Купить

Таежный дьявол. Часть 2. Свирепый мститель. Ким Публицкий

Все книги автора


 

Оглавление

 

 

АННОТАЦИЯ

Частный детектив Степан Серебряков под прикрытием журналиста местной газеты, продолжает путешествие в аномальной зоне тайги, раскрывая причину людских исчезновений. В ходе непростого расследования оказывается, что за пропажами стоят загадочные лесные обитатели, но выясняется, что их мотивы выглядят подозрительными. Для раскрытия преступлений Степан решает найти всех виновников и спасти похищенную возлюбленную. В рискованном путешествии, он понимает, что дела обстоят куда серьёзнее, чем представлялось раньше. Во всём замешаны ещё охотники и кочевники. Ни одна из сторон не остаётся в стороне от конфликта. Распутывание клубка сложных противоречий сулит неизбежностью колоссальных проблем.

   Степан желает добиться справедливости, но она отпугивает неприятными последствиями. Степан сталкивается с непредвиденными опасностями, раскрывает тайные заговоры и испытывает на прочность силу искренних сердечных чувств. Его жизнь и судьбы всех северных народов весят на волоске, и кажется невозможным спасти одних, не пожертвовав другими. Степану предстоит принять множество сложных решений. Он становиться свидетелем необыкновенных событий и даже не представляет, как завершится его невероятная снежная одиссея, обещающая бесповоротно изменить мир.

   

ЧАСТЬ первая

Горные недра

   

   

   О таинственных обитателях гор, их суровой правде и о жестокости природы. О внезапном возвращении и неожиданной встрече. О фатальном сокрушении и о внезапном перевоплощении.

   

ГЛАВА 1. Судьба и роль

   

   Степан вступил в дебри студёного холода. Поляна туземок осталась позади, протоптанная дорога окончилась, и шаги чувствовались тяжёлыми. Ступни по щиколотку увязали в снегу, проваливались в глубину со скрипом. Массивные сосны и ели срастались плотно, теснили хвоей, мешали пройти. Степан не отчаивался, не бросал преследование. Если его чему и научила подруга, так это смело смотреть в лицо трудностям, и он как можно скорее хотел вновь её обрести. Ещё совсем недавно Степан насквозь пропитывался к Чи лютой, сердечной злобой, а теперь, утратив привычные ощущения близости, мечтал снова почувствовать её рядом с собой и обнять родную теплоту. Нариция похожими запахами только раздразнила в груди потаённые желания, растуманила злость, усилив печаль, тревогу и томление. Теперь Степан особенно остро чувствовал нехватку спутницы. Он по ней невыносимо скучал, всем естеством желал вновь её увидеть, снова с ней соединиться в крепких объятьях и ощутить неповторимо душистый букет её нежных ароматов. Сердце в груди требовательно ныло, жаждало нежных прикосновений, а взгляд вновь желал насладиться всей изящной красотой снегоппы: величественным станом, полным объёмом обнажённых грудей, плавностью фигуры и округлой широтой выразительных бёдер. Её внутренний изгиб ноги с выставленной назад высокой голенью был совершенен, а пятнышки вдоль плеч и рук, будто осыпавшаяся сахарная крупа сладки и притягательны. Степан жадно вспоминай каждую незначительную мелочь во внешности Чи, любую неприметную деталь и жаждал вновь вкусить её наслаждение. Идя по следу, он вспоминал каждый проведённый с Чи светлый миг, травил переживаниями душу. Боялся, что не успеет, что землеканы ей навредят. Оставалось только надеяться на лучшее. Степан уповал на то, что Чи сможет продержаться до его прихода. Мало ли каким пыткам они могли подвергнуть подругу за всю её ненависть.

   След постепенно пропадал, но виделся всё ещё свежим. Он будто намеренно кем-то присыпался. Конечно, туземки изрядно задержали, но каменные твари не могли уйти далеко. Особенно с такой-то ношей. Одни только стройные ножки и задницу Чи наверняка помогали нести трое, а и то четверо существ. Степан верил, что есть все шансы их нагнать и надеялся, что несли они спутницу не по частям.

