Оглавление
АННОТАЦИЯ
Даже феям иногда не везёт в любви. И в работе... И вообще, будто сглазил кто-то. Или, хуже того, проклял. Да так, что и Спящей Красавице и Чудовищу разом позавидуешь! Но как же прикажете избавляться от проклятия, если вокруг ни одного принца? Ах, не привередничать? Ну тогда я, пожалуй, выбираю коня.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. Архивная
– Вась, ты с 17-26-04 уже закончила?
– Нет, там опять на доработку! – привычно откликнулась я, а Фиа, только-только приготовившаяся запечатать файл, гневно раздула ноздри, отбрасывая уже порядком истрепавшуюся папку в сторону.
– Опять?! – негодующе прошипела она. Мало кто сейчас посмел бы вообразить, что передо мной не змея подколодная, а дивная волшебная фея. В седьмом поколении, между прочим. Умница, красавица… но характером явно пошла в папашу-гремлина.
– Опять, – покаянно вздохнула я.
– Третий месяц на доработку уходит!
– Угу…
– У отдела показатели падают!
– Угу…
– Хватит угукать! Что там на этот раз?!
– Женой недоволен…
– Опять? У него же и так мисс Вселенная под боком – грудь мы ей сделали, два ребра удалили, нос поправили, волосы перекрасили и даже линзы заставили носить, так как магией глаза изменять опасно. И вся эта красота, позволь заметить, без единого шрама, как было бы после пластического хирурга. Что на этот раз ему надо исправить?
– Характер, говорит, не тот…
– Ах, характер?! – фиолетовые локоны руководительницы отдела встопорщились, как иголки дикобраза, и начали стремительно зеленеть. – А куда глаза его близорукие смотрели, когда он себе жену выбирал? Куда? У неё же тогда и груди толком не было!
– Не знаю, – устало вздохнула я. Все эти вопросы были чисто риторическими – с клиентом под номером 17-26-04 нам явно не повезло. Злой рок. Судьба. Каждодневная пытка и проверка терпения. Оно у меня, как оказалось, практически бездонное.
– И за какие-такие заслуги он своё желание получил, интересно знать? Ведь обычный человек. Только наглый слишком, – буркнула Фиалка, пытаясь взглядом сжечь злополучную папку. Увы, все документы в архиве обладали семью степенями защиты – без труда переживут как вселенский потоп, так и извержение супервулкана. Все сдохнут, а папочка с номером 17-26-04 будет жить, повествуя о нелёгком труде отдела прикладного волшебства.
– В лотерею выиграл, везучий он, – призналась я, так как спустя пару сеансов с объектом начала задаваться теми же вопросами, и недавно клиент, наконец, поделился своим секретом. – Говорит, что ни пожелает – исполняется. Захотел, чтобы коллегу уволили – тот на следующий день был застукан с женой шефа. Подумал с утра, что на выезде из двора светофор бы не помешал, и уже вечером поворачивал под отдельную стрелку. А вот с женой не повезло – не о том думал, когда жениться хотел. Говорит, загадал себе верную, спокойную, чтобы домашний очаг хранила и разносолами потчевала. А она возьми, да спустя пять лет домашней жизни из жены стала какой-то домработницей. Ни внешности, ни интересов… ну не бросать же, деля квартиру, машину и счёт в банке? Вот и захотел что-то изменить – нашёл на улице лотерейку для наших. И не просто нашёл, что само по себе чудо, а джек-пот выиграл. Представляешь?
– Ну и дела, – ахнула Фиа. Фиалковые глаза загорелись изумрудными искорками, а на губах наметилась робкая улыбка. – А ты не шутишь? Такое же только в фильмах или книжках бывает, но чтобы в жизни?
– Ты о чем? Об удаче?
– Нет, я о том, что он разводиться не захотел. Любит, видимо, жену свою…
– Что? Любит? Да ты слова мои слышала? Он же эгоист! Хочет себе и красавицу с дивным характером, и квартиру с машиной оставить!
– Васька, ты просто завидуешь! – отмахнулась начальница. – Мужик на любовь единственное желание тратит, а ты его эгоистом называешь.
– Настоящая любовь – это когда принимаешь человека таким, как есть, а не пытаешься изменить!
– Ну-ну, – усмешка Фиалки выглядела по-настоящему змеиной, – то-то ты своего изменить не пытаешься. Каждый день так и пышешь любовью к такому, какой уродился.
Я открыла рот, чтобы что-то ответить, но тут же закрыла. О личной жизни на работе болтать было не принято, да и времени особо нет – всё по вызовам летаешь, как стрекоза, – но с Фиалкой мы дружили. По крайней мере, я так думала ровно до этих самых слов. Обидно всё-таки от друзей слышать подобные интонации и подозрения.
– Ты… ты о чём?
– О том самом, – уже нормальным тоном произнесла Фиа. Подошла ближе, положила руку на плечо, погладила будто успокоительно. И в глаза заглянула – с сочувствием. – Пять лет это срок, дорогая. И если мужчина не позвал замуж, значит, он не любит по-настоящему. Да и ты, собственно, тоже, иначе, как сама сказала, не пыталась бы переделать. Хватит мучить саму себя, отпусти его, иначе у тебя так скоро магия пропадет от тоски. Думаешь, я не вижу, что твои силы с каждым днём уменьшаются, а крылья – тускнеют?
– Это авитаминоз, я фруктов мало ем, – заупрямилась я, не желая признавать действительность. За последние месяцы я и вправду будто постарела, хотя обычно феи лет до ста щеголяют юностью и здоровьем. А ведь мне даже до тридцати ещё далеко! Неужели Фиалка права, и я трачу себя не на того человека?
Но как же так – фея и без счастливой любви? Мы ведь её по своей природе притягиваем, неосознанно. Как ёкнет сердечко – значит, это именно он, тот самый, единственный. Розалия, вон, возлюбленного в семнадцать нашла, через месяц замуж выскочила, и уже больше десяти с ним неразлучна. И неважно, что она фея, а он человек – её магии от любви на обоих хватает. Марго так и вовсе вышла замуж по контракту и всё равно умудрилась влюбить в себя менталиста, хотя они из-за ощущения чужих мыслей вообще редко отношения заводят. А Клео вообще едва не заставила маму поседеть, приведя в дом демона-искусителя! Все красавцы и, как один, пали жертвой любовной магии, текущей в крови фей. А у меня что? Из всего многообразия мужского генофонда выбрала себе самого завалящего, и тот замуж не зовет. Несправедливо!
Слова Фиалки зародили сомнения в душе, и домой я приехала в непривычно мрачном расположении духа, злая на всех и вся. Ещё и в пробке застряла, пропотев, как в бане, в салоне душного автобуса. Надо было такси вызвать. Или вообще папе позвонить, чтобы забрал и перенёс до конечной точки. Но нет – я же решила строить из себя обычного человека. Никакой магии, никаких фокусов – нельзя, чтобы смертный узнал об истинной сути раньше, чем скажет «да» в ЗАГСе. Розочке повезло, всего месяц скрывала, а у меня шестой год в разгаре. Неудивительно, что нервы на пределе, а на Госуслугах висит уже шестая по счёту заявка с выбранной датой.
