Любовь с первого вдоха. Вероника Вольская

Оглавление

• ЧАСТЬ1. Уйти, чтобы вернуться
• ПРОЛОГ
• ГЛАВА1. Монстр, который влюбился
• ГЛАВА2. Прогулка
• ГЛАВА3. Бал. Разговоры
• ГЛАВА4. Ужин
• ГЛАВА5. Свадьба и супружеская жизнь
• ЧАСТЬ2. Настоящая любовь
• ГЛАВА6. Побег
• ГЛАВА7. Гости академии
• ГЛАВА8. Турнир
• ЭПИЛОГ. Финальные строки. Невидимыми шагами

ЧАСТЬ1. Уйти, чтобы вернуться

Ты можешь убежать

   от обстоятельств и людей,

   но ты никогда не убежишь

   от своих мыслей и чувств.

   ©Эрих Ремарк

ПРОЛОГ

   В темной небольшой кухне, где пахло травами и, для посвященных, магией. Сухой воздух теплого помещения был уютнее любого дома, в котором можно было бы пережить лютую зиму. На печи, закутав пятилетнюю девочку с васильковыми глазами в пуховое одеяло, сидела женщина. Прекрасная, с русой длинной косой, большими глазами и тонкими розовыми губами. В ее глазах светилось счастье.

   — Давай спать, а, Бельчонок? – тихо смеялась она, пытаясь успокоить ворочающуюся дочку. Но та, громко хохоча, отбивалась от рук матери, которая хотела уложить девочку, – Ну все, сейчас тебя защекочу! – добавив в голос немного показной строгости, все так же со смехом воскликнула женщина, принимаясь щекотать дочку. Смех усилился, сквозь него прорывались какие-то слова, но женщина стала щекотать сильнее, пока не услышала:

   — Все, мама, я сдаюсь, все, хватит!.. – между каждым словом были смех и попытки спрятаться от рук мамы. – Все, все, я сдаюсь мам!

   — Ладно… – будто неохотно произнесла женщина, убирая руки и лучше укрывая присмиревшую девочку.

   — Мам, спой мне, пожалуйста!

   — Белочка, ты же знаешь, я совершенно не умею…

   — Папа! – сразу же закричала девочка. – Папуля! Спой мне на ночь!

   Дальняя дверь, которая вела в маленькую ванну, тут же отворилась и из нее вышел высокий мужчина на вид лет тридцати. Очень красивый, с высокими скулами, квадратным подбородком, широкими бровями и доброй, мягкой улыбкой на пухлых губах.

   — Колыбельную? – садясь рядом с женой, мужчина обнял одной рукой ее за талию, а другой погладил дочь по голове.

   — Да! – согласно воскликнула девочка, потершись щекой о отцовскую руку. И мужчина запел. Его чуть хриплый, но невероятно красивый голос завораживал, заставлял поверить ему.

   Пусть время, как ветер…

   Летит только в бурю.

   Пусть ты не заметишь,

   Как я брови хмурю…

   Мой ангел, цветочек…

   Рассвет будет ясным,

   Но звезды на небе

   Не скоро погаснут…

   И беды, поверь,

   Обойдут, стороною,

   И ты засыпай,

   Уплывая рекою.

   Спи солнце мое,

   Ведь рассвет будет ясным,

   Но звезды на небе

   Не скоро погаснут…

   Песня затихла, и темная комната погрузилась в тишину, которую разбавляли лишь сопение маленькой девочки и треск углей в печи. Молодая пара, сидящая около своей дочери, утонула в объятьях друг друга. Мужчина мягко подгреб себе под бок жену, а та с удовольствием устроилась под боком у любимого. Она не умела петь, но очень любила слушать его голос. Особенно эту колыбельную, которую он сочинил сам для их маленькой Бэл.

   — Я тебя люблю, – тихо прошептала женщина, глядя на дочь, но обращаясь к мужу.

   — А я люблю тебя, – так же тихо ответил он, целуя жену в висок.

      Двенадцать лет спустя

   Всего около месяца назад она постарела сразу на несколько десятков лет. В свои тридцать семь, женщина выглядела слишком осунувшейся и ослабшей.

   Спальню пропитал горький запах целебных трав и болезни.

   Лежа в постели и выпивая горячий чай на травах, который принесла уже взрослая дочь, она думала о нем. Всего четыре недели назад к ним в дом пришел их старый знакомый и сказал, что лодку ее мужа перевернуло… и сразу после похорон ее подкосила болезнь.

   — Мам, как ты себя чувствуешь? – отставляя кружку в сторону, спросила Бэл, залезая в постель к своей родительнице. Та, слабо сев, притянула в свои объятия дочку, начиная немного раскачиваться. Девушка чувствовала, что у матери начинается жар.

   — Я слышу его по ночам, – тихо проговорила женщина надтреснутым голосом, – Вижу во снах тот шторм…

   — Мама… – со слезами на глазах словно умоляя о чем-то, проговорила девушка, крепче приникая к груди женщины.

   — Бельчонок спой мне, пожалуйста… – вдруг попросила она, с болью глядя вдаль. – Спой, как это делал он…

   Бэл было страшно. Ведь совсем недавно она еле вытащила мать с того света, подавив сильный жар магией. Это давало сильную нагрузку на сердце, использование такой экстренной магии, поэтому девушка боялась не справиться в этот раз. Но все равно запела. Голос ее был похож на голос отца. Такой же красивый, невероятный. Согревающий и исцеляющий душу, но не тело.

   Пусть время, как ветер…

   Летит только в бурю.

   Пусть ты не заметишь,

   Как я брови хмурю…

   Уже чувствуя, как под конец колыбельной голос безнадежно сорвался, прерываясь всхлипами и утиранием непрекращающихся слез, девушка поняла, что ее мама проваливается в беспамятство. Панически положив родительницу на подушки, Бэл положила свои руки ей на лоб. За короткое время песни жар приобрел такую амплитуду, что… простыми средствами его можно было даже не пытаться сбивать. А магия… магия такого уровня с вероятностью в девяносто девять процентов убила бы женщину. Только если она сама бы хотела жить…

   Откинув за спину тяжелую косу, Белка встала на колени около матери и положила руки на грудь. Мягкое сияние охватило ее ладони, васильковые глаза закрылись…

   Дело за малым. Да или нет. Жизнь или смерть.

   Выбор… захочет она жить без него?

ГЛАВА1. Монстр, который влюбился.

   Три вещи, которые наиболее ценны в жизни: здоровье, любовь и дружба;

   Промозглый зимний день был безрадостным. Серые улицы, хмурое темное небо, ледяной порывистый злой ветер дул с гор, обжигая все неприкрытые части тел прохожих.

   Несмотря на погоду, узкая улица рынка приморской деревушки была переполнена народом. Жены и дочери рыбаков зазывали жителей Морской к своим лоткам с большим разнообразием рыбы, проезжие купцы и их сыновья громко расхваливали свои ткани, украшения и полезные в быту мелочи и диковины. Дивный запах единственной крохотной булочной, в которой продавали все, начиная от хлеба, оканчивая вкуснейшими пирожными, витал, кажется, в каждом уголке деревни и самым коварным способом заманивал туда проголодавшихся и любителей полакомиться. Из трактира, что был совсем недалеко от маленького рынка, доносилась веселая трель скрипки и топот пляшущих ног.

   Примерно час тому назад сюда на телеге приехал старик, продавать картофель, который он привез из-за гор. Конечно, это был деликатес для этого места. Деревушка, где восемь месяцев в году господствовала зима без снега, зато с покрытыми льдом улицами из-за задуваемой с моря соленой воды, кормила себя только рыбой и скотом вроде коров и коз. Скотину-то кормить чем? Сена сунул, пшена чуть насыпал и все. Пару пшеничных полей деревня содержала. И перед заморозками все жители шли ее собирать. Исключением не была и Белла Вербер, которая стояла у повозки, где лежал остаток картофеля, который быстро разобрали. Морская не была бедной, но и не являлась сильно богатой. Практически все отцы в семьях были рыбаками и возили улов в город. Рыба не портилась, потому что в деревушке жил маг, который умел ставить специальные печати на продукты, чтобы они оставались свежими.

   Но у Беллы не было отца, который смог бы приносить деньги в дом. Его лодку перевернуло в шторм, и мужчина утонул. А мать заболела в ту же зиму и скончалась от воспаления легких.

   — Белла! – крик раздался, наверное, за шесть торговых лавок от девушки, и она чуть повернула голову в его сторону. – Белка, стой там, я бегу! – имея ввиду именно рыжую зверушку, добавила она.

   Лавируя между снующими по улице людьми, к Белле приближалась ее подруга, Карла. Рыжие кучеряшки торчали из-под большой вязанной шапки с пушистым бубоном, серо-голубое теплое пальто никак не стесняло движений, поэтому через несколько секунд шубушная Карла уже стояла рядом с девушкой и вместе с ней печально смотрела на десяток вялых картофелин непонятной формы. Но потом встрепенулась, повернулась к подруге, схватила ее за руку и, чуть потянув на себя, горячо зашептала, постоянно оглядываясь, будто боясь, что кто-то подслушает:

   — У нас проездом в деревне какие-то лорды, трактир на сутки выкупили полностью, говорят, что в горных рудниках с проверкой у гномов были долго… А завтра в ночь уедут в лес, а оттуда порталом в столицу…

   — Откуда ты только это берешь? – со смехом удивилась Белла и, подхватив под руку подругу, повернулась к старику, который уже собирался уезжать. – Давайте я заберу, что у вас осталось? – девушка протянула ему полную корзину, накрытую теплой вязаной салфеткой светло-голубого цвета, а когда под нее легли оставшиеся клубни, высыпала мужчине в ладонь двадцать медяшек, – Пойдем, – Белла кивнула Карле в противоположную сторону от упомянутого ею трактира.

   — Погодите, девочки, – тут же окликнул их старик и протянул Бэл половину отсчитанных монет, – Возьми, грех брать за это то, что ты отдала.

   — Благодарю, – с улыбкой произнесла она, не отказываясь от протянутой мелочи и все-таки утянула подругу в сторону лавки тканей.

   — Темные лорды? – спросила Белла, и подруга просияла, поняв, что ее слушали.

   — Темные, Белка, какие же еще? Светлые в горы не суются почти, только самые сильные или самые отчаянные, – Карла первая зашла в зазвеневшую колокольчиком дверь, – Как думаешь, стоит счастье попытать-то, а?

   — Ворона моя, – с тяжелым вздохом начала Бэл, извлекая из своей корзины бумажный сверток, и ее подруга скривилась, – Тебе ли не знать, что если темному будет нужно, то он возьмет, а если не нужно, то попользуется и выбросит.

   После этих слов Карла сникла окончательно, хлюпнув своим маленьким миленьким носиком. Действительно, ей ли не знать. Девушка была дочкой одного из темных лордов, которые заезжали в деревню, когда ее мама была такой же молодой, как и ее дочь сейчас.

   — Белка, но может…

   — Если может, то придет и попросит руки, если нет, не лезь никуда. Это на твою мать нашелся влюбленный, который не посмотрел на внебрачную дочь, а найдется на тебя или нет, никто не знает. Может так всю жизнь одна и проживешь.

   – Бэл, ну… – начала было Карла, но замолчала, так как к ним в маленькое и сухое помещение вышла молодая женщина в расшитом бисером платье.

   — О, Белла! – воскликнула он, и быстро подойдя, по-матерински прижала к себе. – Должно быть принесла салфетки, девочка моя. Здравствуй Карла, – она отстранила от себя смущенную Бэл и обратила внимание на ее спутницу.

   — Здравствуйте, госпожа Волра, – вежливо ответила она и отошла в сторону, позволив подруге и хозяйке лавки с тканями разбираться со своими делами. Женщина тем временем забрала из рук своей работницы сверток и быстро раскрыла его, смотря на две стопочки белоснежных салфеток. Одна стопка расшитая золотыми нитями, другая серебряными. Некоторые узоры шли по краям, некоторые в размещались в центре. Все разные с красивыми завитушками и ни один узор не повторялся.

   — Как всегда замечательно и неповторимо! – с восторгом воскликнула она, заворачивая салфетки назад в плотную бумагу.

   — Я… – вдруг замялась Белла, – Я сделала еще одну салфетку… – под ободряющим взглядом своей начальницы, девушка зарылась в корзинку и достала еще один маленький сверток. Поставив поклажу на пол, она сама развернула бумагу и следом развернула салфетку. Она была расшита и золотом и серебром, только в левом углу были инициалы, витая золотая буква “Б” и переплетенная с ней серебряная “В”.

   — Я подумала, у нас с вами схожи инициалы имен, поэтому… Можно же вышивать салфетки, а инициалы сделать как… ну…

   — Как знак отличия, – тепло улыбнулась госпожа Волра и снова обняла Беллу, – Ты умница, правда. Наши салфетки стали продаваться с удвоенной силой, аристократия столицы просто в восторге от твоих работ, – проговорила она, не отпуская Бэл, – А отличительный знак, просто то, что нужно для нас. Я сегодня порталом уйду к мужу, сдам готовые работы, заберу товар, а завтра утром зайдешь ко мне, я дам еще заготовок и нитей, – Волра отпустила свою подчиненную. – Я сейчас принесу тебе деньги, подожди…

   Из лавки подруги обе выходили задумчивые. Карлу все никак не отпускала мысль о том, что в деревне темные, а Белку заботило то, что если на ее работы растет спрос, то и работы станет больше. А нужно ли это девушке или нет, она не знала.

   * * *

   Только ближе к вечеру Белла вернулась домой, так как Карла уговорила ее посетить булочную и отведать вкусных булочек. Там же девушки как-то засиделись за чаем, что когда Бэл спохватилась, время было около половины четвертого дня. Но в это время солнце уже заходило за горы и становилось по ночному холодно. Поэтому быстро собравшись, они с подругой разбежались в разные стороны, так как жили на разных концах деревни. Девушка решила заскочить к госпоже Волре, чтобы забрать нитки и ткань теперь, когда она наверняка вернулась от мужа.

   Домик Беллы был довольно маленьким, но очень уютным, из-за крупных окон. С улицы зайдя в тесные сени, она сняла серую дубленку, теплые сапоги на рыжем меху какого-то лесного зверя и, подхватив корзину с верхней одеждой и обувью, вошла в кухню.

   — Нет-нет-нет… – простонала она, бросая все на пол, и метнулась к сложенной печи, что была слева от дверей. В кухне было холодно почти так же, как и на улице. Вероятно, ветер задул печку, пока ее не было дома, хорошо хоть девушка закрыла железной заслонкой очаг, иначе пожара было бы не миновать. Благодаря Свет за то, что несчастье ее миновало, девушка бросилась топить печь.

   Как на зло дрова в доме закончились и, не одеваясь, Бэл выскочила на маленький дворик с высоким забором, где в углу стояли аккуратно сложенные поленья. Беря по одной, она набрала стопкой сразу пять и уже медленнее вернулась назад. Разводить огонь она умела, вот только поленья нужно было порубить на дрова. Топорик стаял в углу, за лавкой и столом, поэтому найти его и взять не составило труда. Избитая следами топора табуретка была под столом, но и ее достать было не сложно.

   Белла привыкла рубить дрова. Она уже больше года занималась этим сама. Ну, а если быть точнее, то вторую зиму.

   Вот последнее полено заартачилось, а топор не хотел раскалывать его. Девушка, тяжело пыхтя, положила правую руку на деревянный сруб, вытащила застрявший топор, замахнулась и, когда полено таки раскололось на две части, сначала даже не поняла, что произошло.

   — Оау… – хрипло застонала она, зеленея. Бэл всегда не выносила вида крови, а та ручьем стекала с руки, впитываясь в расколотое дерево. Топор со стуком упал на пол, и девушка сделала шаткий шаг назад, чувствуя подступающую тошноту и головокружение. Нет, все пальцы были на месте, но…

   Не снимая теплой шали с головы, Белла, в шерстяном платье до щиколотки и теплых колючих носках выбежала на улицу. Первая снежинка за последние десять лет упала на горячую кровь, что текла из раны на правой руке и быстро растаяла.

   — Никак темные с гор принесли, – прошептала девушка, опасно качнувшись в сторону, но потом, дрожащей рукой немного прикрыв окровавленную руку, побежала вперед, не заботясь о своем внешнем виде и об отсутствии обуви. Ей нужно было к бабушке Тарье, местной повитухе, целительнице и травнице.

   Рынок уже совсем опустел, запахи из булочной сильно утихли и больше не манили так, как ранним утром. Белка бежала мимо трактира, когда столкнулась с кем-то. Отпрянув от него, она подняла на мужчину ясный взгляд и спрятала обе руки за спину.

   — У вас все в порядке? – его голос был злым, но бархатным, взгляд колючим, но блестело что-то в зеленых колдовских глазах такое, что не поддавалось описанию.

   — Благодарю, все прекрасно, – Бэл здоровой рукой вытерла щеку от выступившего пота, не замечая, как оставляет на лице кровавый след, – Простите, я тороплюсь, – и она снова сорвалась на бег. Когда громко стуча в двери нужного ей дома, девушка, наконец, увидела, как она отворилась и ей на встречу выходит парень, старше ее на три года, она посмотрела на него:

   — Мне плохо, Лекс, – и упала, теряя сознание.

   Парень со смолянистыми волосами успел подхватить свою давнюю подругу.

   — Ба, беги скорее! – крикнул он, занося в дом Белку, платье которой было перепачкано в крови так же сильно, как и лицо.

   Крепкая старушка, лицо которой, так же как и руки, было источено морщинами вышла из кухни в сени и, увидев бессознательную пациентку, кинулась к ней и принялась ощупывать. Ничего не обнаружив кроме раны на руке, она даже не удивилась. Тарья как никто знала о том, что девочка боялась крови, поэтому приказала внуку перенести ее в кухню и положить на печь. И только когда рука была перебинтована, она поднесла к носу Беллы нюхательную соль, от чего та тут же открыла глаза и резко села, вовремя пригнув голову, чтобы не удариться о низкий потолок.

   * * *

   Сначала он почувствовал запах крови. И этот запах достаточно быстро усиливался. Но после за ним смог различить запах девушки. Стремительно выйдя из своей комнаты, а после из трактира, где он остановился, мужчина увидел ту, что станет его единственной, даже если он никогда больше ее не встретит. Серое платье и удивленный взгляд васильковых глаз. Тонкая, изящная фигура и изумительно красивое лицо, без капли косметики.

   Он был зол. Зол на то, что встретил ее здесь. На себя. На то, что девчонка была красива даже в этом безликом платье из ткани, которую себе могли позволить не все жители деревни. Но он уже ее любил такой, какая она есть. Был готов простить все, даже то, как она ему неловко соврала, а после сломала даже эту тщетную попытку, неосознанно измазав лицо в крови. Смотря в след убегающей в одних носках девушке, он даже ни о чем не думал, настолько его выбила из колеи произошедшая случайность.

   Двери трактира открылись, и на порог вышел высокий мужчина. Одного роста с тем, что до сих пор стоял на дороге, такой же широкоплечий и сильный, в белой заправленной в черные штаны рубашке, поверх которой была надета черная жилетка с маленькими рукавами крылышками и золотыми крючками. Штаны заправлены в высокие кожаные сапоги. Его лицо напоминало кота. Ленивый прищур, выразительный взгляд серых глаз, будто они видит больше чем обычные смертные, высокие скулы и узкий подбородок, арка купидона на губах глубже, чем привыкли видеть в народе, но не широкая. Ярко-медные ровные волосы спускались к подбородку, касаясь его уже кольцами.

   Камелий подошел к другу, посмотрел в глаза. И рассмеялся. Тихим, бархатным смехом. Нет, вампир не издевался, он забавлялся. Просто Лийя давно стало мучить любопытство. Что сделает его лучший друг, когда найдет свою нари? Свою любовь, страсть, каждый понимает так, как хочет.

   Как он догадался, что с зеленоглазым произошло именно это? Он слишком хорошо знал, что это такое. Потому что его нари сейчас ждет его, своего мужа, дома с круглым животом, где прячется его первенец. Сын. Наследник.

   Камелий положил на плече беловолосого друга руку, глядя как в его взгляде пляшут искры.

   — Ты обещал помочь найти мне сестру, – Лий увидел, что друг обратил на него свой взгляд, слушая, – Сегодня ночью, хорошо?

   — Да.   

      После удачных поисков

   Ночи в Морской деревне были еще холоднее жалящего ветра, что дул днем, но перестал теперь.

   В маленьком домике не горело света и оттуда не доносилось ни звука. Только опытному хищнику было слышно, что там кто-то тяжело дышит, ворочаясь во сне.

   Ему перепрыгнуть через двухметровый забор не составило и капли труда. Мягко приземлившись, незваный гость пошел к дому, беспрепятственно минуя сначала сени, а потом входя в жарко натопленную комнату. Наклонив голову, чтобы не проверять ровный ли потолок, мужчина огляделся. Слева от двери печка, на которой спала девушка, полностью закутавшись в одеяло, справа стол и две скамьи друг напротив друга. Кухонный комод у стены напротив стола, где лежала крупная и мелкая кухонная утварь, и за которым часто готовили еду, был, судя по запаху, переполнен сухими травами, зеленью и специями. У закрытой печи стоял казан с тушенной картошкой и мясом. Два ведра полных воды стояли у крупного, зашторенного плотной тканью окна.

   Он подошел к углу печи, присел на корточки и открыл стоящий на полу сундук. Кроме серых вещей, тут была красивая коробка из плотного картона. Достав ее, гость поднялся на ноги и прошел к кухонному столу. Крышка легла рядом с поставленной коробкой, а цепкий взгляд, вместо девичьих секретов увидел простые белые салфетки, шкатулку для иголок и две катушки нитей: серебряные и золотые. Взяв в руки нитки, крепкая рука положила их на стол и взяла пару готовых салфеток. Одну из них гость развернул, вглядываясь в узор.

   Конечно, мужчина знал про ажиотаж среди столичных леди. А так же знал о том, что сам король дал заказ на сотню таких салфеток, только с гербом Темной Короны в левом углу салфеток. На двух готовых, гербы уже были.

   Жесткие, будто мраморные губы искривились в подобии улыбки, незваный гость вернул салфетки в шкатулку и взял в руки незаконченную. Но того, что она незакончена почти не было видно. Только у одной завитушки отсутствовал конец, как и полностью не было герба в левом углу. Мужчина осторожно свернул ее и положил во внутренний карман дорогого черного пальто. А после и вовсе сложил назад нитки, закрыл коробку ее крышкой и вернул в старый сундук.

   Дверь напротив печи вела в спальню. Вот только судя по затхлости, эту комнату несколько лет никто не посещал. Шкаф слева от двери, справа сундук близнец того, что стоит в кухне. Прямо напротив двери двуспальная кованая кровать с мягкой периной. По обе стороны от нее, у изголовья, тумбочки. И два крупных окна занавешены дорогими, но старыми шторами. Постельное белье, на кровати, тоже было не из дешевых, но временем покупки наверняка совпадало со шторами на окнах.

   Мужчина подошел к шкафу и открыл его створки. Платья из не самых дешевых тканей, одно даже из эльфийского шелка. В одной из тумбочек лежала давно позабытая косметика, в другой было пусто, только на поверхности стоял рисунок углем на простой бумаге, в довольно широкой рамке.

   Стекло с рамки было снято, а на обороте бумаге гость прочел:

   “Маме и папе. Люблю вас.

   Ваша, Бэл”

   А еще ниже, в правом уголке другим подчерком выведено:

   “И мы тебя любим, Бельчонок.

   Белла тебе всего десять.

   Твои мама и папа”

   Незваный гость вернул немного пожелтевший лист в рамку и вернулся в кухню, где все еще ворочалась во сне Белла. Подойдя к ней, он коснулся лба девушки, который горел огнем, но быстро отдернул руку. Еще одна дверь в правом углу комнаты непременно вела в маленькую баню, но мужчина бросил еще один взгляд на Беллу и вышел, бесшумно прикрыв за собой дверь. Свежий воздух немного отрезвил разошедшегося вампира, но из носа все никак не мог выветриться запах горьких лекарств, что вперемешку с затхлостью витал в заброшенной спальне.

   * * *

   Белла проснулась на рассвете, судорожно кашляя в подушку. Ей было очень жарко, тело требовало прохлады, пот ручьем стекал по лбу и, казалось, пропитал всю ночную рубашку. Девушка сползла с печки и, кутаясь в шаль, которую так и не сняла с головы, медленно вышла на улицу.

   Босые ступни коснулись ледяного каменного единственного порожка, а девушка застыла, не веря глядя на снег. Крутая шапка возвышалась над землей на все тридцать сантиметров. Чистый, девственно белый снег лежал по всему маленькому двору ее домика. Голосов за высоким забором слышно не было, хотя обычно с рассветом люди собираются на рынке, покупая продукты или мелочь у часто проезжающих через Морскую купцов. Но это было не удивительно, ведь снег в этом краю считался очень дурной приметой. Вряд ли кто-то захотел навлекать на себя неприятности, выходя из дома.

   Но тут послышался торопливый хруст снега, два десятка шагов и калитка с трудом отворилась, являя взгляду Бэл Лекса. Черноволосый парень похожий на орла, с внимательным взглядом теплых карих глаз, вошел в калитку спиной, потом со скрипом замерзших петель закрыл ее и повернулся, чтобы увидеть Беллу.

