Хозяйка Карнавала. Виктория Ленц

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА Майянская
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА Майянская 2
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА Ацтекская
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА Испанская
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА Английская
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Вам когда-нибудь чего-нибудь хотелось до дрожи в коленках? Вот и мне захотелось: но ничего я не крала, оно само в кармане оказалось! И теперь когда всеми способами главное унести из России ноги, соглашаешься на любую работу.

   Кто бы знал, что во “всё включено” мексиканской глубинки помимо пайка входили:

   1. домик с домовым – 1 штука

   2. непонятный да смутно знакомый медальон – 1 штука

   3. стеклянный гроб – 1 штука

   4. горящая корова – 1 штука

   5. чёрный ягуар, оборотень, колдун и Повелитель Смерти… – и это всё 1 штука

   6. И толпа злобно настроенных гномов, которая так и жаждет растерзать...

   Мда, покой нам только снится.

ГЛАВА 1

– Полный пакет, говорили они, – бубнила себе под нос, в очередной раз погрязнув в трясине. – Всё включено, говорили они…

   Уже полные кроссовки мелких камушков, грязь пропитала ткань насквозь. Джинсы заляпаны, рубашка в нескольких местах порвана, я сама повалявшаяся в пыли, да на зубах хрустел песок. Но и это даже не полбеды.

   – Ничего не случится, – продолжала возмущаться намного громче. – Здесь недалеко! Тьфу ты! Ай!

   Нога поехала, и пришлось хвататься за первый попавшийся булыжник. Сначала голень пронзила судорога, потом поняла, что наступила на что-то острое. Дёрнулась, выругалась, да пятка всё равно снова застряла в расщелине.

   – Дорога широкая, сам на прошлой неделе ездил… Она там всего одна, не потеряетесь…

   Одна-то дорога, действительно, одна. Только если это для мексиканцев дорога, то у нас в России через всю страну скоростные магистрали. Слов нет! Но и это ещё не вся беда.

   – Ездил он! На чём, интересно, ездил?! На осле, что ли? Да здесь и лошадь не пройдёт! Да здесь, не знаю, кто, но…

   – Му-у-у, – кажется, совсем рядом, если бы не одно очевидное но.

   Осеклась и прислушалась, судорожно озираясь по сторонам. Может, чего не понимаю, а? И помимо узкой горной тропинки между скалами вела вторая? Но видимо, нет, и корова послышалась от усталости. Или не стоило-таки есть тако на автобусной остановке из аэропорта. Два варианта на самом деле.

   Куда же, собственно говоря, меня занесло? Мезоамерика, Южная Мексика, штат Чьяпас, не так далеко от развалин Паленке, что почти на самой границе с Гватемалой. Или как-то так себе эту глушь представляла. Зовут – Наталья Девлетова, двадцать пять, и до вчерашнего дня работала кофеноской при британском консульстве. По идее секретаршей, но спектр ежедневных заданий, нести латте или капучино с сиропом то бишь, куда лучше отражала именно первая должность.

   И вот перемен захотелось, случайно вакансию увидела, собрала вещи и уехала. В деревню, не к тётке, но в глушь, и в Мексику. Банер гласил примерно следующее: преподаватель в школу, класс возраста шесть – пятнадцать, с продвинутым знанием испанского и английского. Бла-бла-бла, сокращая кучу описаний и короче говоря: зарплату и коту влом плакать, зато отдельное жильё, бесплатное питание, соцстраховки и оформление по трудовой книжке, в чём уже сомневалась, красивейшая природа, свежий воздух, горы и дикие птицы…

   – Скалы, каньон, водопад! – не выдержала и закричала.

   А вот топать ногой лишнее, на последнем участке пути всё и так на честном слове держалось. В общем, посыпались камушки, едва зацепилась, чтобы не последовать за ними по склону.

   – Да чтоб тебя…

   Вздохнула, подтянула лямку рюкзака и пошла дальше. Ноги ныли, голова гудела, злость закипала, упрямство назойливо толкало дальше.

   – Пусть только попробуют теперь не оформить!

   Вакансия висела давно по многим интернациональным сайтам, да в такую глушь за плюшки ехать желающих не находилось. Первую дуру радостно и взяли, и она тем же днём побежала собирать вещи.

   Прибыла в аэропорт штата Табаско, который соседний, оттуда тряслась в автобусе, похуже верного советского пазика, а несколько часов спустя в городке мне помахали ручкой. Как оказалось, общалась как раз с мужчиной оттуда, ведь в той самой деревне интернета не было. Сети тоже. Как там бы говорилось? Планета где-то там Мехико, полезные ископаемые есть, воды есть, растительности есть… осторожней это всё сейчас свалится вам на уши.

   Мда. Плохая шутка, ибо слишком жизненно.

   Итого, направление мне указали, мол, иди по дороге, не потеряешься. Транспорт регулярно туда? Нет, подождать ты не можешь, детишкам срочно нужен учитель. Как знала, что стоило на их возраст в объявлении насторожиться. Это один класс оказался, он же единственный на всю деревню в неком подобии школы. И работать там буду только я. Им математик, историк, географ и классный руководитель в придачу.

   – О-у-у-у…

   Вверх по отвесному склону, и я поёжилась. На вопрос дяденька отвёл глаза, так что где предыдущий учитель так и не узнала. Помятуя удачу, его сожрали ягуары. Меня как раз радостно предупредили не рыпаться, если встречу по дороге. Мол, они из чащи не выходят. Помнится, пару часов назад смеялась, заценив шутку.

   Дяденька странно отмахивался, а теперь… Ну, всё-таки с удачей у меня не ахти. Вот и не дойду до деревеньки на съедение дикой живности, я скорее банально сорвусь со скалы, раз уж не отравилась ничем ядовитым в джунглях.

   Вздох. Остановилась и прислушалась всего на минутку. Дух перевести.

   – Ладно. Будто у меня был выбор.

   Выбора, и правда, особенно-то не было. Первая остановка – густые джунгли. Пару раз поскользнулась и навернулась лицом в грязь, мох, муравейник или что это за мерзость была…

   Качнула головой и пошла дальше, поправив лямку рюкзака. На самом деле, подозрительные звуки, ставившиеся только громче, подталкивали развернуться и пойти обратно. Смириться со всем, вернуться к цивилизации. Только телефон скинула ещё в аэропорту, да и вряд ли в чащи ловил сигнал.

   Преграда два: джунгли – коричнево-красные горы, отвесные утёсы. Песчаная тропинка взбиралась выше. Когда плотные сплетения слева расступались, иногда видела пару полянок. Лучше бы не смотрела, чес слово, хотя бы высоты не понимала.

   – Оу-у-у-у, – раздавалось откуда-то сверху.

   Испугалась бы, если не одно но, а так поджилки дрожали скорее на уровне рефлексов. Склон ответный и надо мной точно никого быть не могло. Разве что в пещерах. Сглотнула и поспешила дальше. Небольшие пещерки, действительно, испещряли горы своими отверстиями. Как муравейник, входы вполне пропорционально горам, да входы от силы в полметра. Местами, кажется, и того меньше.

   – Отличные условия, сказали они, – в очередной раз начинала мантру. Пока ругалась, становилось легче, ведь о всяком плохом думать не успевалось. – Проживание, питание, всё включено, сказали они, работы минимум, да как вообще позарилась?

   Ответ был, но он совсем никак не нравился. Второй вариант, что просто наивная дурочка, хотя бы в голове звучал куда лучше. И ведь даже отмазаться нечем. Вон, Алинка, помнится, чуть что так сразу, блондинка что вы с меня хотите.

   – Эх. – Подула на упавшую на лоб прядь, да она прилипла из-за пота. – А мне посчастливилось родиться рыжей.

   Что-то мелькнуло выше по склону, и замерла на месте. Попыталась прищуриться и рассмотреть, да глаза сами собой на лоб полезли.

   – Рано радовалась, – прошептала одними губами. – С магией не покончено.

   Вторая причина, почему такая невезучая. Никакой я не маг, эльф или прочая фентезийная нечисть. Сомневаюсь, что они вообще были, да мало ли. Многие уверены, что и магии нет, хотя какая там магия… Так, пустячок. Не раз выходивший мне боком.

   Дело в том, что я эмпат. Но, нет, не потому, что хорошо понимаю людей и всё такое. Пускай и оно тоже. Вижу потоки энергии, улавливаю настроения, в реальности просто немного чувствительней к таким вещам, чем остальные. Но, кому не хочется почувствовать себя особенной? Мир спасать в латексе не рвалась, но для себя почему бы не звать эти потоки магией?

   Какого человеку, видевшему настроения и мысли каждого другого? Ну, не очень. Особенно по части личной, да и на работе нечему завидовать.

   Как по мне, так магия могла бы где-нибудь да существовать. Зря, что ли, в неё столько столетий целые цивилизации верили? Где-нибудь, ну вроде этой глуши, и могла затеряться. Причина номер три продолжать путь. Вторая – идти обратно, по идее, дольше, и дяденька сказал, за горами будет деревня.

   – О-у-у-у-у…

   Эхом, от не то свиста, не то воя мурашки по коже. Потоки болотного оттенка в придачу на входах пещер. Бр-р-р, только не говорите мне, что тут гномы жили. Услышав о ягуарах, на оборотней губу раскатала.

   Задержалась взглядом на одной такой пещерке, которая оказалась ниже остальных. Почти неподвижная энергия, поток как будто завис, что по крайней мере странно. Может, полезные ископаемые какие, и это газ от них подымался? Никогда не видела ничего подобного, настроения они ведь бурлили, потоки никогда не стояли на месте.

   – Облако, – пробормотала. – Практически туча.

   – О-у-у-у-у…

   Жуть. Подумала и решила ускориться. Эхо, всё понимала, но оттого успокоиться не могла. Неприятное чувство, опасность.

   Видимо, сжалились надо мной и горы расступились… Эх, в голове красивей прозвучало, обрадовалась тоже больше, когда не увидела красно-коричневых склонов.

   Остановиться едва успела, а вот завизжала отменно. Дёрнулась назад и грохнулась на землю, расцарапывая ещё и руки до локтя. Зато, эм, сухая. А дело в том, что горы с джунглями не просто так прекратились, практически под моими ногами разверзся бурлящий водопад.

   – Мать моя женщина… – только и сумела выдохнуть.

   Нет, если успокоиться и присмотреться, зрелище поистине великолепное. Это был не такой уж и широкий ручей, и отнюдь не бурлящая река, как с испуга показалось на первый взгляд. Деревья расступались, образуя некий кратер в своих зарослях, лианы красиво свисали почти к самой воде. Ручей расширялся на порогах и собирался в небольшое круглое озерцо.

   Подошла чуть ближе к обрыву, да способа спуститься не наблюдалось. У местных, что ли, спросить? Картинка достойная туристической брошюрки. Встала, отряхнулась, хотя чище мне не стать. Жаль, что тропинка сворачивала вправо.

   Чуть дальше склон начал спускаться, озеро оставалось за спиной, но вниз по-прежнему ни дорожки. Печаль. Вздохнула, и в нос ударил какой-то пряный запах. Непохожий на дурманившие цветы джунглей, скорее древесный, мокрое дерево после дождя.

   Слева обнаружился огромный булыжник, гладкий и выше человеческого роста. Не знаю чем так привлёк, то ли размерами, то ли сушившейся чёрной мужской рубашкой. Кхем. Вторым, скорее всего.

   Пощупала рукав, чтобы убедиться. Вообще сухая, так что не факт, что владелец поблизости. С другой стороны, если не оставил сушиться, то мог вполне снять и пойти купаться. А штаны тогда где? Ёй, не о том подумала…

   И ёпт тоже. Как очень чувствительный человек видела не только настроения и потоки энергии, но и отлично знала, смотрели ли на меня. Вот из пещерок навязчиво казалось что да, умом понимала, что при такой высоте отверстий – нет. Тогда же на меня абсолютно точно смотрели, причём чрез чур внимательно.

   Одёрнула руку, ведь и не заметила когда, а главное почему, стала ткань мацать. Приятная, чёрная, свежестью пропитанная. Медленно обернулась и натянула извиняющуюся улыбочку.

   Которая тут же с лица сползла, ибо за мной никто не стоял. Сглотнула. Краем глаза выхватила движение в чаще, и через секунду загорелись два красных глаза. Чёрный ягуар, он залез по стволу и вальяжно разлёгся на толстой ветке, свесив лапы. Хвост покачивался из стороны в стороны, а я как будто приросла к земле. Мысли из головы не вылетели, они там банально остановились.

   Доходило, что пялюсь на кошака, вместо того чтобы бежать почти минуту. Спасло, что ягуар, видимо, сытый, или меня как добычу не расценивал. Грязная, растрёпанная, рыжая, не знаю, что тут для них хуже. Моргнула. Он, не отрываясь, смотрел прямо на меня. Спрыгнул – дальше сработали рефлексы.

   Бросилась бежать со всех ног. Камушки разлетались, ноги разъезжались, дыхание сбивалось, да кровь в ушах громыхала. Мысль только одна – беги!

   Я и побежала. Не оглядываясь. Не слышала, но воображение подбрасывало шум лап хищника, который якобы бежал по пятам. Потому когда тропинка снова вильнула между склонами, сначала и не поняла, что произошло. Врезалась в нечто тёплое.

   – Ай-я-а…

   Не упала, за плечи подхватили горячие ладони. Не заметила, когда продрогла, но теперь от него буквально полыхало теплом. Или потому что перед тем как отлететь, врезалась щекой аккурат в мужскую грудь? Мокрую, очень горячую, накаченную и совершенно обнажённую…

   Смуглая кожа со всеми кубиками пресса, бицепсы, трицепсы, шмицепсы, что ещё положено? На шее незнакомца на простом чёрном шнурке болтался бесформенный тёмно-зелёный камень. Капельки воды стекали по всей этой картинке до пряжки ремня.

   Зря подняла глаза, ой, зря. Короткие чёрные волосы, лёгкая небритость, знаете, некий типичный Хуан из сериалов. Притягательная латинская наружность и ослепительная улыбка, правда, у этого она мягче экранных, теплее. Или потому что я так близко, что чувствовала его дыхание, а ладони по-прежнему сжимали мои плечи?

   Хотя глазам в сравнение и кубики пресса не годились. Практически чёрные, они завораживали. Затягивали в свою глубину чёрной дымкой. Клубилась. Постоянно бурлившие, погодите-ка, потоки?!

   Глянула через плечо – чёрная дымка – ладонь на моём плече – и та же дымка. Разные видала, но не настолько тёмной. Отчётливой.

   – И кто это тут у нас? – протянул незнакомец на испанском, а ладони скользнули с плечей. Усмешка одним уголком губ. – Вернулась.

   Вроде и не притянул ближе, но в то же время не оттолкнул, а медленно поглаживал руки, пока не дошёл до запястий. Разглядывал, а вдруг вспомнила в каком именно находилась виде…

   И Он.

   В голове из внятных мыслей только что-то про Троцкого, тоже бежавшего в Мексику. Угольно-чёрная аура. Мысль, пришедшая к финишу второй, оказалась, ну я ж вам не Троцкий. Помогало мало, мои запястья поглаживали большими пальцами, мужчина улыбался и смотрел… так… неописуемо. В пристальном взгляде не читалось ничего и весь мир одновременно, или меня на лирику заносило?

   Допустим, я полная дура. Чёрная дымка клубилась, стало действительно страшно, и... вырвалась. Рванула по склону. Тропинка петляла и спускалась, внизу расступались деревья и между лиан виднелись оранжево-коричневые крыши. Одноэтажные домишки, мощёные улочки.

   По дорожке закатилась чуть ли не кубарем. Задыхалась, лёгкие болели, голова пошла кругом. Хотела прислониться к глиняной стене, да не устояла и сползла на колени.

   – Не побежал за мной… фха… может, к лучшему…

   На последние шаги сил не хватило. Выудила из рюкзака клочок с адресом от дяденьки из города, двухэтажный домик гласили прыгающие буквы. Выругалась по-русски, но, видимо, так ёмко, что выглянувший в окно парнишка шарахнулся.

   Не додумался раньше прочитать, что мне сунули! Просто сгребла и запихала в рюкзак, кто б знал! Замерла, а клочок выпал из разжавшихся пальцев.

   Домик видела. Отлично, между прочим, остальные одноэтажные, а этот неким подобием положенной всем латинским городам ратуши возвышался над небольшой рыночной площадью. Пустой, на улицах особенно никого не было. Вечер, темнело и так далее.

   Стучала ногой, внутрь завалилась, в полумраке свечи огляделась, приметила в углу за столом мужчину и к нему, эм, ползком.

   – Я на работу! – громко заявила и шмякнула на стол рюкзак. Сама обессилено завалилась следом.

ГЛАВА 2

Стоит отдать должно мужику, он и глазом не моргнул. Лежит перед ним на столе какая-то грязная патлатая рыжая, не лежит – ему абсолютно всё равно. Как сидел, откинувшись на спинку стула и покачнувшись назад на ножках, так и остался ковырять в зубах уголком картонки. Судя по запашку, где-то неподалёку солёная рыбка…

   Живот вполне ожидаемо заурчал, вспоминалось о родной заснеженной России и снова задавалась вопросом как же меня сюда занесло. Угораздило.

   – Зовут как? – очевидно скучающим голосом.

   Ну да как будто явление меня похожих каждый день происходит. Обидно, что ли, стало. С трудом оторвала голову от удобной столешницы и из последних сил сфокусировала на мужчине взгляд.

   – Ле… – осеклась и замолчала.

   Из головы мысли повылетали, осталась лишь пустота. Видимо, тупила достаточно, чтобы он вопросительно, но так же скучающе-безразлично приподнял брови. Ёшки-матрешки, думать, Таша, думать быстрее!

   – Ленор… – выдала первое, пришедшее в голову, – …а. – Иначе какой-то кондиционер для белья получался, спасибо тормозившей фантазии. – Да-да, – поспешила повторить, – именно так. Ле-о-нора.

   И для пущей убедительности привстала и ударила наотмашь по столу.

   – Леонора, эм, Дэвис. Леонора Дэвис, ехала устраиваться на работу по вашей вакансии, да чемодан в аэропорту спёрли, – ура годам испанского, тараторила отменно, – хорошо хоть кошелёк в кармане был, я до Чьяпаса добралась, дальше побеседовали там с вашим, как же его было, Гарсия… Алонсо? Да точно, так он представился, вакансию который вашу размещал, потом вот своим ходом пришлось и…

   На стол брянул ключик.

   – … и я на работу… устраиваться?

   Признаюсь честно, опешила. Мужчина невозмутимо раскачивался на стуле и отмахнулся как от назойливой мухи. Мой живот снова заурчал, на этот раз громче, и мне кивнули на небольшую мисочку. Не рыбка, но тоже что-то сушёное и сморщенное. Вот зря не насторожилась, но он так лениво дожёвывал кончик своего, что подозрений и не закрадывалось.

