Девочка для киллера, или Не убивай любовь. Ева Адлер

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14

АННОТАЦИЯ

Что может быть желанней в юности, чем влюбиться в красивого сексуального парня? Но как быть, если твой избранник не тот, за кого себя выдает, и жизнь с ним будет полна опасности и страха? Не лучше ли найти себе стабильного и спокойного мужчину?

   Но в тихом омуте черти водятся, и когда твоей жизни грозит опасность, спасение придет от того, от кого ты этого вовсе не ждешь.

   Не убивай мою любовь, девочка...

   Это история о лихих 90-х, о наивных девчонках, ищущих легкой жизни, о мальчишках, волею судьбы оказывающихся втянутыми в бандитские разборки, о том, что нужно уметь доверять людям, и об ошибках, которые могут дорого стоить.

   Это история любви, потерь и прощения. История о том, что очень важно - уметь прощать. И верить - несмотря ни на что.

ГЛАВА 1

Затерянный среди степей город, по окраинам которого высились темными конусами терриконы, казался тюрьмой. И Лия Александрова в свои чудесные шестнадцать с половиной лет мечтала, начитавшись любовных романов, о прекрасном принце, который на белом коне увезет ее в закат из этой скучной жизни. Ее манили огни больших городов, и самым большим желанием было – бросить все и сбежать как можно дальше. Впрочем, об этом же мечтали многие девчонки таких вот серых и унылых городов, после развала Союза превратившихся в города-призраки – заводы и шахты останавливались, жители оставались без работы и перебивались, как могли, и относительно неплохо чувствовали себя лишь торгаши и бандиты, крышующие этих торгашей.

   Влад Архонов принцем не был. И Лие сначала даже не слишком и понравился из-за своей угрюмости и необщительности. На дискотеки парень ходить не любил, гулять в компании малолеток считал зазорным – все же он был постарше, и жизнь уже успела его обтесать и пусть не поломать, но согнуть. Отчего Лия вообще связалась с Архоновым, было для нее загадкой. Вероятно, все дело было в том, что Влад был просто умопомрачительно красив. А может, были виноваты гормоны, которые бурлили у нее в крови, и банальное желание обращать на себя внимание противоположного пола. Лие хотелось свиданий под луной, красивых букетов и, конечно, тайных поцелуев и первых робких – и не очень – прикосновений. Стыдно сказать – все подружки уже давно зажимались с мальчиками по углам, а Лия только целовалась пару раз, и все!

   Влад был видным парнем – накачанный, спортивный, с щетинистым ежиком волос и черными цыганскими глазами. Высокие скулы и четко очерченные твердые губы, слегка искривленный нос, который явно не раз ломали, но это ничуть не портило его дикую красоту. И глядя на него, Лие хотелось гораздо большего, чем поцелуи в подъезде или на лавочке в парке…

   Вот только странный он – окружен какими-то тайнами, может исчезнуть на несколько дней, потом явится – то с фингалом, то с вывихом! Лия привыкла к дракам и разборкам местной шпаны – сама не раз носила на «стрелки» арматуру в рукавах для «своих» мальчишек с района и подпевала им «мурку», но все это были лишь игры в блатную жизнь.

   Девяностые были тяжелым временем для многих. Но это было и время легких денег. Время вседозволенности и анархии. И в эти лихие годы, когда страна развалилась, и на ее обломках пыталась вырасти новая – дерзкая и наглая, каждый пытался урвать себе кусок повкуснее, и подростки, конечно, подражали взрослым.

   А взрослые занимались весьма опасными делами, о чем такие, как Лия, вчерашние дети, не задумывались. Блатная романтика, «шансон» и вечные «разборки» – вот чем была их жизнь. Но Александровой вскоре это все надоедало, и она пыталась как можно реже общаться со старыми друзьями, половина из которых уже была на учете в детской комнате милиции, а пару человек даже получили условный срок за какие-то разбойные нападения.

   Но вот все эти загадки и недомолвки Архонова явно говорили о том, что не все так чисто в его жизни. И возможно, он просто не хочет ввязывать Лию в свои проблемы. И правильно делает, считала она, ей совершенно не хотелось становиться подружкой бандита.

   Наверное, именно из-за этого отношения уже через пару недель изжили себя. А может, все дело было в том, что Влад уделял девушке мало внимания, никуда с ней не ходил, и даже провожать не всегда мог.

   Иногда Лие казалось, что Архонов ее попросту приворожил. Покойный отец Влада был цыган, и мать, несмотря на то, что была чистокровной русской, так и осталась при общине, промышляя гаданиями. А пару лет назад, когда парню было всего восемнадцать, его даже умудрились женить на дочке какого-то «рома», так в их городке называли цыган. Влад, по его словам, очень быстро сбежал от своей чернявой полуграмотной жены, а его мать занялась уже не только картами, но и снятием порчи, сглаза, и прочей чертовщиной…

   И вот в связи с этим всем внезапно вспыхнувшая страсть к парню, который, в общем-то, совершенно не вписывался в планы Лии, выглядела весьма и весьма подозрительно. Еще и подруга не так давно подлила масла в огонь – ее тетка жила какое-то время неподалеку от Архоновых, и Ленка решила узнать от нее что-то о загадочном ухажере Лии. Тетка советовала бежать от парня подальше, потому что мать его – сущая ведьма, и одним приворотом дело может не обойтись.

   И вот сейчас, когда Архонов наконец пригласил Лию на свидание, из-за всех этих сплетен ей никак не удавалось расслабиться и получать удовольствие от этого вечера. А ведь еще недавно она так его ждала!

   – Ты меня не слушаешь! – обвиняющий голос Влада ворвался в ее мысли.

   – Почему же? – Лия как можно невиннее захлопала ресницами и решительно придвинулась к парню, решив все же попытаться его соблазнить, и сама удивилась этому спонтанному желанию. И хотя сидеть ранней весной на холодной лавочке – приятного мало, идти домой не хотелось совершенно, да и жажда приоткрыть для себя завесу взрослой жизни и некоторые ее аспекты, не давала Лие покоя.

   – Потому, – коротко бросил он и сгреб-таки ее в охапку, пересадив к себе на колени.

   Лия, устраиваясь поудобнее, ощутила бедром, что парень явно возбужден, и от этого ее бросило в краску – все же опыта в любовных делах не было.

   К счастью, Влад взял дело в свои руки и, притянув ее к себе, поцеловал. Нежно и восхитительно-медленно он ласкал языком ее губы, покусывая их, и вскоре Лия ощутила его руку у себя под курточкой. Уверенным движением он захватил ее грудь, проникнув под свитер. Поцелуи стали настойчивее, жарче, а теплая ладонь, ласкавшая кожу, вызывала незнакомые прежде чувства – Лия словно горела изнутри, и пламя медленно опускалось в низ живота.

   Вот рука Влада скользнула туда, огладив кожу, и он дернул бедрами весьма красноречивым движением, а потом оторвался от губ Лии, чтобы затуманенным взглядом посмотреть на нее… Она же, вцепившись в его плечи, тяжело дышала. Широко распахнув глаза и ловя холодный мартовский воздух, Лия понимала только одно – если бы они сейчас были не а парке, а дома или… или хотя бы в подъезде – она за себя не ручалась бы.

   Архонов замер, сузившимися глазами проводив старушку с собачкой, которая прошмыгнула мимо, пробормотав что-то про бесстыжую полоумную молодежь. Такса облаяла парочку, а Лия уткнулась в грудь Влада, чтобы со стороны не было видно ее лица. Хороша картина – она сидит на мужских коленях, а рука этого самого мужчины замерла между ее судорожно сведенных ног.

   Позорище. Но при этом стыдно почему-то не было.

   Было весело.

   Но Влад явно считал иначе. Он, ругнувшись, убрал руку и поспешно привел в порядок Лиину одежду.

   – Извини, я не должен был…

   – Почему это? Я что, тебе не нравлюсь? – Лия резко вскочила, застегивая курточку. Отчего-то стало обидно от его извинений.

   Он молчал, и молчание это затягивалось.

   – Кажется, зря я не рассказал тебе… – Влад наклонился вперед, опершись локтями о колени. – Но ты и так о многом догадываешься.

   – О чем? – холодно спросила Лия, пытаясь взять себя в руки. Ну вот, сейчас он скажет, что у него есть другая. Или что он все-таки не развелся с той цыганкой. Или еще какую-то гадость. На глазах закипели слезы, и Лия поспешно сморгнула их – ну вот, не хватает еще разреветься перед ним! Вообще, она была слишком эмоциональной, слезы лились по любому поводу, и потом бывало жутко стыдно за них. В младших классах Александрова даже получила обидное прозвище Чипполино – как раз из-за постоянных истерик и слез.

   – Нам опасно встречаться, – сказал он будто через силу, не поднимая взгляд. – Опасно находиться вместе на людях. Я… занимаюсь не очень хорошими делами. Черт, да ты и так все понимаешь!

   – То есть ты не провожаешь меня домой и не ходишь на дискотеки именно поэтому? – язвительно проговорила Лия, сложив руки на груди и резко вздернув подбородок. – Из-за… плохих дел! И что же это за дела? Только не говори, что ты нарик или барыга!

   Она будто бы самой себе отказывалась признаться, в чем подозревает Архонова. Но тут и слепой бы понял. И она нервно пнула камешек, который угодил Владу в колено. Но он словно и не заметил этого, замерев в свой позе.

   Да уж, свидания в темном заброшенном парке – это просто нечто! Вторую неделю прячутся тут за кустами, среди ржавых остовов от качелей… Когда-то, в далеком счастливом Лиином детстве, это было чудесное место – с зелеными газонами и клумбами с розами, с каруселями и огромным колесом обозрения, и мать водила ее сюда каждый выходной. Больше всего Лия любила круговую карусель с лошадками и паровозик.

   Но детство закончилось, и сейчас городской парк был похож на декорации к фильму ужасов. Или на Припять после взрыва на атомной станции. Впрочем, в эти годы многие шахтерские городки разваливались на глазах.

   - Мой зять – правая рука Князева, – резко сказал Влад. – И я тоже по ушли в этом дерьме. А наркотики – это не моя тема. Я видел, что происходит с теми, кто в системе. Лично сестру к батарее привязывал, когда ее ломало…

   Лия отшатнулась. Она, конечно, подозревала что-то эдакое, но не до такой же степени! Про Князева в городе знали все, как и про то, что список его «дел» не ограничивается вымогательствами, крышеванием торгашей, торговлей «ширевом» – наркотиком на основе опия – и разборками с другими бандитами… О жестокости Князя говорили разное, а самоубийство его жены, которая повесилась после того, как бандит в очередной раз откинулся, вовсе шокировало местных. Князь по ней убивался, а на могиле каждый день, вне зависимости от времени года, появлялись красные розы, да и памятник он отгрохал в цыганском стиле – мрамор, некое подобие склепа… Лия все это знала, потому что мальчишки из ее компании о Князе часто говорили, восхищались им, хотели попасть в его группировку. Идиоты. Сами не знали, куда лезут. Впрочем, один из них уже поплатился за свою беспечность – братки его взяли на «дело», бомбить киоски. И когда дошло до суда, сел только он один. Остальные или откупились, или умудрились найти себе железное алиби.

   А может, про то, что он завяз в делах Князева, Влад придумал? Сейчас модно быть крутым бандюком, в конце концов!

   – Что же ты молчишь? – Архонов бросил на Лию серьезный взгляд. – Наверное, нам нужно расстаться. Не такой парень тебе нужен… да и мне нужны несколько иные отношения.

   – А почему это ты думаешь, что я не могу… не могу быть с тобой в этих самых иных отношениях? – мрачно спросила Лия, проигнорировав фразы про опасность и Князева. Опасность эта казалась преувеличенной, да и не верилось, что Влад какой-то крутой – скорее всего, мелкая сошка. Иначе у него был бы джип или еще какая-то иномарка. У него был бы пейджер или золотая цепь толщиной два пальца… Вообще Архонов не выглядел, как бандит – скорее, смотрелся спортсменом.

   – Ты девственница, – констатировал он.

   – И что? – возмутилась Лия и заявила: – Это несложно исправить!

   – То есть тебя не смущает, что мы так и будем дальше прятаться по углам? – приподнял бровь Влад и притянул ее к себе, обняв за ноги и уткнувшись в живот.

   – Не смущает, – ответила она ровно, вдруг решив для себя, что пока что не будет разрушать столь хрупкие отношения.

