Ведьмина помощница. Юлия Диденко

Аннотация

   Однажды в дом каждого приходит беда, но никогда не думала, что за ней последуют другие неприятности. В одно мгновения я лишилась семьи, дома и собственной жизни. Из простой, обычной девочки я превратилась в ужасное и кровожадное существо. Я еще не поняла, как это произошло, но ответит каждый, я буду мстить. И если для этого придется стать самой влиятельной ведьмой - я готова!

***

– Доброе утро, падре, – поприветствовала я и склонила голову перед пухленьким служителем церкви. Отец Иосиф только два месяца как возглавлял приход, но каким-то чудом сумел подлизаться ко всем богатым семьям нашего поселка. Их-то и было всего пять, но, сколько себя помню, никому это не удавалось. А падре моментально расположил к себе людей. Одну сказал, что нужно, от другого корректно скрыл, третьему прочитал библию.

   Не думайте, я набожный человек и верю. Только не в Бога на земле, а Бога на небе. Нет здесь святых, особенно в нашем захудалом Гусанрофе. Большинство только хочет показаться идеальным, хотя у каждого в погребе прячется грешок и не малый.

   Взять хотя бы только что пробежавшего мимо меня конюха, он давно похаживает к жене пастуха, пока того нет дома.

   Я улыбнулась и пропустила мимо ушей приветствие священника. Отец Иосиф перекрестил меня, всегда это делает, и, переваливаясь с боку на бок, направился к приходу.

   – Асиль, что с тобой? – дотронулась до моей руки соседская девчушка – Алина. Не скажу, что мы были подругами, но иногда гуляли на заднем дворе. Мне не нравились ее рыжие косички, что торчали в разные стороны и щеки, покрытые веснушками. Когда Алина улыбалась, казалось, рыжих точек становилась еще больше. Девочка была на два года меня младше и постоянно старалась вытащить меня поиграть. За что я регулярно получала от родителя. Отец считал, что в моем возрасте уже пора подумать о замужестве. И часто говорил, что как только придут сваты, тут же избавит семью от лишнего рта.

   – А? – отозвалась я и повернулась к девчушке.

   Она улыбнулась.

   – Пошли, погуляем, – предложила Алина.

   – Нет, мне пора, – покачала головой и быстро постаралась уйти, чтобы девчушка не сообразила пойти за мной следом.

   Что она тут вообще делает, так далеко от дома? Хотя почему это должно меня волновать? Вот не принесу вовремя молоко, получу прутом по... Вспомнился прошлый раз и я начала прихрамывать. Ниже спины дернуло и заболело. Да, отец тогда хорошо вчесал, чтобы не повадно было. А я что? Только яблоко у соседа сорвала, даже попробовать не успела, подняли такой шум, как будто я золото украла. Потом отец Иосиф неделю читал библию, учил жизнь честно и порядочно. А я исповедовалась несколько раз, искренне сожалея о содеянном. И еще назначили сто поклонов земных. Вот последнее для ребенка было лишнее, но мое мнение никто не слушал. Что значит слово уважаемого человека против четырнадцатилетней девчонки? А я вам скажу – ничего. Пустое место.

   Я вздохнула и отошла к строениям, чтобы подъезжающая карета не обрызгала грязью. Этот транспорт был только у главы поселка – Анрэасса Ан Профанга. Я его видела несколько лет назад, потому как сам глава жил в городе, а здесь оставил наместника, что вершил справедливость.

   Подойдя к лавке молочника, что наша семья постоянно выручала, после того, как за долги у нас отобрали коров. Я поздоровалась и протянула Зараме ведро.

   – Как всегда? – спросила женщина.

   Я лишь кивнула и перевела взгляд на карету главы, что медленно волочилась по неразъезженной дороге. После вчерашнего ливня, полоска грязи превратилась в нечто непонятно, не то болото, не то большая лужа. Карета замедлила ход и я застыла, ожидая увидеть красиво одетую жену и самого главу поселка. Но шторки на окнах мешали что-либо рассмотреть. На мою радость рука в перчатке слегка отодвинула материю и мужское, не молодое лицо показалось на несколько секунд. Его взгляд скользнул по домам и остановился на мне. Видно, я откровенно глазела, чем и привлекла внимание главы. Мужчина прищурился.

   – Вот, держи, – Зарама протянула ведро. – Скажи отцу, что последний раз даю в долг.

   Я резко повернулась на слова жены молочника, забыв про Анрэасса Ан Профанга и стала активно кивать.

   – Поняла? – прищурилась Зарама. – Точно скажешь?

   – Слово в слово, – невинными глазами посмотрела на женщину. Я знала, что такое говорить нельзя. Иначе получу прутом по мягкому месту. Любое напоминание о долгах, моментально выводило отца из себя. Он гневался и все, кто мог попасться ему под руку, быстро убегали из дома.

   – Доброе утро, господин, – поклонилась жена молочника.

   Я не знала, кто сзади и обернулась. Моим глазам предстал высокий мужчина в годах. В белоснежной рубашке. Конечно, на нем была еще одежда, но я запомнила только рубашку. Она была белая, как снег. Что выпадал в этих краях редко. Он такой холодный и белый. Как и сам владелец одежды. Надменный взгляд и высокомерие нельзя было скрыть.

   – Желаете молоко? – улыбнулась Зарама.

   – Да, – ответил Анрэасс Ан Профанг, сухим, властным голосом.

   Для меня он был, как гора. Даже весь хребет, что простирался вдоль материка. Черный, мощный. Он всегда защищал от сильных западных ветров, поэтому межсезонье всегда было теплое.

   – Чего ждешь? Иди! – приказала Зарама, подавая главе поселка кружку молока.

   В воздухе мелькнул запах парного молока. Конечно, другого бы главе поселка и не подала. Только парное.

   Я с грустью посмотрела на кружку и приподняла ведро. Для худенькой девочки это ноша была не подъемной, но я справлялась. С натугой и кряхтя, но несла.

   – А чья это девочка, не помню такую, – как бы невзначай спросил мужчина, принимая посуду.

   – Так кожевника дочка... младшая, – добавила Зарама и покосилась на меня, чтобы я скорее уходила.

   Посмотрела бы я на нее, если бы она тащила такое ведро. Я только отошла на пару небольших шагов. Естественно, быстро передвигаться с таким грузом не могла.

   – Как быстро растут чужие дети, – покачал головой мужчина и сделал глоток.

   – И не говорите, господин, – улыбнулась Зарама.

   Анрэасс Ан Профанг отпил еще немного и вернул кружку.

   Я не стала больше оборачиваться, чтобы увидеть конец этой истории, стараясь больше сосредоточиться на тяжелом ведре.

   Через какое-то время карета проехала мимо меня, так же медленно переваливаясь. Сзади она походила на старушку, что забыла палочку дома и теперь пытается быстрей дойти.

   Я улыбнулась и чуть не столкнулась с выходящим из лавки Томом. Мальчишкой, где-то моего возраста, что помогает мяснику.

   – Привет.

   – Привет, – поприветствовала я юношу, что покосился на мое ведро. – Не надо! – Покачала я головой, догадавшись, что хочет сделать Том. Я лучше сама донесу, а то отец увидит помощника и быстро избавится от меня. Не скажу, что Том мне не нравился. Симпатичный мальчик, кучерявый, только... не знаю... не хочу я пока замуж.

   – Тяжело ведь... – попытался переубедить меня Том.

   – Нет, ерунда, – я настаивала на своем, и как можно активнее прибавила ходу.

   Проходя мимо продуктовой лавки, в нос ударил едкий запах специй, что заботливый Нур возил для поваров наших обеспеченных семей.

   У кого денег нет на мешок муки, а кто-то жирует, покупая... я попыталась вспомнить, как называется приправа – перец. Говорят, он острый. Прям, все во рту обжигает. Я представила, как внутри меня горит огонь. Не приятное ощущение. Как можно такое есть?

   Жители поселка постепенно просыпались, заполняя широкую и грязную улицу.

   Я дошла до последнего дома и свернула. Наш покосившейся сарай, едва походил на жилище, но другого не было. Подобие дома стояло недалеко от берега реки. Старший брат рассказывал, что раньше мы жили в городе. До того, как я родилась. Мама трудно перенесла рождение третьего ребенка и долго болела. Все деньги ушли на лекарства, но они не помогли. После смерти матери, продав дом, раздав долги, отец с детьми переехал сюда. Какое-то время он держался, а потом запил. Хорошо Арл бы луже взрослый и взял на себя всю тяжесть главы семейства. Лгунм, средний брат, ему помогал. А мне лишь оставалась наблюдать за стараниями.

   Теперь и я занимаюсь делами по-хозяйству, да слежу за племянниками, которых скоро будет четверо. Лгунм год назад женился и Лума должна родить со дня на день. Семейство большое и долгов много. Как бы мы не старались, монет не хватало.

   – Где ты ходишь? – возмутилась Малия (это жена старшего брата). – Мне детей нечем кормить. А она вразвалочку...

   Я хотела ответить, но решила промолчать, все равно никто слушать не будет. Малия забрала ведро и быстро направилась в дом. Я отряхнула руки, но больше хотелось их размять. После тяжелого ведра пальцы ныли и едва слушались. Заметив на берегу братьев, направилась к ним.

   – Ну как?

   – Асиль, не мешай, – кинул через плечо Арл. Малия как-то сумела его настроить против меня. Теперь брат уверен, что я ничего не делаю, а просто так слоняюсь по дому. И, вообще, после свадьбы он сильно изменился. Арл чувствовал себя в доме, как хозяин. И умолкал, как только приходил с очередного запоя отец. А папа давал всем разгона, забирал деньги или то, что можно было продать, и снова уходил. С каждым разом дни отсутствия прибавлялись и, последнее время я стала ловить себя на мысли, что, возможно, когда-то отец не появится. Просто уйдет и исчезнет.

   Я вздохнула, наверное, хорошо было, когда мама с нами жила. Возможно, меня винят в ее смерти, но я ведь не причем. Как можно винить плод, если дерево засохло?

   Жизнь не сахар – я слышала, так говорят.

   День медленно перевалил за полдень. Я занималась привычными делами по дому, под пристальным присмотром Малии, она теперь контролировала все. У меня сложилось такое впечатление, что она просто от всего отлынивала.

   – Асиль, займись детьми, – в приказном порядке сообщили мне.

   Я не возражала, люблю племянников. Оставив прежнее дело, я перебирала картофель, направилась в дом. Но стоило мне только усадить непосед, как на пороге появилась Малия:

   – Что ты делаешь? – возмутилась женщина.

   – Ты же сама сказала поиграть, – удивилась я такому вопросу.

   – Не поиграть, а занять... научи считать... это им больше пригодится, чем дурацкие игры, – размахалась руками Малия. – Что бы ни попросила, все равно делаешь по-своему.

   Я не понимала возмущения. Жена брата просто ходила и бурчала по комнате.

   – Опять разбубнелась, – покачала головой Лума, женщина села на стул, придерживая снизу огромный живот.

   Сказать, что невестки не ладили – это глупо. Они никогда не сходились и со скрежетом на зубах терпели друг друга. Одна считала глупостью жить под одной крышей, и что другая семья должна была сразу уйти после свадьбы, оставив все. Иная, не понимала такой позиции и просто откровенно давала понять, что кое-кто тут совершенно не хозяин.

   – Я промолчу, потому что ты беременная, а то бы сказала... – покосилась на сидящую Малия.

   – А что так?! – всплеснула руками Лума. – Страшно стало?

   – Жалко тебя, еще разродишься тут... – скривилась женщина и шагнула к столу, взяла нож и потянулась за морковью.

   – О, когда это мы стали думать о других? – покосилась на меня Лума и подмигнула.

   Мне нравилась ирония этой женщины. Иногда мы даже мило разговаривали, но это было редко.

   – Кто бы говорил? – кинула на стол морковь с такой силой, что овощ подлетел и снова оказался на столе. – Только и делаешь, что спишь да жрешь.

   – А ты командуешь всеми! Кто тебе дал такое право? – указала пальцем на женщину беременная, подаваясь вперед, и схватилась за живот: – ОЙ!

