Оглавление
АННОТАЦИЯ
Удобно ли иметь возможность изменять прошлое? Конечно! - ответит каждый, можно исправить свои ошибки, что-то подсказать полезное себе или другим.
Лана может отправлять послания в прошлое, однако не все перемены, в конце концов, оказываются удачными. То ли "машинка времени" ее подвела, то ли она не все точно просчитала... Ведь, выбирая из множества путей один, ты закрываешь для себя другие, не менее привлекательные.
И вот, когда она твердо решила не вмешиваться в свою прежнюю жизнь, ничего больше не менять, она получает от "себя-из-будущего" фотографию, на которой видит счастливую пару - себя и своего мужа, вот только этот человек ей совершенно незнаком...
Фантастика и любовный роман.
ГЛАВА 1
Письмо, полученное сегодня, было третьим (если же считать и невразумительный обрывок, прилетевший ко мне в на предпоследнем курсе университета – четвертым). В этот раз – собственно, не письмо, а фотография из будущего.
Сейчас я сижу одна, до начала работы около часа. Белая с алым орнаментом скатерть, язычок пламени, блуждающий по масляной поверхности светильничка. Сколько я написала вот в таких же кафе, то уходя полностью в диалоги, то отвлекаясь на парящие фонари или выступление уличных музыкантов. От прочих посетителей ресторанчика мой столик отделяет прозрачная пленка тончайшего стекла. Ее можно убрать – и станут слышны разговоры, шаги и смех прохожих. Но мне надо побыть в тишине, подумать. В тишине – и на людях, потому что не могу усидеть дома, слишком нервничаю.
Уже почти ночь. Темно-фиолетовое небо ясно, сияющие точки звезд мигнут, когда их закроет редкое облачко, и уже снова горят пронзительно-белым ровным светом. Тире-тире-точка-тире-тире. Шлют и шлют телеграфные сообщения с самого начала времен.
Мост между двумя городами – километров пять. Это если считать по-прежнему, по-земному, а так – шесть даймов. Он исключительно пешеходный, с одной стороны фланируют гуляющие, с другой – небольшие эстрады для уличных певцов, детские аттракционы, магазинчики. И бесчисленные кафе, которые я обожаю. Тонкие стекла перил, окна, в которые дышит прохладой и тайной ночь. Чернота провала под мостом. Далеко-далеко внизу несет волну за волной океан, но видно его только днем. За стеклами плывут шары, похожие на мыльные пузыри – колеблющиеся, легчайшие, но – огненные. Их относит ветром, подлетают другие. Движущиеся фонари.
Мост соединяет два города – в темноте видны только очертания почти бесконечных, многоэтажных и многоярусных зданий, и они кажутся горами, уходящими к горизонту с той и другой стороны и усеянными огнями, как пригоршнями горящих бусин.
Я заказала сайг – густой, похожий на земной шоколад, напиток с шапкой розовых сливок, блюдо с крохотными ирцы (мелко нарезанное мясо с орехами в мягкой съедобной скорлупе). Фотография прислонена к светильнику.
Она немного поцарапана, угол помят. Это понятно – тот аппарат, который лежит у меня в ящике, под носками (а каким же еще "я из будущего" могла отправить снимок?) вечно мнет бумагу, может и совсем "зажевать".
На фотографии – я, на год или два старше, по крайней мере, мне так кажется, что-то во всем облике незнакомое, новое. Непривычная прическа, асимметричная, но не так, как сейчас, а с какими-то вплетенными разноцветными прядями. Так принято на Тарх-э-нанге или мне там попадется мастер с необычным взглядом на мир вообще и женскую стрижку в частности? Одноэтажный дом с почти плоской крышей. Боковых стен не вижу, мы (я и неизвестный мужчина) стоим перед стеклянными раздвижными дверями-стенами. Я читала про Тарх-э-нанг – это, скорее всего, задний дворик, дальше – река, вдоль которой на изрядном расстоянии друг от друга стоят дома, почти такие же, как наш. Несколько деревьев с гладкими светлыми стволами и ярко-красными листьями.
