История Ольги. Помоги мне! Варвара Федченко

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ГЛАВА 23
• ГЛАВА 24
• ГЛАВА 25
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

"- Извини, но шоковая терапия очень эффективный метод. Еще в тот, первый вечер.…. Я подозревал, что есть какие-то проблемы, но, к сожалению, поздно понял, какие именно…. Сейчас я знаю, что ты боишься. И очень хочу тебе помочь. Но для этого ты должна мне сказать, в чем проблема. Оля, - Артем поднял за подбородок мое заплаканное лицо, ласково поцеловав в губы. – Расскажи мне. Я обещаю тебе, что я всё пойму.

   - Помоги мне, - прошептала я, и уже не сдерживаясь, разрыдалась.

   Мужчина притянул меня к себе, крепко обнимая, гладя по спине. Он просто давал мне возможность плакать. И я была благодарна ему за это. Я все 10 лет рыдала в одиночку, запираясь сначала в своей комнате от родителей, потом – в своей квартире от остальных людей. Мне нужна была помощь. Я устала бороться одна".

ГЛАВА 1

      Как только он вошел в зал ресторана, я сразу поняла: это он. Сердце пропустило несколько ударов. Мужчина равнодушным взглядом окинул зал, не задержавшись ни на чем. И ни на ком. Устало потер переносицу, оперся спиной на колонну, ожидая задержавшихся у стойки администратора друзей. Я не могла оторвать глаз от его фигуры: высокий блондин, одетый во все черное. Он выглядел так, будто не понимает, что делает здесь: в этом ресторане, в этом городе, в этом мире. Было в нем что-то траурное. Один из мужчин, с которыми он пришел, подошел к нему, что-то сказал, и «мой» падший ангел заулыбался. Сердце пропустило еще пару ударов: когда на его лице появились эмоции, он стал совершенно другим. Его как будто на пару секунд осветили светом мощного прожектора, черты лица стали ярче, губы, приоткрывшиеся в улыбки, оголили ряд белоснежных зубов, по которым мужчина провел языком. Думаю, это была привычка, и он не задумывался о том, как это выглядит со стороны, а выглядело это чертовски сексуально. Мужчины прошли к одному из столов в другом конце зала, блондин сел вполоборота на стул, рассеяно полистал толстую тетрадь и отодвинул от себя меню, положил руку на спинку стула и опустил на кисть подбородок. Ему было очевидно скучно, он рассматривал интерьер, скользя по людям невидящим взглядом. Эта отрешенность в сочетании с внешностью заставила меня пойти на рискованный поступок – попросить Ларису познакомить меня с блондином. Оказалось, что один из его спутников – Герман, про которого Лара мне все уши прожужжала. Надо воспользоваться ее знакомством. Тем более что он сам пригласил мою подругу на танец. Я терпеливо ждала, когда Лара вернется, не забывая рассматривать блондина. Он вяло поковырял стейк, лежащий на его тарелке, отпил полглотка из бокала. Мужчина, сидящий с ним, что-то активно рассказывал, жестикулируя, сам смеялся над своими словами, при этом блондин рассеяно смотрел сквозь него и лишь изредка кивал. Тут к нему подошла высокая, длинноногая девица в коротком платье, мило заулыбалась, и, как можно предположить по ее кивку на танцпол, пригласила его на белый танец. Я сжала бокал в руке до побелевших костяшек. Еще не хватало, чтобы у меня мужчину моей мечты из-под носа увели. В это время он встал, что-то ответил девушке в коротком платье, поцеловал ее руку, и сел обратно, а девица ошарашено побрела назад, к своему столику. Столик, где она сидела с подругами, мне было видно, но блондину – нет. Он опять рассеяно взглянул на своего друга. Я повернулась к столику девицы: она вернулась, села на свой стул, и под вопросительные взгляды подруг пожала плечами и сникла. «Хм, - злорадно подумала я. – Что, не привыкла к отказам? Получи! Это мой мужчина». Потом сама удивилась этой мысли. И поняла, что, скорее всего, и меня постигнет та же участь. От злости и бессилия даже захотелось расплакаться. Если уж этой красотке было отказано – куда мне то?

      Лариса вернулась, я вопросительно посмотрела на нее.

      - Его зовут Артем. И возможно он пригласит тебя танцевать.

      Пока Лара шептала эти слова, я смотрела на блондина. К нему наклонился Герман, видимо, говоря про меня. Мужчина поднял на меня равнодушный секундный взгляд, не выразив никаких эмоций, и снова уставился в тарелку. Черт! Слезы сами накатили. А на что я рассчитывала? Что он радостно захлопает в ладони и побежит ко мне? Лариса что-то говорила, я рассеяно кивала, опустив глаза на колени и теребившие скатерть пальцы. И тут услышала потрясающий голос: вкрадчивый и осторожный. Меня как будто прощупывали этим голосом, искали слабые места.

      - Я понимаю, что это странно, но можно пригласить вас на танец?

      Я подняла на мужчину глаза. Самоуверенный взгляд. Конечно, каким может быть взгляд, когда ты знаешь, что девушка сама выпрашивала это приглашение. Стало обидно.

      - Нет, спасибо, я не танцую, - четко сказала я.

      Боковым зрением я успела заметить, как изменилось лицо у Ларисы. Если бы я не была так занята своими мыслями и сложившейся ситуацией, я бы обязательно пошутила о выражении ее лица: она была похожа на тот смайлик с открытым от удивления ртом. Мужчина, услышав мой ответ, выдал себя только иронично приподнятой бровью. Он неожиданно взял мою руку, которой я вцепилась в спинку стула, и совершенно не задумываясь, поднял со стула и практически вытащил на танцпол. Некоторые даже повернулись, оглядывая нас, наверное, ища признаки моего сопротивления. Блондин резко прижал меня к себе, так, что между нами не осталось вообще никакого расстояния. От скорости этого движения я автоматически, в поисках опоры, закинула руки на мужское плечо. Он же, с таким видом, будто так и должно быть, положил руки на мою талию, и медленно повел. Я некоторое время рассеяно рассматривала его лицо, ожидая, что он первым начнет диалог.

      - Даже если бы вы не проявили инициативу, я бы все ровно вас пригласил, - я скептически улыбнулась, скривив губы. – Я серьезно. Я вас заметил сразу, и если бы вы столь пристально не рассматривали меня, то это бы делал я. А так я решил не смущать вас, думаю, что от прямого зрительного контакта вы бы начали стесняться.

      - О Господи... Вы тоже психолог? – протянула я.

      - А что, вас это смущает?

      - Нет, просто я уже наслушалась от Ларисы историй про проницательность вашего друга. Даже не знаю, хочу ли я, чтобы вы сейчас мой психологический портрет составлять начали.

      - Не хотите – не буду. Точнее буду, но вам не расскажу.

      - Эй, - рассмеялась я. – Если будете, то рассказывайте обязательно!

      Мужчину звали Артемом. Он недавно вернулся в Россию, после долгих лет жизни за границей. Пока ни чем не занимался, раздумывал, оставаться ему на родине или уезжать на новое место. Он был очевидным космополитом, и не был привязан, как его друг Герман, к определенной стране или городу. Они вместе с Германом учились, вместе уехали в Германию, открыли клинику. Потом Ларин решил посвятить себя науке, а Артем, после защиты кандидатской диссертации, понял, что он – практик. И отныне тратил себя только на чистую практическую психологию, и даже от психиатрии отошел на приличное расстояние. Из-за «неразрешимых проблем» (мужчина не стал углубляться в эти проблемы) он решил покинуть Мюнхен, где была его клиника, и Герман уговорил его приехать в Россию. Артем пока искренне не понимал, где и чем именно ему заняться. И я с удивлением услышала фразу «немного депрессую».

      - Депрессуете? Психолог депрессует?

      - Да. Ничего удивительного. Я простой человек.

      После того, как Лара уехала домой, а все, кто сидел за нашим столом, во главе с именинницей, уехали искать приключений в ночном клубе, Артем почти принудительно пересадил меня за их столик. Герман и второй мужчина, Андрей, оказались приятными собеседниками. Меня нисколько не волновало, что я сижу одна с тремя мужчинами, мое сознание цеплялось только за Артема. Он немного ожил, хотя все ровно был сдержанным и малоэмоциональным. Он ни разу за вечер не отвел от меня взгляда: в глазах читался интерес. Причем интерес очень настойчивый. Глаза скользили по моему лицу, шее, откровенно опускались на руки, грудь. И все это с такой рассеянностью и равнодушием во взгляде. Я даже примерно не могла понять, что происходит в голове у мужчины, о чем он думает. И когда два его друга собрались домой, он предложи мне остаться, я решительно отказалась. Попросила администратора вызвать мне такси, оставила Артему свою визитку, вежливо попрощалась и уехала домой первой.

      Нет, меня не испугал взгляд мужчины. Нет, я не боялась остаться с ним. Я боялась все испортить. Я знала себя. И закончить наше общение в первый же вечер мне очень не хотелось.

ГЛАВА 2

   На следующий день Артем позвонил мне, предложив встретиться. Я обещала подумать. И я действительно думала: он мне настолько сильно понравился, со своим равнодушием, холодностью, каменным спокойствием, что я понимала, что рискую серьезно увлечься. И это притом, что он вряд ли останется в нашем городе. Мне показалось, что он хотел «лечить» свою депрессию отъездом из России. В совершенно новое место. И куда я потом со своей влюбленностью? Артем настолько сильно отличался от моих объектов симпатии, что даже странно, что я так отреагировала на него. «А с ними так ни разу и не получилось...» - грустно подумала я. Через день Артем позвонил еще раз, ни на чем не настаивая, но давая понять, что ему все еще хочется встретиться. Я прикусила губу, и соврала о занятости. Мужчина словами не выдал того, что чувствует мою ложь, но дал это понять интонацией. Я впервые за год позвонила своему психологу. Я давно не была не приеме. Она считала, что я полностью реабилитировалась, и теперь просто должна работать сама с собой. Да и я знала, что терапия, которая сначала давала стойкий результат, со времен «износила» себя. Я давно не чувствовала эффекта от сеансов. Честно говорила Марии Петровне, психологу, о том, что результата нет, просила посоветовать другого специалиста. Но она уверяла меня, что она сделала все возможное, и теперь дело только за мной. Она назначила мне прием на завтра.

      Все эти дни меня занимала только эта мысль: что делать дальше? Он мне снился. Я думала о нем постоянно. Я уже с трудом концентрировалась на работе: на тренировке не доглядела за Подкорытовым. Конечно, он знал, что нельзя прыгать, не размявшись. Но и я была рассеяна. Главный тренер успокаивал меня, что моей вины тут нет. Тем более что травма была незначительной. До соревнований мальчик поправится, и сможет бороться за получение награды, и очередного спортивного разряда. В этот же день позвонила Лариса, предлагавшая вместе встретиться с Артемом и Германом. Я прекрасно понимала, что это больше для меня, но и подруга своего не упустит. Я предварительно одобрила эту идею, но решила, что окончательное решение приму после разговора с психологом.

      - Оленька, мы с вами занимались плотно сразу после травмы. Сейчас все последствия должны были уйти. Вы поймите меня: я вытащила вам тогда, вы обрели смысл жизни, суицидальные мысли вас покинули навсегда. – Я утвердительно кивнула. – Всё остальное, о чем мы мне рассказываете, это уже даже не посттравматическое, а исключительно ваши фантазии.

      - Мария Петровна! Как я могу это придумать? – разозлилась я.

      - Мы изначально выбрали с вами такую тактику, которая в народе называется «клин клином». И она успешно действовала.

      - Ага, сначала действовала...

      - И сейчас попробуйте применить ее же.

      - Я пыталась. Не выходит. Страшно очень. У меня сразу же паническая атака начинается.

      - У вас и с работой сначала так было. А сейчас вы успешный тренер.

      - Тогда легче было. Я просто как в воду окунулась. А это... Это очень страшно.

      - Вы хотя бы раз пытались до конца пойти?

      - И ни раз! Не могу.

      - Оля, смогите. Вы читали книгу, которую я вам давала?

      - Читала. После этого еще страшнее стало.

      - Ну, я не знаю... – протянула психолог.

      В общем, сеанс ни к чему не привел. Я, по-прежнему, оставалась один на один со своей проблемой. Да, нужно признаться себе: больше всего меня смущало, что Артем – психолог. Если он хороший психолог, то он поймет, что я с проблемами... Стоит ли вообще тогда начинать общение с ним? Или рискнуть? Я ехала домой, машинально шарилась в телефоне. Подруга скинула мне фотографию из группы вконтакте того ресторана, в котором мы отмечали ее день рождения. На фотографии был наш столик. Я вспомнила, что там действительно ходила девушка-фотограф, и снимала всех гостей заведения. Я листала фотографии, пока не остановилась на серии снимков. На них был Артем. О боже, какой же он красивый! В этой своей отрешенности, равнодушии. Рассеянный взгляд. При этом смотрит он на всех фотографиях в одну точку. Я попыталась примерно представить расстановку столиков. Он смотрит в сторону нашего столика! Может он и правда смотрел на меня?! Надежда полыхнула, и я решила рискнуть: я пойду с ним на свидание!

      Вечером позвонил Артем. Приятный, вкрадчивый голос осведомился уже в третий раз, не хочу ли я встретиться.

      - Хочу, - просто ответила я.

      - «Giardino», завтра в 18:00. За вами заехать? Можно я сразу на «ты»? Позволите мне такую дерзость? – иронично спросил мужчина.

