Тень зверя. Ольга Аро

Оглавление

• АННОТАЦИЯ:
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ГЛАВА 23
• ГЛАВА 24
• ГЛАВА 25
• ГЛАВА 26
• ГЛАВА 27
• ГЛАВА 28
• ГЛАВА 29
• ГЛАВА 30
• ГЛАВА 31
• ГЛАВА 32
• ГЛАВА 33
• ГЛАВА 34
• ГЛАВА 35
• ГЛАВА 36
• ГЛАВА 37
• ГЛАВА 38
• ГЛАВА 39
• ГЛАВА 40
• ГЛАВА 41
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ:

В поисках спасения от изводящего чувства вины, Вэл прячется во мраке, превращаясь в собственную тень, навсегда прощаясь с той наивной девушкой, какой была когда-то. Обагрив лезвие кинжала кровью, она берет себе новое имя, отрекаясь от прошлого.

   Но прошлое, не спрашивая позволения, вторгается в ее жизнь, ставя перед выбором.

   Что важнее: верность стае или новые друзья и привязанности?

   И что сильнее: мучительная любовь к черному Зверю или свобода?

   А может быть, выбор предопределен?

   Предупреждение: фэнтези-любовный роман, в тексте присутствуют откровенные эротические сцены, (в том числе в зверином обличье), сцены жестокости и насилия. 18+

   Последняя книга цикла «Шепот Зверя».

   От автора: героиня с характером. Свободолюбивая и далекая от канонов истинных леди. Взгляд на оборотней нетипичен. Вся трилогия о взаимоотношениях, о непонимании двух людей, принадлежащих разным мирам. Это история ошибок и борьбы за свои чувства, лишенная дикого экшена, но наполненная чувствами.

ГЛАВА 1.

— Красивый, — мальчишка, смахнув со лба непокорные вихры, отправил в рот кусок белого хлеба.

   — В оружии красота не главное, — Вэл подняла клинок ближе к свету, наблюдая, как солнечный блик играет на остром лезвии.

   — Если это не главное, зачем ты попросила кузнеца сделать рукоять с этими камушками? — Никс весело прищурился, поглядывая на девушку.

   — Хороший вопрос, — пряча улыбку, задумчиво протянула Вэл, рассматривая полудрагоценные черные матовые камни, украшающие рукоять кинжала, а затем перевела взгляд на восседающего на кровати парнишку. — Слушай, я тысячу раз говорила тебе — не ешь в моей постели!

   — Прости, — от одного взгляда направленных в свою сторону голубых глаз Никса как ветром сдуло с кровати.

   Вэл вздохнула, опуская плечи.

   Мальчишка побаивался ее, наверное, даже уважал, но это не мешало ему моментально забывать о некоторых вещах, которые невероятно раздражали девушку.

   Она и сама не знала, почему позволила Никсу находиться рядом. То ли его пронырливость, то ли некое безразличие Эйри к этому вопросу сыграло свою роль, но Никс вошел в ее новую жизнь, не спрашивая на то разрешения.

   Вэл внутренне усмехнулась, вспоминая, как первое время, после того, как Джанека великодушно приняла ее в гильдию, маленький воришка неотступно следовал за ней, поначалу скрываясь в темных подворотнях, несмело выглядывая и провожая взглядом, а затем, спустя несколько дней, будучи уверенный, что объект слежки не подозревает о его существовании, пробрался в мансарду.

   Глупый малыш, возомнивший себя взрослым.

   Вэл вжала его в стену, прижимая запястье к тонкому горлу и заставляя высоко задрать подбородок.

   — Совсем страх потерял? — прошипела она, ногой отодвигая яростно рычащего Раша.

   Вредить мальчишке не было никакого повода и малейшего желания, к тому же Вэл давно знала о том, что сопляк следит за ней.

   — Я… простите… — прохрипел парнишка.

   Глаза, круглые от страха, налились слезами. Вэл презрительно фыркнула и резким движением швырнула мальчишку на пол. Тот повалился на половик, будто куль с тряпьем.

   Раш с рычанием бросился к нему и схватил зубами за штанину. Паренек взвизгнул от боли, подбирая под себя ноги.

   — Нельзя! — рявкнула Вэл, и Раш, недовольно посмотрев на хозяйку, отошел в сторону.

   — Кто тебя подослал? Джанека? — Вэл несильно пнула парнишку носком сапога.

   — Н-нет, — пискнул тот, сжимаясь в клубок.

   — А кто? — начиная уставать от ситуации, нетерпеливо спросила девушка. — Отвечай или я прирежу тебя! Какого демона ты забыл у меня дома?

   Нижняя губа мальчишки предательски затряслась. Светлые пшеничные волосы, спутанные, криво подстриженные и прикрывающие уши, мгновенно пропитались потом, заструившимся по бледному лицу.

   Вэл закатила глаза и выдохнула.

   «Спокойно. Просто держи себя в руках».

   — Спрашиваю последний раз, — процедила сквозь стиснутые зубы Эйри, — что ты здесь делаешь и кто тебя подослал?

   — Н-никто, — запинаясь, промямлил мальчишка — я с-сам.

   — Сам? — Вэл удивленно приподняла брови. — Издеваешься? Раш!

   Черный пес мгновенно отозвался на свою кличку. Верхняя губа поднялась в оскале, обнажая острые белоснежные клыки. Глухое, не предвещающее ничего хорошего, рычание вырвалось из пасти пса.

   — Честно! Клянусь! — мальчишка шмыгнул носом, пятясь по полу назад. Серые глаза, широко распахнутые от испуга, блестели влагой.

   — О боги, — простонала Вэл, — зачем ты следил за мной? Давай уже, говори, пока мое терпение не иссякло.

   — Н-не знаю… — прошептал парнишка, с опаской поглядывая на Раша. — Простите, миледи. Я… просто… не знаю… я хотел…

   — Хотел? И что же ты хотел? — Вэл злилась на ситуацию.

   Самой ей хотелось только одного — лечь в кровать и забыться сном, а не разбираться с непонятным, замызганным пацаненком, чуть не наделавшим в штаны от страха.

   — Я хотел… познакомиться, — выпалил парнишка.

   Эйри не сдержала вздох удивления. Она была готова услышать что угодно, но не то, что произнес мальчишка.

   — Шутишь? Скажу, идиотские у тебя шутки, — поморщившись, Вэл пожала плечами. — Лучше бы сказал, что хочешь обчистить мой дом. Это звучало бы куда правдоподобнее, знаешь ли.

   — Нет! — поспешно выкрикнул парнишка. — Я не думал даже! Никогда!

   Вэл нахмурилась, рассматривая бледное, вспотевшее лицо. Что-то подсказывало ей, что мальчик не врет. Что-то, мелькнувшее в широко распахнутых серых глазах. Что-то, так неуловимо похожее на…

   Эйри стиснула кулаки, кусая губы. Когда-то Ра видел ее такой же, верно? Испуганной, жалкой, с глазами полными слез. Стремящейся к человеку сильнее себя. Смотрящей на него, как на невидаль, существо из другого мира.

   Ищущей защиту.

   — Убирайся отсюда, пока я не передумала! — горечь, сквозившая в сдержанном голосе, не укрылась от самой Вэл, но осталась незамеченной мальчишкой. — И больше не попадайся мне на пути!

   Парнишка не был глуп. Следовало это отметить. Он вскочил на ноги и прошмыгнул в дверь так быстро, словно за ним гнались все демоны преисподней. Но вот с «не попадаться на пути» у него случилась промашка.

***

Иногда Вэл думала, что вело ее в ту ночь дорогой, отличной от обыкновенного пути. Собственная воля или воля богов? Кто знает.

   Но если это боги послали ее на этот путь — они желали, чтобы случилось то, что случилось.

   Вэл покинула Джанеку, злая и одновременно растерянная. Не нравилась ей кровожадность госпожи в некоторых вопросах.

   Вот и сегодня, узнав о том, что Джанека приготовила, Эйри выразилась резко и принципиально — убивать детей она не будет. Никогда. Даже за большое вознаграждение. Даже детей, отец которых вырезал семью одного из гильдии Джанеки.

   Госпожа была в ярости. Вэл стояла на своем, зная, что ходит по лезвию бритвы. Пусть. Есть вещи, которые должны оставаться неизменными.

   Они так и не пришли к согласию, и девушка покинула госпожу, понимая, что в ближайшее время придется сделать все возможное и невозможное, чтобы вернуть ее расположение.

   Впрочем, слухи, доносившиеся из-за плеч, звучащие тихим шепотом, приободряли. Воры, бездомные и преступники всех мастей шептались за спиной девушки, и кое-что, долетавшее до нее, удивляло и одновременно заставляло улыбнуться. Например, что ее считали честной убийцей. Порядочной.

   Если такие вообще существовали в этом прогнившем мире.

   А убивать Эйри научилась. Судя по всему, получалось это у нее не хуже, чем воровство кошельков в рыночной толпе.

   Нет, не было никакого изматывающего боя с равным противником, никакой доблести и чести.

   Сумрак ночи и лунный свет; имя, накорябанное на смятой бумажке или сказанное вслух, и отсутствие вопросов — одно слепое повиновение.

   Ее называли Тень.

   И только Тень могла, незаметно подобравшись, перерезать горло пьяному забулдыге, перечившему Джанеке, или вонзить клинок в сердце мирно спящего попрошайки, не отдавшего свою часть доли строгой госпоже.

   Бесчестная честная убийца, подчищающая за Джанекой ее грязные дела.

   Вэл и сама не понимала, когда в ней сломалось то, что прежде не позволяло хладнокровно отпускать тетиву лука или вытаскивать из-за пояса изогнутый клинок.

   Выследить ни о чем не подозревающую жертву было просто. Исчезнуть в сумраке, скрывая свое лицо под капюшоном, казалось естественным, будто она всегда занималась только этим.

   Почти истина, не так ли? Вся ее жизнь — это попытка раствориться в людской толпе, смазать собственное лицо.

   Умелая воровка, которая стала неплохой убийцей.

   Горько, словно она не оправдала ожиданий матери. Только вот матери у нее не было.

   Когда-то Вемир говорил, что она вряд ли сможет убивать, глаза у нее не те.

   Вэл не знала, какие у нее глаза. Но знала, что, в том числе и благодаря тренировкам Вемира, стала той, кем не должна была.

   Никаких угрызений совести, никакой вины за содеянное.

   Удовольствие? Нет, скорее удовлетворение от того, что, наконец, все встало на свои места.

   Эйри не чувствовала ровным счетом ничего или старательно делала вид, что не чувствовала. Она не хотела задумываться о своей жизни, разбирать мотивы собственных поступков — от этого уловимо попахивало гнилостным, сладковатым душком самообмана.

   Но правду не скрыть, верно? От этой мысли становилось тошно, как от чересчур сладкой медовухи, льющейся в пересохшее горло.

   «Встань перед собой как перед запотевшим зеркалом, проведи рукой, открывая свое истинное лицо, и признай это, Валлери».

   Все лежало на поверхности — она наказывала себя. Жестоко, изощренно, уничтожая в своем естестве главное — саму суть себя.

   Девушка наслаждалась тем, как рушится твердыня ее принципов и правил, гордости и морали, покрываясь глубокими трещинами.

   За Шейна. За Раза. За собственную глупость, повлекшую необратимые последствия.

   «Хватит».

   Мысли, не несущие в себе ничего. Не стоит тратить на них время.

   Вэл поморщилась, загоняя внутренние терзания в самую глубь своей темной, как ночь, души.

   Громкий шум привлек внимание. Двери захудалой таверны были распахнуты, пьяные голоса и смех доносились из проема двери вместе с запахом блевотины и скисшего пива.

   Девушка прищурилась, рассматривая близ таверны сгорбленную фигуру, скорчившуюся на заплеванной брусчатке. В свете одинокого фонаря было явственно видно четверых мужчин, стоявших полукругом, как хищные звери, загнавшие в ловушку свою жертву.

   Хотелось пройти мимо. Чужие хмельные разборки не касались Эйри, только взгляд так не вовремя выхватил из общей картины знакомое бледное лицо.

   Кровь стекала из разбитой губы, под заплывшим, слезящимся глазом наливался огромный синяк, отпечаток грязного сапога виднелся на алевшей скуле.

   Вэл колебалась всего мгновение.

   — Отвалите от него! — крикнула она, ускоряя шаг.

   Мужчины обернулись, и злые ухмылки сменились кровожадным удовольствием. Конечно, еще одна возможная жертва. Так вовремя, пока не развеялся по ветру дурманящий пустые головы азарт.

   Девушка внутренне напряглась, собираясь в пружину. Ближний бой, да еще и с четырьмя крупными мужчинами — явно не лучшая перспектива на сегодняшний вечер. Да и как назло, Раша не было рядом. Но лицо мальчишки, залитое кровью, не могло позволить ей безразлично пройти мимо.

   В конце концов, это был обыкновенный ребенок, которому, как и Вэл когда-то, повезло родиться не в то время и не в том месте.

   — Че надо, шлюха? — коренастый мужик, судя по грязному одеянию, типичный обыватель этого богами забытого места, прищурил узкие глаза, недобро посматривая на приближающуюся девушку.

   — Отпустите мальчишку, — Эйри предусмотрительно остановилась в десятке шагов от ухмыляющихся мужчин.

   Нехорошая ситуация вырисовывалась, очень нехорошая.

   — Да ну? Еще че хочешь? — мужик с вызовом сплюнул вниз. — Может, отсосать нам?

   — За что бьете? — Вэл смотрела прямо в лицо коренастого мужика, прикидывая свои шансы.

   Прикидывать было нечего — их просто не было. Одолеть одного — может быть, но никак не четверых. Оружием Эйри были темнота и тишина, идущие бок о бок с кошачьей ловкостью, а бой лицом к лицу казался равносилен смертельному приговору.

   — А ты, смотри-ка, разговорчивая какая. Иди-ка сюда, я тебе расскажу! — за спиной мужика загоготали его дружки.

   — Ты, должно быть, крут, да? Главный что ли? — Вэл знала, что лучше уйти.

   Замолчать, забыть и не рисковать. Но краем глаза она видела изумленное, полное надежды лицо маленького воришки, и внутри все сжалось от одной только мысли о спасении собственной шкуры.

   Остро пахло неприятностями.

   — А тебе что за дело? Сама-то кто такая, шалава?

   — Никто, — ладонь предусмотрительно легла на рукоять кинжала. — Отпусти мальчишку, и я уйду.

   — Отсоси, поняла? — хохотнул мужик, и его соратники с удовольствием поддержали его громким пьяным смехом.

   — Понятнее некуда, — мягко проговорила девушка, внимательно наблюдая за движениями бурно веселящейся компании.

   Коренастый с лязгом выхватил из ножен короткий меч, бросаясь на Вэл. Она, поминая недобрым словом свой талант влипать в нехорошие ситуации, легко отбила клинок мужика и парой ударов заставила его отступить назад. Мужик зарычал, казалось, теряя человеческое лицо.

   «Вот настоящие оборотни, — пронеслось в голове Эйри. — Пьяные твари».

   Атака была сильной, мужик давил весом, и Вэл с трудом отклонила его удар. Трое приятелей двинулись с места, и девушка, понимая, что в ближнем бою мало что стоит, ловко ушла от одного из нападавших, резво наклонившись и пропуская огромный кулак над головой.

   — Беги! — крикнула она мальчишке, и тот, завороженный происходящим, дернулся, вскакивая на ноги.

   Вэл едва успела отбить сильный выпад, резко развернувшись и чудом избежав ранения в живот, и тут же попятилась в сторону, скользя вдоль здания таверны.

   Плохо дело, очень плохо. Одна против четверых, лицом к лицу — у нее не было никаких шансов.

   Хорошее завершение вечера, нечего сказать. Как бы она ни была зла на собственную жизнь, но подохнуть у стен замызганной дешевой таверны не входило в ее планы.

   — Сюда! — тонкие пальцы сомкнулись на запястье.

   Вэл, краем глаза замечая худую фигурку парнишки, в самый последний момент отбила удар меча хрипевшего от ярости коренастого мужика.

   — Бежим! — мальчишка с силой потянул девушку в сторону. — Скорей!

   И Вэл, не придумав ничего лучше, решила последовать его совету. Лучше позорное бегство, чем бесславная смерть от меча выпивохи.

   Быстрым ловким движением тела она увернулась, огибая двух противников со спины, и бросилась прочь, подгоняемая проклятиями в свой адрес.

   Бегать она умела — этого было не отнять. Парнишка, впрочем, не уступал ей, а скорее превосходил.

   Паренек несся вперед, как заяц, путая след, ныряя в темные закоулки и подворотни, и спустя несколько минут Вэл остановилась, тяжело прислонившись спиной к стене какого-то здания. Кинжал, направляемый твердой рукой, легко вошел в ножны.

   — Погоди! — крикнула она, и мальчишка обернулся, останавливаясь. — Они отстали.

   — Ага, — тяжело дыша, как собачка, паренек присел на корточки и улыбнулся.

   Улыбка вышла устрашающей. Разбитое лицо и заплывший глаз наделили вполне приятное лицо воришки жуткой гримасой.

   — Какого демона ты там делал? — Вэл тряхнула головой, заправляя за ухо длинную прядь, выбившуюся из собранных в хвост волос. — За что били-то?

   — Украл у главного кошелек, — немного смущенно пояснил мальчишка, и Эйри глубоко и разочарованно выдохнула.

   — Ты даже воровать не умеешь, — презрительно фыркнула она. — Неудивительно, что они тебя поймали.

   Паренек не отреагировал на насмешку, не отрывая странного взгляда от лица девушки.

   — Что? — Вэл нахмурилась, оглядываясь через плечо. — Мы оторвались от них…

   — Ты спасла меня, — произнес мальчишка с восторженным придыханием.

   Внутри точно мазком алой краски раскрасило. Непрошеные воспоминания окутали плотным удушливым коконом.

   Недлинные темные волосы, подстриженные чуть короче на висках. Темные прищуренные глаза с легким оценивающим интересом, смотрящие в испуганные голубые.

   — Нет, подожди, не оставляй меня здесь! — крик эхом раздался в голове Эйри, разрезая изнутри подобно ножу, легко, не встречая сопротивления.

   Это было так давно, что казалось полузабытым сном.

   Вэл выпрямилась в спине, сразу становясь выше. Губы непроизвольно сжались в тонкую линию.

   — Мне пора, — Эйри подняла руки и накинула на голову капюшон, скрывая лицо в тени.

   — Стой! — мальчишка сглотнул, вскакивая на ноги и судорожно выбрасывая вперед руку. — Не уходи!

   Вэл промолчала и развернулась, оставляя за спиной ошеломленного паренька.

   «О боги, как вы беспощадны в своей справедливости».

   Шаг, еще один, вперед от прошлого, настигающего ее с убийственной жестокостью.

   Это выражение серых глаз. Немая просьба. Восхищение. Надежда.

   — Пожалуйста, подожди! — умоляющие нотки в голосе мальчишки вывернули наизнанку. — Не оставляй меня! Пожалуйста! Прошу тебя!

   Вэл остановилась, смотря прямо перед собой и не видя ровным счетом ничего. Нервный хриплый смех вырвался из груди; девушка прижала тыльную сторону ладони ко рту, замолкая.

   — Как твое имя? — не оборачиваясь, спросил она, медленно опуская руку.

   — Никс, миледи, — скомкано, с нескрываемой радостью в голосе, ответил парнишка.

   Эйри услышала его шаги, а затем мальчик поравнялся с ней и несмело поднял отекшее разбитое лицо, тщетно пытаясь увидеть под капюшоном глаза своей спасительницы.

   — Идем, надо привести тебя в порядок, — Эйри двинулась вперед, зная, что мальчик неслышно следует за ней.

ГЛАВА 2.

— Тень?

   — А? — Вэл лениво закинула в рот жареный кедровый орешек и подняла глаза к небу.

   Прозрачно-чистая, как вода лесного озера, огромная голубая синева раскинулась над ней, бесконечная и необъяснимо притягательная.

   Эйри опустила ладонь, дотрагиваясь пальцами до шелковистой зеленой травы. Она лежала на спине, раскинув руки и согнув одну ногу в колене. Черный плащ валялся рядом.

   Девушка, подставляя лицо последним солнечным лучам уходящего лета, глубоко вдохнула теплый воздух.

   — Ты спишь, что ли? — Никс сел на траве и потянулся за мешочком с орехами.

   Непослушные пшеничные вихры обрамляли симпатичное худое лицо с живыми серыми глазами. Вэл нравились эти глаза, всегда блестевшие в предвкушении приключений. Смешной мальчишка и отчасти глупый в своем неувядающем радостном взгляде на мир вокруг.

   Удивительно.

   Она не могла припомнить, чтобы сама была такой когда-то. Все было так схоже: грязный, воняющий мочой и развратом клубок никчемных жизней, только Вэл всегда видела вокруг себя эту грязь, а Никс словно перешагивал через нее, скрываясь под щитом улыбки.

   «Не помнишь или не хочешь помнить себя такую?»

   — Ты когда-нибудь отстанешь от меня? — улыбнувшись уголками губ, поинтересовалась Эйри.

   Ответ она знала, но не могла не спросить.

   — Неа, не отстану, — парнишка залез рукой в мешочек с орешками и принялся самозабвенно в нем ковыряться, — не надейся.

   — Не сомневалась, — Вэл прикрыла веки, подставляя лицо солнечным лучам.

   — Тень, а что у тебя с Джанекой? — как ни в чем не бывало, поинтересовался Никс, отправляя в рот пару орешков.

   Вопрос заставил недовольно поморщиться.

   Ну вот, приплыли.

   — Хватит, дай хоть разок отдохнуть без твоих вопросов, — Эйри и не собиралась скрывать свое неудовольствие, но мальчишка, казалось, совсем не обратил на это внимание.

   — Да ладно тебе! Уж не просто так ты у нее в любимицах! Все об этом говорят, — веселый голос Никса начинал раздражать, как и его бесконечные вопросы, порой настолько неожиданные, что ответы на них едва ли предполагали ложь — Вэл просто не успевала придумывать правдоподобную версию.

   — Все? И кто это все? Ты? — пробормотала девушка, поднимая веки и устремляя взор в синее небо.

   Она злилась на мальчишку и одновременно злилась на себя. Слишком часто Никс заставлял ее вспоминать. Своими бесконечными вопросами он легко и непринужденно закидывал Вэл в прошлое, как рябиновую удочку на поверхность огромного озера.

   Боги действительно великие шутники.

   — Тень, ну скажи! — канючил мальчишка, и девушка со вздохом поняла, что сил на сопротивление не осталось.

   Не сегодня, не в этот редкий спокойный солнечный день, когда они наконец выбрались из душного города.

   — Между нами ничего нет, если ты про то, сплю я с ней или нет, — сухо ответила она.

   — И что — ни разу? Вот совсем? — Никс вытер губы ладонью и отбросил мешочек с орехами в сторону.

   «Еще немного и от любопытства лопнет», — с усмешкой подумала Эйри.

   — Ни разу, представляешь?

   По небу пролетел косяк птиц. Вэл проследила за их полетом, невольно улавливая направление.

   Свободные, они летели в сторону Гиблой топи. Полдня, или день — и этот самый косяк настигнет скрытый за горами город.

   — И как у тебя это получается? Кривой Сэм вон сколько вокруг нее вился, а ты пришла и сразу же оказалась в любимицах. Чудеса. Ты что-то от меня скрываешь! — парнишка улыбался, но Вэл не особо верила в его наигранную веселость.

   Каждый день Никс задавал вопросы, стараясь узнать все о своей покровительнице, а девушка, будучи скупа на рассказы, редко удовлетворяла эту его потребность.

   Она не желала говорить о своем прошлом, оставив его за спиной, но мальчишка был чрезвычайно упорен.

   — Опыт большой, — горько хмыкнула девушка, — не боюсь я грозных и ужасных.

   — Это ты о чем? — серые глаза загорелись озорными огоньками.

   — Ни о чем, малыш. Рано тебе еще лезть туда, куда не просят.

   Никс обиженно насупился и сложил руки на груди.

   — Я не такой уж и малыш.

   Вэл промолчала, задумчиво рассматривая единственное проплывавшее по небу тонкое рваное облачко.

   Года, разделяющие ее и Никса, казались пропастью. Но это сейчас, когда мальчишке только четырнадцать.

   Насколько старше был Раза? Вэл почувствовала укол боли и тут же прогнала невыносимые мысли. Не стоит думать о том, что не случилось.

   — Говорят, она предпочитает женщин, — задумчиво сказал Никс, поглядывая искоса.

   — Думаю, так и есть, — девушка подложила под голову руки и закрыла глаза.

   Сонливость медленно, но верно опутывала своими прочными сетями.

   — А ты?

   — Я? — растерянно переспросила Вэл, не сразу понимая, о чем спрашивает парнишка.

   — Кого предпочитаешь ты?

   — Что за вопросы, Никс? — огрызнулась Эйри.

   Дремоту как рукой сняло. Вэл закрыла лицо руками и потерла веки.

   «Твою мать, — хотелось сказать ей, — ну твою же мать! А день так хорошо начинался».

   — Ты не спишь с мужчинами, я знаю. Ты любишь женщин? — мальчишка не сдавался, явно почувствовав нежелание девушки идти на конфликт. Хитро и до крайности бесцеремонно.

   Вэл захотела парой метких слов поставить его на место, но почему-то никак не могла заставить себя это сделать.

   — О, ты продолжаешь следить за мной? Какая проницательность, но смею тебя разочаровать — женщин я тоже не люблю, — раздраженно произнесла Эйри, меряя мальчишку уничтожающим взглядом.

   Никс поймал рассерженный взгляд, и внезапно тень упала на его лицо.

   — Уверена? — парнишка резко подался вперед, смело перекидывая ногу через бедро Вэл и нависая над ней сверху. Палец коснулся обнаженной ключицы.

   Девушка медленно втянула носом воздух, чувствуя тепло чужого прикосновения на своей коже.

   — Уйди. Сейчас же, — процедила она сквозь стиснутые зубы.

   — А если я не хочу? Что тогда? — с вызовом спросил Никс.

   Вэл молчала, сузив глаза и рассматривая непривычно серьезное лицо паренька.

   Вот оно что, значит. И как давно Никс рассматривает ее как свою потенциальную любовницу? Не рано ли ему заглядываться на девушек?

   Эйри поморщилась, сжав губы.

   Не рано. Для паренька, выросшего на улице — даже поздно.

   — Не влюбляйся в меня, — тихо произнесла девушка, наблюдая, как вспыхивают красным щеки мальчишки, — я не смогу ответить тебе взаимностью.

   — П-почему? — голос дрогнул.

   Вот он и растерял всю уверенность.

   Вэл, глядя в лицо мальчишке, сжала расслабленную прежде ладонь в кулак.

   — Потому что я не могу никого любить, — честно ответила она.

   Девушка не врала и не преувеличивала: ее сердце было мертво уже слишком давно, чтобы сомневаться в собственных словах.

   — Почему? — потухшим голосом спросил Никс.

   Серые глаза его, казалось, потеряли весь огонь.

   Вэл помолчала, рассматривая растерянное лицо в обрамлении желтых, как спелая пшеница, волос. Как много она могла бы рассказать ему. Могла открыться, выкладывая все карты, не скрывая ничего. Могла рассказать о черноволосом мужчине, имя которого незримо висело в воздухе между ними. Могла рассказать о городе за горами и о тех, кто был ей бесконечно дорог, и кого она покинула, даже не попрощавшись.

   Слишком много чувств, которые ее сгубили.

   Теперь она училась жить без них.

   — Когда-нибудь я расскажу тебе. А сейчас просто слезай с меня, и забудем об этом, — спокойно сказала девушка.

   Она видела колебание в движениях мальчишки, но потом Никс выдохнул и отодвинулся, усаживаясь рядом на траву и стыдливо опуская голову.

   — Я не понимаю тебя. Ты разрешила мне жить у себя и кормишь меня… и покупаешь мне вещи… и тебе ничего от меня не нужно, — растерянно пробормотал мальчишка, не смея поднять взгляд.

   Его смущение показалось Эйри очень милым в своей искренности. Всего пару мгновений назад Никс откровенно, хоть и неумело, соблазнял ее, а теперь не знает, куда деться от стеснения.

   — Что тебя удивляет?

   — Я думал, ты будешь… спать со мной. Ведь так не бывает, чтобы… — Никс шумно сглотнул, — просто так.

   Еще немного и он, казалось, провалится сквозь землю.

   Вэл стало отчасти жалко его. Такой смелый и такой глупый.

   — Знаешь, когда-то я тоже так думала, Никс, и как-то предложила себя одному человеку, спасшему меня. Но он сказал, что ему не нужна моя жизнь, — Эйри слабо улыбнулась, и, опершись о землю, покрытую мягкой травой, села, обхватывая рукой согнутое колено.

   — Ты тоже спасла меня! — Никс вскинул голову, опаляя взглядом серых глаз.

   — Глупости, — фыркнула Вэл, пренебрежительно махнув ладонью, — ты и сам мог бы сбежать от тех пьянчуг, будь ты посмелее.

   Никс долго молчал, разглядывая траву с таким видом, словно впервые в жизни обратил на нее внимание. Вэл видела, как мелко дрожат его пальцы; мальчишка срывал травинки и тут же бросал их.

   — Тень, никто никогда не заступался за меня, — наконец скомкано проговорил Никс, не поднимая глаз, — ни разу в жизни. В Книге сказано, что…

   Вэл уже сожалела о минутной откровенности. Зря она вообще позволила случиться этому разговору. Маска безучастности привычно опустилась на лицо девушки, скрывая бушевавшие эмоции.

   — Да-да, знаю, — сказала она поспешно, будто предмет их разговора не значил ровным счетом ничего, — но давай забудем о том, что там написано. Пожалуйста, Никс. Я не хочу, чтобы ты считал, что должен мне и именно поэтому был со мной рядом.

   — Я не поэтому рядом! — горячо воскликнул мальчишка. — Ты такая… не такая, как все!

   Вэл замолчала, растерянно разглядывая заалевшее лицо Никса.

   Не такая, как все?

   О боги. Несмотря на всю странность ситуации, Эйри почувствовала, как от слов мальчишки в груди разлилось нежное приятное тепло.

   Она нужна ему — этому бездомному воришке, видевшему в ней свою спасительницу, ту, за чьей спиной хочется встать, скрываясь от всех невзгод жестокой реальности.

   Вэл прекрасно понимала эти чувства. Только вот…

   Будет тяжело. Парнишка особо и не скрывает, что глубоко и по самые свои уши влюблен.

   Девушка отчетливо видела это в серых, полных с трудом сдерживаемой влаги глазах. И почему же она раньше не замечала этого? Может быть, просто не хотела заострять внимание на очевидном?

   Это пройдет со временем, верно?

   Или нет.

   Когда-то Вэл тоже было четырнадцать и встреть ее Раза тогда, сомнительно, что между ними завязалось бы что-либо. Но время неизбежно течет вперед, как бурная стремительная река. Пройдут года, и мальчишка вырастет, но ведь и она станет старше.

   Глупости несусветные, но вся ирония была в том, что из-за этих глупостей могли возникнуть ощутимые проблемы.

   — А где он сейчас? — вопрос так некстати выдернул девушку из путаных размышлений.

   — Кто? — она моргнула, замечая, как Никс судорожно сжимает пальцами пучок случайной травы.

   — Тот человек, который спас тебя.

   Эйри помолчала какое-то время, раздумывая над ответом, а затем сказала:

   — Далеко отсюда. Мы никогда больше не увидимся, но некоторые его уроки я запомнила. Так что прекращай так смотреть на меня и просто… будь моим другом. Или младшим братишкой, если желаешь.

   От искрящейся искренней улыбки лицо Никса озарилось, и Вэл поразило отразившееся в серых глазах облегчение.

   — Ты серьезно, Тень? — с придыханием спросил мальчишка, блестящими глазами всматриваясь в ее лицо.

   — Вполне, — кивнула Вэл, — я живу вдвоем с собакой и, наверное, это не совсем нормально. Да и не выгонять же тебя на улицу. Вор из тебя никудышный, сам знаешь, так что жалко тебя, глупого.

   — Эй! — дурачась и изображая обиду, воскликнул Никс.

   Эйри улыбнулась, и мальчишка широко улыбнулся ей в ответ.

   — Ну-ну, мне вообще удивительно, как ты дожил до встречи со мной.

   Никс возмущенно взмахнул руками, мгновенно превращаясь в обыкновенного подростка, каким он и должен был быть в своем возрасте, не укради суровая действительность его детство.

   Вэл приподняла подбородок, подставляя лицо солнцу и краем уха слушая недовольное бурчание обиженного мальчишки.

   Хотелось верить, что опасные темы исчерпаны, и Никс больше никогда не затронет вопросы их отношений. По крайней мере, ближайшие года три — четыре. Если они оба проживут столько, конечно.

   — Тень, можно всего один вопрос?

   — Валяй, — девушка расслабленно вдохнула теплый, пропитанный солнцем воздух.

   Мальчишка никогда не называл ее по имени. Не потому что сам хотел так, а потому что Вэл запретила. Ее прошлое имя — оба имени — принадлежали другому миру.

   — Ты сказала, что не можешь любить. Это из-за того человека, да? Который спас тебя.

   Боль не заставила себя ждать, прочерчивая кровоточащие линии глубоко внутри.

   — Нет, — совладав с собой, ответила девушка, — тот человек здесь ни при чем.

   «Врешь, Валлери, и не краснеешь. Не проще ли сказать правду и быть откровенной перед тем, кого ты совсем недавно в глаза назвала братом?»

   Невозможно. В одном она была честна — когда сказала, что не может никого любить.

   Верно. Потому что уже любила.

***

Запах гниющей плоти ворвался в ноздри, и Эйри прижала руку ко рту, с трудом останавливая рвотные позывы. Она поспешно натянула на нос шейный платок, скрывая лицо, и без того погруженное в тень от капюшона, и на миг остановилась, приводя дыхание в норму.

   Отвратительно, но выбора не было. Отодвинув грязную, серую от времени тряпку, служившую дверью в это богами забытое место, Вэл ступила в бесконечно длинное узкое помещение, больше напоминавшее старую полуразрушенную конюшню, чем лазарет для бедняков и безродных. Медный запах крови и разложения висел в воздухе, густой, смердящий, почти ощутимо видимый в тусклом блеклом свете масляных светильников.

   Прогнившие соломенные лежаки устилали пол, образуя небольшой проход, по которому торопливо сновали сестры милосердия, одетые все как одна в темные закрытые платья. Их волосы, собранные на затылке в тугие пучки, казались бесцветными, как и все в этой вонючей дыре. Носы и рты женщин были закрыты черными платками, делающими их лица безучастными, не несущими в себе ни единой эмоции.

   Желудок унялся, больше не пытаясь извергнуть свое содержимое.

   Вэл, двигаясь медленно, прошла вперед по проходу, с неприязнью рассматривая обитателей лазарета.

   Стоны и всхлипы раздавались со всех сторон, словно музыка преисподней. Практически каждый лежак был занят корчащимся в агонии телом.

   Эйри видела стариков, покрытых струпьями, как новой кожей, с сочащимся гноем из обширных ран. Видела незадачливых разбойников, лишившихся рук или ног, а если не повезет, то и того и другого сразу. Городская стража хорошо делала свою работу — этого нельзя было не отметить.

   Кровоточащие, наспех перевязанные культи, были обсижены полчищами мерно жужжащих жирных мух. Наблюдая, как молодой, некогда симпатичный мужчина, кривя рот от боли, прижимает к груди окровавленные обрубки своих потерявших кисти рук, девушку передернуло. Она вспомнила, как бежала по городу, скрываясь от едва не поймавших ее стражников. Не решись она тогда повернуть к болотам, ее, скорее всего, ждала бы такая же участь.

   Эйри поспешно отвела взгляд и двинулась дальше, перешагивая через проржавевшие, не вынесенные судна с испражнениями и кучи грязного окровавленного тряпья, брошенного прямо в проходе.

   Совсем юная сестра милосердия вопросительно посмотрела на нее, но промолчала, уступая путь. Вэл понимала ее удивление. Она, одетая в дорогую одежду, с лицом, скрытым от посторонних, казалась чуждой этому месту. Наверняка, сестра милосердия теперь ломает голову, что такой, как Вэл, понадобилось здесь — в вонючей, прогнившей насквозь клоаке для тех, у кого не было лишнего гроша на нормального доктора.

   Девушку привела сюда необходимость.

   Джанека, выражаясь предельно ясно, указала разобраться с одним из своих людей, предавшим ее. Мужик явно переоценил свои силы, пытаясь усидеть на двух стульях. Вэл давно догадывалась, что Хромой Пит работает еще и на другую гильдию, но старалась не занимать этим свою голову. Прошло время, и ее догадки подтвердились.

   Джанека не прощала предательство, и мужику сильно досталось. Девушка вообще была удивлена, как он не умер сразу, избитый тяжелыми сапогами разбойников.

   А потом Хромой Пит сбежал. И, судя по слухам, теперь находился где-то здесь, в этом вонючем котле, в котором варились в равных пропорциях надежда, боль и отчаяние.

   От Вэл требовалось малое: найти мужика и завершить начатое.

   Шаг за шагом она продвигалась вглубь лазарета, всматриваясь в лица, корчащиеся от боли. Мужчины, женщины, старики. Даже дети.

   Сердце оказалось слепым и глухим к чужим страданиям. Девушку не трогали картины боли и агонии. Она не спрашивала себя, хорошо это или плохо, ей было все равно. У нее была цель, и чем раньше она закончит свое дело, тем быстрее выйдет из смердящего мрака.

   Мертвенно серое лицо, выхваченное из вереницы кривляющихся ртов, заставило Эйри резко остановиться. Она замерла, поворачивая голову и широко распахнутыми глазами рассматривая лежащую на грязной соломе исхудавшую пожилую женщину.

   Вэл мгновенно потерялась во времени, не замечая ничего вокруг. Она видела только одно лицо из грязной массы человеческих тел вокруг. Худая тщедушная фигура под ворохом рваной, заношенной одежды. Платье.

   Дырявые обноски когда-то были платьем. Девушка не сказала бы, какого оно было цвета, настолько истлевшей и грязной была ткань.

   Вэл проглотила возникший в горле ком и медленно подошла к женщине. Глаза той, водянистые, тусклые, смотрели вокруг, вряд ли что-то замечая. Сухие потрескавшиеся губы неслышно шептали, обращаясь к невидимым слушателям.

   Руки, тонкие и бледные, лежали вдоль тела без движения. Кисти с черными поломанными ногтями были похожи на птичьи лапы.

   Вэл, чувствуя, как сердце убыстряет свой ход, разливая в груди тупую тихую боль, присела на одно колено рядом с лежаком и замерла, смотря на тусклые спутанные волосы женщины. Когда-то они были блестящие, густые, темные. Лоснящиеся от дорогих масел.

   Мадам всегда щепетильно относилась к своей внешности. Говорила, что это товар, который надо успеть выгодно продать до тех пор, пока время не украдет его. Вэл помнила, как в бордель заходили различные торговцы, с ящиками, полными причудливых баночек и флакончиков из цветного стекла. Они рассказывали о волшебных кремах, делающих кожу ровной и гладкой, как у младенца. Мадам, в окружении своих девок, налетавших на товар, будто яркие птицы на зерно, всегда покупала себе небольшие, но самые дорогие бутылочки с вкусно пахнущими средствами.

   Вэл помнила ее красивой, с большой пышной грудью в вырезе красного платья.

   А теперь она лежала перед ней, сухая, истлевшая, не похожая на саму себя.

   Эйри осторожно, несмело, протянула руку, затянутую в перчатку с отрезанными пальцами, и дотронулась до сухой, шелушащейся кожи женщины на запястье. Та вряд ли почувствовала прикосновение, не меняясь в лице и все также смотря невидящим взглядом перед собой.

   — Мадам, — тихо позвала девушка, чувствуя першение в горле, — Мадам, вы слышите меня?

   Но Мадам не слышала.

   Вэл видела гнойные язвочки в уголках ее рта и тонкую корку крови на подбородке.

   — Мадам… — чуть слышно шепнула Эйри.

   Дрожащая рука поднялась и коснулась седых редких волос.

   Женщина никогда не была ей матерью. Вэл смутно помнила, как однажды назвала ее этим драгоценным словом «мама», но она разозлилась и запретила обращаться к ней так.

   Эйри не была обижена на нее. Она не злилась на то, что Мадам, потеряв все, что имела, с легкостью отказалась от маленькой девочки, вышвырнув ее на улицу как ненужную собачонку. Девушка была благодарна Мадам за то, что та успела ей дать, за те года, что она провела в ее борделе, за то, кем она стала благодаря ей.

   Кем же?

   Пальцы гладили грязные волосы, похожие на спутанное птичье гнездо, и Вэл, не в силах отвести взгляд от своего прошлого, просто стояла на одном колене перед умирающей женщиной, чувствуя, как рушится внутри нее осколками стеклянный купол, которым она так тщательно закрывала свои эмоции все это время.

   Боль, протягивая когтистые лапы, вырвалась из своего плена, окутывая цепкими длинными пальцами. Она кусала, жалила, рвала на части, упиваясь самой собой.

   — Миледи… — хриплый надтреснутый голос заставил девушку вздрогнуть, вскидывая голову.

   Она приоткрыла губы, втягивая воздух, пытаясь привести бешено скачущее сердце в относительное спокойствие.

   Мадам смотрела на нее, слепо щурясь, пытаясь сквозь мутную пелену, покрывающую старческие глаза, разглядеть ее лицо.

   Рука потянулась к шейному платку, стягивая его вниз. Вэл замерла, а затем медленно опустила капюшон, открывая лицо тусклому свету масляных светильников.

   Пряди на висках были заплетены в тонкие косы, вместе с длинными волосами стянутые в хвост кожаным шнурком — единственное украшение прически, которое девушка допускала.

   Женщина молча изучала ее, мутный взгляд скользил по ее фигуре, незримо ощупывая и поглаживая, и сердце Эйри окатилось огнем, когда искра узнавания мелькнула в тусклых глазах.

   — Малышка… Вэл? — пораженно прошептала женщина, и девушка, не сдержавшись, крепко зажмурилась, чувствуя, как непрошеные ядовитые слезы стекают по щекам вниз.

   Она поспешно вытерла глаза ладонью, и широкая искренняя улыбка, та самая, которая всегда была ее оружием, привычно появилась на лице.

   — Это я, Мадам, я, — ответила она, хватаясь за худую ладонь женщины. Мадам моргнула, прогоняя влагу, скопившуюся в уголках глаз.

   Вэл протянула руку и аккуратно вытерла мокрую дорожку, которую одинокая слезинка оставила на худой щеке.

   — Ты… так изменилась, — пальцы женщины сжались, чуть ощутимо стискивая ладонь Эйри, — такая… красивая.

   Вэл дернула ртом, с трудом сдерживая неуместные рыдания. Хотелось исчезнуть, забыться, лишь бы не видеть эту едва живую женщину, которую она помнила иной — живой, пышущей здоровьем.

   Лошадка. Мадам подарила ей лошадку.

   А еще только для нее покупала на рынке самую крупную сладкую вишню.

   — Я… могу найти доктора! — горячо воскликнула Эйри, суетливо оглядываясь в поисках сестры милосердия. Она могла помочь старой женщине, должна была вытащить ее из этой клоаки. — У меня есть деньги. Мы найдем лучшего…

   — Малышка… — тонкий, чуть слышный голос заставил девушку замолчать. Вэл мелко задрожала всем телом, увидев в лице Мадам то, что не хотела признавать самой себе.

   Ей не помочь. Время упущено. Женщина, лежащая на вшивом соломенном тюфяке, умирала.

   И в подтверждении ее мыслей, Мадам закашлялась. Вэл отшатнулась, в немом ужасе наблюдая за струйкой крови, скользнувшей из уголка ее рта вниз. Кровавые пузыри лопнули на пересохших губах.

   Эйри молчала, не находя слов. Сердце стучало в груди, боль беспощадно рвала изнутри, наращивая силу.

   — Я рада… что ты… — женщина слабо улыбнулась онемевшей девушке, — думала… ты умерла. А ты… вон какая.

   «Она видит меня охотницей или стражницей, богатой и успешной, — осознала Эйри с горечью. — Может быть, даже счастливой. Ей говорят об этом чистые волосы, ровная кожа и дорогая одежда».

   Сплошная ложь. Маска, которую девушка купила слишком дорогой ценой.

   — Не тратьте силы, тише, — Вэл ласково погладила впалую щеку, склоняя голову.

   Она прикрыла веки, делая глубокий вдох и замирая. Несколько секунд, чтобы взять себя в руки. Несколько мгновений, чтобы собрать себя, разбитую, в единое целое.

   Эйри не хотела, чтобы Мадам увидела правду в ее глазах.

   — Я искала тебя… — проговорила женщина, со свистом втягивая воздух, — искала. А ты пропала… умерла, я думала. Прости, что так получилось, малышка…

   Вэл больше не скрывала слез. Не могла. Они текли по ее щекам, прячась в складках шейного платка.

   — Не плачь, — голос Мадам увядал, теряя силу, — я всегда знала, что ты… вырвешься… изменишь все.

