Обещанная герцогу. Дарья Ратникова

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ПРОЛОГ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Элис казалось, что самое худшее, что могло случиться - уже произошло - злая мачеха, вредные сёстры и кузены.Но жизнь стала сущим адом, когда мачеха решила выдать её замуж за семидесятилетнего герцога. Что угодно, только не жизнь со стариком! И Элис решается на побег. Но что делать одинокой девушке в чужом городе без средств к существованию? Устроиться гувернанткой к таинственному незнакомцу!

ПРОЛОГ

Элис было восемнадцать, и она не строила иллюзий насчёт своей будущей жизни. Ей предстояло остаться старой девой и вечно выслушивать упрёки сводных сестёр и кузенов, окрики мачехи и видеть жалобный взгляд отца, либо выйти замуж за того, кого определят ей в женихи. Участь в любом случае была незавидной. Но лучше уж быть старой девой. Элис лелеяла мечту, которую никто и никогда не узнает. Она хотела продолжить своё образование в университете. Когда ещё была жива мама, она учила её и привила любовь к наукам. Милая мама…

   Элис вздохнула и немного отвлеклась от своей монотонной работы. Она натирала пол в их огромном доме. Как будто мачеха не могла нанять ещё одну служанку! Но она считала, что незачем зря кормить дармоедку. Об этом ей не раз говорилось. И мачехой и сёстрами. Только отец был молчалив и смотрел с жалостью, но не мешал… Как будто она не желала работать! Как будто ей не хотелось уехать, сбежать из этого тесного, ставшего чужим с новой женитьбой отца, домом! Но мачеха черпала садистское удовольствие в том, чтобы держать её при себе, не давая даже заикнуться о поисках работы, и постоянно попрекать дармоедством. О, она знала ещё много изощрённых издевательств. Элис опять вздохнула, потом вздрогнула, услышав звонкие девичьи голоса, и принялась натирать пол быстрее. Голоса принадлежали её сводным сёстрам. Они ненавидели её с детства, иначе она даже понять не могла, откуда брались их постоянные придирки и мелкие пакости. Они портили её вещи, нарочно ходили по полу, который она только что отмыла, в грязных ботинках, обзывались и дразнились при встрече, одним словом, постоянно издевались.

   - Жизель, ну-ка взгляни, кажется, наша милая сестрёнка наконец-то отмыла полы до зеркального блеска. Не прошло и десяти лет, как маман научила её! – Девушка, сказавшая это, громко и обидно засмеялась. Элис спокойно продолжала заниматься своим делом.

   Сначала она пыталась подружиться с сёстрами, потом плакала, когда они не отвечали взаимностью и дразнили её и вот, наконец-то научилась не реагировать на их нападки. Обиднее всего было то, что Жизель и Люсинде ещё не исполнилось и пятнадцати. Она была старше их обеих и всё же они позволяли себе издеваться над ней! Вот и сейчас они прошли мимо, и Жизель «случайно» толкнула мыском своей изящной туфельки железное ведро с водой. Ведро накренилось, Элис молилась о том, чтобы оно не упало. Несколько минут оно балансировало на грани, а потом всё-таки упало и разлилось. Ну вот! Вся работа насмарку. Придётся перемывать пол заново. Она едва не расплакалась от разочарования, но сжала зубы и начала собирать воду, стараясь не слушать злобного хохота сестёр.

   И ведь никто не поверит! Отец, и тот считал, что она стала слишком дерзкой, дерзит мачехе, которая любит и заботиться о ней, и ей требуется исправление. К тому же на всех званых вечерах, при гостях, чтобы не ударить в грязь лицом, мачеха относилась к ней как к любимой дочери, обращаясь к ней льстиво-томным голоском. Платья и наряды – всё выдавалось ей с тем, чтобы потом она слышала, какая она неблагодарная и сколько денег стоила своим родным. Эх! Если бы представился шанс сбежать отсюда! Вот только бежать было некуда – ни средств, ни друзей. Элис в свои восемнадцать ещё даже никуда не выезжала. Её просто запирали дома и она проводила вечера за книгой в своей комнате, пока сёстры резвились на балах.

   - Элиссана! – Это звала мачеха. И таким требовательным голосом, что Элис знала – будут ругать. Но мачеха её удивила. Приблизилась к ней и сказала. – Быстро переоденься! Тебя хочет видеть один уважаемый человек.

   - Меня? – От удивления Элис застыла на месте. Кто этот человек и что ему от неё нужно?

   - Ну, не стой столбом, негодница! Переодевайся и спускайся в гостиную. И чтобы без фокусов, слышишь!

   Элис опомнилась и бросилась к своей комнате. Там одела лучший свой наряд, причесала волосы и медленно спустилась вниз. В гостиной был отец, мачеха и какой-то пожилой господин. На вид ему можно было дать лет шестьдесят-семьдесят. Он выглядел очень богато и чопорно.

   - Вот наша дочь, Элиссана Флери. Элиссана, подойди сюда! – Голос мачехи звучал ласковым колокольчиком.

   Элис подошла. Что за комедия? В чём дело? Господин внимательно осмотрел её и сказал:

   - Подойдёт.

   Мачеха засуетилась, обрадовалась, что-то сказала отцу, тот встал и поманил Элис за собой.

   - Дорогая моя, нам надо поговорить!

   - Да, папа, - голос Элис задрожал. Она предчувствовала что-то неладное.

   - Герцог де Рош хочет жениться на тебе и спросил нашего согласия.

   - Папа! – Элис была не в состоянии вымолвить больше ни слова.

   - Милая, не спорь. Мы с мамой уже всё обдумали. Здесь ты ничего нового для себя не увидишь, не сможешь продолжить образование. Судьба старой девы не очень завидна. А тут такое шикарное предложение. Герцог здесь проездом. Он видел тебя на днях, когда ты гуляла в саду, и вот сейчас явился к нам с предложением. Он очень богат. Ты получишь всё, чего пожелаешь, - отец говорил, словно оправдываясь перед ней и перед самим собой. Ага, конечно! Волнует мачеху её судьба! Видел её герцог в саду, как же! Герцог наверное пообещал хорошо заплатить за неё, вот она и обрадовалась сбыть её с рук. И словно подтверждая её мысли, отец продолжил. – К тому же Агнеш очень тяжело с тобой. Ты постоянно дерзишь ей. Милая, так нельзя!

   Элис подавила готовую вырваться жалобу на мачеху и ответила только:

   - Хорошо, отец.

   - Вот и славно! – Он просиял. – Я уже поставил свою подпись под свидетельством о помолвке, Агнеш тоже, как твоя опекунша. Через пару месяцев герцог приедет с приданным и начнётся подготовка к свадьбе.

   - Как поставили подпись, а я? А моё согласие? – Элис потрясённо выдохнула. – Папа, я же не успела даже подумать! Ему же семьдесят лет!

   - Ничего, милая, моя бабушка была совсем юной, когда вышла замуж за своего первого супруга. А он был даже старше герцога.

   - Но, папа! Я не хочу выходить замуж за человека, который годится мне в дедушки! – Элис передёрнуло.

   - Дорогая, но это не обсуждается. Мы уже обговорили все детали с герцогом.

   Элис потрясённо посмотрела на отца. Возможно ли, чтобы он, самый близкий после мамы человек, предал её? Отец? Она посмотрела на него ещё минуту, а потом бросилась в свою комнату. И вбежала как раз вовремя, чтобы увидеть, как абсолютно чёрная без гербов карета, уезжает прочь от их дома. Она ни за что не станет женой старика! Пусть ради этого ей придётся сбежать из дома! Если даже отец предал её, то ей больше нечего здесь делать!

ГЛАВА 1

Элис собрала вещи в чемодан. Она постаралась взять с собой самые дешёвые платья, оставив дорогие подачки пылиться в шкафу. Ничего. Она и за те, что взяла, ещё пришлёт мачехе плату, если, конечно, сможет найти работу. Она не питала иллюзий. Какую угодно работу, хотя бы посудомойкой. Главное чтобы накопить денег на учёбу, а там уж… Всё её нехитрое имущество влезло в маленький походный чемодан. Из потайного ящичка, в котором она хранила всякую дорогую сердцу мелочь, Элис достала деньги и золотой браслет. Деньги вручил ей отец на последний день рождения, тайком от мачехи, чтобы она купила себе что-нибудь. Элис пересчитала их. Должно было хватить на дорогу до Гьержа – большого города, в котором, как она слышала, имелся даже университет. А золотой браслет, доставшийся ей по наследству от мамы (единственное украшение, которое она сумела спрятать от загребущих рук мачехи) она рассчитывала продать только в крайнем случае, если действительно нечего будет есть.

   Стук в дверь прервал её сборы. Элис вздрогнула, засунула чемодан под кровать, а деньги и браслет убрала обратно в стол, потом подошла и открыла дверь. За дверью стояла Мари – их служанка.

   - Госпожа Элиссана, пожалуйте к столу. А то обед уже подали.

   - Спасибо, Мари, - Элис улыбнулась ей, потом закрыла дверь и направилась вслед за служанкой. Мари единственная называла её госпожой, даже наедине. Другие служанки всегда звали только по имени и лишь в официальной обстановке обращались к ней, как к дочери их хозяина. Элис привыкла, хотя иногда её это раздражало.

   Она прошла вслед за Мари. Служанка направилась в кухню, а Элис остановилась возле приоткрытой двери в гостиную. Сегодня в этой комнате свершился суд над ней и обозначили её приговор. Элис заглянула внутрь и увидела на столике возле камина бумаги. Соблазн был очень велик. Она подошла к столу. Так и есть. Свидетельство о помолвке. Между ней (за неё подписались опекуны – Джеймс и Агнеша Флери) и герцогом Аврелем Энатолем де Рош. И его коряво-витиеватая подпись с печатью. Имя-то какое! Аврель! Надо же было так сына назвать! И ни о каком де Роше Элис никогда не слышала, хотя сёстры часто болтали между собой о герцогах и баронах и грезили титулами, мечтая какой кому достанется, не обращая на неё ровным счётом никакого внимания. Её, конечно, и не нужно было их внимание, но зато из их разговоров она почерпнула для себя много интересного. Так вот герцога де Роша она никогда в их болтовне не встречала, да и в книге среди самых известных титулованных фамилий, его явно не было. Скорее всего он не так давно приобрёл этот титул, да и живёт где-нибудь в такой глуши, из которой ни одной весточки сюда не доходят.

   Подумав об этом, Элис сжала губы. Она никогда не станет его женой! Появилось дикое желание схватить эти бумаги и сжечь их в ярко пылавшем камине, но у герцога наверное был ещё один экземпляр… Пока она раздумывала, в комнату вошла мачеха.

   - Вот ты где! А мы ждём не дождёмся тебя. В следующий раз оставим без обеда! – Она посмотрела на бумаги, потом на Элис. – Скажи спасибо, что герцог де Рош соизволил стать твоим будущим мужем!

   - Но я вовсе не желаю видеть его своим мужем! – Вспыхнула Элис.

   - А тебя никто не спрашивает! – Злобно усмехнулась мачеха, а потом добавила. – За дерзость после обеда отправишься в сад. Там надо подмести дорожки и подрезать кусты.

   Элис ничего не ответила, поджав губы, она прошла мимо мачехи, надеясь, что больше никогда не увидит её. Уборка в саду, это то, что надо для осуществления её плана. Никто и не заметит, что она исчезла, пока не придёт время ужинать, а если и заметят, то подумают, что она просто ушла погулять.

   После обеда Элис взяла метлу, садовые ножницы, подвязала волосы и отправилась в сад. Чемодан она спустила из окна своей комнаты. Полчаса надо поработать или хотя бы сделать вид, а потом… Новый мир ждал её. Мимо неё по тропинке куда-то спешно прошёл отец. Он сначала не заметил её, потом обернулся, улыбнулся и подошёл к ней.

   - Девочка моя, Элиссана, прости меня. Я думаю ты всё поймёшь, попозже, не сейчас, - он обнял и поцеловал её. Элис склонила голову ему на плечо. Только не поддаваться! Хотелось обнять отца, послушаться его и сделать так, как он просит, пусть и разбить при этом свою собственную жизнь. Но голос мачехи разрушил волшебство.

   - Джеймс, ты где? Девочки опоздают к модистке!

   - Иду, Агнеша, милая, уже иду, - отец виновато посмотрел на Элис, словно извиняясь, и бросился по тропинке к экипажу, в котором его ждали Жизель и Люсинда. Элис видела, как отъехал экипаж. Что-ж! Значит, так тому и быть.

   Она усердно подметала дорожки, гадая, не будет ли мачеха, оставшись в одиночестве, больше наблюдать за ней, и получится ли сбежать. Но мачеха не показывалась. Элис осмелела, отложила метёлку в сторону, вытащила из кустов чемодан и, воровато оглядываясь, бросилась к ржавой калитке, заросшей плющом. Только она ещё помнила, что здесь вообще есть калитка. Больше, наверное, никто кроме садовника о ней не знал. Это был кратчайший путь до главной дороги, на которой можно было поймать экипаж. Поскольку семья Флери жила довольно уединённо, Элис немного устала, пока дошла до дороги. Прямиком через поля, кратчайшей дорогой тут было около пары миль. По полуденной жаре, да ещё и чемодан к концу пути стал совсем уж тяжеленным.

