Королевская гончая. Оливия Штерн

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1. ИМПЕРАТОР, ПРОКЛЯТИЕ, БЕЗЫМЯННАЯ
• ГЛАВА 2. ОБРЕТАЯ ИМЯ, ОБРЕТАЯ СУДЬБУ
• ГЛАВА 3. ЛЕТИ, ПТИЧКА!
• ГЛАВА 4. АКАДЕМИЯ КОНТРОЛИРУЕМЫХ ИЗМЕНЕНИЙ
• ГЛАВА 5. РАЗГОВОРЫ ПО ДУШАМ
• ГЛАВА 6. ПЛАТЬЕ, КЛАЙВ И ПРЕКРАСНЫЙ ВЕЧЕР
• ГЛАВА 7. КАДРОВЫЕ ВОПРОСЫ И КОЕ-ЧТО ДРУГОЕ
• ГЛАВА 8. БУДНИ АКАДЕМИИ
• ГЛАВА 9. ВЕЧЕРНИЙ СЕАНС
• ГЛАВА 10. ПУСТЬ ПРОДОЛЖАЕТСЯ БАЛ
• ГЛАВА 11. ЗАПЛАНИРОВАННОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ
• ГЛАВА 12. ДОЗВОЛЕНИЕ ИМПЕРАТОРА
• ГЛАВА 13. ШХУНА «ПАДАЮЩАЯ ЗВЕЗДА»
• ГЛАВА 14. РЕЗЕРВНЫЕ КОПИИ
• ГЛАВА 15. ДОЛГО И СЧАСТЛИВО

АННОТАЦИЯ

Луиза не ее имя. То, что принадлежало ей, украдено вместе с воспоминаниями. Дарс Эшлин не ее мужчина - рабыне не стоит даже смотреть на брата самого императора. Но судьба непредсказуема. Учеба в самой престижной академии звездной системы подарит ей новых друзей и заставит вспомнить старые тайны прошлого. Она научится переступать через собственный страх и смотреть в глаза врагам, даже когда смерть дышит в лицо. Но, когда настанет время сделать выбор между долгом и любовью, что предпочтет Королевская гончая?

ГЛАВА 1. ИМПЕРАТОР, ПРОКЛЯТИЕ, БЕЗЫМЯННАЯ

… - Вы все умрете, - глядя в объектив камеры, сказала королева, - я об этом позаботилась. И тогда империи конец. Скоро.

   Пальцы Дарса дрогнули на панели управления, механически отматывая назад. В начало. Конец записи был неприятен, смотреть на умирающих – вообще занятие специфическое, даже если умирает совершенно безумная королева, даже если от введенного в вену препарата. И снова:

   «Вы все умрете».

   Непоколебимая уверенность и фанатичный блеск в светло-серых глазах. Тонкие губы, которые она то и дело сжимает в линию. Запавшие желтоватые щеки.

   «Вы все умрете».

   Дарс и сам не понимал, зачем раз за разом пересматривает эту запись. Ему казалось, что в последних словах королевы есть скрытое послание, и что остался совсем маленький, крошечный шаг до того, как он сможет понять, расшифровать… Но нет.

   Ни единой здравой мысли в голове, кроме той, что нужно держать под контролем службу имперской безопасности. Что до королевы – ее было жаль. Она стала безумна, говорят, с того самого момента, как на выходе из сигма-тоннеля взорвалась шхуна. Тогда на борту помимо членов экипажа находились ее муж и единственная дочь. И тогда же королева обвинила во всем Империю, мол, претендуете на нашу систему. А потом она начала войну…

   Что ж, единственным способом исцеления воинственных безумцев является смерть. По сию пору так, ничего не изменилось с тех времен, когда жалкое человечество ютилось на единственной планете.

   Но в ушах по-прежнему звучали ее последние слова.

   Быть может, он что-то упустил?

   …Додумать ему не дали.

   Настойчиво пискнул оповещатель, и Дарсу не оставалось ничего иного, как откинуться на спинку кресла, прикрыть глаза и провалиться в нейропространство. Интегрированный в черепную кость чип позволял проделывать такие штуки даже не подключаясь к коммуникационной среде, что было весьма полезным для человека, отвечающего за безопасность короны.

   В нейропространстве сегодня преобладали холодные сиреневые оттенки. Во всех измерениях переливались, мерцали агрегации данных, опутанные нитями открытых коммуникационных каналов. Это было похоже на кристаллы, дремлющие в паутине – и такая же невесомая паутина тянулась от самого Дарса вглубь бесконечного радужного лабиринта, чья размерность, как известно, определяется количетвом участников открытых коммуникационных сеансов.

   Дарс нырнул в открытый канал связи, провалился в слепяще-белую вспышку, а в следующий миг перед мысленным взором уже развернулась новая картина: небольшое помещение без окон и дверей, стены голые, серые, тускло блестят металлическим напылением.

   Посреди комнаты стоял, заложив руки за спину, мужчина в темно-синем летном костюме. Здесь он выглядел так же, как и в жизни, только намного моложе: коротко постриженные черные волосы, идеально выбритое скуластое лицо. Хищный нос и вечно приподнятая, словно в насмешке, левая бровь. Синие глаза смотрят с хитрым прищуром – пронзительный взгляд, пластающий сознание. Мало кто этот взгляд выдерживает.

   - Долгих лет Императору, - Дарс поклонился.

   - Долгих, долгих. Давай без формальностей, - Император поморщился, - мы на защищенном канале, вряд ли кто еще подключится. Скажи, удалось что-нибудь узнать? Зацепки? С кем она поддерживала связь в свои последние дни? До того, как убежище разгромили?

   Дарс пожал плечами.

   Император тоже помнил о последних словах королевы.

   Более того, они его изрядно беспокоили.

   - Пока ничего… Есть мысли посмотреть на Белые Лилии, но не уверен, что у королевы с ними были какие-то дела. Впрочем, она ведь могла все это и просто так сказать. Ну, чтобы тебе кровь попортить. Чтобы запомнили, наконец.

   Император тяжело вздохнул. А потом глянул пронзительно-жалко и сказал:

   - Так уж получилось, что у нас нет с тобой наследников, братишка. Глядя на твоего сына, я даже пытаться не хочу… Но Империя, наша с тобой империя должна процветать. А для этого желательно, чтобы я или ты оставались живы еще лет десять.

   От этих слов, от напоминания о судьбе сына, как будто ржавым гвоздем провернули под ребрами. Дарс и рад бы отвернуться – но в нейропространстве куда ни глянь – везде будет собеседник. Бесполезно.

   - Ничего не случится, - глухо пробормотал он, - мы отслеживаем все, что только можно.

   …Где-то на границе сознания пиликнул оповещатель. Зловещим зеленым огоньком. Дарс поймал в щепоть новую невесомую нить канала связи, глянул виновато на Императора.

   - Прости… если это все, то я…

   - Понимаю, - боль в синих глазах, - сын.

   - Да, это из академии, - Дарс стиснул челюсти, - что он там еще натворил? Честное слово, как с цепи сорвался…

   - Я тоже хочу знать.

   Дарс расщепил канал надвое, одну часть протянул императору, вторую приложил к неощутимому в нейропространстве виску.

   - Сэр, это Ретри, - донеслось как будто издалека, - простите, сэр, что отвлекаю. У вашего сына уже третий день в апартаментах черт знает что творится, пьяная оргия. Он не желает никого пускать внутрь, сэр, было бы неплохо, если бы вы глянули… Жалобы начали поступать…

   - Ну, вот видишь, - Дарс поднял глаза на брата, - ничего хорошего. Да и не могло быть ничего хорошего. Тот день, когда мы с тобой встретили бионика, оказался последним днем нашей нормальной жизни.

   Император молча махнул рукой – мол, отправляйся к своему отпрыску.

   … Вся вина Дарса заключалась в том, что очень хотелось детей. Его предупреждали о рисках, но тогда… казалось, что все это неправда. В конце концов, облако изменений, выпущенное подосланным биоником, задело их с братом совсем чуть-чуть, разреженным краем. Возможно, по замыслу убийцы, два консула, организовавших переворот, должны были погибнуть сразу. Но не получилось. Проклятие, осевшее в крови, коснулось только детей.

***

Дарс Эшлин Квеон, младший брат нынешнего правителя империи Квеон, плеснул в лицо холодной водой, с силой провел по волосам пальцами. После выхода в нейропространство неприятно покалывало в висках, но это все ерунда, пройдет. Куда более важным было то, что Ретри, временно приставленный приглядывать за сыном, не справлялся. Затяжная пьянка в апартаментах академии – из рук вон плохо. Там ведь обучаются дети министров. Не всем понравится, когда у соседей на этаже дебош. В конце концов, пресса влезет куда не надо, а там и самого Императора начнут полоскать в своих дрянных медийных изданиях. В общем, надо было отправляться и приводить своего несчастного отпрыска в чувство.

   Впрочем, у Клайва Эшлина было оправдание столь неподобающему поведению: когда знаешь, что тебе отмеряно совсем мало времени до того, как превратишься в покрытого с головы до ног хитином акда, еще не то начнешь вытворять.

   Настроение портилось с катастрофической скоростью.

   Выйдя из ванной, Дарс покрутил на запястье контролирующий браслет.

   - Магда, принесите мне, пожалуйста, мундир. Нет, не парадный. Вы не знаете, в чем я в ведомство хожу?

   Еще примерно через полчаса, облаченный в идеально отглаженную форму имперской службы безопасности, Дарс вернулся в кабинет, достал из сейфа точку входа в сигма-пространство. Ее изготовили в виде тяжелого перстня обтекаемой формы, покрытого черно-золотыми извитыми полосами, и это, черт возьми, было удобно. Правда, для загрузки новых карт приходилось подключаться к терминалу.

   Он водрузил кольцо на средний палец, привычно щелкнул ногтем по золотой завитушке. Пол под ногами провалился на мгновение, в лицо дохнуло холодом – и тут же сигма-тоннель схлопнулся, выплевывая его прямиком в апартаменты Клайва.

   Поморгав и сфокусировав зрение, Дарс огляделся.

   Спальня. Скомканная постель. На полу бардак – пустые бутылки, контейнеры с логотипом ресторана «Тарин», что на первом этаже. Пахнет сладковатым дымом айхи, местным легким наркотиком растительного происхождения. В углу, прислонившись к стене, мирно похрапывает незнакомый парнишка. Тишина, прерываемая звуками капающей где-то воды.

   Хмурясь, Дарс перешагнул через пустую бутылку. Апартаменты были трехкомнатными, значит, Клайв или в гостиной, или в кабинете. Из спальни можно попасть в гостиную. Приторно-сладкий, с едва заметной горчинкой аромат айхи стал густым, и Дарс поймал себя на том, что злится. Очень и очень. Обкуренные придурки! Если только медийщики пронюхают, что единственный племянник Императора употребляет эту дрянь… О, даже страшно представить, какой вой поднимется.

   Дарс прислушался. Где-то продолжала капать вода. Тяжелые капли звучно плюхались на поверхность мраморной ванны. Паренек в углу всхрапнул, что-то невнятно пробормотал, сполз головой на пол.

   В груди стремительно собиралась тревога. Слишком тихо. Почему не слышно Клайва? А если…

   Он не дал себе додумать, что именно – а если. Резким движением толкнул дверь, шагнул в гостиную и с некоторым облегчением вздохнул. Клайв, живой и невредимый, сладко посапывал в кресле, подогнув под себя ноги. Отросшие смоляные волосы расплескались по светлой обивке, на губах блуждала улыбка. В соседнем кресле точно также спал приятель и одногруппник Клайва, Гай Вири.

   Дарс усмехнулся. Трехдневная пьянка, говорите?

   Ну, айхи, это, конечно, плохо.

   Но так… вроде все тихо-мирно. Небось, Ретри уже и забыл, каково это – студентом быть.

   И он уже было шагнул вперед, чтобы как следует встряхнуть великовозрастное дитятко, но взгляд мазнул по полу.

   В груди стало как-то тяжело и хрустко-холодно.

   Дарс невольно облизнул вмиг пересохшие губы.

   Все сжалось внутри, сначала медленно, а потом быстрее, больнее… и с размаху рухнуло в ледяную пустоту.

   На полу, среди контейнеров от пищи, среди оберток от плиток айхи, лежала совершенно голая девушка. Ее тонкие руки, покрытые черными синяками, были растянуты в стороны и привязаны к ножкам кресел. Ссадины и кровоподтеки были повсюду – на бедрах, на животе. И следы чьих-то зубов на молочной коже плеча.

   Дарс медленно втянул воздух. Перевел взгляд на мирно посапывающего Клайва.

   Нет, это невозможно. Его сын, его мальчик, малыш, которого он носил на руках. Его несчастный сын, получивший проклятье бионика.

   … Оказывается, возможно. Пропустил, недосмотрел, слишком занят безопасностью Империи. Не увидел, когда мальчик превратился в монстра. Полностью его вина.

   Сглотнув вязкую слюну, Дарс неслышно шагнул вперед, склоняясь над неподвижно лежащей девушкой. У нее было узкое породистое лицо, левую скулу украшал бордовый синяк. Черные ресницы слиплись стрелками, на щеках высохшие дорожки от слез. Он прижал пальцы к шее, выдохнул с облегчением. Жива. Но, черт возьми, когда она очнется, когда выйдет из этой комнаты…

   Что тогда?

   Отвратительно. До леденящей, расползающейся по венам жути. До зубовного скрежета. И – все еще неприятие. Это не Клайв, он не мог, он не должен был…

   Дарс мотнул головой. Что ж, надо было что-то предпринимать.

   Еще один взгляд на сына.

   Затем – на распятую на полу жертву.

   От девицы нужно было избавиться, и как можно скорее. Она ведь не будет молчать, и через несколько дней вся Империя – а это все же две звездных системы – будет в курсе, какие дивные родственники у Императора.

   «О чем ты думал, Клайв? Да и думал ли? Когда из маленького мальчика вырос идиот и насильник?»

   Дарс присел на корточки, принялся отвязывать тонкие запястья от ножек кресел, время от времени посматривая на неподвижное лицо девушки. Черт. Да где же ее взяли? Неужели сокурсница? Нет, нет, невозможно…

   И поймал себя на том, что разглаживает багровые полосы, оставленные на бледной коже веревкой. Черт. Избавиться. Он ведь может. Служба Безопасности и не таких перемалывала, а тут всего лишь девчонка. Взгляд, помимо воли, цепляется за след от укуса. Кто? Неужели Клайв? Так не хочется в это верить. И одновременно понимаешь, что твоему собственному ребенку осталось не так долго до того момента, как он перестанет быть человеком, и что он в самом деле мог уже измениться.

   Вызвать Ретри. Пусть… сделает так, чтобы никто и никогда не узнал о том, что в этих апартаментах была девица. Запись подтереть, где нужно. Свидетелей убрать… Гхм… Не слишком ли много хлопот?

   А самое главное – не должен ли Клайв понести наказание?

   Может быть, избавиться от девицы? А если это сокурсница? А если у нее папаша-магнат? Ее будут искать, да и дело не только в этом.

   Справившись с веревками, Дарс осторожно поднял девушку на руки – она оказалась очень легкой, худенькой. Пальцы скользнули по позвонкам вверх, поддерживая голову, запутались в густых волосах. Перекидывая ее на плечо, Дарс вдохнул слабый запах ее тела. Яблоки и ваниль.

   Избавиться, да. Но – хлопотно. И снова неясно, откуда эти придурки ее взяли.

   Клайв продолжал мерно посапывать, откинув голову на пухлую спинку кресла. Справа, с груди на шею медленно, но неотвратимо ползло желтое чешуйчатое пятно. Снизу оно уже доросло до пояса, и никак не остановить.

   Малыш, которого он таскал на руках, который звонко хохотал, скатывался в бассейн по водяной горке… Дарс стиснул челюсти.

   Поддерживая бесчувственную девушку за колени, свободной рукой он активировал сигма-тоннель. А вываливаясь обратно в свой кабинет, уже придумал, как поступить правильно. Ноздри щекотал едва заметный запах свежих яблок.

***

Клайв примчался к вечеру. Глаза горят, растрепан, рукава белоснежной рубашки подкатаны до локтя. И с порога кабинета:

   - Где она? Это ты? Ты ее забрал? Только ты мог влезть ко мне, входная дверь была заперта!

   - Садись, - Дарс указал на кресло. Сам остался сидеть за рабочим столом, положил руки на тонкую, словно мыльный пузырь, и прочную, словно алмаз, панель визуализатора.

   Клайв растерянно огляделся, затем подвинул к столу кресло и развязно в него плюхнулся.

   - Где она?!! Ты что, ее отпустил? Вот просто так?

   Несомненно, Клайву повезло, что он явился после того, как Дарс активировал медкапсулу, после того, как с руганью читал бегущие по визуализатору строки диагноза. Трещины в трех ребрах, многочисленные гематомы, а самое главное – и самое ужасное то, что… Впрочем, к вечеру медкапсула выполнила все необходимые манипуляции с вверенной ей пациенткой, девушка спала в одной из гостевых спален, и Дарс немного успокоился.

   - Как думаешь, сын, мне следует набить тебе морду? Или просто сдать тебя в службу безопасности? – негромко спросил он, - с каких пор племянник Императора стал насильником?

   - Это не я, - кажется, Клайв слегка побледнел, - не я.

   - Предположим, верю. – И правда, верил, потому что медкапсулу не обманешь, а следов деформированного генома на теле жертвы не обнаружилось, - Но ты там был, сын. И ты должен был остановить все это. Кто эта девушка?

   Клайв привычным жестом взъерошил смоляные волосы, уже коротко стриженные. Синие глаза на миг подернулись дымкой – парень думал. Затем пожал плечами.

   - Не знаю, па. Я… мне сказали, что это рабыня. Мы были в порту, и я… выиграл ее в карты. Но мне кажется, что в данном случае нам просто подсунули проститутку, которая сильно задолжала кому-то.

   Дарс откинулся назад, щурясь на сына.

   Пожалуй, не врет.

   Но вместе с тем все это совершенно не похоже на правду.

   И, черт возьми, племянник императора. И проститутка. Даже если так, скверная история.

   Несет тебя совсем не в ту сторону, сынок. А как остановить?

   - Тебе известно, что в Империи запрещены любые формы рабства? – вкрадчиво спросил Дарс.

   Клайв развел руками.

   - Слушай, па. Мы были в порту, играли в ресторане. К нам подошел вполне себе гуманоидный мужик, предложил сыграть с нами. Сказал, что ему есть что поставить. Ну и проиграл мне. А потом приволок к нам в номер на поводке эту… Сказал, что его рабыня, привез ее с войны в Дирсах, и что теперь она наша. Вернее, моя. Вот и все.

   - Рабыня, значит, - пробормотал Дарс, - что ж ты плохо следишь за своим имуществом? Дал другим попользоваться, а?

   - Ну, па, я ж не мог… отказать… он мой друг. Один из немногих, что остались.

   - Ты идиот, – резюмировал Дарс, - и проклятие тут не при чем. Мне жаль, что я вырастил сына-идиота. Племяннику императора недопустимо пятнать себя чем-то подобным, хоть это ты понимаешь? Да мало ли что придет в голову Вири?

   Клайв вздохнул и сник.

   - Более того, тебе известно, что в Империи нет рабства, - холодно произнес Дарс, - но вы, кучка придурков, получили в руки неизвестно откуда взявшуюся девчонку и решили развлечься, так? И что, сладко быть хозяином?

   - Я ее не бил, - упрямо пробормотал Клайв, - она и без того вся была в синяках, еще от прежнего хозяина досталось. А когда мы решили немного поиграть с ней, покусала Гая. Злющая. Ну, он и объявил, что надо ее наказать.

   Дарс поморщился. Наказали от души. Надо будет поговорить с этим… как его… Гаем Вири, а еще лучше – сразу с его почтенными родителями.

   - Папа, - протянул Клайв, - так что теперь делать? Я как бы понимаю, что это была просто девка для развлечений. Но тот мужик уверял, что рабыня… Нельзя, наверное, ее просто так отпускать? Разболтает ведь.

   - Ты уже сделал все, что мог. Далее тебя этот вопрос не касается.

   - Она… здесь, да? В доме?

   - Допустим.

   Клайв подскочил, заметался по кабинету – а Дарс смотрел и тонул в печали. Мальчик очень похож на него. Жестами, повадками. Только вот к двадцати годам так мозгами и не разжился. Мозги достались от мамочки, видимо.

   - Я хочу ее увидеть, - наконец объявил Клайв, - мне кажется, я имею право.

   - Ты не имеешь никакого права. И ты не имеешь права врываться в спальню к незнакомой тебе женщине. Ты ведь даже не удосужился узнать, кто она и откуда, так?

   - А тебе она зачем? – и Клайв поднял левую бровь, точно так же, как это делал сам Дарс. Под сердцем больно кольнула тоска.

   - Как только она придет в чувство, я отправлю ее домой. Перед этим поговорю. Ты как-то все время забываешь, к какой семье принадлежишь, и что будет, если обо всех твоих похождениях узнает пресса.

   - Черт. Па, а если тот мужик не врал? Если она в самом деле рабыня, и взял ее где-то в системе Дирсах? Что тогда?

   Дарс пожал плечами. Сохранять спокойствие удавалось все сложнее.

   - Значит, она отправится в Дирсах. Теперь, когда королева мертва, а королевством правит Совет, это скорее часть Империи.

   - Черт…

   Клайв почесал затылок. Посмотрел жалко.

   - Похоже, я снова сглупил, да?

   И тут же взгляд плеснул яростью, огненной, пылающей.

   - Ну конечно! Если сравнивать с тобой, великим и продуманным, я всегда буду идиотом! Черт, зачем только…

   Дарс знал, что последует дальше.

   Этим всегда заканчивались их ссоры. Клайв начинал проклинать собственную жизнь, а заодно и тех, кто ему эту жизнь дал.

   - Имей силы прожить так, как человек. Так, как подобает племяннику Императора, - сухо сказал Дарс.

   - Да что ты понимаешь! – взорвался отпрыск, - ты думаешь, мне легко? Легко? Каждый день я просыпаюсь, а эта дрянь расползается все дальше и дальше! В кого я превращаюсь? Это ты виноват, ты! Со своим эгоизмом! Тебе так хотелось ребенка, хотя знал, что нельзя… а теперь я должен все это терпеть…

   И, прикусив костяшки, внезапно всхлипнул.

   Дарс продолжал сидеть неподвижно, хотя более всего хотелось вскочить, обнять, прижать к себе худощавое тело единственного сына. Проклятого сына. И плакать вместе с ним.

   Но он не мог.

   Начнешь его жалеть, будет только хуже. Всем хуже.

   - Я разберусь с девушкой, - спокойно сказал Дарс, - а ты сделай так, чтобы о ней забыли твои придурки-друзья. На этом все. Есть определенные границы, выходить за которые нельзя, Клайв. Не забывай, кто ты, и не забывай, кто я.

ГЛАВА 2. ОБРЕТАЯ ИМЯ, ОБРЕТАЯ СУДЬБУ

Тело мелко подрагивало, купаясь в отголосках кошмара.

