Виртуальное солнце - 2. Вне. Галина Романова

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ЧАСТЬ 2. Вне
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Вот и все. Конец прежней жизни. Оранж и Типеру распахивает объятия внешний мир. Что их ждет там? Смогут ли они приспособиться к новой жизни? Или, пока не поздно, постараться вернуться назад и сделать вид, что ничего не было?

   Но если есть шанс изменить свою жизнь, почему бы им не воспользоваться?

ЧАСТЬ 2. Вне.

ГЛАВА 1.

Звонок застал Оранж на ногах. Девушка чуть не подпрыгнула, когда загорелся свет и прозвучал пронзительный сигнал, означавший начало нового дня.

   - Вставайте! Высадка! – воскликнула она.

   - День высадки! – Тип, оказывается, тоже не спал и, вскочив, заметался по каюте, натыкаясь на углы и не успевшие убраться в пол ширмы.

   - Тише, бешеный! – сестра отпрянула, когда брат в очередной раз пронесся мимо.

   - Какой ты нетерпеливый, - отец тоже встал. – Успокойся, сынок. Мы в третьей волне. У нас будет время собрать вещи, позавтракать, навестить маму и Нол…

   - Не хочу маму и Нол! Не хочу! – задыхался Тип. – Хочу высадку!

   - Ну, что ты, как маленький! – всплеснула руками Оранж. – Неужели не можешь хоть сегодня быть поспокойнее? Возьми себя в руки!

   Возбужденное состояние Типера, тем не менее, овладело всей семьей. Несмотря на то, что большая часть вещей уже была собрана, кое-какие мелочи пришлось упаковывать в самый последний момент. И первые полчаса в каюте царила суета и беготня. Кто-то еще умывался, кто-то уже спрашивал, нужно ли убирать мыло и сушилку? Неожиданно выяснилось, что остаются многие вещи, которые просто не влезли в стандартные рюкзаки. И Оранж торопливо принялась их перекладывать.

   - А вдруг это нам пригодится? Вдруг понадобится, - бормотала она. – Вряд ли нам это привезут? И вообще, папа, что будет с остальными вещами? Я не смогу взять постельное белье! Или стоит уложить хотя бы простыню?

   - Не стоит, - Томек Бог старался выглядеть спокойным. – Когда мы отсюда уйдем на грунт, каюты, скорее всего, будут продезинфицированы и обработаны. Постельное белье и все оставшиеся вещи тоже… И потом, с чего ты взяла, что мы все десять декад будем внизу? Нам придется то и дело доставлять в теплицы найденные образцы, сопровождать наверх партии почвы, наблюдать за ростом и развитием саженцев…Каждый побывает тут по пять-шесть раз. Наверное. Я никогда не участвовал в высадках на грунт и лишь в теории представляю себе, как и что происходит.

   Наконец, все было собрано. Наступила последняя минута.

   Оранж вдруг охватило странное чувство. Ей показалось, что они втроем уже больше никогда не переступят порога этой комнаты. Им уже не придется вместе проводить немногие утренние минуты и вечерний час перед отбоем и свой выходной день. Не будет раскиданных повсюду вещей Типа – вон даже сейчас из-под кровати что-то торчит! – не будет болезненно сжиматься сердце, когда отец в одиночестве будет подниматься на супружеское ложе. И она сама… если за время стоянки она выйдет замуж, ей придется жить там, где укажет муж. И не сможет прийти даже в гости…

   Оранж присела на край своей койки, обхватив вещмешок руками и уложив на него подбородок. Будущее выталкивало ее отсюда. Перемены, которых все ждали, наконец, наступили. Но девушка поймала себя на мысли, что готова пожелать того, чтобы полет длился вечно.

   - Оранж? Ну, скоро ты там?

   Тип и отец стояли снаружи, у порога, и ждали ее.

   - У нас всего полчаса, чтобы позавтракать и спуститься в эвакуационный отсек.

   - Куда? – встрепенулась девушка.

   - На пятый этаж.

   - Но, - девушка встала, - он же закрыт. Это техническая зона. Туда вход только по спецпропускам.

   - Сегодня его для нас откроют! – Тип снова чуть не приплясывал на месте от возбуждения. – Пошли скорее! Я есть хочу!

   - Еще минуточку! – взмолилась она. – Дайте мне попрощаться с… с домом.

   Отец шагнул в каюту и взял дочь за запястье.

   - Я тебя понимаю, - сказал он. – Трудно выползать из своей норы. Но, не отринув прошлого, не обретешь будущего. Где бы ты ни стала жить потом, этот день навсегда сохранится в твоей памяти.

   Оранж встала и послушно, как маленькая девочка, вышла вслед за отцом. За их спинами беззвучно закрылась дверь. Послышалось шипение пневматики – каюта была заблокирована. Несколькими секундами позже над входом вспыхнула алая лампочка. Точно такая же, какие уже горели над дверями большей части кают в этом секторе жилого этажа. Экипаж постепенно покидал космоносец.

   Первая заминка возникла у лифта. Стюарды пропускали только по десять человек сразу. И если при этом члены одной семьи оказывались в разных группах, мог начаться спор. Родители не хотели ехать без детей, дети – без родителей. В результате некоторые группы были по девять и даже восемь человек, поскольку одиннадцатого в лифт пропускать не хотели.

   - Сначала первая группа, - повторяли стюарды. – Потом вторая, за нею третья и четвертая.

   Наконец, очередь дошла до них. Лифт за несколько секунд домчал их до самого нижнего, пятого уровня, и Оранж с братом впервые оказались возле шлюзов.

   Несколько шагов – и они очутились в неуютном зале, где вдоль стен были сложены какие-то тюки и стояли ящики, промаркированные кодовыми обозначениями.

   - Оранж! Тип! Идите все сюда! – послышался голос.

   Растерявшаяся в первую минуту девушка заметила сидящую на одном тюке Панни. Та весело махала руками.

   - Скорее! Тут есть отличное местечко!

   Подскочила, схватила подругу за запястье и поволокла за собой.

   - Мы отличное место нашли. Удобное для того, чтобы отдохнуть.

   Семейство врачей расположилось между двумя тюками. Тут были расстелены спальники, стояла складная табуретка, игравшая роль стола, функции остальной мебели выполняли пустые медицинские контейнеры для сбора и транспортировки анализов.

   - Садись, - Панни плюхнулась на один из спальников, силой усадила рядом подругу. – Поболтаем. Времени – полно! А твои пусть лагерь разбивают.

   Оранж присела, огляделась.

   - Вы тут надолго устроились, - сказала она.

   - Нормальный походный лагерь. Мы же не скоты, которым надо только кормушки.

   - Я понимаю, но… вы тут надолго!

   - Да, - Панни нахмурилась. – Мне Хтон вчера, когда мы прощались, шепнул тайком: не получается что-то у нашего навигатора и пилотов с посадкой. Космоносцы двигаются либо слишком медленно и могут просто рухнуть на планету под собственной тяжестью, либо вынуждены так быстро пронестись над нею, что челноки не успевают стартовать и возвращаться. Поэтому наши пилоты будут подлетать к планете несколько раз – сбросят очередную партию, подхватят вернувшегося из предыдущего полета челнока и опять уйдут на какую-то возвратную орбиту. Через несколько часов мы вернемся, отправим вторую партию, потом третью, четвертую и, наконец, колонистов.

   - Они полетят самыми последними? – Оранж невольно отыскала глазами нескольких новичков. Они обнаружились в противоположном конце зала, устроившись точно также, на тюках и ящиках.

   - Не эти, дурочка. Есть другие колонисты. Сейчас они под стражей, потому что многие опасны для окружающих. Им для снятия агрессии вводят специальные лекарства. Я сама составляла смесь! Еще им под кожу вживили чип. Теперь, если кто-нибудь совершит побег, его можно будет отследить по спутниковой связи.

   - Побег? – вытаращилась Оранж. – Это как?

   - Не знаю, - дернула плечом Панни. – Я тоже спросила у мамы, а она сказала, что не всем людям может понравиться на новом месте. Они ведь об этой планете ничего не знают… ну, кроме того, что там есть все для жизни. Но вдруг кому-то эта жизнь покажется слишком тяжелой. Вот они и захотят вернуться…а нельзя!

   - Почему?

   - Потому, что каждый должен выполнять свой долг! Кто-то осваивать новые планеты, кто-то – возить на эти планеты людей и грузы, кто-то лечить этих людей, кто-то учить их детей. И так далее. Мы все работаем друг на друга. Нельзя вот так взять и все бросить! Ты бросишь еще и тех людей, которые от тебя зависят!

   Оранж задумалась. В словах Панни была своя правда, но все равно возникали сомнения.

   Рядом послышались шаги.

   - Привет, девчонки, - на спальник шлепнулась Касси. – Представляете, что папа мой сделал? Он меня выгнал!

   - Что? Как? Куда?

   - Вот так. Сюда, из рубки. Мол, он старше и опытнее и лучше меня рассчитает полетную кривую. Там время и расстояние должны совпасть тютелька в тютельку. Чуть-чуть промахнешься – и все. Привет, заходи на новый виток. И не факт, что этот будет удачнее! Так что я лечу с вами. Вы в какой партии? А, что я спрашиваю, раз первая партия уже закончила погрузку, значит, третья или четвертая?

   - Третья, - чуть ли не хором сказали подруги.

   - А я во второй, - понурилась Касси. – Но мы ведь там внизу встретимся, да?

   - Обязательно!

   Время шло. Первая партия ушла вниз буквально за несколько минут до того, как Оранж спустилась на пятый уровень. Космоносец «Голова» уходил от планеты, описывая вокруг нее кривую эллиптическую дугу. Следом за ним над точкой высадки завис второй, «Тело-2», точно также сбросил первую партию и устремился следом за первым, потом настала очередь третьего, четвертого…Все шло, как по нотам.

   Пока все.

   Капитан Дом-старший стоял за плечом навигатора Кассия Мина, касаясь спинки его ложемента. Работали только нижние и боковые экраны, и он видел, как постепенно удаляется край планетарного диска.

   - Выход из атмосферы, - доложил из соседнего кресла Фестон Фай.

   - Начинайте разгон.

   Их оставалось четверо – он, Фай, Мин и отец Хтона Ний Авт. Не считая Тай Ро, который отвечал за высадку пассажиров. Только что младший помощник передал, что вниз благополучно ушла вторая партия. Услышав эти слова, трое отцов вздохнули. Так получилось, что их дети все были там. Обе дочери Кассия улетели вторым рейсом, Маркус, наследник капитана, спустился на планету первым. А везли их дети обоих пилотов. И если первый, самый тяжелый, рейс прошел хорошо и челноки вовремя вернулись в шлюзы, чтобы принять вторую партию колонистов, значит, мальчишки прекрасно со всем справляются. Только бы и дальше все шло также хорошо!

   Сэм Тенти мог бы сказать то же самое. Всю ночь накануне шла осторожная работа. Его парни почти не спали, готовя диверсию. Конечно, за несколько часов, буквально на коленке, не имея под рукой ни запасных частей, ни сварочных аппаратов, ни клейкой массы «псевдо-кожи» - да вообще ничего не имея, кроме того, что удалось незаметно стащить из мастерской! – им не удалось бы отремонтировать «Светлячка», даже если бы экипаж состоял только из механиков и техников экстра-класса. Но этого по большому счету и не требовалось. В атмосферу корвет мог войти даже с поврежденным бортом, а Кучеряшка клялся всеми святыми, что смог бы посадить его даже с покореженными дюзами – надо было только лететь не по прямой, а по ломаной траектории, постепенно складывающейся в спираль. Вот обзорные экраны, без которых корабль и люди оказывались слепы и глухи – это да, это и была самая главная проблема, которую надо было срочно решить.

   По счастью, Духус после беглого осмотра дал обнадеживающий ответ – достаточно было только заменить наружные экраны. Проводка не пострадала. По счастливой же случайности внешние детали обзорных экранов выходили из строя так часто, что в мастерской постоянно находилось несколько запасных. Позаимствовать их и поставить на место уничтоженных – вот это и была та самая задача, над которой трудилась бригада, пока Сэм отвлекал внимание дежурных. За несколько дней, проведенных на борту космоносца, он заметил, что тут все непьющие. Пара наводящих вопросов навела его на мысль о том, что большинство не видало крепких напитков годами, а молодежь – и вовсе ни разу в жизни. На этом и строился его расчет. И он себя вполне оправдал. Старый коньячный экстрат, который он таскал аж с Сигмы Центавра, оказал на них действие, подобное снотворному. Оставалось лишь удивляться их доверчивости. Нет, жизнь конвойного, изолированная от внешнего мира на корабле, не так хороша, как кажется. Эти ребята просто не умеют сопротивляться. Внешний мир для тех, кто вырос в замкнутом мирке? Не смешите меня! Есть и более легкий способ сойти с ума.

   Сэму было даже жаль своих незадачливых собутыльников, но в борьбе за существование все средства хороши. Поэтому он, немного поколдовав с записывающей аппаратурой, покинул дежурную часть и присоединился к своим ребятам. Пока они под руководством Духуса пытались поставить новые экраны, он прокрался к двум поджидавшим завтрашнего полета челнокам.

   Это были тяжелые «Шершни» старой модели, то есть, предназначенные только для грузоперевозок. Каждый мог одновременно взять на борт не более десяти человек, которые размещались в обычных креслах со страховочными ремнями. Система амортизации тоже была старой. М-да, перегрузки тут будут большие! Грузы, которые крепились в задней части, будут чувствовать себя намного комфортнее людей. Первая партия уже была внутри, закреплена так, что любо-дорого смотреть.

   Нет, груз мы трогать не будем. Как и пассажиров. Сэм прекрасно понимал ценность каждой жизни и не хотел, чтобы пострадали невинные люди. В конце концов, они же всего-навсего хотят обрести свободу. Ради нее не обязательно убивать. Иногда просто достаточно не создавать препятствий.

   Так-так, а что это тут у нас? Под дном пилотского сидения свободное пространство. Обычно здесь ничего не должно лежать, но если положить…И примотать самым обычным скотчем…неплотно так, чтобы болталось… скажем, небольшой гаечный ключик. Должно сработать.

   Под конец, уже уходя, Сэм осмотрел двери грузового отсека и тоже нашел, к чему приложить пару умелых рук. Поломка должна выглядеть естественно, быть незначительной, легко устранимой, но серьезной настолько, чтобы нарушить четкий график.

   И как раз такой, чтобы напугать неопытного пилота. Не того, что будет сидеть в переднем кресле, а его юного напарника или напарницу. С первой партией вниз уходит Камински. Он и должен сделать все так, как они задумали.

   Конечно, существовала вероятность, что они ошибаются. Человеческий фактор, чтоб его! Люди порой оказываются самым слабым звеном в тщательно разработанном плане, но они же могут оказаться и тем цементом, который позволяет намертво закрепить расстроенные детали, и спасти безнадежную ситуацию.

   И вот наступил день высадки. Первая партия ушла в четком соответствии с графиком. В шлюзовом отсеке все шло своим чередом, разве что оба ночных дежурных были какими-то вялыми. Но оба молчали, а это означало, что они, проспавшись, решили ничего не говорить начальству о ночном происшествии. Человеческий фактор начал работу! Парни сообразили, что проштрафились, и могут постараться отвести от себя карающую длань капитанского гнева, никому ничего не сказав. Тем более что улика – бутылка – исчезла, запись камер видеонаблюдения подделана, а все работает, как обычно. Да и потом – разве сегодня, в день высадки, у капитана есть время разбираться со странными ночными происшествиями? Ему бы из графика не выбиться!

   Сложности начались, когда настала пора грузить вторую партию. Сэм, планируя операцию, совсем забыл, что сам в этом партии и летит. Следовательно, заварушка должна начаться сейчас. Все-таки человеческий фактор сработал против него! Но нельзя всего предусмотреть! Впрочем, оставалась надежда на Камински.

   Партию начали готовить, еще когда челноки были внизу. Время на посадку и высадку было строго ограничено, с точностью до минуты, поэтому заранее упакованные грузы сейчас подтащили к самой полосе старта, разместив в том порядке, в каком их станут вносить в грузовой отсек. С другой стороны подтянулись люди.

   - Занимайте места вдоль красной линии, - распоряжались стюарды под присмотром Тай Ро. Младший помощник, холодный, невозмутимый, стоял в центре и казался полководцем, озирающим поле предстоящей битвы или, что вернее, прорабом на стройке. – Постарайтесь не толпиться, просто займите свои места. Каждый встает на желтый круг, кладет рядом вещи и ждет. Время на посадку ограничено, так что постарайтесь не толпиться и не мешать друг другу.

   Время ожидания тянулось бесконечно. Сэм изо всех сил старался казаться спокойным.

   - Что там происходит? – Панни вытянула шею, привстав.

   - Погрузка, - Оранж вскочила на ноги. – Наша партия?

   - Нет. Мы следующие. Хотя…Мам, пап, там что-то случилось!

   Но оба медика уже спешили к шлюзу, куда не спеша, как-то очень медленно, рывками, словно его тянули на невидимом тросе, втягивался челнок. Секунды, отмеряющие время погрузки, мелькали на табло, начав обратный отсчет, но уже и без того было заметно, что один из «Шершней» отстает от графика. Первый уже замер, распахнув грузовой отсек, а этот еще полз к своей отметке.

   Наконец, дверь распахнулась. Дверь кабины, из которой вывалился разгневанный Хтон. Он буквально волок на себе испуганно дрожащую девушку.

   - Спокойно. Спокойно, слышишь, дуреха? – твердил он сквозь зубы. – Все кончилось. Мы сели. Слышишь? Мы сели.

   - Я б-б… боюсь… я, - она изо всех сил цеплялась за парня, - я б-больше не полечу. Он… мы разобьемся! Мы…

   Звонкая пощечина заставила ее замолчать.

   - Цыц! Без паники!

   К ним уже спешил Тай Ро.

   - Младший пилот Хтон, доложить обстановку!

   - Эта… - он скрипнул зубами, как-никак, речь шла о его младшей сестре, - она чуть все не испортила. Запаниковала еще на старте. Машину пришлось вести в одиночку.

   - Т-там что-то стучит, - дрожащими губами произнесла девушка. – Машина не исправна!

   - Ерунда! Все системы работают нормально! И если бы ты не дергала так штурвал…

   - Я боялась что-нибудь сломать!

   - Отставить разборки, - негромко бросил Тай Ро. - Вы потеряли полторы минуты при посадке и еще почти минуту на глупую разборку. Мы отстаем от графика. Приказываю немедленно начать погрузку!

   - Но челнок неисправен! – почти закричала Ния. – Он не может лететь!

   Трах! Теперь уже пощечину она получила от Тай Ро.

   - Истеричка! Я отстраняю тебя от полета именем капитана Дома! Иди к пассажирам.

   Девушка всхлипнула в голос. Слезы катились у нее по щекам.

   - Но это невозможно! – запротестовал Хтон. – Тай Ро! Вы не можете так поступить! Дайте Ние шанс! Она…

   - Она глупая девчонка, которой рано было садиться за штурвал. Тем более, в таком деле, как высадка.

   - Но я не могу лететь один. И потом… график… мы отстали уже на пять с половиной минут! – воскликнул Хтон. – Посмотрите на часы!

   Оба мгновенно обернулись на табло. Первый челнок уже заканчивал погрузку оборудования. Еще пара минут – и в него начнут садиться пассажиры, которые уже нетерпеливо переминались с ноги на ногу.

   - Что вы предлагаете?

   - Дать Ние шанс.

   - Исключено. Девчонка в истерике.

   Увы, это было правдой. Младшая сестра Хтона сейчас отчаянно рыдала на плече подбежавшей Климены Аск. Рядом суетилась Панни, готовя успокоительную инъекцию.

   - Но мне нужен второй пилот! Иначе все сорвется! – Хтон сам был близок к срыву.

   Сэм с растущим вниманием прислушивался к разговору, как, впрочем, и другие пассажиры. Кажется, план придется походу менять. Интересно, допустят ли в пилотское кресло Кучеряшку? Правда, если с ним вместе будут Духус и Мамба Одиннадцать…Духи и демоны, они все трое не люди! Разве что Мамбу можно было с натяжкой считать гуманоидом…

   Эх, была не была! Он сделал шаг.

   - Я пилот.

   - Вы? Ты? – уставились на него сразу двое.

   - Может быть, не самый лучший, но какой есть, - он пожал плечами. Дескать, берите, что дают, выбора-то у вас нет.

   - Но… я не знаю, - в голосе Тай Ро послышалось сомнение. – Это не по уставу. Вы – стрелок. А стрелки не должны уметь водить корабли. Их дело – защищать мирное население и…

   - И давайте перенесем лекцию на более позднее время, хорошо? – перебил младшего помощника Сэм. – Время идет!

   Все трое посмотрели на табло. Секунды бежали, отсчитывая время двух часов. Вернее, осталось уже немного меньше часа. После чего космоносец выйдет из нужного сектора, и вторая партия будет вынуждена ждать следующего витка. Сорвется весь план высадки.

   - Надо доложить капитану, - нерешительно сказал Тай Ро. – У нас внештатная ситуация. Придется допустить к полету неподготовленного человека…

   - Это вы скажете потом, ладно? – Сэм решительно взял Хтона за локоть. – Пошли. Надо заканчивать погрузку, сажать пассажиров и стартовать, пока не стало поздно. Мы не можем сорвать план!

   Эти последние слова остановили Тай Ро. Младшему помощнику капитана оставалось только беспомощно смотреть.

   Из-за непредвиденной задержки погрузку оборудования и пассажиров завершили чуть ли не в последний момент, когда до выхода из коридора оставалось всего семь с половиной минут.

   Сэм с наслаждением втиснулся в пилотское кресло. Духи и демоны, как же он об этом мечтал! На «Светлячке-4» почти все могли друг друга подменить, и капитан Тенти в случае чего мог и в двигателе пару контактов заменить, и корабль посадить, и пробы грунта отобрать. И сейчас он спокойно изучал приборную панель. Отличия, конечно, есть. Но для того, кто хоть раз сидел за штурвалом «Осы», освоиться с «Шершнем» - раз плюнуть.

   - Готов? – прозвучал в наушниках голос Хтона. – Минутная готовность.

   - Да хоть секундная! Обратный отсчет! – он скоро активировал систему. – Ключ на старт…

   - Есть ключ на старт… А, стоп. Чего это ты команду подаешь?

   - С того, что у нас мало времени и жаль тратить его на пререкания!

   Хтон был парень сообразительный. Он заткнулся и включил зажигание.

   «Шершень» пополз к шлюзу задним ходом, лишь слегка забирая влево. В какой-то момент обоим показалось, что сейчас он встанет поперек. Его заклинит – и пиши пропало. Ни сам челнок не вывести, ни второй сюда же загнать. А это значит, что все, кто остался на борту, обречены остаться тут навсегда.

