Посещение земли инопланетянами – недоказанная данность, хотя бы потому, что по поводу целей этих их таинственных посещений до сих пор не умолкают споры. Непонятно, планируют ли они завоевать нашу планету и потому изучают нас, или потому изучают нас, что хотят вступить с нами в контакт? Чем больше инопланетяне занимаются конспирацией, тем подозрительнее становимся мы. Дошло до того, что пришельцев считают кровожадными монстрами, что довольно странно при их высоком интеллекте и технологическом развитии. Ну, правда, почему они избегают людей? Не видят в нас достойного собеседника? Считают неразвитыми особями, что-то вроде земной флоры и фауны?
А может все обстоит с точностью наоборот? Может, нервная система наших братьев по разуму устроена настолько тонко и деликатно, что они попросту не справляются с земным «исследуемым материалом» и не могут долго выдерживать нас? А уж, чтобы понять…
Просто фантастика. Ирина Баздырева
В феврале две тысячи шестнадцатого года в Монголии на Мунка-Сердык пропали семь альпинистов. Группа прибыла из России, зарегистрировалась у пограничников в Ханхе и через два часа была на турбазе.
Подъем на Мунка-Сердык с монгольской стороны считался технически проще, чем с российской, где действовал запрет на восхождение, так что ничто не предвещало беды. Даже резкое ухудшение погоды вопреки недавнему прогнозу, не вызвало тревоги потому что группа состояла из опытных альпинистов-экстремалов. К тому же на середине маршрута находилась хижина, где они могли бы укрыться. Тем не менее, на связь группа так и не вышла. Едва метель поутихла, спасательная команда попыталась пробиться к седловине горы, решив, что они, застряли на ней, но видимость опять упала до нуля. Ясно было одно - альпинисты попали в мертвую зону с непредсказуемой погодой, но что с ними стало потом, неизвестно. Как только позволили погодные условия, спасательный отряд возобновил поиски, двинувшись к хижине. Но ни в ней, ни на тропе, не было и намека на присутствие людей. Группа исчезла бесследно. Как ни искали, но ни тел, ни каких либо следов, так не нашли.
Через неделю, с последней исчезнувшей надеждой, поиски были прекращены.
А группа восхождения из пяти мужчин и двух женщин очнулась в незнакомом помещении среди странных людей. Сперва подумалось, что они, каким-то образом, угодили на фестиваль ролевиков. Только больно уж китайцы в доспехах древних воинов и парни, изображающие викингов, выглядели по-настоящему потрепанными, и смотрели с мрачной настороженностью, словно ожидали от вновь прибывших неприятного сюрприза. Да и держались обе группы, чуть ли не враждебно друг к дружке. А приглядевшись альпинисты поняли, что обе группы составляли, отнюдь не увлеченные ролевой игрой ребята студенты, а серьезные мужики среднего возраста, к тому же среди скандинавов находились еще и две потрепанные девицы. Да и численностью разнилась: китайцев было восемь человек, тогда как викингов всего шестеро.
- Странно, откуда здесь так много рисовых глазок? – пробормотал Митя, самый младший в группе русских, поглядывая в сторону китайцев.
- Митя, - укоризненно одернула его Светлана коротко стриженая блондинка лет тридцати. – Будь повежливее.
Как преподаватель вуза она имела право выговаривать ему, студенту, заканчивавшего правда другой вуз.
- На ребят-ролевиков совсем не похожи, - исподволь присматривался к ним Митя, делая вид, что роется в своем рюкзаке, который приковал внимание викингов из-за того, что парень умудрился стащить его с плеч вместе с курткой. – Те над своим снаряжением чуть ли не трясутся, а эти, - кивнул он на скандинавов, - свалили все в одну кучу.
- Да уж, неприветливо встречают, - нервно хмыкнул Слава, помогая снять тяжелый рюкзак с плеч своей только что очнувшейся спутницы.
- Вот-вот, - поддержал его Митя. – Ролевики сразу идут знакомиться: чё, как, да откуда? А эти волками смотрят, - все больше обижался парень. – Может самим подойти?
