Прайд Серого Льва. Владимир Вольный

Оглавление

• Пролог…
• Глава 1
• Глава 2
• Глава 3
• Глава 4
• Глава 5
• Глава 6
• Глава 7
• Глава 8
• Глава 9
• Глава 10
• Глава 11
• Глава 12
• Глава 13
• Глава 14
• Глава 15
• Глава 16
• Глава 17
• Глава 18
• Глава 19
• Глава 20
• Глава 21
• Глава 22
• Глава 23
• Глава клана встретил нас на подходе, приветственно приподняв руку.
• Глава 24
• Глава 25
• Глава 1 - Брага Стопаря
• Глава 2 – Змей-Весельчак
• Глава 3 – Рясоносцы
• Глава 4 – Совет старой цыганки
• Глава 5 – Зоя
• Глава 6 – Просьба о помощи
• Глава 7 – Большой совет прерий
• Глава 8 – Подготовка
• Глава 9 – Ожидание
• Глава 10 – Возвращение разведчиков
• Глава 11 – Поселок у озера
• Глава 12 – Пхай
• Глава 13 – Пума
• Глава 14 – Загонная охота
• Глава 15 – Отравление
• Глава 16 – Смерч
• Глава 17 – Кремень
• Глава 18 – Лев-людоед
• Глава 19 – Праздник
• Глава 20 – Каприз Элины
• Глава 21 – Огненный цветок
• Глава 22 – Конец святоши
• Глава 23 – Битва на болотах
• Глава 24 – Бугай
• Глава 25 – Возвращение

Пролог…

…Самка испуганно вжалась в угол. Урхор злобно швырнул в ее сторону кусок бедра, от недавно убитого пхая. Вожак маленького стада храбро пытался защитить своих кобылиц и жеребят, но противостоять страшным рукам, свернувшим его шею, не смог… Как и рискнувший, урвать свою долю, шакал, весь вечер, крутившийся неподалеку. Он разодрал его пополам, после чего закинул тушку в кусты. Трупоеды останутся довольны! Почему самка снова дрожит? Он чует запах… опять, этот отвратительный запах страха! Самка, похоже, непроизвольно обмочилась - Урхор брезгливо поморщился. Почему она его боится? Уже столько лун он таскает ее с собой по всей долине, и до сих пор ни разу ни ударил, даже не нанес своей метки - чтобы другие члены стаи не претендовали на его добычу. А надо бы! Косой шрам от трех когтей через всю спину - отличительная черта Урхора. Так он метит убитых джейров, или степных козлов, когда сыт и прячет тушу среди ветвей высоких деревьев. Он не стал этого делать с самкой… сам не зная - почему? Та была очень слаба, пока заживала рана. Лапа Урхора могла ее убить. А ему стало жаль своих усилий - ведь он долго старался ей помочь выжить. Нашел редкую траву, от которой быстро заживают раны, привел к далекому озеру, вода которого возвращает бодрость и здоровье. Самка поправилась - и стала шарахаться от него, стоит Урхору появиться в их временном логове. Вот и сейчас - в ее зрачках явственно виден ужас, тонкие слабые лапы дрожат, а голая шкура покрылась мелкими бисеринками холодного пота. Разве это понравится стае? Приведи он ее к ним - и орда вмиг разорвет слабую голокожую.
Урхор недовольно рявкнул. Самка, превозмогая себя, подползла к нему поближе. Он указал лапой на мясо - и она покорно взяла его в руки. Урхор снова рыкнул - она вцепилась в него зубами. Кровь текла по ее морде, смешиваясь со слезами - она, давясь, указала в сторону огня. Ему нравилось сидеть возле теплых угольков, но понять ее страсть портить добычу на огне, он не мог, как не пытался. Но самка худела на глазах, и Урхор недовольно отвернулся. Пусть ест, как хочет…
Ближе к середине ночи самка замерзла. Его грела густая шерсть и невосприимчивость к перепадам температур, а она, с тех пор как пришлось сорвать и выкинуть прочь всю ее верхнюю шкуру, постоянно зябла и жалась в комок. Вот и сейчас, стоило снаружи начаться студеному ливню, как она прикрыла лицо, словно могла этим согреться. Урхор приоткрыл веки… так, она готова даже прижаться к нему - лишь бы не мерзнуть! Он довольно заурчал, приглашая ее поближе. Самочка на коленях пересекла узкое пространство берлоги и робко дотронулась лапкой до его меха. Урхор ощутил желание… так было всегда, стоило ей приблизиться вплотную! Но раньше он щадил ее - из-за долго незаживающей раны, потом, просто щадил… Вместе с ней ему приходилось сутками напролет уходить от упорно идущих по следу, охотников голокожих. Тогда самка очень обременяла его, но после, поняв, что ее жизнь зависит от покорности, даже стала помогать. Он оскалился, вспомнив удачные моменты их исчезновения. Глупые голокожие… До выступа, на котором он приземлился, всего-то пара прыжков - доступно любому горному барану! А он - Урхор! Один из самых сильных мужчин орды! И способен, совершать куда более невероятные прыжки! Самка заранее была спрятана среди камней - ее не смог унюхать их черный, громадный волк, так досаждавший им во время преследования. Только один из них всех представлял угрозу… Тот, кого он приметил еще в том ущелье, где старые голокожие так быстро прикончили новых. Он не мог понять - почему? Внешне Он остался таким, как и все эти… но запах и чутье Урхора не могли обмануться. Пришлось даже назвать себя - может, Этот поймет, где его место? Но он не понял… Пришлось бежать - не принимать же бой с опасными, длинными руками старых? Хорошо, что ограничились тем, что убили его добычу, после чего ушли обратно в степи. А Урхор вытащил самку из укрытия и спокойно продолжил путь к болоту. Пора возвращаться в стаю. Он все узнал об этой, богатой дичью земле - его орде будет, чем набить свои бездонные желудки.
Но пока надо ждать - ливень непростой… надолго. И самка не может, как он, спокойно, идти под струями воды. А сон уже ушел. Может, пора напомнить ей, кто тут хозяин?
Он глухо зарычал. Самочка сразу отшатнулась прочь - она уже понимала, когда к нему приходит это… Как не понять? Состояние Урхора видно даже в темноте берлоги! И хватит уже ее щадить - стая не поймет, если увидит ее без метки!
Он приподнялся на лапах и быстро ухватил ее за ногу. Самка попыталась вырваться - он резко подтащил ее к себе. Сила рывка была такова, что она со стоном упала навзничь. Впрочем, это уже не имело значения. Она здорова, рана затянулась - пора…
Урхор снова ощутил непреодолимое желание - и одним движением распластал самку под собой. Дикий крик раздался в убежище - он вошел в нее, рыча от удовольствия и сознания своей мощи…

