Счастье еще улыбнется. Стелла Александрова

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

   Катя не имеет возможность выносить ребенка из-за прерывания первой беременности. Муж спустя 2 года из-за этого разводится с ней. Решив, что если самой не дано иметь детей, Катя решает пойти работать, воспитывать чужих. Виктор, развелся с женой из-за ее измены. Но она не привыкшая работать, стала его шантажировать ребенком.....

ГЛАВА 1

- Катенька, милая, ведь это неокончательный приговор, - обняв ее, сказал мягко старый доктор. – Дорогая, ты так молода. Со временем все наладится.

   Катя прижалась к белому халату доктора, она сейчас очень нуждалась в поддержке, а пятидесятивосьмилетний доктор, как никто подходил для того, чтобы плакаться в жилетку. На протяжении двух лет общения у них установились доверительные отношения. После первого выкидыша Игнат Семенович не дал ей скатиться в бездну отчаяния. Ее не поглотила депрессия только оттого, что он отнесся к ней, как к своей дочери. Бесконечные разговоры о том, что вся жизнь впереди, дали ей шанс поверить в лучшее в будущем. Но сейчас после третьего выкидыша она не знала, что делать. Чувство потерянности витало над ней. Душа терзалась от беспросветности. Она посмотрела на доктора своими темными глазами, ей так хотелось поверить его словам. Но теперь она потеряла веру не только в себя, но и в медицину. Сейчас ей хотелось стать наивной девочкой и думать, что все случившееся с ней было лишь кошмарным сном. Но яркий солнечный день, шумевший теплым ветром в кронах деревьев, говорил, что она не спит. Катя вздрогнула, глаза наполнились слезами.

   Доктор понимающий, что она находится на грани срыва, сделал еще одну попытку успокоить ее.

   - Катенька, поверь моим словам, ты можешь стать матерью…

   Его оптимистичное высказывание было прервано мужем Кати, влетевшим в палату.

   - Ну, все. Счета я оплатил. Можем ехать домой, - быстро проговорил он, окидывая взглядом доктора и жену, и на его лице мелькнуло раздражение из-за ее удрученного вида.

   «Домой…. Где мой дом? Эта палата стала моим домом», - подумала Катя, украдкой вытирая слезу.

   - Андрей, я хотел бы поговорить с тобой, пока Катя соберется, - сказал Сиверов, и не придавая значения его недовольству, вывел из палаты.

   Войдя в свой кабинет, Сиверов не спеша, проговорил он:

   - У меня к тебе очень серьезный разговор, присядь, - показал он на стул за столом.

   Сам сел за стол и, взяв в руки карандаш, стал им выбивать дробь. Андрей в нетерпении, ожидавший разговора, приподнял в удивлении брови. Наконец собравшись с мыслями, Игнат Семенович обратился к нему:

   - Мы с тобой знакомы не один год. Я лечил твою матушку, теперь вот жену, потому на правах старого друга, хочу сказать правду о состоянии Катерины. У нее сильно подорвано здоровье, но не только физически, но и морально. Три выкидыша подряд, и то, что это может повторяться при каждой последующей беременности, сильно подавляет ее…

   - Что? Она не может рожать?! – подскочил он со стула с перекошенным от злости лицом. – Что Вы тут сидите, постукиваете карандашиком, как будто у вас не будет детей. Для чего я Вам платил деньги, чтобы через три года услышать этот приговор?

   Не дожидаясь ответа, он выскочил из кабинета, хлопнув дверью. Никого, не замечая, он несся по коридору больницы, отталкивая тех, кто попадался на его пути.

   - У меня не будет детей!? – бормотал он в бешенстве про себя.

   Подбежав к палате жены, он резко остановился.

   - Ха! Это не у меня, а у нее не может быть детей, - злорадно подумал Андрей. К чему переживать за это, когда вокруг полно женщин. А то, что он способен на зачатие и может иметь полноценных детей, это для него никогда не было секретом. За его тридцатилетнюю жизнь, ему не раз приходилось решать неожиданно возникшие проблемы с беременностью подруг. «Во, черт, - со злостью подумал он, - когда не хотел, дети лезли, как тараканы со всех щелей, а когда нужно бьешься, как рыба об лед. Но ничего, за мной наследник не заржавеет».

   В палату он вошел с убийственно спокойным видом, но, увидев, что жена не готова, вспылил:

   - Собирайся живее, я буду ждать тебя в машине.

   Заметив ее ошеломленный взгляд, он усмехнулся, и довольный собой и своим решением, вышел из палаты. Сиделка, помогавшая Кате собираться, застыла, глядя ему в след.

   - Однако, Катенька, не повезло Вам с мужем, хоть он и красавчик, - фамильярно высказалась она.

   Катя печально взглянула на нее и опустила глаза. Сиделка, поняв, что посыпала соль на открытую рану, стала бормотать извинения. Оглядывая напоследок палату, Катя услышала стук в дверь.

   - Входите, - громко сказала сиделка.

   На пороге появился доктор.

   - Я провожу тебя, - сказал он Кате, и взял с кровати ее сумку.

   Игнат Семенович не спеша, повел ее по коридору к лестнице. Спускаясь по ней, доктор сказал ей неожиданно.

   - Ты сможешь выносить и родить ребенка только в том случае, если у отца твоего будущего ребенка тоже будет отрицательный резус.

   Катя изумленно взглянула на доктора.

   - Но Вы же знаете, что у Андрея положительный резус.

   Сиверов улыбнулся мягко и лукаво.

   - Девочка моя, а знаешь, что пути Господни неисповедимы. Ты мне очень нравишься. Да, я являюсь уже много лет другом семьи твоего мужа. Но я, как врач, должен тебе сказать эту правду.

   Они остановились у двери на улицу. Сиверов поцеловал ее в лоб.

   - Счастья, тебе девочка, береги себя и послушай старого доктора.

   Выйдя на улицу, Катя обернулась и, печально улыбнувшись, махнула на прощание рукой ему, глядевшему через стекло ей вслед.

   - Ты что не собираешься ехать домой? – раздался позади нее гневный голос мужа.

   Медленно развернувшись, она увидела его сидящего в машине с раздраженным видом. Чтобы быть подальше от него, Катя села на заднее сиденье. Муж хмыкнул, и, включив зажигание, тронулся с места резким рывком.

   Превышая дозволенную по городу скорость, Андрей несся по улицам, включив на полную громкость автомобильную магнитолу. Оглушенная музыкой и всем происшедшим с ней за последние дни, Катя молча ехала, уставившись отрешенным взглядом в окно автомобиля, и не замечала, что творится на улице. На шоссе, ведущем к их спальному району, Андрей резко затормозил. Катю бросило вперед, и она ударилась подбородком об спинку переднего сиденья, потом ее резко снова откинуло назад. Она, молча, схватилась за лицо и взглянула в окно. Дорога была перекрыта милицией. Андрей, спешивший избавиться от Кати, в бешенстве выскочил из машины, чтобы узнать в чем дело. Катя, потирая подбородок, смотрела в окно машины, и за кучкой стоящих людей, увидела покореженный автомобиль. Сотрудники «Скорой помощи» несли носилки с большим черным пластиковым пакетом. Судя по его очертаниям, в нем находилось тело. «Боже, - мысленно воскликнула Катя, - смертельный исход, - хотя сама недавно хотела покончить со своей бессмысленной, как ей казалось, жизнью.

   Изолированная от внешнего шума грохотом музыки в машине, она не слышала, что кричат суетящиеся люди. Ее заинтересовал неожиданно светловолосый молодой мужчина, возвышавшийся среди толпы из-за высокого роста и держащий на руках девочку, крепко обнимавшую его за шею. Он спокойно стоял, взирая на все происходящее с отрешенным видом. Вернулся Андрей и молча уселся за руль. Его нежелание разговаривать не вызвало у Кати раздражения, ей самой сейчас каждое слово было бы в тягость. «У меня такое состояние, как будто я сама побывала в аварии», - горько усмехнулась Катя.

   Только через полчаса поток машин двинулся с места. Громко звучащая музыка в машине ни на минуту не замолкла. Никто из них не произнес ни слова, понимая, что между ними все кончено.

   Подъехав к дому, Андрей притормозил у дорожки, ведущей к калитке, и обернулся к ней.

   - Дорогая, - с едкой усмешкой начал он, - ты наверно понимаешь, что я всегда мечтал иметь детей, но с тобой это невозможно.

   Его наглость поразила Катю так, что у нее перехватило дыхание.

   - Мерзавец, - тихо с придыханием проговорила она, глядя в его холеное лицо и чувствуя отвращение.

   - Ну, зачем же так обзываться? С твоим образованием это для тебя не позволительно. Я не выгоняю тебя сию минуту из дома. Мы мирно разведемся, даже если ты не согласна. Твоя неспособность дать мне наследника, очень уважительная причина для этого, - цинично проговорил он.

   - Мерзавец. Не смотри так на меня, будто в первый раз видишь, ты заслуживаешь еще не таких эпитетов. Боже, где были мои глаза, когда я выходила за тебя замуж? - застонала она.

   - Где? Где? В моем кошельке, ты прекрасно об этом знаешь, – громко противным смехом разразился ее муж. – Знала, что я буду обеспеченным, и ты не пропадешь со мной.

   Это уже было вершиной бесстыдства. Она смотрела на мужа и думала, что он просто болен своими деньгами.

   - Нет, Андрей, ты сильно ошибаешься, - попыталась Катя воззвать его к разуму и совести, - я видела в тебе надежность и защиту. А ты, заставив, прервать меня первую беременность, превратил мою жизнь в ад. Ты манипулировал мной, как марионеткой, чтобы достигнуть своей цели, - с горечью сказала она.

   - Но ты же знала, что в то время, у нас было очень напряженно в бизнесе. Мы могли стать банкротами, - сказал он в свою защиту.

   - Да, деньги у тебя были всегда на первом месте. А то, что ты убил ребенка, оставил на всю жизнь калекой меня, тебя это не волнует. Теперь ты выкидываешь меня, как не нужный хлам, так как я не гожусь быть племенной кобылой. - Катя стиснула зубы и сжала кулаки, была бы мужчиной, оставила бы отпечаток кулака на его холеном лице. - Я с большим удовольствием дам свое согласие на развод с тобой, потому что и сама не смогла бы больше жить с таким типом, как ты, от которого смердит за версту, – не удержалась от грубости Катя. Гнев, душивший ее, заставил со всей силой захлопнуть за собой дверцу машины.

   - Да, что ты о себе возомнила? - услышала она. - Решила показать свой характер? - заорал он, - забирай свое барахло.

   За спиной Кати раздался глухой стук предмета о землю. Она обернулась, на дорожке валялась ее сумка, которую в ссоре она забыла забрать из машины.

   - Надеюсь, к моему возвращению, твоего духа не будет в моем доме. На твоей карточке достаточно денег, чтобы ты сегодня же смогла убраться к своей маразматической тетушке. Развод можно будет оформить и без тебя, адвокаты позаботятся об этом.

   Лихо, развернув машину, он укатил.

   «Скатертью дорога», - мысленно пожелала ему Катя. Подняв сумку, она дошла до крыльца дома и уселась на его ступеньки.

   «Маразматическая тетушка, - усмехнулась горько она. - Нет, маразмом это я страдала, в придачу еще и шизофренией, когда выходила за этого самовлюбленного хлыща замуж. Говорила ведь она мне, что он видит во мне только красивое приложение к своей важной персоне. Правду говорят люди, муж любит жену здоровую, а вообще любил ли он меня?»

   Теплый солнечный день шумел всеми звуками лета, но Катя, вспомнив, как он воспринял ее первую беременность, поежилась, как будто замерзла. Он заставил ее сделать аборт, крича, что он может стать банкротом, а она решилась плодиться. Она корила себя сейчас за то, что не проявила тогда силу воли, и не оставила ребенка. Неужели она испугалась, что придется ребенка растить в стесненных материальных условиях. Может обвинить врачей, которые ей дали направление на операцию, не предупредив о последствиях этого шага. Да, можно винить в этом всех вокруг, но самой главной виновницей была она сама. Резкое рыдание вырвалась из ее груди, ей хотелось кричать, выть. Боль от потери детей тисками сжимало ее сердце. Слезы огромного сожаления покатились по ее щекам. «Простите, простите меня», - шептала она сухими губами. Она еще долго сидела на крыльце, глядя сквозь слезы на шумевшую листву, тихо плача.

