Ловушка для наемника. Инна Кирьякова

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ГЛАВА 23
• ГЛАВА 24
• ГЛАВА 25
• ГЛАВА 26
• ГЛАВА 27
• ГЛАВА 28
• ГЛАВА 29
• ГЛАВА 30
• ГЛАВА 31
• ГЛАВА 32
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Городское фэнтези с элементами стимпанка. Наемник, боевой маг, временно оставшийся без работы и хватающийся за любую подработку, получает заказ: изменить судьбу двум людям и расстроить свадьбу старшей дочери короля. Заказ оказывается с подвохом...

ГЛАВА 1

Выброшенное предсказание

   День перемены всей судьбы может прикинуться самым обычным днем. Было свежее весеннее утро, одуряющее пахла сирень, желтели одуванчики и к сапогам прилипали клейкие почки тополей. Ти’арг шел в контору наемников, разглядывая давно не виденные сценки городской жизни Уртаима. Вот воробьи купаются в луже, отряхиваются и ищут корм. Дети несутся в школу, хулиганят – то превратят исподтишка вылинявшую деревянную скамейку в осла, то незаметным движением руки возьмут и перекрасят фонарный столб в нелепый цвет – черный с оранжевыми полосками. Сторожа парков и подметальщики улиц злились на них, и Ти’арг думал: «Едва ли вы в их годы умнее были… Я-то точно не был.» Так славно было сейчас просто идти, не спеша, глазея на витрины, на фонтанчики посреди скверов, на то, как торговцы раскладывают фрукты на уличных лотках. В небе пролетали ездовые орлы, обгоняя дешевые и маломощные аэропланы, в сторонке, в траве, ползли груженные мешками гигантские улитки, по асфальту цокали лошади, тянущие повозки, изредка раздавался гудок двухэтажного омнибуса. Парки, зелень садов…

    Ти’арг на все смотрел с удовольствием. Он месяц работал на Альтарре, в сугубо урбанистической цивилизации с ее бетонными небоскребами, то прямыми, то будто изломанными или повернутыми по часовой стрелке в нескольких местах, с многоярусными мостами, где над потоком автомобилей шли пешеходы; и он затосковал без нормальной, человеческой архитектуры. На нынешний вечер, первый по приезде, Ти’арг запланировал себе приятные дела: пить красное вино под мясо, поджаренное в гриле, и перебирать альтаррианские фотографии.

   За плечом у наемника – потертый походный мешок. В нем что-то посвистывало, шевелилось, кололо в спину, подпрыгивало. Если посмотреть со стороны – будто десятки маленьких существ, взятых в плен, толкалось, просясь на волю. На самом деле – всего лишь сны, их он собирался продать по дороге своим постоянным покупателям. Ти’аргу редко удавалось получить заказ на что-то серьезное, когда требовалось выведать важную информацию или убрать королевского врага пусть бы даже в самом незначительном королевстве самого захудалого из миров. И заказов было мало, если пару раз в год что-то попадалось, уже было хорошо. Вот он и промышлял пока пустяками.

   Сны он сдавал лекарям – на зелья; ремесленникам, делавшим из сновидений элементы декора жилищ и украшения; фокусникам, хотя те были очень придирчивы и платили мало. В общем-то, и лекари платили мало и брали не все. Ти’арг распродавал всегда примерно две трети добычи. Это притом, что, выходя по ночам на охоту, выбирал он самые необычные, яркие сновиденья, не хватал первые попавшиеся. Сколько странного снится людям, порой размышлял он, они часто и сами не знают, какие монстры гнездятся в подземных этажах их душ. Ти’арг искал сны в городах – народу больше, жизнь у людей сложнее. Тому кошмар приснится, этому – детство. А уж что снится не-человекам... Тут и не разберешь, где у них страшный сон, а где приятный. «Вот был бы у меня талант к сочинительству, – прикидывал наемник, – я бы мог написать захватывающий роман и неплохо на нем заработать».

   Ти’арг проходил через шумную базарную площадь, поглядывая на разные диковинки, привезенные из далеких от торных путей и глухих уголков Вселенной. И торговцы тоже попадались чудные, да и людей среди них было мало. Тут и там, за торговыми рядами, ближе к краю базарной площади, на переносных печках жарились лепешки, которые продавались за одну-две медные монеты. Торговцы намазывали их медом, мягким сыром или творогом. На открытом огне жарили мясо, которое потом заворачивали в большие салатные листья. Для детей продавали разноцветный фруктовый лед. И множество продавцов жареных тарумтанов – соленых, в сахаре, в глазури, благо эти орехи можно собирать пять-шесть раз в год, и они в любой сезон дешевы.

   И тут перед Ти’аргом остановилась старуха в темном платке, с маленькой обезьянкой на одном плече и попугаем – на другом. Маленького роста, какая-то беспокойная, оглядывающаяся. Она протянула руку и бесцеремонно поскребла ногтем плоский медальон на груди Ти’арга, приговаривая: «Хорошая вещь, поди, дорогая». Стенки медальона были прозрачны, внутри что-то взвихривалось – то туманное с золотыми вкраплениями, то радужное. Наемник смастерил медальон сам из одного не пристроенного сновидения и использовал для связи с друзьями или с заказчиками.

   Ти’арг спокойно отвел ее руку и пошел было своей дорогой, но старуха остановила его.

   – Дай те погадаю, мил человек, – хрипло сказала она.

   Он покачал головой и снова сделал шаг в сторону.

   – Да я не для денег, а у тебя сегодня вся жизнь изменится… я-то вижу. Разве ж можно упускать такой день? Он бывает раз в жизни, я тебе ж добра хочу, бестолковый.

   Ти’арг не сомневался, что она кое-что – ну так, обрывки будущего, видит: это несложно для опытной ворожеи. Но он твердо соблюдал Кодекс наемника – воин не должен обращаться к гадалке. Наемник – тот, кто меняет судьбу. А не следует за предсказаниями.

   Обезьянка вертелась на плече у женщины, и, не то со скуки, не то учили ее так задерживать строптивых клиентов, вцепилась ему в волосы, – и больно получила по лапе.

   – А с животным-то нельзя так…– предсказательница посмотрела с укоризненной горечью, словно Ти’арг бросил беременную невесту.

   – Я не буду гадать, и денег у меня нет. Все, хватит.

   Однако попугай уже слетел с ее плеча, и выхватил из старухиной горсти свернутую синюю бумажку. Гадалка вложила записку в руку Ти’арга и умильно поглядела ему в глаза:

   – Прочти, прочти, касатик… А мне пару монет, зверюшек покормить.

   Не отвяжется. Ти’арг сунул ей в руку последние деньги – завалявшуюся в кармане мелочь – и быстро отошел, не слушая причитаний, что ей-то, старухе, ничего не надо, да вот зверей на гроши не пропитаешь.

   Потом уже, выйдя с базарной площади, он выкинул записку, не читая.

   .. .«Дальний путь, а в конце – ни славы, ни денег. Смерть будет за руку держать. Черное солнце. Отравленный хлеб. Морок лжи».

   Оно и к лучшему, что не прочел…

   ...Ти'арг заранее прикинул, кому будет сбывать сны. К Хакему зашел в первую очередь. В лавке продавались медные подсвечники – для любителей старины, пузатые чайники с зателивой чеканкой на круглых боках, какие-то шкатулки, флаконы, целые полки всяческой мелочи – вроде и пустяки, а торговля шла. Жена Хакема широко улыбнулась Ти'аргу и кивнула на завешенный тканью вход во внутренние комнаты. Отодвинул пыльную занавеску, зашел в тесное помещение – там работал хозяин лавки и два его сына-подмастерья. Хакем вскочил, обнял наемника как родного. – Хочешь чаю? Тарумтанов в меду?

   – Чай попью, а вот есть некогда, уж извини, – Ти'арг осторожно тряхнул мешком. В нем запрыгало, зазвякало, застрекотало.

   Хакем с пониманием кивнул. Старший из мальчиков расставлял на столе чашки и два чайника (с водой и заваркой). Младший тащил клетку с мелкой, почти как сито, решеткой. Хакем открыл дверцу в крышке, сунул в нее мешок и аккуратно принялся пропихивать сны в загон. Большинство вылетало и выпрыгивало самостоятельно и охотно, только кое-какие пугливые теснились у стен мешка, забивались в складки.

   – Так, – сказал Хакем и наставил на клетку палец. – Беру вон того, с желтым светляком в центре, пойдет на лампу. Все разноцветные забираю, такие всегда пригодятся. Те два зеленых тоже. Кстати, в одном из них что-то туманится, можешь и во второй для симметрии туману подпустить? И вот эту мелочь, отличные выйдут висюльки.

   – Что за висюльки? Куда их?

   – Да это такая вещь, где хочешь сгодится, лишь бы нашлось, куда вешать...

   Лекарь Осста, унылый, полусонный переселенец с Гамбры (для них он оказался слишком жизнерадостным, вот и не прижился на родной земле), взял приличную партию кошмаров. "Хорошие выйдут порошочки", – бормотал он. Ти'арг совершенно не любопытствовал, какие именно.

   ...Распродав большую часть добычи, Ти’арг двинулся в Контору наемников, узнать, нет ли новых заказов. Он свернул в тихий переулок – там, между невысоких домиков блекло-песочного цвета, построенных в прошлом веке, находилось такое же небольшое, двухэтажное здание, только свежевыкрашенное в стальной цвет. Приходили в Контору, чтобы получить работу, существа самые разные: люди, орки, призраки, вампиры и прочая нежить. Редко удавалась устроиться на постоянную службу, во всех мирах хватало своих магов и призраков. Многие от безнадежности и безденежья шли лейтенантами или рядовыми в регулярные армии, благо по многим мирам Вселенной немало сейчас шло войн и междоусобиц. Но платили за военную службу до смешного мало. Ти’арг давно для себя решил не размениваться на мелочи, ему нужны настоящие деньги. Была у него цель... В приемной было пусто, только незнакомый Ти’аргу вампир, опустив шторы, нервно ходил из угла в угол – видно, ждал, когда разрешат войти к начальству. Ти’арг пожал ему руку, как приветствовали друг друга даже незнакомые наемники, сел на старый диванчик в углу и взял со столика «Военный Вестник». Пролистал до страницы вакансий. Из кабинета вышел человек в военной форме, потертой и заштопанной, и вампир устремился к двери, бормоча что-то под нос о тяжелых временах.

   Ти’арг проглядывал «Военный Вестник», и как всегда, среди вакансий не было ни одной заманчивой. Он полистал обзоры войн, просматривая страницы наискосок. Заурядные междоусобицы, где сражаются за лишнюю территорию или меряются амбициями. Что ему действительно было интересно, так это два давних противостояния, и за ними наемник следил уже несколько лет. Ти’арг, в мирные дни, когда не выполнял заказ и не искал по мирам сны или какие-либо магические редкости на продажу, обязательно скупал всевозможные уртаимские военные газеты и журналы. Кроме обычного любопытства, у него был личный интерес к этим войнам.

   Первая шла почти на границе обжитых земель, в краях непонятных и захолустных, и была любопытна тем, что в ней воевали не люди, а существа, типичные для пограничного мира. На стороне Кара-Неиль сражались мертвяки, призраки, нежить и тому подобное. Их противники прилетели с планеты Инс-теанн, иссушаемой солнцем и обжигаемой сухими песчаными смерчами. Пришельцы с Инс-теанна, похожие на гигантских жуков разнообразных видов, решили колонизировать ближайшую планету. «Там мягкий климат, много рек и озер, всегда найдется для нас свежая зеленая трава – поди, плохо», – рассуждали они. Их разведчики не высмотрели на планете, которую хотели колонизировать, никаких живых существ (что не удивительно, живых разумных там и не было), и жуки, бодро погрузившись в порталы-корабли, понеслись мимо отпрыгивающих во все стороны звезд к новой жизни. Но встретил их шквальный огонь. Переселенцы гибли, даже не успев разглядеть врага – все закрывал морок, наводимый призраками. Следующий отряд с планеты Инс-теанн был карательным… Это случилось около семи лет назад, с тех пор обе планеты не знали ни дня без сражения. Преимущества не было до сих пор ни у кого, хотя оружие закупалось на всех окрестных планетах и боевой дух у гонимых солнцем жуков и патриотически настроенной нежити не угасал. Военные журналисты очень полюбили эту планету. Они писали захватывающие репортажи и слали свои фотографии в обнимку со скелетами в касках, с мертвяками, опирающимися на дальнобойные пушки; делали красочные снимки жуков, летящих гордым клином и надменно сверкающих золотисто-зелеными крыльями. Но и сражения, и все тактические ходы обеих армий были довольно беспомощны.

   Наемник не понимал, почему обе стороны, по его мнению, воюют так неумело и нелепо – из-за бесталанности командиров или это следствие не-человеческой логики той и другой стороны. Но обе армии часто объявляли призыв наемников, и Ти’арг держал эту работу про запас, на черный день.

   Второй, не только любопытный для Ти’арга как для теоретика, но и весьма перспективный как для наемника конфликт то тлел, то разгорался на Арштиале – планете людей и магов. Длился он третий год. Арштиаль был поделен на две военные зоны – два государства. И в одном, и в другом были сильные полководцы, придумывающие хитроумные тактические ходы. Ти’арг любил разглядывать карты (у него в столе лежала одна, совершенно уже потрепанная, ее Ти'арг купил на Зее и буквы там чернели странными крючочками и многоножками) и читать подробные отчеты о сражениях и комментарии к ним на эту войну. Он часто размышлял, что наймись он воевать на Арштиале, это был бы неплохой опыт, к тому же, там можно было со временем выдвинуться и сделать карьеру. Но наемники шли на Арштиаль охотно, и честолюбцев и без него хватало, потому солдат выбирали придирчиво, и подняться до приличного чина было делом небыстрым. Это только Ти’арга и останавливало.

   Вампир вышел, и Ти’арг отложил газету. Пройдя в кабинет, он пожал руку главе Конторы, полковнику Антерну. Тот кивнул и, не тратя ненужных слов, сразу предупредил:

   – Для тебя ничего нет.

   Наемник грустно взлохматил короткие волосы:

   – Эх, жаль. Но хоть что-то приличное есть?

   – Если ты подпишешься на не очень прибыльное дело – да. Одна мелкая войнушка, предлагается патент на чин капитана, жалованье – двадцать золотых в месяц, портал домой бесплатный каждые двадцать пять недель. Договор подписывать надо на год.

   – Рутина... Хотя – чин капитана…

   – Это единственное, что могу предложить.

   – Я подумаю. Наверно, все же – нет.

   – Думай. Если надумаешь и место еще будет – вылет в первые сутки после того, как договор подпишешь.

   Ти’арг кивнул и вышел. Двадцать золотых – мало, очень мало. Ему надо откладывать в год не меньше двухсот, тогда, лет через пять, прибавив то, что уже сейчас накоплено, он сможет купить небольшой портал-корабль. Эту мечта у него была лет с пяти – уйти в странствие за границу человеческого мира, увидеть и описать не-человеческие миры. Их сотни или тысячи, чем дальше от обжитых людьми краев Вселенной, тем они страннее или страшнее. Но если оклад будет двадцать золотых, что ж тут скопишь, а еще и налоги платить. Так до старости корабля не купишь.

   Переулок за Конторой заворачивал, петлял среди вразнобой выстроенных домов, и Ти’арг повернул за угол, чтобы зайти в бар «Ветка орешника». «Ветку» наемники считали своим баром, заглядывали туда, когда не было заказов. Там всегда толклось человек двадцать по утрам и до полусотни вечером. Бармен включал тихую музыку… да впрочем, в «Ветке» никогда не бывало шумно: наемники – народ сдержанный и немногословный. В бар часто приходили наниматели – не из солидных – и сговаривались с солдатами удачи помимо Конторы – чтобы не платить в кассу процент и налоги.

   Ти’арг заказал светлое пиво, сушеную рыбку к нему, бегло глянул на зал и, не приметив ни одного знакомого лица, уселся у окна. Пил не спеша, без единой мысли и заботы, просто глядя в окно, куда бесцеремонно лезла буйная уртаимская зелень. Дворик был весь замощен камнем, уже потрескавшимся, из такого же камня были выстроены стены. Обведенные по кругу бордюром из белых кирпичей, тут и там посреди забранной в панцирь земли были зеленые островки – редкая трава и высокие чанры, уртаимские деревья, со стволом, снизу гладким и белесым, а дальше, с середины дерева – закрытым длинными, протянутыми к небу шумнолиственные ветвями. Дворик был прохладен, таинственен и зелен. Просто не дворик, а мечта усталого солдата. Допив пиво, Ти’арг нацелился за второй кружкой. И тут на стол перед ним опустилась тарелка с ломтиками дорогого копченого сыра и звякнули две высокие кружки. Одну подошедший придвинул к себе, на вторую указал жестом радушного хозяина. Здесь угощали либо старые друзья (а этого типа Ти’арг не знал), либо заказчики. Ти’арг неторопливо подвинул к себе пиво, взял полоску сыра и оглядел незнакомца. Высокий, худой, нетренированный, одежда дорожная, не военная. Светлые колючие глаза. Ти’арг выпил половину пива и вопросительно посмотрел на потенциального заказчика. Тому, кто хочет нанять мага, полагалось по этикету заговорить первым.

   – Без работы? – начал незнакомец.

   – Допустим.

   – Есть заказ…

   – Слушаю вас, – и Ти’арг отставил пиво, сделав глоток побольше напоследок.

   – Итак. Во-первых, требуется изменить судьбу одному человеку. Во-вторых, повлиять в интересующем нас смысле на другого человека, через сны и внушением нужных нам мыслей. Оплата – когда будет результат. Сто пятьдесят золотых.

   – Сроки?

   – До полугода. Но меньше, чем за два-три месяца едва ли удастся справиться, говорю сразу.

   «Сто пятьдесят золотых после полугодовой работы? То-то он никого не нашел. За такие-то гроши», – мысленно пожал плечами маг.

   Но выказывать недовольство или разочарование было не принято, наемнику полагалось кратко обозначить согласие или отказ, после чего высказать свои требования или сразу уйти. Ти’арг отрицательно покачал головой и встал.

   – Но есть еще одно, – прибавил наниматель. – Вакансия инструктора по магии в полк королевских боевых магов. Чин старшего лейтенанта. Двадцать пять золотых в месяц плюс форма.

   Это уже другой разговор… Ти’арг решил, что теперь тут есть, над чем подумать. Опустившись на место, он помолчал, размышляя. Вакансия лейтенанта – это уже несколько меняет дело, хотя эти пройдохи явно стремились въехать в рай на чужом горбу. Вместо того, чтобы заплатить за работу приличную сумму, они всего лишь дают ему шанс попутно с заказом еще и подработать… хотя быть лейтенантом королевских магов – это вам не то, что коптить небо где-то в захудалом гарнизоне за те же деньги. А когда он выполнит заказ, то может и дальше остаться на этом месте – если ничего другого не подвернется.

   – Договор готов? – спросил маг. Надо еще изучить, что там у них за договор, да какие неустойки, пройдохи, судя по всему, те еще.

   Наниматель достал из внутреннего кармана свернутую бумагу. Ти’арг начал изучать, очень внимательно, пункт за пунктом.

   – Так. Почти приемлемо. Но, первое, надо добавить портал на Уртаим, раз в два месяца.

   – Это дорого, да и зачем вам? Работа недолгая…

   – Портал – раз в два месяца. Второе: аванс в половину суммы.

   – Нет, это не предусмотрено. Мы выплачиваем все одновременно, после…

   – Половина на руки, как подпишем. И третье. Договор заверим у нотариуса или в конторе.

   – Нет, мы не пойдем на такие расходы, даже не стоит и обсуждать.

   – Ну, словом, вот вам моя визитка, – Ти’арг протянул незнакомцу белый квадратик.– Пока я свободен. Если мои условия подойдут – стучитесь.

ГЛАВА 2

Первый день в Севруме

   Заказчик постучался в тот же день. Кто бы сомневался. Изменение судьбы – это удачнейшая магия Ти'арга, его диплом, его любовь, его профессия, его хобби – его все... кстати, откуда они это узнали?.. Навели, значит, справки... выведывали...