   Когда он начался, кошмар? Сложно сказать.

   Она помнила Реми, который долго вез ее куда-то на старой шхуне, где, казалось, вот-вот иллюминаторы вывалятся. Несколько раз они проходили сигма-тоннели, и каждый раз на входе Реми, страшно ругаясь, платил пошлину, перечисляя по системной сети имперские кроны. После сигма-тоннелей Реми хватался за голову, глотал пригоршнями пилюли и зверел. Тогда самым правильным было спрятаться в уголке, сжаться с комок, и чтобы не видел. Но он видел. Выволакивал пару раз за волосы, швырял на грязный пол, наваливался сам. Было больно. Она плакала, умоляла остановиться, но… кто ж будет слушать?

   Потом… высадка в крошечном порту, переезд в порт побольше, поприличнее. Реми запер ее в кладовке, которую арендовал на несколько суток. Она уж думала, что решил уморить. А он внезапно явился, нацепил на шею пластиковый ошейник с поводком и поволок куда-то по бесконечным лабиринтам плохо освещенных коридоров. Притащил в гостиницу, судя по количеству дверей, втянул за собой в номер. Там сидели трое молодых парней, роскошно одетых, и лица такие… красивые… не то, что у Реми, свиная рожа с тройным подбородком и кривым носом.

   - Вот, держи, - вручил конец поводка худощавому парню с пронзительными синими глазами, - делайте с ней, что хотите. Только с цепи не спускайте.

   - Э, Клайв, тебе повезло! – сказал кто-то, - дашь попробовать?

   Синеглазый, которого назвали Клайвом, безразлично пожал плечами.

   - Разберемся. Приедем в кампус, посмотрим, что с ней делать. А откуда она? – и обратил взгляд на Реми.

   - Система Дирсах, - сказал тот, - нашел на разбитом корабле. Думал, что как-нибудь пригодится. Ну, все, бывайте, парни. С вами было весело, но пора двигать дальше.

   Она осталась с ними.

   Клайв продолжал сжимать в кулаке поводок, все еще глядя вслед Реми, о чем-то думал. Она дернулась, когда чьи-то руки жадно стиснули ягодицы. Резко повернулась, избавляясь от ненавистных прикосновений, и встретилась взглядом с другим парнем, высоченным, она ему едва до плеча достает. Тоже ухоженный, красивый. Вьющиеся золотые волосы, глаза с прозеленью.

   - Так что, дашь попробовать? – повторил он, даже не глядя на нее.

   Клайв пожал плечами.

   - Поехали домой. Разберемся.

   И потянул за поводок.

   А ей так хотелось, чтобы он ее просто отпустил. Снял с шеи пластиковое кольцо, от которого уже кожа слазит…

   Всю дорогу они курили, пуская кольца приторно-сладкого дыма, а она просидела на полу дорогого салона катера. Потом, уже ночью, долго брели по парку, теряясь в густых тенях, выныривая в широкие полосы света двух лун. Клайв немилосердно дергал за поводок, словно пытаясь удостовериться в ее присутствии, а ей каждый рывок отдавался тупой подсердечной болью. Так хотелось верить, что он не такой, как Реми.

   Ошиблась. Зря надеялась.

   Сопротивлялась до последнего, кусалась, царапалась. Но их было больше, и они все же были сильнее. Привязали руки к тяжеленным креслам. Она все же умудрилась укусить «златовласку» за щеку, а другому разбить нос. После… Клайв просто вышел из комнаты…

   Она всхлипнула. Подтянула колени к груди, обхватила себя руками за плечи и с ужасом поняла, что свободна.

   Приоткрыть один глаз. Осторожно. Не делая больше резких движений.

   А вдруг… он рядом? Этот… Клайв? И все это – очередное издевательство?

   Потом пришло внезапное понимание, что больше ничего не болит. Вообще ничего.

   Разглядывая из-под ресниц место, в котором очутилась, она видела стену, затянутую бледно-голубым пластиком, похожим на кожицу персика, темное окно, завешенное белоснежной кружевной занавеской и край кресла, темно-синего, пухлого. На подлокотнике кресла лежала узкая женская рука с тонким колечком на мизинце, и колечко это блестело в неярком свете лампы.

   Стало страшно.

   Что ждет ее впереди?

   Новый хозяин? Или хозяйка? Что они делали с ней, пока была в беспамятстве?

   Облизнула губы, все еще не зная, что предпринимать дальше. Лежать неподвижно? Или, может быть, попробовать сбежать? Но куда тут сбежишь, документов нет, даже имени нет. Оно, наверное, и было когда-то – да вот беда, себя она не помнила до того, как попала к Реми. Может быть, и правда, нашел он ее на разбитом корабле? В спасательной капсуле?

   Рука на подлокотнике дрогнула. Неведомая женщина как будто почувствовала, что ее разглядывают. Тихо скрипнуло кресло, освещение стало ярче, почти как днем, женщина поднялась и шагнула к ней. Серое платье до колен, белоснежный передник. Приятное высоколобое лицо с мелкими завитушками седых волос. Широко распахнутые, чуть навыкате, голубые глаза. Редкие морщинки – в уголках тонкогубого рта, на щеках, как будто она очень часто улыбается.

   - Миледи! Как вы себя чувствуете?

   И голос приятный, словно мягкой кистью по коже.

   Беспокойство во взгляде. Неподдельное?

   Она сглотнула. Не молчать же, в самом деле, когда спрашивают. И с трудом вытолкнула несколько слов:

   - Все хорошо, спасибо. А… где я?

   Женщина улыбнулась, несколько мгновений рассматривала ее с интересом, затем спохватилась:

   - Миледи, вы в хорошем, надежном месте. Ничего не бойтесь, здесь вам никто не причинит вреда. Если вы хорошо себя чувствуете, то я сейчас принесу сорочку и пеньюар, а затем позову хозяина. Он просил его позвать, как проснетесь.

   «Хозяина».

   Она невольно съежилась на постели, а по щекам потекли слезы.

   Значит, ничего не изменилось. И она по-прежнему в руках того ослепительно красивого синеглазого мальчишки. Хотелось выть, биться головой о стену. Сделать с собой, в конце концов, что-нибудь этакое… чтобы попросту перестать быть.

   - Миледи, не надо плакать, - сказала женщина, - вам здесь ничего не угрожает, поверьте. Хозяин порядочный человек, к тому же… положение обязывает. Скажите, как мне вас называть, миледи? Я Магда, служу в этом доме вот уже пятнадцать лет. А вы? Могу я узнать ваше имя?

   Она помотала головой.

   Нет имени, увы. Может, и было раньше, до того, как нашел Реми…

   Впрочем, Магда больше не стала приставать с расспросами, а торопливо вышла за дверь – чтобы через несколько минут вернуться с чем-то пенно-кружевным в руках.

   - Вот, пожалуйста, миледи. Я помогу вам одеться.

   - Не надо… - горло саднило от невыплаканных слез, - я сама. Пожалуйста, оставьте меня, пока буду одеваться. Я быстро.

   В светлых глазах Магды мелькнуло понимание, и она неслышно выскользнула прочь из комнаты.

   Тишина.

   Стеклянная, светлая, успокаивающая.

   Пальцы зарылись в невесомую пену кружев. Даже страшно подумать, сколько стоит такая красота. Наверняка дороже, чем та сумма, за которую ее отдал Реми.

   Белый шелк скользнул по коже.

   Сорочка оказалась довольно короткой, выше колен. Зато пеньюар с широкими рукавами окутал пенным облаком почти до пят. Она запахнула его на груди, затянула на талии шелковый поясок с кисточками. Собиралась было вернуться в постель, но в дверь настойчиво постучали. От этого тактичного «тук-тук» кровь бросилась в голову, слюна приобрела противный железистый привкус.

   - Можно войти?

   Мужской голос. Низкий, звучный.

   Она огляделась и на всякий случай отошла к самому окну, оставляя кровать между собой и дверью.

   Откашлялась и хрипло ответила:

   - Да, пожалуйста.

   Дверь дрогнула и начала медленно открываться.

***

Первое, что приходило в голову при взгляде на посетителя, так это то, что неведомые боги, в которых все еще верят на просторах этой галактики, ну просто дивные шутники.

   Хозяин, о котором говорила Магда, был абсолютной копией того красивого мальчишки. Только копией постарше.

   Нет, не старый. Скорее просто взрослый, серьезный. Виски тронуты ранней сединой. Четко очерченные скулы. Левая бровь приподнята. И ноздри аристократического носа хищно раздуваются, словно почуял добычу… Она невольно съежилась.

   Мужчина окинул ее изучающим взглядом, затем сказал:

   - Добрый вечер. Пожалуйста, сядьте. Возможно, разговор будет долгим, а в ногах правды нет.

   И было в его интонациях нечто такое, чему просто невозможно не подчиниться.

   Она осторожно присела на край постели. Между ними по-прежнему оставалась кровать. Он хмыкнул, подвинул кресло и сел.

   - Мне искренне жаль, что приходится затрагивать столь неприятную для вас тему, но я хочу услышать, каким образом вы оказались в апартаментах моего сына.

   «Сын, значит, - подумала она, - неудивительно. Так похож».

   Стало совсем горько. Если мальчишка не снял ошейник, то этот уж точно не отпустит. Реми лупил от души, но комплекция Реми была под стать расплывшемуся пудингу, а этот… этот, если ударит, мало точно не покажется.

   - Я слушаю, - напомнил о себе хозяин, - расскажите все, как было. Только правду.

   Она вздохнула.

   И начала с того момента, как Реми отдал ее тому красивому, но, к сожалению, жестокому парню.

   Хозяин терпеливо выслушал, хищно щурясь, постукивая пальцами по подлокотнику кресла.

   - Значит, не соврал… - и тут же нахмурился, - вы понимаете, что я не могу поверить на слово? Мне придется провести процедуру считывания вашей памяти. Все, что вы рассказали, звучит невероятно – тем более, невероятно в границах Империи Квеон. А что было до… Реми, вы не помните?

   Она покачала головой.

   - Нет, сэр. Простите.

   - Извиняться не за что.

   И умолк, размышляя о чем-то.

   А она исподтишка рассматривала своего нового, выходит, хозяина.

   Обратила внимание на кисти рук, сильные, ухоженные, с аккуратно постриженными ногтями. Взгляд поднялся выше, к вольно расстегнутому вороту кипенно-белой рубашки, к открывшемуся уголку смуглой кожи. На шее тускло поблескивала цепочка, убегая под рубашку, и ей вдруг стало интересно глянуть – а что там? Медальон? Идентификатор?

   - Послушайте, - она храбро встретила усталый взгляд пронзительно-синих глаз, - что я могу вам предложить, чтобы вы навсегда забыли о том, что произошло?

   Она вздрогнула. Нелепый вопрос. И ответила даже прежде, чем успела подумать:

   - Вы в самом деле полагаете, что все это можно забыть?

   Хозяин поморщился.

   - Я понимаю. Я пытаюсь предложить вариант, который устроит всех нас. В любом случае, не забывайте о том, что я могу просто стереть ваши воспоминания. Насильно. Но я не хочу… вам и без того досталось. Поэтому я спрашиваю, на что вы готовы обменять ваше молчание.

   Она не понимала. Зачем он спрашивает? Он – хозяин.

   И повторила вслух.

   - Здесь нет рабства, - он сцепил пальцы домиком и устало посмотрел на нее, - вы совершенно вольны идти, куда вздумается. Я дам вам некоторую сумму… скажем, это будет возмещение причиненного ущерба, физического и морального. В обмен, сами понимаете, на молчание. Так что скажете?

   - Но мне некуда идти, - пробормотала она, - я всегда мечтала о свободе, но… если вы меня просто так отпустите, куда я пойду? Я никогда не была в империи Квеон. Кем я тут буду?

   - Вы можете вернуться домой.

   - Я понятия не имею, где мой дом.

   Мужчина разглядывал ее, склонив голову к плечу. Затем вдруг усмехнулся.

   - Вот, знаете… если мы сейчас проверим вашу нейроматрицу и убедимся в том, что каждое сказанное вами слово – правда, то я, пожалуй, смогу вам помочь.

   - Я готова, - она пожала плечами.

   В самом деле, чего ей бояться проверки?

   Все, что она говорит – чистая правда.

   - Чтобы быть свободным гражданином Империи, нужно иметь хорошее образование, - медленно произнес хозяин, - вы хотите учиться?

   И тут что-то словно взорвалось внутри. Радужный шар, наполненный теплом, радостью, мелкими щекотными пузырьками, что заставляют кровь быстрее бежать по венам.

   Учиться!

   Кажется, когда-то… в той, другой жизни… она училась.

   Ведь не просто так осели в памяти многие технические термины.

   Странно, правда? Себя не помнит, а то, что выучила когда-то – пожалуйста.

   И, едва веря собственной удаче, прошептала:

   - Вы… правда можете… это устроить?

   - Могу. Ну так что?

   - Я согласна! – выпалила она, боясь, что хозяин передумает, - согласна!

   - И никто никогда не узнает, что было в апартаментах Клайва?

   - Клянусь.

   Она не раздумывала.

   Но ведь оно того стоило, правда же?

   Мужчина усмехнулся, покачал головой.

   - Вам будет непросто. Там, куда я вас определю, вообще непросто. Но зато перспективы просто шикарные. Готовы бороться?

   - Да, да!

   Не в силах побороть нахлынувшую эйфорию, она вскочила на ноги, прошлась по комнате, затем стиснула руки на груди и повернулась к нему.

   Хозяин – или уже не хозяин? – с легкой улыбкой наблюдал за ней.

   И – боже мой! – в те мгновения показался невероятно, непостижимо красивым.

   До легкой, тянущей и сладкой боли под грудиной.

   - Вы прямо сияете, - добродушно сказал он, - я рад, что мы пришли к соглашению. Но все же придется проверить вашу матрицу, а потом еще пройти тестирование. Вам же придется выбирать специализацию, а для этого нужно понять, где вы сможете учиться.

   Она улыбнулась.

   - Я готова. Проверяйте!

   - Нет-нет, не прямо сейчас, - кажется, он даже смутился, - уже ночь, проверка займет несколько часов. Давайте вернемся к этому вопросу утром. Я буду ждать вас за завтраком, вы же не откажетесь со мной позавтракать?

   Мотнула головой.

   Да за такие перспективы – все, что угодно.

   А завтрак – это такая малость.

   - Хорошо.

   Он поднялся, кивнул на прощание.

   - Доброй ночи. И, прошу прощения, я так и не узнал, как вас зовут. Мне придется подготовить вам новые документы, а я даже не знаю…

   - Я тоже не знаю, - вырвалось горестное, - я не помню, как меня звали.

   Удивленно приподнятая левая бровь. Точь-в-точь, как у сына.

   - Правда не знаю, - она растерянно развела руками, - у меня нет имени.

   Он пожал плечами.

   - Я понял. Значит, будет. Доброй ночи, миледи.

***

Она проворочалась без сна до рассвета. Да и как тут уснешь, когда судьба повернулась светлой стороной, когда несколько сказанных слов переворачивают жизнь с ног на голову?

   Еще вчера… вещь.

   Завтра, возможно, свободная женщина с отличными перспективами.

   Он сказал, что будет непросто. Но она не боится. Справится. В конце концов, должна же она переиграть эту злобную суку по имени судьба?

   Она даже вскакивала с постели, подходила к окну, вглядывалась с надеждой в небо – а ну как светает?

   В темном бархате мерцали незнакомые звезды, складываясь в рисунки неведомых созвездий, две луны разливали голубоватый свет. Если присмотреться, то далеко, за черными макушками высоких деревьев, светили огни большого города. В доме стояла ватная тишина, изредка прерываемая испуганными вскриками ночных птиц.

   Ей захотелось открыть окно, вдохнуть полной грудью воздух свободы – но не решилась. А вдруг это запрещено, и тот замечательный мужчина, что пообещал учебу, рассердится?

   Она привалилась спиной к шершавой наощупь стене, закрыла глаза. Какой уж тут сон…

   «Доброй ночи, миледи».

   Низкий голос, от которого становилось приятно-щекотно в груди, все еще звучал в ушах. И, не смотря на то, что этот замечательный человек выторговал ее молчание, все равно было легко и радостно на душе. Она вновь стояла на пороге, распахивая дверь в светлое, новое, волнующее…

   Наконец она снова легла в кровать. Спальню медленно затопили предрассветные сумерки, глаза начали слипаться. Тело сделалось легким, почти невесомым и, словно с горки, она соскользнула в сон.

   …Ее крепко держат.

   Нет, руки и ноги привязаны к жесткому креслу. Голова зафиксирована в металлических зажимах. Над ней склоняются незнакомые люди, в стерильно-белых комбинезонах. Раздается тонкий, едва слышимый визг – так может звучать только крошечный бур. К лицу стремительно приближается сверкающий инструмент, он пищит, словно комар, вгрызается в лоб, прямо под линией роста волос. И сквозь этот кошмар, как будто завернутая в плотный ватный кокон, она слышит свой собственный вопль.

   - Мама! Мамочка! За что-о-о-о?!!

   …Она забилась, стремясь вырваться из крепко держащих ее рук.

   - Нет! Не-е-ет! Мама!..

   Сон и явь смешались. Отвратительный стрекот инструментов, запах антисептика, склянки с цветными лекарствами. Руки прижаты к бокам, прямо зажаты в тисках. Горячих. И сквозь рвущийся из горла вопль слышится мягкое:

   - Ш-ш-ш-ш, тихо. Это сон. Всего лишь сон.

   «Дыши», - приказала она себе.

   В самом деле, сон. Но тогда почему же не двинуть ни рукой, ни ногой? Странный сон. Даже в самую черную полосу жизни, на борту шхуны, когда Реми куда-то вез ее, кошмары не снились. А тут на тебе.

   Она с опаской открыла глаза, и первое, что увидела, был ворот белой рубашки, уголок гладкой загорелой кожи, тусклый блеск старой на вид цепочки. Едва соображая от ужаса, рванулась прочь, дальше от мужского тела, от крепких рук.

   - Пустите!

   И тут же, никем не удерживаемая, плюхнулась на мягкую перину, утонула в воздушном одеяле. Хозяин медленно поднялся, сунул руку в карман и выудил оттуда портсигар. Еще через минуту он спокойно сидел в кресле, а в молоке подступающего рассвета тлел алый огонек на кончике дорогой сигары.

   - Я не хотел вас пугать, простите. Но вы кричали так, что перебудили весь дом.

   Она сжалась в комок. Черт. Как нехорошо вышло. Он наверняка не хотел ничего плохого, а она повела себя как истеричная дура. Хотя… и сама не ожидала, каким неприятным покажется простое прикосновение.

   - Простите, - выдавила виновато, - я не хотела… простите…

   - Но меня вы не разбудили, - он неторопливо затянулся, выдохнул колечко терпкого дыма.

   - Вы не спите по ночам?

   Со своего места она могла любоваться безупречным профилем хищника. Интересно, кто он? И нужно ли его бояться? Интуиция подсказывала, что да. Бояться… нужно. Обязательно.

   - В моей жизни тоже было немало неприятных моментов, - нехотя ответил он, - перед рассветом все они частенько напоминают о себе. Я, наверное, должен еще раз принести извинения за своего отпрыска. И я прекрасно понимаю, что одних извинений слишком мало. Но у нас с вами все будет правильно, и больше ничего подобного не случится.

    Она помолчала.

   Кошмар постепенно отступал, ночь уносилась прочь, уступая дню. Комната озарилась золотистым светом, принося веру в хорошее.

   - Вам сделали идентификационную карту, - негромко проговорил хозяин, - на имя Луизы Вивьен Мар. Вы круглая сирота из весьма старинной семьи с Хелиора, это аграрная планета на границе с королевством Дирсах. Ну, и поскольку вас ничто там не держало, решили прибыть на Рамос, чтобы обучаться в Академии Контролируемых Изменений.

   Она слушала и не верила собственным ушам.

   Этот человек только что совершенно играючи дал ей имя, дал родословную, а заодно и возможность кем-то быть. Впору бухнуться в ноги и целовать подошвы туфлей.

   - Полагаю, этого довольно за молчание?

   Она кивнула.

   Все еще не верилось.

   Попробовала повторить про себя имя. Луиза Вивьен Мар. Красиво. Очень женственно и даже загадочно.

   - На время обучения на ваш депозит будут поступать необходимые средства. Вы сможете нормально жить все это время. Правда, без особого шика, - так же спокойно продолжал хозяин, - потом, когда завершите курс обучения, сможете устроиться на работу в любую приличную корпорацию. А если будет желание, примете участие в исследовательских экспедициях. Многие выпускники академии именно так и поступают, потому что там широкое поле для их деятельности.

   - Спасибо, - прошептала она, - спасибо…

   Он приподнял левую бровь.

   - Но все это, разумеется, после считывания вашей нейроматрицы. После того, как я буду уверен в вашей правдивости.

   Ей хотелось крикнуть – верьте мне! Я не обманываю, я в самом деле ничего не помню… Но осеклась. Она не будет вести себя как истеричка. Она будет спокойной, воспитанной женщиной. Она постарается забыть все то, что с ней сделали.

   Вскинула взгляд на него. Усталость и тоска в глазах. Челюсти упрямо стиснуты. И вдруг – странное, не поддающееся объяснению чувство, что с ним что-то не так. Болезнь? Предчувствие скорой гибели? Она не знала и не могла понять. Но тревога уже засела под ребрами скользкой личинкой, пустила тонкие колючие корешки.

   «Что с тобой не так?»

   - Мы… прямо сейчас пойдем проверяться? – спросила тихо.

   - Думаю, да, - он повертел в пальцах остатки сигары. Подошел к окну, резким движением открыл его и вышвырнул окурок. В лицо повеяло хрустальной свежестью утра в лесу.

   - Лучше это сделать до завтрака, мисс Мар. После считывания иногда тошнит, но ничего не поделаешь.

ГЛАВА 3. ЛЕТИ, ПТИЧКА!

Ночью часто совершаешь поступки, о которых приходится потом жалеть. Спрашивается, за каким чертом его понесло среди ночи в гостевую спальню? Неодолимо хотелось посмотреть, как девчонка спит. А еще до этого ее облик отпечатался и намертво прилип к сетчатке – худенькая, утопающая в белоснежной пене кружев, черные волосы расплескались по плечам. И глаза – огромные, детские, зеленые и оттого, наверное, немного порочные. Конечно, самым правильным решением было бы избавиться от нее. Чуть менее правильным – подтереть память, чтобы ступила в новую жизнь, совершенно не помня себя прежнюю. Но… вроде, договорились. Обещала молчать. Стирать память насильно казалось как-то… ублюдочно. Недостойно брата Императора. Но если бы уперлась, то стер.

