Оглавление
АННОТАЦИЯ
Турфирма «Счастливый попаданец» обещает потрясающие приключения в иных мирах! Отдых, не сравнимый ни с чем. Выбирайте мир и путешествуйте с удовольствием! В один ужасный день человек, которого я любила много лет, отверг меня, и жизнь потеряла смысл. Не важно, где и кем я работаю, не важно, кто рядом. Не важно, что жизнь продолжается… Для меня она закончилась. Получив билет в другой мир, я отнеслась к нему, как к билету в один конец. Не вернусь? И ладно. Меня никто не ждёт.Но я забыла, что когда одна жизнь заканчивается, начинается другая. Новая, яркая, всепоглощающая… любовь?
Участник Литмоба "Курортный роман"
Строго 18+
ГЛАВА 1
Я всё сильнее прижималась к мужчине, чья кожа источала аромат тропических цветов и морской соли, а поцелуи так возбуждали, что кружилась голова. Услышала собственный стон и… проснулась. Резко села в кровати и, обхватив себя дрожащими руками, нервно сжала колени. Лоно жарко пульсировало, трусики намокли, щёки горели. Яркая картинка сна всё ещё стояла у меня перед глазами. Волшебный пляж, потрясающее море и… Сглотнула, вспоминая длинные волосы, лицо словно у модели с обложки и совершенное тело. Это же не Вениамин! Мне приснился эротический сон с незнакомцем?!
– Не может быть! – выдохнула я, пытаясь успокоить рваное дыхание. – Я не могла изменить Вениамину!
– Тира? – На соседней кровати приподнялась Лика, тряхнула спутанной гривой рыжих волос и, щурясь, недовольно посмотрела на меня. – Тебя чего в такую рань подкинуло? Будильник прозвенит только через час!
– Кошмар приснился, – солгала я и, нырнув под одеяло с головой, пробормотала: – Эротический…
– Да? – От громкого возгласа Рады недовольно сжалась: ну и слух у подруги! – А ну вылезай! Хочу услышать, пока ты помнишь все подробности!
Она плюхнулась на мою кровать и, невзирая на моё сопротивление, стянула одеяло.
– Не хочу, – смущённо буркнула я, ощущая, как горят даже кончики ушей.
– Точно секс приснился! – восторженно возопила Рада, обернулась к сонной Лике, которая, зевая, тёрла опухшие веки. – Смотри, как она покраснела! С боссом кувыркалась? На его столе? А ну, признавайся!
Пряча взгляд, я потянула одеяло на себя, но подруга не сдавалась. Она резко разжала пальцы, и я, не удержавшись, опрокинулась на спину, а Рада с победным видом уселась сверху и, схватив подушку, грозно нависла надо мной:
– Буду пытать, пока не расскажешь!
– Рада, – страдальчески простонала я, уныло понимая, что неугомонная подруга теперь ни за что не отстанет. – Я спать хочу!
– Не ври, – отрубила Рада. – После такого не спят… Во всяком случае в одиночестве! Ну что ты как девственница, честное слово! Я же не прошу тебя показать всё в лицах.
Лика осторожно, чтобы не быть примятой Радой, присела на мою кровать. Я вздохнула и отвела от лица подушку.
– Нечего рассказывать! Мне приснилось, как незнакомый парень целовал меня на берегу моря.
– Только целовал? – Рада разочарованно уронила пушистый снаряд.
Лика усмехнулась:
– А что ты там про измену тогда бормотала?
Рада сощурилась:
– Точно! И стонала так, что даже я возбудилась! Обманщица…
Я столкнула подругу, уселась по-турецки и вздохнула:
– Честно! Пляж шикарный приснился… да и парень тоже классный. Даже слишком, словно отфотошопленный, таких в жизни не бывает. А измена… – Я опустила лицо и смущённо прошептала: – Просто я потекла от несуществующего поцелуя.
– Недотрах налицо! – со знающим видом заявила Рада.
– Скорее, на другую часть тела, – ехидно захихикала Лика.
– Во всех местах, – обрубила Рада и с энтузиазмом подпрыгнула на кровати: – Будем лечить! Вечером идём в клуб!
Я лишь вздохнула: сегодня же тот самый день! По итогам продаж Вениамин объявит победителя, а затем… Если снова буду лучшей, босс, как всегда, пригласит в мой любимый ресторан, где мы отметим ещё один шаг к успеху «Счастливого попаданца». Пока подруги увлечённо обсуждали, куда пойти вечером и спорили что надеть, вскочила с кровати и подлетела к шкафу: у меня для этого дня уже приготовлен шикарный наряд. Вениамину так нравится, когда я в белом! Предвкушая его восхищённый взгляд, приподняла стопку одежды и вытащила припрятанное платьишко. Короткое, кружевное, словно сотканное из белоснежных снежинок, оно практически приклеило меня к витрине, даже высокая цена не остановила. Мечтательно улыбнулась: дождаться бы вечера… А девочкам скажу, что голова болит.
Когда наша троица вошла в двери высокого офисного здания, мужчины в холле головы свернули. Я нервно отдёрнула край платья: всё же не стоило приходить в этом с утра. Лучше переодеться после работы, но девчонки не хотели терять ни минуты пятничного вечера. К тому же дресскода как такового в нашей турфирме нет, можно работать хоть в купальнике… если это повысит продажи. Но я старалась одеваться скромнее, да и босс никогда не позволял себе небрежность в одежде.
Оглянулась и внимательно посмотрела на ряд машин, которые выстроились в очередь на парковку. Знакомого чёрного седана не видно. Интересно, Вениамин задерживается или уже на работе?
– Доброе утро, босс! – воскликнула Рада, и я вздрогнула.
Проследила за взглядом подруги, которая активно махала руками, и увидела его на эскалаторе. Восхищённо выдохнула: как всегда великолепен! Костюм-тройка словно с иголочки, идеальный узел тёмного галстука, белоснежный ворот рубашки, на светлом фоне оливковая кожа, кажется, ещё более загорелой. Карие глаза сощурены, на лице широкая улыбка. Босс показал большой палец, и я смущённо покосилась на подруг, довольная тем, что Вениамин оценил мои старания.
Рада подхватила под руки меня и Лику, да потащила к лифту:
– Незачем бесплатно сверкать труселями!
Я осторожно высвободилась и, снова отдёрнув подол платья, последовала за подругами: разумное решение. Но всё равно, лучше было переодеться перед рестораном…
В офисе с утра толкучка: народ носится с папками, фиксирует последние продажи, регистрирует клиентов, оформляет выплаты. Каждый мечтает стать первым и получить главный приз. Какой? Это всегда сюрприз. Ясно одно – он будет потрясающим! И очень дорогим.
Я присела за свой стол, окинула придирчивым взглядом аккуратные стопки подписанных папок. С чего начать? Раздался звонок, и вопрос потерял актуальность, я с головой погрузилась в работу. Время летело незаметно, солнце кочевало из окна в окно, вокруг нарастала шумиха, как всегда бывает перед знаменательным днём, но я не обращала ни на кого внимания. Разместив последние отзывы своих клиентов на сайте, откинулась на спинку кресла. Поясница ныла от напряжения, шея немного затекла, но я была очень довольна собой, так как успела отчитаться абсолютно за все туры! Потянулась и тихо рассмеялась: обожаю свою работу!
Подскочила Рада, выхватила из держателя пару визиток и недовольно посмотрела на меня:
– Немедленно убери с лица выражение крайнего довольства жизнью, а не то побью!
Я сделала вид, что испугалась и даже пригнула голову для пущего эффекта:
– Не бей меня, страшная тётенька!
– Сама страшная, – вяло усмехнулась измотанная подруга. Придирчиво осмотрела мой стол и потянула меня за руку: – Не могу смотреть, как ты радуешься жизни! Видишь того мужичка? Помоги мне! А то он уже три часа тут сидит…
Я посмотрела на мрачное выражение немолодого мужчины и, ощутив нехорошее предчувствие, уточнила:
– Проблема?
Рада уныло ответила:
– Он вернулся с Расоншама. Приобрёл тур на день, а нашли через три.
Я мрачно хмыкнула, поднялась и выхватила планшет из рук подруги:
– Твой клиент?
Она понуро кивнула. Я легонько подтолкнула её:
– Иди добивай хвосты. Помогу по дружбе.
Рада тут же расплылась в довольной улыбке и порывисто обняла меня:
– Ты лучшая!
– Знаю, – скривилась я, высвобождаясь: – Не переигрывай.
Направилась к столику обслуживания клиентов, где устало дремал полноватый мужчина. С огромного экрана в полстены, на котором только что демонстрировались великолепные пляжи Лопафа, теперь улыбалась полуголая модель с пышными формами и шикарной гривой золотистых волос. Низкий мужской голос за кадром расписывал плюсы иномирных туров, а девица призывно извивалась под приятную музыку.
Я села на место оператора и, положив планшет с открытой путёвкой перед собой, постучала по столу. Мужчина встрепенулся и одарил меня таким мрачным взглядом, словно он уснул впервые за три дня, а его посмела его разбудить. Впрочем, возможно так оно и было, в мир постапокалипсиса Расоншам стремятся за острыми ощущениями. Ничего удивительного, что их и получают.
– Добрый день! – особенным позитивным тоном, который каждый работник турфирмы вырабатывал на специальном тренинге, проговорила я. Белозубо улыбнулась клиенту и представилась: – Меня зовут Тира, я ведущий туроператор «Счастливого попаданца». Чем я могу помочь?
