В вечном Горлумском лесу полыхало пламя. Оно не было видимым, но жар от него я ощущала всем телом. В нем не было сияния, но оно ослепляло. Для него не было преград, и не могло существовать в принципе, но почему-то тихое «Нет» остановило стихию.
- Нет? - с хриплым рыком переспросил Черный дракон.
И пламя всколыхнулось вокруг нас, ломая ветви, превратив окружающее пространство во взвесь из снега, щепок и разряженного, лишенного кислорода воздуха.
- Нет?! - прозвучало отдаленным раскатом редкого для зимы грома.
- Нет…- испуганным эхом отозвалась я.
В какой-то момент мне казалось, что Ирэнарн сейчас оборвет мою жизнь одним ударом покрывшейся черной чешуей руки, но несмотря на творящееся вокруг нас, несмотря на убийственный прищур его нечеловеческих глаз, дракон не делал ничего. Прижав меня твердым словно сталь телом к дереву, он лишь смотрел прямо в глаза, обжигая дыханием губы.
Несколько долгих секунд, несколько десятков ударов моего перепуганного сердца, несколько разорванных в щепки деревьев, сокрушенных той силой, что бушевала вокруг нас, отрезав от всего и всех.
А затем очень злое:
- Госпожа Радович, вы видите, что происходит вокруг?
Я видела, это невозможно было бы не увидеть в принципе, потому что происходило что-то совершенно жуткое.
- Видите? - повторно уточнил Правящий дракон.
- Да, - прошептала еще испуганнее, хотя секунду назад была точно уверена, что испытывать больший страх я уже просто не в состоянии.
- Это ярость, - очень холодно, почти отстраненно произнес Ирэнарн. - Ярость черного дракона.
С последней фразой всплеск невидимого пламени взметнулся ввысь, поглотив еще несколько могучих деревьев. Сокрушив их. Изорвав в клочья! Разметав в щепки, а затем, подхватив их, смешал в ту мельчайшую взвесь, что окружала нас сплошной пеленой.
- Помните, - даже не дрогнув, продолжил Ирэнарн, - я говорил вам о пламени, которое вы невероятным и приводящим меня в неистовство образом умудрились разжечь?
Я ничего не ответила, не решилась ответить, просто не смогла.
Черный дракон продолжил:
- С каждым разом, - он вдруг придвинулся ближе, заставляя меня вжаться в дерево, - с каждым приступом, - губы Ирэнарна касались моих при каждом слове, - пламя ярости разгорается все сильнее. И территория поражения увеличивается пропорционально растущему во мне голоду.
Поцелуй был быстрым и болезненным, но дракон прервал его молниеносно, и хрипло выдохнул:
- Я ненавижу и презираю себя за это, но ты нужна мне. Твой взгляд, улыбка, запах твоих волос, звучание голоса – необходимы как воздух. Твое тело – нежное, хрупкое, мягкое - как наваждение. Я ощущаю твою кожу ладонью каждый раз, стоит лишь прикрыть глаза. И если бы я горел сам, я бы сгорел молча и гордо, но Гаррат сбежал, я вынужден оставаться в столице, и гордость обращается в пыль, когда случаются очередные разрушения в долине. ТАК ЧТО НЕ СМЕЙ ГОВОРИТЬ МНЕ: «НЕТ»! - хрипло прорычал он.
А затем мягко опустил на снег, позволив соскользнуть вниз, придержал, не давая упасть, и мрачно посмотрел на творящееся вокруг нас. Но смерч не желал утихать, как зверь вцепившийся в добычу, он зарычал и сгрыз очередное дерево. К счастью, не то, к которому, я испуганно прижалась спиной.
- Бояться не имеет смысла – тебя он не тронет, - с какой-то обреченной злостью произнес Ирэнарн, а затем с усмешкой добавил: - Как, впрочем, и любое иное пламя. Прикройся, я уже и так достаточно разочаровался в собственном самообладании.
Я поняла, что меня трясет, лишь когда попыталась судорожно сжать края разорванной рубашки, не удержавшись, бессильно опустилась на снег, совершенно не ощущая холода. Ирэнарн молчал, стоя ко мне спиной и глядя на невидимое пламя, с голодным ревом желающее пожрать весь Горлумский лес. И под его взглядом Ярость дракона становилась все слабее, словно пламя стихало, лишенное доступа кислорода, и вокруг нас опадали щепки смешанные со снегом, да и измельченные практически до его уровня.
Но едва рычание и вой подчиненной стихии утихли, на весь лес раздался рык Гаррата:
- Милада!
И Ирэнарн развернулся ко мне с нечеловеческой скоростью.
Блеск портала настиг почти сразу с осознанием, что меня сейчас убьют, даже без разговоров.
Но уже в следующее мгновение я, как была в сапогах, плаще, снегу и разорванной одежде, оказалась сидящей посреди спальни с каменными словно отполированными огнем стенами.
И словно набатом в голове прозвучали слова Зэрнура:
«Но вы должны понимать, госпожа Радович, что, войдя в спальню Черного дракона, уже никогда не покинете ее».
Я поднялась, шатаясь, едва сдерживая слезы, огляделась. Это действительно была спальня. Огромная, сделанная под размеры дракона как в человеческой, так и в естественной форме, но это совершенно определенно не было спальней Ирэнарна. Совершенно другой стиль, стены из отполированного, но практически необработанного камня, потолок из красно-кирпичного камня, и в целом нет террасы. Я… я сидела лишь несколько секунд, затем подскочив метнулась к узкому зарешеченному и застекленному окну и замерла – да, эта спальня располагалась не во дворце. Дворец, огромный, освещенный огнями и сияющий виднелся вдали, располагаясь практически в самом центре Аркаллона на храмовой скале, а место, в котором я была сейчас являлось Крепостью - официальной резиденцией Главнокомандующего.
Я находилась в спальне! Спальне Черного дракона! Я…
Я сползла на пол, накрыв ладонью рвущийся из груди немой крик. Почему-то в этот момент перед глазами стоял Верес, выпивший медвежьей крови и утративший шанс стать магом. Не страх перед будущим, не ожидание и неизбежность появление Ирэнарна, а четкое накатывающее все сильнее ощущение, что я все потеряла. Абсолютно все потеряла. Все к чему стремилась, ради чего жила, что составляло всю мою жизнь…
Дверь открылась почти бесшумно, но из-за слез я не сразу поняла, кто вошел, впрочем ничего не потеряла.
- Ванная там, - мрачно произнес Черный дракон, срывая с себя плащ и принявшись расстегивать мундир. – Могу отнести, но не гарантирую, что остановлюсь на этом.
В этот момент дверь распахнулась снова, являя на пороге взбешенного, частично покрытого чешуей Гаррата.