Ключ отчего-то не поворачивался в замке, и я привычно нажала на ручку. Ну вот, опять дверь не запер. И как только воры нас ещё не обчистили?
В коридоре скинула туфли, поставила сумку, заперла дверь и сразу направилась на кухню. Тишина меня не смущала – я знала, что благоверный дома. Да и где ему ещё быть?
Сходила в спальню переодеться и быстро разогрела вчерашний ужин, с неудовольствием отметив, что он опять весь день голодал на пайке из чая и печенья. Всё как всегда вот уже почти целый год, как мы съехались. Каждый день одно и то же.
– Лёш, иди ужинать! – позвала я, накрыв на стол. Даже распустившийся кактус по центру стола водрузила. Сестринское наследство, переходящее из рук в руки с каждым новым предложением руки и сердца. Обе сестры уверяли, что колючий Тимофей приносит удачу в любви и душевное спокойствие. Что ж, и то, и другое мне сейчас бы не помешало.
– Лёша! – вновь позвала я, так и не дождавшись никакой реакции. В ответ – тишина. И только если прислушаться, из соседней комнаты доносится оголтелый стук клавиш.
Я бросила недовольный взгляд на накрытый стол и цветущий кактус. Удача, как же! Любовь, ага! Только одни скандалы и ссоры в последнее время. Да что там в последнее – все пять лет принесли больше мучений, чем радости. Права была Фиа, настоящими чувствами тут и не пахнет.
Схватив горшок с Тимошей, я решительным шагом направилась к вечно глухому Алексею. Ну да, ничего неожиданного – он был в рейде, прячась в каким-то тёмном ангаре. Всклокоченные волосы выбились из куцего хвостика, наушники набекрень, пальцы напряжены и словно прилипли к мышке, да и взгляд накрепко приклеился к монитору. Моего возвращения с работы просто не заметили и сейчас даже головы не повернули. Прекрасно. Просто замечательно! Именно таких доказательств я и ждала.
Молча развернулась и направилась в спальню. Отставила кактус в сторонку и открыла шкаф. Негусто. Вынув из недр шкафа спортивную сумку, принялась методично утрамбовывать вещи. Умудрилась успеть закончить сборы, полить всю оранжерею цветов на трёх подоконниках, перекусить безнадежно остывшим ужином и прочесть пару страниц книги, прежде чем Лёша с удовлетворенным стоном откинулся на спинку кресла, сдёрнув с головы наушники. Потянулся всем телом, довольно улыбаясь. Для довершения картины разве что закуренной сигареты не хватало.
Наконец, Лёша заметил и меня. Улыбнулся тепло и радостно, отчего глупое сердце в груди затрепетало в волнении.
– О, Василиса, милая, ты уже дома? А сколько времени? Семь? Ты что-то сегодня поздно. И хмурая какая-то. Случилось что?
– Случилось, – собравшись с духом, подтвердила я, старательно избегая смотреть в столь знакомые зелёные глаза с едва заметными янтарными прожилками. – Закрой за мной дверь, пожалуйста, я ухожу. Там такси уже ждёт. Ключи я оставила в тумбочке, чтобы у двери не висели, когда опять забудешь запереться.
– Василиса? – вскинул брови Алексей, откровенно не понимая происходящего. Суматошно переводил взгляд со спортивной сумки у моих ног на горшок с Тимошей, прижатый к груди, а с него на коридор и окно, за которым как раз просигналил автомобильный клаксон.
– Василиса, что происходит? Что на тебя нашло? Куда ты собралась на ночь глядя? – справившись с первым шоком, Лёша начал напирать на меня и требовать объяснений, давать которые у меня не было никаких сил.
– Прости, но я ухожу. Всё, не могу так больше.
– Как? Почему? Я тебя чем-то обидел? Василиса, скажи, в чем дело, я всё исправлю!
Он говорил так искренне, с таким надрывом в голосе. С отчаяньем заглядывал в лицо, хватал за руки. Я готова была сдаться и остаться тут, в родном и знакомом болоте, но в тот самый миг ожили динамики и смутно знакомый мужской голос буквально прорычал:
– Лекс, ау, ты там? Тут новая цель возникла, надо срочно атаковать.
Но я слабая, я бы всё равно осталась, если бы он вдруг не отпустил меня и не рванул к креслу, на ходу напяливая наушники и тараторя непонятные термины своему собеседнику. Про меня забыли. Опять.
Дверь пришлось запереть магией, на мгновение сняв с себя корректирующий ауру амулет. И минут десять ждать такси у подъезда, то и дело поглядывая на светящиеся окна в ожидании знакомого силуэта, но тот так и не появился. Слёзы душили, рвались на свободу, но я держалась до самого порога сестринской квартиры. Зато в объятиях Розалии, будто бы ни капли не удивившейся моему внезапному визиту, дала им волю, оплакивая свою несчастную женскую судьбу и подвывая загубленной молодости.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. Будничная
Это была долгая, затяжная осень. И у природы, и у меня на душе… Телефон я отключила в тот же вечер, симку выбросила, а ни с родителями, ни даже с сёстрами Алексей знаком не был. Виной – всё та же поправка об обязанности скрывать свою суть. Глупая, бессмысленная, направленная лишь на то, чтобы члены магического сообщества охотнее создавали семьи с себе подобными.
Мне почему-то упорно казалось, что, не будь между нами этого секрета, всё сложилось бы иначе. Ведь я фея, а не человек, которым приходилось притворяться, скрывая родных, друзей и даже добрую половину своего прошлого. Потому что не расскажешь о том, как с колыбели училась волшебству, как впервые прорастила зёрнышко, как на восьмое марта в пять лет приготовила маме завтрак, воспользовавшись магией и превратив песок со двора в ароматную глазунью, вот только позабыла изменить не только внешний вид, но и вкус… Вот как рассказать о себе, открыть свою суть, если почти в каждом моём шаге присутствует магия?
Неудивительно, что в ответ на скрытность Алексей также не спешил делить своим прошлым, семьёй и делами на работе. Как нас вообще свело друг с другом, да так, что до совместного проживания дошло? Ведь меня тянуло, как магнитом, на встречи с этим человеком. Даже не поговорить – о чём, если кругом только запретные темы? – а просто посидеть рядом, в уютных объятиях. Хотя даже встречи наши были поначалу вопреки моей природе.
Первых амулетов Клео, прикрывавшей меня на свиданиях со смертным, хватало на пару часов. Без них в загазованном смогом городе я не выдержала бы и четверти часа, а первые наработки накопителя одновременно скрывали и ауру, и поддерживали щит, спасавший слишком чувствительную натуру феи от тлетворного дыхания заводов и стоящих в пробках автомобилей. Чем дальше, тем дольше я могла находиться вне дома безо всяких проблем со здоровьем и резервом, пока, наконец, Клео не сотворила замкнутый контур, питавшийся от моей магии. С ним было неважно – в городе я или на лоне природы, самочувствие везде было идентичным.