   Я, которая с интересом следила за спором, подскочила и оказалась рядом с Лумой.

   – Что?

   – Что-что?! – указала рукой на Луму Малия. – Рожает она.

   Лума хотела ответить, но я увидела, как под стулом растекается лужа. Действительно, рожает, я уже видела это два раза, поэтому точно могу сказать – скоро будет племянник.

   – Что встала, как вкопанная?! – оттолкнула меня Малия. – Иди, зови мамашу...

   Я кивнула и кинулась на улицу.

   – Рожает! – выкрикнула я и побежала к дому мамы Лумы.

   Краем глаза я видела, как брат кинулся в дом. Теперь ему не до работы.

   Чтобы ни с кем не столкнуться, направилась по заброшенной тропе, по ней и ближе будет. Издалека я увидела сестру Лумы (Рану) и начала махать рукой. Девушка встала, до этого она ощипывала курицу, и стала ждать моего приближения. Увидев, что Рана не сводит с меня глаз, я начала кричать:

   – Рожает!

   Услышав меня, Рана быстро отряхнула руки и кинулась в дом. Хорошо, что женщины такие понятливые, ничего не нужно объяснять. Рожает – сразу ясно, что нужно делать.

   Из дома выскочил мальчуган и куда-то побежал.

   Тут из окна высунулась соседка:

   – Лума рожает? – прищурилась старуху, как будто она не слышала, что я тут на всю деревню ору.

   – Ага, – кивнула я.

   В бок укололо, и я остановилась. Схватившись за больное место, я наклонилась и посмотрела на женщину. Соседка, выглянула в окно, посмотрев на небо, и сказала:

   – Плохое время.

   Я задрала голову, чтобы увидеть, что же такого плохого она заметила, но небо было чистое, ни одного облачка. Только вдалеке виднелись тонкие полоски грозовых облаков. Возможно, к вечеру пойдет дождь, если западный ветер не прогонит "гостей" прочь. Мне так хотелось погреться на солнышке, но это весна оказалась сильно дождливая и почти около недели лили ливни, что сделали дороги не проходимыми.

   Дверь соседнего дома открылась и оттуда вышли трое женщин. Одна мать Лумы, остальные сестры. Ждать меня никто не стал. Помощницы активно зашагали в направлении нашего дома. Мне ничего не оставалось, как перестать смотреть на небо, выискивая "плохое", и пойти следом. Женщины двигались активно и скоро мы достигли нашего сарая.

   Меня, как я и не просила, оставили за дверью, сказав, что рук и глаз достаточно. Поэтому мне ничего не оставалось, как просто слоняться по дому и смотреть за переживаниями Лгунма. Старший брат ушел искать отца, его жена забрала детей и пошла в комнату.

   Мне трудно было наблюдать за страданиями брата и как могла пыталась успокоить.

   – Все будет хорошо, – улыбнулась я.

   Лгунм вздохнул и схватился за голову:

   – Мне плохой сон приснился, – протянул мужчина.

   Я первый раз видела брата таким. С каких пор он стал верить снам? Раньше же сам надо мной смеялся, а теперь? Я удивленно смотрела, не зная, что говорить. Сейчас не время шутить, а что сказать? Минуты прошли, и я поняла, что уже поздно что-то высказывать. Лгунм ходил из стороны в сторону, а я просто за ним наблюдала. Иногда отводила глаза, чтобы уловить пролетающую мимо окна птицу, но это занимало мгновение. И потом снова серая пустота за окном и брат, который не находил себе места.

   За окном постепенно стало сереть. Я подумала, что подошла туча: неужели все-таки будет дождь? Выглянула за дверь, но это просто наступил вечер. Лума молчала, никаких звуков я не слышала. Когда рожала Малия, то я наслушалась. Такие крики были, что волосы дыбом вставали, даже при рождении двойни женщина не сдерживала эмоций. А сегодняшняя тишина накаляла напряжение и заставляла переживать. Брат достал из погреба припасенное спиртное и начал выпивать.

   Когда ночь плотным покрывалом накрыла округу, бутыль оказался пустой, а брат уже спал на столе. Я стала покусывать ногти, нервно наблюдая за дверью. Я просто вцепилась глазами в плохо отшлифованные доски и ждала результата. Как только дверь открылась, я подскочила, словно ударенная прутом и оказалась рядом с мамой Лумы.

   – Что?!

   – Нам нужна помощь... она слаба... – сказала Анига.

   – Я...

   – Не твоя, – перебила меня женщина. Она посмотрела на спящего Лгунма. – Арл не пришел?

   – Нет.

   Анига вздохнула:

   – Тебе придется идти за Оргой.

   Что? Она серьезно? Я молча смотрела на женщину и не знала, что сказать. Эта Орга жила в лесу. В той части, куда редко кто заходил. Уединенный домик знахарки пользовался популярностью среди деревенских жителей, но вот только ночью и по одиночке девушки к ней не ходили.

   – Что стоишь?! – прикрикнула на меня Анига. – Быстрей!

   Я дернулась и отскочила от женщины. Потом посмотрела в окно, за которым полностью стемнело.

   – Там ночь... – протянула я.

   – Возьми факел и иди, – приказали мне и указали, на висящую на стене палку.

   – Одна? – дрожащим голосом поинтересовалась я, бросив взгляд на приоткрытую дверь спальни.

   – Тебе все равно делать нечего... – подергала пальцами женщина, прогоняя меня из дома.

   Я растерялась. Я хотела помочь, но вот идти в лес, ночью за знахаркой, одной... не хотелось. Помедлив, снова получила приказ отправляться в путь. Палец Аниги указывал на дверь, а серьезный, властный взгляд не давал и секундного замешательства в выборе "посыльного".

   Когда я подходила к двери в моей голове возникла мысль, почему она одну из своих дочерей не послала? Почему именно я? Собравшись с духом, уже обернулась, чтобы спросить, но, увидев налитые гневом глаза, лишь сглотнула накопившуюся слюну и попятилась к двери.

   – Факел! – приказали мне.

   Не споря, схватила предмет и выскочила из дома.

   Темноты я не боялась, только остерегалась ведьм и духом, русалок и всех, кто еще водится в лесу ночью. Детей всегда пугали разными страшными историями, чтобы мы не бродили ночью и вовремя возвращались домой. А теперь меня послали в темень за Оргой. Что нельзя было раньше? Возмутилась я и подняла факел над головой, чтобы выхватить больший кусок дороги. Еще и Арл куда-то делся. Столько часов искать отца? Я вздохнула и ускорила шаг.

   Тучи все-таки добрались до нашего городка и закрыли полную луну. Набухшие и готовые в любую минуту прорвать свое лоно, чтобы освободится от скопившейся воды. Я не смотрела вверх, меня больше интересовали темные и бегающие из стороны в сторону тени, что испуганно тряслись при виде света.

   Добраться до Орги, как поговаривали, не так уж и трудно, нужно идти вдоль берега, пока не перейдешь мост. Потом – только прямо. Я давно не переходила на ту сторону реки и не знала, что мост за эти годы превратился в мосток, где с трудом вмещалась детская нога. Доски шатались и готовы были треснуть в любой момент. Я чуть не бегом преодолела препятствие, и оказался на берегу. Мост?! Это просто доска, длинная доска! Возмутилась я и выдохнула. Первое препятствие миновало. Теперь только прямо, я развернулась и отправилась быстрым шагом к дому знахарки.

   – Еще немного... осталось чуть-чуть... – подбадривала я себя.

   Но как назло, ничего похожего на дом не попадалось. Я остановилась, прохладный и пробирающий до костей ветер, забрался под платье. Я поежилась. Совсем близко заухала сова, потом длинный и протяжный вой заставил меня подпрыгнуть чуть ли не до самых макушек сосен. Я нервно повертела головой, высматривая что-то зубастое и голодное. Ветер усилился, совсем скоро польет дождь, а я тут посреди леса... одна.

   – У-у-у-у-у! – раздалось рядом.

   Я отскочила в сторону, выставляя перед собой факел. Я покрутилась вокруг себя, освещая темноту. Кажется, я сделала один полный оборот. А может... и нет. Испугавшись, очередного и протяжного "у-у-у", я выронила факел и бросилась бежать, как я думала, в сторону дома знахарки. Но чем дальше я продвигалась в лес, тем больше в голове закрадывались сомнения по поводу направления. Я давно должна была оказаться у Оргы, но пока мимо меня проносились лишь ветки и темные, похожие на великаны, стволы. Когда я выбилась из сил, а воздуха стало не хватать, пришлось остановиться, схватившись за бок. Я дышала прерывисто, часто облизывая пересохшие губы и пытаясь увидеть хоть что-то кроме размытых, красный кругов перед глазами.

   Когда поняла, что заблудилась, куда-либо идти и искать дорогу, уже было поздно. Я находилась посреди леса. Темного, густого. Ветер сильней затряс листья на ветках. Еще и дождь скоро начнется. С грустью посмотрела на черные, как сама ночь, тучи. Вздохнула и опустилась на корточки. Ноги гудели и дрожали от бега. Я потерла глаза и прищурилась. Мне показалось, что между деревьями промелькнуло красное пятнышко. Я домой вернулась? Возможно, все-таки дошла до знахарки? Воодушевленно подскочила и побежала к свету, совершенно не задумываясь, откуда он взялся посреди леса.

   Пробежав какое-то расстояние, догадалась, что это не факел, а костер. Большой. Зачем кому-то палить костер перед самым дождем? Я сбавила ход и стала присматриваться, до меня стали доноситься странные, похожие на барабан, звуки. Увидев людей в балахонах, я остановилась и застыла. Нас разделяли несколько деревьев, за одним из которых я и спряталась. На поляне, где разожгли большой костер, плясали четверо фигур. Двое стояли в стороне. Возможно, был и еще кто-то, я не рассмотрела. Стало страшно, кто нормальный будет выплясывать в такое время? Нужно было срочно уходить. Я осторожно и как можно тише стала отходить. Не знаю, как под ноги мне попалась эта ветка, но "предательница" громко хрустнула, и я пригнулась, чуть ли не до самой земли. Надеясь, что никто не услышал. Замерла, старалась даже не дышать. Потом медленно и осторожно повернулась.

   – А кто тут у нас?! – надо мной склонилась женщина с зеленоватым цветом лица.

   Она сказала это так радостно, что, наверное, я должна была улыбнуться, но кроме громкого и удушающего: "А-а-а!" – ничего не смогла произнести. Поняв, что я собираюсь убегать, меня схватили за шиворот и поволокли к поляне. Я сопротивлялась, как могла. Всеми силами пытаясь освободиться от цепкой, и почему-то болезненной хватки. У этой женщины, как вы уже догадались, она была ведьмой, росли огромные ногти, которые закручивались. Заостренные, как игла, они впивались в мою кожу. Чем активнее я сопротивлялась, тем глубже, как мне казалось, входили в кожу "иглы".

   Меня протащили до костра и бросили около огня. Я отползла, чтобы языки, что метались и извивались, ненароком не схватили и не утащили меня в костер. Именное такое ощущение у меня создалось, когда я увидела пылающее пламя около себя.

   – Нашла, – указала на меня кривоногтевая.

   – Пища... – прошипела сгорбленная фигура, что стояла в стороне.

   Я стала озираться, считая присутствующих. Восемь. На всех были глубокие капюшоны и никто не спешил подходить близко и наклоняться, чтобы показать свое лицо. Хотя я не горела желание увидеть еще какое-нибудь страшилище. Ведьмы красотой не славились.

   – А кто-то жаловался, что ему не хватает внимательных глаз и острого слуха, – проговорила высокая фигура. Голос сухой, властный. Мужской. Мужчина-ведьма? Первый раз о таком слышу.

   – Что предлагаешь? – спросила сгорбленная фигура и повернулась к мужчине.

   – Ничего, – спокойно ответил он. – Просто вспомнил твою фразу Агалаша.

   Ведьма зашипела, словно змея, и подошла ко мне.

   Я опустила взор, чтобы не смотреть на лицо старухи. Ее возраст выдал голос, дрожащий и хриплый.

