Оглавление
АННОТАЦИЯ
Девушку, окончившую с отличием магический колегиум Артинии, ждет блестящее будущее. Даже если она сирота. Но вот если она сирота, попавшая в ловушку жестокого любителя поиграть с чужими судьбами и оставшаяся без магии и с ребенком под сердцем, тогда ей не сдобровать. И как девушке поступить, чтобы спасти себя и нерождённого ребенка? Чем придется пожертвовать, чтобы спасти дочь?
ГЛАВА 1
Случалось ли вам стоять и смотреть как рушится ваша жизнь, а вы бессильны что-либо изменить? Мне, увы, случалось.
В первый раз тогда, когда умерла мама, а отчим на следующий день после похорон выставил девятилетнюю меня из дому. Тогда меня спасла бабушка, мама покойного отца, забрала к себе и пусть жили мы впроголодь — недостатка в любви я не знала.
Во второй — когда после смерти бабушки им меня выгоняли из её дома родственники, считавшие, что имеют на него больше прав, чем пятнадцатилетняя сирота, три года ухаживавшая за больной старушкой, пока они наведывались раз в полгода.
Тогда во мне проснулась магия и я сожгла сарай. Тёткин муж вознамерился меня порешить, "чтобы чертова ведьма не прокляла их"
В тот раз меня спас староста, посадил на сани и увез в Артинию, высадив у ворот Магического коллегиума. И я спаслась от расправы и голодной смерти, хоть мне и пришлось, мягко говоря, нелегко. Проживание в общежитии было бесплатным, а вот стипендии едва хватало на еду и не раз я недоедала чтобы купить тетради для учебы. А когда окончательно рвались башмаки, приходилось сидеть на хлебе и воде. И даже хлеба было в обрез.
Но с учебой я справилась. Диплом Магического коллегиума сулил мне безбедное будущее, я даже была лучшей на курсе, хотя видит Милосердная мать, это было непросто для крестьянки, которая в пятнадцать лет писала с ошыбками.
И вот теперь моя жизнь разрушена в третий раз и теперь некому меня спасти…
И даже винить я в этот раз никого не могу. Сама, дурочка наивная, поверила лживым словам, сама позволила загнать себя в тупик.
А ведь я любила Ивара. Всем сердцем любила. Радовалась и гордилась, когда на меня обратил внимание один из самых завидных женихов Артинии, как же без этого. Но и любила его искренне, не ожидая от этих тайных отношений ни свадьбы, ни какой-либо денежной выгоды. Но предательства тоже не ожидала.
Хотя не знаю, можно ли подобное назвать предательством, если Ивар с самого начала планировал поступить так, как поступил. Скорее, впору восхищаться его умом: сложно ведь придумать и воплотить в жизнь такой сложный план по заполучению безродной и глупой, но очень сильной волшебницы.
Мы встречались весь выпускной курс. Ивар дарил мне прекрасные цветы и недешевые подарки. Я пыталась отказываться от тёплой шерстяной шали, или от духов в изящном флаконе, но Ивар только качал головой и просил разрешения немного позаботиться обо мне. Совсем чуть-чуть. И я сдавалась под его напором.
Я не могла принимать подарки просто так, без задней мысли, как должное, мне тоже хотелось позаботиться о своем возлюбленном. И я заботилась единственным доступным мне способом — помогала ему с учебой, сама не заметив как стала делать задания за двоих. Но мне всё давалось настолько легко, казалось, у меня достаточно сил, чтобы свернуть горы. Из-за любви к Ивару, из-за уверенности в том, что он любит меня в ответ. Ивар был весьма посредственным магом, что всегда очень его задевало. Лучший во всем, в колдовстве он был посредственностью со среднего же размера магическим резервом.
Я, как могла, утешала своего возлюбленного, говорила, что размер резерва — далеко не самое главное для мага. Но Ивар не умел ни манипулировать тончайшими магическими потоками, ни рушить чужие заклинания с минимумом силы, ни даже разумно расходовать резерв, чтобы не истощаться за неполные сутки. И все мои слова воспринимал как насмешку, страшно обижался. Тогда я вздыхала и вымаливала у Ивара прощение. Я делала за него домашние задания, вдохновенно колдовала у него в комнате, магией стирала и чинила его вещи, вытирала пыль, делала почти все, что студентам полагалось делать для поддержания чистоты и порядка в своих комнатах и вещах. На занятиях я тайком подпитывала его заклинания от своего резерва, убеждая себя, что концентрация на двух заклинаниях одновременно пойдет не на пользу и пригодится в будущем. Даже предлагала Ивару помощь в медитациях и упражнениях, которые должны были увеличить резерв мага, но эту помощь Ивар с негодованием отвергал, говоря, что мужчина должен самостоятельно справляться со своими проблемами, без помощи слабой девушки. Надо сказать, что против того, чтобы слабая девушка вместо помогать делала все за него самостоятельно, он не возражал.
А я… я была слишком глупа и наивна, чтобы разглядеть тогда подвох. Слишком изголодалась по любви, по счастью… Наверное еще и по собственному достоинству и по ощущению себя живой. Девушкой, а не безликой тенью, снующей между аудиториями. Эти отношения давали мне то, чего я так жаждала, слишком глупая, чтобы понять в какую ловушку себя загоняю Я не ожидала от Ивара предложения свадьбы, отлично сознавая какая между нами пропасть, а от роли любовницы-содержанки отказалась бы сама, слишком она мне претила. И я знала, что пройдет немного времени и Ивар бросит меня ради женитьбы на знатной красавице, с обширным приданым и вереницей предков. Или не бросит и тогда я уйду сама, потому что какая-никакая гордость есть даже у вчерашней крестьянки.
“Но все это ведь будет позже, — уговаривала себя я, — “А пока можно позволить себе любить и быть любимой, прежде чем нас разлучит судьба”.
Да, я была безмерно глупа и наивна.
***
Осенью, за несколько месяцев до последних зимних экзаменов, Ивару стало мало тайных встреч и поцелуев. Он пожелал, говоря его же словами: “Сделать меня своей не только душой, но и телом”. Я упиралась, понимая, что сказка тайных отношений кончится и… и как я тогда буду жить? Бабушка всегда учила меня, что невинность — главное сокровище в приданном девушки. Особенно, если кроме невинности и приданого-то нет. А я хотела выйти замуж и родить ребенка. А лучше двух-трех детей. Хотела любящую семью, хотела уюта и любви. Но глупое человеческое сердце так непостоянно…
Под презрительными взглядами большинства студентов коллегиума и равнодушными — меньшинства, я слишком уж срослась с мыслью о том, что после смерти бабушки больше никому не нужна. Вот разве что Ивару, но он рано или поздно уйдет от меня. И тогда я больше никому, никогда не буду нужна. Никогда не буду любима. И детей у меня тоже никогда не будет. Так что же я теряю?
К тому же, я могу выбрать жизненный путь, подобно магистру Астине, нашей преподавательнице боевой магии и декану, которую, в ее сорок лет не интересовали ни семья, ни дети. Ничего, кроме магического искусства.
Я сдалась в середине второго месяца зимы, за шесть недель до начала выпускных экзаменов. Пришла в комнату к Ивару в заранее обусловленный день и час — благо, он, в отличии от меня, её с тремя соседями не делил — и торопливо снимала одежду под его пристальным, нетерпеливым взглядом. Успела только распустить шнуровку корсажа, когда терпение Ивара лопнуло и он повалил меня на кровать, задирая юбки и стаскивая белье. Сам он тоже не счел нужным раздется — только расстегнул рубашку и ширинку брюк. Эта деталь почему-то страшно меня расстроила, но я старалась не подавать виду. Да и показалось глупым возмущаться из-за такой причины, ещё больше демонстрируя свою неопытность. Хотя куда уж больше…
— Ивар, амулет против зачатия, — опомнившись, чуть не воскликнула я.
— Доверься мне ни о чём не волнуйся, — жарко прошептал любимый мне на ухо и легонько прикусил мочку. Я закрыла глаза и поплыла по течению.
Все произошло быстро, непонятно и... больно. Я знала, что будет больно, Я ждала боли, но всё равно оказалась не готова. Боль без остатка прогнала из тела тот огонь, который было начал разгораться в моём теле от поцелуев и прикосновений Ивара. Робкий, трепетный огонек погас, стоило мне почувствовать как меня пронзает мужская плоть, превращая из девушки в женщину. Я закусила губу чтобы не закричать, на глаза навернулись слёзы.
Через минуту боль отступила, но огонёк так и не вернулся. Я не знала что я чувствую и что мне должно было чувствовать. Низ живота болезненно тянуло, руки дрожали. Спешно приведя в порядок одежду, я покинула комнату Ивара и вернулась в свою, благо все три мои соседки в тот день в комнате не ночевали. Там обезболила себя простейшим заклинаниям, попыталась вывести пятна крови, оставшиеся на нижней юбке запятая и разрыдалась.
“Ничего-ничего” — уговаривала я себя, — “ в первый раз всегда больно, я ведь слышала это и сплетен соседок и сокурсниц. В в следующий раз всё будет совсем не так. Всё будет гораздо лучше.”
