Оглавление
АННОТАЦИЯ
Бойтесь своих желаний. Но если уж загадали - идите до конца. Добивайтесь своего! Но только своими силами. И никогда, слышите, никогда не обращайтесь в "Тысячу Желаний" - корпорацию под управлением Великого Князя фей. Потому что за исполнение желания там возьмут высокую цену…
Ее зовут Элина. Однажды она захотела стать звездой. И когда на ее пороге появился коллектор отдела повинностей, она еще не знала, чем обернется эта встреча.
Из разговора авторов:
М.Ш.: А давай напишем добрую сказку про фей?
А.Н.: Давай!
М.Ш.: А что там будет?
А.Н.: Хм... властный герой?
М.Ш.: А еще?
А.Н: Героиня в подчинении!
М.Ш.*подозрительно*: С элементами БДСМ?
А.Н.*оскорбленно*: Ты что? Это же добрая сказка!!!
Книга первая.
ПРОЛОГ
Дом выглядел заброшенным, как будто его хозяин давно умер, не оставив наследников, а о саде и говорить было нечего. Несмотря на ясный летний день, у Элины по спине пробежали мурашки, заставив крылья некрасиво встопорщиться. Казалось, что на небольшом участке, где все нормальные люди и нелюди разбивали клумбы с цветами или выращивали карликовые вишни («Не пропустите новую акцию! Корпорация «Ведьмы из Прибрежья» предлагает вам три дерева по смешной цене в три золотых, а четвертое вы приобретаете совершенно бесплатно!») растет вся флора, которую только можно вообразить. Вековой дуб, забывший этим летом проснуться и окутанный слоем паутины вместо листьев опасно клонился к крыше. Ковер из полевого вьюна, покрывающий почти все пространство сада, несомненно, скрывал самые различные вещи. Например, битое бутылочное стекло, велосипедные спицы или ржавые грабли. Или жилище красных муравьев, которые в невероятном количестве ползали по крыльцу, просачиваясь в дом сквозь щели, а затем возвращались обратно с добычей в виде кусочков непонятно чего.
Элина поджала губы и чуть приподняла подол своего серого платья, пошитого из самого дорого шелка, который она в свое время смогла найти, изо всех сил пытаясь не завизжать. Переступая с ноги на ногу, она с мучительной ясностью представила, как эти прекрасные насекомые залезают сначала под подол, потом выше, щекочут ее своими малюсенькими лапками, а затем…
- Бом-м-м… Бом-м-м… Бом-м-м… - далекий стон часов городской ратуши прервал ее рассуждения на том моменте, когда крошечные, но от этого не менее устрашающие, жвала целого полчища муравьев разом впиваются в ее тело.
Три часа пополудни.
- Так вот, Зеленотравкина, выбор псевдонима – самое главное в нашем деле. Понимаешь?
Лицо Элины закаменело. За последние три месяца этот разговор надоел ей до зубовного скрежета.
- Мне не нужен псевдоним, понятно? – тряхнув волосами, она посмотрела на своего собеседника. Своего напарника, наставника и тюремщика одновременно.
Его звали Вишеб Скрывайло, хотя в Скорбеле его больше знали под другим именем, и он, в отличие от Элины, был человеком.
Наверное.
- Нужен, - напарник улыбнулся, поправил шляпу и уставился на дверь, на которой висела медная табличка с выбитой надписью: «ОА "ВысокоеГорь"». Хмыкнул.
Сейчас начнется…
- Например, Спиральная Стрекоза. Звучит, а? – он «посмотрел» на нее сквозь глухую магическую повязку, полностью скрывающую его глаза.
Элина возвела очи горе. Как же он ей надоел. Но, к сожалению, избавиться от него она сможет не раньше, чем через два месяца, восемнадцать дней и восемь часов. Уже бледнеющая, но еще довольно яркая метка на правом запястье не давала ей об этом забыть.
- А почему спиральная? – не выдержав, спросила она.
Вишеб покачал головой, а затем, мерзко улыбнувшись, подергал ее за короткий локон.
- Вот поэтому, - ответил он.
Подумаешь, волосы кудрявые. У многих фей они такие. Хотя… Элина тяжко вздохнула… не у всех они настолько кудрявые и непослушные, что приходится отрезать их покороче, ибо собрать их в приличную прическу никак не получается.
Глянув вниз, она громко завизжала, потому что муравьи все-таки попали на подол и уже пробирались к поясу. По ногам сразу забегала тысяча лапок, хотя, скорее всего, ей лишь так казалось.
Почему они не пристали к Вишебу? Хоть бы в ботинки залезли, она бы с удовольствием посмотрела, как этот гад отбивает чечетку. Незабываемое должно быть зрелище!
Напарник сунул руку в карман и достал оттуда блестящий предмет, напоминающий рукоять складного ножа. Вязь в виде крыла бабочки всегда завораживала Элину, но сам предмет пугал.
- Пожалуй, тебе больше подойдет Воющая Баньши, - заключил Вишеб и повернулся к двери.
Элина быстро начала стряхивать назойливых насекомых с платья, выронила из рук клатч, попыталась его поднять, подвернула ногу и со стоном выпрямилась.
На глаза набежали злые слезы.
- Или Неудачница, - добавил напарник. Он легонько сжал предмет. Что-то щелкнуло, и острейшее лезвие серебряной бритвы выскочило из рукоятки.
Он стоял перед дверью, не шевелясь и, как будто напрягшись. Табличка «ОА "ВысокоеГорь"» жалобно звякнула и упала ему под ноги.
- Может, постучим? – неуверенно спросила Элина, пытаясь скрыть слезы.
Вишеб презрительно скривил губы.
- Все равно не услышит, - сказал он и схватился за ручку двери. – Готовь документы, Неудачница. Пора приниматься за дело.
Похоже, напарник попросту сорвал охранное заклинание. А ведь даже повязку не снимал, только бритвой своей щелкнул раз или два – как складником. Если бы Элина заподозрила Виша в способности испытывать неуверенность, то подумала бы, что он так успокаивается.
Дверь с тихим скрипом отворилась, открывая прихожую, залитую солнечным светом, проникавшим через полукруглое окно справа. Пол был выложен смальтой, по стенам расползались причудливые цветочные узоры. С потолка свисал на цепи фонарь, закрытый рыжими стеклами. Ааа… они точно пришли по адресу? Элина взглянула на Вишеба. В его способности ошибаться она тоже сомневалась.
Напарник, видимо, почувствовал ее сомнения и тут же скривил губы в знакомой усмешке. Его лицо обратилось к фее, но она не могла видеть его глаза и у нее – в который уже раз за эти месяцы – возникло неприятное чувство. Она никогда не была уверена, смотрит ли он на нее вообще. В голове мелькали странные образы. Про глаза Вишеба ходили жутковатые слухи и понять, что правда, а что домыслы, не представлялось возможным. При Элине напарник никогда не открывал лицо полностью. Говорили, что глаза его всегда закрыты даже под повязкой и веки он поднимает только по приказу хозяина – князя Десмонда фон Дая, властителя квартала Цветов, главы Корпорации «Тысяча желаний». Еще под повязкой Вишеба вполне могли оказаться страшные шрамы (вот прям через все лицо, от виска до виска, жуть жуткая, кто увидит – сразу замертво и падает). Или попросту провалы глазниц, потому что когда князь понял силу Вишеба, вынул ему глаза и хранит у себя в ящике стола, под замком, а ключ – всегда носит в кармане. Или глаза он забрал в уплату какого-то невероятного долга, и теперь – выдает Вишебу силы понемногу, чтобы не расходовал понапрасну… Ну и, наконец, были такие, кто утверждал, что глаз у Вишеба вообще никогда не было, а повязка – просто скрывает уродство и никак не мешает ему пользоваться своими способностями. В пользу последней версии свидетельствовало только что увиденное Элиной. Хотя, может, охранное заклинание Вишеб сбил вовсе без помощи своего дурного глаза.
Это, кстати, не фигура речи, а способность напарника такая – дурной глаз. И, соответственно, рабочий псевдоним, под которым Вишеба знала добрая половина Скорбеля… Точнее, если говорить правду, недобрая его половина.
- Не спи, - одернул Вишеб недовольно. Стоило ему отвернуться, Элина наморщила носик. Любит же он покомандовать!
Полукруглая площадка прихожей упиралась в широкую лестницу с деревянными перилами, блестящими полировкой. Лестница сворачивалась в два витка прежде, чем вывести на второй этаж.
За лестницей был виден темный коридор, но к нему Вишеб интереса не проявил. Сразу двинулся к лестнице. (Мелодия была бодрая, и Элине все казалось, что она сейчас припомнит, что же это за произведение, настолько оно было знакомым, почти родным. Но понимание постоянно ускользало. На втором этаже звук внезапно усилился втрое. Музыка здесь просто грохотала. А уж когда вступили трубы, Элина и вовсе начала пристукивать каблучками. Вишеб дошел до двери с витражным стеклом: листья водяных лилий на голубом поле. За стеклом метались неясные тени. Напарник открыл дверь. Элина выглянула из-за его плеча (что было не слишком сложно, учитывая, что они были примерно одного роста) и увидела радостно отплясывающую толпу. Улыбающиеся девушки в коротких блестящих платьях, мужчины без пиджаков… должно быть, веселье продолжалось уже давно. Хотя было во всем этом нечто неуловимо странное.