   Однако обошлось, и «Шершень» вывалился из шлюза буквально за семьдесят секунд до закрытия воздушного коридора.

   Испуганно-гневно вскрикнул Хтон, пытаясь выровнять камнем пошедшую вниз машину.

   - Падаем? – подался вперед Сэм. – Управление на меня!

   - Демон! – ругнулся сквозь зубы пилот. – Сам справлюсь! Сиди!

   - Сел уже один такой, - огрызнулся Сэм. – Заткнись!

   - Сам заткнись! Я делаю, что могу. А ты мне мешаешь!

   В чем-то Хтон был прав – он действительно не сидел, сложа руки. Сэм видел – чувствовал – как он старается. Мотор челнока ревел, кашлял и чихал, пытаясь набрать оборотов. А земля тем временем приближалась – быстрее, чем хотелось, и – увы! – в другой стороне от нужного квадрата.

   Впрочем, с этой целью пока еще надо было определиться. Если «Шершень» упадет – а он явно собирался это сделать, несмотря на все усилия Хтона – шансов у них не будет.

   - На меня управление! – рявкнул он. – Слышал, что тебе говорят, мать твою…! Иначе мы разобьемся!

   - Я стараюсь, - зло крикнул Хтон.

   У Сэма оставался один выход – не запланированный заранее, но возникший в мозгу, подобно его порыву вообще предложить свои услуги. Он подался вперед и опустил кулак на маковку летного шлема Хтона.

   От удара рука занемела, чуть ли не до плеча, но молодой человек дернулся и откинулся на спинку сидения. Торопясь, пока он не очнулся – вырубить голыми руками такого здоровяка надо постараться! – Сэм скоренько перекинул управление на себя и бодро объявил в микрофон по внутренней связи:

   - Уважаемые граждане пассажиры! Вам приветствует пилот экстра-класса Сэм Тенти по прозвищу Дом. Благодаря чьей-то неоценимой помощи мы серьезно выбились из графика, но у нас есть шанс наверстать упущенное, так что мы сейчас ложимся на нужный курс и идем к месту высадки. А пока устраивайтесь поудобнее и наслаждайтесь полетом! Парашюты и спасательные жилеты находятся под сидением. Нет-нет, доставать их не обязательно. Просто мой долг как пилота – предупредить пассажиров.

   Болтая, он заложил вираж, заставляя «Шершня» описать большую дугу. Пока то, да пока сё, они проскочили место посадки, так что теперь им приходилось возвращаться обратно. А то, что дуга получилась на десяток километров шире и сотню метров выше – так кого это волнует? Ну, прибудем мы на место чуть позже. Бывает! Зато потом наверстаем упущенное… И он даже кое-что успел придумать. Мелочь, но она сыграет решительную роль.

   В своих ребятах Сэм был уверен. Духус и Кучеряшка смогут сымпровизировать. Они ведь открыватели звезд, профессиональные искатели проблем и приключений на свои задницы. Им не привыкать на ходу корректировать планы, решать проблемы по мере поступления, а также плевать на законы, кодексы и уставы. Там, где обычный человек впадет в ступор, открыватель звезд придет и все сделает.

   «Шершень» описал широкую дугу. Солнце – пока еще звезду зовут Хайра, но недалек тот день, когда она станет для местных жителей просто солнышком – тоже сделало поворот и ударило лучами вбок, осветив лицо Хтона. Тот завозился, приходя в себя. Полторы минуты. Здоровый, черт!

   - А? Что? Что это было? – он помотал головой. – Сэм Дом, доложите обстановку?

   - Все в порядке, кэп, - тот уверенно вел челнок, постепенно кладя его на курс. На экране перед ним разворачивалась карта, сверяясь с нею, он время от времени бросал взгляды на местность внизу. Карта была примитивной – береговая линия, извилистая река, бегущая к заливу. Заросли растительности выкрашены в зеленый цвет, а возвышенности – во все оттенки коричневого. И все.

   - Где мы?

   - Летим к цели… только я боюсь промахнуться с координатами. Кеп, поделись циферками! А то мимо пролетим. И будем носиться по материку, пока горючка не кончится! Ее и так осталось только две трети.

   - Сколько?

   - Сколько есть. Координаты давай! Или по-зрячему?

   Это значило, что лететь придется не по приборам, а тупо глядя на обзорные экраны и надеяться, что не пропустим место посадки.

   - По-зрячему, - буркнул Хтон.

   - Это вон туда? – Сэм по-простому ткнул пальцем вперед, в сторону одного из экранов, где над лентой реки как раз взлетал какой-то челнок.

   - Ах, ты… - задохнулся молодой человек. – Опаздываем! Это соседи!

   - Тогда держись крепче! Сейчас будет класс!

   И Сэм резко врубил скорость на максимум.

   «Шершень» взвыл дурным голосом и рванул с места так резво, что Хтон от неожиданности закричал. Со стороны пассажирского салона тоже доносились перепуганные вопли и отрывистые пожелания пилоту долгих счастливых дней. На том свете. Сэм мстительно улыбнулся и заложил попутно парочку крутых поворотов, делая вид, что уступает воздушные коридоры птицам и облакам.

   Он подвел челнок к месту высадки и усадил с шиком, как будто красовался перед девушкой. Перевел двигатели на холостой ход – если совсем вырубить их сейчас, потом замучаешься снова запускать, - отстегнул ремни и объявил по громкой связи:

   - Итак, мы прибыли на место. Можно отсоединить ремни и покинуть салон. Надеюсь, путешествие было приятным? Пользуйтесь челноками нашей фирмы…

   - Я т-тебе сейчас, - Хтон попытался встать, но был вынужден опереться на спинку кресла, чтобы удержаться на дрожащих ногах. – Ты… я из-за тебя чуть не…

   - Не обделался? – с невинным видом подсказал Сэм.

   - Идиот!

   - Я челнок посадил! В целости и сохранности, между прочим!

   - В целости! Мы от графика отстали почти на четверть часа!

   - Тогда прекращай истерику и действуй! Кто тут начальство, ты или я?

   Хтон взял себя в руки и открыл двери салона, которые управлялись с главного пульта. Потом – двери в грузовой отсек. Пассажиры так и хлынули наружу, торопясь и толкаясь локтями. Навстречу им кинулись роботы-погрузчики, которых и доставили вместе с первой партией колонистов.

   У трапа опять возникла заминка. Пассажиры, торопливо выскочив из салона, оказавшись на пороге, остановились, озираясь по сторонам. Едва шлюз распахнулся, навстречу им хлынул поток свежего воздуха, напоенного новыми, неизвестными запахами, среди которых господствовала характерная аммиачная струя, от которой некоторые закашлялись. С ним – яркий свет, так не похожий на сияние ламп над головой. И этот простор… вернее, пространство, где до ближайшей стены было рукой подать, но это была стенка челнока, который доставил их на планету.

   - Нам… надо туда? – Касси с тревогой смотрела на трап, который касался земли. – Вниз?

   Сэм протолкался вперед, окинул взором равнину, которую пересекала река, и гряду холмов, уступами спускавшуюся к руслу. Поблизости от воды росли странные деревья и кустарники. Большинство напоминало палки, на верхушках которых рос пучок то ли коротких веточек, то ли длинных листьев. Другие напоминали папоротники, третьи мох, выросший до гигантских размеров, а были и такие, что на первый взгляд не поддавались описанию.

   - Да, нам надо вниз. Делай, как я! – и легко сбежал с трапа. Касси вскрикнула, отшатнувшись.

   - Ты что, дурочка, никогда не видела открытого пространства? Хотя, что я говорю? Конечно, не видела… Эх, ты! Это тебе не корабль! Давай руку, кроха! – Сэм снизу вверх протянул раскрытую ладонь.

   Поколебавшись, Касси приняла его предложение и вцепилась в запястье с такой силой, что мужчина заскрипел зубами.

   - Что это?

   - Внешний мир, кроха! Земля, воздух… хм… растительность…Посмотри!

   Но девушка только мотала головой и жмурила глаза. За ее спиной волновались остальные, высовывая головы наружу. Люди не больно-то торопились покидать привычное замкнутое пространство – в первый раз ступать на новую планету, хотя воздух тут и был пригоден для дыхания, было почему-то боязно. Даже старшим, кто уже не раз покидал космоносец – ведь младших, детей, они зачинали именно на грунте! Сэм их даже пожалел – и это отважные первопроходцы? Толпа перепуганных малышей!

   - Что там у вас происходит? Почему встали? – послышался гневный крик.

   От шлюзового отсека, где роботы-погрузчики проворно выволакивали груз на площадку, спешила старший помощник капитана Урания Дом. Маркус где-то там распоряжался людьми, а его мать надзирала за погрузкой и выгрузкой.

   - Что происходит? – воскликнула она. – Вы разве не знаете, что у нас очень мало времени?

   - Минутку, госпожа помощник, мэм, - остановил ее Сэм. – Девушка нервничает! А ну-ка…

   Он легко, как пушинку, подхватил взвизгнувшую Касси на руки, пронес несколько шагов и поставил на землю подле ближайшего уцелевшего при посадке кустика, представлявшего собой переплетение голых, лишенных листьев, буро-зеленых побегов, на концах которых набухали небольшие утолщения.

   - Вы? – Урания Дом вытаращилась на мужчину, как на внезапно материализовавшегося перед ее носом туземца. – Но… как? Почему?

   - Вот так. Открой глаза! – не обращая на нее внимания, Сэм потрепал Касси по плечу. – Все кончилось. Первый шаг сделан, а он всегда самый трудный. Дальше сама, кроха! – и только после этого развернулся к старшему помощнику. – Виноват, мэм. Но девушка так переживала… стресс, надо понимать. Но теперь-то все в порядке?

   Касси открыла глаза и озиралась по сторонам с таким видом, словно домашний зверек, которого впервые выпустили в дикую природу. Вздрогнула всем телом, когда поняла, что стен и потолка нет, покачнулась и судорожно вцепилась всеми десятью пальцами в росший рядом кустик, даже, кажется, не сообразив, за что хватается.

   - Вот так. Молодец. Теперь можешь сделать шаг. А я…

   Он обернулся. В дверях замерли еще несколько человек, внимательно озиравшиеся по сторонам. В первых рядах, вытаращив глаза, замерла Ния. Девушка была бледна до зелени.

   - В-вы… по этому… вы там… ходите? – чуть не взвизгнула она.

   - Да, а что? – нахально подбоченился Сэм.

   - Но… но как?

   - Очень просто. Ногами, - он немного потопал, изображая шаги. – Вот так. И ты тоже давай-давай, перебирай ножками. Не задерживай остальных!

   После того, как увидели, как уже двое из их партии благополучно сошли на грунт, да еще и встретили знакомых, люди заволновались. Старшее поколение выказывало нетерпение – всем хотелось поскорее выйти на открытое пространство и убедиться, что воздух на самом деле пригоден для дыхания – а молодые, как Касси, нервничали и откровенно трусили.

   - Спускайтесь немедленно! – приказала Урания Дом. – Здесь совершенно безопасно! Мы уже ходим! И вы будете ходить!

   - Я боюсь, - шепотом, одними губами, пролепетала Ния. – Я…

   - Не бойся. Я с тобой!

   В следующую минуту Сэм шагнул к трапу и легко схватил девушку в охапку. Она завизжала, попробовала отбиваться ногами, но мужчина легко отнес ее на несколько шагов и поставил на землю в двух шагах от Касси. Та тут же вцепилась в него, точно также, как и первая девушка.

   - Надо же, сколько внимания сразу! Ну, все, кроха, - Сэм отцепил от себя ее пальчики. – Осмотрись пока, оклемайся, а дяде надо работать! У дяди погрузка…

   - Она не может, - возразила Урания Дом. – Она – пилот и…

   - Пилот я, мэм. Для девочки это оказалось слишком большой нервной нагрузкой. Пришлось заменить. Это работа для настоящих мужчин! – с этими словами он подмигнул Хтону, который, стоя в дверях кабины, наблюдал за этой сценой. Молодой человек, завершивший уже свой второй вылет, пока еще не ступал на землю и ждал сигнала к взлету.

   - Ты это сделал, - прошептал он, встретившись взглядом с Сэмом.

   - Что? Осмелился дотронуться до девчонки? Извини, не знал, что это запрещено. Но иначе она торчала бы там в дверях, как пробка, мешая остальным! – он кивнул в сторону пассажиров, которые тем временем осторожно спускались по трапу – старшие разобрались и выходили первыми, подавая младшим пример и подавая им руки. Большинство младших от страха закрывали глаза. На землю они наступали с такой осторожностью, словно твердая рыжевато-бурая почва, кое-где покрытая пятнами лишайников, была всего лишь иллюзией, а под нею – пустота. Но старшие шагали увереннее, и вот уже какая-то женщина, остановившись в шаге от Касси, рассматривала тонкие побеги кустика. Ее муж – стрелок – стоял над нею, на всякий случай держа оружие так, словно вокруг уже столпились голодные хищники. Хотя местность просматривалась на несколько километров во все стороны – настолько редкой была растительность. Более-менее густые заросли были вблизи воды. Чем дальше от нее и выше по склонам, тем растения встречались реже.

   - Ты вышел на грунт! – Хтон ткнул пальцем в ноги Сэма.

   - И что? Тебе это тоже предстоит в скором времени.

   - Время! Мы опаздываем!

   Словно в подтверждение его слов, над головами людей с ревом пронзил атмосферу второй «Шершень», устремляясь в небо. Все невольно присели, зажимая уши руками. Кто-то метнулся в сторону, инстинктивно спеша убежать. Где-то там в стратосфере заходил на третий круг их космоносец, готовый передать третью партию грузов. План, продуманный Сэмом Тенти и его людьми, вступал в основную стадию.

   - Ах, да! Надо поспешить с выгрузкой!

   И Сэм решительно направился к грузовому отсеку, где роботы уже практически закончили свои дела. Из шести только двое еще суетились внутри, остальные шестеро занимались работой снаружи. Четверо оттаскивали контейнеры в сторону, двое уже занялись распаковкой. Не пройдет и пары часов, как неподалеку от взлетно-посадочной площадки будет разбит временный лагерь. На том месте уже стояли все контейнеры, часом ранее извлеченные из первого «Шершня». Сам челнок уже ввинчивался в воздух, быстро уменьшаясь в размерах.

   Решение, как всегда, пришло мгновенно. Не сбавляя хода, Сэм загреб ногой и как бы случайно наподдал носком сапога мелкие камешки, которые влетели в шлюз и дождем застучали по днищу. Мужчина тут же поспешил закрепить успех, запрыгнув в шлюз, увернулся от робота-погрузчика и как бы случайно еще одним пинком отправил несколько камешков в угол. Он был не только пилотом, но и стрелять и кидать камни ему доводилось – в детстве была у них такая забава. Поэтому он был уверен, что несколько камешков попали точно в цель.

   - Как там погрузка? – по громкой связи окликнул его Хтон.

   - Порядок. Почти закончили. Последний контейнер остался! – это на самом деле соответствовало действительности.

   - Мы отстаем от графика уже на одиннадцать минут!

   - Ерунда! В полете наверстаем! Покажу тебе настоящий высший пилотаж…

   Это был его собственный запасной план, рассчитанный на то, что Хтону понравятся все эти «мертвые петли», «бочки», «кобры», и он хоть ненадолго забудет о времени. А там, как знать…

   Еще пара минут, и он занял свое место в пилотском кресле.

   - Кто поведет? Если доверишься мне, покажу класс.

   - Ты?

   - Я же нас сюда привел, ты забыл? И я умел водить эти штуки до того, как попал к вам! Я вообще много, чего умею!

   - Забыл, - повинился Хтон.

   Сэму нравился этот здоровяк. Он действительно был хорошим товарищем и отличным пилотом – это Тенти успел заметить во время нескольких тренировочных полетов. Даже жалко было подставлять парня. Но на втором челноке летал Тони Фай, который, как ни крути, спас ему и его людям жизнь. Так что уж если выбирать, кем жертвовать, вариантов не так уж и много.

   «Шершень» с натужным гудением пробежался по грунту и оторвался от земли буквально в метре от границы посадочной площадки, взяв так круто вверх, что Хтон не удержался от восклицания:

   - Ну и ну! А что, так можно было?

   - Легко! – рассмеялся Сэм. – Это тебе не типовые взлеты-посадки отрабатывать! Учись, пока я жив! Вот, например, смотри…

   И резко вывел штурвал вбок.

   Когда челнок, наконец, вырулив, кое-как, задом, все-таки вывалился из шлюза и тот стал закрываться, девушки, держась за руки, вернулись к своим местам.

   - Страшно, - сказала Оранж.

   - Мне тоже, - шепотом призналась Панни. – Как там Хтон справляется?

   - А, по-моему, было круто! – встрял крутившийся рядом Тип. – Мы ведь следующие, да? Потом наша очередь?

   Он так взволнованно заглядывал в лицо старшей сестры, что не умилиться тревоге, написанной на его мордашке, было невозможно.

   - Конечно, мы следующие, - рассмеялась Оранж и потрепала брата по волосам. – Что ты, как ребенок, Типер?

   - Да все я знаю, - надулся тот, мигом превращаясь в обычного ершистого подростка. – Просто… это все первый раз. Я дождаться не могу! Я ведь никогда не видел… ну… того мира.

   - Я тоже.

   - Ты хотя бы родилась на грунте…

   - И что с того? – вступилась за подругу Панни. – Думаешь, новорожденные младенцы все-все понимают? Первые две-три недели они даже маму от других людей не отличают, тем более что-то запомнить. Я знаю. Я фильмы видела.

   Они вернулись к своим местам. До посадки оставалось еще оставалось почти три часа, и это время тянулось бесконечно. У девушек все валилось из рук. Они то упаковывали вещи, то принимались открывать кофры, вытаскивая то одно, то другое и проверяя, действительно ли положили все, что хотели и есть ли у них время сбегать в оставленные каюты еще за какой-нибудь мелочью. Взрослые не обращали на них внимания – родители Панни и Клепа готовились к высадке – вместе с ними летело медицинское оборудование, и им после приземления сразу надлежит распаковывать полевой госпиталь. И только Томек Бог несколько раз шутливо одергивал подружек, мол, если что-то забыли, значит, так тому и быть.

   - Летит! Летит! – завопил Тип, заставив всех вздрогнуть.

   Все подбежали к прозрачной стене, отделявшей зал ожидания от собственно шлюзов. Кто-то уже держал в руках вещи.

   Внизу действительно загорались огни, и задняя стенка шлюза начала медленно открываться, готовая принять челнок.

   - Третья группа, приготовиться к посадке, - раздался в динамиках голос Тай Ро. – Повторяю, третья группа, приготовиться к посадке.

   - Ура! – заорал Тип так пронзительно, что заглушил громкую связь. – Летим! Летим!

   - Панни, - окликнула ее мать. – Собирайся! Медики вперед.

   - Пока, - подружки поцеловались и обнялись. – Встретимся внизу. Постарайся найти там Касси!

   Подхватив свои вещи, Панни убежала за родителями, которые уже заняли свое место в очереди.

   - Мы тоже давайте подниматься, дети! – Томек Бог встал, зачем-то отряхнул комбинезон. – Сейчас подойдет наш челнок, и мы полетим… Прошу вас, не волнуйтесь. Я вам мало рассказывал, но сейчас это не важно. Внешний мир… никакие мои рассказы не подготовят вас к тому, что вы увидите. Тем более, на новой планете, где не был еще никто из нас. Что-то может вас напугать, что-то удивить или поразить. Будьте осторожны, только и всего. И ничего не бойтесь.

   Тем временем шлюзовая камера распахнулась во всю ширь, впуская один из «Шершней». Он резко сбросил скорость, останавливаясь точно в заданной точке. Зашипела пневматика, нагнетая воздух. И роботы-погрузчики с одной стороны, а пассажиры – с другой потянулись к нему. Тай Ро стоял между ними, как скала. Он только помахал рукой Тони Фаю, который приоткрыл дверцу. Наполовину высовываясь из окна.

   - Все в порядке?

   - Да. Идем точно по графику!

   Посадка продолжалась. Одна группа пассажиров уже заняла свои места. Оранж, находившаяся во второй группе, проводила Панни взглядом. Ох, скорее бы! Ждать невыносимо!

   - Ну, где же этот челнок? – Тип рядом с нею приплясывал от нетерпения. – Застрял он там, что ли?

   - Смотри, не сглазь, - сказал техник, стоявший впереди. – Он в прошлый раз отставал от графика чуть ли не на десять минут. Надо подождать.

   Но прошло десять минут, потом еще десять, а второй «Шершень» не появлялся. Тони Фай давно закончил погрузку и мог улетать, но медлил – а вдруг именно сейчас челнок подходит к шлюзам? Тогда они непременно столкнутся в воздухе.

   Внезапно ожила связь. Это был пропавший челнок. В эфире раздавался такой громкий треск, что уже одно это было плохим признаком.

   - Авария… - пробился сквозь помехи голос Хтона, - управление… не закрывается… сильная болтанка… пытаемся выровняться… сближение…

   - Что там? – Этан Фай, младший брат подвинулся вперед и тронул Тони за плечо.

   - Авария.

   - Что? У второго авария! – завопил подросток, высовываясь из окна. – Тони принял сигнал!

   - Авария? – Тай Ро привстал на цыпочки. – Но… как же так? Они… где?

   - Не знаю. Летят сюда. Кажется…

   - Садись! – рявкнул Тони, дергая брата. – Мы взлетаем!

   - А как же…

   - Своих взяли. Времени в обрез. Надо торопиться, пока они на подлете. Ключ на старт!

   Приглушенные двигатели «Шершня» взревели, и тот сдал назад, задом выползая из шлюза. Тай Ро остался стоять. Авария! И когда? В самый разгар операции! Время уходило. График был нарушен. Даже если аварию успеют устранить, челнок Хтона пропустит этот круг и пойдет сразу на четвертый. Но как быть с пассажирами? Придется делать еще один рейс, дополнительный. Но когда? Уже после высадки?

   Челнок Тони вывалился из шлюза, нырнул вниз – и чуть было не рухнул на «голову» подходившему снизу пропавшему «Шершню». Эфир с двух сторон взорвался руганью и испуганными криками, но Хтон каким-то чудом успел отвернуть в сторону, освобождая коридор для Тони. При этом он сделал какую-то странную полупетлю, на миг показав брюхо и закувыркался вниз, входя в штопор.

   - Хтон, - похолодел Тони. Он, конечно, знал о существовании фигур высшего пилотажа, и пару раз ему приходилось играть в них на тренажере, но его готовили пилотировать не способный к таким выкрутасам космоносец, и он, зная теорию, понятия не имел, как «вот это» можно провернуть на практике. И не мог поверить, что Хтон это смог.