- Ты!!! - прорычал Владыка Долины драконов.
И был смятен волной взревевшего пламени.
После чего дверь закрылась.
Даже не обернувшись, словно вообще ничего не произошло, Ирэнарн произнес:
- Мне повторить, или ты предпочитаешь заболеть окончательно и испытать термин «постельный режим» в полном его значении?
Ответить я, если бы и смогла, то едва ли успела бы – дверь распахнулась снова. На пороге стоял дракон. Огромный, ощеривший клыки серебристый дракон с пугающими черными провалами глаз и алым, прорывающимся сиянием черед серебристые пластины на шее огнем.
- Ты не посмеешь! - прорычало огнедышащее чудище.
Все так же не оборачиваясь, и не переходя в трансформацию даже частично, одним движением руки Ирэнарн с силой захлопнул дверь. Получивший по носу Гаррат взревел, но подсветившее дверь алым его пламя, было сущей мелочью в сравнении с волной Драконьей ярости, которая смела Владыку вместе с частью стены, как иначе можно было объяснить то, что в следующий рык разъяренного дракона раздался уже за пределами Крепости.
Мне же молча указали на каменную дверь, которую я и не заметила вовсе.
Я осталась сидеть на месте, пытаясь изо всех сил сдержать слезы.
- Я предупредил, - с нескрываемой угрозой произнес Правящий дракон.
За окном рычал и ревел второй, и от его ударов непоколебимая казалось Крепость содрогалась до основания. Следующий рев заставил задрожать стекла. Но что-то мне подсказывало – они выдержат, и Крепость и стекла. Ирэнарн судя по каменному спокойствию так же это знал, но вот чего он кажется не ожидал вовсе, так это раздавшегося за дверью:
- Хорошо, просто скажи, чего ты хочешь. Хочешь я буду править? Хочешь я… Ренарн, я сделаю все что ты хочешь, слышишь? Абсолютно все что ты хочешь, только опусти девочку, она здесь не при чем. Она… Пылающий вечный, Рэнарн, не трогай ее!
Главнокомандующий молча развернулся, прошел к двери, и распахнув ее, прислонился плечом к дверному косяку, с холодным равнодушием глядя на брата. Гаррат же выглядел плохо. Обширные следы ударов на плечах, кровоподтек на щеке, израненные, словно он в человеческом, а не драконьем виде бился о стены, руки, и взгляд полный боли.
- Отпусти ее, - произнес он, глядя на Ирэнарна, - пожалуйста.
Черный дракон промолчал, все так же холодно глядя на Владыку. Гаррат же едва держался на ногах, и уперевшись рукой в стену, хрипло продолжил:
- Я женюсь на Гэндоран, как ты и хотел. Я возьму правление на себя. Я дам клятву на крови… любую, какую пожелаешь. Я сделаю все, что ты хочешь. Только опусти ее.
И он с мольбой посмотрел на брата.
Лицо Черного дракона казалось высеченным из камня - холодным, бесстрашным и равнодушным. Абсолютно равнодушным.
И полный надежды взгляд Гаррата стал меняться – из наполненного мольбой он стал ожесточенным и злым, и с этой бешенной злостью дракон прорычал:
- Это месть, да?
Ирэнарн усмехнулся. Это была странная, почти издевательская усмешка, но при этом складывалось ощущение, что издевается Главнокомандующий скорее над собой… А потому как-то жутко прозвучали его слова:
- Я бы никогда не опустился до мести, Гаррат, это мелочно.
- Неужели? - саркастично переспросил Владыка. - А как же ты тогда назовешь вот это?
И он кивком головы указал на меня.
Несколько секунд Ирэнарн молча смотрел на брата, а затем просто задал вопрос:
- Гаррат, на той поляне в лесу тебе угрожала смертельная опасность?
Владыка молча убрал руку, которой опирался, потер явно ноющее плечо, и нервный взгляд его метнулся с меня на Главнокомандующего.
- Неужели, - издевательски протянул Ирэнарн, - ты начинаешь осознавать?
Гаррат гулко сглотнул, а затем хрипло произнес:
- Так вот почему мое пламя не сожгло ее…
- Что?! - в голосе Черного дракона прозвучало рычание.
- Я, - Гаррат отступил, - я не видел… Иллюзии, я… не смог остановить огонь, я…
Он сделал еще шаг назад, и вовсе отскочил, когда из груди Ирэнарна вырвалось:
- Не сумел остановить огонь? Не сумел?!
Черный дракон захлопнул дверь прежде, чем Ярость дракона вырвалась наружу. Постоял, заметно успокаиваясь, а затем, хищно метнулся ко мне, подхватив на лету, и стремительно направившись к двери, начал попутно срывать с меня плащ, сапоги, остатки свитера.
- Не надо! Нет, я сама! - попыталась остановить.
Меня не слушали и не слышали.
Распахнув дверь, Черный дракон словно на крыльях ярости слетел вниз по каменным ступеням, рывком содрал с меня рубашку, белье, брюки, не о заботясь ни моими попытками к сопротивлению, ни чувствами морали и этики, после чего рывком усадил меня в круглую плохо оттесанную каменную уже заполненную горячей водой чашу, развернулся и исчез в темноте практически полностью погруженного во мрак подвального помещения.
Я осталась сидеть в воде, ошеломленная осознанием, что он все видел. Вообще, ВСЁ! От стыда горели уши, щеки, и даже плечи. Меня голой последний раз видела бабушка, в далеком детстве. И сейчас стыдно было так, что каждый вдох давался с трудом. Даже просто вдох.
Но дыхание и вовсе остановилось, едва позади раздался едва слышный всплеск и меня обняли, прижав спиной к совершенно обнаженному телу. Не моему! Мужские руки осторожно и бережно принялись распускать мою косу, у самого виска раздался тихий вопрос:
- Тебе удалось узнать, для чего Воронир натравил экта-принца дета-королевства на жрецов Древуна?
Судорожно выдохнув, попыталась отодвинуться, но мгновенно обхватившая поперек живота рука, рывком вернула обратно.
- Я задал вопрос, - коснувшись губами моей щеки, произнес Ирэнарн.
Меня трясло, трясло всем телом, голос не слушался, но я все же попыталась ответить - промолчать оказалось страшнее:
- Ему нужен конфликт между друидами и жрецами Древуна, и как следствие открытие тайных троп.
Мои волосы тяжелой волной упали на спину, и Черный дракон прижался к ним лбом, шумно вдохнув запах, сжал в объятиях мои плечи, и замер на долгий миг, чтобы в итоге абсолютно холодным тоном задать следующий вопрос:
- Почему он пустил всех, включая щенков и беременных самок грассов, в расход?