Вишеб посторонился, пропуская Элину в комнату. Слева от двери обнаружилась полукруглая тумба, похожая на бочку на растопыренных ножках-стеблях. На тумбе стоял граммофон с золотистым раструбом. Вместо передней панели было стекло и сквозь него было видно, как крутятся внутри шестеренки. Удивительно, как аппарат мог выдавать такой мощный звук.
- Ну, давай, - прошелестел над ухом голос Вишеба. Элина невольно вздрогнула. Никак не получалось привыкнуть к его способности быть услышанным в любом шуме. Фея не совсем понимала, чего напарник от нее ждет. Пока, наконец, не обнаружила, что чуть поодаль, у стены, на небольшой софе с резной деревянной спинкой, сидит огромный мужчина в банном халате. Он был лохмат, зарос щетиной и не удосужился обуться. В общем, абсолютно не подходил общей картине праздника. Зато полностью соответствовал характеристике клиента.
Выходит, это и есть Рыхард Жмур, оборотень из семьи Медведей… Элина заподозрила, что Вишеб, который выглядел втрое меньше клиента, посылает ее вперед вовсе не потому, что намерен потренировать на профессиональном поприще…
Ну конечно, она ведь фея, что с ней может случиться?
Вздохнув, Элина медленно двинулась вперед, пытаясь не задеть танцующие пары, которые, к слову сказать, не обращали на появление в комнате еще двух существ, никакого внимания. Ладно еще Элина, фей в Скорбеле пруд пруди, а вот Вишеб…
Она осторожно обернулась. Напарник, криво ухмылялся. Его лицо было направлено точно в ее сторону, и Элина почувствовала, что по ней опять ползут муравь…мурашки. Крылья вновь встопорщились, заставив ее разозлиться. Она ненавидела это ощущение. Противное, как мелкая зубная боль, тянучее, словно мед, и не отпускающее, пока этот… человек не отвернется. Небрежным движением руки, Виш вытащил из нагрудного кармана жилета черный платок, легко встряхнул его и начал протирать серебряное лезвие бритвы. При этом он ни на миллиметр не опустил голову, из чего Элина заключила, что он если и смотрит сквозь повязку, то на нее.
Небольшого роста, худощавый, даже щуплый, он производил ужасающее впечатление, особенно сейчас, медленными движениями проводя по бритве платком, будто точил ее. Раз-два. Раз-два.
Элина глубоко вздохнула и нехотя повернулась обратно к клиенту, продолжив свой путь сквозь толпу веселящихся людей. Музыка почему-то начала раздражать. Было в ней что-то неуловимо неестественное, словно в тонкую нить веселенькой мелодии кто-то вплел стон умирающего под пилой молоденького деревца, которое так хотело жить.
Стоило ей приблизиться к оборотню, как в нос ударил противный запах немытого тела. Парень явно не злоупотреблял посещениями ванной комнаты, это уж точно! И теперь контраст между ним и его гостями ощущался еще сильней. Красивые молодые девушки в легкомысленных платьях, благоухающие свежестью летнего дождя (что тоже было довольно странно, учитывая, как они выплясывали), мужчины, пусть и без пиджаков, но все же выглядевшие вполне прилично и этот… Медведь.
Элина неловко открыла клатч, спиной ощущая сверлящий «взгляд» Вишеба, и вытащила удостоверение.
- Господин Ры-рыхард Ж-жмур? – согласно протоколу, осведомилась она, хотя и так прекрасно понимала, что это он.
Оборотень, чей взгляд до этого оставался абсолютно пустым, поднял голову.
- Ты кто? – его голос был хриплым и выражал крайнюю степень усталости, словно он только что закончил утомительную смену на «Скорбельском Экспрессе» (постоянные пользователи называли свой поезд «Экипаж скорби», ибо добираясь из столицы в пригород и обратно, до конца поездки можно было и не дожить – давка, особенно в час пик, была просто невероятная!).
Элина дрожащими пальцами раскрыла корочку и попыталась говорить твердо:
- Отдел повинностей. Стажер Зе…Зелено…
- Чего? – рыкнул Медведь. Его поза перестала быть расхлябанной, кажется, про отдел повинностей он все-таки понял.
Элина еще раз вздохнула и, собрав в кулак всю свою смелость, гаркнула:
- Отдел повинностей! Стажер Зеленотравкина! Вы просрочили платеж по ссуде на желание номер девять тысяч ше-шестьсот тридцать в-в-восемь…
Да уж, гаркнула, это громко сказано. Скорее пискнула, ибо оборотень начал покрываться бурой шерстью, оборачиваясь.
- Малявка, вали отсюда, пока я добрый! – рыкнул Медведь, поднявшись с софы. – А не то я…
Элина попятилась. Наткнувшись спиной на что-то, она обернулась и обнаружила позади себя Виша, который просто сиял, видимо ему понравились неудачные попытки Элины выглядеть грозно. Черный платок был вновь аккуратно сложен, и из кармана торчал лишь уголок, а бритва…
Щелк-клац! Щелк-клац!
Вишеб обогнул феечку и встал напротив Рыхарда. Его макушка с трудом доставала оборотню до плеча.
- Отдел повинностей. Специальный агент Вишеб Скрывайло, - спокойным голосом сказал он.
Щелк-клац!
Медведь на мгновение застыл.
- Дурной Глаз! – заорал он и… свалился в глубокий обморок.
Виш ухмыльнулся, а затем повернулся к Элине.
- Вот видишь. Главное подобрать хороший псевдоним, - сложив бритву, заключил он.
Элина была настолько впечатлена произошедшим, что даже не нашлась, что ответить. Особенно нелепо обморок выглядел на фоне праздника. Впрочем, музыка смолкла, а люди попросту испарились. Это объясняло многие странности…
Какое-то время они просто ждали. Элина подошла к журнальному столику в углу комнаты, и принялась рассеянно перебирать мелочевку, раскиданную по украшенной шахматной клеткой столешнице. Очень странный набор вещиц, кстати говоря. Вот хотя бы откуда здесь могла взяться заколка? Конечно, совсем недавно в комнате была целая ватага красавиц, вот только Элину терзали сомнения, что хоть кто-то из них мог оставить после себя украшение…
В сторону тела на полу Элина старалась не смотреть. Ей было немного неловко от того, что здоровенный оборотень настолько испугался появления щуплого на вид Виша, который без повязки на глазах наверняка легко терялся бы в толпе.
Зная горячий нрав оборотней, можно было ожидать, что Жмур, когда очнется, будет очень зол и попытается отомстить за позор… невольно вспомнился ковер из вьюна, укрывающий сад…
Никак не получалось испытывать сочувствие типу, встречающему гостей в халате, под которым – полы распахнулись и все, между прочим, видно! – только майка и семейные трусы веселенькой расцветки… И не важно, что Вишеб и Элина стали гостями неожиданными! Тут и до их прихода было не протолкнуться.
- Тихое Слово, - вдруг произнес Вишеб. Элина развернулась к нему. Напарник сидел на подоконнике и поигрывал бритвой. Сейчас он выглядел как решившийся на преступление цирковой метатель ножей. Неужто нельзя хоть иногда менять ухмылку на обычную улыбку?
- Что?
- Псевдоним, говорю. Вместо «Неудачницы» бери «Тихое Слово». Никто не подумает сразу, что ты мямля, сначала испугается. А потом все время будет сомневаться…
Элина фыркнула. Да что он к ней пристал? Неужели мало того, что она без всякой охоты отрабатывает навязанный долг?
- Это наблюдения из личного опыта? – поинтересовалась фея. Вишеб склонил голову набок. Ой! От продолжения разговора Элину спас завозившийся на полу оборотень.
- Ох!.. Что тут было?! – простонал он и сел, потирая ушибленную макушку. Халат застегнуть даже не подумал.
- Вечеринка? – предположила Элина. Жмур исподлобья взглянул на нее, потом – на спрыгнувшего с подоконника Вишеба. Вздрогнул и, кажется, даже побледнел.
- А! Думал, мне привиделось.
- Не тяни, Жмур, - скучным голосом произнес Вишеб. – За тобой долг перед князем фон Даем.
Оборотень тихо рявкнул, и Элина невольно сделала шаг назад. А вот напарник остался безразличным.
- Ваш князь меня обманул! Не вижу за собой никакого долга!
- Ну как же, - Вишеб поскучнел еще больше, что, по мнению Элины, было дурным знаком. – Третьего октября – обращение в Корпорацию «Тысяча желаний». Заявку принял оператор номер двести тридцать восемь… Предмет договора – желание иметь много друзей.
Элина выдохнула от удивления. Оборотень бросил на нее еще один взгляд исподлобья.