– Мне обещали приключение! – Мужчина подался вперёд, глаза его болезненно заблестели: – А что вышло? Сплошные злоключения! Вам надо было назвать фирму «Злой попаданец»! Я ни разу не счастлив! Немедленно верните деньги!
Он, словно упрямый мул, замотал головой, и потная лысина его весело засверкала в лучах заходящего солнца. Фирменный костюм местами багровел тёмными, словно от запёкшейся крови, пятнами. Я украдкой вздохнула, затем белозубо, как девушка из ролика, улыбнулась и положила на стол бланк:
– Если вы недовольны, прошу заполнить заявление и подробно описать, какие из обещанных услуг не были предоставлены.
Клиент опустил взгляд на лист, а я подхватила планшет и пробежалась взглядом по строчкам путёвки.
– Итак, ваш выбор – Расоншам! Постапокалипсис… – Мельком глянув на измученного клиента, продолжила читать: – Желаемые события. Сходка банд… – Подняла глаза на мужчину и, заметив тревожный взгляд, приподняла брови: – Судя по финальному отчёту, вы участвовали даже в трёх!
– Это не совсем так, – вздрогнул клиент. – Меня взяли в плен, посадили в клетку и возили по районам, объявляя, что я приз! – Он округлил глаза и прошипел: – Угрожали, что съедят!
Я вздохнула и покачала головой:
– А вам никто не обещал, что вы будете, словно герой из кинофильма, расшвыривать противников направо и налево! – Быстро пролистала отчёт по поездке, который написала Рада, и холодно добавила: – Наши сотрудники сообщили, что вы самовольно вышли с охраняемой территории. В этом случае фирма не несёт ответственности за последствия, и вы знали об этом… Ваша подпись!
Показала ему наш экземпляр договора, и мужчина в сердцах отбросил ручку:
– Я всего лишь хотел ощутить настоящий Расоншам! За такие деньги ждал реальный постапокалипсис, а не жалкую инсценировку в туристическом лагере.
Я пожала плечами и пробормотала себе под нос:
– Любопытство кошку сгубило… – Вздохнула и, быстро оглядев шумный зал, склонилась к клиенту. – На самом деле вам чертовски повезло и реальный мир увидеть и выжить при этом. Для Расоншама люди вашей… кхе… комплекции – большая редкость! Неудивительно, что вожак банды, пленивший вас, не отказал себе в удовольствии немного… поиграть с землянином, словно с плюшевым мишкой. Радуйтесь, что охрана успела найти и спасти вас.
– Через два дня, – взвизгнул мужчина. Губы его задрожали, кадык дёрнулся. – Знаете, сколько я всего натерпелся за это время? – просипел он и, немного успокоившись, твёрдо заявил: – Требую возврата денег или я подаю в суд!
– Не советую, – сочувственно поглядев на кровоподтёки и синяки, проговорила я. Зная, что будет, если о проблеме узнает Вениамин, быстро прошептала: – Поверьте, у нас очень сильные адвокаты, разденут до нитки. На вашем месте я бы немедленно ушла и всё забыла. Сегодня отчётный день, и все заняты… воспользуйтесь этим! По правилам фирмы, вы должны оплатить два дня, которые вы провели на Расоншаме сверх договора. А то, что вы нарушили условия, повлечёт дополнительные штрафы…
– Но это же нечестно! – воскликнул мужчина, и я с шиком прижала палец к губам. Он хмуро посмотрел на меня и быстро заговорил: – Смысл было покупать путёвку в другой мир, если я могу полюбоваться на инсценированное представление и на Земле?
Я устало откинулась на спинку и устало прикрыла веки:
– А что вы хотели? Это бизнес. Никто не возьмёт ответственность за вашу жизнь.
Он уныло посмотрел на стену и усмехнулся:
– А реклама такая красивая... Попаданство! На самом деле всего лишь короткий поводок и приоткрытая дверь в другую реальность. Хорошо, я понял, в суд подавать не буду. – Он печально посмотрел на меня: – Спасибо, что были честны. Прощайте…
Он поднялся, но тут к нему подошли парни в тёмной форме и взяли недовольного клиента под руки. Я вскочила, чтобы вмешаться, но за спиной раздался голос:
– Тира, умница, должника поймала!
Стремительно развернулась и с неровно бьющимся сердцем уставилась на босса, который, похоже, просматривал проблемную путёвку на своём планшете. И когда только подошёл? Что слышал? По спине пробежался морозец. Вениамин поднял лицо и, холодно глядя на испуганного клиента, приказал операторам:
– Оформляйте претензию. Нарушение безопасности и сроков пребывания, побег с охраняемой территории… Потянет на кругленькую сумму!
– Постойте! – вскричал толстяк и умоляюще посмотрел на меня: – Девушка, скажите ему, что уговорили меня не подавать в суд! Я даже отрицательного отзыва не напишу…
Я поджала губы и, зажмурившись, опустила голову: лучше бы молчал! Вениамин коротко усмехнулся и повернулся к системщику:
– Питер, проверь его профайл, а также возможные комментарии в сети. Ты знаешь, что делать. – Босс похлопал меня по плечу и проговорил: – Как ты с ним ловко! Получишь хорошую премию с суммы долга.
Я поёжилась под злым взглядом пойманного клиента, захотелось провалиться сквозь землю. Когда сопротивляющегося толстяка увели, Вениамин криво усмехнулся и, ткнув длинным пальцем в планшет на столе, сухо спросил:
– Это же не твой клиент? – Он оперся о стол и нехорошо улыбнулся: – Так почему им занимаешься ты?
Спина моя похолодела, а сердце пропустило удар: Раду из-за этого могут уволить! Губы задрожали, щёки зарделись, но я мужественно попыталась улыбнуться, выпрямила спину и смело посмотрела в карие глаза друга детства.
– Сегодня же отчётный день…
– А то я не знаю, – резко перебил босс, и я невольно вздрогнула. Вениамин холодно добавил: – Через несколько минут я объявлю победителя. Уверен, что это будешь ты. А потом мы узнаем имена аутсайдеров, которым придётся покинуть компанию. И что-то подсказывает мне, их список может измениться.
Рада, маячащая за спиной босса, побледнела и покачнулась.
– Но это моя вина! – испуганно воскликнула я. Вцепилась в руку Вениамина и быстро проговорила: – Ты же знаешь, как сильно я хочу победить! Так, что даже просмотрела отчёты службы безопасности, которые не переходят на следующий отчётный период, и выявила нарушителя… Признаюсь! – Я повернулась и многозначительно посмотрела на подругу: – Рада, прости, что увела твоего клиента!
Щёки подруги слегка порозовели, Рада едва заметно кивнула. Вениамин тихо засмеялся, покачал головой, приблизился вплотную и тихо, чтобы слышала только я, проговорил:
– А ты плохая девочка, Тира. Придётся тебя наказать…
Ощутив терпкий запах его парфюма, я уже не могла думать ни о чём другом, как только о мощных плечах Вениамина. Испытывая острое желание обнять любимого, прижаться щекой к его широкой груди, вдыхать аромат. Босс продолжал нашёптывать о мерах наказания, а я смотрела на его красиво очерченные губы и задыхалась от жажды. Как же хотелось снова ощутить вкус его поцелуя! Пытка, длящаяся годами…
– Может, после ресторана и накажешь?.. – прошептала я и, ощущая, как горят щёки, осеклась.
– К сожалению, детка, сегодня ресторан отменяется. У меня важная встреча, – мягко проговорил Вениамин и едва заметно подмигнул: – Накажу в следующий раз.
Направился к лестнице, ведущей на небольшую эстраду, а я так и осталась стоять посередине комнаты, ощущая, как медленно возвращаются звуки и ощущения реальности происходящего. Вокруг собрались операторы и менеджеры, после объявления моего имени раздались аплодисменты и выкрики, а я всё смотрела перед собой невидящим взглядом.
***
– Тира, ты лучшая!
Я хмуро посмотрела на подругу сквозь бокал, наполненный пивом: в золотистом цвете рыжая девушка напоминала русалку, о чём я ей тут же сообщила. Лика пьяно покачнула головой:
– Нет, ты послушай! Если бы не ты, Раду вышвырнули сегодня же. Так ловко всё перевернуть с ног на голову – это уметь надо. Ты монстр!
– Монстр не она! – пьяно икнула Рада и швырнула пустой стакан в стену, посыпались осколки, и в баре на секунду установилась тишина.
Но шум восстановился сразу же, как стало понятно, что ничего интересного не происходит: драк нет! Посетители вернулись к своим бокалам, а рядом с нашим столиком материализовался официант и, поставив перед Радой наполненный стакан, отметил что-то в своём блокнотике. Разбитую посуду включат в счёт, так что подруга может продолжать развлекаться. Облокотившись на стол шикарной грудью, Рада прошипела:
– Это босс – монстр! – посмотрела на меня мутным взглядом и покачнулась: – А ты извращенка! Смотришь на него с таким обожанием... Он пользуется тобой, а ты всё прощаешь!
Стало неприятно, я скривилась и пробурчала:
– Ты тоже используешь меня, и я всё прощаю.
Рада криво усмехнулась:
– Я не обещаю тебе вечной любви, трахаясь со всеми подряд!
– Вениамин ничего не обещал, – горячо возразила я.
– Правда? – Она подозрительно сощурилась: – А что же он прошептал, что ты так покраснела? – Я ощутила, как алеют щёки, и Рада стукнула кулаком по столу: – Так и знала! Босс играет с тобой. Знает, что если ты уйдёшь, то фирма разорится, вот и ездит по ушам. Тира, когда ты поумнеешь?