   – Ты кому-то из подруг говорила обо мне? – он погладил ее бедро, забираясь под юбку, и вот уже его рука скользит по ее бедру, а Лия, задыхаясь от непривычных и странных чувств, едва стоит на ногах, ощущая дрожь и томление.

   – Лене, и все, – шепнула она, даже не пытаясь вырваться.

   Но Влад сам отстранился, оправив ее одежду.

   – Не здесь, – сказал он. – И не так. Еще простынешь на ветру… было бы лето.

   О том, что было бы сейчас, будь лето, Лия пыталась не думать. Вечер заканчивался совсем не так, как планировалось, и поэтому она злилась. Неужели Влад и, правда, приворожил ее? Почему она не захотела его отпускать, когда он сам намекнул на расставание?

   Впрочем, она подумает об этом потом. Когда-нибудь потом, когда успокоится. А сейчас ей нужно к Ленке, та наверняка уже заждалась.

   – Мне пора, – с сожалением сказала Лия, пытаясь не смотреть на Влада. – Мы увидимся завтра?

   – Не знаю. Я позвоню.

   И он вскочил с лавочки, быстро поцеловал Лию в щеку, и скрылся в сумерках, наползающих на город синей туманной мглой.

   А Лие все так же хотелось плакать.

   * * *

   – Выкладывай! – потребовала Ленка, едва за Лией закрылись двери спальни, отгородив девушек от родителей подруги и их любопытства.

   – Что выкладывать? – хмуро отозвалась Лия. – Что я, как обычно, веду себя, как идиотка?

   – Я же по глазам вижу – что-то случилось! – Ленка подтянула ее к диванчику, усаживая. – Ты что, так и не смогла бросить своего Влада?

   – Не смогла, – вздохнула Лия. – Но есть и хорошая новость – встречаться мы будем тайно. Так что… Если ты не спалишь меня, никто не узнает.

   – Тебе же Стас нравился!

   Стас – ди-джей местной дискотеки, и да, он нравился Лие уже давно. Она вздохнула, подумав о нем – вот уже несколько месяцев он ее игнорирует, так что сожалеть не о чем. К тому же, когда они однажды поцеловались во время медленного танца, Лия не чувствовала ничего подобного тому, что захлестнуло ее сегодня рядом с Владом.

   – Нравился и разонравился… А вообще, Влад оказался не так уж и плох… – пробормотала Лия, заливаясь краской при воспоминаниях о том, как он целовал ее полчаса тому… и не только целовал.

   – Если твоя мать узнает… – Ленка все правильно поняла.

   – Моя мать родила меня в семнадцать лет! – огрызнулась Лия. – Так что не ей меня учить. И вообще – ты сама со своим Андреем уже год как… Танька тоже почти решилась. Одна я, как… как дура!

   – Ну почему же – дура? – подруга подтянула колени, обхватив их и положив голову на скрещенные руки. Взгляд ее стал задумчив. – Если честно, то я даже жалею иногда… К тому же, мне теперь другой парень нравится.

   – Что? – едва не поперхнулась воздухом Лия. – Какой еще другой парень?

   Лия, конечно, знала, что Ленка Филатова девушка весьма ветреная, но не настолько же!

   – Друг Андрея… Поэтому не спешила бы ты, дорогуша, а поберегла бы себя для того самого, единственного!

   – А если Влад и есть мой единственный? – Лия, не в силах сидеть на одном месте, вскочила, подошла к подоконнику, глядя на россыпь огней в синей мгле – из комнаты подруги открывался хороший вид на центр.

   Где-то там, среди этих мерцающих светляков, ходит сейчас Влад – думает ли о ней, переживает ли? Почему-то было дико обидно, что он хотел расстаться. В комнате царил полумрак – Ленка не любила яркий свет, и потому было четко видно Лиино отражение в оконном стекле. Худенькая и невысокая, со светлыми волосами и огромными удивленными глазами, она сейчас показалась себе совсем ребенком – ну, вот куда ей с кем-то встречаться?.. Может, Ленка права, и спешить не стоит?

   – Ты хоть понимаешь, что с ним ты навсегда застрянешь в этом городе? – тихо спросила Лена. – Что не исполнится мечта о Москве? Он вряд ли сможет дать тебе то, чего ты хочешь.

   – А того ли я хочу? – резко обернулась к подруге Лия, и волосы, связанные на затылке в хвост, белой плетью скользнули по плечу. Это была ее гордость – блестящие светло-пшеничные пряди, достающие почти до талии. – Лен, ты никому не смей сказать, что я тебе скажу. Хорошо?

   – Могила! – Ленка тоже вскочила с дивана, подошла к окну – так и стояли подруги плечом к плечу, словно заключая договор.

   – Он сказал, что он связан с бандитами Князева… – шепотом сказала Лия.

   – И ты ему поверила? – тоже приглушила голос подруга.

   – А почему я не должна?

   – Ну, хотя бы потому, что он ходит пешком, а настоящие бандиты ездят на крутых тачках, ты видела джип моего соседа, Ямпольского? Так вот он какая-то мелкая сошка при Князе… если бы твой Влад был при нем, то выглядел бы совсем иначе.

   – Ну, не знаю… – пожала плечами Лия. – Нужно попасть к нему домой, посмотреть на то, как все обставлено, тогда и ясно будет. В общем, ты смотри – никому. Вообще о том, что я с ним общаюсь – никому!

   – Зуб даю! – щёлкнув ногтем по зубу, ответила Ленка. – На дискотеку завтра идем? Отпустят тебя?

   – Если твоя мама отпросит…

   – Я поговорю.

   – Тогда я пошла, а то поздно, мать опять заругается…

   …Ночью Лие снился Влад. И море. Они лежали на песке, в прибое, и целовались до изнеможения. И Лия в этом сне была раскрепощена и ничего не боялась – ни его настойчивых рук, ни языка, который исследовал ее рот, ни губ, прокладывающих дорожку из горячих поцелуев от шеи к ключицам и ниже – к жаждущей ласк груди… И Лия билась в руках Влада, дрожала и плакала от восторга, прижимаясь к нему так бесстыдно, словно готова была на все.

   Проснувшись, Лия еще долго лежала в рассветных лучах, скользящих по комнате, и мечтала о Владе.

ГЛАВА 2

С детства Архонов любил играть в войнушку и бегать с друзьями в тир. Мать злилась, глядя на шишки и синяки, но угомонить сына не могла. Лишь появление в их семье Олега Варшавского, за которого весьма удачно вышла замуж старшая сестра Влада, как-то разрешило ситуацию – заметив, как умело попадает мальчишка в цель в подпольном тире, как часто дерется, словно не знает, куда вымещать свою энергию и злость, тот предложил теще оплачивать занятия в спортзале.

   Влад казался маленьким злым волчонком – с огромными черными глазами, явно выдававшими цыганскую кровь, с вечно поджатыми губами, хмурый и нелюдимый, он постоянно ввязывался в неприятности и вскоре стал грозой всей мальчишек на районе. Дружить с ним никто не хотел, потому что странные и необъяснимые вспышки ярости, которые случались с Архоновым весьма регулярно, пугали и отталкивали сверстников. Никто не хотел ходить с фингалами – а после того, как Влад устроил безобразную драку, сломав соседскому мальчишке руку, его и и вовсе стороной стали обходить. Хорошо хоть, был он еще несовершеннолетним, да и Варшавский подсуетился, чтобы на учет племянника не поставили.

   О том, зачем ему хочется вырастить в семье спортсмена, Олег, естественно, ни жене, ни теще не говорил, но за успехами Влада на тренировках следил пристально и внимательно.

   Лишь позже Влад узнал правду – в тот день, когда его впервые отвели в спортзал на окраине городка, у Олега состоялся серьезный разговор с Князевым, негласным царьком бандитского мира шахтерского городка, в котором в эти тяжелые годы после развала Союза, работы почти не было, и многие парни не видели иного выхода, чем связать свою жизнь с бандитской группировкой. Жизнь была опасная, но веселая. Это было время рэкета – вымогательства денег у барыг и торгашей, крышевания кооперативов и рынков, аптек и магазинов, и в этом деле все средства были хороши.

   Разговор, как обычно, состоялся в офисе фирмы, которая работала под прикрытием и про которую все всё знали, только обыватели не очень понимали, чем она занимается, потому что тайны свои бандиты и менты охраняли очень ревностно. Но главное было понятно всем, даже последним дворникам и старикам, стучащим во дворах в домино – за стеклянными дверьми модного здания происходят не очень хорошие вещи. И в эти вещи лучше свой нос не совать, поскольку будет это чревато большими неприятностями. Один местный журналист попробовал – его забили битами на пороге собственной редакции, и он умер в больнице, не приходя в сознание.

   Князев в тот день встретил Варшавского в своем роскошном кабинете с деревянными панелями и темной дубовой мебелью. Бандит был хмур и зол – и тому были причины.

   – Как Певец? – сев в высокое кожаное кресло для посетителей, Олег сцепил руки замком, пристально глядя на шефа. В последнее время Степан Певцов слетел с катушек, и работать с ним становилось все тяжелее.

   – Плохо, – мрачно отозвался Князь, поигрывая коллекционной ручкой – подарком от донецкой братвы. – После того, как он убрал Обозного, ширево стало его лучшим другом и товарищем. Совсем пацан упоролся. И мне это не нравится. Он может потерять контроль. Уже теряет. Сейчас все тихо, охрана работает отлично, но… Но в любой момент он может мне понадобится. И как быть, если он окажется обдолбанным?

   – Нам действительно в любой момент может понадобиться хороший киллер. Не стоило расправляться с Обозным руками его лучшего друга, это была ошибка.

   – Но Марк прокололся. Я должен был наказать суку. Он слишком быковал. Если бы он остался без наказания, то я бы показал слабину. Все показал. Особенно горловским. А ты сам знаешь, как они косятся на наши земли и наш город. Все бы прибрали, сволочи.

   В голосе Князя прорезались жесткие нотки. Он был авторитетом не только в своем городе – даже из соседних на машинах с тонированными стеклами приезжали спортивного вида ребята, чтобы побазарить о делах или попросить помощи. Только вот с одним человеком общение не срасталось, и отношения Князя и Веталя Стрельцова, который пытался перехватить власть, сидя в Донецке и поставив тут своего человека, становились все напряженнее. Князь отдавать ничего не собирался и готов был любому горло перегрызть.

   – Нам скоро может понадобиться новый человек. Баян заменил Певцу честь и совесть, ты сам знаешь, что наркоши не могут быть верными ничему и никому, кроме ширева. Черный стал его другом.

   Олег смотрел в окно, раздумывая, говорить ли про мальчишку, который без всякой подготовки попадал в цель девять раз из десяти. Через пару лет угловатый подросток может стать весьма сильным и спортивным парнем, если заняться его воспитанием. И будет попадать в яблочко с первого выстрела.

   Болт с брюликом на толстом пальце Князя сверкнул ярким бликом, и Олег решился – а почему бы и нет? Он подарит мальчишке красивую и успешную жизнь. Что будет с Владом иначе? Бурса и работа на дядю на каком-то заводе или в забое, и то – если удастся найти такое место, где хоть что-то платят.

   – У меня есть на примете замена, – решился Варшавский, твердо глядя на шефа.

   – Кто? – заинтересованно спросил тот, качнувшись на кресле и откидывая ручку. – Неужели есть кто-то лучше Певца?

   – Пока – нет, но после пары-тройки лет тренировок…

   – Я его знаю?

   – Нет, но как только он будет готов, я приведу его.

   Вот так Олег Варшавский вынес приговор мальчишке – неизвестно, как сложилась бы его жизнь, если бы не эта встреча с Князем. Отныне Влад Архонов был не властен над своей судьбой.

   И через несколько дней начались тренировки, и мальчишка все свое время посвятил им, а в стрельбе уже через год стал лучшим. Олег с удовольствием наблюдал за успехами племянника, с нетерпением ожидая дня, когда сможет привести его к Князю.

   Больше всего Владу нравились кинжалы, и в то время, пока ровесники гоняли мяч на футбольном поле или курили за гаражами, он отдавал предпочтение этим игрушкам. Да, именно игрой он все это и считал. У него есть способности? Прекрасно! Тогда он должен их развивать! Зачем? Это уже более сложный вопрос, и с каждым днем ответ на него найти все труднее.

   А мысль о том, что он посвящает свою жизнь умению убивать… Эта мысль даже не посещала Влада.

