми подробностями Августин со мной не делился, но иногда я выводила его на откровенные разговоры.

   С этими размышлениями я вспомнила, что мой будущий супруг тоже целитель. Даже споткнулась. Хорошо, что Августин не дал случиться позорному падению на ровном месте. Как же я упустила из вида, что Дамиан Зачари вполне мог составлять конкуренцию мужчинам нашего Рода?! И, может быть, поэтому его спроваживали в законный брак. В таком случае в монастыре жизнь у меня была определённо в разы лучше.

   Августин не стал комментировать мою оплошность, лишь весело хмыкнул. Ему-то весело было, а меня, если муж окажется ловеласом, ещё быстрее отправят в глушь без порталов, чтоб не мешала его утехам. Но потом я успокоила себя мыслью, что обязательно обсужу этот вопрос заранее. Хотя, на фоне указаний короля, она казалась мне неосуществимой.

   Великолепие королевского парка поражало. Его достоинством, главный образом, являлись вековые деревья, что, казалось, доставали до самого неба. И пусть они были не часто рассажены, перемежаясь с более молодыми деревцами, создавалось ощущение, что я нахожусь в настоящем лесу. И его не развеивали ни скамейки, ни прогуливающиеся тут люди.

   Мы с Августином кое-как избавились от навязчивой компании девиц. Он целенаправленно вёл меня вглубь парка, где, по его словам, обычно малолюдно. Я очень надеялась, что братишка не надумал снова уговаривать меня выйти замуж.

   Перекидываясь ничем не значимыми фразами о погоде и природе, мы подошли к скамейке, что находилась в очень выгодном месте: незаметно подойти к ней никто не смог бы. Усевшись, мы с Августином некоторое время молчали.

   — Братишка, — разрушила я наступившую между нами тишину, — расскажи мне честно о Дамиане Зачари.

   — Что именно, сестрёнка?   

   — О том, что у него куча любовниц и он весьма самодовольный человек, можешь не рассказывать, — на удивлённый взгляд пояснила. — Ну, братишка, я же выросла с тобой!

   — Сестрёнка, ты невозможна, — смутился он.

   А чего стесняться, если это правда? Это со мной Августин был таким лапочкой, а как в общество попадал, совсем другим человеком становился. Профессионалом своего дела и угодником для дам.

   — А разве ты не хочешь узнать, что было ночью в спальне Его Высочества? — лукаво спросил брат.

   Я вопросительно уставилась на братишку. Была у него такая манера: чтобы не отвечать на вопрос или что-либо не рассказывать, он тему разговора незаметно менял. Но со мной этот приём не проходил! О чём и сообщил мой взгляд.

   — Ну хорошо, — сдался, наконец, братишка. — Он целитель из Джормы, приехал два года назад, имеет заслуги перед королём.

   — Братишка, мне кажется, или ты слова отца пересказываешь? — прервала его, не скрывая своего возмущения.

   — Сестрёнка, да неизвестно мне о нем ничего! — выдал мне Августин. — Я прибыл сюда вместе с родителями на королевский маскарад, да и очередь моя пришла Фредерика сменить. А тут король и хранительница рода объявили о скором браке, — с досадой объяснил братишка.

   Видимо, он не хотел отдавать неизвестно кому свою любимую сестрёнку. Я даже обняла его от умиления. А потом опомнилась от фразы, что меня зацепила.

   — Подожди, а когда королевский маскарад? — чуть отстранившись, но не размыкая объятий, спросила я.

   — Так завтра же, — ответил братишка, заправляя мою прядь волос за ухо.

   Инстинктивно тряхнула головой — ненавидела, когда он так делал. Августин тихо рассмеялся, но больше посягательств на мою причёску не совершал. А мне вот смеяться не хотелось. Завтра маскарад, а у меня не было нормального платья. Ну, и пусть костюмы создавались на входе, исходя из внутреннего ощущения человека на тот момент — через час после полуночи они исчезали.

   Братишка смену настроения заметил. Может, даже понял, в чём причина. Но он только крепко обнял меня, делясь своим теплом. Эх, не был бы Августин мне братом! Я подняла голову, чтобы заглянуть ему в глаза.

   — А он на тебя совсем непохож? — поинтересовалась с надеждой на положительный ответ.

   — Сестрёнка, Дамиан же джормиец, — разбил мои мечты братишка, — а они все смуглые брюнеты. Но вообще я его не видел ещё.

   — Вы совершенно бесполезный источник информации, маркиз Тариский, — объявила и вновь уткнулась носом в грудь братишки.

   — Ну, почему же, леди Александрин, — совершенно не обиделся на меня Августин, — я весьма подробно расспросил принца Раймунда…

   — Братишка, ты, если собираешься мне что-то рассказать, то говори. А нет, то и нечего начинать, — прервала его, не поднимая головы.

   Только с Августином я чувствовала себя такой маленькой и защищённой. И тут же вспомнила короля: снова захотелось на ручки. Но я лишь вздохнула. У брата габариты тела поменьше раза в два.

   — Ну хорошо, — сдался братишка, очевидно, неправильно поняв мой вздох. — Ты совсем ничего не помнишь? — неожиданно спросил он.

   — Нет, — ответила, прислушавшись к себе. — Шла поприветствовать короля, а кто-то мне сказал, что я не сумею выразить своё почтение должным образом. И все.

   — Ты решила доказать обратное, — понял братишка.

   Все же хорошо он меня знал.

   — Конечно! — воскликнула я, но, посмотрев на братишку, осеклась.

   — Принц Раймунд уже готовился ко сну и отпустил всех слуг, когда в двери его покоев нагло постучали кулаком, — наблюдая за моей реакцией, начал Августин.

   А я… я даже глаз не опустила. Вот ещё! Мне не будет стыдно за то, чего я не помнила.

   — Его Высочество открыл дверь и обнаружил за ней некую особу, — со вздохом продолжал братишка, — которая с вопросом: «Кого надо сделать настоящим мужчиной?» пыталась войти в апартаменты.

   — Но я не могла попасть в проём, — припомнила этот момент. — Принц помог мне войти.

   — Он признался, что опешил от такой наглости, — подтвердил братишка мои воспоминания. — А войдя, ты сразу прошла в спальню и начала раздеваться.

   — А принц? — скрывая улыбку, уточнила я.

   — Ну, — замялся Августин, — он все же мужчина, помог, конечно.

   — А дальше? — признаться честно, этот момент волновал меня больше всего.

   — Ты обнажилась и легла спать на кровать принца Раймунда и тут же уснула.

   — Бедный принц! — искренне посочувствовала я.

   — Конечно, он был обескуражен твоим поведением, — согласился Августин.

   — Да я не об этом, — отмахнулась я. — Он же так и не стал настоящим мужчиной!

   — Сестрёнка, тебе совсем не стыдно за своё поведение? Я ожидал увидеть хоть каплю раскаяния.

   — Ни капельки, братишка! — нагло заявила и уже не скрывала улыбку, представляя реакцию принца на своё появление.

   А про себя подумала, что ко мне прикасались сегодня сразу два представителя королевской семьи: наследник и король. В монастыре все бы послушницы обзавидовались!

   — Неправильная ты, — вздохнул братишка.

   Что-то часто он это делает. Стареет, что ли? Внешне незаметно. Или решил вдруг строгим братом побыть? Ну-ну!

   — Мы больше не одни, — шепнул братишка и попытался отстраниться, но я не позволила.

   — Сделай вид, что никого не заметил, увлечён беседой, — порекомендовала ему. — Поприветствуем, когда подойдут.

   — Но это… — попытался возразить братишка, но я шикнула на него и покрепче обняла.

   Через минуту послышались шаги, а вскоре противным высоким голосом известили:

   — Маркиз Тариский, я была лучшего мнения о вас!

   Даже обернулась на эту истеричку. Это чем же братишка мог огорчить эту нехорошую леди? Августин разомкнул объятия и встал. Мне не оставалось ничего, кроме как последовать за ним.

   — Миледи, — поцеловав руку обладательнице противного голоса, невозмутимо поприветствовал её Августин, — чем я вызвал ваш гнев?

   — Милорд, разве ваше поведение оставляет место другим эмоциям? — уже жеманно возмущалась леди. — Вы на глазах у всех обнимаетесь с некой девицей.

   Это я-то некая?! Хотела уже высказаться, но Августин, будто почувствовав мой настрой, громче, чем полагалось, поприветствовал вторую гостью, что скрывалась за нескромными телесами первой.

   — Леди Фаншетта, безумно счастлив видеть вас! — и не преминул поцеловать руку невесте, коей она и являлась.

   Лично мы не были знакомы, но братишка много рассказывал о своей наречённой, когда посещал меня в монастыре. И во многом не соврал. Фаншетта, действительно, обладала редкой внешностью: первоначально неприметная, обычная, при внимательном рассмотрении выдавала совершенство. И при этом невозможно выделить одно достоинство: глаза манят своей глубиной небесного цвета; пухлые, чётко очерченные губы карминового цвета были идеальны; аспидно-черные волосы так и влекли прикоснуться к ним… В общем, Фаншетте повезло, что она невеста моего брата. Конкурировать нам не стоило. Жаль было бы такую красоту расстраивать. Или проигрывать ей, если уж быть откровенной.

   — Позвольте представить вам, миледи, и вам, леди Фаншетта, — пока я рассматривала наречённую брата, Августин распевал соловьём, — мою сестру, Александрин.

   Миледи спала с лица. ещё бы, её подозрения и обвинения беспочвенны, так ещё и оскорбление нанесла дочери целителей. Я взглянула ещё раз на Фаншетту и поняла её матушку. Такую красоту только в хорошие руки надо отдавать, и то жалко. И потому постаралась сразу же забыть о свершившемся инциденте.

   — Очень рада наконец-то познакомится с наречённой своего брата, — с улыбкой ответила я.

   После перекидывания бессмысленными, но весьма необходимыми, фразами, наша компания разделилась на пары. Августин наслаждался общением со своей невестой, я же прогуливалась с её матушкой, которая была вполне терпимой особой. Хотя повторного общения с ней предпочла бы избежать.

   — Леди Александрин, простите мне мою наглость, но почему ранее мы не были представлены? — спросила она, а мне так не хотелось прощать её наглость.

   — Я находилась в монастыре на служении у Одноликого, — выдала ей полуправду.

   — И что заставило столь юную особу посвятить себя служению Одноликому? — не успокаивалась она.

   Родители! Что же ещё может заставить бедную девушку спрятаться от общества? Но в этом я не призналась бы ни за что!

   — У меня нет дара моего рода, — придав как можно больше грусти голосу, ответила я.

   — О, это так печально! — наигранно сочувствовала миледи.

   Конечно, это ей повезло дочь с даром родить, и тем самым приткнуться в родственницы древнейшего из родов, да простит меня Фаншетта.

   О, Одноликий, эта дама не остановится с вопросами! И я оказалась права.

   — Почему же вы оставили служение?

   — Родители так решили, — ответила резче, чем хотела.

   Леди оказалась понятливой, и более ни о чём не спрашивала. А, может, и вопросы кончились. Вместе с ней мы наблюдали за Августином и Фаншеттой. Матушка бдела, а я ждала, когда братишка посмотрит в нашу сторону, чтобы взглядом сообщить о своём нежелании продолжать общение с этой леди.

   Вот, казалось бы, ничего она мне плохого не сделала, а я её уже почти ненавидела. Она раздражала неимоверно. Как объяснить свою реакцию я не знала, просто какое-то внутреннее чутье говорило, что человек, стоящий рядом, как минимум недостоин моего внимания.

   Мой молящий взгляд заметила Фаншетта, и, к удивлению, прогулка подошла к завершению. Все же хорошая будет жена у Августина. Моё одобрение она получила!

***

— В конце концов, неприлично незамужней девушке не иметь камеристки! — доказывала мне матушка.

   — У меня есть Жанна, — возражала я.

   — Жанна слишком молода, чтобы быть камеристкой.

   — Это ещё почему? На мой взгляд, она справляется отлично.

   — Куда ты собралась? — вдруг спросила матушка, наконец-то заметив, что я переодеваюсь в платье для выезда по делам.

   Помогала мне, кстати, Жанна, которая вела себя так, словно не о ней шёл недавний спор. Умничка!

   — К портному, — ответила я. — Вы же не посчитали нужным сообщить о завтрашнем маскараде, — с укором произнесла я.

   — Но ведь Агата заказала тебе наряды на все случаи, — с подозрением сказала матушка.

   — А ты их видела? — вскипела я. — Такие наряды даже беднякам раздать стыдно будет!

   — Я уверена, что ты преувеличиваешь, — не соглашалась она. — Агата обладает прекрасным вкусом.

   Вместо ответа подошла к шкафу и распахнула его, привлекая внимание матушки. Она подошла и со всей придирчивостью осмотрела представленные наряды. По её лицу было видно, что спорить о вкусе Агаты она не станет точно.

   — Сама виновата, — заключила матушка, — не стоило соблазнять Фредерика!

   — Да кто его соблазнял? — вырвалось у меня.

   — Не желаю ничего об этом слушать! — пресекла матушка. — Хорошо, можешь ехать к портному.

   Я лишь фыркнула, возвращаясь к сборам. Как будто мне нужно было разрешение.

   Поездка к портному заняла намного больше времени, чем я рассчитывала. Найти что-то из готового было чрезвычайно сложно. А новое сшить не брался никто. Я и сама понимала, что срок слишком мал для выполнения безукоризненного заказа. А обращаться к магам побоялась: кто знал, как магия преображения смешается на моём платье. И что, после рассеивания чар, от него останется. От Жанны, которая в моё отсутствие послушала дворцовые сплетни, я узнала, что бал начнётся практически сразу после ужина.

   Улицы же начнут гулять уже с полудня. Народный праздник отличался тем, что костюмы у них были созданы не посредством магии, а сшиты обычным образом. Конечно, может, волшба и присутствовала, но не такая, как во дворце. В любом случае народ сам выбирал, какой образ ему принять.

   Маскарад с магией преображения во дворце — это нечто. Мужчина мог стать женщиной, женщина — мужчиной, кого-то магия запаковывала в одежду, как в кокон, а других раздевала практически донага. Я никогда ещё не бывала на маскараде. Знала обо всем из рассказов Августина. Но он, нехороший такой, никогда не признавался, в какие образы перевоплощался.

   Ничего, в этот раз я ни за что не пропущу такое зрелище! Должен же кто-то проводить меня до зала преображений, так пусть это будет Августин. Он не сможет отказать своей любимой сестрёнке.

   Но сначала надо было отыскать братишку. Насколько я знала, этим вечером и ночью проводились только приватные мероприятия. Но как найти то, где находился Августин? И как самой не повторить предыдущую ночь? Нет, результатом я осталась довольна, но мне не по нраву была потерянная память. Отправить Жанну на поиски брата я тоже не могла — слишком она красива. Не красивей меня, конечно, но для дворянина под хмелем любая молоденькая служанка — совершенство, при этом были гарантии, что после не возникнет претензий, как от неё, так и от влиятельных родственников. И тогда, если Жанну перехватят, я не дождусь ни братишки, ни камеристки.

   Ведь даже половины молодёжи во дворце не знала. Увы, мне не дали насладиться обширным общением со знатью. Сосланные в монастырь девушки не всегда охотно шли на контакт. Большинство из них либо смирялось с навязанным браком, набравшись благоразумия от Одноликого, либо становились добросовестными послушницами, а впоследствии и монахинями. Другие же прибывали туда по собственному побуждению и на довольно короткий срок. В общем, подруг у меня там так и не нашлось. Благо, что братишка каждый месяц приезжал проведать меня. Он же по большей части и рассказывал о том, что происходило за его стенами. Конечно, я благоразумно молчала о том, что уже через полгода монастырской жизни покидала территорию моего заточения. И часто не одна. Но где они сейчас, леди — источники ценной информации? Эх!

   Облачившись в лёгкое синее платье, что днём посчитали бы совсем неприличным из-за отсутствия даже видимого наличия корсета, я уже собиралась отправиться на поиски братишки, как ко мне заявилась матушка. Еле успела накинуть огромную шаль, чтобы прикрыть свою «распущенность», как любила выражаться родительница. Войдя, матушка внимательно осмотрела помещение, а потом и меня.

   — Александрин, ты куда-то собралась? — верно оценила мой вид.

   — Да, — не стала скрывать. — Я хотела поговорить с Августином.

   — О чём? — усаживаясь, поинтересовалась матушка.

   — Матушка, при всем моём уважении, разговор касается только меня и Августина, — ответила резче, чем хотелось бы.

