Оглавление
АННОТАЦИЯ
Что может быть прекраснее Петербурга, утопающего в осеннем золоте? Только прекрасная незнакомка, по уши утопающая в проблемах! На спасение такой непременно бросится храбрый рыцарь в сверкающих доспехах. Или, на худой конец, излишне ответственный оборотень в волчьей шкуре.
И пока тихие воды Невы только шепчут о тайнах, которые лучше держать под замком, на другом конце города грязные секреты Совета одна за другой всплывают на поверхность.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. Попутчик
Поезд набирал скорость, увозя вереницу вагонов дальше на север. Ещё одна короткая остановка и всё – трехчасовой перегон отдалит от дома на добрую тысячу километров. Наверное, не стоило убегать, рвать по живому, но прощаться и что-то объяснять было слишком больно. Меня бы просто никто не понял. И не отпустил.
Усталость наваливалась на плечи ватным одеялом, убаюкивая под мерный шум вагона, но я старалась не заснуть. Хотя бы до последней станции, после которой станет совсем спокойно. За окном уже клубилась тьма, рассекаемая редкими всполохами фонарей, но в купе было светло и уютно – клетчатая обивка сидений, светлые стены, тёплый электрический свет... Что сказать – СВ. Не зря потратилась напоследок. По цене едва ли не дороже авиабилета в первом классе, так что популярностью не пользовался – кроме меня в вагоне было от силы человека три, включая проводника. Хотелось бы, чтобы так оно и осталось – за месяц, что пришлось вынужденно прятаться посреди толпы, я мечтала об одиночестве.
А вот и последняя остановка. Если верить расписанию – всего две минуты. Какая-то Тьмутаракань вдали от крупных городов. Зачем вообще скоростному поезду останавливаться в этой местности? Вряд ли кто-то из местных жителей осилит цену за билет.
Пальцы нервно барабанили по откидному столику все бесконечно долгие две минуты. В двухместном купе я ехала одна и хотела бы остаться в одиночестве до пункта прибытия. Вероятность такого исхода была высока, но напряжение, тяжестью разлитое по телу, почему-то не отпускало.
Наконец, поезд плавно оторвался от платформы. Замелькали фонари, тёмные деревья, пронеслась мимо парочка домов за покосившимися заборами. Я вздохнула, расслабленно откидываясь на мягкую спинку, когда дверь купе скользнула в сторону, явив моему взору столь нежеланного попутчика.
– Добрый вечер, – улыбнулся мужчина.
– Тёмной ночи, – привычно поприветствовала я, отворачиваясь к окну и сжимая кулаки в бессильной ярости. В мутноватом стекле вместо пейзажа за окном отражался полуночный пассажир.
Мужчина, молодой, лет тридцати, русый, коротко стриженный, но немного взъерошенный и осунувшийся с лица, с колючей даже на вид трехдневной щетиной. Странный пассажир. Особенно для СВ. Как, впрочем, и я.
Пока мой попутчик устраивался, я продолжила следить за отражением. Мужчина снял куртку, отбросил в сторону небольшую спортивную сумку, предварительно вытащив из неё яблочный планшет, уселся напротив меня и залип в экран, периодически тыкая, свайпая, скролля и что-то печатая. Планшет то и дело отзывался звуками новых сообщений. Это нервировало. Я уже готова была что-то раздраженно сказать, несмотря на всё своё воспитание и выдержку, но мужчина, будто уловив мои мысли, достал из нагрудного кармана наушники-затычки, надел и полностью ушел в виртуальный мир, оставив меня в тишине и относительном покое.
Я тяжело вздохнула. Нервозность никуда не делась, хотя внешне сосед по купе не вызывал никаких эмоций. Вообще никаких. Интуиция также молчала. Я могла списать всё на усталость и голод, но это было лишь отговоркой, причем довольно хилой. Стоило задуматься о странностях, углубить снедающую меня тревожность, чтобы распознать скрытую опасность, но ничего не хотелось делать. Апатия поглотила с головой.
Да и, собственно говоря, чего мне терять? Пускай хоть маньяком-убийцей окажется, сейчас мне уже всё глубоко… по барабану.
Плюнув на своё взвинченное состояние, достала из кармана смартфон, запуская игру. На судоку меня хватило минут на десять. Пять минут потратила на последние уровни любимой головоломки. Потыкалась даже в ненавистные, но отчего-то не удаленные Plants vs. Zombies, пока окончательно не надоело. Интернета в вагоне не было, а от симки я избавилась первым делом, продолжая таскать с собой телефон ради книжек, но читать настроения не было совсем. Всё, что могла и хотела, прочитала за прошедший месяц, а начинать что-то новое было бессмысленно. Может, музыку послушать, успокоиться?
Рандомно выпавший из плей-листа Кипелов со своим хитом про свободу окончательно прибил моё настроение к отметке ниже плинтуса. Резко выдернула наушники, отбросив чертов гаджет в сторону на сиденье. Захотелось даже каблуками по экрану пройтись, но лучше как-нибудь потом, одной, без свидетелей.
Надо поспать, пожалуй. И пусть ночной сон категорически против моего образа жизни, но попытка – не пытка.
Не расстилая постели, я легла, отвернувшись к стенке, закрыла глаза, призывая сновидения, но сон не шёл. Зато пришли они. Кошмары.
Воспоминания.
Голоса.
Лица.
Сосущее чувство опустошенности.
Боль.
Мой отчаянный крик.
Наверное, я закричала и наяву. Громко. Иначе непонятно, отчего мой попутчик оказался передо мной, перепуганный и бледный, и держал за руку. Меня. За руку. Какого…?
Я попыталась вырвать запястье из цепких мужских пальцев, но мужчина не позволил:
– Вам плохо? Вы прямо ледяная! И закричали во сне.
– Плохой… сон… приснился, – надо же, какой у меня хриплый голос. И дыхание сбивается. И в глазах темнота, отсвечивающая красными нитями. Яркими, горячими, живыми. И стук. Набатом. Не в ушах, а где-то в груди. И не в моей груди.
Ч-черт!
Через силу я вырвала свою руку. Мир вновь обрел нормальные краски, хотя и слишком резкие, объемные. Наверное, у меня зрачок сейчас какой-то жуткий, во всю радужку. Опасное состояние…
– Там мест полно, – неопределенно дернула я головой, намекая на полупустой вагон. Мужчина только удивленно глянул на меня.
Я продолжила с большим напором, на всякий случай отвернувшись к окну и рассматривая отражения:
– Я могу опять… ну… покошмарить. Оно вам надо? Идите в другое купе, никого же нет!
– Прогоняете? – ухмылка у него занятная, озорная такая, мальчишеская. Даже в отражении притягивает взгляд. И вообще мужик симпатичный, в моём вкусе, и его щетина не портит. Смугловат, подтянут и довольно опрятен несмотря на глубокую ночь – может, бизнесмен какой, загулявший в деревне? Впрочем, какая мне разница? Это же просто случайный попутчик. Пускай, я и не верю в случайности.
– Намекаю.
– Больно уж прозрачно, – хмыкнул попутчик, ничуть не обидевшись.
– Так мужчины частенько не понимают тонких намеков.
– Печально, что вам прежде встречались одни тугодумы.
– Что поделать, – пожала я плечами. – Так что там насчет моих намеков?
– А я, может, хочу провести эту ночь с симпатичной девушкой? – мужчина наклонился вперед, стараясь поймать мой взгляд. Ну-ну, лови, тебе же хуже. Я с ощущением превосходства и какого-то нарастающего возбуждения встретила его взгляд, даже улыбнулась соблазнительно, повторяя его позу. Наши лица разделяло сантиметров пятнадцать, в зеленых глазах напротив начинала вздыматься страсть, и я чувствовала на коже его дыхание и мужской аромат – что-то мускусно-мятно-еловое. С удовольствием втянула воздух. Аппетитно. Запретный плод он всегда особенно сладок.
Почувствовав, что миссия выполнена, откинулась обратно и отвернулась к окну. Выражения лица мужчины уже не видела, он сидел в профиль, тем удивительнее было услышать игриво-раздосадованное:
– Ну вот, а я думал – поцелуемся.
Не подействовало. Почему не подействовало? Неужели я стала настолько слаба? Прямой контакт никогда прежде не подводил. Я же не чувствовала ничего… враждебного.
– Индюк тоже думал, – буркнула, не поворачиваясь. Странный попутчик начал беспокоить сильнее, но всякое любопытство сейчас слабее моей апатии и равнодушия к происходящему вокруг.
А мужчина рассмеялся. Искренне, беззлобно, как умеют только такие взрослые матерые мужики. И неожиданно представился:
– Антон.
– Приятно познакомиться, – бросила в сторону.
– А вы?
– Инна, – я не соврала, просто сократила, да и многие меня так называли по незнанию или ослышавшись.