   * * *

   - Как ты меня назвал? – Влад нахмурился, толкая своего обидчика, принуждая его отступить назад.

   - Ублюдком! Сраным ублюдком! – буркнул одноклассник, но уже не так громко и спесиво, как в тот момент, когда был уверен, что Архонов, первый хулиган 11 «Б» класса, не слышит его. Сейчас он бы с радостью забрал свои слова назад, если бы на эту сцену не смотрели все их одноклассники — Игорь не считал себя трусом и извиняться не собирался.

   В этот момент нога Влада взметнулась, и Игорь с хрипом осел на пол, держась за печень.

   - Извини…

   Но этим Влада уже было не остановить. Обычно, если он не брал себя в руки в самом начале потасовки, потом его приходилось отрывать от противника.

   Остановиться Архонов не захотел. И приподняв одноклассника за лацканы его новехонького пиджака, под крики и восхищенный визг девчонок (Влад давно понял, что женское племя уважает силу и наглость), ударил Игоря головой о стекло в их классной комнате.

   Грохот и звон, шум в ушах, звериная ярость и желание придушить подонка, посмевшего бросаться оскорблениями – все это осталось в памяти надолго, и Влад понял, что с катушек он слетает достаточно легко.

   Но в тот момент он не способен был давать оценку своим действиям, и когда по лицу одноклассника потекла кровь, а осколки разлетелись по всему классу, Архонов попросту обезумел при виде крови и схватил кусок стекла. Занес над Игорем, который от страха и боли в разбитой голове уже ничего не соображал и только позорно рыдал, пуская кровавые слюни и сопли из разбитого носа. Занес и ощутил, как сердце замерло, как в голове загудело, а рука непроизвольно дернулась. Если Влад мог видеть себя со стороны – то ужаснулся бы тому, каким сумасшедшим огнем пылают его глаза и как дрожат в оскале – почти зверином – его губы.

   Осколок приблизился к шее жертвы, рука чуть надавила, и по белой коже потекла красная струйка. Еще немного, лишь придавить, вот она бьется – синяя жилка, вот она – сонная артерия, которую с легкостью можно сейчас перерезать… И не станет того, кто посмел вякать что-то про мать Влада. Не станет того, кто пытался насмехаться. Не станет. Навсегда.

   Но вдруг руку кто-то схватил и больно придавил – от неожиданности пальцы разжались, кусок стекла со звоном упал на пол. Этим кем-то оказался учитель физкультуры, который чудом проходил рядом и услышал крики.

   Архонов со свистом втянул в себя воздух и поднялся с колен, напоследок пнув Игоря в живот, отчего тот завыл и скрутился калачиком. Понемногу взгляд Влада принял осознанное выражение, и до него начало доходить, что он едва не убил одноклассника.

   И понимание это было страшнее самого события. Ведь оказалось, что владеть собой Влад не умеет.

   После этого никто не смог помочь – слишком много было свидетелей у этого жуткого инцидента – и Архонова все же отвели в детскую комнату милиции. Ограничились внушением и даже хотели поставить на учет, но благодаря учителю Влада оттащили вовремя, и у Игоря были лишь легкие телесные, даже не средней тяжести. Ну и Варшавский подсуетился – в милиции у него были свои подвязки. Майор, который второй раз уже решал проблемы Архонова, злился и краснел, разрывая заявление от родителей пострадавшего и администрации школы, и все грозился, что если этот звереныш еще раз ему попадется, то точно не отвертится.

   И Олег решил, что мальчику пора стать мужчиной, чтобы было куда сгонять свою агрессию. Гормоны и взросление – все это могло помешать главному, тому, для чего готовили Влада рэкетиры.

   И через пару дней он познакомил племянника с пышногрудой блондинкой.

   – Это Лина, – Олег улыбнулся Владу, кивнув в ее сторону.

   Она смеялась над чем-то с Князевым, которого Архонов знал, как давнего друга своего зятя. Подробности про бандитский мир города в то время еще не были известны обывателям, и держатели фирмы, прикрывавшей рэкет, были в тени. О том, кто начальник их охраны, тоже никто не знал, хотя этот человек занимал весьма высокую должность в милиции.

   Лина сразу понравилась Владу, и конечно, он даже вообразить не мог, что она была нанята Олегом для того, чтобы ублажать его. И когда их познакомили, Влад был несколько взволнован тем, что девушка оказалась старше, но поскольку она вела себя так, словно этой разницы не было, он быстро взял себя в руки. Да и сам он выглядел старше своих лет – был рослым, ходил в качалку и не раз ловил на себе заинтересованные взгляды девушек Князева, который был постоянно окружен красотками с вызывающей яркой внешностью.

   В тот же вечер Лина стала любовницей Влада, причем оказалось, что учить его особо не нужно – он интуитивно знал, как доставить ей удовольствие. В ее маленькой, но уютной квартире всю ночь слышались стоны и крики, и всю ночь лилось рекой шампанское.

   Влад даже не думал, что женское тело может помочь справиться с тем огнем, что пылает в нем, не находя выхода – все прежние эмоции, когда он тискал девчонок за школой, поблекли перед чувствами к Лине. Ее белая шелковистая кожа, ее высокая грудь и широкие мягкие бедра, ее длинные ноги, ее умелые мягкие губы, возносящие его на вершины блаженства – все в ней было прекрасно и восхитительно.

   Лина знала, что этим отношениям не суждено получить продолжения, и что после того, как она сыграет свою роль, она должна будет уйти, но все же разрешила себе увлечься Владом, прийти в восхищение перед его умелыми руками, что дарили ей наслаждение, которого она прежде не знала.

   Зато она знала наглых самоуверенных мужиков, пьяный угар ресторанов и саун, и не раз попадала в неприятности, когда клиентов оказывалось больше, чем изначально договаривались. Она никогда не знала любви, в тринадцать изнасилованная отчимом и в двадцать лет отправившаяся на панель из-за собственной глупости и лени – потому что не хотела учиться или работать.

   И сейчас она знала, что рано или поздно ей придется исчезнуть из жизни Влада, но ей хотелось получить хоть немного ласки и тепла, хоть немного любви. А она чувствовала, что этот парень, такой горячий и страстный, загорелся той первой и яркой любовью, которая всегда кажется самой настоящей и правильной, но, к сожалению, часто очень быстро проходит.

    К счастью, Князев и его братва оставили на это время Лину в покое, и секс с Архоновым был единственной ее «работой». Не знавшая прежде нормальных отношений, она очень быстро привыкла к тому, что связывало ее с Владом, и корила себя за несдержанность и за то, что не смогла остаться равнодушной. А ведь именно так должна была поступить настоящая профессионалка.

   Но время летело быстро, и срок «обучения» заканчивался. С тоской и болью вспоминала Лина первую ночь – каким нетерпеливым и ненасытным был Влад, иногда даже грубым, и как она ласково шептала ему, что нужно делать, уговаривала быть нежнее. Он тогда оскорбился, решив, что не может ее удовлетворить, и Лине пришлось успокаивать его гнев, с чем девушка, прошедшая огнь, воду и медные трубы, справилась с легкостью.

   Никто не знал, через какой ад пришлось ей пройти, пока Князев не выдернул Лину из грязи притона, где она и еще три девчонки круглосуточно обслуживали клиентов, не имея права даже выйти на улицу – небольшой сад с беседками и яблонями был единственным местом, куда выпускала их хозяйка, сама когда-то бывшая проституткой. И хоть мамка пыталась беречь своих подопечных, отчасти жалея их – потому что сама когда-то прошла это все, испытав на своей шкуре побои и унижения – но от издевательств извращенцев никуда было не деться. Лине на всю жизнь запомнился день, когда бандиты заставили ее изображать столик для игры в карты. Она стояла на локтях и коленях, полностью обнаженная, почти три часа, и тело ее затекло и онемело, и больше всего она боялась упасть – девочка, которая не выдержала и опустилась на ковер, была зверски изнасилована четырьмя амбалами, которые потом били ее ногами и тушили о нежную кожу сигареты. Эта девочка умерла наутро от разрывов половых органов и внутреннего кровотечения.

   А вот Лина выжила. И когда ее вытянул из той хаты Князев, приставив к своим девочкам, занимающихся в основном сопровождением гостей, она была ему очень благодарна и могла сделать что угодно, лишь бы ее новый хозяин оставался доволен.

   Именно поэтому она при всем своем желании не могла бы остаться с Владом, хотя влюбилась в него, как девчонка.

   – О чем ты думаешь? – Влад провел рукой по изгибу Лининого бедра. Пора было собираться домой, но желания куда-то уходить от этой девушки не было, и он решил остаться с ночевкой.

   Влад сгреб ее в объятия, зарылся лицом в пышные волосы, с наслаждением вдыхая аромат ее духов – горьковатый, с нотками гиацинта и восточных пряностей. Огладил обнаженное плечо, спустился ниже, к хрупкой ключице. Тонкокостная, она при этом обладала удивительными формами – высокой грудью и широкими бедрами. Идеальная. Владу казалось, что она чем-то похожа на его любимую актрису – Шерон Стоун.

   – Я думаю о нас, – честно ответила она, удобнее устраиваясь на его груди. Провела пальцем по щеке Влада, чуть царапнув. Бросила быстрый взгляд на его лицо, пряча в глазах тоску. Не хотелось, чтобы он заметил, что она расстроена. Не хотелось портить последние часы вместе.

   За окнами съемной квартиры переливалась яркими огнями ночь, их последняя ночь, но Влад еще об этом не знал. Лина не хотела оставлять его, но не могла иначе – не имела права обмануть доверие Князя. Да, сначала им с Владом будет тяжело, но иного выхода не было. И он научится жить без нее, он найдет девушку своих лет, забудет обо всем. От этой мысли сердце тоскливо заныло – Лина не заметила все же, как влюбилась в своего «ученика».

   Но в сумочке ее лежал билет на поезд. Завтра она навеки уйдет из жизни Влада, и с этим ничего не поделаешь. В конце концов, это ее единственный шанс завязать с прежней жизнью – забыть, как кошмарный сон, и трассу, и публичный дом, и эскортную службу Князева. Если начистоту, то ей хорошо заплатили за это последнее задание – ей дали свободу. Деньги, по сравнению с этим, мелочь. Пусть и приятная мелочь.

   И пожертвовать этой свободой, к которой Лина стремилась последние годы, она не может даже ради любви. У нее скоплены деньги, у нее есть возможность купить квартиру и начать какой-то мелкий бизнес. Например, можно открыть цветочный ларек. Или бильярдную. Или пивбар. Она решит – но позже.

   Главное, никогда не вернуться к прежнему. Никогда больше не чувствовать себя вещью, с которой можно сделать что угодно – унизить, избить… даже убить. И никто искать не станет. Никому до нее нет дела. Никогда не было.

   И потому Лина в эту ночь была особенно нежна – она отдавала себя всю, она ласкала Влада, как в последний раз, зная, что больше не увидит его. Не поцелует его твердые губы, не коснется широких плеч и не ощутит его жаркое дыхание на своей шее.

   Ничего не будет.

   Ничего.

   Но будет свобода.

   Только вот будет ли она рада этой свободе? Ведь она станет одинока. Навсегда.

   …Наутро, не обнаружив в квартире девушку, найдя лишь ключи на столе, которыми была придавлена записка, Влад сначала не поверил прочитанному. Лина писала, чтобы он не искал ее. Чтобы забыл. Чтобы нашел другую. Чтобы никогда не вспоминал. Писала, что не любила его и что все это было иллюзией.

   Влад бросился к зятю, в его загородный дом, где тот любил проводить выходные, жаря на мангале мясо и зависая у небольшого самодельного бассейна.

   Добрался Архонов на удивление быстро, поймав попутку. Ветром влетел в дом, отыскал Олега курящим на кухне, бросил ключи на стол, и те угрожающе зазвенели. Вид парня был страшен – желваки ходили на скулах, губы были сжаты в тонкую линию, в глазах – бешенство и злость. Под глазами залегли глубокие тени.

   – Что случилось? – Олег не сводил взгляда с ключей. Он уже знал – что, но делал вид, что не в курсе.

   – Ты знаешь, где она? – мрачно спросил Влад. – Помоги отыскать.

   – Кто? – наиграно вскинул брови Варшавский.

   – Как – кто? Лина! Она исчезла, и я должен знать – почему?

   Олег хмуро смотрел на племянника, он даже не думал, что тот так привяжется к этой девке.