      - Позволю, - с улыбкой ответила я. – А заезжать за мной не надо. Я приеду с Ларисой.

      - Хорошо. Только Герман не сможет. У него какое-то совещание.

      - Эмм… - напряглась я. А вдруг Лара откажется? – Ну и ладно. Не сможет, так не сможет. До завтра, Артем.

      - Пока! – легко ответил мужчина.

      Я всю ночь мучилась без сна: правильно ли я поступаю? Не пожелаю ли я потом? В 2 часа ночи поняла, что уснуть все ровно не могу. Порылась на полках с книгами, нашла ту самую, которую мне давала психолог. Открыла на месте закладки, сосредоточенно начала читать. О боже, как же это сложно… Мне стало жалко себя до слез. Хотя я давно перешла от стадии жалости и страданий к стадии активного противодействия своим эмоциях, страху. И именно сейчас я четко осознала: наша история с Марией Петровной закончилась. Это конец. Она не может помочь мне, я слепо надеюсь на чудо, но по-прежнему ничего не меняется. Нужно искать другого психолога. Книга делала только хуже. Я со злостью захлопнула ее, бросила в угол. Потом поспешно сползла с кровати, подняла книгу, погладила ее: она точно ни в чем не виновата, она, наоборот, написана для того, чтобы помочь. Я обняла книжку, и в голос разрыдалась. Как мне плохо! Я часто вспоминала фразу из песни «Машины времени», которая стала моим негласным девизом. «Все с восхищеньем смотрят ей в след. И не замечают, как плачет ночами та, что идет по жизни, смеясь». Для окружающих (и даже очень близких людей) я была позитивной, никогда не унывающей хохотушкой. Меня любили за чувство юмора, за желание поддержать всех и каждого, за неиссякаемый оптимизм.… А я возвращалась домой, и, сползая по стене на пол, в голос рыдала, прикрывая открытый в крике рот, вытирая красные мокрые щеки.

      От рёва я обычно легко и быстро засыпала. Так и сегодня, вымотавшись, я уснула сидя на полу, откинув голову на край кровати. Проснулась под утро, без сил, еле забралась на кровать, и проспала до 8 утра. Душ, завтрак, йога, веселая музыка. Я в норме.

      Позвонила Ларке, разбудила ее, напомнив о сегодняшнем свидании. Пришлось рассказать, что Герман не придет: по голосу подруги поняла, что она расстроена. Но бросать меня, вроде как, не собирается. Времени еще много! Я решила поднять себе настроение, записалась в салон красоты. Долго выбирала платье. К 16:00 приехала в салон, где мной занялись сразу и парикмахер, и визажист, и мастер маникюра. К 18:40 я добралась до места встречи – ресторана «Giardino». Артем сидел спиной к входу, но, тем не менее, он сразу встал, и пошел мне на встречу. И в этот момент я поняла, я сделала правильный выбор: нужно хотя бы попытаться. Я буду корить себя всю оставшуюся жизнь, если не попробую преодолеть себя. Хотя после последнего раза я решила больше не пытаться. Я ездила на новогодние праздники к бабушке в Санкт-Петербург, там познакомилась в бассейне с симпатичным мужчиной. Но закончилось все как обычно…. Я расстроилась. Надела свою маску оптимизма, и забыла об очередной попытке.

      Ресторан «Giardino» мне не понравился. Такое нравится Ларисе: простор, много света, растения эти повсюду. Я любила более «ламповые» места: маленькие бары, уютные забегаловки. Но вечер получился изумительным! Не считая того, что приехал Герман, и Лара начала заметно нервничать. Ох, неужели только мне очевидно, что они друг другу сильно нравятся? Герман увел мою подругу танцевать, и я задала этот вопрос Артему. Который с улыбкой сказал, что это очевидно всем, кроме Ларисы. Она знает, что ей нравится Герман. А Герман знает и про ее, и про свою симпатию. Но они оба слишком интеллигентны, чтобы просто прямо обсудить это.

   - Хм, я одна не понимаю, в чем проблема? – спросила я.

   - Я тоже. Я тебе прямо говорю: ты мне очень понравилась. И я бы искренне хотел чаще тебя видеть, а не пытаться выманить тебя на свидание через твою подругу, - с усмешкой ответил Артем.

   - Вот Лариска! – я искренне удивилась. – И когда вы сговорились?

   - Недавно. Да это и не важно, раз афера удалась. Просто я сейчас вижу, как ты на меня смотришь…

   - Как я смотрю? – перебила я мужчину.

   - Заинтересовано, - чувственно ответил Артем. – И я не понимаю, почему мне пришлось вступать в преступный сговор с Ларисой.

   - С ней я еще поговорю! Артем, я просто и правда была занята. У детей скоро соревнования, много тренировок.

   - Пусть версия пока останется такой. – Уклончиво ответил мужчина. – Расскажи мне о себе.

   - Это какие-то психологические штучки?

   - Оля, хватит искать в каждом сказанном мной слове подтекст. Сейчас я просто мужчина, которого интересует женщина, и мне хочется больше знать о ней. Я, конечно, могу спросить у Ларисы… - начал он.

   - Нет-нет, лучше я сама, - со смехом ответила я.

   В этот момент я боковым зрением уловила движение. Герман буквально протащил Лару, усадил ее на стул и стремительно двинулся к бару. Артема, как человека неэмоционального, это совершенно не смутило: он, как смотрел на меня, так и продолжил. Я удивленно посмотрела на Ларису, мол «что произошло?», она испуганно пожала плечами. Я посмотрела на Германа, он выбрал в баре бутылку вина, вернулся обратно за столик, шепнул мне: «Можно тебя?». Я подала руку, и мы пошли на танцпол.

   - Что-то случилось? – как можно менее тревожно спросила я.

   - Случилось. Мне очень сильно нравится твоя подруга. А я очень нравлюсь ей. Она наверняка рассказывала тебе о том, что произошло перед новым годом? – я кивнула. – Теперь ей кажется, что это является препятствием нашему дальнейшему общению. Конечно, я уже сам пожалел о том, что вообще поперся к ней…. Ну не удержался! Но точно не думал, что так закончится. Надо было трахнуть ее, сейчас бы уже борщи мне варила.

   Я рассмеялась. Абсолютно искренне! Господи, какие же они оба странные. Мне никогда не понять их! У них же нет никаких проблем: просто скажите друг другу, что хотите встречаться. Герман был такой откровенный, но, видимо, только со мной. Да Ларе так и нельзя говорить, она натура ранимая, возвышенная, ей отвратительны гендерные стереотипы и сексизм. Шовинизм она считала самым большим злом в мире. И сказать ей про борщ, как удел женщины, было бы большой ошибкой, и Герман это знал. Так же знал, что я более легкий человек, и просто посмеюсь над этой шуткой. «Ох уж эти мужчины-психологи, они как собаки, все понимают, но молчат» - я улыбнулась своей мысли, и этому неожиданному сравнению.

   Тут Герман напрягся, я посмотрела в ту сторону, куда он бросил встревоженный взгляд: Лариса одевалась у гардероба.

   - Ну, вот видишь? – просил у меня мужчина. – Извини, я догоню ее.

   - Не наговори глупостей! – крикнула я ему вслед, но он вряд ли услышал мое напутствие из-за громкой музыки.

   Я вернулась к Артему, который что-то говорил темноволосой девушке, которая сидела за нашим столом. Подошла к нему со спины, положив руки на плечи.

   - …А вот и моя подруга. Так что извините, но моя пара вряд ли согласна, - закончил фразу мужчина, начало которой я не застала.

   Девушка презрительно окинула меня взглядом, и, цокнув, направилась к бару.

   - Я сорвала тебе следующее свидание? – пошутила я, садясь рядом.

   - Ты меня спасла! – с явным облегчением ответил Артем. – Терпеть не могу навязчивых дам. Что опять за мексиканские страсти у нашей пары?

   Я посмотрела на гардероб, там Лариса с Германом, как мне показалось, ссорились.

   - Точно не знаю. Но выглядит не очень.

   Артем поленился даже повернуться.

   - Всё проходит, и это пройдет, - как обычно равнодушно подытожил он. – Ты собиралась рассказать мне какую-то большую тайну про себя.

   - Что? – зажалась я.

   Мужчина понял, что действительно испугалась.

   - Оля! Я пошутил. Ты чего? – ласково, но недоуменно спросил он.

   - Просто я однажды сидела в тюрьме, и мне показалось, что ты узнал эту тайну, - попыталась отшутиться я. – Ты же психолог.

   Мужчина напряженно рассматривал меня, и серьезно ответил:

   - С тобой я просто мужчина. Да и мои познания о человеческой натуре не настолько безграничны…. В общем, - продолжил Артем, - расскажи о себе.

   - Так. Меня зовут Оля. Мне 25 лет. – Артем кивнул, оценив мою манеру – так обычно знакомятся на 30-секундых свиданиях. – Я родилась и живу в этом чудесном городе. С 7 лет занимаюсь плаванием. Мастер спорта по плаванию. И это мое самое большое достижение в жизни на данный момент, - рассмеялась я. – Закончила пару лет назад вуз, по образованию я детский тренер. Работаю в нашей детской спортивной школе, параллельно даю уроки в частной спортивной секции. Занимаюсь с детьми от 6 до 12 лет. Есть пара учеников и постарше. Родители живут в области, они 5 лет назад построили дом в пригороде, и теперь постоянно там обитают. Братьев-сестер нет. Что еще? Может, лучше ты спросишь?

   - Чем ты занимаешься помимо плавания?

   - Бокс, баскетбол, йога. Эмм… Теннис еще…. - перечислила я.

   - Нет, - со смехом перебил меня Артем. – Я имею в виду, чем ты увлекаешься, помимо спорта?

   - Ну, я не Лариса. К философии, высоким материям равнодушна. Люблю комедии, легкие, приятные книги, юмористические передачи… В общем, обычная я, - подытожила я.

   - Оля, обычность и необычность не зависит от того, какие книги читает человек. И если бы мне понравилась Лариса, я бы отбил ее у Германа, - пошутил Артем. – А мне нравишься ты. И читаешь ты философские трактаты, или дамские романы – мне неважно.

   - Еще я люблю театр.

   - Комедии?

   - Нет, любые постановки, и трагедии, и мюзиклы.

   - Отлично. У вас же есть театр? Наверняка есть, просто я слишком углубился в свои страдания, вместо того, чтобы лучше узнать город.

   - Значит, я проведу для тебя экскурсию. А театры, конечно, есть. Четыре театра.

   - Выбери постановку, и сходим вместе.

   - Правда? – мои глаза загорелись. – Ты тоже любишь театр?

   - Люблю. Еще я люблю танцевать, - сказал мужчина, протягивая мне руку.

   Пока мы мягко кружили среди других танцующих пар, вернулся Герман. Он был крайне хмур, и не особо общителен. Посидел буквально пять минут, скупо попрощался и уехал.

    Мы остались вдвоем.

   - Тебе нравится работать с детьми?

   - Да, я ни разу не сомневалась в правильности выбора. Именно с детками я чувствую себя наиболее свободно. Они не прикидываются, не играют, не изображают из себя невесть что….

   - Да ладно? – скептически спросил мужчина.

   - Бывает, конечно. Но это исключительно защитная реакция. Они при этом не хотят что-то получить. Просто защищаются.

   - Тебе знакомы механизмы защиты? – медленно спросил Артем.

   - Эй, мы договорились, что со мной ты просто мужчина. Не анализируй меня.

   - Извини, - улыбаясь, ответил мужчина. – Что там с детьми?

   - Дети искренние, от них не нужно ждать подвоха. Обычно они достаточно прямо говорят, чего хотят. Мой Подкорытов недавно растянул связку. Это не так уж серьезно, но потенциально могло помешать достойно выступить на соревнованиях. И он говорит мне: «Ольга Сергеевна, я очень хочу выиграть! Помогите мне выиграть!». Ребенок настолько искренне хочет быть лучшим, что не скрывает это, не изображает равнодушного. Просто честно говорит, что хочет победы. Когда я выступала на нашу молодежную сборную, то видела слишком много лживых подростков и молодых людей. Они говорили, что просто любят спорт, просто хотят порадовать родителей или тренера, а сами тайно держали пальчики, - я показала этот жест, скрестив указательный и средний палец, - лишь бы кто-то из команды ошибся, оступился, чтобы занять его место в рейтинге. Я покинула сборную через полгода. Сборы показали мне, что это не моё.

   - Ты очень честная.

   - А ты пока нет. Почему ты вернулся в Россию?

   - Это очень долгая история, - мужчина протянул букву «о» слове «очень», давая понять, насколько она длинная. – Если кратко, то я перестал получать удовольствие и удовлетворение от некогда любимой работы. Когда то я по-настоящему помогал людям. Последнее время я все чаще ловил себя на мысли, что я занимаюсь какими-то незначительными вещами. Я всегда жил работой. И поэтому, когда понял, что теряю ее смысл, то начал впадать в депрессию. И Гера попросил меня оставить практику. Я был полностью согласен, и передал управление клиникой в руки зама. Что делать дальше я пока не знаю. Мне нужна какая-то альтернатива… - мужчина устало потер виски.

   - Ты тоже откровенен. А что с женщинами? Ты пользуешься популярностью, - сказала я, кивнув на столик, за которым сидела там девушку, пытавшаяся пригласить Артема на танец.

   - Женщин я люблю, - мужчина улыбнулся мне. – Но женат я не был, если ты об этом. Я некоторое время с жил с одной женщиной, но наш гражданский брак закончился обоюдно желаемым расставанием. Детей нет.