   Вэл подняла глаза, встречая ее мягкий взгляд.

   — Но я ничего не изменила, — сказала она тихо.

   Признание вывернуло душу наизнанку, разорвало ее на мелкие лоскуты и выбросило прочь.

   Мадам молчала, не отрывая взгляда от бледного лица.

   Девушка держала ее ладонь дрожащей рукой и не могла произнести ни слова. Она не знала, что женщина видит в ее глазах, поняла ли она на самом деле, кто перед ней, и как низко пала ее приласканная много лет назад сиротка.

   Даже не шлюха. Много, много грязнее.

   Отчасти Вэл хотелось, чтобы Мадам знала. Она не хотела притворяться перед ней той, кем не являлась.

   Не сейчас, не здесь, не тогда, когда Мадам умирала в этом гнилом месте.

   Они встретились спустя так много лет… Не для того, чтобы Эйри играла чужую роль.

   А для чего же?

   — Я… — наконец сказала женщина, нарушая молчание, — не хочу умирать в одиночестве.

   — Я заберу вас отсюда, — твердо сказала Вэл, сжимая ее ладонь, — я не оставлю вас.

   — Нет, малышка, не нужно… — и снова кашель сотряс тщедушное тело.

   Грудная клетка Мадам опускалась и поднималась со свистящим, неприятным уху звуком. Когда приступ стих, Эйри с волнением увидела новую струйку алой крови, куда более обильную, чем прежде.

   — Помоги мне, — шепнула женщина, ловя взгляд голубых ошарашенных глаз, — я знаю… ты можешь.

   — О чем вы? — растерянно спросила девушка, неуверенно сглатывая.

   — Ты… знаешь, — взгляд Мадам, на краткое, чуть уловимое мгновение, став прежним — цепким, умным, сильным, — переместился вниз.

   Вэл опустила голову, рассматривая рукоять своего кинжала, висящего на поясе в кожаных ножнах.

   Мадам не просила доктора. Она не просила забрать ее отсюда. Вэл все поняла по ее взгляду, а Мадам все поняла по ее лицу.

   Эйри действительно могла.

   Мадам прочитала ее, невзирая на все маски, что девушка носила. Мадам поняла, кто она и на что способна.

   Кто еще, если не женщина, младенцем державшая ее на руках?

   И тогда боль ушла, а слезы высохли.

   Вэл, ощущая бездонную черную пропасть в груди, низко наклонилась, касаясь губами холодного лба женщины. Свободная рука легла на рукоять кинжала, медленно вытаскивая его из ножен.

   Мадам только слабо вздохнула, когда острое лезвие вошло точно между ребер, в самое сердце. Грудная клетка тяжело опустилась и больше не поднялась.

   Вэл отстранилась, заученным движением убирая клинок. Губы ее все еще хранили ощущение чужой кожи.

   Девушка чуть склонила голову, в последний раз смотря в знакомое лицо. Ладонь легла на сухие веки, закрывая их.

   Удивительно, как смерть преображает. Лицо Мадам казалось спокойным, будто она заснула здоровым, благополучным, сытым сном.

   Пальцы нежно дотронулись до седых волос, провели линию вниз, по щеке, коснулись подбородка, стирая следы крови.

   — Миледи? Все в порядке? — молодая сестра милосердия, сложив руки на подоле темного платья, участливо смотрела на Эйри.

   Девушка, точно вынырнув из глубин темного озера, повернула к ней голову:

   — Эта женщина умерла. Позаботьтесь о ее теле, — Вэл поднялась с колен, попутно доставая из кармана кожаный кошель. — Она не заслужила такой смерти, так пусть хотя бы найдет свое упокоение не с ворами и преступниками.

   Глаза девушки изумленно распахнулись, когда Эйри опустила в ее ладонь золотые монеты.

   — Надеюсь на вашу честность. Похороните эту женщину не за оградой.

   Эйри двинулась вперед, по проходу, когда голос девушки заставил ее остановиться.

   — Но как ее имя? Что написать на доске?

   — Не знаю. Что хотите, — не оборачиваясь, ответила Вэл, продолжая свой путь.

   У нее еще были невыполненные дела в этом рассаднике грязи и боли.

ГЛАВА 3.

Привычный мир разлетелся на осколки.

   Первой мыслью Вэл было нечто невразумительное и невнятное, набор невысказанных символов и переплетений эмоций.

   Когда сердце, сдавленное и очумелое, в очередной раз ударило, отдавая болью, Эйри встрепенулась, моргнула и глубоко вдохнула.

   Что за?..

   — Я купил два! — подскочивший Никс протянул ей присыпанный сахарной пудрой рогалик. — Держи!

   Вэл перевела взгляд на мальчишку, рассматривая его широко распахнутыми потемневшими глазами, будто впервые видя.

   — Ты чего, Тень? — растерянно спросил Никс, заглядывая в побледневшее лицо девушки.

   Вместо ответа Вэл подняла голову, всматриваясь в знакомый силуэт. Рыночная площадь, в честь выходного дня практически битком забитая покупателями, галдела и привычно жила своей торопливой и суетливой жизнью. Лаяли брехливые собаки, перекрикивались лавочники, громко ругались старушки в кружевных чепцах, сетуя на плохой товар и недобросовестность продавцов, и мир казался совершенно привычным.

   Если бы не одна незначительная деталь, никак не вписывающаяся в окружающую реальность.

   Никс проследил за взглядом Эйри и вопросительно посмотрел в растерянное лицо.

   — Тень, ау! — мальчишка махнул в воздухе рогаликом. — Ты привидение увидела, что ли?

   — Почти, — рассеянно ответила Вэл, делая шаг вперед.

   Легко лавируя между спешащими по своим делам горожанами, она уверенно продвигалась к своей цели.

   До того самого момента, как ее рука легла на широкое плечо, как пальцы почувствовали толстую ткань коричневой куртки, она так и не верила до конца в то, что видела.

   — Че надо? — Зефф огрызнулся, оборачиваясь и впиваясь взглядом в бледное лицо.

   Какой-то краткий миг он ощупывал глазами стоящую перед ним девушку, а потом его рот растянулся в изумленной гримасе.

   — Валлери? — громогласно пророкотал он, хватая Эйри двумя руками за плечи и хорошенько встряхивая. — Это ты?!

   — Это я, — оторопело пробормотала Вэл, чувствуя себя не на своем месте. Ладони Зеффа на плечах казались чем-то инородным, ненастоящим.

   Сумасшествие какое-то.

   Всего этого просто не могло быть. Просто потому что не могло и все.

   — Малая! Это ты! — Зефф хохотнул и решительно притянул ее к себе, тяжело хлопая по спине.

   Вэл ошеломленно молчала, ощущая себя сделанной из ваты.

   — Ты че тут делаешь вообще? — нисколько не изменившийся за минувшие почти полтора года бородач, наконец, отпустил девушку и громко ухнул, упирая руки в бока и с прищуром рассматривая ее, потерявшуюся в своих чувствах.

   Вопрос застал Эйри врасплох. Все происходящее было похоже на странный сон, который все тянулся и тянулся и никак не хотел заканчиваться.

   — Это я что здесь делаю? — Вэл удивленно приподняла брови, с трудом собирая в себе силы на какой-либо внятный ответ. — Это ты что тут делаешь?

   — Я? Да как же — вот сбрую покупаю, — с хитрецой произнес мужчина, в доказательство своих слов кивая на стоявшую неподалеку конюшню. — А ты что здесь забыла? Все думали, вы со своим дружком подались в путешествие по вашим землям. Уж никак не ожидал тебя увидеть в этом городе.

   Вэл нервно улыбнулась.

   Дружок? Зефф говорит о Шейне?

   Упоминание светловолосого волка острой иглой пронзило сердце.

   Никто не знал, что его больше нет. Никто, кроме нее.

   — Я живу здесь. Это же мой родной город.

   Зефф широко улыбался, рассматривая Вэл с нескрываемым интересом, но, несмотря на написанную на его лице радость, она видела в бородаче что-то еще, тревожное, словно мужчина был не до конца искренен.

   Еще бы.

   Перед Зеффом стояла самая что ни есть настоящая предательница. Она оставила своего Первого, сбежала с любовником, предала вожака и стаю.

   Стоило ли сетовать на судьбу? Зефф имел полное право прямо сейчас свернуть ей шею.

   Но бородач лишь изобразил сильное удивление:

   — Серьезно? С ума сойти! Думал, все, сгинула ты в любовной паутине. Обалдеть! Вот наши удивятся, когда я им скажу, что ты только до города и добралась!

   Любовная паутина.

   Из уст Зеффа звучало почти насмешкой. Только сам шутник и не предполагал, насколько был близок к истине.

   Вэл действительно сгинула, только паутина была совсем не такая расписная, какой могла казаться со стороны.

   Никс, замерший в недоумении рядом, нерешительно тронул девушку за рукав рубахи:

   — Тень… нам…

   Острый взгляд Зеффа мгновенно переметнулся на мальчишку.

   — А это кто у нас такой? Какой хорошенький! — мужчина протянул руку и потрепал обалдевшего от происходящего Никса за щеку. — Сынок, что ли? Да шучу-шучу! Дружок твой?

   Мальчишка, пунцовый от стыда, зашипел как кошка и шарахнулся в сторону, вставая за плечо Вэл. Она, ощущая, как мир стальным обручем стискивает голову, не обратила на происходящее никакого внимания.

   Ее занимало иное. В груди тревожно щемило, знакомые ядовитые клыки то и дело норовили вонзиться в обеспокоенную душу.

   — Дружок, да. Вроде того, — рассеянно ответила девушка, — Зефф, послушай, а ты… один здесь?

   Ну вот, спросила.

   Всего секунда до ответа, показавшаяся вечностью. Сомнительно, что от прищуренного взгляда Зеффа укрылось с трудом скрываемое волнение.

   — Ага, один, — протянул мужчина, посмеиваясь в бороду. — Кара на Границе, правда. Ждет меня. Но сегодня ему придется поволноваться. Идем же, Валлери, — пальцы Зеффа сомкнулись на предплечье Вэл, — говори, где у вас тут приличная таверна! Надо выпить за встречу!

   И, не дожидаясь ответа, бородач потянул ее за собой.

   Никс растерянно захлопал серыми глазами, поспешно окликая девушку:

   — Тень…

   Эйри, чувствуя себя немного не в себе, едва замечая мальчишку, вскользь кинула ему через плечо:

   — Иди домой, Никс. Выгуляй Раша. Купи себе, что хочешь.

   Никс, переводя полный непонимания взгляд с Вэл на бородача, попытался было возразить, но девушка, на мгновение придя в себя, грубо прервала его:

   — Ты слышал, что я сказала.

   Никс замер на месте, опустив плечи и крепко сжимая в руках забытые рогалики.

   — Хорошо, Тень, — смиренно пробормотал он.

   Зефф насмешливо фыркнул, хлопая Вэл по плечу:

   — Что? Я не расслышал. Как он тебя называет? Тень-хрень? Это что значит?

   — Потом расскажу, — несмело улыбнулась Эйри.

   Если бы.

   Рассказывать о своей новой жизни она не собиралась.

   Ни сейчас, ни потом.

***

Запах алкоголя ударил в нос сразу, как они вошли в таверну.

   Вэл поморщилась и брезгливо покосилась на валяющегося под одним из замызганных столов городского стражника. Мужик, раскинув ноги и являя миру свои мокрые штаны, оглашал таверну громогласным храпом. Девушка невольно задумалась о том, что сделал бы с ним Раза, увидев в таком виде. Уж по голове бы не погладил.

   Громкий женский смех и сочные звуки шлепков раздались из угла. Вэл повернула голову, рассматривая компанию уже порядком набравшихся наемников, тискающих в похотливом пьяном угаре дешевых уличных шлюх.

   — Может, поищем другое место? — предложила Эйри, но Зефф пропустил ее слова мимо ушей, устраиваясь за одним из столов.

   Вэл вздохнула, садясь напротив мужчины. Никак эта вонючая дыра не была похожа на «приличную» таверну, как хотел Зефф. Правда, самого бородача это, судя по всему, совсем не смущало.

   Женщина в темном платье и сером несвежем переднике, возникшая рядом с их столом, показалась уставшей от всего на свете: от выпивох на соседних лавках, от грязных потасканных шлюх, визгливо смеющихся над тупыми шутками облапывающих их мужчин, от самой жизни.

   — Два! Нет — четыре пива! — скомандовал Зефф, и женщина молча удалилась, даже не предложив никакие закуски.

   Оно и к лучшему. Есть в этом заведении Вэл бы побоялась.

   — Ну что, валяй, рассказывай! Как живешь? — бородач положил руки на стол и сцепил пальцы. — Как тебе со своим дружком-то, все сладилось? Мы уж когда узнали, что ты сбежала, честно тебе скажу, охренели. Дозор рассказал, что ты им наплела. Не ожидал от тебя, признаюсь. Но не осуждаю! Любовь дело тонкое, а у нас вам бы жизни, конечно, не было.

   Вэл сглотнула возникший в горле ком. Пульсирующая боль в голове, неясная всего мгновение назад, вдруг оформилась, разрослась, пуская корни и расцветая.

   — Значит, все думают, что я ушла из-за Шейна? — осторожно спросила девушка.

   Она не до конца понимала, стоит ли вообще разговаривать с Зеффом на эту тему. Не понимала отношение мужчины ко всему происходящему. Улыбка бородача могла лгать, а веселость от их встречи быть напускной.

   В глубине души Эйри была уверена, что Зефф желал ей добра, но стая всегда верна своему вожаку, не так ли?

   — В смысле? — бородач с непониманием посмотрел на Вэл.

   Рискнуть? Откинуть опасения и быть откровенной? Да какая уже разница.

   — Все было не так.

   — А как? Ты о чем вообще?

   Вэл колебалась, чувствуя на себе пристальный взгляд Зеффа.

   — Это сложно… я не уверена, что стоит говорить…

   Бородач откинулся на спинку крепкого деревянного стула и сложил руки на мощной груди.

   — Ну, как знаешь. Только, конечно, удивительно. Вот до сих пор не пойму, когда тебя на волка повело? Я был уверен, что ты от Раза под страхом смерти не отлипнешь. Ан нет. Удивила.

   Девушка чувствовала его настороженность и что-то такое, что было сложно описать словами. Разочарование, возможно?

   Голова заболела сильнее, и Эйри, поморщившись, потерла висок пальцами.

   — Зефф, Раза тоже… уверен, что все так и было? — осторожно поинтересовалась она, поглядывая за реакцией бородача.

   Зефф хмыкнул, смотря с немым упреком.

   — Малая, ты странная какая-то. Либо уж говори, как есть, либо молчи.

   — Он, наверное, был очень зол на меня…

   Подошедшая женщина, с серым лицом, молча покосилась на хрипло засмеявшегося мужчину и поставила на стол большие деревянные кружки с пивом.

   — Зол? Не совсем то слово, конечно. — Зефф усмехнулся, покачивая головой. — Он был в ярости. Правда, мало кто об этом догадывался. Это же какой позор — у самого капитана Вторая с любовником сбежал! Да еще и с предателем! Мы, скажу по правде, думали, он за тобой ребят своих пошлет, так сказать, чтобы… ну, сама понимаешь. Но обошлось. Отпустил он тебя, позволил жить. Так что радуйтесь с волком — все быльем поросло.

   Вэл закусила губы и низко опустила голову, прикасаясь кончиками пальцев ко лбу. В голове било набатом. Боль показала себя в полной мере, стуча в висках и мешая нормально соображать.

   — Мы с Шейном не были любовниками, — Эйри протянула руку и взяла кружку.

   Пиво оказалось кислым на вкус, но Вэл в пару глотков осушила полную кружку.

   Сегодня она могла себе это позволить.

   Зефф одобрительно крякнул и последовал ее примеру.

   — Не понял… — бородач вытер губы тыльной стороной ладони.

   — Он, возможно, и хотел быть со мной. Я позволила ему думать, что он мне нужен, но лишь потому, что через него я могла узнать все о сговоре волков. Вемир знал обо всем, я рассказывала ему.

   Вэл задумчиво посмотрела на вторую пивную кружку.

   Сколько же она не пила? Год? Больше?

   Удивительно, почему вернувшись, она так и не пристрастилась к выпивке, хотя это был самый простой путь забыться.

   Видимо, нашла способ лучше.

   Выпивка, со всей своей пьянящей прелестью, меркла перед чувством удовлетворения от погружения в грязь, которая манила девушку сильнее прочего.

   — Хм… да, слышал об этом, — Зефф нахмурился и задумчиво спросил: — Ну и зачем тогда вы сбежали?

   — Раза убил бы Шейна. Я не могла допустить этого. Это было нечестно по отношению к нему, — перед глазами Эйри мелькнули светлые волосы и яркие синие глаза. И роза, красная как кровь, — он… был моим другом, понимаешь?

   — Не понимаю. Разве же кто заставлял волка идти против Раза? А ты, получается, оставила все и сбежала в свой город. Ради друга, который хотел убить твоего Первого?

   Нещадно чадящая свеча на глиняной подставке зашипела и погасла.

   Зефф вздохнул и отодвинул ее на край стола.

   — Да, — Вэл не знала, что еще сказать.

   Нужных слов не находилось. Она прекрасно понимала — Зефф был другой. И Раза был другой. И весь город за горами отличался от той реальности, в которой воспитывалась и выживала Эйри большую часть своей жизни.

   Для них, людей, уживающихся со своей звериной сущностью, было невероятно слышать подобное. В том мире, сложном и суровом, оставить своего Первого ради невнятной дружбы (а разве то, что было между девушкой и волком — это была дружба?) значило предать.

   Эйри не надеялась на понимание Зеффа. Теперь, по прошествии времени, она и сама себя не понимала.

   Куда уж тогда оборотню понять невразумительные и путаные мотивы поступков человека!

   — Ну, надеюсь, оно того стоило. Потому что мы вот до сих пор расхлебываем, — грубовато проговорил Зефф, прикладываясь к пивной кружке.

   — О чем ты? — Вэл с непониманием глянула на мужчину.

   Расхлебывают? Что могло произойти со стаей Раза после ее исчезновения? Правильно, ничего особенного, потому что их это не касалось.

   — Да ни о чем, Валлери, — как ни в чем не бывало, отмахнулся Зефф. — Ты лучше расскажи, как живешь, чем занимаешься. Как там Шейн, привык к вашей обстановке? Не представляю, каково ему жить среди людей. Уж не обессудь, но больно вонючий у вас городок.

   Вэл взяла в руки вторую кружку, поднесла ее ко рту и сделала большой глоток.

   Может быть, если напиться, головная боль утихнет. Хотя бы на время. До утра.

   Девушка хмыкнула и подняла на бородача голубые глаза:

   — Зефф, мы не дошли до города. Кое-что случилось и…

   — Случилось? О чем это ты?

   Слова вырвались легко, будто только того и ждали.

   — Шейн погиб.

   Еще глоток. И еще. Удивительно, но пиво больше не казалось кислым. Вполне себе сносное.

   Зефф надолго замолчал, меряя Эйри взглядом. Она видела растерянность в его потемневших глазах.

   Не ожидал? Еще бы. Думал, наверняка, что волк живет себе припеваючи среди людей, ходит утром на службу, может, работает в городской страже, где всегда пригодились бы сильные парни. А вечерами пьет горячий чай, а затем, счастливый, делит постель с любимой, которую забрал у великого и непобедимого Раза.

   Так казалось Зеффу? Теперь Вэл была уверена, что так казалось всем, кто знал эту историю.

   — Ты серьезно? — наконец произнес бородач каким-то странно опустошенным голосом.

   — Да, — Вэл не видела нужды раскрывать подробности.

   Они никого не касались. Что было — то прошло. Мертвому Шейну в любом случае было безразлично.

   — И мне, видимо, не стоит спрашивать, что именно случилось? — серьезным тоном спросил Зефф, глубоко вдыхая.

   — Нет, — отрезала Эйри, смотря прямо ему в глаза.

   «Это моя вина, — хотела сказать она, — только моя. Я виновата в его смерти. Не Раза, а только я. Волк был честен со мной, а я обманывала его, играла его чувствами. Если бы я только могла все исправить, я бы никогда не поступила с ним так. Я бы сделала все, чтобы он жил. Стоило хотя бы поговорить с Раза, убедить его сохранить Шейну жизнь. Это же Раза, ради меня он переступил бы через гордость и свою силу, правда? Но правду больше не узнать. Никогда».

   Молчание повисло над столом, тяжелое и практически ощутимое на ощупь. Вэл выпрямила спину, вздохнула, повела плечами, разминая затекшую шею.

   Игра не стоит свеч. Шейна не вернуть, а совсем скоро и черный баргест станет лишь далеким воспоминанием с привкусом горечи.

   Девушка опрокинула в себя остатки пива и со стуком поставила кружку на выщербленную поверхность стола.

   — Зефф, расскажи мне о Раза.

   Бородач удивленно приподнял мохнатые брови. Помолчал, а затем усмехнулся и, поискав глазами женщину-разносчицу, жестом указал ей на пустые пивные кружки.

   — О, а я все гадал, решишься ты спросить или нет, — довольная ухмылка появилась на его лице.

   Вэл пожала плечами и ровно поинтересовалась:

   — С ним все хорошо?

   — А то! — фыркнул бородач. — Лучше некуда. Но ты, наверное, хочешь знать, что было после того, как ты исчезла и все узнали о твоем побеге? Я уже говорил, он был очень зол. Страшно было ему на глаза показываться, если честно. Да сама представь, что о нем говорили в городе.

   Получив заветную кружку с пенистым пивом, Вэл с наслаждением пригубила холодный напиток.

   Ох, и зря она не пила раньше. Головная боль утихла, съежившись до размеров пульсирующей точки где-то глубоко, а грызущий изнутри зверь с острыми когтями, наконец, заткнул свою пасть.

   Пусть и ненадолго, но Вэл чувствовала себя спокойно и даже не боялась услышать заветное имя без щемящей боли в груди.

   — О чем ты?

   — Как о чем? Мозгами-то пораскинь, Валлери! — с чувством воскликнул Зефф, укоризненно поглядывая на девушку. — Волков тех Раза вырезал, а один-таки обхитрил его, забрал у него его Вторую. Ситуация курам на смех. Обсуждали все, кому не лень. Это что же получается — слаб наш капитан? Знаешь, сколько ему вызовов бросали в первое время? Не затем, чтобы должность его занять — кому оно надо с такой-то ответственностью! — а затем, чтобы на место поставить. Полно мудаков, сама знаешь.

   Вэл замерла, внимая бородачу.

   Нет, все же мало она выпила, чтобы беспристрастно слушать подобное. Зверь внутри широко раскрыл зубастую пасть, намереваясь укусить. Глубоко и кроваво.

   — А… он? — ощущая, как пересохло в горле, выдавила из себя Эйри.

   — А он что? Порвал несколько глоток, да и дело с концом, — пожал плечами Зефф и потянулся за свежим пивом, — но тяжело было, конечно. Тебя лишился, да еще мудачье со всех щелей лезет. Один раз, правда, чуть не прикончили его.

   Сердце перевернулось в груди и провалилось в темную беспроглядную глубину.

   — Что?

   — Да вот то! — Зефф нахмурился и продолжил, не забывая промачивать горло. — Был там один, из волков. Других, конечно. Но видимо, задела его вся эта кутерьма с собратьями. Сильный, как медведь, а не волк, скажу тебе. Очень уж ему хотелось Раза на место поставить. Думал, теперь-то получится. Шавкой его звал, даже заплатил дворовым мальчишкам, чтобы те по городу листки расклеили с оскорблениями.

   — И? Что же Ра? — с не присущим ей нетерпением спросила девушка.

   Зефф вздохнул и покачал головой:

   — А что Ра? Убил его, да на площади отрезанную голову в толпу кинул, а тело собакам скормил. Чтоб остальным неповадно было его шавкой называть. Да, так и сказал тогда, чтоб все его слышали.

   Вэл обессиленно прислонилась к спинке стула. Зверь внутри сомкнул челюсти, причиняя с трудом терпимую боль.

   — Что глаза вылупила, Валлери? — невесело осклабился Зефф. — Да, Ра у нас теперь такой. У него, знаешь, каждый раз крышу рвет, когда ты куда-то деваешься. Думаю, не один я заметил. Благо, это был последний раз. Попривыкли мы уже. Мрази всякие обратно в свои щели забились, никто из них к нему и близко по доброй воле не приближается. Ну, а в остальном все хорошо у него. Да и ты, смотрю, неплохо устроилась.

   Вэл было что возразить на последнее утверждение бородача, но она вразумительно промолчала. Не стоило сотрясать воздух ненужными словами и жаловаться на свою несчастную долю. Зефф выразился предельно ясно — Эйри порядком испортила Раза жизнь своим поступком. Это было даже не предательство, это было что-то гораздо хуже.

   Вина, густо приправленная чувством стыда, поглотила девушку.

   Она подвела своего Первого.

   Жужжащий осиный рой заполнил голову, путая мысли.

   А ведь когда-то она обещала быть рядом.

   « — Мне нужна та, кому я могу безраздельно доверять. Во всем».

   « — Я никогда не предам тебя».

   Как же. Не предаст она.

   Она разрушила все, что было между ними. Она подвела Раза. Поддалась собственным страхам и слабостям и вместо того, чтобы решить проблемы, просто сбежала от них.

   И все это стоило бы хоть чего-либо, убереги она Шейна.

   Но она не смогла и этого.

   Скажи она тогда, в лесу, когда волк стоял напротив нее и смотрел в ее глаза, слова о любви… пусть лживые, пусть те, что Шейн хотел от нее услышать…

   Вэл гнала прочь мучающие, изводящие ее мысли о том, как все могло бы сложиться.

   Шейн бы понял. Со временем, он бы принял ложь во спасение.

   Слишком поздно пришло понимание.

   Зефф, некоторое время молча наблюдавший за девушкой, задумчиво сказал:

   — Хм, только вдвойне интересно как-то. Ты, получается, и Первого лишилась, и друга своего драгоценного. Почему ты не вернулась? Уверен, Ра бы простил тебя.

   Вэл не могла больше слышать это имя. Она подняла потускневшие глаза и обессиленно проговорила:

   — Это сложно объяснить. Давай… закроем тему, ладно?

   — Ну, как скажешь, — Зефф прищурил веки и глотнул из кружки.

   Девушка с трудом попыталась собрать себя из разрозненных осколков в нечто вразумительное, нацепила на лицо довольно паршивую неестественную улыбку и спросила:

   — Лучше скажи, что ты здесь делаешь? Удивительно видеть тебя у нас. Разве оборотням есть дело до простых смертных?

   Зефф смилостивился над Эйри, улыбаясь в бороду и с легкостью поддерживая разговор на безопасную тему.

   — Конечно, нет! Только выбора тоже нет — выполняем, грубо говоря, служебный долг. Если скажу, смеяться будешь.

   Несмотря на бушевавшую в душе бурю, Вэл заинтересованно подняла голову.

   — Ты попробуй.

   — Да вот… смешно, честное слово, — Зефф вздохнул и постучал пальцами по столу, — мастер у вас в городе есть, по золоту. Как-то уж так получилось, что украшения у него необычные выходят. В общем, девица одна… она Вторая… одного влиятельного горожанина, так сказать. И захотелось ей браслет себе особенный. Дурь, конечно, а толку-то? Вот я и здесь.

   — Браслет? И ты здесь ради браслета? — Вэл изумленно вытаращилась на бородача, стараясь не вспоминать о витиеватой цепочке, украшающей собственное запястье. — И кто же позволил вам отвлекаться от дозора ради богатой девицы? Это же какой путь вы проделали!

   — Не спрашивай лучше, — отмахнулся Зефф, недовольно разглядывая почти опустевшую деревянную кружку, — но выбора у нас особо не было. Но зато я тебя встретил! Разве же не хорошая новость? Когда я нашим расскажу все, что узнал — их удар хватит!

   Вэл улыбнулась, чувствуя тепло к этому суровому, грубоватому, но неизменно остающемуся самим собой мужчине.

   — Я рада тебя видеть, Зефф, — мягко сказала девушка.

   Бородач довольно хмыкнул.

   — И я тебя, Валлери. Ну что, может, ты мне расскажешь, чем живешь? Смотрю, одета с иголочки, только вид у тебя какой-то мрачный. Плащ… эээ… суровый. Кинжал, вижу, носишь. Конечно, я не ожидал, что ты обабишься, но…

   Эйри нахмурилась, и Зефф хмыкнул, продолжая:

   — И пацаненок этот — служка, что ли, твой? Или ты теперь по молоденьким мальчикам?

   — Ты про Никса? Я тебя разочарую, но он просто живет со мной, — от елейного подмигивания Зеффа девушке стало тошно. — Я его, можно сказать, подобрала с улицы, а теперь выгнать рука не поднимается. Хороший парень, мне с ним легко. Да и дома всегда порядок.

   — Ага, что-то мне это напоминает, — хохотнул бородач и шумно ударил ладонью по столу. — Да ты от темы-то не уходи, рассказывай, как жизнь свою устроила?

   В другом углу таверны завизжала девица. Вэл глянула через плечо, наблюдая, как пьяный наемник задирает грязные юбки смазливой молоденькой шлюхе. Девка притворно визжала, а сама ерзала по его коленям.

   — Нормально, Зефф. Как и все — потихоньку, — с легким чувством омерзения от увиденного, ответила Эйри. — Где-то продам, где-то куплю. Охочусь.

   Ложь вырвалась легко, естественно, будто была истиной. Вэл даже не почувствовала укола совести.

   — Молодец, девица! Вышел-таки из тебя толк, — удовлетворенно крякнул Зефф. — Волосы, смотрю, украшаешь. Вон, косички какие заплела. Только чего в хвосте носишь? Мешают охотиться, что ли?

   Девушка могла бы рассказать Зеффу, с каким трудом сдерживалась от того, чтобы одним взмахом острого лезвия не лишить себя длинных прядей. О том, как не раз смывала кровь, попавшую на кожу и волосы, рассматривая мутнеющую воду в тазу. О том, как однажды один из тех, от кого ей следовало избавиться, схватил ее за волосы, намотал их на руку и швырнул ее на пол лицом, разбив зубы, и только волею счастливого случая она смогла извернуться и клинком полоснуть по его ноге.

   Вэл могла многое рассказать бородачу, но просто молчала.

   — Все же ты красавица. Как там у вас говорят? А, вот — девица на выданье. Или желающих на твой характер не нашлось? Ребеночка-то родить разве не хочешь? Пора тебе завязывать с ножичками играться, а?

   Эйри вспыхнула, чувствуя себя глупо. Очень глупо.

   Даже боли не осталось, и туманного алого следа ее не виделось.

   За все время, прошедшее с возвращения в город, у Вэл даже краткой мысли не возникало о том, чтобы начать с кем-либо отношения.

   Да и о детях она давно забыла, смирившись с тем, что их у нее никогда не будет. Не в этой жизни, не в этой реальности, не в ее бесплодном чреве.

   Следовало бы обратиться к травнице или лекарю, но Вэл была уверена, что это будет зря потраченное время.

   И даже если на краткий миг допустить… всего на одну секунду представить, что она могла бы…

   Какая ей семья с ее-то жизнью? Какой мужчина захочет связать с ней свою судьбу? Правильно, никакой. Разве что такой же выходец из низов города, как те, что окружали ее в гильдии.

   Воры, попрошайки, убийцы.

   Достойные ее.

   Не такие, как Раза.

   Вэл дернула уголком рта и выдохнула.

   — Зефф, нет, что ты. Я… мне не до этого. Я вообще не уверена, что когда-нибудь… — сказала девушка, но окончательно запутаться во лжи ей не дал перебивший ее в нетерпении Зефф:

   — А вот я преуспел! Якова-то моя в положении.

   Вэл изумленно подскочила на месте, не веря в услышанное:

   — Что?

   — Да, вот так, — бородач приосанился, ерзая задом по печально скрипнувшему стулу, — ну, рано еще загадывать! Ей еще пару лун ходить, но дело сделано!

   — Зефф, я… поздравляю тебя! — ошеломленно выпалила Эйри, чувствуя, как сердце затапливает необъяснимая нежность к еще не рожденному малышу. — Я очень-очень рада. Правда. Это чудесная новость!

   — Даа… представляешь, скоро папкой стану, — задумчиво протянул Зефф, и девушка с изумлением увидела легкий румянец на его лице. — Веришь или нет, никак привыкнуть не могу. Как родит — напьюсь как никогда в жизни, вот обещаю!

   Вэл, как ни пыталась, никак не могла стереть с лица дурацкую улыбку. Все, что казалось важным и значимым, вся боль и вина — все померкло и исчезло, словно туман над озером, развеянный сильным теплым летним ветром.

   — Надо тебе прекращать с дозорами. Скажи Раза, думаю, он подыщет тебе иное занятие. Ребенок должен отца видеть.

   — Да уж. Подыщет он. Куда ему до меня? — насупился Зефф, а затем задумчиво почесал бороду. — Да ничего, как-нибудь. Все нормально будет. Жаль только, что ты моего малого не увидишь.

   — Или малую, — Вэл тоже было жаль. Невероятно.

   — Или малую, — согласился бородач, поднимая кружку с остатками пива, — ну, что пока гадать? Давай лучше выпьем! Хоть у вас вместо пива моча, но выбора-то нет! За встречу!

***

Домой она вернулась далеко за полночь, с трудом найдя в себе силы подняться по лестнице. Ноги заплетались, тело не слушалось, и Вэл, не столько пьяная, сколько вымотанная неожиданной встречей, уселась на ступенях прямо под дверью своей мансарды. Она засмеялась, найдя это очень забавным, и со всей силы ударила кулаком в дверь.

   — Открой ты уже! — выкрикнула Эйри, мельком вспоминая о спящих соседях.

   Да и демон с ними! У нее в кои-то веки был весомый повод немного переборщить с выпивкой.

   Дверь распахнулась, и Вэл тут же рухнула через порог, заваливаясь на спину. Длинные растрепанные волосы, подвязанные кожаным шнурком, упали на придверный коврик. Раш, неуверенно виляя хвостом, ткнулся мокрым носом в щеку хозяйки и фыркнул, тряхнув головой.

   — Тень? — изумленно воскликнул Никс, совершенно не заспанными глазами рассматривая лежащую в дверном проеме девушку.

   «А он не ложился, — с жадным удовлетворением отметила Вэл, — ждал ведь. Вот и замечательно, пусть волнуется».

   — Ты где так успела набраться? — спросил мальчишка, присаживаясь на корточки и легонько толкая Вэл в плечо. — Вставай, давай, ну!

   — Отвали! — рыкнула Эйри, опираясь руками об пол и пытаясь приподняться

   Никс, что-то недовольно бормоча под нос, покачал головой.

   — Вот уж не ожидал, что ты такая явишься! — воскликнул мальчишка. — Вставай же, не валяйся на пороге!

   Вэл хмельно захихикала. Надо же, какой заботливый. И ворчит, как сварливая женушка.

   Никс ругнулся и, поднырнув под руку девушки, потянул ее вверх, помогая встать на ноги.

   «Сильный, — отметила она. — Так и не скажешь. Ростом-то невысок, зато жилистый».

   — Тень, мать твою! Хватит ржать! — прикрикнул Никс, ногой захлопывая входную дверь и подводя Эйри к кровати.

   Вэл мгновенно замолчала, набирая в грудь воздуха, глянула в суровое лицо мальчишки и тут же прыснула со смеху.

   Злился парнишка просто умилительно.

   Никс раздраженно подтолкнул Эйри в спину, и она повалилась поперек кровати, перекатываясь на спину.

   Да, перебрала она все-таки с алкоголем. Утро ожидается жизнерадостным.

   Девушка вздохнула, сетуя на собственную глупость, раскинула руки на мягком одеяле и уставилась в слегка кружащийся потолок.

   А может быть, уже утро? Она с трудом повернула тяжелую голову и посмотрела в окно. Ночь показалась серой, как перед самым рассветом.

   Вэл с трудом припомнила подробности их с Зеффом длительного, затянувшегося и щедро сдобренного выпивкой разговора. Какие-то сальные шутки, сплетни о Кара, что-то невразумительное о Вемире… или ей это все привиделось?

   Совершенно не верилось в то, что Зефф здесь, в городе людей. Призрак из прошлого, принесший с собой воспоминания и тяжелый, горький осадок вины, которую никогда не искупить.

   Образ высокого черноволосого мужчины вторгся в разум непрошеным гостем. Вэл буквально ощущала его присутствие, едва ли не чувствуя знакомый запах кожи.

   Наваждение было настолько сильным, что она зажмурила глаза и потерла веки, пытаясь хоть немного прийти в себя.

   Получалось с трудом. Мысли, сумбурные, рваные, гнетущие, путаные во хмелю, одолевали, как рой назойливых мух.

   Вэл знала только одно — будь у нее шанс увидеть Раза лицом к лицу, она бы нашла в себе силы сказать главное.

   «Прости меня. Прости, что подвела. Прости, что подарила тебе только проблемы».

   Но все это не имело никакого смысла, потому что Раза очень и очень далеко, а Зефф уже наверняка на полпути к Границе.

   Девушка припомнила, как они прощались. Объятия, пламенные слова, пожелания удачи — все это было? Или это лишь видения, которые она сама себе надумала?

   Нужно просто уснуть, оставив вопросы на потом.

   Вэл устало вздохнула, чувствуя, как сон забирает ее в свои объятия.

   — Кто это был? — угрюмо спросил Никс.

   Кровать прогнулась под его весом. Вэл вздохнула и, не открывая глаз, сонно произнесла:

   — Друг.

   — Откуда он? — осторожно спросил мальчишка. — У него такой странный говор. Ты тоже иногда так говоришь.

   — Из-за гор, — честно ответила Эйри, не в силах придумывать никому не нужную ложь.

   Никс промолчал, не удивившись ее словам. Будто бы не было ничего необычного в том, что за Гиблой топью жили люди.

   Возможно, не люди.

   Вэл внутренне усмехнулась. Вот мальчишка бы изумился, узнай всю правду.

   Когда-нибудь она расскажет ему обо всем. Обязательно. Тогда, когда боль утихнет, превратившись в полузабытое воспоминание.

   Девушка, почувствовав неясное движение, медленно открыла глаза и недоуменно моргнула, разглядывая перевернутое лицо в обрамлении пшеничных волос.

   Никс стоял на четвереньках, склонившись над ней и смотря пронзительными, невероятно взрослыми глазами в ее лицо.

   Его губы, чуть приоткрытые, были прямо перед взглядом Вэл. Пальцы нежно, но уверенно отвели упавшую на лоб каштановую прядь.

   — Ты слишком красивая, — тихо сказал Никс, невесомо касаясь губами подбородка Вэл, — слишком.

   — Эй, прекращай… — слабо запротестовала девушка, но мальчишка лишь наклонился ниже, целуя ее в губы.

   Вэл замерла, слишком ошеломленная происходящим, чтобы суметь правильно разобраться в своих ощущениях и желаниях. Горячее и теплое чувство, давно забытое, вдруг проснулось в ее груди, распускаясь внутри огненным цветком. И одновременно холодный отрезвляющий протест волной поднялся в том разумном, что еще оставалось в молниеносно потерявшей рассудок голове.

   — Не надо… — неуверенно возразила Вэл, но ее слова растворились в нежном поцелуе. Горячий язык мальчишки проник внутрь, мягко лаская, заигрывая и дразня.

   Пальцы сжались на плече Никса, сильно, наверняка, до боли. Вэл оттолкнула мальчишку, вкладывая в движение руки силу. Чертыхнулась, почти скалясь, и вскинула ладонь, поспешно вытирая губы.

   — Не смей! — Эйри, тяжело дыша от охватившей ее злости, отодвинулась и села на кровати, разглядывая замершего перед ней Никса. Легкий румянец окрасил его бледное лицо, светлая челка рассыпалась по вспотевшему лбу.

   — Это потому что мне мало лет? — Никс поежился и поднял на Вэл глубокие серые глаза. — Через пару недель мне пятнадцать.

   — Нет, потому что я не хочу! — зло сказала Вэл, глубоко дыша.

   Мало лет? Демон побери, ему почти пятнадцать. А через год все шестнадцать. В этом возрасте многие уличные мальчишки пробовали такие вещи, о которых и думать порой было стыдно.

   Да разве она вспомнила о возрасте Никса, когда в первые мгновения позволила ему поцеловать себя? Обманываться не имело смысла — ее мало волновал возраст мальчишки.

   Тогда почему она оттолкнула его?

   Ответ был спрятан так глубоко, что казался несуществующим и ненастоящим.

   — Я все равно заставлю тебя забыть его, — тихо сказал Никс, выдергивая из ненужных размышлений.

   Эйри вздрогнула, будто мальчишка провел по ее коже кусочком льда.

   Хмель будто растаял, сменившись прозрачной ясностью ума.

   — Его? — странная улыбка с ноткой грусти возникла на лице девушки.

   — Того парня, из-за которого ты такая, — серые глаза Никса смотрели прямо, заставляя невольно задуматься, сколько же силы, которой со временем предстояло раскрыться, в этом мальчишке.

   — Ты не знаешь, о чем говоришь, — устало произнесла Эйри, опуская голову.

   О боги. Как же сложно.

   Казалось, начав новую жизнь, она оставила все трудности позади, разрешила все спорные вопросы, поставила точку в своих вечных терзаниях и сомнениях. Но нет, все запуталось еще больше. И винить в этом следовало только себя.

   — И не хочу знать. Все равно ты будешь со мной, — уверенно сказал Никс.

   Вэл удивленно приподняла брови, разглядывая серьезное лицо мальчишки.

   Да какой же он мальчишка? Ростом уже догнал свою покровительницу и, того гляди, скоро перегонит ее. Тело, уже давно сформированное, было худым и поджарым, как у холеной гончей. Еще год — и подростковая угловатость сменится взрослой статью.

   И почему все это время она видела в нем только глупого подростка? Подростка, которого давно уже не было в лице с пронзительными серыми глазами.

   Да откуда же ему там быть? Разве Вэл забыла себя, рано повзрослевшую от безысходности собственной жизни?

   Забыла.

   — Какой самоуверенный, — хмыкнула Эйри, с трудом заставляя себя выглядеть непринужденно. — Негоже, когда женщина старше мужчины.

   — Я лучше его, — уверенность в голосе парнишки удивляла, — ты это поймешь.

   Вэл дернула ртом и отвернулась, уставившись на черную шерсть сидевшего у кровати пса. Раш опустил уши и вяло вильнул хвостом, заваливаясь на бок, не обращая никакого внимания на свою хозяйку. Красный язык вывалился из пасти, и пес прикрыл веки, погружаясь в счастливую собачью дремоту.

   — С чего ты вообще взял, что это мужчина? — резковато отозвалась Эйри, наблюдая, как вздымается и опускается собачья грудь.

   — А это женщина? — парировал Никс.

   Вэл промолчала, а затем тяжело рухнула на кровать, прикрывая веки.

   — Я же говорила — не влюбляйся в меня. Ничего хорошего из этого не выйдет, — обреченно проговорила девушка, поворачивая голову и встречая взгляд серых глаз, — ни у кого не выходило.

   Никс не ответил, а просто лег рядом, обнял ее локоть и уткнулся лицом в плечо.

   — Спи уже, — мягко сказала Вэл, отворачиваясь и рассматривая кусочек светлеющего неба в приоткрытом окне.

ГЛАВА 4.

Вэл, по обыкновению спрятав лицо в тени капюшона своего плаща, прошла в узкий коридор, мельком глянув на оживленно переговаривающихся между собой разбойников Джанеки. Крепкие осанистые мужики, впервые за долгое время не придавшие значения ее присутствию рядом, не стесняясь в выражениях, обсуждали пойманного ночью в лесах невиданного зверя. Или не зверя — Эйри не вслушивалась в очередные ничего не значащие рассуждения, — ей скоро предстояло увидеть пленника, будь он зверем или человеком, своими глазами.

   Утро не задалось с самого начала. Сначала Никс разбудил ее, выдернув из под головы подушку, отчего Эйри с незлобным ворчанием спихнула его с кровати, а затем в дверь постучала поверенная Джанеки, низкорослая девица с вечно грязной засаленной головой, и передала послание от госпожи.

   И вот Вэл оказалась здесь, в гильдии, оставшись без завтрака, удовлетворившись куском белого хлеба и сыра, съеденными по пути к старому складу.

   — Смотри, какая суматоха. Интересно, что случилось? — Никс глянул на девушку, не удостоившую его ответом.

   Голова болела так, словно кузнечный молот бил по металлу.

   Вэл глубоко жалела о том, что вчера позволила себе выпить лишнего.

   Да толку-то теперь сетовать на собственную глупость?

   Еще и как вовремя ее позвала Джанека. Как специально.

   — Жди здесь, — бросила Вэл Никсу, оставляя того в компании Раша в небольшом холле перед главным залом, где Джанека всегда собирала своих самых доверенных людей.

   Мальчишка привычно запрыгнул в проем широкого выбитого окна, устраиваясь на подоконнике.

   Большие двери, залатанные и проржавевшие в местах крепления металлических скоб с деревом, со скрипом поддались, пропуская Эйри вперед.

