Грезы Яогуай. О хороводе ста демонов. Валентина Байху

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Кира давно мечтала о переезде в Москву, и мечта начала сбываться. Вот только садясь в самолет, она совершенно не ожидала, что конечным пунктом назначения окажется не город ее мечты, а другой мир. Да такой, что впору запроситься в ряды обычных "попаданок" к демонам, вампирам и оборотням. Ведь она даже не подозревала, что отныне ей придется делить жизнь с загадочным и опасным Хякки Яко, властвующим над тьмой.

   Примечание: имеется насилие НЕ!!! сексуального характера 18+

   Первая книга дилогии.

ГЛАВА 1

- Запомнила? Как только приедешь, сразу же позвони! Хорошо?

   - Конечно, позвоню, мам.

   - Не ходи поздно гулять, пока не освоишься.

   - Постараюсь, мам.

   - И не забывай хорошо питаться.

   - Буду готовить на неделю.

   - А ещё…

   - А ещё, сердце мое, нашей дочери уже двадцать семь, и она вполне взрослая, состоявшаяся молодая девушка с мозгами в голове. Не докучай ей больше, нам осталось совсем мало времени, чтобы побыть вместе. Не будем тратить драгоценные минуты на нотации.

   - Но, дорогой…

   Дальше Кира Зимнева своих родителей не слушала – сами разберутся, кто из них прав, а кто нет. В конце концов, подобные споры доставляли обоим невероятное удовольствие и азарт, нередко перетекающий в любовные игры, о которым детям до восемнадцати знать не полагалось.

   Аэропорт их небольшого города хоть и не впечатлял такими же размерами, как пекинский или сеульский, но все же планку держал достойную. Недавний ремонт производил приятное впечатление на приезжающих и уезжающих. В отличие от обычно чопорных и строгих аэропортов России, этот сделали с изюминкой в виде мозаичных картин, изображающих красивую природу, и панно с фото-кадрами самолетов и вертолетов всевозможных моделей. Парочка новых кафе и магазинов раззадоривали народ для раскошеливания и собственного удовольствия, а атмосфера создавала приятную обстановку из смеси нетерпения, легкой расслабленности и жажды полета, даже если кто-то эти полеты и не любил. Аэропорт беспрестанно наполняли громкие голоса, стук колесиков чемоданов о мраморный пол, гулкое эхо взлетающих и садящихся самолетов и электронные голоса, сообщающие об этом людям. Время близилось к полуночи, а это значило, что нужно было уже заканчивать с прощаниями и бежать к таможенному контролю. В последний путь, как пели Бабки Ежки из одного замечательного мультфильма.

   Всего через несколько часов Кира собиралась сесть на свой долгожданный рейс и покинуть родной дом, можно сказать, что навсегда. Решение переехать в Москву зрело у неё давно и далось нелегко, особенно с учетом её замкнутости, чрезмерной привязанности к семье и при природном домоседстве. «Маменькина и папенькина дочка» - так её обзывали в школе, об этом шушукались в институте, это стало причиной некоторой изолированности девушки от рабочего коллектива. И не сказать ведь, что Кира на самом деле была такой зависимой, совершенно нет. Личностью она выросла самодостаточной, упрямой и целеустремленной, но уж больно сильно любила своих близких, чтобы это не бросалось в глаза окружающим. В какой-то момент она поняла, что необходимо менять что-то в своей жизни, менять по-настоящему и желательно кардинально. В тот вечер, вернувшись с работы вымотанная и морально, и физически, Кира долго просидела на пуфике в коридоре и глотала неизвестно откуда взявшиеся слёзы. И вроде бы день прошел как обычно, и стрессов не было, и отпуск близился, и планировалась поездка на море всем семейством, а накатило опустошение и осознание того, словно она тонула в болоте.

   Именно те посиделки стали окончательным толчком в принятии одного из самых важных решений в жизни девушки. Скоропалительно увольняться она не спешила или совершать ещё какие-либо непродуманные действия, намерение нужно было тщательно обдумать и всё подготовить. Что она и принялась делать. Для начала окончательно определилась с тем, что хочет переехать в другой город, и выбор этот стоял по большему счету между Москвой и Санкт-Петербургом. Нынешний дом Киры был городом небольшим, а мегаполисы они и в Африке оставались мегаполисами, и возможностей реализации в них было гораздо больше. Конечно, нельзя было забывать и о том, что многие возвращались назад не солоно нахлебавшись, но именно поэтому Кира не собиралась спешить. Выбирать было сложно, не имея никаких особых предпочтений между городами, поэтому в какой-то момент она плюнула на конкретно этот момент и бросила монетку - выпала Москва. Дальше последовали куда более важные действия, от которых бросанием монеток не отделаешься. Кира узнавала о перелетах, занялась подготовкой необходимых документы, узнала про продажу и покупку квартиры, разузнала о работе, которую в Москве было не так легко найти.

   И только после этого отправилась на суд к своим родным, ожидая… Сложно было сказать, чего именно, семейство у неё было специфическим, и реакция могла быть какой угодно.

   Реакция и последовала, мнения разделились, противостояние началось. Без преувеличения, но новость Киры домочадцы восприняли с эффектом разорвавшейся бомбы. Тихушница, домоседка и молчунья собралась уезжать? Да ещё куда – на другой конец страны! Принять такое было сложно. Категорическими противницами отъезда Киры стали бабушка и младшая сестра. Бабушка – женщина старых, чопорно-пуританских взглядов и железной воли обиделась на неё до глубины души, посчитав её действия ужасными и порочащими. Она до сих пор не разговаривала с Кирой и даже отказалась с ней попрощаться перед отъездом. Младшая сестра, Алиса, также не особо пылала желанием понимать, зачем той бросать всё знакомое и родное, и срываться туда, где нет ни поддержки семьи, ни друзей. При этом сама она вполне успешно работала с одной из туристических фирм, разъезжая по заграничным странам. Подобное отношение к себе Кира не могла понять и принять, считая отчасти эгоизмом, отчасти лицемерием. Поведение бабушки причиняло боль, младшей сестры – пожатие плеч и грусть, они давно перестали понимать друг друга.

   Зато, хоть обеспокоенные, но родители и старший брат были полностью на её стороне, всячески поддерживая и помогая. Легко её отпускать они не хотели, но и держать на привязи тоже не собирались, прекрасно понимая причины такого поступка. Как только накал первых страстей и скандалов стих, они принялись помогать. К примеру, вопрос будущей работы отпал сам собой, и Кирилл помог найти ту в Москве, воспользовавшись своими связями. В конце концов, устроиться в школу учителем совсем не то же самое, что пробиваться в президенты. Мать и отец же озаботились будущим местом жительства Киры, категорически отказавшись отпускать девушку в неизвестность. Нужно было найти удобное и хорошее место в городе, наполненного пробками и хаосом, а главное – относительно безопасное, без близости к уголовным элементам. От всех опасностей не застрахуешься, и кирпич мог на голову упасть, но позаботиться о себе любимой вполне было возможно. Через некоторое время Кира, продав в родном городе свою двушку, обзавелась уютной однокомнатной квартиркой в Москве. А прощание с немногочисленными друзьями, в отличие от родственников, прошло легко, её отпустили на все четыре стороны и пожелали всех самых беспутных приключений на свободе.

   Момент отъезда, несмотря на всю подготовку и принятие данного шага, дался нелегко. На дорожку посидели, но осадок остался, а теперь всё просто сбрасывали накопившейся из-за близкого расставания стресс.

   Кира некоторое время с улыбкой наблюдала за спорящими родителями, а потом повернулась к Кириллу:

   - Присматривай здесь за всеми.

   - Не беспокойся, не пропадем, - подмигнул он. – Лучше о себе побеспокойся и не скучай; мы к тебе приедем на Новый год, всего-то через пять месяцев снова увидимся.

   Кира приглушенно засмеялась. Брат её отличался завидным оптимизмом и хваткой бульдога в бизнесе, наверное, поэтому и смог создать с нуля свою фирму.

   - Ты ещё про Skype забыл и телефоны. Кстати, с тобой-то мы ещё раньше увидимся, всего через месяц. Или уже передумал?

   - А-а-а, точно! Я-то рассчитывал, что избавлюсь от заботливой зануды-сестренки, а вон оно как случилось! Приеду, конечно, герои всегда страдают за правое дело и совершают подвиги.

   - Ну ты и вредина! – возмутилась девушка, удерживаясь от желания ностальгически оттаскать старшенького за ухо. – Это я надеялась побыть вдали от братца с шилом в заднице, и передохнуть!

   Некоторое время они друг друга задирали, как часто бывало в детстве, особенно в то беззаботно-счастливое время, когда Кире было двенадцать, а брату – пятнадцать. Обоим было хорошо, а выглядели они увлеченными и уморительными в своей беззаботности, наслаждающихся изведением друг друга подростков-переростков.

   Но и этот короткий диалог не мог длиться вечно.

   Кира посмотрела на часы и с сожалением вздохнула, но добавив в голос оптимизма, сказала:

   - Когда приедешь в гости, я ещё отыграюсь и обязательно заставлю тебя хорошенько поработать. Наверняка потребуются всевозможные сантехнические и электро работы, хоть руками поработаешь, белоручка.

   - И после этого я – вредина? - покачал головой брат, и быстро притянул её к себе в крепкие объятия. – Уговорила, но с тебя все мои любимые блюда.

   - Договорились, - и как здесь удержаться от слез? Кира едва сдержала предательский всхлип.

   Потом скрепив обещание рукопожатием, парочка повернулась к родителям, уже некоторое время наблюдавшим за их препирательствами с терпением Будды и бывалостью Робинзонов Крузо. Ну ещё бы! За столько лет их ничем уже невозможно было удивить.

   - Закончили? – поинтересовался Виктор Денисович, наигранно тяжелым взглядом смерив сначала одного, а потом и вторую. Это был высокий, импозантный мужчина с темными волосами и пронзительным взглядом. Именно от него все трое детей семейства Зимневых унаследовали привлекательную внешность.

   Брат с сестрой переглянулись, а потом одновременно, будто близнецы, выдали:

   - Никогда!

   - Тогда припасите свои шалости на будущую встречу, Кире бежать уже нужно.

   - Как? Уже?! – всполошилась Марина Павловна, глаза которой вмиг увлажнились. Вот она как раз отличалась среднестатистической внешностью, едва дотягивающей до симпатичной. В своё время многие удивлялись, как яркий, влиятельный и не обделенный женским вниманием Виктор Зимнев обратил внимание на серую мышку Марину Свиридову. Однако не просто обратил, но и влюбился, женился и даже спустя совместно прожитые годы не растерял былой страсти.

   - Пора, дорогая, надо прощаться, - прижал он к себе расстроенную женщину.

   Прощаться было тяжело, но о своем выборе Кира не жалела. Она слишком долго жила в уютной безопасности своей семьи, стараясь не особо контактировать с окружающим миром. Слишком привыкла быть защищенной со всех сторон, поэтому осознания пустоты в собственной жизни было принять тяжело. Даже собственной семьи у неё не было, хотя возраст давно подходил к определенному рубежу. В этот время у её немногочисленных подруг уже были мужья, один, а то и двое ребятишек. Для Киры же взаимоотношения с противоположным полом были больным местом. Отличающаяся красивой внешностью, не являясь умственно-отсталой пустышкой Кира, тем не менее, совершенно не привлекала мужчин. Были приятельские отношения, с некоторыми она даже дружила, но стоило попытаться завести с кем-то отношения, как от девушки бежали, как от огня. Не помогали ни сайты знакомств, ни сводничества друзей и родных, ни самостоятельные попытки с кем-то познакомиться. В чем была причина, Зимнева не могла сказать, но рассчитывала, что смена обстановки изменит и эту ситуацию к лучшему.

   Представ пред суровые очи бравых тружеников аэропорта, проставив все нужные печати в паспорте, избавившись от трех тяжелых чемоданов и оставшись налегке, Кира выдохнула. Теперь нужно было дождаться посадки на свой рейс и перетерпеть длительный перелет из родного города на новое место жительства. Летать она не особо любила, да и не понимала, как тяжеленая махина держится в воздухе и не падает, и все объяснения с законами физики не имели значения. В этом плане она была неисправимым гуманитарием с заходом в средневековье. Решив, что неплохо бы перекусить, Кира заказала на удивление вкусный кофе и бутерброд в мини-кафе в зале ожидания. Время пролетело незаметно. Сердце мерно стучало в ожидании приключений, перед глазами мелькали страницы электронной книги, а внутри тепло грел выпитый латте. Когда Зимнева оказалась в самолете на своем месте, то отправила родным сообщение о вылете и отключила сотовый. Когда же металлический «монстр» взлетел в небеса, её быстро сморил сон, так что перелет должен был пройти быстрее обычного.

   А погружаясь в дрему, она оптимистично пожелала себе большой удачи и скорейшего приземления.

***

- Дамы и господа! – вещал в динамик капитан самолета. – Перелет прошел…

   Потягиваясь, Кира слушала мужской голос краем уха. Перелет и правда прошел очень хорошо, практически не было и намека на турбулентность, кормили как на убой, а пассажирам предоставляли на выбор журналы и любые развлекательные каналы, расположенные на маленьких экранах на спинках кресел. Удивительно насколько всё гладко было в этот раз, а ведь в какой-то момент погода испортилась, и они попали в грозовые облака, в которых по определению должно было потряхивать. Впервые Кире не потребовалось пить успокоительное, чтобы справиться с разыгравшимися нервами, и за это она была благодарна и мастерству пилотов, и погодным условиям, и удаче, без которой не обходился ни один полет. Но, несмотря на это, ей не терпелось покинуть салон самолета и поскорее оказаться в своей новой, уютной квартирке. Ну, как сказать уютной, относительно для ещё необжитого жилища.

   Основной груз: мебель, вещи, технику и прочее в Москву переправили заранее, благодаря друзьям проконтролировали доставку. Так же как благодаря связям отца сделали ремонт и позаботились о некоторых других важных вещах: сантехника, электрика, даже нужный для той или иной картины гвоздь. Но несмотря на кучу громадных и не очень коробок и нераспакованных чемоданов, квартира неизменно производила ощущение нежилой. Работы в ней предстояло ещё много, а это требовало уже внимания и усилий непосредственно хозяйки. И, честно говоря, мига, когда сможет начать обживаться, Кира ждала с нетерпением. Некоторое время придется пожить в спартанских условиях, но и к этому она относилась легко, с позитивом. Есть своя привлекательность в том, что спишь на неразобранном диване, ищешь среди коробок нужную, скажем, со сковородкой, потому что отчаянно хочется жареной картошки. И распаковываешь всё, раскладываешь по полочкам, не торопясь, без лишних советов, торопливости и с предвкушением нового. Кире не терпелось окунуться во всю эту неразбериху, чтобы через месяц спокойно выйти на новое место работы, уже ждущее её.

   Готовясь к посадке, она краем уха уловила заканчивающуюся речь капитана, и озадаченно замерла:

   - …проведите время, гости; полуночники, можете вернуть свой истинный облик…

   Не поняла. Какой такой истинный облик? И что за полуночники?

   Наверняка капитан оговорился, глупость-то какая, ну или решил неудачно пошутить.

   Кира окончательно решила, что ослышалась, как вдруг сидящая рядом с ней улыбчивая, но молчаливая женщина начала неуловимо меняться. Почти неуловимо, как туманная волна меняла её человеческий облик на… На что?! Черные волосы соседки удлинились до самых бедер, хотя до этого у неё была модная короткая стрижка, а пряди на кончиках превратились в какие-то тонкие не то иглы, не то когти. Кожа приобрела густой, зеленоватый оттенок, а глаза обзавелись вертикальными зрачками розового оттенка. Даже тело как-то удлинилось, став тоньше, гибче и… смертоноснее? Глядя на это преображение, не способное присниться даже в кошмаре, Кира не могла ни пошевелиться, ни закричать, ни ещё как-то отреагировать. Она словно превратилась в одну из скульптур музея мадам Тюссо. Почти живую, но бездвижную.

   - Ох, наконец-то! Какое облегчение! – выдохнула женщина, потягиваясь. Даже волосами потягиваясь! И улыбнулась Кире клыкастой, приветливой улыбкой: - Вы ведь из Дня, милочка? В гости к нам? У нас вам обязательно понравится, много достопримечательностей и развлечений для туристов. У вас тоже замечательно, но очень сложно, когда нет возможности часто принимать свой облик, много ограничений. Не в обиду будет вам сказано, дорогая, но вы, дневные, совсем не приемлете то, что не понимаете, а сколько крику поднимаете от самых простых мелочей, диву даешься. Нам проще прятаться, чем потом расхлебывать последствия ваших истерик. И очень хорошо, что некоторые дневные к нам летают, узнают и просвещаются.

   - Эм… да, - выдавила она, пока доброжелательная женщина ожидала от неё ответа. Остаток посадки и выхода из самолета та болтала обо всем подряд, но Кира практически не вслушивалась, только кивая болванчиком, а то, что слышала, осознать не получалось.

   В эти короткие и одновременно очень длинные мгновения весь её привычный мир рухнул.

   Сказать, что Кира испытывала шок, значит, ничего не сказать. Как в замедленной съемке она видела людей, которые не являлись людьми от слова совсем. Они обрастали шерстью, обзаводились рогами, клыками и хвостами, и даже начали использовать что-то вроде магии. Магии? Но как ещё назвать летающие предметы, сами собой парящие сумки и открывающиеся шкафы, где хранилась ручная кладь? Беспокойный ребенок на другом ряду вдруг оказался трехглазым, толстый дядя, занявший целых три места настоящим великаном, шумное семейство на несколько рядов позади стаей каких-то странных клоноподобных существ со стрекозиными крыльями. Кира смотрела на всю эту реальную нереальность и не могла связно думать или оторваться от зрелища. Где-то в глубине души понимала, что нужно перестать глазеть, следует вовсе не привлекать к себе внимания, но понимать одно, а сделать совсем другое. Ни тело, ни голова, ни эмоции больше не слушались хозяйки, поглощенные шоком из-за происходящего. Может, она отравилась грибочками? Сошла с ума? Или кто-то подсунул ей галлюциноген? Или она попала в аварию, а это сон, навеянный комой и лекарственными препаратами?

   Девушка заторможено отмечала и тех пассажиров, кто не меняли свою личину, но при этом не удивлялись разительным переменам в обликах практически всех пассажиров и экипажа. Точно для них это была обыденность, как надеть перчатку, сходить в магазин или с кем-то поздороваться. Относительную разумность Кире вернуло объявление, что все хорошо и можно отправляться на выход. Сжав напряженными пальцами рюкзак, как утопающий держится за спасательный круг, она встала в очередь и вместе с толпой направилась прочь из самолета, перебирающихся в подъехавший к трапу автобус. По спине беспрестанно бегали мурашки, сердце в груди билось, как ненормальное, а мозги в голове, казалось, превратились в кашу. Ей постоянно казалось, что странные существа вокруг вдруг осознают, что она случайно оказалась среди них, озвереют и безжалостно растерзают прямо на месте. Или препроводят к местной полиции, где девушку отдадут какой-нибудь секретной службе и будут пытать за проникновение в тайный мир.

   Куда же она попала? Что происходит? Как сейчас быть? А как быть дальше, Зимнева думала на протяжении всей получасовой поездки по территории аэропорта. Рядом с ней сидели те, кого ещё недавно она считала людьми, за окном она разглядывала совершенно невероятные вещи: самолеты, каких никогда не видела, космические корабли всех форм и размеров, ночное небо, на котором слишком ярко, слишком чуждо полыхали неземные звезды и луна – сиреневая с серебряным отливом. Здание аэропорта же оказалось громадной, прямоугольной формы махиной из белого камня с массивной двускатной крышей, закругляющейся по краям и имеющую темно-зеленый оттенок. Чем-то эта гигантская постройка напоминала китайские или японские храмы. Особенно это стало заметно, когда на крыше можно было разглядеть орнамент, напоминающий оскаленные драконьи и тигриные пасти. Только каким образом в потустороннем мире делала азиатская архитектура на пару с невероятными технологиями, оставалось загадкой.

   Наконец-то автобус остановился, и Кира вновь последовала за толпой уже внутрь аэропорта. Она немного успокоилась во время дороги и разглядывания пейзажа, просматривающегося в окне. Раз уж никто на неё не кидался с желанием выпить кровь, порвать на куски и разобрать на сувениры, и раз они в аэропорту, то сейчас впереди, как и в обычном мире, предстояло пройти таможню, а после забрать свое имущество. Растерянность растерянностью, а мозги в голове у неё все же не для красоты находились, поэтому панику она отодвинула в сторонку и желала хотя бы вернуть свою собственность. Но страшно всё равно было до жути. Это только в книжках и фильмах девушки, попавшие в подобные обстоятельства, легко переживали стресс перехода из мира в мир, смирялись с обстоятельствами и быстро справлялись, как по волшебству, с потрясением. В реальности всё было, увы, иначе, что она на себе и чувствовала в данные мгновения. С трудом удавалось сдерживать пробегающую по телу дрожь и не удариться бежать без оглядки.

   По идее следовало сразу сообщить работнику аэропорта о произошедшей ошибке, но оказавшись перед суровым трехглазым мужчиной, черты лица которого напоминали смесь человека и кабаньей морды, Кира решила повременить с вопросами. Молча протянула таможеннику паспорт, она ждала последующего рыка и обвинений в незаконном проникновении на территорию чужого мира. Однако, как и всегда в таких случаях, жуткий тип поставил нужные печати и, вернув ей документ, выпустил на волю, на ту сторону. На негнущихся ногах Кира прошла по коридору, маневрируя в разномастной толпе самых разных существ и людей. Здесь были взрослые и дети, старики и подростки, некоторые из них выглядели настолько невероятно, что она едва могла оторвать от них взгляд. Ещё девушка отметила одну деталь – большинство народа были одеты в кимоно самых разных оттенков и фасонов, либо в китайскую ханьфу или корейский ханбок. Так, кажется, назывались подобные наряды? Кира любила азиатские фильмы и всевозможные дорамы тоже, отсюда и получила некоторые немногочисленные знания о чужой культуре. Интересно, значило ли это что-то или просто это был модный, китайско-корейско-японский стиль одежды в этом мире? Остальное так же заставляло крутить головой и разглядывать окружающую действительность со жгучим любопытством.

   На первый взгляд аэропорт ничем не отличался от самых обычных человеческих аэропортов: шумный народ и эскалаторы, магазины и кафе, кресла и диваны, туалеты и лабиринты коридоров со всевозможными помещениями. Но первый взгляд быстро становился вторым, и вот тогда появлялась полная картина, сообщающая о попадании в чужой мир. Летающие подносы с напитками, оживающие рисунки на стенах, консультирующие существ, понимание языка, который в ушах звучал совсем не русским, мелькающие за окнами невообразимые картины взлетов самолетов, шаттлов и, если бы не видела – не поверила бы, летающих тарелок.

   Она предполагала, что это шок или ступор, некое временное явление, которое не позволяло ей удариться в истерику или испугаться настолько, чтобы потерять разумность, опозорившись под десятками нечеловеческих взглядов. И девушка была рада данному состоянию. Плюс сказывалось то, что никто не совершал в отношении неё каких-либо угрожающих действий. Никто не нападал, не обижал, не оскорблял, а это тоже приносило толику спокойствия и способствовало мыслям возвращаться в норму. В конце концов, сейчас не было и намека на какую-то опасность, так зачем было переживать раньше времени? С эмоциями совладать было сложно, но не невозможно при данных обстоятельствах. Тем не менее, ситуация казалась Зимневой дикой, приправленной толикой сюрреалистичности и безумства. Конечно, она верила собственным глазам и ощущениям, да и не была из тех, кто обманывает сам себя, но разум, считавший чудовищ и призраков сказками, упрямо сопротивлялся окружающей действительности.

   Вопрос с этой проблемой нужно было решать и немедленно, но для начала Кира должна была забрать свой багаж. Она относительно спокойно добралась до места его выдачи, а когда её чемоданы оказались рядом, огляделась. Искала что-то вроде бюро обслуживания или хоть какого-то более-менее безобидного на вид работника аэропорта, у кого можно было спросить и озадачить проблемой. Поиск продлился недолго, подходящая кандидатура нашлась быстро, и она поспешила к нужной стойке. За ней расположились две симпатичные девушки в белых, форменных блузках и синих брючных костюмах. Было видно, что каждые их движения отточены до мельчайших жестов и профессиональны до невозможности. Такие были обучены справляться не только с обычными клиентами, но и с особо истеричными или буйными, или вмиг собирать народ при экстремальных ситуациях и руководить ими не хуже Кутузовых. Может, это было и не совсем то, что Кира искала, но хоть что-то. Она надеялась, что работницы подскажут ей, к кому обратиться за помощью в решении щекотливого вопроса о невезучей попаданке и её заячьей поездке.

   - Простите, не могли бы вы мне помочь? – Кира обратившись к работнице, у которой вместо волос на голове полыхал золотистый огонь в виде забавных кучеряшек.

   - Конечно, я вас слушаю, – быстро отреагировала та, устремив на неё абсолютно зеленые глаза без белков и зрачков.

   - Я… - Кира на миг замялась. Как тут скажешь, что садилась она в самолет Владивосток-Москва, а оказалась непонятно где? Но объяснить ситуацию следовало и пусть коряво, но она это сделала: – Произошла непонятная ошибка, я не знаю, что произошло, но не должна была лететь сюда и… - последующие минут пять она была занята рассказом.

   Работницы внимательно выслушали Киру, и надо сказать, что их лица ни на миг не изменились, сохранив вежливый профессионализм.

   - Мы вас поняли, и постараемся решить проблему, - выслушав её, огневолосая работница выскользнула из-за стойки. – Подождите немного, присядьте, - Кире указали на одно из удобных кресел в паре шагов от стойки.

   Сама же она быстрым шагом куда-то убежала, за местной полицией? Кира только головой покачала, решив, что всё лучше, чем неизвестность. Поэтому не стала спорить и действительно села, принявшись ждать сколько бы не потребовалось.

   Минут через десять сотрудница аэропорта вернулась, а вместе с ней подошла женщина с русым пучком волос на голове, лицом из смеси обезьяны и человека, и покрытыми золотистой шерстью руками, очень ухоженными, наманикюренными руками. Прощай, крыша! Здравствуй, палата с ватными стенами!

   - Добрый день, - проговорила новоприбывшая, - пройдемте со мной, пожалуйста.

   Машинально кивнув, Кира направилась за незнакомкой, рассчитывая внести ясность в свою будущую судьбу и надеясь поскорее вернуться домой. Несколько минут они шли молча – женщина чуть впереди, Кира позади, таща за собой три чемодана. С двумя было бы проще, но сейчас девушка была не в том положении, чтобы разбрасываться любыми вещами. Поглядев на то, как Кира плетется следом, запинаясь и кривясь, сотрудница аэропорта поджала губы и щелчком пальцев подозвала к себе овальную, плоскую платформу, напоминающую блин и непонятно как левитирующую. Что с ней делать, не составило труда догадаться. Поставив на неё свое имущество, Кира довольно подумала, что, кажется, такие способы передвижения ей нравятся больше, чем тележки в человеческом мире. Теперь идти стало легче и удобнее, а главное ничего не терло и не било по лодыжкам. Поэтому оставшуюся часть пути до кабинета женщины-обезьяны они проделали быстро и без приключений.

   - Чай? Кофе? Или желаете что-то ещё? – спросила та, когда Кира устроилась в кресле перед рабочим столом.

   Кабинет оказался строгим, классическим, в золотисто-бежевых оттенках. Но как ни странно давящего ощущения не производил, наверное, всё дело было в некоторых его особенностях. К примеру, над столом летали вокруг металлического стержня-оси самолеты и космические корабли, на подоконнике шелестел явно живой цветок, в центре бутона которого сверкал зеленый глаз, а на стене весела интересная фотография обезьяньего семейства.

   - Нет, благодарю вас, - отказалась Кира, - мне бы хотелось знать, где я, как сюда попала и почему подобное произошло.

   - Что ж, вы действительно имеете право знать. Вы находитесь в Мире Полночи, одном из миров Суток. Я начальник службы безопасности в Хорю-дзи, всемирного аэропорта Полночи, - поздоровалась собеседница, заставив Киру удивленно моргнуть, как-то иначе она представляла начальника столь суровой службы. - Мне обрисовали вашу ситуацию в общих чертах, но для начала можно увидеть ваш посадочный билет?

   - Конечно, - девушка достала из сумки небольшой клочок, оставшейся у неё половины билета.

   - Хм, - через секунду разглядывания женщина-обезьяна проговорила, поджав губы, - объяснить, почему вы здесь оказались, я могу прямо сейчас. Непрофессионализм и невнимательность наших сотрудников на территории Дня. По непонятным причинам вам был выдан билет на наш рейс, а не на дневное место назначения. Смотрите сюда, - и сотрудница, проведя по цветной бумаге ладонью, показала, как привычные слова и символы меняются на совершенно незнакомые, - видите? Наши рейсы часто маскируются под рейсы дневных, но обычно подобных путаниц не происходит. Мы просим прощения у вас за неудобства.

   Неудобства в карман не положишь, мелькнула мысль у Зимневой.

