Оглавление
АННОТАЦИЯ
Желания иногда сбываются не так, как мы мечтаем, и запланированный отпуск оборачивается катастрофой, а жизнь превращается в борьбу за выживание. Родители не научили Алёнку никому не верить. Девушка слишком доверчива и светла душой, но сможет ли она сохранить человечность, когда любой может оказаться врагом...
ПРОЛОГ
Алёнка бежала между деревьев, стараясь поскорее добраться до просвета между пальм. Страх гнал её. Она боялась оглянуться и увидеть, как близка её смерть. Сердце болезненно стучало в груди, не выдерживая нагрузки. Бок кололо от быстрого бега. Но девушка, всхлипывая, неслась вперёд к своему спасению. Ещё немного, и она сможет! Последнее усилие, и она оторвётся! Но хруст веток за спиной послышался слишком близко. Крик ужаса застрял в горле: на рот легла широкая ладонь, не давая вырваться и звуку, а рёбра под грудью сжало, как стальным захватом. Резкий рывок назад! Из лёгких выбило воздух от боли! Слёзы хлынули из глаз с новой силой. Это конец! Замычав, Алёна вытянула руки вперёд, желая схватиться за ствол пальмы. Желанный просвет стал удаляться вместе с теми, кого она могла спасти, предупредить.
- Тихо, - шепнул мужской голос у виска. Грудь напавшего поднималась от быстрого бега.
Алёнка заскулила, не желая сдаваться, пыталась отодрать закрывающую рот ладонь. Била ногами по воздуху, сражалась за свою жизнь до последнего. Она постаралась укусить чужую руку. Но оказалась стремительно и болезненно прижата спиной к шероховатому стволу широкой пальмы большим, тяжёлым телом, пахнущим потом. Топик не защищал кожу от царапин. Жёсткая, шершавая ладонь сжала челюсть так, что и не открыть. Алёна зажмурилась, боясь взглянуть в глаза убийце, её жалкие попытки оттолкнуть от себя мужчину лишь раздражали его ещё больше.
Он шумно дышал, обжигая щёку горячим дыханием, прижимал девушку к широкому стволу, не давая ей шелохнуться. Алёнка мысленно отсчитывала последние секунды своей жизни. Почему так всё обернулось? Почему?
ГЛАВА 1
С трудом орудуя лопатой, мужчина никак не мог справиться с сырым, тяжёлым песком. Он тихо матерился сквозь стиснутые зубы, проклиная и чёртов остров, и ползущий под лопатой грунт, не позволяющий выкопать достаточно глубокую яму, чтобы до схрона не добрались дикие звери и вода. Солнце припекало, отчего пот струился солёными, едкими каплями в глаза. Утирая лицо о короткий рукав рубашки, мужчина дал себе передышку. Это была третья кладка, которую он отметил себе на карте, только не ожидал, что здесь будет так неудобно рыть.
Громко выдохнув, мужчина оперся о лопату, поправляя козырёк бейсболки.
- Ну и пекло, - проворчал он, наклоняясь за бутылкой с водой. – Понятно, почему здесь никто не живёт.
Прополоскав горло, мужчина отложил бутылку и вновь взялся за лопату. Через полчаса он был удовлетворён глубиной ямы и кинул в неё увесистый мешок зелёного цвета. Послышался металлический звук. Мужчина оглядел спокойную гладь изумительно прозрачной воды, которая чуть поодаль становилась насыщенно синей и сливалась на горизонте с бледно-голубым небом. Лёгкие волны качали белоснежную яхту. Лодка, на которой мужчина приплыл на остров, брюхом лежала на белом песке, так же покачиваясь в ленивых волнах прибоя. Пора было отчаливать, но, замешкавшись в сомнении, мужчина спрыгнул в яму и открыл мешок. Сигнальный пистолет лежал прямо на патронах. Шести зарядов должно хватить за глаза. Запасы еды, лекарства, кое-что по мелочи. Застегнув молнию непромокаемой сумки, мужчина выбрался из ямы и стал тщательно закапывать тайник.
Нужно было спешить, но с другой стороны, неаккуратность могла привести впоследствии к серьёзным осложнениям. А ему надо сделать всё безупречно. Да, он понимал, что работа есть работа, и в своё время он согласился именно на такую, но… Но… Но порой хотелось что-то изменить к лучшему, причём даже не столько для себя лично. И дело, собственно, не в деньгах. Он понимал, что давно уже настало время развернуть, разрушить и заново выстроить всю систему. Просто негодяев и мерзавцев следует наказывать, раз сами они не понимаю, что творят. А раз так, и по-хорошему с ними не получается, то тогда за дело берутся те, кому совесть важнее жизни.
Глухой звук падающих пластов влажного песка приносил успокоение бунтарской душе. Кто не рискует, тот не пьёт шампанского. А шампанское было выпито, деньги заплачены. Уже скоро, совсем скоро... Вылет назначен, свободных мест нет, имена пассажиров уже известны.
Сплюнув на землю, мужчина вытер пот со лба и носа.
- Если самолёты падают, значит, это кому-то нужно, - глубокомысленно пробормотал он, вытряхивая в рот последние капли воды из практически пустой бутылки, и, перехватив лопату поудобнее, направился к лодке, оставляя следы на белом песке, которые через несколько минут слизала набежавшая волна.
***
Вьетнам, Вьетнам! Как же много всего заключено в этом слове! Вечное лето, жара, палящее солнце и тёмные дождевые тучи, которые за считанные секунды способны затопить маленькие улочки, набитые многочисленным народом… Но главное – океан и безбрежные песчаные пляжи, омываемые пенными волнами. Алёнке так хотелось это всё увидеть, и она торопилась на посадку, лавируя мимо неспешно идущих вьетнамцев. Ориентируясь по синим табличкам, читая английские слова, она искала в этом, казалось бы, маленьком, но запутанном аэропорту выход номер семь. Чуть не сбив прохожих, в панике остановилась возле табло с расписанием и перевела дух – посадку на её рейс ещё не закрыли. У неё было время. Только где же искать этот выход? Первый этаж она уже оббежала, оставался второй. Спрашивать местных оказалось бесполезно, они с трудом понимали английский и лишь кивали, широко улыбаясь глупой туристке.
Отступив от табло, Алёнка столкнулась спиной с мужчиной, который совершенно бесшумно подошёл к ней сзади и тоже принялся изучать расписание вылетов.
- Ой, простите, – по-английски шепнула она, поглядывая на мужчину в клетчатой рубашке, чёрной трикотажной шапке и солнечных очках.
Заметив, что мужчина не оскорбился, Алёнка, больше не задерживаясь, рванула к эскалатору. Нервно дёргая чемодан, поставила его на ступеньку, вздохнула и принялась растерянно оглядываться в поисках таинственного седьмого выхода. Её взгляд скользнул вниз, и девушка вздрогнула: мужчина в клетчатой рубашке подошёл к эскалатору и, глядя вверх, положил руку на поручень.
- Упс, - тихо шепнула она, мысленно накручивая себя. Только разборок ей не хватало для полного приключений дня. Украдкой взглянув через плечо, девушка заметила, что мужчина держал синий паспорт и билеты на самолёт.
- Фу, - выдохнула Алёнка, радуясь, что буря миновала, просто расшалившиеся нервишки давали о себе знать.
Поднявшись наверх, она замерла, оглядывая зал в поисках подсказки, куда же ей бежать.
- Вам туда.
Словно знак свыше, она услышала тихий хрипловатый мужской голос, раздавшийся чуть ли не над головой. Резко развернувшись, девушка воззрилась на всё того же мужчину, который, оказывается, говорил по-русски. И даже больше – любезно показывал дорогу. Заметив, что Алёнка его поняла, он развернулся в том же направлении и пружинисто зашагал.
Девушке было за ним не угнаться. Босоножки на огромной платформе, которые она надела лишь потому, что они хорошо сочетались с джинсовыми шортами, совсем не предназначались для бега, а просить мужчину чуть замедлить шаг она стеснялась. Ещё и чемодан приходилось тащить с собой, так как самолёт был маленьким, и багажного отделения как такового не предусматривалось, лишь ручная кладь. Девушка уже триста раз пожалела, что не сообразила взять с собой рюкзак, такой же, как у мужчины, который стремительно удалялся. И Алёнка уже собралась окликнуть его, но в этот миг увидела нужный ей указатель.