- Да сиди ты! – шикнул на него в сердцах Сергей. – Что-то тут не так. Не по себе как-то.
- А вы вокруг посмотрите, - мрачно предложил Слава, поддерживая очухавшуюся Юлю за плечи.
И все шестеро внимательно огляделись. Помещение казалось достаточно просторным, чтобы в нем, не стесняя друг друга, разместились три группы. Белые скругленные стены и потолок не имели углов и были бугристы. Бугры то выступали неясными выпуклостями, то поднимались над поверхностью пола пологими холмиками, на которых можно было не только удобно сидеть, но и лежать, при этом они, каким-то образом, принимали длину и ширину человеческого тела. Потолочные выпуклости испускали неназойливо мягкий, казавшийся естественным, свет.
- Похоже на технологии будущего. Какой-то минимализм, - предположил Игорь.
- Не «похоже», а так оно и есть, - назидательно поправила его Светлана. – Мы в будущем.
- Нет, - покачал головой Нет Нетыч одевая очки и рассматривая ближайший холм.
Старшего группы прозвали так за его привычку все сказанное начинать со слова: «нет». На самом деле Нет Нетыча звали Станиславом Семеновичем, был он альпинистом с немалым стажем, и по совместительству удачливым предпринимателем.
- Здесь все внеземного происхождения, - уверенно заключил он свое наблюдение.
- Меня не так напрягает внеземная обстановка, как то, что замкнутое помещение полно здоровых мужиков не хило вооруженных холодным оружием, - мрачно пробормотал Сергей.
- Ну и мы тоже вроде бы не с голыми руками, - кивнул на свой ледоруб, пристегнутый к рюкзаку, Игорь, самый слабый в их группе, не в смысле физической силы, а потому что имел небольшой опыт восхождения по сравнению с остальными.
Все с сомнением глянули на ледоруб. Слишком уж изящно выглядел этот инструмент по сравнению с тяжеловесной боевой секирой викингов, как если бы сравнили гвоздь с молотком.
- Хуже всего то, - озадачено продолжал Игорь, сосредоточено водя мобилой по сторонам, - что здесь не действуют гаджеты. Связи нет, и даже часы остановились, не говоря уже о рации и сотовых. Пипец какой-то! Получается, мы вообще отрезаны от мира?
А вот первое, чем озаботились женщины, придя в себя и чуть освоившись, было наличие туалета, точнее полного его отсутствия. Справлять нужду на глазах у мужчин, как это не стесняясь, делали скандинавки, не могло быть и речи. К тому же скандинавки были в чем-то вроде сарафанов на тонких лямках, одетых поверх льняной рубахи с длинным рукавом, подпоясанные тонким пояском, и долгие подолы этих сарафанов закрывали спереди весь обзор. Тогда как Светлана и Юля были в болоньевых спортивных штанах. Но странно то, что в помещении в них им не было жарко. При всем том, те же китайцы ходили в матерчатых тапочках, а двое даже босиком и, судя по всему им ничуть не было холодно. И если скандинавы опорожнялись там, где заставала их нужда, то китайцы заходили в закуток подобия ниши, чей вход был прикрыт бугром, который они обходили. Объясняться с китайцами было проблематично не только из-за языкового барьера, который можно было бы преодолеть, а из-за нежелания последних иметь дело с чужаками. Тогда мужчины альпинисты тоже стали подходить к одному и тому же месту у стены, и вскоре там образовалась точно такая же ниша, какая имелась у китайцев. При этом ожидаемый дурной запах отсутствовал, похоже, полностью поглощаемый стенами, как это происходило и с человеческими отходами жизнедеятельности. Сами стены не резали глаз своей белизной, а были спокойно светлыми. К тому же их отличала необычайная прочность, если не сверхпрочность, что наглядно продемонстрировал русским один из скандинавов.