   - У меня тоже. И я не замужем. И не была.

   - Этому я не удивлен.

   - Почему? – внутренне напряглась я.

   - Тебе 25 лет. Если бы было 45, то я бы может и удивился.

   - Аа, - рассеяно протянула я. – Что планируешь делать дальше?

   - Мне предложили ставку в вашем мединституте. Я знаком с парой профессоров, которые там преподают. Встречались на научных конференциях. Я сходил на собеседование. В ректорате мне обещали, что все курсы могут сделать авторскими. И мне не нужно будет подстраиваться под какие-то учебные планы. Просто Гера мне рассказывал, какие проблемы у преподавателей. Я не хочу обременять себя бумажной работой.

   - Будете с Ларой обмениваться преподавательскими шуточками.

   - Может и будем. Я пока не дал ответа.

   - От чего это зависит?

   - Честно? От тебя.

   - От меня?

   - Если ты согласишься продолжить наше общение, то я захочу дольше задержаться в этом городе.

   - А если я откажусь?

   - Ты не откажешься, - самоуверенно ответил Артем.

   - Да, не откажусь… - медленно протянула я.

   Артем галантно проводил меня до машины такси, на прощание легко поцеловав в щеку.

ГЛАВА 3

   Мы договорились завтра погулять по городу. В 15:00 встретились с Артемом в городском парке. И оттуда началась наша прогулка. Я бесперебойно выдавала факты об истории моего родного города: это первое в городе каменное здание, это здание первого Общественного собрания, здесь когда-то находился острог, давший начало городу, это здание первого мужского училища, здесь была когда-то церковь, а это самое старинное строение в Сибири. Артем был хорошим слушателем. Через два часа мы сделали остановку в одном из кафе, находящемся в историческом центре. Кафе было стилизовано под кабак 19 века. Здесь я узнала, что у мужчины аллергия на корицу, а он узнал, что ненавижу кофе. Я всегда любила чай, еще со времен, когда кофе стоял в списке запрещенных напитков для молодых спортсменов. После перекуса мы зашли в городской театр драмы, купив билеты на постановку по рассказам Булгакова. Я видела эту постановку три раза, но каждый раз, затаив дыхание, следила за развитием сюжета.

   По дороге мы встретили родителей моих учеников. Семеновы очень волновалась из-за предстоящих соревнований: их дочка должна была получить 2 юношеский разряд по плаванию. Я вопросительно взглянула на Артема, но он кивнул в знак того, что не против подождать. Я обстоятельно объяснила, как будет проходить освидетельствование участников соревнований, рассказала про уровень подготовки их ребенка, ее шансы на победу. Родители Сони Семеновой очень благодарили меня, описывая, как девочка восторженно рассказывает домашним о своих тренировках. У меня сердце забилось быстрее, это было так приятно!

   Артем, после того, как мы попрощались с Семеновыми, сказал:

   - Ты светишься, когда говоришь об учениках!

   - А как еще? Это же мои дети. Я Сонечку с первого класса веду. Это мой первый набор.

   - Тем не менее, меня это удивляет.

   - Ой, да ладно! Пойдем, покажу тебе еще пару примечательных мест.

   Мы гуляли до вечера. Артем проводил меня до дома, галантно попрощался. Завтра он собирался идти устраиваться на работу в наш мединститут.

   Этим же вечером я съездила в гости к подруге, с которой мы вместе начинали заниматься плаванием. Ирина была таким же, как я позитивным человеком, и мы идеально сходились характерами. Дружили уже более 10 лет, почти столько же, столько с Ларисой. Ира, заслужив звание мастера спорта, прекратила тренировки, и я знала, почему… Мы не раз говорили на эту тему. И сейчас она всплыла опять. В силу обстоятельств.

   - Ира, как ты это пережила?

   - Оля, я уже говорила. Я не знаю. Может я менее восприимчивая.

   - Как ты вышла замуж, родила детей?

   - Оленька, я не знаю. Честно. Просто, видимо, я легче пережила это.

   - Я встретила мужчину.

   - Хорошего?

   - Очень.

      - Тогда перебори себя. Я знаю, оно того стоит.

      - Ирка, я не могу…

      - Я смогла! И ты сможешь!

      Общение с подругой ввело меня в состояние еще большей задумчивости. Стоит ли пытаться? Да, у Иры получилось, но у меня до сих пор не выходило.

   Я боялась все испортить. Мне давно никто настолько сильно не нравился, как Артем.

      Вернулась домой около 11 часов вечера. Только закрыла за собой двери, как зазвонил телефон. В трубке - голос Артема:

      - Выйди на пару минут, пожалуйста.

      Во дворе меня встретил Артем с букетом цветов, молча подал мне их, и пока я удивленно рассматривала их, обнял меня и … поцеловал. Это было так спонтанно и неожиданно, что я могла просто стоять и хлопать ресницами. Поцелуй не был глубоким, мужчина просто крепко прижал мои губы к своим. После сказал:

      - Просто невыносимо захотелось тебя поцеловать, - еще раз чмокнул, теперь в щеку, и как ни в чем ни бывало, пошел в сторону арки, выводящей из моего двора.

      Я рассмеялась, бегом забежала по ступенькам на свой этаж, захлопнула за собой дверь, и закружила по коридору с цветами на руках. У Артема была удивительная способность – вовремя делать что-то для того, чтобы я не сомневалась. «Мысли мои читает что ли?» – с улыбкой подумала я. В любом случае, я окончательно решила для себя: буду прикидываться нормальной, про свою «бракованность» говорить не буду, может, прокатит как-нибудь?

      На следующий день мы с коллегой таскались по магазинам – Алена накупила всякой дребедени, я была практически равнодушна к вещам. Еще со времен, когда из одежды мне нужен был только купальник, и именно в нем я проводила большую часть времени. В остальное – носила спортивный костюм. И только после знакомства с Ларисой, я стала больше внимания уделять своему внешнему виду. Лара стала моим ангелом хранителем, хотя сама даже не догадывалась об этом. Возможно, когда я смогу ей рассказать это. «Нет, вряд ли», - тут же постановил мозг.

      В среду мы с Артемом шли в театр. Я очень волновалась, понравится ему наш театр или нет. Я как-то водила сюда своих знакомых, они приезжали из Москвы на соревнования по синхронному плаванию. Они просидели весь спектакль с такими недовольными лицами, что мне хотелось провалиться под землю из-за стыда за них. Актеры стараются, отдают свои эмоции, душу зрителям, а эти сидят с такими рожами, будто им противно. После того случая я решила больше никогда никого не звать в театр. Лучше ходить одной.

      Постановка была сделана по «Собачьему сердцу». Я любила все произведения Булгакова, но это было любимым. Я всегда в тайне мечтала о том, что бы всем «Шариковым» пересаживали собачьи мозги. Чтобы они становились безобидными животными, не способными нанести ущерб людям.

      Я зря переживала, Артем был настолько воспитанным и интеллигентным человеком, что даже если не понравилось бы, он не подал бы вида. Он взял с собой букет цветов, который подал мне, чтобы я подарила любимому актеру. Это было так приятно: он понимал, что это вызовет у меня столько эмоций. Кстати, в театре Артем показал и другую свою сторону. Помимо человеческой жестокости и грубости, я не переношу бестактности и невоспитанности. Одно из самых печальных проявлений последнего – на каждом спектакле найдется человек, который либо пытается комментировать (и всегда не смешно) слова актеров, либо просто громко шепчет, либо не выключает звук у телефона. Отдельная категория – кашляющие люди. Да, я понимаю, что они болеют, и что им тоже хочется в театр. Но! Берите с собой воду, леденцы от кашля, а если сильно прихватило – имейте совесть, покиньте зал: откашляетесь, и потом вернетесь. Ну не слышно же ничего!

      Впереди нас сидел мужчина, который даже после того, как у него один раз громко позвонил телефон, не выключил звук. После второго звонка он проигнорировал шикания окружающих. На третий раз я печально вздохнула, совершенно неосознанно. Повернулась к Артему, он до моего вздоха, внимательно смотрел на сцену, где Швондер внушал Шарикову, что тот настоящий пролетарий и должен отстаивать права рабочего класса. Мужчина расслабленно откинулся в бархатном кресле, согнув длинные ноги: одна рука лежала на колене, другая подпирала подбородок. Артем заметил мой вздох, повернулся ко мне, потом перевел взгляд на сидящего впереди мужика, крутившего в руках телефон. Здание театра драмы было еще дореволюционным, зал был небольшим, рассчитанным примерно на 500 зрителей, сидения стояли близко друг к другу. Именно эти воспользовался Артем. Он просто наклонился к сидящему передо мной нарушителю тишины, и, сжав его плечо, что-то прошептал на ухо. Мужик сначала пытался повернуться, но дослушав слова Артема, вообще выключил телефон, судя по потухнувшему экрану смартфона, который мне с моего места было видно. Артем спокойно вернулся в прежнюю позу, и продолжил смотреть постановку.

      Уже когда мы вышли из театра, я спросила у него, что это было. Он ответил, что его посторонние звуки не отвлекают, и извинился, что поздно заметил, что звонок телефона мешает мне.

      - Я просто вежливо попросил его отключить телефон.

      - Вежливо? – уточнила я.

      - Да. Я по-другому не умею, - уверенно сказал мужчина.

      Я хмыкнула, и плотнее сжала локоть Артема, на котором лежала моя рука. «Ага, вежливо, - подумала я. – А до этого ему было пять раз вежливо сказано, но он не реагировал. А тут сразу подчинился».

      Мы зашли по дороге в кофейню, взяли с собой пончиков, а Артем кофе – я позвала мужчину в гости. Но честно призналась, что есть у меня дома нечего, и сразу уточнила, что и готовить я толком не умею. Точнее вообще не умею. На что Артем сказал, что готовить умеет он, и этого достаточно. Дома мы долго болтали, пока мужчина готовил пасту с морепродуктами. Выбор пал именно на это блюдо по одной банальной причине: из продуктов у меня были только спагетти, соевый соус и банка «Морского коктейля», оставленная Ларисой, которая любила все это морское и океаническое безобразие.

      - Надо будет тебе продуктов привезти, - между делом сказал Артем.

      - В смысле? Ты думаешь, что у меня денег что ли нет? Или что? – ошарашено спросила я.

      - Нет, я думаю, что раз ты не готовишь сама, то и закупкой продуктов не занимаешься. И, я так понимаю, дома ты не питаешься?

      - Нет. Я практически постоянно на работе. Сначала в ДЮСШке, потом в частном бассейне. Я иногда готовлю, яйца могу сварить, например, - похвалилась я.

       - Умничка, - Артем подмигнул мне. – Да и судя по моим наблюдением, ты мало ешь. Это какая-то спортивная диета?

      - Нет, я давно уже сама не выступаю. Никакой диеты. Просто привычка, я всегда мало ем. Тем более, если ты судил по ресторанам, то там мне и есть особо нечего было: я не ем мясо, выпечку, сладкое, а вы именно это и заказываете. Вы с Германом – мясо, Лара у нас сладкоежка. А я люблю фрукты, овощи, сложные углеводы, кашки всякие, молочные продукты. А там в меню ни гречки, ни кефира не было, - с усмешкой ответила я.

      - Я ничего против не имею, - я стояла у окна, рассматривая ночной город. Артем подошел ко мне сзади, ставя руки по бокам от меня на подоконник. Я ощутила теплое дыхание мужчина на своем затылке. – Меня всё это беспокоит в одном ключе: если я буду оставаться у тебя, то я бы предпочитал знать, что в этом доме есть продукты, - понизил он голос до интимного шепота, - так как мне нужны будут силы.

      - Ну, вот когда будешь оставаться, тогда и поговорим, - хм, в голове это звучало не так грубо.

      Я вывернулась из объятий мужчины, и подошла к плите, помешать его кулинарное творение. Боковым зрением я видела, что Артем в недоумении, но он промолчал. «Слава богу, - подумала я, - хоть отношения не будет сейчас выяснять». Паста получилась вкусной, пончики были в меру сладкими, часы показывали 11 часов ночи. У Артема зазвонил телефон, он что-то долго говорил в трубку на немецком. К сожалению, я знала только английский, и то весьма посредственно. Я успела помыть посуду, пока Артем разгуливал по квартире, сдержанно выдавая порции иностранной речи.

      Я жила в квартире родителей. Они переехали загород. И я осталась одна в трехкомнатной квартире. Поначалу было одиноко, но теперь я уже не представляла, как можно жить на менее большой площади. Артем рассматривал комнаты – я не была против. После того, как домыла посуду, просто наблюдала за ним. Он походил кругами по гостиной, плюхнулся на диван, повертел в руке рамку (на фотографии были мои родители), потом надолго задержался у стены, увешанной фотографиями: моей семьи, друзей, учеников.

      Потом Артем зашел в бывшую спальню моих родителей. Там он долго стоял у стены, на которой висела большая карта мира. Вся карта была истыкана булавками с разноцветными головками: я отмечала страны, в которых побывала. Я очень много ездила с 10 до 16 лет, это был расцвет моей спортивной карьеры. Над картой рядами висели медали. Я не хвасталась, и не бравировала, эти медали стали частью моей жизни, я настолько привыкла к их виду, что мысль о том, что их нужно/можно снять мне даже не приходила в голову. Помимо пары книжных шкафов, в комнате было гостевое спальное место и папино кресло-качалка.

