Оглавление
АННОТАЦИЯ
Марианна Воронцова, переводчик в крупной сети ресторанного бизнеса, отправляется в сердце Испании – Севилью, чтобы у берегов знаменитого Гвадалквивира найти свое счастье. Встреченный во время экскурсии в Алькасар таинственный испанец очарователен и опасен, как этот удивительный город апельсинов и зажигательного фламенко. Севилья – пылкая и знойная, как Кармен, чей памятник установлен на набережной, она опасная, феерическая и непредсказуемая, как коррида. Город жгучей страсти. Город любви.
И именно здесь Марианна встретит того, кто похитит ее сердце. Но кто этот таинственный мужчина, и как он связан с портретом незнакомки в одном из музеев? Ведь на этом портрете старый художник изобразил девушку, чертами лица похожую на Марианну.
Опасная страсть, танец на лезвии кинжала, огненный коктейль из чувств – вот что такое отпуск в Севилье.
__________________________________
«Ваше сиятельство, теперь мне уже ясна цель вашего маскарада: вы ухаживаете на расстоянии».
«Чем труднее добиться успеха, ваше сиятельство, тем решительнее надо приниматься за дело».
«Ах, сударыня, могут ли покой и любовь ужиться в одном сердце? Бедная молодежь в наше время до того несчастна, что ей остается лишь один ужасный выбор: любовь без покоя или покой без любви».
«Ваше сиятельство, вы искали женщину, которая вас полюбила бы ради вас самого...»
(с) Де Бомарше «Севильский цирюльник»
ГЛАВА 1
Марианна Воронцова всегда любила Испанию и свою работу весьма и весьма ценила – множество московских ресторанов, гостиниц и кафе стали клиентами фирмы SpanishFoods, занимающейся поставками испанской еды: хамона, овечьих сыров, колбас, оливок, морепродуктов, риса и сладостей, всего и не перечислишь. Марианне казалось, не было такого продукта, который они не могли бы доставить заказчику в точно указанный срок. Бизнес прочно стоял на ногах, и с фирмой работали лучшие испанские поставщики. Командировки в Барселону или Мадрид давно стали обычным делом, но вот в нормальном отпуске девушка не была уже давно – карьера казалась важнее, все время было некогда, все время находились более важные дела. Или же приходилось подстраиваться под желания подруги или родни.
И тот факт, что дождавшись столь долгожданного отпуска, Воронцова выбрала Севилью, а не знойную Барселону или Южную Францию, вызвал недоумение у ее лучшей подруги Анечки, а по совместительству – менеджера фирмы SpanishFoods.
– Вот объясни мне, что ты будешь делать среди скучного камня и мавританских зданий, которым сто лет в обед? И коррида! Маня! Коррида! Варварский пережиток прошлого! – патетично воскликнула Анечка, назвав подругу детским прозвищем, отчего та скривилась, но промолчала.
Да уж, подумалось Марианне, зря она рассказывала о своей давней мечте увидеть бой быков! Но ведь это никакой не пережиток – это благородный и справедливый поединок, и те, кто говорят о беззащитности быка, забывают, что тот может с легкость задрать тореадора! В общем, на будущее стоит держать такие вещи при себе.
– Я бы могла тебе объяснить, в чем прелесть корриды, но почему-то мне кажется, ты меня не поймешь, – вздохнула Марианна.
– Нет, не пойму! Ты собралась на корриду – смотреть, как убивают беззащитное животное! Это ужасное действо, жестокое и безумное, которое мировая общественность давно должна запретить! Вот как в Каталонии запретили же? Запретили! И везде нужно запретить! – возмущалась Анечка, запивая свое возмущение сангрией, которой угощала ее Марианна. Вино с апельсинами и яблоками пахло летом и солнцем, и фруктовым садом, и ради этого вина Анечка, кажется, была готова простить подруге ее странные увлечения.
Девушки расположились на уютной кухне Воронцовой, в квартире-студии, расположенной на двадцатом этаже нового дома с видом на Останкинскую башню. Фрукты, тонко нарезанный окорок, маслины, чоризо и фуэт экстра с красным перцем и травами – любимые колбасы Воронцовой, а также целое блюдо креветок радовали ароматами и необычным вкусом. Так что можно было почувствовать себя настоящими гурманами.
Марианна знала точно, что ее любовь к Испании пришла еще в детстве – мама любила латиноамериканские сериалы, и дочь свою назвала в честь героини прогремевших на все постсоветское пространство «Богатые тоже плачут», и Воронцова радовалась только одному – что не родилась мальчиком. А то быть ей Леонардо или Луисом Альберто! Ее рано отдали в школу танцев, и основной упор был сделан на танго, фламенко, севильяну и пасадобль, другие подобные им танцы, да и язык Марианна начала учить еще с младшей школы – с дополнительным репетитором, которого посещала несколько раз в неделю. Мать умилялась, глядя на успехи дочери и нарадоваться не могла ее конкурсным выступлениям – в длинных платьях в горошек, с широкими воланами, девушка смотрелась очень грациозно и величаво. Об одном жалела Воронцова-старшая – что ее дочь уродилась нежной блондинкой с пронзительно-синими глазами северянки, не взяв от матери, в роду которой явно были цыгане, ни темных жгучих глаз, ни черных волос, ни смуглой кожи. Как так вышло, что гены, которые должны быть сильнее, уступили нордическим отцовским – оставалось загадкой. Но все детство Марианны прошло под вздохи матери о том, как было бы хорошо, будь дочь хоть немного похожа на нее. Впрочем, вздохи вздохами, но мать любила ее, и всеми силами пыталась эту свою любовь доказать. Жаль только, что иногда методы были слишком настойчивыми, а любовь – удушающей. Но Марианна была покладистой и редко протестовала и, лишь окончив школу, осознала, что нужно жить своей жизнью, несмотря на то, чего хотят родители.
Решив стать переводчиком и отказавшись от танцев, Воронцова несколько расстроила свою властную мать, которая видела дочку только на сцене. Впрочем, скоро та утешилась – как только поняла, что с профессией Марианна не прогадала, и смогла найти работу в весьма преуспевающей фирме.
И вот уже пять лет девушка работала переводчицей, с радостью общаясь со своими каталонскими и испанскими партнерами. Она могла подцепить на крючок любого, самого угрюмого клиента. Достаточно было отправиться с ним на обед и расспросить о ничего не значащих мелочах, показать интерес к их стране, ее истории и литературе, избегая конкретных сумм и имен, ведь испанцы весьма любопытно подходили к решению деловых вопросов. Те, кто пытались быть с ними строгими и официозными, прогорали на переговорах. Марианна же, часто бывая на презентациях и разного рода встречах, совершенно спокойно реагировала на фривольные беседы за бокалом игристого вина, понимая, что испанские партнеры не выносят хмурых лиц и любят жизнь во всех ее проявлениях. Они были галантны и шумны, и встречи с ними всегда были маленьким праздником.
А еще Воронцова никогда не нарушала негласное правило – не тревожить испанцев после обеда, во время их отдыха. Уважение к их традициям и искреннее увлечение их культурой помогало ей заключать самые лучшие контракты.
И вот впервые за много лет она хотела увидеть Испанию такой, какой давно мечтала, позабыв о работе, и фырканье Анечки несколько расстроило.
– Ты прекрасно знаешь, что я не люблю тюлений отдых на пляже или возле бассейна! – резковато отвечала Марианна, поигрывая сангрией в бокале. Кусочки фруктов поднялись со дна, показавшись огненными самоцветами в янтаре вина.
Больше всего Воронцова любила белую сангрию из сухих вин с яблоками и апельсинами. Когда она делала глоток этого чудесного напитка, то отпуск казался все ближе и все чудесней. Анечка насыпала в свой бокал льда, а Марианна скривилась – так издеваться над напитком, «размывая» его вкус! Конечно, она знала, что любят пить сангрию именно так, но самой ей не нравился лед в коктейлях.
– А что может быть хорошего в твоих бесконечных скаканиях по горам и музеям? – Анечка закатила глаза. – До сих пор не могу забыть свой самый ужасный отпуск в Крыму! Вместо пляжей Ялты мне пришлось лезть на Чуфут, в этот странный уродский городишко, в котором осталось всего три дома! А ханский дворец! Пронеслись галопом, ни пофоткаться нормально, ни поужинать!
– Да уж, тебе бы только отлеживать лежало на песочке, попивая винчик, – рассмеялась Марианна, но беззлобно.
Обижаться на подругу она не умела – несмотря на различия, девушки были неразлучны с детства, когда родители привели их в первый класс, а учитель усадила за одну парту. Сначала они дрались и разрисовывали друг другу дневники и тетрадки, а потом объединились против главного хулигана их класса и, как оказалось, объединились навсегда.
Вот только с отдыхом была проблема. Анечка хотела загорать под турецким или египетским солнышком, а Марианна – бродить с экскурсиями по достопримечательностям старинных городов, а если эти города были занесены песками времени – то это был идеальный вариант.
И вот сейчас, когда у Воронцовой наконец наметился отпуск, который она ждала почти целый год, Анечка была очень расстроена, что они не смогут поехать куда-то вместе, потому что на островах «отлеживать лежало» Марианна не хотела, а таскаться по пыльным дорогам Андалусии, слушая, как Воронцова декламирует Лорку в оригинале, было выше Анечкиных сил. Переубедить подругу она пыталась вот уже целый день. И третью бутылку вина, превращенного в белую сангрию.
