Свадьба по-арракийски. Нелли Игнатова

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18

АННОТАЦИЯ

Денис Разумов не думал, что когда-нибудь полетит в отпуск на другую планету. Он мог себе позволить любой курорт, но не мог летать в космос из-за кардиостимулятора. Да и что есть такого там, чего нельзя найти на Земле?

   Путешествия в космос стали возможны, когда для тех, кого не берут в космонавты, изобрели капсулы стазиса. Денис принципиально не хотел ими пользоваться. Но однажды жена Алёна и друзья уговорили его полететь на Эдем, курортную планету с самым чудесным климатом, самыми прекрасными пляжами, комфортабельными отелями, и самыми дорогими путевками.

   И зачем только он согласился?

ГЛАВА 1

– Дэн, давай полетим на Эдем, – сказала Алёна, входя в гостиную, где ее муж Денис смотрел новости по Первому Галактическому. – Я очень хочу побывать на планете-курорте. И компания хорошая подбирается. Елька и Алекс Ткачевы, Фил Радоевич, Ванька Пикард и Сэм Картер. Я уже и не помню, когда мы последний раз вместе отдыхали.

   Дэн согласно покачал головой. Да, было время. Походы, покорение горных склонов, плавания на байдарках по порогам, полеты на воздушном шаре, путешествия на яхте на необитаемые острова... А потом Еля и Алекс поженились, у них родился ребенок, вскоре и Алёна с Дэном тоже поженились и родили первого ребенка. С тех пор компания собиралась только иногда по праздникам.

   – Ты же можешь полететь в капсуле стазиса, они используются уже больше года, и люди, путешествовавшие в них, прекрасно себя чувствуют, – добавила Алёна. – И, в конце концов, надо что-то решать с нашим отпуском, до него осталось всего два дня.

   Алёна не первый раз говорила об Эдеме и о капсулах стазиса. Из-за кардистима Дэна они оба были привязаны к Земле, а Алёне хотя бы раз в жизни хотелось побывать в космосе, но без мужа она никуда лететь не желала.

   Дэн не то чтобы опасался перелета в капсуле стазиса, просто считал, что вполне может обойтись и без космических полетов. Разве на Земле мало развлечений? Алёна раньше тоже так считала, но все знакомые, побывавшие на Эдеме, были в полнейшем восторге, и наперебой советовали Разумовым посетить эту планету.

   В детстве Дэн, как и половина всех детей Земли, хотел стать космолетчиком, космическим археологом. Искать на других планетах остатки древних цивилизаций и изучать их. Врожденный порок сердца поставил на мечте о космосе жирный крест. И Дэн стал конструктором двигателей звездолетов. Не меньше трети новых космических кораблей уже оснащены двигателями разработки Дениса Разумова и его конструкторской команды. Тем обиднее самому бороздить космические просторы в капсуле стазиса, которая сильно смахивала на гроб.

   – Ален, мы же еще не всю Землю объехали, – попробовал отговориться Дэн. – В Австралии не были, например.

   – Скажи еще, что мы в Антарктиде не были, – усмехнулась Алёна.

   – Ты права, не были, – согласился Дэн. – Говорят, там есть отличный горнолыжный курорт.

   – Вся наша дружная компания летит в отпуск на Эдем, а мы полетим в Австралию, – поморщилась Алёна. – А Эдем, кстати, планета полностью земного типа, и твой кардистим будет там работать, как часы.

   Пару дней назад Александр Ткачев, Сэмюель Картер и Филип Радоевич, друзья еще с университета, говорили о том же, и Дэн обещал подумать. Он надеялся, что разговор так и останется просто словами, и о нем вскоре забудут. Как и об Эдеме. Если там всё, как на Земле, есть ли смысл туда лететь?

   – И в Антарктиду мы еще успеем. Там всегда зима, а снега мне и дома хватило. А на Эдеме лето круглый год... Я посоветовалась с твоим врачом, он заверил, что ты можешь лететь на Эдем, – добавила Алёна.

   С врачом Дэн тоже уже разговаривал на эту тему. Тот был уверен, что ничего страшного не произойдет, если Дэн полетит на Эдем. Заверил, что в капсуле стазиса путешествовать совершенно безопасно. Несколько его пациентов уже посетили эту планету и остались довольны. Сказал, что подпишет медицинское разрешение на полет. Да и Алёна наверняка не стала бы его уговаривать лететь, если бы был какой-то риск.

   – Ну, я не знаю, – протянул Дэн. – Капсула стазиса – это...

   – Дэн, да ты что, боишься? – удивилась Алёна.

   – Ничего я не боюсь, – проворчал Дэн. – Ладно, черт с ней, с капсулой. Полетим на Эдем.

   Он ни в чем не мог отказать любимой жене.

   – Дэнни, я люблю тебя!

   Алёна радостно обняла мужа, чмокнула в щеку, и побежала к видеофону, сообщить хорошую новость подругам Ванессе Пикард и Елене Ткачевой, по совместительству являвшейся младшей сестрой Дэна и женой его друга Александра Ткачева.

   Комната видеосвязи была отделена от гостиной стеклянной перегородкой, которую можно сделать непрозрачной, если не хочешь, чтобы кто-то видел, с кем разговариваешь. Но у Алёны от Дэна не было секретов, и она оставила перегородку прозрачной. Комната видеосвязи устроена так, что те, с кем беседуешь, будто находятся рядом, и Дэн видел Алёну и двух ее подруг, они сидели за одним столом, хотя все трое находились за много километров друг от друга в своих домах, в комнатах видеосвязи, похожих на эту, как капли воды.

   Уже одиннадцать лет Дэн не уставал любоваться женой – русоволосой красавицей небольшого роста с голубыми глазами. Она до сих пор выглядела на восемнадцать, не больше. Когда Алёна гуляла в парке с детьми, прохожие принимали ее за их старшую сестру.

   Дэн познакомился с будущей женой, когда ему было восемнадцать, а ей шестнадцать, на городских соревнованиях по спортивной гимнастике – кардиостимулятор не был препятствием к занятиям спортом. Дэн мог заниматься чем угодно: делать любые физические упражнения, подниматься в горы и опускаться на дно океана. Не мог лишь одного – летать в космос. Кардиостимулятор работал только в магнитном поле Земли, используя его, как источник энергии, потому в космосе Дэн рисковал получить проблемы с сердцем.

   Он увидел Алёну в первый раз, когда она шла к лесенке на гимнастический помост для выполнения упражнения на брусьях. Дэн шел ей навстречу, и взгляды их на мгновение встретились. Он сразу забыл, куда шел, а должен был идти на кольца. Чемпионом города в тот раз ему стать не удалось, как, впрочем, и Алёне, но они не жалели. Через несколько лет оба покорили пьедестал чемпионата Земли по спортивной гимнастике.

   Алёна и Денис полюбили друг друга с первого взгляда, и с тех пор практически не разлучались. Через четыре года они поженились, жили в любви и согласии семь лет, растили двух детей – девочку шести, и мальчика четырех лет.

   Единственное, о чем Дэн жалел, что и Алёна из-за него рассталась с мечтой летать в космос. Ей пришлось выбрать земную профессию, и она стала учительницей биологии. До знакомства с будущим мужем Алёна собиралась поступать в Звездную Космическую Академию.

   Они даже едва не расстались из-за этого.

   Дэн признался Алёне в любви через два месяца знакомства. И был на седьмом небе от счастья, когда она тоже сказала, что любит его. А потом он как-то спросил, куда она собирается поступать, когда окончит школу.

   – В Звездную Академию, конечно. Хочу стать космобиологом на исследовательском корабле. Буду изучать внеземную флору и фауну. Я мечтала об этом всю жизнь, – ответила Алёна. – Я и в гимнастику записалась только затем, чтобы получить хорошую физическую подготовку и легче поступить. Ты ведь тоже туда поступаешь?

   Почему она решила, что Дэн поступает в Звездную Академию? Потому что он тоже занимается гимнастикой? Но он пошел в этот вид спорта по другой причине – просто хотел доказать себе, что не хуже других.

   – Нет, – сказал Дэн. – Я подал заявление в Звездно-технический Университет.

   Вообще-то он колебался между ЗТУ и археологической академией, но так как на Земле уже почти не осталось неизученных мест, а в космос путь закрыт, он выбрал ЗТУ.

   – Почему туда? – чуть разочарованно удивилась Алёна. – Я думала, мы будем учиться вместе...

   Звездно-технический Университет, конечно, был связан с космосом, но в нем готовили не космолетчиков, а инженеров, конструкторов и строителей наземных космических сооружений и звездолетов.

   – Я не могу летать в космос, – признался Дэн, рассказал, по какой причине, и добавил: – Я должен был сообщить тебе об этом при нашем знакомстве. Но забыл.

   – Как ты себе это представляешь? – усмехнулась девушка. – «Привет, меня зовут Денис, и у меня кардистим»? Дэн, для меня это совершенно неважно!

   – А для меня важно, – ответил он. – Я очень люблю тебя, Алёна, но не представляю наших дальнейших отношений, когда ты большую часть жизни будешь проводить в космосе, а я на Земле. Я не хочу стоять между тобой и твоей мечтой. Прости, нам лучше расстаться сейчас.

   И он быстро ушел. Правда, недалеко. В тот момент они с Алёной гуляли по парку в родном городе. Дэн почувствовал, как глаза наполнились слезами, и он свернул с тротуара в скрытую в кустах беседку. Не мог же он позволить, чтобы все видели, как он плачет.

   Он стоял, глядя на листья дикого винограда, обвившие решетки беседки, изо всех сил стараясь сдержать слезы, но они все равно катились по щекам. Вдруг он почувствовал на плече чью-то ладонь, вздрогнул, обернулся и увидел Алёну.

   – Я люблю тебя, и не хочу с тобой расставаться, – сказала девушка, глядя прямо в глаза Дэну. – Обойдусь без Звездной Академии. Поступлю в какой-нибудь в другой универ.

   – В какой? – спросил он.

   – Найду в какой. Мне же еще два года в школе учиться, – беспечно ответила она.

   – А как же твоя мечта о космосе?

   – Ты – моя самая главная мечта, – сказала Алёна, привстала на цыпочки, чтобы дотянуться до губ Дэна губами, и пальцами стерла слезинки с его щек.

   Он приподнял ее и поцеловал.

   С тех пор они почти не расставались.

   Алёна поговорила с подругами и вернулась к Дэну.

   – Мы обо всем договорились. Вылетаем через три дня.

   – Детей берем? – уточнил Дэн.

   – На этот раз нет. Мы же собираемся отрываться на полную катушку, – весело ответила Алёна. – Пикники, пляжные дискотеки, ночные бары и все такое. Бабушки и дедушки будут счастливы целый месяц воспитывать Алиску и Алешку без того, чтобы мы вмешивались в процесс. Елька и Алекс свою Женьку тоже не берут.

   Дэн кивнул. Они давно уже никуда не выезжали вдвоем, без детей, и он решил, что повторение медового месяца станет приятным разнообразием в жизни.

   – У нас с Елькой и Ванькой грандиозный план найти на Эдеме невесту для Фила, – добавила Алёна.

   Три подруги давно пытались женить Радоевича, он единственный в их дружеской компании был без пары. Но он, похоже, прочно прописался в закоренелые холостяки.

   – Там же собираются сливки общества со всей Галактической Федерации, – усмехнулся Дэн. – Кого вы хотите ему найти? Принцессу?

   – Надеюсь, там бывают и девушки попроще, типа нас с Елькой и Ванькой, но принцесса тоже подойдет, – невозмутимо ответила Алёна и побежала в кабинет к компьютеру оформлять путевки и заказывать билеты.

   Три дня прошли в суматошных сборах. Алёна выбирала самую лучшую одежду и украшения, чтобы не упасть в грязь лицом перед «сливками» Федерации, и Дэна заставила взять самый лучший выходной костюм.