Мы улыбаемся, мужчина заботливо набрасывает мне на плечи сине-зеленый платок с черными кисточками. У нас беззаботный и счастливый вид, нам вместе очень хорошо. Судя по чертам его лица и по одежде – он местный житель, тархинец. На руках у нас – одинаковые браслеты, по обычаям Тарх-э-нанга их носит поженившаяся пара. За стеклом столик с чашками, яркие лампы причудливой формы. Шкаф с книгами я различаю уже смутно, но уверена – часть этих томиков моя. По крайней мере, замечаю несколько знакомых корешков и большое фото сына с кошкой на руках (этот фотопортрет у меня и сейчас в книжном шкафу в моей нынешней квартирке).
У моего будущего мужа умное, доброе лицо, не красавец, но черты правильные, хоть и резковатые, как у всех мужчин его расы. Выше меня (это, впрочем, несложно), короткая стрижка. На вид лет сорок пять – пятьдесят. Любопытно – кто он? Есть ли у него дети?
Если есть, то, наверно, взрослые, как и мой Тихон. На лужайке догган, большой, черный, грызет кость. Короткая шерсть на боках серебрится – значит, лет ему немало. И значит, пес, скорее всего, изначально принадлежал мужчине, а не выбран нами – вместе. Может быть, я его полюблю, вон какой огромный и милый. И все же, чтобы полностью своим почувствовать – это щенком надо брать…
За домом, далеко на горизонте, синие горы в синей дымке. Чуть поодаль – высокие белесые метелки чужеземной травы. Я видела их снимки тархинской зимой: они заледенели и похожи на заросли кораллов с высохшего морского дна.
Зачем я послала это письмо, ведь после расчудесной третьей попытки – зареклась?
На обороте фотографии карандашная надпись: "Звездоплан до Тарх-э-нанга, десятый день месяца Зеленой Воды третьего года цикла Хаа". И заметила я снимок в тот момент, когда мысли были совершенно о другом.
Вчера днем я спала (хотя обязанности ночного библиотекаря несложные, подремать на работе не удается). Разбудила меня мелодия "О, будь со мной, танцуй со мной и пой со мной" – назойливо-бодрая, ритмично бьющая по ушам. Специально такую ставлю, когда ложусь отдохнуть после работы, чтобы не пропустить никого, кто разыскивал бы меня по аудиофону.
– Свейлана Эльвва?
– Да, я Светлана Львова. Лана.
(Имя Лана, мое сокращенное, инопланетным жителям произносить гораздо проще).
– Ясных вам дней.
– Да возвратится к вам... – пробормотала, стараясь не зевнуть в лиловый диск, лежащий около стопки книг и недопитого стакана сока.
– Лана, я – Тэй-м-мбаарн, помощник директора видеотеатра, работаю со сценариями. Вы отсылали нам "Сквозь морок лжи".
– Да, три месяца назад.
Я чувствовала, что голос охрип, звучит тускло, как будто услышала какое-то трагическое известие. Так бывает, когда волнуюсь.
– Нам подходит ваша история. Скажите, вы готовы работать с нами над фильмом или просто передадите нам права на эту вещь?
– Я... да... поработать.
Я кивнула. Сын всегда веселится, когда, говоря по аудиофону, я начинаю жестикулировать, качать головой и так далее.
– Вам удобно прибыть завтра в нашу дирекцию в девять утра?
Через час после работы. Выспаться не удастся.
– Да, конечно, очень удобно.
– Лана, у вас наверняка имеются и другие вещи?
– Да. И я была сценаристом-сотрудником в одном фильме – "Внезапное исчезновение".
– Прекрасно.
Я почувствовала, что она улыбнулась, ее мягкий и нежный голос – такой тембр свойственен всем жительницам Ард-Аира – стал особенно мелодичен.
– Принесите те, что вы сочтете лучшими. Мирного вечера.
– Да возвратится к вам...