   Она облегчённо выдохнула, когда наконец добралась до дороги и встала возле указателя на Гьерж. Скоро пойдёт экипаж и тогда она навсегда распрощается с родными сердцу местами. Элис осматривала всё, как в последний раз, жадно стараясь запомнить каждую деталь. Всё-таки она выросла и всю жизнь провела здесь. По этим полям она бегала ещё ребёнком… Набежавшие воспоминания отогнал подошедший экипаж. Она замахала ему рукой, и когда он остановился, крикнула кучеру, что желает ехать в Гьерж. Он озвучил плату, которой едва-едва хватило на дорогу. И уже забравшись внутрь и положив чемодан на колени, она наконец-то осознала, что уезжает и вся её старая жизнь сейчас остаётся там, в далёком прошлом вместе с этими полями и родным старым домом.

   Пока экипаж медленно катил по пыльным просёлочным дорогам, Элис вспоминала всю свою прошлую жизнь. Кроме матери и отца (да и то только до сегодняшнего предательства) в ней не было ровным счётом ничего весёлого. Вечные придирки и упрёки мачехи, да ненависть сводных сестёр. Даже более того – она знала, что отец уже переписал их имение, их солнечный Брайтдейл на мачеху и Жизель с Люсиндой не оставив ей ровным счётом ничего. Хотя она тоже законная представительница древнего рода Флери по отцу и не менее древнего – Арспьер – по матери. Это вот мачеха, урождённая Агнеша Вайск была никем, дочерью купца третьей гильдии всего лишь. Поэтому-то ей, как никому другому было выгодно выйти замуж за её отца. Элис давно поняла эту истину и смирилась с ней. Она не изменит мачеху и никак не сможет повлиять на отца, который за столько лет уже, казалось, забыл маму, свою первую жену. Но Элис не забыла.

   Мама… Ей сразу слышался звон полевых колокольчиков. А ещё она помнила запах. От мамы пахло лавандой. Ей не было ещё и трёх лет, когда мама умерла, или нет, не так, ушла неслышно, просто заснула и больше не проснулась. Отец горевал, вот только недолго. Но самое главное, мама, наверное, предчувствуя свою смерть, оставила ей письма, в будущее, в то время, когда она сможет их понять. Эти письма были грустными и радостными одновременно. В них матушка рассказывала то, что другим дочерям родители говорят устно и несколько раз повторила, как важно получить образование. Отец был вроде бы согласен с мамой поначалу. До десяти лет её обучала гувернантка, но вот потом, когда начали подрастать Жизель с Люсиндой, мачеха, видно сказала ему, что на гувернантку уходит слишком много денег, и её образование прекратилось. Пять лет она проучилась в бесплатном пансионе при монастыре, где упор делался в основном на рукоделие и грамматику. Она знала только один язык бегло и ни капли не умела ни рисовать, ни играть на арфе, что было совсем уж неприлично для дамы высшего сословия. Поэтому мечтой Элис было продолжить образование. Она хотела изучить географию и историю, освоить математику шире тех рамок, в которых эти дисциплины преподавались ей, но…

   Элис вздохнула и выглянула в окно. Экипаж проезжал засеянными полями. Вечерело. Наверное, дома они уже ужинают. Интересно, отец хватился её? Скучает ли? Она помотала головой, отгоняя непрошеную грусть. Она всё равно собиралась уехать, так какая разница – сейчас или позже. К тому же отец сам захотел решить её судьбу и добровольно отдал её в руки этому старому герцогу. Она невольно передёрнулась, вспомнив гордую сухощавую фигуру с седыми бакенбардами. Выйди она за этого старика, и он увез бы её на край света. Так что всё равно рано или поздно пришлось бы покинуть всё, к чему она привыкла. Так Элис успокаивала себя всю дорогу.

   На ночь экипаж остановился в придорожной гостинице. Пассажиры высыпали во двор. Кто побогаче – сразу пошёл договариваться с хозяином об отдельной комнате, кто победнее, вроде неё, удовольствовался общей гостиной. Денег на еду у Элис почти не осталось. На несколько кьезов она могла купить разве что пару пирожков. Хорошо, что ещё дома, после обеда она зашла на кухню и, улучив момент, взяла несколько кусков пирога и холодного бекона. Теперь о еде можно было не беспокоиться. По крайней мере на ближайшие сутки пути.

   Ночь она переждала, подрёмывая в обшарпанном кресле у камина. Другие пассажиры о чём-то еле слышно переговаривались, но никто не заговаривал с ней и не пытался познакомиться. И это хорошо. Элис пока не собиралась заводить знакомств.

   Весь следующий день они тряслись в экипаже, потом к вечеру снова остановились в гостиной, переночевали, и наутро, наконец, отправились в путь. Через пару часов экипаж прибыл в Гьерж.

   Элис вышла из него последней. Ей овладела внезапная робость. Она никогда раньше не отъезжала от дома дальше нескольких миль. Что ей сейчас делать, куда идти? У кого спросить о работе?

   - Чего стоишь, словно неживая? Иди, не мешай. Мне ехать надо, - грубо окрикнул её кучер. Она вздохнула, сжала губы, и медленно направилась вперёд, понятия не имея, куда идти.

   Через пару шагов, шум большого города едва не сбил её с ног. Все куда-то бежали, толкались, громко кричали разносчики газет и лоточники. Откуда-то слева доносился отчаянный плач ребёнка, а впереди громко лаяла собака. Элис почувствовала себя совсем беспомощной.

   - Простите, господин, я ищу университет, - обратилась она к какому-то дородному усатому мужчине, здраво рассудив, что в университете должно быть поспокойнее, ну и может быть, там требуется на работу хотя бы уборщица.

   - Вам дальше вперёд, потом свернуть направо, потом налево и через три квартала ещё направо. Не задерживайте меня, - равнодушно ответил он.

   Элис хотела было поблагодарить его, но он уже растворился в толпе. Тогда она направилась вперёд, повторяя как молитву его слова:

   - Направо, потом налево, потом опять направо…

   И вроде бы она шла правильно, но то ли три квартала оказались вовсе не тремя кварталами, то ли она свернула всё-таки куда-то не туда, но повернув в последний раз направо, через несколько шагов она упёрлась в тупик. Впереди была стена, серая стена какой-то хибары. Элис попыталась её обойти и поняла, что совсем заблудилась. Улицы вокруг стали какими-то грязными и пустыми, а люди, которых она видела, были оборванными и худыми. «Это, наверное, бедный квартал Гьержа», - догадалась она. Но вот как отсюда выбраться? Элис повернула назад, старательно отсчитывая повороты, но это привело лишь к тому, что она ещё больше запуталась. Ноги гудели от долгой тряски по ухабам и ходьбы, да и есть уже хотелось нешуточно. Но не может же этот квартал быть бесконечным! В конце концов она куда-нибудь да выйдет!

   Но всё больше и больше чувствовалась усталость. Ноги словно свинцом налились, да и есть уже хотелось неимоверно. Где же этот университет? Она бы спросила у кого-нибудь дорогу, да никого, кроме мальчишек в лохмотьях не было видно. Хотелось просто сесть на грязную землю и расплакаться от отчаянья и безысходности. Что же ей делать? Наконец, Элис увидела просвет между серыми одинаково грязными стенами домов. Она с радостью бросилась на этот просвет, но радость быстро сменилась отчаянием – бедные кварталы закончились вместе с городом, она вышла на опушку леса. Хотелось прилечь, отдохнуть. Зелёная нетронутая трава так и манила, но Элис мужественно отвернулась и побрела обратно, в пыль и затхлость бедных кварталов. Она понимала, что в незнакомом лесу без еды она может только заблудиться. Вздохнув, она направилась вперёд, уже не смотря по сторонам. Куда-то же она должна выйти. Нельзя же вечно бродить здесь!

   Свернув ещё пару раз, она совсем уже было отчаялась, как вдруг увидела у одной из лачуг женщину. В старом порванном платье на загорелых плечах, она сидела на крыльце, нянча младенца. Когда Элис с надеждой подошла к ней, женщина воззрилась на неё с изумлением. Ну конечно, она выглядит здесь по меньшей мере странно. В дорогом, по меркам этих людей, костюме и с большим чемоданом в руках.

   - Простите, госпожа, я потерялась. Вы не подскажете, как можно выйти к Университету, ну или хотя бы к центру города?

   - Что? Ах, да, прости-и-ите, ле-е-едия. Если бы здесь был мой ста-а-арший сын, он бы проводил вас, но где его но-о-осит я не знаю, - женщина говорила со странным акцентом, растягивая слова. – А так могу ва-а-ам только посоветовать держаться вон то-о-ого длинно-о-ого дома, - женщина указала рукой на дом, который действительно был длинным, хотя и таким же серым, как всё вокруг. А потом она вдруг прошептала. – Не ме-е-есто вам здесь, ледия, ой не ме-е-есто.

   - Почему? – Спросила Элис взволнованно. Она устала, была голодна и немного напугана, но ей по-прежнему казалось, что эта жизнь куда заманчивее того, что ожидало её дома.

   - По-о-отому, - многозначительно ответила женщина и ничего больше не сказала, принявшись укачивать внезапно расплакавшегося младенца.

   Элис вздохнула, буркнула: «Спасибо» и побрела к длинному серому дому. Когда она вошла в тень, которую отбрасывал дом, ей стало немного не по себе – слишком темно и прохладно было тут. А потом она услышала чьи-то шаги за спиной, кто-то толкнул её, так, что она больно ударилась о стену плечом, вырвал из руки чемодан и исчез. Элис обернулась, когда в глазах перестало темнеть от боли. В конце переулка она увидела спину мужчины, который убегал с её чемоданом в руках. Там же всё её имущество! Она мужественно кинулась за ним, понимая, что приключение, о котором она мечтала, убегая из дома, началось вовсе не так приятно, как ей хотелось бы, и что это вовсе не чья-то злая шутка. Через несколько кварталов она совсем запыхалась и отчаялась. Мужчина бегал намного лучше, чем она в своих городских туфлях. Элис села на землю, привалилась спиной к стене какой-то лачуге и, уже не заботясь, о собственном платье, зарыдала в голос. Отчаянье накрыло её с головой. Что же ей делать?

   Но прошло время, она немного успокоилась и вытерла слёзы. Чемодан теперь у вора, всё её имущество. Но у неё на руке остался мамин браслет. Хорошо, что она надела его ещё в экипаже, а вор, видимо, не заметил в темноте. Браслет она могла продать и купить себе еды, а там, может быть, подвернётся и какая-то работа. Что делать, если она не найдёт работу, об этом Элис старалась не думать.

   Она встала и опять побрела куда-то, смутно помня, в какую подворотню свернул вор. Как ни странно, ей повезло. Через пару поворотов, она заметила, что дома стали менее грязными и более ухоженными, появилось что-то наподобие дороги, а ещё через пару кварталов, она поняла, что вышла наконец в город, куда-то к центру.

   Здесь опять было людно. Появились лавочки, из которых так вкусно пахло, что Элис едва не становилось плохо от голода.

   Она купила несколько пирожков с мясом в ближнем к ломбарду магазине и устроилась с ними на лавочке. Накатило уныние. Интересно, как там отец? Ищет ли её, помнит ли? Было грустно и тяжело. Элис вздохнула. Надо было хотя бы попытаться найти работу и так снова и снова. Она встала с лавочки, повернулась спиной к ломбарду и увидела невдалеке остроконечный шпиль с часами на самом верху. Сердце забилось быстрее. Это должно быть знаменитый университет. Она читала о нём в книге. Теперь ей стало всё равно, устроится она работать или нет. Ей овладела одна идея. Элис повернулась к университету и направилась туда. Она обязательно будет учиться в нём!

   Несколько шагов через парк, и вот громада университета выросла перед ней. У Элис захватило дух. Так близко к исполнению своей заветной мечты она ещё никогда не была. На мгновенье она забыла и о мачехе и о предательстве отца и о старом герцоге, помолвку с которым заключили без её ведома, только стояла и смотрела на старинное здание с башенками и шпилями. Наконец, часы на башне пробили шесть. Надо было торопиться, иначе ночевать она будет на лавочке в парке. Элис двинулась вперёд, прогоняя незваную робость. Решительной походкой вошла в просторный холл и замерла, не зная, куда идти дальше. Мимо неё проходили студенты. Она знала, что в университетах есть дни, когда учатся только юноши и дни – когда девушки. Вот сегодня, видимо, был мужской день. Мимо неё проходили юноши. Кто-то смотрел презрительно, кто-то – снисходительно, а она чувствовала себя так неуютно, что хотелось провалиться сквозь землю.

   Элис поднялась вверх по ступеням, с которых спускались студенты, и оказалась на втором этаже. Длинный коридор с множеством дверей. Интересно, куда ей обратиться? Она постучала в первую дверь. Никто не ответил. Дёрнула за ручку – закрыто. Постучала в следующую.

   - Войдите, - послышался голос. Элис вздохнула, поправила шляпку, которую каким-то чудом не потеряла в погоне за вором, и ступила за порог. В комнате было светло. Стол, несколько стульев, стены обиты коричневой тканью – очень скромная обстановка. За столом сидел пожилой мужчина в пенсне. Он устало поднял голову и взглянул на неё. – Что вы хотели?

   - Я… - Элис замялась. Ну как ему объяснить, что вот она всю жизнь мечтала учиться… - Мне хотелось бы учиться в университете.

   - Учиться? – Мужчина снял пенсне и усталым жестом потёр лоб. – Госпожа, боюсь, вы опоздали. Мы принимаем студентов весной. Сейчас весенний набор уже окончен. Вам придётся подождать до следующего года. К тому же для приёма в университет вам нужно предоставить рекомендацию с места вашего предыдущего обучения и разрешение от опекунов. Ну и, разумеется, пройти экзамены.