   — Ты что тут стоишь?! – злясь на подругу, громко спросил он, быстро преодолевая разделяющее их расстояние. – Белка, – он схватил ее за плечи и встряхнул, привлекая внимание затуманенных глаз цвета васильков, – Белка, почему ты тут стоишь раздетая и босая? – внезапно осенившая его догадка и парень стремительно прижимается губами ко лбу Бэл.

   Дальше Лекс ничего не говорил. Он просто поднял на руки не сопротивляющуюся подругу и внес в дом, ногой раскрыв двери. В кухне было уже совсем холодно. Наверное печь задуло около часа назад, а лютующий мороз быстро пробрался в маленький домишко. Молодой человек быстро положил Беллу на печь и принялся ее растапливать, кляня на чем свет стоит Бэл, которая все время отказывалась чтобы он переложил ей дымоход. Зимой, когда бушуют ветра, у девушки очень часто гас огонь, а если учесть, что она по полдня не бывает дома, то Белла не редко приходила в холодный дом.

   — Глупая девчонка! – в сердцах воскликнул он, прикрывая заслонку, чтобы меньше ветра задувало, и закрывая печь.

   — Лекс… – хрипло позвала с печи парня девушка и он тут же кинулся к ней, – Лекс, там… там…

   — Там снег, Бельчонок, темные с гор принесли, успокойся, все хорошо, – Лекс погладил Бэл по лбу, снова приник к нему губами, закутав тело подруги в несколько одеял, разделся и принялся ковыряться в принесенной с собой сумке.

   Но девушка только смутно отметила, что он повторил ее слова.

   Следующие несколько часов гость варил отвары, поил ими свою пациентку и что-то вечно рассказывал, меняя влажные компрессы на лбу. Но когда взгляд Беллы стал осмысленным, хмыкнул:

   — Замуж тебе нужно, Белка, ты будешь хорошей супругой и матерью, только тебе забота нужна. И любовь.

   — Да кто ж меня возьмет такую? – она закрыла глаза, посчитав, что румянец на щеках спишут на последствие болезни.

   — Любой возьмет, Белла, – Лекс осторожно взял ее за руку, – Ты ж с семнадцати лет одна живешь, со всем справляешься, хорошая хозяйка в доме всегда нужна, – задумчиво погладив тыльную сторону нежной ладошки парень продолжил: – И красавица, вся в мать. Губы разве что отцовские, а остальное…

   — Не нужно… – тихо простонала Бэл, чувствуя боль от упоминания родителей.

   — Нужно Бельчонок, – не согласился с ней Лекс, – Нужно.

   В комнате воцарилось молчание. Белла давно думала о том, что ей нужно замуж, вот только за кого? Да и молодая она, ей только девятнадцать скоро исполниться должно. Кому она такая нужна-то?

   — Ты мне нужна, – внезапно произнес парень, который думал в том же направлении что и его подруга, – Белла, выходи за меня, а? Будешь дома сидеть, салфетки свои вышивать, а я буду рыбу за горы возить. Неделю дома, с тобой, а на три дня уезжать. – Лекс крепко сжал ладонь Бэл.

   — Я… – слабо начала она, но замолкла на пару минут, хорошо все взвешивая. – Все будет хорошо, да?

   — Да.

   — Тогда я согласна, Лекс.

   * * *

      Утро следующего дня. Столица Темной Короны, храм Крыла Тьмы.

   — Я… я думал это никогда не произойдет, но ее запах сводит меня с ума. Одна мысль о том, что ее тела коснуться чужие руки… руки, которые не будут принадлежать мне, заставляет гнев закипеть всем естеством, а рык вырываться из горла так же быстро, как оскал появляется на лице. Сегодня второй день после того, как я случайно почувствовал ее запах. Сегодня утром я проснулся с мыслью о том… в страхе о том, что могу потерять ее. Но я уже знаю, что она будет со мной. Захочет того или нет.

   Мужчина замолк. Он и его спутник в белой рясе шли по огромному залу к статуе богини Тьмы. Обнаженная женщина неопределенного возраста сидела на корточках и, уперев пальцы в пол, держала своими угольно черными крыльями высокий потолок. Каждое крыло было выгнуто полукругом в противоположные друг от друга стороны и кончиками крыльев, даже буквально кончиком пера каждого крыла, держало кровлю храма.

   Лонс(высший чин храмовника, после Говорящего с Тьмой) шел рядом с тем, кого сам предавал Тьме(вроде крещение в христианстве), с тем, кто впервые пришел к нему для того чтобы признаться в том, что считает неправильным до того, как совершил.

   — Это твой выбор, – произнес старик, останавливаясь, – Но это не значит, что он верный. Каждый идет по своему пути, по своей ленте жизненной судьбы. Заберешь девочку себе и поймешь, что ошибся, связавшись с ней, а не оставив в родном доме, сломаешь ее, лишив возможности на счастье, но она все равно станет любимой, так и не научившись любить. Если уверишься в своей правоте, она станет заложницей.

   — А что потом?

   — Все зависит от тебя, – лонс восстановил ход, приближаясь к статуе Тьмы, – Если твоя душа сможет измениться под ее влиянием, то девушка будет счастлива. Если нет, то зачахнет, превратившись в бездушную куклу. И кукловодом будешь ты, а эта роль станет еще худшей участью, чем роль куклы.

   Старик зашел за статую и исчез, но мужчина так и не последовал за ним, с твердой решимостью глядя на Тьму, что удерживала крышу храма.

   * * *

      Морская. Ночь этого же дня.

   День выдался ненастным. Белла уставшая и измотанная спала на печи.

   Холодный ветер так и не перестал дуть и постоянно задувал печку, а девушка разрывалась между приемом сватов со стороны своего жениха, слежкой за огнем и готовкой еды, чтобы всех накормить.

   Лекс помогал своей невесте только мужской работой. Рубил поленья на дрова и доставал из печи готовые казаны с едой, не прекращая при малейшем шансе касаться Бэл хоть кончиками пальцев. А она без конца что-то резала, говорила, убирала и улыбалась. В отличие от нее, у Лекса было много родни, знакомых и друзей, которые хотели прийти и посмотреть на его будущую жену, оценить невесту, как хозяйку. Традиции разрешали делать это всем желающим.

   С перевязанной рукой девушка делала все не так быстро как обычно, но гости понимали это и не возмущались ее медлительностью. Кольцо на безымянном пальце левой руки символизировало совершившуюся помолвку и скорую свадьбу. До лета оставался всего месяц и Белла вместе с Лексом решили, что поженятся между посевом и уборкой урожая.

   Пришедшая к своей Белке Карла только покачала головой, но вмешиваться не стала, предлагая помощь, это было против правил. Только когда все ушли(даже поцеловавший на прощанье в губы Бэл Лекс) и подруги остались наедине, она посадила заметно уставшую Беллу рядом с собой на скамью и спросила:

   — Ты уверена, Белка? – она встревоженно заглянула ей в глаза, пытаясь разглядеть ответ там.

   — Я не знаю, Кар, но точно уверенна, что проживу свою жизнь с крепким мужским плечом рядом, которое поддержит в любую минуту, – девушка закрыла лицо руками и из-за этого укрытия раздалось: – А любовь придет… с годами.

   Сон Беллы был неровным. Временем безмятежное, спокойное лицо кривилось, и девушка начинала крутиться с места на место, пока снова не успокаивалась.

   Двери в кухню открылись так же бесшумно, как и в ночь прошлого визита зеленоглазого мужчины в этот дом. Вслед за ним шел Камелий, перекинув через плече плотно, а главное тепло, укутанный в одеяла большой сверток. Сегодня их целями были две девушки. Но одна из них знала о своем похищении, другая – нет. Укутанная в одеяла девушка принялась брыкаться, а когда ее опустили на пол, сбросила ненужную ткань, оглядываясь. И тихо ахнула, привычно сев на лавку у кухонного стола.

   — Бельчонок… – простонала она, вскакивая на ноги и быстро подбегая к мужчине с белыми, словно снег, волосами до лопаток, собранными в тугой низкий хвост. – Галан, что ты собираешься делать? – рыжая девушка, кольца волос которой были той же длинны, что и у брата, схватила вампира за руку, когда та потянулась к лежащей на печи Бэл.

   — Карла, отойди, я позже тебе все объясню, – брат девушки моментально оказался возле нее и мягко отцепил ее руку от руки Галана. – Немного позже, сейчас не мешай и не влезай не в свое дело. Девушка будет жить. Галан убьет за нее любого.

   Последние две фразы все же смогли Карлу убедить отойти от мужчины. А он, опять потянулся к Белле, когда она снова стала беспокойно метаться во сне. Рука была отдернута, будто мужчина не знал, что делать, боялся сделать хуже. Но после опомнился и коснулся пальцами ее плеча, вливая под кожу заклинание, чтобы Бэл тут же затихла мирным сном. И когда вампир хотел взять ее на руки, подруга девушки сказала:

   — Она должна выйти замуж через шесть недель. Белла согласилась выйти за Лекса… – она испуганно затихла, глядя как руки, которые тянулись к Бэл опустились на угол печи, и камень под сильными пальцами стал крошиться, осыпаясь пылью. Рык в тишине комнаты прозвучал отчетливо.

   — Галан, успокойся, – твердый голос Камелия, но тот даже не предпринял попытки приблизиться к нему, наоборот, отошел на шаг, увлекая за собой сестру, – Она уже твоя, просто забери.

   Мужчина вскинул голову. Его глаза, полыхающие зеленым огнем в темноте ночи, несколько секунд неотрывно смотрели на нари, и только когда руки, недавно крошившие камень, бережно укутали хрупкое тело и прижали к груди спящую девушку, гнев стал немного утихать. Вампир опустил голову к, словно специально, подставленной шее повернутой к его плечу девичей головы и вдохнул. Она пахла розами. Не безликими и тепличными, нет, а домашними, которые в первый месяц лета просто одурманивают своим запахом. У Галана в саду росло много таких роз, за ними ухаживали садовники, а он только год за годом вдыхал их аромат, часто гуляя по саду в период их цветения, пока не начиналась жара, и они не выгорали, теряя запах.

   — Если темному будет нужно, то он возьмет… – шокировано прошептала Карла, понимая, насколько ее Белка была права. Вот только радоваться этому или нет, она не знала.

   — Кар, возьми для девушки те вещи, которые она бы не оставила, если бы покидала дом. – попросил девушку Камелий и та, секунду постояв на месте, быстро подошла к сундуку у печи. В коробку с вышивками легли спрятанные на дно сундука две шкатулки. Одна совсем небольшая, с круглой крышкой, а другая специальная для украшений, на замочке. Ключик от замка был извлечен из перьев распотрошенной подушки, и девушка застыла, нерешительно косясь на спальню, в которой раньше жили родители Беллы.

   — Возьми рисунок и еще все, что посчитаешь нужным, – приказ Галана прозвучал неожиданно, но тот неотрывно смотрел на свою ношу. На его женщину.

   Карле повторять дважды не следовало. Она прекрасно знала, что помимо рисунка ее подруга забрала бы платье. То самое, зеленое, из эльфийского шелка. Это платье ее мать обещала отдать дочке, чтобы она съездила на ежегодный летний бал маскарад, проходящий летом, как раз в день рожденье Бэл. Как ездила когда-то сама.

   Бал можно было посещать любым желающим в возрасте от шестнадцати лет и имеющим должный внешний вид. Он проходил за горами, а Белле было обещано, что на девятнадцатый день рожденья она поедет туда, чтобы по возможности найти работу или мужа. А если такой возможности не будет, то повеселиться. Но скоро наступит день бала и девятнадцатые именины, а родителей девушки давно нет в живых, и платье давно принадлежит ей по наследству.

   Ворона стремительно зашла в спальню, взяла рисунок в стеклянной рамке, после подошла к шкафу и раскрыла его сворки. Рамка была завернута в эльфийский шелк, а шелк в другое платье темно-синего цвета. Карла просто решила, что подруге не повредит лишняя память о матери. От отца в ее шкатулке лежит гребень, украшенный жемчугом.

   * * *

   Белле снилось, что она ехала на лошади, закутанная во все свои одеяла. Наверное, именно поэтому ей не было холодно, не смотря на снег застилающий землю нагого леса. Теплые и крепкие руки, что удерживали ее в сидячем положении, дарили ощущение надежности и защищенности, но почему-то несмотря на все светлые чувства, Бэл не покидала тревога. Она знала, что что-то происходит не так, как нужно, пыталась проснуться, но у нее не выходило. Девушке казалось, что она закутана не в одеяло, а в паутину какого-то большого паука, который не хочет выпускать ее. Но после была яркая вспышка, и она потеряла нить и с реальностью и так похожим на реальность сном.

   Просыпаться было тяжело. Прошедшая простуда сошла на нет после лечения Лекса, но тело все равно ломило, будто Белла спала не на родной печи. Со стоном перевернувшись на другой бок, она подгребла под себя одеяло, подушку обняла руками, уместив на ней щеку, а услышав вдалеке голос родной Карлы и вовсе успокоилась. Все хорошо.

   — Вы понимаете, что у нее креме меня и Лекса, никого не было? – рыжая стояла напротив Галана и Камелия, рыча на обоих. Ей все рассказали про нари и она частично оправдывала поступок этих двоих, но не могла оправдать себя за то, что никак не попыталась помешать. Объяснить, что это воровство свяжут с их недавним прибытием в деревне. Что жених Бэл очень принципиальный молодой человек и поедет искать ту хоть в другое государство, была бы нужда.

   — Теперь у нее есть я, – холодно сказал Галан, вспоминая, как девушка беспокойно льнула к его груди, пока не попала в портал. А после него ослабла так, что была не в состоянии на какие-то движения.

   — Думаешь все так просто, вампир? – Карла сделала к нему шаг, уткнув указательный палец в грудь и смотря ему прямо в полыхающие зеленью огня глаза, продолжила: – Когда я решилась уходить, я знала что у нее останется заботливый муж! Белка сегодня потеряет смысл к жизни, а ты не хочешь меня к ней пускать? – гневную речь попытался прервать ее брат, но девушка только с силой дернула плечом, сбрасывая его руку. – Ты хоть представляешь, каким ударом для нее это станет?

   — Завтра, – сквозь зубы признался Галан в том, что Кар права. – Завтра после обеда.

   — Но…

   — Идем, Карла, нам пара, – Камелий схватил сестру за запястье и повел прочь из дома, знакомить девушку с ее отцом. Он очень хорошо понимал состояние друга. В первое время после нахождения своей нари, он тоже был такой нервный и злой. Любая мысль или любой намек о том или на то, что его женщина будет с кем-то другим хотя бы находиться в одной комнате… Конечно это относилось только к мужчинам, поэтому в то время, когда его жена только переехала к нему в дом, всем мужчинам было строго настрого запрещено подходить к ней. Никто так и не осмелился, предусмотрительно беспокоясь о своем здоровье.

   А Галан проводил взглядом своих гостей, приказал стоящей неподалеку служанке, передать конюху, чтобы подал им хорошую лошадь, а сам подошел к белой двери. Что делать дальше мужчина не знал, но тихо повернул ручку вниз и вошел. Девушка спала, крепко обняв подушку, а ее волосы разметались по всей кровати. Наверное именно тогда он впервые обратил на них внимание. Неожиданно на лоб падала недавно подрезанная челка. Светло-русые, как будто солнечного оттенка, светло-светло золотые. И очень длинные. Если бы Белла стояла на ногах, коса бы кончиком касалась ее колен. Зачем она прятала ее? Три шага и вампир мягко сел на кровать, потянувшись к ее лицу рукой.

   Бэл проснулась от того, что к ней прикасались. Отводили волосы за ухо и гладили щеку кончиками пальцев, обводя черты лица.

   Сонно зевая и не до конца понимая, что происходит, девушка открыла глаза и встретила пристальный и одновременно до ужаса серьезный взгляд знакомых зелено-колдовских глаз. Испуганно замерев, она не сразу поняла, что обстановка комнаты ей совершенно не знакома, а белое постельное белье никогда не лежало на ее печи. Да и темный лорд, что разглядывал ее лицо, не имел права входить в ее дом. Васильковые глаза широко распахнулись, а девушка запоздало шарахнулась от руки незнакомца, оказавшись на самом краю кровати. Мужчина недовольно, нет, даже зло, поджал губы, глядя на перепуганную Бэл. Но ожидать иного и не следовало.

   — Кто вы? – голос девушки дрогнул, она, кутаясь в одеяло, встала с кровати, не отрывая глаз от Галана.

   Но мужчина не ответил. Он смотрел на нее и… не мог налюбоваться. Его нари. Любовь, страсть, каждый думает, как хочет, но для этого вампира это слово больше походит на Нареченную. Нареченную девушку, нареченную любовь, нареченную страсть… Это слово вмещает в себя очень много. Но главный его смысл в том, что она его и ничья больше.

   Вампир встал.

   — Одевайся, тебе нужно поесть, – и вышел из комнаты, оставив растерянную и ничего не понимающую Беллу смотреть на закрывшуюся дверь.

   В этой комнате были только кровать, дамский туалет с пуфом, и широкий шкаф, внизу которого было девять маленьких ящичков в три ряда. И все было белое. Белый ковер на полу, белая мебель, белые занавески и шторы, белое постельное белье и трое белых дверей. Все такое стерильное и чистое, что в глазах начинало резать. Бэл подошла к шкафу и открыла створки. Там висело всего два платья. Два платья ее матери. Отступив на шаг назад, будто ей дали пощечину, девушка вытерла выступившие на глаза слезы. А потом на ватных ногах вернулась назад и взяла в руки темно-синее. На дне шкафа краем глаза была замечена коробка с вышивкой.

   На кровать полетела ночная сорочка, в одном из нижних ящиков Бэл нашла пару нижних рубашек и свое нижнее белье. С открытым декольте и длинными обтягивающими рукавами, платье легло на тело девушки как влитое. Полу-пышная юбка коснулась пола, скрывая босые ноги. Но нужно было затянуть заднюю шнуровку, так как она уже была продета.

   Внезапно в дверь робко постучали. Белла вздрогнула, повернулась к ней и несмело сказала:

   — Войдите.

   Вошедшая женщина была едва ли не в два раза старше Белки. Оглядев девушку, она тепло улыбнулась.

   — Тебе помочь? – голос ее был красивым, будто поющим, но женщина не растягивала слова. Одетая в черное платье до пят с белым воротником и манжетами, она подошла к спине своей подопечной и стала ловко стягивать ленты в петлях, а после, когда завязала, спрятала их внутрь платья. Спина тоже оказалась открыта, но только до лопаток.

   Бэл повернулась к служанке и заглянула той в глаза.

   — Скажите, где я? – в голосе отчетливо слышалось отчаянье. Женщина нахмурила темные брови и потянулась к своей смоляной косе, чтобы перекинуть ее за спину.

   — Идем, я заплету твои волосы, – вместо ответа мягко произнесла она, за талию увлекая девушку к пуфику. Белла только сейчас заметила, что на туалетном столике, напротив овального зеркала лежала белая расческа со снежными щетинками и десяток белых лент.

   — Только заплетите челку в косу, – тихо попросила Бэл. Щетка перекачивала в руки служанки, она кивнула, начиная расчесывать густой водопад волос, и стала говорить:

   — Это поместье – дом нашего хозяина, лорда Грэм. Он только что был в твоей комнате, – пояснила чернявая женщина на удивленный и одновременно вопросительный взгляд Бэл, – Лорд держит в столице сеть рестораций, для аристократии, которые считаются лучшими из всех.

   — Мама говорила мне когда-то что… – девушка запнулась, – Старый Дом? Название рестораций, Старый дом?

   — Именно, – благосклонно кивнула женщина, даря Белле еще одну улыбку, – Как твое имя?

   — Белла Вербер.

   — А меня можешь звать Флэк, с сегодняшнего дня, я твоя компаньонка. Камеристка будет приставлена немного позже, лорд Грэм обещал выбрать ее для тебя самостоятельно. – Флек окончила расчесывать волосы, отложила щетку и хотела начать заплетать Белле косу, но она опередила ее, перехватив волосы в высоком хвосте, заранее приготовленной лентой. А после закрутила в пучок, привычно завязывая посередине маленький бантик и оставляя концы ленты падать на спину. Девушка всегда собирала так волосы, чтобы они не мешали ее работе. Не хватало только теплой шали или хлопкового платка, который закрыл бы голову, но ни того ни другого не имелось в наличии.

   — Флек, скажите, зачем я здесь? – глядя в глаза стоящей за спиной женщине через зеркало задала Бэл раковой вопрос.

   Но в ответ: тишина, немного поджатые и без того тонкие губы и отведенный взгляд.

   — Вставай, я провожу тебя в столовую, – наконец вместо ответа сказала женщина, и вовсе повернувшись к зеркалу спиной.

   Белла нахмурилась и сложила руки на груди. Одевайся, идем, вставай… она не привыкла, что ей приказывали. Более того, она этого очень не любила. Секунду подумав, девушка твердо сказала:

   — Я никуда не пойду, пока мне все не объяснят. – она уперлась взглядом в свое отражение, где на лице было ярко написано упрямство, пополам с решимостью.

   — Белла, не я должна тебе это рассказывать, – не поворачиваясь отрезала Флек и пошла к двери, – Поторопись, лорд Грэм не любит ждать.

   — Я же сказала, – тихо произнесла она сквозь зубы, начиная злиться, – Я никуда не пойду, пока мне все не…

   Дверь резко распахнулась, компаньонка замерла, а Бэл вскочила с места, поворачиваясь лицом к вошедшему. Черный строгий камзол, белая жилетка практически полностью расшитая золотом, белая рубашка, классические прямые черные штаны. Шелковый галстук золотого цвета заправлен за жилетку и платок-паше в левом нагрудном кармане камзола из той же ткани, что и галстук.

   — Почему вы до сих пор не в столовой? – бархатный голос без намека на эмоции, только холод и сталь.

   — Вы обязаны объяснить, что здесь происходит, – сделав над собой усилие, сказала Белла, не показывая свой страх, и скрестила руки на груди, чтобы хоть как-то защититься от зеленых колдовских глаз.

   Угрожающе медленный, текучий шаг вперед.

   — Я никому, – еще один шаг, – ничего, – шаг, – ничем, – снова шаг, – не обязан, – теперь мужчину отделяли от девушки только пуф, и ее скрещенные руки.

   — Хорошо, – Бэл прерывисто выдохнула, – Тогда я вернусь домой, – и на свой страх и риск, обошла единственную преграду, только зрительно защищавшую ее от Галана, и попыталась обойти уже вампира. Сильные пальцы больно схватили запястье девушки, и она невольно остановилась, не поворачиваясь к остановившему ее и предчувствуя что-то очень нехорошее.

   А Флек только смотрела на этих двоих, не зная, куда себя деть. Но за нее уже все решили:

   — Вон.

   — Да, лорд Грэм, – женщина сделала книксен, развернулась так стремительно, что ее коса непременно ударила бы кого-нибудь по лицу, если бы он стоял рядом с ней, и покинула комнату, заставив панику крепко вцепиться в душу Бэл, но та не подала виду.

   — Знаешь, чем пахнет страх? – бархатный голос стал глубоким, не выдавая истинного гнева беловолосого мужчины. – Он пахнет аммиаком. Такой же резкий, неприятный. Он обжигает нос словно химия, заставляя отвлечься от всего, что бы то ни было. Способен привести в сознание, если оно покинуло.

   — Я не понимаю…

   — От тебя пахнет страхом… адреналином. Но ты не показываешь, что боишься, – Галан крепче сжал руку своей пленницы, не осознавая, что помимо страха, она испытывает боль, – Но я догадываюсь чего ты боишься. Хочешь, предположу?

   — Попробуйте, – Белла рванула руку из захвата, но тщетно. Пальцы начинали неметь.

   — Больше всего, ты боишься меня. Но еще, ты боишься неизвестности, – вампир немного подался вперед, но девушка дергано наклонилась назад, – Хочешь знать, что происходит?

   Бэл кивнула, стараясь не кривиться от боли.

   — Нари… – одно слово и ее ноги чуть не подкосились. В этой ситуации был только один плюс, после произнесения этого слова Галан отпустил руку, и Белка смогла безумно сделать несколько шагов назад, пряча руки в складках платья.

   — У меня в Морской жених есть, я…

   — Забудь! – на повышенных тонах разгневанно приказал вампир, жестко глядя на свою нареченную. – Я так понимаю, ты вполне осознаешь значения этого слова.

   — Да… я… – Белла сглотнула, поднимая испуганный взгляд на мужчину. – М-мой отец рассказывал… и мама… нари… они…

   — Хватит, – раздраженный взмах рукой, – Мне все равно, откуда ты знаешь про истинные пары. Мы идем завтракать.

   — Я не голодна, – Бэл мотнула головой. Она никогда не завтракала, и это уже вошло в привычку. Зато любила перекусывать между обедом и ужином. Полдничала девушка обычно не сильно плотно, но кушала больше, чем обычные люди.

   — Странно, что вы мне не лжете, – Галан холодно ее оглядел с ног до головы, кривя губы, – Меня сегодня долго не будет в особняке. Обед и ужин принесут в комнату, – вампир направился к двери и когда взялся за белую ручку, не оборачиваясь, добавил: – Если вам будет что-то нужно, просите свою камеристку. Ее я уже нашел. Комнату покидать строго запрещено. Узнаю, что ослушались, переселитесь в мои покои. До встречи.