   – На неделе заходи. – Снова махнул. – Карлос быстрее не сподобиться, оформим тебе временную бумажку, если так хочется.

   – Так вы что меня берёте? – скорее пискнула, во рту жгло, да отчаянно старалась держать лицо.

   Сушёные перчики чили. Какая подстава. С другой стороны, от удивления едва не бросилась его переубеждать, мол, а проверить компетенции или хотя бы некое подобие интервью.

   – Видишь много желающих? Детишки совсем от рук отбились без учителя, слоняются по улицам, мячом окна бьют. – Выразительный жест в сторону, зато сквозняк сразу объяснялся. – Завтра работаешь. – Пододвинул ключик ближе. – Вот дом, еда завтра. Приходишь на рынок, показываешь его, тебе продуктов дадут. На мэрию запишут. Ткани не пробуй, на зарплату одеваться будешь.

   Оставалось лишь кивать. А что? Меня такой расклад более чем устраивал. Моей истории поверили, допытываться не стали. Даже осмелела.

   – Оформлять обязательно? – вроде и ни на что не намекая.

   Хохотнул и откусил полперца. Дурно стало, меня до слёз с одного укуса, а мужику хоть бы хны.

   – Определись? То она хочет, то не хочет. Нам только проще. Я уж решил она дёру даст, откуда ты у нас, из Штатов? Как только мы ей временный документ выпишем, рванула бы обратно в вашу цивилизацию. Думал, как Карлосу растянуть всё на пару месяцев, а она остаться решила. Да пожалуйста, работай только.

   И примерно на этой ноте мне намекнули, чтобы выметалась и не мешала отдыхать. Опять же с моей стороны без возражений, подхватила рюкзак с пола и поспешила по скудным указаниям пути.

   Вслед крикнули, что точно его узнаю. Не насторожить не могло, и потому больше удивления, когда домик нашла. На окраине, да у них от силы домиков сорок на всю деревню, тут каждый второй на окраине. На первый взгляд, от других вообще ничем не отличался.

   Одноэтажка, красновато-оранжевые стены. Будь краска немного свежее, вписывались бы, так сказать, в ландшафт. В моём, вполне закономерно, в окнах не горел свет, и у порога не стояли горшки с местной цветущей зеленью. На том отличия заканчивались. Повернула ключ и осторожно заглянула внутрь.

   Впечатление два: душно, темно и пыльно. Снаружи пока и вовсе стемнело, но придерживая дверь открытой, кое-что разглядеть и можно. Небольшая комнатка, в углу стол, а на нём как раз и заинтересовавшая толстая свеча в ещё более впечатлявшем своими габаритами подсвечнике.

   – Неужели нельзя провести электричество? – возмущалась скорее по привычке, по дороге заметила, что никаких проводок здесь не водилось. В окнах подрагивало пламя свечей. Споткнулась. – Ой! Совсем-совсем, что ли?

   Спотыкаясь и чертыхаясь, до стола добралась.

   – И что теперь? – Оглядела подсвечник, но и спичечки не заметила. – Мне его дыханием зажигать или камень о камень тереть?

   Решила на ощупь пошарить вокруг, вдруг под стол завалился коробок. В целом расклад оказывался не такой и плохой. Успокаивала себя, на карачках заползая под стол. Деревянный пол можно и отмыть, сами по себе широкие доски хорошие, мебели оттирать особенно немного. Работы на пару часов.

   – Как только найду, ё, – тюкнулась затылком, – эти спич…!

   Замолчала не случайно, а сама зажала рот ладонью. Дверь со скрипом захлопнулась, погружая комнату в кромешную тьму. Громкий звук испугал, но на сквозняк списывалось, на улице ведь ветер поднимался. А вот последовавший звук, кхем, грозил удушением, ибо вслушиваться в каждый шорох и дышать у меня не получалось.

   Шаги. Один, второй, сначала робкие, а потом уверенней. Маленькие, едва слышимые. Удалились в угол, или оно мне померещилось?

   – Бред какой-то, – выдохнула по-русски.

   Само собой вырвалось, как бы афишировать на каждом углу откуда приехала на самом деле не собиралась. Завтра судачить будут про некую американку, не знаю я, что ли, латино-американский народ? Придумали за тебя, обсудили, всем соседям рассказали и так далее. Итого: судачит вся деревушка, а тут прокол, и неважно, что в стенах собственного временного домика.

   Почти бесшумные шажки стихли, как будто никогда и не было.

   – Гномы, – нервно хихикнула и осторожно встала, продолжая всматриваться в темноту. – И на склонах тоже гномы.

   Других выводов, учитывая, что потоки кружили в каком-то метре от земли, не напрашивалось. По крайней мере у меня, правда, если только чем-то в горах не надышалась или с голода всякое не мерещилось. Да и сколько ни всматривалась в угол, движение не повторилось, может, и тень какая мелькнула.

   Покачала головой и отвернулась. Спички отсырели, так что с первого раза зажечь свечу не получилось. Но вот уже теплился огонёк, и я разглядывала доставшуюся комнатушку.

   – А неплохо, – заметила по-испански. – И плату не попросили, только паутины полно, а так…

   На всякий случай и сама с собой решила на нём разговаривать. Вдруг услышат, пускай и на английском для истории убедительней. Да знала его на уровне хау мач и прочего набора российского туриста в Турции.

   Белые стены, деревянный пол и потолок из широких досок, уголок под кухню отделан цветной плиткой, некое подобие душевой а-ля принеси воду сам, закрепи ведро там и поливай на голову.

   Приподнять тяжеленный подсвечник не получилось, на кого рассчитывал свою утварь мексиканский мастер знал только он сам. Смотрела дальше. Массивная деревянная кровать с ярко расшитым покрывалом. По углам, да, путина, пылища и вроде валялись какие-то книги. Мне же на работу завтра, интересно, а это тот самый домик без вести пропавшего предыдущего учителя?

   Усталость любопытство-таки победила, и я едва ли не доползла до каменной раковины. Ни крана, ни воды, мда, цивилизация остановилась где-то за сотни километров отсюда. Подняла глаза на собственное вымученное лицо, скептически осмотрела да махнула рукой. Постель всё равно очевидно грязная, так что смысла по ночам искать колодец на улице мало. Лучше утром спрошу, так и быстрее получится и без вероятности в этот самый колодец навернуться.

   Разбросала по полу одежду, правда, перед тем, как отпиннуть в угол шорты, достала из кармана небольшой медальон на цепочке. Прокутила немного в руках, почти положила на стол, да передумала. Едва одела на шею, да опять не решилась. Итого спрятала вглубь рюкзака, а думать завтра буду.

   И вот пока металась по комнате в нижнем белье, закрадывалось ощущение, эм, что за мной кто-то наблюдал. Но окна зашторены, да и свеча не настолько яркая, на улице максимум видели мой силуэт. А взгляд чувствовался кожей, причём так близко, что…

   – Эй, кто здесь?

   Разумеется, тишина.

   – Я знаю, что вы здесь. Выходите!

   Три широких шага, и рванула штору на себя. За ней с подоконника что-то шмякнулось на пол. Штора зашевелилась, хотела завизжать, да голос пропал. К тому же поспешила зажать рот ладонью, а под тканью явно кто-то ползал.

   – Пусть это будет кот, ну пожалуйста? Или попугай, кто у них из птиц водится-то?

   Но, нет, это был совсем не попугай. Легонько потыкала комок ногой, и он замер. Затаили дыхание, видимо, мы оба.

   – Эй, – тихонько позвала.

   Некто не шевелился. Прикинув размер где-то крупной кошкой, наклонилась и резко сдёрнула штору.

   И замерла с открытым ртом. Маленький, сантиметров этак пятьдесят, человечек сжался в комок и закрыл седую с проплешиной голову руками. На нём коричневая рубашка и брюки местного покроя, даже такие же ботиночки, какие видела на мужике в мэрии. Словом, одет точь-в-точь только в миниатюрную версию.

   – Только не кричи хорошо? – вымучено простонал старичок? Домовой? Как мне его звать-то? – Итак голова болит.

   Полностью с ним согласна, кстати. Голова гудела и у меня тоже.

   – А должна? – устало спросила.

   Опустил руки и первые посмотрел прямо на меня. То, что я как бы в нижнем белье, его не смущало, а до меня долго доходило. Хорошо хоть в штору накрепко впились мои ногти, и нашлось чем спешно прикрыться.

   Домовой ехидно ухмыльнулся уголком губ.

   – Ну обычно кричат, кидаются. – Развёл руками. – Хочешь, чтобы я ушёл, пересылай всё на меня, говори мол, это для дуэнде. Например, набьёшь синяк или порежешь палец, всё мне валится. Только я с собой и часть твоего урожая заберу, и свиньи худеть начнут, что ж поделаешь…

   Вздохнул.

   – Так тебя Дуэнде звать?

   Моргнул и странно на меня уставился.

   – Это всё, что ты поняла из моих слов?

   – Нет, почему? – Теребила уголок шторы, который никак не держался на мне вроде парео. – Просто я против тебя ничего не имею. Живи себе, дома нам, что ли, мало? Нет. За мной только больше не подглядывай, и уживёмся.

   Старичок вытаращился и забормотал,

   – Надо же, свои гнали, а чужая оставила! Надо же… Надо же… Никогда не любили, да домик всё равно за мной оставался. – Поднял голову, и смогла рассмотреть испещрённое морщинами лицо. – Как звать-то тебя, чудо?

   Растерялась, тут и говорить нечего.

   – Леонора? – неуверенней вышло, чем хотелось бы. Кажется, ведь так себя записала? Вроде да. Надеюсь.

   – А ты Дуэнде?

   – Эмилио, – кивнул старичок. – Да, народец наш кличут дуэнде, но раз оставила, то и зови по имени. Эмилио.

   На том и порешили, и уставшая я провалилась в сон, стоило щеке коснуться подушки.

ГЛАВА 3

Как ответственный, пожалуй, даже самый-самый ответственный из учителей, что у ребят когда-либо был на работу выбралась с рассветом. Почему самый? Как будто, кроме меня, ещё хоть кто-то встал. Мексиканцы! Что с них возьмёшь, на другое и рассчитывать не стоило, а я ведь хотела спросить дорогу: а) к колодцу, умыться мне точно не помешало; б) к злополучной школе.

   Солнце едва показалось на горизонте, окрашивая туман над джунглями в розовато-оранжевый оттенок. Свежесть, давно так глубоко не дышалось в городском смоге. В общем, природа, красотища, всё натуральное. Только живот упрямо напоминает, что как бы и покормить неплохо, а от тела прёт так… Ну, есть причины, почему меня комары не покусали, если они тут водились.

   – Эмилио куда-то тоже запропастился… – выдохнула и взъерошила грязные рыжие волосы. – Помог бы хоть, что ли.

   Определённые сомнения закрадывались. В конце концов, вчера на вусмерть уставшую голову человечек в полметра, может, и казался чем-то нормальным. Сегодня же подумывалось о собственной адекватности, особенно учитывая, что оного в домике рано утром не нашлось.

   – Привычка у меня такая, – буркнула, упрямо продолжая идти вперёд, и пускай на окраину деревни выходила уже третий раз. – На работу в шесть утра, часовые пояса не убьют. А он смотался.

   Эмилио искала, наверное, минут десять. Дольше там просто делать нечего, одна комнатка, из мебели кровать, шкаф, стол да кухонные шкафы. Не в потолке же спрятался? Между деревянными балками не полезла смотреть, там пылищи страшно представить сколько.

   – Кричала громко, проснулся бы.

   И снова правда. И снова вышла к краю деревни.

   – Да какой умнейший человек строил эту деревню?! – Топнула, резко развернулась и решительно зашагала обратно. – Два дома и, бац, сразу в джунглях! Безобразие!

   Как граница какая-то, стоило домам закончиться, и как будто в никуда обрывался булыжник под ногами. Впереди непроглядные джунгли, хитросплетения лиан и эта зловещая туманная дымка.

   Видимо, громко возмущалась, и мене кто-таки да услышал. Аллилуйя! Обернулась, даже рот успела открыть, чтобы спрашивать…

   И так и замерла. За спиной никого не было, но ведь так отчётливо в звенящей тишине раздались шаги. Немного жутковато. На самом деле очень даже много, но пока старалась не думать.

   – Эй? – шёпотом. Как поняла, мелких местные не любили, так что нечего привлекать внимание к новым соседям. – Вы тоже дуэнде? Если да, то выходите, я вам ничего не сделаю. – Тишина. – И мне, это, очень нужна помощь?

   Ответа снова не последовало. Шаги не повторились. Как будто всего лишь померещилось.

   – Где у вас здесь колодец? – самым обыденным голосом, между прочим, спросила, как будто каждый день дорогу у гномов уточняла. – Мне бы водички.

   Тяжело вздохнула. Что ж мне так не везёт, а? В очередной раз огляделась, оказалась в центре, на главной площади. Впрочем, тоже ничего нового, если бы…

   Замерла и уставилась, когда утренний туман начал рядеть и отступать. Солнце поднималось выше, а на похожих стенах домов оранжево-персиковых оттенков проступали знаки. Ёшки-матрёшки. Самые настоящее знаки ведь! Сорвалась с места и подбежала к одному, остановилась всего за несколько шагов, вдруг растеряв всю решимость.

   – Это точно что-то новенькое…

   Между домами клубились энергетические потоки. Голубовато-серые, болотно-зелёные, пепельно-дымчатые. Сплетались в клубки. Висели над развилками. Шумно сглотнула и попятилась.

   – Куда меня занесло-то… ё…

   Страшно. Безумно, а кроме меня, на улице, как назло, никого. Огненно-красный всполох тут же пропал. Остальные остались. На крашеных стенах пульсировали эти самые знаки, руны, как их тут называть?!

   Никогда подобного не видела. И уже такая до боли знакомая чёрная дымка коснулась подбородка. Невесомо, как будто прося повернуть голову. Увлекая за собой, поток настолько слабый и едва видимый, что сначала и не узнала. Ощущение странное осталось, а она увлекала, мысли из головы улетучивались.

   На каких-то внезапно ватных ногах медленно вернулась к границе. Между домами, не обращая внимания на болотного оттенка потоки. Впереди всё такая же чаща, чёрная дымка исчезла как будто никогда и не было. Одно единственное пятно, кажется, увидела в глубине, да через секунду и оно исчезло.

   – Хм-м-м?

   Деревья расступались, и на проседи обнаружился… Эт надо же, колодец! Обрадовалась, обо всём позабыла и поспешила умываться. Ну, страдала временами моя логика, отлично сей факт признавала, но ничего поделать не могла. Вот и тогда: хочу пить и умыться от пыли и грязи, остальное подождёт. Энергия ещё никому ничего не сделала, даже если шагнуть в бурлящий поток, не ощущалось. Разве что самые сильные эмоции оппонента, но когда на тебя орут, тут как бы и без того всё ясно.

   – Водичка, водичка… – бормотала под нос, пытаясь справиться с ведром на почерневшей верёвке. – Давай, где твоё прошлое в деревне у бабушки.

   Колодец он, что в российской заснеженной глубинке, что в мексиканских тропических джунглях, всё равно такой же колодец. Отвыкать пора от всех благ цивилизации, надолго здесь застряла. Едва ведро не выронила обратно, как раз поднимая на бортик с этой мыслью. Надеюсь.

   Хохотнула, нервно очень получилось.

   – Да ладно тебе… кому в голову придёт…

   Смешок застрял в горле, когда почувствовала чей-то пристальный взгляд. Нет, внезапным появление отнюдь не было. Стоило выйти к колодцу, как навязчивое чувство, что за мной наблюдали, вернулось. Только теперь абсолютно уверена, что не паранойя разыгралась.

   Чёрная дымка осторожно коснулась руки. Не дёрнулась, а как можно спокойней продолжила умываться. Как будто и нет её там вовсе, как будто и не едва заметные до того клубы темнели и окутывали запястье. Чувствовала кожей. Что-то внутри ёкнуло, такое до боли знакомое ощущение, но готова поклясться ничего похожего раньше не видала.

   Бесшумные шаги. Едва повернула голову и теперь краем глаза видела, как между деревьев вышел смуглый мужчина. Тот самый, во всём чёрном, только сегодня рубашка-таки на нём, пускай и расстёгнута на три верхние пуговицы.

   Остановился. Ещё шаг. Не отрываясь, смотрел на меня, а я дрожащими руками продолжала оттирать с щеки грязь. Дорожной пыли там уже и вовсе, скорее всего, не было, но повернуться к нему никак не могла. Не знала почему, просто не могла себя заставить, и всё.

   Он крался. Как крался бы к добыче опасный хищник. Сглотнула. Память назойливо подкинула образ чёрного ягуара, покусившегося на моё костлявое мясо всего прошлым днём.

   Ё… А не так уж и далеко мы от того места столкнулись.

   – Доброе утро, – раздалось за спиной.

   Приятный низкий голос, даже с какими-то шипяще-хриплыми нотками. Закачаешься, пропускающее удары сердечко не поймаешь. Если бы не одно жирное но.

   Эта его аура. Чёрная дымка клубилась под ногами и почти норовила окутать запястья. Страх сковывал, воображение буйствовало, а ощущения упрямо твердили что-то ещё.

   Чувство самосохранения оказалось настойчивей остальных. Какая-то секунда. Громыхнуло ведро, это я толкнула его в колодец. Осознание собственных действий как будто с запозданием. Развернулась, его лица и увидеть не успела. Рванула вокруг колодца и со всех ног. Куда – не смотрела, а зря, между прочим. Навернулась на первой же коряге, выставила руки вперёд, зажмурилась и как бы приготовилась снова расцарапать ладони о мелкие камушки, которые здесь повсюду.

   А столкновения не последовало, не вернули меня на землю. Стрёмная шутка, учитывая обстоятельства, соглашаюсь. Толком и не поняла, что произошло. Просто в один момент как будто зависла в воздухе, ведь отчётливо чувствовала, что падать вдруг перестала. Ещё пару мгновений ничего не ощущала, и только после ладони на талии, пальцы до боли впились в бока, но меня удержали и подняли.

   Взяли на руки, если быть точнее. И прижали к себе, да, щека коснулась вполне себе очевидно мускулистой груди. Горячий, абсолютно в буквальном смысле этого слова, а вокруг леденящая кровь чёрная дымка.

   Попыталась дёрнуться, отвернуться хотя бы. На что он просто перехватил на одну руку, из-за чего оказалась прижатой к его груди только ближе. Освободившейся второй странновато взял за голову. Ну, так, пятернёй почти за макушку, и повернул опять же к себе. Возражения не принимались, и отпускать меня тоже не собирались.

   – Эм, это, спасибо, – с трудом смогла выдохнуть. – Утро доброе, но мне уже пора идти.

   И начала активно сопротивляться. Хотя другие мыслишки в голову назойливо лезли. Например, а почему бы не пойти в школу и остаться с ним. Или зачем мне вообще работа, если можно остаться с ним. А ведь так и не знала его имени!