А слёзы всё лились и лились.
В в следующий раз больно не было. Приятно, впрочем, тоже. Ивар же был необычайно доволен, и счастливо улыбался каждый раз, когда я раздевалась. Именно поэтому я приходила к нему раз за разом. Пока однажды утром не проснулась, и не поняла, что я больше не одна. Магические способности позволяют чувствовать подобное на самых ранних сроках. Если вспомнить уроки целительства, то как только эмбрион присоединяется к стенке матки, аура женщины реагирует на это структурными изменениями, которые обычная женщина не заметит, но волшебница не может не ощутить, как только изменения закончатся. Так и случилось.
До выпускных экзаменов оставалось чуть больше недели. А беременная волшебница малейшим волшебством спровоцирует выкидыш или же просто убьет ребенка в собственной утробе.
***
Вначале я ничего не поняла. Думала, амулет Ивара сломался, засбоил. Думала, что сама ошибаюсь, принимая за беременность что-то другое, но быстро отбросила эту мысль. У меня под сердцем ребенок. Мечта, сбывшаяся так не вовремя. Если бы это случилось хотя бы через месяц, сразу после выпускных экзаменов… Тогда бы я получила диплом выпускницы самого престижного учебного заведения провинции и смогла бы найти работу. Пускай сперва без магии. Я бы выдержала девять месяцев, я бы не пропала. Волшебницу приняли бы куда-нибудь секретарем, или на другую “бумажную” должность, этого бы хватило, чтобы выжить во время беременности, а потом я бы стала работать по специальности. Даже слабому магу не составит труда себя прокормить, а я ведь лучшая на курсе.
Была.
Теперь я не смогу сдать экзамены, ведь для этого придется применить магию!
Разум захлестнула паника. Как жить, что теперь делать? Я ведь не смогу прокормить себя и ребенка без магии... После нескольких бесконечно долгих минут, я решила, что должна рассказать все Ивару. В конце концов, это и его ребенок тоже, он имеет право знать. И быть может, вместе мы найдем выход.
В конце концов, я не первая такая студентка, беременным девушкам позволяют сдать экзамены через год, после родов. Проблема именно в том, чтобы этот год пережить.
Не откладывая, я решила наведаться к любимому в тот же вечер. Едва дождалась конца занятий — перед самыми экзаменами их было мало и они не могли отвлечь от тяжелых мыслей. Но зато, к счастью, в тот день практических занятий не было, так что я ничем не рисковала. Кроме того, что не могла привычно подогреть себе воду в ванной, зарядить артефакт, питающий настольную лампу и оказалась отрезана от множества мелочей, вот уже несколько лет привычно облегчавших мой быт.
Соседки не обращали на меня внимания и я, кажется, впервые порадовалась тому, что так и не сумела наладить с ними контакт. Удостоверившись, что ни мое присутствие, ни наоборот, отсутствие, они не заметят, а если заметят — то не придадут ему значения, я тихонько накинула на плечи темный плащ и в зимних сумерках проскользнула в мужское крыло общежития, сетуя на то, что не могу, как раньше, просто набросить полог невидимости и не волноваться о том, чтобы остаться незамеченной.
В дверь к Ивару я постучала тихо и робко. Ответа не последовало, но я была настолько взвинчена и напряжена за весь тот день, что распахнула дверь, даже не подумав, что Ивар может быть в комнате не один. А он как раз не был один: в его кровати рядом с ним лежала белокурая красавица Литта, одна из первых красавиц коллегиума, аристократка из древнего, хотя и мелкого рода. И не понять чем они тут занимались, было невозможно.
— Милосердная мать! — насмешливо воскликнула Литта, — Ивар, зачем эта сюда явилась?
Ивар скользнул по мне ленивым взглядом и глаза его вспыхнули.
— Литта, дорогая, уйди. Жду тебя завтра.
— Ну Иваааар, — разочарованно протянула Литта, но поймав хмурый взгляд любовника (а кем ещё я могла их посчитать?), поднялась с постели, накинула халат и заклинание невидимости, и выскользнула из комнаты.
В этот момент я отмерла. Моргнула, сжимая челюсти и кулаки, чтобы не выказать ни единой эмоции, и развернулась к двери.
Дверь захлопнулась перед моим носом и не шелохнулась, даже когда я навалилась на неё всем телом. Открыть ее может простейшее заклинание, но цена этого заклинания для меня сейчас… чрезмерна. Мягко говоря.
— Куда же ты, Мара? — насмешливо спросил тот, кого я ещё мгновение назад любила больше собственной жизни. А сейчас… Сейчас я не могла найти в себе ни единого чувства, кроме боли.
— В свою комнату, господин Тилорн, — отгородилась я от него формальной вежливостью. — Прошу прощения, что помешала.
— Но ты ведь хотела поговорить… Полагаю, о ребенке? Так что ты останешься и мы поговорим.
Я повернулась обратно к Ивару, с ненавистью глядя ему в глаза. Никогда ещё я так не ненавидела законы магии. Потому что аура матери успешно скрывает ауру нерожденного ребенка первые пять месяцев, защищая и оберегая ото всех, кроме ближайших родственников. Если я завтра пойду к целителю — ему понадобится зачарованный кристалл и мое разрешение, чтобыы увидеть ребенка. А Ивар просто видит. И я не могу этого скрыть. Как и не могу отрицать его отцовство, а после того, что сказал Ивар минуту спустя, мне отчаянно захотелось сказать, что к ребенку у меня под сердцем, он не имеет никакого отношения.
— Ты не сможешь получить диплом, — спокойно, даже удовлетворенно начал он, — И не сможешь даже незаконно пользоваться магией, пока беременна. Так что я предлагаю содержание тебя и ребенка. А ты взамен будешь выполнять мои поручения.
— Какие поручения? — напряглась я. Пока что все звучало более-менее прилично, Ивар не бросил меня на произвол судьбы… А измена — это больно, но мне ведь не жить с ним. Жизнь ребенка — вот что самое главное. Я ещё не осмыслила своё новое состояние до конца и не привыкла к нему, но уже понимала: моя обязанность — любой ценой защитить ту маленькую жизнь у себя под сердцем, дар Милосердной матери.
— Магического свойства, — ухмыльнулся Ивар и в душу ко мне закрались первые подозрения.
— Ты поможешь мне получить диплом после родов?
— А зачем тебе диплом, милая? — прозвучало в ответ и сердце мое упало в пятки.
Потому что маг без диплома работал в одной-единственной сфере — незаконных оборудках разной степени кровавости. И я со своим талантом к так называемой “бесследной магии”, позволяющей практически не оставлять следы магического воздействия, конечно же, бесценна для всяческих незаконных оборудок. Со мной даже разговаривали преподаватели, предлагая пойти после выпуска в бюро охраны правопорядка, ведь те, у кого талант к “бесследной магии” не только умеют скрывать следы собственной магии, но и могут находить почти незаметные следы чужой. Я даже думала об этом.
— А если я откажусь? — выпалила я, не подумав.
Ивар расхохотался:
— Мара, милая Мара. Ты, кажется, не осознаешь своего положения. Ты падшая женщина без силы, без средств к существованию и без надежды хотя бы получить диплом. Если ты не примешь мои условия, то просто сдохнешь. Хотя нет, я слишком много сил на тебя потратил, поэтому просто скажу отцу и его слуги притащат тебя в наше поместье. А уж когда ты посидишь там положенный срок, то будешь поступать так, как тебе велят.
— А ребенок? — в ужасе спросила я, чувствуя себя полной дурой, доверившейся негодяю и попавшей от этого в такой переплет, из которого уже не выбраться живой.
— Если ты забыла, милая, то внебрачных детей не оставляют нерадивым мамашам. Стоит мне написать заявление в суд — и ребенка тут же заберут у тебя, чтобы передать отцу.
Я во все глаза смотрела на человека, которого совсем ещё недавно любила. Которому отдала душу и верность. А теперь он хочет втянуть меня в какие-то незаконные дела. И возможно ли, что именно это было его целью с самого начала? Недаром ведь, он упомянул, что потратил на меня много сил… Недаром так спешно отбросил маску любящего и заботливого мужчины, в которого я влюбилась...
— Молчишь? — протянул Ивар презрительно, — Молчи, Мара, молчи. Тебе все равно некуда деваться. По ауре моего ребенка, я тебя из-под земли достану.
— Тебе ведь не нужен этот ребенок! — не выдержав, воскликнула я.
— Но мне нужна ты, Мара. — ласково-ласково ответили мне, — Твоя магия. Это весьма выгодный обмен, я содержу тебя эти девять месяцев, затем содержу ребенка, а ты послушно отрабатываешь ваше содержание. Если будешь послушной девочкой, все будет хорошо.
Ивар нависал надо мной, а я в панике упиралась плечами в дверь, пока та вдруг не поддалась. Видимо, Ивар не стал тратить резерв на долгосрочное заклинание. Я метнулась по коридору в женское крыло, уже ни капли не заботясь о том, чтобы меня не заметили.