– Ну, как ты не понимаешь! Ты устаешь, вкалываешь, как лошадь, тебе нужно нормально отдохнуть и набраться сил, а после твоей Андалусии тебе понадобится еще один отпуск! Чтобы отдохнуть от музеев и гор! Ты же сто процентов не поедешь на побережье! А там так чудесно…
– Старинные крепости и соборы, коррида, фестиваль танцев, Алькасар с его мавританской экзотикой – ты не представляешь, сколько всего интересного в этом городе! И вообще, вся Андалусия – просто жемчужина для того, кто хочет узнать настоящую Испанию, это тебе не Каталония с толпами туристов и ужасным безвкусным Гауди… И вообще, если тебе нужен пляж – поехали в Коста-дель-Соль, Малага – чудесный город… там много живописных бухт, там чудесные отели!
– Ага, – мрачно кивнула Анечка, – и ты снова будешь носиться по историческим местам, а я буду сидеть на террасе какой-нибудь кафешки и ждать, когда же ты соизволишь найти время для пляжа или вечеринки. Увольте! Знаю, плавали. В Крыму. И в Египте. Помнишь, как ты умотала на целый день на пирамиды? А потом в пустыню на каких-то джипах – фиг его знает, зачем? Нет, подруга. Или мы тюленимся на пляже в каком-то шикарном отеле на любом побережье нашего мира, или ты едешь сама. И без обид. Я хочу нормального отдыха, я хочу курортного романа с загорелым красавчиком, я хочу пить коктейли, лежа в шезлонге под пальмами, а не вот это все!
Марианна погрустнела, даже сангрия потеряла вкус. Но Испания, та Испания, с ее запахом апельсинов, с гаспачо и паэльей, матадорами и старинными соборами, с винами, наполненными летним солнцем и теплым ветром, слишком долго ждала ее. И Воронцова не может испортить свой долгожданный отпуск скучным лежанием на пляже. Да и красавчики не входили в ее планы. Последний не слишком удачный роман отбил все желание общаться с противоположным полом – парень оказался давно и безнадежно женат, о чем Марианна узнала спустя полгода этих запутанных и больных отношений.
– Все ясно, – констатировала Анечка, вздыхая. – Все-таки Андалусия?
– Все-таки Андалусия, – Марианна отставила бокал и обняла подругу. – Не сердись, милая, но это моя давняя мечта, которую я просто обязана осуществить! Я последний года только этим желанием и жила – бродить между оливами на берегу Гвадалквивира, смотреть на уличных танцовщиц в цветастых платьях с воланами и розами в волосах, слушать смуглолицых гитаристов и вдыхать сладкий запах апельсиновых деревьев. Я так хочу туда!..
– Тогда езжай, – улыбнулась Анечка, – и привези мне оттуда какого-нибудь игристого вина. И если получится – то и страстного черноволосого мачо!
– Обязательно! – расхохоталась Марианна, и вечер перестал быть напряженным.
Подруги продолжили болтать о всяких мелочах, уже не обижаясь друг на друга – с самого детства они быстро вспыхивали, ссорясь, и так же быстро мирились. Наверное, они и дружили так долго, потому что были очень разными, и скучно им вместе никогда не бывало.
Утро было чудесным – с запахом имбирного чая и булочек с корицей, с солнцем, льющимся в широкие окна и рассыпающимся золотыми лучиками по белоснежному ковру, отчего тот вспыхивал огненными узорами. Спальня Марианны была уютной, хоть и небольшой – с широкой кроватью и гардеробом с зеркальными раздвижными дверьми. Перед ними-то девушка и застыла, не зная, что выбрать в дорогу – Марианна любила наряжаться, и шкаф ее ломился от вещей, но вот собирать чемодан в дорогу было для нее кошмаром и ужасом. В прошлую командировку она взяла так много костюмов, что половина ей попросту не пригодилась, а таскать тяжеленные баулы по аэропортам и гостиницам было не слишком комфортно. Да и обуви приходилось брать больше, а это – лишний вес. И в этот раз хотелось собраться в дорогу так, чтобы чемодан был один и желательно – не слишком тяжелый.
Сегодня еще нужно появиться в офисе, чтобы передать документы по последней встрече с клиентами, но поскольку времени еще достаточно, Марианна решила не терять его зря и заняться подготовкой к поездке. Отвлекшись от шкафа и ярких летних платьев всевозможных фактур и расцветок, девушка включила на всю громкость колонку, и комнату заполнил безумно приятный баритон Алехандро Фернандеса, ее любимого певца. Негромко подпевая песенке Tantita Pena – про несчастного возлюбленного, который сгорает от страсти, вспоминая грешные ночи, и мечтает о дне, когда его любимая тоже будет страдать, увидев его с другой, – Марианна порхала по спальне, собирая мелочи вроде кремов, помад и расчесок, и предвкушая те дни, когда будет гулять по тенистым набережным Севильи, где когда-то бродил несчастный возлюбленный Карменситы, страдая от тоски и безответной любви.
– Sin tantita pena… – девушка остановилась на миг перед зеркалом, умолкнув.
Песня закончилась, зазвучали первые аккорды какой-то баллады, а Марианна задумчиво стояла, глядя на себя – она часто могла вот так замирать перед своим отражением, придирчиво разглядывая лицо. Годы шли, подруги и сотрудницы выходили замуж, рожали детей – многие уже по второму разу, а у нее была только работа.
И любовь к Испании. И эти вот песни. И Лорка с его вечными сонетами, где страсть была подобна туману над водой, где не было места живому и настоящему, лишь тени в мире теней. И она сама иногда чувствовала себя этой тенью.
Романы если и случались – то заканчивались только разочарованиями и потерями. А под глазами уже появлялись первые морщинки, и линия подбородка не была такой идеальной, как в юности, и взгляд потускнел… годы шли, а рядом не было никого, с кем она могла бы разделить их.
Да она и не хотела. Ей было очень даже неплохо в одиночестве – делаешь, что хочешь, идешь, куда хочешь, и вообще… хочу пряники ем, хочу халву, как говорится.
Только вот почему так тоскливо иногда становится?..
Наверное, она слишком предвзята, слишком эгоистична и переборчива. Мама всегда говорила, что она останется одна, если и дальше будет разбрасываться женихами. Но как быть, если все, кто встречались на ее пути, не вызывали в ней никаких чувств или оказывались подонками? А жить с кем попало – увольте! Марианна не хотела варить борщи и стирать носки, наплевав на себя и свои желания. Возможно, если бы она смогла влюбиться, и избранник ответил ей взаимностью… но принцев мало, и на всех их не хватает. А своего встретить так и не довелось. Меньше нужно было романы о любви читать, наверное.
Фыркнув, девушка собрала волосы в высокий хвост и поспешно подкрасила губы – кажется, упаковать вещи сейчас она уже не успевает. Самолет утром, так что впереди весь вечер и ночь. Жаль только, что прямого рейса в Севилью нет, придется добираться с пересадками – впрочем, со знанием языка проблем в дороге возникнуть не должно, заодно удастся посмотреть еще какие-то города по пути.
А сейчас – скорее в офис, шеф не любит, когда опаздывают.
– Слушай, Мари, тут тебе от клиентов запрос пришел, – пробормотала Света, секретарь их главного, Ивана Барановского. Была она дама в теле, с пышными формами и высокой башней из светлых волос на голове.
Прически свои Света носила с достоинством испанской донны, и весь ее облик говорил о том, что дама эта лишний раз не перетрудится. Но удивительно – с обязанностями своими она справлялась весьма быстро и качественно.
Марианне она нравилась, потому что не слишком любимое имя, из-за которого ее вечно дразнили в школе, с легкой руки Светланы стало – Мари. Так ее на фирме и стали звать, только забугорные партнеры не велись на это сокращение, и для них она оставалась сеньоритой Марианной. Впрочем, испанцы проговаривали имя с таким апломбом и гортанным придыханием, что оно даже начинало нравиться.
– Что еще за запрос? Я же в отпуске с сегодняшнего дня, – нахмурилась Воронцова, подходя к столу Светланы. Взяла папку, задумчиво полистала бумаги. – И не могу ехать в эту командировку. Я, конечно, люблю свою работу, но… но это несправедливо!
Голос ее срывался на истерические нотки, потому что долгожданная Испания с ее музеями и мавританскими дворцами, с ее парками и Альксаром, в котором девушка так и не побывала пока что ни разу, начинала таять и махать на прощание ручкой.
Ну уж нет, разозлилась Воронцова, она не позволит испортить себе отпуск!
– Я в курсе, – вздохнула Света и умоляюще сложила руки перед собой. – Но больше некому. Ну что тебе стоит смотаться на денек в Барсу, а? Ну не убудет же, заодно компания оплатит отель! Отдохнешь… На пляже мохито попьешь… Согласись, а, Воронцова?
– Я не на пляже еду валяться, – девушка все же взяла папку и положила ее в сумку. – Я еду по музеям и замкам гулять, понимаешь? А в Барсе еще эти волнения… Слышала, что каталонцы собирались отделяться?..
– Не думаю, что их отпустят, – отмахнулась Светлана. – Они полвека уже отсоединяются, отсоединяются. Никак не отсоединятся… И что им не так?
– Да это же совершенно другая культура! – рассмеялась Марианна, присев на край стола и радуясь, что нашла с кем поговорить – работать перед отпуском совершенно не хотелось, а бумаги все она уже подписала – ради них и приезжала. – Ты не представляешь, какая разница между испанцами и каталонцами, первые любят корриду, фламенко, они агрессивны и огненны, и в их национальных костюмах даже были специальные мешочки для кинжалов. Представляешь, все горожане – даже женщины! – носили с собой ножи и по малейшему поводу хватались за них, чтобы разрешить спор! Они очень воинственные. А каталонцы ненавидят корриду, и излишняя жестокость претит им, они выращивали свои виноградники и горя не знали… слишком разные культуры, отсюда все проблемы в этой стране с сепаратизмом.