   И ушел, так и не дождавшись ответного прощанья. Впрочем, Белла и не собиралась отвечать, она шокировано смотрела на закрывшуюся дверь. Буквально через несколько секунд в комнату важно вошла Флек в сопровождении девушки, которая, наверное, была ровесницей Лекса. Не больше двадцати шести точно. Смуглокожая шатенка в черном закрытом по всем статьям платье и белом переднике.

   — Белла, с тобой все хорошо? – компаньонка подплыла к Бэл, взволнованно вглядываясь в лицо. – Ты побледнела, девочка.

   — Мне, – девушка сглотнула, глядя на стоявшую в стороне с опущенной головой камеристку, – Мне больно…

   — Где? – женщина схватила свою подопечную за плечи. – Что болит?

   Молча достав правое запястье из складок платья, пленница продемонстрировала ей синеющую руку, с черными следами от пальцев.

   — Сильно болит? – словно наседка начала кудахтать Флек, кончиками пальцев ощупывая перевязанную чистыми бинтами руку, синие пальцы которой дрожали, а бинты пропитались кровью. Зеленое лицо Бэл было красноречивее всего на свете, поэтому умная компаньонка быстро закрыла перевязанную ладонь своими руками.

   — Белла, смотри на мое лицо, в глаза, какого они цвета? – убежденно начала говорить она, усиленно отвлекая внимание девушки на себя.

   — Зеленые… нет, голубые… как… зелень летнего неба… – хрипло начала мямлить Белка, усилием воли стоя на ногах.

   — Лина, беги за лекарем, – повернувшись к камеристке, приказала Флек, и снова переключила свое внимание на подопечную, – Пойдем, дорогая, тебе нужно сесть.

   Белла только заторможено кивнула, проследовав к постели. День определенно не обещал ничего хорошего. Ничего хорошего не только в себе, но и в будущем.

   Лекарь зашел в комнату спустя пару минут, сразу найдя взглядом пациентку. Ничем не примечательная внешность вошедшего никак не указывала на его специализацию. Черная жилетка на пуговицах и штаны, белая рубашка. Прямые светло-каштановые волосы до середины шеи с правым пробором. Мужественное лицо и профессиональный взгляд. Опустившись рядом с Беллой на постель, он поставил принесенный чемодан, сам взял ее руку и начал аккуратно снимать бинты.

   — Отвернитесь, леди, – попросил мягко он, видя ее реакцию на кровь. Бэл послушно отвернула голову в другую сторону, закрыв глаза.

   Голос лекаря раздался спустя пару минут, когда обработав рану, он начал сращивать рану магией. Еще бы он не начал ее сращивать, на счет девушки из Снежных покоев пришло особое распоряжение ко всем жителям особняка. Если бы не это, перевязал бы и все, а то ведь если какой-то серьезный случай, сил, чтобы вытащить больного может и не хватить.

   — Почему магия не действует? – опешил он, заинтересованно глядя как его заклинания просто искрятся на коже Беллы как на артефакте, никак не влияя.

   — Просто перевяжите, – донесся до мужчины приглушенный полустон-полушепот и тот принялся мазать руку мазями, предварительно выбрав без магической основы.

   — И все же вы должны сказать, по какой причине на вас не действует магия, – мягко произнес мужчина и в голосе отчетливо прозвучал укор. Бэл вздрогнула, приоткрывая глаза и глянула на свою руку. Ее уже перевязали, оставалось только затянуть узелок.

   — Вам не нужно это знать, – тихо ответила Бэл, и отобрала руку у лекаря, чтобы левой рукой ловко завязать узелок, – Спасибо, что помогли.

   — Мне, может быть и нет, – странно хмыкнул мужчина, поднимаясь с кровати и беря в руку свой чемодан, – Но лорд Грэм потребует объяснений.

   От упоминания вампира, девушка вздрогнула и опустила глаза в пол, пряча мелькнувший там страх.

   — Вы закончили? – Флек поспешно подошла к лекарю, подхватила его под локоть и увела из спальни, оставив Беллу наедине с собой. Воспоминания калейдоскопом проносились перед глазами.

   … Вот на кровати лежит женщина, на которую так похожа Белка.

   — Бельченок, все хорошо, правда, – тихо произносит она, а после разрывается от кашля.

   — Мама, клянусь своей магией, я вытащу тебя, – со слезами на глазах обещает девушка, начиная руками водить над тяжело вздымающейся грудью матери.

   В тот раз она ее вытащила. Сбила температуру и уменьшила кашель. На большее она была неспособна из-за недостатка знаний. В следующий раз, женщина просто сгорела.

   Бэл отчаянно трясет женщину за плечи, умоляя вернуться, не бросать одну. Вот ее босые ноги выбегают в холод двора. Беспомощный крик в тишину ночи. Еще один и еще, пока голос не пропадает. Стон отчаянья и девушка садиться на стылую землю, не в силах устоять на ногах, будто на плечи, мертвым грузом, лег весь мир.

   После того дня Белла не может лечить людей магией. Так же как и на нее не действуют чары. Может быть, так подействовала клятва, которая, по сути, не была нарушена, а может это просто психологический блок.

   Этот день прошел для девушки словно в тумане. Бессмысленное щебетание Флек, которая пыталась вывести ее из задумчивости, мелькание камеристки, которая приносила еду и вместе с компаньонкой уговаривала Бэл съесть хоть кусочек. Но она только отмахивалась, а после встала с кровати и подошла к окну. Отодвинутая штора и пленница чуть не заплакала. Стекла, через которые проникал свет, были изрисованы узорами зимы. Но того, что пряталось за ними, видно не было. Только чуть голубоватые неповторимые завитушки.

   Флек, которая хотела снова предпринять попытку ободрить Беллу, подошла к ней со спины с улыбкой на лице, готовая разразиться речью на тему: “На улице такая чудесная погода, а ты грустишь!”, и остановилась, не в силах удержать на лице увядающую улыбку.

   — По крайней мере, все могло быть намного хуже, – произнесла она мягко, начиная нервно теребить подол своего черного платья.

   — Хуже? – Бэл рассмеялась, упираясь руками в подоконник и склонив голову к полу. – Хуже этого только если меня посадят на цепь или и вовсе на поводок. А пока я в клетке.

   Девушка подняла голову, сделала шаг вперед, а после забралась на подоконник, быстро расправила юбки, обняла колени руками, положила на них щеку и бездумно уставилась на оконное стекло.

   Компаньонка перекинула косу за спину, открыла рот, поднимая палец и собираясь сказать что-то поучительно-ободряющее, но замерла в такой позе, сдулась, развернулась и тихо покинула спальню, прихватив с собой служанку.

   Белла просидела так до глубокой ночи. В голову лезли важные мысли, но ни одна из них ей не запомнилась. Ей все казалось, что вот-вот откроется дверь и в нее войдет ее тюремщик. И когда она открылась на самом деле, девушка даже не обернулась, посчитав это очередной слишком живой фантазией.

   — Ты не ела, – спокойный голос и Бэл на секунду показалось, что это из-за него заледенели узорами окна.

   — Я не хочу, – она не поменяла позы.

   Шаги Галана не были слышны. Голос прозвучал неожиданно близко и безэмоционально.

   — Я предупреждал, что будет, если ты ослушаешься меня.

   — Я не покидала пределов комнаты, мне не было ничего нужно, что я бы могла просить у камеристки. – Белла говорила грустно, вдумчиво, даже не видя смысла прятать свои эмоции. Главное – она перестала бояться, понимая, что худшее уже произошло. – А значит, я не нарушала ваших приказов. Ни одного.

   — Я говорил, чтобы ты поела! – мужчина резко схватил девушку за правую лодыжку, разворачивая к себе. Бэл свесила ноги с подоконника, почувствовала сильные пальцы на подбородке и была вынуждена поднять лицо на вампира. Он выглядел точно так же как и утром.

   — Вы говорили, что мне принесут еду.

   Галан сузил глаза. Он понял, что, действительно, прямого приказа не давал. Его нари была права.

   — Завтра к обеду придут две портнихи с помощницами, – отпуская Беллу, сказал он.

   — Зачем? – Бэл нагнула голову к левому плечу, из-под полуопущенных ресниц наблюдая за вампиром.

   — Одна, чтобы к концу этой недели у тебя был свой гардероб, – он поднял руку и, будто обыденным жестом, обхватил девушку за талию, стягивая с подоконника на пол, и заставляя выйти на центр комнаты. Рука от талии двинулась вверх по спине, заставляя Белку поежиться. Пальцы ухватились за свисавший с головы кончик ленты и потянули, развязывая бант и вынимая белую ленту из волос. Водопад светло-русого великолепия рассыпался по плечам и спине, замерев на сорок сантиметров выше подола платья.

   — У тебя прекрасные волосы, не собирай их, – чуть хриплый голос Галана и он начинает осторожно поправлять выпавшую из прически челку, отмечая, что так его нари выглядит еще младше. Словно ей не восемнадцать, а шестнадцать человеческих лет.

   — А зачем вторая портниха? – дрогнувший голос Бэл прозвучал недоуменно.

   — Вторая прибудет для того чтобы сшить тебе свадебное платье. – уверенный, даже немного жесткий ответ, а рука со спины вернулась на талию.

   — Что?

   Белла встретила пристальный взгляд и, поняв, что хуже быть может, и оно только что произошло, отшатнулась от вампира, заставив его отпустить ее талию.

   — Даже не спросите моего мнения? – отчаянный вопрос заставил Галана разозлиться.

   — Оно мне неинтересно, – рыкнул мужчина и, развернувшись, хотел уйти, но резко замер, шумно втягивая воздух, – Что на твоей постели делал мужчина?

   Бэл не знала, что ответить целую секунду, но потом поняла, что сейчас нужно говорить все как есть, иначе лекарю не поздоровится.

   — Моя рана на руке открылась и начала кровоточить, а Флек привела целителя, так как я боюсь вида крови.

   — Вы могли выйти в гостевую, – лорд Грэм резко махнул в сторону двери, из-за которой появился. Из-за которой появлялись все, даже не намекнув, что покои пленницы состоят не только из спальни, ванны и гардеробной.

   — Мне стало плохо и я села туда, докуда смогла дойти, – устало произнесла девушка и развернулась к окну, повернувшись к мужчине спиной, как и он к ней.

   — Если ты не будешь есть, я буду кормить тебя лично, – с этими словами Галан громко хлопнул дверью, ставя точку в этом разговоре.

   * * *

   Утро было.

   Как неизбежный факт.

   Белла поднялась с постели только для того чтобы Флек перестала наигранно возмущаться, что она слишком много спит. Вообще спать долго для нее было совсем не свойственно, но стресс всегда на ней так сказывается. Когда родителей не стало, Бэл проспала двое суток.

   Сидя на пуфике перед зеркалом, девушка безразлично смотрела на отражение чернявой компаньонки в темно-салатовом платье, которая заплетала ей косу, убирая челку в волосы.

   — Скажите, Флек, а вы замужем? – неожиданно для самой себя спросила она.

   — Конечно, – женщина тепло улыбнулась и подняла правую руку, демонстрируя золотое колечко, которое крепко обнимал крохотный паучок из черного золота с бриллиантовым пузиком, – Видишь паука? Он нарисован на гербе рода моего мужа. Это традиция.

   — Забавно, – задумчиво произнесла пленница, опровергая свое утверждение, – А что нарисовано на гербе лорда Грэм?

   — Туча, солнце и пчела, – компаньонка снова принялась заплетать волосы своей подопечной, – Туча, как символ скрытой угрозы и силы. Солнце – это благородство. А пчела в знак того, что род Грэм получил свой титул благодаря труду и заслугам перед короной.

   Белла тяжело вздохнула, опуская взгляд. Она не хотела замуж. Ни за Лекса ни за своего тюремщика. Согласие выйти за деревенского парня, было дано только потому, что так было нужно. Иначе было нельзя. Иначе однажды Бэл заболела бы и никто бы об этом не узнал. Согласие выйти за лорда… у нее даже не спросили, чтобы услышать отказ. Да, у нее не спросили именно потому, что знали, что услышат отказ.

   — А… лорд Грэм он… какой?

   Дрожащий голос Белки заставил Флек поднять на ее лицо взгляд. Но увидев опущенные васильковые глаза и руки, которые крепко сжимали подол сорочки, женщина тихо вздохнула.

   — Он вампир, Белла. Аристократ. Жесткий, уверенный в себе, знающий цену всему, особенно себе. Галан привык, что его приказы выполняют, впрочем, как и просьбы. Он не привык проигрывать, он привык побеждать, добиваясь своего. Этот лорд очень сильный во всех смыслах. Именно поэтому его род когда-то приняли в аристократии так, словно он был там всегда, – Флек принялась перевязывать русые волосы белой лентой, а в спальню мышью прошмыгнула камеристка. Смуглокожая девушка несла на подносе еду, от которой шел густой пар. Белла, увидев это скривилась, будто ей принесли килограмм лимонов.

   — Леди, пришли портные, – она с поклоном поставила на прикроватную тумбочку принесенный поднос, – Мне пригласить их сейчас или вы сначала отобедаете?

   — Сейчас!

   — Она поесть! – в одно время воскликнули Бел с ее компаньонкой и обменялись взглядами через зеркало. Просящий и возмущенный.

   — Зови портних, – поспешно произнесла девушка, переведя взгляд на служанку, пока Флек не стала возражать.

   — Да, леди… – снова поклонившись, чернявая девушка быстро вышла, а через секунду в спальню вошло шесть человек. В комнате сразу стало очень тесно. Шесть девушек, две из которых выделялись одними отличительными чертами: потрепанные толстые записные книжки в руках, более яркие и красивые платья и цепкие, профессиональные и оценивающие взгляды.

   — Все чудесно замечательно! – в один голос воскликнули как две капли воды похожие друг на друга женщины и слаженно шагнули к пуфику, на котором так и сидела Белла, замерев от неожиданности.

   — Сегодня определенно наш день, Аврора, – сказала та, что была в бежевом платье, украшенном золотой вышивкой.

   — Ты как всегда права, Алексия, – златовласая женщина в канареечно-желтом платье свободным жестом бросила на дамский туалет свою потрепанную книгу, рядом с ней побывав в таком же полете приземлилась другая, точно такая же.

   — Аврора, кто будет снимать мерки, мои или твои? – тонкий голос златовласки в бежевом звучал радостно.

   — Пусть снимают и мои и твои, все же мне, для ее платья нужно больше, чем тебе, Алексия, – голос женщины в желтом был на два тона ниже, но таким же восторженным, – Как нам к вам обращаться, леди?

   — Мое имя Белла, – оторопело ответила та, и на фоне тонких голосов портних ее собственный, показался девушке грубым.

   Помощницы Авроры и Алексии тем временем поставили перед кроватью какой-то табурет со ступенькой, разложили на кроватях ворох тканей, кружев, лент, бантов и другой всячины. Штук десять готовых платьев были вывешены на вешалки и поместились в шкаф, створки которого так никто и не закрыл. Дальше началось то, что Бэл терпела с закрытыми глазами. Четыре помощницы по очереди снимали всевозможные мерки, потом сверяли результаты и перемеряли снова. И так пять раз, пока все цифры не сошлись. Потом из десятка повседневных платьев на девушку одели абсолютно все, но в итоге, после всеобщего голосования, участвовать в котором Белка отказалась, было выбрано только два: глубокого синего цвета и кремово-белого. К последнему, в случае прогулки прилагалась небольшая шляпка, в форме удлиненного цилиндра, к первому зонтик. Плюс к каждому платью короткие кружевные перчатки на ленточках. Потом, после короткой примерки, она обзавелась нижними рубашками, ночными сорочками, нижним бельем и парой жестких корсетов. Все бы ничего, но от безысходности Белле хотелось выть. Ощущение, что она кукла, на которую две сестры решили сшить одежду, не покидало ее с того самого момента, когда начался спор о том, какие цвета повседневных платьев ей подойдут еще. Два – мало, остальное будут шить лично на нее. Те, что уже выбрали для девушки, были подшиты под фигуру и убраны к шкаф. Остальные убраны в сумки помощниц портних. Они, к стати, даже сняли мерки с ее ступней, сказав, что отец их леди великолепный обувных дел мастер.

   И вот, когда Белле под нос подсовывали очередной ворох эскизов свадебных платьев, в дверь без стука вошла та, которую она меньше всего ожидала тут увидеть.

   Рыжеволосая Карла в бирюзовом платье для езды верхом быстро отыскала глазами свою Белку и кинулась к ней, заключив в крепкие объятья.

   — Точно! Мы совсем забыли про наряды для езды верхом! – воскликнули Аврора с Алексией на ее появление, схватили свои записные книги, открыли, раздраженно фыркнули, наклонились друг к другу, поменялись ими и принялись что-то записывать.

   — Белка, с тобой все в порядке? Как ты? – ее искренне взволнованный голос заставил слезы накатиться на глаза Беллы, но та только осипшим голосом спросила:

   — Что ты тут делаешь, Карла?

   Ворона отстранилась, недоуменно глядя на всегда веселую, но рассудительную подругу, потом отвела ее к кровати, посадила прямо на разложенные ткани и, схватив за здоровую ладошку, ненадолго замолчала.

   — Меня нашел мой брат, как только отец узнал о моем существовании. Мы собирались тайно покинуть деревню, чтобы никто ничего не узнал.

   — Так я… но я… – дрожащий голос был пропитан непониманием.

   — Камелий взял с собой друга, а он… он…

   — Лорд Грэм, – Белла заставила свои глаза высохнуть и с болью посмотрела на подругу, – Я нари…

   — Я знаю, Бельчонок, – Кар хотела снова обнять подругу, но та вывернулась, – Что случилась?

   — Ты не сказала мне.

   — О чем, Белка?

   — О том, что уходишь, – Бэл встала, вырывая свою ладонь из рук подруги, подошла к туалетному столику и повернулась лицом к рыжеволосой, – Почему?

   — Я была уверенна, что ты останешься с Лексом! – неожиданно вскочила она с места, а в голосе послышалась вина. Карла не спала всю ночь, снедая себя этой виной, вот она и прорвалась наружу, – Я была уверенна, что он позаботится и не даст в обиду! Не знала, что Галан хочет забрать именно тебя!

   — Почему ты мне ничего не сказала? – Белла сама не заметила, как усилия пали прахом, а по щекам покатились горячие слезы. Нет, это было не предательство, но что-то очень близкое к нему.

   А еще позабытое обещание не плакать. Нарушено.

   — Я не знала, что все…

   — Ты должна была просто сказать! – закричала девушка отчаянно, делая шаг вперед. – Один разговор, чтобы я не стала тебя искать! Чтобы не винила себя всю жизнь!

   — Белка, но я же…

   — Я замуж выхожу, Карла! – зло взмахнула руками она, говоря невпопад. – Замуж! Да я этого вампира не знаю совершенно! Как теперь жить?

   Ворона молчала, не зная, что ответить. Ее рука поднялась к голове и отвела кучерявые волосы за уши, чтобы они не лезли в глаза.

   — Я тоже не знаю как, – тихо и очень грустно вздохнула Белла, – Комната белая, окна словно в зимней изморози, из покоев выходить нельзя. Я не невеста, Кар, я пленница. Раньше у меня были дом и работа, – опускаясь на пуфик отчаянно произнесла она, – А еще желание доказать всем что я чего-то стою. Что я не просто безобидная сиротка. Что Белла Вербер не зависит от чьей-то прихоти или милости. Сейчас… – девушка обхватила голову руками. – Сейчас я словно кукла в чужих руках.

   — Белка, не говори так! – Карла встала с кровати и напряженно посмотрела на притихших портних. – Если вы все закончили, то уходите.

   — Флек, вы тоже можете идти, – тихо сказала Бэл, а компаньонка сама увлекла за собой камеристку, – Аврора, вы можете пошить любое из предложенных платьев, я доверяюсь вашему вкусу.

   Пришлось ждать около двадцати минут, пока соберутся все ткани и ненужная мелочевка.

   — Белла, ты… – когда комната опустела, Карла хотела подойти к подруге и даже сделала один шаг, но замерла, словно ударилась в стену.

   — Ты тоже уходи, – Белка не выпускала голову из рук, – Кар, уходи, умоляю…

   До слуха пленницы донесся только тихий щелчок двери, и она подняла голову.

   Пошатнувшись, Бэл встала и подошла к кровати, чтобы забраться под одеяло и заснуть беспокойным сном.

ГЛАВА2. Прогулка.

   Три вещи, которые не следует терять: спокойствие, надежда, честь;

   Следующий день пришел так же, как и прошедший. Флек в обед растолкла свою подопечную и стала настаивать, чтобы та поела. Сделать вид было не сложно, поэтому поковырявшись вилкой в салате и мясе с тушеными овощами, Белла достала вышивку, даже не заметив, что одна из салфеток отсутствует.

   — Эта правда, что лорд Грэм сделал тебе предложение? – Флек, сегодня в темно-синем платье, сидела на белом диване в гостевой комнате, а напротив нее, в кресле, сидела Бэл, бездумно вышивая золотом салфетку. Без пяльцы.

   — Нет, – девушка все так же отсутствующе пожала плечами, – Мне делал предложения мой бывший жених, лорд Грэм же просто соизволил известить меня о решенном вопросе.

   Повисло неприятное молчание. Меланхолия в голосе подопечной настораживала компаньонку, но та ее не осуждала. Почти.

   — Вчера какая-то портниха забыла ножницы, пойду позову Лину, чтобы забрала их и принесла нам чай, – Флек откинула косу за спину, отложила свое пяльце с наполовину вышитой картиной крестиком и встала, чтобы шурша юбками скрыться за дверью.

   Белла думала. Несмотря на нежелание вступать в брак, она была к нему готова. Вот только была готова там, в Морской. Не здесь, не так, не с…

   “Знаешь, чем пахнет страх? Он пахнет аммиаком”…

   “Больше всего, ты боишься меня. Но еще, ты боишься неизвестности ”…

   “Забудь!”…

   “— Даже не спросите моего мнения?

   — Оно мне неинтересно”

   “Я никому ничего ничем не обязан”…

   Все промелькнуло перед глазами Беллы так ярко, что она поспешно встала из кресла, бросив вышивку на сидение. Страх был таким же сильным, как тогда, когда она только проснулась в незнакомом месте. В первый же день пребывания здесь она узнала, что выйдет замуж. Девушка уже третьи сутки не выходила на улицу, если не считать дня сватовства в ее родной деревушке, когда с утра до самой ночи она обхаживала сватов и друзей Лекса.

   Бэл сделала несколько бездумных шагов к двери, услышала, что к ней кто-то приближается с той стороны и внезапно, подхватив юбки, сорвалась на бег в сторону спальни.

   Когда в нее вошли Флек и Лина, Белка стояла у туалетного столика, перевязывая конец косы лентой. Напротив зеркала возле железных ножниц лежало около тридцати сантиметров отрезанной косы. Сначала она хотела отрезать все, под самую шею, но стало жалко, а в голове так и стоял голос матери: “Бельчонок, запомни, твоя магия в волосах, как и у любого целителя. Береги волосы, и будешь сильна как никогда”. Но хотя бы каплю своего протеста девушка должна была выразить, поэтому теперь коса касалась бедра. Только и всего.

   Бэл тяжело опустилась на пуф, положив лоб около отрезанных волос.

   — Леди, лорд Грэм просил передать, что сегодня вы будете ужинать с ним, – робкий голос камеристки в своей обычной черной форме с белым фартуком, и внезапно Белка поняла, почему Флек не стала возмущаться ее маленьким проступком. Просто пожалела.

   — Когда подадут ужин? – обманчиво спокойный голос и все поверили.

   — Его уже подали, лорд Грэм сказал, что у вас есть десять минут.

   Служанка потупилась, но Белла этого не увидела. Она встала, смотря на себя в зеркало. Кремово-белое повседневное платье было оснащено мягким корсетом, но все равно давило на ребра и грудь, от чего последняя очень аппетитно смотрелась в прямом декольте. На вид жесткая ткань была только по краю подола и декольте расшита тонкой полоской узоров. Обтягивающий рукав не доходил до локтя одну ладонь. Собранные в косу волосы лежали за спиной но… Пальцы легли на голову и стали высвобождать челку из волос. Минута, и в зеркале стоит шестнадцатилетняя девочка с худым лицом. Коса перекинута на грудь, чтобы хоть как-то прикрыть узкое декольте и это стало последним штрихом.

   — Белла, думаю не стоит… – начала было Флек, глядя на ее приготовления в немом изумлении, но та ее перебила.

   — Я хочу есть, – капризные нотки в голосе и теперь никто даже не предположит, что Бэл почти девятнадцать, а не шестнадцать. – Лина, веди меня к лорду.

   Камеристка хотела было открыть рот, но глядя как в самой глубине глаз ее подопечной плещется отчаянье в горьком коктейле со страхом, снова промолчала. Кто заставлял соглашаться ее на эту работу? Да никто, как никто бы и не подумал, что она будет видеть именно такое. Флек была счастлива всю жизнь. Влюбилась в нареченного, родила ему троих детей. Эта женщина никогда не знала горя, поэтому ей было сложно что-то говорить этой девушке. Ей было сложно дать хоть какой-то совет, так как она не знала, будет он верным, или же нет.

   Служанка на слова Бэл повернулась к гардеробной и вошла в нее, на что пленница только изумленно замерла.

   — Следуйте за мной, леди, – донесся ее голос из маленького помещения и девушка со вздохом пошла туда.

