Жрица любви. Елена Зеленоглазая

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ЧАСТЬ 1
• ГЛАВА 1 - Дальние дали
• ГЛАВА 2 - Легенда
• ГЛАВА 3- Страх и секс
• ГЛАВА 4 -Жизнь после…
• ГЛАВА 5 - Расплата за любовь
• ЧАСТЬ 2
• ГЛАВА 6 - С нуля
• ГЛАВА 7 - Новая жизнь и старые знакомые
• ГЛАВА 8 - Ученье – свет, или выбирай друзей правильно
• ГЛАВА 9 - Отдых, сон и прочие неприятности
• ГЛАВА 10 - Отпуск
• ГЛАВА11 - Важное
• ГЛАВА 12 - Занавес
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Демоны не страшнее людей. С той лишь разницей, что бессмертны или каждый раз рождаются вновь. Ходят среди нас по улицам, дышат нашим воздухом, спят с нашими женщинами, дружат с нами. Они не рядом, они внутри нас. В нашем жестоком мире мы сами подчас воплощение вселенского зла. На протяжении веков, тысячелетий мы не становимся добрее. Мы рушим в себе все хорошее, что делает нас людьми или их подобием. Влачим жалкое существование, ломая устои и нормы этого древнего мира, и неважно, кем ты был в прошлом – демоном или божеством, ты в ответе за свои поступки . И так было всегда.

   Для Аси, жительницы острова была уготована особая миссия – стать жрицей любви, чтобы всех одаривать своими чарами и дарить наслаждение, но ее планам не суждено было реализоваться, в дело вмешался сын пирата — Тандрей, погубивший девушку и обрекший не только ее на многовековые муки и страдания.Сможет ли она изменить ситуацию, вернувшись в чужой мир спустя столетия не ради любви, а ради мести? Или все же дарованные свыше чувства окажутся сильнее внутренних демонов?

ЧАСТЬ 1

ГЛАВА 1 - Дальние дали

Несколько веков назад, точно уже и не вспомнить, на крупном острове находилось поселение, поделенное на город и поселок. Племя, проживающее на суше, называлось Выручик, что на местном лексиконе означало – помогать страждущим. Место славилось обилием фруктов и большим запасом пресной воды. Территория окружена водой, но с одной стороны имела защитный горный хребет, который, видимо, образовывался, постепенно нарастая от особого состава воды.

    В те времена люди уже научились многому: строить каменные дома, которым были не страшны иногда набегающие волны, готовить дичь, добывать руду и прочее. Со стороны воды город напоминал неровный гребень из-за разницы высотности домов. Жили в достатке, так как имели у себя то, что необходимо странствующим по бескрайним водным просторам кораблям: пресную воду, пищу и даже женщину для утех. А что еще нужно тем, кто проводит вдалеке от дома большую часть года. Люди менялись с моряками: они им – ткани, посуду, украшения для женщин, а те взамен – провиант.

    Но это происходило не так часто, поэтому островитяне развлекали себя сами, кто как может. Вот и сейчас на берегу «безумного моря» разгоралась мелодрама.

    Солнце нещадно припекало, заставляя прятаться от него под сенью деревьев или внутри прохладных каменных жилищ, вот только эти двое нарушали полуденную тишину городка.

   – Асия, стой! – кричал паренек, бежавший по кромке воды за удаляющейся от него девушкой. – Куда ты, все равно догоню! – угрожающе предупредил, наращивая темп.

   – Отстань, я все тебе сказала, – бросила она, не поворачиваясь к преследователю.

   – Остановись, поймаю – хуже будет, – не унимался молодой человек.

    Их пятки лизали набегающие на берег волны, и бежать по влажному песку становилось все труднее, только оба не желали сдавать позиции, продолжали догонялки.

    Тандрей, так звали парня, не собирался отступать. Несмотря на юный возраст, он успел получить дурную славу в племени, овладев многими девушками из поселка. Но его тайной страстью с момента его появления на острове была Ася.

    Дочь известной в этих местах знахарки, которую уважали и боялись, так как она породила молчаливое дитя. Эта девочка появилась на свет в темную безлунную ночь, не проронив ни звука, чем вызвала страх у матери и повитухи, помогающей с родами Симоне.

    Асия заставляла мужчин исходить слюной и забывать о женах. Но этой тропической красавице никто не нравился. Берегла свое тело для другого, вернее, других мужчин – чужеземцев.

    Девушка знала свое предназначение – жрица любви, к этой роли ее готовила мать. Дарованная богами красота, упругое тело смуглого оттенка. Да и личико ее было приятным, с легким румянцем на щеках, оливковой, припудренной загаром кожей. Слегка раскосые голубые глаза в обрамлении темных ресниц, широкая линия бровей.

    Ася не стеснялась своего тела, а наоборот, гордо выставляла его напоказ, красуясь, лишь слегка скрывая лишнее от глаз под тонкой тканью всегда коротких накидок-платьев, чем-то схожих с индийским сари. Волосы были слишком светлыми для столь смуглой кожи. Она совсем не походила на местных обитателей острова – кареглазых шатенов. Другая. Чужая.

    Историю происхождения этой юной красавицы знали все. Молодой моряк, прибывший вместе с командой на торговом судне, приметил молодую лекаршу в толпе встречающих их горожан на берегу. Роман длиною в неделю, и результат этой связи сейчас убегал от настойчивого ухажера по песчаному, нагретому солнцем берегу.

    И Ася мечтала о тех чужеземных мужчинах, что приплывали к ним на остров, чтобы начать то, для чего она родилась.

    Эту пару объединяло одно: они – плод быстротечной любовной связи. Тан сын пирата, его отец, Демид-ловкач, был частым гостем на острове, навещая юную булочницу Рину. После того как он в очередной раз вернулся на этот остров и не увидел в толпе встречающих свою зазнобу, рассвирепел и бросился к ее дому. Застал рождение своего сына. Он оставил мальчика с матерью на пару лет, ни разу не усомнившись в своем отцовстве. Когда пришло время, Демид забрал Тана в море, где тот провел бок о бок с отцом несколько лет, и лишь в последние годы начал оставлять его у матери все чаще, чтобы он насладился обществом островитянок.

    Молодому парню здесь не было скучно, вокруг десятки красивых юных дев, и каждая хотела быть с ним. Восемнадцать лет – тот возраст, когда гормоны бьют ключом, вокруг же не пропахшие потом и солью моряки, а девушки, грех не воспользоваться возможностью. Вот только строптивая красавица отказывала парню, ожидая того, кто первым ступит на берег острова.

    Тандрей был красивым парнем. Рослый для своего возраста, мускулистый из-за частой физической работы на борту корабля. Смуглая от загара кожа блестела на солнце, словно ее натерли маслом. Под кожей играли мышцы. Слегка заостренные, вороньи черты лица, черные, как море в шторм, глаза и темно-каштановые волосы, которые сейчас развевались на ветру от бега и лезли упрямо в лицо. Он уже походил на молодого мужчину, чем и привлекал девочек.

   – Аська, стой, далеко не убежишь, – вновь пригрозил, словно зная исход этого забега.

    Но девушка словно не слышала его. Внутри нарастала злоба, он не привык к отказам и всегда брал то, что хотел, так учил его отец: «Нравится – бери».

    Он сделал резкий рывок и, приблизившись к спине девушки, схватил ее за косу, заставляя остановится. Асия дернулась и затормозила, пискнув от боли.

   – Отпусти, – приказала, а не попросила.

   – Нет.

    Он дернул ее и развернул к себе лицом, по-прежнему сжимая косу в руке, чтобы не вырвалась.

   – Красивая ты, Аська, и дерзкая, люблю таких. Ты сопротивляйся, если хочешь, не поможет, я сильнее.

   – Привык, что все девушки к твоим ногам падают, только я не такая, – со словами плюнула она ему в лицо.

   – Не такая? – усмехнулся он ее ответу, сделав еще один виток косой вокруг руки. – А какая? Твоя мать, поговаривают, именно для этого тебя родила. Сделать из тебя жрицу любви, а я хочу быть первым, такое тело пропадает, а делиться с чужаками не буду.

   – Да, я буду великой жрицей, но не для простого люда с нашего острова, а для иноземцев. Они будут восхищаться мною, любить мое тело, а я буду брать их души и дарить им наслаждение, – с гордостью произнесла девушка в ответ.

   – Бла-бла, твое тело покроется знаками, а завершив рисунок, ты станешь бессмертной. Бред. Эти сказки будешь детям у костра рассказывать, когда твоя красота померкнет, а тело покроется морщинами.

   – Это не сказки, это истина, – настаивала уверенно девушка. – Я рождена молчаливой, как все жрицы, темной ночью и буду нести свою миссию, – гордо ответила Ася, глядя в глаза парня.

   – Тем более пора начинать, к тому же я в некотором роде тоже чужой, так что… раздевайся.

   – Нет, ты не будешь первым. – Она отрицательно мотнула головой, причинив себе этим вред. Волосы держал парень, и от резких движений Ася болезненно сморщилась.

   – Да? Сомневаюсь. Или ты соглашаешься, или я стану первым и последним у тебя, поверь, я могу тебе это обеспечить.

   – Что? Убьешь? Так тебя сразу выгонят отсюда, у нас не любят убийц.

   – Ага, и ведьм тоже, но все живут рядом. Интересно, правда? – напомнил он, намекая на занятие ее матери.

    Парень перехватил свободной рукой талию Аси и, выпустив косу, повалил на влажный, горячий песок, прижимая к поверхности, не давая возможности ей вырваться. Волны, солнце, птицы стали свидетелем действа. Тан не был нежен, задрал короткий подол ее наряда, глядя ей в глаза, быстро раздвинул стройные ноги коленом, погружая в плоть палец так глубоко, как только мог. Глаза Аси распахнулись, но она не издала ни звука, напряженная следила за ним.

   – Нравится? Хочешь попробовать по-настоящему?

    Молчание, лишь шум прибоя и птиц были ответом.

   – Хочешь, знаю. Все этого хотят. Запомни меня, девочка, навсегда, – прозвучало угрожающе.

    Она и опомниться не успела, как его палец выскользнул из плоти. Тан потянулся к шнуровке шорт. Ася попыталась вырываться, но он коленом заблокировал ее ноги, продолжая удерживать ее одной рукой.

   – Тише, не торопись, ты же не хочешь, чтобы тебе было больно? – голос стал немного тише, но напор не пропал.

   – Не хочу, – согласилась она с его словами.

   – Вот и славно.

    Тан быстро прикоснулся к ее полуоткрытым губам, отвлекая от главного. Переместился удобнее, не отрываясь от ее губ. Раздвинув ее колени, приблизился к лону, удерживая ее за руки, и начал медленно погружаться, чтобы сгладить болезненное ощущение. Она пискнула, когда он на миг выпустил ее губы и одновременно преодолел тонкую преграду, замер, перевел дыхание и продолжил движения, не отрывая взгляда от Аси. Девушка закатила глаза и смотрела в бескрайнее небо, ощущая, как под кожей стало что-то ползти. Начался отсчет. Ася не сопротивлялась, нет, да и смысл? Если не можешь изменить ситуацию, то стоит просто плыть по течению, возможно, оно как раз и укажет правильное направление.

    Тан, закончив терзать тело девушки, перекатился на мокрый песок и посмотрел на палящее в небе солнце, проговорил, жмурясь от бликов:

   – Запомни, Ася, ты моя. Вся.

   – Нет, не твоя, но спасибо тебе, что сделал меня жрицей, уже пора. – Не глядя на первого любовника, проговорила она, встала и, сбросив одежду, не стыдясь, побрела к морю. Волны, накатывающие на берег, омывали ее стопы, с каждым шагом вода поднималась выше.

    Ася очень хорошо плавала, но боялась заплывать далеко. Вода здесь опасная, никогда не знаешь, что может выкинуть тихая гавань.

    Не учла Ася только одного, что из любого правила есть исключение, и вместо рисунка на теле он появился на лице, а это означало, что времени и мужчин у нее будет немного.