Я опустила глаза и покачала бокал, любуясь игрой золотистых блёсток в пиве. Пробормотала:
– Ничего не разорится… Так говоришь, будто всё на мне держится, но это не так. Вениамин отличный босс!
– Ты идеализируешь его, – с трудом выговорила Лика, – потому что это твой первый мужчина! А он трахнул тебя и поставил галочку… Такой же козёл, как все!
– Он не козёл, – кисло огрызнулась я. Зря я девочкам рассказала о том, что произошло между нами в детдоме. – И я не идеализирую… Он действительно лучший в мире!
– Тяжёлый случай, – покачала головой Лида.
– Переспи с ним ещё раз, и отпустит… – Рада стукнула себя кулаком в грудину: – Это я тебе говорю! Когда он снимет трусы и, забыв про носки, полезет в кровать, его сияющий нимб разлетится на осколки… Пройдёт вся любовь!
– Издеваетесь? – простонала я и, схватив себя за голову, зарылась пальцами в распущенные волосы: – Какой секс? Когда я рядом с ним, ощущение, что моё тело обмотали скотчем: ни двинуться, ни говорить, ни дышать не могу!
Не поднимая глаз, прикусила губу. Не могу же я сказать, что и сама рада прыгнуть в постель, да Вениамин только говорит о сексе, но с того раза даже ни разу не поцеловал. Лика стукнула маленьким кулаком по столу:
– Тира, сколько можно ждать? Мать твою, тебе скоро тридцать три!
Выругавшись, она тут же стушевалась и испуганно огляделась, а Рада усмехнулась:
– Возраст Христа! Сделай уже что-нибудь: переспи с ним, порви или… ступай в монастырь! Закругляй эту свою дурацкую платоническую любовь!
– Правильно, – поддакнула Лика.
– Ничего не дурацкую, – обиделась я.
– Ты же красавица! – Рада сузила зелёные глаза. – Стройняшка, ноги от ушей, глазищи, как нарисованные… Но Вениамину ты нужна только как работник, он никогда на тебе не женится. Хватит ждать, начинай жить!
– Правильно, – снова поддакнула Лика.
Рада поймала мимопроходящего парня за локоть и, подтянув к нашему столу, ткнула в меня пальцем:
– Правда, она секси?
Парень пристально оглядел меня, и уголок его рта дёрнулся:
– Ничё так. Потанцуем?
Я, судорожно отдёрнув подол короткого белоснежного платья, молча покачала головой. Парень тут же переключился на Раду и подмигнул:
– А ты?
Рада придирчиво осмотрела его и с королевским кивком проговорила:
– Идём!
Они исчезли в толпе извивающихся в танце тел, а я уныло вздохнула. Лика, залпом прикончила пиво и, ткнув в меня пальцем, процедила:
– Начинай жить, поняла? Сделай хоть что-нибудь!
Её худенькая фигурка тоже скрылась на танцполе, а я с сомнением посмотрела на тёмный экран сотового, который лежал на столике. Может, позвонить и напроситься в гости? Приехать и сделать всё, о чём он сегодня так горячо шептал на ухо. Дыхание прервалось, сердце застучало, я выдохнула:
– Или сейчас или никогда…
Схватила дрожащими руками телефон и, протрезвев от страха, набрала знакомый номер. С каждым гудком решимость таяла, и я уже готова была отключить звонок, как раздался щелчок, и я услышала:
– Аллё… кто это?
Спину прошиб холодный пот, и я торопливо нажала отбой: это был женский голос. Так вот о какой встрече говорил Вениамин! Опустила голову на руки и разрыдалась.
***
– Поздравляю с победой!
Вениамин, широко улыбаясь, протянул конверт, который я приняла осторожно, словно драгоценность. Посмотрела в карие глаза, и сердце сладко замерло, но рядом возникла грудастая блондинка с такой тонкой талией, что возникла мысль, что ей удалили абсолютно все рёбра. Девушка склонилась над боссом и обвила его шею тонкими руками.
– Поздравляем! – с нажимом поправила она и, звонко чмокнув Вениамина в щёку, добавила звенящим голосом: – Венечка, нам пора! Инвесторы уже собрались.
Я скривилась: никогда не позволила бы себе назвать его Венечкой… Ещё бы веником обозвала, шурва патлатая! Вениамин мягко улыбнулся и, легонько подмигнув, поднялся, оставив на столе так и не тронутый капучино:
– Нам действительно пора, Тира. Хорошего тебе отдыха. И прости за вчерашнее…
Я встрепенулась и, мельком взглянув на губастую блондинку, с надеждой спросила:
– За то, что отменил ресторан?
– Что? – непонимающе моргнул Вениамин. Бросил короткий тревожный взгляд на спутницу и широко улыбнулся: – О! Обычно мы с Тирой отмечаем в ресторане растущий успех фирмы, но вчера мне пришлось нарушить эту традицию. Прости…
Я неловко обхватила себя руками и опустила лицо: он что, извиняется за то, что приглашал меня в ресторан? Стало горько.
– Не переживай, милый! – проворковала девушка. Прижимаясь к моему Вениамину, она преданно, словно собачонка, заглянула ему в глаза: – Я всё понимаю. Это же твоя маленькая сестрёнка из детдома!
Сердце облилось кровью, я судорожно вдохнула, едва сдерживаясь, чтобы не разбить стул о её голову. Блондинка посмотрела на меня и медленно провела пальцами с длиннющими ногтями по щедро-нарумяненной щеке. Я с ужасом заметила на безымянном пальце кольцо со сверкающим камнем. Она, поймав мой изумлённый взгляд, едва заметно усмехнулась и добавила:
– И на будущее помни, что я никогда не буду против ваших семейных традиций.
Каждое слово жгло меня, словно калёное железо, рвало сердце, кромсало душу. Столько лет я смотрела на Вениамина, как на божество! А эта тупая блондинка окрутила его, соблазнив фальшивыми прелестями… Представила, как втыкаю ржавые гвозди в глаза сопернице!
– Тира! – Вздрогнула и посмотрела на Вениамина. – Я хотел извиниться за то, что отчитал тебя вчера. Но ты должна и сама понимать, что бизнес требует дисциплины. Хорошего отдыха! Постарайся насладиться поездкой, но внимательно смотри по сторонам. Буду доволен, если по возвращении ты представишь мне отчёт о мерах безопасности на Лопафе. Сама понимаешь, что после вчерашнего инцидента придётся проверить все туры…
Я буравила взглядом их удаляющиеся спины и, сжимая в руке разноцветный конверт, едва сдерживала слёзы. Что это за кольцо? Неужели любимый сделал ей предложение? Судя по многозначительным намёкам блондинки, так оно и есть. По сравнению с этой трагедией даже то, что отдых превратился в работу, казалось мелочью. Я постараюсь насладиться! Изо всех сил постараюсь! Умру, но буду наслаждаться! Или просто умру… вот тогда Вениамин поймёт, что он потерял!
До начала нового рабочего дня оставалось меньше получаса, на местах уже появлялись операторы. Я поднялась и, подхватив собранную с вечера сумку, двинулась к выходу.
***
Пока руководитель перемещения придирчиво осматривал меня с головы до ног, молодой инструктор всё твердил о правилах безопасности.
– Да ладно, – вяло отмахнулась я. Парень, одарив меня таким мрачным взглядом, словно каждый день получал трупы непослушных туристов, подтолкнул к доктору. Я буркнула: – Не в Расоншаму отправляюсь, а в Лопаф! Что может случиться?
– Да хотя бы отравление непривычными продуктами, – проверяя пульс, строго проговорил врач. Поднял глаза и сурово добавил: – Аллергическая реакция… удушение чаще всего происходит при контакте с пыльцой некоторых тропических цветов. Мы до сих пор изучаем воздействие флоры Лопафа на землян. Прошу, не будьте так беспечны, ещё раз прочтите инструкцию по безопасности!
Я упрямо сжала челюсти: не открывала и не открою! Пляж и море – всё, что мне нужно, чтобы исцелить разбитое сердце. Цветы? Кто будет мне их дарить? Фрукты? Да мне кусок в горло не полезет при одном воспоминании о фальшивой улыбке блондинки, которая прилепилась к моему Вениамину! А уж о колечке… Может, утопиться?
– Девушка! – Доктор читал меня, словно отрытую книгу. – Вы ведёте себя так, словно это ваше пятидесятое путешествие…
– Примерно, – цинично ухмыльнулась я. – Я отправила в Лопаф не менее пятидесяти попаданцев, и ни один из них даже ноготь не сломал!
– А вы сами путешествовали когда-нибудь? Вне Земли?
Мужчина посмотрел на меня поверх очков, а я лишь поджала губы: да когда мне было развлекаться?! Едва достигнув минимального уровня образования, сразу покинула детдом и отправилась работать в офис Вениамина. Любимый рискнул открыть своё дело и быстро добился успеха, – попаданство оказалось на гребне популярности.
Я изо всех сил помогала и поддерживала, но год за годом оставалась в тени. И правильно, что на меня смотреть? Тусклый офисный планктон… Человек, которого знают лишь те, кто отправляется развлекаться в другие миры. Знают пять минут, требуемых для подписания договора. Уважают лишь те, у кого не получается делать столько же продаж, а любят лишь подруги, с которыми я делю маленькую съёмную комнату в пяти минутах от работы и банальные мечты о любви и счастье… Мечты, разбитые вдребезги.
Вздохнула и отвернулась, пытаясь скрыть от пристального взгляда врача скользнувшую вдоль носа слезинку.