То ли этот патлатый громила желал, в отличие от китайцев, познакомиться с вновь прибывшими поближе, то ли окончательно их запугать. Но подойдя к группе русских с видом независимым и отвязным, он, вскинув секиру, несколько раз со всей силы, саданул ею по стене, после чего повернулся к альпинистам с улыбкой, по-видимому, означавшей любезность.
- Че за…? – буркнул Сергей, поднимаясь с явным намерением разобраться.
- По рыльцу очень хотца? – любезно осведомился у скандинава Игорь. В ответ тот обнажил в улыбке гнилые зубы.
- И мы очень рады, - поспешил раскланялись с новым знакомцем Митя, после чего, скандинав удовлетворенно кивнул и, вскинув секиру на плечо, отошел.
После этого Митя с Игорем, не удержавшись, все же поэкспериментировали со стеной, попытавшись выцарапать на ней перочинным ножом неприличное слово, а после с досады продублировали его из баллончика с краской, которую стена тут же поглотила не оставив и следа. А вот Нет Нетыча и Сергея тревожила не совсем здоровая здешняя обстановка, которая, похоже, сложилась еще до их появления. Сергей заметил, что китайцы расстались со своими пластинчатыми нагрудниками лишь при появлении альпинистов, но ни на миг не выпускали из поля зрения скандинавов. Тогда как скандинавы с хмурым пренебрежением вообще не замечали это мелкое неприглядное скопище, не видя в нем никакой угрозы.
Лица северян были темными от загара, а волосы, выбеленные солнцем, жесткими от соленых морских ветров. Кожаные безрукавки потерты, штаны и туники выцвели и заметно поношены. Две молодки, что испуганно жались к воякам, тоже не отличались особой опрятностью. Их распущенные спутанные волосы были таким же сальными, как и у мужчин и, похоже, по ним не часто проходились гребнем. Обе недовольно поглядывали на длинноногих странных женщин, которые занимали все внимание морских волков, не на шутку заводя их, не смотря на мешковатые свитера с высоким горлом и плотные спортивные штаны. Вели себя варяги бесцеремонно и уже с первого дня успели достать альпинистов хамоватой назойливостью.
Так самый мощный и кряжистый из викингов, стоя неподалеку от русской группы, сложив мускулистые руки на могучей груди, открыто глазел, как те устраиваются. Когда же к нему подошел соплеменник оба принялись громко обсуждать то, что видят, поминутно хохоча во все горло. С легкой руки Мити этот здоровяк получил прозвище Конунг-варвар. Было заметно, что замкнутое пространство здорово нервировало скандинавов, привыкших к вольным ветрам и бескрайным морским просторам, и Конунгу-варвару стоило большого труда справляться со своими подчиненными. В группе северян то и дело вспыхивали потасовки. Прямо, клубок друзей какой-то! Но соседей беспокоили не столько эти разборки, сколько бесконечные воинственные вопли горлопанов, пока не вмешивался Конунг-варвар отвешивая разошедшимся подельникам увесистые тумаки, а то и хорошие пинки.
По «ночам» было невозможно заснуть от их богатырского заливистого храпа, от которого только что не дрожали сверхпрочные инопланетные стены, к сожалению не способные поглощать шум, так же как и вонь, распространяемой северянами. Наевшись кислой капусты с пивом, викинги щедро, не стесняясь, портили воздух, так что ребята альпинисты всерьез опасались, за внеземные фильтрационные установки, которые, в конце концов, дадут сбой, что станет для заключенного в четырех стенах сообщества настоящей катастрофой. Чем дальше, тем наглее и нахальнее вели себя скандинавы, уверенные в своей безнаказанности и в том, что всех в этом странном месте подмяли под себя. Своим громогласным присутствием они, казалось, занимали здесь все пространство. Эти громогласные вояки не просто хохотали, а прямо таки ржали, девицы то и дело визжали, когда их щипали или шлепали по широким задам.