   - Я бы хотела уехать отсюда, - где бы это «отсюда» не находилось, подумала она. Конечно, Кира могла бы поругаться и поскандалить, но был ли в этом смысл? Она уже находилась здесь. А ещё было верхом глупости ругаться с теми, кто мог помочь улететь ей прочь. – Такое возможно?

   - Конечно, это не сложно, - начальник службы безопасности защелкала мышкой компьютера, что-то высматривая на экране, - как понимаю, вам нужен ближайший рейс?

   - Да.

   - 13 августа 2018 года. Вас регистрировать?

   Кире показалось, что она ослышалась:

   - Что? Подождите! Сейчас ведь 13 августа 2016-го. Почему же восемнадцатый год?!

   Сотрудница невозмутимо ответила:

   - Проход между Днем и Полночью открывается только тринадцатого августа каждого года. Многие горят желанием отправиться в тур по дневному миру, поэтому все места на будущий год уже забронированы. Ближайшая дата – в восемнадцатом.

   - Но я не могу так долго ждать! – выдохнула Кира, едва удержавшись, чтобы не потерять самообладание, не упасть в обморок или не устроить здесь наглядно ураган «Катрина».

   - К сожалению, ничего другого не могу вам предложить, кроме этого варианта, - покачала головой женщина-обезьяна. – Я и так бронирую дату в обход правилам в связи с тем, что вы попали к нам по ошибке наших сотрудников. Ещё могу посоветовать вам обратиться в дневное посольство в Полночи. Конечно, такие ошибки, как в вашем случае, редкость, и на своей практике я их не припомню, но именно туда обращаются со своими проблемами, прибывшие к нам дневные. Возможно, там вам помогут быстрее, чем придет срок перелета. Так вас бронировать?

   Кира отрывисто кивнула, взять себя в руки было нелегко, но необходимо. Кто бы мог подумать, что в её-то возрасте судьба так посмеется над ней и забросит в лучших традициях сказочного попаданничества в другой мир. А то, что это был другой мир, совершенно другой, сомневалась бы только дура или ненормальная после всего произошедшего!

   Взяв себя в руки, она обратилась к женщине:

   - Бронируйте и если возможно, не могли бы вы подсказать мне адреса дневного посольства, гостиницы и ближайшего обменника? Или… у вас возможно поменять дневные деньги на полночные? – напряглась она. Если и здесь её ждет подстава, то можно смело записываться в местные бомжи.

   - Конечно, в любом обменнике вы сможете получить любую сумму любого мира, входящего в состав Суток, - кивнула та, ничуть не удивившись её просьбе, и через мгновение Кира держала в руках распечатанные листы с необходимыми адресами и объяснениями, как и куда можно добраться.

   Покинув гостеприимный кабинет обезьяноподобной начальницы службы безопасности, Кира в задумчивости дошла до ближайшего мягкого кресла. От неё не отставал и плоский, летающий диск с её баулами, как приклеенный следовавший за хозяйкой. Девушка опустилась на подушку сиденья и принялась изучать полученные бумаги. Вот только минут через десять осознала, что перечитывает одно слово уже который раз и все равно не понимает его смысла. Не потому что непонятно, а потому что эмоции зашкаливали, мысли отказывались работать, а осознание случившейся подставы только начало накатывать. Страшно. Ещё через мгновение она осознала, если сейчас попробует встать, то ноги едва ли удержат. Руки и вовсе мелко, почти незаметно, но начали дрожать. Выдержка давала сбой, но нестандартная, ненормальная и, чего уж скрывать, пугающая ситуация заставляла не просто нервничать. Кира, конечно, не раз читала фэнтези-книги, она вообще читать любила, и не раз переживала вместе с девушками-попаданками их вымышленные приключения. Однако будучи личностью приземленной, рациональной, а местами и циничной, во всякую мистику не верила, хотя и любила.

   Сейчас она могла бы топать ногами и доказывать самой себе, что происходящее страшный сон, но это было бы глупо. Поэтому Кире оставалось только хранить электронный билет на забронированную дату и надеяться на некое дневное посольство, рассчитывая, что не придется жить неизвестно где без малого почти два года. Думать о том, что за этот промежуток времени её сочтут без вести пропавшей, а там и мертвой, не хотелось. Страшно. Бедные родители, бедные брат с сестрой. А бабушка? Хоть она была старушкой и крепкой, но от такого потрясения могла и инфаркт получить. А ведь расстались они очень некрасиво, и от этого горечь была ещё сильнее. Что они почувствуют, когда узнают, что Кира не села на свой рейс, не прилетела в Москву, не позвонила домой, как обещала? Несмотря на шикарные технологии этого мира, но домой она позвонить не могла. Точнее могла, но подобная связь была строжайше запрещена и на неё имели право лишь немногие. Даже в такой ситуации Зимневой не дали бы разрешение на один телефонный звонок родным.

   Немного успокоившись, Кира встала с места. Вечно в аэропорту не просидишь, нужно было идти знакомиться с новым миром, в котором оказалась. Полночью, кажется, так его называли. К худу или добру, но застряла она здесь на долгий срок.

   Страшно.

ГЛАВА 2

Беллбой сноровисто управляя диском с чемоданами, открыл двери в гостиничный номер. Потом ловко поставил в ряд все три баула, включил свет, проверил, нет ли никаких сбоев в номере и доброжелательно улыбаясь, повернулся к Кире. Её лицо так же осветила дежурная улыбка, точно приклеившаяся на губах, и она достала из рюкзака десять кунов, местные деньги, осчастливив кучерявого и рогатого парня на чаевые. Номер оказался просторным, даже несмотря на то, что она экономила, в основном в нем преобладали сиреневые оттенки, а мебель и стены были украшены красивой восточной росписью. При других обстоятельствах она полюбовалась бы всем этим и рассмотрела бы, но не сейчас. Немного постояв на месте, она тяжелым шагом прошла к широкому окну, растянувшемуся во всю стену и открывавшему вид на Мглу, столицу Полночи. Шорох тяжелой, темной ткани и она задернула штору, погрузив номер в полумрак. После этого выключила и включенный ранее свет. Сейчас всего этого ей не нужно было, хотелось отгородиться от окружающего мира, пусть и лишь видимостью преград. После этого всё, на что хватило сил, это обессиленно распластаться на кровати.

   По местному времени было всего три часа дня, но казалось, что вокруг глубокая, непроглядная и очень тяжелая ночь. А ещё было чувство, словно она беспрестанно трудилась несколько суток кряду, не смыкая при этом глаз. Теперь становилось понятным выражение «выжатая, как лимон». Киру и, правда, словно выжали: потрясение от перелета из мира в мир, невозможность вернуться домой, переживания за родных, своё собственное неясное будущее. Полежав немного и глядя в одну точку, она даже попробовала заплакать, ведь слезы приносят облегчение, так или иначе. Но ничего не вышло, было похоже, будто она выдавливала из себя капли клещами. Скорее издевательство, нежели страдание, поэтому «поток» плача вскоре прекратился за ненадобностью. Она позволила себе просто лежать и ни о чем не думать. Ещё в аэропорту Кира определилась со своей будущей гостиницей, изучив информацию, полученную от женщины-обезьяны. Та находилась в центре, и до неё было легко добраться из многих уголков Мглы. Такси она поймала, стоило только выйти на порог аэропорта, у парковки их стояло много и на любой вкус. Разместившись на кожаном сиденье и назвав адрес выбранной гостиницы, она думала, что путаница, сумбур в голове исчезнут не скоро. И немного радовалась, что воспринимала сейчас всё с трудом, оно не позволяло сорваться. Нет-нет, а теплилась надежда, что её сейчас окликнут и скажут, что можно лететь домой прямо сейчас. Но… не судьба.

   Пока ехала, разглядывала в окно новый мир, город… Полночь – это в ней теперь предстояло жить. Вот только мало что запомнила, не получалось сосредоточиться и даже «необыкновенное и невероятное», мимо чего проносилась волшебная машина, не трогало. Но всё равно внимательно слушала, что рассказывал таксист, оказавшийся чрезвычайно болтливым персонажем – в данных обстоятельствах это было только в плюс. От него девушка узнала, что кроме отправляемой раз в полгода почты, больше никаких связей с Днем нет: ни волшебного интернета, ни телефонных звонков, ни чего-либо ещё. Таксист, похожий на жабу со странным блюдцем на лысой макушке, рассказывал, что только День так сильно отделен от остальных миров Суток. И не потому, что был техническим и обладал малыми зачатками магических потоков, а потому что от природы являлся запечатанным. То есть Кире предстояло ждать полгода, прежде чем отправят её письмо родным. А там, наверное, полагалось написать: «Здравствуйте, папа и мама, брат и сестра, и дорогая бабушка. Простите, что не прилетела в Москву, зато загораю теперь в потустороннем мире, где много чудовищ и привидений. А в остальном кормят хорошо, тараканов нет, жизнь прекрасна!» И как это будет выглядеть?

   Вот и Кира не знала, как. А между тем дорога закончилась, и таксист привез её по адресу. Вообще, она специально выбрала гостиницу с четырьмя звездами – после стрессового перелета не хотелось торчать там, где обслуживание и обстановка были такими же удручающими, как настроение. Благо деньги были, а благодаря обменнику рубли быстро превратились в куны, да и курс особо не разнился между мирами, поэтому потеряла она немного. Впрочем, выбора у неё всё равно не было, либо так, либо пришлось бы переквалифицироваться в бездомные. Приехав на место и забронировав номер на трое суток, Кира с облегчением отдала беллбою багаж и устремилась вслед за ним молчаливой тенью, погруженной в себя. Отдельно порадовалась, что имелись пустые номера, и не пришлось искать другое место для ночлега.

   Вот так девушка оказалась в совершенно новой для себя обстановке, в полном одиночестве и с непонятными мыслями. Где-то на периферии сознания она уловила слабый отзвук какого-то гула и не сразу сообразила, что это так громко работал пылесос, наверное, горничная убирала соседний номер. Легко было представить, что она в отпуске, скажем, где-то в Таиланде или Китае. Если распахнуть окно или выйти на балкон, можно сразу уловить шум морских волн, бьющих о берег, голоса отдыхающих и трели птиц.

   Легко. Но это был только самообман, а обманывать Кира не любила, особенно себя.

   Бросив взгляд на настенные часы, поняла, что пролежала сомнамбулой около часа. Дальше валяться было бессмысленно и непродуктивно, складывать лапки всё-таки было не в природе Зимневой. Она встала с мягкой кровати и направилась к чемоданам. Раскопала чистую одежду, косметичку с кремами и шампунями, и направилась в душ, смывать стресс и дорожную пыль. Несколько минут пришлось потратить на то, чтобы разобраться, как здесь работал душ. К примеру, с теми же часами в Полночи у неё вышло неплохо, помогла памятка для туристов, выданная в аэропорту. А вот с техникой пришлось повозиться, и Кира едва не обожглась, когда прижала ладонь к большому голубому кристаллу округлой формы. Спасла реакция, позволившая ей отскочить с места, а потом по стеночке проползти к злополучной панели из разноцветных кристаллов и отключить напор воды. Повезло, что он был не особо сильным, иначе пришлось бы звать помощь. Когда же желтый кристалл выдал ей приемлемую температуру, едва не замурлыкала от удовольствия и долго стояла под теплыми струями. Потом пришлось помучиться с феном, тоже оказавшимся со своей заковыркой, но и тут она справилась, найдя инструкцию уже в одном из ящиков ванной тумбочки. Специально для трудных туристов? Благослови бог того, кто подумал о недоучках, как она, и написал брошюрки.

   Приятной неожиданностью оказалось то, что местное зеркало совсем не запотело. Магия? И пусть! Главное, что не придется задумываться ещё и о таких мелочах. На миг Кира замерла, разглядывая свое отражение, и грустная улыбка тронула губы. Да уж, прячь не прячь, а то, что её одолевали совсем не радостные думы, было не скрыть никакими масками. В зеркале отражалась красивая молодая женщина с длинными черными волосами до середины спины, сейчас мокрыми и ждущими сушки. Эффектная фигура с высокой грудью и стройной талией, длинными ногами и гибкими изгибами; Кира не была худышкой и не была толстушкой, всё так, как нужно. Голубовато-серые глаза, обрамленные черными ресницами, смотрели на мир серьезно и с легким любопытством. Так любили видеть мир оптимисты, для которых стакан всегда был наполовину полон, а не пуст. Правда, сейчас оптимизма там не наблюдалось, лишь застывшая горечь и страх потерявшегося в чужом мире человека. Немного полюбовавшись своим непрезентабельным видом, Кира мотнула головой и принялась приводить себя в порядок. Распускаться и страдать она не собиралась.

   Одевшись в синие джинсы и зеленую футболку, Кира почувствовала голод. Забурчавший желудок явно требовал подкрепиться и не желал впадать в депрессию, садясь на диетическую голодовку. Захватив сотовый, пусть пока и бесполезный, и деньги с документами, девушка направилась прочь из гостиничного номера. На улицу в поисках пропитания идти не хотелось, не готова она ещё была к этому, но надеялась на иное. Обычно в гостиницах имелись свои рестораны, пусть и дороже, чем уличные. Один раз, пока идет адаптация, можно себя и побаловать, и лишний раз не напрягаться. Ещё раз проверив на выходе документы, паспорта, деньги и ключ от номера, сложенные в специальную небольшую сумку-поясе, Кира направилась к лифтам. Теоретически всё лишнее она могла спрятать в сейф, который так же находился в номере, но не рискнула. Даже с наличием инструкции, она побоялась прикасаться к этому жуткому агрегату. И с обычными в человеческом мире по большей части всегда брат управлялся, а здесь странная смесь кнопок и приспособлений кристаллов вгоняла в тоску и вызывала желание побиться головой об стену.

   Ладно, сейф был делом десятым. Как говорила знаменитая Скарлетт из «Унесенных ветром»: «Об этом я подумаю завтра…». Вот и Кира собиралась думать обо всем завтра. А думать предстояло о многом. И в первую очередь о дневном посольстве. Помогут ли они ей? Насколько быстро получится договориться? А если ждать предстояло долго, то что делать в это время? В гостинице она точно жить не сможет – так все деньги, пусть и не малые, но улетят в трубу. А ещё работа… Есть ли в Полночи что-то вроде Центра Занятости, а если есть, то нужна ли кому-то человеческая учительница начальных классов в потустороннем мире? Наверняка здесь система образования совершенно другая, а детей учат согласно принятым нормам. Для начала Кире самой нужно будет многому учиться, тому же алфавиту и числовой системе. Да, любой турист, попадая в Полночь, автоматически получал ряд некоторых знаний, одним из которых была возможность понимать местный язык. Но это были лишь поверхностные знания, для приезжих, а вот если начать здесь жить, то придется изучать всё с самых основ. И это был ещё не весь перечень проблем, с которыми предстояло столкнуться. Киру даже стало немного потряхивать от грозящих перспектив, она на самом деле не представляла, с чего ей придется начать и как прожить до отъезда. По критериям Полночи она была неучем, чужое же образование не играло никакой роли.

   К счастью, загрузить себя ещё и этой проблемой она не успела, лифт быстро приехал на первый этаж.

   Полуночная гостиница, выбранная Кирой, называлась «Ханадама», и действительно напоминала яркий, красивый цветок. Само здание было словно сделано из секторов лепестков, в каждом располагался вход и свой ресепшен, делящий гостей по степени их состоятельности. Соответственно и номера отличались более дешевым интерьером и более дорогим. На самом же верху, а в гостинице насчитывалось пятнадцать этажей, располагались пентхаусы для особых гостей. Холл «лепестка», в котором поселилась Кира, был раскрашен в темных серебристо-зеленых оттенках. Кафельные полы были выложены в ромбовидные фигуры и блистали чистотой. Уютные диванчики и кресла стояли полукругом от входа по всему просторному холлу. Кое-где можно было спрятаться от шумной толпы в миниатюрных декоративных оазисах с крохотными водопадиками или прудами. Стены и колонны были расписаны тонкой вязью узора, дух захватывало от подобной ювелирной работы. Кира даже подошла поближе к одной из колон, и с изумлением увидела, что это не рисунок, а очень тонкая вязь какого-то металла, которая обхватывала камень подобно паутине.

   О себе вновь напомнил булькающий живот, и Кира всё-таки приблизилась к одной из стоек, за которой работал гостиничный персонал. Очереди ждать не пришлось, а миловидная девушка с кошачьими ушками сразу же приблизилась к ней, доброжелательно улыбаясь.

   - Здравствуйте, могу я вам чем-то помочь?

   Кира тоже поприветствовала её и спросила:

   - Не подскажете где у вас можно поужинать?

   - Конечно, у нас есть три ресторана на любой выбор, а так же бар и бунгало, но они начинают работать после полуночи.

   - Нет, нет, мне нужно что-нибудь сейчас.

   - Тогда есть ресторан на нулевом этаже, на втором и на одиннадцатом. На нулевом у нас подают морепродукты и всевозможные экзотические деликатесы. В двух остальных ресторанах выбор блюд более традиционный и разнообразный, но ресторан на одиннадцатом этаже расположен на веранде и можно любоваться городом с высоты. Выбирайте любой, вам обязательно понравится наша кухня.

   - Спасибо.

   Выбрала она ресторан на втором этаже, опять же лишних впечатлений пока не хотелось. Забыла спросить, как пройти в ресторан, но потом поняла, что заблудиться не грозило. Когда двери лифта разъехались в разные стороны, она вышла в просторный коридор, который вел прямо к цели. На входе стояли две приветливые девушки в форме и Киру быстро окружили вниманием. Замерев на входе, пока её отмечали, как постояльца гостинице в журнале, она увидела уютную, мирную обстановку ресторана, погруженного в полумрак с ненавязчивой, приятной музыкой.

    Как только Кира заняла свое место, мебель вдруг преобразилась. Она оказалась сидящей в миниатюрном кресле – не слишком мягком, не особо твердом, таком как надо. А стол, наоборот, стал круглым и просторным, но до салфеток и солонок с перечницей легко можно было дотянуться. Хостес, пожелав девушке приятного аппетита, покинула её, а перед ней материализовалось меню, похожее на голограмму из какого-нибудь фантастического фильма. Начало проявляться медленно, плавно, сначала в виде золотистого прямоугольника размера А4, потом замерцали названия блюд и ценники. Меню не нужно было листать, как журнал или книгу, а достаточно было использовать как планшет или сенсорный телефон. Если какое-то блюдо заинтересовывало, то можно было нажать на него и посмотреть фотографию с изображением и ингредиенты. Кира около двадцати минут удовлетворяла свое любопытство и выбирая то, что смогла бы сейчас съесть. Такие блюда как «Ехидна под кабачковым соусом» или «Спешл из пираньевых устриц» она сразу отвергала, посчитав, что для экспериментов ещё будет время. Через некоторое время она сделала заказ из обычных роллов, куриных крылышек с гарниром из больших картофельных чипсов и обычного латте-кофе.

   Заказ так же получилось сделать очень легко. Не нужно было звать официанта и ждать, когда он отвлечется от других посетителей. Достаточно было проставить галочки напротив нужных блюд и наслаждаться прекрасной атмосферой. Пока меню горело фиолетовым приглушенным цветом с надписью: «Ожидается», Кира принялась разглядывать других посетителей ресторана. Правда, делала это осторожно, стараясь не привлекать лишнего и совсем ненужного ей внимания. Интересно, волнительно, страшновато – вся гамма этих чувств наполняла девушку, когда взгляд скользил по присутствующим. Некоторые из них были неотличимы от людей (хотя, может действительно были людьми – она в этом не разбиралась), некоторые имели в наличии какие-то странные для человека добавления к внешности и самыми простыми были хвосты или когти, а другие и вовсе были совсем уж невообразимыми созданиями. К примеру, совершенно уникальной парочкой оказались два монстра, сидящие в другом конце ресторанного зала. Один из них являлся двухметровым ящером, покрытым желтой чешуей, зато с бантиком на хвосте, в платье и с макияжем. Второй же напоминал медведя-гризли голубоватого окраса. Ну точь-в-точь Салли из «Корпорации монстров», вылитый! За ними было даже забавно наблюдать: этакая зубастая парочка буквально источала вокруг себя ауру любви и обожания. В голову Зимневой даже мысль закралась – неужели молодожены?

   Когда же принесли заказ, лишние мысли из головы окончательно выветрились, заполнившись сказочными запахами и вкусовыми ощущениями. На мгновение все трудности отступили, и окружающий мир уже не казался таким серым и угрожающим. Не зря ведь на сытый желудок всё кажется более легким и решаемым, вот и Кире полегчало. Спустя час с копейками она вернулась в свой номер. Там её уже ждал гостиничный презент для нового постояльца в виде полуночных незнакомых фруктов, шторы остались задернуты, но оказался включен свет, чтобы не наткнуться ни на что в темноте. Приятно. Поразмыслив, Кира всё-таки вызвала к себе того, кто мог бы показать ей, как работал сейф. Откликнулись быстро, и вскоре резвый, улыбчивый парень с очень, очень, очень длинной шеей объяснял сложности работы с сейфом. Поначалу Кира чувствовала себя не очень уютно наедине с ним, но потом расслабилась и увлеклась. Советчик оказался приятным в общении, совсем не страшным и терпеливо помогал ей вникнуть в управление сейфом. Раза три попробовав самостоятельно сделать всё, что он показывал, она отпустила его, искренне поблагодарив чаевыми. С деньгами было расставаться не жалко, даже такими маленькими, но за время своих отпусков, Кира поняла одну вещь: с гостиничным персоналом нужно было дружить. Остаток вечера она провела за электронной книгой, лежа на кровати и пробуя подаренные ей фрукты. А после уснула без задних ног, хотя и думала, что ничего не получится из-за всех волнений. Во сне она куда-то шла, кого-то звала, открывала бесчисленное число дверей, но, проснувшись наутро, чувствовала себя отдохнувшей и ничего не помнила из того, что снилось.

***

До белоснежного, потрясающе красивого здания дневного посольства такси домчало Киру меньше, чем за тридцать минут, да и то с учетом утренних пробок. Вот только, как выяснилось, непрошенную гостью и лишнюю головную боль с распростертыми объятиями никто не ждал. Получилось так, что она попросту прогулялась верх по высокой лестнице входа и была остановлена охраной, которая и сообщила, что прием граждан начинался только с трех часов. Поскрежетав зубами, Кира мысленно попинала дверь, а вместе с ней всех работников и начальников данного заведения и отправилась гулять. В гостиницу возвращаться не хотелось, а с миром так или иначе нужно познакомиться. Какая собственно разница, что в Полночи такси живые (одно из таких, без участия водителя и довезло её к посольству), по улицам монстры ходят, а в воздухе какие-то странные синие огоньки летают. Это мелочь. Наверное. Возможно. Может быть. Дьявол! Она ещё не определилась, но кого волновали её решения? Поэтому Кира достаточно уверенно зашагала по главной городской улице, рассчитывая заглянуть в магазины и посмотреть, как живет местный народ.

   Сворачивать она никуда пока не собиралась – это всё равно, что саму себя пригласить на обед к акуле в качестве блюда. Бери меня всю, зубастая рыбина, я готовая и вся твоя! Спасибо, обойдется. Пока. А вообще она уже запаслась всякими визитками, карточками и брошюрками, набранными в гостинице. Там были адреса ресторанов, каких-то улиц, конечно, самой гостиницы. И – о чудо! – даже была карта, очень подробная и понятная, в которой мог разобраться любой топографический кретин. Кира шла медленно – спешить ей всё равно было некуда и не к кому. Рабочее утро в Мгле начиналось, как и во всех мегаполисах человеческого мира. Бесчисленные пробки на дорогах, а в данном случае не только на дорогах – в воздухе тоже имелось «дорожное» движение. В основном там парили странные кареты с огромными головами вместо колес, встречались ещё более странные длинные не то змеи, не то драконы, не то вовсе непонятно кто. Некоторые из этих существ тащили за собой кабинки с пассажирами, другие были запряжены в множество самых настоящих седел, которые занимали полуночники. Этакие зубастые летающие автобусы, способные при случае и избежать аварии, и покусать соседа далеко не в переносном смысле.

   Пройдя проезжую улицу с серьезными, деловыми многоэтажками, Кира вышла на улицу с кафе, магазинами, мелькнули даже парочка ярких храмов, а вдалеке виднелась какая-то площадь. По правую руку от девушки заискрились на солнце изгибающиеся зигзагом фонтаны, а точнее один, огромный фонтан, изображающий гигантского дракона на японский манер. Зрелище оказалось невероятно красивым, особенно потому, что в водных бликах не только переливалась радуга, но и играли какие-то полупрозрачные создания с рыбьими хвостами. Они катались на струях, прыгали вверх и создавали всевозможные водяные фигуры. Прежде чем пойти дальше, Зимнева с удовольствием постояла на месте и полюбовалась забавным и чарующим зрелищем. Полуночники изумляли и поражали Киру своими незнакомыми, чуждыми обликами. Все обитатели потустороннего мира напоминали существ из китайской, японской и корейской мифологий. Вообще вся Мгла была пронизана азиатским духом с её архитектурой, модой, существами. Жаль, что в свое время она увлекалась больше греческими и кельтскими легендами, может быть, теперь ей пригодились бы те знания.

   Внезапно Кира застыла на месте, радостно заморгав. Не то, чтобы она надеялась на удачу, просто не рассчитывала наткнуться в первый же день на столь полезную штуку. Впереди замаячила яркая вывеска книжного магазина, приглашающая идущих мимо прохожих заглянуть внутрь. И она, не думая ни минуты, направилась туда. Библиотека была бы предпочтительнее – там она бы заплатила лишь за вход и ксерокопии, а здесь… Но сомнения одолевали недолго, книги всегда пригодятся, даже прочитанные. Оказавшись внутри, Кира едва сдержала вопль восторга. Такого она не видела даже в кино, так любимое ею. Бесконечные, без преувеличения, шкафы, с выложенными на них книжными новинками, поражали взгляд. Наверное, здесь, как в Лувре, можно было бродить очень долго, чтобы осмотреться и увидеть всё, что предлагалось книжным любителям. В каждой секции, посвященной определённому жанру литературы, стояли кресла и столы, за которыми голограммы в образе какие-то книжных персонажей рассказывали покупателям о содержании выбранных ими книг.

   Кира бродила между стеллажами, замирала около каких-то полок, беря заинтересовавшие книги и перелистывая страницы. Ей было интересно всё: от иллюстраций до букв. О да, буквы её очень интересовали! Она даже специально прошла в детский отдел, где нашла местный букварь. Полночь не абсолютно копировала азиатскую культуру её мира, та же письменность напоминала не японско-китайские иероглифы, а некую смесь рунного письма и клинописи. Гуляя по сказочному миру книг пару раз Кира едва не выронила из рук тяжеленые талмуды, когда те начинали с ней разговаривать, обзаводились лицами, глазами или ртом, или начинали сверкать и пыхтеть пламенем. Особенно интересно было узнать, о каких монстрах и чудовищах читают те, кто сами являлись монстрами и чудовищами. Поэтому и пару романов она тоже положила на свой тяжелеющий и тяжелеющий летающий диск, заменяющий здесь корзинки. Но, увы, вечно девушка бродить здесь не могла, как и скупить весь книжный тоже была не в состоянии. Но перед уходом, наткнувшись на отдел с правовой и исторической литературой, вмиг добавила себе стопку кодексов, законов и учебников с энциклопедиями.

   Это добро точно не пропадет, а ей пора знакомиться с тем, во что она вляпалась.

***

Руки оттягивали нереально тяжелые от покупок пакеты, зато сытый желудок удовлетворенно булькал после похода в кафе. В него она заглянула практически сразу после ухода из книжного. От умопомрачительного пирожного и ароматного напитки, чем-то напоминающего глинтвейн, настроение окончательно поднялось. Потом она около часа гуляла, наслаждаясь теплым днём, любовалась Мглой и привыкала, привыкала и привыкала ко всему необычному, что окружало её. Но в какой-то момент руки стали сильно болеть от сумок и Кире срочно потребовалась для отдыха какая-нибудь лавка, желательно без соседей. Впрочем, сложности с этим не возникло и то, что нужно, отыскалось быстро. А усевшись на вожделенную поверхность, она расслабилась, разомлела и решила здесь провести остаток времени до возвращения в посольство. Очень уж удачно она вышла на замеченную ранее площадь с памятниками, фонтанами, гуляющими полуночниками, забавными пестрыми птицами, которые похоже здесь были аналогом голубей, и мимами с фокусниками, развлекающие детишек. На некотором расстоянии от неё какой-то полуночник показывал местной ребятне фокусы и чудеса. Эта картина невольно создавала ощущение, что в Полночи только «люди» внешне другие, а так всё то же самое.

   Как зачарованная, Кира наблюдала за фантастическими иллюзиями, появляющимися из воздуха. Здесь выстраивался сказочный замок, в котором можно было полазить, а в следующий миг появлялись пони-единороги и желающие даже могли на них прокатиться верхом. Вокруг порхали разноцветные, большие бабочки, плавали золотые рыбки, размером с мужские ладони или появлялись привидения. Но эти были совершенно не страшными, они корчили забавные рожи, щекотали детишек и на несколько секунд поднимали тех в воздух, позволяя летать. До Зимневой то и дело долетали странные золотые брызги, оставленные этой магией, громкий детский смех напоминал задорную мелодию, а чувство ни с чем несравнимой радости само собой рисовало на губах улыбку. С большим сожалением она подумала, что и здесь не сможет провести вечность, и минут через двадцать ей придется возвращаться к зданию дневного посольства, от которого зависел её последний шанс вернуться домой поскорее.