   У него впервые выдалось время подумать о произошедших событиях, о роли в них людей и о значении в этом конфликте подруги. Степан был уверен, что должен идти за Чи, должен спасти свою принцессу, хотя какая она после всего случившегося принцесса. За все подвиги её в пору наградить титулом главной стервы таёжного леса. Степан сомневался, петлял в догадках её вины и невиновности. Думал, что только вызволив подругу из грязных каменных лап землеканов, сможет получить ответы. Он с трудом верил, что её смогли поймать. Голову распирали противоречия. Степан полагал, что всё это могло тоже оказаться частью её хитрой головоломки, хорошо продуманного плана. Не только преследование, но и все случившиеся и возможно будущие события являлись цепочкой единого замысла, и даже сейчас все действия не вызывали доверия и были очередным её звеном. Степан ужаснулся предположениям. Коварства и ума Чи явно не занимать. Что если она действительно всё продумала и всё это время давала о себе узнавать только то, что сама позволяла? Чи могла намеренно оставить заметным тайный ход у себя в жилище, манипулировать любопытством и даже в самостоятельных действиях Степана позволять ему скрыто исполнять навязанную волю. Это претендовало на правду, ведь такую личность, как Чи, можно постигать вечно. Она бесконечно многогранна и впечатляюще сложна. Степана даже пугала её необъятная внутренняя полнота, сходящаяся с внешними пышными формами. Всё, что он узнал о спутнице, могло оказаться лишь вершиной айсберга, и сейчас он собственноручно погружался дальше в её необъятную пучину. Трудно предположить, сколько ещё секретов Чи в себе скрывала. Такая девушка-снегоппа непознаваема и слишком глубока для однозначной оценки. Степан ужасался всей величине её необъяснимых тайн.

   Он восхищался тем, как подруга построила в племени порядок и собственное положение. Степан понимал, что её ухищрения ни в коем случае не могли быть недооценены. Чи выражала себя безупречным умом, железным кулаком и непреклонной волей, сочетала в себе все возможные преимущества личности. Даже жрица пред ней преклонялась, осуществляя номинальную власть, но при этом сохраняла статус и отвлекала пёстро разукрашенной королевской внешностью. Наверняка и соплеменницы едва ли догадывались о её истинной значимости. Безупречное прикрытие, достойное идеальной покровительницы. Чи впечатляла гениальностью. Её уму мог позавидовать любой человек. Все это наводило на тревожные мысли, предположения о том, что её зловещая игра не окончена. Степан чувствовал, что все ещё являлся пешкой в хитроумной затее. Он не знал, каким образом Чи всё подстроила, и всё больше за неё волновался, следовал верным направлением всё выяснить. Раскрыть правду Степан мог только в гнезде землеканов.

   Степана раздирали сомнения. Он находился в их неминуемом плену, окончательно в себе запутался, заплутал. Иной раз Степан так возмущался поступкам Чи, что не понимал зачем вообще идёт её спасать. Она сама впрягла себя в сложности пусть теперь и расхлёбывает. Неужели всё их путешествие по тайге могло быть спланированно: и бегство от валков, отдых в дупле, полёт на гигантской птице и сход лавины? Наврядли. Сова могла повести себя непредсказуемо не говоря уже о буйстве снежной стихии. Хотя, возможно, Чи могла учесть и эти случайности. Степану в это мало верилось. Как тогда быть насчёт встречи с землеканами и охотниками? Никто не знал, как она могла окончиться, не говоря уже про душевную открытость в гроте. Но положение в собственном племени Чи всё же контролировала, что наталкивало Степана на противоречивые мысли недоверия и сомнений. Степан не знал, чему верить, а чему нет. Он в то же время полагал, что вряд ли Чи могла предвидеть столько случайностей. Это выглядело неправдоподобно. Если это так, то она должна настолько превосходить всех интеллектом, что вряд ли вообще взялась бы за осуществление такого плана. Степан полагал, что обладай подруга подобной всесторонней развитостью, ей бы вся эта возня была бы попросту не интересна. Потому вряд ли она знала, что всё так обернётся. Степан приходил в ужас от этих домыслов, но в тайне надеялся на их исполнение. Ведь тогда Чи могла предугадать и текущие события. Тогда она не даст Степану погибнуть в преследовании и сама не умрёт. Сейчас он, блуждающий в мрачном лесу, словно парящий во тьме светлячок, нуждался в её помощи, как в проблеске ясного света. Если и это всё являлось частью заранее спланированных событий, то вскоре должен обязательно найтись и ключ.