   Ти’арг очень внимательно изучил договор. Ударили по рукам, подписали бумагу у нотариуса и скрепили магической печатью. Эта печать имеет такое удобное свойство: если одна из сторон нарушает договор, на нее обрушиваются разного рода кары – от неудач до болезни и смерти, в зависимости от того, насколько радикально нарушен договор. Также в договоре есть немаловажный для наемников пункт – заказчик обязуется не покушаться на жизнь наемника, будь то прямое покушение или через третьих лиц… И кара, зафиксированная магической печатью, за это предполагается лишь одна – смерть. Удобно, что и говорить.

   Аванс в семьдесят пять золотых был положен в банк на счет Ти’арга.

   – Ну что ж, – сказал наниматель, подписавший договор от имени Эйна Сиалла (впрочем, имя могло быть любое – печать, если происходило нарушение обязательств, доставала подписавшего своими способами, здесь действовала сложная магия поиска, ворожбы и проклятия).– Мы начнем работать завтра. Утром я зайду за вами. Портал будет готов, переместимся, а там уж я расскажу вам более основательно о предстоящем деле. Да, вот эти пара листочков. Ваша история для будущей работы.

   Вечером Ти’арг долго сидел на балконе, глядя на лиловые тени, наползающие на золотые и кирпичные крыши Уртаима, слушая затихающий шум города, потягивая вино из высокого бокала. Город пахнул зеленью и теплой пылью… Альтаррианские снимки лежали перед магом на столике, но настроения разбирать их не было. Завтра он снова уедет, не успев даже заскучать от безалаберной и безмятежной уртаимской жизни. Небо, еще освещенное откуда-то из-за кромки горизонта, все больше темнело, но Ти’арг медлил и не зажигал лампу, продлевая неспешное угасание весеннего дня.

   Когда утром Эйн Сиалл позвонил у его двери, Ти’арг уже был готов, все необходимое лежало в рюкзаке, дом закрыт печатями волшебной охраны. Они вошли в вызванный Сиаллом портал-корабль и начали перемещение.

   Отличие порталов-кораблей от обычных порталов в том, что последние перемещают на небольшое расстояние, в пределах одного города, максимум – страны. Но между планетами расстояния таковы, что навести невидимый мост и сделать переброску – очень энергоемкое дело. Соответственно, очень дорогое. Портал-корабль действует на совершенно иных принципах, он, если смотреть снаружи, похож на любое средство передвижения, какое придумает его владелец – хоть настоящий корабль, хоть звездолет. Путешествующие проводят в нем некоторое время (в отличие от обычного магического портала), и это время прямо пропорционально расстоянию, которое требуется преодолеть. (Ти’арг уже обдумал, каков будет его портал-корабль, и точно рассчитал, сколько он будет стоить). Еще одно преимущество такого перемещения, и для наемника это было весьма важно, состояло в том, что в порталах-кораблях регулировалась скорость полета – и чем она была ниже, тем дешевле обходилось путешествие.

   Портал-корабль довольно быстро перенес их в полупустую, почти без мебели, комнату с огромными окнами. За окном было ясное небо, трепетали клейкие листочки – значит, и в этом мире сейчас весна. Ти’арг открыл ставни и пустил майский ветер гулять по квартире.

   – Вот, это жилье мы подготовили для вас, – проговорил Сиалл слабым голосом. Он стал бледен, почти зеленоват, видно, был непривычен к подобным перемещениям, и сейчас у него кружилась голова.

   Ти’арг понял, что тому надо прийти в себя, и решил пока что осматриваться. Прошелся по комнатам, их было две: гостиная, в которой Сиалл, упав на диван, жадно пил воду из графина, и небольшая спальня. Кухня, ванна. Обои во всей квартире светлые, невыразительные, мебель не новая, но крепкая и удобная. Достав из ледника сок и налив его в высокий бокал, найденный в скрипучем кухонном шкафу, Ти’арг вышел на балкон и посмотрел вниз и вдаль, с высоты последнего этажа.

   Наемник за годы путешествий повидал сотни городов, десятки миров. Этот город не был уникальным, хотя в архитектуре просматривалось нечто своеобразное. Дома, не меньше семи-девяти этажей, похожие на темные пряники, украшенные светлой глазурью. Иногда – очень редко, и, видимо, это были новые дома – облицовка зданий была светлой, с узорами светлых же тонов, розовыми, зелеными, голубыми, или, напротив, окна и углы обводились строгими черными линиями. Все здания соединялись двумя-тремя ярусами мостков, по одним шли пешеходы, заходя дальше в арки и галереи, проделанные внутри строений, другие нависали над городом садами и цветниками.

   Одевались люди неброско, сдержанно, мужчины в жилетах и пиджаках, белейшие воротнички подпирали высоко поднятые подбородки, женщины ходили в длинные платья, непременно носили перчатки и шляпки и, судя по неестественно прямым спинам, затягивались в корсеты. Более бедные носили одежду попроще, но шляпки и перчатки у женщин так же были обязательны. Пешеходы ходили в основном по мостам второго яруса, эту идею, подумал Ти’арг, наверняка позаимстовали у альтеррианцев. Внизу по широким улицам ехали паровые трамваи, лошади везли крытые пассажирские или грузовые повозки.

   Ти’арг сразу понял – и по отсутствию всполохов порталов, и по тому, что все увиденное было традиционно для немагического мира, что чародеи тут – редкие, чуждые этому миру пришельцы.

   Неспешно проплывающий в небе дирижабль, звоночки парового трамвая внизу, девушка в длинном темном платье, раскладывающая на лотке апельсины, босой мальчишка в картузе, налезающем на глаза – вот такой увидел Ти’арг столицу Севрума, старинный Граниан.

   Вот он, город, в котором Ти’арг будет жить несколько месяцев и выполнять очередной заказ. Кому-то морочить голову, кому-то менять судьбу. Наемник пока не думал о тех, кого ему заказали. Он просто поменяет их жизнь – наверняка, не в лучшую сторону. С тех пор, как Ти’арг стал магом-наемником (пусть пока не абсолютным профи в своем деле, но ведь все впереди), он часто направлял жизнь людей по иному руслу – иногда вспять; подчинял и заставлял делать нужное заказчику. Убивал – множество раз на войне, а по заказу – никогда. Впрочем, никогда и не вглядывался дольше, чем требовалось, в рисунки измененных судеб. Там, конечно, и смерть могла быть... Ох, Небо и Сто Миров! Ти’арг не считал, что он бесчувственный и циничный, просто видел себя одним из тех, кто трансформирует рисунок мироздания. А свою жизнь маг представлял в виде длинной, стрелой летящей линии, прямой и таранящей ненужные препятствия на пути. Он увидел эту стрелу во сне, когда ему было одиннадцать лет, и с тех пор только корректировал ее полет, учитывая сопротивление возникающих препятствий и направление ветра…

   Родители его погибли. Романтические выходные вдвоем, поезд к морю... И крушение... Двоюродный дядя Ти’арга взял его к себе, и, подождав около полугода, когда мальчику исполнилось одиннадцать, предложил ему на выбор несколько вариантов дальнейшей жизни. Его родные не были черствыми людьми, жалели его и готовы были оставить у себя насовсем. Однако в Уртаиме ребенку, оказавшегося сиротой, давались различные преимущества, их зачисляли бесплатно в лучшие школы – отчего же не воспользоваться этим. Однажды приемные родители провели с ним задушевную беседу, предложив ему самому сделать выбор. И не упустить то, что падало в руки.

   И вот после этого разговора Ти’аргу приснился сон. Во сне он сперва поступал в военную школу, затем переходил в лицей военных магов, потом проводил три года на военной службе на границе Уртаима. Дальше сновидение прерывалось – только темнота и провал, а затем Ти’арг видел себя летящим в портале-корабле, в черноту ночи – в миры вне Ойкумены. Как конкистадор, покоряющий земли не-людей…

   Наемник вернулся в комнату. Сиалл уже справился с последствиями перелета, хотя на опустевший графин поглядывал с грустью.

   – Итак, – начал Сиалл, вид у него стал немного надменным, как у человека, причастного к необыкновенно важному делу, – договор вы прочли, но теперь мы поговорим более определенно о том, что вам нужно будет сделать. Я, как вы понимаете, посредник. С заказчиком вы будете общаться через меня.

   – Понятно. Так давайте начнем о деле.

   – Итак… – Сиалл вытащил из кармана несколько листков. – Это– сведения о тех, кто нас интересует. Они защищены – никто не сможет прочесть кроме вас – плюс усиленная магия уничтожения, если кто-либо попробует взять в руки (ведь, в принципе, спецслужбы умеют ломать магическую защиту). Итак – Тимус Донн. Он сейчас помощник министра науки и производства. Именно ему вы должны изменить судьбу. Вот конверт – тут его волос и портрет, а если надо для ритуала изменения еще каплю крови, то…

   – Посмотрим, думаю, волоса хватит. Что вы хотите получить в итоге после трансформации его судьбы?

   – Ему сейчас тридцать лет. Выскочка... Его отец – небогатый дворянин из провинции. Когда Донну исполнилось около двадцати, он приехал в Граниан – делать карьеру. Учился в университете, работал некоторое время адвокатом. Потом стал трудиться в министерстве промышленности. Сейчас Донн – помощник министра. Словом – он делает карьеру стремительно. Его Величество, король Александр, любит его и покровительствует. Предполагается, что через несколько недель произойдет помолвка Донна и одной из младших племянниц герцога Эльма, тот хоть и почти разорен, но – это высшая знать. Двоюродный брат короля. Вот ведь куда пролез... Нам нужно, чтобы Донна во власти не было. Совсем. Он должен быть дискредитирован, выслан… Может быть, казнен. Главное, чтобы его планы по переустройству Севрума не осуществились. Это одно.

   – Я понял. Дальше.

   – У Его Величества несколько детей, вторая по старшинству – принцесса Урсула. В Севруме имеет огромное значение брак старшей принцессы (это ее официальный титул). С детства она помолвлена с наследником Королевства семи островов. Но помолвка должна быть подтверждена или расторгнута в день семнадцатилетия принцессы. До него около шести месяцев. Через несколько месяцев ее высочество отправится в столицу Королевства семи островов. Пробудет там около недели и вернется, затем наследник Королевства приедет сюда, за неделю до ее дня рождения. Такова традиция. И здесь должно состояться официальное подтверждение или разрыв помолвки. Сейчас все эти ритуальные телодвижения – формальность. Брак – дело решенное. Ваше дело – разрушить помолвку и внушить принцессе любовь к…

   Сиалл выложил на стол перед наемником портрет немолодого и некрасивого мужчины, с тусклыми равнодушными глазами и толстыми губами.

   – Любовь? Вот к нему? – поднял бровь Ти’арг.

   – А незримые достоинства? А богатство души? – взгляд Сиалла был, как ни странно, почти искренне возмущенным. – Я думаю, это вопрос вашего профессионализма.

   Ти’арг пожал плечами:

   – Да, тут только на профессионализм и рассчитывать.

   – Итак, надеюсь, задание вам понятно?

   – Вполне. Но для внушения не достаточно удаленной магии, я должен ее видеть, быть рядом.

   – Вы сможете ее увидеть – она живет в монастыре при дворце.

   – Издали – этого может оказаться недостаточно.

   – Мы об этом уже думали. Наверно, сумеем сделать так, что вас включат в охрану принцессы, когда Ее Высочество поедет в Королевство семи островов. Но вы и сами не зевайте, подбирайтесь ближе. Придумывайте способы, извернитесь как-нибудь.

   – Хорошо, подумаю.

   – Задание будет считаться выполненным, когда она расторгнет помолвку с нынешним женихом и согласится встретиться с новым, – Сиалл кивнул на портрет.

   Наемник мгновенно сообразил, что едва ли помолвку расторгнут раньше семнадцатого дня рождения принцессы, будут тянуть до последнего. Значит, все разговоры о двух-трех месяцах работы изначально были обманом… Это была неприятная мысль, впрочем, заказчики редко говорят полную правду.

   – Вы сможете с нами связываться, если потребуется помощь, через…

   – Мне удобнее через медальон.

   – А-а, вы его приспособили для связи… Неглупо придумано… и не без вкуса... Что ж, – и Сиалл положил руку на медальон и помедлил несколько секунд, словно грея медальон между ладонями, – теперь вы сможете связаться со мной, когда будет нужно – только не позже полуночи, потом я ложусь спать.

   – А если нужно будет узнать или сообщить что-нибудь срочное?

   – Тогда, – Сиалл вздохнул, показывая, что готов на любые жертвы ради общего дела, – тогда и после полуночи.

   – Ясно. На какого рода помощь я могу рассчитывать?

   – На любую – информационную. А все прочее – это уж ваша работа. Когда вы поймете, что нужно для трансформации судьбы Донна, мы подключимся – если понадобится. Итак, первое для вас – изменение судьбы. Это должно быть решено в ближайшее время. Затем – принцесса.

   – А что с моей службой – когда я должен прибыть в казармы?

   – Туда вы явитесь сегодня, к трем часам, – Сиалл посмотрел на круглые настенные часы. – Вот приказ о вашем назначении. Он подписан военным министром, так что здесь все в порядке. Я провожу вас к дворцу. Полк магов квартируется в особых казармах, у них отдельное здание, там же свой манеж и плац. Есть классы для тренировок. Вы должны будете отрекомендоваться полковнику Райтелю, дальше он даст вам указания и велит выдать форму, а после подполковник Эртинг представит вас новобранцам.

   Сиалл выдал Ти’аргу ключи от его нынешнего дома, и они вышли из квартиры. Когда Ти’арг запирал дверь, дверь соседней квартиры открыла старушка, невысокая, в темном платье, кружевных черных перчатках и шляпке. Она дружелюбно улыбнулась Ти’аргу:

   – Вы наш новый сосед? Мне сказал управитель дома, что квартиру сняли давно, но что-то пока не въезжают. Очень приятно, очень, – после этих слов она внимательно оглядела его и сказала: – Теперь я понимаю, почему я вас не видела раньше, вы – военный и, наверно, часто в разъездах.

   Наемник тоже улыбнулся ей и кивнул. Но остался весьма недоволен. Мало ли как его жизнь сложится тут, думал он, чрезмерно проницательные старушки нам не нужны… Надо быть поосторожнее с ней.

   – В больших городских домах жильцы редко знакомятся друг с другом, – продолжала старая леди, закрывая дверь, – я большую часть своей жизни прожила в деревне, там все знали друг о друге абсолютно все. Потому и здесь я стараюсь знать всех своих соседей.

   – Лейтенант Ти’арг, – представился наемник. –А как вы догадались, что я военный?

   – Леди Эйгелл, – старушка с достоинством наклонила голову. – Догадаться было нетрудно. Выправка, посадка головы… Мой троюродный брат служил в седьмом пехотном полку Его Величества. Вы очень похожи на него и некоторых его товарищей, с которыми я была когда-то знакома, манерой держаться, и заметно, что вы хорошо натренированы. Я вижу, вы спешите, не стану вас отвлекать. До свидания.

   Ти’арг поклонился ей и зашагал вслед за Сиаллом. Они спустились несколькими этажами ниже по широкой витой лестнице, прошли по мосту к соседнему зданию – Ти’арг с любопытством смотрел вниз, на медлительные паромобили, едущие по обеим сторонам трамвайной линии, на лошадок, везущих повозки по своей стороне улицы – видно, паромобили тут покупали только состоятельные люди, их – паромобилей – было не очень много; по узкому тротуару шли немногочисленные пешеходы. Трамваи, видимо, были тут недавним изобретением. Со свистом вырывалась струйка пара, вагоны дребезжали, кондуктор за минуту до отправления с остановки дергал за веревку колокольчика, подавая сигнал к отправлению. Трамваи напоминали древние дормезы – такие же солидные, неуклюжие.

   Около перил на мосту тут и там стояли небольшие прилавки, где торговали цветами, овощами или фруктами, нитками и кружевом. Один из торговцев заворачивал в бумажные кульки большие жареные орехи – соленые или посыпанные сахарной пудрой. Мальчишки продавали газеты. Граниан немного походил на Уртаим, только последний был более суматошный и безалаберный. Невозможно представить, чтобы тут, в Граниане, кто-нибудь разлегся бы на газоне с книгой в руке и бутылкой воды или пива. (А Ти’арг любил так проводить утро, если был свободен, а день – солнечный и теплый).

   Они прошли по сквозной галерее, освещенной в центре газовыми рожками, через следующий дом и вышли на просторную площадку, где приземлялись и взлетали дирижабли, крашеные в синий и зеленый цвет, с красными и белыми полосами. Каждый дирижабль удерживался десятком канатов, привязанных к специальным чугунным столбикам – причальным мачтам. Сейчас в один садились люди, а прочие дирижабли, сонные, пузатые, медленно вращал ветер вокруг мачт.

   -Вот, видите, – показал спутник Ти’аргу, – ваш дирижабль, который летит до дворцовой площади, он отправляется из седьмого сектора. Сегодня мы оплатим, а потом, когда будет значок лейтенанта и форма, уже вы будете летать бесплатно.

   Они подошли к сине-красному дирижаблю, около которого суетилась причально-стартовая команда. Служащие, одетые в темно-зеленую форму, помогали пассажирам подняться в дирижабль. Ти’арг, забравшись по приставной лестнице, осмотрелся внутри – здесь могли расположиться примерно пятьдесят человек.

   Да, судя по всему, это транспорт тоже не для людей низшего класса. Пассажиры были одеты со вкусом, богато. Сосед Ти’арга читал «Банковские известия». Напротив него сидела чопорная дама в дорогой шляпке, с золотым медальоном на шее. Остальные их спутники тоже выглядели успешными и состоятельными. Наемник подумал, что Уртаим в этом опередил Севрум. Там воздушные корабли были доступны всем, и, судя по всему, более технически совершенны. "А впрочем, к чему сравнивать... Более совершенны! А к дикарям-людоедам опять не желаете? Те только дубинки совершенствуют... Но всякие магические штучки наколдовывают лучше профессоров из лицея. И меняют их на бусы или фонарик и вообще дребедень. А высокоумный какой-нибудь альтаррианец – ни в жизнь бы не поменял... "

   Команда дирижабля закрыла двери, подняв на борт канаты, и воздушный корабль, медленно покачиваясь, всплыл над стартовой площадкой в небо. Полет был недолог. Они приземлились на такую же площадку, с которой улетали. (На секунду – дикое ощущение: все вокруг иллюзия – и полет, и покачивание дирижабля, как ни беги, как ни стремись – а все на одном месте).

   Когда они только вышли из дирижабля и готовились сойти со стартовой площадки вниз, Сиалл показал ему дворец сверху – это был потрясающий вид. Королевский дворец, с различными службами, парками, казармами, стоял городом внутри города, окруженный чугунной оградой и патрулируемый гвардейцами в красно-черной форме. Желтые и белые дорожки, подстриженные кусты. Десятки акров – парки, фонтаны, а в центре – старинное здание королевского дворца, выстроенное из темно-красного кирпича, с острыми иглами боковых башен, широкие окна с множеством арок сверху. За дворцом виднелось здание монастыря. Наверняка, подумалось наемнику, в этом замке попадаются приведения. А любопытно бы порасспрашивать какого-нибудь призрака – те, кто из общительных, любят вспоминать истории о прежних днях. Наемник вдруг вспомнил о знакомой девушке-призраке. Если, конечно, к призракам вообще применимы эти человеческие понятия "знакомый, пугливый, грустный". О человеке так можно сказать, а эти призрачно-мерцающие, прозрачные сущности всегда непостижимы. Та девушка такой и была. Исчезающей, снова поднимающейся из лунного, наискось лежащего луча...

   Несколько мгновений промедления не понравились Сиаллу, от раздраженно дерну Ти' арга за рукав и кивнул на лестницу. После этого впервые с момента выхода из дома, после переходов над улицами и дирижабля, Ти’арг спустился на землю.

   Центр города был не похож на район, в котором поселили Ти’арга. Старинные дома, темные, невысокие и чинные, не больше, чем в два-три этажа, множество особняков, окруженных садами или с примыкающими к ним частными парками. Сиалл провел мага до главных ворот, затем отдал ему свиток с приказом о назначении и, не доходя до караульного поста, вполголоса сказал:

   – Ну что ж. Я выполнил свою задачу – помог вам обустроиться в Граниане. Теперь дело за вами. Удачи!

   Наемник предъявил приказ о своем назначении начальнику караульных. Тот изучил поданную бумагу и кивнул Ти’аргу.