   Но родительница лишь невежливо усмехнулась. И это так непохоже на неё, что на мгновение я испугалась — не подменили ли мне матушку? Взглядом я попросила Жанну удалиться, несмотря на все страхи. Чувствовала, что матушка знает нечто важное для меня. И вряд ли она расскажет об этом при служанке.

   Когда мы остались одни, я присела к матушке и сделала то, чего не совершала последние лет семнадцать — обняла. Этот порыв даже для меня остался непонятым. Возможно, так подействовала долгая разлука. Но мне казалось, было что-то ещё, пока неизвестное.

   — Прости меня, мама, — прошептала ей.

   И пусть потом пожалею об этом, не ошибался лишь тот, кто не делал ничего. А ведь я, несмотря ни на что, любила свою матушку. Может, меньше чем надо бы, но… как умела. И, вообще, мне уже двадцать один год, детские обиды пора оставить позади. Объятия не длились долго, я отодвинулась и встала, чтобы усесться напротив матушки. Ведь она пришла не просто так.

   — Александрин, нам с твоим отцом не очень нравится сама идея твоего брака с кем-либо, — начала она, возвращая своему лицу привычную невозмутимость. — Ты сама должна понимать почему, — строго посмотрела на меня.

   — Понимаю, матушка, — смиренно ответила, дожидаясь, когда она перейдёт к сути.

   — За то время, что ты была в монастыре, мы приезжали во дворец только на маскарад. Отец бывал тут чаще, когда сменялся придворный целитель, — словно оправдываясь, рассказывала матушка. — Но никто из нас ни разу не встречал и не общался лично с Дамианом Зачари.

   — И, я полагаю, этот факт вас не устраивает? — скучающе спросила её.

   Мне казалось, что весь разговор подводится к одному: «Мы тебя не знает, с ним тоже не знакомы — и будем рады дальше не видеть». Иначе, зачем она все это мне говорила?

   — Александрин, ты можешь послушать и не перебивать? — со всей строгостью спросила матушка.

   Вместо ответа кивнула, чтобы не сказать очередную колкость. Уж очень интересно матушка начала.

   — Я осторожно расспросила тех, кто постоянно бывает при дворе, — продолжала матушка. — И что странно: Дамиан появился внезапно и сразу же оказался в фаворе у короля. Никто и никогда не слышал плохого о нем. Согласись, это настораживает? — внезапно поинтересовалась она.

   — Мне достанется в мужья святой человек, — пожала я плечами.

   Если лорд Зачари достаточно доброжелателен и осторожен, то что тут удивительного? Видимо, чужих жён он не соблазнял, любовниц не обижал, не лицемерил — разве ж это преступление?

   — Ты не понимаешь! — вдруг воскликнула матушка, вставая. — У него даже завистников нет! — нервно расхаживая, продолжала она негодовать. — И твой отец этого тоже не понимает! Хорошо ещё, что хранительница рода отдала ему тебя, а не… — она запнулась, а я поняла все без слов.

   Было бы хуже, достанься Дамиану жена с «правильным» даром. Подобное отношение матушки меня давно уже не расстраивало, привыкла. А сейчас даже испытала что-то сродни заботе. Ведь могла же она не прийти и промолчать? Вполне. Но матушка поделилась своими сомнениями, пусть только потому, что отец не верил рассуждениям глупой женщины.

   — Хорошо, матушка, — попыталась успокоить её. — Я постараюсь приглядеться к будущему мужу повнимательнее, когда познакомлюсь с ним. И если замечу какую-то странность, обязательно сообщу о ней, — проговорила как можно убедительней.

   — Будь благоразумна, дочь моя, — сдержанно ответила матушка и направилась к выходу.

   Я не стала вставать, чтобы проводить её. Уверенна, она и не ждала от меня подобного. Уже почти у двери матушка остановилась, словно что-то вспомнила, и обернулась.

   — Александрин, прошу тебя, не делай глупостей хотя бы до свадьбы, — сказала она, и не дожидаясь ответа, вышла.

   Теперь-то я точно уверена, что Августин приходил ко мне по науськиванию родительницы. Даже слова одни и те же говорили. Вот только вряд ли она рассказала братишке о своих подозрениях. Хоть ему уже за тридцать, матушка берегла любимого сына от лишних переживаний. Не то что нелюбимую дочь.

ГЛАВА 4

Я стою на утёсе и вглядываюсь в бескрайний океан. Лёгкий свежий ветерок играет моими распущенными волосами. Они то и дело светлым вихрем поднимаются над головой и опадают на лицо. Но это не мешает мне поддаться безумной идее. Я знаю, что сейчас невесома и многое могу.

   На несколько шагов отступаю от края утёса, не сводя взгляда с водной глади. У меня даже не возникает мысли оглянуться или осмотреться. Зачем? Ведь впереди океан, который зовёт меня. И я непременно должна откликнуться. Ещё несколько шагов назад. И со счастливой улыбкой набираю разбег для прыжка с утёса.

   Я не парю в воздухе, меня тянет вниз, к воде. Но мне не страшно. Я счастлива. Ведь вода принимает меня и никогда не причинит мне вреда. Без брызг погружаюсь в неё, и тут же с лёгкостью плыву ко дну. Моим глазам ещё не привычно смотреть сквозь воду, но неведомый инстинкт подсказывает, что направление я выбираю верное. Через несколько гребков достигаю дна и озираюсь по сторонам.

   Я не боюсь остаться без воздуха, мне даже незачем дышать. Но вот рот открывать все же не стоило — солёная вода не самоё приятное питье. Наконец, не так далеко вижу тёмный силуэт, к которому меня инстинктивно тянет. Не размышляя больше, плыву к нему.

   Движения даются легко. На поверхность, как и вниз, меня не тянет. Очень скоро рассматриваю то, что привлекло моё внимание. Это огромная спиралевидная раковина. С виду она кажется заброшенной, но я точно знаю, что внутри есть жизнь. И это добавляет энтузиазма моим гребкам.

   Приблизилась практически вплотную к необычной раковине, интуитивно ищу вход, плывя по спирали вверх…

   Резкий толчок в бок пробудил меня. Мне понадобился миг на осознание, что я видела всего лишь сон. Немного больше времени ушло на понимание, что меня коварно разбудили. Вздохнула и, не раскрывая глаз, устроилась поудобнее с надеждой узнать тайну огромной раковины. Но сон не принимал в свои объятия.

   Я вертелась до тех пор, пока не услышала стук закрывающейся двери. Первая мысль была о том, что Жанна никогда не была такой шумной. Вторая — меня же кто-то пнул. На этом и раскрыла глаза. И сразу же мой взгляд упёрся в чей-то накаченный торс. Я, конечно, без сомнений, поняла, кому он принадлежал, но все же с надеждой на ошибку посмотрела выше. Так и есть, я снова оказалась в спальне принца Раймунда вместе с её хозяином.

   — Два раза — ещё не традиция? — предположила, пытаясь вспомнить события предыдущего вечера.

   Но память упорно молчала. Что заставило меня нахмуриться. Что-то странное со мной происходило. Неужели, дар стал подводить?

   — И почему вас так маниакально тянет в мою спальню, леди Александрин? — скрестив руки на груди, спросил Его Высочество.

   И пусть всем видом он пытался выразить возмущение и строгость, в голосе принца сквозили ноты насмешки. Значит, не так уж он был против моего присутствия. Ну да, сама бы не отказалась от своей компании.

   — А как я сюда попала? — спросила, решив, что, может быть, на этот раз, принц Раймунд будет более разговорчивым.

   — Через дверь, — коротко ответил принц.

   Он все так же стоял передо мной, даже не думая облачаться в одежду. Непроизвольно мой взгляд то и дело возвращался к телу принца. Ну что поделать — оно было великолепным. В очередной раз одёрнув себя, посмотрела в глаза Его Высочества и поняла, что он все это время наблюдал за мной.

   — Я, наверное, пойду? — спросила, понимая, что объяснений от этого мужчины вряд ли дождусь, а гостеприимством злоупотреблять не стоило.

   — Конечно, — словно очнувшись, ответил принц Раймунд, но с места не сдвинулся.

   Натягивая одеяло повыше, присела и стала оглядываться в поисках своих вещей. Нет, скромностью я не обзавелась, но и провоцировать Его Высочество не стоило. Но тут я почувствовала это! Моя невинность вновь возвращалась ко мне! Странно, почему только утром? Неужели я уснула в процессе? Другого объяснения этому просто не находилось.

   По-новому взглянула на принца. Он ли? Судя по признакам, без сомнений. Вряд ли бы Его Высочество предоставил свою спальню другому мужчине. А ещё я подумала, уж не соврал ли принц Августину, говоря, что я вчера сразу уснула? Но тогда Его Высочество мог догадаться о моей маленькой тайне! Но уж слишком довольный вид у принца был, нетипичный, что говорило о его непричастности.

   Ох, Одноликий! За что мне это? Спрятав лицо в ладонях, я пыталась придумать выход, заодно пережидала симптомы возвращения моей чести. Было немного щекотно, но вполне терпимо. Правильная мысль так и не посетила меня. А когда нечего сказать, что нужно делать? Правильно, молчать! Раз уж принц Раймунд не испытывал мук совести, то и мне они были ни к чему. Поэтому, перебравшись на противоположную сторону от Его Высочества, встала с кровати и безмятежно направилась в купальню, не забыв прихватить свою одежду.

   Мужчина не говорил ничего, но наблюдал за мной, вплоть до того, как я закрыла дверь. И все же непонятно он себя вёл. И как получивший своё любовник, и как лишь предоставивший свою спальню для другого.

   Но больше волновал вопрос: «Что произошло с моей памятью?». Если вчера я могла допустить в ней пробелы из-за выпитого творения придворного мага, то сегодня такого оправдания не было, а моё последнее воспоминание обрывается на разговоре с братишкой. И мне стало страшно. Очень! Вдруг завтра не смогу вспомнить, кто я!

   Нужно было срочно найти Августина, чтобы посоветоваться. В такие моменты я немного сожалела, что у меня не имелось всезнающего друга. Умывшись холодной водой, немного привела себя в порядок и задумалась, как мне добираться до своих покоев. Самой мне с этой задачей не справиться. И как некстати вспомнила о том, что обслуга в этом крыле не появлялась, пока венценосная чета её не вызывала.

   Надев платье и накинув шаль, вышла из купальни. Принц Раймунд все в том же виде безмятежно лежал в постели поверх одеяла. И ведь даже не подумал встать при моём появлении. Сравнив габариты его тела со своим, я испытала любопытство, а как у нас все происходило, если это был он? Видимо, я настолько погрузилась в сопоставление, что не заметила, как нагло рассматриваю принца. Его Высочество вопросительно поднял бровь, когда мы встретились взглядами. Но я лишь отвела глаза в поисках своей обуви.

   Как назло, тапочки выглядывали из-под кровати. Мне пришлось подойти и наклониться, чтобы достать их. И в этот момент принц Раймунд решил заговорить.

   — Все же вы удивительная девушка, леди Александрин, — задумчиво протянул он.

   Выпрямившись, натянула тапочки на ноги и промолчала. Да, я удивительная и необыкновенная, с этим согласна.

   — Любая другая на вашем месте повела бы себя иначе, — продолжал принц, внимательно следя за моей реакцией на его слова. — Неужели у вас нет ко мне вопросов?

   — Есть, Ваше Высочество, — согласно кивнула. — Как мне добраться до своих покоев?

   Вопрос его удивил. Неужели он думал, что я буду выпрашивать у него подробности ночи? Я знала, что он ничего не расскажет, а вот добраться до своих апартаментов хотелось, как можно скорее. А также успеть поговорить с братишкой до завтрака. Вызнавать же про потерянную честь, которая уже успела вернуться — дело неблагодарное.

   Принц на мой вопрос взял с тумбочки предмет, похожий на колокольчик, и с силой сжал.

   — Вы присаживайтесь, леди Александрин, — предложил добродушный хозяин.

   — Благодарю, Ваше Высочество! — откликнулась и приняла предложение.

   — Интересно, следующей ночью вы снова заявитесь ко мне? — полуутвердительно спросил он.

   — Нет, я обещала посетить короля, — вырвалось у меня.

   Принца мой ответ развеселил, о чём он и сообщил своих смехом. Смешно ему! Я тут вся в сомнениях и подозрениях, было или нет, а он веселился. Демонстративно отвернулась от наглеца. Моя обида перевесила даже осознание того, что передо мной не кто-либо, а наследник Равии.

   Вскоре, после условного, как я поняла, стука, в апартаменты Его Высочества вошёл лакей, который недавно встречался мне у Его Величества. Он поклонился принцу, а потом вопросительно взглянул на меня.

   — Леди Александрин, Аим проводит вас, — пояснил наследник Равии.

   Помня о своей обиде, я ушла не попрощавшись.

***

Я не смогла рассказать братишке о потерянной памяти. Возможность была, а желания — нет. Все равно, как целитель он не смог бы мне помочь. А как брат… тем более.

   Весь день был проведён в размышлениях о свалившемся на меня счастье. Я никогда не жаловалась на однообразие будней, всегда находила себе интересное занятие. И теперь, когда моё время, да и вся жизнь в общем, находилась не под моим контролем, а вернее, иллюзия моего управления ею растаяла, мне очень хотелось изменить это. И я бы взялась за перемены прямо сразу, но была сила, которая заставляла немного потерпеть. Совсем капельку. Это внезапно вспыхнувший во мне интерес. Было очень любопытно, что же произойдёт дальше. Возможно, это глупо и после настанет разочарование, но, если не попробовать, то и не узнать никогда.

   Именно поэтому я терпела и была послушной. Что не мешало мне мысленно посылать всех неугодных к Многоликому на... далеко очень. С самой милой улыбкой на лице. Тут вообще, куда ни глянь, все такие приветливые и хорошие, словно не во дворец попала, а в братство улыбашек. Аж противно! Даже Агата была эталоном дружелюбия. И это не радовало, скорее, настораживало.

   Но когда за мной, уже одетой в заказанное платье и практически готовой к выходу, явился братишка, сверкая лживой улыбкой, я не выдержала. Молча взяв Августина за руку, утянула его в спальню. Как маленького усадила прямо на кровать и, нависнув над ним, прямо спросила:

   — Что происходит?

   — О чём ты, Александрин? — попытался он уйти от ответа, все с той же глупой улыбкой на лице.

   Братишка порывался встать, но я положила руки на его плечи, давая понять, что не отстану. Внутренне уже закипала, потому что было ощущение, будто все знают какой-то секрет, одна я, неразумная, находилась в неведении. Смотря братишке прямо в глаза, упрямо ждала, когда он соизволит мне все рассказать.

   — Сестрёнка, нам уже пора, — несмело произнёс братишка.

   Но я отрицательно покачала головой.

   — Пока ты мне не объяснишь, почему весь дворец заполонили люди-улыбашки, мы никуда не пойдём. И одного тебя не отпущу.

   С минуту Августин размышлял. Что хорошо, он больше не изображал безумно счастливого человека. А затем, чуть наклонив меня к себе, заговорщицки прошептал:

   — Маскарад не выдумка для увеселений, как принято считать.

   — А на самом деле? — таким же шёпотом спросила, поддерживая игру.

   — Король проверяет подданных, — ответил братишка, но я не совсем его поняла.

   — Каким образом? Если все улыбаются, то лояльны к власти? — чуть отстранившись, спросила в полный голос.

   — Тише! — шикнул на меня Августин. — Зал преображений показывает внутреннюю суть, и считается, если весь день быть доброжелательным внутри и снаружи, то проявятся только лучшие качества человека.

   — Но это бред! — фыркнула, не веря во всеобщую гипотезу.

   Августин не стал спорить, а лишь пожал плечами и вернул себе глупую улыбку. Впрочем, раз уж ему так хотелось,то пусть улыбается,. А я так и не поверила, что за день возможно измениться, но уже хотя бы понимала причину всеобщего помешательства.

   Братишки дождался, пока я обуюсь, и вместе мы неспешно направились к залу преображений. Решив одну задачу, сейчас думала над другой: а в кого мы с Августином превратимся? На всякий случай я прихватила с собой маску в цвет платью. Если уж совсем себе не понравлюсь, то скрою хотя бы лицо. А потом я подумала, что маска может и не подойти после преображения. Вот же, Многоликий! Уже перед входом в зал все же решила надеть её сразу. Августин заметно нервничал. Не знаю, от ситуации в целом или от того, что его внутреннюю суть увижу я. Ободряюще сжала его локоть.

   «Я постараюсь громко не смеяться, если возникнет такой повод», — пообещала себе.