– Понятно, – хмуро проговорил доктор. Что-то записал быстрым размашистым почерком на отдельном листке, потянулся к полке и, подхватив одну из пластиковых баночек, протянул мне: – Успокоительное. – Я приподняла брови, а врач нетерпеливо сунул баночку мне в руки: – И нечего так вращать глазами! Люди думают, что отправившись на отдых, едут расслабиться. Но на деле «отдых» для организма сильный стресс! Незнакомая пища, люди, места… Вас вырывают из привычного мира и помещают в абсолютно незнакомый. Это пугает. А вы, я вижу, и так не в лучшей форме, значит, находитесь в группе повышенного риска. Что бы у вас ни произошло, убежать вы не сумеете… Проблема будет довлеть над вами и в другом мире!
Рука моя, сжимающая таблетки, задрожала, подбородок затрясся, глаза защипало от едва сдерживаемых слёз. Доктор рявкнул:
– Принимать по две капсулы три раза в день. Идите!
Поднялась и, судорожно всхлипнув, направилась к одной из стеклянных кабинок, расположенных в конце зала. Инструктор перехватил меня за руку:
– Куда идёшь? Ослепла? Это номер пять! А в Лопаф через тройку! Захотела вместо золотистых пляжей прогуляться по вулкану?!
Я вздрогнула и постаралась взять себя в руки: раньше времени умирать не стоило. Хотелось хотя бы посмотреть на море. Вытерла слёзы и пробормотала извинения. Парень проводил меня до самой капсулы и, втолкнув внутрь, проворчал:
– Как всегда! Туроператоры – самые проблемные попаданцы. Считаете, что знаете абсолютно всё. Но помните, что никто не возьмёт ответственность за вашу жизнь…
– Бросьте, – раздражённо перебила я. – Это же спектакль! Не путешествие, а лишь приоткрытая дверь в другую реальность.
– Вот об этом я и говорю, – саркастично ухмыльнулся инструктор, – когда ругаю операторов. Не видите ничего дальше рекламных проспектов! – Он многозначительно посмотрел на меня и тихо проговорил: – За этой дверью, возможно, сможешь понять, кто ты есть на самом деле. Как сказал один мой знакомый гений: «Попаданство – это извращённый способ устроить свидание с самим собой».
Он втолкнул меня в стеклянную капсулу и, закрыв панель, нажал на кнопку. Сердце ушло в пятки, когда мир вокруг завертелся так, что желудок сжался в спазме. Заныли виски, и онемели кончики пальцев. Уши заложило так, словно я поднималась на сверхскоростном лифте. Через несколько секунд кабинка сильно дёрнулась, и я, испуганно вскрикнув, вцепилась в холодный железный поручень. Панель медленно отъехала в сторону, и первое, что я услышала, был шёпот моря.
Я стояла в капсуле, стены которой сейчас отливали серебристым металлом и сквозь неизвестный полупрозрачный материал лишь угадывались неясные очертания. Сердце стучало гулко и размеренно, я неосознанно затаила дыхание. Выходить наружу совершенно не хотелось. Может, зря согласилась на эту поездку? Какая разница: утону ли в ближайшей речке на Земле или в нежных волнах курортного Лопафа? Впрочем, возвращаться глупо, вот оно море! Выходи и топись…
Раздался нежный переливающийся говор, и по коже невольно поползли мурашки, настолько приятно для слуха он звучал. То, что слова были совершенно непонятны, не волновало, я прикрыла глаза и, улыбнувшись, прислушивалась к голосу так же, как к расслабляющей музыке волн.
Ощутив прикосновение к руке, вздрогнула и, распахнув глаза, уставилась на молодого улыбающегося парня. Сердце сладко замерло, а щёк коснулся жар… Я не только слышала о необыкновенной красоте лопафцев, но и неоднократно видела фото туристов, которые обожали фотографироваться с местными, словно с цветами или достопримечательностями. Но то, что сейчас увидела собственными глазами, так же разительно отличалось от картинок, как и красочное фото от живого дышащего океана.
Парень осторожно потянул меня за руку, приглашая выйти из кабинки. Алых губ его коснулась застенчивая улыбка, а огромные глаза совершенно сумасшедшего фиолетового оттенка весело заблестели. Конечно! Лопафцы привыкли к восхищению землян, и даже к преклонению… Мне стало немного горько от осознания того, какими же уродами мы должны им казаться. Абориген снова что-то произнёс и, огорчённо покачал головой, протянул руку к моему лицу. Я невольно подалась вперёд, ожидая прикосновения его длинных изящных пальцев к своей щеке, но лопафец лишь легонько прикоснулся к серьге, и устройство, замаскированное под рубин, тихо пискнуло.
– Печально. – Гортанный говор лопафца звучал всё так же красиво и музыкально, но теперь я понимала каждое слово. – Я предполагал, что ты станешь первой, кто самостоятельно включит переговорное устройство. Что же ты? А ещё туроператор!
Меня накрыло чувство обиды.
– Туроператор тоже человек, – буркнула я.
Мысленно отвешивая себе оплеухи, – как же могла так легко забыть обо всём, лишь увидев этого ослепительного красавчика? – вышла из кабины и, стараясь не вертеть головой, рассматривая необыкновенные красоты иного мира, спросила:
– Как тебя зовут?
Лопафец широко улыбнулся и слегка поклонился:
– Земные туристы прозвали меня Ли. Ты тоже можешь так меня называть.
Я не смогла сдержать любопытства:
– А настоящее имя?
Ли равнодушно пожал плечами:
– Всё равно не сумеешь повторить. Даже с устройством оно будет звучать как набор звуков… «Эльфийское заклинание», – как говорят земляне.
Он снисходительно улыбнулся, и уголки моих губ словно сами собой поползли вверх. Ну совершенно невозможно утопать в печали, когда перед тобой такой красивый человек! Только вот он не человек… Напомнив себе это, постаралась убрать со своего лица дебильное выражение неземного блаженства: лопафцы привыкли, что земные женщины пускают слюни, но туристки их совершенно не интересовали… Впрочем, как и туристы. На Лопафе живут андрогины.
Как туроператор, я знала, что лопафцы встречают попаданца в одежде, которую тот привык видеть, но в привычной жизни пренебрегают приличиями… Собственно, им незнакомо такое слово. Климат позволяет разгуливать голышом, да и прикрывать туземцам совершенно нечего. Меня встретил красивый парень, а мужчину встретил бы тот же лопафец… но в женской одежде. Бизнес!
Ли снова ослепительно улыбнулся и жестом пригласил меня следовать за ним.
– Идём! Я провожу тебя к бунгало.
Я послушно потопала за Ли, избегая любоваться его стройной фигурой… Не получалось, но я старательно пыталась! От фривольной мысли о том, как же он выглядит голым, невольно хихикнула. Может, пригласить его на пляж?
– Нет, я не буду раздеваться при туристах, – не оборачиваясь, проговорил Ли.
По коже моей поползли мурашки.
– Как ты догадался, о чём я думаю? – смущённо спросила я.
Ли мельком глянул на меня и пожал плечами:
– Это очевидно. Земляне ведут себя совершенно одинаково.
– И я?
Неприятное ощущение коснулось груди, словно меня признали быдлом и поставили подпись с печатью. Неужели я настолько предсказуема?
Ли кивнул и размеренно проговорил:
– Из капсулы разрешено выходить самостоятельно, но каждого приходится вытягивать едва ли не силой.
Я прикоснулась к серьге и буркнула:
– Не включают переговорник, пялятся на лопафца… а потом тянут на пляж? Наверняка ещё и соблазнить пытаются… И как ты всё это терпишь?
– Это весело, – улыбнулся Ли.
– Весельчак, блин!
Ли быстро пошёл в сторону моря, я потопала следом. Чтобы не пускать слюни при виде его упругой попки, перевела взгляд на море. Огромное ослепительно-синее чудо мерцало миллиардом солнечных зайчиков, словно игриво подмигивало мне, призвало в прохладные объятия. Я мысленно пообещала себе, что сразу после того, как оставлю вещи в бунгало, отправлюсь на пляж.
Яркое солнце словно укрывало плечи тёплым пушистым одеялом, но обгореть я не боялась. Солнечные ванны на Лопафе рекомендуют даже людям с раком кожи. После недели таких процедур многие избавляются от недуга, и учёные Земли до сих пор бьются над разгадкой этого феномена… Может, местное солнце исцелило бы всех, но лопафцы крайне неохотно принимают людей с подобным недугом, – это каким-то образом противоречит их непостижимой религии. И не позволяют людям оставаться в своём мире дольше семи дней. Впрочем, столько времени могут себе позволить лишь самые богатые люди. Даже пара дней, которые достались мне, стоят целое состояние.
– А вот ваше бунгало, – весело объявил Ли.
Я проследила взглядом по направлению протянутой руки лопафца и недоумевающе посмотрела на ряд совершенно одинаковых плетёных домиков, похожих на огромные гнёзда. Все они располагались вдоль кромки моря под природным навесом незнакомого растения, напоминающего наш виноград, только листья были больше по размеру и отливали розовым.
– Какое из них? – восхищённо выдохнула я.
Ли уронил руку и безразлично отвернулся:
– Любое. На этой стороне Храма все бунгала свободны.
– Так это и есть Храм? – ахнула я, пристально всматриваясь в то, что приняла за скалу, покрытую вьющимся растением. Теперь я уже отчётливо увидела, как среди листьев мерцают огни храмового камня. Эти удивительные камни светились изнутри и были почитаемы лопафцами так же, как на Земле поклонялись богам. Самое удивительное, что они не запечатлевались на фото. – Ты сказал, что на этой стороне все свободны? Значит, на той все заняты?