   — Ты пришла. Хорошо, — госпожа, непривычно собранная и сосредоточенная, приветственно кивнула.

   Вэл вопросительно глянула на нее, и та, нахмурив брови, прошла к длинному столу, стоявшему в углу зала. Девушка молча последовала за ней, мельком отмечая, что все самые важные лица уже здесь.

   И Кот, худощавый как смерть, мужик неизвестного возраста, который был ушами Джанеки в городе; и Хмырь, с вечно недовольным, покрытым оспинами лицом, неопрятный, вызывающий чувство брезгливости при одном взгляде на себя, но дерущийся так, словно каждая драка была последней; и даже Валет-дурачок, огромный детина, ненормально высокий, куда выше Раза и явно крупнее любого оборотня, виденного Вэл.

   Валет был страшен, славясь тем, что мог разорвать в пылу драки человека пополам, но с соображалкой у него было туго. Настолько туго, что, казалось, он и отлить не мог сходить без напоминания как пользоваться собственным членом.

   Конечно, тут был Змей, не в пример обывателям гильдии, чистоплюй. И он был единственный, кого Вэл немного, но остерегалась. Слишком он был умен.

   Столпившиеся вокруг стола разбойники оглянулись на Эйри, и привычное недовольство отразилось на их лицах. Ничего нового, что могло бы задеть.

   — В чем дело? — спросила она нетерпеливо, борясь с тупой болью, прочно пустившей корни в голове. — Я, похоже, одна не в курсе случившегося.

   — Тень что, как обычно херней страдала, пока мы все дело делали? — фыркнул Кот, закатывая глаза вверх.

   Вэл проигнорировала выпад в свою сторону и перевела взгляд на госпожу. Женщина вместо ответа отстегнула с пояса небольшой мешочек и резко швырнула его на стол.

   Эйри нахмурилась и потянулась за мешочком, взяла его в руку, подкинула. Не тяжелый, но внутри было что-то объемное. Под молчаливое одобрение она развязала завязки.

   Металлический запах крови ворвался в ноздри.

   На стол упали два отрезанных пальца: крупные, длиннее человеческих, покрытые бурой косматой шерстью, увенчанные острыми когтями.

   Вэл уже видела такие. Не раз и даже не два.

   Сердце замерло, воздух вокруг застыл, словно затвердел, превратившись в почти различимую глазом субстанцию.

   Девушка стиснула губы, заставляя себя выглядеть не более, чем удивленной. Получалось откровенно плохо.

   — Что это? — ровным голосом спросила она, рассматривая запекшуюся кровь.

   Свежую кровь.

   — Вот и мы хотели бы знать, — покачав головой, произнесла Джанека, — ночью парни нелюдь поймали.

   Нелюдь.

   Этого определения было достаточно, чтобы самые дикие подозрения обрушились на голову Эйри.

   Да нет же.

   Слишком много совпадений, и оттого совершенно невозможно.

   Так случалось только в плохих дешевых книжонках.

   Мысль успокаивала, взывая к разуму.

   — Не понимаю, — Вэл подняла глаза, вопросительно рассматривая Джанеку.

   — Один из наших вчера по пьянке сцепился c каким-то мужиком у таверны. Подрались, — сухо ответила женщина.

   О, Создатель…

   Надежда на лучшее разбилась об острые камни валившихся на девушку обстоятельств.

   — И? — чем больше Джанека говорила, тем мрачнее становилось лицо Вэл. Верить в очевидное не хотелось, но слишком красноречивы были отрезанные пальцы, лежащие на столе.

   — А он в нелюдь превратился, — Джанека откинула со лба непривычную для женщины короткую челку и с неприязнью дернула щекой. — Думала, старики бред рассказывают, а вот. Троих порвал, пока его поймали, тварь.

   — Поймали? — переспросила Эйри, внезапно теряясь в собственных противоречивых эмоциях.

   Сердце забухало молотом, лицо запылало, охваченное жаром волнения.

   — Испугалась, Тень? — хмыкнул Змей, и компания вокруг стола поддержала его издевательскими смешками. — Смотри в штаны не наделай!

   — Да ссыкло она! — забывшись, брякнул Хмырь, неприятно хихикая своей же неудавшейся шутке.

   — Захлопните пасти! — рявкнула Джанека, мигом затыкая своих людей. — Вашего мнения я не спрашивала!

   Стычка пришлась как нельзя кстати. Вэл нахмурила брови, глубоко вдохнула и, овладев собой, подняла на госпожу спокойный взгляд.

   — И где эта… тварь? — голос звучал беспристрастно.

   Так, как должно. Не хватало еще, чтобы она выдала себя таким глупым образом.

   И хотя сердце все еще выстукивало в груди барабанную дробь, на лицо девушки легла привычная маска, не выражающая ровным счетом ничего.

   Спасибо Раза за превосходные уроки самообладания.

   Джанека обернулась, устремляя темные глаза на неприметную дверь в глубине зала.

   В горле запершило; Вэл кашлянула и сглотнула, ощущая непонятное волнение.

   Тяжелая, толстенная дубовая дверь разительно отличалась от убранства бывшего склада. Девушка знала, что установили ее не так давно и с одной единственной целью — надежно держать под замком особо важных пленников госпожи.

   Паршиво.

   Потому что Вэл прекрасно осознавала, что попавшим за эту дверь обратной дороги не было.

   «Возможно, — сказала она себе, — все обойдется и догадки развеются пеплом по ветру».

   Потому что надуманное ею было слишком неубедительным даже для нее самой.

   Разве же бывают такие совпадения? Появление Зеффа в городе, вчерашний пьяный вечер, драка у какой-то таверны, невиданный зверь, убивший трех человек.

   Да нет, глупости.

   Осталось только приоткрыть дверь и убедиться в этом.

***

Небольшое квадратное помещение с невысоким потолком, когда-то служившее, возможно, кладовой, было переоборудовано в то, что Вэл назвала бы нечто средним между пыточной и темницей.

   Прямо по центру стояла круглая клетка, напоминавшая птичью, с толстыми перекрещивающимися прутьями от пола до потолка. Железные прутья клетки, местами ржавые, несмотря на неприглядный внешний вид, не оставляли сомнений в своей прочности. Форма клетки будто издевалась над пленником, не позволяя ему скрыться, вжаться в темный угол, спасаясь от тычков длинными палками с привязанными к ним бечевой острыми ножами. Углов у клетки просто не было.

   Вэл всегда находила это изобретение Джанеки слишком жестоким. Даже в городской темнице у пленников была возможность спрятать лицо, прижаться спиной к надежной каменной клади стен.

   Может быть, именно поэтому пленники госпожи всегда открывали ей свои тайны. Ну, или потому что эту правду из них с особой ухищренностью выбивали.

   Девушка шагнула через порог, тут же ощущая медный запах свежей крови. Голубые глаза уставились прямо, рассматривая статную фигуру, неподвижно стоявшую посреди клетки.

   На мгновение сердце зашлось в груди, но холодный трезвый ум, судорожно пытающийся найти возможные пути из возникшей ситуации, взял верх над эмоциями.

   — Обыкновенный человек, — ровно проговорила Эйри, чуть поворачивая голову и наблюдая за лицом Джанеки, — не понимаю, как он связан с тем, что вы мне рассказали.

   Краем глаза она увидела, как пленник, услышав ее голос, пошевелился в немом изумлении.

   «Еще бы, Зефф, ты не был удивлен, мать твою. В какое же дерьмо ты влип, хренов оборотень».

   — Его рука, Тень, — госпожа кивком головы указала на клетку, и Вэл с неохотой подняла взгляд, открыто рассматривая пленника сквозь прутья решетки.

   Она видела удивление на лице Зеффа, растерянность и некую оторопелость, словно пленник никак не мог поверить в представшее перед его взором.

   Девушка внутренне горько усмехнулась. А как иначе.

   Зефф приоткрыл рот, силясь сказать что-то, но не издал ни звука, уставившись в бледное лицо стоявшей прямо, как струна, Вэл.

   «Молчи же, — хотела она сказать ему, — попробуй только открыть рот и показать всем, что знаешь меня».

   И спасибо всемилостивым богам, бородач молчал, ничем не выдавая себя.

   Вэл опустила взгляд ниже и тут же непроизвольно дернула верхней губой. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, как сильно ему досталось. Всего одна ночь, которую Эйри провела в пьяном забытьи, оказалась для бородача куда сложнее.

   Вэл видела на его лице следы драки: заплывший, не открывающийся глаз, налитый темно-синим, разбитые губы и свернутый на сторону нос, украшенный кровавыми подтеками на верхней губе.

   Ублюдки. Били по голове. Хорошо, хоть жив остался.

   Взгляд опустился ниже, отмечая малейшую деталь.

   Правая рука мужчины была залита кровью. Куртка из плотной ткани была порвана по плечу, являя взору глубокую рану с разошедшимися краями. Если оставить ее так и не зашить, смерть настигнет бородача даже при условии, что Джанека на время оттянет свои жестокие игры.

   Ладонь, безвольная, висящая плетью, лишилась указательного и среднего пальцев, которые теперь лежали на столе за стенами этой комнаты.

   «Его резали, — отстранено подумала девушка, — просто взяли меч, клинок или обыкновенный кухонный нож — и разрезали ему руку, не забыв лишить лучника того, без чего он лучником быть не может».

   В груди стало тесно. Вэл задержала дыхание, а затем нахмурила тонкие брови.

   Старину Зеффа мучили, издевались, пытали, причиняли боль.

   Девушка сглотнула, рассматривая застывшую лужу крови под ногами бородача.

   Молчание затягивалось, и Вэл, собрав себя в единое целое, стараясь забыть о терзавшей ее голову нескончаемой боли, спросила первое, что пришло на ум:

   — Вы хотите сказать, что этот человек и есть нелюдь, чьи пальцы вы мне показывали?

   Хмырь, почесав обильно покрытую перхотью голову, хмыкнул и сипло сказал:

    — Ага, пальчики-то у зверя хватанули, а потом эта тварь в человека превратилась.

   — Ясно, — Эйри стиснула зубы, лихорадочно пытаясь построить в голове дальнейшее развитие событий.

   Зефф в клетке, из которой нет выхода. Когда, каким образом он так сглупил, что позволил простым городским разбойникам поймать себя?

   Неужели все это произошло сразу после того, как они расстались у таверны? На сколько минут Вэл разминулась с разбойниками своей гильдии?

   Куча вопросов без единого ответа. Да и ответы теперь не имели значения.

   — Что у тебя с лицом, Тень? — Джанека нахмурилась, острым внимательным взглядом рассматривая Эйри.

   Девушка встрепенулась, выныривая из своих растерянных мыслей.

   Нельзя, чтобы Джанека заподозрила неладное. Не сейчас.

   — Ничего. Пытаюсь поверить в то, что вы мне рассказываете, — небрежно пожала плечами Эйри.

   По большому счету, она, можно сказать, и не соврала.

   В происходящее верилось с трудом. Зефф был здесь, в городе людей. Зверь в человечьей шкуре.

   Спустя полтора долгих года он внезапно появляется перед Вэл, взбудоражив ее устоявшуюся жизнь, и совершенно невозможным образом оказывается в круглой клетке Джанеки.

   Боги уже не шутили, они издевались.

   Вэл вновь невольно задумалась о том, какие жестокие испытания они воздвигают на ее пути. А в том, что это испытание — она не сомневалась.

   А иначе как объяснить то, что сейчас ее голубые глаза смотрели в потускневшие, запавшие глаза дорогого ей человека.

   «Не человека, — в сотый раз поправила себя Эйри, — о нет».

   Но что самое смешное — это не имело ровным счетом никакого значения.

   Ирония судьбы — под огненным жарким солнцем, освещающим оба мира, у нее не осталось никого, за кого она могла бы убить без раздумий, кроме стаи, которую она оставила.

   Рам, Кену, Зефф, Кара, Дэни — имя каждого в стае значило слишком много для Вэл, похоронившей себя прежнюю.

   Прошло время, поменялся мир, переворачивая бытие с ног на голову, меняя реальность, меняя самое сущее.

   Под сенью темных голых деревьев, близ Гиблой топи, вместе с лучезарными синими глазами Шейна погибла во многом наивная, неизменно верящая в лучшее Валлери Эйри.

   Та, прежняя, улыбчивая и очаровательная Вэл отказалась от Раза, тем самым отказавшись от каждого, кто принял ее без лишних вопросов и сомнений.

   Каждый из стаи закрыл глаза на ее человеческую сущность, поверив в нее. Но милая девушка, легко овладевающая сердцами близких, оказалась предательницей, пусть и не желая этого.

   Предать Раза значило так много, но предать стаю почему-то значило куда больше.

   «Я не хотела», — кричало сердце Эйри, недоумевая, в какой момент все пошло не так, неправильно, наперекосяк.

   Она желала спасти Раза, который, как оказалось, вовсе не нуждался в спасении, и только.

   Нет, было и еще кое-что важное. Она очень хотела быть свободной, задыхаясь в городе за горами.

   Разве свобода — это не то, чего достоин человек?

   «Благими намерениями выложена дорога в самое пекло, Тень».

   Правильность прошлого не вызывала вопросов. Оно свершилось и не стоило рассуждать о том, что было неизменно.

   Сегодня же дарило выбор.

   Вэл отчетливо, будто по бумаге, видела два пути. Первый путь принадлежал Тени, угрюмой молчаливой девушке, нашедшей свое непритязательное место в жизни. Родной город принял ее, осыпав средненькими такими благами. Она получила вполне себе сытую жизнь, с весьма сомнительным смыслом, зато наполненную тем, чего так не хватало ей близ Раза.

   Только вот свобода, пьянящая поначалу, приелась, показав острые зубы.

   За все следовало платить.

   И Вэл знала, что расплата настанет рано или поздно. Когда-нибудь ее рука дрогнет, или тот, чью жизнь она придет отнять, окажется куда проворнее ее.

   Возможно, смерть поджидала девушку в пьяной уличной драке или в темной подворотне от руки завистливого, но менее удачливого фаворита Джанеки.

   А, может быть, она сама закончит все это, проснувшись ранним утром и внезапно осознав жизнь, что закрутилась вокруг, сжимая тисками.

   Этот первый путь, нарисованный кровью, означал, что Зефф умрет сегодня или завтра, замученный разбойниками, а Тень, лицо которой скроет капюшон, будет стоять в стороне и наблюдать, облачив свое сердце в лед.

   Стоило оно того?

   Вэл сомневалась. Променять друга на свою никчемную жизнь, которая и так подходила к своему логическому концу, не получалось даже в мыслях.

   Поэтому оставался второй путь — вспомнить, кто она такая.

   Вэл опустила глаза вниз, рассматривая обвивающий ее руку золотой браслет.

   «Ты. Моя. Собственность».

   Дело разве в этом? Нет.

   Слова Раза, сказанные им когда-то с гневом в голосе, болью отдавались в сердце, но Вэл понимала, что это не главное. Браслет больше не олицетворял собой их отношения, растерзанные, исчезнувшие в жадных челюстях реальной жизни.

   Вернее, теперь он олицетворял собой не только их.

   Эйри, уставившись на собственное запястье, обретала скрытую прежде истину.

   Она все еще принадлежала Раза, несомненно, пусть и сам черный баргест не подозревал об этом.

   Но еще она принадлежала стае Раза.

   Не имело значения, что думают о ней, предавшей своего вожака, своего Первого, сами члены этой маленькой сплоченной группы. Важно то, что девушка знала, что даже спустя время, спустя года, десятилетия, в самый последний день своей жизни она, если потребуется, отбросит все и встанет на их сторону.

   — Эй ты! — Валет вытащил из ножен короткий меч и, ловко играя им в руке, направился к клетке. — Эй, нелюдь! Превратись в зверя!

   Зефф молчал, сверля взглядом приближающегося разбойника.

   Вэл сжала пальцы, с трудом пытаясь собраться с мыслями и найти выход из сложившейся ситуации.

   Выхода она не видела.

   — У него шерсть под кожей! Маринья рассказывала, что если снять с нелюди кожу, то там будет волчья шкура! — суетливо, облизнув нижнюю губу в предвкушении крови, крикнул Хмырь.

   Вэл сделала было шаг к клетке, но резко остановилась, задерживая дыхание.

   Стоп. Никаких поспешных движений. Никаких действий на эмоциях.

   Валет, с молчаливого одобрения Джанеки, приблизился к клетке и ткнул лезвие меча сквозь прутья. Зефф отпрянул в сторону, вовремя угадав его намерения.

   Валет захохотал, и подбадриваемый крутящимся около него Хмырем, вновь сделал выпад.

   Взгляд Зеффа, непонятный, не говорящий ничего о его мыслях, скользнул по Вэл, вызывая у той странное оцепенение.

   Меч задел бородача по бедру, несильно, но ощутимо ранив его выше колена. Плотная ткань штанов пропиталась темной кровью. Бурые капли двумя плюхами упали на пол.

   — Молчит, зараза! — удивленно протянул Валет, оборачиваясь к госпоже.

   — Продолжай! — пожала та плечами. — Посмотрим, сколько он выдержит.

   Вэл, медленно сходя с ума от собственного бездействия, положила ладонь на рукоять кинжала.

   — Чего удумала, а, Тень? — ощущение стали на горле заставило сердце дрогнуть. Капюшон упал на плечи, и Вэл замерла, ощущая дыхание Змея у своего уха. — Говори, пока не прирезал!

   Острое лезвие царапнуло кожу. Хотелось сглотнуть, но Вэл не могла — прижатый к горлу длинный нож вдавливался в гортань. Тонкая струйка крови скользнула вниз, щекоча кожу.

   — Эй, сучка, — прошептал ей на ухо Змей, — признавайся, знаешь этого хера?

   Девушка, скомкав мысли, даже не нашла в себе сил удивляться прозорливости Змея. С него не убудет — слишком он был умен. Наверняка, все прочитал по бледному лицу.

   Волновало другое.

   Эйри видела, как поворачивается госпожа, привлеченная суетой позади себя. Видела, как округлились ее глаза, наблюдая Змея, прижимавшего нож к шее ее любимицы.

   И одновременно один молниеносный удар коротким мечом заставил Зеффа шарахнуться в сторону, тяжело припадая на раненую ногу.

   — Тень… — растерянно сказала Джанека.

   Время замедлило свой бег, превратившись в бесконечный, нескончаемо падающий вниз песок в старинных песочных часах.

   На долю мгновения будто вспышка сверкнула в голове —

   «…замерла, чувствуя острую точку, где клинок касался кожи.

   — Убил, — озвучивая очевидное, сухо произнес Раза».

   « — Она просто боится меня, но я верю, что иногда она может уходить в настоящую защиту».

   «Я могу много больше, — подумала Эйри, стискивая пальцы на черной рукояти, — куда больше, чем ты можешь себе представить, мой пес».

   « — Недостойный… прием!

   — Когда захочешь жить — это не будет иметь значения!».

   «Все верно, Раза. И если моя жизнь мало чего стоит, то позволить умереть Зеффу я не могу».

   Вэл быстро, уверенно и неуловимо вынула свой клинок, ловким движением кисти развернула его и всадила в мягкий бок Змея, одновременно уклоняясь от дрогнувшего в его руке ножа. Лезвие ободрало кожу на шее, а затем Эйри ударом ноги отпихнула захрипевшего Змея назад, изворачиваясь и прогибаясь в спине, отпрыгивая в сторону. Кровь хлынула на пол, брызгами пачкая штаны.

   Рука зашла за спину, нырнула под куртку, короткий метательный нож лег в ладонь, сверкнул в воздухе сталью, а затем вонзился в горло обалдело хлопающего глазами Валета.

   Хмырь, едва понявший, что происходит, обернулся и тут же упал на колени, с удивлением рассматривая короткую рукоять метательного ножа, торчащего из груди. Большой кровавый пузырь вздулся на его губах и лопнул, а затем разбойник, как набитый картофелем мешок, тяжело упал лицом вниз.

   — Тень! — громко крикнула Джанека, а затем ее некогда живые, полные силы глаза закатились вверх.

   Кровь хлынула вниз, заливая лицо. Дыра открытого рта захрипела, забулькала, и женщина, подняв вверх руки в немом призыве, повалилась вниз. Торчащий изо лба метательный нож не оставлял ей шанса.

   Вэл, тяжело дыша, подняла жесткий взгляд, горевший сумасшедшим, испепеляющим пламенем, и Кот, сглотнув, попятился назад, вращая безумными глазами, не соображая от охватившего его страха.

   Лопатки его уперлись в прутья клетки, он вздрогнул всем телом, оборачиваясь на еле уловимое движение сзади. Руки Зеффа сдавили его горло, он закричал из последних сил, а потом тонкая шея хрустнула, и тело, отброшенное в сторону, бесполезным кулем упало на пол.

   И в миг, когда глаза Вэл встретились со взглядом Зеффа, девушка вдруг поняла, как дрожат ее руки.

***

— Что это? — ошалело бормотал Никс, оглядывая широко распахнутыми серыми глазами окровавленные тела, лежащие на полу комнаты. — Что это такое? Что это, Тень? Что?

   — У нас мало времени для причитаний, — отрезала Вэл, морщась от сжимающей ее огненным кольцом головной боли. — В коридоре кто-то был?

   — Не знаю, — растерянно, не отводя взгляда от тел на полу, пробормотал парнишка, — не знаю, не знаю…

   — Да приди ты в себя! — Вэл схватила его за плечи, хорошенько встряхивая. — Никс, ты нужен мне сейчас! Нам не выбраться отсюда, если ты не начнешь соображать!

   — Я… да, Тень. Да, я… — Никс сглотнул, отрывая взор от тела Джанеки и переводя его на Эйри, — я тут. Да.

   — Здесь есть чердачная лестница, слышишь? У нас не более получаса, пока остальные не заподозрят неладное. Ты в Гильдии давно, ты должен знать это здание. С крыши есть выходы? — Вэл крепко стиснула руки мальчишки, и Никс, в глазах которого все еще сверкала искорка безумия, растерянно заморгал.

   — Ты убила Джанеку, — тупо произнес парнишка, заставляя Эйри застонать от бессилия.

   Она рывком отпустила Никса и отвернулась, прижимая ладонь ко лбу.

   «Думай, мать твою, Валлери, думай!»

   — Что-то он не сильно смышленый у тебя, — тихо сказал Зефф.

   Бородач стоял рядом, зажимая пальцами здоровой руки искалеченную ладонь.

   Девушка закусила нижнюю губу, грубо оттолкнула носком сапога крутящегося у ног Раша и быстрым шагом направилась к неприметной деревянной двери, скрытой в темной нише комнаты.

   Выбора не было — путь оставался только один. Вернуться в общие коридоры здания бывшего склада значило подписать себе смертный приговор.

   Она дернула дверное кольцо, уже заранее зная, что все усилия тщетны. Дверь была закрыта.

   — Сука! — Эйри в сердцах ругнулась, и со всей силы ударила в дверь плечом.

   Потом еще и еще. Дверь заскрипела, но не поддалась, прочно удерживая свои границы.

   — Дай-ка я! — Зефф аккуратно, но требовательно отодвинул Вэл, коснувшись ее локтя.

   Бородач приналег и врезался всем телом в печально хрустнувшую дверь.

   — Зефф, да ты убьешься! — девушка увидела, как вздулись вены на шее мужчины. Капельки пота заблестели на его лбу. — Отойди, ты и так еле живой!

   — Ты, конечно, кажись, теперь крутая, но все же баба. Отойди прочь!

   Бородач окинул Вэл выразительным взглядом, от которого захотелось провалиться сквозь землю, и тут же ударил в дверь ногой — она хлипко отлетела в сторону, повиснув на одной петле.

   — Прости, забыла, с кем имею дело, — оторопело сказала Эйри.

   Зефф слабо улыбнулся и кивнул в открывшийся темный проем.

   — Ну что, веди, Тень, — с двусмысленной усмешкой произнес бородач.

   Вэл обернулась, не желая, чтобы оборотень видел выражение ее лица в эту секунду, и схватила застывшего, как изваяние, Никса за запястье.

   — Шевелись, ну же! — Эйри потащила его за собой, и парнишка, очнувшись, вскинул голову и поспешил за ней, едва не переходя на бег.

   — Не тяни ты, Тень, больно же! Иду я! — Никс выдернул свою руку и потер запястье. — Выход с крыши есть, я покажу.

   — Отлично, — почувствовав облегчение, кивнула ему девушка, жестом подзывая Раша.

   Пес дернул ухом и послушно подошел к хозяйке.

   Зефф хмыкнул, исчезая в темной глубине прохода, оставляя за собой много невысказанных вопросов.

   Эйри в последний раз обернулась, обводя взором лежащие на полу тела и пропустив перед собой что-то нервно бормочущего под нос Никса, ступила в поглотившую ее тень.

ГЛАВА 5.

— И почему я не удивлен, что это оказалась ты? — Кара присел на корточки, подкидывая в тлеющий костер сухие поленья.

   Вэл не ответила, молча разглядывая занявшееся пламя. Сухие и тонкие веточки сгорели, красные язычки поползли вверх, костер вспыхнул, довольно и утробно затрещав.

   — Что же, ты теперь… — Кара хмыкнул и продолжил, — ты теперь убийца, что ли?

   Эйри с неохотой глянула на мужчину.

   — Убийца, — согласилась она, пожимая плечами, — и что?

   — Ничего, — Кара отряхнул ладони, выпрямляясь. — И что, много кого убила?

   Ирония вкупе с ноткой презрения прозвучали в его голосе, не оставаясь незамеченными.

   Эйри выдержала паузу, прежде чем ответить.

   — Достаточно. Еще вопросы?

   — Да пока нет, что-то в голову не идут, — зло усмехнулся Кара и повернул голову, искоса посматривая на Зеффа. — Ты там как? Оклемался?

   Никс, стоявший рядом с Вэл, сглотнул, когда лежащий рядом с костром большой, покрытый темной бурой шерстью баргест чуть приподнял голову.

   — Жить буду, — тихий голос звучал не по-человечески, неестественно, но девушку больше не пугал вид косматых зверолюдей.

   Скорее наоборот — притягивал.

   Виной тому были долгие полтора года, за которые она окончательно уверовалась в том, что больше никогда не увидит никого из необычайно жестокого, сурового, но немного волшебного мира.

   А теперь так близко от нее огромный оборотень с всклокоченной шерстью лежал по другую сторону костра, обыденно, как нечто непреложное.

   Вэл ненадолго почувствовала себя так, словно вступила в горячую воду после долгой прогулки по ледяной стуже.

   Никс, выпрямив спину, чуть придвинулся к ней, не отрывая серых глаз от оборотня. Пальцы коснулись руки девушки, дрогнули, точно сомневаясь, а затем уверенно сжали ее кисть.

   Рука парнишки была влажной, горячей, но хватка на удивление сильной, словно вовсе не испуганный подросток держал Вэл за руку.

   — Все хорошо, — наклонив голову, чуть слышно шепнула Эйри, — не волнуйся.

   Никс не ответил, лишь повернул голову, заглядывая в голубые глаза, ища в них поддержки, хватаясь за ладонь как за свое спасение.

   Вэл, конечно, соврала.

   Хорошего было мало, да и поводов для волнения хватало.

   Покинуть здание бывшего склада и ускользнуть незамеченными им удалось довольно просто. Шум и крики, возвещающие о погоне, раздались лишь тогда, когда, спрыгнув с покрытой гнилыми досками дворовой пристройки, Вэл, приобняв все сильнее хромающего Зеффа, потащила его в сторону широкой двуколейки, ведущей в город.

   Никс, бледный, как полотно, и непривычно молчаливый, увидев вдалеке всадников, успел подать знак, и Эйри в самый последний момент скрылась в тени деревьев, усаживая Зеффа на пожелтевшую вялую траву, возвещающую о скором приходе осени. Они выждали какое-то время, а затем, двигаясь в обход, лесом, направились на запад, медленно, но верно продвигаясь округ города к болотам.

   Девушка сомневалась, что разбойникам Джанеки придет в голову искать ее по направлению Гиблой топи. Только совсем дурак решил бы спасать свою шкуру в непроходимых болотах.

   Верно. Именно такая дура почти четыре года назад, убегая от городской стражи, вступила в окружающие болото леса.

   Смешно и грустно одновременно.

   Сейчас, вероятнее всего, члены гильдии уже перевернули вверх дном ее мансарду и наверняка перекрыли два главных тракта, ведущих из города. Но Эйри была уверена, что никто из них даже в самых смелых догадках не мог представить, что убийца госпожи направляется совсем в другую сторону.

   Так и случилось.

   Ближе к вечеру, уставшие, вспотевшие, мучающиеся жаждой, путники вошли в неприветливые темные леса близ Границы. Зефф, посеревший от потери крови, указал направление к месту стоянки, и они довольно скоро вышли к чуть тлеющему костру.

   Кара, встретивший их, внимательно выслушал сбивчивый путаный рассказ рухнувшего на землю в изнеможении Зеффа, долго молчал, сверля Вэл недобрым, неприветливым взглядом, а потом, не сдерживаясь в выражениях, делая вид, что не замечает девушку, обрушил на голову бородача потоки брани.

   Когда слова иссякли, бритоголовый мужчина надолго замолчал, а затем, точно с неохотой, занялся Зеффом. Из недр большого дорожного мешка он выудил кривую иглу, прокалил ее в пламени, а затем, грубовато выругавшись на возражающего бородача, плеснул из металлической фляжки на рану. Вэл отвела взгляд, когда игла вошла в кожу, стягивая края раны.

   Никс, присевший у костра, нервно гладил уставшего, вывалившего язык Раша. Пес, мгновенно почувствовавший присутствие еще одного оборотня, был несвойственно себе спокоен. Даже вильнул хвостом в качестве приветствия. Узнал, конечно.

   Уже много позже девушка, не скрывая нежелания, все же рассказала довольно усеченную версию своей нынешней жизни. Зефф, не знавший подробности, слушал с интересом, но помалкивал. Разве что хмыкнул, когда Эйри открыла все карты, признавшись в том, чем на самом деле занималась в городе.

   А потом Зефф, покосившись на Никса, не проронившего ни слова с момента появления у костра, тяжело поднялся на ноги, бросил быстрый, непонятный взгляд на свою покалеченную руку и принялся раздеваться.

   Вэл, догадавшись, что произойдет дальше, поманила парнишку к себе и ободряюще улыбнулась ему скупой улыбкой.

   Говорить было нечего. Нужных слов не существовало.

   Когда змеи заскользили под кожей бородача, Эйри дотронулась до плеча Никса, разворачивая его к себе и встречая запавшие, сумасшедшие глаза.

   — Не бойся, слышишь? — руки легли на худые плечи, крепко прижимая к себе.

   Никс прикрыл веки, податливо вжимаясь лицом ей в шею. Теплое дыхание мальчишки обожгло голую кожу в вырезе темного плаща.

   — Я рядом, — проговорила Вэл, поверх головы Никса рассматривая бурого баргеста, стоявшего на задних лапах.

   Те же треугольные уши, длинная морда, но совсем иное тело, более приземистое и коренастое, но не менее устрашающее, чем у черного зверя, образ которого навсегда отпечатался перед глазами.

   Почувствовав неприятное, тянущее, болезненное чувство в груди, Эйри опустила взгляд и, не отдавая себе отчета, сильнее притянула Никса к себе.

   Презрительный взгляд Кара скользнул мимо, отмечая все детали.

   Не имело значения. Безразличие окутало холодным саваном.

   Теперь же, когда Зефф постепенно залечивал свои раны, а Никс, стараясь не поднимать глаз, замкнувшись в себе, стоял рядом, не отпуская руки Вэл, и повисшая вокруг костра тишина стала казаться осязаемой, Кара внезапно нарушил негласное, удобное всем молчание:

   — Интересно, — раздался неприятный уху смешок, — получается, ты своего лидера убила.

   — Что? — Вэл нахмурилась, меряя его тяжелым взглядом.

   — Говорю, ты лидера своего убила. Предала своего вожака. Так понятно изъясняюсь?

   Вэл ощерилась, смотря прямо ему в глаза:

   — Говори как есть, Кара. Если ты намекаешь на Раза, то это разные вещи. Я не давала Джанеке никаких клятв.

   — А Раза давала, что ли? — надменно фыркнул мужчина.

   Зефф приподнял длинную морду, обнажая острые клыки:

   — Отстань от нее, Кара. Она мне жизнь спасла, если ты не заметил.

   — Убив при этом своего вожака, — Кара сплюнул в костер, не отводя холодного взгляда от Вэл.

   Девушка стиснула челюсти, с трудом контролируя волну гнева, заливающую ее ледяное спокойствие огненной лавой:

   — Она не была моим вожаком. Не меряй все по своим законам.

   — Но она тебе доверяла, верно? — язвительно, не сдерживая свое неприятие, громко спросил Кара. — А ты ее предала. Ну да, спасла Зеффа, который, к слову, пил бы меньше и спасать его не пришлось, — колкий взгляд метнулся в сторону лежавшего на земле баргеста.

   Вэл тряхнула головой, пальцы невольно сжали ладонь Никса.

   — Кара, я переступлю через любого, кто попробует причинить вред кому-либо… из вас, — твердо произнесла она, краем глаза улавливая, как парнишка вскидывает на нее бледное лицо.

   Кара хрипло засмеялся, ударяя себя по бедру, затянутому в серые узкие штаны. Жесткий взгляд не отрывался от Эйри.

   — О! Какие громкие слова, — мужчина с издевкой вскинул руки вверх, — но это ничего не меняет. Ты вновь предала тех, кто тебе верил, Валлери.

   Вэл сжала губы, заставляя себя благоразумно молчать. Не стоило спорить с разъяренным зверем, особенно когда на его стороне была не только сила, но и правда.

   Кара был прав.

   Вэл предала Джанеку, принявшую ее к себе под крыло и открыто доверившуюся ей без весомых на то причин. Она поверила Вэл, а та убила ее.

   Наверное, это должно было вызывать чувство вины, но Эйри не было жаль. Совершенно. Ни Джанеку, ни тех, кто совершенно случайно попал под ее карающую руку.

   Стоило признать, что девушка даже чувствовала некоторое необъяснимое облегчение, будто сделала что-то достойное, покончив с главой гильдии и ее первыми лицами.

   Забавно, учитывая, что ей несказанно повезло застать их врасплох. Повезло, что они, презирая ее, верили ей, не заподозрив в ней ту, кто безжалостно, быстро и легко может лишить их жизни при первой возможности.

   Ну, за исключением Змея, да упокоится в пекле его черная душа.

   Вэл хмыкнула, вспоминая нож у своего горла.

   Поцарапал же, ублюдок.

   — Валлери? Это твое полное имя? — прошептал Никс, заставляя Эйри повернуть к нему голову. — Ты никогда не говорила. А меня на самом деле зовут Николас.

   Вэл сглотнула, смотря в серые потерянные глаза парнишки. Сердце сжалось от необъяснимой жалости.

   «Прости, — хотелось сказать Эйри, — прости, что втянула тебя в это».

   Мальчишке теперь придется несладко. Его покровительница оказалась не такой благородной, как он предполагал. Убив Джанеку, Вэл не только себя подставила под удар гильдии, — кто, как не привязавшийся к Тени бездомный паренек, первым попадет под раздачу?

   В груди предательски заныло. Эйри на мгновение прикрыла веки, набирая полные легкие воздуха.

   Пальцы в ее руке дрогнули, мягко высвобождаясь.

   Девушка отпустила руку парнишки, и легкая теплая улыбка тронула ее губы:

   — Почему Никс, а не Ник?

   — Не знаю, — все так же тихо ответил Никс, смотря в голубые глаза, — называй, как тебе больше нравится.

   Вэл промолчала, поднимая руку и касаясь его волос. Пальцы аккуратно отвели светлые пряди с бледного лба.

   — Так что там с доверием, Валлери? Тебя совесть-то не мучает? — резкий голос Кара заставил Эйри поморщиться и с неохотой отвести взгляд от мальчишки, придающего ей сил одним своим присутствием.

   Неудивительно. Нельзя быть слабой, когда кто-то в тебе нуждается.

   Нет, не верно.

   Скорее, когда чья-то жизнь теперь зависит от тебя.

   — Что ты хочешь, чтобы я сказала тебе, Кара? — ровным тоном проговорила Вэл. — Я должна была оставить Зеффа умирать? Ты бы предпочел это?

   — Я бы предпочел, чтобы вы с Зеффом не встречались и не пили вместе, — жестко огрызнулся мужчина; желваки заходили по его скулам.

   — Извини, это уже не исправить, — грубовато отозвалась Вэл, уводя взгляд.

   Раздражение поднялось, требуя выхода. Разум говорил успокоиться и помалкивать, но эмоции медленно, но верно овладевали девушкой, распаляя.

   Кара был зол на нее.

   На его месте Вэл бы тоже злилась. С одной стороны, она прекрасно понимала мужчину, в чем-то даже оправдывая его. У Кара были все основания ненавидеть Эйри — кто, как ни он, сильнее многих переживал за Раза. Его воспитанник, мальчишка, который преданно смотрел ему в рот, вырос на его глазах, возмужал, превратившись в мужчину, непревзойденного лидера, которого боялись и уважали. А потом какая-то жалкая человеческая девчонка пришла и втоптала имя Раза в грязь.

   Вэл глубоко сомневалась, что Кара верил в ее истинное предательство — его близкие отношения с капитаном стражи предполагали, что он был в курсе сговора волков, и в курсе всего того, что Эйри не скрывала от Вемира.

   Просто в его глазах глупая девчонка… все испортила.

   Так некстати вспомнился приход Кара в город и его просьбы вернуться к Ра.

   «Ты поставил не на ту лошадку, — с печалью подумала Эйри, — я не оправдала твоих ожиданий».

   Да, Вэл прекрасно понимала Кара.

   — И что теперь? Вернешься к своим? — насмешливо поинтересовался бритоголовый мужчина, подбрасывая в прожорливый огонь небольшие полешки. — Не боишься, что они тебя порвут за то, что ты сделала?

   Девушка промолчала, меряя его взглядом. Ей нечего было ответить. Кара с легкостью прочитал ее мысли, озвучив то, что волей-неволей все более занимало голову.

   Конечно, ее порвут.

   А перед этим выколют глаза или выпустят кишки, или придумают еще массу забавного.

   Вэл убила Джанеку. Сомнений в ее причастности ни у кого не возникнет, даже если отбросить очевидное — претендентов на убийство кроме нее просто не было, да и оставленные ею метательные ножи скажут сами за себя.

   Костер громко треснул, выпуская вверх сноп искр.

   — Она пойдет с нами. Ей нельзя возвращаться, — голос с рычащими нотками был на удивление тверд и несгибаем.

   Вэл моргнула, переводя взгляд на Зеффа.

   — Шутишь, Зефф? Совсем мозги пропил? — фыркнул Кара, оборачиваясь к медленно встающему на задние лапы зверю.

   Никс судорожно вздохнул, делая маленький, почти незаметный шаг назад. Вэл молчаливо, не смотря, приобняла его за плечи, ощущая под пальцами жесткую ткань короткой легкой куртки.

   — Кара, она мне жизнь спасла, — прорычал баргест, опуская длинную морду и задумчиво рассматривая правую лапу, лишившуюся двух пальцев, — да и она же рассказала, что там с Шейном вышло. Чего ты на нее набрасываешься?

   — Как по мне, так нечего ей верить. Она предпочла любовника своему Первому, она предала Раза, в конце концов! — повысив голос, воскликнул Кара, раздраженно сжимая кулаки. — Кто ей мешает всадить в нас свой нож, пока мы спим! Вон, убивать-то она уже научилась. Дело нехитрое!

   Лицо полыхнуло жаром. Несправедливые обвинения с силой ударили по Вэл, оставляя глубокие следы. Она до боли закусила губы, заставляя себя молчать.

   Не стоило обострять и без того сложную, едва выносимую ситуацию.

   — Сам-то понимаешь, какую чушь несешь? Это же Вэл, Кара, — укоризненно, покачивая мохнатой головой, сказал Зефф.

   Кара дернул щекой, снова сплевывая в костер. Взгляд его скользнул по раненой лапе баргеста, остановился на культях пальцев, и мужчина тут же отвернулся, скрывая боль за друга под маской презрения.

   Вэл вдруг почувствовала себя опустошенной и усталой. Она отпустила Никса, подняла руки, приглаживая растрепанные волосы, собранные в хвост, и наконец, пытаясь, чтобы голос ее звучал спокойно, сказала:

   — Все нормально, Зефф. Утром мы уйдем.

   Никс резко повернулся к Эйри, в миг сбрасывая свое оцепенение:

   — Куда мы уйдем, Тень? Нас же убьют, только мы в город войдем.

   Вэл растерянно пожала плечами:

   — Значит, пойдем в обход. Уйдем дальше, в другой город.

   Мальчишка саркастически хмыкнул, взгляд его серых глаз, блестящих живым огнем, опалил девушку, удивляя напором и силой:

   — Без денег? Без оружия? По лесу? Уверен, они нас на всех дорогах из города поджидают.

   Вэл недоуменно тряхнула головой и беспомощно, ощущая себя странным образом куда младше стоявшего перед ней парнишки, пробормотала:

   — Никс, что ты предлагаешь? Я не знаю, что нам делать!

   — Это твои друзья. Пойдем с ними, — непоколебимо сказал Никс, не замечая возмущенного вздоха Кара.

   Вэл подняла голубые глаза, смотря на побагровевшего мужчину, а затем облизнула губы и хмуро произнесла:

   — Шутишь? Ты же видишь… кто они.

   — Вижу, — кивнул Никс, — и я не понимаю, что вижу. Но я верю тебе. Ты убила Джанеку ради этой… — мальчишка нахмурился, подбирая верные слова, — нелюди. Значит, это чего-то стоит, правда?

   Сердце учащенно забилось, внимая простым, понятным, уверенным словам. В который раз Вэл задумалась, кто вырастет из этого невысокого мальчика с пшеничными волосами. Наверное, кто-то куда более умный, чем она.

   — Нелюди? Сопляк, ты не зарываешься? — гневно рявкнул Кара, делая шаг в сторону парнишки.

   Вэл тут же оттеснила Никса плечом, закрывая его собой. Шутки шутками, но не стоило забывать, кто здесь кто.

   — Даже не смотри в его сторону, Кара, — жестко произнесла Эйри, встречая яростный взгляд мужчины.

   — А это твой любовничек, что ли? Очередной? Дешево продаешь себя, после Раза-то. Сначала волк, теперь сопливый человечек.

   Вэл проглотила оскорбление, сжав губы.

   Пусть говорит, что хочет. Ничего, и не такое переживала.

   — Не трогай Никса, понял, Кара? — сдержанно, но не скрывая угрозу, процедила Эйри сквозь стиснутые зубы.

   Ладонь сама собой легла на рукоять кинжала.

   — Серьезно? Ты угрожаешь? Мне? Глупая баба, заткнись!

   — Эй, спокойно! Вы чего — из ума выжили? — громко рыкнул Зефф, делая шаг к трещавшему сухим хворостом костру. — Валлери, ты кого слушаешь? Кара же хороший мужик, не тронет он твоего мальчишку.

   Кара кинул гневный взгляд на Вэл, отвернулся и, уперев руки в бока, тяжело выдохнул:

   — Больно надо с сопляками связываться.

   Эйри молчала, не сводя с него глаз.

   — Тень, пойдем с ними. У нас нет другого выхода, — Никс, опасливо покосившись на приблизившегося баргеста, настойчиво дернул девушку за рукав плаща.

   — Никс, не глупи, — отмахнулась та, опуская взгляд.

   Кара, похоже, взял себя в руки. Одной проблемой меньше — и на том спасибо.

   — Да кто вас с собой зовет вообще? Возвращайся в свой город, Валлери, и, надеюсь, мы больше никогда не услышим твое имя, — хмуро, но явно овладев собой, пробормотал Кара.

   — Кара, мы должны взять их с собой. Убьют же ее, — Зефф тяжело опустился близ костра, садясь на землю совершенно по-человечески.

   Раш, опасливо державшийся на расстоянии, тихо заскулил, опуская хвост между ног.

   — И дальше что? Плевать на предательницу! Пусть сдохнет. Она все равно должна была умереть за то, что сделала, — порывисто воскликнул Кара, нахмуривая брови.

   Вэл устало вздохнула. Безразличие к происходящему опутало плотным туманом. Не было у нее никаких сил спорить и доказывать что-то. Предательница так предательница.

   Впрочем, ведь отчасти Кара был прав.

   Вэл не хотела об этом думать. Она чувствовала себя вымотанной до полусмерти, изможденной сегодняшним днем.

   Сумерки сгустились, окутывая лес. Стремительно холодало, ночь занимала свое место, ступая мягкими лапами, полными звезд.

   Эйри бессильно опустилась вниз, присаживаясь на мощные корни какого-то дерева. Она села и уставилась взглядом себе под ноги, рассматривая сухие иголки, плотным слоем покрывающие землю. Каштановые пряди, выбившиеся из затянутых в хвост волос, упали на лицо, обрамляя острые скулы.

   Она слышала как Зефф и Кара продолжали спорить, но их голоса казались далекими, а слова сливались в неразличимую мешанину звуков.

