Город без солнца. Мария Морозова

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ПРОЛОГ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Гленмар – город, затерянный где-то в Британии. Здесь никогда не светит солнце, а время кажется густой патокой, в которой увязли местные жители. Этот странный город украл лондонской художницы Вивиан Вуд любимого человека и заставил столкнуться лицом к лицу с силами, в существование которых она никогда не верила. Сумеет ли девушка выстоять в этой схватке и спасти свою любовь? Ведь времени у нее осталось совсем немного.

ПРОЛОГ

Я стояла, сжимая подоконник побелевшими пальцами, и невидяще смотрела в окно. По стеклу лились потоки казавшегося нескончаемым дождя. Время от времени резко вспыхивали молнии, освещая потемневшие от воды здания, вздувшуюся Темзу, по которой бежали грязно-коричневые волны. Знаменитые красные автобусы рассекали лужи, обдавая тротуары брызгами и заставляя вцепившихся в зонты пешеходов показывать чудеса акробатики. Дождь шел уже третий день. Мое сердце кровоточило четвертую неделю.

   - Знаю, мои слова могут показаться вам нелепыми или странными, мисс Вуд. Вы даже можете вызвать скорую помощь, чтобы она забрала сумасшедшего старика в психиатрическую лечебницу, - иронично усмехнулся мужчина за спиной.

   - Я уже готова поверить в любую историю, пусть даже самую невероятную, если она даст хоть какую-то надежду, - с нескрываемой горечью в голосе ответила я.

   - Я и есть эта надежда. И прихожу именно тогда, когда специалисты не могут помочь.

   – Они не знаю, что с ним. Они не дают никаких прогнозов и говорят только, что нужно ждать. Чего ждать? Сообщения о его смерти? – я едва не сорвалась на крик.

   - Успокойтесь, мисс. Чтобы принять мои слова, вам понадобится холодный и ясный рассудок, - участливо сказал мой собеседник.

   Несколько глубоких вдохов помогли унять разбушевавшиеся эмоции.

   - Я спокойна. Говорите.

   - На что вы готовы, чтобы спасти того, кто вам дорог?

   - На все, что угодно, - глухо ответила, не раздумывая не секунды.

   - Тогда слушайте меня внимательно, мисс Вуд. Времени осталось совсем немного…

ГЛАВА 1

Просыпаться было тяжело. Мутный, удушливый сон не хотел выпускать из своих крепких объятий. Он будто вцеплялся в меня своими липкими лапами, неумолимо затягивая обратно, в пучину сновидений, где в бессвязном хороводе кружились какие-то картинки, отзвуки чужих голосов, даже запахи. Но кто-то настойчиво тряс за плечо, вынуждая нечеловеческим усилием воли открыть глаза.

   - Мисс, просыпайтесь. Наш поезд прибыл на конечную. – Какой-то старик с неопрятной седой бородой увидел, что я уже не сплю, и отошел, посчитав свою миссию выполненной.

   Я зевнула и недоуменно огляделась. Наполовину сонный мозг категорически отказывался воспринимать происходящее. Вот так всегда бывает, когда сплю в такой неподходящей обстановке. Состояние было, как при тяжелом похмелье. Все тело ломило от неудобной позы, голова словно наполнена свинцом, а во рту была настоящая пустыня. К тому же, не представляю, сколько мы вообще ехали. Совсем потерялась во времени.

   Резко потерла щеки ледяными ладонями, запустила пальцы в волосы, с силой сжав пряди так, что стало немного больно, и это помогло сбросить сонный дурман и собраться с мыслями.

   Надо же, садясь вчера ночью в поезд, даже не обратила внимания, насколько он был ужасен. Старый тесный вагон с неудобными жесткими лавками, стены и пол безо всякой обшивки, небольшие окна, такие грязные, что через них нельзя даже рассмотреть, что находится снаружи. И куда только смотрит транспортная компания?

   Наконец, мерный перестук колес ощутимо замедлился, коротко мигнули тусклые вагонные лампы. Поезд резко дернулся и остановился. Глядя на таких же помятых, как и я, пассажиров, механически подхватила рюкзак и вышла вслед за ними.

   Уцепившись за поручень, немного неуклюже выбралась из вагона и недовольно поморщилась. Ржавый металл оставил на ладони противный бурый след. Да уж, снаружи все оказалось еще хуже, чем внутри. Не думала, что кто-то еще использует такую рухлядь. Этот поезд будто со свалки металлолома выехал. Вагоны проржавели почти насквозь, краска на них облупилась, а паровоз был самым настоящим древним угольным монстром. Впрочем, главное, довез до нужного места, не развалившись по пути.

   Пункт назначения встретил меня серыми вечерними сумерками, хмурым небом и висящей в воздухе туманной дымкой. Прибывшие пассажиры медленно разбредались по узкой бетонной платформе. И никто не встречал их с радостными воплями, не разговаривал оживленно, делясь последними новостями. Даже город, скрытый за вокзалом, никак себя не проявлял, будто и не было его вообще, а поезд остановился посреди голого поля. Так странно тихо и уныло. Только скрип чемоданов и шорох шагов по выщербленному бетону.

   Тем временем, пассажиры окончательно разошлись. А я вздохнула и растерянно осмотрелась. Как-то так вышло, что приехать-то приехала сюда, а вот плана дальнейших действий не было совершенно. Но, в любом случае, мне нужно в город.

   Зябко поежившись, побрела в сторону низкого приземистого здания с надписью: «Добро пожаловать в Гленмар». Решила, что там кто-нибудь сможет подсказать адрес гостиницы или комнаты для съема. Но, к моему удивлению, помещение вокзала оказалось совершенно пустым. Ни билетных касс, ни багажного отделения, даже расписание поездов не висело. Голые стены, выкрашенные темно-серой краской, да несколько лавок у этих самых стен. Красота. Прекрасно подошло бы в качестве декораций к какому-нибудь жуткому фильму, но с ролью вокзала это место явно не справлялось.

   Опустилась на одну из скамеек и вытащила из кармана телефон, надеясь, что смогу позвонить родным, но разочарованно вздохнула. Связи не было. Вообще. Да, похоже я заехала в самое настоящее захолустье. Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления. Сейчас самой насущной был поиск жилья.

   Полезла в рюкзак и вытащила кошелек, чтобы проверить, сколько у меня наличных. Не удивлюсь, если у них тут и карточные терминалы не везде работают.

   В кошельке оказалось восемьдесят фунтов с мелочью и какой-то конверт без подписи. Стало интересно. Вот совершенно не помню, откуда он взялся.

   Растерянно заглянула внутрь, перебирая содержимое. Сначала мне попался железнодорожный билет необычного вида. Выцветшей бумажный прямоугольник, на котором были написаны только мое имя, название станции и время прибытия. И отметка «в один конец». Как-то совсем не позитивно. Перевернув билет, обнаружила странную эмблему. Песочные часы, в которых весь песок ссыпался в нижнюю часть, и головка мака. И где же я купила такую «прелесть»? На Кингс-Кроссе вроде бы. Или нет?

   Еще в конверте был сложенный вдвое лист бумаги. Развернув его, с недоумением вчиталась в чужой угловатый почерк.

   «Дорогая Вивиан, если ты читаешь мое письмо, это значит, что ты добралась туда, куда так сильно стремилась. Пусть поиски будут трудными и полными преград, но знай, нужно верить своему сердцу и не позволять угаснуть свету, что ведет вперед и дает надежду на лучшее. Что бы ни случилось, дома остались те, кто тебя любит и ждет. Будь осторожна и помни, никто не должен знать, зачем ты приехала. Удачи, девочка».

   Резко выдохнула и оперлась о холодную стену. Не представляю даже, кто был автором послания, и откуда оно вообще взялось. Собиралась быстро, суматошно, и была слишком рассеянна, чтобы обращать внимание на такие мелочи. Вот до чего доводит человека отчаяние.

   А ведь еще пару месяцев назад я была вполне успешна и счастлива. Хорошая работа в одном из крупнейших столичных издательств, отличные перспективы, обеспеченная жизнь и любимый человек рядом. Но все изменилось в тот момент, когда Эрик Миллер, мой жених, внезапно исчез. Он просто ушел на работу и не вернулся. Все личные вещи, документы и телефон остались в его кабинете, а вот их владелец как сквозь землю провалился. И моя жизнь превратилась в ад. Жуткая неизвестность сводила с ума. Ни родители, ни друзья ничего не знали об Эрике. За месяц не было ни одного звонка, ни одного слова о нем, даже требований о выкупе не поступало.

   Полиция бодро начала расследование. Еще бы, не абы кто пропал, а известный лондонский адвокат. Но, быстро начавшись, следствие так же быстро зашло в тупик. Не удалось найти совершенно никаких зацепок или свидетелей. Несмотря на не самую спокойную работу, Эрику не угрожали, его никто никогда не преследовал. В тот день он около полудня вернулся из суда, зашел в свой кабинет и, по словам секретарши, больше никуда не выходил. Охранники на входе в офис тоже клялись, что последний раз выдели мистера Миллера именно входящим в здание. И никто ничего не видел и не слышал. А человек, получается, просто испарился из кабинета на пятом этаже.

   Все версии быстро отметались за неимением улик или мотивов. Раздосадованные своим провалом полицейские растеряли весь пыл и стали отделываться какими-то расплывчатыми фразами и обещаниями. А я все больше впадала в депрессию.

   Злясь на беспомощность властей, попыталась начать собственное расследование. Сама искала зацепки, нанимала частных детективов, обращалась к журналистам. Но все без толку. Что бы я ни делала, не смогла ни на шаг приблизиться к разгадке исчезновения любимого.

   Как же вышло, что в огромном мегаполисе, под завязку напичканном камерами, человек мог так легко и незаметно пропасть?

   И вот, после долгих поисков и ожиданий, наконец, появилась информация о том, где он мог быть. Дикая, не внушающая доверия, но, тем не менее, заставившая меня торопливо собрать вещи и приехать в эту позабытую всеми глушь.

   Странное письмо. Странное предупреждение. Хотя, такое исчезновение говорило о том, что произошло что-то очень нехорошее. В полиции сразу сказали, что тут имеет место быть криминал. И мне действительно стоило вести себя осторожнее, держать язык за зубами и внимательно смотреть по сторонам.

   Наконец, вынырнув из тяжелых мыслей, заглянула в конверт, чтобы проверить, нет ли там еще чего. И не зря. Я аккуратно вытащила небольшой клочок бумаги. Это был какой-то непонятный обрывок тетрадного листа, на котором черной тушью был написан адрес: «Гленмар, Ивовая улица, дом четыре».

   Задумчиво повертела обрывок в руках. Неужели его оставил таинственный доброжелатель? И что же я там найду? Помощь? Информацию? Что же, глупо гадать, нужно пойти и проверить.

   Пока я сидела в здании, уже почти стемнело. Вечерний сумрак еще больше усугублялся сгустившимся серым туманом. Площадь перед вокзалом, часто бывшая в таких городах центральной, освещалась немногочисленными фонарями, чей свет расплывался в тумане бледными невнятными кляксами. Трехэтажное здание, к которому была пристроена невысокая башня с часами, по-видимому, являлось местной мэрией. Остальные дома, окружавшие площадь, были поменьше. Прищурившись, я сумела рассмотреть вывески паба с призывно светящимися окнами, нескольких магазинов и полицейского участка.

   Людей здесь в такую погоду было немного, но я сумела отловить какую-то местную старушку и задать ей нужный вопрос.

   - Ивовая улица? – немного растерянно переспросила она, а потом радостно улыбнулась. – Ах, Ивовая! Да, знаю, где это. Вон там, за церковью, переулок. Пройдешь его, а потом на втором перекрестке свернешь направо, там и будет Ивовая.

   Поблагодарив женщину, двинулась в указанном направлении, и действительно передо мной появилась церковь. Неудивительно, что я ее не заметила сразу. Рассмотреть такое темное и заброшенное здание, спрятанное в самом дальнем углу площади, вообще было сложно.

   Странно, здесь явно давно никто не появлялся. Двери и окна церкви были заколочены широкими досками, серый камень стен покрылся неаккуратными потеками лишайника, крыльцо обвалилось, а на крыше темнели пятна осыпавшейся черепицы.

   Нет, я была совсем не религиозна и не испытывала какого-то особого трепета перед культовыми сооружениями. Но знаю, что в маленьких городках вроде этого церковь и паб – самые популярные и посещаемые места. В конце концов где, как не в них, можно было пообщаться, обменяться последними новостями и сплетнями. А здесь такое запустение. Хотя так и просится на картину.

   Налетевший ветер нагнал еще больше жути. От тихо взвыл, подхватил пряди моих волос, что выбились из косы, ударил в лицо холодным воздухом, наполненным тяжелым запахом гниющей травы, мокрого камня и плесени. Растущие вокруг чахлые осины глухо зашелестели, словно переговариваясь монотонным потусторонним шепотом. И я даже вскрикнула, когда одна из кривых веток самого близкого к церковной ограде дерева едва не попала мне по лицу. Жуть какая.

   Решив не задерживаться в таком неприятном месте, быстро обошла церковь и направилась к нужному перекрёстку. К счастью, дальше стало спокойнее и как-то симпатичнее. Ивовая улица вполне оправдывала свое название. Зелень окружала со всех сторон. Сплошь и рядом между маленькими домиками из серого камня росли плакучие ивы, опускавшие ветви к самой земле. Тротуары были усыпаны длинными узкими листьями, а мои шаги сопровождались непрерывным шелестом и поскрипыванием старых стволов.

   Нужный мне дом находился в самом начале. Это был небольшой двухэтажный коттедж, старый и неухоженный, отделенный от улицы невысоким забором из потемневшего от времени штакетника. Калитка скрипнула ржавыми петлями, беспрепятственно впустив меня во двор. Вот только сам дом был пуст. На мой стук в дверь никто не отозвался. К тому же, окна были совсем темными, а судя по количеству листьев и разного мусора на крыльце, здесь давно никого не было.

   Да, странный листочек с адресом завел меня в тупик. Наверное, потом стоит поспрашивать местных о том, кто здесь живет. Но сейчас надо вернуться на главную площадь и попытаться поискать гостиницу. Или, может быть, здесь кто-нибудь сдает комнату?

   - Вы племянница мистера Муркока? – раздавшийся в вечерней тишине вопрос напугал меня не хуже пистолетного выстрела.

   Сдержав визг усилием воли, я резко повернулась и уставилась на женщину, что сумела так незаметно подобраться.

   - Простите, что напугала вас, - смущенно потупилась она. – Я не хотела.

   - Ничего страшного, - отозвалась немного настороженно.

   Вдруг сейчас полицию вызовет, решив, что я пыталась взломать чужой дом.

   - Я живу в доме по соседству. Меня зовут Августа Лоусон. Но я буду рада, если вы станете называть меня просто Августа. Это позволяет верить, что мне гораздо меньше лет, чем указано в метрике, - хихикнула женщина.

   - Вивиан. Вивиан Вуд, - представилась я, начиная расслабляться.

   Августа производила приятное впечатление. Невысокая, полненькая, в длинном платье и белоснежном переднике, она словно олицетворяла собой гостеприимство и домашний уют. Такие женщины обычно обожают возиться в саду, печь вкуснейшие пудинги и до отвала кормить ими своих и чужих внуков.

   - Мистер Муркок предупредил о вашем приезде и попросил передать ключ от дома.

   С этими словами она приблизилась и протянула металлический ключ с массивной головкой.

   Я нерешительно замерла. И что теперь делать? Признаться, что она ошиблась? Ведь совершенно не представляю, кто такой этот мистер Муркок. И будет совсем не весело, если займу дом, а завтра сюда явится настоящая племянница и выставит обманщицу вон. Хотя, возможно, письмо и записка с адресом – как раз его рук дело. К своему стыду, я не удосужилась даже узнать имя мужчины, который рассказал мне об этом городе. А он решил обо мне позаботься. Конверт вот оставил и ключ.

   - Берите-берите, - поторопила Августа, видя мою нерешительность. – Сам мистер Муркок вернется нескоро, так что вас здесь никто не потревожит.

   - Спасибо, - растерянно пробормотала я, принимая ключ. Надеюсь, это не выйдет мне боком.

   - А вы из столицы приехали? И как она? – в глазах соседки горел неподдельный интерес, а пальцы теребили пышную оборку передника. – Никогда не была в Лондоне.

   - Занятный город, - неопределенно пожала я плечами, - большой, шумный, быстрый.

   - А вы надолго к нам? – снова поинтересовалась соседка.

   - Пока не знаю, - ее настойчивость уже начинала немного раздражать. – Как получится.

   - Ох, что же это я, - наконец спохватилась женщина. – Совсем вас заболтала. А вы с дороги устали сильно. Не буду мешать. Но если что понадобится вдруг, заходите, мой дом вот тут, слева за забором. Да и просто так забегайте, посидим, поболтаем о столичной жизни. У меня лучшие кексы в городе.

   Словоохотливая дама пожелала доброй ночи и удалилась к себе. А я поглядела на дверь, терзаемая странными сомнениями. Все-таки чужое жилище.

   Собравшись с духом, вставила ключ в замочную скважину. Он тяжело повернулся, дверь со скрипом отворилась, впуская внутрь. Нашарила на стене выключатель, и одинокая лампочка неярким светом озарила мое пристанище на ближайшие дни, а то и недели.

   Да, видимо, здесь очень давно никто не жил. Маленький домик внутри был жутко пыльным и практически пустым. Большую часть первого этажа занимала квадратная комната, являющаяся одновременно и холлом, и гостиной. В ней не было ничего, кроме старого продавленного дивана и кривоногого журнального столика. В углу располагалась дверь, ведущая на тесную кухню, и лестница на второй этаж. Единственная спальня, куда я определила свои вещи, была обставлена столь же скудно. И никаких вещей хозяина, ничего такого, что говорило бы о том, кто здесь жил раньше. Не думаю, что мне стоит бояться возвращения жильцов. Об этом месте все давно забыли.

   Я без сил опустилась на широкую низкую кровать, стараясь, чтобы пыль, поднятая моими движениями, не сильно разлеталась в стороны. Если хочу нормально жить здесь, нужно будет обзавестись многими необходимыми вещами. Посуда, постельное белье, да и средства для уборки понадобится не одна бутылка. Кто знает, на сколько придется задержаться в Гленмаре. Мои поиски могут затянуться. Жаль, что нельзя напрямую обратиться в полицию или больницу. «Никто не должен знать, зачем ты приехала». Это предупреждение было словно выжжено на подкорке головного мозга, удерживая от опрометчивых действий. Человек, написавший его, явно что-то знал, вот только не захотел или не посчитал нужным сообщить это мне. И связаться с ним я уже никак не могу. Что ж, придется разбираться.

   Вытащила из-под футболки длинную цепочку с висящим на ней обручальным кольцом. Небольшой, но удивительно чистый бриллиант отразил свет электрической лампочки, засиял радужными искорками, оживившими неприветливую комнату. Осторожно прижала подарок любимого мужчины к губам, передавая ему частичку своего тепла.