Пройдя все положенные проверки, девушка с большим облегчением села на своё место в небольшом самолёте, рассматривая других пассажиров. Вытянув ноги, она обмахивала себя рукой, украдкой поглядывала на соседа, сидевшего через проход, того самого мужчину, который подсказал ей дорогу. Улыбнулась ему и кивнула, но тот в ответ лишь скользнул по ней равнодушным взглядом, поправил шапку и занялся ремнями безопасности. Странный мужчина. Вроде и отзывчивый, но какой-то невежливый, да и всем своим видом будто показывал, что заводить знакомства с кем бы то ни было не имел ни малейшего желания. Грустно вздохнув, девушка обернулась к иллюминатору, смотря на здание аэропорта. За бортом адское пекло, а внутри самолёта очень душно. Но все эти мелочи отходили на задний план. Ведь впереди её ожидал океан, хорошая работа и новые знакомые, и Алёна была настроена прекрасно провести время! Вот только все радужные мечты разбились, вместе с самолётом, которому было не суждено долететь до пункта назначения.
С трудом разлепив глаза, Алёнка никак не могла сообразить, что за страшный вой стоял в ушах. Кто-то рядом с ней возился, пыхтя в висок и навалившись всем телом. Чужая, явно мужская рука шарила между её колен. Испуганно ахнув, девушка несколько раз моргнула, разгоняя тяжёлую мутную дрёму. Что происходит? Принятые перед посадкой в самолёт таблетки от укачивания практически моментально вырубили Алёнку, и, видимо, в этот раз она проспала что-то важное.
- Да очнитесь же! – раздался голос стюарда словно сквозь вату. – Надевайте скорее.
Тяжесть чужого тела с плеча пропала, как и рука между её ног, зато что-то большое и твёрдое садануло по голени. На колени упал тяжёлый жёлтый пакет, в котором она признала продемонстрированный перед взлётом ярко-оранжевый спасательный жилет. В салоне всё тряслось, прямо перед лицом прыгала и раскачивалась кислородная маска. Женщины визжали и рыдали в голос, какой-то парень припал к иллюминатору, пытаясь что-то разглядеть. Тщедушный мужичок, по-бабьи причитая и всхлипывая, крутил ручки на аварийном выходе. Бледный до зелени стюард силой пытался усадить его на место, приказывая всем немедленно надевать спасательные жилеты и маски.
Девушке потребовалась пара секунд, чтобы понять – самолёт падает! Она резко выпрямилась в кресле, взглянула на соседа. Жилет на нём уже был застёгнут, но мужчина не спешил надевать маску, он напряжённо всматривался в иллюминатор, сжимая подлокотники до побелевших костяшек. Вой нарастал, из динамиков голос капитана продолжал убеждать пассажиров успокоиться, сесть по своим местам и выполнять требования стюарда, которые – конечно же! – спасут им жизнь.
Трясущимися руками девушка поспешила надеть жилет, с трудом затянув ремни с боков. Пристроив немного растянувшуюся («Видимо, от частого употребления?» – не к месту мелькнул дурацкий вопрос в голове) резинку на голову, Алёна поправила кислородную маску на лице. К этому времени стюарду всё же удалось рассадить паникующих пассажиров, и он сам занял своё место. Девушка по требованию капитана, продолжающего монотонно вещать в динамик о необходимости сохранять полное спокойствие, подняла шторку своего иллюминатора, и сердце обмерло от страшной картины приближающейся с неотвратимой неизбежностью глади синего океана. Алый огонёк лампочки тревожно мигал на крыле самолёта, пробиваясь сквозь чёрные клубы дыма. А через секунду крыло объяли всполохи пламени, отчего Алёнка вскрикнула и хотела отодвинуться, но тут широкая ладонь тяжело легла на её затылок.
- Держись! - рявкнул сосед, прижимая её голову к коленям, а сам навалился сверху, причиняя боль и наводя ужас.
Резкий удар выбил воздух из лёгких, страшный скрежет послышался на грани уплывающего сознания.
Беспросветная мгла накрыла девушку…
Несколько днями ранее
Голубая, искрящаяся под ослепительным южным солнцем гладь манила, звала окунуться с головой, покачаться на ласковых волнах, раскинув руки в стороны. Алёнка стояла и любовалась Им, мечтала о Нём. «Он без тебя волнуется». Так гласил слоган на туристическом рекламном постере, возле которого застыла опирающаяся на швабру девушка. Как же ей хотелось туда – к Нему! Он был её вожделенной мечтой! Её целью, первостепенной задачей, самым главным её «маст-си», её единственным «увидеть – и умереть». Океан! Не просто какое-то одно из множества разноцветных морей – Чёрное, Красное, Жёлтое, Мраморное… Нет! Ей снился Он – Великий, Безбрежный, Бездонный… Невыносимо, невозможно, нереально прекрасный в любом своём состоянии – от хрустальной прозрачности спокойных вод крохотного атолла до яростных гребней свинцовых штормовых волн, высотой с иной многоэтажный дом. Она хотела слышать шёпот его прибоя, слизывать с губ солёные брызги, бултыхаться на мелководье под палящим полуденным солнцем, фотографировать закаты и мечтать под звёздами, отражающимися в чёрном бархате его глубин.
Алёна покачала головой в такт своим мыслям. Именно эти её мечты – увидеть Океан, иметь возможность путешествовать, знакомиться с людьми в разных уголках планеты, общаться с ними, узнавать новое, интересное, удивительное – повлияли на выбор специальности – менеджера по туризму. Не по карману Алёнке были самостоятельные путешествия по всему миру. У родителей денег не попросишь, они и так содержали её все четыре года обучения, да не абы где, а в самой Москве. И девушка старалась изо всех сил – игнорировала всякие вечеринки, сабантуи, сторонилась кучкующихся по интересам сокурсников, исправно посещала все лекции, не пропустив без уважительной причины ни одного семинара, ни единого коллоквиума, получая автоматические зачёты и с лёгкостью сдавая даже самые сложные экзамены. И вот учёба в университете успешно завершена, диплом получен. Нужно было двигаться дальше – искать перспективную работу, которая помогла бы девушке закрепиться в этом городе.
Но прежде чем впрягаться в кабалу, Алёна хотела побаловать себя, скажем так, сделать себе подарок за годы упорной учёбы. А поскольку дорогие подарки даже самому любимому человеку (себе драгоценной) были ей не совсем по карману, то ещё зимой она решила, что отдохнуть за границей, искупаться в океане, насладиться жизнью она может только одним способом – поработав летом аниматором на курорте! Два месяца она ходила на дополнительные курсы, снова конспектировала, что-то зубрила, отрывая и так скудные минуты сна перед защитой дипломной работы, и в результате все усилия пропали впустую! А ведь её мечта была так близко – на расстоянии практически вытянутой руки! Но… Судьба (будь она неладна со своими непредвиденными обстоятельствами) в лице родной бабули нагрянула, когда от Алёнки требовалось лишь прийти на последнее (третье) собеседование и дать согласие на поездку на остров Бали. Практически в рай!
Расстроенно вздохнув, девушка грустно осмотрела пустой зал ресторана фастфуда, куда была вынуждена устроиться хотя бы временно. В конце концов, нужно же с чего-то начинать, раз лелеемая мечта, поманив надеждой, лишь мигнула на прощание SMS-кой от менеджера по персоналу: «В связи с неявкой на очередной этап собеседования Ваша кандидатура более рассматриваться не будет», оставив в душе неприятный осадок.
Да и бабуля, конечно же, дай ей Бог здоровья на долгие годы, целую неделю мозг выносила. Бабе Уле не нравилось в Москве ни-че-го: ни сам город, ни метро, ни давки в общественном транспорте, ни гигантские очереди в поликлинике. Перенося своё недомогание и недовольство на внучку, бабуля с утра до вечера бубнила девушке, что та не так питается, не так одевается и вообще ей, Алёне, возвращаться домой в Александровку надо, там и женихи есть, и работа, а тут что? Чужая она в столице, да и баловство это всё. Тоже, ишь, прохвессия – на компунтере работать, то ли дело в йихной новой теплице, завсегда рабочие руки нужны.