   Следы пропадали. Степан боялся, что окончательно их потеряет и неизбежно заблудится в густой куще хвойных ветвей. Но разве Чи могла такое допустить? А может в страстном порыве отчаяния, ослеплённый стремлением спасти подругу, он пропустил её подсказки? Степан обернулся. Нет, бред. Такое количество непредсказуемых обстоятельств спрогнозировать невозможно. Он не верил, что Чи могла так ими манипулировать. Она не могла оказаться настолько беспринципно подлой. Подруга на всё это не рассчитывала. По её замыслам, Степан должен оставаться среди девушек-важенок, запертым в подземной комнате и смиренно её ждать, но всё сложилось иначе. Сейчас Чи, несомненно, попала в беду и как никогда нуждалась в помощи. Степан мог надеяться только на себя.

   Он продолжал идти вперёд и думать о спутнице. Она была нужна ему как воздух, жизненно необходима. Степан за всё Чи прощал, хотел поскорее с ней воссоединиться, снова насладиться её красотой и не думать о том, как после всего случившегося сможет с ней жить. Он с грустью понимал, что всё между ними уже не сможет быть как прежде, но старался подобными мыслями себя не утруждать и не отчаиваться. Степан воспринимал случившееся как очередное испытание их отношений, полгал, что поимка могла Чи изменить, как следует уязвить ей гордость. Стать серьёзном уроком, после которого можно будет сделать достойные выводы и обо всём с подругой переговорить. Или напротив: пережитый плен был способен ещё больше её ожесточить.

   Предложение жрицы звучало заманчиво. Остаться среди очаровательных голых туземок, тонуть с ними денно и нощно в блаженстве и нескончаемых ласках до полного изнеможения выглядело головокружительно, но всё это удовольствие могло оказаться недолгим. Конечно, Степан мог взять их племя на попечение, соорудить ряд ловушек, обучить и подготовиться к нападению землеканов, но вот приход людей они вряд ли бы выдержали. После обнаружения обиталища туземок атака охотников была неминуема. Это являлось вопросом времени. Ответное нападение снегопп или небольшая диверсионная вылазка с целью спасения пленниц и драгоценной советницы сейчас виделась единственным выходом, пока ещё не поздно и землеканы всем всё не рассказали. Жаль, что девушки-важенки на неё не согласились. В противном случае оставалось только уходить, а в холодных снегах глубокой тайги близостью с туземками не насладишься. К тому же Степан за Чи переживал. Какой бы гадкой и подлой она ни оказалась, всё равно он за неё волновался и надеялся вернуть. Степан хотел вновь прижаться к подруге, скорее обнять, думал встретиться с землеканами и собственным авторитетом убедить её отдать.

   Степан приближался к горам. Он преследовал каменистых созданий по горячим следам, оставляя позади звенящую тишину таёжного леса. Вокруг раскидывалась преимущественно хвойная лесополоса, но ближе к подножиям попадались и широколиственные деревья: кедры, дубы и ясени с заваленными у стволов обледенелыми камнями и сбросившими листву когтистыми ветвями. Солнце скрывалось в тучах, а те редкие лучи, что пробивались сквозь облака, терялись в раскидистых еловых кущах. Снег уже не серебрился под ногами. В тенистых сенях полумрака он поблек и потерял прежнее искристое мерцание. Степан шёл долго, не оглядываясь, так быстро, как несли его ноги. Следы постепенно таяли. Он знал, что землеканы их намеренно заметали, но даже присыпанные всё ещё различались на снегу. В скором времени Степан вышел на небольшой пролесок и замер в растерянности. Следы разделялись в трёх разных направлениях, запутывались, извивались, а некоторые и вовсе исчезали. Землеканы сделали всё, чтобы спастись от возможного преследования.

