Купить

Арвиальская канва. Елена Ахметова

Все книги автора


 

Оглавление

 

 

АННОТАЦИЯ

Лави Ар-Фалль с рождения обещана в жертву, и у нее есть всего четверть века, прежде чем она отправится к святилищу. Все, о чем Лави мечтает, - это успеть пристроить младшую сестренку, чтобы ее не отдали в детский дом. Но для этого придется очень постараться и, возможно, обзавестись парой-тройкой новых знакомств… только вот с ними Лави катастрофически не повезло.

   

ПРОЛОГ. Полгода назад

Он был идеален. Совершенен.

   Он был настолько хорош, что в первое мгновение пальцы сами сжали карандаш, а рука схватила чистый листок бумаги вместо помеченного томика стихов с общей полки. Высокий лоб, слегка нахмуренные темные брови, линия носа, будто выверенная по линейке, чуть впалые щеки, плотно сжатые губы, - эти черты стоили того, чтобы изловить их обладателя и обманом и шантажом вынудить его просидеть пару часов в студии, позируя хотя бы для графики. Его не портила ни дурацкая водолазка, ни стрижка «под единичку», не позволявшая рассмотреть цвет волос – у корней они были неопределенно-русыми, и у кого другого наверняка обрисовали бы все несовершенства черепа.

   Но незнакомцу все было нипочем. А мгновением позже он еще и прекратил щуриться, привыкнув к интимному полумраку, нарушенному лишь настольной лампой на администраторской стойке, и улыбнулся. Уголки губ дрогнули, поползли вверх; едва наметившаяся морщинка между бровей пропала, зато на левой щеке появилась ямочка, - и я застыла, потому что вот это уже нужно было рисовать гуашью, подбирая краски и полутона в тени. Мягкий карандаш, только что просившийся в руки, показался неуместным.

    - Могу я увидеть хозяина? – спросил незнакомец, закрыв за собой дверь. Голос оказался под стать внешности – завораживающий с первых же нот, глубокий, царапающий; но я перестала бессознательно улыбаться в ответ и подобралась.

   Обычные посетители приходят в «Веточку омелы» парами, смущенно потупившись или, напротив, с вызовом глядя на администратора, и их куда больше волнует наличие свободных комнат на ближайшую пару часов, нежели хозяин гостиницы. Если уж на то пошло, то его вообще не хотят видеть, - как, зачастую, и собственно администратора. Не та специфика заведения.

   И если уж кто-то пришел в неверный предрассветный час в одиночестве и спрашивает главного, то его явно волнует не аренда любовного гнездышка.

    - С какой целью? – чуть резче, чем следовало бы, уточнила я, отложив карандаш.

   Но незнакомца не смутил ни мой тон, ни изменившееся выражение лица. Он по-прежнему улыбался, открыто, обаятельно и искренне, как мальчишка, получивший долгожданный подарок; от него не ускользнул мой интерес – и демонстрировать ответный он ничуть не стеснялся. На мгновение меня кольнуло сожалением, что надолго его не хватит, но я все же взяла себя в руки и вышла из-за книжной полки, оставив за спиной администраторскую стойку. Незнакомец тут же окинул меня взглядом, предсказуемо остановившимся на широком святилищном поясе, в три слоя обмотанном вокруг моей талии.

    - Лави Ар-Фалль?

   Вот теперь я улыбнулась. Удовлетворенно и устало. Пояс сработал, как обычно: мгновенно отключил мужской интерес и перевел разговор в сугубо деловую плоскость – а в ней я чувствовала себя куда увереннее, чем когда непроизвольно тянулась к карандашу.

   Да и не рисовала я уже давно. Что сейчас толку? Все одно руку нужно набивать заново, а можно подумать, у меня будет на это время…

    - Да.

   Незнакомец, наконец, поднял взгляд – и внезапно улыбнулся еще шире.

    - О вас ходят такие слухи, что я ожидал увидеть кого-то… - уголок его губ дрогнул в усмешке – не то надо мной, не то над самим собой.

   Разумеется, он ожидал увидеть не пигалицу в жертвенном поясе, а очередного проныру вроде того, с которым плотно побеседовал Витор еще на первом году моей «работы». Кто бы сомневался.

    - Зачем вы хотели меня видеть? – повторила я.

   Мужчина машинально мазнул раскрытой ладонью ото лба к затылку, словно пытался убрать с глаз несуществующую челку, и дернул плечом. Огляделся – не то выигрывая время на раздумья, не то в надежде обнаружить в полутемном холле почасовой гостиницы искомого проныру посолиднее; и я нахмурилась, потому что в профиль он выглядел странно знакомым.