   - Я совершенно не люблю, когда девушки грустят, - раздалось рядом, и в следующий миг под нос Кире сунули цветок из ярких световых лепестков, - давайте я и вас попробую развеселить?

   Она удивленно моргнула, машинально взяла хрупкое переливающееся творение и, подняв глаза, узнала фокусника, который так мастерски управлялся с толпой. До того, пока он не оказался в шаге от неё, Кира его практически не разглядывала. Она была слишком захвачена чудом вокруг для этого. Теперь же подобная возможность была ей предоставлена. Мужчина был молод, от силы двадцать пять на вид, а может и меньше; она плохо определяла возраст по лицам. У него были короткие растрепанные волосы и имели оттенок плавленого молочного шоколада, глаза поблескивали темно-золотым цветом, не карим. Поразительный оттенок, если честно, не то кошачий, не то змеиный. О, вспомнила! Такие глазищи обычно изображали драконам: пронзительные, мудрые, с оттенком червонного золота и вертикальными зрачками. Незнакомца можно было спутать с человеком, если бы не острые когти на пальцах рук и обвивавшая шею, плечо белоснежная лоза с шипами. Она была похожа на смертоносное украшение, впивающееся в плоть, и в какой-то момент сливалась с кожей, как татуировка. Удивительно, как он ещё не истекал кровью.

   Увидев так близко этого полуночника, Кира могла сказать, что он красив. Однако не слащавой красотой, а мужской, притягательной. Впрочем, она уже заметила, что некоторые представители потустороннего мира отличались поразительной внешностью. Она медленно перевела взгляд с фокусника на веселящихся детей и тут же её брови взлетели вверх в очередном удивленном жесте. То ли он клонировался, то ли обзавелся братом-близнецом, но толпа ребятни продолжала веселиться в компании незнакомца.

   Взгляд Зимневой скользящий сюда и туда, сказал ему о многом.

   - Забавная какая, - хохотнул он, садясь рядом. - Это всего лишь моя проекция и она не хуже меня осчастливит ребятишек новой порцией чудес.

   Кажется, нужно было что-то сказать?

   - Понятно. Любопытно.

   - Меня зовут Кишин, - представился новый знакомый, вознамерившийся с ней познакомиться поближе.

   - Кира, - не стала шарахаться она. В конце концов, вон, многих травмированных в её мире дельфины и лошади с собаками лечат. Пусть здесь у неё будет персональный ёкай… ой!.. полуночник.

   Ёкай.

   Да уж, ведь правда, она попала в мир полный ёкаев и аякаши.

   - Ты недавно в Полночи? – между тем спросил мужчина, заметив ее реакцию на творимые чудеса.

   - Вчера только прилетела, - горько вздохнула Кира, чувствуя, как на рану уже не только соль сыплется, но и перец.

   - Неужели заставили? – что-то этот Кишин читал её подобно открытой книге. А уж какой взгляд бросил на полупрозрачные пакеты с книгами, в которых легко узнал учебники с кодексами, так вовсе показалось, что она сидит рядом с рентгеном.

   - По ошибке, - махнула она рукой и тут же спросила: - А что, у вас кого-то принуждают сюда ехать?

   - Всякое бывает, несогласных невест порой везут, опять же работорговля, с которой хоть и борются, но…

   - Кошмар какой!

   - А ты до вчерашнего дня о Полночи ничего не знала и теперь пытаешься осваиваться, как погляжу, - и он ловко вытащил из одного пакета энциклопедию по истории Полночи.

   - Какой вы догадливый, – без тени кокетства фыркнула Кира, но вырвать имущество даже не попыталась. Сам вернет.

   Кишин скорчил забавную рожу и прикоснулся к собственному носу:

   - У меня великолепный нюх.

   - Уточнять: в переносном или в прямом смысле, не буду.

   - А как же пресловутое женское любопытство и жажда познания нового?

   - Моя измученная нервная система и так пребывает в коматозном состоянии, не хочу её доводить ещё больше.

   А настроение-то неожиданно поднялось ещё на несколько градусов вверх.

   Дальше были веселый смех и приятный разговор ни о чем. Кира могла бы начать расспрашивать нового знакомого о Полуночи, но зачем? Она не пьяный посетитель бара, а он не бармен, чтобы плакаться ему в жилетку, а потом разбежаться в разные стороны. Да и откуда она знает, что он не маньяк какой-нибудь? Вон их сколько в человеческом мире бродит, не угадаешь же, и интуиция не сработает, не говоря уж о шестом чувстве. Зато свое обещание Кишин всё-таки выполнил с лихвой – настроение у Киры и правда поднялось до отметки «отлично».

   Хороший день, хорошая погода и хорошая встреча.

   Возвращаясь к дневному посольству, ставшему последней надеждой на возвращение, Кира думала о превратностях судьбы, случайностях и ошибках. Ещё сутки назад она вела самую обычную жизнь, каких тысячи на планете, и будущее у неё было наполнено хоть и радостными, но тоже самыми простыми вещами: прижиться в новом городе, обустроить квартиру, быть хорошо принятой на новой работе, найти наконец-то парня… А сегодня она вдруг оказалась в другом сверхъестественном мире, как самая банальная попаданка из фэнтезийной книжки. Только вот в книжках, что она читала, не было места стеснительным старым девам.

***

- Что?! – Кира проревела раненой Годзиллой, едва не подскакивая на стуле.

   - Ну что вы так нервничаете? – надула силиконовые губы сидящая напротив неё красотка, а после отодвинулась подальше, на всякий случай. – Ничего же страшного не произошло.

   - Не произошло?! – гаркнула разъяренная Зимнева. – Некомпетенция ваших сотрудников в Дне, насильный и незаконный перевоз гражданина одного мира в другой, а моя жизнь, карьера, мое имущество – кто покроет эти расходы? А то, что меня за два года отсутствия в Дне сочтут сначала пропавшей без вести, а потом мертвой, и когда я вернусь, как мне объяснять свое воскрешение? Потерялась на необитаемом острове? И это называется «не произошло»?! Мне вообще-то не только немедленное возвращение домой полагается, но и компенсация!

   - Компенсация – это ваш билет на рейс самолета, между прочим, очень скоро и бесплатно. Опять же места хорошие, компания отличная, настоящий люкс, - равнодушно пожала плечами девица, колыхнув грудью такого размера, что наверняка у всех мужиков подряд, даже у мертвых, вставало по стойке Оловянного Солдатика за секунду. Она постаралась увести от щекотливой темы скандальную посетительницу. – Улетите вы домой, а здесь, считайте, будет отпуск с экзотическим отдыхом.

   - Экзотика – это когда с верблюда в Египте слезть не можешь! Или когда в джунглях гигантскую анаконду сфотографировать хочешь, а она, пра-а-ативная такая, обниматься лезет! А это, - Кира ткнула пальцем в окно, где только что мимо проскакала лошадь без головы, - не экзотика, и даже не отдых! Это другой мир, из которого я не могу даже весточку родным отправить о том, что жива!

   Красотка сморщила свой носик, раздраженная, что ей попалась такая нервная посетительница. Кира же готова была совершить в эти мгновения самой настоящее убийство, голыми руками и с особой жестокостью.

   Вообще, Зимнева была без понятия: кто, как и почему работают и трудятся в пресловутых посольствах. Она никогда с этим не сталкивалась, никогда не интересовалась, потому что не было необходимости, и жила себе спокойно, как множество других таких же несведущих в этом деле людей. И когда она переступила порог данного посольства, красная ковровая дорожка её не встретила, а дипломаты не кинулись вмиг исполнять все желания и исправлять все ошибки. Вместо этого её препроводили к некой девице, больше похожей на чью-то секретаршу, чем на работницу дипломатического представительства высшего уровня. А после этого не только бросили, но и ещё не начав разговора, стало ясно, чего ожидать.

   - Пожалуйста, успокойтесь, гражданка! – пискнула девица так, будто перед ней застыла не человеческая дневная, а дракониха с восемью огнедышащими пастями. – Поймите же! Не можем мы вас отправить раньше! Мир Дня находится под строжайшим контролем и когда границы его раскрываются, идет ещё более строжайший учет прибывающих и убывающих! А ведь не только Полночь выстраивает свою очередь, но мы так же сотрудничаем и контактируем с другими ветвями Суток, всё распределяется с максимальной точностью! И вам ещё невероятно повезло, что вы сможете покинуть Полночь через два года, а не через десять лет. Поверьте, такое у нас тоже случалось.

   Кира бессильно откинулась на спинку стула:

   - Только вот за это время дома меня похоронят, а моя жизнь закончится.

   Секретарша качнула головой, и в очередной раз вместе с головой колыхнулись все её плейбойские размеры:

   - Не преувеличивайте. Через полгода мы свяжемся с нашими сотрудниками в Дне, и вашей семье, знакомым, друзьям подкорректируют память – для них вы станете проживать за границей. Это не сложно, только напишете заявление.

   Хоть что-то.

   - Давайте, - выбора-то особого не было, - только, прошу вас, пусть подберут толковых сотрудников, а не таких же, которые меня сюда отправили. Мне совсем не хочется вернуться домой и узнать, что папа стал сестренкой, а бабушка курит табак и крутит роман с соседкой из другого подъезда.

   - Итак, - начала девица, когда поняла, что буря утихла, - давайте заполним несколько анкет и напишем несколько заявлений. Вам потребуются дополнительные документы, включая и второй паспорт, раз вы теперь будете проживать в Полночи какое-то время. Также мы предоставим вам список мест жительства, где вы сможете поселиться пока не найдете более-менее подходящее для вас, и дадим вам направление в Центр Занятости. Как видите, мы не бросаем наших соотечественников на произвол судьбы!

   На этот раз великолепный бюст так вдохновился своей значимостью, что едва не снес собой рабочий компьютер.

   Хороший день? Кира взяла свои слова обратно, конец света и тот не был бы так страшен.

   Спустя четыре часа девушка зашла в номер гостиницы. Она осторожно опустила тяжелые пакеты на пол, разулась и села туда же, бездумно уставившись в стену. В какой момент этого обессиленного сидения из глаз полились слезы, она так и не поняла. Но когда осознала факт потопа, больше не сдерживалась. Может, слезы и не могли совершить чудо и не перенесли бы к ней Джинни с Хоттабычем, зато выплакавшись сегодня, завтра она сможет справиться с новым домом под названием Полночь.

ГЛАВА 3

Следующие две недели, прошедшие после злополучного переезда в другой мир и посещения дневного посольства, слились для Киры в один сплошной клубок из очередей, оформлений документов, поисков жилья и прочих мелких и не очень проблем, навалившихся на её хрупкие плечи. Иногда возвращаясь в гостиницу поздно вечером, пребывание в которой она вынуждена была продлить на целый месяц, Зимнева без сил падала на кровать и мгновенно засыпала. На данный момент перед ней маячили, нагло ухмыляясь, три главные проблемы. Первая беда заключалась в оформлении документов, которая, по сообщениям служащих, могла затянуться практически на три месяца. Оформление того же паспорта, который совсем не напоминал человеческие книжечки и в котором обязательными элементами должны были наличествовать слепки её ауры, души и сущности, превратился для девушки в кромешный ад! Ведь из-за этого она вынуждена была едва ли не поселиться в Паспортном столе, не говоря уж о том, что делание слепков оказалось довольно мучительной процедурой.

   Вторая проблема вытекала из первой. Хоть Кира и встала на учет в Центр занятости новоприбывшего населения, но на работу её могли взять только при наличии трудовой книжки на всё тот же ночной лад. Эта штука (иначе её обозвать не получалось) оформлялась дольше всех требуемых документов вместе взятых! И то, что в Дне такую пустую книжечку можно было купить в любом ларьке, никого не волновало. В Полночи трудовая книжка делалась на основе паспортных данных, а ещё с забором крови хозяина и служила полуночнику на протяжении всей жизни. Но и это были ещё не все проблемы, связанные с будущим трудоустройством. Ни одна школа нового мира не взяла бы себе на работу учительницу, специализирующуюся на обучении только дневных учеников. Точнее взять-то её могли преподавать, скажем, основы дневного мироустройства, такие специалисты ценились. Но всё равно требовались многие знания о Полуночи, которые простым чтением энциклопедий не ограничивались. Всё это значило, что девушке предстояло осваивать новую профессию или доучивать старую, и если в человеческом мире проблем не было, то здесь для начала следовала предварительная учеба в виде годовых курсов и за свой счет.

   И третья, но самая большая и глобальная проблема Зимневой упиралась в наличность. Раньше она не особо переживала о своем денежном капитале: работа вполне позволяла держаться на плаву, родители помогали. А вот после переезда в потусторонний мир медленно, но верно превращалась в Кащея, чахнущего над златом. В общем-то, при себе Кира имела приличную, достойную сумму: часть выручки за проданную квартиру, машину и долю от дачи, которую держали всей семьей, были и личные накопления, которые она складывала под процент в банк, начиная с совершеннолетия, и некоторые рабочие выплаты. Однако всё это богатство таяло буквально на глазах, особенно после того, как девушка всё-таки нашла себе жилье и оплатила сразу на полгода проживание в нем. Конечно, ей начали выплачивать пособие из Центра занятости, но оно было мизерным без рабочего стажа, без возможности устроится на постоянную или временную работу. В Полночи даже неофициально нельзя было устроиться никуда, элементарно невозможно. При этом налички у Киры осталось немного, а вот большая сумма хранилась на картах и её возможно было перевести на ночные счета не раньше, чем через полгода.

   - Вернулась? – раздалось сбоку, когда Кира переступила порог своего нового дома. Из стены выступило (или материализовалось) большое женское лицо, испещренное морщинами, с крючковатым носом и острыми, треугольными клыками во рту (Баба Яга в сторонке грызла когти от зависти).

   - Добрый вечер, бабушка Цао, - поздоровалась девушка, мысленно похвалила себя, что на этот раз не взвизгнула при неожиданном появлении старушки, а только вздрогнула. Прогресс.

   Из гостиницы Зимнева переехала две недели назад, выбрав себе дом из нескольких более-менее приемлемых. Действительно хороший и благополучный район ей был сейчас не по карману, поэтому она обратила внимание на относительно спокойный. Это было пятиэтажное здание бывшее некогда храмовым комплексом. Старое, местами обшарпанное, но приятное и крепкое, со своим двором, небольшим садом и даже гаражным комплексом. Оказалось, что хозяйкой и владелицей нового места жительства Киры была полуночница вида цукумогами, а по-простому – сам дом и был владельцем самого себя, при этом являясь вполне живым и разумным. Впервые перешагнув его порог, и сразу же узрев появляющееся из стены лицо чудовища, Кира не смогла сдержать крика ужаса. Стыдно за этот вопль не было совершенно: во-первых, нервы и так были на пределе, а во-вторых, она ещё совершенно не привыкла к живым кошмарам. Зимнева бы и убежала без оглядки, на самом деле шарахнулась к дверям, но те захлопнулись у неё прямо перед носом, а ворчливый голос чудовища принялся отчитывать за шум и хулиганство. Но оказалось, что это лишь видимость, и отчего-то цукумогами понравилась пришлая девчонка, поэтому спустя время они не только договорились о проживании, но и даже нашли общий язык.

   - С ног валишься, - вынесла вердикт старушка, после того, как глаза-буравчики прошлись по постоялице не хуже рентгена, - живо иди ешь и ложись спать.

   Кира только недавно начала привыкать к этому всевидящему генералу, но поначалу было тяжело. Особенно в те моменты, когда приходилось ходить в туалет или принимать ванну, или… Да мало ли, что хотелось делать в одиночестве? А тут целое реалити-шоу с тобой в главной роли просматривает странная, вылезающая из стены личность. С этим было тяжело смириться, и первые дни она постоянно дергалась, натягивала на себя одеяло при переодеваниях или вздрагивала при снятии трусов, а потом в какой-то момент вдруг осознала всю глупость своего поведения и прекратила заморачиваться пустяками. В конце концов, до физиологических особенностей человеческой расы бабушке Цао было так же далеко, как улитке до Луны. Зато, как позже Кира осознала: в этом доме она была защищена от любого монстра снаружи так, как не защищали ни одного президента в Дне.

   - Ага, иду, - пробормотала она, не думая спорить, и заплетающимися ногами направилась домой вверх по подъездной лестнице.

   Двухкомнатная квартира на третьем этаже, которую она делила с соседкой, Кире нравилась. Хоть и небольшая, и с минимумом необходимой мебели, но веяло от неё уютом, а ещё не было ощущения, что она и соседка живут в тесноте. У обеих были свои комнаты и свой угол, в котором можно было почувствовать себя хозяйкой. Бежевые стены, коричневато-зеленоватая гамма шкафов и кроватей, обилие цветущих растений в горшках и мягкие ковры на полу. Ничего протертого или изжившего себя, никаких ползучих гадов, и приятный вид из окон. Даже по балкону имелось в комнате Киры и её соседки, и в теплые вечера там было очень уютно посидеть в кресле-качалке с книгой и кофе. Вообще бабушка Цао была отличной домовладелицей и за своих постояльцев радела, как за родных. Для оказавшейся в безвыходном положении Киры это был отличный вариант места жительства. Поэтому она не привередничала, узнав, что живет в живом существе, и смирилась с не особо безопасным районом.

   Разувшись на пороге и поставив обувь на свою полку, Кира сразу же направилась на кухню. Она знала, что если зайдет в свою комнату, то так и упадет на кровать – одетая, голодная и неумытая. Ей очень сильно хотелось это сделать, но она весь день не ела, занятая в паспортном столе, там брали слепок её ауры. Она сама просто сидела в одной из комнат в полном одиночестве, замурованная со всех сторон стенами, и ничего не делала. Однако, когда покинула мечту садистского дантиста, на неё навалилась страшная, почти мучительная усталость. На кухне царил полумрак, однако свет уличных фонарей, пробивающийся сквозь оконные стекла, достаточно освещал помещение, чтобы не напороться на что-нибудь. Первое, что сделала Кира, поплелась к холодильнику; там её дожидалась пусть и вчерашняя, но всё ещё вкусная курица. Какая разница? В эту минуту она съела бы её в заплесневевшем и жестком виде. Взяв тарелку с полки и даже не думая её разогревать, девушка шагнула к столу, а потом запнулась, к счастью ничего не уронив, и взвизгнула не самым мелодичным образом.

   - Ну и что ты кричишь, идиотка? – тут же раздался недовольный, густой и чарующий голос.

   - Ммм… не заметила тебя, это было неожиданно, - пробормотала Кира.

   Оказалось, что за кухонным столом уже сидела её соседка. А учитывая, что она в буквальном смысле слова делилась пополам, как бэтменовский Двуликий, то неудивительно, что сердце Киры упало куда-то в пятки.

   Бию относилась к классу обакэ, а точнее была бай гу-цзин, женщиной-скелетом. Правая сторона её тела была прекрасна, этакая золотая афродитова красота с белоснежной кожей, густыми волосами цвета эбенового дерева, пухлыми губами и глубоким фиолетовым глазом. Зато левая была исключительно скелетообразна, во всех смыслах этого слова. Бию работала в Ешиваре, негласной третьей силе Полночи, контролирующей преступный мир, и при этом являющейся городом в городе. Улицы красных фонарей, всевозможные бары и стрип-бары, магазины для взрослых, бизнес-центры воротил преступного мира и многое другое можно было найти тут. Бию работала в качестве свободной чансань и имела достаточно высокий статус ойран, чтобы слыть весьма влиятельной особой среди своих. Проще говоря, она была очень, ну очень элитной куртизанкой. О том, как именно она исполняла свои непосредственные обязанности, Зимнева не спрашивала, хотя было любопытно чисто с научной точки зрения. Это ж кому с полускелетом нравится и куда там, простите, тыкать?

   С Кирой они вряд ли когда-нибудь могли стать подругами, слишком разными были. Она сама тихая, спокойная, неконфликтная, на сегодняшний момент ещё и шарахающаяся от каждой тени, а Бию – бойкая, стервозная и нетерпимая к окружающим. Они обе были из тех «кораблей», что, может, и плавают в одном море, но никогда по одним и тем же маршрутам. Однако, может, приятельские отношения им и не грозили, зато к удивлению окружающих и самой себя, Бию не горела желанием избавиться от новой соседки, как делала это с предыдущими. Срослось, как сказала бабушка Цао, обрадованная, что одной головной болью стало меньше.

   Оглядев Киру, Бию плавным движением поднялась с места:

   - Ладно уж, не буду тебя и твою трепетность больше пугать, нюня; спокойной ночи.

   - Ага, спокойной.

   Кира так устала, что словесные шпильки соседки её совершенно не волновали.

***

- Знаешь, душа моя, выглядишь ты…

   - Краше в гроб кладут, да?

   - Хуже, гробы для подобных стрессов не предназначены. Зачем ты так?

   Кира мрачно посмотрела Кишина, севшего напротив, и едва удержалась от желания кинуть в него ложкой, которой помешивала горячий, ароматный чай. Неимоверным усилием воли заставила себя не увечить единственного полуночника в потустороннем мире, с которым завязала приятельские отношения. Когда ты одна-одинешенька, как-то не хочется разбрасываться теми, с кем могла хоть немного скрасить свой сиротливый статус.

   - Что на этот раз? – поинтересовался Кишин, тут же заказав себе черного кофе и тарелку всяких разных пирожных. Он был жутким сладкоежкой и никогда не отказывал себе в подобной слабости.

   Девушка посмотрела на него полными страдания глазами с темными кругами под ними:

   - Через два часа будут делать слепок сущности.

   - Да-а-а, сочувствую тебе, - покачал он головой, – это хуже, чем слепки ауры и души. Странная всё же у вас, людей, физиология. Вот мы, полуночники, так не страдаем при сотворении Печатей.

   - Меня уже предупредили, – буркнула Кира, – а ведь после того, как эти садисты поиздевались над душой, о которой в Дне я имела весьма расплывчатые и смутные представления, кроме высокопарного слова, я трое суток провалялась в кровати, мучаясь от лихорадки и кошмаров.

   - Не переживай так сильно, - Кишин подтолкнул к расстроенной Кире блюдо с только что принесенными пирожными. – Тебе осталось всего ничего, чтобы получить статус полуночника в нашем мире. Стисни зубы, перетерпи и забудь.

   Кира с удовольствием вонзила зубы в заварное чудо с ванильным кремом.

   - Знаю, в общем-то я уже готова к этому и сама понимаю, что после мое положение в Полуночи хоть как-то укрепится. А то ведь исчезну где-нибудь по дороге домой, и меня даже искать не будут, потому что пока я здесь никто и звать меня никак.

   - Вот это правильно, - подмигнул Кишин, - хороший настрой.

   - Который не соответствует внешнему виду, правда, - Кира вздохнула, - а ты единственный кого я могу осчастливить жалостью к самой себе.

   - Да уж, участь моя незавидна, но я выдержу её с честью.

   И приятели рассмеялись, по-братски поделив большую тарелку с лакомством.

   После памятной первой встречи Кира ещё несколько раз приходила на красивую площадь, называемую Онибас. Делала она это без всякой задней мысли, посидеть, подождать, подумать, почитать. Пару раз она вновь сталкивалась с фокусником, развлекающим детишек, каждый раз они начинали разговоры ни о чем. И через некоторое время оказалось, что если между ними ещё и не завязалась дружба, то всё шло именно к этому. Кишин был хэби, человеком-змеем, а чтобы девушке было ещё проще разобраться в его природе, то он вспомнил, как в мире Вечера называют таких, как он. Василиск. Дар превращать всё и всех в камень был не единственной его способностью, но об этом Кира узнала гораздо позже. Новый знакомый рассказывал, что служит у одного вредного старикана в качестве помощника и иногда сбегает с рабочего места погулять.

   - То есть ты злостный прогульщик? – развеселилась Кира, вспомнив их первую встречу.

   - Угадала, душа моя, - Кишин и не думал смущаться.

   - Как тебя только ещё не уволили.

   - А я обаятельный и симпатичный, - гордо выпятил тот вперед грудь.

   - Я ведь думала, что ты кто-то вроде уличного фокусника.

   - Нет, я просто люблю детей.

   Наверное, после этой фразы они и начали постепенно становиться приятелями, потому что Кира тоже любила детей.

***

Паспортный стол был зданием небольшим и почти неприметным. Бежевого оттенка на входе, продолговатый и уходящий под темный асфальт, он производил впечатление некой своеобразной пещеры. Придя первый раз сюда, Кира несколько минут топталась вокруг, с удивлением перечитав вывеску несколько раз. Внутри было непривычно тихо для подобного места, очень светло, несмотря на отсутствие окон и пахло елью. В достаточно обширном зале расположилось несколько длинных столов, пухлых диванов и стульев, между которыми мелькали цветочные композиции. В прошлые свои приходы сюда Кира некоторое время ожидала, когда её вызовут, вот и теперь происходило то же самое.

   - Кира Викторовна Зимнева, проходите.

   Девушка уже перестала удивляться, когда встречающая её служащая в очередной раз возникла перед ней буквально из ниоткуда. Серый деловой костюм, серая невыразительная внешность, включая и оттенок коже, она стала уже практически родной. Кира встала с дивана и направилась вслед за ней в глубину коридоров, и вскоре перед ней распахнули нужную дверь для проведения последней, но такой неприятной процедуры. В Паспортном столе Киру уже знали, да и запись сюда проходила иначе, нежели в человеческом мире, не настолько дико и безумно. Посетителей принимали точно по записи в четко определенное время, поэтому никто и никогда не толпился в очередях за паспортом. Вспоминая о том, как брали слепки с её ауры и души, Кира думала, насколько разными были процедуры. Слепок ауры прошел спокойно, зато, когда на очереди оказалась душа, она чувствовала кошмарную боль во всем теле, будто мелкие иголочки кололи её снова и снова. Тогда ей, конечно, вкололи обезболивающее, однако оно помогло слабо, или девушке так казалось? Теперь же её ждало нечто похуже, чем раньше. Одно радовало, что это последний раз, когда она посещала здешние пыточные, и выйдет отсюда уже имея паспорт на руках. Или где там ему полагалось быть.

   Войдя вслед за Кирой в кабинет, сотрудница Паспортного стола указала ей на небольшое кресло:

   - Ожидайте, пожалуйста. Что-нибудь желаете?

   - Нет, спасибо.

   Зимнева вновь принялась ждать. По прошлому опыту она знала, что предстояло посидеть минут двадцать-двадцать пять. Недолго думая достала из сумки толстую книгу – энциклопедию по миру Полуночи и другим мирам Суток. Эти недели она посвящала себя не только очередям, но и истории потусторонней реальности: древней, новой, старой, современной, а также его законам, мироустройству, народам и географии. Ей казалось, что она попала в школу и университет одновременно, единственное отличие – не в пример интереснее, чем муторные уроки и пары.

   Полночь и День были не единственными мирами во вселенной и далеко не уникальными. Многие миры до сих пор оставались неизведанными, другие считались закрытыми или опасными для пересечения их с другими реальностями и попадания в них, третьи миры были нестабильны, от четвертых неизвестно, чего можно было ожидать, пятые отличались перенаселенностью, шестые не имели представления о магии или технологиях. В общем, бесчисленное число миров, которое во вселенной приобрело форму бескрайнего Лабиринта и носило именно это название, поражало воображение. В какой-то решающий момент творения между тринадцатью мирами образовалась некая тонкая связь, границы между ними стали тоньше, чем обычно, а пересечений друг с другом стало больше. Эти тринадцать реальностей, выстроившихся в ряд, назвали по-простому – Сутки, и каждый из этих миров получил новое имя (Полночь и День, как оказалось, входили в эту дьявольскую дюжину). Со своим развитием они стали связаны друг с другом не только на потусторонних уровнях, но переплелись и экономическими, военными, туристическими и прочими узами. В принципе, Кира не видела большой разницы между тем, как взаимодействовали Сутки, и что творилось в её родном, человеческом мире между странами. Интереснее было другое.

   Как она узнала из книг, представители двенадцати миров Суток очень любили посещать человеческую реальность в той или иной степени. День был отрезан от остальных сильнее, чем можно было предположить, и открывался для каждого мира только в определенный период. Впоследствии эти временные отрезки среди людей приобрели символику и значение в виде праздников: Обон, Самайн, Святки и ещё множество различных гуляний, несших в себе особенный, характерный смысл для каждого мира. Именно так Кира узнала, что практически каждый мир Суток и несколько тех, кто не имел статуса Суток, покровительствовали разным народам и странам человеческого мира. Благодаря этому в свое время и появились мифология и легенды, предания и сказки в Дне. Не совсем ложь, не совсем правда, и почти не вымысел. Мало того, дневные многое перенимали у своих соседей: культурные особенности, архитектурные познания, обычаи и законы. А некоторые гости Суток оставляли людям, в частности женской его половине, особые подарки в виде горластых младенцев. А так как люди не могли в полной мере перенимать сверхспособности родителя или некоторые физиологические особенности, как три руки, особая сила или оборот в зверя, то проявлялось это иначе. Одни становились темнокожими, другие альбиносами, третьи обзавелись узкими глазами, четвертые получили особые таланты в виде красивых голосов или способности рисовать. Конечно, были и свои исключения, к примеру, Ванга с её прорицательским даром, но это действительно были лишь исключения. И таким дневным было очень тяжело жить в своем мире.