    Старинная легенда гласила: «Настоящей, дарующей жрицей, рожденной молчаливой, может стать лишь та, которая выбрала своего первого мужчину сама. Тогда по ее телу поползли бы рисунки полозов и старинных пиктограмм. Когда рисунок покроет большую часть тела, кроме лица, она станет бессмертной. Она будет пить мужские жизни, даруя великое наслаждение». Но сейчас, когда выбор был сделан за нее, ее лицо будет покрываться рисунком в виде рун, переходя частично на спину. Единственное, срок ее жизни и пребывания в мире людей будет ограничен: как только рисунок на лице очертит овал, она завершит миссию и переродится в великую жрицу, богиню соблазна.

    Ася с ужасом рассматривала себя в поверхности воды, проводя рукой по изображению на лице. На правой щеке выступил черный вензель, схожий со стеблем с шипами, он занимал треть правой стороны.

   – Все испортил, – буркнула, убирая рукой отражение с морской глади, служившей зеркалом.

    Развернулась и помчалась домой, к матери.

   – Мама! – крикнула она, забегая в дом. Тишина была ей ответом. – Где ты, мама?

    Девушка выскочила обратно на улицу и обогнула здание в поисках родительницы. Она нашла Симону у небольшого, искусственно созданного для стирки белья пруда. Женщина, нагнувшись, полоскала белье, не слыша, как ее кличет дочь.

   – Вот ты где, я тебя искала, – сообщила запыхавшаяся Ася.

   – Что случилось? – обернулась к дочери мать, утирая пот со лба рукавом рубашки.

   – Началось, – сообщила Асия.

   – Что? Успокойся и скажи толком, – попыталась получить вразумительный ответ на свой вопрос родительница.

   – Мам, Тандрей сделал меня женщиной, вот смотри, – она отвела пряди с лица в сторону, показывая виток появившейся татуировки.

   – Вот же ж пиратский выродок, – произнесла зло женщина, откидывая в таз полотенце, которое до этого полоскала. – Знаешь, что это значит?

   – Знаю, я эту легенду с детства наизусть помню, – буркнула девушка.

   – Помнит она! Не могла отбиться?

   – Не могла, – ответила девушка, откидывая волосы за спину.

   – Подойди, посчитаю витки.

    Ася тяжело вздохнула и сделала пару шагов к матери. Женщина грубо повернула лицо дочери в сторону, шершавой ладонью изучая рисунок.

   – Пять, – выдохнула она обреченно.

   – Всего?

   – Да, у тебя пять лет, не знаю, успеешь ли ты за это время, на нашем острове сейчас затишье, море неспокойное, гневается оно на нас.

   – А что будет, если не успею?

   – Ничего, умрешь смертной, но если тот, кто начал, тот и завершит, тогда есть шанс, но я таких не встречала.

   – Я больше его к себе не подпущу, – сложив руки на груди, с вызовом ответила матери Ася.

   – Хорошо, если так и будет, а то превратишься в обычную падашиви.

   ¹ Падашиви – женщина, добровольно или силой отдающаяся мужчине за деньги или за продукты питания. Ее не уважают, обрезают волосы, ходит нагая.

   – Нет.

   – «Нет» надо было Тану говорить, хотя он не знает такого слова. Еще рисунки есть?

   – Нет… не знаю, – пожала плечами Ася.

   – Снимай одежду, посмотрю.

    Девушка скинула накидку и повернулась к матери, та тщательно осмотрела тело дочери спереди и потом приказала:

   – Повернись спиной.

    Ася подчинилась, убрала волосы, чтобы мать могла рассмотреть ее с другой стороны.

   – Так и думала, – вздохнув, ответила Симона, закончив осмотр.

   – Что? – уточнила девушка, повернув голову и пытаясь разглядеть, о чем говорит мать.

   – Дочь морской змеи, у тебя на спине ее отметка.

   – И что?

   – Ничего, это нормально, вода примет тебя, если потребуется. Все, а теперь давай шевелись, помоги матери. В деревню эти дни не суйся.

   – Хорошо.

    Девушка оделась и принялась с остервенением полоскать белье, а внутри нее разрасталась какая-то сила, неведомая ей доселе.

    Мать не зря запретила посещать поселение. Их семью и так не жаловали из-за способностей Симоны, а если узнают, что дочь знахарки начала свою миссию, островитяне не будут в восторге. Хотя им бояться нечего, но кто же поверит? Все будут сторониться и остерегать своих мужчин от такой девушки. Они и так жили на краю поселка, поэтому осторожность не помешает.

    Первое время у девушки будет болеть место с татуировками, но пока она дождется следующую жертву, все заживет, вот только теперь ей придется сторониться других парней, иначе вся миссия разрушится, как замок из песка.

***

Тандрей, получив желаемое, вернулся домой, довольный собой. Рина, его мать, как раз доставала из каменной печи свежую сдобу на большом листе. Он схватил горячую булку и сунул в рот, с наслаждением жуя, не обращая внимания на то, что пища обжигает ему небо. Он словно не чувствовал боли.

   – Сынок, что же ты грязными руками хватаешь-то, да еще и горячую булочку?

   – Я голоден, – ответил матери с набитым ртом.

   – Голоден? Сядь и поешь нормально, вечно где-то носишься, не дождешься тебя к обеду, – пожурила она сына.

   – Я был занят, – с наслаждением прожевав выпечку, ответил он матери.

   – Что-то ты довольный какой-то? – отметила мать, ставя на стол противень и накрывая его белым полотенцем. Села напротив сына, утирая со лба испарину тряпицей, всегда висящей на ее поясе.

   – А что, разве есть повод грустить? – уклонился Тан от вопроса матери, протянув пальцы к накрытым булкам.

    Тут же получил от женщины по рукам.

   – Не хватай, иди быстро вымой руки, буду кормить тебя.

    Парень вскочил с места и вышел из дома, направляясь к умывальне. Вымыв ладони и лицо, вытерся полотенцем и вернулся в дом. Рина была достаточно худой и высокой для булочницы женщиной. Темные пряди она всегда заплетала и убирала под цветную косынку, чтобы не лезли в глаза. От внимательных карих глаз нельзя было что-то скрыть, она достаточно хорошо знала своего сына, поэтому всегда с точностью могла сказать, что с ним происходило. Ведь он ее ребенок, воплощение ее единственного и любимого мужчины Демида, который так и не смог оставить свой промысел ради сына и женщины.

    Вернувшийся Тан сел за стол, глядя на суетившуюся у печи мать.

   – Кто на этот раз? – не поворачиваясь к сыну, спросила она.

   – О чем ты, мам? – не желал отвечать на вопрос парень, раскачиваясь на стуле и ожидая обеда.

    Она повернулась к сыну, держа в руке ложку на длинной ручке:

   – Меня не обманешь, я задала вопрос: «Кто»?

    Рина умела быть строгой и требовательной, когда это было необходимо, и не давала парню спуску, хотя и не вмешивалась в его личные дела, но она должна была знать, от кого, возможно, стоит ждать приплода.

   – Асия, – ответил, смело глядя матери в глаза.

   – Вот ведь пиратский крюк, – выругалась, отбросив в сторону ложку и сев напротив сына. – Что, других не нашел, кроме этой ведьмовской девки? И что ты в ней нашел?

   – Она необыкновенная, – мечтательно произнес парень, прикрывая веки и вспоминая тело девушки под ним.

   – Необыкновенная, – всплеснула руками мать. – Ты знаешь, кто она?

   – Знаю, это бред, сказочки для малышей, – отмахнулся Тан, понимая, что имеет в виду его родительница.

   – Нет, не бред, ты переспал с пьющей души, рожденной в самую страшную ночь молчаливой девушкой, и последствия скоро будут. Вот только неужели эта гордячка сама выбрала тебя? – прищурилась Рина.

   – Нет, – честно признался Тан, – она же мнит себя особенной и на местных даже не смотрит, вот только и я не местный, поэтому лучше быть первым, чем очередным.

   – Ты зеленый глупец, весь в отца. – Мать стукнула его полотенцем по плечу, наклонившись через стол. – Не хватало еще, чтобы она тебе потомство принесла, ведьмина дочь. Она тебя завлекла, а ты и рад.

   – Я сам ее выбрал, а я всегда получаю то, что желаю, даже силой.

   – Оно и видно. Вот приплывет твой отец… – многозначительно произнесла Рина, но Тандрей ее перебил.

   – Уплыву с ним от твоего надзора.

   – Ага, уплывешь, я же для тебя стараюсь, потом спасибо скажешь, когда поймешь.

   – Ты меня кормить будешь или нет? – переключился на другую тему, не желая слушать проповедь матери.

   – Буду, – согласием ответила она на вопрос сына, поднимаясь с места и отходя к печи, где уже что-то булькало.

    Рина быстро наложила сыну порцию мясного рагу и вернулась с полной тарелкой к столу, поставила перед ним, достала три свежие булочки и, положив рядом, сказала:

   – Ешь.

   – Спасибо.

    Разместившись напротив Тана, женщина наблюдала, с каким аппетитом уплетает ее стряпню парень.

   – Слушай меня внимательно, я десять раз повторять не буду, ты меня знаешь. Больше ты к этой девке и на шаг не подойдешь. Уяснил?

   – С каких это пор тебе интересно с кем я, кхм, развлекаюсь? – спросил сын, не прерывая трапезу.

   – До остальных мне дела нет, но эта – другой случай.

   – Ой, мам, брось ты эти шаманские штучки, – закатил глаза Тан, слушая приказ матери.

   – Я не шучу! Я не хочу из-за твоей подружки потерять единственного сына, ты меня понял? Ни на шаг к ней не подходи, узнаю…

   – И что будет? В море утопишь, отшлепаешь, лишишь пропитания? Что? – взбунтовался Тан, вскакивая с места. Ему не нравился тон матери и то, что она лезет в его личную жизнь.

   – Тан, я серьезно, – строго ответила Рина. – Сядь, выслушай, – попросила сына.

    Парень вернулся за стол и, раскинувшись на стуле, сложил руки на груди, ожидая, что еще скажет его родительница.

   – Слушаю.

   – Ты же знаешь, как на острове относятся к магии и ко всем ее проявлениям.

   – Знаю, но это не мешает тебе дружить с местной знахаркой, матерью Аси, – напомнил ей сын о дружественных отношениях.

   – А тебе с ее дочерью, что с тобой вообще? Вы же были друзьями с детства, а теперь ты превратил девушку в очередную свою игрушку! Да еще и последствия будут из-за того, кто такая Асия.

   – Да, мы дружили когда-то, но потом она из милой девочки превратилась непонятно в кого и начала воротить от меня и всех местных парней нос.

   – Месть? – приподняла темную дугу брови Рина.

   – Можно и так сказать.

   – Но это бесчувственно, ты же понимаешь, что если узнают, что по твоей вине она изменится, тебя выгонят с острова, слышишь? Выгонят, у нас магия запрещена.

   – Что-то я не заметил ничего, все то же роскошное тело, – облизнулся Тан, воссоздавая образ Аси в мыслях.

   – Этот процесс не быстротечен, – ответила мать на его отрицание.

   – Мам, она что, по-твоему, должна превратиться в змею или рыбу? Вы из этой легенды сделали какую-то страшилку. И откуда ты знаешь так много про эту жричку?

   – Жрицу, – поправила она корявое высказывание сына.

   – Пока она будет ждать своих чужеземцев, можно и состариться, а я тут рядом живой и не собираюсь останавливаться на достигнутом, мне никто не запретит встречаться с ней. Я ее выбрал давно, и мне все равно, что о ней местные курицы говорят. Спасибо за обед. – Тан с силой отодвинул стул и вышел из дома под молчаливым взглядом матери.

   – Стой, – крикнула она вдогонку, но парень даже не обернулся на ее оклик, поспешив прочь.

***

Домашние дела отвлекли Асию от мыслей, не давая думать о боли, которая пронзала тело при резких движениях. Нет, в этом виновата не потеря невинности, боль шла от изображений на ее коже.