А вот восемь китайцев, в отличие от скандинавов, вели себя тихо и неприметно. И хотя были они одинаково безлики словно муравьи, выглядели странно, если не комично. Удивляли их длинные волосы, собранные на макушке в нелепую культяпку на манер той, что накручивают в банях деревенские распаренные бабы. При этом двое вояк имели на лице жидкие усики, что совсем не вязалось с «банной» прической. В этом отношении намного понятнее и привычнее смотрелись шумные викинги с кокетливо заплетенными на висках косичками, теряющиеся в их спутанных гривах. Китайцы носили одинаковые полотняные штаны и кофты, подпоясанные если не кожаным, то матерчатым поясам. Держались отчужденно и настороже, выставляя на ночь часовых.
- Да уж, - подвел итог своих наблюдений Сергей: - Дела тут, прямо скажем, хитрокружевные.
Удивляло русских и необычная подача пищи. Два раза в день боковые выпуклости на стенах опадали, открывая сферическую полость, наполненную продуктами питания. Каждая группа получала те продукты, к каким была привычна в своем времени.
Для китайцев это была длинная лапша с кусочками мяса или морепродуктами, маринованная редька и сливы, паровые пельмени и булочки со сладкой фасолевой начинкой. И обязательный чай.
Скандинавов снабжали более однообразно, зато щедро, окороками, сырами, кислой капустой (будь она неладна), ржаными лепешками, рыбой и кувшинами пенистого пива.
Русским выдавалась бутилированная вода, чипсы, супчики, колбасы, наггетсы и шоколад. Короче всякую гадость в яркой упаковке, которая возбудила любопытство скандинавов, но отнюдь не китайцев.
Как уже не раз отмечалось, а теперь лишний раз подтвердилось, что готовность к компромиссу, старание ужиться с окружающими, да и простую вежливость тоже, самоуверенные и недалекие люди понимают как проявление слабости.
А началось все с того, что вечером первого дня пребывания русских в этом необычном заключении, мужественных и брутальных викингов настолько припекло, что они, посадив своих подружек себе на колени, начали развлекаться с ними на глазах у всех, как будто находились в борделе. Сначала в подобное бесстыдство не поверилось. Это как же нужно не считаться с остальными, чтобы вести себя подобным образом?
- Кажется, в их время такое было в порядке вещей, - смущенно кашлянул Игорь. – Я читал, что они даже у себя на пирах трахались в открытую.
- Ключевое слово здесь: у себя, - жестко ответил Сергей, словно в этом безобразии был виноват Игорь.
- Мы что теперь должны быть свидетелями их оргий? – взбесился Митя.
- И что ты сделаешь? – насмешливо поинтересовался у него Игорь. – Иди, и попроси их прекратить это свинство.
А Нет Нетыч и Сергей в панике переглянулись. С ними две молодые женщины, а помещение полно воинов, которые до этого, бог знает сколько, не видело баб. И тут случилось то, чего они так боялись. Никто из викингов не желал оставаться в стороне от сексуальных забав и быть просто зрителем, поэтому двое "свободных» морских волков начали игриво подзывать к себе Светлану и Юлю. Но девушки последовали примеру китайцев, сев к разыгравшемуся безобразию спиной, упорно делая вид, что ничего не слышат и не замечают.
- Игорь, - позвал Нет Нетыч, - у тебя ведь гитара с собой?
- Да, - кивнул молодой человек.
- А у меня губная гармошка, - тут же мстительно потер ладони Митя, с лету поняв замысел шефа. - Тогда устроим им поющих в терновнике?
- Да хоть какой-то ответ, - криво усмехнулся Игорь. – Чем молча смотреть порнографию в натуре.
Между тем одуревшие от любовных игр скандинавки, начали издавать протяжные пробирающие стоны. Китайцы держались пока стойко.
- Разогнать бы на фиг этот бордель, - процедил сквозь зубы красный как рак Митя.
- У них свое веселье, у нас своя гулянка, - философски заметил Игорь, настраивая гитару.
- Дебилы, - сжимая кулаки, выругался Слава, с беспокойством поглядывая на Юлю.
- Завидовать не хорошо, - сыронизировал Игорь, перебирая струны.