– И ты собралась ехать туда, где коррида и ножи? – уточнила Светлана, широко распахнув свои голубые глаза.
Марианна, смеясь, кивнула.
– Сумасшедшая! – вынесла вердикт секретарша. – Я бы на твоем месте полетела куда-то на Мальдивы…
– Но ты не на моем месте, – Воронцова спрыгнула с края стола, увидев через стеклянную перегородку, что приближается шеф. – Все, я побежала, пока еще чем-то не загрузили. Встречу проведу, но тогда зимой ты поможешь мне организовать отгул, чтобы я смогла поехать на пару дней на лыжный курорт! По рукам?
– По рукам, – и Светлана отпила кофе, скривившись от его горечи. – Вот же гадство. Остыл уже… Хорошо тебе отдохнуть, Воронцова, привези фоток побольше. И сувенирчик. Слоника там или магнитик…
– За этим не заржавеет, – улыбнулась Марианна и поспешно ретировалась из кабинета.
Проходя мимо своего рабочего стола, находящегося в центре огромного опен-спейса, Воронцова поправила монитор и спрятала в ящик стола фото с родителями. К счастью, ее рабочее место находилось возле окна, и не приходилось пялиться на чьи-то лица и спины. Офисы открытого типа становились все больше популярными, но Марианне они не нравились, и она с огромным удовольствием сидела бы в махонькой комнатке, лишь бы одна. Ну, максимум втроем.
Многим было удобно работать в огромном пространстве, но не Воронцовой. В опен-спейсе ее не покидало ощущение конвейера, ей не хватало уюта, было слишком шумно, было много отвлекающих факторов, что иногда мешало сосредоточиться. Потому рабочие вопросы девушка предпочитала обсуждать в чатах или по почте, чтобы не увеличивать уровень шума и не нагружать окружающих лишней информацией. Но ты при этом все равно был, как на ладони. Впрочем, поскольку на рабочем месте Воронцова занималась исключительно работой, то ее не смущало, кто там смотрит в ее монитор.
Хотя, конечно, коллектив в такой атмосфере был более дружным, но их фирме вообще повезло – никогда не было ощущения гадюшника, никто не возил за спиной сплетни, не плесневел, и работу свою Марианна любила.
Что не мешало ей мечтать о полноценном отдыхе, который мог сорваться в любой момент. Поэтому нужно бежать из офиса как можно скорее и отправляться собирать вещи, чтобы ничего не забыть. Коллеги приветственно кивали, улыбались, но с потаенной завистью – пробить отпуск к концу лета нужно еще постараться.
«Нужно просто уметь планировать! – думала девушка, с милой улыбкой кивая сотрудникам. – А то накануне поездки бегут в бухгалтерию, заранее не согласовав свой отпуск с начальством, а потом удивляются, что им его не дают!»
Своим талантом планировать путешествия Марианна очень гордилась, и обычно все складывалось весьма неплохо. Жаль только, что раньше она не позволяла себе делать выбор – соглашалась с родителями или Анечкой, делала так, как удобнее им. В этом году она впервые поедет отдыхать в гордом одиночестве – но, черт возьми, ей это нравится! И она совершенно об этом не жалеет! А от предвкушения сердце бьется так, словно ей адреналина вкололи.
– В путь дорогу? – улыбнулась младший менеджер отдела продаж, Вика Садович, с которой Воронцова была весьма дружна.
Вика сейчас обедала прямо на рабочем месте, ничуть не смущаясь окружающих – впрочем, все довольно быстро привыкали быть на виду.
– О, да, скоро я буду гулять по Севилье и пить вино с фруктами, а не вот это все… – и Марианна обвела рукой офис. – Я так устала от этого шума, в последнее время даже наушники не спасали. Но что ты думаешь! – она показал папку. – Светочка умудрилась меня вдогонку нагрузить одним клиентом! Видите ли, ему именно я нужна!
– Может, он в тебя влюбился? – хохотнула Вика, тряхнув своими кудряшками.
– Да я его даже не видела ни разу! – отмахнулась Воронцова. – Наверное, кто-то из наших постоянных клиентов посоветовал, такое бывает. Ладно, я полетела, пока еще чего-то не накинули. Пока-пока!
– Счастливо отдохнуть! – крикнула Вика вслед и занялась своим салатом.
А Воронцова, как на крыльях, летела из надоевшего офиса навстречу приключениям.
ГЛАВА 2
Поскольку прямых рейсов из России в Севилью нет и никогда не бывало, Марианне пришлось лететь со стыковкой в Берселоне – как раз удобно, учитывая задание, навязанное ей Светочкой, которой Воронцова, уходя из офиса, желала всех благ и отпуска в феврале.
Можно было, конечно, отправиться через Мадрид или Малагу, которая принимает чартеры из Москвы, но папка с документами для какого-то гранда то и дело всплывала в памяти Воронцовой, портя все предвкушение от путешествия. Еще и рейс задержали, и пришлось маяться лишних два часа , хмуро глядя на свинцовое небо столицы, что грозило вылиться на город дождем. В последнюю неделю погода жутко испортилась, и Марианна была безумно рада, что выбрала для отпуска именно конец августа. К тому же, близилась осень, когда и в Испании будет не такая духота.
И все же, несмотря на разочарование из-за того, что придется прилететь в надоевшую во время командировок Барселону, Марианна не слишком переживала о том, как доберется до Севильи – горячего сердца солнечной Испании – ведь изо всех городов, куда прилетали чартеры, было по несколько прямых рейсов в день до Андалусии. И времени они заняли бы немного – час-полтора. Так что ничего страшного, она потеряет всего один или два дня. Прилетит, заселится в обещанную гостиницу на побережье, приведет в себя порядок и отправится на встречу с сеньором Альмавива – надо же, какое удивительное совпадение, так звали графа из пьесы Бомарше, которую Воронцова очень любила и знала едва ли не наизусть.
А после этой встречи она отправится в Севилью. Гулять по старинным мавританским улочкам и дышать музейной пылью. И не только в Севилью – Ронда, Малага… Испания манила и чаровала, обещая много чудесной музыки и солнца, танцев и удивительных городов, будто бы застывших в безвременье.
И пока не объявили посадку, заскучавшая Марианна решила составить список вещей, которые ей нужно будет обязательно сделать в Севилье, когда она туда все-таки доберется. Она достала блокнот, задумалась на миг, а потом четким почерком – буквы были аккуратными, узкими, без завитушек и украшательств – принялась записывать:
«Первый пункт. Гвадалквивир, красивейшая река в Андалусии. В обязательном порядке погулять по ее прекрасной набережной, найти статую Кармен и покататься на речном трамвайчике.
Второй. Коррида. Обязательно посетить это неоднозначное развлечение, ненавидимое каталонцами и большей частью цивилизованного мира, чтобы составить собственное о нем впечатление. И понять, что же нравилось в корриде Лорке. И все рассказать Анечке.
Третий. Посетить парк Марии-Луизы.
Четвертый. Мавританская башня Хиральда высотой около ста метров. Посетить собор, символ Севильи. Обязательно взобраться на него и увидеть старый город с высоты. С помощью этого – попробовать победить страх высоты.
Пятый. Покормить голубей на Площади Америки, насладиться воздухом, пропитанным запахом мандариновых деревьев, и погулять по кварталам Сан-Винсенте, Санта-Крус, Сан-Бартоломе, Сан-Лоренсо, Эль-Арнеаль и так далее. И вообще – как можно больше гулять!
Шестой. Алькасар. Обязательное посещение дворца, о котором столько говорят.
Седьмой. Представление фламенко – желательно попасть на фестиваль».
Воронцова задумалась, покусывая ручку – привычка, от которой со школы не могла избавиться. Посмотрела на свой список – ничего ли не пропустила? Но нет, для семи дней, которые у нее есть на Севилью, вполне достаточно. Как жаль, что нельзя укатить на целый месяц! Но дольше, чем на две недели, уехать не получалось. А хотелось еще посетить Мадрид и совершить пару экскурсий по деревням Испании.
Замечтавшись, Марианна едва не пропустила объявление своего рейса. Вскоре девушка удобно устроилась в кресле салона – место выпало у окошка, чему она безумно была рада, потому что любила смотреть на землю из-под крыла самолета. И хотя она до дрожи боялась высоты, летать не было слишком уж страшно – странное противоречие, которое Марианна так и не разгадала. Например, стоять на краю утеса было ужасно – а вот самолет не вызывал опасений.
За окном все сгущались тучи, и Воронцова очень надеялась, что погодные условия не помешают вылету. Не хотелось ни дня потерять.
Чтобы зря не мучиться от неизвестности и отвлечься от волнения, девушка решила внимательно изучить те документы, что передали ей для встречи в Барселоне. Оказалось, Воронцовой доверили быть переводчиком во время встречи с крупным виноделом. Кампании нужно заключить договор на поставку белого и игристого вин «Пенедес» из Приората – в Каталонии и Андалусии лучшие вина в королевстве, практику виноделия там ввели еще римляне, а в средние века продолжили монастыри. Считается, что один из самых известных сортов винограда Каберне Совиньон произошел именно от тех лоз, что выращивались монахами в Каталонии. Может, это всего лишь легенда, но зато она красивая и вполне правдоподобная.
Читая документы, Воронцова все больше хмурилась. Поскольку объемы вина для экспорта снижались, а средняя цена росла, эта встреча была очень важна для компании. Хоть Испания и оставалась крупнейшим в мире экспортером вин, вот уже год как каталонцы с неохотой заключали договора с новыми фирмами, да и вообще они предпочитали работать с Мексикой или Канадой.