   Но задуматься об этом чужак не позволил, без лишних слов вручив мне сложенный вдвое лист бумаги.

    - Что это? – разворачивать его я не спешила, подняв испытующий взгляд.

    - Жест доброй воли, - усмехнулся незнакомец. – Вы ведь искали подходы к личной модистке герцогини Тар-Рендилль? Это эскиз ее нового платья к сезону. Полагаю, теперь вы сможете связаться с портнихой баронессы Форкуад и сохранить репутацию лучшей в своем деле.

   Платье и впрямь было интересным, но я нахмурилась только сильнее. Герцогиня Тар-Рендилль слыла законодательницей мод, и среди светских львиц за фасонами ее новых нарядов велась такая охота, что львицы настоящие казались невинными ягнятками. Эскиз, который незнакомец так небрежно сунул мне в руки, стоил месячной прибыли гостиницы – если, конечно, был подлинным.

    - Кто вы такой? Откуда мне знать, что это…

    - Не подделка, - нетерпеливо перебил он. – Вам ведь знаком почерк герцогини, не так ли? В углу, видите?

   Я послушно опустила глаза и насторожилась еще больше. Резолюция в углу гласила, что платье должно быть готово не позднее середины мая, и сдержанные, идеально выверенные буквы с правильным наклоном действительно выглядели знакомо. Навскидку, конечно, но, тем не менее…

    - Давайте договоримся так, - улыбнулся незнакомец. – Вы отдадите эскиз портнихе баронессы и сами увидите, что будет. У вас ведь так или иначе не осталось времени на поиски, вряд ли вы придумаете что-нибудь другое. Как только убедитесь, что платье будет именно таким, пошлите мальчишку в соседний квартал, пусть найдет Ланса. Я приду, и мы обсудим трудоустройство одной замечательной девочки. Элиза вам понравится, вот увидите.

    - И все? – недоверчиво уточнила я, но напоминать о настоящей стоимости эскиза благоразумно не стала. – Только обсудим?

   Его улыбка стала только шире, а в глазах появилась поистине лисья хитринка – словно он точно знал, что я не смогу ему отказать.

    - Только обсудим, - сказал Ланс. – Верьте мне, Лави.

   И мне вдруг отчаянно, нелогично и совершенно невовремя захотелось ему поверить. И карандаши, карандаши наточить – мало ли что…

   

ГЛАВА 1. Благодетель

Маг, плетущий заклинание прямо за гостиничной стойкой, выглядел эпатажно, если не сказать странно. Насыщенный темно-рыжий цвет волос говорил сам за себя: такой мастер мог быть только огненным, а они обычно проводили время исключительно в военных лабораториях, - а потому Витор успешно совмещал должности ночного администратора и местной достопримечательности. Я ничуть не удивилась, когда вошедшие в полутемный холл гости проигнорировали меня и прямой наводкой направились к стойке.

   Насторожилась я позже, когда гости попытались наладить диалог с магом. В «Веточку омелы» частенько забредали пары, где ни одну из половинок нельзя было назвать прекрасной, - но они, как правило, держались тихо и вежливо, и даже самые шумные и провокационные никогда не рисковали портить настроение Витору.

   А он, выслушав гостей, на мгновение замер и нахмурился, наматывая темно-рыжий волосок на серебряный челнок для гобелена, явно оттягивая время, прежде чем ответить. Я тут же отложила швабру, оставив недомытым пол возле погасшего камина, и поспешила к ним, готовая в любой момент вклиниться в диалог.

    - Так что же огненный маг делает в курортной зоне? – нетерпеливо повторил вопрос один из гостей – средних лет мужчина в неприметной темной куртке наподобие тех, которые предпочитали юркие ребята из доков.

   Витор дернул уголком рта и снова склонился над рамой, вплетая свой волосок в гобелен.

    - Ранняя седина, - с четко выверенной долей сожаления и смирения в голосе ответил он, наконец. – Последний заказчик вернул мое заклинание в лабораторию и накатал разгромную жалобу. Меня комиссовали. А здесь, по крайней мере, тепло, да и хозяйку моя работа устраи-вает.

   Неугомонный гость не поленился заглянуть за стойку, попутно покосившись на бардак среди конторских книг и оборванные рыжие пряди, гармонично возлежащие прямо на журнале регистрации. Замер, с опаской отодвинулся подальше – но все равно уделил минуту пристального внимания работе мага. Заклинание еще было не закончено, но в плотном полотне уже угадывалось женское лицо, будто сплетенное из чистейшего огня.