– Разумеется, – кивнул Ли.
Я понимающе хмыкнула: конечно! С одной стороны, это прикольно: снимаешь камень, а на фото видишь море. А с другой… Люди всё равно пытаются постичь тайну Храма и надеются, что однажды удастся запечатлеть красивейший храмовый камень. Эта фотка будет стоить миллионы!
– Эти построены за пределами туристического лагеря специально для учёных из вашего мира, – разбил мои умозаключения Ли. – В данный момент они все пустуют. Ты попаданец с особыми привилегиями и будешь жить здесь, чтобы проверить безопасность тура. Помни, что ты единственная туристка, которая имеет право свободно передвигаться по Лопафу, поэтому постарайся ограничить общение с соотечественниками. – Он хитро посмотрел на меня и добавил: – Посмотрим, продержишься ли ты целых два дня.
Я вздохнула и посмотрела на море: точно! Вениамин просил отчёт. Пусть ждёт… Я не собиралась возвращаться туда, где ждут отчёт, но не меня. Впрочем, навлекать на себя подозрения не хотелось, я же собиралась воспользоваться привилегиями и нарушить закон. До поры до времени придётся изображать дикий восторг. Посмотрела на бунгало и, насчитав семь штук, наигранно воскликнула:
– Зато я могу хоть каждый день жить на новом месте!
– Можешь, – иронично разрешил Ли. – Памятка по безопасности лежит на столике в каждом бунгало. Если кратко, то их три: не спать на открытом воздухе, не есть незнакомую пищу и не купаться в наших водах. Питание в туристическом лагере круглосуточное, там же бассейн с земной водой. Мне пора.
Я понимающе кивнула: как же парню, наверное, не терпелось скинуть всю эту бестолковую одежду и нырнуть в привычную, далёкую от назойливых туристов, жизнь… Примерно так же мне сейчас хотелось раздеться и исчезнуть в волнах… навсегда.
– Встретимся послезавтра! – широко улыбнулся Ли и, развернувшись, быстро пошагал в сторону Храма.
Я во все глаза уставилась на лопафца, стараясь не пропустить ни мгновения из предстоящего чуда. Разумеется, я не раз об этом слышала и читала, но, как говорится, лучше один раз увидеть! Ли широкими шагами приблизился к фиолетовому камню, почти скрытому розоватыми листьями, и, не сбавляя темпа, пошёл по отвесной стене так, словно кто-то перевернул мир или изменил притяжение. Я тихонько присвистнула, погружаясь в щекочущее ощущение нереальности происходящего. Может, этот камень на самом деле земля, а я стою на стене? Как бы было прикольно походить по стене! Проводив завистливым взглядом лопафца, невольно вздохнула и, внезапно почувствовав себя одинокой, обернулась к морю.
– Ну привет, – тихо проговорила я. – Очень хочется нарушить одну из трёх заповедей Лопафа. Поможешь мне, приятель? Мне нужно утопить своё глупое сердечко. Я не против, если ты при этом заберёшь и меня…
Но сначала доберусь до жилья… на всякий случай. Вдруг за лопафец наблюдает за мной сверху. Не торопясь, приблизилась к краю пляжа и, вступив на вязкий песок, потопала к бунгало. Золотистый песок, попадая в мокасины, не приносил дискомфорта, словно его и не было вовсе. Удивившись, я остановилась и, присев на корточки, зарылась руками в тёплую субстанцию, которая лишь казалась песком. Мягкая и пластичная, текучая… невероятно комфортная! Не удержавшись, растянулась на «песке» и, ощущая всем телом приятную поддержку, устремила взгляд в синее небо, на котором не было ни единого облачка… Да их вообще никогда не было на Лопафе! Ни облаков, ни дождей… Каким чудом растения получали влагу, понятия не имею: знание биологии никогда не было моим сильным местом. Но сейчас вдруг стало интересно. Впрочем, здесь земные законы могут и не действовать…
Я лежала и смотрела на небо. Двигаться было лень. Может подождать с нарушением заповеди до завтра? Глупо топиться в первый же день, когда оплачено за два! Решено! Сегодня полежу на комфортном песочке, который словно плотная вода, поддерживает тело так нежно, и не оставляет на коже влаги… Жаль, что нельзя вывозить что-либо с Лопафа! Люди выбрасывали бы матрасы и спали исключительно на такой вот «постельке». Встрепенулась: можно было бы открыть свою фирму и разбогатеть, продавая ортопедический песок!
Приспичило в туалет, так что пришлось попрощаться с мечтами о гипотетическом богатстве, да топать к бунгало, где меня ждали местные удобства. Забралась по лесенке и, бросив сумку на узкую кровать, царапнула ногтем по памятке. Вот они, заповеди безопасности! Может, развлечься по полной программе и нарушить их все? Ощутив себя злодейкой и одновременно смертницей, мрачно усмехнулась.
Огляделась, отодвинула мешающий тяжёлый стул и прошла в соседнее помещение, посередине которого стоял унитаз. Не сдержавшись, с любопытством заглянула в него и, наблюдая, как в небольшом аквариуме, расположенном под бунгало, мельтешат мелкие рыбёшки, пошарила в карманах и бросила единственно, что было с собой – банку таблеток, которую выдал мне доктор. Мелкие хищники, пресноводные санитары Лопафа, быстро и без остатка сожрали и баночку, и успокоительное. Хихикнув, – теперь рыбам стресс не грозит! – быстренько справила естественные нужды.
Вернулась в гостиную и, скинув одежду, надела купальник, накинула полупрозрачную тунику, да отправилась на пляж. Осмотрелась: вокруг ни души. Конечно, ведь все туристы находились на островке безопасности там, за храмовой скалой. А меня под видом отдыха прислали шпионить за охраной. Разумеется, босс всё спланировал, даже не сомневаясь, что я вновь стану лидером. И рыбку, так сказать, съесть, и косточкой не подавиться… В смысле: и приз дать, и задание, за выполнение которого не придётся платить. Стало противно от мысли, что Вениамин так легко пользуется мной. Упрямо топнула: хватит о нём думать! И вообще… хватит думать!
Снова растянулась на нежнейшем песочке и прислушалась к шепоту моря. Вскоре веки стали тяжёлыми, а дыхание ровным и глубоким. Медленно закрыла глаза и грустно улыбнулась. Вот бы так лежать с Вениамином! Представила, что любимый раскинулся рядом, а его поджарое тело греет иномирное солнышко, и затаила дыхание. Как в далёком детстве, когда вдвоём убегали на дикий пляж! Купались до синих губ в вечно-холодной речке, а потом вот так же лежали и любовались небом…
В те дни нам даже не нужно было разговаривать. Взгляд, жест, и мы понимали друг друга без слов! Словно брат и сестра, всегда были вместе. Я содрогнулась, вспомнив слова крашеной блондинки. Маленькая сестричка! Неужели, Вениамин действительно так представил меня? Но с сёстрами не занимаются любовью!
Впрочем, наплевать! Много лет я была и сестрой, и другом, и подчинённой… Согласна была на всё, лишь оставаться рядом с Вениамином. А он играл со мной, соблазнял красивыми речами, намекал на страстную любовь. Утверждал, что я удивительная, что вдохновляю его, поддерживаю, а на деле просто использовал мои деловые качества! А когда решил выбрать себе женщину, я, словно удивительный храмовый камень Лопафа, исчезла, стоило Вениамину посмотреть через объектив чувств. Значит, он никогда не увидит во мне любимую и желанную женщину. Лучше я исчезну навсегда…
– Эй!
Вздрогнула и резко села. Темно, хоть глаз выколи. Потёрла горящие веки: кажется, я всё-таки нарушила одну из заповедей и умудрилась заснуть на пляже! Жаль, пропустила закат… Говорят, это безумно красиво. Повертела головой: кто же разбудил меня? Или голос приснился? Песочек мягко золотился в темноте, и когда я убрала руку, на нём остался яркий отпечаток ладони. На этом месте песок практически сиял. Залюбовавшись, я забыла про окрик и провела пальцем по песку, на поверхности которого появилось сверкающее имя любимого.
– Вениамин? Какое пафосное имя.
Я резко повернулась на голос, и тут в фиолетовой ночной темноте различила чёрный контур.
– Кто ты? – хрипло спросила я.
– Испугалась? – удивлённо отозвался невидимый собеседник. – Мы на Лопафе, тут не людей надо бояться. Тебя разве не предупреждали, что спать необходимо в бунгало? Хочешь обрасти бородавками?
Я хлопнула себя по лбу: и как могла забыть, почему это запрещено? Прошёл всего год с того дня, когда всем офисом хохотали над девчонкой, которая заснула в шезлонге, а утром обнаружила на себе несколько гнёзд местных птичек. Мелкие, меньше колибри, они прикрепляли яйцо к телу животного, – ну, или незадачливого туриста! – с помощью земли и собственных выделений. Получившийся раствор становился настолько прочен, что отделить гнездышко можно было лишь вырвав кусок кожи. Природа Лопафа постаралась сделать так, чтобы яйцо было защищено от любых неприятностей: от любителей полакомиться до непредвиденного падения «носителя». Единственный способ избавиться от «бородавок» – дождаться, когда вылупятся птенцы.
Той девчонке пришлось изрядно потратиться и чтобы не загреметь в изолятор, доплатить ещё за три дня попаданства, – вылупляются птенцы через пять — шесть дней, – и ходить весь отпуск в бородавках! Фотки распространились в инете, и девушка стала знаменитой… Конечно, охране туристического лагеря тоже влетело, тогда и пошли первые массовые проверки.