- Договор подписан обеими сторонами. В руки заказчика передан волшебный предмет для исполнения желания.
- Исполнения?! – взревел Жмур. – Ты что, видишь здесь друзей? Хоть одного?! Все, что я хотел – это внимания! Не такой уж я и страшный!
Элина бы поспорила. Хотя, возможно, оборотень и не заметил, что в порыве гнева наполовину обернулся. Выглядел он жутко. Но, кажется, Вишеб тоже не заметил опасности. Он только поправил повязку, будто под ней зачесалось. Жмур мгновенно утих и снова плюхнулся на пол, с которого было вскочил.
- Меня даже с работы уволили! – уныло протянул он. – Решили, что я подозрительный! А ведь я только пригласил к себе домой сослуживцев. Собирался приготовить гуляш… ведь все так делают!
- Вы пригласили к себе сотрудников компании «Веселые Буренки» - еле сдерживаясь, уточнила Элина, – на гуляш?
Про компанию было написано в анкете, которую Виш дал фее прочесть перед тем, как они пришли сюда. Компания «Веселые Буренки» была примечательна тем, что была семейным предприятием оборотней-полиморфов, превращающихся только в травоядных. «Веселые Буренки» выпускали вкуснейшую сгущенку, и на каждой банке было написано, что рецепт они сохранили еще со времен своих далеких предков, имеющих какое-то сложнопонятное родство с самим Минотавром… А вот про суть желания в анкете ничего не было. Оборотень закрыл голову руками.
- Не напоминай!.. Работа есть работа! – он внезапно вскинулся и уставился на Вишеба ненавидящим взглядом: - А вот ваши сотрудники подбросили мне халтуру! Это форменный обман, а не исполнение желания!
- Зеленотравкина, ты видела людей? – спросил Вишеб. С таким выражением, что Элина сразу представила, как он ухмыляется. Хоть напарник внешне оставался спокоен.
- Да, - озадаченно подтвердила она.
- Их было много?
- А… ага.
- Тебе показалось, что им было страшно и они не хотели здесь находиться?
- Ну… нет. Им было весело. Я подумала, здесь праздник какой-то отмечают.
Вишеб сложил бритву.
- Претензии? – поинтересовался он у оборотня, лицо которого вытягивалось по мере развития диалога.
- Но это ненастоящие друзья! – возопил Жмур.
- Уточнять надо, когда загадываешь желание, - сообщил Вишеб. Элина невольно поежилась. Ей повезло куда больше. Такой уж звездой, как мечталось, она не стала. Но ее карьера певицы началась очень даже хорошо. И в перспективе маячило собеседование с владельцами одного из крупнейших скорбельских музыкальных театров, известных своими водевилями на всю страну и даже за ее пределами… Просто она не успела. Виш все испортил своим появлением!
- Договор есть договор, - четко сказал напарник то ли оборотню, то ли в ответ на мысли Элины. Что за противный тип?!
«Противный тип», тем временем, отвернулся от клиента и подошел к граммофону. Сейчас, когда вокруг не было огромного количества людей, Элина заметила, что обстановка в комнате, прямо сказать, удручающая. Обшарпанные доски когда-то шикарного паркета, книжные полки, на которых лежал слой вековой пыли, вперемешку с какими-то ошметками (высохшая апельсиновая корка на коллекционном экземпляре «Жизни и смерти Дорина Капукки» возмутила фею больше всего).
Медведь как-то поник, опустил голову и пустым взглядом уставился на свои голые колени. Запахнуть халат он так и не удосужился, чем смущал Элину до красноты. Не то, чтобы она не видела мужиков в трусах. Скорее, полуобратившихся оборотней, у которых, оказывается, ноги покрываются шерстью от стопы по щиколотку, а потом от коленей и до… хм, верха. С трудом оторвав взгляд от интересного, пусть и слегка смущающего ее зрелища, Элина наткнулась глазами на метку должника – черную татуировку на правом запястье. Тонкие линии, изгибаясь, и переплетаясь между собой, складывались в абстрактный узор, при ближайшем рассмотрении оказывающийся тремя цветками чертополоха, образующих нечто вроде кольца. У феи тоже была такая метка, только сейчас она уже была немного бледней: уже не черная, а скорее красновато-коричневая, но все еще четкая. Она исчезнет, когда Элина отработает свой долг.
Осталось два месяца, восемнадцать дней и семь часов.
- Вы меня заставите грузить уголь на «Скорбельском Экспрессе»? – несчастным голосом спросил Жмур.
Хм, судя по его комплекции, туда ему и дорога, честно говоря. Но логику специального агента отдела повинностей Вишеба Скрывайло, который был наделен полномочиями назначать наказания за просрочку платежей самостоятельно, предугадать было нельзя.
Виш, тем временем, ласково провел по раструбу граммофона, будто здороваясь с ним.
Легким движением он снял пластинку и оглядел ее.
- Две стороны? – отрывисто спросил он.
Медведь внезапно нахмурился, но кивнул.
- И что на второй? – в голосе напарника прозвучали еле различимые нотки интереса.
Рыхард внезапно вскочил и с ревом бросился к Вишебу.
- Вы! Вы все там обманщики! Все! Желание не было исполнено, понятно? Не было!
Щелк-клац.
Элина вытаращила глаза. Когда этот… маньяк бритву-то успел достать?
Жмур остановился в сантиметрах от Дурного Глаза, тяжело дыша и зачарованно глядя на тощего мужчину перед собой. Теперь было хорошо видно, что Виш не доставал Медведю даже до подбородка.
Виш поднял голову, и его лицо обратилось к оборотню.
Щелк-клац.
- Зеленотравкина, ты чего стоишь? – тихо спросил напарник. – Кажется, ты тоже из отдела повинностей. Почему всегда отдуваюсь именно я?
Элина вздрогнула. Честно говоря, она бы и дальше стояла в сторонке и притворялась частью интерьера. Ситуация не нравилась ей все больше. Работать в Корпорации, конечно, престижно, но собирать долги… Еще - методы Вишеба ей были не по душе. Да и сам он тоже… Напарник ведь откровенно насмехался над горем оборотня! Да, Элине Жмур не понравился, слишком уж раздражительный… она бы с ним тоже дружить не захотела. Но ведь Корпорация обещала исполнить его желание!
- Послушай, Вишеб, - произнесла она. Оборотень вытаращился уставился на нее с таким изумлением, будто вдруг заметил у нее вторую пару крыльев. Элина мысленно обозвала его дураком. Она, конечно, не в восторге от напарника, но это не значит, что она будет называть его Дурным Глазом. Почему-то ей казалось, что на самом деле Вишебу не может нравиться это прозвище.
Напарник повернулся в ее сторону.
- Что еще?
- Ну… ведь Корпорация заинтересована в том, чтобы клиенты оставались довольны. А господин Жмур утверждает, что его желание было выполнено… не до конца. Может быть, следует дать ему дополнительный срок на выплату долга. В качестве компенсации.
Последние слова Элина невольно произнесла совсем тихо – такая гнетущая установилась атмосфера. У феечки даже крылья затрепетали, и она покраснела, понимая, что Вишеб видит ее волнение.
На губах напарника появилась кривая усмешка. Она портила его лицо куда сильней, чем повязка на глазах.
- Конечно, - согласился Вишеб внезапно. Элина удивленно взглянула на него. Усмешка стала шире. Вишеб продолжил:
- Но такие разрешения выдает только князь. Я свяжусь с ним и сообщу, что клиент желает записаться на прием…
- Нет! – проревел Жмур и в ярости сверкнул глазами. Причем ярость его была адресована вовсе не Вишебу, а Элине. Фея даже оскорбилась. Вот гад, она ведь помочь хотела!
- Отказ от аудиенции зафиксирован, - неприятным голосом подтвердил Вишеб. – Тогда, в соответствии со своими полномочиями, назначаю вам наказание в виде исправительных работ. С завтрашнего дня Рыхард Жмур, оборотень из рода Медведей, должен будет отработать в детском саду «Три поросенка» на улице Серой Тени. Срок отбывания повинности – месяц.
- Чего?! – рявкнул оборотень, но Виш проигнорировал вспышку гнева и невозмутимо продолжил:
- По истечении месячного срока метка должника пропадет. Если же обязательства не будут выполнены – долг удвоится. И наша вторая встреча будет уже не такой дружественной. Тебе все понятно, Жмур?
- Куда уж понятней, - пробурчал оборотень.
- В таком случае - Корпорация «Тысяча желаний» рада сотрудничеству с вами. Ждем вас снова! Для постоянных клиентов предусмотрена гибкая система скидок. Хорошего дня!
С этими словами Вишеб направился к выходу. Элина поспешила за ним. По всем признакам, оборотень вот-вот впадет в типичное для его братии бешенство… И стать свидетельницей фее не улыбалось. Напарник, похоже, тоже заметил состояние Жмура, потому что в коридоре ускорился. Элина едва нагнала его.
Оказавшись на крыльце, Вишеб вдруг остановился, и фея чуть не врезалась ему в спину.
- Лихорадочная Эл! – изрек напарник.