Меня трясло все сильнее, но я все равно ответила:
- Он узнал о том, что вы способны их убивать.
Ирэнарн медленно, откровенно медленно убрал мои волосы со спины, перекинув частично мокрые пряди через плечо, и его пальцы осторожно, едва касаясь, заскользили вниз, словно изучая каждый позвонок.
- Пппожалуйста, прекратите, - лепет вышел до отвращения жалким, но мне было уже все равно.
Дракону тоже.
Обхватив обеими руками, он прижал к себе, вжимая почти болезненно, губы, обжигая горячим дыханием, скользнули по шее, и проведя языком по мочке уха, Ирэнарн хрипло выдохнул:
- Если бы я мог.
Но поцелуи прекратились. Прикосновения тоже. И теперь он только держал, прижав к себе и уткнувшись лбом в мое плечо. Секунда, вторая, третья, и тяжелое хриплое дыхание дракона, который кажется дышал мной.
Еще несколько секунд, а затем Ирэнарн произнес:
- Я не хочу принуждать. У тебя сутки чтобы ко мне привыкнуть.
И отпустив меня Черный дракон покинул каменную чашу даже быстрее, чем я метнулась в сторону, едва появилась возможность сделать это. И прижавшись к теплому камню, я, обняв плечи и подтянув колени к подбородку, не поднимая головы, спросила:
- А что произойдет через сутки?
И получила холодный ответ:
- То, на что я имел полное право еще на развалинах древнего храма в вашем прогнившем университете.
Уткнувшись лбом в колени, я ничего не сказала. Мне просто нечего было сказать. В целом нечего. У драконов действительно было право абсолютно на все, к примеру сжечь весь УМ вместе с Любережью дотла, когда вскрылась история с пыльцой мишника. Или даже до нее… Это у меня не было права даже сказать: «Нет», а драконы могли позволить себе все что угодно. И от этого было так горько.
- Гхарарг приготовил ужин. Поторопись, - раздался приказ сверху.
Я несколько раз умылась, смывая слезы, затем огляделась и увидела рядом на очередном камне полотенце и сложенную для меня одежду – темно-зеленое расшитое золотыми цветами платье с золотой каймой по вороту, центральному шву с застежками и рукавам.
Когда я его надела оно оказалось велико, и если спереди разрез еще позволял хоть как-то шагать, то сзади платье волочилось. На какой-то момент мелькнула мысль, что это платье бывшей невесты Владыки, но нет - в кармане обнаружился гномий сертификат на гарантию износа и прочих деструктивных для ткани факторов. С тканевых туфель и вовсе пришлось снимать печать, и вот они как раз были мне по размеру. Еще из одежды обнаружился пояс. Широкий, шириной ладони в две и очень длинный. Я не была уверена, что повязала его правильно, но намотала как смогла на талию. Расчесаться было нечем - собрала как могла волосы в косу, с тоской посмотрела в сторону моей разорванной в клочья одежды и начала подниматься вверх по лестнице.
Шаг за шагом, ступенька за ступенькой… и вроде идешь вверх, но почему-то четкое ощущение, что падаешь в пропасть.
Я останавливалась несколько раз, снова, снова и снова напоминая себе, что мою жизнь этот дракон как минимум три раза спас, а как максимум имеет на нее полное право. Я напоминала себе об этом, снова шла вверх и снова останавливалась.
В какой-то момент сделать следующий шаг я просто не смогла. Вопреки всем доводам разума, вопреки осознанию ситуации… я не могла. Я не Верес. Это он смог выпить медвежью кровь понимая, что иного выхода нет, а я не могла подняться наверх, даже четко зная, что других вариантов уже не существует.
И тут сверху раздалось:
- Мне уже даже интересно стало - можно ли в принципе подниматься медленнее, чем ты сейчас это делаешь.
Я уже не поднималась, я просто стояла.
- Протест? - язвительно поинтересовался Черный дракон. И тут же произнес: - Вы умная девушка, Милада, вы же отчетливо осознаете, что любая попытка бессмысленна.
Осознавала, да. Отчетливо, тоже да.
И я шагнула вверх, с четким осознанием, что падаю вниз.
***
В новой спальне Главнокомандующего стало больше света. Тысячи огоньков, словно срезанные прямо со свечей фитильки, полыхали по стенам и потолку, освещали камин в углублении, закрытые каменными ставнями окна.
- Повернись, - приказал дракон.
И гребень осторожно коснулся моих волос, расчёсывая и одновременно высушивая прядь за прядью, до тех пор, пока все волосы не опали волной по спине.
- Теперь лицом ко мне, - раздался следующий приказ.
Безвольная ладонь в сильных пальцах и последовавшие одно за другим золотые кольца на каждый из пальцев, после массивный браслет на запястье. Вторую руку ожидала та же участь. Золотую цепочку с кулоном в виде оскалившего пасть дракона Главнокомандующему не пришлось даже застёгивать – он лишь поднес ее на раскрытой ладони к моей груди, и цепочка ожила – змеей метнувшись вверх, обвив шею и спаяв концы на том месте, которое закрыл кулон.
Но это было еще не все.
Присев передо мной, дракон защелкнул ножной браслет сначала на правой ноге, затем на левой. После, поднявшись, осторожно надел золотую цепочку и на волосы.
Отступил на шаг, осматривая деяния рук своих.
Я не видела лица Черного дракона, глядя в пол перед собой, но его взгляд почувствовала отчетливо.
- Это… надолго? - спросила, подняв руки и указывая на золото.
- Навсегда, - холодно ответил он.
Затем, не спрашивая и не предлагая, властно взял за руку и повел к двери.
Уже за ней, когда я через силу шла по темному мрачному каменному коридору, все так же холодно пояснил:
- Золото олицетворяет власть. Конкретно этот оттенок золота - мою власть.
Черный дракон уверенно вел меня вперед, а я просто пыталась понять:
- Значит все это было изготовлено недавно?
Его взгляд я почувствовала, но лишь опустила голову ниже.
- В тот день, когда вы, отказавшись от помощи Зэрнура, отправились на свидание с дознавателем, прекрасно отдавая себе отчет в том, что ничем хорошим это не закончится.
Я невольно споткнулась, но упасть мне не дали, и мы продолжили куда-то все так же сосредоточенно идти. Я, пытающаяся не разреветься от отчаяния, и Черный дракон, которому этот выход почему-то тоже не доставлял особого удовольствия, как минимум если судить по резким шагам.
Он остановил меня перед огромными, рассчитанными на драконий размер деревянными окованными черным железом дверьми, развернул к себе, жестко ухватив за подбородок вздернул мое лицо, и едва наши глаза встретились, холодно произнес:
- Не вижу поводов для страданий. Я спас тебя от Воронира, уберег от выгорания, оградил от Энроэ, и опустим тот факт, что в Горлумском лесу мне пришлось повторно спасать тебя, благодаря чему Воронир скрылся в очередной раз.