   - Я обязательно тебя найду, - прошептала еле слышно, смаргивая непрошеные слезы. – Я в это верю, слышишь?

ГЛАВА 2

Утром меня разбудило ощущение зверского голода. Вчера вечером я долго вытряхивала в темном саду за домом одеяло и простынь, чтобы хоть немного избавиться от пыли. После этого была настолько уставшей, что завалилась спать, даже не раздевшись. И сейчас под аккомпанемент пустого желудка плелась в ванную, чтобы привести себя в порядок. Хотя, в порядок – это громко сказано. Месяц нервотрепки и бессонных ночей сделал свое дело. Я сильно похудела и осунулась. И так светлая кожа на фоне растрепанных рыжевато-каштановых волос теперь казалась мертвенно-бледной. Синяки под глазами и обескровленные губы тоже не добавляли привлекательности.

   - Ну что же, красавица, надеюсь, что Эрик не передумает на тебе жениться, когда увидит, - преувеличено оптимистично заявила своему отражению.

   Из крана полилась слабенькая струйка еле теплой воды. Но она, по крайней мере, была чистой и помогла стереть следы пыли со щек и вернуть им хоть какое-то подобие румянца. С трудом расчесав спутанные волосы, переодела футболку и направилась вниз.

   Мятый пакетик чая и пачка печенья, найденные в рюкзаке, составили мой скромный завтрак. Пока ржавый чайник неторопливо закипал, попыталась еще раз дозвониться до родных, но опять ничего не вышло. Связи по-прежнему не было.

   После завтрака бесполезный телефон отправился в карман куртки следом за деньгами и старым ключом. Пришло время выйти в город. На повестке дня стояли покупки и разведка местности.

   Заперев за собой дверь, я уже двинулась к площади, но тут мое внимание привлекли цветы на клумбе перед домом. Они росли совершенно беспорядочно, словно сорняки, но были очень красивы. Из густой розетки узких листьев поднимались длинные стебли, увенчанные крупными белыми цветками, собранными в колос. Их изящные венчики с шестью лепестками привели художника в моем лице в полный восторг.

   - Это асфоделусы. Они здесь везде растут, - раздался голос моей соседки.

   Нервно дернувшись, я выпрямилась и обернулась к Августе, приветливо махавшей мне с тротуара.

   - Доброе утро, - поздоровалась я. – Правда?

   - Доброе, Вивиан. Да, у меня их тоже полный сад.

   - Надо же, - удивилась я, - а ведь не производят впечатления таких уж стойких и выносливых, способных расти далеко на севере.

   - Ох, Вивиан, - рассмеялась Августа, - вы не думайте, у нас здесь совсем не холодно. Гленмар со всех сторон окружен горами, поэтому тут всегда пасмурно и сыро, но очень тепло. Цветы как раз такое любят. У нас зимой даже снега никогда не бывает.

   - Понятно, - пробормотала я, поежившись.

   Действительно, сегодняшний день ничем не отличался от вчерашнего, такой же туманный и хмурый.

   - Ничего, вы быстро привыкните. Все привыкают.

   - Да, наверное, – неопределенно пожала я плечами. Это мне точно не светит, не собираюсь здесь задерживаться дольше необходимого.

   - Вы собираетесь куда-то идти? Город хотите посмотреть?

   - За покупками, - ответила ей. – Не подскажете, где найти магазин?

   - О, это совсем несложно. Прямо напротив мэрии – бакалея, за полицейским участком есть мясной, а в квартале от него – хозяйственный. Вы легко их найдете, не переживайте.

   - Думаю, у вас тут вообще заблудиться невозможно, - согласилась я.

   Где уж тут, если весь город за полчаса можно пройти от края до края.

   Видя мое кислое лицо, женщина попыталась приободрить.

   - А приходите ко мне в гости вечером. Я как раз кексы печь собираюсь. – Она потрясла бумажным пакетом, в котором булькала большая бутылка молока. – Поболтаем, посекретничаем. Расскажу все про наш город, и вы поймете, какой он замечательный.

   Решив, что словоохотливая соседка станет отличным источником информации о городе, быстро согласилась. Обрадованная женщина побежала домой, а я направилась в центр, по пути осматриваясь и запоминая окрестности.

   Почему-то Гленмар производил на меня гнетущее впечатление. Дело было то ли в сером камне невысоких домов и тротуаров, то ли в каких-то замученных горожанах, то ли в унылой погоде. Даже зелень деревьев при свете дня казалась какой-то чахлой и вялой. Единственным, что немного скрашивало картину, были цветы. Растущие на каждом углу асфоделусы, клумбы из нежных анютиных глазок и белых анемонов радовали глаз. Пожалуй, им все же не помешали бы яркие краски, но стремление жителей украсить свой город похвально.

   Наконец, я вышла на площадь. Но к моему огорчению, телефон не ловил и здесь. Долго ходила кругами, воздев к небу руку с зажатым в ней телефоном, но сигнал так и не появился. Да что же это такое?

   Я растерянно оглянулась по сторонам. Несмотря на то, что день был в самом разгаре, центр Гленмара многолюдностью не отличался. Несколько пешеходов, идущих по своим делам, старенький минивэн, что со скрежетом проехал мимо меня, и все. А мобильных телефонов ни у кого не видно.

   Зайдя в первый попавшийся магазин, которым оказалась та самая бакалея, я решила прояснить ситуацию у местных. Дремавший за прилавком продавец встрепенулся и поприветствовал меня.

   - Скажите, - обратилась я к нему, - где в вашем городе можно поймать сеть?

   - Сеть? - он озадаченно уставился на телефон в моей руке, словно видел такое устройство впервые в жизни. – А, это… Не работают они у нас.

   - Почему? - нахмурилась я.

   - Так горы, - пояснил мужчина так, словно это было очевидно, - у нас здесь со всех сторон горы. Поэтому и попасть сюда можно только по железной дороге, и связи нет.

   - Совсем? И интернета нет? – Неужели в двадцать первом веке у нас в стране еще существуют такие места? Поверить не могу.

   - Да, - кивнул он.

   - А как же вы без связи живете вообще? – изумилась я.

   - Без связи? – мужчина растерялся. - Да вот так как-то и живем.

   - Ну а полицию если нужно вызвать? – не унималась я.

   Не может быть, чтобы здесь совсем не было телефона. Я конечно в технике не очень разбираюсь, но, пусть даже горы глушат сигнал, что мешает проложить какой-нибудь кабель по железной дороге?

   - Полицию? Зачем полицию, у нас здесь тихо и спокойно, - забормотал продавец.

   - Ну не полицию, а допустим скорую…

   - Так телефон есть.

   - Да неужели? – иронично воскликнула я.

   И чего из него каждое слово буквально клещами вытаскивать приходится? Чувствую себя полицейским на допросе.

   - Ну да, только он местный у нас, на другие города не идет, - последовал невозмутимый ответ.

   Я бессильно выдохнула. Это безнадежно. И что же теперь делать? Не хватало, чтобы родные еще и меня в розыск объявили. А они могут, ведь что это за дело - уехала непонятно куда и пропала.

   - Если нужно, вы можете отправить письмо, - вдруг радостно заявил мне продавец.

   - Письмо? – обреченно переспросила я. – Ну пусть будет письмо.

   Решив, что на обратном пути зайду сюда, чтобы купить чая, риса и каких-нибудь консервов, я направилась на почту.

   Почтой оказалось небольшое здание на перекрестке недалеко от площади. Полутемное помещение, пропахшее пылью и бумагой, было совершенно безлюдным, и мне пришлось почти пять минут звонить в старомодный звонок. Наконец к конторке вышел местный работник. Услышав, что я хочу отправить письмо, он молча выдал мне конверт, марку и лист старой желтой бумаги.

   Взяв ее в руки, задумчиво нахмурилась. Забавно, живя в наш век электронных технологий, я даже не могу вспомнить, когда последний раз писала письмо на обычной бумаге. Это вам не мессенджер какой-нибудь. Здесь не получится стереть непонравившуюся фразу, и поэтому нужно хорошо подумать, что же написать. Ужасно непривычно.

   Вздохнув, я подняла голову и обнаружила, что работник почты таращится на мою бумагу с нескрываемым интересом. И мне это совсем не понравилось.

   - Отойду к окну, - натянуто улыбнулась ему. – Здесь так темно, что ничего не видно.

   Я устроилась на подоконнике, прикинула текст, и через несколько минут послание было готово.

   «Дорогая Лиз, спешу сообщить тебе, что я добралась до места. Со мной все в порядке, я быстро нашла жилье, так что крыша над головой у меня есть. Вот только связи здесь совсем нет, ни телефона, ни интернета, поэтому пишу письмо по старинке. Гленмар – очень милый город, твоя любимая тетя Рози непременно бы оценила его атмосферу. Но я не собираюсь отвлекаться ни на что постороннее и ближайшее время начну поиск своего пропавшего «вдохновения».

   Передавай привет моим и своим родителям. Если вдруг у вас появятся новости, пиши на почту Гленмара, Вивиан Вуд до востребования. С любовью, Ви».

   Вот так, коротко и нейтрально, на случай, если кто-то решит сунуть в конверт свой любопытный нос. Но та, кому письмо предназначалось, поймет его скрытый смысл. Сестра Эрика Лиз была по совместительству моей лучшей подругой. Мы знакомы с самого детства, всегда понимали и поддерживали друг друга. Это она сразу раскусила, когда в 15 лет я влюбилась в ее старшего брата. Утешала меня, когда ревела в подушку, потому что звезда юридического факультета уходил на свидания со своей очередной пассией. Таскала меня по магазинам, чтобы найти платье, которое позволило бы ему разглядеть во мне не просто подругу сестры, а привлекательную девушку. А когда это, наконец, случилось, именно Лиз радовалась больше всех.

   И вот теперь мы делим с ней на двоих надежду. Надежду на то, что самый дорогой нам человек все еще жив.

   А что касается письма, то Лиз знала, что уже давно самым лучшим вдохновением для меня является любимый мужчина. А упоминание тети Рози, - занудной, вечно всем недовольной старушенции, даст ей понять, насколько «чудесно» это место.

   Наконец, разобравшись с письмом, отправилась по магазинам. Универсальный магазин, уже посещенная сегодня бакалея, булочная, - потратив полтора часа времени и почти всю имевшуюся наличность, нашла то, что было нужно, и решила вернуться в свое временное пристанище. Ухватив поудобнее два больших бумажных пакета, побрела на Ивовую улицу, рассеянно осматриваясь по сторонам. Вдруг за спиной послышался оглушительный лай, разрывающий в клочья тишину пустынных улиц. Я резко вздрогнула от неожиданности и ощутила, как пакеты выскальзывают у меня из рук. Кое-как поставив их на землю, обернулась к источнику громкого звука.

   - Простите, мисс, мои собачки напугали вас, - ко мне приблизился весьма примечательный мужчина.

   Высокий и худой, по фигуре он вполне мог сойти и за тридцатилетнего, но вот резкие морщины на лбу и седые пряди среди черных волос говорили о том, что его истинный возраст гораздо старше. Одетый в немного старомодный темный костюм, одной рукой он сжимал резную головку трости, а в другой держал на поводках трех огромных псин. Даже странно, с какой легкостью мужчина удерживал этих монстров. Угольно-черные, с мощными грудными клетками и кривоватыми лапами, они напоминали помесь ротвейлера и крокодила, и сейчас глухо ворчали, скаля на меня свои внушительные зубы.

   - Простите, мисс, - еще раз повторил он. – И не бойтесь, они не тронут.

   - Ваши слова меня успокоили, - ответила я, надеясь, что ирония в голосе не очень заметна.

   Ведь каждый собачник свято верит в то, что его питомец – милейшее существо на свете, независимо от того, является ли он таковым на самом деле или же напоминает зло во плоти. А эти собаки на диванных любимцев совсем не тянут. В конце концов, кто вообще водит таких по городу без намордника? А вдруг вырвутся и покалечат кого?

   Впрочем, личность собаковладельца прояснилась очень быстро.

   - Меня зовут Тобиас Морт, - слегка поклонился мужчина. – Я мэр это прекрасного города.

   - Оу, - растерялась я. Надо же, вот так в первый день сразу наткнулась на главного человека в городе. – Я Вивиан Вуд, из Лондона.

   - Вы недавно приехали? Никогда не видел вас раньше, – глубоко посаженные темные глаза пристально осмотрели меня с ног до головы.

   - Да, только вчера, - честно призналась я.

   - И что же подвигло вас посетить наш городок? После столицы он должен казаться совершенным захолустьем. Особенно, для такой юной и прекрасной девушки как вы.

   Ничего себе, юная, в мои почти что двадцать шесть. Да и назвать меня прекрасной сейчас может только слепец. Не люблю такую грубую лесть.

   - Отпуск, - невозмутимо ответила я, - творческий. Видите ли, я художница, и иногда мне бывает нужно сменить обстановку, зарядиться новыми эмоциями. Вот я и приехала сюда в поисках вдохновения.

   Надеюсь, я достаточно убедительна, потому что только ненормальный может искать вдохновение в таком неподходящем месте.

   - Художница, - протянул мистер Морт, - это же чудесно. А как вы относитесь к частным заказам?

   - Смотря что за заказ, - осторожно ответила я.

   - Все дело в том, милая Вивиан, что моя единственная дочь скоро выходит замуж. И мне бы очень хотелось сделать ей какой-нибудь небольшой, но запоминающийся подарок. Думаю, ее портрет – это именно то, что нужно.

   - Портрет? – растерянно пробормотала я. – Не знаю, получится ли. Я привезла с собой из Лондона только альбом и карандаши, а есть ли у вас в Гленмаре хороший художественный магазин…

   - Пусть будут карандаши, - прервал меня мэр, - главное ведь не материал, а исполнение. А бумагой я вас обеспечу.

   - Ну если так…

   Хотя, чего я сомневаюсь. Расположение такого человека может быть очень полезным в моем деле. Вдруг он сможет помочь в поисках? Да и деньги явно не будут лишними.

   - Я не стану вас торопить, - сказал мужчина. – Конечно, нужно время, чтобы освоиться на новом месте. Свадьба моей Ани только через месяц, поэтому вы можете подумать, браться ли за этот заказ. Но все же искренне надеюсь на ваше согласие.

   - Пожалуй, я возьмусь, - кивнула ему. - Но вы правы, несколько свободных дней мне не помешают.

   - В таком случае, буду ждать вашего визита. Когда решитесь начать, спросите адрес у кого угодно, вам сразу укажут на мой дом. Да и просто обращайтесь, если вдруг понадобится что-то. Буду рад помочь, - вкрадчиво произнес мистер Морт.

   - Благодарю вас, - пришлось растянуть губы в радостной улыбке. – Вы очень любезны.

   - Я безмерно счастлив, что у нас появилась столь очаровательная гостья. Буду ждать скорой встречи.

   Мэр ловко перекинул трость в другую руку и, цапнув меня ледяными пальцами за запястье, прижался к нему губами. Б-р-р, какое неприятное ощущение. Кисть будто заморозили.

   - До свидания, - вежливо попрощавшись, подхватила свои покупки и торопливо двинулась прочь.

   А спину еще очень долго жгло ощущение чужого пронзительного взгляда. И ведь вроде бы господин мэр производил приятное впечатление, был вежлив, дружелюбен, предлагал помощь. Но меня от нового знакомого бросало в дрожь. Потому что глаза у него были очень нехорошие. Холодные, злые, неживые глаза.

   Дорогу до дома я практически не запомнила. И лишь закрыв за собой дверь, облегченно выдохнула и попыталась себя успокоить. Подумаешь, неприятный тип. Может в душе он вообще милый, пушистый и в свободное время вяжет крючком ажурные салфетки. А у меня совсем нервы ни к черту. Скоро от людей шарахаться начну.

   Пытаясь избавиться от странных эмоций, развила бурную деятельность. Разобрала покупки, постирала вчерашнюю футболку, убралась в доме. А поработать пришло довольно много. Я перемыла посуду на кухне, выдраила полы и сгребла всю паутину по углам, попутно осматривая дом на предмет чего-нибудь полезного. Обнаружила кладовку, забитую всяким хламом, но решила не лазить туда пока, все же чужое имущество. Проветрила матрас и одеяло, перестелила постель, разложила свои немногочисленные вещи. В общем, намаялась я знатно.

   Но к семи часам была готова к обещанному чаепитию.

   Запирая дверь на ключ, вдруг ощутила на себе чей-то очень внимательный взгляд. Повернулась и с изумлением увидела девочку, стоящую в соседском дворе. Еще утром я заметила, что дом соседей справа очень маленький, почти полностью обросший высокими кустами терновника, густо переплетенного плющом. Если честно, думала, что он тоже необитаем. Выходит, ошиблась.

   Девочка, одетая в длинное светлое платье, была такой тоненькой и хрупкой, что казалось, ее унесет первым же порывом ветра. Белая кожа и пепельные волосы еще больше делали ее похожей на фарфоровую статуэтку. Но сильнее всего выделялись глаза. Огромные, ярко-голубые. Они словно смотрели одновременно и на меня, и сквозь меня, куда-то очень далеко.

   - Э-э-м, привет, - неуверенно поздоровалась я.

   Но девочка не ответила. Постояв еще минуту, она развернулась и бесшумно, словно призрак, пошла домой.

   - Это Эмили, - Августа уже ждала меня прямо у калитки. – Не пугайтесь. Девочка очень странная, но совершенно безобидная. Она такая с самого рождения. Миссис Гамильтон, ее мать, то ли болела чем-то, то ли дурная кровь по наследству досталась. Она не горит желанием рассказывать, что с ее дочерью случилось.

   Услышав в ее голосе плохо скрытое разочарование, я незаметно поморщилась. Бесцеремонное любопытство, помноженное на избыток свободного времени, дает убойный результат. Да, с Августой нужно держать ухо востро и не сболтнуть лишнего. Такие, как она, могут неосознанно навредить, даже если искренне не желают ничего плохого.

   Последний раз обернувшись на двор необычной девочки, я положила ключ в карман и направилась в гостеприимно распахнутые двери дома Августы.

   Ее жилище отличалось сильнейшей концентрацией всего того, что составляло домашний уют. Вышитые подушечки на всех диванах и стульях, пасторальные пейзажи на стенах, букетики засушенных цветов, вазочки, статуэтки, подсвечники… Хотя стоило поставить в заслугу миссис Лоусон то, что все это собрание поддерживалось в идеальном порядке.

   Мне были предоставлены стул с подушечкой, расписная чашка горячего чая и полная тарелка кексов. И целый ворох местных новостей.

   Я услышала и про миссис Гамильтон, которая вынужден одна растить ребенка и поэтому постоянно пропадает на работе. Про Эмили, которая все время витает в своем собственном мире, ни с кем не разговаривает и ничего вокруг не замечает. Про супруга миссис Лоусон, который скончался десять лет назад от проблем с сердцем. Про Боба Робинсона, старшего полицейского инспектора, которому на работе настолько скучно, что он устроил из заднего двора полицейского участка огород и теперь выращивает там сортовые огурцы.