– А похожи на Викторию, – загадочно пробормотал Антон. – Или Анастасию.
– Простите?
– Ну, это что-то вроде… комплимента. Красивой девушке – красивое имя.
А моё, значит, ему чем-то не понравилось? Вот нахал!
– Подката, вы хотели сказать? Ещё бы про зятя для мамочки спросили, – фыркнула я, но скорее для проформы. Странно, но было забавно с ним разговаривать. Так просто, легко, с ноткой флирта. Я и забыла, что это такое.
– Я пока не готов к серьезным отношениям, – покаянно сознался попутчик, а я не смогла сдержать улыбки. Странный это человек, странный. И я на него странно реагирую, как и он – на меня. Простейший гипноз, опять же, не действует. Конечно, не за три часа до намеченных планов что-то менять. Но я же и не собираюсь ничего менять, а просто разговариваю, получаю удовольствие от общения с живым человеком… напоследок.
– Куда направляетесь?
– Странный вопрос, – я усмехнулась. – Это на выезде мы по сусекам пассажиров собирали, а конечная станция всего одна. Туда и направляюсь.
– Я имел ввиду другое. Домой, в гости, по работе?
– Считайте моё путешествие своеобразным паломничеством, – не стала я кривить душой. – Никогда не была в северной столице и решила исправить это упущение.
– А что же не самолетом?
– А сами?
– Опоздал на свой рейс, – пожаловался Антон. – Да и поезд пришлось нагонять.
– О как, – я иначе взглянула на его взлохмаченную прическу и минимум вещей. – У меня попроще – аэрофобия. Никогда не доверяла этим посудинам в воздухе. И при наличии альтернативы предпочту передвигаться по земле.
– А летали?
– Тыщу раз!
– Многовато…
– Много путешествовала.
– А до Питера не добрались?
– Не довелось, – покаялась я. И вроде бы можно было свернуть разговор, но решила всё же похвалиться. – Зато в Австралии была. И на Гоа. И на Бали.
– Папа олигарх? – понимающе хмыкнул мужчина.
– Скорее муж, – я немного скривилась, а во рту сразу стало кисло от воспоминаний. Неосознанно потерла руку, где на пальце остался незагорелый след от золотого ободка. Подумав, добавила. – Бывший. Но в чем-то вы, конечно, правы, таких обычно величают «папиками».
– Как же он вас отпустил?
– А он и не отпускал. Я взрослая девочка, на развод подавать умею.
В памяти всплыло оставленное на тумбочке кольцо. И смятая записка в мусорном ящике. Он нашел, конечно, надо было разорвать в клочья и сжечь. Но я не могла уйти, не попрощавшись, не объяснив… хотя, толку ему от моего объяснения? Я разорвала наш договор. В одностороннем порядке, за три месяца до срока, не задумываясь о последствиях... И теперь с потаённым ужасом ждала наказания за то, что совершила.
– Вас можно поздравить?
– Пока ещё рано. Осталась парочка… нерешенных дел. А сами зачем в Питер?
– Тоже дела имеются. Нерешенные.
Ненадолго воцарилась тишина. Но не гнетущая и тяжелая, а уютная, когда каждый погрузился в свои мысли, обдумывая дальнейшее поведение. Если бы не мой голод, поведение было бы одно на двоих, без вариантов, но сейчас я была как никогда не уверена в себе, да и внешне оставляла желать лучшего – в немного потертой кожаной куртке, черных джинсах, футболке и кроссовках, с куцым хвостиком на голове. Соблазнительница, блин. Даже попутчик выглядит куда как… элегантнее и сексуальнее, одна только рубашка с парой расстегнутых верхних пуговиц чего стоит.
Я с трудом сдержалась, чтобы не облизнуться. Рубашка, кажется, была ему тесновата в груди, натянута, особенно сильно вздымаясь при дыхании… Тьма, что со мной? Как… непривычно. И ведь это не чужое влечение, как обычно, а моё, собственное. Я думала, что уже неспособна на такое, что выпита до дна, но, видимо, моё состояние касалось лишь того, бывшего…
Это было бы смешно, если бы не было так грустно. Приди этот человек раньше, до перегона, почувствуй я то, что чувствую сейчас – и никакое «паломничество» мне не нужно! А теперь… я как в ловушке в этом вагоне до конечной станции, где…
Мои мысли прервал звонок, стандартной мелодией вгрызшийся в уши. Отличное покрытие у этой дороги – мне казалось, что тут дикие земли, ан нет, цивилизация, с вышками сотовых операторов. Антон ответил, помедлив и как-то расстроенно покосившись на меня.
– Да? – послушал отрывисто бубнящего собеседника. – Я в пути. Нет, не проверял ещё. На северном. Какой, к черту, самолет? Я поездом. Ну, я же тебе ответил.
Мужчина тяжело вздохнул, поднялся и выскользнул в коридор. Я отчего-то почувствовала себя уязвленной. Вот она, привычка привязываться ко всему, что вызывает хоть малейший интерес. Дрянная привычка. Десять минут общения ни о чём и всё, собственнические инстинкты вступили в игру, затмевая голос разума. Ау, мозг! Это просто попутчик! Да, симпатичный, да, в моём вкусе, да, давненько я уже не развлекалась и в ближайшее время развлечений также не предвидится, но! Но… что но? Меня разве останавливает мораль? Или мне не нравится, что мимоходом появляющиеся в жизни люди навсегда поселяются в моём сердце? Ничего подобного. Значит…
Я предвкушающе улыбнулась, словно согреваясь изнутри. Долой сковывающий страх, надо открыть свою душу, раскрыть веером эмоции, чтобы глаза пленительно загорелись – ведь умела это раньше, целые толпы располагала к себе!
Возвращение Антона встретила почти во всеоружии. Изменения во мне были почти неуловимы, незаметны, но он – заметил. Заметил, прищурился, и, не отрывая потемневшего взгляда от моего лица, щелкнул замком двери. Я продолжала улыбаться ещё пару мгновений, хотя сразу почувствовала – что-то не так. Что-то изменилось не только во мне. Сверкнувший в ладонях амулет приковал моё внимание, я непроизвольно дернулась, забиваясь в угол сиденья:
– Не подходи, – отчаянно хотелось, чтобы голос звучал твердо, но из горла вырвалось какое-то шипение. Чертовы клыки! Как некстати!
Мужчина не шелохнулся. Выглядел он… удрученным. Странно, если его послали меня найти, ему бы радоваться – нашел. Учитывая моё состояние, можно запросто сыграть в Македонского – пришел, увидел, победил, – сопротивляться-то я однозначно не смогу, даже обычному мужчине мне сейчас нечего противопоставить.
– Ингерия?
– Шшш…
– Не шипите на меня, пожалуйста.
– Отвали!
– Не могу.
– Отвали, ищщщейка!
– А ведь мы с вами так хорошо общались…
– Шшш! – с негодованием.
– Давайте поговорим цивилизованно – спрячьте клыки.
– Шшш! – уже раздраженно.
– Мы оба с вами понимаем, что играть сейчас в кошки-мышки вы не в состоянии – на ногах-то едва держитесь. И… хм… таланты ваши также не в лучшем виде.
Это уже было оскорбительно. Возможно, у меня и не самый цветущий вид, но для какого-то человека моя внешность по-прежнему должна казаться сказочной и притягательной. Но Антон словно раз за разом читал мои мысли:
– Я же на работе, Ингерия, неужели вы думали, что магия не может быть заглушена? Оберегом или зельем, например?
Я беззвучно открыла рот. Закрыла. Что-то мне подсказывало, что передо мной не ищейка Армана, а кто-то посущественнее. У Армана в услужении были люди – обычные люди, ищущие обычную девушку, сбежавшую из дома. А этот человек… человек ли?
– Кто… ты?
– Я помогу, – мужчина начал приближаться, примирительно выставив перед собой раскрытые ладони, как щит, несмотря на мой полный негодования взгляд, который должен был бы прожечь в нем дыру, будь я в силе. Но увы и ах – я была слаба, как котенок. И слепа. Ведь он сразу показался мне странным!
– Мне никто уже не поможет, – слова слетели с языка прежде, чем я осознала, что и кому говорю.
– Никогда не поздно начать всё с начала, – философски заметил мой, как оказалось, не нечаянный попутчик, стоя совсем близко. Я зыркала на него исподлобья, так и не вылезая из своего угла. – Позвольте помочь.