А внучка терпела, молча выслушивая и бабулино негодование молодёжью, и возмущение новыми порядками в медицине, словно это сама Алёна виновата в том, что старушке пришлось тащиться аж в саму столицу за консультацией врача, которого днём с огнём не смогли отыскать нигде поближе… Но вот баба Уля уехала наконец домой, и девушка вздохнула полной грудью.
За огромными окнами стремительно проносилась суетливая городская жизнь. Человеческая толпа текла непрерывным потоком по тротуару, скрывая такое же плотное скопление машин, двигавшихся подчас медленнее людей. Солнце стояло в зените – самое пекло. Кто-то упорно пытался открыть дверь, несмотря на качающееся огромное объявление «Закрыто». Оставалось домыть половину зала до очередного открытия. Небольшой технический перерыв подходил к концу, и скоро здесь снова будет не протолкнуться и не продохнуть, особенно в такую жару, которая стояла в Москве этим летом.
Перекинув тяжёлую русую косу на спину, Алёнка вернулась к прерванному занятию. Методичные движения успокаивали девушку, влажная тряпка с пузырьками моющего средства придавала мутному полу глянец, убирая пыль и отпечатки чужих ног. И так по несколько раз на дню: мыть пол в зале, потом в подсобке – вот и вся её работа. Незамысловато вроде бы, но физически отнимало очень много сил.
Вдруг в кармане ожил телефон, щекоча живот и тихо наигрывая любимый трэк из фильма «Три метра над уровнем неба». Быстро достав простенький девайс, Алёнка оглянулась на стойку, где тихо шептались официанты, недовольно зыркавшие на неё, как на нарушительницу спокойствия. Все и так были уставшие и хотели тишины. Но это не смутило девушку, и она приняла вызов с незнакомого номера.
- Ало, Журавлёва Алёна Николаевна? – из динамика раздался хорошо поставленный женский голос.
- Да, это я, - робко отозвалась девушка, не представляя, кто бы это мог быть.
- Это из агентства «Бриг». Вы подавали заявку на вакансию аниматора.
- Да, да, я помню, - тут же зачастила Алёнка, а сердце её радостно сжалось и засбоило от предчувствия чуда. Тонкий, еле уловимый, непередаваемый момент, что вот-вот… оно случится… прямо сейчас. Именно то, что так ждала, то, о чём грезила. Даже затаить дыхание казалось мало, чтобы не спугнуть этот миг, не сломать эту хрупкую грань, за которой наступает волшебство.
- Вы ещё не устроились на работу?
Алёнка испуганно оглянулась на своих коллег и нагло солгала:
- Нет.
- Просто у нас одна девушка не смогла прилететь из-за болезни. Поэтому, если вы хотите, то…
- Да, да, хочу! – не выдержала Алёнка и даже подпрыгнула на месте от разрывающего изнутри восторга.
На том конце трубки тихо рассмеялись.
- Отлично, тогда ждём вас по адресу с загранпаспортом для заключения контракта.
- Да, я буду! – кивнула Алёна невидимой собеседнице, а как только нажала кнопку отбой, радостно вскрикнула, прыгая на месте. Вот оно счастье! Она стиснула в кулаке телефон, прижимая его к груди, и всё никак не могла успокоиться. Есть всё же место чуду в этой серой реальности.
- Алёна, что случилось?
Строгий голос администратора уже не мог испортить настроение девушке. И она, подскочив к суровой начальнице, обняла её и поцеловала в щёку.
- Я увольняюсь! – выпалила она. – Слышите, я увольняюсь! Меня взяли на работу! Я улетаю к Нему! Я Его увижу-у-у!
А затем она подлетела к плакату туроператора и поцеловала блестящую гладь воды.
- Не волнуйся, мой ненаглядный, - шепнула доверительно девушка Океану, погладила плакат, не переставая улыбаться, - скоро мы встретимся!
***
Очнулась Алёна от головной боли. Слепо моргая глазами, пыталась вспомнить, что случилось. Что с ней? Почему-то всё тело ломило, в голове стояла гулкая пустота, и комок тошноты подкатывал к горлу. Одежда мокрая, глаз не открыть из-за слепящего солнца... Она лежала в воде, которая волнами то набегала, стремясь её утопить, то, передумав, отступала. Застонав, Алёна попробовала сесть. Рядом послышались шаги. С трудом повернув голову набок, девушка тут же закашлялась от солёной волны, умывшей лицо. Чьи-то сильные руки потянули её вверх, уложили на нечто мокрое, но мягкое. Открыв глаза и с трудом сфокусировав взгляд, девушка увидела склонившегося к ней соседа по сиденью. Он был без своей дурацкой трикотажной шапки, щеголяя необычной причёской, более приставшей, скорее, безбашенному подростку, чем серьёзному взрослому мужику, каким он показался девушке ещё при случайной встрече в аэропорту. Голову товарища по несчастью украшал залихватский ирокез, причём, судя по аккуратным прядкам, послушно стоящим ровными невысокими рядками, несмотря на приминавшую их ранее шапку, за причёской явно тщательно ухаживали. Взгляд Алёнки блуждал по суровому лицу спасителя, отмечая явно несколько раз сломанный нос, сурово поджатые разбитые губы, словно их обладателя тяготили тяжёлые мысли, кровоподтёк на скуле... Да уж, похоже, соседу при крушении досталось знатно.
Уложив голову девушки себе на колени, мужчина принялся осторожно ощупывать её, наверняка пытаясь определить наличие серьёзных повреждений.
- Встать можешь? - мрачно спросил он.
- Не знаю. Сейчас попробую, - закашлявшись от ощущения сухости во рту, прохрипела Алёна.
Встав с помощью мужчины, девушка в шоке оглядела морской простор вокруг, усыпанный мусором, в котором угадывались обломки самолёта и вещи пассажиров. Принять вертикальное положение у неё получилось, но голова при этом здорово закружилась. От яркого солнца слезились глаза, толком ничего не разглядеть. Казалось, кругом вода, одна сплошная вода и голубое небо.
- Что случилось? - наконец тихо спросила она, оглядываясь на мужчину и продолжая осматривать берег.
За белой полосой песка поднимался густой ряд бодро зеленеющих пальм. Ответ Алёнка знала, не хотела верить в это, принимать, но знала, а спросила просто на автомате. Следы крушения были разбросаны по берегу жутким подтверждением того, что это не страшный сон, а реальность.
- Упали, - ровно отозвался мужчина и, ухватив девушку за руку, потянул подальше от прибоя.
Ноги чуть подкашивались, а вода ревниво тянула её назад, не желая расставаться. Но мужчина был сильнее, и, в конце концов, Алёнка встала мокрыми босоножками на белый песок. С одежды по ногам стекала вода, неприятно холодя тело.
В прострации оглядывая берег, девушка вдруг осознала, что каким-то чудом она выжила. Она и сосед.
- А где?.. - жалобно шепнула и умолкла на полуслове, встретившись с холодным и равнодушным взглядом стальных глаз мужчины. Неужели остальные мертвы, и из всего самолёта удалось выжить только им? Жутко даже просто подумать о таком, а осознать и того ужаснее.
Совсем одни? Неужто это правда? Сморгнув набежавшие слёзы, девушка решилась-таки озвучить свой вопрос, так как рано или поздно придётся взглянуть правде в глаза, какой бы кошмарной она ни была.
- А кто-нибудь ещё выжил?
Михаил кивнул и указал вправо, туда, где за огромным камнем вился слепящей белой лентой берег, заканчиваясь скалистым склоном, заросшим зеленью.
- Под аркой пройдёшь, там все остальные собираются. Вот, держи. - Он достал из рюкзака, который лежал на песке, бутылку воды и протянул девушке. - Много не пей, береги. На острове может не быть пресной воды.
- Спасибо, а вы? - Алёнка испугалась, что спаситель отдал ей последнюю.
- У меня есть, - заверил мужчина, закидывая рюкзак на спину. - Иди, - приказал он, махнув вновь в сторону скалистого склона.
- А вы?
- Осмотрюсь пока. - Он кивнул в сторону высокой стены из пальм.
Девушка, нервно передёрнув плечами, взглянула в сумрак, таящийся между тонкими и частыми стволами. Алёнка всегда боялась темноты и того, что пряталось в ней. Вот и сейчас не удержалась.