До поздней ночи я блуждала по небольшому совершенно безлистому саду, окружающему общежития Магического коллегиума. Горло сдавливали рыдания и я отчаянно не желала чтобы кто-то увидел меня в слезах. Слёзы — это слабость, за слабость такую, как я, сожрут.
Мой разум отчаянно искал выход из тупика, в котором я оказалась, — и не находил. Я не могла справиться сама. Мне нужна была помощь, но кому же я могу довериться? У меня не было ни одной подруги, не было родни, даже дальней, которая помогла бы… Да и чем же мне могут помочь?
Я смела остатки талого снега с небольшой лавки и уселась на краешек, горько расплакалась, поспешно вытирая слёзы рукавом. А поплакав, тихо вернулась в комнату. Соседки, ожидаемо, не обратили на меня внимания.
Уже проваливаясь в сон, я на границе сознания поймала мысль о том, кто может мне помочь Наверное, потому спала крепко, без снов, только лишь положила руку на живот, с молчаливым обещанием того, что сделаю все, дабы защитить своего ребенка.
***
Утром я впервые за все годы обучения, прогуляла занятия, сразу после завтрака прибежав к дверям кабинета магистра Астины. Она всегда была добра ко мне, именно ее советы помогли мне продержаться на первом, самом тяжелом курсе. Возможно, она поможет и сейчас…
— Доброе утро, леди… — начала я, когда после короткого стука получила разрешение войти, — У вас найдется четверть часа для меня?
— Садись, Мара, конечно же у меня есть время для моих студентов, — лучезарно улыбнулась преподавательница. — Что привело тебя ко мне?
Она выглядела верхом совершенства и простого кроя синее платье шло ей больше, чем роскошные наряды — первым красавицам университета. Иссиня-черные волосы, уложены в строгую прическу волосок к волоску, ни одна прядь не выбивается. Карие глаза смотрят тепло, они всегда на всех смотрели тепло, и я никогда не могла понять за что же эту стройную невысокую женщину на голову ниже меня все считают жестокой, холодной и чересчур резкой.
Я осторожно присела в кресло для посетителей, сложила руки на коленях и начала, не поднимая глаз.
— Я не могу сдавать выпускные экзамены… Пожалуйста! — с отчаянием воскликнула я, — Позвольте мне договорить. Я не могу сдавать экзамены, потому что беременна. Я была глупа и безответственна, да. Но мой ребенок не должен страдать из-за моей глупости, тем более, не должен гибнуть из-за неё. Я прошу вас позволить мне сдавать экзамены через год. Пожалуйста…
— Да уж… — вздохнула Магистр Астина, — ну и новость ты мне принесла, девочка. Я не ожидала, что ты попадешь в такую ситуацию, мне казалось,что ты благоразумнее... А кто же отец ребенка?
Я вновь потупила взгляд и промолчала, поэтому женщина предположила сама:
— Ивар?
— Н-но как? — от неожиданности я даже не попыталась скрыть правду и только растерянно глядела на преподавательницу, хлопая глазами. Мне казалось, что мы хорошо скрывались весь этот год.
— У него в последнее время здорово выросла успеваемость и он начал творить заклинания такой силы, на которые у него раньше не хватало резерва. Ну и мне с самого начала казалось, что это отнюдь не его заслуга, я ведь вижу, что резерв не вырос, парень не поумнел… Мара, он знает о ребенке?
Я кивнула и, видимо, на моем лице отразилось что-то такое, что магистр уточнила:
— Его выход из положения тебе не понравился?
Я вздохнула и пересказала вчерашний разговор.
— Почему-то у меня чувство, будто меня пытаются использовать. И в не самых хороших целях, — закончила я.
Магистр Астина покачала головой.
— Правильное чувство. И он не оставит тебя так просто, Мара. И через год не позволит приехать сдавать экзамены. Ведь у него будет власть над вашим ребенком. А ребенок — это величайшее оружие против его матери. — преподавательница помолчала, а затем вновь заговорила, прикрыв глаза, — Знаешь, Мара, я ведь тоже была замужем в твоем возрасте. У меня был чудесный муж… до тех пор, пока я не забеременела и осталась без магии и в его власти… Тогда он показал себя во всей красе. Унижал меня, водил в дом любовниц. Когда я пыталась сказать ему хоть слово поперек, запирал меня в комнате и грозился не кормить, пока не стану шёлковой. Я сумела сбежать безо всякой магии и попросила защиты в обители Милосердной матери…
Я не рисковала нарушить молчание, захлестнувшее кабинет. У магистра Астины не было ни семьи, ни детей, об этом все знали. Что же случилось тогда, много лет назад? Ребенок погиб из-за издевательств отца? Или же его матери пришлось колдовать, еще не разрешившись от бремени? Я не могла отважится задать вопрос.
— Он нашел меня, — наконец вновь заговорила женщина. — Нашел и когда я отказалась покинуть обитель добровольно, попытался увести меня силой. Но это невозможно, ты ведь знаешь. Милосердная мать защищает тех, кто просит приюта. Тогда мой муж подал запрос в суд и вновь явился в обитель уже когда мне пришла пора рожать. С бумагой, подтверждающей его исключительное право опеки над нашим ребенком.
Три дня после родов магия нам недоступна, организм… отходит от шока. Я боролась, звала на помощь, угрожала убить его, но сына у меня отобрали. Потом он говорил, что позволит мне видеть нашего сына если я буду покорной женой, если принесу ему магическую клятву верности и стану выполнять все приказы мужа… А я подумала, что лучше моему сыну расти совсем без матери, чем с безвольной куклой вместо мамы...
Так что вот тебе мой совет, девочка.
— голос магистра Астины, дрогнувший под конец рассказа, вновь зазвенел сталью, — Если хочешь сберечь своему ребенку маму — беги далеко и прячься как можно надежней. Так, чтобы Ивар Тилорн ни за что тебя не нашел!
— Неужели он всё это задумал, чтобы заполучить меня? — я все ещё не могла до конца поверить в подобное. Целый год ухаживать за мной, целовать, дарить подарки, заниматься любовью… Правда, последнее, кажется, приносило ему гораздо больше удовольствия, чем мне. И все ради того чтобы...
— Чтобы получить “бесследного” мага. — кивнула магистр Астина, — Ты бесценное приобретение, девочка моя. Особенно в великосветских интригах, контрабанде или в других незаконных оборудках.
— Но я ведь не приобретение… Я человек…
— Знаю, Мара, — вздохнула преподавательница. — Ты хорошая девочка. А вот Ивар… У него слишком большие амбиции, ему пророчат блестящее будущее, но вот его дар… Не сказать, что совсем слабый, но однозначно слишком слабый для амбиций своего владельца. И вот мальчик решил проблему радикально — попытался заполучить самую сильную волшебницу на своем курсе. И просто так он свою добычу не отпустит...
Несколько минут мы обе молчали, только тонкие пальцы магистра ритмично выбивали дробь по столешнице.
— Я помогу тебе, — отозвалась наконец женщина. — По крайней мере, тогда у тебя будет шанс.
Я вся обратилась в слух.
— Я дам тебе задания по теории и ты напишешь их за эту неделю. Затем я отнесу их к ректору и остальным преподавателям. Твою силу и способности все мы отлично знаем и возможно, я смогу уговорить коллег выдать тебе диплом специалиста без практических занятий. Если же уговорить не получится, эти работы позволят тебе сдать экзамены следующей весной. Затем, когда экзамены начнутся у остальных и Ивар будет занят, ты исчезнешь из города и вовсе из Артинии. Я одолжу тебе немного денег… Не спорь! Совсем немного, потому что телепорт слишком легко отследить, да и беременной в него лучше не соваться. Так что денег хватит на дилижанс в столицу. Это неделя пути, выдержишь?
Я изумленно кивнула.
— В столице тебе будет проще затеряться, а если Ивар не найдет тебя, то и не отберет ребенка после родов. Увы, служительницы Девы не имеют права врать, так что они всегда рассказывают кто попросил у них приюта. Я дам тебе рекомендательное письмо, хватит, чтобы устроиться куда-нибудь секретарем или писарем. Так Тилорнам будет сложнее тебя найти, они собьются со следа. Но если заподозришь малейшую опасность — прячься в обители Милосердной матери! Но это крайняя мера, ведь там тебя будут искать в первую очередь, забрать оттуда не смогут, а вот отобрать ребенка — запросто.
— Спасибо… — я не знала что ещё могу сказать.
— Не за что, милая. — мягко улыбнулась преподавательница, — Убегай далеко и прячься надежно. Пусть Милосердная мать защитит твое материнство, раз уж не уберегла мое…
Из кабинета магистра Астины я вышла обнадеженной и с маленькой резной шкатулочкой в складках форменного платья. В эту шкатулку был встроен мелкий телепорт, через него мне обещали прислать задания для теоретического экзамена, обещанные деньги и рекомендации. А если я получу таки диплом — то и его. Магистр здраво рассудила, что если я буду регулярно искать с ней встречи, Ивар может что-нибудь заподозрить, а для нас лучше чтобы он как можно дольше оставался в неведении.