   – Да, мне нужна помощница, – согласилась Агалаша. – Но захочет ли она?

   Мужчина подошел, присел рядом, и тут я увидела его лицо. Самое обычное, человеческое. И я даже знала чье оно. Анрэасс Ан Профанг! Я застыла. В горле застыл ком возмущения и гнева. Как так? Как такое вообще возможно?

   – Думаю, она будет не против, – проговорил глава поселка. – Да?

   Я понимала, что нужно ответить, но не могла. Словно окаменела.

   – А чем она заплатит за бессмертие? – спросил кто-то из стоящих.

   – Не волнуйтесь, это пустяки, – поднялся Анрэасс Ан Профанг. – Начинайте обряд.

   – Она еще не дала согласие, – прохрипела старушка.

   Мужчина наклонился надо мной и прошептал:

   – Ты же хочешь домой? К родным?

   – Да, – честно ответила я и подняла глаза.

   Анрэасс Ан Профанг улыбнулся и посмотрел на Агалашу.

   – А-ла, а-лу, а-ло! – раздалось повсюду.

   Я стала озираться, не понимая, что происходит. Анрэасс Ан Профанг схватил меня под руки и поднял.

   – Стой ровно! – приказали мне и отошли.

   Я хотела уйти, но как будто что-то не давало. Какая невидимая сила держала меня тут, в этом месте. Оглянувшись на костер, чей жар я ощущала спиной, подумала: "А не собираются ли меня сжарить?". Они что-то говорили о еде. Я смутно вспоминала слова. Еще было что-то о...

   Я не успела вспомнить, как началось какое-то безумство. Вокруг меня создали хоровод. Танцы, бег. Барабаны. Чья-то сильная рука отбивала четкий ритм. Ведьмы что-то пели, кричали. Я не могла разобрать слова, только безумными глазами смотрела на крутящиеся вокруг меня тени. Движения происходили все быстрей. Старуха вышла из круга, держа в руках посуду, обмакнув кривой ноготь в темной жидкости, ее палец потянулся к моему лицу. Я дернулась, но с места так и не сдвинулась. Тут все заколдовано! Мне не выбраться! Я дрожала и кривилась, когда мне наносили на лоб и щеки какие-то символы. Смесь отвратно воняла. Как только Агалаша отошла, захотелось убрать все с лица, я подняла руку и увидела напряженный взгляд главы поселка. Мужчина еле заметно покачал головой. На собственное удивление, я послушно опустила руку и продолжила стоять. С трудом понимала, что происходит. Тени стали переплетаться, я не могла различить танцующих. Нос щекотал ужасный запах. Голова закружилась. В ушах звенели слова, мне что-то говорили, но я не понимала. С силой разжав рот, мне влили какую-то жидкость. Горькую и так же дурно пахнущую. Скривившись, я вытерла рот и посмотрела на внезапно остановившиеся фигуры. Что случилось?

   – Обряд завершен! – радостно выкрикнула Агалаша.

   Эту старуху было трудно не услышать. Наверное, весь лес оповестила о такой новости.

   Стоп! Что?! Какой обряд? Что произошло?

   – У меня юная помощница, – кричала старуха.

   Что она несет? Какая помощница? Кто?

   Сознание не могло воспринять информацию, я не верила произошедшему. Мне все снится. Да, это сон.

   – Пока она не заплатила... – прокричала другая ведьма. – Она никто!

   – Это я беру на себя... – шипящий голос пробежал между существами и растворился в небе.

   Первые раскаты грома ударили над головой. Я дернулась и слегка нагнулась. Как будто боялась, что что-то упадет прям на голову. Потом медленно подняла глаза.

   – Обряд закончен, ты можешь возвращаться домой, – прошептал над ухом Анрэасс Ан Профанг, я и не заметила, как он оказался так близко. – Только никому не рассказывай, что случилось.

   Мужчина взял меня под руку и повел от костра. Чем дальше я отходила, тем сильнее ощущала дрожь. Я оглянулась, семь фигур в балахонах расползались в разные стороны. На мгновение мне показалось, что это змеи. Я прищурилась, что это? Что происходит?

   Анрэасс Ан Профанг остановился и указал рукой направление, сказав, что так я выйду к реке, а там влево и будет мост. Да, тот самый мостик, который состоит из одной длинной доски. Мою руку отпустили и я медленно, слегка пошатываясь, отправилась домой.

   Я шла. Просто шла. Первые капли упали на лицо, смывая какие-то символы, что нарисовали на щеках и лбу. Мой страх не давал понять, осознать, что произошло ужасное и не поправимое. Я стала одной из ведьм. Чем меня напоили, что сделали?

   Тучи в одно мгновение потрескались, выпуская воду. На маленький поселок Гусанроф обрушился ливень. Одежда тут же прилипла к телу, сковывая движение. Я с трудом помню, как добралась до мостика. Как смогла, перешла его. Два раза соскальзывала нога, и я чуть не упала в реку. Оказавшись на берегу, я упала на колени и пыталась унять дрожь. Меня беспорядочно колотило от холода или страха. И то и другое намертво забралось под кожу и не хотело покидать. Я обхватывала плечи руками, пригибаясь к земле. Я хотела теплоты и спокойствия, что не мог дать мне темный лес, пронизывающий ветер и острый дождь. Капли так больно били по открытым участкам кожи, что я пригибалась все сильней, пока не поняла, что лбом уперлась в грязь.

   Мне нужно было двигаться, но я не могла. Сжавшись в один маленький, беззащитный комочек, я лежала на мокрой земле.

   Времени теперь не существовало. Только холодные капли дождя напоминали о то, что я еще живая. Я лежу тут – посреди леса. Одинокое и никому не нужное создание. Если бы за меня кто-то переживал, то не отправили ночью к знахарке. Меня никто не будет искать. Я просто тут умру. Мысль о смерти, как будто вырвала меня из темноты. Мне только четырнадцать, я не хочу умирать. Я открыла глаза и посмотрела на плотную, еле просматриваемую толщу ливня. Рассвет уже скоро. Ночь постепенно и нехотя отступала.

   Я перевернулась, подо мной все чавкало. Вокруг были лужи и грязь. Только подсохшие дорожки превратились в вязкое и нечто не проходимое. Поднявшись, я побрела прямо. Тут я знала дорогу. На этой части реки трудно заблудиться. Я много лет играла и проводила на берегу время. Вот лужа, в которую я свалилась в детстве, для меня она была тогда огромной. Теперь же это просто выемка, что заполнялась дождевой водой. Я переступила свое детское "озеро" и пошла дальше. Поскользнувшись на бугре, я упала в грязь. Оставалось немного, вот скоро между деревьями должен показаться дом. Как там прошла ночь? Меня ждут? Трепет и волнение ворвались в сознание. Я подскочила и с новой силой двинулась в путь. Вот уже и мелькнула кривая крыша. Я улыбнулась, губы задрожали. Мой дом! Там все, кто мне дорог, как бы они ко мне не относились.

   Добежав до двери, я оперлась о стену. Выровняв сбившее от бега дыхание, вошла. Тишина и пустота встретили у порога. Свечи не горели. Как будто никто и не ждал. Как будто я была тут лишняя. Непрошенный гость, что побеспокоил хозяев. Осмотрев комнату, я опустилась на стул. Дверь осталась приоткрыта, ее теребил ветер. А ловкие струи дождя иногда попадали в унылое помещение.

   Я сидела и смотрела. С одежды стекала вода, образовывая на полу лужу. Волосы, слипшимися прядями, падали на лицо. Я посмотрела на грязные пальцы.

   – Пришла-а-а, – протянул Арл.

   В его голосе чувствовалось презрение, укор, ненависть.

   Я подняла глаза на брата. Он только что вышел из своей комнаты.

   – Ты на-нашел отца? – дрожащим голос спросила я. Помещение не давало тепла, в котором нуждалось мое тело.

   – А ты нашла знахарку? – показалась из-за спины Малия.

   Я открыла рот. Что сказать? Неужели сейчас это так важно?

   – Я же говорила, что не сделает. Она даже и не искала небось. Просто походила по лесу, сделала из себя жертву и вернулась, – указала на меня рукой жена брата.

   – Нет! – возразила я. Стало до боли обидно. – Искала!

   – Нашла? – усмехнулась Малия.

   – Нет, – опустила я взор. Обняла себя за плечи. Дрожь все не проходила.

   – Вот! – торжественно произнесла женщина. – А из-за тебя погиб...

   – Малия, – перебил жену брат.

   Я вскочила. Что случилось? Кто погиб? Я удивленно смотрела на брата.

   – Иди спать, – указал на соседнюю комнату Арл. – Завтра...

   – Ты что не видишь, в каком она виде? – возмутилась Малия, первый раз брат, перебил ее, поэтому она просто кипела от злости. Такой я Малию никогда не видела. – Пусть в сарай идет!

   – Что ты такое говоришь? – развел руками Арл.

   – А ты будешь все это стирать?!

   – Что вы орете? – вышел из комнаты Лгунм.

   Я, забыв про все, кинулась к нему:

   – Как?

   – Не надо! – крикнул Арл.

   – Умерла-а-а, – протянул младший брат, покачиваясь, он еле держался на ногах.

   Я замерла.

   – Что? – растерялась я.

   Арл подошел и аккуратно стал проталкивать меня к выходу:

   – Иди в сарай, завтра поговорим.

   – Кто умер? – повернулась я к брату у самой двери. Мне теперь было все равно, где спать.

   – Лума, – ответили мне и закрыли дверь.

   Я осталась стоять у двери, смотря на плотно сбитые доски.

   – Как умерла? – растерянно спросила я, наверное, у дождя, что не собирался прекращаться. Я стояла и ждала, что меня впустят, но ничего такого не произошло. Меня выбросили, как котенка, который напакостил.

   Было холодно. Струи неприятно касались кожи. Ветер, казалось, содрал всю одежду. Я устала и хотела спать. Я хотела в тепло. Закутаться в одеяло и вспомнить безмятежное детство.

   Вздохнув, я направилась в сарай. Там хранилось все не нужное. Я вспомнила, что где-то оставались испорченные шкуры. Укутавшись в них, я согреюсь. Вспомнив о блаженном тепле, усталость еще сильней навалилась на плечи. Сарай находился не так далеко от дома, но сейчас это расстояние преодолеть оказалось трудно. Шаг за шагом, я упорно стремилась к теплу. Вот спасительное здание, где я согреюсь. Мои руки и ноги дрожали, зубы стучали. Я целеустремленно двигалась к цели. Дотронувшись до деревянной стены, улыбнулась. Оставалось немного, нужно набраться сил. Я поплелась вдоль стены до двери. С трудом открыла ее, чуть не упав в грязь. Увидев шкуры, что небрежно были сброшены в углу, бросилась вперед. Споткнулась, еле сдержала равновесие, но все-таки я добралась до "одеял". Забравшись, как можно глубже, постаралась сильней завернуться в шкуры и тут же, у стеночки, легла спать.

   Меня разбудил шум. Я не поняла - откуда он и что именно это было. Приоткрыв глаза, я осмотрелась. В щели сарая проникали тонкие лучи солнца. Они разрезали пространство, создавая ощущения нереальности. Словно это не ветхое, заброшенное укрытие, а нечто сказочное и неповторимое. Я засмотрелась и пропустила приближающиеся шаги, как только заскрипела дверь, я зажмурилась и притворилась спящей. Кто-то вошел, осторожно приблизился, постоял и направился назад. Я подождала пока отойдут дальше, и приоткрыла одни глаз. Это был Арл. Когда брат вышел, я выдохнула и села.

   Я не могла тут находиться вечно, нужно было выходить.

   – Это все из-за нее! – услышала я голос Малии.

   – Не ори так! – остановил жену брат.

   – Ее послали за помощью в трудную минуту, а она? – не унималась женщина.

   – Малия! – это голос отца.

   – Это не я виновата в чей-то смерти, – огрызнулась невестка. – Интересно, что вы скажете, когда придет мать Лумы?

   – Когда придет, тогда и придумаем... – отрезал отец. Голос был суровый и твердый. – Иди, займись чем-нибудь.