Лиловое сияние диска потухло. Неужели мечта не одного года сбудется? Я то ходила из угла в угол, то выбегала на балкон и смотрела вдаль, сколько получится охватить взглядом. Хотела было рассказать Тихону по аудиофону – нет, лучше после того, как подпишу контракт.
Отсылала я сценарии один за другим, а заинтересовало только "Внезапное исчезновение". Я ужасно радовалась, рассказала всем, кому могла, потом устроили с сыном праздничный ужин. Но чуть кольнуло, что не выбрали ни одну из серьезных историй, а только эту, легкомысленную, с бесчисленными недоразумениями и путаницей. Когда приняли "Внезапное исчезновение", меня взяли только вторым сценаристом, да, в сущности, от моего сценария оставили одну фабулу, а диалоги составлял другой. Но целый месяц я раз или два в неделю приходила в студию и наблюдая за странным, суматошным, талантливым оживлением моих выдумок. Как будто мне выдали личный ключ от двери в чудесную страну. Фильмы (перевожу их понятие нашим, земным словом) на Ард-Аире короткие, тридцать-сорок минут. Зато выпускают их неисчислимое множество – о любви, о странствиях, о загадках Вселенной. О приключениях, о любви, юмористические... Важно лишь, чтобы был интересный сюжет, неожиданная развязка, тайна, интрига или некий философский подтекст, чтобы можно было снять одну-две впечатляющие сцены в необычайно красивом или страшном месте.
Это произошло два года назад. Потом (как и до этого) я отправила в видеотеатр несколько десятков сценариев. Надеялась, что повезет еще раз и еще... Правда, детективных больше придумывалось ("Внезапное исчезновение" – комедия-детектив). Хотелось – о вечном, мистическом, что-то... не сиюминутное. И когда одна за другой мои истории уходили в никуда, начинала думать – зачем? Если мне один раз повезло с детективом, почему бы не попробовать еще раз?
Сын, когда я приходила к нему советоваться (книгочей книгочея всегда поймет, тем более, если оба – профессиональные филологи), сердился и говорил, что надо писать то, что не можешь не писать, а не на потребу кому-то.
– Пиши, делай виртуальные книжки. Зато будешь чувствовать себя творцом, а не абы кем.
Он был прав – по-своему. Но мне-то этого было мало... Я писала то, что хотела, но казалось, что это никому не нужно. Я пишу, и тексты уходят куда-то в черную непроницаемую глубь Вселенной. Последние месяцы я жила в жестоком внутреннем конфликте. И вот – добилась-таки своего.
Это было вчера... Вечером отправилась на работу, подобрав одежду одновременно нарядную и строгую – ведь утром ехать подписывать контракт. Работаю я в книжном круглосуточном магазине-библиотеке. Приношу из книгохранилища запрошенные книги, делаю копии, если необходимо, консультирую тех, кто не очень понимает, что именно ищет, и продавать. Книги у нас от авторов тридцати девяти планет, в основном, в переводе на ард-аирский язык, но сделанные по различным технологиям. Книги из скрепленных в объемную тетрадь листов. Книги-свитки. Объемные книги-шары. Шар нужно активизировать, и роман или повесть развернутся перед тобой в картинках, которые сопровождают появляющийся текст.
Кроме того, у меня остается время для написания историй-сценариев, которых у меня уже больше тридцати. И я пишу роман... но об этом говорить преждевременно, я вкладываю в него столько – все мое прошлое, всю жизнь, все неосуществленные мечты и напрасные надежды – что мне страшно подумать, что и он окажется никому не нужен.
Ночная смена шла своим обыденным чередом. Под утро, когда страдающие бессонницей книголюбы уже разошлись, а нерадивые или, напротив, старательные школьники и студенты не набежали за статьями для рефератов и прочими справочными материалами, в магазине-библиотеке установилась предутренняя тишина. Я сделала себе крепкий кофе, чтобы на переговорах с помощником директора видеотеатра не быть сонливой и заторможенной. Настоящий кофе, с Земли. На запах потянулись мои коллеги. Сам напиток на Ард-Аире не очень жалуют, но запах...