   – Меня там детишки ждут, уроки, всё-такое…

   Осеклась, стоило поднять голову и пересечься с чёрным взглядом. Нет, в целом, если очень сильно приглядеться, радужка имела очень тёмно-карий оттенок, но это если вглядываться… а чёрные глаза затягивали, и мысли улетучивались. И тело почему-то размякло... И вырываться силы исчезли... Да и желание, чего уж таить, пропало в корне...

   Чёрная дымка. Тёмная аура, да ёпт, стоило этой штуке сделать виток прямо перед моими глазами, как логика резко очухалась. Задёргалась вполне себе активно, пускай тело пока толком и не слушалось.

   – Боишься меня? – едва слышимый вздох. Взгляд погрустнел.

   – Ну-у-у…

   Вот даже не знала, как ответить. Всё-таки о таком на каждом углу не кричат, причислили бы давно к сумасшедшим и увезли куда нужно.

   – Почему? – тем временем удивлённо и даже как-то… обиженно?

   Извиняй меня до дрожи в коленках к тебе тащит, но сильнее пугает твоя чёрная аура? И вообще напрягает эта кружащаяся вокруг тебя чёрная штука, ибо дымкой это назвать больше язык не поворачивался?

   – Ты ведь меня впервые видишь.

   Вот теперь однозначно обиженно. И печально, хотя он и продолжал улыбаться. Всего одним уголком губ. Энергия клубилась, затягивала, окутывала руку…

   – А кто нормальный по джунглям ночами полуголый бегает?!

   Закричала первое, что пришло в дурную голову. Признаюсь, каюсь. Зато сработало, от неожиданности меня едва ли не выронили. По крайней мере, оттолкнуть получилось, вниз шмякнуться тоже труда не составило. Вскочить на ноги – другой вопрос.

   – Там источник… – абсолютно ошарашенное тихое вслед.

   Но его уже не слушала. Щёки горели, и да, дура, зато убежала. И да мне очень стыдно. Сквозь землю бы провалиться, лишь бы не буквально.


ГЛАВА 4

Первый день в школе, а сарай с пристройкой носил именно это гордое название, начался для меня с опоздания. Ну и предположить не могла, что это – школа! Честно, несколько раз дорогу спрашивала, когда народ, наконец, на улицах начал появляться. Туман рассеивался, солнце нещадно палило, петляла между домами, снова и снова возвращаясь по указаниям прохожих к полуразвалившейся постройке.

   Она же, оказалось, школа. Мои же, выяснилось, ученики подхихикивали себе да за моими метаниями продолжали наблюдать. Трое мальчишек лет постарше забрались на крышу, те, кому лет по десять, тыкали пальцем на крыльце, две девчонки лет восьми хохотали. Только маленькой лет пяти с двумя рыжими косичками до меня дела не было: она увлечённо крутила в руках соломенную куклу, выряженную в яркие лоскуты.

   А незнакомец за мной, кстати, не побежал. Видимо, широта русской души поразила, ранила прямо в сердце… Кхем, что-то опять на лирику понесло. Но факт оставался фактом, сбежала вообще без малейших преград, и носилась туда-сюда по деревне. Помощь бы не помешала.

   – Ты чего ещё здесь?

   Резко остановилась и едва избежала столкновения с углом дома. Обернулась, о, вчерашний мужичок, сегодня в несуразной панамке. От шутки про сомбреро удержалась, а вот от ехидной улыбочки – нет. Да далеко он стоял, не понял.

   – Так… – попыталась вспомнить его имя и поняла, что и вовсе не знала. Вчера спрашивать надо было. – Вы же мне не сказали, не показали бы точнее, где школа. Я все ноги стёрла её искать!

   Лучшая защита – это нападение. Да. Жаль, не в моём мексиканском случае. Мужчина рассмеялся и развёл руками.

   – Тю! Откуда ты говоришь тебя к нам занесло? Из штатов, да, оттуда. Избаловали вас ваши интернеты и навигаторы, – подошёл ко мне и взял за локоть, – как можно было её не заметить?

   И меня потащили обратно к сараю с пристройкой. Немного грубее, чем хотелось бы, но вроде не специально. Сильный больно мужик попался.

   Привели, носом ткунули, на детишек пальцем пригрозили.

   – Леонора, – представили меня, – теперь будет вас учить.

   Пока не ушёл – тишина. Только стоило нам с детьми остаться одним, ну, тут такое началось… Думать, что умела с ними обращаться, как выходило, было громадной ошибкой. Мелкие монстры!

   Мальчишки с воплями и улюлюканьем спрыгнули с крыши и ломанулись гонять друг дружку по дворику. Между сараем и пристройкой всё-таки был дворик, да, он же класс, там же стояли три парты. Детей у меня, так, три, два, две и одна… хватало в целом. Постойте-ка.

   – Живо по своим местам! – крикнула во всю глотку, да мой голос потонул в визгах и хныканье. – А ну прекратили!

   Из троицы, пока пробегали мимо, каждый счёл делом чести дёрнуть рыженькую за косичку. Теперь уже я спешила девочку защищать, да малолетних головорезов, вооружённых палками, след простыл. А, не, это они на второй круг по двору ушли. Ё…

   – Рассаживаемся, мы начинаем урок!

   И снова просто проигнорировали. Зато обнаружились ещё мальчик и девочка в одинаковых алых рубашках. Свободные такие, до пяток, так что девочке скорее платье. У мальчика подпоясана кожаным ремнём. Обоим лет пять, держались за руки и спокойно сели у парты. Потому ранее и не заметила, они тихо сидели за крыльцом. Хотя странно, вон, что сели именно у парты, а не за неё.

   Зато послушные. Погладила по головкам обоих, заодно усадила рядом и маленькую девочку с куклой. Ещё две девчонки похихикали-похихикали, да тоже уселись. Мой внешний вид они комментировали, тоже мне фешн-индустрия мексиканской глубинки! Подумаешь, поваляли в пыли немного, одежда в рюкзаке приехала помятая, да и локти расцарапаны…

   – Зато лицо отмыла, – буркнула себе под нос, отчаянно соображая, как бы утихомирить мальчишек.

   – Сели живо! Сейчас же?

   Вставать на пути, всё равно что бросаться под поезд. Проверено. Публика хихикает, троица ржёт, училка валяется на песке. Я то бишь. Отплёвывалась, злилась, да ничего поделать не могла.

   А потом раздался жутковатый свист, и они сами затихли. Тот самый что слышала вчера в горах. Сглотнула, да виду не показала. Спокойно так встала на негнущихся ногах и прошла к импровизированной доске, кусок деревяхи на стену прибитый она же.

   – Хорошо, что вы передумали, – строгим голосом заметила классу. – На первый раз прощаю, на следующий поставлю в угол.

   – Тоже мне, испугала, – один высунул язык. – Бе-бе-бе.

   Едва удержалась, чтобы не передразнить. В конце концов, кто здесь взрослый человек, они или я? Эх, а как хотелось. А вот то, что вдруг с этим свистом притихли настораживало, мне звук в целом тоже совсем не нравился.

   – Только я это слышу? – как будто к слову поинтересовалась, пока искала вокруг дощечки мелок. Нашёлся уголёк, но и то сойдёт. – Какой у вас урок обычно первым?

   Брат с сестрой переглянулись, неугомонная троица гоготала о чём-то своём, маленькая девочка играла с куклой. Оставшиеся две хохотушки выжидающе смотрели на меня.

   Голос подала-таки сестрёнка. Тоненький такой.

   – Обычно Мануэль говорил, что мы будем учить.

   – За-ме-ча-тель-но. – Не специально, оно само вырвалось. – А со свистом что? Нечего на моих уроках свистеть.

   Наверное, что-то я делала не так. Строгий учитель, образ, позаимствованный у Велиры Павловны, подводил. Видимо, очков с толстыми стёклами не хватало, чтобы злобно зыркать или ещё чего до кучи.

   Переглянулись. Те, кто помладше, попытались слиться с партами.

   – Алуши, – выдал один из троицы.

   – Это алуши шумят, – подтвердил второй.

   – Да-да, – завторили девочки, пускай и тише. – Да-да.

   Маленькая вздрогнула и прижала куклу к груди, брат с сестрой вцепились в друг друга и задрожали.

   – Аха, трусиха, – хохотнула одна из девочек.

   – Смотри-смотри, как задрожали! Щас описается, – ржала троица.

   У меня дёргался глаз. Этот балаган пора прекращать.

   – Живо по своим местам! – заорала. – По местам и каждый по очереди называет своё имя, настоящее имя, – знала такие шуточки, – если не хочет весь день просидеть в углу в страшной шапочке с надписью неудачник!

   Из американских фильмов что-то вспомнилось.

   – Пхе, алуши теперь за училкой придут…

   – Аха-ха…

   – Утащат, другую пришлют…

   – Перебила их…

   Бубнили скрытные мои, так что и не поняла, кто говорил что. Определённые опасения в любом случае закрадывались. Кажется, шуметь, пока слышался свист, здесь не очень приветствовалось. Вздохнула и закатила глаза. Алуши-алуши, кто такие эти алуши? Очередные домовые-гномы?

   – Не боюсь я ваших алушей, – заявила.

   Насторожились, переглянулись, а мне немного не по себе. Всё равно скрестила руки на груди и смерила строгим взглядом.

   – Да мы тоже не боимся! – из троицы.

   – Да-да, скажи, Эд?

   – Вроде… Точно!

   Так кое-как узнала имя одного из троицы. Эдуардо. Остальные признались, а эти отмалчивались до последнего. Не сказала бы, что день задался, но ничего. Перелёт и горный переход выжили, и это пройдёт. Поладим мы. Как-нибудь. Когда-нибудь.

   Надо мной эти мелкие пакостники откровенно прикалывались. Пока соображала, что давать настолько разной по возрастам группе, в спину прилетел камушек. Обернулась – лица святых ангелочков, повернулась обратно к доске – гогот.

   Выяснилось, предыдущий Мануэль, где бы он ни был и надеюсь не пусть земля ему будет пухом… Кхем, о чём там я? А, плохой учитель он был, мой класс едва знал сложение, причём лучше всех решала, то бишь в принципе умела складывать, только девочка с куклой.

   После перемены, объявленной, когда голод вконец достал, меня ждал сюрприз. За пять минут сбегала на главную и единственную площадь, убедилась, что все судачили только о рыжей американке, прихватила каких-то местных фруктов и вернулась к школе.

   И там на голову свалилось то самое злополучное ведро с песком. Пустое ведро подозрительно умыкал Диего, самый задиристый из троицы, но как-то не придала тому внимания, когда уходила.

   Без понятия, как стерпела. Вспылила, всыпала по первое число, допустим. Но урок упрямо продолжила, эти мелкие меня так не возьмут. Русские не сдаются в конце концов! Детишки пока о том и не догадывались.

   Писать пришлось переучивать, на каракули страшно смотреть. Прописью, буква за буковкой, сама пока ходила между, рядами трёх парт и заглядывала каждому через плечо. И присматривалась, к каждому из них приглядывалась.

   Дело в том, что на площади всего на секунду приметила как будто хвост дымчатой энергии. Беловато-серое облако рассеялось так же быстро, его хозяина не увидела, потеряв за углом дома. Знаки опять же утром на домах, днём как будто просто растворились в воздухе, сколько к стенам не присматривалась. Одну даже рукой потрогала, ту самую на которой утром увидела первый. Цветущий пахучий фикус, или что это росло, сложно не опознать.

   Только ничего. Брат с сестрой ощущались чуть-чуть по-другому, троица светилась самодовольством и очевидно придумывала очередную издёвку в мой адрес. У девочек спокойное светлое, слабое поле, хохотушки что с них взять. Маленькая с куклой, Анхель её звали, не знала… Кажется, посильнее, но яркие рыжие пятна могли оказаться радостным настроением. Пускай и продолжала застенчиво сидеть у парты и теребить соломенную куклу.

   Кукла, признаюсь, странная. Просто странная и без комментариев.

   После полудня как положено отпустила всех по домам, у нас получалась этакая воскресная школа. Что остаток дня делать мне – вопрос замечательный, обживусь хоть чуть-чуть. Продуктов раздобуду, поем, наконец, нормально. Так по сторонам огляжусь, хотя тут и пойти-то некуда.

   Одно но. На обратном пути назойливо казалось, что чувствовала чей-то взгляд. Из чащи. И не такой как у незнакомца, его бы, наверное, не отказалась увидеть, пускай и безумно стыдно.

   Поболтала с новыми соседками, мексиканки всегда поговорить горазды. Попила горячего шоколада в одном домике, попробовала домашнего лимонада в другом, побаловали тортильями, рагу и тушёным мясом в третьем. Если бы не перец, цены бы местной кухне не было. А так вежливо кашляем и заливаем горящий язык любой подвернувшейся под руку жидкостью.

   В общем, домой вышла, когда стемнело. Зато знала все сплетни, а вот про алушей каких-то никто и словом не обмолвился. Дети, что ли, подшутили? Не стала спрашивать, любопытно не настолько, чтобы местных смешить.

   Остановилась и прищурилась в тёмное небо. Ни звёзд тебе, что, кстати, странно. Глубинка, да вчера ведь были... облако шелохнулось, и показался край Луны.

   – Кажется, дождь собирается, – неудачно пошутила, да всё рано, кроме меня, на улице никого не было. К тому же непереводимая на испанский ирония. - Жаль, от телефона пришлось избавиться, вдруг бы тут сигнал был… неплохая картина бы вышла, открытка на родину маме.

   Вздохнула. Да найдут по это самой открытке и под белые рученьки… эх, от немного Вконтакте я бы не отказалась да и гугл карт тоже.

   Сжала кулак и подняла к губам,

   – Оке гугл как выжить в джунглях когда тебя ненавидят все, кроме домового гнома.

   Рассмеялась, хотя и грустно.

   Свист так и не повторился. Деревня с последней затушенной в окне свечей погрузилась в кромешную тьму и зловещую тишину.

   – Странное место.

ГЛАВА 5

– Покажешь мне деревню? Ведь никого не знаю.

   Проснулась на следующий день опять же с рассветом. Суббота, школы не было, так что странный первый учебный день у детишек получился. Но из песни слов не выкинешь, свалилась я на их деревеньку именно в ночь на пятницу.

   Итого: суббота, плюс слишком рано для местных то бишь, а значит, и по вчерашним знакомым не пойдёшь. Новости, конечно, вещь хорошая, и столько мнений каждого о каждом тоже неплохо, а вот деревню мне толком так и не показали. Сразу за стол, да болтать, или присядем да болтать, или эй-а-это-же-ты-новенькая стой рядом, пока я развешивала вещи. И да, моя рыжая макушка ну очень заметная в толпе и без, светлая кожа даже не так выделялась.

   Эмилио выразительно зевнул и постучал чашечкой по столу. Домовой всё-таки не померещился, в домике он, действительно, жил. Не за печкой, как полагалось добропорядочному русскому, да и назывался до другому – дуэнде. Но смысл тот же: Эмилио жил именно в этом домике, вроде как охранял, по хозяйству помогал.

   Только не любили местные этих дуэнде за мелкие пакости. Предметы перекладывали, стулья двигали, за жёнами подсматривали… Кхем, видимо, за последнее из домов дуэнде и гнали взашей, но, кажется, мы сумели договориться. Эмилио вообще мирный оказался, не шумел, не возмущался. Ни свет ни заря за ногу вытащили, подняли, за стол усадили и что-то требовали. Это всё я, кстати. Шарила по комнате и заглядывала по всем углам, пока не приметила-таки маленький ботиночек.

   Зато потом плюс налила в самую маленькую чашечку молока и положила какие-то печеньки. Вчера с собой завернули, мне бы на самом деле кофе, но не костёр же разводить?

   – Так сводишь? – немного натянуто улыбнулась, воодушевления недоставало, и откусила печеньку.

   Эмилио отвёл глаза и набил за обе щёки. Мялся. Как будто выходить из домика не хотел, что ли.

   – Или ты не можешь? – вдруг догадалась. Мало знала о мексиканском фольклоре, а тут поселили с одним из его представителей.

   – Почему не могу? Могу! – возмутился, едва не подавившись и спешно дожевав. – Всё я могу, вопрос хочу ли.

   – А пожалуйста? – протянула и подалась вперёд, подливая в чашечку молока.

   Промолчал и наградил хмурым взглядом. Пушистые брови с проседью аж прикрыли глаза.

   – А если пожалуйста-пожалуйста? – и самый умоляющий из возможных взглядов.

   Тяжело вздохнул и забарабанил пальцами.

   – Ты нездешняя, тебе не понять.

   Теперь нахмурилась уже я, а Эмилио отмахнулся и потёр переносицу.

   – Не любят нас здесь, не лю-бят. Таких как я обычно гонят из домов, стоит только заметить, не останавливает ли плохая примета, ничего! Ну, я о том, что уходя дуэнде забирает с собой и часть урожая, этакая напасть, мы не специально. Само собой получается, когда обидели не про что и ни за что из тёплого дома на улицу выгнали! А я, может, здесь и дольше ихнего жил, а сразу всё…

   Замолчал и отхлебнул молока, а я подлила ещё.

   – Совсем плохо живётся, да? – сочувствия в голосе хоть отбавляй, надеюсь, не переигрывала.

   А что? Хороший способ разузнать и о фольклоре, и о местных проблемах одновременно. Глядишь, и ко мне почувствуется, поможет освоиться.

   – Не говори. – Тяжело вздохнул. – И не говори как тяжело. Обычно, тут суеверные попались, из этого домика обычно сами сбегали. Не уживались мы, да напастей на ихние головы не хотели. Иногда мои сородичи так привыкают к хозяевам дома, что уезжают вместе с ними, да я не из таких… Старый стал, лишь бы у тёплой печки сопеть.

   Сочувственно кивала в нужных местах. Нет, чем больше Эмилио рассказывал, тем больше прочувствовалась по-настоящему. Наших домовых хотя бы особенно не трогали, пускай те за женщинами и не подглядывали… Ёй, опять не туда понесло, ну, впечатлилась, видимо, знакомством. Да бросил старичок свою затею. Бросил ведь?

   – Говорила, да повторю, – заметила вслух и хрустнула очередным печеньем. Вкусные. Понятия не имела из чего и, может, знать того не стоило. – Живи сколько хочется, мне было всё равно.

   Эмилио вздёрнул одну бровь.

   – А теперь даже нравится, – честно призналась, – хоть поговорить есть с кем, а так бы всё одна да одна сидела себе. – Подняла указательный палец. – Главное, не подглядывать за мной, и отлично уживёмся.

   – Ничего не могу обещать. – Но мой суровый взгляд, и дуэнде поправился. – А ещё молока принесёшь? Ихнего.

   С каждым разом резало по уху всё меньше. Акцент у него забавный, но эти местоимения выводили из привычного равновесия. В гимназии бы Велиру Павловну удар хватил. И Алевтину Сергеевну за компанию, пускай испанского завуч и не знала.