   Вскоре за Кирой вновь вернулась давешняя служащая и через ещё одну дверь проводила её в следующий кабинет. Вот там и собиралась проводить взятие слепка сущности. Это помещение напоминало лежбище знаменитого чудовища Франкенштейна, где того создали. Только здесь было не в пример чисто, светло и оборудовано по последнему слову техники. Ну, или мистики, кому как больше нравилось. Зимнева, уже зная о процедуре, сразу направилась за перегородку, где ей предлагалось переодеться в нагадзюбан - белую рубаху до пола, похожую не то на халат, не то на кимоно.

   Пока она сменяла одежду, в комнате пыток (иначе не назовешь) появилось двое служащих: мужчина и женщина в форменных одеждах. «Будто не паспорт получаю, а на приеме в больнице с диагнозом: смерть на пороге», - мелькнула мысль у неё. Выйдя из-за перегородки, Кира легла на кушетку, надеясь, что ремни, которые сразу заметила, лишь для видимости.

   - Готовы? – спросили у неё.

   - Как будто бы.

   - Сейчас мы введем вам в организм щиты, которые будут сдерживать боль. Во время процедуры вы ничего не почувствуете, выйдете отсюда уже получившей паспорт и статус полуночника. Однако действие последствий начнется спустя три часа после процедуры, тогда же начнут действовать и блоки-обезболивающие. Настоятельно рекомендуем вам сразу же идти домой и ложиться спать, сон также облегчит изменения в теле. Специальное снотворное после окончания считывания сущности вы получите после окончания. Начнем?

   - Да, - чему быть, того не миновать.

   Так ведь говорят?

   К счастью, привязывать Киру не стали, а она не стала спрашивать, для чего здесь имеются эти приспособления. Несколько раз её накрывали по всему контуру тела световые щиты, которые совсем не слепили глаза, и исчезали так же быстро, как и появлялись. Когда с этим было покончено, женщины взяли её за руки, сев по обе стороны от кушетки, а парень встал в изголовье. Как и предупреждали раньше – боли не было, но ощущения, навалившиеся на Зимневу, напоминали дрему, тело стало ватным, а мысли исчезли из головы, будто и вовсе никогда не витали там. Кира уплывала, но куда – ей было сложно понять, да и незачем.

   Понятие «паспорт» в человеческом и потустороннем мирах различались, как день и ночь. Если у людей это было обозначение жизненно-необходимой книжечки, которая иногда терялась, иногда сгорала, иногда забывалась дома, но без которой не было нормальной жизни, то у полуночников и остальных обитателей Суток эта штука всегда была с собой и имела форму простой татуировки. Или совсем не простой и не татуировки? Собранная из всех вместе слепков ауры, души и сущности, метка ставилась на внутреннюю часть кожи в районе запястья. И когда в подобном паспорте возникала необходимость, она проявлялась и выполняла свою функцию. Это было удобно и вполне стоило пережитых мучений; такой паспорт невозможно было ни потерять, ни украсть, ни отнять силой, ни воспользоваться чужим.

   - Может, всё-таки вызовете такси? – поинтересовалась сотрудница полуночного Паспортного стола.

   - Нет, мне недалеко до дома, - отказалась Кира, думая, что в скором времени ей придется отказаться и от местных автобусов. А это непременно произойдет, когда она наконец-то определится с будущей профессией и оплатит злополучные курсы. Честное слово, она с каждым прожитым днем искренне начинала считать, что у нее в дальних родственниках пробегал Кащей Бессмертный. Такими темпами было недалеко и зачахнуть в лучших традициях грозного пугала славянских сказок. Не то чтобы она действительно жила недалеко, но трех часов с лихвой хватило бы, чтобы сделать три поездки туда и обратно. Поэтому она не переживала, что успеет доехать до бабушки Цао вовремя.

   Когда Кира дошла до остановки, городская центральная улица красиво освещалась фонарями и подсветкой из голубых огоньков, появляющихся, когда Полночь погружалась в ночную темноту. В самые первые дни она узнала, что такие огоньки на самом деле были душами мертвых, которым пока не хотелось покидать мир живых и при этом не становиться юрэй. Вот только оглядевшись, Кира поняла, что попала в самый час пик, пробка была страшной и возникали реальные опасения в опоздании. Подумав, она решила спуститься вниз, подальше от центральных магистралей. Конечно, она пока неплохо начала ориентироваться только по главным улицам Полночи, однако когда-то же нужно было начинать осваивать и другие территории? В уходящих вниз кварталах было меньше освещения, но не настолько, чтобы блуждать в темноте и бояться потеряться. Зимнева, ориентируясь по карте, направлялась на остановку Алого Шелка, откуда уходил нужный ей автобус-дракон, автобус-змей или как их там называли, который обходил по кругу центральную улицу, избегая неприятных столпотворений транспорта.

   «Жадный человек – платит трижды», - через некоторое время ворвалась в раздумья Киры неприятная мысль. Сама была виновата, пожадничала, а теперь расплачивается – дорога и не думала приводить её к долгожданной остановке. По правде говоря, девушка начала предполагать, что и вовсе попала, куда не следует. Поначалу всё было нормально: было светло от фонарей, в меру тепло, совершенно не душно, идущие мимо прохожие и проезжающие мимо транспортные средства создавали иллюзию не-одиночества.

   Перехватив сумку поудобнее, Кира ускорила темп шага, надеясь, что куда-нибудь да выйдет. Отпущенное время истекало, и нужно было как можно скорее добраться до дома. Ей совсем не улыбалось упасть от болевых судорог на грязный асфальт или ложиться спать в какой-нибудь подворотне, на лавочку или упасть посреди дороги. Остановка давно уже должна была дожидаться её появления за компанию с наземным и воздушным автобусом, но... Воздух вокруг будто дрожал от непонятного напряжения, здания, улицы, магазины подернулись тусклой размытой пленкой. Туман, подобно голодному монстру, окутывал, беря в свои паучьи сети. Кто-то боялся воды, кто-то пожаров, а вот Кира неожиданно поняла, что этот туман рождал в ней ужас и панику. Пугающая, безжалостная стихия не давала и шанса одинокому путнику. Чем дальше она шла в белую мглистую неизвестность, тем яснее ей становилось, что до злополучной остановки может идти до посинения. Неприятные ощущения сдавили сердце в грудной клетке не хуже кандалов, но девушка не могла точно определить, отчего это возникло: на неё надвигался откат из-за получения паспорта или всё было из-за нехороших предчувствий, накатывающих снова и снова.

   А потом паника отступила, как будто и не было никогда.

   В какой-то момент Кира поняла, что двигается по самому центру широкой проезжей дороги, неизвестно когда опустевшей. Это не вызвало в ней того беспокойства, которое должно было быть при данных обстоятельствах. Она понимала, что происходит нечто непонятное, таинственное и весьма пугающе, но оно перестало иметь особое значение. Странно? Несомненное! Но такие мелочи стали безразличны погруженному в равнодушие мозгу. Кира всё шла и шла, пока туман немного не рассеялся, и впереди она увидела чье-то движение. Это что-то было слишком невообразимым и невиданным даже для потусторонней реальности, чтобы можно было оценить всю его значимость в полной мере. Девушке стало холодно, обжигающе холодно, словно её окутало непроглядной вьюгой. Не сразу она осознала, что вьюга на самом деле всего лишь вновь уплотнившийся туман, а холод не настолько силен, как в зимние морозы. Ледяное дыхание чего-то немного вернуло ей способность соображать, но не настолько, чтобы попытаться спрятаться или убежать. Только как-то вяло задумалась, что хорошо бы узнать у местных про это жуткое явление и в дальнейшем избегать его.

   - Прекрасная ночь, кидзе, - вдруг раздалось поблизости, - как считаете?

   Ещё мгновение назад рядом никого не было, лишь обволакивающий туман и нереальная смесь равнодушие и попытки думать здраво. Ещё мгновение назад некто, движущийся вдали, был тенью, эхом, чем-то безликим. А сейчас Кира вдруг оказалась окружена… Кем? Полуночниками? Но отчего от них веяло такой первобытной жутью, густой и непреодолимой, что невозможно было сопротивляться наваждениям и страхам? Тело точно окоченело, став тяжелым, недвижимым, невидимые оковы сковали руки и ноги. Но взгляд… взгляд скользил по толпе сверхъестественных, чуждых любой человеческой природе созданий. Они были большими и маленькими, высокими и низкими, похожими на людей и отличными от них. Несмотря на то, что вся эта «армия» застыла буквально перед носом девушки, она не могла рассмотреть их. Видела лишь очертания чудовищных и не очень фигур, укутанных во тьму и туман с горящими потусторонним огнем глазами.

   И откуда-то взялись силы тихо, но отчетливо сказать:

   - Вы правы, это хорошая ночь.

   Невидимый ветер подхватил пряди волос девушки, путаясь в них, и, казалось, что нашептывал ей что-то на ухо. Туман окончательно проник в мысли, даря ощущение свободы и отсекая от боли, которая уже начала мучить тело Киры, ведь отпущенный срок истек. Только поглощенная творящейся вокруг страшной магией она не ощущала её, она бы даже не поняла, если бы в эти мгновения её начали живьем рвать на части.

   - И отличная ночь, чтобы прогуляться, - проговорил тот, кто был предводителем этого шествия. Черный силуэт, опутанный серой дымкой и мраком, горящие серебряным огнем глаза и аура могучей силы, властвующей над всем и всеми.

   Словно в замедленной съемке он протянул ей руку, приглашая присоединиться к шествию. Приглашая разделить хорошую ночь с ними.

   И Кира вложила в неё свою ладонь, точно отдала нечто большее, чем молчаливое согласие. Со всех сторон её обступили чудовища, плащом накрыла чернота страха, в спину подтолкнул невидимый ветер, а вперед вела непреклонная воля безликого вожака.

   Но всё же, всё же она слышала шепот во тьме. Или это ветер пел?

   - К нам присоединился человек…

   - …в эту хорошую ночь…

   - …нас ждет хорошая прогулка.

***

Кира просыпалась медленно и с удовольствием, чувствуя приятную негу во всем теле и непонятную веселость в мыслях. Будто до этого не было ни неожиданного переезда, ни изматывающих недель, ни болезненных экспериментов с собственными аурами, сущностями и многострадальными нервами.

   - Хватит валяться, - послышалось над ней ворчливое и недовольное, - ты и без того неплохо отдохнула, трое суток спала!

   - Трое? Бабушка Цао, о чем вы? – Кира мурлыкнула, потянувшись на футоне. Каким-то далеким сознанием она подумала, что ошеломительная новость о собственной сонливости воспринялась, как забавная шутка. А когда это чувство прошло, она увидела, что находится дома, а не посреди улицы в окружении монстров.

   Как она здесь оказалась? И о каких трех днях идет речь? И куда делись все те существа? Или ей всё приснилось?

   - Чего ты ожидала? – фыркнула вредная старуха, зло кривя губы. Ого, похоже, она была очень и очень зла. – Думала, участие в шествии Хякки Яко пройдет для тебя бесследно? Ты вообще, чем думала, глупая, когда согласилась присоединиться к ним?! Люди, неважно из какого они мира, после того, как совершают подобные прогулки сходят с ума. Исключений нет!

   - А…

   - До сегодняшнего дня не было, - отрезала старуха, сморщив ещё больше и без того безобразное лицо. – Скажи, девочка, ты человек?

   - До сегодняшнего дня им точно была, - прыснула в кулак Кира, стараясь сдержать смешинку во рту. – Видите: одна голова, две руки, две ноги…

   И всё это она даже продемонстрировала, беспрестанно хихикая.

   Зимнева сошла с ума? Как вообще должно выглядеть безумие? Её беспричинный смех и отсутствие иных эмоций – его проявление? Вообще, что случилось после того, как она приняла предложение того полуночника прогуляться под луной? И почему она его приняла?

   - Ну-ка, дай мне на тебя посмотреть, - лицо старухи потянулось в сторону девушки, едва ли не соприкасаясь своим громадным носом с её по-человечески маленьким. Странно было видеть, как стена растягивается и поддается воле невероятного существа, как пластилин. – Да нет, ничего в тебе нет: ни крови предков, ни случайных проклятий, ни дремлющих сил. Человечка, не больше, – и лицо бабушки Цао вновь втянулось в стену.

   - Бабушка, а что такое Хякки Яко, и почему я не помню ничего из произошедшего? И почему ты такая злая? Как серый волк из сказки.

   Старуха вредно цыкнула:

   - Нда-а-а, толку от тебя сейчас! А, ладно, слушай и запоминай. Хякки Яко – это ночное шествие ста демонов, которое могут вести за собой только сильнейшие из нас, и входят в него также лучшие из лучших. Обычные полуночники знают, когда следует покидать улицы, чтобы не встретиться с ними. А вот ты сглупила! Мало тебя пороли в детстве!

   - А меня не пороли, и я сглупила, - расхохоталась Кира, будто старуха сказала нечто чрезвычайно смешное.

   - Верно, сглупила, - цукумогами не обратила внимания на очередную вспышку веселья «безумной». – Эти полуночники – элита нашего мира и забавляться с людьми для них в порядке вещей. Возможно, с тобой бы просто поиграли, а потом отпустили, но ты дала согласие участвовать в шествии. Кто тебя пригласил, помнишь?

   - Кажется, главный из них, - поморщилась Кира, а потом отмахнулась от данной мелочи. Куда веселее было посчитать, сколько пальцев на ногах и погрустить, куда делись пальцы с пятки.

   - Дура-девка! – рявкнула вконец разозленная бабушка Цао. – Это ж надо было! От предводителей ночных шествий держатся как можно дальше даже местные, а ты ручку одному из них протянула? Ненормальная!

   Кира почти затанцевала по комнате, разбрасывая в стороны одежду и некоторые вещи, энергии было в ней слишком много, хотелось летать.

   - Я даже сказать точно не могу, почему поступила именно так. Всё так размыто и спокойно. Да, тогда было страшно и холодно, и я всё осознавала и понимала, но… мне просто захотелось пойти прогуляться. Мне казалось это интересным!

   - Захотелось ей погулять, - бабушка Цао закатила глаза к потолку, - а то, что вышла бы оттуда пускающей слюни и писающей в памперсы, тебя это не волновало?

   - Я об этом не знала, - Кира повалилась на пол, дрыгая ногами от восторга, - но почему-то у меня такое ощущение, что даже знай об этом, всё равно пошла бы. Бабушка, мне так весело и так хорошо! Словами не описать! Это и значит сойти с ума? Тогда мне совсем не жалко! Буду каким-нибудь Сумасшедшим Шляпником, устрою кучу чаепитий, и не буду думать ни о чем серьезном!

   - Как же! Сумасшествие, ишь чего удумала! Нормальная ты. Просто сила Хякки Яко действует, как наркотик на людей, вот ты и веселишься; через пару дней пройдет. Это их сила тянула тебя за собой, мало у кого хватает воли сказать «нет».

   - И ты ещё ругаешься на меня? Как не стыдно, бабуська! У меня, кажется, совсем нет силы воли, раз так легко пошла за этим среброглазым. А почему я спала три дня, и почему так и не наступил тот болевой эффект от получения паспорта?

   - В этом нет ничего удивительного. Болевой откат был попросту смыт бушевавшей вокруг тебя силой ночного шествия, а вот то, что ты так долго спала… скорее всего, отдача после твоих прогулок с ними.

   - А дома я оказалась как?

   - Появилась на пороге, когда – мне неизвестно.

   Кира разулыбалась пуще прежнего (хотя куда уж больше?). Наверное, Джокер покусал.

   - Значит не всё так плохо, всё просто чудесно! И день сегодня чудесный! И ты, бабушка! И…

   Старуха покачала своим огромным носом из стороны в сторону:

   - Ты всё ещё одурманена шествием ста демонов, бестолочь. Никуда не выпущу в ближайшие дни, так и знай! Сиди и хихикай дома!

   - А потом? – Кира была заинтригована.

   - А потом я объясню тебе, чем тебе грозит твое новое положение. Кажется, не только ты не поняла, что случилось, но и твои ночные спутники не дотумкали. Вот так сюрприз будет!

   - Какое положение?

   - Ну как же, девочка? Ты первая и единственная сохранившая разум человечка за всю историю Полуночи во время ночного шествия. Глава Хякки Яко сам пригласил тебя присоединиться к нему, и с этих пор ты становишься членом его парада. Осталось только выяснить, к какому из Императорских Дворов ты отныне принадлежишь.

   Императорских Дворов?

   Какая забавная шутка!

ГЛАВА 4

Веселость просто ушла, испарилась, как сон, не оставив ничего, кроме оглушительного опустошения. Стоя у кухонного стола и пытаясь соорудить нечто непонятное из джема, шоколада, засоленных помидоров и хлеба, она пошатнулась. На пол упали нож и недо-бутерброд, она сама тоже едва удержалась на ногах. Но всё равно вцепилась руками в столешницу, надеясь переждать дурноту и надеяться, что слабость в ногах пройдет быстро. Это было неприятное и противно-отрезвляющеё чувство. Ещё пять минут назад она издевалась над продуктами, видела мир в радужном цвете и любила всех на свете, а сейчас не знала, что с этим чудом полагалось делать. Да и с собой, что полагалось делать, она тоже пока не представляла.

   - Вот, держи, нюня, - Бию, вошедшая в святая святых поваров и домохозяек, оценила происходящее и в кои-то веки решила не зубоскалить, а оказать посильную помощь.

   Полный стакан воды Кира выпила залпом за секунду и протянула тот за следующей порцией.

   - Очухалась? – усмехнулась соседка, когда та закончила допивать девятый стакан. И куда столько влезло?

   - Да, - хрипло пробормотала Кира, - никогда, больше никогда в жизни не буду жадничать. Ни за что!

   Соседка расхохоталась, услышав этот ультиматум-обещание. Историю о том, во что Зимнева вляпалась, она услышала от неё же. Правда, тогда Кира находилась в сильно неадекватном состоянии.

   - Да ладно тебе! Лучше радуйся, что стала членом императорской семьи. Знаешь, сколько из нас спят и видят, чтобы оказаться на твоем месте?

   Но ответить Кира не успела, потому что в стене материализовалась перекошенная и злобная физиономия бабушки Цао, нацелившая на бай гу-цзин ястребиный взор.

   - А ну цыц, паршивка! – рявкнула она. – Научишь ещё! Это, может, полуночнику хорошо, а наша бестолочь – человек! Подумай своей пустой головой, чем ей это грозит!

   Бию раздраженно повела плечами, но огрызаться на слова старухи не стала – всё же, инстинкт самосохранения у неё был хороший. А может, действительно задумалась о реальном положении дел. Кто её знал?

   - Скройся, - между тем продолжала бушевать цукумогами, - нам с девочкой поговорить нужно.

   - Больно нужны мне ваши секреты, - фыркнула куртизанка, но через мгновение кухонные пенаты покинула.

   - Как ты себя чувствуешь? – поинтересовалась бабушка Цао грозно, но, всё же, немного сбавив тон, когда они остались наедине.

   - Сносно, - Кира прислонилась спиной к твердой поверхности кухонного шкафа, устоять ровно и без поддержки пока было выше её сил, а стул оказался слишком далеко. – Бабушка, скажите мне, насколько всё плохо? Я, в общем-то, всё помню, что вы говорили, но воспринимала как-то неправильно.

   Цукумогами молчала достаточно долго, и было видно, как сложно было ей подобрать нужные слова. Неведомые Императорские Дворы, шествие, неадекватное поведение Киры – всё это привнесло в жизнь девушки новые, но ещё более тяжелые проблемы.

   - В самом крайнем случае тебя и убить могут. Это ведь какой прецедент – человек в Хякки Яко! Такого никогда ещё не случалось, а потому реакция Императорских Дворов, да и всего полуночного сообщества будет бурной и непредсказуемой.

   Мысленно Кира досчитала до ста, успокаиваясь; пока она жива - паниковать рано.

   - А почему всей общественности-то? И всех Дворов? Ведь я, получается, связалась только с одним. Какое дело остальным до меня?

   - Девочка, - теперь старуха говорила спокойно, наверное, чтобы окончательно не выбить своего жильца из колеи, - ты теперь голубых кровей. Хочешь того или нет, хотят того или нет другие не имеет значения, факт есть факт. Вспомни вашу человеческую историю с королями, закулисными играми, восстаниями и войнами. Полночь – не слишком отличается от Дня, всё это и даже больше есть и здесь. И хочу тебя обрадовать, теперь ты непосредственная участница всего этого.

   - А отказаться нельзя? – наивно, но с надеждой спросила Кира, думая, что, в принципе, она может ещё раз переехать. Пусть День для неё и недоступен, зато в другие миры Суток запросто.

   - Кто же тебе позволит? Не отпустят, – хмыкнула бабушка Цао, разом лишив надежды и начавших появляться в голове мыслей о побеге. – Ты не горюй, пока ещё рано. Вот когда узнаем, кто стал счастливым обладателем тебя, тогда и будем думать. Из них всех, Дворы только трех владык по-настоящему смертельно опасны для тебя, остальные – серединка на половинку, как повезет.

   В Полночи дела с формой правления обстояли интересно, хотя Кира ещё только разбиралась с её структурой и особенностями. С одной стороны, это была самая обычная смешанная республика, имелись и президент, и правительство. Вроде бы, всё обычно, как дома, но… Второй незыблемой властью Полночи, а точнее первой и главной, считались тринадцать Императорский Дворов, наполненных золотой знатью, аристократией и прочими личностями голубых кровей. Как такие две абсолютно разных формы правления сосуществовали рядом тысячелетиями (как указывалось в учебниках потустороннего мира), Кира искренне не понимала. Не дано ей разбираться в глобальных играх, а тут, как назло – толкают в самую гущу! Хотя и предполагала, что всё дело было в том, что президент Полночи был фигурой пусть и значимой, но лишенной реальной власти, как та же королева Великобритании в Дне. А в самом Правительстве сидели ставленники Императорских Дворов, которые и шагу не могли ступить без воли своих владык.

   - Бабушка, а почему никто ещё из всей этой братии не объявился по мою душу? – вдруг пришла мысль в голову Киры. – Вы упоминали, что они сразу почувствуют меня…

   - …стоит тебе покинуть эти стены. Такие старые цукумогами, как я, в состоянии хранить секреты своих жильцов, какими бы те ни были, - гордо проговорила старушка. – Так что здесь ты в безопасности, конечно, в определенных пределах, но можешь не переживать из-за внезапных гостей.

   - Этого достаточно, - облегченно улыбнулась Кира, - не думаю, что я правильно бы восприняла происходящее в том состоянии, в котором находилась все эти дни. Три… или четыре?

   - Три.

   - Хорошо, что я хоть где-то могу быть в безопасности, но навечно я здесь все равно не смогу остаться.

   - Некоторые бы спрятались и навечно.

   - Я могу быть нервной, бабушка, плаксивой или истеричной – в зависимости от обстоятельств, могу совершать глупости и искать неприятности. В конце концов, мы, люди, настоящие профессионалы в поисках неприятностей. Но, к сожалению моих родителей, трусостью я никогда не обладала. В противном случае просто не смогла бы уехать из дома, а здесь и вовсе опустила руки. Так что сейчас я пойду гулять; смотрите какая отличная погода, тепло и солнечно. Заодно встречусь с Кишином. Он обычно в это время на площади детишек развлекает.

   - Уверена, что можешь ему доверять? – прищурилась бабушка Цао, но отговаривать её не спешила. Доводу девушки не были лишены смысла.

   - Особого доверия ещё нет, - качнула головой новоявленная аристократка, осторожно отодвигаясь от шкафа и чувствуя, как слабость окончательно уходит, - ведь мы ещё так мало знакомы. Но он единственный в Полночи кроме вас, кто отнесся ко мне приветливо, да и приятелями мы стали. В любом случае, стоит попробовать обратиться к нему за некоторыми разъяснениями, прежде чем ситуация выйдет из-под контроля. - Замолчав на секунду, добавила: - Мне кажется Кишин не простой полуночник, вдруг посоветует что-то дельное.

   - Хорошо, отговаривать не стану, - ворчливо пробурчала цукумогами, - будь я на твоем месте, тоже не стала бы отсиживаться в кустах. Однако, с того мига, как ты перешагнешь порог дома, мои щиты больше защищать тебя не смогут.

   - И меня сразу унюхают, знаю.

   - Может и не сразу, и не каждый второй, а только сильнейшие из полуночников, конечно же, сами владыки, и те, кто принадлежит к Хякки Яко всех тринадцати Дворов, но, да, унюхают.

   - Фантастика, - пробормотала Кира. – Пожалуй, я сначала пойду помоюсь, а то будут меня всякие нюхать, а тут я со своим шоколадом и кислыми помидорами.

   За спиной Киры, уходящей прочь с кухни, весело хрюкнуло живое здание.

   Это немного разрядило обстановку.

***

Безумно-веселые дни оставили в душе Киры некую легкость, позволившую сейчас не впасть в глубокие и совсем ненужные переживания. Невостребованной осталась и пугающая вероятность стать сумасшедшей, о чем она точно не жалела. Кира была не из тех, кто переживал из-за неслучившихся бед, на такое никаких нервов не хватило бы. Она просто мысленно поблагодарила высшие силы за предоставленный шанс и сосредоточилась на более важном, а именно на собственном хрупком и неизвестном будущем. Бабушка Цао говорила, что вступление в Хякки Яко могло закончиться для Киры смертью. Оснований не верить, особенно в связи с исключительностью ситуации, у неё не было. Именно поэтому она так сильно хотела поговорить с Кишином, ей отчаянно требовался совет кого-нибудь ещё. Покинув дом, она добралась до остановки и дождалась ближайшего змея. Проезд стоил недорого, а ездить на летающих рептилиях было захватывающе и удобно: не трясло, не укачивало, а ещё быстро. Даже пристальные взгляды некоторых полуночников не особо нервировали, хотя сегодня они поглядывали на неё как-то слишком внимательно. Оказавшись на месте и направившись к площади, где в это время приятель обычно развлекался, Зимнева вдруг подумала, что случись с ней самое страшное, она и с дьяволом сделку заключит, чтобы выжить. Спокойно лечь и умереть не по ней, слишком сильно любила жизнь, слишком многое ещё не сделала и не попробовала. И прежде чем окончательно распереживаться из-за собственной участи, ей требовалось подтверждение слов цукумогами.

   Кишин оказался именно там, где нужно, и планам своим не изменил. Вокруг него бесновалась толпа из взрослых и детей, наблюдающая за игрой магии с безраздельным восторгом. Магия выпархивала снопом радужных птиц из его рукавов, выскальзывала косолапыми зверятами из-под тканей кимоно, срывалась с рук радугой и звездами, наполняя собой пространство, делая день ещё ярче, чем он был. Чтобы не заставляло его приходить на площадь снова и снова, даря чудо местной ребятне, оно не было отдушиной, лишь собственным желанием. И да, Кишин действительно любил детей, это чувствовалось в каждом его жесте. Судя по взглядам на него некоторых мамочек, то они были тоже не прочь, чтобы и на них обратили внимание, но все их попытки были тщетными в данном случае. Кира собиралась сесть на лавку и дождаться освобождения приятеля, но внезапно он посмотрел в её сторону, точно заранее узнал о её появлении. Взгляд оказался тяжелым, острым, так раньше он на неё не смотрел. Девушка немного криво улыбнулась и помахала рукой, понимая, что вот он миг, когда выяснится: так ли хорошо Кишин к ней относится, как показывал.

   После этого ждать оказалось совсем немного, и хэби освободился в кратчайшие сроки от цепких ручек детей и от их кокетливых мамочек.

   Буквально материализовавшись рядом, он схватил Киру за руку и потянул прочь с площади:

   - Давай поговорим в каком-нибудь кафе.

   Кафе было отличной идеей, ещё и многолюдно, что тоже придавало какого-то спокойствия. Поэтому Кира спокойно шла следом за Кишином, словно на буксире. Птички вокруг поют, кто-то пыхтит над ухом, а в голове извечный шекспировский вопрос: быть или не быть?

   До кафе они дошли минут за десять и так стремительно оказались внутри, что особо рассмотреть его Кира не успела. Только заметила, что вывеска очень яркая, с голубовато-синими переливами и в морской тематике. Кафе с морепродуктами? Интересно будет увидеть подобную диковинку, ведь обычно морепродукты подавали или в ресторанах, или забегаловках близ пляжей. Кафе же в основе своей рассчитывали на другое меню, и немаловажную роль в них играли сладости. Или морские здесь декорации, названия и ещё что-нибудь? Оказалось «что-нибудь», даже превзошло любые смелые предположения. Стоило паре переступить порог, как вокруг приятно запела смесь птичьих трелей и мелодии. Внутри раскинулось самое настоящее прозрачно-лазурное озеро с дрейфующими на легких волнах платформами со столиками.