   – Забудь о ней, – холодно сказал он.

   – Нет! Я ее найду! Она нужна мне!

   – Зачем? – презрительно сморщился Олег. – Пойми ты – она взяла свои бабки и свалила. Не нужен ты ей. Ей вообще никто не нужен.

   – Какие еще бабки? Она любит меня! – крикнул Влад, ударив кулаком по столу.

   Зять его даже в лице не изменился – подобными вывертами его было не напугать. И не в таких ситуациях приходилось оказываться. После того, как смотрел в дуло автомата, уже ничто не напугает.

   - Такие никого не любят. Шкура она… Ее наняли, чтобы из тебя мужика сделать. Ясно тебе? Она из девочек Князева! Шалава!

   Впервые в жизни Влад ощутил злость на зятя и мощным «кулаком дракона» отключил его, резко повернулся и вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.

   Он хотел отыскать Лину, поговорить с ней, объяснить, что ему все равно, кем она была до их встречи. Что ему плевать на все, что было раньше.

   И он чувствовал, что она уехала не по своей воле, что это был приказ Олега или Князева. О том, что не так все просто с этой «дружбой», он уже догадывался. Но боялся думать об этом.

   Он искал ее – не один год искал. Но ни Князь, ни Варшавский не стали помогать, решив, что это подростковая блажь. И лишь встретив Лию, капризную девочку с удивительными золотистыми глазами, Влад прекратил поиски первой любви, наконец-то отпустив свои иллюзии.

   Впрочем, как оказалось, он сменил одни иллюзии на другие.

ГЛАВА 3

На дискотеку Лия отправилась в привычной компании близнецов Селиверстовых, которые с щенячьей преданностью ходили следом за ней и Ленкой с самого детства. Парни были старше на пару лет, но с радостью брали девчонок на все свои вылазки. Разговор незаметно перешел на разборки между городской шпаной, ясное дело, никакого отношения к фирме Князева не имевшие. Два района – Черкасский и Западный – не могли поделить территории, и отец Лены рассказывал, что еще во времена его юности велись эти «войны». Ходили «стенка на стенку», толпами. Дрались всем, что под руку подвернется, иногда в таких вот сходках участвовали до сотни человек. Взрослые смотрели на эти «игры» весьма снисходительно, впрочем, лишь до того момента, пока кого-то из подростков не привозили в больницу со сломанным носом или разбитой головой. Но такое случалось редко. Поножовщины и вовсе лет двадцать не было – последний раз, когда с тесаками кидались, старшие «смотрящие» по району быстро угомонили расшалившихся подростков, с тех пор как-то обходилось.

   И вот один из близнецов – кажется, Славка, – начал восторженно рассказывать о вчерашней потасовке, в которой «западным» пришлось делать ноги. Близнецы жили в Черкасском районе и, конечно, болели за «своих».

   – Разборки, разборки! Как это все опостылело! – воскликнула Лия. – Не хочу даже слышать о ваших разборках!

   И она нервно передернула плечами.

   Близнецы, улыбаясь, обменялись только им понятными взглядами – мол, что понимают девчонки в их «бандитских» делах? Конечно, им интереснее болтать о новом учителе физкультуры или о ди-джеях с дискотеки.

   В этот вечер в доме культуры было скучно – всё как всегда… Самогон за углом, который запивали водой из колонки, сигареты с ментолом и медленные танцы, под которые молодежь с упоением целовалась.

   Лия отчего-то отказывала всем кавалерам, а когда один из близнецов выпил и попытался потащить ее в центр танцпола, выкрутилась из его цепких рук с таким раздражением и злостью, каких сама от себя не ожидала.

   И поняла, что скучает по Архонову. И что с большим удовольствием ушла бы от этой светомузыки и пьяных ухажеров ради того, чтобы просто гулять по парку с Владом. И это понимание вызвало растерянность и даже глухую злость – он ведь никогда ей не нравился, она даже собиралась бросить его!

   – Что с тобой? – Ленка, отдышавшись, подскочила к ней, протягивая зажженную сигарету.

   – Не хочу! – нахмурилась Лия. – Ни курить, ни танцевать, ни пить, ничего не хочу!

   – Даже Морозова не хочешь? – подмигнула подруга, от которой несло домашним вином, которое притащили на дискотеку близнецы, зная, что не все девчонки пьют самогон.

   Вина было мало, потому не всем досталось, но Ленка приберегла немного для подруги, и сейчас, кажется, слегка обиделась, что та отказывается от угощения.

   – И его – тоже не хочу, – похоронным голосом ответила Лия, бросив равнодушный взгляд на сцену, где сидел за своей установкой ди-джей.

   Надо же, а ведь еще недавно этот парень был пределом ее мечтаний. Впрочем, Лия всегда была весьма влюбчива и подозревала, что дело не в том, что ей больше не нравился Морозов … а в том, что поцелуи и ласки Влада невозможно было забыть.

   – Беда-а-а… – протянула Ленка, покачнувшись, и Славка подхватил ее.

   – Отведи ее домой, – попросила парня Лия.

   – Не-а! Я хочу танцевать! – попыталась выкрутиться та, но была ловко заброшена на плечо и унесена с танцпола.

   – Тебя проводить? – спросил кто-то из парней, увидев, что Лия осталась одна, но она лишь мотнула головой, заявив, что живет рядом с ДК и дойдет без приключений.

   Но возле ДК жил Архонов – он как-то показывал ей свой дом – и Лия, сама не понимая, зачем, пошла в сторону его улицы.

   Снег почти сошел, но этим вечером подморозило, и лужи были схвачены тонким ледком. Фонари тускло горели в тумане, который серой шалью опустился на город, и погруженная в сумрак улица с редкими огнями в окнах частных домов, казалась негостеприимной и даже зловещей. Дальний лай собак пронесся по округе, и Лия вздрогнула, услышав его. Она уже пожалела, что пошла сюда – мало того, что темно и страшно, так еще и стыдно. Что подумает Влад, когда она постучится в его калитку? На щеках тут же вспыхнул румянец, и девушка резко развернулась, бросившись в сторону остановки, чтобы дождаться маршрутку поехать домой. Надо же, додумалась идти к парню без приглашения! Совсем стыда нет!

   Туман сгущался, и вот уже на расстоянии вытянутой руки ничего не разглядеть, только бесконечные заборы и кривые деревья, а луна то и дело пляшет в прорехах туч, и ветер поднялся – злой и колючий. Он полосовал по щекам и гортани, он завывал в дымоходах и трубах, он холодил руки, попадая в широкие рукава куртки.

   И Лия уже почти бежала, пытаясь как можно скорее попасть на остановку – не хватало пропустить последний автобус! Идти пешком из центра в ее район, да еще и по темноте в десять вечера – не самая хорошая идея, а на такси денег, конечно, не хватит.

   Но тут из сумрака на нее вышла тень – жилистая, высокая. В кепке и длинном пальто. Тень резко шагнула к Лие, послышался запах перегара и какой-то кислятины.

   Крик девушки утонул в тумане, когда холодная рука незнакомца потянула ее на себя, а вторая забралась под юбку, жадно шаря по внутренней стороне бедер. Но сильно испугаться Лия не успела – кто-то дернул обидчика в сторону, и тот покатился по земле, постанывая от боли и держась за живот. Послышался отборный мат, и защитник принялся пинать мужчину ногами в тяжелых армейских ботинках, а Лия застыла на месте, словно приросла к асфальту.

   – Ты в порядке? – услышав знакомый голос, Лия вздрогнула.

   Она еще не отошла от испуга и не могла оторвать взгляда от корчащегося в придорожной канаве тела. Незнакомец, напавший на нее, скатился туда по наледи после очередного пинка спасителя.

   Спасителя, которым оказался Влад Архонов.

   Лия отбросила капюшон на спину и наконец-то повернулась к парню.

   – В порядке… – глухо сказала она, не зная, чего теперь ожидать и как объяснить, что она шастает по его району в десять вечера, учитывая, что еще полчаса назад должна была оказаться дома.

   – Ты какого… – он резко замолчал, потом буркнул под нос что-то не слишком цензурное и, подхватив девушку под локоть, поспешил увести от валяющегося на земле нарика. – Ты хоть понимаешь, что могло случиться, не подоспей я вовремя? Этот мурло вообще рамсы попутал! Он не соображает ничего, проколол дом, машину… Недавно его судили – брата порезал, условно дали – тот, к счастью, не слишком пострадал… И вообще, что ты делаешь здесь ночью?

   – Еще не ночь, – попыталась вырвать руку Лия, но не тут-то было, хватка у Влада была цепкая.

   Он остановился под фонарем, повернул девушку к себе, свободной рукой приподнял ее подбородок, внимательно разглядывая лицо.

   – Что? – недовольно скривилась она.

   – Дыхни! – потребовал Влад.

   – Я не пила! – возмутилась Лия, вновь дернувшись, но куда там – парень держал крепко.

   – Дыхни! – угрожающе повторил он.

   Смирившись, она приоткрыла губы, шумно выдохнув. Порадовалась, что не стала курить – услышав запах табака, Влад бы рассердился. Он не любил, когда девушки курят, и не травил себя. Он вообще был до ужаса, до тошноты правильный. Но должно же в нем быть хоть что-то нехорошее? Ну, хоть что-то!

   И Лия вспомнила его откровения про Князева и его рэкетиров. Поежилась под испытующим взглядом.

   Интересно, как он влез в это все? Ему же всего двадцать!

   – Меня зять подписал под это все, – ответил Влад, а Лия поняла, что задала вопрос вслух. – Многого рассказать не могу, но кое-что… почему бы и не выговорится. Я устал все в себе держать. А ты… ты поймешь. Я чувствую.

   – Почему? – вспыхнула вдруг Лия. – Ты же сам говорил, что я капризная и… и пустая!

   – Я тогда плохо тебя знал. Но не о том речь. Ты можешь пообещать мне, что больше не будешь бродить по темноте одна? Тем более, в наркоманских районах. Тут же притон на притоне!

   Ей показалось, или в его голосе она услышала искреннее волнение?

   – Ты проводишь меня? – спросила Лия.

   – Естественно.

   – А как же то, что мы встречаемся тайно и никто не должен нас видеть вместе? – поддела она Влада.

   – Мы не будем бродить центральными улицами и под фонарями, – буркнул он, надеясь, что в этот вечер они никого не встретят.

   Влад надвинул капюшон поглубже, прижал к себе девушку и быстро пошел вперед. Он повел ее окружным путем – дорога из-за этого оказалась длинней, но зато вряд ли кто-то в этом густом тумане будет всматриваться в молодых людей, что идут, обнявшись, по пустым улицам.

   По дороге Лия все больше молчала, слушая его сбивчивые рассказы о прошлом – о том, как его впервые привели в крутой спортзал, о том, как он влюбился в нанятую зятем проститутку, о том, как искал ее, как сумасшедший, о том, как его женили на дочке местного наркобарона, которая плотно сидела на игле, и от которой он едва сумел избавиться… и о том, как прошел свое «боевое крещение» – но тут рассказ был весьма коротким.

   Лия не расспрашивала, не пыталась вызнать подробности. Она понимала – это не нужно ни ей, ни ему. Что нужно – он расскажет. Что не для ее ушей – останется тайной.

   И когда показался ее дом – кирпичная пятиэтажка, стоящая вдоль дороги – Лия была даже рада, что этот странный вечер откровений сейчас закончится.

   А еще внутри нее будто натянулась струна, готовая вот-вот порваться. Ей подумалось, что в темноте подъезда Влад обязательно поцелует ее, а потом… О том, что будет потом, она боялась даже думать, ее бросало от этого в дрожь и подгибались колени. Вспоминался парк и жаркое дыхание Влада на ее шее, и его руки, и губы, и прикосновения…

   И на пролете между этажами все и случилось – Архонов впился в Лию жадным поцелуем, терзая губы, торопливо расстегивая ее курточку. Он проник холодными ладонями под блузку, ловко расстегнул бюстгальтер, второй рукой накрывая грудь. Девушка выгнулась, пытаясь понять свои эмоции и чувства – но все было внове, все было так странно… и безумно приятно. Все было потрясающе. Лия боялась стонать, она прикусила губу и молчала, тяжело дыша. Ей казалось – сорвись хоть звук с ее судорожно сжатых губ, как все соседи услышат, что здесь происходит.