Я промолчала, но мне очень хотелось сказать, что если уж и начать считаться, то Воронир спас меня первым. Именно спас - деревенские убили бы, назвав ведьмой… А может и нет, от нашей деревни до Горлумского леса недалеко, может меня бы отдали жрецам Древуна, те наделенных силой растят в свободе, пить или не пить медвежью кровь каждый выбирает сам, так что…
- Ты с чем-то не согласна? - почти издевательски поинтересовался дракон.
Молча отвела взгляд, стиснув губы, и промолчала. Хотелось бы ответить, хотелось бы многое ответить, но один неоспоримый аргумент у дракона был – после применения «Аградоно» не выживают. И как бы я ко всему происходящему не относилась, но одного факта было не оспорить - если бы не Главнокомандующий Драконьей долины, последнее, что я ощутила бы в своей жизни - боль от сотен укусов обвивающих меня змей.
- Успокойся, - мягко произнёс Ирэнарн, - самое худшее в твоей жизни уже произошло, а все проблемы отныне буду решать я. Поверь, ты очень быстро оценишь выгоды своего положения.
И прикоснулся к дверям.
Этого прикосновения было достаточно, для того чтобы створки распахнулись, открывая моему затуманенному слезами взгляду уютный освещенный сотнями фиолетовых свечей и яркими факелами по стенам зал, длинный широкий дубовый стол, заставленный золотыми блюдами, поднявшихся при нашем появлении драконов в человеческом облике, среди которых как минимум двоих я знала - Зэрнура и Гхарарга, остальных едва ли могла припомнить, хотя, кажется, тоже видела… тогда на кухне замка правящих драконов… обсуждающими меня и мои отношения с Главнокомандующим.
Больше я ни на кого не смотрела.
- Братья, - торжественно сказал Черный дракон, - моя наири.
Я ощутила, как с ресниц сорвались две слезинки, и отрешенно проследила за их падением на платье.
Ирэнарн же продолжил:
- Вы все связаны кровной клятвой со мной и отныне с моей наири.
Смысл сказанного дошел не сразу, но я не успела до конца понять услышанное, как Главнокомандующий сообщил последнюю новость на сегодня:
- С этого дня Крепость заблокирована для всех, кто не связан со мной кровно-клятвенными узами.
«Вы должны понимать, госпожа Радович, что, войдя в спальню Черного дракона, уже никогда не покинете ее» - прозвучало в моей голове. Я пошатнулась, но Главнокомандующий удержал крепко и властно, затем, подвел к столу, усадил, надавив на плечи, пододвинул мой стол вплотную к столешнице, затем сел сам на стул рядом.
Лишь после этого опустились на свои места драконы.
Обстановка была мрачной, даже более чем мрачной. Я не видела никого, опустив голову и изо всех сил пытаясь не расплакаться, драконов, кажется, подобный поворот событий тоже не устраивал.
И Зэрнур подтвердил мое предположение, когда, в напряженной тишине позвучало его негромкое:
- Если Владыка откажется продолжить род, совершить полет с Гэндоран придется вам, правящий.
- Мне это известно! - ледяным тоном ответил Ирэнарн.
Но Зэрнур, помолчав несколько секунд, все же продолжил:
- Ни одна современная драконница не потерпит… - бронзовый дракон оборвал себя на полуслове, и нервно выговорил: - Ей придется смириться, не так ли?
- К чему риторические вопросы? – раздраженно спросил Черный дракон.
Видимо ни к чему, потому что после его слов все молчали.
Недолго.
- Ваша наири не может сдержать слез, и все мы видим, что это не от радости! - обвинительно произнес кто-то из драконов.
И к ужасному осознанию ситуации добавилось еще и жгучее чувство стыда.
Но больше не прозвучало ничего. И я поняла, что более никто не решился возразить Главнокомандующему. Я не могла осуждать их за это, я и сама возразить не посмела.
Спустя несколько напряженных секунд зазвенели столовые приборы, полилось вино, наполняя кубки. Судя по звукам наполнили и мой, затем вновь зал наполнила тишина, после чего мне в руки вложили бокал, и Ирэнарн провозгласил:
- За нас!
И все драконы поднялись, собираясь выпить этот тост стоя.
Я не стала. Ни подниматься, ни пить. Молча, все так же не поднимая головы, поставила стакан на стол, отодвинув от себя подальше.
- Милада! - прозвучало почти угрожающе.
Отвернулась и посмотрела на пол. Пол был каменным, как и все здесь. Камень ржаво-серого цвета разрезанный на ровные плиты на какой-то момент стал неясным и нечетким, но затем слезы соскользнули с ресниц, и я снова могла безразлично смотреть на его природный рисунок.
- За мою наири! - словно выносил приговор, а не провозглашал тост, произнес Главнокомандующий.
И рисунок камня вновь стал размытым и нечетким.
А драконы, выпив, сели и принялись за ужин, проходивший в атмосфере тягостного молчания. Тяжелого, гнетущего, напряженного молчания.
Молчания, в котором вдруг отчетливо послышался нарастающий звук возмущенных голосов и рык, потрясший всю Крепость до основания: «Я древний!»
Вздрогнув, я подняла голову и посмотрела на боковую дверь ведущую из зала, за которой, как мне показалось, и были слышны голоса. Причем не только Асур-Ррата.
- Моя внучка! - раздался вдруг возмущенный крик, от которого по стенам затрепетали факелы.
Эта «бабушка» была мне совершенно не знакома. В смысле я вообще никогда не слышала о бабушках с таким тембром и силой голоса, но новая родственница очень-очень-очень хотела меня видеть, настолько, что второй крик загасил половину свечей в зале.
Я мельком посмотрела на Ирэнарна и вздрогнула – внушительный золотой кубок в его руке оказался смят, хуже того - шипел и плавился, золото стекало на стол рваной лужицей.
- Он подписал бумаги, - с какой-то мрачной удовлетворенностью произнес Зэрнур, отсалютовал мне и выпил свой бокал до дна.
Главнокомандующий посмотрел на бронзового дракона так, что тот, закашлялся, видимо не туда сглотнув вино.
А Ирэнарн откинулся на спинку стула, сложил руки на груди и с ожесточенной решимостью приказал кому-то в пустоту:
- Открой.
Послышался грохот снесенных где-то в глубине Крепости ворот, а затем распахнулись тяжелые двустворчатые двери бокового входа, и в зал стремительно вошел Асур-Ррат в своей истинной форме. За ним в помещение влетела маленькая совершенно седая старушка в белом драконьем платье, а затем решительным шагом вошел Гаррат. Но несмотря на статус действующего Владыки долины, он не произнес ни слова, предоставив своим спутникам возможность говорить первыми.