   А тот внезапно уменьшил скорость вращения, переводя машину в горизонтальный полет, сделал плавную дугу и устремился вертикально вверх, изо всех сил спеша догнать уходящий в стратосферу космоносец.

   - Ну и ну! – покачал головой Тони. – Этан, ты это видел?

   - Ага, - прошептал брат. – А ты запись сделал?

   - Нет.

   - А я записал. Потом скину.

   - Ладно. Летим на базу?

   Они легли на курс, оставив позади космоносец и второго «Шершня», который как раз в эту минуту вползал в шлюзовую камеру.

   Его появление было встречено криками. Люди махали руками, волнуясь так, словно челнок вернулся с того света. Прокатившись по полосе, он едва не врезался носом в ограждение, отделявшее зал ожидания от собственно шлюза.

   Когда Тай Ро подбежал, как раз открылся люк кабины пилота, и оттуда буквально вывалился Хтон. Бледный до зелени, он перевесился через край, и его вырвало. Мигом позже из того же люка высунулся, как ни в чем не бывало, улыбающийся Сэм Тенти и ободряюще похлопал напарника по спине.

   - На, вытри рот, - протянул салфетку. – Не переживай. Это тебе не тренажер со стимулятором. Это, брат, жизнь! Настоящая, а не…

   - Что у вас случилось? – подбежал младший помощник.

   - Авария. Шлюзовую дверь заклинило. Из-за этого нас слегка помотало в полете. Турбулентность, чтоб ее… Да там грозовой фронт образовался, мы в него на полном ходу впилились. Ну, пришлось задержаться. А сейчас подлетаем, а нам на головы челнок падает. Пришлось уходить в штопор, тут у моего напарника желудок и не выдержал. Бывает. Я в первый раз, когда мне инструктор «мертвую петлю» из «бочки» вывел, тоже весь салон заблевал.

   - Вы должны лететь! Мы…

   - Хрена с два, - Сэм показал Тай Ро оттопыренный палец. – Я-то в одиночку и подниму, и посажу, сил хватит, но шлюзовая камера…

   Двери там действительно были нараспашку. А учитывая, что грузовой отсек отделялся от пассажирского чисто символически, пока не починят двери, поднимать «Шершня» в воздух просто опасно.

   - Но…

   - У нас есть еще один корабль.

   Тай Ро испуганно моргнул. До него не сразу дошел смысл сказанных слов:

   - У нас… что?

   - Есть, - Сэм улыбался во все тридцать два зуба. – Еще один. Корабль. Готовый к взлету. Почти.

   - Где?

   Сэм кивнул ему за спину. Младший помощник круто обернулся, уставившись на чужой корвет, занимавший половину свободного пространства и намертво зажатый в шлюзе.

   - Н-но… это же…Он же сломан!

   - Частично. Обшивка только частично срезана, атмосферные перегрузки должна выдержать. На один-то раз ее хватит, чтобы только приземлиться. Антенны и обзорники? Половины нет, но вторая-то рабочая. Дюзы? В порядке... В смысле, рабочие. Топлива под завязку. Трюм чист, туда что угодно можно напихать. Пассажирского салона нет, но есть кают-компания и…

   - А кто его поведет? Вы заняты. А другие пилоты…

   - Оба тут.

   Даже не двое – трое уже обо всем догадались и спешили протиснуться вперед. Тай Ро схватился за голову:

   - Стюарды и ремонтник?

   - Это временно. Вы же знаете, что мы не всегда были тем, кем вы нас сделали.

   - И все равно это нарушение устава! Я запрещаю! – чуть не сорвался Тай Ро на крик.

   - А время между тем уходит.

   Сэм сохранял полное спокойствие, и это странным образом подействовало на младшего помощника. Он поперхнулся последними словами и сник.

   - Расслабьтесь! – Сэм похлопал его по плечу. – Все будет в ажуре. Кучеряшка летает, как бог.

   - Как кто? – немного отмер Тай Ро.

   Сэм только отмахнулся:

   - Потом объясню. Ну, как? Рискнем? Победителей не судят! Погрузка займет всего ничего. Даже если они опоздают с погрузкой и вылетят из графика на хрен, то не все ли равно? Назад-то им не возвращаться! Сядут на грунт и все дела! А мы тем временем пока посмотрим, что можно сделать с дверями. Управимся и пойдем в четвертый рейс минута в минуту. А?

   Лицо младшего помощника стало каким-то беспомощно-женственным.

   - Я… не знаю…

   - Под мою ответственность, Тай! – Сэм оскалил зубы в злой улыбке. – Это шанс, понимаешь? Мы справимся, ты и я! Ну? Рискнем?

   - А координаты базы? – уже сдаваясь, чуть ли не простонал тот.

   Вместо ответа Сэм сорвал с запястья коммуникатор и кинул его Кучеряшке:

   - Разберешься?

   Мидянин радостно заухал, на лету поймал браслет и галопом помчался в сторону дожидавшегося своего часа «Светлячка». За ним трусили Духус и Янг.

ГЛАВА 2.

- Нам предстоит лететь… здесь? – пролепетала Оранж.

   - Да, дочка. Ничего не поделаешь. Бывает, - Томек Бог проверил ее крепления. Большая часть пассажиров разместилась в каютах членов экипажа, заняв места в койках. Конечно, всем места не хватило – кают было только девять на десять человек. И Томек Бог уступил дочери свое место в каюте, решив устроиться в кают-компании в одном из ложементов.

   - Я боюсь, - Оранж, уже вытянувшаяся на ложе, окинула каюту тревожным взглядом. Она была раза в два меньше, чем их собственная и рассчитана явно на одного человека. Тут все было в единственном экземпляре, но в помещении царил такой бардак, что казалось, будто тут обитает по меньшей мере трое нерях и лодырей. Носки, футболки, запчасти комбинезонов, пустые коробки разных форм и размеров, три зарядных устройства разного вида и типа, банки из-под пива, какие-то инопланетные безделушки и даже пустые втулки от туалетной бумаги.

   - Чего тут бояться? Бардак как бардак… Дай волю Типеру, он и не такое устроит.

   - И все равно. Тут как-то… непривычно. Неуютно. Все вокруг чужое…

   - Это временно. Всего на час. Ты не успеешь опомниться.

   Томек Бог промолчал о том, что весь этот час их будет мотать из стороны в сторону. Должно мотать, если судить по обгорелой обшивке и как-то странно вывернутой дюзе.

   - Ну, все. Я пошел. Будь умницей! – отец поцеловал дочь в щеку и вышел.

   В кают-компании, совмещенной с командным отсеком, было всего четыре ложемента – для пилота, навигатора, второго пилота, совмещавшего также обязанности связиста, и капитана. Как это часто бывает, два средних выдавались далеко вперед, и сейчас оба уже были заняты. Низкорослый мидянин, действительно очень похожий на обезьяну с собачьей головой, колдовал над пультом. Его напарник смирно сидел рядом. Томек Бог знал, что третий член этого странного экипажа, зеленокожий урианин, сейчас скрылся в недрах корабля.

   - Там нет лишних мест. Я бы хотел… если можно…- осторожно привлек к себе внимание Томек Бог. – Не будете ли вы так любезны указать мне…

   - Туда, - навигатор, судя по всему, принадлежавший к одному из подвидов вида «гомо космикус», ткнул пальцем в один из ложементов.

   - Спасибо, - Томек воспользовался приглашением. – Я буду сидеть тихо, как мышка.

   Он занял место, пристегнул ремни, и только хотел задать вопрос о том, когда они взлетят, как вдруг в кают-компании появилось новое лицо.

   - Ух, ты, - прозвучал ломающийся подростковый басок. – Как у вас тут… здорово!

   Порог кают-компании переступил Типер Бог.

   - Привет, па, - кивнул он. – А ты что тут делаешь?

   - Нет, это ты скажи мне, почему ты не на своем месте! – прошипел Томек.

   - Но пап, - голос мальчишки пустил «петуха». – Тут так интересно! Я только одним глазком, можно?

   - Я тут не хозяин, - отрезал отец.

   Тип понял это, как разрешение действовать. Он подкрался к первой паре и умильно поинтересовался:

   - Я тут посижу. Можно?

   - Тип, как тебе не стыдно? – зашипел из своего угла отец, но тут мидянин круто развернулся и, к удивлению всех, несколько раз шлепнул ладонью по подлокотнику соседнего кресла. И сидевший на нем человек проворно уступил место, пересев на дальнее и деловито пристегнувшись.

   - Старт сейчас, - пролаял мидянин. – Сидеть тихо. Руки смирно. Пристегнуться. Молчать. Иначе…

   Губы его дрогнули, показав клыки, от которых Типу чуть не стало плохо. Они были длиной в две трети его мизинца и острые даже на первый взгляд!

   - Я понял, но… мне это жуть, как интересно! Я, знаете ли, мечтаю летать…

   - Что? – взвился Томек.

   Ответить мальчишка не успел.

   - Ключ на старт! – пролаял пилот.

   - Есть ключ на старт! – откликнулся его напарник в соседнем кресле.

   Негромкий гул прогреваемых двигателей сменился ураганным ревом так внезапно, что Томек невольно закричал. Корабль дрогнул. Где-то что-то треснуло, захрустело, но все перекрыл многоголосый веселый звон системы.

   - Малый полный вперед, - рявкнул пилот. – Маневровыми.

   - Мы едем! – заверещал Тип. – Папа, смотри, мы движемся!

   Он ткнул пальцем в один из экранов, на котором изображение пришло в движение. Из дюжины экранов светились только восемь, и картинка получалась не цельной. Но и ее хватило на то, чтобы Тип прилип к экранам. Он охал, вскрикивал, что-то бормотал, стискивая подлокотники так, что побелели суставы.

   Корабль, наращивая скорость, развернулся и покатил к выходу из шлюза. Надсадное гудение двигателей нарастало. «Светлячок-4» был спроектирован, как корвет исключительно для космоса и открытых пространств. Такая техника не должна находиться в замкнутом пространстве во время движения.

   - Мы полетим? Мы сейчас на самом деле полетим? – Тип подался вперед, словно толкая корабль силой мысли.

   - Да, - мидянин продолжал колдовать над приборами. Его сильные гибкие пальцы так и порхали, задавая команды и корректируя их. Время от времени он или его напарник бросали в микрофоны, закрепленные на голове, как наушники, несколько фраз для третьего члена экипажа, урианина, который сейчас находился в машинном отделении.

   Они двигались задним ходом, неловко разворачиваясь в распахнутом настежь стыковочном шлюзе. Секунда-другая – и корвет перевалил через край.

   - Ай, папа, - тоненько вскрикнул Тип, когда корабль камнем сорвался вниз. На несколько ужасно долгих секунд навалилась такая сила тяжести, что Томек Бог чуть не заплакал. Одна мысль удержала его – рядом был сын. Нельзя при ребенке выказывать свою слабость.

   - Тумблер!

   - Что? – вздрогнул Тип, сообразив, что обращались к нему.

   - Тумблер. Живо! – волосатая рука мидянина ткнулась в сторону его половины пульта. – Вверх!

   - Я?

   - Ну не я же! Живо! Если хочешь жить…

   - Я? Повернуть этот? – мальчишка коснулся прибора. Рука дрожала. Неужели ему позволят прикоснуться…

   - Да!

   Дрожащие пальцы потянулись к рычажку.

   - Вы не можете требовать этого от ребенка! – встрепенулся Томек Бог. – Он не пилот! Он фермер! Он не должен летать! Он е сможет…

   Но его сын уже, прикусив от волнения губу, двумя руками – одна сжимала запястья второй, словно не давая той убежать – щелкнул тумблером.

   И ничего не произошло.

   - Штурвал, - последовал новый приказ. – Влево вверх до упора. Быстро. Плавно.

   У Типа от волнения глаза выпучились на лоб, но он все-таки дотронулся до рукоятей, медленно, слишком медленно, но все-таки поворачивая его в нужную сторону.

   - Не идет…

   - Сильнее!

   Навалился всей тяжестью. Штурвал сначала сопротивлялся, но потом поддался так быстро, что в недрах пульта что-то хрустнуло. Томек Бог прикрыл глаза. Он подумал, что надо бы попытаться вступиться за сына, которого сейчас будут ругать за испорченный прибор, но потом вдруг решил, что это все равно. Если в машине что-то сломалось, они погибнут и…

   По счастью, падение длилось недолго. «Светлячок» все-таки был относительно небольшим судном, и кое-какие фигуры высшего пилотажа ему были доступны. Пилот выровнял корвет, прогревшиеся двигатели, наконец, дали полную мощность, и корабль рванулся в атмосферу.

   - Аа-а-а! – заорал счастливый Тип, так и не выпустивший штурвала из рук. – Мы летим! Летим! Я лечу, папа! Лечу! Это лучшее приключение в мире! Ура-аа-а!

   Голос его звенел, перекрывая рев двигателей.

   - Здорово, - откричавшись, уже спокойнее промолвил мальчишка. – Вот оно как… А там, внизу, это что? Планета? Та самая? Ой…

   Он подался вперед, чуть ли не ложась грудью на управляющую панель.

   - Назад, - прозвучал новый приказ от мидянина, и на сей раз Тип послушался мгновенно. – Штурвал прямо. Не отвлекаться. Держать курс.

   - Ага, - мальчишка попытался вернуть штурвалу прямое положение.

   - Так держать. Чуть шевельнется – возвращай назад, не давай крутиться.

   «Не давай крутиться!» в данном случае означало, что и смотреть он должен только вперед. А как будешь глядеть, если половина экранов как раз перед лицом зияет чернотой! Только если скосить глаза вправо и вниз…

   Земля стремительно приближалась – все-таки корвет был поврежден и не мог долго держаться в воздухе. Он несся к планете под довольно тупым углом, с трудом, постепенно выравнивая полет-падение.

   Наконец, его удалось выровнять. Под брюхом корвета, если верить экранам, неслась довольно унылая равнина. Лишь кое-где ее оживляли груда камней, глубокая расщелина и отдельные причудливой формы кусты. Однако постепенно местность стала меняться. Растительности стало больше. Кусты стали разнообразнее, среди них попадались деревья, похожие на палки, на вершине которых росли пучки листьев. Еще несколько минут – и внизу уже все зазеленело.

   - Куда садимся? – окликнул пилот навигатора.

   - Что? Садимся? Уже? – встрепенулся Тип. – Но мне еще так хотелось полетать…

   Он вцепился в штурвал так, словно собирался прихватить его на память. Счастье кончилось. Так быстро!

   - Время. Пора. График, - коротко отрезал мидянин.

   - Жаль, - Тип прикусил губу и, не в силах сдержать порыв, выпалил: - Но вы еще полетите куда-нибудь?

   - Не знаю.

   - Когда будете знать, возьмите меня с собой, хорошо? Мне так это понравилось!

   Тип сам себя не помнил. Глаза его горели, губы прыгали, голос дрожал от нахлынувших чувств. Слушая голос сына, Томек Бог не верил своим ушам. Неужели это он, его мальчик? Неужели он, потомственный фермер, плоть от плоти всех поколений фермеров, которые работали на космоносце в оранжереях и теплицах, мечтает о том, чтобы летать? Откуда у «земляного» мальчишки тяга к небу и звездам?

   Мидянин, не дрогнув, встретил его взгляд.

   - Нравится – учись, - коротко отрезал тот, углубляясь в расчеты. «Светлячка» следовало посадить и рядом с уже почти наполовину разбитым лагерем, чтобы не так далеко было таскать технику, и в то же время в сторонке от него, дабы никто никому не мешал. На любом космодроме эта задача решалась легко, лишь иногда требовалась помощь диспетчера. А тут… тут даже посадочной площадки не было. Была только равнина недалеко от берега реки. Был маяк и памятный знак, установленный первооткрывателями. И лагерь первопоселенцев, который пока представлял собой несколько кучек контейнеров с грузами, между которыми деловито сновали роботы-сборщики и помогавшие им люди.

   Недолго думая, пилот повел катер к соседнему холму. Вернее, в ложбину между ближайшими к площадке холмами. Отсюда до места, где уже роботы что-то начали сооружать, было всего ничего. Метров пятьсот, если по прямой.

   - Это сюда? – Тип снова прилип к экрану. – А у нас получится? А можно, я сам?

   - Нет! – чуть ли не хором выкрикнули все трое мужчин. В их голосах звучал страх и гнев. – Нет, Типер Бог! Я тебе запрещаю!

   - Но папа, - мальчишка безошибочно вычислил того, чей гнев был сильнее, подпитанный страхом. – Вы мне всегда все запрещаете! Что же мне делать, если мне это нравится?

   - Нравится? Откуда ты знаешь, что это такое, если ни разу не испытал?

   - Испытал! – досада и несправедливость заставили мальчишку выдать тайну. – Даже два раза! Сегодня третий раз! И мне это нравится, папа! Слышишь? Я хочу, как они! Хочу летать! Сам летать, а не как пассажир! Понятно?

   Томек Бог вздохнул. Корвет стремительно шел на посадку, и опять начали расти перегрузки.

   - Я. Этого. Не. Слышал, - отчеканил он, когда самая мощная волна схлынула, и снова стало можно нормально дышать. – А ты этого не говорил и даже не думал. Понял?

   Пораженный стальными нотками в вечно спокойном и даже ласковом голосе отца Тип только кивнул.

   Стапели коснулись грунта. Корвет в самый последний момент не справился, заваливаясь на поврежденную дюзу. Его как следует тряхнуло. С разгону «Светлячок» немного проехался по грунту, и было несколько секунд, когда Томек Бог был уверен, что сейчас они все умрут. Но корабль справился и остановился, когда смолкли двигатели. Какое-то время они еще тарахтели на холостом ходу, постепенно остывая, но потом замолчали совсем, и осталось лишь гудение системы охлаждения.

   - Ждать. Три минуты. Надо остыть, - сказал пилот.

   На одном из уцелевших экранов было видно, как к корвету спешат роботы-грузчики и с ними несколько человек.

   - Можно встать, - человек в кресле навигатора поднялся первым, отстегнув ремни. – Пойду, проверю, как там остальные пассажиры. Людей, думаю, уже можно выпустить?

   - Еще две минуты, - мидянин поднял два пальца.

   - Да ладно тебе, Кучеряшка! Перестраховываешься, - отмахнулся его собеседник, но продолжать спор не стал.

   - Я тоже, с вашего разрешения, пойду, - закопошился Томек. – Там у меня дочка. Тип, обещай, что будешь сидеть тихо и ничего не трогать! А лучше вставай и пошли за мной!

   Мальчишка возмущенно засопел, но встал из пилотского кресла. И, уже отходя, не удержался и погладил его тем же самым жестом, каким, наверное, в далекие времена всадники прощались со своими боевыми конями. И ушел, провожаемый взглядом мидянина.

   Оранж с трудом отняла затылок от изголовья. Специальные крепления смягчили болтанку и перегрузки при посадке, но девушке все равно было так плохо, что, если бы не отец и его уверенная рука, она бы ни за что не смогла встать сама.

   - Ты как?

   - Мы прилетели, пап? Прилетели, да?

   - Да, - Томек Бог замялся. – Как ты себя чувствуешь?

   - Живот болит и голова кружится, а так…

   - Оранж! – на нее налетел сияющий Типер, повис на шее, болтая ногами. Вот кто чувствовал себя превосходно! – Оранж, это было здорово! Это… это… я летал! Понимаешь, летал!

   - Мы все летали, - осторожно промолвила девушка, поймав недовольный взгляд отца.

   - Нет, ты не понимаешь. Я летал сам! Сам! – голос Типа звенел, из шестнадцатилетнего он словно превратился в неуемного шестилетку. – Я управлял космическим кораблем! Я…

   - Ты – что?

   - Управлял. Сам.

   Внезапно он осекся, взгляд его остановился, ушел вглубь.

   - Управлял, - повторил он каким-то странным голосом. – Сам. Сам управлял…

   Вскрикнул, сорвал с себя руки сестры и опрометью выбежал вон.

   - Немедленно вернись, Типер Бог! – крикнул вслед отец. – Вещи забыл!

   Но потом вздохнул и поднял оба вещмещка, свой и сына.

   Люди уже столпились возле шлюзовой камеры. Все волновались, переговариваясь шепотом. Когда из машинного отделения появился уреанин Духус, многие попятились. На месте остался только Тип, для которого этот зеленокожий гуманоид с недавних пор был такой же частью космического корабля, которой мальчишка ощущал себя несколько минут.

   - Готовы? Выпускаю. Будьте осторожны.

   За дверью зашипела автоматика, в шлюз нагнетался внешний воздух, одновременно выдвигался трап.

   - Пора.

   Духус собирался первым сделать шаг, подавая пример, но тут его мягко отстранила чья-то рука. Томек Бог поудобнее перехватил оба вещмешка – один поверх другого – и улыбнулся виновато, но решительно.

   - Я детство и юность провел на грунте, - промолвил он. – Мне как-то привычнее… снова вспомнить внешний мир. А тут мои дети. Думаю, если они увидят, что со мной все в порядке, они будут меньше бояться.

   - Я не боюсь, - вылез вперед Тип. – Я могу пойти первым, пап!

   - Нет. Старшие впереди! Стой тут!

   Обе половинки дверей шлюзовой камеры открылись. В лица людям пахнул незнакомый воздух. В нем было что-то странное. Чужое. Не поддающееся объяснениям. И дело было не только в запахе, от которого многие поначалу сморщили носы. Это был внешний мир.

   Для большинства. Стоявший впереди Томек Бог обернулся через плечо:

   - Аммиаком пахнет. И… землей. А еще…

   Зеленью.

   Корвет сел грамотно – подальше от густых зарослей местной растительности, дабы избежать большого пожара, который мог бы затруднить высадку пассажиров. Огонь все равно пошел распространяться волнами, но местная растительность горела плохо – больше тлела и дымила, с неохотой поддаваясь огню.

   - Очевидно, много кремния или, наоборот, влаги, - пробормотал себе под нос Томек, делая шаг.

   Трап был крутой, с двумя вещмешками он замешкался на ступеньках, и когда наконец поставил ногу на последнюю ступеньку, из-под его локтя вывернулся истомившийся в ожидании Тип. Мальчишка с разгону сделал несколько шагов и застыл, вертя головой во все стороны. Казалось, он впитывал новые впечатления и широко распахнутыми глазами, и раздувшимися ноздрями, и ртом и даже ушами.

   - Что это? – прошептал он.

   - Планета. Третья в системе Хайры Козерога, - негромко произнес Томек Бог. – Та самая, на которую мы… то место, куда мы летели столько лет.

   - Планета, - прошептал мальчишка. – Настоящая…

   Ответом ему был скептический смешок.