   Степан взялся за голову, отдышался и внимательнее осмотрелся по сторонам. Вокруг ни души. Он не знал, что делать, в какую сторону идти и как долог путь. Для Чи промедление смерти подобно, ровно, как и для него. Холод пробирал до костей. Степана мучали вопросы: зачем землеканы похищали туземок? Для чего они им нужны? Сколько у него в запасе времени? Он не знал, но чувствовал, что мало. Степан опять забыл обо всём спросить у жрицы. Сплошными сомнениями и нерешительностью туземки заговорили ему зубы, а теперь узнать нужные сведенья нигде не представлялось возможным. Тревоги о подруге заняли все его мысли. Он не мог больше ни о чём думать, и сориентироваться в окружении было тяжело. Степан оглядывался в надежде, что пускай не все, но хотя бы немногие снегоппы последуют за ним и захотят Чи спасти. Он выглядывал их из-за деревьев, думал, что ещё вот-вот и услышит знакомый топот копыт, заметит узнаваемые силуэты, но глубокая таёжная чаща откликалась безмолвием. Не слышалось ни звука в глухой звенящей тишине. Степан остался один.

   Положение виделось безвыходным. Степан сел на колени. Всему наступал конец. Один в тайге без еды, воды и потерянной подруги он долго не протянет. Возвращаться к туземкам уже поздно, а идти по ложному следу в никуда, верный путь к гибели. Степана поглотило отчаяние. В голове лихорадочно скакали мысли, безуспешно перебирая возможные решения. Они перемешались с волнениями о том, что Чи никогда больше не удастся увидеть. От одних только предположений бросало в дрожь. Сердце щемило в груди. Хотелось тут же зарыться в снег и замерзнуть насмерть, чтобы не мучиться от наполняющей душу сокрушительной боли. Только сейчас Степан всем нутром прочувствовал, как Чи оказалась ему дорога. Без неё он ощущал себя словно откусанным, опустошённым. Будто некогда заполнявшая его важная часть исчезла, и на её месте оказалась невосполнимая, разительная пустота. Схлестнувшаяся со страхом безвозвратных потерь, она затягивала сердце вязкой тягучей смолой, сдавливала дыхание. Степан чувствовал себя так, будто родную, незаменимую и самую дорогую его крупицу насильно оторвали. Он испытывал острую потребность, непреодолимую нужду как можно скорее её вернуть. Без потерянной подруги он чувствовал себя неполноценным, не хотел ни мириться, ни свыкаться с её отсутствием. Степан себя без Чи не мыслил и жаждал вновь её обрести.

   Моменты промедления воспринимались сокрушающим провалом. Степан думал, что не переживет, если с Чи что-нибудь случиться. Ощущая собственное бессилие, он чувствовал, как держал в руках жизнь подруги, мог её сохранить, но не знал как. Собственным бездействием он позволял ей медленно просачиваться, как песок сквозь пальцы. Это убивало. Степан проклинал себя за слабость. Чи никогда бы не позволила себе оказаться в положении полной беспомощности. Тут же вспомнилась лавина и неуклюжие танцы подруги на льду, но даже тогда она проявляла изобретательность, а Степан сейчас сидел и ничего не мог сделать. Он чувствовал себя бесполезным. Хоть бери и снеговика от безысходности лепи, уж он-то точно на что-то сгодится.