      Наконец-то мужчина добрался до моей спальни, и я затаила дыхание. Артем не вошел, остановился в дверях, прислонившись плечом к косяку. Сказал еще пару слов в трубку, видимо, прощаясь, и потом убрал телефон в карман брюк. Повернулся ко мне, наткнувшись на мой взгляд, одним движением как бы спросил «Можно мне зайти?», в ответ я кивнула. Мужчина вошел в мою спальню, и пропал из моего поля зрения. Но мне было так любопытно, что подошла, и встала на его место: прислонившись к дверному косяку. Артем сидел на моей кровати. У меня тревожно забилось сердце. И, видимо, взгляд тоже изменился, так как мужчина, глядя на меня, произнес:

      - Оля, я не собираюсь оставаться. Можешь расслабиться.

      - Я и не напрягаюсь, - соврала я. – Просто я пока не готова…

      - Я и не настаиваю…. А поцеловать можно? – с улыбкой спросил мужчина.

      - Можно, - кокетливо ответила я, подойдя к Артему.

      Он мягко, но настойчиво потянул меня к себе, и я опустилась к нему на колени. Эти восхитительные зеленые глаза впервые были настолько близко: я восторженно рассматривала серые крапинки, сливавшиеся с изумрудным тоном глаз, пушистые ресницы, густые, но аккуратные брови. Прямой носик, идеально выбритый волевой подбородок, пухлые губы. У Артема была интересная привычка: он периодически, неосознанно, облизывал верхние зубы. Боже, как это эротично выглядело…. И сейчас он проделал это, глядя мне в глаза.

      - Ты очень красивая. У меня уже давно ни одна женщина, тем более столько юная, не вызывала такого интереса. Мне кажется, я начал влюбляться, - тихо произнес мужчина.

      «Вау!» – пронеслось у меня в голове. Влюбляться? Такой мужчина – и в меня?!

      - Ты мне тоже очень сильно нравишься, - успела прошептать я перед тем, как мужские губы коснулись моих.

      Артем целовал меня очень ласково, как будто боялся спугнуть. Сначала просто покрывал едва ощутимыми прикосновениями поочередно верхнюю, нижнюю губу, уголки рта. Потом легко втянул в рот нижнюю губу, мягко посасывая ее. И только когда я сама приоткрыла губы, впуская его, он углубил поцелуй, добавив язык. Это было одновременно нежно и страстно. Я была мастером по поцелуям, если бы давали разряды за целовальный спорт, то я была бы заслуженным мастером этого вида спорта. Столько, сколько целовалась я, не целовалась, наверное, ни одна из моих подруг. Поэтому я могла оценить мастерство Артема.

      Рука мужчины, лежавшая на талии, поглаживала мой бок, вторая – колено. Вторая поползла выше, и теперь не настойчиво рисовала узоры на бедре. Я погладила спину мужчины, на что он ответил резким движением: опрокинулся на кровать, потянув меня на себя. Теперь я лежала сверху на нем, но чувствовала себя в таком положении неуверенно, мне казалось, что я давлю на грудь мужчине, поэтому я оперлась на руки, поставив их по обе стороны от его головы. Воспользовавшись тем, что я перенесла вес на руки, и не могла сопротивляться, Артем плотно сжал мою талию, сильнее притягивая к себе. Мне стало щекотно, я рассмеялась, оттолкнулась от кровати, и наконец-то приняла вертикальное положение, «оседлав» мужские бедра. И тут же спрыгнула с него, ощутив через тонкую ткань легких брюк эрекцию. Было желание забиться в угол, но я силой воли остановила себя: это будет выглядеть слишком дико. Но взгляд меня мог выдать, поэтому я опустила глаза, сделав вид, что смеюсь. Пошутила что-то про то, что очень сильно боюсь щекотки. Артем, не моргая, смотрел на меня.

      - Оля….

      - Не обращай внимания! Просто никогда больше не щекоти меня!

      - Точно все нормально?

      - Конечно, нормально, - я подползла к мужчине, сама поцеловала его. – Ты изумительно целуешься!

      Артем облизнул губы, улыбнулся, и снова притянул меня к себе. Нежно поцеловал в щеку, поднялся и пошел в коридор. «Всё, спугнула, - пронеслась у меня мысль. – Отлично, молодец… Идиотка несчастная!». Я проводила мужчину, закрыла за ним дверь, и опустилась по стене на пол (что-то часто я на этом месте и в этой позе последнее время оказываюсь). Слезы сами полились из глаз – я честно-честно не хотела плакать. Но сил сдерживаться не было. Плечи затряслись, голова упала на согнутые колени. Мне опять было жалко себя. Я так долго избавлялась от этого паршивого чувства, но оно снова вернулось. Я доползла на коленях до кровати, притянула к себе покрывало, на котором только что лежал мужчинамоеймечты. Укуталась им, жалко всхлипывая, и провалилась в тяжелый, тягучий сон. Мне снился Артем, который, глядя мне в глаза, смеялся. Он все понял, он все знает, он больше не вернется! Я беззвучно открыла рот, вдохнула сразу много воздуха, задохнулась, закашлялась, открыла глаза. 6 утра. Новый день. Давай, Оля, живи.

ГЛАВА 4

   Ближе к обеду позвонил Артем, начал разговор с осторожного «Как твой дела?», и пригласил вечером погулять. У меня как раз сегодня только два занятия в спортшколе. Но оставаться наедине с мужчиной после моего вчерашнего «взбрыкивания» не хотелось. Поэтому я позвала Ларису. А Артем – Германа. Наши двойные свидания становились традицией, что мне было на руку. При встрече Артем не подал виду, что даже помнит о вчерашнем вечере. Как ни в чем не бывало, держал меня за руку, целовал. Я уже бывала в квартире Германа, где с ним жил Артем. А вот Лара вела себя как любопытный сурок: все рассматривала, заперлась в спальне Германа, и, судя по всему, не собиралась выходить оттуда. Потом туда же зашел Герман, и они пропали.

      Артем болтал, увлекая меня разговором, и я вскоре расслабилась, и даже сама перебралась к нему на колени. Вино раскрепощало. Я очень редко пила алкоголь: когда занималась спортом – не позволяла диета, а сейчас ни привычки, ни желания особого не было.

      - Во сколько тебе завтра вставать?

      - Ооочень рано, - протянула я. – Я сейчас приеду домой и сразу лягу спать. Хорошо, что хотя бы не нужно централизовано вести детей на место проведения соревнований. Каждый родитель вызвался сам увести своего ребенка. Тех, у кого в семье нет машины, заберут чьи-то родители. Поэтому я должна доставить только свое тельце.

      - Давай я сегодня доставлю твое тельце до дома, а завтра до бассейна?

      - В 6 часов утра уже нужно выезжать. Ты встанешь?

      - Я точно встану. А вот ты, если выпьешь еще бокал, вряд ли, - иронично ответил мужчина.

      - Эй, я нормальная! – рассмеялась я. – О, вот и Лара.

      Через полчаса я поняла, что начинаю засыпать. Артем проводил меня домой, мы как подростки целовались у подъезда, но приглашать я его не стала. Это удачно списывалось на мою усталость и ранний завтрашний подъем. Мужчина пообещал меня увезти на соревнования. Хотя я сильно не верила в его силу воли: он пока не вышел на работу в мединститут, а все встречи были у него после обеда, поэтому спал он долго. Тем не менее, в 5:50 мне на телефон пришло смс «Я у подъезда. Кофе, бутерброды, кроссворды, презервативы – все взял. Шучу. Никаких кроссвордов. Выходи быстрее!». Я в голос рассмеялась, начала быстрее закидывать вещи в сумку.

      - Доброе утро, - Артем поцеловал меня в щеку, и открыл пассажирскую дверь. – Как настрой?

      - Пока боевой. Но как только увижу детей – сразу начну скулить, - рассеяно ответила я, пытаясь пристегнуть ремень.

      Мужчина забрал у меня ремень, пристегнул его, и ласково поцеловал.

      - Всё будет так, как будет.

      - Эмм… Обычно в таких случаях говорят «Все будет хорошо».

      - Не люблю врать. Я не знаю, как именно будет, плохо или хорошо, но все будет точно так, как должно быть, - уверенно ответил он.

      - Ммм, позитивненько…

       - Хочешь, пойду с тобой?

      - Будешь проигравшим психологическую помощь оказывать?

      - Могу. Могу тебе, как слишком волнующемуся тренеру помощь оказать.

      - Поехали уже, помощник. По результатам соревнований посмотрим, кому она понадобится.

      Дорога хоть и заняла два часа, прошла как одно мгновение. Артем рассказывал про планы на создание центра психологической помощи. Он уже практически оформил все документы, оставалось найти здание, и подобрать квалифицированный персонал. Герман хотел и дальше продолжить работать с пациентами, но, из-за занятости в вузе, мог принимать только в выходные и в позднее вечернее время. Сам Артем, хоть и взял маленькую учебную нагрузку в мединституте, собирался взвалить на себя административную часть работы. Поэтому в данный момент мой мужчина постоянно проводил собеседования, сам искал претендентов, пытался увлечь этой идеей старых знакомых, готовых переехать в новое место. Последних пугала мысль о переезде в Сибирь.

      По приезду я сразу пошла в раздевалку, а Артем ушел на трибуны. Первый заплыв начинался через полчаса. В раздевалке я произнесла, стараясь не выдать дрожащий голос, мотивационную речь, поправила всем шапочки, обменялась со всеми детьми нашим ритуальным объятием, и вышла в сектор, отведенный для тренеров. В первом заплыве участвовала Леночка Стегнеева. По результатам она была первой, и выполнила требования для 2 юношеского разряда. Кажется, я была более счастлива, чем сама девочка. Она подбежала сначала ко мне, прижавшись мокрым тельцем, и прошептала запыхавшимся голоском «вы самая лучшая!», а ее мама преподнесла мне букет. Я заулыбалась, подняв глаза, поймала гордый взгляд Артема. Он изобразил аплодисменты, и я в шутку поклонилась. Мой Подкорытов получил 1 юношеский разряд. По итогам соревнований мою маленькую команду признали лучшей в области, и уже в машине, по дороге домой, я получила шикарный букет от Артема. И даже не знаю, какой из двух букетов меня радовал больше: от родителей ученицы или от дорогого мне мужчины. Наверное, все же второй!

      - Так сильно устала? – выдернул меня из сна голос Артема.

      Я открыла глаза, и поняла, что мы уже у моего подъезда. Я, конечно, привыкла спать в машинах, автобусах, поездах, самолетах из-за бесконечных передвижений по стране и миру во время соревнований. Но чтобы уснуть в машине наедине с мужчиной.… Видимо, я начала ему доверять.

      - Ммм… - потянулась я. – А почему ты меня не разбудил?

      - А зачем? Ты такая милая, когда спишь. И молчишь к тому же, - пошутил мужчина.

      - Я достала тебя своей болтовней? – удивилась я.

      - Это шутка. На самом деле наоборот, ты – идеальный пассажир. Ехать рано утром, в потемках, достаточно сложно, а ты не давала мне уснуть. Теперь давай мы поднимемся, и я не буду давать спать тебе, - промурлыкал мужчина, сжимая мое бедро.

      - Не-е, - протянула я. – Я слишком сильно устала. Прости, но все эти соревнования слишком сильно меня выматывают.

      Мужчина понимающе кивнул, рассматривая мою сонную мордашку.

      - Я завтра улетаю на пару дней.

      - Точно вернешься? – наигранно серьезно спросила я. – А то улетишь обратно в свою Германию.

      - Вернусь, - уверено ответил мужчина.

      Что сказать? Эти 2 дня отсутствия Артема дались мне чрезвычайно тяжело…. Я даже не подозревала, что настолько привыкла к его присутствию. Я постоянно крутила в руках телефон, ожидая звонка или сообщения от него. Артем уехал в Москву, на заключение какого-то договора с министерством здравоохранения. Я полностью ушла в работу: на эти два дня я поставила максимальную нагрузку по персональным тренировкам. С 9 утра до 21 часов вечера я находилась в здании бассейна. Но даже это не спасло меня от чувства тоски и одиночества. Я очень скучала по Артему. Но в то же время очень боялась нашей следующей встречи – мужчина уже неоднократно намекал на то, что хочет «познакомиться поближе».

      Вечером 3-го дня я не выдержала, и сама поехала в аэропорт. Приехала раньше, истомилась, гуляя между рядами скамеек. Но когда увидела его, то сразу же забыла про всё. Он не ожидал, что его будут встречать, и поэтому не искал никого взглядом в зале ожидания. Артем был, как и в первый день нашего знакомства, скучающим, равнодушным. Выражение лица абсолютно непроницаемое, понять, о чем думал мужчина, было совершенно невозможно. Какая-то дамочка, стоявшая недалеко от него, пыталась поднять, по всей видимости, тяжеленный чемодан. Она суетливо покрутилась, потом окинула взглядом Артема. Поправила прическу, и дотронулась до рукава пальто мужчины. Он равнодушно скользнул по девушке взглядом (которая, кстати, была очень даже симпатичной), одной рукой поднял чемодан и легко опустил его к ногам девушки. Она что-то залепетала, и потом протянула ему маленький бумажный квадратик. Визитка. Артем улыбнулся ей, и меня как током ударило: плечи дернулись сами по себе, и по рукам прошла дрожь. «Вот сучка крашенная. И Артем не лучше – взял же!» - пронесло в голове. Эта мысль пару раз ударилась о виски, скача в голове, и начала медленно растворятся, когда я увидела, как Артем, проходя мимо урны, выбросил эту самую бумажку. Окончательно эта мысль исчезла, когда он, встретившись со мной взглядом, моментально поменялся в лице: спокойное умиротворение сменилось на яркую вспышку радости. Я засеменила к мужчине, обходя людей и их багажи, и повисла на шее у Артема, и хаотично расцеловала его красивое лицо: щеки, подбородок, нос, скулы. После этого припадка щенячьей нежности он остановил меня и поцеловал полноценно, в губы, с языком, как говорили мы в детстве - «по-взрослому».