   – Проводи к полковнику Райтелю, – велел он одному из гвардейцев. Тот поднес руку к козырьку, кратко ответил: «Есть!» и ворота медленно открылись для наемника. Ти’арг шагал по желтой плитке, мимо аккуратно выстриженных кустов – все это он только что видел сверху. Дойдя до темно-красного здания дворца, его провожатый свернул направо, и вот уже они поднимаются по серым ступенькам.

   Полковник принял Ти’арга в своем кабинете, располагавшемся в одном из флигелей дворца. Оттуда не было хода в главную, королевскую часть здания, где жила семья нынешнего монарха.

   Райтель выглядел добродушным, располневшим служакой, он сидел за широким столом в мундире с расстегнутым воротником и перебирал какие-то бумаги. Поковник прочел приказ, поданный наемником, и сказал:

   – Ну что ж, я вам очень рад… Значит, Эстильн Ти'арг? Вы, стало быть, с Арштиаля? Ну и как там, какие последние известия?

   – Да все пока – как на качелях… То мы их, то они нас, – ответил Ти’арг. Военных сводок и репортажей он прочел немало, легенду свою выучил наизусть, и подловить его мог только дотошный арштиалец – и то не факт. Поэтому пару минут Ти’арг рассказывал Райтелю, как идет война на Арштиале, а тот с интересом слушал. Необыкновенно удобно и то, что имя ему оставили прежнее. Имя у Ти'арга было не уртаимское, его отец был с Гальнии, а там сейчас такая заварушка, что никто и выяснять не будет...

   – Сегодня занятий не будет, приступите завтра. Расписание я велю вам выдать. Я сейчас занят немного, но потом мы с вами еще побеседуем, приятно поговорить с настоящим солдатом… С чего начнете ваши занятия?

   – Первые день – буду проверять боевые навыки, далее месяц-два будем отрабатывать с силовые и маскировочные заклинания, потом перейдем к более сложным. С новичками, думаю, на первые месяцы ограничусь только силовой и маскировочной магией.

   Полковник добродушно кивнул:

   – Ну, хорошо, работайте, через недельку-другую загляну к вам. У вас есть вопросы?

   – Пока не познакомился с ротой – один. Кто их тренировал?

   – Капитан Сойнелль. Мы им были довольны – исполнительный, добросовестный. Контракт он сам не продлил – ему дома предложили хорошее место.

   – Он же планировал курс?

   – Мы взяли стандартную схему обучения. Кое-что Сойнелль привнес свое. Он выпускник военного лицея с Тимры. Воевал там – в правительственных войсках, естественно.

   Ти'арг промолчал, припоминая, что тоже воевал на Тимре. Нанялся на пару месяцев к повстанцам. Бестолковые оказались ребята. Плохая кормежка, оплату задержали… Да еще многодневные нудные дожди. А Сойнелль, значит, мок в окопах на той стороне… Как же мир тесен.

   Райтель позвонил, вошел дежурный.

   – Проводи нового наставника на склад, пусть выдадут ему форму, потом – в учебный класс и передай подполковнику Эртингу, чтобы выстроил полк на плацу. Потом пусть представит им лейтенанта Ти’арга.

   Дежурный четко ответил:

   – Есть! – и отвел Ти’арга на склад.

   Там наемнику выдали три комплекта обмундирования, два для обычных занятий, один – парадный. Ти’арг переоделся в небольшой комнате там же, при складе, затем его представили солдатам полка боевых магов и выдали расписание. Три роты – две основные и одна рота новичков. По два часа занятий ежедневно у каждой роты, плюс час дополнительный – для выбранных учеников, и так всю неделю, кроме воскресенья. На этом завершился его первый день на службе у короля Александра.

   Выйдя из дворца (теперь, когда он был в форме, его уже не сопровождал никто), Ти’арг призадумался, где бы тут купить еды. В верхнем леднике, как он помнил, был сок, фрукты, сыр и творог. Но этого не хватит, чтобы устроить основательную трапезу…

   Долетев на дирижабле до ближайшей к его дому стартовой площадки, с которой утром они улетали с Сиаллом, он прошел вдоль несколько окрестных домов, набрел на кондитерскую лавку, мясную, винную и еще несколько неплохих магазинчиков. Купил вино, хлеба и мяса и пошел домой, чтобы завершить день на балконе, за мирным ужином с красным вином.

ГЛАВА 3

Подготовка к трансформации судьбы

   Ти’арг сидел на балконе, глоток за глотком пил вино, подцепляя вилкой куски жаренного в лимонном соке мяса. Сегодня же ночью он решил начать изучение судьбы Тимуса Донна. Изменить жизнь человека вроде бы просто – на первый взгляд. Два-три заклинания, и все – вверх или под откос. Но все дело в последствиях, в вариативности будущего.

   Ти’арг вспоминал свою учебу в лицее магов. «Трансформация судьбы» – этот предмет изучали два года, и его заваливали чаще прочих (так же, как и магию перемещения). На самом первом занятии их учитель, не объясняя до поры до времени ни одного принципа и не требуя заучивать заклинания, попросил каждого просто придумать возможную трансформацию судьбы некоего выдуманного им человека. Вводная была такова: некто (предлагается краткая предыстория события, дня на два) покупает билет на корабль. На нем он предполагает переплыть океан и найти себе работу в чужой стране. На том же корабле он знакомится с девушкой, так же путешествующей в поисках удачи. Они вместе сходят на берег, и вскоре она выходит за него замуж. Задача – не дать им создать семью.

   – А зачем? – тут же спросил кто-то с последней парты.

   – А нам это неважно. Может быть, у них должен родиться будущий завоеватель нанявшей вас страны, злодей и тиран. Может быть, есть некто, кто сам хотел бы жениться на этой девушке. А, может быть… Да неважно – миллион причин – если будет необходимо, вы это узнаете, а если нет – наниматель промолчит. В задаче ничего не говориться о том, из-за чего это будет нужно. Значит, действуем исходя из того, что мы знаем – они не должны пожениться. К завтрашнему дню жду ваши варианты.

   Вариантов возникло множество. Кто-то из будущих магов просто убивал героя (или девушку). Кто-то топил корабль. Были предложения выкрасть билет на корабль перед отплытием.

   Учитель, снисходительно выслушав все идеи, развернул зеркало-проектор и произнес:

   – Ну что ж, давайте поглядим, что у нас выходит. Начнем с самого радикального – потопили мы корабль. Действительно – нет жениха, нет девушки, нет свадьбы. Боевая задача выполнена… Или нет?

   Он постучал полированной указкой по зеркалу, и в нем начали клубиться десятки, сотни вариантов дальнейших событий. Ученики начали привставать, вытягивать шеи, чтобы разглядеть во множестве мелькающих лиц отдельные линии будущего. Кто-то с последней парты поднял руку:

   – Можно подойти поближе?

   – Нет необходимости, – сказал преподаватель, еще раз тронув указкой проектор. В нем тут же появилась одна, вполне определенная картинка. – Мы с вами будем учиться потом выделять основные варианты, сейчас нам важно вот что… Все внимательно смотрят сюда – итак, что мы видим?

   Все видели душераздирающую картину – черный красавец-лайнер накренился, начал погружаться в воду… Сотни маленьких человечков засуетились, забегали в панике по палубе, стараясь избежать неминуемой смерти. Шлюпки спускали на воду – но их не хватало…

   – А теперь смотрим вот на это, – учитель показал, как на поверхности темно-зеленой воды, теряя сознание, еще держатся люди в надувных жилетах, кто-то теряет сознание, кто-то замерзает насмерть в ледяной воде. Правительство организует десятки порталов – но кого-то отнесло далеко от тонущего корабля, кому-то не хватило жилета… И – совсем крупный план – наш герой держится за какой-то деревянный обломок, рядом его будущая невеста… Вот их загружают в портал…

   – Видите? – довольно спросил преподаватель. – Не так-то все просто… Да, прибавьте сюда то, что такое крушение непременно будет скрупулезно расследовано – и очень вероятно, что опытные маги смогут выйти на вас.

   – А если убить его одного? В темном переулке? – азартно предлагает юный маг с третьей парты.

   – В темном переулке оно, конечно, действенно... Запомните, друзья мои… Убийство (я не говорю о войне) – это самое последнее, что вы можете придумать. Маги, любящие решать проблемы таким вот образом, очень быстро теряют квалификацию, превращаются в банальных наемников-убийц, которых либо быстро вычисляют, либо от них предпочитают избавиться сами же наниматели… Я не говорю о том, что любое убийство будет расследовано и ускользнуть от правосудия будет нелегко… Ну, и самое главное – если б наниматель хотел бы убить, он бы не стал переплачивать магу, а сговорился задешево с каким-то местным или пришлым бандитом.

   Дальше они смотрели в проекторе на картинки, рисующие воплощение прочих идей. Билет на корабль крали – но герой покупал билет на следующий рейс и, в одном из вариантов, встречался с девушкой на одной из улиц их нового города несколькими днями после. Герою находили отличную работу (и карьера, и деньги) – но потом все шло наперекос, его выгоняли – как вариант, он сам уходил – и снова решал искать счастье в чужой стране…

   – Итак, – спросил учитель, оглядев класс, – какой вывод сделаем?

   – Судьбу не перехитришь, – философски вздохнул кто-то. – Чему бывать – того не миновать.

   – Ценное наблюдение. Только тогда мы бы не изучали этот предмет – трансформацию судьбы – так долго. Мы бы, собственно, его и вовсе не изучали. Успех в любом деле зависит от двух вещей – трудолюбия и таланта. Знания и озарения. В любом мире, даже не использующем магию, есть провидцы. Что они видят?

   – Будущее, – понеслись ответы с разных мест.

   – Но будущее – вы же видели – оно имеет не одну единственную линию развития, оно множественно, вариативно…. Каждый ваш шаг плодит новые и новые линии… Прорицатели будущего видят лишь самый яркий из всех возможных вариантов. Но всегда ли сбываются их предсказания? Как мы знаем – почти всегда, но бывают исключения. Итак, глядя на все варианты грядущего, вы выбираете наиболее вероятные – и их учитываете в первую очередь. И лучше в ваших планах держать не одно изменение, а два или три – про запас… Не помешает, знаете ли. Допустим – выкрасть билет, одновременно предложить работу, подстроить знакомство с красивой девушкой, похожей на нежелательную невесту…

   – А может выйти так, что мы что-то изменяем в судьбе, а на самом деле это и была судьба? То есть… – сбившись, запутался в словах какой-то дотошный отличник.

   – Да я понял, понял... На эту тему, видите ли, написано книг больше, чем учебников по трансформации – и единого мнения нет. Во втором семестре мы с вами рассмотрим и обсудим интереснейшие экспериментальные работы. Исследователи находили для своих опытов параллельные миры и наблюдали в них за судьбами людей, изменяя жизнь подопытных в разных мирах совершенно различными образом. Да, друзья мои… Для того, чтобы стать профессионалом в трансформации судеб, надо понимать, что судьба – это самая таинственная, ускользающая, почти непостижимая загадка для мага…

   ...Наемник пил вино, разглядывая медленно летящие в закатном небе синие и серебристо-серые дирижабли. Они были похожи на важных и пузатых летучих рыб, плывущих по своим делам. Запах весенней листвы перебивался запахом жареных орехов. Улицы пустели, торговцы расходились, трамваи, позвякивая, проезжали все реже и реже, звук чьих-то одиноких каблучков уходил дальше и дальше. Ти’арг позволил себе отдохнуть перед тем, как первый раз заглянуть в судьбу Донна. Для этой магии нужна неспешность, полная сосредоточенность и хотя бы небольшая доля вдохновения.

   И вот небо потускнело и голоса пешеходов на улице стихли. Ти’арг перебрался в комнату, закрыл шторы и достал зеркало. Положил рядом портрет Донна. Не потому, чтобы это необходимо для чародейства, хотя для действенности заклинания это помогало. Но все же по иной причине. Ти’аргу хотелось заранее настроиться на этого человека, прежде, чем вступить в борьбу с ним. Он поглядел пару минут на портрет Донна и подмигнул ему, прошептав: «Ну, что ж… Теперь держись…»

   Затем сжег на огне половину волоса, прочел заклинания и стал ожидать, когда в зеркале появится изображение, которое потом можно будет вызвать еще и еще раз, произнеся положенную формулу. Из глубины зеркала начал клубиться туман, он свивался в клубы, снова рассеивался, он начал перетекать за края зеркала, а потом – таять, исчезать… На очищенном пространстве появилась картина.

   Тимус Донн (Ти’арг сразу узнал его – темные волосы до плеч, бородка, пронзительный и немного хитрый взгляд голубых глаз) был сейчас у себя дома. Он сидел в кресле с высокой спинкой; на диванах и креслах вокруг сидели, судя по непринужденной беседе, его друзья. И, наверно, не просто друзья, но и соратники – они обсуждали какие-то проекты, на столе лежали бумаги, впрочем, тут же было вино и ваза с фруктами…

   Ти'арг тихо-тихо провел рукой по зеркалу – и раздались негромкие голоса. Наемник осторожно (очень осторожно – ведь обладающий начатками магических способностей человек может почувствовать…) дотрагивался до изображений – то до одного, то до другого. То, что происходило, было похоже вот на что: как будто в лицо кидают колючими снежинками. Или, если удавалось всего лишь мимолетное проникновение – как над бурлящим, горячим источником целебной воды, в лицо попадают пузырьки и брызги. Картинки прошлых лет, перемешанные мысли и ощущения. От каждого из тех, кто вокруг Донна. Да, все верно он угадал: ближайшие соратники и обсуждают какой-то проект.

   Ти’арг не вникал в смысл слов – вслушивался в интонации, всматривался в жесты и движения людей. Донн держался свободно и дружелюбно, выслушивал мнение каждого, кто хотел высказаться; он потягивал вино из высокого бокала и смеялся вместе с прочими, когда кто-то, отвлекшись от дела, вспоминал смешную историю. Ти’арг внимательно разглядывал окружающих Донна людей – они также вели себя свободно, но… Не так, как их лидер, что-то проскальзывало в их поведении… труднопостижимое…не страх… но какая-то скованность, еле заметная… К Донну они обращались как к равному… почти… Да, он был им равен или даже ниже – и по происхождению, и по богатству. Но этот человек им внушал почтение, он, без усилий и даже не думая об этом, подавлял их, заставлял любого чувствовать себя ниже, слабее, меньше…

   Хозяин комнаты подлил себе вина и мельком глянул вверх. Сейчас Донн смотрел прямо в глаза Ти’аргу. Наемник непроизвольно отвел взгляд. А через секунду рассердился на себя: с какой стати? Он – хозяин судьбы этого человека. Как захочет – так и повернет. Но неприятное ощущение чужой силы – осталось…

   Ти’арг провел рукой над зеркалом и произнес нужную формулу. Сейчас он увидит судьбу Донна.

   Картина изменилась. Она перестала быть цельной, скорее – как выхваченные из темноты небытия эпизоды. Тимус Донн – первый министр, жизнь в стране меняется. Появляются новые, более маневренные и быстрые дирижабли, скоростные паровые трамваи, строятся новые фабрики, меняется ритм жизни. Увеличивается армия. Севрум приобретает несколько сотен кораблей-порталов и начинается освоение ближайших планет. Всего-то тридцать-сорок лет, и Севрум становится государством-лидером, а их планета – самой развитой и богатой среди нескольких десятков ближайших…

   Хм, подумал Ти’арг. Итак, кому-то нужно, чтобы этот мир оставался в тени и тишине, без прогресса и развития. Да пожалуйста, сделаем, как заказывали... Он произнес еще одно заклинание. И в зеркале всплыло несколько картинок, ярких и отчетливых. А за ними, словно тени, роились более тусклые, прозрачные, почти неосуществимые варианты судьбы.

   Первая картина – Тимуса Донна обвиняют в растрате казны. Суд, тюрьма. Приятно, но не годится – документы объявляют подтасованными, Донна выпускают. Раз уж ему покровительствует король, то поищем нечто более серьезное, чем растрата… Ти’арг тронул картинку указательным пальцем, и она исчезла. Связь с фавориткой короля… Снова не то… Придворная дама прискучила королю, и тот просто усылает бывшую фаворитку в ее дальнее поместье. Не то… Ти’арг перебирал, отбрасывал картинки одну за другой. Маленькие человечки в зеркале интриговали, приходили в отчаяние, плясали на балах в маленьких замках, охотились или мирно умирали в своих маленьких постелях. Но наемник не видел того, что хотел увидеть – беспроигрышного варианта. Наконец, когда картинки стали почти прозрачны и почти нереальны, он решил проверить одно из последних. Отодвинул бледные изображения возможного будущего в угол зеркала (наслоившиеся друг на друга видения превратились в полную фантасмагорию) и произнес заклинание. Снова появилась комната в доме Тимуса. Вино допито, бумаги убраны. Гости расходились.

   Ти’арг сделал сложный жест, произнеся нужную формулу. За окном появился человечек – в черной маске, черном плаще. Он достал длинный пистолет, выстрелил… Донн упал. Наемник снова провел рукой над зеркалом, убирая видение суетящихся вокруг смертельно раненного Донна друзей. Ему нужно было увидеть будущее. Да, недовольно сказал он сам себе, убийство – признак слабости. Но, проклятье, пока ничего иного не придумывается. Похоже, возвышение Донна – это не случайность, не мимолетная прихоть фортуны. Это судьба.

   Однако увиденное в будущем понравилось ему еще меньше. Похоже, проекты Донна продуманны, выверенны и известны его друзьям. После его гибели (предполагаемой) человечки в зеркале развили такую бурную деятельность – только держись… Объявили Донна «спасителем нации», погибшим от руки врага отечества… А все идеи убитого стали считаться гениальными и обязательными к исполнению. В итоге получилась та же картина процветания, с некоторым маловажными отличиями. Да плюс риск, что подлинного убийцу поймают и выйдут на заказчика.

   Ти’арг смахнул картинку, и та канула куда-то вглубь зеркала. Он опять подтянул в центр тусклые, прозрачные видения, которые до того задвинул в угол. Не может быть, чтобы не придумался какой-то иной вариант, пусть трудноосуществимый…

   Наемник провел над зеркалом больше трех часов. Наконец провел рукой и загнал все видения в глубину зеркала, а потом запечатал их заклятьем, чтобы, если другой маг задумает узнать, что он видел, ему бы ничего не открылось. Ти'арг вдруг вспомнил о том, как на зачете по взлому защитных заклинаний они обожали закидывать в зеркало ложное видение, что-нибудь разудалое, что-нибудь этакое... не совсем пристойное... Тогда о возможном взломе думаешь как-то даже не с опаской, а с удовольствием. Однажды Ти'арг и его приятели-первокурсники прокрались в лабораторию третьего курса. Достали из шкафа (дверцы на расшатанных скрипучих петлях, почти доломанный замок) зеркала старшекурсников и такого там начудачили... Напустили образы оскаленных монстров, томных красавиц и – это подсунули самому нудному из группы – начальника лицея, который танцевал квикстеп и непристойно ругался. Тогда казалось остроумным... И досталось же им сначала от преподов, потом и от третьекурсников. Но что вспоминать про чудачества юности... и после нынешнего трехчасового марафона на изыски все равно не было сил.

   У наемника, впрочем, появился план. Он дал себе несколько дней на обдумывание, а потом решил связаться с Сиаллом. Ти’арг почти понял, как можно устранить Донна.

ГЛАВА 4

Условное соединение стихий

   Утром наемник проснулся, когда на улице давно уже раздавались свист и звяканье трамваев. Побрившись, Ти’арг сварил кофе и сделал несколько бутербродов. С балкона свистнул одному из мальчишек с пачкой газет. Тот кивнул и тут же побежал по мосту к подъезду Ти’арга. По дороге перегнулся через перила и кинул мелкий камешек на трамвайную крышу.

   Ти’арг взял у него три разные газеты и под кофе принялся просматривать. Необходимо понять, как относятся в Севруме к Донну, какие газеты ему симпатизируют. Потому что в нужный момент журналисты не дожны быть к нему слишком благосклонны.

   Ти’арг записывал в блокнот имена опасных для его замысла журналистов, а попутно помечал расстановку сил. С командой Донна все определенно и ясно. Но есть сочувствующие и присматривающиеся. Пометки наемник делал ильбизийскими буквами. Найдут случайные люди – пожмут плечами. А если не случайные… Тут и без пометок не выкрутишься. Часы приглушенно звякнули. Пора уходить. Он спрятал блокнот к зеркалу и стал собираться.