   Я поймала себя на мысли, что боюсь показаться ему на глаза. Мне еще про долг нужно сказать. Ой, как не хочется. То, что родитель был не в духе, говорило его трезвое состояние и голос. Нужно было уходить, пока меня не хватились, потом... ближе к вечеру, приду, скажу, ходила за знахаркой. Хотя зачем она теперь нужна? Все уже случилось. Как я могла? Но ведь, я не виновата, что не нашла. Голова раскалывалась. Я не знала, что делать. Осторожно поднялась, чтобы издавать меньше шуму, подкралась к выходу и выглянула.

   – Что теперь с ребенком будет? Кто заботиться будет? – вздохнул Арл.

   – Ничего, Лгунм сильный, справится, – проговорил отец.

   Оба стояли спиной к сараю и меня не видели. На горизонте больше никого не было.

   – А если Аниге отдать, – предложил брат.

   – Еще чего... воспитаем...

   Я осторожно вышла и вдоль стеночки прошла до угла, потом юркнула в тень дерева.

   Значит, ребенок выжил. Уже легче, я думала, что Лума не разродилась. Представив Лгунма, который будет сам воспитывать малыша, стало грустно. Я помню свое детство, так не хватало матери. Как хотела ласки и тепла, которые не мог дать занятой отец и братья. Я вздохнула, протяжно и тяжко, думая о бедном племяннике, что обречет стать не любимым. Малия не будет о нем заботиться, ей своих, троих хватает. Отец скоро уйдет в очередной запой. Лгунм может тоже запить, я знаю, он слабый. Лума поддерживала и подбадривала его, теперь же это делать будет некому. Остаюсь лишь я? А чем смогу помочь я?

   Выглянув из-за дерева, я убедилась, что никого нет, и побежала по дорожке. Я думала, насколько будет важна моя поддержка и помощь. Я стану матерью для племянника, буду заботиться, но это лишь временно. Возможно, через пару лет я выйду замуж, муж, конечно же не захочет брать чужого ребенка.

   Я остановилась. А вдруг все не так плохо. Брат сможет преодолеть боль и утрату. Возьмется за воспитание. Почему мне в голову всегда приходят только плохие варианты?

   Пройдя до начала нашей единственной, кривой улицы, я заметила высокого мужчину, что стоял у лавки портного, выжидая кого-то. Узнав главу поселка, меня как будто бросило в жар. Я подбежала к Анрэассу Ан Профангу и прокричала:

   – ВЫ! Вы! Вы... – заморгала, не зная, что делать.

   Мужчина никак не отреагировал, как будто меня и нет рядом. Когда я замолчала и замерла, словно меня привязали к невидимому столбу. Глава поселка медленно повернулся и посмотрел на меня. Я не знала, что делать, бежать или сказать. Меня обдало жаром, словно я подошла близко в костру. Вспомнилась ночь и странный обряд. Этот человек знает ведьм и управляет нашим поселкам, как так можно?! Он сам говорил, что этих существ нужно уничтожать. Он призывал оповещать его, если кто-то заметит или узнает о колдовстве. А что получается? Он сам участвует в этом.

   – Вы... там... – промямлила я и поняла, что язык прирос к небу. Может и не так на самом деле, но ощущение было именно такое. Широко открыв глаза, я смотрела на Анрэасса Ан Профанга и, как рыба, выброшенная на берег, молча открывала рот.

   – Милое дитя, ты что-то хотела? – наклонился ко мне глава поселка.

   Я проглотила скопившийся комок слюны, и как можно уверенней помотала головой.

   Тут из лавки вышла высокая дама, одетая в темно-синее атласное платье. Я перевела взгляд на нее. Это была жена главы поселка.

   – О, милый... – женщина увидела меня. – Кто это?

   – Анелла, это девочка из дома, в котором ночью случилась беда, – указал на меня рукой мужчина.

   Анелла сделала печальное лицо, хотя я нисколько ей не поверила.

   – Бедняжка... – она осмотрела меня с головы до ног. – Ей нужно помочь.

   Я не поняла, чем мне будут помогать. Сжав кулаки, я хотела сказать, что мне ничего не нужно, но снова не получилось. Я старалась, губы дергались, но звуки не выходили.

   – Она испугана и расстроена, – всплеснула руками женщина. – Милый, мы должны обязательно помочь.

   – Конечно, возьмем ее с собой.

   Анелла указала мне на карету:

   – Идем, не бойся, – и, наклонившись, добавила: – Тебе же лучше будет.

   Я резко повернула голову и увидела ехидный взгляд. На мгновение мне показалось, что глаза поменяли цвет и стали ярко-зеленными. Сглотнув, я стала пятиться. На мое плечо положил руку Анрэасс Ан Профанг.

   – Мы не обидим, – проговорил мужчина и легонько подтолкнул.

   Я бросила взгляд по сторонам, но никто из снующих по широкой, грязной улице, людей не сильно интересовался девчонкой, что так щедро искупалась во внимании главы поселка. Наверное, мне завидовали, и как только я сяду в карету, сразу начнут обсуждать, как мне повезло. Отцу, конечно же, доложат. Вот и попадет мне. Зачем ушла? Могла бы и просто спрятаться в лесу. Что теперь делать? Убежать не могу. Мое тело, как будто не мое. И сказать ничего не могу.

   Я печально вздохнула, медленно идя к карете. Кучер уже подал руку Анелле и повернулся, чтобы брезгливым взглядом одарить меня. Конечно, куда мне до такой красивой и ухоженной дамы. Я просто еще девчонка. Когда я ступила на подножку, то поняла, что совершенно не хочу оказаться в обществе ведьмы и того, кто им помогает. А то, что Анелла ведьма я не сомневалась. Я не разу не видела, чтобы у человека менялась радужка и странное ощущение контроля не проходило. В моей голове возникла мысль, что глава поселка просто оказался под воздействием этой женщины. Его захватили и он не может контролировать свои действия, он жертва и ему нужно помочь.

   Я села рядом с Анеллой и опустила взгляд свои на руки. Пальцы были перепачканы грязью, что засохла и приобрела серый цвет. Удрученная работой детская кожа приобрела мозоли. Порезы, заносы всегда присутствовали на ладонях, а солнце окрасило тыльную сторону в темный цвет. Я покосилась на нежные и белые пальцы ведьмы. Почувствовав неловкость, я попыталась спрятать ладони в подмышки.

   – Тут нечего стесняться, – проговорила женщина, уловив мои движения.

   Я ничего не сказала, только отвернулась.

   Как только Анрэасс Ан Профанг сел в карету, мы тронулись в путь. Не скажу, что дом главы находился так далеко, что нужно было ехать, просто их статус не позволял ходить пешком. Тем более после ночного дождя дорога окончательно превратилась в месиво.

   Карету немного покачивало, для меня было в новинку такое состояние. Я никогда не ездила в карете и буквально через пару минут, мне стало подташнивать. Хорошо, что путь закончился и транспорт остановился около дома главы поселка. Это единственный двухэтажный дом, перепутать его было нельзя, поэтому простой люд обходил его стороной. Особенно, когда здесь не жил Анрэасс Ан Профанг. Его помощник (Сарин Арогл) мужчина суровый и вспыльчивый, просто так к нему на чай никто не приходил. Только падре Иосиф смог найти общий язык с этим мужчиной.

   Когда я вышла из кареты и увидела на пороге Сарина Арогла, то испугалась. Его взгляд, который он устремил в мою сторону, казалось, сейчас растерзает и разорвет. Я слышала, как он наказал парнишек, что пекарь уличил в воровстве. Мужчина просто так ничего не простит, даже, если это его и не касается. Ну украли булку хлеба, людям есть нечего, а он плетьми... да как? В подвешенном состоянии, вниз головой. Как убийц или насильников каких-то.

   Меня передернуло, и я отступила, столкнувшись со стоящим рядом главой поселка.

   – Что такое? – спросил мужчина и шагнул на порог своего дома.

   Жена Анрэасс Ан Профанг улыбнулась мне и последовала за ним. У самих ступенек, женщина обернулась и подала мне руку. Я очень хотела уйти, поэтому бросала косые взгляды в сторону. Но тут же невидимая руку, толкнула меня в спину и я чуть не упала. Пришлось быстро перебирать ногами, чтобы добраться до лестницы.

   – Это еще кто? – прищурился помощник главы поселка.

   – А это не ваше дело, – осадила его Анелла. – Вы достойно исполняли свой долг, теперь позвольте вас освободить от этого тяжкого труда.

   Щека Сарина Арогла дернулась, но мужчина ничего не сказал.

   Анелла повернулась ко мне и улыбнулась. Я стояла, как вкопанная, смотря на недовольное лицо помощника. Мужчина явно был оскорблен, да еще в присутствии ничтожества – это меня. Помощник главы поселка бросал злобные, презрительные взгляды на меня.

   – Милая, идем, – позвала меня Анелла и приоткрыла дверь.

   Я снова получила толчок в спину и поспешила оказаться в доме. Как только дверь закрылась. Анелла поменялась в лице и подошла к супругу:

   – Эта мерзость снова позволила говорить со мной, – процедила Анелла.

   Я сразу не поняла, кого она имеет в виду, пока Анрэасс Ан Профанг не ответил:

   – Сарин отличный помощник.

   – Дерзкий, наглый, самолюбивый, – высказалась Анелла, снимая накидку и небрежно бросая ее на стол. – Кана! – Позвала женщина. И тут же повторила имя служанки, только громче. – Где она лазает?!

   Хозяйка дома явно была не в духе.

   Анрэасс Ан Профанг посмотрел на жену, потом бросил взгляд на меня:

   – Я поговорю с Сарином.

   – Конечно! – отозвалась Анелла.

   Глава поселка направился к двери. Я стояла около стеночки и хотела быть меньше всего замеченной, но как только Кана выбежала из комнаты, спеша к недовольной хозяйке, служанка сразу бросила на меня испуганный взгляд. Я потупила взор и стала рассматривать свои грязные руки.

   – Где ты ходишь? – Анелла ждать не умеет, женщина указала на меня. – Помой и накорми.

   Сказав, хозяйка дома, ушла.

   У меня создалось непонятное ощущение животности. Будто меня подобрали на рынки, такое небольшое пушистое создание, что требует ухода и кормежки. Сейчас меня помоют, дадут молоко и отпустят обратно на улицу.

   Я осталась в большой зале вместе с озадаченной Каной. Женщина вздохнула и осмотрела меня с ног до головы. Было видно, что такому приказу она никак не рада. Сказать, что я была слеплена из грязи, значило солгать. Потому что кроме грязи на мне было еще изодранное платье, на голове нечесаные, сбившиеся в комки волосы, ну а ноги, естественно, босые, а, значит, просто "иначистейшие". Еще раз вздохнув, служанка поманила меня рукой.

   – Ты случайно не кожевника дочь? – поинтересовались у меня.

   Я кивнула.

   – Ну, пошли... Асиль, кажется, – прищурилась женщина.

   – Да, – ответила я и прошла вперед.

   Несмотря на озадаченный вид служанки, она сразу уверенно приступила к делу. Как только мы оказались в небольшой комнате, меня начали раздевать, а потом приказали залезть в большой таз. Рядом поставили ведро и приказали вымыться. Эту процедуру я люблю. После купания тело пахнет травами, я всегда добавляю в таз мяту или лаванду. А ощущения мягкости и блаженства долго витает в воздухе. Я бы просто сидела и купалась целыми днями. Просто обожаю воду.

   Я вылила на себя черпак воды и принялась оттирать тряпкой грязные руки. Пока я занималась купанием, Кана принесла мне другую одежду. Потому что мою, служанка сразу сказала выбросить.

   Я была удивлена, что в доме мало слуг, я слышала, что глава поселка не сильно шикует, но как оказалось из прислуги только Кана и еще одна женщина-повариха. Возможно, никто больше и не нужен. Ведь Анрэасс Ан Профанг с женой приезжает раз в несколько лет, а так за домом присматривает помощник.

   Когда я отмылась от грязи, Кана поменяла воду и теперь мне мыли голову, чем-то безумно душистым.