   – Что вы с ним не поделили, куда делась ваша детская дружба, Ася? – спросила Симона, когда они с дочерью после домашних забот сидели в горячем источнике.

   – Прошла дружба, остались совсем иные чувства. Там, где царит похоть, нет месту ни дружбе, ни любви.

   – Любви, Асия? Только не говори, что ты его…

   – Нет, – отворачиваясь, ответила девушка, скрывая взгляд.

   – Хорошо, не нужна тебе любовь эта, ни к чему, потом как-нибудь все будет.

   – Угу, – только и ответила на это Ася.

    Если бы она тогда знала, что ничего не будет, отсчет начался, и времени не так много, как кажется на первый взгляд. Женщины в их роду были очень красивы, какой-то особой, чужеземной красотой, видимо, поэтому представительниц женского пола тянуло не к островитянам, а к гостям острова. И именно поэтому ее выбрала морская змея, знак которой сейчас красовался на спине девушки. Вода и так была ее стихией, но теперь она станет ее спасением в случае опасности или угрозы жизни.

   – Теперь тебе надо многое узнать и научиться, чтобы не было ошибок, а то и так уже натворила дел. Увижу этого волокиту – придушу, чтобы держал себя в узде.

   – Мам, не надо, ты же дружишь с его матерью.

   – Уже нет. После того, что сделал ее сынок, я их дом стороной буду обходить. Пусть только сунется ко мне за снадобьем от ожогов, я дверь перед ее носом закрою. Вырастила губителя дев, весь в отца этот Тан.

   – Мам, знаешь, лучше пусть он будет первым, чем кто-то другой, кого я не знаю.

   – Тебе что, понравилось? – схватила та дочь за косу, притягивая к себе. – Отвечай.

   – Пусти! Нет, но и неприятно не было, скорее, это новое ощущение, – ответила девушка, держа одной рукой волосы, чтобы мать не причинила ей боль.

   – Ты должна смириться, принять свое предназначение и перестать думать о всякой романтичной ерунде, – рыкнула мать, выпуская волосы дочери. – Ты рождена для того, чтобы дарить наслаждение, а не получать его, хотя одно другому не мешает.

   – Я научусь, обязательно научусь и стану великой жрицей. – Ася заняла вертикальное положение, с гордой осанкой потянулась, разминая затекшую спину и откидывая волосы назад.

    Со стороны девушка казалась еще грациознее и стройнее, особенно для того, кто подглядывает.

    Тан сидел на камне, зная, где обычно собираются женщины, и наблюдал за купальщицами, сейчас их было всего две, но наблюдал он только за одной. Когда Ася повернулась спиной, заметил, что на спине отчетливо виден знак, вернее, рисунок во всю спину, змея словно покрывала ее тело. Начиналась она от основания копчика, где находился ее хвост, и заканчивалась на плече, на котором лежала голова, увенчанная тиарой.

    Это невозможно было не заметить, слишком яркий и четкий рисунок.

   – А мать оказалась права, – произнес себе под нос Тан, не отрываясь от открывшейся ему картины.

    Мать девушки вскоре ушла, а Ася осталась домывать свои шикарные волосы, тщательно выполаскивая их от специального защитного состава.

    Тандрей спрыгнул на берег и, не раздумывая, нырнул в воду, образуя миллионы брызг вокруг себя.

    Подплыл со спины к девушке, которая не успела увернуться, и схватил ее за талию, прижимая к себе.

   – Попалась, ведьма?

   – Пусти, – дернулась она в его руках.

   – А смысл? Ты все равно моя. – Тан прижал теснее, проводя пальцами по ее обнаженному плечу, где покоилась голова змеи. – Красивая змейка.

    Ася дернулась в его объятиях, не давая ему продолжить начатое и сбрасывая его руки с талии.

   – Я! НЕ! ТВОЯ! ЗАПОМНИ! – резко дернулась, причиняя себе боль, но все же удалось вырваться и отойти от него.

    Выбежала на берег и прикрылась полотенцем, пока парень шел на нее.

   – Можешь не прятаться, я и так уже много видел, не удивишь, – сообщил, выходя на берег.

   – Что тебе нужно? Зачем явился? – Ася наспех одевалась, стараясь как можно скорее закончить и уйти, чтобы избежать разговора.

   – Мне? Поговорить!

   – А ты умеешь? Мне казалось, что с девушками ты общаешься не языком, а совсем иным органом.

    Тан засмеялся над откровенной шуткой девушки, а она вдруг изменилась в лице и сквозь зубы проговорила:

   – Ненавижу тебя, ты все испортил, никогда не прощу тебе этого.

   – Как страшно, мне бояться тебя? – усмехнулся юноша.

   – Бойся, Тан, когда-нибудь настанет мое время для мести, и поверь, ты будешь первым в списке, и я не пощажу. Забуду, что когда-то ты был мне другом, твое имя будет связано с болью и обидой. Не приближайся ко мне, – бросила последнюю фразу ему в лицо и, развернувшись, бросилась прочь.

    Он не последовал за ней, остался на берегу купальни смотреть, как ее пряди треплет ветер.

   – Нашла кого пугать, девочка.

    Он не понял, как это случилось, но вдруг поскользнулся и полетел в воду, глотая ртом воздух. Вода словно обезумела, забурлила, и парню с трудом удалось выбраться на берег.

   – Ты где была? – спросила Симона, когда ее дочь появилась на пороге дома.

   – Купалась, – ответила та, проходя внутрь жилища, чтобы мать не заметила ее волнения.

   – Долго ты.

   – Смывала последствия от встречи с Таном.

    Женщина проводила дочь тяжелым взглядом, когда та прошла в ту часть дома, где всегда спала.

   – Ох, беда, девка, с тобой будет, беда.

    Симона не знала, когда произносила эти слова, что Асия стояла у стены и слышала фразу матери, отчего, зажав рот рукой, медленно сползла по стене, причиняя себе еще больший вред, сдирая кожу.

ГЛАВА 2 - Легенда

Несмотря на свои слова, Симона все же направилась к теперь уже бывшей подруге, чтобы высказать ей все, что она думает о ее сыне и защитить дочь.

   – Зачем пришла? – спросила Рина, открывая дверь женщине.

   – Поговорить, – ответила та, стоя на пороге дома булочницы.

   – Я тебе не рада, Симона, – попыталась уйти от разговора негостеприимная хозяйка, попытавшись закрыть дверь перед женщиной.

   – Не скажу, что и мне приято с тобой беседы вести, но это необходимо. Выйди, поговорим.

    На улице уже почти стемнело, поэтому двух беседующих женщин не было видно.

   – Сима, я все знаю, и мне…

   – Не жаль тебе, не лги. Твоему сыну что, мало девок в поселке, что он на мою Аську набросился, словно не знает, кто она?

   – Знает, но не верит.

   – Это его не оправдывает. Запомни, Рина, если я потеряю дочь по милости твоего сына, то прокляну его, так и знай. Возьму грех на себя, но Ася – все, что у меня есть, я растила ее одна и рожала в муках не для того, чтобы потерять так быстро.

   – Он обещал к ней не подходить.

   – Словам твоего сына верить нельзя, потому что он их не держит, – с укором произнесла знахарка, напомнив приятельнице о давней истории.

   – Сима, извини, но мальчик слишком много времени провел с отцом и совсем неуправляемым стал. Я уже не знаю, как на него влиять, но он мой сын, и я всегда буду на его стороне, запомни это.

   – Вот это тебе на прощание, для меня тебя теперь не существует. – Мать Аси вытащила из-за пазухи пузатый флакон и ткнула им в грудь Рины. – Бери.

    Во флаконе была мазь от ожогов, которую булочница часто просила у знахарки, так как, имея дело с огнем, ожогов не избежать.

   – Спасибо, Сима, я попробую еще раз поговорить с Таном, чтобы он был осторожным.

   – Прощай, – произнесла в ответ та, развернулась и ушла, скрываясь в ночи в проулке, даже шагов по каменным дорожкам не было слышно.

    Рина проводила бывшую приятельницу грустным взглядом, прижала к груди флакон, словно это самое ценное, что она когда-то получала в подарок. Тяжело вздохнула и вернулась в дом ждать сына к ужину, заодно попытаться с ним поговорить еще раз серьезно.

***

Двенадцать лет назад

    Дети – самые счастливые, они многого не знают о жизни и не понимают, поэтому все их действия и слова от чистого сердца. Их совершенно не волнует, кто твой друг – бедняк или богач, для них важен интерес.

   – Ася, я всегда буду тебя защищать, – сообщил мальчик, убирая с лица вихрастую прядь, помогая девочке строить замок из песка.

   – Честно? – спросила та, поправляя на груди бусы из бутонов, которые ей подарил друг.

   – Да, ты станешь большая, как моя мама, будешь красивая, а я буду ходить и охранять тебя.

    Тан пару дней назад попрощался с отцом и теперь полностью копировал его движения и слова. Короткие штаны порваны на коленях, на голове жгут из косынки матери. Всегда босой, но при этом чувствует себя уверенно и легко, тем более когда рядом с ним такая красивая девочка, как Ася.

    Их родители не могли на них налюбоваться, но если Рина смотрела с умилением, то Сима с тоской в глазах, зная, что этим двоим никогда не быть вместе. Скоро детство закончится, а вместе с юностью придут совершенно иные проблемы и чувства.

   – А от кого? – задала девочка встречный вопрос.

   – От всех.

   – А от тебя? – спросила серьезным голосом, словно этот вопрос задан не зря.

   – А зачем, я же буду с тобой рядом.

    Ася улыбнулась ему открыто и вернулась к возведению замка, такого хрупкого, но красивого.

    Тогда матери были рядом, слышали весь этот разговор и запомнили. Такие моменты отпечатываются в памяти, как гравировка на кольце, их уже не стереть.

    Тан и Ася были неделимы и дружны, они даже не догадывались, что их ждет в будущем.

***

Асия провела бессонную ночь: лежала на кровати и смотрела на темный потолок, еще не понимая, как ей жить дальше. Ведь одно дело тату на спине и совсем иное на лице. Это не скрыть, и ее дни на острове могут оказаться самыми ужасными в жизни.

    Она надеялась, что все начнется позже, когда она обучится до конца и будет точно знать, как себя вести, а не так, как это произошло.

    Никто не знал, что Ася уже очень давно была влюблена в Тана, но скрывала это за маской безразличия, прикрываясь легендой, в которую сама до сегодняшнего дня до конца не верила. Зря.

    Девушка уже жалела, что была так груба с парнем, может быть, не веди она себя с ним так, все было бы иначе, но сделанного не воротишь, сказанного не забудешь, а память подлая штука, не стирается.

    Ася теперь не сможет так же свободно гулять по острову, необходимо учиться давать отпор похотливым мужчинам и язвительным женщинам, чего не избежать в ее положении. Только все они глупцы и не понимают, что она выше всего этого, и итог для нее будет отличаться от их финала.

    Ей придется помнить строки из легенды и готовиться к встрече с очередным мужчиной в ее жизни и витком на коже.

    Новый день не принес облегчения, тело болело так, словно ее били палками, как в ее ночном кошмаре, от которого она просыпалась несколько раз за ночь.

    Низ живота тянуло, а когда она посмотрела в мутное от времени зеркало, увидела, что рисунок воспален.

   – Этого еще не хватало, – обреченно произнесла, отворачиваясь от своего отражения.

   – Что ты там бормочешь? – донеслись до девушки слова матери из кухни.

   – Ничего.

   – Иди завтракать, работа ждать не будет.

    Перед Асей встал вопрос, во что ей одеться, чтобы не было видно татуировки. Она нашла короткие шорты и длинную майку, отлично скрывающую рисунок на спине, а волосы заплела так, чтобы скрывать след. Долго прятаться не удастся, а это значит, что пойдут сплетни и пересуды. Дурная слава обеспечена, их народ не любит магию, за ее проявление могут убить или казнить.