Но в России более терпкие и крепкие, чем французские, с сильным вкусовым букетом, вина Испании стали пользоваться бешеной популярностью. Во многом это было связано с производством игристых вин и появлением кавы в Сан Садурни д’Анойя. Это вино еще называют каталонским шампанским, и Марианна решила, что если удастся, то нужно попробовать выбить договор и на его поставку.
Шеф в деловой записке предупреждал, что сеньор Альмавива весьма резок и агрессивен, вовсе не похож на каталонца, и скорее всего, он потомок тех самых махо, что ходили по тенистым улицам Андалусии с кинжалами в поясах. Дела с ним вести сложно, но в Марианне никто не сомневается, и шеф считает, что она способна укротить любого быка. Странно, что этот Альмавива все же решил с ними сотрудничать, ведь у него были более крупные контракты с другими странами, если судить по экспорту его вин. Впрочем, мало ли, чего он хочет добиться, расширяя свой рынок сбыта. Хозяин барин, как говорится.
Воронцова спрятала папку и тоскливо уставилась на огни, что золотой россыпью сверкали под крылом самолета, который уносил в страну мечты. Ну почему ей нельзя просто отправиться в отпуск! Без странных заданий и всяких там диких испанских грандов, которых нужно уговаривать и убеждать в том, что именно их компания – лучшее, что только может быть в России?.. Она не тореадор, в конце-то концов!
Оставалось надеяться, что владельца винодельни получится очаровать. Не хотелось терять такой долгожданный отпуск.
Перелет прошел отлично. Нетерпение плескалось в крови игристой фруктовой сангрией, желание чего-то необычного и нереального будоражило и заставляло едва ли не пританцовывать. Даже вынужденная задержка в Барселоне не смущала больше Марианну, в конце концов, везде нужно искать позитив – зато она сможет пару дней позагорать на пляжах.
Из аэропорта Эль Прат, расположенного за городом, девушка добиралась на автобусе, который ходит круглосуточно, что весьма удобно и быстро – до площади Каталонии было всего полчаса. Остановку возле первого терминала тоже не пришлось долго искать – она располагалась на нижнем этаже, там же, где и такси.
Сначала Марианна хотела взять машину, но поскольку чемодан ее был легким, а времени вполне хватало, то решила, что обойдется автобусом. От трансферта фирмы отказалась, хотелось сразу ощущать себя в отпуске, и чтобы ничто не напоминало о работе. Вот только встретится с этим испанцем, и все – свобода! Одно странно, отчего кастилец решил провести встречу в Каталонии? Испанцы же просто маниакально ревнуют к этому региону, который у всего мира ошибочно ассоциируется с Испанией, а для туристов стал своего рода Меккой. И только побывав здесь, становится понятна разница между ним и настоящей Испанией. И разница эта весьма существенна. И рабочей этики она тоже касается.
Во-первых – язык. Каталонский больше похож на французский, и Марианне он не слишком нравился. Было странно, что для встречи выбрана Барселона, а переводчик приглашен именно испанский. Впрочем, в деловой сфере здесь пользуются обоими языками, поэтому не стоит искать странности, где их нет.
Во-вторых – кухня. Марианна обожала испанские колбаски чоризо и традиционную паэлью, здесь же блюда были с оттенками французской кухни, сочетающие и мясо, и морепродукты.
В-третьих и в основных – традиции. Деловые каталонцы не во всем понимают жизнерадостных испанцев, любящих развлечения. Камнем преткновения не так давно стала коррида, которую здесь запретили – символ дикости и боя, символ силы и страсти. Нельзя сказать, что кто-то хуже, кто-то лучше – это просто разные культуры, одинаково прекрасные и интересные. И Марианна, трепетно любя испанскую, все же не отрицала прелести каталонской.
Автобус между тем тронулся, и девушка вынырнула из своих мыслей. У водителя не было сдачи, и Марианна в очередной раз порадовалась тому, что хорошо знает испанский и немного – каталонский, общаться на языке жестов было бы ужасно. Она никогда не понимала туристов, которые едут куда-то, не зная хотя бы английского, но, конечно, не осуждала. Просто ей было бы некомфортно находиться в чужом городе, не имея возможности объясниться.
Отель «Каталония Саграда Фамилия», где для Марианны был забронирован номер, располагался недалеко от собора Святого Семейства. Девушка уже останавливалась здесь полгода назад, когда прилетела на день на какую-то конференцию, и помнила, что место это не слишком пафосное, но спокойное. Бассейн, тренажерный зал, уютный ресторан – впрочем, Марианна сомневалась, что будет много времени проводить в отеле. Валяться у бассейна она никогда не любила, предпочитая активный отдых. И приблизительно знала уже, куда отправится в первой половине дня – встреча с виноделом была назначена на вечер. От метро всего четыре остановки до центра города, так что девушка не слишком переживала о том, как придется добираться куда-либо, впрочем, в Барселоне сложно заблудиться.
Номер оказался в традиционном стиле, светлый и просторный. Огромный письменный стол напоминал о работе. Марианна, не распаковывая вещи, вышла на балкон. Прямо перед ней высился небоскреб Агбар – уродливое здание, которое своими очертаниями должно было напоминать скалы Монсеррат. Несмотря на странное название, к мусульманам небоскреб никоим образом не относился. Марианне он напоминал ракету или нечто и вовсе непристойное, хотя, по словам архитектора, должен был быть похож на гейзер.
Ночью башня светится огнями, причем в самых различных комбинациях, и тогда не кажется такой уж громоздкой и страшной. Отчего-то Марианне не нравилось то, во что превращалась Барселона, она даже к Гауди относилась прохладно, что уж говорить об остальном! И несмотря на то, что архитектор, строивший этот небоскреб, был весьма знаменит и даже получал международные премии, Марианна все равно оставалась при своем мнении – подобные сооружения портят вид города.
Впрочем, фаллические символы, подобные этому небоскребу, попадались в Барселоне весьма и весьма часто. Девушка фыркнула своим ассоциациям и с наслаждением оглядела раскинувшийся перед ней город. Отпуск начался. Пусть и не так, как планировалось. Но она уже близка к своей цели, и скоро будет гулять по тенистому берегу Гвадалквивира и наслаждаться видами старой Испании.
Вернувшись в номер, Марианна наскоро приняла душ и переоделась в удобный костюм сочного алого цвета, уложила волосы в простую прическу, сколов на висках пряди, тронула губы агрессивной ярко-красной помадой и решительно направилась прочь из отеля, чтобы перекусить в каком-нибудь уютном ресторане и погулять по городу. На пляж девушка решила отправиться завтра, после встречи с виноделом.
Вспомнив о делах, нахмурилась, но тут же согнала с лица недовольство. Она в туристическом раю, нужно получить как можно больше эмоций, зарядится бешеной энергетикой этого города. Метро и станция были в двух минутах ходьбы от отеля, но Марианна пошла пешком – она любила такие прогулки.
Через дорогу от отеля обнаружился неплохой ресторан «Эль Клот». Интерьер был прост и уютен, но девушка решила выбрать столик на свежем воздухе. Паэлья с морепродуктами оказалась великолепой, креветки в остром соусе – божественными, а бокал красного домашнего вина расслабил и окончательно примирил с действительностью. Артишоки в кляре и другие тапасы Марианна решила попробовать в другой раз, сейчас ей казалось, что она лопнет, если съест еще хоть кусочек.
Когда девушка уже расплатилась и собралась было отправиться дальше, позвонил шеф. Марианна не без удивления приняла вызов, недоумевая, что могло случиться. Обычно все распоряжения он предпочитал передавать через секретаря.
– Я вас слушаю, – ответила она, допивая вино.
– Ты уже прилетела? – каким-то озабоченным и странным голосом спросил Иван Барановский, кашлянув.
– Конечно, – осторожно ответила Марианна, не понимая, к чему этот разговор. Документы Светлана ей передала, все объяснила…
– Послушай, мне жаль, что я бросаю тебя под танк, но я знаю, что ты выкрутишься, – Барановский явно чего-то недоговаривал, но волновался из-за будущей встречи. – Наш представитель в Барселоне может завалить мне эту сделку, он хотел другую фирму подписать… но мне нужен именно этот поставщик. Ты уж постарайся там меж двух огней не слишком нервничать. С меня – все, что захочешь. Премию хочешь?
– Еще две недели отпуска хочу, – мстительно заявила Марианна, представив, как вытянулось лицо Ивана.
– Хорошо, – подозрительно быстро согласился шеф и отключился, пожелав удачи.
А девушка задумчиво крутила бокал, не понимая, что вообще происходит.
Гуляя по городу и думая над странным предупреждением шефа, Марианна забрела к торговому центру Лас Аренас, который находился на площади Испании, где почти сотню лет проводилась коррида. Несколько лет назад каталонцы смогли запретить бои быков – местные никогда не любили их, считая жестокими и кровожадными. А Марианна сейчас бы с удовольствием понаблюдала, как машет красной мулетой смуглый тореадор, как носится по арене бык, и как рычит от восторга публика.
О корриде здесь напоминали только стейки в мясном отделе супермаркета. Немного походив по магазинам с одеждой, где были представлены самые разные бренды, Воронцова вышла на террасу, с которой открывался отличный вид на город. В прошлый свой приезд в Барселону Марианна ужинала здесь в одном из ресторанов, где подавали отличные закуски и итальянскую пасту.
После, чтобы хоть немного проникнуться духом настоящей Испании, Марианна отправилась к комплексу «Пуэбло Эспаньол», где можно было полюбоваться на муляжи, скопированные с реальных зданий разных эпох.
Бродя между «достопримечательностями» Андалусии на улице Аркос, Марианна пыталась представить себе, что и правда находится в сердце старой Испании. Впрочем, всего два дня – и она на самом деле окажется в Севилье.