   Как оказалось, Гленмар был очень тихим и спокойным местом. Здесь не было преступлений, если не считать редких пьяных драк у паба. Здесь никогда ничего не происходило, и поэтому любое значимое событие, будь то проводы на пенсию начальника пожарной части или свадьба дочери мэра, сразу приобретали общегородской масштаб.

   Кстати, о самом мэре Августа отзывалась как о замечательном милейшем человеке.

   - Мистер Морт – необыкновенный мужчина, - заливалась соловьем она. – Умный, внимательный, заботится о городе, никому никогда не отказывает в помощи. Он уже так давно занимает свою должность, что мы никого другого на ней и не представляем.

   Я сцедила усмешку в чашку с чаем. Кажется, пухленькая миссис влюблена в местного главу.

   - Ах, была бы лет на двадцать помоложе, - вздохнула та, подтверждая мою догадку. А потом хитро улыбнулась: - А вот ты могла бы и воспользоваться шансом.

   - Да вы что, Августа, - от изумления я едва не подавилась чаем, - он же мне в отцы годится.

   - Ну и что? – совершенно не смутилась она. – Зато какой мужчина. Умный, влиятельный, богатый. Скажу по секрету, большая часть земель Гленмара принадлежит ему.

   - Понятно, - протянула я и поспешила спросить, пока восхваления не начались по второму кругу: - А что же миссис Морт?

   - Миссис Морт?

   - Ну да, мать Ани. Что с ней случилось?

   - Мать Ани… - растерянно повторила женщина. – Знаете, Вивиан, я сейчас вдруг поняла, что совсем не представляю, был ли мистер Морт женат. Не могу даже вспомнить, кто родил ему дочь…

   - Ну не появилась же она из воздуха, - недоверчиво хмыкнула я. Как же так вышло, что Августа упустила этот важный момент?

   - Да, но… - забормотала она. – Двадцать пять лет назад, должно быть… Может ее мать умерла родами или уехала куда. Не помню. Так странно. Наверное, я чем-то очень занята была в то время.

   - Занятно. Может быть эта женщина вообще у вас в городе никогда и не появлялась.

   - Может быть, - засомневалась Августа. – Но и мистер Морт город никогда не покидает. Хотя, кто знает. Что-то меня память совсем подводить стала. Все возраст проклятый.

   Впрочем, до личной жизни мэра мне не было никакого дела. Уж чего, а заводить с ним роман я не стала бы, даже если бы была совершенно свободна.

   - Наверное, у вас здесь каждый новый человек на виду, – решила я аккуратно перевести разговор на интересующую меня тему.

   - У нас тут все новое и неизвестное сразу становится главной новостью. Хоть какое-то развлечение. Сами-то мы уже все друг о друге знаем.

   - А вообще много неместных в Гленмар приезжает?

   - Да, бывает, - пожала она плечами. – Вообще-то, поезд к нам всего раз в неделю ходит, ну вы и сами в курсе. Но на нем не очень много народу ездит.

   - А из Лондона в последний месяц к вам никто не приезжал?

   - Из Лондона? – женщина с интересом посмотрела на меня.

   - Один мой знакомый собирался недавно сюда, - пояснила я, стараясь ничем не выдать своего беспокойства. – Вот я и подумала, что может встречу его где-нибудь.

   - Да нет, вроде бы. Мужчин точно не знаю. А женщина какая-то приезжала, да. Хотя, не уверена, что из именно Лондона, но из какого-то большого города точно. Мне старина Боб, который из полиции, шепнул по секрету. Очень уж она ему понравилась. Как раз недели четыре назад.

   Что ж, здесь ничего. Но возможно эта женщина что-нибудь знает об Эрике. Надо будет ее обязательно найти и расспросить.

   Остаток вечера прошел в ничего незначащей болтовне. Так и не узнав ничего особенно интересного, я распрощалась с Августой, и отправилась спать.

ГЛАВА 3

Утром я решила посетить местный полицейский участок, чтобы найти ту женщину, о которой говорила Августа. И если я не ошиблась, то у меня даже есть то, что может помочь найти подход к его работнику. Красочный иллюстрированный номер «Органической жизни» - журнала об экологичном садоводстве. Журнал, обязанный понравиться любителю огурцов, случайно обнаружился в рюкзаке вместе с альбомами для рисования, открытками из нашей с Эриком последней поездки в Австрию и макетами справочника комнатных растениях. Этот самый справочник был моим последним проектом перед отъездом сюда. Но я все бросила, обнаружив так необходимою мне ниточку к любимому. Надеюсь, это не сильно скажется на карьере. Хотя, что эта карьера, если жизнь рушится.

   Так с журналом подмышкой и направилась в участок. Искренне надеюсь, что инспектор не загружен работой и смоет уделить мне несколько минут своего времени.

   Инспектор Робинсон оказался полным пожилым мужчиной с блестящей лысиной и шикарными пышными усами. В гордом одиночестве он сидел в крошечном кабинете, куда едва умещались стол, стул и стеллаж для документов, и откровенно скучал. Так что при моем появлении полицейский встрепенулся, пригладил усы и привстал из-за стола, отодвинув его внушительным животом

   - Здравствуйте, - громко сказала я, нацепив самую лучезарную и жизнерадостную из своих улыбок, - могу я отнять у вас немного времени?

   - Неужели у такой очаровательной юной мисс что-то случилось? – встревоженно пропыхтел полицейский.

   - Ну что вы, - поспешила успокоить его, - у меня все замечательно. Я зашла просто познакомиться.

   - Правда? – немного растерялся мужчина.

   - Да, - улыбка не сходила с моего лица. – Меня зовут Вивиан Вуд. Я недавно приехала сюда из Лондона и сейчас живу рядом с Августой Лоусон. Это она порекомендовала мне непременно зайти сюда и пообщаться с тем, кто находится на страже порядка этого чудесного места.

   - Ах, Августа, - обрадовался мистер Робинсон, - да, милая добрая леди. А какие кексы печет, пальчики оближешь.

   - Вы правы. Я уже успела оценить ее кулинарный талант, - лукаво подмигнула ему.

   - Что ж, мисс Вуд, - благодушно усмехнулся инспектор, - смею вас заверить, что надобности обращаться ко мне не возникнет. Здесь очень мирно и спокойно. Мистер Морт, наш мэр, строго следит за благополучием города и его жителей. И хоть мне приходится скучать на работе, я никогда не устану утверждать, мистер Морт – это лучшее, что могло случиться с Гленмаром.

   Надо же, оказывается, горожане очень любят своего главу. Может быть, он действительно не так плох, как мне показалось с первого взгляда?

   - Это просто замечательно, - надеюсь, что я не переигрываю, - после шумной суеты большого города так здорово окунуться в неспешную жизнь города маленького, посмотреть, как живут его обитатели, прикоснуться к земле.

   - Любите природу? – одобрительно прищурился полицейский.

   - Просто обожаю, - заливалась я соловьем, - мечтаю, что когда-нибудь у меня будет свой маленький домик, где я смогу заниматься садом. Но сейчас нет ни времени, ни возможностей.

   - А у меня есть маленький огород, мисс Вуд. Я тоже люблю проводить там время.

   - Да, Августа рассказала мне о вашем увлечении. И знаете, у меня есть кое-что интересное, - я плюхнула журнал на стол полицейского. – Вот, это вам. Уверена, вы сможете найти здесь много полезного для себя.

   - Ох, мисс Вуд, - глаза мужчины загорелись как у маленького ребенка, которому подарили новый конструктор, - это так любезно с вашей стороны. У нас таких и не бывает никогда. Порадовали старика.

   Я задумчиво нахмурилась. Полицейский производил впечатление человека прямого и простодушного. Сложно представить, что такой может быть замешан в каких-то махинациях. Да, внешность бывает обманчива, но тогда передо мной сидит актер, достойный «Оскара». Что же делать? С этими расспросами я начинаю ходить по очень тонкому льду.

   Немного посмотрела, как он с энтузиазмом рассматривает глянцевые страницы, а потом все же решилась и спросила:

   - А скажите, вы всех здесь знаете?

   - Да почти что всех. Я же здесь с самого рождения живу, больше пятидесяти лет. А вам кто-то конкретный нужен?

   - Ну меня скорее новые лица интересуют. Не приезжал ли к вам в последнее время кто-нибудь из Лондона? Я одного знакомого ищу.

   - Из Лондона? – задумался он. – Не припоминаю что-то. У меня тут гости редко бывают. Только вы вот зашли.

   - Совсем никого? – разочарованно протянула я. – Последние несколько недель, максимум месяц, не раньше. Это мужчина, молодой, темноволосый.

   - Нет, никого, - извиняюще пожал плечами мужчина. – Если и появился у нас кто новый, пока не творит ничего противозаконного, я о нем могу и не знать.

   - Августа упоминала одну женщину, красивую такую. Тоже приехала недавно, – предприняла еще одну попытку. Не может же он не вспомнить свою симпатию.

   - Ах да, мисс Барбара Брук, - воскликнул тот, - говорите, она из Лондона? А я уже и запамятовал. Такое ощущение, что я ее не один год знаю. Да, потрясающая женщина, такая эффектная…

   - А не подскажете, где я могу ее найти? – прервала поток восторженных эпитетов.

   - Найти? Конечно же, подскажу. Она снимает комнату в двух кварталах отсюда. Выйдете из участка и идите налево, увидите там дом на углу, в котором аптека. Квартира номер два.

   - Спасибо. Хоть пообщаюсь с землячкой.

   - Да не за что. Мой долг – помогать жителям и гостям нашего города, - сказал инспектор и вдруг, поморщившись, потер грудь слева.

   - Вам нехорошо? – насторожилась я. Не удивительно, что при таком возрасте и комплекции у него могут быть проблемы с сердцем.

   - Не обращайте внимания, - отмахнулся тот. – Это все старое ранение. Шальная пуля зацепила, когда задерживали воришек, грабивших ювелирный. И представляете, прямо за день до моего дня рождения. Получил подарочек, называется. Уже десять лет прошло, а он все ноет. К перемене погоды, наверное.

   - Точно все в порядке?

   - Не переживайте, мисс Вуд, в порядке, - ответил полицейский и нетерпеливо покосился на журнал.

   - Что ж, была рада познакомиться, - кивнула я и вышла, оставив огородника наедине с подарком.

   Да, что-то местная служба правопорядка меня совсем не впечатлила. Под носом у такого инспектора можно целый преступный синдикат организовать, а он и не заметит.

   Надеюсь, что он не станет рассказывать о моем визите всем и каждому. А вот как построить разговор с Барбарой Брук… Шпион из меня аховый, если честно. Никогда не умела хитростью выводить собеседников на нужные темы. Да и вообще, что можно придумать, чтобы объяснить свой визит? Спросить, когда она собирается обратно в Лондон? Или поинтересоваться, каким она находит этот прекрасный город?

   Нужный мне дом, где проживала Барбара Брук, я нашла быстро. К счастью, она была на месте и быстро открыла дверь на мой звонок. Надо сказать, инспектор Робинсон был прав. Действительно, очень эффектная женщина. Лет сорока, высокая, фигуристая, с длинными иссиня-черными волосами. Я по сравнению с ней смотрелась бледным заморышем.

   - Вы ко мне? – растерянно поинтересовалась она.

   - Да, меня зовут Вивиан Вуд. Мы можем поговорить? Я не отниму у вас много времени.

   - Ну хорошо, проходите.

   Мы разместились в маленькой гостинной, и я украдкой осмотрелась по сторонам. Было видно, что квартира женщине чужая. Только самая необходимая обстановка, минимум личных вещей, острая нехватки домашнего уюта. И ничего подозрительно. Хотя, что я ожидала найти? Валяющийся на тумбочке пистолет или табличку на стене «Эрик Миллер был здесь»?

   Отказавшись от предложенного чая, решительно вздохнула и поспешила задать свой вопрос, пока эта самая решимость не улетучилась.

   - Барбара, я знаю, что вы не местная. А вы давно сюда в Гленмар приехали?

   - Да нет, пару недель назад всего, - женщина совсем не удивилась моему интересу.

   - Случайно не из Лондона?

   - Нет, из Манчестера, - покачала она головой.

   Жаль, это мимо. Хотя, может они с Эриком в одном поезде ехали?

   - А я из Лондона. День назад вот только приехала, - сказала я, чтобы поддержать разговор. - Насовсем сюда решили перебраться или так, временно?

   - Пока не знаю, - неуверенно проговорила женщина. - Видите ли, у меня недавно умер муж, и я решила на некоторое время сменить обстановку. Из большого города в маленький, где тихо и спокойно.

   - Сочувствую вашей утрате, - смутилась я. – Я не хотела вас расстроить.

   Да, если присмотреться, можно было легко заметить, что вдова еще не оправилась от своего горя. И темные круги под глазами, и неряшливо заплетенная коса, и какой-то потухший взгляд красивых карих глаз. Вряд ли женщина может быть замешана в исчезновении Эрика. Сейчас для нее ничто не имеет особого значения, кроме огромной кровоточащей раны, что появляется внутри от потери любимого человека.

   - Ничего, - бледно улыбнулась Барбара. – В Манчестере ним прожили шестнадцать лет. Там каждый угол напоминал о муже, о том, как мы были счастливы вместе. А здесь все как-то полегче.

   - А почем у именно Гленмар?

   - Не знаю, - немного растерялась она. – Мне посоветовал кто-то. Сказал, что здесь меня больше ничто не потревожит. А именно этого мне так сильно хочется сейчас.

   - Простите, - тихо произнесла я. Жаль ее. И очень страшно становится от того, что могу оказаться в такой же ситуации. Надежда на то, что Эрик жив – это единственное, что держит меня сейчас.

   - Не будем о грустном, - сказала Барбара, заставляя меня очнуться от мрачных мыслей. – Вы ведь пришли сюда явно не затем, чтобы выслушивать мои жалобы.

   - Да, - я подняла голову. - Видите ли, мисс Брук, я ищу здесь своего знакомого.

   - Я должна его знать? – удивилась женщина.

   - Может быть вы ехали одним с ним поездом? Его зовут Эрик Миллер.

   - Эрик Миллер. Миллер… - забормотала она, нахмурившись. – Нет, не помню точно.

   - Может вы видели его в вагоне или на перроне? – я торопливо вытащила из кармана телефон, нашла фотографию жениха и показала Барбаре.

   - Красивый у вас знакомый, - улыбнулась она, рассматривая фото. Но на ее лице не мелькнуло ни искорки узнавания.

   - Так не видели? – надежда выведать что-нибудь толковое таяла, как дым.

   - Не знаю, - покачала головой моя собеседница. – Я вообще плохо помню дорогу сюда. Было так темно… С кем я ехала… Все лица, все воспоминания уже смазались. Такое ощущение, словно это было очень давно. Да и не смотрела я по сторонам особо. А ваш знакомый… Нет, не помню.

   - Ну а хоть кого-нибудь, прибывшего из Лондона, знаете? С кем мне можно еще поговорить? – спросила я, тщательно скрывая свое расстройство.

   - Нет, не знаю. – Женщина вдруг оперлась локтями на колени и потерла лицо ладонями. – Простите, у меня так голова заболела… Если у вас больше нет вопросов, я хотела бы прилечь.

   - Да, конечно, - пробормотала я, - не буду больше вас утомлять.

   Значит, и здесь ничего. Что за эпидемия массового склероза? Ничего не помню… Ничего не знаю….

   Да, я не особенно надеялась на этот разговор, но все равно было очень обидно. Пусть поезда сюда ходят всего раз в неделю, тогда с того дня, как пропал Эрик, сюда прибыло четыре поезда. Если не считать тот, на котором я приехала, то всего три. По-другому никак сюда попасть нельзя, разве только пешком через горы. Но Эрик никогда не увлекался скалолазанием, предпочитая бег и плавание. Да и не приехал бы он сюда по собственной воле, бросив в Лондоне все и всех. Возможно, его привезли сюда силой и где-то держат.

   Я прижала руку к груди, где под рубашкой висело обручальное кольцо. Знаю, оно было теплым лишь потому, что нагрелось от моего тела, но какая-то крошечная частичка меня иррационально верила – если оно теплое, значит, мой любимый жив.

   Я не спеша направилась домой, мимоходом разглядывая незнакомые кварталы. Забавно, а я ведь даже не знаю, в какую часть страны меня занесло. Но этот город явно не был очень большим. Неширокие улицы, на которых практически не было машин. Серые двух- трехэтажные дома, маленькие коттеджи с садиками разной степени ухоженности. Неторопливо бредущие по своим делам горожане. Но все какое-то такое скучное, понурое, навевающее сонливость и меланхолию. Никто не разговаривал громко, не смеялся, люди просто шли, глядя себе под ноги. В окнах домов, несмотря на пасмурную погоду, не горел свет. Деревья уныло склонялись к земле, а цветы казались какими-то припорошенными пылью.

   И мое временное пристанище было таким же неуютным. Входная дверь со скрипом отворилась, впуская в гулкую комнату. Зря я приехала сюда одна. Так и до депрессии недалеко.

   Громко шмыгнув носом, я решительно прогнала подступающие слезы. Нельзя раскисать. Хорошо, что есть способ привести мысли в порядок. Рисование всегда помогало мне отвлечься.

   Я взяла альбом, карандаши и вышла на задний двор. С двух сторон он был обнесен высоким забором из замшелого серого кирпича. Забор примыкал к глухой стене моего дома и закрывал участок от глаз любопытной Августы, что не могло не радовать. А от владения Гамильтонов он был отделен ржавой металлической оградой.

   Сам двор был небольшим, но очень запущенным. Весь заросший неопрятными кустами жимолости и крупными сочными лопухами. Между квадратными плитами дорожки пробивались густые пучки травы. То тут, то там торчали высокие стебли асфоделусов. Большая ива нависала шатром, создавая густую тень под своими ветвями.

   Старая деревянная скамейка и маленький столик составляли все нехитрое убранство двора. Да, сюда бы вложить немного труда и денег, и получился бы миленький садик в викторианском стиле. А так кажется, что здесь очень давно вообще не ступала нога человека. Надо бы при случае аккуратно расспросить Августу про этого мистера Муркока, чье жилище я самовольно заняла.

   Осторожно присев на скамейку, я убедилась, что она подо мной не развалится, и положила альбом на столик. Этот уголок дикой природы вполне достоин того, чтобы запечатлеть его на бумаге.

   Взяв в руки карандаш, постаралась отрешиться от всего постороннего, выбросить из головы грустные мысли и сосредоточиться на своем занятии. Карандашные линии мягко ложились на лист, негромко поскрипывала скамейка, и белая звездочка асфоделуса потихоньку проявлялась на рисунке.

   Не знаю, сколько я так просидела, но в один прекрасный момент, подняв глаза, вздрогнула. У самой ограды, уцепившись за металл тоненькими ручками, стояла Эмили Гамильтон и внимательно смотрела на меня.

   - Привет, - повторила я свою попытку завести беседу с ней. И, как ни странно, попытка вполне удалась.

   - Привет, - тихим эхом прошелестел ее голос.

   - Меня зовут Вивиан, - представилась я. – Я приехала из Лондона и поселилась в этом доме. Так что некоторое время побуду твоей соседкой.