   — Кара, я же тебе объяснял… не так все было. Не хотела она. Да и… Это же Вэл, ты что! Наша Вэл.

   — Откуда ты знаешь, как все было? Тебя там не было!

   — Вемир рассказывал, да и Раза… не убил же ее! Она наша, Кара. Нельзя так. Она меня спасла, не раздумывая. Она же все разрушила там, понимаешь? Всю свою жизнь. А ты хочешь ее бросить. Ты сам учил Раза, что своих нельзя оставлять.

   — Зефф, очнись! Да Раза первый и прибьет ее, если она вернется. И нас заодно, за то, что привели ее назад.

   — Может, и не прибьет. Я поговорю с ним. Может, простит. Она же спасла меня…

   — Да что ты все заладил — спасла-спасла! Ты как человек прямо! Еще скажи, что ей твоя жизнь принадлежит! Тьфу!

   Вэл закрыла глаза, чувствуя половиной лица жар от костра. Где-то далеко раздавались гулкие глухие удары — дятел долбил дерево; треснула, сгорая в огне, сухая ветвь.

   «Это последний шанс, Валлери».

   Ее жизнь в городе людей подошла к своему концу, и как бы ей ни хотелось думать иначе, обратного пути действительно не было. Там, позади, в оставленном за спиной городе с высокими шпилями и колокольным звоном церквей ее поджидала смерть.

   Выбраться из города не было никаких шансов, ни единого. Она убила Джанеку, а значит обрушила на свою голову не только гнев ее гильдии, но и всех остальных разбойничьих гильдий в городе. Никто не простит ей убийство госпожи — ни ее люди, ни ее враги.

   Убить Джанеку было равносильно подписать себе смертный приговор. Не только себе.

   Ведь каждый знал, с кем живет необщительная молчаливая девушка по имени Тень.

   Никса было искренне жалко, он не был виноват в случившемся, но невольно стал мишенью наравне с Вэл.

   Был и другой путь.

   Эйри не была настолько глупа, чтобы не понимать, что там, за горами, ее тоже не ждало ничего хорошего. Скорее всего, там ее поджидала смерть, и, возможно, куда более суровая, чем та, которую определили бы ей разбойники.

   Теперь, зная, к чему привел ее необдуманный поступок, зная, что это стоило Раза, Вэл не сомневалась — возмездие неминуемо.

   Привязанность, любовь, доверие — она все разрушила. Этих слов больше не существовало между ними, и думать иначе значило быть полной дурой.

   Дурой Вэл не была.

   Впереди ее ждала только смерть.

   Полтора года назад за свой поступок она должна был умереть на площади, изнасилованная, растерзанная толпой, кричащая от боли и страха. Раза же пощадил ее, оставив жить, дав очередной шанс, отпустив с любовником.

   Смешно, ведь Вэл до вчерашнего дня даже не понимала, какой подарок получила напоследок от мужчины. Слишком щедрый подарок для той, кто подвел его.

   Сердце сжалось, боль прошила грудную клетку толстой нитью.

   Смерть позади и смерть впереди. Ни единого шанса на помилование. Никакой слепой надежды — девушка слишком хорошо понимала насмешку богов, чтобы даже в закоулках своей души верить, что возмездие минует ее.

   Отбросив все лишнее, посмотрев на себя со стороны, Вэл вдруг отчетливо поняла, что в ее руках только один выбор — какую смерть и от чьей руки она предпочтет.

   Страшно не было. Совершенно.

   Эйри распахнула голубые глаза и подняла голову, встречая обеспокоенный взгляд Никса.

   В городе за горами у мальчишки был шанс. Его никоим образом не касалось прошлое Вэл.

   Это решило все.

ГЛАВА 6.

Никс, к изумлению, Вэл, был совершенно невозмутим. Переход Границы, который они совершили рано утром, в который раз заставил девушку поволноваться, а вот Никс, молчавший, будто в рот воды набрал, удивил — мальчишка никак не отреагировал на громкие звуки и рев, прозвучавшие в лесу, когда Страж пронесся мимо путников, обдав их невыносимым зловонием. Существо вновь укрыло свой лик от глаз Эйри, но она не жалела об этом. Есть вещи, которые всегда должны оставаться там, где их место.

   Кара, намеренно не замечающий Вэл, без просьб и лишних слов взял Никса под опеку, своим поступком оставляя в ее душе странный, горьковатый осадок. Зефф был прав — Кара никогда бы не тронул мальчишку, и мысль о том, как совсем недавно оружие беспрепятственно легло в руку, отдавала сладковатым душком гнили.

   А, может быть, так пахли болота.

   Вид бескрайних болот если и удивил Никса, то мальчишка ни единым словом не обмолвился об этом. Спокойствие его было безгранично, и Эйри невольно задумалась о том, что скрывается под его маской равнодушия. Уж не дикий ли, первобытный страх перед неведомым, тщательно спрятанный под толщей безмятежности?

   Девушка, оглядывая огромное зеленое поле, обманчиво безопасное, манящее низкорослой колыхающейся под легким ветерком травой, пыталась вспомнить себя, впервые оказавшуюся так далеко от родного города. Кроме несвязных обрывков нечетких видений в голове ничего не осталось.

   Она помнила Раза, его высокую фигуру и черную замшевую куртку с завязками на рукавах. Помнила его черные бездонные глаза и то, как мужчина впервые спросил ее имя.

   Перед глазами всплывали картины, невнятные, скорее несущие в себе эмоции, а не образы: страх от падения в трясину и уверенность в том, что все будет хорошо, когда сильная рука Раза держала ее ладонь.

   Это было целую вечность назад.

   Минуло так много времени, стирая прошлое, оставляя вместо ярких воспоминаний бесцветные обрывки, немного окрашенные эхом прежних чувств.

   Какая ирония.

   Теперь самой Вэл предстоит протянуть руку и провести сквозь болота слабого человека.

   Никс был послушен, следуя за своей проводницей след в след. Эйри пыталась заговорить с ним, иногда даже шутить, но бледная тень улыбки, скользившая по губам мальчишки, похоронила все попытки.

   Прогорклый, пахнущий стылой водой день сменяла ночь, а темная холодная ночь уступала место дню.

   Кара, невозмутимый, не признающий существование девушки, открыто злящийся на Зеффа, удивительно, но позволял себе, устроившись у костра, обмолвиться с Никсом парой ничего не значащих фраз.

   Это радовало Эйри, понимающую, что совсем скоро Никс должен будет научиться существовать в неведомом ему мире совсем один.

   Никто не поведет его сквозь законы и своды негласных правил города за горами, держа за руку.

   Вэл, часто уходила от места привала, не в силах выдерживать напряженное молчание, прикрываясь тем, что ищет какого-нибудь болотного зверя на ужин, и постоянно думала о том, что ждет ее впереди.

   Ступая по покрытым мхом кочкам, краем глаза замечая черную тень Раша, неслышно скользившую рядом, она все больше удивлялась тому, как распорядилась судьба.

   Не появись в городе Зефф, не встреться они, не попади бородач в передрягу, Вэл бы продолжила свою, возможно, не самую достойную, но вполне устраивавшую ее жизнь. Вероятно, настал бы момент, когда она захотела бы все бросить, начав сначала. Возможно, на это ее сподвигли бы серые глаза мальчишки, который так уверенно вошел в ее жизнь.

   Кто знает, как бы все было.

   Теперь впереди не было ничего, кроме беспросветной тьмы. Как ни странно, Эйри почти не сожалела об этом, все чаще вспоминая события четырехлетней давности, когда она получила от Раза в подарок свою жизнь. В самый первый раз.

   Это успокаивало.

   Все было правильно. Все возвращалось на круги своя. От самой себя не убежать. Никогда.

***

Болота миновали без происшествий. Если, конечно, не считать за помеху большую водяную змею толщиной с руку взрослого мужчины, напавшую на Кара. Мужчина справился сам, всадив ей в основание головы охотничий нож.

   Никса заметно передернуло, когда Кара стряхнул с ноги обмякшее тело обвившей его змеи. Толстые серые кольца упали в траву, и бритоголовый мужчина брезгливо оттолкнул их сапогом, скидывая в черное болотное озерцо.

   К лагерю вышли ближе к вечеру.

   Дозорный, встретивший их, был не знаком Вэл. Глаза молодого мужчины изумленно округлились, когда он увидел девушку. Рот приоткрылся, будто дозорный хотел что-то сказать, но Кара жестом остановил его.

   Эйри прошла мимо ошарашенно взирающего на нее молодого мужчины, а потом еще долго, весь путь до привычно стоящих полукругом шатров, чувствовала спиной его взгляд.

   — Вернулись… — заприметив фигуру Кара, оживленно сказал Рам, мгновенно меняясь в лице, когда взгляд его упал на фигуру Вэл, — Валлери?

   — Это я, — кивнула ему девушка, с осторожностью поглядывая на мужчину.

   Рам часто заморгал, бросил вопросительный взгляд на Кара, поймал его недобрую ухмылку, а затем нерешительно сделал шаг вперед, остановился и замер с открытым ртом.

   — Все нормально, Рам, — улыбнулась Вэл, — я не обижаюсь.

   Мужчина густо покраснел и поспешно отошел к одному из шалашей, оглядываясь на помрачневшего Кара.

   Эйри не надеялась на радостную встречу — теперь, зная то, как пришлось Раза после ее побега, надеяться на иное было бы весьма опрометчиво.

   Раш радостно взвизгнул, когда поднявший от костра мужчина поманил его, хлопая себя по коленям. Вэл вскинула голову, прищурилась, всматриваясь в скрытую вечерними сумерками и бликами костра фигуру, и в тот же миг сердце ее дрогнуло, проваливаясь в пропасть.

   Всего на краткий миг ей показалось, что она видит перед собой приятную располагающую улыбку, длинные светлые волосы, затянутые в хвост кожаным шнурком, и пронзительные синие глаза.

   Бездна, в которую провалилось сердце, захлопнулась, как причудливая ловушка, поймавшая в свой плен маленькую, бьющую крыльями птичку.

   — Привет! — с улыбкой сказал Кену, выступая из тени.

   Девушка сморгнула случайные, незаметные, но от того не менее предательские слезы, и широко улыбнулась мужчине.

   — Привет, — сказала она, а затем крепкие руки сомкнулись на ее спине.

   — Дура, ты совсем сумасшедшая, что ли? Решила вернуться? — мужчина отстранился и с интересом окинул Вэл изучающим взглядом. — Ого. Ты теперь… другая. И все же, жить надоело?

   — Надоело, — честно призналась девушка, и Кену рассмеялся, оборачиваясь к помрачневшему Кара.

   — Командир, ты умеешь удивлять. Где вы ее нашли?

   Кара фыркнул, махнул рукой и молча, мрачнее тучи, направился в свой шатер, отсекая тем самым дальнейшие расспросы.

   Оно и к лучшему — за долгий переход по болоту Вэл уже порядком устала от недовольной мины, прочно приклеившейся к его лицу.

   — Ужинать будете? — как ни в чем не бывало, спросил Кену, поглядывая на Зеффа и стоявшего рядом с ним бледного Никса. — Садитесь, устали ведь. Заодно расскажете, что у вас приключилось.

   Зефф довольно крякнул и, хлопнув Никса по спине, подтолкнул его к костру.

   — Давай, топай! Чего встал? Не боись, не обидим!

   Вэл поймала взгляд парнишки, ободряюще ему улыбнулась, и тот, аккуратно оглядывая лагерь, прошел мимо, увлеченный спешно подскочившим к нему Рамом, виноватый вид которого не мог не умилять.

   Стыдно ему было, что сплоховал, испугался реакции командира. А Кену не испугался.

   Вэл не злилась и действительно не обижалась. Она была благодарна за то, что никто из стаи не желал ей скорейшей смерти прямо на месте. Хотя бы так.

***

Подложив под голову пустой заплечный мешок Зеффа и укрывшись тонким одеялом, любезно отданным заискивающим Рамом, Вэл прикрыла веки и попыталась заснуть.

   Еще неделя в лагере, и отряд отправится домой. Неделя ожидания, несколько дней пути, и город за горами вновь откроет свои негостеприимные объятия.

   Что ждало ее там? Каким будет Раза, когда увидит свою Вторую, вернувшуюся с повинной? Какую из смертей он выберет для нее?

   Обманываться Эйри не любила. Ответы на собственные вопросы удручали.

   Тихий шорох заставил ее распахнуть глаза и всмотреться в темную ночь, опустившуюся на лагерь.

   — Тень, — шепнул Никс, поспешно ложась рядом.

   Девушка оторопело подвинулась, пуская парнишку под свое одеяло.

   — Ты чего? — шепотом спросила Вэл, не успевая удивиться напору Никса. Руки парнишки скользнули под плащ, крепко обвивая талию. Эйри заметно дрогнула, когда губы Никса мягко прижались к ее щеке.

   Нежность поцелуя, его невинность, отзывались болью в глубине души, давно запечатавшей свои чувства.

   — Прекрати, — Вэл прижала ладонь тыльной стороной к щеке и подняла на мальчишку глаза, — не нужно…

   — Почему все вокруг говорят, что ты умрешь? — прошептал Никс, заглядывая глазами, цвет которых был неразличим в ночи, прямо в самое сердце.

   Эйри печально улыбнулась, подняла руку и нежно погладила мальчишку по волосам.

   — Не знаю, не слышала такого.

   — Хватит! Кто такой этот Раза, о котором все говорят? Почему из-за него ты умрешь? — шепот Никса сорвался в хрип, за которым Вэл явственно услышала непролившиеся слезы. Парнишка сглотнул и, понизив тон, продолжил: — Это же твои друзья. Я не понимаю…

   Девушка закрыла глаза, подалась вперед, прижимая голову Никса к своему плечу, ощущая подбородком мягкость его волос.

   — Тень, да что же это… — прошептал Никс, крепко обнимая ее, — этот Раза… он и есть тот парень?

   Вэл задержала дыхание, прижалась губами к взъерошенной макушке и выдохнула в волосы:

   — Да.

   Они надолго замолчали, и девушка была рада этому. Она не знала, что сказать мальчишке, обнимающему ее так, словно он боялся, что она исчезнет, стоит разжать пальцы. Нужных слов просто не существовало.

   — Он не убьет тебя, — вдруг тихим уверенным голосом сказал Никс.

   — Может, убьет, а может, и нет. Никто не знает наверняка, — грустная улыбка скользнула по губам. — Я предала его. По крайней мере, все так считают, и он тоже.

   — Он не сможет этого сделать, — Никс приподнял голову, — я точно знаю.

   Вэл не ответила, лишь незаметная в темноте ухмылка коснулась рта.

   Глупый мальчишка, совсем юный и не понимающий, во что ввязался. Даже близко не представляющий, кто такой Раза и на что он способен.

   Печаль и необъяснимая тоска овеяли Эйри, как легкий туман, стелющийся по земле с наступлением вечерних сумерек.

   — Запомни одно, — серьезно произнесла девушка, чувствуя, как напряглось тело Никса под ее руками, — не попадайся ему на пути. Никогда. А если попадешься — уноси ноги.

   — Звучит страшно, — нервно хмыкнув, прошептал парнишка. — Он что — такой ужасный монстр? Куда уж страшнее этих твоих друзей… нелюдей!

   — Куда страшнее, Никс, — искренне ответила Эйри, прикрывая веки.

   «А ведь все могло быть иначе, да, Валлери?»

   Дикий зверь преклонил перед ней колени и признал ее превосходство, а она даже не прельстилась возможной властью, которая практически была в руках.

   Что это? Чрезмерная самоуверенность или скудоумие?

   У нее могло быть все. Все материальное, на что пал бы ее взор, и все — глубокое и истинное, что бывает только, когда тебя любят. Она могла протянуть руку и просто взять то, что предлагал ей Раза.

   Вместо этого она все разрушила.

   Глупая девчонка, не умеющая ценить то, что имеет.

   Вэл выдохнула, взъерошивая своим дыханием волосы на макушке Никса.

   Пусть будет так, как должно. Терпеть осталось недолго.

***

Дождь хлынул к вечеру, собираясь весь день, хмурыми тучами скапливаясь в небе. Вэл уныло вздохнула, накинула на голову капюшон плаща и спрятала руки в карманах.

   — Не стой столбом! — рыкнул на нее Кара, уводя свою мышино-серую лошадь в сторону.

   Эйри запоздало шарахнулась прочь, в последний момент разминувшись с тяжелым покатым боком кобылы.

   Лошадь прогарцевала мимо, унося на своей спине командира отряда.

   Девушка сжала губы, проглатывая раздражение. Не стоило даже пытаться высказать мужчине свое недовольство — Кара вовсе и не скрывал своего пренебрежительного к ней отношения.

   Кожей ощущая напряжение, постоянно висевшее в воздухе, каждый из отряда помалкивал, стараясь лишний раз не попадаться командиру на глаза.

   Кара молчал. Просыпался утром, выходил из своего шатра, садился у костра, требовательно протягивал руку за своей кружкой крепкого чая — и молчал.

   Днем он, сквозь зубы отдавая команды, распределял дозорных, выслушивал их краткие отчеты, спешно обедал, а затем удалялся в свой шатер, появляясь из него лишь к вечеру.

   Веселые и оживленные разговоры мгновенно стихали, достаточно было Кара оказаться рядом.

   Вэл, лучше многих осознавая, что именно является причиной такой мрачности мужчины, в эти моменты старалась покинуть лагерь, не играя на нервах у командира.

   Зефф, поначалу осторожно помалкивающий, спустя несколько дней не выдержал и попытался вывести командира на разговор.

   Вэл, вовремя почувствовав, что последняя, кому следует присутствовать при этом — это она, прихватила Никса и скрылась с ним в ближайших лесах.

   Вернулись они поздно, уставшие, с лихвой прикрывая свое отсутствие двумя пойманными в силки кроликами.

   Вид Зеффа, лицо которого было мрачнее тучи, и звенящее молчание, повисшее над лагерем, подсказали девушке очевидное: Кара не был готов сменить гнев на милость.

   А потом настало время собирать лагерь.

   Кену, симпатизировавший погруженному в собранное молчание Никсу, любезно взял его на свою лошадь. Кара, проследивший мрачным взглядом, как мальчишка принимает руку дозорного, опустил голову и небрежно бросил Вэл: — Пойдешь пешком.

   Она опустила голову, ухмыляясь в ворот плаща. Иного и не ожидала.

   Идти пешком, подстраиваясь под неспешный ход лошадей, было тяжело, а когда хлынул дождь, и просто невыносимо.

   Девушка, промокшая насквозь, погрузилась в тупое холодное оцепенение. Она шла, уставившись себе под ноги, ступая по мокрой прелой листве, ковром покрывающей лесную тропу. Черные узкие штаны неприятно прилипли к ногам, ощущаясь как вторая кожа.

   Молодой дозорный, первые дни не спускавший с Эйри любопытствующего, но явно недоброжелательного взгляда, ударил свою чалую худую кобылку по бокам, прибавляя ей ходу. Лошадь всхрапела, дернулась вперед, быстро перебирая высокими ногами.

   В этот раз Вэл не повезло — увернуться она не успела. Лошадь ударила ее грудью в спину, откидывая в сторону. Она охнула, падая на четвереньки. Боль раскаленной иглой пронзила поясницу.

   Эйри поморщилась, задерживая дыхание, тщательно скрывая гримасу боли на лице.

   — Тень! — послышались быстрые шаги, и Никс положил руки на плечи девушки, — ты как?

   — Нормально, — сквозь медленно утихающую боль проговорила она, — возвращайся к Кену.

   Никс промолчал, упрямо оставаясь рядом. Вэл вдруг разозлилась, ощущая, как кровь приливает к щекам.

   — Иди уже! — прикрикнула она, рывком сбрасывая руку парнишки с плеча. — Хватит!

   Никс оторопело отшатнулся в сторону, встречая горевший пламенем взгляд.

   — Иди! Чего пристал? — Эйри поднялась, выпрямляя горевшую болью спину.

   Никс закусил губы и неуверенно отвернулся от нее, медленными шагами возвращаясь к Кену. Лицо мужчины было полно сочувствия, от которого Вэл стало противно.

   Жалеет ее, как же. Не нужна была ей его жалость. Ни его, ни чья-либо еще.

   Взгляд девушки переметнулся на молодого дозорного, чья лошадь ее ударила. Тот, остановив свою кобылу в отдалении, насмешливо поглядывал, не скрывая жесткой улыбки.

   Эйри приподняла подбородок, долгим взглядом смотря на всадника.

   «Меня не сломать, — хотелось сказать ей, — уж точно не тебе».

   И пусть дозорный узнал ее — Вторую Раза, предавшую своего Первого, — это не значило, что Вэл боялась. Отнюдь.

   Она была даже благодарна за особое к себе отношение. Это было нескончаемо правильно. Только так и больше никак.

   Потому что, когда она прибудет в город, когда достигнет цели своего отчаянного путешествия, она должна быть готова.

   Готова увидеть презрение в черных пронзительных глазах.

***

— Как ты теперь будешь, Зефф? — Вэл глотнула из фляги, прижала ладонь к губам, поморщилась и передала флягу усмехающемуся бородачу.

   Улыбка стерлась с губ Зеффа. Он опустил голову, рассматривая покалеченную руку. Культи отрезанных пальцев уже затянулись новой кожей, в который раз заставляя девушку удивляться возможностями зверолюдей.

   — Ты про руку? Нормально, как еще, — хмыкнул мужчина, делая большой глоток едкого пойла, выуженного из седельных сумок.

   — Мне очень жаль, что так вышло, — тихо сказала Эйри, переводя взгляд на гнедую кобылу. Ладонь легла на гладкую шею, поглаживая жесткую гриву.

   — Ты-то при чем? Если бы ты не якшалась с этими придурками, мне бы вообще не свезло вернуться домой, — с невеселой ухмылкой отозвался Зефф, расстегивая ремень, удерживающий большую сумку, и спуская ее на каменистый пол.

   Минуло уже пару часов, как отряд прибыл к месту стоянки в горном проходе, и теперь, уставшие, искупавшиеся в природной ванне, наполненной горячей водой, смывшие дорожную грязь, дозорные укладывались на ночлег. Вэл, желая обсудить с бородачом немаловажный для себя вопрос, увязалась с ним к коновязи, прикрывшись желанием помочь с неподъемными тюками с одеялами.

   И заодно была вынуждена угоститься назойливо предложенным пойлом. Казалось, иначе доверие Зеффа не завоевать.

   — Значит, все было не зря. А я уж думала начать мучиться виной за свой образ жизни, — излишне весело сказала Эйри.

   Зефф бросил на нее мрачный взгляд:

   — Шутить вздумала? У тебя еще есть на это силы?

   Вэл, откинув наигранную веселость, качнула головой:

   — Теперь я тебе скажу — все нормально. Поверишь?

   — Ага, два раза поверю, — фыркнул бородач, доставая из сумки большое одеяло.

   Он вдруг замешкался, выпрямился и, устремив на Эйри серьезный взгляд из-под кустистых бровей, понизив голос, спросил:

   — Боишься?

   Вэл не нужно было объяснять, что имеет ввиду бородач.

   — Нет.

   — Врешь? — удивленно приподнял брови Зефф.

   — Нет, — твердо повторила Эйри, поворачивая к бородачу голову и устремляя на него взгляд потемневших голубых глаз.

   Зефф молчал какое-то время, а потом, саркастически хмыкнув, покачал головой:

   — Ты так уверена в себе или такая дура?

   Девушка пропустила его вопрос мимо ушей. Занимало ее совсем другое.

   — Послушай, Зефф. Я давно хотела попросить тебя…

   Бородач перебил ее, уводя глаза в сторону.

   — Ты про мелкого? Можешь не говорить. Если что, позабочусь о нем, не оставлю.

   Грустная полуулыбка тронула губы.

   — Спасибо. Для меня это очень важно.

   — Ой, прекращай говорить, как баба, начитавшаяся сопливых книжонок, — ты у нас, кажись, не такая, — а то я скоро начну рыдать от умиления. Все хорошо с ним будет и точка, — отмахнулся бородач, не смотря на Эйри и кидая ей большое одеяло.

   Она благодарно промолчала, ощущая что-то очень теплое, разлившееся глубоко внутри.

   Город, широко раскинувшийся у подножия гор, встретил отряд мрачным небом, затянутым иссиня-черными грозовыми облаками. Озеро, простиравшееся вдаль, казалось черным, словно залитое густой, поглощающей свет краской.

   Вэл откинула капюшон, подставляя лицо яростным порывам поднимающегося ветра. Длинная прядь, выбившаяся из стянутых в хвост волос, подхваченная ветром, упала на темные, как и низкое небо над головой, прищуренные глаза.

ГЛАВА 7.

Город был похож на задремавшего дикого кота — спокойный, умиротворенный, но готовый в любой момент пробудиться и показать свои острые зубы.

   Двигаясь по полупустынным улицам, Вэл, спрятав лицо в тени капюшона, задумчиво разглядывала знакомые и одновременно неизвестные окрестности. Вот дом пекаря, в котором она не раз брала свежую утреннюю выпечку — покосившаяся деревянная вывеска со скрипом покачивалась под порывами ветра; а вот дом Вемира, выложенный из серого, замшелого от времени камня, — Вэл прошла мимо него, не поднимая глаз.

   Случайные прохожие, встречающиеся на пути, привечая Кара и его людей, улыбались, приветственно поднимали шляпы и шествовали мимо, мрачно поглядывая в небо и молчаливо сетуя на разыгравшуюся непогоду.

   И все же некоторые Вэл узнавали.

   Она, как ни старалась скрыться от любопытных глаз, все равно привлекала внимание. Одежда ли, непривычная на женщине в этих местах, разительно выделяющая ее, играла роль, а, может быть, Раш, жавшийся к ее ногам и нервно водящий носом, или, как назло, острое желание не попадаться никому на глаза — девушка не знала ответа.

   Но взгляды, пронзительные, ощупывающие, оценивающие, скользили по ее фигуре, отражаясь в лицах прохожих нескрываемым презрением.

   Легкий холодок, однажды пробежавший по спине Вэл дрожью, постепенно перерос в неприятное, тревожное волнение.

   Минуя городские ворота, девушка сухо, скованно, умалчивая очевидное, попрощалась с Рамом и Кену. Никаких громких слов и выражения надежд — просто вымученные улыбки и облегчение на лицах, когда Кара передал дозорным свою и Зеффа вьюченных лошадей, приказав заняться поклажей.

   Озвучивать понятное всем не было нужды — это прощание могло быть последним.

   Сердце сжалось, когда осознание неотвратимости наказания окутало Вэл со всех сторон. Вот оно, так близко, на расстоянии краткого мига, а еще вчера вечером, двигаясь по горному проходу, казалось, что время бесконечно.

   Наблюдая за двумя удаляющимися фигурами, девушка сожалела лишь о том, что навсегда останется в их памяти предательницей.

   Молодой дозорный, имя которого Эйри так и не потрудилась запомнить, выслушав приказы Кара, направился в другую сторону, одарив ее напоследок красноречивым взглядом, говорившим лучше любых слов.

   Никс, увидев что-то в потемневшем лице Вэл, мельком дотронулся до ее ладони, несмело улыбаясь.

   — Все в порядке, — сказала она, откровенно привирая.

   Никс вздохнул и убрал руку.

   Не обманулся, конечно, куда там. Спасибо и на том, что помалкивал, не добавляя масла в огонь.

   — Надо ему показаться, — мрачно сказал Кара, не смотря на девушку, — объяснить всю эту галиматью.

   — Уверен? Может, потом? — Зефф пожевал губами. — Небо-то вон какое. Да и где его сейчас искать? Вряд ли он в управе, час-то не ранний.

   Глаза Кара недобро замерцали:

   — Ты посмотри вокруг! Скоро весь город будет знать, кого мы с собой притащили! Хочешь, чтобы он узнал об этом не от нас?

   Вэл сглотнула, прислушиваясь к сердцу, против воли ускорившему свой бег.

   Она прекрасно понимала, о ком они говорят.

   Имя, острое и разящее, как клинок убийцы, молчаливо коснулось губ девушки. И в тот же миг знакомый, неподвластный контролю липкий страх разящей стрелой пробил ее грудную клетку.

   Холод, сковывающий изнутри, опутал ледяным терном, заставляя приоткрыть пересохшие губы.

   Вэл вдохнула влажный, наполненный водой воздух, и, чувствуя, как легкая судорога пробирается по рукам, крепко сжала кулаки.

   — Идем тогда, — буркнул Зефф, искоса поглядывая на нее, — начнем с управы. Там и спросим, где он.

   Весь путь до одного из главных зданий города Эйри старалась ни о чем не думать, занятая лишь тем, что безуспешно пыталась унять охватившую тело дрожь. Получалось неважно.

   «Я не боюсь смерти, которую он может мне устроить. Я боюсь его».

   Эта мысль была смехотворна в своей глупости и, в то же время, полна жестоких реалий.

   Ее пугало поднять глаза и заглянуть в лицо своего Первого, которого она по доброй воле оставила в этом городе.

   Этот самый краткий миг, когда их взгляды пересекутся — вот именно это было самое страшное. Все остальное не имело никакого значения, будь то смерть или унижающее порицание.

   Погруженная в свои мысли, Вэл не замечала происходящего вокруг, ненадолго потерявшись во времени и пространстве. Ее больше не занимали чужие, скользящие по ней взгляды, изумленные вздохи и приглушенные голоса, летящие в спину.

   Вторая капитана стражи вернулась — так или иначе, этого не скрыть. Наверняка, скоро город будет ликовать, со смаком обсасывая животрепещущую тему в каждой ушлой таверне.

   — Нам туда? — тихий голос Никса заставил Эйри поднять глаза, рассматривая хорошо известное здание.

   Порыв ветра пробежал по улице, играя с листьями плюща, обильно покрывающими главный фасад управы.

   Девушка моргнула, на секунду растерявшись, а затем кивнула, рассеянно припоминая, что полтора года назад растение было значительно ниже, едва добираясь до окон первого этажа.

   — Вот проклятие! — сквозь зубы процедил Кара. — Лучше и не придумаешь.

   Бритоголовый мужчина переглянулся с Зеффом, лица обоих выражали немалую тревогу.

   Вэл нахмурилась, проследив за их напряженными взглядами. Впереди, вверх по улице, направляясь к зданию управы, навстречу поредевшему отряду галопом двигались четверо всадников.

   — Жопа. Нам жопа. Этого я и боялся, — мрачно, без тени улыбки, добавил Зефф, останавливаясь и протягивая руку к Никсу. — Иди-ка сюда, мелкий.

   Никс помедлил, кидая суетливый взгляд на Эйри, замершую с отрешенным выражением лица. Бородач выругался себе под нос, схватил мальчишку за плечо и грубо придвинул к себе, отступая на пару шагов назад за спину Кара.

   Воздух буквально пропах сыростью.

   Девушка, скованная охватившим ее холодным предчувствием, наблюдала за приближающимися всадниками.

   Надежда, что очевидное предстанет видением, растаяла, когда один из всадников резко осадил лошадь, до предела натягивая кожаные поводья. Черный лоснящийся конь всхрапнул, чуть приседая на задние ноги и приподнимаясь на дыбы. Трое других всадников остановили своих лошадей рядом, держась немного позади. Цокот копыт по выложенной круглым камнем улице эхом зазвучал в ушах, странным образом погружая тело в лед.

   — Кара. Вы уже прибыли, — не спрашивая, а утверждая, прозвучал голос, который Эйри не перепутала бы никогда в жизни, — как оно?

   Кара замешкался, кашлянул, выдавая свое волнение, оглянулся вокруг, будто желая убедиться в отсутствии свидетелей происходящего. К разочарованию мужчины, без невольных зрителей не обошлось — краем глаза Вэл видела заинтересованные лица немногочисленных прохожих, окидывающих всадников и отряд любопытными взглядами.

   — Да, — сказал Кара. Голос его звучал на удивление ровно, почти обреченно, — вернулись.

   — В чем дело? — ударила по ушам жесткость тона в вопросе, на который был ожидаем незамедлительный ответ.

   Его не обмануть. Никогда.

   Он слишком хорошо знал каждого из своей стаи, чтобы не услышать в скованном ответе скрываемые эмоции.

   Ответа не последовало, и повисла напряженная, неприятная тишина, нарушаемая лишь отдалившимися в одночасье звуками полупустынного города, затаившегося в ожидании надвигающейся, повисшей в воздухе грозы.

   Сердце дрогнуло и с силой ударило внутри, причиняя боль. Свежий, мокрый воздух ворвался в легкие, кружа голову.

   Вэл стиснула челюсти и подняла руки, скидывая с головы капюшон. Оглушающая тишина, словно весь мир погрузился в забвение, сделалась физически ощутимой. Эйри сделала шаг вперед, вставая наравне с Кара и вскинула взгляд голубых глаз, встречая свой самый большой страх лицом к лицу.

   Никакого удивления. Ничего.

   Лишь сузились, узнавая, черные глаза, устремленные прямо в душу.

   Бледная кожа, высокие скулы, острые черты лица в обрамлении иссиня-черных, прямых волос, кончиками прикрывающих уши. Непривычный взгляду ровный и тонкий шрам, точно оставленный когтем неизвестного животного, пересекал переносицу.

   В голове возникли неясные картины, вспомнился рассказ Зеффа о волке, который почти убил Раза. Тот ли оборотень оставил на его лице этот шрам, или это был кто-то иной?

   Чувство вины проснулось, неприятно напоминая о себе, и на время затихло, выжидая удобного момента.

   Раза почти не изменился, хотя девушка ожидала, что прошедшие полтора таких сложных для него года оставят куда больший след на бледном лице.

   Вэл сглотнула, ощущая в горле непривычную сухость, и чуть опустила взор, отмечая каждую деталь, цепляясь ускользающим сознанием, погребенным под толщей нахлынувшего страха, за представшую реальность.

   Черная куртка до середины бедра из дорогой, шикарно выделанной кожи, подчеркнутая на талии толстым ремнем с крупной серебряной пряжкой, сидела на Раза словно военная форма, какую носили приближенные короля, не раз виденные Вэл в своем городе.

   Черные с серебром ножны, перекрещиваясь двумя ремнями на узких бедрах, удерживали в себе знакомые обоюдоострые клинки — их расписные рукояти девушка знала слишком хорошо, часто прикасаясь к ним с почтительным уважением.

   Каблуки кожаных сапог, с облегающим до середины икры голенищем, ударили коня по покатому боку, заставляя того сделать пару шагов вперед.

   Руки в черных перчатках натянули поводья правее, и темный, как ночь, конь закатил круглый глаз вверх, мелькая белым. Мягкие ноздри раздулись, лошадь захрапела, но подчинилась, успокаиваясь после резвого галопа.

   Налетевший порыв ветра прошелся по соседним крышам, гудя в водостоках богатых домов, разрушая морок безмолвия, взметнув напоследок черные прямые пряди волос, небрежно бросая их на высокий лоб.

   Взгляд темных пронизывающих глаз не отпускал, незримой силой удерживая Эйри на месте, лишая сил, вынуждая крепко стиснуть зубы; громкий и удивленный вздох одного из всадников заставил чуть повернуть голову, рассматривая крепкую осанистую фигуру.

   Коричневая кожаная куртка, укрепленная металлическими пластинами, но не стесняющая движений, была иной, нежели Вэл ее помнила. Вемир изумленно смотрел на девушку, одной рукой удерживая поводья своего серого коня, а другой предупредительно касаясь эфеса длинного меча, висящего в ножнах на бедре.

   Третий всадник опустил руку, поправляя скрывающий его лицо коричневый шейный платок. Низко надвинутый капюшон узкой замшевой куртки бросал на его глаза тень.

   Вэл моргнула, ощущая, как темное, низкое небо давит своим весом.

   — Объяснись! — Раза кивнул подбородком в сторону напряженного, собранного Кара, не отводя пронзительного взгляда от Эйри.

   Лихорадка, сотрясающая тело, не унималась. Вэл стиснула кулаки и медленно втянула носом воздух, стараясь привести свое непослушное тело в чувство.

   — Дело в том, что в городе кое-что случилось. Может быть, нам следует отправиться в управу и там… — неуверенно начал Кара, но тут же осекся, прерванный всадником в черном.

   — Ты будешь говорить здесь, — Раза не сводил прищуренного взгляда темных глаз с застывшей на месте фигуры девушки, — и советую тебе поторопиться, потому что мое терпение не безгранично.

   Вэл судорожно выдохнула, ощущая в груди тихую, разрастающуюся тревогу.

   Какая странная манера общения с одним из самых близких людей. Незнакомые интонации неприятно резали слух. Слишком грубо, слишком требовательно даже по отношению к тому, кто привел в город предательницу.

   — Зефф попал в передрягу, — облизнув нижнюю губу, проговорил Кара, — очень серьезную. И Валлери сделала все, чтобы спасти ему жизнь. Из-за этого ей пришлось покинуть город. Она сама… так решила.

   Вэл нахмурилась и удивленно покосилась на Кара. Тот не просто волновался — лицо, покрытое мелкими капельками пота, выражало сильнейшую муку, будто каждое слово давалось ему с трудом.

   «Или со страхом, — внезапно осознала Эйри. — Это страх и ничто иное».

   — Зефф? — Раза вопросительно приподнял черную бровь, впервые отводя взгляд от Вэл.

   Дышать стало легче. Сжатое сердце протестующе сильно ударило, стараясь поймать свой обычный ритм. Эйри выдохнула, ощущая, как тело наконец освобождается от ледяного, изматывающего плена лихорадки.

   — Зефф, я слушаю, — бесстрастно произнес Раза, но за его спокойствием Вэл видела истинное — терпение мужчины было на исходе. Он был зол, и эта злость, разгораясь, все сильнее овладевала им.

   Бородач, нервным, дерганым движением отстранив от себя бледного, как полотно, Никса, ступил вперед, становясь рядом с Эйри.

   — Э… дело в том, что я ввязался в драку. Так уж получилось, вины Валлери тут нет. И, дело такое вот… — Зефф замялся, уставившись себе под ноги, — если б не она, я бы помер, конечно. И из-за меня ей деваться больше некуда, так что…

   Громкий иронический смешок прервал путаную, невнятную речь бородача.

   — Опять нажрался, как свинья? — брезгливо скривив губы, сказал Раза. — И почему я не удивлен?

   — Нет! — поспешно мотнул головой Зефф, затем вдруг покраснел и, мельком глянув на Раза, поправился:

   — То есть да. Напился я. Бывает.

   — Бывает? — конь, послушный сильной руке, загарцевал на месте, громко цокая подковами по замощенной камнем улице. — Мне противно слушать эту чушь. Ты и сейчас, наверное, пьян.

   — Нет! — Зефф, лицо которого запылало алым, вскинул вверх руки. — Нет, клянусь!

   Вэл, понимающая в происходящем все меньше и меньше, изумленно переводила взгляд с Раза на Зеффа.

   Страх был настоящим. Он не казался. Вовсе нет.

   Он пронизывал Кара, стоявшего прямо, точно проглотившего жердь, и сквозил в каждом движении раскрасневшегося, суетящегося Зеффа.

   Один из незнакомых Эйри всадников всадил каблуки в бока пляшущей на месте гнедой кобыле, направляя ее прямо. Поравнявшись с Раза, высокий молодой мужчина с короткими темными, почти черными волосами, окинул Зеффа пренебрежительным взглядом, а затем с холодным интересом посмотрел на девушку.

   — Почему от твоих всегда одни проблемы? — насмешливо поинтересовался он, натягивая поводья. Гнедая кобыла изогнула шею дугой, недовольно прянув ушами.

   — Глупый вопрос, — раздраженно ответил ему Раза, а затем небрежно бросил Зеффу, всем своим видом выражая презрение:

   — Что с рукой?

   — С рукой? — Зефф замешкался, часто моргая, затем поднял ладонь, рассматривая культи пальцев. — Ничего. Это ничего.

   — Ничего? — злой смех, заставивший Вэл вздрогнуть, ударил по ушам колоколом. — Теперь ты не сможешь стрелять из лука. Что же, твоя бесполезность — это ничего?

   Все изменилось.

   Эйри не понимала, что именно, но всем своим отчаянно вопящим в панике нутром чувствовала, что упускает нечто важное.

   Неприкрытый испуг Кара, который единственный из всей стаи никогда не боялся сказать Раза в лицо то, что думает, и заискивание Зеффа, до неприличия подобострастное — все это ломало прочную стену восприятия происходящего. Все, что Вэл знала и помнила, растаяло, как снег ранней весной. Теперь все было иначе.

   Девушка не понимала своих ощущений, но в одном она была уверена — она не обманывалась, не узнавая прежнего Раза в мужчине, восседающем с прямой спиной на черном жеребце.

   Не хотелось даже думать, что являлось причиной таких разительных перемен, но в голове против воли носились обвиняющие, складывающие в логические цепочки факты.

   Она ушла, своим поступком унизив Раза, выставив его слабым в глазах города. И именно из-за нее мужчине не раз пришлось доказывать обратное, тем самым заставляя самого себя ожесточаться, закрываясь даже от тех, кто был ему дорог.

   Неужели это правда?

   — Все нормально, — скомкано пробормотал Зефф, — не проблема это, чего там…

   Раза чуть склонил голову набок и пристально вгляделся в лицо бородача жесткими глазами.

   — Мне надоели твои вечные пьянки, — сказал он с пренебрежением. — В этот раз ты превзошел себя. Я очень разочарован, ты понимаешь?

   Вэл дернулась, вскидывая подбородок вверх; распахнутые в удивлении глаза уставились на мужчину.

   Нехорошая фраза, завуалированная безобидными словами, ударила изнутри, указывая на неизбежное — Раза угрожал.

   Угрожал — открыто, надменно, и самое странное — наслаждаясь.

   Зефф заметно побледнел и медленно, натянуто улыбнулся.

   — Да, Раза, — хрипло пробормотал он, — я подвел тебя. Признаю. Но, пожалуйста, у меня же будет ребенок… ты же знаешь…

   — Ты забываешься, Зефф, — повысив тон, раздраженно осек его мужчина, — и испытываешь мое терпение!

   Бородач заметно съежился, опуская голову вниз. Зефф глубоко вздохнул и как-то весь обмяк, потускнел, словно со вздохом из его крепкого коренастого тела улетучились все силы.

   — Простите, наместник, прошу вас! — глухо ответил бородач, не поднимая глаз. — Простите…

   — Хватит, ты просто смешон, — покачав головой, надменно отозвался Раза. Рука его, затянутая в кожаную перчатку, показательно легла на рукоять одного из клинков.

   Наместник.

   Слово ударило по ушам звоном церковного колокола. В какие-то доли секунд Вэл тщетно пыталась уловить смысл сказанного. Слово звучало знакомо, но его значение ускользало от понимания.

   Осознание обрушилось на голову вместе с первыми редкими каплями дождя.

   Сердце учащенно забилось, прогоняя назойливый липкий страх и разливая по телу странное пьянящее волнение.

   «Спасибо, что рассказали все новости», — подумала девушка, ощущая поднявшееся, с трудом контролируемое раздражение.

   Она выразительно посмотрела на Кара, лицо которого выражало смятение. Замечательно.

   За долгое время пути никому из отряда так и не пришло в голову сообщить ей, что в городе произошла смена власти.

   Действительно. Ведь ее это никоим образом не могло коснуться, правда?

   Резкий порыв ветра пронесся по улице, играя в волосах и поднимая вверх первые осенние листья. Дождь участился, оседая моросью на побледневшем лице.

   Несмотря на пронизывающий холодный ветер Вэл ощутила, как горит кожа.

   Она смотрела на Раза и видела его идеально скроенное подобие: те же жесткие, не отпускающие глаза, волосы черней ночи, подстриженные короче, чем помнилось; сильное тело, которое всегда вызывало трепет.

   Это был Ра, несомненно. Но в тоже время, это был незнакомец, надевший на себя его личину.

   Потому что Раза не мог угрожать своим людям. Не мог прилюдно унижать их, словами втаптывая в грязь. Не мог смотреть на старину Зеффа, недвусмысленно взявшись рукой за рукоять клинка. Кем бы он ни был, как бы высоко ни поднялся — он не мог запрещать своей стае называть себя по имени.

   Вэл больше не боялась. Нечего и некого было бояться. Ее страх, вызванный воспоминаниями и образами прошлого, разбился об острые скалы настоящего. Мужчина, образ которого она трепетно хранила в своей памяти, жестокий, но внимающий разуму, исчез, оставив вместо себя лишь призрак.

   Вэл не боялась призраков.

   — Наместник? — громко и четко спросила она, с вызовом смотря на Раза из-под густых темных ресниц. — Серьезно?

   Гул голосов шелестом прокатился по улице, и девушка, бросив быстрый взгляд по сторонам, впервые заметила собравшуюся вокруг толпу. Возбужденные и любопытные, ожесточенные и взбудораженные лица окружали со всех сторон, внимая происходящему, как голодные звери в ожидании долгожданной кормежки.

   Звери. Настоящие твари.

   Жаждущие кровавых, а если повезет, и непристойных зрелищ. Город, в котором так мало места для личного и неприкосновенного.

   Хоть что-то оставалось неизменным.

   — Молчи! — понизив тон, сквозь зубы процедил Кара. — Да молчи ты, идиотка!