Тогда я и предложила Лёше съехаться, надеясь, что совместная жизнь сблизит нас сильнее, чем разовые встречи, и подстегнёт возлюбленного сделать предложение. Увы, всё сразу пошло не так. Алексей работал из дома. Много, с головой уходя куда-то в виртуальный мир. И я ему попросту мешала, целыми днями проводя в квартире и докучая своим вниманием в неподходящее время.
Очень удачно подвернулась новая должность волшебной феи – непыльная, по профилю, в одном из подразделений глобальной маг-корпорации, на которую работала Клео. И дни потекли – однообразные, ничем неотличимые друг от друга. В отношениях с Лёшей ничего не менялось, работа с утра до вечера выматывала, а тут ещё первый недовольный клиент и бьющие точно в цель слова Фиалки… В общем, навалилось. Вот я и ушла, предотвратив всякие контакты.
Почти сразу вслед за изменениями в личной жизни, последовали резкие перемены вокруг – вскрылись какие-то тёмные делишки Совета, треть которого попросту сняли с их мест, начались бесчисленные рейды и проверки на работе, так что целыми днями я даже не вспоминала о Лёше. А потом перегорело. Прошёл месяц, за ним и второй перевалил за половину, приближая новогодние праздники. И жизнь вроде бы даже налаживалась, в том числе и личная – я познакомилась с красавцем-эльфом, некогда бывшим ухажером младшей сестрицы.
Единственное, что напоминало о прошлом – по-прежнему незакрытое дело 17-26-04, из-за которого в каком-то смысле я и решилась расстаться с Алексеем. Неудивительно, что каждый визит к вечно недовольному клиенту вызывал у меня не самые приятные эмоции. Вот и теперь настроение умудрился испортить, перечисляя всё то, что его раздражает в супруге. Два листа уже накатала, а от бесконечного бубнёжа заработала головную боль. Пожалуй, хватит на сегодня.
– Я еще не закончил! – воскликнул мужчина, когда я вежливо сообщила, что пора бы уже и попрощаться.
– Завтра закончите. Заодно и придумаете за ночь, чего еще в супруге поменять. Чтобы мы сразу проаппгрейдили её до нужного уровня. Хорошо?
– Но почему не сегодня? – настаивал клиент, умоляюще глядя на меня. К счастью, до кота из Шрэка его взгляду было далеко, и я была неумолима:
– Семь часов, Александр. Имейте совесть. У меня уже час, как рабочий день окончен, а я всё с вами тут сижу, фоторобот идеальной женщины составляю.
– Вы же волшебница! Фея!
– И что?
– Ну… – Александр замялся, – разве волшебство бывает по расписанию?
– Бывает. Я вам даже больше скажу – мечты исполняются по графику, в порядке строгой очередности, по утвержденному уставу и заранее оговоренными лицами. Бюрократия и канцелярия, они, знаете ли, и до магов успели добраться. Представляете, как трудно порой писать отчёты? Оттого желаний вроде «мира во всём мире» и «счастья всем людям Земли» мы больше не исполняем. Да и сил тратится много, а результат как пшик – магии одной феи на всю Землю упорно не хватает, так что становился счастливым или один на всю жизнь или все, но на долю секунды, даже прочувствовать порой не успевали. Вот теперь и исполняем сугубо эгоистичные и материальные мечты. Как ваша, например.
– Вы считаете меня эгоистом?!
– А кто не без греха? Я и сама себе счастья хочу. Вот сейчас закончу с вами и полечу на его поиски. Ладно, до свидания, завтра увидимся, мне домой пора.
– Подождите! Не уходите! Не оставляйте меня одного! – внезапно взмолился Александр, судя по звуку падая на колени, и я остановилась, развернулась и подлетела обратно, пока он не стал в припадке биться головой об пол:
– В чём дело? Почему одного? А как же ваша супруга?
Лицо счастливчика, нашедшего лотерейный билет какого-то неудачливого мага, сморщилось, губы задрожали, а уже минуту спустя я сидела на его плече и только успевала жестом фокусника доставать из воздуха бумажные платочки.
– Я сперва не замечал даже, что она из дома уходит, – печально вздыхал проблемный клиент, умудрившийся ещё больше усложнить мне работу по исполнению желания. – В офисе же с утра до вечера провожу. Ну, готовить меньше стала, но я решил, это она на диету села, чтобы новую фигуру не потерять. Ну, звонки и смс-ки начались, так она говорила, что это родственники какие-то о ней вспомнили. А вчера Агата-а-а...
Александр не договорил, захлебнувшись очередной порцией рыданий, и я протянула страдальцу чистый платок, с тоской покосившись на настенные часы. Половина девятого! Меня уже дома наверняка потеряли, да и на работе я не отчиталась, что закончила визит к клиенту. Но не оставлять же его одного в самый разгар истерики?
– Так что вчера случилось? – рискнула я вернуть разговор в нужное русло, когда Александр, нарыдавшись, затупил, безмолвно глядя в стену.
– Она ушла-а-а...
– Ушла? Как ушла? Из дома? К подругам? К родственникам?
– Насовсем ушла-а-а... Вещи свои собрала и ушла. Сказала, что найдёт себе кого-нибудь поприличне-э-э...
Мда, протюнинговал супругу на свою голову. А та, налюбовавшись собой в зеркале, решила, что рядом с офисным клерком её формы уже не смотрятся. Наверное, стоит посочувствовать, сказать, что он ещё вполне ого-го и мужчина приличный, но у меня уже все сроки горят, кушать хочется и мама наверняка волнуется.
– И что теперь? Будем аннулировать желание? – деловито поинтересовалась я, материализуя в руках злополучную папку, успевшую за время допиливания всех правок распухнуть до неприличных размеров.
– Что? – недоуменно моргнул клиент.
– Аннулировать, говорю, будем? Отзывать все изменения, раз желание больше не может быть исполнено в полном объёме.
– А что, так можно? – глаза мужчины, ещё мгновение назад печальные и заплаканные, внезапно загорелись надеждой, но их маниакальный блеск мне совсем не понравился.
– Можно что? – опасливо уточнила я.
– Отозвать!
– Конечно, можно, – предельно спокойно повторила я, не делая резких движений и даже крылышками стараясь махать пореже. – Вот, можем отозвать всё по пунктам, исключая цветные линзы, так как они не являются магическим изменением внешности. До подписания акта отказаться можно в любой момент.
– Тогда отзывайте! Немедленно отзывайте, пока она себе никого не нашла! И тогда она вернётся, я знаю, обязательно вернётся! Я же её и прежнюю люблю безмерно!!! Только пусть она ко мне вернётся-а-а-а...
У меня нервно дернулся глаз, но пальцы проворно пробежались по строчкам документа, а губы сами собой шептали нужные слова. Два месяца. Два грёбаных месяца! Столько сил, столько средств, столько времени... и всё демону под хвост! А уж как Фиалка будет ругаться за впустую растраченную магию...