   – Зачем, если мы собираемся проводить время на пляже, пляжных дискотеках и пикниках? – спросил он.

   – У нас в планах еще познакомиться с как можно большим числом сливок общества Федерации, – ответила Алёна. – Одна из моих коллег в прошлом отпуске на Эдеме познакомилась с дочерью президента России, представляешь? А сколько там было известных людей с других планет!

   Галактическая Федерация состояла в основном из планет, почти десять веков назад колонизированных землянами. Настоящих инопланетных цивилизаций в ней было раз, два, и обчелся, и на этих планетах тоже жили люди, очень похожие на землян.

   Перелет в восемьдесят два световых года до звезды Тау-2 Кассиопеи, где и находилась курортная планета Эдем, составлял всего двадцать четыре часа, как и до любой другой планеты Федерации независимо от того, как далеко она находилась от Земли. Двенадцать часов на разгон, мгновенный прыжок сквозь гиперпространство, и двенадцать часов на торможение. К созданию таких быстрых двигателей для звездолетов приложил руку и Дэн, а всего несколько лет назад полеты даже до ближайших звезд длились месяцы, а иногда и годы.

   Космического путешествия он не видел, его еще в космопорту уложили в капсулу стазиса, и двадцати четырех часов перелета для него будто не было. Дэн закрыл глаза на Земле, и через мгновение открыл их на Эдеме.

ГЛАВА 2

– Как ты себя чувствуешь, милый? – спросила Алёна, склонившись над Дэном, когда крышка капсулы открылась.

   – Нормально, как всегда, – ответил он.

   Дэн сел и огляделся. Помещение, куда выгрузили капсулу со звездолета, было залито солнечным светом, таким же, как на Земле. Да и комната была похожа на земную, как две капли воды. И чувствовал он себя не лучше и не хуже, чем на Земле.

   – Нет никакой романтики в путешествии в стазисной капсуле, – сообщил Дэн. – Как будто и не улетал никуда.

   – Ты убедишься в обратном, когда увидишь две луны на небе, – сказала Алёна. – Пойдем. Ребята ждут.

   Они вышли в фойе космопорта. Здесь все блистало роскошью – сплошной хрусталь, отделка золотом, стеновые панели из нефрита, мозаики из полудрагоценных камней. Но такое можно увидеть и на Земле. Аэропорт в Дубае, например, не менее роскошный.

   На выходе компанию ждал микроавтобус на воздушной подушке. Их вещи уже были загружены в багажное отделение. Молодые люди сели в салон и отправились в один из отелей курорта Лазурное побережье. Полчаса езды по горной дороге, и путешественники увидели океан. Теперь Дэн понял, что они действительно на другой планете. Низко над горизонтом в голубом небе висели две луны, одна большая, другая маленькая, как два белых полумесяца. Так видна Луна в земном небе в ясный день. Бирюзовые волны океана медленно накатывали на розовый песок.

   – Эдем не зря так назвали, – оживленно рассказывала Ванесса друзьям. – Это самая спокойная планета из всех, открытых исследовательскими экспедициями Федерации. Здесь почти на всей суше круглый год приятный теплый климат, на море никогда не бывает бурь и ураганов. Вода – чистейшая, можно зачерпывать и пить из любого ручья или озера. Кстати, ее открыл мой прадед, Жан-Поль Пикард. Планета была так похожа на рай, что ее решили не колонизировать, а превратить в курорт для всей Федерации. Правда, раньше это было невозможно, пока полеты сюда и обратно занимали слишком много времени.

   – Вань, может, хватит? – замученным тоном проговорила Елена. – Ты уже двадцать четыре часа вещаешь, какую прекрасную планету открыл твой дед.

   – И мы об этом давно знаем, – добавил Алекс.

   – Тебе повезло, что в полете тебя с нами не было, – шепнул Дэну Фил.

   – Очевидно, – согласился он.

   Дэн еще на Земле изучил об Эдеме все, что нашел в Федеральной Информационной Сети. Планета действительно была такой, как описывала ее Ванесса. Пока на ней построили только один курортный город, он назывался Лазурное Побережье, и огибал бухту с тем же названием – Лазурную. Завозить продукты с других планет для обеспечения питания отдыхающих и обслуживающего персонала было бы слишком дорого, поэтому вокруг города расположилось множество ферм, которые производили овощи, фрукты и мясо круглый год. Планета имела два спутника, но высоких приливов на Эдеме не было, возможно потому, что океан был неглубокий, а орбитальная скорость спутников равнялась скорости вращения планеты. И потому луны Эдема всегда висели в небе на одном и том же месте.

   – Посмотрите вокруг, разве она не прекрасна? – ответила Ванесса.

   Вид, куда ни глянь, на самом деле был потрясающий. Небо с двумя лунами и солнцем, горы, море до самого горизонта, а между ними красивый полный зелени город.

   – Надеюсь, наш отпуск на Эдеме будет так же прекрасен, как твой рассказ о нем, – сказал Сэмюэль, гражданский муж Ванессы. Они решили не оформлять брак, считая, что им и так неплохо, а хорошую вещь браком не назовут.

   – Не сомневаюсь в этом, – уверенно ответила Ванесса.

   Дэн тоже надеялся, что она окажется права.

   Курортный город на берегу океана поражал воображение роскошью еще большей, чем космопорт. Многоэтажные отели были построены в одном архитектурном стиле, но все были разные. Одни издалека напоминали взметнувшиеся ввысь волны, другие – корабли под парусами. Много было и небольших двух- и трехэтажных вилл, утопающих в зелени.

   В отеле «Водопад», где поселилась компания землян, каждый номер был похож на дворцовые апартаменты. Все семеро могли разместиться в одном, и совершенно не мешать друг другу. В каждом номере было по две спальни и огромная гостиная.

   – Может, зря мы не взяли детей? – спросил Дэн, окидывая взглядом комнату, сравнимую размерами с фойе филармонии. Вдоль стен стояли диваны, журнальные столики, на каждом букет цветов и ваза с фруктами. – Им было бы, где порезвиться.

   – А у нас не было бы ни минуты покоя, – ответила Алёна, шагнув к панорамному окну.

   За ним находилась широкая лоджия с шезлонгами для отдыха, пальмой в кадке и небольшим бассейном с проточной морской водой, как гласил рекламный буклет, который вручили на рецепшене.

   – Дэн! Посмотри, нам вообще не обязательно выходить из номера. Море прямо у нас на балконе! – восхищенно добавила она.

   – Похоже, мы и не сможем, – сказал Дэн, внезапно почувствовав себя плохо.

   Такой боли он не испытывал давно. В четырнадцать лет Дэну вживили первый временный кардистим, и он забыл о пороке сердца на восемь лет. В двадцать два прибор заменили на постоянный, и Дэн должен был забыть о больном сердце на всю оставшуюся жизнь.

   И он забыл.

   До этого момента.

   Он очнулся на кровати, рядом были встревоженная Алёна и врач.

   – Доктор, нас заверили, что с кардиостимулятором на Эдеме всё будет в порядке, – сказала Алёна. – Тогда почему моему мужу стало плохо?

   – Вам правильно сказали, кардистим в порядке, – ответил врач. – Просто в данном случае нужна адаптация. Два-три дня, и ваш муж придет в норму.

   – Мне что, все три дня валяться в постели? – спросил Дэн.

   – Нет, нет, молодой человек, просто ограничьте физические нагрузки и ложитесь спать пораньше.

   Когда врач ушел, Дэн сел и сказал с усмешкой:

   – Ну вот, а ты говорила, пляжные дискотеки, ночные клубы...

   – Все будет, через три дня, – жизнерадостно ответила Алёна. – А пока давай отдыхать у нашего личного кусочка океана.

   И она потянула мужа на лоджию к бассейну.

   Оттуда открывался умопомрачительно красивый вид вогнутого дугой побережья залива, города на берегу и океана до самого горизонта. На розовых пляжах, усыпанных разноцветными зонтиками, как горохом, было полно народу. На лоджиях отеля, разделенных прозрачными перегородками, тоже были люди. Пол лоджий был прозрачный, как и бассейны. Вода в них стекала водопадами из плоских прозрачных труб, расположенных на высоте чуть больше человеческого роста. Дэн и Алёна могли видеть отдыхающих на три этажа выше и на три этажа ниже собственного.

   – Нет, давай пойдем вон туда, – Дэн указал на розовые скалы, которыми прерывался пляж на краю залива.

   Отель, в котором жили Дэн и Алёна, находился на краю города, и до скал было недалеко.

   – Почему туда? – удивилась Алёна.

   – Потому что там никого нет.

   После соревнований, на которых познакомились, Дэн и Алёна поехали в Сочи, к морю, и там, среди скал на морском побережье впервые поцеловались. Алёна поняла намек и кивнула. Одевшись по-пляжному, они отправились к скалам.

   – Ну вот, в первый же день вы откалываетесь от коллектива, – сказала Ванесса, когда они сообщили друзьям, куда пошли.

   Ваня, Сэм, Фил, Алекс и Еля собрались идти на пляж, как раз туда, где больше всего людей.

   – Где же еще, как не в гуще народа мы сможем познакомиться со сливками Федерации? – шутливо добавила Елена.

   – Мы к вам обязательно присоединимся через три дня, – пообещала Алёна, и они с Дэном направились в противоположную сторону.

   В розоватых скалах они обнаружили совсем маленькую ровную площадку, усыпанную розовым песком и окруженную большими округлыми валунами. До нее, правда, пришлось добираться по неудобным, порой острым камням и узким проходам среди скал.

   Место показалось Дэну и Алёне таким романтичным и уютным, что они стали проводить здесь каждый день все утренние часы, даже когда Дэн адаптировался и снова забыл о пороке сердца. Они загорали на теплых валунах, или купались в море, любовались лунами Эдема, стоявшими в небе и днем, и ночью, или кипящей в океане жизнью. Вода была такой чистой и прозрачной, что дно было видно на глубине нескольких десятков метров. Не нужно было никакое оборудование для дайвинга, чтобы любоваться стайками разноцветных рыб и разнообразной придонной растительностью.

   Дэн вспомнил о кардистиме через пару дней. Ему снова внезапно стало плохо, когда семеро землян играли в пляжный волейбол с командой из семерых волжан с планеты Волга.

   Он очнулся в номере на кровати, рядом была Алёна и уже знакомый врач.

   – У меня дежавю? – с иронией спросил Дэн.

   – Нет, милый, просто твой кардистим снова дал сбой, – пояснила Алёна.

   – Но почему? – спросил Дэн. – Период адаптации прошел, и на Земле мне сказали, что магнитное поле Земли и Эдема идентично.

   – Магнитное поле Эдема все же немного отличается от земного, – объяснил врач. – Это отличие настолько незначительно, что на него можно не обращать внимания. До сих пор земные кардистимы работали на Эдеме прекрасно. И ваш тоже работает не хуже. Очевидно, у вас индивидуальная повышенная чувствительность к изменению напряжения силовых линий магнитного поля планеты.

   – И что нам делать? – разочарованно спросила Алёна.

   – Возвращаться на Землю? – добавил Дэн.

   – Ну что вы, нет необходимости прерывать ваш отдых. Исключите любые физические нагрузки, и все будет в норме. На всякий случай вот таблетки, – врач достал из белого чемоданчика плоский пластмассовый флакончик с круглыми драже, похожими на витамины, и поставил на прикроватную тумбочку. – Носите их с собой, принимайте по мере надобности, и все будет хорошо, – заверил он.

   – Может, все-таки вернемся домой? – предложила Алёна, когда врач ушел.

   – Нет, все не так уж плохо, – возразил Дэн. – Останемся.