    Мать с дочерью ели молча, взгляд был направлен в миски с едой, словно женщины чужие. Обе работали в мастерской по производству и окрашиванию тканей, а Сима еще и при местной больнице, поэтому работы у них хватало всегда.

    Их дом стоял на окраине поселения, а до места их трудовой деятельности необходимо было еще дойти, путь шел через лес.

   – Ты что молчишь сегодня? – не выдержала мать, задав дочери вопрос, когда половина пути была уже пройдена.

   – Думаю, – пожала Ася плечами, отвечая матери.

   – О чем или о ком? – прищурив глаза, уточнила женщина.

   – Ни о ком. Не знаю, как мне жить дальше, мам. Как смотреть людям в глаза, как появляться в городе, ведь не сидеть же мне все время в поселке? – посыпались сомнения и вопросы.

   – А чего тебе бояться, ты что, убила кого-то или украла? А рисунки… Так ты солги, скажи, что сама нарисовала, художница ты или нет.

    Конечно, об этом Ася не подумала, но если всех убедить, что так и есть, можно некоторое время жить спокойно и не бояться гнева людей. Но это до первого захода в море, оно раскроет ее тайну, так как нет такой краски, которая не смывается с тела.

    Девушка пробовала разные составы, но ее кожа просто не впитывала краску. Она даже пробовала рисовать на соседских девочках, чтобы проверить, но тщетно. Как только кто-то из поселка или города с росписью на коже попадал в море, рисунок сходил, и следа не оставалось, словно вода разъедала его.

   – Художница, только от моря мне надо днем держаться дальше и купаться ночью.

   – И в чем проблема?

   – Жить хочу, мам! Очень, но боюсь, что если кто-то узнает, то беды не избежать.

   – Не кличь беду, не придет, – одернула женщина дочь.

    Весь день девушка трудилась, стараясь не думать о том, что с ней случилось, но все время возвращалась к тому, кто испортил ее жизнь и из друга превратился во врага. Ася знала Тана, он не остановится, слишком упрям и самовлюблен.

    После тяжелого трудового дня сил у девушки хватило лишь на то, чтобы быстро смыть с себя пот и грязь, она даже ужинать не стала, а сразу побрела к кровати. Сон ей сейчас необходим.

    Утром Асия обнаружила на стуле возле кровати новый наряд. Бирюзовая накидка-платье до колен с разрезами по бокам и широким капюшоном, который скрывал татуировку на лице и спасал от солнца, а если откинуть назад, скрывал часть рисунка змея. На спине же мягкими волнами была драпировка из ткани.

    Сегодня на главной площади праздник – день урожая, и мать девушки знала, что та захочет туда пойти, поэтому приготовила для нее сюрприз в виде нового платья.

   – Спасибо, мам, – произнесла в пустоту Ася, прислушиваясь к звукам в доме, при этом поглаживая прохладную ткань наряда для праздника.

    Девушка не работала каждый день, лишь в те дни, когда мать трудилась в мастерской, а если в больнице, то Ася оставалась одна.

    Она весь день занималась хозяйством, стараясь не находиться долго на улице – боялась. Но перед праздником ей необходимо было помыться, да и в дом воду принести. К источнику с пресной водой она кралась, стараясь, чтобы ее не увидели.

    В это время у озера никого не оказалось, и она смогла немного расслабиться и не бояться, что ее заметят. Насладиться долгим купанием она не решилась, быстро оделась, подхватила полные ведра воды и пошла к дому.

    В предвкушении праздника она совершенно забыла об осторожности и не заметила, что за ней следят, причем очень давно.

    Тан перегородил ей путь неожиданно, спокойно произнес:

   – Привет.

    Она вздрогнула от его голоса, но не от испуга, а от неожиданности.

   – Что ты тут делаешь?

   – Пришел тебя увидеть.

   – Зачем? – попыталась пройти мимо, но он заблокировал ей путь.

   – Ася, я же говорил, что ты моя? Говорил, и я не отступлю, ты можешь меня ненавидеть, но я не отступлю от своего.

   – Ты дурак, если думаешь, что я растаю от твоего признания. То, что ты был у меня первым, не дает тебе права считать меня своей.

   – Мне не нужна лужа, мне нужна женщина, и ты моя.

   – Да и вообще, чтобы ты знал, ты – не первый, Тан. Запомни это. Уйди с дороги, – выплеснула ему в лицо ведро с водой и побежала прочь.

    Запыхавшаяся, ворвалась в дом и заперлась изнутри, еле дыша. Сердце колотилось о грудную клетку с такой силой, что казалось, вот-вот выпрыгнет или разорвется.

    Она не сможет вырвать из него Тана, это мазохизм в чистом виде – любить того, кто причинил столько вреда ей.

    Асю распирало от ненависти и любви, она уже сожалела о том сопротивлении, но понимала, что нет толку себя жалеть – не поможет, слишком поздно, отсчет начался.

    К празднику готовилась очень тщательно: яркий макияж, украшения и несколько десятков браслетов на запястьях и щиколотках – так было положено встречать богиню плодородия, звонко и с размахом.

    Симона смотрела на дочь, сидя за столом и подперев щеку кулаком.

   – Тебе очень идет это платье, дочка.

   – Спасибо, мам. – Ася подбежала, обняла ее и звонко поцеловала в щеку.

   – Будь осторожной на празднике, хорошо?

   – Постараюсь.

    Не успела девушка отойти от матери, как обе услышали звук горна, оповещающий о том, что на горизонте появилось судно.

   – На острове гости, – сообщила женщина.

   – Отлично, среди них я найду себе достойного любовника. – Ася выпрямилась, поправляя волосы.

    Она не узнавала себя: пару часов назад она горевала о том, что тот, кого любила, взял ее силой, а теперь была готова к новому мужчине. Не понимала, что это в ней бурлит кровь морской змеи, и теперь она сможет соблазнить и завлечь любого, кто ей понравится, остальных же будет отпугивать.

    Еще бы с Тандреем справиться, чтобы избежать его приставаний, ведь он не отступит. Ася попрощалась с мамой и побежала на пристань посмотреть, кто прибыл на остров. Люди будут увлечены гостями и не обратят на нее внимания.

    Прибыло торговое судно для пополнения запаса продовольствия и пресной воды, команда оказалась неизвестной и молодой. Спустившиеся на берег мужчины были интересными, Ася не скрывала интереса, рассматривая их.

   – Выбираешь? – Вопрос прозвучал у самого уха, слишком громко и с укором.

    От парня пахло алкоголем, и произнесенные слова били еще больнее.

   – Тебе что за дело? – Ася отступила от Тана в сторону, даже не посмотрев на него.

   – Интересуюсь. – Он схватил ее за руку и развернул к себе, как куклу, прошелся взглядом по ее одежде и фигуре и, сглотнув, произнес уже совсем другим голосом: – Красивая ты, Аська, нельзя быть такой красивой. Нарядилась не для наших же парней, да?

   – Да, – с вызовом ответила она, освободилась от его захвата и сложила руки на груди, сузив глаза. – Тан, иди развлекайся с другими подружками, не порть мне праздник. – Девушка развернулась и пошла прочь за толпой, двинувшейся к главной площади города.

    Праздник получился веселым, горожане и сельчане пели и плясали вместе со вновь прибывшими гостями. Вино добавляло смелости и раскованности всем, и праздник приобрел иной ракурс.

    Девушки и парни разбились по парам, только Ася наслаждалась танцами, присматриваясь к команде корабля, незаметно выбирая себе пару на сегодняшнюю ночь.

   – Девушка-красавица, – окликнул ее низкий мужской голос.

   – Вы мне? – обернулась она, разглядывая держащего в руке бокал мужчину, который буравил ее взглядом уже долгое время. Уточнила, неосознанно облизнув верхнюю губу и поправляя сережку в ухе.

   – Тебе, а почему у такой красотки нет компании, а?

   – А может, я жду, когда вы составите мне компанию, – грациозно сделала шаг вперед.

   – С такой милашкой хоть в пучину морскую, – хохотнул незнакомец, подхватив Асю под руку, притягивая ближе.

   – Убери от нее руки, урод, – раздался грозный рык позади парочки, которая и шага не успела сделать.

   – Это ты мне, сопляк? – отбрасывая на мостовую бокал с недопитым хмелем, спросил мужчина, глядя на еле держащегося на ногах Тана.

   – Тебе, чужак, – дерзко ответил парень, поддернув рукава своей рубашки вверх. Выглядел он при этом очень смешно.

    Больше Тандрей и слова не успел сказать, кулак полетел прямиком ему в нос, вырубая хама. Он упал и отрубился.

   – Идем, – схватил за руку Асю мужчина и потащил в сторону леса.

    Девушка шла за мужчиной не оборачиваясь, сейчас она была благодарна тому, кто спас ее от навязчивого ухаживания Тана.

    Казалось, что она примирилась с судьбой слишком быстро после событий прошедших дней. Или это видимость.

    Далеко не ушли, мужчина огляделся и прижал Асю к дереву, проводя шершавой ладонью по щеке и спускаясь ниже по линии шеи к груди.

   – Меня к тебе тянет.

   – Так не отказывай себе в искушении, – произнесла она, развязывая лямки на шее и сбрасывая с себя наряд.

   – Черт, а под платьем-то такие аппетитные груди, – облизнулся мужчина и набросился на девушку.

    Его полные влажные губы были похожи на переспевший тропический плод, они оставляли влажный след на ее теле везде, где касались. Ася не издала ни звука, лишь отдавала свое тело натиску мужчины, который спешил. У моряков долгое время нет женщин, оказавшись на берегу, они ненасытны и нетерпеливы.

   – Горячая девка, – шептал он что-то, но она не слышала его слов.

    Лежа на влажной траве в лесу, она смотрела на тонкий месяц, похожий на оскал зверя, и не чувствовала ничего, кроме мужского члена у себя внутри.

   – Узкая у тебя щелочка, не протолкнешься, – не переставал что-то говорить он.

    Она не ответила, так как не видела в этом смысла, мужик стонал над ней, обливался потом, на его лице читалось удовольствие, тогда как Асия продолжала молчать, словно это не с ней все происходило, а она просто наблюдала со стороны за чужим сексом.

    Ей было все равно, как его зовут и кто он, главное, она видела его эмоции, написанные на его лице. Мужчина был полностью удовлетворен.

   – Птичка, может, повторим на днях? – спросил он, наблюдая, как Ася одевается.

   – Вряд ли, второго раза не будет.

    Вместо благодарности он шлепнул ее по попе и, натянув штаны, посвистывая, пошел в ту сторону, где гремел праздник.

    Ася, вышла из леса и, немного пошатываясь, пошла к морю, вновь сбрасывая платье. Никогда бы не подумала, что ей будет так плохо. Она хотела смыть с себя все следы, оставленные чужаком. Лежала на берегу, пока волны одна за другой накатывали и трепали ее платье. Песчинки забивались в складки тела, в рот, но она словно не замечала этого.

    Ася очнулась от того, что вода несла ее на волнах, при этом ощущения такие, словно спала на перине.

    Резко дернулась, но под воду не ушла, наоборот, ее выбросило на берег, окатив на прощанье отрезвляющим потоком.

   – Фух, – тряхнула она головой и помчалась домой нагая.

    Дом встретил ее тишиной. Девушка осторожно пробралась в спальню и нырнула под тонкое одеяло, укрываясь с головой.

    Первым делом, очнувшись ото сна, она бросилась к зеркалу посмотреть, есть ли изменения на теле. На лице появился еще один виток, к тому же от запястья вверх тянулись стройным рядом символы.

   – Что, нашла еще одного? – спросила мать, выйдя к дочери и разглядывая изменения, произошедшие с ней за ночь.

   – Да, моряк с корабля.

   – И как? – спросила Симона, хмуря брови, словно не знала, что так и будет.

   – Ощущений ноль, – ответила на вопрос матери Ася.