Сергей, отстегнув от рюкзака ледоруб, демонстративно положил его себе на колени. Тоже сделали остальные альпинисты. Что касается девушек, то они склонились над блокнотом, в котором что-то зарисовывала Света. У них почти получалось убедить себя и других в том, что все происходящее их нисколько не касается, если бы рука Светланы, держащая карандаш, не дрожала. Гитарный наигрыш раздался неожиданно и был тут же подхвачен, подлаживающейся под нее губной гармошкой. Пели всей группой, чтобы заглушить непотребные звуки, доносящиеся со стороны скандинавов. Потому, когда умиравшие от страсти скандинавки, уже не в силах были сдерживать крики, их просто не услышали, потому что Рамштайн способен заглушит все, особенно если сопровождать пение барабанной дробью, которую отбивали на походных котелках Сергей и Слава. После пошло «Зеленоглазое такси» исполненное под тот же Рамштайн. Потом Игорь пребывающий в ударе спел подражая Слепакову «Пить нельзя». Когда он начал петь ребята лежали в лежку от его исполнения, уж очень все было в тему так, что хором поддержали:
Так что же вы попрятались теперь, трусливые твари!?
Ну-ка, покажите свои мерзкие хари!
Особенно мстительно подхватили:
Так что же вы попрятались теперь, трусливые мрази!?
Ща по одному как котят утоплю в унитазе!
Кто со мной не выпьет тому разобью хлебало!
А ну-ка вернулись все за стол, наполнили бокалы!
И хотя скандинавки, перейдя к следующим партнерам, уже не сдерживали себя, русские тоже неплохо спелись. Суровые любовники начали отвлекаться на все это непредвиденное веселье. И скоро их возбуждение и охота сошла на нет. Шумная обстановка как-то не способствовала любовной игре и ломала настрой.
Не надо на меня наступать вот так вчетвером,
Я рос в девяностых, меня не возьмешь!
Куда ломанулись, я вас не отпускал,
Ну-ка, сели за стол, в доме, все-таки, гость!
Сейчас мы с вами будем долго бухать!
Лысый, давай! Говори, сука, тост!
Когда Игорь умолк, гитару под бурные аплодисменты перехватил Сергей и спел хрипловатым баском песню десантников «Синева». Ему подпевала вся группа. Дошла очередь до Славы, и он проникновенно исполнил лирическое:
Расстанься с ней весь мир кричал, вопил, а я ее любил,
Она грешна, ей места нет в раю, а я ее люблю.
Умерить пыл ее не хватит сил, а я ее любил.
А локоны совьют тебе петлю, а я ее люблю, - пел он чистым приятным голосом.
Все понимали, кому адресовано его пение и естественно не вмешивались, предоставив ему соло. Но всех тронуло душевное исполнение Нет Нетыча. Жмурясь от удовольствия, он пел:
Утонули в синей ночи купола Москвы,
За окном небритый дождик тронет сон листвы,
Мне кассета, отмотавшись за мгновение,
Бросит в прошлое небесные мосты.
Что-то дальнее, родное шансонье споёт,
И на грусть под рюмку чая память разведёт,
Тянет плёнка, осыпаясь в душу нотами,
По воспоминаниям ведёт.
Тут подключились девушки с воодушевлением слаженно подпевая:
Играет Дассен, кассетник старый поёт,
И чай "со слоном", и пусть весь мир подождёт,
Играет Дассен, играет здесь, а я там,
"Родопи" делю с Серёжкой напополам.
Намагничены на ленту, эту с двух сторон,
Шестьдесят минут всего-то, и вся жизнь как сон,
И по сну плывёт упрямо, но издалека,
Вечности щемящий баритон.
Всех удивили китайцы, неожиданно зааплодировавшие ему, до того внимательно слушая пение русских. Это был праздник души какой-то и как водиться никто и не вспомнил, с чего все началось. Но викинги… их, кажется, достало ритмично выбиваемая дробь на котелках или наоборот именно оно им понравились.