   Элис почувствовала, что на неё словно вылили ведро холодной воды. Какая же она была дурочка! Думала, что всё так легко и просто. Придёт и её примут. Как же! Если подождать до весны и взять справки из монастыря, где она обучалась, ещё было возможно, то разрешение от опекунов (то бишь от отца с мачехой) она никогда не получит, не стоило даже и пытаться.

   - Простите, господин, я думала… - Она сжала губы и отвернулась к двери, чтобы, не приведи Небо, не расплакаться прямо перед этим пожилым господином.

   Она спустилась обратно и вышла в холл. Никто её не удержал, никто не спросил, что она здесь делает, никому не было до неё дела. Уже на улице Элис вспомнила, что забыла спросить насчёт работы. Но возвращаться в университет, опять ловить на себе презрительные взгляды молодых людей и снисходительно-доброжелательный того пожилого мужчины, было невозможной пыткой. Она развернулась и побрела обратно через парк. Улицы начали пустеть. Скоро зажгутся фонари, и она останется одна посреди ночного города. Отчаяться не давало лишь воспоминание о матушке и прошлом, а ещё мысль о старом герцоге. Но через несколько дней такой жизни, когда платье её оборвётся, а сама она будет мечтать о корке хлеба на обед, даже замужество покажется ей не столь печальной перспективой.

   Элис вздохнула, потом встала и побрела к лавочкам, которые ещё работали. Надо поискать работу. В булочной пахло так невыносимо, что она едва не упала в обморок. Ну и что, что денег мало и она должна экономить каждый кьез! Главное, поужинать вот сегодня, сейчас. Она купила себе несколько пирожков, попросила завернуть их в бумагу, и с этим тёплым, ароматно пахнущим свёртком, пошла в соседнюю лавку. Просить о работе в булочной у неё не хватило духу.

   Следующая лавка принадлежала хозяйке готового платья. Элис восторженно осмотрелась. Они заезжали несколько раз с отцом в такую лавку, где она могла подобрать себе одежду. Но та лавка была намного беднее. Здесь перед ней на манекенах висели платья, десятки платьев разных фасонов и размеров. Если уж в лавке готового платья была такая роскошь и разнообразие, то что же говорить о модных портнихах. Наверное, Гьерж безумно богатый город. Элис любила читать, но в домашней библиотеке не было никаких книг ни по географии, ни по истории, только бесконечное множество томов о породистых скакунах, охотничьих собаках, да романы о любви, поэтому кроме того что в городе есть университет, она абсолютно ничего о Гьерже не знала.

   Она медленно бродила между рядов с готовым платьем, пока в лавке не начало темнеть. Потом опомнилась и подошла к хозяйке лавки.

   - Вам что-то нужно, госпожа? Показать какое-то платье? - вежливо спросила у неё хозяйка.

   - Нет. Я… Вам не нужна работница? Я умею подрубать платья, немного шить, мыть пол…

   - Нет, простите, не нужна, - хозяйка сразу отвернулась от неё, давая понять, что она ей больше не интересна, но потом, помолчав, добавила. – Впрочем, кажется, госпоже Анриэтте, цветочнице, нужна помощница. Но она сегодня уже закрыта.

   - Благодарю вас, - прошептала Элис, краснея, и вышла на улицу.

   Помощница цветочницы! Что-ж, это звучало достаточно прилично. Но куда ей теперь идти и где переночевать? На улице уже зажглись фонари, и первые звёзды украсили небо. Элис обречённо побрела в парк, к знакомой лавочке. Всё лучше, чем до утра бродить по улицам города.

ГЛАВА 2

С первыми лучами солнца она проснулась и даже не сразу вспомнила, где находится. Спина и ноги затекли, сильно болела шея. Оказывается, она уснула-таки на лавочке в парке, сидя. Хвала Небесам, что за ночь никто не заинтересовался её персоной. Элис потянулась и встала, чтобы размять руки и ноги. Девушка, ночующая на лавочке в большом городе, выглядит нелепо, если не сказать, что неприлично. Но ничего, надо верить, что сегодня всё закончится. Цветочную лавку она заметила ещё вчера, когда проходила мимо булочной. Сейчас она отправится узнавать насчёт работы, надо только позавтракать и привести себя в порядок.

   Элис огляделась, в надежде обнаружить неподалёку ручей или фонтан, чтобы умыться и почистить туфельки, но, увы, поблизости ничего подобного не было, а уходить далеко от центра города, она не решилась. Ничего, на работе сможет привести себя в порядок. Она как могла, пригладила волосы, потом купила пару пирожков в булочной и бутылку молока у разносчика. Позавтракав, уверенной походкой, она направилась к цветочной лавке. Если она получит эту работу, то сможет снять себе какую-нибудь каморку и купить новое платье, а там уже видно будет, что дальше делать.

   У цветочной лавки стояло несколько девушек. Она попыталась пройти внутрь, когда одна из них грубо её окликнула:

   - Не видишь, что ли, закрыто! Принимают только тех, кто на работу пришёл.

   - Так я как раз на работу, - Элис намеренно постаралась не замечать грубости, сквозившей в голосе девушки.

   - Таак, - девушка встала, уперев руки в бока, - Анни, ты посмотри ка! Мы тут день стоим и ночь ночуем, чтобы на работу устроиться, не пропустить ничего, а эта прохвостка хочет нас опередить!

   - А мне может за жильё платить нечем, - вступила в разговор та, которую первая девушка назвала Анни.

   - Да, а у меня в деревне мать и трое сестёр, всех кормить надо. А ты пришла наше место отбирать!

   - Иди, иди отсюда!

   - Но как же так? – Элис удивлённо посмотрела на девушек, чьи красивые лица исказила злоба. Только сейчас она заметила, что выговор у них просторечный, а одеты они совсем неказисто. – Разве работы не хватит на всех?

   - Не мели глупость! Лучше убирайся, пока цела. Думаешь, раз одета лучше нас, можно командовать? Госпожой ты будешь в своём доме, а не здесь!

   - Но… у меня нет дома, - попыталась она разжалобить девушек, заранее понимая, что всё тщетно.

   - Значит иди, откуда пришла, и не мешкай. А то, вот мы тебе! – И девушка сжала кулак и показала ей.

   Элис сникла и направилась обратно в парк к заветной лавочке. Если здесь так мало работы, что и на одно место выстраивается такая очередь, то как ей дальше жить? Можно было, конечно, попробовать поискать работу няней или гувернанткой, но диплом монастырской школы лежал у неё на дне того самого украденного чемодана, а без диплома ей никто не поверит. Да и с дипломом шансов, честно говоря, никаких не было. Знания монастырской школы были настолько поверхностны, что ими вряд ли можно кого-то заинтересовать, разве что совсем малышей. Можно было бы попробовать найти работу в ближайших деревнях. Но там наверняка требовались такие служанки, которые могли ухаживать за животными и работать в поле, а она этого не умела. И чем больше Элис думала, тем больше отчаянье овладевало ей.

   Часы на шпиле университета пробили одиннадцать. Становилось жарко. Лавочка стояла на самом солнцепёке. Пришлось встать и отправиться искать какое-нибудь более тенистое место. Можно было попробовать по поспрашивать о работе в домах богатых горожан, но Элис представила, какой получит там отпор и ей сразу стало плохо. Можно было узнать, где в городе находиться храм и попросить помощи там, но бродить по Гьержу в такую жару было просто опасно. К тому же она боялась заблудиться. Опять захотелось есть. Элис купила в булочной ещё пирожков, кусок жареной ветчины у мясника и ещё бутылку молока. После всех покупок, она обнаружила, что денег у неё осталось едва ли ещё на день. Что ждёт её дальше? Смерть от голода и жажды?

   Она заставила себя встать и нехотя побрела к ближайшему богатому дому, потом свернула в тенистый проулок и внимательно осмотрелась, чтобы не забыть дорогу назад и не приведи Небеса, не заблудиться опять. Потом прошла мимо нескольких домов и всё-таки решилась, подошла к двери дома и постучала. На стук открыл дворецкий.

   - Что угодно госпоже?

   - Мне бы поговорить с хозяйкой или хозяином, - Элис старалась, чтобы голос не очень дрожал.

   - Хозяин в отъезде, а хозяйка почивает. Что вы хотели, госпожа, я передам?

   - Нет, ничего, уже ничего, спасибо.

   Элис отвернулась и направилась обратно. Отчаянье медленно закрадывалось в душу. Но она заставила себя постучаться в следующий дом. В нём никого не было, на стук никто не открыл. Наконец, в третьем доме ей улыбнулась удача. Дворецкий позвал хозяйку. Но пожилая матрона, появившаяся вслед за ним, захлопнула дверь, едва услышав просьбу о работе. Элис вздохнула и отправилась обивать пороги других домов. И везде либо закрывали у неё дверь перед носом, либо вежливо отвечали, что работницы не требуются. Наконец, промучившись так несколько часов, она не выдержала, отошла от очередного богатого особняка и расплакалась в голос. Усталая и измучанная она хотела сейчас только одного – отдохнуть и нормально поесть. Может быть, замужество со стариком-герцогом не было такой уж и страшной судьбой?

   Вдруг кто-то тронул её за плечо. Элис вздрогнула и едва не подскочила.

   - Вы ищете работу, леди? – Добрый женский голос привёл её в чувство. Она вытерла слёзы и посмотрела на говорившую. Прилично одетая женщина, но судя по одежде, скорее экономка или гувернантка, чем хозяйка в доме, средних лет с добрым выражением на лице.

   - Да, ищу.

   - Тогда мне есть, что предложить вам.

   - Я вас слушаю, - Элис внимательно посмотрела на неё. Может быть, даже ей повезёт и она найдёт работу. Может быть… Она уже сама с трудом в это верила. Наверное, придётся всё-таки вернуться домой каким-то образом, хотя денег на билет у неё не было, и подчиниться решению мачехи и отца.

   - Я слышала, что вы ищете работу по дому, уборщицей. Но, мне кажется, леди, что вы из хорошей семьи и не привыкли к такой тяжёлой работе.

   - Из хорошей, если можно так сказать, - Элис грустно улыбнулась. – Но к работе привыкла.

   - А есть ли у вас образование, леди? Я не просто так спрашиваю.

   - Есть, - удивлённо ответила Элис, потом честно добавила. – Но в монастырской школе. А там только общие дисциплины, ни арфы, ни танцев, ни языков, ни рисования, ни истории с географией.

   - Ну той, о ком я вас хочу попросить, всё это вряд ли понадобится. У меня к вам один вопрос – как вы относитесь к уродствам?

   - К кому? – Ей послышалось, или женщина действительно спросила об этом? Она удивлённо взглянула на неё, но та стояла, печально опустив голову.

   - К уродствам, к людям, которые выглядят не так как все?

   Элис сглотнула ком в горле, представив себе эти уродства. Она видела одного мальчика, у которого было три руки. Над ним все смеялись, а он в отместку с ловкостью обезьяны кидал в обидчиков камни. Если уродство, да ещё с таким характером, страшно подумать, что её ждёт. Впрочем, разве у неё есть выбор?

   - Я не могу сказать, пока не увижу, - всё же честно ответила она.

   - Да, я понимаю вас. Просто я работаю в одном имении экономкой. Мистер Эвери не так давно перебрался в эти края. Но я уже успела к нему привязаться. Понимаете, в их семье большое горе – его маленькая сестра прикована к постели, с огромным горбом и иссохшими ногами, она не может ходить. Мистер Эвери пытался найти для неё гувернанток, чтобы научить хотя бы писать и читать, но ни одна не задерживалась надолго. Понимаете, у него тоже есть своеобразные причуды. Но он человек вполне приличный, ну вы понимаете, о чём я. Он то ли не женат, то ли вдовец. Живёт холостяком. А девочке нужно какое-никакое, но общение, - Женщина умоляюще посмотрела на неё. Элис отвернулась. Девочка с горбом, которая не может ходить, это звучало не так страшно, как она думала, но характер у неё наверное скверный. Она вспомнила своих сестёр в детстве и вздрогнула. К тому же странный хозяин с причудами. О каких причудах, интересно речь? А женщина, словно почувствовала, что она сомневается. – Жалование мистер Эвери назначил очень большое.

   - Хорошо, - немного помедлив, всё же согласилась Элис. – Но у меня совсем нет вещей, всё украли, - покраснела она.

   - О, это не беда. Я думаю, хозяин одолжит вам денег до жалования на всё необходимое. Так вы идёте?

   - Да, - Элис кивнула и повернулась к женщине, готовая следовать за ней. – А усадьба далеко находится?

   - Она в окрестностях Гьержа, надо нанимать извозчика, - женщина замялась, потом махнула рукой. – Сами увидите. Кстати, меня можете называть госпожой Анной Валерс.

   - Элис… Арспьер, - замялась Элис и назвала фамилию матери. Вдруг родные ищут её? Ей ни к чему, чтобы даже здесь знали её настоящее имя.

   - Очень приятно, леди Элис, - обрадовалась госпожа Валерс. – Пойдёмте. Я найму извозчика.

   Пока госпожа Валерс нашла извозчика, день уже начал клониться к вечеру. Нестерпимо хотелось есть. Интересно, что это за таинственное имение и богатый чудаковатый хозяин, если экономке приходится передвигаться пешком? Они не в состоянии держать экипаж? После злоключений всех этих дней Элис просто хотелось кому-нибудь довериться, не думая и не рассуждая. Если её в этом странном имении накормят, напоят и уложат спать в нормальную постель, пусть даже с пылью и пауками, она, кажется, будет самой счастливой девушкой на свете.