   А потом, сильно за полночь, приснился старый и знакомый сон. Вот они, два молодых консула, крадутся по дворцовым лабиринтам. За ними – отряд. Дворцовый переворот – такая непредсказуемая штука, никогда не знаешь, повезет или нет. Но что-то нужно было делать тогда. Старый Император медленно выживал из ума, невзирая на все проводимые процедуры омоложения. Три сотни лет, как ни крути, в его организме почти не осталось родных органов. Даже кожа была синтезирована. Некоторые участки коры головного мозга пересаживали, вживляли, а она приживалась не так хорошо, как того бы хотелось. Империя замерла на краю обрыва, казалось, вот-вот все рухнет. Надо было что-то решать. Кто-то должен был взять на себя ответственность…

   Но они оказались не готовы к тому, когда из-за поворота на них вышел бионик.

   Вернее, никто не знал тогда, что щуплый бесцветный человечек обладает даром изменять живое.

   Да и не было их в Империи, самый загадочный орден, где выращивали и обучали таких вот, находился где-то в системе Крайстон, а уже оттуда они как тараканы расползались по галактикам.

   Но каким-то невероятным образом бионик оказался на страже императорских покоев.

   И никто - ни он, ни брат – не поняли, что это бионик. Ровно до тех пор, пока не накрыло удушающим облаком проклятия.

   Ощущать, как меняется, крошится и тут же перестраивается твой геном – больно. Свет меркнет перед глазами, грудь бионика начинает дымиться, потому что в него стреляют… И все.

   Он проснулся с криком. Снова вдыхал отравленное облако, снова плавилась кожа, снова менялся он сам – незримо, но необратимо и неизлечимо. Сердце колотилось где-то в горле, грозя выскочить.

   Нащупал портсигар и, лежа в промокшей от пота постели, закурил, глядя в темный потолок.

   Хронограф показывал три часа утра по времени Рамоса.

   Почему бионик? И почему, даже если бионик, то ограничился изменяющим проклятием, а не положил весь отряд?

   Напрашивался ответ, что бионик вовсе не охранял императора. Возможно, прибыл во дворец для решения каких-то вопросов, связанных с орденом. А может быть, и не умел он ничего, кроме как проклинать… теперь уже не разберешься. Все в прошлом, ничего не поменять. И сын… медленно, необратимо превращается в акда. Когда превращение завершится, он перестанет быть человеком, перестанет мыслить как человек. Придется отправить его в систему Арзан-туэ, которую, собственно, облюбовали эти негуманоиды.

   Дарс короткими затяжками выкурил сигару, сел на постели. Понятное дело, что спать уже не получится.

   И вот тогда ему захотелось пойти и проведать гостью. Просто посмотреть, как человек может спокойно спать.

   Дверь открылась бесшумно. Он, затаив дыхание и мысленно обругав себя идиотом, проскользнул в спальню. В самом деле – ну что за глупость? Хочется посмотреть на спящего человека – пойди к Магде. Вот уж у кого сон как у младенца. Но нет. Понесла нелегкая.

   В огромной кровати девушка казалась совсем маленькой. Свернулась как эмбрион, подтянула колени к животу, острые локти прижала к груди. На белых простынях темнели узкие лодыжки. Жалкая, беззащитная.

   Непреодолимо захотелось покурить. Снова.

   И – электрическим разрядом по позвоночнику – совершенно иррациональное, недопустимое желание взять ее на руки, прижать к себе, согреть…

   «Идиот, идиот вселенского масштаба», - подумал Дарс, отворачиваясь.

   Вместо того, чтобы размышлять о том, что слишком все гладко в истории ее появления на Рамосе, воображение рисует умильные, слащавые до отвращения картинки.

   Внезапно дыхание спящей сбилось, затрепетало. Худенькое тело вытянулось струной, руки взметнулись так, словно она во сне отбивалась от кого-то.

   - Мама! Мамочка! За что-о-о-о?!!

   Она выгнулась дугой, заскрежетала зубами. Это уже походило на припадок, и Дарс, усевшись на кровать, поднял ее, подсунув руку под горячий затылок. Голова запрокинулась, она вырывалась и царапалась, продолжая хрипеть:

   - Нет! Не-е-ет! Мама!..

   «Значит, в снах ты что-то помнишь», - он все крепче прижимал ее к себе, вдыхая слабый аромат ванили и яблок.

   Опомнившись, разозлился на самого себя. Встряхнул как следует. И тут же – «отпустите».

   Определенно, стоило выкурить еще сигару.

   И не стоило забывать о том, сколько вопросов во всей этой истории с продажей рабыни в самом сердце Империи Квеон.

***

И вот она решительно вышагивает чуть позади, шлепая по полу мягкими пушистыми тапочками. А ему приходится заставлять себя смотреть вперед и не оборачиваться каждую секунду. Смотреть на нее… интересно. Следить за тем, как меняется выражение лица, как мелькают тени в зеленых глазищах. И все это вместо того, чтобы вызвать Ретри и дать ему самое простое задание: чтобы никто и никогда ее больше не видел. Зачем тебе эти игры, Дарс? Вот зачем?

   Перед дверью кабинета он все же оборачивается. Новоявленная Луиза Вивьен Мар строго и серьезно смотрит на него снизу вверх. Она немного боится, руки, сцепленные в замок, слегка подрагивают. Нервничает. Но, надо отдать должное – не так, как если бы была в чем-то виновата. И Дарсу отчаянно, как мальчишке, хочется верить в то, что девчонка чиста, что не работает на тех же Дирсах, что не вынашивает в голове планы по уничтожению Императора.

   «Да у тебя, друг, паранойя».

    Молчание затягивается. Надо срочно сказать, хоть что-нибудь, но она опережает.

   - Будет… больно?

   - Если у вас есть встроенный интерфейс с нейропространством, то будет неприятно. Если такового нет – то да, неприятные ощущения усилятся.

   - Дело в том, что я не помню… есть ли он у меня… - и удрученно качает головой.

   - Сейчас разберемся, - кивает он и прислоняет ладонь к сенсорному замку.

   Панель загорается зеленым и дверь, крепости которой могут позавидовать сейфы, с мягким шипением отъезжает в сторону.

   Не удержавшись, он оборачивается к Луизе – на худом личике удивление, граничащее с благоговением.

   Ну да. Рабочий кабинет обустроен так, как полагается.

***

Она спокойно опустилась в кресло перед считывающим терминалом, положила руки на колени. Дарс уже сидел напротив, перебирая виртуальные панели управления, сдвигая их, невесомые и неосязаемые, в нужном порядке, пока, наконец, не нашел нужную.

   - Если интерфейс имеется, сейчас он будет обнаружен и подключен, - пояснил, глядя на ползунок индикатора поиска, - есть!

   На панели жарко полыхнула надпись «соединение установлено».

   Дарс улыбнулся девушке.

   - Ну, что ж, мисс Мар, все, что вам остается, это закрыть глаза и расслабиться.

   Тонкие руки дрогнули в ворохе белых кружев.

   - Я буду… без сознания?

   - Не стоит беспокоиться. Как я уже говорил, с вами ничего плохого уже не случится… Но я должен убедиться, что вы не несете опасности для Империи. Мне нужно пропустить вашу нейроматрицу через анализатор, понимаете?

   Вместо ответа Луиза откинулась на спинку кресла, положила руки на широкие подлокотники и закрыла глаза.

   - Давайте начинать, сэр.

   Он ткнул пальцем в свернутое окно анализатора, разворачивая его настолько, насколько позволял размах рук. Не то, чтобы зрение подводило – да и не те времена сейчас, сорок лет, считай, только начало жизни – но гораздо приятнее, когда информация отображается крупными символами. Так, чтобы сразу все было видно.

   Луиза вздрогнула в кресле, когда анализатор присосался к ее нейроматрице, копируя каждое сохраненное состояние мозга, одновременно с этим проводя агрегацию и выстраивая регрессионные ряды.

   Пока что ей не было больно… Больно будет потом, когда все закончится, но на этот случай у Дарса всегда была припасена капсула обезболивающего.

   На панели появились первые диаграммы, слоистые и разноцветные, как торт. Верхние слои – ярко-синие, сохраненные состояния организма за последние пару месяцев. А вот чуть глубже… Это уже было интересно. Затемненные пятна, воронки, а прямо из них торчат шифрованные триггеры, которые обязательно сработают по наступлении определенных событий. Каких событий? Неизвестно никому, кроме того, кто все это с девушкой проделал. Да и вообще, кто-то очень хорошо поработал над памятью девочки, прежде чем отправить ее в плавание с Реми.

   Дарс нащупал портсигар, закурил.

   То, что показывал анализатор, нравилось ему все меньше и меньше.

   На первый взгляд выходило так, что кто-то перемалывал память Луизы по меньшей мере дважды: один раз, чтобы закодировать некоторые воспоминания, и второй раз – с повторной кодировкой, но уже других, более свежих воспоминаний. И если кто-то сможет вскрыть повторную кодировку, то тем самым раскроются и области первичного шифрования – то есть Луиза вспомнит все, с самого начала.

   Дарс выругался.

   Ключа к шифру, конечно же, у него не было.

   И девочка – ох, непростая это девочка, - сама была чьей-то разменной монеткой. Или наоборот, тузом в рукаве, который выпрыгнет чертиком в нужное время. А уж тогда… Что тогда? Об этом могли знать только те, кто все это затеял.

   Дарс хмуро курил, вглядываясь в изображения, что одно за другим выдавал анализатор. Дело было дрянь: он, брат Императора, собственноручно привел в свой дом, возможно, бомбу замедленного действия.

   Да, она совершенно неопасна, пока тот, кто нужно, не вскроет зашифрованные области ее памяти.

   Но потом… Что угодно.

   С другой стороны, да что может сделать худенькая девушка? Императора хорошо охраняют.

   Да и сам он далеко не беззащитный котенок. Правда, от бионика не уберегся.

   Он раздавил в пепельнице окурок, отмасштабировал на панели изображение. Интересные такие конусы, чем глубже, тем меньше света, оттенок спелой черники. Кто ж ты такая, Луиза Вивьен Мар?

   Больше всего сомнений вызывали торчащие из зашифрованных областей усики триггеров. Они уводили в темноту и беспамятство, сколько ни гадай, никогда не узнаешь, что там спрятано и на какое событие сработает. Впрочем – Дарс ухмыльнулся – он не даром являлся тем, кем был.

   Усевшись поудобнее, он выдвинул сенсорную клавиатуру, голографическую, совершенно невесомую, и начал настукивать свой собственный код. Его Дарс планировал объединить с триггерами, сделать их продолжением. По срабатыванию триггеров девушку должно было парализовать. Жестоко, конечно, но в соответствии с правилами службы имперской безопасности альтернативой параличу была только смерть. Убийство же Луизы ассоциировалась почему-то с убийством собственного сына.

   Внеся таким образом изменения в нейроматрицу девушки, Дарс выдохнул с некоторым облегчением, отключил клавиатуру. Теперь стоило подключиться самому, чтобы, черпая случайные воспоминания, убедиться в правдивости ее рассказа.

   Он дождался, пока соединение будет установлено. Прикрыл глаза – и понесся сквозь мельтешащие картинки недавнего прошлого Луизы.

   …Когда вынырнул, ощутимо тошнило.

   И не потому, что перегрузил собственные мыслительные способности.

   То, что делал с ней Реми… И еще какие-то странные полудетские воспоминания, когда она привязана к креслу, а к лицу стремительно приближается тонкий зудящий бур…

   Дарс передернулся. Что ж, это жизнь, ничего из этой песни не выкинешь.

   Бросил опасливый взгляд на Луизу – кажется, она спокойно спала в объятиях огромного кресла, ангел в белом. Ресницы чуть заметно подрагивали, и было видно, как под веками движутся глазные яблоки.

   Нет, он совершенно правильно поступил, пристраивая девочку в академию. В лучшем случае, если никто не придет за ней, она получит блестящее образование и хорошо устроится в обществе империи Квеон. В худшем же… Луиза, по крайней мере, будет на виду, и он лично всегда сможет проверить, как обстоят дела.

   Дарс отключил девушку от анализатора, проходя мимо стола, цапнул шприц-капсулу. Вот сейчас… ей действительно станет больно. До хрипов, до судорог.

   Худенькое тело содрогнулось. Она широко распахнула глаза, уставилась невидящим взглядом в потолок. Из приоткрытых губ вырвался едва слышный шепот:

   - Боже… голова… сделайте что-нибудь…

   Еще через секунду тело выгнуло дугой, ногти заскребли по мягкому подлокотнику. Дарс уже вкалывал препарат в окаменевшую шею, прямо в синюю жилку.

   - Сейчас, - пробормотал он и, сам того не ожидая, погладил девушку по волосам. Черные, блестящие и чуть вьющиеся локоны оказались совершенно шелковыми наощупь.

   Луиза с усилием повернулась к нему. Полубезумный взгляд, в уголке рта собирается кровь. Прокусила язык? Вполне возможно.

   - Помоги…те…

   - Несколько секунд, - твердо сказал он, не отводя взгляда, - всегда больно. И мне больно, поэтому во время длительных процедур считывания-записи со мной всегда секретарь.

   Она закрыла глаза. Сглотнула. Затем нашла пальцами его рукав, стиснула его.

   - Не ожидала… что будет так… - препарат уже действовал, на бледное лицо постепенно возвращались краски, - вы узнали, что хотели?

    - Да, - он по привычке сунул руки в карманы брюк, автоматически нащупывая портсигар, - вы говорили правду. И поэтому в самом деле отправитесь в академию. Давайте решим за завтраком, какая специализация будет наиболее предпочтительна?

   - Завтрак, - пробормотала Луиза, - спасибо вам. Вы так добры. Скажите, как мне вас называть? Ведь вы даже не представились.

   Дарс пожал плечами.

   - В академии меня зовут мистер Эш.

   И покачал головой. Эта зеленоглазая куколка совершенно искренне считала его добрым. Где-то глубоко, под ребрами, заворочалась совесть. Дарс только челюсти сжал: пусть себе считает, кем хочет, лишь бы дел не натворила, оказавшись в империи.

***

…Магда постаралась на славу. На столе красовалась корзинка со свежими булочками, прикрытая белой кружевной салфеткой. Рядом стояли серебряные розетки с вареньями трех сортов, на блюде ярким оранжевым пестрели цукаты. С ними соседствовали паштет, масло, золотистые груши. И, конечно же, главным украшением стола был великолепный кофейный сервиз из нежно-бежевого, с золотой искрой, фарфора. Гордость императорской фарфоровой фабрики, созданный в двух экземплярах для императора и его брата.

   Едва увидев все это великолепие, Луиза остановилась как вкопанная, даже попятилась, но спиной наткнулась на Дарса. Вздрогнула, как-то затравленно глянула и понурилась.

   - Что такое?

   - Вы… простите, сэр… я и не помню, когда последний раз за столом ела. Да и ела ли вообще.

   Он хмыкнул. С ней придется быть терпеливым. То, что ему довелось увидеть в воспоминаниях – упаси боженька перенести на собственной шкуре.

   Дарс мягко взял ее под локоток, неспешно повел к столу.

   - Ну же, вы теперь Луиза Вивьен Мар, последняя из обедневшего, но весьма знатного рода. Привыкайте. В академии, конечно, вы будете посещать столовую, а если захотите, будете готовить сами. Все апартаменты учащихся оснащены кухней… Но как бы там ни было, вам придется частенько есть на людях. Вы знаете, что такое ложка и вилка?

   Сквозь тонкую ткань пеньюара ее острый локоть казался неестественно горячим. Ноздри щекотал едва ощутимый запах ванили, аромат ее кожи.

   - Знаю, - смущенно ответила девушка и высвободила руку, - простите… мне не очень нравится, когда ко мне прикасаются. Ну, вы понимаете…

   - Понимаю. Приношу свои извинения.

   Когда она села на стул, он аккуратно придвинул его. Черный локон скользнул по руке, и Дарс поймал себя на совершенно неуместном желании запустить руку в ее волосы, пропустить между пальцами пряди, любоваться их блеском.

   Мысленно выругавшись, он отошел – возможно, слишком поспешно, - уселся на свое место и принялся разливать кофе.

   - Итак, мисс Мар. Завтра вы отправляетесь в Академию Контролируемых Изменений, вас отвезет Ретри, мой секретарь. Давайте решим, чем вы будете там заниматься.

   Она двумя руками придвинула к себе чашку, осторожно подула на кофейную пену. Подняла на него растерянный взгляд.

   - Кто вы, мистер Эш? Вы так запросто определяете меня в учебное заведение… Так ведь не бывает. В конце концов, вступительные экзамены. Я, конечно, многое забыла, но кое-что просто знаю.

   Он с удовольствием отхлебнул кофе, покатал на языке приятную горечь.

   - Вас не должно волновать, кто я, мисс Мар. Мы ведь договорились, не так ли? Обмен возможности учиться на молчание.

   - Да, да, все это так, - тонкие руки задрожали, - я не отказываюсь… от сделки, если это можно так назвать. Но все это… просто невероятно.

   «Невероятно – это то, что сотворили в твоей голове, девочка», - подумал Дарс, а вслух сказал:

   - Даже если невероятно, я бы предложил просто принять это как данность. Не рассуждая и не задавая лишних вопросов.

   Она опустила голову, словно нашкодившая школьница.

   - Да, сэр. Простите…

   А потом потянулась за булочкой.

   Дарс прищурился. Интересно, сколько ей лет? Она, конечно, выглядит почти ребенком, хрупким ребенком. Но если судить по толщине слоя воспоминаний… Скорее всего, старше Клайва, лет на пять а то и больше. Что ж… В академии учатся не только вчерашние школьники.

   - Давайте я расскажу вам о том, какие специализации есть в академии, - предложил он, и зеленые глаза блеснули живейшим интересом.

   Дарс сделал еще один глоток обжигающего кофе, отставил чашку.

   - Самой востребованной специализацией, конечно, является кибероника. Возможность управлять большими киберсистемами через встроенные интерфейсы. Интерфейсы имплантируются в основание черепа и в глаза, чтобы при необходимости выводить информацию непосредственно в зрительные нервы. Следующая специализация – наноконструктор. Если по сути, то пишут программы для наногенераторов. Ну, и если есть желание, можно имплантировать наногенератор. Очень востребовано, особенно в экспедициях в другие звездные системы. И, наконец, нейрокриптография. Расшифровка нейроматриц – вам ведь известно, что это такое? – и написание программ. Возможно, ложные воспоминания. Или программирование индивидов на определенные действия.

   Луиза слушала, затаив дыхание и напрочь забыв о надкушенной булочке. Дарс приподнял бровь.

   - Вы понимаете, о чем я? Знакомы термины?

   -Д-да… кажется…

   В этот момент Дарс подумал, что он – идиот.

   Девочка не помнит, когда последний раз нормально ела, а он ее хочет отправить в академию, где учатся высококлассные технические специалисты.

   - Вы когда-нибудь учились? – спросил он, - помните хоть что-нибудь?

   Она пожала плечами.

   - К сожалению, сэр, я не помню, как и где училась. Но кое-что я все же знаю. Например, мне известно, как управлять системами звездолета. Не помню, откуда – но точно знаю, как именно. Меня Реми… заставлял помогать. А еще я знаю, что такое нейроматрица, и что с ней можно делать.

   - Значит, учились, - подытожил Дарс, - какие-то начальные сведения имеете. И какую специализацию выберете? Киберонику? Возможно, там будет проще, раз уж управляли системами.

   Луиза наморщила лоб, раздумывая. Затем глянула на него ясными глазами.

   - Нет, сэр. Если вы не против, то я бы предпочла учиться на нейрокриптографа. Видите ли, сэр, мне бы очень хотелось когда-нибудь вернуть свои воспоминания…

   - Хорошо, - Дарс кивнул.

   В самом деле, если хочет – почему нет?

   Главное, чтобы не переоценила собственные возможности.

   Луиза снова с аппетитом вцепилась в булочку, затем подвинула к себе розетку с айвовым вареньем. Было видно, что она изо всех сил пытается есть манерно, как девица из аристократической семьи – и вместе с тем голод брал свое. А он, дурак, не удосужился накормить ее сразу же после медкапсулы…

   Дарс допил кофе, подлил еще.

   Черный, густой и горький кофе он мог пить литрами.

   А вот девочка предпочла добавить сливок, а затем еще и насыпать сахара.

   В этот миг Луиза с интересом воззрилась на него и спросила:

   - А кто такие бионики, сэр?

   - Этому не учат в академиях, - усмехнулся, чувствуя, как неприятно холодеет в груди. Воспоминания, мать их.

   - Простите, сэр. Но это слово вертится у меня в голове, и я не могу понять, с чем это связано. Возможно, я где-то слышала.

   Дарс вздохнул и ответил нехотя:

   - Быть биоником – это врожденная мутация некоторых гуманоидов, а именно – возможность усилием воли внести изменения в чужой геном. Биоников… очень мало… и те, кому посчастливилось или наоборот не посчастливилось ими родиться, воспитываются в храме. Далеко отсюда, очень. Ну, а коль вам, мисс Мар, так любопытно, я скажу больше: крайне редко рождаются высшие бионики, которые могут менять не только геном других существ, но и свой собственный.

   Тонкие брови Луизы приподнялись домиком.

   - Изменяя свой геном, изменяешь себя.

   - Вот именно. Разумное существо, способное принять любой облик… Вы завтракайте, мисс Мар, у нас еще много дел.

   Говорить о биониках не хотелось.

   Он хмуро взял булочку, разрезал ее пополам и намазал паштетом.

   - Следующим номером нашей сегодняшней программы будет поездка по магазинам.

   - Зачем? – кажется, худенькие щечки Луизы порозовели.

   - Ну, вы же не отправитесь в одну из лучших академий Рамоса в… этом?

***

Жена ушла от него лет десять назад по исчислению Рамоса, и поэтому Дарс не помнил, да и не очень-то интересовался, что и где покупают себе женщины. Благо, под рукой всегда был Ретри, он же и отвез их в модный нынче торговый центр, напичканный брендовыми магазинчиками вперемешку с закусочными, ресторанами и спа-салонами.

   И вот здесь Дарс растерялся. Замер перед пестрыми витринами и понял, что попросту не знает, куда дальше. Покосился на Ретри – парень со скучающим видом разглядывал вывеску бара. Глянул на Луизу – девочка стояла, оцепенев, прижав кулачки к груди. Нет, конечно же, они не повезли Луизу в ночной сорочке, Магда одолжила свою униформу. Так что теперь Луиза Вивьен Мар выглядела, словно молоденькая горничная.

   «И сюда надо было ее вместе с Магдой отправлять», - запоздало понял Дарс свою ошибку.

   Но не возвращаться же домой?

   - Мм… Луиза. Я могу вам дать кредитку, и вы прогуляетесь по магазинам самостоятельно.

   Черные ресницы вспорхнули крыльями бабочки.

   - Что? Нет, сэр… как я могу…

   Попытка сбежать с пугающего мероприятия провалилась. Он пожал плечами.

   - Ну тогда… что-нибудь сейчас придумаем.

   И согнул руку в локте, тем самым предлагая девушке на него опереться.

   Она послушно положила руку на жесткий рукав пиджака. Пальчики дрожали.

   - Идемте, - повторил Дарс уже скорее себе.