      - Я скучал, - тихо сказал мне мужчина на ухо.

      - Я тоже, - честно призналась я.

      Мы поехали домой к Герману. Лариса порхала по кухне, Герман что-то печатал на ноутбуке. Я посмотрела на подругу – всё ясно, у кого-то был секс. Только после секса Лариса была такой воодушевленной и игривой. Герман был явным флегматиком. Даже если что-то и изменилось в их отношениях – определить это по Герману было невозможно. Он всегда был спокойным, уравновешенным. Собственно, как и Артем. Мужчины были совершенно разными по внешности, но очень похожи характерами.

      Артем ушел к Герману, оставив меня с Ларисой.

      - Ну? – спросила я подругу.

      - Что? – она сделала вид, что не поняла меня, хотя взгляд стал кошачьим.

      - У тебя был секс. – Констатировала я.

      - Да-а, - мечтательно протянула Лара. – И, надеюсь, что сегодня будет тоже. Поэтому ешьте рагу, пейте чай, и шуруйте к тебе.

      - Лариса, - осторожно начала я. – Может, вы к тебе уедете?

      - Нет, Оля. Герман уже коньяка выпил. У меня волосы мокрые. К тому же, мне завтра к 8 на работу, а отсюда ближе, всего 1 остановка. Как соревнования твои? – беззаботно спросила подруга, раскладывая аппетитно пахнущее овощное рагу по тарелкам.

      Но даже запах еды не смог меня привести в чувства. Я задумчиво поводила ложкой по тарелке, и отодвинула ее от себя.

      - Что? Не вкусно? Я пересолила? – заволновалась Лара.

      - Нет, нормально. Лариса, может, вы все-таки уедете к тебе? – настаивала я.

      Если они уедут, то я потом легко «отмажусь» от Артема, и под каким-нибудь предлогом уеду к себе на такси.

      - Хорошо. Если расскажешь, в чем дело, - Лариса села напротив меня, и слишком пристально начала рассматривать меня.

      - Да ничего. Я передумала, все нормально, – объяснять ей, почему я так хочу, себе дороже.

      Если бы Лариса не была так увлечена своим романом, то она бы замучила меня расспросами. А сейчас она просто нашла какое-то самое легкое объяснение, уверовала в него, и начала болтать дальше.

      - Ну и ладненько. Как соревнования то?

      - Хорошо. У Подкорытова теперь 1 юношеский. Моя любовь и боль одновременно, - мысль о самом талантливом, но ужасно непоседливом ребенке отвлекла меня.

      - Ооо, поздравляю вас, тренер Ольга Сергеевна! Как ваша личная жизнь. А то я как-то последнее время слишком редко вас вижу и слышу, - попыталась изобразить официальный тон Лара.

      - Все у меня замечательно. Много рассказывать не буду, вдруг сглажу.

      - Артема то не бросишь? – съязвила подруга.

      - Пока не планирую, - в ответ сморщила мордашку я.

      - Ты не дури! Такой мужик! Если и Артем не подойдет под ваши строгие стандарты, то я вообще не знаю… - произнесла Лара, парадируя слова Лии Ахеджаковой из «Москва слезам не верит».

      Лариса посмотрела, как я ковыряюсь в тарелке, забрала ее у меня. Выложила мясную нарезку, сыр, хлеб, поставила две тарелки и позвала мужчин. А меня потянула в гостиную, закрыв за нами дверь. Пока мужчины ужинали, мы успели обсудить все новости, что появились, пока мы были увлечены новыми отношениями.

      Зашел Артем, постучал по циферблату наручных часов, намекая, что нам пора.

      - Сейчас, - я оттягивала момент поездки домой.

      Зашла в ванную, посмотрела на себя в зеркало. Мда, Оля, взгляд загнанной лошади, руки трясутся, вид такой, будто в обморок собралась упасть. Надо взять себя в руки, может еще ничего не будет...

ГЛАВА 5

   По дороге домой я пыталась внутренне успокоить себя, уговаривая, как маленького ребенка. Артем был в приподнятом настроении, болтал за двоих, как будто то и не чувствуя моей нервозности. А может за все эти года я научилась скрывать свой страх? А может он почувствовал мое состояние, и пытался отвлечь?

      Мы подъехали к моему дому, мужчина вышел, обогнул машину, открыл мою дверь.

      - Кушать у меня, как обычно, нечего, - вяло сказала я.

      - Голодная?

      - Да, - соврала я.

      - Иди домой, я съезжу в магазин.

      Я выиграла полчаса времени. Забежала домой, заперлась в ванной. Господи, если я ему расскажу, то он уйдет и не вернется. А если не уйдет? А что он скажет? «Окей, будем жить так»? Да, конечно. Нормальный, здоровый мужик платонической любви не ищет. Я закусила губу, включила воду, сделав ее максимально холодной, и засунула голову под ледяную струю. Хотелось завизжать от острой боли, отдавшейся в затылке. Но зато все негативные мысли и желание плакать пропало. Я помылась, и села в ванную, наблюдая, как струйки из лейки душа поливают кафельную стену. Хлопнула входная дверь, которую я из-за спешки забыла запереть. Ну и ладно. Пусть Артем думают, что это я специально. Так даже лучше. Следом хлопнула дверца холодильника. Точно Артем. Я медленно растирала обожжённое ледяной водой тело, запахнула пушистый халат вышла из ванной.

      Артем уже что-то готовил, параллельно распихивая продукты по шкафам и в холодильник. Я проскользнула мимо, запершись в своей спальне. Мое убежище. Я открыла шкаф, нашла наименее сексуальный домашний костюм: брючки и футболку с закрытым воротом. Помимо фасона, асексуальной была и расцветка: на голубой ткани были нарисованы маленькие котята. Эту пижаму мне дарила мама. Я прижала руки в груди, пытаясь удержать рвущееся наружу сердце, и у меня возникло ощущение, что я чувствую, как меня охватывает мой главный враг – паническая атака. Я начала делать дыхательные упражнения: вдох, задержка дыхания, выдох через нос. Повторила 12 раз, мое счастливое число. На очередном выходе меня посетила светлая мысль: мне надо выпить! Я равнодушна к алкоголю, у меня просто нет такой потребности, но сейчас алкоголь мог бы помочь.

      Я подошла к Артему, стоявшему у плиты, обняла его сзади за талию, прижавшись щекой к спине.

      - Ммм? – вопросительно промурлыкал мужчина.

      - Хочу вина.

      - Да? Не замечал за тобой любовь к алкоголю.

      - А сегодня хочу.

      - Ну и замечательно. Я его купил. В холодильнике. Достань, я открою.

      Я достала бутылку, провела пальчиком по запотевшему стеклу. Артем легко вывернул пробку, наполнил бокал. Я выпила залпом.

      - Оля, - подозрительно посмотрел на меня мужчина. – Может, поешь сначала?

      - Не хочу есть. Налей еще.

      Артем замер с бутылкой, и иронично приподнял бровь.

      - Извини, - и правда звучало, как приказ. – Налей мне, пожалуйста, еще. Очень вкусное вино.

      - Да? А буквально пару дней назад, в том клубе, ты сказала, что оно, цитирую, «беспонтовое».

      - Да? Я передумала.

      - Все нормально с тобой? – озабоченно спросил мужчина.

      - Более чем, - я попыталась улыбнуться, но тут же закусила губу, так как она начала кривиться: я была готова расплакаться от отчаяния.

      Я опустила голову, взъерошив влажные волосы. Подняла только тогда, когда услышала звук наполнения бокала. Ну и пусть я выгляжу как алкоголик, зато смогу расслабиться.

      - Милая пижамка, - Артем мешал еду в кастрюле, оглядываясь на меня.

      - Не нравится?

      - Нравится. Очень даже. Приятно обтягивает, - промурлыкал он в ответ.

      Я опустила глаза, и к своему ужасу поняла, что тонкая ткань обтянула торчащие соски. Вот тебе и помылась холодной водой! Я прижала ладони к груди.

      - Не-е, - запротестовал мужчина, глядя через плечо. – Выглядит невероятно сексуально, несмотря на расцветку.

      Я сделала еще пару глотков. В голове зашумело.

      - Будешь есть?

      - Нет. Уже не хочу.

      Артем долил мне вина, и ушел в ванную. Я забрала бокал, в гостиной включила недосмотренный фильм. Но сюжет уже не откладывался в сознании. Вернувшись, мужчина сел рядом, обняв меня, притягивая к себе. Я расслабленно откинула голову ему на плечо. Все-таки стоит рискнуть! Поставила бокал, повернулась к Артему, улыбнулась самой беззастенчивой улыбкой, имевшейся в моем арсенале. Мужчина мягко погладил меня по щеке, шее, плечам, переместил к себе на колени. Горячие руки ласково гладили спину, поцелуи становились откровеннее. Я не была фригидной, мне были приятным мужские прикосновения. Низ живота заныл, соски стали чувствительны, и все ощущалось острее. Артем притянул меня ближе к себе, усаживая так, чтобы раздвинутые бедра плотно прижимались к его бокам. Я гладила его плечи, заводясь от возбужденного взгляда мужчины.

      Артем потянул край футболки, стягивая ее с меня. Голодный взгляд переместился на грудь.

      - У тебя потрясающее тело, - хрипло прошептал мужчина.

      Это добавило мне уверенности, так как я всегда комплексовала из-за своей фигуры: широкие плечи, доведенные до такого состояния обилием тренировок, грудь от природы маленькая, узкие по отношению к плечам бедра. Зато длинные ноги, развитая мускулатура, пресс, в лучших традициях, с кубиками. Артем отвел мои плечи назад, прижался губами к плоскому животу, прочертив дорожку до груди, захватил ртом сосок. Руки в это время настойчиво, властно, сжимали мои ягодицы, притягивая плотнее к мужскому паху. Да, я ощущала эрекцию, но из-за двух моментов меня это не так пугало: 1) вино; 2) уверенность в Артеме. Хотя чем дальше заходили ласки, тем все большему сомнению подвергался второй пункт.

      Артем поднялся вместе со мной, я вынуждена была обхватить его талию ногами. Мужчина от этого движения глухо простонал, и, не дойдя до спальни, прижал меня спиной к стене, страстно зашептал:

      - У меня очень давно не было секса. Хочется прямо сейчас. Ты за развернутую программу или можно первый раз по-быстрому?

      - З-за р-развернут-тую, - заикаясь, прошептала я.

      - Всё, понял, - дружелюбно ответил мужчина.

      От страха противно засосало где-то в районе желудка. Винный пар моментально выветрился. Я один на один с взрослым мужиком, который дико хочет трахнуть меня, который, наверное, уже слабо контролирует себя. Я сама загнала себя в эту ловушку. Пока эти мысли устраивали шторм в моем мозге, Артем занес меня в мою спальню, уложил на кровать, начал стягивать пижамные штаны. Это я еще пережила более менее спокойно, но когда и трусики оказались на полу, меня начало потряхивать. Артем мягко опустился рядом со мной, легко целуя щеки, шею, вернулся к губам. К его поцелуям я уже привыкла, и знакомые, приятные движения на время успокоили меня. До тех пор, пока рука не поползла от груди к животу, а затем ниже: большая горячая ладонь накрыла лобок, мягко скользнула по плотно сведенным бедрам, ненавязчиво предлагая раздвинуть ноги. Я еще плотнее сжала их, промычала в рот мужчины что-то невнятное. Нет, я не могу. Не могу!

      - Что? – спросил Артем, не отрываясь от меня.

      Я просто смотрела на него широко распахнутыми глазами, и не могла вымолвить ни слова. Меня будто парализовало, стало трудно дышать, во рту накопилось столько слюны, что мне казалось, что я задохнусь, если не проглочу ее, а глотать не могла – горло как будто сковало. Паническая атака.… Только тот, кто хотя бы раз пережил это, сможет понять меня. Я смотрела в глаза этому хорошему, доброму, наверное, самому лучшему мужчине в моей жизни, и не могла вымолвить ни слова. Он отвел прядь волос с моего лба, и только внимательно всматривался в мое лицо. И только после того, как одинокая слеза скатилась по щеке, его взгляд изменился.

      - Оля. Что случилось? Тебе плохо? Болит что-то? – он обхватил мое лицо руками, потом опустил их, и потряс за плечи. – Оля! Ты меня слышишь?

      Я кивнула.

      - Болит где-то?

      Я отрицательно покачала головой. Вторая слеза последовала за первой.

      - Оленька моя, солнышко, ты меня пугаешь, - ласково сказал Артем. - Тебе дышать тяжело?

      Я кивнула.   

      - Астма? Баллончик есть?

      Я отрицательно покачала головой.

      - Такое раньше было?

      Я кивнула.

      - Паническая атака? – дошло до мужчины. – Смотри на меня! Расслабься. Вдох. Вдох! – повторил мужчина, глядя мне в глаза.

      Я осторожно попробовала вдохнуть, но на груди как будто бы лежал камень.

   - Сядь! – Артем потянул меня за плечи, приводя в вертикальное положение. – Нет, давай встаем тогда.