- Ч-что? – изумилась Элина.
- Ты так трясешься, что лучшего псевдонима тебе и не подобрать, - сообщил Вишеб спокойно. – И звучит загадочно. Мало ли от чего тебя лихорадит. Пользуйся!
Стараясь не трястись от злости, чтобы не стать Вибрирующей Линой, фея гордо подняла голову и неторопливо спустилась по ступенькам крыльца, молясь, чтобы Жмур достиг последней стадии бешенства, когда она окажется где-нибудь подальше.
Спустя несколько секунд Виш поравнялся с ней, и они поспешно покинули улицу Двуликих, на которой проживали исключительно оборотни, причем привязанные к Болотной Луне – маленькому зеленоватому светилу, появляющемуся на небосводе раз в двое-трое суток. Испокон веков Болотной Луне поклонялись темные: ведьмы, оборотни-волки, оборотни-медведи, а также, почему-то, лепреконы (существование которых само по себе являлось неподтвержденной легендой).
Выйдя на площадь Восьми Ветров, Вишеб повертел головой, в поисках свободного экипажа, а не обнаружив оного, вновь вытащил из кармана бритву. Элина опасливо отодвинулась от напарника. Иногда ей казалось, что этот человек без раздумий принесет ее в жертву болотным ведьмам, если они согласятся обменять абсолютную вероятность вызвать экипаж с открытым верхом в разгар погожего летнего дня на свойства затуманивающего взгляда - единственной приличной магической способности, которая была у феи.
Но сегодня Элине повезло: стоило напарнику хмуро сдвинуть брови, как на площадь выехал фаэтон, в котором сидела пожилая парочка таких необъятных размеров, что скрип колес был слышен на всю округу. Когда тучный мужчина, с трудом покинув повозку, подал руку своей даме, Элина отчетливо услышала облегченный выдох возницы, который явно боялся, что провалится дно.
- Пошли, Лихорадочная, - бросил Виш и чуть ли не бегом направился к повозке, справедливо опасаясь, что ее кто-нибудь займет. Претенденты уже были: какой-то щуплый мужичонка с козлиной бородкой, две хихикающие девицы, представительный джентльмен, трость которого имела набалдашник в виде змеиной головы, и, собственно, Элина с Вишем.
Возница, должно быть, когда-то имел несчастье обратиться в Корпорацию, ибо, увидев человека с повязкой на глазах, замахал руками в беспомощно-вежливом жесте и с улыбкой, которая больше напоминала гримасу, пригласил их в экипаж.
Впервые за долгое время Элина оценила преимущества жуткой славы Вишеба. Устроившись на сидении, она отвернулась от напарника, ответившего ей тем же, и угрюмо уставилась на мелькающие камни мостовой. Как и всегда после завершения очередного дела на душе было тяжело.
О, если бы она знала, к чему приведет ее поступок, она бы никогда не высунула из дома даже нос, не то, что остальные части тела! Сидела тише воды, ниже травы, изучала бы флористику и продолжила славное дело родителей, чьи букеты покупали втридорога самые престижные цветочные магазины Скорбеля, при том, что мастерская находилась на первом этаже их жилища, в славном поселке Камышовка в пригороде. Вышла бы замуж за красавца-соседа, лучшего с детства друга, милого и доброго, пусть и мямлю. Но жажда доказать всему свету, что мечты должны сбываться, оказалась сильней.
С малых лет Элина любила петь. И не просто любила, а умела. И умела хорошо. Самое смешное, что родители восхищались ее «хрустальным голоском» ровно до того момента, как она изъявила желание поступить в Консерваторию им. Д. Жипика на класс вокала. Скандал, который устроила ей мать, Элина, наверное, будет помнить до конца своих дней. Почтенная фея Танья Зеленотравкина, которая в народе слыла улыбчивой и добродушной женщиной, визжала, топала ногами, кидала в дочь нотными тетрадями с набросками песен, а затем порвала их на мелкие клочки, поставив точку в так и не состоявшемся, по сути, разговоре.
- Кому я лавку оставлю, ты подумала?! Я не для того тебя растила, холила и лелеяла, чтобы ты отправилась учиться в столицу на какую-то профурсетку! – непререкаемым тоном заявила мать. – Не смей даже заикаться об этом больше! Поступишь в училище благородных секретарей, многому там не научат, да тебе и не надо. Составлять букеты мы с отцом научим тебя сами.
Элина так сильно расстроилась от потери песенных нот, выстраданных в минуты наивысшего вдохновения (когда все в доме спят, а тебе срочно нужно за рояль, сыграть, понять, получилось ли хорошо, стоит ли добавить проигрыш после первого куплета, или вставить прехорус, да и слова вроде уже вертятся в голове), что смысл сказанного матерью не сразу дошел до нее.
- Институт благородных секретарей! – воскликнула она, утирая слезы. – Да это же… да с дипломом этой… богадельни даже в уборщицы не берут!
- Не обсуждается, - ледяным тоном ответила мать. – Уберись тут.
И Элина убралась. Той же ночью, оставив прощальную записку, в которой просила прощения у отца, она покинула родной дом, и целых два года об этом не жалела, несмотря на то, что в Консерваторию им. Д. Жипика ее не взяли.
Она помнила, как стояла возле вычурной двери в экзаменационный класс и лила горькие слезы разочарования.
«К сожалению, ваш голос слишком слаб. Ставить его будет трудно, к тому же это не имеет особого смысла: на этот поток было набрано достаточно студенток с первым сопрано, вот если бы у вас был альт…»
Альт, ага. У феи!
Слезы кончились, а она все не уходила, рассматривала причудливую резьбу на двери, представила, как заходит обратно в класс и поет глубоким бархатным альтом, немного хрипловатым, но прекрасно поставленным. Эта картина ее немного рассмешила, и она решила, что сдаваться рано. Она вернется сюда через год, так она решила.
Но судьба решила иначе.
Через неделю проживания в небольшой дешевой гостинице (название «Жучок на травке» являлось говорящим: клопов там хватало) у Элины стали заканчиваться деньги, а где взять еще, она не знала. Хождение по ресторанам в поисках работы штатной певицей результатов не дало: хозяевам не нравилось, что фее только семнадцать, да и «голосок у вас слишком мягкий!» Соваться в менее престижные бары Элина не рискнула: несмотря на свою тогдашнюю наивность, она прекрасно понимала, что публика в подобных заведениях может попытаться… хм, расширить спектр оказываемых услуг.
Вот тогда на беду ей и попалась реклама Корпорации «Тысяча желаний». Напечатанная в газете «Скорбный Вестник» на самой последней странице, но таким жирным шрифтом, что сразу бросалась в глаза, заметка заинтересовала Элину.
«Хотите быть прекрасной девой, но бородавка на носу портит весь вид? Хотите разговаривать на языке дельфинов? Петь, как соловей? Иметь красивый дом? Всего десять золотых в месяц, и в вашем распоряжении окажется то, о чем вы мечтали! Спешите! Только сейчас: небывалая акция! Первые три месяца – бесплатно! Корпорация «Тысяча желаний». Ваши желания – это наша проблема!» И адрес: квартал Цветов, д. 54, стр.1.
Пожалуй, не будь тогда «небывалой акции», Элина никогда бы не ввязалась во все это. Десяти золотых у нее не было. А вот желание стать звездой – было.
Это сегодня феечка понимала, что ей просто повезло: она так невнятно обозначила свое желание, что ее вполне могли превратить в маленький светящийся шарик и закинуть на небо.
Она помнила это ощущение, когда ее заявка была принята, одобрена и в ее руки попала красивая позолоченная брошь в виде скрипичного ключа. Ощущение полного безграничного счастья: стоило ей надеть брошь и начать петь, как все вокруг начинали восхищаться красотой ее голоса, бурно аплодировать, не дождавшись окончания, и просить дать автограф.
Не став терять времени, Элина тогда пошла в самый дорогой ресторан, не решившись сразу отправиться в музыкальный театр, справедливо рассудив, что начинать следует с малого. И там она запела. Пела, мечтала о роли Клордетты в знаменитой опере «Клори и Дуркан», репетировала арии прямо на маленькой сцене ресторана «ДекаРон», а иногда делала это прямо во время выступления: посетителям, по сути, было все равно, что именно она поет. Так прошло почти два года. Ее узнавали на улицах, а в ресторане каждый вечер был полный аншлаг: весть о прекрасном голосе феи разнеслась по всему Скорбелю.
Выучив арии «Клори и Дуркана», она изучила весь репертуар Ф. Онарь, П. Ультик и К. Синебровкиной, а затем начала писать и свои песни, мучительно пытаясь вспомнить погибшие в разорванных тетрадях наброски. На горизонте замаячил крупный контракт с владельцем Театра Музы, но она все медлила, поддаваясь уговорам владельца «ДекаРона», который начинал картинно рвать на себе волосы, стоило лишь упомянуть о возможности ухода.
Но однажды все рухнуло.