– Отвали, – уже шептала, чувствуя, что эмоции решили выдать очередной финт ушами, а я вот-вот заплачу. Даже не заплачу – позорно разрыдаюсь, стеная о своей загубленной судьбе. Но пасть в грязь лицом не дали обстоятельства – невесть откуда вынутый амулет всего на мгновение прижался к коже, но этого времени хватило, чтобы отправить меня в глубокое беспамятство.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. Похищение
Очнулась я вовсе не в поезде – не было ни перестука колёс, ни лёгкой тряским вагона. И перед глазами был потолок. Белый, наиобыкновеннейший, с потрепанной временем побелкой и одинокой лампочкой Ильича на длинном черном шнуре. Никакой лепнины с вычурной люстрой или пары-тройки уровней со светодиодной подсветкой. Я и не думала, что где-то в мире еще осталась жилплощадь, которой не коснулись новомодные тенденции в оформлении интерьера. Неужели чья-то квартира? Или сарай? А, может, камера предварительного заключения для нарушителей воли Совета?
Я сглотнула, скривившись от горького привкуса во рту, приподнялась на локтях и медленно покрутила головой, оглядываясь. Стены голые, бетонные. Будто бункер какой-то. Куда я попала? Куда меня притащил этот чертов Антон? И зачем? Судя по амулету, прислал его явно не Арман. Значит, всё-таки Совет отыскал свою блудную дочь? Но отчего же тогда меня выпустили из столицы, а не задержали на вокзале? Странно…
Полежала еще пару минут, бездумно глядя в потолок. Стараясь отрешиться от всего того, что случилось за последний месяц. Забыть, как тратила последние крохи силы на отвод глаз, а последние деньги – на сомнительную еду в закусочных, которая между тем не могла утолить истинного голода.
Кстати, о голоде. Удивительно, но, окончательно проснувшись, я почувствовала себя хорошо. В самом деле хорошо. Хотя по моим расчетам к прибытию в Питер должна была конкретно умирать – месяц без подпитки это максимум для нашего племени, я дотянула с отъездом до последнего. Остановиться где-то на середине пути поезд не мог. А выпрыгнуть из скорого состава сродни самоубийству. Значит, я в Петербурге. И всё вышло даже лучше, чем планировалось, а для осуществления плана осталось всего ничего – встретиться с представителями Совета. Так чего же медлить?
Я уже свесила ноги с какой-то допотопной койки, когда дверь в «бункер» открылась, и вошел ОН. Ночью, в свете электрических ламп я плохо рассмотрела своего попутчика. Да, симпатичный, да, высокий, да, широкоплечий. Но сейчас, озаренный со спины дневным светом, словно звезда в лучах прожектора, он казался сошедшим с небес ангелом. Ангелом, несущим радость света нового дня. И кофе. Кофе я учуяла сразу – свежесваренный, с корицей, ммм...
– Куда собралась? – вместо приветствия буркнул Антон, запер дверь и стремительно прошёл ко мне, лёгким тычком опрокидывая обратно на кушетку. Да от его тычка у меня на плече синяк останется! Я прищурилась. Повела носом. За буйством кофейного аромата скрывалось кое-что более интересное – мой похититель был оборотнем. Лунный, мать его! Кто додумался послать за мной двуликого?! Ночью я этого не почувствовала – все мысли занимал голод и страх будущего. Ну, и привычный для меня флирт, что уж скрывать.
– Не рычи, – усмехнулся мужчина, отхлебывая горячий кофе. Меня он не боялся. Ещё бы – кто я и кто он. Он сильнее, быстрее и наверняка старше. Не тридцать ему, наверное, а уже глубоко за сотню. Опасный зверь. И привлекательный мужчина. Взрывной коктейль, однако. И я не могла отвести глаз, будто именно он, а не я, умел накладывать привязку.
От запрокинутого ко рту стаканчика рукав приспустился, обнажая загорелое запястье с браслетом из перевитых растений. Да, верно, на оборотней же не действуют зелья и привычная магия – только обереги. Этот был, видимо, от моей магии. Эдакий антиприворот. Занятно.
– Ты оборотень, – обличительно произнесла я, вызвав на лице Антона ещё более широкую улыбку.
– Да.
– Ты меня похитил! Где я?!
– Я тебя спас, – поправил мужчина, беззастенчиво присаживаясь у моих ног. От такой близости двуликого бросило в дрожь, так что я судорожно подтянула колени к груди, сжавшись в комочек. Немыслимо, учитывая мой статус и силы.
– Не бойся, – он попытался протянуть руку и, очевидно, погладить меня по голове, но я лишь раздраженно зарычала. Как дикий зверёк, ей богу. И что на меня только нашло?
– Я не боюсь, – фыркнула как можно более беспечно, с трудом совладав с клыками. – Это рефлекс. На ваше племя!
И пусть ни одного оборотня я прежде не видела, но в собственные слова верила – Совет говорил, что оборотни для нас особенно опасны. Их инстинкты, животная суть – всё это чуждо нашей природе.
Если Антона они и покоробили, то виду он не подал. Продолжил смотреть – тепло и немного насмешливо. В глаза!
– Ты дурак?! – рявкнула я, едва ли не отпинывая мужчину от себя. Как же – тот даже не шелохнулся и с места не сдвинулся. Но у меня определенно получилось удивить оборотня. Он пару раз хлопнул ресницами и как-то сдавленно просипел:
– Что?
– Спрашиваю, ты дурак? Зачем в глаза смотришь? Твой оберег наверняка имеет ресурс, а я сейчас не контролирую свою магию – могу и приложить ненароком.
– О чем ты? Я не чувствую от тебя опасности.
Точно дурак. Или заказчик моего похищения просто-напросто не ввел исполнителя в полную суть дела.
– Ты хоть знаешь, кто я? – как ни старалась, надменности в голосе скрыть не удалось.
– И кто? – со снисходительной улыбкой осведомился Антон. Ну-ну, сейчас поставлю тебя на место:
– Я фейри.
Ни криков, ни обмороков, ни истерических молитв. Даже как-то обидно. Я ожидала хоть какой-то реакции, а не скептического прищура.
– Серьезно? – ох, сколько недоверия.
– Угу.
– Ты – фейри?! – мужчина чрезвычайно критически оглядел меня сверху вниз. Да, видок у меня сейчас тот ещё, но отрицать то, что я нечеловечески красива даже в майке и джинсах всё-таки нельзя. Так что на вопрос я просто кивнула – верит или не верит, какая мне, в сущности, разница. Возможная привязка – его проблемы, не мои.
Антон помолчал. Молча рассматривал меня, чуть ли не препарируя взглядом. Особенно задержался на глазах. Слишком уж надолго, его явно утянуло, пришлось самой прервать зрительный контакт.
– Фейри... – прошептал он, наконец, придя в себя лишь через пару минут. – Я думал, это сказки...
– Ага, а вампиры с оборотнями герои тех же самых сказок, – не удержалась я от шпильки.
Антон нахмурился и по-прежнему недоверчиво протянул:
– Я никогда не видел никого из вас.
– А мы не работаем на публику, – отбрила я, но поправилась. – Теперь.
В самом деле, было время, когда фейри практически правили миром, подчиняя себе не только людей, но и магические сущности. Было. И прошло. Осталось в легендах и сказаниях. Я не знала иной жизни, кроме почти паразитической связи с привязанным человеком. Одним-единственным источником. И я свой, своими же собственными руками, перекрыла. Дура. А теперь вместо извинений перед Советом и мольбы о новой жизни трачу драгоценное время на объяснения с каким-то вшивым оборотнем, который даже в существование наше не верит.
– А кем же ты меня посчитал?
– Полукровкой. Ты очень похожа на человека, если в глаза не смотреть... Сколько тебе лет?
– Девушкам такие вопросы не задают, – насупилась я. Лет мне было явно меньше, чем ему, но отчего бы не набить себе цену, раз он не видит возраста?
– Так ты первородная?
Нет, ну что за идиотские вопросы? Не в пробирке же меня сварганили! Вот только что значит его вопрос? Но показывать своё невежество я не решилась:
– А ты как думаешь?
– Я не знаю! Я ничего не знаю о фейри... Еще пять минут назад я был уверен, что вы – миф!
Какая экспрессия! Какой накал эмоций! Жаль, не могу впитать – такое шикарное блюдо пропадает. А нам Совет дает для пропитания лишь снулых людишек – бледных, еле живых, которых только раскачать на эмоции дорогого стоит.
– Был уверен, что миф, а браслет носишь, не снимая, – я указала на интересующее меня запястье. – Покажи его.
– Не стоит, – мужчина отчего-то поспешно натянул рукав пониже, скрывая оберег.
– Ты чего? – я удивилась. – Это же не оружие какое-то, чтобы я создателя преследовала. Я только посмотрю – таких артефактов прежде всего парочку видела, на членах Совета, когда те нас навещали. Но они говорили, что обереги с первого взгляда ломаются, не выдерживают магии фейри, вот и не задерживались в гостях и в балахоны свои кутались по самые уши. А ты мне столько раз в глаза смотрел и не поморщился.