   Корвет стоял на плоской вершине одного из холмов, которые составляли большую часть пейзажа. Их вершины почти все были голыми, каменистыми. Редкие растения взбирались на склоны, лишь где-где добираясь до середины – поэтому и обошлось без больших пожаров. Вся зелень – с непривычным синюшным оттенком – сосредотачивалась внизу, в долинах между холмами. Где-то там же поблескивала и серебристая гладь открытого водоема.

   Но такой пейзаж был не везде. Если посмотреть направо, там холмы постепенно становились ниже, глаже и где-то на горизонте вовсе сливались с равниной, поглощенные местным лесом. Зато налево холмы, наоборот, становились все выше, склоны их – все круче, а растительности все меньше. Именно с той стороны прилетел корвет, остановившись теперь носом в сторону сплошного сине-зеленого ковра, а хвостом в сторону холмов.

   - Это, - Тип сделал несколько шагов и вдруг остановился, протянув руку. Пальцы его шевельнулись, пытаясь что-то ухватить, но нащупали только пустоту. Мальчишка сделал еще один шаг, потом другой, все еще отыскивая что-то протянутыми вперед руками. Так он добрался почти до самого края площадки и остановился, с удивлением обернувшись через плечо к отцу и оставшимся у трапа людям.

   - Я не понимаю, - растерянно промолвил он. – А где стены?

   Теперь уже смех зазвучал явственнее. Тип втянул было голову в плечи – он понял, что смеются над ним – но потом до него дошло:

   - Здесь нет стен, да? Совсем-совсем нет? И мы можем идти, куда хотим?

   - Так оно и есть, - произнес Духус, подходя и вставая рядом с мальчиком. Раскинул в стороны руки, запрокидывая голову. Волосы-растительность на его голове зашевелились, впитывая солнечный свет.

   - Хорошо. Правильное светило.

   - Это вот оно? – Тип запрокинул голову, тут же жмурясь и закрывая лицо руками. – Жжется…

   Уреанин рассмеялся:

   - Еще бы! Это не ваше виртуальное солнце. Настоящее светило только таким быть и может. Мои предки верили, что оно – превыше всего, сильнее всего и лучше всего. Для них светило было богом, подателем жизни и всех благ. Мы верили, что являемся детьми солнца. Детьми бога.

   - Да? Моего отца зовут Томек Бог. Там бог и тут… Может, и я тоже – сын бога? – он стремительно обернулся, отыскивая взглядом отца.

   - Может быть. На разных планетах разные легенды.

   Тем временем осмелевшие люди стали понемногу, по шажочку, отходить от трапа, тоже озираясь по сторонам.

   - Да, но где все? Где люди, техника? – первым нарушил молчание Томек, когда к ним присоединилось еще несколько человек, в основном старшего поколения. Их дети толпились на трапе, не решаясь наконец-то ступить на грунт. – Такое впечатление, что мы тут первые!

   Вскрикнула женщина в желтом комбинезоне стюардессы. Люди напряглись. Все подумали об одном и том же – что инопланетяне нарочно завезли их куда подальше. Сейчас они выпустят пассажиров на грунт, а сами улетят, бросив людей на верную смерть.

   - Вы куда нас завезли? Где все?

   Кучеряшка выбравшийся к шлюзу в числе последних, оскалился, а невозмутимый Духус ткнул пальцем:

   - Там.

   Люди проследили за его жестом и в самом деле заметили где-то среди холмов шевеление. Подкрепляя догадку, послышалось низкое басовитое гудение, похожее на гудение крупного насекомого. Оно постепенно усиливалось до рева и грохота, и вот вдалеке показалась точка. Она росла, быстро увеличиваясь в размерах и превращаясь в «Шершня». Челнок четко, как притянутый невидимой нитью, стал снижаться.

   - Там, - повторил Духус. – Все там.

   - Но почему они там, а мы тут?

   Все разом, как по команде, обернулись на Кучеряшку. Тот снова оскалил зубы в подобие улыбки и развел волосатыми конечностями:

   - Дюза сломана. Не долетели.

   - И что теперь? – занервничала стюардесса.

   - Как – «что»? – вздохнул Томек Бог. – Идти к своим.

   - Идти? – женщина явно не верила своим ушам. – Но как? Тут ведь нет указателей!

   - Пешком, - вздохнул мужчина. - Тип, иди сюда. Дай руку!

   Мальчишка уже отбежал на несколько шагов и жадно всматривался в горизонт.

   - Но я не маленький, - запротестовал он.

   - Маленький – не маленький, но за тобой глаз да глаз нужен. Еще куда-нибудь провалишься… это незнакомая планета. Тут нет привычных вам дорожек. Нам только предстоит ее изучать! Не хочется начинать день с оказания первой помощи пострадавшим. И не забудьте, дети, у нас всего десять декад. Сто дней и сегодня первый.

   - Значит, осталось целых девяносто девять, - промолвил кто-то за спиной.

   - Всего девяносто девять, - поправили его.

   Несколько дней спустя.

   - Оранж! Мы тебя ждем!

   Девушка выбралась из домика и огляделась по сторонам. Она никак не могла привыкнуть к новому месту.

   Их сборный домик-времянка стоял в конце «улицы», в череде таких же невысоких одинаковых конструкций, соединявшихся в небольшой городок. Сейчас тут повсюду велось строительство. Ревела и гудела техника, где-то на том конце поселка натужно взвыл, стартуя, флайер.

   - Оранж! – ей махали руками. – Скорее!

   Девушка кивнула и сбежала с крыльца.

   Их дом не случайно стоял последним в ряду – в двух шагах от стены раскинулись делянки, огороженные невысоким заборчиком. Шесть грядок и две теплицы длиной около десяти метров каждая. В стороне готовили фундамент для третьей, которая должна была быть двенадцатиметровой. Завтра уже закончится сборка каркаса, потом натянут плексигласовую пленку, проведут воду, послезавтра будет насыпан грунт, и можно будет высаживать рассаду.

   Отец и Тип уже стояли рядом с этой теплицей, наблюдая, как двое людей – техник и стюард – вместе с роботами монтируют детали крыши. Работа только-только началась. Томек Бог несколько раз останавливал рабочих, давая короткие указания. Тип переминался с ноги на ногу. Рядом стоял еще один стюард и Аркад Кам, вооруженный лазерной винтовкой.

   - Где твой рюкзак? – приветствовал отец дочь. – Все собрала?

   - Да, - девушка приподняла его на вытянутой руке.

   - Все в сборе? – Аркад был сосредоточен. Поверх комбинезона на нем был бронежилет, он опустил на лицо прозрачный щиток шлема. – Тогда выдвигаемся!

   - Ты в этом наряде такой смешной, - улыбнулась девушка.

   - Обычная мера предосторожности, - буркнул юноша. – Это незнакомая планета. Мало ли, что может там встретиться!

   Под «там» он имел в виду холмы и леса.

   - Хищные звери? – насторожился Тип. – Аборигены?

   - Все может быть.

   - Хотелось бы, – вздохнул мальчишка. – А то как-то скучно. Ничего не происходит…

   - Как это «не происходит»? – удивился Томек Бог. – Дома построили, грядки разбили, две теплицы оборудовали, готовим третью…

   - А еще две рабочие геологические партии ушли в холмы на разведку, - добавил Аркад. – Каждый день что-то происходит!

   - Это все не то, - вздохнул мальчишка. – Это не приключения…

   - Хватит разговоров. Солнце поднимается, надо успеть до полудня, - оборвал сына отец, взваливая на плечи рюкзак. Последний раз кинул взгляд на рабочих: - Собирайте строго по инструкции. Если закончите до нашего возвращения, можете заняться оградой. Плексиглас натягивать будете только под моим присмотром!

   И первым зашагал в сторону от поселка. За ним затопали стюард и Оранж. Тип и Аркад замыкали шествие, но потом они перестроились – молодой стрелок пошел впереди, а стюард – замыкающим, чтобы следить за вечно отвлекающимся Типером. Он вел автотележку, доверху груженую скарбом и аппаратурой. Люди несли на себе то, для чего в ней не хватило места. Или то, что не могли доверить технике.

   Оранж шла в середине короткой колонны, таща на себе рюкзак с пробирками и банками для образцов. Вот уже шесть дней они каждое утро отправлялись по окрестностям на сбор местной флоры и – как втайне мечтал Тип – фауны. Но пока ни им, ни другой семье фермеров, которые как раз и занимались обеспечением колонии мясной пищей, не удавалось сделать ни одного важного открытия. Нет, какие-то животные уже были найдены и описаны, но Типа все эти мокрицы, многоножки и черви как-то не вдохновляли. Он еще помнил видеоуроки по теме «Животный мир дальних стран». И пусть там речь шла всего-навсего о зверях Старой Земли и, совсем немного, о биофауне Метрополии-2, планеты, к которой были приписана их колонна, его поражало многообразие видов. Гигантские змеи, огромные хищники и не уступающие им в росте травоядные, птицы, способные в когтях унести ребенка или бегающие так быстро, что обгоняли самого сильного бегуна. А мир морей и океанов… Акулы, скаты, мокрохвосты, сельдяные короли, плескуны, черепахи, панцирники, трилобиты… От одних названий кружилась голова.

   Здесь ничего этого не было. Совсем ничего. Взрослые говорили, что планета еще молода, что тут пока только та эпоха, которая в истории Старой Земли соответствовала силурийскому периоду – ну, максимум самому началу девона. Сходство здешнего растительного мира с некоторыми ископаемыми останками было таким большим, что некоторые описанные растения уже получили привычные названия с добавлением прилагательного «хайрийский». А это же и значило, что на сушу выбрались только растения, а за ними – самые мелкие существа, как раз те, которых и находили время от времени. Черви, мокрицы, многоножки. До каких бы то ни было крупных животных эта планета просто-напросто еще не доросла.

   Типу это не нравилось. Ему была скучна такая земля. И мальчишка на ходу вертел головой в надежде, что вот сейчас из-за этих папоротников высунется голова…

   - Смотри под ноги, - спокойно промолвил ему отец, когда Тип, зацепившись ногой о какой-то камень, едва не растянулся на земле. – Тут травы нет, так что упадешь на камни! Не ушибся?

   - Нет, - мальчик потер коленку. – Долго нам еще?

   Томек Бог остановился, озираясь.

   Сегодня они решили пройти немного вдоль берега реки и сейчас шагали в сторону водоема, одолев уже примерно три четверти пути. Основная «улица» поселка вытянулась параллельно руслу. Ревели бульдозеры, копались в земле роботы, убирая неровности почвы. Рядом вяло суетились археологи из числа колонистов. Они то и дело останавливали работы и лезли в отвал смотреть, не выкопали ли экскаваторы чего-нибудь интересное. Но пока им не везло. Или копали не здесь. По плану город должен был расти в сторону реки, чтобы позже, лет через десять-пятнадцать, на берегу можно было выстроить причалы. Воздушная разведка донесла, что река эта, хотя и не широкая, но довольно длинна и в будущем может служить важной транспортной артерией. Она текла прямо к морю, где предполагалось основать второе поселение. Именно туда будет вскоре переброшена большая часть техники. Третьим – уже перед тем, как колонна космоносцев уйдет в обратный путь - собирались заложить космопорт.

   - Сейчас мы спускаемся к берегу, собираем там прибрежную растительность, - сказал Томек. – Потом, если успеем, пройдем немного вдоль берега… направо. Выберем место для временной базы, разобьем палатку и устроимся там надолго.

   - Будем жить на природе? – встрепенулся Тип.

   - Может быть. Смотря, как пойдет работа. Но все равно кому-то придется возвращаться домой, чтобы присмотреть за теплицами. Там вот-вот появятся первые всходы. Важно не пропустить момент…

   - Пап, ты только о всходах и думаешь, - возмутился мальчишка.

   - А о чем же я должен думать, скажи на милость?

   - О жизни! О том, что мы все пропустим, пока будем копаться в земле!

   Томек Бог открыл и закрыл рот, не ожидая от сына подобного высказывания.

   - Ну, знаешь, - наконец, нашелся он, - копание в земле - это ведь тоже часть жизни. Смотря, с какой стороны на это посмотреть!

   Оранж помалкивала. В глубине души она была согласна с младшим братом. Они жили в новом мире, мире без стен и потолка. Мире, где можно ходить не только по дорожкам, обозначенным светящимися стрелками. Мире, где человек неожиданно оказался бессилен перед природой – например, они больше уже не могли включать и выключать солнце, меняя интенсивность его свечения. И осадки тоже им не подчинялись. За декаду тут только один раз прошел дождь, и пришлось протягивать водопровод, чтобы напитать теплицы. Девушка подумала, что их надо бы расположить поближе к воде, чтобы легче поливать. Но как раз возле реки таким буйным цветом разрослась местная растительность, что об этом рано было думать.

   Да, зелени тут было столько, что ближе сорока шагов к берегу подойти никак не удавалось. Томек Бог пошел вдоль русла, пробираясь между деревьями.

   - Выбираем площадку без растительности, - на ходу бросил он. – Примерно пять на пять метров, чтобы было, где поставить палатку. И сразу же приступим к сбору образцов.

   - Зачем забираться так далеко? – пожал плечами Аркад. – Чем дальше от поселка, тем опаснее!

   - Тут же нет крупных животных, - с сарказмом напомнил Тип.

   - Зато тут могут быть опасные растения. Я читал, - отрезал стрелок так категорично, что с ним никто не стал спорить. – На некоторых планетах встречаются хищные растения, которые даже могут охотиться на дичь.

   - Но тут мы не встретили никого, кто мог бы походить на дичь!

   - Пока не встретили, - произнес Аркад.

   Томек Бог мягко коснулся локтя сына.

   - Перестань. Со старшими не спорят.

   - Но какой же он старший? Только на три корабельных года старше меня!

   - В определенных обстоятельствах три года – это большая разница! Он совершеннолетний, а ты – нет!

   Это был удар ниже пояса. Тип обиделся и замолчал.

   За разговором успели довольно далеко углубиться в заросли.

   Ближе к воде зелени было много, и росла она в несколько ярусов. По низу тянулась настоящая живая сеть – по земле во все стороны расползались ветвящиеся стебли, впивавшиеся в почву десятками тонких корешков, а из «узелков» на этих «веточках» ввысь тянулись упругие стволики высотой примерно по колено, часто делившиеся попарно. Они были голыми, без веточек и листьев, и лишь на макушке каждой веточки набухал чашевидный нарост. Там, где этих зарослей не было, рос мох, в котором нога тонула по щиколотку. Местами эти два вида уступали огромным, в рост человека или даже выше, папоротникам и многочисленных разновидностям растений, у которых при всем многообразии форм, размеров и оттенков зелени было одно общее – это был ствол, похожий то на палку, то на бочку, то на рогулю, на макушке которой шелестел на ветру пучок листьев. Толстый ствол был покрыт чешуйками и остатками старых, отвалившихся листьев; белесые корни, как окаменевшие змеи, цеплялись за неровности почвы. Большинство этих «палок» высотой достигали в два, а то и три человеческих роста.

   - Настоящие лептодендроны, - Томек Бог похлопал по одному такому стволу. – Эх, вот когда пожалеешь, что пропускал лекции по палеоботанике…

   - По чему? – насторожилась Оранж.

   - У нас в растениеводческом колледже был такой предмет – история растений. От самых первых, сине-зеленых водорослей, до современных форм. А также отдельно нам читали лекции по истории возникновения культурных растений и, естественно, мы плотно изучали развитие космической ботаники, - пустился в объяснения отец. – Только часть лекций я пропустил – мне они казались скучными. Теперь жалею… решено! Лагерь разобьем здесь! Тут, где крупных растений мало. Иол, давайте ставить палатку. Дети, разбирайте пока вещи!

   Стюард Иол тут же принялся за дело. Его отправили в ботаническую экспедицию нарочно, для того, чтобы не отвлекать ученых от занятий – таскать тяжести, обустраивать лагерь, выполнять мелкие поручения, налаживать быт. Пока они с Томеком осторожно корчевали мох и мелкие ползучие растения, пока еще не получившие собственного имени, Оранж и Тип потрошили рюкзаки, доставая пробирки, реактивы, мелкий инвентарь, фото- и видеокамеры, предметные стекла, диктофон, физраствор и еще десяток походно-научных мелочей. Потом они в восемь рук таскали с тележки в палатку складную мебель, лампы, генератор, запасы провизии, спальные мешки и все остальное.

   Единственный, кто не принимал участия в подготовке лагеря, стрелок Аркад, прохаживался по периметру и время от времени поводил стволом лазерника туда-сюда, словно ждал нападения в любой момент. Но в лесу царила тишина – только время от времени поскрипывал какой-нибудь ствол, под порывами ветра шевелились листья, да порой с треском ломался под ногой человека сухой сучок.

   Едва лагерь был разбит, занялись работой. Пока Иол заканчивал создание уюта, расставляя упаковки с едой, горелку и отбирал ингредиенты для вечерней трапезы, семейство Бог решило заняться делами.

   Роли уже были распределены – они несколько раз ходили исследовать окрестности поселка, названного Форт Мумдом, по фамилии и начальным буквам имен семьи капитана Маркуса Дома-старшего. Во время предыдущих экспедиций, когда описывали растительность холмов, Томек Бог занимался тем, что отбирал образцы листьев, коры, корневищ, стволов в надежде собрать как можно больше материала. Уже потом, когда в поселении закончатся самые трудные, авральные первые дни, он засядет в лаборатории, чтобы подвергнуть образцы самым разным мутациям и вплотную заняться классификацией. Пока же он только накапливал материал, наскоро делая пометки, чтобы облегчить себе работу в дальнейшем. Оранж при этом фиксировала образцы, записывая за отцом все, что он говорил. В обязанности Типера было помогать отцу и следить за диктофоном.

   - Я назову тебя лептодендроном хайрасским, - говорил Томек, обходя высоченный толстый ствол по кругу. Пучок листьев шелестел где-то на высоте в три человеческих роста… - А вот эти толстые стволы у нас будут лептофитами.

   - «Леп-то-денд-рон…- диктуя самой себе под нос, Оранж надписывала этикетку, - хайрасский»…А почему так? Неужели нельзя придумать какое-нибудь понятное название?

   - В самом деле, делать вам, что ли, нечего? – вмешался Аркад. – Что вы язык-то ломаете? Подумайте о тех, кто придет сюда после нас! Каково будущим ботаникам разбираться в этой тарабарщине? Назовите проще. Чешуйчатый палочник, например…

   - Иногда так делают, - серьезно кивнул Томек Бог. – Когда названия растениям дают не специалисты. Скажем, открыватели звезд. Среди них редко есть профессиональный палеоботаник. Они вообще практически никогда не интересуются окаменелостями. И названия дают первые попавшиеся, лишь бы отражали суть. Но, повторяю, это не ученые. Ученым обязательно надо будет идентифицировать растения, найти им место среди сородичей, адрес… И тут эта тарабарщина им поможет. Нужно научное название. Лептодендрон, например.

   - Что это за язык?

   - Один из мертвых языков Старой Земли. Когда-то его называли латынью. Народ, для которого он был родным, исчез. Но язык сохранился. И теперь он стал научным языком. Несмотря на то, что люди уже много веков тому назад вышли в космос, несмотря на то, что Великой Звездной Империи уже почти восемь столетий, ученые всех человеческих планет до сих пор пользуются этим языком. Ибо законы природы, которые он описывает, одинаковы для всех планет. На любой планете восток там, где встает солнце. На любой планете вода – жидкость, а фтор – газ. Подброшенный кверху камень всегда падает вниз, солнце в полдень указывает на север и так далее. Эти растения очень похожи на древние растения, которые когда-то господствовали на Старой Земле. Они появились, достигли расцвета и вымерли задолго до появления людей и даже динозавров. На этой планете развитие отстает от развития Старой Земли. Тут животные только-только начали осваивать сушу. И почему бы не дать этим растениям имена, похожие на имена их давно погибших собратьев? Ведь мы – люди, выходцы со Старой Земли. Человечество разведало дорогу к звездам, оно осваивает Галактику, но каждый из нас был и остается частичкой той, самой первой, планеты. И «мертвая» латынь здесь и сейчас звучит – должна звучать! – напоминанием о том, кто мы и откуда. Вы ведь знаете, что скоро нам отсюда улетать. Через каких-то девять декад. Колония останется. Останутся знания. Останется связь поколений – не только в вещах, но и в словах. Понимаете, Аркад?

   Стрелок, не перебивая, выслушал длинный страстный монолог и сказал только одно слово:

   - Понятно.

   - Итак, - Томек Бог почувствовал прилив энергии. – Надо бы продолжить называть вещи своими именами. Оранж, запиши. Вот это растение мы назовем плаунодарием. А вот это, похожее на него, но выше и какое-то древовидное, плаунодендроном.

   - Записала, - кивнула девушка, по указке отца аккуратно срезая несколько веточек, наросты на которых отличались от остальных цветом и размером. Потом с корнем выкопала, частично отодрав, целый участок ползучих растений вместе с торчащими вверх стеблями. Растение весило немного, но было настолько разлапистое и нацепило с собой столько почвы, что справиться в одиночку с ним было трудно.

   - Тип, помоги! – бросила Оранж, прилагая отчаянные усилия, чтобы не запутать тонкие и без того перепутанные побеги. – Пап, скажи Типу, что он мне нужен.

   - Типу? – откуда-то из-за папоротников донесся голос отца. – А разве он не с тобой?

   - Нет. Я думала, что он… - Оранж опустила руки с кустом. – Тип! – завопила она во все горло. – Тип, ты где?

   - Ты чего орешь? – рядом оказался Аркад. – Это дикая планета, здесь кричать опасно!

   - Для кого опасно? Для нас? Или для диких зверей? И вообще, Тип пропал! Куда он мог деться?

   - И только-то! Сейчас узнаем, - стрелок взглянул на наручный комм. – Что за демон! Нет связи! Ах, да, я и забыл! Он же действует только на корабле, где есть передающие устройства и внутренняя сеть. А тут еще лет пять до этого не додумаются… после того, как десяток человек пропадет в этих джунглях без вести.

   - Так Типер, - вздрогнула Оранж, - пропал?

   - Пропал? – выскочил из кустов Томек Бог. – Тип!

   - Не орите хоть вы, – скривился Аркад. – Без паники! У меня должен быть с собой «следопыт»!

   Из собственного рюкзака он извлек плоскую коробочку с экраном, целой панелью настроек и двумя антеннами, которые, торча из одного конца, делали ее похожей на странного инопланетного жука.

   - Всем оставаться на местах. А то еще больше следы затопчите, - приказал он, после чего по очереди коснулся усиками «следопыта» людей и опустился на корточки, начав водить «следопытом» у самой почвы.

   Несколько минут ничего не происходило, но вот прибор издал тонкий пронзительный писк.