   – Это ожидаемо. Знаешь, все должно быть иначе, но твой друг детства все испортил. Пропуская мужчин через себя, ты должна была найти того, с кем переродишься в новом образе, он должен был стать последним твоим мужчиной, а что теперь, я не знаю. Вода тебя будет защищать, но не всегда, а дальше не станет легче. Для них ты лишь объект для утех, но для тебя это борьба. Ты их не чувствуешь в себе и уже не почувствуешь.

   – Тана чувствовала, – вырвалось признание у Аси.

   – Этот пиратский выродок слишком много места занимает в твоей жизни, поскорей бы его отец забрал, а то покоя от него нет. И не вздумай в него влюбляться, поняла?

   – Вот еще, – передернула плечами девушка и прошла мимо матери к столу.

   – Прятаться от людей теперь не стоит, но теперь и ты станешь другой, – предупредила девушку мать.

   – Это как?

   – Скоро узнаешь, – ушла от ответа Симона и принялась накрывать на стол.

    Раз теперь не нужно прятаться, Ася могла спокойно вернуться к привычному гардеробу. Вот только сегодня она к одежде прибавила красок: подведенные специальным составом глаза, яркое ожерелье и браслеты на предплечьях. Трансформация началась, и обратного пути уже нет.

    Асия шла на работу с грацией хищницы, одаривая улыбками проходящих мимо мужчин, откровенно кокетничала и не стеснялась этого, даже летевшие в ее сторону проклятья от жен или матерей парней не могли смутить ее.

    Она не прятала свои тату, потому что с приходом в гавань корабля все и так понятно, ведь, помимо нее, скольких еще девушек гости острова осчастливили, тем более праздник этому способствовал.

   Ася не узнавала себя, из кроткой и спокойной она превратилась в наглую и язвительную. Еще утром Симона почувствовала перемены на себе, когда попыталась дать ей совет по поводу ее внешнего вида. Дочь ответила матери так дерзко, что продолжать разговор не имело смысла. Мудрость проявляется в таких вот поступках, когда лучше отступить, чем спорить с эмоциями.

   – Ася, не веди себя как королева, люди этого не любят, – оказавшись в мастерской, все же дала дочери совет.

   – А что, я должна слушать то, что говорят мне эти люди, которые считают меня каким-то злом, хотя я их мужчин и пальцем не тронула?

   – Им не нравится твой внешний вид, – кивнула Симона на тунику с открытой спиной, под которой ничего не было, даже юбки.

   – Как хочу, так и хожу, это не им решать, – отмахнулась от слов матери Ася, облачаясь в рабочий костюм, состоящий из брюк и рубашки.

   – Но все же не стоит выставлять себя напоказ, не стоит всем показывать новый свой статус, ты же знаешь, как островитяне относятся к магии и ее проявлениям.

   – А я не трогаю мужчин острова, и мне не нужен никто из них, пусть успокоятся.

    Девушка завязала на голове косынку, взяла в руки тонкую нить и начала вручную вставлять ее в станок. Работа должна быть выполнена очень аккуратно, и все внимание в это время лишь на мотке. Обычно в этот момент она молчала, сосредоточено следила за руками.

   – Вот и не трогай, тебе же лучше от этого. Работай.

    Симона ушла заниматься своими обязанностями, оставив Асю наедине с собой, чтобы та подумала о сказанных матерью словах.

   – У меня выбора нет, словно я сама выбрала себе эту судьбу. Я вообще не понимаю, от кого я рождена и где согрешила, получив такую участь, – пробубнила девушка, вытирая одинокую горькую слезу, покатившуюся по щеке и причинявшую ей боль, будто она ядовитая.

    Несколько раз Ася пыталась выпытать у матери, кто был ее отцом. Та лишь повторяла всем известную легенду о моряке, но девушка не верила. Не могло же быть такого, что простая лекарша и моряк создали такое дитя, у которого нет выбора в этой жизни. Она могла смириться со многим, знать бы – для чего?

    Ася трудилась как проклятая весь день, даже на обед не ходила, чтобы как-то забыть о событиях последних дней.

    Асия часто думала, что было бы, если бы она родилась обычным ребенком, как все остальные? Как бы сложилась ее судьба? Возможно, что и Тан вел бы себя иначе, тогда и она могла бы наслаждаться жизнью, а не жить в полной неизвестности, напряжении и страхе за судьбу, когда каждый твой день надо прожить как последний.

    Домой шла одна, но решила искупаться в море, прежде чем вернуться в родные стены.

   На пляже было пустынно, люди – пугливый народ и верят в магию и морских чудищ, появляющихся со дна именно ночью, и если кто-то в это время окажется в море, то станет жертвой.

    Девушка быстро сбросила одежду и нырнула в воду, наслаждаясь тем, как теплая вода смывает напряжение дня, а вечерний прохладный воздух остужает ее пыл.

    Вода, словно нежные, но крепкие объятия мужских рук, держала ее, не отпуская от себя, а Асия и не торопилась уходить.

   – Наслаждаешься? – Голос Тандрея прозвучал, как гром.

    Девушка лежала на горячем песке с закрытыми глазами, раскинув руки в стороны, упиваясь спокойствием и тишиной.

   – Что тебе? – не открывая глаз, задала она вопрос, даже не вздрогнув.

   – Пришел компанию составить.

   – А я люблю тишину, и в моем мире для тебя нет места. Уходи.

   – А ты не приказывай, море и пляж общий, где хочу, там и хожу, – сообщил Тан и плюхнулся рядом, отчего песок попал на тело Аси.

    Она поморщилась и стряхнула с себя песчинки, прилипшие к влажному телу, не успевшему высохнуть после водных процедур.

   – Тогда уйду я. – Она поднялась, потянувшись за сброшенной туникой.

   – Стой! – Тан резко схватил ее за запястье и дернул к себе. – Что, на поиски нового мужика пошла, да? Мне отказываешь, а перед кем-то задом трясешь и ноги раздвигаешь.

   – В отличие от тебя, остальные не такие грубые, как ты, и ведут себя иначе, поэтому могут позволить себе не только мои ноги раздвигать. Ясно тебе? – Ася вырвала руку и бросилась к морю, чтобы смыть прилипшие к телу песчинки.

    Тан не ожидал таких перемен, поэтому даже не знал, что ответить на ее реплику, просто сидел и смотрел, как девушка идет к воде, подсвеченной ночным светилом.

   – Красивая чертовка, ну сейчас мы посмотрим, что ты будешь делать!

    Парень вошел в море за ней, и все вокруг как-то изменилось, стало и холоднее, и как-то неспокойно на поверхности.

    Ася сделала круг и уже собиралась назад, когда увидела, что ее бывший друг совсем рядом с ней. Его желания можно было прочитать на лице, а она не хотела, чтобы он к ней прикасался. Не нужен он ей.

   – Не приближайся, – вытянула руку вперед, предостерегая его от дальнейших действий.

   – А то что? – спросил он, дернувшись ближе.

    Она отплыла чуть дальше к берегу и начала грести быстрее, набросила на себя одежду и повернулась к морю. Тан барахтался на поверхности, казалось, что он за что-то зацепился и не приблизился к берегу ни на метр.

    По водной глади шла не просто рябь, а волны, которые накатывали и уже накрывали с головой парня. Тот боролся со стихией, но пока последняя была сильнее.

    Ася решила воспользоваться ситуацией и бросилась к дому, не глядя на то, что происходит в море.

    Она не видела, что произошло дальше. Как только она удалилась на достаточное расстояние, парня выбросило на берег, как мертвую рыбу, знатно напугав, да еще и на прощанье окатив мутью со дна.

    Тан откашлялся и зло произнес:

   – Ведьма, ты мне за это ответишь, Аська.

    Сжал от злости кулаки так, что суставы хрустнули от напряжения.

ГЛАВА 3- Страх и секс

Ася пару дней не видела Тана, старательно пряталась от него. За это время корабль отплыл от их берега, и жители острова вернулись к своим будничным делам: охоте, рыбалке, рукоделию или безделью.

    Симона уделяла дочери больше времени, обучая ее, как можно доставить мужчине удовольствие разными способами, чтобы было не простое сношение, словно они неразумные существа.

    Сейчас она учила Асю кокетничать, хотя девушка и так в этом преуспела.

   – Смотри. – Женщина села за стол и, обмакнув палец в стоящую рядом тарелку с вареньем, облизывала его, слегка посасывая. Капля упала в ложбинку груди. Женщина, проследив, куда она упала, сменила выражение лица на томное, ее палец стер сладкую каплю и тут же вернулся в рот.

   – Зачем мне это? Если они сами готовы на многое ради сочного тела, – сморщилась девушка, наблюдая за действиями матери.

   – Если ты не будешь разборчива, то ты, не получая удовольствия, будешь чувствовать лишь боль. Поверь, мужчин это не заводит, а тебе нужны они, чтобы получить их энергию для будущего перерождения.

   – Я сама их выбираю, те, кто мне не нравятся даже не подходят ко мне, словно боятся… – Ася не успела закончить фразу, ее мать ее перебила.

   – Вздор, это не спасло тебя от Тандрея, который бегает за тобой, как собачонка, по поселку и городу, словно имеет на тебя права. Кобель.

   – Он меня не интересует, – фыркнула в ответ девушка, так как ей был неприятен этот разговор. – И вообще, мам, откуда ты все это знаешь про соблазнение?

    Вопрос застал Симону врасплох, но она быстро собралась с мыслями и ответила:

   – Долго живу на свете, да к тому же это знают многие женщины, имеющие связь с мужчинами. Не отвлекайся.

   – Опытная, значит? Ну-ну, – не поверила словам родительницы Асия. Потеряв интерес к обучению, молча поднялась и ушла из дома.

    Она гуляла по берегу, глядя на горизонт, пока не заметила темные паруса.

   – Пираты, – произнесла то ли со страхом, то ли с удивлением, разворачиваясь назад к поселку.

    В дом вбежала и, заикаясь от бега, выпалила:

   – Мам, пиратский корабль на горизонте.

   – И что ты так разнервничалась? Первый раз, что ли? – равнодушно пожала плечами женщина.

   – Да, но он огромный, – ответила дочь.

    Не могла же она сказать, что испугалась, вдруг на этом корабле окажется отец Тана, который может забрать его с острова навсегда, как и обещал в прошлый раз, когда парень провожал его.

   – Успокойся и подготовься, на таких кораблях всегда много голодных до женщин парней и мужчин, и у тебя может быть огромный выбор.

   – Вот интересно, сколько их должно быть? – Ася приземлилась на стул, задавая матери вопрос.

   – Ты же знаешь ответ: пока рисунок на лице на завершится. Но так как твой век из-за твоей вольности недолог, то чем больше их будет, тем дольше ты сможешь наслаждаться жизнью потом. Но максимум пять, потому что рисунок сейчас уже на треть овала лица.

    Только сейчас Ася поняла, что мать слишком спокойно реагирует на ее связь с мужчинами, другая бы на ее месте отшлепала дочь, но не Симона. Она явно знает больше и скрывает правду, вот только зачем?

    Не успели люди от недавно уплывших гостей отдохнуть, как нагрянули новые. Многочисленная команда пиратского корабля вызвала хаос на берегу. Они приходили на остров уже не впервые, и на этот раз с их же слов обещали здесь задержаться, отдохнуть от моря.

    Рина бросилась к своему возлюбленному, как только мужчина появился на берегу, выбираясь из лодки, оставив судно в бухте.

   – Демид, как я рада, – повисла на шее у мужчины, не стесняясь своих чувств, Рина.

    Ей многие могли позавидовать: иметь постоянного мужчину, который пусть редко, но приплывал к ней и ни на одну из других женщин не смотрел.

   – Привет, моя плюшечка! – Он подхватил женщину и закружил, словно она пушинка.

   – Ой-ой, поставь, – взмолилась она от его действий, – голова кружится.

    Демид опустил ее на землю, но из объятий не выпустил, оглядываясь по сторонам, словно искал кого-то.

   – Эй, ты кого высматриваешь? – спросила Рина, подозрительно глядя на возлюбленного.

   – Сын где? Даже встретить не пришел отца?