   Вэл пропустила его слова мимо ушей, устремив насмешливый, безрассудно смелый взгляд на медленно повернувшегося к ней всадника в черном.

   — Что, прости? — темная бровь взлетела вверх. — Я не расслышал, что ты там проскулила, дрянь.

   Так вот, значит, каким будет их первое приветствие. Горько, но заслуженно.

   По венам словно разлилось жидкое пламя, отравляющее подобно сильному яду; голубые радужки полыхнули.

   — Уже наместник? Счастлива за вас, милорд, — Вэл не мигая смотрела в сузившиеся черные глаза. — К сожалению, не довелось узнать эту радостную новость раньше, а то не запоздала бы с поздравлениями.

   Хорошенько подзабытое волнение от ощущения неминуемой и, возможно, смертельной опасности окутало тело. И это, как ни удивительно, было невероятно приятно.

   — Ого, — удивленно протянул незнакомый всадник, окидывая девушку изумленным взглядом, — какая смелая, — мужчина ухмыльнулся и добавил, обращаясь к Раза: — И, заметь, какая красивая, когда злится.

   Раза дернул верхней губой, на мгновение сбрасывая бесстрастную маску спокойствия. Вэл удивленно моргнула, улавливая этот краткий миг обличения.

   Удар сердца — и все исчезло, как видение. Раза, игнорируя выпад девушки, как нечто незначительное, мелкое, едва стоящее внимания, вновь обратил свой холодный взор на командира отряда.

   — Кара, вы выполнили мою просьбу?

   Лицо Кара стало растерянным, глаза его забегали из стороны в сторону.

   Вэл, почти утратив возможность удивляться, задумалась о том, что никак не может вспомнить прежде такого выражения на лице мужчины. Правильно, потому что этого выражения там никогда и не было.

   — Дело в том, что когда Зеффа схватили, то… — проговорил Кара тусклым голосом, замолчал и, стиснув кулаки, отрешенно покачал головой, не находя нужных слов.

   Черные глаза сверкнули.

   — То есть, нет?

   — Нет. Прошу прощения, наместник, — мужчина облизнул тонкие губы и осторожно посмотрел на Раза.

   Вэл напряженно вздохнула, с непонятным чувством наблюдая за происходящим. Ей было странно видеть Кара, с лицом белым, как мел, с каплей пота, стекающей за ворот куртки; видеть в смятении и страхе здорового и крепкого мужика, не раз позволяющего себе едкие подколы и высказывания в адрес Раза.

   Картина прояснялась. Как там обмолвился Зефф?

   «До сих пор расхлебываем»?

   Девушка приподняла голову и чуть слышно пробормотала, не надеясь на то, что ее услышат:

   — Судя по всему, нам всем пора собирать вещи и отправляться на площадь.

   Но люди, окружающие ее, не были людьми, и слух у них был иной.

   Незнакомый темноволосый всадник звонко рассмеялся, дернул поводья своей лошади, заставляя ее высоко вскинуть голову, и кивком указал Раза на Эйри:

   — Ты это слышал? Она или ненормальная, или… — мужчина вдруг широко распахнул глаза в понимании и хлопнул себя по колену, — мне кажется или это — твоя сбежавшая Вторая?

   Безразличный взгляд скользнул по Вэл, стиснув крепкой рукой ее нутро, а затем отпустил, переместившись на лицо всадника.

   — Да. Она, — кратко ответил Раза, рассеивая все сомнения.

   Собравшаяся толпа шумно, в едином порыве вздохнула. Вэл мельком взглянула на Никса. Мальчишка держался чуть позади, до побелевших костяшек пальцев схватив ошейник вздыбившего шерсть Раша. Пес прижал уши к плоской голове и не сводил круглых собачьих глаз с всадника в черном.

   «Некоторые привычки неискоренимы», — с горечью подумала Эйри.

   — Та самая девица? — кареглазый всадник открыто веселился, изумленно рассматривая Вэл. — Наслышан. Убьешь ее?

   — Почему бы и нет? — равнодушно пожал плечами Раза, не смотря на девушку. — Но пока меня больше интересует, что сделать с дураками, притащившими ее сюда. Думаю, я более не нуждаюсь в таком бесполезном отряде. От них в последнее время только одни проблемы. Пусть ищут другую работу.

   В этот самый миг Вэл, сожалеющей, что она родилась женщиной, нестерпимо захотелось стащить Раза с черной лошади и как следует, по-мужски, дать ему в морду. Так сильно, чтобы стереть, наконец, с его лица это высокомерное, отталкивающее выражение.

   Прекрасная идея, не будь она такой безумной.

   — Не горячись. По-моему, их наоборот нужно поблагодарить, — с нехорошей ухмылкой проговорил темноволосый всадник, — они преподнесли тебе восхитительный подарок.

   — Это не подарок, Зен, — Раза громко фыркнул, с пренебрежением махнув рукой в сторону поникшего Кара, — это очередной промах. Сборище никчемных пьянчуг и идиотов, не способных выполнить простейший приказ.

   — Наместник, позвольте мне объясниться! Думаю, нам стоит поговорить где-нибудь в другом месте… — торопливо проговорил Кара, поднимая лицо.

   — Кара, стесняешься жителей нашего города? — прервал его скомканные излияния Раза. Язвительный тон окатил девушку очередным ушатом ледяной воды. — Боишься упасть в грязь лицом? Не стоит. Тебе уже и так не отмыться. Никак не могу понять, в какой момент в твоей тупой голове зародилась мысль, что ты можешь безнаказанно привести в мой город… ее? — поворот головы в сторону Эйри, и слово, брошенное с таким презрением, будто плевок в сторону шелудивой собаки.

   — Пожалуйста! Позвольте мне все объяснить! Я понимаю, как это звучит, но без нее Зефф не вернулся бы!

   — Может быть, так было бы лучше, не находишь? — с усмешкой поинтересовался мужчина.

   Вэл отвела взгляд в сторону, не в силах наблюдать за просящим, почти умоляющим лицом Кара и жестким, равнодушным Раза.

   Сумасшествие какое-то.

   Картина, разыгравшаяся на ее глазах, никак не вписывалась в ту действительность, которую она знала. Приняв решение вернуться, девушка была готова встретить своего Первого и понести наказание, любое, которое тот назовет. Она была готова умереть.

   А разве может быть что-то страшнее смерти?

   Оказывается, может.

   Вэл было жутко видеть мужчину таким: незнакомым, чужим, отстраненным, переступившем через все, что было ценно.

   Раза, которого она помнила, был справедлив. По-своему, но справедлив. И он никогда не забывал тех, кто был ему дорог.

   Но мужчина, высокий и статный, оседлавший черного, как ночь, коня — Вэл не знала его. Она смотрела и не видела в этом человеке Раза.

   Наместник города — то, к чему тайно, скрывая свои мысли от других, стремился мужчина. Эйри догадывалась, понимала его амбиции и никогда не хотела, чтобы это желание сбылось.

   Где-то глубоко внутри девушка всегда боялась, что это изменит Раза, покажет его внутреннего зверя, тщательно скрываемого и крепко удерживаемого в цепях верности, заботы и долга.

   Люди не меняются. И оборотни тоже.

   И значит ли это, что Раза всегда был таким?

   Возможно, теперь ему незачем и не для кого скрывать свое истинное лицо.

   — И что же дальше, Ра? Объявишь себя богом? — громко и четко проговорила Вэл, поднимая голову и устремляя на Раза прямой смелый взгляд.

   Ее вопрос поглотил шум взбесившейся толпы. Эйри едва не оскалилась, наблюдая за разъяренными лицами вокруг. И сколько же их здесь, волею случая оказавшихся свидетелями такого чудного момента, о котором скоро будет говорить весь город? Пятьдесят, сто человек?

   В любом случае, достаточно, чтобы разорвать ее на части по одному только жесту мужчины.

   Отлично. Пусть так, чем просто стоять и смотреть на то, как Раза прилюдно унижает и втаптывает свою стаю в грязь, угрожая им на глазах стольких свидетелей.

   Вэл слишком хорошо изучила негласные законы этого города, чтобы понимать, чем это грозит. Вожак презирает свою стаю. Чем не прямое указание для всех, что с этими людьми не стоит считаться?

   Невероятно. Поверить в это было сложнее, чем смириться с новым наместником города.

   И то, и другое не укладывалось в голове.

   Слишком многое изменилось за полтора года. И Эйри никак не могла понять, что явилось истинной причиной этих перемен. Она сама? Сомнительно. Как бы Раза ни был привязан к своей Второй, и как бы сильно предательство любимой женщины ни сказалось на его самолюбии — было невозможно поверить в то, что только это заставило неумолимого капитана стражи вызвать на поединок за право власти наместника города. Посодействовала сестричка? Вполне вероятно.

   Но это никак не объясняло такого отношения к преданным ему людям.

   Времени на пустые раздумья не было.

   Рука в черной кожаной перчатке поднялась вверх, резким движением сжимаясь в кулак. Толпа, словно большой единый организм, мгновенно замолчала, повинуясь.

   Вэл замерла, оглушенная возникшей тишиной. Поднявшийся ветер зашелестел по крышам, всколыхнул листья плюща, устилающего фасад управы. Морось усилилась, оседая на волосах и лице.

   Раза перекинул ногу через седло, легко спрыгивая вниз. Не оборачиваясь, он кинул поводья Вемиру, и тот ловко подхватил их, потянув потерявшего наездника коня и отводя его чуть в сторону.

   Всадник с лицом, скрытым в тени капюшона, расправил плечи, легко удерживая свою гарцующую лошадь на месте. Фигура его стала напряженной, пальцы крепко стиснули поводья. Что-то незримое, неясное, висящее в воздухе подобно мокрой взвеси вокруг, зацепило девушку в повороте его головы, но размышлять об этом не было никакой возможности.

   Теперь Раза смотрел только на нее. Равнодушное лицо без единой живой эмоции; легкий, пренебрежительный наклон головы и внезапно насквозь пронзившая Эйри кривая ухмылка красивого рта.

   Вэл вскинула подбородок и тут же потерялась в самой себе, вдруг отчетливо осознав, что прямо сейчас, в этот самый момент все решится. Ни через час, ни завтра, ни потом. Сейчас.

   Время замедлило свой бег, голоса стихли, запахи растворились в воздухе, и весь мир погрузился в небытие.

   Остались лишь образы, обрывки восприятия, рваные, выхваченные из общей картины происходящего.

   Вэл видела черные бездонные глаза, знакомые и одновременно чужие, устремленные прямо в душу, читающие ее подобно открытой книге.

   Раза сделал шаг. Еще один. Подошвы черных сапог тяжело опустились на круглые камни улицы.

   Вэл услышала в ушах шум собственной крови, и неровный стук сердца прозвучал в мертвенной тишине глухими ударами.

   Взгляд ухватил большое старинное серебряное кольцо, надетое на средний палец правой руки поверх черной перчатки. Несомненно, символ власти.

   Эйри рвано вдохнула. Щемящая боль в груди внезапно проснулась и заставила задержать дыхание.

   В звенящей тишине вокруг девушка услышала, как тихо скрипят ремни на узких бедрах идущего прямо на нее мужчины. Бархатная, какой она ее помнила, светлая кожа мелькнула в вырезе куртки. По высокому вороту с серебряной пряжкой заскользили цвета вороного крыла волосы, покрытые каплями участившегося дождя.

   Вэл, завороженная, приоткрыла губы, взглядом блестящих, широко распахнутых голубых глаз встречая своего Первого.

   Черноволосый демон в обличии Раза остановился в паре шагов, ровно смотря на нее с высоты своего роста. Пустота и холод в прищуренных глазах могли бы испугать — должны были, но Вэл не боялась.

   Она медленно сглотнула, мучительно долго вспоминая, каким высоким, оказывается, был Раза.

   — Ра… — Вэл тихо сказала единственное слово, которое могла произнести.

   Ладонь в черной кожаной перчатке взлетела вверх, и Эйри машинально дернулась, почувствовав боль прежде, чем Раза ударил ее по губам.

   Жар унижения полыхнул в груди, щеки окрасились красным, сердце застучало громче и сильнее.

   — Закрой свой рот, — гневно проговорил Ра, — ты не смеешь называть мое имя, мразь.

   Вэл подняла руку, вытирая пальцами кровь с разбитой губы. Едкий смешок исказил ее онемевший от удара рот.

   — Удивительно, как власть меняет людей, да, Раза?

   Толпа чуть слышно охнула. Тихий ропот прокатился вокруг, но девушка не замечала ничего, кроме стоявшего напротив мужчины.

   Темноволосый всадник удивленно присвистнул, заинтересованно рассматривая ее прямую фигуру.

   Раза долгим, непонятным взглядом посмотрел на Вэл.

   — Берегись, Валлери, — произнес он.

   Ладонь его легла на рукоять одного из клинков, пальцы крепко сжались, вытаскивая лезвие из ножен.

   — Если хочешь убить меня — убей, — смело фыркнула Вэл, ощущая, как пылает тело. Кровь, казалось, кипела в венах, кончики пальцев кололо иглами. Капля пота скользнула по виску вниз, исчезая под подбородком.

   Где-то позади заскулил Раш. Вэл мельком, запоздало подумала о Никсе, который, похоже, станет свидетелем ее смерти.

   Не так девушка представляла себе встречу с Раза, и не так она видела свою смерть от его руки. Не на глазах влюбленного в нее мальчишки, волею несчастливых обстоятельств оказавшегося в проклятом городе.

   Жаль. Очень жаль, что так получилось.

   — Твои умственные способности просто поражают, — после долгой паузы проговорил Раза, не меняясь в лице, — думал заняться тобой позже, но ты же во всем хочешь быть первой, правда?

   Мир вокруг взорвался, оставив после себя жалкое ничто.

   Вэл дрогнула. Сердце камнем упало вниз, а потом замерло, забывшись.

   « — …хочешь почувствовать себя Первой?»

   Нет, невозможно.

   Он просто не может. Раза бы никогда не…

   Воспоминания, опережая друг друга, громоздились, падали, наслаивались, рисуя перед глазами давние картины.

   « — Ты говоришь, что ты моя Первая? Ты права. Это так и есть. С того самого момента, как я осознал, кто ты для меня. Ведь всегда так, правда? Кто-то любит сильнее».

   Вэл хотела закричать от боли, взметнувшейся внутри. Дождь заморосил сильнее, капля за каплей покрывая горевшие щеки. Соленая струйка крови, смешанная с прохладной дождевой водой, скользнула по разбитым губам. Эйри шумно сглотнула, блестящими в агонии глазами рассматривая спокойное лицо Раза.

   Слова, адресованные только ей. Простые, понятные лишь им двоим вещи.

   «Тебе тоже больно, — хотела сказать девушка, смотря в черные, как ночь, глаза. — Боль сожрала тебя изнутри, Раза».

   Вэл, ощущая, как намокшая прядь волос липнет к скуле, ошеломленно наблюдала за бледным, не выражающим никаких эмоций лицом.

   Ответ на терзавший ее вопрос нашелся сам собой.

   Ослепляющая власть и пьянящая сила пришли на место всепоглощающей, преданной любви.

   Замершее, притихшее на время чувство вины возродилось, заполняя изнутри.

   Раза не был человеком, а Вэл всегда забывала об этом, оценивая его поступки со своей, исключительно человеческой точки понимания, но разве можно судить волка за то, что он убивает оленя?

   Разве можно судить дикого пса, подарившего свое сердце той, кто оставил его, за оскаленную пасть?

   Так много слов, которые требовали выхода. Так много «прости», которые Вэл желала озвучить.

   И ни единого шанса осуществить желаемое.

   Клинок описал в воздухе дугу, бесшумно рассекая плотный воздух.

   Кончик лезвия коснулся шеи девушки, ощутимо надавливая и заставляя приподнять подбородок. Капля дождя стекла по виску. Голубые глаза сузились, бесстрашно заглядывая в беспросветную мглу глаз стоявшего с прямой спиной мужчины.

   — Умоляй меня пощадить тебя, — спокойно сказал Раза.

   — Нет, — ответила Эйри, чувствуя кожей холод стали под подбородком. Сердце выпрыгивало из груди, сбиваясь, отдаваясь в ушах гулким шумом.

   Черные брови удивленно взлетели вверх.

   — Я подарил тебе жизнь, и я вправе забрать ее.

   — Хорошо, — смиренно проговорила Вэл, не отводя глаз от знакомого лица.

   Прекрасный в своей дикости зверь, которого когда-то удалось приручить слабому человеку. Девушка почувствовала, как боль, царапая когтями, выскребает ее изнутри, вспарывает нежную плоть ни жалея, ни умаляя сил.

   Зверь не хотел ее убивать. Вэл видела это в его узких, горящих холодным пламенем глазах, в его сжатых в линию губах, в повороте покрытого легкой щетиной подбородка — в каждой черточке бледного лица.

   Собака всегда помнит своего истинного хозяина, каким бы он ни был. Пройдут года, а пес неизменно узнает хозяина из тысячи, покорно прижмет уши к голове и смиренно признает право первого.

   Вэл нервно улыбнулась кончиками губ. Мужчина, чей клинок всегда разил без промаха, был не только псом. Он также был человеком, а люди ничего не забывают.

   Раза осклабился, чуть наклоняя голову и на секунду прикрывая веки. Усиливающийся ветер заиграл в черных волосах.

   — Делаешь вид, что не боишься? — бесстрастно, полностью овладев собой, спросил мужчина. Вэл не была удивлена его хладнокровию — у Раза всегда хорошо получалось держать свои эмоции под контролем. Чего, к сожалению, не скажешь о человеческой девушке, чья жизнь сейчас висела на кончике его клинка.

   — Я не боюсь, Раза. И не боюсь называть тебя по имени, — тихо ответила Эйри.

   — На колени, мразь, — сухо проговорил мужчина, едва заметно надавливая клинком. Кожу кольнуло, и кровь быстрой теплой струйкой потекла вниз по горлу.

   — Убей ее! — громкий крик из толпы резанул по ушам, заставляя сглотнуть пересохшим горлом.

   — Убей! — еще один незнакомый голос. А затем еще и еще, и вот уже десятки голосов скандируют одно слово.

   В ушах зазвенело от шума. Вэл спиной чувствовала на себе взгляды, ненавидящие, разрывающие ее плоть. Перед глазами на миг потемнело, она моргнула, крепко сжимая кулаки.

   — Убей! — кричала толпа.

   Раза молчал и, не мигая, смотрел в лицо девушки. Выпрямленная в локте рука была тверда, удерживая острый дразнящий клинок у горла.

   — Кончай ее, — лошадь, переступая копытами, заржала под настойчивой рукой темноволосого всадника, — или отдай толпе. Не трать на нее время.

   Раза, казалось, не слышал ни подначивающих, возбужденных криков окружающей их толпы, ни равнодушного предложения своего непрошенного советчика.

   — Я. Сказал. На. Колени, — ровно, отдавая приказ, произнес он.

   Краткий миг и все звуки стихли, отойдя куда-то далеко назад, оставшись за границей сознания.

   Вэл со всей отчетливостью поняла, что это — последний шанс, которые ей милостиво предлагает мужчина. Своеобразное прощение.

   Осталось только преклонить колени перед столькими свидетелями, признать свое ничтожество и вновь получить свою жизнь в подарок.

   Только… какую жизнь? Ей больше никогда не быть Второй капитана стражи. Ни осуждающее общество, ни сам мужчина не позволят ей этого. Да и хотела ли она вернуть прошлое после всего пережитого?

   Какую судьбу в таком случае ей уготовит новый, неизвестный Ра?

   Эйри знала только, что вернулась в этот город с одной целью и менять ее она была не намерена.

   Вэл приоткрыла пересохшие губы и прошептала единственное слово:

   — Нет.

   Под кожей Раза всего на мгновение скользнули змеи. Рот его дернулся, исказился, в черных глазах мелькнуло что-то очень похожее на растерянность. Девушка моргнула, пытаясь понять, ухватить, почувствовать, но всего одно короткое мгновение и мужчина снова стал самим собой, с успехом пряча чувства за ликом бесстрастности.

   — Тогда умри, — без единой эмоции в голосе сказал он.

   Толпа замолчала в едином порыве. Вздох ожидания и предвкушения пронесся по улице, отзываясь тошнотой в груди.

   Клинок взлетел вверх в стремительном замахе. Вэл почувствовала, как все внутри сжимается, скручиваясь в узел в ожидании боли. Игла страха кольнула в самое сердце.

   — Не надо! Пожалуйста! — крик вознесся вверх, заставляя Эйри широко распахнуть веки.

   Она дернулась всем телом, разворачиваясь и оторопело наблюдая, как Никс, с мертвенно-бледным лицом, с горящими сумасшествием глазами отпускает ошейник рычащего Раша и бросается вперед.

   — Не лезь! — запоздало крикнула Вэл дрожащим голосом. — Не лезь! Уйди!

   Никс, казалось, не услышал ее, погруженный в охватившее его безумие.

   Зефф, лицо которого выражало настоящий ужас, громко чертыхнулся, попытался было перехватить парнишку, но тот ловко увильнул от его рук, уходя в сторону.

   — Мелкий, че ты творишь? — прошептал бородач, провожая мальчишку взглядом округлившихся глаз.

   — Не надо ее убивать, пожалуйста! — серые глаза, полные слез, с мольбой поднялись вверх, встречая оценивающий взгляд Раза.

   Вэл задрожала, в ужасе наблюдая за пальцами Никса, крепко перехватившими запястье мужчины. Кожаная куртка смялась под рукой мальчишки.

   Раза ухмыльнулся, с интересом разглядывая парнишку. Взгляд его скользнул по ладони Никса, не отпускающей его запястье, поднялся выше, рассматривая белое, как мел, лицо в обрамлении пшеничных волос. Нехорошая, кривая улыбка тронула губы мужчины.

   Паника поднялась волнами, уничтожая все разумное. Девушка тихо заскулила, когда острая сталь покинула шею. Раза опустил оружие и громко хмыкнул:

   — Может, теперь отпустишь мою руку, мальчик?

   Никс, опомнившись, разжал пальцы, и в тот же миг клинок прижался к его шее. Мальчишка охнул, попытался было отпрянуть назад, но сразу замер, пригвожденный к месту взглядом черных глаз.

   — И кто это у нас такой? Твой очередной любовник? — громко поинтересовался Раза, не смотря на Эйри.

   Стена бесстрашия рухнула, осыпавшись звенящими осколками. Страх возродился, пронзая Вэл, опутывая ее цепями.

   Сердце часто забилось в груди, мешая сделать вдох.

   — Отпусти его, — выдавила из себя Эйри, протягивая вперед дрожащую руку. В ушах зазвенело, забило молотом, тошнота подкатила к горлу.

   — Ладно вам, наместник, отпустите мальчишку, — с осторожностью, негромко произнес Вемир, сжав губы, — он не знает, что творит.

   Всадник, скрывающий свое лицо, выпрямил спину, ударил лошадь по крутым бокам, направляя ее к Раза. Поравнявшись с его плечом, всадник натянул поводья, заставив лошадь послушно замереть на месте, низко наклонился и что-то неслышно прошептал ухмыляющемуся мужчине.

   Раза хмыкнул и пренебрежительно отмахнулся от него.

   Порыв ветра хлестанул по щекам, и тут же дождь хлынул с неба неудержимым потоком, будто на небе сразу перевернули все существующие в мире бочки с водой.

   — И откуда у тебя такие таланты — находить тех, кто готов за тебя умереть? — злая улыбка скользнула по губам Раза.

   Потоки воды потекли по его волосам и плечам. Мужчина чуть наклонил голову, и мягко спросил у замершего в страхе Никса:

   — Мальчик, ты хочешь, чтобы она жила, верно?

   — Д-да, — дрогнувшим голосом ответил парнишка, серыми, округлившимися от ужаса глазами рассматривая бледное лицо в каплях дождевой воды.

   — Твое желание будет исполнено, — ответил Раза и, не меняясь в лице, поднял безжалостные глаза, встречаясь взглядом с голубыми, полными безумия, глазами девушки.

   Понимание пришло слишком поздно.

   Собственный крик ужаса обжег Эйри горло, когда Раза одним быстрым резким движением развернул Никса, прижимая его к себе спиной. Острое лезвие скользнуло по горлу, оставляя за собой раскрывающуюся, словно алый цветок, рану.

ГЛАВА 8.

Границы стерлись.

   Не было больше черты, которую она боялась переступить. Не существовало никаких условностей, запретов и страха наказания.

   Мир превратился в черное ничто, а собственная жизнь перестала иметь ценность.

   Вэл кричала и кричала, чувствуя на себе крепко удерживающие руки. Кожаный плащ натянулся, больно впиваясь горловиной в шею.

   — Я убью тебя! — Эйри рванулась вперед, видя перед собой только ненавистные темные глаза. — Убью тебя, ублюдок!

   Сердце бешено стучало в груди, тщетно пытаясь заглушить крик боли, эхом носящийся по бездонной пропасти души.

   — Не ты первая, кто говорит мне это, — клинок вошел в ножны, и Раза кивком головы указал Вемиру на бьющуюся в собственном сумасшествии девушку. — Уведите ее отсюда. Хватит тешить публику.

   — Ненавижу тебя! Ты сдохнешь, слышишь? — иступленный крик сорвался на хрип, Эйри дернулась, тщетно пытаясь высвободиться из крепких объятий Зеффа.

   — Успокойся! Ну же! — бородач хорошенько тряхнул Вэл, с силой сжимая ее плечи. — Все кончено. Ничего уже не исправить.

   Вибрирующее рычание Раша на краткий миг выдернуло девушку из охватившего ее безумия. Скосив глаза вбок, она увидела Кара, держащего упирающегося пса за кожаный ошейник. Черные губы, собираясь в складки на длинной морде, обнажали белоснежные клыки. Круглые глаза пса не отрывались от высокой фигуры в черном.

   Вэл прищурилась, сосредотачиваясь на широкой спине Раза, чувствуя, как гнев топит ее в адском пламени. Руки потянулись к поясу, силясь достать кинжал.

   — А ну спокойно! — пальцы Зеффа стиснули запястье, выкручивая руку. Эйри застонала от боли, дернулась, понимая всю тщетность своих попыток.

   — Пусти меня! Я убью его! Убью! — она сипло закричала, закашлялась и вдруг, растеряв все свои силы, тяжело осела вниз.

   Зефф мягко отпустил ее, замирая рядом.

   Слезы, смешиваясь с дождем, потекли по щекам. Вэл, с накатившей на нее необъяснимой усталостью, села на мокрые круглые камни улицы, опуская вниз голову.

   Длинные волосы, взлохмаченные, мокрые, еле держащиеся в хвосте, облепили скулы и шею.

   — Ненавижу тебя… — прошептала Вэл, невидящим взглядом уставившись на красную лужицу, стремительно увеличивающуюся в размерах.

   Струйки крови, щедро разбавленные дождем, обтекали круглые камни, образуя алый узор.

   До сегодняшнего дня Эйри считала, что любит Раза. Сейчас, боясь поднять глаза на лежащее под дождем тело, ей казалось, что от любви не осталось ровным счетом ничего. Да и, возможно, любви-то никакой никогда не было. Восхищение внутренней силой этого животного? Несомненно. Уважение, густо смешанное со страхом? Верно.

   А что еще? Сумасшедшая энергия, бьющая через край, сметающая и покоряющая. Вэл преклонялась перед этой магнетической силой, признавая ее как нечто непреложное к мужчине.

   Она почувствовала себя отравленной. Ей показалось, что она выпила полную чашу терпкого вина, не заметив горького привкуса и неестественно кроваво-красного оттенка.

   Яд был сладок. Он проникал в самую суть, наполнял надеждой, дарил краткий миг наслаждения, туманил голову, оттягивая время, не дав понять, как глубоки разрушения.

   Теперь же, когда правда обнажила кровавое нутро, девушке не оставалось ничего, кроме сожалений.

   Вэл, ощущая кожей мокрый холод промокшей одежды, смаргивая с ресниц бесконечные слезы, приподняла голову, равнодушно рассматривая Раза, подходящего к своей лошади. Рука легла на загривок, похлопала коня по длинной гриве. Мужчина что-то сказал темноволосому всаднику, тот кивнул и поймал брошенные поводья черного, как ночь, коня.

   — Вставай, — в поле зрения возникли тяжелые короткие ботинки.

   Эйри повернулась и медленно подняла вверх голову, молчаливо встречая знакомое лицо Вемира. Потоки воды с мокрых волос потекли за шиворот, неприятно холодя спину.

   — Давай. Будь послушной девочкой, — мужчина, стараясь не смотреть на девушку и уводя глаза в сторону, наклонился, подхватывая ее за плечо, — не создавай мне проблем.

   Вэл, опустошенная, поникшая, лишившаяся всех сил, покорно поднялась на ноги.

   Тело Никса лежало под дождем, как брошенная кукла: лицо, мокрое от потоков стекающей по щекам воды, приоткрытые губы и широко распахнутые серые глаза, смотрящие в темное, покрытое свинцовыми тучами небо.

   Тошнота подкралась к горлу. Эйри сглотнула и перевела взгляд ниже.

   Красный, раззявленный, беззубый рот на белой шее; темная, пропитанная кровью, одежда.

   Никсу только исполнилось пятнадцать.

   Мысль ударила подобно разящему клинку.

   Вэл пошатнулась, запоздало ощущая поддерживающие руки Вемира.

   Она перестала что-либо понимать. В какой-то неуловимый момент сознание погасло, как свеча на ветру, забрасывая Эйри в слепое, совершенно пустое пространство. Последнее, что она смутно помнила, это лицо Вемира и беззвучно двигающиеся губы на его нахмуренном лице. Девушка пыталась понять обращенные к себе слова, но не слышала ни звука.

   Потом накатил мрак.

   Эйри, тщетно цепляясь за реальность, выскользнула из собственного тела, исчезнув для самой себя. Кругом была всепоглощающая тьма. Под ногами не чувствовалось тверди, да и самих ног тоже не было. Вэл вытянула руку, но не увидела ровным счетом ничего. Она попыталась закричать, но легкие, безжизненные и пустые, не дышали.

   Страх накатил волной. Беспомощно распахнув глаза, она уставилась в окружающую вечность.

   Страх? Девушка вдруг поняла, что не может вспомнить, что ее напугало. Темнота? Но разве темнота опасна? Ответ пришел внезапно, показавшись холодным, как лед.

   Во мраке ее поджидал зверь. Черный, с кроваво-красной пастью, полной белоснежных зубов, с легкостью раздирающих плоть.

   У зверя было имя, как и у всего сущего, но Вэл не помнила его. Она пыталась вспомнить, но оно ускользало, играя перед ней, как маленькая рыбка в темной мутной воде лесного озера.

   Первыми появились звуки. Дыхание зверя ворвалось в уши, заставляя обернуться, тщетно искать глазами, не находя.

   «Имя. Просто назови его, и зверь перестанет быть опасным».

   Имя, играясь, терялось во мраке, оставляя за собой чуть заметный туманный след.

   Дыхание теплом коснулось шеи. Вэл вздрогнула от испуга, и тут же замерла, ощутив на голых плечах прикосновение мягких губ.

   Крепкие руки нежно обвили ее талию, мягкие волосы защекотали шею.

   Сердце затрепетало, узнавая. Девушка запрокинула голову, касаясь затылком острых ключиц.

   — Ты моя, — шепнул знакомый голос, — и всегда будешь моей.

   Имя вспыхнуло перед глазами огненным пламенем, развеивая тьму.

   И все исчезло.

   Женщина лежала на застеленной красным покрывалом кровати, обнаженная, одетая лишь в длинные, распущенные по плечам темные волосы.

   — Найди того, кто будет готов заплатить тебе за то, чтобы услышать от тебя самое главное. Только от тебя. И тогда ты получишь все, что пожелаешь, глупая малышка. Ты все поймешь потом.

   Видение прошлого взметнулось вверх, подхваченное порывом ветра. Сдернув тонкий, ограждающий от реальности пласт, обнажив истинное, ветер стих, развеявшись легкими, короткими дуновениями.

   Вэл вздохнула и открыла глаза.

***

— Зачем надо было… так? — спросил тихий, приглушенный, неуловимо знакомый голос. — Вы лучше меня знаете, какая она.

   Поперечные балки потолка казались бесконечными. Вэл моргнула, опустила взгляд ниже, разглядывая грубоватые доски казарменной кровати.

   — Ты знаешь зачем, — прозвучал спокойный голос Раза.

   Эйри глубоко вдохнула, расправляя легкие. Воздух показался жарким, несущим в себе уловимый запах табака.

   — Она очнулась, — сухо сообщил Вемир, стоявший с выпрямленной спиной в изголовье кровати.

   Вэл приподнялась на локтях, прижала ладонь к лицу, потерла глаза и, наконец, медленно спустила ноги на пол. Мокрая одежда неприятно липла к телу.

   Просторная комната больше всего напоминала помещение для отдыха городских стражников. Два ряда деревянных кроватей, застеленных простыми, набитыми соломой, матрасами; большой квадратный стол у стены с задвинутыми стульями.

   Она уже бывала здесь однажды. Здание управы.

   Значит, притащили ее сюда, скрывая от возбужденной толпы.

   Какая забота. Умилительно.

   Вэл подняла голубые глаза, встречая ровный, не выражающий ничего, взгляд Раза.

   Рядом с мужчиной, почти касаясь его плечом, стоял незнакомый всадник, с лицом, скрытым под глубоким капюшоном коричневой замшевой куртки, подпоясанной широким поясом с крупной пряжкой. Высокие сапоги до колена плотно облегали его ноги.

   — Где моя собака? — грубо спросила Вэл, мельком оглядывая комнату.

   Ни Зеффа, ни Кара. И ни следа Раша.

   — Успокоилась, наконец? — кривая улыбка тронула губы Раза. — Или продолжишь угрожать мне?

   Вэл отвела со лба прилипшую длинную мокрую прядь, заправляя ее за ухо, и с вызовом ответила:

   — Отъебись от меня.

   Вемир приглушенно охнул. Это смешило — раболепное преклонение перед новоиспеченным наместником. Вэл преклоняться не собиралась ни сейчас, ни когда-либо еще. И подбирать слова в предстоящем разговоре тоже.

   Раза едва заметно дернул уголком рта, надменно приподнимая вверх черную бровь:

   — Ты растеряла все хорошие манеры? Жаль. Впрочем, откуда они у уличной девки?

   Эйри не спеша поднялась на ноги, поправила влажный плащ и повела плечами, переводя тяжелый, полный презрения взгляд на мужчину:

   — Говори прямо, Раза, что тебе от меня нужно?

   От девушки не укрылось секундное колебание во взгляде Раза. Удивлен. Возможно, больше, чем удивлен.

   Его Вторая не прячет взгляд и не испытывает перед ним привычного страха.

   «Ну, извини, Ра. Все имеет свойство меняться».

   — Мне? От тебя? Я напомню тебе, малышка, что это ты вновь вернулась в мой город, — насмешливо проговорил Раза, с интересом рассматривая лицо Эйри, изучая, будто стараясь найти в нем что-то неизвестное, новое для себя.

   Вэл закусила нижнюю губу, не отводя взгляда.

   Опять это слово. Малышка. Звучащее презрительно, мгновенно унижающе.

   Слово, которым когда-то ласково и нежно ее называла Мадам.

   Слово, которое в устах Раза могло указывать ей на место, как дрянной шавке.

   — Молчишь? Я не удивлен, — продолжил Раза. Злая ухмылка гуляла по его лицу.

   Вэл внутренне передернуло.

   — Замечательно. Все сказал? — грубо поинтересовалась она.

   Раза кратко засмеялся. Смех его влился в уши, холодком пробираясь в душу.

   — Продолжаешь хамить? Ты так сильно хочешь умереть?

   Странная веселость напала на девушку. Происходящее показалось отражением кривого зеркала в проеденном молью цирковом шатре.

   — Ой, да ладно тебе, Ра, — намеренно произнося краткое имя мужчины, Вэл наблюдала за его не отпускающим, острым взглядом, — кого ты хочешь обмануть? Всем давно очевидно, что ты не убьешь меня.

   Вемир шумно выдохнул. Эйри стало немножко жаль его, вынужденного быть свидетелем этого разговора. Положение Раза в его глазах было непреклонно, а Вэл каждым словом подрывала его. Наверное, мужчине очень хотелось отвесить ей неслабую затрещину.

   — Серьезно? И почему ты так в этом уверена? — прищурился Раза, складывая на груди руки.

   Эйри почувствовала окутывающее ее удовлетворение. Ну вот, раскрыл себя одним простым жестом.

   «Пытаешься спрятаться, Ра?»

   — Ты действительно хочешь это услышать? — девушка хмыкнула, смотря в бледное лицо.

   Раза помолчал немного, глаза его скользили по ее выпрямленной фигуре. Вэл видела в его взгляде легкое недоумение.

   «Бессловесная, запуганная тварь посмела открыть рот? Ну, ничего, привыкай, Ра».

   — Почему нет? Это будет забавно, — наконец, медленно проговорил мужчина.

   Эйри не стала мучить его ожиданием. Она тряхнула головой, высоко поднимая подбородок и смело разглядывая знакомые черты лица. Тонкий шрам на переносице мужчины нравился ей. Приятное дополнение к образу идеального лидера города оборотней.

   — Потому что ты любишь меня, — сказала Вэл, не удивляясь больше ошеломленным вздохам Вемира, — а если не согласен — пожалуйста, я готова. Не тяни время. Я буду только рада.

   Раза молчал, стоя неподвижно. Девушка увидела, как крепко сжались его пальцы на рукавах собственной кожаной куртки. Бесстрастное прежде лицо потемнело, глаза сузились, черные брови сошлись на переносице.

   Вэл осознавала, что ведет себя излишне дерзко, и мысленно собиралась с силами, чтобы достойно встретить гневный натиск, но мужчина вновь удивил, никак не отреагировав на выпад.

   — Как глупо с твоей стороны просить смерти, — сдержанно произнес Раза, выдыхая и расслабленно опуская руки вдоль тела, — будет очень обидно умереть, так и не встретившись со старым другом.

   Прежде чем девушка успела задать повисший в воздухе вопрос, в голове ее мелькнула смутная, чарующая мысль — Раза не сказал «нет». Он просто ничего не ответил.

   И сердце, молчавшее прежде, предательски громыхнуло в груди, рождая давно забытый трепет.

   — О чем ты? — Вэл поморщилась, отбрасывая чувства в самый дальний угол своей души.

   Не сейчас. Только не в отношении этого чудовища.

   — Заинтересована? Так что же, может, убить тебя и дело с концом? Или все-таки повременим? — Раза играл и не скрывал этого. Глаза его лукаво сверкнули.

   Мужчина по непонятной причине чувствовал себя сильным, наслаждаясь одной ему понятной игрой. Вэл нахмурилась, ощущая легкий холодок нехорошего предчувствия.

   — Наместник, может быть, не стоит сейчас, когда она еще… — голос с чуть заметными дрожащими нотками вывернул девушку наизнанку.

   Она повернулась, рассматривая взволнованное лицо Вемира.

   — О чем вы говорите? — резко спросила Вэл, вновь обращая свой взор на Раза.

   Злая, ядовитая улыбка тронула губы мужчины, мгновенно отзываясь внутри поднимающейся паникой.

   — Поздоровайся со старым другом, Валлери, — проговорил Раза, отступая в сторону и пропуская вперед себя молчаливого, неизвестного мужчину в капюшоне.

   Девушка, раззадоренная разговором, уже и забыла о его присутствии и теперь, нахмурившись, перевела на него заинтересованный взгляд.

   Мужчина поднял руки, коснулся пальцами замшевого капюшона и мучительно медленно опустил его, открывая свое лицо.

   Боль полыхнула в груди, рождая огненную, сметающую все на своем пути, бурю.

   Вэл тихо заскулила, кусая губы. Она забыла о Раза. Она забыла о Никсе. Она забыла свое собственное имя.

   Комната исчезла, исчез город, погружаясь в беспросветный мрак.

   Не осталось ничего, кроме пронзительно-синих глаз напротив, смотрящих на нее с красивого лица.

   Острая, горячая боль затопила Эйри. Слезы, утихшие было, бесконтрольно полились по щекам.

   «Я не смогу это преодолеть, — рваной мыслью мелькнуло в голове, — я больше не смогу».

   Сил не осталось. Боль, разделенная на миллионы частиц, должна была утратить свою остроту, но Вэл не различала оттенков пожирающей ее безнадеги.

   Сквозь пелену слез она смотрела на светлые, прямые пряди гладких, как шелк волос, спускающихся на плечи.

   Когда-то ее пальцы ласково касались их, зарываясь в самую гущу, наслаждаясь мягкостью. Вэл даже помнила их аромат.

   Девушка мелко задрожала, рассеянно ступила назад, споткнулась о кровать и, с трудом удержавшись на месте, застыла, огромными потемневшими глазами рассматривая гладкую, чуть загорелую кожу и тонкую венку, в учащенном ритме бьющуюся на шее Шейна.

   Слов не находилось. Вэл приоткрыла обкусанные губы, выдохнула и замерла, забыв, как нужно дышать.

   — Убить оборотня непросто. В следующий раз, когда представится шанс, лучше перережь горло, — сухо произнес Раза, не сводя с дрожащей в лихорадке Эйри тяжелого взгляда. — Наше восстановление поражает, правда? Удивительно, что ты забыла об этом.

   Вэл почти его не слышала. Дрожащая рука поднялась вверх, силясь дотронуться, коснуться, почувствовать кончиками пальцев теплую кожу.

   Шейн жив. Жив.

   Хотелось кричать, дать выход всему, что рвало изнутри, но только тихий стон сорвался с губ.

   Девушка не искала объяснений, оставив их на потом. Она просто смотрела, встречая взор печальных, синих, как небо, глаз, разрывающих душу.

   Вэл сделала шаг вперед, вытянула руку, не в силах сдержать тихий всхлип, когда кончиками пальцев почувствовала обжигающий жар гладкой кожи.

   Полтора года ада, в которые она себя вогнала. Они встали стеной, напоминая о себе, и вот теперь все это не имело смысла. Кровь на ее руках не имела смысла. Самоуничижение, самобичевание, тщательно скрываемое от самой себя — не имело смысла.

   Шейн стоял перед ней, молчаливо, неподвижно — красивый образ из прошлого, который она давно похоронила, оставив за плечами.

   Пальцы погладили шею волка, поднялись выше, дотрагиваясь до колючего от светлой щетины подбородка, а затем дрожащая рука опустилась вниз, обнимая за талию.

   «Если бы я могла, — подумала Эйри, — я бы вырвала свое сердце и положила к твоим ногам».

   Мысль билась в голове тупыми, причиняющими боль ударами, вторя сбившемуся с ритма сердцу.

   — Шейн, — тихо сказала Вэл, всем своим существом прижимаясь к волку. Беззвучные, обжигающие слезы не иссякали; щека вжалась в мягкую, ворсистую замшу куртки, руки с силой обвили крепкое тело.

   — Шейн, — шептала Вэл, пряча лицо на его груди, — Шейн.

   Мужчина не отвечал, застыв на месте, только тяжелое, судорожное дыхание выдавало его чувства. Вэл терлась щекой о коричневую куртку, ощущая собственное безумие.

   — Я предала тебя. Я обманула, — слова, горячие, искренние, лились потоком, смешиваясь с бесконечными слезами, — прости меня, умоляю. Прости… прости…

   — Ты была предана своему Первому, — спокойный голос Шейна ударил по ушам, заставляя вскинуть голову и заглянуть в синие глаза, — ты все сделала правильно.

   Вэл не верила ему. Она совершенно не понимала всего, что произошло тогда, и того, что происходило сейчас.

   Но, слова, произнесенные Шейном, были лживы, как и прошедшие долгие полтора года.

   Вэл не знала, почему волк жив и как это вышло. Не понимала его нахождения рядом с наместником. Не осознавала игры, которую затеял Раза. Не знала своей в ней роли.

   — Шейн, прости меня. Прости. Прости, — девушка дрожала, чувствуя, как слезы текут по подбородку, ощущала соленый вкус на приоткрытых губах.

   Она медленно сходила с ума, понимая это, и последнее, что она еще четко осознавала — слов ничтожно мало, чтобы выразить то, что она чувствовал к стоявшему рядом мужчине.

   Сквозь мокрые, путаные, упавшие на глаза волосы, Вэл с охватившим ее безразличием увидела, как Раза едва заметно вздрогнул всем телом, ошеломленно наблюдая, как его Вторая опускается перед волком на колени.

ГЛАВА 9.

Когда Раза небрежным жестом указал Вемиру на дверь, тот с нескрываемым облегчением на лице последовал его приказу и, бросив на Вэл короткий, странно обеспокоенный взгляд, поспешил покинуть помещение комнаты отдыха.

   Девушка, ошеломленная, сломленная, сидела на полу, опустив плечи и скрывшись от всех мокрыми, спутанными волосами. Ее воспаленные от слез глаза не отрывались от каменных плит пола. Она безучастно смотрела вниз, разглядывая редкие комья земли, оставленные чьими-то сапогами, и грязное липкое пятно от давно пролитой жидкости рядом со своим коленом.