   Он не хотел улетать с Эдема, потому что Алёне здесь очень нравилось. Ради нее Дэн готов был и потерпеть. Кроме купаний в море, экскурсий и конкурсов, любимым занятием Алёны было исследование флоры Эдема. Увидев незнакомое растение, она фотографировала его со всех сторон, а потом искала название в каталоге. И радовалась, как ребенок, когда не находила названия. Это значило, что растение еще не занесено в каталог, и она может сделать это сама и дать ему название. Она же собиралась стать космобиологом, и сейчас с увлечением играла в исследователя внеземных форм растительности.

   И всё на самом деле было отлично, но через несколько дней история повторилась. Врача вызывать не стали, Алёна дала мужу таблетку и уложила в постель.

   – Ален, прости, я испортил тебе отдых, – сказал Дэн.

   Из-за его внезапного недомогания им пришлось остаться в номере, тогда как остальные отправились на экскурсию по Эдему на самолете, в места, где Федерация планировала построить другие курортные города, или уже начала их строить.

   – Ничего ты не испортил, – возразила Алёна. – Мы с тобой здесь так редко проводим время вдвоем, и я даже рада, что мы не попали на эту экскурсию.

   До самого вечера, пока не вернулись друзья, они лежали в шезлонгах у бассейна на лоджии, и разговаривали о погоде, о работе, о детях. Алёне и Дэну было очень хорошо вдвоем, но оба тайком думали, какой был смысл лететь так далеко, ведь лежать на солнышке у бассейна они могли бы и дома на Земле. Единственным отличием от земного пейзажа был розовый цвет песка и две луны в небе.

   – Давай следующий отпуск проведем дома? – предложила Алёна. – Сделаем такой же водопад, как здесь, и добавим в воду в нашем бассейне морской соли.

   – Давай, – согласился Дэн.

ГЛАВА 3

Скоро к неприятности с кардиостимулятором присоединилась еще одна. Однажды, возвращаясь в отель после утреннего купания на уединенном пляжике в скалах, Дэн неудачно ступил на камень, поскользнулся и подвернул ногу. Поэтому следующим утром ему пришлось остаться в номере, и Алёна отправилась на пляж одна. Она не хотела идти, но Дэн, памятуя о том, что сидеть дома она могла и на Земле, почти силком выпроводил ее из номера.

   – Пойдем с нами в аквапарк, – предложили Алёне Ваня и Еля.

   – Нет, если пойду с вами, задержусь слишком долго, – отказалась она. – Дэн будет без меня скучать.

   Она пару дней назад приглашала друзей посетить их с Дэном личный пляж. Они пришли, но им не понравилось, добираться слишком сложно. Алёна и Дэн были только рады, что это место останется для них двоих.

   Алёна пришла на каменистый пляж, оставила на плоском валуне полотенце и парео, служившее платьем, и поплыла к маленькой одинокой скале, едва выглядывающей из воды метрах в двухстах от берега. Когда Алёна и Дэн купались здесь вместе, никогда туда не плавали. Алёна опасалась, что Дэну может стать плохо далеко от берега. Он и сам это понимал. Но ей очень хотелось побывать на этой скале, и, воспользовавшись случаем, она поплыла туда.

   Скала не представляла собой ничего особенного, это была просто верхушка большого камня, торчавшего из морского дна, словно зуб гигантского животного. Как и всё на этом побережье, розоватого цвета, чуть сглаженная волнами. Алёна взобралась на скалу. Было забавно представлять, что берег где-то далеко, и она одна на единственном кусочке суши посреди бескрайнего океана.

   Алёна посидела, отдохнула, и собралась плыть обратно. Вдруг она увидела, как к скале плывет какой-то юноша, и плывет уже из последних сил, вот-вот скроется под водой. Алёна быстро нырнула в воду, помогла юноше доплыть до камня и взобраться на него.

   Отдышавшись, парень сказал на приличном интерлинге:

   – Спасибо. Я, кажется, не рассчитал силы. Никогда раньше не видел моря, и плавал только в бассейне.

   – Вам не стоило плыть сюда одному, – ответила Алёна тоже на интерлинге, искусственном языке, принятом для общения между планетами Федерации.

   На заре покорения космического пространства на колонизированных планетах чаще всего обосновывалась группа людей одной нации, говорящая на своем языке. Для облегчения общения между колониями и был придуман интерлинг. Были и многонациональные колонии, которые сделали его государственным языком, и молодое поколение на этих планетах разговаривало только на нем. Алёна знала интерлинг еще со школы, почти все земляне его знали, даже те, кто не собирался летать на другие планеты. Этот язык облегчал общение и на Земле между людьми разных национальностей. Фил Радоевич, например, словенец, Ванесса Пикард – француженка, а Сэм Картер – англичанин, и когда друзья собирались вместе, они общались на интерлинге.

   – Но вы же одна, – сказал парень. – Я видел, как легко вы сюда доплыли, и решил, что у меня тоже получится. Вы с какой планеты?

   – С Земли.

   До этого момента они не смотрели друг на друга. Юноша сидел на камне, опустив голову и плечи, а Алёна стояла, отвернувшись от него, и отжимала волосы. Когда она помогала парню плыть, не разглядывала его лицо. Теперь он поднялся и повернулся к Алёне. И она посмотрела на него.

   На вид парню было лет восемнадцать – двадцать. Среднего роста, он был прекрасно сложен, смугл, черноглаз и черноволос, что выдавало в нем потомка арабов. Чертами лица он очень походил на мужа Алёны, ну просто Дэн в более смуглом исполнении. Это заставило ее смотреть на парня немного дольше, чем требовали приличия. И он разглядывал девушку слишком пристально, не скрывая восхищения.

   – Вы тоже с Земли? – спросила Алёна, так как пауза уже становилась неловкой.

   – Нет. Я с Арракиса.

   – О, Арракис! – кивнула Алёна. – Мне знакомо название.

   Эта пустынная планета была открыта двести лет назад американской исследовательской экспедицией, и за схожесть с планетой Дюной из цикла фантастических романов «Дюна» писателя двадцатого века Фрэнка Герберта, который популярен по сей день, ее назвали Арракисом. Нет, исследователи не нашли на планете ни гигантских песчаных червей, ни спайса, ни местного населения, ни развалин древней цивилизации. Они не стали колонизировать Арракис, слишком негостеприимным оказался. Планету купили и колонизировали Объединенные Арабские Эмираты. Арабы нашли на ней полезные ископаемые, и устроились с привычным для них комфортом.

   В юности Алёна зачитывалась произведениями писателя двадцатого века Фрэнка Герберта. И настоящий Арракис интересовал её, прежде всего тем, что был похож на планету, созданную фантазией писателя. Поэтому Алёна изучила о ней все, что смогла найти в открытом доступе Федеральной Информсети. Планета находилась на расстоянии двухсот тридцати световых лет от Земли у звезды Шедар – Альфа-Кассиопеи, более яркой, чем Солнце. Спутников у планеты не было. На поверхности Арракиса исследователи не нашли ни одного моря, ни одной реки. Открытая вода существовала только в высокогорных озерах, где температура воздуха не поднималась выше плюс десяти градусов по Цельсию, и потому дневное испарение воды успевало пополняться подземными источниками. Животный и растительный мир Арракиса был немногочислен, но разнообразен, а оазисы, расположенные в местах, где подземные водоносные слои подходили близко к поверхности, кишели жизнью.

   Но Алёна никогда не думала, что встретит коренного жителя Арракиса. Ходили слухи, что они очень редко покидают свою планету.

   – Я никогда не был на Земле, хотя это родина моих предков, – сказал парень.

   – Какие ваши годы, еще побываете, – улыбнулась Алёна. – Ну, вы отдохнули? Поплывем обратно? Я помогу.

   – Хорошо. Хотя давайте сначала познакомимся. Мое имя Амирджан эль Сабир. А вас как зовут?

   – Алёна Разумова.

   – Я очень рад нашему знакомству, Алёна... можно мне вас так называть?

   – Конечно. Все друзья зовут меня именно так.

   – Ну, поплыли? – спросил Амирджан и бросился в воду.

   Алёна нырнула следом и легко догнала уплывшего вперед юношу.

   – Вы прекрасно плаваете, Алёна, – сказал Амирджан.

   – Не разговаривайте, не тратьте зря силы, – посоветовала она и поплыла рядом.

   Когда юноша начал выдыхаться, Алёна поддержала его, и они вместе вышли на берег.

   – Спасибо, Алёна, – сказал Амирджан, отдышавшись. – Без вас я мог утонуть.

   – Рада была помочь, – ответила она, вытерлась полотенцем, повесила его на шею и повязала парео на бедра, как юбку. – Мне пора. До свидания.

   – Вы придете сюда завтра? – спросил Амирджан, надевая рубашку и брюки прямо на мокрое тело.

   – Не знаю. Может быть, – ответила Алёна, еще раз сказала «до свидания» и ушла.

   На пляже она провела гораздо больше времени, чем рассчитывала. И, хотя Дэн ничем не проявил недовольства, все же пояснила:

   – Извини, что задержалась. Пришлось помочь одному юноше, – Алёна рассказала о встрече и знакомстве с Амирджаном эль Сабиром и добавила: – Дэн, ты можешь себе представить, он похож на тебя, как близнец, только глаза не синие, а темно-карие и кожа смуглее.

   – Не смогу представить, пока не увижу его, – ответил Дэн.

   – Если сможешь завтра пойти на пляж, увидишь, – сказала Алёна. – Он, скорее всего, будет там.

   – По-моему, он напрашивался на свидание, – усмехнулся Дэн. – Надеюсь, ты сообщила, что замужем.

   – Нет, к слову не пришлось... Дэн, ты что, ревнуешь? – удивилась Алёна.

   Ревности между ними не было никогда. Несмотря на то, что Дэн был очень популярен среди девушек как в школе и в университете, так и на работе в Звездном Конструкторском Бюро. Даже его мама сетовала:

   – Ты такой красавчик, Денёк, мог бы стать киноактером, известным на всю Федерацию. А ты выбрал профессию простого конструктора.

   – Ну, не такого уж простого, мама, – отвечал Дэн. – А конструктора двигателей звездных кораблей. И кое-какую известность тоже имею.

   – Широкую известность в узких кругах, – шутила Алёна.

   И если бы существовал конкурс для мужчин подобный конкурсу «Мисс Вселенная», Дэн с большой долей вероятности стал бы победителем.

   Алёне в отличие от Дэна не светило стать победительницей конкурса красоты. Не потому, что она была некрасива, а потому, что не вышла ростом для мероприятий подобного рода. Многие знакомые девушки вообще считали, что Дэн слишком хорош для нее. Но он не замечал ни одной девушки, будто их не существовало вовсе. Ни одной, кроме Алёны. Так же, как и для нее не существовало других мужчин, кроме Дэна.

   Они настолько доверяли друг другу, что ревность не имела смысла.

   – Конечно, – ответил Дэн с улыбкой, – нет.

   Следующим утром Алёна снова пришла на пляж одна, потому что нога у Дэна еще болела. По ровному полу он уже мог ходить, но по камням это было бы проблематично.

   Амирджана на берегу Алёна не увидела. Ну, не пришел, и ладно, она не расстроилась. Как обычно, оставила парео и полотенце на валуне и поплыла к скале. Обогнув камень, вернулась на берег. Вытираться ей не хотелось, и она некоторое время стояла на камне, нежась под легким ветерком и ласковым солнцем.

   Обсохнув, Алёна решила одеться, подняла парео, и вдруг увидела под ним золотой браслет, усыпанный сирианскими самоцветами. Она могла поклясться, что когда положила парео на камень, никакого браслета там не было. Алёна не могла не заметить такую яркую блестящую вещь. Значит, кто-то положил его сюда, пока она плавала. Неужели Дэн? Но у него нет денег на такие дорогие украшения, хотя зарабатывал Дэн неплохо. Сирианские самоцветы – драгоценные камни, сверкающие, как бриллианты. Благодаря свойству менять цвет, они подходят к любому наряду. Очень редки и потому безумно дороги. Их могли позволить себе немногие люди в Федерации. Такой браслет стоил, как небольшой космический корабль.