   Стояли первые дни июня, лето вступало в свои права, заявляя о себе яркими цветами. Все говорило о зарождении жизни. Но Катя не желала замечать этого, медленно погружаясь в пучину горести. Через некоторое время она почувствовала, что боль ее немного отпустила.. Перестав плакать, она вспомнила, что должна покинуть дом. Губы ее сжались от гнева на Андрея. Да, этот человек признавал рядом с собой только совершенных людей, без изъянов. Ей теперь прямая дорога на свалку. Катя горько усмехнулась, что ж подведем итог. На исходе третьего года семейной жизни, осталась без дома, детей, мужа, с подорванным здоровьем.

   Катя устало поднялась, и, открыв дверь, вошла в дом. Воспоминания лентой, как в кинофильме, пронеслись у нее в памяти.

   …Вот Андрей переносит ее через порог, они только поженились. У обоих счастливые лица. А вот она суетится, давая указания рабочим. С каким энтузиазмом она обставляла дом. В то время, аборт не омрачил ее жизнь, она надеялась, что в будущем она сможет иметь много детей, а пока надо войти в положение мужа и не перечить ему.

   Будь, проклят тот день, когда она познакомилась с Андреем. На овальном обеденном столе, сверкающем темно-коричневой полировкой, стояла их свадебная фотография в хрустальной рамке. Она подошла поближе, чтобы рассмотреть себя, улыбающуюся, ничем не озабоченную. Ее карие глаза светились, черные волосы, завитые в локоны, обрамляли смуглое лицо.

   «Сколько счастливых моментов я ожидала от этого брака», - печально подумала она.

   Затем, резко схватив фотографию, она с размаху бросила его об стену. Хрусталь мелкими осколками разлетелся по гостиной.

   «Как моя жизнь», - подытожила Катя.

   Звон осколков рассеял ее воспоминания. «Да это был лишь сон! – воскликнула она про себя, - а теперь я проснулась. Нет больше той наивной восторженной девчонки, гордящейся своим красавцем мужем. Это был мираж. Сладкие грезы в жестокой реальности».

   С презрением на лице, она ожесточенно стянула с пальца обручальное кольцо и отправила его вслед за портретом.

   Катя поднялась на второй этаж в спальню и стала лихорадочно складывать в дорожные сумки вещи.

   «Вон из этого дома, вон», - приговаривала она, раскрывая шкафы, хватая из них одежду, какая попадалась ей под руку, и вместе с плечиками кидая в сумки. Закончив с ней, она вызвала такси по телефону и прилегла на кровать. Она хотела немного отдохнуть, но прошлое упорно не давало ей покоя. Перед глазами вновь встали моменты, когда она теряла детей, ужасную боль, пронзавшую низ живота, и ставящую крест на ее мечте. Не сдержав эмоций, она застонала и уткнулась лицом в покрывало. Душевная боль еще не скоро пройдет, она долго будет преследовать ее, не давая покоя ни днем, ни ночью.

   За окном раздался сигнал автомобиля. Катя поднялась, взяла сумку и чемодан, оглянулась вокруг. Впервые она вошла в эту комнату романтичной девушкой, а уходила разочарованной в жизни, постаревшей душой женщиной. Она покидала дом, даже ни разу не оглянувшись, не испытывая никакого сожаления. Ей не нужно мебели, вещей приобретенных за эти три года, она хотела вернуть себе себя - здоровую молодую, светящуюся оптимизмом девушку, но этого она уже никогда не получит.

   На вокзал Катя приехала удачно. Через полчаса в ее направлении отходил поезд. Войдя в пустое купе, и облегченно вздохнув оттого, что не придется его делить ни с кем, она устроилась возле окна, и облокотилась об столик. До городка надо было ехать три часа, можно было подумать, как ей жить дальше. Но тишина купе давила, навевая грусть, о будущем не хотелось думать.

   Поезд дернулся, дверь купе резко открылась.

   - Проходите сюда, - сказал проводник молодому светловолосому мужчине лет тридцати с ребенком на руках, в черном представительном костюме. Но сияющая белизной рубашка, расстегнутая на верхние пуговицы, и скомканный галстук, торчавший из нижнего кармана пиджака, вносили диссонанс в его одежду.

   - Здравствуйте, - сказал он.

   Катя прошептала приветствие и отвернулась к окну. Она слышала, как задвинул багаж на верхние полки попутчик, как он нежно говорил ласковые слова дочери. Но вдруг раздался детский всхлип и крик.

   - Нет, возьми меня на колени, папа.

   Катя с интересом оглянулась на них, не понимая, что могло так напугать ребенка. Мужчина сел, взял девочку на колени. Она прижалась к отцу, всхлипывая.

   - Папочка, ты меня больше не оставишь?

   - Нет, маленькая, я всегда буду с тобой. Теперь я никуда без тебя не уйду, - произнес мужчина.

   На его лицо набежало легкое облачко грусти, но оно тут же исчезло. Мужчина уже нахмурился, сжал губы. Теперь его лицо выражало гнев, видимо кто-то сильно его недавно рассердил или у них произошла неприятность, отголоски которой до сих пор отражались на девочке, чем он был и раздосадован. Отвернувшись опять к окну, Кате смутно припомнилось, что она уже видела этого высокого видного мужчину. Но где точно, она не могла вспомнить, как не напрягала память.

   - Она не любит меня, - продолжала всхлипывать девочка.

   Катя снова оглянулась на своих попутчиков. Надеясь, что внешний вид даст ее памяти какие-нибудь наводки. Мужчина, заметив ее взгляд, пристально посмотрел на Катю стальными глазами, и будто объясняя ей, сказал:

   - Она не хотела тебя пугать, Луиза. А теперь, спи, моя дорогая, - он прижал ребенка к себе, поцеловал в щеку и стал ее покачивать.

   Девочка удобнее устроилась у него на коленях и закрыла глаза.

   - Я тебя очень люблю папа, сильно, сильно, крепко, крепко, - прошептала она.

   - Я тебя тоже, маленькая.

   От такой картины у Кати заслезились глаза. Она могла также прижимать своего ребенка, и чтобы мужчина не заметил ее подавленности, она взглянула в окно. Поезд, постепенно набирая ход, выезжал из города. Мелодичный звук сотового телефона резко прозвучал на фоне монотонного стука колес.

   - Дима, привет, - негромко произнес мужчина в трубку, - будь добр, встреть нас на вокзале в 18.30.

   Он сказал, откуда едет, и, добавив, что подробности при встрече, отключился.

   - Вот, черт, - прошептал он с досадой, - а номер вагона?

   Катя невольно улыбнулась. Мужчина снова стал дозваниваться, но видно никто ему не отвечал, потому что он еще раз чертыхнулся, и отключил телефон. Тишина в купе установилась неимоверная, если не считать равномерного постукивания колес поезда. Где-то за полчаса до прибытия в город, девочка проснулась и громко зашептала:

   - Папа, а почему тетя такая грустная?

   - Не знаю, Луиза, - шепотом ответил ей отец.

   Катя, услышав ее голосок, посмотрела на девочку и печально улыбнулась. Малышка, заметив ее взгляд, смутилась, и уткнулась в пиджак отца, но через мгновение одним глазом взглянула на нее и улыбнулась.

   Поезд замедлил ход, и вскоре показалась станция ее родного города. Катя встала, взяла в руки сумку и чемодан. Мужчина тоже поднялся с девочкой на руках, и, улыбаясь, обратился к Кате:

   - Не могли бы, Вы, присмотреть за моей дочерью?

   Катя вопросительно посмотрела на него.

   - Нас должны были встретить, но я точно не знаю, где они, а с багажом, и дочкой, для меня будет проблематично бегать по перрону, выискивать их, потому что они не знают наш вагон.

   Катя, услышавшая в его голосе просящие нотки, не могла отказать ему, но право выбора оставалось за девочкой. Она посмотрела на нее, ожидая каприза и плача.

   - Ты посидишь с тетей, Луиза? – поняв ее взгляд, спросил девочку отец.

   Луиза, не отводя взгляда от Кати, ответила ему:

   - А она сядет рядом?

   Мужчина взглянул на Катю, та утвердительно, молча, кивнула головой.

   Пока Катя усаживалась возле девочки, ее отец легко снял с багажной полки чемоданы, и не напрягаясь, вынес их из купе. Мужчина был, чуть ли не под два метра ростом, плечист, и, судя, по тому, как он нес чемоданы, достаточно силен. Тут она вспомнила, где она его видела. Это он стоял возле разбитой машины и прижимал к себе дочку. Вот почему нервничает девочка, всего лишь пять часов назад ей пришлось испытать сильное потрясение. Бедная девочка, значит, она была в аварии. Волна сочувствия к ребенку накрыла с головой Катю, и она, посадив ее к себе на колени, прижала к груди. На мгновение она вспомнила себя в этом возрасте. Луизе повезло, что у нее очень любящий отец, и обращается с ней нежно.

   «Не то, что мой муж. Даже если бы у нас были дети, вряд ли он принимал бы участие в его воспитании. Вклад Андрея заключался бы лишь в выделении средств на содержание ребенка. А как завидовали мне женщины: красив, удачлив, богат. Но его внутренний мир, кроме меня никто не знал: завистлив, эгоистичен. Хорошо, что мы так резко порвали наши отношения. Не то сидела бы рядом с ним, на что-то надеясь. А так выйду на работу. Посвящу себя безобидным детям. С мужчинами же надо разговаривать коротко».

   Задумавшись, Катя не заметила, как мужчина вернулся и с интересом посмотрел на нее.

   - Благодарю Вас, нас встретили, - услышала она его голос и вздрогнула.

   - Тетя, приходи к нам в гости, – пропищала девочка.

   Катя, смущенно улыбнувшись, посмотрела на мужчину, который широко улыбался на слова дочери.

   - Спасибо. Давайте я помогу Вам с чемоданом, - сказал он.

   Катя, не отказалась от его помощи, и вместе с Луизой пошла за ним следом. На перроне они распрощались. Мужчина, легко держа на руках дочку, зашагал крупными шагами, в сторону здания вокзала.

   Катя с сожалением посмотрела им вслед. Молодой отец с дочерью понравились ей, у них было то, что она не имела и не могла иметь. Боль снова вернулась к ней, глаза стали наполняться слезами. Понимая, что здесь не место для рыданий, она сдержала желавшие хлынуть потоком слезы. Увидев, проходящего мимо носильщика, она махнула ему рукой. На стоянке такси Катя вновь увидела своих попутчиков. Мужчина пытался усадить Луизу в машину. Но девочка оперлась ручками о крышу машину и визжала:

   - Не сяду я туда, не сяду. Она маленькая, а на дороге большие машины.

   Сцена начала привлекать зевак. Откуда-то появился полицейский и, протиснувшись сквозь толпу, подошел к мужчине и козырнул. До Кати донесло ветром его вопрос:

   - В чем проблемы?

   Мужчина отодрал ручки дочери от машины и сказал:

   - По Вашей части, сержант, никаких. Дочь боится ехать в машине, она недавно в аварии побывала.

   - Не поеду в машине, - сердито заявила, раскрасневшаяся от крика Луиза. – Поехали на лошадке.

   Ее отец грустно усмехнулся:

   - На сегодня они все разобраны, Луиза.

   - Пошли пешком!

   - Остается только так, - сказал он, и, взяв ее на руки, стал проталкиваться сквозь обступившую их толпу.

   Милиционер громко заявил:

   - Все, граждане, на сегодня фильм закончен.

   Люди с сожалением стали расходиться. Катя, задумавшись, не заметила, как водитель такси уже погрузил ее багаж и ждет ее. Очнулась она от чьего-то пристального взгляда. Мужчина с дочерью шел через стоянку, прямо к ней. Их глаза встретились. В серых глазах плескалась безмерная усталость. Катя смутилась и быстро села в такси. Отъезжая она увидела, как мужчина поставил на землю Луизу и взял ее за руку.

ГЛАВА 2

Виктор шел медленно, стараясь приноровиться к мелким шажкам Луизы. Накричавшись на вокзале, она теперь шла, молча, сосредоточенно меряя маленькими ножками асфальт, и не замечая, что выбившиеся из хвостиков светлые пряди волос лезут ей в глаза и в рот.

   Не верилось, что его крохотная дочка, спокойно проснувшись в своей кроватке, переживет потом автомобильную катастрофу, потеряет мать, а он станет вдовцом. Ничто не предвещало с утра необычного.

   Когда в половине первого часа пополудни, его секретарь отправившийся к нему домой за некоторыми документами, позвонил ему, и взволнованный рассказал ему такое, что это показалось, чуть ли не первоапрельской шуткой. Но голос матери, прерываемый плачем, дал понять, что это не розыгрыш. Полчаса, которые Виктор провел в машине в ожидании звонка от знакомого постового, показались ему годом. Потом Виктор сорвался с места бешеной скоростью и унесся в погоню за ней, не замечая сигналов других водителей, старавшихся избежать столкновения с ним. Он ехал, где, обгоняя, где, подрезая, с одной мыслью, раз и навсегда заставить Эвелину забыть, как манипулировать им с помощью ребенка. Дочь не должна быть объектом шантажа.