   Хлопнула дверь наверху, и рука Влада, добравшаяся в этот момент до внутренней стороны бедер Лии, замерла, и он быстро скользнул пальцем поверх белья по ее самому сокровенному, не знавшему еще мужских ласк, и девушка после этого едва устояла на ногах. Она широко распахнула глаза, но Влад уже приводил в порядок ее одежду, чтобы соседка, громко стучащая каблуками, не смогла ничего заподозрить.

   Но наутро матери Лии все равно рассказали о том, что ее бесстыдница целовалась с каким-то парнем.

   Но бесстыдница лишь фыркнула в ответ на претензии, жалея только о том, что соседка появилась так несвоевременно. Нужно все-таки принять приглашение Влада. Уж в его доме им никто не помешает!

ГЛАВА 4

Разговор с Лией вызвал шквал воспоминаний, и, идя домой в туманной мартовской ночи, под моросящим дождем, у Влада перед глазами стоял тот памятный, горящий кленами, октябрь, когда Олег Варшавский явился к нему злой и раздраженный. Только потом Влад узнал причину этих эмоций – незадолго до этого вечера Певца, работающего на Князева, нашли с пером в спине, и шефу Варшавского срочно понадобилась замена, а Олег рассчитывал, что у него будет больше времени для тренировок преемника.

   Владу только исполнилось семнадцать. Хорошо хоть школу успел закончить.

   Жалел ли когда-либо Олег, что подписал на это все парня, не спросив у того, а нужно ли ему работать на Князя и его бандитов? Он никогда не говорил об этом.

   Пути назад не было, Варшавский не оставил Владу выбора еще тогда, когда привел к первому тренеру. Но было видно, что объяснять, для чего парня обучали все это время, Олегу сложно.

   И вот Влад оказался в просторном зале для презентаций – украшенном шифоновыми занавесями, декорированном лепниной и позолотой – тот показался чем-то чуждым в этом сером шахтерском городе, по осени вечно окутанным туманом и смогом, что поднимается над островерхими терриконами.

   Архонов нервно поправил галстук – в костюме он чувствовал себя не очень уютно и движения его были скованными – и продолжил наблюдать за людьми, которые явились на эту вечеринку. Роскошные дамы в шелках и атласе шептались о чем-то, стоя у окон, держа высокие бокалы с шампанским, а суровые крепкие мужчины, почти поголовно лысые, обсуждали за дальними столиками какие-то свои дела, которые явно были не для ушей их прелестных спутниц.

   Олег уже объяснил Владу его обязанности при Князе – обязанности охранника и киллера. А если принять во внимание, что врагов у шефа было много – как тайных, так и явных – то работы у Влада тоже будет немало.

   В последнее время у Князя и его банды начались проблемы – кто-то шуганул начальника охраны и тот бежал из города в Таганрог, причем, по слухам, пересек границу нелегально, и какое-то время пересиживал в России, а Веталь Стрельцов, давний враг из донецкой банды, все ближе подбирался к фирме шефа.

   К мысли, что именно ему придется делать, Влад привыкнуть не мог. И не хотел. И все надеялся, что случится чудо, и все его обязанности так останутся вот такими, как сейчас – стой себе столбом у дверей, следи, чтобы бардака не было. Но с другой стороны, что еще он умел? Разве не убивать и калечить людей его учили столько лет?

   И губы Архнова скривила горькая усмешка – что ж, если теперь это будет его работа, он станет лучшим. Вот только осталось перейти последний барьер, чтобы ушел страх перед «настоящим делом». Но не хотелось и думать об этом барьере, о той последней ниточке, что связывала его с миром обычных людей. Людей, которые не спят с огнестрелом на прикроватном столике или подушкой. Людей, которые не делают из своих домов тюрьму. Людей, которые не прячутся за спинами мордовротов и высокими заборами с колючей проволокой. Людей, которые живут честно, но бедно.

   Размышляя обо всем этом, Архонов не забывал о своей обязанности – наблюдать. У Князя были причины считать, что на этой вечеринке на него будет совершено покушение.

   – Как дела? Что-то есть? – шеф приблизился и цепко оглядел помещение.

   «Вот черт, всегда легок на помине!» – подумал Влад и отаетил, что пока все обстоит благополучно.

   – Но ты все же…

   Князь не закончил фразу, так как его новый телохранитель, обладавший исключительной реакцией, заметил стальной блеск в руках седовласого мужчины, стоявшего шагах в трех от них, и с силой толкнул шефа. Тот упал и откатился под ближайший стол, перевернув его таким образом, чтобы спрятаться за столешницей. Князь был умный мужик, и сразу понял, в чем дело.

   Его хотят грохнуть.

   Нагло и беспринципно.

   А Влад мощным пинком выбил из руки нападающего нож и ребром ладони заехал ему по горлу. Тот упал с хриплым воем, а у парня в руке уже проявилась выкидуха, с которой он не разлучался. Щелкнула кнопка, и Влад под истошный женский визг и маты мужчин резанул противника. Брызнула ярко-красная кровь.

   В ушах стоял звон, и звуки казались очень далекими – все произошло слишком быстро, пара секунд, и в зале уже шла потасовка между двумя бандами, лишь несколько мужчин озаботились тем, чтобы вывести в коридор истерящих дам.

   Влад же ничего не видел перед собой – глаза его заслонила какая-то тень, сердце стучало паровым молотом, и он с ужасом понял, что ему нравится вид крови, нравится страх в глазах людей. Какие-то мгновения Архонов молча смотрел на дерущихся и как кто-то из охранников выводит Князя. Пытался справиться с кислым привкусом во рту, с тошнотой, что подступила внезапно и резко. Дико и затравлено смотрел Влад на тело, лежащее в красной луже, а рука его все сильнее сжимала нож. Казалось, это все сон, страшный кошмар, который уйдет с мутным осенним рассветом.

   Но это происходило наяву, и наяву какой-то мужчина с рубцом на лице бросился на Влада, подняв для удара нож. Молнией мелькнула мысль – хорошо, что в этой комнате не было огнестрела. Привычным автоматическим движением Влад выбил нож из руки донецкого бандита, болезненным захватом волос едва не вывернув противнику шею, чтобы приставить к ней стальное лезвие, все еще испачканное в крови первой жертвы. Дико заорал, перекрывая шум, стоящий вокруг:

   – Стоять! Всем стоять! Иначе я и этого замочу!

   Как потом узнал Влад, если бы он схватил какого-то барыгу, на его крик никто и внимания бы не обратил, но к удаче князевских, заложником оказался сын Стрельцова, приехавший в город на пару дней.

   И бандиты Стрельцова замерли, шум затих. А Влад, тяжело дыша, оттолкнул от себя парня, который был всего лет на пять старше его самого, перепуганного и хрипящего что-то нечленораздельное. Его тут же окружили телохранители отца.

   Это было начало войны, и все это понимали. Но за окнами уже сверкали мигалки милицейских машин, вызванных перепуганными шумом жителями окрестных домов, и пусть менты бессильны перед Стрельцовым и Князевым и вмешиваться не станут, но хотя бы для проформы стоило разойтись. И подготовится. И потом или ударить исподтишка, или же сойтись на «стрелке», как принято у честных людей. Все это решится, но в какую сторону – никто не знал.

   Архонов же с ужасом осознал, что с этой минуты его жизнь изменилась. Так, как было раньше – не будет. Никогда.

   Жизнь обрезала ту самую ниточку, что еще полчаса назад связывала его с миром обычных людей. Нет больше ничего, что удержит на краю бездны. Нет ничего, что удержит зверя на цепи. Зверь очнулся, поднял голову и страшными красными глазами глядит из тьмы, той первобытной тьмы, что всегда была в Архонове. И этот зверь хочет крови. Ему понравилась сегодняшняя жертва. Но ему мало, слишком мало крови. И этот шум в ушах – это рычание зверя, эта пелена перед глазами – та самая тьма, откуда тот явился.

   И Влад понял, что ему срочно нужно уйти отсюда, привести мысли в порядок. Успокоиться.

   Он не мог осознать, что только что перерезал человеку глотку, как свинье. Он помнил ту вспышку эйфории в момент, когда полоснул ножом и когда капли теплой, почти горячей, крови брызнули на его руку и лицо.

   Влад медленно вытер ладонью щеку, посмотрел на руку, но все было как в тумане. Он не понимал, как смог остановиться и не убить еще и сына Стрельцова. А еще он боялся, что в следующий раз не сможет сказать себе – стоп. Боялся, что зверь будет сильнее.

   Влад облизнул пересохшие губы. Все оказалось не так уж и тяжело. Только почему так паршиво на душе?

   Ему не предъявили никаких обвинений, его даже не арестовали в тот день – все благодаря Князю, что еще больше повязало Архонова с бандитами. Менты вообще не разбирались в происходящем, они давно не лезли в дела фирмы Князева, и кажется, их даже забавляло наблюдать за тем, как донецкие пытаются свалить царя с его пьедестала, в конце концов, за прошедшие несколько лет с момента создания своей рэкетирской фирмы тот успел нажить немало врагов.

   Архонова же будто подменили после того дня. Он не пришел домой ночевать и все кружил по ночному городу, пытаясь ни о чем не думать. Он напился – впервые в жизни – в каком-то баре, устроил там потасовку и исчез к приезду патруля. Это помогло Владу расслабиться и взглянуть на свою жизнь с другой стороны.

   Ему не придется гнуть спину на заводе за мизерную плату или вовсе без оной, не придется спускаться в забой, рискуя оказаться засыпанным породой из-за устаревшего оборудования. В его жизни все будет просто и весело. И всегда будут деньги.

   Он остановился на Монгольском мосту, оперся на перила, глядя в мутную черную воду, по которой плавали узкие листья ивняка, напоминавшие лезвия ножей. Холод и сырость прокрались под куртку, но жар не проходил, казалось, что все тело Влада горело.

   – Что это такой парень и один? – хриплым прокуренным голосом спросила подошедшая со стороны трассы девушка, скрытая сейчас в тени ивы, что плескала плетьми своих тонких ветвей по воде.

   – А тебе есть что предложить? – бросил Архонов, не пытаясь рассмотреть ту, которая заговорила с ним этой холодной октябрьской ночью – все они были на одно лицо, потасканные, с пережженными краской волосами и костлявыми телами. На трассу не выходили от хорошей жизни, это была последняя ступенька, ниже которой опускаться было просто некуда. Обычно туда шли наркоманки, те, у кого уже не было страха ни перед чем, те, кому бурое варево, набираемое в шприц барыгами, заменило все чувства. Случайных девочек здесь не было и быть не могло. Особенно в этом городе.

   Влад не знал, почему повелся на эту худую сутулую женщину, исколотую и пахнущую дешевыми сигаретами и осенью. Но оказалось, что если выпить еще водки и плотно закрыть глаза, то можно представить себе, что рядом вовсе не плечевая, и что сам он – не тот, кем стал, и что жизнь его совсем другая. И пока он с рычанием брал эту опустившуюся женщину прямо у перил моста, не боясь, что их кто-то увидит, он словно бы отпускал свой страх перед будущим. И словно смирялся с тем, что после всего случившегося – это все, чего он достоин.

   Правда, он никогда не узнал, что парень, которого он избил, на следующий день умер от разрыва печени в травматологии, оставив сиротой маленькую дочку.

   …А потом началась работа в фирме Князева, и первой жертвой разборок между бандами стал сам Стрельцов – его нашли мертвым у любовницы, он висел на шелковом шнурке. Все было сделано чисто.

   Заказ за заказом, служба в охранном агентстве Князя… и все так и шло бы, если бы Влад не встретил Лию.

   Она не только усмирила зверя, который жаждал крови, но и разбудила того парня, что утонул осенней ночью в темной реке. И парню вовсе не нравилось то. во что он превратился за последние три года. Этот парень с ужасом смотрел на свою жизнь, не зная, что делать дальше.

   Ведь портить девчонке жизнь не хотелось. Но и отпустить ее – ту, что принесла свет, разогнав вечную тьму – он тоже не мог. Застыв над бездной, откуда скалился связанный зверь, что снова сидел на цепи, Архонов пытался найти наиболее приемлемый вариант, и не находил его.

   В тот день, когда Влад впервые не ночевал дома без предупреждения, мать не спала. Она жгла свечи. Была у нее странная привычка, к которой она приучила и сына – вместо электрического света пользоваться свечками. Тревожные мотыльки огней плясали в окне веранды, и казалось, что там роятся светляки, разгоняя мрак туманной осенней ночи.