   Настоящие каппы… К черту каппов, карпов и прочих лягушек! Но здесь плавали самые реальные-реальные русалки!

   Кира была слишком поражена представшим зрелищем, и все проблемы вылетели у неё из головы. В один миг в мыслях стало очень пусто, как белоснежный, девственно-чистый лист бумаги. Интересно, за два года, что она здесь проживет, чудеса Полночи перестанут поражать её в самое сердце? Перестанет она замирать на месте и, открыв рот, смотреть на мир по-детски восторженными глазами? Полностью очарованная она наблюдала, как искрились в воде чешуйчатые хвосты морских дев: синие, розовые, красные, разноцветные, похожие на хвосты золотые рыбок и дельфинов, акул и рыб-клоунов. Дневные легенды не врали, русалки на самом деле были прекрасными созданиями, любую из них можно было отправлять на конкурс Мисс Вселенная, и победа была бы обеспечена. Они изящно скользили в искрящейся воде, принимая заказы и развлекая посетителей, и ловко передавали эстафету каппам, зеленым, похожим на лягушек с клювами созданиям. Именно они приносили подносы с блюдами и уносили, когда всё оказывалось съедено. Стоило кому-то из посетителей кафе закончить предаваться наслаждению чревоугодия или прийти новым, как от плавающих платформ и до причала (обратно тоже) под их ногами образовывались ярко-синие, прозрачные, блиноподобные камни, по которым они и направлялись к любому из понравившихся столиков или уходили на выход.

   - Идем, - позвал Кишин, заставив девушку вынырнуть из окружающего очарования.

   - Угу, - немного заторможено кивнула Кира, осторожно ступив на первый камень, оказавшийся устойчивым и очень удобным при ходьбе над водой.

   - Нравится? – спросил мужчина, когда они пристроились за одним из столиков. Платформа плавала неподалеку от декоративного фонтана-гейзера, но брызги совершенно не вредили гостям, а разбивались о появляющийся над их головами купол. Романтические парочки здесь наверняка постоянно зависали.

   - Ещё бы! – выдохнула Кира, разулыбавшись. – Здесь потрясающе! Кажется, это место станет одним из моих любимых.

   - Главное, чтобы ты дожила до следующего раза. Вот об этом мы сейчас и поговорим.

   На Киру будто вылили ушат ледяной воды, набранной где-то на окраинах Северного Полюса. Что и говорить… пространные разъяснения до перехода к нужной теме у Кишина, похоже, не наблюдались в любимчиках. Так её ещё не опускали с небес на землю!

   - Значит, слова бабушки Цао не пустой звук.

   Кира чуть прикрыла глаза – ей снова стало страшно, очень страшно, и удивительным было то, что она сейчас не билась в истерике.

   - Так сказала тебе цукумогами, в которой ты живешь? – уточнил Кишин.

   Кира кивнула.

   - Правильно она тебя предупреждала. У меня самого первой мыслью было убить тебя на месте, а ведь в действительности смерти я тебе не желаю. Почему ты вышла из дома? Как понимаю, все это время тебя защищал барьер старухи?

   Кира сцепила руки на коленях в замок, но, когда посмотрела на полуночника, в её взгляде помимо страха сверкнули упрямство на пару с решительностью:

   - Прятаться всю жизнь? Это ничем не хуже смерти.

   - Хм… - задумался хэби, одним недовольным взглядом отослав прочь подплывшего официанта.

   - Сколько у меня времени, прежде чем найдут? – через несколько минут молчания спросила Кира.

   Ответ последовал быстрый:

   - Около часа, да и то только потому, что я быстро позаботился об отсрочке.

   - Как?

   - Вода и несколько моих щитов; ничего особенного, просто чтобы нам хватило времени на разговор.

   - А вода?

   - Природный барьер, который, может и не спасает, но дает дополнительное время. Проще говоря, она расфокусирует внимание, сосредоточенное на преследуемом. Если тот оказывается поблизости от воды, то она автоматически «растекается», и на ментальном восприятии начинает казаться, что субъект находится в нескольких местах одновременно.

   - Ясно… Кишин, как ты понял, что со мной случилось? Ну не на лбу же у меня это написано, в самом деле! – этот вопрос волновал Киру весьма сильно.

   - Каждого члена Хякки Яко окутывает определенная аура и она видна любому полуночнику. Твою я увидел сразу, так же как и то, что для человека подобное нетипично и противоречит любым нашим законам.

   - О… - Кира тут же вспомнила все странные взгляды, что кидали на неё полуночники, пока она добиралась до Кишина. – Насколько вероятен исход того, что я умру?

   - Самый вероятный вариант, - хэби побарабанил пальцами по столешнице, - ещё возможно то, что тебя запрут где-нибудь подальше от столицы, и время от времени будут показывать, как экзотическую игрушку. Либо станешь зверушкой для экспериментов и опытов – нужно же выяснить, почему человек выжил во время шествия Хякки Яко? Возможно, будут держать на заклятиях или наркотиках. Есть ещё вариант, что ничего из вышеперечисленного не будет, и ты займешь какую-то нишу при Дворе, но, опять же, не слишком заметную. Но то, что тебя не оставят в покое, это факт. На сегодняшний момент человек в Хякки Яко – нонсенс. Это никому не понравится.

   Пересилив себя и всколыхнувшуюся панику, Кира задала следующий вопрос:

   - Какие из Императорских Дворов самые опасные для меня?

   - Синрайки, Готоку-дзи и Такамагахара. Властитель грома, повелитель тэнгу и ками Сусанноо убьют тебя сразу, не задумываясь и не вдаваясь в детали. При их Дворах выжить у тебя нет ни шанса, а если и есть, то готов съесть самого себя за недальновидность. Ещё можешь бояться песьего владыку; он, может, и оставит тебе жизнь, но вряд ли ты ей будешь рада находиться в изоляции и под постоянным контролем. Остальные… всё будет зависеть от их настроения, возможно, они захотят поиграть или понаблюдать за необычной зверушкой и тогда тебе повезет.

   - Разве заманивать людей в шествие не противозаконно? Ваше законодательство я ещё плохо знаю, но…

   - Ты права, заманивать – незаконно, - кивнул мужчина, - мало того, карается смертной казнью без права на апелляцию, а приговор приводится в исполнение незамедлительно. Но разве тебя заманивали? За границу тумана ты зашла сама, сама же приняла приглашение поучаствовать в шествии. Неважно, что в тот момент на тебя уже начали оказывать влияние силы парада, и не имело значения, что ты не знала, куда идешь. Факт в том, что ты пошла сама. Ни один суд в мире не примет в производство иск, если ты решишь его подать. Мало того, ещё и оштрафуют, чтобы неповадно было тратить их время и отвлекать от более серьезных дел.

   Кира передернула плечами. Воспоминания о ночном шествии были смутными. Она помнила молочно-белый туман и надвигающийся мрак с десятками злых глаз, помнила непреодолимый шепот, зовущий её куда-то, невидимый ветер, толкающий в спину, и чью-то сильную руку, уводящую все дальше в неизвестность. Куда же? Куда… Как только она начинала задумываться или пытаться вспомнить, голова раскалывалась от острой боли. Поэтому она решила не мучить себя попытками докопаться до воспоминаний, связавших её с Хякки Яко неразрывными узами. Зато была уверена в другом: Кишин прав, она действительно сама подала руку, сама приняла приглашение. К сожалению.

   - Но зачем полуночникам привлекать человека к шествию? Это издевательство какое-то!

   - Вспоминай свои дневные сказки, девочка, не только демоны любят лакомиться человеческими душами, - равнодушно прищурился хэби, и в этот момент как никогда напоминал смертоносного змея. – Вы, люди, на удивление вкусные создания. Заметь, я не говорю о вашей плоти, хотя есть в нашем мире и её любители. Но душа, эмоции, сущность, аура, жизненная сила – всё это чрезвычайно притягательные ваши особенности. Во время шествия в человеке оно начинает проявляться с особой силой, буквально сиять, и позволяет тому, кто пригласил тебя в шествие, пить твою жизнь. Поэтому за принуждение человека к участию в Хякки Яко и подлежит смертная казнь, ведь жизнь его укорачивается, а разум просто не выдерживает происходящего. Но только если принуждение имело место быть. А вот ты каким-то образом сохранила рассудок, и с жизненными потоками у тебя все в порядке – я не нашел никаких повреждений. Весьма загадочно, душа моя.

   Зимнева откинулась на спинку стула, не фокусируя взгляд ни на чем конкретном, скользила по окружающей обстановке. Одновременно она почувствовала в душе странное равнодушие и тяжеленую безнадежность. По идее, ей полагалось плакать, но отчего-то глаза оставались сухими. На задворках сознания она предполагала, что сейчас у неё просто ступор от свалившихся на голову проблем, а слезы придут после, когда зачитают приговор.

   - Значит, выбора у меня нет, - протянула она и почему-то подумала, что хорошо бы сейчас наесться до отвала, напоследок. Подумав, девушка потянулась за меню.

   - А вот это не совсем верно, - Кишин последовал её примеру, - или ты решила, что я по доброте душевной объяснял тебе положение дел и просто так спрятал на лишний час?

   Кира удивленно моргнула. А ведь правда, она даже не подумала об этом, особенно услышав о том, что и Кишин порывался её убить. Мечтательницей она не была, наивностью и глупостью отличалась в разумных пределах, как и надежда была весьма жестоким и глупым чувством, чтобы полагаться на неё, веря в сказку.

   - Что ты имеешь в виду?

   - Я не хочу, чтобы ты умирала, и уж точно мне не нужно, чтобы ты превратилась в безвольное растение. За тобой интересно наблюдать, ты забавная маленькая девчонка, оказавшаяся в обстоятельствах, которые сломали бы многих мужиков, не говоря уж о женщинах. Я давно не развлекался так, как с тобой; ты с упёртостью осла двигаешься вперед, стараясь выжить в незнакомом мире. А уж сейчас и вовсе нехорошо терять тебя, когда ты умудрилась выжить в шествии, сохранить разум и стать его частью. К тому же, я начинаю тебе симпатизировать, а это тоже не влияет на скорое расставание.

   - Но одной симпатии мало.

   - Мало, - оскалился он, и Кира успела заметить кончик раздвоенного змеиного языка между клыками, сидящего напротив хищника. – Человек в Хякки Яко – из этого может получиться нечто интересное, если правильно всё сделать, то выгода будет обоюдной.

   - Но ты ведь сказал, что мое положение при Дворах будет крайне низким?

   - Будет, если бы не одно «но». Вот сейчас и будем решать этот вопрос с тобой.

   Кира встрепенулась, почувствовав шанс на более-менее благополучный для неё исход:

   - Что ты предлагаешь?

   Кишин оторвался от изучения меню и, посмотрев на неё, хмыкнул:

   - Надо же, не обиделась. А как же дружба, любовь и прочая девичья глупость о благородстве, принцах на белых конях и рыцарских замашках? Где оскорбленное достоинство, что я не спасаю тебя, руководствуясь совсем неблагородными намерениями?

   - Да кому они нужны! – Кира подскочила на стуле. – Кишин, меня даже Хякки Яко не смогло свести с ума. Я что, по-твоему, дите неразумное? Ну, о каких дружбе с любовью речь, когда мы знакомы всего ничего? На что обижаться? Я и сама пока к тебе не питаю ничего, кроме доброжелательности и зарождающейся симпатии, а на принца на коне ты никак не тянешь. Больше на волка в овечьей шкуре, если честно, ну или на змея, что соответствует действительности.

   Кишин на миг замер, а потом хохотнул:

   - Браво, душа моя! С каждым своим словом ты все больше меня очаровываешь. Молодец!

   - Так что за способ избавиться от последствий моего глупого поступка? – нетерпеливо поинтересовалась она, уже лелея надежду, что покушать напоследок ещё успеется. Как-нибудь потом.

   Но пояснения Кишина немного вогнали её в ступор, такого она не ожидала совершенно. Ей сообщили, что она всего-навсего должна была стать членом семьи кого-то из членов Хякки Яко, тем самым подняв свой социальный статус и перестав быть просто бродяжкой-человечкой. Однозначно, это только на первый взгляд всё звучало просто, на деле Кишин сообщил, что вступление в семью полуночника-аристократа будет иметь свои последствия, но не столь катастрофичные, какими были нынешние.

   Кира задумчиво покивала:

   - Иными словами, ты можешь сделать так, чтобы кто-то из полуночников принял меня в какую-нибудь семью при Императорском Дворе?

   - На кого-то, душа моя, у нас времени нет – всего-то и осталось минут десять-пятнадцать до твоего рокового знакомства с твоим будущим повелителем. Я предлагаю тебе вступить в мою семью, стать моей сестрой.

   Первым порывом у Зимневой было сказать, что она согласна, не задумываясь, но…

   - Кишин, думаю, настало тебе время сказать, кто ты, - тихо попросила она.

   - И то верно, - улыбнулся он, немного жутковато только, - удивительно, что ты так долго собиралась задать мне этот вопрос. Обычно женщины такие любопытные. Позволь представиться, я дайдзе-дайдзин при Императорском Дворе короля драконов.

   - Что значит твой титул? Я ещё не разбираюсь в них.

   - Проще говоря, я второе лицо после владыки.

   В этот миг Кира почувствовала, что челюсть страстно порывается улететь вслед за крышей:

   - И это своего императора ты обзывал паршивым старикашкой и сбегал с «работы»?!

   - Ну да, - хэби и не думал раскаиваться, - одно другому не мешает.

   Кира залпом выпила стакан сока, который ей все-таки успели принести, и потребовала:

   - Если я стану членом твоей семьи, чем мне это будет грозить? Какие у меня будут обязанности и статус?

   - Статус у тебя будет весьма завидный в нашем обществе – моей сестры, всё же связь должна быть достаточно тесной, чтобы её оценили остальные. Ни твоей свободе, ни твоей жизни с моей стороны и моих приближенных угрожать не будет. Ты обретешь определенную защиту от остальных полуночников, и к тебе будут относиться, как к младшей, ненаследной химэ Двора Хяку-Моногатари, что неплохо для твоего человеческого происхождения. Соответственно за мной остается право заботиться о тебе, как старшему брату, ждать от тебя некоторого подчинения в определенных вопросах; к примеру, в вопросе о твоем замужестве. Не хмурься, это только пример. Ничего сверхъестественного я от тебя не потребую и не предлагал бы стать членом моей семьи, если бы собирался вредить.

   - А твоя выгода какая?

   - Императорские Дворы в Полночи не разобщены, но каждый блюдет в первую очередь свои интересы: экономика, территории, влияние, многое. Иногда мы заключаем друг с другом взаимовыгодные союзы, которые позволяют делать друг другу поблажки. К примеру, продать нужный метал для создания важных артефактов по более низкой цене или получить нужный Двору кусок земли. Соответственно на подобные связи мы идем в редких случаях. Если ты станешь моей сестрой, то наш Двор окажется связан с тем Двором, членом Хякки Яко которого ты являешься, и оно позволит нам заключить и заключать в будущем выгодные сделки. Так же мы получим союзника, от которого впоследствии можно ожидать любой поддержки.

   - Неужели любой?

   - Среди нас есть незыблемые законы и этот один из них.

   Услышав ответ, Кира не раздумывала о том, что сказать следующее:

   - Дай мне клятву… Об этом я успела уже узнать. Клятву о том, что перечислил сейчас, что не навредишь мне, не позволишь навредить остальным в меру своих сил и возможностей, не лишишь свободы и не отнимешь жизнь.

   - Умница какая, о клятве ты узнать успела, - довольно улыбнулся Кишин, - а что я получу от тебя?

   - Я поклянусь, что буду чтить тебя, как брата, подчиняться тебе (в разумных пределах, всё же у нас не сделка «хозяин-раб»), твой дом станет и моим домом, который никогда не будет опозорен мной и моими действиями.

   - Это приемлемо, - согласился хэби и потянулся к ней, - мне нужны обе твои руки, душа моя, раз уж мы заключаем две сделки.

   Кира послушалась, немного волнуясь.

   - Когда я стану твоей сестрой, стану и членом Хякки Яко короля-дракона?

   - Не путай понятия. Не Хякки Яко, но его Двора – да. Как моя младшая сестра ты будешь принята при Хяку-Моногатари. Боюсь, первое время тебя будут делить между собой два владыки. Готова?

   - Да.

   В тот же миг из столешницы выросли две длинные золотисто-зеленые лозы, испещренные острыми шипами. Кира едва сдержала вопль боли, когда живые плети обвились вокруг её рук, впиваясь в кожу и фиксируя на столе так, что она не могла пошевелиться. Девушка почувствовала, как ткань футболки на плечах стала влажной от крови, в глазах выступили слезы.

   - Терпи, - резко приказал Кишин, - и начинай привыкать. Это среди людей слабость не имеет значения, в нашем мире всё иначе – не позволяй другим видеть свою боль, не проявляй слабость при ком-то. Отныне это твое первое правило, которое ты должна выучить.

   Кира стиснула зубы, кивнув. Всё верно, слабость она больше не имеет права проявлять. По крайней мере, не из-за незначительных ранок от шипов, впившихся в плоть.

   Между тем Кишин когтем на своей правой ладони вывел символ рогатой луны. Тот самый символ, что в свое время привлек её внимание в одной из купленных книг. Именно так девушка узнала о древнем, но не потерявшим актуальность и в наши дни, ритуале принесения клятв. Самый простой, он одновременно был и чрезвычайно сложен, так как сплетал судьбы клянущихся на протяжении нескольких жизней, а не одной-единственной. И нарушение его каралось исчезновением из цикла реинкарнаций навсегда.

   Скорее всего, она немного отупела от боли из-за шипов, но когда Кишин вырезал и на её правой ладони тот же символ, Кира лишь дернулась и зашипела сквозь зубы: было больно, но терпимо. Когда же одна ладонь накрыла другую, соединяя кровавые метки, а смертную кровь с бессмертной, перед глазами всё поплыло, но не так как полагалось при потере сознания, иначе. Она словно оказалась в вывернутом, сюрреалистичном мире, где формы были невообразимы, чувства скомканы, а единственное за что можно было зацепиться – далекие слова искаженного, но знакомого голоса. Когда она начала повторять те слова, также осталось для неё загадкой, но теперь Кира различала напротив змеиные, холодные глаза, на зрачках которых начал появляться странный символ – алый, вечный. Губы повторяли слова клятвы на незнакомом языке, глаза нещадно резало, так бывало, когда солнце слепило глаза. Но она знала, что на поверхности её радужки невидимая сила рисовала точно такой же символ из её собственной крови.

   Рисовала долго, так долго, что она успела состариться, умереть и заново родиться в затянувшем её круговороте.

   Когда же всё закончится?

   Так устала рождаться и умирать, очень устала.

   Из непонятного состояния Зимнева вынырнула, как обычно бывает при выныривании из-под воды, надолго задержав дыхание и глотая воздух после. Дышала она тяжело и часто, но когда взгляд сфокусировался на правой ладони, вырезанного на коже символа уже не было видно, как и какого-либо шрама.

   - Молодец, - похвалил её Кишин, - справилась, даже лучше, чем ожидал.

   - Как?..

   - Потом объясню, - отмахнулся он, - сейчас мы должны закончить со второй частью. Приготовься – тебе будет больно, очень больно.

   Кира огляделась вокруг, но вопреки ожиданиям остальные посетители кафе совершенно не обращали на них внимания. Полуночники и вовсе перестали замечать их, будто её и Кишина здесь не было. К лучшему, не хотелось привлекать ненужное внимание и устраивать цирк для окружающих.

   - Я готова, хочу, чтобы все скорее закончилось.

   Когти мужчины, которые были до некоторых пор темно-зеленого цвета, потемнели до угольной черноты. Дальше девушка только и успела, что ощутить, как эти миниатюрные кинжалы вспарывают её кожу на предплечьях, проникая в самую глубь не то плоти, не то души. Кричать Кира начала прежде, чем осознала это, а когда страшные путы оставили её, как растительного, так и «человеческого» происхождения, захлебываясь воплем, повалилась со стула на качающийся в воде плот.

   Но насколько бы сильна ни была боль, а сознание она не теряла, как и слова Кишина слышала с особой отчетливостью, слишком громко и ясно.

   - Смешать кровь и побрататься – это только у людей, душа моя. У полуночников все иначе, мы смешиваем души и силы. Не думай, что сейчас я не испытываю боль, испытываю, но в отличие от тебя – я к ней привычен. Тогда, как меня наполняют в эти мгновения твои смертность и человечность, тебя наполняют мои яды и бессмертие. Для меня, когда связь образуется, твоя человеческая суть растает, как тень на солнце, не затронув ничего. Но ты… тебе хуже, потому что моя сущность – более сильная, подавляет твою – более слабую. Она отравляет тебя, меняет, превращает в ханъе. Поэтому тебе сейчас хуже, чем мне, Кира, в десятки раз.

   Кире казалось, что она корежилась и извивалась на поверхности плота целую вечность. Из горла давно вырывался лишь хрип, однако крик муки всё ещё рвался на волю, так плохо ей было. А потом вдруг так же отчетливо, как до этого слышала слова Кишина, она увидела мужчину, вошедшего в кафе. Он был черным, весь черным: и внутри, и снаружи. Словно сама тьма обрела плоть и придала себе форму человеческого тела.

   Миг и незнакомец оказался на том же плоту, что и парочка, ему не потребовались никакие дорожки. Он присел перед девушкой на корточки, разглядывая, чтобы после впиться обсидиановым взглядом на вставшего и склонившегося в поклоне Кишина.

   - Владыка Эмма-о, не думал, что вы лично отправитесь на её поиски, - проговорил хэби.

   - Ты слишком хорошо спрятал её от остальных, - голос у незнакомца оказался хриплым и густым. - Зачем?

   Пояснений Кишину не требовалось:

   - Я наблюдаю за девочкой с первого её дня в Полночи, она мне интересна, и потерять игрушку из-за паники некоторых глупцов совсем не хотелось. К тому же, она начала мне нравиться, - добавил он.

   - Ты всегда жалел слабых странных существ, - проговорил его неизвестный собеседник, и в следующий миг легко подхватил Киру на руки.

   - Странных – да, но слабых… Разве девочка не доказала, что слабости в ней нет? – улыбнулся Кишин, последовав за уносящим новоявленную сестру полуночником. – Удовлетворите мое любопытство, Ваше Императорское Величество?

   - Спрашивай.

   - Какими Тропами вы ходили в ту ночь? И как сильно её выпили тогда?

   Незнакомец некоторое время молчал:

   - Мы бродили Тропами Мертвых. Что же касается второго вопроса… то выпили её досуха.

   - Но тогда она должна!.. – впервые в голосе Кишина Кира услышала потрясение.

   - Должна была умереть, - сказал этот странный владыка и перевел взгляд на лицо Киры, встретившись с её глазами. – И умерла.

   Полыхнуло серебро.

   Знакомо.

   Полыхнуло где-то в груди.

   И сознание девушки, полыхнув, растворилось в серебряной пустоте.

ГЛАВА 5

Раньше Кира никогда не падала в обмороки, как-то повода не представлялось. Поэтому этот опыт оказался ей в новинку, очень неприятную новинку, честно говоря. В глаза будто песка насыпали, они всё отказывались открываться, как бы она ни старалась разомкнуть веки, в горле будто наждачкой натерли, а потом натертые места посыпали перцем. Брр! И это чувство многие девицы называли романтичным? Нет уж, она, пожалуй, останется черствой деревенщиной, и повторения подобного опыта Кире не хотелось. В эти мгновения, когда разум усиленно заставлял тело приходить в чувство, она поклялась, что никогда и ни с кем больше не будет брататься.

   Отблеском, который был знаком, но вот где она его видела, вспомнить не удавалось.

   Кира открыла глаза. Несколько мгновений она не могла разглядеть ничего, кроме белых пятен, вспыхивающих в беспорядочном мельтешении. Из-за этого становилось больно и тяжело держать глаза открытыми, только почувствовала, как они заслезились, и пара слезинок соскользнули вниз. Спустя несколько мгновений способность видеть к Кире все-таки вернулась, и она смогла оглядеться. Сначала смотрела в потолок, который был покрыт позолотой и узорами, похожими на звёздное небо – красиво и совсем неброско. Она находилась в незнакомой комнате в ярко-золотых и красных тонах. По стенам и потолку ползла витиеватая красивая роспись, изображающая драконов и птиц, похожих на сказочных фениксов. Сама она лежала не на футоне, как приходилось спать дома, а на самой настоящей кровати. Это доставило немного радости, она тяжело привыкала к пусть и мягким, но матрасоподобным лежакам и соскучилась по предмету мебели на ножках, которое в Полночи было не в чести.

   Поморщившись от скованности во всем теле, Кира попробовала пошевелиться. С трудом, но у неё получилось. Не самое приятное ощущение, точно перезанималась в тренажерном зале, и после мышцы нещадно ныли. Осторожно двигаясь и приглушенно постанывая, Кира заставила себя сесть. Правда, подушку под спину поправить поудобнеё, сил уже не хватило, но она была довольна даже подобной победе. Как какая-то пятидесятилетняя бабушка, она чувствовала каждую скрученную болью мышцу, ощущала дрожь в руках и боялась, что от любого лишнего движения, могла навернуться, упасть. Рядом с кроватью она заметила небольшую тумбочку – резную, очень изящную, как чье-то произведение искусства. На ней на серебристом подносе стояли керамический чайничек и хрупкая чашка. Горло тут же отозвалось саднящей болью того, кто слишком долго не пил. Но посмотрев на свои дрожащие руки, Кира поняла, что лучше с попыткой что-нибудь выпить, повременить, иначе она уронит не только чайник, но и тумбочку за компанию с собой.

   Пытаясь справиться с жаждой, она попробовала отвлечься. Интересно, где она находится и как сюда попала? Где Кишин? Что произошло, когда она потеряла сознание? Неожиданно в памяти возник образ незнакомца, вошедшего в морское кафе в самый неожиданный момент. От воспоминания она вздрогнула или это был вспыхнувший в душе страх? Тот незнакомец… Казалось, что сама тьма пришла по её душу тогда. Или все-таки он ей привиделся, как и тот серебряный неизвестно откуда взявшийся блеск? Хорошо бы ей ещё подарили справочник с ответами на все вопросы, и не пришлось бы волноваться и переживать из-за неведения. Поежившись, Кира хрипло закашлялась и потянулась подрагивающими пальцами к горлу. Взгляд снова метнулся к чайнику. Нет, попить ей нужно, жизненно необходимо. Иначе умрет от жажды и избавит полуночное общество от проблемы в своем лице. Она огляделась, рассчитывая, что как по волшебству (во всех книжках обычно так и происходило) появится какая-нибудь сиделка, горничная, самая завалящаяся мимопроходящая личность и напоит болящего. Но ни волшебства, ни завалящейся персоны так и не случилось, всё сама. Обидно. Почему Кира не попала в мир, где скачут вокруг ушастые, самодовольные эльфы, и единственное, чем мучилась бы главная героиня: кого из них выбрать?

   Сделав пару вдохов-выдохов, Кира для начала откинула одеяло и спустила на пол ноги. Сидя полубоком к тумбочке, она точно бы не справилась. Тело, как неродное, вздрогнуло, а руки задрожали ещё сильнее. Поэтому пришлось несколько минут ждать, пока напряжение немного отпустит. Потом она всё-таки придвинула к себе чашу, такую маленькую и хрупкую, что испугалась раздавить её в пальцах. Поразмыслив, решила попить, не беря её в руки, вдруг уронит, а та окажется какой-нибудь бесценной ценностью. Так ведь и не расплатится до конца жизни, в рабство совершенно не хотелось попадать. Чайник удалось приподнять раза с третьего, обхватив обеими руками, и порадовать себя победой в жестокой борьбе. Половину она, конечно, расплескала, но попить все же смогла, что доставило ей несказанное удовольствие. Внутри оказалась налита вода, но с ноткой не то лайма, не то мяты и с щепоткой каких-то трав, распознать которые она не могла. Очень вкусно и освежающе, по телу тут же растеклась приятная легкость, саднящая боль начала отступать. Кира зажмурилась, через мгновение ощутив, как пропала дрожь в теле. Если в этот напиток была добавлена щепотка какой-нибудь восстанавливающей магии, то действовать она начала практически мгновенно.

   - Наконец-то ты пришла в себя, я рад.

   Оказалось, что до полного восстановления ещё очень далеко. От неожиданности она неудачно схватилась с тумбочку, тумбочка издевательство не оценила и начала заваливаться на бок, увлекая за собой Киру и всё, что на ней стояло. Одно радовало, что приземлится на мягкий ковер, а вот за все эти тумбочки и чайнички было отчего-то до жути обидно. Но упасть она не успела, её, как в сказочных книжках, вовремя поймали.

   - Как себя чувствуешь? – спросил Кишин, укладывая свою новую сестру на кровать.

   - Подумываю обратиться к психиатру, - проворчала Кира, - психолог мне уже не поможет.

   - Ты к себе слишком сурова, душа моя. Скорее, после общения с тобой самому психиатру потребуется психиатр.

   - Злыдень.

   - Ещё какой, а ещё твой старший брат, так что жду почтительности.