   Небольшая дверка открылась перед нами сама. Вдвоём пройти в проём было невозможно, поэтому братишка пропустил меня вперёд. Я сразу же оказалась окутанной неизвестным мне веществом. Вроде дым, но не чувствовалось характерного запаха и дышать не мешал вовсе. Обернулась, чтобы посмотреть на Августина, но за спиной никого не оказалось.

   Хотела уже развернуться и пойти навстречу брату, но меня, словно тонкими лентами стало опутывать тем, что совсем недавно казалось дымом. Я не испугалась, поняла, что так действовала магия преображения.

   Когда я ощутила себя завёрнутой в кокон магии, меня непреодолимо потянуло вперёд, к выходу, что вёл прямо в зал для маскарада. Дымка перед глазами постепенно развеивалась. Заметила какое-то движение справа. Думала, что это братишка, поэтому повернулась в эту сторону. Но там оказалось зеркало. Не знаю, как именно я это поняла, ведь видела себя ещё слишком расплывчато.

   Подойдя практически вплотную, я замерла от возмущения. Зеркало отражало меня. Точно такой же, какой я вышла из своих апартаментов, за исключением маски, что скрывала верхнюю половину лица. А ведь так ждала чуда! Я столько слышала о маскараде, а в итоге разочаровалась. Надеясь на ошибку, я все же осмотрела свои руки и низ платья. Но нет! Я осталась той же Александрин Тариской и не преобразилась ни на каплю. Посмотрела в зеркало ещё раз. Сняла маску. Но нет, лицо все же осталось моим. Ну и пусть. Перевернула маску обратной стороной и снова натянула на лицо. Зачем? Так, у меня и платье с сюрпризом. Как объяснил портной — это новое веяние моды, когда одна юбка платья может иметь варианты цветов, для чего стоит лишь вывернуть её нужной стороной. При этом расцветка идеально гармонировала с верхом. Наверное, портной был провидцем, раз так настойчиво предлагал именно этот наряд для маскарада.

   Оглянувшись, я убедилась, что свидетелей у моих действий нет. Провела манипуляции с платьем и расправила невидимые складки. Вот теперь меня не узнает даже братишка. Не уверена, что он когда-либо обращал внимание на фасоны платьев, а вот цвет запомнить мог.

   Теперь я была готова посмотреть на остальное общество. Вздохнув, направилась к выходу, и только теперь вспомнила, что Августин заходил следом за мной. Но до сих пор я его не обнаружила. Решила в зале для маскарада встать так, чтобы видеть всех выходящих после преображения. Желание узнать внутреннюю суть братишки никуда не ушло.

   Увидеть Августина мне так и не пришлось. Когда я попала в зал, то буквально ослепла от той пестроты, что царила там. Приглядевшись, кого я только не увидела! Разглядывание преображённых людей отвлекло меня от идеи дождаться выхода братишки. Но, с другой стороны, я провела возле зеркала немало времени, и Августин вполне мог пройти через другую дверь, так и дождавшись меня.

   Взяв бокал с каким-то напитком с подноса у проходящего мимо лакея, я отошла к стене и пыталась не засмеяться. Подумать только, что половина была преображена не иначе как в продажных женщин. Я, конечно, не сильно в таких нарядах разбиралась, но порой, сбегая из монастыря, встречала нечто подобное. Вот только на еле заметные намёки со стороны лордов некоторые реагировали весьма нестандартно. Сначала я не поняла, в чем именно неправильность, но, когда осознала, смех сдержать уже не смогла. Это были преображённые мужчины! О, Одноликий, а вдруг Августин — один из них? От этой мысли мне стало обидно. Нет, Августин, скорее всего, мог быть кем-то из тех, которые преобразились шутами. Или невинными детишками, которые не стеснялись своего облика, но от того, как ребёнок корчил серьёзное лицо, становилось не менее смешно. Что повергло меня в шок, так это наличие нескольких животных, таких как: свинья, конь, курица и змея. Я бы на месте короля присмотрелась к этим дворянам — разве с таким нутром можно быть хорошим человеком.

   Несколько лордов и леди все же имели обычную для дворца одежду. Но, присмотревшись, я заметила у них несколько лишних конечностей или дополнительные органы на лице. Мне резко стало не до смеха. Только на картинках подобное могло смешить, но не в реальности.

   Вообще, среди всей этой толпы преображённых я почувствовала себя некомфортно. Словно это не они, а я ненормальная. Безумно захотелось сбежать. Или хотя бы уйти подальше. И я даже приметила себе балкончик, с которого было возможно спрыгнуть и удалиться от этого места, а возможно, и вернуться в свои покои. Некоторые лица, что встречались на моём пути вызывали непреодолимое отвращение. Удивительно, как они ещё умудрялись собираться в группы. Узнавали друг другу по нутру? Было мерзко. Хотелось сбежать. И плевала я на все приличия! Уже перекинув одну ногу через перила, услышала оклик:

   — Леди, куда же вы?

   Я постаралась сделать вид, что не услышал незнакомца. Пусть и неудобно в этом платье, но все же постаралась перекинуть вторую ногу, но она зацепилась за что-то. И именно в этом положении меня схватили за талию.

   — Приземление предстоит не из мягких, — прислонившись ко мне, произнёс незнакомец.

   Стоило мне представить, что он мог быть одним из тех омерзительных преображённых лордов, как меня пробрала дрожь отвращения. И это не осталось незамеченным, судя по вздоху мужчины.

   — Посмотрите на меня, леди, — мягко попросил он.

   — Отпустите меня, — не согласилась с ним.

   Видеть обезображенное лицо вблизи совсем не хотелось. И пусть была маленькая надежда, что мужчину магия преображения изменила иначе, я не могла перебороть себя.

   — Посмотрите, — настаивал он.

   Нет уж! Лучше спрыгнуть, как собиралась и заработать несколько ушибов, чем ночных кошмаров, тем более что мой дар излечит практически моментально от физического урона. Но у незнакомца были другие планы. Крепко удерживая меня одной рукой, второй он развернул моё лицо к себе. Я зажмурилась. Но когда мужчина облегчённо выдохнул, все же приоткрыла один глаз.

   Он тоже был в маске. Но отсутствие лишних органов на лице радовало. Открыла второй глаз и, не стесняясь, стала рассматривать незнакомца, насколько это было возможно из моего положения. Широкоплечий брюнет с завораживающими синими глазами.

   — Ну что? — с улыбкой спросил он. — Все ещё хотите вниз?

   — Хочу! — ответила без сомнений.

   Возвращаться на маскарад я совершенно не желала, даже с вполне нормальным мужчиной. Не говоря ни слова, незнакомец помог перекинуть мои ноги на балкон, бесстыдно оглаживая их при этом. От такой наглости я не смогла даже возражений высказать. Да и как возмущаться, если прикосновения мне нравились.

   — Мне известен выход отсюда, — как ни в чём не бывало просветил мужчина, когда я уже стойко стояла на балконе.

   — Ведите, — кивнула ему.

   Лукаво улыбнувшись, незнакомец подал руку, за которую я тут же взялась. Сквозь преображённых я была намерена пройти с закрытыми глазами. Ещё раз подобное зрелище просто не выдержала бы. Вдох-выдох, и мы с мужчиной вышли в зал. Совсем зажмуриваться всё же не стала, но смотрела только под ноги, что не мешало замечать разнообразные хвосты, стелившиеся по нему. Незнакомец довёл до двери, что находилась в противоположной стороне от той, в которую я вошла. После короткого заглядывания за неё, мужчина раскрыл проход шире, заводя меня за собой.

   Мы оказались в очередном зале, чуть меньше предыдущего. Я вновь устремила взгляд в пол, мельком отметив наличие групп людей.

   — Можете не опасаться, леди, — произнёс незнакомец. — Здесь все «нормальные».

   Не поверив на слово, я не спешила поднимать взгляд на присутствующих.

   — Леди? — вновь окликнул он меня.

   Возмущённо посмотрела прямо в его глаза. Разве не ясно, что я просто хочу покинуть маскарад? Августин описывал это мероприятие как нечто весёлое и развлекательное, но я его таким не нашла. Если только поначалу.

   — А теперь оглянитесь, — улыбаясь, сказал мужчина.

   Его моё возмущение не трогало совсем. А вот я заподозрила незнакомца в том, что оказалась далеко не первой, кого он «спасает». И все очарование, внезапно зародившееся во мне на балконе, сошло на нет. А если я и ошиблась в своих выводах, то все равно он ловелас. Иначе откуда ему было знать, как терпеть девушек? Поэтому вырвав свою руку, что он до сих пор держал, с независимым видом стала оглядываться по сторонам.

   Что ж, незнакомец действительно не обманул, тут собрались лорды и леди без явных внешних изъянов. В надежде найти кого-нибудь знакомого, я внимательно осматривала каждого присутствующего. Облик изменить можно, но манеры так просто не поменяешь. Именно так я и узнала отца. Хотя изначально не собиралась выдавать своё присутствие, в том момент мне просто был необходим кто-то знакомый. Поэтому, оставив своего провожатого, я направилась прямиком к герцогу-целителю. Но через несколько шагов была остановлена незнакомцем, что навязчиво схватил мою руку.

   — Леди, я вас чем-то обидел? — спросил он, становясь прямо передо мной.

   — Нет, лорд, что вы, конечно нет, — сумбурно ответила, потому как на моё первое «нет» мужчина, не разрывая зрительного контакта, поднёс к своим губам моё запястье.

   Казалось бы, невинный жест, но меня пробрало. Сильно так. Все-таки незнакомец был профессиональным обольстителем.

   — Вы слишком навязчивы, — твёрдо сказала, вырывая свою руку. — Мне это не нравится.

   Незнакомец поднял руки в примирительном жесте. Я только хмыкнула, не веря в его отступления, и обошла мужчину. К моей радости, больше препятствий мне не встретилось. Когда до отца было уже рукой подать, я задумалась, а как мне к нему обратиться? Все же узнала я герцога-целителя только по жестам. Иначе в этом молодом брюнете заподозрить моего батюшку было невозможно.

   Так что, отойдя чуть в сторону от компании, где присутствовал мой отец, я стала наблюдать за ним. Знают ли его собеседники, с кем они разговаривают? И кто они, вообще, такие? Увы, я не была настолько наблюдательной, чтобы различить личности всех преображённых.

   Я решила, что все же не стоит открываться отцу, лучше привести в исполнение свой первоначальный план — уйти. И больше никогда не посещать маскарад. Надеюсь, мой будущий супруг не станет принуждать к появлению здесь. Пусть лучше ссылает куда-нибудь.

   С такими мыслями я стала осматриваться, ища выход. Дверей было несколько, но которая из них? Вспомнив о незнакомце, что знал правильный путь, я поискала мужчину взглядом. Еле нашла. Несколько леди буквально окружили его фигуру, должна признать, довольно внушительную. Какой он популярный. Ну, ничего, пусть выведет меня, а уже потом наслаждается повышенным женским вниманием.

   Бесцеремонно протолкнувшись к незнакомцу, подошла к нему вплотную и чуть слышно прошептала:

   — Ваше предложение ещё в силе?

   Отступила на шаг и вгляделась в лицо мужчины с надеждой. Незнакомец кивнул. Извинившись перед недовольными таким исходом собеседницами, он взял меня за руку и повёл к одной из дверей. Я вышла первой и сразу же оказалась в тёмном коридоре, свет падал лишь из зала, в котором была только что. В недоумении обернулась к незнакомцу, и уткнулась в его плечо. Дверь закрылась, о чём сообщил характерный звук. Хотела отойти, но мужчина бесцеремонно обнял меня.

   — Что вы делаете? — стараясь сохранять невозмутимость, спросила я.

   Он не ответил. А подхватил меня на руки и понёс в неизвестном направлении. Мне бы кричать и вырываться, но почему-то не хотелось этого делать. Страшно не было. Ну, несут меня куда-то, что тут плохого? Наоборот, я в такой темноте ничего не смогла бы увидеть, а так и спотыкаться не пришлось. Со мной на руках мужчина добрался до очередной двери, судя по видимому силуэту. Незнакомец опустил меня на пол, но совсем не отпустил. Покопавшись, видимо, в поисках ключа, он открыл замок. Вновь подхватил меня и торжественно внёс внутрь комнаты, ногой захлопнув дверь.

   — Вы обещали вывести меня, а не в плен брать, — с упрёком заключила я.

   — Одно другому не мешает, — ответил мужчина, усадив меня в кресло.

   — И какой же выкуп вы потребуете? — спросила, скидывая неудобную обувь и с ногами устраиваясь в кресле.

   Сам он в это время поджигал многочисленные освещающие шары. Ну, как поджигал, просто прикасался к ним, и они тут же вспыхивали язычками пламени, что были заключены внутри.

   — Сбросим маски? — закончив, спросил он.

   — Нет! — эмоциональней, чем следует, возразила я.

   Даже руки на свою маску положила, будто он мог силой попытаться её снять. Но незнакомец не стал возражать, лишь заинтересованно разглядывал меня. А я ждала его действий. Не от доброты же душевной меня сюда принёс.

   — Вы необыкновенная девушка, — задумчиво произнёс он. — Признаться, своими поступками вы вводите меня в тупик.

   А я лишь улыбнулась. Облегчать ему задачу не намерена. Давно понятно, к чему все вело. Но ни возражать, ни соглашаться я ни на что не стала. Пока не стала.

   — Как вас зовут? — попытался он узнать.

   Я покачала головой. Нет. Это ночь маскарада. И ему не положены имена. Я старалась гнать подальше мысль о том, кто мог быть передо мной. Сколько ему лет? И как он выглядел на самом деле? Это было не важно. Уже завтра мы не узнаем друг друга. И это самоё замечательное!

ГЛАВА 5

Это было безумием! Безрассудством, о котором потом всю жизнь вспоминаешь с мечтательной улыбкой…

   Отбросив все сомнения, я сама подошла к нему. Подарила поцелуй. И он не растерялся. Каждое его касание вызывало во мне приятный отголосок. Создавалось ощущение, будто мы давние любовники, которые не виделись много лет и слишком соскучились друг по другу, чтобы тратить время на слова. Наши тела отлично справлялись с выражением тех чувств, что мы испытывали. И это было невероятно! Хотя ласковый шёпот так же отпечатался в моей памяти.

   Но все имело свойство заканчиваться. И не всегда в тот момент, когда это было необходимо. Одна неловко оброненная фраза, и момент упущен. Очарование таит. Ну, и что там принято ещё говорить о такой ситуации?

   И вот теперь, позорно сбежав от незнакомца, я по стеночке пыталась куда-нибудь выйти. Пусть даже к мерзким преображённым. Незнакомец… не надо было ему рта раскрывать! Ну, кто его просил все портить? Зачем, прикасаясь к лону девушки, уточнять и удивляться, что она невинна?! Со злости ударила кулаком по стене. Боль ещё не успела появиться, как мой дар стал проявлять себя.

   Незнакомец оказался целителем! И это меня отрезвило. Я не стала выяснять его личность, ясно уже, что это был один из моих многочисленных родственников. Возможно, лишь будущих, но… момент ушёл. Я лишь на миг представила, что незнакомцем мог быть Августин, как тут же испытала жуткое разочарование. И злость на саму себя. Как можно было думать одно, и тут же поступать по-другому? Почему я поцеловала его? Зачем поддалась очарованию ночи?

   Эти вопросы я пыталась решить, идя по темным, запутанным коридорам.

   Остановилась, увидев впереди какой-то отсвет. Сделанного не возвратишь, самоистязаниями не поможешь. Вздохнув, все же вернула платью тот вид, что был, когда я покидала свои апартаменты. Пришлось покопаться, конечно. Но надо было исключить все случайности. Переодевать маску на ощупь ещё сложнее, чем выворачивать юбку платья. Но я со всем справилась. Эх, как бы хотела, проснувшись завтра, не помнить произошедшего, чтобы не испытывать тех чувств, что бурлили во мне! Знать бы ещё, как это сделать. Подумав немного, все же распустила волосы, пальцами придав им более-менее приличное положение. Шпильки в декольте. Во-первых, незачем оставлять следы. Во-вторых, это предостерегало от очередного соблазна допустить туда кого-либо.

   Я направилась на свет. Невольно сравнила себя с мотыльком. Ну да, такая же глупая!

   С каждым моим шагом гул голосов становился все громче. Подошла ко входу в «малый» зал для маскарада. В этом я убедилась, когда заглянула в приоткрытую дверь. Возможно, даже в ту, через которую мы незнакомцем выходили.

   Снова перенеслась мыслями к этому мужчине. Может, зря не узнала, кто он? Ведь предлагал же снять маски. Хотя, вряд ли бы я увидела кого-то знакомого под ней. Но, будь то Августин, он бы не допустил того продолжения, что случилось! Нет. Это был не он. Братишка меня с рождения знал, и никакой наряд и маска не обманули бы его до такой степени.