   - Ви-ви-ан, - по слогам протянула девочка, словно пробуя мое имя на вкус. – Хорошее имя, мне нравится. Оно живое. И ты тоже… живая.

   Я неуверенно улыбнулась. Пусть девочка была странной, и Августа почему-то отговаривала от близкого общения с ней. Но я решила не следовать этому совету. Во-первых, какой-то упрямый червячок сидел внутри и словно подзуживал сделать что-то наперекор ей. А во-вторых, Эмили казалась такой грустной и беззащитной, что хотелось как-то поддержать ее. Наверное, ей здесь очень одиноко.

   - А как тебя зовут? – поинтересовалась я.

   - Неужели Августа «Я-хочу-знать-все-про-всех» не рассказала обо мне? – вдруг улыбнулась девочка. У нее была очень легкая, но очень грустная улыбка. А едкое замечание дало понять, что она не такая дурочка, как говорила Августа.

   - Рассказала, - честно ответила ей, - Но все-таки я хочу познакомиться с тобой лично, а не по чужим словам.

   Девочка кивнула и, приподняв кончиками пальцев подол длинного светлого платья, присела в шуточном реверансе:

   - Мисс Эмили Гамильтон, к вашим услугам. Мне двенадцать лет и я живу в Гленмаре.

   - Очень приятно познакомиться, мисс Эмили Гамильтон, - усмехнулась я.

   - Ты рисуешь? – ее рассеянный взгляд скользнул по моему альбому.

   - Да, я художница. Хочешь посмотреть?

   - Хочу, - медленно кивнула девочка.

   Я уже было поднялась, чтобы подойти к ограде, но Эмили меня удивила. Она, не говоря ни слова, развернулась, пошла в дальний угол двора и скрылась за пышным кустом жимолости. Раздался резкий металлический скрип, и девочка появилась у меня в саду, осторожно переступая листья лопухов.

   - Там есть калитка? – догадалась я.

   - Да, там можно выйти, - тихо ответила Эмили, - на улицу. И никто не увидит.

   А вот это здорово. Надо разведать, куда так можно выбраться. Что-то подсказывает, что возможность покинуть дом, не попав под пристальный соседский взгляд, мне еще пригодится. Эмили подошла и робко опустилась рядом со мной на скамейку.

   - Красиво, - зачарованно прошептала она, глядя на мой рисунок. – Он получается такой настоящий, такой живой. Ты очень талантливый художник, Вивиан.

   - Спасибо, - смущенно ответила я, - но он еще не закончен.

   Было видно, что слова девочки – это не просто дань вежливости, а искреннее восхищение. А такая оценка не может не тронуть сердце художника. Поэтому я решила поделиться с ней тем, во что когда-то вкладывала свою душу. Отлистнула страницу назад и подала Эмили. Этот альбом еще совсем новый, и из старых рисунков здесь был всего один. Нарисованный еще до исчезновения жениха.

   По губам скользнула грустная улыбка. Дом, где мы с Эриком собирались жить после свадьбы. Там все было именно так, как нам хотелось. Мы вместе выбирали отделку и мебель, спорили по поводу планировки, заказывали растения для сада. И дом получался замечательный. Небольшой, но очень уютный. Светлые стены, темно-коричневая черепица, живая изгородь из остролиста. Я рисовала его таким, каким видела тогда. Весь залитый светом, полный надежды и радостного предвкушения. А потом все это разом закончилась…

   - Какой он теплый. - Из нелегких дум меня вырвал тихий голос. – И солнечный. Я так давно не видела солнца…

   Эмили протянула руки и бережно коснулась бумаги кончиками пальцев.

   - Так тепло, - повторила она, как-то благоговейно поглаживая бумагу.

   Я уже открыла рот, что бы поблагодарить за похвалу, но вдруг подавилась собственным вздохом. Взгляд зацепился за хрупкую руку. Поднявшийся рукав платья обнажил бледную кожу девочки, и я увидела тонкие шрамы, пересекающие запястье. Боже мой, а ведь ей всего двенадцать лет. Что же такого могло случиться, чтобы она стала резать себе вены?

   - Хочешь, я подарю его тебе? – внезапно вырвался вопрос.

   - Подаришь? Правда? – В огромных глазах девочки блеснула робкая недоверчивая надежда.

   - Правда, - ответила я отчего-то дрогнувшим голосом.

   Я вытащила лист из альбома и протянула его девочке.

   - Спасибо, - пробормотала она, прижимая рисунок к груди, будто он был ее самым большим сокровищем. – Мне никто никогда не делал таких подарков.

   Глядя на ее лицо, озаренное удивительно чистой и безоблачной улыбкой, не могла не улыбнуться в ответ. Рисунка было совсем не жалко. Пусть он подарит Эмили хоть немного солнца и тепла. А я нарисую еще много таких картин. Ведь вернусь туда, и Эрик обязательно вернется, и мы будем счастливы в доме, который построили для нас двоих.

   - Можно я буду приходить к тебе в гости? – спросила Эмили внезапно. – Хоть иногда.

   - Можно. Не знаю, надолго ли здесь задержусь, но пока я в Гленмаре, заходи.

   - Только чтобы Августа не видела, - хихикнула она. – Пусть это будет нашим маленьким секретом. Хорошо?

   - Да, наверное, так будет лучше, - не стала спорить я.

   Эмили медленно поднялась со скамейки и, беззвучно напевая что-то себе под нос, пошла к калитке. А я смотрела со смесью жалости и грусти. Маленький, но удивительно тонко чувствующий человечек, уже успевший познать что-то очень страшное.

ГЛАВА 4

На следующий день я решила погулять по городу. Присмотреться к его жителям, зайти в какой-нибудь бар и послушать местные сплетни. Искать даже малейшие зацепки, подозрительные слухи, прикидывать, к кому можно обратиться за помощью. В общем, прислушиваться, присматриваться и принюхиваться. Но все мои планы нарушились самым неожиданным образом.

   Я прошла по центральной площади Гленмара и уже было собиралась свернуть на улочку с гордым названием Кингс-стрит, как вдруг мой взгляд зацепился за мужскую фигуру на противоположном конце площади. Высокий подтянутый мужчина выходил из бакалейного магазина, любезно придерживая дверь какому-то старичку. Хоть между нами было несколько сотен футов, узнавание пришло мгновенно. Сердце словно остановилось на секунду, а потом забилось как сумасшедшее. Эрик… Живой…

   От облегчения я просто впала в какой-то ступор. И сейчас вместо того, чтобы с воплями радости бежать навстречу любимому, с глупой улыбкой стояла на месте и жадно рассматривала его, ловила взглядом каждое движение, каждый жест.

   - Хорош, правда? – Из блаженного созерцания меня вывел немного скрипучий женский голос.

   - Простите? – переспросила я, растерянно оборачиваясь.

   Рядом со мной стояла очень старая женщина. Сухонькая и сгорбленная, она опиралась на толстую трость, и казалось, что, не будь этой самой трости, пожилую леди унесло бы сильным ветром. И очень странно было видеть на ее морщинистом лице выражение влюбленного восхищения.

   - Хорош, - повторила она с грустным вздохом.

   - Кто?

   - Он, - старушка указала в сторону бакалеи. – Жених дочки мэра.

   - Кто? – удивилась я. Потом посмотрела в ту сторону, пытаясь найти мужчину, о котором она говорит. И озадаченно пожала плечами, потому что на площади вообще никого нет, кроме нас и Эрика.

   - Брюнета высокого видишь? У «Бакалеи Кросби»? – Я медленно кивнула. – Это жених Аннабель Морт. У них через месяц свадьба. Весь город будет на ней гулять. Да, Аннабель всегда получает все самое лучшее. Вот и жениха себе отхватила на зависть. Хотя девочка этого заслуживает, да. Эх, где мои семнадцать лет….

   Тихо бормоча себе под нос, женщина медленно побрела прочь. А я стояла и пыталась понять, что только что услышала. Мой Эрик - жених Аннабель Морт? Серьезно? Нет, наверное, это какая-то шутка. Или женщина вообще ошиблась. Ну конечно. Наверняка у нее в таком возрасте очень слабое зрение. Вот и обозналась. Или это я обозналась? Может быть это просто похожий на него мужчина, а я вцепилась в эту надежду, не осознавая, каким болезненным может быть ее крушение.

   Хотя ведь прекрасно знаю его походку, знаю, как поправляет галстук, каким жестом приглаживает растрепавшиеся от ветра волосы. Не может быть, чтобы существовало два настолько одинаковых человека.

   Пока маялась и сомневалась, Эрик не спеша дошел до края площади, завернул за угол и пропал с глаз. Прогнав оцепенение, бросилась следом. Но, когда выбежала на улицу, где скрылся жених или его двойник, там уже никого не было. Быстро прошла ее до конца, озираясь по сторонам и украдкой заглядывая в окна первых этажей. Продуктовый магазин, комиссионка, чьи-то квартиры. Но никого, похожего на моего мужчину, не было видно. Тогда я решительно направилась обратно в бакалейный магазин.

   Звякнул дверной колокольчик, продавец обернулся и расплылся в улыбке.

   - А, это вы. Ну как, нашли почту?

   - Да, нашла, - кивнула я.

   - Ну вот видите, и никаких проблем. А то все вцепились в эти новомодные телефоны да интернеты…

   - Да, вы правы, - бесцеремонно прервала я его. – А скажите, тут только что был мужчина, высокий, темноволосый. Может вы его знаете?

   - Мистера Миллера? – пожал плечами бакалейщик. – Конечно, знаю.

   - Мистера Миллера? – удивленно воскликнула я. То есть, он даже не скрывается?

   - Ну да. Это был мистер Эрик Миллер, юрист из мэрии. Не последний человек у нас. А вы к нему обратиться хотели?

   - Мне показалось, что он похож на одного моего знакомого, - пробормотала я отговорку по инерции. Что-то я совсем запуталась. Имя совпадает, но бакалейщик так говорит, будто знает этого человека не один год. Он это или не он?

   - Ну вы смотрите. Если вам нужны его услуги, думайте быстрее. В ближайший месяц он будет очень занят.

   - Почему? – спросила я, бестолково хлопая глазами.

   - Он к свадьбе готовится. А сами понимаете, это дело хлопотное.

   - Да, понимаю, - заторможено отозвалась я. Как же не понимать, сама замуж собираюсь скоро. – Подождите. Свадьба? С кем?

   - С Аннабель Морт. У нас уже все об этом знают.

   Бакалейщик нагнулся, порылся под прилавком и сунул мне в руки небрежно сложенную газету.

   - Вот, почитайте.

   Снова звякнул колокольчик, и в магазин ввалилась фигуристая женщина с громким пронзительным голосом. Оттеснив меня от прилавка, она единолично завладела вниманием продавца. Но мне уже было все равно. На деревянных ногах я вышла на улицу и, прислонившись к стене, развернула тоненькую местную газетку. Долго искать не пришлось. Нужная мне статья была на первой странице. Большая фотография изображала моего Эрика, обнимающего какую-то блондинку в красном платье. Они держали в руках бокалы шампанского и с улыбками смотрели друг на друга. А украшенная завитушками надпись под фото гласила: «Событие года! Гленмар в ожидании самой красивой свадьбы города».

   Не веря своим глазам, я лихорадочно вчитывалась в мелкие буквы статьи.

   «Весь город следил за тем, как разгорается пламя любви между самым завидным женихом Гленмара и девушкой, что являлась мечтой всех мужчин от пятнадцати до восьмидесяти пяти. И вот, наконец, настал день, заставивший пролить реки слез всех безответно влюбленных в нашу сладкую парочку. Эрик Миллер сделал предложение красавице Аннабель Морт. Преуспевающий юрист и дочь самого влиятельного человека Гленмара, красавец-брюнет и прекрасная хрупкая блондинка – они буквально созданы друг для друга. Свадьба обещает быть поистине великолепной, ведь господин мэр не поскупится на праздник для любимой дочери, не так ли? Уже совсем скоро мы сможем поздравить новоиспеченных супругов, а пока наша газета будет наблюдать за подготовкой к этому знаменательному событию».

   Пламя любви… Преуспевающий адвокат… Красавица Аннабель…

   Слова плясали перед глазами в каком-то диком танце. В висках застучало, здания вокруг меня вдруг стали раскачиваться, и, если бы я не опиралась спиной о стену магазина, наверняка упала бы на землю. Этот холодный камень был единственным мостиком, что сейчас соединял меня с действительностью. Совершенно дикой, ужасающей действительностью, в которой я оказалась лишней.

   Эрик Миллер собирается жениться… Не на мне.

   Казалось, что в груди поселился огромный еж с ядовитыми иголками. Было больно даже дышать. Реальность воспринималась, будто через толстый слой грязной мутной воды. Где-то вдалеке время продолжало течь своим чередом: звякнул колокольчик на двери магазина, хрипло закаркали вороны, засмеялась какая-то женщина. А я просто пыталась осознать, что моя жизнь только что рухнула.

   Не помню, как добралась до дома. Будто в кошмарном сне просто бездумно брела по улице, не глядя под ноги, не обращая внимание на то, что происходит вокруг. И только тогда, когда за моей спиной захлопнулась дверь, упала на пол и разрыдалась, горько, отчаянно, бессильно. Никогда не думала, что может быть настолько больно. Он так легко променял меня на другую. Забыл все, что связывало нас. Неужели все его чувства были ненастоящими? Неужели они так просто отступили перед яркой красотой, сексуальностью и прочими атрибутами мэрской дочки?

   То, что казалось сказкой, закончилось так страшно. Я отдавала Эрику все себя без остатка, а он отбросил меня как ненужную вещь.

   Наконец, рыдания кончились. Я сидела на полу и отрешенно слушала, как в такт моему разбитому сердцу и тяжелым мыслям громко тикают часы на стене. Как же так? Как же так? Как же так…

   Все, хватит.

   Собрав кулак последние крохи решительности, я поднялась, направилась в комнату и стала бестолково заталкивать вещи в рюкзак.

   Я выбежала из дома, даже не закрыв дверь на ключ. Все равно брать здесь нечего.

   Здание вокзала встретило меня пустотой и тишиной. Торопливо осмотрелась, пытаясь найти хоть что-нибудь, похожее на расписание, но опять не увидела ничего. И где же они билеты покупают? Дурацкий город, дурацкая станция.

   Я выглянула на улицу и заметила, как из-за угла вышел мужчина с метлой. Насвистывая какую-то бессвязную мелодию, он лениво мел тротуар.

   - Простите, - бросилась я к нему. – Не могли бы вы мне помочь?

   - Да, мисс? - поднял он на меня немного сонный взгляд.

   - Подскажите, где здесь билетная касса?

   - Билетная касса? – растерянно почесал затылок мужчина.

   - Ну да, касса. Я хочу узнать, как ходит поезд, и купить билет до Лондона.

   - До Лондона?

   - Да! – чуть не взвыла я в отчаянии. Он вообще нормальный? Я же не спрашиваю ничего сверхсложного. – Как мне отсюда уехать? Да хоть до ближайшей деревни.

   - До деревни? Надо подумать…

   Я сделала глубокий вдох, пытаясь сдержать подступающее бешенство. Иначе точно придушу этого недотепу, и состояние аффекта будет слабым оправданием. Представляю заголовки местных газет «Зверское убийство всколыхнуло мирный город». «Преуспевающий адвокат вынужден защищать бывшую невесту вместо свадьбы с нынешней». Шок, скандал, сенсация.

   - Так, еще раз, - прикрыла я глаза. – Я хочу отсюда уехать. Все равно на чем: на поезде, на собачьей упряжке, на звездолете. Просто скажите, где и как.

   - Я не знаю. Наверное никак, - мой собеседник виновато улыбнулся.

   - Серьезно? – Сарказм в моем голосе не заметил бы только полный дурак.

   - Ну да, - а мужчина похоже его и не заметил, - никто не уезжает из Гленмара.

   Я только беспомощно моргнула.

   - Зачем вообще покидать такое чудесное место, как наш Гленмар, - удивленно продолжил тот. - Поверьте, мисс, таких городов, как этот, больше нет. Так что вам совсем не стоит отсюда уезжать.

   Так и не дождавшись моего ответа, мужчина немного укоряюще покачал головой и отправился мести тротуар дальше.

   - Ведь это такой прекрасный город, - слышалось его затихающее бормотание.

   Никто не уезжает из Гленмара? Он издевался надо мной что ли?

   Моя ярость достигла наивысшей точки. Я ринулась обратно в здание вокзала и, изо всей силы захлопнув дверь, так громко и с чувством выругалась, что эхо еще долго гуляло по пустому помещению. А вот пинать стену вдобавок к этому явно не стоило. Она осталась совершенно глуха к моим словам, зато я взвыла от боли и запрыгала на одной ноге, тряся ушибленной конечностью.

   Но боль позволила, наконец, взять себя в руки. Выплеснув всю свою злость, я прислонилась лбом в холодной обшарпанной стене и сделала глубокий вдох. Эмоции постепенно сходили на нет. И я, будто наяву, услышала мягкий мамин голос.

   «Ну и что за истерику вы устроили, мисс Вуд? Ай-ай-ай, развели сырость на пустом месте. Что такого ужасного случилось? Сейчас мы посмотрим на нашу проблему с разных сторон и обязательно найдем ту, где она будет казаться совсем маленькой и нестрашной…»

   Мама так часто успокаивала меня в детстве, и сейчас далекое воспоминание помогло привести мысли в порядок. Ведь действительно, эта истерика мешала мне думать. А сейчас я могла оценить все, что сегодня случилось. И понять, что едва не совершила огромную ошибку, сбежав без выяснения причин. Вся эта ситуация была похожа на какой-то бред. Эрик бросил все и всех, потому что без памяти влюбился? В то время, как его близкие сходят с ума от тревоги, нашел себе новую невесту и вовсю готовится к свадьбе? И никому об этом не сказал? Полнейшая чушь. Кто угодно, но только не Эрик. Мы встречались почти шесть лет, а знакомы были с самого детства. Я прекрасно знаю собственного жениха, знаю, на что он способен. И даже если представить, что у него от любви сорвало крышу, он никогда бы не исчез без предупреждения. А даже если и так, пусть скажет мне это в лицо. А я выскажу ему в ответ все, что думаю о его подлом и глупом поступке.

   И я решительно направилась назад в дом на Ивовой улице. Должна его найти, должна поговорить с ним, спокойно, без ругани и истерик. Так что теперь настало время обратиться к своему информатору.

   На подготовку ушло несколько часов. Сначала я долго мучала себя под контрастным душем, чтобы привести в порядок опухшее от слез лицо и красные глаза. Потом сбегала в магазин за ингредиентами для маминого фирменного печенья. Еще пришлось поколдовать над старенькой плитой, чтобы добиться равномерного жара и не позволить лакомству превратиться в угольки. И когда я, наконец, закончила, на Гленмар уже опустились вечерние сумерки.

   Печенье было выложено на щербатую тарелку, на лице сияла приветливая улыбка, а я настойчиво стучалась в дверь соседского дома.

   - Вы так любезно принимали меня, - заявила я открывшей дверь Августе, - что я не могла не прийти с ответным визитом.