   Увиденное повергло Белку в шок. Пройдя на сквозь гардеробную, в которой как оказалось был поворот направо, они вошли в другую спальню. Полную противоположность той, что была предназначена ей. Все черное, с вкраплением красного. Черная высокая и очень большая кровать, застелена кровавыми простынями. Бардовые шторы и черные занавески. Угольные стены и в цвет простыням палас. Черная мебель и красные ручки на ней.

   — Это покои для супруг? – из девушки будто выбили весь воздух.

   — Да. Тебе нравится? – глубокий голос заставил Беллу вздрогнуть и она повернула голову к Галану. Он стоял у дверей, которые, судя по всему, вели в гостевую комнату.

   — А вам? – девушка смело встретила его серьезный, будто видящий насквозь, взгляд.

   — Идем, еда уже остывает, – приказал мужчина, на глазах превращаясь в отчужденную скалу. Его наряд сегодня был черным, с белой рубашкой и накрахмаленным жабо.

   Бэл прошла мимо вампира с видом, будто она хозяйка положения. Но боялась. Она боялась и знала, что он тоже это знает.

   Как оказалось, у лорда была собственная столовая. Гостиная комната в отличие от спальни была оформлена в спокойных кофейно-бежевых тонах. И небольшую столовую от нее отделял ряд белых колон и плотные шторы синего цвета. Светлая столовая была очень красивой, но от запаха еды Беллу замутило и она невольно скривилась. Галан сделал вид, что ничего не заметил, подошел к стулу, что был слева от положения главы стола и отодвинул его. Девушка от его жеста немного растерялась, но быстро сориентировалась, присаживаясь на предложенное место. В это же мгновение из-за штор стали появляться служанки, неся на подносах накрытую металлическими колпаками посуду.

   — Лина сказала, что ужин уже подали, – заметила девушка, смотря на поставленные на стол блюда. Внесшие их слуги грациозными жестами снимали колпаки, открывая пищу ее взору. Это была запеченная с кусочками картофеля рыба, по одной порции которой поставили сразу перед Беллой и Галаном, так же крупное блюдо с пропаренными овощами было поставлено перед ними. Два бокала, и бутылка какого-то вина. Графин ярко-желтого сока. В белой небольшой тарелке с волнистым ободком лежали яблоки и виноград.

   — Приятного аппетита, – вежливо произнес вампир, но сам потянулся к бутылке с вином. Она была уже открыта, поэтому он просто наполнил свой бокал. Бэл же, в большой бокал налил сок, ничего не спрашивая и не предлагая.

   — Благодарю, – спокойно кивнула она, намеренно не желая того же. Наоборот, мысленно попросила Свет, чтобы ему в присутствии своей пленницы кусок в горло не лез.

   — Ты ничего не ела все эти дни, – как бы вскользь заметил Галан, но зеленые глаза так и полыхнули. Белла, бросив на колени салфетку, монотонно взяла столовые приборы и, отправив в рот первую порцию нежной рыбы, поняла, насколько сильно голодна. Нож лежал в правой руке девушки, которая была перевязана чистыми бинтами и чуть подрагивала. Поэтому взгляд вампира то и дело спотыкался о нее, а губы все плотнее смыкались при пережевывании пищи. И когда трапеза подходила к стадии десерта, он спросил:

   — Почему на тебя не действует магия?

   — Это не важно, – Бэл посмотрела на него из-под полуопущенных ресниц, и задала встречный вопрос: – Почему вы не захотели услышать мой отказ?

   — Потому что мне никто не отказывает, – подавшись вперед, жестко отрезал мужчина.

   — А вы знаете, что хуже самого опасного врага, только жена, которая ненавидит своего супруга и мечтает от него сбежать? – Белка качнула головой, от чего ее челка качнулась с ней в такт, и положила вилку и нож горизонтально тарелке, таким образом, благодаря поваров за это блюдо.

   — Если жена привязана к мужу, то насколько сильно бы не ненавидела его, никуда не уйдет, – вампир вернулся к своей рыбе, не собираясь оканчивать трапезу, – Ну, или в нашем случае, не сбежит.

   Белла рассмеялась, но Галан только окинул ее снисходительным и слегка раздраженным взглядом.

   — Чем вы собираетесь меня к себе привязать? Нет, вы серьезно полагаете, что найдется то, ради чего я соглашусь остаться здесь? – в руки девушки перекочевало зеленое яблоко, но она не спешила к нему приступать. Может она и посмеялась от души, но в данный момент понимала, что этот вампир не стал бы говорить что-то просто так. Слишком жесткий он для этого. Сейчас произойдет что-то очень плохое.

   — Белла, каждая хорошая мать не бросит своего ребенка при любой ситуации, – губы мужчины искривились в нехорошей ухмылке, – Ты не похожа на плохую.

   Яблоко с громким стуком выпало из ослабевших пальцев и покатилось по столу. Неверящий взгляд уперся в зеленые глаза, которые уже давно все решили. А в русой голове появилось понимание двух вещей. Если будет свадьба, то в скором времени будет и ребенок, не смотря ни на что. И вот с его помощью, а точнее с помощью своей власти и силы… Бэл действительно добровольно останется здесь. Будет делать все что угодно, чтобы у нее не забрали ее ребенка.

   — Вы… – непослушные губы еле приоткрылись, едва слышный голос дрожал, – Вы чудовище…

   — Ты не первая, кто говорит мне это, – Галан пригубил свое вино, – Но меня мучает другой вопрос. Чтобы перенести тебя в мой особняк я добавил к твоему естественному сну заклинание, и оно подействовало. Но мой лекарь сказал, что его магия была бессильна. Почему?

   — Как вы… – у пленницы не было слов. Как он может так просто говорить сначала о том, что может отнять у ее ребенка, а потом о какой-то магии? – Вы не чудовище, вы монстр! – Белла вскочила с места. – Это бесчестно!

   — Белла, бесчестие творится на войне, где женщин насилуют, продают в рабство разного рода и убивают. А я всего лишь беру тебя в жены и говорю о том, что мне нужен наследник.

   — Наследник! – воскликнула Бэл, взмахнув руками, и отошла от стола. – Тебе нужен наследник, а не ребенок! Это… мерзко! Все это!

   В глазах Галана полыхнуло зеленое пламя. Мужчина спокойно поднял салфетку с колен и положил ее на стол. Заправил назад выбившуюся из хвоста белесую прядь волос и встал, пристально глядя на Беллу, которая невольно сделала испуганны шаг назад.

   — Посмотри вокруг, – вампир обвел одной рукой пространство, – Все это мое. Я лорд Белла. Состоятельный лорд, приближенный к монаршей семье Темной Короны. Очень хороший друг наследного принца. Богат. Разве не о таком муже мечтают деревенские девочки?

   — Если хочешь купить себе жену, иди в бордель! – злость в Белке путалась с обидой и отчаяньем. – Деревенские девочки мечтают о настоящей любви, но никак не о том, за кого приходится выходить замуж, зная едва больше часа!

   — Ты моя нари, – сквозь зубы напомнил мужчина, – Моя.

   — Вот только вы мне никто, – девушка развернулась и пошла к дверям, которые вели в спальню. Ее не остановили, и только на мгновение она остановилась, перед тем как закрыть за собой дверь.

   — Совершенно никто, – тихо добавила она и так же тихо закрыла двери, чтобы поспешно прошмыгнуть в свои покои, минуя общую гардеробную. Покои были смежными и действительно супружескими. В аристократии было принято, что и у мужа, и у жены должны быть собственные комнаты, включая спальни. Обычно супруга спала в спальне своего супруга, но она имела полное право остаться у себя. В каком-то роде это был плюс для Бэл.

   Послышался звон бьющейся посуды, падающих столовых приборов и грубый грохот. Белла вздрогнула, испуганно глядя на снежную дверь своей гардеробной, но та так и не открылась. Схватив ночную сорочку, девушка пошла в ванную. Раньше она ограничивалась душем, как, впрочем, и всю свою жизнь, но сегодня решила набрать купальню. Повернула кран с горячей водой, после с холодной, но на половину меньше. Пар наполнил комнату, Бэл вышла, чтобы позвать на помощь Лину, но та уже была в спальне. Расшнуровав корсет, камеристка помогла снять девушке плате, а после проследовала за ней в ванную, объясняя, какие баночки для чего предназначены.

   В итоге, после пенной ванны с запахом роз, сонная девушка вошла в спальню склонившись и просушивая полосы полотенцем. Длинная полупрозрачная ночная сорочка доходила до щиколоток и перетягивалась бежевой лентой под грудью. Замерев у входа в ванной, Бэл энергично растирала волосы полотенцем, а после так резко выпрямилась, что волосы, описав дугу, ударились о спину.

   Вскрикнув и отскочив назад Белка округлила глаза, глядя на стоящего от нее в двух шагах Галана. Тот же блуждал голодным взглядом по виднеющемуся силуэту тела своей нари. Зеленые глаза на долгое мгновение замерли на торчащих розовых сосках, которые не скрывала тонкая ткань сорочки, и переместились на красивые, пухлые губы.

   — Я должен это сделать, – сказал вампир и в одно мгновение оказался рядом с девушкой. Его руки уперлись в дверь ванной, на уровне головы Беллы, а сам он быстро наклонился, осторожно приникая к ее губам. Такие нежные, мягкие и невинные… Их хотелось целовать вечно.

   Бэл, не на шутку перепугавшись, замерла, чувствуя, как сердце от страха готово вырваться из груди. Ее губы сминали чуткими, будто бархатными, но в то же время властными поцелуями. Они так и говорили: “Ты моя. Ничья больше. Запомни это навсегда”. Пухлые губы замерли, будто весь страх переместился в них, парализовывая и остальное тело. Что творил этот вампир? Ей было не ведомо, но то, что зарождалось глубоко внутри, что-то жаркое, пылающее, настораживало и пугало. Перед глазами поплыл туман, ощущения, что появлялись в низу живота, уже давно потекли по венам, охватывая все тело. И как только Белла начала подаваться вперед, чтобы ответить на поцелуй, Галан сразу отстранился. В ту же секунду. Отстранился и посмотрел в ее полные смятения глаза. Глаза, которые стали злиться.

   Прежде чем подумать, что делает, девушка замахнулась для пощечины, осознав, что только что произошло, но ее запястье быстро перехватили. Благо, что она была левшой.

   — Я не заслуживаю этого, – мужчина качнул головой, с легкой улыбкой победного оттенка, не отпуская пойманное запястье. Он смотрел в прекрасные васильковые глаза.

   — Я не позволяла вам! – зло прорычала Бэл, пытаясь вырвать руку, но все было тщетно.

   — Но и не сильно сопротивлялась, – вампир мягко погладил большим пальцем тыльную сторону плененной ладони, – А точнее, не сопротивлялась вообще.

   — Отпусти мою руку, – все так же зло приказала она, на что Галан поднес запястье к своему лицу, поцеловал пальцы и, опустив руку пониже, отпустил.

   — Мне стоит чаще тебя злить, чтобы ты, на полных правах моей невесты, стала обращаться ко мне в первом лице?

   — В данный момент, вам стоит уйти, – холодно произнесла Белла.

   — Что ж, я сделал все, что хотел, поэтому да, удалюсь.

   — Всего вам наихудшего. Или что вы там монстры друг другу желаете.

   — Доброй ночи, Белла.

   * * *

   Странно, но сегодня Бэл проснулась сама, на рассвете, как привыкла просыпаться в Морской. Зевнув и потянувшись, девушка открыла глаза и потянулась ладонями к лицу, чтобы растереть заспанное лицо. Не сразу поняв, что не так, она изумленно уставилась на совершенно здоровую правую руку. Там не было ни бинтов, ни раны. Только едва заметный широкий шрам, который свести не составит труда мазями. Прикоснувшись пальцами к здоровой коже, Белла мотнула головой и быстро свесила ноги на пол. Что делать, она не знала. Но к ее счастью, оказалось, что камеристка успела незаметно принести сшитые портными вещи, иначе бы пленнице пришлось ходить в ночной сорочке или незатянутом платье. В нижних ящиках шкафа было найдено чистое нижнее белье, и Бэл рискнула робко заглянуть в гардеробную, чтобы увидеть, что до этого пустые полки и вешалки заполнились кое-какой одеждой. Схватив первое, что более или менее напоминало домашнее платье, девушка поспешно закрыла двери и так же быстро скрылась в ванной комнате. Принять душ, умыться и почистить зубы заняло около сорока минут, а когда Белла посмотрела, что взяла, ненадолго выпала в осадок. Бледно-золотое плиссированное платье с кружевным воротничком покрывал полупрозрачный фатин, который был сверху ткани платья, но на груди зрительно делал очень глубокий вырез, не смотря на то, что вещь застегивалась между ключиц. На талии был шелковый пояс, концы которого падали ниже колен. И сверху одевался тяжелый темно-фиолетовый халат; его полы были симметрично расписаны то ровными, то выпирающими вышивками. Из рукава три четверти виднелись кружева рукавов платья.

   Бэл вернулась в спальню и самостоятельно села заплетать волосы. А когда закончила, в зеркале отражалась не девчонка, а девушка. Взрослая, красивая, с красивыми глазами и манящими губами. Пока она разглядывала себя в зеркало, прошло около пяти минут. Отвлечься от этого занятия заставила вспышка прямо перед ее лицом, а после на колени пленницы упали пара конвертов. Чуть не упав с пуфа от неожиданности, дрожащие руки Беллы подняла оба подарка. Встав, она прошлась по комнате и только потом повернула конверты в поисках обратных адресатов. Но никаких надписей на горчично желтых конвертах не нашлось.

   Девушка взволнованно прошлась по комнате, рухнула на кровать и взяла первый попавшийся конверт. Быстро раскрыв его, она вгляделась в каллиграфические строчки незнакомого подчерка:

   “Темных дней и светлых ночей, дорогая леди Вербер, – с первым предложением стало понятно, что писал представитель темного народа, – Конечно, Вы наверняка не догадываетесь, кто Вам пишет, для чего и с какой целью, но все по порядку. Мое имя Мелисса и я бы хотела начать с Вами переписку, если Вы посчитаете это уместным. Ваша подруга, Карла, оказалась незаконной сестрой моего мужа, и много о вас мне рассказала. Вы определенно очень хорошая и достойная девушка, которая попала в весьма скверную ситуацию, да простят меня все любительницы богатств и желающие выйти замуж за почтенного лорда Грэм.

   Я пишу Вам, потому что Вы скоро станете ближе к моей семье и мне бы очень хотелось с вами познакомиться. Камелий, мой муж, чистокровный вампир, он тоже нашел во мне свою любовь, но просил руки у моих родных, когда я не согласилась. Не в коем разе не хочу сравнивать или сожалеть Вам. Все это было написано с одной целью: если Вам будет нужна помощь, Вы найдете ее у меня, знайте об этом. Я сделаю все, что будет в моих силах.

   Ваша Мелисса

   P.S. О нашей переписке лорд Грэм не узнает, листы лишены какого-либо запаха, с помощью специального зелья. Всего Вам наилучшего, леди Вербер. Ответ можете отдать своей компаньонке”

   Белла задумчиво посмотрела на пергаментный лист, отходя от шока. То есть ей написала жена брата Кар? С какой стати? Может Ворона и рассказывала ей о своей подруге, но все равно, зачем она это сделала? По сути девушка для нее совершенно никто. Ну, пусть ее муж и друг Галана… хотя возможно в том все и дело. Может ее попросили это написать, а может она действительно хочет помочь. В письме написано, что у нее была похожая проблема. Девушка бездумно свернула лист с посланием вдвое, как он до этого был свернут. Наверное, Мелиссе было тяжелее, раз от нее практически отказались живые родители. У нее были те, кто мог защитить, но… похоже они даже не предприняли попытки.

   Второе письмо Бэл открывала с ощущением, что знает кто его отправитель. Так и оказалось. Знакомый ровный подчерк без какого-либо наклона писал:

   “Здравствуй Белка, – буквы с множеством завитками принадлежали Карле, – Прости, я обидела тебя. Сегодня ночью я поняла: это было моей обязанностью, сказать, что я уезжаю от тебя. Просто поставив себя на твое место, я поняла: сделала бы миллион глупостей, но узнала бы, куда ты подевалась и все ли с тобой в порядке. Бельчонок, ты же знаешь, ты мне как сестра, прости еще раз, я была не права, но все равно не понимаю, почему ты заставила меня уйти.

   Думаю, ты не рассердишься из-за письма Мелиссы, но после моего рассказа про тебя, она захотела помочь тебе всей душой. Ей тоже пришлось тяжко, она рассказывала, но она сумела полюбить и в данный момент находится на сносях, через месяц ждет сына.

   Как оказалось, меня искали, чтобы обучить и передать мне дела брата. В скором времени он должен отойти от них, заняв более высокий пост, но, как рассказывал отец, дело, что я вскоре получу, семейное, и отдавать его чужим они не хотят. В принципе меня и отыскали именно по-этому. Отец узнал о моем существовании из послания матери, которая отправила ему письмо без обратного адреса всего неделю назад, после моего двадцатилетия. Это был выход и для них, и для меня. Ты же знаешь, как сильно я мечтала вырваться из Морской. Остается благодарить Свет, что я не стала чьей-то женой.

   Скоро у меня тоже будет достаточная власть в руках, чтобы суметь помочь тебе.

   Еще кое-что. Тебя ищет Лекс и это скверно, так как ни я, ни Лисса не знаем, что можно ожидать от твоего вампира.

   Твоя Ворона

   P.S. Передай ответ компаньонке, ее Галану рекомендовала Мелисса, поэтому Флек поможет; можешь не волноваться, что ответное письмо будет кем-либо прочитано”

   Как только в голове Беллы отпечаталось последнее слово, презрев все правила приличия, в комнату, через гардеробную, стремительно влетел тот, кому были предназначены две последние строчки письма. Зеленые глаза светились. Оглядев комнату, они остановились на замершей на кровати девушке. Та, сначала испугавшись такого быстрого появление, смутилась.

   В черных домашних свободных бриджах ниже колена, в белой, наспех одетой рубашке, которая, естественно, была распахнута, с распущенными белыми волосами, которые стелились по плечам и спине и босыми ногами, мужчина выглядел таким… домашним. И было в этой ситуации что-то слишком интимное и слишком личное. Что-то такое, от чего Бэл отвела глаза и зачем-то встала с кровати, сжимая письма в руках. Перед ее глазами стоял образ Галана, вот такого. С виднеющимся рельефным торсом. Растрепанными после сна волосами.

   Белла тряхнула головой, отгоняя странные и будто чужие мысли. Он чудовище. Монстр. Бесчувственный, потакающий своим желаниям и не заботящийся о чужом мнении.

   — Что это делает у тебя в руках? – ледяной голос вампира заставил девушку обратить на него внимание. Мужчина злился.

   — Они… – Бэл опустила глаза на конверты, понимая, как сильно попали. И она, и Карла, и Мелисса, – Это всего лишь письма…

   — Я не слепой! – рыкнул вампир, начиная приближаться к девушке, но та стала быстро отступать назад, пока не уперлась в стену, рядом с прикроватной тумбой, пряча конверты за спину, – Отдай мне их, – мужчина требовательно протянул руку вперед.

   — Они предназначены мне! – пленница сильнее вжалась в стену, понимая, что внешний вид бывает обманчив. А ведь была маленькая надежда, что… – И я их уже прочла…

   — Белла, не заставляй мне делать тебе больно, – Галан жестко сжал губы, а его глаза засияли ярче.

   — Ты не посмеешь, – тихо прошептала она, недоверчиво качнув головой и отчаянно соображая, как выйти из данной ситуации. И не находила из нее выхода. Совсем. А вскоре поняла, что пауза затянулась. Васильковые очи взглянули на своего тюремщика. Вампир скрестил руки на груди и смотрел на нее. Как можно быть одновременно и задумчивым, и злым? Как?

   — Хорошо, но ты будешь должна мне поцелуй, – неожиданно произнес он, позволяя себе кривую улыбку на точеных губах, – Только не сейчас. В такой ситуации, когда очень сильно захочешь сама, но не стала бы этого делать.

   — Поцеловать вас в неуместной ситуации? – удивленно уточнила Бэл, понимая, что выход нашел ее сам.

   — Только если сама будешь этого хотеть. Кстати, от кого письма?

   — От Карлы.

   — Пара писем? Не умеешь врать, не берись, – Галан развернулся и покинул комнату так же, как и вошел, через гардеробную.

   — Я не лгала, – сказала Бэл на выдохе в пустоту комнаты, оттолкнувшись от стены, – Только недоговорила…

   Флек появилась раньше камеристки и несказанно удивилась, что ее подопечная уже в бодром состоянии сидела на подоконнике и вышивала очередную салфетку. Чем заняться еще, девушка не знала, поэтому просто приступила к привычному делу. В ее голове то и дело крутилось всего два предложения из письма Кар. “Еще кое-что. Тебя ищет Лекс и это скверно, так как ни я, ни Лисса не знаем, что можно ожидать от твоего вампира”. Белла тоже не знала, чего можно ожидать от Галана. Ей было страшно подумать, что случится, если бывший жених каким-то неведанным способом сможет отыскать ее.

   Но не смотря на тревожные мысли, из-под руки пленницы расцветали прекрасные розы. Раньше она вообще не вышивала цветов.

   — Белла, ты меня слышишь? – возмущенный голос компаньонки раздался почти над самым ухом девушки, и та быстро привела себя в осмысленный вид.

   — Н-нет, я немного задумалась, простите, Флек, – Белка досадливо подняла и опустила свою вышивку на колени.

   — Ох, ну что ж с тобой поделаешь? – женщина тяжело вздохнула, привычным жестом перекидывая косу за спину и тогда ее подопечная, наконец, заметила, что компаньонка одета в одежду для езды верхом в мужском седле. Обтягивающие черные штаны, коричневая юбка, сзади длинная, до щиколоток, а спереди подобранная специальными ремешками и складочками, но если расстегнуть ремешки, достанет только на ладонь ниже колена. Белая рубашка под горло с жабо закрепленным камеей и короткими рукавами фонариками. Поверх корсет, лямки которого удобно сидят на плечах.

   — Вы куда-то уезжаете? – Бэл начала понимать, что ей рассказывали именно об этом.

   — Да, у старшего сына завтра день межакадемских соревнований, он там будет участвовать, мы с мужем собираемся поехать смотреть, – Флек внимательно следила, чтобы ее слова доходили до Беллы, – Туда ехать довольно долго, успеем отдохнуть в Предгорном городе, а до университета оттуда рукой подать. Соревнования будут длиться около пять-семи дней, поэтому я вернусь только через семь-девять дней. Может больше, как получится. Я пришла попрощаться.

   — Ну что же, – сидящая на окне девушка отложила салфетку и спрыгнула на пол, – Удачного пути, – и по привычке крепко обняла компаньонку. Почему по привычке? Она всегда, когда отец уезжал за горы, продавать улов или уплывал в море, обнимала его так. Вот и сейчас, услышав про дальнюю дорогу, сделала все по инерции. Женщина же, очень удивилась и неловко похлопала ее по спине.

   — А где учится ваш сын? И на кого? – когда Флек была уже у самых дверей, осмелилась спросить Бэл.

   — В академии Темной Короны, слышала о такой? – компаньонка повернулась к девушке, которая утвердительно кивнула. Это был предел ее мечтаний, поступить туда. – Ежегодно там проходят соревнования, собирают команды по шесть человек и отправляют проходить разные испытания. Лекарь, три боевика, артефактор и менталист. Мой сын, Иден, боевой маг воздуха, и капитан одной из сильнейших команд, – с улыбкой произнесла женщина; с гордой улыбкой матери за своего сына.

   — А сколько вашему сыну лет? – удивилась Белла, понимая, что задерживает собеседницу, но была не в силах остановиться. Было очень интересно.

   — Двадцать один.

   — А вам?..

   — Мне тридцать девять, девочка.

   — Получается…

   — Мне было семнадцать лет, – тепло рассмеялась Флек, берясь за дверную ручку, – Но я не секунды не пожалела об этом. Ведь была замужем, и мне было у кого просить помощи и о чье плече опереться. Как и сейчас, впрочем, – женщина покачала головой, – Иден на третьем курсе, ему осталось отучиться два года. Ну, не скучай, Белла, и до встречи.

   — До свидания, – ответила девушка, и дверь тихо закрылась.

   Неделю одной. Минимум. Это было словно приговором. Да за эту неделю Бэл сможет вышить около полсотни салфеток привычной к скорой работе рукой. Бэл вернулась к окну, где лежала почти законченная вышивка и коробка с другими материалами.

   И только в обед, когда служанка принесла девушке еду, она осознала: всю эту неделю она не сможет передать ответ на письма Карлы и Мелиссы. Через силу заставив себя съесть половину порции принесенного блюда, выпив стакан сока и забрав зеленое яблоко, точно такое же, которое хотела съесть за ужином с Галаном, пленница легла на кровать, глядя в ровный, белый потолок. Такой же белый, как выпавший снег, перед тем как ее забрали из родного дома. “Грустно все, – подумала Белла, – Это все” – она перевернулась на живот крепче сжала яблоко и на секунду прикрыла глаза.

   * * *

   — Леди, – кто-то осторожно тряс Бэл за плечо, – Леди Вербер, проснитесь, лорд Грэм зовет вас на ужин.