- Спасибо, что спасли. Простите, забыла представиться, меня зовут Алёна. А вас?
Спаситель усмехнулся, но улыбка не коснулась его холодных глаз, от взгляда которых хотелось укрыться. Алёна нервничала, даже подумала, что, наверное, спросила что-то не то, так как от мужчины волной шла угроза. Он молчал долго, словно раздумывая, пристально рассматривал её, но в конце концов ответил:
- Михаил.
***
- Что будем делать?
Андрей Таманский взглянул на спрашивающего его стюарда Тимура Чайку. Они теперь несли ответственность за пассажиров, но ни тот, ни другой не оказывались в подобной ситуации и просто растерянно смотрели друг на друга. По старшинству Андрей как второй пилот теперь возглавлял всех, вот только рук не мог разжать, так как пальцы очень сильно дрожали. Он смотрел на труп капитана Сазонова, с трудом осознавая, что произошло. А ведь Юлия Владимировна, жена капитана, предупреждала их.
Ранним утром
- Сон мне плохой приснился Сашенька. - Юлия Владимировна гладила рукой лацканы пиджака мужа, встревоженно вглядываясь в родное лицо. - Остался бы дома. Врач сказал, что тебе уже пора на покой.
- Милая, если бы все врачей слушались, знаешь, как скучно жилось бы, а? Ты же своего врача не слушала когда сюда приехала, а он тебе сказал полежать. Давление у тебя высокое, а ты за мной увязалась.
- Так как не увязаться, коли сон страшный приснился, Сашенька, останься дома. Или пусть Андрей летит первым пилотом.
- Ну скажешь тоже, Андрей. Пока я на борту самолёта, главный я. А вот когда на покой уйду, отдам бразды правления подрастающему поколению. Но не тогда, когда есть ещё порох в пороховницах.
- Сашенька, - жалобно протянула Сазонова, а Андрей посмотрел на часы.
- Нам пора, Юлия Владимировна, - намекнул он жене капитана, что пора бы отпустить мужа.
- Андрюшенька, ты присмотри за ним. Сердце у него, понимаешь?
- Понимаю, и обязательно присмотрю, обещаю.
Таманский кивнул обеспокоенной женщине, не потерявшей красоту даже в свои пятьдесят восемь лет.
- Юленька, обещаю, что это последний рейс.
- Обещай, Сашенька. Обещай.
Андрей отвернулся, чтобы не мешать тёплому расставанию любящей четы, но слышал, как Сазонова шепнула, что она хочет домой, в России, надоело ей здесь, слишком влажно, много как солнца, так и дождя.
- Лучше в Ленинград вернуться, - капризно добавила она, прижимаясь щекой к груди мужа.
Задорный смех капитана Сазонова поднялся к потолку аэропорта, заставляя невысоких азиатов оглядываться на великана русского, ласково поглаживающего по плечам свою жену.
- Так нет же его уже, милая.
Андрей тоже усмехнулся. Чета Сазоновых покинула страну, которой больше не существовало, поэтому и боялись вернуться, оттягивали этот момент. Андрей часто слышал от Александра Германовича, что пора внукам показать свою Родину, да только времени никак не мог найти, всё дела да дела… работа.
- Есть, просто зовётся иначе.
Ленинград – мечта Юлии Владимировны. Она хотела увидеть его преображённым, пройтись по знакомым с детства улицам. Поэтому и звала мужа в Россию, звала...
Её тихий голос стоял в ушах Андрея, и Таманский не знал, как теперь смотреть ей в глаза. Он же дал ей слово, которое не сдержал.
Оглядывая обломки небольшого самолёта, пилот нервно сглотнул. Не все пассажиры выжили, те, кому улыбнулась удача, пока собирались на берегу, чтобы не пропустить спасателей. С берега, увы, не видны обломки, похороненные в густой зелени джунглей.
Стюард взволнованно указал на капитана, который так и остался крепко пристёгнутым в своём кресле с залитым кровью лицом. Трогать его ни Андрей, ни Тимур не решились.
- Трупы оставим здесь, - единственное, что смог выдавить из себя Андрей. - Нужно собрать вещи и поискать еду. Сколько ждать спасателей неизвестно, мы должны позаботиться о безопасности живых.
- И долго ждать, как думаешь? - Тимур не спорил и это придавало уверенности Таманскому, который тряхнул головой, тут же зашипев от боли. Ссадина на виске дала о себе знать.
- Не знаю. Сам видишь, самолёт просто развалился. Радио сломано. Сигнальных ракет нет, ничего нет, - нервно закончив, Андрей стиснул зубы, чтобы взять себя в руки. Он сейчас главный и не должен раскисать.
- Не надо терять надежды, - профессионально вежливо отозвался Тимур, похлопав пилота по плечу. - Пошли на берег, я возьму аптечку, окажем первую помощь, и тебе тоже обработать рану не помешало бы.
ГЛАВА 2
Алёнка тяжело шла под палящими лучами солнца, временами оглядываясь в надежде увидеть Михаила. Страшно было остаться одной на этом острове. В голове у неё никак не укладывалось, как такое произошло, что самолёт упал. Она столько раз читала о катастрофах, но никогда не думала, что подобное может произойти с ней. Она никогда не боялась полётов, поэтому и связывала свою карьеру с путешествиями по всему миру.
Журавлёва устало переставляла ноги в мокрых босоножках, утопающих в обжигающем песке. Солнце нещадно жарило, а скалистый выступ всё не приближался, хотя и казалось, что он близко. Соль превращала одежду в колючий панцирь, кожу начало щипать.
«И что теперь делать?» - задавалась вопросом девушка, упрямо двигаясь вперёд. Когда их найдут? Ведь их найдут же? Она не хотела даже допускать мысли, что спасатели не смогут вычислить место крушения. Хотя опять же статистика подсказывала, что обычно после крушения никто не выживает, и по телеканалам вещают, что спасатели находят уже лишь останки пассажиров.
- Нет, нет, Алёна, соберись, - прошептала девушка сама себе, приложив ладонь на манер козырька, взглянула на скалу, которая медленно, но приближалась. Почему она оказалась так далеко от остальных? И кто выжил? Мыслей много, а ответа пока ни одного.
Через арку, о которой говорил Михаил, Алёна видела лишь блеск воды и камни, поднимающиеся над водой. Она замедлила шаг, услышав голоса людей. Сердце обрадовалось, забилось быстрее, когда Алёнка поняла, что говорят по-русски. Всех пассажиров девушка не могла вспомнить, знала, что среди них было много соотечественников, и – о счастье! – они живы! Журавлёва ускорилась, желая немедленно присоединиться к своим, и смело шагнула в прохладную тень арки.
Не самые худшие, но всё же плохие предположения подтвердились. Выжило всего семь пассажиров, один пилот и стюард. Кучка потерянных и раненых людей спешно пыталась вытащить вещи из воды, указывая на приближающийся чёрный занавес дождя.
Первым к Алёне подошёл молодой, лет за тридцать, кареглазый мужчина в форме, представившийся вторым пилотом Андреем Владленовичем Таманским. В другом парне Алёнка признала стюарда, его звали Тимур Игоревич Чайка. Он был моложе, чем показалось девушке вначале, наверное, года двадцать три, практически её сверстник.
Алёна встала в пару с Оксаной Измайловой, которая как только познакомились, тут же объяснила Журавлёвой, что нужно делать, так как времени было мало.
- Ищите тёплые вещи, всё, что может пригодиться для ночлега, еду, воду и сотовые телефоны. Нам нужна любая связь, - выкрикивал Тимур Чайка, помогая подтаскивать вещи к образовавшейся куче.
Свой сотовый девушка тоже потеряла, даже не подумала о нём, когда очнулась. Воду отдала ребёнку, Аркадию. Семья Лебедевых чудом уцелела, а вот их соседям не повезло. Юрий, глава семейства, больше всех пострадал и хромал на правую ногу, но помогал собирать вещи. Сам семилетний Аркаша выглядел испуганным и боялся остаться один, жался к матери, на лице которой были ссадины, и Алёнка предложила их обработать, но Лариса сказала что позже. Сейчас главное спасти хоть что-то перед бурей.