   Проехав километров сто, он заметил, что встречные машины стали сигналить фарами, предупреждая, что впереди находится патруль ГИБДД, Виктор снизил скорость. Увидев большое скопление машин, ему пришлось притормозить. Плавно остановившись в веренице автомобилей, он выскочил из «БМВ». Нетерпение яростным пульсом отдавало ему в голову, когда он стремительно шел к эпицентру этого хаоса на дороге, желая выяснить, когда он сможет двигаться дальше. Если это надолго, то придется искать объезд, чтобы продолжить погоню.

   Крик ребенка из машины «Скорой помощи» насторожил его, он был похож на голос его дочери. Резко развернувшись, он направился туда. Приоткрыв дверцу автомобиля, увидел Луизу, вырывающуюся из рук медработника. Тот пытался ее уложить на каталку, но никак не мог справиться, девочка ужом скользила в его руках.

   - Оставьте ее в покое, – закричал Виктор и, вскочив внутрь салона, оказался в один миг возле дочери.

   Девочка, увидев его, издала вопль. Медработник, удивленно взглянув на него, зашипел:

   - Кто Вы такой?

   - Папа, папочка, – кричала Луиза, не останавливаясь, пока Виктор не прижал дочку к себе. Глядя на мужчину поверх ее светлой головки, он резко спросил:

   - Как она здесь оказалась?

   - Из машины битой ее извлекли, там еще женщина зажатая осталась.

   Виктор дернулся, чтобы бежать, но медбрат его остановил.

   - Там спешить уже нечего, она умерла на месте, а девчонка, была пристегнутой на заднем сиденье, и даже царапину не получила. Жена Ваша была? – не дожидаясь ответа от застывшего в изумлении Виктора, он продолжил, - красивая. – Он замолчал, посмотрел на Луизу, и шепотом, стараясь, чтобы его услышал только Виктор, добавил, - лицо не пострадало, подушка спасла, ноги переломала, да видно от удара получила внутреннее повреждение. А это сами понимаете, не исключает внутреннего кровоизлияния. Мои Вам соболезнования.

   Виктор был в шоке, и даже в большом гневе он не мог пожелать такого своей жене.

   - Папа, пойдем домой, - заплакала дочка.

   Виктор, аккуратно подняв ее, понес из салона «Скорой».

   - Вы куда? – закричали ему в след, - ее же нужно обследовать, вдруг у нее какие-нибудь внутренние повреждения есть.

   - Вот, черт, - остановившись, выругался Виктор, об этом он не подумал.

   - Не хочу, - истерично завопила у него на руках Луиза, крепко сцепив пальчики у него на шее.

   - Все будет хорошо, - прошептал ей Виктор.

   - Я боюсь, боюсь, - завизжала Луиза. – Не хочу врача, я не болею.

   Медбрат, увидев, как забилась в истерике девочка, махнул рукой.

   - Ладно, езжайте домой, но только сходите в больницу, сделайте на всякий случай УЗИ. Судя по ее состоянию, и насколько я успел ее осмотреть, она не получила травм. Вот психологическая у нее может быть. Все-таки побывала в аварии. Да, уведомите, полицию, что Вы ее забираете. Не то, мне грозят крупные разборки.

   Водители машин, скопившихся из-за аварии, с интересом наблюдали за ним, пока он шел к своему автомобилю. Дойдя до «БМВ», он открыл дверь, и услышал дикий крик дочери:

   - Не сяду в машину, не хочу. Мне страшно, папа.

   Не смотря на то, что ей было только четыре года, Луиза крепко уцепилась за его пиджак маленькими ручками так, что Виктор не в силах был их отодрать от себя. Виктор, увидев такое сопротивление, бросил попытку посадить ее в машину. Он держал ее на руках и не знал, что делать. Ехать из-за нее, он не мог, пешком идти сто километров абсурдно. Мужчина и женщина из автомобиля, стоящего рядом, с интересом наблюдали за его действиями.

   - Здравствуйте, - доброжелательно произнесла женщина, подойдя ближе.

   - Дочка, что ли? – спросил, не распыляясь на церемонии, мужчина. - Что малышка не хочешь ехать? – обратился он к Луизе.

   Виктор хрипло проговорил за нее: «Да». Он тридцатидвухлетний мужчина, имеющий собственное дело, здесь растерялся. В такой ситуации, когда колеса решают все, он не мог ехать. Он стоял и, не вслушиваясь в разговор между мужчиной и женщиной, обсуждавших его и Луизу, усиленно размышлял, как ему добраться до дома. Все виды транспорта, передвигающиеся на четырех колес, отпадали. Так и не найдя решения, он двинулся к месту аварии, чтобы посмотреть, что случилось с Эвелиной, и переговорить со следователем, выехавшим на происшествие.

   «КАМАЗ», под который въехал «Опель» жены, стоял, перегородив всю трассу, из-за чего и образовалась пробка. Виктор подошел в тот момент, когда его жену вытаскивали из машины, и он резко прижал Луизу лицом к пиджаку. Из-за сместившегося двигателя, ноги Эвелины зажало. Как понял он по разговорам, стоящих рядом людей, Эвелина, на при выезде со второстепенной, не уступила «КАМАЗу» едущему по главной дороге и въехала между колес фуры на большой скорости. Двигатель находился в салоне, крыша и капот смяты в лепешку. Виктор стоял с отрешенным видом, испытывая ужас оттого, в какой ситуации пришлось побывать его дочери. Только то, что она была на заднем сиденье и пристегнута, спасло ей жизнь. Он стиснул зубы, и мысленно проклял Эвелину.

   - Мужчина, вы, что тут с ребенком делаете? – услышал он возмущенный голос женщины в форме. – Это же не фильм ужасов. Вы что извращенец?

   Виктор, не желая заниматься объяснением, быстрыми шагами направился назад к своему автомобилю. Возле «БМВ» до сих пор стояли мужчина и женщина, видимо очень заинтригованные поведением Луизы.

   - Вы издалека приехали? – спросила женщина, услышав, что за сто километров отсюда, она воскликнула, - как же Вы вернетесь, если она не садится в машину? Может, на поезде поедете? Недалеко железнодорожный вокзал имеется, - предложила она.

   Сейчас Виктор вспоминал эту женщину и ее мужа с огромной благодарностью. Их идея добраться до вокзала на лошади Луизе показалась занимательной, и она загорелась желанием прокатиться на ней.

   Спустя полчаса очистили дорогу, и соседи уехали. Виктор в ожидании них, решил покончить с неприятной стороной дела, поговорить со следователем. Под конец разговора ему вручили чемоданы из багажника. Только Виктор чертыхнулся над ними, как услышал радостный возглас Луизы.

   - Лошадка!

   Виктор оглянулся. По дороге шла рысью, звонко цокая копытами, серая лошадь.

   - Тпру, - останавливая ее возле них, весело прокричал знакомый мужчина из тарантаса, - вот и я.

   - Лошадка! – бурно захлопала в ладоши Луиза.

   «Будто и не была в аварии»,- подумал Виктор, изумляясь, как быстро дети могут забывать плохое.

   Он протянул руку мужчин

   - Спасибо. Виктор, – представился он.

   - Антон, - ответил ему мужчина, крепко пожимая мозолистой ладонью, его руку, - ну что, глазастая, поедем кататься? – спросил он у Луизы.

   - Поедем, - закричала Луиза и потянулась к протянутым рукам Антона.

   Пока ехали к вокзалу, Виктор вел машину за лошадью на низкой скорости, и за это время он успел проанализировать всю свою жизнь. Он не раз говорил себе, пройдя военную службу в морской пехоте, что его жизнь напоминает тельняшку. Полоса везения – белая, неудачи – черная. Сейчас он был на стыке полос. Дочь жива – это везение, Эвелина мертва – несчастье. Хотя, как посмотреть на последнее. Та жизнь, которую она устроила ему, после того, как они поженились, была для него сплошной черной полосой. Перед его глазами стало ангельское лицо Эвелины.

   «Вот ты, дурак, и купился на это личико», - сказал он жестко усмехаясь.

   Шесть лет назад двадцатилетняя Эвелина стала «Мисс города». Виктор, увлекшись ею, через месяц попросил ее руки. Сейчас он понимал, что его материальная обеспеченность, заставила Эвелине сказать ему, да. Но в то время, его глаза, кроме ее красоты, ничего не замечали. Потихоньку Эвелина в своих ручках стала крепко держать Виктора. Особенно это проявилось, когда он узнал, что она беременна. Любой ее каприз выполнялся беспрекословно, ее желание было для него законом. И Виктор не заметил, как он стал управляться маленькой, но твердой ручкой жены. Он даже решился не идти на деловую встречу, потому что жене в это время захотелось встретиться с друзьями. Она была на шестом месяце беременности, и выглядела прекрасно, как мадонна. Виктор бывший без ума от ее вида, согласился сопровождать ее, лишь бы не расстраивать. Но последствия его поступка, чуть не привели к потери его заслуг в бизнесе. Ему пришлось, потом много работать, чтобы вернуть доверие партнеров. Это стало ему уроком на всю жизнь. Между ним и Эвелиной начались ссоры. Она не хотела понимать проблем, заботивших его. Ее волновало лишь праздное времяпрепровождение. Она стала возмущаться, что приходится вечера проводить дома. Его аргументы, что если он не будет работать, она может пойти по миру с ребенком, ее не заботили, и спустя два месяца после рождения Луизы, Виктор, вернувшись, домой, застал только свою маму с ребенком на руках. Эвелина направилась на вечеринку. Это было началом конца их семейной жизни. Рождение дочери не сблизило их, обстановка в семье стала напоминать бесконечные военные баталии. В последствии Виктор стал понимать, что неустойчивое настроение Эвелины было связано из-за применения наркотиков. Так и жили они, Виктор, старавшийся увеличить свой капитал, Эвелина катившаяся по наклонной, каждый в своем мире интересов. Виктор жил в безрадостном браке ради дочери. Какой бы беспутной Эвелина не была, она была матерью Луизы. Но в апреле, возвратившись из деловой поездки, он застал жену с мужчиной в своей постели. При виде них его обуял такой гнев, что он, схватив их за волосы, вытолкал на улицу, в чем мать родила. Глядя на нее голую и вопящую отборным матом, его разбирал горький и злой смех, и ни капли ревности. Увидев, что они посинели от холода, он кинул им вещи и пожелал своей жене, чтобы она никогда больше не появлялась в его доме. Но спустя месяц, она решила снова вернуться в его жизнь.

   - Витенька, - протянула она нежным голосом по телефону.

   Виктор, не ждущий ничего хорошего от нее, рявкнул, не поздоровавшись:

   - Что тебе надо?

   - Ну, зачем так грубо дорогой, - пропела она ехидным голосом, - ты что, не рад меня слышать?

   Виктор ответил ей, где он рад ее видеть. Эвелину это ни капли не шокировало, и она продолжила дальше:

   - Я целый месяц сижу без денег, а ты даже не поинтересовался мной. Дочь не разрешаешь мне видеть.

   - Понадобились деньги, и пришлось вспомнить дочь?

   - Но я твоя жена и ты должен меня содержать.

   - По моему желанию, с завтрашнего дня, ты ей не будешь, а так как ты не была примерной женой, я сделаю так, что ни копейки после развода не получишь.

   - Ну, ты и сволочь, - завопила Эвелина, - я тебе ребенка родила, фигуру портила, а ты меня выкидываешь, как ненужную вещь.

   - Ты сама сказала, кто ты, - усмехнулся он.

   - Ну, подожди, отольются еще кошке мышкины слезы.

   - Это ты мышкой была что ли? Да, ты настоящая барракуда, - злорадно проговорил Виктор.

   - Кем бы я ни была для тебя, а для Луизы я мать. Я ее заберу.

   - Только попробуй, - зарычал Виктор, - и ты пожалеешь, что родилась на этот свет.

   - Любой суд присудит мне ее, потому что ты абсолютно ею не занимаешься.

   - Кто бы говорил об этом, - усмехнулся Виктор. – Забудь об этой идее навсегда.

   - Чтоб у тебя все деньги пропали, чтобы у тебя было прободение язвы, - захлебывалась желчью Эвелина, когда он отключал телефон.

   Через несколько секунд снова раздались звонки, дисплей показал номер телефона Эвелины, и Виктор, вообще, отключил телефон.