   Я так ушла в свои мысли, что меня чуть не ударило дверью. Стражник, не знаю, преображённый ли, резво выскочил в коридор, даже не посмотрев на меня. Внутри зала началось какое-то оживление. Мельком увидела придворного мага, в своём привычном виде — растрёпанный фанатик магии. Он проводил какие-то манипуляции, наклонившись над столом. В общей магии я несильна, поэтому понять, что именно делал маг, не смогла. Но решилась подойти ближе, по пути стянула с себя маску — она больше не нужна. Один знакомый — это уже хорошо для моего положения. Быть может, маг освободится и сможет меня увести отсюда. Себе же, пока продвигалась по тёмному коридору, я дала обещание завтра же изучить дворец от и до. Но сегодня мне ещё требовался провожатый.

   Подойдя к магу, я была сразу же им замечена. Причём моё появление вызвало радость. Я даже опешила от такой реакции.

   — Ну вот! И не нужно никого искать! — громко сказал придворный маг. — Пойдёмте, леди Александрин, вас уже ждут!

   — Кто? — непонимающе спросила его. — Куда идти?

   — Как куда? — удивился маг. — В большой зал. Скоро время снятия чар и объявления о вашей помолвке.

   Ох, Одноликий, неужели я так долго бродила по этим переходам! Скоро час ночи. И мой жених, оказывается, все это время был тут. В каком же обличии? Видела ли я его? Поблагодарив мага, пошла в большой зал. Стоило мне войти, как неведомые часы пробили час ночи. Помещение заволокло туманом, но всего на несколько мгновений. Потом он исчез так же внезапно, как и появился. Я увидела обычных придворных, без всяких преображений и поняла, что чары развеялись. На глаза попались мои матушка и отец, недалеко от них Его Величество, который беседовал с незнакомым мне мужчиной. Я осталась стоять на месте. Если сейчас, действительно, объявят о помолвке, то тогда успею подойти, не томя никого ожиданием. Но у отца было другое мнение. Увидев меня, он поманил к себе. Что ж, и то верно, объявлять невестой, а потом ждать меня король не станет. Идя, я все больше приглядывалась к мужчине, что беседовал с королём. И нравился он мне все меньше. Что-то в нем отталкивало. А когда он повернулся лицом, я чуть не споткнулась.

   Одноликий, пусть этот мужчина не будет моим женихом! Ведь я всегда была почти хорошей девочкой!

   Не хотела я такого жениха! А мужа тем более! Казалось, что с этого мужчины так и не спали чары преображения. Иначе почему он такой… пушистый? Нет, ну, правда, только глаза и видны. Я посмотрела на его руки… Интересно, у этого мужчины ладони тоже мохнатые? Нет! Мне не хотелось этого узнавать.

   — Александрин! — строго окликнул меня отец.

   Ну, да, неприлично разглядывать человека столь нагло. Но ведь он привлекал к себе внимание, что я могла поделать. Но от рассматривания отвлеклась.

   — Да, отец.

   — Сейчас король объявит о вашей с Дамианом помолвкой, — просветил меня герцог-целитель. — Будь сдержанной, прошу тебя, — чуть тише добавил он.

   И тут я поняла, что моя молодая и красивая жизнь окончательно загублена. Отец смотрел на меня с сожалением. Но что мне до его взглядов? Это не спасало меня от пушистого мужа. Как здорово, что король запретил мне иметь детей. Мохнатых кричащих комочков я бы не смогла полюбить. Даже от одной мысли, что я могла бы вынашивать такое, мне становилось не по себе. Я не ответила герцогу-целителю, лишь обречённо кивнула. Это не просто договорной брак, в нем был заинтересован сам Годард Двенадцатый.

   Тем временем пока я горевала о своей нелёгкой участи, король призвал всех к тишине и объявил «очень радостную новость». Я, конечно, сама не обременена правилами приличия, но разве не нужно было сначала познакомить меня с женихом? И так перед фактом поставили, но такое отношение к себе я терпеть не стала. Поэтому, пока Годард Двенадцатый витиевато восхвалял все заслуги Дамиана Зачари, я тихонько продвигалась к выходу. Знала, безрассудный поступок. И обязательно отвечу за него. Но уж лучше побег, чем моя истерика, которая непременно случилась бы, останься я в зале.

   Благополучно добралась до двери. Внимание всех было приковано к Его Величеству, поэтому на меня никто даже не посмотрел. Но вот выйти просто так я не смогла. Мой путь был преграждён могучим телом. Ну да, уже ночь, а я ещё принца Раймунда не встречала, непорядок.

   — Почему стоим? — раздался вопрос из-за спины Его Высочества.

   — Подожди! — не оборачиваясь, ответил принц Раймунд.

   — Пропустите, пожалуйста, Ваше Высочество, — тихо попросила, боясь, что скоро моя персона станет востребованной для предъявления.

   Принц Раймунд будто что-то обдумывал, но потом все же посторонился, давая мне возможность пройти. Но тут в ступор впала уже я. Ведь на меня смотрел он. Мой незнакомец, которого я узнала по глазам. Их невозможно забыть или перепутать. И я была бы рада ошибиться, но две верхние пуговицы на рубашке мужчины отсутствовали, сама же оторвала их.

   — Леди Александра, не стоит так пристально разглядывать моего брата, — вмешался принц Раймунд.

   Брата? Я не ослышалась? О, Одноликий, лучше бы я этого не знала! Младший принц Астор и есть тот незнакомец. Но это невозможно — в венценосной семье нет целителей. Или… я узнала то, о чём лучше молчать. А ещё лучше — сбежать. Поскорее бы уже закончилась эта ночь.

***

Ночь прошла неоднозначно. С одной стороны, я не выспалась совершенно. С другой, причиной бессонницы был принц Астор, что снился мне во всех анатомических подробностях. И только он переходил к решительным действиям, как я просыпалась. После четвёртого пробуждения отчаянно пожалела о том, что сбежала от мужчины. Но ведь и он не стал препятствовать мне. Может, слишком разочаровался в своей разговорчивости?

   В общем, проснулась я не в настроении. А когда обнаружила в своей постели постороннее тело, то чуть не взорвалась от возмущения. Остановила меня лишь личность соседа по кровати. Ну, и когда он пробрался сюда, если я практически не спала? И неужели принцу Раймунду уже не спалось без меня?

   Хотела растолкать его и выпроводить из своей спальни, но лишь махнула рукой. Он-то специально меня не будил, пора и мне побыть радушной хозяйкой. С этими мыслями отправилась в купальню. Не все же принцу видеть меня заспанной с утра.

   Вернувшись, ещё немного полюбовалась на спящего мужчину. И такое умиление он вызывал. Весь такое большой, сильный и могущественный сейчас был совершено беззащитным, но не менее прекрасным. Не то, что мой… жених, будь он неладен! Интересно, сильно ли тот расстроился, когда не обнаружил меня в зале? А главное, понял ли, почему я так поступила? Если нет, то я буду очень разочарованной в нем. При такой внешности он просто обязан иметь исключительные интеллектуальные способности.

   Время было ещё раннее, но есть уже хотелось. Поэтому, выглянув в гостиную, позвала Жанну, чтобы та принесла завтрак. Обернулась на спящего принца. Все же еды требовалось побольше пары булочек. О чём и сообщила Жанне. Она понятливо кивнула. Выходит, была в курсе наличия гостя.

   Я долго думала, стоит ли мне одеваться сейчас. В итоге решила остаться в халате. Принц меня и голой видел, а я, возможно, ещё посплю после его ухода. Присев в кресло, погрузилась в свои мысли, где перебирала события последних дней. Но понять все странности, что так стремительно случались со мной, не смогла.

   Принц, во сне исследовав половину постели, где недавно спала я, наконец-то проснулся. Удивлённо оглянулся, пока не встретился со мной взглядом.

   — Доброе утро, Ваше Высочество, — с улыбкой поприветствовала его.

   Но видимо, принц не обладал ни разговорчивостью, ни вежливостью, поэтому, отвернувшись, стал осматриваться в поисках своей одежды. Я же, оскорблённая невниманием, не собиралась говорить ему о том, что его вещи сейчас находятся за мной, на спинке кресла. Принц бы и сам их увидел, не поспеши он отвести взгляд. И все же, что ему понадобилось в моей спальне? Версию о том, будто Его Высочеству без меня не спалось, я откинула сразу, хотя она и льстила моему самолюбию.

   — Леди Александрин, — наконец-то, обратил он на меня внимание, — вы не могли бы мне помочь?

   — С удовольствием, Ваше Высочество, — с самой счастливой улыбкой на лице ответила я.

   Несколько мгновений принц Раймунд рассматривал меня, словно впервые увидел. А потом, устало потерев лицо обеими руками, выдал:

   — И все же вы невероятны, леди Александрин!

   — Благодарю, Ваше Высочество, — сдержанно ответила ему.

   Принц Раймунд встал с постели, и я не сдержала разочарованного вздоха. Мужчина был в брюках. Эх, а так хотелось посмотреть на принца без ничего. Ну а что? Третью ночь ночуем вместе, а я его даже обнажённым не видела! Его Высочество, очевидно, неправильно понял мою реакцию, а потому самодовольно хмыкнул. Ну и пусть. Мне не жалко.

   В дверь постучала Жанна и сообщила, что завтрак уже подан. Я вопросительно посмотрела на принца. Согласится или уйдёт? Но, так и не дождавшись его решения, вышла в гостиную. Я не собиралась голодать из-за всяких мужчин, пусть и принцев.

   Жанна, обладая немалой сообразительностью, сразу же вышла в приёмную, чтобы в случае чего успеть предупредить о незваных гостях. Я же принялась за завтрак. Мной была съедена всего лишь одна булочка, когда из дверей спальни показался принц. Он был уже вполне бодрым и, как мне показалось, в более благодушном настроении.

   — Присоединитесь, Ваше Высочество? — предложила, указывая на пустующее место.

   — Благодарю, — не стал отказываться принц, и присоединился к моей маленькой трапезе.

   Мы ели в абсолютном молчании. И я не решалась заговорить первой. Его Высочество тоже играл роль пойманного разведчика. Когда чашки были отставлены, мы застыли в безмолвном противостоянии взглядов. Первой не выдержала я:

   — Ваше Высочество, может, вы все же объясните ваше присутствие здесь? — спросила с нажимом.

   — Вариант, что мне без вас не спалось, я так полагаю, не принимается? — ответил вопросом, с каким-то мальчишеским задором на лице.

   — Абсолютно не подходит, — согласилась с ним.

   — Ну, тогда я радел за ваш покой? — предположил принц.

   — Быть может, вы скажете правду? — не выдержала я.

   Но принц, вернув себе серьёзное выражение лица, только качнул головой в отказе. И вроде бы, невинный жест, но мне так не по себе стало. Ведь видела перед собой не просто мужчину — будущего короля Равии.

   — Хорошо, — не стала спорить. — Тогда скажите, будет ли повторение?

   Что именно я имела в виду под словом «повторение», пояснять не стала. По сути, я могла спрашивать только о совместных ночёвках, ведь близости с принцем не помнила. Лишь судила по косвенным признакам. И если спать в одной постели с Его Высочеством мне было совсем не обременительно, то допускать чего-то большего не желала вовсе. Посвящать кого-то в свою маленькую тайну было опасно. Ведь так я могла остаться женой пушистого мужчины навсегда. У меня оставался, пусть маленький, но шанс на развод, если у нас с мужем не получится полюбовно договориться.

   Только принц хотел мне ответить, как в гостиную влетела Жанна.

   — Что случилось, Жанна? — спросила, видя, как волнуется девушка.

   — Простите, леди Александра, к вам идёт ваш жених, — испуганно ответила она.

   Что именно вызвало такую панику, при принце уточнять не стала. Жанна, хоть и была из семьи обычных простолюдинов, имела очень полезный дар — удивительно чуткий слух. Мы с ней, конечно, не распространялись об этом. Она —потому что уже немало пострадала от лишних знаний, а мне же не к чему сообщать кому-либо о своём немалом преимуществе.

   — Успокойся, Жанна, — проговорила, вставая со своего места. — Ваше Высочество, как вы относитесь к теории математического созидания мира? — обратилась к принцу.

   — Весьма занимательная теория, — настороженно ответил он.

   — Отлично! — заключила я. — Жанна, подготовь все, — распорядилась и ушла в спальню приводить себя в более приличный вид.

   Монастырская жизнь не наполнена событиями, как бы я ни старалась внести разнообразия в её размеренный темп. Потому и приходилось мне увлечься чтением. Вот только любовные романы, что читали прочие послушницы, или славные легенды о противостояниях Одноликого с Многоликим — меня не увлекали. Но однажды по счастливому случаю, в ужасную непогоду к монастырю прибыл купец с новыми учебниками для столичного университета.

   Я, в то время отбывшая очередное наказание, просто загорелась жаждой этих пока никем не востребованных знаний. И, естественно, получила в подарок полный комплект учебников. Многое из того, что было в них описано, я уже знала. Но некоторые вещи увлекли меня так, что монахини не могли нарадоваться. Все же сидя на месте, я приносила меньше проблем. А разбросанные вокруг меня скомканные листы бумаги — мелочь невероятная.

   А через несколько месяцев наши маги, впечатлённые новыми идеями, что были описаны в шанклорских учебниках, переманили иноземных чародеев в Равию. И, да, столичный университет, естественно, купил все учебники. О чём и рассказал тот же купец, когда в очередной раз посетил наш монастырь, уже просто так, помня о тёплом приёме.

   С тех пор самые учёные маги и служители Одноликого проводили регулярные диспуты о праве существования той или иной теории, в частности, созидания мира. Позже дворянство так же присоединилось к подобным обсуждениям. А теперь знания шанклорских магов считались чем-то вроде меры образованности. И я, изучившая учебники вдоль и поперёк, считалась бы в высшем обществе просто до неприличия просвещённой, пожелай лишь похвастаться своими знаниями.

   И молчала бы дальше. Но ситуация получилась нехорошей. Объяснить присутствие принца можно было попытаться и другими причинами, но все они оказались бы слишком притянутыми. А вот теория математического созидания мира — это выход.

   К моменту, когда в мою гостиную стремительно ворвался Дамиан Зачари, я, уже одетая и причёсанная как полагается леди, принимающей гостей, со всей искренностью спорила с принцем Раймундом. Свои слова подкрепляла расчётами на бумаге, приготовленной Жанной для этих целей. Его Высочество бесцеремонно зачерчивал мной написанное и доказывал свою точку зрения. В общем, мой жених сходу мог оценить, какая у него замечательная невеста. И красивая, и умная, и немохнатая! Впрочем, уверена, что его вовсе не интересовали качества будущей жены. Принадлежность к роду целителей с лихвой могла покрыть все недостатки. Но таковых у меня никогда не имелось.

   — Доброе утро, Ваше Высочество, — поприветствовал лорд Зачари, — леди Александрин!

   Принц лишь кивнул и вернулся к зачёркиванию моих расчётов, а я… я промолчала. Ну а что? Мы с моим женихом не представлены друг другу, и я, согласно этикету, не имела права с ним заговаривать. Лорду Зачари, очевидно, не понравилось, что его игнорируют, но скромностью он, видимо, обременён не был. Усевшись на пустующее кресло, мой жених с интересом наблюдал за нашим с принцем противостоянием. Чем меня, несомненно, напрягал. Зачем он пришёл один? Не будь тут принца, я бы ещё валялась в постели или неспешно выбирала себе наряд на завтрак.

   — А вы как думаете, лорд Зачари? — вдруг спросил его принц.

   — Я полностью с вами согласен, Ваше Высочество, — не растерялся мой жених.

   Я только фыркнула. Или он не имел своей точки зрения, или просто не разбирался в теме обсуждения. Но рвение моё все же сдулось.

   — Ваше Высочество, а вы читали труды Немурка по этой теме? — выложила свой главный козырь.

   — Немурк… Немурк… — пытался вспомнить принц Раймунд. — Не припоминаю такого, — как-то рассеянно ответил он.

   Конечно, ведь таких книг, написанных от руки самого мага, всего несколько экземпляров. Это я, когда загорелась самообразовываться, ещё до начала всеобщего «помешательства», за бесценок приобрела этот и другие труды малоизвестных магов. Но от того не менее интересные и познавательные. Оставив на несколько минут мужчин в гостиной, я сходила в спальню за книгой, чтобы потом торжественно вручить её принцу. Его глаза мигом загорелись, как у мальчишки, получившим конфету. И я его отлично понимала. Оригинальных текстов не так уж и много. В основном маги переписывают труды друг у друга, добавляя свою точку зрения. Горячо поблагодарив меня и пообещав ещё раз вернуться к обсуждению, Его Высочество покинул нас.