Элина как раз выбирала наряд для вечернего выступления, размышляя о том, кем она хочет быть сегодня: легкомысленной Клори, одетой в яркое красное платье, расшитое золотым бисером; таинственной К. Синебровкиной, в черной блузе под горло и кружевной полупрозрачной юбке или бунтаркой Ф. Онарь – в брючном костюме салатового цвета, белоснежном шейном платке и высоких сапогах.
Стук в дверь ее двухкомнатного номера в гостинице «Столичная» застал ее врасплох: за два года в Скорбеле она не удосужилась завести себе подруг или даже приятельниц, которые могли бы зайти к ней на чай с кренделями, владелец «ДекаРона» предпочитал решать все вопросы на работе, а воздыхатели мужского пола умели только томно вздыхать под дверью, оставляя на пороге десятки писем и шикарные букеты, часть из которых явно были сделаны в мастерской «Цветочный бум», принадлежавшей ее родителям.
Накинув шелковый халат, Элина открыла дверь.
На пороге стоял странный парень с повязкой на глазах. Он был худ, ростом чуть выше Элины, одет в черный костюм, черные же тупоносые ботинки, а на его голове красовалась модная шляпа.
- Элина Зеленотравкина? – голос у парня был противный, будто прокуренный, хотя табаком от него не пахло.
Подумав, что это один из ее многочисленных поклонников, Элина улыбнулась.
- Вы за автографом? – благодушно спросила она. Еще бы! Первый смельчак за два года!
Но парень криво улыбнулся и сунул руку в карман.
- Отдел повинностей. Специальный агент Вишеб Скрывайло, - резко сказал он.
Элина нахмурила бровки.
- Отдел повинностей? Вы о чем?
Ухмылка парня стала совсем паскудной.
- Вы просрочили платеж по ссуде на желание номер восемь тысяч триста семьдесят девять. На три месяца.
Элина шагнула назад, запуталась в полах халата и с визгом свалилась на пол. Смущенно покраснев, она запахнулась, скрыв обнажившиеся колени, и только потом подняла голову на собеседника.
- Эт-т-того не может б-быть! Я платила вовремя! Всегда! И последние десять золотых я внесла три дня назад! – ошибка какая-то, не иначе.
Если бы в Скорбеле проводились соревнования на самую противную гримасу, этот Вишеб точно взял бы призовое место. Даже не подумав предложить ей руку, чтобы помочь подняться, он прошел мимо нее в комнату и уселся на кровать, прямо поверх красного платья для выступлений.
- С прискорбием вынужден сообщить, что с начала этого года платеж был проиндексирован, вследствие чего стал составлять пятнадцать золотых в месяц, - в голосе сожаления не было.
- Но… меня не проинформировали, - растерянно прошептала Элина. Она умоляюще посмотрела на агента Скрывайло. – Я… я же не знала…
- Письменное уведомление было направлено на адрес, указанный при заключении договора, - надменно ответил он. – Гостиница «Жучок на травке», комната номер тридцать семь.
- Я… я не живу там уже давно!
Парень кивнул.
- Мы об этом знаем. Но по протоколу уведомления отправляются на указанный в договоре адрес.
Это как получается? Они прекрасно знали адрес ее проживания, но важнейший документ послали туда, где она никак не сможет его получить?
- Это… это… - у Элины даже голос пропал от возмущения.
- Согласно пункту тридцать договора при просрочке платежа на три месяца, я обязан изъять ваш предмет для исполнения желания и назначить вам повинность. Отдайте брошь, - он протянул руку.
- Нет! – выкрикнула фея. Она подбежала к столику, схватила брошь и прижала ее к груди. – Я… я внесу все сегодня же! Сейчас! Мне… у меня достаточно денег.
Парень поскучнел.
- Согласно пункту тридцать договора, я обязан изъять предмет. Хотите вернуть его – после отработки повинности обращайтесь в Корпорацию повторно. Возможно, вам даже сделают скидку.
Понятно, так значит? Но Элина его еще удивит.
Фея медленно подошла к нему и уставилась на его повязку, туда, где должны были находиться его глаза. Она не пользовалась затуманивающим взглядом уже давно, но сработать должно.
Парень застыл на несколько мгновений, а затем улыбнулся. Улыбкой полной неописуемого торжества.
- Надо же… Фея с затуманивающим взглядом. Но ты просчиталась, девочка, на меня твои чары не подействуют. У меня самого глаза непростые. Но твои таланты мне еще понадобятся.
Он резко поднялся, заставив ошеломленную Элину отшатнуться от него.
- Элина Зеленотравкина, в соответствии с данными мне полномочиями, назначаю вам наказание в виде общественных работ. С завтрашнего дня вы приступите к обязанностям в отделе повинностей Корпорации «Тысяча желаний». Срок повинности – шесть месяцев.
Шесть месяцев? Так много? Почему?
- И… и что я буду делать в отделе повинностей?
Вишеб Скрывайло схватил ее за руку и отобрал брошь.
- Будешь моей напарницей. Твои способности мне пригодятся, Зеленотравкина, - затем задумался, будто застыл, но руку не отпустил. – Туманная Бабочка.
- Что?
Он сумасшедший, что ли?
- Это будет твой псевдоним. В нашем деле, знаешь ли, он очень важен.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. МЕТКА ДОЛЖНИКА
- Ты не стараешься, - припечатал Вишеб. – Для тебя тут что, курорт?
Элина вспыхнула. Она видела, что напарник мрачнее тучи. И молчал он как-то слишком уж зловеще с тех самых пор, как они переступили порог отдела повинностей. Но все-таки фея не ожидала, что ее начнут обвинять в том, что она не прилагает усилий в деле запугивания людей. За кого он ее принимает, в конце концов?!
- Делала, что смогла! – огрызнулась она и тут же поняла, что не стоило так говорить. Вишеб щелкнул бритвой. И как ему удается так незаметно ее вытаскивать? Сама она ему в руку из кармана выскакивает, что ли?
- Так это называется «делала»? Вот почему ты не успела стать звездой за отведенный тебе срок. Ты просто лентяйка. Думала, слава сама придет?
Ухмылка его стала особенно противной. Элина возмущенно уставилась на напарника, хотя, говорят, лучше ему в лицо лишний раз не смотреть. Повязка, конечно, магическая и от сглаза защищает… только мало ли.
- Да что ты понимаешь? Я, между прочим, сделала карьеру, которой многие бы позавидовали! И уже готова была заключить выгоднейший контракт… если бы не… – она хотела сказать «если бы не ваши махинации с индексированием», но вовремя прикусила язык. Вишеб только посмеется, а то и увеличит срок отработки… как при первой встрече. У Элины даже крылышки затрепетали. Она едва сдерживалась. И непонятно, чего ей хотелось больше – заплакать или наорать на напарника. В итоге пересилило желание устроить скандал.
- Я… всего лишь отрабатываю долг, - напомнила Элина. – Я не такая как ты. Не хочу выносить приговоры тем, кого обманули…
Тут она осеклась. Лучше не произносить обвинений в адрес князя фей в квартале Цветов. Тем более, в присутствии Вишеба, который подчиняется непосредственно главе Корпорации «Тысяча желаний».
Напарник криво ухмыльнулся.
- Тебя, выходит, тоже обманули?
- Нет, - буркнула Элина. – Но… не обязательно было назначать мне такое наказание! Это невыносимо! Я фея, я не могу видеть, как страдают люди!
- Сегодня был оборотень.
- Мне все равно! Я просто хочу…
- Отсидеться? – подсказал Вишеб. Как раз это слово пришло феечке в голову. Элина в который раз испугалась, что напарник способен читать мысли.
- Сколько времени ты здесь, а все одно и то же. Коленки дрожат, голос срывается… как ты на сцену-то выходила? С закрытыми глазами?
Элина покраснела: поначалу она и правда побаивалась смотреть на зрителей. Вишеб хмыкнул.
- Я придумал. Лучшее имя для тебя – Элина Нервный Тик! Смотри сама: и поэтично, и не соврешь, а люди будут побаиваться.
Нет, он издевается?! И в каком это месте «Элина Нервный Тик» - поэтично?
- Может быть, еще и бритву с собой таскать? – едко поинтересовалась доведенная до предела феечка. – Чтобы образ дополнить.
Щелк-клац.
Щелк-клац.
- Неплохая идея, - наконец, решил Вишеб. – Только тебе с секирой ходить придется. Чтобы хоть кого-нибудь напугать. С твоими-то актерскими талантами.
Элина вздохнула, пытаясь успокоиться.
- Если рабочий день на сегодня закончен, я пойду домой.
- Закончен, - подтвердил напарник лениво. – Для меня. Потому что я работал, а теперь пойду немного развлекусь. Может, в бар загляну. А ты, считай, весь день отлынивала. Так что будешь писать отчет.
Он указал бритвой на заваленный бумагами стол. Бумаг было столько, что Элине казалось – ножки стола не просто так выгнуты.
- Но это твоя обязанность! – возмутилась она и тут же поспешно добавила: - Я-то всего лишь стажер, а ты – исполнитель.