   – Ходит где-то опять, совсем от рук отбился сорванец-совратитель.

   – Он – мужчина, к тому же, если баба не хочет, то и он не лезет. Идем. – Демид приобнял ее, притягивая ближе, тогда как ладонь спустилась с талии на ягодицы, сжимая плоть.

    Они ушли, остальной экипаж разошелся по сторонам: кто-то к своим женщинам, кто-то искать ночлег, а кто-то домой.

    На острове не было правящих кланов, лишь ответственные за соблюдение порядка и те, кто решал судьбы нарушителей порядка, хотя таких было очень мало, да и что им делить? Те, кто жил в городе, пользовались услугами сельчан, а простой люд нуждался в горожанах, так как те покупали их товар. Круговорот. Да и преступлений почти не было, жили относительно дружно, а конфликты, если и случались, решались мирно и без крови.

   – Что нового на острове? – спросил мужчина, не выпуская свою женщину из объятий, пока они шли к дому.

   – Все по-старому, жизнь кипит, – ответила она сдержанно, не вдаваясь в подробности.

   – Женщина, – затормозил Демид, обращаясь к ней, – ты что-то скрываешь от меня?

   – Идем в дом, потом поговорим.

    Рина могла усмирить свободолюбивый нрав этого мужчины с опасным занятием, именно это их и объединило. Они дополняли друг друга. Со стороны было видно, как менялся суровый пират при виде любимой женщины и сына. Все помнили, как он пустил скупую мужскую слезу, когда на свет появился его сын, и он первый раз взял ребенка на руки.

    Тан стоял у дерева, наблюдая, как мать встречала отца на берегу, как они вместе шли домой, и завидовал им, что они могут вот так свободно показывать свои чувства, а еще четко осознавал то, что покинет этот остров совсем скоро.

    Отец предупредил его в прошлый раз, что заберет его с собой и отвезет туда, где он получит образование и увидит иную жизнь, города и людей.

    Тандрей не спешил домой, чтобы родители могли побыть наедине, он понимал, что им это необходимо.

    Парень решил посетить город, прогуляться, заодно кое-что купить. С прибытием любого судна на главной площади всегда сразу же начинали готовиться к празднику. Встреча гостей проходило бурно и щедро, никто не скупился на угощения, и приготовленные для пиршества столы ломились от яств, за выпивку же отвечали гости, посетившие остров.

    Обычно на следующий день проходила ярмарка, где можно было купить заморские вещи, которых здесь не найти.

    Несмотря на то, что всего неделю назад остров покинули предыдущие гости, новым люди были рады.

    Молодой человек гулял по улицам города, наблюдая за царившей предпраздничной суетой. Город словно задышал, размеренная, привычная жизнь сменилась новыми красками. От домов тянулись цветные бумажные гирлянды, создававшие особую атмосферу. Масляные горелки с цветными плафонами зажигали и ставили на подоконниках, чтобы ночью можно было веселиться при свете.

    Торговцы не закрывали лавки, а наоборот, дополняли полки товаром для привлечения покупателей.

    Проходя мимо лавки с украшениями, Тан остановился, глядя на длинные серьги из цветных бусин зеленого и голубого цвета. Засмотрелся, представляя их на Асе. Он не смог пройти мимо и решил сделать ей подарок, перед тем как покинет остров.

    Расплатился с торговцем, отдав ему все имеющиеся у него деньги, и пошел домой, решив, что и так дал родителям достаточное количество времени на беседу и не только.

    Он уже покинул главную площадь, когда из-за поворота неожиданно вышел мужчина и врезался с него.

   – Куда прешь? – возмутился Тан, посмотрев вверх на того, кто преградил ему путь.

   – Как невежливо, парень, – произнес мужчина, глядя на него стеклянным взглядом. Цвет его глаз был таким, что стало жутко от этого блеска.

   – Надо смотреть, куда идешь, – произнес Тан.

   – Если бы мог, воспользовался бы твоим советом.

    Мужчина схватил Тандрея за руку и несколько минут сжимал ее с такой силой, что тот даже возмутиться не мог от пронзившей его боли, но терпел и не произнес ни звука.

   – Смелый, наглый, красивый, но мстительный, а знаешь ли ты, что покинешь этот остров очень надолго совсем скоро?

   – Да. – Наконец-то прорезался голос, и Тан смог ответить незнакомцу.

   – А ты готов к тому, что приготовила тебе судьба?

   – Не верю в судьбу и прочую чушь, как магия, например.

   – Зря, но за ошибки ты заплатишь, и знаешь, парень, я тебе не завидую. Ты это заслужил.

   – Шел бы ты, мужик, дальше, меня твои сказки не интересуют, – попытался обойти его Тан, но тот не дал.

   – Подарок, который купил, не забудь подарить, если примет. – Тонкие губы растянулись в подобии улыбки, и мужчина наконец-то отступил в сторону, освобождая путь.

    Парень прошел мимо, задев незнакомца плечом, и как ни в чем не бывало поспешил домой.

    Переступил порог и остановился, принюхиваясь: дома пахло любимым блюдом отца – жареной дичью, которая водилась только в их лесу. Мать суетилась у плиты, а отец сидел обнаженный по пояс и, раскачиваясь на стуле, наблюдал за женщиной.

   – Добрый вечер, – произнес парень, захлопнув дверь за собой.

    Демид резко обернулся и, молниеносно вскочив с места, опрокинув стул, направился к Тану.

   – Привет, сын, – приблизился к нему и остановился, рассматривая парня, который изменился за время его плавания. – Я заждался тебя, – протянул к нему руку для пожатия, но не дождался ответной реакции и притянул его к себе, похлопав по спине.

   – Привет, отец, наконец-то ты вернулся. – Тан обнял он отца и тут же отстранился, не любил подобных нежностей.

   – Возмужал, окреп, девушек, наверное, охмуряешь на раз-два, да?

   – Демид, – одернула его Рина.

   – Не затыкай мне рот, женщина, я и так вижу, что прав.

   – А зачем мне их охмурять, она сами плывут в мои объятия, как рыбки в сети, – признался Тан и был прав.

   – Молодец. – Демид хлопнул сына по плечу мозолистой ладонью.

   – Ты расскажи отцу, что сделал, – не выдержала Рина, никак не желая забывать о его поступке по отношению к Асе.

   – Неужели я стану дедом? – радостно спросил моряк, глядя на сына.

   – Не о том ты думаешь, мой дорогой, этот самец разбудил жрицу.

   – О-о-о, – произнес многозначительно Демид, понимая, о чем говорит его женщина. – Давно?

   – Недавно.

   – Неужели сама выбрала?

   – Нет, она же мнит себя особенной, а мне еще никто не отказывал, – спокойно ответил Тан, подходя к столу и хватая кусок хлеба.

   – М-да, весь в меня.

    Рина возмущенно поцокала языком и вернулась к очагу, чтобы еда не подгорела. Воссоединившаяся семья завершила трапезу, в перерывах слушая рассказы Демида о его странствиях. Тан вроде бы слушал, но все его нутро уже рвалось на площадь, где скоро грянет праздник.

    Разве можно усидеть на месте, когда молодость бьет ключом, вокруг сотни девушек и выпивка?

    Так вышло, что запретов у него не имелось. Отец слишком много вложил в его юную голову, поэтому повлиять или перевоспитать его было очень сложно, да мать и не стремилась к этому. Единственный ребенок, ее опора, пока любимый мужчина в море, на сына вся надежда, пусть он и падок на женщин, да кто на них не падок.

    Парень понимал, что родители хотят побыть наедине, и поэтому сразу после ужина быстро переоделся и ушел, помахав им рукой на прощанье.

    Ася же, наоборот, никак не могла выйти из дома, долго выбирая, во что ей одеться. На кровати уже лежала стопка нарядов, но капризная модница не могла выбрать.

   – Может, не стоит и идти, раз выбрать не можешь? – уточнила мать, наблюдая за дочерью.

   – Я пойду, даже если придется идти голой, – нагрубила та женщине. – Я просто не знаю, что надеть, и все.

   – Какая разница? На улице скоро стемнеет, и всем будет все равно, что на тебе надето. Не копайся, а то все пропустишь.

   – Ладно, послушаюсь твоего совета и пойду нагая.

   – Ерунду не говори, – приблизилась к ней мать, выхватила из кучи одежды первое попавшееся платье и бросила его девушке. – Держи, вот это в самый раз.

    Девушка поймала длинное платье на широких лямках, с разрезами по бокам, повертела его в руках и начала снимать домашние шорты и майку.

   – Белье под него не надевай, – произнесла Симона, выходя из спальни дочери.

    Девушка исполнила все в точности, как велела мать. Браслеты заняли свои места на запястьях и щиколотках, серьги в ушах поблескивали от бликов тусклого освещения. Волосы оставила распущенными, они закрывали след на спине, лишь заколола пару прядей у висков специальным гребнем, который мать как-то выменяла у одного моряка.

    Мутное отражение не передавало точного образа девушки, но она и так знала, что выглядит великолепно.

   – Будь осторожна, – попросила мать, когда девушка уже покидала стены родного дома.

   – Зачем? Все самое плохое уже произошло, а я планирую получить удовольствие хотя бы от праздника, если с мужчинами не выходит.

   – Это не самое главное, – с грустью в голосе произнесла Симона.

   – А что главное, мам? Хотя не отвечай, я не готова это услышать.

    Девушка пошла по тропинке к городской площади, откуда были слышны звуки музыки и громкие голоса гостей и горожан, пришедших на праздник.

    Асия осмотрелась, на этот раз парней и мужчин было много, и выбор оказался обширным. Но сегодня она планировала сначала развлечься, а о своей миссии решила забыть на время.

    Местные парни в силу последних событий к ней не подходили, боялись. Поэтому девушка могла спокойно насладиться пиршеством. Ужин перешел в дегустацию напитков, совмещенных с танцами и песнями.

   – Девушка, вам часто говорят, что вы красивы? – Громкий голос за спиной заставил Асю вздрогнуть от неожиданности, хотя она и привыкла к подобного вида вопросам. Скучно.

   – Часто, – ответила не оборачиваясь, делая большой глоток из кружки с хмельным напитком.

   – Прошу прощения, не сразу рассмотрел, с кем имею дело. Жрица, – с сарказмом произнес незнакомец.

    И вот после его слов Ася обернулась, чтобы спросить, как он узнал, кто она?

   – Откуда вы… – не договорив, она осеклась, глядя на стоящего напротив мужчину, взгляд которого был направлен мимо нее. Слепой, поняла она.

   – Знаю? – задал он невысказанный вопрос. – Я много знаю, девочка, несмотря на то что слеп от рождения.

   – И что вы еще знаете?

   – Что век твой недолог, но не уверен, что ты хочешь знать свою судьбу.

   – Отчего же? – икнула Ася и сделала еще один глоток. – Может, я мечтаю узнать о себе правду.

   – Правду? А ее, милая, никто не знает, лишь одни догадки и предположения.

   – А вы знаете?

   – Я? Все знаю.

   – Расскажете? – спросила девушка, тронув мужскую руку, но тут же отдернула ладонь, так как ее обожгло холодом.

   – А что ты хочешь знать? О себе? Матери или еще о ком-то, а?

   – О себе, – выпалила не раздумывая.

   – Как я могу отказать жрице? – усмехнулся он.

   – А я настоящая жрица? – задала волнующий ее вопрос, пытаясь понять, говорит он правду или издевается.

   – Правду, – ответил слепой, прочитав ее мысли, – к чему мне тебя обманывать.

    Они присели на скамейку, и он повернулся в сторону горизонта, где в поверхности моря тонула луна, разбрасывая по воде свои блики, словно в последний раз.

   – Жрицами не рождаются просто так. В тебе живет тьма, и в твоей матери тоже, и в отце, и в том, кто, нарушив правила, стал первым твоим мужчиной. Вот только никому из вас не видать счастья. Ты получишь свое, мать доживет свой    век, а тот смельчак, ох, не завидую я ему. – Нотки обреченности в голосе заставили девушку напрячься.