   – Я пришел! – крикнул Архонов, открывая двери.

   Мать задумчиво перемешивала свою колоду с замасленными картами, пестрый платок сполз на плечи, и взгляд ее был каким-то пустым. На столе стояла пепельница с окурками от крепких папирос – а Рая курила тонкие, ментоловые. Значит, кто-то приходил.

   Влад сел рядом, не решаясь спросить – кто.

   – Олег был, – наконец, выдавила Рая, вскинув испуганные глаза на сына.

   – Что он сказал? – мягко спросил Влад.

   Он отвел взгляд, не выдержав страха в материнских глазах. В окне было видно, что над крышами частных домов загорается рассвет – пока еще едва-едва. Тонкой розовой полоской. Но скоро пожарище разгорится, охватит все небо, заполнив алой кровью

   Такой же точно кровью, которая была на руках Влада. Ему даже показалось, что он видит ее – красными змейками она течет по пальцам и запястьям, ложится на ладони узором, повторяющим линию жизни, огибает венерин холм, скользит вдоль линии судьбы… Архонов рассматривал свои руки и не сразу услышал, что говорит мать.

   – Олег просил не слишком ругать тебя… Милый... Сколько их еще будет? Ко всему можно привыкнуть. К тому, что люди уходят – привыкнуть проще всего.

   Влад вскинул на мать сумасшедший взгляд, и зверь в его душе зарычал – утробно, настороженно. Как она может так говорить?

   – Найдешь еще свою девушку… Полюбишь.

   Но тут молнией пронзило – она вообще не о том. Она не об убийстве, не о презентации, не о крови на его руках. Она всего-то… о девушках.

   Что Олег ей наплел?

   А мать продолжала что-то говорить о любви и о его юном возрасте, о судьбе и жизни, потом принялась тасовать колоду, попросила его сдвинуть карты.

   Он повиновался автоматически, не успев задуматься. Прежде он открещивался от гаданий и вообще не принимал всерьез материнскую «работу». Вообще с тех пор, как она связалась со вторым мужем, она стала другая. Носит шали, говорит с придыханием, без остановки жжет свечи, даже днем дымят в ее комнате ароматические палочки

   – Вот видишь, не будешь одинок, – Рая показала на пиковую даму, что легла в раскладе рядом с трефовым королем. По бокам оказались шестерки. – И дорога тебе суждена. Дальняя.

   – Мам, я не верю в это все, ты же знаешь, – отмахнулся Влад, мечтая сейчас только о том, чтобы пойти в душ и смыть с себя всю эту грязь – и губы проститутки с моста, и кровь, которая словно проникла под кожу, и въевшийся сигаретный дым из того кабака, где он устроил драку. Мелькнула мысль, что зря он тронул того парня, но Влад отогнал ее, как назойливую муху.

   – Сегодня Роман приведет свою племянницу, – вдруг сменила Рая тему разговора. – К вечеру.

   – Что? – не понял Влад.

   – Тебе нашли невесту. Может, эта девочка станет для тебя твоей пиковой? – задумчиво протянула мать, потрепав Влада по щеке.

   – Вы с ума сошли! Какая девочка? – вскочил он, перевернув стул, и тот с грохотом упал, едва не придавив кота. Тот с противным мяуканьем скрылся в комнатах.

   – Хорошая. Радой зовут…

   Рада оказалась не очень хорошей. И вовсе не девочкой. Но целый год Влад в угоду матери пытался ужиться с ней. Первое время было не так сложно – она была мила и приветлива, вкусно готовила, пела для мужа, Рада отлично умела играть на гитаре. Она не умела читать и писать, потому что никогда не ходила в школу – некоторые цыгане были совершенно асоциальны, и ее отец предпочитал держать детей при себе, отказавшись от учебы.

   Влад учил жену алфавиту, и она даже научилась писать свое имя, осилила половину букваря… но потом случилось то, что отвратило от нее Влада навсегда.

   Она сорвалась. Оказалось, что все это время Рада была в ремиссии после детокса в наркологии – но надолго действия лекарств не хватило, и маленькая цыганочка стала убегать в свою прежнюю кампанию, чтобы в старом, воняющем опием доме, гнать под вену бурую дрянь. Ширку в то время разводили кровью – для очистки, и не было гарантий, что вичевой или гепатитный варщик не заразит всех, кто делает набор из общей посуды, так что тут даже свой баян не помог бы. Каким чудом Рада не подцепила ничего, заразив заодно и Влада, неизвестно.

   А он пытался спасти ее. Он искал ее по подворотням, он за волосы тащил ее в такси, чтобы увезти домой и там дождаться, пока ломка станет не такой сильной, однажды он даже приковал ее к батарее, чтобы не сбежала к барыге, пока Владу уходил к Князеву по срочному вызову.

   Но Влад никогда не любил ее. И не прошло и года с момента венчания, как сбежал от своей непутевой жены, подав на развод. И даже то, что развенчиваться – грех, не остановило его. Он никогда не был слишком уж верующим и с легкой душой подал документы в Киев, чтобы его навсегда освободили от Рады.

   К счастью, ее отец все понял и не стал наказывать зятя, а возможно, в этом Владу помогли Варшавский с Князевым, отмазав от ромов. Как бы там ни было, к моменту встречи с Лией парень был свободен.

ГЛАВА 5

– Ты куда собралась? – услышала Лия материнский голос и замерла с ботинком в руках. Ботинок был потертый, старый, со стесанным набок каблуком. Давно хотелось новые сапоги, и хорошо бы высокие, на каблуке, надоело ходить в этом рванье!

   – Мам, я ненадолго! – Лия бросила быстрый взгляд в зеркало, проверяя, не смазалась ли помада, пока она надевала куртку.

   – Ты забыла? – Альбина Сергеевна выглянула с кухни. – Сегодня же Лера приезжает!

   Точно. Лия едва себя по лбу не хлопнула – и как она могла забыть про приезд тетки? Та жила в Москве и с детства баловала свою далекую племянницу немецкими куклами, импортными шоколадками-жвачками и поездками в Сочи или Геленджик. С развалом Союза только благодаря ей у Лии появлялось нормальное тряпье и косметика, потому что отца у девушки не было, а мать с завода сократили, и теперь Альбина Сергеевна крутилась, как белка в колесе, чтобы хоть как-то хватало на еду.

   Лие пропускать приезд Леры не хотелось, но как предупредить Влада, у которого нет телефона, что свидание срывается?

   – Мам, я на полчаса, успею! – крикнула Лия, натягивая второй ботинок.

   – Ветер в голове! Ну, куда тебя вечно несет! – крикнула вслед Альбина Сергеевна, но девушка уже мчалась по лестнице, надеясь, что Влад не слишком расстроится.

   На пролете между этажами остановилась, осознав, что волнуется так, словно влюбилась. Но ведь она вовсе не собиралась серьезно встречаться с этим парнем!

   – Потом разберусь, – буркнула самой себе Лия и уже более спокойно спустилась вниз.

   С Владом они встречались в центре, возле парка, а до него было еще минут десять автобусом. Лия поняла, что погорячилась, сказав, что успеет за полчаса, ну да ничего – тетка простит. Она вообще мировая у нее, не то что строгая маман, которая запрещает гулять после темноты или встречаться с мальчиками.

   Когда Лия, запыхавшись, пришла к парку, Влад уже ждал ее – он никогда не опаздывал.

   – Привет, – легкий поцелуй в висок, от которого Лия цепенеет, так хочется, чтобы парень прижал ее крепче и никогда не выпускал из своих объятий.

   – Привет…

   – Ко мне? – в голосе Влада многообещающие намеки, глаза горят от предвкушения.

   Как же хочется остаться с ним наедине, как хочется… много чего хочется. Но она обещала матери вернуться через полчаса, которые почти истекли, пока Лия добиралась к парку.

   – Что-то случилось? – нахмурился Влад.

   – Ничего такого, – отмахнулась Лия. – Тетка приехала… вернее, едет сейчас. А я ее полгода не видела, мама просила встретить нашу гостью по-нормальному…

   – Семья – важнее всего, а мать – тем более, – легко улыбнулся Архонов, перебивая ее.

   – То есть ты не злишься?

   – На что? Глупая…

   И он притянул ее, коснулся ее губ своими, сначала легко, потом более страстно, язык его нагло ворвался в ее рот, жадно исследуя его. От нахлынувших чувств подгибались колени, и Лия прогнулась назад, но Влад ловко подхватил ее, удерживая.

   – Все, домой, – выдохнул он, отрываясь от ее губ. – Иначе я не отпущу тебя…

   Это прозвучало весьма страстно. И Лия даже пожалела, что отпустил.

   Когда Лия вернулась домой, тетка уже ждала ее – а еще ждал подарок. Новенькие кожаные сапожки на шпильке, от одного вида которых девушке хотелось пищать от восхищения, и платье – ярко-красное, вызывающе-короткое. Мать хмурилась, а Лия крутилась перед зеркалом, принимая разные позы – то картинно изгибалась, то отставляла ногу…

   – Она же еще ребенок! – не выдержала Альбина.

   – Я бы так не сказала… – пробормотала Лера, пристально рассматривая племянницу. – Грудь маловата, бедра узковаты, но в целом очень даже ничего. Ей бы немного веса набрать, тогда и грудь больше станет, а то кости торчат. Впрочем…

   И Лера перевела задумчивый взгляд на холодильник, по которому только что провела ревизию; он оказался почти пустым – постный борщ и салат из капусты, вермишель без сливочного масла. Негусто. И ее деньги экономят или не берут, хотя она пытается помогать, чем может. Лера едва не фыркнула, вспомнив, как сестра отказалась «быть на содержании» – гордая! А то, что девчонка в обносках ходит, это ничего! Для Леры, привыкшей к хорошим вещам и еде, жизнь родственников в этой дыре казалась кошмаром, и она не понимала, почему Альбина такая упертая, давно бы переехала вслед за ней в Москву, уж как-нибудь устроились бы.

   Нужно утром отправиться с племянницей по магазинам, судя по всему, девочка не такая упрямая, как мать, и сидеть в нищете ей претит.

   – Не стоило, – начала было Альбина, но поймала злой дочкин взгляд, который будто говорил – а вот и стоило!

   – Спасибо, спасибо, спасибо! – пританцовывая, Лия обняла тетку.

   – Завтра поедем за курткой и джинсами, – улыбнулась та – было приятно видеть на лице девушки радость. У самой детей нет, так хоть племянницу побаловать.

   – А где наш знаменитый жених? – перевела тему Альбина, распаковывая еду, которую заказала сестра в ближайшем ресторане – готовить Лера не умела и не любила, а давиться постным борщом желания не было.

   – Виктор приедет завтра, дела задержали, – отмахнулась Лера, но на лицо ее набежала тень.

   В последнее время они стали дико ссориться, но посвящать сестру в подробности она не хотела. Да и вообще жених разочаровывал все сильнее – был он слишком агрессивным и каким-то злым – особенно, если в делах случались проблемы. И если он позволяет орать на Леру, хотя она всего-то невеста, что будет, когда поженятся? Кулаками махать начнет? В общем, Лера серьезно раздумывала о том, стоит ли вообще продолжать эти странные больные отношения.

   – Жених? – улыбнулась Альбина. – Я рада за тебя.

   – Кстати, он не любит сокращений, и если его назвать Витей, то будет третья мировая война, – Лера проигнорировала поздравления, все так же занятая своими мыслями. И мысли эти были не очень-то и веселыми.

   Пока Альбина накрывала на стол, Лера рассматривала племянницу, которая так внезапно и быстро и выросла, что женщина ощутила себя настоящей старухой – казалось, всего несколько лет прошло с тех пор, как она уехала в Москву, чтобы стать манекенщицей, девочка тогда была совсем малышкой, а уже – невеста. И наверняка, есть парень…

   Как быстро летит время!

   А Лия тем временем так же исподтишка рассматривала тетку – и как та завидовала ее молодости и свежести, так девушка сходила с ума от желания быть такой изысканно-утонченной и холеной. Хотелось иметь такие же прямые и черные волосы – блестящие, густые, хотелось такую же пышную грудь и длинные ноги. Хотелось такой же стильный маникюр и тонкие брови… Сама Лия ростом не вышла, отчего дико комплектовала – особенно если учесть, что многие ее подруги обладали модельной внешностью и без каблуков идти с ними рядом было верхом кошмара, ведь она едва доставала девчонкам до плеч.