   Степан помнил, как во всех самых трудных происшествиях поддерживал подругу, и она в свою очередь во всём ему помогала. Они подходили друг другу. Являлись взаимным продолжением, частью единого целого. От потери родной спутницы на душе становилось невыносимо больно. Поодиночке горечь разлуки казалось не пережить. Степан понимал, что совместно гораздо проще выжить в суровых условиях снежной тайги. А может, именно поэтому Чи с ним и таскалась? Всё неспроста. Она настоящая охотница, скрытная, всегда одиночка, почему вдруг его выбрала? Чи хорошо знала, что в дикой природе парам проще выжить, не говоря уже о том, чтобы осилить путешествие для осуществления тайного плана. Обдумывая предположения, Степан чувствовал себя использованным, обманутым, но как бы то ни было снегоппу всё же ценил. Они привыкли друг к другу. Так сблизились и породнились, что стали новым духовным организмом. Слились вместе в единую сущность и поодиночке оказались обречены на гибель.

   Степан чувствовал себя беспомощным, как младенец в манеже с высокими прутьями из заснеженных сосен. Он не хотел сдаваться, но не знал, как и к чему приложить остаток сил. Неужели он зря столько времени пробыл с подругой и ничему у неё не научился? Если это было не так, то сейчас настала пора применить всё знания, что он от неё перенял.

   Холод сковывал, подбирался всё ближе. Сидеть на снегу нельзя, но Степан не знал, куда идти. Приходилось выбирать направление наугад. Он усиленно обдумывал возможности, осматривал окрестности, старался поставить подругу на своё место и понять, как бы она поступила, на что бы рассчитывала. Чи наверняка что-то бы придумала, уловила бы запах землеканов даже за километр и нашла бы верное направление.

   Степан подполз к следам. Обнюхал, лизнул, но почувствовал только снег со вкусом еловой прели. Потеряв всяческую надежду, Степан поник. Он не мог воспользоваться ничем, что почерпнул из поведения спутницы. Оказался не способен применить её опыт и как-либо им воспользоваться. Степан оказался Чи не достоин, ни спасти, ни быть с ней. Он слишком для неё слаб. Чи развила в нём чутье недостаточно. Степан и ломаного ногтя её не стоил.

   Он предпринял последнюю попытку себя оправдать. Наклонился, поднял край шапки и прильнул ухом к земле. Кожу обожгло холодом, и Степан вдруг услышал глухие, похожие на топот звуки.

   – Вот засранка! Не зря всё ушами своими шевелила!

   Он обрадовался и пошёл в направлении шума. Степан не знал, кого встретит, да было и неважно. Сейчас любое существо в лесу виделось ему счастливым спасением.

   Среди тенистой заснеженной кущи хвойных ветвей Степан обнаружил кислотно-зелёного ёжика с усыпающими спину еловыми иголками. Откуда он тут взялся непонятно. Наверное, из лесу пришел. Ёж копошился рядом в кустах и от чего-то воспринимался как хороший знак. Знамение леса. Тот ли это был, что встретился в хижине у подруги или другой, Степан не знал. Зверёк появился словно из неоткуда. Внезапно вспыхнул на снегу ярким травянистым пятном и уполз обратно в кусты. Зашуршал изнутри ветвями, будто зазывал следовать за собой. Степан окончательно убедился в верности направления. Значит он шёл куда надо. Вскоре густое сплетение хвойных ветвей расступилось и открыло взгляду ходящего вокруг ёлки землекана. Каменный человечек вытаптывал ложный след. Он неуклюже ходил вокруг дерева, кряхтел, переваливался с ноги на ногу и перекатывался с бока на бок, как колобок. Степан усмехнулся, но тут же кашлянул в кулак. Он не знал, как поведёт себя землекан, убежит, нападёт или позовёт остальных. Сохранение тесных дружеские отношений между людьми и их народом, пожалуй, единственное, на что оставалось надеяться. Землекан обратил на Степана внимание.

   – О-о-о-о! Стадо чъеловек прийтъи?!

   – Уже?! Что?! Какое стадо? – обернулся по сторонам Степан.

   – Пойдъём! Я отвъести к осталънъйим! – неумело воскликнуло каменное существо и нырнуло в куст, стряхнув хлопья снега.