   – Почему? – уточнила она. Никакой конкретный пункт ее не интересовал, вопрос был общий.

   – Потому что там, где есть эмоции и чувства, нет места предназначению, подаренному свыше.

   – Какие чувства? – удивилась Ася, дослушав слепого до конца.

    Тот резко повернулся к ней, в стеклянных глазах зажегся огонь. Мужчина смотрел точно в глаза, словно видел ее.

   – Те самые, которые ты испытываешь к тому, кто сломал твою судьбу, и я не гарантирую, что повторения не будет. Знаешь, любовь не для жриц, таким, как ты, запрещено любить, жалеть и покидать место рождения. Для тебя есть свои правила. Любовь тебя погубила, но она же может и спасти.

   – Я не могу отсюда сбежать? – спросила Ася, словно от этого ей бы стало легче. Отвернулась от мужчины, так как его взгляд ее пугал.

   – Можешь, но что это изменит, тебя тут же заберет вода, потому что отсюда иного пути нет, только по морю. Смирись, девочка, и терпи, когда-нибудь станет легче.

   – Когда? – взбодрилась она, повернулась к незнакомцу, но его и след простыл, словно и не было.

    Она огляделась по сторонам, но не заметила никого вокруг, только Тана, который шел прямо к ней, держа в руке бутылку. Он уже знатно захмелел и, как всегда, был наглым и надменным.

    Его кудрявые непослушные волосы трепал легкий ветерок, и девушка загляделась, забыв на миг, кто он и что сделал.

    Опомнившись, сорвалась с места и пошла прочь, не желая с ним разговаривать и находиться рядом. Блуждала по улицам, путая следы.

    Говорят, что ночь – лучшее время для тайн и откровенных поступков, вот только не для всех это применимо. Ася размышляла, как бы сложилась ее жизнь, если бы она росла обычным ребенком без клейма жрицы. Их семью и так недолюбливали из-за занятия матери, а когда девушка родилась, то слух расползся по острову со скоростью света.

    На первый взгляд все мило улыбались при встрече с женщинами этой семьи, но любой из них мог бы причинить вред, если бы остался при этом безнаказанным.

    Ася оказалась на берегу, в том месте, где родилась жрица и умерла девочка Асия. Она села на песок, сбросив обувь, вытянула вперед ноги и, опираясь на руки, смотрела на гладь моря, которая ее всегда завораживала, рисуя разные картинки в ее голове.

    Она погрузилась в свои мечты и не заметила, что уже не одна. Чья-то теплая ладонь легла на ее плечо, погладив голову змеи, нарисованную на теле.

    Ощущение было приятным, хотелось насладиться моментом, но девушка все же повернулась к тому, кто подарил ей ощущения.

   – Что тебе нужно, Тан? Зачем ты ходишь за мной? – как-то обреченно обратилась к нему, а внутри все рвалось на кусочки от желания, чтобы его рука продолжила гладить ее, успокаивая.

   – Хочу видеть тебя, – голосом низким, чужим, произносил он слова, пока его рука спускалась ниже по открытой спине. – Подарок тебе принес, – признался парень, извлекая из кармана обычный мешочек и протягивая его девушке.

   – Мне? Зачем? Хочешь им искупить вину? – подтягивая к себе колени, спросила Ася, наблюдая за реакцией Тана.

   – А я не чувствую за собой вину, ты всегда была моя и останешься ею.

    Девушка не взяла подарка, он так и остался у парня на раскрытой ладони, а Ася решила уйти, поднимаясь на ноги и отвергая презент.

   – Бежишь? – зло произнес Тан, отшвыривая в сторону упаковку. – Далеко не убежишь.

    Девушка остановилась и присела рядом с ним. Что с ней произошло, она не понимала. То ли алкоголь ударил в голову и замутил разум, то ли понимание, что ее жизнь и так не будет долгой, подтолкнуло ее в объятия парня.

   – Ты – дурак, – прошептала у его губ, прикасаясь к ним слегка, пробуя их.

    Хмельной вкус на его губах опьянил девушку еще больше. Она отдалась ласке его умелых рук, дразня и не подпуская ближе, не давая ему возможности иметь над ней власть. Тан развязывал шнуровку, сдерживающую одежду на ней, пока Ася скользила по его щеке губами, опускаясь ниже, и ее движения становились смелее. Язык коснулся мочки уха, которую она тут же слегка поцеловала, спускаясь ниже по скуле, оставляя влажную дорожку от поцелуев. Руки все так же упирались в его грудь, не пуская ближе.

   – Пусть я дурак, но ты все равно только моя, – больше терпеть бездействие парень не мог.

    Одежда полетела в сторону, и теперь уже Тан взял верх над ситуацией, изводя девушку ласками. Каждый миллиметр ее кожи он покрывал поцелуями, словно ставил метки, что это его территория, а пальцы легкими движениями гладили кожу по внутренней стороне бедра, касаясь лепестков ее лона.

    Ася ненавидела свое тело за то, что оно ей изменило, потому что она все чувствовала, даже обжигающее дыхание, от которого на ее теле появлялись мурашки и хотелось продолжения.

    Тан сгорал от нетерпения и, раздвинув ее колени рукой, вошел резко, без предупреждения. Услышав ее вздох, усмехнулся и сделал еще один толчок, резче, глубже, наращивая темп, выбивая из нее тихие то ли стоны, то ли всхлипы.

   – Я тебя не отдам никому, мы убежим отсюда, – прошептал он ей на ухо, обводя мочку языком, вызывая дрожь в девушке, продолжая двигаться внутри нее.

    Именно эти слова все разрушили, она замерла и резко его оттолкнула, словно очнувшись от сна или опьянения.

   – Нет, – произнесла, вскакивая на ноги, – нам не по пути с тобой, не ходи за мной больше. Мальчишка.

    Схватила платье и помчалась по берегу подальше от него. Девушка не учла одного, что когда на острове полно мужчин, разгуливать нагишом опасно. Ее поймал в лесу парень, который до этого весь вечер за ней волочился. Прижал к дереву, пожирая голодным взглядом, дыша перегаром от алкоголя и табаком.

   – Красотка, куда спешишь?

   – Далеко, – произнесла, зная, что не вырваться и придется принять этот вызов судьбы.

    То, что он творил с ее телом, больше походило на физическое насилие, но она была опустошена морально. Расцарапала его спину в кровь, пытаясь ослабить натиск, но парень был ненасытен, брал снова и снова, не замечая молчания девушки и слез, катившихся по ее щекам, обжигавшим кожу, словно кислота. Ася сломала ногти о землю, пытаясь вырваться от него. Девушка не помнила, сколько прошло времени, пока моряк успокоился и захрапел, и она смогла убежать.

    Ноги не слушались, Ася спотыкалась о коряги, но шла вперед, не чувствуя тела, словно оно чужое. Вышла из леса и остановилась, так как врезалась во что-то.

   – Понравилось? – услышала вопрос от того, когда сама же и оттолкнула.

   – Да, – еле шевеля губами, произнесла она, поднимая на Тана взгляд, полный отчаяния и пустоты.

   – Будь ты проклята, – зло выплюнул он ей в лицо.

    Ася криво усмехнулась и ответила:

   – Только вместе с тобой, Тан, навечно. – Прошла мимо, не желая больше говорить с ним, так как это бессмысленно.

    После этой ночи Ася не появлялась на улице неделю, заперлась доме и ни с кем не разговаривала, ее ничего не интересовало. Лежала на кровати и смотрела в потолок влажными глазами, боясь закрыть их, слишком страшные сны терзали ее.

ГЛАВА 4 -Жизнь после…

Тот день Ася запомнит навсегда. Именно тогда она видела Тандрея в последний раз тем самым парнем, которого она любила и который ее погубил. Он уплыл с острова через две недели вместе с отцом. Доходили слухи, будто он клялся, что вернется, чтобы отомстить ведьме.

    С того дня прошло четыре года, за это время многое изменилось на острове. Корабли больше не посещали его, словно все про него забыли, и если для кого-то это было трагедий, то для некоторых – счастьем.

    Вместе с временными рамками и устои жизни претерпели изменения. Народ острова стал сдержаннее и разборчивее в связях. Законы ужесточили, и любое проявление магии жестоко каралось законом.

    Симона из-за постоянных пересудов и косых взглядов была вынуждена уйти из больницы, так как устала слышать обидные высказывания в свой адрес и в сторону дочери.

    Занималась она только ткацким делом и хозяйством. Ася первое время практически не появлялась на людях, а потом и вовсе стала вести себя странно.

    Девушка была похожа на сошедшую с ума, блуждала по берегу моря или долгое время плавала в море, заплывая туда, где водная гладь сливалась с горизонтом в единое целое.

    Ася вела себя очень тихо, привычную открытую одежду сменила на сдержанные наряды и извечный капюшон, скрывающий лицо и ее рисунок, полностью завершенный.

    Ее боялись. Если встречали ее блуждающей по городу ночью, то сразу шарахались и шептали зло: «Ведьма».

    Вот только в одном Ася не изменилась – она абсолютно не обращала внимания на сплетни и злые слова в свой адрес.

    Не боялась, что эти необразованные и глупые люди смогут ей навредить, страх во все времена преобладал над другими эмоциями. А девушка училась жить заново, тайно посещала уроки, училась писать и читать, чтобы избавиться от посторонних мыслей.

    Парни давно не обращали на нее внимания, да и они ее больше не интересовали совсем. Она ни о чем не мечтала, но проживала каждый свой день как последний.

    Большую часть дня она либо плавала, либо обрабатывала грядки, разбитые матерью. Ася почти не вспоминала Тана, ну разве что пять-шесть раз на дню, думая, что с ним стало и где он сейчас? Нет, она не простила его, однако и себя за свои чувства не простила, она любила его по-прежнему, но ненавидела сильнее.

    В один из дней Симона, глядя на дочь, произнесла:

   – Ты бы сходила на площадь, развеялась, чего дома-то сидеть?

   – А зачем? Мне там не интересно, да и опасно ночами ходить одной.

   – Дочка, жрица – это не приговор, тем более что рисунок завершен, можно начинать для себя жить, – дала ей мудрый совет мать.

   – Я не хочу, но знаю, чем можно занять вечер, – усаживаясь за стол, произнесла девушка, пристально глядя на Симону.

   – Чем же?

   – Воспоминаниями, – выпалила Ася, подпирая кулаком щеку.

   – Чьими? – уточнила, не поворачиваясь к дочери, женщина, делая вид, что занята приготовлением ужина.

   – Твоими, мам. Я выросла, и знаешь, морально готова узнать правду, любую.

   – И что же ты хочешь знать? – Симона резко развернулась к девушке, теребя в руках полотенце.

   – Кто мой отец? – спросила та прямо в лоб, не щадя чувства матери. – Вот только не надо говорить мне про моряка и прочую ерунду, я не маленькая девочка и не поверю в эту чушь.

   – Не знаю я, кто твой отец. Я не видела его лица, – произнесла тихим голосом женщина. Ее плечи поникли. Присев на стул напротив дочери, продолжила: – В тот день на острове появился корабль, но никто не спешил покидать борт, команда спустилась лишь к ночи. Я в ту ночь возвращалась от подруги домой. Потом кто-то схватил меня и утащил в лес в абсолютной тишине. Тот тип сделал свое дело, а поутру корабль отплыл от берега. Все.

   – И ты больше его не видела?

   – Нет, конечно, лица-то не разглядела, да и что бы это изменило? – сообщила женщина, отвечая на тот же вопрос.

   – Жаль. Знала бы я, кто он, плюнула бы ему в лицо за подарочек в виде жрицы.

   – А почему ты думаешь, что это он?

   – Знаю, так как ты, мамочка, обычная знахарка. Как мне известно, в роду не было других магов, а кто был тот мужик, от которого ты меня родила – неизвестно, поэтому все возможно.

   – Ты жестока, – обидчиво произнесла женщина, так как эта тема разговора была ей неприятна.