   Сегодня первый день его службы у короля Александра. Конечно, эта работа – всего лишь прикрытие основного дела. Но Ти' арга в магическом лицее и в армии учили все делать основательно – на совесть. Поэтому и в Севруме работать он будет, полностью выкладываясь. Ти'арг оглядел себя в настенное зеркало. Чудная форма у них – черно-красная. Удобно сшитая – но видно ведь издали. Врагу даже особо прицеливаться не надо будет… Ти'арг подумал, что такие цвета можно оставить только для парада, а повседневную форму надо бы шить в неярких зелено-коричневых тонах. Чтобы врагам не на радость.

   Идя по мосту к стартовой площадке дирижаблей, купил несколько газет – полистать в перерывах между занятиями. Перед посадкой в свой дирижабль он потянулся было предъявить серебряный значок, положенный лейтенанту королевского полка, но его тут же усадили на свободное место, ничего не требуя от новоназначенного офицера.

   Ти’арг вошел в тренировочный класс за полчаса до начала урока. Было пусто, майское солнце светило в окна, зашторенные легким тюлем. На стенах висели огнетушители, сети для ловли духов, поглотители тени и прочие приспособления для защиты от вышедшей из-под контроля магии.

   Подполковник Эртинг открыл дверь в учебный класс минут через десять после прихода Ти’арга. Ти’арг вытянулся, но тот добродушно скомандовал:

   – Вольно. С чего решили начать занятия?

   – Сегодня-завтра предполагаю только проверять уровень подготовки. Пока возьму лишь силовую и защитную магию.

   – Отлично. Вопросы есть?

   – Пока нет. Впрочем… Вот что хотел спросить: как происходит набор в королевский полк боевых магов?

   – Объявляем призыв по всем мирам, как обычно.

   – То есть, у вас только пришлые наемники?

   – Не совсем так. Рота новичков – это наши, местные ребята. Очень способные, кстати. Всего пару месяцев тренируются, но уже кое-что умеют.

   – То есть люди с магическими способностями, но не маги по происхождению?

   – Да, именно так.

   Ти’арг промолчал, хотя про себя подумал, что эти способные ребята отличаются от профессионалов так же, как малыш, играющий на скрипке гаммы, – от гения-виртуоза… Любитель никогда не сравнится с профессионалом, местное военное начальство не может не понимать... Может, у них, в Севруме, национальная гордость взыграла? Впрочем, это не его дело.

   – Тут будете заниматься или на улице?

   – Пожалуй, на улице.

   – Ну, хорошо. Я не буду мешать, когда вы немного освоитесь, через дня два, зайду, посмотрю, – кивнул Эртинг и вышел.

   Минут через десять в класс строем зашла первая рота. Ти’арг посмотрел на часы – до начала две минуты. Лейтенант, командующий ротой, поздоровался с Ти’аргом и отошел к окошку, чтобы наблюдать оттуда и, в случае чего (пожар, травмы и прочее), вмешаться.

   Наемник решил, что пора начинать. Он велел взводным прихватить огнетушители и еще кое-какие вещи для защиты, затем приказал бойцам построиться. Поздоровавшись, и услышав ответное приветствие, он вывел их на улицу, на просторную, отведенную для занятий площадку. Здесь Ти’арг, оглядев роту, сказал:

   – Итак, начнем наше первое занятие с нескольких простых заданий. Сначала проверим огнеупорность вашей формы – то есть, я хотел сказать, ваше мастерство в силовой огненной магии.

   Бойцы, оценив шутку, заулыбались. Ти’арг видел внимательные, изучающие взгляды – каков будет новый преподаватель? Что он умеет? Строго ли станет спрашивать? Ти’арг чувствовал себя отчасти как на экзамене, но держался доброжелательно и одновременно без панибратства.

   – Итак, – продолжал Ти’арг, – прошу разойтись и встать в одну шеренгу в трех шагах друг от друга, чтобы случайно не задеть никого. Сейчас вы будете поражать условного противника. Вы должны атаковать следующим образом: используя огненную магию, бьющую не более чем на пять шагов, причем делая удары тремя разными заклинаниями. Выполняем прием не спеша. Проделав цикл из трех заклинаний, повторяем его. Вопросы есть? Начали!

   От рук магов заискрились, зазмеились огненные дорожки, полетели, исчезая на положенном расстоянии, горящие шары и стрелы. Ти’арг внимательно наблюдал за бойцами. Заклинания выполнялись умело, хотя, пожалуй, были несколько стереотипны. Что ж, ясно над чем работать. Очевидно, что основы магии огня они изучили неплохо – но без изысков.

   – Так, достаточно, – крикнул он. – Кто умеет вызывать огненный дождь?

   Молчание. Нет, впрочем, одна рука.

   – Отлично, два шага вперед и покажи, как ты это делаешь.

   Боец – он был невысок, с крепкими широкими плечами и темными глазами – поднял руку и перед ним, сверху вниз, повисла мелкая завеса искр. М-да, неважно вышло – но хоть знает, что это такое.

   – Достаточно, встаньте в строй. Показываю.

   И наемник вскинул руку. Сверху словно полился поток воды – но она была огненной, воздух около нее дрожал от жара. Ти’арг быстро провел левой рукой вдоль земли, и вода исчезла. Бойцы смотрели с напряженным интересом – видно, уже пытались расшифровать формулу заклинания, кое-кто исподтишка пытался повторить жест Ти'арга.

   – Мне пока хотелось бы немного разнообразить ваши знания о магии огня. Наиболее сложное волшебство – и наиболее трудно отражаемое – получается при условном соединении двух стихий. Почему такое соединение называется условным?

   Молчание.

   – Называем так потому, что стихии в действительности не соединяются, мы лишь берем свойства разных стихий. Допустим, огненный дождь. Огонь льется, он пропитывает все вокруг, растекается ручьями или даже реками. Это очень полезно, когда самому огню зацепиться не за что – мокрая одежда, земля или асфальт без намека на что-то горючее. Но, кроме текучести, он от воды ничего не берет. Сегодня мы попробуем подобное соединение на примере стихий воздуха и огня. Воздушный удар – кто может показать?

   Тут же появились добровольцы.

   Ти’арг выбрал двоих, выставил перед ними мишени, весьма похожие на огородные чучела, и велел сбить их любым заклинанием воздуха. Каждый из магов сделал по молниеносному жесту: один выбросил руку вперед, другой поднял вверх, две мишени пошатнулись и начали заваливаться.

   – Итак, какие заклинания применяли?

   – Воздушный удар, господин лейтенант, – отрапортовал один.

   – Волну воздуха, господин лейтенант, – ответил второй.

   – Отлично, вернитесь на место. Теперь смотрите.

   Наемник поднял мишени, отошел и махнул правой кистью. Затем – выбросил руку вперед вращающимся движением. От каждого из заклинаний мишени будто кто-то с силой пинал ногой, и они тут же рухнули на землю.

   – Я вам показал два приема, они называются «удар битой» и «подсечка». Мы тут используем стихию огня, но весьма непростым образом. Это не «паровая волна», когда мы бьем горячим воздухом. Дополнительная энергия, энергия огня, переходит в силу удара. Так чаще всего используют огонь, если мы хотим использовать его не сам по себе, а только взять его силу.

   – А как это происходит? – спросил кто-то.

   – Сейчас мы начнем отрабатывать заклинания. Я скажу вам формулу и покажу нужные жесты. Или ты хотел спросить, что происходит на уровне материи? Это уже магическая физика, думаю, если ты полистаешь университетский учебник – найдешь ответ там. Итак, смотрите внимательно…

   Ти’арг велел принести еще мишени – чтобы хватило на каждого. И приказал бойцам отрабатывать прием, сам же только наблюдал.

   Через десять минут он крикнул:

   – Внимание! Остановились! Вы все делаете одну ошибку. Выполняя заклинание условного соединения стихий, вы думаете только об одной. А и в мыслях, и в ощущениях, надо держать сразу две.

   Он встал так, что могли как следует разглядеть, и снова, на тех же многострадальных мишенях показал прием.

   – Всем ясно? Продолжаем!

   Дела пошли успешнее. Ти’арг ходил вдоль линии тренирующихся магов и каждому давал оценку его действий – или объяснял, как исправить ошибки. Он имел дело с профессионалами, поэтому они все схватывали мгновенно. В конце тренировки наемник дал им задание – отрабатывать удар и готовиться к занятию по защитной магии.

   Занятие со второй ротой не сильно отличалось от первого. А затем, после двухчасового перерыва, когда Ти’арг успел пообедать в офицерской столовой и почитать газеты, начались тренировки с ротой новичков. Многого он не ожидал, но все оказалось совершенно уныло… Давно не видел наемник столь грустного зрелища. Магом ведь среди людей считается любой, способный на самое пустячное колдовство – угадать мысль, передвинуть предмет… Но, даже не говоря о слабых, по сравнению с урожденными магами, способностях, люди не понимали самой сути магии. Бойцы честно копировали показанные им жесты и повторяли нужные слова. Но они не чувствовали, что происходит в этот момент с изменяемой ими частью мира, не ощущали ни стихии, ни свою власть над ними. Скорее, они радостно удивлялись, если от их жестов и слов вдруг начинало что-то происходить, чаще всего не то, что должно было, и наблюдали за этим с восторгом.

   Изредка новички все-таки выполняли требуемое заклинание, но увы, как же жалко все выглядело. Вместо смертельной огненной волны– веселые искры над ладонями, вместо сокрушающего воздушного удара – легкое дуновение ветерка, которое могло бы лишь приятно охладить лоб противника при единоборстве (хотя едва ли до единоборства бы дошло).

   Никакого соединения стихий Ти'арг с ними не тренировал.

   – Итак... Ваше сегодняшнее задание: сотворить огонь, яркий огненный язык, никуда его не направляем, пусть "повисит" пару секунд в воздухе, потом растает. Делаем это так...

   Бойцы повторили слова и движение руки Ти'арга. Раз, другой, третий. Перед некоторыми заплясали оранжевые искры. Около рук еще парочки бойцов задрожал горячий воздух. Огня не было ни у одного. Ти'арг еще раз повторил заклинание и жест и принялся ходить вдоль рядом, наблюдая за ошибками. Искры, пар... Что там за веселье? Вдоль строя ветер медленно перемещал ярко-желтую, просвечивающую не то кошку, не то мышь в красную полоску. Ти'арг щелкнул пальцами – существо исчезло.

   – Это чудище кто наколдовал?

   Вперед вышел очень молодой солдат, представился Тирримом. Ти'арг его запомнил (способный, только не умеет управлять даром) и кивнул обратно на строй.

   Минут за двадцать до того, как должен был прозвонить колокол, случилось главное событие тренировки – боец Гарн поджег рукав соседа. Ти’арг быстро направил на солдата струю пены из огнетушителя. Больше ничего, заслуживающего внимание, не произошло.

   – Всей роте явиться на дополнительные занятия, – рявкнул маг. Севрумцы понуро ушли на перерыв.

   Но, разумеется, и вторая тренировка была такой же бесполезной. Искры вылетали, даже кое-где язычки пламени. Но настоящего, сильного огня не было и близко.

   Ти’арг возвращался домой, чувствуя, что ужасно устал. «Что ж, – думал он по дороге, – в конце-то концов, коль их никто до меня не научил, вряд ли теперь на меня эту неудачу повесят. Буду показывать им приемы, а уж они как смогут, так и научаться. Дополнительные тренировки теперь буду назначать тем, кто посильнее – пусть в войске будут настоящие профи, а эти…эти для парадов – может, хоть маршируют неплохо?…»

ГЛАВА 5

Судьба Донна

   Ти’арг хоть и устал от первого дня службы, но решил возвращаться пешком. Хотелось поглядеть, как живут здесь люди, о чем говорят, как ведут себя, прочувствовать этот мир, прежде чем окончательно утвердить для себя способ изменения судьбы Донна.

   Ти’арг шел по улице, ни о чем не размышляя, не анализируя то, что видел по сторонам. Для мага, когда он принимает решение, важно в определенный момент перестать думать, а просто впитывать ощущения, запахи, мимолетные образы. Он должен был сердцем понять этот город, страну, людей…

   Наемник неспешно шел мимо старинных особняков, рассматривая старинные ограды, строгие, надежные, позволяющие увидеть лишь мельком серебристые тополя, ровно подстриженные кусты с мелкими листьями, клумбы и мощеные светлыми плитками дорожки. Изредка можно было заметить мелькнувшее за поворотом между деревьями неяркое платье, услышать негромкие голоса.

   Ти’арг прищурился от лучей теплого вечернего солнца; словно погладив, коснулся чугунного прута одной из оград – и сразу появились, как в водовороте времени, беспорядочные образы, ненужные или важные, недавние или многовековой давности. Люди, жившие прежде в этом доме или просто шедшие мимо… Их тени теснились в его сознании, шли рядом с ним и шептали: «Я жил когда-то… Не забудь меня… не забудь…Послушай мою историю, сохрани мою жизнь…» Их страхи, надежды, сны… Ти’арг удержался – не зацепил несколько потрясающе ярких и мрачных кошмаров, в которых темными тенями тянулись по бесконечным коридорам безымянные существа, жаждущие смерти и крови… А ведь из этого могло бы получиться и неплохое зелье, машинально, не задерживаясь на этой мысли, отметил он, и отличный мираж для бродячего цирка.

   Он шел, мимолетно касаясь то стен, то оград, то стволов старых деревьев, приникнувших к оградам. «Вот он каков, Севрум…» – думал Ти’арг, захваченный вихрем чужих воспоминаний, печалей, разочарований…

   Старая часть города закончилась. Потом закончились и высокие дома со сквозными арками, похожие на темные глазированные пряники. Потом и более новые, тоже пряничные, но высокие, белые с цветным орнаментом сменились более низкими и простыми, кирпичными или деревянными. Затем пошли одно-двухэтажные домишки, пропыленные, вылинявшие. Трамвайные свистки раздавались где-то далеко-далеко, сюда, на эти узенькие улочки, трамваи не доезжали.

   Женщины в старых платьях, оборванные дети, подозрительные субъекты в темных жилетках или потертых куртках, в надвинутых на лоб картузах… Ти’арг шел спокойно, не оборачиваясь, но внутренне был напряжен. В такие минуты он не только чутко прислушивался к своей интуиции, но и произносил про себя заклинание предупреждения опасности. Интуиция пока молчала, даже и после заклинания. Точнее, тихо нашептывала: «Иди вперед, посмотри, что будет дальше». Впрочем, вспомнилось ему, как в лицее военных магов, на последнем курсе, он проходил практику в одном захудалом, почти немагическом мирке и вот так же, бродя по окраинам, наткнулся на компанию полупьяных подростков. «Что там они могут против меня» – подумал тогда Ти’арг, однако – едва не погиб, получив сзади удар камнем по голове. Интуиция тоже тогда проявилась лишь в самый последний миг – оттого удар хоть и достал его, но прошелся вскользь. С тех пор наемник очень внимательно прислушивался к себе, к своим ощущениям, усиливая их заклинаниями.

   Из-за угла донесся внезапный женский крик. Несчастье, преступление, западня для него? Ти’арг на несколько секунд замер, прислушиваясь к себе. «Беги туда, – кричало подсознание, – это очень, очень важно!» Ти’арг шагнул за угол, произнеся несколько защитных заклинаний, окруживших его щитом – этот щит можно было разрубить, как деревянный, прогнуть, как серебряный, но все же это была защита.

   Ничего особенного за углом не происходило. Несколько парней, одетых в бедную и грязноватую одежду, мутузили так же грязноватых парней. Силы были равны, сочувствия равным образом не вызывал никто. Из окон высовывались любопытствующие, двое-трое случайных прохожих прижались к стенкам домов, чтобы их не задело. Треснул порванный рукав, раздался звук разбитого стекла – одного из дерущихся отбросили, и он врезался в окно первого этажа. Наемник в таких случаях всегда считал, что не надо мешать людям – пусть сами решат свои насущные проблемы. Но сейчас он в форме лейтенанта, можно сказать, представитель власти…

   Помедлив пару секунд, Ти’арг прошептал заклинание – и на клубок дерущихся и сквернословящих тел пролился короткий ледяной дождь. Несколько человек остановились и отскочили от неожиданности, раздался приближающийся звук полицейского свистка, и компания побежала врассыпную. Наемник, осмотрев улицу и поняв, что она переходит в такой пропыленный и нищий тупик, решил дальше не идти, тем более, что уже смеркалось. А вечером находиться на окраине – верный способ найти ненужное приключение. На сегодня он увидел все, что хотел (а если прибавить драку – то больше, чем хотел). А зачем же интуиция его сюда гнала? Непонятно...

   Едва он свернул на широкую улицу, где дома были чуть приличнее, чем на предыдущей, как услышал сзади легкие торопливые шаги. Он оглянулся – его догоняла девушка лет восемнадцати, высокая, с темно-рыжими волосами, в темном платье и старой шляпке. Ти’арг остановился и подождал, пока она, запыхавшись, добежит до него и сможет начать говорить.

   У девушки были серые глаза, бледное и худое лицо.

   – Вы – королевский офицер? – спросила она, с трудом переведя дыхание.

   – Да, – коротко ответил Ти’арг.

   – Вы… вам не сложно будет передать одно письмо… в монастырь при королевском дворце…

   – Кому?

   – Одной монахине… Ее зовут сестра Иларна.

   Ти’арг кивнул и взял сложенную квадратиком серую бумагу. Провел для верности по письму рукой – нет, никакой опасности не почувствовал. Он сразу сообразил, что это отличный повод побывать в монастыре – и возможно не раз. Он не стал выспрашивать отчего девушка не отправила письмо по почте – это ее дело, в конце концов.

   – Как вас зовут?

   – Джелла, – сказала она.

   – Как вас найти, если понадобится?

   – Там, на письме, мой адрес. Хотя сестра Иларна его знает, но, может быть, она забыла…

   Наемник помедлил еще несколько секунд, но девушка больше ничего не добавила, только прошептала тихое «спасибо» и ушла, свернув в один из переулков. Ти’арг несколько мгновений смотрел, как длинная юбка колышется, обхватывая ее ноги, как подрагивает темно-рыжий завиток на шее.

   Ти’арг положил письмо во внутренний карман. Хотя он не думал, что тут может быть что-то важное и секретное, на всякий случай мысленно произнес заклинания тайника – если кто-то попытается залезть в карман, его рука просто скользнет мимо.

   Уже совсем стемнело. Наемник дошел до того места, где начинали ходить трамваи, и проехал немного, затем, за несколько кварталов до своего дома, вышел и зашагал по улице, освещенной желтым светом газовых фонарей. Трущобы, одинаковые во всех мирах, пусть не домами, но ощущением безнадежности, злобы и бессилия, закончились. Сейчас наемник шел мимо небогатых, но аккуратных кирпичных домиков. Он разглядывал витрины лавок, иногда приценивался к вину или книгам. Изредка останавливался около того или иного дома, прислушиваясь к своим ощущениям. Домов с постоянно обитающими привидениями тут, пожалуй, не отыщешь, мысли и чувства обитателей казались незатейливо-хозяйственными. Хотя, конечно, Ти’арг понимал, что почти у любого человека есть в душе тайные комнаты, иногда страшные, иногда – странные… Одна из вывесок, горевшая голубовато-зеленым светом, заинтересовала его. «Аптека. Целебные травы и настойки». И в конце добавлен знак – его можно принять за приделанную для украшения вывески завитушку. А Ти’арг узнал руну, обозначавшую лекарства, сделанные с помощью магии. Еще бы он ее не узнал, эту руну – немало таких аптек он повидал, когда продавал сны и воспоминания: где-то на вес, где-то – обработанные и отшлифованные. Он заметил свет за шторами и решил войти.