- Вот что, Зеленотравкина. Пока что я не видел, чтобы ты именно отрабатывала. Если так пойдет и дальше, мне придется продлить срок твоего наказания.
Вот опять словно мысли ее недавние прочитал!
- Ч-что?! – прошептала Элина.
- Тебе же пойдет на пользу. Пообщаешься со многими людьми. Может, завтра нашим клиентом будет известный композитор. Заодно представим ему тебя…
Элина спрятала лицо в ладонях. Из глаз все же потекли слезы.
- Я напишу отчет, - глухо сказала она. – Ни дня… ни минуты лишней здесь не проведу! Если тебе так нравится издеваться над другими, пожалуйста! А я - не бездушная кукла!
- Конечно, напишешь, - послышался безразличный голос Вишеба (большую часть возмущений Элины напарник, видимо, попросту пропустил мимо ушей). - Глядишь, к концу срока станешь Элиной Острое Перо… ну, а то, что некоторые будут понимать твой псевдоним неправильно, только на пользу тебе пойдет. В любой женщине должна быть загадка.
Может, у Виша и еще какая-нибудь гадость была припасена. Но тут послышалась тихая музыка, какая обычно играет в музыкальных шкатулках. В меру печальная, в меру загадочная. Элина взглянула в щелку между пальцами правой руки, чтобы увидеть, как напарник деловито выуживает из жилетного кармана за цепочку часы-луковичку. Часы были серебряные, с гравировкой в виде тончайшего переплетения цветов. Фее очень хотелось рассмотреть узор поближе, но Вишеб никогда не позволял.
Все потому, что часы – особенные. Еще одна волшебная вещь, полученная напарником от князя фей. На самом деле, часы не шли и потому время не указывали. Но если играли – значит, князь вызывал Вишеба к себе. С некоторых пор у Элины тоже было собственное волшебное средство связи – миниатюрная записная книжка в бархатном переплетике, с тонкой закладочкой-ляссе из атласной ленты. В ней появлялось время, когда напарник ждал прихода Элины, а иногда – указывалось и место. Фон Дай явно не заморачивался с конкретикой. Стрелки карманных часов Виша могли идти в любую сторону (даже навстречу друг другу) и явно не обозначали ничего конкретного, кроме необходимости явиться к князю незамедлительно. Потому что напарник всегда отправлялся на вызов мгновенно.
Вот и сейчас – он зачем-то открыл крышку часов (может, движение стрелок все же что-то ему сообщало), а потом развернулся и направился к выходу. Лишь на пороге задержался, чтобы сказать:
- Уйти можешь только когда напишешь отчет. И хорошо напишешь. Я проверю. Завтра.
Фея уныло угукнула, и Вишеб ушел, закрыв за собой дверь. Мелодия быстро растаяла в воздухе, но неприятное ощущение почему-то осталось.
Элина вздохнула и уселась на старый стул.
Тот заскрипел, жалуясь на хамское обращение. Вишеб имел обыкновение покачаться на нем, установив его на двух ножках, когда был задумчив. Элина ни за что не поверила бы, если бы сама не видела. Пожалуй, именно эта его привычка позволяла ей считать Виша человеком.
Внезапно дверь приоткрылась и в образовавшемся проеме показалась голова напарника.
- Завтра придешь пораньше и приготовишь мне кофе. Мне же придется веселиться за нас двоих, раз ты не заслужила. Возьми на себя ответственность!
И дверь снова закрылась – прежде, чем Элина успела хоть что-то сказать. Фея почувствовала, что готова вспыхнуть от негодования. Нет, это надо же… Да как он!..
«Чтоб тебе пиво разбавленное подсунули!», - с чувством пожелала она, но поняла, что этого для его собственного успокоения недостаточно и добавила: «Чтоб тебя болотные ведьмы в темном переулке подловили и прокляли!»
Все-таки ее напарник – сказочный гад!
Немного покачавшись на стуле, вдоволь пофантазировав о страшных карах, которые, несомненно, должны были обрушиться на напарника, сегодня превзошедшего самого себя по количеству сказанных ей гадостей, Элина сварила себе кофе в саморазогревающейся турке (решив про себя, что завтра она плюнет Вишебу в чашку), и засела за отчет. Что писать, она толком не знала: обычно напарник такого ей не поручал, скорее наоборот, предпочитал выдворить ее из кабинета, прежде чем заняться документами. Возможно, в этой кипе бумаг она найдет что-нибудь, что сойдет в качестве примера? Не может же она написать «Дорогой князь Десмонд фон Дай! Уведомляю вас, что должник № 9638 был успешно отправлен на отработку согласно пункту тридцать договора…» и где ей взять номер договора? Или он совпадает с номером желания? Интересно, а можно было загадать два желания? И платить по двадцать золотых в месяц? Почему ей это раньше в голову не пришло?
Эта тема ее так заинтересовала, что она даже достала из верхнего ящика письменного стола Устав Корпорации, чтобы найти ответ на свой вопрос там, тем более что Виш почему-то не давал ей читать сей документ, аргументируя это недалеким умом Элины, которая все равно не сможет понять истинного его содержания.
Устав был толстым – страниц сто, наверное. Долго читать придется… Элина открыла книгу наугад. Попыталась. Страницы намертво прилипли друг к другу, а стоило феечке приложить чуть больше силы, как бумага начала покрываться желтой коркой, превращая толстый документ в некое подобие кирпича. Титульный лист, на котором было написано: «Устав Корпорации «Тысяча желаний».утв. 24 декабря 1239 г. В.В.Б.» смялся, а затем и вовсе вспыхнул синим пламенем, заставив Элину швырнуть злосчастную пачку бумаг на пол.
То, что упало, определенно не было Уставом. Это действительно был желтый кирпич.
Фея с ужасом смотрела на дело рук своих. И как ей теперь быть? Вишеб ее убьет. Или заставит работать в этом жутком отделе до конца своих дней. И будет каждый день придумывать ей новые клички. И щелкать перед ней этой своей бритвой! Что же она наделала…
Из глаз вновь закапали слезы. Они стекали по носу, щекотали его, затем текли дальше, омывали губы, заставляя фею чувствовать их горьковато-соленый привкус, и капали вниз с подбородка. Элина чувствовала, что окончательно расклеивается. Страшно представить, как она сейчас выглядит: нос наверняка распух, глаза покраснели, губы дрожат. Она представила, что ждет ее завтра, когда ее жуткий напарник увидит, что она натворила вместо отчета, и разрыдалась в голос.
Рыдала долго, думая о том, что отчет она сегодня точно не напишет, а если вспомнить во что она превратила важнейший документ, это уже и не важно. Завтра ее ждет нагоняй от Вишеба.
Почему-то эта мысль ее успокоила. Все равно получит по первое число, зачем тогда напрягаться? Шмыгнув еще пару раз, Элина гордо тряхнула головой и полезла в клатч за носовым платком.
А это еще что такое?
В сумочке помимо удостоверения, записной книжки Вишеба, носового платка, ключей от номера и зеркальца в позолоченной оправе оказалась заколка. Гребень на три зубца, позолоченный, хоть и немного потертый, на вершине которого сплетались в неистовом танце три зеркальные бабочки. Маленькие зеркала играли на свету не хуже алмазов. Но самым интересным было то, что в просвете между крыльями висели два малюсеньких бубенчика, которые издавали мягкий, почти неслышный, звук.
Элина застонала. Опять она украла чужую вещь, и не помнит этого. Судя по всему, заколка принадлежала одной из дам, которые танцевали в доме у Жмура. Вопрос в том, почему украшение не испарилось вместе с людьми, когда перестала играть музыка. Элина потрясла гребень. Звук колокольчиков ей нравился, наверное, поэтому она и прихватила его. Вопрос, как теперь это вернуть? Хотя, вряд ли Жмур пользовался подобной вещью. Представив могучего оборотня с красочной заколкой на голове, она истерически захихикала. А потом опять расплакалась, потому что с каждой неделей, проведенной в отделе повинностей, число «прихваченных» ею вещей росло, что очень беспокоило. Не ровен час кто-нибудь узнает об этой ее… слабости таскать мелкие вещи из чужих домов.
Здраво рассудив, что Жмур вряд ли хватится заколки хоть когда-нибудь, Элина приладила ее на волосы. Как ни странно, помогло: теперь она видела мир ясно, а не сквозь вечно лезущие в глаза кудряшки, до такой степени непослушные и жесткие, что иногда у нее возникало желание сходить к цирюльнику и побриться налысо. Останавливало только то, что она станет Лысой Ведьмой, или что там Виш придумает, глядя на нее…
Довольно хмыкнув, она достала зеркальце и посмотрела на свое отражение. Как она и предполагала, после истерики видок у нее был тот еще. Умыться бы… Она еще раз шмыгнула носом и спрятала зеркальце обратно в клатч. Странно. Записная книжка – ее средство связи с напарником – нагрелась, причем так сильно, что почти обжигала пальцы. Обычно Виш не дергал ее после окончания рабочего дня, надо отдать ему должное.