   – Принесу-принесу. Хочешь, завтра блинчиков испеку?

   Замолчать не успела, осознала, что именно ляпнула, слишком поздно. Эх, не хотела ведь афишировать, откуда я на самом деле, а тут такой прокол. К тому же вторым днём пребывания. Хотя, американцы ведь тоже пекли, другие по форме, но пекли же.

   – Сладкие? – Эмилио заметно воодушевился.

   – Хочешь, сделаю очень? Кажется, на площади мёд продавали.

   Книгу мне писать, уже и название есть – “ Как завоевать доверие вашего домашнего гнома ”.

   – Так сводишь меня по деревне?

   Поник, осел обратно на табуретку.

   – Ну же, Эмилио! Пожалуйста!

   Почему так настойчиво пыталась выманить его наружу? Деревушка ведь два дома туда, три дома сюда и кончилась. Потеряться невозможно, даже если очень захотеть с топографическим кретинизмом. Сама в несколько кругов вчера обошла, только не для экскурсии на самом деле он так нужен.

   Руны на стенах домов. Знаки, письмена, как их тут положено называть? Не определилась с этническим происхождением пока что. Что-то из местных верований, короче говоря. Никто, кроме меня, на них внимания не обращал или не видел вовсе. Блёкло светились, опять же, только ранним утром в тумане, а затем как будто исчезали. И у кого, как не у домового, хорошо, дуэнде то есть, спрашивать о таком?

   – Увидят, хлопот не оберёшься…

   – Сегодня суббота, все ещё спят, – продолжала убеждать.

   – … не любят они таких как я, погонют….

   – А я против! Пусть попробуют переубедить в обратном.

   – … всё равно погонют… изживут, знаем мы…

   Никуда наш спор не заходил, пока на ум не пришло. В рюкзак его не затолкаешь, а если сумку-баул какую и нашла бы, не подняла, наверное, с дуэнде внутри. Человечек как-никак, пускай и маленький.

   – Так я тебя спрячу! – Щёлкнула пальцами, о самом очевидном как-то и не подумала. Встала и поспешила шарить по шкафу. – Тут, кажется, ой, завалялось где-то…

   Внутри свалены пыльные лоскутки, размотавшиеся клубки шерсти, поломанные спицы, словом, много всего и всякого позабывали поспешно переезжавшие предыдущие хозяева. Нашлась и расшитая пёстрая юбка в пол. Всех цветов и народов, но тут такое любили. Жутко пыльная и мятая – да не хуже моего образа в первый день. Сойдёт.

   Хитрющая улыбочка расплывалась на смуглом морщинистом лице, но не суждено. Смолчала, осудила лишь всем своим видом и напялила юбку поверх джинсов. Благо безразмерная. Покрутила немного, подпоясала ремнём, подвязала найденной в том же шкафу лентой. И приподняла подол.

   – Идём?

   Эмилио тяжело вздохнул и стал слезать с табурета. Он и не такой уж высокий, домовой ещё ниже. Надо будет как-нибудь рост замерить, а то прикидываю, а понять никак не могу.

   – Эй!

   До середины бедра, если судить по месту, за которое ухватились наглые ручки. Чтобы не повадно, к двери подтолкнула ногой. Соглашусь, пинок получился совсем чуточку грубее, да сам напросился.

   – Договаривались же, – прошипела вниз.

   – Не подглядывать договаривались, – раздалось ехидное из-под юбки. – Не трогать – не договаривались.

   – Да ты…

   Подол приподнялся, и я замерла в дверях, только и успев, что открыть щель. Внутрь хлынул прохладный воздух.

   – Сейчас никуда не пойду, – с насмешкой заметил старичок и пригрозил пальцем. – Мне и тут хорошо, а ихние снова бранить начнут и перекладывать все неприятности на меня. Какого спотыкаться на каждой кочке, а? Или весь день икать? Обо мне ты подумала, деревню ей покажи!

   – Ладно-ладно. – Про себя добавила, вредный какой. – Пошли.

   Иначе солнце взойдёт и знаков не останется. Если не померещились, и если сегодня снова появятся в утренней дымке.

   Допустим, туман на месте. Что само по себе странновато, учитывая мексиканский климат. Про деревни неизвестно где посреди джунглей и гор молчу, может, и в порядке вещей.

   – А у вас всегда стоит туман? – шёпотом спросила. Если кто на улицу уже и вышел по чистой случайности, решат, что сама с собой разговаривала. – Или это мне к приезду подарок?

   Однозначного ответа не последовало. Эмилио буркнул что-то, что разобрать просто невозможно.

   – … полнолуние, – точно было последнее слово.

   Что, почему и как попробуй у него выпытать. Пошла к площади, несколько раз чуть не навернулась через путавшегося под ногами Эмилио. Да куда ему деваться? Сама ведь из дома вытащила и под юбку запихнула. В конце концов, даже пришлось перестать возмущаться, когда он в очередной раз цеплялся своими маленькими ручонками за моё бедро. Пару раз и без умысла, ему тоже нелегко приходилось успевать за моими шагами, да так чтобы из-под подола не было видно.

   И, к моему разочарованию, напрасно. Туман рассеивался. Нет, над площадью дымка висела, но вот сколько вокруг да около домов не ходила, ни знака ни нашла. Как будто в воздухе растворились. Впрочем, учитывая прошлый раз, видимо, так оно и происходило.

   – Так мы идём или нет? – раздалось недовольное из-под юбки и меня ущипнули за ягодицу. Проныра мелкий, подвид нахальный. – Или ты так и будешь по площади кружить, это ж как я тебе ихнею деревню покажу?

   Пока сомневалась, спросить или нет, туман и вовсе пропал. Приложила руку к стене и провела пальцем, очертила пару неровностей, прощупала угол дома и линию к окну. Ничего. Местами сама стена неровная, где-то краска облупилась, но никаких границ знаков не наблюдалось. Не нащупывалось, вернее сказать. Вроде бы и почти решила просто про них спросить, домовому-то какая разница нормальная я или не совсем.

   Что-то остановило в самый последний момент. Тут и люди стали подтягиваться… Мария, обширная дама в пёстрой юбке, вместе со старшей дочкой тащили на продажу ковёр. Вчера про него рассказывали, как только забыла? Хлопнула себя по лбу. По субботам ведь как раз приезжал грузовичок из ближайшего города. Того самого, откуда пешком пришла, но не в том дело.

   – Пошли-ка лучше вернёмся.

   И осторожненько начала пятиться с площади, подталкивая Эмилио носком кроссовка.

   – Эй, – возмутились под юбкой.

   – Люди выходят, – наклонилась, как будто бы обронила что-то и прошипела как можно ближе к юбке. – Я забыла, сегодня из города приезжают на площадь, их будет больше об…

   – О, нет, не пойдёт! – Засуетился, и юбка заходила ходуном. – Стар я слишком для таких потрясений, как только уговорил себя…

   Эмилио и дальше продолжал причитать, а мне пришлось улыбаться шире и… красиво отступать. Тикать в простонародье, ибо никак иначе побег назвать язык не поворачивался. Ну да, это говорящая и шевелящаяся юбка, ничего необычного, просто проходите дальше, а то все товары с грузовика раскупят. Тоже кстати, особенность местной жизни, продукты почти все сами делали, а вот всякие диковинки привозили из города.

   Сильно не заботилась, куда именно отходила. А между прочим, стоило. К собственному домику, например, отличная была идея, да разве Ташка думала? Если и думала, то не головой. Ле-о-но-ра, напомнила самой себе. Надо переставать себя настоящим именем называть, хватило что вчера по полчаса придуманное вспоминала. Того и гляди когда-нибудь не то ляпну.

   Поворот, второй, петля между домами. Над крышей виднелась зелень деревьев, мелькнула мысль просто выйти и до своего домика обойти деревню по периметру. Заодно у колодца умыться остановлюсь, утром одно ведро воды едва притащила.

   Вскрикнула, но голос перехватило, и как раз успела зажать рот рукой. Мужчина нас и не заметил, спешил на площадь с огромным кактусом в горшке. Сердце бешено колотилось, а дыхание перехватило.

   – Эй, ты чего это? Эй? – Потыкал в ногу. – Эй? Леонора? – Ущипнул. – Девка, ты чего удумала?

   – А?

   Как будто проснулась только что. Странное ощущение. Проводила широкую спину взглядом вплоть до поворота. Мужчина как мужчина, и даже близко не такой красавец, как мой знакомец. И старше раза в два, и проплешина, да и энергии вокруг почти не было. Так, воодушевление да, видимо, желание впарить свой кактус подороже.

   – Не знаю, – прохрипела в ответ. Собственный голос казался каким-то чужим.

   – Тогда чего встала? – бурчал Эмилио. – Кого увидела?

   Пожала плечами, хотя отлично понимала, что видеть жеста дуэнде не мог. Тряхнула головой, убрала упавшую на лоб рыжую прядь за ухо. Для самой себя, никак не могла успокоиться.

   – Никого. – Ну, белая рубашка и такие же светлые брюки, чего я сразу? – Так, ассоциации. Правда, не понимаю почему.

   Убей, не убей – не понимала. Будь он в синем или сером на нашу полицию бы немного смахивал, а так… Бр-р, такое противное чувство как будто что-то вспомнила и сразу забыла. По спине только остался липкий холодок.

   Край юбки приподнялся, и наружу показался загнутый кончик носа. Так же быстро спрятался обратно и уж слишком активно зашевелился.

   – Что ты там делаешь?! – возмутилась, пытаясь кое-как перехватить юбку.

   Хорошо хоть вокруг никого, иначе ходивший ходуном подол никак бы не объяснила. Стоило подхватить один край, Эмилио внезапно спешил к противоположному и мои ноги никоим образом не останавливали.

   – … зачем на окраину вышла… – донеслось тихое.

   Эмилио, очевидно, бубнил себе под нос, и для моих ушей оно отнюдь не предназначалось. А я вот очень даже насторожилась.

   – А что не так с окраиной? – как бы ни на что не намекая, протянула. Дуэнде замер и перестал метаться. – Джунгли, дикие звери и прочее?

   – Да… – не впечатлилась, больно не уверенно. Но потом Эмилио поспешил поправиться, – Именно. Да-да, дикие звери. Дикие ягуары, если хочешь точнее, и растерзают, не успеешь глазом моргнуть, девка.

   В голосе какая-то скрытая угроза, или показалось?

   – Вообще одного уже видела… – тихо сказала и буквально впилась глазами в заросли джунглей. Ничего не разглядеть, только по земле… – Ё.

   Отскочила назад и дёрнула юбку наверх, наспех наматывая подол на руку. Развернула бедного ошарашенного таким поворотим Эмилио лицом и ткнула пальцем в полоску красноватых камней. На самой границе деревьев, когда заросли всё-таки расступались и уступали мощёной деревенской дорожке.

   Почти по той самой трёх-четырёх метровой границе, подступавшей к домам, клубилась болотного оттенка энергия.

   – Вот! Видишь это?! – воодушевилась и сорвалась на крик.

   Раздался тот самый тихий свист, и всполохи пошли волнами, перемежаясь с серебряными вспышками. Завораживало, затягивало даже…

   – Му-у-у-у!

   Вздрогнула и заморгала. Взгляд сам собой скользнул вниз, и я замерла. Это когда успела выйти из деревни? Потёрла глаза.

   – Эмилио?

   Обернулась, а его уже и след простыл. Ну как, почти. Посмотрев обратно в лес, решила не рисковать и не соваться под сплетения лиан. Во-первых, бесцельно, во-вторых, опасно, в-третьих, не так уж и любопытно. Жутковатый больно свист, искать источник совсем не хотелось. Особенно если те самые алуши, коими пугали меня детишки таки существовали и болотная энергия принадлежала как раз им. Встречаться желанием не горела.

   – Хорошо корова эта подвернулась, – заметила самой себе, пускай никакой коровы в помине не видела. – Интересно, где они их держат?

   Деревенька, и правда, очень маленькая, а ни одной пока не видела. Молоко свежее было? Было, значит, и коровы тоже где-то были. Так посудила и поспешила к площади.

   За поворотом, угадайте кто? Эмилио. Маленький человек балансировал на деревянной коробке и пытался забраться на карниз. Ухватиться за ветку, разросшегося из своего горшка вьющегося растения – плохая идея. Старичок и полетел обратно, да я вовремя поймала и, не задумываясь, подсадила.

   – Ты куда сбежал?

   Отполз подальше от края, видимо, боялся сдёрну обратно.

   – Не люблю я джунгли…

   – А меня на растерзание?! – возмутилась скорее наигранно.

   – Девка молодая, быстрее бегаешь. А я… – тяжёлый вздох. – В мои годы из домов не вылазиют, а ты потащила по деревне. Плохо мне без стен.

   – Ты же говорил, дуэнде могут за хозяевами и в другой город уходить?

   – Могут-могут. – И снова вздох, Эмилио затеребил свою бородку с проседью. – И я мог, сотенку лет только мне скинь. Тогда, пожалуйста, мог, а теперь тяжело мне вне дома, из деревни тем более…

   Кряхтел очень убедительно. Прочувствовалась, взгляд потупила, совесть грызть начала. Мог бы и сказать, так что я как бы не очень виновата.

   – Тебя домой отнести?

   Отмахнулся.

   – Да брось. Старый, но ещё ого-ого! – О, теперь, кажется, и немного обиделся. – Сам, ты иди мёда достань. И мусса, сеньора Альба такие готовит… – По хитрым глазам подметила, что тырил. – И дуранго. И бананов, в карамели пожаришь, сахарок там завалялся в буфете на нижней полке…

   Эх, поблажка, и сразу на шею залезли!

   – Ладно-ладно, – всё равно у меня питание включено – всё с рынка бесплатно, за счёт мэрии то бишь. – Скуплю тебе пол-лавок сладостей, и ты отвечаешь на мои вопросы?

   – Почему эт пол? А как же моральный ущерб? Да как же, как же так, что это делается!

   Хитрюга, а на вид приятный старичок меньше метра ростом. Махнула и шагнула к площади. Остановилась. Обернулась и скептически посмотрела, как Эмилио, смешно болтая ногами в воздухе, забирался по балкончику на террасу.

   – Точно доберёшься? Сам ведь не хотел, чтобы тебя видели.

   – Не переживай, – добродушно. – Мы народец юркий.

   И с этими словами Эмилио подвинул цветочный горшок и подлез под ветку ярких цветов. Аллилуйя.

   – Ты-то да, – пробурчала и уже другим взглядом оценила тот ужас, что надет на мне и звался юбкой, – а я теперь как?

   Пугало, так пугало. Главное, чтобы знакомец не встретился. У меня вообще от него непонятное впечатление, вроде, и хотелось хотя бы имя спросить, а там уж и… Стоп. Оборвала себя на мысли и замотала головой. Да, красивый, никто не спорил, да тёмно-карие глаза завораживали, но было в нём что-то такое. Что-то ещё. Пугающее, что ли? Не только же в чёрной ауре дело?

   – Ой!

   – Осторожнее!

   Воскликнули обе, но схватили за запястье именно меня. Падала, а незнакомка не просто поймала за руку, но и вытянула, поставила ноги, успевая поправить прядь и обворожительно улыбнуться.

   – Ты в порядке? – Меня бегло осмотрели, из-за чего почувствовала себя немного неуютно. – А, так ты та новенькая, о которой все говорят?

   Кивнула.

   – Ле…

   – Леонора, верно?

   Хорошо, что перебила. Едва от неожиданности другое имя не выдала. И снова кивнула.

   Блондинка снова поправила за ухо выбившуюся из-под чёрной шляпки прядь и протянула руку.

   – Я Кармен. Кармен Торнеро, – улыбалась.

   Пока ладошку трясли, постаралась незаметнее её рассмотреть. Что в принципе не так-то просто, учитывая, что Кармен выше на голову. Допустим, особенно высокой я не была, но чтобы на голову? Тут как минимум нужно под модельные два метра.

   В целом овальное лицо, не считая острого подбородка, тонкий нос, аккуратные брови. Длинные светлые волосы струились по плечам и спине. Обзавидовалась, короче говоря. И выглядела Кармен всего на пару лет старше. Кожа гладкая и положено смуглая, а вот глаза… скажем так, нетипичные для мексиканцев. Серые. Ледяные? Или ещё светлее?

   Белая дымка. Ё... Стояла и не могла пошевелиться. Понимала, что откровенно пялилась, и неприлично, и Кармен заметила, да и люди возмущались, что мы посреди дорожки.

   А не могла. Серовато-белая дымка едва заметным облачком зависла вокруг Кармен. Окутывая, но кожи не касаясь. Точно такого же оттенка были и её глаза.

   – Воу, – выдохнула, оно само собой вырвалось.

   Кармен, к счастью, не услышала, и объяснять не пришлось. Дымку вокруг себя она и вовсе не замечала, я смотрела за ней полдня. Почему полдня? Хотя бы потому что не услышала она, ибо громко возмущалась, что в мэрии одни жмоты и что это на мне надето. Крепко держала за запястье и утаскивала в самую гущу народа на площади.

   И представить не могла, что в такой маленькой деревеньке жило столько людей, или это и были все разом, вышедшие на улицы? В общем, суматоха, шум, торговались, ругались, местами даже дрались. Вон, как две моих вчерашних знакомых за какой-то лоскут алой ткани. Цены сегодня тоже наворачивали.

   – С них не убудет, – отрезала пререкания Кармен и потащила к одному из прилавков. – Раскошелится мэрия на платье, учитель должен подавать хороший пример девочкам, а не ходить последней голодранкой.

   Обидно на самом деле.

   – У меня только питание и проживание, – последняя попытка урезонить блондинку. – Одежду сказали на зарплату.

   – Фи, так когда она, твоя зарплата? – И рта открыть не дала. На запястье Кармен маленькими камушками побрякивал плетёный браслет из белой кожи. – Вот-вот, а эти раз в месяц приезжают, тебе просто повезло, так у нас обычно тихо. В город поехать тоже не на чём, остался осёл сеньора Гарсиа, не пешком же. Ты как к нам…

   – Пешком, – перебила, но, пожалуй, это и стало моим последним за день словом. Кармен болтала без умолку.

   – И этого… и этого…

   Возражения не принимались, наряды не обсуждались и всё это модное безобразие записывалось на счёт мэрии. Кармен таскала за руку от прилавка к прилавку, прикладывала ткани, бормотала, когда что-то не подходило в моему цвету кожи, волос, глаз и так далее.

   Стоило признать, вкус у блондинки превосходный. И глаз намётанный: один раз пристально меня осмотрела и дальше угадывала с размером, под конец и вовсе перестала мерить. Сыпались простые, но не лишённые изюминки блузки, длинные юбки, две пары брюк, яркое платье местной расцветки, туфли, шляпка…

   – И этого, и этого…

   Кармен лишь указывала пальчиком, и вокруг неё бегали торговцы. Зря, кстати, торговалась она ещё лучше, чем выбирала. Так что все остались ни с чем, а я вот с полными руками вещей.