   После купания, меня вытерли простыней и предложили покушать. Я не смогла отказаться, потому что была голодна. Пока я натягивала платье, Кана принесла еду.

   Уплетая за обе щеки, я не стеснялась есть руками. Бросая осторожные взгляды на служанку, я продолжала есть. Потом мне подали горячий, пахнущий травами чай. Выпев напиток, я почувствовала расслабленность. Зевнув, я ощутила, как глаза медленно закрываются.

   – Идем, приляжешь... – сказала Кана.

   – Мне до-мой на-да... – протянула я и встала. Несмотря на свои слова, я прошла за женщиной и вошла в небольшую комнату. Увидев кровать, ноги подкосились, сил куда-то идти просто не было. Я упала и уснула. На мгновение мне показалось, что я обессилила у самого входа, но, открыв глаза, обнаружила свое тело на мягкой кровати. Да и когда я очутилась в объятиях сна, никаких неприятных ощущений не было. Значит, до кровати я все-таки как-то доползла.

   Вокруг было темно. Поморгав, уловила очертания двери. Окон в помещение не было, поэтому я надеялась, что под ноги ничего не попадается, и я смогу добраться до коридора невредимая. Оказавшись у двери, осторожно открыла и выглянула. В коридоре царил полумрак. Свет тонкой полоской проникал из соседней двери на пол. Я прошла мимо и остановилась около входа в кухню. В этом помещение было окно. Но сейчас везде царила темнота. Неужели уже стемнело? Сколько же я спала?

   Непонятное ощущение растерянности наполнило сознание. Я же собиралась вернуться до темноты домой. Что же теперь будет?

   – Ты куда? – раздалось сзади и я подпрыгнула от неожиданности.

   Обернувшись, увидела Кану.

   – Я домой... – кашлянула, во рту пересохло.

   – Господа ничего не говорили, что ты уйдешь, возвращайся в комнату.

   – Мне домой нужно... меня ждут...

   Глаза служанки сверкнули зеленым, словно многовековое болото, цветом и потухли.

   – Я тебе приказываю – спать.

   Растерявшись, я ощутила неимоверное желание куда-нибудь прилечь. Слабость и усталость вдруг огромным грузом навалились на плечи. Опустившись прям на пол, я начала закрывать глаза. Сопротивляться и что-то говорить - просто не было сил.

   – Иди в свою комнату...

   Послушно поднялась и поплелась спать, куда приказали.

   Я не поняла, когда заснула. Или я, вообще, не просыпалась. Комната сменилась лесом. Костер. Тени. Река. Все менялось так быстро.

   – Жертва...

   – Возьмем всех...

   – Мы голодны...

   Я увидела собственный старенький дом. Такая знакомая дверь, я никогда не думала, что во сне смогу так досконально рассмотреть каждую доску. А вот и стол, и скамья. И Лгунм лежит пьяный на полу. Блеск метала и по горлу брата скользит кривое лезвие.

   Вздрагиваю. Какой страшный сон. Я хочу проснуться, но не могу. Слышу шаги. В моем сне несколько человек. Они расходятся по дому, все как будто запланировано. Каждый знает куда нужно. Я ощущаю дрожь в пальцах, но внешне это никак не отражается. Тот кто убил Лгунма уверенно режет грудную клетку. Зеленые камни на рукояти переливаются в тусклом свете. Я вижу кровь, струйки сбегают по коже, образуя на полу лужи.

   Какой страшный сон. Я хочу проснуться, но этот кошмар продолжается. Длинные пальцы достают сердце. Орган поднят над головой и фраза звучит, как молитва:

   – Я беру это сердце в дар.

   Я повторяю, еле шевеля губами. Вздрагиваю и открываю глаза. Сердце бешено стучит. Прикладываю ладонь к груди. Тише, это сон. Такого просто не может быть. Кладу ладонь на глаза и пытаюсь уснуть, но не могу. Перед глазами стоит раскрытая грудная клетка брата. Зеленные камни замысловатым орнаментом украшают ручку кинжала. Все так реально: каждая вещь в доме на своем месте. Это же не может быть правдой. Нет. Сколько продолжался этот кошмар я не знаю. Я снова закрываю глаза. Картинки сменяются одна за другой и вот снова лес, костер и тени. Все вокруг кружится и хаотичном танце. И в одно мгновение все потухло, наступила тишина.

   Когда я проснулась ¬¬– было уже светло. Как только на глаза попалась дверь, я пулей подлетела с кровати и кинулась к выходу. На мое удивление никто не стал меня останавливать. В доме главы поселка как будто все вымерло.

   Выскочив из помещения, я сломя голову понеслась домой.

   Ранее утро только показалось, выпуская из-за горизонта белое светило.

   Я проскочила мимо большой лужи. Видно вечером снова был дождь, потому что грязи и воды на дорогах прибавилось.

   Оказавшись за знакомой тропе, я увидела колеи от колес. Остановилась и присмотрелась. Да, совсем недавно тут проехала карета. Зачем главе ехать к кожевнику? Ведь больше в той стороне никто не живет? Я ускорила шаг и издалека заметила несколько фигур, блуждающих около дома. Сорвавшись на бег, я быстро оказалась рядом. Но, как только меня заметили, сразу перегородили путь. Высокий мужчина выставил руки и приказал оставаться здесь. Я посмотрела на карету главы, что стояла около входа в наш сарай, потом на снующих мужчин и завершающим был, стоящий напротив.

   – Оставайся тут, – снова предупредили меня.

   Я не понимала, что тут происходит? Что случилось? Зачем столько людей?

   Когда стоящий напротив отвлекся, я сорвалась на бег.

   – СТОЙ! – крикнули мне вслед, но я не слушала.

   Добравшись до двери, мои глаза сразу уловили кровавые следы и тело брата.

   – Кто ее сюда пустил?! – крикнул Анрэасс Ан Профанг.

   Тут же вбежал высокий мужчина:

   – Простите, виноват.

   – Он... – я растерянно прошла до трупа Лгунма. Присела и стала смотреть. Я не верила.

   – Оставь, пусть побудит, – сказал глава поселка. – Итак, какие еще версии будут?

   Стоящий рядом пожилой мужчина, насколько я смогла заметить, это был Ал Дошган – хранитель правопорядка.

   – Возможно еще... – протянул Ал Дошган.

   – Что еще?

   – Ведьмы, – прошептал мужчина. – Тут же недавно умерла молодая женщина. Говорят, чтобы стать ведьмой, нужна жертва или жертвы.

   – О, Ал, только не это. Такая новость возмутит народ. Сколько лет в нашем городке было спокойно, а тут опять ведьмы. Мы только оправились от прошлого раза.

   – Он был два года назад, – напомнил хранитель правопорядка.

   – Маленький срок, – вздохнул Анрэасс Ан Профанг. – Остается только Жар.

   Услышав имя отца, я оглянулась.

   – Он пьет, возможно что-то нашло на старика...

   – Мой отец не убивал, – кинулась я на мужчин. – НЕТ!

   – Выведи ее, – приказал глава поселка тому, кто не уследил за мной.

   – Мой отец не убийца! – кричала я, сопротивляясь.

   – Бедная девочка столько горя, – покачал головой Анрэасс Ан Профанг.

   Меня выволокли и оставили около двери. Пригрозив пальцем. Я сдерживалась, как могла. Веки быстро моргали, а в глаза, как будто все время норовила проскочить соринка. Скрестив руки на груди, я стояла и смотрела на небо, рядом находился мой сторож, чтобы я никуда не убежала.

   – Версии только две, больше некому, – продолжали обсуждать тему мужчины.

   Я слышала, слова доносились приглушенно. Мне приходилось задерживать дыхание, чтобы успокоиться сердцебиение и уловить звуки.

   – Ведьмы – это щепетильная тема, – проговорил Анрэасс Ан Профанг. – Давайте ее не освещать. Люди запуганы, осторожны. Лишние разговоры ни к чему.

   – Хорошо, тогда остается один виновник.

   – Вот и замечательно, – согласился глава поселка.

   Ах, ты! Я сжала кулаки. Подонок!

   Когда мужчины вышли из помещения. Я с ненавистью посмотрела на Анрэасс Ан Профанг. Мои губы задрожали, я еле смогла удержаться от крика.

   – Асиль, ты пока поживешь у меня, не стоит тебе тут оставаться, – проговорил мужчина и положил мне руку на плечо.

   Я хотела возмутиться, но снова настал ступор. Я как кукла, смотрела на главу поселка и молчала.

   – Бедняжка, она в шоке, такая потеря, – причитал хранитель правопорядка.

   Мне хотелось сказать, но как объяснить, что я не могу. Не могу даже глазом моргнуть без приказа.

   – Идем.

   Меня повели к карете и усадили. Внутри меня все бушевало, все горело огнем, но показать это я не могла. Я сидела и молчала, как рыба. И чем больше я находилась одна, тем сильней увеличивался гнев. Я готова была растерзать всех, кто попадется мне на пути. Меня лишили всего, даже дом теперь не мой... Кому он достанется?

   Дверца открылась и в карету вошел Анрэасс Ан Профанг. Бросив на меня равнодушный взгляд, глава уселся напротив.

   – Ты же не сердишься? Тебе просто необходимо пожить у меня.

   Я с недовольством посмотрела на мужчину. Не верила, ни слову не верила. А самое главное, я ничего не могла сделать. Даже пальцем пошевелить. Я не знала, что со мной происходило, но этот контроль, исходил извне. И все началось после того ночного обряда.

   Сглотнув, я с ужасом представила себя среди ведьм. Я не хотела быть одной из них. Меня никто не спрашивал, хочу ли я.

   Опустив глаза, я смотрела на свои пальцы.

   – Все хорошо, – проговорил глава поселка. – У тебя теперь есть новая семья.

   Он что пошутил? Я удивленно посмотрела на Анрэасса Ан Профанга.

   – Да, ты все правильно услышала. Ты поймешь со временем, а пока просто погрусти.

   Я смотрела на мужчину и понимала, что на глаза наворачиваются слезы от бессилия.

   С трудом могу вспомнить, как оказалась в выделенной мне комнате. Меня словно приковали к кровати на несколько дней. Я не вставала, только плакала. Когда приходили проведать "соболезнующие" я лишь кивала на все их слова.

   – Как же тебе тяжело, бедная...

   – Сирота...

   – Крепись...

   Я была уверена, что вся эта показная забота из-за того, что я теперь на попечении главы поселка. Если бы не он, на меня бы разом накинулись из-за долгов, несмотря на возраст. Теперь, после того, как Анрэасс Ан Профанг любезно все погасил, жители проявляли заботу и милосердие. Особенно рьяно выражали соболезнования после смертной казни единственного живого родственника. На суде я не была, меня просто не пустили. Поговаривали, что никого там не слушали приговор, он был вынесен заранее. Я даже знаю, кто решил отправить на виселицу отца.

   Шли дни, но я так и не могла поверить, что теперь сирота. У меня никого нет. И как все это произошло? У меня была семья, а теперь никого. Кроме непонятного Анрэасса Ан Профанга и его жены, что уж больно сильно пекутся и заботятся обо мне. Иногда создавалось ощущение, что я нечто подобное поросенка, которого откармливают перед забоем.

   Однажды я тихо подошла к двери столовой и услышала такой разговор:

   – Она должна уже помогать, – это голос был Каны.

   – Ей еще рано, девочка только набралась сил, – проговорил глава поселка.

   – И сколько это будет еще продолжаться? Ведьме нужна помощница, а не иждивенка.

   Я не понимала суть разговора. Как служанка может приказывать Анрэасс Ан Профанг и так разговаривать. Осторожно покинув свой "пост", я стала задумываться над странностями этого дома, которые сразу не замечала.

   Например, то, что у семья Ан Профангов нет детей, они столько вместе и все равно одни. Потом Анрэассу должно быть уже лет сорок, я думаю, но внешне около тридцати. Несколько лет назад он приезжал, я смутно его помню, но, кажется, он был точно такой же. Почему старость не коснулась его?

   А жена главы точно ведьма и служанка ее, Кана, тоже.