   Алёна быстро огляделась, и увидела Амирджана, вышедшего из-за скалы.

   – Здравствуй, Алёна, – сказал он с радостно-предвкушающей улыбкой.

   «Наверное, представляет, как я сейчас брошусь ему на шею, и буду благодарить за такой сногсшибательный подарок», – подумала Алёна.

   – Что это? – вместо приветствия сухо спросила она, указав на браслет, лежавший на камне.

   – Это тебе. Надень, пожалуйста, – парень поднял браслет и протянул Алёне.

   Но она не взяла украшение, спрятав руки за спину и нахмурившись.

   – Возьми его, в знак благодарности за то, что не дала мне вчера утонуть, – добавил он.

   – То, что я вчера сделала, не стоит такой дорогой благодарности, – ответила Алёна, от возмущения не заметив, что сегодня Амирджан обратился к ней на «ты». – Мне достаточно слова «спасибо».

   – Ладно, извини и забудь, – Амирджан небрежно сунул браслет в карман брюк. – Мне все-таки хочется как-то отблагодарить тебя. Может, согласишься поужинать со мной сегодня?

   – Прости, я буду занята, – отказалась Алёна.

   – Ну, пожалуйста, – умоляюще произнес парень.

   – Хорошо, – сдалась Алёна. – Только я приду не одна.

   – Договорились, – просиял Амирджан. – Я тоже буду не один, а с сестрой. А ты с кем придешь?

   – С мужем.

   – Ты замужем? – удивленно и чуть разочарованно проговорил Амирджан.

   – Да, – кивнула Алёна.

   – Но... у тебя на руке нет обручального кольца, – возразил Амирджан.

   – Конечно, нет, – Алёна рассмеялась. – Я же не хочу потерять его в море, поэтому оставила в номере, – она завязала парео над грудью, подняла полотенце и добавила: – Мне пора.

   – Я заеду за вами в пять, – сказал Амирджан. – А сейчас можно проводить тебя до отеля?

   – Идем, – согласилась Алёна и спрыгнула с камня.

   Они пошли рядом. Иногда Амирджан поддерживал Алёну за руку, пока они шли по камням среди скал. Она и сама не упала бы, но чувствовать поддержку было приятно. Когда они вышли на ровные плиты набережной, он больше к ней не прикасался.

   – Знаешь, Алёна, я впервые на Эдеме, и вообще на другой планете, – признался Амирджан. – До восемнадцати лет я никуда не выезжал с Арракиса.

   – И я впервые на другой планете, – сказала Алёна, машинально тоже переходя на «ты». – Ну и как, тебе здесь нравится?

   На самом деле ей было всё равно, она спросила это лишь для поддержания разговора.

   – Да, здесь очень красиво, – ответил Амирджан. – Но все не так, как дома. Воздух очень влажный, а я привык к сухому. Я живу в пустыне.

   – Неудивительно, – улыбнулась Алёна. – Арракис – пустынная планета.

   – Да. Но там можно жить не хуже, чем на Эдеме. Мой дом находится в оазисе. Это райский уголок. Еще у нас есть дом в городе при космопорте, Эль-Арраке. Но я больше люблю оазис. Жаль только, что на Арракисе нет моря. Я никогда в жизни не видел столько воды. Это так прекрасно! Но пески похожи на море, только с замедленными волнами. Наблюдать за ними очень интересно. Сегодня они такие, завтра другие.

   – Я никогда не бывала в пустыне, – сказала Алёна. – В моей стране их нет. Да и в других странах на Земле тоже давно нет.

   – А в каких странах ты бывала?

   – Во многих, когда ездила на соревнования.

   – На соревнования по плаванию?

   – Нет, по спортивной гимнастике.

   – Мне стыдно, но я ни разу не видел спортивной гимнастики.

   – Разве у вас на планете нет Федеральной Информсети, нет телевидения? – удивилась Алёна.

   – Конечно, есть, – ответил Амирджан. – У нас есть всё, и телевидение, и Федеральная Информсеть. Я не очень люблю компьютеры, не особо в них разбираюсь, поэтому редко пользуюсь информационной сетью. И телевизор почти не смотрю, предпочитаю скакать по пустыне на лошади, стрелять из лука, арбалета или ружья. Спортивной гимнастикой у нас никто не занимается.

   Алёна не удивилась. Многие колонии Федерации слишком молоды, чтобы иметь развитую спортивную структуру, на многих специфичный климат и другие условия, такие, как сила тяжести, атмосферное давление, процент кислорода, поэтому виды спорта на них развивались в каком-то одном направлении, или не развивались вовсе.

   Они остановились перед высоким зданием отеля с бассейнами на каждой лоджии.

   – Вот я и пришла, – сказала Алёна.

   – Не забудь, я заеду в пять, – напомнил Амирджан.

   – А... мы уже на «ты»? – спохватилась Алёна.

   – Ну... мы же уже друзья? – спросил Амирджан.

   – Наверное, – улыбнулась Алёна.

   – Так я заеду в пять?

   – Мы будем готовы, – кивнула Алёна. – Кстати, куда поедем ужинать, если это не сюрприз?

   – Куда пожелаешь, – развел руки в широком жесте Амирджан.

   – Ты приглашаешь, за тобой и выбор, – ответила Алёна. – А мне просто нужно знать, как одеться. В одни рестораны можно приходить в джинсах или даже в пляжном платье, в другие требуется вечерний наряд.

   – Тогда... «Афродита», – он назвал один из самых дорогих ресторанов Лазурного побережья.

   Если человек попал на Эдем по путевке, он мог здесь обходиться вообще без денег – всё включено, и на самом высшем уровне. Но на Лазурном побережье были и места, в которые без денег не попадёшь. Такие, как ресторан «Афродита». Там одна чашка кофе стоила половину месячной зарплаты школьной учительницы.

   – Ты настолько богат? – удивилась Алёна, и лишь потом подумала: «Могла бы и догадаться, ведь только очень богатые люди могут купить сирианские самоцветы».

   – Во владениях моего отца много месторождений редкоземельных элементов, – скромно ответил Амирджан. – Они используются в строительстве звездолетов и изготовлении топлива для них. Это приносит неплохой доход.

   – Вот уж не думала, что спасла жизнь сыну арракийского шейха, – улыбнулась Алёна. – Кстати, как теперь тебя называть? Принц Амирджан? А как обращаться? Ваше Высочество?

   – Нет, просто Амирджан, – смутился он. – Мы не используем титулов в беседах с друзьями.

   – Ну, тогда до встречи в пять.

   Придя в номер, Алёна рассказала мужу о приглашении на ужин.

   – Я видел вас с балкона, – сказал Дэн. – Но с высоты не смог разглядеть твоего шейха.

   – Не моего шейха, а сына шейха, – засмеялась Алёна и добавила: – Как твоя нога? Ты сможешь пойти? Иначе и мне придется отказаться от приглашения.

   – Буду немного хромать, но это не смертельно, – ответил Дэн. – Никогда не ужинал с сыном арракийского шейха, нельзя упустить такую возможность. Но вот возможность посетить шоу эдемских дельфинов ты упустила, наши друзья уже ушли, и шоу давно началось.

   – А, не очень-то и хотелось, не люблю смотреть на дрессированных животных, – махнула рукой Алёна.

   Алёна и Дэн встретились с друзьями на обеде, а обедали они обычно в ресторане отеля.

   – Алёнка, а мы в аквапарке познакомились с популярной на планете Корускант певицей Бриттой, – похвасталась Елена. – И сегодня идем в клуб «Лазурная волна» слушать ее песни. Она нас пригласила. Мы и на вас двоих местечко забили. А без ее приглашения в этот клуб не попасть.

   – Сливки Федерации, – иронично добавил Алекс.

   Алёна с Дэном переглянулись и пожали плечами.

   Планета Корукскант была ничем не похожа на столицу галактической империи в далекой-далекой галактике из старинной саги о звездных войнах. Но ее открыла международная космическая экспедиция, в которой собралось много почитателей древнего киносериала, поэтому ее так и назвали.

   – О планете Корускант слышали, о певице Бритте нет, – сказал Дэн.

   – Да вы что, Разумовы, совсем от жизни отстали? – возмутилась Ванесса. – Бритта и на Земле выступала. Я хотела сходить, но не достала билет. Так вы с нами, или как?

   – Или как, – торжественно объявила Алёна, и добавила не без гордости: – Нас пригласил на ужин в «Афродиту» сын арракийского шейха.

   Друзья даже жевать забыли от такой новости.

   – Принц?! – ошеломленно воскликнула Еля, когда к ней вернулся дар речи.

   – Вот это сливки так сливки, – сказал Филип.

   – Э... вы... где его подцепили? – придя в себя от шока, спросила Ванесса.

   – На том пляже, куда вы отказались ходить, – улыбнулась Алёна.

ГЛАВА 4

   В пять часов к отелю подъехал белый «Кадиллак» на воздушной подушке и из него вышел Амирджан в элегантном европейском костюме-тройке стального цвета. Алёна и Дэн были готовы. Дэн надел светло-серый костюм-тройку, Алёна – открытое вечернее платье в пол из голубого с переливом шелка. Из украшений, ну, кроме обручального кольца, на ней были только золотые сережки с бирюзой и такое же колье. Туфли на высоких шпильках и клатч были золотистыми. Волосы длиной чуть ниже лопаток она оставила распущенными, и русые локоны свободно струились по спине и плечам.

   Взгляд Амирджана, остановившийся на Алёне, выражал полное восхищение.

   – Фирузи, – расслышала Алёна его восторженный шепот.

   Но когда Амирджан взглянул на Дэна, его брови поползли вверх от удивления: он увидел, как муж Алёны похож на него, несмотря на разный цвет кожи и глаз. Волосы у обоих были черными, только у Дэна – просто черными, а у Амирджана – иссиня-черными. Мужчины были одного роста, и фигуры похожие. Почти одинаковыми были даже стрижки. Дэн выглядел немного старше, но намного моложе реального возраста.

   – Амирджан, познакомься с моим мужем, – сказала Алёна.

   – Дэн, – представился он и добавил: – Это потрясающе! Я даже не предполагал, что два человека разных национальностей могут быть так похожи.

   – Моя мать была с Земли, из страны под названием Франция, – сказал Амирджан.

   – А у тебя, Дэн, возможно, кто-то из предков был с Востока, – добавила Алёна. – Ну, мы едем ужинать или нет?

   – Да, идемте, – Амирджан с трудом отвел взгляд от лица Дэна.

   Они вышли из фойе отеля к машине. За рулем сидел водитель, похожий на боксёра среднетяжелого веса, руль почти весь скрывался под его огромными ладонями. На заднем сиденье сидела девушка лет восемнадцати, очень красивая, одетая в вечернее платье, но более закрытое, чем у Алёны, с длинными рукавами. И украшений на ней было гораздо больше, а волосы уложены в сложную прическу.

   – Познакомьтесь с моей сестрой Динорой, – представил девушку Амирджан.

   – Нам очень приятно, – сказала Алёна. – Меня зовут Алёна, моего мужа – Денис, для друзей просто Дэн.

   – Рада познакомиться с вами, Алёна и Дэн, – сказала девушка на интерлинге.

   Амирджан и его гости сели в машину.

   – Дэн, почему вы хромаете? – спросила Динора.

   – Подвернул ногу на пляже, – ответил он.

   – Вы просто феноменально похожи на моего младшего брата, – заметила Динора.