   – Ой, давай помогу! – Только тогда и заметила, видимо, сколько на меня повесила.

   – Нормально, – рассмеялась где-то под грудой тряпок всех цветов и покроев. – Боюсь меня теперь с работы погонят за такое.

   – Хе, не погонит! – Кармен лишь отмахнулась. – Карлос у нас милейшая душа. Ну, если ты так хочешь, я с ним поговорю?

   Неуверена, что меня видно, но кивнула. Скорее, догадалась и Кармен развернулась на каблучках и поспешила через площадь.

   Окликнула девушку через пару шагов, так, как будто бы к слову. Пришлось кое-как перехватить вещи, чтобы видеть, раз меня больше не таскали за собой за руку.

   – А кто такие алуши?

   Она растерялась и пожала плечами.

   – Да народец такой, – как само собой разумевшееся. – По пещерам живёт, детская сказка. Чтобы спали и по ночам из кроватей не вылезали, над тобой мальчишки пошутить решили?

   – Вроде того…

   – Да брось ты, алушей уже давно не видели. – Кармен, как будто опомнившись прижала к губам кончики пальцев. – Побежала я, а то не застану!

   И с этими словами, собственно говоря, затерялась в толпе.

   – Да уж…

   Не понравилась мне оговорка. Вроде и сказка, но к чему тогда это давно не видели? С другой стороны, у меня в домике жил настоящий домовой, чему удивлялась? Ничему, наверное.

ГЛАВА 6

Что ж? Что я там обещала? Не удивляться? Так вот, продолжаем не удивляться. И не кричать. И в обморок не падать, всё равно не поможет. И вообще вести себя прилично.

   Ну, или позабыть обо всём и просто делать ноги. Да, последний вариант нравился больше остальных, если бы не одно но, будь оно неладно. Сонно протиравшая глаза, я замерла и просто не могла пошевелиться. Как бы ни хотелось, а поверьте, хотелось очень даже сильно.

   – Му-у-у, – выдало это рогатое чудовище в каких-то трёх шагах от меня.

   Скажете, корова и корова, что с того? Ночью. Посреди узкой улочки, освещённой только разве что полной Луной. Когда ты абсолютно уверена, что ложилась спать и совершенно точно в собственную постель. Ветерок странно холодил кожу и забирался под юбку. Стоп.

   Быстро покосилась вниз и обнаружила на себе бледно-розовую сорочку. Коротенькую такую, выше колена, но с совершенно целомудренным вырезом под горло и длинными рукавами с кружавчиками. Мама подарила, а я так спешила, когда собиралась, вот и схватила.

   – Му-у-у.

   Ёй, совсем не о том задумалась! Но факт оставался фактом, спать я, действительно, легла. Или собиралась. А теперь почему-то вдруг обнаружилась в тёмном переулке на пару с коровой.

   Животное повернуло морду. Длинный рог загнутым концом едва не зацепил чью-то рассаду на террасе. Корова белая с чёрными пятнами, на морде как раз вокруг глаз, придавая более устрашающий вид. Адский взгляд.

   Ах да, забыла упомянуть, ярко-оранжевые глаза, светившиеся в темноте, искрившие рога и горящую шкурку? Как-то из головы вылетело. А корова совершенно в буквальном смысле – горела. Языки пламени завораживающе плясали на белом с чёрным, рога окутывали огненные всполохи, из носа с каждым выдохом валил пар…

   Животное смотрело прямо на меня и не двигалось. Я смотрела прямо на неё и тоже не могла заставить себя пошевелиться. От ягуара, значит, первым делом дала дёру, а от демонической коровы никак? Эх, такая женская логика! На самом деле хуже, пускай самой себе и объяснялось проще.

   – От любопытства кошка сдохла, называлось действо, – пробормотала себе под нос. – А после дня на рынке с Кармен и по солнцепёку и не такое присниться могло.

   Корова повела ухом и чуть-чуть наклонила морду.

   – Да-да, про тебя, – уверенней заявила, вконец решив, что животное лишь снилось.

   – Бамц! – всё-таки сорвался злосчастный цветочный горшок.

   На полыхавшую шкурку, куда же ещё. И загорелся. Корова протяжно замычала, я завизжала и бросилась бежать. Из странного сна действо стремительно перерастало в кошмар, а главное правило любого кошмара – убегать от нечисти и чисти, что тебя преследовала.

   Хорошим советом и поспешила воспользоваться, но всплыло второе но. А именно: я без обуви. Совсем. Босиком по мощёным булыжником улочкам особенно не побегаешь, мелкие камушки болезненно впивались в кожу. Пару шагов, и что-то острое царапнуло пятку. Поворот, кажется, в сторону площади, хотя попробуй пойми, когда облака так удачно загородили Луну в самый проклятый момент.

   В общем, пока чуть-чуть прихрамывала, пытаясь на бегу что бы то ни было вытащить, споткнулась. Ночнушкой зацепилась за кактус в горшке. Свалила, следом упала и сама, от растения отбилась с парочкой заноз, да поздно. За спиной, как назло, и как будто из ниоткуда нарисовались джунгли.

   К деревьям рвануть, что ли? На пальму там забраться, то что они в этом штате Мексики не росли вопрос совершенно вторичный. Горевший хвост со свистом рассёк воздух, а из ноздрей повалил пар.

   Испугалась? Не то слово, и пускай корова ни копытом не била, ни бежала на меня, ни даже забодать-поджечь не пыталась или что там могло быть на уме у разъярённого животного. Она просто стояла и смотрела прямо на меня.

   Дыхание выравнивалось, сердцебиение замедлялось, но моргать отнюдь не решалась. Медленно начала отползать, корова шагнула ближе. Я замерла и осталась сидеть на мостовой, как сидела, остановилось и адское животное.

   – Такое точно не приснится, – едва слышимо выдохнула, всматриваясь в жёлто-оранжевые всполохи энергии. – Только не говори, что это твоё молоко мы утром пили…

   Корова повела ухом, и всё. Наверное, если бы не светившиеся глаза, очень милая бы получилась, горевшая шкура так пустяки. Ик. Отчаянно пыталась успокоить саму себя, ибо кому-кому, а вот невозмутимости огненной коровы можно позавидовать.

   – Сеньорите нужна помощь? – раздалось за моей спиной.

   Обернуться толком не успела, как подхватили на руки. Нос аккурат уткнулся в мужскую грудь. Пальцы крепко вцепились в светлую холщовую рубашку, и да, зачем местные вообще пришивали последние три пуговицы, если никто не застёгивал? Кхем, отвлеклась на бронзовую кожу, а незнакомец уже куда-то потащил.

   – А там… – осеклась. – это…

   Йопа-мама, да, коровы на узкой улочке не было. Следа энергии тоже не осталось, единственное, что напоминала о случившимся, так это опрокинутый горшок с кактусом. Мной, между прочим, опрокинутый, а потому аргументом в пользу реальности пылавшего животного не являлся.

   – Сеньорита кричала? – поинтересовались низким и каким-то даже бархатным голосом, и я подняла глаза на внезапного спасителя. – Сеньорита боится темноты?

   – Я… не…

   Не сказала бы, что растерялась под хитрым прищуром блондина, но собраться с мыслями не получалось. Вывод напрашивался один – корову незнакомец не видел, и возникал вполне закономерный вопрос, а видела ли её на самом деле я и была ли вообще корова?

   Подмигнул.

   – А я слышал.

   Слышал он! Ну и молодец, что слышал.

   – Споткнулась, – получилось больше сквозь зубы, чем планировала. – О кактус. Колючий, вот и вскрикнула из-за неожиданности, а вы, сеньор, – особенный нажим на последнем слове, – попрошу меня поставить на землю.

   – А стоит? – абсолютно нахально оскалился.

   Глаз дёрнулся у меня, хотя взглядом повнимательней по незнакомцу скользнула. Очередной красавчик на деревне, только этот через край самоуверенный и думал, что обворожительно улыбаясь, не замечу. Длинные светлые волосы небрежно собраны в низкий хвостик, одна короткая прядь выбивалась на лоб, глаза, кажется, голубые, ведь без лунного света на улице ни черта не видно…

   И ладонь, совершенно не стесняясь, скользит от моего открытого колена выше! Нет, хоть бы имя сначала спросил, что ли. Понимаю, длина ночнушки, может, и обязывает, особенно учитывая моё положение, но мог бы и намекнуть, задравшуюся юбку одёрнуть. Или взглядом указать, да банально смотреть, а не лапать!

   Что-то во мне моральные принципы разыгрались. Раньше на руках не носили, с бывшими всё плохо. А тут красавец смуглый блондин латинской наружности, и вдруг возмущаться стала. Ответа два, один очевидный: всё-таки я дура, или всё-таки чёрненький понравился. Знать бы как звали, могла поспрашивать, пускай и сплетен потом не оберёшься. Незнакомец так и остался незнакомцем в чёрном с завораживающими глубиной глазами и пугающей дымкой вокруг.

   – Руки, – настойчивей и для убедительности дёрнула ногой, пытаясь ладонь, обнаружившуюся уже где-то на бедре, стряхнуть. – Да отпустите вы меня, наконец! Не нужна сеньоре ничья помощь!

   На секунду насторожился, буквально почувствовала, как напряглись мышцы, ведь он так крепко прижимал к своей груди. Хохотнул, ногу отпустил, а вместо подхватил руку и повернул к себе пальцами.

   – Кольца нет, не получилось, се-ньо-ри-та. – Ухмылялся, даже в глазах плясали смешинки. – И, да, я уже знал, у нас деревня маленькая и слухи распространяются быстрее, чем вы только можете себе представить.

   Притянул ладонь к губам и медленно поцеловал каждый пальчик, одновременно смотря только мне в глаза. Ну, в последнее хотелось верить, да косые взгляды вниз приходились точно на грудь, спасибо мама за отсутствие какого-либо выреза на подарке. Рюши эти с кружавчиками розовые, правда…

   – У вас такой оригинальный наряд, – посмеиваясь, заметило одно чрез чур наглое чудо, и слишком выразительно задержалось взглядом на открытых ногах.

   – Поставьте меня на землю, – уверенно и холодно, хотя начинала злиться. – Иначе закричу.

   Блондин глухо рассмеялся.

   – Думаете, вас отсюда услышат?

   Нахмурилась и дёрнулась.

   – Откуда… – увлеклась и не заметила ведь, куда тащили, – … отсюда…

   Шумно выдохнула. А мы оказались на самом краю деревни, вернее, даже за ним. На полянке у колодца, слева густые джунгли, направо деревня, да бежать дальше. Кромешная тьма, полную Луну всё так же закрывали тучи, которые отчаянно проклинала.

   Бежать в целом вариант, но нужно для начала понимать куда. Подозреваемый местный и ориентировался намного лучше, или просто рвануть к деревне и стучать по случайным дверям, авось, кто проснётся? На такое типичное русское авось полагаться как-то опасно. Да и босиком далеко не убегу.

   Тянуть время. По возможности пихнуть и вывернуться.

   – Леонора, – получилось скорее буркнуть, а мне в ответ сияющая улыбка.

   – Я знаю.

   Вот ведь жук, а!

   – Представиться для начала не хотите, – нарочито недовольно и фыркнула для пущей убедительности, – сеньор?

   – Алехандро, – подмигнул и поцеловал тыльную сторону ладони, – всегда к услугам прекрасной сеньориты.

   Жест, признаться, красивый, но почему-то должного эффекта не произвёл. Учитывая потрёпанность моего внешнего вида после бегства от коровы, розовые рюшечки да и всю ситуацию в целом скептического отношения только добавилось.

   Бабник, причём абсолютно типичный, именно так окрестила блондина и наградила за то тяжёлым взглядом. Не нравился и точка. Совсем не мой типаж.

   – А сеньорите помощь, – пнула-таки пяткой куда-то в бок, – совершенно не нужна!

   – Прекраснейшая сеньорита точно уверена? – насмешливо и слишком многозначительно приподнял брови.

   – Точно!

   Продолжала брыкаться и вырываться. Кстати, знакомец в чёрном нравился решительно больше, почему-то только те глаза в голову и лезли. Нет, чтобы план нормальный придумать. 
Подул прохладный ветерок, и из-за туч показался краешек Луны.

   Алехандро вздохнул и поставил меня на ноги, правда, непозволительно задержавшись ладонями на талии. И по бокам до бедра скользнул тоже якобы совершенно случайно. Конечно, поверила! Разбежался. Зато, кажется, приметила крышу собственного домика – вовремя вспомнила утреннюю встречу у колодца и как туда прошла.

   Пробивалось всё больше лунного света.

   – О-у-у-у… – донесло из джунглей.

   Опять этот не то свист, не то непонятно что. Жутковатый, забиравшийся под кожу проклятым холодком. Он сковывал страхом, а мне как раз стоило делать оттуда ноги.

   – Позвольте хотя бы проводить вас до дома, – Алехандро выше меня на голову, но наклонился так близко, что шёпот обжигал ухо, – о, моя прекрасная сеньорита?

   – Вы знаете, где я живу? – не недовольно, скорее смирившись. Но для вида руки на груди скрестила.

   – Все знают, – туманно. – Прошу.

   Дожидаться ответа не стал, просто приобнял за талию и развернул в сторону деревни. Правда, внутрь не вошли, Алехандро бросил что-то вроде, так быстрее. Обошли у самого края домов, но по траве и песку.

   – Сеньорита ведь, – цокнул языком и как будто случайно очертил кончиком пальца линию моего подбородка, – забыла обуться. Ходить по булыжникам не самое приятное.

   Спорить не стала, направлялись мы, действительно, в сторону нужного домика.

   – О-у-у-у… – раздавался свист из джунглей.

   Жуть. У Алехандро, что ли, про алушей спросить? Решит, что глупая, раз поверила в какую-нибудь детскую сказку да отстанет, чем не вариант?

   Краем глаза посмотрела на своего спутника и немного опешила. В лунном свете он какой-то… другой? Черты лица сгладились, а светлые волосы скорее отливали пепельным. Уголок губ едва заметно дрогнул, и я поспешила демонстративно отвернуться. Заметил, но главное, не подавать виду.

   Тучи отступали, и уже выглядывала половина Луны. Алехандро странновато поглядывал наверх, и в тот самый момент вдруг подхватил на руки. Ойкнуть не успела, а он решительным шагом дотащил к домику, правда, останавливаясь у окон с другой стороны. Дверь-то у меня со стороны деревни, а вот окна, как у последнего от площади, на джунгли.

   Осторожно поставил, галантно поцеловал ладошку, потом запястье и, видимо, по-своему поняв моё замешательство, убрал за ухо рыжую прядь и легонько чмокнул в висок.

   – Я приснюсь тебе этой ночью, – прошептал, наклоняясь слишком близко к моим губам.

   И повёл бровями, а я так отчётливо чувствовала его сбившееся дыхание.

   – Ага, мечтать невредно. – Пусть, наконец, дойдёт, что о нём думала. Кажется, в домике что-то зашуршало. – Я, может, вообще блондинов не люблю-ю…

   Отвернулась ведь всего на секундочку! Да что с этой деревней не так?! Все появляются из ниоткуда и растворяются в воздухе. Но, да, передо мной больше никого не было.

   В лунном свете чернела только тёмная дорожка, а стоило моргнуть, как не осталось и её. Дымка….? Что за…

   – Припозднилась ты, девка, – кряхтели с подоконника. – Как там оказалась, сопела под покрывалом, спать мешала, и вдруг нету. – Скрипнуло окно, и Эмилио высунулся наружу, прикрываясь шторой. – Чего стоишь, заходить будешь али полночи ждать?

ГЛАВА 7

– Эмилио? – тихо позвала, особенно и не надеясь услышать ответ.

   Домовой впустить-то впустил. Вернее, дверь открыл, внутрь за ногу затащил, выглянул на улицу, на небо, шмыгнул обратно внутрь и дверью спешно хлопнул. Поворчал, побурчал, пару раз недовольно фыркнул и полез за шкаф. Он вроде как спал там, откуда утром вытащила: между шкафом и стеной щель прикрывала тяжёлая штора.

   – Чего тебе ещё? – устало вздохнули из угла.

   – А ты… это… – Замялась. Честно, не знаю, как и лучше спросить.

   – Не тяни, говори уже. – Зевком переигрывал. – Давай, сколько ждать-то тебя можно.

   Постучала пальцами по столешнице. Наверное, последний час сидела и глупо смотрела перед собой. Почти в одну точку на пёстрой стене, выложенной плиткой. Взгляд скользил по сплетениям ярких узоров, пламя свечи на столе подрагивало и отбрасывало причудливые тени. Сон не шёл, пускай глаза и слипались, а голову клонило.

   Просто не могла уснуть. Физически. Оказавшись внутри практически в кромешной темноте, первой мыслью было упасть на кровать и так и уснуть. Благо, даже костюмчик подходящий и переодевать не нужно. Пара шагов, и замерла посреди комнаты. До кровати так и не дошла, свернула на кухню и плюхнулась на деревянный стул.

   Так и сидела, а заставить пошевелиться никак не могла.

   – Неужели снова… – произнесла одними губами и закрыла глаза ладонями. – Бред, какой же бред…

   – Девка? Эй, ты чего там?

   Эмилио якобы лёг спать, как только меня впустил. Видимо, или не уснул, или я разбудила. Зашуршал, скрипнула половица, и дуэнде подошёл.

   Эмилио остановился справа, постоял. Не отвечала и не оборачивалась, просто чувствовала, что он стоял именно там и сверлил взглядом спину.

   Шагнул ближе.

   – Леонора? Эй.

   Повернулась, когда он уже тянулся, чтобы потрясти за руку. Ладонь сразу одёрнул, стоило пересечься взглядами. Потрескивание, и пламя свечи полыхнуло и затухло, чтобы через секунду снова разгореться.

   Покосилась на успокоившийся огонёк и тряхнула плечами. Может, и не снова, но перестраховаться стоило.

   – Сможешь остановить меня, если я попытаюсь выйти? Ну, физически сможешь?

   Отпрянул и в каком-то ужасе воскликнул,

   – Ты что, ходишь во сне?!

   – Нет! – выпалила, ибо реакция отнюдь не понравилась.

   Ё, как будто сказала, что детей в печке запекала и потом под водочку закусывала. Странно. Удивиться мог, не спорила, но чтобы до чёртиков перепугаться и теперь медленно оседать на пол? Лунатики вообще народ мирный, никого не трогают. Или на Эмилио когда-то случайно наступили?

   Пока дуэнде обмахивал себе и слишком наигранно пытался восстановить дыхание, собралась с мыслями. Любил старичок драму, жила с ним второй день, а убедилась, что на сцене Большого театра дуэнде самое место. Или за сценой, думаю, жить среди костюмов за кулисами бы тоже понравилось…

   Лишь бы о насущном не думать.