   Дорога, по которой они ехали, становилась всё хуже и хуже. Местами попадались рытвины и кочки. Экипаж трясло, да так, что они с госпожой Валерс едва не падали друг на друга. Когда она выглянула из окна, то увидела, что они проезжают мимо кладбища, огороженного покосившимся забором.

   - Да, места у нас здесь не очень красивые, но зато здоровые. Здесь всегда тихо.

   Да уж. Элис соседство кладбища, хоть и тихого не очень успокоило. Наконец, экипаж свернул с дороги на совсем уж неприметную тропку. Кучер глухо ругался, погоняя лошадей, не желавших видно ехать по такой ужасной дороге. Корявые ветви кустарников царапали по крыше и бокам экипажа. Стало жутко. Но госпожа Валерс дремала, как будто ничего интересного не происходило. Ну, конечно, она же привыкла, наверное, к таким поездкам. Интересно, сколько они едут? Час? Судя по времени, от Гьержа до этого странного имения миль восемь, а то и все десять. Наконец лошади встали, экипаж дёрнулся. Госпожа Валерс проснулась и выглянула в окно:

   - Ох. Ну вот мы и приехали.

   Элис выглянула в окно и поежилась. Заросли кустарника кончились, а тропинка привела их к имению. Старый, мрачный дом, тёмного камня с башенками, увенчанными полуразрушенными шпилями. К дому вела едва приметная тропинка, заросшая по краям шиповником и сорняками. Разве можно жить в таком доме? Не боится ли хозяин призраков? А может его чудаковатость сродни сумасшествию? Элис вздохнула и нехотя вылезла вслед за госпожой Валерс из экипажа. Раз приехала, значит, назад пути уже нет.

   Госпожа Валерс заплатила извозчику и отпустила его, а потом направилась к дому, приглашая девушку следовать за собой.

   - А… почему дом в таком состоянии? – Всё-таки не выдержала Элис.

   - Ну, мистер Эвери всё-таки совсем недавно заехал сюда. К тому же дом, насколько мне известно, он снимает. А хозяин дома против каких-либо изменений в нём.

   - Даже к лучшему? – Усомнилась Элис.

   - Ну, знаете, есть такой тип людей, для которых очень важна память, - попыталась оправдать неизвестного хозяина госпожа Валерс.

   - То есть мистер Эвери, ваш хозяин, снимает этот дом?

   - Да.

   - Ну, наверное, у него есть на это причины, - Элис замолчала, надеясь, что госпожа Валерс сама намекнёт на причину, заставившую не бедного, видимо, мужчину вместе с больной сестрой переехать в такой дом. Если он действительно богат настолько, что может позволить себе платить большое жалование, то и дом мог выбрать получше. А если не очень богат – то по средствам ли ему вообще нанимать гувернантку? Но выбирать в любом случае не приходится. В конце концов она сама скоро увидится с мистером Эвери и узнает всё, что хотела спросить.

   - Проходите, леди Арспьер. Я поговорю сейчас с хозяином, чтобы он сразу принял вас без долгих ожиданий. Вы, наверное, очень устали и проголодались. – И госпожа Валерс ушла, оставив Элис в прихожей. От усталости она опустилась на небольшой пуфик и осмотрелась.

   Да, дом явно заслуживал ремонта и немаленького. Прихожая выглядела мрачной и тёмной. Пахло сыростью, как будто на улице был не разгар лета, а зима. Интересно, а как вообще жить в этом доме зимой? Наверное, и камины здесь не топятся. Стены были чёрные, то ли деревянные панели, то ли тканевые обои некогда благородного светлого цвета, покрылись грязью и копотью. С потолка свисала пыль. Элис ужаснулась, подумав о том, где ей предстоит спать. Но потом вспомнила ночёвку на лавочке. Нет уж. Лучше сырая кровать с пауками, чем ещё одна ночь в парке, от которой затекло и болело всё тело. В конце концов, окна же в этом доме, наверное, открываются! Но опять же странно, неужели мистер Эвери не держит слуг, которые могли хотя бы вымести паутину из углов и с потолка? Может быть, они просто ещё не успели этим заняться? Наконец, дверь открылась и вошла госпожа Валерс.

   - Пойдёмте, - обрадованно позвала она её. – Хозяин хочет с вами поговорить.

   Элис немного робея двинулась за ней. Несколько минут, пока они шли по тёмному коридору, показались ей вечностью. Она уже почти позабыла, что за окном было лето и ещё светило солнце. А госпожа Валерс привела её в комнату, которая после мрачных коридоров просто ослепила своим светом, и ушла, оставив их с таинственным хозяином наедине.

   Элис огляделась, когда глаза немного привыкли к свету. По-видимому это была гостиная и она выглядела вполне прилично, даже по её меркам. Стены были обиты светлыми панелями, мебель тоже была выдержана в светлых тонах, посередине горел камин. Над ним висела картина, изображавшая очень красивую женщину. Возле камина, боком к Элис, стоял мужчина. Среднего роста, хотя всё же выше её. Одет прилично и даже, кажется, довольно молод.

   - Вы – леди Элис Арспьер? – Спросил он, стоя так же вполоборота к ней. Голос был приятный, мягкий и немного глуховатый. Непонятно почему, но Элис поёжилась – голос пробирал до глубины души, чувствовалась в нём какая-то странная тоска и горечь.

   - Да, - кивнула Элис. – Госпожа Валерс добавила, что вам нужна гувернантка.

   - Это так. Но она, наверное, рассказала вам в общих чертах, что моя сестра Ивлина, имеет некоторые особенности. В частности из-за этого все те женщины, которых я нанимал, так недолго проработали.

   - Ну госпожа Валерс сказала мне, что ваша сестра прикована к постели и не может ходить, - недоумённо сказала Элис.

   - Да, и при этом имеет несколько скверных привычек, - ей послышалась насмешка в голосе мистера Эвери.

   - Ну я думаю, мы поладим, - тем более, что другого выхода для неё всё равно нет.

   - Что-ж, попробуйте. Я думаю, конечно, что в их уходе, а точнее в позорном бегстве не последнюю роль сыграло и то что дом отстоит от Гьержа и всех светских удовольствий достаточно далеко и сама мрачная обстановка этого дома и моя личность не в последнюю очередь, - Элис послышалась горечь в голосе мистера Эвери. А потом он повернулся, и она едва не вскрикнула. Так неожиданно было увидеть лицо этого молодого человека, рассечённое шрамом надвое. Через всю правую щёку, глаз и лоб проходил длинный и грубый шрам. Он усмехнулся, увидев, что она рассматривает его и отвернулся. Это привело Элис в чувства. Неужели она никогда не видела людей со шрамами? – Ну так что, вы согласны?

   - Да, конечно, - она оправилась от удивления, вызванного внешностью мистера Эвери. В конце концов, что в этом странного? Может быть, неудачно упал с лошади при охоте? Всякое же случается.

   - Вот и замечательно, - он отвернулся и уже не смотрел на неё. – Пятьсот раанов в месяц вас устроит? Если вы понравитесь Ивлине, я повышу вам жалование.

   - Хорошо, я согласна, - пятьсот раанов – это было замечательно. – Только вот у меня нет никаких вещей. Их украли, - добавила она, потупившись, вспомнив о том, что у неё нет даже смены белья. – Я хотела бы купить в счёт будущего жалования несколько платьев, хотя бы.

   - Леди Арспьер, кто украл ваши вещи?

   - Не знаю, - Элис помедлила – рассказать ли мистеру Эвери о том, как и где украли чемодан, или не надо? Но потом, всё же решила рассказать.

   - Хорошо. Благодарю вас. Все необходимые вещи можете купить вместе с госпожой Валерс, послезавтра в Гьерже. А пока вас ждут в столовой. Я отдал распоряжение насчёт ваших комнат. После ужина госпожа Валерс проводит вас в них, - мистер Эвери махнул рукой, показывая, что разговор окончен.

   Элис вышла из гостиной немного растерянная и сбитая с толку. Мистер Эвери определённо был странным человеком, вот только в чём заключалась его странность – сложно сказать. В коридоре было темно. Едва горели газовые светильник, создавая странный пугающий полумрак. Где в этом доме столовая? Элис замешкалась, когда в коридоре показалась госпожа Валерс.

   - Милая, я как раз так и думала, что вы к этому времени успеете договориться с хозяином. Пойдёмте в столовую, ужин уже готов и ждёт только нас.

   - А мистер Эвери? – Машинально спросила Элис.

   - Хозяин всегда обедает либо в своём кабинете, один, либо в комнате маленькой леди. Он, конечно, согласился взять вас на место?

   - Да, правда, сказал, что у леди Ивлины отвратительный характер и ни одна гувернантка не смогла с ней ужиться.

   - О! – Госпожа Валерс немного растерялась, но потом добавила. – Это немного преувеличено. Леди Ивлина, конечно, капризный и своеобразный ребёнок, надо знать к ней подход. Но если к её своеобразию привыкнуть, оно перестаёт отталкивать. Думаю, вы сами это поймёте.

   - Надеюсь, - прошептала Элис почти про себя. Пока они шли мрачными тёмными коридорами, в которых гуляли сквозняки до столовой, она чувствовала себя здесь неуютно. А каково же тогда бедной девочке, которая, вдобавок на всю жизнь прикована к постели. – Скажите, госпожа Валерс, а в чём выражается чудаковатость мистера Эвери? Что в нём такого? – Решилась-таки она задать вопрос, который мучил её с того момента, как она увидела воочию своего будущего хозяина.

   - Ну, дорогая, как вам сказать, - замялась госпожа Валерс. – Мне трудно описать его своеобразие словами. Он очень мрачен и замкнут, никогда я не видела, чтобы он выезжал куда-то. Но это отчасти объяснимо – мистер Эвери не может оставить сестру одну. Она никого не признаёт, кроме него. А когда у неё случаются приступы, она плачет и кричит, и только он может её успокоить. Но я никогда не видела, чтобы хозяин как-то развлекался – охота, игра в карты, да даже просто разговор по душам. К нему никогда никто не приезжает. Никаких гостей. А ещё он почему-то сильно недолюбливает женщин, особенно молодых. По секрету вам скажу, - госпожа Валерс понизила голос до шёпота. – Те дамы, которые приезжали к Ивлине до вас, мечтали о светской жизни, балах и кавалерах и дня не могли прожить без выезда в Гьерж, а ещё до потери сознания боялись мистера Эвери. Он умел их так словом задеть, что они едва не плакали. Бедняжки! Мне их так жалко было! – Но жалости в голосе госпожи Валерс не было ни на грош, зато Элис явственно чувствовала восхищение по поводу поступков мистера Эвери. Странный мужчина, несомненно. – Но вы то, моя милая, не из породы таких бедняжек. Я это сразу рассмотрела. Не буду даже спрашивать, зачем вам понадобилась работа и что за беда с вами стряслась – каждый имеет право на свои секреты, но не бойтесь, мистеру Эвери вы понравитесь.

   Элис промолчала на эту тираду. Как будто ей было важно понравиться мистеру Эвери! Её больше волновало, как понравиться его сестре и не оттолкнуть девочку от себя, да и самой выдержать её характер. Из общения с сёстрами она вынесла одну нехитрую истину – если тебя ненавидят, что бы ты ни делала – все попытки понравиться и завоевать доверие будут тщетны.

   С такими невесёлыми мыслями она вошла в столовую. Столовая, как и гостиная, была вполне прилично обставлена. На столе стояло несколько блюд, видимо, предназначенных лишь для них двоих, потому что кроме неё и госпожи Валерс, в комнате никого не было. Элис села за стол и принялась за еду. С первым же куском, она поняла, как проголодалась за эти дни. Еда была замечательно вкусной. Не важно, были ли у мистера Эвери средства, чтобы отремонтировать съёмный дом и насколько он казался чудаком, но кухарка у него была отменная. Таких вкусных блюд она не ела даже дома. Наконец, ужин завершился, и она почувствовала, что сильно устала. Глаза закрывались, а мысли мешались в голове.

   - Я вижу, вы очень устали, - добрый голос госпожи Валерс доносился до неё как сквозь вату. – Пойдёмте, я провожу вас в вашу комнату.

   Элис нехотя встала и направилась вслед за экономкой. Опять мрачные и сырые полутёмные коридоры. Свеча в руках дрожала, хотя никаких окон по пути она не заметила. Наконец, госпожа Валерс распахнула перед ней дверь, попрощалась, пообещав завтра разбудить и проводить в столовую, и ушла, оставив ей свечу.

   Элис осмотрелась. Комната выглядела вполне прилично. Никакой сырости и паутины. Огромная кровать с балдахином, на которой могло уместиться три-четыре человека, трельяж, кресло и маленькая печка. Через небольшое зарешеченное окошко проникал лунный свет. Элис подошла к окну, приоткрыла его и вдохнула прохладный ночной воздух. Со второго этажа имения открывался замечательный вид, немного мрачноватый, но не лишённый своей дикой прелести. Никаких подстриженных дорожек, фонтанов и аллей, как в их с отцом доме, ничего такого. Заросли кустарника и небольшая лужайка перед домом, освещённая одиноким фонарём. Едва слышно ухал филин. Она полюбовалась ещё немного на ночной пейзаж, а потом захлопнула окно и отошла к кровати. Раз сегодня у неё нет никакого белья, то придётся спать на чистой кровати в своём единственном грязном и пыльном платье. Но на кровати её ожидал сюрприз, наверное, от госпожи Валерс – чистая ночная рубашка. Она переоделась в неё, улеглась в тёплую мягкую кровать и заснула тут же, едва голова коснулась подушки.