   - Брат… - Кира осторожно провела ладонью по мягкой ткани синего рукава, присевшего рядом Кишина. Она привыкла видеть его в расхристанном, хулиганистом виде: порванные джинсы, банданы, футболки с провокационными надписями, берцы и это ещё не весь список его привычных вещей. А сейчас от знакомого шалопая ничего не осталось, кроме внешности. Он сразу как-то преобразился, стал величественным, властным и даже суровым в своем жутко дорогом кимоно. Совершенно другой человек, точнее не человек, а полуночник. Сейчас легко можно было поверить, что он второй после Императора Двора Хяку-Моногатари.

   В глазах непроизвольно защипало, и Кира тут же заставила себя успокоиться и проморгаться.

   Одной быть тяжело, невероятно тяжело, а тут пусть и почти незнакомый, фактически чужой, но новый родственник. Она и сама не могла бы точно сказать, что чувствует: ненормальную смесь радости и горя.

   - Значит, мы теперь действительно брат и сестра? – решила она отвлечь внимание новоявленного родственника от мокрого дела.

   Кишин ухмыльнулся, прекрасно поняв её мотивы:

   - Самые настоящие. Ритуал проходил в экстремальных условиях, но всё действительно прошло хорошо.

   - А могло не пройти?

   - Могло, моя сила могла не принять тебя и убить.

   - Ясно.

   Скорее всего, другая на её месте наверняка бы спросила, почему ей не сообщили такую ценную и важную информацию, а ещё надулась бы, возможно, закатила бы скандал с десятиэтажными обвинениями. Но Кира была именно Кирой и никем иным, прекрасно понимала, что даже знай она это, ничего не изменилось бы, лишь вариантов умереть становилось на один больше.

   - Голодна? – Кишин осмотрелся и потянулся к колокольчику, висящему сбоку от кровати.

   - Не уверена, - Кира перевела взгляд на разбитую посуду и перевернутую тумбочку. – Лучше расскажи мне, где находимся, и что случилось после моей потери сознания?

   Кишин перестал ласково улыбаться и превратился из непосредственного мальчишки в холодного и выдержанного политика, каким, в сущности, и являлся.

   - На данный момент мы с тобой находимся во владениях Эммы-о, Императора Двора Онигокко и владыки Дзигоку, - ответил он.

   - Онигокко, как понимаю, имя Двора, а Дзигоку – это что?

   - По дневному – это ад.

   Кира смешалась – фразу-то она поняла, но вот осознавать подобные масштабы для неё, выросшей в человеческом мире, было очень сложно. Сразу вспомнились всевозможные демоны, дьяволы, черти с вилами, адские круги и наказание за грехи, вспомнились страшные сказки, которые рассказывали друг дружке у подъездов или под одеялом в детском лагере. Совершенно не воспринималось как нечто реальное.

   - Значит именно к Хякки Яко этого Императора я присоединилась? – ей просто нужно было услышать ответ вслух, хотя внутренне она уже всё поняла. – Насколько всё плохо для меня?

   Кишин забрался на кровать и сел рядом, позволив девушке опереться на его плечо. Выглядела она бледной и растерянной, словно собиралась забиться в конвульсиях на месте.

   - Да, теперь ты часть мертвого и самого темного из всех шествий Тринадцати Дворов, душа моя. Что же касается второго твоего вопроса, то тебе неожиданно повезло, и не всё так страшно. Двор владыки Эммы-о наполнен всевозможными полукровками, чудовищами и отщепенцами полуночного общества. Одним ненормальным больше, другим меньше – не имеет значения, никто не будет тебя уничтожать прямо на месте. Полагаю, что Император пришел к тому же выводу, что и я, когда связал нас родственными узами. Наши Дворы уже давно поглядывали в сторону друг друга, но повода не было начать более тесный диалог, теперь же он появился.

   - Почему ты мне об этом не сказал раньше?

   - Во-первых, мы не знали, к которому Двору ты принадлежишь. У нас всего два аристократических Двора, которые, скажем так, весьма демократичны. Вероятность твоей принадлежности к одному из них на тот момент была крайне мала, поэтому упоминать и не стал. Как не хотел пугать удачу, в Полночи эта дама особенно почитается, но она слишком капризна.

   - А кто второй?

   - Императорский Двор Кека Суйгецу, подвластный Нурарихену. Если Эмма-о контролирует ад и темноту, таящихся в них чудовищ и мертвых, то Нурарихену подвластны тайны и незримое, он самый непредсказуемый из всех Императоров. Ты с ним ещё познакомишься; они с Императором Эммой-о союзники и друзья. Во-вторых, - брат погладил Киру по голове, жест вышел неожиданно нежным, родным, - даже несмотря на то, что вопрос о твоей жизни с Эммой-о я уже уладил, и уничтожать тебя прямо сейчас не собираются, на территориях Великого Царя больше опасностей, чем на всех остальных вместе взятых. Онигокко тёмный Двор, полный кошмаров. Поэтому, душа моя, не расслабляйся.

   - Почему Эмма-о решил сохранить мне жизнь? Ведь не из-за одних же нереализованных перспектив, не по доброте душевной и не из-за рыцарского благородства. Или наша неожиданно-образовавшаяся родственная связь так сильно повлияла на его решения?

   - Что ты помнишь из последнего перед потерей сознания?

   - Не уверена, что мне это не померещилось. Всё как в тумане, странные ощущения, образы, видения.

   - Император Эмма-о уже взял твою жизнь, Кира, - после некоторого молчания сообщил Кишин, кажется, впервые за время знакомства, назвав по имени. – В том шествии ты полностью выполнила свою роль – умерла, отдав все свои силы предводителю парада ста демонов.

   Кира засмеялась, сначала тихо, потом громко, чтобы через некоторое время смех перешел во всхлипы и скулеж. Поток запутанных, неконтролируемых эмоций накатил внезапно, а справиться с ним, взяв себя в руки, не получалось. Сказывался перебор с впечатлениями и событиями последних дней. Кишин сидел рядом. Он не успокаивал, не пытался остановить истерику, просто ждал, когда она закончится сама собой. Но и не уходил, оставив в одиночестве. Известно было, что мужчины не любили женские слезы, а он спокойно терпел и молча поддерживал, не давая совсем уж расклеиться. Его незримая помощь помогла.

   Когда девушка успокоилась и была в состоянии слушать дальше, продолжил:

   - Вступление в шествие ты оплатила собственной жизнью, а для владыки мертвецов это значит больше, чем страхи перед неведомым и вопросы, почему человечка отныне член его Хякки Яко, и отчего эта человечка, умерев, вернулась к жизни.

   - Теперь понятно…

   Однако понятно на самом деле не было, было плохо и страшно; не знать, что с ней происходит.

   - Почему я выжила?

   - Воскресла, душа моя, - уточнил Кишин. – Неизвестно, так же, как и то, почему, обменявшись со мной силами, ты осталась человеком, хотя должна была стать ханье. Ты осталась самым чистокровным человеком из всех чистокровных людей, которые когда-либо мне встречались.

   Отлично, она – Горец. Когда ждать Дункана Маклауда по её голову?

   Кира немного посидела, а после поползла с кровати:

   - Пожалуй, мне пока достаточно новостей. Где у вас здесь комната, чтобы привести себя в порядок? Туалет там, ванная…

   Кишин щелкнул пальцами и незаметная, скрытая дверца открылась сама собой.

   - Позвать для тебя помощь?

   - Нет, сама справлюсь, мне нужно подумать.

   - Я буду ждать тебя здесь, а когда ты закончишь и перекусишь, покажу твой новый дом и представлю Императору.

   Кира только кивнула и, пошатываясь, скрылась за дверью.

   Ей нужно было время побыть наедине с собой.

***

Определенно, принятие ванны, особенно в таких шикарных купальнях, и приведение в порядок всех своих потребностей, вернуло Киру в нормальное уравновешенное состояние. Ну и ладно, умерла, так умерла. Главное, что смогла воскреснуть и сейчас чувствовала себя живее всех живых. Поразмыслив, решила, что хорошо, что она не помнит, как умирала. Подобные воспоминания не принесли бы ни успокоения, ни безопасности, как не хотелось открывать для себя тайны мертвых. Пусть с этим разбираются такие личности, как пока безликий Император Дзигоку и другие чудовища, а она будет радоваться неведению. Вместо этого Кира переключилась на иные мысли, на то, что обзавелась братом, который обладал внушительной властью и о том, что благодаря этому неожиданно стала принцессой. Смешно даже! Она и принцесса… Серьезно? Сколько же придется учить, чтобы стать достойной представительницей Двора? Кстати, об Императорских Дворах… Как её примут при Онигокко? Кира надеялась, что здесь её не превратят в девочку для битья, иначе придется тяжко. Она не была безответной или тряпкой, но очень, очень сильно не любила конфликты. Ей тяжело было ругаться вообще с кем-либо, не то, что быть участницей свар и интриг, не для неё подобные развлечения. Но памятуя об истории дневного мира и ихних королевских династиях, понимала, что просто не будет однозначно, наоборот, с её характером придется очень тяжело. Интерес вызывал и Двор Хяку-Моногатари, в отличие о небольшой информации про Онигокко, о нем она вообще ничего не знала.

   Лениво шевельнувшись в теплой воде, Кира подплыла к бортику небольшого бассейна, который заменял здесь ванную. Чуть выскользнув из бархатистой воды, она положила на него руки и следом на них опустила подбородок. Мысли продолжали лениво бежать вперед, пока она наслаждалась умиротворяющими мгновениями. События с её странным вступлением в ночное шествие демонов и сохранение разума, её умирание и воскрешение, её неперерождение в ханъе, наводили на некоторые мысли. Что-то с Кирой было не так, неправильно. Потому что те, с кем всё случалось «так как надо» либо сходили с ума, либо окончательно умирали, не выдержав слияния, либо выращивали себе дополнительную пару конечностей и чубчик на хвосте. Следовало ещё спросить у Кишина, как на её становление под знамя сразу двух Императоров отреагировали другие Дворы? Она решила спросить обязательно, но только когда заставит себя выйти из теплого бассейна. А так же справится со смущением, которое пришло от осознания, что она заливалась слезами на широком мужском плече. Каждый бы на её месте сорвался, а Кира ещё долго терпела испытания в Полночи.

   Чуть прищурившись, Кира смотрела на прекрасный сад, раскинувшийся за приоткрытыми перегородками. Оттуда доносились птичьи трели, похожие на чарующие мелодии, некоторых пернатых она даже успела увидеть – они радужными бликами перелетали с ветви на ветвь. Аромат персиков смешивался с ароматами цветов, но вся эта смесь не раздражала, наоборот её хотелось пить точно так же, как порой воду. Глядя на красоту природы, Кире казалось, что она осталась одна во всем мире, точно потерялась на необитаемом острове. Иногда она ощущала, как её плеч или спины невесомо касались проплывающие в воде лотосы, а ноги мягко массировали подводные источники своими ласковыми пузырьками. Настоящая идиллия. Когда она только зашла в купальни, ожидала увидеть нечто интересное, но на подобное не рассчитывала совершенно. Они состояли из шести бассейнов разной формы и функциональности, из трех ванных-джакузи, и душевой больше похожей на миниатюрный оазис. Здесь совершенно все располагало для самого ленивого, умопомрачительного и шикарного отдыха в мире, чем Кира не могла не воспользоваться. Вода смывала усталость и боль, приводила мысли в порядок, а чувствам не давала сорваться. Она могла бы так провести вечность, но нужно было вылезать, что она и сделала нехотя.

   После того, как девушка вышла из купален, сразу уловила запах принесенной в покои еды. В животе мгновенно забурчало, она оказалась зверски голодной и сейчас готова была съесть даже тиранозавра, даже с косточками. Кишин, никуда не ушедший, добродушно наблюдал, как она подскочила к накрытому столу и принялась аппетитно пробовать все угощения. Кира не разбиралась, что она ела в эти мгновения, всё было невероятно вкусно, а ещё слишком голодно, чтобы отвлекаться на мелочи. Разговаривать тоже особо не хотелось, но она всё-таки уточнила, сколько времени провела сначала в беспамятстве, а потом во сне. И оказалось, что всего полтора дня. Совсем немного, хотя думалось поначалу, что восстановление было долгим и тяжелым. Когда с трапезой было покончено, Кишин покинул комнату, а его место заняли говорливые, веселые девушки-служанки, готовые прислуживать Кире. Её слабую, не готовую к подобным испытаниям тушку, принялись крутить и наряжать, как рождественскую елку. И ведь делали всё легко и осторожно, поддерживая, когда она падала или, когда уставала долго стоять. Не так-то просто оказалось носить традиционные азиатские наряды, непривычно. Конечный результат оказался неожиданным. От природы красивая Кира давно привыкла к своей внешности и воспринимала с равнодушием, но увидев новый облик в фиолетовом кимоно, оказалась более, чем удивлена. Наряд преобразил и даже подчеркнул достоинства её внешности. Подмигнув самой себе голубовато-серым глазом, Кира поблагодарила девушек и осторожно пошла к Кишину, ждущему за дверью.

   Во взгляде брата при виде неё появилось удовлетворение и странная хитринка, будто он увидел что-то непонятное ей. Только на её вопрос об этом, он щелкнул девушку по носу, и, поддерживая за локоть, медленно повел куда-то просторными коридорами. Как только она переступила порог своих покоев, её точно в снег окунули, а потом тут же обдали лавовым паром. Зимнева вдохнула, но выдохнуть забыла, ошеломленная подобным ощущением. Не поддерживай её Кишин, осела бы на пол, ослабевшие ноги перестали держать мгновенно.

   - Тш-ш, Кира, не пугайся, и дыши, продолжай дышать, - зашептал хэби ей на ухо, поддерживая её за талию. – Это Онигокко, ты скоро привыкнешь к нему и перестанешь ощущать давление.

   - Я… я в норме, всё хорошо, - через некоторое время удалось сказать ей, - только неожиданно было.

   - На твоих комнатах стоят барьеры, поэтому до этого момента ты ничего не ощущала. Чуть позже их снимут, пока не привыкнешь.

   - Что это?

   - Это давление силы Двора, темнота и мертвые – не самая легкая ноша, особенно, когда с ней соприкасаются дневные.

   Вроде бы был самый разгар дня, солнце стояло высоко и до вечера, не говоря уж о ночи, было ещё очень далеко. При этом они находились в светлом, наполненном солнечными лучами коридоре, бежево-золотистые стены были расписаны потрясающими картинами: изумрудные деревья, взмывающие в небеса верх журавли, величественные горы со снежными пиками гор. Когда они прошли мимо нарисованной ветвистой сакуры, Кира ошеломленно поняла, что видит, как невидимый ветер шевелил розовые лепестки. А ещё через миг её окутало этими лепестками, и тут же исчезло. Так было каждый раз, когда она проходила мимо какого-либо настенного пейзажа: порыв ветра, касание птичьего крыла, морозное дыхание… Изображения не были просто картинками, они были живыми, и это было невероятно красиво, потрясающе. Кире едва удавалось сдерживать восторг и не замирать около каждого оживающего на глазах чуда. Но это не значило, что оглушительное давление Онигокко исчезло, наоборот, она его ощущала отчетливо и сильно. Было тяжело и… страшно.

   Потому что весь этот солнечный свет, все эти живые пейзажи, вся эта красота не могли спрятать истинной сущности этого места. Точно отдаленное, но настойчивое эхо детских шепотков коснулась слуха Кира, как только она вышла из своих покоев. Неразборчивое, пугающие, как в самом страшном ужастике в мире Дня, но здесь не было экрана кинотеатра и осознания, что всё выдумка. Кишин сказал не вслушиваться в эти голоса, и Кира не слушала, но отдельные фразы нет-нет, а добирались до сознания: «Посчитай мне…», «Кровь сладкая», «Я потерялся? Почему я потерялся?», «Надо найти руку, последняя не подошла»… Уголки, которых не касался дневной свет, были погружены в непроглядную черноту и там определенно что-то пряталось или жило. Девушке сложно было точно сказать, но в одном она была уверена – ни при каких обстоятельствах не приблизится к ним. Даже маленькой она знала неписанную истину: нельзя совать пальцы и нос, куда не положено, а став взрослой тем более не стремилась совершать глупости. Иногда ей казалось, что она чувствует на себе десятки скрестившихся взглядов: голодных, оценивающих, иногда ощущала чье-то дыхание на шее, но Кишин не позволял оборачиваться, а один раз она увидела, что рядом с ними шагает третья тень, но поблизости больше никого не было.

   Онигокко…

   Самый страшный и опасный из всех Дворов, где свет соседствовал с тьмой.

   Как она сможет здесь выжить в одиночку, если брат будет проводить большую часть времени при своем Императоре?

   Когда они вышли из закрытых помещений, стало легче. Но не потому, что аура Онигокко ослабла, снаружи она чувствовалась не менее сильно. Просто появилась и некая иная нотка… легкой радости, непонятной ласки; Кира не знала, как точно описать это ощущение, а после и забыла. Ведь они вышли к усыпанным розовыми лепестками сакур садам, и вновь в груди дыхание сперло от необыкновенных красот, но уже настоящих, а не нарисованных. Кира точно знала, что сейчас для вишневых деревьев не сезон, но, кажется, сами деревья это ничуть не волновало. Лепестки теребил легкий воздух и, казалось, они издавали неуловимую трель, как перезвон колокольчиков. Проходя мимо пруда с самой прозрачной водой, которую когда-либо видела, она вновь не удержалась и застыла. В пруду плавали громадные карпы – черные и ярко-красные, и она могла бы поклясться, что, вмиг собравшись стаей в одном месте, они начали подмигивать ей своими глазами. А когда из глубины вынырнула маленькая русалочка с карповым хвостом, и вовсе убедилась – о да, рыбы действительно подмигивали, надеясь на угощение.

   После этого полуночники, обитающие при Дворе Они, начали попадаться буквально на каждом шагу: выползали из-за углов, выныривали из стен, появлялись внезапно или сообщали о своем приближении какими-то звуками. И большинство из них выглядело далеко не безобидно и не ограничивалось только человеческим обликом. Кира едва не подпрыгнула на месте, когда за край крыши-навеса ухватилась гигантская рука, а откуда-то сверху опустилась зубастая костяная морда. Несколько мгновений она разглядывала девушку сиреневыми омутами, а потом так же бесшумно скрылась. Только продавленный след жутких пальцев и остался на том месте, где держался полуночник. Или из-за поворота вышла затянутая в плотный плащ фигура, плащ распахнулся всего на миг, но девушка успела увидеть сотни глаз, покрывавших серое тело. Некоторые из полуночников проявляли к Кире повышенный интерес, другие едва бросали на неё взгляд, третьи и вовсе не замечали, сосредоточив внимание на одном лишь старшем брате, чувствовавшем себя здесь, как рыба в воде.

   За всеми своими переживаниями и впечатлениями от встречи с такой невероятной реальностью Кира не заметила, как они с Кишином оказались на месте.

   Рядом с кувшином стояла небольшая керамическая чашечка, такая хрупкая на вид, что к ней было страшно прикасаться. Она была наполнена каким-то леденисто-белым напитком из того самого кувшина. Ещё на подносе замерло блюдо, на котором красивыми рядами лежали закуски: ломтики рыбы, морепродукты, овощи. Настоящий пир для того, кто желал провести приятные часы отдыха, но не сильно обременять себя набиванием живота. А вот рядом сидел, по-видимому, Император Двора Онигокко, расслабленный, ленивый, точно греющийся на солнце котяра, и очень-очень опасный. Одна его рука упиралась о доски чуть позади, другая лежала на коленях, затянутых в красное кимоно с желто-зелеными узорами по подолу. Один рукав этого кимоно был спущен, обнажая мускулистую грудную клетку и руку. Эмма-о оказался непроглядно-черным, иначе не скажешь. Не афроамериканская кожа, как у населения Дня, а словно в какой-то момент темнота решила обрасти плотью и стала этим существом, лишенным теней, оттенков, светлых и темных пятен. Единственное, что было в нем иного оттенка, это татуировка на груди, спускающаяся языками пламени по правой руке и переливающаяся серебром. И глаза, похожие на две бездны, но с тем же серебряным отливом.

   - Ваше Императорское Величество, - Кишин подвел Киру к мужчине и склонил голову в приветствии, девушка последовала его примеру.

   Их окинули оценивающим, нечитаемым взглядом, особенно досталось внимания ей. Захотелось поежиться, хотя в нем не было ничего неприятного, только всё равно пугающе.

   Он махнул рукой рядом с собой и приказал:

   - Садитесь.

   «Да уж, - подумала Зимнева, устраиваясь поудобнее, - аура властности вокруг него витает впечатляющая. Прикажет прыгать, и все поскачут одним за другим в мгновения ока».

   Она чувствовала себя очень неуютно, едва удавалось сдерживать дрожь. Такого мандража не случалось даже, когда она устраивалась на работу и знакомилась с начальством, коллективом.

   - Как ты себя чувствуешь? – обратился к ней Эмма-о.

   - Всё в порядке, благодарю вас, - с небольшой заминкой ответила она – всё же сказывалась неопытность в общении с подобными личностями. Короли, императоры, цари раньше встречались только в книжках, и только в книжках герои или героини могли общаться с ними «как со своими парнями». Здесь же нужно было учитывать множество нюансов, о которых она не имела ни малейшего понятия.

   - Кишин, - всего только имя, а прозвучало хлестко, без намека на выбор.

   Кира невольно вздрогнула, но брат ободряюще подмигнул и ответил, уже глядя на Императора:

   - Слабость, потеря координации, боли в теле – ничего страшного или опасного. Сейчас сестра чувствует себя лучше, чем при пробуждении, а остальное пройдет через сутки.

   - Это ты специально напомнил мне её новый статус, Змей? – жесткая улыбка мелькнула на губах Эммы-о.

   - Скорее уточнил, владыка.

   Эмма-о перевел острый, как клинок, взгляд на Киру:

   - Ты ещё новенькая здесь, девочка, да и твой брат о тебе чрезмерно печется, но это будет не всегда. Следующий раз, если я спрашиваю, жду правдивого ответа.

   - Х-хорошо, прошу прощения, - Кира покраснела, как рак.

   «Мамочки, да он меня до предынфарктного состояния доведет одним словом или взглядом. Я даже не представляю, как в такой лиге своей стать!»

   - Твое появление стало большой неожиданностью для Полночи, - между тем продолжал Великий Царь, носящий такое имя среди Императорских Дворов. – Мы уже получили предложения купить тебя, обменять, убить, похитить, даже кто-то просил преподнести тебя в качестве подарка. Начали делать ставки, каких предложений будет больше. Хочешь поучаствовать?

   Кира на миг снова смутилась, а потом подумала какого черта? Деньги лишними не бывают, она в них очень нуждается, и… это ведь на ней вознамерились подзаработать все, кому не лень. Значит, будет справедливо, если и она в стороне тоже не останется.

   - Почему бы и нет, поставлю на свою смерть, - ответила она.

   Владыке Дзигоку понравился данный ответ, судя по мелькнувшим в глазах серебристым искрам веселья, сменившим безликость.

   - Я передам. Резонанс ты наделала не только среди Тринадцати Дворов, но и во всей Полночи. Многие взволнованы, требуют немедленных действий, но больше бездумно вопят и надоедают своим скулежом. Тебя это пугает?

   Пугает ли это её? Кира задумалась.

   - Сейчас меня это не беспокоит.

   - Неужели?

   - Пока нет непосредственной опасности, переживания бессмысленны. Любому на голову может упасть гипотетический кирпич, но окружающие из-за этого не носят каски.

   Эмма удовлетворенно кивнул и перевел взгляд на Кишина:

   - Ты ведь уже говорил с Драконом о нашем неожиданном приобретении…

   Кира вздохнула, сомнений не было: «неожиданное приобретение» - это она.

   - Он жаждет с ней познакомиться как можно скорее, - ответил брат.

   - Не сомневаюсь, но отпущу её только через несколько недель, не раньше.

   - Я передам, - Кишин не возражал.

   Да и если бы возражал, что бы это изменило? Ничего.

   - Прощайся с сестрой, Змей, и уходи, - Эмма-о резко закончил разговор. Всё это время он продолжал неподвижно сидеть, словно не оценивал новичка при своих владениях, а пригласил кого-то в гости. Но Кира была только рада закончить с аудиенцией, для первого раза общения достаточно.

   - Благодарю за гостеприимство, Император Эмма-о, - сказал Кишин, вставая - я передам ваши слова Императору Рю-о.

   Когда брат помог Кире подняться, и они собирались покинуть повелителя Онигокко, неожиданно напротив того материализовался крылатый маленький человечек с длинным алым носом, как у сказочного Пиноккио, в зеленых штанах и когтистыми лапами вместо обычных ног. Он передал Эмме-о послание и исчез так же бесшумно, как и появился. Тому же хватило всего одного взгляда на переданное послание, чтобы остановить уходящих брата и сестру.

   - Змей, Гэмбу при смерти, - отрывисто проговорил он после прочтения.

   - Покушение?

   - Да.

   Лицо Кишина заледенело. Недолго думая, он подхватил девушку на руки и заскользил по коридорам так быстро, что Кира вцепилась в него покрепче.

   - Случилось что-то серьезное? – спросила она.

   - Да, Гэмбу – младший брат правителя Императорского Двора Сы Лин и его правая рука. Если он умрет, и если не будет найден его убийца, не будут установлены причины покушения в ближайшее время, то…

   - То?

   - То между Тринадцатью Дворами может начаться конфликт, способный перетечь в полномасштабную войну.

ГЛАВА 6

Когда за Кишином закрылась дверь, Кира осела на кровать. Именно так, потому что в обычных обстоятельствах люди садились, а ей хотелось безвольно упасть, как сломанной кукле. Руки судорожно сжали дорогую ткань кимоно на коленях, плечи вздрогнули, но ни одной слезинки так и не пролилось. Глаза оставались почему-то сухими. Вдруг навалились жгучие усталость и безнадежность, стало тяжело дышать, а на шее зазмеилась натянувшаяся удавка. Не реальная, и даже не магическая, но не менее ощутимая.

   Последний разговор с названым братом окончательно выбил девушку из колеи.

   Принеся Киру в покои, он поставил её на пол и уже собирался уходить, но все-таки задержался.

   Окинув сестру внимательным взглядом, Кишин со вздохом проговорил:

   - Я не хотел говорить тебе этого сейчас, но уж лучше услышишь от меня, чем от недоброжелателей.

   От подобного начала Кира напряглась, ожидая чего-то очень неприятного. Не ошиблась.

   - Ты попала в Полночь по ошибке и через два года планировала вернуться домой. Так?

   Кира кивнула, сердце ухнуло вниз.

   Он старался говорить как можно мягче, но о какой мягкости речь, когда удар наносится подобно железобетонной кувалде?

   - Мне жаль, душа моя, но отныне День больше не твой дом и не твой мир. Ни твой Император, ни мой не отпустят тебя ни через два года, ни через десять лет. Вообще никогда. Билет на твой рейс был аннулирован, а в День был передан приказ о стирание о тебе любой информации. Отныне ты там никогда не рождалась и не жила, Киры Зимневой, обитательницы Дневного мира, больше не существует. Твоей семье так же стерли и подкорректировали память. С этих пор можешь считать, что кроме меня у тебя больше никого нет из родственников.

   - Как же так? – выдавила она, сказать что-то более внятное не получалось.

   Она пыталась осознать сказанное полуночником и не могла. Слова услышала, даже поверила, даже почувствовала, но принять, осознать не могла.

   Кишин покачал головой, хотел подойти, подбодрить, но передумал.

   - Прости, Кира, но уж лучше сейчас ты будешь знать и начнешь привыкать к мысли остаться в Полночи, чем узнаешь всё слишком поздно. Даже если ты попробуешь сбежать, даже если у тебя всё получится, тебя найдут и вернут. Перебраться в любой другой мир Суток, если со временем об этом задумаешься, тебе тоже не позволят. Твой случай уникальный, поэтому в нем многие заинтересованы, но это не главная причина. Важнее то, что ты отныне принадлежишь двум Императорским Дворам, и позволить тебе уйти, значит поставить нас под угрозу. Пусть и ненаследная химэ, но всё равно отличный заложник при необходимости.

   - Кишин…

   Но тот жестом остановил её попытку что-то сказать.

   - К сожалению, я не могу остаться сейчас с тобой, и увидимся мы нескоро. Ты должна знать: наблюдай, слушай и не доверяй никому, пока не разберешься в интригах полуночных Дворов. Только после этого начинай собирать вокруг себя полуночников, свою свиту, а собирать её тебе придется. Сейчас ты одна, но одной в нашем мире быть не сможешь, не при Дворах. Держись, не поддавайся на провокации, не делай опрометчивых поступков, не принимай вызовы на дуэли, не принимай ничьей помощи, пока не услышишь, что должна будешь сделать взамен.

   - Кишин…

   - Продержись три недели, душа моя. К тому же… впрочем, сама скоро увидишь. Будь сильной, сестренка, и не унывай, не все так плохо, как ты думаешь сейчас.

   Сказав на прощание слова не то поддержки, не то наставления, он вышел из покоев, мягко закрыв за собой дверь и оставив её в полном одиночестве.

   А Кира в образовавшемся вокруг неё вакууме пустоты, осознала, что вот оно как бывает.