   Мужчина поднял меня, подвел к стене, прислонил к холодной поверхности, и, глядя в глаза, начал снова:

   - Оля! Вдох. Давай вместе, - и показательно, громко втянул воздух сквозь приоткрытые губы.

   Я повторила.

   - Выдох. Через носик. Выдыхай. Молодец! Еще раз давай.

   Именно так меня учила дышать психолог Мария Петровна: командовала, четко указывала, как именно дышать.

   Через пару минут я смогла начать ровно дышать, в обычном для себя темпе. Артем напряженно вглядывался в мое лицо.

   - Что тебя напугало? Я сделал тебе больно?

   - Я сейчас. Мне нужно в туалет, - еле слышно прошептала я.

   - Я с тобой, - уверенно сказал мужчина.

   - Все нормально. Мне легче. Хочу побыть пару минут одна.

   Я вышла из спальни, плотно заперлась в ванной, судорожно начала вытягивать из корзины для грязного белья вещи, в которых ездила на соревнования. Дрожащими руками натянула их на себя, на цыпочках прокралась в коридор, обулась в кеды, которые не нужно было шнуровать, накинула куртку, проверила наличие телефона, кошелька, ключей в кармане, и выскользнула из квартиры. Вышла из подъезда, добежала до ближайшего круглосуточного кафе, вызвала там такси, и беззвучно зарыдала, цепляясь зубами в ткань куртки, оседая на пол в туалетной комнате кафе. Все. Теперь это уже окончательный крах моих иллюзий и надежд на нормальную, полноценную жизнь...

ГЛАВА 6

   Когда пришла машина такси, я забилась на заднее сидение, и позвонила Ларисе. Попросила ее приехать: я знала, что она не откажет. Испортила подруге вечер. Испортила вечер Артему. Испортила наши отношения и свою жизнь. В машине я пережила еще один приступ паники, цепляясь в обивку сидения, молча глотая слезы, пытаясь дышать. Водитель бросил несколько подозрительных взглядов в зеркало, но промолчал. И только после того, как я отдала ему деньги, спросил, не нужна ли мне помощь.

   Что делать дальше? Я могу взять отпуск на свой счет, уехать к родителям. Или вообще куда-нибудь далеко, за границу. Можно к Джессике, она меня еще на прошлые соревнования по водным видам спорта звала, они проходили в Будапеште. Джесс, мой дорогой друг, мой лучик света. Если Лара постоянно говорила так про меня, то я, рядом с Джессикой, была очень унылой личностью. Мы познакомились на таких же соревнованиях, в Мельбурне. Тогда я еще была.… Была самой собой, нормальной, искренне веселой. Это были последние недели моего детства. В сентябре 2007 года произошло то, что разделило мою жизнь на две половинки. Кто-то более менее легко переживает подобное, а кто-то – я. Я смогла восстановиться: полностью физически, и частично эмоционально. Эти воспоминания навсегда останутся со мной, и никакая терапия, никакие транквилизаторы, никакая любовь и поддержка не смогут помочь мне забыть ее.

   Одним прекрасным утром, после субботней тренировки, тренер Валентин Николаевич позвал меня зайти к нему в тренерскую, обсудить предстоящее выступление на всероссийских соревнованиях. Валентин Николаевич тренировал меня с 7-летнего возраста. Ему я обязана своими спортивными успехами, формой, техникой, всеми победами. И незаживающей болью от воспоминаний того сентябрьского утра. Тренер попросил меня закрыть за собой дверь, хотя в этом не было необходимости: в бассейне никого не было. Мы всегда брали для тренировок ранние субботние часы, никто не мешал, и между нами прозрачной нитью тянулось то, что называется «незримой связью тренера и спортсмена». Валентин Николаевич начал вспоминать, как он впервые меня увидел. Каким я была тощим ребенком. Как мне тяжело давались первые тренировки, он даже пытался отказаться от меня, советовал родителям отдать меня в другой вид спорта или вовсе, забыть о мечтах взрастить из меня спортсмена. Но папа настоял. И вот теперь я – мастер спорта, призер многочисленных всероссийских и международных соревнований, самый технически оснащенный спортсмен в его группе и он питает относительно меня большие надежды. Я всегда относилась к старому тренеру, как к дедушке, которого у меня не было. Я в ответ благодарила его, расхваливала его тренерский талант, призналась, что он мне практически самый родной человек (из-за частных разъездов я видела тренера чаще, чем родителей). Мы пили чай, пересматривали альбомы с соревнований, как делали это каждый раз перед очередным спортивным испытанием – такая техника настроя ребенка на победу. Спустя полчаса я почувствовала, как ноги начинают становиться ватными, а в голове начал раздаваться шум прибоя. Я потерла виски и сделала вид, будто все нормально. Дурочка. Я боялась, что если скажу тренеру, что плохо себя чувствую, то он не даст мне пропуск на соревнования. Еще через пять минут мне показалось, что я как во сне, всё вокруг стало серым и смотрелось так, будто я гляжу на предметы в воде. Я испугалась, но сказал тренеру, что «устала». Он ответил, что это нормально, «так бывает», и помог лечь на живот на кушетку для массажа, стоявшую в тренерской. Как только моя голова опустилось в отверстие для лица на кушетке, я тут же провалилась в сон. Последней мыслью было: «Хоть бы до соревнований всё прошло!». Очнулась я от боли, прорезавшей сознание. Всё было по-прежнему как в тумане, но теперь я ощущала еще кое-что: я вяло дернула ногой и поняла, что не могу двигаться. Лодыжки будто были скованы. Я потянула ногу резче, и в нее вонзилась веревка. Я открыл глаза, и увидела свои руки, связанные между собой под кушеткой. Я невнятно (во рту было много слюны) позвала:

   - Валентин Николаевич.

   - Не волнуйся, Олюшка. Я здесь.

   - Помогите мне. Я не могу встать.

   - Сейчас помогу, Олюшка.

   И я тут же почувствовала, как что-то касается паха. До этого момента там меня касались только гинеколог, проверку у которого нужно было проходить перед каждыми соревнованиями, и мастер шугаринга, которая удаляла все волосы на теле перед соревнованиями. Я дернулась. Но тут же ошарашено замерла. Догадки стали появляться в моей голове.

   - Валентин Николаевич, что вы делаете?

   - Не бойся, Олюшка. Больно не будет. Я аккуратно.

   Тренер всегда отращивал длинные ногти, и сейчас я чувствовала, как его когтистая лапа трогает мои бедра, ягодицы, раздвигает шире ноги. Я изо всех сил задергалась, пытаясь проверить, насколько крепко связаны руки. Но плотные канатные веревки не оставляли шанса на побег. От отчаяния я заплакала. Тренер погладил меня по плечу:

   - Ничего… Ничего, не ты первая, не ты последняя.

   - Я все расскажу родителям, и директору!

   - Расскажи. Кто тебе поверит? На меня постоянно клевещут. Я тренер успешный, у меня все девочки на звания выходят. Ты одна из многих. «Имя вам – легиона», а я – один такой.

   - Ну, пожалуйста! Не надо! Я же девственница, - хваталась я за попытку остановить тренера.

   - Я знаю, Олюшка. Я знаю. Вас же моя сестра всех осматривает. Она гинеколог при поликлинике. Я про всех всё знаю.

   Я начала кричать. Визжать. Орать. Я не знаю, какое слово точнее опишет те яростные звуки, которые вылетали из моего горла. Но тренерская находилась в самом конце цокольного этажа, там не было окон, и не было никакой связи с другими помещениями. У меня быстро осип голос, и я закашлялась, выплевывая на пол слюну и слизь из горла.

   - Можешь кричать, все кричат. Но мы тут одни. Уборщица придет к 11 утра, а тренировка младшей группы в 12 часов. У нас еще много времени, - протянул тренер.

   - Валентин Николаевич, ну как же так? – просипела я. – Я же к вам, как к родному дедушке отношусь. А вы…

   - А я люблю всех своих девочек. И тебя люблю.

   Я почувствовала как нечто склизкое, мокрое касается промежности. Тренер мазал мою вагину смазкой. Я завертела тазом, пытаясь увильнуть от мерзких движений.

   - Меня это возбуждает еще сильнее, Олюшка. Какая узенькая щелочка, - когтистый палец проник во влагалище, царапая слизистую.

   От бессилия и отвращения из глаз полились слезы. Пальцы усиленно ковырялись во мне, царапая, травмируя, но это было не самое страшное. Через пару минут я услышала, как скрепит кушетка под телом тренера, почувствовала, как голые волосатые бедра прижимаются к моим, как что-то толстое проникает в меня.

   - Расслабься, деточка. Будет не так больно, - противно шипел на ухо Валентин Николаевич.

   Я стиснула зубы, чтобы не выдать крика. Было больно. Член медленно вползал в меня, с каждым сантиметром боль увеличивалась с геометрической прогрессией. Момент дефлорации не отличался от всего остального действа: было одинаково больно и противно. Тренер поелозил на мне буквально пару минут, потом мерзко заскулил, прикусывая мое плечо. Я почувствовала, что его зубы до крови ранили нежную кожу, но по сравнению с ощущением боли во влагалище, это было ерундой. Тренер сполз с меня, уселся голой задницей на бетонный пол, и начал развязывать мне руки. Я смотрела на его еще большой, толстый член, и чувствовала, как подступает тошнота. Мои руки затекли, и я стремилась для начала только к одному – растереть ватную кожу. Потом он распутал мои ноги, и вышел из тренерской со славами «Спасибо, Олюшка». Я спешно натянула спортивный костюм, схватила сумку и вылетела из комнаты. Я так торопилась, я так боялась, что он догонит меня, и это случится еще раз…. Я не могу передать даже части тех эмоций, которые бушевали в тот момент во мне. Выбежав из бассейна, я пошла медленнее, чтобы не привлекать внимание. Завернула за угол, и пробралась через потайную отодвигающуюся доску в заборе на незаметную с дороги тропинку. Курящие там проводили много времени, они говорили, что из-за стресса им необходимо курить, а потом задыхались на тренировках, снижая показатели. Я вприпрыжку заскочила в ближайшие кусты. Меня вырвало. Мне смертельно хотелось помыться. Но я решительным шагом направилась в сторону ближайшего отдела милиции. Дойдя до крыльца участка, я резко повернулась и побежала домой. Я не смогла. Я была просто маленькой испуганной девочкой, я подумала о том, как на меня будут смотреть милиционеры. Я попыталась вслух произнести фразу «Меня изнасиловали», и запнулась на слове «меня». Что бы я сделала, будь взрослым человеком? Я много раз прокручивала этот вариант в голове. Я бы накинула на тренера сразу же, как он развязал меня. Я бы схватила первое попавшееся под руку (а на его столе стоя мой кубок, очень тяжелая вещь) и била бы его по голове. Била, била. Даже сейчас меня разъедает злость! А прошло столько лет… Потом я бы все-таки зашла в участок, написала заявление, сходила бы к гинекологу, чтобы врач зафиксировал факт насилия. Но тогда я была просто ребенком. Мне было страшно и стыдно.

   На соревнования я не поехала. Я вообще больше не выступала. Никогда.

   Через пару дней мама заметила, что со мной творится что-то странное. Ей потребовалось всего пару минут разговора, чтобы вынуть из меня правду. После того, как я увидела ее взгляд, я закрылась в своей комнате и наглоталась таблеток. Неделю была в коме. За это время с моего плеча сняли отпечаток зубов тренера, провели гинекологический осмотр. Тренера задержали, он признался не только в том, что изнасиловал меня, а еще в пяти случаях. Все девочки были его ученицами. Все были успешными спортсменками. И только одна после изнасилования смогла вернуться в профессиональный спорт. Но ни одна не смогла рассказать о случившемся близким.

   Через месяц после начала расследования тренер повесился на собственных штанах, привязанных к стояку отопления в камере СИЗО.

ГЛАВА 7

   Я так и не смогла уснуть. Мои мысли метались от событий 10-летней давности к сегодняшней попытки заняться сексом. Хлопнула входная дверь. Я слышала, как Лариса мечется по квартире. Наконец, дверь спальни открылась, осветив часть комнаты светом коридорной лампы.

   - Оля, - позвала подруга.

   Я, молча, стиснула зубы: если я сейчас раскрою рот, то выплесну все накопившееся. Лариса сняла шубу, и легла рядом со мной.

      - Оленька.

      - Все плохо, - прошептала я, давясь слезами.

      - Что случилось?

      - Я устала, я очень устала. Можно я посплю?

      - Спи. Моя девочка, моя хорошая. Спи.

      Ларисины руки, как мамины, мягко гладили мою спину. Я задремала. Проснулась от звуков голосов. Мужских. Узнала голос Артема. И тревожно заметалась по комнате. Спрятаться? Тут некуда. Окно? Так не первый этаж. Я вжалась в стену: казалось, что сердце сейчас остановится. Я прислушалась.

      - Она спит, не буди ее, - крикнула Лариса.

      Дверь распахнулась, и я увидела Артема, который после яркого света коридора, не мог разглядеть меня в темной спальне.

      - Оля, - осторожно позвал мужчина.

      Не знаю, что было у меня в этот момент в голове… Просто раньше, после неудачных попыток познать близость, я больше никогда не видела тех мужчин. И мне не нужно было объясняться, оправдываться. Да и Артем мне нравился больше, чем все мои предыдущие партнеры вместе взятые. Я попыталась пробежать мимо мужчины, надеясь скрыться. Но естественно мне это не удалось, Артем схватил меня, прижимая к себе. Я закричала, вырываясь. На мой крик прибежала Лариса.