Раскрыв книжицу, Элина обнаружила надпись: «Переулок Трех Монет. Срочно.» Буквы прыгали, будто Вишеб писал второпях, а слово «срочно» вообще едва угадывалось сквозь огромную кляксу. Что происходит?
Феечка испытала непреодолимое желание написать в книжице ответ: «Мой рабочий день закончен», но наличие кляксы ее остановило. Виш всегда писал аккуратно и разборчиво в своем экземпляре, а названия улиц вообще - выводил печатными буквами. Это немного тревожило. Неужели что-то случилось?
Напился и подрался? Решил сыграть в покер и все проиграл, а теперь ждет, что Элина отдаст ему последние деньги? Денег, кстати, у нее нет. Совсем. Офис Корпорации находился в двух кварталах от гостиницы «Золотая Луна», где сейчас жила Элина, и фея ходила на работу пешком. Цены в «Луне» были приемлемые, да и условия неплохие. К сожалению, зарплата стажера, которую выдавал ей Вишеб, не позволяла оставаться в шикарном номере «Столичной».
В верхнем ящике письменного стола кроме погибшего Устава всегда лежала заначка на черный день. Схватив небольшой мешочек, Элина с трудом запихала его в переполненный клатч и выскочила из кабинета. В офисе почти никого не было: было уже около семи вечера, поэтому вопросов по поводу внешности и спешки ей никто не задавал.
К счастью, свободный экипаж нашелся быстро. Возница, молодой оборотень из клана Волков, судя по сероватому цвету волос, заигрывал с Элиной всю дорогу, чем раздражал фею до дрожи. Она пыталась предположить, что именно случилось. Неужели Вишеб действительно напился? Время от времени он так делал, но вроде бы всегда вел себя спокойно. Спустя несколько дней после их первой встречи, Элина вспомнила, что пару раз видела его в ресторане «ДекаРон» во время своих выступлений. Смутная фигура, сидящая в одиночестве за столиком в самом углу, никогда бы не привлекла ее внимание, если бы не повязка. Тогда фея думала, что он просто слепой. Очень богатый слепой, ибо перед ним всегда стояла бутылка самого дорогого виски. И он выпивал эту бутылку один, а потом просто сидел. Сидел, знал, что она платит по ссуде на желание неполную сумму и молчал, гад!
Отпустив экипаж, Элина повернулась к ответвлению от улицы Розовых Зайцев, которое имело название переулок Трех Монет. На Скорбель только начинали опускаться вечерние сумерки, но в переулке было темно. И мостовой там не было, между прочим. Плакали ее белые туфли. Приподняв подол, фея нервно взмахнула крылышками и шагнула в переулок. Как она и ожидала, здесь было грязно. И ни одного фонаря, зато пахло какими-то помоями. Она сделала еще три шага.
- Вишеб? – робко позвала она, надеясь, что он просто решил над ней подшутить таким образом. – Вишеб!
Тишина стояла невыносимая. Куда ей идти-то?
В глубине переулка послышался какой-то шорох.
- Сюда… - услышала она хриплый голос напарника.
Вишеб сидел прямо на земле, среди разбросанных бутылок. Об одну Элина споткнулась по пути. Напарник пытался подняться на ноги, цепляясь за стену, но пока у него не получалось. Дышал он тяжело, с хрипом.
- Иди сюда!
Элина сделала еще шаг вперед. Не должно быть так темно в переулке, даже если ни одного окна в близлежащих домах не освещено! Феечке стало не по себе. По коже бежали мурашки. Вишеб, наконец, распрямился, его рука вцепилась Элине в плечо. Фея вскрикнула от неожиданности, хватка тут же ослабла, а Виш пошатнулся. Пришлось его подхватить.Бубенчики на заколке позвякивали – тихо, но как будто даже насмешливо.
- Ты… что случилось?! – выдохнула Элина. Она не могла разглядеть Вишеба, но алкоголем от него не пахло…
- А-а! - протянул напарник. – Ведьмы… случились.
Голос его был почти неузнаваем. Упоминание ведьм заставило Элину вздрогнуть. Она потянула Вишеба к выходу из переулка. Напарник шел неуверенно, цепляясь свободной рукой за стену. Темнота отступила как-то разом и будто невидимые когти заскребли по мостовой.
Элина посмотрела на Вишеба и вскрикнула снова.
- Тише, – процедил он сквозь зубы. Жилет его был порван, располосованный чем-то острым, рубашка пропиталась влагой. Шляпу Виш где-то потерял. Если оставил в переулке – сам пусть возвращается, Элина в эту тьму больше ни ногой! Руки и лицо напарника были черными, словно его тащили по сырой земле… И только повязка, закрывающая глаза, сидела ровно, как пришитая.
Элина беспомощно оглянулась. Никаких экипажей поблизости видно не было… Ведьм тоже, что порадовало бы фею, если бы не Вишеб. Одно его присутствие отбивало все желание радоваться на корню. В груди неприятно заныло.
- Куда? – спросила Элина. Вишеб мотнул головой, словно пытаясь прийти в себя.
- Здесь… недалеко, - пробормотал он и попытался выпрямиться. Его тут же снова начало шатать. Элина вцепилась в напарника, понимая, что поднять его с мостовой будет куда сложнее, чем не дать свалиться. Фея невольно порадовалась тому, что напарник такой щуплый. Кого-то вроде Рыхарда Жмура она бы даже из переулка не выволокла!
Может, было и недалеко, но Элине путь показался бесконечным. Прохожие, изредка встречавшиеся им на пути, шарахались в сторону. В какой-то момент впереди мелькнул полукруглый фасад «ДекаРона». Прежде она не замечала, что ей знакомы окрестности. В прочем, со стороны полутемного квартала невысоких каких-то одинаково-обветшалых домов, она никогда к ресторану не ходила. Когда-то ей казалось, что это-то и есть трущобы. Однако за время работы в Корпорации поняла, что встречаются в Скорбеле места и похуже.
Вишеб указал на один из домов – двухэтажный, с темными узкими окнами и разбитым фонарем над подъездом. Прямо у лестницы разлилась приличных размеров лужа. Фея с тоской поняла, что туфли снова пострадают. Однако напарник качнулся в сторону, определенно намереваясь забрести в очередную подворотню, такую же темную, как и та, из которой Элина его извлекла.
Со стороны подворотни дом обнаружил глухую стену без единого окна. Элина с трудом разглядела очертания двери. «Да он, наверное, живет в подвале», - мелькнула мысль. Фея почему-то не сомневалась, что они идут именно к Вишебу. И она очень легко могла представить напарника, обитающим в сумрачном сыром подвале, в окружении извилистых труб и ржавых вентилей. А свет к нему в жилище наверняка проникает через маленькие окошечки, наполовину утопленные в мостовую… Если вообще проникает…
- Ключи, - напомнила Элина. Вишеб подозрительно затих и начал оседать на землю. Еще не хватало, чтобы он потерял сознание на пороге собственного… подвала! Напарник слепо шарил по двери, пока не наткнулся на ручку. Послышался двойной щелчок. Дверь отворилась, обнаружив тускло освещенный вестибюль. Пол здесь был выложен растрескавшейся от времени плиткой, а краска на стенах облупилась. С потолка свисала на шнуре единственная лампочка-шар, выдавая неприятное зеленое свечение, ни дать, ни взять – своя миниатюрная Болотная Луна.
Никакой лестницы, по которой можно было бы попасть в подвал, не наблюдалось. В конце вестибюля виднелась единственная дверь – без номеров и стеклянных вставок, какие очень любят в Скорбеле. У этой двери вообще не было ручки. Но стоило Вишебу упереться в растрескавшуюся деревянную поверхность ладонью, как послышалось щелканье замков.
Они оказались на пороге квартиры. Виш качнулся вперед, и Элина невольно шагнула тоже. Дверь тут же закрылась, наподдав сзади. Элина едва успела крылья раскрыть. Задетый Виш недовольно фыркнул.
Из небольшой прихожей, не снимая ботинок, он побрел вглубь жилища и потянул за собой Элину, которая не могла его отпустить. Миновав две закрытых двери, они прошли в небольшую полупустую гостиную. На окне не было штор, так что вышедшая из-за туч Болотная луна осветила помещение. У окна стоял обитый тканью с куцей бахромой диван. Торшер на тонкой ножке отбрасывал причудливую тень, похожую на протянувшуюся через все помещение руку. Еще возле дивана стоял невысокий столик в виде листа водяной лилии, кресло, кажется, выполненное в том же стиле, что и диван, небрежно задвинутое в угол. На столе лежала стопка потрепанных книг, рядом стояла бутылка виски.
Они как раз добрались до дивана, когда Виш неожиданно резко вскинулся, шагнув в сторону входа. Элину он рывком задвинул за спину. Не ожидавшая от напарника такой прыти (а главное – силы), феечка взвизгнула и взмахнула крыльями, пытаясь удержать равновесие. Перед глазами мелькнула невнятная тень, взгляд уперся в жутковатый торшер. Вишеб в установившейся зловещей тишине замер, словно к чему-то прислушиваясь (а может – приглядываясь, кто его разберет). Потом медленно развернулся к Элине. Она невольно попятилась, когда он двинулся на нее.