   Мне все казалось, что оно ухмыляется чрезвычайно гнусно, и гость, кажется, склонялся к тому, чтобы со мной согласиться. А Витор нахально утверждал, что только так достигается нужная степень сходства, - пользовался тем, что заклинания других магов мне точно не по кар-ману.

    - У вас нет седины, - вместо слов сочувствия сказал чужак. На вежливую похвалу его предсказуемо не хватило, и тут я его понимала, но все же предпочла вмешаться:

    - Я слежу за его волосами, прежде чем допускать до работы над заклинаниями для гостиницы, - спокойно возвестила я, шагнув в круг света от настольной лампы. – Разумеется, вся седина, которую я нашла, удалена. До нынешнего сезона штормов я хозяйка «Веточки омелы», манн-ви Лави Ар-Фалль. Чем могу быть полезна, господа?

   Господа дружно обернулись, и тут-то я и поняла, чем я могу быть им полезна.

   У людей, которые постоянно идут по следу, подозревают все, что движется, просчитывают все возможные варианты и считают себя вправе карать и миловать, чрезвычайно характерным образом меняется взгляд. Как у талботов, которых с щенячьих зубов натаскивают на дичь.

   Оба гостя обстоятельно окинули меня цепкими взглядами, подмечая детали. Женское лицо на гобелене было тщательно сличено с оригиналом – и я очень надеялась, что гримаса у меня все-таки сейчас поприличнее гнусной хари на раме, хотя поручиться за себя не могла. К счастью, все внимание привычно оттянул на себя святилищный пояс: он заставил ищеек нехорошо сощуриться, а резиновые перчатки вынудили недоуменно заломить брови.

    - Мы тщательно следим за чистотой в гостинице, - невозмутимо сообщила я им. – Если господа желают, у нас есть свободная комната с боковым видом на море и индивидуальным выходом… - говорила я больше для поддержания образа: уже было очевидно, что шелликотовых талботов интересуют отнюдь не номера.

   Витор сдержанно помалкивал, изо всех сил делая невозмутимое лицо. Если бы не ищейки, он бы уже нудил свое неизменное: «Я же говорил!».

   Талботам тоже пришлось приложить усилия, чтобы не начать вопить и оправдываться. Мысль о том, что хозяйка гостиницы с почасовой оплатой приняла их за изнемогающую от невозможности уединения парочку, здорово их задела. Но они ограничились тем, что дружно предъявили мне медные бляхи со стилизованным изображением трехглавого льва – как будто у кого-то еще оставались сомнения, откуда они.

   Впрочем, подразделение меня все же впечатлило. Отдел по расследованию преступлений, связанных с магией, - неудивительно, что первым делом они прицепились к Витору.

   Нужно было их отвлечь, пока талботы не поняли, что заклинание на раме – полноценно и до сих пор не полыхает только потому, что маг этого не захотел, а вовсе не из-за его седины.

    - Старший консеквентер Атри-Тар, - ровным голосом представился неугомонный тип в сомнительной куртке. – Мой напарник, консеквентер Ар-Тривер.

   Второй талбот, до сих пор хранивший молчание, остался себе верен – только чуть склонил голову, продемонстрировав едва наметившуюся лысину среди темно-пепельных волос. А я едва удержалась от облегченного вздоха.

   Консеквентеры – это не коронеры. С ними можно и побеседовать, прежде чем в гневе и панике нестись на второй этаж откручивать кое-кому уши.

    - Прощу прощения, господа, - демонстративно стушевалась я, чуть поклонившись в ответ. – Желаете кофе?

   Жест резиновой перчаткой в сторону зоны ожидания, где все еще стояло ведро с водой и сиротливо дожидалась своего часа позабытая швабра, выжал-таки из старшего консеквентера доброжелательную усмешку. Я ответила смущенной улыбкой. Не признаваться же, что кофе в гостинице нет?

    - Благодарю, не стоит, - предсказуемо отозвался Атри-Тар. – Вам знаком этот человек?

   На фотографии Ланс смотрелся старше. Неудачное освещение контрастно обрисовывало заострившиеся скулы, подчеркивало тени под глазами и собирало ранние морщинки в уголках глаз. Зато привычный экстремально короткий «ежик» из волос казался золотистым, будто вместо головного убора вор примерил ласковое весеннее солнышко.

    - Возможно, я видела его где-то на улицах, - пожала я плечами, вернув фото талботу. – Или даже здесь. К сожалению, я не могу вспомнить каждого гостя. Их здесь бывает довольно много.