   За раздумьями Виктор не заметил, как пролетел почти час, и они уже подъехали к вокзалу. Антон. после расспросов в кассе, узнал, что нужный им поезд стоит под парами, и продажа билетов окончена. Побежав прямо к поезду, он упросил первого встретившегося ему проводника взять Виктора с дочерью без билета.

   В купе, куда проводил их проводник, сидела только одна девушка. Она пробормотала в ответ приветствие и уткнулась взглядом в окно. Несмотря на проблемы, давившие Виктора, эта молчаливая печальная девушка привлекла его внимание. Может, он пресыщенный женским вниманием, увидел в ней скромное обаяние, которое утеряли женщины и девушки из его круга общения.

   «Но хорошие девушки не для тебя парень», - сказал себе Виктор и заметил, что они пришли домой. За размышлениями о своей жизни полуторачасовой путь в теплый летний день показался ему лишь долгой прогулкой.

   Софья Андреевна встретила их с ужасом на лице. Остававшаяся до сих пор в полном неведении о происшедшем с Эвелиной и Луизой, она с нетерпением ждала Виктора. Заметив усталый вид сына и внучки, она решила, прежде, уложить Луизу спать.

   Виктор, отдав дочь в руки матери, прошел в гостиную. Открыв бар, он налил в небольшой бокал грамм пятьдесят водки и залпом выпил ее. Затем рухнул в ближайшее к нему кресло, и, откинувшись на спинку кресла, закрыл глаза. Приятная истома прокатилась по его мышцам. Принятое на голодный желудок спиртное, тут же ударило в голову. В голове не стало никаких мыслей, и не заметно для себя, Виктор задремал. Разбудило его мягкое касание руки матери по лицу.

   - Устал, сынок.

   Виктор молча кивнул и пробормотал:

   - Где Луиза?

   - Спит уже. Я хотела ее покормить, так она сказала, что вы заходили в кафе и кушали котлеты.

   - Да, мы пожевали что-то где-то.

   - Витя, а что же с Эвелиной случилось. Луиза тут сквозь сон пробормотала, что она в аварии была, и больше не любит ездить на машине.

   - Ты же ничего не знаешь, - с досадой проговорил Виктор.

   - Конечно. Эвелина в больнице, что ли?

   - Погибла она на месте.

   - Что? – изумленно воскликнула Софья Андреевна.

   - Да, мама, твоя непутевая сноха разбилась в машине под «КАМАЗом».

   - Какой ужас, - только и смогла проговорить его мать. – Кто думал, когда она сегодня бешено выкрикивала нецензурную брань в твой адрес, что ее Бог тут же накажет. Что же теперь делать?

   - Хоронить ее. Мне надо завтра выезжать в Магнитку, на собрание акционеров. А тут вот такое дело. Но ничего, завтра утром, я все решу. Мама, а как ты оказалась запертой в чулане? Что ты там делала? Или тебя Эвелина туда волоком затащила? – с раздражением в голосе выпалил вопросы он. То, что в то время, ситуация была не в его пользу его сильно раздражало. Это получается, что его ребенок остается, когда его нет дома, беззащитным?

   - Эвелина пришла и сказала, что ей надо забрать свои вещи, - Софья Викторовна усмехнулась, подумав, как она могла проявить слабость и недальновидность в отношении своей снохи. - А сумки, как ты знаешь, у нас лежат в чулане. Ну, я пошла ей их подать, боясь, что пока сама она отыщет, наведет мне еще тот порядок. Она взяла сумки из моих рук, а меня толкнула в чулан и заперла. Я начала кричать, а толку-то. Кроме нее и Луизы, меня никто не слышал. Она, вероятно, силой забрала девочку, потому что я слышала ее плач, возле двери чулана, которую она пыталась открыть. А потом пришел Сергей, и я, услышав, как он звал меня, откликнулась. Как хоронить Эвелину будешь? – резко сменила тему Софья Андреевна.

   - Я бы ее не хоронил, а просто кремировал за то, что она сотворила со своей дочерью, - со злостью произнес он, думая, что оказывается его дочь, получила больше нервного стресса дома, чем в автомобильной катастрофе. Каково было малышке, когда ее бабушку, закрывают в чулане. Она слышит оттуда ее плач, саму ее в это время утаскивают из дому и закидывают в машину, как мешок. Сценарий прямо из голливудских боевиков.

   - Что ты, – ужаснулась его мать, - что люди скажут?

   - Кто сможет, тот поймет, - едко усмехнувшись, ответил Виктор. – Мне ее выкрутасы за четыре года вот где сидят, - провел он рукой по шее, - но последняя ее выходка, это предел всему. Была бы жива, сидела бы теперь в полиции, объясняясь с ними. Но похороны пройдут соответственно ее статусу, жены удачного предпринимателя, - он едко усмехнулся, высказав это. – Пошли спать. Луиза завтра соскочит с утра, а ты не сможешь подняться.

   - Подожди, - уцепилась за его руку Софья Андреевна, - один вопрос остался нерешенным. Я хотела тебя попросить, чтобы ты нанял гувернантку для Луизы.

   - О, черт. Я завтра к вам приставлю кого-нибудь из ребят.

   - Боже мой, - воскликнула Софья Андреевна, - что он с Луизой будет делать, учить раскидывать пальцы веером? Это что, мы теперь под охраной мужчины писать будем ходить? - не сдержав эмоций, выпалила Софья Андреевна. Она, как бывший педагог словесности, обычно не позволяла в своей речи таких слов, но сын, своей упертостью ее достал. – Я прошу гувернантку, а не телохранителя.

   - Хорошо, - устав от нотаций матери, согласился Виктор, - займись этим вопросом сама. Потому что гувернантка должна нравится и тебе, и Луизе. Вам придется общаться с ней целыми днями, так что подберите ее на свой вкус. Даю тебе на это карт-бланш.

   - Прекрасно, такое право мне по нутру, - улыбнулась его мама, и, поднявшись, ласково сказала, - иди Витенька спать.

   - Как давно я не слышал этого предложения, - улыбнулся он в ответ, - теперь оно звучит приятнее, чем в детстве.

ГЛАВА 3

Катя в шесть часов вечера стояла перед калиткой родного дома. Оглядев аккуратный садик, который заложили еще ее родители, она увидела в кустах роз тетю Евгению Ивановну, родную сестру ее покойной мамы. Щелканье ножниц, которыми она подрезала розы, разносилось далеко оттого, что стояла безветренная жаркая погода. Заработавшись, тетя не услышала шума подъехавшей машины, а, скорее всего, и не обратила внимание. Подхватив чемодан и сумку, Катя направилась по дорожке к дому. Тетя упорно ее не замечала, что-то напевая себе под нос.

   - Тетя Женя, - позвала ее Катя, но та все равно не обернулась. – Теть Жень, - уже громче крикнула ей Катя.

   - А! – вскрикнула она и резко обернулась. – Батюшки, ты откуда здесь? Может, я перепутала числа, и наступил Новый год?

   Катя счастливо рассмеялась, ее тетя всегда была любительницей пошутить. Слушая ее, она радовалась, что наконец-то добралась до пристанища, где ее примет любящий всегда человек, несмотря на успехи и неудачи.

   - Оттуда, - воскликнула она, махнув в сторону рукой.

   Тетушка выбралась из кустов. Подойдя, она крепко обняла ее, стараясь не задеть грязными перчатками. Потом пристально оглядела Катю с ног до головы.

   - Похудела, - резюмировала она свой осмотр, - под глазами синяки, щеки ввалились. Или это имидж жены нового русского? А, может, на тебе пахали? Этот Андрей никогда не отличался сочувствием к людям. А ты, что это без предупреждения приехала, убежала, что ли от него или он тебя выгнал? – в шутливой манере общения проговорила тетушка. Но, увидев, как побледнело лицо Кати, она нахмурилась. - Неужели он смог это сделать? – возмущенно спросила она.

   Катя кивнула головой, закусив губы, и ее глаза моментально наполнились слезами.

   - Говорила, что он недостоин тебя, - упрекнула она в недальновидности племянницу. - Все-таки мое пророчество сбылось, - с огорчением проговорила она, и, подхватив чемодан, повела Катю, которая не могла теперь без слез произнести ни одного слова,– только не убивайся по нему детка, он не стоит этого.

   Они вошли в кирпичный дом, и, почувствовав его прохладу, довольно вздохнули. Катя облегченно выдавила:

   - Наконец-то я дома.

   Евгения Ивановна поцеловала ее в щеку, и, улыбаясь, ответила:

   - Конечно, Катерина, это твой дом. Хорошо, что ты этого не забыла. Проходи в свою комнату, переодевайся с дороги, умойся. А я пока заварю чай, и ты мне все расскажешь. Судя, по твоему состоянию, в последнее время тебе пришлось нелегко, - держа ее за руки, сказала она.

   - Ты все видишь, и все знаешь, - пробормотала Катя, стараясь, проглотить сбегавшую по щеке слезу.

   - Ну, будет, будет, - пожалела ее тетя. – Иди к себе.

   - Хорошо, - пробормотала Катя, силы оставляли ее, и она взяв чемодан поплелась в комнату.

   Поставив его в свободном углу комнаты, Катя рухнула в кресло, закрыла глаза. Она безумно устала. «Наверно, я никогда не стану больше беззаботной и веселой», - думала, прижимаясь лицом к спинке кресла, и впадая в полудрему. Несмотря на жару на улице, ее почему-то зазнобило, но она, не обращая на это внимание, подтянула к себе колени, чтобы было теплее. Приятный туман сна, окутывал ее мозг, уводя в спасительный для нее сон. «Посижу немного, потом схожу, умоюсь», - была последняя ее мысль перед тем, как она уснула.

   Евгения Ивановна, не дождавшись, племянницы, решила сходить за ней сама. Обнаружив ее спящей, покачала головой. «Бедная девочка, что же ей пришлось перенести, что пришлось бежать от мужа? – подумала она, разглядывая племянницу, свернувшуюся калачиком в кресле. – Разве так можно спать? – спросила себя, наклонившись к Кате, чтобы убрать волосы, упавшие на ее лицо, и услышала негромкий стон, четко прозвучавший в тишине комнаты. Ярко-красный румянец на ее щеке, заставил ее забеспокоиться. Он был неестественной нездоровой окраски. Крепко сжатые бледные губы, нахмуренный лоб, дали ей понять, что покоя в своем сне Катя не находит. Евгения Ивановна озабоченно дотронулась до кисти руки Кати, и ей показалось, что ее тело горячее. Для верности она приложила руку ко лбу Кати, и тут же получила подтверждение мучавшим ее сомнениям. Лоб девушки был сухим и горячим.

   «Температура, - воскликнула про себя, - неужели солнечный удар прихватила?»

   - Катя, - затормошила она бесчувственную девушку, - ты, кажется, заболела, горишь вся. Голова не кружится? Не тошнит?

   Больная приоткрыла глаза, взглянула бессмысленно на тетку и вновь закрыла их, бормоча:

   - Тетя я уже не беременная. Я только сегодня вышла из больницы. Я так устала, можно я посплю немного? Я посплю, и все пройдет.

   Тетушка всплеснула руками, она была в ужасе.

   «У нее был еще один выкидыш? Я бы этого Андрея кастрировала. Девочка от предыдущего выкидыша не оправилась, а он опять за свое: наследника ему подавай. Ума не приложу, что мне теперь делать с ней, - пробормотала она вслух, - Корнея позвать?»

   Она скорым шагом направилась звонить своему старому знакомому одинокому шестидесятипятилетнему холостяку Корнею Никандровичу, в бытность работавшему ветеринаром. Выслушав Евгению Ивановну, он тот час засобирался к ней и через двадцать минут входил в дом. Вдвоем они перенесли Катю с кресла на постель. Потом он устроился возле нее. Бывший ветеринар мог без рентгена и УЗИ сказать, чем болен человек, настолько в нем было чувствительное биополе.

   Евгения Ивановна стояла рядом, ожидая результата его осмотра. Ее глаза уже были полны слез от жалости к племяннице, и она периодически вытирала их, чуть шмыгая носом.

   - Женя, - заявил ее друг, - у нее надломлена психика. По моему ощущению, у нее сильные разрывы в ауре. – Ощущениям Корнея Никандровича Евгения Ивановна полностью доверяла, поэтому без возражений приняла его анамнез, и кивнула головой. Тем временем он продолжал, - не могу сказать, что привело ее к этому, в этом я уже не силен. Я не умею разгадывать прошлое и предсказывать будущее. А температура эта защитная функция организма. Как только она спадет, надо ей будет в лес сходить, чтобы восстановить биополе.