ГЛАВА 3

Утро неожиданно встретило Элис дробью дождя по крыше. Она встала, оделась и подошла к окну, чтобы удостовериться. Действительно, дождь, а ещё туман. Окружающий пейзаж казался ещё более унылым и мрачным. Вовремя её нашла госпожа Валерс, иначе бы она насмерть промокла, ночуя на лавочке в парке. В комнате стало зябко. Элис поёжилась и осмотрелась в поисках дров для печки. Дров не было. Надо спросить об этом экономку. Или, может быть, печка тут только для декора. В комнату как раз постучали.

   - Войдите.

   - Доброе утро, Элис, - госпожа Валерс была легка на помине. – Как у вас тут холодно! Сейчас же попрошу Джона растопить вашу печь. Ну что, вы готовы, милая моя? Сейчас завтракаем, потом вы знакомитесь с леди Ивлиной, и мы едем в Гьерж, подкупить вам вещей.

   - Хорошо, - Элис согласно кивнула. Всё равно никакого иного времяпрепровождения она придумать не могла.

   - А пока вот возьмите и оденьте. А то в некоторых коридорах протекает крыша, - и госпожа Валерс протянула Элис шаль. Та благодарно закуталась в неё. Действительно, было как-то уж слишком зябко для лета. Не хватало только заболеть.

   В столовой они как всегда были одни. Неужели кухарка готовит такие умопомрачительные блюда только для них двоих? Элис съела всё и едва не попросила добавки, но потом подумала, что это будет невежливо по отношению к не очень богатому и определённо странному мистеру Эвери.

   После завтрака она должна была познакомиться с леди Ивлиной, от которой без преувеличения зависело её будущее. А ей даже нечего переодеть. Пыльное платье, которое вот уже несколько дней не знало стирки. Может быть, лучше сначала всё-таки съездить в Гьерж за новыми вещами? Она только хотела предложить это госпоже Валерс, как ту внезапно кто-то позвал.

   - Я сейчас вернусь, подождите немного, Элис, - и она спешно вышла из столовой.

   Элис послушно осталась сидеть на стуле. Но прошла уже, наверное, добрая четверть часа, а экономка так и не вернулась. Тогда она осторожно встала, прикрыла за собой дверь и вышла в коридор. Сидеть в одиночестве в столовой было скучно, а в коридоре оказалось жутко. Ветер завывал и хлопал ставнями, газовые светильники мерцали, где-то протекала с противным «кап-кап» крыша. Элис собралась уже было повернуть обратно, в столовую, всё равно она пока не запомнила, где расположена её комната, как услышала плач. Жалобный и протяжный он раздавался совсем рядом. Элис сначала стало не по себе, но она быстро опомнилась. Наверное, это плачет леди Ивлина. Сама не понимая, зачем, она медленно пошла в ту сторону, откуда слышался плач.

   Через несколько поворотов она оказалась в хорошо освещённом и отремонтированном крыле. Здесь почти не дуло и не пахло сыростью. Одна дверь выглядела совсем новой и светильники рядом с ней горели ярче. Элис подошла ближе. Так и есть. Плач слышался оттуда. Она постояла несколько минут в нерешительности, а потом всё же постучала. Ответа не последовало. Конечно, если там леди Ивлина – несчастный больной ребёнок, то она не может сама ни открыть дверь, ни ответить, если ей больно и тяжело. Элис открыла дверь, юркнула в комнату и плотно прикрыла её за собой, чтобы не было сквозняка.

   Комната поразила её. Огромная, с мягкими коврами и фигурными вазами, золотой лепниной на стенах и большими пальмами в кадках на полу. Здесь, казалось, собралась вся красота и роскошь этого мрачного дома. На полу лежали игрушки, много игрушек, самых причудливых форм, цветов и размеров. На полках восседали куклы, большие, как дети с живыми личиками, наверное, баснословно дорогие, в шикарных нарядах, сидели плюшевые медведи и зайцы. Полки ломились от книг с золотыми тиснёными переплётами. У Элис были в детстве некоторые похожие игрушки и книги, но они и в подмётки не годились этим. Она перевела взгляд на середину комнаты и едва не вздрогнула. На огромной кровати с балдахином, лежала девочка, закрытая до шеи одеялом. Она была бледна, на лице отпечаталось страдание. Наверное, она только что плакала.

   - Ты кто? – Спросила девочка.

   - Элис, - Элис решила не вдаваться в подробности пока что.

   - А что ты здесь делаешь? – Леди Ивлина готова была вот-вот расплакаться, если бы ответ ей не понравился.

   - Приехала в гости, - интересно такой ответ устроит маленькую леди?

   - Но мой брат никогда не принимает гостей! – Девочка опять наморщила нос.

   - Я приехала к госпоже Валерс, это моя давняя знакомая, - Элис соврала и наделась, что не покраснеет. Но ей надо было успокоить девочку! А правду та всё равно рано или поздно узнает.

   - А. Госпожа Валерс хорошая. Она никогда на меня не обижается и покупает мне гостинцы, тайком от брата. Представляешь, он всегда нанимает для меня гувернанток, чтобы научить меня писать, считать и прочей гадости. А я их ненавижу!

   - Почему? – слегка улыбнулась Элис и подошла поближе к девочке. Та кивнула ей на кресло рядом с кроватью.

   - Садись. Ты, наверное, устала. Я их ненавижу, потому что они такие глупые, жеманные и терпеть меня не могут.

   - Да с чего ты взяла?

   - Я слышала, как одна из них шепталась в коридоре с лакеем. Брат его потом выгнал и её тоже. Дверь была приоткрыта. Я хотела крикнуть, чтобы она закрыла, но она бы и не заметила меня, куда там! Они говорили что-то о розах и прочую чушь, а потом гувернантка, мадам Лили сказала, что её каждый раз в дрожь бросает, когда она видит моё уродство. И что лучше бы было мне вообще не рождаться или умереть сразу после рождения, чем жить такой вот и пугать приличных людей. У меня, кажется, случилась истерика. Я рассказала всё брату, и он выгнал их обоих.

   - Но не все же гувернантки такие, - Элис от души пожалела бедную девочку.

   - Мне, кажется, все. – Серьёзно посмотрела на неё леди Ивлина. – Вот например мне всегда одиноко в такие пасмурные дни, и жутко болят руки и ломит горб. Я обычно плачу. Мне нечем себя занять, ведь я даже читать не умею. Брат иногда приходит посидеть со мной, но он очень занят. Часто забегает госпожа Валерс, но и у неё много дел. Брат хотел обязать гувернанток сидеть со мной, когда мне плохо и даже выдал колокольчик, чтобы я звала их, но они все отказались.

   Девочка замолчала. Элис тоже молчала, чувствуя, как у неё сжимается сердце. И она ещё думала, что её судьба самая плохая?

   - Вот ты мне нравишься, - вдруг тихо сказала Ивлина. – Ты не поджимаешь губы и не поднимаешь брезгливо платье от моего вида. Если бы брат оставил тебя здесь…

   - А ты попроси его, - после минутной заминки, нашлась Элис.

   - Обязательно, - Ивлина серьёзно посмотрела на неё. – Я была бы не против учиться, чтобы порадовать брата, но никто из них в действительности не хотел меня учить. Понимаете, что я имею в виду?

   - Да, конечно, - тихо ответила Элис. А потом внезапно добавила. – А вы давно сюда переехали?

   - Не знаю. Я ничего не помню, потеряла память. Брат рассказал мне, что до этого меня поили очень сильными снадобьями, чтобы уменьшить боль и благодаря им я всё забыла, но, обязательно вспомню со временем. По правде говоря, я не помню даже, как его зовут. То есть он сказал мне называть его Джоном. Но я терпеть не могу имя Джонни. Мне кажется, оно совсем не идёт ему. Поэтому я стараюсь никогда не называть его по имени.

   - Хорошее решение, - Элис кивнула.

   Они посидели так ещё немного и поболтали. И неужели же можно было сказать, что эта милая девочка, которая настрадалась за свою жизнь больше, чем некоторые взрослые люди, была капризной и имела плохой характер? Какая чушь! Да этих гувернанток за то, что они про неё говорили, надо под суд отдать! Она не заметила, задумавшись, как вдруг тихо стало в комнате, потом обернулась – Ивлина спокойно спала, закрыв глаза. Щёки порозовели. Элис тихо встала. Нельзя будить девочку сейчас, пусть поспит. Она крадучись подошла к двери, распахнула её и лицом к лицу столкнулась с мистером Эвери.

   - Так, леди Арспьер, что вы делаете в комнате моей сестры? – Голос был жёстким, но во взгляде Элис уловила смешинки. Её новый хозяин не был рассержен по-настоящему, почему-то она это чувствовала.

   - Тсс! – Она приложила палец к губам и указала на девочку. Мистер Эвери понял, прикрыл за собой дверь, и они оказались в коридоре.

   - Так что вы забыли у моей сестры?

   Элис поняла, что от её ответа будет зависеть дальнейшее отношение к ней мистера Эвери. А ещё она почему-то инстинктивно почувствовала, что ответ должен быть максимально правдивым.

   - Я сидела в столовой, ждала госпожу Валерс, когда услышала, что кто-то плачет. Вышла за дверь, пошла на плач и оказалась в комнате вашей сестры.

   - И о чём же вы с ней говорили, если она успокоилась и заснула? – Элис разглядела за шутливой гримасой мистера Эвери любопытство и тревогу.

   - О, она рассказывала мне о гувернантках и о том, как ненавидит их, - помимо воли улыбнулась она.

   - И кем же вы ей представились, если не новой гувернанткой?

   - Подругой госпожи Валерс.

   - Вот это да! – Внезапно рассмеялся мистер Эвери. Смех разгладил презрительные морщины на его лице и даже шрам показался Элис менее отвратительным что ли. – Ну вы и выдумщица. Если вы понравились Ивлине, то, считайте, что понравились и мне. И, да, зайдите в свою комнату. Там вас ждёт сюрприз.

   И странный хозяин свернул в один из коридоров, оставив её в недоумении гадать, что это вообще такое было. «Вы понравились и мне»… Элис не могла понять, что значат эти слова, и это её раздражало. Она только что скрылась от странного герцога, с которым подписали договор отец с мачехой, расторгнуть который она сможет лишь под достижении совершеннолетия. А это ещё два года. И тут её снова пытаются впутать в какую-то авантюру. Но она не поддастся! Элис сжала руки в кулаки. Может у мистера Эвери такая манера шутить, но ей эта манера не нравится. Надо спросить у госпожи Валерс, со всеми он так безапелляционно общается, или нет? И что он имел в виду, когда сказал ей вернуться в свою комнату?

   Но Элис пришлось дожидаться ответа на этот вопрос, как и госпожи Валерс ещё минут десять. Наконец, она вошла в столовую, наверное, даже не заметив отсутствие Элис

   - Простите меня, дорогая моя! Меня сейчас просто замучили. Представляешь в такую погоду вдруг приехал молочник, а за ним мясник. Надо было решить, что заказать и оплатить. Я пока стояла, промокла насквозь, пришлось срочно менять платье. Они, кстати, сказали, что дороги совсем размокли и что даже в ближайшем селении, в двух милях отсюда, мы вряд ли найдём экипаж до Гьержа. Но вы не расстраивайтесь, я подыщу вам какое-нибудь платье, а Милли, прачка, попробует подшить. Она недурственно шьёт, лучше чем мы с вами, во всяком случае.

   Элис молчала, пытаясь вставить хотя бы слово в этот поток красноречия и поняла, что вряд ли у неё это получится в ближайшие несколько минут. Говорить госпоже Валерс о том, что она выдала себя за её подругу перед леди Ивлиной, или нет? Наконец, когда она попросила экономку проводить её до своей комнаты, и они опять начали подниматься по поскрипывающим лестницам с сырыми пролётами, Элис решила сказать, чтобы госпожа Валерс подыграла ей, если что. Всё-таки не хочется терять это место, совсем не хочется.

   - Ох, как замечательно вы придумали! Говорите, что понравились леди Ивлине? Так это прекрасно. Она никому не доверяет, кроме меня и мистера Эвери. Бедняжка давно разучилась верить словам чужих людей. По-крайней мере так говорил мистер Эвери. Конечно, я поддержу вас, даже не думайте! А теперь я побегу, мне пора! – И госпожа Валерс оставила Элис перед дверями своей комнаты и направилась обратно.

   Элис открыла дверь и замерла от изумления. На кровати лежал чемодан, несомненно её, с теми же заклёпками и царапинами, которые она могла узнать с закрытыми глазами. Рядом с кроватью уютно излучала тепло маленькая печка, а вся эта картина вместе с шумом дождя за окном походила на сказку. Мистер Эвери прислал её в комнату, значит, он знал, что здесь лежит. Но где она нашёл её чемодан? В этом несомненно есть какая-то тайна! И странное прошлое леди Ивлины и сам хозяин дома… Пока Элис разбирала платья, которые даже ни капли не пострадали, у неё появилась твёрдая уверенность разобраться во всём, что здесь происходит. Она обязательно доберётся до истины, обязательно!

   Раз необходимость ехать в Гьерж в ближайшее время отпала сама собой, а леди Ивлина спала (как объяснила госпожа Валерс, девочка всегда плохо себя чувствовала в ненастную погоду), Элис решила переодеться и побродить по дому. Ей надоело ждать провожатых в столовую. Надо попытаться запомнить расположение всех этих комнат самой. Может быть, и на библиотеку наткнётся. Должна же быть в этом доме библиотека!