   А однажды Лия даже купила черную краску, чтобы стать похожей на Леру, но мать вовремя увидела, что дочка задумала, и пригрозила лишить и так небольших карманных денег, если Лия только попытается испортить волосы. Но ей все равно хотелось быть броской и яркой, а сейчас, поглядывая на роскошную брюнетку в дорогом брючном костюме, она ощутила себя серой мышью.

   И это было ужасно.

   Нужно завтра подбить тетку сходить в парикмахерскую, чтобы привести в порядок брови.

   Утро выдалось мрачное – небо тошнило мелкой моросью, не то дождем, не то снегом, тетка с матерью рванули в село к какому-то дальнего родственнику, у которого умерла жена, а Лия сказалась больной. Поход по магазинам за новыми шмотками откладывался, что испортило настроение еще сильнее.

   Накинув короткий шелковый халат, который был на нее уже слегка маловат, Лия вышла из душа и рассеяно подумала о том, что одиночество – это прекрасный повод сбежать к Владу. У нее ведь в распоряжении целый день! Интересно, как он отнесется к ее спонтанному визиту? Жаль все-таки, что у него не было телефона – без приглашения заявиться не слишком порядочно, и… вдруг откроет мать Архонова? Что Лия скажет? Здравствуйте, я ваша тетя, тьфу, невестка?

   Она устроилась на диване с книгой, но читать не могла – мысли кружили в диком танце, не давая сосредоточиться. Раздумывая, как бы связаться с Владом, и стоит ли вообще самой предлагать встречу, ведь это может показаться навязыванием, Лия едва не подпрыгнула, услышав настойчивый звонок в двери. Кого это принесло? Она никого не ждала, а гости к ним с матерью почти не ходили. Решив, что это почтальон или соседка, девушка лениво сползла с дивана и, стянув на груди полы халатика, пошла открывать. Зевая, она распахнула двери и едва так и не осталась стоять с открытым ртом – на площадке стоял самый красивый мужчина, которого ей только доводилось видеть. Том Круз! Нет, Энрике Иглесиас! Черноволосый, смуглый, с тонкими чертами высокомерного лица и широкими плечами атлета, он был роскошен.

   Правда, так кривился, оглядывая обшарпанный подъезд, словно в дерьмо вступил. При виде Лии глаза его вспыхнули и лицо чуть разгладилось. Он принялся нагло ее рассматривать, скользя раздевающим взглядом по фигуре.

   Девушка вспыхнула от смущения и полускрылась за дверью, строго спросив:

   – Вам кого?

   На миг мелькнула испуганная мысль, что это кто-то из врагов Архонова явился по ее душу. Сейчас похитит, а Влада будет шантажировать. Ох, что за чушь в голову лезет! Меньше нужно читать криминальные романы, а то увлекалась Марининой и Чейзом!

   – Лера Александрова здесь живет? – незнакомец демонстративно поставил ногу на порог таким образом, чтобы Лия не смогла захлопнуть двери.

   – Здесь…

   Неужели это и есть жених ее тетки?

   – Может, впустите? – он приподнял одну бровь, став еще обаятельнее.

   – Может, и впущу, если представитесь! – она дернула дверь на себя, но не тут-то было. Наглец еще и рукой в нее вцепился, оставив свой чемодан.

   – Виктор Стрельцов, – он улыбнулся, явно пытаясь очаровать Лию. – Теперь я могу зайти?

   Она молча отступила назад, освобождая коридор. Хотела было отвернуться и уйти в свою комнату, но вовремя вспомнила, что из этого халата выросла еще в том году, и он неприлично обнажает ягодицы. Покраснела, прижавшись спиной к стене возле ванной комнаты, надеясь, что гость пройдет в залу, а она тем временем проскользнет тихой мышью в свою комнату.

   Но Виктор, затащив чемодан и захлопнув за собой двери, проходить никуда не спешил. Он прислушался в тишине, что царила в квартире, усмехнулся своим мыслям и снова уставился на Лию.

   Молчание затягивалось, но первым его нарушил все же нежданный гость.

   – А Лерочки, я так понимаю, нет?

   – Нет, – буркнула Лия, с ужасом понимая, что стоит сейчас полуголая перед незнакомым мужчиной, который, ко всему прочему, еще и жених ее тетки. И что самое мерзкое – он смотрит на нее так, словно готов прямо сейчас сорвать этот проклятый халатик и заняться вещами несколько непотребными. Теми самыми, о которых она думала относительно Влада.

   Но почему-то это все ее ничуть не возбуждает. Ее это пугает.

   – Тогда никто не помешает нам познакомиться поближе.

   Виктор шагнул к ней, прижав к стене. Просунул ногу между ее бедер, раздвигая их. Лия застыла, не зная, что делать. Кричать? И опозориться перед соседями? И как она потом все это матери и тетке объяснит? А вдруг они ее обвинят из-за того, что она в этом чертовом халате двери открыла?

   Отвернулась, когда Виктор наклонился, чтобы поцеловать, и его губы скользнули по ее виску. Он взял ее подбородок двумя пальцами и заставил посмотреть на себя.

   – Не бойся меня, малышка. Сколько тебе лет?

   – Пятнадцать будет, – не моргнув глазом, соврала она, пристально глядя на него и понимая, что вот-вот разревется, как какая-то малолетка.

   Впрочем, учитывая ее опыт, вернее, его отсутствие, она и есть малолетка. Глупая и совершенно беспомощная. И она совершенно не знает, как себя вести в такой ситуации. Не знает, как поставить наглеца на место!

   – Жаль, – жгучие глаза Виктора мигом потухли, он немного отодвинулся, но все же с кривой наглой ухмылкой приспустил плечико Лииного халата, обнажив ее грудь. Провел большим пальцем по ней, медленно и с явным наслаждением. – Было бы шестнадцать, я научил бы тебя многому… Очень многому.

   А Лия с отчаянием осознала, что когда этот нахал коснулся ее груди, то в ней что-то трепыхнулось, как бабочка коснулась крылом. И он тоже понял, что тело предало ее – впрочем, во всем были виноваты чертовы гормоны. Виктор, продолжая похотливо улыбаться, сжал ее грудь, а потом наклонился и лизнул, отчего Лия вздрогнула, как от удара током.

   – Ты никому об этом не расскажешь, поняла? – сказал он, резко вскинув голову и оставив на миг ее в покое.

   – П-понял-ла… – заикаясь, ответила она, надеясь, что он сейчас отпустит ее. О том, как быть потом – потом и подумает. По крайней мере, можно попытаться не оставаться с ним наедине. А прямо сейчас она быстро оденется и сбежит из дома. К Владу. К Ленке. Куда угодно. Только подальше от этого извращенца.

   – Хорошая девочка, – Виктор, как оказалось, оставил в покое ее грудь только для того, чтобы распустить поясок халата, полностью обнажив тело. – Я не трону тебя, обещаю. Тем более, это статья… Но тебе никто не поверит, что я вот это делал.

   И он погладил ее лоно, которое странно пульсировало. Низ живота тянуло, дыхание сбивалось. Было стыдно и сладко одновременно. Но еще сильнее было страшно. Ведь ее никто никогда не видел голой. Пальцы Виктора скользили между ее ног, он слегка надавил, проникая внутрь, заставив Лию вскрикнуть – но больно или хорошо это было, она не могла понять. Это были совершенно новые эмоции, и они отличались от тех, что она испытывала с Владом, когда он прикасался. Архонову она доверяла. А здесь – словно над пропастью зависла.

   Лия уперлась ладонями в грудь Виктора и оттолкнула его. Он не ожидал отпора и отшатнулся. Она же в это время запахнула полы своего куцого халатика и скрылась в спальне, подтянув к двери кресло.

   Но Виктор не стал ломиться, и вскоре она услышала звук работающего телевизора. Поспешно одевшись, выскользнула как можно тише, пытаясь не скрипеть дверью. Виктор стоял на пороге залы со своей жестокой улыбкой. Он сложил руки на груди и оперся на косяк, рассматривая девушку с жадным любопытством.

   Она быстро обувалась, путаясь в куртке. На него не смотрела.

   – Запомни, никому ни слова, – напомнил Виктор, когда она выскочила за порог, толком не застегнувшись.

   – Пошел ты… – бросила Лия и понеслась вниз по лестнице. Вот не повезло тетке с женихом! Как же быть?.. Рассказать? И что она скажет? А вдруг Лера посчитает ее виноватой в произошедшем? Да и этот козел может все отрицать!

   Ладно, потом, все потом. Сейчас главное – сбежать.

   Хотелось плакать, но слез не было, только кололо в груди и сбивалось дыхание от страха и отчаяния. Лие казалось, что если она все-таки заплачет, то остановиться будет очень сложно. А объяснить Владу, почему она пришла к нему зареванная – как? Впрочем, уже на полпути к его дому она резко развернулась и бросилась прочь. Нет, в таком состоянии идти к Архонову – верх безумия! Ее же всю трусит, словно черт знает что произошло. Впрочем, так и было.

   Вспоминать, а особенно – давать оценку случившемуся, Лия была не в состоянии. Хотелось вычеркнуть это из памяти, как страшный сон. Навсегда.

   Но наглый и самоуверенный мужчина, похожий на испанца, все еще стоял перед глазами, а сердце билось при мысли о нем слишком сильно.

   Лия решила пойти к подруге – возвращаться домой, пока там этот подонок, нельзя, а бродить по улицам – не вариант. Она продрогла, ведь ни шарф, ни шапку, убегая, не взяла.

   Денег на автобус не было, пришлось идти пешком. Изо рта вырывалось облачко пара, мороз схватил лужи, и они смотрелись серебристыми озерцами, а когда усилился ветер, слезы все-таки показались, но Лия списала все на погоду. Хотелось быть сильной и самоуверенной, такой, как тетка – вот она уж вряд ли стала рыдать, если бы к ней кто-то клеился. Она бы или отпор дала, или как-то еще вывернулась из ситуации. Хитростью, может. Или наглостью.

   Вот и Ленкин дом. Наконец-то!

   Влетев пулей в подъезд, Лия поспешно поднялась на второй этаж, и, вытирая слезы, чтобы подруга не поняла, что с ней что-то не то, постучалась – звонить из-за младшего брата, который иногда спал днем, было нельзя.

   Ленка открыла и тут же потащила подругу в свою комнату.

   – У меня такие новости! – затараторила она. – Такие!.. Ты не представляешь! Это просто феерично!

   – Ты меня пугаешь, – нервно улыбнулась Лия, подумав, что ее новости покруче будут. Но когда подруга хотела что-то рассказать, рот ей закрыть было невозможно.

   – Ты моя единственная подруга… – озираясь на двери, словно боясь, что войдет мама и услышит не предназначенное для ее ушей, прошептала Ленка, усадив гостью в кресло у окна.

   – И?..

   – И ты должна мне помочь!

   Лия только плечами пожала – мол, почему и нет?

   Знала бы, в чем – ни за что не подписалась бы!

   – И в какую авантюру ты меня хочешь втянуть? – улыбнулась Лия, надеясь, что все это позволит ей отвлечься.

   Последний раз, когда Ленка просила о чем-то, то девушке неделю пришлось бродить в парике и темных очках за ее парнем и какой-то томной блондинкой по всему городу, докладывая потом «заказчице» о каждом шаге парочки. Блондинка оказалась двоюродной сестрой этого парня, который, узнав о том, что он прошел «проверку», сбежал от Ленки, как черт от ладана.

   Подруге вообще не очень везло с парнями. Но она, конечно, себя виноватой в этом не считала.

   – Ничего сложного! Это будет даже интересно! – радостно объявила она.

   А Лия поняла, что вляпалась. Знать бы еще, во что. И она приготовилась слушать.

   – Понимаешь, я познакомилась… с мужчиной, – уклончиво сказала Ленка, удобнее устраиваясь на полу, скрестив ноги. Погрустнела. – Мужчина этот в возрасте, ему целых тридцать лет уже! Представляешь?

   Лия вздернула брови – ну и старик! Нашла с кем знакомиться!

   – Не представляю, – буркнула она. – Потому что такие мужчины уже устроили свою жизнь, и таким девчонкам, как мы, там места не найдется! А если он женат?

   И при этом она подумала о женихе тети Леры, который никогда не бросит свою роскошную невесту ради нее. И сама испугалась своих идиотских мыслей – не нужно никого ради нее бросать! И вообще, у нее Влад есть…

   Пришла, пожаловалась подруге… Ленке не до ее жалоб.