Асур-Ррата такие мелочи как оглядка на спутников не интересовала вовсе, и первый вопрос который он задал, был адресован мне:
- Ты подарок с золотой лентой брала?
Я отрицательно покачала головой.
- Тогда я не понял, это вот все что за дела? - возмутился древний. – И на каком основании ты не отправила этого извращенца пешим строем по долам и весям?!
Прозвучало грубо, настолько, что все присутствующие драконы подобрались, как-то разом напомнив, что они все-таки боевые.
Но все молчали и так, как вопрос снова был ко мне, я и ответила:
- На том основании, что Главнокомандующий спас мою жизнь… упустив из-за этого магистра Воронира… - последние слова дались мне с трудом.
В груди болезненно сжалось сердце… ровно до слов Асур-Ррата:
- В таком случае я требую немедленной свадьбы!
После чего обернулся к драконьей бабушке, и сообщил ей:
- Вообще, что за дела? Меня она спасла? Спасла. Теперь пусть женится, раз у нас в Долине теперь такие законы.
Бабуля поправила белые пряди растрепавшихся из пучка волос, прищурилась, размышляя, после чего заметила:
- И то правда. Тебя то она первым спасла. Стало бытьсчас всем родом скинемся тебе на золотишко, будем делать из тебя наири. – Она скорбно вздохнула и протянула: - А что делать-то? Раз такой закон нонче - надоть следовать.
Шокированными после этих слов стали всего двое - я и Гаррат. Древний и похоже моя новая бабушка выглядели невозмутимыми донельзя, боевые драконы подобрались сильнее прежнего, на Черного дракона я не смотрела вовсе, а вот с Владыкой мы удивленно переглянулись.
- Так, стоп, - возмутился Гаррат, - мы так не договаривались.
- А это не важно, - беззаботно откликнулась бабушка.
- Что значит «неважно»? - возмутился Владыка. - У нас был договор!
- А у меня склероз, - драконница умудрилась беззубо улыбнуться, хотя зубы у нее точно все были на месте, - старая уже, ничего не помню.
- Да и я не молод, - поддакнул Асур-Ррат, - древние мы, что тут сказать.
У Гаррата рот приоткрылся, и с клацающим звуком захлопнулся. И да – ему нашлось, что сказать:
- Жулье престарелое! - сказал он.
После чего, едва не сплюнув с досады, с вызовом заявил:
- В общем так - бумаги на удочерение я подписал. Глава рода Миладу приняла.
И тут Главнокомандующий произнес с нескрываемой насмешкой:
- Как я понимаю, ты даже взял на себя труд слетать в другой конец Долины за этой самой главой.
У Гаррата дернулся глаз, но расправив плечи Правящий дракон холодно заметил:
- Это все не важно. Важен результат. А в результате ты, Рэнарн, пытаешься присвоить себе дочь уважаемого древнего рода! Что является нарушением всех традиций и законов Долины! А Вкусня… А Милада не вещь! И даже уже не человечка! Она дракон! По характеру, сути, семье и роду! И она проводник - светлая душа пробудившая древнего! И будь она драконницей ты не посмел бы даже косо взглянуть в ее сторону! А она человек, и ты решил, что все можно, да? Но это уже не важно, я повторю главное – ты пытаешься присвоить себе дочь уважаемого древнего рода! Что является нарушением всех традиций и законов Долины!
И все посмотрели на Ирэнарна-Ррат-Эгиатара, Великого Черного дракона, который спокойно взирал на брата, а вот ответил с издевкой:
- Ну почему же «пытаешься присвоить»? Я не пытаюсь, Гаррат, я присвоил.
И Владыка окаменел, только абсолютно черные глаза с серебристым вертикальным зрачком мерцали яростью.
- Это незаконно! Против всех правил этики, морали и справедливости! - прошипел Асур-Ррат.
Главнокомандующий медленно перевел взгляд на него и с плохо скрываемой злостью, вопросил:
- А где же ты был, древний, со всеми своими правилами этики, морали и справедливости, когда я молил весь ваш совет двенадцати о помощи?!
Асур-Ррат промолчал, черты его лица застыли.
- И почему же ты, древний, - продолжил Ирэнарн, - пробудившись, не счел нужным даже не то, чтобы помочь, а хотя бы намекнуть на ту маленькую деталь, которую вы, древние, подло скрыли, дабы сохранить за собой позиции единственных целителей.
И Красный дракон опустил глаза.
Всего на мгновение, уже в следующее он прямо посмотрел на Главнокомандующего и хрипло, стараясь не замечать стоящего тут же Владыку, ответил:
- Мы сочли это верным. Мы видели беспечность и безответственность Гаррата, мы знали о его пороках, лени, отсутствии даже желания подумать о последствиях своих решений. Совет двенадцати принял решение устранить Старшего Правящего дракона, Воронир удачно подвернулся под руку, мы… - древний запнулся на миг, но затем уверенно проговорил: - Мы приняли единственное, правильное во всех смыслах решение. Мы поступили так - как сочли нужным, мы…
- Вы мне солгали! - зло перебил его Ирэнарн. - Вы подло лгали мне пять лет! - практически прорычал Главнокомандующий. - И вся ваша ложь о «новой, измененной, не подвластной вашей магии Серой гнили» вскрылась три месяца назад, когда было обнаружено заражение стражей границ, которых вы же успешно излечили за считанные минуты. - Он вновь откинулся на спинку стула и холодно вопросил: - Исключительно из любопытства - вы действительно полагали, что я не сравню образцы?
Максимально выпрямив спину, Асур-Ррат холодно произнес:
- Мы поступили так, как сочли нужным.
Ирэнарн сдержал глухое рычание, которое расслышала кажется лишь я, и ледяным тоном ответил:
- Вот и я поступаю так, как счел нужным.
Я видела, как багрово-алым светом вспыхнули глаза древнего. Вспыхнули и погасли. Видимо, ему больше нечего было сказать. Зато бабушка молчать не стала:
- Так, а Миладушка тут при чем? - деловито спросила она.
Спросить что-либо еще она не успела, Черный дракон холодно задал вопрос:
- Уважаемая халоне Осаимо, до принятия решения на основании права главы рода Кириито, вам доводилось лично знать госпожу Миладу Радович?
Вопрос повис без ответа.
Он словно действительно повис, разом лишив сил драконницу, Асур-Ррата и даже Владыку. Главнокомандующий же продолжал пристально смотреть на халоне Осаимо, молча требуя ответа.
- Нет, - с трудом, через силу произнесла драконница.
- Весь ваш фарс с удочерением – незаконен! – вымораживающим даже тень возникшей надежды тоном вынес вердикт Правящий дракон.