Кроме меня, инопланетных работников здесь почти нет, сегодня только одна, Агха с Ледяной. Она на нижнем этаже, расставляет по полкам книги в хранилище. На нее запах не действует. Прочие же подходят, закатив глаза, вдыхают тонкий, горьковатый аромат. Они так похожи: высокие, худые, со смугловатой кожей, очень большими, удлиненными к вискам глазами. А различный рост, возраст и прически кажутся не такими уж существенными деталями на мой взгляд.
Женщины на Ард-Аире похожи на чеисс. Чеиссы – излюбленные домашние животные на этой планете. С мягкой короткой шерстью, удлиненными к вискам зелеными глазами, вкрадчивыми повадками. Уши длинные, изящно лежащие от затылка до спины. Цвет шерсти – однотонный, черный или кирпично-коричневый, белый или дымчато-серый реже. Слово "чеиссы" иногда переводят как "мурчалы", я встречала такое в литературе об Ард-Аире. Да, издают они тихие мурлыкающие звуки, но в слове "чеиссы" есть плавная грация, шуршание лап о паркет, когда они медленно движутся по полу. Они милы, таинственны, по их повадкам предсказывают перемену погоды. Когда они растягиваются на полу, то, вместе с лапами, чеиссы в длину не менее метра, и зимним утром о них приятно греть ноги. Я бы хотела себе такую... но никого, кроме местных жителей, они не любят и не принимают.
Я пью кофе, мои коллеги присаживаются на мягкие диванчики рядом, и мы перебрасываемся словами...так, почти ни о чем – все устали. О чудаковатых полуночниках, которых ветер приключений занес к нам. О редких трудах, которые приходилось разыскивать на полках или в сети. О детях и планах на выходные.
И, наконец, моя восьмичасовая смена завершается.
Тэй-м-мбаарн (просто Тэй, попросила она) подписала со мной контракт на "Сквозь морок лжи". Я нанималась основным сценаристом, и мне положено было приходить один-два раза в неделю (при необходимости), пока будет сниматься фильм. Сценарий часто корректировали по ходу работы.
После того как подписали договор, Тэй предложила мне стакан сока листьев аргавы, ледяных пирожных, и пока я мелкими глотками пила прохладный сладковатый сок, просмотрела два десятка моих историй, которые я перевела ей на читальный экран. Потом попросила почитать те, которые я отложила. Все это было не так уж долго, потому что перед каждой историей шла фабула – таково было требование театра, а потом уже собственно диалоги сценария.
Не ожидала, что Тэй примется расспрашивать, почему я беру ту или иную тему, но она спрашивала, обсуждала, что-то покритиковала, а что-то и похвалила – даже больше, чем я могла рассчитывать, и так тепло стало у меня на душе. Она взяла десять историй для обсуждения. Я знала, что в таких случаях шанс есть только у одной или двух, но это немало!
Я брела по знакомым коридорам, никуда не спеша. Шла и несла осторожно свое счастье, как в жаркий день – прохладную воду в пригоршни. Заглядывала в павильоны, где репетировали и снимали разные фильмы. Я теперь тоже причастна к этим чудесам... Вот – о любви в декорациях каких-то лиловых песков, а тут – фехтуют на старинных мечах.
Вспомнила, как мы с Тихоном собирались эмигрировать с Земли. Сыну было четыре с половиной года, мы учили язык и всячески готовились адаптироваться. Он, естественно, смотрел всяческие мультфильмы про инопланетян. Как правило, прилетевшие с других планет делали смешные ошибки или удивлялись нашим обычаям. Попадали в непростые ситуации, и добрые земляне выручали их. Я сказала как-то Тихону:
– Видишь, потому нам и надо как следует учить их язык и узнавать разные традиции. Чтобы не попадать впросак, понимаешь? Ведь там мы будем инопланетяне.
У сына загорелись глаза. Он залез на кровать, стал скакать на пружинящем матрасе и кричать в полном восторге:
– Я инопланетянин, я инопланетянин!