Секретностью плана своего спасения я прониклась настолько, что теоретические задания свои делала только в самом дальнем и тихом уголке библиотеки и в тот день, когда близость экзаменов заставила зарыться в книги практически весь мой курс, я выбралась в город, решив до вечера засесть в центральной библиотеке Артинии.
Библиотека находилась в самом центре города, окруженная старинными зданиями. Я как раз подошла к ее высоким дверям, когда на площади неожиданно сорвался ветер, шумно захлопали крылья и приземлился…. огромный, ярко-алый дракон!
Драконы в империи Литиаг были редкостью. Даже в Артинии, хотя наша провинция и граничила с одним из трёх драконьих королевств, Тариком. В столице империи находилось посольство Тарика, а в Артинии едва ли раз в год дракона видели. В своей глухой деревушке по близости к границе я иногда видела в небе драконьи крылья, но за три с половиной года учебы — ни разу.
А теперь вот впервые я смотрела как дракон принимает человеческий облик. Тело его подернулось серебристой дымкой, на площадь осыпался рой искр — и высокий широкоплечий мужчина в черном дорожном плаще подошёл к одному из зданий и постучал в дверь. Хотя чешуя дракона была пламенно-алой, волосы мужчины оказались обыденного чёрного цвета. А красноватый отблеск мне определенно привиделся, с такого расстояния что угодно может померещиться.
Дверь отворилась и дракон скрылся внутри здания. И по площади пронесся удивительно слаженный восхищенный вздох. Казалось, все, кто, как и я, стали случайными свидетелями явления дракона народу, затаили дыхание и только сейчас рискнули снова вдохнуть. Площадь наполнилась мерным пчелиным гулом — люди спешили обсудить и согласовать всех сторон обмусолить происшествие, свидетелями которого им посчастливилось стать.
От этого мерного гула я пришла в себя и поспешила юркнуть в дверь библиотеки. Меня тоже переполнял восторг от увиденного, но я отлично помнила что должна успеть сделать за несколько дней.
— Мара! — радостно обняла меня пухлая пепельноволосая Нирая, служащая городской библиотеки и единственная моя подруга. — Как я рада тебя видеть!
Полчаса вместо работы над заданиями я разговаривала с Нираей. Очень хотелось поделиться с подругой своими несчастьями, но увы, я не решилась. Не потому, что не доверяла, скорее, мне было стыдно признаться в собственных глупости и доверчивости. Нирая ведь не раз просила меня расстаться с Иваром, ей казался слишком подозрительным и его внезапный интерес к парии вроде меня, и то, что он настаивал на сохранении наших отношений в тайне. Я не прислушалась к подруге, ослепленная любовью, и вот теперь получила за свою доверчивость сполна.
Вместо этого мы говорили о драконе.
— Ты не знаешь куда это он вошел? — спросила я. Конечно же, подруга знала. Она, казалось, знала все и обо всех.
Как оказалось, драконы Тарика возжелали открыть консульство в Артинии. Причина и мотивы сего неясны. но месяц назад высшим императорским указом наместнику провинции было велено найти помещение для консульства и всячески содействовать его работе. Чиновники засуетились и выселили из соседнего с библиотекой дома отдел судебной канцелярии, так что теперь там официально готовят открытие консульства. А алый дракон, которого мне посчастливилось увидеть, — это Шерай дей Вир, который вроде как всего-навсего помощник консула, но, по свидетельству секретарши главной канцелярии (которая обожала эльфийские романы и регулярно брала в библиотеке новинки), едва ли не с ноги открывал дверь кабинета наместника, так что в городе теперь ходят слухи разного уровня бредовости о том, кто он на самом деле.
— А он красив, правда? — мечтательно улыбнулась Нирая.
— Дракон? Наверное… Ну, спина у него весьма выразительная, — нервно хихикнула я.
— А волосы? — не унималась подруга, — Красота, я ему даже позавидовала.
Волосы у Нираи были мягкие и тонкие, и толстой косы, о которой подруга мечтала, у нее никогда не получалось.
В таком духе мы немного поболтали, а затем я все же засела за свои задания, и подняла голову от бумаг только вечером. Сердобольная Нирая оставила мне бутерброд и яблоко, так что голод меня мучил даже меньше, чем в обычные дни. Я положила выполненные задания в шкатулку, попрощалась с подругой и поспешила обратно в общежитие.
Уже неподалеку от входа в женское крыло меня перехватил Ивар. Несколько дней я успешно его избегала, но удача не может быть вечной. На моем предплечье сомкнулись сильные пальцы и ещё недавно горячо любимый голос прошипел:
— Ну и где ты бегала?
Я посмотрела на горящие злостью глаза, моргнула и ответила предельно честно:
— На дракона смотрела.
— Зачем?!! — неожиданно с яростью рявкнул Ивар и я так же неожиданно для себя глупо захлопала ресницами и “объяснила”:
— Ну это ведь дракооон! Настоящий!
Видимо, я избрала правильную тактику, потому что руку мне отпустили.
— Тебе, — с угрозой произнес Ивар, — Стоит подумать о будущем, а не пялится на драконов.
— Я думаю.
— И что же ты надумала?
— Я… — мы говорили об этом с магистром Астиной, но данная часть плана была наиболее зыбкой, поэтому я так старательно избегала разговора и спешила сделать как можно больше заданий. — Я согласна на твои условия. Но прошу, давай отложим мой отъезд до конца экзаменов. Так… будет меньше шума.
— Тебя волнуют слухи? — хмыкнул Ивар. Я только кивнула.— Врешь! Ты что-то задумала, говори немедленно, что? — он схватил меня за плечи и с силой встряхнул, а я вынуждена была бороться с собственными рефлексами, чтобы не поставить привычный щит, которым я почти инстинктивно закрывалась от желающих меня поколотить, и не погубить тем самым своего ребенка.
— Что же я могла задумать? — в отчаянии воскликнула я. — Разве ты оставил мне хоть единый шанс?!
Ивар снова хмыкнул. Кажется, мое отчаяние сошло за комплимент, потому что он самодовольно усмехнулся и наконец отпустил меня.
— Ты уедешь в мой загородный дом с началом экзаменов, Мара. И даже не пытайся сбежать, мне достаточно самого слабого следящего заклинания и ты не сумеешь его сбить. И, надеюсь, тебе не нужно напоминать, что моя семья — самая влиятельная в провинции и что у меня есть достаточно власти, чтобы победить любого, кто посмеет стать между мной и тем, что я желаю заполучить?
Я неистово закивала и торопливо скрылась в общежитии. До начала экзаменов осталось три дня, да и я выполнила почти все письменные задания.
“Мы успеем, малыш, — подумала я, накрыв живот им ладонью. — Мы справимся.
***
Следующим утром кроме листов с заданиями в шкатулке оказались небольшой кошелек с серебряными марками и запечатанное письмо с рекомендациями. Намек я поняла и выскользнула из коллегиума, чтобы пробраться на почтовую станцию и купить билет в дилижанс до столицы. Удача не то чтобы отвернулась от меня, но точно смотрела не совсем в мою сторону, потому как билеты нашлись только на завтрашний вечер. Как оказалось, в этом году решили сократить количество дилижансов во время весенней слякоти, когда пассажиров значительно меньше. Но перестарались и вот, теперь билетов не хватает.
Я вздохнула, уговаривая себя, что ещё один день продержусь. Это всего лишь день.
Последние выполненные задания отправились в шкатулку, я же с тоской вспоминала нюансы ручной стирки. Три года я, как и большинство студентов коллегиума (за исключением тех знатных и богатых, кто отправлял грязные вещи домой) складывала одежду в бадью с горячей водой, добавляла мыла, закрывала крышку и создавала магией небольшой водоворот. И вот теперь приходится вновь стирать платья руками, раня отвыкшую от подобного обращения кожу. И сушить придется по старинке, на веревке.
Отчего-то вспомнились разговоры сокурсниц о том, что они ни в коем случае не выйдут замуж за не-мага или же простолюдина. Потому что прожить без магии девять месяцев и так непросто, а если ещё и придется во время беременности вручную заниматься домашним хозяйством… И сейчас я их почти понимала. Конечно, лучше быть богатым и здоровым, чем бедным и больным.
К счастью, я сильная и платьев у меня всего три, а руки можно потом смазать целебной мазью, у меня был запас. Отжать вручную, развесить, надеясь, что они просохнут до утра, собрать самые важные конспекты и даже порадоваться, что вещей у меня так удручающе мало. К конспектам положила толстый справочник по целительству, за который в свое время отдала деньги, собранные на новое платье. Пусть я не могу пользоваться магией, но хотя бы сумею разобраться со своим здоровьем, ведь услуги целителя недешевы.
Поразмыслив, я написала Нирае покаянное письмо — так казалось легче поступить, чем лично рассказывать о том, что со мной произошло. Надеялась бросить письмо в ящик на почтовой станции перед самым отъездом. Куда уезжаю, я не написала, пообещав связаться с подругой, как только смогу.