   – Моя сестра всегда старается подчеркнуть, что я младший, – сказал Амирджан с улыбкой. – Мы двойняшки, но она родилась раньше на два часа.

   – Я старшая, а брат обращается со мной, как с ребенком, – пожаловалась Динора новым знакомым.

   – Ты и есть ребенок, пока не вышла замуж, – ответил сестре Амирджан и пояснил Алёне и Дэну: – Я привез Динору на Эдем, чтобы найти для нее жениха. Ей восемнадцать лет, а она все еще не замужем.

   – Все еще? – удивленно переспросила Алёна. – Я вышла замуж в двадцать.

   – У вас на Земле все по-другому, – ответил Амирджан. – А мы стараемся сохранять обычаи и традиции наших земных предков, и свои собственные, которые родились уже на Арракисе. У нас девушка должна выйти замуж не позднее шестнадцати, самый крайний срок – восемнадцать, иначе потом ее никто не возьмет в жены.

   – Вот как? – удивился Дэн. – Динора очень красива, почему же ее никто не возьмет замуж?

   – Ее жених погиб перед самой свадьбой два года назад, – пояснил Амирджан. – А других подходящих не нашлось. На Арракисе живет не так много людей. У всех неженатых мужчин нашего круга уже есть невесты, а у кого нет, для тех Динора слишком стара. Есть вариант, конечно, стать второй, третьей или четвертой женой, но отец этого не хочет. Да и сама Динора тоже. А так как выйти замуж на родине для нее почти нереально, отец послал нас сюда.

   – А у тебя, Амирджан, есть невеста? – спросил Дэн.

   Парень почему-то смутился, замешкался с ответом, и за него ответила Динора:

   – Есть, но она ему не нравится, и он тоже хочет найти невесту здесь. Правда, пока не нашел. Да и отец не позволит ему взять другую девушку первой женой.

   – Это – моя проблема, и я буду ее решать, когда выдам тебя замуж, – ответил Амирджан сестре и повернулся к Алёне: – Мы здесь уже месяц, но Динора всё еще не нашла себе жениха.

   – Как же я его найду, если никуда не выхожу! – сердито сказала Динора. – А если и выхожу куда-то, то с Али или с тобой! И если на меня кто-то посмотрит, ты так взглянешь, что любой мужчина испугается. Хорошо еще, что ты здесь ходишь без кинжала, иначе поубивал бы всех, кто хоть раз на меня взглянул!

   – Я не могу позволить, чтобы на тебя пялились все встречные мужчины. Тебя же знакомили с потенциальными женихами друзья отца и его деловые партнеры с Земли и других планет, – напомнил Амирджан.

   – Да, но все они не понравились тебе, – быстро возразила сестра.

   – И тебе тоже, – парировал брат.

   – Конечно, не понравились! Да и как они могли мне понравиться, если один старый, другой дурак, а третий вообще мечтает стать девушкой! – воскликнула Динора.

   – Найти свою вторую половинку за один месяц невозможно, – сказала Алёна. – Мы с Дэном, например, прежде чем пожениться, встречались четыре года.

   – Хотя полюбили друг друга с первого взгляда, – вставил Дэн.

   – Я со своей невестой помолвлен тринадцать лет, нас обручили, когда ей был один год, – сказал Амирджан. – Но еще ни разу с ней не встречался.

   – Как она может тебе не нравиться, если ты ни разу ее не видел? – удивилась Алёна.

   – Он видел фотографии и один раз пообщался с ней по информсети, года два назад, – пояснила Динора. – Амайни Аш-Абаси красивая девочка, но где гарантия, что на фотографиях именно она? Может, у нее горб, или она кривая, кто знает? И на видеосвязи тоже могла быть не она, или вообще была виртуальная девушка, созданная нейросетью. Так считает мой брат. Но на самом деле Амайни не нравится ему не за это, а потому, что он не сам ее выбрал. Поэтому не захотел с ней общаться. Девчонка обиделась, и вообще удалила свой аккаунт из информсети.

   Машина подъехала к ресторану, беседа прервалась, но ненадолго. Водитель-охранник Али остался в машине, Амирджан, Динора, Алёна и Дэн поднялись на крыльцо.

   Ресторан был выше всяких высших уровней на порядок. Едва четверо посетителей вошли, к ним подбежали два официанта, девушка и юноша, приветствовали, как королей и королев, проводили за столик, обслужили почти мгновенно. Негромко играл небольшой оркестр. Зал украшали подлинные картины известных художников. Все столовые приборы были из золота, тончайшего китайского фарфора и хрусталя.

   За ужином Алёна и Дэн узнали, что сын и дочь арракийского шейха – веселые, общительные и образованные люди, хотя образование получали дистанционно. На Арракисе нет ни одного высшего учебного заведения, и даже общеобразовательные школы работают удаленно. Если арракиец хочет получить профессию, которую невозможно освоить дистанционно, он должен улететь на другую планету. А улетев с Арракиса, немногие хотят вернуться обратно. Может, поэтому арракийцы и не любят покидать свой мир, и не многие интересуются жизнью вне его. Если им требуются специалисты, которых у них нет, их приглашают с других планет.

   До сего времени Амирджан и Динора никуда не выезжали с Арракиса, а потому о жизни землян и жителей других планет Федерации знали только теоретически. Алёна и Дэн поняли, как велика разница в обычаях землян и арракийцев. И все же им было очень интересно общаться.

   Когда Динора обмолвилась, что за месяц пребывания на Эдеме она ни разу не была на пляже, Алёна возмутилась:

   – Амирджан, ты несправедлив к сестре! Почему ты ни разу не взял ее с собой на пляж?

   – Это невозможно! – отрезал Амирджан и добавил: – Она могла любоваться морем с террасы виллы, где мы живем, и купаться в бассейне с морской водой в помещении виллы.

   – Купаться в бассейне с морской водой я могла и на Арракисе, – ответила брату Динора и пояснила Алёне и Дэну: – Когда я дома плаваю в бассейне, там могут находиться только женщины. А здесь на пляже много мужчин. Я там просто не смогу раздеться.

   – А ты приходи с братом на наш пляж в скалах, – предложила Алёна. – Он не очень удобен, зато там никогда никого не бывает, кроме меня и Дэна. Даже не знаю, как Амирджан его обнаружил.

   – Я увидел, как туда идет Алёна, и пошел за ней, – признался он.

   Динора сказала Амирджану что-то по-арабски, он ответил. Дэн и Алёна слов не понимали, но по выражениям лиц сестры и брата было ясно, что она о чем-то просит, а он отказывает.

   – Амирджан, разреши Диноре прийти с тобой на наш пляж, – попросила Алёна. – А я найду для нее самый, что ни на есть, консервативный купальник.

   – Ладно, я подумаю, – сказал Амирджан. – Но ничего не обещаю! – добавил он строго, повернувшись к обрадовавшейся было сестре.

   Они беседовали еще об очень многом. Обсудили жаркий климат Арракиса, и последние достижения в исследовании галактики.

   – Алёна, Дэн, ваша фамилия Разумовы, она показалась мне знакомой, – заметила Динора.

   – Ничего удивительного, это известная фамилия в космической отрасли, – ответил ей брат. – Денис Разумов – конструктор двигателей космических кораблей, его двигатели для легких космических яхт самые быстрые и экономичные.

   – Да, да, я слышала, как отец и брат обсуждали нашу новую космическую яхту, – кивнула Динора. – Вот откуда я знаю вашу фамилию, Дэн. Я очень рада познакомиться с конструктором двигателей нашей яхты. Вы – гений.

   – Вы вгоняете меня в краску, друзья, – смутился Дэн. – Я конструирую двигатели не один.

   – Но ваша фамилия – первая в списке, – сказал Амирджан, и тактично перевел разговор на другую тему.

   Когда речь снова зашла о возрасте, Динора сказала, что если в ближайшее время не выйдет замуж, через год ее уже будут считать старой для замужества, а через пять-шесть лет она действительно станет старухой.

   – Что такое ты говоришь, Дина? – возразила Алёна. – Как думаешь, сколько мне лет?

   – Двадцать, – ответила Динора.

   – Ты говорила, что вышла замуж в двадцать, – добавил Амирджан. – Значит, сейчас тебе не больше двадцати одного. Но когда я встретил тебя в первый раз, подумал, что ты моложе Диноры.

   – Ты сильно ошибся и в первый раз, и во второй, – сказала Алёна. – Мне двадцать семь.

   – Не может быть! – не поверил Амирджан.

   – Неужели вы женаты уже семь лет? – удивилась Динора.

   – Да, и у нас двое детей, – сказал Дэн, а Алёна вынула из сумочки инфон и показала Диноре и Амирджану фото Алисы и Алешки.

   Инфон – электронное устройство размером с ладонь, давно заменившее мобильные инфоны, смартфоны, айфоны и другие средства связи. Инфон использовался не только для связи, а содержал в себе в себе коммуникатор, навигатор, часы, будильник, планшетный компьютер, медицинский диагност, следящий за пульсом, давлением и другими показателями состояния здоровья, и еще много полезных опций.

   Хотя поговорить с родными, оставшимися на Земле, с другой планеты по инфону возможности не было. Но в автономном режиме, для связи с друзьями, находящимися на одной планете, в качестве часов, и другие многочисленные функции этих устройств с успехом использовались. А поговорить с родными можно по гиперпространственной межпланетной связи со специального переговорного пункта. И Федеральная Информационная Сеть, охватывающая все планеты Федерации, даже только что открытые, обновлялась два раза в сутки через гиперпространственную связь.

   После ужина молодые люди заехали в торговый центр, выбрали Диноре купальник, и расстались у отеля поздно вечером, договорившись завтра утром встретиться на пляже в скалах.

   – Мне жаль эту девочку, – сказала Алёна, когда Амирджан и Динора уехали на свою виллу, и они с Дэном остались одни.

   Они медленно шли по Набережной Лазурного побережья, любуясь тихим вечером и лунами Эдема.

   – Дочь шейха, а не имеет практически никаких прав, – продолжала Алёна. – Даже замуж не может выйти по своей воле. Ну, просто средневековье какое-то, а не тридцать четвёртый век!

   – Их обычаи продиктованы суровыми условиями жизни в пустыне, – пояснил Дэн. – В наше время на Земле практически не осталось пустынь, но Арракис – одна сплошная пустыня. Женщине без мужчины там просто не выжить, совсем как в старые времена на Земле.

   – Да, я понимаю, – вздохнула Алёна. – Дэн, завтра у нас вечеринка в отеле, давай пригласим Динору и Амирджана? – предложила она.

   – Давай, – согласился Дэн. – Только с женихами у нас негусто, да и те, скорее всего, не подойдут: не богатые и не знатные. Не сливки общества.

   Дэн и Алёна прилетели на Эдем с пятью друзьями, но вскоре компания разрослась до двадцати: молодые люди познакомились с другими отдыхающими, прилетевшими с Земли и с других планет Федерации. «Сливок общества» среди них было немного: певица Бритта с Корусканта, известная на планете Италиана молодая художница, и сын вице-президента планеты Волга. Неженатый, кстати.

   – Все равно, у Диноры так мало развлечений, – ответила Алёна.

   – Я не против, – кивнул Дэн. – Только скажи Амирджану, чтобы они без своего шкафоподобного охранника приехали, а то друзья не поймут. Кстати, как тебе понравилось в «Афродите»?

   – Все было очень здорово, – ответила Алёна. – Еда – пальчики оближешь и язык проглотишь. Обстановка – как в королевском дворце. Но я бы не хотела ужинать там каждый день.

   – Почему?

   – Слишком много блеска, до сих пор зайчики в глазах, – пошутила Алёна.