Сердце пропустило удар, я быстро провела руками по телу. Не нащупав «бородавок», облегчённо выдохнула:
– Спасибо! – Разумеется, это не единственная опасность, подстерегающая туриста ночью, но о других я старалась не думать. Обернулась к силуэту незнакомца и спросила: – А ты почему не в туристическом лагере? Или ты лопафец? Конечно! Иначе бы не оказался ночью здесь… Работаешь?
– Подрабатываю, – иронично хмыкнул незнакомец. – Спасателем! Мне тут птичка на хвосте принесла, что появилась легкомысленная туристка с особыми привилегиями. Так и знал, что начудишь чего-нибудь!
Его манера речи напоминал интонации Ли, вот только голос не был таким уж прекрасно-звучащим. Или уже привыкла? Во всяком случае, дружелюбная ирония, свойственная местным, присутствовала в избытке. Я задумчиво посмотрела на светящиеся буквы на песке: так же когда-то подтрунивал над ней и Вениамин…
Навалилась грусть. Я повернулась к тёмной мерцающей поверхности моря и вздохнула:
– Спасатель? Тогда спаси меня. – И прикусила губу, сдерживая некстати подступившие слёзы. Приступ депрессии накрыл удушливой волной, даже пожалела, что скормила таблетки рыбкам. Вспомнив слова врача, прошептала: – Прав был доктор. От боли не спрятаться и в другом мире.
– Тебе больно? – тревожно спросил лопафец.
Я с изумлением посмотрела на чёрный силуэт:
– Неужели волнуешься?
– Разумеется, – строго ответил лопафец. – По правилам турист, ощутивший недомогание, обязан немедленно вернуться в свой мир для обследования…
– Не переживай, – раздражённо перебила я. – Эта боль нефизическая… или физическая? Мне же больно! Приехала, чтобы навсегда избавиться от неё. Но я здорова. Как бы… Ох, сама запуталась! – Нервно передёрнула плечами и повернулась к тёмной поверхности моря: – Впрочем, тебе всё равно не понять.
– Не понять? – медленно переспросил лопафец и смолк. Через минуту он осторожно уточнил: – Ты по программе «Солнце мира»? У тебя рак кожи?
– Нет! – Я мрачно усмехнулась и постучала себя по груди: – У меня сердце разбито. Может, ваше солнце склеить его осколки? Да о чём я? Всё равно ты не понимаешь, о чём я говорю…
– Почему же? – усмехнулся лопафец. – Прекрасно понимаю. Тебя бросили?
– Меня даже не подбирали, чтобы бросить, – буркнула я и изумлённо уставилась на таинственный силуэт: – Ты знаешь о таких вещах? Откуда?
Незнакомец тихо рассмеялся:
– Я же не вчера родился.
Я изумлённо хлопала глазами: так у лопафцев тоже есть какие-то отношения между собой? Ох, конечно есть! Пусть и иной мир, но законы общества никто не отменял… Хотя бы дружбу. Увы, личную жизнь на Лопафе охраняют строже, чем бриллианты на земле. Я читала, что туземцы не рассказывают об отношениях, потому что не понимают сути вопроса. Что понятия «любовь» у них нет, как и понятия «голый». Но оказывается, они просто не распространяются об этом. От приступа любопытства даже стало щекотно: кажется, судьба подкинула возможность узнать о загадочной жизни на Лопафе чуть больше других!
– А ты, – осторожно спросила я, – любил когда-нибудь?
– Да, – просто ответил он.
Сердце подпрыгнуло: так у них и любовь существует? Это же сенсация! Я медленно выдохнула и, пытаясь не показывать свою заинтересованность, провела пятернёй по песку, оставляя яркие золотистые линии. Тихо проговорила:
– Тогда ты сможешь меня понять. – Не поднимая головы, добавила: – Если, конечно, любовь твоя не была взаимной.
– Не была, – глухо отозвался туземец.
Я невольно сжала песок в кулаке: субстанция свернула ярче лампочки, и на миг из темноты показалось лицо моего собеседника. Сердце моё сладко замерло при виде идеальных черт, тонкого носа и мягких губ: да он даже красивее Ли! Или она… Скорее, оно. Я глубоко вздохнула и проговорила:
– Спасибо.
– За что? – удивился незнакомец.
Я посмотрела на силуэт и улыбнулась:
– Я ощущала себя такой одинокой, что готова была утопиться в этом удивительном море. Но появился ты, такой прекрасный и печальный, и мне стало чуточку легче.
Силуэт дрогнул:
– Ты хотела утопиться?! – Я прикусила губу: а вот этого говорить не стоило. Меня могут принудительно вернуть в мой мир, – никто не захочет брать на себя ответственность за смерть туриста. Да и за нарушение заповеди по голове не поглядят: штрафа я не осилю, даже если продам всё, что у меня есть. Испуганно уставилась на него, а лопафец вдруг сказал: – Вот дурочка!
Передёрнула плечами, от обиды даже страх отступил.
– Ты же говорил, что любил, и тебя бросили! Я подумала, что ты поймёшь, вот и поделилась. Кстати, для справки: желание ещё не значит, что я сделала бы это… – Помолчала и неловко спросила: – А тебе разве не хотелось умереть, когда твою любовь отвергли?
Услышав подозрительные звуки, я напряглась: он что, смеётся?! Вскочила и, вперив руки в бока, запальчиво крикнула:
– Так ты издевался надо мной? Наплёл про любовь… Ещё один весельчак, блин!
– Тише, – примирительно махнул рукой незнакомец. – Я и не думал над тобой издеваться. Но это же так смешно – ты хотела утопиться на Лопафе!
– И что? – с вызовом спросила я.
Он снова махнул рукой:
– Пойдём.
И потопал к шепчущему океану, чьи волны лениво лизали берег, оставляя слабо светящиеся полукружия на лопафском песке. У самой кромки воды абориген остановился и сделал знак приблизиться:
– Проще показать это.
– А как же, – растерялась я, – нарушение заповеди?
– Со мной можно, – ухмыльнулся он и протянул руку: – Только держись крепче.
Я приблизилась и неуверенно покосилась на его раскрытую ладонь: в мерцающем свете, который исходил от песка, кожа лопафца казалась перламутровой.
– Ты разрешаешь мне физическое прикосновение? – Посмотрела на его прекрасное лицо, влажно блестящие глаза, и сердце на мгновение сладко замерло. Словно принц из сказки, он предлагал мне руку, но я знала, что лопафцы крайне неохотно идут на физический контакт с землянами. – А тебе не будет… противно?
Он широко улыбнулся и медленно покачал головой:
– Тебе будет спокойнее, если будешь ощущать, что я рядом.
Эти слова неприятно укололи. Так, словно лопафцу будет противно, но он героически это вытерпит, лишь бы мне было комфортно в воде. Я усмехнулась: а чего я ждала? Романтического заплыва под луной? Так всё равно не получится… здесь и луны-то нет! Решительно выдохнула и вцепилась в ладонь незнакомца. Лопафец тут же потянул меня в воду, но я, неожиданно ощутив прилив страха, заупрямилась:
– Прямо в одежде?!
И недовольно поджала губы: так лопафцы не раздеваются перед землянами!
– Хочешь раздеться? – обернулся он.
Я нахмурилась: если лопафец останется в одежде, мне раздеваться как-то… неудобно. Интересно, что они чувствуют, когда видят странные наросты на наших телах? Ощутила, как опалило мои щёки, и помотала головой:
– Нет!
Лопафец кивнул и потянул меня в воду, но я не сдвинулась с места:
– А ночью купаться разве не опасно?
Он иронично покосился на меня:
– Кто-то ещё недавно топиться собирался!
– Я не спешу! – торопливо проговорила я и попыталась вырвать ладонь из его руки. – У меня два дня оплачено! Хочу перед смертью насладиться отдыхом…
От страха я начала говорить правду, но зайти в странную воду было страшнее, чем раньше времени отправиться домой. Раздался всплеск волны, лопафец шагнул ко мне и вдруг обнял за талию.
– Не бойся, – горячо прошептал он. – Если доверишься мне, то наслаждаться отпуском начнёшь прямо сейчас…
Дыхание замерло, перед глазами поплыл туман, сердце глухо ударилось о рёбра. Я не могла оторвать завороженного взгляда от его красиво очерченных губ. От прикосновения к моей груди его тёплого тела, вдруг отвердели соски, а низ живота молнией пронзила сладкая боль желания. Я застонала: действительно дурочка! Вдруг воспылала страстью к андрогину… Права была Рада – налицо явный недотрах!
– Извини, – лопафец торопливо отстранился: кажется, он решил, что причинил мне боль.
И пока я пыталась осознать, что со мной происходит, потянул меня за руку, а я, уже и не думая сопротивляться, на ватных ногах последовала за ним. Кажется, сейчас шагнула бы за ним и в пропасть. В голове шумело, сердце прыгало в груди. Вспоминая бурю эмоций, которая неожиданно накрыла меня в объятиях туземца, не могла оторвать взгляда от его затылка. И только когда волны достигли моей разгорячённой груди, осознала, что мы уже далеко от берега. Лопафец обернулся и, загадочно улыбнувшись, нырнул.
Ощутив рывок за руку, я, едва успев набрать воздуха, резко погрузилась в воду и невольно зажмурилась, да задёргала конечностями. Но, ощутив на талии тёплую руку, распахнула глаза и замерла: вместо мутной тёмной картины глубины, увидела переливающийся красками неоново-яркий подводный мир. Иной мир! Даже в самых красивых океанах Земли при свете дня не увидишь такого великолепия!