   – Да нет, – повторила для пущей убедительности. – Просто могу до конца не проснуться, – говорила спокойно, так, как будто к слову вспомнилось. – Ты же видишь, как поздно ложусь, а вставать рано. Пока не пойму, как у вас тут варить кофе за мной лучше глаз да глаз. По утрам могу взять и пойти на улицу по привычке.

   Обвела руками розовую ночнушку.

   – Видишь, в чём вышла? Всего лишь пить захотелось, к колодцу пошла. Привыкла, что дома можно…

   – Дома у вас, дома! – перебил и забурчал. – Многое у вас там можно в ваших Штатах, а у нас ночами по улицам не шляются.

   – Угу, – грустно вздохнула и закивала. – Вот и я о том же. Остановишь, если снова в голову взбредёт?

   Фыркнул.

   – Попробуй тебя… – Судя по звуку, Эмилио устраивался за шкафом. – Остановлю-остановлю, куда денусь… – Кряхтение. – А то эта не вернётся, другого подселят, снова погонят… – Его голос становился всё тише и тише. – Разбирайся с ними потом. Эту девку беречь надо…

   Решила считать это как да. По крайней мере, самое близкое к согласию, что представлялось возможным выпытать у сонного, разбуженного и потому злющего гнома. Дуэнде то бишь, но картинку обозначила.

   Уж не знала, что он делал, только, видимо, бедолага за день совсем замаялся. Минут десять, а то и меньше, и из угла доносилось лишь сопение.

   Но Эмилио крепко спал, сомнению утверждение не подлежало. Воровато огляделась, а потом вытащила из кармашка медальон. Пожалуй, носила кружавчатый подарочек как раз таки поэтому – кармашки в ночнушке вещь удобная, особенно ночью проходом мимо холодильника… Кхем, или вот как сейчас.

   Вот уже четыре дня носила его с собой. Почему не понимала, но выложить не могла. Боялась, что ли. Пальцы сжали цепочку, и я подняла предмет на уровень глаз. Овальный камень медальона чуть-чуть покачивался. Бирюзовый с тёмными прожилками, они загадочно поблескивали в пламени свечи.

   Вздохнула и свободной рукой потёрла переносицу.

   – Вот зачем ты мне понадобился, а?

ГЛАВА Майянская

Над деревней за её спиной ещё не поднимался дымок, а солнце едва коснулось горизонта. Соплеменники мирно спали, постовой не уследил. В, казалось, звенящей тишине слышался каждый шаг. Под босыми ногами шуршала редкая трава, где-то в чаще пересвистывались птички.

   Девочка, а может, уже и девушка осторожно пробиралась вперёд. Стараясь не задеть лишней лианы, не зацепиться за упавшую ветку или просто не привлечь к себе даже не лишнего, а любого внимания.

   Ей было шестнадцать. Для своего времени давно не ребёнок, но взрослеть по-настоящему не хотелось. Обязанности взрослых? Всегда пожалуйста, она поможет и кукурузу собрать и тушу разделать, даже пойдёт с охотниками, если потребуется, а вот собственных детей… Семьи ей не хотелось. Сполна хватило истории старшей сестры. Пару, может, и изгнали из племени, да Уочиви это не вернуло.

   Не могло вернуть.

   Девушка закусила губу, когда наступила на зелёный стебель и колючка впилась ей в пятку. Не издала ни звука, просо перехватила деревянное ведро в другую руку, осторожно приподняла стопу, оперевшись о ближайший ствол, колючку легко подцепила ногтем и вытащила. Нога ещё ныла, но она упрямо пошла дальше.

   – Проснутся, а я уже вернулась, – одними губами сказала самой себе. – С чистейшей водой, а не тем пойлом из болота.

   Раньше деревня брала воду только из ручьёв водопада или из самого озера. Несколько недель назад всё изменилось с двумя до ужаса перепуганными женщинами, поговаривали о монстре. Шаман видел в поднимавшемся дыме костра зловещие знаки, охотники спорили это всего лишь дикое животное. Вождь всё равно запретил, осталось только болото, пить из которого не хотелось.

   – Нет там никого, – настойчиво повторяла в голове. – Никого нет.

   Она ведь упрямая. В придачу смелая, и никакое заблудшее дикое животное не остановит. К тому же… несмотря на запрет вчера она уже была у озера. Почти дошла, вернее, её заметили возвращавшиеся охотники и утащили обратно. Краем глаза видела водную кромку, на другой стороне вода срывалась с красноватого оттенка скал прямо в круглое озеро.

   Сегодня всё будет по-другому, ведь вся деревня мирно спала до рассвета. И, да, на другой стороне из джунглей вчера, действительно, что-то смотрело. Блеснули красно-оранжевые глаза, она потому от неожиданности и шагнула назад. Споткнулась, упала в сухие листья, нашумела и привлекла к себе внимание возвращавшихся охотников.

   Тем утром всё точно должно было быть иначе. Она не боялась, и снова пришла к озеру. Глаза ведь светили с противоположной стороны. Животному до неё не доплыть, с той стороны слишком отвесные скалы – не рискнёт спрыгнуть в озеро. Оббежать и догнать – не успеет. Если же шаман прав, и это дух… Извинится за потревоженный покой и попросит немного воды. Пить из болота всё равно не хотелось, что бы дух не попросил взамен.

   В едва теплившемся рассвете мелко подрагивала и переливалась серебром водная гладь. Девушка шагнула ближе к кромке. Отлично знала место, и там, где вышла, можно как раз проще всего спуститься к воде. Единственный пятачок песчаного склона, а не отвесные скалы. Они окружали озеро, отгораживая от внешнего мира.

   – Эй? – тихонько позвала, озираясь по сторонам. – Здесь есть кто-нибудь?

   Ответа не последовало. Над озером не бывало и редкого ветерка, чтобы зашуршали обступавшие и полностью скрывавшие его кроны деревьев.

   – Эй? Эй, вы здесь?

   И снова без ответа, отчего она осмелела и вышла из-под сплетения зелени. Шаг, второй, до воды оставалось от силы ещё два. Насколько чистая и прозрачная, что видно красноватое каменистое дно ущелья. На другой стороне шумел небольшой водопад своими срывавшимися в озеро потоками и разлетавшимися каплями.

   Пожала плечами и прошла к водной глади. Присела, зачерпнула чистейшей воды, потом наклонилась ближе и выпила несколько горстей. Прохладная, освежающая, с едва ли сладковатым привкусом, болотно-травяной жиже не шла в сравнение.

   Девушка умылась и бегло глянула на собственное отражение. В этот же момент где-то за спиной раздался глухой рык, заставляя подскочить от неожиданности. Сразу же вскочила на ноги и отступила, правда, босая нога как раз погрязла в мокром песке. Прохладная вода касалась лодыжки.

   Затаилась и почти перестала дышать. Прислушивалась к каждому шороху, и, наконец, через несколько минут в сплетении джунглей сверкнули два алых глаза.

   Хищник, кошачью поступь ни с чем не спутать, но… Что-то очевидно не так, девушка отлично заметила, как ягуар прихрамывал. Из утренних сумерек показалась пепельно-чёрная морда, и взгляд слишком разумно остановился прямо на ней.

   – Балам, – выдохнула девушка и медленно опустилась на колени. – Разве что чёрный, разве они бывают непятнистыми?

   Склонила голову, решила рискнуть. В конце концов, почувствовав смирение и собственную силу, даже хищник мог отступить. Она ведь совсем тощая с массивными круглыми бусами на шее. Невкусная, одним словом, если же права, и алые глаза прищурились совсем не просто так…

   Бог дождя их племени имел голову ягуара. Обычного, бежевого с коричневыми пятнами, а сами кошки считались его посланниками. На охоте запрещено и случайно тронуть страхом изгнания. В кишащих змеями и хищниками джунглях – страшнее смерти. Если спугнуть добычу ягуара – как раз полагалась она, виновного взамен убежавшей добычи предлагали посланнику бога.

   А этот был чёрным. Как ночь, а глаза вблизи отливали оранжевым. Качнул хвостом. Несколько прядей закрыли ей лицо, но исподлобья наблюдать за хищником получалось.

   Ягуар качнул мордой и оскалился. Шипение, попятился назад, но потом тело как будто пронзило судорогой. Передняя лапа подвернулась, он зарычал и повалился в песок, поднимая облако мелкой каменной пыли. Она красноватой крошкой оседала на коротком чёрном мехе.

   Девушка чуть-чуть приподняла голову и подалась вперёд, пока ягуар катался по песку, не то кусая, не то зализывая лапу. Из подушечки торчал наконечник, а выше запуталась верёвка.

   Никто не рискнул бы напасть на хищника, она то отлично знала. Тем не менее наконечник мог принадлежать только их племени, ведь в округе не осталось больше никого. Птицы затихли в густой чаще.

   – Тише… тише… – Был или не был ягуар посланником бога дождя, она поднялась на ноги и шагнула к нему. – Подожди, я вытащу… тише… тише

   Старалась говорить как можно спокойней, хотя сердце от страха и оглушительно грохотало, отдавая грохотом в ушах.

   Верёвка лишь крепче затягивалась на лапе, ягуар перестал рычать, скорее беспомощно скулил, а наконечник уходил глубже в мягкую подушечку лапы.

   – Я. – Девушка приложила ладонь к груди. – Помогать. – Шаг ближе, и хищник замер. – Тебе. Тише-тише.

   Оранжево-алые глаза опасно прищурились, но она осталась на месте. Не убежала. Ягуар оскалился, но дорожка крови уже запачкала мех и капала на красноватые скалы. Уткнулся мордой в бок, хвост хлыстом рассекал воздух.

   Глубоко вдохнула и выдохнула. Последний шаг, и присела рядом.

   – Тише-тише… – Осторожные движения. Крепкая верёвка не поддавалась, и пришлось распутывать завязавшиеся вокруг лапы узлы. – Всё хорошо, я тебе помогу, – продолжала приговаривать, наверное, скорее для себя.

   Дыхание выравнивалось, девушка всё более уверенно касалась гладкого чёрного меха. Наконечник мог быть из ловушки, она поняла по форме, когда всё-таки потянула за край. Вошёл глубоко. Ягуар зарычал в лицо, но она не дрогнула. Выдержала, и тогда он опустил голову обратно на собственный бок. Только кончик хвоста подёргивался больше прежнего.

   – Чуть-чуть осталось…

   Каменный наконечник брякнул о камни, она специально отбросила как можно дальше. Ягуар заскулил и вырвал лапу, быстро зализывая подушечку.

   Осталась сидеть рядом. Не знала почему, просто осталась и была уверена, что он её не тронет.

   – Дождя не было последние дни, – прошептала, всматриваясь только в спину хищника. В первых солнечных лучах, оказывается, на шкуре проступали тёмно-коричневые пятна. – Передай ему, хорошо? Хочешь, принесу тебе воды и промою лапу?

   Замер и сел, правда, поджимая переднюю лапу к груди. Хвост дёрнулся, ягуар оскалился на лежавшую на песке верёвку, и девушка отбросила и её в сторону. Алые глаза остановились на тёмно-карих. Девушка склонила голову и протянула открытые ладони.

   – Видишь? У меня ничего нет, мы просим прощения, – говорила одновременно тихо, но достаточно, чтобы услышали. – Та ловушка на обезьян, мы не думали, что на деревьях она навредит кому-то ещё.

   Сглотнула и пристальный взгляд выдержала.

   – Меня Шидижи зовут. – Ткнула большим пальцем себе в грудь. – Ши-ди-жи.

   Ягуар наклонил морду, а она медленно пересела с коленей и рванула кусок ткани от подола. Протянула рваную полоску и едва удержалась, когда горячий нос коснулся пальцев.

   – Перевяжу, – хищник насторожился, а руки девушки мелко дрожали, – хорошо?

   Позволил. Не верила собственным глазам, но чёрный ягуар шагнул ближе и прилёг, касаясь её ног мягким боком. Раненая лапа оказалась как раз перед ней. Кончик хвоста угрожающе повиливал, да и шею он прятал. Но всё же. Шидижи осмелела и коснулась гладкого меха. Осторожно приподняла лапу, обмотала и завязала, пряча края под повязкой. Иначе бы зацепился за что-нибудь в джунглях и стало только хуже.

   Несколько минут спустя, как будто услышав что-то, ягуар повёл ушами, а через секунду вскочил на три лапы и бросился в чащу. Переднюю поджимал лишь пару шагов, дальше побежал ровнее. Шидижи успела заметить.

   Проводила чёрную пятнистую спину взглядом, пока та не затерялась в густых джунглях. И наверное, ещё несколько минут смотрела перед собой. Ждала, но чего именно не могла и представить.

   Вернулась к берегу, подняла по-прежнему полное воды ведро и побрела в деревню. Над джунглями брезжил багряный рассвет.

   Она вернулась. Снова. И снова. И снова. Шидижи не рассказала никому, но приходила к озеру теперь не только за водой. Отнюдь не за водой.

   Дождя так и не пришло. То ли не положено, то ли чёрный ягуар служил другому богу. Девушка не задумывалась, а он выходил к ней из джунглей. Как будто чувствовал, хотя приходила в разное время. Когда удавалось убежать под покровом ночи, или сославшись на закончившуюся воду, или за кислыми ягодами, или мало ли что могло понадобиться в джунглях?

   Сначала держался от неё на другом берегу, Шидижи отлично видела, как поблёскивали в темноте оранжево-алые глаза с вертикальным зрачком. Первые разы подманивала хищника мясом: своим куском с ужина или незаметно стащила сырого при разделке туши.

   А потом он стал подходить к ней сам. И уже не требовалось промывать подушечку, не перевязывала обратно лапу изрядно потрепавшимся куском ткани, который приходилось ещё и простирывать в озере. Ягуар просто приходил и ложился рядом, а Шидижи привыкала рассказывать ему всё, что приходило в голову.

   Через какое-то время осмелела гладить короткий мех. Позже стала совершенно спокойно обводить кончиком пальца тёмные коричневые пятна, практически терявшиеся на чёрном фоне. Он перестал бить хвостом, а чаще окутывал его вокруг девушки. Особенно устав за день она засыпала, откинувшись на пушистый бок.

   Он не приходил лишь в один день – полнолуние. Шидижи искала по джунглям, но одна не рискнула зайти далеко. Главное, что следующий день хищник появился как ни в чём не бывало.

   Не понимала зачем, ей просто нравилось приносить из деревни вещи и показывать ему, называя их именами. Иногда, казалось, он слушал и понимал. Иногда они вместе плавали в круглом озере, однажды он бросил перед ней мёртвую птицу и принялся выкусывать перья. Тушку подтолкнул мордой, она незаметно улыбалась и поглядывала в сторону сопевшего ягуара, пока разделывала оставшееся.

   А однажды она не пришла. Ни на следующий день, ни через. Из деревни слышалось удары каменных топоров, доносились голоса, и повалил дым.

   Шидижи отворачивалась, когда её подняли на алтарь. Огромный булыжник, ничего более, он возвышался в центре деревни. Вокруг собрались все, а дым валил с подожжённых куч сухих трав. Пряный запах дурманил, а вот от серого дыма слезились глаза.

   Запястья крепко привязали верёвкой: о ней не заботясь, до крови впиваясь в кожу. Швырнули спиной, она видела высокое голубое небо и слышала их голоса. Пока тащили, стоило посмотреть на кого-то, как те отводили глаза. Шидижи особенно не понимала, сын вождя скалился. Шаман читал известные только ему слова.

   Урожаи по-прежнему засыхали, и племя решило принести в жертву богу дождя именно её.

ГЛАВА 8

Видимо, тяжёлая ночка сказалась, и меня не смог разбудить ни скрип открывшейся двери, ни шаги по комнате, ни когда гость швырнул на стол несколько бумажных свёртков. Вернее как, всё это отчётливо слышала, а вот открывать глаза отказалась.

   – Доброго утра! – прощебетали у окна, перед тем как раздвинуть тяжёлые шторы. – Пора вставать, солнце уже взошло! – Смешок. – Или спящая красавица собиралась спать вечность? Не получится, у неё уроки.

   Яркий солнечный луч попал прямо в глаз, и я замычала и перевернулась на другой бок. Выше натянула одеяло.

   – Я всё видела! – нараспев протянула девушка и в несколько шагов оказалась рядом с кроватью. – Вставай-вставай, принесла тебе завтрак.

   И с этими словами одеяло с бесцеремонно стащили и отбросили на пол для пущей убедительности. Ну, нет, вообще и так спать можно, по почти голым ногам только дует, да всегда можно свернуться калачиком, что и проделала.

   – А это ещё что?

   По чрез чур весёлому и воодушевлённому голосу догадалась, что ко мне пожаловала не кто иная, как Кармен. А вот что она такого увидела… Мысли оборвались где-то на Эмилио, и я резко села.

   Бамс!

   – Ай!

   – Йопа-ма-ама-а-а…

   Последнее это растирала нывший от боли лоб, а перед глазами мелькали звёздочки. Когда безобразие-таки закончилась, увидела присевшую на край кровати блондинку, так же отчаянно моргавшую и державшуюся за собственный лоб. Ага, значит, нависала надо мной и что-то увидела, а значит, домовой ни при чём. Облегчённо выдохнула.

   Он ведь, кажется, не хотел, чтобы его видели? Говорил, гонят их местные взашей, а мне старичка жалко. Мне ведь ничего не сделал, бурчал да и то по-доброму. Так что Эмилио прятать решила во что бы то ни стало.

   – И что это было? – недовольно поинтересовалась и скрестила руки на груди.

   – На тебе это, – Кармен неоднозначно махнула в мою сторону, – что?

   Второй испуг за утро, но себя не выдала в последний момент. Вместо того чтобы очевидно посмотреть на кармашек, в котором должен лежать медальон, но если пока ночью ворочалась выпал, то ничего и не должен…

   Кхем, в общем, натянула ткань на боках, как будто бы себя осматривая, и глянула вниз. Нет, вон он, тяжесть камня складкой осталась на положенном месте, тогда чему же Кармен удивилась?

   А потом до сонной меня, кажется, дошло, и забывшись, хлопнула себя по лбу.

   – Ай-я-я…

   Плохая идея. Учитывая, что лоб ещё ныл, так ужасная.

   – Теперь точно синяк останется, – добродушно поддержала Кармен. Стукнуть её за такое доброе утро мало!

   – Ты про мою ночнушку, что ли? Это мама подарила.

   – А-а-а. – Поминающее кивание. – И небось сама шила?

   Не стала разочаровывать человека, не говорить же что это такой белорусский текстиль. Во-первых, подозрительно, во-вторых, знали ли в мексиканской глубинке где это и чем это едят? Так что экспериментальный розовый образец некой американской мамочки и моя история продолжала трещать по швам, но держаться.

   – Она учится. – Светлая бровь насмешливо выгнулась. – Тупыми ножницами. – Развела руками я. – В темноте.

   Кармен прыснула со смеху и схватилась за живот. Присоединилась к ней скорее для поддержания той же истории, смешки получались немного вымученными, но могло быть и хуже.