   И они поплелись вдоль ярких, словно кто-то наплескал красок, витрин.

   Ощущая тепло ее ладони, Дарс вяло размышлял. О том, что, наверное, начать нужно с отдела белья, потом купить несколько комплектов верхней одежды и завершить обувью. К сожалению, он понятия не имел, какие производители лучше, а какие хуже. Одежду и обувь для него подбирал специально нанятый стилист старшего брата. Почесав переносицу, Дарс с некоторым затруднением вспомнил, что на бирках его одежды красовался какой-то логотип, похожий на перевернутый трезубец. Вспомнить бы еще, как называется компания…

   И совершенно внезапно он увидел этот самый трезубец перед собой. Точно! «Марко Стрелли».

   Возможно, там они смогут подобрать все необходимое?

   Дарс решительно потянул Луизу за собой.

   - Что, сэр? – она мертвой хваткой вцепилась в рукав.

   - Сейчас все будет, – и чуть не добавил «маленькая».

   Магазин был пуст. Почти. Скорее всего, по причине совсем недемократичной ценовой политики. У входа их встретил прилизанный молодой человек в идеально сидящем костюме-тройке. Его взгляд скользнул, не задерживаясь, по Луизе и прилип к Дарсу.

   - Сэр? Чем могу помочь?

   Дарс огляделся.

   Справа, слева, впереди – простирались бесконечные стеллажи, шеренги манекенов. По правую руку был мужской отдел, по левую, похоже, женский.

   - Девушке нужно подобрать белье, верхнюю одежду и обувь. На сезон.

   Белесые брови консультанта приподнялись, и он взглянул на Луизу уже с некоторым интересом. Серое платье Магды болталось на ней колоколом, маленькие ступни тонули в тапочках. Дарс едва не хихикнул, совсем по-мальчишечьи. Пожалуй, этот день консультант запомнит надолго.

   - И два чемодана. Если они у вас есть, - добавил Дарс.

   Потом он с трудом отцепил от своего рукава мисс Мар, а сам взял под локоток консультанта, отвел его в сторону и достал из нагрудного кармана идентификационную карту.

   Молодой человек побледнел и покрылся испариной.

   - Я хочу, чтобы вы сделали все возможное, чтобы девушка ушла довольной, - проговорил он тихо, глядя в невыразительные, навыкате, глаза.

   - Слушаюсь… сэр… - парень закашлялся надсадно, но быстро взял себя в руки, обернулся к Луизе и сверкнул дежурной улыбкой, - вы позволите, мисс, показать вам самые лучшие товары?

   Луиза молча кивнула и растерянно посмотрела на Дарса, безмолвно умоляя – не отпускай…

   - Мисс Мар, вас сейчас обслужат, - сказал сухо. И тут же, поворачиваясь к консультанту, поинтересовался, - здесь есть диван, чтобы подождать?

   Конечно же, диван у них был. Равно как и запотевший стакан ледяного фреша. И девицы-консультанты оказались в наличии в количестве аж десяти. Они окружили Луизу, порхали вокруг, подобно мотылькам, а потом увели ее, совершенно несчастную, в лабиринты из полок и коробов.

   Дарс откинулся на мягкую спинку и прикрыл глаза. Ночью он, мягко говоря, спал неважно. После работы с анализатором неприятно гудела голова. Мысли о том, как долго протянет еще Клайв, не давали покоя, зудели, раздирая и без того кровоточащую рану на сердце.

   Заботы, бесконечные дела.

   Император.

   Империя.

   А где он сам, Дарс Эшлин Квеон? Нет его…

   «Надо будет сказать Клайву, чтобы в академии и приближаться к ней не смел», - подумалось Дарсу.

   Перед мысленным взглядом вновь всплыло то, что он увидел тогда, в апартаментах сына: худенькое обнаженное тело, синяки, тонкие запястья, перетянутые веревками. Золотисто-молочная кожа, гладкая, бархатная…

   «Пусть будет в академии, все же под присмотром, - мысли текли лениво, - а если что и случится, то я поставил блоки. К тому же, будет приманкой для тех, кто ее сюда подослал. Если подослал».

   Блоки, которые приведут к полному параличу, когда сработают встроенные в ее голову триггеры.

   Не смерть, да. Состояние мыслящего овоща.

   Впрочем, состояние это было вполне обратимо, так что…

   «Лети, птичка, лети».

   … - Сэр.

   Он вскинулся, уже понимая, что совершенно недопустимо задремал.

   Перед ним стояла Луиза в окружении девушек. Они держали многочисленные пакеты и свертки. Луиза же преобразилась: на ней были узкие темно-серые брюки, плотно облегающие стройные ноги, и короткий зеленый свитер. Вместо тапочек на ногах красовались черные блестящие ботинки на высокой танкетке.

   - Сэр, - нерешительно повторила она, - я… все… если не возражаете.

   - Все так все, - он с некоторым сожалением покинул мягкий диван, - пришлите мне счет. А покупки отправьте по адресу…

   Они покинули магазин, сопровождаемые всем персоналом.

   Рука Луизы несмело легла на локоть, и Дарс вдруг понял, что теряется в собственных мыслях. Как юнец, которому выпала удача в виде свидания, но который совершенно не понимает, что же делать дальше. В стенах академии, да и дома, перед визуализатором, он чувствовал себя как рыба в воде. А посреди шумного торгового центра с девчонкой под руку… Дурак дураком. Он понятия не имел, что говорить.

   Но Луиза по-прежнему осторожно держалась за его локоть, и от этого на душе разливалось щекочуще-приятное чувство. Уже только потому, что не отшатывалась от его прикосновений, как ночью.

   «Ну, что есть, - усмехнулся Дарс про себя, - не чурался бы столичных цыпочек, пел бы сейчас соловьем».

   С цыпочками было скучно. Они вечно вились вокруг и быстро надоели.

   Луиза вдруг остановилась, глядя куда-то. Затем осторожно потянула за рукав.

   - Простите, сэр… могу я?..

   И указала на очередную витрину, на которой Дарс не без труда разглядел название известного салона красоты.

   Он удивился. А это еще зачем? Все, вроде, в полном порядке… Но отказывать не хотелось. Бедная девочка и без того мало хорошего видела.

   - Идите, мисс Мар. Надеюсь, выйдете оттуда до наступления ночи.

   Кажется, она улыбнулась. Несмело, едва-едва. Сердце совершило кульбит. Глупости какие.

   …Вышла довольно быстро. Черные волосы были ровно пострижены, едва прикрывая точеный подбородок. Пышная челка падала на лоб. Широко распахнутые глаза светились счастьем.

   А у Дарса внезапно шевельнулось щемяще-противное чувство тревоги.

   Глядя на придуманную им самим Луизу Вивьен Мар, он внезапно подумал, что ее лицо кажется смутно знакомым. Знать бы еще, почему?

ГЛАВА 4. АКАДЕМИЯ КОНТРОЛИРУЕМЫХ ИЗМЕНЕНИЙ

Ретри оказался милым разговорчивым парнем, и всю дорогу от загородного дома мистера Эша до Академии Контролируемых Изменений развлекал веселыми рассказами о жизни на Рамосе.

   Луиза в основном помалкивала, глядя, как далеко внизу проплывают зеленые барашки лесных массивов, драгоценные вкрапления мелких водоемов, дома, бело-золотые, так похожие на древние башни замков прародины всего человечества.

   Спросила только:

   - А где поля?

   - Что вы, мисс Мар, какие поля? Рамос – столица Квеон. Аграрные планеты все больше на периферии.

   - У, - только и сказала она. Потом подумала и спросила:

   - Простите, Ретри, а вы давно работаете у мистера Эша?

   - Лет пять, - охотно откликнулся парень, - а что?

   - Скажите… а он… кто?

   Ретри оторвался от руля, оглянулся на нее с улыбкой.

   - Мисс Мар, видимо, для вас он просто мистер Эш. Примите как данность.

   Она приняла. И умолкла.

   - Не обижайтесь, мисс Мар. Понимаете, я не могу…

   - Разумеется, не можете.

   Она задумалась. Вернее, к этой мысли она возвращалась раз за разом, и она не давала покоя. Луизе начинало казаться, что все происходящее с ней – не просто так.

   Реми – пусть бы он трижды сдох в лапах акдов – не просто так поволок рабыню на Рамос. И всучил ее далеко не первым встречным. В итоге после ночи издевательств она попала в дом к весьма непростому человеку, который одним уверенным щелчком пальцев отправил ее в столичную академию, организовав документы на имя Луизы Вивьен Мар.

   «А ведь точно так же, очень быстро и просто, он мог меня убить».

   Но не убил. Почему?

   Вряд ли по доброте душевной. Луиза была уверена в том, что такие люди не могут позволить себе быть добрыми. Один раз расслабился – и все. Ам! Съели тебя более зубастые.

   Ощущение медленно вызревающей опасности укоренилось, пустило тонкие, но прочные корешки, оплело сердце. Загадочный мистер Эш, вне всякого сомнения, был опасен, в игры с таким играть точно не стоит. Никогда.

   Но вместе с тем, находясь рядом с ним, Луиза начинала чувствовать себя в полной безопасности. И это было настолько ново и непривычно для нее, лишенной воспоминаний о себе, что она терялась в собственных ощущениях. Только сердце ускоряло бег и почему-то пальцы покалывало – как тогда, когда она взяла его под руку.

   - Мы почти на месте, - прервал ее размышления Ретри, - вон, смотрите, мисс, академия!

   И она посмотрела.

   Территория академии была вынесена за пределы города, утопала в объятиях леса. С высоты полета катера Луиза увидела привычное уже бело-золотистое нагромождение башен, парк вокруг, а чуть в отдалении – несколько малоэтажных зданий, белых, с остроконечными охряными крышами.

   Немного страшно.

   Но ведь мистер Эш предупреждал, что будет непросто?

   Ретри посадил аэромобиль прямо перед административным зданием, учтиво подал руку, помогая выбраться на жесткое, чуть пружинящее покрытие.

   - Я бы предложил, мисс Мар, сперва явиться в приемную ректора с предписаниями мистера Эша, а уж потом я отнесу ваши вещи туда, куда вас поселят.

   Она кивнула, машинально разглаживая подол строгого платья.

   Заметила, что руки дрожат и мысленно ругнулась. Смелее, Луиза, смелее. Ты пережила не такое, а теперь дрожишь как листок.

   Внезапная мысль - не хватает его. Мистера Эша, то есть. С ним, наверное, было бы спокойнее. Но вряд ли они когда увидятся, так что…

   Вздохнув, она пошла вслед за Ретри. Надо быть сильной и смелой, и тогда все получится.

   …Ректор казался солидным и очень спокойным мужчиной. Под стать своему кабинету – просторному, светлому, выдержанному в классическом стиле, когда везде сплошь натуральное дерево, художественная штукатурка на стенах, а светильники – стекло и состаренная бронза.

   Он окинул Луизу заинтересованным и почему-то насмешливым взглядом поверх очков в тонкой золотой оправе, отложил в сторону бумаги.

   - Ну что ж вы, садитесь, мисс Мар, садитесь. Уж извините, что так, между делом. Вы же понимаете, что у ректора дел по горло.

   И улыбнулся. Хитро и немного снисходительно, как будто Луиза была для него всего лишь маленькой и глупой девочкой. Впрочем, разве не так?

   Луиза поежилась. Последнее время… ей редко улыбались, чтобы вот просто так, без последствий. Она даже оглянулась на дверь и едва удержалась от соблазна подойти и подергать за ручку – не заперто ли? А страх уже подкрадывался неслышно, охватывая шею мягкими лапами с игольчатыми когтями.

   «Держи себя в руках. Ты в приемной ректора. С тобой ничего, ровным счетом не случится, тем более что все плохое уже давно произошло».

   Но все равно было страшно. Так, что начало потряхивать. Знобило как будто она подцепила простуду. Луиза сжала зубы и уставилась на ректора, который тоже с явным интересом ее разглядывал.

   «Зачем? Почему он так на меня смотрит?!! Я не хочу… уйти отсюда, подальше, где никто не найдет…»

   Ректор был гораздо старше мистера Эша, но принадлежал к той редкой породе мужчин, которые с возрастом становятся только лучше. У него были темные, как ежевика, глаза, острый хитрый нос. Лоб, исчерканный морщинами. Аккуратно причесанные седые волосы, не утратившие густоты.

   Она медленно, на подгибающихся ногах, подошла к столу и положила на край папку с рекомендациями мистера Эша. А сама устроилась в кресле напротив. Ректор сцепил пальцы домиком, продолжая бесцеремонно рассматривать ее. Взгляд черных глаз давил, выжимая остатки храбрости. Желание вскочить и бежать из этого роскошного кабинета сделалось почти необоримым.

   - Э… бумаги, мистер… - хрипло прошептала Луиза.

   - Варус, к вашим услугам, - хитрая улыбка, - Эш связался со мной и предельно ясно пояснил ситуацию. Можно сказать, поставил перед фактом, что в нашей академии будет обучаться новая студентка. Ну, а поскольку отказать ему я не могу, то можете считать себя первокурсницей, мисс Мар. Выбрали нейрокриптографию? Замечательная, весьма перспективная специализация. Если очень сильно повезет и дотянете до завершения обучения, получите возможность работать в лучших и самых комфортных городах Рамоса.

   - Дотянете? – переспросила она, - как это? Почему?

   - Я имел в виду, если не отчислят по неуспеваемости, - отчеканил ректор, сверкнув темными глазищами, - хоть вы и протеже моего приятеля и очень высокопоставленного лица, дураков здесь не держат. Так что, моя драгоценная мисс Мар, вам придется поднапрячься и поработать головой. Возможно, это будет несколько ново для вас. Вероятно, вы привыкли по-иному добиваться желаемого.

   И еще раз окинул презрительным взглядом, так, что щекам вмиг стало жарко.

   «Да он считает меня содержанкой, вот и все! - вдруг сообразила она, - черт, обидно-то как…»

   Роскошный кабинет ректора поплыл перед глазами, Луиза попыталась сморгнуть набежавшие вдруг злые слезы.

   - Э, мисс Мар, так дело не пойдет.

   Скрипнуло отодвигаемое кресло, Варус поднялся и подошел к ней. Луиза, опустив голову, не могла его видеть. Шмыгнула носом и с ужасом поняла, что плачет – и ничего с этим не может поделать.

   - Мисс Мар, посмотрите на меня.

   Она замотала головой. Было больно… и стыдно. Оттого, что сидит, ревет как дурочка в кабинете ректора. Что он теперь о ней подумает? Что мистер Эш прислал на обучение не просто содержанку, но еще и истеричку?

   - Мисс Мар, - Варус позвал ее совсем тихо, прикоснулся к плечу.

   Она дернулась. Снова вернулся страх, ей совершенно не хотелось, чтобы кто-то ее трогал, пусть даже и ректор. Хватило Реми и того белобрысого мерзавца, которому ну очень хотелось наказать дерзкую рабыню.

   - Так, ну все. Довольно, мисс Мар. У меня здесь ежегодно перед отчислением девицы рыдают, так что, если вы думаете, что я поведусь на эти ваши трюки, то ошибаетесь. Вот такие же, как вы, которых прислали учиться, да не в коня корм, как говорится.

   В голосе Варуса прозвучал металл.

   Да, ему надоело.

   А ей-то что делать? Когда невзирая на доводы рассудка, слезы продолжают горячими горошинами катиться по щекам? Хотелось вскочить на ноги, крикнуть ему в лицо – нет, я не такая, я не одна из тех девиц! Но вместо этого душа разрывалась в клочья, и слезы, слезы, проклятые слезы…

   - Вот ваше распределение, вот ключи от апартаментов, - продолжил, как ни в чем не бывало, Варус, - идите и приступайте к учебе. Надеюсь, вы все же доучитесь и станете одной из выпускниц академии. Хотя я уже ни в чем не уверен.

   Луиза поднялась. Щеки горели. Взяла со стола карточку и модуль памяти, кивнула и побрела прочь.

   Не прощаясь.

   - И да, мисс Мар, - прозвучало сухо за спиной, - не сочтите за труд прогуляться до медблока и попросить успокоительного. Я ведь не сказал ровным счетом ничего такого, из-за чего действительно надо плакать. По большому счету плакать надо мне, как ректору этой замечательной академии. Это ведь мне присылают девушек, которых кому-то надо хорошо пристроить. А потом я вынужден заниматься их отчислением, да помимо этого еще и дискутировать с теми, кто их присылал вроде как учиться.

   Она замерла и все же нашла в себе силы обернуться.

   - Вы… вы ничего обо мне не знаете. И вы не вправе судить меня только по тому, что меня сюда прислал мистер Эш.

   Варус, уже сидя за столом, взялся за пачку бумаг. Глянул на нее поверх очков.

   - Идите, мисс Мар. В медблок. У нас еще будет время узнать друг друга… лучше.

   Ее передернуло.

   Все это выглядело крайне двусмысленно. Воспоминания недавних событий жарко полыхнули, мгновенно лишив Луизу остатков способности здраво мыслить.

   И, уже по-настоящему захлебываясь собственными слезами и животным, неподвластным рассудку ужасом, она вылетела за дверь.

   Как она будет учиться? Может быть, зря все это мистер Эш затеял? И она – еще одна, никчемная, ни к чему не способная?

***

…Двери апартаментов закрылись за спиной, отрезая Луизу от всего мира.

   Там, где-то там остался Ретри, который все суетился, пытался сунуть чистый носовой платок и на чем свет стоит ругал милорда ректора. Где-то там… остались студенты, которые молча провожали ее заинтересованными взглядами. Их было не много, оказывается, сегодня выходной, и все разлетелись кто куда, но все равно было неприятно и страшно. Все видели, что у нее глаза краснючие, и все видели, что чемоданы нес Ретри.

   Луиза прислонилась спиной к прохладным дверям и выдохнула.

   Все. Теперь это ее дом и ее крепость. А Варус… что ж, она постарается держаться от него подальше.

   Посмотрела на идентификационную карточку – «12А».

   Прямо перед ней начинался широкий светлый коридор, уводящий, судя по всему, в такую же светлую и просторную кухню. Коридор рассекал апартаменты на две равные части, слева была дверь с номером «12А», справа – «12Б». Луиза схватила чемодан, толкнула свою дверь. Оказалось – заперто. Вспомнила про сенсорный замок, приложила к панели выданную ректором карту. Пикнул отпирающий механизм, дверь распахнулась, и в лицо повеяло застоявшимся воздухом помещения, в котором давно не проветривали. Луиза затащила внутрь чемоданы, закрыла дверь и только тогда вздохнула с облегчением.

   Ей будет нелегко, это точно.

   Отвыкла, что вокруг люди. Пока летели на Рамос, кроме Реми никого больше не было.

   И всюду чудится подвох, какая-то опасность.

   Луиза тряхнула головой. Ей не хотелось думать о плохом, не хотелось ничего вспоминать. Боже мой, да любая другая на ее месте уже бы визжала от счастья! Учеба в престижной академии. Блестящие перспективы. Быть может, даже друзья. Полный, черт возьми, сумбур в мыслях. Так нельзя, нельзя…

   И она отправилась исследовать свое новое жилище.

   Гостиная была довольно просторной и шикарно обставленной – впрочем, как и все в этой академии. Диван, кресло, большой круглый стол и два стула. Черный, глянцево-блестящий прямоугольник визуализатора во всю стену. Широкое окно завешено легкой бежевой тканью. Пол деревянный, лакированный. Гладкие обои цвета кофе с молоком.

   В гостиной была еще одна дверь, в спальню. Комната оказалась выдержана в такой же цветовой гамме, теплой, древесной. На широченной кровати лежало упакованное в полиэтиленовую пленку постельное белье. Внушительных размеров платяной шкаф гостеприимно распахнул дверцы. А напротив окна, в толстой деревянной раме, висело зеркало.

   Она вздохнула, присела на край кровати. Слезы давно высохли, но неприятный осадок все равно остался. Может быть, и правда, сходить в медблок?

   Луиза поднялась, вернулась к чемоданам. Нужно было распаковать, развесить все вещи, просмотреть на визуализаторе все то, что получила от ректора на кристалле памяти. Завтра начнутся занятия.

   От мысли о том, что ей придется сидеть в огромной аудитории бок о бок с толпой жизнерадостных студентов, стало еще хуже.

   И с этим нужно было что-то делать. Немедленно.

   Луиза расстегнула ближайший чемодан и начала перемещать свой гардероб в шкаф.

   Вздрогнула от неожиданности, когда от приоткрывшейся двери донеслось многозначительное «ого».

   - Кто там? – страх царапнул костлявыми пальцами по позвоночнику.

   Дверь приоткрылась. На пороге стояла высокая и худая девушка с ярко-рыжими кудряшками. Она стояла, сунув руки в карманы мешковатых брюк, и с любопытством осматривалась.

   - Эм… Ты не заперла входную дверь.

   - А ты, конечно же, считаешь нужным заходить везде, где не заперто?

   Девушка пожала плечами – мол, а что такого? И, улыбнувшись на все тридцать два белоснежных зуба, решительно шагнула внутрь.

   - Просто эти апартаменты долго стояли закрытыми, и здесь никто не жил. Я каждый день мимо ходила, все ждала, когда хоть кого-нибудь подселят. Ну, и вот. Я твоя соседка, если что. Элла. А ты кто?

   - Я – Луиза, - она помолчала, и добавила, - Луиза Вивьен Мар.

   - Клевое имечко.

   Элла прошлась по комнате, мимоходом заглянула в шкаф.

   - Ух ты, «Марко Стрелли»! А ты вообще откуда? Ну, если не секрет, конечно…

   - Да какие секреты? – Луиза глубоко вдохнула. Как ни странно, присутствие соседки подействовало благотворно. Страх, если не ушел, то запрятался глубоко-глубоко, отступил под натиском рыжих кудряшек. – Я издалека. Росла на аграрной планете, но там меня ничего не держало. Вот, решила стать востребованным специалистом, прилетела на Рамос.

   - Занятия уже начались, - сказала Элла, - и все равно приняли?

   - Я раньше поступила. Мне пришлось возвращаться домой, улаживать кое-что. Ну, ты понимаешь, дела семейные и все такое.

   Ложь далась на диво легко. Впрочем, Луиза угрызений совести по этому поводу не испытывала. В конце концов, ей теперь жить с чужим именем и с чужой историей жизни. Может быть, даже лучше получится, чем с забытыми своими.

   - И какая специализация? Можно присяду?

   - Да, конечно. Нейрокриптография.

   - Ух ты! – Луиза не успела отпрянуть, как оказалась в крепких объятиях. Пахло от Эллы дорогим парфюмом и пудрой, и вблизи было видно, что она старательно замазывает россыпь веснушек. Глупости какие. Это же так мило!

   - Я тоже поступила на нейрокриптографа, - наконец Элла отпустила ее.

   Теперь сидела рядом на кровати, болтала худыми ногами.

   - Ты отстала, я тебе дам свои конспекты. Говорят, Варус просто зверь, хоть и кажется милашкой…

   - Варус? – она растерянно моргнула, - ректор Варус?