   Зайдя, в выделенную мне комнату на первом этаже, я села на кровать.

   Нужно было что-то делать. Я постучала пальцами о быльца кровати и резко подскочила. Бежать! Решила я и кинулась к двери. Я знала, где запасной выход и рванула туда. Нужно вернуться домой, нужно подумать. Я бежала к старой жизни, я хотела увидеть дом.

   Уже стемнело, но дорогу к родному месту я могла найти и с закрытыми глазами. Пробежав какое-то время, я резко остановилась. Уже начиналось редколесье, а моего дома не было. Луна блекло освещала окрестности, завлекая манящим светом в темные участки леса.

   Облизав губы, я осмотрелась. Никаких строений, даже близко ничего подобного нет.

   – Што ищем? – прошипело рядом существо. Я не знала, кто стоит рядом, но голос смутно напоминал человеческий.

   Я оглянулась. Резко, без сомнений. Сзади стояло сгорбленное чучело, чьи глаза мерцали при свете луны. Набитое соломой тело-мешок, стояло на кривых палках. "Руки" отсутствовали, так же как и рот.

   Как же это нечто говорит тогда?

   – Шо молщим?

   Сглотнув, я поняла, что обращаются ко мне. А к кому еще? Тут только я и это... Я не знала, как это создание назвать. И не знала, как реагировать. Никогда не думала, что пугало разговаривает или умеет ходить.

   Я изумленно провела взглядом чучело, что на палках прошло мимо меня.

   – Идем покашу...

   – Что покажешь? – еле шевеля губами, поинтересовалась я.

   Я все больше убеждалась, что, скорей всего я сплю, просто лежу в постели. Потому что такого не может быть. Чучело ходит, говорит. Да, я сплю. Поэтому я не боялась. Это скорей всего была больше растерянность, чем страх. Во сне же ничего не произойдет.

   Пугало дошло до чего-то черного и остановилось.

   Я поспешила за ним и стала всматриваться. Сначала я подумала, что это лужа. Но вода не бывает такой темной. Шагнув к самой границе, я поняла, что это пепел. Это место, где раньше стоял мой дом.

   – Пришлось убрать, – голос рядом стоящего чучела изменился. Старые, дряхлые нотки заставили меня повернуться.

   Рядом стояла старуха в накидке и смотрела ядовитыми глазами.

   – Вы... – только смогла выговорить и замолчала.

   Эта была та самая ведьма, что совершала обряд около костра.

   – Я, рада, что узнала, – проскрипела голосом старуха. Она указала длинным кривым пальцем на выжженное место. – Забери горсть.

   – Зачем?

   – Родное место всегда будет придавать тебе сил, – пояснила старуха. – Только много не надо, щепотки и той будет достаточно.

   – Я буду всегда сюда приходить.

   Ведьма усмехнулась, показывая старые, кривые зубы.

   – Бери, пока даю возможность. Мне нужна сильная помощница, а не абы кто...

   – Я не буду ведьмой, никогда! – отрезала я.

   – Ты уже ею стала, – ответили мне.

   После этих слов меня словно окатили ледяной водой. Я замерла. Теперь я точно знала, что на меня никто не влияет. Я просто сама не могу шевелиться.

   Как же вышло, что, не давая согласие, я стала тем, кого боялась? На этот вопрос никто не мог дать ответа, даже я.

   Медленно опустившись на пепел, я водила рукой по остаткам своего прошлого. Как же все быстро исчезло. Был дом, семья. А теперь? Я подняла глаза. Рядом никого не было. Оглянулась. Я одна. Одна посреди пепелища. Отец, братья и их жены, дети. В один день потерять всех.

   Взяв пригоршню пепла, я сжала кулак, тонкие струйки серой пыли посыпались между пальцев. "А знаете что? – Я подняла глаза к небу. – Я не оставлю это просто так. Кто убил мою семью – сами умрут. Я им не оставлю выбора. Так же как и им его не дали". Бросив себе под ноги остатки пепла, я громко сказала:

   – Даю слово!

   Уверенным шагом я направилась к дому главы. Проходя мимо лавочника, заметила настороженный взгляд, как будто я кого обозвала или хуже – напала.

   – Идет, смотрите, – демонстративно громко проговорила Замара. – Хорошо, когда тебя вовремя приютили и не абы кто, а сам глава поселка.

   Я оглянулась, женщина смотрела с нескрываемой завистью.

   – Я лишилась родных, – ком застрял в горле, я с трудом смогла выговорить пару слов.

   – Как будто никто не знает, как они к тебе относились, – хихикнула женщина. Тут к ней подошла жена мясника и стала поддакивать. – Ты только рада.

   – Да.

   Ошарашенная таким заявлением, я моргала, чувствуя, как глаза наполняются слезами.

   – Что пристали, вороны, – махнула рукой Кана, как будто действительно отгоняла птиц. – Кышь!

   Обняв меня за плечо, женщина повела прочь с этого места.

   – Ух! Суда Ары на вас нет, – пригрозила Кана пальцем почти у самого носа женщины.

   – Да ты... – начала Зарама и замолкла.

   Я с Каной добрались до дома. Как только женщина вошла в дом, то сразу сообщила:

   – Нужно уезжать.

   Я удивленно посмотрела на служанку.

   – Мы только приехали и ты сама говорила, что...

   – Мало ли что я сказала, до того, как ты взял вот эту, – перебила Кана Анрэасса Ан Профанга.

   Такое поведение удивляло и заставило меня остаться, в гостиной, спокойно сев на стул.

   – Это выбор Агалаши.

   – Она должна была втереться в доверие, а ее все ненавидят, – выдохнула Кана и посмотрела на меня.

   – Изменить ничего нельзя, – спокойно проговорил глава.

   – Нужно уезжать, – настаивала женщина. – И она придет в себя быстрей. Станет полноценной ведьмой.

   – Я не хочу быть ведьмой! – вырвалось у меня. – Это все вы! – Я указала на присутствующих. – Вы все подстроили.

   – Успокойся, – произнес Анрэасс Ан Профанг.

   – Нет, я все расскажу, я...

   – Ты никому ничего не скажешь, – раздалось сзади.

   Мое тело замерло.

   Анелла обошла меня, посмотрела на мужа:

   – Нужно ехать. Поселок маленький, гнилой. Тут ничего хорошего не будет. – Женщина приблизилась ко мне. – А ты, милая, запомни, что хочешь или нет, ты станешь настоящей ведьмой. Многое поставлено на карту.

   Я – ведьма. В будущем, но все же ведьма. А пока я лишь исполняю странные поручения.

   Мне стоило большого труда принять себя такой. Я долго сопротивлялась и поняла, что все бесполезно. Единственное, что я могла, это стать лучшей и показать, кто здесь главный. Отступать не собираюсь, каждый, кто виновен в смерти моих близких – получит свое наказание. Эти нелюди, что теперь стали называться родней, никогда не смогут занять даже кроху, даже самый дальний уголок в моем сердце.

   Иногда мне казалось, что я умерла в тот миг, как только увидела бездыханные тела братьев и племянников. Всех убили, никто не выжил в ту ночь. Я помнила каждое мгновение того сна. Этот нож с изогнутым лезвием и резной ручкой, инкрустированной зеленными камнями, навсегда останется в памяти.

   У людей странные представления о ведьмах. Мы злые, коварные, страшные. И ничего из этого не правда. Если нас не трогать, мы мирно живем сотнями лет среди толпы и вы никогда не узнаете, что ваша соседка варит зелья или убивает по ночам. Мы просто живем, ища себя. Как и все виды на земле, мы хотим, чтобы нас стало больше. И мы обворожительны и прекрасны. А убогий и устрашающий вид принимаем только по мере необходимости.

   – Доброе утро, Енелл, – улыбнулся мне парнишка лет шестнадцати, кажется его зовут Зор.

   Я каждое утро, когда иду за хлебом, вижу его тут. Неужели я ему нравлюсь? Это не трудно проверить, но стоит ли?

   И Енелл – это я. Новая я. Имена приходится менять так же часто, как и место жительства. У ведьм есть удивительное свойство – вечность. Мы сами определяем свой возраст. А нестареющие люди могут вызвать подозрение.

   С момента, как убили мою семью. Прошло сорок два года. Мой поселок расселили и на этом месте сейчас большая ферма. А я с родным дядей Андо Амом, бывшей главой поселка, что неожиданным образом пропал с женой, теперь живу в небольшом городе – До-Арунс. Кана стала моей бабушкой по маме – Ажной.

   Мне семнадцать лет и я готова на все.

   Я мило улыбнулась парнишке, какие же люди иногда безрассудные.

   – Доброе.

   – За хлебом? – млел около меня Зор.

   – Да, – кивнула я и обошла воздыхателя.

   Если бы кто-то увидел меня из Гусанрофа, то никогда бы не узнал. И не потому, что я стала выше, или у меня появилась грудь, или поменялся цвет волос. Теперь я стала другой. Уверенной и настойчивой. Я знаю чего хочу. И это точно не Зор, что хвостиком плелся сейчас за мной, рассказывая о том, что в наш захудалый городок приехали артисты. Ну те, что показывают небольшие представления: разные фокусы, поют, ходят по канатам и прыгают в огонь.

   Я откинула темный локон, что выпал из прически и повернулась к воздыхателю. Прядь снова упала на лоб и взор Зора тут же уловил этот момент. Парнишка, словно окаменел любуясь локоном.

   – У тебя... красивые во-лосы, – заикаясь, проговорил Зор.

   Я улыбнулась и почувствовала, как меня толкнули под руку. Ойкнув, я выронила корзину и тут же присела ее поднимать. Парнишка кинулся помогать и уткнулся взором в мое декольте. Я специально наклонилась ниже, чтобы полюбоваться реакцией Зора. Воздыхатель застыл, а я, взяв корзину, резко обернулась и подскочила к лавке булочника.

   – Доброе утро, Ар!

   – Доброе, Енелл, ты сегодня замечательно выглядишь, – проговорил хозяин лавки.

   – Спасибо, – я поставила корзину на прилавок и улыбнулась, когда буханка хлеба перекочевала из лотка в мою ношу. Я отдала моменту за продукт и, попрощавшись, развернулась, чтобы уйти. Уловила растерянный и смущенный взгляд Зора, но мне до него не было дела. В мимо проезжающей карете я увидела бывшую жену главы поселка. Что Элаз тут делает? И в карете она была не одна.

   Женщина заметила меня и улыбнулась. Нужно было идти домой, чтобы срочно узнать новости. Просто так ведьмы не собирают советы.

   Забыв про Зора, я направилась домой. Гулять и дразнить воздыхателя перехотелось, сейчас были более важные дела. Как только я вошла в дом, моя бабушка, улыбнулась и произнесла:

   – Внучка, посмотри, кто к нам приехал, – Ажна, указала на гостей. Женщин было трое. – Это сестра твоей мамы – Элаз, со своей подругой Руглией и дочерью – Долией.

   О Руглии я слышала, довольно сильная ведьма. Ее голубые глаза сверкнули чернотой. Светлые волосы были уложены в высокую прическу, говорят, что так модно в столице. Бежевое платье придавало коже бледный, болезненный вид. Этот образ точно не шел ведьме и она это знала.

   Элаз осталась такой же красивой и обворожительной. Красное платье, черные волосы и огненные взгляд.

   А вот третью особу я видела впервые, нежное, молодое личико и невинные, на первый взгляд глаза, ужасно раздражали.

   – Очень приятно, – слегла наклонила голову. Потом поставила корзину на стул и сняла накидку, оставив на вешалке. – Какой приятный сюрприз.

   – Да, у нас давно не было гостей. Будет замечательный завтрак, – обрадовалась бабушка. – Иди, переоденься и ждем тебя к столу.

   – Хорошо.

   Я снова сделала легкий реверанс и быстро покинула гостиную. Что же все-таки случилось? Я уловила волнение во взгляде Элаз.

   Переодевшись, я спустилась в столовую, где ожидали только меня.