Глава 1

Брага Стопаря

И опять шел дождь... Он начался неделю назад, и теперь лил, не переставая. Мы сидели по своим норам - как грустно заметила Элина! - и старались без особой надобности не высовываться наружу. Заниматься какими-либо делами в подобную погоду, бессмысленно - все заполонившая вода, превратила красивые луга и поляны в непролазное месиво, где вязли по колено, даже, самые отчаянные бродяги... Прерии в округе словно вымерли - наблюдатели на скале, которых я не снимал со своего поста, не видели ничего и никого, как животных, так и птиц. Последние, до того беспрестанно раздражавшие нас своим неумолкаемым гвалтом и криками, когда мы занимались ловлей рыбы вдоль прибрежной полосы, теперь будто разом исчезли… К нам никто не приходил. Путешествие под нескончаемым ливнем могло плохо кончиться - мы даже заметили тушу недоеденного свинорыла, по-видимому, утонувшего в собственной норе и выброшенного наружу потоками воды.
Ненастье не радовало. До начала ливня весь последний месяц был самым жарким - за все, то время, которое мы жили в долине. Даже жарче, чем в памятную засуху, когда наши девушки едва не погибли в Низине, от пожара, устроенного послушниками Святоши. Палящее солнце иссушило землю до почти каменного состояния, находится на открытом месте более получаса, стало опасно для здоровья - и что там полчаса, пяти минут могло оказаться достаточно, чтобы вполне гарантированно получить солнечный удар. Все животные попрятались среди пожухшей травы, пережидая страшную жару в слабой тени высохших стеблей и листвы. Мы не голодали только благодаря ранее приготовленным запасам, но Туча мрачно констатировала быстрое опустошение всех закромов, а кроме того, и порчу некоторых из них. Вновь сказывалось отсутствие соли, которую мы выменивали в Озерном поселке у редких смельчаков. От такого пекла даже у реки, вдоль берегов, покрытых кое-где зарослями и неглубокими заводями, шла неимоверная вонь. Вода отступила, и попавшие в западню рыбы быстро погибали, отравляя все вокруг запахом гниения.
Но теперь уже никто не сетовал на нескончаемое лето, и недавний зной - все признаки наступающей осени проявились налицо. На смену жаре и пеклу, словно отмечая наше возвращение из похода, в котором мы так и не сумели покончить с Нелюдем, начался такой промозглый ветер, что, сторожа на скале едва не замерзли. Никто не озаботился взять с собой теплые одеяла - люди так привыкли к теплу, к возможности ходить, почти полуголыми, прикрывая тело самым малым из имеющихся одежд, что резкий скачок температуры почти на двадцать градусов, застал всех врасплох. Такой переход многих сбил с ног - в самом прямом смысле. И люди стали болеть… Док сбивался с ног, отпаивая простуженных своими целебными отварами.
История учит лишь одному - знанию того, что она ничему не учит... ибо каждый, всегда и во всем, предпочитает наступать на собственные грабли. Мы, каким-то чудом выжившие в немыслимой катастрофе, едва придя в себя, вновь стали делить мир на своих и чужих. Прав я был, или нет - но своими считал только обретенную семью, да друзей, с которыми сражался против общего врага. С семьей все было ясно - две очень юные девушки, волей случая ставшие моими женами, что было немыслимо в прежнем мире. Ясно и с друзьями, в число которых входили, в первую очередь - загадочный индеец, Белая Сова - мой названный брат и шаман прерий; могучий Стопарь - признанный мастер на все руки; Чер-следопыт, пожалуй, лучший охотник и знаток долины, и многие другие, кто решил поселиться в стенах форта, или, посчитал дружбу с его обитателями, и заведенные в нем порядки, достойными подражания. Но были и враги. С ними мы не церемонились - новое время диктовало свои условия. Мы сами вершили суд, и сами выносили приговор. И уже никто не смог бы узнать в прежних, мирных обитателях городских кварталов, суровых и прошедших жестокую школу борьбы за выживание, прежних мужчин, считавшихся таковыми всего лишь по праву рождения...
Очень быстро первые классы этой школы я прошел сам - оказавшись один, лицом к лицу с неизвестностью, руинами великого города, и жутким ощущением одиночества. Более сложное обучение пришлось на пору, когда ощутил ответственность за найденную, далеко за его пределами, похожую на себя, одиночку - ту самую девочку-девушку, ставшую впоследствии верной и надежной подругой. Вплотную подошел к экзамену, после того, как мы оказались в долине, где обнаружили значительное количество уцелевших, понятия не имевших о том, что произошло с их прежним миром. Ну а экзамен пришлось сдавать всем вместе - в беспощадной и кровавой борьбе против банды отморозков, решивших надеть на всех нас рабское ярмо...
И тогда, мы свершили суд. Вынесли приговор. И, привели его - в исполнение...
Весть о смерти Беса в форте восприняли с облегчением - наконец, последний из вожаков этой своры нашел свой конец. То, что при этом был обнаружен монстр, слегка пугало - но, не более того. Люди были уверены, что при нужде смогут справиться и с этим порождением нового мира. Это убеждение не разделяло лишь несколько человек - но и я, и Сова, и Ната, предпочитали молчать…
Бегство и гибель Блуда все расставила по своим местам. Спало напряжение, плохо скрываемое на лице Анны, возвысило - если можно так сказать! - новый статус Волкобоя, и окончательно принесло спокойствие самому форту. Та решимость, с какой мы покончили с остатками банды, многих в прерии убедила, что враждовать с фортом себе дороже... Если не считать Святошу, с его рясоносцами, из поселка у озера - врагов среди людей долины у нас не имелось.
Сова, невзирая на непогоду, почти сразу ушел к себе. Нахождение в стенах форта его тяготило - вольный сын прерий предпочитал личную свободу любой безопасности, и любому обществу. Удерживать его я не стал - индеец, хоть и признал бывшего пленника равным среди прочих, держался от него на отдалении… И я, вынужденный делать выбор между дружбой и долгом, выбрал последнее. Люди доверили свою жизнь и свое будущее мне - значит, я был обязан их защищать… даже от нареченного брата.
Волкобой, едва мы вошли во двор, стал искать глазами Анну - и твердым шагом приблизился к ней, взял за руку, после чего повернулся ко мне:
- Вождь! Ты сохранил мне жизнь. Ты дал мне имя. Вернул честь. Этого очень много… но все же, я прошу еще одного. Позволь мне взять эту женщину в жены.
Все присутствующие, как мужчины, так и женщины, несколько обомлели… До сих пор, еще никто не обращался ко мне с подобной просьбой. Ната, повисшая на шее, ослабила руки, позволив Элине занять свое место.
- Дар… Ты слышал?
Я понимал ее. Сделанное молодым охотником - а теперь, и воином! - заявление, означало нечто большее, чем просто просьбу. В словах Волкобоя, я становился не просто лидером нашего, спаянного кровью, коллектива. Нет, осознанно и полностью признавая мое право решать свою судьбу, он доверил и то, что никому из нас и в голову не могло прийти. Право - соединять судьбы!
Анна чуть зарделась, но смолчала, предоставив все нам, стоявшим друг напротив друга. Я сглотнул ком в горле…
- Неожиданно, скажем так… Хорошо. Анна… Я должен спросить у тебя. Что ты ответишь на слова Волкобоя?
- Если он так хочет - я согласна…
- А сама…
- Ты ведь сам говорил - умереть мне ты не позволишь! А жить прошлым - нельзя. Я простила… Что было - то было. Пусть жизнь начнется сначала!
Все напряженно молчали, ожидая моего решения. Элина, так и не разжавшая рук, шепнула мне на ухо:
- Ну, что же ты?
Я осторожно освободился от объятий. Анна внутренне напряглась - она, так же как Волкобой, ждала моего ответа.
- Ну… Раз так… и вы оба… Решено. Пусть Волкобой станет твоим мужем.
На площадке творилось, что-то, невообразимое… Девушки обнимали вернувшихся из похода мужчин, многие плакали, кто-то, напротив, смеялся - и все искренне радовались и поздравляли, смутившегося вдруг, Волкобоя и Анну. Расталкивая всех, к нам пробились Череп и Лада.
- Дар! Раз уж нужно спрашивать у тебя - позволь и нам быть вместе!
Лада сжимала в ладонях руку изувеченного охотника, а тот чуть заметно усмехался, продолжая сохранять невозмутимость.
- Ты сама приняла решение, когда мы уходили. Согласие Черепа я тоже слышал. Пусть дом охотника станет и твоим домом.
Так, совершенно неожиданно, этот день превратился в настоящий праздник, где отмечали не только наше возвращение, но и какое-то подобие свадьбы. Обеим парам - Волкобою с Анной, и Черепу с Ладой, стихийно несли подарки. Это были какие-то, не очень значительные мелочи, вроде запасных мокасин, или ожерелья из ракушек. Но и те, кто получал, и те, кто дарил - все были искренни.
А ночью, после того как все разошлись - Ната и Элина устроили мне наш, собственный праздник… Мы любили друг друга до изнеможения, сплетаясь в объятиях и ласках, отдыхали и снова любили - до тех пор, пока сквозь прорубленное окно первые лучи не осветили наши оголенные тела.
…Стопарь горестно смотрел на небо, изредка отпуская что-то сквозь зубы - но на мой молчаливый вопрос лишь опускал глаза. Дождь что-то нарушал в его планах, и я не без оснований подозревал, что только непогода спасает нас от слишком уж неугомонной деятельности кузнеца. Впрочем, его можно было понять - вода угрожала смыть начисто, весь его, так тщательно и с таким старанием возделанный участок неподалеку от форта. Стопарь, все-таки, уговорив меня выделять ему пару человек в помощь, теперь денно и нощно изматывал их на этом поле, не принимая в расчет никаких возражений. Прущий из земли сорняк, набеги кролов, даже птицы, вырывающие с корнем эти насаждения - ничто не могло заставить кузнеца бросить возню с землей. К сожалению, он не понимал, что чудовищной силой и выносливостью с ним может сравняться только его, не менее могучий, сын. Все остальные лишь мрачнели, как только подходила их очередь, идти на «каторгу» - иного определения этой фермерской деятельности они не находили. Даже Бугай, как мог, отлынивал от подобной прерогативы и старался смыться от грозного ока отца, или в травы, или лес, на заготовку дров. В крайнем случае - на рыбалку, а то и охоту, хоть помощник в ней он был совсем уж не очень... Разве что, как носильщик. Но сейчас он мог смело смотреть на кузнеца, и, не отводить глаза в сторону - путь на поле в такую погоду заказан.
Мы уже переделали в домах все, что могли, починили всю одежду и оружие, пересмотрели обувь и шкуры - но, через несколько дней, начали просто маяться от скуки и безделья. Отточены до бритвенной остроты ножи, выкованы новые наконечники, изготовлены древки для стрел и дротиков, в селении каждый оснащен оружием, как для охоты, так и для боя - что кому удобнее. Хотя, большой разницы и не имелось - копье, которым можно пробить толстую шкуру овцебыка, тем более годилось и для человека… Сшиты удобные и не сразу промокающие плащи из шкур убитых свинорылов. Легкие и слабо впитывающие влагу, они не стесняли движений и все были безмерно благодарны Бену - именно его стараниями мы стали обязаны таким свойствам нашей одежды. Инженер мудрил с какими-то травами и жиром, варил эту бурду в глиняном котле, выдерживал и настаивал варево, распространявшее чудовищный аромат, но добился, чего хотел. Обработанные этим составом, шкуры стали великолепным заменителем настоящих дождевиков. В отличие от последних, они еще и не так легко рвались - что в наших условиях было тоже одним из необходимых требований. Но сейчас, когда ливень практически казался бесконечным, помочь не могли и они.
Когда стало совсем невмоготу - Чер приволок к себе несколько давно отложенных им в сторону деревянных заготовок, полую часть стебля камыша, сейчас ставшего высотой с трех-четырех человек, и несколько тоненьких жилок, применяемых нами для ловли рыбы. Чер никого не пускал к себе, выгнал даже Шейлу, и та, отсиживаясь у нас, по большому секрету рассказала о задумке своего друга моим девушкам. Ну а потом, и всем остальным, кто попал в поле ее зрения. Так как Шейла была девушкой общительной, то в секрет оказались посвящены человек десять. В конце концов, Шейла убежала к себе. Была выгнана снова и снова ушла... А потом уже сам Чер, чуть смущаясь, пригласил нас в свое жилище.
Шейла, на правах хозяйки, встретила угощением - обычай, который стал укореняться во всех домах благодаря стараниям Наты и Элины. Несколько высушенных ранее плодов, чаша тягучего, собранного в лесу меда, шепотка трав, подсказанных всезнающим Доком - и напиток, заменявший нам и чай и кофе, стал самым употребляемым среди жителей форта.
Молодой охотник скромно пояснил:
- Период развала все помнят? Тогда многие без работы сидели. И я не исключение. В общем, приходилось как-то подрабатывать в переходах... Ну, не важно. Это не гитара, конечно, но кое-что, вроде как получилось. Сейчас попробуем.
Он не стал больше ничего объяснять и жестом пригласил нас рассаживаться вдоль стен, на приготовленные Шейлой шкуры. Сам присел в середине, взял в руки нечто, сильно смахивающее на помесь гитары и банджо, что-то поколдовал над «струнами», и заиграл... Чер не пел - он лишь перебирал ловкими и длинными пальцами тоненькие жилки. И те отзывались дикой, чарующей мелодией, заставившей всех замереть, в первые же секунды. Звуки, издаваемые этим инструментом, не были похожи ни на что, более того, в какой-то мере даже грубые, они не могли равняться с теми, что приходилось слышать нам в прошлом. Но, зато это была именно та музыка, услышав которую, каждый мог представить себе и наши прерии, и Черный лес и обрывистые холмы предгорья... и страшные схватки среди камней и трав, жестокую борьбу за существование, а также горечь потерь и упоение победы! Полная тишина воцарилась в полуземлянке охотника, а он все играл и играл, прикрыв глаза и чуть покачиваясь в такт в особо ритмичных моментах. Никто не отваживался прервать Чера - мы, отвыкшие от веселья, танцев и песен, только внимали ему, пораженные еще одной, неожиданной гранью этого человека...
Слегка подавшись вперед, неслышно и невесомо, к Черу чуть ближе пересела Элина. Ее рот приоткрылся, она смотрела на охотника будто околдованная, вся, целиком и полностью отдавшись звукам, издаваемым им из простого инструмента.
Чер прекратил играть и несколько смущаясь, отложил гитару в сторону. Громкие крики восторга и хлопки ладоней разорвали воцарившуюся тишину настолько сильно, что в двери и окна заглянули встревоженные лица соседей... и вскоре Чер был вынужден повторить свое выступление. Когда, наконец, уставший и дующий на натруженные пальцы, он окончательно положил гитару в сторону, Ната вдруг обернулась к Элине.
- Линка...
Та зарделась и стала прятаться от подруги за моей спиной.
- Лин... Ну, Линка!
Ната умоляюще сложила руки на груди. Мы с вопросом обернулись в ее сторону. Ната пояснила, стараясь вытащить Элину на свет:
- Она ведь поет... Правда, не словами... я не знаю, как это называется. Что-то, вроде горлового пения, если я правильно это называю. Или, нет... Ну, в общем, Линка голосом такие вещи делает - слушать можно часами!
Взгляды присутствующих удивленно устремились в мою сторону. Но я только пожал плечами - никогда ранее ни Ната, ни Элина, ни словом не обмолвились об этой способности и без того разносторонне талантливой девушки.
- Элина?
Она мило мне улыбнулась и произнесла:
- Ну... Просто не было случая, наверное. Да и Натка, как всегда, преувеличивает.
Тут уж и все остальные дружно стали уговаривать красавицу, и той пришлось подчиниться и также встать на самый центр небольшой, но ставшей такой уютной, землянки Чера и Шейлы. Элина вздохнула, и, перестав отнекиваться, кивнула головой. Мы затихли. Девушка запела...
Это было что-то, сильно похожее на звуки, издаваемые Совой, во время его полубезумного танца возле умирающей Наты, на крики птиц, на шелест трав, или, шум прибоя... Если игра Чера, на сделанном им самим инструменте, заставила наши, в какой-то мере очерствевшие сердца, оттаять, то пение девушки раскрыло их полностью... Нет слов, которыми можно передать чувства, запрятанные до поры далеко внутрь, чтобы не увидеть навсегда ушедшие от нас лица, и ужас пережитого, и вновь обретенную надежду... Элина пела - и глаза женщин наполнялись слезами... сжимались пальцы у мужчин, и даже Угар, греющий бока возле очага, внимательно навострил уши и неотрывно смотрел на девушку, слегка, от избытка эмоций, ударяя хвостом об земляной пол. Она брала высокие ноты - и мы видели, как огненные сполохи вонзаются в расколотую страшным землетрясением Землю... Опускалась чуть ниже - и кровожадные стаи трупоедов выскакивали из-за кустов и набрасывались на ничего не понимающих людей! Голос становился резче - и, уже пережившие первоначальный кошмар и нашедшие в себе силы выжить, те же люди становились спина к спине и схлестывались с четвероногим врагом в смертельной схватке! А потом девушка вновь наполняла свой голос мягкостью и непередаваемой лаской - лица мужчин и женщин мягчели, поворачиваясь, друг к другу... Голос опять твердел, становился жестким и хриплым - и мы воочию видели недавнее нашествие, жестокость и насилие беспредельщиков, вылезших из самой преисподней.