Я с трудом сдержала страдальческий стон, отменяя последние изменения во внешности Агаты Николаевны Быстровой. Как же обидно! И что стоило ей потерпеть до подписания акта? Будет теперь, как старуха из сказки – у разбитого корыта. Как, впрочем, и её супруг. Каково ей там, с прежним телом в наряде обновленной Агаты? Узковато, наверное. Или даже пошло по швам... я мечтательно прикрыла глаза, представляя себе этот конфуз где-нибудь на публике. Увы, откат магии так не работал, всё вернется на круги своя постепенно, почти незаметно, в течение четырех-шести недель. О чём рассыпающемуся в благодарностях клиенту я, разумеется, не сказала, подсунув между делом на подпись кроме документов по аннулированию и акт выполненных работ. В строке «Желание клиента» аккуратным почерком было выведено немного издевательское «Выиграть джек-пот в лотерею. Человеческую!».
***
Дома меня в самом деле уже заждались и разволновались. Папа, понукаемый мамой, как раз собирался перенестись на работу, чтобы узнать, куда это я запропастилась. Вообще, после возвращения блудной дочери под родительское крыло меня начали опекать почти в точности, как в детстве – те же возвращения до девяти и отчёты, куда и с кем я собираюсь пойти. Но, странное дело, о причинах переезда не спрашивали. Даже имени человека, разбившего моё сердце, не спросили! Наверное, чтобы не проклясть ненароком – мы, феи, это умеем, если нужный настрой создать.
– Как прошёл день? – поинтересовался папа, составив мне компанию за ужином.
– Да как обычно, – призналась я, с аппетитом принимаясь за еду, – три заказа закрыла, вот и задержалась немного.
– Многовато ты работаешь в последнее время, – пожурила мама. – И не ходишь совсем никуда.
– Так к новому году дело, все кругом желания загадывают, а мы ещё и сертификаты ввели, так что теперь можно и кому-то в подарок заказать. Ты же знаешь, что фей, способных на универсальное волшебство, не так уж много. Вот и занята постоянно, устаю, не до прогулок сейчас.
Расправившись с ужином, я почти сразу пошла спать. А наутро опять поспешила на работу.
Дел там и вправду было немало. После печального краха Совета руководством и налаживаем жизни стали заниматься молодые министры и прогрессорствовали там, где можно и нельзя. По итогам реформ мы стали ближе к людям, выполняя заказы на желания простых смертных. Им угодить было проще, чем членам маг-сообщества, воспринимавшим магию обыденностью. Для простых людей феи стали настоящим чудом, как из сказки, являясь в рабочем образе – крошечного размера, с полупрозрачными крылышками за спиной и декоративной волшебной палочкой в руках. Такую миниатюрную волшебницу с человеком точно не спутаешь и сразу поверишь, что она без труда исполнит самое заветное желание.
И я исполняла. Чего только не исполняла! Кого-то забрасывала в девственные леса Амазонки, кому-то выкладывала на стол толстые пачки денег, кому-то убирала ненавистную горбинку с носа и парочку лишних килограммов, а кому-то, как и пресловутому клиенту 17-26-04, помогала в делах сердечных, доводя вторую половинку до эфемерного идеала. И всё в моей работе шло, как по маслу. Всё, кроме пары однотипных заказов, которые регулярно приносили лишнюю головную боль, взамен не давая ничего, даже чувства удовлетворения от исполнения заветного желания.
Неудивительно, но оба они касались любви. Той самой, якобы настоящей, но отчего-то склонной пытаться внести изменения в живого человека. Нет, чтобы, поговорив о недостатках, смириться с «изюминками» или, как я, разорвать отношения. Нет, эти люди надеялись на чудо. На волшебную фею, которая мановением волшебной палочки сделает из стервы кроткую домашнюю девочку.
Ну что я могу сказать? Надежды не оправдались.
– Ну здравствуй, страдалец, – в третий раз за неделю перенеслась я по вызову. Клиент, перед моим приходом явно изгрызший все ногти и истоптавший комнату вдоль и поперёк, счастливо улыбнулся, и я улыбнулась в ответ. Просто не смогла иначе, настолько заразительная у парня была улыбка. И весь он был такой солнечный, лучистый, с веснушками на носу и золотисто-рыжими волосами. Почти как у Лёши – и цвет, и веснушки…
– Что опять приключилось? Зачем звал? – отогнав неподобающие мысли, налепила на лицо деловое выражение.
– Она готовить не умеет, – жалобно протянул Денис, и я тихо застонала сквозь зубы.
– А я тут при чем?
– Научить бы её…
– По щучьему велению? Извини, не выйдет. Хоть гарантийное обслуживание на год даётся, но ты уже почти все вызовы истратил, а мелкие правки с использованием магии мы ещё в том месяце последние внесли.
– Ну Васечка, ну пожалуйста, я на яйца эти уже смотреть не могу! На завтрак, на обед, на ужин… И не надо волшебства, ты хоть по кулинарной книге её научи, а то она даже к мультиварке не знает, как подступиться, а моих советов не слушает и к плите не пускает, считая, что готовить в семье должна женщина.
– Сам же блондинку выбрал, – привычно пожурила я, но на кухню, откуда доносилась странная смесь запахов горелого пластика и палёного масла, всё же полетела, активируя режим «стелс», чтобы аккуратно нашептать на ухо горе-хозяюшке парочку толковых рецептов и проконтролировать процесс в меру своих скромных сил.
Вслед донеслась набившая оскомину фраза:
– Я думал, она другая…
Да-да, все они так думают, желая в жены длинноногих красавиц с модельными параметрами. Что и хозяйка, и в постели идеальна, и мозг пилить не будет. Ну-ну. Характеры-то мы не меняем – конвенцией о правах человека строжайше запрещено. Даже на внешние изменения, как в затянувшемся деле 17-04-26, необходимо собрать кипу справок, согласований и разрешений на магические изменения. Собственно, в той папке в основном эта макулатура и лежала, так как от Агаты исходной до Агаты, сбежавшей из дома, было не меньше пятнадцати коррекций внешности. Впрочем, договора смертных попроще, чем условия выигрышного желания. Юристы постарались, переработав и форму контракта, и закрывающие сделку акты, и даже заявления для претензий.
И Денис в плане довольства возлюбленной ещё ничего, вроде почти счастлив, только голоден порой бывает. Второй же клиент, получивший сертификат на желание в подарок, в своём выборе разочаровался практически полностью едва ли не на следующий день после подписания акта выполненных работ. И выражение лица с завидной регулярностью имел самое что ни на есть печально-страдальческое.
Вот и на этот раз, разобравшись с обедом для Дениса, я заскочила по заявке на другой конец города. В комнате с плотно задёрнутыми шторами сидел обиженный жизнью мужчина, с головой погрузившийся в пучину депрессии. Владимир Петрович Стеклов, член союза писателей, с лёгкой руки нашего отдела не так давно обзавелся новой музой – очаровательной Леночкой со звонким голоском и изящными ступнями. Собственно, это были все критерии Владимира Петровича к пассии, и теперь творец страдал, что не прописал в договоре как минимум трёхтомник подробных черт своей благоверной, так как от звонкого голоска у писателя случалась мигрень, а изящные ступни требовали существенных финансовых затрат по индивидуальному пошиву обуви. А ещё были длинные пышные волосы, от которых забивался слив, и врождённая неловкость, стоившая творцу дорогого сердцу ноутбука, пяти ваз и коллекции хрустальных сов.