   Дверь хлопнула, раздались шаги и надменный, с ноткой веселости голос, прорезал тишину:

   — Вы чего Вемира напугали? На нем лица нет. Бежал, как будто за ним все демоны преисподней гнались.

   — Ты пропустил интересную сцену, а Вемир нет, — словно это что-либо объясняло, ответил Раза. — Где Кара?

   Вэл приподняла голову, исподлобья разглядывая темноволосого мужчину в дорогой одежде. Зен. Имя всплыло из ниоткуда. Кажется, так обращался к нему Раза.

   — Я отправил его в ратушу. Пусть ждет тебя там. Сказал ему, чтобы готовил объяснения, — мужчина кратко хохотнул, приподнимая вверх брови. — Видел бы ты его лицо! Пошел, как на заклание. Думает, ты ему голову оторвешь.

   — Может и оторву. С него не убудет, — Раза пожал плечами с безразличным видом.

   Зен, с интересом поглядывая на замершую на полу Эйри, весело ответил:

   — Успокойся. Сначала послушаем, что он скажет. Ну, а что девка эта? — мужчина кивнул в сторону неподвижной фигуры Эйри. — Что будешь с ней делать? И что она забыла на полу?

   Вэл опустила голову, ощущая себя хуже, чем паршиво. Она чувствовала себя так, точно ее выпотрошили наживую, вывалив все внутренности, а затем грубо сшили, оставив пустую оболочку.

   — Ей там самое место, — отозвался Раза голосом, лишенным каких-либо эмоций.

   Девушка не обманывалась, зная, что это не значит ровным счетом ничего. В этот самый момент Раза мог сгорать от ярости, ничем не выдавая своего состояния.

   Она ненавидела в нем это. И ненавидела его самого.

   — Ну, и? Куда ее? Что прикажешь? — хмыкнул Зен.

   Вэл посмотрела на закругленные носки его сапог, а затем медленно перевела взгляд в сторону. Виски сдавило, она прикрыла веки, пытаясь откинуть назревающую головную боль, но лишь почувствовала накатившую усталость. Хотелось лечь на пол, отвернуться от всех и просто уснуть.

   Неверно. Не уснуть — забыться.

   — Не знаю.

   Ответ удивил. Эйри почувствовала внутри тихие, чуть заметные шевеления проснувшихся эмоций.

   Раза в замешательстве.

   Ну, надо же. Не ожидал, конечно, что его Вторая вернется так внезапно, едва ли ни свалившись на голову вместе с ворохом неразрешенных между ними вопросов.

   Плевать. Не было никаких сил, чтобы размышлять об этом.

   — Не знаешь? Отдай ее мне. Я найду ей применение, — явно забавляясь, предложил Зен.

   Вэл дернула верхней губой, мгновенно отзываясь на его реплику.

   Неудивительно. Очередное подтверждение тому, что в этих людях всегда главенствовал зверь: алчущий, жадный до крови и отвратительно похотливый.

   — Шутишь? — в голосе Раза прозвучало нескрываемое удивление.

   — Симпатичная мордашка. С характером. Почему нет?

   Девушка вздернула подбородок вверх, наблюдая, как Зен пожимает плечами и поворачивается, встречаясь насмешливым взглядом с ее покрасневшими глазами.

   — У тебя этих мордашек… — вяло отмахнулся Раза, вздохнул и нахмурившись продолжил: — Нет, Зен, это исключительно моя проблема.

   — Проблема? Да уж. Твоя Вторая. Помню-помню, что творилось, когда она свалила, — мужчина повернулся к молчавшему, стоявшему в стороне Шейну: — Эй, волк, она же тебе давала, да?

   Вэл люто возненавидела Зена. Гнев, утихший после встречи с ожившим призраком прошлого, проснулся вновь, поднимаясь и рождая бурю.

   — Мы с ней не спали, — сдержанно ответил Шейн.

   Лицо его, которое он больше не прятал под капюшоном куртки, было бледным. Он стоял, плотно сжав губы, не смотря на девушку, точно не замечая ее.

   Глядя на светлые пряди волос, лежащие на плечах волка, Вэл отдала бы многое за то, чтобы узнать, что у него на душе.

   — А, ну да, — иронически проговорил Зен, покачивая головой и с вызовом посматривая на Шейна, — хочешь сказать, ни разу не трахал ее? Да ни за что не поверю, что ты удержался.

   Волк вскинул подбородок, молча смотря в смеющееся лицо мужчины и медленно сжал в кулак руку.

   Зен чуть наклонил голову, с улыбкой наблюдая за своим противником. Шейн молчал, не отводя прямого взгляда

   Эйри не понимала и толики происходящего, не знала ролей каждого из присутствующих здесь мужчин. Она могла только судить то, что видела, а видела она немало.

   Шейн явно чувствовал провокацию Зена и не позволял ему зацепить себя ни единым словом или жестом.

   Очевидно, что Зен был куда ближе к Раза, чем Шейн. Он позволял себе обращаться к наместнику по имени, что, судя по всему, теперь было роскошью. Вэл внутренне усмехнулась.

   Кто бы мог подумать.

   Грозный наместник города.

   И этот мужчина, неизменно одетый в черное, один вид которого сейчас повергал в трепет, когда-то с самым невозмутимым видом вилял хвостом, играясь в большого пса с простой человеческой девчонкой.

   А еще он убил пятнадцатилетнего мальчишку.

   Вэл стиснула зубы, морщась от грызущей боли. Несколько часов назад все было иначе. Всего лишь утром Никс шагал рядом, несмело касаясь руки.

   Эйри сглотнула вязкий ком, чувствуя, как противно защипало под подбородком.

   Хватит слез на сегодня. Она глубоко вдохнула и медленно выдохнула, переводя взгляд на высокую фигуру в черном.

   Раза криво улыбнулся, словно забавляясь незримому, повисшему в воздухе столкновению двух мужчин.

   — А может, это она трахала тебя? — вдруг насмешливо поинтересовался Зен, заглядывая в бледное лицо Шейна. — Уж не удивлюсь, если у нее между ног найдется чем! Посмотри на нее, сразу понятно, кто среди вас Первый!

   Волк стиснул челюсти. Юркие змейки пробежали по его лицу — раз, другой, и затаились, прячась в длинных волосах.

   Сердце противно заныло, сжатое невидимой рукой.

   И одновременно с этим густая, как патока, всепожирающая ненависть распустилась, как молодая роза под яркими солнечными лучами.

   — Заткнись, ублюдок! — зло прошипела Вэл, приподнимая голову и исподлобья смотря на мужчину.

   — О! Да ладно? Ты еще и смеешь открывать свой рот? Серьезно? — лицо Зена вытянулось от удивления.

   Он развел в воздухе руками, посмеиваясь и искоса посматривая на Раза, будто ожидая его реакции.

   Мужчина прищурил черные, жесткие глаза. Промолчал, тем самым развязывая Зену руки.

   Вэл почувствовала, как пустое, выжженное дотла нутро заполняется густыми волнами накатившего гнева.

   Рука потянулась к поясу; девушка крепко зажмурилась, ощущая ладонью пустоту.

   Конечно, было бы глупо надеяться, что ей оставили оружие.

   — Видимо, я угадал. Так вот в чем дело! Ну, и как тебе твой ручной волк? Понравился? — Зен ухмыльнулся, растягивая рот в противной улыбке.

   И это — доверенный Раза? Тот, на чье плечо он, судя по всему, теперь опирается в своих делах? Прекрасно.

   Вэл, опутанная злобой, как тёрном, оперлась ладонью о грязный пол, оттолкнулась и поднялась на ноги.

   — Заткнись, — зло сказала она, обращаясь к изумленно вытаращившему Зену.

   — А иначе что, человек? — тот фыркнул. Рука его выхватила из висящих на поясе ножен короткий меч.

   — Просто заткнись, тварь! — Вэл сжала кулаки, не отводя безумного взгляда от ненавистной фигуры.

   Хочет убить ее — пожалуйста. Сегодня как никогда она была готова умереть.

   — Закрой рот, Вэл, — голос Раза разрезал воздух, как нож.

   Девушка качнула головой, краем глаза видя, как мужчина в черном приближается к ней.

   Раза бросил краткий взгляд в сторону:

   — Зен, убери оружие.

   — Если не закрою — отдашь меня своему дружку? — Вэл нервно усмехнулась, наблюдая за Раза. Его походка напоминала поступь кошки, крадущейся к своей жертве.

   Эйри укорила себя за это сравнение. Раза был проклятым диким псом, и не стоило забывать об этом.

   — Может, и отдам, — задумчиво произнес он, — ты хочешь этого?

   — Да мне похер. Делай, что хочешь, — огрызнулась девушка.

   — Раза, она поехавшая? — с искренним удивлением в голосе воскликнул Зен.

   Оружие, правда, убрал. Еще бы. Понимал, видимо, что вступает на запретную территорию.

   — Ты смотри-ка, что творит! Какая смелая идиотка, — Зен всплеснул руками, смеясь. — Нет, правда. Отдай ее мне. Я люблю таких своенравных. Или, может, как в прошлый раз? Разделим ее пополам, как ту кухарочку?

   Вэл испытала тошнотворное чувство, очень схожее с омерзением.

   «Прекрасно, Раза. Теперь ты точно настоящий мужик. Участие в оргиях — что может быть круче?»

   — Пошли вы оба на хер, мрази! — совершенно искренне проговорила Эйри.

   — Что, прости? — Раза вскинул черные брови, и в голосе его послышалась совсем не скрытая угроза.

   — Мне повторить? Я могу повторять это много раз. Столько, сколько ты заслуживаешь. Пошел на хер, мразь, — Вэл понимала, что преступает все возможные границы. Понимала это и не могла остановиться. Ненависть жрала ее, будто червь гнилое яблоко.

   Шейн, державшийся в стороне, сделал шаг вперед. Девушка увидела его сверкающие тревогой глаза и сжатые в линию обескровленные губы.

   Защищает? Сердце ухнуло в груди, а затем часто-часто забилось.

   Невозможно. После всего, что было, волк должен был стоять в стороне и наслаждаться происходящим, но глаза его горели внутренним огнем, который был так похож на собственный огонь, пожирающий изнутри.

   — Наместник, она же не в себе! Давайте я просто уведу ее и…

   Раза поднял вверх ладонь, и волк замолчал, покорный его воле.

   Один жест вожака — и сопротивление подавлено.

   А было ли оно? Или все это привиделось?

   Вэл сомневался во всем: в том, что видели ее глаза, в том, что слышали ее уши. Все могло оказаться неправдой, потому что все вокруг было похоже на неправду.

   — Повтори еще раз, кролик, и я обещаю — ты пожалеешь о своих словах, — понизив тон, сдержанно произнес мужчина.

   Вена его на шее билась ровно, в такт сердцебиению.

   Вэл поймала его взгляд и, смотря прямо в черные бездонные озера глаз, четко и ясно сказала:

   — Пошел на хер, Раза. Там тебе самое место.

   Раза ступил вперед, резко, как черная тень, надвигаясь на Эйри. Движение его было быстрым, неожиданным, и девушка тут же отшатнулась прочь, встречая давно забытый едкий страх. Сердце замерло, испуганно затаившись.

   Нет. Только не снова.

   Вэл часто заморгала, рассматривая в опасной от себя близости лицо с пересекающим переносицу тонким шрамом.

   — А ты изменилась, кролик, — зло проговорил мужчина.

   Рука в черной перчатке поднялась вверх и сжалась на подбородке Эйри, до боли стискивая челюсти. Вэл задышала носом, широко распахнутыми блестящими глазами смотря в холодные, узкие глаза Раза.

   Мужчина с силой толкнул ее, отпуская руку. Девушка, запутавшись в собственных ногах, шагнула назад, прижалась лопатками к прохладной плоскости стены и замерла, снизу вверх смотря в бесстрастное лицо.

   — Думаешь, тебе больше ничто не страшно? Думаешь, больше нечего терять? — черный зрачок затопил радужку, делая глаза бездонными.

   Вэл тяжело задышала, облизнула губы, чувствуя, как дрожь пробирает непослушное тело.

   Она боялась его. Вновь боялась. И этот страх, поселившийся где-то глубоко в подкорке, казался чем-то неотъемлемым от Раза.

   Эйри стиснула губы.

   Сколько бы лет ни прошло, как бы они ни прожили свои отдельные друг от друга жизни — страх никогда не исчезнет, являясь тем, что неизменно.

   Осознание этого ударило изнутри, разрушая последнее целое, нераздельное, что еще удерживало от заполняющей душу паники.

   Раза, словно прочитав это в лихорадочно блестящих глазах, ухмыльнулся, улыбаясь уголками рта.

   Он схватил Вэл за плечо, рывком разворачивая и принуждая вжаться грудью в холодный, неровный камень стены.

   — Нет! — шепнула девушка, чувствуя горячее дыхание у своего уха. Предчувствие разорвало душу на лоскуты.

   — Да, — тихо сказал в ответ Раза.

   Его губы мягко коснулись кожи на шее Эйри, заставляя вздрогнуть, тихо заскулить от бессилия, силясь уйти от ненавистных прикосновений.

   — Пусти! — Вэл рванулась, тщетно пытаясь освободиться, ладони уперлись в стену. Она попыталась оттолкнуться, подошвы сапог заскользили по полу.

   Властная рука легла на шею, сжимая, причиняя боль, надавливая, заставляя проелозить щекой по колким, неровным стенам, царапая кожу.

   — Стой смирно, и будет не больно, — голос Раза проникал в уши свистящим шепотом черной змеи, — может быть, не будет.

   Рука мужчины легла на задницу девушки, по-хозяйски трогая и поглаживая. Вэл рванулась в сторону и тут же охнула от боли, когда ладонь Раза стиснула ее шею. Пальцы сдавили горло. Эйри захрипела, сглотнула, с трудом втягивая легкими крупицы воздуха.

   — Дважды повторять не буду, — негромко сказал Раза, смыкая зубы на мочке ее уха, — еще одна попытка и будет плохо.

   Вэл тихо застонала от охватившего ее бессилия. Страх, с которым она так легко распрощалась совсем недавно, охватил целиком, лишая последних зачатков слабой воли.

   Она боялась боли. Она боялась Раза. И поэтому смиренно замерла, слушая собственное прерывистое дыхание.

   Рука мужчины поднырнула под ее живот, отодвигая полы сбившегося мокрого плаща и тунику; пальцы, играя, провели линию по кромке штанов.

   Вэл крепко зажмурилась, пряча лицо в сгибе собственного локтя. Дыхание обжигало щеки.

   «Скорей, Раза. Сделай это и оставь меня, униженную и растерзанную. Ты же этого хочешь, верно? Тебе всегда мало того, что есть».

   С ширинкой девушки Раза справился умело, в два движения распутывая шнуровку.

   Воздух показался неприятно холодным, когда влажные от дождя штаны вместе с нижним бельем повисли на бедрах.

   Дрожь охватила тело. Вэл сжала челюсти, слушая молотом грохочущее в ушах сердце.

   Она уловила металлический звук расстегиваемой пряжки ремня, шуршание жесткой ткани, скрип кожаной куртки, и сипло втянула воздух сквозь стиснутые зубы.

   Колено непререкаемо надавило меж бедер, заставляя широко расставить ноги.

   Стон боли утонул в рукаве, скрывшись за длинными волосами. Вэл дернулась, ощущая грубое прикосновение смоченных слюной пальцев; смолчала, когда один, а затем и второй палец проник в нее. Рука задвигалась, причиняя боль, а затем без предупреждения, без лишних слов, скользнув по напряженным ягодицам, член Раза вошел внутрь.

   — Какая узкая, кролик. Что, никто не трахал тебя все это время? — злой, едкий смешок вырвался из губ мужчины.

   Вэл не ответила. Краем глаза она увидела приблизившегося Зена. Глаза его влажно блестели, посоловевшие от поселившейся в них похоти. Он опустил ладонь и принялся мять свою ширинку.

   — Ну же, кролик, кричи. Я не слышу твои крики, — толчками двигаясь внутри, раздирая тело горящей болью, шепнул Раза.

   — С… дохни… — с трудом, переводя дыхание, сквозь закрывающую ее пелену слез, выдавила из себя Эйри.

   Раза зарычал, отпуская ее шею, вцепляясь пальцами в волосы на затылке и дергая на себя.

   Вэл застонала, до предела запрокидывая голову назад. Слезы полились по щекам, оставляя соленый след на сухих, обветренных губах.

   Член входил в нее все быстрее и быстрее, боль стерлась, превратившись в нечто чуждое дрожащему телу. Девушка кусала губы, горячие слезы лились по щекам, а сердце замерло, сожранное черным, как ночь, псом.

   — Почему? — хрипло, срываясь на стон, спросила она вдруг, не ожидая ответа.

   — Ну как же? — дыхание мужчины обожгло щеку. — Ты забыла? Ведь я же люблю тебя.

   Тихое рыдание вырвалось из груди Вэл, и тотчас же Раза вдавил себя в нее, тело его прошила судорога, и он замер, расслабляя руку и выпуская длинные волосы из-под пальцев.

   Еще несколько нескончаемых секунд, и мужчина отошел в сторону, лишь сверкнуло серебро пряжки застегиваемого ремня.

   Вэл опустила голову, прикрывая веки с мокрыми от слез ресницами, чувствуя себя уничтоженной.

   Раза был прав. Терять было что.

   — Дай мне ее! Хочу попробовать, — голосом, полным возбуждения, сипло сказал Зен, приближаясь сбоку.

   Вэл дернулась, опуская ладони и хватаясь за пояс штанов. Кусая губы, она подтянула их вверх и повернулась вполоборота, вжимаясь плечом в стену.

   Зен приближался, трогая себя между ног. Желудок взбунтовался, тошнота окатила Эйри, она сглотнула, моля о том, чтобы не сблевать на пол прямо сейчас.

   Беспомощный стон вырвался из приоткрытых в испуге губ.

   Вэл боялась Раза и ненавидела его, но приближающийся мужчина, глаза которого влажно блестели, скользя по ее фигуре, вызывал в ней куда больший, едва ли не животный ужас.

   Молчание Раза затягивалось, будто тот раздумывал над предложением Зена.

   А, может быть, его молчание было согласием.

   У девушки не было времени на подобные загадки.

   Она заставила себя оторваться от мнимой надежности стены, действуя на уровне давнего, забытого, а теперь проснувшегося инстинкта, и шагнула к высокой неподвижной фигуре Раза, вставая за его плечом.

   Удивленно вытянулось лицо Зена, когда Эйри, ненавидя себя, проклиная свою лживую жалкую душонку, ткнулась горячим лбом, покрытым выступившими капельками пота, в рукав черной куртки.

   Дрожащие пальцы нерешительно дотронулись до ладони мужчины, ощущая тепло его кожи.

   Никто в этой комнате не мог спасти ее от Раза. Никто, кроме самого Раза.

   Вэл скорее почувствовала, чем увидела, как поднялась в глубоком вдохе его грудная клетка.

   Девушка сморгнула слезы, поднимая вверх голову.

   Раза молчал, его лицо, обращенное на нее, было бесстрастно, и лишь черные глаза, утягивающие в бездонный омут, где не было спасения, лихорадочно блестели.

   — Я говорил тебе, Зен, — смотря только на Вэл, произнес мужчина, — это исключительно моя проблема.

ГЛАВА 10.

Вэл залпом выпила самую крепкую настойку из всех, что нашлись у Зеффа, поставила небольшой стеклянный стакан на стол, взяла с тарелки кружок огурца и отправила его в рот. Огурец приятно захрустел под зубами.

   — Еще! — потребовала девушка, кивнув бородачу.

   Зефф поежился под ее взглядом, затеребив в руках палку домашней колбасы, и нерешительно спросил:

   — Тебе не много? Тебя снесет сейчас.

   — Это именно то, что нужно, — Вэл улыбнулась и взглядом указала бородачу на большую бутыль.

   В доме Зеффа появилась женщина, и Эйри заметила это, едва переступила порог.

   Взгляду предстали чистые новые занавеси на окнах со свежеокрашенными рамами, каминная полка, протертая от пыли, новые стол и стулья. Старая тахта, лишенная одной ножки, на которой она когда-то ночевала, исчезла, заменившись аккуратным диванчиком.

   Сама хозяйка дома отсутствовала, предусмотрительно, в виду сложившихся обстоятельств, отбыв к своей матери. Вэл отчасти сожалела, что так и не застала Якову дома — ей искренне хотелось увидеть ее мягкую улыбку, рыжие волосы и, конечно, наверняка сильно округлившийся живот.

   — Не стоит столько пить, девочка, — сухо сказал Кара, складывая большие руки на деревянной поверхности стола. — Знаю, что не послушаешь, но это не поможет.

   Он сидел напротив Эйри, молчаливо нахмурившись.

   — Тебя когда-нибудь трахал наместник города, да еще в присутствии свидетелей? — весело спросила девушка, с улыбкой смотря в серое лицо бритоголового мужчины. — Нет? А меня да!

   Кара никак не отреагировал на излишне веселую реплику Вэл, только перекинулся с Зеффом неодобрительным взглядом.

   — Знаешь, я думаю, что Раза понравилось! — Эйри нервно хохотнула. — Из нас двоих один точно кончил, и это была не я!

   — Хватит тебе уже, — хмыкнул Кара, со вздохом отводя взгляд.

   — А еще он убил моего друга, — Вэл, не обнаружив желающих подлить ей настойки, сама потянулась за бутылью. — Ну, как друга? Мальчишку, который считал меня спасительницей, а на самом деле умер из-за меня. Девушка откупорила пробку, налила себе полный стакан и, брякнув бутылкой о стол, подмигнула Кара.

   — Ну, рассказывай, я жду! — Вэл опрокинула в себя настойку, поморщилась и тряхнула головой, разбрасывая по плечам спутанные волосы.

   — Ты о чем? — мужчина с непониманием посмотрел на нее.

   — О Раза, конечно. Он что-нибудь говорил тебе о том, как я ему? Я старалась помалкивать, чтобы ему было как можно приятнее, знаешь ли!

   Кара промолчал, вновь переглянувшись с Зеффом. Вэл видела в их лицах жалость к себе, и жалость эта рождала в ней злость.

   Девушка откинулась на спинку тяжелого деревянного стула и опустила лицо вниз, встречая просящий взгляд сидящего у ее колена Раша.

   — Отвали, мне нечего тебе дать, — она махнула рукой, но пес не двинулся с места, продолжая пытливо смотреть на свою хозяйку.

   Девушка вздохнула и скинула Рашу кусок огурца.

   Пес опустил голову, понюхал огурец и вопросительно поднял морду вверх.

   — Да ты зажрался, — поморщилась Вэл и оттолкнула Раша ногой.

   — Валлери, нужно серьезно поговорить, слышишь? — Кара пожевал губами, наблюдая, как девушка закидывает в рот очередной огурец.

   — О чем? — Вэл подняла на мужчину блестящие весельем голубые глаза. — О том, как Раза едва не отдал меня своему дружку? Не думаю, что это интересно обсуждать.

   — О том, что тебя ждет дальше, — шумно выдохнул Кара. — Прекращай пить, иначе ты себя не вспомнишь.

   — Мне определенно нравится ход твоих мыслей! — Эйри наставила на мужчину указательный палец. — Именно этого я и хочу!

   Вэл говорила правду: все, чего она желала — это забыться. Отключиться, потушить воющее, скулящее от боли сознание, закрыть себя на засов и больше никогда не вспоминать о сегодняшнем дне.

   Жаль, что это было невозможно.

   Раза был милостив. Пожалел он ее или в нем говорило что-то иное, но Зен не получил желаемого.

   Вместо этого по приказу Раза двое стражников препроводили девушку к Зеффу, не отходя от нее ни на шаг всю дорогу до самого порога, будто она имела хоть какие-то силы на побег или что-то в этом роде.

   Эйри смутно помнила взгляды прохожих, бросаемые себе в спину, и терпеливое молчание стражников, делающих вид, что их мало интересует их подопечная.

   Верилось с трудом.

   — Послушай меня, Валлери, — сдвинул брови Кара, — я действительно общался с Раза по поводу тебя и не скажу, что разговор был приятным.

   Вэл повернулась к мужчине, стараясь сосредоточиться на его словах. Получалось с трудом — выпила она, судя по всему, действительно, многовато. Почему-то эта мысль тоже веселила. Эйри подавила улыбку и попыталась сделать серьезное лицо.

   — Я очень внимательно слушаю, — она сложила руки на столе и сосредоточенно уставилась на Кара.

   Мужчина вновь тяжело выдохнул, в который раз многозначительно переглянулся с Зеффом, нервно крутящим в руках палку колбасы.

   — Ладно, допустим, ты что-то запомнишь из нашего разговора, — смурно пробормотал Кара, а потом, повысив голос, рявкнул на бородача: — Зефф, да не крути ты уже ее! Нарежь и дай девчонке, в конце-то концов!

   Вэл захихикала, наблюдая за засуетившимся Зеффом. Аппетитные мясные кружочки легли на большое блюдо, и девушка тут же ухватила один, незамедлительно отправляя его в рот.

   — В общем, расклад такой, — угрюмо начал Кара, — жить будешь у Дэни. Она скоро подойдет, кстати. Пока что я не особо понял, что Раза решил насчет тебя. Не уверен, что он и сам понимает, как ему поступить.

   — Раздумывает, в какой позе будет трахать меня в следующий раз? — насмешливо спросила Вэл, бросая Рашу кусок колбасы.

   Пес приподнялся на задних лапах, ухватив лакомство на лету. Эйри хлопнула в ладоши и, обращая радостный взгляд на Кара, воскликнула:

   — Вы видели? Вот молодец, хороший мальчик!

   Зефф горестно вздохнул и сел на стул. Кара помолчал, а затем продолжил, меряя Вэл недовольным взглядом:

   — Раздумывает, оставлять ли за тобой свое покровительство, Валлери.

   Девушка заинтересованно приподняла голову:

   — То есть, не вышвырнуть ли меня из стаи?

   Бритоголовый мужчина пожевал губам и кивнул:

   — Можно сказать и так. Ты понимаешь, чем это тебе грозит?

   — Я останусь без вожака? — Вэл взяла в руки бутыль и, невзирая на напряженные лица мужчин, налила себе еще. — Велика трагедия.

   Кара посмотрел долгим пристальным взглядом.

   — Валлери, когда в городе узнают, что Раза отказался от тебя, ты не проживешь и дня. Тебя просто растерзают. Никто не встанет на твою защиту. Ты предала наместника, ты это понимаешь?

   — А, так в городе его, как я вижу, любят? — кратко рассмеялась Эйри, заправляя мешающую прядь за ухо. — Я рада за него. Он идеальный лидер.

   — Ты умрешь, ты это понимаешь? — жестко произнес Кара, смотря в блестящие глаза.

   — Не-а, — Вэл мотнула головой, — не умру.

   Она опрокинула в рот очередную порцию настойки, чувствуя, что до предела осталось всего ничего.

   Отлично.

   — С чего ты так в этом уверена? — с сарказмом в голосе поинтересовался Кара.

   Девушка поморщилась, вытерла губы ладонью и подняла на мужчину взгляд:

   — Он не позволит мне умереть, и не позволит кому-либо причинить мне вред. Он разорвет любого, кто сунется ко мне, — она цокнула языком и чуть наклонила голову, прищуриваясь, — даже тебя, Кара.

   — Какая дура, — со вздохом проговорил бритоголовый мужчина, — самоуверенная дура. Ты хоть понимаешь, что несешь? Он тебя едва не убил, тебя почти поимел его друг, и после этого ты говоришь такую чушь!

   — Она пьяна, Кара, оставь ее в покое, — обреченно махнув рукой, пробасил Зефф. — Когда там Дэни явится? Мне крайне интересно, каким образом она ее к себе потащит? Пусть уж здесь остается, Якова все равно до завтра у матери.

   — За меня снова решают, где мне жить и что делать, — Вэл со вздохом опустила плечи, — ничего нового. Не волнуйся, Зефф, я уже ухожу, не доставлю тебе никаких проблем.

   Эйри оперлась руками о стол и привстала. Голова закружилась, пол ощутимо покачнулся.

   — Куда собралась? — грозно прогудел Кара, приподнимаясь над стулом. Он потянулся через стол, положил руку на плечо Вэл и усадил ее на место, — сиди уже и не рыпайся.

   — Сижу, — Эйри примирительно подняла вверх ладони, — сижу, видишь?

   Зефф с тоской покосился на дверь.

   — И где носит Дэни?

   — Зефф, а какого хера ты мне не рассказал, что Шейн жив?

   Бородач обернулся на голос, встречая внезапно нахмуренный, лишенный веселья, взгляд девушки.

   — В смысле?

   — Ты слышал, что я спросила, — Эйри сложила руки на груди, потемневшими глазами смотря в лицо растерявшегося мужчины.

   На краткое мгновение он увидел в ней ту, кого совсем не знал. Пусть только очертания, скрытые за хмельной пеленой, но он увидел. Вэл знала это.

    — Ты проверял меня? Хотел выслушать мою версию событий? Спрашивал про Шейна, хотя знал, что он здесь, жив-здоров. Почему?

   — Прекращай, малая, — скованно пробормотал Зефф, пряча взгляд, — ты же понимаешь.

   — Я не малая, не называй меня так. Никогда больше. И я не понимаю. Ты хоть представляешь, что для меня значила его смерть? Что такое жить, когда… — девушка осеклась, прикрывая веки, с трудом заставляя себя замолчать.

   Лишнее. Никогда не стоило забывать, что стая верна своему вожаку.

   Зефф насупился, поглядывая на молчавшего Кара.

   — Откуда я мог знать, что Шейн говорил правду? Дозор шел за вами, нашел его, чуть живого. Он наплел что-то про то, что это случайность, что так получилось и ты не при чем.

   — Он так и сказал? — по груди Эйри пробежал знакомый холодок.

   — А что, было как-то иначе? — хмуро поинтересовался Кара, складывая пальцы домиком.

   — И что было потом? — Вэл сознательно проигнорировала вопрос, пытливо разглядывая Зеффа. — Как он выжил? Что он делает рядом с Раза?

   — Кхм, — кашлянул Зефф, передергивая плечами, — это долгая история. Может, в другой раз…

   — Говори, Зефф. Сегодня умер один мой друг и воскрес другой. Ты считаешь, я не имею права знать, что случилось? — жестко сказала Эйри, ловя на себе удивленные взгляды мужчин.

   Не ожидали. Не ожидали тона, напора и силы. Уверенности, несмотря на обстоятельства.

   Думали, совсем мозги пропила. Впрочем, еще пара глотков настойки и от мозгов останется только каша.

   — Шейн очухался, что тут еще рассказывать? — нехотя начал бородач, несильно постукивая злосчастной палкой колбасы по колену. — Почти откинулся, но, как видишь, ничего, зажило.

   — И? — нетерпеливо спросила Вэл, пробарабанив пальцами по дереву стола.

   — Он покаялся перед Раза. Прилюдно. Рассказал обо всем: о сговоре волков, о своем участии в этом, о том, что хотел использовать тебя в своих целях. Принес свои извинения. Преклонил колени. Что еще тут рассказывать? — быстро проговорил Зефф, вздохнул и продолжил: — Раза простил его. Шейн вообще же единственный, кто выжил из стаи Маника.

   Девушка почувствовала себя странно обманутой. Нехорошее, противное чувство поселилось в душе.

   Полтора года, за которые она едва не уничтожила себя. Каждый день самоистязаний за жуткий, сжирающий сердце поступок.

   Убийство если и не любимого, то дорогого сердцу человека.

   Не человека, и не убийство.

   Кровь на руках во имя мнимой справедливости.

   Она бы так и прожила свою жизнь, не подозревая о том, что разрушает себя напрасно.

   Идиотизм.

   Вэл поморщилась. Голова закружилась, и она облокотилась о поверхность стола, прикрывая веки.

   — Что Шейн делает рядом с Раза? — не открывая глаз, спросила девушка.

   — Когда Раза стал наместником, ему пришлось… поменять людей вокруг себя, — спокойно ответил Кара. — Он приблизил к себе тех, кого хотел. Не знаю, чем он руководствовался, когда выбрал Шейна. Может, его новоявленной преданностью. Волк же не сумасшедший снова идти против него, — мужчина хмыкнул и замолчал.

   Вэл, ощущая, как бунтуется желудок количеству выпитого, подняла тяжелую голову и внимательно посмотрела на Кара.

   — А вас, значит, он забыл? Вы так и ходите в дозор, как я вижу. Никаких привилегий от наместника? — хрипло рассмеялся она.

   — Ну, почему же, — насупившись, сказал Зефф, — денег побольше нам отваливает, чем остальным. Куда как побольше, и на том спасибо. Да, и никто в городе не смеет открыть рот на людей наместника, хоть сядь да насри кому на голову!

   — Звучит заманчиво, — Вэл усмехнулась, — я бы попробовала на самом деле.

   Зефф ухмыльнулся себе в бороду и откинулся на стуле, сложив руки на животе.

   — Ну, а сестричка что? Так и трется около Раза? — Эйри взглянула Кара в глаза и добавила: — Уверена, она своего не упустит.

   — Она его Вторая, — сухо ответил бритоголовый мужчина, — уже год.

   Девушка, взявшая было с тарелки кусок колбасы, замерла с открытым ртом.

   — Вторая? — изумленно переспросила она, рассеянно кидая колбасу на пол. Раш опустил морду и заелозил языком по деревянным половицам.

   — Ага, — буркнул Зефф, с осторожностью посматривая на Кара, — свято место пусто не бывает.

   — Замечательно! — невесело рассмеялась Эйри, покачивая головой. — Так это вы ей браслет искали?

   — А кому еще? Усралось ей новый браслет себе заиметь, вот Раза и послал нас к вам в город, — раздраженно отозвался бородач.

   — Ясно, — Вэл нахмурилась и опустила взгляд вниз, рассматривая собственные ноги.

   Штаны были покрыты грязью; одна коленка была порвана, а она даже не заметила, где и когда это случилось.

   «Нужно покупать новую одежду, — мелькнуло в голове, — а денег нет. Ни монеты».

   Хотелось смеяться. Громко и до слез.

   Эйри не понимала свои чувства. Они ускользали от нее, запутанные в тесно переплетенный клубок эмоций.

   Тускло сверкнул золотой браслет на запястье. Девушка сжала губы, смотря на золотую цепочку так, словно видела ее впервые.

   «Я просто пьяна», — рваная мысль проскользнула в туманной голове.

   Все это не касалось ее. Никак.

   И Раза, и его сестра — пусть оба летят в пропасть.

   Сердце заныло, знакомые когти рванули нежную плоть.

   Каких-то полгода, и Ра взял своей Второй собственную сестру.

   Полгода. Шесть месяцев. И это… все?

   Настолько его хватило?

   В то время, как Вэл, похоронив в себе все чувства, проживала свою одинокую жизнь, не вынося даже мысли о том, что кто-то согреет ее постель, этот ублюдок, недолго думая, нашел ей замену?

   Да еще какую замену! Лучшей кандидатуры в этом проклятом городе просто не найти!

   Эйри стиснула зубы, крепко зажмуриваясь.

   «Хватит! Отпусти!»

   Раза хладнокровно убил Никса лишь для того, чтобы поставить Вэл на место, чтобы наказать за проявление собственной воли. Убил дорогого ей человека, а потом поимел ее на глазах Шейна.

   Все вокруг твердили о предательстве, но было ли оно на самом деле?

   Вэл положила ладони на колени и медленно сжала кулаки.

   Предательство? Серьезно? Значит, покинуть своего любовника и вернуться в свой мир — это стоит смерти пятнадцатилетнего мальчишки? Такова цена?

   Эмоции нахлынули на девушку, затопив стремительно и основательно. Она вспомнила серые глаза Никса и его неуверенную улыбку.

   А потом перед внутренним взором встал образ Раза, смеющийся взгляд черных глаз и знакомая ухмылка.

   « — Ешь, давай. Почувствуй себя королевой».

   Вэл закусила нижнюю губу, когда будто невидимая молния прошила ее насквозь, а потом в груди сжалось так сильно, что она не смогла сделать вдох.

   Девушка глухо зарычала, одним движением руки смахнула со стола полупустую бутыль, краем глаза замечая, как та разлетается на осколки, и резко вскочила с места, опрокидывая с грохотом стул. Стул перевернулся за ее спиной, устремляя вверх ножки.

   Вэл ударила по столу кулаком, желая разбить руку в кровь, причинить себе боль, увидеть яркие алые капли.

   Пелена слез застила глаза, она едва соображала, кто она и что делает. Длинные волосы беспорядочно упали на лицо.

   — Спокойно! — голос Кара ворвался в уши. — Спокойно, Вэл! Хватит!

   Чьи-то мускулистые руки обхватили ее сзади, сдерживая, оттаскивая прочь. Вэл заорала, обливаясь слезами.

   Она кричала, брыкалась, силясь вырваться, ревела с неистовой, неизвестно откуда взявшейся в ней силой и злобой, не замечая никого и ничего вокруг.

   Весомая пощечина оглушила ее, голова откинулась назад, щека взорвалась пламенем; она сглотнула и тут же, с обуреваемой ее яростью вновь рванулась вперед, не в силах выносить сдерживающие руки.

   Крик раздирал горло, боль полоскалась в сердце, не утихая, а лишь расширяясь и заполняя ее без остатка.

   — Вэл! Вэл, посмотри на меня! — прохладные ладони обняли мокрое от слез лицо.

   Эйри дернулась, кусая губы, и подняла покрасневшие глаза вверх.

   — Дэни, — шепнула девушка, вдруг теряя весь свой пыл.

   Она моргнула, рассматривая взволнованное лицо в обрамлении светлых волос. Темные, искрящиеся глаза, золотистая загорелая кожа и мягкая улыбка показались самыми прекрасными в мире.

   — Дэни, — тихо произнесла Вэл, чувствуя боль в выкрученных назад руках, — ты такая красивая.

   Широкая улыбка расцвела на лице Дэни.

   — Как и всегда, — сказала она, протягивая вперед руки и принимая Эйри в свои объятия.

ГЛАВА 11.

События прошедшей ночи остались для Вэл невнятными воспоминаниями.

   Открыв глаза и обнаружив себя в светлой, пронизанной солнечными лучами комнате, первые мгновения она растерянно оглядывалась по сторонам, пытаясь понять, почему так сильно изменилась ее мансарда.

   А затем навалившаяся реальность почувствовалась на языке пронизывающе-горьким вкусом.

   Вэл устало села на кровати, застеленной темно-синим шерстяным пледом, и опустила вниз голову, рассматривая свою порванную одежду.

   Порванную? Она даже не заметила, когда это случилось.

   Босые ноги темнели грязью, словно она без обуви шагала немалое расстояние.

   Девушка поморщилась, чувствуя слабое шевеление проснувшегося стыда. Она мало что помнила из прошедших ночных событий, но и этого было достаточно, чтобы заставить щеки покрыться румянцем смущения.

   В голове, подобно расплывчатым пятнам, светились образы: увещевающий, спокойный голос Дэни, бестолковый, снующий под ногами Раш и почему-то полоска мокрой ткани, которую кто-то заставлял прижимать к лицу.

   Вэл помнила, как долго выла и плакала, неся полную околесицу, а Дэни лишь обнимала ее, прижимая к своей груди умытое пьяными слезами лицо.

   Эйри закрыла глаза ладонями, потерла веки и горестно вздохнула.

   Зашибись.

   Дверь в комнату тихо скрипнула, открываясь. Вэл вскинула голову, встречаясь взглядом с улыбающейся Дэни.

   — Я так и думала, что ты уже встала, — произнесла Дэни, входя в комнату. Эйри посмотрела на ее одежду в светлых тонах, зацепилась глазом на вырезе скромного дорогого платья, в который раз удивляясь золотисто-медному цвету нежной на вид кожи, и обреченно помотала головой:

   — Прости за вчера. Я перегнула палку, знаю.

   — Это не удивительно, — пожала плечами Дэни, приближаясь к кровати. — Тебе не за что извиняться.

   — Я несла полную ахинею, да? — тоскливо пробормотала Вэл, запуская пятерню в длинные волосы. Пальцы запутались, и она с неприязнью тряхнула головой, убирая руку.

   — Все нормально, — мягкая полуулыбка тронула губы Дэни, и Вэл тихо застонала:

   — Лучше бы ты честно призналась, что давно не слышала такого бреда.

   — Это был не бред.

   — Дэни! — приподняла тонкие брови Эйри.

   — Хорошо. Иногда это был бред, признаю, — смиренно призналась Дэни, присаживаясь на край кровати и подбирая юбку, — но в основном ты проклинала Раза, грозилась убить его, его сестру, а также обещала поджечь этот сраный город, населенный тупыми тварями.

   Поймав ошарашенный взгляд Вэл, Дэни тихо засмеялась.

   — Успокойся, твои планы останутся исключительно между нами.

   — Прости, — Вэл, чувствуя себя хуже некуда, глубоко вздохнула, — правда прости. Не умею быть сдержанной… Я ведь на самом деле не увлекаюсь выпивкой, просто…

   Она извинялась, чувствуя себя неудобно, неуютно, будто пытаясь оправдаться за саму себя настоящую, такую, какая она есть.

   Эйри ощущала свое невежество, свою грубость, то, как она отличалась от сидящей рядом чистенькой воспитанной девушки.

   Дэни не позволила бы себе выпить лишнего, не позволила бы кричать, обливаться хмельными слезами, вести себя, как лишенная манер уличная девка. Никогда, ни при каких условиях.

   Было по-настоящему стыдно.

   Не хотелось даже представлять, в какие глубокие омуты ее завело пьяное сознание.

   Наговорила лишнего? Несомненно.

   Хотелось верить, что обошлось без особо пылких откровений. Хотелось, но не верилось.

   — Прекрати извиняться, — со вздохом сказала Дэни, — все действительно в порядке.

   Несколько секунд они обе молчали, потом взглянули друг другу в глаза.

   — Мне надо поговорить с Шейном, — тихо пробормотала Вэл, поднимая руку и вытирая сухие потрескавшиеся губы.

   — Не с ним, — так же тихо отозвалась Дэни, — понимаешь?

   Эйри поморщилась и повела плечом:

   — Издеваешься? О чем мне говорить с этим ублюдком?

   Раздражение тут же дало о себе знать, колючками вцепляясь в горло. Голос прозвучал хрипло, и Вэл кашлянула, нахмуриваясь.

   — Только ему решать твою дальнейшую судьбу, — пояснила Дэни, внимательно разглядывая лицо Эйри, — а пока приведи себя в порядок, ладно? Сразу станет легче.

   Вэл молча кивнула.

   Дэни положила ладонь на ее запястье и легко сжала пальцы:

   — Давай, соберись.

   Вэл вскинула тускло блестевшие глаза:

   — Как ты выносила все это? Как можно… — она провела языком по губам, — так жить?

   — А мне нечего было выносить. Я помалкивала и дело с концом, — спокойно ответила Дэни. Глаза ее казались непривычно серьезными.

   — Если гладить Раза по шерсти, он очень хороший парень.

   Вэл не ответила. В груди неприятно сжалось, она сделала глубокий вдох, спустила ноги с кровати и поднялась, выпрямляя спину.

   Слушать нравоучения про Раза не было никакого желания. Каким бы хорошим парнем ни был мужчина, убивал он всерьез и по-настоящему.

   — Мне нужна новая одежда, — голубые глаза холодно сверкнули, — ваша дурацкая, неудобная, но красивая одежда.

   — Хорошо. Когда ты умоешься, мы займемся этим, — Дэни покорно кивнула.

   Вэл испытала странное чувство — захотелось схватить золотоволосую девушку за плечи и хорошенько встряхнуть. Спокойствие Дэни выворачивало наизнанку.

   — И кто платит за все удовольствия? — Эйри подняла руку, разглядывая запястье с тускло блестящей золотой цепочкой.

   Давно уже ничего не значащий символ. Она больше не была Второй капитана стражи, да и самого капитана тоже уже не существовало.

   Тогда почему она все еще носит этот браслет?

   Вэл раздраженно одернула рукав туники.

   — Если тебе будет легче, то я, — отозвалась Дэни, с интересом рассматривая помрачневшее лицо Эйри.

   — Ясно. Значит, спихнув меня тебе, он позаботился даже об этом? — Вэл поморщилась от ударившего в голове похмельного колокола.

   Дэни сделала глубокий вдох, а затем медленно, тяжело выдохнула.

   — Говоря понятным тебе языком — ты все еще член нашей стаи, и он обязан заботиться о тебе, так или иначе.

   Вэл сверкнула глазами, устремляя взгляд в приоткрытое окно. Белая занавесь неслышно колыхалась, скользя по подоконнику.

   Что же, все верно. Ничто в стае не проходит без участия вожака, ни одно важное событие, будь то покупка нового дома или выбор партнера для жизни. Вэл смутно припоминала, как однажды Раза, будучи в благодушном расположении духа, рассказал ей давнюю историю о новой девушке Рама. Красивая, но неприятная — вот как тогда отозвался о ней мужчина. Она не понравилась ему и точка. И Раму, невзирая на свои чувства, пришлось прекратить с ней любые отношения.

   В тот момент Вэл была искренне изумлена, недоумевая и сетуя на несправедливость. Раза терпеливо объяснил ей, что его не интересует, с кем делят постель его люди, но если отношения становятся серьезными, то это начинает непосредственно касаться его самого.