   Девушка застонала и перевернулась на живот, не до конца осознавая, что вообще происходит. В ребра больно уткнулось что-то твердое и небольшое, и Белла, поспешно извлекла это из-под себя… зеленое яблоко. Чувствуя, какая у нее тяжелая голова и непослушное тело, сонная пленница вяло села, сняла с себя махровый халат, бросила его на пол, и когда собралась вставать, снова упала на постель, обняла руками подушку, положила на нее щеку и закрыла глаза, слабо пробурчав: “Мне нравится в своей клетке, не пойду в клетку к этому чудовищу”. Лина попыталась что-то отчаянно противопоставить ей, но Бэл окончательно уснула.

   Минутой позже

   — Можно, мой лорд? – дрожащий голос Лины, камеристки Беллы, раздался из-за штор, что отделяли гостевую комнату от небольшой столовой. Сидящий за столом Галан, в рубашке и официальных черных штанах, нахмурился, понимая, что Бэл не пришла, повернул голову в сторону голоса и взмахнул рукой, отодвигая синюю штору. Смуглокожая девушка вздрогнула и шагнула за колонны, слыша, как за ее спиной опала тяжелая ткань, возвращаясь на место.

   — Где она? Я же доступным языком сказал, чтобы ты привела мне девушку, – зло отчеканил мужчина, поднимаясь со стула и опираясь руками о стол.

   — Мой лорд, леди Вербер спит, она… сказала, что не пойдет к вам, – Лина дергано оправила складки на белом фартуке, в конечном итоге крепко вцепившись в платье пальцами.

   — Вот как, – сквозь зубы произнес вампир, убрал со стола руки и широким шагом направился в свою спальню, общую гардеробную и спальню своей нари. Желание как-то наказать вздорную девчонку крепло с каждым шагом, но увидев, что Белла действительно мирно спала, мило обнимая подушку, замер. Она была такой… такой… всей его. Без остатка. Хотела того или нет.

   Шесть часов спустя

   Лежащая на кровати девушка потянулась, покрепче обняла подушку и открыла глаза. Темнота ночи не скрывала очертания белой комнаты, ввиду цвета всего вокруг. Ну и тусклый магический шарик, что горел на прикроватной тумбе, придавал ясности пространству. Бэл поднялась, садясь в кровати. В голове была легкая ясность, в теле ни капли усталости. А в комнате темно, что ярко демонстрировало ночное время суток.

   — Просто победительница по жизни, – девушка досадливо ударила кулаком по матрацу, гибко поднимаясь с кровати и подходя к окну. Темное, с едва заметным свечением, будто… будто там, на улице, светит луна. Белла совершенно точно помнила, что мама рассказывала ей про то, как необычно запираются окна в домах аристократии. Нужно было сильно надавить на раму, потом нажать на ручку, которая располагалась в левом верхнем углу окна, отпустить, снова повернуть ручку и легонько толкнуть. С неверием глядя, как на подоконник легли лучики лунного света, Бэл замерла, воровато оглянулась, слезла с окна и подбежала к пуфу, на котором лежал ее сложенный махровый халат темно-фиолетового цвета. Накинув его на плечи, она снова подошла к окну. Нерешительно закинув одну ногу на подоконник, пленница сильнее толкнула рукой окно. В лицо ударил свежий, прохладный воздух летней ночи. Он и придал девушке уверенности. Свесившись на половину в окно, Белла моментально залезла назад. Это был третий и очень высокий этаж. Вот только… коса девушки повисла в воздухе, а васильковые глаза стали осматривать стены. Длинная виноградная лоза тянулась вверх от самой земли и до крыши пятиэтажного особняка слева от окна Бэл. Старая, и наверняка уже не рожающая крупных ароматных ягод на увесистых кистях. Вросшая в стену. То, что было нужно, для того чтобы добраться до земли.

   Девушка медленно села, свесив ноги со стены. Мысли роем кружились в голове.

   Прыгнуть, чтобы умереть? Ради кого? Галана? Она криво усмехнулась, понимая: любит себя больше, чем какого-то вампира аристократической направленности. Может это и послужило бы ему отличным уроком на всю жизнь, но он не достоин этого. Не достоин того, чтобы ради него кто-то умер. Слишком эгоистичен, как маленький ребенок, который съедает все лакомство сам, не думая о других. Даже то, что Белла его нари, не прибавило мужчине умения думать о других. Он хуже ребенка, ребенок думает о своей матери, оставляя кусочек тора, пусть и самый маленький, если не самый огромный, который не одолеет и взрослый мужчина. Ведь он любит Беллу так? Тогда почему такой… жестокий? Сколько дней пленница просидела в этой клетке, без права выйти не то, что на прогулку, в коридор? Пять? Для нее это было бесконечно много. Именно это объясняло то, что девушка крепко ухватилась за ближайшую толстую лозу и рывком перевела на нее вес своего тела, ища опору ногами. Учить деревенскую девчонку как лазить, и за что хвататься не было нужды, у Бэл было все на уровне инстинктов. С сопутствующим всем действиям неким шумом, она нашла опору под ногами и стала медленно, но весьма умело спускаться вниз. И как только босые ноги коснулись мягкой прохладной травы, а Белла принялась отряхиваться, сзади раздалось:

   — Вы жили на дереве?

   Смутно знакомый голос и девушка, резко выпрямившись, круто развернулась, пытаясь разглядеть в свете растущей луны его обладателя. И узнала только по тому, что вспомнила у кого видела прямые светло-каштановые волосы до середины шеи с пробором в право.

   — Я жила в деревне, – тихо ответила она, переступив с ноги на ногу.

   — О, это одно и то же, – рассмеялся лекарь, на что Бэл опасливо огляделась вокруг, – Не волнуйтесь, лорд Грэм покинул особняк на неделю. По каким-то делам и для того чтобы дать некие распоряжения в замке Темной Короны.

   — Мы на землях темных? – изумленно выдохнула собеседница мужчины, а тот кивнул. – Вы – лекарь, – зачем-то добавила она вскоре, когда пауза затянулась.

   — А вы – очень любопытная пациентка и загадочная леди из Снежных покоев, – в ответ на слова Беллы хмыкнул лекарь, – Раз уж вы все равно выбрались из этого окна наружу, осмелюсь предложить вам прогуляться по этому дивному саду. Через пару дней все розы отцветут, – с намеком добавил он, ожидая ответа от взволнованной Бэл.

   — Но ведь…

   — Вам все равно нечего терять, леди, – мужчина дернул головой, – Лорд Грэм первоклассный охотник, не смотря ни на что. Как только его нога окажется на территории поместья, он поймет, что вы выбирались из комнат и гуляли по саду. А судя по тому, что вас нигде не видно, из покоев выходить лорд запретил. Так пользуйтесь моментом, иначе не выйдете из ваших комнат не раньше пятого дня рождения вашего первенца. При хорошем раскладе, естественно.

   Бэл вздрогнула. Семь последних прогулок и перспектива вечной затворницы поневоле. Да пусть вампир хоть весь особняк разнесет, узнав о ее самовольничестве, но девушка не откажется от такого подарка судьбы.

   — Вы можете звать меня Белла, – девушка сделала шаг вперед, выражая свое согласие на эту прогулку.

   — Я – Август, – в ответ галантно поклонился мужчина и Бэл, забыв обо всем, насмешливо вторила ему реверансом, – Хочу отвести вас в ту часть сада, где цветут розы.

   — Я буду весьма признательна этому, – с легкой полуулыбкой вежливо ответила девушка и пошла за своим неожиданным другом.

   В небе сияла нарастающая луна, которую еще нельзя было назвать полной, но уже нельзя было назвать месяцем. Небесный сторож, или пастух звезд, но его свет понадобился Белле сейчас – ночью, чтобы видеть хотя бы очертания окружающего ее пространства. Август жестом предложил девушке опереться о свой локоть, но та укоризненно покачала головой.

   — Думаю, если мой запах окажется на вас, в этом будет мало приятного.

   — Ну, если вы так ставите вопрос, – несколько резковато одернул руку мужчина, и сцепил ладони за спиной, продолжая вести свою спутницу среди запутанных аллей сада. Высокие деревья пропускали на аллейки зайчики тусклого света, мягкая трава холодила ступни, свежий воздух казался небывалым нектаром, который пьянил лучше любого вина и самогона, который Бэл пила дважды: на похоронах сначала отца, а после – матери.

   — Мне кажется, что на вашем лице отражается абсолютное счастье, – восхищение в голосе лекаря не услышал бы лишь глухой. Восхищение, в смешении с легкой грустью, – Но оно приправлено чем-то горьковатым. О чем вы думаете, Белла?

   — О своих родителях, – вздохнула она, сознаваясь, и обняла себя руками, – Наверное, если бы они были живы, за меня было бы кому постоять.

   — Возможно, но это бы не спасло вас от участи заложницы, наверное, даже если бы ваши родственники обратились к королю, – Август, который смотрел вперед, слегка наклонил голову, бросая взгляд на спутницу, – Но может быть и произошло бы чудо. Вдохните поглубже.

   — Чудо, это порой то единственное, на что остается надеяться, – выполняя указания мужчины, произнесла Белла, чувствуя тонкий запах роз, – А когда не остается и надежды на такое маловероятное событие, появляется желание наложить на себя руки.

   — Выкиньте эту чушь из головы! – резко произнес мужчина, сворачивая по тропинке влево и резко останавливаясь. – Вера в чудо, это как раз то, во что должен верить лекарь, а я советую это вам.

   Ночью розы не было видно, но их чарующий аромат заставлял девушку жмуриться от удовольствия, прислушиваясь к словам Августа. Бэл подошла к одной из клумб, что располагались меж каких-то высоких деревьев и присела на корточки, на ощупь отыскивая бутон розы. Ее палец наткнулся на острый шип, но через мгновение ладони обняли пышный, благоухающий бутон алого цвета.

   — Вы знаете, почему у роз есть шипы? – не меняя своего положения, спросила девушка.

   — Конечно, так они защищаются от крупных хищников и людей, – немного удивившись вопросом Беллы, все же ответил лекарь, подходя к ней ближе и смотря, как тонкие пальчики гладят бархатные лепестки.

   — Хищники и люди… – девушка печально улыбнулась. – Кто защитит цветок от садовника? Садовника, который наденет перчатки, возьмет садовые ножницы и нарежет нужный ему букет. Сформирует куст так, как ему захочется. Выкорчует его или же заставит породить новый куст. Думаю, если от руки человека, не говоря о хищниках, исчезнут все растения, то розы будут исключением, ибо садовников на все не хватит. У этого нежного цветка есть защита. Пусть не универсальная и имеющая того, кто может ее сломать, но она есть. Это дает надежду, что куст выживет. Что делать тому кусту роз, который Свет обделил шипами, Август?

   Мужчина, все это время внимательно слушавший Бэл, закрыл глаза, не находясь с ответом. Он промолчал, и девушка решила, что может продолжить.

   — Им остается надеяться, что их не найдет садовник или любой другой человек, пожелавший взять то, что понравилось, – она встала, и повернулась лицом к спутнику, – Шипами каждого человека являются те, кто способен защитить. У меня, это были с начала родители, а потом жених. Мне просто не повезло встретить садовника, – Белла задумчиво переложила косу себе на грудь и принялась теребить ее кончик, – А когда розу ставят в вазу с соленой водой, что только отравляет ее, нет никакой надежды даже на то, что можно начать жить заново. И вот скажите мне, Август, что лучше, медленно умирать, или сделать все быстро?

   Тишина снова затопила округу. Ее разбавлял только шелест листьев, в которых весело игрался ночной ветерок. Птицы спали. А лекарь, услышав все, что сказала ему Белла, снова не знал, что ответить. Но он же лекарь! Он обязан найти слова, чтобы спаси еще одну жизнь! Но… всегда есть безнадежные случаи. Остается верить, что все будет хорошо.

   — Вы думаете, он не сможет любить за двоих? – наконец спросил мужчина, возобновляя ход. – Он ведь любит. Лорд – вампир, а у них, как и у всех двуипостатных долгожителей своя любовь. Своеобразная.

   — Слишком собственническая, – не согласилась Бэл, на шаг отставая от спутника.

   — Слишком сильная, Белла, – настаивал на своем Август, – Никто другой не сможет дать вам такой любви. Поверьте, я много видел таких пар. Много видел и человеческих пар. Я знаю, о чем говорю, и не стал бы лгать, тем более вам.

    — Никто не сможет любить за двоих, это противоестественно, – глубокомысленное замечание девушки и мужчина усмехнулся, на мгновение переведя на нее взгляд, – Все мы ангелы, но с одним крылом, и только обнявшись, мы сможем летать.

   — Вы цитируете библию Света, – уважительно заметил лекарь и добавил ложку дегтя: – Но мы на темных землях, вы знали?

   — Догадывалась, – ее короткий кивок, и они сворачивают на обратную дорогу, не сговариваясь, – Но где именно, вы, конечно же, мне не скажете?

   До особняка Август и Бэл дошли в молчании. Ноги девушки уже порядком замерзли, а усталость накатывалась волнами, заставляя ее широко зевать, прикрывая рот ладошкой.

   — Завтра в это же время, – неожиданно твердо вынес вердикт мужчина, перед тем как она успела с ним попрощаться, – Вы расскажете мне, почему на вас ложатся заклинание только тогда, когда вы спите, а я постараюсь вам помочь всем, чем смогу.

   Белла посмотрела в глаза незаурядного мужчины, в черных штанах и белой рубашке, даря ему очередную полную печали улыбку.

   — Хорошо, а вы объясните, что делали сегодня ночью в саду.

   — Идет. Взбирайтесь, я подожду, пока вы не вернетесь в свою комнату.

   Бэл тяжело вздохнула. Взобраться, не трудно. Трудно вернуться в клетку добровольно. Шурша листьями винограда, девушка начала подъем. А как только спрыгнула на мягкий ворс своей спальни, тут же развернулась и наполовину высунулась из окна, чтобы увидеть все еще стоящего с поднятой головой лекаря.

   — Спокойной ночи, Август.

   — Спокойной ночи, Белла.

   * * *

   Служанка не посмела будить свою леди, Флек не было в особняке. Галан бы смог приказать Лине разбудить свою пленницу, но и его не было. Девушка, из-за ночной прогулки, проспала до обеда. Сидя в постели, она отчаянно терла заспанные глаза. День… был тихим. Тихий одинокий день, полный ожидания ночи. Никому не понятного ожидания, кроме самой Бэл. На новые салфетки серебром ложились лилии, а в левом верхнем углу герб Темной Короны. В правом нижнем углу белой ткани исправно появлялись переплетенные “Б” и “В”. Но мысли… мысли были далеко. Противоречивые, неправильные, но они были.

   “И вот скажите мне, Август, что лучше, медленно умирать, или сделать все быстро?”… Зачем она спросила это у него? Зачем, если сама не знала ответа на свой вопрос? Сейчас девушка понимала, что может умереть. Не ради вампира, которому был бы хороший жизненный урок из подобной ситуации, а ради себя. Галан не достоин такого поступка, а она… она не хотела мучиться всю оставшуюся жизнь. Бэл лишь мечтала снова положить голову на грудь матери и почувствовать руку отца на плече, который так любил своих девочек. Любил обнимать их обоих, одновременно.

   Камеристка два раза приносила еду пленнице, постоянно интересуясь, нужно ли что-то ей или нет. Под вечер Беллу осенило.

   — Лина, в моем гардеробе есть домашние туфли? – вспоминая, как быстро замерзли босые ступни прошлой ночью, спросила она, откладывая в сторону вышивку и спрыгивая с подоконника, чтобы подойти к подносу с едой. Голодная смерть – не самый лучший выбор для нее, поэтому отказывать себе в еде смысла девушка не видела, тем более она была очень вкусной.

   — Конечно, леди Вербер, – камеристка с кивком быстро посетила гардеробную и вышла оттуда с двумя парами мягких туфель на тонкой подошве. Не то, чего ожидала Бэл, но и жаловаться не приходилось. Поставив обувь у кровати, служанка спросила, нужно ли леди что-то еще, на что получила отказ и разрешение идти по своим делам.

   Солнце клонилось к горизонту, это стало понятно только по тому, что белые стекла окрасились в красивый, малиновый цвет. Потолок комнаты, по мере наступление темноты на улице, начинал мягко светиться. Громко хлопнув в ладоши, Белла проследила, как он постепенно потух, переоделась в ночную сорочку и легла в постель. По ее подсчетам, девушка должна была проснуться примерно тогда-же, когда и вчера.

   Но все случилось немного иначе.

   Пленница спала мирным сном, когда в окно что-то стукнуло. Вскочив с места, она быстро вспомнила, что к чему и поторопилась открыть окно, чтобы выглянуть. Над головой пролетело что-то маленькое, а там, внизу, тихо охнули.

   — Белла, простите, я не хотел…

   — Все в порядке, меня не задело, – поспешно вставила девушка, улыбнувшись, – Подождите несколько минут, Август, я только переоденусь.

   — Конечно, – облегченный ответ раздался из темноты ночи.

   Приготовление не заняли и десяти минут. Снять ночную сорочку, одеть первое попавшееся под руку в гардеробной домашнее платье, нащупать приготовленные домашние туфельки и накинуть вчерашний, махровый халат.

   Вылезать из окна было не так страшно как вчера, но все же Бэл осторожничала, переставляя ноги. На земле отряхнулась, чувствуя себя уютнее в обуви, и повернулась к лекарю.

   — Доброй ночи, – тихо сказал он.

   — Звездного неба, – приседая в шутливом реверансе, вторила Белла, – Но мы на темных землях, вы знали? – насмешливо вернула она ему его слова.

   — Я-то знаю, – Август, одетый в домашние штаны и не заправленную рубаху на завязках у груди, выглядел необычайно беззаботно и одомашнено, – Но сам родом из истинно светлых земель.

   Девушка удивленно охнула, но не стала задавать вопросов. Пока. Сейчас были другие темы для разговоров.

   — Снова поведете к розам? – она рукой указала на виднеющуюся в свете луны тропинку.

   — Если вы попросите.

   — Там очень хорошо. Будто душей отдыхаешь. Даже не так. Будто дышишь впервые в жизни.

   — Вы знаете, Белла, лорд Грэм тоже очень любит это место, – Август наклонил голову, глядя на Бэл, – Он часто гуляет там, пока не начнется жара, а запах цветов не пропадает.

   Может лекарь и не понимал, но его слова были для девушки, словно хлесткая пощечина, забывшемуся в своих мыслях. Она мотнула головой, а мужчина, заправив за ухо прядь, лезшую в глаза, поджал губы.

   — Тут не далеко есть беседка, может, присядем там?

   — Да, так буде лучше, – Белла передернула плечами и последовала за спутником.

   Беседка была сделана из дерева и покрыта белой краской. Стенки обвивали какие-то вьющиеся цветы, закрывшие свои бутоны на ночь, вокруг стояла воздушная стена, не пускающая внутрь дождь, ветер, жару и холод. На поскрипывающем паркетном полу был чайный столик и пара кресел. В стороне висели детские качели, но, было понятно сразу, сильно на них не покатаешься. И, не смотря ни на что, девушка опустилась именно на последние, с удивлением отмечая, что ноги не достают до пола. Легонько качнувшись вперед, она увидела, как лекарь опускается в то из кресел, что было ближе к ней, крепко обхватила руками толстые веревки, положила на одну из них голову и задумалась.

   Бэл понимала, что возвращаться назад в комнату через весь особняк, не самая удачная идея, ведь в таком случае за то, что она убегала, поплатятся все слуги. Вылезти через окно и даже подозрения не возникнет, что кто-то помогал девушке. Точна та же история была и с выходом из комнаты. Узнает ли Галан, что она гуляла не одна? Наверняка.

   — Вы очень сильно рискуете, – Белла приняла осмысленный вид, – Лорд Грэм может понять, что мы гуляли вместе.

   — О, не волнуйтесь, – как-то странно усмехнулся в ответ Август, который до этого тоже был погружен в какие-то свои мысли, – Если он и узнает об этом, я знаю, что сказать в свое оправдание.

   — И что же? – девушка выгнула бровь.

   — Оставим это на крайний случай. По-моему, вы хотели спросить, что я делал прошлой ночью в саду, – деликатно перевел тему мужчина.

   — Да, – кивнула Бэл, – Мне очень любопытно это узнать.

   — Вы можете мне не поверить, – начал с сомнительных слов лекарь, – Но я питался магией.

   — Что?

   — Белла, скажите мне, кто живет на светлых землях? – вздохнул он, и немного сдвинул манжет рубашки вверх, обнажая толстую цепочку браслета на запястье.

   — Люди, эльфы, ангелы, феи, дриады, нимфы, драконы… – принялась перечислять пленница, но ее мягко перебил Август.

   — Мне запрещено договором о трудоустройстве разглашать свою расу. Но разве вы не знаете, что ангелы могут питаться как от стихий, так и от света луны и звезд?

   — Ангелы четырех и ночные ангелы, – вспомнила Белла, снова качнувшись на качели, –Каждый из четверки питается от одной из четырех стихий, ночные – от света, что приходит ночью.

   — Это снова библия света, – лекарь откинулся на спинку кресла, не отрывая своего взгляда от собеседницы, – Откуда вы родом, леди?

   — Леди родом из деревни, – рассмеялась девушка, – Самой независимой деревни из всех. Она находится между границами Светлых земель, Темных земель и Горных Чертог. Но у меня была хорошая мама, она научила меня половине того, что я знаю. Другая половина знаний принадлежит стараниям отца.

   — У вас действительно были замечательные родители, – улыбнулся Август, – Почему на вас не действует магия? – задал он тот вопрос, за ответом на который пришел.

   — Это долгая история, – Белла потупилась, начиная сминать складки своего бархатистого халата.

   — Ну и мы никуда не торопимся, – легко усмехнулся мужчина, предвидя какую-то страшную историю, но страха там не было, только боль.

   — Мне было семнадцать, – Бэл тяжело вздохнула, поникая плечами, – Я сама научилась сбивать магией жар и сращивать раны, – она солгала, – Мама много учила меня варить зелья на магической основе и полагаясь только на свои силы.

   — Вы тоже лекарь? – изумился вдруг собеседник девушки, – То есть у вас есть магия?

   — У меня слишком мало знаний о применении своей магии, но я действительно маг жизни, – девушка опустила глаза на свои колени, снова привирая, – И вот однажды, я поклялась своей силой, что спасу человека. Но не смогла.

   Молчание длилось не больше половины минуты.

   — Вы что-то мне не договариваете, – укор в голосе лекаря был слышен отчетливо.

   — По факту, я выполнила клятву, – нехотя созналась Белла, – После клятвы я привела пациента в стабильное состояние, но в следующий раз, не смогла его вытащить. Но чувство вины... Я не выполнила обещания.

   — Кем был тот пациент? – проницательности Августа можно было только позавидовать. – Ваш близкий друг?

   — Это была моя мама, – девушка вскинула голову, ожидая поймать на себе обвинительный или презрительный взгляд, но не смогла отделаться от ощущения жалости и сожаления в свою сторону.

   — У вас сильный эмоциональный блок, на фоне вины, – без лишних слов вынес вердикт мужчина, – Магия всегда такая, она зависит от ваших мыслей, чувств, физического состояния. У лекарей она в волосах, – она тряхнул своими светло-каштановыми волосами, обрезанными до середины шеи, – У стихийников в их стихии, у менталистов в способности мыслись, некроманты будут иметь силу до тех пор, пока все не станут жить вечно, а смерть не исчезнет навсегда.

   — Вы хотите прочесть мне лекцию по особенностям магических сил?

   — Хочу сказать вам, что для решения вашей проблемы, следует сбросить с себя груз вины и перекрасить волосы.

   — Что? – изумленно воскликнула Бэл, не зная, что еще сказать.

   — Есть возможность, что со сменой оболочки, к вам вернется ваш дар, а ненужные мысли испарятся сами, – собеседник девушки поднялся на ноги и подошел к ней, остановившись на расстоянии вытянутой руки. Пленив ее васильковый взгляд своим, он начал говорить снова: – Белла, вы обязаны ради себя самой попытаться наладить свои отношения с лордом Грэм. Может вы и не понимаете, но со стороны видно: вы и лорд очень подходите друг другу. Может он и поступил не верно, обойдясь так с вами, но...

   — Он поступил так не со мной! – настораживающе спокойный голос пленницы перебил мужчину, а сама девушка медленно встала с качелей. – Он поступил так с моей жизнью и с моим будущим. Не спросил, а просто пришел и все сломал. Раз и навсегда. Только потому, что захотел. Этот эгоистичный монстр получит шанс только в том случае, если поймет, как ошибся, и попросит прощения! И то не уверенна, что смогу дать ему шанс. Даже когда стану его женой, буду для него чужой.

   — Женой? – потрясенно переспросил лекарь, глядя как Белла обходит его, собираясь покинуть беседку.

   — А вы не знали, Август? – полуобернулась девушка к нему. – Лорд Грэм в первый же день известил меня о своем решении. Окольцованная пленница, чем ли не название к одному из современных романов? – Бэл криво улыбнулась. – Не нужно меня провожать, я помню дорогу. Доброй ночи.

   — Доброй ночи, Белла.

   * * *

   Наутро проснувшуюся рано девушку не покидало ощущение, что она сбежала от разговора. Трусливо ушла, так как боялась даже помыслить, что сблизится с Галаном. Сблизится настолько, что будет готова рисковать из-за него снова и снова, собственной жизнью. Дело в том, что иначе Бэл не умела. Наладить отношение с лордом Грэм? Она не умела предавать даже приятелей.