Да... забавно... А я недавно, когда писала родителям сообщение в сеть, поймала себя на том, что не помню, правильно ли написать "стараюсь не лодырничать". Есть ли вообще такое слово? Или вот – "сердце чуть не выпрыгнуло от счастья" (когда увидела свой фильм). Не выпрыгнуло? Или вспрыгнуло? Странно звучит как-то. Запрыгало? Заменила сомнительные слова, синонимы подобрать несложно, но язык... Я забываю... теряю... Мне намного проще на ард-аирском... И это грустно.
После переговоров в дирекции видеотеатра сразу связалась с Тихоном – он обрадовался, поздравлял и повторял: "Я же говорил тебе", а его жена, Ци-Лаар-Нийль, сказала своим мелодичным голосом, что и она поздравляет и желает множество новых удач.
Она мила и сдержанна, как почти все местные женщины. Филолог-лингвист... а ее хобби – гончарное дело. У них в квартире выделена комнатка под мастерскую. Гончарный круг, открытые полки с многочисленными поделками, раскрашенными в черный или терракотовый цвет, с рисунками или орнаментом, выполненным яркими, солнечными красками.
Вернулась домой и решила перекусить и отдохнуть. После ночи в библиотеке-магазине, после двухчасового разговора в видеотеатре я устала, глаза закрывались.
Моя квартирка – это, в сущности, одна большая комната, гостиная отделена от кухни длинным столом-перегородкой, а из непривычного для большинства землян – вместо одной из стен у меня полукругом идет окно от пола до потолка с выходом на балкон. Велела включиться визору.
– Что желаете? Новости, фильмы, музыкальные…
– Тихая музыка и нейтральный фон.
– Не желаете посмотреть "Внезапное исчезновение"? Ваш любимый фильм, вы заказывали его шестнадцать раз.
– Нет. Только музыка.
– Тихая – негромкая или минорная? Как вы понимаете, это не одно и то же.
– Пусть будет какая-нибудь спокойная, нежная... и сделай потише. И не умничай.
Заварила чай (я так называю довольно вкусный местный травяной напиток, никакой он не чай, разумеется), направилась к письменному столу. Несколько дней назад я взяла в "Путешествуй с нами!" рекламный буклет межпланетных туров. У меня отпуск через месяц – вот, размышляю, куда направить стопы...
Из ящика вытащила рекламки "Путешествуй с нами!" Захватила их на кухню, намазала сухие хлебцы мягким сыром с тмином и эстрагоном (опять же, аналоги этих травок) и, прихлебывая чай, дотронулась до первой страницы, оформленной в серо-синей гамме.
Буквы "Тарх-э-нанг" в заглавии на мгновение засияли, словно ожили, над листком заклубился сизый туман. Затем возникло ясное и четкое изображение размером в две ладони. Картинки сменялись одна другой, приятный женский голос рассказывал о диковинках и чудесах чужого мира.
Тарх-э-нанг – красивейшая планета. Горы, покрытые невысокими соснами и кустарником, маленькие домики с плоскими крышами, видные, только когда изображение увеличивалось. Туман или облака, клубящиеся в провалах, и путь в кабинках по канатной дороге над пропастью. Горных монастыри, древние, отрезанные от мира, которые не были даже обнесены стенами – уединенность защищала их лучше всего. Пещеры с поющими кристаллами. Плантации темно-лиловых ягод, растущих на лозах с широкими резными листьями, среди них – небольшие круглые озера, похожие на окошки в другое измерение.
Архитектурных изысков тут мало, музеев почти нет. Зато – сотни видов птиц и животных, подобных которым нет нигде. Небывалые закаты и восходы, целебные источники, гейзеры. Не диво полетать на каком-нибудь геликоптере или поплавать на яхте. А вот выйти в море на прирученной рыбе... полетать на одомашненном доисторическом ящере...