   – Проходи милая, – проговорил Андо Ам и указал на место рядом с собой. Дядя для всех жителей нового города очень любил меня. Брат по матери, всегда и везде брал меня с собой. В До-Арунсе мы жили два года. Маленький срок, чтобы приобрести друзей, но работа дяди, который трудился адвокатом, давала большие плюсы даже перед мэром городка. Андо Ам рассказывал, что я интересуюсь юриспруденцией и буду первой женщиной-адвокатом. Конечно, это все было ложь. У меня было особое задание – следить и наблюдать за всеми, с кем общался мой якобы дядя. Подмешивать в напитки нужные травы, чтобы Андо Аму было легче разговаривать с клиентами.

   В начале меня взяли для помощи Аналаши, это самая старая и влиятельная ведьма, но присмотревшись ко мне, сказала, что я не на что не пригодна и, с щедрой руки, подарила меня Андо Аму.

   Я была не против такой перемены, меня всегда пугали цепкие и длинные пальцы этой старой карги. Не знаю, сколько ей лет, но выглядела она не меньше чем на шестьсот, а может и больше.

   Улыбнувшись, я прошла до свободного стула и села.

   – Это большая честь видеть тебя Руглия, – проговорил дядя. – Как там главная?

   – Она волнуется, что до сих пор не настало нужного момента, – ответила гостья.

   Я подняла глаза и посмотрела на Руглию, потом на Андо. Чего-то я не поняла. Поймала на себе внимательный взгляд бабушки и продолжила, как бы беззаботно перебирать в тарелке еду. Утром наш повар всегда готовил кашу с различными добавками. Сегодня посчастливилось – с фруктам. Я аккуратно ложкой отодвигала на край тарелки ягоды и внимательно слушала разговор.

   – Ее силы стали иссякать, – проговорила Руглия. – Она пытается это скрыть, но я вижу.

   – Она не зря выбрала тебя в помощницы, – сказал Андо.

   Лицо гостьи изменилось, мне на мгновение показалось, как на веках проявились зеленые нити, а губы почернели. Назвать помощницей вторую по значимости ведьму может стоить Андо много сил.

   Я перевела взгляд на спокойного мужчину. Как ему удается бросать в лицо ведьме такие оскорбления и не бояться? Насколько я смогла понять, Андо не ведьмак, он не знает всех основ колдовства. Он предсказатель, ворожей, что проходит сквозь пространство и ведает будущее. И ведьмы не имели над ним никогда контроля, по крайней мере, мне так рассказывали. После того, как я узнала правду, стало непонятно, зачем он здесь?

   – Еще не время, – поднял глаза на гостью хозяин дома.

   – Ты это говоришь уже больше пятидесяти лет, – процедила Элаз. – Сколько времени придется еще ждать?

   – Я не знаю, – ответил мужчина.

   – Может быть, мы тогда найдет того, кто знает? – сжала сильней приборы Элаз.

   Я бросила взгляд на бедную ложку, казалось, она сейчас сломается от напряжения.

   – Ваше право, – спокойно ответил Андо.

   – Ты такой самоуверенный, потому что знаешь, сколько сил и времени уйдет на поиск нового предсказателя, – сказала Руглия.

   Вот я этого не знала. Чего я еще не знаю?

   Я перевела взгляд на бабушку, та кивнула на тарелку. Мол не лезь, куда тебе не нужно.

   Хорошо, сделаю вид, что не интересуюсь разговором. Я многое, что делаю, особенно вид простушки.

   – Я сказаю, что последняя найдется, – уверенно заявил Андо.

   Последняя? Это кого он имел виду? Ведьма? И почему последняя? Кажется, мы только набираем обороты. Ведьмы не так распространены среди людей и не так просто найти нужного человека, чтобы он потом стал одной из нас.

   – Это мы уже слышали, – отрезала Элаз.

   – Агалаша требует собрания, – сообщила Руглия.

   Ажна кашлянула. Блондинка посмотрела на меня. Ее взгляд, словно упавшая с дерева сосулька, пронзил насквозь. Ледяной холод я почувствовала всей кожей.

   – Где будет собрание? – спросил Андо.

   – Здесь, – ответила Руглия.

   – Нужно подготовить комнаты для гостей, – всполошилась Анжа. – Когда оно состоится?

   – Сегодня вечером, – ответила Элаз.

   Бабушка изумилась:

   – Мы не успеем... – растерялась она.

   – А мы для чего прибыли раньше, – с вызовом посмотрела на женщину Руглия.

   – Мы только недавно прибыли сюда, возможно...

   – Это приказ, – перебила блондинка Андо.

   – Я сегодня выступаю на собрании города, – проговорил мужчина и монотонно постучал указательным пальцем по вилке. Дядя явно был недоволен таким решением.

   Я пока ничего не понимала, поэтому спокойно продолжала ковыряться в каше.

   – Людишки никогда не были важнее наших дел, ведь ты знаешь о чем я? – прищурилась Элаз.

   – Остальное, думаю, стоит обсудить после завтрака, – как только Андо хотел что-то сказать, Руглия вставила свое слово.

   Мужчина покосился на меня, но промолчал. Блондинка торжественно улыбнулась.

   После завтрака меня отправили заниматься своими делами. А остальные закрылись в кабинете Андо. Но как назло особых занятий или дел сегодня не намечалось. Я прошлась по коридору и увидела, как служанка перенесла вещи гостей в комнаты. Я заглянула в гостевую, как бы случайно. Там Ара, разбирала вещи прибывших.

   – Помочь? – поинтересовалась я у служанки.

   Все равно делать нечего, бродить по дому не сильно ответственное и важное занятие. Женщина хотела возразить, но я наотрез отказалась уходить и стала помогать.

   Я сразу догадалась, чьи вещи мы разбираем. Бледные и холодные тона, дорогие украшения могли принадлежать только Руглии. Когда Ара достала деревянную резную шкатулку и поставила на прикованную тумбочку. Мой взгляд сразу впился в эту вещь. Оставив платье на кровати, я подошла к шкатулке и взяла. Служанка с опаской посмотрела на меня. Я улыбнулась и приложила палец к губам. Ара покосилась на дверь, но ничего не сказала. Осторожно я приоткрыла крышку и увидела нож. Лезвие кривое, рукоять украшена зеленными камнями.

   Внутри все похолодело. Снова ледяная сосулька свалилась на меня.

   – Что такое? – испуганно поинтересовалась служанка. – Вы побелели.

   – Очень дорогая вещь, – солгала я и закрыла шкатулку.

   Теперь я знаю, кто сделал меня сиротой.

   За то время, что я находилась в услужении у предсказателя, выяснила одну удивительную вещь – у каждой ведьмы свой нож. Уникальный, сделанный под заказ у тайного мастера.

   Дрожащей рукой я поставила шкатулку на место. Нужно было прийти в себя.

   – Сильно дорогое? – шепотом поинтересовалась Ара.

   Я растерянно посмотрела на служанку, сначала не понимая, что она имела в виду. Когда девушка кивнула на прикроватную тумбочку, я вспомнила о чем говорила и ответила:

   – Как только она не побоялась такое везти, – снова солгала я и наклонилась, чтобы забрать брошенное платье.

   Ара цокнула языком. Наверное, подумала, что все господа сумасшедшие. Я спокойно общалась с Арой и поваром, а вот Андо и бабушка не поощряли такого поведения. Слуги появились в доме не из-за того, что этого кто-то хотел, просто эти люди оказались подарком мэра. Отказаться от такого было непочтительно. Присутствие чужих сковывало наши движения. Теперь Анжа варила зелья в подвале, а я реже выходила в лес за травами.

   Как говорил дядя, такое стеснение временно, через год, возможно два, нам придется уехать на новое место и никто не узнает о новом каком-нибудь мужчине Норе или Адоре, его дочери или воспитаннице и еще кого-нибудь. Анжа говорила, что хочет побывать на севере и Андо согласился. Я не могу путешествовать одна, а вот старушка может сама о себе позаботиться. Возможно, к нам присоединится еще кто-нибудь из ведьм. А может и нет. Все меняется, каждый раз придумывается новая история. Возможность прожить другую, новую жизнь всегда манит и завораживает. Мне стало привычно менять имя и статус. От бедной дочери кожевника до воспитанницы главы поселка. Удивительно, как может повернуться жизнь.

   – Уже все разобрали? – поинтересовалась Руглия, как только вошла в комнату.

   Я подняла на эту женщину взор и посмотрела в наглые, бесстыдные глаза. Как она может так спокойно жить поле того, как убила стольких людей? Как?

   – Пошла вон, – указала на дверь блондинка, обращаясь к служанке, потом повернулась ко мне. – Ты же не обижаешься, что тебя не допускают к взрослым разговорам?

   – Нет, – солгала я. Я ужасно злилась, потому что не знала о собрании, о цели приезда и обо всем остальном.

   – Но не забывай, что ты только помощница ведьмы, – напомнила гостья.

   – А может, я хочу стать ведьмой.

   – Для этого твой наставник должен сообщить, что ты готова и тебе придется пройти обряд.

   – Что за обряд? – заинтересовалась я.

   – Новоизбранной... – прошептала Руглия и обошла меня. Женщина шагнула к тумбочке и взяла шкатулку.

   Я посмотрела на предмет, что держала в руках блондинка и сглотнула.

   – Для тебя приготовят вот такой нож, – шкатулка открылась и Руглия вытянула кинжал. – Твой, только ты сможешь его брать, личная вещь... – блондинка поднесла лезвие к лицу и втянула воздух ноздрями, как будто вынюхивала загнанную дичь.

   – Что же я буду делать им? – сглотнула вязкую слюну.

   – А что делают оружием? – шагнула ко мне Руглия и направила на меня нож, его лезвие находилось около моей шеи. Гостья провела острием до скулы и улыбнулась. – Убивают. – Ее глаза сверкнули. – Но пока ты только помощница, поэтому иди по своим делам. – Указала острием на дверь Руглия.

   Я посмотрела на выход, потом на кинжал.

   Когда острие было около моей шеи, я вспомнила тот страшный сон. Кровь, стекающая по коже тонкой струйкой и бьющее сердце в открытой груди. Все так быстро мелькнула в сознании, что я испугалась. Я не верила в то, что когда-то смогу сделать подобное. Если нужно будет убивать безвинных, я никогда не стану ведьмой. Это я точно решила для себя.

   Покинув комнату, я направилась в кабинет дяди. Я шла не спеша, стараясь выбросить из головы страшные картинки. Оказавшись около дверь, дернула за ручку, заперто. Я удивилась, не помню, чтобы мне не разрешено было куда-то заходить. Намечается что-то серьезное, и мне нужно было срочно выяснить что именно. Я сильно долго была паинькой и выполняла все приказы беспрекословно. Сейчас я точно знала, что если будет собрание, оно организуется у нас дома в подвале. Больше негде.

   Я покусала нижнюю губу и отошла от кабинета. Прошла до кухни, хотела войти, но потом резко повернулась и побежала к выходу. У самой двери столкнулась с бабушкой:

   – Ты куда? – удивилась старушка.

   – Прогуляться, – честно ответила я. – Может найду дядю.

   – Его не нужно искать, он в подвале, готовится, – последнее слово Ажна произнесла шепотом.

   – А мне туда можно?

   – Идем, – кивнула старушка.

   Конечно же, я не раз была в подвале и видела, что там делала бабушка, только теперь в свете последних событий, я решила не проявлять любопытство. На людях, то есть на ведьмах. Пусть думают, что мне не интересно, где и что будет происходить.

   Я шла за Ажной и думала, как можно отомстить за всех убитых. За мою семью, что жестоко и безжалостно вырезали. Убийца нашелся, но мне Руглия точно не по зубам. А самое печальное, я знала, что она была не одна. Там были еще ведьмы, но кто именно, я не видела.

   Старушка открыла дверь и пропустила меня вперед, потом бросила осторожный взгляд по сторонам и вошла сама. Пока я спускалась, слышала разговор дяди и Элаз.

   – Зачем такая срочность? Я все равно не понимаю, – говорил мужской голос.

   – Это все твоя вина, мог бы сразу сказать время и место, не нужно было тянуть, – с укором проговорила Элаз.

   – Звезды многое скрывают, а ваши тексты трудно разобрать...