   Муж…

   Скоро девушка станет замужней леди… А ей так хотелось стать просто женой…

   А когда, состоится свадьба? Можно узнать об этом невесте? Или она узнает только в день торжества? Единственное, что точно знала Бэл, так это то, что сегодня был ее день рожденья.

   Сидя на своем излюбленном месте, подоконнике, пленница тихо утирала слезы. Все обещания, данные себе и другим: уже давно прах. А значит, и все клятвы покатились к чертям. Колдовать? Бессмысленно. Девушка знала: ее мать бы простила. Сказала, что это не ее вина, что если так случилось, то этого хотел Свет и это правильно. Эта прекрасная женщина всегда прощала свою дочь. Простила бы и сейчас.

   Белла почувствовала, будто внутри лопнула натянутая струна и чуть поникла плечами, ощущая, будто с плеч сваливается невидимый груз. От осознания, что одна мысль о том, что ее родительница простила бы, на душе стало так легко и хорошо, что полуулыбка окрасила заплаканное лицо Бэл.

   Протянув вперед сложенные лодочкой ладони, девушка попыталась вспомнить ощущения магии в своих руках, ее согревающее тепло и исцеляющую прохладу. Медленно, будто нехотя, кожа начинала светиться тусклым, зеленым светом.

   Неужели все было так легко? Понять, что была бы прощена?

   Дрожащие пальцы левой руки коснулись шрама на правом запястье, между пястными костьми указательного и большого пальцев. Но… каждая медаль имеет оборотную сторону. Быть прощенной, не значит простить самой. Магия привычно легла поверх кожи, никак на нее не влияя. Смех Беллы был словно приговором.

   Вышивка – вот все, что у нее осталось.

   Внезапно где-то далеко раздались крики споров. Вроде робкий, но в то же время и сильный голос камеристки, Лины, что-то протестующе вталкивал другому голосу: голосу в котором звенел металл и одновременно звучал обволакивающий бархат. Женский голос. Бэл удивленно спрыгнула с подоконника и прошла в гостиную комнату. Там голоса слышались много отчетливее и даже приближались. Споры и крики вдалеке, но первое, что девушке удалось разобрать, это:

   — Может я ей просто по голове дам, чтобы заткнулась?! – это точно был голос рыжеволосой Карлы. – Нет, пусть поспит часок, чего она такая нервная?

   — Карла, успокойся, никуда эта служанка не денется. Пустит она нас, – тот самый голос, в котором был слышен метал, теперь звучал с упрямой отдышкой.

   — Но лорд Грэм запретил пускать гостей в покои леди Вербер! – отчаянно повысила голос камеристка Беллы и та быстро подошла к дверям, из-за которых слышался спор, чтобы открыть их. Что-то полыхнуло, и тело девушки медленно сползло на пол, не подавая признаков жизни.

   — Великая тьма! – воскликнула девушка двадцати пяти лет в бирюзовом бескорсетном платье для беременных. Ее золотисто-каштановые волосы, собранные в высокую прическу, дернулись в такт тому, как резко она повернула свою голову. Лежащие на животе ладони дрогнули и она перевела требовательный взгляд на Карлу.

   — Чего стоишь, пропажа, иди, помоги ей, там заклинания охранные стояли, – после произнесение этой фразы, Ворона, в костюме для верховой езды в мужском седле быстро рванула к своей Белке, оттащила ее от треклятой белой двери и принялась тормошить, приводя в чувства.

   — Принесешь нам чаю с медом и печеньем! – властно велела беременная около восьми месяцев девушка и ровно прошла в Снежные покои, захлопнув за собой двери.

ГЛАВА3. Бал. Разговоры.

   Три вещи, которые определяют человека: труд, честность, достижения;

   — Ты идешь на бал! – торжественным шепотом провозгласила Карла, как только перенесенная на диван Белла открыла глаза. Не веря ни ушам, ни глазам, девушка зажмурилась и с опаской открыла глаза снова. Родное лицо в обрамлении рыжих колец волос никуда не делось, поэтому Бэл осторожно подняла руку и ткнула свое, как оказалось и не видение вовсе, в плече.

   — Кар! – воскликнула она, крепко прижав к себе подругу, от чего та свалилась на диван рядом с ней. – Ты вернулась!

   — С днем рождения Белка! – рыжая бестия быстро извлекла откуда-то из карманов две сиреневые коробочки и положила их на колени имениннице. – Там одна от меня, другая от Камелия.

   — Кого?

   — Ее брата, – произнесла незнакомка с обволакивающим голосом, и Белла только тогда обратила на нее внимание. Необычный цвет волос, высокая сложная прическа, платье из дорогой ткани и весьма убедительный признак глубокой беременности. Все в ней до малейше детали показывало: темная леди.

   — А вы Мелисса? – пленница выпустила Ворону из кольца своих рук и рефлекторно обняла ладошками обе коробочки.

   — Как догадалась? – девушка приятно улыбнулась ей, показывая, что не такая уж она и заносчивая, как показала себя в общении со служанкой.

   — Карла писала, что вы на сносях.

   — Ах, это, – Мелисса ласково погладила свой живот, преображаясь на глазах. Счастливейшая улыбка будущей матери шла ей больше любой прически и любого наряда.

   — Ты меня вообще слышала? – возмущенно уточнила Кар, ткнув свою Белку в плече. Те повернула к ней голову, задумалась.

   — Я иду на бал?! – никому еще не удавалось шепотом выразить столько эмоций, но Белла испугалась и этого, испуганно прикрыв рот, будто ее мог кто-то услышать. Мысль о том, что она сможет выбраться из этого дома, в свой день рожденья, на бал, как когда-то мечтала, вводила в ступор. В том самом платье, на тот самый бал, посвященный лету. Бал маскарад, где никто ее не узнает, не сможет залезть в душу, видя отпечаток боли и печали на скрытом маской лице. Где эмоции даже высшей аристократии будут нараспашку, так как никто не будет узнан, если только не захочет этого.

   — Именно! – воскликнула Карла, от чего Бэл вздрогнула. – Иди платье свое одевай, твоя камеристка прическу сделает, а Мелисса маску.

   — Но… вдруг там будет Галан, но же… – невнятное возражение Беллы прервала Лисса.

   — О твоем парфюме я тоже позабочусь, не волнуйся, – беременная тяжело поднялась на ноги, – А теперь иди, нечего заставлять меня ждать, иначе быстро устану и усну прямо на этом диване, – девушка весело подмигнула имениннице, – Маска и духи, будет мой тебе подарок на день рожденья.

   — Хорошо, – заторможено кивнула Белка, вставая с дивана и возвращаясь в спальню. За ней зашли Карла, Мелисса и Лина, принесшая чай с медом и печеньем. Вторая, ввиду положения, первая села за вкусности и сама все съела, не подавая признаков того, что стыдно. Оно и правильно, стыдно должно быть тем, кто попытался бы ее упрекнуть в чем-то.

   Платье, без корсетов и завязок, легло на тело русой девушки как влитое. Рукава элегантно обтянули тонкие руки, вытачки на груди не натянулись и не казались пустыми, платье обнимало силуэт Беллы от груди и уходило в пол чуть ниже талии юбкой полу-солнце, но было длинноватым, мать девушки была выше. Насыщенно изумрудное блестящее глянцем платье невероятно шло Бэл, и она чувствовала себя принцессой, не смотря на перемешанные чувства радости, смятения, неверия и волнения. К туалетному столику она подошла на негнущихся ногах, но ровно села на пуфик, ожидая пока к ней со спины не подойдет камеристка.

   — Леди Вербер, вы же знаете, лорд Грэм запретил вам… – попыталась робко сказать она.

   — Лина, у меня день рожденья, позвольте побыть счастливой хотя бы в этот день, пожалуйста, – ее умоляющий взгляд посмотрел прямо в лицо служанке, через отражение в зеркале. Она только рвано выдохнула и принялась что-то плести, опустив свои глаза на поле работы. Удивительно, волосы остались распущенными, но перестали лезть в лицо.

   — Это водопад, только не косой, а восьмеркой, – пробормотала служанка, поднося к спине Беллы зеркальце, что было на оборотной стороне щетки для волос. Увидев причудливое переплетение в волосах двух тонких поперечных прядей, между которыми были пропущены другие, продольные, именинница восторженно приоткрыла рот.

   — А теперь моя очередь, – отставляя пустую чайную кружку произнесла Мелисса и поднялась с кровати, на которой до этого сидела с таким видом, будто это обеденный стол в императорском дворе. Все же воспитанная аристократка темного двора, ожидать от нее другого и не следовало. Хорошо хоть не зазнается. Ну, не сильно.

   — Принесите сумку, что привезла с поклажей леди Мелисса, – Карла быстро повернула голову к камеристке, от чего ее кудряшки забавно подпрыгнули, подобно пружинам. А когда камеристка убежала, повернулась к подруге, – Слушай, я тоже еду на бал и мне нужно одно из твоих пышных платьев.

   — Карла, или ты скажешь, что задумала и почему все так быстро закрутилось, или я буду бунтовать! – немного зло поставила Вороне ультиматум девушка.

   — Смотри, – Кар взмахнула руками и спрыгнула с облюбованного пленницей подоконника, который заняла на время переодевания Бэл и плетения ее прически, и начала ходить по комнате, сопровождая свои слова жестикуляцией, – Дать тебе возможность посетить бал на девятнадцатилетние, я пообещала себе еще на твои восемнадцать, когда вместо праздника и гуляния, ты завесила окна черными шторами, одела на голову угольный платок и сидела у могил родителей, тихо плача, хотя все правила этикета позволяли тебе этого не делать. Я знала, что у тебя есть деньги, чтобы перебраться в столицу телепортом, и даже больше, ведь наследство твоих родителей было хорошим, даже по меркам столицы Темной Короны. Знала что платье у тебя есть и что ты его наденешь, поэтому все, что мне оставалось, это купить тебе красивые туфли, так как ножка у тебя поменьше маминой будет, и маску для бала. Маска, увы, не понадобится, но туфли сейчас принесут. – Карла резко развернулась на сто восемьдесят, хмурясь, – В связи с нынешними обстоятельствами… ты все равно идешь на бал!

   — Но вас же накажут! – Белка встала с пуфа, внезапно осознав эту простую истину, – За то, что помогли уйти.

   — Во-первых, мне кроме как погрозить пальчиком, ничего не смогут, – от уха до уха улыбнулась Мелисса, вступая в диалог, и подходя к Белле, – Во-вторых, Карле может и устроят бучу, но я с легкостью ее от нее отведу. Ну а в-третьих, ты уйдешь на бал маскарад в свой день рожденья, и сможешь вернуться в любой момент, – беременная вдруг сделала свой взгляд твердым, будто замораживающим, – Ты должна будешь вернуться. Еще не было той крайности, при которой я бы стала помогать тебе в таком нелегком деле, как побег.

   Зябко передернув плечами после слов своей союзницы, Бэл обняла себя и отвернулась пряча глаза. Сказать или нет? Надо? И прежде чем в голове сформировался ответ, губы слабо произнесли, чуть приоткрываясь:

   — Я выхожу за него замуж, – голова девушки опустилась ниже, – Он не пожелал выслушать даже моего мнения. Но… я бы пережила это, или не стала бы мучиться. Покончила собой, эти мысли все чаще меня посещают. Галан сказал, что привяжет меня к себе… нашим общим ребенком, – она села на свой пуф, с тоской уперев пустой взгляд в зеркало, – Сказал… что если не буду ему хорошей женой, заберет его.

   Дверь в комнату тихо закрылась и все перевели на нее взгляд. В комнате, глядя прямо на свою леди, стояла смуглокожая Лина. Девушка осторожно поставила принесенную сумку огромных размеров на пол, подошла к пленнице, встала на колени у ее ног и схватила ее за ладони. Неожиданно, порывисто, смело. Мелисса, Карла, Бэл – все оторопели.

   — Леди Вербер, смерть – не выход, это только трусливое бегство. Война же – не для женщин. Лорд Грэм вас любит, но он делает это как вампир, зверь. Попытайтесь научить его так, как любите вы, по-человечески. На самом деле он не такой, как кажется, вы поймете это, я обещаю. Лорд привык добиваться своих целей, но никогда не шел по трупам, не приемлет отказа, но только если не сомневается в принятом решении. Он жесток и тверд снаружи, но я уверенна, вы сможете найти то, что откроется только вам. Что-то, что подарит надежду. Или уж совсем большее – любовь.

   — Лина, – Белла покачала головой, крепче сжимая ладони девушки, и она тут же поникла, – Монстры не умеют любить. То, что произошло с ним – не любовь, а нахлынувшие инстинкты, которые вскоре перейдут в привычку. Не больше.

   Камеристка осторожно отняла свои ладони у своей леди и поднялась на ноги, неловко отряхнувшись.

   — Вы не правы, леди. Клянусь всеми богами, вы не правы и скоро поймете это сами, – Лина глубоко вздохнула, – Вам понадобится что-то еще?

   — Нет, ты можешь быть свободна на сегодня, – Белка улыбнулась ей грустной улыбкой, будто неразумному дитя.

   Монстр и любовь, два несовместимых понятия. Монстр и инстинкт, два слова, идущие рядом, бок о бок, всегда.

   Камеристка девушка со скромным поклоном удалилась, и комнату затопило молчание. Чтобы хоть как-то избавиться от гнетущего впечатления из-за закончившегося только что разговора, Карла, что замерла в промежутке между окном и кроватью, слишком бодро воскликнула:

   — Белка, ты так и не заглянула в свои подарочные коробочки!

   — Д-да, конечно, – слабо улыбнулась та, совсем позабыв о том, что те лежат у нее на коленях. Две абсолютно одинаковые сиреневые коробочки. Тонкие пальцы взяли одну из них, а взгляд Бэл заметил то, что ее Кар помогает перенести принесенную служанкой сумку на туалетный столик. Тонкая золотая цепочка с продетой в нее маленькой пуговкой из того же метала с четырьмя дырочками. Цепочка была продета через все дырочки, входила в одну, потом перебиралась ниже, в соседнюю и выходила в верхнюю.

   — О, это подарок от Камелия, – Ворона забавно скривила губы, поставила тяжелую сумку напротив зеркала и наклонилась к подруге, указывая палец на пуговицу, – Достаточно сильный защитный амулет. В матрицу заложена система, которая защитит от любого проявления агрессии в твою сторону. Физическая оболочка сможет поймать пару десятков стрел и столько же метательных ножей. Меч ее разобьет, только если бить непрерывно и достаточно сильно примерно минут пять. Ну и так далее. На счет магической половины: сможет остановить одно прямонаправленное смертельное заклинание мгновенного действия, но тут же выйдет из строя вообще. Больше не уточняла.

   — Думаю и этого, больше чем достаточно, – промямлила Белла, удивленная таким подарком и точностью его описания, – Твой брат очень…

   — Помешан на безопасности, – сказала Карла, хмыкнув, когда у ее подруги закончились слова, – У меня подобный амулет на шее висит теперь. Да и твой вампир оценит побрякушку, – девушка положила ладони на плечи своей Белки, – Но мой подарок все равно лучше, – и скомандовала, – Открывай.

   Хмурая после слов “твой вампир” Бэл, быстро вскрыла вторую коробочку, извлекая оттуда еще одну цепочку с кулоном. Полая капелька прозрачного стекла была не больше полутора сантиметров, а в ней была маленькая роза. Очень маленькая, совсем без шипов, но с листиками и распущенным бутоном алых лепестков. Кончик стебля был в узкой части капли, поэтому красивому бутону было, где распуститься.

   “Слишком много роз в моей жизни” – мелькнувшую в голове Беллы мысль заглушил голос рыжеволосой Вороны.

   — Это одноразовый амулет, – начала Карла, – Насколько я поняла, его зачаровывали фейри на встречу со своей второй половинкой, – она виновато вздохнула, – Понимаю, что немного не по ситуации, но хотелось бы, чтобы ты хотя бы один день была счастлива и верила в чудо. – девушка порывисто обняла подругу со спины и быстро отстранилась. Защитный амулет был спрятан в лиф платья, а любовный повешен на шею.

   — Ты так и не сказала, зачем тебе нужно мое платье, – сжав в кулак каплю с розой, напомнила Бэл, а Мелисса поднялась с места и близко подошла к ней, начиная рыться в сумке, извлекая из нее баночки с красками, кисти, какой-то стеклянный пузырек с прозрачной жидкостью, маленькую палитру из лакированного дерева и маленькие кусочки ткани.

   — Она отвлечет внимание Галана на себя, пока ты сможешь спокойно насладиться вечером, – вместо Карлы ответила Лисса, – А я нарисую на твоем лице маску… – добавила она, продолжая бубнить под нос: – Где же пудра… оттеночный крем… губка… черт, а черная тушь?.. косметический карандаш… палитра кремов…

   Впрочем, слова беременной девушки подкреплялись найденными предметами, которые ложились на стол. Гора косметики посрамила лежащие на туалетном столике краски, а потом еще и существенно подвинула. Зачем так много всего, Белла не понимала.

   — Сначала немного поменяю черты твоего лица, – беря в руки один из бежевых кремов пояснила Мелисса, смело окуная в него небольшую губку и властно прижимая ее к лицу девушки, – Потом подкрашу ресницы, выделю твои красивые губы и начну делать основную маску, – Белка боялась сказать что-то, удивленная масштабом работы и чувствуя, как мягкая губка растирает по ее лицу прохладный крем, – Карла, иди в ее гардеробную, там наверняка найдется то, что тебе нужно.

   — Но зачем отвлекать внимание? – Белла отстранилась от губки, что продолжала втирать в ее лицо крем и Мелисса грозно нахмурилась.

   — Макияж не решит всех проблем, – снова возвращаясь к своему делу, начала пояснять она, когда Кар скрылась в гардеробной, – У тебя слишком примечательный цвет волос. Да и их длина тоже выдаст тебя с головой, не говоря о цвете глаз. Ты похожа на светлую столько же, сколько и на темную, – но видя непонимание в глазах Бэл, Лисса начала пояснять: – У темных обычно пухлые губы. У девушек телосложение такое же, как и у тебя, но они будут гораздо выше, учти. От светлых у тебя мягкие, миловидные черты лица, цвет глаз и волос. В связи с твоей примечательной внешностью, тебя может узнать Галан, хотя он вряд ли туда попадет, у него какие-то дела с наследным принцем.

   Жертва макияжа ничего не ответила, она сидела и думала, что все это обнадеживает. Но вот зачем Карле кого-то отвлекать от нее, все равно не поняла. Вампир может и видел платья, что висели в гардеробной Беллы, но то, что было в ее шкафу, он не видел. Следовательно, о зеленом платье он не знает. Ну, может волосы действительно примечательны, но ведь черты лица изменятся, и издалека ее не узнает даже лорд Грэм, если проблему с запахом действительно решат. Главное не зевать и, если он появится в поле зрения Бэл, держаться как можно дальше, или убраться назад в особняк, от греха подальше.

   Бал.

   Девичья греза Белки скоро сбудется. И все благодаря кому? Девушка взглянула на сосредоточенное лицо Мелиссы. Она знает ее едва ли больше Галана, но та отнеслась ей как к родной. Васильковые глаза переместились на приоткрытую дверь гардеробной, за которой все еще шуршала платьями Карла, выбирая подходящее. Ее подруга знала с рождения, они вместе гуляли, вместе учились грамоте у матери Бэл, вместе хранили секреты, вместе влипали в разные истории и никогда друг друга не предавали. Бэл знала: будь у нее возможность, она бы сделала для подруги то же самое. А может даже и больше. Но куда уже?

   Вскоре, когда Лисса принялась работать с палитрой и красками, из гардеробной выплыла Ворона, держа в руках ворох чего-то светлого бирюзово-салатового.

   — Думаю, в это платье я влезу так, будто специально попросила сшить его на пару размеров меньше, – пыхтя произнесла девушка, кидая юбки на кровать, потом наклонилась и стала расправлять платье так, чтобы его было видно все. Оказалось, это было вполне себе истинно бальное платье для аристократии. Очень пышная юбка в пол, метровой длинны в диаметре, из множества слоев газовой ткани. Тугой корсет, который одевался под платье, Карла, оказывалось, прихватила с собой. Довольно откровенное прямое декольте будет определенно сильно сжимать грудь девушки, но у Беллы, которая была миниатюрнее нее, других платьев найти было нельзя. Лиф бального наряда был расшит салатовыми цветами.

   — Косоглазие получишь, – недовольно одернула Бэл Мелисса, и та быстро перевела на нее немного виноватый взгляд, – Теперь глаза закрой и не открывай больше, пока не скажу.

   — Хорошо, – быстро ответила девушка, смежив веки. Быстрые мазки каких-то полосок, и круговые движения наводили на мысли о причудливых завитках, но все оказалось не так.

   — Я за служанкой, – предупредила всех Кар, но довольно быстро вернулась и принялась переодеваться, пыхтя, особенно когда затягивали корсет, – Боги, Белка, у тебя слишком тонкая талия, как ты вообще живешь?

   Вообще, Карла была выше своей подруги на полголовы и немного крупнее. Ворона не была полной или пышной, но и стройной или худышкой назвать девушку было нельзя. Девушка при красивом теле, с пышной грудью и покатыми плечами. Привлекательная, с бездонно-черными глазами на сияющем лице без единой веснушки. Красивые губы, тонкие руки и длинные рыжие ресницы.

   — Вау… – вдруг протянул голос Кар, – Я тоже хочу нарисованную маску на лице…

   — Обойдешься, – фыркнула ей в ответ Мелисса, продолжая легко касаться кисточкой век Бэл, – Я не успею еще и твое лицо разукрасить. Несколько масок у меня в сумке лежит, посмотри, по-моему, там фисташковая маска была с перьями по краям.

   Шуршание юбок и шаги, а после послышалось копошение в сумке.

   — Ее привязывать нужно? – уточнила Карла, хотя все было очевидно и так, две ленты были тому прямым доказательством.

   — Давай завязывай уже, тебе все равно никакую прическу на эти кудри не сделаешь, – отстраняя кисть от лица Беллы, приказала Лисса, смотря на дело своих рук. Удовлетворенно кивнув, она подняла с туалетного столика флакон с помпой и принялась опрыскивать прозрачной жидкостью лицо именинницы. Та вздрогнула от неожиданности, но стерпела, не открыв глаз и продолжая молчать, ощущая, как тяжесть красок и косметики постепенно исчезает.

   — Как высохнет полностью, сможешь открыть глаза и разговаривать, а пока, молчи, – дала распоряжение Мелисса, вздохнула, и принялась складывать в сумку все свои принадлежности, оставив на столе только флакон со стеклянной пробкой.

   — Слушайте, а ведь я так и не поняла, почему Кар должна одеть мое платье, – наконец, распахнув глаза робко произнесла Белла, и Мелисса с упомянутой девушкой одновременно повернулись к ней, – Ведь я его не носила, запаха моего на нем тоже не будет, как тогда вы собираетесь отвлекать лорда Грэм, если он вдруг появится на том балу?

   Беременная тяжко вздохнула, снова повернулась к своей сумке и зарылась в ней, словно что-то вспомнила.

   — Белка, он за них деньги платил, думаешь, даже не посмотрел, что там тебе пошили? А вдруг ему, как твоему будущему мужу, что-то не понравилось бы? – Карла красноречиво провела руками по своему силуэту. – Например, на этом платье висела бирка с надписью: “Перешить или выбросить”. Видела декольте? Мне стыдно выходить в этом в свет даже в маске.

   Белла посмотрела на сдавленную лифом платья грудь. Та действительно была очень откровенно приподнята. Определенно сегодня Карла будет первым объектом для обсуждения на балу. Вообще, утянутая корсетом не по размеру она казалось очень тонкой и неправдоподобно хрупкой. Тонкие руки были по светски сложены у живота, а взгляд то и дело скользил по лицу Бэл. Опомнившись, та быстро повернулась к своему отражению в зеркале и обомлела. От скул и до самого лба, лицо девушки украшали цветы. Много цветов с тоненькими, словно лучики света васильковыми лепестками. Тускло-оранжевые серединки, и белое пространство между множеством цветов, около сантиметра – полтора в диаметре. На щеки будто осыпалось около двадцати лепесточков. На их фоне глаза стали ярче и словно светились изнутри от счастья. Длинные ресницы были только немного подкрашены, а черты лица действительно изменились. Стали резче, пронзительнее. Как у темных.

   — Бал проходит традиционно в дворцовой летней бальной зале, – Мелисса извлекла из сумки розовый флакон с помпой, – Туда, вопреки мнению многих, пускают только девушек в дорогих, красивых платьях, а простолюдинок в дешевых, пусть и очень красивых платьях, отправляют домой. Так и получается, что расхожее мнение лжет, если только девушка не смогла накопить на приличный наряд.

   — Меня тоже придется твоими волшебными духами опрыскать, – вставила Карла и под недовольным взглядом своей золовки быстро продолжила за нее, – Из рук мужчин бокалы лучше не бери, приворот охранный амулет может распознать как не опасное, а увидеть ты его не сможешь. Танцы танцуй только с теми, кто прямо пригласит и протянет руку, иначе твое согласие могут трактовать так, как только захотят, а это порой бывает не очень хорошо, так как темные – подлый народ. С дамами высшего света лучше не общайся, они с легкостью вытянут из тебя все, что посчитают нужным. Маскарад – только для вида. Большинство из гостей, которые придут во дворец, узнают друг друга если не по голосу, то по походке или силуэту. Ты для них будешь чем-то если не интересным, то любопытным и эти змеи будут сползаться к тебе. Если выяснят что ты простолюдинка, выставят на посмешище. Лучше начни говорить на языке светлых и притворись заезжей нимфой, они вряд ли станут тогда подходить.