   – Я правдива. Знаешь, иногда хочется жить, как другие, и не иметь дара или проклятия, которое очень сомнительное. Меня никто не спросил, хочу ли я быть той, кем являюсь, не спросили, нравятся ли мне чужие мужчины, никого не интересовали мои желания. Ты, мама, с детства вдалбливала в меня, что я рождена великой, а я хотела просто жить и любить, и все.

   – Кого любить? И чем тебя эта жизнь не устраивает? – Симона дослушала молча, но эмоции уже хлестали через край.

   – Чем не устраивает? Всем! – выкрикнула Ася. – Ненавижу этот остров, людей, нищету, сплетни и то, что не смогла перебороть в себе гордость и потеряла любимого, а теперь я ему не нужна. – Девушка закрыла лицо ладонями, всхлипывая от жалости к себе.

   – Все будет хорошо, вот увидишь. – Симона подошла к дочери и обняла за плечи, успокаивая ее.

   – Да, но нужно ли это мне?

   – Не смей так говорить. Живи смело и ярко, наши судьбы в наших руках.

    Возможно, этот разговор и откровение матери заставили пересмотреть отношение Аси к своему существованию.

***

Спустя два дня Асю как подменили. Облачилась в свой лучший наряд, заплела волосы в тугую косу и ушла в город на поиски работы.

    Ей везде отказывали, как только видели, кто стоит на пороге. О девушке уже легенды ходили по острову: ведьма, жрица, дочь змея, проклятая, как только не называли. Ее не надо было даже описывать, все и так знали, кем она является.

    Все чаще она слышала в свой адрес обидные слова, а перед лицом видела закрытые наглухо двери. Казалось, что это тупик, но все же, отчаявшись, Ася вошла в неприметное здание с покосившейся, давно выцветшей вывеской, на которой уже отсутствовала пара букв.

    Что самое странное, ее тут словно ждали. Навстречу вышел мужчина, до боли знакомый.

   – Пришла, а я уже заждался тебя, думал, не придешь.

   – Вы? – спросила она, даже не удосужившись поприветствовать хозяина книжной лавки.

   – Удивлена? Знаю, но я ждал тебя, девочка. Долго ждал.

   – Зачем? – удивилась Ася и попятилась к двери.

   – От себя не убежишь, поэтому не пытайся, – предупредил он, словно знал о том, что она собирается уйти отсюда.

   – Если верить вашим же словам, мне некуда бежать. Откуда вы здесь взялись? Разве вы не должны были отплыть на корабле? – спросила девушка, когда немного успокоилась.

   – А я остался, мне тут понравилось, и работа есть, и жить есть где, а главное – с кем.

   – То есть вы, незрячий человек, работаете в книжной лавке? Как? – проведя пальцем по пыльной столешнице стола– спросила девушка.

   – Отсутствие зрения не мешает мне жить полноценной жизнью, я вижу гораздо больше любого зрячего, а вот все вы по сравнению со мной – слепцы.

   – Это я и так вижу, но я не за этим сюда пришла, я…

   – Ты принята, – ответил, не дав ей закончить фразу. – Я берегу свое время, поэтому перейдем сразу к делу.

   – Хорошо.

   – Зови меня Сабир.

   – Асия, – представилась она мужчине.

    Хозяин лавки ввел ее в курс дела и обозначил ей фронт работы минимум на неделю, загрузив ее максимально. Она должна была отмыть лавку, покрасить вывеску, отсортировать книги, заполнить специальные документы и оповестить всех о том, что лавка вновь работает.

   – Если вы думаете, что испугали меня масштабом работы, то нет, вопрос в другом: кто будет читать ваши книги? У нас большая часть необразованные.

   – Но ты же умеешь читать и писать, так?

   – Да, но меня учили тайно.

   – А что тебе мешает попросить того, кто обучал тебя, давать уроки остальным? Ты будешь предлагать, а выбор за ними.

   – И зачем вам это?

   – Хочу, чтобы люди перешли на новый этап жизни, а то они до сих пор верят во всякую чушь, – объяснил Сабир.

   – Вряд ли они будут слушать меня, я имею не самую лучшую репутацию.

   – Хм, да, жрица же. Но твой рисунок уже завершен, хотя и быстрее, чем бы ты хотела. Местным нечего бояться, они ведь тебе не интересны, а тот, кого бы ты впустила в свою жизнь и в себя, далеко от острова.

   – Не надо, – вытянула руку вперед Ася, попросив не развивать эту тему, словно слепой мог видеть ее жест.

   – Запомни, девочка, любовь – война, а на поле битвы всегда две враждующие стороны, и не всегда одна из них выигрывает. Бывает, что оба проиграли, да и вообще, любые отношения – это борьба. Все, иди, завтра утром жду тебя. Уходи, – кивнул на выход, завершая разговор.

   – До свидания.

    Ася захлопнула дверь и поспешила к морю, туда, где она могла быть самой собой. С недавних пор она практически не смотрела на свое отражение, черный узор-вьюн давно обогнул контур ее лица, но красоты ей не прибавил, наоборот, она казалась злее с этой отметиной. Также рисунок был на руке, спине, плече, а что они все означали, она не знала, да и не хотела.

    Море сегодня было тревожное, его воды сменили цвет с бирюзового до темного, как глаза Тана. Девушка не смогла его забыть, и вот такие сравнения всплывали часто, как бы она ни старалась себя контролировать.

    Она все так же сильно его любила, а его мать ненавидела ее с той же силой и при каждом удобном случае старалась задеть. Рина во всем винила Асю, даже если ее вины и не было, нужно же кого-то сделать виноватым.

    С новой работой у девушки началась новая жизнь, она стала полезной и нужной, хотя Сабир часто ее учил и всячески старался изменить ее. Девушка терпела.

    Здание приобрело нормальный облик, стены были отмыты, буквы на вывеске выкрашены и отремонтированы. Последние несколько дней Асия занималась тем, что сортировала книги. Их было немного, но все очень объемные, и чтобы передвинуть одну, необходимо приложить усилие.

   – Нет, никуда не годится так, – контролировал процесс хозяин лавки, следя за ходом выполнения его поручения.

   – Почему? – спросила Ася, утирая со лба пот пыльной рукой, отчего остался грязный след на лбу.

   – Потому что ты ставишь сказки рядом с историей острова, это неуместно.

   – А куда мне их ставить? К картам острова или к учебнику по изучению букв и цифр? – вспылила девушка, спрыгивая с низкой скамейки, на которой стояла, пока расставляла фолианты.

   – На отдельную полку, желательно самую верхнюю, кто сейчас читает сказки?

   – Сейчас никто не читает, так как многие до сих пор необразованные, – напомнила Ася мужчине.

   – Об этом мы уже говорили, не нужно повторяться, к тому же моя жена может научить считать.

   – А почему я не вижу вашу жену, вы ее что, прячете? – поинтересовалась девушка, так как Сабир уже не первый раз говорил о том, что живет не один.

   – Нет, не прячу, просто не люблю разговоров о моей семье. Не отвлекайся, расставляй книги, а то я на обед опоздаю из-за тебя, и моя Касия будет злиться.

   – Хорошо.

    Асия убрала с лица выбившуюся из косы прядь и продолжила работу. Через час она завершила свои мучения, книги были расставлены, все отмыто, и завтра можно будет встречать первых посетителей.

   – Как на работе? – спрашивала Симона дочь за обедом, глядя, как та с аппетитом ест.

   – Нормально, все готово к открытию.

   – Кому нужны ваши бамажки? – коверкая слова, спросила женщина со скептицизмом в голосе.

   – Если тебе не нужны, это не значит, что и другим не интересно. Сабир очень многое знает, например, о твоих травах и их применении.

   – Он странный, в городе и поселке только о нем говорят, да о его жене, которая везде следует за ним, и идет ведь гордо, словно правящая особа. Тьфу, – сплюнула на пол после фразы Симона.

   – Мам, а тебе не кажется, что это их дело? И правильно говорить – бумажки.

   – Ишь ты, умная стала, нахваталась у этого приезжего словечек, теперь мать учит.

   – А учеба никому не помешает. Спасибо за обед, я на море.

    Девушка встала из-за стола, заглянула в свою комнату, прихватила с собой полотенце и вышла из дома.

    Море, как и в предыдущие дни, было неспокойное. Местные уже поговаривали, что грядет что-то страшное, и все чаще начали шептаться, когда в поле зрения появлялась Асия, ведь только она не боялась плавать в шторм.

    Море принимало ее как родную, и даже ненадолго наступал штиль, пока Ася устраивала заплыв. Но стоило ей ступить на песчаный берег, как сразу же вода начинала бурлить, поднимались волны, выбрасывая на берег водоросли или мертвую рыбу.

   – Ведьма морская, – произносили девушке вслед, когда она покидала пляж.

    Вот только это давно ее не трогало, она научилась защищаться от злых намеков броней отчуждения и не реагировать на глупости.

    Слова, как ветер: пошумит и перестанет. Обидные слова подобны разрушающему урагану – стихнет, но след оставит, лишь тишина не оставляет отметин, только пустоту.

    Ася абсолютно не удивилась тому факту, что на открытие лавки никто не пришел, они с Сабиром просидели до обеда в здании, но ни один человек не вошел внутрь.

   – А я говорила, что наши люди не готовы к переменам и менять привычные устои не собираются.

   – Я переоценил свои возможности, думал, что интерес хотя бы у пары людей появится.

   – Не понимаю, зачем вам это?

   – Все просто, милая, переворот. Знаешь, этот остров богат историей и интересными людьми, но все вы застыли в одной эпохе и не хотите развиваться. Если бы я смог убедить хотя бы пару людей в том, что обучение им во благо, то на острове можно было совершить информационный переворот.

    Ася смотрела на него секунду, а потом рассмеялась.

   – Бунт? Тут? Да они тут годами себе новых вещей не покупают, так как по привычке носят старые. Они не приемлют новые блюда и имена, а вы про какой-то там переворот говорите. Здесь люди другие, они боятся магии, хотя почти все обращались к ней, не признают странностей, привыкли жить по старинке.

   – Это ты плохо знаешь островитян, значит, надо показать, что новое может быть интересным. Бери книгу со стихами и выходи читать на улицу вслух. Привлекай народ, а я послушаю.

    Асе ничего не оставалось, как подчиниться, все же она работала на этого странного человека с магическими способностями.

    Девушка стояла на пороге лавки и читала красивые стихи неизвестного поэта. Ее голос дрожал от волнения, но все же получалось у нее очень хорошо. Мелодично, с надрывом и восторгом она погружала мир в какую-то иную реальность.

    Горожане проходили мимо, особенно когда видели, кто именно читает стихи. Пара смельчаков все же приблизилась, чтобы послушать, но в основном никто не останавливался.

    Ася дочитала последнее стихотворение, закрыла книгу и вошла в лавку со словами:

   – Это бесполезно, я же говорила. – Она обратилась к хозяину, сидевшему в кресле и будто смотревшему куда-то мимо нее.

   – Не скажи, были же те, кто заинтересовался. Я хоть и слеп, но все вижу внутренним зрением.

   – Были, но это капля в бурных водах нашего моря.

   – Это маленькая победа, на сегодня ты свободна. Иди домой, отдыхай.

    Еще несколько дней Ася устраивала такие концерты перед лавкой, читая стихи или короткие рассказы, однако зрителей не становилось больше, приходили одни и те же, но девушка была и им рада.

   – Почему ты не интересуешься у меня о своей судьбе, уже не интересно? – в один из дней спросил ее Сабир. На улице шел дождь, и они сидели в лавке, пережидая непогоду.

   – Не хочу ничего знать, пусть все будет так, как должно быть.

   – Да, ты права, иногда лучше не знать своего будущего. Кажется, дождь закончился, можно расходиться по домам.

    На следующий день, придя на работу, Ася обнаружила вместо лавки пепелище, все сгорело дотла вместе с книгами.

    Сабир стоял напротив того места, где еще вчера чувствовал свою нужность. Держал за руку жену, которая ладошкой прикрывала рот