   Когда девушка-таки успокоилась, то огляделась по сторонам, видимо, задерживаясь взглядом на удручающих горах пыли. На мгновение поморщилась.

   – Тебя и правда, что ли, в проклятый дом поселили? – Тут готова была подавиться, но не нашлось чем. – Когда мне сказали, где тебя искать, решила, что шутят.

   – Эм, нет? – Отчаянно надеялась, что речь шла об Эмилио, раз дуэнде местные так не любили. – Прости, ты сказала, проклятый?

   Да уж, как можно спокойнее, как можно безразличнее, а вышел испуганный писк. Кто молодец? Я молодец, главное, самой себя похвалить.

   Кармен приподняла и расправила штору, а потом отпустила обратно. В целом мало что изменилось, разве чуток покрасивей висеть стала. Хотя шторы у меня со словом красиво будут соотноситься, только если постирать, но такую толстую махину ручками и без стиральной машинки… Не-е, не по мне.

   – Они немного грязные, – прозвучало даже как будто извиняясь. – Убраться пока не успела.

   И как представлю сколько пыли тут выгребать... Не мог, что ли, Эмилио за домом присматривать? Или дуэнде итак в паутине и пыли неплохо?

   – Мягко сказано, – Кармен хохотнула и в шутку встряхнула вторую штору, почему-то заглядывая за неё.

   Ей хоть бы что, а я, хоть и сидела через всю комнату, закашлялась от поднявшейся пыли.

   – Ой, прости.

   Как Кармен, вроде неуклюжестью не славившаяся, вдруг умудрилась свернуть со стола ложку – тот ещё вопрос. Но за ней под стол полезла и в импровизированной раковине на кухне помыла, и по ящичкам пошарила, чем бы вытереть. Ну, полотенца, чистого в смысле, у меня найтись и не могло, но Кармен постаралась.

   Тяжело вздохнула и таки свесила ноги с кровати. Поправила ночнушку, натягивая до коленей, правда, и ненадолго. На коже буквально вспыхнули чужие прикосновения, память постаралась и подбрасывала картинки прошлой ночи.

   Закинула ногу на ногу и приподняла стопу: свежие царапины на месте, значит, да, не приснилось. Вчера кое-кто снова ходил во сне и проснулся на улице. И горевшая корова, или как её там? Корова в огне? Пламенное му-му? Почему никогда не читала мексиканского фольклора, а? Зря испанский со школы учила?

   На руках тоже вчера поносили, только радости на лицах мало. Слишком самоуверенный и абсолютно самовлюблённый блондин не понравился. Почему объяснить сложно, но пока будем ссылаться, что нечего быть очередным трофеем одного бабника.

   Нахмурилась и потёрла бедро запястьем, как будто бы оттирая нечто. Ощущение, вроде бы, прошло, зато жест привлёк внимание Кармен. Блондинка, оказывается, до того зачем-то заглядывавшая по углам комнаты, кажется, монетку выронила, звук похожий был, и та укатилась. Теперь повернулась ко мне.

   – Эм… – Вспомнить бы о чём разговаривали. – Ты говорила, проклятый дом? – Как можно беззаботнее пожала плечами и отмахнулась. – Пока не заметила, по-моему, так дом как дом. – Встала и прошла к шкафу переодеваться. – Обычный дом.

   Кармен подозрительно прищурилась и скрестила руки на груди. К слову, на её запястьях сегодня красовались тонкие браслеты. Их было так много, что от каждого жеста почти с десяток на каждой руке тоненько побрякивали.

   – Да-а-а?

   Предположим, не считая дуэнде. Но смотрела как этот дуэнде размахивал руками из своего угла и говорить передумала. Мне Кармен нравилась, и даже не в приятного светло-серого оттенка дымке дело. Дружелюбная в отличие от некоторых.

   Происходившее дальше скорее напоминало цирк одного артиста с Эмилио в главной роли. Стоило Кармен приблизиться ко мне, а то долго в шкаф пялилась, так мне быстренько выудили вчерашние обновки и водрузили на голову шляпку с узкими полями. Как вчера купили и её и вовсе пропустила, но смотрелось всё вместе просто шикарно. Отменный у неё вкус: вроде и на местный лад, чтобы не выделяться, а не заметить теперь тяжело нас обоих. Интересно, узнал бы мой тёмный знакомец…

   Бряк!

   Но возвращаемся к нашим домовым. Стоило Кармен подойти к шкафу, Эмилио решил оттуда смыться. Залезть оставалось разве что за шкаф. Полез. Или до стены места куда больше, чем казалось, или изворотливый гном попался, но выбрался в части комнаты, которая кухонная, и опрокинул пустое ведро.

   Разумеется, привлекая внимание, и Кармен вернулась на кухню. Ведро подняла, заглянула внутрь и посмотрела на меня с выражением так и говорившим, мол, самый обычный дом, да? И совсем не проклятый?

   Эмилио шмыгнул под стол, а оттуда с невероятной прытью залез на буфет. Махал мне, если дёрганные жесты хоть что-то и могли значить, то, должно быть, нечто вроде молчать, выдашь – тебе не поздоровится, хоть слово – убью и так далее. Угрожал откровенно и подло.

   Ну, пока Кармен отвернулась, деловито ему покивала. Девушка надолго не задержалась, ей куда-то нужно спешить, а зашла только, чтобы проверить, что не просплю. И спросить, помнила ли дорогу, видимо, сегодня все судачили, как я в двух домах потерялась в прошлый раз.

   Когда ушла, я подошла к буфету и подняла голову, награждая Эмилио тяжёлым взглядом.

   – Нормальная она, не думаю, что погнала бы, – заметила, но дуэнде не впечатлился и спускаться не стал. – В крайнем случае согласилась бы со мной, если мы друг другу не мешаем. Чего от неё шуганулся?

   – Этой больше остальных ихних нельзя.

   – Ещё почему?

   Старичок медлил. Почти открыл рот, чтобы ответить, но передумал и хмурил морщинистый лоб. Вздох. В

   – Охотница.

   Как само собой разумевшееся!

   – Кто? – не поняла.

   – Она охотница! – уже буквально взвизгнул дуэнде и соскочил на полку ниже.

   – Кто?

   – Кто-кто! – бурчал, пока неуклюже спускался дальше. – Охотница, говорю, о-хот-ни-ца! Али не понимаешь, девка? На всякую мелкую нечисть вроде меня.

   Опа. Значит, и такие бывали? Интересно, сколько нового-то узнаю.

   – А ей зачем? Мне Кармен показалось очень милой.

   Эмилио фыркнул и ушёл к себе за шкаф.

   – Работа у неё такая, ей платят. Ты учишь, она убивает. – Добавил намного тише, но всё равно услышала, – Хотя большинству оно начинает нравится, когда входят во вкус…

   Бухтение, ворочание и тишина, когда Эмилио устроился. Я медлила, даже не так, я откровенно тормозила и недостаток сна тому отнюдь не причина. Непоняток много, недомолвок больше, нечисти пруд пруди.

   – Слушай, а кто такие алуши?

   Старичок не ответил, а из угла донёсся храп.

ГЛАВА 9

На сборы много времени не ушло, да и не могло. Завтрак, как обычно, готовить поленилась, и как выяснялось, вкуснее вчерашних кукурузных лепёшек ничего не бывало. Особенно если жарила их не ты, а гостеприимные соседи.

   Вышла.

   – А-а!

   Ещё бы не закричала, когда по лбу едва не треснули каким-то пучком. Отскочила назад, налетела на успевшую закрыться за спиной дверь, ёмко выругалась от неожиданности на привычном русском, благо хоть никто не услышал. А когда проморгалась, глаз задёргался.

   – Алехандро, что б тебя… – от возмущения подавилась, а не совсем проснувшаяся фантазия замолчала. Поизощрённей. – Да что б тебе на голову все соседские кактусы с террас попадали! И колючки из блондинистой башки сам выпутывать будешь, ни одна воздыхательница помогать не станет!

   Дело в том, что это были цветы. Красивые, ярко-розовые с маленькими бутончиками в форме крестиков из четырёх лепестков. Такие раньше никогда не видела. Встала и приподнялась на цыпочки, цветы умопомрачительно сладко пахли. Красота, одним словом, может, бы даже и чуть-чуть растаяла.

   Одно но. Умник додумался подвесить их над моей дверью. Жалко было не то цветы, красивые же, не то себя, когда вечером в потёмках успею про них забыть и снова до чёртиков перепугаюсь. В общем, полезла отвязывать, пришлось из дома табуретку вытащить.

   Стоило признать, неплохое место. На коврике перед дверью бы Кармен утром затоптала, или я случайно наступила. Кстати, девушка ничего не сказала, а значит, и букета ранее утром, скорее всего, не было. Как изловчился только, ведь вышла от силы минут двадцать после ухода Кармен.

   Сбоку дома могла и не заметить, да и некуда там. На подоконник кухонный или спальни разве что, но там бы точно увидела самого ловеласа. А так букет, подвязан алой лентой, за неё же подвесили за какую-то тонкую металлическую балку, торчавшую из самого дома прямо над деревянной панелью двери.

   – Эх, кто-нибудь достучитесь до этого типа… – пробурчала себе под нос. – Неинтересен он мне, и вообще, может, не люблю блондинов.

   Тихонько повозмущалась, да ленту развязала и цветы у окошка поставила. Вазы не нашлось, зато на глаза подвернулось ведро с водой. До обеда сойдёт, а там с уроков вернусь и пойду стрелять у соседок вазу.

   Разумеется, на собственный урок опоздала. Ожидала увидеть от погрома со скачущими на обломках парт мелкими монстрами, извозившимися в грязи, красках и чём угодно, до банально пустой школы. А, нет, дождались и спокойно себе сидели. Брат с сестрёнкой, они же Фернандо и Хуанита Эскудеро, Анхель в обнимку с куклой на месте, заплетавшие кудри друг друга девчонки и моя самозабвенная троица. Подозрительно тихо затаившиеся за второй партой, которая дальше от доски и, соответственно, меня.

   Стоило насторожиться, между прочим, но слишком впечатлилась, что они так спокойно меня дождались. У нас география, за неимением глобуса, кстати, решительно намерена если не выменять на следующей ярмарке, так со своими монстриками смастерить из… ну, не знаю, того же лопнувшего мяча, вон, на крыше сарая, кхем, школы то бишь, болтается.

   В общем: без глобуса, без карт, а рисовала я плохо, и на каракулях сама пару раз чуть не перепутала Россию с Канадой. Попробовала по-быстрому найти какой-нибудь натуральный кирпич и взять географию с этой стороны.

   И вот как раз в тот момент, что нагнулась, из класса раздалось,

   – А может мы цветы посмотрим?

   Сразу напряглась, пока вставала в полный рост, ведь ведро песка на голову уже одевали. Облегчённо выдохнула, когда обошлось, широко улыбнулась, устрашающе скорее, и повернулась к детям.

   – Какие бы вы хотели?

   – Стрелиции зацвели, – подал голос Эдуардо.

   – Ага, – активно кивал сидевший рядом Диего.

   Ну, биология, так биология, ничего против не имела. Импровизировать до конца! Зря не заподозрила, ой зря. Сразу двое из моей троицы вдруг заинтересовались цветочками, но тут голос подала Хуанита.

   – Они очень красивые, ярко-красные с жёлтыми попками как будто настоящие птички собрались на ветке. Мы зовём их райскими птицами.

   – Мама их очень любит…

   – Запах такой…

   Затараторили друг-другу наперебой, а вот последнее предложение буквально зависло в воздухе. Все притихли, я улыбнулась, положила мел на место и отряхнула руки. В школе же на себе прочувствовала, и в подобных ситуациях радикальные методы, вроде мелом по доске, действительно, неплохо работали.

   И последнее предложение было,

   – Пошлите посмотрим?

   Диего. Надо же, не думала, что этот задира на самом деле тяготел к прекрасному, да идея всем понравилась.

   – Найдём мы их как, умник? – правда, хором осадили девчонки.

   – Меня папа вчера водил, он Эстелле собирал! Там, в джунглях недалеко.

   Так узнала, что у мелкого была потенциальная мачеха, что как-никак объясняло зловредный характер.

   – А мама говорит, нам нельзя выходить из деревни без взрослых, – тоненько заметила Анхель, крепко прижимая к груди куклу.

   – А мама говорит бэ-мэ-мэ-э-э… – сразу же передразнили мальчишки, за что получили по ушам от меня.

   – Есть с нами взрослый!

   – Она, вон, взрослый!

   И ещё раз по ушам, ибо в людей не тычут пальцем. Но райских птичек смотреть всё равно пошли, может, это их мне Алехандро обкорнал.

   – Ну, идём, – выдохнула. – Но чур держаться вместе! Диего, веди.

   И мы пошли. Плохая идея. Особенно когда мальчишки подхватили под руки со словами, посмотрите вот они и оттащили в сторону, а я вдруг поняла, что осталась одна посреди чащи. Плохая идея.

   – Мелкие пакостники! – взвыла.

   Но рви на себе рыжие волосы, не рви, всё одно и то же. Детей в округе не наблюдалось, надеюсь, хоть остальных обратно в деревню вывели. Осталось выплутать самой.

   Бродила, наверное, больше часа. Или казалось. Глупо получилось, как ребёнка развели. Ведь совершенно не представляла даже в какую сторону деревня. Подавлять панику всё тяжелее, но метаться по джунглям тоже не выход и то отлично понимала. Где-то краем сознания.

   Второму же краю сознания стало абсолютно всё равно, что привлеку и живность тоже, да и вряд ли меня кто услышал бы. Набрала побольше воздуха и…

   – Эй! Есть здесь кто-нибудь! Люди?! Не совсем люди? – К слову, да, потенциальные горные гномы или некие алуши уже представлялись милейшими существами. – Кто-нибудь? Помоги-и…!

   Кусты шелохнулись, и слова застряли в горле. Реакции работали быстрее мозгов, а потому сначала отскочила. Потом запоздало поняла, что шевелились кусты, а вот над ними, между деревьями, как раз таки никого не было. Итого: или гномы, или дикие звери. Причём шевеление по кустам вполне очевидно направлялось именно ко мне.

   – Ёшки… – выдохнула, додумать дальше не успела.

   Это чёрное облачко дымки или тень? Чёрт, нет, тень. Буквально из ниоткуда, пригнувшись под лианой, из-за деревьев выступила мужская фигура. Вполне себе такая человеческая, ростом на голову выше меня, в наполовину расстёгнутой кипельно-белой рубашке и со вполне знакомым блондинистым хвостиком.

   – Они бросили меня в чаще! – возмущённо воскликнула и бросилась, нет, не на шею Алехандро. Ну, почти.

   Что-то он такого счастья не ожидал и неплохо опешил. За руки всё равно взял, от запястий к плечам своими ладонями скользнул, но при этом смотрел как-то растеряно. потерянно? Не хватало, чтобы и он заблудился!

   – Кто? – глупо переспросил, не моргая смотря в мои глаза.

   Голубые сегодня отдавали оттенком темнее. Хотя как ночью могла рассмотреть-то? Никак, наверное, это и был их обычный оттенок.

   – Кто-кто! – продолжала возмущаться, как будто это, и правда, была самая очевидная в мире истина. Мне тогда именно так казалось. – Дети! Кто же ещё?!

   Выгнул тонкую бровь, и жест показался каким-то смутно знакомым… Да ладно, много ли знакомых так делали? Не хватало начать присматриваться, ещё решит чего не следует. Что он мне нравился, например.

   – Не мои! – уже вспылила, гремучая смесь удивления и пошлости одному острому смуглому лицу не шла. – Из школы дети, я же у них преподаю… преподавала… преподаю.

   Сама запуталась.

   – Им нельзя в джунгли, – задумчиво вставил Алехандро, пока продолжала бормотать во всех временах. – Слишком опасно без взросло… а. – Мелькнуло понимание, ладони крепче сжали мои плечи и притянули к себе. – Понял.

   Злобно зыркнула, но мужчина лишь обворожительно улыбнулся в ответ. И попытался за подбородок подхватить, чтобы щекой к своей груди прижать, мало ему было, что меня к себе всем телом прижимал. У него на шее на чёрном шнурке болтался какой-то кирпич. Именно кирпич, не медальон, не амулет, а неровный камень.

   – Вытащи меня отсюда, – пробурчала и увернулась от очередного покушения на собственное лицо.

   Кое-как удалось вытащить оказавшуюся зажатой между мной и его грудью руку. Одну правда, но отбиваться сошло.

   – А что мне за это будет? – Фраза из мелодрамы и хитрющая улыбка. Классика двусмысленных намёков.

   Злилась. Вернее, убеждала себя, что просто злилась, а на самом деле… Не знала, но что-то ощущалось по-другому. Что-то было не так с этим Алехандро, и это не считая, что бабник. Когда ночью нёс на руках заметила, а теперь ощущение только усиливалось. Какое-то внутреннее несоответствие видимой внешности и моего восприятия. Того самого, что не магия, а непонятно что.

   И руки у него сегодня холодные, нашла к чему, наконец, придраться! Оно бы, может, и ничего, до претензии не дотягивало, если бы он их при себе держал, а не брошенных на произвол судьбы учительниц лапал. Но, нет, у Алехандро всё ещё другие планы.

   В общем, гордо наступила ему на ногу. Подвоха ловелас не ожидал, последовавшего пускай лёгкого, да как раз между рёбер, тычка локтем тоже. Из навязанных объятий вырвалась, метра на два отбежала и обернулась.

   – Что, не будешь убегать? – наиграно-насмешливо, только застывшее на лице удивление перепутать сложно.

   Чисто для виду сделала ещё пару шагов влево, хотя заблужусь без него… Если Алехандро сам знал, где мы, а то подозрительно время тянул.

   – Осторожней, там обрыв, – уже улыбаясь. И как бы случайно светлую прядь со лба отбросил.

   А я, кажется, поняла, что в его образе так напрягало. Допустим, блондин в мексиканской глубинке и чёрт бы с ним, Кармен, вон, тоже явно на кого-то из европейцев помешана. Может, даже на одних и тех же, кто знал. Но аура… Аура у выряженного во всё белое Алехандро слишком тёмная. И непостоянная.

   – У тебя, что, раздвоение личностей? – как можно спокойней, даже как будто в шутку поинтересовалась.

   Никакому объяснению не поддавалось. Всполохом чёрной дымки, энергия мелькнула за его спиной тёмным ореолом. Всего на какую-то секунду на маячившего светлым пятном посреди зарослей джунглей Алехандро как будто опустилась тень. И исчезла в никуда… Мда, вот просто и, бац, всё! Не бывало так: характер он или есть, или нет!

   Рассмотреть, конечно, не успела. Заморгала, а мужчина странно на меня смотрел.

   – То есть? – всё-таки, видимо, решил, что лучше переспросить.

   В свою очередь, решила не говорить.

   – Сегодня ты какой-то добрый… был, – последнее поспешила добавить, заметив хищный блеск. – Собирался же спасать, спасай! Мне с мелкими дьяволятами ещё расправляться, получат они у меня, лишь бы только не додумались девчонок в джунглях бросить.