ГЛАВА 5

Утром Дэн не пошел на пляж с Алёной, хотя нога почти не болела. Сказал, боится снова подвернуть, поэтому пойдет с друзьями на обычный ровный пляж. Но Алёна подозревала, это просто отговорка. Он тоже жалел Динору, и опасался, что при нём Амирджан не позволит сестре раздеться.

   Когда Алёна пришла на пляж, по привычке одетая только в купальник бикини и парео, Амирджан и Динора уже были там. Парень был в легкой белой рубашке с короткими рукавами, и белых брюках, на ногах – легкие плетеные туфли. А его сестра была в жакете с длинными рукавами, юбке длиной до середины икр, в колготках и туфлях на высоком каблуке. Алёна удивилась, как Динора прошла по камням в таких туфлях, ничего себе не поломав.

   Девушка сидела на валуне и с восхищением смотрела на море, она впервые видела его так близко.

   – Привет, – сказала Алёна.

   – Привет, – ответила Динора, быстро повернувшись к Алёне.

   – Привет, Фирузи, – добавил Амирджан.

   – Фирузи? – переспросила Алёна, удивленно подняв брови.

   – Фирузи – значит, бирюза, – пояснил Амирджан. – У тебя голубые глаза, и украшения из бирюзы тебе очень идут. Можно, я буду тебя иногда так называть?

   – Фирузи – очень красивое имя, – добавила Динора. – Тебе оно очень идёт.

   – Можно, – ответила Алёна Амирджану и повернулась к его сестре: – Дина, тебе жарко в этой одежде. А колготки надевать и вовсе не стоило.

   – Ничего, я привыкла к жаре, – ответила девушка. – У нас дома бывает гораздо жарче... А колготки... Юбка же такая короткая!

   И она попыталась натянуть юбку пониже, чтобы прикрыть ноги до щиколоток.

   – Тогда почему ты не надела длинную юбку? – спросила Алёна.

   – На Эдеме мы стараемся одеваться так, как здесь принято, но в то же время не нарушая наших обычаев, – пояснил Амирджан.

   На самом деле, на Эдеме носили разную одежду. И мини, и миди, и макси. Очевидно, арракийцы выбрали среднее между крайностями.

   – Здесь никого нет, кроме меня и твоего брата, – сказала Алёна девушке, указав на скалы справа, слева и позади.

   Впереди синела вода, плавали лодки под парусами, виндсерферы на парусных досках, любители любоваться подводной жизнью на прозрачных плотах, но все они были далеко от берега. А вот прокатиться на обычной доске для серфинга не получилось бы – в океанах Эдема не возникало больших волн.

   – Ты уже могла бы снять жакет, – добавила Алёна.

   Динора проследила за рукой Алёны, потом взглянула на брата. Он кивнул, и она сняла жакет, оставшись в белой блузке без рукавов. И сразу стыдливо обхватила себя ладонями за плечи.

   – Ты будешь купаться, Динора? – спросила Алёна.

   – Я, право, не знаю, – смутилась та, быстро взглянув на сразу помрачневшего брата. – Как я буду здесь раздеваться?

   – Очень просто. Как я, – улыбнулась Алёна, развязала узел над грудью, и парео скользнуло к ее ногам. – Не бойся, здесь никого нет, только я и твой родной брат.

   – Динора не взяла купальник, – сказал Амирджан.

   – Нет, взяла, я его надела, – ответила девушка.

   Амирджан взглянул на сестру с осуждением, хотя на Алёну смотрел восхищенно.

   – У нее, что, есть какие-то физические недостатки? – спросила Алёна, взглянув на парня чуть насмешливо.

   – Нет, – быстро ответила Динора.

   – Нет, – неохотно подтвердил Амирджан.

   – Тогда смелее! – подбодрила девушку Алёна. – Ты же собираешься замуж не за арракийца, значит, надо привыкать к нашим обычаям.

   Динора начала расстегивать блузку. Через минуту она разделась полностью, оставшись в купальнике танкини, который вчера купила. Она была чуть выше Алёны, и фигура у нее была идеальная, несмотря на то, что девушка не занималась никаким спортом.

   – Ты прекрасна, – искренне сказала Алёна. – Тому, чьей женой ты станешь, можно только позавидовать. Идем в воду. Амирджан, ты идешь?

   – Я побуду здесь, на берегу, – ответил тот, не глядя на девушек. Все время, пока его сестра раздевалась, он стоял, отвернувшись. – Потом искупаюсь.

   – Будет отгонять любопытных, – шепнула Динора Алёне и спросила: – А почему твой муж не пришел?

   – Нога все еще болит, – ответила Алёна.

   – А, – кивнула Динора. – Хорошо, что его нет, а то Амир ни за что не разрешил бы мне при нем раздеться.

   Девушки взялись за руки и вошли в воду.

   Диноре очень понравилось купаться в море, и они плавали и плескались целый час. Потом, уставшие, вышли из воды и уселись на валуне. Алёна дала Диноре свое большое махровое полотенце, чтобы та могла завернуться в него и не привлекать ничьих любопытных взглядов. Хотя вокруг и так никого не было, девушке и ее брату было спокойнее, когда видно как можно меньше оголенных частей тела Диноры.

   – Приходите сегодня вечером на террасу нашего отеля, – пригласила Алёна. – Соберутся наши друзья, будем петь и танцевать. Придете?

   Динора вопросительно взглянула на брата.

   – Тебе хочется пойти? – спросил он.

   – Да, – кивнула девушка.

   – Спасибо за приглашение, Фирузи. Мы придем, – сказал Амирджан.

   Динора радостно улыбнулась и спросила:

   – А как мы должны быть одеты? Здесь такие сложные правила с одеждой...

   – Это не официальный прием, а просто дружеская вечеринка, – улыбнулась Алёна. – Поэтому оденьтесь так, как вам будет удобно. Можно даже так, как вы одеваетесь у себя дома.

   – На Эдеме мы одеваемся так, как одеваются здесь, – напомнил Амирджан.

   – Как вам будет удобнее, – повторила Алёна и добавила: – Но предупреждаю сразу: в вечерних нарядах никого не будет.

   – А что наденешь ты? – поинтересовалась Динора.

   Алёна подумала немного и ответила:

   – Я надену белую футболку и длинную цыганскую юбку.

   На самом деле она собиралась надеть короткую джинсовую юбочку, но передумала, понимая, что Динора хочет одеться так же, как она. Но Амирджан ни за что не позволит сестре надеть короткую юбку. Да и самой девушке в короткой юбке будет некомфортно.

   Вечером Алёна и Дэн пришли на вечеринку. Новые друзья пригласили своих друзей, и народу собралось не двадцать человек, а гораздо больше. Молодые люди знакомились, пели, танцевали, беседовали. Диноре и Амирджану скучать не приходилось: всем было интересно пообщаться с арракийцами, так как все видели впервые представителей этой планеты. И Алёна угадала, Динора тоже надела белую футболку и длинную цветастую юбку.

   В самый разгар вечера Дэн почувствовал усталость и решил вернуться в номер. Алёна осталась. Амирджан пригласил ее на танец.

   – Алёна, почему твой муж ушел? – спросил он.

   – У Дэна порок сердца, – пояснила она. – А земной каридистим на Эдеме работает не совсем корректно. Поэтому он немного устал.

   – Почему ты вышла замуж за больного человека? – удивился Амирджан.

   – Я люблю его, – ответила Алёна. – А ты что, бросил бы любимую девушку, узнав, что она больна?

   – Нет, конечно, – смутился Амирджан. – Но девушка может себе позволить быть слабой, а мужчина – нет. А почему ты не ушла отсюда вместе с мужем, если говоришь, что любишь его?

   – Амирджан, не забывай, мы не на Арракисе, – улыбнулась Алёна. – И я имею полное право находиться в любом месте без присутствия мужа, даже если люблю его. Я не ушла, потому что ты и Динора – мои гости, я не могу оставить вас одних. А вам, я вижу, здесь нравится.

   – Да. Особенно Диноре. У нас женщины практически никогда не бывают в одном обществе с мужчинами. Ей еще ни разу не приходилось пользоваться вниманием стольких мужчин сразу.

   – Она заслуживает того, чтобы ею восхищались, – заметила Алёна.

   – А ты заслуживаешь, чтобы восхищались тобой, – сказал Амирджан и, помолчав, добавил: – Алёна, скажи, если бы ты не была замужем, ты вышла бы за меня?

   – Нет, Амирджан, я для тебя слишком стара, – улыбнулась Алёна.

   – А если бы мы были ровесниками, если бы тебе сейчас было восемнадцать? – не унимался парень. – Скажи, Фирузи!

   – Ну... не знаю, – Алёна пожала плечами. – К чему подобные вопросы, если это невозможно. Лучше посмотри туда, – она указала на стоявших у балюстрады террасы Динору и двух парней.

   Один был Фил Радоевич, другой Михаил Речнов – сын вице-президента с планеты Волга.

   – Динора сейчас разговаривает с двумя мужчинами, – добавила Алёна. – Они оба неженаты. Как думаешь, хотя бы один из них достоин стать мужем твоей сестры?

   Динора счастливо улыбалась, слушая, как Фил рассказывает что-то, а Михаил время от времени вставляет слово. В длинной юбке девушка чувствовала себя гораздо свободнее, чем на пляже в купальнике.

   – Да, конечно, – рассеянно кивнул Амирджан, мельком взглянув на сестру, и добавил с грустью: – Как жаль, что мы не ровесники, как жаль, что ты замужем, и мы не можем быть вместе... Ты очень любишь своего мужа?

   – Да, – уверенно кивнула Алёна.

   – А за что ты его любишь?

   – Странный вопрос. Как можно любить за что-то? Я его просто люблю.

   Этот разговор перестал ей нравиться. К счастью, был последний танец, и он закончился. Молодые люди стали расходиться. Алёна проводила своих гостей до машины, ожидавшей их за углом отеля. Перед тем, как расстаться, они договорились встретиться завтра на пляже.

   Вернувшись в номер, Алёна рассказала мужу о разговоре с Амирджаном.

   – Он был какой-то грустный, словно потерял что-то очень важное, – добавила она.

   – Просто он в тебя влюблен, – ответил Дэн. – И сожалеет, что ты не можешь стать его женой.

ГЛАВА 6

Когда утром Алёна и Дэн пришли на пляж и встретили Динору и Амирджана, от его вчерашнего мрачного настроения не осталось и следа, и Алёна решила, что вчера у него была просто минутная слабость.

   Пока Дэн и Амирджан купались, Динора призналась Алёне, что ей очень понравился Филип Радоевич.

   – И я тоже, кажется, ему понравилась, – смущаясь, проговорила девушка. – Вчера он предложил проводить меня домой... К сожалению, пришлось сказать, что я пришла с братом. Амирджан не против, чтобы я вышла замуж за Фила... Знаешь, Фирузи, женщины Арракиса очень редко выходят замуж по любви... практически, никогда... Они обязаны выходить замуж за тех, за кого сосватают родители. Я своего жениха даже ни разу не видела... ну, только на фото в социальной сети. Кощунство, конечно, так говорить, но мне повезло, что он погиб, а других не нашлось... Амирджан не такой, как отец, он позволил мне самой выбрать жениха. И я выбрала Филипа.

   – А он согласен жениться на тебе? – спросила Алёна.

   – Я еще не знаю, – Динора смутилась еще сильнее. – Амирджан хочет поговорить с ним завтра. У меня хорошее приданое, – добавила она с оттенком гордости в голосе.

   – Дина, извини, но по нашим обычаям такие дела, как свадьба, не решаются в один день, и приданое в этом не самое главное. Ты и Фил должны лучше узнать друг друга. Может, это и не любовь вовсе... Я советую тебе пока ничего не говорить Филу о приданном. А твои родители согласятся, чтобы муж увез тебя за тридевять земель? Фил живет на Земле, в России.