   - Есть! – радостно воскликнул Аркад, выпрямляясь, но по-прежнему стараясь держать прибор у самой земли, так что ему пришлось согнуться в три погибели. – Оставайтесь на местах и не вздумайте покидать лагерь! Я скоро вернусь с мальчиком!

   Томек Бог медленно присел на торчащий из земли камень, положив руки на колени.

   - Хоть бы с ним ничего не случилось… Один, маленький мальчик на незнакомой планете…

   - Пап, Типер уже не маленький, - Оранж осталась стоять, прислушиваясь к удалявшимся шагам стрелка. – Ему уже шестнадцать корабельных лет. И Аркад сам говорил, что на этой планете нет опасных животных…

   - Он говорил о том, что тут пока не нашли крупных животных, - поправил отец. – Кроме того, опасность могут представлять не только крупные, но и мелкие животные, если нападут стаей. А кроме животных, есть и растения. И даже плесень может быть агрессивно настроена. А уж про ядовитые споры тех же каламитов, - он указал на группу росших тесным строем невысоких, метра полтора, членистостебельных растений, - я вообще молчу. Если они попадут в легкие, могут ведь там и прорасти. Так что надень-ка респиратор, когда пойдешь собирать пробы.

   - Ты еще можешь думать о работе? – ужаснулась девушка такому кощунству.

   - А что мне остается делать, чтобы не сойти с ума от тревоги? – мужчина попытался улыбнуться. – Кроме того, в этой ситуации я все равно ничего не могу изменить…

   - Мы могли бы пойти на помощь и…

   - И помешать профессионалу делать свою работу. Оранж, Аркад приставлен к нам именно для таких случаев. Пусть он занимается своей работой, а мы займемся своей. Если получится.

   Получалось пока только у Иола, который, как ни в чем не бывало, отбирал образцы. Оранж, скрепя сердце, присоединилась к нему, делая снимки и укладывая образцы коры, листьев и семенных коробочек в отдельные контейнеры. Контейнеры не подписывали – некогда. Сейчас главное – собрать материал, который будет изучаться дома, в относительном комфорте переносной лаборатории.

   - Ну, что я говорил? Они возвращаются!

   Возглас отца заставил девушку вздрогнуть. Она едва не выронила легкий бур, которым сверлила пробное отверстие в толстом стволе самого высокого лептодендрона. Из зарослей доносился приближающийся топот, сопение, пыхтение и негромкий сердитый голос, что-то выговаривающий своему спутнику. Сквозь редкие стволы – папоротники и заросли каламитов вырастали максимум на полтора метра, дальше только торчали палки-лептодендроны – было видно, как к ним приближаются двое.

   Аркад тащил упирающегося Типа за шиворот, и сначала Оранж возмутилась тому, как стрелок обращается с ее братом, но когда те приблизились, поняла, что у него не было иного выхода. Комбинезон мальчишки впереди и ниже пояса был мокрым, выпачканным в песке и чем-то, что можно было принять за ил. Собственно, спина и воротник были наиболее чистыми местами. Грязные потеки виднелись даже на щеках. Кроме того, обе руки неудачливый беглец прижимал к животу, согнувшись в три погибели, и явно боролся с чем-то.

   «Ранен! Тип ранен в живот!» - обожгла девушку мысль, и она ринулась к брату.

   - Что случилось? Ты цел?

   - Ага, сейчас… вот гадство, - пропыхтел тот. – Дергается… помоги!

   - Чем?

   - Держи его!

   Оранж машинально подставила руки, и в тот же миг ей на ладони плюхнулось что-то грязное, мокрое, извивающееся…

   Живое.

   Завизжав, девушка также машинально отбросила «это» в сторону, и длинное существо забилось на земле, извиваясь и сворачиваясь кольцами. Потом его передняя часть распуталась и целеустремленно куда-то поползла, перебирая многочисленными короткими ножками, расположенными по бокам туловища и подтягивая за собой заднюю, лишенную конечностей.

   - Держи его! – рванулся из цепких рук стрелка мальчишка. – Убегает!

   - Что это ты притащил? – подбежали и отец с Иолом.

   - Держите его! – все-таки вырвавшись, Тип ринулся на свою добычу, упал на нее животом, хватая руками скользкое извивающееся тело. Под его пальцами что-то резко хрустнуло, словно переломился пополам сухой сучок.

   - Гадство…

   Тип сел. Длинное туловище в его руках переломилось пополам. Одна часть, безногая, осталась у мальчишки в руках, вторая шустро ринулась в кусты.

   Ринулась бы – если бы не Аркад, который, скинув с плеча лазерник, выстрелил ему в головной конец.

   - Что происходит, Тип? – Томек Бог подошел, склонился над сыном. – С тобой все в порядке? Где ты был? Куда пропал? Зачем?

   - Он был у реки, - ответил Аркад. – Когда я его настиг, он возился на мелководье, пытаясь вытащить это… эту дрянь.

   - Это животное! – воскликнул мальчишка. – Местное животное. И оно большое! Целых полтора метра!

   - И опасное, - закончил за него отец. – Немедленно брось эту гадость и пойди, вымой руки. А заодно и прими душ целиком и как следует побрызгайся дезинфектатом. Кто знает, какую заразу ты мог подцепить!

   - Пап, если на этой планете собрались жить люди, значит, тут не заразно! – Тип все-таки поднялся, не выпуская своей добычи.

   - Опасность существует везде и всегда. Вспомни историю. Вирусы, которые были безвредны для местных жителей, оказывались смертельно опасными для пришельцев. И наоборот. Это исторические факты! Иногда надо изучать прошлое, чтобы учиться на чужом опыте и не повторять ошибок, которые могут оказаться роковыми! Ты разве не представлял себе, какой опасности подвергался, когда ушел из лагеря?

   - Представлял, - вздохнул мальчишка.

   - Тогда скажи на милость, почему ты так поступил? Тебе уже шестнадцать лет. Пора перестать быть ребенком и стать, наконец, взрослым человеком, отвечающим за свои поступки! Будь мужчиной, сынок! Ты…

   - Папа, - перебила Оранж, - может быть, он все-таки сначала умоется и обработает комбинезон? А мы пока займемся его находкой.

   Находка продолжала шевелиться, хотя и слабо. Даже частично поджаренная передняя половина еще дергала короткими ножками.

   Отпущенный Тип уковылял в палатку, где была установлена очистительная установка. Она, конечно, не была предназначена для того, чтобы сушить одежду, и мальчишка разделся до нижнего белья, оставшись только в обтягивающей водолазке и коротких шортах. Все остальное пришлось запихать в очиститель комом.

   Он вернулся с мокрыми волосами и руками, относительно чистый – только грязь под ногтями – и присоединился к родным, которые осматривали его находку.

   - Не понимаю, что это такое, - признался Томек. – На первый взгляд, растение. Вот стебель, хотя и… м-м… сегментированный, как у примитивных членистоногих. Вот корешки, хотя и похожи на лапки. А вот – листья! – указал он на заднюю часть, которая наименее пострадала. – Причем тут типичная переходная форма, по которой можно будет судить о родственных связях между некоторыми группами местных растений. Внешне эти «листья» похожи на корешки, разве что длиннее и толще.

   - И зеленые, - Оранж ткнула пальцем в один из парных отростков. Тот дернулся. – А еще они шевелятся!

   - Они не просто шевелятся, - сказал Тип, присев рядом на корточки. – Они рядами стоят у самого берега, на мелководье. Головой к воде. А вот эта часть, которая зеленая, она у них торчала вертикально вверх, - он поднял руку, показывая. – И все эти лепестки расправлены и торчат в разные стороны. Вот так, - он уложил тело на земле и расправил их. А когда я подошел, они зашевелились и кинулись в воду. Я еле-еле успел поймать одного. Пришлось в речку прыгать! – последние слова он произнес чуть ли не с гордостью.

   - Конечно, ты молодец, что открыл новый вид животного, - сказал Томек Бог, - но рисковать своей жизнью для этого совершенно недопустимо. Вот зачем тебя понесло к реке?

   Тип неловко выпустил добычу, отряхнув руки.

   - Мне было скучно, - пробурчал он.

   - Вот как? Тебе что, делать было нечего? Мы тут не на прогулке, мы на работе. Перед нами стоит важная задача. Мы должны собрать как можно больше сведений о фауне этой планеты, провести огромное количество исследований, заложить основы ботаники и систематики, акклиматизировать в здешнем климате привозные растения и выяснить, что из здешних видов может быть использовано людьми в пищу или для каких-либо иных целей. Не забудь про теплицу на космоносце, ее надо переоборудовать. То есть, еще и с почвой повозиться. У нас осталось всего девять декад. Это не так много, как кажется! Каждый день на счету. И мы потеряли полдня из-за того, что искали тебя!

   - Извини, - пробурчал мальчишка. – Я все понял.

   - Что ты понял?

   - Что мне нельзя уходить из лагеря…

   - Молодец. А теперь за работу! – Томек поднялся, хлопнув в ладоши. – Оранж, убери это…м-м…этот организм в отдельный контейнер. Весь, обе половинки. И хорошенько запечатай. А вас, молодой человек, я попрошу следовать за мной!

   Тип испустил горестный вздох, но спорить не стал. Приключение закончилось, впереди его ждала скучная работа.

ГЛАВА 3.

Два часа спустя все собрались у жилой палатки. Отсутствовал только Иол – он был занят в лаборатории, готовил оборудование.

   - Надо одному из нас ненадолго вернуться в поселок, - начал Томек Бог. – Проследить, как идет работа с установкой теплицы, заодно полить всходы. Мы здесь можем задержаться на один-два дня, потом можем двинуться в другую сторону вдоль берега – разведка донесла, что ниже по течению заросли становятся гуще. Там уже, если верить фото, настоящий карбоновый лес. Оттуда мы вряд ли сможем то и дело бегать домой – дорога в один конец может занять часов пять. Тем более, сейчас надо это сделать. Напоследок, так сказать.

   Он окинул взглядом своих детей, предлагая им высказаться.

   - Я могу пойти, - обрадовался Типер. – От меня тут все равно толку мало.

   - Вот поэтому ты и должен остаться! В наказание за свою самовольную отлучку! Будешь отрабатывать практику. Если бы не эта выходка, пошел бы я сам. Но сейчас говорю, что идти должна Оранж.

   Тип помрачнел и отвернулся.

   - Я? – переспросила девушка.

   - Ты. Тебе ничего не придется делать, дочка. Только полить рассаду в теплицах, посмотреть, как там ящики со всходами и полюбоваться на теплицу. Потом переночуешь, возьмешь запасные носки и водолазку для этого естествоиспытателя, и утром вернешься. В помощь тебе пойдет Аркад. Он и поможет, и защитит в случае чего.

   Стрелок приосанился. В конце концов, это хоть какое-то развлечение. Кроме исчезновения Типера, ничто не потревожило группу.

   - Когда выходить? – спросила Оранж.

   - Вообще-то, можно сейчас. На сегодня большая часть работы выполнена, что ты не доделала, сделает Тип, ему полезна трудотерапия. Да и вам по темноте не придется идти.

   - Тогда я пошла, - девушка легко поднялась на ноги, потрепала брата по волосам: - Не грусти. Тебе чего-нибудь принести?

   - Чистые носки, - скривился мальчишка.

   Сборы были недолгими. Оранж только поправила куртку комбинезона, наскоро объяснила брату, что и как он должен был делать, и покинула лагерь. Аркад, держа лазерник наготове, шел рядом, держась чуть впереди, как положено по уставу.

   Однако когда они миновали заросли и вышли к полосе «кустарника», где все было лучше видно, он успокоился и зашагал рядом, скорее, как брат. В дороге они почти не разговаривали.

   Сначала Оранж шла точно от реки, оставив ее за спиной. Потом вспомнила, что они некоторое время шагали вдоль берега, и повернула, двигаясь против течения. На ходу она вертела головой, припоминая ориентиры. Кажется, они останавливались возле какого-то валуна. Тот или другой? Девушка вскарабкалась на него. Похоже, что тот – вдалеке виднелись постройки. До них оставалось всего около трех-четырех километров.

   - Куда ты так спешишь? – окликнул ее Аркад, когда девушка, ловко соскочив с валуна, решительно направилась в сторону поселка.

   - У меня много дел. Надо все успеть. Смотри, уже закат!

   Оранж остановилась, любуясь яркими красками, заполонившими полнеба. Здешняя атмосфера все-таки отличалась от земной, и из-за этого краски заката казались другими. Небо было ярко-зеленым, с отдельными желтыми и сине-зелеными, как водоросли, красками. А светило отсюда казалось малиновым.

   - Красиво, - Оранж испустила вздох. – Знаешь, мы совсем этого не замечаем…

   - Чего? Заката?

   - И закатов, и рассветов… Это ведь не наши закаты и рассветы. Мы тут временно. Еще немного – и надо улетать, - она вздохнула. – В первую ночь я не могла заснуть. Я лежала в спальном мешке в одном из законченных к закату домов. Помнишь, мы первые две или три ночи провели вот так, скученно? Пока не были смонтированы все дома…И вот я лежала с раскрытыми глазами, а в окна били лучи заката. Первого заката на этой планете! А все спят и не видят этой красоты! Тогда я встала и тихонько направилась к выходу. Хотела потихоньку, но в результате наступила на Типа, - Оранж хихикнула. – Я думала, он заорет… А он только спросил: «Ты куда?» - «На закат посмотреть!» - ответила тогда я. А этот паршивец повернулся на другой бок и говорил: «Чего на него смотреть, что мы, закатов не видели? Лучше выключи его. Кто только музыку утверждал…»

   Оранж вспомнила обязательный музыкальный ряд, которым на космоносце периодически включали для создания «романтической атмосферы», и хихикнула.

   - Я сказала, что выключить этот закат нельзя, тогда на мир падет вечная ночь. Что это настоящее, а не виртуальное солнце. И что оно на самом деле заходит за горизонт… Если бы ты видел, как он вскочил! Прямо в спальнике! – девушка рассмеялась. – Так мы часа два простояли на крыльце. Пока не стемнело.

   - Ну и что тут такого? – пожал плечами Аркад.

   - Как – «что»? Первый закат! Самый первый! Эта планета никогда не знала разумных существ. Мы – первые ее обитатели. Первые! Миллионы лет некому было любоваться этими закатами. Они горели впустую. Все это, - Оранж на ходу раскинула руки, - тоже росло ни для кого. Для самих себя…и только сейчас появились мы. Люди. Природа как будто готовилась… Мы и рассвет встретили. Самый первый, - тише прибавила девушка.

   За разговором они дошли до поселка. И тут Оранж свернула в сторону. Отсюда до теплиц надо было идти по прямой, но она решительно выбрала правую тропинку.

   - Ты куда? – остановил ее Аркад.

   Девушка прикусила губу.

   - Ты… это… свободен до завтра, - сказала она наконец. – Домой сходи там… а завтра утром будь здесь. Ладно? Я… у меня есть еще кое-какие дела. Не надо за мной ходить!

   Аркад пожал плечами, недоумевая. По инструкции он, как охранник, обязан был доставить подопечную до места назначения. Но разве поселок не есть то самое место? Ведь тут не опаснее, чем в лесу и на реке, где полным-полно незнакомых существ! Что с Оранж может случиться здесь, среди людей, в цивилизации?

   Или все-таки может?

   Юноша немного подумал, поудобнее перевесил на плече лазерник – несмотря на то, что носил его не так давно, он успел к нему привыкнуть – и зашагал следом, держа, однако, дистанцию.

   Оранж спешила, и ей не нужна была теплица. Девушка потому так легко согласилась пойти пешком в поселок, что уже давно преследовала одна мысль – вот уже несколько дней, как она не видела Маркуса.

   Нет, разумеется, они сталкивались на улице поселка – люди занимали на планете слишком мало места и слишком привыкли ходить одними и теми же маршрутами, чтобы не пересекаться даже сейчас, на открытом пространстве. Капитан Дом-старший оставался на орбите. Вниз он спускался только в самый первый день, День Основания, произнес короткую поздравительную речь и торжественно передал власть над поселком некоему Джойзу Погали, одному из колонистов, который еще до отлета был выбран на административную должность. Еще два раза капитан Дом сойдет на грунт – в День Выбора и в День Прощания. В остальное время власть будет принадлежать Джойзу Погали и тем людям, которые наряду с ним станут управлять колонией. Конвойные же подчинялись первому помощнику капитана Урании Дом и Маркусу.

   Сын и наследник капитана был в гуще событий. Он временно вошел в совет планеты, предоставив матери право решать мелкие бытовые вопросы и распределять фронт работ. Они жили в таком же типовом домике, что и Оранж с отцом и братом. Дом отличался только местоположением и тем, что участок земли вокруг него был очень мал – достаточно лишь, чтобы поставить там «Москита». Если дела заносили ее на центральную улицу – в столовую или из любопытства, а то и в распределительный центр надо было заглянуть – Оранж все время натыкалась на Маркуса, который куда-то спешил. Они обменивались кивками, короткими приветствиями, могли переброситься парой фраз на ходу. И ни разу не останавливались, чтобы поговорить как следует. А Оранж скучала. Она помнила, как Маркус обнимал ее, как гладил и ласкал, как целовал… тело помнило легкие его прикосновения, помнило ту сладкую истому, которая охватила девушку в тот момент. Два раза, всего два раза они были наедине, и она мечтала повторить все снова. Опять раствориться в серых глазах любимого, ощутить вкус его губ, почувствовать, как его тело прижимается к ее телу…

   Нет, умом она понимала, что сейчас не время для страсти. Надо было налаживать хозяйство в первую очередь для колонистов. Но время-то уходит! Скоро День Распределения, когда девушки-невесты станут женами. До отлета каждая невеста должна зачать ребенка и подвергнуться процедуре изъятия…

   Что такое «изъятие» Оранж знала от Панни. Уже давно было известно, что зачать полноценного ребенка женщина может, только находясь на грунте. Подойдет любая планета земного типа, где можно ходить без скафандра и дышать атмосферным воздухом. Не зря у тех, кто работает на космических станциях, такие длинные – три с половиной месяца, разбитые на сроки по четыре недели в каждом – отпуска. Они нужны для того, чтобы семьи, желающие обзавестись детьми, слетали на какую-нибудь планету, пожили там немного в привычных человеку условиях и зачали ребенка. Если же пренебречь этим правилом, на свет мог в лучшем случае появиться нулевик – существо, лишенное каких бы то ни было признаков пола, что, как говорится, внутри, что снаружи. В худшем же – и гораздо чаще – женщина рождала мутанта, и было настоящим чудом, если мутант оказывался жизнеспособен. Космос подчинялся человеку, позволял расселяться по планетам земного типа, которых оказалось на удивление много, но брал за это жестокую плату. Плату детьми. Младший брасес Оранж и Типера, Нол, был такой платой. Нулевик, зачатый Метрой Бог во время полета.

   Конвойные, которые почти всю жизнь проводили на кораблях, лучше кого бы то ни было понимали это и подчинялись суровому правилу. Свадьбы играли и зачинали детей только во время стоянок. Зачать – а если повезет, то и успеть выносить дитя – старались все женщины детородного возраста. Даже Метра Бог могла бы забеременеть на Хайре, если бы не осталась на орбите – возраст и развитие медицины ей это вполне позволяли.

   Однако за один раз зачать женщина могла всего одного, редко двоих детей. И поэтому медики применяли стимуляторы, из-за которых количество детей удваивалось или утраивалось. Когда эмбрионы развивались до определенной стадии – в шесть недель – одного или двух изымали и замораживали, оставив расти и развиваться последнего. Этот ребенок становился старшим. Вскоре после его рождения второй эмбрион размораживали, подселяли матери, и та донашивала второе дитя. Это происходило уже в полете. Редко-редко случалось так, что появлялся третий ребенок – если эмбрионов изначально было три. Все дети рождались в первые два-три года полета. Так что сейчас самому младшему из детей конвойных было уже пятнадцать лет. А большинство как раз достигло восемнадцати-девятнадцати лет – нескольким юношам и девушкам восемнадцать исполнилось буквально на днях. Медики пристально следили за стимуляцией, зачатием и последующим изъятием эмбрионов. И подруге Оранж Панни скоро предстояло много работы. Вот будет здорово попасть к ней на процедуры, чтобы зачать и выносить детей от Маркуса!

   Нет, в глубине души Оранж понимала, что у нее нет надежды. Они с Маркусом принадлежат к разным кастам и в то же время – к одной семье. Брак между ними невозможен. Но ведь Панни и Хтон хотят обойти этот запрет! Подруга как раз перед высадкой провалила второй тест и готовилась к третьему. Не считаясь официально совершеннолетней, она не имела права участвовать в Церемонии Распределения невест и оставалась свободной для своего избранника. Подруга была уверена, что, вернувшись на Метрополию-2 в качестве капитана, Маркус Дом-младший сможет как-то разрешить другу взять в жены девушку не своего круга. Воспользуется правом вето, в конце концов… Он будет капитаном, ему можно! И почему, в таком случае, то, что можно одним, нельзя другим? Чем Оранж хуже? Ведь они уже были близки с Маркусом! Что, если она уже…

   И только эта крамольная мысль мелькнула в ее голове, как девушка увидела того, кого искала.

   Маркус вышел из дома и подошел к припаркованному рядом «Москиту». Остановился, словно в сомнениях.

   - Маркус! – Оранж сорвалась с места.

   Юноша вздрогнул. Обернулся. В глазах его мелькнуло удивление и еще что-то… досада?

   - Маркус, - девушка подбежала, задыхаясь от волнения. – Привет! Мы… так давно не виделись…

   - Вчера. В обед, - припомнил он.

   - Но не смогли поговорить, - она стояла в полушаге, запрокинув голову и глядя во все глаза.

   - О чем нам разговаривать? – он бросил взгляд на улицу. Рабочий день уже закончился, конвойные спешили из столовой, на их место вот-вот должны были зайти колонисты. – У тебя какие-то срочные дела? Давай быстро, а то я спешу.

   - Нет у меня никаких срочных дел. Я просто ненадолго вернулась в поселок, чтобы присмотреть за теплицами и взять из домика кое-какие вещи.

   - А…- его взгляд все скользил по улице, и Оранж, как ни старалась, не могла его поймать.

   - Меня папа послал. Мы встали лагерем у реки.

   - Плановые исследования? – вежливо спросил Маркус. - Как, кстати, они продвигаются?

   - Ой, у нас столько интересного, - оживилась девушка. – Мы описали уже четыре новых вида лептодендронов и пять видов мха. А еще нашли липкие лишайники, а Тип поймал червя-дендрофита. То есть, мы так и не поняли пока, животное это, у которого симбиоз с водорослями, или это растение, которое научилось передвигаться, - девушка говорила быстро, горячо, чтобы привлечь внимание и заставить себя слушать. – Надо еще проводить исследования. К сожалению, этот дендрофит разорвался пополам, а потом Аркад отстрелил ему головной конец, так что, чтобы выяснить, есть ли у него голова и мозг в голове, надо поймать второго такого же…

   - Вот как, - обронил Маркус, переминаясь с ноги на ногу.