Купив на сувениры несколько глиняных бычков, Воронцова какое-то время любовалась танцовщицей фламенко, которая огненным всполохом плясала на каменной мостовой, отстукивая ритм тяжелыми каблуками. Типичное для этого танца платье – черное в красный горошек – с воланами и кружевами, плескало тенью по камням, и алый цветок в волосах смуглянки казался ярким огнем, что вот-вот вспыхнет, рассыплется искрами, подожжет все вокруг.
Сам танец был андалусийским, и древнейшее канте хондо звучало сейчас над улицей, неслось и стонало, и звуки гитары казались цыганским плачем. Удивительно было увидеть здесь эту танцовщицу не во время фестиваля, но видимо, местные старались для туристов. Девушка импровизировала, изящно выступая в такт зажигательной музыке, и Воронцовой казалось, что она сейчас и сама не выдержит, тоже сорвется в пляс.
Играя с подолом своего платья, танцовщица, будто ощутив желание Марианны, приблизилась и поманила к себе. Туристы засвистали, захлопали, словно бы подбадривая. И девушка, хоть и понимала, что ни в какое сравнение с танцовщицей не идет, все же принялась отбивать ритм каблуком, а после и вовсе поддалась очарованию музыки, древней, как эта страна, дикой и страстной, как цыгане, которые, по преданию, придумали этот танец.
Танцовщица сняла закрученную вокруг своей талии испанскую шаль с длинными кистями и протянула ее Марианне, чтобы той было проще – без широкой юбки танцевать фламенко совсем не то. Каталонка поигрывала веером, отбивала такт кастаньетами, а Марианна вторила ей, прищелкивая пальцами, выразительно играя кистями рук. Почему-то вспомнилось, как на занятиях хореограф всегда призывал отказываться от кастаньет ради того, чтобы руки раскрывались изящным цветком. Это, по его мнению, было едва ли не основным во фламенко.
Через пару мгновений Марианна ощутила на себе чей-то пронзительный взгляд, застыла, сбившись, и наткнулась на кинжально-острый взгляд испанца. Строгий деловой костюм и белоснежная рубашка казались неуместными. Ему скорее пошла бы традиционная одежда байлаора – темные брюки с широким поясом, в котором так удобно прятать короткий кинжал, жилетка-болеро и рубашка с широкими рукавами. Мужчина какое-то время молча прожигал Марианну своим жарким взглядом, а потом присоединился к уличному танцу.
Туристы зааплодировали еще громче, явно наслаждаясь зрелищем. Марианна на миг ощутила себя быком на арене, на которого надвигается бравый тореадор, растерялась и едва не сбилась с такта, но быстро поймала ритм. Темпераментный и зажигательный ритм, который будоражил ее кровь и заставлял краснеть под взглядом незнакомца. Черноглазый, смуглый, с костистым лицом, он чем-то напоминал молодого Бандераса. Отросшие чуть ниже ушей волосы мужчины были собраны в хвост на затылке. Незнакомец двигался так, словно рожден был в танце, и Марианна не могла оторвать от него восхищенного взгляда.
Но вот испанец остановился – так же стремительно, как и начал танцевать – и чуть улыбнувшись девушке тонкими жестокими губами, скрылся в толпе. Миг – и словно его не было никогда. Воронцова растерянно замерла, глядя ему вслед. А удары музыканта в кахон казались тише, чем стук ее сердца.
ГЛАВА 3
После того, как таинственный испанец, появившийся так внезапно, исчез столь же стремительно, Марианне вовсе расхотелось танцевать, но туристы еще какое-то время не отпускали ее. Кажется, там были даже русские, она услышала родную речь и попросила парней помочь ей сбежать. Те с радостью согласились на эту авантюру, и минут через пять вывели девушку из образовавшейся толпы, привлеченной уличными танцами.
– Вот это ты отжигала! – восхищенно заявил чернявый и загоревший южанин, представившийся Майклом.
Марианна лишь улыбнулась в ответ на манеру переиначивать имена на западный лад – самой ей вряд ли поверят, что ее и правда зовут, как героиню сериала, и потому сказала, что ее имя Маша.
– Вообще классно встретить здесь земелю! Так достало, что ни черта не понимаю! Простите, сеньорита, но я учил немецкий, а тут с ним делать нечего, – улыбнулся второй, назвавшийся Алексом.
Он был светловолос и голубоглаз, как и Воронцова, и они вдвоем привлекали к себе любопытные взгляд местных, которые явно восхищались их внешностью. Девушка давно привыкла ловить на себе подобные взгляды каталонцев и испанцев, и это ее нисколько не смущало, а вот парень явно впервые был в этой стране и реагировал не очень адекватно – пытался знакомиться, активно жестикулировал. Хорошо хоть языка не знал, а то явно опозорился бы. Он явно не понимал, что это восхищение зачастую всего лишь дань чему-то непривычному, чуждому. Но это не отменяло того факта, что у некоторых девушек он мог бы пользоваться спросом, если, конечно, был настроен на приключения.
Остановившись купить кофе, Воронцова решила, что, наверное, стоит продолжить прогулку с соотечественниками, чтобы не думать о том странном незнакомце. Красивом, роскошном, но растаявшем, как мираж. Впрочем, разве за знакомствами она сюда ехала? И Марианна едва не фыркнула, вспомнив, что сама же осуждала всегда курортные романы из-за их беспечности и недолговечности. Мало кто продолжал отношения после отпуска, в большинстве случаев у таких пар просто не было будущего.
На этой улице, куда Воронцова и ее новые приятели забрели, высился старинный храм, сильно отличающийся от привычных храмов Барселоны. Он был ближе к мавританскому стилю, что было скорее присуще Андалусии. Сфотографировавшись и выбросив в урну стаканчик от кофе, девушка приготовилась слушать неугомонного Алекса – кажется, он был неутомимым рассказчиком и балагуром. А может, просто соскучился по общению, а «Майкл» успел ему надоесть. Вскоре парни все же признались, что они – Мишка и Сашка, но Марианна смогла состроить удивленное лицо, чтобы не разочаровывать парней. Хотят порисоваться – пускай. Ей не жаль с ними немного пофлиртовать, заодно сама отвлечется от воспоминаний о жгучих глазах испанца, так зажигательно и страстно танцевавшего с ней под аккомпанемент уличного оркестра.
Марианна понимала – больше она, возможно, не увидит того мужчину. И от этого было странно. В груди словно разверзалась огромная дыра. Она не думала даже, что случайная встреча может всколыхнуть столько эмоций.
Прямой улицей, заложенной еще римлянами. Марианна повела своих новых знакомых к центру города, попутно рассказывая о попадающихся на пути достопримечательностях. Парни глазели на изящные дома Старого города, потом на диковинные здания, созданные Гауди – Марианна не особо ими восхищалась, но туристам нравилось.
Вскоре они вышли к площади Каталонии, где устроили настоящую фотосессию – Воронцова очень любила фотографироваться, но обычно ее просто некому было снимать, а приставать к прохожим она не любила. Оказалось, что Мишка – профессиональный фотограф, он щелкал ее на свою дорогущую камеру, обещав выслать снимки любым удобным девушке способом – и это, по его словам, была малость, которой он мог рассчитаться за вдохновляющую экскурсию по городу.
– Может, поужинаешь с нами? – спросил он, бегло просматривая фото. – Заодно поможешь разобраться в этой огненной кухне. Вчера заказали колбаски… принесли такое, отчего всю ночь сушило. С окороком тоже не повезло – нас накормили вовсе не хамоном, о котором мы мечтали, а какой-то другой ерундой. Не бросай нас, прекрасная сеньорита!
– Ребята, я бы с радостью, но я здесь по работе, у меня через три часа важное мероприятие, и освобожусь я поздно. Может, завтра встретимся на пляже? Я хотела хотя бы увидеть море, – Марианна открыла на телефоне карту, чтобы быстрее сориентироваться, куда еще сводить парней, пока есть время. В сторону моря идет Ла Рамбла, а еще можно посетить Саграда Фамилию – Храм Святого Семейства, который каждый турист просто обязан увидеть и запечатлеться на его фоне. Он как раз неподалеку от центра, и можно успеть.
– Так куда идем? – Алекс лучезарно улыбнулся молодой красивой каталонке, которая рассматривала его с восторженным любопытством, едва ли пальцем не тыкая.
Надо же, совершенно не смущается! Этот парень определенно до конца своего отпуска получит свое приключение.
– К Храму Святого Семейства ходили? – спросила Марианна.
– А че это такое? – вопросом на вопрос ответил Мишка, в роду которого явно были евреи.
– Ясно, – улыбнулась девушка. – Тогда нам направо! У меня не так много времени, так что на экскурсию отправитесь без меня, а мой отель как раз рядом с Храмом, не придется переживать, что не успею на встречу.
И Воронцова решительно двинулась к метро, чтобы немного сократить путь. В принципе, если не считать этого незнакомца, так испортившего настроение, день прошел неплохо.
В ресторане, куда Марианна пришла в строгом деловом костюме жемчужного оттенка, были уже сервированы блюда каталонской и средиземноморской кухни, в серебряном ведерке запотела бутылка белого вина.
За столиком пока что сидел только представитель московской фирмы – вернее, представительница. Молодая брюнетка в вызывающе-коротком зеленом платье с открытыми плечами, с волосами, распущенными по этим самым острым и худым плечам, и была эта барышня настолько миниатюрной и хрупкой, как те стеклянные статуэтки, что продают туристам. И Воронцова, которая никогда не была костлявой и на диетах не сидела, со своим немалым для женщины ростом – почти метр семьдесят – ощутила себя ужасно неуклюжей рядом с ней.