   – Такова наша женская судьба, – философски проговорила Динора. – У нас подобное часто случается. Жених увозит невесту из родного дома, и ей уже никогда не приходится увидеть его снова.

   – Почему? – удивилась Алёна.

   – Я не имею в виду соцсети, инфоны и видеосвязь, – ответила Динора. – Все это у нас есть, и общаться с родными мы можем. Но Арракис большая планета. Самолеты у нас не летают из-за насыщенности верхних слоев атмосферы статическим электричеством. Ни шоссейных, ни железных дорог нет, прокладывать их на песке нет смысла, они разрушаются быстрее, чем их строят. Машины на воздушной подушке над песками двигаться не могут, им нужна более твердая опора. Мы путешествуем по пустыне по старинке, на лошадях и верблюдах. Есть, правда, еще колесные и гусеничные вездеходы, но они слишком громоздкие и медленные, на верблюдах передвигаться быстрее. Поэтому, сама понимаешь, в гости друг к другу мы ездим нечасто. Да почти никогда.

   – А согласятся ли родители с твоим выбором?

   – Здесь Амирджан решает всё вместо отца, а наша мать давно умерла. Я приехала сюда, чтобы выйти замуж за мужчину с другой планеты. А если не выйду, вернусь домой и уже навсегда.

   – Я тебя понимаю, – с сочувствием сказала Алёна. – И желаю, чтобы все твои мечты сбылись.

   – Я мечтаю жить на Земле и одеваться так, как ты! – воскликнула Динора и добавила просящим тоном: – Алёна, ты говорила, что Филип – друг твоего мужа и твой. Пожалуйста, поговори с ним, попроси его жениться на мне! Я обещаю, он не пожалеет! Получив мое приданное, он станет одним из самых богатых людей на Земле!

   Филип Радоевич учился в Университете Космических Технологий вместе с Сэмом и Дэном, после его окончания они работали вместе в ЗКБ. Дэн конструировал двигатели космических кораблей, Сэм – системы защиты, Фил – системы жизнеобеспечения. Все трое получали неплохую зарплату. Так что Радоевич не был бедным человеком. Алёна была уверена, что богатое приданое ничего не значит для него, и обещание денег только оттолкнет парня. Но Динора смотрела так умоляюще, что Алёна пообещала:

   – Ладно, я поговорю с ним.

   – Ну, а если у нас не получится совместная жизнь, мы ведь сможем развестись? – спросила Динора.

   – Да, конечно, сможете, – рассеянно кивнула Алёна, размышляя, как будет выполнять обещание.

   Может, просто разведать наводящими вопросами, нравится ли Филу Динора. А, может вообще не говорить с ним, а Диноре сказать, что он ничего не ответил? Наконец она решила, что скажет ему всё, как есть. Фил взрослый человек, и сам решит, что делать.

   – И я могу не возвращаться в родительский дом, если мы с Филом вдруг разведемся? – спросила Динора.

   – Ты еще не знаешь, возьмет ли он тебя замуж, и уже хочешь развестись? – возмутилась Алёна.

   – Нет-нет, я вовсе не хочу с ним разводиться! – запротестовала Динора. – Но вдруг... вдруг Филип не полюбит меня, и сам захочет развестись? Я это к тому, что на Арракисе разводов почти не бывает. Только в случае, если муж сам отказывается от жены, или жена от мужа, женщина должна вернуться в дом отца. Даже если причина уважительная, это все равно позор для семьи. Для обеих семей. Я его не хочу.

   – Конечно, ты сможешь остаться жить на Земле и после развода, – сказала Алёна.

   После купания Амирджан и Динора вернулись к себе на виллу, Алёна и Дэн – в отель, где их уже ждали друзья, чтобы продолжить культурную программу.

   До обеда была запланирована прогулка на парусной яхте, обед-пикник прошел на ближайшем необитаемом острове. Потом друзья вернулись на берег, поучаствовали в конкурсе талантов. Алёна с Дэном показали небольшой акробатический этюд, и получили приз. Ванесса спела песню, и тоже получила приз. Поужинали в ресторане отеля и разошлись кто куда: Ткачевы отправились в «Лазурную волну» слушать певицу Бритту, Ванесса и Сэм – в кино, Разумовы – в свой номер, так как врач советовал Дэну ложиться спать пораньше. А Фил сказал, что пойдет прогуляться по набережной.

   У Алёны не было ни одной минуты, чтобы остаться с Филом наедине и перекинуться хотя бы парой фраз. Она уже думала, придется сказать Диноре, что не смогла поговорить с Радоевичем.

   Дэн уснул, а Алёне не спалось, и она решила выйти к бассейну на лоджии, чтобы освежиться. Хотя кондиционеры в комнатах поддерживали комфортную температуру, Алёна решила, что купание поможет ей заснуть.

   Номер Фила был рядом, и, выйдя на лоджию, Алёна увидела его, облокотившегося на перила. Парень мечтательно смотрел на море. Было темно, но яркая иллюминация на набережной бросала на воду блики, от двух лун, висящих низко над горизонтом, по волнам протянулись две серебристые дорожки.

   – Фил, привет, чего не спишь? – спросила Алёна, сразу забыв о купании.

   – Знаешь, Ален, я, кажется, влюбился, – ответил Филип. – Никогда не думал, что такое со мной произойдет.

   – И кто твоя избранница? – спросила Алёна.

   – Ее зовут Динора. Это же вы с Дэном пригласили их на нашу вечеринку. Она такая искренняя, такая неискушенная... будто из другого мира, – проговорил Филип таким тоном, словно грезил наяву.

   – Арракис и есть другой мир, – сказала Алёна. – Он в Федерации особняком. Суровая планета.

   – И я, наверное, уже никогда не полюблю другую, – с грустью сказал Фил. – Буду помнить об этой встрече всю оставшуюся жизнь.

   – А... зачем? – опешила Алёна. – Если ты любишь Динору, женись на ней.

   – С ума сошла, Разумова? – усмехнулся Фил. – Она – принцесса, а я...

   – Ты – уважаемый конструктор космических кораблей, которые летают по всей Федерации, а она просто дочь одного из арракийских шейхов. С огромным приданным.

   – Да лучше бы она была обыкновенной девушкой! Тогда у меня был бы шанс.

   – Поверь, шанс есть всегда, – как можно убедительнее проговорила Алёна. – Попроси руки Диноры у ее брата. В конце концов, есть только два ответа, которые ты сможешь получить. Либо Амирджан откажет тебе, либо нет.

   – А ведь ты права, – оживился Филип. – Не убьет же он меня, в самом деле.

   – Вообще-то мог бы, – лукаво улыбнулась Алёна. – Арракийские мужчины носят на поясе кинжал. К счастью, мы не на Арракисе.

   – И, надеюсь, не будем, – ответил Филип. – Говорят, там страшная жара.

   – Да, – согласилась Алёна. – Динора и Амирджан рассказывали. Амирджану на родной планете нравится. А Динора была бы рада навсегда покинуть ее.

   – Ты вселяешь в меня надежду, – сказал Фил. – А как думаешь, Алёна, я нравлюсь Диноре хоть немного, или она рассматривает меня только как инструмент, чтобы не возвращаться на Арракис?

   Алёна поняла, что Фил прекрасно разобрался в ситуации, и ответила правду:

   – Ты ей нравишься. И всё в твоих руках. Только от тебя зависит, кем Динора будет тебя считать, когда вы познакомитесь поближе.

   Через несколько дней Фил Радоевич и Динора эль Сабир сыграли скромную по меркам Эдема свадьбу в традиционном европейском стиле, и в качестве прощального подарка от семьи невесты отправились в свадебное путешествие по красивейшим планетам Федерации. А новые друзья Алёны и Дэна Разумовых стали постепенно разъезжаться по домам.

   Проводив сестру, Амирджан по-прежнему каждое утро посещал каменистый пляж, куда приходила и Алёна, иногда одна, чаще с мужем. Амирджан уже мог бы отправляться домой на Арракис, но почему-то медлил. Алёна, Дэн и компания тоже в скором времени собирались возвращаться на Землю, и Амирджан с каждым днем становился всё грустнее.

   В последний день перед отъездом Алёна пришла на берег одна. Дэн не желал больше весь космический перелет провести в капсуле стазиса, и решил лететь, как все, несмотря на то, что кардистим в космосе не будет работать. Но его на время можно заменить таблетками. Скорее всего, это для него будет последний космический полет. Когда его врач на Земле узнает об индивидуальной повышенной чувствительности Дэна к инопланетным магнитным полям, он запретит ему летать даже в капсуле стазиса. Поэтому Дэн хотел хотя бы один раз почувствовать себя в космосе, увидеть его из иллюминатора звездолета, и хотел как следует отдохнуть перед стартом.

   Амирджан предложил Алёне сплавать до скалы, хотя море было неспокойным. Но парень уже свободно доплывал до камня, и Алёна согласилась. Ванесса говорила, что бурь в океане Эдема не бывает, и это была не буря, а преддверие недолгого ненастья. Пара дождливых чуть прохладных дней была приятным разнообразием после долгой ровной умеренно жаркой погоды.

   Камень был мокрый и скользкий, но Амирджан и Алёна все же забрались на него. Волны набегали на скалу, обдавая стоявших на ней молодых людей солеными брызгами.

   Они стояли и смотрели на море, которое сегодня было пустынно: ни яхт, ни виндсерферов.

   – Мы завтра улетаем, – сообщила Алёна, чтобы прервать затянувшееся молчание.

   – Я знаю. Я тоже завтра лечу домой, – ответил Амирджан. – Но никогда не забуду эту скалу и этот пляж. И тебя, Алёна-Фирузи. Наверное, мы больше никогда не увидимся.

   В голосе его звучала грусть.

   – Ты сможешь приезжать в гости к Диноре, дом Фила находится в одном городе с нашим, вот и будем видеться, – сказала Алёна, жалея юношу.

   – Не знаю, смогу ли я приезжать к ней...

   – Неужели тебе неинтересно знать, как она живет, счастлива ли? Увидеть ее детей, которые у нее обязательно будут?

   – Она вышла замуж, получила свое приданое, и теперь за нее отвечает муж, – сказал Амирджан. – Динора отделилась от нашей семьи. Она может приезжать в гости, если хочет, но нашей семье она уже не принадлежит. И как бы она ни жила со своим мужем, уже не сможет вернуться обратно. У нас развод – позор.

   – Это несправедливо! – возмутилась Алёна. – Я понимаю, ваши обычаи продиктованы суровыми условиями жизни в пустыне. Но сейчас другие времена!

   – В нашей жизни со времен существования пустынь на Земле мало что изменилось, – тихо и грустно сказал Амирджан. – Но, конечно, я буду следить за жизнью Диноры, мы будем переписываться в соцсети, и ее детей я обязательно увижу. А если ей будет трудно, помогу.

   Алёна кивнула. Минут пять они стояли молча.

   – А чем ты займешься дома? – поинтересовалась Алёна, только чтобы прервать унылое молчание.

   – Женюсь на девушке, которую не люблю, и буду продолжать жить, как жил. Буду выезжать в пустыню охотиться, буду ездить по шахтам и учиться искусству управления производством, а когда отец отойдет от дел, стану руководить нашими землями и рудниками, – ответил парень и расстроено вздохнул.

   – А если бы ты нашел себе невесту здесь, на Эдеме?

   – Мне пришлось бы пойти против воли отца, чтобы жениться на ней. Тогда отец мог лишить меня наследства, но скорее всего, не сделал бы этого, потому что других наследников у него нет. Но та, которую я люблю, не может стать моей, а потому мне все равно, кто станет моей женой.

   Голос Амирджана стал совсем печальным. Алёна поняла, что он сейчас признался ей в любви. Ей стало жаль юношу. Она повернулась к нему, чтобы сказать слова сочувствия и утешения. Что не стоит грустить, что он еще встретит свою Фирузи.