   Теперь в моей гостиной царила тишина. Даже Жанна боялась пошевелиться. Лорд Зачари сверлил блеклыми мутными глазками улыбающуюся меня, но молчал. Для себя я решила сосчитать до двадцати и, если и дальше он ничего не скажет, просто уйти. Мало ли, может, ему посидеть больше негде. Кресло у него, вон, имелось, а у меня и дела могли быть. Срочные.

   Девятнадцать…

   — Александрин, мне рассказывали, конечно, что ты пренебрегаешь правилами, но такого я от тебя не ожидал! — наконец, выдал он.

   А я прямо дара речи лишилась! Он пришёл меня отчитать? Не рановато ли права заявил? Возмущённо смотрела на жениха, размышляя, врождённая ли у него наглость или приобретённая. Со врождённой бороться бессмысленно. По себе знала.

   — Ты не хочешь объясниться? — настаивал мой жених.

   — Я просто не понимаю, о чём ты, Дамиан, — протянула с издёвкой.

   И, конечно, глазками хлоп-хлоп.

   — Ах, не понимаешь! — воскликнул он, подскочив с кресла.

   В несколько шагов Дамиан преодолел расстояние между нами. О, Одноликий, рядом он выглядел ещё страшнее! Асимметричное с мясистыми щеками, на которых уже пробивалась щетина, лицо, вкупе с крупным носом и тонкими губами, вызывало омерзение Мой жених долго вглядывался в меня, стоя практически вплотную. Я не отворачивалась. Вот ещё! Многочисленные противостояния с матушкой выработали мою выдержку, а монахини только закрепили навык.

   Но, честно, было страшно. Совсем чуть-чуть, но паника нарастала. Я не понимала действий Дамиана. Не знала, чего ждать в дальнейшем.

   — Ничего, после свадьбы ты быстро поймёшь, что к чему, — словно прочитав мои мысли, выдал мой жених.

   Я не ответила. Если он хотел вывести меня на эмоции, то незачем давать ему желаемое. Если напугать — не стоит показывать свой страх. Дамиан плохо начал, и так же закончит. Или я не Александрин Тариская!

   Мужчина ушёл, не проронив больше ни слова, даже не попрощался. А я смогла выдохнуть. Я всегда знала, что матушка не рада мне, бракованной, с неправильным даром, но такого не ожидала даже от неё. И почти уверена, что при её настоянии отец не предлагал бы меня в невесты. Раньше я гнала мысль о нелюбви матери ко мне, да всей семьи в целом. Думала, что родственные чувства хоть что-то да значили. На миг задумалась о братишке. Может, он единственный, кто хоть как-то дорожил мной? Но нет. Он тоже предаст, когда подвернётся такой случай. Уже это сделал. Не было от него и слова против моего брака с Дамианом. Не заверял Августин в своей поддержке, если она понадобится. А ведь наш Род единственный, что мог спорить с королём. И как я раньше об этом не вспомнила? Хотя, может быть, и спорили, ведь братишка что-то говорил о хранительнице рода. И наверняка о том, что правильно одарённую дочь не следует выдавать замуж за такое чудище, как лорд Зачари, ведь бесхозная Александрин сидела в монастыре!

   Мой дар, словно живой, отозвался внутри. Как будто намекал, что, кроме него, никто обо мне и не позаботиться. И впервые я приняла это мнение без оговорок. А с этой мыслью и дышать стало легче. Я слишком себя любила, чтобы стать жертвой обстоятельств. И потому обязана придумать выход!

   Но для начала надо было расспросить Жанну, что её так напугало, когда Дамиан направлялся сюда.

   — Рассказывай, — устало кинула девушке.

   — Он страшный человек, леди Александрин, — тихо начала Жанна. — Когда он шёл сюда, с ним был ещё один мужчина, и они говорили о вас, — она затихла, словно сама обсуждала меня за моей спиной.

   — Продолжай, Жанна, — ласково проговорила я.

   Есть у девушки недостаток — когда она волнуется, то не может и слова сказать. Будто блок на речь вставал.

   — Присядь и расскажи мне все, что ты услышала.

   — Мужчина, что был с вашим женихом сказал, вы слишком строптивы для послушания. Чего только выходка на маскараде стоит. А лорд Зачари ответил, что и не таких ломал. Потом они оба засмеялись, будто вспомнили что-то забавное, — Жанна запнулась. — Потом мужчина спросил, можно ли ему тоже поиграть с вами, — перешла она шёпот, — а ваш жених ответил, что, возможно, даже отдаст вас ему. У него уже есть две прекрасные игрушки.

   Теперь понятно, что так напугало Жанну. Я, наплевав на статусы, подошла и обняла девушку, успокаивающе прошлась рукой по её волосам. Однажды Жанна чудом избежала насилия, отчего и спряталась в монастыре. Но до сих пор эта тема, даже просто намёк, вызывала в ней неконтролируемый страх.

   Конечно, услышанных слов было мало, чтобы делать правильные выводы. Но в любом случае приличные воспитанные лорды не обсуждают своих невест с кем-то ни было. Разве что с сестрёнкой, как это делал Августин.

ГЛАВА 6

Никогда бы не подумала, что жизнь во дворце могла быть более скучной, нежели в монастыре. Я пробыла здесь уже двенадцать дней и только чудом не позеленела. После того утра, когда имела честь «познакомиться» со своим женихом, все родственники, кроме Августина, разъехались по своим поместьям, замкам, домам — в общем, подальше от дворцовой жизни.

   Каждое утро я просыпалась одна, и в своей постели. Поначалу это радовало, а потом даже грустно сделалось. Завтракала и ужинала я в компании Августина и Дамиана. И в это время, несмотря на голод, мне кусок в горло не лез. Настолько был омерзителен мне жених. А братишка словно не замечал, как мучается его сестрёнка. Кидая пару стандартных фраз, он быстро поглощал свою еду и удалялся «по неотложным делам». На мой взгляд, с такой занятостью Августин мог уже по несколько раз вылечить каждого находящегося во дворце, включая животных.

   Слава Одноликому, мой жених не докучал своим вниманием: не предлагал прогулок или иного совместного досуга и не искал со мной встреч. Меня это более, чем устраивало. Но как оказалось, моё отдаление от территории дворца недопустимо. Ни к портному, ни к подругам (ну, не было их, и что?), ни просто по столице прогуляться. И все это по указанию моего жениха. И с поддержкой моего брата. День я побыла сердитой, но никого не проняло. А намёк Августина, что я могла получить более суровое наказание, сильно остудил мой воинственный пыл.

   Увы, ни до, ни после замужества дочери рода не принадлежали себе. Только развод или вдовство давали право распоряжаться своей жизнью.

   Ни с королём, ни с принцами я так же не виделась в эти дни. К ним на трапезы меня никто не приглашал, а случайные встречи на то так и назывались, что не могли происходить по задумке. Хотя с Его Высочеством Раймундом я бы встретилась. Книгу он мне так и не вернул.

   Так и протекала моя «насыщенная» придворная жизнь.

   Этим утром завтрак протекал так же уныло, как и обычно. Вот только к его завершению братишка вдруг оживился и стал о чём-то беседовать с Дамианом. Я не пыталась даже прислушаться или понять его слова. Но неожиданно Августин обратился ко мне:

   — Александрин, а почему ты ничего не ешь?

   Хотела бы я ему сказать правду, но, боюсь, что не проймёт. Сам-то братишка на отсутствие аппетита не жаловался.

   — Хочу быть самой прекрасной невестой, братишка! — ответила, придав восторга голосу.

   — Но, сестрёнка, если ты станешь похожей на тень от себя, вряд ли кто-то заметит твою красоту! — возражал мой заботливый братец.

   — Ох, Августин! — притворно вздохнула. — Сейчас же такая мода на хрупких невест!

   — Ты все же береги себя, сестрёнка! Увидимся за ужином! — удовлетворился Августин моим ответом и попрощался. — Хорошего дня, лорд Зачари!

   Эх, снова я не успела сбежать первой. Ненавижу эти неловкие моменты. Не переношу собственную притворность. Мне хотелось быть собой и не соблюдать какие-либо приличия. Но ещё помнила то, что я всего лишь откупная невеста, да и слова Жанны не выходили из моей головы. Одно я чувствовала точно, и мой дар это подтверждал, после свадьбы моя жизнь кардинально изменится.

***

— Леди, прошу вас, не крутитесь! — в который раз восклицал портной, который был приглашён для пошива моего свадебного платья.

   Я бы охотно его послушалась, но как можно терпеть уколы, практически мгновенно вызывающие щекотку? Потому и вертелась. Старичок мне попался достаточно умелый, видимо, всю жизнь занимался своим ремеслом.

   Очередной укол и последующая щекотка, что заставила меня дёрнуться.

   — Леди, вы невыносимы так же, как и королева Юлалия! — выдал тайну портной.

   — Вы шили для королевы? — шёпотом спросила у напуганного старика.

   — Да, леди, — ответил он. — И давайте оставим эту тему.

   — Нет, прошу вас! — схватилась за возможность хоть что-то разузнать. — Расскажите мне, что случилось с королевой!

   Под моим напором любопытства портной сдался. Чем так отличилась королева Юлалия? Тем, что внезапно пропала. А вскоре было запрещено любое упоминание о ней. Словно и не было никогда. Нельзя обсуждать её личность в целом и причины исчезновения в частности. Если моя семья и знала что-то об этой истории, то первой попала под запрет разглашения. Естественно, я, находясь в то время в монастыре, получала лишь слухи, один другого невероятнее.

   Тихим, едва различимым шёпотом портной рассказал мне то, чему сам стал очевидцем. Видимо, он все три года молчал, и информация сама рвалась из него в стремлении быть озвученной.

   Господин Болош, именно так звали портного, как раз снимал последние мерки для маскарадного платья королевы накануне её исчезновения. Этот день не отличался от других практически ничем. Единственное, что запомнилось портному, это влетевший в покои Годард Двенадцатый со словами: «Я не позволю никому угрожать мне!». Слова были брошены не жене, к слову, Его Величество не сразу её заметил, а собеседнику, оставшемуся в коридоре. Когда король увидел королеву Юлалию, он сразу же извинился за вторжение и своё дурное настроение. Господин Болош поспешил тогда удалиться, чтобы не мешать влюблённым, ведь «они не видели никого и ничего вокруг». А портной все же человек воспитанный, не зря допущенный к самой королеве.

   А наутро королева Юлалия исчезла. На рассвете Годард Двенадцатый оставил её в постели, а вернувшись, не обнаружил супруги. Сразу же подняли на поиски всех. Король не боялся стать посмешищем, если бы его благоверную обнаружили в комнате одной из фрейлин. Как рассказал господин Болош, присутствующих при розыске королевы, Его Величество твердил одни и те же слова: «Я знаю, она рядом».

   Когда поиски не увенчались успехом, король созвал всех магов. Полагалось, что им будет поручен розыск королевы. Да и все при дворе так говорили. Во дворец моментально прибыли самые именитые чародеи различных направлений. Король решил озвучить своё обращение сразу перед всеми. Но, начав свою речь, Годард Двенадцатый неожиданно замолк. А после приказал забыть о самом существовании королевы Юлалии. А чтобы чародеи не были оскорблены бессмысленным сбором, король убедительно попросил их подкрепить своё распоряжение магически.

   Сам господин Болош избежал наложение запрета лишь ввиду своего маленького положения. Но он и так до этого дня ни с кем не делился этими воспоминаниями. О чем довольно испуганно и сообщил мне. Я же сердечно заверила портного, что совсем неболтлива и никогда не выдам его.

   Повздыхав ещё раз о своей разговорчивости, господин Болош закончил смётывание платья на мне. Теперь я стояла намного спокойней. И все дело в том, что я обдумывала рассказ портного. Я не понимала, как могла пропасть из дворца целая королева? И почему Годард Двенадцатый прекратил поиски? Конечно, ответов своими размышлениями я не получила, но они отлично отвлекали от собственных проблем.

***

До свадьбы оставалось два дня. Родственники должны были прибыть только завтра. Странно, что я ничего не чувствовала накануне предстоящего события. Не было ни страха, ни восторга, ни переживаний… Впрочем, я и об этом не волновалась.

   Весь вечер был посвящён господину Болошу, который принёс уже готовое платье, но очень переживал за возможные огрехи. Примерка заняла намного больше времени, чем предполагалось, и потому на ужин я опоздала. Но оставаться голодной определённо не хотелось. Вспомнив монастырские будни, решила отправиться на кухню. Сначала хотела послать туда Жанну, но, как назло, она куда-то пропала. Во дворце я уже ориентировалась значительно лучше, даже могла срезать путь в часто посещаемые места. Кухня, увы, такой не являлась. Я знала лишь, что она находилась на первом этаже. Расспрашивать лакеев о точном местонахождении не хотела принципиально. Сама не знала почему. Возможно, чтобы в поисках меня кем-либо, никто не смог сказать, где я. Монастырь и его привычки ещё не вышли из моего мышления.

   Спустившись на первый этаж, попыталась определить верное направление. В итоге оставила это неблагодарное дело и пошла наугад. И, разумеется, заблудилась. Да так, что не могла найти даже путь обратно. Нервозность волной накрывала меня. И, возможно, я бы выплеснула её, но вдруг мне послышались голоса. Их-то и выбрала своим ориентиром.

   Тихо ступая, старалась прислушиваться к своей цели. Ведь один неверный поворот, и придётся потом плутать ещё неизвестно сколько времени. Голоса были приглушенными, словно громкий шёпот, и непостоянными. А ещё они казались знакомыми. И мне бы обратить на это внимание, но я была сильна лишь задним умом.

   Добравшись до комнаты с приоткрытой дверью, даже не подумала, что могу кому-то помешать. А потому нагло ворвалась в помещение. И застыла.

   Вальяжно рассевшись, со спущенными штанами, на софе был никто иной, как мой жених. А перед ним на коленях стояла полуголая… Жанна? Глаза Дамиана были прикрыты, а вот девушка, не выпуская его естества изо рта, смотрела прямо на меня.

   Я растерялась. Несколько дней назад Жанна рассказывала мне, как ужасен мой жених, а сейчас… И видно, что принуждения тут не было вовсе.

   — Да, сладкая, покажи, как ты любишь своего хозяина, — так и не открывая глаз, прошептал лорд Зачари.

   И я не выдержала. Громко хлопнув дверью, бегом удалилась из этого места. На душе стало гадко. Нет, тёплых чувств мой жених во мне не вызывал, но он мой! А Жанна, тихая исполнительная девушка, вызывала злость, знала же, что кто-то идёт. А увидев меня, даже капли стыда не испытала. Вокруг меня сплошное лицемерие.

   Вновь и вновь прокручивая увиденную картину, я испытывала все большее отвращение. Даже если отбросить непонятное отношение Жанны ко мне, я не понимала, как она согласилась на такое? Дамиан омерзителен, как мужчина. Некстати вспомнилось, что через два дня мне предстоит провести с ним ночь, а впоследствии делать это постоянно. Нет! Я не смогу! Я слишком себя люблю, чтобы допустить прикосновения этого чудовища к своему телу. Но и избежать не получится.

   Остановившись в тёмном коридоре, отдышалась. Нужно брать себя в руки и найти выход. Может, не поздно сбежать? Но куда? И как? И не станет ли хуже, если меня поймают? Ответ был очевиден — станет. Сбежавшие невесты ни в ком не находили сострадания, это словно клеймо на всю жизнь. И не важно, каковой являлась причина побега. Считалось, что все спорные вопросы могли решиться разговором, в крайнем случае посредством королевского суда.

   Впереди послышались шаги. Я застыла, ожидая очередной подлянки судьбы. Только так теперь можно было назвать происходящее со мной. Мол, пожила, Александрин, спокойно, а теперь прогнись-ка ты под обстоятельства. Прижавшись спиной к стене, надеялась, что неизвестный пройдёт мимо. Тщетно. Принц Астор, которого я узнала в темноте, даже не узнала, а почувствовала, не только не прошёл мимо, ещё и остановился.

   — Леди? — удивился он. — Что вы делаете здесь?

   — Стою, — вырвалось у меня.

   А потом осознав, что передо мной все-таки принц, ответила честно:

   — Я заблудилась, Ваше Высочество.

   — Вас проводить? — вдруг спросил он, чем удивил меня.

   Сам принц, пусть и младший, в проводниках — это большая честь. Во всяком случае, так мне рассказывали. Я не стала отказываться от его предложения, ведь с моим врождённым ориентированием могла блуждать тут ещё очень долго.

   — Буду премного благодарна, Ваше Высочество.