Вот зря я так сказала – теперь оборотень поморщился. Нехорошо как-то поморщился, виновато. И вопрос задал тоже... нехороший:
– А все истории про вас... это правда?
– Смотря какие, – уклончиво ответила я, подозревая, что интересуют оборотня истории лишь одного толка. И мне это совершенно не нравилось! Не место. Не время. И уж точно не оборотень.
– Ну, сказки... – он покраснел?! – Про любовь с первого взгляда.
– Это не любовь, – печально вздохнула я. Так и думала. Хреново. Но это и вправду не любовь. Не любовь – привязка. Причем, односторонняя, без взаимности. Наколдовать самому себе любовь нельзя, да и другого можно только заставить нуждаться в конкретном фейри, как в воздухе или пище. Взаимный обмен, жизнь на жизнь. Но я всё равно чувствовала себя пиявкой.
– Не любовь?
– Не любовь, – мой голос был предельно тверд и холоден, хотя внутри кипела самая настоящая буря эмоций. – Покажи браслет, – потребовала я, добавив капельку внушения. И он показал. Лучше б не показывал! Смысл носить эту сухую труху, которая от одного прикосновения рассыпается в пыль? На мой немой вопрос оборотень равнодушно пожал плечами:
– Он ещё в поезде такой стал. Наверное, они думали, что ты слабее.
– Наверное, – я постаралась добавить в интонацию угрожающих ноток, – тебе еще в поезде следовало убраться куда подальше, а не валандаться со мной!
Он просто не понял ещё, ЧТО произошло. Что будет с ним, когда проснется нужда. И что – со мной, когда Совет узнает, что я привязала к себе оборотня. Вопреки всем запретам и здравому смыслу. Зато ясно, отчего я больше не умираю – вон какой бугай теперь питает энергией, голод в ближайшее время мне точно не грозит.
– Это случилось до того, как я достал поисковый артефакт. Я же не проверяю ежесекундно, как там поживает мой оберег и не показывает ли что-то кристалл.
– Зря, – проронила я, лихорадочно соображая.
Сколько было контактов? Три? Четыре? А по глубине? Куда его могло утянуть за минуту? Он меня касался? Да уж наверняка касался – по крайней мере куртку снял, укладывая на кушетку, так что до кожи дотрагивался. И это прямо после контакта... Удивительно, что его нужда еще не проснулась. Может, у оборотней иммунитет?
Я бросила полный надежды взгляд на мужчину и впервые увидела то, что уже ожидала увидеть. Интерес. И... желание. Ох. Это как-то слишком уж быстро, полная привязка формируется минимум за неделю! Даже Арман со всей его горской страстью выдал хоть какую-то реакцию лишь на второй день после знакомства!
– Ты чего? – занервничала я, когда Антон стал подбираться ко мне с явно грязными намерениями углубить привязку. – Не стоит ухудшать положение. Ты же оборотень. Найдешь себе подходящую самку и забудешь обо мне, если сейчас остановишься. Как вы их там выбираете, по запаху? – попыталась пробиться к разуму мужчины, который подбирался всё ближе и ближе. Вырваться и бежать? От оборотня? Нет уж, лучше я тут посижу, целее буду. Я не зря побаивалась двуликих – слухи об их взрывном темпераменте даже до нашей немногочисленной общины доходили.
Оборотень обворожительно улыбнулся и напоказ втянул носом воздух. Аромат ему явно пришелся по вкусу. Или по вкусу ему пришлась впадинка между шеей и плечом, аромат которой он и втягивал. А дальше, видимо, он решил проверить на вкус – лизнул и прикусил кожу, довольно заурчав, одновременно руками поглаживая мой затылок и поясницу. Мда, руки у него, конечно, загребущие. Очень, очень загребущие. Я с трудом вернула одну наглую проныру на талию, а вторую на шею, прочь от моих волос, поглаживание которых вызывало на спине рой воинственных мурашек, настроенных на революцию против всего – природы фейри, мнения Совета и типично женской морали не давать на первом свидании. Да у нас даже свидания-то не было!
Горячие губы стремительно перебрались ближе к лицу – целовали щеки, глаза, а уж когда губы оборотня коснулись моих губ... куда подевался холодный разум вполне зрелой и опытной фейри? Я провалилась в какое-то беспамятство, ничего не видя и не слыша вокруг, лишь ощущая чужое дыхание и чувствуя под пальцами, вцепившимися в рубашку, тяжело бухающее сердце.
Это было... необычно. Я никогда не получала подобного в ответ на ласки привязанных к себе людей. Никогда. Ни разу. Все ответные поцелуи были продиктованы лишь разумом. Несуществующие чувства я вкладывала напрямую в разум донора, уверяя его в своей любви, не чувствуя на самом деле ничего. Это было тяжело и требовало немало сил – добрая половина получаемой энергии первое время уходила на поддержание легенды, хотя все уверяли меня, что можно раствориться в человеке и только получать, ничего не давая взамен. Но я так не могла. Прежде. Сейчас же меня едва не захлестнула с головой волна чужих эмоций – сладких, сочных и ярких, неописуемо аппетитных, жарких и притягательных. Я не должна была брать чужое. Но не смогла удержаться и потянулась к ближайшей ко мне ниточке энергии, притягивая к себе, чтобы насытиться деликатесом.
Антон застонал, а его объятия в мгновение ока стали гораздо крепче и чувственнее. Я испуганно отпустила нить, не понимая, как эйфория может подобным образом воздействовать на оборотней, потянулась к соседней энергетической нити... и чуть не задохнулась, когда мужчина опрокинул меня на постель, навалившись сверху. Да что это такое? Я отбросила очередной пучок энергии и схватила соседний, но с тем же результатом – вместо моего насыщения усиливался эмоциональный накал партнёра. Даже едва касаясь, я стократ усиливала желание, хотя прежде такого ни с кем не случалось. Пожалуй, лучше пока отставить эксперименты – пускай всё идёт своим чередом, тем более голод не докучал с самого пробуждения.
Ммм, а так даже лучше. Просто лежать и получать удовольствие. Закрыть глаза и нежиться в объятиях, млеть от поцелуев... мне почти открылась нирвана, когда сладострастный шепот на ухо сложился во вполне конкретные слова, заставившие желудок метнуться к горлу от ужаса:
– Моя, – рычание и ощутимый укус в шею. – Люблю тебя.
Я, наверное, ослышалась? Но, словно насмехаясь, Антон повторил. Довольно громко и отчетливо, так, что никаких сомнений не осталось:
– Люблю... Люблю. Люблю!
Что же я наделала? И как вообще успела?!
Немыслимо, но я нашла в себе силы отстраниться, заглянуть в подернутые поволокой глаза... и отшатнуться, понимая, что исправить что-то просто не в силах – я не видела в его глазах своей магии! Как такое вообще возможно? Фейри с привязанным имеют вполне осязаемую связь. Да, её нельзя разрушить, не повредив разум источника энергии, но видеть-то я её должна! Но не видела ничего, кроме чистой страсти и томной нежности. Эти эмоции захлестывали меня волнами – каждая следующая оказывалась сильней предыдущей, и мне уже было трудно выстоять под взглядом Антона. Впрочем, я и не стояла, а лежала, спеленатая по рукам и ногам горячим мужским телом. Лежала и смотрела, впитывая чужие чувства, которые эхом отдавались в моей душе.
Никогда, никогда прежде со мной такого не бывало.
И никогда прежде я не закрывала глаз, первой потянувшись за поцелуем.
Весь прежний опыт кричал, что я поступаю неправильно. Что мы и так наломали дров взглядами и прикосновениями, что не стоило еще больше усугублять ситуацию. Но инстинкты и бурящая в крови энергия, наоборот, подсказывали и направляли. Я отпустила все нити, не удерживая привязанного, а он в свою очередь делился со мной – отдавал всего себя без остатка, не задумываясь и не жалея. И я в ответ дарила ему свою магию – гораздо более щедро, чем делала это по указанию Совета. Это было похоже на симбиоз – честный взаимообмен энергией. И не только энергией – поцелуями, прикосновениями, объятиями...
Такая привычная ласка. Такие привычные движения. И такие непривычные ощущения.
Я задыхалась, хотя дышала полной грудью.
Я захлебывалась криком, хотя ни на мгновение не замолкала.
Сердце словно останавливалось на самом пике, хотя резво бухало в груди, отдаваясь шумом крови в голове.
Это было... волшебство. Настоящая магия, а не тот суррогат, что я испытывала с назначенными мне людьми.
Хотелось, чтобы время замерло, чтобы это длилось вечность, но с каждым новым движением его ход будто ускорялся. Всё быстрее, быстрее... а потом время закончилось. Осталось только дыхание – одно на двоих. И биение сердца – в унисон.