Глава 2

Змей-Весельчак

Утром следующего дня меня отпустило. Но, до этого, весь оставшийся вечер и всю ночь, обе девушки не сомкнули глаз, карауля каждое мое движение. И, похоже, это бодрствование не далось им легко... Девушки метали друг на друга молнии из глаз, а я, продолжая глупо улыбаться, не мог понять - что случилось? И почему в доме, где почти никогда никто не повышал голос, стало вдруг так холодно и неуютно?.. Мне ничего не говорили. Элина быстро собралась и ушла, не делая объяснений. Ната, нахохлившись, так же молча, сидела возле очага. Даже Угар, и без того редко появляющийся в форте, как-то бочком подошел к шкуре у входа, и пролез наружу, оставив нас наедине. Видимо, его способностей вполне хватило, чтобы не стать свидетелем разборок, которые мне были уготованы...
- Свинья, - слегка дрожащий голос Наты был обращен перед собой, она даже не обернулась ко мне. - Натуральная свинья! Нализался, до блевотины... Всех уделал, все изгадил.
- Я не...
- Нажрался, как последняя скотина! Хуже соб... нет, не хочу собак вспоминать - Угара таким не увидишь. Только наш «великий» вождь на такое способен! Хороший пример для подражания!
- Какой пример? - мой вопрос прозвучал довольно тупо...
Ната сунула мне под нос мою извоженную одежду:
- Этот!
Запах был, действительно, не из самых приятных… У меня появилось смутное подозрение, что, по дороге домой, Стопарь и я, набрели на отхожее место и от души в нем покувыркались...
- Это я?
Девушка швырнула в меня моими же штанами, в ярости стискивая кулаки:
- А кто? Нет, это я вместе с этим пьянчугой почти ползком ввалилась в форт! И это я перевернула котел с обедом и обозвала Салли последними словами! А кто плюнул в Ладу - тоже я? И кто ее бл…ю обозвал?
- Я не мог такого сказать!
- Сказать? Да ты не сказал - ты орал это на весь поселок так, что сбежались даже рыбаки от реки! Хорошее зрелище ты нам устроил - куда там Святоше с его проповедями. Череп… едва оттащили.
- Но почему... За что я ее? Нет, не может быть!
- Может! Когда вместо головы на плечах лишь...
Далее началось нечто такое, что мне, никогда ранее не видевшему ее в подобном состоянии, показалось просто невозможным... Из губ Наты неслись не просто обвинения - она буквально смешивала меня с грязью, не особо утруждая себя в выборе слов. Прекратить или прервать этот поток, не следовало и пытаться. В итоге, она просто устала, напоследок хлестко обозвав меня скотиной… Возможно, я и на самом деле натворил что-то особо поганое - но что именно, она так и не сказала. А выспрашивать я не стал, полагая, что уже достаточно наслушался и обвинений, и эпитетов… Молча достав запасную одежду и кое-как напялив ее на себя, я умылся и вышел наружу. Спуск со второго этажа, где находилась спальня, дался с трудом - ноги подкашивались, в голове все гудело и ступени расплывались перед глазами. Внизу тоже никого не было - Элина, похоже, совсем ушла, а пес и подавно убежал в степь - что ему делать в четырех стенах?
Во дворе форта все старательно прятали лица. Раздосадованный, и плохо представляющий себе вчерашний день, я направился к землянке Стопаря - может, хоть он пояснит мне, что произошло... Но дорогу быстро заступила старуха. Она сухо и негромко произнесла:
- Нет его. На поле ушел... от греха подальше.
Если «грехом» можно было назвать ее могучие руки, способные дать черпаком по шее незадачливому муженьку, то я вполне понимал кузнеца... Но разобраться во вчерашнем, все же следовало - из обвинений Наты, я не мог припомнить и половины, если не менее...
- Туча, что тут вчера было? - слова давались с трудом, словно кто-то с силой давил на горло, не давая возможности набрать воздуху...
Она с нескрываемым подозрением посмотрела на меня, но, неожиданно смягчившись, ответила:
- А ты ничего не помнишь?
- Да... То есть, нет. Вообще.
- Ясно...
Туча без лишних слов завела меня к себе. Внутри царил бедлам - было понятно, что выяснение отношений происходило бурно и не без эмоций... Бугая в землянке не оказалось, как и отца. Туча одним движением смахнула со скамейки всякий скарб и придвинула меня к ней:
- Садись.
Тон не предвещал ничего хорошего...
- Слушай...
Я понял, что если не вырву инициативу, то сейчас последует продолжение, начатое в собственном доме.
- Я на самом деле ничего не помню. Ни-че-го! Так что, давай так... Или ты мне просто, все рассказываешь - без крика и без поучений. Или, я постараюсь узнать это в другом месте.
- Это, в каком еще другом?
- Без крика, Туча.
На сей раз, я постарался придать своему голосу твердость, и, похоже, мне это удалось. Старуха запнулась и уже более спокойно ответила:
- Значит, не помнишь. Ну, раз так - просвещу, что уж...
Из всего, что мне выкрикивала Ната, надуманным было лишь одно - наше появление возле стен форта. Стопарь и я не ползли к воротам - а шли, хотя и несколько нетвердой походкой. И, более это относилось именно ко мне - кузнец, на удивление, был если не совсем трезв, то в нормальном состоянии. Но все прочее имело место...
- Дела… Много, кто под руку попался?
- Не все, - Туча начала улыбаться, из чего можно было заключить, что ее настроение стало улучшаться. - Но уж, кто в форте был - по каждому прошлись! Муженек мой, сиволобый, а потом и ты, словно с короной на голове!
- Это… как?
Туча даже рассмеялась:
- А так! Ходил на полусогнутых, но вид у тебя был - куда там Сове! Точь-в-точь, император всея долины! Только короны не хватало - вместо нее шмат навоза! И где ты его только нашел?
- Навоза? - от услышанного у меня все опустилось… Хорош вождь! Права Ната - скотина и есть…
- А где Лада?
- Не могу сказать, что она там, куда ты ее послал... но обиделась она точно. Так что найди и извинись. И перед Ульдэ тоже.
- И ее? - я вздохнул. Если и охотница услышала что-то непотребное в свой адрес - вымаливать прощение придется долго. Едва ли она забудет так скоро нехорошие слова. Но что я мог ей сказать? И вообще… я же ее к Лешему услал! Уже вернулась?
- Нет, - старуха даже чуть усмехнулась. - Вот ее ты как раз не обидел... если так считать. Плохо, что при всех нес - а так ничего, не смертельно. Ну да сам разберешься - легка, на помине!
В землянку без предупреждения вошла Ульдэ. Она кивнула Туче и присела возле меня:
- Вождь не хочет проветрить себе лицо? После вчерашнего ему не мешает умыться в холодной воде степного ручья.
Туча с интересом взглянула на северянку, но предпочла не вмешиваться.
- Идем.
Не спрашивая более моего согласия, Ульдэ взяла меня за руку и вывела во двор. Мы миновали охрану возле ворот и, преследуемые заинтригованными взглядами, углубились в приречные степи.
- Ульдэ... - я решил разобраться с девушкой, насколько это было возможно. - Куда мы идем?
- Туда, где вождь сможет поговорить с охотницей наедине - без любопытных ушей. И где вождь даст Ульдэ то, что обещал...
- А что обещал вождь Ульдэ? Что я обещал тебе?
- Дар не помнит? Или, не хочет вспоминать?
Она развернула меня к себе.
- Он опять прячет глаза... Ульдэ не нравиться, когда вождь не смотрит ей в лицо!
- Наверное, я наговорил много лишнего...- я вполголоса ругнулся, стараясь придать себе больше уверенности. - Но лицо прятать не стану. Что я обещал? Дар был не в себе... если ты это понимаешь.
- Понимаю. В тайге, в селение ульдэ приходили охотники - и все они были похожи на тебя, когда оставались отдыхать в чумах стойбища!
- Значит, ты понимаешь, что не все слова, сказанные в таком состоянии, стоит принимать на веру... буквально.
- Знаю! - она спокойно уселась на землю и принудила меня сесть рядом.
- Так что я тебе обещал?
- Сделать Ульдэ женщиной!
В голове вновь зашумело - если вчера это слышали мои девушки, то, по возвращении домой, утренняя ссора покажется мне милой забавой... Ульдэ неотрывно смотрела на меня и, хочешь, не хочешь - ей следовало что-то ответить...
- Ульдэ должна спросить Дара... Вождь сердит на нее?
- С чего ты взяла?
- Вождь не смотрит в ее сторону. Он жалеет о своих словах... Ульдэ нанесла ему обиду?
- Послушай... Ульдэ. Ты же нормальная жен... девушка. Молодая и красивая. Вбила себе в голову эти дурь... Что, в долине мужиков совсем не осталось? И манера эта - выражаться, как Сова. Мало нам одного индейца... Ты тоже решила говорить о себе в третьем лице, чтобы тебя сложнее понять?'
Она не смутилась нисколько:
- Ульдэ привыкла. Это - удобно. Дар обиделся на нее за это? Тогда Ульдэ станет говорить как все - если так нравиться вождю!• ' '•'
- Да говори ты, как хочешь! - я в сердцах поискал флягу на поясе - ощущение в горле было неприятным, и мне не помешал бы глоток холодной воды, обещанной девушкой в землянке. Она протянула мне свою - я вышел наружу без всего, позабыв даже про оружие...
- Вождь сторонится меня. Почему? Разве я это заслужила?
- Ну, слава небу... хоть речь внятная стала. Я не сторонюсь тебя... а впрочем - да. Что за день сегодня такой, со всеми отношения выяснять? Ульдэ! Я - муж двух женщин, которых люблю, - на миг мне в голову впилась сцена, произошедшая утром. - Люблю... Что ты от меня хочешь? Я же уже тебе все объяснил. Еще давно.
Она опустила глаза, внимательно разглядывая свои мокасины...
- Ты - не как все. Ты - мой вождь.
- И что из того? Я что, раз такое дело - обязан спать со всеми женщинами форта? Иной, иной... Не иной. Я - такой же, как и прочие. А если что и сболтнул вчера - так извини. Не специально... Да и вообще... Я тебе в отцы гожусь!
- А Нате и Элине - в братья?
На несколько секунд я умолк, а потом, разом утратив агрессию, рассмеялся:
- Ну... достала. Давай напрямую, идет?
- Давай.
Она, поудобнее, уселась поближе, как бы нечаянно прикоснувшись ко мне бедром.
- Не надо, - я убрал ее руку, - Сиди спокойно. Я не стану с тобой спать. Могу, знаю, что это ничего не изменит - но не стану. И не потому, что, не хочу. Любой мужчина практически всегда примеряет на себя всех женщин, какие попадаются ему на глаза. С той лишь разницей, что не каждый стремится сделать это практически. Ты понимаешь? Понятно… В общем, я не бык-производитель, и не собираюсь пропускать через свою постель всех жительниц форта, только лишь потому, что я - вождь.
- Я хочу быть с тобой, не потому, что ты - вождь.
Она отодвинулась в сторону...
- Ульдэ... Нам нельзя быть вместе, - мне стало ее жалко. Ну что за день такой?.. - Твоя влюбленность - это мираж. Я не гожусь тебе в мужья. Да и не хочу заводить гарема - если на то пошло. А Ната и Элина... так получилось. С Натой я встретился, когда думал, что кроме меня и ее, на земле вообще никого не осталось. И поэтому, все моральные принципы полетели к черту... не смотря на ее возраст. Элину мы привели позже - когда выбрались сюда, в долину. И тоже... не все так просто. Я не могу вот так - взять да завести себе еще одну подругу! Они мне этого не позволят, и не простят! Да и не хочу - сколько тебе говорить? Что на мне - свет клином сошелся, что ли?
- Ты непонятно говоришь. Но я догадалась. Не сошелся.
Ульдэ встала на ноги, отряхивая налипшую на штаны землю.
- Знаешь что... Давай сделаем вид, что этого разговора не было. Ни ты мне - ни я тебе, ничего не говорили.
- Дар способен пропускать слова своих людей, мимо ушей... Пусть так. Ульдэ больше не будет настаивать. Ей тоже был неприятен этот разговор. Женщина-ульдэ, всегда и во всем, привыкла подчиняться мужчине... Так было всегда в нашем селении, и в соседних родах тоже. Но никогда мне не приходилось слышать о том, чтобы мужчина посмел отказать девушке в такой просьбе.
- У меня есть свои женщины, Ульдэ. И они не приветствуют соперниц.
- Разве вождь форта - и всей долины! - должен кого-то спрашивать? Разве лечь с девушкой, и оказать ей честь, сделав ее женщиной - это соперничество?
- А переспав с этой девушкой, потом смотреть на нее, как на всех прочих - это честь?
Мы оба замолчали, старательно отводя глаза, друг от друга... Над нашими головами перекликались птицы. Некоторых мы уже научились узнавать, а некоторые до сих пор поражали не только своим внешним видом, но и звуками, издаваемыми из их клювов... Крики и карканье, свист и чириканье - все перемешивалось в сплошную какофонию звуков.
Ульдэ вдруг покачнулась - и я непроизвольно подхватил ее под руку. Она плакала - поджав губы и не издавая ни звука. У меня самого сжало сердце - увидеть слезы в ее глазах просто нереально...
- Ульдэ!
Она мотнула головой и закрыла лицо ладонями.
- Ульдэ...
Девушка не отвечала. Более того, она вся сжалась, словно от удара. В этот момент она выглядела как испуганный и затравленный зверек - но кто, как не я, знал, насколько опасен и непредсказуем, может оказаться такой зверь...
- Ну... Прости меня.
- Не держи меня... - она мягко, но решительно отстранилась. - Не нужно. Ульдэ не хочет, чтобы вождь видел ее слезы...
- Я не скажу никому...
- Как хочешь. Ты можешь делать все, как хочешь. Ульдэ теперь все равно. Все! - она резко вырвала свою руку. - Я больше не стану тебе надоедать. Ульдэ уйдет обратно, в прерии. Станет жить, как жила прежде - вольной охотницей. Как жил и живет Сова. Как живут многие в долине. В этом вождь не может отказать?
- Если ты это из-за меня - зря... Но, если ты так хочешь... Я не стану никого удерживать в форте силой. Ты свободна.
- Спасибо, - серьезно ответила она. - Ульдэ знала, что ее не будут принуждать к жизни в форте, где даже самый главный мужчина не хочет им быть.
- Язвишь?
Она скорчила гримасу:
- А что это? Кульчугай многим словам научил Ульдэ... но не всем. Но я поняла - ты смеешься надо мной. Как смеялся вчера, когда говорил, что берешь меня в жены. Пусть Ульдэ мало знает... Девушка из глухого, таежного поселка, где никто не умеет читать и писать, слишком много хочет. Да, ты прав - ей не следует быть женщиной. Она больше охотник, чем Чер, больше воин, чем Череп... она слишком мужчина, чтобы спать с мужчинами. Разве может она надеяться на что-то? Ульдэ страшная... дикая и черная - как говорил Блуд.
- Перестань...
- Я не верю, что ты верный своим женам. В форте многие говорят, что ты был и с Ладой, и с Чайкой... Значит, ты можешь спать с другими девушками, не только с Натой и Элиной. А меня просто терпишь... За то, что я другая.
- Что ты несешь, в конце концов!
Она отошла от меня и зло добавила:
- Ульдэ хорошо стреляет... Почему бы вождю не устроить еще одно состязание? Между девушками форта...
- А призом победительнице будет ночь с вождем?
- Ты почти угадал. Нет, любой другой мужчина... Интересно - кого бы выбрала твоя красивая жена, случись ей выиграть? Только Дар так уверен в своих девушках... он не видит, как он нужен одной дикарке, но точно ли он знает - нужен ли он красавице? Ульдэ постаралась бы промахнуться - не так уж интересно, ложиться в постель с тем человеком, который тебя не хочет!
Она гордо вскинула голову и, не оглядываясь более, пошла прочь.
- Ульдэ! Вернись!
Она не поворачиваясь, бросила с усмешкой:
- Вождь отпустил Ульдэ? Ульдэ уходит!
Ульдэ удалилась в лес - а я остался, не зная, что и делать... Догонять ли девушку, или оставить, все как есть. Был момент, когда я едва не бросился вдогонку - но сдержался, сразу вспомнив слова Наты:
- Третьей женщины в нашем доме появиться не может!
Я прислонился к дереву. Могучая береза - а вся растительность нашего мира, претерпевшая столь значительные изменения, тем не менее, была порой узнаваема! - укрыла меня под своей сенью. Где-то я читал, что если прислониться спиной к стволу, то дерево может подпитать человека своей силой... а мне сейчас была нужна сила. Муть, до сих пор остававшаяся внутри, после выпитого, утренняя ссора в доме, а теперь еще и Ульдэ. Нельзя отказывать девушке в таком... Действительно, нельзя. И нельзя иначе. Дело было даже не в том - хотел ли я сам, а в том, что этого не хотела Ната. Да и Элина - если бы Нате вздумалось рассказать той, о желании охотницы. Хватит с меня того, что пришлось выслушать, после Лады... Повернувшись, я обнял, насколько мог, ствол руками - оно было не столь поражающих размеров, как те гиганты, которых мы встретили в предгорьях с Совой - но в этом лесу вовсе не казался маленьким... Наверное, только три, или четыре человека, смогли бы сцепить пальцы в полном обхвате.
Ульдэ ничем не давала о себе знать - видимо, и в самом деле ушла в прерии, позабыв о том, что оставила меня здесь. Что ж, может, это и к лучшему... Я уже устал от ее преследующих глаз, постоянно выслеживающих меня повсюду. И все-таки, мне было ее жаль... Но что я мог предложить девушке, добивающейся лишь одного? В долине оставалось не так много мужчин, но и разорваться на всех, желающих быть со мной, я не мог - да и не хотел.
И, все-таки… Ульдэ. Что это, если не любовь? Нет… точно, нет. Она, полудикая, знающая только свои собственные представления о семье и своем положении в ней, вряд ли могла влюбиться, пусть и вождя, каковым я для нее был. Все, что угодно, но не любовь. Привязанность, повышение самооценки - если как у Лады! - может, просто желание отдаться тому, кого считала мужчиной, на фоне всех прочих… Я вздохнул. Если она перешагнет через свою гордость и снова подкараулит меня на узкой тропе… сдержать слово, данное Нате, будет очень сложно. В конце концов, меня ведь это ничему не обязывает? Нет, брат… обязывает. И ты сам это знаешь! Ульдэ, став женщиной с моей помощью, не будет вести себя, словно ничего не случилось. А третьей подруги в нашем общем доме быть не может! Не гарем же разводить, в самом деле? Тогда утренний скандал покажется милым, безобидным развлечением! С навозом, вместо короны…
Послышался шорох. Где-то рядом хрустнула ветка. Я сразу насторожился - рука привычно потянулась к спине, и... винить стало некого. Выйдя из дома без оружия, я сам нарушил свой же запрет - и теперь поплатился за это. А то, что услышанный шум появился не сам собой, было очевидно - знакомое, хоть и несколько запоздалое чувство опасности, удушливой волной накатило прямо к горлу!
Я повернулся, так, чтобы меня прикрывал ствол дерева и внимательно осмотрелся: вокруг рос высокий и густой кустарник, в котором мог затаиться пока неведомый мне враг. Но более ни единого хруста не доносилось. Лес, словно замер, в предчувствии неизбежного... Даже крики птиц, которые пели несколько минут назад, разом прекратились. А они всегда умолкали, завидев охотников, вооруженных луками и стрелами!
В кустах неподалеку качнулись ветки - я метнулся в сторону. Чье-то тяжелое тело повисло на плечах - и я резко присел, бросая врага через голову. В следующую секунду другой противник бросился под ноги, но я успел подняться и перепрыгнуть, после чего подхватил с земли здоровенный комель. Воспользоваться «оружием» не пришлось - сильный удар вышиб палку из ладоней, а я сам отлетел ровно к тому дереву, возле которого стоял.