   - Говорила я ей, чтобы она не связывалась с этим Андреем. Все из-за него паршивца ее страдания. Она ведь два выкидыша перенесла до этого. А сейчас в бреду сказала, что она уже не беременная, неужели еще один был? Ведь последний выкидыш у нее был полгода назад. Совсем надо стать бесчувственным без конца заставлять жену вынашивать ребенка. Походит три месяца беременной и все. Сам понимаешь, какая это боль бывает. А откуда тебе знать? – махнула она рукой, вспомнив, что Корней Никандрович мужик и ему никогда не приходилось быть беременным. От этих двуногих одно горе, добавила она про себя. Но, подумав, решила, что на своего друга ей не надо наговаривать, от него она видела только добро.

   Корней Никандрович усмехнулся.

   - Чего-чего, а это не приходилось чувствовать, - ответил он. - Но ты не переживай за племянницу, она молодая, организм ее выдержит эту нагрузку. Через две недели забудете, что она болела. А сейчас питье на травках и сон.

   - Спасибо, тебе, Корней. Пойдем, чай попьем, поболтаем о жизни, заодно и травки заварим, - предложила она старику.

   Полчаса спустя они пытались влить травяной настой в рот Кате, та упорно сжимала зубы, и полстакана пролилось ей на блузку. Евгения Ивановна отправилась снова на кухню за следующим стаканом снадобья. Второй стакан пролился меньше, потому что Катя вела себя менее агрессивно. Она явно бредила, потому что, исступленно бормотала, повторяясь: «Помогите, помогите ребенку», стуча зубами об стекло стакана. Вероятно, потеряв ориентацию во времени, она думала, что теряет ребенка. Корней Никандрович державший ее, полусидя, прошептал ей в ушко: «Выпей настой, и мы тебе поможем». Видимо, она все же слышала их, и слова дошли до ее воспаленного болезнью мозга, потому что она покорно открыла рот, разжав стиснутые зубы, и выпила оставшийся в стакане настой. После этого она расслабилась и откинулась на руки Корнею Никандровичу. Евгения Ивановна облегченно вздохнула, и, отправив своего помощника подождать в гостиной, сняла одежду с Кати. Натягивая на ее безвольное тело свою ночную рубашку, она сокрушенно покачивала головой, заметив, как сильно исхудала за эти годы ее племянница. Когда Катя выходила замуж она была приятной округлости, с розовыми щечками. «А теперь… Бедная девочка, бедная девочка, - только и могла Евгения Ивановна произносить, глядя на ее запавший живот и выделяющиеся ребра.

   Катя проснулась из-за мучавшей ее жажды. Открыв глаза, она увидела лишь темноту и почувствовала панику. Она не могла вспомнить, где находится. Темнота лишь усиливала ее паническое состояние, оттого что она не видела очертаний комнаты и не могла понять, где она. Заметив на стене освещенный лунным лучом плакат с фотографией Сандры Баллок, она, наконец, поняла, что находится в родном доме. Облегченно вздохнув от мысли, что она не в больнице, ощутила что-то неприятное на теле. Прикоснувшись к нему, под укрывавшим ее под самое горло теплым одеялом, она нащупала мокрую ткань. Не понимая, с чего это, тяжело вздохнула, и, выпростав из-под одеяла руку, дотронулась до лба, и почувствовала под пальцами влагу. «Как я сильно вспотела? – изумилась она, - а с другой стороны, чему удивляться, под таким одеялом летом можно расплавиться. Она снова пощупала на себе одежду. На ней была тонкая ночная сорочка из батиста. - Когда я одела ее? Да это и не моя. А чего это я сплю до сих пор, я же хотела умыться и чай попить? - вопрос за вопросом возникал в ее голове».

   Радовало ее одно, безмерная усталость, которую она почувствовала днем, под гнетом мыслей, прошла, в теле была даже какая-то легкость. Ей хотелось только сильно пить. Она бодро опустила ноги с кровати, попытавшись резко встать, но ее зашатало. Опершись об тумбочку, стоявшую возле кровати, чтобы устоять на ногах, она задела какую-то посуду. В ночной тишине раздался звон и грохот, и тут же мгновенно загорелся свет в настенном бра.

   - Ты, что это вскочила, оглашенная? – сказала раздраженно тетя, стараясь воспаленными глазами, разглядеть племянницу еле стоящую на ногах.

   - Пить хочется. А ты что делаешь здесь? – спросила ее в ответ Катя, увидев, что она поднимается из кресла.

   - Слежу за тобой. Садись на кровать, пока не грохнулась. У тебя температура была высокая, как труп лежала, еле напоили тебя настоем из трав, - пожаловалась она на нее. - Блузку твою испортили. Пятно теперь точно не выведешь.

   - Ерунда, - протянула Катя и уселась на кровать. – С кем поили? – вскинулась она, неужели ее муж за ней приезжал, возникла вдруг безумная мысль в голове.

   - С Корнеем, детка, не беспокойся. Чужих здесь не было.

   - А-а, - протянула она снова. - А я в темноте, ничего понять не могу. Думала в лужу шлепнулась, такое все сырое на мне, - пожаловалась Катя.

   - Это хорошо, - суетясь возле нее, сказала тетка, – давай поднимай руки, поменяю сорочку на тебе, и снова баиньки.

   Катя беспрекословно послушалась ее, поднимая руки, как беспомощный ребенок, и опуская их. Чувство, что ей хорошо уже прошло. Выпив с помощью тети настой, она вновь улеглась в постель, и устало закрыла глаза. Евгения Ивановна, заботливо подоткнула ей со всех сторон одеяло, и, пожелав спокойно ночи, направилась в свою комнату. Кризис миновал, можно и поспать немного.

   Два дня носилась с Катей Евгения Ивановна, не разрешая ей вставать с постели. На третий день приезда Катя, несмотря на увещевание тети, полежать еще, решительно поднялась с кровати. Но слабость, вызванная долгим лежанием и плохим аппетитом, заставила ее покачнуться, как только она встала на ноги. Евгения Ивановна тут же кинулась к ней и подхватила ее под локоть. Кате было неловко, оттого что она молодая женщина нуждалась в помощи. Слабо улыбнувшись, досадуя на себя, она сказала:

   - Я стала калекой.

   - Не оговаривай себя, - отругала ее тетя, - после перенесенной операции надо было отлежаться, а ты, таская тяжести, перлась за сотни километров. Я бы… - начала она, но тут же замолкла, понимая, что ни к чему снова затевать разговор об Андрее.

   Усадив племянницу за столом, Евгения Ивановна подала ей пышущие с жару оладьи. При виде них у Кати потекли слюни, и она жадно стала есть их, макая в сметану, и запивая чаем.

   - Ой, как вкусно, тетя Женя.

   - Ешь, ешь, детка, - глядя на нее с умилением, приговаривала она, радуясь, что болезнь отступила.

   Позавтракав, Катя, чувствующая себя объевшимся котом, вышла на улицу и уселась на крыльцо. Она подняла голову, пытаясь полюбоваться чистым голубым небом. Но яркое солнце заставило ее прищуриться. Птичье чириканье звонко раздавалось повсюду, в воздухе стоял шум лета. Катя сидела, слушая звонкий щебет птиц, шум легкого теплого ветерка в листве деревьев, разглядывала садик тети, посаженный с любовью, и ей казалось нереальностью происшедшее с ней три дня назад.

   - Корней сказал, что тебе в лес надо сходить, чтобы восстановить твое биополе, - появившись из-за угла дома, с миской полной клубники, заявила тетка.

   - Успею, - меланхолично ответила Катя, чувствуя умиротворенность во всем теле, и не только. Душа ее тоже была спокойна. – В начале я хотела бы наведаться на могилу мамы и папы. Я так давно не была у них.

   - Ну, что ж, вот давай и соберемся туда сегодня. Потом в лес. Попрошу Корнея, чтобы отвез нас с тобой, заодно составит нам компанию. Устроим небольшой пикничок. Картошечку поджарим на костре.

   Евгения Ивановна присела рядом с племянницей и, поставив миску с клубникой рядом, замолчала. Катя взглянула на лицо тети, и заметила у нее задумчивый мечтательный взгляд.

   - Теть, а что ты за Корнея Никандровича замуж не вышла, он ведь, кажется, тебе предлагал? – прищурив один глаз, из-за ярких лучей солнца, спросила ее Катя.

   - Ты думаешь от этого был бы прок? – снисходительно спросила тетя. - После того, как я прожила пятьдесят лет одна и не нуждалась в мужчине, неужели появилась бы потребность в нем в этом возрасте? – с небольшим раздражением произнесла она, - а с другой стороны, тебе брак что-нибудь хорошего принес? – наступила она на ее больную мозоль.

   Катя молча, сидела, обдумывая, сказанное. Заметив застывший взгляд племянницы, Евгения Ивановна чертыхнулась. Костеря мысленно свой язык, она извиняющим тоном обратилась к Кате:

   - Ты прости меня старую, черт потянул меня за язык, чтобы снова напомнить о неприятном.

   - Не стоит так переживать, тетя, - ответила Катя, похожая сейчас всем своим видом на большого жирного кота, которого не трогают никакие заботы. – За эти два дня лежащего состояния я передумала обо всем. Если в первый день одно слово об Андрее, заставляло меня прослезиться от жалости к себе, то теперь я не чувствую этого. Знаешь, - воскликнула она, поворачиваясь лицом к тете, которая заметила, что с него исчезли скорбные складки, - мне надо радоваться, оттого что я провела лишь три года в этом заключении. Спустя два дня, после громадного несчастья, так мне казалось тогда, я ощущаю себя живой. Знаешь, кем я была в последние два года? Бракованным инкубатором по выращиванию младенцев, – с возбуждением и блеском в глазах, заявила она.

   Евгения Ивановна замерла, ее сковал страх, вдруг Катя снова сорвется, но это уже будет не депрессия, а истерия. Иногда, так бывает у людей перенесших потрясение, чтобы не думать о прошлом, они мечутся в жизни поиском всего того, что их будет сильно занимать. Она слушала ее, не зная, как поступить, заставить, прекратить ее говорить или наоборот дать выговориться. Ее мгновенное мысленное решение было в пользу последнего.

   - Сейчас вспоминая об этом, я думаю, что и сама была во многом виновата. Я не имела своего голоса, - жестко сказала Катя. – Выйдя замуж за Андрея, я переложила решение всех проблем на него, как на мужчину. Но, как я была не права. Им не стоит доверять безоговорочно. Их мышление в некоторых вопросах, иногда бывает на уровне пятилетнего малыша. Он говорил, что нам нужно завести ребенка, я слушалась и старалась забеременеть. Потом выносить. Тетя Женя, - со слезами на глазах, страдальческим голосом обратилась она к ней.

   Евгения Ивановна обеспокоено и внутренне проклиная себя, обняла племянницу.

   - Ну, хватит, поговорила, - мягко сказала она.

   - Нет, тетя Женя, - освободившись от ее объятий, твердо произнесла Катя, - дай мне договорить. – Она вытерла слезы, и продолжила спокойным голосом, сдерживающий ее эмоции, - Если бы ты знала, чем я занималась эти годы. Я обложилась книгами по беременности, по младенцам, последняя, по правде, так и не пригодилась, - горько усмехнулась она. – Я читала, блюла режим, боялась, есть что-то не такое, что может повредить мне и вызвать схватки. Я была похожа на курицу, - со злостью проговорила она.

   Вот эта эмоция уже обрадовала ее тетю. Значит, ее девочка не тронулась умом. Евгения Ивановна даже оживилась и с любопытством стала смотреть на племянницу, что же хочет эта девушка в жизни. Пока она говорит, надо добраться до ее сокровенных мыслей.

   - Хватит, жить для кого-то и чьим-то умом, - твердо заявила Катя. - Сейчас я могу претворить в жизнь то, о чем я когда-то мечтала.

   И тут она резко замолчала.

   - И о чем же? – медленно спросила Евгения Ивановна.

   - Что? – спросила Катя, внезапно ушедшая мыслями в себя, и странно взглянула на тетю, как будто возвращаясь откуда-то.

   - Да, так я. Ни о чем, – ответила ей тетя, тяжело вздыхая, настаивать не имело смысла, минута откровения прошла. – Ну, что посидели немного, – хлопнув легонько по колени Кати, Евгения Ивановна поднялась со ступенек, - будем собираться к маме с папой.

   Пока созвонились с Корнеем Никандровичем, пока он осматривал на техническую пригодность свою старую «Волгу», на которой давно не выезжал, а тетя решила приготовить для помина и пикника еду, подошло время обеда. Только ближе к трем часам дня Катя, стояла на могиле родителей. Евгения Ивановна обняла ее, и так они застыли, умиротворенные тишиной, нарушаемой чириканьем птиц, стрекотом сверчков, и жужжаньем пчел.