   — Верно, – Лисса важно кивнула, переведя взгляд на Беллу, которая почти ничего из поведанного не знала и сидела с округлившимися глазами, – А если подойдет взрослый мужчина с рыжими волосами…

   Девушка резко замолчала, бледнее всем лицом и хватаясь одной рукой за край туалетного столика. Ее стон был такой пугающий, что побледнели и Белла с Карлой. Первая быстро вскочила с места и быстро положила руки на живот Мелиссы. Ее руки засветились зелеными. Кар, оценив ситуацию, метнулась за служанкой и лекарем.

   — Тьма… – жалобно простонала Лисса.

   — Свет, да у тебя роды начинаются! – воскликнула Бэл на ее слова, а та испуганно замотала головой.

   — Я еще один месяц не доходила! – крепко хватаясь за светящиеся зеленым руки запротестовала она. – Нельзя сейчас!

   — Да у тебя воды отошли, ты что, не чувствуешь? – именинница прекратила пользоваться магией, быстро отцепила от себя руки роженицы и залезла в ее сумку, извлекая первый попавшийся пузырек с краской. Дрожащей рукой она обмакнула в нее палец и схватила руку Мелиссы.

   — Ты что делаешь?!

   — Символ светлых, родишь и не заметишь, – вливая в линии магию, Белка нарисовала песочные часы и обвела их в круг. Она все еще помнила, как ее мать однажды рисовала такой одной женщине, у которой у ребенка было неправильное предлежание. Но она родила, а малыш был здоровым и невредимым. Ранние роды тоже повод для такого символа. Это было единственное, что сейчас могла сделать для этой девушки Белла.

   — Мне нужно домой, – прерывисто дыша, вдруг твердо сказала роженица, и в следующее мгновенье в комнату забежало трое: Лина, Карла и Август. Служанка, помня в какое платье оделась ее леди, просто указала на суть проблемы, а вот мужчина, оглядев присутствующих, метнулся к Мелиссе, на ходу рыкнув на камеристку:

   — Где леди… Белла?

   Упомянутая радостно хихикнула, понимая, что маскировка получилась даже лучше, чем они надеялись, ведь ангелы видят даже в темноте, а Лина кивнула в сторону Бэл. Мужчина, взяв за руку свою пациентку, поднял непонимающий взгляд на Белку, но его мысли и работу прервала Лисса, повторив недавно сказанные ею слова.

   — Мне нужно домой! – и она зашипела, сквозь плотно сомкнутые губы. – Белла, надушись этими духами, – добавила она и, наплевав на Августа, быстро пояснила: – Если я начну рожать здесь, то и мой муж и твой жених сразу окажутся в особняке, так что мне срочно нужно убираться.

   — Далеко до вашего дома? – лекарь, который все еще не понял, что Бэл стоит перед ним, пытался проникнуться ситуацией.

   — Около получаса езды…

   — Тогда нам нужно идти сейчас! – Август быстро подхватил Мелиссу под локоть, заметил символ, что должен был облегчить роды и тут де перевел взгляд на “загадочную леди из Снежных покоев”, наконец, осознав все.

   — Ну-так идемте! – закричала роженица, крепче впиваясь в руку лекаря. Лина, бестолково суетясь, и не зная, что делать, ушла вслед за Лиссой, без конца спрашивая, послать ли весточку ее мужу. Белла и Карла остались стоять в полнейшей тишине, шокировано глядя друг на друга.

   — Давай я опрысну тебя духами, – голос Кар казался неправдоподобно громким и немного хриплым, – Они лишат тебя запаха до тех пор, пока ты их не смоешь. Поднимай руки.

   Заторможено выполнив указание подруги, пленница молча стерпела, как ее с ног до головы покрыли капельки какого-то зелья и забрала помпу у Кар. Та без слов тоже подняла руки и вытерпела ту же процедуру что и Бэл до этого.

   — Спрячь духи куда-нибудь, вдруг в будущем понадобятся, – шепнула Ворона и ее подруга быстро схватила флакон и метнулась в свою гостиную.

   — А как я выйду из покоев? – вернувшись, спросила Белла, вспомнив, как потеряла сознание при одной только попытке покинуть свою клетку.

   — Через окно, – махнула рукой рыжая, и полезла в оставленную Мелиссой сумку. От туда были извлечены две пары обуви, – Вот этим умоешься, – девушка продемонстрировала стоящий на туалетном столике пузырек прозрачной жидкостью, – Как придешь, чтобы краска сошла с лица. А так, можешь хоть в кипятке искупаться, твоя маска останется на лице. Лисса специально взбрызнула ее определенным укрепителем.

   — Хорошо.

   — Так, а теперь жди меня здесь, я скоро.

   Быстро протараторив последние слова, Ворона, приподняв юбки исчезла за дверью гостиной. Выбитая из толка именинница, растерявшись, плюхнулась на пуф, не представляя, что делать дальше. Все произошло как-то слишком неожиданно, стремительно и сумбурно. Пришли без предупреждения, сказали, что она идет на бал, одели, накрасили, и ушли, ничего не объяснив из разряда: что делать дальше. Белла растеряно посмотрела на выделяющееся мокрое пятно на белом паласе. Будет забавно, если Мелисса успеет родить сегодня. Если Бэл не изменяла память, то сейчас около пяти часов вечера. Первые роды обычно длятся одиннадцать – двенадцать часов, а до окончания этого дня осталось только семь. Впрочем, бывают и исключения.

   В окно что-то стукнулось. Потом еще и, опомнившись, пленница быстро подошла к нему, залезла коленями на подоконник и настежь распахнула оконную створку. Солнце было в той фазе, когда еще не сумерки, но уже все вокруг начинает понемногу темнеть.

   — Прыгай! – шепотом крикнула Карла, стоящая на земле.

   “Прыгать? Она что, серьезно?” – мысленно возмутилась Белла, глядя на высоту под собой. Третий этаж это не шутки, особенно если потолки особняка настолько высокие, что даже Галан не достанет до него рукой, предварительно не встав на стул с парой книг. Нырнув обратно в комнату, Бэл обулась в босоножки, которые оставила для нее Кар и, немного пошатываясь от высоты каблука, снова подошла к окну, а потом и забралась на подоконник, свесив ноги наружу.

   — Прыгай, я поймаю! – снова шепотом приказала Ворона, явно опасаясь перебудить прислугу, но, видя, как ее подруга недоумевает, решила коротко пояснит: – Белка, я сейчас сильнее твоего вампира буду, потому что мой организм впервые получил кровь.

   — Ты пила кровь? – ужаснулась Бэл, оставаясь на месте. Карла же зло топнула ногой и сжала кулаки, раздражаясь. Но пару раз глубоко вдохнув, она преувеличенно ласково произнесла:

   — Бельчонок, или я тебя ловлю, или ты будешь слазить сама, как до этого две ночи подряд! – не удержавшись, к концу фразы, рыкнула полукровка и скрестила руки на груди. Белла удивленно выдохнула, только сейчас в полной мере осознавая: ее подруга действительно полу-человек полу-вампир и ее новое обоняние, в связи с принятием крови, позволило узнать ей о прогулках Белки. Но удивляйся, не удивляйся, нужно решаться. Слазить вниз в платье из плотного эльфийского шелка и в туфлях на каблуке в шесть сантиметров не то, о чем мечтала девушка. Но и прыгнуть вниз просто так – страшно. Ведь внизу стоит на вид хрупкая девушка в бальном платье, пусть Бэл и понимала, что силы в ней сейчас хватит разобрать весь особняк по кирпичику.

   — А как же жажда? – вдруг совсем тихо спросила девушка, глядя на свою рыжую подругу в маскарадной маске. Эта мысль ее одновременно и напугала и устыдила. Конечно, чем старше дампир тем легче ему терпеть, но ведь Кар только недавно попробовала кровь. Свет, да одна мысль о том, что ее самая обычная, всегда веселая Ворона пила кровь, приводила Белку в священный ужас.

   — Вербер, я только что три часа с тобой и Мелиссой в одной комнате была, прыгай кому сказала! – не выдержав, довольно громко рыкнула Кар, а Белла, поняв, что подруга права, зажмурилась и быстро оттолкнулась от окна, на миг ощутив свободное падение. Рывок и вот ее держит на руках Карла, насмешливо улыбаясь.

   — Живая? – ставя Бэл на подгибающиеся ноги, поинтересовалась она, но после быстро схватила за руку и повела в обход дома; туда, где скоро будет садиться солнце, – Мне Лисса дала амулет, она его у мужа забрала на время, оденешь его и сможем беспрепятственно пройти через ворота, а там нас ждет карета.

   Девушка без спроса намотала на запястье Белки какую-то веревку с монетой-кулоном и тогда пленница увидела огромные кованные из черного железа ворота с пиками на самом верху и такой же высокий забор из дорогого желтого кирпича. И чем ближе девушки подходили к выходу из особняка, тем хуже становилось Бэл. Монета, прислоненная к ее запястью, начала греться. Лицо именинницы бледнело, и эта бледность проступила даже через слой макияжа и краску маски.

   — Карла, я не могу, – простонала она, чувствуя, что если шагнет за ворота, потеряет сознание, как тогда, в своих комнатах.

   — Все будет хорошо, – видя, как плохо ее подруге, подбодрила Карла, остановилась и, будучи уверенная, что все скоро закончится, обхватила Беллу за талию и шагнула за приоткрытые ворота особняка.

   Что-то полыхнуло, амулет на руке заложницы опал прахом, и все вокруг затихло. Первое, что смогла разобрать Бэл, это ржание лошадей и нервное цоканье копыт о выложенную камнем дорогу. Звон в ушах, который начался сразу после вспышки, потихоньку сходил, а тело возвращало силы. Ворона осторожно тряхнула девушку, что обмякла на ней.

   — Ты в порядке?

   — Посади меня в карету, думаю, я успею прийти в себя, – неожиданно радостно улыбнувшись, попросила Белка, поняв, что все получилось.

   Черная карета с королевским гербом тронулась, и чем дальше она отъезжала от особняка лорда Грэм, тем свободнее дышалось пленнице.

      Сорок минут спустя. Королевский дворец, покои наследного принца.

   Наследный принц Темной Короны сидел в кофейном кресле и пустым взглядом смотрел в стену, слушая, как за стенкой, в своей спальне, громко кричи его жена. Роды – не самое приятное, что может быть в жизни, и, как оказалось, не только для будущей мамы.

   Теперь лицо Камелия не было кошачьим, оно было пустым. Ленивый прищур исчез, серые глаза не были выразительными, будто они видит больше чем обычные смертные, они были потерянными. Кудри волос растрепанные, а руки сцеплены в крепкий замок так сильно, что костяшки на пальцах побелели. Лицо успело осунуться всего за десять минут, когда к нему прибежал лакей и сообщил, что у принцессы начались роды. Восемь месяцев. Рано. Мелисса не доносила их ребенка целых четыре недели.

   — Тьма! – мужчина вскочил со своего места, начиная метаться по комнате, не зная, что делать. Что он может? Жена выдворила его из спальни, поэтому он даже не может зайти и лично убедиться, что все в порядке. Но еще не известно, что легче: находиться рядом и видеть, как мучается его любимая, или быть здесь, знать, что мучается, но не видеть.

   — Лий, сядь, успокойся, – Галан, который был вместе с ним, в момент прибытия лакея, решил поддержать друга, а не идти на бал в честь лета. Вампир преградил путь другу и положил ему руки на плечи.

   — Все будет хорошо, – Грэм подвел друга к креслу, где он сидел и заставил сесть, а сам прошел и опустился в соседнее, – Слуги перешептываются, что Мелиссу какой-то светлый наградил их местной руной, а это хорошо, поверь, я однажды видел ее действие и то, какие последствия она предотвращает.

   Камелий, внимательно слушавший речь Галана, немного расслабился, но крики из соседней комнаты не прекращались, что говорило о том, что впереди еще целая ночь.

   — Если с моим сыном все будет в порядке, найду этого светлого и… в общем он сам скажет, чего хочет, – напряженно произнес наследный принц и комната снова утонула в тишине, которую разбавляли только крики роженицы.

   Но вдруг Галан резко выровнял спину и повернулся к двери, которая вела в замковые коридоры. Та, повинуясь его магическому посылу, резко распахнулась, являя его взору невысокого мужчину и смазливую служанку, которые о чем-то до этого момента перешептывались. Подавшись вперед, лорд Грэм поманил пальцем мужчину.

   — Ты кучер? – ровно спросил он, когда худощавый мужичок в цилиндровой шляпе с опасной вошел в комнату, нервно кивнув. Дверь за ним с грохотом захлопнулась, оставив служанку стоять одну. – Отвечай, это ты привез ее высочество в замок?

   — Д-да, мой лорд, – заикнувшись ответил перепуганный кучер, и Камелий тут же вылетел из кресла, через секунду уже держа того за грудки.

   — Что там произошло?! Куда она уезжала?!

   Галан встал из кресла и хотел образумить друга, но когда мужичок стал отвечать, замер.

   — Ее высочество вместе с леди ГерВи покинули замок к обеду, приказав отвезти в особняк Грэм.

   ГерВи – фамилия королевского рода. Мелисса ГерВи, Камелий ГерВи и Карла, которую на сегодняшнем балу должны были представить, как признанную дочь короля. Карла ГерВи. И Грэм и Лий поняли это сразу.

   — Долго они там были? – теперь спрашивал Галан. Его глаза засветились гневной зеленью. Камелий, видя это, еще раз тряхнул кучера и тот начал быстро рассказывать:

   — Леди и ее высочество были там до того самого момента, пока у принцессы не отошли воды. Вся охрана покинула особняк вместе с ней, готовая защищать и ее и будущего короля своими жизнями.

   — Где Карла? – не сдержавшись, зарычал Грэм и, проследив, как принц отпускает его на пол, еле сдержался, чтобы не повторить его действия с вытряхиванием слов из этого трясущегося от страха худощавого желе.

   — Леди ГерВи осталась в особняке…

   — Галан, я пойму, если ты уйдешь, – после пары секунд молчания, Камелий повернулся к другу, который едва ли не трясся, пытаясь сдержать гнев, – Можешь взять из конюшни самую сильную лошадь и…

   — Лий, поверь, я быстрее доберусь до особняка на своих двоих, – вампир быстро кивнул принцу и в мгновение ока исчез, оставив после себя лишь открытую дверь и порыв воздуха.

      Десять минут спустя

   В порыве гнева он перевернул вверх дном всю ее комнату. Сломал огромный шкаф, столбики кровати, на которых висел с первого взгляда неприметный полупрозрачный балдахин. Туалетный столик был перевернут, а зеркало разбито. По всей комнате летали перья порванных подушек, а на полу лежали клочки бывших штор и простыней.

   Галан даже не понял, как она ушла. Он учуял, что вздорная девчонка два раза выходила в сад через окно, понял, что гуляла она там не одна, но не смог понять, как она ушла. Ее запах обрывался посреди комнаты, как и запах Карлы, которой тоже не было в особняке.

   Никто из прислуги не знал, что Белла сбежала. Охрана покинула особняк вместе с принцессой. Никто ничего не знал, кроме камеристки беглянки, которая, при появлении своего лорда, вскочила со стула в маленькой столовой для прислуги и стала быстро пятиться назад, под пристальным взглядом горящих зеленым огнем глаз.

   — Где она? – спокойный голос – последняя стадия гнева Галана. Именно такой, вежливый, будто обыденный. Не подчеркнутый. Это знали все.

   — М-мой л-лорд, леди В-вербер… она… они… – начала мямлить, заикаясь Лина, дерганными движениями оправляя ни в чем не повинную юбку черного платья, сейчас без фартука.

   — Где? – взревел мужчина и стол, за которым пару секунд назад сидела служанка, стремительно взлетел и ударился в стену, разлетаясь щепками.

   Как она посмела их отпустить?! Как они посмели от него сбежать?! Эта Карла думает, что ей все сойдет с рук, только потому, что она дочка короля? Да как бы ни так! Девчонка первая поплатится за этот проступок, ведь еще не знает законы вампирских кланов.

   Мужчина внезапно остановился, и Лина побледнела до такой степени, что на лице проступили синие венки. Все. Это конец.

   — У тебя есть три секунды, чтобы сказать мне, где она. Иначе отправишься к первородной Тьме, на очищение души. Один… – Галан начал отчет, но уже знал наверняка: камеристка Бэл в курсе, куда та пропала. И она расскажет ему.

   — Они с леди ГерВи отбыли из особняка в королевский дворец, на бал! – тут же отчаянно воскликнула девушки, спотыкаясь о стоящий сзади стул и падая назад. И уже с пола раздалось тихое, будто Лина думала, что ее не услышат: – Леди Вербер отпразднует там свои именины, а не в этой клетке.

   Вампир, который уже собирался уходить, немного притормозил, с удивлением отмечая, что гнев куда-то испарился. День рожденья. Надо же. А это действительно повод для того, чтобы сбежать. И для того, чтобы помочь беглянке. Но самым неприятным оказался тот факт, что Галан даже не знал о том, когда у его нари именины. Сегодня ей исполнилось?..

   “Девятнадцать” – пришел откуда-то ответ у мужчины, и он криво усмехнулся. Он, как вампир долгожитель, старше ее почти втрое.

   Его маленькая, наивная, глупая девочка. Неужели она не понимала, что он узнает? Так или иначе, но он бы узнал о том, что она куда-то ходила, даже если бы вернулась назад.

   Хотя вряд ли Белла была настолько самоуверенна, а значит, ее еще предстоит отыскать среди гостей. Что ж, эта загадка вампиру по вкусу.

   Лорд Грэм позволил уголкам губ дрогнуть в намеке на улыбку. Эта охота станет самой лучшей из тех, что он помнит. А особенно желанной и сладкой, будет добыча.

   * * *

   Галан стоял в стороне, держа в руках бокал с шаманским и вел ленивую беседу с первым советником его высочества, который безусловно был узнан сразу же, как только подошел. Все бы ничего, речь шла о том, что светлые стали поставлять в королевства меньше малара(дерево, имеющее свойство не разбухать и не гнить в воде и обладающее потрясающей крепостью; используется для постройки кораблей), что в этот раз король решил обновить свой личный военный флот из трех кораблей-гигантов, а подходящий материал приходится ждать месяцами и то, в скудных количествах. Лорд Грэм кивал ради приличия, вставляя то тут, то там фразы, подходящие по теме, но видел и понимал: советник чувствует свою скорую отставку в связи со сменой короля, поэтому пытался остаться при дворе с должностью, а не со статусом бывшего лорда-первого-советника.

   Камелий давно пообещал вампиру пост этого приземистого пухлого мужичка, который то и дело брызжет слюной, от чего на стенах удерживаемого им бокала давно блестели бисеринки влаги. И, увы, не от холодного шампанского.

   Но как бы Грэм не твердил, что ему хватает хлопот в своих ресторациях и обязанностью младшего министра по важным вопросам(работа не слишком сложная, и требует времени только на срочных собраниях, где нужно просто высказать свое мнение), Лий стоял на своем, мол он единственный, кому он сможет доверять будучи королем и тот, кто всегда первый чует, что зреет заговор.

   Так вот, стоящий перед мужчиной нынешний советник его величества тонко намекал: он сможет заменить лорда Грэм, встав на пост, который тому скоро придется покинуть. Забавно это слышать от переодетого в гнома человека. Искусно наклеенная к всегда гладкому лицу густая борода; черная, как и у всех мужчин классическая маска и истинно гномий образ: белая рубашка с несвязанными завязками на груди, распахнутая кожаная жилетка, штаны, в которые была заправлена рубашка и кожаные сапоги подвернутые к верху. В этом образе была некая ирония. Советник отличался низким ростом и в придворных одеждах выглядел так, будто он гном, переодетый в человека.

   Лениво слушая брюзжание этого, в какой-то степени, подхалима, Галан вполне открыто рассматривал толпу людей, что собрались в самой большой зале дворца Темной Короны. Ничего удивительного в том, что лорд рассматривает гостей не было, вот только то, что он пытался рассмотреть, никак не появлялось. Поняв, что на запахи не стоит даже надеяться ориентироваться, он даже не расстроился. Для этого не было поводов. Но зато был повод насладиться нарастающим азартом. Чем сложнее задача, тем слаще победа.

   Вот только вампир все думал: а не могла ли Белла солгать своей служанке? И пока он тут, на балу, пытается отыскать свою невесту, та давно пустилась в бега. Но… Мелисса была с ними. Она умная женщина и слишком хорошо понимает: это было бы чревато огромными последствиями. Поэтому Галан был почти уверен: та, за кем он пришел, тут.

   — О, лорд Грэм, взгляните! – вдруг тихим шепотом воскликнул собеседник мужчины, невольно привлекая к себе его внимание. – Вон та пара в саре(медленный танец, подобный венскому вальсу). Видите? Девушка в зеленом платье, будто гостья из прошлого! Потрясающая красота. Жаль, что возраст у меня не тот, иначе бы приударил, ведь видно, что она не представлена ко двору. Наверняка дочь какого-нибудь зажиточного купца.

   Взгляд, вспыхнувший зеленью, повернулся в ту сторону, куда смотрел гном. И действительно, невысокого роста девушка с яркой улыбкой кружилась в танце, явно полностью отдавшись процессу. Зеленая юбка из эльфийского шелка то и дело взлетала вверх, и тут же нежно обнимала стройные, красивые ножки. Музыка, которая здесь, в самом конце зала, была тихая, подошла к кульминации и девушка, удерживаемая партнером чуть выше талии, низко наклонилась над полом, касаясь его кончиками своих длинных солнечно-русых волос. Следом пошло очередное па, в ходе которого даму раскружили, ее платье снова взметнулось, оголяя ножки до колена.

   Зрение у вампира было хорошее, и он видел: лицо этой девушки не похоже на лицо его Бэл. Но цвет волос и смутно знакомое зеленое платье эльфийского шелка… тем более Галан знал, на что способна Мелисса, которая, судя по маске на лице прелестницы, участвовала в ее сборах.

   Но тут среди танцующих взметнулось еще одно платье. То, которое он точно помнил. Бирюзово-салатовое платье, которое он приказал либо выбросить, либо перешить. Рыжие кудри девушки, что была в этом платье, красноречиво намекали: Карла. Но… неужели все так просто? Ни одного знакомого запаха, а вот цвет волос выдал их с головой, не считая маски и телосложения. Может это обманка? Они специально все это сделали, понадеявшись, что вампир поверит в то, что легче? Или же наоборот, надеялись, что выберет более сложный вариант? Как быто то ни было, скорее всего, именно одна из этих двух незнакомок его будущая жена. Конечно при условии, что Мелисса и Карла не продумали все настолько, что ни одна из этих девушек не будет Беллой.

   Наконец музыка затихла, и пары стали раскланиваться. Мужчина, что недавно держал в своих объятьях девушку в зеленом платье, галантно поклонился своей партнерше по танцам, поймал ее ручку и чувственно прильнул к тыльной стороне ладони губами, все это время неотрывно глядя ей в глаза. Галан почувствовал, что гнев и раздражения усиливаются, когда загадочная нимфа неподдельно смутилась от этого банального и даже в чем-то пошлого жеста.

   Немногим позже

   Белла и Карла вышли из кареты с абсолютно одинаковыми улыбками на лицах. Их карета, как и многие другие, остановилась у ворот замка Темной Короны, и девушки выплыли из нее, в нетерпении ожидая лакея, который по правилам этикета должен был принять и проводить гостей. И только через полминуты к ним подоспел миловидный паренек лет семнадцати, который отчасти смахивал на девушку, со своими светлыми глазами и высоким хвостом пепельно-серых волос. Миловидные черты лица тоже наводили мысль о схожести его с молодой девушкой.

   — Приветствую вас, гости, пусть ночь для вас будет черным бархатом, а праздник – воплощением истинного удовольствия, – уже сломанным, грудным голосом, пафосно молвил он и жестом пригласил леди пройти в западные замковые ворота, которые являлись главными только в случае народных празднеств.

   Идя по садовому парку и разглядывая все вокруг, Белла рассуждала о том, что их пропустили без всякого контроля платьев и статусов. Хотя сама видела, как выходящие из довольно дорогих карет девушки были вынуждены вернуться домой по каким-либо причинам. К ним подходили придирчивые лакеи в черных фраках, когда как обычные были в темно-коричневых, и мягко направляли дам назад, в свои дома. Бэл и Карлу же, они не оскорбляли даже взглядами в их сторону.

   И тут именинницу осенило. Герб на их карете. Королевский. На карете с такой символикой имеют права ездить только лорды и леди, которым это позволил король. А таких очень и очень мало. Особенно если учитывать, что такие позволения выдаются лишь по большим праздникам. Белла остановилась, задумчиво глядя как лакей и Карла уходят вперед. Но буквально шесть шагов и сначала остановилась Кар, а после и парень. Подруга девушки смотрела на нее с недоумением, лакей – с обворожительной улыбкой, не выказывая истинных чувств.

   — Карла, скажи, как зовут твоего отца? – зная, что услышит, спросила Бэл, мягко отряхнув юбку от невидимых пылинок, стараясь не показывать легкую обиду. Хотя и обижаться не на что, ведь она и не спрашивала у Вороны об отце раньше, а она наверняка хотела отложить этот разговор как можно дальше.