Глава 3

Рясоносцы

Первые признаки неладного заметил Док. Его постоянные и необъяснимые отлучки стали столь частыми, что не обращать на них внимания, я уже не мог. Он, сохраняя молчание, долгое время присматривался, и, лишь полностью убедившись в своих опасениях, решился подойти ко мне...
- Дар, у меня плохие вести...
- Что случилось?
Мы оба стояли на вершине скалы. Иногда, когда выпадала свободная минутка, я поднимался туда, стараясь найти уединение... В основном - вечером, когда прекращались все работы. Но такое случалось редко - повседневные заботы о нуждах форта и его обитателей захватывали с головой. Теперь я еще больше понимал Сову, его нежелание связывать себя подобными проблемами, в поселке. Да только я, в отличие от индейца, уже не мог покинуть доверившихся мне людей.
Вместо ответа, запыхавшийся от крутого подъема, Док хмуро указал на простиравшиеся перед нами травы:
- Похоже, пришло то, чего я боялся уже давно... Даже удивительно, что этого не случилось раньше.
- Не томи.
Тон нашего целителя мне сильно не нравился... Док пожал плечами:
- В прерии эпидемия...
По тому, как он это произнес, мне сразу стало ясно - он отдавал отчет в своих словах. На мой молчаливый вопрос, Док угрюмо и подробно все пояснил:
- Ты давно не был в поселке у озера? Впрочем, что я спрашиваю... ты там вообще не появляешься. Значит, не знаешь, как там живут. Там стало плохо, Дар. Хуже, чем при банде. Вина ли это Святоши, или, они сами так распустились - но от грязи и лени пришла болезнь. Может, она началась и в ином месте... не знаю. Или - жара, когда все плавилось, как на сковородке. Я еще тогда подумал, что это не к добру. От большого тепла тоже, знаешь ли… ничего хорошего. Началось это не случайно.
- Ты знаешь, где и как?
Док кивнул:
- Догадываюсь, по крайней мере. В общем, эти придурки, в поселке, раскопали старый могильник. Они искали предметы старого мира - а нашли лишь свою смерть.
Док тяжело вздохнул…
- Меня попросили помочь одной девушке. Я везде хожу беспрепятственно - Святоша не решается запретить людям получать помощь. Так вот, когда я ее увидел... Дар, я не специалист, я всего лишь ветеринар, и не могу знать того, что положено знать настоящему врачу. Но, по всем признакам, она заболела тем, чем болеют животные. Возможно, это сибирская язва. Или - чума...
- Что?!
Скрыть ужас, от услышанного, было невозможно... Он утвердительно кивнул.

Глава 4

Совет старой цыганки

Объяснять никому ничего не пришлось… Сделав вид, что перед нападением «монахов» ничего не произошло, я спокойно отдавал приказания - и люди выполняли их с такой быстротой и энергией, будто в форте все шло как прежде, до этого неожиданного и никем не ожидаемого, взрыва… На скале подали сигнал - «Все домой», и «Опасность угрожает форту»!
К вечеру пришла Салли с подругой. Женщины решили немного поработать на поле и не возвращались именно поэтому. Увидев столбы дыма, они бросили все дела. Прошлый опыт заставил француженку подобраться к селению со всеми мерами предосторожности - и мы несказанно обрадовались такому решению. Узнав о случившемся, Салли заметно побледнела - ее раны, полученные в войне, до сих пор отзывались ноющей болью при плохой погоде… Увидав их живыми и невредимыми, у меня отлегло от сердца. Бен кинулся к Салли - я не стал им мешать…
Еще через два дня вернулись Чер, а с ним - Сова и Зорька. Индеец только гневно насупился, услышав, что произошло. Но ни одного упрека от него я не услышал - напротив. Сова даже попытался объяснить странное поведение монаха…
- Это страх. Черная болезнь пришла в селения - Святоша ищет виноватых. Обвинить вас во всех бедах легче всего. Иначе, вряд ли бы кто осмелился напасть на форт. Но, полученный отпор разует глаза самым упертым. Мой брат уже решил, что делать?
- Решил. Там Док. Мы, своих не бросаем - сам знаешь.
- Хао. Сова идет с тобой.
Не в пример прошлой войны, когда против Сыча и Клана, могло выступить лишь незначительное количество людей, теперь я мог даже разделить наши силы - форт оставался под надежной защитой. Нашлось и кому отправится в прерии. Туда рвались практически все жители селения, но я отобрал самых испытанных, уже прошедших суровую школу предыдущих схваток с уголовниками. Отряд из двадцати мужчин и женщин направился на восток - к Черному лесу. По общему мнению, было решено пройти сквозь чащи, и в первую очередь узнать положение дел в Озерном поселке. Удалось ли Святоше мобилизовать его жителей на борьбу с нами, или же там предпочли сохранить нейтралитет? Еще раньше, в разведку были высланы Череп и Ульдэ.

Глава 5

Зоя

Я покинул глухое место, где жила старуха, стараясь не оглядываться назад. И точно зная, что желтые, немигающие глаза Шати, внимательно наблюдают за мной, карауля каждый шаг до самого выхода из бурелома… Только когда я поднялся на вершину пригорка, с которого высматривал дымок от костра Стары, ощущение опасности отпустило меня. Каким бы не считался наш Угар - умным и сообразительным, верным и преданным, порой даже пугающим в своей догадливости, но до этой кошечки ему, кажется, далеко… Сюрпризы, которые нам преподносила природа, были порой весьма впечатляющи, но до сих пор зверей, настолько приближенных по разуму к человеку, мы еще не встречали.
Я даже поежился, представив себе, как прирученная кошка гипнотизирует своими глазами трепещущую жертву, а потом совершает свой прыжок, открывая страшную, клыкастую пасть… Перед глазами мелькнули острейшие зубы, способные без особого труда пробить толстую шкуру овцебыка, или вспороть грудную клетку охотника. С таким другом, старуха еще очень долго могла обходиться без помощи извне, не зная забот - Шати способна убить любую цель, на которую укажут сухие пальцы цыганки.
Нужно было помнить и об ее предупреждении - не возвращаться в Форт сразу, а сделать некоторый крюк, дабы обойти опасные трясины. Сильные дожди, залившие водой низины и заставившие волков и собак покинуть места своего обитания, заполонили водой все впадины в земле - приходилось быть начеку, чтобы не попасть ногой в предательскую яму, или зыбун. До самого поворота, ведущего к поселку, я старался придерживаться берега реки. В Змейке не водилось, чудишь, подобных тем, что нам пришлось убить в Синей, или, иногда попадавшихся в скалистом озере. До сих пор, по крайней мере…
Пришлось круто повернуть - дорогу внезапно преградило упавшим деревом. Их не так много росло здесь, в царстве кустарников и высоких трав, в основном, все большие деревья находились в Черном лесу, лишь изредка, небольшими рощицами, попадаясь в ложбинах и урочищах прерий. Змейка, способная измучить своими неожиданными извивами любого ходока, далее текла прямо до самого озера. Ее всегда можно перейти вброд, или же, переплыть. Пожалуй, если не учитывать вездесущих стаек крыс, или более редких и странствующих зачастую, по одиночке, больших кошек - здесь каждый мог чувствовать себя в относительной безопасности. Правда, если позабыть пристальный взор Шати…
Входить в поселок я не собирался. После того, как мы подшутили над монахом, любая встреча с ним, или его братией, грозила перерасти в серьезный конфликт. И я, в который раз, подумал, что желание индейца покончить со Святошей, еще тогда, после сражения в ущельях Клана, было оправданным. Но время уже ушло… Мои спутники, следуя полученному указанию, должны ожидать меня в прерии, недалеко от главной дороги мимо леса в Форт. Только я не хотел идти намеченным ранее маршрутом - слишком многие знали про эту тропу, и там очень легко устроить ловушку, что вполне в духе обозленного монаха. Приходилось делать крюк - так безопаснее. Для этого следовало углубиться в обратную сторону…
На восток вело немало тропок - как охотничьих, так и звериных, пробитых прямо под смыкающимися верхушками кустарников и высоких, цепких и жестких трав. Идя под ними, я не переставал удивляться. Как быстро, а главное - как сильно и жутко преобразился привычный мир… Мог ли кто раньше представить, что обычные травы, которые все привыкли видеть едва ли выше колена любого человека, теперь станут настолько высоки, что будут способны даже укрыть усталого путника от дождя, под своей кроной? Что обычный картофель станет размерами как арбуз, а корона подсолнечника достигнет таких размеров, что сами семечки можно будет выковырять только ножом? А ползучие корни, способные опутать взрослого джейра, и в течение полусуток высосать всю его кровь? А пхаи - ставшие настолько отличными от своих предков - лошадей? При одном взгляде на них руки сами тянулись к оружию - так свиреп, казался сам облик этого полуживотного-полузверя, питающегося кроме растений еще и мясом мелких копытных… А я - сам?
Наметанному взгляду открывались едва заметные силки и прикрытые листвой, ямы - ловушки охотников на мелкую и крупную дичь. Пожалуй, они были даже еще более неприметны, чем едва намеченные тропки зверей… Несколько лет дикой жизни превратили большинство уцелевших, в искусных охотников, заставив их вспомнить давно и прочно забытое искусство выживать, подобно Сове и его далеким предкам. Я усмехнулся - давно ли сам был таким? Казалось, память сотен давно ушедших поколений вернулась ко мне, научив в мановение ока скрываться за любым укрытием от врага, нанести точный удар ножом, выпустить смертоносную стрелу… И, кое-кто - я невольно прикоснулся к скальпам, нашитым на походный плащ-накидку - мог бы это подтвердить! Да, сейчас это стало возможно. Мы, живущие в этих диких условиях, уже совсем не походили на тех, кто с испуганными глазами, полными отчаяния смотрел на вздыбленные горы перекореженной земли, чудовищные в своей мощи пожары и осатанелые ветры. Выжившие - научились жить…
Ближе к вечеру я стал присматривать место для отдыха - не следовало встречать ночь, не озаботившись надежным укрытием, как от дикого зверя, так и внезапной непогоды. Это непреложное правило стало законом для охотников прерий - и горе тому, кто им пренебрегал! Выбрав, на мой взгляд, самое подходящее, я натаскал хвороста и устроил в вырытой земле небольшой костер, достаточный для того, чтобы вскипятить воду. Дым от него стелился по земле и рассеивался среди травы, уже через пару десятков шагов не видный никому, кто мог бы меня преследовать. Я не опасался этого - после гибели Клана, вряд ли кто осмелится идти по нашему следу, но, приученный к осторожности, делал все автоматически. И, делая все обстоятельно и тихо, сразу уловил, донесшийся до меня полустон - полувсхлип…