   - Да. Мы там, наверное, задержимся на два-три дня. С нами стюард Иол. Он помогает по хозяйству, хотя ты не думай, я сама в состоянии разогреть концентраты! Я научилась! И мы будем искать съедобные растения.

   - Это очень хорошо. Вы докладывайте обо всех изысканиях, а то времени остается все меньше…

   - Это мы знаем. Но нам нужен анализатор среды. Не станешь же пробовать все подряд! Мы же не дикари!

   - Так ты за анализатором пришла? – юноша несколько оживился. – Это надо на склад обратиться. А если и там нет, то запросить «Голову»…

   - Нет, анализатор у нас есть, - Оранж даже рассмеялась. – Я просто… я хотела увидеть тебя!

   - Зачем? – он в первый раз посмотрел на нее в упор.

   От прямого взгляда и прямого вопроса девушка опешила.

   - Ну… как – «зачем»? – пролепетала она. – Мы же с тобой… ну… друзья. И вообще… после всего того, что между нами было, я… я думала, что мы… что ты и я… мы будем…

   - Вместе? – подсказал он. – Оранж, милая, это невозможно… Сейчас, - быстро добавил он. – Я ведь вообще-то торопился. У всех отдых, и только у меня дела. Понимаешь? Я вот именно сейчас не могу. Некогда. Столько всего навалилось. Побольше, чем у тебя! Я в жизни не думал, что колонией управлять так трудно! Без правителя Погали, шерифа и матери мне бы не справиться! Нам в совет срочно нужен пятый человек, потому что когда мы улетим, тут останутся двое – Погали и шериф. Нужен третий, а лучше, еще четвертый и пятый. Чтобы вместе управлять колонией. Извини, но у меня голова сейчас этим забита. Давай в другой раз, а?

   - Давай, - вздохнула Оранж. Радужное настроение стремительно улетучивалось. Маркус был рядом, говорил с нею, но в то же время его здесь не было.

   - Эй, ты чего? – он слегка встряхнул девушку за плечи. – Не вешай нос! У нас еще полно времени! Вот разгребу дела и обязательно тебя приглашу на свидание! Мы твоих червей пойдем ловить.

   - Они не мои. Они Типа…- шмыгнула носом Оранж. – А ты… правда меня на свидание пригласишь?

   - Звездно! – он поцеловал ее в нос. – Ну, улыбнись!

   Она послушно раздвинула губы в улыбке.

   - Вот так-то лучше! Ну, все, я побежал! Пока!

   Махнул на прощание рукой, запрыгнул в «Москита» и стартовал так быстро, что девушка еле успела отступить в сторонку, чтобы ее не задело крылом. И когда он только научился водить флайер? Нет, Маркус необыкновенный! Не зря она его выбрала!

   Проводив взглядом флайер, Оранж направилась к своему дому. У нее было еще много сегодня дел.

   Аркад стоял в сторонке, за три дома от них. Он почти ничего не слышал, но видел достаточно, чтобы все понять. И оценить.

   Маркус торопился, но у него хватило здравого смысла не мчаться напрямик, а заложить вираж, облетая поселок по дуге. Описывая полукруг, он сверху заметил крошечную фигурку и от души поздравил себя за предусмотрительность. Хотя он и наследник капитана, и скоро сам займет место на мостике, некоторые вещи запрещены даже ему.

   Он посадил «Москита» на вершине холма, спрятав за кучкой папоротников и, вылезая, мельком подумал, что надо бы перекрасить машинку в камуфляжный зелено-болотный с оранжевыми и черными пятнышками цвет. Но тут же отбросил эту мысль как досадную помеху.

   Девушка уже подходила к холму. Она, несомненно, видела, как он подлетал – не будь в распоряжении Маркуса флайера, он бы опоздал на встречу. Он бросился ей навстречу, сбегая со склона. Остановился в шаге – только руку протянуть и залюбовался ее стройной фигуркой, светлыми волосами, длинными, вопреки космической традиции, ее нежными щеками, глазами в ореоле длинных ресниц, маленьким ярко-розовым ртом. Она все-таки пришла.

   - Привет.

   - Привет, - девушка остановилась. – Я видела, как ты подлетал.

   - Извини. Задержали дела.

   В эту минуту он если и вспоминал Оранж, то с усмешкой. Ну, разве может сравниться какая-то дочка фермера с наследницей капитана! Достаточно взглянуть в ее темно-синие глаза, чтобы понять, что у Оранж нет шансов.

   – Мне… наверное, не стоило приходить…

   - Но почему же? Тебе кто-то запрещает?

   - Ну, просто… тебе не кажется, что мы делаем что-то не то?

   - А разве мы что-нибудь делаем? – Маркус усмехнулся. – Мы просто стоим и разговариваем… Занимаемся тем же самым, чем занимаемся весь день.

   - Да, но… - девушка потупилась. – Иногда так хочется немного помолчать.

   - Хорошо, - согласился юноша. – Давай помолчим, если тебе так хочется.

   Они все стояли, то бросая друг на друга взгляды, то отводя глаза в сторону.

   - О чем ты думаешь? – вырвалось у него.

   - Обо всем… ты занят, у меня много дел…

   - Ты торопишься? – это было неожиданно. – Пангея, я… не знал… Почему ты не сказала?

   - А что бы это изменило? – девушка подняла на него глаза. – Ты раздумал бы приглашать меня сюда?

   - Нет, что ты! Ни за что на свете, - открестился Маркус. – Наоборот, если ты бы поделилась со мной своими проблемами, я бы бросил все и кинулся тебе на подмогу!

   - Правда?

   - Клянусь звездами! – воскликнул он. – Для тебя я готов на все! Не веришь? – он заметил усмешку. – Тогда испытай меня! Дай какое-нибудь задание и…чего ты смеешься? – Маркус не поверил своим глазам, заметив, что губы Пангеи кривятся в улыбке.

   - Ничего. Просто… мы же капитаны. Будущие капитаны.

   - Ну и что?

   - А то, что на нас лежит огромная ответственность за наших людей! Вдруг я сначала попрошу тебя дать клятву, что выполнишь любую мою просьбу, а потом возьму и попрошу что-нибудь такое, что идет вразрез с нашим долгом. Что ты будешь тогда делать?

   - Ничего.

   - Вот как?

   - Вот так. Ты ведь не дашь мне такого задания!

   - Уверен? – она опять улыбалась, но уже не грустно, а кокетливо.

   - В тебе – да. В себе – нет.

   - Почему?

   - Потому, - он придвинулся ближе, коснулся рукой ее плеча, - потому что я теряю рассудок, когда ты рядом. Я начинаю бояться себя. Бояться, что не устою и…

   - И? – Пангея подняла взгляд. Глаза их встретились.

   - И начну тебя целовать! – выпалил он и тут же, улучив минуту, когда девушка сомкнула ресницы, сгреб ее в охапку и жадно прижался губами к ее губам.

   Сэм Тенти имел все права гордиться собой. Не так-то легко было провернуть сложную многоходовую комбинацию по доставке запчастей и оборудования для «Светлячка».

   И дело здесь было даже не в том, что в первую декаду все члены экипажа колонны и колонисты трудились, как проклятые, работая даже сверх положенного времени – по восемь-девять часов в сутки, чтобы распаковать, смонтировать, наладить оборудование и начать возведение первого человеческого поселения на Хайре. Строили дома – сначала времянки и бараки – закладывали основу для административных зданий, хранилищ и гаражей. Отправляли экспедиции по окрестностям на поиски полезных ископаемых, делали запасы пресной воды и еще много чего.

   Основная проблема заключалась в том, что для ремонта «Светлячка» нужно было достать не просто парочку метров лишних проводов и десяток-другой плат с микросхемами, которые запросто можно вынести в кармане комбинезона. Нужны были пластины свинцово-титанового сплава, которыми надо залатать дыры в обшивке. Нужен был изолят, поскольку в одном месте метеорит не просто сорвал внешнюю обшивку, но и здорово повредит внутренние слои. В атмосфере с такими дырами летать было можно – один спуск чего стоил! – но выходить в космос означало верную смерть. Сквозь дыры в обшивке просочится не только радиация – сама обшивка элементарно не выдержит давления, и корвет просто взорвется, едва покинув пределы атмосферы.

   Но даже если удастся найти нужные детали, придется где-то доставать сварочные аппараты и спецтехнику. Все это есть в любом космопорту за смешные, чисто символические деньги. Но до ближайшего космопорта лететь больше двух лет.

   И все-таки Сэм справился. Справился именно благодаря общему авралу и суматохе первых дней.

   Удачей было то, что севшего в полутора километрах от поселка «Светлячка» пока никто не трогал. О нем забыли. Ну, сел корабль и сел. Людей и груз доставил в целости и сохранности, так чего вам еще надо? Никто не потребовал вернуть кораблик обратно во чрево «Головы», хотя космоносец еще несколько раз проходил над местом высадки. Он и остальная колонна должны были временно превратиться в спутники планеты, осуществляя связь с колонией при помощи челноков.

   И здесь была вторая удача Сэма Тенти – его оставили пилотом. Оставили, несмотря на то, что его временный папаша, капитан Дом-старший, с чего-то решил, что как стрелок приемный сын ему будет полезен. Сэм по-прежнему щеголял в красно-белом комбинезоне стрелка, но его никто не гнал от штурвала. И он, как ни в чем не бывало, частенько летал на «Шершне», при необходимости пересаживаясь на более легкие кораблики – флайеры «Оса» и «Москит».

   Но самой большой удачей тут было его умение летать. Молодых пилотов не учили сложным фигурам высшего пилотажа – никто не будет ждать от неповоротливого космоносца особенного проворства. Ни Хтон, ни Тони, ни их родители понятия не имели о «бочках», «мертвых петлях», «кобре» и тем более «штопоре». И каждую свободную минуту приставали к Сэму с просьбой показать «парочку приемчиков». Стоило пилотам сделать все положенные вылеты – они возили грузы, материал, воду и людей – и расположиться на отдых, как они толпой шли к нему с просьбой поделиться опытом.

   Сначала Сэм отнекивался. Но потом его осенило.

   - Хорошо, - сказал он. – Я вам кое-что преподам. Но только уговор – начальству ни гу-гу. И если где-то кто-то что-то повредит – ремонт делаем сами. Пострадавший сам думает, где взять запчасти, понятно? А мы – прикроем в случае чего! Ну, и поможем, само собой!

   И начались тренировки.

   Сэм жестко взялся за новичков. Он гонял их так, что порой тошнило от перегрузок его самого. Не давал поблажек и отдыха, придирался к любой мелочи. Заставлял инсценировать настоящие воздушные бои и безжалостно выгонял «с ринга» за малейший промах. То и дело в эфире раздавался его резкий голос:

   - Борт «А» подбит!.. Борт «Е» - у вас заглох правый двигатель… Борт «С» - у вас кончились патроны…

   - Ничего не подбит! – возмущался пилот «А». – Меня не задели!

   - Ничего не знаю. Прибор фиксирует касание. В космосе обшивку бы уже порвало на хрен! Садитесь, борт «А»!

   Покачивая крыльями, «Оса» недовольно жужжа, садилась на грунт. Сэм успевал подбежать первым и тыкал пальцем в еще не остывшую обшивку:

   - Вот тут! Под слоем окалины. Здесь было касание.

   И, кроме него, обязательно находился кто-то еще, кто кивал с умным видом – да-да, он сам заметил, но подумал, что…

   Молодые пилоты ворчали, ругались, грозили перестать ходить на тренировки и обо всем доложить начальству.

   - Идите, жалуйтесь мамочке! – огрызался тогда Сэм. – Авось разрешит лишний раз поплакаться в грудь!

   Ему даже пробовали угрожать – мол, так ни один инструктор себя не ведет. На что у Сэма был готов другой ответ:

   - Ни один инструктор не научит вас тому, чему учу я! Хотите и дальше ползать по прямой, боясь сделать лишнее движение – уходите. Я с вами вожусь не ради личной выгоды. Просто вы сами подошли и попросили. Значит, это было больше нужно вам, чем мне. Но, раз вы решили, что уже всему обучились – отлично! Расстанемся друзьями!

   Сэм и врал, и в то же время говорил правду. Он действительно действовал не во имя личной выгоды. Все его придирки, вся жесткость имели дальний прицел – поставить «Светлячка» на крыло. Большинство «поврежденных» частей обшивки «Ос» и «Москитов» формально требовали замены. Их, естественно, снимали сами пилоты и заменяли новыми, для чего приходилось летать на космоносцы за запчастями и необходимой техникой. А старые части Сэм «утилизировал» - то есть, ставил на «Светлячка». Чем больше было придирок, чем больше после очередной тренировки было «поврежденных» кораблей, тем больше новых заплат было на броне его корвета. Сшивались куски с помощью тех же сварочных аппаратов. Что до слоя изолята… тут приходилось хитрить, изворачиваться и помаленьку воровать. Но зато мало-помалу все дыры заделывались. Еще несколько дней таких полетов – и его катер будет готов оторваться от земли.

   Еще одной, последней, удачей было то, что троих ксеносов – мидянина Кучеряшку, уреанина Духуса и веганца Мамбу-Одиннадцать – практически никто из людей не терпел подле себя. Они оказались изгоями в обществе «чистокровных» людей. Даже Ли-Пень, представитель другого подвида человека разумного, и тот не пользовался общей любовью окружающих. Их терпели, но только на расстоянии. И поэтому никто особенно не забеспокоился, когда все трое просто-напросто исчезли из поселка.

   Все трое поселились на «Светлячке», который и ремонтировали день и ночь. Сэм Тенти, Янг Чой и другие – Ли-Пень единственный совершенно не разбирался в технике – периодически навещали их, помогая по мере сил, но в основном трудились эти трое.

   Сэм пнул ногой крышку люка. Он был набит под завязку, так что еле-еле удалось захлопнуть дверцу и закрепить. Но что поделать, если грузовой люк «Москита» такой маленький! Собственно, это даже не был грузовой люк – так, единственный отсек перегородили пластиковой стенкой. Еще неизвестно, взлетит ли он! Но не лететь нельзя – в кои-то веки раз почти легально удалось добыть солидный рулон изолята, как раз по размеру одной из самых больших дыр.

   - Куда собрался?

   Сэм чуть не вскрикнул от неожиданности. Откуда от тут взялся? За его спиной стоял Ральфер Ли по прозвищу Черная Смерть.

   С того памятного дня Сэм практически не видел бывшего вольного борца, а ныне заключенного колониста на Хайре. Поселенцы делились на две неравные части – добровольцы и государственные рабы. Именно на них, тех, кто был осужден на сроки меньше шести лет, ложилась основная тяжесть. По сути дела, им придется работать, поднимать колонию. Остальные, добровольцы, должны были обеспечивать дисциплину, заниматься наукой и просто жить, занимаясь своими повседневными делами.

   - Ты что здесь делаешь? – рука Сэма сама легла на пояс, где находился пистолет. Увы, но лазерник, атрибут стрелка, уже лежал в кабине, до него еще надо было добраться.

   - А ты?

   - Я собираюсь кое-куда слетать. – Сэм почувствовал неладное.

   - И куда это? – не отставал бывший борец.

   - По делу. У тебя разве нет дел? Ты уже свободен?

   - Не твое дело. Я-то в твои дела не лезу! Пока…

   - Вот и не лезь, иначе придется тебя выдать.

   - Не боишься? – Ральфер оскалился, кивнув на «Москита». – Хотя, да, тебе чего бояться? Ты ведь ничего такого не совершаешь…

   - Чего ты хочешь? – выдавил Сэм, ненавидя себя за эти слова. В любом случае он был в своем праве – он свободен, а Ральферу еще отбывать срок. Но если этот тип откроет рот и хотя бы намекнет, что Сэму есть, что скрывать, как история с ремонтом и поддельными травмами флайеров выплывет наружу.

   - Я так и знал, что мы договоримся, - довольно оскалился Ральфер. – Ты все-таки мой ученик, хотя и здорово изменился за эти годы!

   - Чего ты хочешь? Я тороплюсь.

   - Того же, чего и ты. Свалить с этой планетки во всем чертям.

   - Ну, рано или поздно, колонна отсюда уйдет…

   - Без тебя. Ты вряд ли станешь дожидаться отлета, смоешься раньше, - он подмигнул.

   - Может быть, - Сэм уже сообразил, куда клонит его бывший наставник. – А может быть, и нет… Как пойдет.

   - Должно пойти. Если мы будем действовать заодно.

   - Вот как? Ты мне можешь помочь? Чем же?

   - Тем, что до поры до времени стану держать язык за зубами, вот чем!

   Сэм не мог не признать, что это серьезное предложение. Трудно переоценить значение вовремя сказанного слова. Еще труднее переоценить значение слова не-сказанного.

   - И, конечно, за свою помощь ты и от меня что-то потребуешь, ведь так? Не верю я в бескорыстие!

   - Я тоже. Но и доверие тоже такая штука… Считай пока, что за тобой должок, - подмигнул Ральфер. – Придет час, потребую. А пока…

   Он бросил быстрый взгляд за спину собеседника, подмигнул, шевельнул губами: «Помни!» - и вразвалочку направился прочь.

   Сэм не успел опомниться, как его подловили второй раз.

   - Насилу отыскал! – Хтон приближался широкими шагами, что при его росте было легче легкого. – Чего этот тип от тебя хотел?

   Оба пилота проводили взглядом удалявшуюся спину каторжника-колониста. На неосвоенной планете бежать особо было некуда – густых лесов в их районе не водилось, чтобы там скрываться от охранников. Вода была, и воздух тоже был пригоден для дыхания, несмотря на специфические ароматы, но с пищей были проблемы. Местного зверья, которое могло бы обеспечивать колонистов мясом, обнаружено не было, разве что была надежда, что в море или реке живности на порядок или два больше, чем на суше. Среди растений тоже попадалось мало съедобных. Каторжан удерживал на месте еще и страх одиночества, а также то, что с планеты практически невозможно было удрать. Разве что угнать челнок или флайер, но оба эти летательных аппарата не годились для длительного космического перелета.

   - Ничего особенного. Просто поболтали малость, - промолвил Сэм, глядя в удалявшуюся спину. – Я тебе рассказывал, что когда-то встречался с этим человеком? В детстве.

   - Ну и ну! Это он на сколько тебя старше? На десять лет?

   - На семнадцать.

   Хтон присвистнул:

   - А выглядит даже младше, чем ты… Извини.

   - Пустое, - отмахнулся Сэм. – Учитывая, что почти девятнадцать лет он провалялся в криокамере, а я все это время жил… Ты лучше скажи, откуда летел, такой запыхавшийся?

   - Я к тебе. Срочное дело. «Москит» нужен.

   - Зачем?

   - Слетать надо. У берега реки, километрах в трех-пяти выше по течению, наши ботаники разбили временный лагерь. Они там растения изучают. Надо за девушкой слетать, Оранж Бог. Ее срочно вызывают на распределение. Я тороплюсь.

   - Ты полетишь?

   - Да. Ну, поживее! Там уже все собираются, а Оранж еще надо приодеться. Время идет!

   Сэм бросил взгляд на грузовой отсек флайера. Снаружи ничего не видно, но груз будет тянуть корму вниз, по крайней мере, пока тяжесть изолята не уравновесит севшая впереди девушка. Хтон неплохой пилот. Даже отличный. Можно сказать, лучший его ученик. Он непременно заметит, что «Москита» словно что-то тянет назад. Захочет выяснить, заглянет в грузовой отсек…

   - Ну, раз идет, - нарочито бодро заявил он, - тогда нечего стоять и болтать. Я полетел!

   И решительно схватился за дверцу, собираясь запрыгнуть внутрь.

   - Ты полетишь? – Хтон схватил его за рукав.

   - А что? Я недостаточно хорош как пилот?

   - Ты пойми меня правильно. Это – официальная церемония. Собрались наши ровесники со всех космоносцев…там вот-вот такая толпа будет… Короче, все согласно традициям. А ты у нас… ну, не вписываешься ты в рамки обычая. Я – пилот по рождению. А ты мало того, что приемный, но еще и стрелок…

   - А стрелку девушку на церемонию доставить нельзя? Не по уставу, так? – напрягся Сэм.

   - Так, - Хтон аж выдохнул от облегчения.

   - Я понял. Не дрейфь! Высажу девицу в отдалении от места встречи. В крайнем случае, наземным транспортом прибудет… лягушонка в коробчонке.

   Миг – и он уже сидел в кабине.

   - Так куда ее подбросить?

   - К площади. Где дом совета. Или нет, сюда ее привези.

   - Заметано. От винта, Хтон! – Сэм проверил герметичность кабины, быстро провернул ключ зажигания. Мелкий «Москит» заводился примерно так же, как большинство наземных машин. Его мотор мягко рыкнул, заворчал, забормотал – и флайерок легко и стремительно взвился в воздух. Постепенно набирая обороты, двигатель запел иначе – тонко, надсадно, из-за чего «Москита» так и прозвали. Казалось, дополнительный груз ему ничуть не мешает.

   Набрав высоту, Сэм лег на курс. Лететь было недалеко, до реки отсюда хорошо, если пять минут лета, да там минуты две-три. Ну, десять, если девчонка будет долго собираться. Нет, все двадцать. Знаем мы современных девчонок. Одни губы будет полчаса красить! Да, точно. Скажем, что она перед зеркалом все это время вертелась или руки мыла. А сами тем временем…

   Бросив взгляд по сторонам и вниз. Сэм убедился, что взмыл достаточно высоко, чтобы с земли его не увидел Хтон, и взял курс в другую сторону. Церемонии церемониями, девушки девушками, но груз изолята уже сегодня должен попасть на «Светлячок». Заодно надо предупредить ребят, чтобы были осторожнее с неким Ральфером Ли. Этот тип явно что-то задумал. Не хотелось бы, чтобы он все испортил в самый последний момент!

   Папоротник рос густо, образовывая целые заросли высотой около двух метров. Широкие перистые листья поднимались над головой девушки, смыкаясь и образуя что-то вроде низких сводов. На нижней стороне листьев виднелись набухшие шишечки. Оранж осторожно собирала их в контейнер, укладывая одну к одной. От шишечек исходил терпкий аромат, они сочились липким соком. Вчера, собирая их для исследования, Тип испачкался в этом соке и прежде, чем его успели остановить, слизнул его с пальцев. «Сладкий!» - сказал неугомонный мальчишка в ответ на реакцию родственников. Анализ показал в шишечках наличие первичного крахмала и сахарозы, поэтому было решено отправить их на переработку – а вдруг окажется, что они съедобны? Рано или поздно, колонистам придется использовать местные растения в пищу. Уже удалось выяснить, что вполне себе съедобны кончики молодых побегов низкорослого хвоща. Да и в корневищах некоторых лептодендронов не нашлось вредных для человека соединений. Кролики на ферме ели местную растительность и пока не жаловались. Настал черед людей.