   Тут дядя замолчал, потому что услышал мои шаги. Мужчина повернулся и увидел, что спустилась я, а за мной следуют Ажна.

   – Зачем ты ее привела? – указал на меня Андо.

   – Пусть девка учится, – буркнула ведьма и сгорбилась. Ажна была уже в преклонном возрасте, не знаю, сколько ей было точно лет, но сейчас она выглядела не меньше чем на восемьдесят. Ведьмы редко когда принимают свой реальный вид, но Ажна это делала постоянно, как только оставалась одна. У меня создавалось ощущение, что названная бабушка уже устала быть в этом мире.

   – Ты, видимо, хочешь передать ей свои силы, – сложила руки на груди Элаз.

   – Я тебя хорошо знаю, чтобы не придать твоим словам значение, – ответила Ажна. – Все мы умираем и ведьмы тоже смертны.

   Элаз изменилась в лице.

   Интересно, как же ведьму можно убить?

   – Ты рискуешь... – прищурилась Элаз.

   – Давайте перейдем к делу, – остановил нагнетание обстановки Андо.

   – А что тут делать-то? – усмехнулась Ажна. – Стол, свечи и все в сборе.

   Я молча стояла в стороне.

   Элаз покосилась на меня.

   – Или будет что-то еще? – прищурилась Ажна.

   – Нет, обычный обряд, – отозвалась только что появившаяся Руглия.

   Я посмотрела на женщину и поняла, что она лжет. Сколько я рядом с Андо, ни разу не собирались такие мероприятия.

   – Тогда особой подготовки и не требуется, – продолжала настаивать Ажна.

   Я отошла к стене, где находился стол с разнообразным содержимым. Там были разложены травы, свечи, расставлены в определенном порядке колбы с порошками и прочее необходимые ингредиенты для зелий и отваров.

   Андо так же подошел к столу, достал из кармана ключ и открыл один из ящиков. Я покосилась на то, что лежало внутри. Это оказалась большая, старая книга. Мужчина достал ее и положил перед собой, потом покосился на меня.

   – Когда прибудут остальные? – поинтересовался мужчина и открыл первую страницу.

   Я мельком глянула на буквы. Текст мелкий с такого расстояния, что я находилась от книги, ничего нельзя разобрать.

   – Сегодня ночью, надеюсь, – проговорила Руглия и подошла к хозяину дома.

   Я отступила.

   – Нужно принести еще стулья, – проговорила Ажна. – Будет же полный состав?

   – Да, – ответила Элаз. – Надеюсь, вы позаботитесь о том, чтобы никто не проник в подвал. – Женщина покосилась на меня.

   Она так сказала, как будто я лишняя тут. Если что я помощница, пусть теперь не ведьмы, но отношения ко всему имею. Но ничего такого я говорить не стала, просто сделала вид, что не услышала высказывания.

   – Слуги не лезут в тайные углы, – буркнула Ажна.

   – Ты должен расшифровать текст, – прошипела Руглия.

   – Я работаю над этим, – ответил Андо и перевернул страницу.

   Блондинка развернулась и направилась к выходу. За ней последовала Элаз.

   Спелись две птички. Не помню, чтобы ведьмы держались друг друга так крепко. Это сговор!

   Я шагнула к названому дяде и заглянула в книгу. Подняла бровь, не понимая, что нужно расшифровывать.

   – А что...

   Закончить я не успела, Андо наступил мне на ногу. Потом быстрый взгляд в мою сторону, говорящий о том, что я много болтаю.

   Я растерялась, отпрыгнула от книги и мужчины в сторону, потом посмотрела на Элаз, что как раз обернулась.

   – Мне что делать? – промямлила я, растерявшись.

   – Иди, свечи расставим, – позвала Ажна.

   Я быстро направилась к бабушке, что пошла в дальний угол, где стоял ящик с разным хламом. Старушка подавала мне свечи, я складывала их в передник.

   – Нужно, чтобы было светло, – сказала Ажна и положила последнюю свечу. Потом посмотрела на Андо, что все еще читал книгу, и возмутилась: – У нас скоро гости, а ты принялся за чтение.

   – Хочешь рассказать, что мне делать? – отозвался Андо.

   – Куда мне! – махнула рукой бабушка.

   Мужчина обернулся, прищурился и, закрыв книгу, вышел.

   Как только он покинул помещение, я сразу впилась глазами в издание.

   – А что это за книга? – кивнула на стол.

   – Пророчества и разные заклинания, – буркнула старуха, забирая у меня по одной свече и располагая их по периметру комнаты, на уровне глаз в небольших выпуклостях на стене.

   – А почему Руглия говорила о расшифровке, что там?

   – Книга написана на старинном языке ведьм, его уже никто не помнит, и только единицы могут понять, что там, – пояснила Ажна.

   – Если его никто не помнит, как эти люди ее читают? – усмехнулась я.

   – Это врожденное, только предсказателям дано такое.

   Я удивленно посмотрела на книгу и вспомнила увиденные буквы. Могу точно сказать, что это не каракули. Если мне еще раз посмотреть, я смогу прочесть.

   Текст располагался без пробелов, сплошные буквы, поэтому, глянув один раз, я сомневалась, что сейчас что-то вспомню.

   Когда мы закончили со свечами, последовали другие приготовления. Одно из последних было обеспечение сидячими местами. Ажна уступила это занятие мне, а сама пошла искать Андо.

   Внося в комнату стулья, я каждый раз косилась на книгу. Потом бросала взгляд на дверь и продолжала работать.

   Любопытство взяло верх и, принеся последний стул, я шагнула к столу. Снова быстрый взгляд на дверь и вот уже пальцы потянулись к обложке. Я открыла книгу и прикоснулась пальцами к пожелтевшим листам. Наклонилась и, присмотревшись, прошептала:

   – ... она явится... как...

   Я испугалась собственных слов. Как я могу их читать, если это должен знать только предсказатель. Я уж точно не отношусь к их числу.

   Я выровнялась и отошла.

   – Уже принесла? – услышала я сбоку.

   Резко повернулась.

   – Что такое? – прищурилась Ажна и перевела взор на открытую книгу.

   – Да, я принесла, – развернулась я и сделала вид, что близко не подходила к столу.

   Старуха посмотрела на дверь, потом прошла до стола и закрыла книгу.

   Как только начало темнеть Андо направился на городское собрание, меня отправили с ним. Видимо все-таки какие-то тайны приготовления намечаются. Слуг отпустили еще раньше. В доме остались только ведьмы.

   Здание совета, где должно было состояться мероприятие, находилось в нескольких кварталах. Я и дядя спокойно прошли это расстояние пешком. Я держала мужчину под руку и косилась по сторонам, следя за юркой худой тенью, что нас сопровождала всю дорогу. Ох, любовь! Я покачала головой и сделала неприступный вид.

   Андо перевел меня через мостовую.

   – Добрый вечер Нодж Валуан, – кивнул дядя.

   – Самый лучший адвокат города посетил такое мероприятие, – развел руками мэр. – И прихватил с собой прекрасное сопровождение. – Облизнул меня взглядом мужчина.

   – Я как будущий адвокат, должна интересоваться жизнью города, – вставила я слово.

   – Это же замечательно, – протянул руку Нодж Валуан.

   Я брезгливо предоставила мужчине кисть, которую мэр поцеловал. Хотелось сразу вытереть руку, но я держалась, мило улыбнувшись. Мэр указал на дверь и переключился на следующих пришедших.

   – Фу, какой он противный, – подергала рукой, как будто пыталась сбросить прилипшую грязь с кожи.

   – Не долго терпеть, это для дела.

   – Для дела вы меня к нему в постель положите, – бросила я и улыбнулась проходящей даме.

   – Растет девочка, – усмехнулся Андо, пропуская меня вперед.

   Мы поднялись на второй этаж. Зал был полон, собрались все "сливки" общества.

   Собрание началось не скоро, нужно было дождаться всех. Я слонялась по зале, перебрасываясь со знакомыми людьми фразами, делая вид, что мне интересна их жизнь. Как только гости собрались, началось приветствие. Скучно. Я из-за всех сил старалась держаться. Но скука быстро закончилась, как только объявили тему собрания. Я чуть не поперхнулась воздухом, когда Нодж Валуан возгласил:

   – Уничтожение ведьм!

   Покосившись на спокойного Андо, я улыбнулась. Как интересно.

   Мэр начал говорить о какой-то доярке, что сделала заговор, и после это скот больше не давал молока. Что кто-то видел, как она собирала травы и варила какое-то зелье. Мало того, стало известно, что существует группа ведьм. После этих слов собравшие ахнули. Я испуганно посмотрела на рядом сидящую даму.

   – Как же так! – воскликнула я, и Андо наступил мне на ногу. Я и не думала переигрывать, просто так получилось.

   Нодж Валуан долго говорил и разных сплетнях, которые он выдавал за достоверные факты, а потом слово предоставили многоуважаемому адвокату. Мой названный дядя встал, прошел в центр зала и начал:

   – Мне прискорбно слышать такие вещи. И во мне как человеку воспитанному борются две стороны. Я всегда был против любого вида колдовства. Темным силам не места в нашем мире...

   Я сдержала улыбку. Да, когда-то, несколько десятков лет назад, я слышала подобное, глава поселка распинался перед своим домом, успокаивая собравшихся жителей.

   А Андо продолжал:

   – Но, как адвокат, я должен попробовать защитить обвиняемую. Хотя это может привести к нежелательным последствиям. Доказательства, вот что в первую очередь нужно оценивать...

   Я заметила приоткрытое окно, в которое только что залетела ворона. Присутствующие вскочили с мест.

   – Это угроза!

   – Предупреждение!

   – Ужас!

   – Стойте! Успокойтесь! – поднял руки мэр. – Может, птица заблудилась. – Видно было, что мужчина не верит собственным словам.

   Я знала, что это сообщение для нас. "Все уже собрались", – сказала ворона и вылетела. Конечно, никто не слышал слов. "Кар-кар" – возвестила ворона, но я прекрасно поняла, что эта птица посланник. Я переглянулась с Андо, что медленно стал продвигаться ко мне. Я вскрикнула и упала в обморок. Вокруг меня засуетились, кто-то попросил открыть окно, что-то звал доктора.

   – Какая она впечатлительная... – возмутилась дама.

   – Молодая еще, – ответил Андо. Похлопал меня по щекам. – Я думаю, нам пора удалится.

   – Конечно, – обеспокоено проговорил Нодж Валуан.

   Я стала как бы приходить в себя, дядя помог мне подняться. Я покачиваясь и печально смотря на обеспокоенные лица окружающих, стала продвигаться к выходу. Мэр любезно предоставил нам карету. Меня погрузили и мы спокойно отъехали от здания совета.

   – Как же это скучно, – выдохнула я. Разминая кисть – неудачно упала. Ничего, глоток отвара и забуду о боли, а до завтра все заживет.

   – Отлично вышло.

   – Спасибо, – я кивнула.

   Мы быстро оказались дома. Я так была рада приезду, что чуть не забыла об обмороке и своем состоянии. Выпрыгнув из кареты, я тут же сделалась слабой и беспомощной. Оперлась на плечо названого дяди, который в это время просил кучера передать благодарность мэру. Как только карета тронулась, мы поплелись к дому. Нас уже, действительно, ждали.

   – Где вас носит?! – Возмутилась Ажна. Женщина кивнула мне, чтобы я шла к себе, а Андо снял накидку и последовал за ведьмой.

   Я юркнула в свою комнату, подождала какое-то время, потом тихонько прокралась в холл и спряталась за портьерой. Знаю, не самое лучшее место, но мне было безумно интересно.

   После двенадцати к нам стали прибывать тайные посетители. По одной, без стука в дверь входили полупрозрачные фигуры. Их встречал Андо, с каждой здоровался и провожал в подвал. Как только третья гостья оказалась в доме, мужчина просыпал вдоль порога белый порошок и прочитал заклинание. Теперь никто из смертных не помешает. Насколько я знала, произнесенное заклинание, оно не даст никому из людей переступить порог нашего дома.

   Тень, третья гостья,