   — Куда вы направлялись? — двигаясь неспешным шагом, спросил он.

   Я шла рядом с ним, но не касаясь его.

   — Сначала на кухню, а потом просто хотела выбраться отсюда, Ваше Высочество, — объяснила я.

   — Что ж, на кухню я вас и провожу, — улыбнулся принц.

   Есть мне уже не хотелось, а снова заплутать было боязно. Но, принц, словно прочитав мои мысли, добавил:

   — Я сам туда направлялся. Потом выведу вас, леди, — безошибочно понял он мои сомнения.

   — Благодарю, Ваше Высочество, — с искренностью поблагодарила его.

   Шли мы в молчании. Но оно казалось комфортным и необходимым. На кухне нас встретили радушно. В принце ли причина, или тут всегда такой приём, я не знала. В еде не привередничала, просто попросила хоть чего-нибудь. Вкусы же принца тут, видимо, знали, так как даже не спрашивали, чего он желал.

   Быстро и бездумно прожевав булочку, я была уже сыта. Но торопить принца — верх наглости, поэтому приостановила пыл и медленно попивала травяной чай. Я поглядывала на Его Высочество и думала, узнал ли он во мне ту незнакомку. Вряд ли, конечно. Скорее всего, у него таких особ по пять на день случалось. Принц Астор не так красив и идеален, как его старший брат. Фигура у него значительно меньше, чем у принца Раймунда, но не менее внушительная. А черты лица были более миловидными, мягкими. Также отличался цвет волос — у младшего из братьев они были чуть светлее. Наиболее примечательным для меня стал цвет глаз. У принца Раймунда он был серым, как у короля, а принцу Астору, видимо, оттенок достался от матери — необычно яркий синий. Их я и запомнила после маскарада.

   Я так засмотрелась на Его Высочество, что пришлось себя осаживать. Благо сам принц мой интерес не заметил. Все-таки я неправильная, у меня на носу свадьба с пушистым омерзением, который к тому изменяет с моей же камеристкой, а я мужчин разглядывала и гадала, помнят ли меня. Резко подскочила со стула, чтобы скорее уйти в свои покои, не дожидаясь принца.

   — Леди, сядьте, — неожиданно тихим, но властным голосом приказал он.

   Разумеется, я села, больше обескураженная такими изменениями в принце. Неужели ему было так важно, чтобы я осталась. Или ненароком оскорбила его? Надеялась, что он пояснит причины своего поведения, дабы я больше не совершала таких ошибок.

   Прислуга, находящаяся на кухне, совсем не обратила внимание на странное поведение принца Астора, будто и не заметила ничего. Я же сидела, чуть наклонив голову, рассматривая узор на столешнице, почему-то поднять взгляд на Его Высочество боялась. И потому вздрогнула, когда он незаметно ко мне подошёл и протянул руку.

   — Идёте, леди, я вас провожу.

   — Александрин, Ваше Высочество, — тихо поправила его, вкладывая свою кисть в его ладонь, — меня зовут Александрин.

   Он лишь сдержанно улыбнулся.

   Поблагодарив прислугу за ужин, мы вышли из кухни. И только теперь я поняла, что принц держит меня за руку! Но это же такая привилегия! С чего бы мне её заслужить? Причём практически ото всего семейства.

   — Не пытайтесь, леди Александрин, — прервал мои размышления принц Астор, — для всех наша семья обладает каким-то таинственным даром, не более.

   — А как?.. — хотела спросить, но тут же все поняла.

   — Прошу вас, леди Александрин, не произносите слова вслух, — с улыбкой произнёс Его Высочество. — Все-таки это тайна.

   Ну, конечно! Как я сразу не догадалась? Или не вспомнила? Не суть. Они все менталисты! Вот почему не выносят лишнего общества и стараются не прикасаться к другим людям. Но почему он подсказал мне разгадку их магии? Так, и это выходит, что принц Астор сейчас меня нагло «читает»?!

   — О, не стоит так возмущаться, леди Александрин! — с насмешкой осадил меня.

   Но почему-то показалось, что все веселье в нем напускное. И слова принца следует воспринять со всей серьёзностью. Ну что такого? Пусть «читает». Мне не жалко. Может, подскажет, как мне пушистого мужа избежать?

   К сожалению, на эти мысли принц Астор лишь насмешливо фыркнул. Ну конечно, это же не с маскарада меня похищать! Ой!.. Его Высочество мигом остановился, развернул меня к себе и долго всматривался в глаза. Я взгляд не отводила. Пусть смотрит. Глазки-то у меня красивые.

   — Я вам помогу, леди Александра, — с уверенностью в голосе произнёс он.

   — Как? — тихо спросила его.

   — Оставьте это мне, — вновь с задорной улыбкой ответил принц.

   Мне бы обрадоваться и поблагодарить Его Высочество, но в голову, как назло, лезли только картинки вечера маскарада, вперемешку с видениями из сна. И также я не забывала, что принц вполне может знать мои мысли. Добравшись до знакомой части дворца, где я уже сама могла найти дорогу, хотела так и поступить. Но Его Высочество лишь отрицательно покачал головой. Словно ему важно проводить меня прямо до покоев. А уже возле дверей принц, без тени смущения, поцеловал моё запястье. И так же, как и в тот вечер, при этом смотрел мне прямо в глаза. Если я и хотела что-то сказать, то своим поступком он прервал все мои желания. Кроме одного. Желания закончить начатое однажды с ним, несмотря на все последствия. Я даже не покраснела, когда он уловил эту мысль и, с игривой улыбкой на лице, покинул меня. Мне стыдиться было нечего. Ведь я, как и всегда, просто честна.

   Оказавшись в своей гостиной, сразу встретила там Жанну. И как тут поступить, я, честно говоря, не знала. Девушка стояла и с вызовом смотрела на меня. Странно для неё такое поведение.

   — Ну? — подогнала я её.

   — Мне не в чем раскаиваться, — заявила она. — Я люблю Дамиана, и вы мне не помеха!

   И когда только успела? А, главное, где она набралась столько наглости? Я взяла Жанну практически с улицы, никогда не утомляла капризами, да и, вообще, была с ней мягка. Но видимо, слишком. Нет, мне было бы даже наруку, если мой жених увлечётся Жанной. Промелькнула мысль заменить ею себе на брачном ложе. Но простить такое отношение к себе не могла. Да будь у неё хоть капля стыда передо мной за её поступок, и я бы закрыла глаза на всё. Но теперь не могла. Жанна не оценила того, что я ей дала. Она не уважала меня и не боялась этого показать. Ну что ж, значит, пора расстаться.

   — Немедленно убирайся отсюда, — тихо приказала я.

   — Но куда мне идти? — растерялась Жанна, словно не ожидала такого исхода.

   — Меня это интересует в последнюю очередь, — с этими словами прошла в спальню.

   Знала, гнать на ночь глядя подло. Но я не могла пойти на уступки своей жалости. В крайнем случае, отправится к Дамиану. Как он там говорил? Хозяин? Вот и пусть командует ею дальше. Вновь вспомнив картину их уединения, не смогла сдержать дрожи отвращения. Как можно было полюбить лорда Зачари? Как?

   Нервными движениями стянула с себя одежду и направилась в купальню. Нужно смыть ту безысходность, что неминуемо наседала на меня. Я не привыкла отчаиваться, всегда находила выход из любой ситуации. И пусть он не каждый раз был самым удачным, но имелся. А теперь… нет выхода, нет поддержки и некуда бежать. И за что?! За то, что у меня такой эгоистичный дар?! За то, что в своё время не оправдала чужих надежд?! За то, что… Я не выдержала, и, впервые за долгое время, расплакалась. Нагая, на холодном полу купальни, свернувшись в комочек. И, осознав это, разрыдалась уже в голос. Никто ведь не услышит меня. Хотя очень хотелось, чтобы кто-нибудь пришёл, вытер слезы и сказал: «Все будет хорошо!».

   Когда я сорвала голос, мой дар решил прийти в действие. И это успокоило меня. Нет, не так. Покой я не обрела, но слезы лить перестала. Все ещё всхлипывая, набрала воды и полностью погрузилась в неё. С головой. Утонуть не утону, но сон придёт быстро. Кто знал, может, это была моя последняя спокойная ночь. Вряд ли накануне свадьбы смогу нормально поспать.

   Я совершенно не думала о том, что кто-то может ко мне зайти и найти спящей под водой. Жанну я спровадила, остальные же рано заявиться не должны. Поэтому на гране реальности я больше размышляла о причудах своего дара. Конкретнее о том, какой он своенравный. Порой лечение начиналось моментально, а иногда я успевала изрядно помучиться от боли. Но что более парадоксальное, во сне обычно и дар мой «дремлет», если только при этом не нахожусь под водой. Впервые я это узнала в пятилетнем возрасте. Случайно уснула и погрузилась под воду. Нашёл меня братишка, который обеспокоился, когда я долго не приходила пожелать ему сладких снов. В то же время от меня стала отдаляться матушка.

   Я мотнула головой, как будто это помогло бы отогнать нерадостные мысли. Мне нужно расслабиться. Подумать о хорошем. Например, о синеве глаз принца Астора. И это помогло. Я словно со стороны видела, как мои губы расплываются в мечтательной улыбке, а тело постепенно расслабляется. Уже на самой последней грани перехода в сон почувствовала, что в помещении появился посторонний. Но не стала возвращаться в реальность. Зачем? Если мне было так хорошо и спокойно.

   Явь ворвалась ко мне без приглашения. В виде ворчащего принца Раймунда. Он что-то говорил про дурную девчонку и детские выходки. Вытащив из воды, Его Высочество бесцеремонно отнёс меня на постель. А мне было все равно. Я слишком хотела спать.

   — Дыши! — словно издалека доносился голос принца Раймунда. — Дыши!

   И словно по щелчку, все мои чувства проснулись. Я раскрыла глаза и сразу же увидела Его Высочество, что склонился надо мной. Выглядел он обеспокоенным и злым.

   — Ваше Высочество, что вы делаете? — возмущённо спросила его.

   Главное, напасть первой, чтобы не пришлось защищаться.

   — Спасаю вас, леди! — сквозь зубы процедил он, отходя от меня дальше.

   — От чего же? — иронично уточнила, заворачиваясь в покрывало.

   — От вашей дурости! — повысил принц голос, теряя терпение. — Это же надо догадаться, утопиться в купальне!..

   — Ваше Высочество, — прервала его возмущение, — а с чего вы взяли, что я решила расстаться с жизнью?

   Про то, зачем он вообще зашёл в мою купальню, спрашивать не стала. Принц Раймунд был не в том настроении, чтобы отчитываться передо мной.

   — Я это видел, — не очень уверенно ответил он. — Вы лежали под водой.

   — А вы так никогда не делаете? — продолжала спрашивать с интересом.

   Несколько мгновений Его Высочество что-то прикидывал в уме. Очевидно, понял, что для утопленницы я слишком бодра, да и не было характерного откашливания от воды. Выражение его лица резко сменилось на непроницаемое. Будто и не принц сейчас на повышенных тонах общался. Но извинений от него не последовало. Я и не ждала, ведь помнила, что Равия — гордое государство, и все короли ей под стать.

   — Это выпейте сейчас, утром и перед самой церемонией, — сказал принц, протягивая мне затемнённый флакон.

   Значит, за этим он и пришёл ко мне? Что ж, хорошо. Неосознанно я взяла флакон и лишь потом спросила:

   — А что это?

   — Это весьма эффективное зелье, что подавляет все эмоции, — серьёзно ответил Его Высочество.

   — Но… — запнулась, — но зачем?

   — Нам не нужны сюрпризы, леди! — резко ответил он. — Церемония должна состояться!

   Я увидела перед собой не просто принца, а именно наследника, будущего короля. Как и в то утро. Но теперь его слова не только пугали и заставляли замолчать — слова были жестоки, они убивали последнюю надежду, но во мне не было желания сопротивляться, будто мою волю забрали. Почувствовав, как на глаза снова набегают слезы, глядя прямо на принца Раймунда, сделала глоток зелья. Я подчинюсь обстоятельствам, но не смирюсь с ними.

   — Благодарю, Ваше Высочество, — проговорила, взглядом указывая на дверь.

   Он дал приказ — я выполнила. Так пусть теперь идёт. Внезапно у меня закружилась голова, и я откинулась на подушку, прикрыв глаза. Уже засыпая, услышала стук закрывающейся двери и вновь вспомнила, что книгу принц Раймунд так и не вернул.

ГЛАВА 7

Я вновь стою перед огромной спиралевидной раковиной, но в этот раз лишь рассматриваю её. Мне не интересно, где в ней вход, и что находится внутри. Отворачиваюсь и плыву вверх. Куда? Зачем? Неважно. Просто двигаться, чтобы почувствовать себя живой. Выныривая, не узнаю место. Какой-то лес, и я посреди озера в нем. Разве такое возможно? Неважно. Выхожу на берег, мельком отмечая, что не одета, а мои волосы уже сухие. Меня подхватывает струя воздуха, и я поднимаюсь ввысь. Нет! Не хочу! Плавно опускаюсь на землю. Бреду среди деревьев, раня ноги о траву и сучки, лежащие в ней. Странный лес. Неживой. Даже паутины нигде не попадается. Но это неважно. А что же ценно? Не знаю. Просто иду вперёд.

   — Леди Александрин, проснитесь! — несмело произнесла надо мной незнакомая мне белокурая девушка.

   — Что? — растерялась я.

   — Его Высочество сказал, что вам понадобиться помощь, — ответила она.

   Я только разглядела, что девушка была одета в униформу дворцовой прислуги. Видимо, принц Раймунд позаботился об этом, значит, знал, что произошло с Жанной. Где-то в глубине души у меня просыпалось возмущение и раздражение, но они быстро подавились неведомой мне силой.

   — Леди Александрин, — вновь позвала девушка, — вам нужно выпить это, — она протянула мне тот злопамятный флакон.

   — Как тебя зовут? — спросила, равнодушно принимая зелье из её руки.

   «Лучше бы это был яд», — мелькнула мысль на краю сознания.

   Но с первым глотком она исчезла, признанная как неправильная.

   — Вева, — ответила девушка, забирая у меня флакон. — Леди Александрин, вы сначала будете завтракать или посетите купальню?

   — Все равно, — ответила я, понимая, что мне действительно все равно.

   Вева понимающе кивнула, будто знала мой ответ заранее.

   — Тогда сначала завтрак, — проговорила она и удалилась, видимо, за едой.

   Я равнодушно поглотила принесённое Вевой. Без возражений приняла помощь в купальне. Отрешённо позволила облачить себя в платье, что выбрала Вева, и отстранённо смотрела в зеркало, как девушка укладывает мои волосы. Такое странное состояние. Возможно, я бы почувствовала к принцу Раймунду благодарность за тот холод, что подавлял мои эмоции. Но не могла. Моя признательность так же заглушалась зельем.

   Когда я вышла в гостиную, меня уже поджидали родители. Попытавшись выдавить улыбку, поприветствовала их. Матушка же сразу отметила отсутствие Жанны. Я могла бы соврать сказать, что отослала её по каким-то делам, но зачем? Потому честно ответила, что Жанна больше не будет прислуживать мне, потому как безумно влюблена в моего жениха.

   — Александрин, с тобой все хорошо? — вдруг обеспокоился отец.

   — Да, все прекрасно! — беззаботно ответила.

   Но герцога-целителя ответ не устроил. Отец подошёл ко мне и пытливо заглядывал в глаза, а я все так же стояла с улыбкой. Несколько мгновений, и я почувствовала боль. Она разрывала меня изнутри, но я терпела. Слишком велика во мне привычка не показывать свою слабость. Да, было у меня больное место: ко мне нельзя применять магию целительства, как это сделал мой отец. Ещё одно отличие меня от остальных членов семьи.

   — Зачем? — спросила хриплым голосом.

   Неужели мало у меня мучений, что нужно было ещё и физической боли добавить?

   — Что за дрянь ты приняла? — строго спросил отец.

   И ради этого он применил свой дар? Во мне попыталось проснуться возмущение, но, как только воздействие магии закончилось, безразличие снова завладело мной.

   — Мне дал зелье принц Раймунд, — ответила спокойно и ровно.

   Пусть сам разбирается со всем. А мне хотелось покоя. О чём я сообщила родителям. Матушка восприняла мои слова, словно облегчение. И проговорив, что нужно проверить подготовку к свадьбе, взяла отца под руку, а потом удалилась вместе с ним.

   Я вернулась в спальню, где мне сразу же на глаза попался флакон с зельем. Я помнила слова принца о том, когда следует его принимать. Но, посмотрев на количество, решила, что останется ещё и на свадьбу. А потом сделала глоток.