Из всех планет эта была для меня самой притягательной, она давно у меня в списке мест для путешествий. Когда-то мои ард-аирские друзья показали мне десятки снимков с Тарха, и я просто заболела этой планетой. Но время еще было (а денег пока не было), так что я раздумывала. Но, еще не решив точно, не оплатив ничего – все же предварительно забронировала домик в горах (тишина, уединение и созерцание, как, делая многозначительные паузы, пообещал женский голос из буклета, а также, за дополнительную оплату, гид к монастырю, пещерам и прочим достопримечательностям) и оставила заявку на билет. А там – поглядим.
Вторая страница буклета, желто-бело-песочная, продемонстрировала Эйлонк. Три тура – лечебный, экстремальный, экскурсионный. Ярко-бирюзовый океан. Узкие тропинки под водопадами. В долинах – цветение сотен деревьев, словно покрытых розовыми или желтыми облаками, три луны среди россыпи звезд. Этно-деревушки и мегаполисы с великолепным шоппингом, лучшим во всех мирах (это из буклета). Тоже по-своему интересно, конечно...
Я давно планировала слетать в отпуск на Эйлонк. С одной стороны, и на нашей планете немало мест, где можно прекрасно отдохнуть. И акварелаксории – с обычной водой, с минерализованной или морской, устроенные на горячих источниках. И целые галереи, заполненные различными магазинами. И театры под открытым небом. И улочки в старых городах, заполненные художниками, рисующими и тут же продающими картины, музыкантами, устроителями фейерверков. А столько есть планет, где природа абсолютно непохожа на нашу, местные жители и их культура – далеки от цивилизаций обычного гуманоидного типа. С другой стороны, Эйлонк сделал развлечение высоким искусством. Те, кто там побывал из моих знакомых, рассказывали взахлеб и с восторгом. Хочется, конечно, посмотреть на это чудо.
И, наконец, путешествие на Ледяную, в царство снегов. Лыжи с головоломных спусков. Полярное сияние. Гостиничный номер в сделанной из шкур хижине (специально для туристов – стены из теплосохраняющего материала, обитые снаружи и внутри мехом). Экскурсионный вариант одной моей неосуществленной мечты из прошлого...
Пролистнула еще пару страниц и отложила. Велела визору выключить музыку, забралась под теплое одеяло и крепко заснула сном человека, у которого сегодня сбылась заветная мечта. Хорошо спится такому человеку, безмятежно...
Проснувшись, пошла на кухню подогреть мясо. Уже смеркалось, и я скомандовала: "Свет. Везде, неяркий". Когда работаю, делаю свет направленным, но сейчас пусть будет освещено все пространство. Прошла по комнате туда-сюда, размышляя, что выбрать – фильм или какой-нибудь роман. Повернула голову к горшочку, в котором на искусственном огне томилось мясо – в воздухе уже плыл чудесный аромат – и увидела боковым зрением белый прямоугольник на столе. Только что его совершенно точно не было.
И вот – фотография, мой будущий муж, наш дом на Тарх-э-нанге. Судя по фото, мы там обустроились уже давно.
Не понимаю. Допустим, я отправлюсь в отпуск на Тарх-э-нанг. Там встречу местного жителя, мы поженимся и будем жить долго – надеюсь – и счастливо (а как же писательская карьера на Ард-Аире? Бросить и начать заново, на чужом языке, которого я не знаю? Невозможно. Нет, возможно, но уйдут годы – а много ли их у меня впереди?).
Я бы итак туда полетела – скорее всего. К чему она (то есть "я из будущего") послала эту фотографию?
Вышла на балкон. Гаснущий день, огни, загорающиеся один за другим в находящей ночной черноте. Прохладный воздух. Покой – и одиночество, синоним к слову "свобода". Шлейф Созвездия Вихря, множество звезд, словно мелкие капли пролитого молока.
ГЛАВА 2
Первое письмо я получила, когда мне было двенадцать лет.
…Лето, каникулы, старая тихая девятиэтажка окнами во двор. Тополя гладят серебристо-зелеными листьями стекло, роняют белый пух – и ветер уносит его. А некоторые пуховые клубы с крохотными семечками оседают на давно не циклеванных полах с шаткими дощечками паркета.
Моя двоюродная бабушка, я называю ее тетя Рита, ушла на вечернюю подработку.