– Что опять стряслось? – не стала здороваться я, чтобы хоть немного уменьшить время визита. Если случайно сказать «здравствуйте», не избежать исповеди о том, что здравствовать он уже не в силах и вместо женщины, которая не каждый день нужна и лишь услада для глаз, надо было пожелать себе здоровья. Возможно, будь он менее болезненным, априори стал бы счастливее, но я почти уверена, что в таком случае горевал бы о том, что здоровье богатырское, но не перед кем хвастаться им по ночам.
– Я ошибся, Василиса…
– А? О чём вы?
– Я ошибся... Смертельно! Катастрофично! Нет мне прощенья! – с надрывом выкрикнул в потолок член союза писателей, явно работая на публику. Публика не впечатлилась:
– Давайте всё-таки по существу – когда и в чём вы ошиблись?
– О, дивная фея! Раздели со мной мои страдания!
– Увы, Владимир Петрович, грустить и страдать мы не имеем права. Даже для правого дела. Даже если вы так просите. Мы же волшебство в массы несём, нам категорически запрещены негативные эмоции, иначе сами понимаете...
– Что «сами понимаете»? – насторожился клиент, растеряв всю свою патетику.
– Ну, вы же сказки читали, наверное. Что будет, если фею разозлить? – довольно прозрачно намекнула я, но кое-кто сказок про принцесс и фей, видимо, не читал. Или уже запамятовал в силу возраста. Хотя по документам писателю было едва за тридцать, но бледность, сутулость и высокопарные интонации махом делали его лет на двадцать старше, оттого и я воспринимала его не как мужчину в самом расцвете лет, а как вечно всем недовольного пенсионера.
– А что будет?
– Плохо будет! Давайте к делу вернёмся – в чём ошиблись? – продолжила напирать я, и мужчина сдался, вздохнув особенно страдальчески:
– Ошибся, когда желание загадывал.
Угу, плавали, знаем. Но по правилам вопрос всё же задала:
– В чём?
– В ком, – надрыв в голосе вполне потянул бы на Оскар. – В Лене. Не люблю я её. Совсем. Я думал, она другая…
Ну-ну.
– Что на этот раз? Снова волосы попросить перекрасить? Или глаза – линзы там всякие? Может, грудь увеличить? Мы это можем, пусть и не совсем законно, и подождать придётся, на пластику сейчас очереди...
– Нет, – остановил мои перечисления Владимир. – С ней всё не так. Она – не та. Я другую люблю.
Вот тебе раз. Всего пара недель прошла, как он Леночке изящные пальчики на ногах целовал, а теперь другую любит? Ох уж эти люди искусства – один ветер в голове, никакой стабильности чувств. То ли дело я – больше пяти лет одного-единственного любила, даже не глядя по сторонам.
– Эээ… я, конечно, могу попробовать Леночкины чувства откатить, а вот кого-то другого влюбить… Это надо уже к начальству обращаться, у меня такие желания по лимиту – не больше одного на человека. И акт мы с вами уже подписали…
– А мне и не надо, чтобы она в меня по волшебству влюбилась, – неожиданно загорелись глаза Владимира Петровича. – Я хочу по-настоящему.
– О, – глубокомысленно протянула я, – ну тогда ничем не могу помочь…
– Можешь! Только ты и можешь! Я ведь в тебя влюбился!
– Что? В меня? В фею?!
Это розыгрыш какой? Или у него белая горячка началась?
– Да. А что такого? – искренне удивился моей реакции писатель.
– Что такого? – я с трудом удержалась от истерического смешка. – Да много чего. Я, например, у вас на ладони помещаюсь, если вдруг не заметили!
– Да это же отлично! – и не думал унывать писатель . – Мне всегда сказка про Дюймовочку нравилась.
Ого! Да это клиника! Сперва его маленькие женские ступни интересуют, потом карманные феечки… что дальше?
– Ты не думай, что я шучу! Я серьёзно, смотри, – передо мной на стол рухнула толстенная рукопись с жирным, бросающимся в глаза заголовком.
– «Фея для домашнего использования»?! – опешила я, не представляя, что за опус может скрываться в этой кипе бумаг, а в голову полезли исключительно всяческие извращения.
– Да, над названием ещё можно поработать, – пробормотал Владимир, – но, в целом, подходит: и суть отражает, и броское, и вызывает желание заглянуть под обложку. Редактор по крайней мере одобрил. Но не в названии дело! Я её всего за две недели написал, с момента нашей первой встречи! Ты – моя настоящая муза. Никакая не Леночка.
– Мне очень лестно, конечно, стать музой такого талантливого писателя, – осторожно начала я, с опаской поглядывая на рукопись, которой за неверное слово меня можно запросто прихлопнуть в сердцах. – Но мы с вами из разных миров. У феи и человека априори ничего не получится. Поверьте, я пыталась, но ничем хорошим это не закончилось.
***
Дальнейшее ведение заявок влюблённого писателя по моей дружеской просьбе передали другой фее. Из всего штата Фиалка на всякий случай выбрала счастливо замужнюю, с целым выводком юных феечек, чтобы симпатии Владимира Петровича ненароком не перекинулись на новенькую волшебницу. Ведь одно дело юная прелестница, и совсем другое – мать шестерых дочерей, трое из которых уродились магически одаренными.
– В любви, говоришь, признавался? – смеялась Фиа, перечитывая моё заявление о снятии с дела. – Книгу написал? Что же не устроилась музой на полставки? В древности, говорят, была довольно почитаемая работа даже среди наших.
Грязные намёки и фривольное подмигивание я решила оставить без ответа, пожелав новой фее удачи с непростым клиентом. Обижаться и не думала – первое время после разрыва с Лёшей Фиалка поддерживала, как могла, виня себя в моём импульсивном поступке, а теперь упорно пыталась наладить мою личную жизнь. Кавалеров предлагала, компанию в баре составить или вообще сходить на двойное свидание вслепую. Я всё отказывалась, отговариваясь несуразными причинами. Не вышло отговориться только от Клео, которая буквально всучила мне своего бывшего возлюбленного, назначив нам свидание на пятницу. Якобы, чтобы тот отстал от них с Максимом, а по факту скорее всего попросту печалясь, что такой прекрасный генофонд, как у Влада, скитается в одиночестве.
Красавец-эльф – и в одиночестве. Даже странно. Может, с ним что-то не так? Впрочем, и волшебные феи редко страдают от недостатка мужского внимания, а я, будучи второй по старшинству среди сестёр, так и не нашла своей второй половинки. Может, именно нам, как двум исключениям, и суждено быть вместе?