Не хотелось отпускать это чувство, и я поплотнее прижалась к мужской груди, неожиданно расслабляясь и успокаиваясь, несмотря на бушующую внутри энергию от полного насыщения. Пригрелась в объятиях, на мгновение прикрыла глаза, раздраженные электрическим светом, и сама не заметила, как уснула.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. Пробуждение
Я думала, что проснусь в крепких мужских объятиях. Или, как минимум, в одной постели с тем, кто подарил мне эти волшебные минуты. Поэтому ощущение холода и пустота рядом при пробуждении заранее настроили на нерадостный лад. И не зря – интуиция не подвела. Хотя дальнейшего развития событий не предсказала бы и потомственная пифия.
При пробуждении «бункер» встретил темнотой – единственная лампочка, что светила прежде, не горела, а о местонахождении выключателя я не имела ни малейшего представления. К счастью, даже в темноте видела довольно сносно, и, привыкнув, вторую дверь заприметила сразу. А то, что за ней, почувствовала будто бы сердцем. Закуталась в любезно наброшенный на меня плед и направилась в нужную сторону, за пояснениями и серьезным разговором. Но остановилась в шаге от цели, услышав раздраженный голос Антона:
– …вот-вот, и я о том! Наплела мне про мифических фейри и соблазнила! Хватит ржать, я серьезно! Да я без понятия, как?! Обыскал, конечно. Ничего, ни единого амулета. Ощущения? Ну, всё как в книжках написано… но это же мифы! Легенды! Двадцать первый век на дворе, Ром, если б они реально существовали, этого никто бы не скрыл.
Я стояла за дверью, не в силах шелохнуться и даже вздохнуть. Что он говорит? С кем? О чём? Как он может считать меня мифом?! Я – фейри! Квинтэссенция волшебства и магии, текущей в моей крови. Как вообще можно в таком усомниться? Особенно после того, что с нами случилось.
Не верит, что попал на привязку? Да пожалуйста! Никого уговаривать не буду. А если зачахнет от тоски, то туда ему, значит, и дорога.
Я постаралась как можно тише отойти от двери, огляделась по сторонам, намечая дальнейший план действий. Во-первых, одеться. Знакомиться с северной столицей в пледе как-то не комильфо. А на поклон к Совету тем более лучше явиться в цивилизованном виде.
Собрать вещи оказалось проще простого – их сложили аккуратной стопочкой, увенчанной кружевными стрингами, как пирожное – вишенкой. От пришедших в голову воспоминаний губы сами собой растянулись в улыбке, сердце застучало быстрей, а дыхание стало прерывистым. Оборотень был хорош. Очень хорош. На голову лучше всех людей, что были у меня прежде. Может, это именно со «своими» бывает так и неважно, есть ли какие-то чувства? Впрочем, какая разница? Я сыта, и это главное. До Совета добраться сил с лихвой хватит. Правда, денег ни копейки не осталось… как и представления о том, где сейчас нахожусь и как отсюда добраться до цели.
– Ты куда собралась? – застал врасплох холодный голос Антона, когда я уже застегивала джинсы и озиралась в поисках куртки. Кажется, у нас уже выработалось своеобразное приветствие – он недовольно бурчит, а я хмуро молчу в ответ. Ну не скандалить же мне, в самом деле?
– Подслушивать – нехорошо, – резюмировал он, верно истолковав мой внешний вид. Я фыркнула, краем глаза заметила куртку, но добраться до неё не успела – путь мне загородили и кожанку перехватили.
– Это тебе пока не понадобится. Сядь и послушай, нам нужно поговорить.
Садиться я и не думала. Как и оставаться в логове оборотня хоть одну лишнюю минуту.
– И о чем же? Если о том, что было, то я всё поняла. Наваждение, приворот, гормоны взбунтовались… уж извини, себе врать ты можешь сколько угодно, но я предупреждала, что легенды не врут, и не стоит смотреть мне в глаза! И трогать не стоит. И даже дышать рядом во избежание проблем следует пореже. Усёк?
– Ты так уверена, что относишься к фейри? – серьезно спросил Антон. Всё внутри просто взбунтовалось от такого дикого вопроса, аж клыки зачесались, и волосы на затылке встали дыбом.
– Ррразумеется! – почти рыкнула в ответ. Оборотень оскалу не впечатлился – как был предельно спокойным, так и остался.
– Ты извини, конечно, но наше хм… поведение… больше напоминало связь суккуба с донором. И откат у меня знатный, я аж отрубился на какое-то время, чего со мной прежде не случалось.
Я презрительно фыркнула на такое глупое объяснение. Перенапрягся и все дела. Нечего девушку своей силой богатырской удивлять, показывая чудеса выносливости. Ещё и меня выставлять виноватой – всё, что взяла, сполна вернула.
– Я не демон!
– Да не волнуйся ты так, – Антон в успокаивающем жесте протянул руки, но я отшатнулась, не дав себя коснуться. Пусть привязка однозначно сформировалась, но не стоит усугублять и без того непростую ситуацию. – Я же не говорю, что ты демон. Просто ты не фейри. Сама подумай. Ты хоть где-то в легендах слышала, что они энергией питаются, а? Я вот только про вечную жизнь, магию и зеркала-коридоры знаю.
Логично. И как только я раньше не задумывалась о такой нестыковке древних легенд со своими способностями? Читала же книжки всякие, и не раз, но и мысли не возникало усомниться в собственной природе. Впрочем, и сейчас всё внутри протестовало против чужих умозаключений:
– Я… мы… значит, мы эволюционировали!
– Угу, во всё помаленьку. Энергию как суккубы потребляете, как вампиры владеете гипнозом, чаруете помаленьку наверняка… я прав? – я кивнула, до конца не понимая, куда он клонит. – Так, давай всё-таки поговорим серьезно, как взрослые люди… нелюди. Забудем то, что случилось – это иначе, как помешательством не назовешь. Ты, например, совершенно не в моём вкусе, хоть и красивая, не спорю. Да и тебе оборотни, как ты говорила, не по душе. Но гормоны – или что там на самом деле было – решили иначе. И нельзя отрицать – нас будто свели, и свели намеренно. Тебя и меня. В рамках эксперимента. Не любопытно, кто?
– Не особо, – буркнула я, неожиданно сильно уязвленная его словами. – Но ты, видно, горишь желанием поделиться со мной своими мыслями.
– Да, горю. Потому что кое-чего не понимаю, и это мне очень не нравится. Во-первых, меня за тобой послал Совет. И штучку эту дал обережную. Бесполезную, как оказалось. Вот только они ни слова не сказали о твоей сути. Ни намека. И я погуглил – эту травку величают волчьим плющом. Что-то вроде энергетика, но никак не оберега. Можно не спать двое-трое суток, да и сил прибавляется.
– Допинг? – удивилась я. – Но люди из Совета носили нечто подобное, когда навещали нас. И утверждали, что это защита от нашей магии.
Антон насторожился:
– Так, давай об этом поподробнее. Кого – вас? И где навещали? Кто?
Я смерила оборотня недружелюбным взглядом. Сколько вопросов. Покосилась на столь далекую и недостижимую дверь, вздохнула.
– Нас, фейри. В нашей общине, где мы жили под присмотром Совета, когда были свободны от исполнения обязательств, между контрактами. Они регулярно нас навещали, привозя договора и забирая с собой, – сухо огласила я. И тут Антона проняло. Он даже побледнел и негромко вымолвил, хмурясь:
– Какие договора?
– Договора на привязку. Связывали нас с кем-то из людей, – пояснила я. Целая веха моей жизни прошла в связке с незнакомцами, а стоит начать об этом говорить – и никаких эмоций в голосе. Голые факты. Даже не ожидала от себя, ведь именно опостылевшая смена партнеров, в которых день ото дня нужно было вдыхать ускользающую жизнь, и стала причиной моего побега. Дарить минута за минутой, получая взамен лишь необходимый для собственного существования минимум. Неудивительно, что в один прекрасный момент я решилась послать всё к чертям, рванув прочь. Просто проснулась с настойчивым желанием начать новую жизнь на новом месте. Странно, конечно, что меня потянуло в Питер… не иначе, осенняя лента инстаграма замотивировала.
– Что за дикость?! – вывел меня из омута воспоминаний возмущенный голос Антона. Оборотень хмурился, кривил губы и гневно трепетал ноздрями. И что его так шокировало в моих словах?
– Почему дикость? Мы отрабатывали своё содержание, жизнь на жизнь. Это же принцип всего маг-сообщества, не так ли? Обычная практика социализации. Совет говорит, что нам не прижиться в социуме, но пользу принести может каждый из нас. Вот мы и спасали людей. Ну, как спасали… продлевали их жизнь, пока действовал контракт. И жили с ними бок о бок, если ты понимаешь, о чём я.
Судя по хмурой физиономии – оборотень понимал.
– Энергообмен?