Несколько неслышных шагов, которым мог бы позавидовать и Череп, привели меня к небольшому ручью. На полянке, образованной давно прошедшим пожаром, спиной к валунам, сидела на земле девчушка, лет десяти. Их оставалось так мало в долине, что мы почти отвыкли от детей, и я был немало удивлен, увидев ее здесь - одну. Еще большее удивление вызвало то, что руки у нее связаны за спиной, а к травяной веревке подвязан увесистый булыжник… Любое ее передвижение оказывалось невозможно, из-за такого груза. Мое появление заставило девочку испуганно сжаться.
- Ты кто?
Она скривила губы, готовая заплакать. Я присел перед девочкой:
- Не бойся меня… Я из Форта. Знаешь о нем?
Она, молча, кивнула.
- Люди Форта никого не трогают… Как тебя зовут?
- Белка.
Она походила на затравленного зверька, и я вытащил нож. Девочка с ужасом смотрела на мою руку, даже не пытаясь отпрянуть в сторону. Я подсунул лезвие под травяные путы и освободил ее запястья. Она подула на руки.
- Это прозвище… А имя есть? Или, уже забыла?
- Зоя. Так меня мама звала.
- Зоя… Как ты сюда попала?
Она всхлипнула:
- Меня Трясун привел… Он меня выменял, на ампулы - у Кремня!
- Выменял?!
Я опешил на секунду - похоже, что девочку просто продали, как продают обычную скотину... О рабстве в долине уже упоминали - после пришествия Сыча и его ублюдков, этот вопрос не казался чем-то невозможным. И, получалось, кто-то, вновь вершил свои темные дела!
- То, что тебя купили, я понял... А кто, говоришь, тебя продал?
- Кремень! Я ему не нравилась, и он меня часто бил и ругал.
- Ты из его стойбища? Чем ты ему не нравилась?
- Он говорил, что я очень маленькая и меня надо долго кормить - прежде чем вырасту и смогу отплатить за все его заботы.
Я свел брови на переносице. Девочка, приняв мое раздражение на свой счет, снова сжалась и прикрыла голову ладонями.
- Не бейте!
Я, молча, отвел ее грязные ладошки и погладил по спутанным волосам.
- Тебя больше никто не будет бить. Вставай… - я протянул ей руку. - Ты здесь одна?
- Да. Трясун привязал меня к стволу, а сам ушел.
- А почему ты их не перерезала? У тебя есть нож? Уже давно никто не бродит по прериям без оружия.
- Был. Он его отнял - сказал, что маленькой девочке ни к чему такие игрушки. И что я должна его слушаться и делать все, что он скажет. Потому что он дал за меня очень хорошую цену! Я слушалась...
Она снова всхлипнула и отвела глаза в сторону. Я почувствовал недоброе…
- Что это значит?
- Ну…- она замялась, подыскивая слова. - Когда он увел меня из селения, мы ночевали в травах. Мне было страшно, и он велел мне лечь рядом. А потом сказал, чтобы я поигралась, с его штучкой… Только я знаю, что это значит!
Я молчал, продолжая смотреть на ее чуть вздрагивающие губы.
- Он… он снял с себя штаны и пригнул мою голову к этой… штучке. А я его укусила.
- Ну ладно, хватит. Не плачь больше... вытри слезы. Я отведу тебя к нам. В Форт у Синей реки. Ты слышала, что-нибудь, про нас?
- Да. Кремень и другие часто говорили про вас - и всегда ругались при этом!
- Почему ругались?
- А он всегда становился злой, когда начинали вспоминать про Форт и ваши порядки… и всегда старался заставить людей замолчать.
- Ясно…- я помог ей подняться. Девочка казалась такой маленькой, такой хрупкой, что страшно и прикоснуться. Но я понимал, что это впечатление обманчиво - все слабые уже давно погибли. Хоть она была еще ребенок, но ребенок, сумевший пережить многих взрослых… Похоже, на момент Катастрофы ей несказанно повезло. Если, конечно, это можно считать везеньем… И то, что она смогла уцелеть, а потом и выжить, в этих суровых условиях. Впрочем, так повезло и Немому - если бы не ящер…
- Сколько людей в вашем стойбище? Ты можешь сказать?
- Я умею считать - меня мама научила... - она, вспомнив что-то, вдруг сразу замкнулась, скривила лицо... Я осторожно погладил ее по голове. Она, внезапно ринулась ко мне и повисла на шее:
- Мамочка моя! Она умерла! Мама!
Девочка плакала без истерики - но только вздрагивала всем телом и крепче прижималась. Похоже, на прежнем месте ей не сильно перепадало с лаской...
- Зоя… Белка, сколько тебе лет? Ты знаешь, что с тобой случилось? Твоя мама… она погибла, еще тогда?
- Нет. Недавно. Когда начался большой пожар, и все гремело - мне исполнилось пять.
- Ты уверена? - Вид девчушки вполне соответствовал названому сроку.
- Да.
- Ну, хорошо... А теперь ответь мне - так, сколько в вашем становище жителей?
- Девятнадцать. Пятеро мужчин и пять девушек. А все остальные, как моя мама.
Я качнул головой, отметив про себя, что все, кто старше пятнадцати лет, должны были казаться ей едва ли не стариками. Похоже, поселок Кремня примерно такой же, как и большинство прочих - с преобладанием женщин и, тем не менее, неограниченной властью мужчин над ними.
- Кремень увел ее в кустарник, а назад вернулся один. Он сказал - ее убили страшные звери.
- Так и сказал? Погоди… значит, она была с тобой? И она поги… То есть, пропала, только что?
- Да. У нас много страшных зверей! А Трясун говорил, что здесь их меньше - и что мне не надо бояться, раз я ухожу вместе с ним.
- Так. Он давно ушел?
- Еще вчера вечером...
- И оставил тебя связанной, на целую ночь?
- Да… - девочка снова подтвердила, испуганно сжавшись. Похоже, она не выносила громких слов. По-видимому, ее уже приучили к тому, что вслед за криком неминуемо последует жестокое наказание...
- Ты хочешь есть?
Она не ответила - но без слов протянула ко мне маленькие ручонки. В глазах сразу появился безнадежный вопрос...
- Не здесь. Мои вещи лежат недалеко. Еда там. Сейчас я тебя накормлю!
Мы покинули выжженную площадку, и через пару минут Белка-Зоя уплетала мои припасы с быстротой оголодавшего волка - глотая, чуть ли не жуя!
Я остановил ее руку, протянувшуюся за очередным куском:
- Не спеши. Немножко потерпи - потом я разрешу тебе взять еще. Давай продолжим…
Зоя рассказала мне все, что знала. Их становище находилось почти на самом краю восточных прерий, вплотную соприкасаясь с границей желтых песков. В тех местах, совсем недавно, мы с чудовищными усилиями сумели оторваться от преследования Грева - тогда лишь неожиданная помощь бывшего зэка помогла избежать гибели…
Многочисленные взгорки и густые заросли трав надежно прятали их от чужаков, а сами жители не особо жаловали бродячих охотников, предпочитая ни с кем не иметь близких отношений. Я понял, что это заслуга Кремня, таким образом, старающегося сохранить свою власть над этой группой уцелевших. Вымогатели Сыча в их селении почти не появлялись - что даже удивительно. Но я отнес это за счет искусства вожака селения - не так-то легко найти тех, кто не хочет, чтобы их обнаружили. Впрочем, помощи менее удачливым селениям они тоже не оказывали - сказывался характер Кремня, о замкнутости и откровенной нелюдимости которого, мы уже были наслышаны. В общем, как и многие в долине - ни вашим, ни нашим…
Насколько я понял, по сбивчивым словам, ребенка, победа над бандой вряд ли обрадовала этого человека - скорее, наоборот. По резким и злым выкрикам, Зоя догадалась, что его бы больше устраивала грызня, растянутая на очень долгое время…
- Так… понятно. Ладно, ты, вижу, устала…
Вместо ответа она прильнула ко мне бочком. Я загасил огонь, приготовил оружие и лег сам, пожалев, что вынужден провести ночь в прерии без своих друзей и Угара - одинокому страннику угрожает куда больше опасностей… а теперь еще и девочка, которую я твердо решил привести к нам.
Она уснула почти мгновенно - наплакавшись и издергавшись за бесконечный день ожидания своего «покупателя». А я только хмурил брови, желая самому тщедушному мужичонке, провести подобную ночь - в ежеминутной опасности быть найденному бродячей стаей крыс-трупоедов!
Рано утром я разбудил ее, заставил умыться в ближайшем ручье и вновь направился к месту ее вынужденного ожидания. Новых следов не появилось - Трясоголов так и не вернулся за своей пленницей. Скорее всего, он решил, что она уже мертва - и не стал тратить время на возвращение не очень-то покорной пленницы. Логику этого человека я вполне понимал - выжить в условиях прерий, будучи связанным, сложно и взрослому. Но зачем было вообще, оставлять?
Следовало возвращаться… Крюк получился немалым - если кто и мог случайно наткнуться на наши следы, то, как не пытайся сбить преследователя с толку, возможность встретиться все равно оставалась. Люди в прерии многое переняли от Совы и Чера, и теперь искусных следопытов хватало во всех селениях. Хорошо хоть, я еще до встречи с Зоей миновал охотничьи угодья поселка.
Выдержать моего шага она явно не могла - и почти сразу стала отставать. А я не хотел терять время - следовало поскорее вернуться, к своим, и донести до людей совет полубезумной старухи.
- Иди сюда. Я понесу тебя на себе. На шее.
Она доверчиво протянула мне руку. Я ухватил ее и рывком усадил девочку на загривок. Она вскрикнула:
- Ой!
- Не ойкай. С твоими темпами мы далеко не уйдем. А так попробуем… вот отдохнешь, там видно будет.
Ее голые ноги покачивались возле моего лица. Все в многочисленных царапинах и порезах - острых краев стеблей и граней камней вдоль берега Змейки, где мы шли, хватало с избытком.
- А ты тоже носишь длинную накидку?
Вопрос девчушки меня озадачил…
- Накидку? Нет. Ты же видишь - вот моя одежда. Про какую накидку ты говоришь?
- Мы, пока шли сюда, встретили двух, в накидках. Я ждала. А Трясун о чем-то договаривался с ними. И у них еще такие рисунки есть… - Она сделала жест рукой, изображая крест.
Я резко остановился. Похоже, храм Святоши, находится где-то поблизости… Без особой нужды, его послушникам нет смысла шастать возле этих берегов. Возможно, он уже предупрежден о нашем появлении в поселке - сохранив жизнь тем, двоим, я сам дал возможность им вернуться и рассказать «пастырю» о смерти Лысого. Какое решение примет Святоша? Будет бороться с чумой… или собирать паству для повторного нападения?
Прежний план следовало подкорректировать… Я решил спуститься вдоль течения, как можно ближе к поселку, где впервые столкнулся с охранниками «синих», после чего один из них навсегда остался лежать в кустах, а другой исчез в необозримых просторах прерий. Люди Святоши, после похищения Дока, рыскающие вдоль границ Черного леса, вряд ли станут караулить сам поселок. Собственно, встречи с «братьями нового ордена» я не боялся - после лютых схваток с уголовниками, они не казались столь серьезными противниками. Но я был не один…
Мне подумалось… - Редкие дети, иногда встречающиеся среди жителей прерий, сейчас видят намного больше своих сверстников, оставшихся там… и столь же быстро, взрослеют.
- А ты - тот самый? Да?
Ее голос, чистый и звонкий, словно журчание горного ручейка, звучал уже вполне спокойно. Я усмехнулся - будь на моем месте наш индейский друг, имя для девочки уже появилось без особых проблем...
- Как понять - тот самый?
- Тот, который хочет всех объединить? Вождь Форта?
Я даже смутился - вот уж никак не ожидал, что обо мне будут знать даже дети. Да, новости и слухи в прериях, распространялись куда быстрее, чем это могло показаться раньше…
- А ты хотела бы? Чтобы все жили, помогая друг другу?
- Нет.
Она дрыгнула ногой - я шел сквозь колючки, и одна из веток больно хлестнула ее по оголенной коже.
- Прости. Я случайно… Надо бы тебя одеть получше… в Форте девушки сошьют. А почему, ты против?
- У нас говорили, если вы станете главными, то нам придется на вас работать. А наши женщины и так очень много делают. Кремень никому не позволяет сидеть просто так.
- Раз они много работают, тогда что ж ты вся ходишь в рванье? Или, у вас мало шкур?
- Кремень редко охотится на зверя. Мы меняем шкуры у бродячих охотников, или он приносит их из поселка, что стоит у большого озера.
- А что он носит на мену?
Она промолчала. Я решил, что вожак их стана накрепко вбил в головку юной девчушки, что рассказывать о тайнах становища никому не следует…
- Соль… или яд.
- Яд? - Если с солью мне все было ясно, то второй предмет для обмена не совсем понятен. Впрочем, соль тоже нельзя достать так просто - наш поход за оной и жуткое членистоногое запомнились хорошо.
Своей шеей я ощущал почти оголенные бедра девчушки - назвать одеждой те полуистлевшие тряпки, которые на ней висели, постеснялись бы последние бомжи… А Белка еще и непроизвольно сжимала их, боясь упасть, когда я пригибался, чтобы пройти под очередным кустарником. Верхушки многих растений тоже имели колючки и острые шипы - следовало что-то набросить на ее тельце. Я остановился, решая, чем прикрыть девочку. Она истолковала остановку по-своему:
- Я сверху хорошо вижу! За нами никого нет! И впереди тоже!
- Тише… все ты знаешь.
- Не все. Наши мужчины много рассказывали - как прятаться, как кидать нож, как разжечь костер…
- А как не быть проданной своим же вожаком, не говорили?
Она чуть запнулась...
- Кремень всех старше… Когда Ласка попробовала меня защитить, он ее так ударил, что она упала, вся в крови. Остальные молчали. И потом… Он всегда повторял, что мы теперь стали другими. Дикими. И жить будем, как дикие. А про прошлое надо забыть. Потому, что, если его вспоминать, тогда придут те, кто будет охотиться на нас. Мама с ним часто спорила, но он никого не хотел слушать и всегда кричал громче всех.
- Ты не хочешь обратно… к своим?
- Теперь - нет. Ты сильнее Кремня, значит - будет так, как ты решишь. А он говорил, что теперь прав всегда тот, кто сильнее.
- Заладила - он сказал, он говорил…
Она сердито воскликнула:
- Но ведь это правда? Ты же сильнее? И все знают, что вы никого не боитесь! Даже тех, кто приходит в синих куртках!
- В синих куртках?
- Ну да, - она беспечно размахивала ногами, не давая мне разглядеть дорогу - Их все боятся, кроме вас. Так же?
- Ага… Похоже, у вас в становище до сих пор не знают, что боятся уже вроде, как и некого.
- Ну, почему? Ночью иногда приходят черные скорпионы… такие большие, что их прогоняют все вместе, иначе смерть. Собаки тоже, забегают… Тетку Хромоножку, прямо из землянки вытащили.
- И никто не вступился?
- А никого и не было. Кремень всех погнал к пескам - за солью. Только я да Рыжая. Но мы залезли на дерево - собаки не достали. Потом, наши вернулись - но Хромая уже была наполовину съедена.
Я замолк. Говорить с ребенком о том, что ей приходилось видеть… столько смерти и крови в таком возрасте! Но, похоже, ее эти события уже перестали так волновать:
- Еще Бурый был. Кремень убил его стрелой с ядом. Мы все вместе шкуру чистили, несколько дней - и из нее он велел соорудить шатер.
- Он заботится о вас?
- Он… злой. Его не любят. Все наши девушки плачут, когда он заставляет их ночевать в его землянке.
- Вот как? И что… Никто не пытался возразить? А другие мужчины?
- Охотники молчали. Но, мама…
На этот раз она умолкла надолго… Через несколько шагов на мое плечо упала пара капель - Зоя плакала, не издавая ни звука. Мне стало не по себе - сколько же нужно было пережить, чтобы вести себя так… по, взрослому.
- Она не хотела идти. Пыталась спорить… Кремень тогда велел, чтобы она у него жила, в землянке. А мама не согласилась. Тогда он… стал ее бить. Все отворачивались. Я вцепилась ему в руку, так он меня швырнул через кусты так, что я пришла в себя, только когда уже было темно. Что помню - он тащит маму, за волосы, к себе… Утром она вернулась - в крови и синяках.
Я скрипнул зубами - пока я и мои друзья боролись насмерть с бандой, другие, не менее зэков уверенные в своей безнаказанности, вовсю пользовались правом сильного…
Зоя оборвала себя на полуслове, и вся напряглась:
- Спусти меня. Кто-то идет за нами следом…
Не слишком доверяя девочке, я быстро опустил ее с плеч на землю - и только сейчас ощутил, что устал. Хоть и невесомая, но она находилась на моей шее несколько часов кряду - немало…
Я изготовил лук к стрельбе и указал ей на заросли:
-Замри в кустарнике. Этому тебя учили? И, если что увидишь, молчи. Не кричи, поняла?
Она кивнула и быстро исчезла в листве. Я удовлетворенно кивнул - даже Салли, прошедшая хорошую школу выживания в наших скитаниях и стычках, во время войны, вряд ли смогла столь искусно слиться с зарослями. Знакомое чувство охолодило кожу под лопатками - девочка не ошиблась. Я облизнул губы и приподнял лук - что бы это ни было, встреча станет неожиданной не для нас... Кусты зашевелились, подались под натиском грузного тела - и я едва не вскрикнул, сам пораженный жутким противником, которого менее всего ожидал встретить сейчас в отрогах черного леса.
На тропинку выскочил Бурый! Вдвое крупнее самого мощного овцебыка, едва ли ни грознее перерожденного медведя - и всего лишь один человек, стоящий на его пути! У меня вдруг словно вновь заныли раны, полученные в страшной схватке более четырех лет тому назад… Но этот, не стремился в атаку, напротив. Он устало шатался, бока монстра вздымались от недавнего бега, темный язык свисал из раскрытой пасти, и чуть было не касался притоптанного мха. С громадных резцов капала пена… Что-то было не так в его облике, и я, едва не выпустив стрелу в мутно-красные глаза зверя, застыл как изваяние. Он сделал пару тяжелых шагов. Чуть встрепенулся и поднял морду - наши глаза встретились. Зверь издал скрипучий звук, мало похожий на тот ужасающий рык, который мы с Натой слышали в степи, и пригнулся.