   Она решила надеть плотное платье с глухим воротом и длинными простыми рукавами. Как раз под такую погоду, да и для скромной гувернантки всё-таки больше подойдёт. Она вытащила платье из чемодана и встряхнула его. На пол вылетела какая-то бумажка. Странно. Элис нагнулась, подняла её и прочитала: «Приношу извинения, что не все ваши вещи оказались в сохранности. Примите небольшую компенсацию». И всё – ни подписи, ни объяснений. Что это значит и о каких вещах речь? Она недоумённо взглянула на чемодан, а потом решительно начала заново перебирать платья, осматривая каждое в отдельности. Но платья был все целы. Так. Что ещё? Пара ботинок на смену, шляпка, муфта, зимний капор, плащ… А, вот оно. Она сначала не заметила отсутствие шубы – старой, ещё маминой. Мачеха не соизволила купить ей новую, и она носила эту шубу каждую зиму с тех пор, как достаточно выросла, чтобы влезать в неё. Шуба была старая и почти не грела. Так что Элис не особенно огорчилась пропаже. Главное, что она увидела – письма матери были в сохранности, а так же все милые её сердцу мелочи. А, ещё пропали оставшиеся деньги. Она точно помнила, как положила их в верхний карман чемодана. В нём денег не оказалось. Зато они нашлись в другом кармане и гораздо большая сумма. Она изумлённо посмотрела на них. Вот, значит, о какой компенсации шла речь в записке.

   И всё-таки, кто оставил это странное послание и за что он извиняется? Элис даже не могла определить – мужчине принадлежит этот почерк или женщине. Логично было бы, если бы записку в чемодан положил тот, кто каким-то образом нашёл его. А, поскольку, сказал ей о нём мистер Эвери, то, значит, он и нашёл его или каким-то образом имеет отношение к поискам. Но как, и каким образом? И зачем ему тогда писать эту странную записку?

   От раздумий заболела голова. Элис вздохнула, убрала все вещи обратно в чемодан, переоделась, взяла свечу и решительно вышла за дверь. Коридор встретил её сыростью и сквозняками, а когда она двинулась вперёд, под ногами заскрипела каждая половица. Невольно стало жутко. Что за странный дом? Неужели во всех окрестностях Гьержа не нашлось дома лучше? Переселиться в такую глушь, да ещё и с больной сестрой! Элис покачала головой.

   Пока она искала столовую, ей не встретилось ни одного человека, словно дом вымер. Звуки и разговоры, если их и можно было здесь услышать, заглушались завыванием ветра. Наконец, Элис нашла и гостиную и столовую и кухню сразу. Они располагались на первом этаже недалеко друг от друга. Теперь дело за малым – выяснить, где находится библиотека.

   - Вы что-то ищете? – Элис едва не подпрыгнула, но, обернувшись, увидела всего лишь госпожу Валерс.

   - Да, я хотела узнать, есть ли в доме библиотека.

   - Конечно, есть, но она на втором этаже, недалеко от кабинета мистера Эвери. Давайте, я провожу вас, - госпожа Валерс вытерла руки о передник и свернула в один из многочисленных коридоров, приглашая Элис следовать за собой. – Только имейте в виду – мистер Эвери обычно читает там с двенадцати до двух по полудни. Он не любит, когда кто-то в это время его беспокоит. Так что лучше вам запасаться книгами до этого времени.

   - А чем вызвана его… нелюбовь, - Элис была так удивлена причудами этого странного хозяина, что даже споткнулась на лестнице, едва не упав.

   - Ну, я же говорю, дорогая – характер у него странный. К тому же это во многом объясняется тем, что библиотеку он привёз с собой, а значит имеет некое право распоряжаться ей особо, - госпожа Валерс говорила не очень убедительно, видимо, сама не особо веря в свои объяснения.

   - А откуда мистер Эвери приехал? Есть ли у него родители или какие-то родственники, помимо сестры?

   - Я ничего не знаю, леди Элис, - госпожа Валерс покачала головой. – Вроде бы он откуда-то с севера, да и выговор у него более северный, чем местный, но больше ничего не скажу. Да и кто я такая? Зачем ему рассказывать нам, слугам, о своём прошлом? Ну вот, дорогая, мы и пришли. Вы, наверное, хотели освежить знания перед занятиями с леди Ивлиной. Я покажу вам, какая полка отведена под учебники.

   И госпожа Валерс, не замолкая ни на минуту, рассказывая, где какая литература хранится. От её болтовни снова разболелась голова, и Элис мечтала лишь об одном – чтобы её оставили в покое. Когда экономка ушла, закрыв за собой дверь библиотеки, она вздохнула с облегчением. Наконец-то, она может остаться наедине с собой и подумать. Ей всегда легче думалось в библиотеке, среди книг. Когда мачеха или сёстры обижали её, она бежала в библиотеку, забивалась в угол и успокаивалась. Среди книг ей было легче.

   Она ходила, гладила руками корешки, а мысли её были далеко. В такую тоскливую погоду с особенной силой вспомнился отец. Интересно, он скучает по ней, хоть немного? Или доволен тем, что она, наконец-то не мозолит глаза? И что ждёт её впереди?

   От тоскливых мыслей её отвлёк стук двери. Она обернулась и встретилась взглядом с мистером Эвери.

   - Вот вы где! А я искал вас.

   - Зачем? – Элис недоумённо и даже с раздражением взглянула на него. За те неполные пару дней, что она провела в этом доме, она встречалась с мистером Эвери уже несколько раз, и это настораживало её.

   - Моя сестра проснулась и спрашивала про вас. Я успокоил её, что вы действительно существуете, - он усмехнулся, но в глазах застыла тоска. – А то она иногда не отличает сна от яви – последствия лекарств, знаете ли. Так что, думаю, сегодня вы можете начать готовить программу занятий, а завтра – приступите к ним.

   - Хорошо, - Элис кивнула. – Я могу идти?

   - Ну если вы нашли здесь всё, что хотели, то, несомненно, можете.

   Она собрала свои книги, неловко поклонилась мистеру Эвери и вышла. И как с ним держать себя?

ГЛАВА 4

Остаток дня прошёл неожиданно приятно. Элис вернулась в свою комнату, в которой, несмотря на непогоду за окном, было тепло и сухо, и с жадностью засела за учебники. В них было куда больше информации, чем её давали в пансионе при монастыре. Если в здешней библиотеке такие учебники, и она сможет заниматься самообразованием, помогая при этом больной девочке, может быть, то, что она не поступила в институт не такая уж большая беда? К ужину у неё был готов примерный план занятий, хотя она с трудом пока представляла, как надо вести уроки. Ничего, завтрашний день расставит всё по своим местам.

   Утром госпожа Валерс зашла за ней, чтобы они вместе спустились к завтраку.

   - Дорогая моя, леди Ивлина сегодня уже спрашивала меня о вас. Я сказала, конечно, что вы приехали ко мне в гости и племянница моей старой подруги. Она так хочет с вами поговорить. Давно её никто так не интересовал. Я сказала, что у вас, конечно, свои дела, но что после завтрака вы обязательно зайдёте к ней. И я думаю вот что – не берите пока с собой никаких книг и перьев. Леди Ивлина сама попросит научить её.

   - Хорошо. Конечно, - улыбнулась Элис. Она так и рассчитывала сделать, поэтому слова госпожи Валерс только утвердили её в принятом решении.

   После завтрака она переоделась, тщательно причесала волосы и направилась в комнату леди Ивлины. На стук послышалось слабое:

   - Войдите.

   Элис вошла. В комнате всё было как вчера. Только сейчас она заметила, что единственное окно наглухо закрыто ставнями и занавешено тёмными шторами. Леди Ивлина полулежала на кровати, а рядом с ней стояла корзина, полная игрушек. Она обнимала огромную куклу с золотыми волосами и что-то ей говорила. Увидев Элис, девочка просияла, отложила куклу и воскликнула:

   - Я так рада, что ты пришла!

   - Ну я не могла не прийти, - улыбнулась в ответ Элис и села рядом с ней. – Так о чём ты хотела поговорить?

   - Поправь занавеску! – Вместо ответа почти приказала леди Ивлина. Элис удивила перемена её настроения и приказной тон, но девочка явно нервничала, лицо её было напряжено. Когда занавеска была возвращена на место, девочка заметно расслабилась и вздохнула спокойно. – Я просто боюсь света и улицы. Мне хорошо дома, здесь в этой комнате и я совсем никуда не хочу из неё выходить. – Сказано это было таким тоном, будто леди Ивлина обязательно ожидала, что ей будут перечить. Элис промолчала. Ей хотелось разобраться в странном поведении своей воспитанницы и не менее странном её прошлом. Через несколько минут она спросила:

   - Разве тебя кто-то заставлял выходить на улицу?

   - Да, последняя гувернантка. Я не знаю, сказала ей брат об этом или она сама захотела, только ей непременно нужно было, чтобы я дышала свежим воздухом. А я терпеть это не могу.

   - Почему? – Элис старалась говорить невозмутимо.

   - Не знаю. Я не помню, - девочка наморщила лоб, словно пыталась что-то вспомнить, потом покачала головой и устало откинулась на подушки. – Я совсем ничего не помню. И брат никогда мне не рассказывает о том, что было до нашего с ним приезда сюда. Он говорит, что я всё узнаю, когда вырасту. Но это так долго!

   - Несомненно долго!- Согласилась с ней Элис.

   Они проговорили ещё около часа. Девочка попросила достать ей большую книгу с картинками и объяснить, кто на них нарисован. А в следующий раз они договорились начать изучать буквы. Элис просидела бы с ней и дольше, но мистер Эвери через госпожу Валерс попросил её с утра не тревожить поначалу леди Ивлину занятиями. Не больше часа. К тому же девочка устала. Элис видела, что она хочет остаться наедине со своими игрушками. Беспросветная и мрачная у неё, должно быть, жизнь. Не хотела бы она быть на месте этого ребёнка. Она невольно вздрогнула, представив несчастливое детство и такую же серую беспросветную юность. А когда её брат умрёт, кто будет ухаживать и заботиться о ней?

   Возвращаясь по коридору к столовой, она услышала взволнованный голос мистера Эвери:

   - Что совсем всё плохо?

   - Совсем, господин. – Второй голос она не знала. – Средств почти не осталось. Земли приносят доход, но ваш брат…

   - Слышать о нём не хочу! – Прорычал мистер Эвери, и Элис услышала грохот, как будто кто-то со всей силы ударил чем-то о стену.

   - Ну-ну. Полно! Вы же сами знаете…

   - Но хоть что-то моё осталось, что-то, что приносит мне мой доход?

   - Только лесозаготовки. Но рабочие отказываются валить лес. Они требуют прибавки к жалованию.

   - А вы объясняли им? Просили подождать?

   - Конечно, если бы ситуация не была критическая, я не приехал бы сюда...

   Элис вздохнула и поборола отчаянное желание дослушать разговор. Уж больно он был интересен. Она ускорила шаг и почти с первого раза, нашла лестницу, ведущую в её комнату. Так. Значит, её хозяин действительно не богат, а ещё занимается лесозаготовками. Насколько, она понимала, ни один знатный человек, не возьмётся заниматься такой работой. Значит, мистер Эвери происходит из купцов. Но он производил впечатление человека знатного, хоть и несчастного. Очередная загадка.

   После обеда, она оказалась предоставлена самой себе. Обязанностей у неё не было, госпожа Валерс куда-то исчезла, зато дождь прекратился. Элис посмотрела в окно, вздохнула и решила всё-таки прогуляться, заодно можно будет рассмотреть дом снаружи. Наверняка днём она не найдёт в нём ничего зловещего.

   Быстро переодевшись, она накинула плащ и спустилась вниз. Наконец, после недолгого блуждания по коридорам, заветная дверь в сад была найдена, и Элис шагнула навстречу выглянувшему солнцу. После темноты её нового дома (а она ведь так и не узнала, кто хозяин этой усадьбы) солнечный свет просто ослепил. Пока глаза привыкали к свету, снова набежали тучки и свет померк. Элис обеспокоенно взглянула на небо. Если вдруг пойдёт дождь, успеет ли она добежать до дома? Наверное, лучше не заходить далеко.

   Постепенно, прогуливаясь, она обошла вокруг всё здание и в какой уже раз поразилась его заброшенности. Снаружи оно выглядело ничуть не лучше, чем изнутри. В башенках жило воронье, которое срывалась с места при её приближении, а потом, сделав пару кругов, опять возвращалось обратно. Некоторые окна были выбиты и заколочены досками, ставни в некоторых отчаянно нуждались в починке. На крыше не было живого места, она вся состояла из заплаток и битой черепицы. Вот откуда сырость и сквозняки в коридорах. Сад, собственно, тоже не являлся садом или точнее был им когда-то, очень давно. Элис краем глаза заметила мраморные статуи с отбитыми руками или головами, обвитые плющом, некоторые совсем расколотые валялись на земле, покрытые мхом. Старые буки, видимо, когда-то составлявшие аллею, срослись ветвями так плотно, что образовали даже не лес, а настоящую чащу. В другом конце сада виднелась разбитая и оплетённая плющом чаша фонтана. Элис не удержалась от соблазна и направилась туда, чтобы рассмотреть её поближе.