   Издали послышалась похоронная музыка, Катя оглянулась вокруг, боясь, что они окажутся на пути похоронной процессии.

   - Кого-то хоронят? – спросила она у тети.

   - Да. Виктор Сухов свою жену Эвелину. Она погибла три дня назад в автомобильной катастрофе. Счастье, что его дочь Луиза осталась цела, - скорбным тоном произнесла тетя. – Вот еще на одного молодого станет больше на кладбище.

   - Девочка Луиза? – переспросила Катя, вспоминая попутчика с дочерью. Ее имя она запомнила хорошо из-за редкости. Не он ли хоронил свою жену, и девочка вела себя так нервно, потому что побывала в аварии?

   - Да. Бедная девочка, остаться без матери в таком возрасте, - посочувствовала малышке тетя.

   - А ты знаешь сколько ей лет? – решила уточнить свои предположения Катя.

   - Да, годиков четыре. А тебе это зачем? – с удивлением посмотрела Евгения Ивановна на нее. - Ты, что знаешь Виктора и его дочь? В одной школе, что ли училась с ним? – спросила она с интересом

   - «Так вот как его зовут, - думала Катя, внимательно слушая тетю, и впитывая в себя информацию о заинтересовавшем ее попутчике. - Виктор, победитель, значит».

   - А где он работает? – полюбопытствовала она, не замечая изумленного взгляда тети.

   - Это все на него работают, - улыбнулась Евгения Ивановна, размышляя, что депрессия больше не угрожает ее племяннице.

   - Как это? Он, что управляющий завода?

   - Точно, сказать не могу. Но кажется у него акции нескольких предприятий, а также что-то свое имеется.

   - Так он богач и ездит на поезде за сто километров? – изумленно воскликнула Катя, припоминая импозантную внешность Виктора, хотя он и был без галстука в тот момент. Обычно состоятельные люди, даже на более дальние расстояния ездят на машине.

   - Поезде? – переспросила, удивленная такой новостью, Евгения Ивановна, - ты что, вместе с ним ехала в поезде? – настойчиво спросила она.

   - Да, он был вместе с дочерью. Девчонка в то время была чем-то очень расстроена.

   - А! Так в тот день, когда ты приехала, Луиза попала в аварию. Теперь она боится машин. Думает, что сядет в любую из них и снова в аварию попадет. Это что, из-за нее Виктору с вокзала пешком пришлось идти, а Луизу на руках нести. А это километров пять-шесть будет до их дома, - восхищаясь молодым предпринимателем, заявила Евгения Ивановна.

   Спустя некоторое время, они собрались уходить. Выйдя за ворота, она увидели на стоянке большое количество дорогих автомобилей различных марок.

   «Да, не бедное общество сочувствует Сухову», - подумала Катя.

   Старая «Волга» Корнея Никандровича смотрелась рядом с ними заплесневевшей древностью, антиквариатом. Усевшись в скрипевший всеми своими частями автомобиль, как в несмазанную телегу, пассажиры сильно хлопнули дверями. Медленно тронувшись с места, «Волга» покатила, издавая странные звуки. Посмеиваясь над ней, Катя не успела заметить, как они добрались до березовой чащи. Выйдя из машины, вдохнув прохладный свежий воздух в тени деревьев, Катя забыла обо всем, что было, и радостно закружилась. Завершила она круг у ствола березы, и, обняв ее, долго стояла с закрытыми глазами, ни о чем не думая.

ГЛАВА 4

Вечером дома Катя, усевшись рядом с тетей перед телевизором, обняла за плечи, и поблагодарила ее за прекрасно проведенный день. Она среди красивых берез на время забыла о своем прошлом, но и моменты воспоминаний, уже не тревожили ее, так как в первый день приезда.

   - Я рада, что тебе стало лучше, - с чувством произнесла ее тетя.

   - Так хорошо, что я хочу подыскать себе работу. Мне надо заняться чем-то, чтобы не было ни одной мысли о прошедшей жизни.

   - Значит, хочешь работать? – как-то странно взглянув на нее, спросила тетя.

   Катя, заметила это, но не придала значения, и счастливо улыбаясь, кивнула головой. Секрет таинственного тона тети, раскрылся через секунду:

   - У меня есть место работы для тебя, - выпалила Евгения Ивановна.

   - Да? – улыбнулась лукаво Катя, - ты держишь фабрику, на которой появилась вакансия?

   - Шутница, - пожурила ее тетка, - я же знаю, что у тебя образование внешкольного педагога, ты и сама хотела до замужества работать воспитательницей.

   - В детском садике место освободилось? – спросила ее Катя, представив, как толпа детей, виснущая на ней, заставляет ее забыть обо всем.

   - Нет. На следующий день после твоего приезда, я встретила в городе Софью Андреевну, ей для внучки требуется гувернантка.

   - Софья Андреевна бабушка Луизы? Мама Сухова Виктора? – резко спросила Катя, тут же представив его перед своими глазами. Хотела бы она увидеться еще раз с ним? Боже, упаси. Когда в последний раз они виделись, его стального цвета глаза, так пристально смотрели на нее, что она укрылась от них в такси. Потом несколько минут она заинтересованно думала о нем, пока ее собственное горе не поглотило вновь ее. Нет, она не желала встречаться вновь с Суховым. Мужчины на сегодняшний день ей строго противопоказаны. Честно говоря, от них, в конце концов, кроме головной боли, ничего хорошего не увидишь.

   - Ты запомнила его фамилию, - констатировала тетя, с удовлетворением поглядывая на племянницу. Как говорят в поговорке, клин клином вышибают. Так, что есть большая вероятность того, что если она очень заинтересуется другим мужчиной, быстро забудет своего ненормального мужа.

   - Как же ее не запомнишь, если она постоянно у тебя на устах, - проворчала Катя. - Но работать – куда угодно, - твердо ответила она, - к кому угодно, только не к нему.

   - Это почему же? – удивилась Евгения Ивановна. – Человек он порядочный, - стала снова нахваливать Сухова тетя, но племянница ее перебила:

   - Вот, вот, лучше пусть он будет непорядочным, я с такими теперь знаю, как общаться, - намекнула она на свой печальный брак. – Влюбляешься всегда в хорошего, а потом вдруг выясняется, что он подлец. Ты же знаешь, я очень романтичная натура. Могу моментально воздвигнуть ореол над ним.

   - Если придерживаться такого мнения......, - с оттенком недовольства произнесла Евгения Ивановна, но вдруг резко замолчала, понимая, что свой жизненный опыт никогда не передашь другому. - Ладно, - протянула она, - переубеждать тебя не буду. В жизни все приходится постигать своим умом, своими несчастьями. Не то, мир состоял бы из одних счастливых людей, которые, учась на ошибках других, не делали бы своих, - философски произнесла она.

   Следующий день Кати начался рано. Захваченная идеей найти работу, она кипела энергией. Она выплескивалась у нее за завтраком подшучиванием над тетей, которая почему-то беспрестанно зевала, и сонно смотрела на племянницу. Но перед ее уходом, она немного оживилась и перекрестила на дорогу. Первым делом Катя направилась в городской отдел образования. В детских садах на сегодняшний день, сказали ей, имеется десять вакансий на должность воспитателя. Она поинтересовалась зарплатой и была очень удивлена его мизерностью. Автоматически сопоставив среднемесячное проживание и зарплату детского работника, она получила большой минус, если учитывать к какому образу жизни она привыкла. Работая целый день с оравой детей, с каждым месяцем пришлось бы приобретать все новый долг, чтобы как-то держаться на плаву и существовать. Подсчет ее не обрадовал, поэтому она ответила инспектору, что подумает над их предложением, и ретировалась.

   Выйдя на улицу, она остановилась возле дверей ГорОНО, не зная, куда ей направиться для дальнейшего поиска работы. Тут у нее в памяти возник вчерашний разговор с тетей, и она вывела из него резюме.

   «Значит, можно наняться в частные воспитатели, - сказала она себе, - Сухов, скорее всего, не единственный, кто ищет для своего отпрыска гувернантку».

   Купив несколько местных газет в киоске, она уселась в парке на скамейку под утренним солнышком. С объявлениями о найме нянь, было не густо, всего два. Одно - требовало гувернантку для четырехлетней девочки. «Это, скорее всего, для Луизы», - решила Катя.

   В другом - требовалась воспитательница для детей десяти и одиннадцати лет на летний период. Насчет первого, она уже вчера высказала свое мнение, оставалось позвонить по второму объявлению, что она и сделала, не откладывая в долгий ящик. Ей ответила женщина, услышав о чем идет речь, сказала, что лучше подъехать к ним домой сейчас. Катя не долго раздумывая, согласилась. Такси подвезло ее к большому трехэтажному дому из красного кирпича. Калитка была открыта и она смело прошла к входной двери. Постояв немного возле нее, не торопясь нажать на кнопку звонка, она услышала звук работающего телевизора, на полную мощность, и музыкального центра. Катя твердо нажала на звонок два раза, и все равно сомневалась, что услышат его через такую звуковую какофонию. Но, кажется, услышали, потому что женский голос закричал:

   - Роман, Тина, откройте дверь.

   Катя стояла в ожидании, что сейчас встретится с будущими подопечными. Но прошла минута, никто не спешил ее встретить. Она еще раз нажала на кнопку, прошла еще одна минута, в течение которой опять был слышен голос женщины, ругающей, на чем свет стоит детей, затем этот голос становился все громче и громче. Наконец обладательница громкого голоса предстала перед ней. Это была женщина лет тридцати пяти, с выжженными от покраски волосами белыми волосами, симпатичная и с прекрасной фигурой.

   - Слушаю, Вас, - недовольным голосом сказала она, оглядывая с ног до головы Катю.

   - Я к Вам по объявлению, - проговорила Катя.

   - А-а! – радостно протянула женщине, - проходите.

   Она открыла шире дверь, чтобы впустить ее в дом. Катя вошла и попала сразу в большую гостиную. Бросила на все быстрый взгляд, и выхватила две головы из-за спинки дивана.

   - Наталья Михайловна, - представилась женщина и протянула руку.

   - Екатерина Сергеевна, - в тон ей ответила Катя, пожимая ее руку.

   - Мои дети, - жестом показала женщина на детские головы, - Роман и Эрнестина. Коротко, Тина. Дети, подойдите ко мне, - строгим голосом позвала она их. Дети лениво обернулись, и опять уткнулись в телевизор. – Ну, вот, опять, - уже без театральных замашек застонала она. Потом взглянула на часы, - если я сейчас не уйду, то опоздаю к парикмахеру, а мне это смерти подобно, - показав на свои волосы, запричитала она. – Вы не могли бы остаться часа на два, я приеду, и мы обо всем договоримся.

   - Хорошо, - согласилась Катя, это даже к лучшему, она могла познакомиться с детьми без опеки родителей.

   - Прекрасно, - воскликнула Наталья Михайловна и унеслась, прихватив дамскую сумочку.

   «Как бы этих детей оторвать от телевизора?» - подумала Катя, вспоминая свое детство, и что больше всего ее интересовало в то время. Самой ей нравилось, носится с Френдом по улице, лазать ночью с пацанами по соседним садам, чтобы натрясти яблок. Еще они все были помешаны на футболе. Мяч был у них постоянным атрибутом во встречах. Волейбол, баскетбол, всех игр не перечислишь. А эти детки напоминали откормленных ленивых котов, ничто их не интересовало, всем они были пресыщены.

   Она обошла диван, и встала перед ними, закрыв собой экран телевизора.

   - Здравствуйте. Привет, Роман, - поздоровалась она с упитанным крепким темноволосым мальчиком, - привет, Тина, - обратилась она к худенькой голенастой девочке, с двумя хвостиками из редких светлых волос, зато резинок на каждом из них было столько, что еще хватило бы группе девочек убрать волосы в хвосты. – Ваша мама дала объявление, чтобы нанять воспитателя, я решила попытаться устроиться к вам, - объясняя детям свое появление в их доме, она старалась установить с первых минут общения с ними откровенные и доверительные отношения. - Меня зовут Екатериной Сергеевной.

   - А у нас этих воспитателей, как нерезаных собак было, - лениво протянул, развалившийся на диване Рома. «Получила откровенность, - усмехнулась мысленно Катя, - да, сегодняшние детки не церемонятся со старшими, эти даже позы не поменяли при разговоре со мной. Но ничего, подкова и та гнется».