Мне казалось, что я достаточно скрытна, а сборы Ивар вполне мог бы списать на то, что я собираюсь выполнить его приказ. Но когда после полудня я отправилась на станцию, с небольшой котомкой вещей, которые в спешке даже не погладила, в самом теплом своем платье, двух парах чулок, и в теплом плаще, оказалось, что я была вопиюще неосторожна и меня уже выследили.
Сначала меня будто бы толкнуло в грудь и я успела перепугаться: а вдруг я неосознанно что-то наколдовала и навредила ребенку? Но закрыв глаза, потянулась к маленькой искорке, которую надежно скрывала ото всех моя аура, немного успокоилась. Магическое зрение — единственное, чем может пользоваться беременная женщина без вреда для ребенка. И я даже помыслить боялась как бы обходилась ещё и без него.
Но раз меня остановила не собственная магия, и даже не чужая, тогда что?
Я внимательно осмотрела станцию и увидела смутно знакомого мужчину. Кто же он? Я присмотрелась и едва не хлопнула ладонью по лбу. Да, я видела его! Только не в простой одежде, а в ливрее. Этот человек, слуга, приносил Ивару какие-то письма, а значит… Значит меня раскрыли?
Если у меня и были какие-то сомнения, то они растаяли, когда подозрительный мужчина перехватил мой взгляд. Он вскинул голову и заорал: “Она здесь!” и вместе с ещё двумя или тремя мужчинами метнулся ко мне. А я развернулась и бросилась бежать.
Я плутала узкими улочками Артинии, пока не оторвалась от своих преследователей, но отлично понимала, что долго везение не продлится. Меня найдут либо в городе, либо в общежитии. Можно, конечно, скрыться в обители Милосердной матери, но пример магистра Астины хорошо демонстрировал чем может закончиться подобное. И к самой преподавательнице нельзя, если наш план раскрыли, то и возле её дома меня вполне могут поджидать.
Я спрятала озябшие руки в карманы и нащупала письмо, которое собиралась отправить. Сжала зубы, борясь с выступившими на глаза слезами, поудобнее перехватила свою котомку и быстрым шагом направилась в центр города.
Идти к Нирае было рискованно и не очень разумно, но я была в отчаянии. Да и Ивар ничего о ней не знал. Я, конечно, говорила, что у меня в городе есть подруга, но его никогда не интересовали подробности. Немного успокоив себя подобными рассуждениями, я уже решительно подошла к дверям библиотеки и проскользнула внутрь.
— Мара, что случилось? — воскликнула подруга, — на тебе лица нет!
Я не выдержала и разрыдалась, сумев только протянуть Нирае письмо. Она послушно прочитала и снова взглянула на меня.
— Я не смогла уехать, — все же сумела я объяснить, — меня ждали на станции.
— Делаааа… — цокнула языком подруга, — Да я ведь говорила, что мутный он, твой воздыхатель. Да ладно, что уж теперь говорить. Пошли отпаивать тебя чаем и думать как дальше быть.
Заваривая чай, Нирая долго и многословно поносила Ивара, приписывая то ему, то его предкам, пылкую любовь к самой разнообразной нечисти. И разнообразные же позы, в которой оной любви предавались. Я покраснела, а подруга все не унималась:
— А самое поганое ведь то, что на него никакой управы нет! Небеса высоко, император далеко, а прищемить… кхм… нос Тилорнам в Артиниии некому. По крайней мере, ради безродной сироты. Подруга пригорюнилась и замолчала, но, как оказалось, ненадолго, — Мара! — внезапно воскликнула она и я подавилась чаем. — Помнишь того алого дракона?
Я кивнула, откашлявшись. Увидеть дракона так близко, да ещё и рассмотреть смену облика… Да я своему ребенку буду на ночь сказки об этом рассказывать! Как такое вообще можно забыть?
— Так вот, он Тилорнам что-то прищемил. Или они ему. По слухам, он твоего Ивара прилюдно оскорбил. Со всей вежливостью, конечно же, так что придраться не к чему, но все равно оскорбил. И если верить все тем же слухам, Иваров папаша, лорд Тилорн, чего-то с новоиспеченным драконьим консульством не поделил. Мара, может тебе наняться к нему на работу?
— К лорду Тилорну? — изумилась я.
— Да нет же, к дракону! К этому, Шераю дей Виру, он красииивый! Или к другому, их тут, кажется, целых пятеро снует. Или просто в драконье консульство. Туда Ивар вряд ли полезет! А когда к тебе магия вернется после родов — прихватишь ребенка — и поминай как звали. В столицу, или в другую провинцию, подальше отсюда. И пусть он даже отсудит у тебя ребенка, полноценная волшебница сможет добиться пересмотра дела, и ребенка отобрать не смогут. Вот! Тебя нужно спрятать у драконов, Мара!
Пока я сомневалась (все же драконы, кто знает что у них на уме), Нирая развела бурную деятельность. Поспешно отпросилась у своей начальницы, закутала меня по самые глаза в серую шаль и через служебный вход вывела на улицу. Я позволила вести себя к зданию новоиспеченного консульства, ухватившись за призрачную надежду. После того, как план, на который я бросила все силы, с треском провалился в последний момент, меня будто бы покинули силы. Я знала за собой такое опустошение и знала, что через несколько часов оно минует. Наверное. А пока я позволила себе довериться подруге и перевести дух.
Нирая спокойно подошла к двери консульства и решительно постучала. На стук выглянул седой подтянутый мужчина:
— Что надобно юным мисс? — безукоризненно вежливо поинтересовался он.
— Юной мисс, — подруга указала жестом на меня, — Нужна работа. Вам в консульстве не нужен секретарь? Или хотя бы горничная! — поспешно добавила она, видя, как нахмурился мужчина, по видимому, дворецкий.
— Мисс, вы должны понимать, что работников с улицы…
В этот момент я все же очнулась от своего полузабытия и поспешно заявила:
— У меня есть рекомендации! И мне действительно нужна работа, очень нужна!
Дворецкий замялся, переводя взгляд с одного умоляющего девичьего лица на другое.
— Я сообщу о вас господину, — наконец отозвался он. — Заходите в холл и подождите.
Как только за моей спиной захлопнулись двери консульства, я ощутила как кулак тревоги, сжимающий мое сердце, немного ослаб, и я сумела немного перевести дыхание.
Миновало, наверное, четверть часа, но нам с Нираей казалось, что целая вечность. Наконец дворецкий вернулся, вновь церемонно кивнул и объявил:
— Господин дей Вир готов принять вас и выслушать, следуйте за мной, юная леди. А вы, юная леди — ещё один легкий поклон, — Присядьте в холле и подождите.
Нирая хотела возразить, но я легонько толкнула подругу локтем, и пообещав, что со мной всё будет в порядке, последовала за слугой.
***
Кабинет дракона выглядел значительно скромнее, чем кабинет ректора моего коллегиума. Но солидности ему это не убавляло. Массивный стол из красного дерева, несколько изящных кресел, большое окно, несколько высоких шкафов, полупустых и полных каких-то папок. Впрочем, по сравнению со своим хозяином, кабинет выглядел девичьим дортуаром. Он действительно был очень красив, резкие черты лица, аристократический нос, прямой подбородок и точеные скулы. Но красота была отнюдь не первым, что бросалось в глаза при взгляде на него. От алого дракона просто-таки веяло властью и силой, так что поневоле хотелось сделать реверанс. Я и сделала, а затем на миг застыла в нерешительности, не зная как обратится к мужчине.
— Господин дей Вир, — осторожно начала я, — Простите за беспокойство…
— Садитесь. — резко указал на кресло дракон и я послушно присела, — Ваше страстное желание работать в консульстве, мне передали.
Я кивнула и поспешно заговорила:
— У меня есть рекомендации, я могу работать секретарем, или писарем, на худой конец, горничной…
— Вы о кухарке забыли — насмешливо продолжил мужчина и я покачала головой.
— Увы, я плохо готовлю.
— Ладно, давайте сюда ваши рекомендации. — протянул руку дей Вир. Распечатал конверт, пробежал глазами по бумаге и спросил: — И почему же выпускница магического коллегиума, лучшая на курсе, ищет работу горничной?
Я опустила голову, но все же выдавила из себя:
— У меня пока нет диплома. И я некоторое время не смогу колдовать.
Пристальный взгляд дракона прожег меня насквозь:
— И вы считаете, что сможете полноценно работать на сносях?
Я слегка пожала плечами. Догадливый дракон, дааа.
— У меня нет выбора. Я сирота без денег и наследства. И хочу дожить до возможности получить диплом и зарабатывать на жизнь магией.
— Я так понимаю, у вас весьма ранний срок беременности. Многие молодые волшебницы в вашем положении просто избавляются от плода. — произнесено это было бесстрастно, без единой эмоции в голосе или на лице, но я задохнулась от обиды и возмущения
— Это мой ребенок! — отчеканила я как можно тверже, хотя голос дрожал не то от гнева, не то от страха перед этим драконом и собственной беспримерной наглостью. — И я буду защищать его, пока я жива.