   И как раз первые капли дождя настигли её возле этой чаши. Как назло до дома она не успеет добежать, да если и успеет – с этой стороны было только совсем нежилое крыло. Пока она доберётся до парадного входа – вымокнет насквозь. Она осмотрелась и увидела в нескольких футах, за деревьями, каменное строение. Не раздумывая, Элис бросилась туда. Когда она добежала до него и укрылась за старой, изъеденной временем, колонной у входа, дождь полил стеной. Сразу стало холодно. Она зябко укуталась в плащ и попыталась поудобнее устроиться – дождь, видимо, зарядил надолго. Через несколько минут дождь вдруг поменял направление, подул резкий ветер и косые капли забарабанили по её туфлям и плащу. Элис в панике осмотрелась. Мокнуть совсем не хотелось.

   То, что она сначала приняла за колонны, на странном здании, оказалось украшением дверного проёма с маленькой неприметной дверью посредине, висевшей на ржавых петлях. Вряд ли эта дверь открывается, но стоит хотя бы попробовать. Она толкнула её, и та, как ни странно, немного поддалась вперёд. Обнадёженная, Элис толкнула её посильнее. Наконец, щель оказалась достаточной для того, чтобы в неё протиснуться.

   Она вошла внутрь. Света было едва ли достаточно для того, чтобы разглядеть, куда она попала, но и увиденного хватило для того, чтобы понять – она находится в старом склепе, таком же заброшенном, как и само имение. Пройти внутрь склепа туда, до куда не доставал слабый дневной свет, Элис не решилась и осталась стоять у входа. Но дождь не прекращался ни на минуту, а небо затянуло так, что ни одного просвета за тучами уже было не разглядеть. Представив то, что придётся просидеть в этом жутком месте до ночи, она вздрогнула. Ну нет уж, лучше пробежаться под дождём обратно, в имение и отогреться у печки. Но, может быть, всё ещё не так плохо и дождь всё же закончится?

   Устав стоять, она прошлась немного по склепу, рассматривая надгробия. Слабый свет не давал прочитать надписи. Интересно, кто здесь похоронен? Родственники нынешнего таинственного хозяина, или те, кому дом, возможно, принадлежал, много-много лет назад? Элис остановилась возле одного надгробия. На нём были нарисованы перекрещенные сабли или мечи, трудно было разглядеть конкретнее. И надпись, более отчётливая, чем она видела до этого. Ей стало так интересно, что написано на надгробии, что она подошла к двери и попыталась открыть её ещё больше, насколько хватило её слабых сил. Дверь чуть-чуть поддалась. Свет упал почти на надгробие. Элис смахнула пыль и паутину с него и прочла: «Покойся с миром, муж и отец, славный герцог Амалик де Рош». Де Рош, Де Рош… Она вздрогнула, вспомнив, какое имя значилось в её договоре о помолвке. Герцог де Рош.

   О, Небо! Неужели этот дом принадлежит де Рошам или сам хозяин и есть тот старый герцог? Сердце забилось сильнее от страха. Элис почувствовала, что попала в западню. Она бросилась к другим могилам. На всех она с трудом, но разобрала имя «де Рош». Ей на секунду стало дурно. Значит, ли это, что она никуда не убежала и старый герцог, её жених (какая мерзость!) найдёт её и здесь?

   Стоп. Надо успокоиться и подумать. Этот старый дом снимает её хозяин, мистер Эвери, значит, дом давно заброшен. Если он даже и принадлежит герцогу де Рош, то тот в нём давно не живёт. Она назвалась фамилией матери и сокращённым именем. Никто не сможет найти её. Ну и даже, если герцог увидит её случайно, приехав, допустим, за арендной платой, он вполне может не узнать её. В конце-концов, он видел её всего лишь пару минут. А много ли, к тому же, по стране есть девушек, похожих на неё внешне?

   Элис, наконец, возблагодарила Небо, за то, что ничем не выделяется – ни красотой, ни статью, ни лицом, ни манерами. Раньше для неё было больнее всего слышать, какой красавицей была её мать и с сожалением – что дочь пошла, видимо, в отца. Увидев маму, никто уже так и не мог забыть её. Ни голос, ни одухотворённое лицо, ни нежные чёрные кудри и ласковый взгляд. У неё же, как ни смотрись в зеркало, ничего этого не было. Элис была всего лишь «немного красива» без надежды стать в будущем просто красивой. И вот теперь, первый раз в жизни, она была этому рада. Может быть, всё вовсе не так и страшно.

   Она вздохнула и выглянула на улицу. Кажется, дождь, прекращается. Ещё немного, и можно будет возвращаться в имение. Вдруг послышался стук копыт. Кто мог приехать в это имение, да ещё и в такую погоду? Вспомнилось, как леди Ивлина сказала, что к брату не приезжают друзья. Значит, это… Она увидела, как к имению подъехала чёрная без гербов карета, и испуганно отпрянула внутрь склепа, прижимая руки к груди. Небо! Она видела эту карету однажды и никогда бы не смогла забыть её.

   Что ей теперь делать? Оставаться в склепе до тех пор, пока карета её жениха (а она не сомневалась, что это именно его карета) не уедет? А если он решит остаться в имении на неделю, допустим? Элис была уверена, что он – тот таинственный хозяин имения, который всё так забросил и запустил здесь. Да и внешний вид его говорил о том, что он старый скряга и трясётся над каждой копейкой, отсюда и странная жадность к деньгам и желание сдавать имение даже в таком виде. Воспользовался, наверное, бедой мистера Эвери, скупердяй! Она вспомнила сухощавую фигуру в гостиной её бывшего дома и вздрогнула.

   Потом выглянула ещё раз во двор. Дождь кончился, но, видимо, ненадолго. Ощутимо похолодало, ветер поменял направление и теперь задувал прямо в склеп, пронизывая насквозь. Элис хотела было прикрыть дверь, но потом подумала, что остаться запертой в склепе навсегда – не самая лучшая участь, поэтому решила потерпеть ветер. Но скоро стало понятно, что долго ей здесь не просидеть, тем более в одиночестве, без еды и воды. Надо будет улучить момент и пробраться таки домой мимо этого герцога. И, может быть, пронесёт. Эх. Была-не была. Она вздохнула, протиснулась в дверь и закрыла её за собой. Интересно, есть ли в этом доме действующий чёрный ход? Войти через парадный, пока перед окнами стоит эта чёрная карета, не представлялось возможным.

   Крадучись, Элис почти добежала до дома и спряталась в тени одной из башенок. Отсюда хорошо было видно двор перед домом и подъездную тропинку. Назвать её аллеей язык не поворачивался. Странно, но почему то сегодня, когда она свыклась со своим новым положением, это полузаброшенное имение и отдаление от всех людных мест скорее не пугали, но вызывали интерес и желание разгадать тайну. В конце концов, что она видела в своей жизни? С детства только их имение, окрестные поля, да изредка поездки с отцом за готовым платьем. Никаких балов, никаких выездов, никаких подруг. Только насмешки сестёр и мачехи. Она ведь совсем не знает жизни! И поэтому всё, что происходило сейчас, казалось одним большим и захватывающим приключением. Даже страх быть пойманной герцогом и отправленной обратно к отцу был каким-то нереальным, ненастоящим. Она чувствовала, что с ней не может случиться ничего страшного и по-настоящему плохого.

   Словно в ответ её мыслям, ветер чуть-чуть поутих, а из-за туч проглянуло солнце. Элис уже решила было обойти дом кругом и если не найдёт чёрный вход – проскользнуть в парадный, как вдруг из дома вышла высокая и худая фигура и быстро направилась к карете. Сердце сильнее забилось от страха. Она вжалась в стену дома, искренне надеясь, что её не заметят. Она запомнила эту фигуру и узнала бы даже среди ночи. Но её жених (а это был именно он) даже не посмотрел в ту сторону, где она пряталась. Герцог сел в карету, кучер хлестнул лошадей, и экипаж покатил прочь от дома. Элис перевела дух. Интересно, часто он намеревается приезжать сюда? Если часто, тогда ей придётся поискать себе другое место. Хотя она прекрасно отдавала себе отчёт в том, что вряд ли с её знаниями её возьмут куда-то ещё. Если только она сама восполнит пробелы в своём пансионском образовании. Но если с науками ещё куда ни шло, то играть на арфе она уже вряд ли когда-либо научится. Но, может быть, госпожа Валерс даст ей какие-нибудь рекомендации… Нет. Она не будет сейчас об этом думать. Её жених уехал, а это самое главное. Теперь можно вернуться домой.

   Элис медленно направилась по тропинке к парадному входу, рассматривая то, что не успела внимательно разглядеть из-за дождя. Красивый, хоть и запущенный сад. Но в этом есть и своя прелесть. Жалко только, что, по видимому, им совсем некому заниматься. Лето, а ни одного цветка. Только дикие незабудки, да клевер виднелись между сорняков. И ни одной розы… Она мечтательно зажмурилась. Дома сад был всегда полон цветов. Правда мачеха любила броские и вычурные цвета и цветы, а она… Она всегда ухаживала за мамиными розовыми розами, тайком, пока никто не видит. Милее цветов для неё не существовало.

   Из грёз её вывело едва слышное покашливание. Она подняла глаза и увидела неподалёку мистера Эвери, мерившего шагами небольшую лужайку неподалёку. Он раздражённо жестикулировал и что-то шептал. Элис быстро шмыгнула в приоткрытую парадную дверь, надеясь, что её не заметили. Видимо, его чем-то разозлил или расстроил герцог, хозяин имения. Может быть, поднял арендную плату? Она совсем не знала своего жениха, но уже почти ненавидела. Элис сжала кулаки! Расстраивать мистера Эвери, когда у него и так, судя по всему, дела идут из рук вон плохо, да и бедная леди Ивлина... Как можно наживаться на чужом несчастье?

   Она быстро пробралась в свою комнату, переоделась в чистую и сухую одежду, отогрелась у печки и решила спуститься вниз, в столовую, чтобы поговорить с госпожой Валерс. К тому же, уже подходило время ужина. В столовой было пусто. Элис взглянула на часы. Ещё пятнадцать минут. Она подождёт. Так и есть, через четверть часа дверь отворилась и вошла экономка, а следом за ней принесли и ужин.

   - Госпожа Валерс, а кто это приезжал сейчас? - спросила Элис после ужина как можно более беззаботным тоном.

   - Ох, дорогая моя, не знаю. Наш хозяин всё держит в таком секрете. Я же говорю – он чудак, каких поискать.

   - Но неужели вы не спрашивали у него?

   - А зачем, милая моя? Меньше знаешь – спокойнее сон, - улыбнулась госпожа Валерс. А Элис поразилась такому отсутствию любопытства. Если бы она сама не знала, кто такой этот таинственный гость, не смогла бы спать, пока не выяснила. Хотя, наверное, мистер Эвери не из тех людей, которые могут что-то рассказать по доброй воле. Жалко, что госпожа Валерс ничего не знает. Было бы замечательно выяснить, когда всё-таки намечается следующий приезд её жениха, чтобы он не застал её врасплох. Но, увы, от экономки она этого вряд ли добьётся, а мистер Эвери… Мистер Эвери вызывал у неё жалость и в то же время трепет. Элис не могла даже самой себе вразумительно ответить – боится она своего хозяина или нет. Она пока слишком мало общалась с ним, чтобы это понять. И пока что не горела желанием общаться больше.

ГЛАВА 5

Утро не предвещало ничего интересного. Небо опять затянуло тучами, у леди Ивлины был приступ и поэтому занятия заменили беседой. Девочка вроде бы и хотела научиться писать и читать, но видно было, что она прилагала к этому слишком мало усилий. При неплохом характере она всё же была слишком избалована, да и мистер Эвери, насколько Элис понимала, души в ней не чаял, что служило ей явно не на пользу.

   Вот и сегодня, когда леди Ивлина почти уже заснула после своего приступа, вошёл её брат. Девочка сразу оживилась. Сон как рукой сняло. Она протянула свои болезненно худые руки к брату. А мистер Эвери улыбнулся, подошёл к кровати и порывисто обнял Ивлину. Элис впервые увидела улыбку на его лице и как-то отстранённо подумала о том, что она ему очень идёт. Её ничуть не задело, что мистер Эвери вроде бы не заметил её. «Вроде бы», потому что не заметить её было сложно. Она сидела в кресле у изголовья леди Ивлины и держала в руках большую книгу сказок с красочными картинками. Хорошо, что хозяин не умел читать мысли, иначе с его странными насмешками и нелюбовью ко всему женскому полу (как она уже успела заметить, в доме кроме неё, кухарки и госпожи Валерс не было ни одной женщины), он обязательно бы поднял её на смех. Ведь сказки были чудо как хороши! Элис находила многие из них такими же интересными, как и в пять лет, когда она, забравшись к отцу на колени, с восторгом слушала прекрасные истории. Благословенное время!

   Элис вздохнула и этим, наверное, привлекла внимание мистера Эвери.

   - О, вы тоже здесь, леди Арспьер? – Его голос был нарочито вежливым, как будто она не имела права находиться в комнате леди Ивлины, хотя он сам же попросил её учить девочку! Или она должна была тут же извиниться и выйти и комнаты? Но ведь она ему не мешала, а он не просил. Поэтому Элис всего лишь слегка кивнула, как бы показывая, что она здесь, и продолжила рассматривать книгу. – Вы ничего не хотите мне сказать? – В голосе мистера Эвери явственно послышалось удивление.

   - А что вы хотите услышать? – Сказала Элис и покраснела. Слишком уж дерзкими ей показались свои слова. А их ведь слушала леди Ивлина. Но в присутствии хозяина ей почему-то отчаянно хотелось дерзить.