Глава 6

Просьба о помощи

Дома меня ждала новость. Сдав девочку на попечение Салли - та, всплеснув руками, сразу потащила малышку «отмокать»! - я направился в обход форта. Мне требовался кузнец - следовало продумать план действий, раз уж дошло до того, что половина обитателей форта едва не покинула его, и, лишь неожиданное нападение приспешников Святоши, вновь сплотило людей в единое целое. Что-то шло не так…
В поисках Стопаря, я увидел его и Нату возле кучки чужаков. Стопарь, кивнув издалека, жестом позвал к себе, и я решил сразу выяснить, в чем дело.
- Кто это?
- Болотные… Не узнаешь крайнего?
- Знаком! - Я приветливо кивнул коренастому крепышу, признав в том одного из парней, помогавших нам расправиться с бандой. Из четверки добровольцев, пришедших с севера, тогда только он один остался жив. Три его товарища расплатились за победу жизнью…
- У нас появилась зараза…
Травник - так звали этого парня, рассчитывал на нашу помощь. В своих скитаниях Сова забредал даже к ним - и, в достаточно далеко разбросанных друг от друга, стойбищах болотных, знали о многом, что происходило в прерии. Болезнь, от которой не имелось лекарства, докатилась и до них. Кроме того, им серьезно докучали неимоверно расплодившиеся на падали крысы - и теперь, сами же серые твари массами подыхали от эпидемии, заражая своими трупами водоемы и луга.
- Умерло уже девять… и больных - более двадцати.
- Сколько же вас всего живет на болотах?
Стопарь заинтересованно смотрел на Травника. Тот неопределенно махнул рукой:
- А леший его знает… Нет, не ваш Леший! - Мы непроизвольно улыбнулись…- В нашем стойбище двадцать два было - вместе со мной. Сейчас уже семнадцать осталось… В селении Ворона - четырнадцать. У красного камня - восемнадцать, или двадцать. И в глубине болота, на островках, тоже есть люди…
- В глубине? - мы не поняли его ответа.
- Ну да! - он недоуменно посмотрел на нас. - А вы что, не знали? Хотя, конечно… Сова до них не дошел, мог и не рассказать. Да, там тоже живут. Они нас сторонятся… потому как, странные немного. В общем, вдоль всего берега, человек триста наберется.
Я повернулся к Стопарю:
- Не хило. Мы и не предполагали, что вас там столько… Ладно, замнем для ясности. Другие дела есть. Чер и Череп - вернулись?
- Они ждали тебя, потом, как и договаривались - пошли в форт. Не без приключений…
Я насторожился:
- Что опять?
- Пустое, - Стопарь поморщился. - Братья из ордена пытались след взять. Не по рылу, затея! Ты лучше о своем поведай! Что Стара насоветовала?
На меня глядели с надеждой…
- Не так, чтобы очень… Но, кое-что, есть.
Я пригласил всех в гостевой дом. Там, среди собравшихся, передал наш разговор со старухой. Какое-то время все молчали. Первым высказался Чер:
- Что можно найти в горах? Плохой совет. Опасно.
Стопарь задумчиво произнес:
- Ну, это ты загнул малость… Там красиво.
- Да. А еще - там водятся медведи. И тот… сам знаешь.
На пару минут все умолкли. Гор мы не боялись - хороший отряд мог пройти все Предгорья вдоль и поперек, что уже случалось. Более того - подобное проделали мы с Совой, всего лишь вдвоем, подгоняемые желанием мести за насилие над людьми. Конечно, путешествие в дальние ущелья куда более опасно, хоть и осуществимо - но был ли в том смысл? Общее сомнение высказала Элина:
- Дойти до самых подножий не проблема.