— А как же его отец? — мрачно спросил дракон, отчего-то сверля меня взглядом ещё пристальнее.
Я вздохнула:
— Вот от него я и надеюсь спрятаться в драконьем консульстве, господин дей Вир…
— Даже так? — между бровей мужчины показалась сердитая морщинка и мне захотелось спрятаться под столом. — И кто же он?
— Ивар Тилорн. — я не видела смысла скрывать. И никак не ожидала последовавшей реакции.
Дракон подскочил ко мне, выдернул из кресла и буквально впечатал в стену, нависнув надо мной:
— Не думал, — с бешеной яростью прошипел мужчина, — Что Тилорн опуститься до того, чтобы подсылать ко мне свою любовницу!
— Меня никто не подсылал! — всхлипнула я, — Я только хочу чтобы он меня не нашел и не отобрал ребенка! — на дракона это не произвело ровным счетом никакого впечатления и я взмолилась, — Господин, я сейчас же уйду, покину консульство и не стану вам надоедать, только прошу, ничего не говорите Ивару, что я здесь была. Пожалуйста…
Вместо ответа дракон отступил от меня на два шага и вновь прожег взглядом:
— Зачем ему ваш ребенок?
— Чтобы я исполняла все его приказы, — собственный голос показался мне незнакомым. — Я действительно лучшая на курсе, господин…
— Вы согласны принести магическую клятву верности, чтобы доказать отсутствие злых намерений в отношении меня и остальных представителей консульства?
Я в ужасе замотала головой:
— Это ведь убьет ребенка!
Мужчина вздохнул с бесконечной усталостью и наконец изрек:
— В консульстве вы работать не будете. И с бумагами тоже. Я предлагаю вам работу горничной в моем доме со стандартным жалованием и содержанием. При условии, что вы не будете покидать пределы дома без моего разрешения и не будете общаться ни с кем без моего на то позволения. Такая работа вас устроит?
От нахлынувшего облегчения мне захотелось сползти по стенке и усесться прямо на пол.
— Согласна, господин. Если у вас Ивар меня не достанет, то я согласна.
— Об этом можете не волноваться, хмыкнул дракон и неожиданно протянул мне руку. — Когда вы сможете приступить к работе? Вам ведь нужно собрать вещи?
— Все мои вещи при мне, — я кивнула на свою котомку, лежавшую возле кресла. Мужчина взглянул на нее и хмыкнул. — Но я должна рассказать подруге, что нашла работу и что теперь не смогу поддерживать с ней связь.
— Не сможете? — удивился дракон.
— Но вы ведь сказали...
— Я сказал, что вся переписка — через меня. Можете переписываться с подругами, но сперва я буду читать все письма.
Я покраснела, но выдавила из себя:
— Хорошо, господин дей Вир.
ГЛАВА 2
Нирая встретила новость о моем будущем затворничестве в доме алого дракона одобрительно.
— И правда, на улице тебя ещё чего доброго, схватит Ивар. Лучше сиди в доме, прилежно работай и не забывай писать мне.
Я заверила ее, что так и поступлю, обняла на прощание, и забралась в экипаж, вызванный дворецким. Шерай дей Вир расположился в экипаже напротив меня и расслабленно прикрыл глаза. Карета поехала улицами и я, не зная куда девать взгляд, стала смотреть в окно.
Нас привезли на уютную улочку в пригороде, к окруженному садом дому, защищенному высокой кованой оградой. Дракон выбрался из экипажа и подал мне руку, чтобы помочь выбраться. Я пораженно уставилась на эту руку, не сразу поняв чего от меня ждут. Мне никогда не подавали руку. Даже Ивар.
Я тряхнула головой, отгоняя унылые мысли, и выбралась наружу, опираясь на руку дракона. Тот молча провел меня к крыльцу и позвал:
— Алисина!
На зов появилась средних лет женщина в строгом платье и старомодном чепце, из-под которого выглядывали слегка растрепанные синие волосы. Синие! Я уставилась на неё одновременно с недоумением, восторгом и опаской.
— Господин дей Вир? — вопросительно изогнула бровь женщина, неодобрительно поглядывая на меня.
— Это Мара Симин, новая горничная, ты же говорила, что нужна ещё одна. Подбери ей комнату и форму, пусть завтра же приступает к работе. В мой кабинет не допускай, покидать дом ей запрещено, как и звать сюда кого-либо. Вся переписка — только через меня.
Взгляд женщины стал еще более недовольным:
— Заложницу неразумно вообще выпускать из комнаты. И стоит надеть на неё следящий амулет.
— Она не заложница! — резко ответил мужчина. — Она горничная.
— Ах, это теперь так называется… — протянула Алисина и кивком велела мне следовать за ней. Я прижала к груди свою котомку и подчинилась.
— Спать будешь здесь, — передо мной распахнули дверь крошечной каморки под самым чердаком, с узкой кроватью и небольшым, но очень красивым, узким шкафом. — Располагайся.
— Одна? — не поверила я, и получив утвердительный кивок, не смогла сдержать счастливую улыбку. У меня будет собственная комната! Я тут же положила свои вещи на кровать, и осторожно присела на краешек.
Синеволосая женщина смерила меня странным взглядом и спросила:
— Так кто ты, девочка? Заложница в делах Шерая? Или его любовница? Хотя любовницу он бы одел поприличнее.
Я в ужасе замотала головой:
— Нет, нет! Мне просто очень нужна работа. И еще спрятаться… — помешкав, добавила я, — От Ивара Тилорна. Так что может быть все же заложница.
— Зачем спрятаться? — неожиданно мягко спросила Алисина, садясь рядом со мной, и я слово за слово, поведала ей свою историю. — Да уж, девочка, тебе и вправду безопаснее спрятаться здесь. Хотя странно, что Шерай тебя приютил, он не слишком-то склонен к милосердию. Я вообще сперва подумала, что он любовницу привел, но заводить любовниц из человеческих женщин он склонен ещё меньше, чем проявлять неожиданное милосердие к посторонним девицам..
— А вы? — робко взглянула я на женщину, — склонны к милосердию?
— Я целительница, милосердие у нас в крови, — мягко улыбнулась моя собеседница. — Да, и волосы у меня синие тоже поэтому. У всех драконов волосы слегка отливают тем же цветом, что и чешуя в драконьем облике, но у целителей окрас становится одинаковым в обоих ипостасях.
Я пристыженно потупилась. Видимо, лицо мое — открытая книга, вот и первая встречная драконица слету прочитала мое любопытство. Или ее просто все спрашивают о волосах и она уже привыкла?
— А почему господин дей Вир ненавидит Ивара Тилорна?
— Политика, — покачала головой Алисина, — для тебя же лучше не знать подробностей. Располагайся, девочка, отдыхай. Завтра приступишь к работе.
Я кивнула, а драконица покинула мою каморку. Оставшись в одиночестве, я положила руку на живот.
“Мы сумели сбежать, малыш. И мы справимся со всем, что предстоит нам в будущем.”
***
Следующие утро я начала с того, что в новом форменном платье, из ткани более качественной, чем моя собственная одежда, заявилась в кабинет хозяина и с некоторой долей смущения протянула ему шкатулку-телепорт.
— Что это? — недоуменно спросил дракон.
— С ее помощью я поддерживала связь со своей преподавательницей, а поскольку я обещала все свои контакты с внешним миром, то вам его и отдаю.
— Хммм, — мужчина открыл шкатулку, оказавшуюсь сейчас пустой. — Вы всегда так исполнительны и строго придерживаетесь правил, Мара?
— Только в тех случаях, когда от этого зависит моя жизнь и безопасность моего ребенка.
— Похвально, — кивнул дракон и добави, — вы можете идти, — мгновенно потеряв ко мне всякий интерес.
Я вышла и приступила к своим обязанностям.
Алисина оказалась воистину милосердной. Мне поручили только смахивать пыль, протирать окна и менять белье, а оплату пообещали немногим меньше моей стипендии в коллегиуме. А ведь меня ещё и кормили здесь!
Три другие служанки получали гораздо больше, но у них было и больше работы: стирка, глажка, помощь повару и мытье посуды. Самая молоденькая, Рина, ко всему еще и по утрам натирала мелом крыльцо. Кроме того, она была той ещё болтушкой и радостно рассказывала мне о порядках в доме, пока мы убирались в спальне хозяина. И заодно рассказывала разные сплетни.
— Он не очень-то жалует людей, господин дей Вир. Я бы даже решила, что все драконы такие, но вот госпожа Алисина очень добрая, хотя и молчаливая, совсем как ты!
Я пожала плечами и улыбнулась. Да, куда мне до щебетания Рины.
К вечеру следующего дня можно было с уверенностью сказать, что меня приняли на новом месте работы. Здесь я не была выскочкой из низов, мозолящей глаза богачам и аристократам, да и попала сюда не перепуганной ничего не знающей крестьянкой, а уже прилично образованной девушкой. В коллегиуме я так и не смогла преломить то, первое впечатление, которое выставляло меня в не слишком приглядном виде. Здесь же я изо всех сил старалась, чтобы первое впечатление обо мне сложилось приятное. И, кажется, даже преуспела.