Стефания Орлова – стерва и эгоистка, идущая по карьерной лестнице по головам, но Барановский очарован ею, и многие подозревали, что дело не столько в умении этой дамы вести дела и ее акульей деловой хватке, но и… несколько в ином. Стефочка не брезговала ничем, по слухам, спала с Барановским, и кто-то говорил Марианне, что рвется дамочка в командировки лишь затем, чтобы отхватить мужа среди европейской аристократии.
Как бы там ни было, Орлова являлась женщиной очень неприятной и к Воронцовой относилась с ноткой самодовольства и презрения. А самое любопытное – была еще и ленива. Несмотря на свое фантастическое умение взять за жабры любого, самого капризного, клиента, за два года работы в корпорации Стефочка так и не удосужилась пойти на курсы испанского, чтобы облегчить себе жизнь. И теперь она, оправдывая свою фамилию, хищной птицей смотрела на Марианну, явно недовольная, что к ней направили именно этого переводчика.
Воронцова же, чтобы не накалять обстановку, попыталась сделать вид, что не замечает этих огненных взглядов и принялась мило болтать о предстоящей сделке, рассказывая Стефочке особенности общения с испанцами, не любящими официоз и раздражающимися от сухости и деловитости русских, которые пытаются таким образом произвести на своих зарубежных партнеров хорошее впечатление.
– Я не понимаю, почему они прислали на встречу тебя? – манерно спросила Орлова, перебивая девушку.
Воронцова неопределенно пожала плечами. Ей не нравилось, как ведет себя Стефочка, но Барановский – как удивительно подходит и ему его фамилия! – упрямо настаивал, что эта дама – отличный специалист. Марианна никогда не считала шефа глупцом и не имела привычки обсуждать его за спиной, но в этой ситуации была возмущена непрофессиональным подходом к сделке. Допустить к ней эту дамочку было ошибкой, несмотря на всю ее хваленую хватку. И Барановский еще говорит, что этот контракт для него важен! Был бы важен, то поступил бы он несколько иначе… Марианна все больше недоумевала – неужели он решил рискнуть договором с этим сеньором Альмавивой ради прекрасных глаз Стефочки?
– Послушай, сеньор Альмавива – испанский гранд, и я хочу, чтобы ты сразу понимала свою роль, – прошипела Орлова. – Переводить! И все. Усекла?
Марианна опять промолчала, отпив минералки и мстительно подумала о том, что было бы неплохо сорвать сделку, опозорив эту стерву перед испанцем. Останавливало одно – обещанные шефом дополнительные две недели к отпуску, которые она может провести в этой чудесной стране. Как раз спадет жуткая августовская жара, в сентябре здесь намного приятнее. Сейчас же без шляпы, воды и очков выходить днем было весьма нежелательно. Марианна уже пожалела, что сегодня гуляла без головного убора, пусть и пыталась больше находиться в тени или внутри помещений, но после возвращения в гостиницу заметила, что ее белая кожа немного покраснела.
Хорошо таким, как Орлова – смуглым и цыганистым.
Марианна, почти не слушая, что дальше говорила Стефочка, рассматривала ресторан – у него были звезды Мишлен, как у многих других заведений Барселоны, и судя по атмосфере, здесь было весьма элитное место. Вообще испанцы любили каталонскую кухню, считая, что она уступает лишь Стране Басков, и потому Марианна не слишком удивилась выбору винодела в плане заведения. Единственно, что не совсем понятно, почему он не захотел встретиться в Мадриде? Это было бы намного удобнее им всем. Впрочем, несмотря на проблемы Каталонии, и ее вечное стремление отделиться, испанцы весьма трепетно относятся к своей стране и не любят, когда иноземцы пытаются лезть не в свои дела. Вот и сепаратистов они считают сугубо своей внутренней проблемой. Так что не стоит задавать такие вопросы – они могут оскорбить их винодела.
Взгляд Воронцовой дальше скользил по залу, обустроенному в стиле минимализма – белые стены, балки на потолке, терраса утопает в зелени и цветах. Из окон открывается чудесный вид на Средиземное море, и в сгущающихся сумерках можно любоваться красивейшим закатом.
Жизнь в этой стране весьма спокойна и нетороплива, с четким распорядком, который жителю Москвы, суетливой и шумной, вечно куда-то спешащей, понять и принять сложно. Многим русским тяжело привыкнуть к этой стране, а вот Марианна чувствовала себя здесь очень комфортно, возможно, причиной была увлеченность ее культурой и традициями.
Орлова, откровенно недовольная поздним ужином, который, вероятно, продлится с восьми и до полуночи, ныла, что не привыкла есть после шести вечера, опасаясь стать коровой. И такой выразительный взгляд бросила на Воронцову, что той захотелось швырнуть в Стрефочку чем-нибудь. Да вот хоть ведерком с вином.
Вообще было любопытно, что их винодел выбрал столь пафосное заведение – значит, хотел показать русским, что умеет встречать гостей. Почему-то многие соотечественники Марианны видя, что испанцы весьма компанейские и веселые люди, громко говорящие и активно жестикулирующие, считали это развязностью. Свое представление они составили по сериалам, в чем была их основная ошибка. Вообще испанцы очень галантны и толерантны, они очень свободолюбивы, и общаясь с ними, нужно это учитывать. Считать их развязными мачо в корне неправильно. Само понятие брутального мужчины, грубого и хамовитого, растиражированного телевидением, претило испанцам, а на «мачо» они могли и серьезно оскорбиться.
Орлова один раз уже опростоволосилась, назвав так одного поставщика. Так и заявила – вы настоящий мачо! Переводчик, который был с ней на встрече, явно имел на Стефочку зуб, поэтому перевел дословно. Сделка была сорвана, но Орлова даже не поняла причин. Эта история стала их офисной легендой. Правда, переводчика этого уволили уже на следующий день, причем Марианна слышала, что с поиском работы у него потом были проблемы – Барановский постарался. Воронцова в целом с шефом была согласна – интриги интригами, но личное должно оставаться за дверью комнаты переговоров. Деловая этика была не просто красивым понятием для нее, девушка не слишком уважала тех, кто нарушает правила.
Испанец опаздывал, но всего на десять минут, что в этой стране было вполне нормальным явлением. Орлова злилась, а Марианна совершенно равнодушно смотрела на море, что виднелось из панорамного окна. И когда винодел появился, то сначала даже не поняла, откуда ей знакомо его лицо. Сначала в памяти мелькнул образ Бандераса времен фильма «Десперадос», а потом… потом Воронцову бросило в дрожь, а сердце необъезженным скакуном метнулось куда-то прочь. Потому что в ресторан вошел тот самый незнакомец, танцевавший с ней на площади фламенко. Тот самый, чьи глаза-кинжалы она не могла забыть. Тот самый, похожий повадками на средневекового махо, что носит ножи за поясом. Тот самый, от взгляда на которого Марианна, всегда самоуверенная и дерзкая, вдруг покраснела и едва не выскочила из-за столика, чтобы сбежать как можно дальше.
– Вот же он! – выдохнула между тем Стефочка, возвращая Марианну в реальность, к договору и делам фирмы. – Альмавива! И неужели его не учили не опаздывать?
– Это наш винодел? – спросила Марианна, нервно теребя салфетку.
– Он самый, – и Орлова бросила быстрый взгляд на свою переводчицу – оценивающий и подозрительный. – Но он мой! Ясно?
Марианна лишь передернула плечами, и этот ее жест мог означать что угодно. Одно неясно – неужели шеф не видит, что любовница у него под носом ищет более удачный вариант? Иван никогда не был глупцом.
Когда Альмавива подошел, то галантно поцеловал руки дамам, и первой – Стефочке, к явному ее облегчению. Потом представился. Голос его был томным, грудным, с бархатной хрипотцой, словно мужчина чуть простужен. Но слова испанец произносил резко, порывисто. Говорил он, конечно, на испанском, и Стефочка выжидающе уставилась на Воронцову, ожидая ее включения в работу.
– Добрый вечер, сеньориты, меня зовут Энрике Франциско Альмавива Кастильо, и я представляю винодельню, с которой ваша фирма собиралась заключить контракт. Предлагаю приступить к делу после ужина – советую попробовать улиток, паэлья тут просто восхитительная, а еще – чоризо и хамон.
Марианна вежливо улыбалась, не выдавая своих чувств. Сеньор Альмавива много говорил, был галантен, и никоим образом не подавал вида, что встречал ее ранее. Это было немного обидно, но ожидаемо. Правда, ее светлые волосы и голубые глаза явно привлекли его внимание, и девушка то и дело ловила восхищенные взгляды, но возникло такое чувство, что он любуется породистой кобылицей.
Орлова раздражалась, что долго несли меню для дозаказа, потом – что еще столько же времени пришлось ждать десерты, и то и дело нервно поглядывала на часы, вызывая у сеньора Альмавива недоумение, а у Воронцовой снисходительные усмешки.
Испанцы не любят спешить, да и каталонцы не слишком от них отличаются. Поэтому не нужно злиться на официантов – они не виноваты. Нужно лишь попытаться получить удовольствие от общения. Ужин будет длиться не меньше двух часов, и Стефочке нужно с этим смириться.
То ли это все – мавританское влияние, то ли особенность менталитета, но факт оставался фактом – испанцы любят затяжную сиесту, любят опаздывать, могут забыть о своем обещании или вовсе резко изменить решение. Из-за этого Марианна рекомендовала менеджерам на переговорах пользоваться диктофоном. Орловой она это говорила сто раз, но если та решила проигнорировать совет – ее проблемы. Если Стефочка забыла, что испанское «маньяна» это, по сути, то же самое, что русское «после дождичка в четверг» – пусть потом сама решает все вопросы, которые возникнут после заключения договора.