   - Ректор Бенджамин Варус, доктор Бенджамин Варус, - Элла скорчила смешную рожицу, - его величество мудрый змей. Он у нас будет первые два года вести основы криптоанализа. Ты что, не знала? И расписания не видела? Завтра первые две пары! Эй, ну ты чего скисла? Да он отличный дядька, только, говорят, зануда. Хочет, чтобы мы ложились спать в обнимку с криптоанализом и просыпались в обнимку с ним же. А иначе…

   И красноречиво провела ребром ладони по шее.

   Луиза невольно передернула плечами. Вспомнилось – у нас еще будет время узнать друг друга…

   - А что еще завтра? Прости, я просто… руки не дошли до расписания…

   - После криптоанализа будут основы разработки нейропрограмм. Говорят, сложная штука. Это все равно, что научиться ложные воспоминания писать, прикинь?

   - И все? Три пары?

   - А тебе сколько надо? – Элла шутливо нахмурилась, - не боись, лягуха, болото наше, прорвемся.

   - Да я и не…

   - Слушай, - она прищурилась, - а что с тобой такое? Ты как будто… приторможенная какая.

   - Голова болит, - ляпнула Луиза, - извини… Добиралась долго…

   - А я вижу, что ты ревела. Кто успел обидеть?

   - Да никто… вроде бы…

   Элла поднялась, потянулась. Длинные худые руки вынырнули из широких рукавов джемпера, и Луиза заметила татуировки, широкими браслетами окольцевавшие предплечья Эллы.

   - Что это?

   Элла пожала плечами.

   - Давай так. Ты мне говоришь, кто тебя довел до слез, а я расскажу, что это за гадость у меня на руках. Идет?

   Луиза невольно улыбнулась. В самом деле, отчего бы не сказать? Соседка, вроде бы, забавная девчонка. Задорная и веселая. Может быть, все не так ужасно, как она себе нарисовала?

   - Я разговаривала с ректором, - осторожно проговорила она, - и мистер… доктор Варус дал понять, что не потерпит в стенах академии тупых содержанок.

   - Пфе. И это все? И из-за этого ты ревела?

   Луиза пожала плечами.

   - Ну… да.

   - Мудрый змей это всем говорит. Мне тоже говорил, мол, рыжие шлюхи здесь долго не задерживаются. И что? Думаешь, я плакать пошла? – Элла рассмеялась, как будто вспомнила нечто весьма забавное, - нет, я не стала рыдать. Я села на край его стола и сказала, что если он разгонит всех рыжих шлюх, академию прикроют. Даже невзирая на то, что ее курирует член императорской семьи, и такой же… еще один здесь учится.

   - Он что… - Луиза поняла, что охрипла от волнения, - он тебя в лицо шлюхой обозвал?

   Элла ухмыльнулась.

   - Нет, конечно же. Он это сформулировал чуть по-иному, но смысл-то был понятен. Так что, дорогая, если это все, что тебя так расстроило, то даже думать не стоит об этом. Доктор Варус – один из лучших специалистов на Рамосе.

   Луиза через силу улыбнулась.

   Ей было непривычно и необычно вот так, с ровесницей, обсуждать ректора. Но – весело. Все черные мысли, страхи, отползали, торопливо сматывая темную паутину сомнений.

   - Ну, а ты? Что за браслеты на руках?

   - А я, милочка, помолвлена, - Элла притворно вздохнула, - союз заключали родители, так что я знаю женишка от силы два дня. И, должна сказать, не в восторге. Не в моем вкусе, понимаешь ли.

   - И… что теперь?

   Элла неопределенно пожала плечами.

   - Ну, а что теперь. Ты знаешь, что такое «династический брак»?

   - Теоретически.

   - Отлично. Значит, должна понимать, что в таком браке, что муж, что жена практически свободны друг от друга. Только все надо проворачивать таким образом, чтобы медийщики не добрались. Вот и все.

   Луиза только головой покачала.

   - А вдруг… он тебе еще понравится? И вы найдете общий язык?

   Элла с размаху плюхнулась на кровать и доверительно похлопала по коленке.

   - Знаешь, мать, ты мыслишь на диво позитивно. Но я сомневаюсь, что у нас с женишком что-то получится. Пойдем на кухню, а? У меня есть тортик, а в холодильнике коктейли. Идем! Потом свои тряпки развесишь.

***

Утро началось с головной боли и воплей Эллы о том, что надо отдирать задницы с кровати и бежать на лекцию, ибо до ее начала осталось ровно пол-часа, а они еще в пижамах. Луиза со стоном закрыла ладонями глаза, от яркого света в голове взрывались маленькие вспышки боли. Во рту разлилась зловонная пустыня. Коктейли, говорите… Тортик… Пол-часа до лекции доктора Варуса, который ее и без того считает тупой содержанкой, а если еще и опоздать…

   Совершенно некстати накатил приступ тошноты, Луиза едва успела добежать до туалета – но там внезапно и коварно отпустило. Она поплескала в лицо холодной водой, тут же, из-под крана, утолила жажду. Вода была холодная и вкусная, не то, что на корабле Реми.

   - Луиза! Ты что?!!

   Не заметила, как подкралась Элла. Одетая, уже накрашенная, да и в целом свежа, как только что сорванный с грядки огурчик. Рыжие кудри все так же торчали пружинками во все стороны, и Луиза подумала, что их хоть причесывай, хоть не причесывай.

   Элла окинула ее задумчивым взглядом, а потом шепотом спросила:

   - Это же были всего лишь коктейли, Лу. Ты что, никогда раньше не пила?

   - П-пила… наверное… - она выпрямилась, осмотрела себя в зекркало и внезапно пришла к выводу, что именно так и выглядят жертвы пыток: зеленоватый оттенок лица и черные круги под глазами.

   - Так, подожди, - рыжие кудряшки Эллы не поспевали за своей хозяйкой. Через минуту она снова была рядом, протягивала стакан с мутноватой жидкостью. – Пей, быстро.

   Луиза понюхала. Пахло апельсинами. На неизмеримо короткий миг в душе всколыхнулись прежние страхи – что там такого дает ей Элла? Она задавила ростки сомнений. Ничего плохого Элла не даст. Ну разве что еще один коктейль.

   …Головная боль ушла с последним глотком. И, глядя в зеркало, Луиза с облегчением поняла, что и лицо обретает вполне себе нормальный человеческий цвет.

   - Спасибо, - вернула Элле стакан.

   Та махнула рукой.

   - Не за что, милашка. Одевайся быстрее, не забудь планшет. А то и вправду опоздаем.

   Потом они мчались по белым дорожкам, обгоняя торопящихся студентов, взлетели по широкой мраморной лестнице на второй этаж учебного корпуса «А».

   - Сюда, скорее! – потянула за рукав Элла.

   И Луиза не успела даже испугаться, как они влетели в огромную аудиторию.

   Как и все на Рамосе, она была выдержана в белых и золотистых тонах, уровень пола сзади был выше, чем у кафедры преподавателя. В противоположном конце аудитории всю стену занимала огромная голографическая доска, на которой светилось несколько только что отображенных символов.

   Ну и, конечно же, доктор Варус уже был там. В светло-сером классическом костюме. Холеный, серьезный. Он посмотрел поверх очков на опоздавших студенток и, поймав взгляд Луизы, усмехнулся. Лицо обдало жаром. Стараясь не глазеть по сторонам, Луиза пробралась за Эллой к одному из столов и тихо села.

   - Черт, не успели все-таки, - пробормотала Элла, - ну да ладно…

   Луиза трясущимися руками включила планшет и приготовилась записывать. Варус неспешно прохаживался воль доски, продолжая лекцию.

   - Итак, в контексте нейронаук предметом исследования криптоанализа являются операции, обратные нейрошифрованию. По этой причине темой сегодняшней лекции являются классы операций шифрования, включающие шифрование с открытым и закрытым ключом… Но перед тем, как перейти к основной тематике, мне бы хотелось обратиться к тому, что называется остаточными знаниями.

   Тут Луизе показалось, что ректор презрительно хмыкнул.

   Она оторвалась от планшета, их взгляды снова встретились.

   На губах Бенджамина Варуса играла хитрая улыбка.

   И следующим, что он произнес, было следующее:

   - Ну-с, так что насчет остаточных знаний, господа студенты? Кто готов блеснуть? Все вы прошли вступительные испытания, так что должны сохранить в себе хотя бы ничтожную крупицу той информации, что скармливали вам годами. Как насчет… мисс Мар?

   Луиза похолодела.

   Как будто с размаху прыгнула в ледяную прорубь. Стало так страшно, что дыхание застряло в горле. Отказаться? Пожалуй, она имела полное на это право. Но тогда… Тогда она и останется глупенькой содержанкой.

   Варус противно ухмыльнулся, взгляд черных глаз резал.

   - Ну так что, мисс Мар? Изволите продемонстрировать нам остаточные знания?

   Она стиснула кулаки. Вдохнула поглубже. Сердце неслось вскачь, щеки горели.

   И медленно встала.

   - Да… сэр…

   Варус вскинул брови домиком.

   - Ну так пожалуйте сюда, к доске.

   Луиза двинулась вперед. Ей казалось, что воздух загустел, сделался похожим на горячий кисель. Обжигает кожу, замедляя каждое движение. Волнами накатывала паника. Она – одна. Вокруг – толпа. Студенты. Ректор, мать его.

   Мистер Эш предупреждал, что будет непросто.

   Она остановилась у доски, посмотрела на Варуса.

   Сейчас он обязательно спросит нечто такое, чего она не знает. Собственно, ничего ужасного не случится, но…

   Варус видом своим живо напоминал питона, который только что отобедал кроликом.

   - Скажите, мисс Мар, аналогию с каким абстрактным объектом проводят, традиционно описывая человеческий мозг?

   Воспоминания ускользали, словно рыбешки в мутной воде. Но ведь… она знала, точно знала все это раньше, когда…

   Посмотрела беспомощно на ректора. Он спокойно ждал, надо отдать должное, не пытался высмеять ее перед аудиторией. Просто ждал ответа на вопрос.

   И вдруг Луиза совершенно случайно поймала конец той самой ускользающей нити воспоминаний. Черт. Она не помнила себя, она не помнила, что было до Реми, но совершенно точно могла сказать, откуда потянулась теория нейроматриц!

   - Как правило, сэр, рассматривают абстрактный автомат с памятью. Это направление известно еще со времен существования Земли как колыбели человечества, детерминированные автоматы Мили и Мура. Но для описания человеческого мозга, сэр, необходима многомерная память очень большого объема с возможностью сохранения всех предыдущих состояний объекта… Но при этом самые простейшие автоматы можно описать соответствующими кортежами переменных.

   Повернувшись к доске, она стилусом вывела формулы, которые въелись в память просто намертво.

   В аудитории воцарилась тяжелая, давящая тишина.

   Луиза все еще не смотрела на застывших в изумлении студентов, она осторожно покосилась на Варуса. Ректор невозмутимо снял очки и начал протирать их специальной салфеткой.

   - Очень хорошо… мисс Мар. Вы так дивно просветили нас. Может быть, скажете еще, каким образом оценивается необходимый объем памяти?

   Луиза моргнула.

   И сказала то, что знала уже очень давно:

   - Эта задача, сэр, до сих пор не решена, поскольку до сих пор не решено соотнесение субъективного и объективного времени. За одну минуту жизни может потребоваться одно – или тысяча дескриптивных состояний.

   Варус смотрел на нее без улыбки, и у Луизы появилось нехорошее ощущение, что он сию минуту препарирует ее одним взглядом, влезет в мысли, переберет их, внимательно разглядывая на свет, словно цветные стеклышки.

   - Идите, пожалуйста, на место, мисс Мар, - устало вымолвил ректор, поворачиваясь к аудитории, - вы устроили весьма любопытную презентацию своих знаний.

   Луиза молча кивнула и пошла на свое место.

   За ее спиной перекатывался тихий шепоток, спина неприятно зудела под любопытными взглядами. Проходя мимо очередного стола, Луиза все-таки нашла в себе силы и подняла глаза. На нее с интересом энтомолога и циничной улыбкой смотрел парень. Смотрел так, как смотрят на знакомых.

   И вдруг Луизу словно током дернуло.

   Это ведь он… он был в ту ночь, когда ее привязали к ножкам кресел.

   И это ему Клайв позволил попользоваться приобретенной рабыней.

   На совершенно негнущихся ногах Луиза добралась до своего места и опустилась на стул. Ее толкнула локтем Элла.

   - Слушай, ну ты даешь! Оказывается, ты у нас умная!

   Луиза только мотнула головой и промолчала.

   В голове билась одна-единственная мысль: надо выбираться отсюда. Из аудитории. Из этой академии. Куда угодно, только бы не быть рядом с ними.

   - Эй, да что с тобой? – Элла склонилась к ней, щекоча кудряшками щеку, - на тебе лица нет.

   - Мне нехорошо, - выдохнула Луиза, - прости.

   И уставилась немигающим взглядом на Варуса.

   Она обязательно сбежит. Она не обязана терпеть… все это.

***

Как только закончилась лекция, Луиза вскочила и опрометью бросилась к двери, игнорируя «эй, ты куда?» соседки.

   Ей отчаянно не хватало воздуха. Легкие пекло, сердце разрывалось.

   …Только подальше отсюда.

   Она с кем-то столкнулась, пробормотала извинения, не глядя, пробежала по длинному и пока что пустому коридору, куда-то свернула – и только там, прислонившись к стене, смогла отдышаться.

   Черт. С этим надо было что-то делать. Видеть эту аристократическую сволочь каждую лекцию? Увольте.

   Луиза зажмурилась и прислонилась лбом к холодной, одетой в мрамор стене.

   А перед мысленным взором – омерзительная ухмылка. Ты знаешь, что хозяину нельзя дерзить? Придется тебя наказать, маленькая дрянь.

   Она всхлипнула, уперлась ладонями в стену и едва не завопила в голос, когда чьи-то руки обхватили ее за талию, привлекая к себе.

   - А, вот ты где!

   Все же он нашел ее.

   - Пусти! – прохрипела Луиза. Сознание зацепилось за хрусткую кромку действительности, того гляди, соскользнет в темную бездну.

   Она резко вывернулась из объятий, но тут же оказалась весьма недвусмысленно прижата к стене. От ужаса тошнило, перед глазами прыгали черные точки.

   - Мне вот интересно, - прошептал парень, ладонями охватывая ее лицо, - каким образом проданная Клайву девка оказалась в одной из лучших академий Рамоса?

   Держа ее, он заставлял смотреть на себя.

   На красивый изгиб ненавистных губ. На яркие, словно раскрошенное бутылочное стекло, глаза. На розоватый шрам на гладкой холеной щеке.

   Луиза вспомнила, как укусила его, как он ругался, прикладывая к кровоточащей ране какой-то прибор.

   - Не твое дело! – наконец просипела она, стряхивая оцепенение, - не смей меня трогать, сволочь!

   - Отчего же? – темно-золотистая бровь выгнулась удивленно, - мне нравится тебя трогать, малышка. Клайв просто тряпка, если позволил тебе просто так разгуливать на свободе. На его месте я бы…

   Не договорив, он быстро наклонился и накрыл ее губы поцелуем. Луиза взвыла, отбиваясь, выворачивая голову до хруста в позвонках. И внезапно –

   - Мистер Вири!

   Парень отскочил в сторону как ошпаренный, а Луиза принялась с омерзением тереть губы.

   Перед ней, в двух шагах, стоял Бенджамин Варус. Под мышкой он держал увесистую папку, в свободной руке – планшет. Луиза стиснула зубы, чтобы не зарыдать в голос, и закрыла лицо ладонями.

   - Мистер Вири, - повторил ректор, - напоминаю вам, что здесь учебное заведение, а не бордель. Жду вас и ваших родителей завтра в два в кабинете. А вы, мисс Мар, следуйте за мной.

   - Но… - она нашла в себе силы посмотреть на ректора.

   Кажется, доктор Варус побледнел от тщательно сдерживаемого бешенства.

   - Никаких «но», мисс Мар. Я желаю, чтобы вы немедленно проследовали за мной.

   …Она сама не знала, как дошла до ректорского кабинета.

   Ее немного пошатывало, руки тряслись от пережитого. Варус швырнул папку с бумагами на стол, туда же последовал планшет. Указал на кресло.

   - Присаживайтесь, мисс Мар, - усталость в голосе.

   Луиза послушно села. Да и ноги не держали. Она прикрыла глаза и слушала, как за ее спиной Варус вышагивает туда-сюда по кабинету. Хотелось уснуть, и спать, спать…

   - Ничего не хотите мне сказать? – наконец спросил он.

   Луиза мотнула головой.

   - Мне… нечего вам сказать… сэр.

   Кажется, Варус вздохнул. Или это сквозняк шевельнул тяжелые портьеры?

   - Такое поведение недопустимо в стенах академии, - тяжело произнес ректор.

   - Но я…

   - Послушайте, мисс Мар, - он обошел кресло и остановился рядом с письменным столом, - Гай Вири принадлежит к очень старому роду Рамоса. А кто вы такая, я понятия не имею. Но именно поэтому мне бы хотелось сперва послушать вас, а потом уже беседовать с его родителями. Что происходит, мисс Мар?

   Сказал – словно под дых ударил.

   Луиза не могла унять охватившую ее дрожь. Отстраненно подумала о том, а что он сейчас видит в ее глазах? Раскаяние? Укор? Или что-то еще?

   - Я не давала ему повода, если вы об этом, - выдохнула она.

   - Вы были раньше знакомы?

   - Нет… да…

   Варус развел руками.

   - Ну, вы уж определитесь, мисс Мар.

   - Я не могу вам всего сказать.

   Она опустила голову.

   - И еще, мисс Мар. Мне совершенно не нравится ваше досье, - как бы между прочим добавил ректор, - там написано, что вы оканчивали школу Верлей на Хелиоре. Но видите ли, я достаточно осведомлен по части учебных программ Империи. То, о чем вы столь красочно поведали сегодня, не входит в эти самые программы. Что на это скажете?

   Луиза только покачала головой.

   Ничего она не скажет. И пусть Варус выгонит ее взашей из этой чертовой академии, это даже лучше. Не будет необходимости лицезреть Вири.

   - Так, - тяжело произнес ректор, - понятно.

   «Ну, вот и все», - подумала Луиза.

   Но она ошиблась.

   Бенджамин Варус отошел к окну, и, взяв со стола планшет, принялся что-то настукивать на клавиатуре. Затем, после минутного молчания, заговорил, обращаясь совершенно не к Луизе.

   - Слушай, ты можешь сейчас заглянуть ко мне? У нас тут… инцидент неприятный вышел с мисс Мар, и мне нужно посоветоваться, прежде чем кого-то наказывать.

   Она непроизвольно сжалась, когда в ответ прозвучал знакомый голос.

   - Прямо сейчас? Бен, я занят… Впрочем, ладно. Сейчас буду.

   - Вот и прекрасно, вот и поговорим, - буркнул ректор, - и не надо на меня так смотреть, мисс Мар. Не хотите рассказывать мне, рассказывайте своему…

   Кому именно своему, он не договорил. Не успел.

   Пространство между окном и столом будто треснуло, выпуская яркий свет. А вместе со светом в кабинет ректора шагнул мистер Эш.

   Луиза невольно прикусила губу. Таким она его еще никогда не видела! Темно-синий строгий мундир, непонятные знаки отличия на груди, словно золотые звезды.

   Строгий и далекий, совсем не такой, каким она его почувствовала тогда, в торговом центре.

   Пронзительный, выворачивающий душу наизнанку взгляд почти равнодушно скользнул по ней, затем устремился к ректору.

   - Ну, и что тут у вас?

***

- Сейчас расскажу, - Бенджамин стоял, уперев руки в бока и перекатываясь с пяток на носки, - мисс Мар изволили опоздать на лекцию, затем целовались со студентом. И это при том, что в стенах академии подобное проявление чувств крайне нежелательно.

   Луиза мысленно застонала.

   Ну вот зачем, зачем он говорит так? Видно же, что все это не нравится Эшу, глаза потемнели, вот-вот начнут молнии метать.

   - Луиза?

   Она поникла под тяжелым злым взглядом. Вздохнула.

   - Простите, сэр. Я… честное слово, сэр, это не моя вина.

   - Ну так и объясните это господину ректору, - в голосе Эша катался металл, и ей стало страшно.

   Казалось, воздух потрескивает от накопившегося напряжения.

   - К тому же, Эш, ее документы… явно не соответствуют действительности, а мисс Мар упорствует в своем молчании.

   - Мисс Мар попала в аварию и частично потеряла память, - сквозь зубы процедил Эш, - я бы не рекомендовал тебе, Бенджамин, ее тревожить. Мисс Мар требуется длительная адаптация, и все это согласовано с лечащим врачом.

   Она удивленно вскинула взгляд. Мистер Эш врал своему приятелю столь вдохновенно, что оставалось только позавидовать. И при этом даже не смотрел в сторону ректора. Только на нее.

   - Ну, хорошо, хорошо, - Варус поднял ладони вверх, признавая поражение, - только, будь добр, объясни своей кукле, что не следует попирать законы академии. Личную жизнь мы оставляем за порогом учебного корпуса. Договорились?

   - Договорились, - мистер Эш процедил это сквозь зубы как ругательство, - сейчас все объясню. Пока буду провожать мисс Мар в ее апартаменты.

   Она от неожиданности сдавленно пискнула.

   - Да-да, - Эш впервые одарил ее скупой улыбкой, - должен же кто-то следить за вашим моральным обликом, мисс Мар.

   Луиза подняла голову и посмотрела прямо ему в глаза. Синие, яркие… И поняла, что тонет, что еще немного – и окончательно увязнет в их обманчиво-спокойной глубине.

   - Ну что за молодежь пошла, - вздохнул ректор, - все, у меня больше нет вопросов. Пока нет.

   Луиза вздохнула и с тоской подумала о том, что все-таки ее не выгонят сегодня.

   Хорошо это или плохо, она не знала.

   Однако, стоило только захлопнуться дверям в кабинет ректора, на ее запястье сомкнулись железные пальцы.

   Она ойкнула, когда свободной рукой он стиснул ее подбородок, разворачивая к себе лицом.

   - Кто?!!

   - Сэр…

   Мистер Эш пребывал в бешенстве, иначе не скажешь.

   Луиза в панике дернулась назад, попыталась вывернуть руку – тщетно.

   - Кто? – почти прорычал он, - с кем ты целовалась?!! Я тебя зачем сюда отправил? С таким же успехом мог отправить в столичный бордель!

   - Сэр, - едва слышно, на выдохе, - мне больно… пожалуйста…

   Еще никогда она не была так близко к нему. Еще никогда не чувствовала на губах теплое дыхание с мятным привкусом. А в потемневших глазах – тоска, непонятная боль, жажда и сама она, маленькая, взъерошенная и жалкая.

   Словно опомнившись, мистер Эш резко отпрянул. Выдохнул резко, механическим движением провел рукой по гладко причесанным волосам.