   - Интересно, и что же с ними случилось? – прищурив глаза, улыбаясь, спросила Катя, заранее предполагая, что ее предшественниц выжили дети.

   - А всякое, - весело воскликнула Тина, - Роман то, что-нибудь размажет им на стуле, то еду пересолит или пересластит. Да, еще какую-нибудь гадость сделает, - рассмеялась девочка.

   - Короче, веселились по полной программе, - не смогла удержаться от короткого смешка Катя, она бы и громко рассмеялась, но статус будущего их воспитателя держал ее в определенных рамках. – Можно присесть рядом с вами? - задала она вопрос, и, не дожидаясь ответа, села между ними. – И чем же вы занимаетесь целыми днями, кроме того, что доставляете кучу неприятностей родителям и воспитателям?

   - А, так, - лениво отмахнулся Роман, видимо это у него была излюбленная манера, таким способом разговаривать с взрослыми, изображая из себя барчука.

   Глядя на него, она не сказала бы, что он был способен быстро передвигаться и заниматься всякими проделками.

   - А, смотрим телевизор, на компьютере играем, - добавила Тина.

   - Ясно, - четко проговорила Катя, - короче из дома не выходите. У вас сидячий образ жизни. Кажется, вы раньше времени состарились, - пошутила она над ними. – Вам наверно не по десять лет, а по сто?

   - На речку нас не пускают одних, маме некогда, не говоря уже о папе, - обиженно заявил Роман, меняя полулежащую позу. Он сел прямо, прислонившись спиной к дивану.

   «Так, так, уже теплее», - сказала себе Катя, понимая, что дети они и в Африке дети. И эти двигались бы, но свобода движения ограничена.

   - Так у вас же были воспитатели, - сказала она им, подталкивая на разговор, в котором бы выяснилось, на чем проштрафились перед детьми бывшие воспитатели, и ее политика принесла плоды.

   - Одни были слишком молоды, чтобы им нас доверить, другие слишком, ленивые, чтобы за нами носиться, - пояснила Тина, обиженно надув губы.

   - Ага, - согласился коротко с сестрой Роман.

   - И, что вы вот так целыми днями сидите на диване? – спросила у детей Катя, изобразив огромное удивление, и давая понять детям, что она полностью на их стороне.

   - Да не всегда, иногда на стульях сидим, когда кушаем, - съязвил Роман.

   - Я смотрю, с чувством юмора у тебя в порядке, - сделала резюме Катя, - а как со спортивной подготовкой? Можешь играть несколько часов в волейбол?

   - А у него по физкультуре за год четверка вышла, - засмеялась над братом Тина.

   - Ты, малявка, поиздевайся еще, - грозно закричал ее брат, изображавшийся до этого меланхолика.

   - А что, посидите-ка столько за компьютером, у вас и ноги смогут отказать, не то, что подтянуться и подняться по канату. А руки только за клавиатуру цепляться, - залилась ироничным смехом его сестра.

   - Ну, ты, сейчас у меня получишь, - кинулся на сестренку через Катю, ужом, Роман.

   Она не ожидала такой прыти от пацана, с виду увальня, и первые две минуты сидела шокированная их поведением, слушая писк и визг, и смотря на клубок сплетенный из двух тел. Пока не раздался рев Романа, как у раненного медведя: «Ой, больно, дурочка!», клубок не распался. Тина, резво вскочив на ноги, забежала за спинку дивана, показывая брату язык. Тот стоял, держась за щеку, которая приобретала постепенно красноватый оттенок. Сестренка, несмотря на свои десять лет, было истинной женщиной, пустила в ход свое единственное оружие - длинные крашенные ногти.

   - Не лезь сам, - закричала Тина, корча ему рожи.

   - Ну, все, - сказала серьезным решительным тоном Катя, хотя ей хотелось смеяться, потому что она из солидарности, была на стороне Эрнестины, и радовалась вместе с ней ее победе. «Так им и надо, это сильному полу». Поднявшись с дивана, она уперла руки в бока, и заявила, покачав головой, осуждая их действия, - так, кажется, я знаю о вас теперь все. А сейчас найдите-ка вы мне мяч, надеюсь у таких крутых ребятишек, найдется эта недорогая вещица. - Катя надеялась, что приобретенные еще в детстве в игре с мячом навыки еще не утеряны, и она могла им даже показать, как набивать мяч, и правильно вести его ногами.

   От ее укоряющего голоса, морща лоб и губы в недовольстве друг от друга, ребятишки притихли. «Значит, еще не все потеряно, в том числе и совесть», - подумала Катя, и стараясь не заострять внимание на этом инциденте, бодро напомнила:

   - Ну, так, что насчет, мяча?

   - Должен быть где-то, поискать придется - сказал Роман, опуская руку от щеки, на котором красовались три яркие полоски.

   «Славу богу без крови, - подумала Катя, пристально рассматривая его увечье, - не то, уволили бы меня в первый же день испытательного срока».

   - Я не тороплюсь. Судя по тому, куда направилась ваша мать, она не скоро оттуда вернется, хоть и обещала через два часа.

   - Да, она будет только вечером, так всегда бывает, когда она идет в парикмахерскую, - воскликнула радостно Тина, оттого что ее никто не собирается наказывать.

   - Ну, тогда вперед на поиски, до обеда далеко, чтобы пересаживаться с дивана на стулья, для разнообразия, - с сарказмом проговорила она, взглянув на Романа. – Ничего Роман, шрамы украшают мужчин.

   - Ха, - воскликнул он в ответ, едко усмехаясь и поглядывая на Тину. – Свои люди, сочтемся, - сквозь зубы процедил Роман.

   - Вот только без мести, - испуганно произнесла Катя, не хватало, чтобы они оба были покалечены. – Хочешь быть первым, возьми реванш в игре с мячом. А пока завяжем боевую рану, показывайте, где перекись водорода.

   - Ладно, посмотрим, - мрачно проговорил мальчик, видя, что в ближайшее время по шее дать сестренке не получится.

      Обработав следы от человеческих когтей у пострадавшего, Катя во главе детей направилась в чулан искать мяч.

   Поиск этого предмета у них занял минут сорок. Но это время было проведено с неуемным весельем и болтовней. Роман постепенно оттаял от сдерживаемой злости и раскрепостился. Он шутливо перебрасывался словами с Тиной и Катей с непосредственным юмором, чем очень понравился ей. Наконец дети наткнулись на мяч, и издали радостный клич.

   - Во дворе место для игры найдется? – спросила Катя.

   - Лужайка за домом, там обычно родители пикники устраивают для гостей, - не задумываясь, предложил Роман.

   - Нам подойдет, - сказала Катя, отметая сомнения в правильности решения.

   Следующие два часа у Кати в голове ни на миг не возникла ни одна тяжелая мысль. Она усиленно вспомнила все виды игры с мячом, начиная от вышибал, до отбивания мяча от стены. В азарте были все, но так как Катя в последнее время мало занималась физическими упражнениями, а у детей было больше энергии и ловкости, то они шли наравне в соревнованиях. Катя не придавала значения, что в платье и носилась, как угорелая. Но финал был для нее плачевен, платье мятое и местами грязное, а сама устала, как собака.

   - Ну, все, я больше не могу, - взмолилась она, и направилась к крыльцу дома.

   Там она с удовольствием шлепнулась на ступеньки, чтобы восстановить дыхание. Рядом рухнули довольные Роман и Тина.

   - Может поедим, жрать охота, - заявил Роман, переходя на уличный сленг.

   - Я тоже хочу, - поддержала его Тина, разлегшись на ступеньках и раскинув в стороны руки.

   - Я бы тоже не отказалась, - пробормотала еле живая Катя, при этом ощущая необычный покой в душе. – Поэтому бодро поднимаемся и идем мыться, а потом есть.

   Веселая троица перекусила горячими бутербродами, приготовленными Катей. Роман, наевшись первым, убежал в гостиную и с громким шумом свалился на диван. Когда к нему подошли Тина и Катя, то увидели его спящим.

   - Мне тоже хочется спать, - сказала Тина.

   - Тогда иди к себе, ложись отдыхать, - предложила Катя и похлопала по плечу Романа, - Рома, поднимайся в свою комнату.

   Мальчик нехотя встал, шатаясь и позевывая, стал подниматься по лестнице.

   - А Вы? – устало, хлопнув ресницами, спросила Тина.

   - Я прилягу здесь на диване, подожду твою маму, надеюсь, она скоро подойдет. Ведь уже прошло пять часов после ее ухода.

   Девочка ушла. Катя легла на диван и подложила под голову одну из диванных подушек. Устало, потянувшись, она прикрыла глаза и тут же уснула.

   Сначала Катя подумала, что у нее во сне появились собеседники - мужчины. Но постепенно голоса звучали громче, и она проснулась. Несколько секунд она отходила ото сна и, наконец, поняла, что кто-то пытается открыть дверь ключом.

ГЛАВА 5

- Тебе эта неделя досталась нелегко, - четко прозвучали в холле слова, произнесенные, жестким неприятным голосом, - поэтому не мешало бы взять несколько дней и уехать куда-нибудь подальше от дома вместе с дочерью.

   - Ты забыл, что она не садится в автомобили. Совершать еще раз пешие переходы несколько километров в день, я не в состоянии, - прозвучал в ответ приятный густой баритон.

   Катя подумала, что где-то этот голос она уже слышала. Захлопнулась входная дверь. Голоса зазвучали громче оттого, что мужчины вошли в гостиную.

   - О, черт! – воскликнул первый мужчина. - Я совсем забыл об этом. Ты присядь пока на диван, а я принесу из холодильника что-нибудь выпить холодненького.

   - Я за рулем, крепкого ничего не надо, - попросил его собеседник.

   И Катя вспомнила где, когда и при каких обстоятельствах слышала она этот голос.

   - Да, будет тебе, - возразили ему, - тебе надо после всего расслабиться. А пока от нас уедешь, ты протрезвеешь. Поедим хорошенько, и ни в одном глазу не будет.

   Советы, скорее всего, судя по его безапелляционному тону и поведению, давал хозяин дома. Только он мог заглянуть в холодильник и предлагать угощение. Катя замерла, не зная, как ей быть. Если сейчас она поднимется, то ее появление в таком наряде, в то время, когда еще и детей поблизости нет, поймут превратно. Понимая, что все равно, рано или поздно придется встретиться с хозяином, она все же лежала, скрываясь за спинкой дивана, вытянувшись во весь рост, и затаив дыхание, чтобы оттянуть момент встречи. Слыша, приближающиеся шаги, она закрыла от страха глаза, делая вид, что спит. Катя знала, кого сейчас увидит перед собой, это еще больше заставляло ее смущаться. Шум шагов затих, и она поняла, что идущий остановился. Раздавшийся то ли вздох, то ли удивленное хмыканье, дали ей понять, что ее увидели. Притворяться, что она спит, не было никакого смысла, и поэтому она медленно открыла глаза. Возле нее стоял тот, кого она и предполагала увидеть – ее сосед по купе в поезде. Виктор Сухов. Он изумленно взирал на нее с высоты своего роста. Катя, опомнившись, постаралась грациознее сесть.

   - «Здрасьте», - расправляя мятое и грязное платье, она только и смогла вымолвить, краснея и смущаясь от неприглядного вида.

   Она остро чувствовала на себе его изучающий взгляд, его глаза пробежались по ней с головы до ног. Катя нервно пригладила волосы, заправив длинные пряди, падавшие на лицо, за уши.

   - Кто Вы? – мягко спросил у нее Виктор, изумленный неожиданной встречей, и очень сильно желавший узнать имя этой девушки, невольно привлекшей его внимание еще в поезде.

   - Витя, - позвали его с кухни, - иди, помоги мне перенести в гостиную тарелки.

   Виктор повернулся на голос Жени и замер, раздумывая идти туда или разобраться с девушкой, в которой с первого взгляда признал свою бывшую попутчицу. Несмотря на свое непрезентабельное внешнее состояние, девушка оставалась такой же красивой, как он ее запомнил. Ее слегка напуганный вид, дал ему понять, что она здесь, оказалась случайно. Женя не говорил, чтобы кто-то должен быть у них в гостях. Значит, эта девушка, просто залезла в этот дом. Судя, по ее грязному и мятому платью, она нуждалась в деньгах. Но почему же в поезде она была, хорошо одета? Эти мысли у него протекли в одно мгновение. Он не хотел, чтобы она, даже, если и была воровкой, пострадала от Жени.

   - Бегите, пока, не поздно, - зашептал он, - я выйду через минут десять и довезу Вас до города, - предложил, чтобы в этот раз не упустить ее из виду.