Глава 7

Большой совет прерий

...Мы сидели возле большого костра - важные и исполненные собственной значимости - как, не без подначки, заметила потом Ната... На призыв откликнулись многие вожаки, или старшины своих кланов, родов и семей - мы так и не определились, какое именно наименование более всего подходит для определения тех немногочисленных групп людей, которые находились в долине. Впрочем, это было не главное, что нас волновало. Меня с Совой радовало уже то, что они не игнорировали собрания - это говорило о многом. Сейчас перед нами находились опытные, немало повидавшие мужчины и женщины, способные противостоять особенностям нового мира. Все они научились выживать там, где в прежние времена просто опустили бы руки. Всего нас насчитывалось двадцать восемь - и Сова допускал, что весть об общем сборе, могла и не дойти до примерно такого же количества людских сообществ, живущих на большом удалении от Озерного поселка, а тем более, нашего форта. Здесь находились практически все представители, из числа обитателей прерий по левую сторону Змейки: большая часть из находящихся на правом, многие из болотных, лишь некоторые - из самых дальних, кто находился у края желтых песков, и, почти никого - из горных ущелий. Но и тех, кто присутствовал возле костра, должно хватить для решения назревших дел.
Справа от меня, на расстеленной, прямо на земле, шкуре свинорыла, восседал в невозмутимой позе, Белая Сова. Индеец, после того, как своими ритуалами, вернул в сознание Нату, стал если и не признаваемым всеми, «шаманом», то, по меньшей мере, не менее значимым в делах излечения, чем Док. Рассказ об исцелении Наты, давно облетел прерии - и люди приписывали Сове, чуть ли не сверхъестественные способности, поглядывая на него, как на народного героя. Но именно поэтому мы и собрались здесь - селения были разобщены, и, хоть и говорили на одном языке, пока не считали себя единым народом... В какой-то мере это казалось странно. Раньше все, кто сейчас находился в долине, были жителями этой страны. За малым исключением, вроде Салли и Бена, иных у нас и не водилось - и, тем не менее, настоящее разделение на все эти селения существовало, более того, оно все больше усугублялось…
По общему уговору, в разговоре не должны участвовать все жители долины - только старшины селений! Сова сразу заметил, что возле костра должны быть только они - присутствие остальных гостей, превратило бы его в крикливую толпу. Поэтому, несколько поодаль, и намного более многочисленной группой, охотники и собиратели, мужчины и женщины, общались меж собой, бросая заинтересованные взгляды в нашу сторону... Несколько нарушая этот негласный запрет, возле меня находилась Ната. В форте настолько привыкли исполнять ее указания, что считали порой если и не главной, то, как минимум, старшей по общим делам. Впрочем, знали об этом и другие - присутствие Наты не обсуждалось. После нескольких приветственных слов, пожатий и короткой заминки, связанной с тем, куда кому сесть, на некоторое время воцарилась молчаливая пауза...
Ната, во все глаза наблюдавшая за происходящим, тихонько шепнула мне на ухо:
- Интересно присутствовать при нарождении нового человечества... Как думаешь, мы теперь станем единым племенем, или, останемся теми же, разобщенными горстками случайно уцелевших? Даже страшно становиться - как все серьезно... - она лукаво смотрела на меня, поблескивая своими темными, лучистыми глазами.
- Для того мы это и организовали... А быть женой человека, который, возможно, станет вождем этого народа - не страшно?
Я сжал ее руку - наш шаман поднялся с колен и призвал всех к вниманию.
- Мое имя - Белая Сова. Меня многие видели, еще больше - слышали. Одним из первых я стал жить на этой земле, одним из первых следую тем законам, которые вернулись в этом мир... Вы можете смеяться над ними, можете с тоской вспоминать прошлое. Но вы должны понимать - жизнь изменилась! Для того чтобы выжить, вам придется следовать этим законам - какими дикими бы они для вас не казались. Нет, я не говорю о том, что всем следует немедленно одеться в индейскую одежду, поклоняться духам неба и земли - пусть каждый сам для себя определит, какому богу он хочет, и будет молиться... - Сова метнул молниеносный взгляд на Святошу - …И будет ли, вообще. Говоря о законах, я имел в виду правила, нарушения которых станут угрозой для нас всех... Мы должны определить их здесь, для всех живущих в прерии, лесах, и возле края болот и рек. Форт, - он кивнул в мою сторону. - Не претендует на главенство в долине. Я и Дар, собрали вас, чтобы вместе решить эти вопросы, и заключить договор, обязательный даже для тех, кто не присутствует на сегодняшнем совете.
- Как же, заставишь...
Один из сидящих недоверчиво усмехнулся, буравя индейца взглядом. - Их и нет потому, что люди хотят жить без всяких законов. Собственно, я тоже не совсем понимаю - на кой нам это нужно? До сих пор как-то обходились... Ты погоди, - он поднял вверх палец, указывая на Сову. - Не гоношись... Я сюда пришел? Пришел. И все они - тоже. Послушать - послушаем... А уж, что решим - зависит от того, что предложишь. Так что, давай, излагай дальше...
Сова спокойно заметил:
- Хао. Пусть так. Чтобы не было недомолвок - выслушайте до конца... не перебивая. Потом - ваши замечания и предложения.
Мы с Натой немного удивленно смотрели на индейца - он выражал свои мысли без присущего ему иносказания... и это было так же непривычно, как и нормальная речь остальных участников.
- Вот именно! - с места буркнул нахохлившийся Святоша. - Мое первое замечание - почему именно ты взял на себя право вести это собрание? Что, в долине нет нормальных людей, не превратившихся еще в дикарей? Если есть - а я вижу, что таких большинство! - То давайте поручим это, более достойнейшему... И так все знают, куда вы с Даром метите - всех под себя подмять! Не будет такого! Не хватало еще, чтобы спасшимися по воле господа нашего, всякие ряженые правили!
Сова, не меняя тона, вновь глянул на монаха:
- Мы лишь созвали вас сюда. Вместе обсудить наше будущее. Помогли собраться, вызвав к этим холмам. Если бы ты сообразил сделать это сам - мы сейчас находились бы в поселке у озера.
- Нам и теперь ничего не мешает туда пойти! Нас - больше, чем в любом другом месте! И решать, что делать и как жить, нужно там, где глас божий был услышан и сохранен... а не в этом вертепе!
Святоша метал на меня и Сову неприязненные взгляды... Но запал монаха не встретил отклика - в долине многие были наслышаны о трениях между ним и индейцем, практически не делая выбора между ними обоими. С места поднялся Леший - и сидевшие рядом невольно подались в стороны. Вид вставшего на ноги, угрюмого и столь непохожего на остальных, человека, внушал если не страх, то неприятие...
- Хватит, монах. Собрались, и собрались. Место менять - время терять. А поговорить и здесь можно. И вот что... Пусть сначала Сова, или Дар, изложат, что хотели. А уже потом принимать решения будем. А до той поры - не вякать, почем зря. Все согласны?
Нестройный гул и поднятые руки послужили ответом, признавая предложение перерожденного. Он повернулся к Святоше:
- Ты понял? Помалкивай... пока.
Монах съежился, но огрызаться не стал, нервно перебирая самодельные четки в ладонях.
- Главная причина, по которой мы здесь находимся - чума. Можно называть ее как угодно, суть от этого не меняется. Стара посоветовала отправить в горы разведчиков, на поиски целебного средства, способного остановить эпидемию. Это должен быть хорошо оснащенный и многочисленный отряд. Найдет он то, что нужно нам всем - хорошо. Не найдет… Что ж, по крайней мере, мы попытаемся. Иного способа спастись нет.
- Кто поведет?
Вопрос прозвучал от крупного мужчины, сидевшего несколько особняком. Я посмотрел на него, пытаясь вспомнить. Не было, похоже, что раньше мы встречались….
- Чер. Это охотник из форта.
- А почему твой будет старшим?
- Он был там. Вместе с братом. Чер лучше всех знает дорогу в горы. Ему и вести остальных.
Пронесся легкий шепоток… Леший хлопнул ладонью по колену:
- Я хочу напомнить о недавних событиях... - он встал и вышел в центр. - Нет ни одного селения, где не пролилась бы кровь, и виной тому послужили не дикие звери, но, куда более дикие - люди. Они не были одеты как Сова, они не воздавали почести духам гор и лесов, не выражались о себе в третьем лице... Нет, их речь была всем ясна и знакома - даже более того, гораздо привычнее диковинного в наше время, настоящего индейца. Но от этого они не стали лучше. И, лишь за малым, они не перебили всех мужчин в долине, не изнасиловали всех женщин и девушек. Чтобы остановить этот беспредел, его люди, - он указал в мою сторону. - Он сам и Сова - а также, пришедшие к ним на помощь, некоторые жители долины, вступили в борьбу. Вы все знаете, чем это закончилось. Трупы из Клана давно растащены среди скал трупоедами, а оставшихся нашли и перебили в лесах и прерии. Больше в долине никто не угоняет людей рабство, не заставляет ложиться под толпу подонков... или не так? Я вижу, по вашим лицам, то, что каждый хочет сказать. Не надо. Помощь требовалась тогда, когда они, загнанные Сычом в Низины, сами едва не стали кормом для диких собак. И когда штурмовали Клан, где из всего нашего отряда после битвы осталась лишь половина... Если бы тогда, все мужчины прерий, не прятались по кустам в ожидании конца, с бандой покончено было гораздо раньше. Но этого не произошло - и вышло так, как вышло. Я не упрекаю вас в этом, но напоминаю... Хочет ли, кто-нибудь, подобного повторения впредь?
- Мои охотники нашли вход в эту чертову шахту, и закидали ее камнями. Даже если там кто и был - больше не выберется.
Я обернулся к крепкому мужчине, одетому в шкуры рыси. Такие звери встречались только у самых подножий заснеженных гор, где их край соприкасался с каньоном…
- В них никого и не было, - я вполголоса уточнил примечание охотника. - Все, кто выжил после обвала, потратили немало сил, чтобы вырваться из подземелья. Для того чтобы выйти, они прорубили этот лаз в каменной породе одними кайлами, работая в почти полной темноте и питаясь другими заключенными... Кто бы захотел остаться там, после того как они вырвались на свободу? Но пусть так...
- Договаривай… - Люди вновь обернулись к Лешему.
- Вы уже стали шептаться между собой! Как так - Дар ставит над вами своего? Но я - за! Я дрался вместе с ним, когда мы покончили с Кланом! И видел каждого, кто на что способен! Можете предложить другого? Нет! Черу вести разведчиков!
- Не пыли…- с места встал один из старшин селения, живущего неподалеку от озерного поселка. - Чер, так Чер. Пусть идет. Раз дорогу знает. А мы - должны этот отряд, как я понимаю, снарядить? Легко сказать… чем? И кем? У меня половина уже слегла. Кому идти?
- От каждого костра - один охотник. - Сова поднял руку. - Этого хватит. Пусть будет готов к походу в горы - одеждой, и припасами. И пусть знает. В походе, слово Чера - закон! Иначе нельзя. Это горы…
- Я согласен.
- И я.
Мы видели недовольные лица Святоши, еще некоторых - но основное большинство одобрило главенство Чера, а также согласилось полностью обеспечить выделенного для похода, человека, всем необходимым.
- Это все? - Крупный стал было подниматься, но Сова призвал всех к вниманию:
- Нет.