Лопафец, размеренно двигая ногами, опускался всё глубже, а я, позволяя увлекать себя, лишь озиралась, любуясь неземными красотами. Огромные яркие рыбы фантастических очертаний напоминали пришельцев с других планет, как их рисуют дети. Эти непостижимые существа из иного мира бесстрашно подплывали ближе, и их круглые глаза, наполненные бесстрашным любопытством, влажно блестели.
Я невольно протянула ладонь к огромному полосатому, словно пчела, скату… ну, это больше всего было похоже на нашего ската! Существо от прикосновения на миг замерло, а потом выгнулось, и, будто скрученный лист бумаги, свернулось вокруг моей руки, скрыв её с глаз от запястья до самого плеча. Я испуганно выдернула руку и, быстро осмотрев её, торопливо отплыла от чудища, который вновь стал похож на полосатого ската. Ну его! Вдруг эта тварь решит отложить на моей коже жуткие яйца. Буду, как та блондинка, бородавками сверкать! А денег на дополнительные дни у меня нет… Только если почку продать. Существо ничуть не обиделось и поплыло по своим иномирным делам.
Тут ощутив, что запас воздуха заканчивается, я рванулась вверх, но лопафец вновь потянул меня за собой. Сопротивляясь, пыталась вырваться. Грудь уже горела, и спазмы становились всё чаще, но на лице аборигена видела лишь улыбку, словно он, как непостижимый йог, мог продержаться под водой и полчаса. Но я-то слабая землянка и не могла подобного!
Изогнувшись, постаралась разжать его сильные пальцы, скрутившие моё запястье, но лопафец лишь сильнее обхватил мою руку. Перед глазами уже плясали разноцветные круги. Он что, утопить меня решил? В ужасе от своей глупой доверчивости, я попыталась пнуть туземца, но в воде все движения были замедленными, да и сил с каждой секундой оставалось всё меньше. Неужели всё? Это конец. Вот так я и умру…
Умоляюще посмотрела на лопафца, а тот снова улыбнулся и притянул меня к себе. Обняв, прижал крепко к груди и вдруг мягко поцеловал. От неожиданности я дёрнулась всем телом, судорожно вдохнула, и вода заполнила мой рот. От ужаса забилась в конвульсиях, а лопафец, не обращая внимания на сопротивление, лишь крепче сжимал меня в объятиях, всё глубже проникая языком.
От злости у меня зашумело в ушах: вот гад! Я тут тону, понимаешь, а он целует, и в ус себе не дует! Или это последний подарок? Оставь себе! Я снова попыталась вырваться, но лопафец прижал меня так сильно, что заныли рёбра… и вдруг оттолкнул.
Всё во мне клокотало от ярости. Вот зачем нужны лагеря безопасности! А лопафцы сволочи… Заманивают доверчивых туристов на дно морское и топят их, награждая последним поцелуем. Русалка, твою мать! Или русал? Русалко! Так бы и врезала, не будь мы в воде! Я вздрогнула: мы в воде… И по правилам я должна была умереть ещё несколько минут назад, во время поцелуя. Так почему же я продолжаю жить?
ГЛАВА 2
Я выползла на берег, едва понимая, что происходит. Из яркого подводного мира я вернулась в тёмное пространство, где мерцали, словно отголоски сказки, следы волн на песке. Голова гудела, кружилась, мозг отказывался воспринимать происходящее за реальность. Опрокинулась на спину и, раскинув руки, уставилась на чёрное, полное сияющих звёзд, высокое чужое небо.
– Невероятно…
Волны, рассекаемые мощными гребками лопафца, зашумели, и рядом со мной, роняя на песок прозрачные капли, уселся абориген.
– Что невероятно? – уточнил он.
Я счастливо рассмеялась:
– Меня поцеловал лопафец! Кому расскажу – не поверят! – Перевернулась на живот и, посмотрев на него снизу вверх, добавила: – Знаешь, не будь ты лопафцем, я бы врезала!
Он хмуро покосился на меня, а я снова расхохоталась. Что, уже сожалеет о своей выходке? А мне было хорошо. Самочувствие после погружения было не просто прекрасным, а зашкаливающе-чудесным. Так, если бы я прекрасно выспалась, выпила пять чашек кофе и закусила пачкой шоколадок. Казалось, сейчас я смогу перевернуть пару-тройку миров. Интересно, что вызвало подобную эйфорию? Побочный эффект от той субстанции, которой можно дышать, словно воздухом, которую я по ошибке называла водой, или же это от опасного и прекрасного поцелуя нереально-потрясного аборигена? Я игриво посмотрела на лопафца:
– Как тебя зовут? – Взгляд его оставался настороженным. Правильные, словно нарисованные, брови сошлись на переносице. Я пожала плечами: – Боишься, что расскажу про неформальные отношения с туристкой? Брось! Я же пошутила. Понимаю, что ты сделал это, чтобы я перестала пытаться сдерживаться. Иначе бы ничего не получилось… Даже зная о том, что этой водой можно дышать, я не стала этого делать. У меня и так мозги плавятся при одном воспоминании, а по спине целое стадо мурашек бегает!
Лопафец быстро посмотрел на мою спину, и я снова расхохоталась:
– Так говорится. Никто там не бегает, не переживай. В смысле: звезда в шоке! Опять не поймёшь… У меня всё тело бурлит от лошадиной дозы адреналина! – Я быстро поднялась и уселась по-турецки. – Открою тебе тайну! Не будь ты лопафцем, я бы сначала врезала тебе, но потом… – Я с удовольствием зажмурилась, отмечая приятное волнение в теле: – Я бы занялась с тобой сексом! Так возбуждена… Жаль, что ты не знаешь, что это такое.
Было так легко разговаривать с ним. Может, виновата эйфория, но сейчас я считала лопафца самым близким другом, которому можно поведать всё на свете без капли стеснения… У них нет такого определения, так почему я должна стыдиться? В этом мире можно быть кем-то совершенно другим. Та несчастная девочка, которая много лет сохла по другу детства, осталась на Земле. Нет! Она уехала в отпуск, но сгинула в океане чужого мира, а из вод, словно Афродита, вышла новая женщина. Богиня любви! Я медленно выдохнула и вновь растянулась на песке:
– Можешь не говорить своё имя, всё равно не смогу повторить, если верить Ли. Не хочу знать, как тебя зовут другие земляне. Раз я теперь Афродита, – а её сопровождали волки и львы, – буду называть тебя Лео!
– Тебе лучше лечь спать, – тихо проговорил лопафец. – Я провожу тебя до бунгало…
– Шутишь?! – вскочила я. – Да я не усну! Просто не смогу… А как лопафцы развлекаются по ночам? Что делаешь ты, если не спится?
Лео, как я его нарекла, вытянул ноги и, запрокинув голову, устремил взгляд в небо.
– Мне нравится гулять, наблюдать за природой. Большинство лопафцев проводит ночь в молитве…
– Молитве? – заинтересовалась я. – А спят днём?
Лео посмотрел на меня и едва заметно улыбнулся:
– Лопафцы спят не более двух часов в сутки. Днём или ночью – без разницы.
– Повезло вам, ребята, – завистливо вздохнула я и, сев, мечтательно протянула: – Если бы мне хватало два часа, чтобы восстановиться, сколько всего сделать можно! Стала бы уважаемым человеком. Таким, как Вениамин…
При воспоминании о нём, радость быстро стала угасать, как огонь под ливнем. Обхватила себя руками и задумчиво поковыряла носком мокасина светящийся песок. Лео поднялся и молча обнял меня со спины. Ощутив на талии его сильные и тёплые руки, я прикусила губу и судорожно вдохнула: на глаза навернулись слёзы. Афродита вдруг рассыпалась морской пеной, и старушка Тира вновь предстала во всём своём отчаянии. Положила ладони на руки Лео и проговорила:
– Знаешь… – Голос мой задрожал. – Я думала, что стоит мне стать лучше, и он заметит меня. Если буду усердно работать, то улыбнётся. Если не буду жаловаться, то поймёт, как сильно его люблю… Идиотка, да?
Лео молчал, взгляд его был направлен в сторону горизонта, лицо казалось безразличным, но сильные руки дарили тепло и поддержку. Я была очень благодарна этому деликатному вниманию. Впервые могла без стеснения высказать всё, что на сердце.
– Я часами слушала его идеи и планы, делала всё, что скажет, даже если очень не хотелось. – Горько усмехнулась: – Столько раз наступала на гордость, что, кажется, её уже и не осталось. Подруги говорят, у меня всё на лице написано… Но если так, то почему он не видит?
– У меня другой вопрос, – подал голос Лео. – Почему ты не призналась?
Сердце ёкнуло, и я сильнее сцепилась в руки лопафца, словно утопающий в соломинку.
– Боялась, – прошептала я. – Боялась, что он ответит… правду.
– Которую и так знаешь, – спокойно заметил Лео. – Ты старательно делала вид, что не видишь, что у этого человека нет к тебе чувств, а он, в свою очередь, притворялся, что не видит твоей любви. Всё честно.
В горле возник комок, и я, задыхаясь, подняла лицо к небу. Дышать стало легче, но сердце защемило от слов Лео. Правда всегда причиняет боль. Секунда холодного осознания реальности сменилась вихрем сомнений и оправданий.
– Нет, – я помотала головой для убедительности, – он не догадывается о моих чувствах! Иначе не позволил бы той женщине ответить на мой звонок.