Сеньор Альмавива оказался очень дружелюбным и внимательным, и Орлова явно была им очарована. Нужно отдать ей должное – кажется, шеф держал ее не просто так, и она умела не только в постели кувыркаться – хватка у нее на удивление оказалась отличная, и после ужина, который длился невыносимо долго, договор все же был подписан. Но не без некоторых изменений. Впрочем, это уже были сущие мелочи. Марианна даже удивилась тому, что все прошло так гладко – она настроилась бодаться до последнего.
– Надолго ли вы в Барселоне? – поинтересовался Энрике, почему-то пристально глядя на Марианну. Это вызвало очередной приступ злости у Стефочки, которая изо всех строила испанцу глазки, но не удосужилась ни единого такого взгляда.
И было все же непонятно – сеньор Альмавива спрашивает из вежливости, или его правда интересует этот момент?
– У меня еще несколько деловых встреч, – сказала Орлова, ожидая, пока Марианна переведет, – мы могли бы завтра обсудить оставшиеся вопросы за обедом…
– Я все решил, – безапелляционно заявил Энрике, поигрывая бокалом, и снова обратился к Воронцовой. – А вы, донна? Когда возвращаетесь в Россию?
– Нескоро, – улыбнулась она, мельком заметив злой взгляд Стефочки. – У меня отпуск, и я собираюсь провести его в Андалусии. Мечтаю увидеть Алькасар. Надеюсь, что уже через пару дней буду гулять по его прекрасным садам!
Энрике кивнул, задумавшись о чем-то своем.
И когда Альмавива откланялся, заверяя в том, что рад будет сотрудничать с их фирмой, Марианна лишь разочаровано вздохнула – кажется, она даже начала понимать Стефочку, пытавшуюся выскочить замуж за какого-нибудь испанского гранда. Эти мужчины действительно великолепны!
ГЛАВА 4
Чайник, чай, кофе и сахар со сливками, к счастью, оказались в номере. В маленьком холодильнике даже были какие-то напитки. Жаль вот только, что чего-то алкогольного не нашлось, а идти по темноте в бар не хотелось. Но все это пригодилось бессонной ночью, и девушка то и дело кипятила воду, заваривая крепкий чай. Он прочему-то напоминал о детстве, о сладких булочках с корицей, которые пекла бабуля, и успокаивал. Но ненадолго – снова начинали лезть непрошенные мысли про ужин с Энрике, и его гордый орлиный профиль стоял перед глазами.
Спала Марианна плохо, ей было то жарко, то холодно, и она то и дело выходила на балкон, мрачно глядя на россыпь огней Барселоны и на светящуюся сине-красным башню. Этот город стал казаться пустым и ненадежным. Хорошо, что скоро она покинет его.
Воронцова злилась на себя, что так раскисла из-за какого-то мужчины – что она, мужчин никогда в жизни не встречала? И красивее встречала, и галантнее, и добрее Альмавивы. Но почему именно он так зацепил? Почему она все время думает о нем? Он ведь ни словом, ни жестом не намекнул на продолжение знакомства, да и Марианна сама же против таких скоротечных романов!
Тесноватая комнатка с широкой кроватью казалась клеткой. Хотелось покинуть ее как можно скорее, и как только солнце позолотило морскую гладь, плеснув с небес алые краски рассвета, Марианна с облегчением выпорхнула из номера, нарядившись в легкий шифоновый сарафан, не забыв прихватить крем от загара и шляпу. На пляже девушку уже должны были ждать Миша с Сашкой – они еще ночью прислали сообщение и кучу селфи на фоне Саграда Фамилия. Кажется, им понравилось творение Гауди. Надеясь, что парни смогут отвлечь ее от этой апатии, Марианна попыталась выкинуть испанца из головы, думая о предстоящей поездке в Севилью.
Одно в Барселоне несравнимо прекрасно – то, что она находится на морском побережье. Можно не спеша прогуляться, позавтракать кальмарами и салатом из свежих овощей, и вперед – лежать на белоснежном песке, плавать в бирюзовых волнах, сидеть в пенном прибое… А если у тебя еще есть веселая компания и вкуснейшая огненная маргарита – то жизнь и вовсе удалась.
Именно об этом думала Марианна, флиртуя с Мишей-Майклом, пока его неугомонный друг пытался закадрить какую-то смугляночку. Та с восхищением любовалась необычной для испанцев внешностью Сашки и что-то щебетала, естественно, на каталонском. Вскоре Воронцова не выдержала и решила помочь парочке, принявшись переводить. Так и выяснилось, что смуглянка приглашает Сашку к себе в гости на сангрию и паэлью, и наверняка там им переводчик не понадобится. Вскоре их обоих как ветром сдуло с пляжа – Сашка таки нашел свое барселонское приключение.
Цветастое легкое парео, в которое закуталась Марианна, должно было защитить от агрессивного солнца, когда они с Мишкой гуляли по линии прибоя, наслаждаясь легким ветром, несущим запахи каких-то цветов. Днем Воронцова и ее новый друг перекусили в пляжном кафе – чирингито – и там же наслаждались свежим мятным мохито. К вечеру удалось даже потанцевать сальсу на одной из открытых для отдыхающих площадок. День прошел чудесно, и Марианна даже удивилась, что нелюбимый ею «тюлений отдых» может принести столько наслаждения. Все-таки иногда нужно нарушать свои традиции и делать что-то совершенно непривычное!
Вечером, переодевшись в открытое платье с воланами и рюшами, соорудив на голове целую башню из локонов, Воронцова с удовольствием прогулялась с Мишкой по узким улочкам Готического квартала. Очередной коктейль ударил в голову, и когда парень прижал ее к стене, увитой лианами, Марианна не стала сопротивляться и ответила на его поцелуй. Но отчего-то не ощутила ничего, кроме разочарования. Ничто не зажглось в крови, ничто не всколыхнуло чувства, и лишь мысль про Альмавиву заставила отшатнуться испуганно, поспешно повторять, что дело не в Мишке, просто… просто она не готова к таким отношениям и не романы крутить сюда приехала.
– А мне кажется, дело совсем не в этом, – проницательно сказал парень, немного грустно глядя на Марианну. – Просто… просто вчера, когда мы познакомились, ты была какая-то другая. Такое чувство, что тебя подменили. Неужели твое сердце ранил тот танцор на площади?
– Танцор? Ты о чем? Я даже лица его не помню! Все испанцы совершенно одинаковые! – попыталась отшутиться девушка, отводя взгляд.
Впрочем, зачем она пытается сейчас обмануть и Мишку, и себя? Да, ее сердце ранил Альмавива, но она, возможно, никогда больше его не увидит, и вообще… после того, как раскованно вела себя с ним за ужином Орлова, Марианна не удивилась бы, если бы узнала, что сейчас, в этот самый миг, Стефочка пытается очаровать строгого испанца на том самом свидании, на которое набивалась. Не просто же так Энрике спрашивал о планах?
– Извини, если вопрос будет неуместен… – парень запнулся, потом продолжил более решительно: – Но есть ли у меня шанс встретить тебя в Москве и попытаться завоевать?..
– Я не знаю, – улыбнулась Марианна, не желая расставаться на такой печальной ноте – ей пора было в гостиницу, рано утром нужно добраться на автовокзал, чтобы как можно скорее оказаться в Андалусии. – Но я буду рада увидеть тебя снова.
Мишка хороший парень, почему бы и не попытаться? Может, он поможет Марианне забыть про этого проклятого испанца?..
То, что для путешествий по красочной Андалусии нужно пользоваться автобусами, Марианна поняла давно, из общения с одним из своих спикеров еще во время углубленного изучения языка в университете. Поездка действительно не разочаровала – дороги в Испании прекрасные, виды – шикарные. Марианна ни на минуту не отводила взгляда от окна – так красивы были скалистые отроги и апельсиновые рощи, так милы и атмосферны старинные деревеньки с белоснежными приземистыми домиками, крытыми красной черепицей. В одной из таких была сделана остановка для желающих перекусить и насладиться освежающими фруктовыми коктейлями. В небольшом уютном ресторанчике за сущие копейки, если сравнивать с Барселоной, удалось попробовать вкуснейший свиной окорок и настоящую испанскую паэлью.
Радуясь, что удалось посетить еще и эту живописную деревню, Марианна наслаждалась едой, слушая, как откуда-то издалека доносится гитарный стон. Гитара плакала и пела, вызывая щемящую тоску и, повинуясь какому-то странному наитию, девушка забрала вещи из автобуса и, узнав у водителя расписание на следующий день, решила остаться в этом месте. Оказалось – оно того стоило. Здесь не было настойчивых гидов и официантов, здесь было на обед холодное острое гаспачо де ля роберто – томатный суп, который Марианна и сама умела готовить, но, конечно, у нее и вполовину не получалось так вкусно. Доброжелательная донна Амарго, с пронзительными цыганскими глазами и мозолистыми руками деревенской жительницы, пригласила Воронцову в свою маленькую гостиницу семейного типа, запросив за ночь и обед с ужином просто смешную цену – в Барселоне лежак на пляже стоил больше.
Донна Амарго с радостью рассказывала гостье о своей деревне, о том, как им жилось при диктатуре Франко и о том, как они любят своих монархов. Она попросила сына, тонконого подростка с волнистыми черными вихрами и живыми любознательными глазами, показать Марианне скалы и ущелье, в котором лет сто назад прятались разбойники, а во время гражданской войны – партизаны.