***
На тонких губах змеилась ухмылка. Стальные, холодные глаза следили, как русоволосая девушка со сказочным именем Алёна шла по залитому солнцем пляжу, оглядываясь назад.
Михаил видел, как выжившие потерянно ходили по пляжу, собирали вещи, чтобы разбить небольшой лагерь возле останков самолёта. Солнце клонилось к горизонту, и на остров надвигалась гроза. Скоро стемнеет, пора устраиваться на ночлег. Через сколько их найдут спасатели вопрос времени, и нужно быть предельно внимательным, пока не удастся выбраться из этой ситуации.
В случайности Яровой давно не верил, неисправный самолёт не выпустили бы на полосу, да и L-410 завоевал себе имя надёжной машины, которая не прощала лишь одного – ошибок пилотирования. Насчёт опыта пилотов Михаил ничего не мог сказать, следствие покажет. Но если дело не в них, то причину следует искать в другом. И лучше бы не в нём, не в Михаиле. Иначе под подозрением оказывались все кто выжил, даже смешливая девчонка Алёна с длинными соблазнительными ножками, которые подчёркивали короткие джинсовые шорты.
Вдруг мужчина услышал, как хрустнула ветка под тяжёлым ботинком. Не все выжившие, как и он, захотели присоединиться к лагерю, и это было подозрительно. Осторожно поднявшись, Яровой закинул рюкзак на спину и тенью растворился среди джунглей.
Несколькими днями ранее
- А пули свистят, пули. Командир отдаёт приказанья. Солдаты сидят в окопах, потому что летят пули… - тихо шептал Михаил, внимательно отслеживая малейшее шевеление тонких веточек скупого кустарника, где засел вражеский снайпер. Шёл уже далеко не первый час их молчаливого противостояния. Жара в горах стояла невыносимая. Пот тонкими непрерывными струйками скатывался по шее, спине, капал с кончика носа и бровей, заставляя периодически морщиться от ощущения жжения в глазах.
- Наш комбат начистил медали. - Михаил скосил глаза на командира, который лежал рядом и в сотый раз изучал карту местности. Рекогносцировку в этот раз пришлось проводить в опасной близости от расположения войск противника. А местные горы были неприветливы и коварны: за каждым деревом – растяжка, за редкими кустами – снайпер. И вот как снять конкретно этого засранца Михаил ума не мог приложить. Только выжиданием и терпением и остаётся.
- … видно хочет пойти в атаку…
- Рот закрой, - сипло отозвался майор.
Но Михаил не прислушался к беззлобной угрозе и продолжил:
- Но он не пойдёт первый, прекрасно работает снайпер…
В этот момент в кустах, куда он целился, что-то коротко блеснуло, и Михаил тут же спустил курок. Пуля настигла свою цель, а сам Яровой скатился по песку к командиру.
- Бегом-бегом! – скомандовал он, пытаясь уйти из зоны поражения.
- Снял? – коротко спросил командир, пригибаясь в три погибели и спеша за Михаилом.
- Как шлюху за копейки. - Серые глаза заискрились весельем. Но эта радость не касалась зачерствевшего сердца, лишь нашла отголосок на презрительно кривящихся губах.
- Шлюху, - усмехнулся командир и покачал головой.
За их спинами грохнуло. Мужчины упали на землю. Командир вглядывался в сизый дым выстрела. Неподалёку разорвалась граната, поднимая клочья земли, закрывая видимость. Эхо разнесло звук взрыва по ущелью, многократно отражаясь от скалистых склонов.
- Криворукие, - сипло выругался майор Ахметов, а сам отметил на карте место, откуда вёл огонь противник.
К вечеру того же дня, после успешно проведённой операции по зачистке лагеря боевиков, майор и Михаил пили чай в командирской палатке.
- Тебе нужен отпуск, брат. Давай-ка ты свали-ка на месяцок. Отдохни как следует.
Холодные глаза прищурились, и Ахметов к своему неудовольствию поёжился. От подобного взгляда даже такого закалённого вояку, как он, всю свою жизнь кроме войн ничего и не видевшего, пробрало аж до самых печёнок. И в самой группе Ярового за его хладнокровие многие побаивались. Его опыт и сноровка (и как непревзойдённого снайпера, и как лазутчика, который не просто добывал очень важные сведения, но и возвращался каждый раз с очередным «языком») потрясали товарищей и бесили врагов.
После тягостной минуты молчание было нарушено звуками радостных воплей сослуживцев, донёсшихся с улицы.
- Почему сейчас?
- Тебя ищут родственники того полевого командира. Ну, помнишь? Ликвидированного тобой на той неделе. Сведения не проверены, но кто-то, похоже, слил конкретно твоё имя. Так что вот…
Командир протянул паспорт белорусского образца с торчащими из него авиабилетами.
- Отдохни месяцок, а мы вычислим крысу. Деньги уже перечислили тебе на карту, но я ещё дам нал. Как только найду падлу, я с тобой свяжусь. Ты должен понимать, брат, что такого, как ты, я не могу потерять. Поэтому слетай на море, развейся там… Ну, придумаешь по ходу.
- Может, я сам разберусь с проблемой?
- Нет. Вопрос с родственниками решат и без нас. За твою голову назначили слишком большее вознаграждение, могут и свои пришить, поэтому тебе нужно улететь, пока слухи не разошлись. А крысу я сам выведу на чистую воду. Это для меня вопрос чести.
Михаил пожал плечами, типа соглашаясь с командиром. Но… Но раз дела обстоят так, как говорит (но явно многое не договаривает) майор, значит, пора расставаться. Но уж точно не с переданным только что паспортом. Самому Ахметову Яровой, безусловно, доверял, слишком часто они вытаскивали друг друга из смертельной опасности. А вот его командованию веры больше нет. Убрав паспорт за пазуху, Михаил взял и две пачки денег, которые достал из сейфа для него майор.
- Я свяжусь с тобой, - напоследок сказал Ахметов, а Яровой обнял его за плечи, прощаясь. Он точно знал, что они больше не встретятся, никогда.
- Береги себя, - хрипло пожелал он теперь уже бывшему командиру, взял свою любимую «хлопушку» (ВКС/ВССК «Выхлоп», беспламенная и бесшумная снайперская винтовка) и вышел на улицу. Оглядел в последний раз неприветливые желтовато-зелёные горы, которые за этот год успели наскучить ему своей монументальностью, величием, спокойствием и равнодушием. Бросил мимолётный взгляд на весело гомонящих сослуживцев, радующихся окончанию очередного удачного рейда и тому, что в этот раз им всем повезло вернуться на базу. И тихо растаял в сумерках, свалившихся, как всегда в горах, внезапно.
***
К грозе в джунглях Алёнка была не готова. Разразившееся светопреставление пугало до ужаса. Она жалась ближе к Оксане и Татьяне, прикрываясь от ливня обломками обшивки самолёта, выданными Тимуром. Мужчины, как могли, пытались соорудить настил и крышу над ним, но она оказалась недостаточно большой, чтобы спрятать всех от дождя. Тьма накрыла небольшой лагерь выживших неожиданно, как бы ни готовились люди. Поток воды барабанил по листьям, гудел, как целый оркестр барабанов, тревожил душу. А затем начались раскаты грома и вспышки, рвущие тьму на части, ровно на краткий миг, достаточный, чтобы вздрогнуть от испуга. Так продолжалось много часов, вода пропитала землю, образовывая бурные ручьи, которые смывали мусор к океану. Никто не спал, хотя усталость и брала своё.
Алёнка сама не заметила как уснула, трясясь от холода, который словно окутывал, и найденная кофта нисколько не грела. Лишь только во сне девушка смогла расслабиться, погружаясь в домашние заботы и разговоры с бабушкой на кухне, которые стали привычными перед подработкой. Летнее утро было пронизано запахом пирожков и яичницы. Над Москвой поднималось ласковое солнце, и пели птицы.