– Да, – нарочито безразлично пожала плечами. В глаза Антону старалась не смотреть, боясь осуждения. Вот только он не осуждал, а кипел неясным мне гневом, нервно сжимая кулаки. И разговаривал будто сам с собой:
– Это незаконно. Уже многие годы – да что там годы, века! – незаконно. А вас, судя по всему, держали в рабстве.
– Да что ты такое говоришь?! – воскликнула я, едва не задыхаясь от эмоций. – Я не рабыня!
Но Антон никак не прореагировал на мой возглас:
– Я говорю правду, а вот тебе кто-то явно промыл голову ложью и подставными фактами, – голос жёсткий, и каждое слово, как удар. Раскалённая стрела обиды в самое сердце. – Фейри не существует. И ты не фейри. И не ведьма, и не оборотень, и не демон и даже не фея. Я чувствую в тебе магию, но не могу понять её природу, тут нужен специалист. Но то, о чём ты говоришь… Совет не может творить такое. Не имеет права. У нас есть обязанности перед маг-сообществом, да, но делиться жизнью, своей энергией… это вампиризм какой-то! Совет, наоборот, борется с подобным. В Москве недавно нашли и задержали нескольких умельцев, которые похищали наших, забирали и преобразовывали чужую энергию. Пускали её на опыты, артефакты там всякие, но не на подпитку человеческих жизней! Тем более по каким-то договорам. Это, признаться, что-то новенькое. И, видимо, продолжается не первый год. Я сообщу, куда следует, с этим обязательно разберутся, тебе помогут. Знаешь, где вы все жили?
Весь этот поток несвязных мыслей я выслушала с каменным лицом и кивнула столь же равнодушно, сдерживаясь из последних сил.
– Конечно.
– И где? – навострился Антон. Даже почудилось, что у него уши нетерпеливо дернулись, как у любопытного кота. Или в кого он там оборачивается ночью в полнолуние?
– В Холмах! – раздраженно выкрикнула я, хотя на языке вертелся рифмованный ответ. Вдохнула и выдохнула, успокаиваясь, и максимально корректно продолжила. – Антон, то, что ты во что-то не веришь, еще не значит, что этого чего-то не существует. Я – фейри. А ты оборотень, случайно получивший ко мне привязку. Я знаю, что это обидно и неожиданно, но чем быстрее ты смиришься, тем лучше. Я уже проходила через отрицание – люди же зачастую не верят в магию, даже видя её проявления, – и понимаю твои чувства, но…
Договорить мне не дали – перебили, попросту закрыв рот широкой ладонью. Укусить бы, но я сдержалась. Что-то во взгляде оборотня остановило. Он смотрел с такой печалью и жалостью, будто это я смертельно повязана на нём.
– Знатно тебе мозги промыли… без менталиста явно не обошлось. Причем первой-второй ступени, не меньше, иначе с остальным восприятием реальности были бы проблемы. Что ж, это сужает круг подозреваемых.
– Подозреваемых? – вскинулась я тот же миг, как широкая ладонь оторвалась от моего рта. – Тебе тут что, преступный заговор мерещится?!
– Он мне не мерещится – я его уже воочию вижу. Эти смешанные браки, из которых получается не пойми что, подпольные лаборатории, ставящие эксперименты на живых волшебниках, липовые фейри, мчащиеся на Сапсанах в Питер… Всё это звенья одной цепи. И цепь эта определенно в руках кого-то из Совета, никто иной не посмеет прикрываться их именем, творя... подобное.
Подобное? Это он обо мне? И смотрит так жалостливо, будто я паралитик какой-то. Может, это его от экстренной привязки так коротнуло? Не зря же члены Совета запрещали хоть какую связь с другими членами маг-сообщества.
– Да ты псих! – внезапно осознала я весь ужас происходящего. Похищение, невнятные речи – кое-кто в самом деле повредился умом. А, может, и был таким изначально. – Мне немедленно нужно встретиться с Советом, сообщить о правонарушении и принять инициацию на новом месте. Я знала, на что иду, покидая столицу, и не намерена впредь действовать противозаконно.
– Противозаконно? – недоуменно моргнул Антон, будто не услышав предыдущих моих слов. Я не стала огрызаться, приводя в пояснение строчки магического Устава, по которому мы с сестрами жили. Пояснила предельно спокойно, завладев его взглядом и по капле вливая доверие:
– Да. Твоя привязка ошибочна, она не одобрена Советом, как и мой побе… переезд.
Антон долго молчал, пристально вглядываясь в моё лицо. Я внимательно глядела в ответ. И упорно не видела прежнего вожделения во взгляде. То ли у оборотней всё устроено как-то иначе, то ли сила меня временно покинула, но гипноз не работал. Ни капельки. И до тех нитей, что были мне доступны в момент близости, я также дотянуться не могла. Будто и не было никакой привязки.
Снял? Разрушил? Отпала сама собой? Раньше такого ни разу не случалось. Неужели я так мало знаю о своих способностях? Хотя ещё вчера была полностью уверена, что имею полное представление о собственной природе.
– Так. Тааак. Видимо, мы так и не пришли к консенсусу. Ты не веришь мне, я не могу поверить тебе. И дальше так общаться просто невозможно.
Я была с ним полностью солидарна – наши реплики явно не находят отклика друг у друга:
– Да, всё верно. Лучше уж покончить с таким общением. Подбросишь до местного Совета? А то я в городе первый раз и совершенно не ориентируюсь.
Я привычно улыбнулась, распространяя вокруг природное очарование. Обычно от такой улыбки мужики пускали слюни. Увы, единожды уступив моей магии, оборотень больше не поддавался на провокации:
– Нет.
– Нет? – ошеломленно выдохнула я, окончательно сраженная отказом. Антон усмехнулся, совершенно диким образом захлопнул мой приоткрывшийся рот и выдал:
– Я знаю место получше. То, которое убедит тебя в моих словах.
Не уверена, что меня хоть что-то могло убедить в его сумасшедшей теории заговора. Но оборотень казался чрезвычайно воодушевленным своей внезапной идеей, так что я решила подождать развития. В любом случае, он явно собрался куда-то ехать. Со мной. Может, повезёт увидеть по пути знакомые по путеводителям места и добраться-таки до Совета.
ЧАСТЬ ЧЕТВЁРТАЯ. Поездка
Что-либо пояснить мужчина отказался, и я сидела на постели, кусая губы в нетерпении. Между делом оглядывалась по сторонам – оборотень зажег свет, давая возможность рассмотреть спартанскую обстановку «бункера». Кажется, он тут жил. Хотя я и не могла представить себе жизни в подобных условиях – комнатушка без окон, с голыми стенами, у входа простенькая вешалка, возле стены диван, на котором я расположилась без особого удобства, напротив узкий шкаф с катастрофическим минимумом вещей. Справа от дивана кофейный столик – копеечный, из ИКЕА, с застарелыми пятнами от кофейных кружек. И вообще вся атмосфера помещения казалась неуютно, неживой. И откровенно пованивала бедностью. Странно, ведь сам оборотень выглядел вполне прилично. Заросший, конечно, но явно не бомж. Но это убогое жильё на корню убивало всю прежнюю симпатию. Как и желание задержаться тут подольше.
Но Антон, как назло, собирался неспешно, то и дело прерываясь на телефонные разговоры. Под конец позвонил какому-то Урсу, чтобы тот срочно приехал в город. Урс в ответ рычал громко, даже я слышала, насколько телефонный собеседник недоволен подобной просьбой.
– Это всего на пару дней, пока я не разберусь со всем, – продолжал увещевать Антон в перерывах между рыками, одновременно зорко следя, чтобы я не сбежала ненароком. Наконец, рычание стихло, что-то пробубнило, и оборотень с благодарностями нажал отбой.
– Кому звонил? – полюбопытствовала я, искоса наблюдая, как роскошный мускулистый торс сперва показывается из-под стянутой футболки, а затем потихоньку, пуговица за пуговицей, скрывается за уже знакомой мне рубашкой. Руки чесались провести по гладкой коже, но я успешно мысленно била по ним, увещевая саму себя в неразумности подобных идей. Внутри что-то страдальчески ныло от такого запрета, тихо поскуливая, но внешне, надеюсь, мои помыслы никак не отражались.
– Другу. Нужно, чтобы за тобой приглядели пару дней, пока всё не успокоится.
– Я думала обратиться к Совету. Собственно, именно туда я и ехала изначально.
– Нет-нет, вот уж кого-кого, а Совет я пока втягивать не намерен. По-моему, все твои нынешние проблемы именно от него. И, пока я этого не опроверг, лучше тебе держаться от него подальше.
Я скептически хмыкнула. Прежде никаких проблем кроме не самой счастливой жизни у меня не было, я их сама себе обеспечила нечаянной, но совсем не случайной встречей с оборотнем.
– Но при этом они попросили тебя меня поймать!