Они шли узкими улочками, украшенными геранью в синих горшках. Миновали таверну, возле которой играл уличный оркестр и росли миндальные деревья. В архитектуре было много мусульманских мотивов, и в то же время в церкви обнаружились картины эпохи барокко – удивительный сплав культур и традиций! А еще по дороге попался роскошный дворянский особняк, явно старинный, патио которого утопало в цветах и пальмах, а у забора росла одинокая олива. Шепотом мальчик рассказал, что здесь живет донна Бланка, призрак старой сеньоры, которую уморили ее же родственники, надеясь отыскать клад.
Отдохнуть удалось в тени скалы, глядя на чудесную долину, что раскинулась внизу, а у сына донны Амарго был сыр и тонкие ломтика хамона. Воду пили прямо из ручья, что бил из горы, и вскоре Марианна отвлеклась достаточно, чтобы не думать о своем испанце – хотелось дышать этим чистым воздухом, пить вкусное местное вино и наслаждаться жизнью.
Кажется, все начинало налаживаться.
На следующий день Марианна рано утром уже находилась в Севилье – давняя мечта сбылась, только отчего-то все равно было грустно. После встречи с испанцем и столь быстрого с ним расставания весь вкус к приключениям исчез, это неимоверно нервировало. И с этим что-то нужно было делать! Зря, что ли, Воронцова приехала сюда?
Отметив свою встречу с городом бокалом сухого вина и легким завтраком на террасе отеля, Марианна задумчиво пересматривала свой блокнот, в котором еще в аэропорту делала пометки о том, куда пойти. Решив начать с набережной, на сегодня основным пунктом выбрала посещение Алькасара.
Набережная Лас-Делиас были тениста и тиха. Марианна гуляла, глядя на синюю гладь реки и старинные барки, и тревога постепенно уходила. Река оказалась грязноватой, с ветром доносился запах ила, но даже это не могло испортить впечатление от прогулки. Дойдя до театра, девушка изучила афишу, решив на днях посмотреть шоу фламенко или какой-нибудь спектакль. Театр был назван в честь драматурга Лопе де Веги, написавшего полторы тысячи пьес, что всегда поражало Марианну – и как только он успевал так плодотворно работать! Здание оказалось новым, но при этом оно удивительно подходило этому старинному городу, соответствовало его стилю.
Вообще Марианна даже была слегка разочарована набережной – не было там петербургского размаха и величия, но девушка списывала все на свое странное настроение и апатию. Стало обидно, что из-за встречи с Альмавивой может быть испорчено впечатление от поездки и отдыха. Вот удружил Барановский!
В конце прогулки Марианна прокатилась на теплоходе, чтобы все же поставить галочку «выполнено» в своем списке и не жалеть, вернувшись домой, что из-за апатии пожертвовала отдыхом. Белели небольшие суденышки, торговали лавандой цыгане, и сильным минусом прогулки была жара, Марианна даже пожалела, что не сместила отпуск на пару недель позднее.
Под конец девушка набрела на мастерскую керамики и закупилась сувенирами, а после посидела в небольшой закусочной, недалеко от очаровательной церкви с золотыми мадоннами, любуясь на противоположный берег с башнями и красивыми строениями, слушая звон бокалов шумных посетителей. Один из испанцев достал гитару и принялся петь гортанным приятным голосом, что было, судя по всему, вполне частым явлением в этом квартале. Уже покидая его, девушка наткнулась на небольшой площади на памятник тореро, и ей безумно захотелось успеть как можно больше, в том числе посетить бои боков.
Но пора было отправляться в Алькасар, после чего сегодняшнюю программу можно считать выполненной. На дворец Марианна оставила часа четыре, чтобы не спеша погулять по дивным садам, которые давно хотела увидеть, но все не было времени или возможности. В командировках не удавалось выделить даже полдня, чтобы добраться до Севильи.
Мавританский стиль дворца покорял с первого взгляда. Богато украшенный изящной лепниной и резьбой Алькасар поражал воображение, а сочная зелень садов и синева неба казались драгоценным обрамлением для этой жемчужины старой Испании. Ароматы роз и апельсиновых деревьев очаровывали, и оживали призраки прошлого.
Марианне показалось, что на нее кто-то смотрит – пристально, будто бы зверь из зарослей. Даже дрожь прошла между лопатками, и бросило в краску. Обернулась – толпа туристов, много иностранцев, но есть и местные – по-цыгански смуглые, черноволосые и темноглазые. В одном из двориков, возле бассейна, девушка ненадолго задержалась, рассматривая изящные аркады. А потом арки и мраморные колонны сменяли друг друга, и бесчисленное количество роз чаровало и дурманило сладостью ароматов. Потом – королевские покои, зал гобеленов, множество патио и небольших галерей – Алькасар оставил самые приятные впечатления, и даже толпы туристов не испортили настроения.
Патио девственниц с огромным фонтаном в центре и плавающими садами, вымощенное мрамором, отделанное плиткой и мозаикой, встретило прохладой. И снова ощущение кинжала между лопаткой.
Марианна обернулась. Вот он, Альмавива, стоит, прислонившись плечом к одной из колонн. Руки сложены на груди, лицо каменное. Белоснежная рубашка, легкий летний костюм… Хорош. Показалось, сказки «Тысячи и одной ночи» оживают в этом месте, пронизанном древностью. И Альмавива своим внезапным и невероятным появлением эти сказки сделал явью.
Марианна подумала, что от жары у нее начались галлюцинации – откуда бы виноделу тут взяться? И именно в тот момент, когда она мечтала о встрече? Девушка совершенно по-детски зажмурилась, но когда открыла глаза, видение никуда не исчезло, а все таким же нагловатым взглядом рассматривало ее, стоя у колонны.
Все вокруг дышало романтикой и сказкой, кружило голову запахом жасмина и мирта и заставляло сердце биться чаще.
ГЛАВА 5
– Сеньорита Марианна, – Альмавива шагнул вперед, выходя из тени колонны.
Качнулись темно-красные розы, и легкий ветер бросил к ногам Воронцовой алые лепестки. Она застыла от неожиданности.
– Не ожидала вас здесь встретить, – выдохнула Марианна, надеясь, что лицо ее равнодушно и не выкажет всю ту бурю эмоций, что овладела ею.
– Тебя, – чуть резковато поправил он. – У нас в стране чаще говорят именно так.
– Хорошо, – улыбнулась Марианна.
Она – деловая женщина, ей нельзя вмешивать в работу страсть. А этот мужчина – клиент ее фирмы, с которым еще, возможно, не раз придется сотрудничать. И кто знает, не в этой ли проклятой сделке все дело. Может, Альмавива хочет что-то обсудить, но с их менеджером общаться у него нет желания. Да что угодно могло быть причиной встречи! Но как же тяжело объяснить это сердцу, что дикой лошадью взбрыкивает в груди!
И хочется верить, что Энрике специально искал ее.
Но почему тогда не позвонил, должны же у него были остаться ее контакты? Как все это странно!
Он приблизился, какое-то время рассматривал ее лицо – так смотрят на красивый цветок в оранжерее, а потом прикрыл ей глаза от солнца, при этом не прикасаясь.
– Твои глаза такие светлые, что кажется – оно сожжет их. Они как бирюза. Как море.
Марианна замерла, не зная, как реагировать. Впрочем, она знала, что испанцы бывают слишком галантны и иногда эта галантность находится в опасной близости к флирту.
Но почему бы и нет? Почему бы не почувствовать себя на месте героини цыганского романсеро?
Потому что курортные романы плохо кончаются.
Альмавива убрал ладонь и медленно направился к арке, украшенной цветным мавританским орнаментом и резьбой. Он сделал приглашающий жест рукой, зовя Марианну. И она, словно зачарованная, пошла с ним рядом, стараясь сохранять холодноватое выражение лица и легкую полуулыбку. Она не знала, как реагировать на его жесты и фразы, не знала, что он на самом деле думает. И почему оказался в Алькасаре в тот же день, что и она.
– Ты уже осмотрела все здесь? Или нужна экскурсия? – голос Энрике казался чуть простуженным.
– Да, я прошла все сады и галереи, мне повезло – все было открыто, даже покои королевской семьи… я уже часа четыре здесь гуляю.
Марианна продолжала идти, пытаясь не смотреть на спутника. Казалось, от одного взгляда на его хищное красивое лицо она навсегда потеряет покой. И девушка злилась на себя – никогда не думала, что может так быстро увлечься незнакомцем. Что она знает об этом виноделе? Ровным счетом ничего. Он может оказаться помолвленным, женатым, да маньяком, в конце концов! Ведь почему-то же преследует ее по всей стране? В то, что мужчина случайно оказался в Алькасаре, не верилось. Это слишком странное совпадение. К тому же Марианна вспомнила, что на ужине он интересовался ее планами, и она говорила, что собирается именно сюда.
– У тебя еще есть время? – спросил Альмавива, беря девушку под руку хозяйским жестом, словно они были знакомы давным-давно. – Я хотел бы показать тебе одно место в Севилье, церковь де ла Каридад примечательна тем, что в ней похоронен граф де Маньяра, известный миру как Дон Жуан.
– Это было бы интересно, – Марианна не стала убирать руку, но ощутила, что от прикосновений Энрике кровь прилила к щекам. – Знаменитый сердцеед, он стал легендой еще при жизни.
– На развалинах старой часовни он перед смертью построил госпиталь, – продолжил рассказ Энрике, уверенно ведя девушку к выходу из дворца, – видимо, раскаявшийся распутник хотел очиститься от пороков.
– Я, кстати, слышала, этот город называли городом грехов, почему бы это? – Марианна бросила быстрый взгляд на Альмавиву. Но тот промолчал.
До церкви добрались быстро – Энрике на соседней с Алькасаром улочке ждал черный автомобиль, и девушка садилась в салон не без опасений, все еще не зная, стоит