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. Проклятая
Рабочая неделя давно перевалила за экватор, до праздничных выходных оставалось всего ничего, и я крутилась, словно белка в колесе: получала новый заказ, исполняла желание и возвращалась в офис отчитаться о проделанной работе.
В офисе мне и встретилась Фиалка – необычно всклокоченная, с торчащим за ухом карандашом, перьевой ручкой в кривоватом узле волос и нервно грызущая колпачок другой, обычной шариковой. Не суровая начальница прямо, а студентка в экзаменационную пору. И витает явно где-то в облаках, меня заметила лишь после третьего окрика, с трудом сфокусировалась и внезапно просияла лицом, набросившись с объятиями:
– Вася, Вася, Васечка, ты-то мне и нужна! – отстранилась, окинула внимательным взглядом и довольно причмокнула. – Ммм... блондиночка... и глаза голубые. Самое то, что нужно! Ты давай, остальные заказы отложи в сторонку, а то мы тут уже зашиваемся.
– Что это вдруг? Новые клиенты?
– Бери выше – госзаказ!
– Госзаказ? На желания?! – искренне удивилась я.
– Ага. Якобы, благотворительность кого-то из министерства. Десяток детей-сирот, парочка отличников-олимпиадников и несколько юных спортсменов. Все в том возрасте, когда ещё теплится вера в новогоднее чудо, так что нам даже специальную униформу выдали.
– Дела Мороза? – ахнула я в священном ужасе. Фиа усмехнулась:
– Нет, Снегурочки. С крылышками!
***
Несмотря на опасения, униформа пришлась впору. Стразики, блёстки, вышивка… тонкая работа, явно без магии не обошлось. То ли сотворили волшебством, то ли им же уменьшили. Отражение в зеркале радовало – может, и не Снегурочка, но точно сказочная фея. Дивная, как картинка. Детям наверняка понравится – и по-зимнему, и волшебно.
– Я готова, – возвестила, вылетая из гардеробной. Фиалка восхищенно ахнула:
– Ты выглядишь даже лучше, чем я предполагала! Давай тебя сперва к олимпиадникам, пусть не только в науку верят, но и в чудо.
***
Юные вундеркинды меня впечатлили настолько, что я всерьез засомневалась, что смогу в должной мере заставить этих серьёзных детей поверить в существование магии и реальность исполнения желаний. И пусть о ней сейчас в новостях буквально из каждого утюга вещают, раскрывая очередные тайные планы Совета, которым не суждено было сбыться, некоторые по-прежнему не верили в маг-сообщество, живущее бок-о-бок с простыми смертными. Впрочем, до сих пор находились уникумы, которые в шарообразность земли и существование космоса ставили под сомнение, что уж говорить о такой эфемерной вещи, как магия.
К олимпиадникам меня отправили награждать особо отличившихся призёров – девочку, занявшую первое место в олимпиаде по английскому языку, и мальчика, получившего гран-при какой-то научной выставки за рубежом. Признаться, опасалась я желания девочки – из-за стёкол очков на меня взирали серьёзные серые глаза, светлые волосы заплетены в тугие косички, а на лице ни следа улыбки. Такую одними блестящими крылышками не впечатлить!
– Привет, я фея Василиса, сегодня выполняю роль Снегурочки, – представилась я, подлетев вплотную. Удостоилась внимательного взгляда и размеренного кивка, хотя ожидала, понятное дело, ответного представления. И, самую чуточку, бурных восторгов от встречи с волшебным существом.
– А тебя как зовут?
– Ольга.
– И что ты хочешь на новый год, Оленька?
– А из чего можно выбрать?
– В смысле – выбрать?
– Ну, мама всегда по итогам года даёт мне список из того, что я заслужила, и я выбираю то, что хочу. Всё очень просто, – спокойно объяснила девочка. Брр, интонация, почти как у робота. Разве дети так себя ведут?
– А если без списка? Что ты хочешь просто так? Я многое могу, я же фея!
– Мама говорит, что будущее за наукой, а магия скоро исчезнет туда, откуда появилась, – ни капли не воодушевилась перспективой Оля. – И что нельзя по мановению волшебной палочки что-то получить, этого надо добиться упорным трудом.
– Ну, твоя мама права, не буду спорить. Но ты и добилась этого упорным трудом – победила в олимпиаде, получив в качестве награды возможность загадать желание. Любое. Чего ты хочешь?
– Мир во всём мире? – наивно взмахнула длинными ресницами девочка, а я отвела взгляд:
– Нельзя, желать можно только чего-то для себя.
– Для себя? – заметно расстроилась Оленька. – Но ведь это неправильно, что можно только для себя пожелать... Волшебство в новый год должно быть для всех!
– Увы, нас слишком мало, чтобы всем-всем подарить магию. Но кого-то одного я могу осчастливить. Сегодня твоя очередь. Подумай, может ты чего-то очень-очень хочешь, но исполнить это желание может лишь чудо?
Девочка нахмурилась, помолчала недолго, а затем неуверенно заговорила:
– Я... я собаку хочу. Нас на прошлой неделе в приют возили, там был такой щенок красивый, вот, – Оля поспешно вытащила из кармана телефон, пролистнула до смазанной фотографии очаровательного щенка с белым пятнышком на лбу. – Я маме показала фото, но она запретила. Сказала, что придётся с ним гулять, время тратить, а мне учиться надо. Но я его хочу! Ему там плохо! Он же маленький совсем! И он так на меня смотрел! Скулил, когда мы уходили... Можно сделать так, чтобы мама разрешила? Можно такое загадать? Пожалуйста!
Даже не дожидаясь этого её «Пожалуйста!», от которого сердце буквально кровью обливалось, а глаза стали на мокром месте, я быстро вписала желание и припечатала визирующий штемпель, вкладывая в него не только магию, но и чувства, поселившиеся в душе от проникновенной детской искренности. Я почти воочию представляла, как строгая мама сейчас внезапно срывается в приют для животных, находит в одной из клеток сонного кутёнка с приметным пятнышком на лбу и, завернув малыша в шарф, везёт домой, в подарок любимой дочери.
– Готово, – пересилив себя и не расплакавшись, с улыбкой возвестила я. – Только маме позвони, чтобы она не забыла по пути ошейник с поводком купить, а то как иначе вы вечером на прогулку пойдёте?
Оленька неверяще распахнула глаза и робко улыбнулась, прижимая к груди телефон с раскрытым фото будущего любимца. Была бы чуток легкомысленнее – взвизгнула бы и запрыгала от счастья, а так только сдержанно поблагодарила и, отпросившись у сопровождавшей классной руководительницы, засобиралась домой, то и дело поглядывая в мою сторону, будто боялась, что я исчезну, а вместе со мной исчезнет и надежда встретить дома заветного щенка.
Вторым в очереди был мальчик. Постарше Оли и не менее серьёзный. Но после первой победы я была воодушевлена и уже не видела перед собой трудностей.
– Привет, – с улыбкой приблизилась я, держа в руках чистый бланк для желания.
– Привет, – с любопытством оглядел меня будущий светило науки.