– Найти и сопроводить, – поправил Антон. – И не совсем тебя.
– В смысле?
– В прямом. Я выполнял заказ на незарегистрированного представителя маг-сообщества, который по подложным документам приобрел билет в Питер. Там фигурировало только твоё имя. О сбежавших фейри в заказе не было ни слова.
Я смущенно прикусила губу. Как глупо спалилась… на документах. Стоило, наверное, заказать липовые, а не светить магией, покупая дорогой билет на клочок газеты с иллюзорным заклинанием.
– Впрочем, неважно. Сейчас поедем к моему знакомому, чтобы кое-что проверить.
– Что именно?
– Узнать, фейри ты или не фейри. Дмитрий лучший генетик в городе. Специализируется, конечно, не на определении видовой принадлежности, а на отклонениях эмбрионов, но зато способен буквально по капле крови выяснить, кто именно родится у смешанной пары. Вот и о тебе расскажет всё без труда – он все виды, входящие в маг-сообщество, за свою практику продегустировал.
– А если он скажет, что я фейри?
– Не скажет, – твёрдо стоял на своём Антон, завершив приготовления и с досадой проведя пальцами по заросшей скуле. Щетина, прежде казавшаяся трехдневной, теперь стала удивительным образом напоминать бороду. Но даже такая густая растительность его ничуть не портила, хотя раньше меня всегда воротило от бородатых и усатых мужчин. Как же так? Неужели привязка и на мне немного отразилась? И есть ли она вообще? Сейчас Антон выглядел на диво спокойным и собранным, хотя у людей первые дни откровенно сносило крышу.
Оборотень одной рукой схватил ключи, второй – мою руку, и уверенной походкой направился на выход. Почему-то вынуть ладонь из горячего захвата не было ни малейшего желания. Наоборот, жест казался единственно правильным. Но не успели мысли утечь в нужную сторону, как дверь распахнулась, а я с трудом удержалась от пораженного возгласа.
– Так это не склад, а квартира такая? – ошеломленно пробормотала, оглядываясь. По обе стороны тянулся длинный светлый коридор с черными порталами дверей, а впереди слепило белым светом сплошное остекление от пола до потолка, заставляя прикипеть взглядом к панораме за окном. Там, невдалеке, лизали неровный песчаный берег соленые воды Финского залива. Над волнами стремительно носились чайки, а в туманной дали, почти у самого горизонта, высились громады кораблей. Какая красота! И я всё это время провела в каком-то шаге от чудесного вида!
– Да, она. А почему это должен быть склад?
– Я подумала… – забормотала, не в силах оторваться от лицезрения накатывающих на берег волн, – стены голые… и лампочка… и из мебели почти ничего нет. Неуютно как-то, на склад похоже. Или на бункер в подвале. Окон же даже нет.
– Это стиль лофт, – обиженно буркнул Антон, схватил повыше локтя и уверенно повёл налево по коридору. – Модный, вообще-то. Мне один местный дизайнер интерьер разрабатывал, всем друзьям нравилось.
Я припомнила и голый бетонный пол, и лампу на плафоне, и криво отштукатуренные стены… Кажется, дизайнер попросту не заморачивался и оставил квартиру в том же виде, в котором её сдал застройщик, поставил диван, навинтил пару полок и обозвал «лофтом». Никакого сравнения с теми интерьерами, где я жила прежде. Там ванны стояли на бронзовых лапах, а дверные ручки были покрыты золотом. Или столичная мода столь кардинальным образом отличается от питерской?
Сама не заметила, как мы спустились на парковку. Я шла за Антоном, особо не оглядываясь по сторонам, пока не ткнулась в спину резко остановившегося оборотня.
– Чёрт, совсем забыл, что на автомойку не заехал, – пробормотал он, щёлкнув брелоком и любезно распахнув передо мной дверь своего авто. Не зря джентльменствовал – сама бы я даже ручки не коснулась. И это при том, что, сбежав от Армана, ночевала по дешёвым хостелам и обедала не в мишленовских ресторанах, а простых закусочных, имея на руках не так уж много наличных.
Ещё пять минут назад казалось, что после авангардного лофта меня ничем не удивить. Но Антон смог. И как только умудрился сотворить такое? Возникло острое ощущение, что машину не так давно выловили из болота, слегка отряхнули и оставили обсыхать. Потёки грязи на стеклах были сродни тонировке, а разобрать под заскорузлой коркой цвет автомонстра не имелось ни малейшей возможности. Гадать я не стала, как и скрести ногтем грязевую броню. Ну какая разница, какого цвета машина была изначально, если сейчас поражала сложным зеленовато-бурым защитным окрасом? За дворники даже пара веточек зацепилась в слабой попытке замаскировать авто под природный ландшафт. Вот только на парковке, между глянцево-чёрным «BMW» и белоснежным «Лексусом», сверкавшими отполированными капотами под желтоватым освещением, болотистой окраски «Нива» казалась совершенно инородным элементом.
В салон забиралась с опаской, брезгливо поджав губы, но внутри грязи не наблюдалось. А вот стойкий запах шерсти присутствовал. Странно, ведь никаких следов собаки – а то и целой своры, судя по интенсивности запаха, – в квартире Антона не имелось.
– Мы с ребятами на охоту ездили, под ливень попали, – пояснил оборотень, усевшись за руль и заметив моё настороженное принюхивание. Дворники натужно заскребли лобовое стекло, стараясь очистить обзор, но оставляли за собой только живописные грязные разводы. – И в болоте каком-то завязли, еле вытолкнули совместными силами. Вымокли, как собаки. Всё настроение растеряли и развернулись домой, греться в баре. Вот я и бросил машину в гараже, а потом на работу вышел, потом уехал, и вот… Да ты чего по-прежнему принюхиваешься?
– А? – всполошилась я, внимательно разглядывая и ощупывая длинные серые шерстинки на приборной панели. Жёсткий звериный мех. Не собака – волк. Повезло мне с попутчиком, ничего не скажешь. Я подозревала, что он хищник, охотник, но теперь, зная его истинную природу, не могла отделаться от иррационального страха. Неужели это детские сказки так повлияли? Неосознанно отодвинулась на край сиденья, будто Антон уже перетекал в свою вторую ипостась, опасно скаля клыки. Глянула исподтишка, встретившись с хмурым взглядом.
– Ну да, серый волк я. В России между прочим самый часто встречаемый вид оборотней, и тайну я из этого не делаю, – Антон небрежно взмахнул рукой, заставляя приглядеться к массивному перстню с выбитой волчьей пастью. – Боишься что ли теперь?
– Разумно опасаюсь, – педантично уточнила я, с трудом оторвав взгляд от живописного оскала на серебристом фоне. – Мне неизвестно, насколько звериное в оборотнях довлеет над человеческим.
– Как-то запоздало ты опасаешься, не находишь? Сперва в объятия бросаешься, а затем к двери жмешься.
А вот и не бросалась я ни в какие объятия! Сам же ко мне пристал!
– Ты же велел всё забыть! – возмутилась я, но оборотень только обидно хохотнул:
– Увы, такое позабыть ой как непросто!
– Тогда хотя бы не фантазируй и не придумывай ничего – я к тебе целоваться не лезла.
– Ещё скажи, магией своей не соблазняла, – фыркнул волк.
– Нет.
– Нет? – ни капли не поверив моим словам, переспросил Антон. – Я даже со всеми своими звериными замашками на девушек не бросаюсь!
– А на кого? На парней? То-то тут не одной псиной пахнет, а целой сворой!
– Советую и тебе поумерить фантазию, – мужчина резко перестал улыбаться. – Если, конечно, не желаешь оскорбить волка.
– Ха! Нашел, чем пугать – блохастой шавкой! – бросила, отвернувшись к залепленному грязью окну.
– Ингерия… – угрожающе протянул оборотень, но я и не подумала умерить пыл:
– Что, имя моё вспомнил? Хвалю. Может, ты и команды выполнять умеешь? Сидеть? Апорт? Голос?
Низкое, вибрирующее рычание было мне ответом. Я замерла, мгновенно осознав, что человеческое горло к подобным звукам не приспособлено. Оборачиваться поостереглась, даже дыхание остановила. Выдавало только бешено стучащее сердце. Мне казалось, что его слышно не только в машине, но и в паре кварталов вокруг. Оно стучало везде – в ушах, в горле, в кончиках дрожащих пальцев…
С трудом сглотнула вязкую слюну и в тот же миг ощутила на шее горячее дыхание. Что-то влажное, горячее, ткнулось в затылок. Обладатель любопытного носа фыркнул в волосы, защекотал ухо. Внимательно обнюхал, особенно задержавшись на впадинке у плеча. Шерсть, в отличие от щетины, ни капли не кололась. И псиной в салоне сильнее пахнуть не стало. Если бы не страх, узлом скрутивший внутренности, было бы даже приятно. Это резкое дыхание… эта приятная тёплая тяжесть на плече… этот успокаивающий стук сердца, отдающийся через спину… Сама не поняла, как протянула руку и смело тронула мягкое ухо. Ухо сперва нервно дернулось в пальцах, волк заворчал, начал отодвигать голову, но я не дала ему отстраниться – обернулась, завладела взглядом и принялась с завидным упорством наглаживать шерстяную голову. От удивления хищник потерял равновесие, плюхнулся на задницу и со всем возможным для зверя ошеломлением глядел на меня, не прекращавшую свои ласки. Влажный нос недоуменно ходил из стороны в сторону, зелёные глаза с дрожащим зрачком не отпускали моего лица, по выражению морды явно ожидая какой-то каверзы.