- Ч-что? – выдавила фея, крылья ее дрогнули. Вместо ответа Виш попросту завалился на нее и Элина, снова не ожидавшая такой резкой смены событий, невольно опрокинулась на диван. По полу покатилось что-то тяжелое. Элина больно примяла крыло, а Вишеб даже не пытался как-то изменить ситуацию. Судя по всему, он все же потерял сознание. Вовремя, ничего не скажешь!
- Вишеб! – позвала фея, но ответа ожидаемо не получила. Она завозилась, пытаясь выбраться из-под напарника и при этом не скинуть его на пол. В конце концов, ей удалось отодвинуться, а Вишеб остался на диване, уткнувшись лицом в мягкую спинку. Этак он, чего доброго, задохнется, подумала Элина. Будет обидно – что она, зря потратила столько усилий, чтобы доволочь его до дома? Пришлось подняться, скинуть туфли, чтобы не скользить по паркету, и попытаться придать Вишебу более подходящее положение… Не оценив проявленную заботу, напарник пару раз издал полустон-полуворчание. Элина возмущенно фыркнула. Она потянулась к торшеру и зажгла свет. К счастью, не такой болотно-лунный, как в коридоре.
Выглядел Вишеб плохо. Черты лица его заострились. Дышал он по-прежнему хрипло. Теперь Элина увидела рану у него на боку. Рубашка была порвана и пропиталась кровью.
Элина осторожно попыталась отогнуть края прорехи на рубашке и едва не вскрикнула. Лучше бы она не пыталась разглядеть рану поближе!
- Вишеб! – позвала феечка в панике. – Тебе помощь нужна, слышишь?
Судя по всему, напарнику было плевать.
- Ну, хоть аптечка-то у тебя есть? – в отчаянии вопросила Элина не получила ответа. Она вздохнула. Бросать дело спасения на полпути было нелепо. Придется осмотреться.
Элина шагнула к выходу из комнаты и на что-то наступила. Опустила взгляд – под ногой оказалось круглое зеркальце, очень похожее на ее собственное, только в серебристой оправе. Так вот что упало. Неожиданно, вещица как-то не вяжется с Вишебом. Не могла Элина представить, что он в своей повязке разглядывает себя, любимого… Хотя иногда фее казалось, что напарник бывает исключительно доволен собой. Но все равно – странно. Может, зеркало принадлежит ведьмам, которые напали на Виша? Тогда вообще скверно. В конце концов, Элина достала из клатча платочек и завернула зеркальце в него. Лучше унести вещицу подальше от Вишеба. На всякий случай.
Одна из двух дверей в коридоре вела в ванную комнату, выложенную мелкой светлой плиткой. Здесь обнаружилась пузатая ванна на кривых ножках. Элина отвела от нее взгляд и посмотрела на себя в зеркало. Кудряшки торчат во все стороны, заколка едва держится – Элина ее поправила, не особенно задумываясь о том, что делает. Платье... бесповоротно испорчено! Элина заметила пятна крови на подоле и прикрыла глаза. Крылья затрепетали. Она ведь понятия не имеет, насколько Вишеб пострадал. Он ведь человек, а люди вообще плохо восстанавливаются!
У раковины на маленькой табуреточке стоял жестяной таз. Элина набрала в него теплой воды, прихватила полотенце, которое показалось ей достаточно чистым, и вернулась в гостиную.
Нерешительно подступила к Вишебу, но он не очнулся даже когда она принялась расстегивать то, что осталось от жилета и рубашки. Дыхание его стало редким. Элина наклонилась к самому лицу напарника и прислушалась. От Виша шла волна жара, кожа его была липкой от пота и крови. Пока Элина стягивала с него рубашку, внезапно обнаружила, что напарник вовсе даже не щуплый. Скорее, жилистый. Мускулы его были крепкими, а торс… исполосован когтями неизвестного зверя. Фея невольно вздрогнула, представив, что этот самый зверь мог скрываться в переулке.
«Да нет, Виш наверняка его прогнал прежде, чем меня позвать», - обнадежила она сама себя.
На правом предплечье у Вишеба обнаружилась татуировка. Элина не могла не обратить на нее внимание. Рисунок уж очень напоминал метку должника, которая имелась у самой феи. Только у татуировки Вишеба линии были не такими четкими – словно стерлись со временем. Выходит, напарник все же сам – человек подневольный, и князь держит его в отделе повинностей в качестве отработки долга? Почему-то эта мысль немного обрадовала… а потом Элина вспомнила, что Виш весьма старательно и даже с удовольствием выполняет свои обязанности, и желание его оправдывать исчезло. Тем более, сейчас имелись дела поважнее.
Перевязать раны было решительно нечем. Вторая дверь вела на маленькую, но неожиданно аккуратную и прибранную кухоньку. Элина продолжала осматриваться, предположив, что где-то обязательно должен быть шкаф, в котором Вишеб хранит свою одежду. Наконец, в гостиной она обнаружила незаметную дверь, которая была обтянута теми же обоями, что и стена. За дверью была спальня. И, собственно, шкаф. Решив, что она уже и так похозяйничала у напарника дома, Элина не отказала себе в том, чтобы порыться в его вещах. Нисколько не удивилась тому, что все рубашки его были одинаково-темными. Она его в других и не видела! Элина выбрала одну из рубашек, достала свежее полотенце, хлопковую простыню и плед. Простыню она безжалостно порвала на лоскуты, которыми кое-как перевязала раненного, а затем – укрыла его пледом. Насчет рубашки все еще сомневалась – с одной стороны, почти невыносимо было оставаться в грязном платье, с другой – использовать одежду Вишеба было как-то ну совсем уж неправильно… хотя и не так нелепо, как расхаживать по его дому, например, завернувшись в простыню.
Она села прямо на пол, привалившись к дивану спиной. Оглянулась на Вишеба, который даже не думал приходить в себя и, наконец, высказала то, что не давало ей покоя с того самого момента, как она обнаружила его там, в переулке Трех Монет.
- Виш, прости! Я же ничего такого не хотела, когда думала про ведьм… откуда я могла знать?! Я… - она всхлипнула. Даже если бы напарник был в сознании – как бы он смог поверить? Элина и сама себе казалась неубедительной!
Оставалось надеяться, что за исполнение этого желания, он не возьмет с нее плату…
***
Бесконечно рыдать у Элины не получилось. Тем более, напарник в себя не приходил и увидеть, что она раскаивается, не мог. Хорошо хоть дыхание у Вишеба выровнялось, и теперь он казался просто спящим.
Элина рискнула обыскать его дом вторично. Во-первых, на случай, если все же где-нибудь припрятана аптечка (желательно с ведьмиными сборами «для поднятия на ноги в мгновение ока» и «для утоления болей всех мастей»… напарнику ведь наверняка больно – при таких-то ранах). Во-вторых, Элина надеялась отыскать банный халат. Рубашка временно была зачислена в разряд запасных вариантов.
Почему-то мысль связаться с Корпорацией и сообщить о нападении у феи только мелькнула – и сразу угасла. Вишеб запретил «нарушать субординацию», аргументируя это неведомой статьей из Устава, который до сих пор ей так и не удалось прочесть. По словам напарника, не существует обстоятельства, при котором Элина может обойти непосредственное начальство и обратиться к кому-то другому в Корпорации… вряд ли Вишеб думал, что сам может пострадать. Вероятно, на такой случай существует исключение, приписанное мелким шрифтом. Устав мог бы подсказать, если бы не превратился в кирпича кусок…
А Вишеб, пожалуй, чересчур самонадеян. Зачем его вообще понесло в тот переулок? Там ведь и правда у ведьм неподалеку излюбленное место…
Аптечку она так и не нашла, но на кухне в одной из жестянок, в каких хранят кофе или сахар, обнаружился целый набор белых пакетиков с надписью «Сбор стандартный № 1, общего воздействия. Стоимость 1,75 медью». Элина поморщилась. Сбор продавался в каждой аптеке и применяться мог при любой болезни – и был способен ее ослабить… если речь идет о простуде. Все же она достала пару пакетиков и заварила содержимое в кувшине. Металлический бок пузатого чайника отразил часть Элининого платья. И как назло в глаза феечке бросилось кровавое пятно. Крылья снова задрожали. Элина почувствовала, что больше не может ходить в этой одежке… и все же переоделась в рубашку Вишеба, широкую для нее в плечах. Черная ткань была мягкой, за что Элине и понравилась. Чтобы одеться в человеческую одежду, пришлось сделать на рубашке глубокий разрез со спины – для крыльев. Получилось глубокое такое декольте. Элина компенсировала это, застегнувшись на все пуговицы. Подол рубашки едва прикрывал бедра, но так определенно лучше, чем ходить в испорченном платье!
Налив отвар из сбора стандартного в две кружки (одну для себя – успокоить нервы), Элина вернулась в гостиную. Удостоверилась, что напарник по-прежнему без сознания. Одну кружку она поставила на столик, вторую оставила в руках.