Халоне Осаимо пошатнулась, ее голова и плечи опустились, Асур-Ррат так же стоял, опустив взгляд, Гаррат нервно смотрел то на драконницу, то на Красного дракона, ожидая от них хоть каких-то действий, хоть чего-то, хоть…
- Я вас не задерживаю! - холодно сообщил Ирэнарн.
Ни Гаррат, ни древний даже не пошевелились, но халоне Осаимо повернулась медленно, с трудом переставляя ноги, понуро направилась к выходу. Я дернулась ей помочь, но Главнокомандующий удержал на месте, не позволяя даже подняться.
И тут за дверью, где как оказалось главу рода ждали, раздался голос Камали:
- Что?!
А затем окрик Хатора:
- Камали, стой!
Но драконница не подчинилась. Каким-то образом она извернулась, избежав захвата как оказалось стоящей у двери стражи, вбежала в зал, мельком глянула на меня, а затем медленно, неотрывно глядя на Главнокомандующего, опустилась на колени.
Все сидящие за столом боевые драконы мгновенно вскочили, в зал вбежал Хатор, следом еще какие-то драконы, но Камали даже не обернулась. С мольбой глядя на застывшего Черного дракона, она прошептала:
- Пожалуйста, я умоляю вас… Я… Вы никогда не были ни подлым, ни бесчестным. Вы не обижали слабых, не лишали свободы невиновных, не ломали ничью жизнь… Не ломайте и сейчас, я прошу вас! Ни ее жизнь, ни мою, ведь я не смогу жить, зная, как поступили с моим ребенком. Пожалуйста… Пожалуйста…
Несколько секунд Ирэнарн-Ррат-Эгиатар сидел практически с ненавистью глядя на драконницу, которая не требовала, не предъявляла права, не настаивала, лишь просила, забыв о гордости и надеясь на милосердие. Из прекрасных зеленых глаз Камали текли слезы, но она даже не пыталась их вытереть, продолжая с мольбой неотрывно смотреть на Черного дракона. Я не смогла сдержать слез с момента появления Камали, а уж после ее слов… Но на Главнокомандующего я даже не смотрела, отчетливо видя, как на его руке, лежащей поверх стола, стремительно прорезаются черные когти, кроша и кромсая обожженное дерево…
Несколько долгих секунд…
А затем плевком ярости прозвучало:
- Зззабирай!
Оглушенная я даже не вздрогнула, когда с грохотом свалился его стул. С заторможенным осознанием проследила за тем, как рухнул кусок выломанного Черным драконом стола, который дракон в ярости стряхнул со своей руки. Оглушающим грохотом пронесся шум закрытой за вышедшим драконом двери, которая тоже сломалась и жалко повисла на петлях, грозясь тоже рухнуть.
Но того, как она упала, я уже не увидела - подбежавшая, испуганная Камали подняла меня со стула и укутала в плащ. Хатор торопливо подхватил на руки, как ребенка.
Из Крепости мы неслись так, словно все здание собиралось вот-вот рухнуть.
На выходе из резиденции Главнокомандующего, нас, как оказалось, ждали.
- На восток? - поинтересовался огромный воздушник.
- И быстро, - взмолилась Камали.
Подхваченные ветром мы понеслись прочь от Крепости, прочь из города, все дальше и дальше, по горам, лесам и долинам. Но обхватив Хатора за шею, я все смотрела назад, и почему-то несмотря на то, что даже Аркаллона давно не было видно, мне все еще казалось, что я вижу окно Крепости, и вижу взгляд стоящего за ним Ирэнарна.
***
Дом бабушки Осаи я запомнила плохо.
Камали провела меня по нему, пытаясь что-то постоянно говорить, какие-то истории из детства, из детства ее детей, несколько семейных легенд, представляла каких-то драконов и драконниц - я не запомнила.
Очень порадовало, когда, приведя меня в купальню с одной деревянной круглой ванной посередине, Камали остервенело сняла с меня все кольца и украшения, отшвыривая так, что становилось ясно – будь ее воля она бы все эти кольца и браслеты порвала в клочья.
Не снялась только цепочка.
Драконница пыталась найти замочек, не найдя предприняла попытку снять украшение через голову, когда не получилось - растянуть. Не вышло и это – буквально перегрызть. Несколько минут, пока она заполошно пыталась снять это с меня я молчала, а потом как-то изнутри вырвалось тихое:
- Мама…
И Камали, бросив цепочку, обняла меня, прижав к себе и прошептала:
- Все будет хорошо, солнышко, все будет хорошо, главное, что успели. А стража мы снимем, все равно снимем, не так, значит по-другому, главное не сдаваться, главное… И у нас же древний есть, сам не справится я весь совет на уши подниму! Я им устрою!
Мама что-то еще говорила, крепко обнимая меня и гладя по спутавшимся за время полета в воздушнике волосам, а меня медленно отпускало чувство накатившей обреченности. Только где-то внутри, в самой глубине души, почему до сих пор казалось, что я чувствую взгляд Черного дракона, и в нем нет ничего кроме мучительной боли.
***
Повторно с домом бабушки Осаи я знакомилась уже утром. Но вообще она приходилась пра-прабабушкойХатору, и даже сложно сказать кем мне, но в светло-голубых драконьих глазах кажется навеки поселилось безграничное уважение к Камали. Как и в глазах остальных членов рода Кириито… теперь моего рода.
Поверить в это было сложно, принять еще сложнее, окончательно трудно оказалось столкнуться с призрачным драконом. Но стоило мне выйти на террасу, где под крышей украшенной изразцами собралось драконов пятьдесят, не меньше, как рядом с бабушкой Осаи возник призрачный мужчина в традиционном черном халате и с длинными практически до середины спины черными волосами, присобранными лишь наверху. И когда он возник, зашумевшие при моем появлении члены рода притихли, напряженно глядя на призрака. А он, отцовским жестом погладив бабушку Осаи по седым волосам, медленно, пристально разглядывая, подошел ко мне и остановился лишь когда Камали решительно заступила ему дорогу, прикрыв меня собой.
И под сводами родового дома раздался глухой потусторонний голос:
«Камали, страж на ее шее говорит даже больше, чем весь опыт предков».
Мама вздернула подбородок, с вызовом глядя на призрака. Дракон, укоризненно покачал головой и сказал:
«Ты выиграла время, но не битву. Знай это. И прими».
И он растворился, став призрачным темным дымом, который сдул древний. Маленький, толстопузый и вредный древний, который опять принял привычную мне форму и наплевав на присутствующих и в целом обстановку, нагло спросил:
- Мой пирожок сгрызла?