А вечером, когда я ужинала на кухне, меня неожиданно вызвали к хозяину.
Я снова оказалась в его кабинете и торопливо сделала реверанс:
— Вы звали меня, лорд дей Вир?
— Да, — он положил на стол исписанный лист с печатью ректора коллегиума и распечатанный конверт, — Я наведался в ваше учебное заведение и принес ваш диплом. Магистр Астина просила меня передать, что если вы желаете получить диплом с отличием, то вам следует явится в коллегиум через год и сдать все магические экзамены. До тех пор вам придется довольствоваться обычным дипломом.
— Спасибо, — выдохнула я, бережно беря со стола свою надежду на будущее. — Я даже не знаю как выразить вам свою признательность, лорд дей Вир.
— Для начала не называйте меня лордом, — скривился дракон. — Я выбранный глава клана, это не имеет ничего общего с вашей кровной знатью.
— Простите, господин дей Вир, этого больше не повторится. Могу я идти? — и дождавшись кивка, я выскользнула за дверь.
Документы я спрятала в своей каморке и с некоторым суеверным облегчением, начала обратный отсчет своей беременности. Осталось восемь месяцев и две с половиной недели.
***
Дни текли размеренно и даже немного сонно. Я исполняла свои обязанности, раз в десять дней писала письмо подруге, заверяя, что у меня все в порядке, относила письмо госпоже Алисине, а уж она передавала хозяину. Через пару дней я получала ответное письмо в открытом конверте. Было не слишком-то приятно понимать, что мою личную переписку читают, но права возмущаться у меня не было — сама согласилась.
После первого месяца в доме дракона природа решила внести в мою жизнь разнообразие и теперь каждое утро меня болезненно выворачивало наизнанку над старым медным тазом. Тошнота, хотя и не такая сильная, как по утрам, преследовала меня целыми днями. Я не могла есть, настолько меня мутило. Да и тяжелую пищу желудок отторгал, а от легких супов меня мутило уже из-за запаха.
Вообще, я стала удивительно остро реагировать на запахи и, увы, большинство из них стали резко неприятными. Меня мутило от духов и от запаха свежевыстиранного белья. От запаха вина в закупоренной, но полупустой бутылке, оставленной однажды в гостиной, меня стошнило так стремительно, что я едва успела добежать до кухни. Даже с детства любимый аромат шафрана сейчас вызывал лишь отвращение.
Драконица качала головой, велела кухарке готовить для меня простые каши с минимумом приправ, запретила есть хлеб, фасоль и практически заставляла пить молоко, хотя от его запаха меня воротило. Готовила для меня какие-то отвратительно вонючие отвары, от которых становилось немного легче.
— Ты просто очень нервничаешь на ранних сроках, девочка. — объясняла целительница. — А беременным не просто так велят поменьше волноваться. Чем больше волнений, тем сильней токсикоз. Это так зовется твое теперешнее состояние. Терпи, это будет продолжаться несколько недель.
Я кивала, вздыхала и плакала по вечерам в своей каморке. Мне как никогда раньше хотелось любви и заботы, у меня ныла грудь, как раньше перед женскими днями, но теперь эта боль была постоянна. Меня раздражало все вокруг и только сила воли позволяла не наорать на Рину, нечаянно толкнувшую меня в узком коридоре, или не расплакаться, увидев беспорядок в комнате, где я меняла белье. В своей каморке я теперь придерживалась маниакального порядка, настолько меня раздражала малейшая неаккуратность.
Другие служанки смотрели на меня сочувственно и от этого хотелось плакать ещё больше.
Почти весь апрель миновал для меня как в тумане из-за боли и тошноты. Я исхудала и вынуждена была туго подпоясывать форменное платье. И очень беспокоилась о ребенке, хотя и мое магическое зрение, и синеволосая целительница, твердили что с малышом все в порядке.
В тот день я заканчивала протирать пыль в пустующей гостевой спальне, когда туда стремительно ворвался дракон и схватив меня за руку, потащил в направлении хозяйской спальни. В коридоре я попыталась вырваться, но меня бесцеремонно скрутили и затащили внутрь.
— Сиди здесь и не высовывайся, — велел дракон, усадив упирающуюся меня на софу. — явился твой любовник, ищет тебя. Или, может, ты хочешь, чтобы он тебя нашел?
Я отчаянно замотала головой, а потом замерла, борясь с очередным приступом тошноты.
— Тогда сиди здесь. — припечатал дей Вир. — веди себя тихо и ничего не трогай. — с этими словами он исчез за дверью.
Щелкнул замок и на комнату опустилась странная вязкая тишина. Мне показалось, что это защитные чары, базующиеся на банальном “отводе глаз”, но я могла и ошибаться, все же драконья магия для меня — темный лес. Я сбросила туфли и с ногами забралась на софу. Было страшно и вновь хотелось горько плакать. Дракон дважды перепугал меня, сперва неожиданным поведением, затем новостью о появлении Ивара. Но плакать нельзя, нужно сидеть тихо.
На столике возле кровати лежала незнакомая книга в кожаном переплете с золотым тиснением, но подойти и взять ее я не решилась. Вместо этого скрутилась на софе и стала повторять про себя ингредиенты для сложных зелий, их порядок добавления и точные пропорции. Это всегда меня успокаивало. И в этот раз успокоило настолько, что я не заметила, как уснула.
Разбудили меня шаги, я открыла глаза, вспомнила новость о появлении Ивара, испуганно вскочила и… во все глаза уставилась на полуголого дракона.
Он был в одних брюках, без рубашки, а его длинные волосы выглядели слегка влажными и оттого алый отблеск на них был сильнее, чем обычно. Я покраснела, заставив себя отвернуться. Нирая была права, дракон изумительно красив, и не только лицом, у него просто совершенное тело, тело воина.
— Ты ещё здесь? — хмыкнул дей Вир, не спеша накидывая на себя черную рубашку, расшитую серебряной нитью.и все так же медленно застегивая пуговицы.
— Простите, я пыталась сидеть тихо и задремала. Я могу идти?
— Конечно. Твой любовник ушел несолоно хлебавши.
— Пожалуйста, — всхлипнула я. чувствуя как на глаза наворачиваются слёзы облегчения и обиды. — Не называйте его так! Неужели обязательно каждый раз напоминать мне о моей ошибке? Я и без ваших напоминаний не могу об этом забыть! И никогда не смогу!
Наружу прорывалась истерика, я постаралась с силой загнать ее внутрь. Получалось из рук вон плохо.
— Извините, — выдавила я сквозь слёзы, — человеческие женщины во время беременности зачастую ведут себя довольно странно.
— Драконьи тоже, — неожиданно горестно вздохнул мужчина и удивленно на него взглянула. Неужели он женат? Почему же не взял жену с собой? Или она сейчас в не способна к длительным путешествиям с ребенком на руках?
Дей Вир ещё немного посмотрел на мою неравную борьбу с рыданиями и спросил:
— Тебя сейчас от шалиссы не тошнит?
— Не знаю, я ее никогда не пробовала. — и даже не знала что это такое, но уж этого сказать не смогла.
— Хмм… — дракон бросил взгляд на циферблат больших напольных часов, — Мне нужно выехать через час, чтобы успеть на прием, так что мы с тобой вполне можем успеть выпить по чашке шалиссы.
— Благодарю, но… — попыталась отказаться от странного предложения я.
— Никаких “но”, — фыркнул дракон, — мне нужно поговорить с тобой, и раз уж ты все равно здесь, то поговорим.
Я стушевалась и попыталась узнать что это за шалисса и как ее готовить, но была остановлена ироничным:
— Сиди уж, люди вечно готовят её не так, да и закипятить воду прямо в кружке не всякий человеческий маг сумеет.
Так что я только лишь наблюдала за тем, как дракон сыпет в чашки странный коричневый порошок, добавляет в него холодной воды, которая в мгновение ока становится кипятком, затем бросает в кипяток сушеные ягоды и травы, размешивает, немного остужает щелчком пальцев, а затем добавляет в каждую чашку понемногу молока. Это выглядело очень красиво, а ещё позволяло исподтишка любоваться священнодействующим мужчиной.
Я не могла отвести глаз от резко очерченного профиля, от поблескивающих алым волос, от рук с длинными, “музыкальными” пальцами, на которых отчетливо были видны мозоли от меча… Пока меня не спугнул голос.
— Вот и шалисса. Пробуй.
Передо мной поставили чашку с ароматным напитком и я осторожно отпила. Вкусно. И не тошнит, хотя запах мне не нравится, слишком резкий. Ну так мне сейчас почти все запахи не нравятся.
— Вы хотели поговорить? — робко напомнила я.
— Да. Теперь я почти уверен в том, что ты здесь не по приказу Ивара.
Я едва не уронила чашку:
— И что же уверило вас в этом?
— То, как ты перепугалась, когда услышала об его приходе.
— А он на самом деле не приходил?