   Когда на человека обрушивается горе, подобное лавине.

***

Сколько времени прошло после ухода Кишина, Кира не знала. Когда очнулась от оцепенения, осознала, что тело неприятно затекло – всё это время она просидела в одной позе, не двигаясь. Дернулась рывком, точно вынырнув из воды, и приглушенно шипя, принялась растирать руки, ноги, сгибать их, возвращая кровоток. Было больно и неприятно, но эти ощущения окончательно помогли ей прийти в себя, спустя непродолжительное время смогла встать и походить по комнате. Взгляд бездумно скользил вокруг, иногда задерживаясь на ярких пятнах, каких-то узорах или необычных предметах, которых находилось здесь множество. Смесь современности из технологий и старины под Древнюю Азию интриговала и поражала, но сейчас знакомиться с ними не хотелось совершенно. В голове было кристально чисто, точнее правильнее было бы сказать – пусто. И это было хорошо. Потому что соображать и мыслить она сейчас была не в состоянии.

   Попав в другой мир, Кира оказалась выбита из колеи, полностью дезориентирована и испугана. Куда идти, что делать, как быть… Десятки вопросов роились в голове жужжащим пчелиным роем, и сосредоточиться на чем-то одном было ужасно сложно. Наверное, следовало благодарить мироздание, что она не оказалась где-нибудь в средневековье или там, где понятие «цивилизация» было весьма относительным, но не могла. Не получалось. Кире потребовалось время, чтобы разобраться в происходящем и пусть не смириться, но принять ситуацию. Обнадеживало то, что потусторонняя реальность ненамного отличалась от человеческой в плане мироустройства. Квартира, деньги, посольство и паспорта – все это имелось и там, где она выросла, только здесь было приправлено фэнтезийно-мистическим «соусом». С этим можно было жить, а ещё радовало и то, что в базах данных аэропорта Полуночи и в папке с документами, которые она начала собирать, хранился билет домой. Сроком через два года, конечно, но… ну и пусть. Главное, что время все равно пришло бы, и была надежда снова встретиться с родными. А что сейчас? Ни родного мира, ни возвращения домой, ни семьи, ни свободы.

   Вот тебе и приключение.

   Вот тебе и фэнтези-сказка.

   - Ну, долго ты будешь кукситься, нюня? – вдруг раздалось от двери знакомо-ехидное.

   Кира даже не вздрогнула, только медленно повернулась и ещё несколько лишних мгновений старалась сообразить: почему женщина у двери ей так знакома? Сознание думало долго, выползая из-под болотистой спячки.

   - Бию? – наконец проговорила она и сама поразилась, насколько безэмоционально прозвучал собственный голос.

   Бай гу-цзин грациозно направилась к ней, покачивая бедрами и бюстом. Той её половиной, которая была человеческой, а не скелетообразной, ибо с другого боку по определению ничего не могло качаться и трястись.

   - Естественно, Бию, нюня, - саркастически проворковала та и, окинув её оценивающим взглядом, поморщилась: - Как тебя бросишь, такую немощную? Ты ведь загнешься в тот же миг.

   Кира почему-то почувствовала странное облегчение, хоть кто-то знакомый оказался рядом.

   - Брат сказал, что не все так плохо. Значит, «неплохо» - это ты?

   - Одно из, - величественно ответила ойран, присев в мягкое кресло, - буду твоей компаньонкой и служанкой, тебе сейчас положено по статусу. Не позволю здешним обитателям загнобить тебя, такую пушистую и добрую, пока не научишься жить в Полночи и не узнаешь, что к чему. При Дворах все с клыками бродят, как в прямом, так и в переносном смысле.

   - Но как ты оказалась в Онигокко?

   - Потому что теперь я официально принадлежу Императорскому Двору Хяки-Моногатари, а ты химэ Двора Хяки-Моногатари, и при чужом Дворе не можешь находиться без помощницы.

   - Так вот почему ты меня не выдала, когда узнала про мою прогулку с Хякки Яко, - пробормотала Кира и вопросом эта фраза не была, утверждением, – а ведь могла бы.

   Вот теперь Бию удивилась:

   - Надо же, а мозги у тебя работают, когда нужно. Если бы я сообщила о человеке, пережившим встречу с Хякки Яко, то, конечно, получила бы кругленькую сумму за это. Но что дальше? Деньги не вечны. Зато сейчас я принадлежу одному из Императорских Дворов и прислуживаю сестре самого Змея. Передо мной открылись многие двери и появились небывалые до сих пор возможности, и этот шанс я упускать не собиралась.

   Кира не удивилась, когда Бию подтвердила её подозрения. Придя в себя после эйфории, вызванной блужданием в компании парада демонов, она осознала, что наболтала много лишнего. И если в бабушке Цао она была уверена, то молчание ойран вызывало вопросы и недоумение. Тогда Кира предположила два самых вероятных варианта развития событий: либо цукумогами достаточно сильно припугнула своевольную и амбициозную красотку, либо всё та же своевольная и амбициозная красотка выжидала и наблюдала за дальнейшими событиями, чтобы максимально вознаградить себя за молчание и хранение тайны. И когда пришло время, Бию пообщалась с братом и обсудила с ним вознаграждение? Недурно. Впрочем, молодец. Если хочешь прорваться в этом мире повыше, то нужно крутиться. Конечно, это не значило, что сама Кира разделяла взгляды полуночницы, но не оценить их не могла. За время знакомства с этой особой она поняла, что Бию, как та змея, которая пригрелась на особо уютной груди. Только в отличие от других подобных змей на сторону не смотрела и, выбрав союзников, исходила ядом, но продолжала верно оставаться на месте.

   Отрадно, что теперь у неё есть какая-никакая, но союзница, пусть и с паскудным характером.

   - Я думала, что тебе в Есиваре нравилось, - вспомнила Зимнева некоторые из их ранних разговоров.

   - Нравилось, но развлечений и секса хватает и при Тринадцати Дворах, - Бию томно повела плечами, а в глазах вспыхнул задорно-предвкушающий блеск. – Так что я ничего не теряю, наоборот, только приобретаю. Власть, влияние, уважение, богатство – Хяку-Моногатари всем этим меня обеспечит. Со временем найду себе покровителя, конечно, не последнего полуночника при Дворе, и станет ещё лучше. Возможно, даже рожу ребенка, это упрочит мое положение.

   - Какие у тебя впечатляющие планы, - Кира цокнула языком, ощущая, что начала немного оттаивать из оцепенения, вызванного словами Кишина. – Замуж тоже выйдешь?

   - Кому интересно замужество? М-м-м, хотя, вот таким как ты наверняка интересно. Но для меня все эти лишние хлопоты бесполезны и незначительны. Что такое брак? Лишняя трата времени, ограничение свободы и невозможность поступать, как хочется. Отвратительно. – Брезгливо передернув плечами Бию, окинула девушку оценивающим взглядом: - Ты мне лучше скажи, что на тебе надето? Из какого подержанного магазинчика достала столь ужасные тряпки?

   Кира, не ожидавшая подобного нелестного заявления о дорогущем кимоно из дорогущей ткани, похожей на шелк, но шелком не являющейся, озадаченно погладила её.

   - Почему тряпки? Очень красиво и удобно, не думала, что кимоно может быть таким.

   Но Бию закатила глаза к потолку, показывая свое отношение к «красивому и удобному».

   - Дорогая нюня, спешу тебе сообщить: то, что на тебе надето, миленько для какой-нибудь бедной полуночницы-продавщицы, но никак не для химэ драконьего Двора. Удивительно, что твой брат позволил тебя облачить в подобное, - и тут же оборвала себя, - наверное, не до моды мужикам-то было. Ладно, для этого я здесь, займусь твоим гардеробом и многим другим.

   - Насколько высок мой статус? – Кира нахмурилась. Меньше всего её сейчас волновали модные приговоры.

   - Настолько, что, несмотря на твою человеческую природу и на сегодняшний шум вокруг твоей персоны, многие высокопоставленные полуночники возжелают породниться через тебя с самим Змеем и двумя Императорскими Дворами. Рано или поздно, но объявится тот, кому отдадут твои руку и сердце во благо полуночных игр между сильными мира сего. Но можешь не переживать раньше времени, - ухмыльнулась Бию, когда заметила, что её новая хозяйка вновь начала бледнеть. – Во-первых, ты можешь просто не дожить до дня своей свадьбы, - «успокоила» она, подмигнув. – Твое появление вызвало большой резонанс в обществе, Мгла бурлит и кипит от бури эмоций. Даже были подняты в боевую готовность стражи города, и довольно жестко разогнали несколько митингов в назидание для остальных недовольных.

   - Я не знала, что всё настолько… - подходящего слова подобрать у неё не получилось.

   - Вряд ли тебя допустят до излишних подробностей. Ты ещё долго не покинешь территории Дворов, как сомневаюсь и в том, что элементарно новости не сможешь посмотреть.

   - Почему? Зачем такая изоляция?

   - Может, не желают травмировать твою нежную психику. Может, не желают наблюдать твои истерики, если таковые возникнут. Может, опасаются нападения и с этой стороны, ведь у нас не проблема навести порчу даже через радио с телевидением. Кто разберет этих мужиков? Но мы немного отвлеклись, это всё было во-первых. Во-вторых, если выживешь, а сейчас это вероятнее всего, раз тебя не убили сразу, то всё равно нужно ждать, когда первый шок от твоего появления пройдет. Со временем новость перестанет быть актуальной, появится что-то новое, а тебя смогут принять проще и быстрее. Ну и в данную минуту Дворы заняты ещё и непонятным покушением на Черного Гэмбу. Это куда важнее, чем человеческая девчонка, война мало кого прельщает. Так что, когда дойдет время до твоей гипотетической свадьбы, ты здесь уже обживешься.

   - Спасибо за информацию.

   - Не за что, могу добавить и в-третьих: не забывай, кто твой брат. Змей не из тех, кто позволит продать тебя по дешевке; уж этот точно позаботится, чтобы муж тебе хотя бы нравился.

   Хоть что-то. Несмотря на то, что Кишин обещал её ни к чему не принуждать, но мог бы принудить тот же Эмма-о, в крайнем случае, пока незнакомый ей Рю-о. Да ещё тот намек брата, когда они совершали ритуал братания:

   - «Соответственно, за мной остается право заботиться о тебе, как старшему брату, ждать от тебя некоторого подчинения в определенных вопросах; к примеру, в вопросе о твоем замужестве».

   Ту оговорку Кира прекрасно заметила и не оценила только потому, что голова была занята спасением собственной жизни. Ещё и сомневалась, что брат не станет слишком скоро планировать её бракосочетание. В общем, Кира решила, что подумает о браке, когда придет непосредственно время, а сейчас из-за этого не имело смысла переживать точно так же, как о торгах на её жизнь за пределами Онигокко. В принципе, и полного отторжения мысль о замужестве у неё не вызвала. Не то, о чем она, конечно, задумывалась, но и не конец света. Ведь сама хотела семью. Повлиять на решение Кишина она всё равно не могла, но всё же решила попросить брата при встрече, чтобы он в случае такого исхода предоставил ей хотя бы выбор из нескольких подходящих кандидатов. Хорошо бы была возможность познакомиться поближе, прежде чем… Ай, о чем она думает?! Пока это только ничем не подкрепленные предположения, а она уже составляет целый список безликих кандидатов в мужья.

   - Ясно, - наконец вынырнула Кира из своих мыслей, - вполне логично.

   - И не будет воплей о великой любви, которая обязательно придет, или о принуждении девицы к браку? – Бию с интересом склонила голову набок.

   Девушка же улыбнулась – слабо и через силу. Веселиться и шутить совершенно не хотелось после известия о потери семьи.

   - Бию, мне двадцать семь лет, скоро будет двадцать восемь. Знаю, что для полуночников – это не возраст, но я-то из Дневного мира, и там он считается уже давно перевалившим за юность. Принца на белом коне я никогда не ждала, романтические истории, конечно, как и все девушки, любила и грезила о сказках, но я реалист. У меня такого не будет, это точно. А то, что брат не подсунет мне никого неприятного или жестокого – это факт. Из этого следует, что в мужья мне достанется кто-то влиятельный и весьма симпатичный (я уже заметила, что большинство мужчин у вас очень привлекательны). Мне главное, чтобы я не попала к садисту и извергу, и чтобы присутствовало хоть какое-то уважение между нами, а остальное не так уж и важно. В том числе и мифическая любовь.

   Бию удивленно поглядывала на собеседницу, будто увидела что-то новое для себя.

   - Надо же, - хлопнула она в ладоши, демонстрируя крайнюю степень удивления, - можно сказать… что я под впечатлением. Уважаю.

   Кира потерла лоб рукой, и вяло пожала плечами:

   - Я не юная соплюха, которая ждет осуществления всех мечтаний, оказавшись в другом мире. Мой другой мир точно не наполнен рыцарями и эльфами, готовыми совершать подвиги во имя попавшей в беду дамы, а сейчас он и вовсе кошмар напоминает. К тому же, мне хочется детей, а в Дне я уже потеряла надежду с кем-то начать встречаться.

   - А в чем проблема? – удивилась Бию. – Разве проблема завести ребенка или у тебя какие-то женские проблемы?

   Кира качнула головой:

   - Возраст, с каждым годом всё сложнее будет сделать это. Мы, дневные, быстро стареем.

   - Насчет этого можешь не переживать, - хмыкнула бывшая ойран.

   - То есть?

   - Так ты сегодня съела мясо нингё, приказ его приготовить и дать тебе отдал Змей. Стареть ты уже не будешь, и проживешь очень долго. Некоторые употребляют его постоянно, и со временем обретают истинное бессмертие, но подобное достигается только постоянным рационом питания из мяса нингё.

   - Что это такое? – Кира напряглась, услышав неожиданную подробность. Не очень хорошее предчувствие возникло в голове. Нингё – это ведь рыба? Или какое-нибудь животное? Наверняка ведь…

   - Это особый вид русалки, обитающей в Хрустальных морях, чье мясо наделяет долголетием съевшего его. Может, в Дне и рассказывают сказки о долголетии и бессмертии как о чем-то невероятном, но в Полночи подобное можно приобрести в магазинах за кругленькую, но вполне реальную сумму.

   - Постой! Русалки? Они разумны? – в мыслях сразу вспыхнули воспоминания о красивых водных девах из ресторана, куда привел Киру Кишин.

   - Разумны, конечно. Они такие же полуночники, как я, бабушка Цао, как ты теперь.

   - Но ведь это… каннибализм какой-то!

   Бию равнодушно пожала плечами:

   - В этом нет ничего особенного. Если ты забыла, то тебя тоже съели в каком-то смысле. Мясо нингё – ценный продукт в магазинах Полночи, но в основе своей подобной процедуре подвергаются либо преступницы за преступления тяжкие и особо тяжкие, либо те нингё, кто сами отписали свое тело на подобную процедуру. Кто-то из-за отчаяния, кто-то из-за желания закончить жизненный путь, у всех свои причины. Конечно, существуют ещё браконьеры и контрабандисты, которые занимаются отловом нингё, но такие полуночницы защищены законами Полночи.

   Кира посидела несколько мгновений в задумчивой прострации, потом встала с места и решительным шагом направилась в купальни, ничего больше не сказав. Заинтересованная Бию последовала за ней, не мешая и не предпринимая никаких действий. Только издала удивленный возглас, когда Кира повернула кран с ледяной водой и сунула под нее голову, игнорируя красивую прическу. На сегодня шокирующих новостей было достаточно. Под ледяной струей она простояла до тех пор, пока кожа на голове не потеряла чувствительность, зато перед глазами перестали мелькать расплывающиеся темные пятна, и стало лучше. Бию терпеливо дожидалась, когда Киру отпустит, и только страдальчески закатив глаза к потолку, молча взялась приводить подопечную в порядок. Спустя некоторое время тишина сменилась необременительными разговорами о новом гардеробе положенном химэ, о бабушке Цао, к которой Бию завтра съездит за вещами и о расторжении двух договоров на проживание.

   За эту смену темы Кира была ей благодарна, ведь сил размышлять о том, как изменилась её жизнь, у неё уже не было. Ни сил, ни желания, ни выдержки. Поэтому она просто сидела напротив зеркала и позволяла себе слушать болтовню своей первой в жизни служанки.

   Но в одиночестве они провели недолго, и повезло, что к тому времени Бию успела привести свою хозяйку в надлежащий вид. О гостях сообщил стук в дверь, а после внутрь вошла колоритная парочка. По большему счету полуночники уже не удивляли Киру, но неизгладимое впечатление производили неизменно, и она полагала, что подобное внутреннее ощущение будет преследовать её ещё долго. Первой по ковру ступала женщина-кошка, иначе и не назовешь. Тело у неё было стройным и гибким, красивым, не хуже, чем у той же Бию (той ее половине, которая человеческая), но только покрытым кошачьей черной шерстью. А вот голова была исключительно кошачьей формы, как у привычных представительниц дневного племени, коих брали в качестве домашних питомцев люди. Изумрудно-зеленые глаза смотрели прямо и немного зло, чем-то напоминая Кире сиамских кошечек из Дня; их зелень контрастировала в яркости с кимоно такого же оттенка, в которое была облачена незнакомка. Величественная осанка, властность движений намекали, что она не рядовая обитательница Онигокко.

   Второй гость оказался мужчиной: настоящий гигант под два метра роста со светлой кожей, покрытой черными тигриными полосами. Львиная грива белоснежных волос спадала до самых бедер и укутывала его плащом, создавая угрожающий облик. Багровые глаза смотрели внимательно и изучающе, оценивая каждый минимальный жест или изменение мимики. Черты лица были больше человеческими, мужественными, но при этом в них имелись и звериные особенности: тяжелая челюсть, немного приплюснутый нос, как у тигра или льва, внушительные клыки, выглядывающие изо рта. Весь его облик окутывал уверенностью, животной мощью, способной подавить того, кто слабее. Но больше всего Киру поразил хвост незнакомого мужчины. Ведь отчасти это отказалось живое существо – белоснежная змея, клыки которой были размером с указательные пальцы девушки. Она сверкала пурпурными глазами, шипела и находилась в постоянном движении. Покусает и не останется ни рожек, ни ножек от несчастного.

   При их приближении Кира встала с места, рядом встала Бию, правда, соблюдая положенный этикет, как положено прислуге. Но когда она подумала, что гости сами представятся, в покои размашистым шагом вошел Эмма-о. На этот раз в его облике не было ничего ленивого, расслабленного или домашнего, истинный правитель. При его появлении все полуночники поклонились, приветствуя. Кира замешкалась, не зная как поступить. Теоретически и ей следовало сделать то же самое, но вдруг в её случае поклоны были какими-то другими, или они вовсе не нужны были? Поразмыслив, решила все-таки последовать примеру остальных, но по закону подлости нога запуталась в подоле кимоно, и девушка начала заваливаться на бок. В тот же миг на локте сомкнулись сильные пальцы, помогшие сохранить равновесие, и она утонула в бездонной тьме взгляда Императора. Быстро же он оказался рядом с ней!

   - Оставь, время научиться ещё будет, - легко прочитал он ее мотивы, а потом посмотрел на Бию: - Новая придворная дама Хяку-Моногатари по протекции Кишина?

   - Да, Ваше Императорское Величество. Мое имя Бию, с этих пор я буду прислуживать химэ Кире. Я не подведу.

   - Посмотрим.

   Кира подумала, что наверняка прежде, чем Бию оказалась в Онигокко, то её тщательно проверили. Поступить иначе при Императорском Дворе не могли никак.

   Эмма-о подвел её к молчаливым незнакомцам, ждущим, когда на них обратят внимание.

   - Кира-химэ, будучи дневной, ты совершенно неподготовлена для жизни в Полночи, поэтому тебе предстоит многое узнать. В этом тебе поможет Нэкота-хан, она станет твоей наставницей и компаньонкой, пока не освоишься при Дворе и не наберешь свою собственную свиту. – При этих словах Императора Онигокко женщина-кошка чуть выступила вперед и поклонилась уже девушке. Потом вперед выступил полосатый громила: - Это Генро, начальник императорской гвардии и глава службы безопасности Двора. Он обеспечит тебя защитой, проконтролирует, чтобы ты осталась целой и здоровой.

   Проглотив комок в горле, Кира осторожно кивнула обоим:

   - Приятно познакомиться.

   Правильно ли она поступила или нет – сказать не смогла бы, никто не дал даже намека на это. Зато Эмма-о, закончив короткое знакомство, всем приказал:

   - Все оставьте нас.

   Зимнева после этого вся подобралась, остаться наедине с Императором было страшно. В прошлый раз хотя бы Кишин рядом был. Но никто и не подумал задержаться и спасти её, даже самого завалящегося дракона рядом не оказалось.

   И когда за тремя полуночниками закрылась дверь, Кире захотелось, как маленькой, побежать следом и позвать кого-нибудь остаться.

   - Подойди, - прозвучало тихое за спиной.

   Оказалось, что она умудрилась непроизвольно отойти к выходу. Немного, но все-таки заметно.

   Уговаривая себя успокоиться и расслабиться, Кира повернулась к мужчине. Стоящий, он производил ещё более сильное впечатление.

   - Кира, - имя её прозвучало требовательно, намекая, что пора прекратить мяться на одном месте и выполнить приказ. Немного нерешительно, но она все же приблизилась к Эмме-о, но настороженность никуда не делась. Не потому что её смущало присутствие такого мужчины, хотя и это тоже имело место быть, её опасения были куда более приземленными. Ведь это Эмма-о убил её в злополучный вечер, пусть даже она ничего конкретного и не помнила. Не самая хорошая идея оставаться наедине с собственным убийцей.

   Точно прочитав её мысли, он сказал:

   - Не бойся, ничего плохого я не сделаю. Пока.

   Ну, спасибо за уточнение, Император очень добр.

   Замерев рядом с ним, Кира осознала насколько маленькая на его фоне. А ведь он не такой бугай, как Генро, а она сама для девушки вполне себе в теле: не хрупкая, не кукольная. И тем не менее…

   Испуганный возглас удалось подавить, когда рука Эммы-о обхватила Киру за шею, скользнула к затылку, путаясь в волосах, но сама все-таки вцепилась в него. Только непонятно для чего: пытаясь удержать или вырваться из захвата.

   - Я не держу, - спокойно сказал он, - но при физическом контакте будет проще узнать то, что нужно.

   Сказал и при этом смотрел прямо ей в глаза, не напирая, а показывая, что сейчас её на самом деле не собиралась обижать. Кира же осознала: и правда, не держит. Никакого давления, принуждения, скованности она не испытывала. Чужая рука просто запуталась в черных прядях, разрушая творение Бию, но никаких неприятных ощущений не несла. Создалось ощущение, что, если она действительно захочет свободы, то мгновенно её получит. Так обычно прикасались к ребенку, у которого измеряли температуру старым дедовским методом, и ничего крамольного в этом жесте не было. От осознания этого Кира неожиданно расслабилась и перестала дергать и комкать дорогую ткань чужого кимоно в своих пальцах.

   - Что вы хотите узнать?

   Эмма-о прислонился к её лбу своим, чем вновь смутил её, но все-таки ответил:

   - Нужно понять кто ты, почему выдержала зов Хякки Яко, почему воскресла после. Есть много способов выяснить потенциал полуночника или какого-либо другого обитателя Суток. Обычно так мы проверяем наличие способностей, каких-то особенностей или проклятий у детей, чтобы не нанести им лишний вред. Порой они хранятся очень глубоко внутри ребенка и не каждый способен вытянуть на поверхность, а неразвивающиеся способности могут сильно навредить. Считай это более глубоким сканированием всех твоих возможностей, чем было до сих пор.

   Кира невольно улыбнулась, ожидая пока Эмма-о закончит. Забавно, она оказалась права – процедура детская, не несущая в себе ничего запретного. Она думала, что что-то почувствует при этом, но нет. Ни давления, ни ощущений, ни даже легкой щекотки – ничего не было. Мужчина и женщина просто стояли друг напротив друга и соприкасались лбами. И, странно, даже смущение куда-то делось, словно поняло: оно без надобности.

   - Почему вы не испытаете на мне… взрослые методы? Ведь они есть? – все-таки не удержалась она от любопытства. – И можно ли применять детский метод на взрослом?

   - Все можно сделать, если знать как. Несведущий в этом деле полуночник вполне способен по неосторожности повернуть твое умственное развитие в обратную сторону, то есть ты будешь не расти и развиваться как личность с каждым прожитым годом, а наоборот деградировать, пока не станешь взрослым полуночником с мозгом младенца.

   Кира охнула, стало жутко от подобной перспективы. Процедура, показавшаяся простой, на деле оказалась весьма опасной.

   Эмма-о осторожно придержал ее за локоть и успокоил:

   - С тобой подобного не случится.

   - Вы так уверенно об этом говорите. У вас есть дети?

   А вот этот вопрос неожиданно заставил Эмму-о улыбнуться, чуть заметно, но все-таки. Заметила она это только потому, что сейчас между ними практически не было лишнего расстояния.

   Думала, что он пошутит или осадит ее за наглость, но Император ответил коротко:

   - Детей нет, но это не мешает мне уметь применить данный способ при случае.

   Ай, куда лезешь, милая? Прикуси язык и перестань разговаривать с ним так, словно с дневным мужчиной. Удивительно, как он ещё терпит подобное.

   - Иные же методы проверки твоих возможных способностей более жесткие. Маловероятно, что ты в данную минуту готова к ним. – Когда Кира заинтересованно приподняла вверх бровь, пояснил: - Секс, боль, подавление воли, медитация, много вариантов.

   Нет, нет, никаких сексов и болев, это не к ней.

   - Чем плоха медитация?

   - Чем… Погружение в астральный план на девяносто дней с невозможностью совершать любые иные действия. Беспрерывная медитация. На подобное соглашаются пойти только монахи или фанатики.

   Через некоторое время Эмма-о отстранился, в задумчивости хмуря брови.

   - Ничего? – поняла она.

   - Обычный человек.

   - И что теперь?

   Мужчина отошел от девушки, но осмотрел оценивающе, очень пристально и как-то жестко.

   - Некоторое время проведешь в компании только компаньонки и наставницы под охраной, - наконец принял решение он. – Это не наказание и изоляция, пока так будет безопаснее.

   - Долго?

   - До ежегодного съезда Императорских Дворов, а там посмотрим.

   Киру не обрадовала подобная перспектива, но возражать Эмме-о она не собиралась, ещё не сошла с ума. Подобной дерзости ей бы не спустили, да и кто бы в здравом уме стал сердить того, о кого зависела жизнь и дельнейшая судьба? Поэтому пока Кира выбрала политику терпеливого ожидания и наблюдения.

   Дальнейшая неделя поползла со скоростью улитки, безжалостно выматывая девушку. Упомянутый Императором Онигокко съезд должен был состояться через три недели. В это время все тринадцать Императорских Дворов встречались на нейтральной территории, решали политические и экономические вопросы, заключали всевозможные сделки, контракты и договоры. Масштабное событие неизменно привлекало всеобщее внимание, заставляя игнорировать остальные новости Полночи. Ведь полным составом Императоры собирались очень редко, а в эти периоды между ними происходило множество интриг и закулисных игр. За каждым Императором была закреплена определенная территория Полночи, сферы влияния которой они контролировали. При этом основные их резиденции находились именно в Мгле, как центре мира, и все Императоры обитали неподалеку друг от друга. Их же землями управляли доверенные лица, отчитывающиеся перед владыками, то есть наместники.

   Как узнала Кира, подобный порядок сложился в давешние времена, когда Полночь была измотана войнами и распрями между Императорами. В какой-то момент встал выбор уничтожить всё или ступить на новый виток развития. Владыки выбрали второй вариант, создали смешанный, ни на что не похожий путь развития общества, и объединились, договорившись никогда не «расставаться». Вожакам до мозга костей им было очень тяжело делить одну территорию, не раз они вновь порывались выдрать друг другу глотки, но все-таки справлялись с инстинктами. Со временем они привыкли, но всё равно старались не мозолить глаза друг друга, а уж о близких союзах между всеми Императорскими Дворами одновременно и вовсе речи не шло. Вот почему случай Киры был достаточно уникальным. Своим появлением она умудрилась объединить два Двора, которые раньше не имели связей, а теперь так или иначе обязаны были начать слияние. У Онигокко и Хяку-Моногатари были свои связи с другими Дворами, а это значило, что и эти Дворы отныне связаны. Проще говоря, получался самый внушительный союз между Императорскими Дворами за всю их историю.

   На всеобщем съезде планировалось представить аристократическому обществу химэ Киру, сестру дайдзе-дайдзина Кишина и нового члена Хякки Яко самого Великого Царя. Вот для этого и была к ней приставлена Нэкота-хан, суровая и властная наставница. Бию рассказала, что женщина-кошка некогда принадлежала Двору Готоку-дзи и являлась первой фу жэнь императора Норайо. Нэкомусумэ носила титул гуйфэй и могла впоследствии стать хуань хоу всего Двора, однако в ходе загадочных закулисных игр была изгнана, едва избежав смертной казни. В первый момент, когда Кира услышала все эти незнакомые слова и значения, у неё волосы встали дыбом. Но разобраться получилось и стало более понятно. В свое время Нэкота была одной из дополнительных жен Императора, но самой любимой при этом. Ей пророчили большое будущее и статус главной жены и Императрицы Готоку-дзи. Не сложилось. Каким образом и почему Эмма-о позволил этой женщине вступить в его Двор, осталось загадкой для окружающих, так же как и то, почему он приблизил её к себе. Однако с течением времени Нэкота стала неотъемлемой частью Онигокко, заслужив своими силами и уважение окружающих, и власть. Рассказывая о ней, Бию недовольно кривила губы – они с Нэкотой невзлюбили друг друга с первого взгляда.