- Да! – подхватилась я. - Спасибо! Огромное! Я же браслетик смогла найти! И мой резерв увеличился! И…
- Вооот! – торжествующе подняв указательный палец и обведя всех не менее торжествующим взглядом, заявил древний. - Кто Миладке больше всех помог? Я помог! А вы говорите!
И тут какой-то из незнакомых мне драконов, приподнявшись из-за стола, прорычал:
- Да ты ей брачный браслет Черного дракона приволок! Да ты…
- Я хотел, как лучше! - возмутился древний.
- Хватит! – прикрикнула на всех бабушка Осаии и поковыляв к столу, тихо произнесла: - Папа правду сказал – если бы не по нраву ему была, браслет бы не застегнулся. А вот чего я не знала, так это того, что наири она в нашем роду не первая.
И бабушка тяжело опустилась на стул, устало прикрыла глаза рукой и вообще едва слышно произнесла:
- Роды были тяжелыми, а когда древние поняли, что не доживет до утра, только тогда отец маму на руках взял в полет. Она умерла женой, я стала законной дочерью.
Бабушка вытерла лицо от набежавших слез и продолжила:
- Не говорил. Никогда не говорил. Я не знала. А он жил как в тумане, я для папы единственной радостью была, а когда счастье свое нашла и замуж вышла, он кинулся со скалы, сложив крылья. Без мамы не смог.
Мы стояли как громом пораженные, даже древний приоткрыл рот от удивления, а бабушка Осаи достала платок, вытерла глаза и решительно сказала:
- Ну да дела давно минувших лет, пустое вспоминать и печалиться. Я свою жизнь прожила с добром и светом, до последней минуты жизни моего Айсуро любила его всем сердцем, от того и дети у нас славные - шесть сыновей, три дочери, - при ее словах девять уже седовласых драконов заулыбались, - внуков двадцать девять, правнуков пятьдесят два, а вот пра-пра-правнучек сегодня стало на одну больше! И я рада тому, что род растет! И что сегодня в моем доме появилась новая драконница, пусть не по рождению, но по духу, по силе, смелости и великодушию!
И все захлопали, раздались непонятные мне пожелания на древнем языке драконов, а мама провела меня мимо всех к двум свободным местам возле Хатора, усадила посередине между собой и папой, и только после села, с трудом скрывая нервозность.
- Беспокоит тебя что-то, Камали? - через весь стол вопросила бабушка Осаи.
Мама глянула на нее так, что стало ясно - этот вопрос она при всех обсуждать не готова. И глава рода спорить не стала, зато, едва я чай взяла, сообщила:
- Я-то вчера, спасибо друг любезный, научил, - она чуть склонила голову, благодаря мгновенно преисполнившегося значимости сидящего рядом с ней древнего, - Владыке на подпись подсунула не только документы на удочерение, но право вылета тебе, Хатор, и всей твоей семье. А по утру пришел ответ на запрос из Академии Ветра. Эмали, девочка сразу видно что нашего рода, подсуетилась и уговорила халоне Миретана дать Миладе шанс сдать экзамены. А если принесет бумаги из университета своего, возможно даже сможет сразу на второй курс поступить, тут уж от нее зависит.
Я застыла, держа в руках чашку.
- Так что, - продолжила бабушка Осаи, - заниматься девочка может начинать уже сейчас, Эмали передала все учебники и даже конспекты свои, а как оклемается немного, слетаете втроем в Любереж, документы ее заберете и будем подаваться в Академию.
Новости - ошеломляли.
- Милада, что? - встревожилась Камали. - Не хочешь в Академию Ветра? В Долине двенадцать магических высших учебных заведений, выберешь что понравится, просто девочки хотели присмотреть за тобой хотя бы пока доучиваются. Но, если…
- Нет-нет, - я улыбнулась маме, - просто все неожиданно очень, но я рада, правда, даже не верится, что в университет...
Я не договорила, вдруг четко осознав - в наш университет я не пущу ни Камали, ни Хатора. Они не боевые драконы, для них опасно там, я не знаю сколько мишника еще в залежах университета, и грассы…
Вот тут меня как водой холодной окатило - грассы. Голод! Отставив чашку быстро посчитала - кормить Голода я должна была пять дней, пять дней прошли? И достаточно ли их было?
Я поднялась, не допив чай, заметалась по террасе, высчитывая… профессор Нарски говорила о пяти днях. Два дня я кормила грасса в университете, на третий мы покинули УМ. Первый день путешествия столкнулись с мертвой деревней, ночь провели на порубежном пункте, на второй день приехали в Медведково, а ночью меня забрал Черный дракон.
Сегодня пятый день!
Голод голодный!
Со вчерашнего вечера!
- Милада? - Хатор поднялся. - Что случилось?
- Я грасса не покормила, - ответила с ужасом.
На меня посмотрели с непониманием.
- Грасса? - переспросил древний. - А это что за зверь такой?
- Пес, - ответила холодея, - невидимый.
Драконы посмотрели на меня странно.
- Магически модифицированное животное, - пояснила я.
Все тут же закивали, мол вот теперь то они все поняли.
- И чего пес? - переспросила бабушка Осаи. - Животное оно на то и животное, чтобы самого себя прокормить в случае чего. Так что садись, сама поешь, со вчера ведь ничего не съела.
Но у меня бы кусок в горло не полез, зная, что грасс там голодный.
- Асур-Ррат, - я с мольбой посмотрела на древнего, - мне нужно к Владыке.
Все драконы разом повернулись к древнему, но тот, жуя пирожок, посмеиваясь сообщил:
- К Владыке никак, он под домашним арестом.
- Что? - переспросила потрясенно.
- Под арестом, говорю, - забросив новый пирожок в пасть, пояснил Асур-Ррат, - Главнокомандующий если чего решил, он от своего не отступится - вчера решил запереть кого-нибудь и точка, а раз тебя не вышло, Владыку запер.
Информация похоже для всех была неожиданной, потому что весь род как-то даже притих, и только древний, беззаботно поедая пирожок за пирожком, продолжал невозмутимо рассказывать:
- Черный вчера как с цепи сорвался. Крепость в клочья - сегодня отстраивают, а ведь лет девятьсот стояла монолитом. Вообще Крепость исторически находилась вне черты Аркалона, но город разросся, так что… некоторые окружающие дома тоже пострадали, но слегка. А вот с восточной стороны столицы теперь вид красивый на реку открывается…
- Какой вид на реку? - переспросил один из старших родичей. - Там горы.
- Были, - издевательски сообщил древний, и от пирожков перешел к блинчикам.
Мы все молчали, откровенно потрясенные информацией, а вот древний начал разглагольствовать:
- Нет, я в целом жителей столицы понимаю, если бы мой дом под угрозой разрушения был я бы Черному любую девицу приволок, уже без разницы какого рода, но вот Миладку - никогда! Обойдется.