— Приходил, — хмыкнул дракон, — Пришел, сотрясал воздух, велел отдать ему его девку, — на этих словах мне стало очень горько, но я отпила ещё шалиссы и не заплакала, — ну, я и предложил ему обойти весь дом и удостоверится, что здесь нет никаких беременных девиц. А на этой комнате отвод глаз, если отсюда не доносится ни звука, посторонний ее не заметит. Было приятно наблюдать, как этот напыщенный петух уходит ни с чем. Но он не бросит поисков, ты ему почему-то крайне важна, иначе он бы не решился войти в мой дом. Так что мой запрет выходить за ворота — для твоей же безопасности.
Я слегка пожала плечами, ведь не только не думала выходить за ворота — я на крыльцо выходить не решалась.
— Так вот, я хотел поговорить. Если ты действительно беременна от Ивара и теперь от него прячешься… — я напряглась, боясь услышать, что вот теперь, когда в мою историю поверили, я стану заложницей дракона. Или мой ребенок… Я инстинктивно закрыла живот руками.
— Успокойся, — сухо бросил мне дракон, проследив за неосознанным движением, — я не воюю с младенцами, тем более с нерожденными. Я только хотел спросить не знаешь ли ты кой-чего в отношении одного дела, связанного с Тилорнами. И если знаешь, то не согласишься ли рассказать.
— А вам, — мрачно спросила я, — Нужно мое согласие?
Шерай кивнул:
— Нужно. Если ты согласна сотрудничать ты расскажешь правду. Если же тебя заставить, ты вполне можешь соврать.или умолчать важную информацию. В моих интересах уговорить тебя сотрудничать добровольно. Не трясись, с собственными слугами я тоже не воюю, это подло.
— И какого же рода информация вам нужна? — уточнила я, немного успокоившись.
— А это я скажу тебе, если согласишься сотрудничать, — ухмыльнулся дракон и встал, — Подумай об этом. Завтра скажи что решила
— Как прикажете, господин дей Вир.
— Ты не выглядишь удивленной.
— Госпожа Алисина говорила как-то, что вы не склонны проявлять милосердие к первым встречным девицам. Не удивлена, что у вас оказались мотивы помочь мне.
Сделав положенный реверанс, я покинула комнату хозяина и спешно вернулась в свою каморку. За окном было темно, но я сумела разглядеть, как дракон, освещая себе путь ярким магическим огоньком, выходит на посыпанную гравием садовую дорожку, оборачивается и взлетает.
***
На следующий день я на все согласилась и обо всем пообещала рассказать. Уселась в кресло в кабинете дей Вира, сложив руки на коленях, и приготовилась слушать что именно от меня хотят узнать. Муки совести я заглушила довольно быстро: Ивар хотел использовать меня, почему я должна его защищать? А дракон, напротив, помог, хоть и не был обязан это делать. И мне очень хотелось хоть так его отблагодарить.
— Хорошо, — изящно склонил голову дракон, выслушав мое согласие, — Мне нужно знать какие у Ивара были дела с пиратами, или с контрабандистами.
— С пиратами? — непонимающе моргнула я. У нашей провинции был выход к морю, но из-за скалистого побережья здесь в основном ютились рыбацкие деревушки, а торговых порта было всего два, и те маленькие.
— Именно, — подтвердил Шерай, — Год назад на морском побережье Тарика кто-то неизвестный взялся похищать драконят. На местах похищения находили следы человеческой магии, но старательно затертые, обезличенные. Они быстро таяли, и мы ничего не могли отследить. Лишь однажды за весь год морскому патрулю удалось перехватить пиратский корабль с пленными детьми. На корабле был маг, но он успел сбежать. Пиратов же повязали и допросили, драконят вернули родителям.
Как оказалось, кто-то нанимал пиратов и предоставлял им сильных магов и потом дети исчезали в Великой пустыне на западе. Там процветает работорговля и алхимия, одно переплетается с другим и тамошние алхимики охотно используют плоть разумных существ. А что может быть соблазнительнее для такого алхимика, чем юный дракон, ещё не ставший на крыло?
— То есть похищенные дети погибли? — вздрогнула я.
— Не обязательно. Драконенок — дорогостоящий и редкий товар. Их скорее всего берегут, берут у них образцы крови, плоти, ногтей, волос. Детей все ещё можно спасти, если узнать куда именно их продавал таинственный заказчик пиратов. А нити с того захваченного пиратского корабля тянутся в Артинию. Император, получив письмо от нашего короля, позволил нам самостоятельно расследовать это дело.
— И консульство в Артинии ради этого открыли?
Дракон кивнул.
— Многие косвенные улики указывают на причастность Тилорнов к этому делу. Но прямых доказательств нет и мы не можем требовать чтобы представителя их фамилии схватили. Поэтому любое твое воспоминание, Мара, абсолютно любое, может помочь нам найти серьезные улики и спасти похищенных детей! Да и… я не думаю, что все это проворачивают ради прибыли за проданных детей. Скорее всего, это часть плана по разрушению Тарика изнутри.
Если мы не остановим похищения, прибрежные города и поселки опустеют, ведь драконята — самое ценное, что есть у каждого взрослого дракона. А опустевшие города — это прекращение торговли и рыбного промысла. Ослабление страны. Кто-то расшатывает Тарик изнутри… Уже сейчас начинают говорить о слабости короля, который не способен защитить свою страну.
Я закрыла глаза в попытке сдержать слёзы. Бедные дети… Я действительно должна сделать все, что в моих силах, чтобы помочь найти их.
— Я… постараюсь помочь, — выдавила я наконец. Шерай благосклонно кивнул и начал допрос.
Оказалось, что я не знаю ничего полезного. Ничегошеньки. Абсолютно. Все мои воспоминания можно было выбросить на помойку, или, в лучшем случае, положить в копилку косвенных улик, которые увеличивают подозрения. но не дают права на арест.
Совершенно вымотанная, я закрыла лицо руками, сдерживая нахлынувшие слёзы.
Послышались шаги и на плечо легла тяжелая, теплая рука.
— Не плачь, девочка, ты сделала всё, что могла.
Я всхлипнула ещё раз и вскинула голову. Шерай смотрел на меня неожиданно мягко и тепло, но от этого, а ещё от осознания собственной беспомощности, я заплакала еще горше. И тогда меня внезапно, очень осторожно обняли и погладили по голове. Я зарылась носом в тонкий лен рубашки на груди дракона и долго, горько, прочувствованно плакала, пока слёзы не закончились. Тогда объятия дракона разомкнулись и я отстранилась, потупившись.
— Простите мою несдержанность, господин дей Вир.
— Ты устала, — ровным, но каким-то странно севшим голосом ответил мужчина, — не стоит извиняться, тебе просто следует отдохнуть.
— Вы правы, спасибо. — я отошла от дракона на три шага и рискнула спросить, — Господин дей Вир, какими духами вы пользуетесь? Что это за запах? — и пока он ничего не ответил, смущённо затараторила, — Понимаете, у меня сейчас большинство запахов вызывает отвращение и дурноту. А этот наоборот, успокаивает, вот только я не смогла его узнать. Ну, мне и стало интересно…
Дракон странно улыбнулся.
— Я не пользуюсь никакими духами.
Короткая фраза буквально вышибла у меня землю из-под ног. От стыда у меня даже уши загорелись и я стремительно выскочила за дверь, даже не попрощавшись.
***
К чести дракона, на следующий день он не позволил себе ни единого намека на произошедшее. И я была ему за это благодарна, вот только все равно не решалась поднять на дракона взгляд. Да и он потерял ко мне всякий интерес. Но прошло около двух недель, расцвела сирень, и нас столкнула третья сила, могущественная и непреодолимая — госпожа Алисина.
— Беременным необходим свежий воздух, — заявила она одним прекрасным утром, — А ты носа не высовываешь из дома. Так больше не может продолжаться!
Я сперва не слишком обращала внимание на слова целительницы — меня наконец перестала одолевать тошнота, запахи вернулись в нормальное состояние, и я была вне себя от счастья. Но когда я разобрала в монологе драконицы заявление, что отныне я каждый вечер буду гулять, заупрямилась.
— Ни за что! Я боюсь!
— В саду, Мара! — терпеливо, как маленькой девочке объясняла целительница, — сад надежно защищен.
— Все равно боюсь! Я без магии чувствую себя загнанным зверьком.
— Ладно, — пошла на попятную Алисина, — А если ты будешь гулять не одна, а в сопровождении того, кто сумеет тебя защитить? Со мной, например.
— С вами? — недоверчиво сощурилась я.
— Мара, я драконица, — хмыкнула женщина. — Так согласна? Вот и хорошо, буду каждый вечер выгуливать тебя в саду. Сегодня же начнем.
Тогда я подумала, что целительница на этом успокоится, но не тут-то было. Вечером того дня я погуляла с ней в саду, любовалась цветущей сиренью и наслаждалась поздней весной. А следующим вечером меня вызвал к себе Шерай и огорошил:
— Алисина велела мне каждую неделю гулять с тобой по городу. Собирайся.
— Ээээ… — не сразу сообразила я, — А разве она имеет право приказывать?
Меня немедленно ознакомили со странными драконьими