   — Эх, Белка, – вздохнула Кар, отводя взгляд, – Идем на бал, а? – она подняла на нее глаза. – Ты ведь и так все поняла, но от этого ничего не изменится.

   — Как прикажете, ваше высочество, – именинница с серьезным видом сделала почтительный реверанс, от чего ее подруге захотелось стукнуть свою Белку, так как она по глазам видела: та издевается и дурачится.

   Секунда и Белла, видя лицо Карлы с отчетливым желанием побить кое-кого, рассмеялась.

   Садовый парк был огромным. Высокие и низкие заборы из кустов, клумбы с разными цветами, аромат которых кружил голову. Дорожка, к удивлению, не была каменной. Это была просто сильно утоптанная земля. Впрочем, оказалось, что побочные дорожки выложены природным камнем, а вот главная являла собой просто обычную дорогу.

   Слева был массивный лабиринт из зелени. Вход находился где-то далеко в стороне, но Бэл не хотелось даже заглядывать внутрь, сама зеленая западня выглядела слишком жуткой. Справа были фигурные кусты, мягко журчащие фонтаны и дорожки. Все было открыто, словно на ладони, но вдали виднелся сад. Вдали. Впереди был дворец. Большой, из темно-желтого камня, который с наступлением сумерек начинал мягко фосфоресцировать мертвенно-зеленым цветом, от достаточно огромного количества заклинаний, которые буквально пронизывали камень королевского строения. От древних, до новых, но было страшно подумать, что случится с врагом, если тот пожелает взять штурмом этот эталон защищенности. Но именно из-за зеленого свечения дворец Темной Короны прозвали Летучий Гелар. Гелар – призрак умершего капитана корабля, который летает над морями и океанами, а в частности над главной военной бухтой короны, и порой при надобности и управляет целой армадой. Конечно, Летучий Гелар это не легенда, но многие считают, что это именно так.

   Белла вспоминала все это и тихо хмыкнула. Летучий Гелар. Кто бы знал, как злился сам призрак от этого обращения! Девушка до сих пор помнила, высокого, статного, элегантного и вежливого мужчину, который имел железный характер, каменную силу воли и золотое сердце. Но золото – это тоже металл, пусть и драгоценный.

   — Белка, ты куда улетела? – Карла тронула Бэл за плечо, и та перевела на нее немного испуганный взгляд.

   — Кар, этот бал… и твой поступок… – запинаясь начала она. – Я так благодарна тебе, хоть и понимаю, что совсем скоро будет не до веселья…

   — Белла, наслаждайся моментом, пока можешь, – Ворона порывисто обняла подругу, но после отпустила, тихо шепнув: – Придется разделаться. Погуляй немного в саду, а после заходи во дворец, там какой-нибудь лакей проводит тебя к бальной зале, если это и понадобится.

   — Но…

   — Иди, разделиться нужно для того, чтобы не общаться. Даже если найдешь меня в толпе, сделай вид, будто мы не знакомы. Это даст нам лишнее время, в случае чего.

   — Хорошо, – Белка легонько кивнула лакею, что с непринужденным видом прислушивался к разговору и пошла влево, в сторону сада. Идти туда, где был зеленый лабиринт, не хотелось совершенно. До сада девушка так и не смогла дойти. Дорожи почему-то возвращались назад, а прогуливающиеся неподалеку пары леди и лордов, странно косились на девушку, от чего та поспешно решила, что можно уже идти в бальную залу.

   К ярко освещенным ступенькам, в сгустившихся сумерках, именинница подошла с трепетом нервного ожидания в груди. Из распахнутых дверей наверху лилась нежная музыка танцев, которым когда-то учили девушку мать и отец. Голоса и смех, редкий звон бокалов. Видимо праздник уже начался, и король давно поздравил подданных с серединой лета. Ну, Бэл это было только на руку, не придется придумывать себе фальшивое имя, для представления высшему обществу.

   Ступеньки из серого мрамора звонко встретились с каблучками босоножек пленницы, и она увидела огромный по своим размерам зал, одна из стен которого была сделана из сплошного зеркала. Яркие люстры висели под высокими потолками, золотые стены были украшены лепнинами, у стен стояли диванчики, на которых разместились дамы в пышных юбках, о чем-то весело щебеча и смеясь. Лорды стояли в каких-то своих компаниях, тихо переговариваясь. Пары кружились в центре зала, но в их большинстве движения были механическими, а лица каменными. Редкие же случаи сияли радостью, полностью отдаваясь моменту.

   Войдя в бальную залу, девушка почувствовала: все взгляды приковались к ней. У Беллы появилось назойливое желание стряхнуть с себя их, но не удивилась, что привлекла так много внимания, пусть все и старались скрыть свой интерес. Она, в эльфийском платье, которые были модны два десятка лет назад, была словно пережиток прошлого. Но ведь она может быть эльфийских кровей, а они всегда придерживались своей моды и ни у кого не перенимали фасонов и нарядов. Поэтому вдохнув полной грудью, пленница расслабленно улыбнулась и поплыла к другому краю зала, где музыка была громче.

   Музыканты играли очень чистую и нежную мелодию. Слуги сновали по залу, обслуживая гостей. Один из них предложил Бэл розовое игристое шампанское, но та легко отказалась. И сразу после ее отказа, к девушке подошел лорд. Чуть выше нее самой, в черной маске скрывающей только глаза, подтянутый, в дорогом костюме темно-фиолетового цвета.

   — Вы позволите? – он почтительно склонил голову и приглашающе протянул ей руку. Мелодия танца затихла, но тут же началась другая и именинница робко взялась за руку кавалера, соглашаясь.

   Сколько было танцев? Всего три. А партнеров в них? Больше. Четвертый танец. Сара. В нем всегда кружится голова и перехватывает дыхание, а сердце бьется быстро-быстро, словно готово выскочить из груди. Второй партнер за этот танец с восхищением смотрел на счастливое и полное отдаче танцу лицо. Мужчина в черном фраке старался не вытанцовывать близко к краю других пар, но у него не получилось сделать так, чтобы загадочную нимфу у него не увели. А надеялся протанцевать с ней не один танец. Но смог только половину, хотя хотел попросить девушку станцевать с ней еще один танец. Поцеловал руку и увидел милое смущение на красивом личике. Высокий, очень высокий рыжеволосый мужчина вошел прямо в круг кружащихся пар и встал на пути у Беллы с ее партнером, которые собирались начать новый танец, протягивая руку девушке. И тут в ее голове мелькнула недосказанная фраза Мелиссы: “А если подойдет взрослый мужчина с рыжими волосами…”. Испуганно сглотнув, она мотнула головой:

   — Я обещала этот танец лорду, – тихо произнесла она, делая едва заметный шаг назад.

   — Ничего страшного, он подождет, – поистине хищно-кошачья улыбка осветила лицо рыжего мужчины, и он быстро и больно схватил за руку Беллу, властно притягивая к себе, для следующего танца: ралан. Чувственный, резкий и в чем-то интимный танец, требующий частых низких па и постоянных крутых поворотов(похож на танго). Сложные фигуры выстраивались в зале и с великолепной синхронностью проскальзывали между друг другом, образуя какой-то дикий огонь страсти.

   Бэл дышала своему новому партнеру в грудь, а он с удовольствием прижимал к себе ее молодое тело, фактически не нарушая никаких границ. Но жар тела незнакомого мужчины… Девушке было очень неуютно.

   — Ты без приглашения здесь, – наконец, при очередном низком па, произнес рыжий прямо на ухо имениннице, удерживая ее в таком положении, при немного затихшей музыке, – Но, признаться, мне не жаль даже столь красивую шпионку.

   Музыка грянула словно гром, и Беллу раскрутили так, что та еле устояла на ногах, понимая, что мужчина это делает нарочно. Но именно в этом калейдоскопе лиц и вихре окружающего мира она поняла: тот, кто к ней подошел, отец Карлы. Король. Но помимо понимания, к девушке пришло еще кое-что. Она увидела на себе пристальный взгляд зеленых глаз. Этот взгляд то смотрел на нее, то гуда-то в сторону, где, кажется, мелькало в танце, бирюзово-салатовое платье.

   Ралан подошел к концу и к кульминации. Так и не успевшую прийти в себя и все осмыслить пленницу крепко схватили за талию и подбросили вверх.

   — Полминуты, и я спущу туманных псов. Беги, шпионка…

   Первая мысль, которая осветила голову Беллы – это то, что на улицу бежать нельзя. Но ведь эти собаки могут и убить ее при всех, так как она вроде “шпионка”. И никого это не удивит, ведь ее смерть не станет первой в этом зале от зубов туманных тварей. Ее смерть станет призирать любой, кто узнает, начнут обсуждать, обливая грязными словами. А побежав, она поймает мизерный шанс успеть покинуть территорию дворца. Конечно Бэл могла прямо сейчас рвануть к Галану, но… лучше либо свобода, либо не мучиться, стоя в соленой воде.

   Девушка побежала так быстро, что чуть не упала на ступеньках, еле удержавшись на ногах. И почему же, когда она шла сюда, время летело невероятно быстро, а расстояние до дворца казалось коротким? Но когда бежала обратно, чувствуя, что сердце сейчас вырвется из ее груди, расстояние тянулось так, будто оно бесконечное? Потому что с ней играли. Играли, словно с мышью. Куда бы не бежала Белла, все дорожки садового парка вели ее в высокий зеленый лабиринт. Тот самый, в который она бы ни за что не пошла по своей воле. Именинница сама не поняла, как оказалась в нем. Но страх смерти подстегивал бежать дальше, не разбирая дороги. Тупик, поворот, тупик. Загнанная в западню дичь, которая бежит из последних сил. Очередной поворот, в нос жертвы ударил приторный запах гнили и она споткнулась о что-то крупное, повалившись на землю. На четвереньках немного проползя вперед, Бэл посмотрела назад и в свете ночи увидела полуразложившийся труп мужчины.

   Минутой раньше. Бальная зала.

   Вампир проследил, как его возможная невеста рванула на улицу, после слов его величества. Король был жестким и с легкостью спустит своих любимых животных даже через десять секунд. Поэтому терять времени было нельзя. Галан в долю секунды оказался около танцующей пары, девушка в которой была та самая, в более знакомом мужчине платье и извлеченным из-за пояса ножом царапнул ее кожу. Запах выступившей крови и он понимает: его нари сейчас забежит в лабиринт из кустов, который сам король называет Колесом Смерти и там ее могут убить. Секунда и Галан стоит у короля. С одной только мыслью: он не должен дать ей так глупо погибнуть в собственный день рожденья. Малышка еще очень мало жила и совсем не знала семейной жизни. С ним.

   — Не нужно псов, я сам, – коротко попросил он его величество, на что тот только кровожадно улыбнулся, собираясь смотреть на это зрелище. И когда, передвигаясь на звуки бега, оба услышали сначала звук падающего тела, а после истошный крик… Галан, узнав голос, побежал втрое быстрее, уже по запаху чувствуя, что именно увидит.

   Она сидела на земле и громко кричала, испуганно закрыв рот ладонями. Ужас в ее глазах был смешан с отвращением и диким страхом. Порыв ветра и сильные руки мужчины крепко схватили девушку и прижали к своей груди.

   — Все хорошо, Бельчонок, – тихо прошептал он ей на ухо, и та забилась в истерике на его руках, несвязно требуя то отпустить ее, то вернуть псам.

   — Я не хочу быть с тобой! – кричала она даже не видя, что их накрыл мерцающий купол магии и продолжая вырываться из рук вампира. – Ты монстр, эгоист! Я никогда не полюблю тебя, а ты вечно будешь потакать своим инстинктам! Чудовище! Ненавижу тебя! Всем сердцем ненавижу! Клянусь своей жизнью, однажды я сбегу от тебя!

   Белла продолжала брыкаться и кричать, но Грэм на скорую руку усыпил свою ношу. Было понятно, она догадывалась, что ее тюремщик придет на праздник и ждала этого в какой-то степени. Но сильное потрясение подстегнуло тихоню высказать все, что было на уме, при этом устроив истерику.

   — Так это и есть твоя нари? – рыжеволосый король удивленно приподнял брови и с бо̀льшим вниманием оглядел безвольно висящую на руках своего поданного девушку, не скрывая своего любопытства.

   А Грэм безуспешно пытался скрыть свой гнев после слов Бэл. Сбежит? Как же.

   — Да, ваше величество, сия особа моя будущая жена. Прошу прощенье за причиненные неудобства, – Галан чуть склонил голову, – Но я брошу вашей дочери вызов, так как по ее вине моя нари оказалась тут и чуть не умерла. До встречи, ваше величество.

   Мужчина развернулся и собирался уйти, но в спину ему было сказано:

   — Лорд Грэм, мы оба понимаем, что после этой схватки Карлу придется с почестями хоронить в королевском склепе, – вампир замер, слушая то, что не являлось великой тайной, – Но, мне кажется, вы не понимаете кое-чего. Насколько мне известно, Карла и ваша Белла очень дружны с самого детства; подобно сестрам. Как отреагирует ваша будущая жена на то, что узнает о смерти своей подруги? Пусть она останется в неведении год, но рано или поздно ей станет известно; все тайное становится явным. Есть вероятность, что на тот момент девушка будет вынашивать вашего первенца и хорошим это не кончится не для него, ни для молодой мамы.

   Галан крепче прижал к себе Бэл. Прижал крепче и на мгновение задумался, но рыжеволосый король продолжил говорить.

   — Это был самый лучший вариант развития событий. Лорд Грэм, вы действительно не понимаете, что в моих силах не дать состояться этой свадьбе? Вернуть девушку в родную деревню, и вы будете не в праве приблизиться к Морской даже на двадцать километров. В то время как девушка выйдет замуж за другого и родит детей ЕМУ.

   Воцарилась тишина. И длилась она очень долго.

   Вампир ушел, так и не дав какого-либо ответа.

   *_*

   Белла не хотела спать. Совсем. Она была полна злости и отчаянья. А ее усыпили. Снова! Но именно накал эмоций позволял девушке оставаться в странном, полусонном состоянии, без возможности пошевелиться. Слыша все до последней мелочи, словно через толстую подушку, она хотела закричать, но у нее не было такой возможности. Хотелось снова обвинить вампира в эгоизме, назвать бесчувственными монстром или все же ударить его, но…

   Именинница чувствовала, как ее прижимают к сильной груди, как пальцы мужчины неосознанно поглаживают ее плечо. Чувствовала, как дыхание изредка опаляет кожу на ее шее. Она даже не подозревала, каких усилий стоило ее тюремщику не броситься бежать до особняка на своих двоих, чтобы запереть беглянку там навсегда, а взять экипаж, так как его нари могла попросту не пережить это путешествие в связи со скоростью перемещения и почти полной невозможностью дышать.

   Галан, садясь на сиденье готовой в любой момент сорваться с места кареты, бережно придержал голову Бэл, уткнув ее носом в свою грудь. Не отдавая себе отчета, мужчина глубоко вдохнул аромат своей нари, так сильно напоминающий запах любимых им розы.

   По широкой лестнице особняка он поднимался держа в руках Беллу, глядя строго перед собой и не обращая внимания на слуг, которые робко глядели на своего лорда, проходя мимо по разным делам. Не замедляясь ни на секунду, вампир уверенно прошел к дверям своих покоев и внезапно застыл, с холодным выражением на лице. Что в этот момент творилось в его голове? Помимо злости и огромного желания как-то проучить сбежавшую девчонку, Галан внезапно почувствовал… сомнения? Но нет, мужчина помнил данное Бэл обещание, поэтому легким кивком головы заставил дверь перед собой распахнуться. Недавно проснувшееся и совершенно неестественное для вампира чувство было задушено на корню.

   “…Комнату покидать строго запрещено. Узнаю, что ослушались, переселитесь в мои покои…”

   Белла чувствовала, что-то идет не так. И первым подтверждением ее мыслей стал тонкий горьковатый мужской парфюм, который едва заметно коснулся ее носа. Она не любила такой запах. И более того, у девушки началась несвойственная для нее реакция.

   Любое старание внушить сон, мысль или эмоции пойдет прахом, если природная защита организма или сознания не примут их, как ненужное либо противоестественное. Организм требовал отдыха, поэтому он спал, а вот сознание накаляли эмоции, поэтому оно бодрствовало. Но теперь и у тела была веская причина проснуться. Так и вышло. Щекочущий нос запах заставил пленницу резко поднять голову и, приставив ладони к лицу три раза подряд тонко чихнуть. Совершенно не ожидавший такого поворота Галан замер, с задумчивой холодностью глядя на девушку, которая все никак не желала открывать зажмуренные глаза и отрывать ладони от лица.

   А запал Бэл пропал, сменившись страхом, обреченностью и частичным горьким пониманием происходящего. Сжавшись на руках сильного мужчины затравленным зверьком, она внезапна в полной мере осознала кто она. Она вот уже неделю бесправница. Заключенная в золотую клетку бесправница. Та, кто не имеет права на голос, та, с кем могут сделать все, что захотят, та, мнение которой не будет учитываться никогда. Да, ей в некотором роде повезло с тем, что берут ее в жены, а не в любовницы. Может это и лучшее что может быть в данной ситуации, но Белла предпочла бы выйти замуж за Лекса, которого воспринимала сугубо как очень хорошего друга, который поддержит и даст совет в трудный момент, впрочем, не оставаясь в долгу.

   Резкий рывок, ощущение короткого падения и Бэл оказалась лежащей на мягкой кровати застеленной шелком.

   — Тебе предложили богатство, титул, положение, а ты хотела просто сбежать?! – до дрожи спокойный голос заставил Беллу неосознанно попятиться назад и неожиданно слезть с кровати. – А нужно только стать женой очень влиятельного человека! Да ты должна быть счастлива от такой перспективы! Это же куш! – гнев, это то, воплощением чего сейчас был вампир. Он не кричал, не размахивал руками, он просто смотрел. Смотрел так, что хотелось умереть на месте.

   Но неожиданно для самой себя именинница поняла: она не боится. Ей не сделают больно. Физически – точно. А о моральном плане она не думала.

   — Да неважно все это! – Белла отчаянно сжала кулаки, делая шаг вперед. – Деньги, особняки, положения – все это – блажь! Неважно сколько слуг в твоем доме, важно – сколько в нем счастья!..

   Гробовое молчание, поселившееся в комнате на долгую минуту, было разбавлено лишь тяжелым дыханием девушки. И за всю эту минуту она поняла кое-что. Ей удалось удивить и в некоторой степени ошарашить вампира! Поняла это в промелькнувших огненных искрах изумрудных глаз. В том, как легко дрогнули брови, готовые в ту же секунду приподняться и как тенью мелькнул намек на то, что точенные губы хотят искривиться. Бэл ждала, что он что-то скажет. Была уверенна, что красивые губы приоткроются и произнесут хоть пару слов, но… Он только развернулся, недолго постоял спиной к своей невесте, а после покинул комнату вовсе, бесшумно закрыв за собой дверь.

   Сколько пленница простояла без движения, пребывая в шоке, сама не помнит. Из раздумий ее вывел голос какой-то незнакомой служанки.

   — Лорд Грэм приказал вам переодеться, отужинать и лечь спать. А мне было приказано проследить за этим, – пожилая женщина в летах склонила голову не давая разглядеть своего лица. Седые волосы, черное платье из тяжелого бархата на обычном старческом теле. Все, что можно было понять о ней.

   — Где Лина? – голос Бэл был непривычно мертвым, как будто промораживающим насквозь, но не из-за настроения, а из-за полного отсутствия эмоций. Неправильный, неестественный…

   — Мне не велено с вами разговаривать без нужды, леди Вербер. Я принесу для вас вещи, чтобы переодеться, – служанка развернулась и довольно медленно прошла к гардеробной комнате, скрываясь за черной дверью.

   Васильковые глаза превратились в две ледяные пустыни. Или колючие льдинки?

   Как закаляют металл? Сначала раскаляя до предела огнем, его в ускоренном времени охлаждают. Человек закаляется так же. Сначала раскаляется под напором каких-то ситуаций, но потом резко охлаждается, понимая, что все зря. И становится сильнее. Крепче. Ценнее. Как закаленная сталь. Но сталь нередко ломается при закалке.

   И можно ли теперь сказать, что Белла закалилась? Да. И кто знает, как она отреагирует на следующее резкое охлаждение судьбой?..

   Лина. Бэл догадывалась, что служанке досталось больше всего и вина терзала ее душу, отрезвляя и охлаждая еще больше. Что теперь делать? По-светски сложив руки у живота, девушка отвернулась от входа в гардеробную, откуда не доносилось и звука, потом повернула немного влево и подошла к окну, сейчас не прикрытому тяжелыми шторами и легкими занавесками. Взгляду предстал знакомый сад (здесь оконные стекла были нормальными), по которому она гуляла с Августом. Интересно, что сделали ему? Из-за Беллы пострадает как минимум четыре человека. Лисса, Карла, Август и Лина. И что-то подсказывало девушке, что последней досталось больше всех. Или… Нет!

   На каком-то свободном участке сада, который можно было бы назвать поляной с красивой зеленой травой, образовалось столпотворение. Раньше девушка не обратила на него внимания, но сейчас, в свете луны и звезд, оно бросалось в глаза. Гонимая каким-то нехорошим предчувствием, Бэл, приподняв юбку платья влезла на подоконник и открыла окно. До слуха девушки тут же донеслись всхлипы, копошение и полное молчания собравшейся толпы… слуг. Это были слуги! Слуг от столичных дам даже в тусклом свете перепутать было невозможно. Предчувствие того, что сейчас произойдет что-то очень плохое, накрыло налет холодного сознания паникой. Только что меланхоличная и безразличная, Бэл слезла с подоконника и подошла к двери гардеробной. Оттуда доносились шорохи перелистываемых одежд на вешалках. Быстрым и уверенным шагам подойдя к выходу из спальни, девушка распахнула ее, с удивлением попав сразу в коридор. Хотя… дверь в столовую была не там, куда вошла пленница. Дверь пропустила девушку, и та поняла: вампир банально не успел поставить охранную магию. Из ее комнат какие-то служанки торопливо выносили обломки белой мебели. Понять, что произошло оказалось слишком легко, поэтому Белла, одной рукой приподняв длинную юбку шелка, быстро подошла к одной из девушек, к той, что просто была ближе.

   — Выведи меня в сад! – резко приказала она и схватила ее за руку. Служанки испуганно вздрогнули, и посмотрели на Белку. Но времени не было. – Покажи как выбраться из этой клетки! – наконец прикрикнула именинница, не до конца осознавая, что повышает голос. Ледяной расчет резко охлажденной души покрыла горячая и вязкая патока страха. В голове билась одна мысль: Лина.

   Не дождавшись от оторопевшей темноволосой девушки движений, Бэл дернула ее и пошла в ту сторону, где виднелась лестница вниз.

   — Но это для слуг, леди… – попыталась повернуться в противоположную сторону служанка, но тут же была одернута резкими словами:

   — Все равно! Выведи меня на улицу! – действуя грубо, Белла за руку втолкнула перепуганную служанку на эту самую лестницу, и она начала торопливо спускаться по узкому проходу с крутыми ступеньками. Преодолев один лестничный пролет, девушки свернули и продолжили спуск. Следующий лестничный пролет и снова лестница вниз, но только без поворотов был преодолен быстрее, так как пленница подтолкнула ничего не понимающую служанку вперед.

   Оказавшись на улице, Бэл, не утруждая себя объяснениями, помчалась в ту сторону, где были люди. Поднимая юбку почти до самых колен, она бежала по тропинкам, когда услышала звук рассекаемого воздуха и… удар. Стонов или криков не было. Не было даже щемящего душу скулежа, так напоминающего человеческий крик, но до боли похожий на собачий вой. Снова замах и удар. Звук удара был таким, словно что-то впивалось в то, обо что бьется. Как будто только и ждет, чтобы с наслаждением коснуться этого. Люди и не люди уже виднелась впереди, но… Еще удар, замах, удар, замах, удар…

   Подбежав к спинам слуг, что не услышали приближения девушки, пленница была вынуждена отпустить юбки и, путаясь в них, расталкивать служащих, чтобы добраться до центра круга. Уже будучи почти у цели, девушка смогла разглядеть, как воздух рассек кнут и упал на что-то. По клочку земли, что выцепило зрение Беллы, стелилась какая-то черная ткань. И когда последний человек был отодвинут в сторону, девушка увидела то, что явно недолжна была увидеть. Крепко схватившись за какую-то лавку, на коленях стояла смуглокожая девушка. Свидетелями этого были лишь звезды и слуги, которые вряд ли кому-то что-то расскажут. Все смотрели на то, что можно делать только с рабами, встретить которых в данном веке было огромной редкостью. Лина, стиснув что-то в зубах, стояла на коленях, обхватив руками лавку, на которой при свете дня явно кто-то из гостей особняка мог спокойно посидеть, наслаждаясь последними теплыми днями. Кнут впился в плоть. На лице камеристки Бэл блеснули дорожки слез. Это и стало последней каплей. Не задумавшись о последствиях, пленница рванула к девушке и поняла, что не успевает. Вскинув вперед правую руку в попытке поймать кнут, она левой инстинктивно закрыла спину Лины, с ужасом осознав, что ткань ее платья пропитана кровью. Кнут с характерным звуком обмотался вокруг ладони пленницы, но та, не почувствовав боли, схватила его и дернула на себя, вырывая