***

Меня разбудили голоса. Я не разбирала слов, но по тону было понятно, что кто-то ругался. Попыталась посмотреть, но не смогла. Веки не слушались меня. Попробовала пошевелиться — не получилось. Ну, что ж, может, это и к лучшему. Вот только шум мешал вновь окунуться в темноту, такую тёплую и спокойную.

   Внезапно голоса стали громче, но быстро стихли вновь. Раздались тихие шаги, что приближались ко мне. Когда неизвестный подошёл, я почувствовала, как он взял меня за руку. Несколько минут её не выпускал, а потом аккуратно положил на кровать. Отдаляющиеся шаги, громкие голоса, и снова приглушенные. Дверь, поняла я, и она вела из моей спальни в гостиную. Но почему там была ссора?

   Когда шум стих, я снова провалилась в сон.

   При моём следующем пробуждении долго не могла понять, где я. Да и кто я? Хотелось спросить об этом кого-нибудь, но я была одна.

   «Как всегда», — промелькнула мысль.

   И тут же я вспомнила все. Лучше бы этого не делала. Неведенье было приятней. Намного. Попробовала открыть глаза и пошевелиться. Получилось. Уже хорошо. Сколько же сейчас времени? Обернулась к окну — темно. Неужели проспала целый день? Или больше? Может быть, я проспала церемонию, и потому был скандал в моей гостиной? Нет. Эта мысль слишком наивна, чтобы оказаться правдой.

   Присела на кровати, думая, что сейчас делать? И только теперь обратила внимание на освещающие шары — они были активны, иначе бы я не рассмотрела ничего. Значит, кто-то рядом со мной все же был.

   Когда я встала на ноги, то чуть покачнулась, но быстро вернула себе равновесие. Маленькими шагами добралась до выхода из спальни. Открыла дверь и тут же наткнулась на Веву.

   — О, вы уже проснулись? — обрадовалась девушка.

   — Да, Вева, — ответила, проходя к креслу. — Что сейчас? — спросила и устало потёрла лицо.

   Знала, для леди жест совершенно неприемлемый, но я себя ощущала не леди, а пожёванным и переваренным куском мяса.

   — Ночь? — уточнила, не дождавшись ответа от Вевы.

   — Утро, леди Александрин. Вы проспали почти сутки, — ответила девушка, расставляя неведома откуда взявшуюся еду.

   Мой желудок тут же возмущённо забурчал, но это не отвлекло меня от возникшего вопроса:

   — Маг? В прислугах?

   — Да, леди Александрин, — спокойно ответила Вева.

   — Мне нужно зелье, — только и сказала, понимая, что эмоции вновь возвращаются ко мне.

   — Пока нельзя, — покачала головой Вева, — только после церемонии.

   Я кивнула, принимая ответ, и принялась за еду.

   — Вы можете ещё немного отдохнуть, леди Александрин, — сказала девушка-маг, когда я закончила есть. — Сегодня ваша свадьба, — зачем-то добавила она.

   Уж не издевалась ли? Ведь наверняка знала, что я вовсе не счастливая невеста. Смерила её внимательным взглядом. Но на её миловидном лице не было и тени насмешки.

   — Я хочу умыться, — сказала, вставая из кресла.

   Мне безумно хотелось просто прикоснуться к воде, а лучше — погрузиться в неё с головой. Раздеваясь на ходу, устремилась в купальню. Туда я входила уже в одном белье. Скинув оставшееся, не стесняясь последовавшей за мной Вевы, погрузилась в уже набранную кем-то воду. Пусть девушка приставлена ко мне принцем Раймундом, но её догадливость и расторопность, несомненно, радовали.

   — Вам нужна помощь, леди Александрин? — несмело спросила она.

   Видимо, моя счастливая улыбка ввела Веву в недоумение.

   — Нет, Вева, я справлюсь сама, — проговорила, полностью расслабляясь.

   Мой дар включился в работу, и ласковыми волнами переливался внутри, не доставляя дискомфорта. Он словно извинялся за свою бездеятельность. Я и не злилась на него. Иногда полезно почувствовать себя никчёмной, чтобы больше никогда не допускать этого состояния.

***

Никогда не любила посещать храм Одноликого. Сейчас же, несмотря на то что все-таки получила маленький глоток зелья, подавляющего эмоции, я чувствовала ненависть.

   Когда пришла пора облачаться в свадебное платье, я все же не выдержала и была близка к истерике. Каково это, ждать исполнения своей мечты о шикарной свадьбе, а после понимать, что обёртка не стояла содержимого? Мерзко. Больно. Невыносимо. Веве пришлось срочно уводить меня ото всех собравшихся родственниц. Я была ей признательна за это, пусть даже поступок был обусловлен личными мотивами королевской семьи.

   И вот я стояла у порога храма Одноликого вместе со своим отцом. Он не разговаривал со мной, знал, что мне все было безразличным. Через несколько минут отец должен вручить меня мужчине. Чужому. На этой мысли мой дар встрепенулся. Чувства стали просыпаться. И первым был страх.

   «Нет! Только не сейчас! Только не сейчас…», — умоляла я его, не сильно надеясь на результат.

   К моему удивлению, впервые за многие годы, дар послушался меня, пусть и частично. Я понимала и ощущала все, но как-то неярко, с лёгкостью справляясь с эмоциями. Но, главное, моя голова стала ясна, не осталось чувства отстранённости.

   Не успела выдохнуть, как зазвучала музыка. Все. Пора.

   Первый шаг.

   В неизвестность, к которой меня так толкали. В новую жизнь, где по-прежнему не будет родных мне людей. Я лишь средство, а не цель. Не видя ничего перед собой, дошла до алтаря, где отец передал мою руку жениху, говоря при этом ритуальные слова.

   Второй шаг.

   Священник что-то рассказывает о святости брака, а я думаю о том, что ложь и лицемерие давно поселились в храме. Скольким несчастливым парам тут рассказывалось о совместном счастье? Все давно служат Многоликому, выбирая одно из его лиц.

   Внезапно наступила тишина. Я растерянно поднимаю свой взгляд на священника. Он чего-то ждал от меня. Оглядываюсь на остальных в непонимании. Встречаюсь со взглядом короля, вижу в них приказ и… Боль? Мольбу? Мотнула головой. Мне просто показалось. Но я поняла, чего от меня ждали. И просто ответила:

   — Да.

   Шаг третий.

   Без клятв и заверений. Я согласилась на этот брак, а остального от меня не добьются. О чем служитель вещал дальше, а также ответ жениха уже не слышала — договаривалась с даром. Я не хотела быть в сознании, когда этот мерзкий мужчина прикоснётся ко мне. Иначе просто не смогу себя сдержать. Успела вовремя.

   Когда Дамиан откинул фату с моего лица, он даже опешил. Я вложила все самые счастливые моменты своей жизни в эту улыбку. Сама не знала, почему я на это решилась. Просто чувствовала, что поступаю правильно.

   Может быть, это наивно привитая с детства мысль, что короли не ошибаются и не делают ничего без причины. Может быть, вера, что сам Его Величество просил меня об услуге. Может быть, сама захотела получить иллюзию своей значимости. Может быть…

   Шаг четвёртый.

   Я не почувствовала этого поцелуя. Закрыв глаза, была очень далеко. За облаками и под водой. Я вернулась только тогда, когда мой муж от меня отстранился. Даже не стала смотреть на него. Да и ни на кого больше.

   Осталось только подождать, когда король объяснит, для чего весь этот фарс, и освободит от него. О том, что все может быть по-другому, я даже не думала.

   Зря.

   Весь путь до дворца мой муж молчал. Я же приняла это за благо. Но, когда мы уже входили во дворец, Дамиан наклонился ко мне и прошептал:

   — Мы пробудем здесь минимально допустимое время.

   От этих слов меня пробрала дрожь. Я знала, что это случится, но надеялась на отсрочку. Верила, что придумаю способ избежать близости. Нет! Я найду выход! Должна!

   «Вот так, Александрин, просыпайся! А то окажешься под этим пушистым мерзавцем!», — поддержала саму себя.

   — Как скажешь, Дамиан, — спокойно ответила мужу.

   — Жду не дождусь, — прижавшись ко мне, шептал он, — когда смогу поиграть с тобой.

   Со стороны мы, наверное, смотрелись романтично. Несмотря на то что лорд Зачари на созерцательную роль не подходил совсем. Я не стала отвечать на реплику мужа. Поиграет он… я ему не игрушка. Не знаю, как, но не сдамся!

   Ради празднования нашей свадьбы король уступил абсолютно всю анфиладу залов дворца. Невероятная честь! Возможно, будь я в другом положении, то непременно оценила бы степень благоволения Его Высочества.

   Оформители постарались на славу — дворец было не узнать. Залы чередовались по своему назначению: для праздничного пира и танцев с развлечениями.

   Мы с Дамианом вошли в некогда тронный зал, где сразу же заиграла музыка. Я мигом призвала все спокойствие, что только могло во мне быть. Ещё одно испытание. Мы с мужем должны были открыть этот бал. Стараясь скрыть свою дрожь отвращения и страха, позволила Дамиану увлечь меня танцем. Жаль, что нельзя закрыть глаза и улететь далеко-далеко хотя бы мысленно. Ощущение гадливости и испачканности росло с каждым мигом, проведённым с моим мужем.

   Наконец, танец закончился. Словно в тумане, шла за столы, делала первый глоток «нектара» - напитка для новобрачных, улыбалась на выкрикиваемые поздравления. В это время в голове была лишь одна мысль: «Как избежать близкого внимания моего мужа?». Может быть, зря я выгнала Жанну? Любила бы она его дальше. С другой стороны, что мешает Дамиану пользоваться несколькими женщинами? Пользоваться… какое точное слово. Он даже в отношениях мерзок…

   Внезапно я очнулась от своих мыслей. Откуда я так хорошо знала своего мужа? Почему сразу ощутила, что он далеко не хороший человек? Странно. Но ответов мне я не знала.

   Когда высшее общество прилично захмелело, начались развлечения. В основе их были танцы. Я же думала о том, что моя отсрочка все меньше и меньше.

   — Дамиан, — отвлекла мужа от беседы с одним из гостей, — а куда мы отправимся после празднования?

   Лорд Зачари посмотрел на меня раздражённым взглядом, словно я сделала что-то из ряда вон выходящее. Сквозь зубы он процедил:

   — В мой дом, разумеется, — а после отвернулся, как от недоразумения.

   Но меня такое отношение лишь порадовало. Ещё теплилась во мне надежда стать неинтересной для этого мужчины.

   Я отвлеклась на гостей. Странно, что моя семья ко мне не подошла, да и не видела их совсем. Неужели они в другом зале? Посмотрела на Дамиана, оценивая, могу ли отойти, чтобы поискать родных. В этот же момент муж стремительно поднялся и бросил, не глядя в мою сторону:

   — Нам пора!

   «Я должна быть сильной!», — повторяла мысленно.

   Приняла руку мужа и поднялась за ним. Мы не могли уйти, не поблагодарив короля за оказанную честь. Думаю, именно к нему мы так стремительно и направлялись. Его Высочество нашёлся в четвёртом по счету зале в компании своих сыновей. Я лишь мазнула по ним взглядом, хоть так высказывая свою обиду. Понимала, принцы мне ничего не должны, но и ощущение их предательства не отпускало.

   — А, Дамиан, друг мой, — радушно поприветствовал король мужа, когда мы с ним подошли к нему. — Уже отправляетесь?

   — Да, Годард, — просто ответил Дамиан, чем ввёл меня в ещё большее недоумение.

   Неужели король и правда так хорошо относился к лорду Зачари, что разрешал так фамильярно общаться с собой? Все же следовало побольше узнать о причинах расположения Годарда Двенадцатого к моему мужу. Но, увы, обычные расспросы не дали такой информации. Все знали, что венценосный благоволил джормийцу, но конкретных причин никто назвать не мог.

   Дамиан неожиданно притянул меня к себе вплотную, и я не успела скрыть своего отвращения, что не осталось не замеченным королевской четой. Впрочем, внимания на этом никто не заострял.

   — Ты же понимаешь, что нам, как молодым супругам, не терпится остаться наедине? — бесстыдно пояснил Дамиан.

   — Да, понимаю, — равнодушно отозвался Его Величество. — Но нельзя лишать такую очаровательную леди танцев на собственной свадьбе.

   Меня насторожила эта фраза. Уж чего, а танцев мне явно не хотелось. Дамиан пожелал было что-то возразить, но король продолжил:

   — Позволь мне пригласить твою жену?

   Разумеется, королю не отказывали, будь хоть трижды его хорошим другом. Годард Двенадцатый увлёк меня в толпу танцующих, где вокруг нас сразу же образовалось пустое пространство. Его Величество положил одну руку мне на талию, а вот когда вторая коснулась моей ладони, я почувствовала что-то холодное в ней. Вопросительно посмотрела на короля.

   — Это от Астора, — еле слышно ответил Его Величество, — отворотное зелье. Добавьте своей крови и сумейте подлить Дамиану.

   — Оно точно сработает? — уточнила, не веря в шанс на спасение.

   — Мой сын делал его сам, — с нотками гордости ответил король. — Ваш муж даже не взглянет в вашу сторону. Ведь именно этого вы бы хотели?

   В данный момент мне безумно хотелось расцеловать короля и принца Астора. Я помнила, кто именно поспособствовал этому браку, но ведь все могло быть и хуже. И нужно быть благодарной хоть за малую помощь.

   Я с улыбкой кивнула королю и одними губами произнесла:

   — Спасибо, Ваше Величество.

   Годард Двенадцатый лишь грустно улыбнулся мне в ответ. Видимо, сильно во мне воспитана вера в правоту королей, раз я не могла даже возненавидеть Его Величество за всё, свалившиеся на меня.

   Когда танец закончился, я крепко сжимала в руке заветный флакон и обдумывала, как подлить зелье мужу и любому, кто хоть как-то мог покуситься на мою честь. Дамиан с подозрением вглядывался в моё лицо, когда король передал ему меня, но я оставалась невозмутимой. Главное, заставить мужа что-то выпить и суметь предварительно влить в этот напиток зелье.

   Решив, что наше пребывание было достаточным, Дамиан подозвал стоявшего невдалеке придворного мага. Сначала я не поняла зачем, пока не услышала указание мужа. Именно указание, а не просьбу. Что, опять же, странно. Почему ему все сходило с рук?

   Входя в марево портала, сотворённого придворным магом, я обернулась. Последняя надежда на шутку, пусть и такую жестокую, испарилась. Никто нас не остановил. Мои родные даже не попрощались со мной. И если от родителей ещё можно ожидать такого, то братишка разочаровал. Ведь из всех он был мне ближе. Но видимо, я для него таковой не являлась.

   Последний шаг. В новую жизнь.

   Портал вывел нас к порогу достаточно большого дома. Очевидно, что мы находились все ещё в столице Равии. Хотя я бы не удивилась, если бы оказалась и в Джорме.

   Дверь перед нами моментально растворилась, но никого из прислуги за ней не оказалось. Ну, конечно, имея такое влияние в Равии, вряд ли Дамиан поскупился на опознающие артефакты, да и на другие тоже. Нерешительно вошла в дом. Муж следом за мной.

   — Второй этаж, четвертая дверь, — коротко распорядился он, когда я в недоумении посмотрела на него. — Скоро подойду, будь готова.

   Да уж, радушный приём. Впрочем, намного лучше, чем могла ожидать. Дамиан ушёл в неизвестном направлении, я же, помявшись на месте, стала подниматься на второй этаж. Отсчитав четвертую дверь, толкнула её с некоторой опаской.

   Мне открылся вид на спальню в красных тонах, посреди которой стояла огромная кровать. Я, конечно, сама не видела, но слышала, что обычно такие стоят в борделях. Выглянула в коридор и ещё раз посчитала комнаты. Нет, я не ошиблась. Закрывая дверь, обнаружила, что никакого затвора изнутри на ней нет. Что ж, пусть пока так, можно повесить и позже.

   Только войдя в спальню, подумала о своих вещах: привезли ли их, и где разложили? Подошла к шкафу, что так же был отделан в красных тонах, как и вся комната. Открыла его и вздохнула с облегчением. Мои вещи тут.

   Но тут же нахмурилась — мне предлагали жить в этом?

   Достав самую скромную ночную сорочку, я устремилась ко второй двери, что была в комнате, ожидая найти там купальню или нечто подобное. И не ошиблась. Конечно, это не огромная купальня дворца, где в её обслуживании проходили практику все маги-водники, но ванна тут имелась, а не лохань, как в монастыре. И даже вода подавалась из кранов. Я бы обошлась и вовсе обойтись без купания, но прикосновения Дамиана хотелось смыть с нестерпимым желанием.