С трудом разлепив глаза, девушка поняла, что птицы пели где-то над ней в гуще листвы. Невидимые ей певцы встречали утро, провожая страшную ночь и радуясь жизни. Осторожно поднявшись с лежанки, которую Алёна делила с девушками, она, пока все спали, решила отлучиться, приметив пышные кустики. К сожалению, пришлось обходиться без средств гигиены. Но выйдя на берег, девушка умылась и пальцем почистила зубы, затем решила искупаться. Прозрачная вода, не скрывающая белый песок дна и ракушки, так и манила. Сбросив кофту и шорты, оставшись лишь в белье, Алёна смело направилась в океан. Затем долго сидела на камне, сохла и любовалась насыщенно голубым небом, лёгким бризом и разноцветным лазурным морем, таким, как на плакате. Было очень раннее утро, когда воздух пронзительно чист и упоителен. Увы, девушка не знала где они: в заливе или же далеко от большой земли, поэтому решила для себя, что этот океан омывал берег острова. Она мечтала, чтобы сбылась её мечта. Ей нравился тропический пейзаж, если бы не чувство голода и тянущая душу тревога за дальнейшую их судьбу, то можно сказать, что девушка чувствовала себя счастливой.
Одевшись, Журавлёва отправилась на поиски фруктов, надеясь, что они не будут расти слишком высоко. Когда же дошла до тенистых пальм, то заметила притаившегося Михаила, который, прислонившись к неровному стволу дерева, смотрел на неё прищуренным взглядом. Он был, как и вчера, в клетчатой рубашке, ирокез скрывала вязаная шапка, натянутая до самых глаз. На губах заиграла ухмылка, когда девушка радостно помахала.
- Доброе утро, - поздоровалась она, на что хмурый мужчина лишь качнул головой. В аэропорту она держалась более скованно, теперь же словно расцвела.
- И тебе не хворать. Там выше ручей. Вода пресная.
Алёна проследила, куда указывал рукой Михаил. Замечательно, что нашёлся источник пресной воды. Девушка слышала, как вчера мужчины говорили о воде. Двух пятилитровых бутылок на всех, увы, было мало. Теперь же эта проблема отпала.
- Здорово, - выдохнула девушка, - спасибо, что нашли его. Пойдёмте, расскажем остальным, - позвала она мужчину, но тот покачал головой, а затем, покопавшись в рюкзаке, протянул Алёнке связку бананов.
- Их найдёте чуть дальше по берегу, - указал себе за спину Михаил, а девушка уже вовсю улыбалась ему.
- Спасибо! Чтобы мы без вас делали! Вы просто молодец, Михаил! Тут на всех хватит.
Яровой только покачал головой. Вот дурёха. Стояла рядом с ним опасно близко, чуть не подпрыгивала от радости.
- Не хватит. Сама поешь.
На этом всё, лимит времени был истрачен. Слишком долго он любовался купанием обнажённой нимфы. Наивная девица полагала, что совершенно одна, не представляя, как дразнила мужчину. Ладная, с густыми волосами, худая для своего роста, зато ноги стройные. Искушение чистой воды. А глаза наивные, голубые, завораживающие.
Таких девушек, хрупких, нуждающихся в настоящем, трепетном и нежном любовнике, Михаил целенаправленно избегал, он отвык от расшаркиваний. Проще шлюхе заплатить и не думать о моральной составляющей подобных отношений.
Яровой шагал размашисто, слушая, как за ним не поспевала Алёнка, солнечная девочка, умолявшая объяснить, почему он уходит. Хорошо, что не кричала, привлекать внимание сейчас было опасно. Свернув на образовавшуюся от ручья тропку, Михаил решил поиграть с упрямой девчонкой, которая чуть не падала на своих высоченных босоножках, утопающих в мокром песке. Но стоило им выйти к ручью, как он строго приказал ей запомнить дорогу обратно и взять с собой в чём унести воду. Получив задание, обрадованная девушка ушла, и он смог наконец раствориться в джунглях, чтобы наблюдать оттуда.
Всё случилось не так, как он запланировал. Произошла фатальная ошибка. Где он просчитался, так и не понял. Остров не тот, на котором должен был совершить аварийную посадку самолёт. Здесь не было ни еды, ни воды, ни средств связи. К тому же теперь на его совести погибшие пассажиры. Вина тяготила, душила и грызла изнутри. Всё совершенно не так, как он хотел. Вместо героя он стал убийцей. И если это выплывет, то его точно посадят, если не линчуют те, кто выжил. Страх, что его план раскроют, заставлял лихорадочно думать, искать выход. Он должен стать очень внимательным, следить за словами и надеяться, что спасатели их найдут достаточно быстро. В этот раз не оплошать, не совершить очередную ошибку. Никто не должен узнать причину крушения самолёта. Никто. Нет-нет.
Оглядевшись, с ненавистью рассматривая незнакомые склоны, поросшие густой зеленью и пальмами, мужчина слепо уставился на искрящую в предрассветных лучах гладь воды в просвете между стволами пальм и очередной раз глухо застонал, зарываясь в волосы руками.
- Не тот остров! Не тот!
Как выжить без схронов, которые он так усердно делал? Как?
***
Весть о ручье заставила сонный лагерь зашевелиться. Мужчины развили активную деятельность, продумывая, в чём носить воду, где её хранить. Бананы так же приободрили, Аркадий с жадностью съел сразу три. Алёнка отдала ему свой, так как видела, какими голодными глазами он смотрел на жёлтый фрукт в её руках.
- Ешь, сейчас ещё принесут, - заверила она мальчика, и мужчины решили сначала набрать еды. Татьяна и Лариса с сыном остались в лагере, а Оксана и Алёна присоединились к мужчинам.
Девушки тихо шептались, рассматривая идущих перед ними представителей сильного пола. Оксана оказалась весьма общительной и смелой, она шёпотом делилась своими наблюдениями. Ей нравились брюнеты, так что выбор был велик. Трое из четверых мужчин имели нужного цвета волосы. Поэтому девушка многое успела выяснить о них. Второму пилоту, Таманскому Андрею Владленовичу, недавно исполнилось тридцать, кареглазый, смуглый, высокий и стройный. Он выгодно выделялся на фоне остальных, к нему глаз так и притягивался. А форма придавала шарма «настоящего полковника». Стюард был моложе, как и предполагала Алёна, ему двадцать четыре. Ростом ниже Таманского, но тем не менее не уступал в размахе плеч.
Журавлёва смущалась таких разговоров и на мужчин смотрела украдкой, ей больше нравился морской пейзаж, чем вид сзади на мужские спины. Ну а самое главное, по размаху плеч ни один не сравнится с таинственным Михаилом, про которого никто не хотел слушать. Алёна даже не смогла объяснить, кому нужно сказать спасибо за ценную информацию. Пилот и стюард, услышав, что неподалёку есть пресная вода, чуть не затрясли её, требуя указать точное местонахождение.
- Даниил с Олегом друзья с детства. Оба из Минска, летели к своему однокласснику на мальчишник. Представляешь?
Алёнка грустно вздохнула, переживая за ребят. Как же, наверное, сейчас расстроен их друг, узнав о том, что его друзья не долетели. Может даже свадьбу отменить, удариться в поиски.
Олег располагал к себе каждого, стоило ему лишь улыбнуться. Обходительный, кареглазый, невысокого роста блондин рассказывал, что за свои тридцать пять лет не раз путешествовал по миру, но впервые так неудачно.
Даниил больше отмалчивался. Но Оксане удалось выяснить, что ему под сорок и он сёрфингист. Свои кудри мужчина прятал под платок, который нашёл в спасённых вещах, и казался Алёнке похожим на пирата с отросшей за ночь щетиной.
Журавлёва вообще не понимала, как Оксана могла выбирать мужчин в той ситуации, в какой они оказались. Словно ужасы ночи и вчерашнего дня для неё остались в прошлом, и жизнь не остановилась, как, например, для Алёны, а двигалась дальше. Оптимизма Измайловой не занимать, только позавидовать. Пусть Журавлёва и не была пессимисткой, однако не умела так легко отбрасывать проблемы в сторону. Правда, слово за слово, но Оксана умудрилась заинтересовать Алёнку, и она по новому взглянула на уставших, невыспавшихся, лохматых, в неряшливой одежде мужчин.
Стала даже сравнивать их между собой, совершенно растерянно осознавая это краем сознания.
- Ну и кто тебе больше нравится? - заговорщицки спросила улыбчивая брюнетка, сдвигая на кончик носа нацеленные солнцезащитные очки. Они с ней нашли их в одной спортивной сумке, которую никто не признал. Очки были, как и остальные вещи, мужскими. Алёнка сначала решила, что это сумка Михаила, но вспомнила, что в аэропорту у него был только рюкзак.