   Контейнер был наполнен до половины, когда Оранж вдалеке услышала мерное гудение мотора. На этой планете подобный звук мог означать только одно – к ним явились гости. Девушка перехватила корзинку поудобнее и поспешила в сторону лагеря.

   Когда она продралась сквозь заросли молодых лептодендронов, уже было поздно. Небольшой юркий «Москит» завис в метре над землей. Сквозь стволы разглядев его изящный обтекаемый силуэт, девушка ахнула, чувствуя, как кровь приливает к щекам. «Москит» Маркуса! Он вспомнил о данном обещании пригласить ее на свидание! Наверное, у него появилось немного свободного времени.

   Но стоило ей выбежать на поляну к палаткам и увидеть пилота, радужное настроение улетучилось. К ним прилетел не Маркус. Через борт перевесился, вольно опираясь на край, рыжеволосый мужчина с лиловым космическим загаром. Он что-то говорил заворожено слушавшему его Типу. Рядом стоял отец. Томек Бог не принимал участия в разговоре и сразу заметил дочь.

   - Вот она! И не надо никого искать.

   Рыжеволосый мужчина круто обернулся. На смуглом лице мелькнула усмешка.

   - Привет! Мы знакомы.

   - Не думаю, - разочарование Оранж было так велико, что она невольно сорвала досаду на постороннем человеке.

   - У вас короткая память, милая девушка. Если помните, именно я поручился за вашего брата, когда его судили за нарушение вашего устава! Но красивым девушкам прощают и не такое… Сэм Тенти к вашим услугам. Правда, здесь меня называют Сэм Дом.

   - Спасибо, я поняла, - процедила девушка. – У меня хорошая память!

   - Оранж, как тебе не стыдно! – невольно всплеснул руками Томек Бог. – Человек прилетел к нам по делу, а ты… извинись!

   - Не стоит, мастер, - отмахнулся Сэм. – Мы тратим время. У меня дела.

   - У меня тоже, - сказала Оранж. Злость прошла, осталась досада, в том числе и на самую себя. Она помахала контейнером: - Я набрала шишек. Этого должно хватить для анализа.

   Томек Бог кивнул.

   - Я отправлю их в измельчитель?

   - С этим справится Тип. Отдай ему корзинку!

   Что-то странное послышалось девушке в голосе отца. И в том, как он на нее смотрел. И в том, как вдруг странно притих Типер, бочком приблизившись к сестре и протягивая руки к контейнеру. И даже в том, как остановился возле палатки Иол. Она окинула взглядом собравшихся мужчин. Улыбался только Сэм, но и его улыбка выглядела как-то странно, как неумело приклеенная.

   - Что случилось? – услышала она свой голос.

   - Сэм Дом прилетел за тобой, - сказал отец. – Собирайся.

   - К-куда?

   Томек Бог вдруг шагнул к ней, буквально выдернул из рук дочери контейнер, отшвырнув в сторону, и крепко сжал девушку в объятиях:

   - Дочка…

   Оранж стало страшно. Так страшно, что она покачнулась и вцепилась в отца, чтобы не упасть. Взгляд ее впился в единственного постороннего человека. Он успел им что-то сказать до того, как она прибежала в лагерь. Но что?

   - Я ничего не знаю, - догадался тот о ее мыслях. – Мне просто велели лететь за тобой. Срочно!

   - Церемония Выбора, - выдавил отец.

   Оранж покачнулась.

   - Уже?

   - Да. Пора.

   - Теряем время! – Сэм забрался обратно в кабину. – Три минуты еще могу дать. Потом все!

   - Церемония… - Оранж встряхнула отца за плечи. – Как – церемония? Когда? Уже? Так скоро?

   - Не так уж и скоро. Восемь с половиной недель осталось до старта.

   - Папочка, - девушка зажмурилась. Вот и произошло то, что казалось таким далеким и нереальным. Церемония Выбора невест. Проходит не раньше чем через две декады после приземления и не позже чем за восемь декад до старта, чтобы девушки успели не только выйти замуж, но и зачать младенцев, а врачи – извлечь часть эмбрионов и заморозить до лучших времен. Она, как и все, знала о том, что это вот-вот должно случиться, но, завертевшись в делах, совсем забыла о времени и не успела подготовиться. Судя по лицу Томека Бога, он тоже пребывал в растерянности.

   - Прости меня, дочка. Я… это всегда так неожиданно… Я хочу пожелать тебе счастья. И не переживай так. Мы до отлета еще не раз увидимся. И вообще… все будет хорошо! Вот увидишь! Я люблю тебя.

   - Теряем время! – подал голос Сэм Тенти.

   - Я не хочу, - прошептала Оранж.

   - Надо.

   Подталкиваемая отцом, она сделала несколько шагов, и, перевесившись из кабины, Сэм помог ей взобраться. Девушку всю трясло так, что она никак не могла пристегнуться. Вскочив на приступку, Тип сунулся ей помочь.

   - Везет тебе, - прошептал мальчишка. – Ты полетишь… Сэм, а можно мне с вами?

   - Зачем?

   - Ну, прокатиться… Туда и обратно, проводить сестру. Можно, а?

   - В самом деле, - встрепенулся Томек Бог. – Можно ему…

   - Нет. Машина перегружена, – отрезал Сэм, но потом смягчился: - Обещаю, что завтра я тебя покатаю. И даже дам порулить. Но сейчас – нет! Ни за что!

   Ибо чем меньше народа будет знать, куда он таскает ворованные запчасти, тем лучше.

   Ловко вырулив вдоль улицы, «Москит» приземлился на небольшой площади. Ошеломленная грядущими переменами в судьбе и путешествием, Оранж с трудом выбралась из пилотской кабины, озираясь по сторонам.

   Она не была в поселке несколько дней. За это время в центре произошли кое-какие перемены.

   Сосредоточием общественной жизни были четыре здания – дом совета, торгово-развлекательный центр, суд и дом питания, куда три раза в день ходили все обитатели колонии.

   На крыльце дома совета стояла Урания Дом и еще несколько незнакомых мужчин и женщин в белых комбинезонах капитанов или старших помощников. Кроме Урании Дом остальные не были девушке знакомы, и она засмущалась. Ее доставили сюда прямо из палаточного лагеря, и она была одета в тот же самый рабочий комбинезон.

   - Вот, старшая мать, девушка, которую меня попросили доставить, - Сэм крепко взял Оранж за локоть и заставил подняться по ступеням.

   Урания Дом кивнула, сделав отметку в планшете, и чуть посторонилась:

   - Проходи, дочь моя. Сейчас начнется.

   Замирая от страха и отчаяния, Оранж переступила порог дома советов и замерла, озираясь по сторонам.

   Внутри он был отделан довольно скромно – иначе не позволяло время, да и сама суровая обстановка. Пока колония не встанет на ноги, не разбогатеет за счет торговли и туризма, ей придется экономить на всем, порой самом необходимом. Вот и решили обойтись без украшений.

   Просторный зал со сводчатым потолком, центр которого занимал массивный светильник, был выкрашен в белые, бежевые и светло-серые тона. На полу разноцветные плитки слагали узор в виде концентрических кругов и волнистых линий. Несколько картин и голограмм украшали стены. Тут и там виднелись венки из моха и плаунов.

   Вдоль стен на кушетках и в креслах сидели незнакомые юноши и девушки в комбинезонах разного цвета. Тут были и наследники капитанов, в чисто-белых одеяниях, и серо-белые навигаторы, и бело-голубые пилоты, и черно-коричневые техники, и красно-белые стрелки. Виднелись коричнево-алые ремонтники, зелено-голубые медики, буро-зеленые фермеры, оранжевые спасатели, черно-серые стюарды… От разных цветов и нашивок, обозначавших знаки отличия и ранги, рябило в глазах. Каждый космоносец представил здесь достигших восемнадцатилетнего возраста юношей и девушек всех каст, от наследников капитанов до последних стюардов-уборщиков. Четыре робота-официанта катались туда-сюда по всем направлениям, перевозя на спинах в специальных подставках высокие бокалы с чем-то пенящимся. Иногда кто-то из молодых людей небрежно задевал робота-официанта, и тот мгновенно менял маршрут, сворачивая в сторону.

   Один из роботов-официантов, получив очередной пинок, подкатился к самым ногам Оранж и замер, уткнувшись ей в колени. Девушка попятилась, и робот двинулся следом – он мог двигаться только по прямой или по заранее заданной траектории.

   - Просто оттолкни, - послышался рядом девичий голос.

   Невысокого роста пепельная блондинка с удивительно длинными для девушки в космосе волосами – они спускались у нее до талии – в белоснежном комбинезоне наследницы капитана выскользнула из-за спины Оранж и, ловко наклонившись, чтобы взять бокал с напитком, отпихнула робота в сторону. Тот проворно покатился прочь. Девушки проводили его взглядом.

   - Ты, - блондинка вдруг нахмурилась, но прежде, чем Оранж отнесла ее насупленные брови и жесткую складку возле губ к своему рабочему комбинезону и грязи под ногтями, она воскликнула: - Прости. Ты тоже хотела взять себе угощение? Я не должна была об этом забывать. Разреши отдать тебе свой бокал!

   Незнакомка, вся такая красивая, ослепительная – наследница капитана! – протягивала ей, фермерше из низшей касты, бокал! Оранж попятилась:

   - Нет-нет. Я совсем не хочу пить!

   - Правда? Тогда извини и разреши пройти. Хочу отыскать близких.

   Ловко обогнув замершую девушку, прекрасная незнакомка устремилась куда-то вглубь зала. Кто-то ее окликнул, она радостно махнула рукой и поспешила на голос.

   Оранж решила последовать ее примеру, тем более что впереди маячил Тони Фай и Касси.

   - О, привет! – те заметили ее, замахали руками, подзывая. – Ты тоже на церемонию? Ах, да… Больше никого из наших не видела?

   - Нет. Никого, - Оранж помотала головой, хотя заметила трех стюардов, стрелков Алкида с Аркадом, сестру Аркада Диану, двух стюардов и трех ремонтников с механиком.

   - В самом деле, нет ни Хтона, ни Маркуса, - Тони завертел головой. – И вашей подруги Панни тоже не видать…

   - Панни не имеет права участвовать в церемонии, - напомнила Касси. – В отличие от Маркуса и Хтона. И меня, - мрачно добавила она. – Метеорит вам в дюзы! Меня-то за что? Если я уйду, корабль останется без навигатора!

   - Может, не останется. Может, тебя не отдадут, а просто поменяют, - предположил Тони, косясь на двух девушек-пилотов. – Если в какой-то семье два брата-навигатора. Ты туда, он – к нам. У тебя, кажется, сестре семнадцать лет?

   - Я тебе сейчас красоту твою попорчу, если не замолчишь, - тихо рыкнула Касси.

   - Порть, - великодушно разрешил Тони. – Шрамы украшают мужчину!

   - Придурок! Кометой долбанутый!

   - Сама дурочка. Неужели замуж не хочется?

   - Нет.

   - Врешь. Этого все девушки хотят. Правда, Оранж?

   Та не успела ответить – к ним шагнули два брата-близнеца. Оба были так высоки ростом, что могли бы, наверное, поспорить с самим Хтоном. Оба были в зелено-бурых комбинезонах фермеров. Но, в отличие от Оранж, в чистых и новеньких. Видимо, их выдали им только что.

   - Добрый день, - представились они. – Меня зовут Трип. А меня – Лем. Мы – братья. Братья Толла. Есть еще сестра, Сеф, но ей только шестнадцать, и ее сюда не пригласили. Вы – невеста?

   Они обращались исключительно к Оранж, и девушка кивнула головой:

   - Да, но…

   - Прекрасно! Отлично! – чуть ли не хором воскликнули близнецы. – А мы – женихи.

   Оранж онемела от такого заявления, но Касси расхохоталась во все горло.

   - Ой, жени-ихи, - протянула она, немного просмеявшись. – Оба, что ли? Сразу?

   - Ну, не совсем, - юноши переглянулись. – Мы ведь понимаем, что взять в жены одну девушку двоим – это противоречит уставу и самим законам природы. Поэтому мы решили кинуть жребий. Женихом, а потом и мужем станет тот, на кого жребий выпал. А второй остается холостым. Как? Одобряешь?

   Оранж не успела ни придумать ответ на вопрос, ни тем более отчитать приставучих мужчин, но тут над гулом голосом и шарканьем ног раздались откуда-то сверху первые ноты старинного гимна космонавтов: «Уходим к звездам! Уходим к звездам! Прощаться поздно…» - и все притихли.

   Церемония распределения началась.

ГЛАВА 4.

Оранж затаила дыхание – противоположные от выхода створчатые двери, ранее закрытые от нее спинами остальных избранников, распахнулись, впуская капитанов и старших помощников. Впереди, посматривая на всех свысока, шагал капитан «Головы», и у девушки от волнения замерло сердце.

   Это был Маркус Дом-младший. Ее Маркус. Ее любимый. Рядом чеканила шаг Урания Дом, старший помощник… помощник его отца. Но что она сейчас делает в том же качестве подле сына?

   Капитаны и старшие помощники выстроились полукругом. Толпа отхлынула в стороны, почти прижимаясь к стенам. Роботов-официантов увели выскочившие откуда-то стюарды. Краем глаза Оранж заметила, что с конвойными пришло и несколько гражданских лиц – представители местного населения, не иначе. На Церемонии Распределения обязательно должны присутствовать наблюдатели со стороны, чтобы засвидетельствовать, что все совершается добровольно, и девушек не гонят к мужьям пинками.

   Прозвучали последние такты гимна, и вперед в упавшей тишине шагнул Маркус.

   - Братья и сестры, - прозвучал его спокойный голос. – Сердце мое дрожит от волнения. Мне выпала двойная радость – открывать сегодняшний праздник и радость принимать в нем участие. Сегодня вы вошли сюда одинокими, неприкаянными, со страхом и трепетом глядящими в свое будущее, без надежды на счастье и перемены в судьбе, а выйдете отсюда счастливыми. Конечно, счастье не дается даром. Чтобы получить что-то, чем-то приходится жертвовать. Но вся наша жизнь есть жертва и подчинение долгу. Мы живем по суровым законам. Это наша жизнь, и она у нас одна. Другой нам не дано. Значит, надо прожить ее с честью, достойно, как жили наши отцы, деды, прадеды на протяжении десятков поколений конвойных. Сегодня день перемен и перелома в судьбе. Сегодня судьба делает выбор, и нам остается лишь принять предназначенный жребий. Счастья вам, братья и сестры! Счастья и любви!

   Оранж первая неистово захлопала в ладоши, приветствуя слова Маркуса и закончила хлопать в числе последних, когда слово уже взяла Урания Дом.

   - Обычно судьбу считают слепой, - заговорила она. – Но мы решили поспорить с нею и быть зрячими. Каждый космоносец, каждая семья подавала прошение – кто из молодого поколения готов вступить в жизнь и в каких людях нуждается эта семья. Мы целых полтора года, с тех пор как восемнадцать лет исполнилось самому старшему из представителей нового поколения, - Урания Дом сделала паузу, и Оранж поняла, что она говорила о Маркусе, - не просто слали запросы и получали ответы. Мы проводили тесты, вели наблюдения, внимательно следили за кандидатами и сопоставляли полученные выводы. Пары составлены нами с учетом всех особенностей кандидатов – характеры, образ мышления, чувства, умственные и физические способности, моральные качества, не говоря уже о такой малости, как профессия и каста. Все это учитывалось при подборе пар.

   - Они что, уже нас поделили? – шепнула Касси.

   - Наверное, - пожал плечами Тони, все продолжавший высматривать девушек-пилотов. – Интересно, какую выбрали мне?

   - Мы провели большую предварительную работу и можем с уверенностью гарантировать, что пары подобраны с максимально большим фактором совместимости, - продолжала Урания Дом. – Ошибки практически исключены. Все вы идеально должны дополнять своих партнеров и супругов. Так показали тесты. Практически у каждого здесь есть его идеальная пара…

   - Или тот или та, с кем кандидату будет лучше, чем с другими, - негромко произнес один из капитанов. – Мы все-таки ограничены в выборе. И просим вас это учитывать. Мы сделали для вас все, что могли. Дальше уже – ваша работа и ваша забота.

   Они еще что-то говорили, Оранж плохо слушала. Сердце ее так гулко колотилось о ребра, в ушах так шумело, что девушка не могла сосредоточиться на речах. Ну почему никто ей не сказал, что все это будет так? Почему не предупредил отец? Почему Урания Дом или Тай Ро не провели профилактическую беседу? Ведь Урания Дом считалась как бы второй матерью для каждого в молодом поколении. И в обязанности Тай Ро входила как раз работа с экипажем – именно младший помощник должен улаживать все конфликты и помогать людям выяснять отношения. То, что Тай Ро был нулевиком, в свое время сыграло большую роль – младший помощник, называвший себя «он» только потому, что сама его должность была мужского рода, не принадлежа ни к одному полу, легче мог встать на позицию третейского судьи. И почему он ничего не сказал?

   Задумавшись, Оранж пропустила момент, когда официальная часть закончилась и зазвучала музыка. Резкий рваный ритм, в котором господствовали ударные, отдавался в костях, заставляя тело вибрировать.

   - Танец, - послышался рядом шепот. – Танец женихов.

   Что?

   Оранж кто-то резко дернул за локоть назад. Касси. Подруга взволнованно облизывала губы. Глаза ее горели огнем предвкушения чего-то необычного.

   - Что происходит? – обратилась к ней девушка.

   - Сейчас увидишь.

   Ударные продолжали отбивать ритм, входя в резонанс с пульсом. Мимо них протиснулся Тони Фай – глаза его были какими-то пустыми. Он на ходу расстегивал комбинезон и вышел в центр зала уже раздетым по пояс.

   - Что он делает?

   - Тише!

   Тони был не один – к нему присоединились Алкид и Аркадом, потом еще двое стрелков, юный механик, два ремонтника, медик, близнецы-фермеры, стюард,… еще один… и еще… Вон мелькнул серо-белый комбинезон навигатора с другого космоносца и снежно-белый капитанский. Они сползали с юношеских плеч, открывая накачанные мускулистые тела, и мягкими складками ложились у ног.

   - Что они делают? – зашипела Оранж, когда, нарушив ряд капитанов, в числе последних в круг шагнул и полуобнаженный Маркус. – Они с ума сошли?

   - Прекрати, - Касси больно сжала ее локоть. – Не мешай смотреть!

   - Но они же… Они раздеваются!

   Наверное, она выкрикнула это громче, чем следовало, потому что Касси внезапно перестала улыбаться и воззрилась на нее холодно и пристально.

   - Оранж, с тобой все в порядке?

   - Со мной? Да. А вот с ними…Они сошли с ума или…

   - Погоди-погоди, - остановила ее подруга, - а ты пила?

   - Что?

   - Вот это? – в свободной руке девушки оказался наполовину пустой бокал с пенным напитком. Пена почти осела, оставшись на стенках и поверхности тонкой пленочкой.

   - Не успела.

   - Тогда пей мой! Живо! До дна!

   - З-зачем? – Оранж, тем не менее, взяла высокий узкий бокал, понюхала. Пахнет травами и еще чем-то сладким, наводящим на мысль о медицине. Панни бы в пять секунд определила, чем именно.

   - Так надо. Пей живо! – это уже шипели на нее другие девушки, все с бокалами. – И не мешай смотреть!

   Смотреть? На что? Оранж обернулась – и застыла с разинутым ртом.

   Все юноши уже были полностью обнажены – только на их чреслах еще оставались полоски нижнего белья, сквозь которое, однако, кое-что можно было разглядеть. И все собравшиеся вокруг девушки таращили глаза на стройные накачанные тела, которые, встав в круг, двигались в каком-то странном изломанном ритме. И Маркус – ее Маркус! – был с ними. Оранж зажмурилась, и тут же чья-то рука толкнула ее под локоть, заставив поднести бокал к губам.

   - Пей!

   Пришлось сделать несколько глотков. Вкус у напитка был приторно-горький, чем-то напоминавший то виноградное вино, которое она однажды пригубила вместе с Панни, но тут все оттенки вкуса были резче и с явственной горчинкой. Распробовать до конца Оранж не успела – Касси дала ей сделать только пару глотков и выпила остальное сама.

   - Здорово! – глаза подруги блестели веселым огнем. – Смотри! Танец женихов!

   Танец? Да, это был именно танец, хотя больше всего он напоминал выступления гимнастов. Двигаясь под ритм, который задавали ударные, юноши демонстрировали свои тела заворожено глядящим на них девушкам. Сначала все действовали слаженно, как единый организм, но постепенно, по мере того, как ускорялся ритм, единство нарушалось. Кто-то отставал, не выдерживая темпа, кто-то наоборот, ускорялся, а кто-то начинал двигаться по-своему, и порой случалось так, что стоявшие рядом принимались подражать уже ему. Глаза разбегались, трудно было определиться, на кого смотреть. Обнаженные, женихи казались близнецами, и Оранж несколько раз теряла Маркуса из вида.

   Последний раз она отыскала его взглядом, когда музыка резко оборвалась, и танцоры застыли в тех жестких позах, в которых их застал финал. Несколько секунд они сохраняли полную неподвижность – только тяжело вздымались при дыхании блестящие от пота груди. А потом они медленно, очень медленно, словно танец выпил все их силы, опустили руки, успокоились и отступили в сторону, встав стеной.

   - Теперь, - шепнула рядом Касси не своим голосом, - наша очередь.

   Снова зазвучала мелодия, но другая, тягучая, плавная. Оранж вдруг стало жарко. Девушка поймала себя на том, что теребит застежку на комбинезоне и уже начала ее расстегивать. Она поскорее отвела руку – та была как чужая – и увидела рядом Касси, которая с блаженной улыбкой уже расстегнула свой комбинезон до груди.

   - Не стесняйся! – подмигнула подруга и сделала шаг вперед. – И не бойся!

   Ее толкали локтями и плечами, заставляя выйти вместе со всеми. Оранж подчинилась. Мелодия проникала в ее тело, заставляя двигаться в своем ритме. Одежда начала мешать и как-то само собой получилось, что она расстегнула комбинезон сперва до груди, а потом и до пояса. «Неужели, - мелькнула мысль, - мама точно также раздевалась перед отцом… публично? А до этого – и папа? Неудивительно тогда, что он не любил об этом рассказывать!»