   - Ладно. Можете мне ничего не говорить, мисс Мар. Вы совершенно правы, это ваше личное дело.

   Голос выцветший, ни тени эмоций. И это ледяное выражение лица… Почему так больно кольнуло под ребрами?

   Луиза набрала полные легкие воздуха, и на выдохе пробормотала:

   - Это был Гай Вири, сэр. Вы просили молчать и забыть – я забыла. Но он, видимо, нет.

   - Гай Вири, - он потер пальцами переносицу, - вот сучонок. Простите, мисс Мар. Я должен был с самого начала догадаться, что вашей вины в этом нет.

   - Ничего страшного, сэр. Вы имеете полное право на меня сердиться. Ведь из-за меня вас оторвали от важных дел.

   Он вздохнул. Посмотрел грустно, склонив голову к плечу.

   - Идемте. Вы помните, как дойти до апартаментов? Только давайте выйдем через боковой ход, там народу меньше. А мне не хотелось бы, чтобы вы стали предметом сплетен академии.

   Кажется, гроза миновала.

   И там, где бесновался шторм и сверкали молнии, теперь царил мертвый штиль.

   А Луиза вдруг подумала, что вот тогда, когда он был так близко к ней, ей понравилось, как пахнет его дыхание. И даже не было страшно. Ну, самую малость.

   Они свернули в пустой коридор, по правую руку утыканный закрытыми дверями. Под потолком ярко и ровно светили лампы. Мистер Эш шел чуть впереди, и Луиза могла беспрепятственно разглядывать широкие плечи и крепкую спину, затянутые в темно-синюю ткань мундира.

   - Вас здесь хорошо знают, сэр? – набравшись смелости, спросила она.

   Мистер Эш замедлил шаг, поравнявшись с ней и усмехнулся.

   - Знают, мисс Мар. Как не знать. Я один из учредителей и куратор этого учебного заведения. Каждый год на балу начала осени я присутствую здесь и произношу мотивирующую речь. Никуда не денешься. Хорошо еще, что не обязан танцевать со студентками.

   Луиза несколько минут переваривала услышанное. Ну конечно! Только обличенный властью человек может сделать фиктивные документы за одну ночь… И пристроить никому неизвестную девицу в столичную академию. Взгляд сам собой зацепился за знаки отличия на мундире. Жаль, что она совершенно не понимает их значения. Тогда могла бы лучше понимать, с кем ее связал случай.

   - А разве это плохо, танцевать со студентками? – млея от собственной наглости, поинтересовалась Луиза, - даже если вы женаты, сэр, что дурного в танцах?

   - Я не женат, - сухо ответил Эш, - а студентки быстро надоедают. Особенно, когда знают, что я не женат.

   Луиза прислушалась к себе.

   Не женат.

   Казалось бы, что ей за дело?

   Однако ж, новость оказалась скорее приятная.

   - Я не буду вам надоедать, сэр, - сказала она, возможно, чересчур поспешно.

   - Рад это слышать, - внезапно-недовольно буркнул Эш.

   Они задержались перед очередной дверью, Эш несколько секунд повозился с сенсорным замком, а потом оказались в тихом и сумрачном углу парка. Увитые плющом деревья смыкали кроны над головами, пахло мхом, сырой землей. Под ногами вилась мощеная булыжником дорожка, кое-где заросшая травой.

   - Меньше лишних глаз и ушей, - пробормотал Эш, - послушайте, мисс Мар, я вот что вам скажу.

   Она вздохнула.

   - Я испугалась, сэр. Это сильнее меня.

   - Значит, вам придется стать сильнее ваших страхов. Думаю, у вас впереди много еще, с чем придется бороться.

   - Тогда… заберите меня отсюда, сэр. Я могла бы помогать Магде.

   - И вы променяете блестящие перспективы выпускницы академии на возможность быть горничной?

   Луиза прикусила губу. В самом деле, что за чушь она городит?

   Но в пребывании в доме мистера Эша был один неоспоримый плюс: там она чувствовала себя в полной безопасности.

   - То-то же, - сказал он, - выбросьте из головы эту блажную затею, быть горничной… Вы, кстати, Клайва не видели?

   Луиза мотнула головой. Нет, на лекции она не приметила того красивого мальчика со взглядом, напитанным странной горечью.

   Эш промолчал, неспешно шагая впереди.

   В одном месте дорожку размыло, он обернулся, протянул руку, Луиза послушно оперлась на нее. А потом, сделав широкий шаг, вдруг поняла, что мистер Эш легонько поддержал ее за талию. Поддержал… и тут же отпустил.

   Едва ощутимая горечь разочарования.

   - Мы уже добрались до жилых корпусов, Луиза, - он в первый раз за сегодня назвал ее по имени.

   - Спасибо, что проводили, мистер Эш.

   - Я могу посмотреть, как ты устроилась?

   Столько сомнения в голосе. Боится, что откажет? Но как можно отказать человеку, который сделал для нее столько всего?

    Луиза кивнула.

   - Конечно, сэр. На кухне есть кофе, а в холодильнике остатки торта.

   - Ты съела почти весь торт? – он приподнял бровь, - не представляю, как это у тебя получилось.

   - Нет, сэр. Вдвоем. У меня появилась подруга, моя соседка. Мне кажется, она хорошая девушка.

   - Это прекрасно, если у тебя будут здесь друзья, - ответил Эш, а сам отчего-то нахмурился.

   В апартаментах было тихо и пусто. Элла еще не вернулась с занятий, и Луиза мысленно поблагодарила ее за то, что сидит на лекции и конспектирует. Надо будет потом попросить у нее планшет, переписать конспект себе. Ну, и потом, хорошо, что любопытная Элла не увидит мистера Эша. Не то, чтобы Луиза боялась ее зависти, но отвечать на неудобные вопросы и лгать тоже не хотелось.

   Тем временем мистер Эш совершенно по-хозяйски прошелся до кухни и обратно, завернул в комнаты «А». Луиза тихо последовала за ним, во-первых, потому что бросать гостя одного было невоспитанно, а во-вторых, Эш мог пожелать задать пару вопросов.

   Он остановился на пороге спальни, окинул комнату взглядом. Затем почему-то подошел к окну, открыл его, выглянул наружу. Хмыкнул недовольно и нехотя пояснил:

   - Первый этаж, слишком низко, слишком легко проникнуть внутрь.

   Странный он. Кому понадобится лазить в окна? К совершенно безвестной студентке? Луиза пожала плечами.

   - Не думаю, что кому-то это понадобится… сэр.

   Все еще стоя у распахнутого окна, он смотрел на нее, и во взгляде читалась тревога.

   - Не хочешь ли сменить апартаменты?

   - Нет! – вырвалось у нее, - мне тут хорошо, сэр. И соседка хорошая.

   - Ну, как знаешь.

   Еще один задумчивый взгляд, брошенный на кровать, и мистер Эш вернулся в гостиную, уселся в кресло. Луиза топталась на месте, не зная, что делать дальше. Отчего-то ей было неловко, и сама она начинала казаться себе шарнирной деревянной куклой. Особенно, когда мистер Эш сидит, подперев кулаком подбородок и вот так, очень пристально разглядывает.

   - Тебе здесь нравится? – наконец спросил он, - ты хорошо устроилась?

   - Да, сэр, очень хорошо. Спасибо, сэр.

   - Прекрати, - поморщился недовольно, - ты, кажется, обещала мне кофе.

   - Сию минуту… сэр.

   Она ускользнула на кухню, проклиная непонятную внутреннюю скованность, которая нападала каждый раз, как он был рядом. Кофе-машина была заправлена, и Луиза быстро сделала чашку обычного черного кофе. Вспомнив их совместный с мистером Эш завтрак, она не стала добавлять сахар, но взяла тарелку и положила туда кусочек торта, воздушного, с желе.

   - Вот, приятного аппетита, сэр.

   И поставила поднос на журнальный столик рядом с креслом.

   Он вскинул на нее задумчивый взгляд.

   - А себе?

   - Я не голодна, сэр.

   Лицо Эша буквально на глазах окаменело.

   - Я хочу, чтобы ты составила мне компанию. Луиза. Это сложно?

   Ноги сами понесли ее к кофе-машине. Дрожащими руками набрала нужную комбинацию на пульте, а потом, через две минуты, едва смогла донести и не расплескать капучино.

   Села в соседнее кресло, стараясь не смотреть на мистера Эша.

   - Спасибо, - вдруг сказал он.

   Луиза промолчала, уткнувшись носом в чашку. Отчего-то ей было неприятно. Этот его ледяной тон… наверное, именно так он и разговаривает с подчиненными.

   - Что случилось, Луиза? - вкрадчиво поинтересовался он, - кофе невкусный?

   - Все в порядке, - она через силу подняла взгляд.

   - Ну так улыбнись… хотя бы… - и ей показалось, что мистер Эш вздохнул.

   - Я поговорю с Вири, - сказал он уже совершенно спокойным тоном, - не бойся здесь ничего. А чтобы ты чувствовала себя более… гм… уверенно, я бы предложил тебе вот что.

   На широкой ладони блеснуло черно-золотое кольцо, и мужчина коротко пояснил:

   - Это точка выхода, на которую я настроил свою сеть сигма-тоннелей. В случае, если ты поймешь, что не справляешься сама, нужно вдавить камень.

   - И вы придете, сэр? Как в кабинет доктора Варуса?

   - Именно. Возьми, пожалуйста. Так мне будет спокойнее.

   И протянул раскрытую ладонь с черно-золотым ювелирным чудом.

   Луиза осторожно взяла кольцо. Тяжелое, хранящее его тепло. Примерила на средний палец – село идеально.

   - Спасибо, я обязательно воспользуюсь, если что…

   - Вот и ладненько, - мистер Эш доброжелательно и как-то искусственно улыбнулся, - ну что ж, спасибо за кофе. Мне пора возвращаться на службу.

   - А кем вы служите, сэр?

   - Разве это имеет значение?

   Он поднялся, стряхнул с рукавов несуществующие пылинки.

   И, как назло, именно в этот миг дверь приоткрылась, в щель просунулась рыжая голова.

   - Лу! Ты здесь?

   Глаза Эллы округлились.

   - Оу, простите.

   Мистер Эш усмехнулся.

   - Надеюсь, ты придумаешь, что рассказать подруге.

   И активировал свой перстень.

ГЛАВА 5. РАЗГОВОРЫ ПО ДУШАМ

Вернувшись в рабочий кабинет, Дарс некоторое время шагал из угла в угол, тщетно пытаясь успокоиться. Его не отпускало ощущение сродни тому, что может испытывать человек, прыгающий на гибком тросе с небоскреба: и страшно, и сердце замирает, и адреналин колотит пульсом в висках. К собственному ужасу, он начинал понимать, что теряет над собой контроль. Казалось бы, с чего?

   Он остановился у витражного, в пол, окна, слепо глядя на бесконечную череду пронзающих облака небоскребов Рам-сити. Город, сверкающий на солнце миллиардами стекол, расползался на многие сотни километров и с высоты напоминал друзу дымчатого кварца. Он был оплетен воздушными трассами как бабочка паутиной, короткие световые импульсы то и дело проскальзывали по трассам, обозначая движение транспорта. Столица империи Квеон, процветающая, несравненная.

   А с ним что-то не так. Непривычное колкое чувство под ложечкой. Кидает то в жар, то в холод. От ярости до забытой, казалось бы, сентиментальности, один шаг. У ректорского кабинета вообще слетел с катушек, бледное личико с огромными зелеными глазами оказалось так близко, что ощутил запах ее кожи. Легкое, едва ощутимое плетение ванили и яблок. И в тот миг более всего на свете хотелось впиться в ее пухлые губы, стереть с них следы того, другого поцелуя… Почти неконтролируемое желание. Но это было бы неправильно, и он справился с собой. Осталось лишь горчащее сожаление: Луиза его боялась до дрожи в коленках. Вон, даже кофе не хотела пить.

   Дарс раскрыл портсигар, закурил. Подумал о том, что в последние дни он как-то часто курит, и это было не к добру. Нужно заняться делами. Отвлечься. Забыть о самом существовании Луизы Вивьен Мар. Он взрослый, мыслящий здраво мужчина, находящийся на высоком государственном посту. А она – свалившаяся на голову девчонка, со странным прошлым и целыми облаками шифровок в голове…

   Забыть. Да, так правильно. И без того сделал для нее много. В лучшую академию отправил…

    Созерцать Рам-сити можно было бесконечно долго. Дарс отвернулся, подошел к коммуникатору и выбрал на панели нужного абонента. Голографический экран загорелся тусклой зеленью – абонент принял вызов, а следом в широком прямоугольнике визуализатора появилось лицо Клайва.

   - Привет, па.

   Дарсу показалось, что парень бледноват. Судя по обстановке, сидит в апартаментах. На заднем фоне, вон, одежда бестолково свалена в кучу. Он также и дома… Нет на него Магды.

   - Почему не на лекции?

   Наверное, нужно было спрашивать о том, как здоровье. О том, насколько далеко расползлось хитиновое пятно изменения. Но предпочитал спрашивать о вещах самых обычных и повседневных. Задавить, растоптать жалость и панику. Клайву следует жить, а не думать о том, когда его жизнь изменится навсегда.

   - Так закончились уже лекции, - он пожал плечами и машинально поправил воротник хлопковой рубашки, стягивая его у горла.

   Дарс успел заметить, как мелькнуло глянцевое охряное пятно на коже.

   В прошлый раз оно было не таким плотным, чешуйки только-только прорезались сквозь кожу.

   Он стиснул зубы. Нет, только не показывать жалость. Только не…

   - Сегодня на лекции я видел ту девушку, - бесцветным голосом произнес Клайв, - что ты задумал? Зачем устроил ее в академию?

   - Допустим, так надо.

   Клайв пожал плечами.

   - Дело, конечно, твое, но я все равно не понимаю. Кстати, оказывается, она уже где-то училась. Сегодня Варус ее позвал к доске на лекции, так она рассказывала вещи, которых и я не знаю. Может быть, и правда ее похитили, чтобы потом перепродать? Она тебе ничего не говорила… такого?

   - Она ничего о себе не помнит, - буркнул Дас. Отчего-то интерес сына к Луизе был неприятен.

   «Ну а тебя она вообще боится, - мелькнула режуще-пронзительная мысль, - не лучше ли поставить на всем жирную точку прямо сейчас?»

   - Ей, наверное, специально память стерли, - продолжил задумчиво Клайв, - удивительно, что не стерли профессиональные знания… Па, что ты хотел? А то мне идти пора.

   Дарс усмехнулся. Вот он, выросший ребенок. Казалось, еще совсем недавно сидел на руках, пускал слюни и задорно гукал, а вот уже и вырос. Свои дела, своя жизнь.

   - Передай мистеру Вири, что я жду его сегодня ровно в шесть в ведомстве, в моем кабинете.

   Клайв вздернул бровь.

   - Это… как-то связано с…

   - Сын, ты догадлив.

   - Но я… - уже растерянность в глазах.

   - Но ты был там и ничего не сделал. Ты просто ничего не сделал, когда твой приятель – который позиционирует себя как твой лучший и единственный друг - надругался над беззащитной девчонкой. Как ты понимаешь, это тебя не красит.

   Клайв стиснул зубы так, что желваки заиграли. Во взгляде плескался гнев, кипящий, жгучий.

   - Да, я все понимаю. Моя вина. Как исправить?

   - Прежде всего, сделать вид, что ничего не было, и держать рот закрытым. Но ты вроде бы это и сам понимаешь, да? А вот Гай Вири – нет. Поэтому передай, что я буду ждать его в ведомстве. Если не явится сам, за ним явятся агенты имперской безопасности, и тогда разговор будет уже совсем иным.

   Клайв знакомым до боли жестом провел пятерней по волосам, приглаживая их. Дарс почти каждый день наблюдал то же самое движение в зеркале, и оттого сейчас под грудиной болезненно толкалось сердце.

   Его сын. Его единственный сын. И не предвидится никакой возможности противостоять пустившему корни изменению. В империи Квеон нет высших биоников, которых бы удалось зарегистрировать. Да и за ее пределами они словно сквозь землю провалились.

   - Я передам ему, папа, - сказал Клайв, - и постараюсь загладить свою вину…

   Шипучая, едкая злость накатила столь внезапно, что Дарс не успел задавить рвущиеся слова:

   - Не смей к ней приближаться!

   Клайв от неожиданности отпрянул от экрана, посмотрел недоуменно.

   - Хорошо… ладно, па. Я хотел как лучше. Хорошо, как скажешь.

   Дарс впился пальцами в край стола. Да что ж это такое? Воистину, он близок к помешательству, если начинает кидаться на собственного сына.

   Выдохнул тяжело.

   - Прости. Я… я просто не знаю, к чему все это приведет… и потом, я даже не знаю, кто эта девушка. И до сих пор не могу сказать, откуда и зачем. Понимаешь?

   - Наверное, понимаю, - Клайв развел руками, - безопасность прежде всего. Ну, пока.

   И отключился. Дарс отошел от стола и с размаху засадил кулаком в стену. Больно, так, что свез кожу на костяшках. Да что с ним такое? Дергается как жук на нитке. А еще навязчивое воспоминание – широко распахнутые зеленые глаза, блестящие, покрасневшие от непролитых слез, приоткрытые губы, маняще-сладкие. И запах ванили вперемешку с яблоками. Запах, от которого хочется выть и лезть на стену.

***

Гай Вири явился строго к назначенному времени. Застыл на мгновение на пороге, затем шагнул внутрь, протаскивая в прохладный сумрак кабинета золотое солнце, хрустальную прозрачность начала осени и беззаботность восемнадцати лет, которым можно было только позавидовать. В белом, с золотом, костюме, светловолосый, он как будто воплощал в себе образ перспективного молодого человека Рамоса из очень хорошей семьи с хорошими связями.

   - Добрый вечер, сэр. Вызывали?

   Дарс постучал по столу карандашом, хотя видит бог – внезапным и пугающим сиюминутным желанием было засадить этот карандаш в глаз малолетнему подонку. Черт. Почему Клайв носится с ним? Других, что ли, мало?

   Дарс знал ответ на этот вопрос: да потому, что многие отвернулись от его мальчика, когда скрывать болезнь стало затруднительно. Дурные вести расползаются быстро, в отличие от хороших. А вот Вири, похоже, было плевать на то, что его закадычный дружок вот-вот превратится в акда, жутковатого, покрытого с головы до пят хитиновой броней и не чурающегося человечинки.

   - Садись, - Дарс указал карандашом на свободное кресло.

   В голове все крутился вопрос: о чем мог думать и что чувствовать этот экземпляр человека, принадлежащего к сливкам общества, когда бил и насиловал совершенно незнакомую девчонку?

   А ведь глядя на него, и не скажешь, что мразь.

   Из задумчивости его вывел голос Вири.

   - Сэр, мне ваш сын передал, что вы хотели со мной побеседовать. О чем, сэр?

   Дарс вдохнул поглубже.

   Никакой ругани и мордобоя, спокойно. Просто поговорить и предупредить на будущее. Все-таки Вири – влиятельная семья, а император не имеет права разбрасываться благосклонностью влиятельных людей, потому что эти же влиятельные люди могут сочинить и нового императора.

   - Вы, мистер Вири, принадлежите одной из старейших семей Рамоса, - вкрадчиво сказал Дарс, - подумайте, не запятнает ли вашу репутацию тот досадный случай с купленной в космопорту рабыней? Вам должно быть известно, что на Рамосе рабства нет, и стоит только кому-нибудь из медийщиков что-нибудь разузнать… Боюсь, ваш отец будет не рад. Очень не рад.

   Гай Вири несколько секунд молча смотрел на него, а затем, вдруг беззаботно махнув рукой, рассмеялся.

   - А, вот вы о чем, сэр! Вы о той… девке, которую Клайв выиграл в карты? Да бросьте, дело выеденного яйца не стоит.

   Дарс покрутил в пальцах остро заточенный карандаш и подумал, что ему будет непросто. Очень непросто не воткнуть карандаш в глаз этому золотому идиоту.

   - А если девушка захочет нанять адвоката и подать на вас в суд, мистер Вири? Поверьте, я-то все сделал для того, чтобы она забыла о происшедшем. Но вы настойчиво ей об этом напоминаете. И знаете ли, был бы на вашем месте кто-нибудь другой, он уже давно понес бы наказание.

   - Это вы ее определили в академию, сэр? – Вири картинно приподнял золотистую бровь.

   - Адекватная плата за молчание, мистер Вири. И я бы настоятельно советовал вам не приближаться более… к мисс Мар, если не хотите, чтобы делу дали ход. Повторяю, вашему отцу все это крайне не понравится.

   Парень сложил руки на груди, исподлобья поглядывая на Дарса.

   - Послушайте, я не понимаю, почему вы так обеспокоены всем этим делом. Ну, подумаешь, какой-то урод проиграл в карты шлюху. Ну, подумаешь, я воспользовался своим правом богатого и сильного. И что?

   Дарс прикрыл глаза. Перед мысленным взором правильное лицо Гая Вири уже было покрыто багровыми кровоподтеками, идеально-прямой нос сломан, губы распухли до состояния кровяной колбасы. Нет, так нельзя.

   - Не делайте вид, что не понимаете меня, мистер Вири, - медленно произнес Дарс, - я убедительно прошу вас… Нет, я настоятельно требую, чтобы вы впредь не приближались к этой особе. Подумайте о том, что это может быть опасным и для вас. В конце концов, пока что мы о ней ничего не знаем. Сканирование показало частичную потерю памяти.

   - Так зачем вы ее тогда определили в элитную академию, сэр? Ну и держали где-нибудь… у себя, за решеткой. В конце концов, вам никто не мешал вскрыть ей черепушку и как следует там порыться. Я же знаю, кто вы, сэр, и точно так же знаю, что вам не составляло труда сделать так, чтобы эту шлюшку вообще никто и никогда не нашел. Так в чем же дело?

   «В чем дело, в чем дело… Любопытно посмотреть, что за цепочка потянется за мисс Мар. Наконец, кто за ней придет. Для этого должна быть видимость полной свободы».

   А в том, что рано или поздно за Луизой придут, Дарс сомневался все меньше и меньше.

   Но Гай Вири расценил его молчание на свой лад.

   Ухмыльнулся гаденько, откинулся на спинку кресла так, словно он был хозяином этого кабинета.

   - А может быть, сэр, вы ее для себя придержать решили? Сбросить напряжение в перерыв? Что ж, понимаю. Всяко лучше, чем с андроидом. Или с какой-нибудь профессоналкой, они чересчур затасканы. Вам понравится, сэр.

   Дарс улыбнулся.

   Подчиненные знали, что такая улыбка не предвещает ровным счетом ничего хорошего. Но Гай Вири, самонадеянный болван с языком без костей, этого не знал.

   Постучав по столу карандашом, Дарс внимательно посмотрел на подонка, развалившегося в кресле.

   - Вы должны догадываться, мистер Вири, что в кабинете ведется запись.

   Зеленые глаза широко распахнулись. Ага, не ожидал, гаденыш.