   Покрутив вентили, вернулась в комнату. Закусила губу, осматривая комнату. К счастью, искомое обнаружилось сразу. На столике стоял поднос с вином и фруктами. Как символично! Быстро откупорила флакон и уже хотела вылить зелье в вино, как вспомнила, что нужно добавить свою кровь. Как по команде тут же испытала боль на губе — до того разволновалась, что прокусила её. Пока кровь не остановилась, поднесла флакон ко рту. Мой дар сегодня поражал своей сговорчивостью, он не начинал лечение, пока я не отвела от лица ёмкость с зельем. Меня всегда удивляло, что порой из маленькой ранки может литься столько крови, но в тот это было только наруку мне.

   Я быстро покрутила флакон, чтобы ингредиенты смешались. Вылила половину в бутылку с вином. Вот почему я не спросила, сколько зелья нужно использовать? Но и расставаться с такой защитой так быстро не хотелось. Подумав, решила, что если не будет результата от вина, то придумаю другой способ дать зелье Дамиану. В конце концов, он вполне мог отказаться от выпивки, и тогда шансов у меня не осталось бы вовсе. Спрятав флакон с остатком зелья в шкафу, вернулась в уборную. Вода набралась уже наполовину.

   Вздохнула и стала снимать с себя платье. Конечно, очень сложно совершить это самой, учитывая, что одевали меня в три пары рук. За спиной хлопнула дверь. Я резко обернулась, чтобы замереть от удивления. Возле входа стояла Жанна. Значит, Дамиан не постеснялся взять её в услужение. Что ж, пусть так. Во всяком случае, от неудовлетворённости мой муж страдать не станет.

   — Ты что-то хотела? — спокойно спросила её.

   — Хозяин велел помочь вам, — недовольно ответила она.

   Хозяин? Как-то грубо, по-моему. Но я промолчала. Пусть зовут друг друга, как им нравится.

   — Ну помоги, — разрешила я.

   Жанна кивнула, сверкнув на меня глазами, полными ненависти. Я знала, что влюблённые разумными не бывают, но уж как-то быстро Жанна ненормальной стала, об объекте её обожания уже молчу. Когда платье было стянуто, отпустила девушку:

   — Можешь быть свободна. Дальше справлюсь сама.

   Жанна вышла, а я, окончательно раздевшись, погрузилась в воду. Все-таки эта стихия умела успокаивать и смывать собой не только внешнюю грязь.

   После купания вытерлась найденным полотенцем и натянула взятую ранее сорочку. В спальню выходила, словно прыгала в омут с головой. Мой муж уже сидел на кровати, попивая вино. Быстро метнула взгляд на бутылку, в которую влила зелье, и счастливо заулыбалась — она была почата.

   Дамиан не сразу заметил меня. А когда увидел, недовольно скривился, что вызвало у меня ещё большую улыбку.

   — И почему я должен ждать собственную жену? — недовольно спросил он.

   Вопрос был больше риторическим. Да и ответить прилично у меня бы не получилось. Дамиан залпом допил вино, а после запустил бокал в мою сторону. Я даже не вздрогнула, когда он разбился за спиной, пролетев в нескольких сантиметрах от лица.

   — Разделась! Быстро! — рявкнул на меня муж.

   Я не пошевелилась. С моей стороны не было ни одного действия, что давали бы право на такое отношение. Да, я боялась Дамиана до дрожи, но ни за что не показала бы этого. В этой комнате, находясь с мужем наедине, я поняла одну вещь: лорд Зачари не только мерзок всем своим существом, но и жалок в своих попытках скрыть это. Не знаю, действовало ли отворотное зелье сейчас, но в выражении его лица не читалось желания ко мне, как женщине. А вот злость, ненависть, жестокость — угадывались запросто. Но лучше пусть изобьёт меня до полусмерти, чем вступит в свои права, как муж. Я же, надеясь на необычную отзывчивость своего дара, призвала его с просьбой не вмешиваться. Дамиан не должен был узнать мой секрет. Не так рано, во всяком случае. И потому внешние признаки возможного избиения, если таковые появятся, должны оставаться на месте.

   Когда муж подлетел ко мне, я непроизвольно зажмурилась, ожидая удара. Но его не последовало. Открыла глаза. Дамиан стоял напротив и с явной брезгливостью рассматривал моё тело, практически полностью скрытое сорочкой.

   — Сними её, — сквозь зубы процедил он.

   Я медленно покачала головой. Нет, мужчины так не могут вести себя с молодой женой. А если бы на моём месте стояла какая-нибудь шестнадцатилетняя девочка, ранее лелеемая своими родителями? Дамиан вёл бы себя так же? Уверена, что да. Жена — лишь ступенька в общество, в которое муж так стремится попасть. Её личность просто не интересна ему.

   Пересиливая себя, лорд Зачари протянул руку ко мне. Медленно, очень медленно. Безумно хотелось отшатнуться, но я упрямо стояла не двигаясь. Физическое сопротивление могло раззадорить в нем азарт. А мне этого не было нужно.

   Все это время Дамиан следил за своей рукой. А когда поднял свой взгляд на моё лицо, то оскалился и резко разорвал сорочку. Мне стало неприятно только от одного взгляда этого мужчины. Не потому, что разглядывал он меня с разочарованием и омерзением, а потому что вообще позволил себе смотреть на меня. Было стойкое ощущение того, как я пачкаюсь от простого разглядывания. Вот муж протягивает ко мне руку, чтобы прикоснуться, но останавливается, так и не дотронувшись. Казалось, что он хотел что-то проверить сам, но не смог пересилить себя.

   Отвернувшись, потёр своё мохнатое лицо, а потом вновь взглянул на меня. Убедился, что я не изменилась. Он не сказал больше ни слова, но то, как он усмехнулся перед уходом, насторожило. Неужели, понял, в чем дело? Неужели, сможет преодолеть эффект зелья? Неужели?.. Я много таких вопросов задавала себе, пока лежали на огромной постели, предварительно снова помывшись, и одев другую сорочку.

   И, возможно, смогла бы уснуть быстрее, не ори Жанна раненой козой за стеной соседней комнаты.

ГЛАВА 8

Ветер в волосах. Ветер на губах. Он ласкающий, прохладный и родной. Нежными объятиями он дарит поддержку. Игривыми порывами он наделяет свободой. Я могу плыть по нему или идти, бежать или купаться в нём.

   Я вновь летаю среди деревьев. Снова выбираю себе цель. Но сейчас у меня все получится. Я уверена в этом. Несколько толчков о невидимую дорожку, и вот я уже у цели. Смотрю вниз и вижу, что земли нет — там вода. И она не менее родная мне, чем воздух.

   Они всегда со мной. Это мои стихии. Но только теперь я осознаю это в полной мере. Я сама — почти стихия, но кто-то заставил меня об этом забыть. Мне вырвали это знание из памяти, заменив все фальшью. Я могу быть опасной, как беспощадный шторм. И буду! За то, что меня лишили самой себя.

   Открыв глаза, долго смотрела в потолок. Мне понадобилось время, чтобы осознать свой сон. Правда или мой вымысел? Как ответ, в приоткрытое окно влетел ветерок и игриво пробежал по шторам. Я улыбнулась. Ведь, получалось, я не просто целитель с эгоистичным даром, а стихия, что обладала таким приятным дополнением, как самоизлечение.

   Осмотрев комнату, вспомнила о своём положении. Почему я это допустила? «Мне не угрожала опасность», — возник ответ из глубин моего сознания. Откуда такая уверенность? «Меня берегут вода и воздух». Кто я? «Любимое дитя».

   Новое открытие далось мне легко, будто все это уже знала, а теперь просто приняла его. Что там было про стёртую память? «Нас хотели запереть», — пришёл ответ. А теперь? «Мы на свободе». Возможно ли такое, ещё не могла понять. С какого момента мою память заменили? И кто это сделал? А, главное, для чего? Этого я вспомнить ещё не могла.

   Вскочила и стала быстро приводить себя в порядок. Открыв шкаф, обрадовалась, что мои удобные платья также находись в нем. Натянув одно из них, быстро сколола волосы. Все, я готова. Недолго размышляла, стоит ли новоиспечённого супруга посвящать в свои планы. Припомнила крики Жанны из-за стены и решила, что не нужно. Возможно, вернусь раньше, чем он проснётся. А может быть, и не стану возвращаться. Внутренне я надеялась, что так оно и будет, хотя понимала, что так просто меня никто не отпустит. Да и некуда было бежать. Кивнув самой себе в зеркале, пошла к выходу.

   Дом казался безлюдным. Тишину нарушали лишь мои шаги. Я быстро спустилась на первый этаж. И только теперь задумалась, насколько далеко дом Дамиана от дома моих родителей. О том, что отец с матушкой могут куда-то выехать из столицы, я не допускала мыслей. Если понадобиться, подожду их и несколько дней.

   Но вопрос, как мне добраться до них, сейчас стоял более остро. Мне бы хоть один портальный камень в руки! Беспокоить мужа я в любом не стала бы. Поэтому решила сначала выйти на улицу, чтобы осмотреться. Дверь пропустила меня без проблем, стоило поднести к ней руку с брачным браслетом. Утренняя прохлада вызвала невольную дрожь, но я быстро к ней привыкла. Двор возле дома был весьма милым. Всюду клумбы и деревья, между которыми лежали мощёные дорожки. И не скажешь, что здесь такой мерзавец живёт. Я прошлась по одной из дорожек до небольших ворот, что вели на общую улицу.

   Одноликий мне благоволил, без сомнений. Кто бы мог подумать, что лорд Зачари жил так близко к моим родителям. Осмотревшись, поняла, что ранее на этом месте не было никакого жилья, дом моего мужа был построен совсем недавно.

   Неспешным шагом направилась в некогда родные стены. Людей мне не встретилось, что, впрочем, и не удивительно для раннего утра. Тем более что все, жившие тут, скорее всего, праздновали мой брак до поздней ночи. Вскоре я уже стояла на пороге родительского дома. Уверенно постучала в дверь, зная, что её откроют в любое время суток, как и в любом другом доме целителей. Встретил меня заспанный отец собственной персоной. С каких это пор герцог-целитель сам открывает дверь? Видимо, мой взгляд был настолько красноречив, что отец ответил на невысказанный вопрос:

   — Мы распустили всех. Не думали, что вернёмся сюда вчера.

   Кивнула и прошла в дом, где сразу же отправилась на кухню. Как и раньше, первое, что я делала утром, так это шла сюда, и сама заваривала себе чай.

   — Ты будешь? — спросила, не оборачиваясь к отцу.

   — Нет, — ответил он, на что я только пожала плечами.

   Когда закончила, герцог-целитель уже сидел за столом, задумчиво разглядывая стену напротив. Я тоже туда взглянула, но не увидела ничего интересного. Попивая чай, молчала, не зная, какой вопрос задать первым.

   — У тебя все хорошо? — вдруг спросил отец.

   — Нет, папа, — покачала головой, не поясняя почему.

   Папой я называла его очень редко, даже не помнила, когда это случалось в последний раз. Но всегда, если обращалась к нему так, то косвенно винила в чём-то. Отец так же знал об этом.

   — Он тебя обижает? — осторожно поинтересовался герцог-целитель, имея в виду Дамиана.

   — А если я скажу, что он избил меня до полусмерти, а потом отдал надругаться дюжине мужиков? — с вызовом спросила его.

   — Дамиан не мог так поступить, — уверенно ответил отец.

   Я с громким стуком поставила чашку на стол, которую почти поднесла к губам.

   — Не мог, говоришь?! — крикнула я. — Не мог?! Да сколько ты его знаешь, папа? День? Два? Почему все так носятся с этим уродом, причём морально большим, чем внешне?

   — Успокойся, — тихо отрезал отец мою тираду.

   Я вскочила со стула.

   — Успокоиться, говоришь? — с этими словами ткнула пальцем в грудь отцу. — Как я могу успокоиться, если не успела моргнуть глазом, а уже оказалась замужем за пушистым отвратительным мужчиной, который даже видимость вежливого обращения не создаёт и нескромно спит с моей бывшей камеристкой?!

   Герцог-целитель отвёл мою руку в сторону.

   — Пушистым? Это как? — удивился отец.

   — Да он весь, как в шерсти! Ты же сам должен был видеть, — я немного растерялась.

   — Хм, дочь, Дамиан тебе отвратителен? — подперев щеку кулаком, спросил отец.

   — Именно! — согласилась.

   — Сядь, — попросил он меня.

   Я послушалась. Как бы меня ни раздражало спокойствие отца, только он мог дать мне ответы.

   — И как давно Дамиан стал тебе неприятен? — с интересом спросил герцог-целитель.

   — С самого первого взгляда. Он же весь такой скользкий и пушистый, — скривилась от воспоминаний.

   — Дочь, дело в том, что твой муж обычный мужчина, безо всяких изъянов, которые ты описываешь, не красавец, но все же, — наставительно произнёс отец.

   — Ты считаешь, что я плохо вижу или придумываю? — нахмурилась, обдумывая услышанное.

   — Нет, — вздохнул отец, — я думаю, что тебе дали отворотного зелья. Симптомы похожи.

   Хотела возразить, что мне никто ничего не давал, но открыв рот, сразу же его закрыла. Отец не врал бы о таком. И ошибался он очень редко. Но отворотное зелье объяснило бы только внешнюю неприглядность Дамиана, моральные качества ничем не подделаешь.

   — А почему ты так доверяешь ему? Почему уверен, что он ничего плохого не сделает? — спросила, вернувшись к недопитому чаю.

   — Александрин, ему же доверяет сам король, — как маленькой девочке, объяснил герцог-целитель. — И при общении со мной он был весьма почтителен.

   — Этого мало, папа, — не согласилась я.

   Меня отдали замуж за совершенно незнакомого мужчину и пытались доказать, что он хороший. Бред! А мои слова о том, что Дамиан спит с Жанной, отец просто проигнорировал. Я, конечно, понимала, что подобное уже сродни норме, но не так же открыто! В конце концов, это унизительно!

   — Хранительница рода сама настояла на этом браке, а с нею не спорят, — с какой-то грустью произнёс отец.

   — Это я знаю, вы не раз рассказывали истории тех, кто пошёл против её воли, — ответила уже без эмоций, вертя пустую чашку.

   Это было правдой. Договорные и одобренные хранительницей браки были намного счастливей, чем совершенные против её воли.

   Вообще, хранительница рода целителей по положению была равна главе рода, моему отцу. Но только она решала вопрос браков — быть ли, и с кем. Я не знала всех её обязанностей, но полагала, что было что-то ещё, не менее важное, чем союзы целителей.

   — Хорошо, с этим я пока спорить не буду, папа. Но что там с моим даром? — задала главный вопрос и внимательно посмотрела отцу в глаза.

   — А что с ним? — наигранно удивился отец. — Ты самый эгоистичный целитель в Равии — можешь применять дар только к себе. Других лечить не можешь. Но это ты сама знаешь.

   — Нет, папа, я не об этом, — возразила, покачав головой. — Как вода и воздух связаны со мной?

   — Это просто дополнительная защита, — отмахнулся отец. — Ты не сможешь управлять ими как стихийник, ты вообще не сможешь осознанно что-то сделать, — показалось, что последнее он произнёс с упрёком.

   — И поэтому мне заменили память? — не поверила ему.

   — Отчасти. Ты была слишком мала, чтобы осознавать, что опасно для тебя, а что нет. Однажды ты вышла из-под контроля и чуть не убила свою мать, — ошарашил меня отец.

   — И потому вы меня не любите? — сделала вывод.

   — Ну что за глупости? — снова, как с маленькой заговорил герцог-целитель. — Мы твои родители, и любим тебя.

   — Но среди целителей мне не место, — закончила его мысль.

   Что ж, теперь хоть приблизительно стало понятно отчуждение родителей от меня. Вполне вероятно, что жить с той, которая может при недовольстве принести вред, опасно. Но этого для меня было мало, чтобы принять мотивы родителей. Должно существовать что-то ещё, о чем отец умалчивал. Внезапная догадка озарила меня.

   — Клятва? — проверила свои домыслы.

   — Да, — кивнул отец.

   — Кто? — попробовала я узнать.

   Но герцог-целитель лишь неопределённо пожал плечами. Имени он мне сказать не мог. И это снова возвращает меня к хранительнице рода. Только она могла бы противостоять отцу. И это, если не брать в расчёт самого короля. Но я ещё помнила аудиенцию у Его Величества, и там он выразил удивление, когда понял, что у меня все же имелся дар.

   — Армелия в столице? — поинтересовалась у отца.