   Степан пошёл следом. Он не знал на что надеяться, шел за землеканом на знакии. Сердце в груди заходилось от волнения. Он хотел наброситься на каменного карлика. Поднять с земли схватить и со всем пристрастием выпытывать сведения о снегоппах, но время остепениться. Мерзкие, гадкие существа, Степан даже не думал, что мог принять от них помощь. Он всей душой ненавидел их за то, что они сделали с поселением туземок и угрожали безопасности подруги, но сейчас не хотел идти на рожон, а предпочёл сперва во всём разобраться. В сравнении с ним землеканы обладали значительным преимуществом. Они держали заложниц и пленили подругу. Вести переговоры следовало осторожно.

   Густые еловые ветви расступились и открыли небольшую группу каменистых созданий. Они неторопливо шли друг за другом гуськом, тихо переговариваясь на родном языке, издавая неприятные стрекочущие звуки. Замыкающий присыпал оставленные следы и бережно заметал снег еловыми вениками. Заметив соплеменника, землеканы остановились, а увидев идущего позади человека и вовсе обрадовались.

   – Что вы тут?!

   – Чтобы вот, – ответил Степан в растерянности и развёл руками в стороны.

   Он не мог поверить, что радовался видеть этих омерзительных тварей, но сейчас они являлись единственным связующим звеном. Поросшие мхом и лишайником, оплетённые побегами вьюна, каменистые создания походили на карликов. Нескладные, грубые, угловатые, даже самым добродушным взглядом вызывали стойкое отвращение.

   – Чъеловек стадо дъесь! Смотръите нашъёл чъеловек! – обратился к остальным пришедший со Степаном землекан.

   Соплеменники насторожились и недоверчиво на Степана покосились.

   – Мы въяс ждать! Стадо охотников приглашат! Сказат всем прийти! Дело важное обсуждатъ! – будто с вызовом проговорил впереди идущий. Все остальные сопроводили его слова кивками.

   Степан находился в недоумении, но подобный расклад событий приходился весьма кстати. Он почесал в ухе и поправил шапку. После общения с важенками коверкающий говор землеканов слышался непривычно.

   – А что? Да! Пускай, я пришёл! – гордо произнёс Степан и поставил руки на пояс. – А что вы, тут делаете?! И где все остальные?! – требовательно спросил он.

   Землеканы озадаченно переглянулись.

   – Съегодея светлый день. Пы найти снегопп. Узнатъ, где дом-тайна! Мы тдти вреред. Всем своим рассказать. Тут делать, чтоб нас не найти, – стараясь подбирать слова, объяснил отбившийся от группы земельный карлик и присоединился к остальным.

   – Да-а-а уж снегоп-антилоп, – проговорил Степан.

   Он не разделял радость землеканов в том, что они нашли девушек-важенок, но вида не подавал.

   – Пойдъёмте снъями в дом-гора. Там всъё покъязъять, – предложил впереди идущий.

   – Отчего ж не пойти?! За этим-то и пришёл, – согласился Степан и стал рядом.

   Землеканы выразили озадаченность и больше обеспокоились его неуверенным тоном, нежели внезапным появлением среди заснеженной чащи. Они недолго потоптались, встали в шеренгу и продолжили путь.

   – А где пойманные эти ваши снегоппы? – стараясь заглушить тревогу в голосе, настойчиво спросил Степан. – Особенно такая, толстозадая с каменным копытом? Как ноги у вас! – он обрисовал руками в воздухе фигуру Чи.

   – Въести далеко гръюппа. Они подходъитв дом-гора. Мы туда повъести.

   – Пленницы не ранены? Они всё живы?

   – Они нужны такъими.

   Степан вздохнул с облегчением. Время ещё оставалось, но медлить нельзя.

   – Я должен их увидеть!

   – Газаран не иссяк. Мы их спръятьять. Можем вам отдъявхять, – радостным тоном предложил землекан. – Знъяем где снегоппы. Тепъерь их добыватъ. Легко, как красивхие камни вам.

   – Нам нужно скорей прийти! – поторапливал Степан.

   Он не знал, что за газаран и что именно, по словам землекана, должно в нём иссякнуть, но решил не вдаваться в подробности.






Чтобы прочитать продолжение, купите книгу

100,00 руб Купить