– Я Василиса, фея.
– Игнат.
– Что хочешь загадать на новый год, Игнат? Я любое желание могу исполнить.
– Так уж и любое? – недоверчиво протянул мальчик.
– Может, и не любое, но многое, – уклончиво пояснила я, не вдаваясь в подробности об объёмах желаний, доступных для выполнения одной штатной феей в отношении одного стандартного клиента.
– А можешь сделать так, чтобы у меня подружка появилась? – хитро прищурился Игнат, и я не удержалась от ответной усмешки:
– Могу.
– Ну, тогда я хочу, чтобы ты стала моей подружкой, – уверенно заявил мальчик, а я едва не упала, так как крылья замерли от шока:
– Что?!
– Хочу себе подружку-фею. Ты же только что сказала, что можешь сделать так, чтобы у меня появилась подружка.
– Подружка-человек!
– Нет-нет, ты мне зубы не заговаривай. Формулировка была другая, просто подружка. Я вот хочу подружку-фею, тебя. Это моё желание.
– Ты подружку имеешь ввиду, как друга? – наивно предположила я, но Игнат в ответ рассмеялся совсем недетским смехом.
– Нет, конечно. Подружку-подружку. Мне двенадцать, а не восемь. Почти у всех в классе уже есть девчонки. У крутых, я имею ввиду. Вот и мне нужна. А с подружкой-феей мне вообще все обзавидуются!
– Это невозможно!
– Почему? Я же загадал! Это моё желание! Исполняй! Я знаю, ты должна!
– Прости, но ничего не выйдет. Я старше тебя, и намного. Поищи лучше ровесницу.
– Но ты же совсем крошечная! – не поверили мне. – А раз так, значит, ты ребёнок, как и я!
– Ты не смотри, что я такая маленькая. На самом деле я взрослая.
– Неправда! Не верю! Я хочу, чтобы ты была со мной!
Мальчик притопнул ногой, а я разозлилась. Что это за предновогоднее обострение? То один фею-музу возжелал, то второй захотел себе необычную подружку. Я, может, тоже любви хочу! Такой, чтобы как в сказках. И чтобы любил меня не из-за того, что я волшебная фея, а саму по себе, какая бы ни была. Принца хочу! Настоящего!
– Нет! Не буду! – решительно заявила я, но Игнат не сдавался:
– Будешь!
– Нет!
– Да! – мальчик неожиданно протянул руку и без труда вырвал бланк для желаний. Мой бланк! Защищенный от чужих рук, между прочим, тем паче человеческих.
– А ну верни! Немедленно!
– Верну, как только желание запишу! – в руках мальчишки мелькнула ручка, и времени даром он терять не стал, тут же строча что-то в строку желания.
– Не смей! – я уцепилась в бумагу и рванула, что было сил. Вот только Игнат и не думал отпускать. Послышался неожиданный треск, и я с удивлением обнаружила, что в моих руках остался клочок бланка. Тут же заискрило, пахнуло дымом, и бумага, моментально взявшись синим пламенем, осыпалась пеплом. Проклятье... в самом деле проклятье. Интересно, на кого перекинется и что в себе несёт? Разорвать бланк желаний примета похуже, чем зеркало разбить, и вместо полосы неудач ждёт не прописанное в бланке чудо, а проклятие, вывернувшее заветное желание наизнанку.
– Что ты написал? Что ты успел написать? – моментально потеряв сказочный феячий облик, схватила мальчишку за плечи и как следует потрясла.
– И вправду взрослая, – заторможенно прошептал Игнат, не сводя с меня расширенных от удивления глаз.
– Разумеется, взрослая! А ты думал, я шучу? Говори немедленно, чего ты там пожелал?
– Ничего особенного!
– Конкретнее! Что писал, слова какие?
– Да ничего я не успел написать! Только «Я хочу» и вывел, пока листок не сгорел прямо в руках. Это что такое случилось? Думал, обожгусь, но пламя холодное было...
– Фух, – выдохнула я. – Кажется, пронесло. Но больше не смей артефакты из рук вырывать, понял? И как ты вообще умудрился это сделать? Люди не могут коснуться бланка желаний!
Игнат смущенно потупился и пробормотал под нос:
– А я не совсем человек.
– А кто?
– Маг, полукровка.
Я обалдело вытаращилась, а потом нахмурилась, не видя ни малейших проявлений магической сути:
– Но аура...
– Вот, – мальчишка полез за воротник и вытащил цепочку тонкого плетения. Где-то я такую уже видела...
– И что это?
– Это маскировка, чтобы от людей не отличаться.
– Зачем? – удивилась я. – Люди же и так в тебе мага не определят.
– А это не от людей, а от своих. Меня мама в обычную школу отдала, ещё до распада Совета, чтобы независимым был. А это, чтобы власти не узнали и не ругали маму, что спрятала меня.
– Ох...
– Не знала что ли? Мама говорит, так многие детей скрывали, потому что раньше волшебников Совет отправлял даже на войны человеческие, чтобы простым солдатам помогать. Фей там, или оборотней, наверное, не скрыть, а вот полукровок или слабых магов – запросто.
Я ошеломлённо взирала на мальчика, но ни в лице, ни в глазах не видела и ноты фальши. Это правда было... иначе откуда такие опасения?
Как же много грехов, оказывается, на душах членов Совета. Договорные браки и обязательные отработки, с которыми столкнулась наша семья, ничто по сравнению с генетическими экспериментами, подпольными опытами и использованием волшебников в военных целях. Жаль, что правда начала всплывать только в последние несколько месяцев, но, может, после смены власти те маги, что скрылись от Совета, выйдут на свет и вернутся в маг-сообщество?
– Я не слышала о подобном. У меня только сёстры, а папа ничего такого не говорил, он прикладной магией занимается – артефактами всякими и тому подобным.
– У мамы так брата забрали, моего дядю. А потом сообщили, что он погиб. Поэтому мама испугалась, сбежала из дома, вышла замуж за папу, а меня скрывала. И сестрёнку тоже, но у неё почти совсем никаких способностей нет.
– Ох, я... мне жаль. Честно. И дядю твоего, и маму, и сестрёнку... Но, знаешь, сейчас всё будет иначе, без Совета.
Игнат досадливо скривился, отвёл взгляд и пробурчал:
– Мама говорит, что новые министры будут делать то же самое...
– Нет! Не будут! Среди них мой родственник есть, маг, Ирриан. Видел его, наверное, если новости смотрел, он личность запоминающаяся. Это он все лаборатории прикрыл, кучу наших спас. Герой и всё такое. Под его началом никакого произвола не будет, только взаимное сосуществование людей и маг-сообщества. Совместные проекты, начатые Советом, правда, пришлось прикрыть, но к твоему выпуску Университет магии наверняка откроется. Риан мечтает второй МГУ открыть, только магический. Ведь у нас сейчас только школы и колледжи, чисто по профилю, где фей учат желания выполнять, а ведьм и волшебников – более полезной магии.
– А я совсем колдовать не умею, – вздохнул Игнат.