Минуты две за столом было тихо, а потом халоне Гайто переспросил:
- Древний, вы хотите сказать, что теперь вся столица знает, что причиной разрушений стала Милада Кириито?
- А? - переспросил Асур-Ррат почесав ухо. – Не, ты что, мой мальчик, я своих не сдаю… А вот эльфийку жаль, ее за ночь уже раз пять Черному подсовывали.
И я вспомнила сказанное Гарратом: «Эсфирель вообще рыдает и клянется, что ей никакой коробочки с золотой лентой не предлагали, а если бы предложили, она бы давно и с радостью согласилась, причем вовсе не по причине толп драконов, осуждающими косяками летающих над эльфийской столицей исключительно с одной целью - в глаза посмотреть этой заразе бессердечной!».
- Этоддраконы опять летают в эльфийское королевство? - шепотом переспросила я.
- Нет, - древний вдохновенно жевал, - Долина же закрыта для вылетов, так что они платят эльфийским наемникам, ушастые таскают им Эсфирель, изобретая все новые методы проникновения в королевский дворец Белых вод, король в ярости, эльфийку уже все достало, а Главнокомандующий исчез.
- Как исчез? - мне вдруг стало как-то совсем не хорошо.
- Молча, - невозмутимо пожал плечами Асур-Ррат, - его с рассвета никто не видел. Летают, ищут, хрен найдут. Видимо улетел подальше и крушит чего-нибудь там, свободный от подсовываемой ему вечно эльфийки. Так что, покормить песика не выйдет, малышка.
Я не удержалась на ногах и прислонилась к столбу, поддерживающему крышу.
- Эй, Миладка, ты чего? - забеспокоился даже древний. – Да перекусит чего-нибудь твоя псинка, ничего ему не сделается.
Но я точно знала, что сделается. Абсолютно точно.
- Асур-Ррат мне нужен телепортационный браслет, - умоляюще сказала древнему.
Дракоша, жующий опять что-то, посмотрел на меня как на умалишённую, демонстративно сплюнул, демонстрируя все отношение к моей просьбе, после чего посидел, почесывая подбородок, затем пузико, после важно сообщил:
- Никак. Все телепортационные браслеты контролирует канцелярия Главнокомандующего. Границы так же он и они сейчас полностью закрыты.
И я поняла, что сейчас мне придется испытать еще больший стыд, чем накануне. Гораздо больший. Мне уже сейчас было стыдно за себя до невозможности, и перед Черным драконом и даже перед своим родом, но я не знала, что еще можно сделать в этой ситуации.
- Мама, мне нужны бумага и карандаш, - проговорила, с трудом выговаривая каждое слово.
- Зачем? - сложив руки на груди, холодно спросила Камали.
Пришлось признаться:
- Потому что грасс под заклятием, и в этом состоянии он может есть или меня, или то что ему дам я.
Повисшая на террасе пауза демонстрировала все то нелестное мнение обо мне, что снизошло на моих новых родственников.
- А я передумал, - вдруг произнес древний, - давайте отдадим ее обратно Черному дракону!
- У ребенка просто доброе сердце! - возмутилась одна из драконниц.
- Оно у нее странное, я вот лично не стал бы кормить того, кто мечтает мной закусить! - высказался суровый седовласый дракон.
- Серьезно, сынок? - с прищуром переспросила бабушка Осаи. - А не ты ли волка домой приволок в пять лет?
- Он был одинок, у него не было семьи! – гордо ответил старец.
- Он был матерым вожаком стаи, и сочтя тебя опасным зверем увел от своей волчицы, защищая ее и волчат! Да кому я рассказываю?! - сорвалась на хрип бабушка.
Закашлялась, чаем запила и мрачно сообщила:
- В общем ребенок определенно наш, Камали, можешь всем смело говорить, что родила ее от Хатора, все одно кровь в ней Кириито, не иначе. - Посмотрела на меня, вздохнула и спросила: - Что делать будем?
- Я бы мог воздушника позвать, - меланхолично отозвался древний, - но смысла нет - Главнокомандующий ветер его знает где.
Где бы он ни был, я надеялась, что сможет прочитать, если напишу.
Еще я надеялась, что не сгорю со стыда, когда стану писать. А еще я боялась даже взглянуть на Камали. Но именно поднялась и тихо сказала:
- Идем.
Кабинет пра-пра-пра-пра-пра дедушки Сумори находился на третьем этаже прям в библиотеке, заполненной в основном книгами на древнем языке. Здесь располагался стол, большой, основательный и широкий, за ним стоял стул, и размером и крепостью вероятно способный выдержать даже дракона в драконьей форме, а вот в остальных местах повсюду лежали подушки и мягкие коврики, коврички, ковры. На подоконниках, между стеллажами книг, на открытом пространстве перед столом.
- Это для детей, - пояснила мне Камали.
Я удивилась.
Библиотека обычно суровое место, куда детей вообще не пускают, а здесь.
- Дети - свет жизни, - улыбнулась мне мама, и указала рукой на стол, предложив сесть.
Но я не стала. Медленно обойдя стол вокруг и зачарованно ведя по деревянной столешнице пальцем, я дошла до стула, взяла из пачки в открытом ящике лист, рядом из стопки карандашей, в основном цветных и видимо заготовленных тоже для деток, огляделась и как-то сразу выбрала себе место - на подоконнике. Где у стены стояла удобная алая расшитая цветами подушечка, на которую я оперлась спиной, едва на сам подоконник взгромоздилась. Мама подошла и подставила мне под лист книгу, чтобы было удобнее писать, а затем тихо спросила:
- Миладушка, ты уверена?..
Она не договорила, но и не требовалось.
Помолчав мгновение, честно призналась:
- Я не знаю, что будет с Голодом, если не покормлю его сегодня. Просто не знаю. Мы не изучали заклятия подобного уровня, но учитывая, что его мама все время старалась быть рядом в лесу, боюсь, что ничего хорошего.
- У него есть мама… - протянула Камали.
- Грассы разумны, - пояснила я.
Мама погладила меня по щеке и отошла. Я видела, что несмотря на все мои доводы, она против подобного. Я чувствовала, что я и сама против, вот всем сердцем против, а еще было безумно стыдно, жгуче, нетерпимо, до такой степени, что хотелось зажмуриться и даже его ответа не видеть в идеале никогда, но…
«Мне очень нужна ваша помощь» - написала я на простом листе бумаги, простым карандашом, кажется даже черным, а не обычным.
Просто я помнила про кровь, и я надеялась… надеялась… надеялась…
Донадеялась.
«Серьезно?!» - появилась раздраженная с сильным резким уклоном запись.
У меня возникло сильное и