Я продолжала с улыбкой трепать зверя за ухом. Странно, но волк был существенно меньше человека – и как это вяжется с законом сохранения массы-энергии? Да и вещей Антона на сиденье не наблюдалось – только волк в мягкой серой шкуре безо всякой рубашки, брюк и ботинок. И хруста костей, как порой показывали преображение в фильмах, я также не слышала за спиной. Магия, не иначе.
Так оно и вышло – не отпуская руки, я завороженно наблюдала, как звериные черты плавно перетекали в человеческие. Не по мановению волшебной палочки, но явно без мук болезненной трансформации.
– Поехали, – коротко бросил Антон, без лишних слов наконец-то выруливая с парковки, едва я убрала ладонь с его волос. Плюнув на смущение, покосилась на его профиль – взгляд прикован к дороге, пальцы свободно лежат на руле. Спокоен, как удав. Значит, и мне незачем волноваться. Если уж в волчьем обличии, озверев от моих слов, он не причинил вреда, то рядом с человеком и вовсе нечего опасаться.
Я отвернулась к окну ровно в тот момент, как мы выехали на улицу. Ливень с шумом обрушился на крышу, ветер засвистел в дверных щелях, а тёплое электрическое освещение сменилось сумрачной серостью природы. Не понять – то ли вечер, то ли утро, а то и вовсе мрачный полдень. Корка грязи на стекле ползла потоками грязи под проливным дождем, позволяя, наконец, насладиться видом из окна. Вот только наслаждаться было совершенно нечем. Ничего общего с романтичными фотографиями Петербурга из инстаграма – сплошная серость в мутной пелене, черные остовы домов и фонарные столбы с жалкими пучками света. Москва ярче, определенно. И что я здесь забыла? Хотела начать новую жизнь? Ну-ну. В таком антураже можно разве что с жизнью покончить, как я едва не поступила, оголодав до полусмерти.
Антон провёз меня почти через весь город. По крайней мере я успела увидеть и хаотичные нагромождения высоток, и пыхтящие трубы заводов, и паутину железнодорожных путей под эстакадой, а где-то вдали отчетливо мелькнул золотом шпиль Адмиралтейства. Или это просто почудилось.
Я пыталась углядеть знакомые улицы, увидеть заветную штаб-квартиру Совета, но то ли пелена дождя помешала, то ли оборотень специально ехал совершенно иным маршрутом, далёким от моей цели. Его же цель возникла стеклянной громадой прямо посреди пустыря, издалека ослепляя огромными светящимися буквами.
«Аюрведический центр народной медицины» – гласила помпезная вывеска.
ЧАСТЬ ПЯТАЯ. Просвещение
– Это что? Ты туда меня привёз? – не сдержала я удивленного возгласа, когда Антон припарковал машину на абсолютно пустую автостоянку и соизволил открыть для меня дверь. Так и не дождавшись ответа, послушно вышла, оперевшись на протянутую руку, косо поглядывая на вычурный фасад. Буквы горели кислотным неоном – слишком яркие для окружающей серости, а название слабо сочеталось с модерновым дизайном здания. Тут скорее IT-компанию следовало разместить, а не клинику народной медицины!
– Не всё то, чем кажется на первый взгляд, – загадочно пояснил оборотень, увлекая за собой к какому-то служебному входу, почти незаметному с парковки. Вот наверняка сейчас в очередной бункер заведёт! Или на десяток этажей вниз, в подвал, в какую-нибудь секретную подпольную лабораторию! А где еще могут выяснить мою принадлежность к той или иной магической расе? Не на травках же гадать, право слово?
Запертая дверь открылась по мановению магнитной карты, замок приветливо подмигнул зелёным глазком, и вслед за Антоном я вошла в святая святых. И, пожалуй, сразу же расстроилась ввиду отсутствия ожидаемой таинственности. Кажется, это и в самом деле была клиника – судя по табличкам на дверях, бахилам у входа и лёгкому, но ощутимому запаху лекарств. Больниц я на своём веку повидала немало – Совет зачастую привозил знакомиться с донорами именно туда. На память сразу пришли раздражающе пикающие приборы, куча подключенных к ним проводов, обмотанных вокруг прикованного к койке тела, трубки, капельницы... Наверное, это делали специально – доводили до края, когда люди готовы цепляться за последнюю надежду. Предлагали им магию исцеления – в красивой обёртке очаровательной фейри. Никаких лекарств, никакой терапии – только близость. Единство тел и душ, единство энергии.
Да и для нас с сестрами такое знакомство также было полезным – сразу вызывало эмоции. Жалость, боль, страх. Видя подступающую смерть воочию, уже не захочется нарушать требования контракта. Странно, что я решилась на побег. Смерть меня пугала. Отчаянно, остро. И я до сих пор боялась узнать, что случилось с Арманом. Боялась признаться себе, что вот так запросто перечеркнула чужую жизнь. Он не любил меня – привязка не любовь, я в этом уверена, – но он нуждался во мне, оберегал, потакал, по-своему заботился, а я...
А я почти месяц колесила по Москве, прячась от его людей, но до последнего не решаясь уехать, хотя желание попасть в Питер было столь же сильным, как и потребность остаться. Я боялась, что меня найдут, в глубине души мечтая вернуться. И только в самый последний день, на последние деньги и крупицы магии купила билет и осталась в купе, ногтями вцепившись в мягкую обивку. Сделала свой выбор, повинуясь внутреннему зову. Правильный выбор. Отчего же на душе так тошно и горько?
Отвлекаясь от мыслей, огляделась вокруг. Белые стены, белый пол. Эхо шагов по пустому коридору. Лаборатория, пускай и совершенно не подпольная, производила неприятное впечатление. Как и перспектива скорой процедуры, от одной мысли о которой кровь стыла в жилах. Хотелось сбежать, пока не поздно, но Антон был непоколебим и уверенно шел вперед, ведя за собой за руку. Кажется, только благодаря его горячей ладони мои пальцы ещё не обратились в лёд.
На третьем этаже оборотень свернул в узкий коридор и без стука толкнул совершенно неприметную дверь. Впереди что-то звякнуло, затем коротко ругнулось, в кромешной тьме помещения сверкнули алым чьи-то глаза, но не успела я перенастроиться на ночное зрение, как зажёгся свет. Белый, электрический, моментально согнавший флёр таинственности как с мрачной комнаты, так и с её жуткого обитателя. Вот только я не верила глазам. И непременно желала убедиться, что глаза и чувства меня не обманывают:
– Вампир. Настоящий, – ошеломленно прошептала я и невольно потянулась пощупать это чудо, благо сидел тот почти у самого входа – только руку протяни. Пальцы коснулись прохладной фарфоровой кожи, кончики закололо от чувства невероятного блаженства, а губы сами собой растянулись в улыбке. Захотелось согреть эти холодные скулы теплом своего дыхания, зажечь сердце, вдохнув в него жизнь... Я приблизилась, наклоняясь, завладев взглядом серых глаз с красной бусиной расширившихся зрачков, вот только вампиру мой пылкий интерес не польстил – он отшатнулся, как от прокажённой, едва православным крестом себя не осенил и выпалил взволнованно, начисто позабыв о приветствии:
– Антон, что за дела? Ты кого ко мне привел? Фанатку «Сумерек»?!
Возмущенный возглас подействовал подобно звонкой пощечине – неясное притяжение, родившееся ни с того ни с сего, завяло на корню, давая возможность взглянуть на вампира трезво. И без того странного очарования, что завладело мной мгновение назад, он проигрывал оборотню по всем параметрам. Бледнокожий, с короткими светлыми волосами, подчеркивающими тонкость черт юного лица. Слишком молодой и смазливый на мой вкус. Лабораторный халат висел на худых плечах, очки в тонкой оправе вовсе выглядели, как стильный аксессуар, а не необходимость. Идеально гладкий подбородок, белоснежная кожа, длинные музыкальные пальцы… ему бы эльфом родиться, а не обращенным вампиром! И как я могла повестись на такое?
– Никакая