   Эта лавка отличалась от тех, в которых он бывал в Уртаиме и в некоторых других мирах. В магических аптеках, как правило, пахло десятком разных трав, под потолком покачивались чучела невиданных птиц и зверей. Они никак не помогали лечению, но покупатели впечатлялись и проникались уважением к необычной обстановке – если над тобой мерно кружится некрупный крылатый крокодил или зубастая птица с когтями, похожими на серпы, как-то тянет остановиться и задуматься над своей жизнью…

   Аптекари носят балахоны, расписанные странными рунами, они всегда хлопотливые и деловые, что-то отмеряют на крохотных весах, кричат куда-то вглубь помещения: «Да драконью чешую не просыпь смотри! Дракон нынче дорог!» И около прилавка постоянно толпятся и покупатели, и просто пришедшие поглазеть. И кто-то обязательно наступает другим на ноги и извиняется, кланяясь, снимая с виноватым видом шляпу. И, задев крокодила, который пустится в бесконечное вращенье, поклонится на всякий случай и ему, не разобрав, что это там, над головой.

   Но это помещение от обычной аптеки ничем не отличалось. Прилавки, под стеклом – пузырьки и таблетки. Продавец читает газету, поедая огромный бутерброд с колбасой и огурцом. Увидев Ти’арга, аптекарь отложил газету и быстро заглотил остатки бутерброда.

   – Чем могу вам помочь? – глухо спросил продавец (недопроглоченный бутерброд давал о себе знать).

   – Да собственно, пока ничем. Шел мимо, увидел руну, решил заглянуть.

   – Руну? – аптекарь оценивающе посмотрел на лейтенанта.

   Ти’арг пожал плечами и повернулся, чтобы уйти.

   – Погодите, – окликнул его продавец.

   – Послушайте, уважаемый, когда-то я немало перетаскал трав и снов в подобные аптеки. Зашел просто из любопытства. Если у вас, в Севруме, магическое лечение запрещено – вам бы лучше убрать руну с вывески. Впрочем, дело ваше.

   Продавец поманил его вглубь помещения, предварительно подойдя к двери и задвинув засов. Они зашли в небольшую комнатку, где аптекарь поставил на газ чайник и достал из верхней части ледника несколько бутербродов.

   – Ристоваль, – представился хозяин лавки.

   – Ти’арг.

   – Какими судьбами вас занесло в наш мир? Маги тут не то, чтобы в загоне, но и не в почете.

   – Я наемник.

   – Ясно. Ну, что я могу сказать… Руну-то я на вывеске сделал. Даже и постоянные покупатели у меня есть. И лицензия. Но, скажу вам, трудно… И не доверяют, во-первых. Врачи в Севруме никогда магические лекарства не прописывают. И не хватает ингредиентов. Раньше это была лавка моего отца, а я был так, помощник. Сам собирал травы, даже иногда со снами экспериментировал. Правда, я маг довольно посредственный, добывать их не очень-то хорошо у меня выходит. Но все равно, отличное время было! Путешествия, приключения всякие. А теперь мой отец уже стар, в лавке бывает редко. Вот и некогда мне путешествовать.

   Ти’арг кивнул:

   – Я вас понял. Если вдруг будет что-то на продажу, зайду. Вы сны на вес берете или уже обработанные?

   – И так, и так. Обработанные, конечно, будет удобнее – как я уже сказал, я не особо хороший мастер в этом деле. Но согласен на любые, тут не до выбора уже. Один золотой за два полных мешка. А если обработанные – тут уже надо смотреть.

   – Что ж, я подумаю!

   И Ти’арг, пожав Ристовалю руку, отправился домой, прикидывая, нельзя в дополнение к службе боевого инструктора еще и тут подработать немного.

   Так пролетела неделя. Дни были заполнены занятиями, вечера – раздумьями. Письмо в монастырь он пока не отнес. Тут надо было сосредоточиться, многое продумать, настроиться на возможную встречу с принцессой. Пока он не решил с Донном, эта часть его задания подождет. И вот в один из вечеров Ти’арг понял, что его план готов.

   Он достал медальон и провел по нему рукой. На поверхности появились, вспыхивая и угасая, голубоватые искры. Где-то там, на какой-то той стороне, его слышат… Ти’арг негромко произнес:

   – Я понял, как надо действовать. Жду встречи завтра, в семь вечера.

   Искры поднялись с поверхности медальона, закружились крохотным бело-синим смерчем и исчезли. Теперь надо просто ждать…

   Задумчиво глядя на последние исчезающие голубые точки, маг спросил себя еще раз, верно ли он угадал, выбирая судьбу Донну. Он снова перебрал все ощущения, все что он увидел в столице, прочел в газетах… Ни одного сомнительного момента… Интуиция молчала.

   Наемник достал фрукты, поставил чайник и начал жарить мясо, припасенное со вчерашнего дня в нижнем отделении ледника.

   Вечером следующего дня он сидел в гостиной, заранее подготовив зеркало, чтобы дать возможность Сиаллу увидеть все своими глазами. Сиалл появился без одной минуты семь. Портал перенес его, бледно-зеленого от перелета, в центр комнаты. Минут десять он приходил в себя, пил воду из графина, также приготовленного Ти’аргом – не из любезности, а чтобы побыстрее привести своего куратора в рабочее состояние.

   – Итак? – спросил Сиалл, выпив полграфина. Он опирался локтями о колени, подбородок положив на сцепленные пальцы. Взгляд, если бы глаза не были такими ошалелыми, не мог бы показаться орлиным и пронзительным. Но старания Ти'арг куратору засчитал.

   Ти’арг показал на зеркало:

   – Хотите увидеть, что я выбрал, или просто рассказать?

   – Показывайте, – начальственным тоном велел куратор.

   Ти’арг провел рукой над зеркалом, снимая защиту. По зеркалу пробежала рябь, а затем начали возникать картинки, уже виденные Ти’аргом.

   – Вот первый вариант, растрата…-начал маг, вызывая из глубины зеркала одно за другим видения вариантов будущего. Просмотренные картинки наемник небрежно смахивал в курящийся по краям зеркала туман.

   Сиалл напряженно смотрел на сменяющие друг друга изображения крохотных человечков. Наконец Ти’арг ловко выхватил и поставил в центр зеркала нужную ему картинку.

   Эйн Сиалл долго молчал, затем наконец произнес:

   – Да, возможно это единственный путь. Но он потребует некоторой подготовки, а главное, одобрения руководства. Нужно успеть до его помолвки с племянницей герцога Эльма. Впрочем, здесь вам пока делать ничего не нужно, так что – сосредоточьтесь теперь на судьбе принцессы. А насчет Донна – мы сообщим.

   Ти’арг кивнул, и куратор, вызвав портал, исчез в заоблачной дали.

ГЛАВА 6

Сны принцессы

   Наемник проснулся в шесть утра, за три часа до выхода. Сделал гимнастику, умылся и побрился. Пока варилось кофе, приготовил уртаимский салат (помидоры, зелень и ветчина) и вышел на балкон. Присмотревшись, он заметил внизу, на мосту, девушку, продающую свежие булочки. Около нее крутилось несколько мальчишек. Ти’арг свистнул им и велел принести пару булочек. Девушка подняла голову и, улыбнувшись Ти'аргу, завернула две булочки в салфетку и отдала одному из мальчишек. Тот кинулся со всех ног в дом. И через минуту булочки уже лежали около чашки с кофе, от них пахло сдобой и теплом, а посланец побежал обратно, держа несколько позвякивающих медяков.

   Пока не решено было с Донном, Ти’арг не позволял себе размышлять о принцессе и изменении ее мыслей и чувств. Умение погрузиться в одну задачу, а потом дать отдых сознанию – непременная часть обучения магов. Наемник заставлял себя до поры до времени полностью отказаться от любых мыслей о том, как ему проникнуть в сознание принцессы, как изменить всю ее жизнь. И вот сегодня Ти’арг начал строить планы. Он медленно пил кофе, глядя в небо, на редкие облака, тянущиеся и расползающиеся, как тонкое одеяло, в бледно-голубом пространстве. Кое-что придумывалось, разбросанные осколки складывались один за другим в мозаичную картину.

   На перила балкона села птичка, похожая на воробья, только с черными перьями. На голове забавно торчал хохолок. Ти’арг улыбнулся – ну вот, только подумал, что ему нужна птица – она тут как тут. Читает мысли, умная живность... или углядела хлебные крошки. Он тихо прошептал несколько слов. Черный воробей замер, слегка наклонив голову. Наемник протянул руку, и воробей перепорхнул с перил к нему на ладонь. Продолжая негромко повторять нужные слова, он погладил птицу и положил перед ней несколько крошек, оставшихся от булочек.

   – Имлин, – сказал маг птице. – Так теперь тебя будут звать.

   Имлин благосклонно наклонил голову и клюнул еще одну крошку.

   В особом разделе чароднейных наук – магической дрессировке зверей – главное то, что зверей не заставляют делать трюки, играя на их инстинктах, так же не превращают их в некое подобие зомби, механически выполняющее то, что от него требуется. Магическая дрессировка пробуждает в зверях и птицах почти что разум, заставляет их чувствовать себя почти другом, выполняющим нужное не за страх, а за совесть. И самое большое преимущество такой дрессировки – она дает очень быстрый результат.

   Вот Имлин – он уже маршировал по перилам балкона и вид у него был весьма довольный. Получаса Ти’аргу было достаточно, чтобы воробей понимал его и готов был помочь. Ти’арг для себя уже решил, что на первое время ему будет достаточно двух помощников для того, чтобы приблизиться к принцессе – птицы и письма. Погладив Имлина, он еще раз объяснил ему, что от него требовалось, и черный воробей, кивнув, улетел.

   А наемник, допив кофе, отправился на службу. Пока не прилетит Имлин и не принесет известия о принцессе, что-то обдумывать рано.

   На службе дела шли без неожиданностей и сюрпризов (без неприятных от первой и второй роты и без приятных от третьей).

   Первая и вторая рота обучались легко, быстро и с удовольствием. Ти'арг строил занятия всегда одинаковым образом: треть занятия отводил на повторение известных бойцам приемов силовой и защитной магии. Остальное время он посвящал сложным и малоизвестным заклятиям. Ну и что же, что его служба была только прикрытием для основных дел – ему в самом деле нравилось. Ти’арг ограничивался пока лишь двумя видами заклинаний – защитными и наступательными, силовыми, но с интересом думал о том, как через два-три месяца начнет обучать бойцов начаткам диверсионной магии. Наиболее увлекательный раздел этой магии был тот, в котором изучались разного рода влияния и проникновение в сознание. На диверсионной магии он сам специализировался на старших курсах военного лицея.

   К третьей роте (местным самородкам) Ти’арг относился как к неизбежному злу. Впрочем, подполковник Эртинг был очень доволен, когда гордые новички тренировались выполнять воздушные удары (от которых еле-еле шевелились занавески на окнах) или когда с их кончиков их пальцев изящно слетали почти незаметные искорки (при произнесении заклинания, которое должно было вызвать взрыв огненного шара).

   – Ничего, – спокойно и добродушно говорил подполковник. – Ребята стараются. Опыт – дело наживное. У них все получится, хотя не сразу.

   В сущности, ребята они были безвредные (обычный мелкий ущерб Ти'арг ликвидировал огнетушителем или заклинанием). Не глядели оценивающе, как любят поглядывать профи, не требовали сверхубойных заклинаний. Зато любили приходить на тренировки первой и второй роты и в перерывы. Любопытствовали, сами тоже охотно рассказывали о Севрумских обычаях, о своей жизни. Ти'арг слушал внимательно.

   Сегодня на первых двух занятиях бойцы отрабатывали блокировку огненных стрел и шаров, а потом учились создавать отталкивающий блок из огня, посылаемого противником. Наемник ходил вдоль шеренги тренирующихся солдат и изредка давал указания и поправлял тех, у кого не получалось. Он думал, насколько же интересно наблюдать за тем, что создают боевые маги. Прием вроде бы одинаков -перехватить огненный сгусток и преобразить в щит. Необыкновенно удобно в бою – создать блок против огня можно уже не успеть, а если уж на тебя летит стрела за стрелой... А отталкивающий блок мало, что делается легко, так еще и поглощает каждый новый огненный язык. А, насытившись, швыряет их назад, во врага. У каждого, хоть все и произносят при каждом заклинании одну и ту же формулу, выходит по-разному. У одного блок – как стена раскаленного кирпича. У другого – как стая огненных птиц, бьющих и клюющих врага. У третьего – висящие в воздухе шипы из пламени… И неплохо было бы, размышлял Ти’арг, написать потом когда-нибудь, через несколько лет, когда будет побольше времени, работу по психологии боевых магов. Об индивидуальном восприятии заклинаний… Он представил несущийся среди звезд, в глубину черного космоса, корабль-портал, и себя, в капитанской каюте, среди путевых дневников и научных записей… Строптивый огненный язык змеем подполз к сапогу Ти'арга и ужалил жгуче-острым тонким клыком. Ти'арг изничтожил змея; больно, зато отвлекся от жала неожиданной и беспричинной тоски, кольнувшей в сердце.

   Велев нескольким солдатам из первых двух рот (тем, у которых получалось лучше или, наоборот, хуже, чем у прочих) остаться на дополнительное послеобеденное занятие, Ти’арг зашел в класс и запер за собой дверь. Подошел к окну и свистнул особенным, затейливым свистом.

   Имлин перелетел на подоконник с ветки и сел около ладони мага.

   Лейтенант развернул и разложил принесенное из дома холодное мясо, овощи, достал термос с кофе, сваренным дома. Тарелки, чашки и столовые приборы он принес раньше, сегодня добавил к ним только блюдца для Имлина. Наемник нарезал мясо и отложил немного Имлину, который следил за его движениями, наклоняя голову то вправо, то влево и посверкивая блестящими черными глазами.

   Наемник поглаживал засыпающую птицу, и перед ним проходили картины того, что видел Имлин сегодня утром, его ощущения и мимолетные птичьи мысли – все это узнал сейчас Ти’арг. Добыча (принесенные сведения) была невелика, и все же небесполезна.

   Ти’арг видел откуда-то с высоты (ага, ясно... листья от ветра ходят и ходят перед глазами – Имлин пристроился на дереве), как во двор монастыря выходят чинные монахини, за ними – воспитанницы. Не обычные сиротки, как в других обителях, а девушки из самых знатных семей.

   И вот… отчего-то у Ти’арга на мгновение замерло сердце. Он увидел Урсулу. Наемник узнал ее – портрет, отданный ему Сиаллом, оказался довольно точен. У старшей принцессы были светло-голубые глаза, пышные волосы цвета пшеницы и веснушки. Вот веснушек на портрете не нарисовали. И еще для Ти’арга была неожиданной ее улыбка. Она была не высокомерной, не ровно-любезной, даже не веселой… Она была такой, какой могла бы быть у человека, который придумал отличную шутку, но никому не может ее рассказать – не поймут. И еще Ти’арга странно встревожило выражение ее лица – как у путешественника, который рано утром вышел на поиски волшебного города и вот-вот увидит его за поворотом дороги. Собственно, ничего ни в ее улыбке, ни в лице, ни в веснушках не было настораживающего. Но по сердцу наемника скользнуло какое-то предчувствие – не то огромного несчастья, не то, напротив, чего-то настолько счастливого, что невозможно было представить.

   Прозвенел далекий звонок. Наемник перестал гладить птицу, Имлин встрепенулся и слетел с руки Ти’арга.

   – Лети-ка снова к монастырю, – сказал ему Ти’арг. – Попробуй разузнать еще что-нибудь.

   Имлин кивнул и выпорхнул из окна.

   В тренировочный класс вошла третья рота. Ти’арг никогда не давал им понять, что он думает на самом деле об их способностях. Поэтому глаза у бойцов горели – им казалось, видно, что и в самом деле они на пороге необычайных свершений и великих дел.

   Ти’арг подавил тяжелый вздох и скомандовал:

   – Сегодня занятия в классе. Всем занять места.

   Из тренировочного зала дверь вела в класс, этим помещением пользовались крайне редко, когда нужно было провести теоретическое занятие. Бойцы заняли места за столами, и Ти’арг прошел по рядам, раздавая каждому по три небольших бруска – из железа, дерева и стекла. Солдаты с интересом наблюдали за раздачей, а получившие – принимались, хотя и с опаской, вертеть брусочки, видимо, ожидая от них какой-нибудь чародейной пакости.

   Ти’арг встал перед классом.

   – Каждый опытный маг должен владеть самыми разными приемами. Но начинающим рекомендуется осваивать то, что им ближе, а достигнув успехов в определенном виде магии – обучаться всему прочему. Сегодня все будет не так. как на обычных тренировках. Сегодня мы пойдем от обратного. Не будем пытаться найти в той или иной стихии отклик на свои действия, а постараемся понять себя – какая из стихий нам ближе.

   Наемник поднял первый брусок – железный. Затем разжал пальцы – брусок повис в воздухе. Затем маг показал, как из деревянного бруска прорастают светло-зеленые молодые побеги, а от стеклянного – расходятся дуги бесчисленных радуг. Бойцы наблюдали с восхищением, но один поднял руку. Маг кивнул ему, и тот, встав, спросил:

   – А зачем нам учиться делать радуги? Или что-то там растить из дерева? Как это воевать поможет?

   Наемник покачал головой:

   – Ты не понял… Можно проделать вот это – то, что я сделал – и многое другое. Можно выжать воду из стекла, сделать железо мягким… Это абсолютно никак не поможет воевать – само по себе. Но это поможет вам понять свои силы. Что вам удается лучше всего? Какие заклинания? Допустим, вы сумели поменять цвет у образца. Это никак не поможет вам победить опытного мага. Но станет ясно, что вам может удаться маскировочное заклинание. Это я говорю для примера, вы должны пытаться применять самые разные заклинания, любую магию.

   – Но это же не военные заклинания?

   – Вы думаете, военная магия появилась сама по себе? Да, есть множество заклинаний, которые специально придумывают маги-теоретики. Но есть и такие формулы, и их, кстати, большинство, которые появились из совершенно обыденного, повседневного чародейства. Допустим, многие маги-оружейники пользуются формулой изменения железа – делают его более мягким в момент создания оружия или смешивают с иным металлом. Но изначально эта формула была придумана мирным магом-кузнецом… Есть заклинания, придуманные случайно. Слышали про "нож из ничего"? А всего-то человек хотел ногти постричь. Словом, на этом занятии вы будете экспериментировать. Вы должны произвести какое-либо изменение материала – будь то цвет, форма, свойства… Я дал вам три образца для экспериментов, они из разного материала. Вы берете для ваших опытов тот, с каким у вас лучше получится. Вопросы есть?

   У бойцов не было вопросов. Они с энтузиазмом принялись за работу.

   Ти’арг молча ходил между рядами и наблюдал за беспорядочными попытками начинающих магов. Почти ни у кого не получалось сотворить явное волшебство или выходило нечто несуразное. Витиеватый узор, прошедший по стеклу… краешек обуглившейся деревяшки (ага, вот оно, у этого солдата пойдут заклинания огня – но как же слабо получилось…), железо, заблестевшее с одного бока, словно его отполировали (любопытно, какое заклинание этот боец пытался применить, подумал Ти’арг)…

   – Не зацикливайтесь на одном заклинании или одном материале. Пробуйте, экспериментируйте, ищите, – повторял наемник.

   Только у нескольких бойцов получилось нечто, стоящее внимания. Ти’арг вызвал их к себе и попросил показать всем, что они сделали. Первый солдат со смущенным видом произнес заклинание и по стеклу пошли легкие трещины.

   – Отлично, – сказал Ти’арг. – У тебя, похоже, пойдут силовые заклинания. Тебе нужно выучить наизусть формулы разбивания и раскалывания. Учи, пробуй… Вот тебе, умелец, еще пара брусков.

   Второй показал, как железный брусок с краю стал ледяным, от него шел легкий холодный пар.

   – Что ж, тренируйся, пока очевидно, что у тебя пойдут замораживающие заклинания. А на стеклянном не вышло? А, понятно... заледенел и растаял. Ну, это же отлично! Но работай пока только с железом.

   Еще у одного бойца все три бруска отчего-то стали темно-синего цвета. Причем он сам не смог объяснить, что он для этого сделал.

   – Хм… Может быть, маскирующие заклинания… Попробуй разобраться в своих ощущениях, какую стихию ты используешь для преобразований. Это может оказаться бесполезно, но может выйти и нечто интересное. Знаешь... Возьми-ка кусок материи и покрась-ка ее в зеленый. Для начала. Вспоминай, что ты хотел сделать с теми образцами, и – то же самое, но в зеленой гамме, пожалуйста.