Глава 8

Подготовка

До установленного срока оставалось не так уж и много - и мы со Стопарем и Чером срочно принялись за подготовку экспедиции. Требовалось многое - веревки, одежда, продукты, оружие. Все это было и было в избытке - форт, если можно так сказать, богател… Но то - заслуга не только моя, сколько всех вместе. Кто-то, по-прежнему, добывал зверя и рыбу, кто-то промышлял грибами, а умельцы шили обувь, штаны и рубахи. И, все вместе - набивали этим добром наши закрома. Даже Док, в последнее время редко уходивший в степи, их свои отлучек принес столько различных трав и пряностей, что, войдя в его жилище, легко было затеряться среди громадных связок пахучих растений, коими были обвешаны все стены.
От него не отставала Ната, ставшая, едва ли не лучшей травницей прерий, не считая самого врача и его вечной конкурентки - Стары. Все окрестные луга и пролески были ей изучены полностью, все, мало-мальски, пригодные для лекарств и прочих полезностей, травы, найдены и снабжены подробным их описанием - что для чего годится и как оную употреблять. Ната порой удивляла… Шепотка сухого порошка, полученного ею из растения, навсегда изгнала от наших очагов вездесущих мошек. А настойка, которую она заставляла выпивать каждого, уходившего в прерии, до сих пор уберегала охотников от усталости при многодневных переходах.
Работал и мулат, наконец, определившийся с Салли относительно их совместного проживания. Элина шепнула как-то, что Салли, краснея и запинаясь, поведала ей о могучей половой силе негра. Это меня не удивило - и раньше приходилось слышать об особой возбудимости и неутомимости черной расы на этом фронте. Но Элина так красочно описывала рассказ подруги, показывая чуть не в лицах - мы с Натой тихо катались по постели, сдерживаясь от сдавленного хохота, чтобы не пугать соседей. Успокоившись, я велел ей помалкивать - и самой Салли посоветовать, не сильно афишировать столь замечательные достоинства своего спутника. Не то, может и потерять друга… женщин в прерии много, а такого мужчину будут преследовать более чем круто. Что до самого мулата - он даже не намекнул на новые отношения в собственной семье. Оставшись хромым, но живым, он, не покладая рук, улучшал собственные творения, и, благодаря этому, улучшался и облик форта. Сейчас Бен трудился над водостоком - что-то мудрил над сооружением, которое должно было подавать воду прямо в форт, облегчая каждодневный труд носильщиков - хоть колодец и продолжал снабжать нас водой, но ее потребление возросло слишком сильно, и он уже не успевал наполняться в нужной степени. Все делалось из глины - инженер своими руками лепил желоба, высушивая их под солнцем, а затем, с помощью кузнеца, обжигая их в специальной печи. Одна, две, десять, двадцать - желобов требовалось много… От ручья, с которого он планировал брать воду, и до форта, по прямой - не менее пятисот шагов. Но, по прямой - не получалось… Я подсчитал количество глины, дров, времени - пришел в тихий ужас и едва не запретил такое расточительство… а потом плюнул и махнул рукой. Носить воду - тоже не сахар! И иного выхода просто не было.
Болезнь, тем временем, продолжалась… Как выяснилось - Сова не смог проникнуть в подвал. За то время, которое прошло после последнего землетрясения, холм осел так сильно, что вход в него полностью скрылся. Даже найти наше прежнее жилище оказалось сложно - местность неузнаваемо изменилась. Индеец отыскал его лишь через два дня, после того как пришел туда. Их попытки откопать лаз закончились практически ничем. Они добрались до воды, после чего стало ясно - все, что могло находиться на стеллажах, безвозвратно погибло…
Индеец возвращался вдоль берега Синей, решив посмотреть на все более грозную вершину растущего на противоположном берегу, вулкана. И рассказ о нем нас всех вверг в уныние… Гора росла, и росла очень быстро. Увидеть ее уже можно было от самых Каменных Исполинов - если стоять на той стороне, что обращена к городу. Это не радовало… За таким ростом мог скрываться еще один, смертоносный катаклизм - и, если так, прерии и все обитатели долины обречены. Пепел мог покрыть это пространство, сделав его общей могилой, как для людей, как и для животных. Немного успокаивало отсутствие дыма на вершине - но и он, то появлялся, то исчезал, что говорило о нестабильности процессов, происходивших где-то в глубине земных недр.
Усилия Дока тоже не помогали. Мы, по возможности, ограничили свободное передвижение, но Форт нуждался в пище. Охотники уходили в прерии - и возвращались, разводя руками. Животных становилось все меньше, а те, которые удавалось добыть, зачастую оказывались больными. Только жесткий контроль и какие-то вспомогательные средства, в виде отваров, пока сдерживали появление чумы в самом поселке. Что до остальных селений - то, по слухам, не оставалось ни одного, где бы ни появилась пятнистая смерть. К нашему облегчению, некоторые прогнозы Дока оказались ошибочными - далеко не все умирали по истечении двух-трех недель, многие, хоть и сильно ослабев, даже полностью покрывшись пятнами, оставались жить. Док относил это за счет некоторых трав, с которыми колдовал почти без перерыва, я и Ната думали, что не обошлось без пресловутого излучения, наделившего многих необычайной выносливостью, присущей многим перерожденным животным.
Совет, прошедший в холмах, дал свои результаты. Все, кто решил нам помогать, прислали своих людей к назначенному дню. Чер хмурился, поглядывая на далекие вершины - время шло, давно ожидаемая осень, кажется, по-настоящему, вступала в свои права. Никто не знал, как скоро могут начаться холода, и бесконечные дожди. Оказаться в такое время не только в предгорьях, но и у самих подножий снежных вершин, вдвойне опасно. Но иного выхода мы не видели… Смутное указание Стары, оставалось единственным, на что еще оставалось надежда.
Сова вновь собирался в дорогу. И, опять - в город. К моему удивлению, довольно скептически относясь к пожеланию старухи, он, тем не менее, лелеял еще более безрассудную надежду - отыскать среди развалин мертвого города другое хранилище, вроде больницы или клиники. Отговорить его я не пытался - упрямый шаман никого не хотел слушать. Даже Леший, однажды побывавший среди руин бывшего города, только качал головой, слушая его идею. Он воочию насмотрелся, насколько тщетны, могут оказаться такие попытки - все развалины давно и надежно погребены под слоем спрессовавшейся и окаменевшей грязи, залиты водой, или, просто недоступны из-за многотонных бетонных глыб, вывороченных в те, уже далекие дни… Так же отнесся к словам индейца и Череп. Он не верил, не то, что в доступ - саму возможность, что-либо отыскать, на гигантском кладбище. Сова хотел взять с собой несколько человек, и, вопреки опасностям, Зорьку, с которой предпочитал в последнее время не расставаться. Но все получилось не так, как он задумал…
Стараясь оградить форт от возможного проникновения заразы, мы устроили сбор возле кромки леса. Стопарь и Бен построили несколько шалашей, в которых можно достаточно комфортно дождаться начала похода. В них уже находилось десять человек - немного менее половины от общего числа, которых мы собирались отправить в горы. Чер спешно готовил снаряжение, запасаясь всем, что могло понадобиться в этом предприятии. Оружие, веревки, запасная обувь, накидки от дождя - словом, все, без чего такой поход мог оказаться под угрозой срыва.
- Идут посланцы!
Череп разогнулся от разостланной на земле, шкуры, и, перестав ее, скрести, посмотрел по направлению крика Шейлы. Я и Ната, сплетающие тетивы из тонких сухожилий, тоже подняли головы.
К лагерю подходили несколько человек, с непривычным для жителей прерий, обликом болотных охотников. Они отличались от нас несколько иным кроем одежд и обуви, более приспособленной для постоянного пребывания в сырой и влажной местности. Вместо употребляемых нами шкур животных, они предпочитали несколько жутковатую - рептилий. Из-за этого, северо-восточные жители долины походили на змей, почему-то двигающихся на двух ногах. При первой встрече, такой облик производил достаточно неприятное впечатление… Я уже был знаком с некоторыми из них. Кто-то приходил в Озерный поселок на праздник Мены, кто-то участвовал в схватках с бандой, а иные доходили и до Форта. Вот и сейчас, среди них я увидел два приметных лица. Одним был Травник, второй - Губан, отличающийся сильно выступавшей вперед челюстью, отчего он приобретал несколько надменную внешность.
- …Травник нам все рассказал. - Среди пришедших были не только болотные, но и другие обитатели долины, живущие недалеко от Тихой речки, где имелись самые удобные места для загонной охоты. - Весть о совете дошла не во все становища, и мы просто не успели. Болезнь не обошла и нас… Трое девушек и один охотник слегли. Помощи мы не просим - все знают, что лекарства от чумы нет. Или…?
- Нет, - я подтвердил вопрос крепыша, с головы до ног закутанного в шкуру пхая. С его головы свисали длинные черные перья, отчего он казался даже более длинноволосым, чем Элина.
- Я так и думал. Потому и сижу здесь. Меня отправили к вам, идти вместе с Чером… Я не ошибся с именем?
- Не ошибся! - Чер оторвался от своего занятия и теперь сидел вместе с пришедшими, оценивая втихомолку возможности каждого, из присланных… - А как твое имя?
- Хвост.
Мы не смогли сдержать улыбок. Хвост скорчил гримасу, и поправил свое украшение.
- Хвост. Вороний Хвост, если точно.
- Это Сова постарался?
- Нет, свои…- он тоже рассмеялся, и кивнул Черу:
- Гожусь?
- Посмотрим.
Хвост снова кивнул, добавив:
- Это верно. Пока в деле не увидишь, нечего и оценивать.
- Как такое… прозвище получил?
- Было дело…- он поблагодарил наших девушек, разносивших угощение, и продолжил:
- …Короче, сидел в яме, поджидал, пока Лягвы выйдут из воды, погреться…
- Лягвы?
- Ну да. Это лягушки такие… с бывшего кабанчика ростом. Мы их ловим. С одной мяса на целое семейство на неделю хватит!
Чер поморщился… Мы все немного настороженно относились к своеобразному меню болотных, что не мешало им вполне сносно употреблять этих земноводных в пищу.
- …И соседям останется! Но не о том речь. Караулю я выход, жду… Лягва, она осторожная тварь. Пока из воды выползет, весь изведешься от ожидания. Она шума не любит, хоть сама так кричит, хоть уши затыкай. По вечерам, если дождя нет, на болотах концерты - оглохнуть можно! Ну и вот, я жду в засаде, жду - слышу, шлепает по зарослям, как раз в мою сторону. И тут, как в насмешку - сволочи эти чернокрылые!
- Кто?
Хвост утер рот, вновь протягивая руку за едой:
- Враны. Вы их Воронами зовете. По-нашему, вернее будет. Враны и есть - от размера своего. Налетели, гады, целой тучей… штук семь, наверное, и давай пикировать на мою добычу. Я к тому времени уже ее на гарпун насадил, дороги назад нет. Попробуй, удержи такую тушу! Лягва бьется, меня в воду тянет, помощи нет - все далеко оказались, еле удерживаю - и эти, мать их за ногу! Из раны кровь хлыщет, они давай лягву добивать - а мне что делать? И так, пока дождешься добычи, семь потов сойдет. Не отдавать же?
Мы согласились с охотником. Знакомое состояние ожидания, когда затекают руки и ноги, а от единственного выстрела порой зависит - вернешься ли ты домой пустой, или, с тушей джейра на плечах - было известно всем бродягам прерий. И уже неважно - на кого поставлена засада, быстрого и остророгого козла, или медлительную, но очень сильную Лягву…
- Налетели сверху, крыльями машут! Одни на лягву метят, другие меня пытаются достать. От всех не отбиться - пришлось назад, в яму прыгать. Такое зло взяло… Лиану, что к гарпуну привязана, эти твари клювами перебили, лягву почти в куски порвали - что делать? От нервов, ухватил одну за лапу, рубанул ножом… такое началось!
Я вспомнил, как еле отбивался от нападения всего одной птицы, во время скитаний в провале… похоже, этому бедолаге пришлось куда хуже!
- …Летают, галдят, каждая норовит по башке своим клювом долбануть - а он у них конкретный, вполне раздробить может. Пригнулся, сколько мог - не успокаиваются! Одна, на край присела, самая смелая, блин… Ну, я ее за хвост и ухватил. Дернул, что есть силы - она в воздух. Я из ямы, как пробка вылетел! А тут друзья подоспели - как раз, к моему полету. Их смех разбирает, а я от страха чуть руки не разжал. Ну, я все-таки, тяжелый для Врана, сколько бы у того силенки не было. Короче, дернулся разок - перья в руках, сам обратно в грязь, а стая эта деру дала. Вместе с куцым… Наши в след постреляли малость - куда там…
Мы смеялись так, что на шум сбежался весь лагерь… Хвост, тоже усмехаясь, убрал в сторону черные перья и коснулся длинного шрама, идущего рубцом вдоль шеи.
- Это на память осталось. Куцый когтем задел, хотел ухватить, да не успел. Я уже падал к тому времени… С тех пор и прозвали. Вороний Хвост, да Вороний Хвост. В общем, просто - Хвост.
- Самому нравится?
- А чем плохо? Звучит. Был бы ишачий - вот тогда да, обидно.
Мы вновь закатились от смеха…
Угар, лежавший возле моих ног, предупреждающе заворчал. Я оглянулся. К нам подходила Зейнаб.
- Сова идет. С женой.
Турчанка выучила язык намного лучше Бена, хоть тот и провел с нами столько времени. Она указала на подходившего к нам, индейца, и спросила:
- Нести?
Я кивнул. Неподалеку, Свистун целиком жарил на вертеле тушу лани, передавая готовые куски гостям с помощью девушек.
Мы чуть потеснились. Сова сел рядом со мной. Зорька прижалась к нему, стрельнув глазами в сторону собравшихся охотников. Элина принялась было оживленно болтать с подругой, но я тихо шепнул ей на ухо:
- Линка… Потом наговоритесь. Люди по делу пришли, помолчите.
Насытившись, наши гости переглянулись между собой, после чего с места заговорил Травник:
- Тянуть не время. За угощение спасибо - но мы не для того столько отмахали, чтобы лясы точить… Ты к походу готов?
- Готов. Ждем остальных. Половина уже здесь, ну и вы вот, подошли. Да, из Озерного, пока никого. Но, думаю, их ждать смысла нет. Святоша, после собрания, теперь еще злее стал. Хоть наобещал с три короба, все равно никого не отпустит. А если Трясоголов не придет - мы и сами не обидимся. Он только обузой станет…
Травник кивнул.
- Черт с ним. Обойдемся. Сколько разведчиков наберется?
- Если все придут - восемнадцать. А еще и мои будут.
- Про Чера - знаем. Договорено уже. А кто еще пойдет?
- Я не могу. На мне - форт. Пока я здесь - Святоша тихий. Если узнает, что ушел - всякое возможно… Одной Алисы нам достаточно. А новой войны никто не хочет.
- Кроме него? Это понятно… Тогда - кто?
Он перевел глаза на шамана. Сова отрицательно мотнул головой:
- Белая Сова идет другим путем. Стара, может быть, и права… Но нельзя полагаться только на нее. Пусть отряд идет в горы - индеец будет искать средство от пятнистой смерти среди города мертвых.
Все приумолкли… Хоть решение индейца, и шло вразрез с общим мнением, но к его желанию отыскать лекарство на развалинах мегаполиса, все отнеслись с пониманием. Вряд ли среди руин поиски нужного места могли оказаться легче блужданий среди ущелий. Давно прошло то время, когда только я, да мой щенок, были единственными хозяевами города. Теперь там во множестве обитали всяческие звери, и более всего - крысы. А недавнее сообщение об увиденных следах зверочеловека, и вовсе ставило такой поиск на очень рискованную грань. Предприятие индейца вовсе не казалось приятной прогулкой…
- Мы знаем про Элину.
Я вскинулся, с удивлением смотря на Утеса. Он до поры помалкивал, слушая реплики остальных, и сейчас неожиданно вставил свое слово:
- Это жена… вождя, если кто не знает, - он указал на Элину, взволнованную не меньше меня. - По слухам, во время Катастрофы, она как раз в горах была. Не ручаюсь, что много помощи для всех остальных - но и вреда не будет, если она пойдет с нами. Ты остаешься, Сова тоже уходит - а задумано это все не нами… Ваша идея! Вот и пускай - твоя подружка, да и его тоже, в горы идут.
Сова нахмурился. Я предостерегающе взял его за руку:
- Элина вряд ли помнит, где ей пришлось проходить… А Зорька была в горах только вместе с Совой. Они не могут быть проводниками.
- А нам проводники и не нужны. Ты сам решил - Чер отряд поведет.
- Тогда зачем…- начал было Сова, но я вновь его одернул, понимая, что возражения уже не помогут…
- Я понял. Ты хочешь, чтобы девушки были с вами… как заложники? Чего ты боишься?
- Не заложники, - Утес успокаивающе развел руками. - О чем ты, Дар? Не заложники… А залог. Залог успеха! Будут ваши женщины вместе с отрядом - все прерии поверят, что поиски не только им нужны. Разве не так? Мы о том уже обговорили… Прости, Дар. Вопрос решенный. Только при этом условии, все охотники согласны подчинится тебе и Черу. И еще… Тот спор, на совете, он ведь не окончен.
- Не окончен… - я сглотнул. Решение разведчиков не стало полной неожиданностью, но впервые я должен был отправить одну из дорогих мне девушек, так далеко… Что говорить о Сове, который вообще не предполагал такого оборота событий?
- Я скажу за всех! - Утес поднялся. Народ умолк, ожидая слов вольнолюбивого охотника. - …Мы тебя знаем. И ты знаешь - многих. То, что в долине все останется по-прежнему, гарантий нет. То, что может измениться - тоже, под вопросом. В головах разброд, про Сыча все помнят - и про кровь ту, забудут не скоро. Вражда никому не нужна…- Он кивнул на индейца. - Если бы не ты, да Святоша - делить нечего. Пока вы оба за наши души лбами биться будете - и самих душ не останется… вымрем все. Ты помолчи пока, не возражай.
Я, в который раз, прижал вздрагивающую руку Совы к земле.
- Но и ждать, на авось надеясь - глупо. Хочешь, не хочешь - какое-то решение принимать надо. Раз уж, собираемся дальше жить… И оно - такое. Найдем лекарство, или, проход через ледник - быть тебе первым меж нас. Не найдем… Извини, каждый сам для себя главный. Чтобы людьми править, надо еще это право заработать. То, что вы с бандой покончили - одно. А чтобы весь народ, кто уцелел, отсюда на иные земли вывести - это другое… И, имя получи - как шаман обещал! Такое, что б каждому ясно стало - кто ты и что… Потому и жене твоей с нами быть - не одним только разведчикам лекарство искать, которое старуха, может, просто придумала.
- Все так думают?
Он обернулся к остальным:
- Из тех, кто к тебе людей послал - все.

Глава 9

Ожидание

С уходом отряда, в форте стало как-то, особенно пусто… Рядом, уютно положив голову на мое плечо, спала Ната - а мне, неожиданно, вдруг стало не хватать Элины. Раньше, когда я сам покидал эти стены, оставляя девочек ждать моего возвращения, разлука не казалось долгой. Все знали - охотники придут, через несколько дней, максимум - пару недель. Лишь иногда, когда мы шли по следам Беса, или отправляли людей в самые дальние стойбища, ожидание затягивалось. Но сейчас я ясно понимал - они вернутся не скоро. Путь в горы далек и труден, поиски, неизвестно чего, могли потребовать времени еще больше... Так надолго мы еще никогда не расставались.
Пока радовала погода. Не шли затяжные, холодные ливни, способные размыть самые исхоженные тропы, не дул ветер со стороны Провала - самый стылый и способный нагнать тоску на бывалых и привычных ко всему, скитальцев прерий. Днем светило солнце, освещая и прогревая долину так, что мы скидывали верхнюю одежду и ходили в одних рубашках, без рукавов. Зато позднее, когда ему на смену поднималась луна, дневной жар исчезал, и становилось более прохладно. По ночам было привычно тихо - только доносилось из Черного леса уханье сов, да где-то порой взлаивал шакал, облюбовавший поблизости нору и питавшийся полевыми мышами. Иногда мелькали горбатые, полосатые спины козорогов, да вдалеке неясным силуэтом мелькали пугливые лани. Стайки птиц, размерами от привычных ранее воробьев, и до жутких в своей мощи и силе, воронов, пролетали над стенами и бойницами форта, забираясь, порой, на такую высоту, что мы едва могли их разглядеть, на фоне сгустившихся облаков. А последние, то, махрово-синие, что предвещало неожиданный снег, то перисто-белые, так и плыли по небу, угоняемые потоками воздуха куда-то вдаль, через Синюю реку и далее, за близкий и столь же недоступный, противоположный берег…
Правильно ли я поступил, выбрав для поисков именно горы? Смотря на ту сторону, я представлял себе несколько крепких, управляемых плотов - разве не смогли бы мужчины, пользуясь парусами из шкур, пересечь этот поток? И, не лучше ли было направиться туда, где путь пролегал по земле, а вокруг простирались почти такие, как и у нас, леса и луга? И я отвечал сам себе - нет… Что могли они там найти? Полчища крыс-людоедов? Людей-мутантов, в одиночку способных схватится даже с медведем? Громадные пространства степей, где жизнь мало отличалась от нашей собственной… или, отличалась? Могли они там обнаружить то, зачем мы их посылали? То, что предполагала Стара - средство, способное исцелить чуму? Ведь непросто так она указала туда, на утонувшие в звездах, неприступные вершины? Что же хотела мне сказать старая цыганка? От чего предостерегала? О чем предупредила? Так ли я ее понял? Эх… Быть охотником - проще.