   Атри-Тар окинул взглядом пустующий холл. Я напряглась, но тут, как по заказу, со второго этажа спустилась Томная Эва в компании очередного кавалера. Незваные гости заставили ее залиться краской до кончиков ушей и спрятаться за широкой спиной мужчины, и тот понятливо накинул на нее свой плащ.

   Иногда я диву давалась, как ей удается изображать напуганную невинность при такой-то работе. Но ей удавалось.

    - Хорошей ночи! – машинально брякнула я им вслед. По походке Эвы можно было заключить, что ночь и так удалась, но заученные фразы выскакивали из меня сами, не слишком интересуясь вопросами уместности.

   Очередной кавалер, даже не обернувшись, пробурчал себе под нос ответную любезность и придержал дверь, галантно пропуская Эву вперед. Она обернулась на пороге, мазнув по мне взглядом, и я едва заметно склонила голову.

    - Мы можем просмотреть журнал регистрации? – спросил Атри-Тар. Его напарник оглянулся через плечо, но увидел только захлопнувшуюся дверь.

    - Да, разумеется, - с готовностью кивнула я. – Витор, ты не поможешь господам консеквентерам?

   Маг послушно встал, порылся под стойкой и звучно грохнул стопкой журналов, а я все-таки вернулась к мытью полов, демонстрируя, что мы тут, конечно, всегда рады помочь служителям закона, но все-таки предпочли бы, чтобы нас не отвлекали по пустякам.

   Но талботы все равно засобирались только час спустя, прошерстив журналы за последний месяц, и не преминули напоследок окончательно испортить настроение Витору, всучив ему копию объявления о розыске Ланса и две безлико-серые визитки.

    - Свяжитесь с нами, если вспомните что-либо, - велел Атри-Тар. – Объявление разместите среди общей информации от властей.

    - Понял, - коротко кивнул Витор и вылез из-за стойки. Консеквентеры проследили, как он вешает объявление на доске напротив входа, рядом с указом об обязательной регистрации постояльцев и навязчиво-яркой рекламой парка аттракционов, который все равно не работал до начала туристического сезона, и наконец-то вышли.

   Я отжала тряпку, убрала швабру в кладовку и вышла на улицу, чтобы выплеснуть воду из ведра. Талботы все еще ошивались в конце улицы: экипаж с широкими гобеленными полосами из платиново-светлых волос по кругу парил в полуметре над землей, и в свете фонаря опознава-тельный герб на капоте хищно поблескивал кровавой медью. Мне ничего не оставалось, кроме как вернуться внутрь.

   Томная Эва как раз спускалась со второго этажа: должно быть, вернулась крышами, невидимая с земли, и пролезла через чердачное окно. Доска объявлений изрядно ее развеселила.

    - А Ланс-то опять подорожал! – негромко усмехнулась она.

    - Да? – я все-таки подошла ближе и ознакомилась с объявлением.

   Ланса никогда не печатали в профиль, хотя пара-тройка изображений у консеквентеров наверняка завалялась. Свежее объявление исключением не стало: с казенной серой бумаги на зрителей взирал самый успешный вор Арвиали анфас и улыбался так благожелательно, будто его не разыскивали за вознаграждение, а избрали лицом религиозной секты.

    - Однако, - задумчиво протянула я и покосилась в потолок, будто надеясь пронзить его взглядом.

   Восемь солидов за живого, пять – за мертвого. На мгновение я мечтательно зажмурилась, но быстро отбросила соблазнительную мысль.

   Нет. Живой он все еще выгоднее.

    - Разузнай, кто надоумил талботов искать в «Веточке», - велела я Эве. – И почему награду увеличили – тоже.

    - А последнее не проще у него самого спросить? – скептически уточнила она.

   Я наградила ее угрюмым взглядом. Не то чтобы не проще, но…

   Ланс – вообще одно сплошное «но».

    - Проверь по своим каналам. Нелишне.

   Эва понятливо кивнула и дернулась было к двери, но я поймала ее за рукав и развернула на сто восемьдесят градусов – к лестнице.

    - Талботы все еще тут. Караулят.

   Она страдальчески закатила глаза, будто ищейки торчали на в засаде нарочно, чтобы досадить, но покорно поплелась обратно на чердак. Я проводила взглядом ее обманчиво хрупкую фигуру и помассировала виски. Вторая бессонная ночь подряд определенно не пошла мне на пользу.

    - Шла бы ты домой, - вздохнул Витор.