   Кира и сама могла сказать, что конкретно у неё женщина-кошка вызывала чувство внутреннего содрогания. Неприятное ощущение. Тем не менее, девушка не могла не оценить того, чему принялась обучать её Нэкота. Выматывающие дни перетекали один в другой и были заполнены чередой новых знаний обо всем, чему учили аристократических представителей полуночного высшего света с пеленок. Конечно, за три недели невозможно было сотворить из Киры стопроцентную химэ Двора Хяку-Моногатари, однако сделать так, чтобы она не опозорилась, было возможно. А её девушка узнала, но уже от Бию, что некоторые из Дворов практиковали политику гаремов – многочисленные жены и наложницы считались здесь в порядке вещей. У кого-то из Императоров бесчисленные «возлюбленные» набирались на определенный срок, а после покидали Двор, у кого-то это были купленные рабыни, считавшиеся собственностью владыки. А у кого-то, как, к примеру, у Норайо, если бы Император умер, то всех его женщин похоронили бы заживо вместе с ним.

   От этого история изгнанной Нэкоты звучала ещё более впечатляюще, ведь обычно таких, как она, убивали без суда и следствия.

   - При Онигокко тоже есть наложницы? – спросила Кира во время того разговора.

   - Нет, у Великого Царя есть любовницы, но гарема не было никогда.

   - Почему?

   Бию пожала плечами:

   - Он не любитель визгливого столпотворения баб в одном месте, а отсутствием постельной грелки никогда не страдал. В основном у Императоров Дворов две причины, чтобы завести наложниц: для престижа или того требуют традиции Двора. Первое его не волнует и влияние он имеет куда весомее, чем толпа женщин, а во втором случае – такой традиции при Онигокко нет, а если бы была, то давно и всеми забытая. Двор Императора Эммы-о потому и не любят, что законы ему не писаны.

   - Откуда только ты всё это знаешь? – поразилась Кира. – Ведь совсем недавно попала сюда.

   - Нюня, вот поработала бы ты с мое в Есиваре и не такое бы узнала. Лучшее место для развлечений, интриг и смерти.

   На подобное заявление Кира только фыркнула, впрочем, в подробности вдаваться не стала, как и основания не верить словам Бию у неё не было. Район красных фонарей можно было назвать неофициальной третьей силой Полночи, и не только в центре, но и по другим городам мира. В каждом его уголке имелся свой филиал Есивары, где проворачивались темные дела, скрытые яркостью веселящихся полуночников. Куртизанки в свое время стали красивой ширмой для этого, но имели нешуточную власть, основанную на многочисленной информации, которую получали от своих клиентов. Вместе с ними в Ешиваре контролировали преступный мир Полночи группировки и кланы, деление между которыми было сродни Императорским Дворам. Бию, покинувшая Ешивару столь внезапно, не поскупилась отступными для хозяев. Хоть она считалась свободной куртизанкой, тем не менее, никто не мог покинуть район только потому, что ему захотелось. А она не хотела в будущем для себя лишних проблем, поэтому не задумываясь распрощалась с очень внушительной суммой, заключила договора на несколько услуг и сохранила за собой некоторую власть в Ешиваре и хорошее отношение хозяев. Не каждая девушка, попавшая туда, могла похвастаться тем же. Кира предполагала, что и Кишин поучаствовал в смене работы для Бию, так же как и лично принял решение допустить её до новообретенной сестры. Ведь благодарность всегда можно было выразить и в денежном эквиваленте, независимо от желаний того, кого благодарили.

   Тот разговор прервал появившийся Генро в компании двух стражей, и женщина-скелет тут же нацепила на себя маску послушной и безмолвной тени, словно и не было приклеившегося прозвища «Нюня», и дружеской болтовни. Пусть Кира ещё мало понимала в придворных интригах, но элементарные вещи распознавала, а панибратство с прислугой, особенно в таком ключе, могло нанести её положению большой урон. Поэтому первый приказ, который получила Бию, был прост: при посторонних никаких приятельских замашек. Кира-то прекрасно понимала, что та не собиралась задевать её, унижать и обижать, зато окружающие могли насочинять нехорошее. Увы, теперь ей не позволял новый статус многое из того, что можно было раньше в Дневном мире. Не дай бог по Онигокко поползли бы слухи о том, как неуважительно обращается к ней служанка, потом ведь не отмоешься! И без того ходило достаточно сплетен о новом члене Хякки Яко Великого Царя. Начало этому послужил приказ Императора, из-за которого девушку держали в строжайшей изоляции и никто, кроме Бию, Нэкоты и Генро с охраной не могли заходить на выделенную ей территорию.

   Подобное всколыхнуло волну слухов и предположений. Самым забавным (в пересказе всё той же Бию) для Киры стало то, что она невероятно-страшная человечка, которая проклята каким-то недугом и заражала им окружающих. Или противоположность этого бреда: что она обладала неписанной красотой и поэтому Эмма-о держал её для себя, никому не показывая и удовлетворяя страстные желания, темные инстинкты и прочие неизвестно откуда взявшиеся наклонности. Зачастую девушки буквально держались за животики от хохота, узнавая очередную абсурдную сплетню. Но совершенно было не до смеха, когда нет-нет, а полуночники пытались просунуть свои длинные, любопытные носы в новую тайну Двора. Почему не смешно? А кому понравится наблюдать в окно чью-то жуткую морду или вздрагивать от любого шороха? Так легко и заикой стать. Правда, это длилось до тех пор, пока не вмешался грозный Генро и быстро разогнал местных Варвар. А ещё нельзя было показывать, насколько Зимнева неподготовлена и несведуща в мире высшего света. Условности, правила, обязанности, идеальная репутация – ничто не могло опорочить её, любая провокация и можно было прощаться стать своей при Императорских Дворах.

***

Кира сидела на ступенях веранды, наслаждаясь редкими мгновениями уединения и тишины, прерываемой птичьими трелями. День выдался на редкость теплым, несмотря на то, что осень уже вступила в свои права и предпринимала первые попытки заменить тепло холодом. Даже удивительно, как мгновенно пролетел её первый месяц в потустороннем мире, и этот месяц был изматывающе тяжел, наполнен горькими событиями. Особенно, когда от брата пришло документальное подтверждение, что отныне официально её никогда не существовало в Дне, а воспоминания родных и друзей были стерты.

   С Генро она практически не разговаривала и очень редко его видела, так же как и других охранников. Они, незримыми тенями, кружили по отведенным ей покоям, берегли покой и дарили безопасность, ограждая от чудовищ по ту сторону стены. Неимоверно тяжело Кира привыкала к новому миру, новым реалиям и менталитету, каждый свой шаг или слово она воспринимала, как прыжки по минному полю. Куда приземлится – неизвестно, и любой прыжок мог окончиться или новым прыжком, или взрывом. Находясь в постоянном напряжении, Кира держалась только благодаря силе воли и поддержке Бию. Несмотря на свой стервозно-дрянной характер та оказалась той отдушиной, которой не хватало. Ведь Нэкота, которая так же проводила много времени в компании с девушкой, не позволяла расслабиться ни на минуту. Не сказать, что Зимнева недолюбливала женщину-кошку или боялась, но та вызывала неизменное ощущение давления. Она была жесткой, резкой и требовательной, шаг в сторону, отступление от темы и следовал мгновенный выговор и очередная лекция по этикету, правилам или законам. Поняв, что это просто такой полуночник, Кира научилась уживаться с Нэкотой, но всё равно было тяжело.

   А позволить себе минуту слабости боялась, ведь одна слезинка могла разрушить всю плотину. Так что оставалось держаться и терпеть, должна же была появиться и в её жизни белая полоса.

   В этот теплый день Нэкота неожиданно отменила занятия со своей ученицей из-за срочности каких-то дел, а Бию оказалась занята улаживанием последних формальностей с Ешиварой. Вот поэтому эти умиротворяющие, одинокие и потрясающие мгновения в саду, треплющий волосы ласковый ветер и чашка с горячим яблочно-вишневым настоем в руках давали Кире возможность немного расслабиться.

   - Как же хорошо, - тихо прошептала она, подставляя лицо ласковым солнечным лучам.

   - Полностью согласен, - послышалось рядом неожиданное.

   Кира вздрогнула, выронила чашку и вскочила на ноги, ошарашено разглядывая незваного гостя. Незнакомец со всеми удобствами развалился на подушках неподалеку от неё, достаточно было протянуть руку и коснуться его. Кира даже руку сжала в кулак, удерживая себя от проверки. Но как же хотелось ткнуть пальчиком… А вдруг мерещится? Глюк это, а она одичала от одиночества, понимаешь ли.

   Больше всего он напоминал очень, ну очень плохого парня с замашками ленивого котяры. Чешир из Алисы в Стране Чудес? Вылитый. У него была короткая стрижка черных волос, кончики которых имели пепельно-серый оттенок, и отчего-то думалось, что это не вмешательство парикмахерского искусства, а очень даже естественный цвет. Его глаза оказались разноцветными: один по-волчьи желтый, второй – точно расплавленная ртуть. Мужественное лицо, саркастичная улыбка, жестковато-насмешливый взгляд. Жгуче-черная ткань кимоно была расписана серебряным узором и надета только на одну руку, правую; рукав левой свободно болтался где-то сбоку. Талию опоясывал такой же черный хаори-химо, а к нему добавлялся нестандартный пояс, какие обычно носили байкеры: с шипами и черепом-пряжкой. Под кимоно были надеты не обычные нагадзюбан и хакама, а футболка-безрукавка и кожаные штаны с тяжелыми гриндерсами. На шее висели многочисленные цепочки, по рукам ползла странная вязь татуировки.

   Разглядывая девушку своим кошачьим взглядом, мужчина курил кисэру.

   Кира раскрыла рот, чтобы закричать, позвать на помощь, но осознала, что голос куда-то пропал.

   - Не беспокойся, я не подозрительный незнакомец, - выдал этот… этот… не подозрительный незнакомец.

   Убивать её тоже будут не подозрительно?

   Кира думала не долго. Без предупреждения или попыток прояснить ситуацию, она просто сорвалась с места. Лучше она убежит, а там пусть со странными гостями охрана разбирается. Но попытка побега провалилась. Не успела она сделать пары шагов, как её перехватили за талию (какая же у него скорость?!) и она оказалась висящей под мышкой у незнакомца. Ощущения, что девушка испытала в эти мгновения, невозможно было передать словами. В её мире мужчина так мог поднять ребенка или очень хрупкую девушку, но никак не особу её комплекции. Бедный, он бы надорвался, а треснувший пупок потом пришлось бы спасать в хирургическом отделении какой-нибудь клиники, да ещё и доплачивать пострадавшему, чтобы в суд не обращался. А тут… как пушинку. Нормально, да? Не запечатай этот похититель её голос, она бы и так лишилась его. Особенно, когда следом последовал рывок, мгновения полета, и они оказались на крыше замка Онигокко! Одним прыжком. Человек-Паук давится от зависти где-то в сторонке.

   Кира в ужасе дернулась, хотелось закрыть глаза, но от этого стало бы ещё страшнее. Желалось, чтобы её спасли вот прямо сейчас, сию секунду, как в книжках. Но чуда не случилось, отпускать её не собирались, спасать тем более, и даже хватку не ослабили. Никогда в жизни она не думала, что можно быть настолько беспомощной в мужских руках. Какие ногти и зубы? Сначала попробуй дотянись, а ещё лучше перестань изображать беспомощную тряпичную игрушку! Но как это сделать, когда скрутили и несут в неизвестность со скоростью энерджайзера, а ты ещё и кверху попой болтаешься, смотря на мелькающие внизу здания и улицы, ожидая падения.

   - Да не переживай ты, - подбодрил её похититель, - мы всего лишь прогуляемся, недалеко. Я тебе ничего не сделаю, я ведь не подозрительная личность. Зато проведем весело время, отдохнем.

   Да? А она наивная чукотская девочка из страны, где очень много радужных единорогов и вместо навоза они счастливят мир бабочками и цветочками.

   Кровь стучала в висках, сердце испуганно билось в груди. Кира до последнего надеялась на помощь из Онигокко. Где охрана, которая должна была следить за несанкционированными проникновениями? И почему сейчас они никак не отреагировали, ведь до этого несли свою службу безупречно? Оставалась последняя надежда, что силовой щит, окружающий Двор, их не пропустит. Невозможно же вот так легко войти на нереально-защищенную территорию и так же легко выйти, да еще с грузом, который охранялся лучше, чем любой Форт Нокс! Как оказалось, возможно. Девушке это с легкостью продемонстрировали, проскользнув за пределы мерцающей, едва заметной грани. Дальше последовало стремительное путешествие по крышам, напоминающее то ли очень продолжительные прыжки, то ли прерывающийся время от времени полет. Было страшно, от порывов ветра на глаза наворачивались слезы, волосы, утром уложенные в прическу, растрепались и стали похожи на воронье гнездо. С таким ужасом на макушке только и соблазнять собственных убийц и фантазировать на тему «жили долго и счастливо». Из горла вырвался нервный смешок – сейчас только такая глупость и спасала от волны паники.

   Когда сумасшедший полет по крышам закончился, и Кира ощутила ногами твердый асфальт, у нее задрожали коленки. Если бы не подозрительный похититель её не поддержал, то она так бы и осела. Для многострадальных нервов приключение оказалось чрезмерным. Покосившись на мужчину, девушка взяла себя в руки и все-таки умудрилась отскочить подальше, нужна была хотя бы видимость расстояния. Настороженно уставившись на него, она ждала продолжения: плохого или хорошего сложно было сказать. Пока он не проявлял агрессии, но всё могло измениться в любой момент.

   Незнакомец флегматично выпустил сероватый дымок из длинной, тонкой курительной трубки, и лениво сообщил:

   - Перестань меня бояться, если бы хотел, то давно что-нибудь сделал. Не находишь, что убить тебя мог и на месте, а не тащил бы непонятно куда?

   Определенная логика в его словах имелась, но всё равно настороженность никуда не делись.

   - Кто вы такой? – осторожно спросила Кира, осознав, что возможность разговаривать к ней вернулась. – Зачем забрали из Онигокко?

   - Зови меня Хен, - представился он. – Я просто мимо проходил, смотрю – ты, вся такая грустная и страдающая, вот и решил составить компанию и сводить прогуляться.

   Кира вновь потеряла дар речи, только на этот раз магия была ни при чем.

   - Оригинально, - спустя несколько секунд протянула она, ошарашенная. – Так меня на свидания еще не заманивали.

   - Цени мою заботу, - пафосно-хулиганисто подмигнул ей этот невозможный тип. – Идем? Нужно успеть погулять, пока не набежали твои охранники.

   О, значит охранники на подходе? Это позволило Кире немного расслабиться и оглядеться. А в следующий миг всем мысли вылетели из головы, а глаза расширились от восхищения. Подобной красоты она еще в жизни не видела. Изумрудно-нефритовая парковая зона раскинула перед ней свои просторы, казалось, бескрайние и какие-то невесомые. Странные деревья имели форму животных и человекообразных фигур, не искуственно искривленные стволы, а природное магическое явление, как шепнул Хён. Нежная листва казалась хрустальной, тронешь какой-нибудь отдельный лист, и зазвучит мелодия, превращая парк в хор из множества голосов. На некоторых деревьях висели гроздья ягод или плодов, некоторые были столь причудливы, что взгляд на них задерживался на несколько минут. А какие они оказались на вкус – Хён сорвал парочку и угостил Киру – словами не описать! Вкусные, сочные, в меру сладкие, с умопомрачительным ароматом. Она бы и больше попробовала, но плоды были слишком сытными.

   Укрытые гравием тропинки виляли лабиринтами среди бархатистых цветочных клумб, похожих на радугу, а кружевные фонтаны даже в самый жаркий день дарили ощущение свежести и прохлады. Почему-то Кире подумалось, что в них можно было бы даже искупаться, и никто не сказал бы и слова. Всего лишь ощущения, но такие естественные, правильные, что отмахиваться от них не хотелось. Под кронами деревьев можно было рассмотреть беседки с удобными скамьями, устланными покрывалами и подушками. Наверняка отдыхать здесь было сказочно: пикники с друзьями или семьями, тихие часы наедине с книгой или долгие прогулки в компании или в одиночестве. Мягким фоном отовсюду звучали птичьи переливы, а некоторых пернатых удалось даже увидеть: они стайками или поодиночке летали по парку. Кира не смогла сдержать возгласа, когда проходя мимо одной зеленой лужайки из травы, точно из морской глубины, вынырнул сотканный из цветов и ветвей дельфин. Вынырнул и скрылся обратно, оставив траву немного колыхаться подобно кругами на воде.

   - Это Вадо Итимондзи, но местные больше любят называть парк райским, - пояснил Хён, позабавленный реакцией девушки. – Все растения, травы, деревья – живые, полуразумные или наделенные полноценным разумом.

   - Сюда допускаются лю… то есть полуночники?

   - Это обычный парк, куда приходят отдыхать, гулять, на пикники, иногда устраиваются ярмарки и концерты с живой музыкой. Главное правило парка – не ломать деревья и не рвать цветы, но за этим прекрасно следят сами здешние обитатели и садовники.

   - Но сегодня он пуст, выходной день?

   - Да, два раза в неделю парк закрывают.

   Хен двигался спокойным, размеренным шагом, позволяя девушке тоже никуда не спешить и удовлетворять свое любопытство. Сначала Кира хотела держаться от него на некотором расстоянии, но потом решила, что подобное будет выглядеть глупо. Никуда бы она не делась от своего добродушного похитителя, соберись он причинить ей вред, от того же причинения добра отделаться не получилось. Поэтому дистанция была бессмысленна. Глаза Зимневой фиксировали парковые красоты, душа наконец-то отдыхала от тюремных застенок, но нет-нет а проскальзывали в голове надоедливые мысли. Кто такой Хён на самом деле? Было одно самое вероятное предположение, но оставалась вероятность и в его неверности. Как ему удалось так легко забрать её из-под носа охраны и защиты Онигокко? Одно из двух: или он обладал воистину незаурядными возможностями, или имел беспрепятственный доступ ко Двору и внутри него. Но в какой-то момент и эти размышления оставили девушку, позволив почувствовать себя на свободе, а не в клетке. Очень помогало, что спутник не пытался вести с ней беседы, всего лишь молча присутствовал рядом, и даже позволил ощутить видимость уединения, оставаясь позади.

   Вырвали из состояния умиротворения Киру резко и жестоко. Словно с глаз упали незримые шоры, цвета померкли, а Полночь вновь стала далекой и недружелюбной. С тоскливой обреченностью она смотрела на окружившую её десятку незнакомцев, одетых в черных костюмы и закрывающими лица красно-белыми масками. Ниндзя, кажется? Кира оказалась практически не удивлена. Зато испытала настоящее удивление, когда Хён в мгновения ока оказался рядом, неизвестно как проникнув в центр круга и легко отбив парочку брошенных к нее кинжалов. Поразилась, когда давно опередивший её похититель, ушедший далеко вперед, оказался рядом. Он им будет помогать? Или смотреть, как её отправляют на тот свет?

   Неужели её все-таки не дадут в обиду?

   Поверить было сложно, но… Хён ведь защитил. Сейчас.

   - Очередные твои поклонники полагаю, - в голосе мужчины прозвучал задор и примесь азарта. – Очень настырные ребята, несколько дней караулили тебя, ища лазейки проникнуть в Онигокко.

   - А ты по доброте душевной решил подсобить им? – вяло пробормотала девушка. Переход с вежливого «вы» на панибратское «ты» произошел сам собой. И вообще, она была в шоке, вот так. А когда кто-то в шоке, можно расслабиться и делать, что хочется.

   Хён хохотнул:

   - Не привык я делиться, а потому поклонникам стоит отойти в сторонку.

   И вроде бы говорил он шутя, и глаза сверкали задором, но внезапно воздух вокруг них словно уплотнился и даже приобрел легкий чернильный оттенок. От давления растекшейся вокруг силы, стало тяжело дышать, но было вполне терпимо. А еще в голове сразу возник вопрос: почему убийцы сразу напали на неё, хотя могли сначала избавиться от Хёна? Ведь он не скрывался, но они повели себя так, словно увидели его только что, напряглись, став похожи на натянутые струны. Кира заметила отблеск на солнце и только после этого поняла, что в руках её похитителя блеснул странный дымчато-черный меч без рукояти и гарды. Очень длинный и острый.

   - Я ведь обещал, что ты будешь в безопасности, пока я рядом, - шепнули ей на ухо, отодвигая в сторону.

   Кира выдохнула, когда широкая спина мужчины загородила её от нападавших.

   Вокруг померкло, воздух издал протяжный, надсадный стон и с первым взмахом черной катаны мир окрасился в цвет смерти.

ГЛАВА 7

Кира любила ходить на боевики в кинотеатры, особенно, если картинка была сюжетной, яркой и интересной. Но все эти удары, пируэты, летящие в разные стороны брызги крови, оставались красивой постановкой, пусть порой и чересчур реалистичной. В реальности драки красивыми не были, особенно драки на мечах, особенно, когда сама находилась в эпицентре смертоносных лезвий. Они оставляли уродливые рубцы на телах, брызги крови безобразно окрашивали изумрудную красоту вокруг, а иногда вслед за брызгами в полет отправлялись и некоторые важные части тел: руки, ноги, головы... А как лихо в каждом первом блокбастере главные герои одновременно сражались с несколькими десятками врагов в одиночку! Одно загляденье! Особенно любопытно было наблюдать, когда злодеи нападали по очереди, изображая балетные па и красиво замирая в самый решающий момент, позволяя герою отправить их на тот свет. Зато в реальности почему-то никто не спешил вставать в очередь и убиваться на месте. Наоборот, они стремительно наседали на Хёна, атакуя со всех сторон, а ведь ему ещё приходилось оберегать от них и девушку.

   Глядя на то, как страшно и жестоко сражаются между собой мужчины, Кира старалась не закрывать глаза. Истинный представитель дневного мира, воспитанный в относительной безопасности и не привыкший к насилию, такую откровенную жестокость и отвратительность боя она видела впервые. Соответственно отлетевшая в сторону чья-то голова, выпотрошенное брюхо другого и вопли боли третьего вызывали вполне себе закономерную реакцию: отвернуться, закричать, спрятать голову, как страус, устроить рвотоизвержение всего, что было съедено, или банально упасть в обморок. Но потакать своим желаниям было непозволительно – не в том она находилась положении. Хён был один, защищал её. А вдруг ему понадобится помощь? Или придется убегать? Или ещё что-то случится, требующее её внимания? Поэтому Кира только морщилась, вздрагивала, изредка закрывала глаза в особо неприятные моменты и упрямо следила за ходом неравной схватки, нещадно отгоняя дурноту прочь. Для этого ещё будет время, позже, а сейчас она переживала за сражающегося мужчину. Правда, в какой-то момент подумала, что переживать надо было именно за нападавших. Хён играл с ними подобно кошке с мышами, даже несмотря на то, что мыши были смертельно опасны.

   Новый знакомец Зимневой скользил между ними подобно неуловимой тени, нанося чудовищные раны и не заботясь о чьей-либо чувствительности. Насколько зрелище настоящего боя было отталкивающим, настолько же оно и завораживало своей зловещей обреченностью. Хён практически сразу убил двух подосланных убийц, одному снеся голову, а второго буквально располовинив на две равные части: верхнюю и нижнюю. Как только сил хватило порезать живое существо пополам?! Точнее вопрос следовало задать иначе: какой силищей нужно обладать, чтобы со стороны удар казался плавным и легким? Словно меч прошел не через плоть с костями и сухожилиями, а сквозь масло! В этот момент Кира просто не успела зажмуриться вовремя, о чём тут же пожалела. Перед глазами начали мелькать черные пятна, но рывок за локоть мгновенно привел в чувство. Оказалось, что Хён буквально вывел её из-под удара, который мог пробить ей сердце. Некоторое время они так и кружили по небольшому клочку поляны, топча цветы. Хён отбивался от трех оставшихся в живых убийц, которые нападали на него и при этом стремились нанести ей смертельные раны. Сама же Кира, задыхаясь от стремительности движений и из-за того, что её нетренированная дыхалка не была приучена к подобному, вынуждена была прыгать, бегать и повиноваться требованиям полуночника.

   В какой-то момент они оказались близ парковой статуи, и Хён толкнул её за неё, уводя с линии очередного удара. Кира сжалась как можно сильнее и закрыла голову руками, прижимаясь спиной к прохладному камню. Перед глазами вновь замелькали черные точки, сменяющиеся белыми пятнами, сознание уплывало, но звон клинков возвращал в реальность. Выдержка давала сбой, хотелось быстрее закончить этот бой, вообще хотелось, чтобы всё закончилось. Вокруг же продолжали доноситься звуки схватки, мужчины оказались полностью поглощены игрой, исход которой всегда был один – смерть. В какой-то момент Кира смогла себя пересилить и выглянула из-за укрытия. Из пятерки осталось всего двое, один из которых был сильно ранен. Теперь уже не заказ на девушку их подстегивал, а уязвленная гордость и собственная жизнь, висящая на волоске. Один из убийц попытался зайти Хёну за спину, и, надо сказать, это у него получилось. Вот только предполагаемая жертва совсем не горела желанием подставлять свою спину для удара. Во второй руке полуночника неизвестно как материализовался кинжал, который точным движением, с разворота, засадили прямо в сердце убийце. Последний же из отряда нападавших попал под уже занесенный меч своего умирающего напарника – Хён просто растворился с траектории удара.

   Несколько мгновений тишины, замершее в неверии сердце и нахлынувшее осознание, что он победил, обрушились на Киру. Хоть она и сидела, но коленки теперь задрожали ещё сильнее, руки заходили ходуном, похоже, наступил откат из-за увиденного.

   - Кира, ты в порядке? – позвал девушку мужчина, присев напротив неё.

   - Не уверена, вроде бы не ранена, но очень нужны теплая кровать, бронированный бункер и бутылка водки.

   Похититель накрыл теплой ладонью её трясущиеся конечности:

   - Это несложно организовать, я тебе даже две бутылки сакэ подарю.

   - Одной – мало, две – много, давай три, - Кира скривила губы в подобии улыбки, вспомнив один анекдот.

   - Да хоть целый ящик. Ты молодец, милая, хорошо держалась.

   - Похитил, напугал, сейчас спаивать собрался? – неожиданно ворвался в их разговор третий голос, который неизменно производил впечатление на каждого, кто его слышал. – Брат, тебе развлечений мало?

   Брат?!!

   Выглянув из-за плеча Хёна, Кира встретилась взглядом с Императором Эммой-о, а рядом с ним заметила Генро. У последнего выражение лица было – без преувеличения – зверское, и Кира могла понять его ярость: ведь из-под носа утащили охраняемый объект.

   Император Онигокко оглядел мясорубку, устроенную Хёном, и приказал Генро:

   - Разберись здесь. – И тут же вновь вернул всё свое внимание на беглую парочку: - Прогуляемся, пока здесь убирают.

   Кира моргнуть не успела, как он оказался рядом и легко поднял её с земли. Учитывая, что слабость никуда не делась, потряхивало её до сих пор, а тошнота не желала отступать, передвигаться самостоятельно было сложно. Но подобные обстоятельства его не смутили, Эмма-о просто обнял её за талию, прижав к крепкому боку и они медленно направились вперед по одной из тропинок. Подальше от кровавого зрелища из мертвых тел. Некоторое время Киру скорее несли, чем она сама шла, при этом вцепившись в шелковую ткань кимоно Эммы-о крепче, чем клещ. То, что сейчас она пренебрегла всеми нормами этикета и правилами поведения с особами императорских кровей, не волновало. Под боком у мужчины оказалось спокойно, безопасно и совсем не страшно, а потому Кира медленно отходила от стресса и краем уха слушала двух мужчин, идущих рядом.

   - Я всего лишь пригласил девочку на короткое дневное свидание, брат, - хлопнул по плечу Великого Царя Хён. – Мы невинно гуляли, любовались цветочками и слушали птичек. Вот, хотел после парка отвести мороженое поесть, но нам помешали.

   - Судя по виду трупов, ты неплохо им объяснил, почему не следовало вам мешать, - скептически рыкнул Эмма-о, и придержал едва не споткнувшуюся Киру.

   - Я жуткий собственник, не люблю, когда мешают.

   Оба мужчины не обращали на неё сейчас внимание, но вот такая мелочь, как поддержка, чувствовалась. Давали ей время прийти в себя? Невольно в груди образовался комок из ядерной смеси облегчения, благодарности и невыплаканных слез. Она закусила губу, чтобы не разреветься прямо на месте и боль немного привела её в чувство. Как отвлекло и другое: так Хён и Эмма-о настолько хорошо знакомы? Они настоящие