   Я жестом фокусника сдернула салфетку с тарелки.

   - Шоколадное печенье по нашему семейному рецепту. Надеюсь, вы его оцените.

   - Ах, Вивиан, дорогая, - всплеснула руками женщина. – Это так мило с твоей стороны.

   И уже через несколько минут мы уже сидели на кухне с чашками чая и вели неспешную беседу.

   - Я видела, как ты сегодня уходила куда-то с вещами, - сказала соседка, будто невзначай, - даже решила, что ты нас покидаешь насовсем.

   Ничего себе, какие мы глазастые. Пожалуй, мне стоит вести себя осторожнее. Вот и сейчас, женщина улыбалась, но ее пристальный взгляд впивался в меня как голодный клещ в собачью шкуру.

   - Нет, что вы, - отмахнулась я беззаботно. – Я пока не собираюсь никуда уезжать. А сегодня просто гуляла по городу, искала подходящий пейзаж. Думала зарисовать что-нибудь, вот и взяла с собой альбом и карандаши.

   - Да-да, - кивнула Августа. – У нас много интересных местечек. Ты обязательно найдешь что-нибудь особенное.

   - Я слышала, у вас в городе праздник скоро. Все только и говорят, что про свадьбу дочери мэра, - осторожно начала я выпытывать нужные сведения.

   - Ах да, крошка Аннабель выходит замуж. А недавно была еще такой маленькой. Милый ребенок незаметно вырос и превратился в настоящую красавицу.

   Августа схватила кружевной платочек и немного театральным жестом промокнула выступившие на глазах слезы умиления. А я едва сдержалась, чтобы не скривиться.

   - Да, я ведь встречалась недавно с мистером Мортом. И он предложил мне написать портрет дочери. Как подарок к свадьбе.

   - Конечно соглашайся, - убежденно сказала женщина. – Уверена, у тебя выйдет просто прекрасно. К тому же, это отличный шанс познакомиться с самыми влиятельными людьми нашего города и влиться в их общество. Оглянуться не успеешь, как у тебя будут и известность, и заказы, и деньги.

   О, да. Все, о чем я мечтаю, это стать местной знаменитостью. Но вслух сказала прямо противоположное.

   - Вы правы. Не могу отказаться от такой возможности. А кто же жених мисс Морт? - словно мимоходом полюбопытствовала я.

   - О, это мистер Миллер, он адвокат. Такой красавчик.

   Надеюсь, она не услышала, как скрипнули мои зубы. Ведь это мой красавчик.

   - А он тоже из Гленмара?

   - Конечно. Он работает у нас в мэрии, юристом. Замечательный человек, грамотный, воспитанный, всегда поможет, если нужно.

   - И давно он сюда приехал?

   - Приехал? – округлила глаза соседка. – Да нет, он уже очень давно здесь живет. Наверное, и всегда жил.

   - Правда? – я постаралась скрыть свое изумление. Очень давно? Интересно, как это.

   - Да. Я знаю его уже не один год. Нет, мы не друзья, но в городах вроде нашего все друг друга как-то знают. Они с мистером Мортом соседи. Аннабель даже не придется переезжать далеко от отца. Это так замечательно, когда вся семья рядом.

   Ага, я сейчас сама расплачусь от умиления.

   - И где же они живут? – спросила я, нервно кроша пальцами печенье.

   - В северной части Гленмара. Это лучший район города, очень тихий и живописный. Там такие милые коттеджи. И чудесный парк с озером.

   Парк, говорите? А что, это вполне можно использовать. В голове начал оформляться неопределенный пока план.

   - А как туда добраться? Мистер Морт, сказал, что я могу спросить у кого угодно.

   - Ну конечно. Тебе нужна улица, что начитается прямо за мэрией. Пройдешь ее до самого конца, и там будет перекресток. Свернешь на нем налево, а дальше только прямо. Сразу увидишь дом мэра. Ты его ни с чем не перепутаешь, он там самый красивый.

   Ага, значит, Эрика я смогу найти так же.

   - А парк?

   - Если хочешь найти парк, на перекрестке сворачивать не нужно. Просто иди прямо и упрешься в него.

   - Спасибо за разъяснения, - медленно кивнула я.

   Поболтав с Августой на ничего не значащие темы, мы распрощались, и я отправилась к себе. Прошла через дом на задний двор и села на скамейку. Посмотрела на графитово-черное небо, на котором не было видно ни одной звезды, вдохнула прохладный влажный воздух и стала обдумывать то, что узнала.

   Я ничего не понимала. Откуда все знают Эрика? Как он умудрился заработать здесь репутацию? Ладно местная пресса, они за деньги все, что угодно, напишут, но почему Августа утверждает, что он живет в Гленмаре уже не один год? Неужели она догадалась, кто я, и таким образом пудрит мне мозги? Нет, это исключено. Никто же не знал, что я приеду сюда. Я даже родителям сообщение отправила уже из поезда. Или меня заманили сюда специально, и неведомый доброжелатель, рассказавший об этом городе - лишь один из элементов сложной комбинации, которая заманила в ловушку?

   Окружавшая меня темнота сразу стала какой-то враждебной. Появилось ощущение чужого пристального взгляда, от которого по спине побежали мурашки. Захотелось убежать и спрятаться куда-нибудь подальше.

   Я запустила пальцы в волосы и с силой потянула пряди. Нет, нельзя себя накручивать. Нужно сосредоточится на самой важной и первоочередной сейчас цели.

   Мой разговор с женихом, если это все же он, обещал быть совсем не простым. Не хотелось идти к нему в дом или выяснять отношения на людях. В конце концов, даже если Эрик скажет, что больше меня не любит, я не стану унижаться и уговаривать его вернуться. Мне просто нужно узнать правду. И сделать это тихо и незаметно. И такой способ был.

   Все-таки я очень хорошо знала собственного жениха. Знала все его привычки и увлечения. И одним из таких увлечений был бег. Каждый день рано утром Эрик вставал, не тревожа спящую рядом меня, и отправлялся бегать в небольшой сквер возле нашего дома. Я не любила вставать рано, да и вообще в первой половине дня была похожа на вялый овощ. А вот любимый мужчина активничал с самого момента пробуждения. Говорил, что физические нагрузки помогают приводить в порядок мысли перед новым рабочим днем и поддерживать себя в форме. Думаю, здесь он не изменил своей привычке. И место для этого скорее всего выбрал похожее. Поэтому завтра рано утром я собиралась пойти в тот самый парк, который упоминала Августа, и если повезет, выловить там своего неверного жениха.

   Посидев еще немного, я отправилась спать. Приняла душ, ежась под едва теплыми струйками сильно отдающей железом воды. Потом кое-как высушила волосы и, забравшись под одеяло, взяла телефон, чтобы включить будильник. И, к своему удивлению заметила, что на нем сбилась дата. Как странно. Он все еще показывал 14 мая – день, когда я приехала в Гленмар. Пришлось лезть в настройки и менять дату вручную. Вот только это почему-то не помогло. Экран упрямо утверждал, что сегодня 14 мая. Не решила проблему и перезагрузка. А ведь я купила это творение сумрачного японского гения совсем недавно. Вот же гадство. Придется, наверное, нести на перепрошивку, когда вернусь в Лондон. Тут-то точно нет мастерских по ремонту.

   Вздохнув, я все-таки установила себе будильник на шесть утра и улеглась.

ГЛАВА 5

Просыпаться было тяжело. Мало того, что я с трудом уснула после вчерашнего стресса, так и утро тоже не прибавило настроения. В тусклом утреннем сумраке голые стены комнаты, покрашенные светло-серой краской, казались совсем унылыми. Солнце снова не порадовала город своим присутствием, этот день обещал быть таким же пасмурным, как и все прежние. Я посмотрела на экран и убедилась, что там снова 14 мая. Ладно, хоть часы работают, и будильник прозвонил вовремя. Шлепая босыми ногами по ледяному полу, побрела в ванную умываться.

   Почти силой влив в себя чашку паршивого кофе, набросила куртку и вышла в сад. Не знаю, спит ли в это время моя чрезмерно любопытная соседка, но попадаться ей на глаза совсем не хотелось. И я решила выйти через калитку, посмотреть, что там, и, если повезет, пройти к площади по задам участков.

   И там действительно оказался проход. Ржавые петли калитки скрипнули и выпустили меня на узкую, заросшую высокой травой тропинку, которая проходила между двумя заборами. Мокрая от росы растительность сразу промочила джинсы до колена, заставляя непроизвольно поморщиться. Но пришлось идти. Длинные ветки кустарников, на которых осели капельки тумана, так и норовили хлестнуть по лицу, под подошвами кроссовок тихонько поскрипывали камешки, шуршала трава. Но в остальном все было тихо. Город спал, и на участках, мимо которых я проходила, не было видно ни одной живой души.

   Через несколько минут тропинка вывела меня к очередной ограде. Впереди в туманной дымке маячил темный силуэт старой церкви, а прямо передо мной было местное кладбище. Я осторожно перелезла через низкий забор и пошла по дорожке. Кладбище казалось таким же заброшенным. Сорняки пробивались между плитами, густо покрывали невысокие холмики могил. Замшелые надгробия кое-где совсем покосились и заросли плющом. То тут, то там, торчали старые неухоженные деревья, чьи корни вылезали прямо сквозь надгробия, упрямо кроша прочный гранит. Не самое уютное место.

   Решив не задерживаться здесь, я быстро пересекла кладбище и выбралась на площадь, снова перемахнув через забор. Благо, что большая развесистая ива, росшая на углу церковного двора, позволила сделать это тихо и незаметно. Да и сама площадь была пустынной. Магазины были закрыты, горожане мирно спали в своих постелях, а я решительно шла в направлении парка.

   Сам парк мне даже понравился. Это был не классический ухоженный сад, а скорее участок леса, разделенный неширокими дорожками. В густой нестриженной траве кое-где показывались робкие весенние цветы. Ивы, склонившиеся до самой земли, соседствовали с ольхами и вербами. В самой глубине зарослей пряталось небольшое озерцо с темной, будто маслянистой водой и старая полуразрушенная беседка. Ее ажурные деревянные решётки совсем осыпались, но крыша, которая опиралась на обвитые плющом столбики, казалась вполне крепкой и способной защитить от дождя. Внимательно осматриваясь, я обогнула беседку и вышла на очередную аллею.

   И вдруг мое сердце взволнованно дрогнуло. На дальнем конце аллеи показалась высокая мужская фигура в спортивном костюме. Я не ошиблась, он действительно и здесь не изменил своей привычке. Бежал легко, длинным тренированным шагом, глубоко вдыхая свежий утренний воздух и расслабленно глядя вперед.

   Сжав в кулаки дрожащие пальцы, я стояла за деревом и внимательно смотрела, как Эрик приближается. Хотелось застать его врасплох и не дать подготовить оправдательную речь. Хотелось увидеть его реакцию, его настоящие эмоции.

   Когда жених почти поравнялся с моим укрытием, собралась с духом и выступила ему на встречу. И сразу поняла, что сделала это зря. Не успевший затормозить мужчина налетел на меня и сбил с ног. Я вскрикнула и упала на дорожку, больно ободрав ладони о землю.

   - Вот же черт, - зашипела я, пытаясь отряхнуть их о джинсы.

   - Мисс, простите, я вас совсем не заметил, - раздался надо мной мужской голос. Подняла голову и взглянула на неверного жениха. Первым моим порывом было схватить его за футболку и как следует потрясти или влепить пощечину. Но я усилием воли это желание подавила. Сам же мужчина невозмутимо подхватил меня на руки, донес до беседки и аккуратно усадил на скамейку. Пожалуй, даже слишком невозмутимо.

   - Мисс, вы в порядке? – жених опустился возле меня на корточки и осторожно взял меня за руку, рассматривая травму.

   - Я в порядке, - кивнула механически, пребывая в каком-то ступоре.

   Ну и где? Где удивление, где смущение, где, наконец, та самая знаменитая фраза «любимая, это не то, о чем ты подумала»?

   - И что же это все значит? – прищурилась я.

   Как он может делать вид, будто мое присутствие здесь совсем не странно? Да, так случайно встретились в перерыве на ланч.

   - Простите? – немного растерялся мужчина. – Я не совсем понимаю, что вы имеет в виду.

   - Ты издеваешься? – воскликнула возмущенно.

   - Издеваюсь? – нахмурился Эрик. – Мисс, в каком смысле? Я сделал вам больно? Сказал же, что не заметил вас. Обычно в такое время здесь вообще никого нет, кроме меня.

   Он еще раз осмотрел мою руку. А я сидела и чувствовала, что у меня медленно съезжает крыша. Мисс? Это еще что за новости? Почему он ведет себя так, словно мы не знакомы? Или это все-таки не он?

   - На первый взгляд, все в порядке, - заметил Эрик, - к счастью, крови нет.

   - Да, крови нет, - эхом отозвалась я.

   - Простите еще раз. Но вы появились так неожиданно.

   - И вы простите, я просто задумалась… - пробормотала я, глядя на мужчину большими глазами.

   - Меня зовут Эрик Миллер, - вспомнил о вежливости тот.

   - Вивиан Вуд, из Лондона, - ошарашенно представилась я. Что вообще происходит? Эрик смотрел на меня внимательным, немного обеспокоенным взглядом, но в нем было ни капли узнавания. Он меня вообще не признал! Он меня не помнил! Такое ощущение, что это совершенно другой человек.

   Я постаралась незаметно ущипнуть себя за бедро. Сильно ущипнуть, до синяка. Потом еще раз, так сказать, контрольный выстрел. Вот только проснуться это не помогло. Нога заболела, а я все сидела на скамейке, и не было ни единого шанса, что удастся очнуться и посмеяться над абсурдным сном.

   Появилась дурацкая идея, что у моего Эрика был брат-близнец, которого потеряли в детстве, а сейчас я его нашла случайно. Ведь только близнецы могут быть так похожи. Просто индийское кино какое-то. И сейчас из-за кустов появится загорелый усатый мужчина, танцовщицы в сари и парочка слонов.

   - Приятно познакомиться, мисс Вивиан Вуд из Лондона, - усмехнулся мужчина и привычным жестом взъерошил темные волосы.

   Я торопливо осмотрела лицо жениха. Нет, это был мой Эрик, точно уверена. Это его чуть ассиметричная, но такая обаятельная улыбка, от которой на правой щеке появляется ямочка. И его небольшой шрам над левой бровью. Ведь я лично когда-то обрабатывала «боевую рану», которую двадцатилетний парень получил, упав с дерева. Орущий на этом дереве нервный соседский кот, которого мы спасали всей толпой, героизма не оценил, но я тогда смотрела на окровавленного смельчака влюбленными глазами и самоотверженно оказывала ему первую помощь. А вот неровная горбинка на носу – последствия перелома, который он заработал, подравшись с одногруппником на первом курсе университета. Теперь этот одногруппник был его лучшим другом, а перелом успешно сросся, оставив на память лишь еле заметный след. И даже маленькая отметина на мочке левого уха. Да, будущий преуспевающий юрист однажды на спор проколол себе ухо. Сережка на нем продержалась всего месяц, но шрамик остался до сих пор.

   Каждая черточка этого лица была до боли мне знакома. Я не могу ошибаться. Это Эрик, я чувствую.

   - Мисс Вуд? – вырвал из тяжелых мыслей его голос, - Вы так странно на меня смотрите.

   - Простите, - пробормотала, лихорадочно соображая. Что же делать? Устроить истерику? Попытаться рассказать ему все, доказать свою правоту? Если он совсем ничего не помнит, то я для него совершенно посторонний человек. И убеждать мужчину в том, что это не так, глупо. Что я могу сейчас предъявить? Только слова. Но нельзя прямо так вываливать все и сразу. Да он же мне просто не поверит. Не поверит и посчитает сумасшедшей. И правильно сделает. Я сама сейчас считаю себя сумасшедшей.

   - Просто я… Мне показалось, что мы встречались раньше. Вы меня не помните? – спросила я с надеждой. Может хоть даст какой-то знак, что все это просто игра, какая-то глупая шутка. Но нет. Он не притворялся. Я действительно была для него абсолютно чужим человеком.

   - Встречались? Нет, я никогда раньше не видел вас в Гленмаре, - покачал головой Эрик.

   - А не в Гленмаре? В Лондоне?

   - Ох, мисс Вуд, - рассмеялся он. – Я уже и не помню, когда последний раз вообще выезжал отсюда. Так что вряд ли мы с вами были знакомы раньше.

   - Понятно, - ответила я ошарашенно, - наверное, я просто обозналась. Простите.

   - Бывает, - пожал плечами мужчина. – И все-таки вы не ушиблись? Может быть вас проводить до дома?

   - Нет, не стоит, - быстро отказалась я. Вдруг поняла, что еще несколько минут в его присутствии, и тогда просто разрыдаюсь, вцепившись в любимого изо всех сил. А сейчас этого никак нельзя было допустить. Поэтому нужно было просто посидеть в одиночестве и привести мысли в порядок.

   - Я еще немного погуляю здесь. Подышу свежим воздухом.

   - Что ж, мисс Вуд, тогда был рад с вами познакомиться. Надеюсь, мы еще встретимся.

   - Конечно, - через силу кивнула я.

   Мужчина еще раз улыбнулся на прощание и побежал по дорожке. А я обессиленно прислонилась лбом к сырому дереву беседки и закрыла глаза. Мысли разбегались в разные стороны как перепуганные мыши, не давая возможности зацепиться хоть за одну дельную идею. Да уж, хотела все расставить по местам, а в итоге совсем запуталась. Это просто какая-то катастрофа. Эрик меня не помнит. Более того, не только меня лично, но и всю свою прошлую жизнь. Кажется, что он на полном серьезе считает, что живет здесь уже давно. И его успела окрутить какая-то ушлая девица. И что это такое? Последствия травмы? Болезни? Гипноз или наркотики? Как он вообще попал сюда? Приехал или его привезли? Одни вопросы. И, чтобы найти на них ответы, у меня есть всего месяц. А потом он женится и станет потерян для меня навсегда.

   Однажды я читала про идею множественных миров. Она говорила о том, что существует бесконечное множество вселенных, в которых все возможные события происходят по-разному. Где-то не познакомились мои родители и не родилась я, где-то Великобритания так и осталась абсолютной монархией, где-то не распалась Римская империя. Ну а в одной из них мы никогда не встречались с Эриком. И вот сейчас я будто попала в такую вселенную и мучительно пытаюсь в ней обустроиться. Но это же просто бред. Так не бывает. Обязательно есть какое-то рациональное объяснение, есть причина. А раз так, что с этим можно и нужно бороться.

   От страха и боли захотелось плакать. Пришлось глубоко вздохнуть и приказать себе не раскисать. Женится? Как бы не так. Даже если не смогу вернуть ему память, украду прямо со свадьбы. Запру где-нибудь, свяжу. Но сделаю все, чтобы не позволить какой-то белобрысой курице увести у меня любимого.

   Злость придала мне сил.