– Как так? Почему?
– Мама запрещает. Боится, что меня по магии найдут. А я хочу научиться колдовать. По-настоящему. Как волшебник.
– Это твоё желание? Заветное? – мальчик уверенно кивнул, и я тепло улыбнулась. – Ну что ж, это хорошо, ведь мне для такого даже бланк не нужен, тем более мы с тобой его сожгли, а запрашивать новый столько мороки... Но прежде, чем исполнять, нужно поговорить с твоей мамой. Согласен?
– Хорошо. Она внизу сейчас должна быть, меня ждать, – неожиданно сообщили мне. – Испугалась очень, когда я сказал, что за победу мне желание у феи дали загадать.
Даже не представляю, что его родительница подумала, когда узнала о награждении. И что может подумать, когда я сообщу ей о желании её сына. Тем не менее, уверенно взяла Игната за руку и направилась в нужном направлении.
Взволнованная женщина на лавочке привлекла моё внимание лишь оттого, что больше в холле никого не было. С первого взгляда я бы не отнесла её к нашим. Как и со второго и третьего. А вот она меня определила сразу – тёмные глаза расширились, от лица отхлынула кровь, а пальцы начали выплетать какой-то незнакомый узор явно атакующего толка.
– Так, давайте сперва познакомимся, а уже потом будем силой мериться, – примирительно подняла я руки, останавливаясь на почтительном расстоянии. Женщина перестала угрожающе перебирать пальцами, переводя обеспокоенный взгляд с меня на сына и обратно.
– Кто ты такая? – хрипло выдохнула она. Если бы не слова Игната, что его мать магичка, наверняка бы подумала, что передо мной оборотень, настолько заметно в ней было желание защитить потомство и растерзать возможного обидчика в клочья.
– Василиса, фея. А вы?
– Светлана.
– Светлана, не желаете ли поговорить? Где-нибудь в более приятной и располагающей обстановке. И не волнуйтесь, это никакая не ловушка, ваш сын в самом деле просто выиграл себе желание. Тут наверняка неподалёку есть какое-нибудь кафе. Подскажешь, Игнат?
Игнат подсказал, и в небольшой кофейне, за чашечкой согревающего латте с чем-то карамельным, женщина, наконец, растаяла и поведала свою историю, поделившись страхами и недоверием.
– Как долго вы скрываете магию?
– Свою уже лет пятнадцать. У Игната – почти с рождения, как только появились первые признаки.
– Он умеет колдовать?
– Нет, конечно! Он обычный мальчик, учится в обычной школе...
– И вы считаете нормальным лишить его магии на всю жизнь? Решать за него?
– Что? – обескураженно взглянула на меня Светлана.
– Ему двенадцать. Ещё немного – год-два, – и если он не начнёт пользоваться своей силой, то каналы попросту закроются во время пубертатного периода, навсегда закрыв для него путь в маг-сообщество.
– С чего вы взяли? Это чушь!
– Не чушь, – авторитетно заявила я. – Моя сестра работает в лаборатории и нередко встречалась с такими случаями, но обычно у более сильных магов. Бывает, родители не хотят заниматься контролем, надевают блокираторы, подобные вашим, и ждут, когда ребенок вырастет и сможет сам контролировать выбросы. А когда снимают лет в четырнадцать-пятнадцать, с удивлением обнаруживают, что от былых способностей остались крохи. У вас же велика вероятность, что Игнат может полностью лишиться сил.
– Я... я не знала.
Пришлось признаться:
– Это не афишируется, да, ведь при разумной использовании блокираторы полезны. Но это как памперсы или соски – нужно вовремя отучить. И в случае Игната пока не поздно, школы для полукровок принимают с любого возраста, а с новым правительством вам нечего бояться – никто не потребует отработок или чего-то похуже, всё сугубо добровольно.
Судя по хмурым бровям и сжатым губам, доверия моим словам у Светланы не было. Но щенячий взгляд Игната успешно пробивал брешь в материнском сердце. Если ещё и попросит, озвучит своё желание, она сдастся и выберет то, чего хочет ребенок. Но пусть это лучше произойдет в кругу семьи:
– Давайте, я вам дам контакты школы. И лицея, куда принимают магов. Позвоните, почитаете проспекты, с мужем обсудите и всё решите. Вот, – я протянула Светлане файл с буклетами и визитками, постаравшись наколдовать их как можно более незаметно. Дрожащими пальцами женщина взяла бумаги, благодарно кивнула и, быстро спрятав их в сумочку, засобиралась домой:
– Пойдем, Игнат, там уже папа с работы, наверное вернулся. И Снежка дома одна.
Мы распрощались, а я осталась сидеть за столиком, допивая кофе и думая о том, что порой для настоящих чудес не нужно ни капли волшебства.
***
После таких потрясений неудивительно, что на свидании с Владом, на которое умудрилась опоздать, едва не позабыв о планах на вечер, мысли мои были где-то далеко. Шикарный ресторан, живая музыка, напротив сидит обворожительный парень с магнетическим взглядом кристально-голубых глаз, идеальное лицо обрамляет шелк белоснежных волос, рубашка с расстегнутым воротником очерчивает плечи и грудь... Тут в пору слюнями обливаться, а я не могу даже полюбоваться как следует, думая о совершенно посторонних вещах. О девочке со щенком и мальчике, которого мама, стремясь защитить, едва не лишила магии. Неудивительно, что первые минут двадцать свидания я тараторила исключительно о работе, не давая кавалеру и слова вставить. Потом, к счастью, принесли блюда, и я вынужденно умолкла, отдавая должное таланту именитого шеф-повара.
– Что ещё о себе расскажешь? – решился нарушить тишину эльф, подливая мне в бокал вина. Странно, мы же вроде не заказывали. И бутылка необычная, без этикетки даже. Но вино вкусное, не поспоришь – сладкое, почти не пьянит. Вот только сердце от тоски сжимается всё сильнее с каждым глотком. Неужели я так близко приняла истории этих детей, что прямо душа не на месте?
– А что рассказывать? Ты обо мне, наверное, всё знаешь. Как-никак с сестрой моей встречался.
Влад поморщился от упоминания о Клео, но справился с собой, улыбнулся обворожительно:
– Увы, мы с ней мало разговаривали, пока были вместе. А до этого – только по работе. А после, как понимаешь, не разговаривали вообще. Я даже удивился, когда она позвонила.
– Позвонила? Но она сказала, что это ты ей недавно ночью звонил, пьяный, – сдуру ляпнула я. Влад отчётливо заскрежетал зубами и прошипел:
– Я – эльф!
– А вы что, разве типа мусульмане? – ох, коварное вино, градус не чувствуется, но определённо есть, иначе откуда такое неадекватное поведение?
– Что?! – голубые глаза едва из орбит не вылезли, а я и не подумала замолкать, искренне считая необходимым пояснить:
– Ну, не пьёте и всё такое...
– Я – эльф! В нас сильна гордость! И я никогда не стал бы звонить девушке, которая...
– Которая – что?
– Ничего, – буркнул Влад.