   - Оскорбление члена императорской семьи, - не переставая улыбаться, процедил Дарс, - вам известно наказание?

   - Но, сэр! Что я такого?..

   - Молчать! – уже рявкнул Дарс, хлопнув ладонью по столу, - вы идиот, Вири. Вы влезли в дело с нанесенеием телесного ущерба свободному гражданину империи Квеон, которого сбагрили вам, малолетним придуркам, под видом рабыни. Вы оскорбили своими необоснованными намеками должностное лицо и, между прочим, брата императора. Вам известно, что за это бывает?

    Он не без удовольствия следил, как краски покидают лицо гаденыша.

   Ну, как ты теперь запоешь?

   - Сэр… простите, сэр… что я… должен сделать?

   - Кажется, я сказал уже, что вам следует делать, и чего не следует. Если я узнаю, что вы хотя бы единожды приблизились к мисс Мар, делу будет дан ход. А отцу вашему я все равно отпишусь. Ему бы внимательнее следить за семьей… Все, мистер Вири. Мы закончили, вы свободны.

   Мальчишка подскочил как ошпаренный и рванул к двери. Но уже на пороге оглянулся, и взгляд, взгляд наглых зеленых глаз совершенно Дарсу не понравился.

   Наверное, надо было просто набить морду этому хлыщу.

   Но Дарс не мог. Императоры приходят и уходят, а влиятельные семьи остаются, таков порядок вещей во вселенной.

   Что еще более обидно, давать ход делу тоже было крайне нежелательно. Потому что при этом у заинтересованных сторон возникала целая куча вопросов, отвечать на которые Дарсу на текущий момент не хотелось.

   Ему хотелось верить в то, что неведомо откуда взявшаяся девчонка с зашифрованными мозгами была определена в академию исключительно для того, чтобы ловить на живца. А не только потому, что брату императора захотелось дать ей будущее.

   На столе пискнул оповещатель, мол, не расслабляйся, рабочий день не закончился. Понятное дело, у тени, что вечно за спиной Императора, он совершенно ненормированный.

   Дарс ткнул в мигающую панель визуализатора. В голограф вывалилось хмурое лицо майора, забранное зеркальной маской.

   - Сэр, мы его взяли. Сейчас будем на месте. Куда его?

   - Отлично, Веллс. Давайте в допросную номер пять.

   И, почти потирая руки в предвкушении, Дарс отправился в означенное помещение. Определенно, этот день нельзя назвать неудавшимся.

***

В допросной все было готово. На металлическом кресле, зафиксированный намертво, сидел объект. Его опутывали связки оптоволокна, раскрашенные разными цветами, и потому казалось, что человек находится в густой сети из ярких ниток. Проводки расходились веерами из контактов, которые уже были надежно загнаны под кожу, заклеены пластырем. Ну, и имплант, конечно же, нашелся – к нему тугими спиралями вились полупрозрачные, словно наполненные розовым гелем, носители.

   Дарс бросил взгляд на стол – там тоже был полный порядок. По старинке, планшет для записи протокола, трехмерная, свежеотсканированная в параллельном режиме копия нейроматрицы.

   Он постоял минуту, рассматривая сидящего и перепуганного до полусмерти мужчину. Отметил тройной небритый подбородок, опухшее от курения айхи лицо с неприятным желтоватым оттенком кожи. Проплешину на макушке, блестящую сквозь пегие клочки волос. Жирное брюхо, вываливающееся из низко посаженных брюк.

   Хмыкнул, сел за стол. Пальцы привычно набрали номер нового дела, сопоставляя с известными прецедентами судебной практики.

   - Добрый вечер, Реми. Как себя чувствуете?

   Мужчина уставился на него так, словно Дарс задолжал ему пару килограммов чистейшего углерода с тетраэдрической кристаллической решеткой и не желал отдавать.

   - Кто вы такой, черт возьми? По какому праву меня задержали? Я требую… да, требую специалиста по правам свободных торговцев!

   Дарс не торопился отвечать. Молча просматривал оперативно снятый слепок нейроматрицы. Все слои казались на первый взгляд легко читаемыми, переливались оттенками синего, от неоново-голубого до индиго. Что ж… хоть этот при памяти.

   - Вас задержали по причине ввоза раба в империю Квеон, мистер Реми.

   - Что? – торговец вытаращил глаза, - откуда такие сведения? Что за бред вы тут мелете, мистер?..

   - У нас есть свидетельство о том, что, якобы проигравшись в карты, вы отдали студентам рабыню, - спокойно сказал Дарс, - теперь нам интересно, откуда вы, собственно, эту рабыню взяли.

   - Да ну, бред какой-то, - Реми попытался изобразить улыбку, но получалось плохо. Кажется, слегка побледнел. Испугался.

   - Еще раз повторюсь, есть свидетельства о ввозе рабыни в государство, где все граждане предполагаются свободными. И, кстати, не только от рождения. Правило действует и при пересечении границы.

   Реми хихикнул. Тоненько, противно и совершенно по-женски. Дарс передернулся.

   - Я вас умоляю… сэр… не знаю, как вас там зовут. Черт, да это же была шутка! Я снял в борделе шлюху и отвел ее малолетним придуркам. Да, я проигрался. Ну и подумал, пусть развлекутся парни.

   Дарс провел пальцем по голограмме бегунка, контролирующего интенсивность воздействия.

   Реми вздрогнул всем телом.

   - Эй! Вы что надумали, мистер?!! Я говорю правду! Эй!

   - Вы лжете, Реми. А я имею полное право вытягивать из вас правду любыми доступными способами.

   - Черт, больно… - он забеспокоился, заерзал по жесткой поверхности кресла, - слушайте, ну какая вам правда нужна? Пошутил я, понимаете? Ну, боже мой, вы что, шлюшек не видели никогда?

   И вскрикнул.

   Дарс и сам не понял, что вновь крутнул бегунок. Он ведь просматривал воспоминания девушки, которой дал имя Луиза. Он очень хорошо видел, что с ней делал этот недочеловек.

   - Правду, мистер Реми.

   - Ну, хорошо, хорошо, - жирная грудь ходила ходуном, по подбородку потекла слюна, - только не надо больше… вот этого…

   - Я вас слушаю.

   - Я торговец. Я был после войны в одной из систем Дирсах. Случайно нашел спасательную капсулу, а в ней была эта девка. Ну, я сразу понял, что она не в себе. Дурочка. Ну и решил, хоть использую. Одному, знаете, скучно на корабле.

   Дарс не смотрел на него. Он не отрывался от созерцания копии нейроматрицы. Сейчас было бы неплохо визуализировать все ее содержимое, но это займет время. В груди собиралась ломкая, холодная тьма – и одновременно с этим росло желание еще раз крутнуть бегунок, да так, чтобы эта свинья билась в судорогах, до пены изо рта, до рвоты.

   «Хоть использую».

   - Значит, в спасательной капсуле, - повторил Дарс. От него не ускользнуло, что Реми выдохнул с облегчением.

   Врал. И уже решил, что ему поверили.

   - Ну да, в капсуле. Плавала в гомогенизирующей жидкости. А что еще с ней было делать? Прошу заметить, я ее кормил и поил. Не буду же я все это делать даром, а?

   - И правда, - Дарс кивнул, - никто не обязан даром. Хорошо, мистер Реми, пока что я вполне удовлетворен нашей беседой. Отведите его в триста пятую, кажется, там сейчас свободно.

   - Эй! Мистер! Да что я такого сделал, в конце концов?

   - Официально вы ввезли на территорию империи раба, которого не освободили при пересечении границы, - ответил Дарс.

   - Эй! А неофициально?

   - А неофициально вам придется здесь пробыть некоторое время.

   - Да что она натворила, эта сучка? Убила кого?

   Дарс изо всех сил стиснул край стола.

   Ему очень хотелось подняться, подойти и избить задержанного. Раскроить ему физиономию, сломать нос и ощутить, как под пальцами хрустнет горло. Этакие дикие, первобытные желания, доставшиеся от человека нецивилизованного.

   Но вместо этого Дарс махнул рукой сопровождающему персоналу, а потом начал копирование нейроматрицы к себе на анализатор.

   Происходящее нравилось все меньше.

   На первый взгляд, Реми рассказывал вполне правдоподобно. Все это действительно могло случиться именно так. Но некое внутреннее чутье подсказывало Дарсу, что торговец врал и недоговаривал.

   Для того, чтобы убедиться в собственной правоте, Дарсу требовалось время, желательно, вся ночь. И – включенные на полную мощность анализатор и транслятор. Он собирался на время стать свободным торговцем Реми.

***

Стальной обруч сжимал голову так, что невозможно было открыть глаза.

   Рыча сквозь зубы, захлебываясь собственным стоном, Дарс выдрался из пространства нейроматрицы Реми, и его тут же вырвало, на пол. Пустой желудок продолжал конвульсивно сжиматься, когда Дарс раскусил спасительную капсулу. Обезболивающее разлилось адской горечью во рту, почти моментально впиталось в слизистую. Дарс осторожно приоткрыл глаза, затем выпрямился. Запустил уборщика и, откинувшись назад, вновь прикрыл глаза.

   Его не покидало ощущение, что только что искупался в яме, до краев полной помоями.

   Внутреннее содержимое Реми не просто соответствовало тому впечатлению, что он производил, нет, было еще хуже. В ушах звучали крики Луизы – такими их слышал и запомнил этот боров. Жалобные, пронзительные. «Не надо».

   В горле рождалось рычание. В груди стремительно вскипал лавовый шар, царапаясь, обжигая, требуя выхода.

   Дарс видел ее… совершенно голую, всю в синяках, сквозь кожу просвечивают тонкие жилки. Что интересно, в начале путешествия с Реми Луиза выглядела куда как крепче. Нет, не упитанней, скорее – просто сильнее. За время, проведенное с Реми, она дошла до крайней степени истощения, повисла на краю той пропасти, что зовется безумием. Кормил он ее, как же.

   И – да. Соврал Реми. Он не находил Луизу в спасательной капсуле. Ему передал ее в бессознательном состоянии некий гуманоид и настоятельно посоветовал перепродать в империи Квеон каким-нибудь богатеньким ублюдкам, присовокупив к своему желанию ключ к банковской ячейке одного из банков Рамоса.

   Образ человека, передавшего Луизу торговцу, в памяти Реми выглядел очень размытым. Не запомнил его лица боров, совсем. И не был знаком с ним.

   Но вот банковская ячейка могла вполне себе оказаться путеводной нитью по лабиринту этого дела. Если судить по наскоро просмотренным воспоминаниям, Реми еще не успел до нее добраться, а следовательно, должен был где-то хранить ключ.

   Дарс аккуратно снял форменную куртку, оставшись в рубашке. Затем он бесшумно вышел из кабинета и направился в камеру триста пять. Сквозь редкие окна пробивался жидкий свет приближающегося утра.

   Здание ведомства хорошо знало биометрические данные главного человека имперской службы безопасности. Двери одна за другой распахивались перед Дарсом, и он шел, и шел, и шел, пока не уперся в дверь, за которой находился Реми.

   Помедлил секунду, собираясь с мыслями, затем приложил ладонь к сенсорному замку. Огненный шар жег изнутри, царапал и толкался у самого сердца.

   Реми не спал, сидел на койке. Объемное пузо покоилось на коленях, толстые волосатые пальцы впились в твердый край тюремного ложа. В камере было довольно светло, Дарсу не пришлось даже включать свет.

   - Сэр? – только и спросил торговец, удивленно моргая.

   - Где ключ от банковской ячейки, Реми? – тихо спросил Дарс.

   - Какой ячейки?

   - Той, где тебя ждет награда от перепродажи девчонки.

   - Да вы что, мистер? Какой ключ?

   Чувствуя, как пульс колотится в висках, Дарс мягко скользнул вперед, ближе к Реми.

   - Не надо делать из меня дурака, Реми. Анализа нейроматрицы никто не отменял, понимаешь?

   - Да что вы так вцепились в эту бабу, - выдохнул мужчина, - больше заняться нечем?

   Он хотел сказать еще что-то, но не успел.

   Дарс испытал мало с чем сравнимое удовольствие, слушая хруст носовой кости Реми.

   И, уже хватая того за горло, прорычал в лицо:

   - Где. Ключ. Говори, мразь! Я все равно из тебя вытрясу!

   Реми судорожно сглотнул. Взглянул слезящимися глазами на Дарса, а затем, заорав вдруг, кинулся вперед.

   - А-а-а-а! – и попытался заехать кулаком в челюсть.

   В следующий миг он уже летел на пол, со смачным хрустом впечатался в жесткое покрытие. Дарс рывком перевернул тяжелое тело на спину. Кажется, разбил костяшки, превращая лицо Реми в фарш. Кажется, выбил мерзавцу пару зубов… И уже не мог остановиться.

   - Не… не надо-о-о-о!

   - Ах, не надо?

   В ушах – ее голос, ее мольбы, оставшиеся неуслышанными.

   Дарс сжал шею мерзавца, придавив грудь коленом.

   - Где ключ, Реми? Может быть, ты даже выйдешь отсюда живым.

   Торговец захрипел, выкатив глаза в красных прожилках.

   - Говори, - приказал Дарс.

   - Ключ…

   Тело под ним конвульсивно дернулось, выгнулось дугой. Дарс выругался, подхватил тяжеленную тушу под мышки, уложил на койку. Вызвал врача. Осознание допущенной – и такой глупой ошибки – жгло раскаленным железом. Реми не помнил лица того, кто передал ему Луизу. И того, как ему внедрили ментальный блок, тоже не помнил.

   Реми повернул голову набок, изо рта пошла желтоватая пена. Глаза закатились. Еще мгновение – и он обмяк. Дарс выругался, пощупал пульс – сердце торговца не билось. Судя по всему, кто-то очень не хотел, чтобы ключ от ячейки достался посторонним.

***

На Рамос неумолимо катился рассвет. За окном застыли черные силуэты деревьев на фоне нежно-сиреневого неба. Сумеречный свет просачивался в комнату, светлой пудрой оседая на полу, стенах, смятой постели.

   Глядя на черные локоны, расплескавшиеся по подушке, Дарс не шевелился.

   Он сидел в кресле, опершись локтями о колени, положив подбородок на сцепленные пальцы рук. Обработанные антисептиком и репаратором сбитые кулаки медленно затягивались кожей, при этом руки пощипывало, словно в ранки попала соль.

   Дарс не знал, за каким чертом его понесло к Луизе. Хотел убедиться, что с ней все в порядке, что никто не влез через распахнутое окно, что неведомый кукловод еще не появился в стенах академии.

   И потом, после возни с Реми, Дарс ощущал себя отвратительно грязным. Задыхался, барахтаясь в вонючей жиже чужих воспоминаний. Нельзя сказать, чтобы сам был чист, но все познается в сравнении. Луиза, спящая в пудровом свете утра, казалась глотком чистого воздуха с ноткой ванили.

   Внезапно девушка вздрогнула, ресницы затрепетали. Дарс было схватился за перстень, а потом сообразил – поздно. Луиза проснулась, ее глаза широко раскрылись. Глупо убегать, когда тебя уже заметили.

   - Сэр? – обворожительно хриплый со сна голос. И снова нотки страха. – Что вы… здесь…

   Вот интересно, что ей ответить?

   Девушка хочет знать, за каким чертом к ней в спальню приперся мужчина, которого она боится, и чье общество с трудом переносит. И ей нужно ответить, причем так, чтобы поверила. Дарс несколько секунд прислушивался к сумасшедшему хохоту внутренних демонов, потом спокойно сказал:

   - Не беспокойся. Ночь сегодня… непростая выдалась. Я хотел убедиться, что с тобой все в порядке.

   Луиза села на кровати, двумя руками прижимая к груди одеяло. Кружевная бретелька ночной сорочки восхитительно сползла с точеного плеча, и Дарс невольно поймал себя на мысли, что хочет – до безумия – уткнуться носом в ямку над ключицей, вдохнуть полной грудью яблочно-ванильный аромат ее тела и хотя бы на несколько мгновений перестать быть тенью императора. Желание это было таким болезненно-острым, что он невольно передернул плечами.

   Нет, так нельзя.

   Не забывай, кто ты, и кто она.

   - Сэр, - тихо выдохнула Луиза, - вы не могли бы… отвернуться? Я оденусь.

   - Да, конечно, - спохватился он, выходя из ступора, - я выйду в гостиную, подожду там.

   Он действительно вышел. Уселся в кресло рядом с журнальным столиком, вытянул ноги. Стоило только принять расслабленную позу, тут же навалилась усталость. Дарс потер глаза, похлопал по карману в поисках портсигара и даже достал сигару, но потом передумал. А что, если Луиза не любит запах дыма?

   Едва слышно скрипнула дверь, на пороге спальни появился хрупкий силуэт. Она была в черных бриджах и рубашке в крупную зеленую клетку навыпуск, воротник застегнут под самое горло.

   - Хотите кофе, сэр?

   И говорила тихо-тихо, словно опасаясь, что кто-нибудь услышит.

   Дарс махнул рукой.

   - Не нужно. Ты же первая не захочешь его со мной пить.

   - Сэр… это не так… - ему показалось, или девочка смущенно опустила взгляд?

   - Все равно не нужно. Я скоро пойду к себе.

   - Сигма-тоннель?

   Она стояла перед ним навытяжку, опустив голову и машинально перебирая край рубашки. И вид при этом у нее был… такой соблазнительный, что внутренний хищник Дарса клацнул зубами и облизнулся.

   - Да. Твои координаты теперь в моей прошивке, не забывай, - ответил он, а про себя подумал, что у него слишком давно не было женщины, и именно поэтому такая реакция на Луизу.

   - Сэр, - она подняла глаза, улыбаясь, - а что, если бы я была не одна?

   - Тогда твоему воздыхателю не поздоровилось бы, - он тоже улыбнулся, всем своим видом сводя сказанное к шутке.

   Внезапно лицо Луизы нервно дернулось.

   - У вас… кровь на рубашке…

   - Работа такая, ничего не поделаешь. И тебе надо бы знать, наверное… Этой ночью умер твой прежний хозяин, Реми.

   Она зябко поежилась. Но не испугалась, смотрела прямо в лицо.

    - Это вы его убили… сэр?

   Дарс потер переносицу. И обругал себя последним дураком. Он так торопился сюда, что не сменил одежду.

   - Не совсем так, Луиза. Может, я бы и убил его, но кто-то успел до меня. Хотя… честно говоря, я бы и сам это сделал. Мне, видишь ли, пришлось покопаться в его воспоминаниях.

   - Понятно, - внезапно голос девушки сделался совершенно бесцветным, а сама она стала походить на увядший цветок, уронивший головку.

   Дарс поднял брови.

   - Я думал, ты обрадуешься тому, что этот подонок мертв.

   Ему кажется, или Луиза покраснела?

   Черт.

   Вот что, что нормальные люди должны делать в таких ситуациях?

   Что этой Луизе вообще надо?

   - Подойди ко мне, - скомандовал он.

   Девушка вздрогнула и, стиснув на груди руки, мелкими шажками подошла к креслу.

   - Что случилось? Все было нормально, Луиза, до того момента, как я сказал, что…

   - Вы видели его воспоминания, сэр, - по гладкой щеке покатилась слеза, - мне… не хотелось бы, чтобы вы это все… видели…

   - Ну и что? – Дарс пожал плечами, - брось, это уже прошлое. Его не изменить, да, но нужно переступить и идти дальше.

   Луиза вздохнула.

   Он сунул руку в карман, нащупал твердую поверхность портсигара и вцепился в него как утопающий в соломинку, потому что более всего на свете хотелось подхватить Луизу на руки, прижать к себе и вытереть ее слезы. Собрать их губами.

   - Прекрати рыдать, - раздраженно бросил он, - я пришел не для того, чтобы смотреть, как ты плачешь.

   Вскинула глаза. Губы дрожат. И молчит.

   - Я хотел предупредить, чтобы… если ты почувствуешь, что рядом с тобой происходят какие-то странные вещи, пожалуйста, воспользуйся своим кольцом.

   Она машинально погладила черно-золотую поверхность своего перстня. Тонкие пальчики, ногти кое-где поломаны.

   - Поняла вас, сэр.

   И столько боли в голосе, что просто невозможно противиться накатывающему желанию подхватить на руки, целовать каждый пальчик, попробовать на вкус ее губы.

   Дарс скрипнул зубами и поднялся с кресла. Определенно, ему стоило изредка заказывать проституток, хуже от этого никому бы не стало.

   Он все же не удержался – приподнял подбородок Луизы, заглянул в подернутые пеленой слез глаза.

   - Выше голову, мисс Мар. Реми больше нет, но, учитывая вашу потерю памяти, произойти может все, что угодно. Пожалуйста, не стесняйтесь сообщить мне своевременно, если что-то пойдет не так. Договорились?

   Она слабо улыбнулась и торопливо отерла слезы.

   - Да, конечно. Простите меня, сэр. С моей стороны просто свинство так себя вести. Я постараюсь, чтобы дальше все было правильно.

   Дарс сделал шаг назад – исключительно, чтобы быть дальше от нее.

   - Вот и умница. Хорошего дня… Луиза.

   И активировал сигма-тоннель. Подальше отсюда. В ледяной душ. А потом отдать приказ обыскать корабль, на котором прилетел Реми.

***

Впрочем, до душевой он так и не добрался. Выходя из сигма-тоннеля в кабинете, Дарс уже слышал, как разрывается оповещатель.

   Два шага к столу, нажать на кнопку.

   Прямоугольник голограммы растянулся, являя Дарсу встревоженное лицо Веллса.

   - Сэр…

   - Что такое?

   А под грудиной уже скребет нехорошее предчувствие. Просто так Веллс не будет тревожить, следовательно, произошло нечто совершенно недопустимое.

   - Сэр, пожар в космопорту, на стоянке.

   Дарс ругнулся сквозь зубы. Не нужно было быть оракулом, чтобы предсказать дальнейшее развитие беседы.

   - Возгорание, сэр. Корабль мистера Реми…

   Захотелось запустить в голограмму чем-нибудь тяжелым. Дарс глубоко вдохнул. Выдохнул. Мелькнула совершенно неуместная мысль о том, что ему не хватает легкого аромата ванили и яблок, а еще, наверное, отпуска на какой-нибудь далекой планете. Подальше от Рамоса, от императора, от всего-всего-всего. Вслух же он совершенно спокойно поинтересовался:

   - Что-нибудь уцелело? Я имею в виду, что-нибудь осталось от корабля Реми?

   Браво подкрученные усы Веллса, казалось, опали.

   - Нет, сэр. Корабль разнесло на куски. Взорвались топливные баки.

   «И концы в воду», - проговорил про себя Дарс.

   Кто-то был очень заинтересован в том, чтобы происхождение Луизы Вивьен Мар до поры до времени оставалось тайной.

   - Причину возгорания выяснили?

   Веллс развел руками.

   - Сэр, что тут выяснишь… На месте корабля воронка. Фрагменты разбросало в радиусе пятисот метров. Это вполне могла быть неисправность самого корабля, причем Реми мог прилететь сюда на корабле уже неисправном. А так как это был его личный корабль, он не потрудился установить туда бортовые самописцы.