   Она не понимала себя. Может быть, всему виной было то, что она никогда не общалась с молодыми людьми, если не считать вечеров, которые проводила матушка? Но там ей редко удавалось перемолвиться с кем-то больше чем парой слов. Да она и не знала, как вести себя с теми молодыми людьми, которыми так восхищались её сводные сёстры. Они смотрели на неё сверху вниз, ясно давая понять, что им известно её положение и отсутствие наследства. А ещё они любили беседовать о погоде и мастях лошадей. А Элис увлекали книги. Ей не о чём было с ними говорить. Но не так было с мистером Эвери. Его насмешка не раздражала, и почему то очень хотелось разгадать, за что он так невзлюбил женщин.

   - Ну, например, как успехи у моей маленькой Ивлинки? - мистер Эвери понизил голос, потому что девочка всё-таки задремала.

   - Боюсь, ни о каких серьёзных успехах я не могу вам сообщить. За пару дней, что я провела возле вашей сестры, мы ни на каплю не продвинулись в изучении букв.

   - И почему же это?

   Элис раздражённо взглянула на мистера Эвери. Он смеётся?

   - Я думаю, что излишне напрягать сейчас вашу сестру не очень уместно, - всё же ответила она. Мистер Эвери кивнул, а потом задумчиво посмотрел на неё. Элис опустила глаза в книгу. Ей было неприятно, что её рассматривают.

   - Ну что-ж, думаю, раз сейчас сестра заснула «не уместно будет её беспокоить», как скажете вы. Пойдёмте. - Он встал и направился к двери, и она как зачарованная последовала за ним.

   Они вышли в коридор. Элис вздохнула, словно очнувшись ото сна, и направилась в сторону лестницы. Сегодня пять придётся сидеть в своей комнате и читать. Но она не сказала бы, что эта перспектива её пугает. Дома так прошла вся её жизнь, если не считать этого странного порыва, которому она поддалась, решив сбежать от нежеланного замужества.

   - Куда же вы, леди Арспьер? Я хочу с вами поговорить, - Слова мистера Эвери заставили её вздрогнуть. Она так задумалась, что не сразу поняла, что он от неё хочет, а когда поняла, почему-то покраснела. На языке вертелись глупые вопросы вроде «о чём?», но она промолчала и только кивнула. Хозяин хмыкнул, видимо собираясь что-то сказать. Но сдержался и жестом позвал её за собой.

   Она не сразу поняла, что они идут к его кабинету, а когда поняла, почему-то заволновалась ещё больше. Вдруг в кабинете её ждёт старый герцог, её жених, вдруг он вернулся? Сердце забилось быстрее. За всю дорогу мистер Эвери не произнёс ни слова, а когда они пришли, распахнул дверь и так же молча пригласил её войти. Элис вздохнула с облегчением, не обнаружив в кабинете знакомой худой фигуры, которая скоро будет являться ей в кошмарах.

   - Итак, леди Арспьер. Я наблюдал за вами сегодня и вижу, что вы искренни с Ивлиной. И она вам нравится. И это самое главное. Девочке одиноко, ей нужна не просто гувернантка, а если хотите компаньонка, подруга, старшая сестра. Я, к моему огромному сожалению, не могу уделять ей столько времени, сколько хочу. Если вы будете не только учить её, но и просто общаться, читать сказки на ночь, одним словом скрашивать унылые вечера, я буду вам безумно благодарен и, конечно, же повышу плату.

   Это предложение прозвучало так неожиданно, что Элис выпалила:

   - А есть ли у вас вообще возможность платить мне? – И тут же покраснела.

   - А это вас не должно касаться! – Жёстко ответил мистер Эвери. Видно было, что его задели эти слова, но потом его голос смягчился и опять зазвучал насмешливо. – Я ведь не спрашиваю, откуда вас выкопала дражайшая госпожа Валерс и почему вы держитесь как настоящая леди, не имеющая ничего общего с теми недоразумениями, которые пытались учить Ивлину до вас. А ещё я не спрашиваю, почему в вашем чемоданчике лежит диплом пансионской школы при монастыре в Рьезе на имя некоей Элиссаны Флери. Так что давайте и вы не будете задавать лишних вопросов.

   И мистер Эвери махнул рукой, показывая, что она может идти. Элис вышла из кабинета, плохо соображая, что происходит. Свернув в ближайший коридор, она привалилась к стене, возле забитого досками окна. Он знает её имя и общался с её женихом! Небо! Только бы он не выдал её!

   Она цеплялась как за соломинку за мысль, что вряд ли мистер Эвери близко общается с хозяином этого дома. Наверное, он просто передал ему плату за проживание и всё. Вряд ли старый герцог будет делиться подробностями своей личной жизни с арендатором, да ещё и такими как сбежавшая невеста. Эти мысли немного успокоили Элис, ноги перестали дрожать, и она наконец-то смогла добрести до своей комнаты.

   А следующий день начался с того, что в комнату к ней постучалась госпожа Валерс.

   - Элис, дорогая, собирайтесь, мы едем в Гьерж.

   - Зачем? – После вчерашнего разговора с мистером Эвери ей снились кошмары один другого страшнее. Вот и сейчас, услышав слова экономки, она даже вздрогнула. А что если он надумает выдать её герцогу? При этой мысли ей становилось плохо. Хотя она сотню раз убеждал себя, что если бы он знал, кто она такая – уже бы выдал. Но нет. Мистер Эвери просто тонко намекнул ей, чтобы не лезла не в своё дело.

   - Мистер Эвери приказал съездить за доктором. От такой погоды леди Ивлина совсем заболела. Ну а потом не нужно кое-что купить, да и вам не помешает развеяться, - улыбнулась госпожа Валерс. Но её тревога не укрылась от Элис.

   - Леди Ивлине совсем плохо? Что с ней? – Она уже успела привязаться к этой странной девочке с такой нелёгкой судьбой.

   - Ну у неё начался приступ. Они бывают редко и зависят от смены погодных явлений. Увы, мы все в большей или меньшей степени страдаем от этого.

   - А мистер Эвери? – Вырвалось у Элис, прежде чем она успела подумать. В конце концов что ей до него? Почему её мысли упрямо вертятся вокруг его персоны?

   - Он неотлучно сидит при сестре. Ночью приходил лекарь из ближайшего селения, но само собой понятно, что возможности его ограничены. А доктор из города уезжал и вот сегодня должен приехать.

   - Тогда поедем за ним, чего мы медлим? – Воскликнула Элис. Мысль о том, что бедная девочка страдает ещё больше, не давала покоя.

   - Поедем-поедем. Сэм, слуга уже побежал за наёмным экипажем в соседнюю деревню. А вы пока спускайтесь в столовую. Я позову вас, как экипаж прибудет.

   Элис поспешно оделась, взяла плащ, зонтик и шляпу и бросилась в столовую. Кто знает, может экипаж прибудет через четверть часа. Надо успеть перекусить хоть чем-нибудь.

   Но она спокойно позавтракала и даже успела пригладить выбившиеся из причёски пряди, когда в столовую вошла госпожа Валерс.

   - Экипаж ждёт нас, поехали.

   В коридоре они едва не столкнулись с мистером Эвери, который, наверное, не сразу их заметил. Элис уже давно поняла, что одной из чудаковатых привычек её хозяина был разговор сам с собой.

   - Проклятье! Тысячу раз проклятье! Надо было взять Чавиза с собой из поместья. Я боялся, что не хватит денег содержать лошадь…

   Он резко оборвал свой диалог, повернувшись к ним. Возможно, они бы и прошли незамеченными, но госпожа Валерс случайно задела его подолом платья.

   - Так вы за доктором? – резко спросил он.

   - Да.

   - Тогда скажите ему, чтобы поторопился.

   - Леди Ивлине совсем плохо? – Взволнованно подняла глаза на мистера Эвери экономка.

   - Бывало и хуже, - он отвернулся, но Элис увидела, как дрогнули губы. Она почему-то замедлила шаг, рассматривая его, но госпожа Валерс окликнула её.

   - Пойдёмте, леди Элис. Экипаж ждёт.

   - Да-да. Хорошо.

   Элис опустила глаза и пошла за экономкой, но потом вдруг обернулась. Мистер Эвери стоял посреди коридора, расставив ноги, и рассматривал её, без своей обычной насмешки. Она даже уловила печаль в его взгляде.

   По дороге в город госпожа Валерс рассказывала ей о Гьерже и окрестностях. Оказывается, она жила здесь с детства и могла вспомнить какую-нибудь интересную историю буквально о любом месте. Об этом имении, в котором сейчас поселился мистер Эвери, всегда ходила дурная слава. Говорят, оно принадлежала роду каких-то то ли герцогов, то ли графов. Но потом они разбогатели и уехали отсюда на север. А имение бросили. Никто не знает их дальнейшей судьбы, но, судя по тому, что мистер Эвери арендует это имение у кого-то, отпрыски этого рода вполне себе живы и здоровы. Элис вспомнила худощавую фигуру герцога де Роша и поёжилась. Живы и здоровы это уж точно, живее некуда, если желают жениться в таком возрасте.

   В Гьерже они отпустили экипаж, решив неспешно погулять по улицам города. Экономке надо было купить много всяких полезных мелочей, а Элис просто была не прочь побродить по красивому городу и посмотреть ещё раз на университет, свою несбывшуюся мечту, хотя бы издалека.

   Первым делом они зашли к доктору и попросили его как можно скорее приехать к леди Ивлине. Доктор, человек средних лет с жидкими волосами и козлиной бородкой, презрительно поморщился, когда осознал, кого ему придётся осматривать, но всё же приказал заложить экипаж. Элис с облегчением выдохнула, когда они вышли из его дома. Как она теперь понимала леди Ивлину! Хотелось просто дать доктору пощёчину за презрение, написанное у него на лице. Она сдержалась, потому что видела его в первый и, наверное, в последний раз. Но как тяжело приходится бедной девочке!

   После посещения доктора, госпожа Валерс повела её по нескончаемым лавкам и магазинам, умело прицениваясь к отрезам ткани, иголкам, ниткам и напёрсткам, торгуясь из-за каждой мелочи. Да, экономка из неё вышла замечательная! Они сэкономили уже несколько кьезов, а госпожа Валерс не собиралась останавливаться. Наконец, с корзинами, полными нужных в хозяйстве мелочей, со свёртками зелени, пирожками и прочей снедью, они направились к стоянке экипажей. Элис некстати вспомнилось, что ещё вчера мистер Эвери просил её быть компаньонкой леди Ивлине. А вдруг девочке именно сейчас нужна сиделка, а она тут гуляет?

   Они замахали ближайшему экипажу. Пока кучер разворачивался и подъезжал к ним, она успела заинтересоваться газетой, которую предлагал мальчик-разносчик. Госпожа Валерс любезно одолжила ей пару кьезов, и она купила газету. Будет что почитать на обратном пути.

   Как только они сели в экипаж и кучер хлестнул лошадей, Элис открыла «Гьержский вестник» и начала увлечённо изучать новости. Ничего интересного. Пару мелких краж, небольшой пожар и ни слова о том, что у неё украли чемодан. Если она надеялась найти в газете ответ, каким образом её чемодан вернулся к ней, то её ожидало разочарование. Но Элис не ожидала. Её почему-то тянуло быстрей пролистнуть газету, словно она могла найти там что-то интересное. Так. Графа «Объявления» на оборотной стороне. Она рассеянно пробежалась по ней глазами и вдруг вскрикнула, выронив газету и закрыв лицо руками.

   - Что с вами? – Госпожа Валерс обеспокоенно взглянула на неё.

   - Ничего, - Элис замотала головой и заставила себя с силой улыбнуться. – Просто уколола палец о сидение.

   Она улыбалась, а перед глазами всё ещё стояло объявление:

   «Господин Джеймс Флери из усадьбы Л., в пятидесяти милях от Гьержа, ищет свою пропавшую дочь. Есть подозрение, что она могла направиться в Гьерж. Если кто видел девушку, Элиссану Флери, приметы такие-то, рост такой-то, просьба написать или лично прибыть в Л. к господину Флери»

   Интересно, каким образом отец узнал, куда она направилась? Может быть, он просто рассылал объявления по газетам всех ближайших городов? Как бы она хотела, чтобы это было не так, чтобы отец просто искал её, искал, потому что любит и соскучился! Но это было бы слишком уж хорошо. Элис вздохнула, украдкой посмотрев поверх газеты на госпожу Валерс, которая дремала, уронив голову на свёртки с покупками. Это сообщение в газете было как будто письмом из дома. Оно искушало вернуться обратно. Элис вспомнила отца, которого несмотря ни на что, горячо любила. Если бы она точно знала, что это объявление писал он, а не мачеха, если бы знала, что он хочет её видеть, она вернулась бы, наверное, даже не мешкая. Но… Она украдкой смахнула слезинку. Скорее всего мачеха пришла в ярость из-за её побега и потребовала от отца вернуть её любой ценой. Как же! Срывалась возможность породниться с настоящими герцогами, а, может быть, получить и небольшую сумму денег в качестве выкупа за неё. И тогда отец подчинился ей, как подчинялся всегда. Может быть, он даже скучает, но считает, что всё, что ни делается – только лишь ради неё. И мачеха делает всё ради неё.

   Элис со вздохом отложила газету. С одной стороны её ищет отец или скорее мачеха, чтобы вернуть законному жениху, а с другой – герцог, её жених совсем рядом, а с третьей – её наниматель, мистер Эвери знает её настоящее имя. Тут её спасёт только чудо. Можно, конечно, попытаться сбежать ещё раз. Вот только куда? Да и её иллюзии безжалостно разбились. Никто в большом городе не нуждается в таком количестве служанок и продавщиц. То, что она нашла место при леди Ивлине просто чудо.