      - Артем, что ты себе позволяешь!?

      - Можно мы поговорим наедине? – спокойно ответил Ларисе Артем.

      - Герман! Будь мужиком! Спаси девушку.

   «Отлично, тут еще и Герман», - устало подумала я. Артем плотно прижимал меня к себе, и я вдыхала знакомый запах парфюма, который, к удивлению, чуть-чуть успокоил меня.

      - Ей совершенно ничего не угрожает. Им просто нужно поговорить. И ей так будет лучше, - услышала я ответ Германа.

      После этого сразу стало темно. Я испугано отшатнулась от Артема, посмотрев на закрытую дверь.

      - Может, расскажешь, что не так? – беззлобно спросил мужчина.

      - Нам не нужно встречаться. Это было ошибкой, - дрожащим голосом ответила я.

      - В чем проблема? – устало спросил Артем.

      - Во мне. Только во мне. Ты – самый лучший мужчина, которого я встречала, но вместе мы не будем.

      - Ты вообще себя слышишь?! – громко крикнул мужчина. - Где логика?

      - Просто поверь мне, у нас ничего не получится.

      Артем подошел ко мне, и легонько потряс на плечи.

      - Оленька. Оленька моя. Расскажи мне, в чем дело. Я обещаю тебе, я абсолютно всё пойму. Если тебе что-то не нравится во мне, или если есть кто-то третий, или ты поняла, что тебе сейчас не нужны отношения. Я просто хочу знать, - ласково проговорил мужчина.

      - Да нечего тут обсуждать. Просто не получится. Давай забудем? – я похлопала его по плечу.

      - У тебя проблемы с сексом? – осторожно спросил мужчина.

      - Ой, да нет у меня никаких проблем, - равнодушно отмахнулась я.

      - Хорошо, - сквозь зубы ответил мужчина.

      И в следующую секунду прижал меня к стене, подхватил меня под ягодицы, и вжался пахом в мои раздвинутые бедра. Я инстинктивно задергалась, пытаясь выскользнуть из рук мужчины. Накатил страх, казалось, что он сейчас изнасилует меня. Я завизжала, и из глаз полились слезы. Артем спокойно опустил меня, прижимая к себе.

      - Извини, но шоковая терапия очень эффективный метод. Еще в первый вечер, когда ты прикинулась, что тебе щекотно…. Я подозревал, что есть какие-то проблемы, но, к сожалению, поздно понял, какие именно…. Сейчас я понял, что ты боишься близости. Я очень хочу тебе помочь. Но для этого ты должна мне сказать, в чем проблема. Оля, - мужчина поднял за подбородок мое заплаканное лицо, ласково чмокнул в губы. – Расскажи мне. Я обещаю тебе, что я всё пойму.

      - Помоги мне, - прошептала я, и уже не сдерживаясь, разрыдалась.

      Мужчина притянул меня к себе, крепко обнимая и гладя по спине. Он просто давал мне возможность плакать. И я была благодарна ему за это. Я все 10 лет рыдала в одиночку, запираясь сначала в своей комнате от родителей, потом – в своей квартире от остальных людей. Я устала бороться одна.

      Я, как обычно, после истерики начала засыпать. Артем мягко поднял меня.

      - Поедем домой? И там поговорим.

      - Да, - прошептала я.

      Мужчина вывел меня из спальни, сил хватало только чтобы еле волочить ноги. Я подняла глаза на Ларису: она испуганно осматривала меня.

   - Мы уходим. Гера, я заберу твою машину? – сказал Артем.

      Герман кивнул.

      - Оля, все нормально? – настороженно спросила Лара.

      - Да. Я потом тебе позвоню, – хрипло ответила я.

      Артем усадил меня на пуфик в коридоре, аккуратно надел на меня кеды, накинул мне на плечи куртку, помогая, как маленькому ребенку. Мы спустились вниз, сели в машину, и всю дорогу ехали молча. Я не хотела говорить. Мужчина о чем-то думал.

      Дома я сразу закрылась в ванной. Осмотрев опухшее лицо, принялась умываться ледяной водой. Но вечно сидеть в ванной я не могла, когда-то придется посмотреть в глаза Артему. Я вошла в гостиную, опустилась на диван, рядом с мужчиной.

      - Поговорим? – осторожно спросил он.

      - Да, - все так же шепотом ответила я.

      - Я весь вечер, да и до этого тоже, думал о том, что за проблема тебя беспокоит. Если я правильно всё понял, то просто кивни. Ты пережила изнасилование?

      Я кивнула.

      - Как давно это было?

      - 10 лет назад.

      - Это был незнакомый человек?

      - Знакомый, - печально вздохнула я.

      - Не родственник?

      - Нет. Но близкий человек. Это был мой тренер.

      - Ты обращалась к психологу? Проходила терапию?

      - Да.

      - Результаты были?

      - Да. Значительные.

      - Что изменилось после терапии?

      - Я могла говорить об этом. Рассказывать, как все было. Признала, что в произошедшем нет моей вины. Больше не пыталась покончить жизнь самоубийством. Вернулась в спорт, правда в качестве тренера. Начала гулять с мальчиками: перестала переносить на всех мужчин обиду и страх, но… - тут я запнулась.

      - Но боишься секса? – продолжил Артем.

      - Да. Я не могу себя преодолеть. Мне становится так страшно, что я даже перестаю дышать, меня как будто бы парализует.

      - Какая методика психолога помогала тебе больше всего?

      - Самый экстремальный метод. Мой психолог говорит, что она больше не встречала людей, кому бы так помогал «клин клином».

      - Да, это редкое явление, - подтвердил Артем.

      - Сначала я даже не могла восстановить лицо тренера в своей памяти. Меня пугала даже мысль снова увидеть его. Когда мы проходили этап «прощения», и я пыталась восстановить в голове его черты лица, мне становилось безумно страшно. Я не могла себя контролировать и впадала в истерику. Мы долго топтались на одном месте. Но потом Мария Петровна рискнула предложить самый экстремальный способ – она распечатала фотографию тренера, и я практически жила с ней. Я ложилась спать, положив рядом его фото, ела, поставив фото напротив, делала уроки, глядя на него, и в результате через неделю его лицо казалось мне обычным, ничего пугающего я не видела. Потом нужно было прийти в первый раз после случившегося в бассейн. Я помню, как стояла на пороге этого родного здания, и рыдала в голос: я не могла заставить себя войти внутрь. Тогда мы опять вспомнила этот метод, и я не только вошла, а пошла сразу в ту тренерскую, где он меня изнасиловал. И не просто вошла, а села на ту кушетку, - голос все же немного дрогнул. – И после этого сразу же смогла снова войти в воду.

      - Интересно, - чисто как профессионал прокомментировал мои слова мужчина. – Но с сексом это не помогает?

      - Нет…. Я пыталась. Я потом даже перестала считать парней, которым отказывала. Поцелуи, незначительная прелюдия – скоро это даже стало приносить удовольствие, но когда доходит до действий непосредственно с половыми органами.… В общем, ты сам знаешь.

      - Ну и что? Когда доходило дело, просто говорила бы партнеру не торопиться.

      - Ага, - скептически ответила я, - вас прямо можно остановить, когда у вас стоит?

      Мужчина опешил, и медленно ответил:

      - А вот это уже свидетельствует о том, что либо партнеры тебе попадались отвратительные, либо ты внушила себе, что мужчины не могут себя контролировать.

      - А как еще?

      - Оля, - улыбнулся мужчина. – Адекватный мужчина всегда может остановиться. Мысль о том, что мужское возбуждение не контролируемо, придумали для того, чтобы оправдать насилие. Все разговоры о том, что у мужчин «нет сил терпеть», «не могут устоять» - это мифы. Сексуальная депривация (долгое отсутствие секса) и даже гиперсексуальность не являются причинами для насилия. В криминологии много исследований, которые подтверждают эту мысль. Сюда же относятся все доводы о том, что «женщина была сильно красивой, и он не смог устоять», тогда получается, что любая красивая женщина может сделать преступника из любого мужчины? На самом деле, еще в 70-е годы прошлого века, исследователь Браунмиллер достаточно убедительно доказала, что насилие – в первую очередь не акт сексуального удовлетворения, а акт удовлетворения тяги к власти. Любой насильник (будь то мужчина или женщина) в момент совершения насилия испытывают чувство власти. А оно опьяняет. Изнасилование – это псевдосексуальный акт. У насильников, которые подвергались опросам и медицинским исследованиям, не превышен уровень тестостерона, у них не было меньше секса, чем у других. Их отличает желание власти над другим человеком, они менее эмпатийные, чем другие мужчины, эгоцентричны, манипуляторы, любят оправдывать свои действия характеристиками жертвы (была откровенно одета, она неразборчива в связях, грубо ответила и прочее). Нормальный человек, нормальный мужчина не станет навязывать свое сексуальное желание женщине, если она против. Нормальному человеку хочется отдачи, эмоционального контакта.

      - Я испугалась. После твоих слов «по-быстрому», мне показалось, что ты сейчас просто воспользуешься мной, - призналась я.

      - Оленька, - сочувственно сказал мужчина. – Тебе много нужно узнать об особенностях взаимоотношений мужчины и женщины. И если бы я знал о твоих страхах – я бы никогда так не сказал. Малоопытному человеку, и, более того, после такой травмы, фраза «по-быстрому» может казаться пугающей. Прошу у тебя прощения. Это было простое незнание ситуации.

      - Я подумала, что ты плохо контролируешь себя, и торопишься поэтому.… И что по сути это будет то же насилие, - тихо ответила я.

      - Я хочу, чтобы ты сейчас меня услышала. Я очень хорошо себя контролирую. Да, я хочу тебя, и это нормально. Но в первую очередь я хочу, чтобы хорошо было тебе. Поэтому пока ты не захочешь сама, я не буду ничего делать.

      - Это значит, что ты меня больше не захочешь? – стесняясь, спросила я.

      - О, - воскликнул Артем. – Ты меня слушала? Я сказал, что очень сильно хочу тебя. Но если бы я знал, что твоя психика пережила такую травму, то я бы действовал совершенно по-другому. Сейчас мне ужасно неудобно, я корю себя за то, что не смог понять, что тебе нужна помощь.

      - А ты тут при чем? – удивленно спросила я.

      - Если бы я был кем-то другим, а не психологом с более чем 10-летним стажем работы с пациентами, пережившими подобные травмы, то спросу бы не было. Но я должен был понять! А ты должна была попробовать довериться мне, попытаться рассказать, что боишься, что тебе требуется помощь, - устало потер виски мужчина.

      - Я не смогла. Я даже мысли не допускала о том, чтобы рассказать тебе. Боялась, что ты отвернешься от меня.

      - Оля, я влюблен в тебя. И эти временные сложности никак не влияют на мои чувства к тебе.

      - Временные?

      - Конечно. Ты же хочешь полностью восстановиться?

      - Очень хочу, - простонала я. – После последней неудачи с мужчиной я вообще решила больше ни с кем не знакомиться, не пытаться больше наладить отношения. И тут ты…. Я вчера ехала в такси, и проклинала себя, что проявила инициативу, что начала влюбляться…

      Я запнулась. О своих чувствах Артему я еще не говорила. Он на секунду замер, потом стремительно притянул меня к себе, сжав в объятиях.

      - Теперь вообще не может вопросов насчет будущего наших отношений. Я еще буквально минуту назад думал о том, чтобы провести с тобой пару сеансов терапии, помочь, но не думал оставаться рядом. Боялся, что ты будешь ассоциировать со мной неудачный опыт. Но сейчас…. Извини, но я займусь с тобой любовью! Чего бы нам это не стоило, - последние слова мужчина говорил со смехом.

      Я тоже рассмеялась из-за его лихого вида и ребячества.

      - Но только если ты не против?

      - Я очень за! – горячо сказала я. – Хочу секса, хочу детей! Но я не представляю как…. Мне очень тяжело. Я искренне хочу, но у меня какой-то блок внутри. Когда я вспоминаю…

      Артем прервал меня:

   - Я не прошу тебя рассказывать о самом изнасиловании. Я вижу, что ты можешь рассказать все подробности, и что тебе не будет сложно. Это хороший результат терапии и, видимо, способность твоей психики к быстрому восстановлению. Но я честно тебе признаюсь – я не хочу знать. Здесь мой профессионализм дает сбой: я вижу в тебе уже свою женщину, а не пациента. При общении с пациентами я не персонализирую насильника, и не испытываю к нему никаких эмоций. Но сейчас… - мужчина сжал кулаки. – Меня начинает трясти от мыслей об этом человеке. И я благодарен твоему психологу, что она вывела тебя на уровень принятия и прощения. Что дальше? Начнем с банального. Что мне категорически нельзя делать? Уверен, что ты думала об этом, - мужчина прямо посмотрел мне в глаза.

      - Думала, конечно. Не хочу никогда в жизни больше слышать грязные словечки, заменяющие нормальные названия половых органов…

      Артем прервал меня:

      - Например?

      - Например…. Киска, щелочка, дырочка и прочее.

      - Отлично! Меня самого от такого тошнит, - удовлетворенно кивнул мужчина.

      - Не называть меня «Олюшкой». Никогда.

      - Без проблем.

      - Меня нельзя связывать, или как-то ограничивать мои движения. И глаза закрывать. – Артем кивнул. – И…. Никаких поз, когда я не вижу твоего лица. Я хочу видеть, хочу…

      - Хочешь контролировать. Я понял, это нормально.