    - Рано, - я упрямо покачала головой и, не дожидаясь нотаций, пошла на второй этаж.

   Здесь располагались номера – пять одинаковых комнат. Шестую я заняла сама, когда дела пошли в гору и мне зачастую приходилось оставаться в гостинице на всю ночь.

   Хозяйская комната встретила меня тишиной. Я задернула шторы, попутно выглянув в окно. Экипаж все еще маячил возле пляжного ресторанчика в конце улицы, и пришлось устраивать шоу – раздеться, натянуть ночнушку и погасить свет. И уже потом, в полумраке, убедившись, что с улицы не видно силуэта, наощупь одеться обратно.

   А рычаг, открывающий потайную дверь, я могла найти и безо всякого света.

   Толстая стеновая панель сухо щелкнула и отъехала в сторону, обнажая нутро: старый кирпич несущей стены, выглядывающий из-под осыпавшейся штукатурки, - и мужчина, одаривший меня такой широкой и искренней улыбкой, как будто не провел последние несколько часов в душных застенках.

    - Напомни мне, - устало попросила я, - почему я тебя терплю?

   Ланс шагнул вперед, вынудив меня отступить, с наслаждением потянулся и только потом соизволил ответить:

    - Потому что я приношу тебе больше прибыли, чем гостиница и все остальные воры, вместе взятые.

   Против правды не попрешь. Но нервная дрожь, оставшаяся после визита консеквентеров, пусть и предсказанного Лансом, проходить все равно не желала.

    - Тебе что, спрятаться больше негде?!

    - А еще я соскучился, - интимным шепотом сознался Ланс, снова шагнув вплотную ко мне. – Ты всегда так сверкаешь глазами, когда злишься, как будто у меня за спиной стоит твой сутулый нянь и уже разворачивает заклинание, а я вижу его отблески.

    - Когда-нибудь он тебя сожжет, - тоскливо пообещала я ему, попытавшись отступить подальше от него – и наткнувшись на собственную кровать.

    - Надеюсь, прежде я успею кое-что тебе продать, - белозубо усмехнулся самый успешный вор Арвиали и распахнул свой запыленный плащ опытным жестом бывалого эксгибициониста.

   Под плащом он, разумеется, был одет. Однако я впечатлилась куда больше, чем если бы он попытался ошеломить меня внезапной наготой.

    - Ради всего святого, - пробормотала я, недоверчиво проводя пальцами по трем разноцветным косам, выглядывающим из внутренних карманов плаща: даже в таком неприглядном обрамлении обрезанные волосы переливались глубоким, насыщенным цветом, какой бывает только у магов. – Ланс, во что ты ввязался?!

    - Да, в общем-то, как обычно. Что скажешь?

   Я убрала руку от волос и подняла взгляд. Ланс улыбался – широко и задорно, как довольный удавшейся шкодой мальчишка, и сверкал глазами не хуже меня. Обаятельней – так точно. Но это, как обычно, не слишком-то повлияло на мой ответ.

    - Пошел вон.

    - Брось, Лави. – Он чуть сощурился, и улыбка из мальчишеской мгновенно превратилась в зловещую и предвкушающую. – Только представь, что сможет получить твой огненный нянь, если отдать ему одну из этих красавиц.

   Хуже всего было то, что я и так это представляла. Мультиклассовыми заклинаниями во всем городе могла похвастать разве что леди Форкуад, и, если в гостиницу зайдет кто-то достаточно образованный, чтобы разобраться, что висит у меня над камином…

    - Пять лет каторги? – мрачно предположила я.

   Ланс склонил голову к плечу и скептически заломил бровь.

    - То есть за тот серебряный челнок для гобелена они ему не грозили?

    - Челнок, осмелюсь напомнить, был портсигаром сэра Селти, и его уже однозначно никто не опознает. А это…

   Одинокий рассветный луч пробрался за шторы, расплескав по обрезанным волосам многоцветные блики. Русая коса вспыхнула расплавленным золотом, бледно-голубая посветлела до оттенка морской пены на волнах, а темно-каштановая, напротив, будто бы потемнела еще сильнее, пока отдельные пряди не слились в единое непроглядно-черное пятно, и я нервно сглотнула.

   Нет, если бы он срезал волосы с мертвых, магии бы в них уже не было бы.

    - Мне осталось всего полгода, Ланс. – Напоминание об этом заставило меня выпрямить плечи, а его – перестать, наконец, улыбаться.






Чтобы прочитать продолжение, купите книгу

99,00 руб Купить