   По счастью, мало кто из девушек действительно сбрасывал одежду, так что тут Оранж не выделялась из общей толпы. Но вот во всем, что казалось танца… создавалось впечатление, что остальные девушки его репетировали несколько раз и прекрасно знают, что делать, и только она, пусть и отдавалась музыке, никак не могла попасть в струю. Она отставала, путала движения, стеснялась своей неловкости и от души порадовалась, когда общий танец разбился на одиночные, и девушки начали двигаться, как попало. Тут уже можно было вспомнить все уроки танцев и гимнастические упражнения и просто плясать. Под конец ей даже понравилось, и Оранж почти огорчилась, когда мелодия смолкла.

   Теперь они стояли друг напротив друга – ряд юношей и ряд девушек, пожирая глазами друг друга. В танце все-таки большая часть девушек избавилась от комбинезонов, да и сама Оранж обнаружила себя раздетой до пояса и, недолго думая, завязала болтавшиеся рукава узлом на талии. Так было привычнее.

   А потом зазвучали имена.

   Первые два были незнакомы, и Оранж вздрогнула, когда стоявшая справа от нее девушка сделала шаг вперед. Из ряда юношей ей навстречу шагнул кудрявый блондин с карими глазами, протянул руку – и они вместе направились туда, где стояли капитаны.

   - Приветствуем новую пару! – воскликнул кто-то. Раздались аплодисменты. Юноша и девушка отвесили два поклона двум капитанам и от каждого получили благословение. Затем старший помощник одного из них дала девушке прикоснуться к своей груди уже знакомым жестом усыновления, и новоиспеченная семья отошла в сторонку. Были названы два других имени, и еще двое вышли из рядов, протягивая друг к другу руки. И еще. И еще…

   - Фаэтон Фай с «Головы» и Елена Мир с «Тела-4»! – наконец-то прозвучало первое знакомое ей имя. Оранж захлопала в ладоши, когда два пилота – ее друг и его невеста – прошли мимо и представились Урании Дом.

   - Будьте счастливы, дети, - сказала та. – И да пошлют вам звезды легкие пути и красивых детей!

   И все продолжалось дальше. Все меньше и меньше становились ряды женихов и невест. Все больше и больше молодых пар вставало напротив капитанов, держась за руки.

   Церемония оказалась нарушена лишь однажды:

   - Кассиопея Мин с «Головы» и Иолай Мар с «Тела-8»!

   - Не хочу! – вдруг ясно и четко произнесла Касси, не двинувшись с места. – Не пойду! Я старшая дочь. Я навигатор! И у моего отца нет сына! Только моя сестра и… и… мутант!

   На несколько секунд все замерли. Капитаны переглядывались, словно совещались.

   - Это правда, - с неохотой произнесла Урания Дом. – У Кассия Мин нет наследника. Правда, его младшая дочь Ника…

   - Я не хочу уходить с «Головы»! – громче выкрикнула Касси. – Я хочу остаться…

   - Но это невозможно… - промолвил кто-то, кажется, капитан «Тела-8».

   - Возможно, если нет вариантов, - возразила ему одна из женщин, единственная, чей комбинезон был чисто-белым, без единого пятнышка другого цвета.

   - Поддерживаю! – решительно высказался еще один капитан. – Если нет вариантов, можно отступить от устава. Старший ребенок должен быть объявлен наследником…

   - Но это означает… обмен?

   - Обмен! Обмен! – закивали все головами.

   - Решено! – Урания Дом и капитан «Тела-8» шагнули вперед, быстро о чем-то посовещались, и женщина взяла слово.

   - Кассиопея Мин и Иолай Мар, ваш союз растрогается. Каждый возвращается к своей семье. Но традицию нельзя не соблюсти, и да будет обмен. Ты, Кассиопея, вместо себя отдашь свою младшую сестру Нику. А ты, Иолай, вместо себя отправишь на «Голову» своего брата Ипполита. Но оба вы – и все четверо, разумеется – лишаетесь права вступить в брак и зачать детей со своими избранниками до возвращения колонны на Метрополию-2.

   - Я согласна! – выкрикнула Касси и, уходя, чему-то улыбнулась.

   - В таком случае, и я хочу сделать отвод, - стоявший с краю капитан решительно шагнул вперед, - и заявляю, что снимаю с выборов свою наследницу Пангею Тит. Моя дочь…

   - Вето!

   Резкий возглас заставил всех обернуться. Из ряда женихов вышел Маркус Дом.

   Оранж подавилась воздухом, невольно залюбовавшись статной фигурой своего любимого. Как он сейчас был красив! Свое тренированное тело он выставлял напоказ без малейшего стеснения, чтобы все могли убедиться, что в нем нет никаких изъянов, что он здоров и силен, а это главное для будущего супруга, ибо как специалист он уже прошел все проверки. Девушка вспомнила, как ее обнимали эти сильные руки, как они прижимали ее к груди, как сладко пахла его кожа, как…

   - Вето! – повторил он, оборачиваясь к старшим. – У меня есть право вето!

   Что он такое говорит?

   - Что ты такое говоришь? – эхом откликнулся на его слова капитан Тит. – Какое еще вето?

   - Я налагаю на Пангею Тит свое право и заявляю перед всеми, что хочу взять ее в жены.

   Два удивленных крика слились в один. Ахнули обе девушки, по иронии судьбы стоявшие теперь рядом.

   - Да, - Маркус сделал шаг, останавливаясь напротив Пангеи. – Я люблю ее и хочу взять ее в жены. Понимаю, что это против правил и нарушает наш устав. Я готов нести за этот проступок дисциплинарную ответственность в том размере, в каком решит совет капитанов. Однако от слова своего не отступлюсь…

   Последние слова от сказал, глядя прямо на Пангею, и девушка опустила взгляд, краснея от смущения.

   - Нет, - простонала Оранж, невольно потянувшись вперед. – Маркус, не надо! Скажи, что это неправда, Маркус! Ведь ты…

   - Что – я? – он досадливо скривился. – Я ничего тебе не обещал. Ты меня с кем-то путаешь…

   И протянул руку своей избраннице. И та, поколебавшись, вложила в его ладонь свою маленькую кисть.

   Оранж почувствовала, что у нее закружилась голова. Горло перехватило, как от удушья. Девушка покачнулась, хватаясь за голову. Как сквозь толщу воды, до нее доносились чьи-то голоса. Кто-то дотронулся до ее плеча, что-то спросил. Мелькнули два совершенно одинаковых лица. Вскрикнув, она оттолкнула тянущихся к ней близнецов и бросилась к Маркусу и Пангее, которые уже подходили к Урании Дом.

   - Нет, постой! – девушка вцепилась парню в локоть. – Ты не можешь так со мной поступить!

   Маркус медленно оглянулся.

   - Как – так? Оранж, глупенькая, ты ничего не понимаешь, - он снисходительно улыбался, но в глазах была тревога.

   - Это ты ничего не понимаешь! Мы с тобой…

   - Мы с тобой не можем быть вместе. Существует традиция, устав. Нарушать устав нельзя!

   - Нарушать свои обещания нельзя! Маркус, я ведь люблю тебя!

   Рядом тихо ахнула Пангея.

   - Не глупи и не порть себе репутацию. Тебе еще замуж выходить. Кто тебя за себя возьмет… такую? – Маркус начал нервничать. – Подумай о своем будущем!

   - Не хочу! Я…

   Кто-то мягко взял ее за локти, оттаскивая в сторону. Стрелки. Старшие стрелки, которые, оказывается, тоже присутствовали на церемонии, но пока не вмешивались.

   - Успокойся, вставай на свое место, девушка, - увещевала одна из них, крепкого сложения женщина. – Не порть праздника ни себе, ни другим. Ты нарушаешь традицию.

   - Он мне обещал, обещал, - чуть не плакала Оранж. Пока ее оттаскивали, она все не сводила с новой пары глаз. В душе до последнего жила безумная надежда, что Урания Дом спросит сына – что, мол, эта девушка имеет в виду? Тот начнет объяснять, оправдываться, ей тоже удастся вставить слово и тогда, как знать, может, его союз с этой белокурой девицей будет расторгнут, а у нее появится шанс…

   Но старший помощник капитана Дома-старшего и бровью не повела, выполняя свою часть обряда, несмотря на то, что ее сын взял себе в жены не ту, которую для него выбрали, сравнив личностные и душевные характеристики, а ту, которую нашел для себя сам. Да еще и настояв на своем с правом вето. И потому она лишь улыбнулась, когда Маркус, отходя от капитанов, приобнял свою избранницу и поцеловал в губы.

   Оранж чуть ли не силой впихнули в строй девушек. Их осталось одиннадцать против семерых юношей, и, учитывая, что все тут были из разных каст, не все сегодня уйдут семейными. Единственная девушка-медичка, например, уже все поняла и досадливо кусала губы – в шеренге женихов не оказалось ни одного врача, значит, ей замужество не светит.

   - Оранжерея Бог из «Головы» и…

   - Нет!

   Оранж встрепенулась, шагнула вперед.

   - Я хочу воспользоваться правом вето…

   - Не имеешь права, - Урания Дом смотрела свысока. - Вето может налагать только капитан или его наследник. Встань в строй и прими свою судьбу.

   - Не хочу!

   - Таков закон!

   К ней уже двинулись стрелки. Девушку насильно впихнули в строй, а потом она почувствовала, как ее запястье крепко стиснули мужские пальцы. Один из близнецов – она так и не поняла, кто именно – улыбался сверху вниз. Он был также высок, как и Хтон, которого, кстати, на церемонии не было. Не было потому, что он собирался нарушить устав и взять в жены не ту девушку, которую ему хотели назначить в жены, а избранницу своего сердца, Панакею Аск. Маркус наверняка как-то прикрыл своего друга, разрешив не участвовать в распределении. Прикрыл друга – и отказался от подруги, сделав свой выбор.

   Фермер – ее навязанный муж! – тем временем почти подтащил Оранж к своему капитану, и тот вместе со своим старшим помощником приветствовали новую пару. Девушка едва не потеряла сознание, отвечая на приветствия, и фермер – великие звезды, да как же его зовут-то? – чуть ли не на руках отнес ее в сторону.

   Они были предпоследней парой – в общей сложности двенадцать человек с той и другой стороны остались без семей. Возможно, им повезет после возвращения на Метрополию-2, когда подрастут те, кому сейчас еще не исполнилось восемнадцати лет, и кто не сдал экзамен на совершеннолетие. А может, кто-то до конца останется одинок, как старший связист Фрикс.

   Фрикс… Оранж не поверила своим глазам, заметив его рядом с какой-то девушкой. Даже ему повезло, как и его сестре Гелле. А она…

   Кто-то крепко пожал ей руку. Девушка вскинула взгляд – жених. Взгляд сияющий и виноватый одновременно. Он что-то говорил, и пришлось приложить усилие, чтобы понять, что именно:

   - Так рад! Ты не представляешь! Думал, опять все достанется Трипу…то есть, Триптолему. Он ведь родился на полчаса раньше меня и всегда считался главным. А я – Лем. Лемнос. Ты – Оранжерея. Необычное имя. Его можно как-то сократить? Скажем, Рея? Можно, я буду звать тебя Реей? Тебе пойдет! У тебя в чертах лица есть что-то… м-м… такое! Ты…

   - Оставь меня, - прошептала девушка.

   - Мне помолчать?

   - Да! Да, заткнись! И оставь меня в покое! – она попыталась вырваться, но Лем держал крепко.

   - Кричи, пожалуйста, потише, - шепнул он на ухо. – Я понимаю твои чувства, но мы мешаем церемонии.

   - Мне-то что с того? – отмахнулась Оранж, но уже тише.

   - Как – «что»? Праздник же начинается! Сейчас будут танцы, игры, выступления музыкантов… Наша младшая сестренка Сеф играет на валионе. Ты умеешь играть на каком-нибудь музыкальном инструменте?

   - На синтезаторе. Чуть-чуть, - буркнула девушка.

   - Отлично! Вы бы могли выступать у нас в зале общих собраний дуэтом. А наша мама поет. Представляешь, какой будет чудесный семейный ансамбль! Мы обязательно займем первое место! А у тебя есть младший брат или сестра? Или мы это уже спрашивали?

   Великие звезды, как же много он говорит! Оранж была готова провалиться сквозь землю. Все, что угодно, только пусть он замолчит!

   Одно было хорошо в болтовне Лема – они пропустили торжественную часть. Выслушивать поздравления и пожелание успехов в труде, личного счастья и здоровых детей было бы ей вдвойне тяжело.

   - А теперь, - Урания Дом, как представитель «головного» космоносца, занимала сегодня ведущую позицию, - вам дается полчаса, чтобы привести себя в порядок и поближе познакомиться со своими избранниками. После чего вас всех приглашают снова сюда на большой праздник.

   - Пошли? – Лем радостно стиснул ее запястье.

   - Куда?

   - Наверх. Там есть, где провести время.

   Юноша потащил девушку по лестнице. Они шли вместе с другими парами. Кто-то чинно вышагивал, рука об руку, кто-то уже обнимался, не в силах терпеть. Оранж била нервная дрожь. Неужели через несколько минут ей предстоит лечь в постель с едва знакомым парнем? Благодаря встречам с Маркусом у нее имелся кое-какой опыт, но от этого было не легче. Разве можно сравнить болтуна Лема с красавцем Маркусом? Нет, у ее новоиспеченного супруга красивая фигура, да и лицом он ничего себе. И по психическим параметрам, наверное, подходит, раз их тестировал компьютер. Но представить себе, что он будет ее обнимать, целовать и… и все остальное… после Маркуса? Это невозможно!

   - По-моему, тут свободно… Давай здесь, а?

   Ее втолкнули в небольшую каморку, которую явно готовили наспех, кое-как. Просто отгородили часть большой комнаты перегородкой, поставили кровать и притащили туда кое-какие вещи с космоносца «для уюта». И лишь один был плюс – на лежанке ждала новая одежда. Это хорошо. А то в своем рабочем комбинезоне Оранж чувствовала себя грязной. Ведь еще сегодня днем она в нем бродила по лесу, собирая образцы.

   Еще сегодня днем… На глаза невольно навернулись слезы. Несколько часов назад у нее была одна жизнь, и вот она кончилась. А дальше… что делать? Как жить?

   - Снимай скорее одежду! – не обманул тревожных предчувствий Лем. – У нас не так уж много времени! – он потянулся к девушке. – Давай, помогу!

   - Нет! – Оранж попятилась, закрываясь руками. – Не так быстро!

   - А чего тянуть? Если поторопимся, у нас останется время, чтобы поговорить… узнать друг друга поближе… - Лем сделал попытку обнять девушку, и в тесноте каморки это у него легко получилось. Он стал теснить ее к постели, быстро, торопливо целуя в шею и виски. Оранж вертела головой, чтобы не наткнуться губами на его губы.

   - Подожди… минуточку… хоть немного…

   - Ну, чего ждать? Чего ждать-то? – ее новоиспеченного мужа буквально сотрясала дрожь нетерпения. Оранж так и не натянула верх комбинезона, и, обнимая девушку одной рукой, другой он ласкал, мял и гладил ее тело.

   - Я… мне в уборную надо. Понимаешь? В уборную. Прямо сейчас. Иначе… ну…сам понимаешь… - она покраснела от смущения, чувствуя, как глупо и нелепо выглядит эта отговорка. Но, однако, уловка сработала. Юноша опустил руки и отступил:

   - Чего же раньше не сказала? Беги. Знаешь, где тут…

   - Найду! – Оранж молнией выскочила за дверь.

   - Только быстро! – крикнули ей вслед. – А то у нас не останется времени поговорить!

   Оранж заметалась между каморками. За тонкими перегородками сопели и возились. Где-то ритмично стонала и вскрикивала какая-то девушка. Не хотелось думать, что это та самая блондинка Пангея, которую выбрал Маркус. Закрыв уши руками, девушка опрометью кинулась бежать.

   Она мчалась, куда глаза глядят, притормаживая на поворотах только для того, чтобы поправить комбинезон. Плевать, что грязный. Зато свой! Застежку-«молнию» она затягивала, уже сбегая по ступеням дома совета на улицу. Не оглядываясь, не раздумывая, помчалась по улице прочь.

   Однако беглянка не потеряла головы и, сообразив, что на улицах ее будут искать, свернула в первый попавшийся проулок. Промчалась между какими-то зданиями. Вылетела на стройку, перепрыгивая через котлованы, лавируя между роботами-копателями. Рабочие – тут трудились в основном люди из числа колонистов – заметили ее, и девушка свернула снова. На сей раз подальше от строительства и людей, в холмы.

   Нет, не в холмы! В лес! К реке! Туда, где разбит лагерь ботаников. Туда, где ее отец и младший брат. Папа ее поймет, он ее спасет, не выдаст, подскажет выход из положения. Ведь он старше и больше видел жизнь. Его самого когда-то насильно женили, он должен знать… И Тип… он пусть и несовершеннолетний, но тоже мужчина. А мужчины должны защищать беспомощных женщин. Так записано в уставе!

   Во время полета молодежь много времени уделяла спорту. По два часа в день каждый должен был заниматься в спортивном отсеке – на беговой дорожке, на вело- и силовых тренажерах, в бассейне, а также единоборствами, художественной и спортивной гимнастикой. Оранж частенько бегала на дорожке и привыкла к нагрузкам. Но, как быстро выяснилось, одно дело – привыкнуть к нагрузкам на беговой дорожке и совсем другое – уметь бегать по пересеченной местности. На тренажере была ровная поверхность, а тут под ноги то и дело попадались камни, трещины, какие-то выступы, через которые приходилось перепрыгивать или менять траекторию. Несколько раз, пока не примерилась, она чуть не упала и больно ушибла палец на ноге, запнувшись о камень. Потом пошла растительность, и приходилось перепрыгивать через корни и ползучие стебли, продираясь сквозь вздымающиеся над ними спороносные побеги. Девушка то и дело спотыкалась, несколько раз все-таки упала и в какой-то момент перестала следить за тем, в какую сторону бежит, полностью сосредоточившись на том, куда поставить ногу. А и ничего страшного, если она немного заблудится! Лагерь стоял на берегу реки. Она просто доберется до реки и пойдет вдоль нее. Ну, покричит немного. Тут ведь зверей нету. По крайней мере, крупных. Парочка мокриц и десяток червей не в счет. Она доберется до лагеря, а там… Что будет делать там, Оранж не думала. Важнее ей было добежать, а там будь, что будет.

   Но, чем дальше она бежала, чем сильнее одолевала ее усталость, тем больше у нее было сомнений в том, правильно ли она бежит. У беглянки подгибались ноги, пот заливал глаза, сердце колотилось уже где-то в горле, мешая дышать. Болела ушибленная нога и локоть, которым она во время падения ударилась о камень. В какой-то момент, перепрыгивая через упавший лептодендрон, она оступилась и подвернула ногу. В щиколотке что-то хрустнуло. Боль стрельнула вверх, до колена, и Оранж с криком полетела на землю. Прокатилась немного кубарем и, остановившись, распласталась на камнях. Долго копившиеся внутри слезы прорвались наружу. Она заплакала, отчаянно, зло, колотя кулаками по камням. Ревела от боли в ноге, от усталости, от страха, от унижения, одиночества, разочарования – от всего сразу.

   Постепенно слезы кончились, смыв заодно и большую часть душевной боли. Осталась только усталость и физическая боль во всем теле, словно заныли сразу все синяки, ссадины и ушибы. Но сильнее всего болела нога. Попытка встать закончилась неудачей – наступить на пятку оказалось невозможно. Щиколотка распухала практически на глазах. Пока Оранж, сидя на земле, рассматривала ее, она увеличилась в размерах на два пальца так, что края ботинка почти вдавились в нее. Под кожей наливался жуткого вида синяк. Он охватывал весь сустав, нога была горячей наощупь, и любое прикосновение причиняло боль.

   - Ой, папа, - всхлипнула девушка, прикусив губу. – Папа, папочка…

   Ею овладело отчаяние. Сидя на земле, вытянув ногу, Оранж попробовала осмотреться, но за стволами лептодендронов, за разлапистыми листьями папоротников, за колючей щеткой молодых побегов плаунов и хвощей мало, что было видно. Только то, что холмы где-то неимоверно далеко, а вокруг сплошной лес.

   Проклятый ствол, перепрыгивая через который она повредила ногу, лежал в двух шагах от нее. Помогая себе руками, Оранж кое-как добралась до него, встала, утвердив на стволе колено больной ноги, и попыталась осмотреться еще раз. Заросли. Куда ни глянь.

   - Папа! – завопила она во все горло. – Папа! Я тут! Па…

   И сама же в испуге зажала себе рот рукой. Холодная мысль заставила ее оцепенеть.

   А что, если она своим криком привлечет погоню?

   Ее будут искать. Несомненно, будут. Сбежать со свадьбы – это не просто серьезное нарушение устава, это преступление. За такое в среде конвойных судят, и наказание будет суровым. Нет, ее не казнят – смертью по законам империи карается только попытка убить императора, причем вид смертной казни зависит от того, удачной была попытка или нет. Но она никого не убивала. Значит, ее не могут убить. Но, с другой стороны, империя далеко. Тут дикий мир. Ее могут наказать, например, изгнанием. Или станут ставить на ней опыты. Или заставят бесконечно рожать. Или…

   Оранж заплакала снова, на сей раз от страха за свою судьбу, но эти слезы быстро высохли. Ничего этого не будет, если она не станет тут сидеть, сложа руки. Надо бороться. Надо искать выход. Надо идти. Куда? К реке, конечно! А где река? В той стороне, куда она бежала.

   Так… вот то самое бревно. Вот отсюда туда она перепрыгнула, там упала – даже взрытый грунт остался. То есть, идти надо в ту сторону, где растут другие лептодендроны – не стволы-палки с пучком листьев на макушке, а больше похожие на пальмы. Их листья длиннее, шире, а стволы у основания даже на таком расстоянии кажутся толще, словно надутые.

   На ногу наступить было по-прежнему больно, но Оранж кое-как перевязала ее, используя вместо повязки водолазку. Комбинезон пришлось натягивать на голое тело, и ощущение было не совсем приятным. Тугая повязка немного уменьшила боль. Теперь нога болела, только когда на нее наступаешь. А если держать на весу, прыгая на одной ноге, так и не болит вовсе. На что бы опереться?

   Используя для опоры то стволы лептодендронов, то камни, а то и вынужденная наступать на больную ногу, Оранж поковыляла вперед. Постепенно идти стало легче – она как-то притерпелась к боли, да и выяснила, что если не опираться на пятку, то болит не так сильно. Ничего, осталось немного потерпеть. В лагере есть экспресс-диагност, стюард Иол – имя как у Иолая, неудавшегося жениха Касси – обучен правилам оказания первой помощи. Кроме того, там есть аптечка и можно вызвать базу…

   Нет! Только не базу! К ним прилетят на помощь, но только для того, чтобы тут же вернуть девушку жениху.