– Он трус, – жёстко ответил Лео. – Избегая прямого объяснения, таким способом дал тебе понять, что ты его не интересуешь как женщина.
– Вениамин не трус! – взволнованно воскликнула я и, стряхнув руки Лео, вскочила. Глядя в большие блестящие глаза лопафца, сжала кулаки: – Это я трусиха!
Злость мгновенно улетучилась, и пальцы мои разжались. Уронив голову на грудь, я прошептала:
– На самом деле она очень красива, эта женщина. Потрясающе красива! А ещё сексапильна. Из-за таких парни сворачивают головы и сходят с ума. А я… даже не мышь. Мелкий незаметный противный офисный планктон!
По носу скользнула слезинка, я всхлипнула. Лео поднялся, подошёл ко мне и, положив ладони на плечи, проговорил:
– Ты прекрасна!
Я горько усмехнулась:
– Издеваешься? Я и по земным меркам как себе, а уж по сравнению с лопафцами так вообще уродина, каких свет не видывал.
Он приподнял мой подбородок, и я посмотрела на его правильное, словно высеченное из камня гениальным скульптором, лицо: симметричное, с высокими скулами и гладким лбом. Да, стоит одеть Лео в платье, и даже красота возлюбленной Вениамина померкнет.
– Твоя душа прекрасна, – улыбнулся лопафец. – Ты радуешься каждой мелочи, как ребёнок. Не скрывая чувств, отрыта миру. Это большая редкость в любом из миров. Проблема лишь в том, что ты решила, что твой мир – это Вениамин. Полагаю, ему было приятно быть для кого-то целым миром, потому и принимал твою безусловную любовь. – Уголок его рта дёрнулся: – Или держал тебя, как запасной вариант.
Плечи мои напряглись, и я сбросила руки лопафца:
– Да что ты знаешь?! Он… Он… – Я пыталась вспомнить, что для меня сделал Вениамин, но, как назло, не могла вспомнить ни одного приятного случая… кроме одного. Я гордо вздёрнула подбородок: – Он подарил мне свою девственность!
– То есть переспал с тобой? – приподнял брови Лео. – Но не женился.
Руки мои мелко затряслись, желудок неожиданно скрутило. Схватившись за живот, я опустилась на песок и застонала. Лео присел на корточки и легонько прикоснулся к моей спине:
– Прости, я не хотел причинить тебе боль.
У меня начались рвотные позывы, телом завладела слабость. Не понимая, что происходит, я помотала головой. С одной стороны, мне было страшно, ведь я нарушила и вторую заповедь, и, возможно, уже отравлена водами Лопафа, но с другой… мне становилось ещё хуже при мысли, что придётся вот так вернуться в свой мир. Превозмогая тошноту, схватила лопафца за руку:
– Мне плохо, да… Но прошу, не говори никому, не хочу возвращаться. Умоляю! Я только решила, что могу жить дальше…
В висках застучала кровь, резко заболел затылок. Может, я случайно проглотила какое-нибудь мелкое вредное насекомое? Или в моём желудке, как в известном фильме, поселился чужой? Застонала и, прижав ладони к гудящей голове, погрузилась в непроглядную темноту.
***
Мир покачивался, словно огромная живая волна чудесной воды, в которой можно плавать, целоваться и даже дышать. Ощутила прикосновение рук. Лео? Как жаль, что он лопафец! Кажется, я ему действительно понравилась… Даже сравнил меня с милым ребёнком. Интересно, как на Лопафе появляются дети? Я покачивалась, словно в гамаке, тело пронзала сладкая нега.
Открыв глаза, обмерла, кожу на голове стянуло от ужаса: я лежала на руках Лео, но при этом смотрела на зардевшийся горизонт, который не тянулся, как положено, в стороны, а поднимался. А лопафец, наплевав на все законы притяжения, легко прогуливался по отвесной скале. Сглотнув, медленно опустила взгляд и, ужаснувшись видом бездны, поспешно зажмурилась.
– Очнулась? – раздался приятный голос Лео. Я судорожно вцепилась в его плечи и прижалась щекой к груди. – Как себя чувствуешь?
– Плохо, – пискнула я. Сказав это, поняла, что самочувствие-то у меня хорошее… не считая того, что я готова обделаться от страха. Но желудок не крутило, не тошнило, голова не болела. Добавила тихо: – Физически мне нормально… Но я очень боюсь!
– Чего?
Не открывая глаз, я ткнула пальцем вниз. Лео тихо засмеялся.
– Не бойся, – успокаивающе проговорил он. – Мы не упадём. Обещаю.
Странно, но после этих слов страх действительно отступил: неужели я настолько доверяю существу из другого мира, которое встретила всего лишь пару часов назад?
– Хочешь попробовать? – вдруг спросил Лео, и я, вздрогнув всем телом, ещё сильнее прижалась к нему. – Не бойся. Я буду держать тебя. Пойми, что это лишь твой страх, как и с морем. Я помогу…
– Что, опять целовать будешь? – нервно пошутила я.
Лео наклонился и, мягко прикоснувшись к моему рту тёплыми губами, нежно скользнул по моим языком. Так сладко! Сердце забилось чаще, дыхание перехватило, и я обвила руками шею Лео. Хмельной восторг завораживал, то покачивал на волнах удовольствия, то взрывался чувственными желаниями. Я дрожала, не понимая, где нахожусь, ненасытно впивалась в губы Лео. Мы целовались до тех пор, пока в глаза мне не ударил первый луч восходящего солнца. Вздрогнула и, прежде чем осознала, что делаю, отступила от Лео. Когда же он успел опустить меня? Стоя на мерцающей поверхности скалы и напоминая вбитый в стену гвоздь, я завороженно смотрела на горизонт, с которым сейчас находилась в параллели… Параллельная реальность? Магия? В памяти всплыли сцены из китайских фильмов, где мастера, заложив руки за спину, легко ходили по стволам и верхушкам деревьев.
– Я сплю, – растерянно прошептала я. – Это единственное разумное объяснение! – Повернулась к Лео, сердце моё сладко замерло при виде его потрясающей улыбки. – И, самое страшное, что я готова никогда не просыпаться…
Лео протянул руку, и я доверчиво вложила свои пальчики в его ладонь. Плевать, что он андрогин! Я пойду за ним, куда бы он меня ни повёл. На вершину? В пропасть? В другой мир? Какая разница? Я тянулась к этому непостижимому существу всем сердцем, душой и даже телом. Мы шли вперёд… и одновременно поднимались всё выше.
Ноги уже гудели, дыхание стало рваным: странно, но на тело нагрузка была такая же, как и при восхождении на очень крутой холм, хотя и непонятно почему. В голове было пусто: мысли, испугавшись происходящего, разбежались, как дикие белки, остались лишь чувства. Тёплые, приятные, исцеляющие… Я с нежностью сжала ладонь Лео:
– Почему ты так добр ко мне? Я знаю, что лопафцы не любят прикосновений, не говоря уже о поцелуях! Стараясь ограничить контакт с землянами, ваши старательно избегают лишнего общения. Но не ты… Почему же ты так добр ко мне?
Лео остановился и пристально посмотрел в мои глаза. Казалось, только вот собирался что-то сказать, но лишь сжал губы. Я счастливо улыбнулась:
– Неважно! Я очень благодарна тебе. У меня такое ощущение, что при перемещении в Лопаф лопнул нарыв, который много лет причинял мне боль, а ты помог очистить рану. Она ещё кровоточит и болит, но уже начинает заживать. Ни один человек из моего мира не смог бы для меня сделать ничего подобного! С тобой я чувствую себя в полной безопасности. Наверное, это потому что ты не землянин.
Лео отвернулся.
– Скорее всего, у тебя аллергия, – неожиданно холодно отозвался он. – Возможно, это реакция на дыхание под водой. Или на мелкие водоросли, которые попали тебе в желудок. Прости, это моя вина. Ты первая туристка, которую я заставил это сделать… Как я мог совершить такую глупость, не подумав о возможных последствиях? Решительно спятил!
– Тебе не за что извиняться, – воскликнула я и нежно улыбнулась: – К тому же всё уже прошло. Я прекрасно себя чувствую, спасибо!
Лео вздохнул и, потянув меня за руку, продолжил восхождение:
– Это из-за храмового камня, он исцелил тебя. Чем выше мы поднимаемся, тем сильнее его вибрации. У подножия ты была без сознания, и состояние действительно было критическим. Я понимал, что не успею тебя доставить на Землю, а в Лопафе нет больниц…
– Нет больниц? – удивилась я. – Вы не болеете?
– В Лопафе есть храмовые камни. – Лео странно покосился на меня. – Всё, что нужно пострадавшему лопафцу – Храм и молитва.
Я опустила голову, рассматривая поросшие розовыми лианами тёмно-фиолетовые камни:
– Я не умею молиться… Да и не верю во всё это.
Сжав зубы, хмуро посмотрела себе под ноги. Нет там никого, на небе. А если есть, то это очень страшные злые существа, которым всё равно, что маленьких детей выбрасывают на помойку. А если так, то я не хочу в них верить!
– Не веришь? – иронично усмехнулся Лео. – Даже если видишь?
– Я не о чудесах Лопафа, – отмахнулась я. – Хотя, признаюсь, мне сейчас очень непросто осознать, что происходит… Поэтому я решила ни о чём не думать, а просто наслаждаться. Это же отпуск!
Мы достигли вершины скалы, и Лео помог мне перебраться со стены наверх, при этом у меня заложило уши, словно в