   – Его зовут Эдуард, богатый и красивый… – задумчиво протянула та между тем. – Эй, ты меня слушаешь?

   – Да, – Лия тоже сползла на пол. – Рассказывай.

   – Нужна твоя помощь, чтобы проверить его на вшивость! – выпалила Ленка.

   – Чего? – скривилась Лия.

   – Понимаешь, ты хорошенькая, но ровно настолько, чтобы просто обратить на себя его внимание, да еще нарядим тебя, накрасим… но поскольку до меня тебе далеко, я не боюсь, что ты его уведешь!

   Лия едва не фыркнула – ну и выдумщица! Проучить бы ее, да жалко, все же с детства дружат.

   – Я рядом буду, бояться нечего, парик тот помнишь? Я его припрятала для таких случаев! Помнишь тот прикид, в котором ты выслеживала… как его… забыла!

   – Лешу! – подсказала Лия, едва сдерживая смех – Ленка в своем репертуаре, «забывать» имена было в ее стиле.

   – Точно… надо же, ты еще имя помнишь.

   – Память хорошая! – веселье как ветром сдуло – показалось, что в тоне Ленки прозвучали высокомерные нотки. Да и фраза про то, что она всего-то хорошенькая и увести никого не способна, тоже не добавила хорошего настроения.

   – У меня просто столько парней было – всех не запомнишь, – протянула подруга. – Теперь нужно придумать, как организовать ваше свидание.

   – Свидание? – нахмурилась Лия.

   Хотела отвлечься – отвлеклась на всю катушку. Вот уж правду говорят – бойтесь своих желаний! Они могут исполниться! Ей уже впаривают свидание с незнакомым мужиком!

   – Ну, конечно! А как ты предлагаешь его проверить? – удивилась Ленка.

   – А может, не стоит? Ты забыла, чем в прошлый раз все кончилось?

   – Забудь! Нужно думать, что сейчас делать! – отмахнулась подруга, прикусив губу.

   «Бежать отсюда, пока не поздно!» – подумала Лия.

   Но вслух сказала:

   – Ты у нас Агата Кристи. Ты и думай. А я пить хочу. Я схожу на кухню?

   – Конечно, – кивнула Ленка.

   Когда Лия вернулась, подруга уже просветлела лицом – кажется, план был придуман. Отчасти девушка была ей благодарна – Ленка смогла отвлечь ее от мыслей о женихе тети Леры, и ситуация больше не казалась такой ужасной. В конце концов, они приехали в гости всего на пару дней и скоро свалят в свою Москву. Уж как-то продержится она это время – будет совсем тяжко, отпросится с ночевкой к Ленке.

   Лия точно решила молчать о случившемся, потому что боялась, что ее неправильно поймут. Да и стыдно рассказывать. А Влад и приревновать может, вдруг бросит ее из-за этого придурка?

   Почему-то не хотелось оказаться брошенной – это же форменное позорище! Если расставаться – она первая должна сказать об этом.

   – Мы отправим ему письмо от безумно влюбленной в него незнакомки, украсив бумагу отпечатком губной помады… – с сияющими глазами заявила Ленка.

   – О-о, нет! Нет, и еще раз нет! Что за убогое воображение? – возмутилась Лия. – Давай лучше так – ты меня с ним познакомишь, а я начну к нему клеиться, и мы увидим, что твой красавец будет делать!

   – Он может догадаться, что без меня тут не обошлось, а я не хочу испортить наши отношения! – заволновалась Ленка.

   – Ты уже это сделала… – протянула Лия. – Лен, ну это фигня полная! Догадается!

    – Нет, нужно придумать что-то такое, что ко мне отношения иметь не будет. Понимаешь, главное – как он отреагирует на письмо! Если верный – покажет мне, и мы вместе посмеемся, а если придет на это свидание – то я все равно буду рядом и посмотрю, что он будет делать!

   – Делай, как знаешь, – махнула рукой Лия. – Тебя все равно не переспоришь. Только смотри, потом чтобы ко мне претензий не было!

   – Спасибо! – кинулась обнимать подругу Ленка.

   – Да не за что… боюсь, ничего хорошего не получится.

   – Ты пессимистка.

   – Я реалистка.

   И Лия предложила поиграть в монополию – надоело обсуждать парней. Это напоминало о Викторе, которого хотелось забыть и никогда не вспоминать.

ГЛАВА 6

Владу показалось странным встретить Лию в такую рань в городе – обычно она в выходные спала до обеда, потому что полночи проводила за своими книжками. Из них, видать, и нахваталась всякого-разного. Вообще, удивительная она была: романтичная, вечно витающая в облаках, наивная до чертиков – про таких говорят «девочка-пай». Подруга ее, Ленка, сильно отличалась – странно вообще было, что они дружат. Ленка была напористая, нагловатая, курила и не прочь была выпить, и что злило Влада больше всего – таскала Лию по дискотекам и шебутным компаниям, где лучшим развлечением было покурить «травки» или ужраться самогоном. О том, к чему приводит все это, Влад пытался не думать, но прекрасно знал о том, что у многих «друзей» Ленки уже есть приводы в милицию, кто-то стоит на учете, а один и вовсе условно схлопотал за воровство. Это все была мелкая шушера, конечно, но общение с ней могло и до беды довести. Владу пришлось даже популярно объяснить «старшим» в компании, что если с девчонками что-то случится, то отвечать ему – головой. Судя по тому, что Лию стали стороной обходить, подействовало. Конечно, он не признался в том, что встречается с Лией – не хотелось лишний раз подставлять ее. Сказал, что дальний родственник. Этого шушеру устроило вполне.

   Но вообще Влад не привык общаться с такими девчонками, слишком быстро вырос из того «дискотечного» возраста, не дали ему побыть юным и безбашенным, и в том вина зятя, притащившего к блатным. Не было в жизни Влада таких вот компаний, сигареток за гаражами, не было юношеских «встречаний», да и первая любовь оказалась слишком страстной и яркой, сжигающей. Он вообще тогда не думал, что сможет в кого-то вот так влюбиться, как сейчас в Лию.

   Не пара они. Вот совсем не пара! Но что ж его так тянет к этой девочке с огромными темными глазами, в которых никогда не разглядишь настроения или эмоций?

   И вот сейчас, когда они столкнулись возле площади, она так странно на него посмотрела, и не поймешь – испуганно или недовольно. И одета легко, совсем окоченела, нос красный, губы обветрились.

   – Ты почему без шапки? – вместо приветствия спросил Влад, ловя ее за руку. Лия была без перчаток, и ладони ее были, как лед. Он взял ее руки в свои, пытаясь согреть.

   – Да так, думала, что теплее на улице, март ведь! – отмахнулась она, но как-то неуверенно. И смотрит настороженно.

   – Пошли чай пить.

   – К тебе? – в ее голосе послышался испуг.

   – Хочешь, можем и ко мне, – холодновато ответил он, не понимая такой странной реакции. Откуда такой страх в глазах? Еще недавно сама на него вешалась! – Но я про кафе говорил.

   – А, ну в кафе пойдем, – с видимым облегчением выдохнула Лия и руки выдернула. Спрятала их в карманы куртки и первая направилась к заведению на углу центральной площади, где привыкла с подружкой сидеть – Влад их частенько там встречал.

   Шли молча, и лишь когда оказались в уютном тепле за дальним столиком за ширмой – чтобы с улицы или от входа не было видно – Лия расслабилась.

   – А ты уже не против, чтобы нас вместе видели? – спросила она все же несколько нервно.

   – Да сейчас все спокойно, у… шефа, – он запнулся на миг, – проблем нет, мне даже небольшой отпуск дали. Он укатил за границу… как-то слишком уж тихо. Но действительно безопасно.

   – Я бы тоже хотела куда-то… за границу, – задумчиво проговорила Лия и нахмурилась. Меню изучать не стала, подошедшей официантке бросила: – Чай. Зеленый. Без сахара.

   – Пирожное? – спросил Влад.

   – Не хочу. Просто чай.

   И Лия перевела взгляд в окно. Дождавшись, пока официантка уйдет, Влад взял девушку за руку, но она резко отстранилась, словно он ее током ударил.

   Странно. Раньше реакция на его прикосновения была совсем другая. Что это с ней такое?

   – Ты не хотела меня видеть? – прямо спросил он.

   Вокруг да около Влад ходить не хотел, да и не приучен был.

   – Почему ты так думаешь?

   – Потому что я это чувствую. Может, тебе лучше домой?

   Ее передернуло, на лице отразилось явное отвращение.

   – Нет, я не хочу домой! – как-то слишком поспешно выпалила она, спрятав руки под столешницу, словно хотела скрыть их дрожь. – Не хочу!

   – Что-то случилось? – он не хотел лезть ей в душу, но видя, что ей плохо, не мог оставаться в стороне. За собой он вины не чувствовал, они не ссорились в последнее время – впрочем, они вообще еще не ругались ни разу, значит, дело в другом, не в их отношениях. Может, Лия с матерью поссорилась, поэтому домой не хочет?

   Она лишь вздохнула и поджала губы.

   – Хорошо, не хочешь говорить – не нужно! – Влад миролюбиво поднял руки, словно сдавался в плен. – Но обещай мне, что если будут проблемы, и я смогу помочь, ты вспомнишь об этом. Хорошо?

   – Хорошо, – она нашла в себе силы улыбнуться.

   Принесли чай, и Лия молча наслаждалась горячим напитком, а Влад больше с расспросами не лез. Но на душе его скребли кошки. Как помочь тому, кто не хочет принимать помощи? Вот гордячка!

   – Ты точно не занят? И можешь провести со мной весь свой выходной? – Лия смотрела настороженно, челка падала на глаза, то и дело закрывая их.

   Архонов позвал ее в гости, намекнув на то, что это свидание будет сильно отличаться от других, но Лия испугалась. Она все еще не знала, как отреагирует, если Влад попытается ее поцеловать или сделать нечто больше… А вдруг он поймет, что к ней прикасался другой мужчина?..

   Влад отвел рукой волосы, заправил за ухо. Снял свой шарф и укутал Лию, чтобы она хоть как-то согрелась. На улице еще сильнее подморозило, даже снег срывался, засыпав белой крупой клумбы с едва проклюнувшейся весенней травой. Уже хотелось нормальной весны, хотелось тепла и солнца.

   – Точно не занят, – улыбнулся он. – Пошли.

   – А что скажет твоя мать? – Лия явно колебалась.

   – Я уже давно живу сам по себе, дом разделен на две половины, даже выходы отдельные – это было сделано, когда я женился. Так что, возможно, вы даже не встретитесь. Но я бы хотел вас познакомить.

   Она промолчала. Наверное, не хочет знакомиться, подумал Влад. Вообще ведет себя очень странно, перепуганная какая-то, будто что-то произошло. Но в душу лезть он ей не станет – захочет, сама расскажет, а то замкнется еще больше от его вопросов.

   – Ладно, пошли, – решилась она. – Только обещай мне не приставать!

   И сказано это было таким строгим тоном, что Влад лишь молча поднял руки ладонями вперед, словно сдавался в плен. Не приставать, значит, не приставать, что он, мальчишка какой, что не сможет сдержаться? А там кто знает, может, она изменит решение, когда они останутся наедине?

   День прошел неплохо – с матерью Лия все же познакомилась, и они явно друг другу понравились, правда, Влад едва не психанул, когда услышал от девушки запах сигарет – мать курила и, видимо, пока он отходил, чтобы набрать дров в сарае, дала сигарету Лие. Скандалить Архонов не стал, но демонстративно отобрал у матери пачку. Та лишь фыркнула, подмигнув девушке.

   – Сынок мой очень правильный, – протянула она, улыбаясь, а потом достала из кармана кофты свои засаленные карты. – Не хочешь погадать?

   – Мам, опять ты со своими картами, – недовольно буркнул Влад, но Лия заинтересовалась, подсела ближе.

   Зашелестела колода, Рая тасовала ее долго, и как бы сын ее не относился к гаданиям, все же смотрел внимательно, что там за расклад получается. Мать с придыханием разложила все рубашками вверх, начала вскрывать по очереди, хмурилась все сильнее, а когда увидела нижнюю карту, побледнела. Не стала никому ее показывать, сгребла в кучу карты.

   – Плохая это идея, плохая… – забормотала она, торопливо пряча карты назад в карман.

   – А вы не расскажете, что увидели?