   — Вэл, мои люди создают семьи, и я становлюсь ответственен за их выбор, понимаешь? За детей, которые могут родиться. Поэтому мне не нужны в своем кругу те, кто мне неприятен.

   Эйри долго молчала, раздумывая, а потом поинтересовалась, могут ли члены стаи уйти, к примеру, за своим Первым к другому вожаку.

   — Да, но этот вопрос мы будем решать с лидером их группы, — Раза грустно улыбнулся, — иногда я думаю, что когда-нибудь настанет день и Дэни покинет меня, найдя себе того, кто уведет ее за собой.

   — Велика проблема! — вздернула подбородок Эйри. — Скажи, что тебе не нравится ее выбор, и тогда Дэни навечно останется в стае.

   Вэл помнила, как Раза засмеялся, отмечая, что обязательно воспользуется ее советом, даже если испортит этим личную жизнь золотоволосой девушки.

   Порыв ветра всколыхнул занавесь, поднимая ее ввысь. Зашелестела тонкая ткань, медленно опускаясь.

   Все будет так, как захочет лидер.

   Прикажет заботиться о своей неудобной, проблемной бывшей любовнице — и все будут заботиться, засунув свое мнение куда подальше. Прикажет разорвать ее на части — и они разорвут, Вэл не сомневалась.

   Показательное отношение Зеффа являлось лучшим подкреплением ее мыслям.

   Вэл не была обижена на то, что бородач умело играл с ней, выуживая важные для себя подробности, скорее, была раздосадована.

   Не случись драки у таверны, не окажись Эйри пособницей Джанеки, — и Шейн навсегда бы остался для нее тихой болью в глубине закостенелой души.

   Как бы ни сильны были привязанности друг к другу внутри стаи, все сводилось под общий знаменатель. И имя ему было — Раза.

   Удобно и понятно для оборотня — и совершенно невыносимо для человека.

   — Он наместник. Раз такое дело, пусть подарит мне дом, — фыркнула Эйри, оборачиваясь, — надоело быть приживалкой.

   — Если бы ты была чуть более… — Дэни помедлила, подбирая нужные слова, — уступчивой, то у тебя давно был бы свой дом.

   — Пусть подавится, — Вэл криво и зло усмехнулась, — и сдохнет в муках.

   — Ты неисправима, да? — горестно вздохнула Дэни.

   — Совершенно, — расправив плечи, ответила ей Эйри.

***

Смыв грязь, Вэл действительно почувствовала себя гораздо лучше. Роскошной ванны, как в доме Раза, у Дэни не нашлось, но девушка с легкостью обошлась тремя большими тазами. Она долго мылила грязные, сбившиеся в колтуны волосы и оттирала себя жесткой губкой, намыливая кожу до красноты.

   Завернувшись в большое пушистое полотенце, Вэл провела ладонью по запотевшему зеркалу и подняла глаза, разглядывая свое отражение. Длинные, темные от воды, влажные волосы падали на узкие плечи.

   Эйри дотронулась указательным пальцем до длинной царапины на шее, шикнула от боли и убрала руку. И откуда только? Она не помнила.

   Укол стыда коснулся загрубевшего сердца.

   «Хватит. Ну же».

   Девушка наклонила голову, внимательно наблюдая за своим двойником, смотрящим на нее с прищуром с поверхности зеркала.

   Симпатичная мордашка. Так ведь назвал ее тот говнюк?

   Вэл провела пальцем линию по подбородку, смотря собственному отражению в холодные голубые глаза.

   Она не видела себя красивой. Она даже симпатичной себя не считала, но как можно было не верить словам одного из самых редкостных ублюдков из всех, встреченных ею за последнее время?

   История с Зеном не закончена, и Вэл это прекрасно понимала. Она слишком хорошо знала животную натуру жителей этого города, чтобы верить в то, что Зен простит ей маленькую вольность, — перешагнуть себя и просить защиты у вожака было сумасбродством, но девушка не видела иного шанса остаться относительно невредимой.

   Раза сделал ей больно, показательно унизил ее, но Эйри, тихо презирая себя, больше не придавала этому особого значения.

   Все познавалось в сравнении, и не было никакого желания пробовать в своей жизни еще одного мужчину.

   Девушка осклабилась, отводя взгляд от зеркала.

   Позволить трахать себя кому-либо еще, кроме Раза — сама мысль об этом была невыносима. Как невыносима и мысль о том, что она вообще смеет думать о Раза.

   Мужчина, которого она любила, исчез, оставив вместо себя идеальный в своей звериной силе образ, и Вэл совершенно не знала, как относиться к этому.

   Она хорошо помнила тот момент, когда решение оставить город зверолюдей созрело в голове. Достаточно было всего одной фразы Раза, чтобы Эйри мгновенно отбросила свои чувства к нему и пошла вслед своему сердцу и проклятущему чувству справедливости.

   « — Он умрет, Вэл, как только вернется, и ты ничего не сможешь с этим сделать».

   И разве после произошедшего имело значение — спали они с волком или нет? Нет, не имело.

   Ее вновь обвиняли в предательстве, только в этот раз не обошлось банальным воровством и недоказанной изменой с очередным конюхом. Все обстояло куда хуже — поступок задел личное.

   Вэл понимала чувства Раза. Его Вторая предпочла ему предателя, вернувшись в свой мир и желая увести за собой светловолосого волка.

   Оставить своего Первого во имя жизни того, кто хотел его смерти — значило унизить Раза в глазах города. Зефф не преувеличивал, когда говорил, что мужчине пришлось несладко.

   Но как бы сильно Раза ни задел поступок Эйри, был ли он настолько серьезен, что стоило убивать за это невинного мальчишку?

   Лицо Никса всплыло перед глазами, Вэл сморгнула, поморщившись. Она не могла думать о нем. Ни единой секунды. Ни доли мгновения, не рискуя лишиться разума, погрузившись в вязкую топь собственной вины.

   Значит, Дэни была права — разговора с Раза не избежать.

   И девушка совершенно не знала, что скажет, смотря в черные глаза.

   Серый клубок эмоций сжался где-то под солнечным сплетением. Эйри подняла руку, прикрыла веки и потерла переносицу.

   Глубокий вздох выровнял дыхание, сбившееся от раздирающих душу противоречий. Вэл открыла глаза и опустила голову, с безразличием отмечая шрамы и отметины, украшающие тело.

   Безобразный белый бугристый шрам на левом плече от стрелы разбойника. Тонкий, кривой, пересекающий запястье след от укуса вампира. Нитка зажившего пореза от охотничьего ножа Шейна.

   Девушка вскинула подбородок, смотря своему отражению в глаза. Длинные волосы мокрой волной лежали вдоль лица, волной спускаясь на грудь.

   В последнюю их, такую запоминающуюся встречу, Раза запустил руку ей в волосы, до боли хватая за длинные пряди.

   Эйри прищурилась, наблюдая, как редкая на ее лице, кривая улыбка скользит по губам.

***

Вэл задрала голову вверх, с непонятым чувством разглядывая стрельчатое здание городской ратуши: два этажа из серого, мшистого от времени камня и высокий шпиль, непривычно не увенчанный колоколом.

   Круглые часы на башне дернули стрелкой, перескакивая на следующую цифру.

   Городская площадь, раскинувшаяся у подножия ратуши, была полна спешащего по своим делам народу. Стайка весело щебетавших девушек с корзинками в руках пробежала мимо Эйри, слишком занятая веселыми девчачьими разговорами, чтобы замечать ее.

   Вынырнувшее из-за ратуши солнце ослепило. Вэл сощурилась, рукой закрываясь от пронизывающих город ярких лучей.

   Холодок пробежал по телу.

   Интересно, три недели достаточно для того, чтобы умерить пыл наместника?

   Вэл не желала идти на поклон к Раза, но непрестанные разговоры об этом всех вокруг уже стали казаться чем-то неотъемлемым от ее существования.

   Дэни, в своей мягкой и вежливой манере, напоминала клеща, который кусает незаметно, но въедливо. Каждый день она напоминала Вэл о необходимости разговора с Раза, о том, что это будет правильным — если Эйри придет к нему первой, не дожидаясь решения, которое ей бы не понравилось.

   Зефф, заглядывая домой к Дэни едва ли не каждый вечер, весело похлопывая Вэл по плечам, так и норовил упомянуть имя вожака, как бы между прочим интересуясь, не виделись ли они.

   Рам и Кену, навещавшие девушку пару раз, с деланным интересом рассказывали ей о прекрасных интерьерах городской ратуши, чем вызывали у нее неприкрытое раздражение.

   И даже Кара, смурной, молчаливый, однажды зашел к Дэни справиться о состоянии «глупой ослицы» и, не смотря на нее, торопливо пробурчал что-то про то, что ситуация затягивается и скоро всем станет из-за этого плохо.

   Вэл не стала уточнять, кому это всем и что значит это самое «плохо».

   Выбора не оставалось.

   Эйри совершенно не знала, о чем ей разговаривать с Раза, да и желания такого у нее не было. Она боялась сорваться, не сдержаться, высказав все то, что кипело внутри и рвало душу.

   И это совершенно не пугало бы ее, если бы не одно обстоятельство — Раза был прав. Вэл больше не хотела умирать.

   Желание смерти вспыхнуло угольком и погасло, сменившись новым, всепоглощающим чувством.

   Все, чего девушка желала — это увидеть глубокие синие глаза волка. Она, находящаяся под негласным домашним арестом, медленно сходила с ума от невысказанных эмоций, от настырного, точившего душу желания дотронуться до светлых, блестящих на солнце волос. Она хотела почувствовать мягкость и шелковистость длинных прядей, хотела пропустить сквозь пальцы волосы волка, мечтала прижаться лицом к его затылку и вдохнуть знакомый аромат.

   Она должна была убедиться, что он жив.

   Вэл хотела взглянуть в его лицо смело, открыто, и, если потребуется, сотню, тысячу раз подряд произнести слово «прости».

   И пусть волк оттолкнул бы ее, окинув уничижительным взглядом — девушка была готова и к этому — она бы попробовала снова и пробовала до тех пор, пока Шейн не позволил бы ей находиться рядом.

   Не было слов, характеризующих ее чувства, не было нужных эмоций, которыми можно было бы описать то, что ощущала Эйри, думая о Шейне.

   Она понимала всю несообразность обуревающих ее желаний, но одна мысль о том, что волк жив, сметала все сомнения в адовое пекло.

   Дэни был категорична, не пуская Эйри к Шейну.

   — Не смей! Даже не думай! Пока не поговоришь с Раза — забудь! — жестко произнесла Дэни, складывая на груди руки.

   Вэл впервые за долгое время, смотря в притягательно красивое лицо, вспомнила о том, что Дэни такой же зверь, как и все остальные. Может быть, более человечный, но от этого не становящийся человеком.

   И нужно признать, Дэни вновь была права — было совершенно глупо пытаться искать встречи с Шейном, не разобравшись с Раза.

   Это говорили все вокруг, и это говорило всё разумное, что еще оставалось в Эйри. Стая есть стая, и стоило считаться с ее правилами.

   Девушка злилась на ситуацию, стараясь заглушить тихую панику обуреваемой ее ненавистью. Получалось откровенно плохо.

   Ненависть спряталась, утихнув на время, уступив место всепоглощающему страху.

   Она боялась идти к Раза. Боялась его черных глаз и жестокой улыбки. Вэл боялась возможной боли и того, что с молчаливого согласия мужчины ее, как ненужную вещь, отдадут кому-либо другому.

   А желающих поиметь ее найдется немало — в этом она была уверена.

   Было невыносимо страшно думать об этом.

   Вспоминая посоловевшие от похоти глаза Зена, девушка ощущала, как в животе что-то туго скручивается в крепкие неразрывные узлы боли. Она шла к своему решению непростительно долго, понимая, что Кара говорит истину, — затягивать разговор дальше не было никакой возможности.

   Три недели — достаточное время для того, чтобы поутихли эмоции, верно?

   Первая неделя пролетала в неразличимом тумане. Смерть Никса, чувство вины, страх, ликование от осознания того, что Шейн жив, — все смешалось в прозрачном бокале, наполненном алой жидкостью.

   Наполненном не вином. Кровью.

   Дэни не пустила Вэл на прощание с телом мальчишки, объяснив это тем, что той пока не стоит показываться в городе. Поминальный костер горел ярко — это все, что узнала Эйри от скупой на слова Дэни.

   Девушка скрыла слезы за дверью своей комнаты. Чувство вины заполнило ее до краев, колючими сухими ветвями прорвавшись сквозь кожу.

   Образ Раза, прижимающего свой клинок к горлу Никса, стерся, исчезнув за путаными размышлениями забившегося в угол сознания.

   Вэл вернулась в город не для того, чтобы обратить время вспять, — это было невозможно. И не для того, чтобы спасти свою шкуру от наемников гильдии, — было бы глупо думать, что наказание Раза будет менее изощренно, чем кровавая расправа разбойников.

   Она хотела, чтобы невинный мальчишка, по собственной глупости привязавшийся к ней, выжил.

   Боги рассудили иначе.

   В смерти Никса Эйри винила только себя, раз за разом выстраивая в голове простые логические цепочки: Раза предложил ей покаяние, которого она не приняла, и преклони она колени — мальчишка остался бы жив.

   Все просто. Верх взяла гордость, и тогда Вэл получила то, что заслуживала. Наказание Раза действительно было куда более изощренно, чем можно было представить.

   Девушка со странным охватившим ее спокойствием поняла, что не может винить зверя в том, что он зверь.

   К концу второй недели стало легче.

   Боль облачилась в новое одеяние: ожидание было куда хуже наказания.

   Когда минуло еще семь дней, Эйри подошла к Дэни и попросила ее устроить встречу с Раза.

   Нескрываемое облегчение на лице Дэни лишь подтвердило ее мысли, сказав, что она поступает верно.

***

Двигаясь по длинным коридорам, освещенным бесконечным количеством изящных светильников, Вэл не особо смотрела по сторонам, погрузившись в холодное оцепенение. Неуправляемая тревога заставляла сердце трепетать, ускоряя ритм.

   Ее проводили до кабинета наместника двое молодых стражников, похожих друг на друга как две капли воды. Братья, что ли? Вэл дерганно усмехнулась в ворот своего кожаного плаща, замечая их быстрые переглядывания и встревоженные лица. Событие-то какое — явилась знаменитая бывшая Вторая наместника. За обедом будет что обсудить с товарищами.

   — Валлери Эйри к милорду, — сухо сказал один из сопровождающих стоящему у двери подтянутому стражнику.

   Вэл пробрал нервный смех. Она наклонила голову, пряча улыбку. Какие почести. К милорду, мать вашу.

   — Пусть заходит, — сказал стражник, — ее ждут, — и тут же добавил, обращаясь к Эйри: — Не забудь постучать в дверь перед тем, как зайти к наместнику.

   Вэл посмотрела на стражника уничтожающим взглядом, но тот совершенно не смутился.

   «А что так грубо? А где же „миледи, прошу вас“, — хотелось спросить Эйри. — Куда делось раболепное преклонение перед Второй капитана стражи?»

   Смешно и грустно одновременно.

   Стражник, не скрывая своего неприязненного отношения, весьма нелюбезно открыл дверь, пропуская девушку в просторный тамбур, и тут же прикрыл ее. Вэл, ощущая, как в груди поднимается колючее волнение, постучала во вторую дверь.

   — Можно войти, — раздался приглушенный мужской голос, и Эйри поморщилась, узнавая его владельца.

   Зен, гори он в вечном огне.

   Ладонь легла на круглую медную ручку, толкая дверь.

   Вэл, с неприязнью замечая свои мелко дрожащие руки, шагнула вперед и тут же опустила глаза вниз, поразившись тому, как подошвы новых кожаных сапог пружинят по мягкому, темному с бордовым оттенком ковру.

   Кабинет наместника был впечатляюще роскошен. Удивленно оглядываясь по сторонам, девушка вспомнила восторженные описания Рама и Кену. Действительно, посмотреть было на что.

   Здесь не было места сухой педантичности казарм управы, наоборот — все вокруг говорило о влиянии и показном богатстве.

   Панели красного дерева покрывали стены, картины с прекрасно прописанными пейзажами были развешаны строго по разные стороны от огромного, застекленного небольшим витражом окна; тяжелые, винного цвета бархатные портьеры ниспадали до пола, пропуская лишь узкую полоску утреннего солнца, массивные резные шкафы, закрывающиеся на ключ, располагались вдоль одной из стен, органично вписываясь в интерьер.

   Длинная, обтянутая бордовой кожей софа притулилась по другой стене в тени невероятных размеров неизвестного раскидистого растения. Большой глиняный горшок был украшен замысловатыми узорами.

   Вэл сглотнула, поднимая глаза вверх. Расписной потолок венчала огромная люстра, спускающаяся на тяжелой цепи. Свечи, недавно замененные, тихо горели, плавясь воском.

   Минуло несколько ударов сердца, и девушка, ошалело оглядывающая невозможную, невообразимую себе ранее роскошь, моргнула, вспоминая, кто она и куда пришла.

   — Здравствуй, малышка.

   Вэл повернулась на голос, встречаясь взглядом с неприятно прищуренными глазами Зена. Страх скрутил внутренности, заставляя нервно сжать пальцы.

   Малышка? Он смеет так называть ее при Раза? Плохой знак.

   Массивный стол, похожий на тот, что Вэл видела в кабинете капитана стражи, стоял по правую руку от входа. Множество бумаг, разложенных в небольшие стопки, расположились на его длинной части, той, где обычно размещались посетители. Две искусно плетеные корзинки, полные фруктов, разбавляли излишне серьезную картину.

   Эйри задержала дыхание, переводя взгляд на Раза.

   Мужчина сидел в массивном кресле, откинувшись на высокую спинку. Пара коротких черных перчаток небрежно лежала на краю стола. Девушка прерывисто выдохнула, рассматривая длинные пальцы на подлокотниках кресла. Большой серебряный перстень тускло блестел на ладони правой руки.

   Пронзительный взгляд из-под густых черных ресниц мгновенно зацепил Эйри, незримо пригвождая к месту.

   Она глубоко вдохнула, поднимая лицо на мужчину и осторожно его рассматривая.

   Черная туника обтягивала мускулистое тело, тонкая кожаная куртка была небрежно расстегнута, серебряная цепочка спускалась на грудь. Кулон причудливой формы скользнул по темной ткани, оттеняя ее, делая черный цвет еще чернее.

   Вэл моргнула и опустила голову, не в силах сопротивляться пронизывающему взору.

   Она увидела, как Зен приблизился к Раза, тряхнул головой и смахнул с рукава своей куртки невидимые пылинки, с интересом посматривая на застывшую на пороге кабинета девушку.

   — Проходи. Садись, — произнес Раза, кивком головы указывая на один из множества деревянных стульев, стоявших у длинной части стола.

   Вэл, чувствуя, как узлом скручиваются внутренности, послушно прошла в середину кабинета, немного неуклюже присаживаясь на гостевой стул.

   — Ого, и не узнать ее! Смотри-ка, Раза, она подстриглась! — Зен смерил Эйри выразительным взглядом. — Прелестна, скажу я тебе.

   Вэл выдохнула, краем глаза рассматривая излишне заинтересованное лицо Зена.

   Подстриглась, правильно. Отрезала длинные волосы так, что теперь они прямыми прядями обрамляли лицо, кончиками едва касаясь ключиц.

   Потому что больше не могла носить их. Потому что кожаный шнурок, которым она их подвязывала, не принадлежал ей.

   А еще… потому что Раза любил ее длинные волосы.

   — Мне так даже больше нравится, прям воинственная кошечка, — произнес Зен, пристально рассматривая Эйри. — Слышишь, малышка, отличная прическа. Длина просто прекрасная! Как раз достаточная, чтобы с удобством поиграть с тобой.

   В ушах зашумело. Вэл положила руки на колени и замерла, не зная, куда деть взгляд.

   У нее не хватало физических сил, и не было никакого оружия, чтобы противостоять этому долбаному оборотню.

   Но имей она хоть малейший шанс убить его — не медлила бы ни секунды.

   Одна меткая стрела, всего один бросок метательного ножа — и Зен заткнулся бы навеки.

   И никаких угрызений совести.

   — Зен, оставь нас, — Раза перевел взор на своего помощника.

   — Шутишь? — лицо Зена удивленно вытянулось. — Я думал, мы уже решили, что с ней…

   — Зен! — Раза заметно повысил голос, и Зен замолчал, сжимая губы.

   — Как скажешь, — он пожал плечами и медленно, будто специально растягивая время, двинулся к выходу из кабинета

   Раза терпеливо ждал, провожая его взглядом темных глаз.

   Когда дверь за ним захлопнулась, мужчина повернулся к притихшей Эйри. Он молчал какое-то время, изучая бледное, лишенное краски лицо.

   — Пришла-таки, — наконец произнес Раза, и Вэл чуть заметно дрогнула от его ровного, почти что тихого голоса, — всей честной компанией тебя уговаривали? Ну что, попытка номер два. Снова будешь угрожать мне и выкрикивать в мой адрес проклятия?

   — Нет, — опустив глаза и сжав губы, мотнула головой девушка.

   Зен сказал, что они уже все решили. Что решили? Вэл стиснула пальцы, впиваясь ногтями в ладони.

   «Что решили, Раза? — хотелось спросить ей. — Подаришь меня ему?»

   — Нет? Замечательно, уже гораздо лучше, Вэл. Ты делаешь успехи, — колкие слова звучали тускло, точно Раза не получал никакого удовольствия от происходящего. — Ну, я слушаю тебя.

   Эйри приоткрыла рот, выдыхая сухой воздух.

   — Я не знаю, что сказать, — призналась она, осторожно поднимая глаза. Мужчина смотрел на нее, чуть склонив к плечу голову.

   — Очень плохо. И что мы будем с этим делать? — с усталостью в голосе проговорил Раза.

   Вэл стиснула вспотевшими ладонями край полы кожаного плаща:

   — Я не знаю.

   Глаза Раза тускло замерцали.

   — Не знаешь? А кто знает? Давай тогда по порядку, — проговорил он, поднимая руку и касаясь нижней губы, — я буду задавать тебе вопросы, а ты будешь отвечать на них. Это просто, Вэл. У тебя получится, — легкая ухмылка растянула красивый рот. — Ты вернулась в мой город. Зачем?

   — Н-не знаю, — запнувшись, глухо ответила девушка.

   Она знала. Только говорить об этом более не имело никакого смысла.

   — Снова не знаешь?

   — Раза, я… — начала было Вэл, но мужчина не дал ей договорить.

   — Правило, которое ты забыла. Ты не можешь называть меня по имени, — спокойно поправил он.

   Эйри, не в силах смотреть в непроницаемое лицо, уткнулась взглядом в ровную, без единой царапинки, поверхность стола.

   — Прости… те, наместник.

   Вежливое обращение далось сложно, плетеным комком прорываясь сквозь горло.

   — Молодец, — Раза кивнул, отводя ладонь от лица, — итак, ты вернулась в мой город и не знаешь зачем. Кара рассказал мне о том, что произошло с Зеффом. Очень мило, что ты помогла ему сбежать. Не совсем понимаю, каким образом, правда, но они оба говорят, что ты даже кого-то убила.

   Плетеная корзинка с фруктами, стоявшая на столе напротив, притягивала девушку непостижимым образом. Она оцепенело рассматривала круглые, бархатистые на вид плоды. Желто-красные, они громоздились друг на друге, распространяя по кабинету чуть уловимый сладкий аромат.

   — Всех, — запоздало ответила Эйри, ощущая себя так, будто вовсе не она сейчас сидит в кабинете наместника города и ведет разговор, который, возможно, решает ее судьбу.

   — Подробнее, Вэл.

   Едва заметные нотки раздражения, проскользнувшие в ровном голосе Раза, заставили оторвать взгляд от корзинки с неведомыми фруктами и посмотреть в черные глаза.

   — Я убила главу гильдии и ее доверенных людей. Или они бы убили Зеффа, — сказала Вэл, не без усилий выдерживая прямой взгляд мужчины. Капля пота скользнула между лопаток.

   — Я, честно признаться, вообще не очень понимаю, как ты могла кого-либо убить. Убеди меня в этом.

   Девушка не ответила, не скрывая удивления, явно возникшего у нее на лице. Раза тоже молчал, и тогда она заговорила:

   — Мне нужно убить кого-то? Или… описать, как я это сделала?

   Раза хмыкнул, бросая оценивающий взгляд на короткие волосы девушки. Взгляд переместился ниже, обвел ворот черного плаща и остановился на впадинке между ключиц.

   Вэл ощутила, как пульсирует венка там, где черные глаза, казалось, огнем касались кожи.

   — Ты действительно выглядишь… другой. Впрочем, поверю на слово, благо Зефф утверждает, что ты была убедительна. Хм, ты тоже входила в число доверенных главы гильдии?

   Удивляться интересу мужчины не стоило: с такими жестокими порядками, как в этом скрытом от людских глаз маленьком мирке, воровским гильдиям давно пришел быстрый и очень логичный конец.

   — Да.

   Взгляд Раза стал жестче.

   — Ты воровала по приказу?

   — Нет же, — девушка мотнула головой, отчего-то не в силах сдерживать ухмылку. — Я убивала по приказу.

   Мужчина не изменился в лице, только чуть уже стали его глаза.

   — То есть я правильно могу трактовать рассказы Зеффа — ты предала своих людей?

   Вэл глубоко вздохнула, вспоминая свой разговор с Кара в лесу близ топи.

   «Это стая, Валлери, помни об этом».

   Она помнила. Старалась помнить.

   — Они не были моими людьми, — проговорила Эйри, замечая, как темнеют черные радужки Раза.

   — Поясни, — коротко приказал мужчина. Серебряное кольцо сверкнуло, когда он сжал пальцы на обтянутых кожей подлокотниках кресла.

   — Я не считала их своими людьми, я не приносила никаких клятв. Меня ничто не связывало с ними, — Вэл облизнула губы, чувствуя, как липнет к спине промокшая туника.

   — Они тоже так считали? — вопросительно приподнялась черная бровь.

   Девушка на краткий миг прикрыла веки. Лед под ней трещал, темная ледяная вода уже виднелась в корявых изломах.

   — Не имеет значения, что считали они, — Эйри смело заглянула в узкие, оценивающие глаза Раза, — они хотели убить Зеффа. Я не могла этого допустить.

   Мужчина задумчиво сдвинул брови, подался вперед, отрываясь от спинки кресла, и поставил локти на стол, переплетая длинные пальцы.

   — Интересная позиция, Валлери. Ты всегда умела приспосабливаться под обстоятельства, но в этот раз ты даже сама себя превзошла, — сдержанная усмешка не укрылась от Вэл.

   Раза смотрел на нее, ожидая ответ.

   Она сглотнула, опуская глаза.

   Невыносимо. Сердце учащенно билось в груди, голову стянуло железным обручем. Головная боль, просыпаясь, напомнила о себе, стуча в висках.

   — Я должна была дать им убить Зеффа? — вздернув подбородок, дерзко спросила Вэл.

   Сердце стучало так сильно, что, казалось, еще чуть-чуть, еще немного, и оно пробьет грудную клетку.

   — Аккуратнее в выражениях. Мне не нравится твой тон, — Раза молниеносно осадил девушку, сжимая губы в тонкую линию.

   Она сжала кулаки, пряча их под столом, выдохнула, поморщилась от одолевшей ее боли в висках и сипло произнесла:

   — Ты… вы… ты всегда утверждал, что когда мы вдвоем я могу говорить свободно.

   Не получалось у нее быть раболепно учтивой, как она ни старалась. Она пыталась изо всех сил, но все вокруг казалось ей ненастоящим, неестественным, красивыми декорациями, среди которых она не к месту очутилась.

   Раза ненавидит ее. Решает ее судьбу. Смотрит так, будто видит перед собой надоевшую назойливую муху.

   И сама она, еще недавно при одном только имени мужчины ощущавшая, как болезненно замирает сердце, теперь чувствовала лишь тихий гнев и незыблемую горечь.

   Раза считал ее предательницей. Раза убил Никса.

   Вэл не понимала происходящего. Мир окончательно сошел с ума. Мужчина, сидящий перед ней с прямой спиной, — она помнила, как думала, что любила его. Любила его серьезные глаза, его густые черные волосы.

   О боги, она даже любила его длинные ноги в неизменно черных узких штанах. Любила проводить кончиками пальцев по складке бокового шва на согнутом колене, удивляясь ровным строчкам на плотной ткани.

   Любила его губы и вкус поцелуя. Любила, когда Раза смеялся ей в рот, падая на белые простыни, и смыкал объятия, утягивая за собой.

   Горящим пламенем на коже отпечатались прикосновения этого мужчины, порой дарящие боль, но всегда несущие с собой чувство защищенности и заботы.

   — Ты опоздала. На пару лет.

   Эйри вскинула голову. Каштановые пряди мягко защекотали шею, голубые глаза влажно блеснули, встречаясь с усталым взглядом Раза.

   Сердце замерло, грудь поднялась в тяжелом вдохе.

   Вэл знала свою вину. Она обрушилась на нее, как ливень, очищая душу, смывая все сомнения.

   Она ушла, забыв сказать главное. Слова, которые принадлежали только этому мужчине.

   Девушка моргнула. Сердце проснулось, ударило в груди.

   Сумасшедший мир. Ненастоящая, чужая жизнь, которую она проживала за кого-то.

   — Так что, Валлери? Подытожим вышесказанное, — Раза прервал затянувшееся молчание, не отрывая взгляда, — ты помогла Зеффу, и, если верить его словам, действительно спасла его. Почему?

   Вэл ощутила необъяснимую тоску. Какой глупый вопрос. Не верилось в то, что мужчина не знал на него ответ. Чтобы ни происходило между ними когда-то, он же не думал, что его Вторая такая лицемерка?

   «Бывшая Вторая, — поправила она себя. — Привыкай».

   — Почему? Потому что это Зефф. Я убью за любого из… — с трудом разлепив губы, опустив голову и смотря на собственные колени, тихо ответила Эйри.

   — Продолжай, Вэл, — и снова приказ, завуалированный в просьбу.

   Девушка не смела поднять глаз. Голос стал тише:

   — Потому что я убью за любого из стаи.

   Раза хмыкнул. Он долго молчал, и Эйри тяжелым бременем чувствовала на себе его взгляд.

   — Что же. Я не буду ходить вокруг да около, Валлери, — наконец произнес мужчина, расцепляя пальцы и вновь откидываясь в кресле, — у меня совершенно нет времени на пустую болтовню. Ты прекрасно знаешь, зачем ты здесь. Поэтому скажу, как есть. Не уверен, что вернуться сюда было твоим самым умным поступком. Меня не интересует, почему ты это сделала, и что повлияло на твое решение. Сейчас ты сидишь передо мной, и теперь это моя проблема, — Раза глубоко вздохнул, — я думаю, ты и сама знаешь, какая судьба тебе уготована за то, что ты сделала.

   Вэл задрожала, лицо ее вспыхнуло, окрашиваясь бледным румянцем.

   Вот и приговор, которого она с трепетом ждала, оттягивая до последнего.

   Страх оттеснил все эмоции, завладев всем существом. Пальцы рук онемели. Эйри сцепила их на коленях, чувствуя, как тяжело становится в голове.

   — Ра, — шепнула она, вскидывая подбородок. Глаза лихорадочно блестели.

   Раза прервал ее, недобро скривив губы:

   — Еще раз — и будет неприятно. Может быть, даже больно.

   Вэл послушно замолчала. Неподвластный ей, неконтролируемый страх сковал тело, остановил время, лишил мир запаха и звуков.

   Где-то в глубине себя девушка вспомнила, как совсем недавно храбрилась, желая себе смерти. Теперь она боялась увидеть ее в черных глазах, боялась прочитать в них свой приговор.

   Стоило признаться, не сама смерть страшила Эйри — а то, что Раза предложит вместо нее или, что еще ужаснее — в дополнение к ней.

   Вэл хотела жить, хотела остаться свободной.

   Оставалось так много невысказанных слов и не совершенных поступков.

   Эйри вобрала в ладонь край своего плаща и сжала руку в кулак. Капля пота стекла по линии волос, коснулась виска и скользнула вниз по напряженной шее.

   — Молодец, — удовлетворенно кивнул мужчина, — молчи и слушай. За измену ты должна отправиться на площадь. Думаю, не стоит напоминать, что тебя там ждет, — Раза замолчал, и его молчание оглушило.

   Вэл подняла руку, вытерла тыльной стороной ладони сухие губы и тихо ответила запинающимся голосом:

   — Н-не стоит.

   Раза молчал, не отрывая взгляда от присмиревшей, испуганной, запутавшейся в себе девушки.

   — Боишься, — заметил он спокойным голосом. — Как же ты меня боишься…

   Вэл закусила губы, почувствовала легкую боль и тут же, опомнившись, коснулась пальцем до ноющей точки на нижней губе. Кончик пальца окрасился красным. Она медленно опустила руку, провела языком по губе и сглотнула, ощущая вкус крови.

   — Я не уверен, что мне стоит так поступать с тобой, — Раза сощурил черные глаза, внимательно наблюдая за девушкой. — Я не настолько жесток, чтобы отдавать на растерзание слабого человека.

   Эйри часто заморгала, смотря в строгое лицо мужчины. Лед треснул, и ледяная вода хлынула, пробираясь под одежду, обжигая нежную кожу сильнее пламени.

   Сердце зашлось в груди, когда Раза тихо ухмыльнулся, отводя глаза в сторону. Он долгим взглядом посмотрел на висящую на стене картину будто видел ее первый раз.

   — Ты никогда не давала повода усомниться в твоей преданности по отношению ко мне, как к твоему лидеру, — он сделал паузу, грудь поднялась в тяжелом вдохе, — Вемир до сих пор защищает тебя, утверждая, что ты значительно помогла ему в сговоре волков. Ты спасла Зеффа. Не совру, если скажу, что для меня было удивительно, но каждый из моих людей пришел ко мне просить за тебя. Я думаю, ты должна это знать.

   Раза перевел взгляд на Вэл.

   Девушка, отстраненная, растерявшаяся в происходящем, впервые заметила, какой у него усталый вид. Черные глаза с морщинками в уголках век казались запавшими, лицо осунулось, темные круги выдавали бессонные ночи.

   Вэл хотела бы пожалеть его, но не могла. Он сам выбрал для себя путь власти, а власть никогда не давалась легко.

   — Этого было бы достаточно, чтобы забыть о… нашем личном. Если бы не одно «но». К сожалению, эта ситуация повторяется уже второй раз, — Раза замолчал и невесело усмехнулся.

   Эйри нахмурилась. Смысл услышанного ускользал водяной змеей. Она недоуменно посмотрела в бледное лицо, помолчала, а потом растерянно произнесла:

   — Я не понимаю.

   Несколько мгновений Раза рассматривал ее встревоженное лицо с лихорадочно блестевшими влажными глазами. Мужчина сжал губы в линию, уголок его рта дернулся:

   — Мне напомнить тебе про конюха, с которым ты развлекалась?

   Вэл почувствовала, как в груди вспыхнуло яростное пламя. Костер взметнулся вверх красными языками, затрещали сухие ветви былых надежд и воспоминаний.

   Страх мгновенно сгорел в пожравшем девушку огне, как брошенная в камин бумажка.

   — Серьезно? Раза, ты сейчас говоришь серьезно? — Эйри подалась вперед, грудью касаясь края стола. Она назвала мужчину по имени и даже не заметила этого, погруженная в охватившее ее праведное безумие. — Если это так, то мне не нужно твое прощение!

   Вэл сдвинула брови и недоуменно покачала головой. Короткие каштановые пряди заскользили вдоль лица.

   — Я никогда не изменяла тебе, я никогда не спала с Каином. Я думала, что ты понимал это! — голос обвинял, глаза смотрели без страха. — Я никогда не спала с Шейном. Да, может быть, я ушла и оставила тебя и…

   Раза выглядел удивленным. Он приоткрыл губы, словно желая что-то сказать, но Вэл тут же прервала его, повышая голос:

   — Помолчи и послушай! Да, я оставила тебя. Поступила глупо. Я должна была поговорить с тобой, вымолить у тебя прощение для Шейна. Я же просто ушла, и, как оказалось, сильно подвела тебя, — Эйри запнулась, сглотнула, крепко сжимая ладони в кулаки.

   Огонь сжирал ее тело, щеки пылали.

   — И я прошу за это прощения. Прости меня, — голубые глаза смотрели прямо, без тени страха или смущения.

   Раза молчал, кадык его дернулся, когда он медленно сглотнул.

   Вэл же молчать не могла. Слова требовали выхода, и что бы ни последовало за этим, она ощущала, что если не скажет все, не заставит свои губы произнести важное, то ничто не будет иметь смысла.

   Сердце билось в груди, гулко шумело в висках, колючая боль опутывала голову, влажные ладони оставляли на поверхности стола мокрые следы, а Вэл не могла остановиться, произнося слово за словом:

   — Я никогда не признаю то, что я изменяла тебе хоть раз! Никогда. Я не спала с Каином! И я никогда и никому не позволяла трахать меня, кроме тебя! — Вэл гневно стиснула губы, рассматривая бледное лицо, оттененное черными, как ночь, волосами. — Если ты не веришь мне — давай! Просто отдай меня этому своему дружку или толпе, мне все равно!

   Девушка замолчала. Грудь ее тяжело вздымалась, мокрая насквозь туника неприятно липла к лопаткам. Она с трудом проглотила вязкую слюну и тряхнула головой, откидывая со лба прилипшую прядь волос.

   Раза долго молчал, не отводя от раскрасневшегося лица прямой, изучающий взгляд черных глаз.

   Наконец кривая улыбка сгладила маску деланного равнодушия. Мужчина ухмыльнулся и приподнял одну бровь:

   — Хочешь, чтобы я отдал тебя Зену? А мне казалось, ты просила у меня защиты.

   Вэл покачала головой, выдохнула, тщетно пытаясь привести свое сбившееся дыхание в норму:

   — Ты здесь командуешь, а не я. Решай сам. Я все сказала тебе.

   Раза взглянул Эйри в глаза, поднял ладонь, рассеянно взял двумя пальцами серебряный кулон и провел им по цепочке.

   — Я думаю, с тебя достаточно того, что ты потеряла своего маленького друга, — сухо произнес он, — я всегда забочусь о своих людях и поэтому я оставляю за тобой мое покровительство.

   Вэл широко распахнула веки, изумленно смотря в бледное лицо. Сердце ухнуло, проваливаясь в бездонную пропасть.

   — Ни Зен, ни кто-либо еще не получат тебя. Если кто-нибудь в этом городе предъявит на тебя права — я встану на твою защиту. Думаю, этого более, чем достаточно, чтобы поблагодарить меня, не находишь? — голос мужчины звучал твердо, и Вэл могла бы поклясться, что черные глаза смеялись над ней, ошеломленной и едва помнившей, как нужно дышать.

   Слова обрушились на девушку, пригвождая ее к месту. Простые и понятные, слова, на которые она не смела рассчитывать даже в самых смелых мечтах, они звучали так, словно…

   — Спасибо, наместник, — с трудом разлепив губы, выдавила из себя Эйри.

   Она была права. Сказанное ей в горьком, пьяном веселье оказалось правдой.

   Раза не хотел ее убивать. Не хотел причинять ее боль. Ни тогда, когда острие клинка упиралось в ее горло, ни тогда, когда Зен выразил свое желание.

   «Ублюдок, — хотела сказать Эйри, — ненавижу тебя».

   Вэл ненавидела Раза за смерть Никса. За его жестокость. За его силу и власть. Ненавидела за то, что он не мог быть самим собой, будучи заложником этого мира. Ненавидела его звериную сущность, которая явилась для нее спасением и ее же проклятием.

   — Пока я не решу вопрос с твоим жильем, ты будешь жить у Дэни. Так же обстоит с работой, — Раза говорил, а Вэл просто смотрела на него, приоткрыв губы и медленно выдыхая обжигающий легкие воздух.

   — Спасибо, — сказала Эйри, едва слыша себя.

   Сердце выпрыгивало из груди, заставляя кровь закипать в венах.

   — И еще, Валлери. Я сохранил тебе жизнь и дал тебе последний шанс, понимаешь? Если ты чем-нибудь скомпрометируешь мое имя… — Раза нахмурился, голос его прозвучал с чуть заметной ноткой угрозы, но девушка больше не боялась.

   — Я все поняла, — ровно ответила она.

   — Хорошо, — кивнул мужчина, глубоко вздыхая. Пальцы поднялись и устало коснулись переносицы, — тогда ты можешь идти. Последняя просьба.

   — Я слушаю, наместник, — Вэл слышала собственный голос, удивляясь его уверенности и силе. Никакого страха, никаких сомнений: только вежливое почтение, которого от нее ждали.

   — Не путайся под ногами. Ты останешься среди моих людей, но я не желаю видеть тебя чаще, чем это будет необходимо, — черные глаза прищурились, наблюдая за реакцией девушки.

   Раза был удивлен. Вэл видела это в выражении его губ и линии его бровей.

   Внезапная покорность удивляла. Эйри понимала мужчину — она и сама была не в себе от собственного спокойствия.

   — Хорошо. Благодарю вас, — Вэл приподнялась со стула.

   Ноги показались ватными, но она сделала шаг, и вдруг замерла на месте, останавливая взгляд на корзинке с фруктами.

   — Думаю, на этом все, Валлери, — мягко, но явно отдавая приказ, сказал Раза, а потом, не скрывая своего недоумения, поинтересовался: — Куда ты смотришь?

   Несколько мгновений Эйри размышляла, не переступает ли она невидимую черту, а потом спросила:

   — Что это?

   Мужчина кашлянул, прочищая горло, уголки его губ дернулись.

   Вэл недоуменно нахмурилась.

   Раза хмыкнул, запуская руку в волосы, отворачивая лицо и пряча улыбку.

   — Это? Это персики.

   Вэл промолчала, повернувшись к корзинке. Персики. Слово было знакомо, но не более того.

   Может быть, она встречала его в книгах или кто-то когда-то произносил его. Забавное название. Вэл тихо прошептала новое слово, играясь с ним, как с леденцом. Мягкое, несущее в себе обещание необычного.

   — Ты никогда не ела персиков? Серьезно? — улыбку было не скрыть. Она сквозила в голосе Раза, прорывалась сквозь извечную броню равнодушия. — Возьми, тебе понравится.

   — Ты… вы… уверены? — Вэл запнулась, путаясь.

   Ты. Вы. Почтение и уважение. Она пыталась, и что-то получалось у нее легко, а что-то мешало, как заноза в пальце.

   Но теперь, когда страх отступил, сменившись странным, всепоглощающим чувством понимания, осознанием всего произошедшего, когда все встало на свои места, она знала, что Раза простит ей маленькие вольности.

   Как и всегда.

   — Бери, Вэл, — улыбка открыто гуляла по губам мужчины.

   — И… — Вэл шагнула к столу, протянула руку и взяла в ладонь нежный бархатистый плод, — как это есть?

   — Просто кусай, — черные глаза смеялись.

   Раза поднял руку, поднес к губам два пальца и замер, наблюдая с нескрываемым интересом.

   Эйри покрутила в руках желтый плод, втянула носом невозможно сладкий аромат и неуверенно надкусила манящий фрукт.

   Сладкий сок брызнул в стороны, полился по подбородку, и девушка, рассмеявшись, наклонилась, не желая пачкать плащ, наблюдая, как густые капли желтого сока падают на ковер.

   — О боги, что это? Что это? — воскликнула Эйри, отнимая плод ото рта и рассматривая сочащуюся мякоть.

   — Не нравится? — нахмурив лоб, раздосадовано поинтересовался Раза.

   Вэл повернула к нему забрызганное соком лицо и широко улыбнулась.

   Она увидела, как дрогнули губы мужчины, отзываясь на давно забытые простые жесты, знакомые им обоим.

   «Ненавижу тебя, — с грустью подумала девушка, — долбаный пес».

   — Нет-нет, это… — глаза ее восторженно блестели, скрывая царившую в душе неразбериху, — невероятно!

   — Бери еще, — Раза кивком головы указал на корзинку с фруктами.

   Густые черные волосы скользнули по высокому лбу. Вэл на краткий миг засмотрелась игрой света в мягких прядях, с тоской понимая, что неожиданное прощение обернется для нее истинной мукой. По-другому просто не могло быть.

   — Спасибо. Я возьму. Правда, возьму, — заверила Эйри, заглядывая в черные блестящие глаза.

   — Правда, бери, — согласился Раза, встречая ее взгляд мягкой улыбкой, от которой защемило в груди.

   «Ненавижу тебя», — подумала Вэл в который раз за сегодня и протянула руку к корзинке с желтыми плодами.

ГЛАВА 12.

— Вэл, — синие, как небо, глаза Шейна удивленно распахнулись.

   Ветер, сквозняком поднявшийся от открытой двери, всколыхнул распущенные светлые волосы. Длинные блестящие пряди скользнули по голым плечам.

   Эйри рвано выдохнула, бросая быстрый взгляд на обнаженную грудь волка. Мужчина стоял босиком, в одних мягких хлопковых штанах, не изменяя своим привычкам.