   Пришлось долго приводить себя в порядок. Чутье подсказывало, что мне никак нельзя выдавать свой интерес к «чужому» жениху. Поэтому я постаралась запихнуть все свои эмоции как можно глубже. Просто ходила по комнатам и мысленно убеждала себя, что справлюсь, что обязательно разгадаю эту загадку и верну Эрику память. Умывалась холодной водой, чтобы согнать с лица зеленоватую бледность практически бессонной ночи и тяжелого утра. Пила крепкий кофе с диким количеством сахара, надеясь, что он придаст бодрости. И когда, наконец, обрела желанное холоднокровие, стала собираться. Пусть мне обещали бумагу, но стоит прихватить с собой на всякий случай и альбом. И обычные цветные карандаши, которые я часто использовала для набросков и зарисовок. Для Аннабель, которую я уже заочно ненавижу, этого будет вполне достаточно.

   Был у меня с собой еще и второй набор. Тот самый, который я нежно любила и старалась не использовать по пустякам.

   Бережно достала красивый футляр из черного дерева. На бархатной подложке покоились сто двадцать высококлассных акварельных карандашей. Подарок моего Эрика. Он хорошо знал, что может меня порадовать и часто без всякого повода дарил разные приятности.

   Я сильно рисковала, когда брала набор с собой в дорогу. Но мне очень хотелось взять сюда что-то, что создавало бы ощущение хоть какой-то связи с женихом. Из-под этих карандашей выходили удивительно яркие и живые рисунки. Конечно, это была заслуга их производителя. Но какая-то крошечная частичка меня хотела верить, что они могут передать на бумагу те чувства, которые связывают нас с любимым. Да, наивно и глупо. Но кто бы стал меня переубеждать?

   Я осторожно погладила пальцами дарственную надпись, что сделал Эрик на внутренней стороне футляра. «Пусть твои рисунки будут такими же искренними и настоящими, как и любовь, что горит в твоей душе». Да у меня рука просто не поднимется рисовать ими ту, кто претендует на моего любимого. Пусть она даже окажется самой доброй и милой девушкой на Земле, но Эрика я никому не отдам.

   С этими мыслями я отложила футляр в сторону и застегнула рюкзак. Пора идти.

   Еще не было и трех часов дня, поэтому я решила, что смогу застать главу города на работе. Но ошиблась. Высокий худой секретарь сообщил, что господин Морт уже ушел домой, и мне стоит поискать его там.

   Район, где проживал мэр, оказался довольно симпатичным. Небольшие коттеджи на расстоянии друг от друга. Аккуратные ровные дорожки, ведущие к кованым оградам, чисто выметенные тротуары, идеально подстриженная газонная трава. Хоть прямо сейчас на обложку какого-нибудь «Дома и сада».

   А обитель самого мэра действительно выделялась среди остальных. Широкая подъездная аллея, усаженная с обеих сторон стройными кипарисами, привела меня к дверям монументального трехэтажного особняка. Роскошные двери из красного дерева, серый гранит стен, высокие каменные колонны, которые поддерживали портик крыльца, - все это кричало о богатстве и власти живущего здесь человека.

   Звонка у двери я не нашла, поэтому пришлось использовать дверной молоток, напоминавший оскаленную голову какого-то хищного зверя. В тишине звонкие удары прозвучали особенно громко. Ждать долго не пришлось. Дверь беззвучно открылась, и на крыльцо вышел высокий седой мужчина в темном фраке и белых перчатках. Надо же, у них здесь даже настоящий дворецкий есть.

   - Добрый день, - вежливо произнесла я под цепким взглядом, - меня зовут Вивиан Вуд. Мистер Морт заказал мне картину, и я пришла, чтобы начать работу.

   Дворецкий внимательно осмотрел меня, а потом молча посторонился, пропуская в дом. Внутри он оказался таким же роскошным. Мрамор, хрусталь, дерево. И это только холл. Самое настоящее поместье, будто сошедшее со страниц романов Джейн Остен. Не удивлюсь даже, если у мистера Морта в предках затесались какие-нибудь аристократы.

   - Мисс Вуд, - раздался с лестницы голос мэра. – Как я рад вас видеть.

   Снова одетый во все черное мужчина спустился ко мне, довольно улыбаясь. Вот только эта улыбка не коснулась его темных непроницаемых глаз. Да, я вижу его всего второй раз в жизни и уже считаю очень непростой личностью. Он казался мне сильным, властным и очень опасным мужчиной, полностью осознающим себя хозяином положения. Конечно, это впечатление может быть обманчиво, но сейчас я чувствую себя кроликом, вошедшим в клетку не очень голодного тигра. Такой не сразу съест, такой сначала поиграет и только потом проглотит, даже не поморщившись.

   - Здравствуйте, мистер Морт. Я решила не затягивать с вашим заказом, - ответила я, стараясь не терять недавно обретенное спокойствие. – Ведь чем ближе свадьба, тем меньше у невесты свободного времени. Поэтому могу начать прямо сегодня.

   - Вот и славно, - довольно улыбнулся мужчина, - у меня уже все готово.

   Он подхватил меня под руку и повел вглубь дома. От прикосновения сильных холодных пальцев у меня по спине побежали мурашки. Что-то я слишком нервничаю. Дыши, Вивиан. Вряд ли мэру захочется иметь дело с плаксивой истеричкой.

   Пока я заталкивала панику как можно глубже, мы дошли до маленькой гостиной. Что ж, здесь вполне можно работать. Большие окна давали много света, а одна из стен отлично подойдет в качестве фона. И мэр не соврал насчет подготовки. Специально для меня был установлен мольберт и несколько листов плотной белой бумаги. Очень хорошей бумаги. Даже приятно, что об этом позаботились.

   - Моя дочь сейчас подойдет. Вы можете работать здесь столько, сколько нужно. Эндрю, наш дворецкий уже предупрежден. К сожалению, я бываю сильно занят, и если вам что-то понадобится, а меня не будет здесь, вы всегда можете обратиться прямо к нему.

   - Спасибо, - кивнула я.

   - А это аванс, - мэр вытащил из кармана небольшой чек. - Можете обналичить его в нашем банке. После того, как картина будет готова, получите еще столько же.

   Я взглянула на чек. Сумма была весьма приличной для такого заказа. И это очень кстати. Наличные уже заканчиваются, а банкомат здесь так и не нашла.

   - Это очень любезно с вашей стороны. Я сделаю все в лучшем виде. – Пришлось заставить себя улыбнуться.

   Несмотря на эту внимательность и заботу, я никак не могла избавиться от пугающего чувства, которое вызывал у меня Тобиас Морт. Стоит быть с ним поосторожнее.

   - Значит, мы договорились, Вивиан. Я ведь могу вас так называть? – улыбнулся мужчина одними губами.

   - Разумеется, - согласилась я.

   - Тогда вы зовите меня Тобиасом. Я надеюсь, что мы с вами по-настоящему подружимся. – В глазах мэра на секунду мелькнул колючий огонек, заставивший меня непроизвольно вздрогнуть.

   - Буду рада, Тобиас, - кивнула вежливо, а сама искренне понадеялась на то, что бледные тощие девицы с растрепанной шевелюрой все же не в его вкусе.

   - Тогда вы, возможно не будете против, если я познакомлю вас с нашим чудесным городом? – предложил мужчина.

   Ответить ему не успела. Надоевший мне до оскомины обмен любезностями прервало появление самой Аннабель Морт. Высокая блондинка с идеальной внешностью фарфоровой куклы вплыла в гостиную. Светлые волосы, уложенные в изысканную прическу, прозрачные голубые глаза, длинное платье из изумрудно-зеленого шелка. Очень яркая красота, но какая-то искусственная. На миг захотелось даже подойти и поковырять девушку пальцем, чтобы убедиться, что она настоящая.

   - Дорогая, ты просто прекрасна, - довольно улыбнулся мэр, а потом представил меня: - Это Вивиан Вуд, она будет с тобой работать.

   - Очень приятно, Вивиан, - манерно протянула блондинка. – Я полностью в вашем распоряжении. Куда мне лучше сесть?

   Я указала на одно из кресел. С этого ракурса было хорошо видно и часть окна с гардиной, и книжный шкаф, и небольшой стеллаж с коллекцией статуэток. Если я хочу бывать здесь почаще, работу стоит затянуть. Делать все тщательно и медленно, вырисовывая каждый локон, каждую завитушку на обоях. Поэтому задний план со множеством деталей придется как нельзя кстати.

   - Вынужден вас покинуть, - с досадой вздохнул мужчина, - дела, сами понимаете.

   - Мой папочка столько всего делает для города, - сказала Аннабель, принимая величественную позу в кресле. – Можно сказать, что он и сердце, и душа Гленмара.

   - Ничуть не сомневаюсь, - пробормотала я неопределенно, доставая карандаши.

   - Что ж, леди, еще увидимся, - Мистер Морт слегка поклонился и вышел. А мне даже легче дышать. Очень надеюсь, что этих самых дел у мэра будет очень и очень много, и совсем не останется времени ка то, чтобы стоять у меня над душой.

   Подумав немного, выбрала подходящий свет и установила мольберт. Потом внимательно окинула взглядом свою «модель». Нет уж, на таких девушек Эрик перестал западать еще в выпускном классе. Он хорошо научился видеть, что скрывается за внешней оболочкой человека. А Аннабель была понятна даже мне. Красивая, яркая, милая, но от нее за милю разит презрением ко всем, кто хоть немного хуже. Вот и сейчас, вроде бы улыбается приветливо, а сама еле заметно морщит нос, осматривая мой старенький рюкзак и скромную удобную одежду.

   Так, нужно сосредоточится. Постараться не воспринимать девушку, как коварную разлучницу, а относится к ней, как к обычной заказчице, которых у меня был не один десяток. Только так я смогу сохранить рассудок ясным.

   Самовнушение помогло. Я быстро справилась с эмоциями и, запихнув как можно глубже ревность и злость, перестала смотреть на Аннабель как на кровного врага.

   - А откуда вы к нам приехали, Вивиан? – спросила Аннабель после недолгого молчания. Было видно, что ей очень скучно так сидеть и хотелось поболтать.

   - Из Лондона, мисс Морт.

   - Зовите меня Аннабель, к чему эти церемонии, - дернула плечом она. – Надо же, а я никогда не была в Лондоне. Да если подумать, я вообще нигде не была.

   - У вас еще все впереди, - заметила я, нанося цветные штрихи на бумагу. – Вы ведь скоро выходите замуж. Наверняка проведете медовый месяц где-нибудь у моря.

   - Ах, не знаю, - грустно вздохнула Аннабель. – Я все никак не могу определиться. А мой жених совсем не помогает выбрать. Говорит, что все оплатит, а остальное падает на мои хрупкие плечи. Ему вообще все равно, где отдыхать.

   Вот уж не правда. Эрик всегда знает, чего хочет. И медовый месяц мы с ним спланировали еще полгода назад. Это как раз он придумал, как совместить отдых на одном из маленьких островов Французской Полинезии с поездкой по Японии, куда уже давно хотел попасть.

   - А расскажите мне про Лондон, Вивиан, - попросила девушка. – Может быть, мы съездим именно туда.

   И потекла неспешная беседа. Я рассказывала общеизвестные факты о столице, грамотно увиливая от разговоров на личные темы, и мимоходом пыталась выяснить что-нибудь об Эрике.

   - Мы знакомы с ним очень давно, - шокировала меня блондинка. – Эрик уже несколько лет живет по соседству. И пусть наш роман начинался совершенно банально, с обычных походов в гости по выходным, но зато он заканчивается свадьбой.

   Ну и зачем она мне врет? Зачем вообще выдумывать такую сомнительную историю? Живет здесь уже несколько лет… Неужели она не боится, что ее уличат в обмане? Хотя Августа говорила то же самое. Это что, заговор какой-то?

   - Знаете, в Лондоне есть один очень известный адвокат, - я попыталась устроить маленькую провокацию. - И его тоже зовут Эрик Миллер. Он занимается только серьезными делами и его имя часто мелькает в СМИ. Как раз совсем недавно читала о нем в «Таймс».

   - Забавное совпадение, - пожала плечами Аннабель, не проявляя ни капли беспокойства. - Мой Эрик, конечно, не столичная шишка, но лучше его в Гленмаре нет никого.

   Я только скрипнула зубами и спряталась за мольбертом, чтобы она не увидела мою мрачную гримасу. Ну и что теперь? Может рассказать историю о том, как вся столица гудит, обсуждая таинственное исчезновение этого самого адвоката? Но не прикопают ли меня тихонько под какой-нибудь ивой, как опасного свидетеля?

   - Ани? Ты здесь? – раздался вдруг от дверей знакомый голос.

   Я резко вздрогнула и выпрямилась. Эрик здесь!

   Посмотрев на вошедшего в гостиную мужчину, закусила губу и сжала пальцы, чтобы не сделать какую-нибудь глупость. Как давно я не видела его таким. Черный костюм великолепно сидит на атлетично сложенной фигуре, темные волосы уложены немного небрежно, а на лице его фирменная асимметричная улыбка. И эта улыбка адресована не мне.

   - Дорогой, я так рада, что ты смог зайти, - прощебетала блондинка, протягивая к нему руку. А Эрик легонько поцеловал ее и приобнял девушку за плечи.

   Господи, как же больно. Будто мне всадили огромный нож прямо в сердце. Я резко вдохнула ставший вдруг отвратительно горьким воздух. Хотелось закричать, устроить безобразный скандал, хотелось наброситься на них с кулаками, чтобы им стало так же плохо. Но я осталась сидеть, стараясь ни взглядом, ни жестом не выдать эмоций, чтоб бурлили внутри меня. И только жалобно скрипел судорожно сжатый в холодных пальцах карандаш.

   - Хочу представить тебе Вивиан Вуд, - сверлом впился в голову пронзительный женский голос. – Она рисует мой портрет. Вивиан, это тот самый Эрик, мой жених.

   - Портрет? – хмыкнул Эрик, с интересом глядя на меня. – Занятно.

   - Очень приятно, - хрипло ответила я, с трудом прочистив горло.

   - Мне тоже, мисс Вуд, мне тоже, - немного задумчиво сказал мужчина.

   Его взгляд скользил по мне, а я взмолилась беззвучно. Ну же! Прошу тебя, вспомни! Вспомни и закончи этот фарс, родной, пожалуйста!

   Но нет, не вспомнил. Нахмурился на секунду, но потом снова повернулся к своей «невесте».

   - Я просто обедал и зашел пожелать тебе хорошего дня, так что не буду отвлекать. – Он поцеловал ее в щеку, а потом кивнул мне: - Вивиан, был рад встрече.

   И вышел прочь. А я снова спряталась за мольбертом и стала бездумно наносить штрихи на бумагу. Сосредоточиться на работе получалось с трудом. В голове толкалась сотня разных мыслей, а счастливое щебетание девушки буквально выкручивало мне внутренности. Поэтому через час я решила прекратить свои мучения и, торопливо попрощавшись с довольной Аннабель, почти бегом бросилась к себе.

   Влетев в свое временное пристанище, просто рухнула на старый диван и разрыдалась. Горько, бессильно, отчаянно. Как же мне плохо. Даже дышать больно. Хотелось найти какой-нибудь угол, свернуться там в клубочек и умереть. Ничего не видеть, не слышать, не чувствовать…

   Это все похоже на какой-то кошмарный сон, вот только не знаю, как проснуться. И могу ли проснуться вообще? Когда-то казалось, что наша любовь будет вечной. А сейчас я смотрела на то, как любимый целует другую, и не понимала, как такое могло случиться. Да, Эрик не виноват, но от этого не становилось легче. Мой мир рушился, и я совершенно не представляла, что делать и в какую сторону идти. Потерянная маленькая девочка, брошенная и одинокая.

   Не знаю, сколько я так прорыдала, оплакивая себя и свою жизнь. Но в чувство меня привело ощущение маленькой ладошки, гладившей меня по волосам. Недоуменно дернулась и приподнялась на руках.

   - Эмили? – голос звучал хрипло и надсадно, будто в горло засунули кусок наждака.

   - Ты плачешь, - ласково произнесла девочка, сидевшая рядом. – Не надо.

   Я медленно выпрямилась и вытерла мокрые щеки. Слезы кончились, оставив после себя лишь резь в глазах и туман в голове.

   - Как ты вошла?

   - У тебя была открыта дверь, - пожала плечами она. – Я услышала, что тебе грустно, и решила зайти и помочь.

   - А, ну да, - пробормотала я.

   Ведь правда, мне было совсем не до замка. Хорошо еще, что в гости зашла Эмили, а не Августа.

   - Тебя обидели плохие люди? – спросила она, внимательно глядя на меня своими прозрачными глазами.

   - Немножко, - криво улыбнулась я.

   - Тебе не место здесь, - нахмурилась Эмили. – Ты не такая как они. Тебе лучше уйти отсюда побыстрее.

   - Я не могу, - покачала я головой в ответ на эти странные слова. – Сначала я должна спасти человека, который мне очень дорог.

   - Любимого? – проницательно заметила девочка.

   - Да. Он попал в беду. И я единственная, кто может ему помочь.

   - Ну если любимого… - вздохнула она и вдруг резко посмотрела прямо мне в глаза: - Тогда борись за него. Верь в него и в вашу любовь. И никому не позволяй пошатнуть эту веру. Только тогда у тебя все получится.

   - Я верю, - тихо прошептала я под этим жутковатым взглядом. Не по-детски пронзительный и острый, он проникал прямо в душу, пробирал до дрожи. Но именно сейчас я почему-то ощутила, как медленно ослабевает тугой узел внутри и становится легче дышать.

   - Вот и хорошо, - улыбнулась Эмили, а ее лицо снова приобрело отрешенно-мечтательное выражение.

   Да, надо взять себя в руки. Никаких истерик, никаких сомнений. Поставить цель и решить проблему, не отступая ни на шаг. Но для начала стоит выпить чаю. К тому уже у меня гостья.

   - Эмили, хочешь печенье? – вспомнила я о своей вчерашней готовке.

   - Хочу.

   Приготовление чая и сервировка посуды окончательно помогла успокоиться и сосредоточиться. Я обязательно справлюсь, главное не раскисать и верить в лучшее.

   - А я принесла тебе подарок, - сказала вдруг Эмили, когда я расставляла чашки в гостиной.

   - Правда?

   - Да, - она достала из кармана платья небольшую книгу и протянула ее мне - Тебе понравится.

   - Спасибо, - пробормотала я растерянно, принимая подарок. Маленький томик с потертой обложкой назывался «Символика цветов и растений». Интересное издание. Наверное, этой книге лет больше, чем мне. Текст на пожелтевших страницах был напечатан странным шрифтом с завитушками, похожим на рукописный. Написанное читалось с трудом, зато там были очень красивые иллюстрации. Большие яркие цветы, стилизованные под старину. Надо же, Эмили увидела, что я рисовала в саду, и решила порадовать меня красивыми картинками. Мои губы непроизвольно растянулись в слабой, но очень искренней улыбке.

   - Спасибо, - еще раз поблагодарила я. Маленький дар от чистого сердца стал лучиком света во мраке этого тяжелого дня.

   - Почитай ее, тебе будет полезно.

   - Хорошо, - согласилась я, откладывая книгу.