   Хохотнул и в два шага оказался напротив. Отступать не стала. Дерзко вскинула подбородок и с вызовом посмотрела в глаза.

   – Так мне приз обещали…

   – Не ври…

   – А теперь очевидно передумали…

   – Ты сам его себе наобещал!

   Мы перебивали, в то же время отлично друг друга слыша. Парадокс, да у Алехандро одновременно получалось и перехватывать мои запястья. Легонько, у меня, в свою очередь, так же просто получалось руки освобождать и пятиться назад.

   Хищник наступал. Не знаю почему, но в определённый момент в голову пришло именно это сравнение. Плавные движения, самоуверенная улыбка и прищур серых глаз… Стоп. Они разве не были голубыми?!

   Видимо, лицо у меня неплохо вытянулось, ведь Алехандро замер и наступление остановил. На меня смотрел теперь с немым вопросом, а я могла разве что быстро-быстро моргать. И глаз совсем не дёргался, нет. И его буквально на моих глазах обратно голубыми не стали, совсем нет. Или мне в тени чащи джунглей померещилось? Всё могло быть.

   – А кто такие алуши? – выпалила первое, что пришло в голову.

   Сгладить странное молчание получилось, эм, практически не получилось. Алехандро сильно удивился, я невозмутимо заправила прядь за ухо и продолжала ждать ответа.

   – Мелкие пакостники угрожали им скормить, – соврала, и мне опять показалось, или выражение лица Алехандро как будто просветлело? – А я вашего фольклора не знаю, да никто из соседей не сознаётся. Отмахиваются.

   – Старая легенда, – заметил он и протянул руку. – Пойдём, ты ведь так рвалась выйти отсюда.

   Надо же, и расскажут, и из джунглей проводят? И даже руки распускать не стал, просто взял под локоть да повёл. Приходилось, правда, слишком близко к друг другу идти, и руки у него по-прежнему, а то и более, холодные…

   – Говорят, они строили пирамиды майя, – тихо начал.

   Непривычные нотки, и смотрел Алехандро теперь не на меня, а куда-то перед собой. Сквозь деревья. Надеялась, дорогу вспоминал.

   – Ты ведь знаешь, что здесь до развалин Паленке не так далеко?

   Кивнула.

   – Шестой – восьмой век нашей эры, – вставила своё, спасибо гугл и бесплатный интернет в аэропорту. – Кое-что из дворцовой группы даже сохранилось.

   Алехандро улыбнулся уголком губ.

   – Как скажешь, – легко согласился, хотя с чем тут было не соглашаться? Додумать мысль мне не дали, он продолжил. – Каждое полнолуние сотни, а может, и тысячи алушей оживали и строили бесчисленные пирамиды. Что-то сохранилось, да, большинство храмов канули в Лету, сколько уже? Тысячу лет назад? Больше?

   Рассеянный вид с привычным образом вязался мало. Может, не вязалось у человека с историей, а гордость первого сердцееда на деревне признаться мешала. Кто поймёт. Я просто иногда кивала, хотя и замечала, что на меня он как раз таки и не смотрел. Куда угодно, но не на меня.

   – Потребовались бы, действительно, тысячи по всему полуострову. Алуши высотой полметра, иногда чуть-чуть больше…

   – Погоди, ты сказал оживали?!

   Смешок, и Алехандро посмотрел в мою сторону.

   – Ты только это и услышала?

   – Я это только сейчас осознала, – насупилась и попыталась свою руку вырвать. Как бы один блондин отпустил.

   – Пик их силы, по новолуниям все алуши обращались в камень. Видела скульптуры на пирамидах майя?

   На картинках, да, вот и кивнула.

   – Погоди, это и есть ваши алуши?

   И снова усмешка. А голос стал такой, как будто ребёнку рассказывал, иначе никак не назвать! С другой стороны, рассказывал же, в отличие от некоторых.

   – Алуши работали по ночам, выстроили целые майянские города. Чем ближе к полнолунию, тем больше просыпалось ото сна, чем ближе к новолунию, наоборот, работали только самые сильные. Остальным лунного света не хватало проснуться.

   – Магия?

   Пожал плечами.

   – Если хочешь, называй и магией.

   – В новолуния не просыпался никто? – уточнила.

   Алехандро кивнул и продолжил,

   – Иногда не спали и днём. Если до того как исчезала Луна успевали вернуться в пещеры. Правда, выходить в солнечный свет не могли, сразу же обращались обратно в камень. Те самые пещеры, – подмигнул, – это уже наша легенда. Нашей деревни. Красивая история, правда?

   Красноватые горы, пещеры со входами по полметра, болотного цвета потоки энергии… Бр-р-р…

   – Ты в порядке? – Остановился, приобнял за плечи и развернул к себе лицом. – Ты очень бледная, Леонора.

   Жутковатая история, но кому-кому, а Алехандро рассказать однозначно не вариант. Этот точно решит, что я сумасшедшая. С другой стороны – отстанет. Ну, или решит, что съехавшей с катушек американки у него, и правда, раньше не было и усилия утроит. Одно из двух.

   Но вернёмся к насущему.

   – А почему они свистят?

   – Голодные, – как само собой разумеющееся. – Сама видела, завтра полнолуние. Подношений тоже пора, да и в целом…

   Осёкся и остановился.

   – Что?

   Алехандро молчал и смотрел куда-то перед собой, и в то же время и не конкретно на что-то. От его плеча к локтю и по моему запястью скользнула чёрная дымка. Мы ведь как раз вышли на полянку, почти на опушке. Вон, кажется, то кирпичного цвета пятно как раз крыша крайнего из домов…

   Солнечные лучи пробивались сквозь редкие лианы и широкие листья. Чёрная аура. В последний момент не одёрнула руку или не закричала.

   – Да так, ничего, – в ту же секунду как ни в чём не бывало улыбнулся Алехандро, и дымка растворилась.

   – Ну что-о? – противным голосом растянула и повисла на руке. Ведь так и продолжал удерживать меня под локоть.

   Вздохнул и тряхнул головой, из-за чего светлая прядь выбилась на лоб. Всё бы ничего, да вдруг обнаружился чёрный кончик. Глянула за спину, нет, хвостик остался таким же блондинистым.

   – Тоже наша легенда. Поговаривают, здесь алуши хранили камень невероятной силы. Конкистадоры искали, американцы в двадцатом веке перекопали полджунглей и прочие охотники до приключений… Какого сброда тут только не бывало раньше. Да пропал камень в общем, хоп, и нет, и никто не нашёл. После Второй мировой забылось, сейчас все археологи разве что до Паленке, к нам не заглядывают.

   Отпустил локоть, а вместо того притянул ближе за талию. Холодные ладони на разгорячённой коже, день выдался из жарких. Ещё и влажность в чаще, но не то что-то в голову лезло. Возмутиться не смогла: то ли заметила слишком поздно, то ли…

   – Но камня нет, вот они и злятся, – продолжил намного тише Алехандро. Он теперь наклонялся прямо к моему уху, губы едва коснулись кожи. – Вот и конец лабиринта, Принцесса.

   А? Опешила, а меня невесомо чмокнули в щёку и подтолкнули вперёд. Джунгли расступились, яркое солнце ослепило, а сама растерялась больше прежнего.

   – Полнолуние уже завтра, – едва слышимо.

   – Что, прости?

   Обернулась, Алехандро стоял в шаге за мной и развёл руками.

   – Я ничего не говорил.

   И вид сама невинность, да неужели послышалось? Последней дурой себя чувствовала: то привидится, то послышится… Понимала ведь всё, но так хотелось надеяться.

   Подмигнул и шагнул вплотную, ладони скользнули вокруг талии, а ноги оторвались от земли. Приподнял, просто взял и приподнял над землёй! И глазом моргнуть не успела. Правда, пользуясь тем, что руки у Алехандро теперь заняты мною, так же легко обхватила ладошками одно смуглое лицо и отвернула от себя. Попытка поцеловать провалилась.

   Я торжествовала, Алехандро растеряно смотрел влево, куда и развернула его голову. К слову, не отпускала ни я, ни он не перестал прижимать к себе. Взгляд скользнул ниже по шее и в расстёгнутый ворот рубашки. Точно, совсем про один примечательный камушек забыла. Бесформенный, зелёный с голубовато-чёрными прожилками, вблизи могла отлично рассмотреть.

   И безумно знакомый.

   – Ну здравствуй брат, – не то ехидное, не то недовольное раздалось слева.

   Поставил меня на ноги. Особенно и поворачиваться не нужно было, за секунду до того заметила волну белой дымки.

   Кармен скрестила руки на груди и теперь уж точно невольно выгнула тонкую бровь. Алехандро жест повторил. Теперь понятно, почему показался столь смутно знакомым.

   – Сестра.

ГЛАВА Майянская 2

Шидижи мелко подрагивала и смотрела на небо. Нет, бог не знал пощады, отлично понимала, но надеялась. Что у неё появился друг, пожалуй, впервые верила…

   Дождь так и не пришёл, впрочем, как не было его и последние недели. За какой-то час, а то и меньше, ничего измениться и не могло, но она почему-то верила. До последнего. И когда шаман завершил заговаривать последний узел верёвки, крепко удерживающей её руки, и когда вождь зажёг от племенного костра факел и направился к алтарю.

   Девушка вспомнила, как с ещё живой сестрой случайно подглядели жертвоприношение соседней деревни. Тогда у них были соседи, да, только Шидижи вдруг подумалось, что лучше бы оказаться на другом алтаре. Кинжал прямо в сердце в сравнении со сгореть заживо не шёл.

   Вождь что-то говорил – племя молчало. Лишь шаман и продолжал бормотать. Она их больше не слышала, и высокое ясное, такое голубое небо видеть тоже не могла. Как насмешка, и Шидижи крепко-крепко зажмурилась. Шаги раздались как будто в звенящей тишине, которой не было, но сознание выхватывало из общего гула именно этот звук.

   Раз. Два. Три. Смотрел на неё сверху вниз. Она лежала спиной на холодном камне, окружённом сухими ветками и листьями, и не шевелилась. Дёргать просто перестало иметь смысл: верёвки разве что до крови разодрали запястья.

   Яркой вспышкой перед закрытыми глазами полыхнуло пламя. Запах вспыхнувшей травы, а потом всё потемнело. Шидижи распахнула глаза, и едва не закричала. Густые тёмные как ночь тучи заволокли небо, а её тело окутывала чёрная дымка.

   Закричали уже в толпе. А сердце пропустило удар, когда прямо рядом с ней раздался оглушительный рык хищника. Девушка дёрнулась, позабыв о верёвках.

   – Ты…

   Осеклась. Знакомые оранжево-красные глаза над её лицом стремительно чернели, а пушистая чёрная лапа, замершая в сантиметрах от щеки, вытягивалась. Какие-то даже изящные длинные пальцы подхватили её подбородок и повернули к себе. На неё смотрел незнакомый смуглый мужчина с короткими чёрными волосами и такого же оттенка глазами.

   В полыхах огня зрачки едва не сливались с радужкой. Шидижи не могла оторвать взгляда, они затягивали, а осознание ситуации притуплялось. Уже и не чувствовала жара приближавшегося огня, и не трещали сухие ветки под его натиском, и не кричал вождь… Вождь? А он здесь при чём?

   Девушка дёрнулась, чтобы сесть, но верёвки снова впились в нежную кожу. Мужчина по-звериному оскалился и низко зарычал, правда, не в её сторону. Шидижи всё равно жутковато, а вот племя в ужасе замолчало.

   Острый коготь легко перерезал веревки, а потом также легко рассеялся чёрной дымкой и оставил лишь самые обычные ногти. Шепоток по толпе, но хищник медленно поднялся на ноги. Усмешка тронула тонкие губы.

   – Что ж, – рычащие нотки проскальзывали в каждом слове. Мужчина даже и не говорил вовсе, он рычал, и оно каким-то образом складывалось в слова. – Подношение принято.

   Смешок, и он наклонился и легко сцапал девушку на руки.

   Шидижи не знала, куда её утащили. Нос то и дело утыкался в мех чуть повыше хвоста, всем телом ощущала, как изгибался позвоночник хищника. Крадущиеся быстрые шаги, чёрный ягуар легко перепрыгивал через поваленные деревья. Погони не было, но он спешил.

   Если извернуться, на мгновение, когда небо мелькнуло по поросшей лианами чаще джунглей, девушка заметила, что светлело. Тучи расступались, но дождя так и не принесли.

   Шидижи не поверила собственным глазам, когда поняла, куда он её принёс. Их полянка, та самая у круглого озера, куда она так часто приходила и где они впервые встретились.

   – Ой!

   Грубо швырнул в песок, хотя, может, отпустить по-другому просто и не получилось бы. Девушка зажмурилась: перед глазами мелькали яркие пятна. Чёрный ягуар ткнулся мокрым носом ей в щеку, и уже через секунду над ней нависал незнакомый мужчина. Только выдавали хищный оскал и слишком знакомый прищур глаз.

   – Теперь ты живёшь здесь, – глухой рык.

   Шидижи вздрогнула и кивнула. На большее сил не хватало, да и голос предательски пропал. Осознание произошедшего приходило слишком медленно. Она пока едва понимала, почему не сгорела дотла и выжила.

   А ещё что же он на самом деле такое. Чёрный ягуар снова обратился зверем и улёгся рядом. Шидижи так и не вставала с земли. Не могла собраться с силами: руки мелко дрожали, ноги как ватные, голова кружилась да и мутило немного. В одном уверена точно – этот не посланник бога дождя. Но и самим богом ягуар не был, не так описывали их легенды. Или…?

   В голове роились вопросы и поважнее. Зачем спас, зачем она вообще ему? За то, что помогла тогда с лапой? Или за то, что таскала первые дни сырое мясо, чтобы он не повредил рану во время охоты? Или потому что так часто приходила, что сумела приручить хищника и он спас свою хозяйку?

   Шидижи покосилась на мирно сопевшего рядом зверя. Нет, ручным отнюдь не стал. Глаза прикрыты, но уши прижаты и самый кончик хвоста шевелился. Следил за ней, отгородил своим боком, вроде и защищал от целого мира, но и не даст уйти.

   Добыча. Ягуары не отпускали то, что считали своим, – вспомнила девушка историю старой бабки. Там, кажется, было что-то по охоту, и ягуар впился зубами в неплохого кабанчика. Поёжилась, отчётливо представляя себя на месте этого самого кабанчика.

   Добыча. Всего лишь добыча и не больше.

   Она так и не решилась спросить. Где она будет спать – очевидно, рядом с ним, что есть – похоже, как тогда он принесёт растерзанную тушку. Почему не оставил?

   “ И кто он вообще такой, почему никогда раньше не обращался человеком, если мог всё это время, и мог ли на самом деле, сможет ли дальше, и как давно он умеет разговаривать, и ведь было бы проще, если бы он просто позвал на помощь в первый раз, и, получается, это он каждый раз понимал, что она рассказывала, а ведь молчал…

   Страшно. Шидижи старалась держаться и не поддаваться ужасу, но неизвестность и пережитое днём давали о себе знать. Она так и не решилась спросить, а он не обращался больше человеком. Время шло, но погони из деревни не было и быть не могло. Жертва ведь принята, пускай молитвы о дожде и остались неуслышанными.

   Час или два? Глаза жгло после гари и дыма, а спокойная гладь озера простиралась совсем рядом. Едва ли подать рукой и можно напиться чистейшей воды. Шидижи медлила: на первый взгляд, ягуар, наконец, уснул. Чёрный бок размеренно поднимался и опускался.

   И девушка решилась. Чуть-чуть пошевелилась. Не шелохнулся, даже ухом не повёл. Осторожнее, она привстала и выскользнула из кольца пушистого хвоста. Шаг, второй просто не успела сделать.

   – Р-р-х, – низкий рык, скорее предостережение. Ягуар приоткрыл лишь один ярко-оранжевый глаз, светившийся в опускавшихся сумерках.

   – Но…

   Попытка продолжить, и хищник вскочил на лапы и молниеносно оказался перед ней. Преградил путь, а хвост рассёк воздух и ударил по песку. Угрожающе оскалился, обнажая острые клыки.

   – Я хочу пить, – поспешно выпалила, и на морде отразилось замешательство. Шидижи кивнула в сторону озера. – Я никуда не ухожу, я здесь, здесь, – теперь говорила намного медленней. Как можно спокойней, как только получалось, когда сердце испуганно колотилось. – Только к берегу. Пить, я очень хочу пить.

   Ягуар повёл ушами и отступил, правда, последовал за ней по пятам. Буквально не отставал ни на шаг, как будто девушка могла испариться. Растаять в воздухе. Пристально следил за каждым судорожным движением. Но отступил же, тем успокаивала себя, заглатывая прохладную воду под слишком пристальным взглядом.

   Так на джунгли опустилась ночь. Под покров деревьев зверь увёл, а точнее, утащил. Вцепился зубами в подол рваной, а по краю рукава и подпалённой, туники. Только Шидижи не спалось. Придавил лапой так, что была вынуждена откинуться на чёрный пятнистый бок, но отнюдь не означало, что девушка могла расслабиться.

   Шидижи смотрела на небо: кроны деревьев почти закрывали звёзды сплетением лиан и листьев. Закрыла глаза. Выдохнула.

   И выскользнула.

   Когда ягуар не проснулся – не поверила. Она едва понимала, что делала. Перед глазами от страха только мутные пятна, дыхание сбивалось, воздуха не хватало. Шидижи задыхалась, кровь стучала в ушах, но девушка так и не поняла, когда сорвалась на бег. Вместо осторожных шагов в чаще, бежала сломя голову. Не оглядываясь. Не заботясь, что колючки впивались в босые ноги, или ветви царапали руки и цеплялись за одежду.

   – …

   – …?

   Не закричала, в самый последний момент заткнув рот ладонью, и отскочила назад. Повалилась на землю, отползла как хватило сил, но Шидижи налетела спиной на дерево, а на песке остались кровавые следы.

   Высокая незнакомка обернулась и неловко поправила выбившуюся из причёски светлую прядь. Тонкие запястья украшали браслеты, выточенные из цельного дерева, и несколько ярких нитей с побрякивавшими камушками. Кипельно-белая туника поблёскивала поясом с золотыми и серебряными вставками, ничего похожего Шидижи никогда в жизни не видела. Но даже не наряд незнакомки поражал.

   Кроме их племени ведь в округе не должно было никого остаться. Другую девушку же она не знала, видела впервые и настолько светлые волосы. Смуглая кожа, совсем как у соплеменников, а вот глаза… Слишком очевидно светлые, но страшнее – едва светившиеся в полумраке серовато-белым.

   Посреди джунглей. Ночью. Руки почти по локоть в крови, красная дорожка и на губах. Девушка рассеянно тёрла тыльной стороной ладони щёку, пытаясь оттереть свежую кровь. Нет, как раз у ног незнакомки лежала растерзанная