   — Могу я поговорить с тобой? — спросила девушка, стараясь не смотреть так откровенно.

   Она подняла блестящие от волнения глаза, утыкаясь взглядом в ямочку между ключиц, и тут же задержала дыхание, привлеченная биением пульса под тонкой кожей шеи.

   Собственные ощущения повергли в хаос. Она смотрела на Шейна всего несколько коротких мгновений, а уже чувствовала, как сгорает дотла только лишь от его присутствия рядом.

   — Уходи, — мужчина сжал губы и толкнул дверь, но Эйри рывком подалась вперед, вставляя ногу в открывшийся проход.

   — С ума сошла? — синие глаза изумленно сверкнули.

   — Поговори со мной! — ладонь легла на дверной косяк.

   Вэл двинула колено между полузакрытой дверью и косяком, оттесняя ошарашенного мужчину.

   Одно резкое движение и дверное полотно с грохотом ударило по стене.

   Шейн отступил на шаг назад, растерянно наблюдая, как девушка проходит в дом.

   — Не вздумай сбегать от меня! — Вэл облизала нижнюю губу и медленно выдохнула, слушая как сумасшедшее, непослушное сердце разбивается о ребра.

   — Что тебе надо? Уходи! — Шейн стиснул челюсти. Лицо его обрело решительное выражение.

   — Не уйду, понял? Пока ты не поговоришь со мной! — Вэл шагнула вперед, наступая на мужчину.

   Шейн дернул щекой, в глазах его мелькнуло смятение, точно он не ожидал напора, не узнавая в представшей перед ним девушке ту, что помнил.

   Неудивительно, впрочем. Эйри тоже зачастую себя не узнавала.

   Волк приподнял подбородок, прищуриваясь и с вызовом рассматривая приблизившуюся Вэл.

   — Пришла вымаливать прощение? — зло спросил он. — Достаточно. Не трать силы.

   — Да, пришла вымаливать прощение, — покорно произнесла девушка, становясь почти вплотную, поднимая руки и обнимая лицо волка ладонями.

   Шейн дернулся, вздрогнув всем телом будто от прозвучавшего над ухом щелчка кнута.

   Эйри понимала его. Она сама чувствовала себя так, словно за ее спиной стоял умелый загонщик, то и дело ударяя по обнаженной спине шипастой плеткой.

   — Шейн, — Вэл едва не застонала от охвативших ее чувств.

   Кончики пальцев ощущали колючую щетину, жаркое, нечеловеческое тепло кожи. Она, завороженная, моргнула, проводя большим пальцем вниз от подбородка по кадыку, до самой нежной впадинки между ключиц.

   Шейн замер, широко распахнутыми глазами смотря на потерявшуюся в паутине эмоций девушку.

   — Убери руки, — понизив голос, сипло сказал он.

   Эйри наклонила голову вбок, едва слыша его голос. Ладони, опустившиеся на шею, сомкнулись; большие пальцы нежно погладили выступающие ключицы.

   Еще один прекрасный зверь. Потрясающий, восхитительный, всегда притягивающий ее, с самой их первой встречи занявший особое место в сердце. Зверь, который никогда не показывал ей свою истинную личину. Монстр, который никогда не причинял ей боль, не пытался надавить, сломать или унизить.

   Нет, не зверь и не монстр.

   Человек, с которым она могла быть собой, смеясь, как сумасшедшая, над глупой шуткой. Человек, который понимал ее боль и страхи.

   Шейн всегда верил ей, не сомневаясь.

   Далеко, отголосками прошлого, Эйри вспомнила, как легко и просто волк принял правду о сестре Раза, не подозревая лжи в догадках и не пытаясь заставить поверить в обратное.

   В горле как ком встал.

   — Я сказал — убери руки! — рявкнул Шейн, резким движением хватая девушку за запястья и сбрасывая ее ладони со своей шеи.

   Вэл зашипела от боли — золотой браслет, впиваясь в кожу, царапнул, оставляя тонкую, чуть заметную красную полоску.

   Волк оттолкнул ее от себя, не разжимая пальцев. Эйри ступила на шаг назад, пошатнулась, путаясь в ногах, чуть не падая, и тут же прижалась лопатками к прочной надежности стены. Она запрокинула вверх голову, встречая разгневанный, острый взгляд синих глаз.

   Шейн все еще удерживал ее запястья, до побелевших пальцев стискивая ослабевшие руки.

   — Не трогай меня, поняла? Я не твой пес! — ветер из приоткрытой двери заиграл в светлых волосах.

   Вэл сглотнула.

   — Ты прав. Ты не пес, — с трудом сказала она, смотря в горящие гневом потемневшие глаза.

   — Что тебе нужно? Зачем ты явилась сюда? — обнаженная грудь волка тяжело вздымалась, и волны горячего жара от его кожи окутывали девушку, путая мысли.

   — Ты знаешь зачем, — глухо отозвалась Вэл, рассматривая тонкую светлую прядь, прилипшую к губе Шейна. Хотелось убрать ее, поправить идеальный образ.

   Шейн едко хмыкнул, чуть наклоняя голову. Глаза его сузились, когда он, понизив голос, вкрадчиво произнес:

   — Попросить тебя раздеться? У тебя превосходно получается торговать собой, правда?

   Эйри выдержала его взгляд, полный ненависти, огня, злобы и чего-то еще, горького и скрытого глубоко внутри.

   Слова дались нелегко, эхом безумия играя внутри.

   — Если ты хочешь, — прошептала Вэл, не отводя взгляда, — если ты простишь меня…

   Пару ударов сердца Шейн просто смотрел в ее лицо, а затем его брови удивленно поползли вверх, и он, словно опомнившись, разжал пальцы, отпуская тонкие запястья. Глухой смешок сорвался с надменно изогнутых губ.

   — Мне не нужна подстилка Раза, — с трудом сдерживаемая ярость прорывалась в каждом произнесенном слове, — уходи.

   Вэл поморщилась, растирая ладонями побелевшие запястья. Хватка у мужчины была сильной.

   Играть со зверем было опасно, но она не боялась. Пусть это была излишняя самоуверенность или что-то другое, но все внутри говорило о том, что волк не причинит ей боль.

   Не пес, конечно. Шейн был прав.

   Дикий, рассерженный волк, куда более искренний в проявлении своих эмоций, чем скрывающий себя от мира черный баргест.

   — Хватит! — Эйри мотнула головой, короткие волосы защекотали шею и ключицы.

   Голубые глаза впились в лицо Шейна, рассматривая каждую знакомую черточку, изучая каждую новую морщинку, силясь понять, увидеть в лице мужчины хоть что-то, любой знак, о том, как вести себя, как вымолить то, в чем девушка нуждалась, как в глотке свежего воздуха.

   — Ну, хватит же! Прости меня! Что мне сделать, чтобы ты понял, как я сожалею? — выкрикнула Вэл, стискивая кулаки.

   — Сожалеешь? — искреннее изумление появилось на побледневшем лице волка. — Ты совсем дура, Вэл? Мне вообще плевать на тебя! — мужчина окинул Эйри презрительным взглядом и отступил на шаг назад. — Ты думаешь, мне есть до тебя какое-то дело? Ты вернулась — молодец. Отсосала у Раза — еще лучше! Видишь, у тебя опять все получилось, теперь ты под его крылом. Что тебе надо от меня?

   Злые жестокие слова ранили, причиняли боль, до краев наполняя чашу, полную слез. Но за этими словами Эйри увидела сочащуюся кровью разбитых надежд и подправленную перцем предательства огромную, всепоглощающую боль.

   Она почти застонала от бессилия, опустившегося на плечи, незримо придавливающего к земле:

   — Что с тобой не так, Шейн? Что ты несешь? Ничего не было!

   Рука мужчины взлетела ко лбу, отводя назад длинные волосы. Он на мгновение устало прикрыл веки, глубоко вдыхая.

   — Да мне плевать, Валлери! — на выдохе сказал он, распахивая темные, почти чужие жесткие глаза. — Все и так знают, что ты его шлюха! Просто… — мужчина взмахнул рукой, — уходи!

   Шлюха. Какое прекрасное, емкое слово. Из уст волка Вэл принимала его как достойное себя наказание. Если это поможет волку, хоть немного убавит сжирающую его боль от предательства, — пусть называет ее шлюхой.

   И она станет ею.

   Мысль окатила ледяным потоком. Так что же — вот какова цена прощения? Еще недавно, замирая от одного только взгляда черных глаз, Эйри не представляла в своей жизни ни одного мужчину, кроме Раза, а теперь она готова принять другого, отказываясь от собственных убеждений?

   Жгут боли скрутился, выворачивая наизнанку.

   Готова. Потому что она всегда была готова принять Шейна в свою жизнь, с самого начала, обманываясь, искореняя любые мысли об этом, прикрываясь чувством долга, своей любовью к Раза, ставя ее впереди себя, закрываясь ею как щитом.

   Но теперь, когда любовь отодвинулась, покрывшись глубокими трещинами, она должна была набраться сил и признать очевидное — все, что отделяло ее от волка, стоявшего сейчас перед ней на расстоянии вытянутой руки, — это черные, поглощающие свет глаза.

   Тонкая стена льда, в кружевных рисунках которого Вэл видела изломанные, искаженные черты Шейна, медленно таяла, стекая вниз прозрачными, как слезы, каплями.

   Девушка опустила голову, скрываясь за упавшими на глаза волосами. Все внутри сжалось, и понимание сокрытого ранее застучало в висках, сдавило грудь, вынуждая приоткрыть пересохшие губы и тихо произнести:

   — О чем мы? Мы будем выяснять, шлюха ли я? — Эйри горько усмехнулась, поднимая глаза на тяжело дышавшего волка. — Тебя задевает, сплю я с ним или нет?

   Шейн побагровел, кровь прилила к его лицу. Вэл увидела мелкие капельки пота, едва заметные, выступившие на высоком лбу. Мужчина стиснул зубы, желваки заиграли на его скулах.

   — Задевает? — с трудом сдерживая себя, процедил он. — Закрой свой рот, малышка!

   Вэл вздрогнула, чувствуя, как дрожь окатывает тело, спускаясь вниз.

   Малышка. Слово, которым называла ее Мадам. Тогда оно звучало совсем иначе, неся в себе нежность и заботу.

   А потом так назвал ее Зен. И теперь Шейн, пусть и не сознательно, делая больно, желая унизить, будто повторяет за ним, идеально копируя даже презрительную интонацию.

   — Вот как? — Вэл вздернула подбородок, протянула руку и, ведомая застившей глаза злостью, с силой толкнула мужчину в плечо, ощущая, как жар его кожи обжигает вспотевшую ладонь. — Ты же теперь в свите Раза, прощеный и поднятый из грязи.

   Девушка сжала губы, делая шаг вперед, наступая на Шейна, совершенно не страшась возможной расплаты, не думая ни о чем.

    — Гордишься своим новым положением? И, наверное, дружишь с Зеном. И сколько раз вы с ним делили любовниц?

   Волк обомлел, изумленно рассматривая полное гнева лицо, а потом ярость, красная, как кровь, поглотила его. Он вскинул руку, вцепляясь Эйри в горло. Она засипела, больно ударившись затылком, когда Шейн пригвоздил ее к стене.

   — Замолчи! — сквозь стиснутые зубы проговорил волк.

   Рука его, держащая девушку, сжалась. Вэл задрала голову, снизу вверх смотря в гневные синие глаза. Светлые волосы беспорядочно падали по обе стороны красивого ожесточенного лица.

   — Вы разные, а замашки… — Эйри с трудом сглотнула, чувствуя боль в горле, — все те же!

   Шейн зарычал, и этот рык был вовсе не похож на тот, который мог бы издать человек. Животное просыпалось в нем, показавшись промелькнувшими по его груди и шее маленькими юркими змейками.

   — Интересно, а что ты сделал Раза… что он простил тебя? — Вэл упрямо смотрела в прищуренные глаза, забыв в пылу гнева все инстинкты, кричащие о том, что до края совсем немного, — может… — слова давались с трудом, продираясь сквозь опутанное терном горло, — это ты отсосал ему, а?

   — Заткнись! — рявкнул Шейн, сдавливая горло, с силой сжимая ладонь.

   Девушка вцепилась пальцами в держащую ее руку, ногтями царапая запястье. Черные точки мушками замерцали перед глазами, она захрипела, втягивая воздух сквозь приоткрытые губы. Страх коснулся сердца, слабо, неуверенно просыпаясь.

   Белый, бугристый шрам на ровной гладкой коже.

   Вэл увидела его, выхватывая из ниоткуда, недоумевая, как не заметила его ранее.

   Она застонала от боли и вытянула вперед дрожащую руку, ладонью накрывая маленький, почти незаметный след былого на груди Шейна.

   Мужчина дернулся, лицо его исказилось, губы скривились, и он, толчком откинув от себя Вэл, разжал пальцы. Она едва не рухнула вниз, хватаясь руками за саднившее горло. Легкие горели, наполняясь воздухом.

   — Ты обвиняешь меня… — прошептала Вэл, приваливаясь боком к стене. Она тяжело дышала, слушая свистящие звуки в собственном горле, — а сам такой же предатель! Ты предал своего вожака, а я защищала его, как должен был делать ты, Шейн!

   Волк вновь зарычал — только на этот раз тихо, отворачивая голову, не желая смотреть на вжавшуюся в стену девушку.

   — Какого демона тогда ты просишь у меня прощения? — сдержанно, овладевая эмоциями, спросил он.

   Вэл бросила на него краткий взгляд, замечая, как высоко поднимается его грудь, как крепко сжаты кулаки. Ему было тяжело — Эйри видела, с каким трудом он успокаивает собственного зверя, почти взявшего над ним контроль.

   Он не был таким хладнокровным как Раза, не мог держать под контролем свою ярость, не мог играть роль, сгорая внутри. И девушка была благодарна ему за это.

   — Я не за волков прошу. За… — Вэл кашлянула, прочищая горло, — тебя.

   — Ты ненормальная. Правда, — качнув головой, пробормотал Шейн.

   Он поднес ладонь к лицу и прикрыл глаза, потирая переносицу. Дыхание его становилось спокойнее, и Эйри, будто зачарованная, смотрела как сквозняк, гуляющий по дому, медленно шевелит светлые длинные волосы.

   — Прости, что причинила тебе боль. Я думала, ты мертв, — сдавленно пробормотала Вэл, не отнимая рук от ноющей шеи.

   Шейн обернулся, награждая ее непроницаемым, совсем не по-волчьи чуждым, кошачьим взглядом.

   — Человеческая девчонка! — фыркнул он, наблюдая, как Вэл сжимается от его пристальных глаз. — Ты даже убивать не умеешь.

   Девушка нервно задрожала, дерганая улыбка изогнула губы. Она покачала головой, не в силах сдерживать рвущийся наружу смех.

   Убивать она научилась. Как много крови на ее руках? Пусть крови недостойных, убогих, жалких, с черной прогнившей душой, но алый цвет всегда оставался алым, сколько бы разящее из тени лезвие ни касалось слабой плоти.

   — Теперь — умею, — Вэл прижала ладонь тыльной стороной ко рту, крепко зажмуривая веки, — хотя, что я могу против оборотня? Я, кажется, уже начинаю привыкать к боли.

   Она слышала свой голос: дрожащий, чужой, неестественный, не принадлежащий ей.

   Все рушилось на ее глазах. Она пришла сюда, не надеясь на радушную встречу, но втайне желая ее. Эйри думала о многом, представляя себе разговор с волком, проигрывала в голове слова, которые хотела сказать ему, но представшая перед ней реальность окунула головой в ледяную полынью.

   — Правильно. Привыкай, — немного помолчав, сказал Шейн. Голос его, почти без яда, звучал непривычно спокойно. — Теперь тебе часто будет больно, или ты думаешь, что Раза больше не тронет тебя?

   Девушка медленно выпрямилась и с шумом выдохнула, приваливаясь к стене спиной. Она обхватила себя руками, сдерживая медленно покоряющую тело лихорадку; заскользила под пальцами ткань плаща, сминаемая дрожащими руками.

   — Тебе какое дело, Шейн? Заботишься обо мне? — тихо, напряженно, не спуская глаз с изучающего ее лицо волка, спросила Эйри.

   — Заботиться о тебе? — приподнял брови мужчина. — О человеческой шлюхе?

   Вэл засмеялась. Голос ее дрожал, смех показался рваным, вынужденным, болезненным.

   Все возвращалось на круги своя. Как она ни старалась — все всегда возвращалось в исходную точку.

   Ее миром был забытый богами бордель, а сама она являлась в нем дешевой второсортной шлюхой.

   — Прости меня, — Вэл подняла влажные глаза, рассматривая небольшой — ровно по ширине тонкого лезвия — шрам на груди Шейна, — и я буду твоей шлюхой. Только твоей, — голос звучал разбито, смущение вперемешку с болью комом застыло в горле.

   Девушка медленно подняла голову, встречая изумленный взгляд синих глаза.

   — Наверное, все, что я хорошо умею делать — это быть преданной. Да, Шейн?

   Время остановилось. На мгновение весь мир, вся ее жизнь сосредоточилась в застывшем, словно выточенным из мрамора лице волка.

   Дверь тихо хлопнула под порывом ветра, закрываясь.

   — Ты не в себе, — уверенно произнес мужчина, разрушая наваждение, — ты ведешь себя, как дешевка!

   Вэл взорвалась. Эмоции хлынули из нее потоком, отодвинув разум, мысли, доводы, всю возможную логику.

   — Да мне плевать, Шейн! Плевать! Я полтора года думала, что ты мертв! — Эйри подалась вперед, заставляя себя оторваться от спасительной устойчивости стены. — Вся моя проклятая жизнь!.. Вся я! Ты даже не представляешь… Мне плевать, я сделаю все, чтобы ты…

   Она замолчала, растеряв слова. Глаза сверкнули темным, когда она приблизилась к мужчине и, ведомая инстинктом, дотронулась до его груди. Ненормально горячая кожа обжигала.

   — Я хотела увести тебя с собой, а вместо этого ты… я думала, что убила тебя! Я чуть с ума не сошла, я…

   Шейна затрясло.

   Вэл увидела это по его рукам, почувствовала это кожей тела, казалось, воздух вокруг волка накалился, вибрируя.

   — И теперь ты, ведомая чувством вины, предлагаешь мне себя? Раза в курсе? — с трудом проговорил мужчина. Голос его звучал хрипло, прерывистое дыхание сотрясало широкую грудь.

   Страдание Шейна непонятным образом облегчило собственное страдание девушки. Она внезапно со всей ясностью поняла, что волк нуждается в поддержке, возможно, даже больше, чем она сама.

   Вэл сделала последний шаг, наклонила голову, прижимаясь щекой к обнаженному плечу мужчины. Шейн заметно дрогнул, задерживая дыхание, когда она обвила руками его талию.

   Он задрожал еще сильнее. Эйри ничего не могла прочесть в его глазах, скрытых от нее за пеленой светлых волос. Волк не был таким высоким, как Раза, но его роста и ширины плеч хватало, чтобы девушка с внутренней мукой знакомо почувствовала себя слабым человеком рядом с опасным зверем.

   Глубокий вздох поднял грудь Шейна, он стиснул челюсти, пытаясь вернуть себе самообладание; стоял, не двигаясь, позволяя обнимать себя, смотря в сторону, будто не замечая прижавшуюся к нему Эйри.

   — Забудь про Раза, — сказала Вэл, прикрывая веки, касаясь щекой гладкой кожи, — я просто еще один член его стаи и больше никто. Ничего нет, и не может быть, — она говорила, тихо, напряженно и очень-очень искренне, — он настоящая тварь, Шейн. Он убил… мальчика, который…

   Голос сорвался, девушка замолчала, кусая губы. Никаких сил не осталось, чтобы вспоминать, как кроваво-красный цветок распустился на шее Никса.

   И все это — благодаря ей и ее гордости. Некого было винить.

   Хотелось закричать, выбрасывая боль наружу, схватить ее рукой и выдернуть изнутри, но Эйри только сильнее вжалась лицом в плечо волка, приоткрытыми губами касаясь нестерпимо горячей кожи.

   — Я видел, — удивительно мягко и тихо прозвучал голос Шейна. — Я пытался остановить его. Вемир тоже. Но он всегда слушает только себя. Мне жаль, что так вышло.

   — Мне тоже, — прошептала Вэл, медленно отодвигаясь от мужчины. Пальцы скользнули по талии, чувствуя крепкие напряженные мышцы. Последний штрих — касание по кромке мягких штанов, легкое сожаление, и девушка, отстраненная и опустошенная, опустила руки вдоль тела, поднимая голову и осторожно заглядывая Шейну в побледневшее лицо.

   — Мне очень жаль, что я обманывала тебя. Но я не врала, когда…

   Шейн резко повернулся к ней, глаза его сверкнули синей бурей. Неожиданная перемена ударила глубоко внутри, рождая ураган, вихрем закрутивший едва осевшие в глубине эмоции, вскидывая их вверх, вздергивая и одновременно разрушая.

   — Когда — что, Вэл? Когда игралась со мной в любовь? Ах да. Ты же так и сказала мне — любви нет, — волк, бледный как полотно, с горящими гневом глазами, поднял руку ко лбу, рассеянно вытирая выступившие капельки пота. — Тогда в чем ты не обманывала, а? Может, в том, когда прекрасно изображала страдание? — едкая, дрожащая ухмылка на красивом лице отдалась печальной, тоскливой болью.

   Шейн поморщился, отводя взгляд от Эйри, точно ему было неприятно смотреть на нее:

   — Или когда делала вид, что тебе плохо с Раза? А может быть, когда предлагала помочь убить его?

   У Вэл на миг перехватило горло. Она поперхнулась, закашлялась. Грудь сдавило, девушка еле смогла сделать вдох, ощущая, как вспыхивает знакомое пламя, так часто и с удовольствием пожирающее ее внутренности.

   — Шейн! Я бросила его и пошла за тобой! — Вэл рывком ступила к волку, вскидывая вверх руки и обхватывая его голову ладонями, разворачивая к себе, заставляя взглянуть в глаза. — Бросила Раза! Бросила все, что он давал мне — ради тебя! Я не могла позволить тебе умереть!

   Пальцы мелко дрожали, Эйри чувствовала светлые волосы под своими руками, ощущала напряжение волка, передавшееся ей, окатившее волной лихорадки.

   — И что это значит, мать твою, Вэл? — частое дыхание выдавало волнение Шейна. Он облизнул нижнюю губу, не моргая смотря в безумные влажные глаза Эйри. — Что это значит?

   Неуверенный, с еле заметной хрипотцой голос перевернул все внутри.

   Вэл стиснула пальцы, чувствуя, как скользят волосы под ее руками.

   — То, что ты дорог мне. А что это, по-твоему, должно значить? — прошептала она, с трудом разлепляя губы, почти не слыша свой голос.

   Шейн молчал, смотря ей прямо в душу. Синие глаза казались погруженными во мрак, из которого не было пути назад. Вэл моргнула, чувствуя, как обреченность показывает свои клыки.

   Молчание затянулось, становясь болезненным. Оно ощущалось кожей, оседало в горле, гулко шумело в голове.

   Удар сердца, болезненно отдающий внутри. Еще один.

   А потом волк принял Эйри в свои объятия, неожиданно, порывисто, словно сбросив невидимые оковы, крепко сжав ее плечи сильными руками.

   Девушка застонала от тихой боли в стиснутых ребрах. Пальцы Шейна нашли ее голову, зарылись в густые волосы, сжимая каштановые пряди, заставляя запрокинуть голову назад. Эйри заскулила, кусая губы, прикрывая веки, чувствуя, как жаркие, душащие ее слезы катятся по щеке.

   — Чувство вины, да? — прерывисто, явно с трудом совладав с собой, шепнул волк, пряча лицо за ее ухом, шумно вдыхая аромат волос. Мягкие губы скользнули по виску, касаясь кожи.

   — А разве это не сильнее всего остального? — Вэл смотрела невидящим взглядом куда-то вверх, руки ее обхватили шею мужчины.

   Тихие горькие слезы текли из глаз, скатываясь вниз, теряясь под подбородком. Дрожащие неуверенные пальцы спрятались в светлых длинных прядях. Волосы играли в ладонях, и девушка чувствовала, как еще немного и сердце не выдержит, разрываясь от наполнявших его эмоций.

   Все смешалось: едкая вина, удушающая боль, горькое предательство, опаляющий жар потери и долгие, скрываемые, невыплаканные слезы.

   Вэл больше не могла различать одно от другого.

   Шейн стиснул ее кожаный плащ, случайными, неосторожными, грубыми движениями задирая его вверх, сминая; вжимая ее в себя, делая больно, но Эйри была благодарна ему за эту боль.

   Чувства: глухое биение крови в ушах, сердце, замирающее от прикосновений, и тепло прижимающегося тела, ощущение дыхания в волосах — Вэл потеряла себя и никак не могла найти. Она предпринимала попытку за попыткой и каждый раз терпела крах, растворяясь в обнимающих ее руках.

   — Уходи, — прошептал Шейн, невесомо касаясь губами ее уха, — просто уходи.

   — Нет, — ощущая вкус соли на губах, чуть слышно ответила Эйри.

   — Ты не понимаешь, в какие игры ввязалась, — ладони Шейна гладили ее спину, несмело касаясь поясницы. — Уходи. Прошу тебя.

   Вэл упрямо мотнула головой и тут же тихо заскулила, ощущая, как мужчина крепче сжимает ее, не понимая, что причиняет боль.

   — Уходи, — шепнул волк, зарываясь лицом в густые, потерявшие длину волосы, глубоко вдыхая, — уходи, пожалуйста.

   Девушка молчала, прикрывая веки с замершими на ресницах каплями слез.

   Тихое, не нужное ей слово кружилось вокруг, как маленькая птичка.

   Уходи.

   Вэл открыла ясные голубые глаза, и оно исчезло, растаяв в воздухе.

***

— Что это, Дэни? — Вэл остановилась посреди комнаты, удивленно рассматривая большой, крепко сколоченный деревянный ящик, водруженный на стол.

   Дэни улыбнулась и небрежно махнула рукой:

   — Это? Персики. Только что принесли. Тебе,— Дэни сделала ударение на последнем слове, поймала ошарашенный взгляд Эйри и, явно с большим трудом сдерживая смешок, продолжила:

   — Наместник прислал. Я передала через стражника большое спасибо от твоего имени.

   Вэл сдвинула брови и подошла к столу, заглядывая в ящик. Действительно, персики. Волшебный аромат заполнил легкие, пробираясь сладостью в голову, дурманя и опутывая, вызывая только одно желание — взять в руку нежный плод и впиться в него ртом.

   — Ну, чего молчишь? Забирай, — Дэни все же не сдержалась, посмеиваясь над остолбеневшей Эйри.

   — Почему он?.., — Вэл растерянно посмотрела на Дэни, сглатывая заполнившую рот слюну.

   — Думаю, ты умело погладила Раза по шерсти. Я же говорила, он хороший парень, — пожала плечами золотоволосая девушка, а потом с легкой издевкой в голосе добавила: — И даже не буду спрашивать, как это выглядело.

   Дэни кратко засмеялась, наблюдая за тем, как меняется лицо Вэл вместе с тем, как сказанное доходило до нее.

   — Да я вообще ничего не делала! Иди ты! — возмущенно воскликнула Эйри, чувствуя, как щеки покрываются румянцем смущения.

   Не делала, как же.

   Вэл прекрасно помнила свою горячую несдержанную речь, которая, возможно, в корне поменяла решение Раза.

   «Я никогда не признаю то, что я изменяла тебе хоть раз! И я никогда и никому не позволяла трахать меня, кроме тебя!»

   Вэл издала неопределенный звук, поморщилась и мотнула головой. Сыграть на чувстве собственности зверя было прекрасной идеей. Только вся загвоздка была в том, что идеей это не было. Она была совершенно искренна, когда произносила жаркие, гневные слова.

   Хотелось думать, что именно это Дэни и называла «погладить по шерсти». Или она полагала, что Вэл встала на колени, открыл рот и отблагодарила Раза, как было бы логичнее всего?

   Когда-то их отношения уже начинались с подобного, и ничего хорошего из этого не вышло.

   — Давай, не стой столбом, — фыркнула Дэни, с улыбкой наблюдая за выразительным лицом Эйри, — ешь и не вздумай рассказать об этом Раму и Кену. Они каждую неделю ходят в ратушу под любым предлогом, лишь бы дорваться до заветных корзинок на столе Ра.

   — О чем ты? — Вэл покосилась на ящик, доверху наполненный желто-красными плодами.

   Еще немного и она истечет слюной, как дворовая псина, увидевшая свежий кусок мяса.

   Дэни со вздохом опустила плечи, с укором смотря на девушку:

   — Вэл, это стоит баснословных денег. Мало кто может позволить себе даже одну штуку. Так что я, пользуясь своим положением хозяйки этого дома, возьму у тебя парочку, — она помедлила, заглядываясь на ящик, — ну, или половину.

   Вэл оторопело сглотнула.

   Что это все значит, демон побери? Как понимать такой неожиданный подарок?

   Жест примирения или извинение за «причиненные неудобства»? Вэл была готова поклясться, что произнесенные ею слова сыграли в этом немаловажную роль.

   Вызвать чувство вины у наместника города — восхитительно.

   Раза всегда был исключительно милым, после того, как делал ей больно.

   Сердце слабо колыхнулось в груди, рождая воспоминания. Эйри рассердилась на саму себя, и поспешно сказала:

   — Дэни, бери сколько хочешь! Мне ничего от него не нужно!

   Дэни улыбнулась, и, продолжая улыбаться, произнесла, смотря Эйри в глаза:

   — Вэл. Ты дура.

ГЛАВА 13.

— Нет, спасибо, я не буду, — Вэл поспешно мотнула головой, вызывая на лице Зеффа выражение, которое вполне можно было расценивать, как сильно расстроенное, проходящее по грани с очевидным разочарованием.

   — Трезвой тебе не идет, — буркнул бородач, наливая себе полную кружку пенного пива. Он покрутил краник небольшого, принесенного из закромов бочонка, вздохнул и пожал плечами: — Ну, как знаешь.

   — Ты тоже мог бы не пить, — сдержанно сказала Якова, меряя Зеффа уничижительным взглядом.

   Погладив одной рукой огромный, выдающийся вперед живот, она вздохнула и продолжила нарезать длинным ножом запеченное мясо.

   Мужчина пробормотал что-то нечленораздельное, опустил глаза, но кружку не отставил.

   Нож стукнул по деревянной доске, Якова покосилась на Зеффа, руки ее напряглись, будто она резала не сочное домашнее мясо, а небольшое полено.

   Вэл была готова поклясться, что еще немного, и нож в ее руках станет опасным оружием.

   Эйри наклонила голову, скрывая усмешку. Было удивительно наблюдать за присмиревшим Зеффом, сжимающимся от одного только взгляда своей Второй.

   Вот что значит Женщина. Одно емкое слово, которое объясняло все. Красивая, любимая, в чреве своем носящая малыша, — средоточие семьи, сама ее суть.

   Вэл, не желая признаваться себе, но глубоко внутри принимая правду, немного завидовала Якове.

   Даже в самых смелых мечтах она не могла представить, что когда-нибудь будет жить так же, как эта семья: просто, спокойно, без постоянного напряжения и грызущего чувства страха.

   «Мне даже сравнить не с чем», — с тоской подумала девушка.

   Она никогда и ни с кем не была хоть в скольких-нибудь серьезных отношениях. Ну, кроме Раза, конечно. А их отношения назвать образцовыми не получалось даже при сильном желании.

   Боль, восхищение, страх, любовь, страсть и снова всепоглощающая боль — пьянящая мешанина эмоций, из которой по итогу не вышло ровным счетом ничего.

   Так может быть, стоило изменить самое главное?

   Наблюдая за белыми мягкими руками Яковы, ритмично нарезающими мясо, Вэл на краткий миг представила себя женственной, длинноволосой и пахнущей медом; домашней, носящей длинные платья, завивающей кудри горячими щипцами. Такой, какой ее наверняка хотел бы видеть Раза. Такой, которой под силу было бы ласковыми словами и нежными руками привнести покой в душу черного зверя.

   Эта мысль обожгла Эйри так глубоко, окутав горечью, что она поспешно отогнала ее прочь.

   Девушка сдвинула брови, рассматривая собственные ладони. Смешные, глупые мысли.

   Она не могла изменить себя, свою суть. Она обстригла волосы, не носила платья и на бедре ее, затянутом в черные штаны, в ножнах висел кинжал.

   Она не обладала хорошими манерами, не была достаточно образована, чтобы даже стоять рядом с таким, как Раза.

   Не с ним, будь он проклят!

   Вэл стало неприятно за себя, допускающую мысли о себе и мужчине, чей клинок разил без разбора, питаясь кровью невинных.

   И все же… Может быть, именно потому, что они никогда не были равны друг другу, все случилось так, как случилось.

   Якова охнула, положила ладонь на круглый живот и мягко погладила его.

   — Толкается, — пояснила она, улыбнувшись, и Эйри нашла в себе силы на ответную улыбку.

    — Хочу… увидеть тебя с ребенком на руках. С моим ребенком, Вэл.

   Стать иной не представлялось возможным хотя бы потому, что та, что могла бы носить под сердцем ребенка Раза, умерла много лет назад, отданная на заклание его рукой.

   Вернувшись к нулевой точке, потеряв все, что у нее было, Вэл все начала сначала. Она лепила себя из глины, закаляясь в огне, зная, что сломается от любого сильного удара.

   Здесь же она была слабым человеком в окружении тварей, живущих по едва понятным ей законам стаи.

   У нее не было ни единого шанса против любого из оборотней. Она не могла заявить свое право Первой, потому что была женщиной. Не могла поставить на место обидчика.

   Она вообще ничего не могла, потому что была человеком.

   Вэл вздохнула, опустила взгляд, рассматривая загрубевшие, покрытые царапинами пальцы.

   Правда лежала на поверхности. Если она хочет выжить, то она должна уметь приспосабливаться, не витая в пустых фантазиях. А это значило, что нужно привыкнуть держать свой рот на замке, носить маску учтивости и научиться называть Раза на «вы».

   И смириться с тем, что ее существование в этом жестоком мире зависит исключительно от воли черного пса, а значит, вновь пора вспомнить все, чему ее научила жизнь среди кроваво-красных, вылинявших, поеденных молью портьер.

   Вэл знала, как заставить мужчин потерять голову от одной лишь очаровательной улыбки.

   А Раза, несомненно, был мужчиной.

   Только вот… Подобные игры с Раза могли зайти слишком далеко. А этого девушка категорически не желала.

   Впрочем, у нее еще будет время обдумать все это.

   — …и когда ты вспомнишь о том, что нам нужна кроватка? — голос Яковы задрожал. Нож ударил по деревянной доске.

   Эйри вскинула глаза, наблюдая, как Якова зло кидает фартук на стол и тяжело присаживается на деревянный стул.

   — Да ладно тебе, ну чего ты, — растерянно пробормотал Зефф. Лицо его странным образом вытянулось, обмякло и потускнело, — да я все сделаю. Времени еще полно.

   — Полно? — Якова откинула длинную рыжую косу на спину и вперилась гневным взглядом в сжавшегося на стуле мужчину. — Полно — это сколько? Месяц или чуть больше, если дохожу! Ты считаешь, это полно?

   — Что мне, прямо сейчас бежать за кроваткой, что ли? — вспыхнул бородач, стискивая в руках деревянную кружку.

   Он сжал губы в линию, сдвигая кустистые брови.

   — Беги! Чего уж не побежать, — Якова в сердцах махнула ладонью, — даже Валлери больше заботы проявляет ко мне, чем ты!

   — Ну, давай, упомяни еще эти хреновы персики! — раздраженно воскликнул Зефф, краснея лицом. — Если они тебе были так нужны — могла бы просто попросить меня их купить!

   Якова фыркнула, брови ее взлетели вверх:

   — А тебя только просить и надо — самому не догадаться, да? Валлери почему-то догадалась! И вообще, ты хоть поговорил с Раза? Сколько можно откладывать? — голос Яковы задрожал от обуревающих ее эмоций. — Я уверена, что ты даже не пытался!

   Вэл, чувствуя себя так, словно подглядывает в замочную скважину, осторожно спросила:

   — Вы о чем?

   И тут же пожалела о своем неосторожном вмешательстве.

   Якова повернула к ней красивое раскрасневшееся лицо и всплеснула руками:

   — Да как же, Валлери! Я столько раз просила его! Мне же рожать скоро, а он даже не думает поговорить с Ра!

   Эйри, смотря в блестящие глаза с густыми темно-рыжими ресницами, сглотнула, запоздало понимая, что, кажется, влезла в то, во что влезать не следовало. Но было поздно.

   — О чем поговорить? — осторожно переводя взгляд с рассерженного лица Яковы на потускневшего Зеффа, недоуменно поинтересовалась девушка.

   — О дозоре, — вымученно пробормотал бородач, невесело поглядывая на Эйри, — о дозоре она. Она ж родит и я, считай, сразу на три месяца уйду.

   Якова цокнула языком и, положив белую ладонь на стол, застучала пальцами.

   — И что я должна делать здесь одна? С мамой воспитывать твою дочь?

   Зефф насупился, откинулся на стуле и сердито буркнул:

   — Почему дочь-то сразу? Может, там сын!

   Глаза Яковы замерцали, по лицу пробежала тень. Она бросила быстрый взгляд на кружку с пивом, потом многозначительно посмотрела на Зеффа, на лице которого отразилась вселенская мука, и уверенно сказала:

   — Дочь там. Зачем мне еще один такой, как ты?

   Вэл наклонила голову, пряча смешок в вороте плаща. Голубые глаза весело сверкнули, когда Зефф, скорчив невообразимую гримасу, отставил свою кружку в дальний угол стола. Бородач вздохнул, опустил голову и пожевал губами.

   — Зефф, действительно, почему не поговоришь? — несмело, пробуя почву, поинтересовалась Эйри. — Он бы вошел в положение.

   Реакция Зеффа была неожиданной и шумной.

   Бородач вспыхнул, вкидывая вверх руки. Вэл шарахнулась в сторону от его резкого жеста и замерла, неуверенно улыбнувшись.

   — Да, конечно! Легко сказать, — Зефф вытаращился на нее, навалившись грудью на пошатнувший от его напора стол, — не думаю, что он будет рад моей просьбе, после того, что случилось.

   — Прекрати. Глупости, — Эйри сглотнула, жалея, что прямо сейчас не может испариться из этого дома и появиться где-нибудь за его пределами. Желательно подальше. Как можно дальше.

   — Какие еще глупости! Ты сама знаешь, он теперь занятой, ему не до нас, — опасливо покосившись на свою Вторую и немного поутихнув, качнул головой бородач, — да и я подвел его.

   Забыть было сложно. Новый Раза не подбирал слов в разговоре со своими людьми.

   — Помню, — встретив поникший взгляд Зеффа, Вэл кивнула, а потом, не понимая, что ведет ее в этот самый момент, почему-то сказала: — Ну, хочешь, я сама с ним поговорю?

   — О! — глаза Яковы чуть расширились, когда она мгновенно связала прозвучавшее предложение и неизвестные Эйри домыслы стаи о своей роли в жизни Ра, — это ведь правда может сработать!

   — Сбрендила совсем, малая? — сердито пробурчал Зефф, с неудовольствием посматривая на оживившуюся Якову. — Тебе все мало что ли? Хочешь еще раз получить по полной?

   Вэл вовсе не хотела получить по полной, но смотреть на мучения Зеффа претило ей куда больше, чем страх возможного наказания.

   Привыкла, что ли?

   Она уже и сама не смогла бы ответить на этот вопрос. Имя Раза и чувство страха были густо переплетены между собой, но все же девушка не могла поверить в то, что мужчина совсем потерял разум.

   Просить за друга — разве это могло возбраняться?

   Бред.

   — Все будет нормально, — уверенно заявила Эйри, смотря в наполнившееся надеждой лицо Яковы, а потом повернулась к нахмурившемуся бородачу. — Ты тоже не прав! Тянешь и тянешь, а потом придешь к нему в последний день, и что ему делать с тобой? Искать под тебя замену в отряде?

   Якова кивнула, протянула руку, сжала кулачок и несильно ткнула Зеффа в плечо:

   — Вот, слушай Валлери! Хоть кто-то что-то соображает! Я иначе, чувствую, сама пойду разговаривать с Раза!

   Зефф громко засмеялся, сорвался на кашель, потянулся было за пивом, желая промочить горло, в последний момент замялся и пробормотал себе под нос:

   — Не суйся, женщина!

   Якова фыркнула, закатывая глаза к потолку. Вэл не смогла сдержать улыбки, чувствуя, как всепоглощающее чувство любви овевает ее подобно легкому ветерку, несущему в себе аромат невиданных плодов. Например, персиков.

   Эйри обожала эту семью. Мысль не удивила, а лишь привнесла тепло в самое сердце.

   — Я его точно не боюсь, Зефф, в отличие от тебя! — с укором сказала Якова.

   — Ты ж баба, да еще и не его! Чего тебе бояться! — Зефф кратко хохотнул и выпучил глаза, разводя руками. — Тоже мне!

   Якова побагровела, заерзала на стуле, оглянулась на мгновенно присмиревшую под ее взглядом Вэл, затем повернулась к своему Первому и решительно заявила:

   — А Валлери не страшно, по-твоему? Сколько она всего натерпелась! Она твою собачью шкуру спасла, забыл? И теперь готова вместо тебя идти к Раза!

   Лицо бородача покрылось пятнами. Он шумно выдохнул и утер бороду.

   — Ну, ты сравнила! Такая смелая! Вот точно — сама к нему и иди, а я не пойду! — Зефф махнул рукой на входную дверь. — Если ты помнишь, то у меня нет красивой морды, как у Дэни, и я не обожаемая человеческая девчонка, как малая! Так что рисковать не стану!

   — Я не обожаемая человеческая девчонка, — неуверенно возразила Эйри, не особо надеясь, что ее услышат.

   Звучало странно. Случайная фраза, вырвавшаяся в порыве эмоций, — что она означала? Это что же — мнение стаи?

   Вэл сглотнула, ощущая необъяснимое волнение.

   Зефф сказал это как непреложную истину, обыденный факт, известный всем вокруг. Такой же неоспоримый, как и то, насколько красива Дэни.

   Девушка рассеянным жестом завела прядь за ухо.

   Прошло так много времени с того момента, как она ушла, оставив своего Первого. Все изменилось, стерлось, сгорело, осев пеплом воспоминаний.

   И в тоже время Эйри знала, что почему-то нужна Раза. Мужчина не желал ей смерти, не желал причиняемой боли. Вэл чувствовала это глубоко внутри, да и все поведение Раза просто кричало об этом.

   Не желал боли?

   Эйри поморщилась, будто в рот попало что-то кислое.

   Сумасшедший, безумный зверь, убивший Никса и поимевший ее на глазах Шейна.

   И одновременно с этим — обожаемая человеческая девчонка.

   Вэл не понимала законов этого мира. Каждый раз, когда ей казалось, что она знает все — выяснялось, что она не знает ничего.

   Стоило поговорить об этом с Зеффом. Когда-нибудь.

   — Якова… ты чего? Да ладно тебе! Якова… ну не плачь… — Зефф спешно вскочил с места, едва не опрокинув свой стул.

   — Зефф, ты придурок… — голос Яковы, полный слез, выдернул Эйри из путаных размышлений.

   Она изумленно посмотрела на закрывшую лицо Якову и суетящегося бородача. Красивые плечи опустились, Якова всхлипнула, отвела ладони от лица, смущенно глянув на Эйри, и вытерла мокрые щеки пальцами.

   — Извини, Валлери, — шепнула Якова. Эйри, как завороженная проследила за ее ладонью, накрывшей большой живот, — не стоило нам при тебе…

   — Я поговорю с Раза, Зефф, это не проблема, — твердо сказал Вэл, — мне все равно после обеда в ратушу. Думаю, он придумал для меня какую-то работу.

   Хотелось протянуть руку и дотронуться до круглого живота, скрытого под мягкой тканью простого домашнего платья, будто это могло что-то изменить, исправить, подарить малейший шанс на то, что когда-нибудь и у нее самой…

   Вэл сглотнула, понимая всю неуместность своих желаний.

   Семья и дети — не для нее. Ее стезя — алая боль, застилающая глаза, и точно такая же алая кровь, стекающая по лезвию кинжала.

   — По крайней мере, Дэни сказала, что речь будет о работе, — добавила Эйри, встречая теплую улыбку смущенной Яковы, — заодно и спрошу.

   — Только хуже не сделай, — буркнул Зефф, виновато поглаживая свою Вторую по плечу.

   — Если он будет в плохом расположении духа, я буду молчать. Зефф, доверься мне, — Вэл была уверена, что влезла в то, во что влезать не следовало, но слезы сидевшей рядом красивой молодой женщины, почти уже мамы, все решили за нее.

   — Да уж. Кто бы говорил, — буркнул бородач, целую рыжую макушку, — с «молчать» у тебя всегда были явные проблемы.

   — Я же обожаемая человеческая девчонка, ты забыл? — Эйри слабо