   Да, это очень интересно, но сейчас у меня немного другие заботы. Нужно выяснить, что случилась с Эриком. Может быть, Эмили сумеет рассказать что-нибудь важное? Все же дети часто могут подмечать самые мелкие детали и запоминать такие подробности, на которые взрослый никогда бы и не подумал.

   - Скажи, а ты знаешь вашего мэра? – попробовала я расспросить Эмили.

   Августа говорила, что она никогда не выходит из дома, но чем черт не шутит.

   - Знаю, - кивнула она, осторожно обхватив чайную чашку бледными пальцами. – В этом месте все его знают. А он знает обо всех, кто сюда попадает. Он плохой человек.

   - Плохой? Почему? – вот уж чего, а спорить с этим я точно не буду.

   - Плохой, - просто повторила девочка, - плохой.

   - Ну ладно, а что дочь его замуж выходит, слышала?

   - Слышала.

   - А ее жених, он… - замялась я, подбирая слова. – Ты ничего про него не знаешь? Давно он здесь появился?

   - Не знаю, - пожала плечами Эмили, глядя куда-то далеко, - давно или нет… Я не считаю время…

   - А может быть ты слышала что-нибудь странное, что-нибудь необычное о них? Об Аннабель и Эрике? - мягко спросила я. – Может рассказывал кто?

   Но она только покачала головой. Жаль. Конечно, нельзя требовать от Эмили многого, но разочарование все же кольнуло где-то глубоко внутри.

   Больше мы не разговаривали. Просто ели печенье, пили чай, думая каждая о своем, пока совсем не стемнело.

   - Мне пора, - тихо сказала девочка, поднимаясь. – Не бойся, Вивиан. Все будет хорошо. Я в это верю.

   - Да. Обязательно, - бледно улыбнулась я, - постараюсь тебя не разочаровать.

ГЛАВА 6

Следующим утром опять проснулась очень рано и, собрав бумагу и карандаши, быстро направилась в парк. Просто необходимо было заново познакомиться с любимым, заинтересовать его, подобраться как можно ближе. Уверена, если буду часто мелькать перед ним, если стану частью этой фальшивой жизни, он почувствует, что я не чужой человек.

   И план стала воплощать сразу же. Поэтому сейчас уселась в беседке так, чтобы меня было хорошо видно с дорожки, и стала рисовать. И как всегда, любимое занятие быстро помогло мне успокоиться, и, когда в конце аллеи появился бегун, я смогла даже улыбнуться.

   Эрик оправдал мои ожидания и не пробежал мимо. Остановился, потянулся как большой кот, а потом направился ко мне.

   - Доброе утро, мисс Вивиан Вуд из Лондона, - улыбнулся он, подходя к беседке. Такой близкий и такой далекий одновременно.

   - Доброе, - ответила я, не отрываясь от своего занятия.

   - Вы снова здесь.

   - Да. Мне вчера очень понравился этот парк. Отличное место для того, чтобы устроить себе пленэр. Чистые краски, тишина, покой…

   - Это намек? Вам стоит только сказать, и недостойный смертный тотчас же уберется прочь и оставит творца наедине с его творением, - шутливо склонился передо мной жених.

   - Ну что вы, - запротестовала я, испугавшись, что он действительно может уйти, - это совсем необязательно. Вашей компании я буду только рада.

   - Я польщен, - довольно прищурился Эрик и присел рядом со мной. - Если честно, не ожидал вас вчера увидеть у Мортов. Ани говорила мне про картину, но не думал, что это будете именно вы.

   - Мистер Морт предложил мне работу, и я решила не отказываться, - пожала я плечами. – Хоть больше люблю рисовать не людей, а природу.

   - Почему же?

   - В ней нет фальши.

   - И поэтому вы решили рисовать именно парк? – спросил он.

   - Да. Уж не обижайтесь, но чудес архитектуры в этом городе и близко нет. А других природных уголков я в Гленмаре не знаю. Не успела еще все осмотреть.

   - Есть еще конечно, горы, - предложил Эрик, - но вряд ли вам захочется туда лезть. А вот парк возле больницы вполне подойдет. Я был там недавно, хоть и в качестве пациента, но все равно заметил его живописность.

   - Вы лежали в больнице? – заволновалась я. – Что-то случилось?

   - Ничего страшного, просто переутомился, - отмахнулся жених.

   Серьезно? Переутомился? Он что, вагоны здесь разгружал или работал с утра до ночи? Или дело совсем не в переутомлении?

   - Вивиан, не переживайте, - заметил он мою обеспокоенность, - правда, врачи не нашли ничего опасного, и сейчас я уже прекрасно себя чувствую.

   Я только вздохнула и вернулась к своему альбому. И все-таки я это запомню и обязательно обдумаю.

   Эрик осторожно переместился за мою спину и стал молча наблюдать, как я рисую. Он и дома любил тихонько прокрадываться в маленькую мастерскую, что я устроила в одной из комнат нашей квартиры, садиться где-нибудь в стороне с чашкой горячего чая и следить, как, по его словам, рождается маленькое красочное чудо.

   - Очень красиво, - тихо сказал он через несколько минут. – Вы удивительно талантливы, Вивиан.

   Я только улыбнулась, осторожно вырисовывая темный пруд. Когда он был почти закончен, взяла смоченную в воде кисточку и провела ей по контуру водоема.

   - Что вы делаете? – удивился мужчина.

   - Рисую, - просто ответила я, а потом пояснила. – Это акварельные карандаши. Так они размываются водой и превращаются в краску. Настоящих акварелей я с собой не привезла, но этим их вполне можно заменить.

   - Надо же. Никогда о таких не слышал. Или слышал? – задумался вдруг он и склонился над деревянным футляром.

   Кисть в руке дернулась, чуть не испортив рисунок. Может он узнает собственный подарок?

   - Как интересно, - пробормотал Эрик, осторожно касаясь пальцами дерева. - «Пусть твои рисунки будут такими же искренними и настоящими, как и любовь, что горит в твоей душе».

   Неужели ничего не дрогнуло?

   - Хорошие слова, - сказал он, выпрямляясь. А меня затопило разочарование. Не узнал.

   - Это подарок, - ответила невпопад. – От жениха. Бывшего.

   - Бывшего? – переспросил этот самый жених. – Вы не поженились? Простите, если лезу не в свое дело.

   - От меня бросил, - холодно сказала я, отворачиваясь.

   - Мне жаль, - немного смутился мужчина.

   - Мне тоже. Я ведь почти вышла за него замуж. Но Эрик променял меня на другую и сбежал прямо перед свадьбой.

   - Эрик?

   - Да. Его зовут так же, как и вас, - иронично усмехнулась я мужчине. – Забавно, правда?

   - Да, забавно, - пробормотал тот, а потом попытался утешить: - Вивиан, вы молодая привлекательная девушка, и обязательно встретите того, кто оценит вас и полюбит. А что до сбежавшего жениха – забудьте. Значит, он просто вас не достоин.

   - Да уж, не достоин, - усмехнулась я горько. – А ведь я была влюблена в него с пятнадцати лет и знала Эрика лучше, чем кто-либо. Мы сначала долго дружили, потом начали встречаться, планировать совместную жизнь. Когда он сделал мне предложение, я была самой счастливой девушкой на свете. Подарил такое красивое кольцо, даже гравировку заказал, чтобы оно было особенным.

   - Я вижу, он любил оставлять вам памятные надписи, - жених покосился на футляр.

   - Да, любил. А хотите узнать, что было написано на кольце? – я повернулась и решительно посмотрела в его глаза.

   - Хочу, - эхом отозвался мужчина, не отводя взгляд.

   - «Я буду любить тебя вечно». Вот только грош цена оказалась всем его клятвам и обещаниям, - жестко произнесла я.

   Эрик вдруг вздрогнул и побледнел. Потом судорожно вздохнул и схватился за голову, будто ее стала терзать невыносимая боль.

   - Эрик? - перепугалась я и подскочила. – Что с вами? Вам плохо?

   - Все в порядке, просто голова заболела, - пробормотал он, морщась и осторожно растирая виски.

   - Сильно?

   - Терпимо, - скривился Эрик, как всякий мужчина, не любящий признаваться в своих слабостях. – Может быть, погода меняется.

   Я бросила взгляд на небо, что все так же было покрыто непроницаемыми облаками. Погода меняется? Очень сильно в этом сомневаюсь.

   - Вы говорили, что были нездоровы. Может быть, нужно вернуться в больницу? – Обхватила его за плечи, помогая усесться на скамейку.

   Что же с ним такое? Последствия неведомой болезни или реакция на мои слова? Что, если так к нему возвращается память?

   - Эрик? – осторожно отвела его руки от лица и требовательно заглянула в глаза.

   - Не надо в больницу, мне уже лучше, - как-то устало усмехнулся любимый.

   - Правда?

   Что-то совсем не похоже. Весь бледный, под глазами залегли темные круги, будто он не спал несколько дней, на лбу выступила испарина.

   - Да, - немного подумав, кивнул он. – Вы так переживаете за меня, Вивиан. Как ни странно, но это удивительно приятно.

   - Я… Я просто… - смутилась я неизвестно почему. Как на первом свидании, честное слово.

   - Все хорошо, - понимающе улыбнулся Эрик, а я уставилась на свои колени, не зная, что еще ему сказать.

   - Мне пора идти, - вздохнул мужчина после недолгого молчания и посмотрел на меня в ожидании: – Вивиан?

   - Да? – растерялась я, а потом поняла, что все еще держу его за руки. – Ой, простите.

   Пришлось почти что через силу разжать собственные пальцы и выпустить мужчину. Он поднялся со скамейки и осторожно размял шею. Вроде бы стоит на ногах уверенно. Не провожать же его до дома. Мисс Аннабель Морт этого точно не поймет.

   - Я надеюсь, мы еще увидимся? – пробормотала я полувопросительно.

   - Конечно, Вивиан. До скорой встречи, - кивнул он и медленно пошел по аллее.

   - До встречи, Эрик, - тихо бросила ему вслед и смахнула со щеки одинокую слезинку.

   Я не отрывала взгляда от его фигуры до тех пор, пока он не скрылся за дальними деревьями. А потом откинулась на спинку скамейки, закрыла глаза и стала думать о том, что смогла выжать из этого короткого разговора. Одна зацепка в нем все же нашлась.

   Недавно жених лежал в больнице. Это странно. Эрик всегда отличался железным здоровьем. Конечно, от болячек и травм не застрахован даже такой человек как он, но все равно, это очень подозрительно. Было ли это просто совпадением? Или его таинственная болезнь – одно из звеньев цепи во всей этой истории? Нужно выяснить, что случилось. И сделать это очень осторожно и деликатно. На прямой вопрос мне вряд ли кто-то ответит. В конце концов, доктора в большинстве своем блюдут врачебную тайну. А даже если и повезет наткнуться на кого-то не настолько принципиального, эти расспросы могут вызвать подозрения. А я ведь даже не представляю, кто и в чем может быть замешан.

   Поэтому придется действовать тайком. Может быть, в больнице есть какие-нибудь документы, которые могут быть полезны. И кажется, что я уже морально созрела даже на кражу со взломом.

   Вернувшись домой, быстро позавтракала и отправилась в город. Аннабель Морт была сегодня чем-то занята, и весь день в моем распоряжении. Нужно потратить его с пользой.

   Спросив у первого попавшего прохожего, где находиться местный храм здоровья, я уже через полчаса была на месте.

   Да, парк здесь действительно был очень живописным. Старые замшелые дубы с выпирающими из-под земли корнями протягивали друг другу свои кривые ветви. Хоть ветра практически не было, они натужно поскрипывали и слегка шелестели кронами, словно переговариваясь на понятном одним им языке. Узкая аллея, ведущая к больнице, была все в колдобинах и выбоинах. Само здание тоже производило впечатление. Только не очень приятное. Да уж, вот теперь я точно уверена, что господин мэр не такой уж рачительный хозяин, каким его выставила Августа. Такое ощущение, что оно не видело ремонта с самого момента постройки. Небольшое, всего два этажа, с широким крыльцом и темной металлической крышей. Штукатурка кое-где осыпалась со стен, обнажая неровный серый камень, за который усиками цеплялся вездесущий плющ. Окна с облезлыми рамами были настолько темными, что казались большими черными провалами. А крыльцо так обветшало, что вышедший на него человек вполне мог заполучить еще парочку травм.

   И в этой больнице мне нужно как-то отыскать медкарту Эрика. Я почти уверена, что с таким состоянием техники, как здесь, карты пациентов ведутся по старинке, на бумаге. А значит, нужно проникнуть в картотеку и покопаться там. И речи быть не может, чтобы сделать это днем. А вот ночью…. Скорее всего, эта больница из тех, что закрываются на ночь, оставляя с пациентами лишь кого-то из дежурных сестер. И можно будет тихонько отыскать нужные мне бумаги, стараясь не попасться им на глаза.

   Но как же мне проникнуть внутрь? Под видом пациентки? Было бы неплохо, если бы не одна проблема. Я не очень хорошо разбираюсь в медицине и не думаю, что смогу убедительно изобразить какой-нибудь приступ, чтобы меня оставили здесь на ночь. Тогда просто пробраться внутрь и спрятаться где-нибудь до ночи? Но тогда было бы неплохо заранее осмотреться и выбрать себе укрытие.

   Я задумчиво окинула взглядом обшарпанный фасад. В голове начал медленно вырисовываться стройный план. Но для его воплощения мне нужно как следует подготовиться.

   Через два часа возвращалась домой, нагруженная свертками с покупками. И вывалив их в гостиной на диван, стала превращать себя в совершенно другого человека. Одно толстое полотенце, обернутое вокруг бедер, и второе – вокруг груди и талии, сделали мою фигуру бесформенной. Правда, пришлось как следует подвязать их веревкой, чтобы не сползли в самый ответственный момент, но стоит потерпеть временные неудобства ради благого дела. Старомодный костюм из бордового твида, купленный в комиссионном магазине, был велик на два размера, но это именно то, что было нужно. Растоптанные туфли без каблука и большие круглые очки в черепаховой оправе отлично дополняли выбранный мной образ. Жаль только, что не удалось найти здесь парик. Поэтому пришлось надругаться над собственными волосами, прилизав их с помощью растительного масла и закрепив в тугой пучок.

   И наконец последний штрих. Достав из пакета новый набор косметики, я устроилась перед зеркалом и принялась рисовать себе чужое лицо. Пудра разных оттенков сделала скулы повыше, а нос пошире. Чуть изменить цвет и форму бровей, темной помадой подвести губы, подрисовать несколько морщин на лбу и в уголках глаз, и вот – на меня смотрит совершенно другой человек. Невнятная женщина под сорок с грузной фигурой и отвратительным вкусом. Тихий ужас. Но зато в таком виде меня и мама родная не узнала бы.

   В найденную в кладовке старую кожаную папку я вложила несколько чистых листов, прихватила ручку и отправилась на разведку. Выходила уже привычным для меня путем – через заднюю калитку. Ругаясь сквозь зубы на сползающие туфли и репья, которые так и норовили вцепиться в юбку, кое-как по траве доплелась до кладбища. Осторожно выбралась на площадь и уже там, перехватив папку поудобнее, расправила плечи и с деловым видом направилась в больницу.

   В маленьком больничном холле за стойкой регистрации сидела сонная медсестра и читала журнал. Я бодро подошла к ней и шлепнула свою папку на стойку.

   - Добрый день, - я попыталась сделать свой голос повыше, - меня зовут мисс Ричардс. Меня прислали из мэрии для инспекции больницы.

   - Для инспекции? – испуганно встрепенулась медсестра. – Что-то случилось? Нас же совсем никто не предупреждал.

   - Ах, не волнуйтесь, - махнула я рукой, - я из архитектурной комиссии. Мне поручено осмотреть здание и установить, насколько оно нуждается в ремонте.

   - А, это… - облегченно вздохнула она. – Да, ремонта у нас уже давненько не было.

   - Вот именно, - оскалилась я в улыбке. – Мы чрезвычайно озабочены ее состоянием. Поэтому давайте вы мне сейчас быстренько все покажете, и мы будем решать, что делать.

   - Да-да, разумеется. Пойдемте.

   Женщина выбралась из-за стойки и повела меня по первому этажу. Изнутри больница была такой же унылой, как и снаружи. Тусклые лампочки, неровные полы, стены, выкрашенные краской грязно-зеленого цвета. Даже халаты попадавшихся нам на пути врачей и медсестер были старыми и застиранными чуть ли не до дыр. Может это специально, чтобы пациенты быстрее выздоравливали, стремясь убраться от этого кошмара?

   Медсестра показывала мне обстановку, жалуясь на большие и маленькие проблемы, а я глубокомысленно кивала и черкала ручкой у себя на бумаге.

   - А вы в курсе, что у вас тут недавно лежал сам мистер Миллер, жених Аннабель Морт? - важно сообщила я.

   - Мистер Миллер? – растерялась моя провожатая.

   - Да-да. Это именно с его подачи состоянием больницы заинтересовалась наша комиссия, - безбожно врала я. – Так вы не видели его? Мистера Миллера?

   - Нет, не видела, - покачала головой медсестра. – Наверное, в тот день была не моя смена.

   Очень жаль. Но что ж, я и не надеялась, что выясню все и сразу.

   - Хорошо, что мистер Морт обратил на нас внимание, - улыбнулась медсестра. - Мы и не решались его тревожить по пустякам. Понятно, что он человек очень занятой, все же так много делает для Гленмара.

   Ну да, так много делает, что у них тут скоро здание начнет разваливаться. А они будут сидеть на обломках и петь дифирамбы господину мэру. Интересно, что же творилось в Гленмаре до Морта, что его так хвалят, несмотря на плачевность состояния города?

   - Ночью много персонала остается дежурить? – поинтересовалась я мимоходом, заглядывая в ординаторскую, где, кроме продавленного дивана, шкафа и пары столов, не было никого и ничего.

   - Нет, один человек обычно. Но если вдруг нужно, он вызывает врачей из дома. А что такое?

   - Подумаем, как обеспечить условия… - расплывчато ответила я.

   К счастью, медсестра не видела в моем интересе ничего странного, и наша экскурсия продолжалась.

   – А здесь у вас что? – я указала ручкой на приоткрытую дверь, за которой виднелись какие-то шкафы.

   - Картотека,- вздохнула женщина. - Вы посмотрите только, до чего мы дошли. Два дня назад сломался замок на двери, а до сих пор не можем ни новый купить, ни слесаря найти.

   - Да, это печально, - покивала понимающе, но на самом деле с трудом сдержала торжествующую улыбку.

   Минус одно препятствие на пути к желанным документам. Все же взломом замков я никогда не промышляла и могла капитально застопориться на этом. Только бы они не успели починить его до сегодняшней ночи.

   Еще в процессе обхода я выяснила местоположение черного хода, возле которого стоял старенький автомобиль скорой помощи. Узнала, что ночной дежурный обычно сиднем сидит в ординаторской, изредка проходя по палатам, чтобы проверить пациентов. Приметила себе захламленную кладовку, замок в которой открывался изнутри так же легко, как и снаружи. Что ж, пока все складывается как нельзя лучше.