В конце концов, утомленные любовными трудами, скандинавки притихли, как и их, захрапевшие было, уморившиеся любовники. Но русские только вошли во вкус, вспоминая все новые песни, не обращая внимания на маявшихся в жажде тишины скандинавов, желавших отдыха. Спели хором весь известный каждому репертуар, начиная с любимых хитов, которые каждый знал немало. Викинги быть может, и разобрались с шумными соседями, но их останавливал вид ледорубов, с которыми неугомонные ребята, судя по всему, умели обращаться. Поэтому, морским волкам, потерявших немало сил в любовной баталии, оставалось ворочаться с боку на бок, да ворчать, желая иноземным тангейзерам провалиться в Асгард.
Когда все успокоилось и погрузилось в желанный сон, Нет Нетыч обошел помещение вдоль стены, надеясь все же отыскать в ней скрытую дверь. Ведь должен же, в конце концов, существовать какой-то вход-выход из этого помещения. А китайцы и впрямь выставляли часовых, потому что при его приближении два человека тот час подняли головы, проводив его взглядами.
- Не спиться? – встретил Нет Нетыча сочувственным вопросом Сергей.
- Нет, не спиться. У тебя нет ощущения, что за нами наблюдают?
- Не знаю. Не прислушивался к себе. Если честно, уже задрало сидеть в четырех стенах. Лучше бы хоть что-то происходило.
- Как, например, сегодня? – устало улыбнулся Нет Нетыч.
Утром, во время завтрака, который получила каждая группа, Игорь, дуя на горячий кофе в пластиковом стаканчике и косясь на жующих из деревянных тарелок яичницу с беконом, скандинавов, высказал свои опасения:
- А ведь кто-то из них может быть берсерком. Вот нанюхается сейчас сушеных мухоморов и придет к нам разбираться, что обломали им вчера кайф.
- Ой, ребята, - засмеялась Светлана. – Вот не надо про берсерков. Я вмиг развею миф об их неуязвимости, если захотите.
- Хотим, Светлана Аркадьевна, - живо отозвались Игорь и Митя.
- Мы ведь знаем, что берсерк – это вояка, который мог вводить себя в состояние боевого неистовства, - начала Светлана так, словно читала лекцию: - Но дело в том, что в скандинавском языке нет слова «берсерк». Зато в других оно присутствует. Например, в переводе с курдского оно означает – вялый. А с киргизского переводиться еще жестче, как – кастрированный козел. В идише у него смысловая нагрузка немного полегче - медвежий цирк. Ну, а если переводить с немецких диалектов Рейланда, так с мезель-франкского это будет звучать как «пивоприемник». А с исландского – несущий ересь. То есть, если обобщить все это, то чисто технически получается, что берсерк – это «упившийся неадекват».
Дальше Светлана продолжать не могла от стоящего вокруг хохота. Мало того, Сергей умудрился облиться кофе, а Митя, поперхнувшись, образгать им других. Нет Нетыч, сняв очки, вытирал слезы.
- Света, - взмолился Сергей, - прошу вас, продолжайте.
- Хорошо. Так вот, это бредовое представление о берсерках, как о непобедимых воинах, пошло сначала от британских фантастов, потом его на потребу третьего рейха отшлифовал Геббельс и член НСДПА и по совместительству сотрудник Анненербе Отто Хефлер. Их героизация пивоприемников хорошо укладывалась в пропаганду нацизма и превознесении арийской расы.
- Слишком уж шатким, оказывается, был этот камешек, положенный в основу нацизма, - заметил Сергей.
- Возьмем их титулы, такие как херсир и сюсслуман…
Тут ребята сломались. Они уже не смеялась, а бессильно подвывали, и с этого момента уже по-другому воспринимали грозных северян, не в силах смотреть на них без слез. А те подозрительно косились в их сторону, не зная, как отнестись к этому разгулу веселья: разгневаться или не принимать на свой счет?
- Нет, все верно, - отдышавшись от хохота наконец произнес Нет Нетыч. – Будем относиться к ним как к медвежьему цирку и только.