   Вдруг нога соскользнула с мокрого камня, Алёна не удержала равновесие, и упала в воду, ударившись головой о камень.

   Волны сомкнулись над ней так быстро, словно Алёна никогда и не стояла на скале. С минуту Амирджан с ужасом наблюдал, как неподвижное тело девушки опускается ко дну в кристально прозрачной воде, и течение начинает сносить его в сторону, противоположную берегу.

   Наконец парень опомнился.

   – Фирузи! – он нырнул за ней, схватил безвольное тело, вытащил из воды и уложил на камень.

   Алёна была без сознания, хотя видимых повреждений на голове видно не было. Амирджану сначала даже показалось, что она умерла. Но он вытащил ее быстро, она не должна успеть утонуть! Он приложил ухо к ее груди и с облегчением услышал, что сердце бьется. И заметил, как ее грудь медленно поднимается и опускается. Она дышит, значит, жива!

   – О, моя Фирузи! Что с тобой? Очнись, пожалуйста, Фирузи! – заговорил Амирджан на интерлинге – языке, на котором привык общаться с ней.

ГЛАВА 7

Через некоторое время девушка открыла глаза и удивленно огляделась. Вокруг была вода, она лежала на скале, едва выступающей из воды, такой маленькой, что ноги на ней уже не помещались. Рядом стоял на коленях красивый смуглый юноша, смотревший на нее с любовью и тревогой.

   – О, ты, наконец, очнулась! – радостно воскликнул он. – Всё в порядке?

   – Не знаю. Где мы? – спросила девушка на том же языке.

   Она обхватила голову руками и попыталась сесть. Парень заботливо поддержал ее. Увидев бескрайнее море до самого горизонта, девушка испуганно вскрикнула.

   – Не бойся, Фирузи, мы совсем близко от берега, – сказал юноша. – Он вон там, посмотри.

   И указал в другую сторону. Девушка повернулась туда и спросила:

   – А как мы сюда попали?

   – Приплыли. Как ты себя чувствуешь?

   – Голова болит... немного. И кружится. И что-то в ней стучит... А кто ты?

   – Ты забыла, как меня зовут? – удивился юноши.

   – А я знала? Мне кажется, мы не знакомы, я впервые тебя вижу.

   – Я Амирджан, твой друг.

   – Амирджан, – повторила она, морща лоб. – Нет, не помню...

   – А как тебя зовут, помнишь? – спросил Амирджан.

   Он слыхал, такое бывает, человек получает удар по голове и забывает все, что с ним было, свое имя, родных, друзей... Его память становится чистым листом. Похоже, именно это и произошло с девушкой.

   – Меня зовут... Фирузи, – сказала она.

   – Ты помнишь? – просиял он.

   – Нет, просто ты сейчас меня так называл...

   «Чистый лист, – подумал вдруг Амирджан. – На котором можно написать все, что угодно. Это судьба! Я так сильно люблю эту девушку, что само провидение сжалилось надо мной, и решило подарить мне мою Фирузи. Это мой шанс, и я должен использовать его».

   – Да, тебя зовут Фирузи, – подтвердил он. – И ты... моя невеста.

   – Правда? – девушка слабо улыбнулась. – Я ничего не помню. Почему? Это... это так странно...

   – Ты упала, ударилась головой, и едва не утонула, – ответил Амирджан.

   – О... И ты меня спас? – спросила Фирузи.

   В ее голосе почти не было эмоций, но Амирджан все же сказал:

   – Не волнуйся, все будет хорошо...

   Она кивнула.

   – Нам надо плыть на берег, – сказал Амирджан. – Ты сможешь... любимая?

   – Не знаю...

   В голосе Фирузи звучала неуверенность.

   – Не бойся, ты хорошо умеешь плавать. Но держись за меня, я помогу, – Амирджан потянул девушку в воду.

   Вскоре они вышли на берег. Амирджан завернул девушку в полотенце, оставив парео на камне, и на руках отнес в машину, ждавшую его на краю набережной.

   Он привез Фирузи на виллу, но не на ту, на которой жил с сестрой. По дороге позвонил в офис сдачи вилл и попросил перенести его вещи в другой дом. Он принес девушку в одну из спален и посадил на кровать.

   – Как ты себя чувствуешь?

   – Голова болит, – ответила она. – Какая-то дымка перед глазами. Или туман...

   – Ничего, не волнуйся, это пройдет. Мне нужно ненадолго уйти, – сказал Амирджан. – Я скоро вернусь. Мы сегодня же улетим домой. А пока отдыхай, дорогая.

   Фирузи послушно легла на кровать и закрыла глаза, почти сразу провалившись в сон без сновидений.

   Амирджан отправился на нуль-пространственный переговорный пункт, позвонил домой и вызвал личный звездолет шейха, который должен был прилететь за ним завтра. Но он не хотел ждать до завтра. Маленьким космическим яхтам не нужно двенадцать часов на разгон и двенадцать на торможение, они вполне укладывались в восемь. А у одного из самых богатых и влиятельных шейхов Арракиса был самый быстрый космический корабль. С самым новейшим гипердвигателем конструкции Разумова, которому для разгона и торможения достаточно всего шести часов. Ирония судьбы, или деяние провидения, но Дэн сам поможет Амирджану увезти его жену. Амирджан видел в этом знак, что поступает правильно.

   Он шел по улицам курортного города и возражал голосу совести, который требовал вернуть Алёну мужу: «Алёна Разумова умерла, ее больше нет. Теперь есть только Фирузи, моя Фирузи, и я должен как можно скорее увезти ее отсюда. Правда, предстоит еще сражение с отцом за мою любовь, но я уверен, что выиграю его. Отцу придется смириться с моим выбором. Фирузи будет со мной очень счастлива. Гораздо счастливее, чем с Дэном. Я всё для этого сделаю».

   О том, что однажды она может вспомнить прошлое, он старался не думать.

   Амирджан зашел в торговый центр, купил для Фирузи украшения, косметику, одежду. На пляже, украдкой любуясь девушкой, он так хорошо изучил ее тело, что очень уверенно называл продавцам размеры. С одежды оборвал все бирки, чуть помял ее, чтобы казалась ношеной, перепробовал на себе всю косметику, чтобы казалось, что ею пользовались, и стал ждать пробуждения девушки.

   Пока Фирузи спала, Амирджан придумал, как вывезти ее с Эдема, не вызывая подозрений.

   Электронная идентификационная карта сестры осталась у него, Динора улетела с планеты с другой, которую получила после свадьбы. Её старая карта стала недействительна. Но Амирджан хорошо разбирался в компьютерах и компьютерных технологиях, гораздо лучше, чем говорил об этом. Его отец не одобрял подобного увлечения сына, он считал, что знаний простого пользователя Амирджану хватит, чтобы следить за работой шахт и руководить персоналом.

   «Сын, – говорил отец, – будь ты даже простым шахтером на Арракисе, ты заработаешь больше, чем любой самый умелый хакер в Федерации, и за это тебя никто не будет преследовать». Но Амирджан был уверен, что хакерские умения ему когда-нибудь пригодятся, может быть, как раз для этого случая.

   Он взломал идентификационную карту сестры, изменил в ней все данные и снова сделал действующей. Взломал сервер космопорта и изменил документацию так, будто девушка прилетела с ним и его сестрой на Эдем на их частном звездолете почти два месяца назад. Возможно, подлог когда-нибудь откроется, но Амирджан надеялся, что Алёну скоро хватятся, пойдут искать, найдут на камнях ее парео и решат, что она утонула, а течение унесло тело в океан.

   Фирузи, проснувшись, была в каком-то заторможенном состоянии, поэтому не заметила, что одежда новая, хотя и подошла ей точь-в-точь. Амирджану только показалось, что она удивилась длине юбки – до щиколоток. Алёна обычно носила короткие, за редким исключением.

   К косметике Фирузи даже не прикоснулась. Алёна тоже ею почти не пользовалась. К украшениям отнеслась более чем равнодушно, скользнула глазами по серьгам, кольцу и кулону с бирюзой, по браслету с сирианскими самоцветами, но ничего не надела.

   Они собрали вещи и поехали в космопорт.

   Только в корабле Фирузи начала немного приходить в себя. И начала задавать вопросы: кто она, откуда, и где ее семья. Ответы у Амирджана были готовы, хотя совесть еще потихоньку грызла его, шепча, что он не должен был так поступать. Он рассказал девушке, хотя без особых подробностей, что родилась она на планете Волга, которую двести пятьдесят лет назад открыла русская исследовательская экспедиция, и населенной в основном русскими. Около года назад семья Фирузи переехала на Арракис, а два месяца назад ее родители умерли. Он думал, она расстроится, может быть, заплачет, но девушка отнеслась к новости спокойно. Возможно потому, что не помнила родителей, и для нее они были лишь словами. Врать было стыдно, но он считал, что делает это для блага своей любимой.

   «Разве Фирузи была счастлива с Дэном? Конечно, нет!» – успокаивал себя Амирджан.

   Хотя Алёна не раз говорила, что кардистим позволяет Дэну вести на Земле жизнь совершенно здорового человека, Амирджан не очень-то в это верил. Сам видел, как порой Дэн морщился от боли, и Алёна сразу бросалась к мужу, доставала флакон с лекарством и совала таблетку ему в рот. Почему кардистим на Земле должен работать лучше? Амирджан знал о существовании этих приборов, но на Арракисе ими никто не пользовался. Он вообще не слышал, чтобы у кого-то из знакомых или знакомых их знакомых на его планете был порок сердца.

   «Дэн же почти все время болен, – продолжал он убеждать себя. – А дети... она их все равно не помнит, они для нее теперь чужие. Их мать умерла».

   И всё же Амирджан опасался, что Фирузи вспомнит что-нибудь из прошлой жизни. У него сердце ушло в пятки, когда она спросила:

   – Сколько мне лет?

   А он ответил:

   – Восемнадцать.

   – Вот как? – удивилась Фирузи. – Странно... Я почему-то считала, что мне намного больше.

   Амирджан никак не предполагал, что у нее осталось ощущение реального возраста, и чуть замешкался с ответом.

   – Тебе так кажется, потому что ты много перенесла в жизни, – наконец нашелся он. – Пожар, смерть родителей...

   – Боже... наверное, мне повезло, что я этого не помню, – проговорила Фирузи.

   – Ты... совсем ничего не помнишь, милая? – осторожно спросил Амирджан.

   – Нет, ничего. Абсолютно ничего, – развела руками Фирузи.

   Амирджан подавил облегченный вздох.

   – Я потом расскажу, когда тебе стане лучше.

   Вечером того же дня они вошли в дом шейха Гаруна эль Сабира в городе Эль-Аррак. По сути, это тоже был лишь большой оазис посреди пустыни. Городок был маленький, несмотря на то, что являлся столицей планеты. Вся свободная от домов и улиц площадь оазиса была засажена плодовыми деревьями и засеяна зерновыми культурами. От песков пустыни оазис защищала густая лесополоса.

   Амирджан мог увезти Алёну на любую планету Федерации, но решил привезти сразу домой. Она уже другой человек, поэтому даже если кто-то прилетит сюда искать ее, не найдет Алёну Разумову. Никто, никакая Служба правопорядка и безопасности не решится обыскивать дом шейха. А ее муж с кардистимом не сможет прилететь сюда никогда. Фирузи на Арракисе ничто не угрожает.

   Фирузи никогда не видела такого роскошного дома, похожего на дворец. Впрочем, других домов она не помнила, но ей казалось, раньше она жила скромнее. Она сказала об этом Амирджану, на что он ответил:

   – Конечно, ты права, твоя семья была небогата.

   – Тогда откуда у меня браслет с сирианскими самоцветами?