   Запомнив все, что было нужно, я быстренько закруглилась.

   - Пожалуй, мне пора идти писать отчет.

   - А ремонт-то у нас хоть будет когда? – поинтересовалась медсестра.

   - Как только, так сразу, - заявила я оптимистично. – Появятся свободные деньги в бюджете – мы тут же пустим их сюда.

   После я попрощалась, подхватила свою папку и сбежала. Хотя даже жалко стало, что на самом деле никак не могу повлиять на мэрию и устроить больнице ремонт. Все же им очень этого не хватает.

   Вечера я ждала с каким-то нервным предвкушением. Смыла свой дурацкий грим, приготовила простой ужин, а потом просто сидела на диване и гипнотизировала взглядом настенные часы. Наконец, когда маленькая стрелка дошла до цифры десять, надела куртку, спрятала телефон в карман и вышла из дома.

   Темный больничный парк в это время казался особенно зловещим. В туманной дымке силуэты деревьев разымались, превращаясь в темных призраков, тянущих ко мне свои кривые лапы. Несколько светящихся больничных окон неровными кляксами виднелись за ними. Вокруг царила густая тишина, и приходилось внимательно смотреть под ноги, чтобы ступать, не производя сильного шума.

   Обойдя здание по широкой дуге, пробралась на задний двор и осторожно приоткрыла дверь черного хода. Темный коридорчик был тихим и безлюдным. Так, теперь мимо лестницы направо и третья дверь по левой стороне.

   Я проскользнула внутрь и двинулась в сторону нужной мне кладовки. К счастью, добралась до нее без приключений и, украдкой подсвечивая себе телефоном, чтобы не свалить лежащее здесь барахло, залезла в самый дальний угол. Там за шкафом устроилась на низком ящике, прикрылась огромной коробкой из-под какой-то техники и стала терпеливо ждать.

   Время тянулось невыносимо медленно. Я слышала, как мимо кладовки ходили доктора, как уборщица шумно протирала пол в коридоре. Один раз кто-то даже заглянул в мое укрытие, но ничего не стал искать, а просто оставил у стены корзину с тряпьем и ушел. Где-то после одиннадцати послышалось звяканье ключей и звук задвигающейся защелки. Теперь все двери были закрыты. Оставалось подождать еще немного.

   Чтобы не уснуть, достала телефон и открыла альбом с фотографиями. Как же жаль, что фото Эрика здесь было всего одно. И вряд ли оно помогло бы мне в деле возвращения его памяти. Один снимок совсем ничего не значит. Тем более для скептика вроде моего жениха. Он всегда выискивает доказательства, обоснования, причинно-следственные связи. И пока у мужчины нет никакого повода верить моим словам. Да если бы я знала, что попаду в такую ситуацию, забила бы всю флешку нашими совместными фото и видео. А так только и оставалось, что смотреть на экран, с которого мне тепло улыбался любимый, и беззвучно глотать соленые слезы.

   С большим трудом я просидела так ещё часа два, а потом осторожно выбралась в коридор.

   Видимо, здесь очень сильно экономили на электричестве, потому что он освещался светом одинокой тусклой лампочкой, висящей в холле. Но сейчас мне это было только на руку.

   Прислушиваясь к каждому подозрительному звуку, на цыпочках дошла до картотеки и надавила на дверную ручку. Тихо скрипнули дверные петли, но с перепугу показалось, что этот скрип слышали даже на другом конце города. В ужасе замерев, я смотрела в тот конец коридора, откуда могла показаться дежурная медсестра. Казалось, еще секунда, и она выйдет, чтобы поймать нарушительницу и сдать ее в полицию. Но все было спокойно. Облегченно выдохнув, просочилась внутрь и закрыла за собой дверь.

   Включив фонарик в телефоне, я быстро осмотрела высокие шкафы и нашла тот, на котором красовалась полустертая буква «М».

   Так… Макдональд, Марлоу, Мэйсон, Метьюз… А вот и Миллер.

   Я села прямо на пол и торопливо осмотрела карту. Да, все верно. Эрик Миллер, дата рождения – 03.06.1989, дата смерти – прочерк. Дата смерти? Кто вообще придумал писать такое на медицинской карте? Вот ненормальный. Впрочем, не важно. Дата рождения правильная, значит, ее Эрик помнит, как ни странно. Что у нас дальше?

   А дальше была вся медицинская история моего жениха. Я с недоумением листала карту, искренне поражаясь тому, что вижу. Все болезни, которыми он переболел, начиная от ветрянки в четыре года, и заканчивая переломом ноги прошлой зимой. Это просто ерунда какая-то. Как может человек помнить такие подробности о своей жизни, но не помнить, где он жил и кого любил? Разве такая избирательная амнезия вообще бывает? И выглядит это так реалистично – разные чернила, разный почерк, будто он всю жизнь наблюдается в этой больнице. А такого просто не может быть.

   А еще раз вчиталась в бледные чернила на одной из страниц. Надо же, вот и диагноз, и назначения. Нет, сомневаюсь, что все это записано со слов Эрика. Я и сама особо не помню, чем и когда болела раньше. А здесь все есть. И, по-моему, это значит только одно: Эрик в Гленмаре не случайно. Кто-то явно готовился к этой афере, наблюдал за моим мужчиной, собирал сведения. Придумал целую историю для него, притом очень убедительную историю, раз у дотошного адвоката не возникло подозрений и вопросов.

   Вот только какая у этого спектакля может быть цель? Совершенно не представляю. Ничего правдоподобного в голову не приходит, только сюжеты из фильмов о каком-нибудь диком реалити-шоу или спятившем психопате, который так развлекается. Ладно, подумаю об этом чуть позже.

   А вот и последняя запись. Дата – семнадцатое апреля – день, когда Эрик исчез. Но только одна пометка – госпитализирован. И больше ничего. Ни анамнеза, ни диагноза, ни фамилии врача.

   Я еще раз внимательно пролистала карту, но не нашла там ничего подозрительного и разочарованно вздохнула. Да, бумага не подсказала ничего полезного, поэтому все же придется искать и допрашивать живого человека.

   Обыскав на всякий случай всю секцию под буквой «М», убедилась, что больше никаких Миллеров здесь не было. И кстати, Мортов тоже. Не нашла ни карты мэра, ни его дочери, ни других людей с такой фамилией. Может быть у них свой семейный врач? Жаль, я бы не отказалась узнать что-нибудь интересное о своих главных подозреваемых.

   Вернула на место все бумажные папки и выглянула в коридор. Там по-прежнему было тихо и спокойно, так что я решила рискнуть и понаглеть еще немного.

   Тихонько прокралась к стойке регистрации и, сев на стул, стала просматривать лежащие там документы. И в одном из журналов я нашла то, что было нужно – графики дежурств. Сравнив фамилии тех, кто дежурил семнадцатого апреля, и кто будет дежурить завтра, выбрала себе жертву. Надеюсь, у старшей медсестры Деборы Макферсон доброе сердце и хорошая память. Ну или просто длинный язык.

   Сложив все, как было, наконец, вернулась в свою кладовку. Уселась на ящик, укуталась поплотнее в куртку. Мне сидеть здесь еще не один час. Но в темноте и тишине быстро накатала сонливость, и я против воли задремала.

   Проснулась от жуткого грохота. Спросонья не сообразив, где вообще нахожусь, едва не подскочила и не свалила свое укрытие. Хорошо, что за шумом из коридора меня не было слышно. Там гремело металлическое ведро, и женский голос ворчливо выговаривал какого-то Тома, который никогда не смотрит себе под ноги.

   Я вытащила телефон. Почти восемь утра. Надо же, как меня разморило. Смена Деборы Макферсон начинается после обеда, значит, можно сходить домой, поесть и еще немного поспать.

ГЛАВА 7

Я дождалась, пока в коридоре все утихнет и уборщица удалится, прихватив свое ведро, и только потом осторожно выбралась наружу. Повторив вчерашний путь, покинула больницу и отправилась к себе.

   Когда позже вернулась, нужная мне медсестра отыскалась быстро. Я выловила ее у одной из палат на втором этаже. Невысокая полненькая женщина лет пятидесяти на первый взгляд показалась очень приятной и дружелюбной. Поэтому я не стала ходить вокруг да около, а сразу задала интересующий меня вопрос.

   - Знаю, вы имеете полное право ничего мне не говорить, но я очень переживаю за одного дорогого мне человека.

   - У вас что-то случилось, мисс? – обеспокоенно нахмурилась она.

   - Не совсем у меня. Дело в том, что я приехала сюда к моему лучшему другу, и вдруг узнала, что он недавно попал в больницу. Сам он твердит, что все хорошо, но я все равно очень волнуюсь.

   Навесив на лицо самое печальное выражение, вдохновенно переплетала правду и ложь.

   - Вы же знаете этих мужчин, - чуть не плакала я, - они идут лечиться только тогда, когда все становится совсем плохо. Прошу вас, просто скажите, все ли с ним в порядке, и я успокоюсь. А если нет – силой притащу в больницу и заставлю слушаться врачей.

   - Ох, вы правы, - согласно кивнула медсестра, - мужчины иногда бывают очень упрямы.

   - Его зовут Эрик Миллер, он поступил сюда семнадцатого апреля. Вы помните? – спросила умоляюще.

   - Миллер, Миллер, - забормотала она, - что-то очень знакомое.

   - Молодой мужчина, высокий, с темными волосами. Скорее всего он терял сознание или что-то вроде того.

   - Ах да, - нахмурилась Дебора Макферсон, - вспомнила вашего Миллера. И вы совершенно правы. Он действительно поступил сюда, потому что потерял сознание на улице. Но быстро пришел в себя, отказался от госпитализации и ушел домой.

   - Домой? – растерялась я. – Сам ушел?

   - Конечно. Или нет… Подождите… Нет, вспомнила. За ним господин Морт приходил, он его и увел. Точно! Мистер Миллер - это же жених его дочери.

   - Да, жених, - промямлила я.

   - Да вы не переживайте так. Все с вашим другом нормально. Наш доктор осмотрел его тогда и не нашел ничего страшного, иначе так просто бы не отпустил.

   - А с памятью у него никаких не было проблем?

   - С памятью? – озадаченно переспросила она. – Вы знаете, было что-то такое. Он, когда очнулся, долго не мог понять, кто он и где находиться. Но потом появился господин Морт, и мистер Миллер очень быстро пришел в норму. Конечно, я бы не стала отпускать его так быстро, но доктор Томлинсон убедился, что мистер Миллер вполне здоров, а никаких тревожных симптомов не осталось. Да и господин Морт клятвенно пообещал, что будет следить за его состоянием и чуть что, сразу вернет сюда.

   Несмотря на заверения сестры Макферсон, я недовольно покачала головой. Да уж, и это называется «не нашел ничего страшного». Будто осматривал не врач, а дилетант какой-то. Да наш семейный доктор силком бы уложил такого пациента в больницу и лично бы проследил, как тот лечится. А здесь – встал и ушел. И снова мелькает этот мэр. Подозрения в его причастности переросли в стойкую уверенность.

   - Вы так беспокоитесь о своем друге… - протянула вдруг медсестра.

   - Это плохо? – нахмурилась я.

   - Нет, что вы. Наоборот. Мистеру Миллеру очень повезло. Не то, что этому бедолаге, - она махнула головой в сторону палаты, возле которой мы стояли.

   Сквозь большое стекло в двери я рассмотрела небольшую одноместную палату, где на узкой койке лежал какой-то мужчина.

   - А что с ним?

   - Опухоль, - вздохнула женщина, - ему пара дней осталась, не больше. Да вот только мучается он больше не от болезни, а от тоски.

   - От тоски? – тихо переспросила я.

   - Да, Он женился полгода назад на девице, на тридцать лет его моложе. Влюбился как мальчишка, на руках ее носил, подарками осыпал. Вы не смотрите, что возраст, такого заботливого мужчину сейчас редко найдешь. А потом заболел. И стало понятно, что этой даме нужны только его деньги.

   - Она его бросила?

   - Бросила, - грустно кивнула Дебора. – Он зовет ее постоянно. Умоляет, чтобы мы позвонили и попросили ее прийти. Каждое утро, как только просыпается, спрашивает, не пришла ли его Маргарет.

   - А она что? Вы не нашли ее?

   - А ей плевать, - женщина сжала кулаки в бессильной ярости, - ни разу даже и не навестила. Сколько раз мы ей звонили, так она сначала просто слушала и говорила, что некогда, а потом заявила, что мы ее достали. И попросила больше вообще не надоедать. А ведь он ее так любит…

   - Очень грустная история, - пробормотала я.

   - Да уж. Так что ваш друг – счастливчик. Ладно, пойду я. А то и так с вами заболталась.

   - Спасибо, - ответила я невпопад, и Дебора ушла.

   А я стояла и рассеянно рассматривала несчастного пациента. Потом, поддавшись какому-то странному наитию, толкнула дверь и тихонько вошла внутрь.

   Лежащий на койке мужчина был очень плох. Если бы не вздымающаяся от дыхания грудь, можно было бы принять его за мертвеца. Сероватая восковая кожа, темные круги под глубоко запавшими глазами, тонкие потрескавшиеся губы. Да, он умирал.

   - Маргарет, это ты? – хрипло прошептал мужчина и скользнул по мне пустым невидящим взглядом. Он был совершенно слеп.

   А ведь и правда ждет. Ждет и надеется до последнего, не веря, что любимый человек мог предать. Что могла легко вычеркнуть из жизни та, к чьим ногам он положил всего себя.

   - Да, это я, - в его голосе было столько надежды, что я просто не могла ответить по-другому.

   - Ты пришла, - выдохнул он облегченно и слабо улыбнулся, - наконец-то ты пришла.

   - Пришла, - тихо шепнула я и, присев на край кровати, осторожно взяла его за тонкую, иссушенную болезнью руку. – Прости, что так долго.

   - Это ничего. Главное, что сейчас ты рядом. Ты же побудешь со мной? – спросил он умоляюще.

   - Конечно, - я легонько погладила узловатые пальцы. – Я здесь. Ты просто ничего не бойся.

   - Спой мне, Маргарет, - попросил он еле слышно, - мне так нравится слушать твой голос. А я посплю немного.

   Неожиданная просьба. Но пусть так, может быть это его последняя радость в жизни. Я прикрыла глаза, вспоминая нужные слова, а потом тихо-тихо запела:

   Ты мигай, звезда ночная,

   Где ты, кто ты - я не знаю.

   Высоко ты надо мной,

   Как алмаз во тьме ночной.

   Я напевала старую колыбельную, стараясь, чтобы голос не дрожал очень сильно, и смотрела, как медленно расслабляется лицо мужчины. Тихая песня разливалась по палате, отгораживая ее обитателя от больничного шума и суеты, прогоняя боль и усталость. Хотелось верить, что сейчас умирающему на память приходит то, что когда-то делало его счастливым.

   Только солнышко зайдет,

   Тьма на землю упадет, -

   Ты появишься, сияя.

   Так мигай, звезда ночная.

   - Как хорошо, Маргарет, - голос, больше похожий на шелест опадающих листьев.

   Тот, кто ночь в пути проводит.

   Знаю, глаз с тебя не сводит:

   Он бы сбился и пропал,

   Если б свет твой не сиял.

   В темном небе ты не спишь,

   Ты в окно ко мне глядишь,

   Бодрых глаз не закрываешь,

   Видно, солнце поджидаешь.

   Эти ясные лучи

   Светят путнику в ночи.

   Кто ты, где ты - я не знаю,

   Но мигай, звезда ночная.

   Twinkle, twinkle, little star - Пер. О. Седаковой

   Последние слова я пропела почти про себя, едва не захлебываясь от текущих по щекам слез. А мужчина улыбался. Такой легкой, светлой и удивительно умиротворенной улыбкой. Улыбкой человека, который умер, обретя долгожданный покой.

   Я осторожно переложила его руку на одеяло и шепнула:

   - Спи спокойно.

   Потом утерла мокрые щеки и вышла прочь. Внутри бушевала смесь боли, обиды и ярости. Как же я злилась на неведомую Маргарет. Ей преподнесли величайший дар – настоящую искреннюю любовь, а она растоптала его, как ненужный обрывок бумаги. И отказалась подарить умирающему даже каплю своего внимания. Да, я обманула мужчину. Но совсем не жалею о том, что сделала. Эта маленькая ложь сделала его последние минуты счастливыми.

   Он так верил в свою любовь, даже будучи на грани смерти. И я должна верить, ведь я-то жива, я могу и буду бороться. Что бы ни замыслили Морты, сделаю все, но разрушу их планы и верну любимого.

   Полная злой решимости, зашла домой за карандашами и направилась к своей клиентке. Сегодня Аннабель Морт снова была готова меня принять. Но, как ни странно, дверь мне открыл сам господин мэр.

   - Добрый день, - поздоровалась я, надеясь, что моя улыбка вышла не слишком мрачной. Тяжелая ночь, тяжелое утро, и теперь еще и этот пугающий человек.

   - Добрый день, Вивиан, - усмехнулся тот, впуская меня в дом.

   Мэр снова подхватил меня под руку и неторопливо повел в сторону гостиной.

   - Ани подойдет через десять минут, поэтому я развлеку вас, чтобы вы не скучали.

   - Это очень любезно с вашей стороны, - промямлила я, даже не стараясь изобразить энтузиазм.

   - Как вам город, Вивиан? Все здесь нравится?

   - Да, - соврала я, - все замечательно. Очень тихое и спокойное место. Отлично подходит… чтобы привести мысли в порядок.

   - Вы уже успели познакомиться здесь с кем-нибудь?

   - С соседкой. Возможно, вы знакомы с ней. Августа Лоусон – чудесная женщина.

   - Да, я ее знаю. Так значит, вы живете на Ивовой улице? – задумчиво протянул мэр.

   - Да, - кивнула, от всей души надеясь, что ему не придет в голову поинтересоваться, а по какому это праву я там вообще живу.

   - Не помню, чтобы там был свободный дом, приспособленный для жилья.

   - Ну-у, мне ведь многого не надо, - протянула я неопределённо.

   Нужно срочно перевести тему. А то ведь так и не узнала, кто вообще такой этот мистер Муркок, жилище которого я заняла.

   - Вивиан, такой очаровательной молодой девушке не дело ютиться в какой-нибудь хибаре. Вы вполне можете пожить у нас. Здесь достаточно свободных комнат, - ошарашил вдруг мэр.

   - Это очень заманчиво, но я не хочу вас стеснять, - ответила я, затолкав удивление куда подальше.

    Поселиться здесь? Да никогда в жизни. Даже если бы сам мэр не внушал такой неосознанный ужас, каждый день смотреть, как Аннабель обнимается с моим Эриком? Нет уж.

   - Вы ни в коем случае нас не стесните, - улыбнулся он. – Даже наоборот, мне было бы очень приятно видеть вас здесь.

   - Да, наверное, - пробормотала я, лихорадочно придумывая правдоподобную отговорку. – Вы очень любезны, Тобиас. Но понимаете… я человек творческий. Мне нужна… нужна свобода, даже одиночество. Я