   …Кто-то очень рассчитывал на то, что Реми сдаст Луизу куда нужно и взорвется вместе с кораблем.

   Дарс вздохнул.

   Разом навалилась усталость. Он даже прикрыл на миг глаза и почти увидел себя на пляже с белым песком. И чтобы обязательно шезлонг и фруктовый коктейль со льдом.

   Похоже, в сердце империи закручивалось интересное дело, и на текущий момент все нити оказались утеряны. Оставалась только девушка, по чьему-то злому умыслу потерявшая память.

   - Хорошо, Веллс, вы свободны, - выдохнул Дарс, - но прежде все-таки попытайтесь просить возможных свидетелей, вдруг что-нибудь всплывет.

   «Не всплывет, - подумал он тут же, - с камнем на шее никто еще не всплывал».

   Мысли крутились размеренно, как жернова доисторической мельницы.

   Наверное, он правильно поступил, оставив Луизу в академии.

   Там она одновременно была и на людях, и создавалась иллюзия ее полной свободы. Если за ней следили, то вряд ли что заподозрили: ну поместил мистер Эш в академию девушку, ну и что? Она согласилась молчать в обмен на роскошное образование. Нет в этом ничего подозрительного.

   Он устало опустился в кресло, потер глаза.

   Наверное, Луизу нужно было просто убить.

   И, возможно, он смог бы отдать приказ… До того, как первый раз услышал ее голос.

   А потом убедил себя, что правильно будет вот так.

   «Но сам-то ты понимаешь, что так – совершенно неправильно? Особенно для Империи?»

ГЛАВА 6. ПЛАТЬЕ, КЛАЙВ И ПРЕКРАСНЫЙ ВЕЧЕР

Выпить кофе, думала она.

   Или чего-нибудь покрепче, но для студентки престижной академии неприлично надираться в хлам с самого утра.

   Луиза, тщетно пытаясь унять дрожь в руках, поставила на стол кружку, белую, с золотым логотипом академии. Запустила руку в вазочку с засахаренными орехами и принялась их грызть, слепо глядя в окно.

   - Зачем он приходил? – озвучила тот самый риторический вопрос, который зудел, бился о стенки черепа.

   А еще эти брызги крови на белой рубашке. И воспоминания Реми. М-да.

   Луиза невольно передернулась и поняла, что щеки снова наливаются жаром.

   Не нужно было ему видеть все это. А она чувствовала себя так, словно лежит, распластанная и совершенно нагая на операционном столе, и перебирают ее по косточке, и каждая косточка – боль сродни вспышке сверхновой. И стыд, жгучий, заставляющий все ниже опускать голову. Она совсем не хотела, чтобы мистер Эш пропустил сквозь себя все то, что вытворял Реми.

   Теперь он наверняка будет смотреть на нее как на грязную подстилку на один раз. А как иначе?

   И от осознания сего печального факта Луизе хотелось уткнуться носом в подушку и плакать – громко, навзрыд, и чтобы слезы впитывались в пахнущую лавандой наволочку. Все бы отдала, лишь бы отмотать назад время. Тогда первое, что сделала бы, всадила нож в волосатую, вечно воняющую потом и томатным соусом грудь Реми. И ничего не было бы, ни-че-го.

   Кофе приятно горчил.

   Луиза сделала несколько торопливых глотков, вытерла набежавшие слезы. Хронограф на полке щелкнул, включая тихую мелодию. Время собираться на лекции.

   Легонько прошелестела отворяемая дверь, и на кухню, зевая и шлепая мягкими тапочками, вышла Элла.

   - Привет, дорогая, - и потянулась к кофе-машине, - ты идешь на основы нейрокогниции?

   Луиза пожала плечами.

   - А почему мне не идти?

   Элла не ответила. Сперва нацедила кофе, уселась за стол, закинув ногу на ногу. Она вся была длинная, нескладная и походила на богомола, только в белом кружевном халатике.

   - Ты прости, что вмешиваюсь, - в блестящих глазах девушки запрыгали чертики, - но вчера вечером я у тебя в комнате видела мистера Эша. Даже не стала потом заходить, мало ли. Поэтому интересуюсь – ты здесь действительно для того, чтобы учиться?

   Луиза глубоко вдохнула. Спокойствие, спокойствие, девочка. Иначе убьешь единственную вроде как подругу.

   - И ты туда же! Мало того, что ректор считает меня шлюхой и содержанкой, так теперь и ты того же мнения?

   Элла ухмыльнулась.

   - Ну я же мистера Эша не у себя в комнате нашла. Что у тебя с ним?

   - Он меня сюда отправил.

   Рассказывать о том, в каких обстоятельствах это было сделано, пока что не хотелось.

   - И на нейрокогницию я пойду.

   - Отлично, - сказала Элла и принялась беззаботно попивать огненно-горячий кофе.

   «Бал», - повторила про себя Луиза.

   Это слово всколыхнуло страх. Страх оказаться в плотной толпе. Страх, что кто-то будет постоянно прикасаться.

   Элла оттопырила губу.

   - Эй, ну мы же идем? Познакомлю тебя с женихом, он просто на другом факультете, и поэтому мы с ним еще не пересеклись. Он у меня кибероникой занимается. Хочет водить эти чертовы корабли. Ну, знаешь там, звезды-галактики, экспедиции. Придется мне как верной жене за ним таскаться.

   - Но это всяко лучше, чем скучать дома, - озадаченно проговорила Луиза. – Вы будете вместе.

   - Я могу сидеть дома, - Элла с силой провела пальцами по копне рыжих пружинок, - я, знаешь ли, вяжу эксклюзивные коврики.

   - Да ты полна сюрпризов, - Луиза поняла, что улыбается.

   - Не больше, чем ты, дорогая. Ну, все, хорош болтать. Надо собираться.

   От разговора с Эллой как будто камень с сердца спал.

   Хорошо, когда есть с кем поговорить.

   Нет, с мистером Эшем тоже можно говорить… наверное… и даже хотелось бы поговорить. Но ведь он - дико важная шишка, судя по всему, имеет связь с императорской семьей. Кто она такая, чтобы отнимать время такого человека?

   Луиза механически коснулась черно-золотого перстня. Усмехнулась. На Рамосе все бело-золотое, а мистер Эш предпочитает черный.

   Порывшись в шкафу, она облачилась в строгое платье, темно-синее, с белым воротничком. Взяла планшет, бросила придирчивый взгляд в зеркало… Чувство было такое, что летит в бездонную пропасть, потому как… когда-то… да, Луиза помнила, что когда-то она уже стояла вот так, в строгом платье, и смотрела в зеркало. Только рама у зеркала была другой – старинной, бронзовой, увитой изящными веточками и листочками.

   Она стиснула челюсти. Вот что это было, только что?

   Непрошенные воспоминания.

   Тряхнула головой. Надо с этим что-то делать. В конце концов, найти в стенах академии специалиста по нейрокриптоанализу. Ведь если даже память потеряна в результате травмы, ее можно восстановить, хотя бы частично. Даже странно, что мистер Эш не предложил подобного…

   Резко развернувшись на каблуках, Луиза вышла в гостиную. Там, развалившись в кресле, ее поджидала Элла – длинные руки болтаются в широких рукавах, ноги затянуты в облегающие бриджи вызывающего канареечного цвета.

   - Ну что, идем? – и поднялась, зажимая под мышкой свой планшет.

   …Утро выдалось волшебным. Прохладным и солнечным. В парке было тихо, воздух казался хрустальным – тронь и зазвенит. Луиза вдохнула полной грудью. Это была фантастическая удача, попасть сюда. Шанс, который выпадает далеко не всем. И как жаль, что лично для нее шанс этот оказался чем-то вроде откупа, чтобы молчала и не поднимала шум.

   Она прищурилась на небо в резной рамке из кленовых листьев и попыталась вспомнить, а знает ли она хоть что-нибудь из области нейрокогниции. Не оставляло ощущение, что вспомнит, что нужная информация снова выпрыгнет из памяти словно чертик из коробки.

   Хорошо, что сейчас хотя бы не лекции Варуса. Уж кого-кого, а его хотелось видеть меньше всего, особенно после вчерашнего.

   В аудитории основ нейрокогниции было шумно. Луиза огляделась в поисках тихого угла, чтобы устроиться там и дожидаться начала лекции, но неугомонная Элла дернула ее за руку и сразу потащила к пестрой стайке девушек.

    - Вот. Вчера не удалось познакомить, - сказала Элла, - это Луиза Вивьен Мар, прилетела на Рамос с далекой планеты не-помню-какой.

   Все взгляды мгновенно обратились к ней, неприятно прилипли к коже. Воцарилось секундное молчание. Луиза прикусила губу, заставляя себя стоять с высоко поднятой головой и делать вид, что ей все равно и ни капельки не страшно.

   - Привет, - сказала смуглая миниатюрная девушка, едва достающая Элле до плеча, - я Мири. Миранда.

   - Очень приятно, - Луиза улыбнулась, хотя это далось ей ох как нелегко.

   Новые имена посыпались на нее как сухой горох. Девушки приветливо улыбались, жали ей руку, участливо спрашивали о том, насколько ужасно жить на периферийной планете Империи, так что под конец Луиза смирилась с тем, что даже не запомнила, как кого зовут.

   «Ничего, разберусь», - решила она.

   Потом Миранда взвизгнула:

   - Ой, посмотрите, Клайв! Давайте его позовем? Кла-айв, иди к нам!

   Студент, стоящий на уровне нижнего ряда столов, повернулся, и у Луизы дыхание застряло в горле. Черные взъерошенные волосы, пронзительно-синие глаза. Убийственное сходство. Между тем парень улыбнулся и двинулся к их стайке, шагая через ступеньку. Луиза попятилась. Нет, ей совершенно не хочется сейчас его видеть. Улыбаться, как будто ничего и не было. Она, хоть и потеряла память, помнит, как обкурившиеся хохочущие придурки привязывали ее запястья к ножкам тяжеленных кресел, как грубо сорвали одежду… Клайв, правда, в этом участия не принимал. Так, глянул только, и вышел, оставив ее наедине с Гаем Вири.

   - Ай! – возмущенно гаркнула Элла, - ты чего? Убери каблук с моей ноги!

   - Извини, - шепнула Луиза.

   Но замешкалась, и убегать было уже поздно.

   - Привет, - сказал подошедший Клайв.

   И сказал вроде бы всем, но почему-то смотрел только на нее.

   Он был одет в тонкий свитер с воротником под горло, как будто и не начало осени, а уже наступили холода.

   Миранда тут же состроила ему глазки, повисла на руке.

   - Ты идешь на бал? А кого пригласишь?

   - Эм, тебя, наверное, раз напрашиваешься, - усмехнулся Клайв, все еще глядя на Луизу, и своими словами вызывая бурлящее негодование в женском коллективе.

   - Ты просто чудо! – пискнула девушка, окончательно прилипая к парню, - все поняли? Я с ним иду!

   Луиза деликатно отвернулась, затем и вовсе отошла, села за стол. Лектор явно задерживался, и она включила планшет, спроецировала рабочие окна в голограмму и принялась рассеянно перебирать их содержимое. На самом деле ей было совершенно наплевать, с кем пойдет на бал Миранда, и кого пригласит Клайв. Ей просто было неприятно его видеть – как неприятно видеть нечто, напоминающее о боли.

   Рядом подсела Элла, хлопнула своим планшетом по столу.

   - Чего ты ушла?

   - Да так… ничего, - Луиза выдавила из себя смешок, - все равно Миранда застолбила самого классного парня. Что там делать-то теперь?

   - Ты же шутишь, да? – Элла наклонилась к ее уху, - Миранда может сколько угодно на нем виснуть, только ей ничего не светит.

   - Это почему же? – Луиза, не удержавшись, глянула сквозь свои рабочие окошки на парочку.

   Миранда очаровательно смеялась и что-то рассказывала, постоянно отбрасывала за спину непослушные упругие локоны цвета спелого каштана. Клайв, склоняясь к ней, внимательно слушал.

   - Пфффф, я тебя умоляю! Постой… ты совсем ничего не знаешь?

   - Ну, ты хотя бы скажи, что именно я должна знать.

   - Миранда – дочка удачливого торговца, только и всего, - гнусавым менторским тоном сказала Элла, - а Клайв, знаешь ли, племянник Императора. Нет-нет, молчи. Знаю, что ты скажешь. Мол, почему без охраны, и что он вообще делает в академии… А почему нет? Империя Квеон – светское государство с должным уровнем безопасности граждан. К тому же, Клайв вряд ли унаследует престол своего дяди… Что-то говорили, помню, мол, невозможно это. А почему – без понятия.

   Элла говорила еще что-то, а Луиза просто уткнулась лицом в ладони.

   Она не знала, то ли смеяться, то ли плакать.

   Племянник Императора. Это означало, что мистер Эш – брат Императора. Вот почему все складывается именно так, как складывается. Брату императора звездной империи ничего не стоит отправить безвестную девчонку в элитную академию. И точно так же ничего не стоит придумать ей имя и родословную.

   Неясным оставалось только одно: зачем такие сложности? Ведь он мог… запросто мог убить ее, даже не сам, хватило бы намека нужному человеку. И все. Ни забот, ни хлопот. Так почему же она, Луиза Вивьен Мар, до сих пор дышит? Ей ничего не стоит сейчас рассказать медийщикам о том, что вытворяли с ней друзья племянника Императора! То-то поднимется шумиха!

   …Ничего не стоит, да.

   Кроме данного обещания.

   - Так у нас на потоке, выходит, принц учится? – немного запоздало переспросила Луиза, - а этот… Гай Вири, он ему кто?

   - Ну, вроде как лучший друг детства, - Элла пожала плечами, - кстати, о Вири… Что у тебя с ним вчера было? Ты его знаешь?

   «Ты даже не представляешь, насколько близко мы знакомы», - вертелось на языке.

   Но Луиза промолчала, сделав вид, что не слушает и погружена в таскание окошек в своей голограмме. Элла хмыкнула и умолкла.

   «Обиделась, наверное. Но как объяснить, что это я не могу рассказывать? Вообще никому?»

   Внезапно в аудитории наступила тишина.

   Луиза подняла голову – оказалось, что у доски стоит Варус собственной персоной.

   Она покосилась на Эллу. Старательно припудренное личико той вытянулось в безмерном удивлении.

   - Чего это он пришел? Здесь другой преподаватель, вроде бы, - пробормотала она растерянно.

   Варус… выглядел неважно. Лицо землисто-серое, руки подрагивают.

   - Господа, прошу тишины, - хрипло начал он, - к сожалению, эта лекция не состоится. Доктор Лоиц найден мертвым в своих апартаментах. Так что… увы. Однако, все аудиторные часы будут возмещены. Мы подыскиваем преподавателя, который займет место доктора Лоица, должен сказать, это непросто. Специалисты по нейрокогниции нынче редкость. Как только замена будет найдена, вы будете оповещены через менеджер на ваших планшетах. Благодарю за внимание.

   И вышел в тяжелой, гнетущей тишине, которая тут же взорвалась потрясенными возгласами.

   - Черт, - пробормотала Элла, - вот это да.

   - Не задался день, это точно, - выдохнула Луиза, - что у нас следующее по расписанию?

   - Окно большое. Потом занятие у Варуса, в три часа. А сейчас десять.

   Луиза молча свернула голограмму, взяла планшет и поднялась.

   - Ну что, идем? – прокричала, пытаясь перекрыть гомон.

   - Да, идем, конечно, - Элла кивнула, - поехали по магазинам, что ли.

   Уже выйдя из аудитории, Луиза остановилась. Отчего-то стало тяжело дышать, грудь словно стиснута железным обручем.

   «Это потому что доктор Лоиц умер», - подумала она.

   Ей было жаль его, невзирая на то, что так и не успели познакомиться. Вот бывает же – жил-жил себе человек, а потом внезапно умер.

   Хотя в империи Квеон, а уж тем более на Рамосе, случаи таких вот случайных смертей должны были минимизировать. Да и ассистенты, круглосуточно следящие за здоровьем своих хозяев, обязательно отсигналили бы в соответствующую службу об ухудшении состояния.

   Получалось, что доктор Лоиц умер мгновенно, и причина была неизвестна – либо же Варус ее не озвучил.

   Луиза зябко обхватила себя руками за плечи.

   Где-то в отдаленных уголках сознания шевельнулось недоброе предчувствие, что все это не просто так. И что это – только начало.

   - Идем, Лу, - поторопила Элла, - давай проедемся в сити, я знаю пару отличных магазинов, где нам подберут бальные платья.

   - Там же, наверное, дорого, - брякнула она первое, что пришло в голову.

   А потом вспомнила, что у нее есть кредитная карта мистера Эша.

   Интересно, он не будет против, если она купит себе красивое платье? И туфли?

   - Мне нужно сперва глянуть, сколько у меня на карте, - сказала она.

   - Ты это можешь и в такси сделать. Ну идем, не тормози, Луиза. Да что ты как примороженная?

***

Торговый центр, куда они подъехали на аэромобиле, скорее всего строился с одной целью: дабы любой гуманоид, прибывший на Рамос откуда-нибудь с окраин, пал ниц перед этим творением рук человеческих и андроидных. Циклопических размеров шляпка гриба-шампиньона сверкала на солнце всеми оттенками коричневого. Десятки эскалаторов и просто подъемников на антигравах оплетали это чудо имперской архитектуры зеркальными нитями, исчезая в забранных энергетическим полем проемах. Вокруг этого гриба был разбит ухоженный парк, где в тени расположились бессчетные кафе. Луиза потянула носом воздух – пахло жареным мясом. Желудок недовольно забурчал, требуя приобщиться к прекрасному.

   - Идем, - Элла явно была довольна произведенным эффектом, - я знаю, где тут лучший магазин. Там одежду подгоняют на твою фигуру, так что можно выбрать даже то, что на пару размеров больше или меньше.

   - Или меньше? Они ее растягивают?

   А потом она вдруг вспомнила. Ну конечно! Наноткачики. Тут же возьмут образец ткани, тут же сгенерируют недостающий кусок – и готово!

   - Идем, - повторила Элла, - а то не успеем.

   Они поднялись на верхний уровень, воспользовавшись эскалатором, потом Элла арендовала пару бегунков на антигравах, проворчав при этом, что все ноги стопчешь, если начнешь обходить все пешком. Луиза помешкала, ступая на сливово-сизое металлическое блюдце: она совершенно не помнила, был ли у нее опыт управления подобными вещами, и в то же время ей не хотелось показаться совершенной деревенщиной. Но тактичность Эллы превзошла все ожидания.

   - Оно понесет тебя туда, куда ты смотришь, - негромко пояснила она, - нейрокогнитивный ассистент в чистом виде, можно сказать, древнейшая технология.

   - Угу, - Луиза осторожно забралась на бегунка и уставилась на ближайшую витрину.

   Бегунок деликатно и очень неторопливо заскользил, не касаясь пола, остановился у блестящей вывески.

   - Ну все, понеслись, - скомандовала Элла.

   Некоторое время они скользили по широкому коридору, лавируя меж посетителей на таких же бегунках, затем причалили к огромной витрине с надписью «Сью и Сьюэлл». Ниже красовался голографический баннер «мы выбираем наноткани». Элла сошла на пол с бегунка, и тот сразу же опустился на пол. Луиза последовала ее примеру, и они вошли.

   «Это храм. Храм одежды», - решила она про себя, проходя сквозь шеренгу кланяющихся андроидов.

   Они были наряжены, словно собрались на бал, по правую руку стояли женщины. По левую – мужчины. И, улыбаясь искусственными улыбками, они элегантно кланялись друг другу – а заодно и посетителям. Навстречу вышла точеная блондинка на высоких каблуках. Всю ее одежду составляло нечто сверкающее и очень маленькое, то ли платье, то ли длинная маечка, но Луиза решила не мучить себя догадками.

   - Чем я могу вам помочь? – низким контральто произнесла женщина, окидывая Луизу тем самым взглядом, каким дизайнер окидывает поле своей деятельности.

   - Нам нужны платья и обувь, - ответила Элла, - осенний бал в академии, ну, думаю, вы и так знаете.

   - Разумеется, - блондинка приветливо улыбнулась, - в секторе мужской одежды есть посетители, которые тоже подбирают себе костюмы. Но нам в женский сектор.

   Луиза вдруг вспомнила, как ходила за одеждой с мистером Эшем, и ей остро захотелось, чтобы вот сейчас с ней была вовсе не Элла.

   «Прекрати, - сказала она себе, - он брат императора. А ты никто, подстилка на одну ночь».

   На миг стало невыносимо горько, а потом…

   Они попали в водоворот сверкающих платьев, брючных костюмов, босоножек и туфлей на высоченном каблуке.

   Элла предпочитала брючные костюмы, поэтому в примерочную удалилась, выбрав с десяток оных. Луиза, поколебавшись, выбрала длинное, в пол, платье из струящейся бирюзовой ткани с глубоким вырезом на спине. К нему в комплект шли украшенные изумрудными стразами босоножки на высокой шпильке.

    Подходя к примерочной, Луиза обратила внимание, что некоторые кабинки заняты, в том числе и в «мужском» крыле. Она закрылась, сняла платье и осталась перед зеркалом в белье. Худая. Не отъелась еще после путешествия с Реми. Ребра выпирают, ключицы. Руки тонкие, но крепкие. Видно, что когда-то в этих руках было довольно силы. Ну и ноги – стройные, ничего лишнего. Только вот на правом бедре длинный шрам, словно от глубокого пореза. Луиза провела по шраму пальцами. Откуда он? Никаких воспоминаний, ни одной даже мало-мальски значимой ассоциации. Может быть, все же попросить мистера Эша, чтобы он направил ее к хорошему нейрокриптографу? Плохо быть частью самой себя без воспоминаний…

   Нет. Брату императора вряд ли до нее. Поди, своих дел достаточно.

   Она непроизвольно сжала пальцы. На самых кончиках еще жило ощущение темно-синего мундира и теплого, живого тела под ним… Закусив губу, Луиза принялась облачаться в платье.

   Оказалось впору… почти.

   К собственному удивлению Луиза поняла, что тесно в груди и подвисает в талии. Но Элла говорила, что могут откорректировать?

   Она нажала на кнопку открытия дверцы, выскользнула из кабинки и босиком пошлепала в основной зал, позвать ту самую девушку, что помогала с выбором одежды. В это же время из «мужской» половины кто-то вышел, Луиза оглянулась – и рот мгновенно наполнился кислой слюной. Ну что за невезение? Гай Вири собственной персоной. А с ним Клайв. И, самое печальное, они ее тоже заметили. На губах Вири расцвела ехидная ухмылочка.

   - Как так, в приличный магазин пускают уличных девок? – спросил он громко, обращаясь неведомо к кому.

   Луизе показалось, что Клайв слегка побледнел.

   Он был все в том же свитере с высоким горлом. А ведь теплынь на улице.

   - Перестань, - он дернул приятеля за руку, - идем, расплатимся.

   Но Вири, естественно, и не думал