   В конце урока маг дал задание всем тренироваться и повторять те заклинания, которые хоть отчасти получались у них на уроке. Бойцы расходились, оживленно обсуждая тренировку. Ти'арг первый раз был доволен. С чего вообще он решил учить их изначально тому же, чему и магов? Ничего тут не могло выйти, кроме чепухи. К не-магам нужен подход особый. Учебник бы какой-нибудь...

   Ти’арг велел Имлину прилетать сразу к нему домой. И вечером наемник сидел на балконе, потягивая красное вино из высокого бокала и глядя, как гаснет на оконных стеклах огонь закатного солнца. Город лежал перед ним – живой, многоликий и многоглазый, засыпающий, чужой, но не враждебный. Имлин опустился на балконные перила, потом перепрыгнул на столик перед Ти’аргом. Тот протянул руку и погладил воробья, забирая сегодняшнюю добычу.

   К лицу приблизились, колеблясь от ветерка, светло-зеленые листья. Листья были огромными, монастырь – необычайно высоким… Картинка двигалась вверх и вниз – оттого, что ветка, на которой сидел Имлин, покачивалась.

   За окном, в светлой комнате, сидела Урсула. Она что-то писала, то и дело улыбаясь своим мыслям или рассеянно водя по лбу концом пера. Но Имлин какой молодец! Он перелетел на подоконник и начал расхаживать туда-сюда. Конечно, принцесса бросила перо и подбежала к окну, принялась гладить черного воробья – светлая прядь ее волос качнулась перед ним (и перед глазами Ти’арга) мягкой завесой, достала несколько печеньиц и раскрошила перед птицей.

   Чужие чувства, воспоминания, сны... Они нахлынули на мага как водопад – без хронологии, вне логической последовательности… Словно волны времени, несущие все подряд – и потерянные сокровища, и обломки погубленных кораблей, и всякий ненужный хлам, и сломанную зеленую веточку. И все смешивалось со сдобным запахом печенья и запахом сирени – духов принцессы

   Ти’арг закрыл глаза, пытаясь упорядочить захлестывающий его поток чужой жизни.

   …раннее утро. Солнце заливает комнату, ветер шевелит тонкие белые занавески, запах жасмина и свежескошенной травы из окна – какой будет день, что он принесет? Конечно, что-то радостное и счастливое…

   …река уносит куклу с распустившимся красным бантом, серое ненастное небо, мелкий дождик, ботинок скользит по траве…

   …в саду они идут вдвоем по дорожке. Какой он, ее будущий жених, что он сейчас думает? Страшно будет уезжать с почти чужим человеком в незнакомую страну… Он отстает на несколько шагов, срывает цветок, протягивает ей из-за плеча. Его черные волосы падают на лоб, закрывая лицо, когда он слегка поклонился … Рука жениха дотрагивается до ее руки... Неожиданное чувство защищенности, его силы и уверенности… Он необыкновенный… чужой, но уже немного родной…

   …странный сон. Темный огромный зал. Не то, чтобы было тревожно, но знание, что сейчас ей навстречу идет человек, от которого зависит ее судьба…

   …прозрачные, беспокойные воды реки, голубые камешки на дне…

   Ти’арг открыл глаза, медленно возвращаясь в реальность – ночная столица, редкие дирижабли, угадываемые по огням, неспешно движущимся в черном ясном небе, прохлада, пробирающаяся даже под высокий воротник мундира. Он пододвинул к Имлину заранее приготовленное блюдце с водой и рассыпал на столе крошки от утренней булки. Сам же откинулся на спинку стула и стал обдумывать все, что он видел сейчас глазами Имлина.

   Воробей улетел, а наемник перешел в комнату, прикрыв дверь на балкон. Опустился в кресло. Снова принялся перебирать воспоминания и сны Урсулы, словно перекатывая в ладонях морские камешки – теплые или холодные, острые или выскальзывающие из рук. Одни были ненужной галькой, другие – отшлифованными волнами разноцветными кусочками стекла. А найти надо было янтарь или сердолик…

   Его беспокоили те сны Урсулы, в которых она видела реку. Что-то закрытое от него, неясное было в этих снах, но Ти’арг никак не мог ни почувствовать, ни угадать, что именно. Однако одно воспоминание, безусловно, нужно было вынуть из памяти принцессы – то, где ее жених протягивал ей цветок. В тот момент она его почти любила… Ти’арг недовольно нахмурился. Ясно, что принцесса ничего не понимает ни в жизни, ни в чувствах. Кого она сейчас может по-настоящему любить? Это всего лишь желание любви, и ничего больше.… А, может быть, использовать это воспоминание и убрать все, кроме последнего – руки, протягивающая цветок и дотрагивающаяся до ее руки? Да, это правильно. И подсказать заказчику, что именно такую сцену нужно разыграть… (Ти’арг представил себе того, чей отталкивающий облик ему нужно будет вложить в воспоминания принцессы, и покачал головой).

   Что ж, у него есть приблизительный план действий. Пожалуй, он начнет завтра…

ГЛАВА 7

Иллюзии

   Ти’арг варил кофе, когда на перила балкона сел Имлин. Наемник угостил воробья крошками булки, принесенной, как вчера, посыльным с улицы. Имлин поел, и Ти’арг велел ему лететь на монастырский двор с тем, чтобы дать потом знак, если принцесса выйдет на прогулку.

   Черный воробей улетел, а лейтенант, побрившись, надел мундир и положил письмо к сестре Иларне в карман – оно станет предлогом, чтобы пройти на территорию монастыря.

   Когда проходила тренировка второй роты, в середине занятия, Ти’арг увидел Имлина, подлетавшего к подоконнику учебного класса. Значит, Урсула вышла на прогулку. Едва ли она будет в саду меньше часа-двух, он успеет… И все же маг нервничал, вдруг принцесса решит сократить прогулку или внезапно появятся какие-то важные дела…

   Еле дождавшись окончания занятий, наемник быстро вышел с отгороженной территории казарм и зашагал в сторону монастыря. Черный воробей летел за несколько шагов перед ним, показывая дорогу.

   Воспитанницы гуляли парами по аллее, пожилые монахини-воспитательницы сидели на скамейках, беседуя между собой или молча перебирая четки.

   Едва Ти’арг появился в начале аллеи, одна из монахинь подошла к нему и строго сказала:

   – Здесь не положено находиться никому, кроме насельниц монастыря и их воспитанниц, удалитесь, прошу вас.

   Наемник поклонился и вполголоса произнес:

   – У меня письмо к сестре Иларне, как бы я мог его передать?

   – Оставьте письмо мне. После трапезы я отдам его сестре.

   – Я хотел бы передать лично, добавив кое-что на словах.

   – Нет-нет, в монастырь посторонние допускаются только в особых случаях.

   Что было делать… Ти’арг потянулся к письму, раздумывая, что можно потом использовать еще одну возможность – прийти за ответом. Но, видно, судьба принцессы была – встретиться с ним в тот день. Он увидел, как Урсула проходит мимо по дорожке. Сейчас она свернет на боковую аллею… Наемник прошептал несколько слов. Хорошо, мимолетно подумалось ему, что кое-какие хитрости приготовил заранее.

   Девушка в темном монастырском платье, идущая рядом с принцессой, пронзительно закричала.

   – Смотрите, змея!

    Урсула вздрогнула и быстро шагнула назад, увидев, как по серым каменным плитам, извиваясь, ползет черная блестящая гадюка, ползет прямо к ней, сейчас она коснется ее ног, ужалит… Ти’арг схватил толстую ветку, лежавшую в траве, поднял ее, как шпагу и, сделав выпад, обрушился на змею. Та дернулась, на миг взметнув голову, а потом замерла неподвижно, и маг, наклонившись, отбросил мертвую гадину далеко в траву, задев на краткую долю секунды изящный ботинок принцессы. Змея лежала, уже невидимая никому, в траве, снова превратившись в сухую черную ветку, сломанную пополам…

   Ти’арг почтительно поклонился принцессе и сделал два шага назад. Она, все еще ошеломленная, не сказав ему ни слова, стояла неподвижно, опираясь на руку такой же испуганной подруги.

   Наемник поклонился еще раз и вернулся к пожилой монахине, которая еще не пришла в себя от того, как близка была страшная опасность. Ти’арг протянул ей письмо и сказал, что зайдет на днях за ответом. Монахиня молча кивнула ему, и Ти’арг покинул монастырскую аллею, унося только что похищенное у принцессы воспоминание… Оно останется у мага, пока тот не придумает, как лучше с ним поступить – уничтожить или, изменив, вернуть принцессе. Впрочем, это только начало пути – надо будет снова и снова изучать ее воспоминания и сны, думая, что из этого надо изменить, что стереть, что – переделать… И конечно, нужно создать ложное воспоминание…

   Лейтенант не успел пообедать в свой перерыв, третья рота также не порадовала его ничем сегодня на тренировке. То, что они сделали с выданными брусочками, не показывало никаких новых успехов. Может быть, со временем их дар и заблистает... но, похоже, это время не близко. И поэтому Ти'арг был зол и недоволен, увидев на дополнительных занятиях для первой и второй роты подполковника Эртинга. Естественно, Ти’арг понимал, что его будут проверять. Но сегодня он потратил так много сил и был не готов еще и к этому испытанию.

   Он поздоровался с подполковником и велел бойцам построиться. Занятия маг проводил сейчас на улице, на сегодня он не запланировал ничего особенного, только повторять маскирующие заклинания. Каждому из бойцов он велел тренироваться в том заклинании, которое лучше всего выходило именно у него. Ти’арг ходил вдоль рядом тренирующихся бойцов, давая советы или показывая, как должно выглядеть действие от того или иного заклятья. Маскирующая магия – один из наиболее трудных разделов. Плащ-хамелеон (прием, изменяющий облик мага в зависимости от местности), скользящая тень (маг почти невидим, незаметен), двойник (враг видит бойца в совершенно другом месте)… И все же Ти’арг досадовал, что не знал о приходе Эртинга заранее и не подготовил для тренировки наиболее эффектные приемы. В конце занятия, когда бойцы расходились, Эртинг подошел к лейтенанту.

   – А ребята молодцы, – сказал он удивленно и одобрительно.– Я не ожидал… С другими заклинаниями они так же хорошо справляются?

   Ти’арг кивнул:

   – Еще лучше. Сейчас мы проходим достаточно трудные вещи, с более легкими все получается просто отлично. Впрочем, на это занятие я оставляю самых сильных бойцов.

   – Я давно подумываю… А сейчас понаблюдал вашу тренировку и уже совершенно уверен. Я считаю, пора создавать специальный отряд, скажем так, четвертую роту. В этот спецотряд мы с вами отберем самых лучших. Но задания в военное время у них будут наиболее опасные и трудные. Я давно уже обдумываю эту идею, а теперь вижу, что у нас есть уже почти готовый отряд. А вы что скажете?

   – По-моему, это разумно. Они вполне способны на большее, чем стандартное обучение наемников. Я бы с удовольствием обучал их самым хитрым и неординарным приемам. Мог бы дать что-то даже на лицейском уровне.

   – Я доложу полковнику Райтелю, он также давний сторонник такого отряда. Как только будет приказ – начинайте. Кстати, а это что?

   Ти'арг машинально подбрасывал на ладони нечто сине-зеленое, похожее на клубок корней, с головой и рогами. Вернир из третьей роты поработал с деревянным бруском.

   – А, это так... Знаете, как на мануфактурах бывает – что-то удачно, а что-то в брак идет. Вот это – брак.

   И он кинул было уродца в урну.

   – А знаете, оставьте мне. Поставлю на рабочий стол. Любопытная вещица.

   Ти’арг пожал плечами.

   Эртинг ушел, сунув страхолюда в карман, а Ти’арг направился к выходу с территории казарм, размышляя, что идея Эртинга ( не поставить уродца на стол, а сформировать особую роту), действительно, вполне разумна. Значит, они будут обучать отряд специального назначения – по крайней мере, в большинстве миров подобные войска назывались так. Ну что ж… Может быть, это будет интересно. Им и сейчас уже, пожалуй, можно показывать приемы на порядок сложнее. Может быть, даже углубится немного в философию, дать им поэкспериментировать самостоятельно.

   Однако когда наемник вернулся домой и наконец-то поел, он сел в кресло на балконе и принялся размышлять не о магическом спецназе, а о воспоминаниях принцессы. Сегодня, вынув одно из них, наемник на один миг погрузился в область прошлого, область воспоминаний и снов. И сейчас решил поразмышлять, проанализировать увиденное.

   …белый яркий прямоугольник письма. Красивый, твердый почерк. Перечитать еще раз… Окно выходит в сад, от темных листьев – прохлада и таинственный полумрак. Плющ, цепляющийся за раму. Нельзя не верить этому письму, оно написано очень искренне. И значит, он действительно ее любит. И она выйдет замуж не просто потому, что таков ее долг как старшей принцессы – она будет счастлива…

   Это воспоминание Ти’арг отметил. Его надо обязательно удалить…или изменить… Впрочем, если все равно существует письмо… Тут надо действовать тоньше…

   Прошло несколько дней. Ти’арг погружался в ее мир все больше и больше. Он осторожно, тут ретушируя, там раскрашивая ярче, менял ее воспоминания. Каждый вечер, над зеркалом... Ему трудно было издалека добираться до ее памяти, но кое-что он мог. Крал ее воспоминания, изменял, добавлял небывшие впечатления или события.

   Он начал видеть непривычные, непонятно их чего вырастающие сны, непохожие на те, какие он видел прежде. Это были сны Урсулы, маг в этом не сомневался. Он повторял себе, что он просто добросовестно делает положенную работу и тесная душевная и духовная связь в подобных случаях неизбежна. Он завершит это задание, и все закончится, нужно только время… Надо просто перетерпеть, и все...

   Например, этой ночью…

   …по странным витым лесенкам вдоль серых обветшалых стен… Неприятное чувство, что за новым поворотом может быть нечто темное, отвратительное или опасное… Редко из углового окна или маленького круглого оконца пробивался, играя сонной пылью, первый луч солнца, розовый и золотой… Кто-то идет рядом, почти касаясь рукой его руки… Но не получается вспомнить, кто.

   Он не мог ошибиться. Это был сон Урсулы, Ти’арг это чувствовал. И, побывав с ней в темных коридорах и на полуразрушенных шатких лестничных пролетах, он подумал, что ему очень жаль ее – бедного, ни в чем не повинного ребенка, который теряет с каждым измененным или удаленным воспоминанием частицу своей памяти, опыта, может быть, души. А появляется вместо этого нечто чужое, возможно, опасное… Принцесса вряд ли понимает, что с ней происходит – едва ли даже понимает, что вообще происходит что-то. Но то постороннее, незнакомое, что поселилось в ее сознании, вызывает тревожные и тягостные сновидения, которые на самом деле далеки от ее сознания, как солнечный луч чужероден обветшалым стенам.

   Бывают сны, которые преследуют человека настойчиво, неотступно, их узнаешь в первый же миг с безысходной тоской, как родного врага. И этот, кажется, станет таким – и Ти'арга немного пугало, что он не понимает, из чего вырастает это сновидение. Пока оно существовало в недосягаемой для Ти'арга области.

   Светло-зеленая весенняя листва стала летней – сухой и пыльной. В одежде горожан появились новые цвета: по-прежнему сдержанные, неяркие, но более светлых тонов. Ти’арг был счастлив, что летняя форма шилась с короткими рукавами, правда, парадная форма оставалась прежней – торжественной и плотной. Но парадов пока не предвиделось. Тренировки сменялись редкими выходными, после которых снова были тренировки.

   Идею подполковника Эртинга приняли, и четвертая рота тренировалась ежедневно по особой программе. Для Ти’арга было непросто придумывать ежедневно задания для бойцов совершенно разных уровней, но занятия проходили интересно. В специальный отряд действительно отобрали самых лучших.

   В один из дней наемник начал проходить с четвертой ротой диверсионную магию. В этой науке несколько разделов. Один, наиболее очевидный – создание преград и взрывы. Этот раздел Ти’арг считал наименее интересным, поскольку, в сущности, суть заклинаний тут была такая же, как в магии, применяемой в единоборстве с противником или в войне магов-наемников. Это было самое простое, и подобные заклинания он давал во время обычных тренировок, после того, как бойцы усваивали идею соединения стихий. Когда создавались преграды или делались взрывы, шло действие двойного заклинания. Взрыв – магия огня и ослабление сопротивления того или иного материала, который следовало бы устранить.

   Для наемника самым интересным были два раздела, во-первых, его любимая трансформация судьбы (считавшаяся диверсией первого уровня, но здесь требовалась подготовка несравнимо более высокая, чем у рядовых бойцов), во-вторых, магия воздействия и иллюзий. Вот этим последним разделом диверсионной магии он и решил отдельно заняться с четвертой ротой. Одно мешало – слишком сейчас в его жизни было магии воздействия. Нельзя безнаказанно лезть в чужое сознание, ничего не потеряв или даже не повредив в своем. Конечно, опытный маг поправит все и не допустит большого урона, и тем не менее...

    Сначала они не могли понять, что Ти’арг от них требует.

   – Вы работаете парами. Встаете друг напротив друга и пытаетесь понять, что чувствует ваш противник.

   – То есть читать мысли?

   – Нет, не мысли. Читать чужие мысли – высший уровень, и он вам сейчас не нужен. Вы просто пытаетесь установить контакт с сознанием противником.

   – И понять, о чем он думает?

   – Да не надо вам понимать, о чем он думает! Он может думать об обеде, о самогонке, о том, что он вчера проиграл в кости свое жалование – вам это неважно. То, что вы делаете… Ну, представьте себе дорогу. Куда она ведет, вам достаточно знать только примерно. И по этой дороге вы посылаете воинов. Или представьте мост. Вы перекидывается мост между вами и противником, вам неважно, что у него в голове – если вы проложите этот мост правильно, то сможете переправлять по нему созданные вами иллюзии. Мы с вами будем разбирать воздействие двух видов. Первое – влияние на чувства. В вашем противнике должна появляться паника, неуверенность, страх, недоверие к соратникам. Ну а второе – иллюзии.

   – Мы что, будем пускать на них в атаку толпу привидений и призрачных оборотней?

   – Ну, вам же самому смешно, к чему тогда и спрашивать? Нет, в принципе ночью, когда небольшой вражий отряд идет по темному лесу, можно сотворить нечто такое… Но, на самом деле, конечно, иллюзии делаются несколько иного плана. Допустим, некий, действительно призрачный отряд (но он выглядит, конечно, как настоящий!) внезапно нападает из засады. Это может вызвать панику, сломать врагу план наступления. Хотя, конечно, работает не всегда – потому что минута-две и противник поймет, в чем подвох. Более интересные получаются иллюзии, при которых врагу численность вашего войска кажется иной – при разведке или уже в момент наступления. Самая главная трудность тут – даже не создание подобного фантома, а блок, который вы ставите одновременно с тем, что творите иллюзию, направленный на магию распознавания иллюзий.

   – Это сильная магия? Не полезней ли совершенствоваться в магии огня?

   – Да, огонь и все производные от заклинаний огня – любимые игрушки военных магов. Но боевой дух солдат тоже важен. Деморализованный враг наполовину побежден. Даже если это равнодушный к местным реалиям наемник. Подавить, обмануть, напугать…

   В глазах бойцов Ти’арг наконец начал улавливать понимание и интерес.

    – Ну, и соответственно, магия воздействия разделяется на индивидуальную и общую – это зависит, на сколько людей вы хотите повлиять. Словом, в любом случае, начальный этап – мост, перекинутый в сознание. Вторым этапом будет ограждение моста отвлекающим блоком – иначе даже неопытный маг поймет, что его сознанием кто-то пытается манипулировать, и не поверит вашему колдовству. Далее – будем учиться ставить щит на свое сознание, чтобы вам самим не увидеть атаку призраков. Но это чуть позже. Боец на левом фланге, что вызвало сейчас ваше веселье? Слово «призрак»? Только попросите – сотворю лично для вас… чтобы счастья глазках поубавилось… Итак, всем все ясно? Вопросы еще есть? Ну, тогда – выполняйте!

   После первого раунда Ти’арг велел остановиться. Он более-менее мог угадать, насколько успешно шла тренировка – по лицам бойцов. Кто мог проникнуть в сознание своего спарринг-партнера, у того заинтересованно вспыхивали глаза. У его пары, напротив, на лице появлялось недоумение или легкий страх.