- Никто, - честно призналась Журавлёва, отчаянно краснея. Врать она не умела, предпочитая правду. Поэтому и неуютно чувствовала себя при таких разговорах. У неё были другие жизненные планы: учёба, работа мечты. О мужчинах пока не думалось. Они откровенно мешали в достижении цели, требовали к себе внимания, совершенно эгоистично считая, что Журавлёва обязана посвятить себя им. Пару раз Алёна так обожглась и решила что хватит. Прежде она добьётся успехов, а потом подумает об отношениях и, конечно же, семье. А пока и так хорошо.
- А, у тебя, наверное, парень есть! - поняла по-своему неунывающая брюнетка, крепче сжимая руку Алёны, и та кивнула. Пусть так, главное, чтобы смущающий разговор закончился.
- А я со своим рассталась. Вот решила слетать во Вьетнам, развеяться, чтобы начать новые отношения с чистого листа, - грустно говорила Оксана, и Алёна очередной раз уверилась в правильности своего выбора. Мужчины – зло и лучше держаться от них на расстоянии.
Две недели назад
Это был ужас и крах всем её надеждам на счастливую семейную жизнь! Оксана не верила своим глазам. Решила сделать сюрприз жениху, а он опередил! Привёл какую-то прошмандовку в их квартиру и шпилил её на их кровати! Боль от предательства и разочарования взорвалась бомбой, разум помутнел за доли секунды. Измайлова сбегала за ножом на кухню и ворвалась в спальню, размахивал им, намереваясь изуродовать лицо шалаве. Блондинка верещала, и Влад её защищал. Её, а не свою невесту, которой клялся в любви и на коленях просил руки и сердца. Всё это был обман! Всё игра на публику!
Она отпросилась пораньше, чтобы приготовить всё для романтического ужина. Тащила тяжёлые сумки, вышагивая на шпильках. Но чего ни сделаешь ради любимого! И как же подло поступил он, растоптав её любовь своей изменой!
Измайлова распотрошила подушки, на которых оставался запах блондинки, на ленты изрезала простынь со следами чужой страсти. Она кричала, проклиная Влада. Угрожала ему ножом, выставила из квартиры, а затем, выкрикивая оскорбления ему и той шалаве, которую притащил в дом, выкидывала на улицу вещи жениха. Слёзы душили Оксану так, что вскоре у неё началась настоящая истерика и даже полиция, прибывшая на вызов, не могла ничего от неё толком добиться. Только мать (кто ей позвонил, так и осталось неясным) дозвалась до убитой горем дочери. Потом была больница, капельницы, мерный гул мух, тихий шёпот соседок по палате и воздух, пропитанный запахами медикаментов и хлоркой. Именно запах и вернул девушку к жизни. Надоедливый, душащий.
Вернувшись домой, Оксана собрала все вещи и съехала из квартиры. Она не хотела, чтобы хоть что-то напоминало ей об изменнике, который не раз приходил в больницу, просил прощения, приносил цветы с записками, в которых клялся, что всё это ошибка, что он любит только её. Но Оксана больше не верила и хотела отомстить. Она хотела тоже стать такой же безрассудной, переспать с любым попавшимся под руку, только не в Москве, нет, подальше от знакомых. Поэтому и выбрала Вьетнам. Вычитала в модном журнале, что курортный роман способен излечить раненое сердце. Вот и решила проверить. Ей подошёл бы любой, только не блондин. Она хотела полную противоположность Влада, чтобы не всплывал его образ ни во время разговоров, ни во время секса. Она устала от своей зависимости к нему, от мыслей о нём, от чувств, которые никуда не делились, не умерли и приносили душевную боль.
Измайлова никак не могла понять, чего Владу не хватало в ней. Почему он искал приключения на стороне. Разве она не идеальна? Многие ей об этом говорили, но, видимо, зря она верила чужим словам.
***
Теперь у них была еда и вода, но заканчивалась надежда. С приближением вечера отчаяние заразило каждого в лагере выживших. Над островом не пролетел ни один поисковый вертолёт, ни один корабль не появился на горизонте, который затянуло дымкой. Остров был велик, и мужчины разбились на посты, чтобы не пропустить спасателей. Долго сооружали костры в качестве сигнальных маяков. Женщины помогали в силу своих возможностей. Татьяна разбирала найденные вещи, развешивала их, чтобы каждый мог выбрать что-то по своему вкусу. Алёна решила сходить за водой, чтобы ночью было что пить. Взяв пустую канистру, девушка огляделась. Второй нигде не было.
- Оксана давно ушла за водой, - ворчливо заговорила Лариса.
Она только вернулась с берега с сыном, и теперь нужно было ополоснуть ребёнка. Идти к ручью страшно, так как женщина боялась пауков и змей. Жара стояла невыносимая, соль на коже начинала щипать.
- Прохлаждается, наверное, у ручья или к парням пристаёт, - отозвалась Татьяна, примеряя мужскую рубашку, которая была великовата на её стройную фигуру. - А вода сейчас нужна.
- Я быстро сбегаю, - заверила всех Алёнка, желая успокоить недовольных женщин. Им Оксана сразу не понравилась, хотя они и старались это скрыть.
Весёлый ручеёк быстрым течением бежал по каменистому боку скалы, образуя маленький водопад. Чтобы набрать воды, приходилось приноровиться. Девушка примостила широкий зелёный лист незнакомого растения, похожего на папоротник, в виде воронки. От холодной воды сводило пальцы, но Алёна терпела и улыбалась. Как говорила бабушка: «Голь на выдумку хитра». Бутыль набиралась медленно, но верно. Примерно через десять минут она оказалась полной, и девушка, прижимая её к груди, направилась обратно в лагерь.
Вдруг непонятный шум привлёк внимание Алёны. Она сошла с тропинки и принялась осторожно подбираться к кустам, за которыми слышались невнятные звуки какой-то возни и жалобный писк. И притормозила лишь в тот момент, когда явно услышала мужские голоса, а от вида, открывшегося её взору, тело оцепенело. В первую секунду она даже не поняла, почему приятельница лежит на земле не шевелясь, в разорванной одежде, с задранной юбкой. Раскинутые в стороны руки были все в ссадинах и кровоподтёках. Обнажённая грудь не поднималась от дыхания. Над распростёртым телом стояли двое, невозмутимо заправляя одежду и спокойно обсуждая, как будут прятать труп.
Алена узнала их. Это были пропавшие пассажиры, о которых говорил Тимур. Бутылка выпала из ослабевших рук. Убийцы практически одновременно повернулись и взглянули на неё. Человеческие лица были искажены звериными оскалами, а из злых глаз смотрела на Алёнку сама смерть. Её смерть!
Девушка развернулась и бросилась к берегу, не разбирая дороги, плохо ориентируясь, выискивая просвет между пальмами. Она хотела закричать, позвать на помощь, но голос не слушался, а дыхание сбилось от быстрого бега. В голове одна лишь мысль: “Они изнасиловали и убили ни в чём не повинную женщину! И теперь её больше нет, она мертва!”
Алёнка бежала между деревьев, стараясь поскорее добраться до просвета между пальм. Страх гнал её. Она боялась оглянуться и увидеть, как близка её смерть. Сердце болезненно стучало в груди, не выдерживая нагрузки. Бок кололо от быстрого бега. Но девушка, всхлипывая, неслась вперёд к своему спасению. Ещё немного, и она сможет! Последнее усилие, и она оторвётся! Но хруст веток за спиной послышался слишком близко. Крик ужаса застрял в горле: на рот легла широкая ладонь, не давая вырваться и звуку, а ребра под грудью сжало, как стальным захватом. Резкий рывок назад! Из лёгких выбило воздух от боли! Слезы хлынули из глаз с новой силой. Это конец! Замычав, Алёна вытянула руки вперёд, желая схватиться за ствол пальмы. Желанный просвет стал удаляться вместе с теми, кого она могла спасти, предупредить.
- Тихо, - шепнул мужской голос у виска. Грудь напавшего поднималась от быстрого бега.