      - И еще: коротко стричь ногти на руках.

   Я долго формулировала эту просьбу, она казалась мне самой странной, и я боялась, что мужчина начнет расспрашивать меня: зачем и почему. Но это был один из самых моих страшных снов: как длинные ногти царапают меня между ног. Артем не выказалась никаких эмоций, подал мне свою руку, и спросил:

   - Так нормально?

   Я осмотрела большую мужскую кисть с длинными пальцами и аккуратными ногтями.

   - Да, - серьезно ответила я. - Но даже если ты все это будешь соблюдать, не факт, что я смогу.… Да и я 10 лет занималась с психологом, мне не помогло, - печально прошептала я.

      - Я буду с тобой не как психолог. Я буду мужчиной, который чуть больше знает о человеческой психике, чем остальные.

      Я прислонилась к мужской груди, ощущая, как теплая рука гладит плечо. С Артемом было безопасно. Это то, что мне было нужно.

ГЛАВА 8

   В ту ночь я просто привыкала к близости мужчины.

      Я проснулась от непривычного для меня ощущения: мужская рука лежала на моих ребрах. Я раньше никогда не спала с мужчиной. И, наверное, без сегодняшних слов Артема о том, что он себя прекрасно контролирует, и не решилась бы. Мне было, как бы это сказать, уютно, что ли. Он обнимал меня без сексуального подтекста, просто прижимая во сне. Я очень долго рассматривала мужское лицо. Артем безмятежно спал, грудь ровно поднималась от спокойного дыхания. Я положила ладошку на щеку мужчины. Погладила скулу, он смешно фыркнул, и сильнее притянул меня к себе. От этого неизвестного мне до сих пор ощущения мужской близости я заулыбалась. Во сне мужчина не казался страшным, и я поверила в успех задуманной нами авантюры.

      Утром я проснулась от вкусного запаха, ползущего с кухни. Артем раскладывал приборы на стол, на сковороде была моя любимая глазунья, пахло свежезаваренным чаем. Я прижалась к груди мужчины, вдыхая такой приятный запах тела Артема. Он погладил меня по голове, погладил спину, как будто приручая, аккуратно знакомя со своими прикосновениями.

      - Доброе утро! Ты такая милая, когда спишь. Я час не мог уйти, рассматривал тебя, - признался Артем.

      - А я рассматривала тебя ночью.

      - А я знаю, - серьезно ответила мужчина.

      - Ты не спал? – я хлопнула Артема по плечу. – Как ты хорошо прикидываешься!

      - Спал, пока ты не начала меня трогать, - рассмеялся мужчина. – Я очень чутко сплю.

      - Нельзя трогать? – осторожно уточнила я.

      - Можно. Нужно! Ты же сама понимаешь: чем быстрее ты привыкнешь к моему телу, моему присутствию, тем быстрее ты сможешь поверить в возможность близости со мной. Со знакомым мужчиной.

      Я подняла голову, привстала на цыпочки, прижалась губами к губам мужчины. Он ласково ответил на мой поцелуи, затем посадил за стол. Положил яичницу на тарелку, и ушел в ванную. Я позавтракала (кстати, очень вкусно, хоть и просто!), накрасилась, оделась, постучала в дверь ванной.

      - Артем?

      - Ау, - отозвался мужчина. – Заходи, я бреюсь.

      - Нет, я поехала на работу. Второй комплект ключей в верхнем ящике тумбочки, которая в коридоре.

      - Ты торопишься? Подожди 10 минут, я тебя отвезу.

      - Нет, я опаздываю уже. Спасибо за завтрак, очень вкусно!

      Я почти дошла до двери, потом вернулась обратно, постучав снова.

      - Тема! Останься сегодня опять, пожалуйста, - попросила я, впервые назвав его этим сокращенным вариантом имени.

      - Хорошо, - мягко отозвался мужчина. – Я никуда и не собирался.

      Я шла к метро и улыбалась. Артем – моя награда за годы страданий. Сказать, что я хочу секса, нельзя, так как, по сути, и не знала, что это такое. Я просто хотела быть как все. Все занимаются сексом – и мне надо. Лариса говорила, что это прекрасно. Почему я не рассказала Ларисе? Мы познакомились, когда я училась в 11 классе, а Лара уже в вузе. На какой-то дискотеке ко мне подбежала девушка с длинными черными волосами, струящимися по спине. Она вытянула меня на середину зала, зазывая танцевать. После дискотеки мы поехали всей компанией к Ларисе, только там узнав, что она старше нас, и уже учится в университете. Я, как обычно, надела мою маску позитивной девчонки, и Лариске эта маска понравилась. С этого момента она постоянно твердила, что я ее «позитивчик», и цеплялась за меня во время своих депрессий из-за очередной неудачной любви. И как признаться подруге, со временем ставшей лучшей, что твой позитив – маска? Что на самом деле ты самый печальный человек, душу которого терзают такие муки, что и представить сложно? За 10 лет я так и не смогла. После того, как мы стали по-настоящему близки друг другу, я все меньше хотела рассказывать подруге, что я «бракованная». Лара каждый раз, когда я расставалась с очередным парнем, искренне спрашивала «С этим-то что не так?». Пыталась найти мне пару, я всегда мягко отказывалась, ссылаясь на то, что не могу найти того самого, «своего человека». Думаете, это легко, врать другу? Я вам скажу: да, легко. Особенно, когда столько лет прикидываешься веселым клоуном, и уже свыкся в этой ролью.

      На работе коллеги отметили мое хорошее настроение, дети тоже почувствовали особую атмосферу на тренировке. Самая непоседливая девочка даже спросила «Ольга Сергеевна, а что за дядя был на соревнованиях?», имея в виду Артема. Я ответила, что это мой друг, на что девочка смешно подмигнула мне. Что бы понимала, сопля!

      Во время обеда пришло сообщение от Артема: «Сходим сегодня в театр? «Ромео и Джульетта»?» Это один из моих самых любимых спектаклей в нашем театре драмы. Я, конечно же, согласилась. Вечером вышла из бассейна, и не нашла взглядом привычную черную машину Германа. Откуда-то сбоку появился Артем, повел меня к незнакомому темно-синему автомобилю.

      - Это чья? – спросила я, указывая на машину.

      - Купил сегодня, - спокойно ответил мужчина, будто бы говорил про покупку булки хлеба. Кивая на здание бассейна, спросил, – Есть, где переодеться?

      - Зачем?

      Мужчина посмотрел на наручные часы.

      - Иначе мы не успеем. Я взял твое платье.

      - Да, давай, - в театр опаздывать не хотелось.

      Я забрала пакет с платьем, зашла в свой кабинет. Хм, хитрый Артем. Платье было то самое, в котором он меня впервые увидел. В том самом ресторане, где праздновала день рождение наша с Ларой знакомая. В пакете лежали колготки и туфли. Я чуть не расплакалась от осознания того, что мужчина задумался о том, что женщине нужны колготки. Быстро оделась, и выбежала из здания бассейна. Артем открыл пассажирскую дверь, усаживая меня. В театр мы успели как раз вовремя, перед третьим звонком.

      Спектакль был как никогда хорош, и это зависело не от игры актеров – она, как всегда, была безупречна. Это зависело от меня – я как будто бы ощущала новый статус: рядом со мной был мужчина! Мой мужчина!

      После спектакля мы заехали в кафе, я выпила безалкогольный коктейль, мужчина – кофе. Дома Артема аккуратно поцеловал меня и засел на кухне с компьютером. Я заглянула на кухню: мужчина сосредоточенно печатал. Вернулась в гостиную, пощелкала по каналам, выключила телевизор. Достала книгу, но сосредоточиться на сюжете не смогла. Еще раз заглянула на кухню.

      - Оля, я вижу тебя, - не отрывая взгляд от экрана, сказал мужчина.

      - Мне непривычно, - призналась я, садясь напротив Артема. – Непривычно, что в доме еще кто-то есть. Тем более мужчина.

      - Я почти закончил. Скоро приду к тебе.

      Время тянулось медленно, я успела прочитать пару глав, посмотрела новости. Внимание привлекли только спортивные новости – лицо Джессики, моей подруги, мелькнуло на экране. Я улыбнулась, рассматривая девушку, размахивающую букетом и целующую медаль. Первенство страны. Я сама себе кивала, удовлетворенная формой Джесс: она технично прошла 200-метровую дистанцию брассом. Я настолько засмотрелась на подругу, что не услышала, как вошел Артем.

      - Ты не хочешь вернуться в спорт?

      Я вздрогнула, оборачиваясь на мужчину.

      - Моя подруга, - я указала на экран. – Джессика, золото взяла. Я и так в спорте, Артем. Просто по другую сторону.

      - Я имел в виду снова выступать самой.

      - Нет, я уже стара для этого, - без смеха ответила я. – Я упустила много времени. Мне не вернуться в прежнюю форму. Есть такая известная советская пловчиха, Лина Качюшите. Она рассказывала, что в сборной СССР был такой тест: нужно было проплыть 10 раз по 200 метров вольным стилем, при этом уложиться в определенный временной промежуток, и плюсом улучшать показатель на каждом отрезке. Так вот, в 15 лет я могла повторить это. А сейчас – даже половину не осилю. В большой спорт мне не вернуться. Техника никуда не делась, а вот скорость и маневренность – увы. Да я и не стремлюсь.

      - Как там Подкорытов? – с улыбкой спросил мужчина.

      - Я зову его «моя любовь». Хотя там больше страданий, чем любви, - рассмеялась я. – У него большое спортивное будущее, если он не убьется раньше времени. Он вообще не может контролировать свои передвижения. Гиперактивность плюс любопытство. На каждой тренировке то носом пол клюнет, то с тумбы свалится. Вечно с травмами и синяками.

      - У тебя глаза горят, когда ты про учеников рассказываешь, - умилился Артем.

      - Я очень люблю детей. И своих особенно.

      - Что стало с твоим тренером? – мужчина резко перевел разговор.

      - Он повесился до суда. В камере.

      - В голосе как будто бы чувствуется жалость. Сам повесился?

      - Папа считает, что ему помогли. Он был очень известным и в Союзе, и в современной России тренером. А после его смерти скандал быстро затих. Насчет жалости… Я все еще зла на него, но простила. За это время в моей памяти восстановились все хорошие воспоминания: мое трудное, но счастливое спортивное детство, юность в разъездах, я благодаря спорту видела полмира. Он был лучшим тренером! Мне и 10% от его мастерства педагога не достичь: он с этим родился. Он был хорошим спортивным наставником, но плохим человеком... Я простила его. Но вот тактильные воспоминания остались… Мне очень хочется попробовать… Ну, секс, - смущенно протянула я. – Но я очень сомневаюсь, что смогу выбить из головы память о его прикосновениях.

      - Как происходили твои предыдущие попытки? Я ни на чем не настаиваю. Если ты не хочешь – можешь не говорить.

      - За годы терапии я стала очень откровенным человеком, да и скрывать мне нечего. Тем более от тебя. Я мастер спорта по поцелуям, - грустно улыбнулась я. – Потому что я максимально долго оттягиваю переход к близости. Я долго вообще не могла себе позволить даже думать о сексе. Но со временем даже стала предпринимать попытки. Три были удачными: дело дошло до обнажения, и даже легкой прелюдии. Потом на меня накатывала истерика, или паника, или все вместе, и я сбегала или пыталась тактично выпроводить парня. Кстати, да, это всегда были парни. Все моего возраста или чуть постарше. Ты – мой самый взрослый партнер, - я сказала это, и напрягалась, вдруг Артем обидится. – Хотя, всего 12 лет. Не так уж и много.

      - Как раз это важно. Я пережил время бездумной страсти, «секса ради секса». Да и сам секс как просто акт меня не интересовал никогда. Мне хотелось и хочется какого-то подтекста, какой-то тайны для двоих.

      - А почему ты один?

      - Я не один. И никогда не был один – рядом постоянно были женщины. Я всех их вспоминаю с благодарностью и нежностью. Но ни одна не смогла задержаться надолго, или я не смог удержать. Они уходили – я отпускал. Здесь нет никакой тайны, не нужно искать подвох. Просто иногда я думаю, что где-то у каждого человека ест идеальная пара. Кто-то ее находит, а кто-то остается не со своей половиной. Это не романтика, и не сказка. Просто мои мысли.

      - А звучит романтично. Ты считаешь, что твоя пара – я?

      - Пока не знаю. Но мне бы этого хотелось.

      - Расскажи мне какую-нибудь тайну про себя.

      - У меня нет тайн.

      - Ну, что-то такое, о чем я не знаю.

      - Ну что ж…. Тогда лучше покажу, - с этим словами мужчина начала расстегивать пуговицы на рубашке.

      Я нервно улыбнулась, и опустила глаза.

      - Нет-нет, - поспешно выдал Артем. – Никакого сексуального подтекста. Это скорее асексуально.

      - Как моя пижамка? – попыталась разрядить атмосферу я, напоминая про детские рисунки на моей пижаме.

      - Твоя пижамка очень сексуальная, - рассмеялся Артем.

      Мужчина снял рубашку, и повернулся ко мне спиной. Я заворожено протянула руку, и дотронулась до кожи: на всю спину, с переходом на руки и ребра, была покрыта большой цветной татуировкой, изображавшей дракона. Я провела ладонью по спине, и тут же отдернула руку.

      - Мне не больно, - глухо сказал мужчина.

      - Что… что это? – запнувшись, спросила я.

      - Шрамы.

      Я