   – Ну что ж! Сейчас такое задание. Один устанавливает контакт и начинает подавлять сознание противника – страх, неуверенность… сами выбирайте. Второй ставит блок. Для этого применяйте формулы… – и Ти’арг произнес пару заклинаний. – Потом меняетесь.

   После второго раунда Ти’арг принялся разбивать пары бойцов и экзаменовал сам – работу с сознанием непросто контролировать по внешним признакам.

   Результатами остался доволен – страхи бойцы запускали высшего класса, да и блоки ставили умело…

ГЛАВА 8

Крючок для колдовской кудели

   В один из вечеров, когда наемник валялся с книгой на диване, он вдруг почувствовал, что медальон стал почти горячим. Срочное сообщение… Ти’арг вытянул медальон из-под рубашки, и в воздухе заискрились буквы: «Прибуду через час, начинаем работу». Ти’арг пожал плечами, налил в графин свежей воды и опять улегся читать. Свет горел только над диваном, а в углах и под потолком клубились вечерние тени.

   Сиалл появился в девять. Ти’арг встав с дивана, зажег свет поярче – три газовых рожка, разогнав темноту из углов, ярко осветили небольшую комнату, единственный шкаф, поблескивающий черным лаком, и бледно-зеленого куратора. Сиалл, опустившись на диван, мельком глянул на книгу:

   – Что почитываете? Хм… «Опасной тропой мертвецов»… Военное?

   – Да, вроде того.

   – Так… стало быть, война с армией мертвецов… мда… И что, вам вот это интересно?

   – Отчего ж нет, интересно… опять же – привычная обстановка.

   – Мм…привычная?.. ну, ладно... Давайте начнем обсуждение. Наш план…

   «Наш?» – мысленно усмехнулся Ти’арг.

   – …был одобрен руководством. С сегодняшнего дня мы начинаем работу. Мы – это преде всего вы. И люди заказчика в Севруме. Наши соратники в окружении Донна будут делать свою часть работы. А ваша задача… Она не слишком сложна, но очень ответственна. Вы должны будете каждый день, дважды как минимум, заглядывать в ближайшее будущее Донна. И изменять это будущее соответственно нашим планам. Я говорю о таких изменениях, которые можно проводить вдали от объекта и которые доступны магии.

   – Что именно мне делать – на мое усмотрение?

   – Да, важен результат. Донн должен пасть, его надо отрезать от власти, причем именно так, как вы предложили.

   – Я понял. Начну прямо сегодня.

   – Да, кстати... –Сиалл достал картонный квадрат с позолоченными краями и синей печатью и длинную бархатную коробочку. – В этом футляре – его волос. Достать было нелегко – но ничего… Вот, берите и колдуйте на здоровье…

   Сиалл откинулся на спинку дивана, и тут на стене напротив он заметил две картины. Ти’арг купил их по случаю, когда бродил как-то вечером по гранианским магазинам. На одной из картин – затейливая черная загогулина на белом фоне, на другой – разноцветные квадраты, словно парящие в пространстве. Это сбило куратора с мыслей.

   – Вам и это нравится? – поморщился Сиалл.

   – Да. Успокаивает. Наводит на размышления. Вообще, люблю искусство.

   – Мм-да…– Сиалл, помолчал, потом, вспомнив о картонном квадрате, протянул его Тиаргу. – А вот тут – ваше жалованье, это сообщение от банка. Надеюсь, вы довольны – действительно, мы что-то несколько подзадержались… Но есть один неприятный момент.

   – И какой же? У вас инфляции, и золотая монета стала легче?

   – Нет, неприятность другого рода. Когда вы изучали в тот раз варианты судьбы Донна, вы не почувствовали…хм… магической защиты, ответной слежки?

   – Нет, пожалуй… Хотя я всегда ставлю блок против любой слежки, отрезаю даже самые слабые, еле заметные следы магии, которые могут привести ко мне.

   – Это прекрасно, но теперь усилия надо удвоить. Мы узнали, что недавно среди помощников Донна появился сильный маг.

   – Вам о нем известно хоть что-то конкретное? Кто он, почему крутится около Донна? Почему именно сейчас?

   – Нет, абсолютно ничего не знаем. Только одно: маг этот – сильный, раньше его не было, и он где-то в окружении Донна. Может, не так, чтобы совсем рядом с ним – но недалеко… Мы проверяем всех новых людей – их около десятка, те, которые появились в последние недели. Но пока не поняли, кто это может быть. Если совсем честно – мы не уверены даже, что он появился недавно. Может быть так, что он крутился неподалеку от Донна и раньше, только мы не знали, что он маг.

   – У вас есть хоть какие-то предположения, с чего он вдруг объявился?

   – Вот и это вам предстоит также выяснить, – назидательным тоном ответил Сиалл.

   – И как вы предполагаете, каким образом я буду это выяснять? – заинтересовался Ти’арг.

   – А как вы, маги, обычно это делаете? Насколько я понимаю, ставите сигнальные ловушки, чтобы поймать чужое заклинание… ну и в таком духе.

   – А…понятно… А вы в курсе, что опытные маги всегда отличным образом распознают эти ловушки? Ну да ладно, со своей безопасностью я разберусь сам. А вас попрошу вот о чем: разузнайте об этом человеке все. Кто, что, зачем.

   – Не думаю, что вы можете указывать, что нам делать, – строго и недовольно ответил Сиалл.

   – Разве мы не работаем в одной команде? – Ти’арг недоуменно поднял бровь.

   – Я передам руководству. А там уж – что решат.

   – Чем больше вы о нем выясните – тем вернее я его вычислю.

   – Да, конечно... Мы и так делаем, что можно. Сами пытаемся раскусить этого типа...

   Сиалл поднялся с дивана, еще раз брезгливо повертел в руках «Опасной тропой мертвецов» – видимо, пытался напоследок понять, какая из нарисованных на обложке зверских физиономий принадлежит все-таки живому, а какая мертвецу – и, кивнув Ти’аргу, вызвал портал.

   После исчезновения куратора наемник снова лег на диван, выключив верхнюю лампу. Надо было приниматься за работу… От света единственного газового настенного фонаря длинный футляр, принесенный Сиаллом, посверкивал, как глазами, двумя железными замочками. Умела бы эта вещица говорить – наверно, спросила бы сейчас надменно-поучающим голосом Сиалла: «Вы не забыли о положенной работе, Ти’арг?» Но наемник не спешил. Он размышлял, прикрыв глаза и забросив за голову руки. Что там еще за маг появился… не по его ли душу…

   Затем, потянувшись, поднялся и направился к шкафу. Снял магическую защиту, запечатавшую нижний ящик платяного шкафа, где лежало его зеркало (в верхнем ящике он держал носки).

   В ночном небе уже давно переговаривались недостижимые для наемника звезды. Они словно телеграфировали друг другу новости, накопившиеся за последнюю сотню тысяч лет. Медленным черным призраком проплыл дирижабль. Он стирал на несколько мгновений заброшенные вглубь Вселенной болтающие и сплетничающие огоньки, а потом они снова выпрыгивали на ночное небо, чтобы перемигиваться и слать друг другу никем не расшифрованные послания.

   Перед Ти’аргом стояло зеркало, на края которого наплывал туман – темно-серое концентрированное волшебство. В нем клубились, перетекая одна в другую, тысячи возможностей: повлиять, изменить, выведать… Ти’арг смахнул туман, чтобы не мешал, и тот, истончаясь, нехотя стал сползать за края, где еще повисел недолгое время разрозненными клоками, а потом растаял совсем. Поразмыслив, наемник еще немного усилил защиту, скрывающую действие волшебства. Кто его знает, вдруг ему будет противостоять какой-нибудь чрезмерно глазастый, настырный маг.

   Собственно, о предосторожностях он не забывал ни при каких обстоятельствах. Еще когда Ти’арг учился в лицее, ему это вбили в голову так же четко, как правила субординации и дисциплины.

   Во-первых, незабываемый рассказ преподавателя (который тот повторял из года в год на втором курсе и всегда имевший успех) о том, как некий маг решил проследить за своим недругом. Маг был неопытен и никакие защитные блоки не ставил. Но при всем этом он был не в меру любопытен и наблюдал за врагом чересчур часто. Возможно, его недруг что-то почувствовал, и, будучи сам неумехой в магии, просто накупил разных артефактов и развесил где попало. И вот однажды, когда он с двумя-тремя друзьями работал в своем кабинете, вдруг все увидели дивную картину: на потолке, в углу, внезапно появился усердно таращившийся глаз и падающая на него прядь волос. Взгляд неведомого соглядатая жадно шарил по комнате, и, казалось, вот-вот вылезет оттопыренное, изо всех сил прислушивающееся ухо. Большего слабенький артефакт проявить не мог, но впечатление все равно было сильное. Один из присутствующих, не очень умелый (к счастью для соглядатая) волшебник, запулил в угол потолка заклятье, и тут же все услышали отдаленное ругательство и звук падения со стула. Когда через пару дней хозяин кабинета столкнулся с одним из своих недоброжелателей, у которого под глазом темнел свеженький синяк, все стало понятно. "И когда вы станете следить за кем-то, старайтесь избегать подобных неловких ситуаций..." – завершал профессор.

   Ну, а во-вторых, Ти’арг отлично понимал, что без предосторожностей нарвешься скорее всего не на синяк или оплеуху, а на проклятье или смертельное заклинание.

   …В зеркале отражались знакомые уже и еще неизвестные Ти’аргу люди. Ближайшее будущее Донна… Наемник прошептал заклинания, и картинка стала ярче, можно было услышать голоса. Он прослушал их беседу, стараясь вникать в явный и потаенный смысл слов. Потом приказал зеркалу показать ему еще один эпизод, еще… так он просмотрел жизнь Донна на сутки вперед. Некоторые моменты Ти’арг проглядывал довольно бегло, на других был внимательнее.

   Наступило время действовать. Ти’арг представил, что в руке у него – длинный тонкий крючок…да, всего лишь крючок… И наемник принялся подцеплять, тянуть и выбрасывать в никуда – слова, мелкие события…

   Вот, например, важное письмо из провинции. Донн ждет его давно. Курьер теряет письмо… Новое Донн сможет получить только через две-три недели – и тогда уже, возможно, будет поздно.

   Деловой разговор. Дипломат, уезжающий за границу на несколько месяцев. Он не за Донна, но и не против. Есть возможность сейчас перетянуть его на свою сторону… у него и здесь, и в Королевстве семи островов множество связей. Дипломат слушает внимательно, лениво потягивая красное вино. Ему не слишком нужно поддерживать этого молодого честолюбца, однако кто знает, вдруг будет толк… Но внезапно в окно, ударившись о раму, влетает какая-то ошалелая птица и, перекувырнувшись в воздухе, валится на бокал с вином, который дипломат подносит ко рту. Вскрик, ругань… хороший костюм весь облит, да и завтра, как вспоминает гость Донна, надо встать пораньше на службу… Он принимает извинения хозяина, откланивается и быстро уходит. Ти’арг мысленно пожимает птице лапу.

   Несказанные слова. Незавершенные беседы. Лучший друг Донна случайно повстречается со шпионом Тойна, враждебного Севруму государства. И также случайно об их встрече станет известно многим, кому не следовало бы об этом знать. И другу Донна приходится на время уехать из столицы – а он так нужен Донну...

   Случайные опоздания. Ложные слухи. Потерянные документы…

   Важный человек в жизни Донна – Тофианус Крегг, журналист. Талантливый, зараза… Не в команде Донна – но любопытствует и сочувствует. Уже две статьи написал – о необходимости реформ и о проектах Донна. Вот он, черной закорючкой в конце улицы, идет к дому Донна. А тот с ним любезен, привечает всегда… Что ж с тобой сделать, дружок? Ноги сломать или гулять пустить? Гулять пушу, решает Ти’арг. Через день Крегга усылают в долгую командировку в Тойну. Приморский город, солнце, белые паруса, кафе на набережной… Вот так-то, думает Ти’арг, и никакого кровопролития. И все довольны, кроме Донна.

   Работа трудная, нудная, кропотливая… В детстве, когда живы были родители Ти’арга, мать вязала ему пестрые свитера. Ти’арг, конечно, не слишком интересовался этим рукодельем, но все же любил изредка подойти и проверить, как продвигается вязанье – его удивляло, как вдруг на синем или зеленом скучном фоне расцветают, вплетаясь в основное вязанье, то желтые, то ярко-оранжевые, то белые нити, рисунок полотна меняется, узор становится совсем другим… И, самое любопытное, никогда нельзя было угадать, когда исчезнет нить того или иного цвета и сменится на новой нитью и что получится в результате – олени, орнамент, квадраты, человечки или цветы. Об этом знала только вязальщица. Примерно так же наемник представлял и свою сегодняшнюю работу. Улыбнулся, представляя удивление Донна, его подозрения и недоверие к близким друзьям – ведь для него все эти непонятности, нити его жизни, тянущиеся из ниоткуда, рвущие в пустом никуда, сплетающиеся в новый орнамент, а главное, в квадраты и клетки, клетки на железных замках, из которых он не выберется, как ни бейся, ни в сторону, ни, главное, наверх.

   Просмотрев на всякий случай жизнь Донна еще на двое суток вперед и сделав немало мелких, но существенных изменений, Ти’арг решил, что на сегодня хватит. Такую работу надо делать регулярно, так что придется заглядывать и по мелочам менять рисунок жизни Донна хотя бы через день. Наемник ужасно устал – подобные вещи всегда вытягивают немало сил, а завтра с утра – опять тренировки. Ти’арг убрал зеркало и пошел отдыхать.

ГЛАВА 9

Рассказ монахини

   В таких трудах прошло три дня. Пора было вернуться к другой части задания – снам и воспоминаниям Урсулы. Лейтенант решил снова посетить монастырь и забрать – если ему поручат – ответ от сестры Иларны.

   Он выбрал то же время, что и в первый раз, чтобы был лишний шанс повстречать на дорожках монастырских аллей принцессу. Маг заготовил парочку великолепных ложных воспоминаний для Урсулы. В первом «воспоминании» Урсула гуляет по аллее в саду за дворцом, садится на скамейку с книгой. Вдруг слышит голоса за поворотом, через листья кустов видит своего предполагаемого жениха с одной из придворных дам. Принцесса встает, чтобы не слушать чужой разговор и видит их долгий и нежный поцелуй. Придумывая это воспоминание, Ти’арг не ощущал неловкости за подлог, изменение сознания – это просто его работа. Однако создав его и представив, как Урсула «вспомнит» этот случай, он чуть не пожалел ее. Но что поделаешь… или ты в этой жизни волк, или овечка…

    Вытанцовывалась еще одна неплохая задумка. Место действия маг еще не придумал, только главную сцену: жених, считая, что его никто не видит, отшвыривает ногой маленькую собачку Урсулы. В одном из эпизодов ее жизни, подсмотренных Ти’аргом, собачка облаяла жениха. Был ли то скверный характер псинки или что-то иное, но можно ведь это объяснить для Урсулы и таким образом? «Воспоминание» получилось очень трогательным, кто не пожалел бы бедную живность… Однако с этим шедевром Ти’арг решил не спешить, стоило обработать его получше.

   И еще одно он хотел вложить в ее память. Сновидение, будто бы снившееся ей с детства. Когда она увидит этот сон, он покажется принцессе знакомым в каждой черточке. А сон Ти’арг сочинял не без удовольствия. Вот уж тут ему не в чем себя укорить. Получилась просто мечта для любой юной (и, пожалуй, даже не очень юной) девицы. Сумерки. Парадный дворцовый зал. Треск ломаемой двери. Дикий рев солдат, вбегающих в зал, палящих в тех, кто защищал осажденных. Осколки люстры, разбитой выстрелами, хрустят под ногами. Страх не дает ни кричать, ни дышать… Один солдат хватает принцессу за руку… И вдруг кто-то властно расталкивает напавших, кричит, перекрывая их голоса… Солдаты отступают… А спасший принцессу – делает шаг назад и кланяется, подчеркнуто церемонно и уважительно…

   Отлично придумано, что уж говорить. Ти’арг решил, что этот сон будет сниться Урсуле изредка, причем каждый раз обрастая подробностями, но непременно станет обрываться в тот момент, когда Урсула должна будет увидеть его лицо.

   Конечно, самое лучшее было бы, чтобы в итоге она увидела лицо того малоприятного типа, которого по плану она должна полюбить. Но тут, пожалуй, лучше не рисковать. Конечно, умно было бы сыграть на контрастах. Жених – красив, но двуличен и подл. Герой – некрасив собой, но смел и благороден. И все же… лицо у героя…хм… Выдержит ли такое испытание девичий романтизм? И девичьи нервы? Нет, тут надо тоньше, решил Ти’арг. Чуть позже в ее снах появится некое ощущение… Этот момент маг еще не продумал, решив проработать его позже. А потом это ощущение свяжется у принцессы с тем типом, когда она встретит его на самом деле. Тут надо бы какую-то вещь предполагаемого жениха или каплю крови... Но это, думал Ти’арг, подождет. Сначала пусть принцесса проникнется «вещим» сном. А потом поиграем с ощущениями.

   Чтобы подбросить новую, более весомую, чем прежде, партию «воспоминаний», Ти’аргу нужно было всего лишь прикоснуться, хоть мимолетно, к принцессе. Он не мог постоянно все это проделывать издали, как с Донном – ведь он менял не внешние обстоятельства, а сознание. Впрочем, на крайний случай, если ничего не выйдет, он решил передать ей подложные воспоминания через Имлина.

   И вот в свой выходной день лейтенант направился во дворец. Он миновал площадь, где около дворцовых ворот бродили любопытствующие гранианцы и путешественники, а в отдалении стояли торговцы с жареными каштанами, газетами, сувенирами и изредка гудели или давали свисток проезжающие паромобили. Потом пересек территорию казарм и подошел к монастырскому саду. Никого не было на прогулке – ни воспитанниц, ни монахинь. Возможно, в воскресенье у них иной распорядок? Наемник зашагал к церкви, зная, что наверняка найдет там послушниц, прибирающих после церковной службы. Вот она – сердце монастырской жизни. Из красного кирпича, с острым шпилем, с кружевными каменными узорами, похожими не то на цветы, не то на языки пламени…

   В монастырскую церковь посторонних не пускали. Ти’арг знал это и потому остановился у входа, ожидая, что какая-нибудь из послушниц заметит его и подойдет сама. Так и получилось. Одна из девушек, невысокая и бледная, подошла к нему и спросила, какое у него дело. Услышав о письме к сестре Иларне, послушница кивнула и пошла вглубь храма к немолодой монахине, присматривающей за работой. Что-то сказала ей, и монахиня кивнула. Послушница вернулась к Ти’аргу – ей поручили спросить у сестры Иларны, отдаст ли та ответ (или отправила уже письмо сама). Ти’арг сел на лавочку в прицерковном дворике и стал ждать, посматривая на парковые аллеи, на невысокое здание монастыря. Кто знает, вдруг все же появится Урсула. Послушница пришла через несколько минут и указала Ти’аргу на белый флигель:

   – Там комната для приема посетителей, господин лейтенант. Сестра Иларна вас ожидает.

   По дорожкам, вымощенным серыми плитами разной формы, он направился к флигелю монастыря. Деревянные двери с отполированными латунными ручками были приоткрыты. Старая привратница показала Ти’аргу на одну из комнат, к которой вел длинный коридор, и наемник зашагал в нужном направлении. Было тихо, только монахиня-привратница перебирала четки, щелкая бусинами, а за окнами, заслоняя свет, шелестели густолиственные деревья.

   Маг открыл дверь в нужную ему комнату. В ней, кроме пожилой монахини, читавшей книгу, не было никого. Сестра Иларна, увидев вошедшего, отложила книгу и внимательно посмотрела на Ти’арга. Тот вежливо поклонился. Монахиня указала ему на стул напротив нее и первая начала разговор:

   – Спасибо вам, господин офицер, за доставленное письмо. Я говорила Джелле, что она совершенно свободно может отправлять мне письма обычной почтой, но она очень упряма.

   – Мне несложно приносить вам ее письма, и соответственно, забирать ваши. Поэтому, если пожелаете, всегда можете мной располагать…

   – Хорошо, благодарю вас и не забуду о вашем предложении. Хотя я бы не хотела злоупотреблять… Кстати, вы уверены, что для вас не опасно носить эти письма?