Алёнка заскулила, не желая сдаваться, пыталась отодрать закрывающую рот ладонь. Била ногами по воздуху, сражалась за свою жизнь до последнего. Она постаралась укусить чужую руку. Но оказалась стремительно и болезненно прижата спиной к шероховатому стволу широкой пальмы большим, тяжёлым телом, пахнущим потом. Топик не защищал кожу от царапин. Жёсткая, шершавая ладонь сжала челюсть так, что и не открыть. Алёна зажмурилась, боясь взглянуть в глаза убийце, её жалкие попытки оттолкнуть от себя мужчину лишь раздражали его ещё больше.
Он шумно дышал, обжигая щёку горячим дыханием, прижимал девушку к широкому стволу, не давая ей шелохнуться. Алёнка мысленно отсчитывала последние секунды своей жизни. Почему так всё обернулось? Почему?
- Где она? - услышала Алёнка мужской шёпот где-то невдалеке и испуганно распахнула глаза.
- Не знаю, - отозвался другой.
И девушка задрожала, так как узнала в говоривших убийц Оксаны.
- Надо её найти! Она всё видела!
Что ответили ему, девушка не слышала, в шоке уставившись на того, кто спас ей жизнь. Смотрела и не узнавала. Жестокий блеск стальных глаз, плотно сжатые сухие губы на загорелом от тропического солнца лице. Михаил внимательным взглядом провожал её преследователей. А когда те скрылись, перевёл на неё свой взор. Алёнка сглотнула, не зная, что от него ждать.
- Не кричи, поняла?
Тихий прерывистый шёпот выдавал усталость. Яровой, дождавшись кивка, отнял свою ладонь от её рта, отстранился, ещё раз взглянул туда, где скрылись за высокими листьями кустов убийцы Оксаны.
- Спасибо, - не удержалась Алёнка, до которой наконец стало доходить, что она спасена. Что те, кто изнасиловал и убил Оксану, сейчас идут к остальным, к лагерю, разбитому на берегу. Что нужно предупредить ничего не подозревающих товарищей по несчастью. Она отлепилась от ствола пальмы, еле сдерживаясь от вскрика. Плечи саднило. Девушка хотела уже сделать шаг, как Михаил грубо толкнул её назад, преградил путь рукой, хмуро воззрился в лицо.
- Ты чего? - испуганно шепнула Алёна, вдруг понимая, что мужчина перед ней опасен не менее тех двоих. - Они же к остальным пошли. Надо предупредить.
- Жить хочешь? - вместо ответа спросил её Михаил, и Алёнка, конечно же, кивнула.
Мужчина взглянул на её босоножки, которые чудом уцелели после такого бега по тропическому лесу, на ободранные коленки. Девушка вдруг поняла, насколько устала, и как сильно болят израненные ноги. Затем его взгляд переместился на короткие джинсовые шорты. Алёна буквально почувствовала кожей, как её осматривал Михаил. Словно руками ощупал. Сглотнув, девушка попыталась прикрыться, схватилась пальцами за локоть, заслонила ладонью низ живота. От молчаливого мужчины исходила угроза, и Алёнке с каждой секундой, с каждым ударом сердца становилось всё сложнее дышать от подкрадывающейся паники. А с чего она решила, что Михаил ей не сделает ничего плохого? Может, он один из тех, что убили Оксану. Девушка заморгала, сгоняя с ресниц слёзы. А Михаил криво хмыкнул, провёл рукой по короткому ирокезу.
- Если жить хочешь, то делаешь всё, что я скажу, поняла?
Алёнка вздрогнула от неприятного приказного тона Михаила и хотела возразить, но в следующий миг все эти мысли вылетели из головы, так как он, достав какой-то кусок не самой чистой тряпки из кармана брюк, схватил её за подбородок и с силой затолкал в рот кляп. Девушка пыталась бороться, но мужчина вновь был ловчее, развернул её лицом к пальме, прижал к шероховатому стволу, заламывая руки за спину, связал их ремнём, который вытащил из брюк.
- Это чтобы не кричала и не пыталась сбежать, - обжигая своим дыханием, прошептал Михаил, больно дёргая ремнём, затягивая петлю на запястьях. А затем просто закинул девушку к себе на плечо, как мешок с картошкой.
Журавлёва вскрикнула, ощутимо приложившись животом о жёсткое плечо, и кровь прилила к голове, моментально застучав в ушах частыми молоточками. Но даже не это было самое страшное, а то, что Михаил удалялся в глубь острова, подальше от светлой, залитой солнцем полосы берега. Алёнка мычала, дёргалась, в ужасе понимая, что, избежав одних уродов, угодила в лапы к ещё более опасному типу. И на этот раз спасти её некому.
ГЛАВА 3
Убрать русского казалось простой задачей, потому что его слили свои же. Наводки на него приходили регулярно в течение всей недели, и выйти на его след не составляло труда. Присланное фото было, правда, размытым, но вполне узнаваемым. В век технологий укрыться от камер слишком сложно, поэтому русского пасли, но он умело уходил от слежки, растворяясь в толпе. Вот только фортуна ему не благоволила, да и слишком большие деньги стояли на кону. Нашлось много желающих поживиться за его счёт, и только Ною с напарником Итоном повезло больше всех. Им удалось сесть на тот же самолёт, которым летел Яровой, и произошедшую катастрофу они посчитали для себя удачей. Найти русского в довольно замкнутом пространстве, ограниченном площадью необитаемого острова, и убить – казалось бы, нет ничего проще, вот только тот не был глуп и не стремился выходить из джунглей. Они выслеживали его, как охотники зверьё, загоняли в ловушку, приманкой которой стали жизни уцелевших пассажиров.
- Можно выкрасть мальчишку, - предложил Ной напарнику. - Дети отличная мишень, что скажешь?
- Девчонки здесь нет, - напомнил напарник о том, зачем они прятались вблизи лагеря.
- Сам вижу что нет. Зато есть мальчишка и ещё три женщины.
Итон долго рассматривал блондинку, рядом с которой сидел ребёнок. Женщине было около сорока, вполне себе ещё видная, с полной грудью, не то, что у той молодухи, которую они грохнули недавно.
- Хорошо, - кивнул в ответ. - Пора уже завалить этого русского, пока не прибыли спасатели.
Ной хмыкнул и резко опустил голову. В лагерь вернулся пилот и, недовольно хмурясь, спрашивал о пропавших девушках. Где одна из них наёмники знали, а вот куда пропала блондинка, видевшая их в лицо, оставалось загадкой, как и то, где притаился сам Яровой.
***
Кровь стучала в висках, и казалось, черепная коробка скоро просто взорвётся. Страх и непонимание терзали измученную девушку. Паника душила, не давая трезво мыслить. Страшные сцены из просмотренных фильмов выдавали ей варианты последних моментов её жизни. Весьма короткой жизни. Прощаться с родными и любимыми не хотелось даже мысленно, девушка словно дула на угли своей надежды. Как же страшно умирать!
Шаг у мужчины был широким и жёстким. Рыдания мешали дышать, как и тряпка во рту. Девушка до сих пор не могла прийти в себя от мысли, что Михаил затолкал ей в рот грязную ткань! Она не понимала как так можно. Связал её и нёс непонятно куда. А ведь она доверяла ему, считала хорошим. Как же ошиблась! Теперь впереди лишь пугающая неизвестность. Что ждёт её, когда Михаил достигнет конца пути: смерть или что похуже? Вернее всего последнее, ведь он спросил её, хочет ли она выжить.
Девушка мысленно выбирала модель своего дальнейшего поведения. Молилась, чтобы её спас хоть кто-нибудь, и понимала, что двое страшных убийц сейчас могли уже напасть на лагерь выживших и уничтожить всех. Всхлипнув, Алёна посильнее зажмурилась. Она уговаривала себя верить в лучшее. Надеялась, что все её страшные мысли не воплотятся в реальность.
Михаил остановился, тяжело выдохнув, прогоняя боль. Поморщился из-за ноющего ребра. Крушение самолёта для него не прошло бесследно, и тугая повязка мало сейчас помогала. Лучше девушку сбросить и заставить идти ногами, но так он упустит драгоценное время, а нужно спешить. Эти уроды могли уже добраться до остальных пассажиров. Рисковать своей жизнью он не собирался, геройство не его конёк.