   Ти’арг только хотел было поинтересоваться, в чем опасность, но монахиня поняла его невысказанный вопрос и слегка нахмурилась.

   – Она вам ничего не рассказала? Не очень красиво с ее стороны. Но я вам объясню. Брат Джеллы участвовал в Гараннайском бунте. Его арестовали и отправили в рудники. За Джеллой раньше следили, как за неблагонадежной, хотя она писала мне, что давно не замечала уже слежки. В сущности, даже если бы кто-то остановил вас с ее письмом, думаю, не случилось бы никакой беды. Но все же не очень разумно с ее стороны – не доверять почте и тем не менее…

   – Вы удивляетесь, что она мне поручила отнести письмо? Может быть, она по моему поведению поняла, что я не из Севрума, а из совсем иного мира, и поэтому совершенно ничего не знаю о Гараннайском бунте. Ну, и видимо, я внушил ей доверие.

   Сестра Иларна помолчала, о чем-то раздумывая.

   – Мне кажется, не только в этом дело.

   – А в чем же? Да, и ответ, он готов?

   – Ответ готов... Но я должна попросить у вас прощение, что напрасно вас обеспокоила. Я перешлю его обычной почтой.

   «Она мне не доверяет? Но почему? А, впрочем, не так это важно… Жаль, что не смогу бывать тут –единственный шанс встретить Урсулу. Использовать Имлина – вариант существенно хуже, чем передавать или забирать воспоминания самому».

   Монахиня отрицательно покачала головой.

   – Нет, вы напрасно думаете, что я вам не доверяю. Я не считаю, что вы шпионите за Джеллой или хотите причинить ей какой-то вред.

   Ти’арг поднял бровь. Она читает мысли?

   – Нет, я не умею читать мысли, как вы могли подумать. Но угадать их нетрудно. Причина проста – я не хочу давать вам повод встречаться с Джеллой.

   «Еще лучше. Неужели сестра Иларна думает, что я могу навредить Джелле? Да она мне абсолютно безразлична».

   – Беда в том, что, с одной стороны, она вам явно безразлична, – задумчиво продолжала монахиня. Она принялась механически перебирать четки, как будто привычное движение рук помогало ей размышлять. – А вы ей, как я могу предположить – нет. Однако я вижу, что у вас есть какой-то интерес к Джелле помимо нее самой… Потому и не хочу никак подталкивать вас к встрече друг с другом.

   Эта игра в угадывание мыслей и нелепые предположения разозлила Ти’арга.

   – Если судьба нам с Джеллой встретиться, так это случиться и без вашей помощи. А если нет, то и бояться нечего, – сказал он довольно резко.

   – Я считаю жизнь человека более сложной, нежели можно описать этим поверхностным словом «судьба».

   – Ну да, есть непросчитываемые влияние, скрытые события. Все это известно.

   – Ох, эта ваша терминология! Все совершенно иначе, хотя это довольно трудно объяснить. Жизнь человека в какой-то мере похожа на книгу… – сестра Иларна замолчала, то ли размышляя, то ли вспоминая о чем-то.

   – Да, бывают люди, чья жизнь, в самом деле, как захватывающий роман, с непредсказуемым и хитро придуманным сюжетом.

   – Мне нравится слово – придуманным. Оно описывает суть глубже, чем вам могло показаться. Сколько людей, столько и таких книг… Пока не заглянешь в конец, не поймешь, о чем же книга на самом деле. И конец – это тоже условно, конца существования нет у бессмертной души… Я немало размышляла о том, что же такое судьба, и всегда на ум приходила одна история. Расскажу вам об одной из многих жизней, судите сами…

    Ее имя было Армина, хотя вы ее, скорее всего, знаете под совсем другим именем (если вообще знаете, вы ведь недавно в Севруме). В жизни этой женщины странно было то, что внешние события и происшествия шли своим чередом, а внутренняя жизнь, как подземный родник, текла своими невидимыми путями.

   Армина – моя дальняя родственница, я была еще ребенком, а она уже отпраздновала семидесятилетие. Мы гуляли с ней по дорожкам парка в ее поместье, Армина быстро уставала, и тогда мы садились на лавочку, отдыхали, бросали хлебные крошки голубям – заранее припасали булочки за завтраком... И она мне рассказывала… Я тогда совсем не думала ни о судьбе, ни о том, что жизнь человека может идти словно бы параллельно видимым событиям – как будто ни в чем не пересекаясь. Мне просто тогда было любопытно слушать о людях прежних времен, о вещах, которых уже не было во времена моего детства, о непривычных для моего века поступках и правилах.

   Армина родилась в очень богатой семье, конечно, вокруг нее были гувернантки, учителя – музыка, литература, танцы, уроки рисования, немного математики, верховая езда. Больше всего Армине нравилось рисовать. Когда ее ежедневные занятия заканчивались и девочку отправляли в ее комнату – играть и отдыхать – она доставала краски, карандаши и бумагу. И рисовала иногда по нескольку часов, пока не звали ужинать. Ее гувернантки была счастливы – они могли спокойно заниматься своими делами, их воспитанница хотела только одного – чтобы ей не мешали рисовать. Ей и не мешали.

   На балах или праздниках она, конечно, и танцевала и болтала с подругами, но не переставала наблюдать, изучать движения, незнакомые лица, наряды. Потом она зарисовывала все запомнившееся. Больше всего Армину тогда занимало, по ее рассказам, как изобразить движение. Ей хотелось нарисовать танец, но пока что все фигуры были статичны, неподвижны. А мастерства домашнего учителя уже давно не хватало, чтобы ее учить.

   И вот, когда ей исполнилось семнадцать, родители, разумеется, принялись подбирать ей жениха. Они не торопились – ведь их семья была достаточно знатной и богатой. Но, конечно, им хотелось выбрать самого лучшего из тех, кто будет ухаживать за Арминой. Почти каждый день что-то происходило – выезд на охоту, пикник, путешествие к развалинам старого замка… Родители не спешили с выбором и дочь тоже не торопили. Но тут случилось нечто, что заняло все ее мысли на долгие месяцы.

   Не знаю, изучали ли вы, хотя бы в общих чертах, нашу историю. Напомню, на всякий случай, что тогда был промежуток – очень небольшой – между нашими военными кампаниями в Тойне, примерно семь лет. В Севруме появились вновь книги тойнских авторов, можно было купить альбомы их художников (все это было и в годы войны, конечно, – только контрабандой и в небольшом количестве). И вот Армине подарили альбом с репродукциями новых картин Лаэрция, самого известного тойнского художника. Это было нечто новое в живописи, даже я, бывшая всегда далеко от искусства, понимаю его тогдашнюю новизну. Можно было бы назвать его картины (точнее, карандашные рисунки, которые потом расходились и в гравюрах) философскими карикатурами. В них была одновременно аллегория и изображение какого-либо определенного события, издевка и горечь. И манера изображения… все казалось таким, как в действительности, до мельчайших черточек, но на каждом рисунке присутвовали, кроме людей и привычной обстановки, какие-либо совершенно фантастические существа, или сюжет картины был немыслимо-странным… Выдумывали, что художник побывал в преисподней – и теперь ее обитатели ему мерещатся повсюду. Чепуха, конечно… зная его нелегкую жизнь, думаю, что эту преисподнюю он носил в своей душе, оттого и видел ее отражения на всем вокруг себя.

   Словом, Армина ни о чем, кроме этой новой живописи тогда и не думала. Она забросила свои прежние замыслы, неоконченные наброски, и начала рисовать в его манере. Это у нее не слишком хорошо получалось, и не удивительно, ведь для Лаэрция это был крик души, плод тяжелых размышлений и разочарований, а для нее – всего лишь новое слово в живописи. Она послала ему несколько своих набросков. И вот представьте, как шли тогда параллельно две ее жизни… Внешняя – она встречалась с молодыми людьми, ездила на балы и прогулки. А внутренняя жизнь – постоянные сомнения, страдания из-за того, что не давалось в искусстве то, что ей виделось идеалом, нетерпеливое ожидание – что же ответит Лаэрций. Когда письмо пришло, оно было одновременно снисходительным и обнадеживающим. Попытки Армины подражать ему Лаэрций не одобрил и дал ей несколько советов, довольно разумных, которым она последовала – и очень успешно. У них началась было переписка…но новая война с Тойной прервала ее.

   Вы, может быть, удивились, что у семнадцатилетней девушки не нашлось в сердце уголка для любви… Нашлось, конечно… Но один из тех, в кого она была влюблена, разочаровал ее; другого она без всякой причины разлюбила довольно скоро… В общем, не вдаваясь в подробности – кажется, я итак уже злоупотребляю вашим вниманием… я сама вижу, надо несколько сократить отступления… Словом, она пришла к выводу, что едва ли может полюбить кого-либо на всю жизнь… При этом Армина понимала, что замужество даст ей гораздо большую свободу – может быть, она даже сможет выставлять свои картины в галереях, о чем и говорить не хотели ее родители.

   Армина в девятнадцать лет вышла замуж за немолодого, очень доброго и умного человека, которого девушка совершенно не любила, но очень уважала – она сама его выбрала и никогда не пожалела потом. За два-три года она очень выросла, стала серьезным художником, и уже готовилась сделать первую выставку. В те времена, хотя женщины еще не были такими, как во времена моего детства – изнеженными, переложившими все на мужчин, чувствующими себя цветком под холодом зимней бури, но и не были похожими на современных, старающихся быть как можно более независимыми от мужчин. В годы молодости Армины женщины-художницы, писательницы и вообще творческие натуры не то, чтобы осуждались обществом, но их считали странными… не понимали… Она преодолела бы это непонимание, но тут произошло настоящее крушение – вся ее жизнь переломилась пополам.

   Раскрыли придворный заговор, в котором был замешан, косвенно, ее муж. Их сослали, его поместья и все состояние было отобрано в пользу казны, как и у прочих заговорщиков (чем в немалой мере покрыли военные расходы, все возраставшие и возраставшие…)

   Не то, чтобы они нуждались – родители Армины им помогли, кроме того, ее придание не отобрали – но жили теперь намного скромнее. Делать выставки под своим именем (точнее, уже под именем мужа) ей было невозможно. И тут один из друзей их семьи предложил художнице необычную для нее работу – он издавал детские книги, и ему требовался иллюстратор. Конечно, она взяла псевдоним. Потом ей удалось, снова под тем же псевдонимом, сделать выставку своих работ… С тех пор и началась ее слава… Но – слава заочная, ведь многие годы никто ни о чем не догадывался.

   Где-то в столице восхищались ее видением мира, мастерством, спорили о ее работах… а в том захолустье, куда супруги были сосланы, многие даже не знали настоящего имени Армины, так уединенно они жили. Потом опалу сняли… Но за границу, как художница ни стремилась, ее не пустили – а ей очень хотелось увидеть иные страны, музеи, чудеса архитектуры или природы. Зато она создала изумительный цикл картин – Путешествия. Я бы назвала их «Путешествия по стране моей души»… это подразумевается…

   Некоторая известность, впрочем, в конце концов, пришла к ней, но Армина жила по-прежнему совершенно уединенно, почти затворнически, и слава прошла мимо нее, хотя и стучалась в дверь…

   Простите, что отняла у вас столько времени этой историей… Но меня задели ваши рассуждения о судьбе, событиях… Я часто думаю – все ли, что происходит с нами и вокруг нас, так уж непреодолимо на нас влияет? Или намного важнее, как мы воспринимаем эти события…

   Сестра Иларна умолкла, задумчиво перебирая четки. Ти’арг вздохнул и сказал:

   – Да, вы правы, все рассказанное вами, конечно, показывает, что существуют люди, у которых есть скрытая, невидимая для всех жизнь… Ваша история была довольно увлекательной… Точнее, так: скрытая жизнь есть у всех, только у большинства людей она непосредственно связана с внешней жизнью.

   – Жизнь – это рассказ (или роман, смотря по обстоятельствам), придуманный Богом… Истории, которые создает Бог, всегда великолепны, захватывающи и прекрасны. Люди, правда, иногда их портят.

   – Я не соглашусь со словом «прекрасны».

   – Вы – военный человек. И, конечно, видели много ужасного, отвратительного… Кровь, смерть, гибель друзей или случайных, неповинных людей…

   – И еще мародерство, предательство, зверская и никому не нужная жестокость. Я встречал множество таких людей, пожалуй, большинство, чью жизнь я бы никак не назвал прекрасной.

   – Но я говорю не столько о внешней, событийной их жизни, сколько о… некоей совокупности всего, что с человеком происходит – явно, и невидимо никому… а также и посмертный эпилог…

   – Ну, тут мы ни о ком ничего достоверно не знаем.

   – Я вам посоветую отличную книгу, прочтите ее, не пожалеете. Она называется «Черно-белые четки» и там есть изумительные рассказы…

   – Хорошо, обязательно прочту, если эта книга мне попадется.

   – Мне кажется, что она вам обязательно попадется. Да, и еще… Я не прошу от вас никаких обещаний. Просто хочу вам сказать – не старайтесь больше увидеть Джеллу. У меня есть предчувствие, очень определенное – ваша встреча приведет к несчастью. Не для вас – для Джеллы.

   – Я думаю, вряд ли у нас будет повод для встреч.

   Ти’арг встал и поклонился, сестра Иларна слегка опустила голову, прощаясь. Стукнулись бусины четок – звук, утонувший в шелесте монашеского одеяния.

   Ти’арг вышел из монастырской приемной. Все это было, конечно, очень интересно, но он так и не передал принцессе ложные воспоминания и сны. А повода возвратиться сюда у него уже не будет. Наемник посмотрел по сторонам, но ничто не подсказывало ему ни малейшей хитрости, с помощью которой можно будет увидеть потом принцессу.

   Он задумчиво прошел мимо церкви и вдруг заметил Урсулу, заходящую в храм. Ти’арг возликовал и быстро пошел за ней, мысленно набросив на себя накидку невидимости. Он остался в дверях, наблюдая за принцессой. Принцесса тоже не пошла вглубь храма, а стояла и молча смотрела куда-то вверх, на купол. Урсула казалась отрешенной ото всего, ушедшей в себя… Вот она повернулась, чтобы выйти. Лейтенант посторонился, и принцесса прошла мимо, не посмотрев на него. Наемник чуть коснулся ее плеча, так мимолетно, что Урсула ничего не заметила. Звук ее легких шагов затих за поворотом… Ти’арг аккуратно прикрыл дверь храма и отправился к дворцовым воротам. Самое важное, что на этот день было намечено, он сделал.

ГЛАВА 10

Спарринг

   Прошло еще две недели тренировок, и Ти'арг впервые решил провести полноценный спарринг, для всех, кроме бойцов третьей роты. Учебные бои магов всегда были опасны и травматичны. Тем не менее, спарринги необходимы. Почти на каждом занятии Ти’арг разбивал солдат на пары, и они отрабатывали приемы атака-защита. Но теперь он решил дать им попробовать атаковать так, чтобы защищающийся не мог заранее знать, какое против него применят заклятие, а нападающий – не ожидал определенной контратаки.

    В лицеях, где обучали боевых магов, на последних курсах будущие наемники обязательно принимали участие в настоящих военных операциях. Ти'арг вспомнил свою первую не учебную схватку... Вот они загружаются в корабль-портал, который сейчас переместит их в Деренсе (в их стране в то время войн не было, и начальство договорилось с союзниками, чтобы дали начинающим магам поучаствовать в настоящем бою). Запрыгивая внутрь корабля, Ти'арг думает, что вот, пройдет полчаса или час, и он ринется в свой первый бой. Он сидел, стараясь спрятать ото всех страшное волнение и перебирая в памяти все самые важные из выученных заклинаний. Ти'арг представлял, как портал откроется в самом центре битвы, и мятежники немедленно начнут обстреливать их, не дав курсантам ни секунды форы. Он готовился раскидывать огненные шары и стрелы вправо и влево, ставя защитные заслоны, ныряя в огненное марево и схватываясь с врагом врукопашную. Однако в глубине души наемник смутно предчувствовал, что, вероятнее всего, все произойдет как-то иначе.

   Он знал, что в Деренсе гражданская война. Отцы-командиры перед "практикой" провели парочку семинаров – рассказывали о том, как воюют бунтовщики и как правительственные войска. Тактика, оружие, карты, схемы... Ти'аргу, впрочем, казалось, что вся эта теория была к тому, чтобы они не перепутали тех и этих и не перестреляли с правитеьственными отрядам друг друга.

   И вот – приземление, командир ставит отряду задачу... Неделю они блуждали по лесам и болотам чужой страны, не встречая никого, кроме зайцев, белок и возликовавших от их появления комаров. Утром восьмого дня наемники наткнулись на отряд мятежников – злых, голодных и грязных. Бой был очень недолгим, но каким-то животно-озлобленным. Бунтовщики не были магами, но Ти'аргу от этого не стало легче, когда на него бросился худой и заросший солдат со штык-ножом. В этот момент Ти'арг понял, что имел в виду их преподаватель по рукопашному бою, когда говорил: "В бою не имеет значения, хороший ли человек ваш противник, прав он или неправ, вам будет важно только, чтобы он вас не убил". И еще: "За всю жизнь не узнаешь того, чему за один бой научишься". Потом, впрочем, им встретились и маги…

   Это стряслось совершенно неожиданно – хотя именно такой стычки они ждали с самого начала, для этого их и высадили в Деренсе. Курсанты зашли в какую-то деревню. За кого там были люди, непонятно, ничьих флагов они не заметили – ни государственных, ни флагов бунтовщиков. С местными, как велели им командиры, общались по простому принципу: никого не обижать, все замечать, спиной не поворачиваться.

   Они сидели в маленьком домишке, который считался местным трактиром. Там было бедно, не очень чисто, из еды только пустой, без мяса, суп и вареная картошка. Шел дождь, печка на кухне никак не обогревала помещение, только дымила чем-то подгорелым. Отвратительное сочетание чада и холода. Ти'арг шевелил пальцами левой ноги в мокром ботинке и грел руки о кружку травяного чая. Местным колдунам чужие солдаты были безразличны, им просто хотелось пересидеть дождь, погреться и поесть. Для этого надо было очистить от недругов помещение.

   Грохот, страшный ожог плеча. Полыхает что-то перед лицом. Ти'арг в прыжке ставит блок безопасности, не глядя отсылает огненную волну на пославшего. Перехватывает (запястье при этом будто крокодильи челюсти сжали) невидимый хлыст, метивший ему в глаза. Затягивает под свой блок кого-то из своих – тот ранен в бок, на десяток смертельных секунд беспомощен. Ти'арг бьет наотмашь влево и вправо, боясь только задеть кого-то из своих. Самое жуткое воспоминание Ти'арга – в лицо ему швыряют острые "сосульки" – только очень талантливый маг может в броске расплавить металл (кажется, это была хозяйская сковородка – он еще и соображает моментально) и перелить его в новую, смертоносную форму. Курш, его напарник, что-то кричит, огненный воздух диким крутится вокруг него, отталкивая сунувшихся врагов. Кто-то из лицейских отбивается табуреткой – а у нее моментально, еще в полете, растут и удлиняются шипы. Местные, в итоге, вышли слабоваты против чужаков – сбежали, только раненых подхватили в порталы.

   И когда наемник сам стал работать инструктором, то, несмотря на опасность подобных спаррингов, всегда старался устраивать тренировочные бои. Он, конечно, строго ограничивал заклинания и разрешал применять далеко не все. Из сильных заклинаний Тиарг выбирал медленные, из быстрых – слабые.

   Эртинг, к которому Ти'арг пришел за разрешением на спарринг, с энтузиазмом согласился и сказал, что придет понаблюдать.

   – Надо посмотреть, чему ребята научились. Конечно, это может быть опасно, согласен. Но без настоящего боя научиться ничему нельзя.

   Пусть этот бой и нельзя сравнить с настоящим, и все же…

   На тренировочной площадке дежурили два врача. Эртинг встал в стороне, бойцы выстроились в две шеренги. Взглянув на солдат, сразу можно было понять, кто их них когда-то побывал на войне, а кто – и таких было большинство – только в тыловой армии. Не то, чтобы первые выглядели опытнее или суровее, но выражение глаз, жесты людей, понимающих, что должно произойти… Есть знание, которое кладет особую печать.

   Ти’арг еще раз перечислил все заклинания, которые разрешено использовать в тренировочных боях. После этого назначил пары для спарринга и велел всем встать так, чтобы отодвинуться