   - Зачем? – удивленно спросила его Катя, недоумевая, за кого он мог принять ее. В том, что он признал ее, она уже не сомневалась по его заговорщическому тону.

   - Вы, что не боитесь того, что Вас могут поймать здесь? Я понимаю, Вы хотели спрятаться, и вам это не удалось. Так, шевелитесь, пока хозяин дома на кухне.

   Кате захотелось громко рассмеяться. Вот оно в чем дело! Ее приняли за квартирную воровку. Неужели она выглядит настолько плохо. Эта мысль ее рассмешила, но и рассердила.

   - Вы глубоко заблуждаетесь, - с иронией проговорила она. – Я не...

   Их интересный разговор неожиданно прервал хозяин дома, который внезапно возник на пороге кухни с подносом на руках:

   - Где ты там пропал старик? - Заметив, голову девушки из-за спинки дивана, он воскликнул, - кто это там с тобой? – но, зная, что с Виктором никто не приезжал, он, приблизившись к ним, зарычал на Катю, - вы кто? Как Вы попали в мой дом?

   Катя поднялась с дивана. Вид, хозяина дома, невысокого крепкого мужчины немного старше Виктора, не предвещал ей ничего хорошего.

   - Я пришла к Вам по объявлению, - коротко объяснилась Катя.

   - Ну и что Вы в таком виде делаете в моей гостиной? – гневно спросил хозяин, резко поставив поднос на журнальный столик, отчего яростно зазвенели бокалы и тарелки.

   Катя, удивилась его вопросу, но тут же поняла, что он не придал ее словам никакого значения, он просто ее не слышал.

   - Я же сказала Вам! – воскликнула она с оттенком раздражения.

   Но хозяин дома, видимо, любивший слушать только себя, не слышал ее.

   - Думаю, Вам, не надо было напрягаться, чтобы добираться сюда, - проговорил мужчина, быстрым оценивающим взглядом пробегая по ее платью, и растрепанным со сна волосам.

   - Подожди, Женя, - неожиданно для Кати встрял в их разговор Виктор, и взяв за плечо друга, посоветовал, - дай ей выговориться, ты опережаешь события.

   - Ну? – недовольно посмотрел на него Женя, но замолчал, и перевел взгляд на Катю.

   Напряжение в комнате спало.

   - Я пришла к Вам в десять часов утра, – вздохнув, проговорила Катя. Она сделала небольшую паузу, чтобы собраться с мыслями, и объяснится меньшим количеством слов. – Ваша жена, как только, я переступила за порог, тут же упорхнула, сказав, что ей срочно надо в парикмахерскую.

   - В этом вся она, - буркнул Женя, уже окончательно остывший, но не примирившийся с присутствием этой незнакомки в его доме. – Но это не говорит, что Вам к нам надо было приходить в грязном платье.

   Виктор увидел, как глаза девушки гневно засверкали. Он, понял, что, и сам был не лучше друга, подозревая ее, бог знает в чем.

   - Да, мы с вашими детьми играли в мяч, - воскликнула Катя. Она была сейчас разгневана даже больше, чем сам хозяин, и уже хотела ему сказать язвительно: «Ах, извините Ваше величество, за то, что своим присутствием оскорбила Вашу гостиную». Но вид хозяина дома чуть не рассмешил ее.

   - В мяч? - переспросил Евгений, переводя изумленный взгляд с Кати на Виктора. Недоуменно пожав плечами, добавил, - в первый раз слышу, чтобы мои дети играли в мяч, - они лучше зависнут за компьютером или телевизором.

   - Но в этот раз они играли в мяч, - чуть ли не произнося по слогам слова, сказала Катя. - Мы очень устали после всех игр и решили прилечь. Дети сейчас спят наверху.

   - Спят? – еще более удивленно воскликнул отец детей и попытался еще что-то сказать, видимо опротестовать такое заявление, но его прервали.

   - А вот и я, - раздался радостный женский голос от двери.

   Все дружно повернулись на него. Виктор услышал облегченный вздох девушки, решившей, наверно, что ситуация наконец-то прояснится, и ее перестанут терзать. «Сомневаюсь, что появится ясность, скорее станет еще запутаннее», - скептически подумал Виктор.

   Наталья Михайловна, преобразившаяся после того, как побывала в руках парикмахера, и, скорее всего визажиста, излучая красоту и уверенность, бросив у дверей пакеты, подошла к ним.

   - Здравствуй, Виктор, - улыбка, адресованная ему, была лучезарной. С грацией кошки, она потянулась к нему и томно поцеловала его в щеку. – Как ты?

   - Где ты пропадаешь? И кого ты собралась брать в воспитательницы? – резко спросил ее муж.

   - А что такое? – легкомысленно улыбаясь, спросила она, не отрывая взгляда от Сухова и подправляя без того идеально уложенный локон. Переведя взгляд на девушку, она округлила искусно накрашенные глаза. – Ой, Вы что упали?

   - И не раз, - ответила она, благодарно улыбаясь ей, понимая, что мама детей своим вопросом дала этому болвану – своему мужу понять, что с утра она была в чистом платье.

   Виктор, молча наблюдавший за происходящим, заметил, как улыбка преобразила лицо девушки. Он застыл пораженный от мысли, что девушка ужасно красива, только такой эпитет пришел ему в голову, и обаятельна, и он невольно улыбнулся ей в ответ.

   Катя была удивлена его улыбке, потому что не надеялась, что Сухов может по-другому воспринимать данную ситуацию, чем его друг. «Да, он надсмехается надо мной, - мрачно подумала Катя, - стоит ли рядом с этим психом ждать поддержки». Нахмурясь, она перевела взгляд на хозяина дома.

   - У Вас есть рекомендации? – едко улыбаясь уголком рта, спросил он ее.

   Виктор, посмотрел на Женю, как на больного. В то время, как он, глядя на девушку, забыл зачем здесь идет весь сыр-бор, этот упорно проводил свою политику выдворения ее из своего дома.

   Кате было невдомек, что понадобятся такие бумаги.

   - Нет, - изумленно ответила она.

   - Тогда, вам, у нас делать нечего, - сладко улыбаясь, проговорил хозяин, и демонстративно повернулся к ней спиной.

   - Постойте, - воскликнула Наталья Михайловна, на удивление молчавшая до сих пор, - а где дети?

   - Спят, - хором ответили девушка, Евгений, и Виктор.

   - Спят? Что это с ними? – с ужасом на лице вскрикнула Наталья.

   - Они устали, играя в мяч, - ответил ей муж, не давая открыть рта девушке.

   - Ну, это же прекрасно. Это вы все затеяли? - доброжелательно спросила она у Кати.

   - Да, - выдавила Катя, желая убраться отсюда поскорее. Такого пренебрежительного отношения к себе, она со стороны чужих людей еще никогда не ощущала.

   - Тогда мы Вас берем, - радостно заявила Наталья Михайловна.

   Виктору ее радость была понятна, потому что она часто называла своих детей исчадием ада, не справляясь с ними.

   - Кого? – прорычал ее муж. – У нее нет рекомендаций.

   - Да, иди ты с ними, - огрызнулась его жена, уже видя себя свободной женщиной в недалеком будущем, - все рекомендованные или сбегали, или дети ныли от них.

   Женя схватил жену за руки.

   - Кажется, я плачу деньги воспитателям. Я сам и буду нанимать.

   «Шовинист чертов, - мысленно прошлась в его адрес Катя, - «я» впереди него бежит. Мужчина – это Бог». – Понимая, что ей ничего хорошего здесь не стоит ждать, она решила уйти сейчас же.

   - Тогда и сиди дома, чтобы еще присматривать за ними, - завизжала Наталья, отмахиваясь от него рукой. – А я устала вечно сидеть дома, чтобы караулить их. А сегодня прихожу и слышу, что дети днем спят. Да, такого не было со дня их рождения. Ты забрал сегодня шнур от компьютера? Так они возле телевизора улеглись, в начале, хорошенько подравшись между собой.

   - Успокойся, - сквозь зубы посоветовал ей муж.

   Кате тоже хотелось сказать парочку нелестных отзывов в его адрес, до того он допек ее, но она лишь громко сказав:

   - Прошу прощения, не могу дольше у Вас задерживаться, - с гордо приподнятой головой пошла на выход.

   - Подождите, - окликнула ее Наталья Михайловна

   Но Катя не остановилась. Желание находиться еще хоть немного рядом с ее мужем, у нее не было. Манипулировать своей жизнью она не позволит больше никому. А если Наталье Михайловне нравится жить, придерживаясь только мнения своего мужа, пусть живет.

   - Ну, стойте же, - с мольбой в голосе попросила она, следуя по ее пятам.

   Катя, выйдя на крыльцо дома, остановилась

   -   Дайте, мне, пожалуйста, ваш номер телефона, Катя. Я все равно уломаю своего мужа

   Подумав несколько секунд, Катя решила ей сказать.

   Через открытую дверь дома Виктор увидел, как Наталья, быстро раскрыла сумочку и, выудив оттуда блокнот, стала записывать что-то, спрашивая девушку. Евгений, как только женщины ушли, возмущенно пробормотал: «Ходят тут всякие», и тут же забыл про них, занявшись угощением.

   - Что ты стоишь? – спросил он у Виктора. Заметив, что тот застывшим взглядом уставился на входную дверь, бросил расставлять тарелки, и увидел на крыльце свою жену, увлеченно водящую ручкой по блокноту.

   В считанные секунды, он оказался рядом с ней, но она уже заталкивала блокнотик в сумочку, а девушка уже уходила. Виктор тоже последовал за ним. Его дочери на сегодняшний день также требуется гувернантка, подумал Виктор, и решил последовать за ней. Не обращая внимания на недовольство друзей, он быстро попрощался с ними.

   За воротами Катя поняла, что отсюда без такси она не сможет уехать. Тяжело вздохнув, она повернулась, чтобы пойти обратно и попросить хозяйку, вызвать ей такси, но уперлась в грудь Сухова.

   - Вас подвезти? – вежливо спросил он, придерживая ее за локти, будто не давая ей упасть на него.

   Катю бросило в жар от его близкого присутствия, стараясь скрыть свое волнение из-за него, она, отступила на шаг, и, потупив взгляд, твердо ответила:

   - Благодарю, но я не сажусь в машину с незнакомцами.

   Виктор рассмеялся. Его откровенно отшивали. Это был, наверно, первый случай, когда ему отказывали.

   - Я попрошу, чтобы мне вызвали такси, - не обращая на его смех, добавила Катя.

   - И Вы не боитесь, что хозяин опять придет в ярость от вашего присутствия? – спросил он, прищурившись, и широко улыбаясь. Ему сейчас во что бы то ни стоило, надо было добиться ее расположения.

   - Надеюсь, его сердце выдержит, еще один мой визит, - дерзко ответила Катя, улыбаясь.

   - Виктор Сухов, - сказал мужчина и протянул руку. – Думаю, нам давно пора познакомиться.

   Катя замялась на минутку, но вложила свою ладонь.

   - Катя.

   Виктор нежно пожал ее пальцы.

   - Мне очень приятно с Вами познакомиться и встретиться вновь.

   Катя поспешно вырвала руку, понимая, что сейчас растает под его ласкающим взглядом.

   «Забыла про своего красавца - мужа?» - мысленно напомнила она себе, и тут же стерла улыбку со своего лица.

   - Ну, а теперь, поедете со мной, когда мы уже знакомы? – спросил настойчиво мужчина.

   Катя пристально посмотрела в его глаза. Они излучали теплоту, несмотря на свой стальной жесткий цвет. Виктор притягивал, на она внутренне пыталась сопротивляться этому,. Новых отношений с мужчиной она боялась. «Почему бы полчаса не пообщаться с ним, - решила, - понять какой он человек? Может, я раскушу его сущность за это время, и он перестанет меня интересовать. Пусть только попробует сказать что-нибудь хвалебное в свой адрес, я сразу же пойму, что он ничем не лучше моего бывшего мужа".

   - Да, - ответила Катя, и чтобы скрыть истинные причины своего согласия, добавила, - но только, чтобы уберечь Вашего друга от волнений. Вдруг у него из-за моего платья будет инфаркт, а мне придется, затем отвечать, - усмехнулась.

   - Кто бы обо мне так побеспокоился, - улыбнулся Виктор. – Но я рад, что Вам пришлось побегать сегодня с мячом, - заметив недоуменный взгляд Кати, пояснил, - иначе Вы не замарались бы, а Евгений Вас не выдворил бы.

   - Ну и логика! – с иронией воскликнула Катя. – Я без работы осталась, а Вы радуетесь.

   - Я стараюсь на все смотреть с оптимизмом.

   - Чужое горе не понять, - пробормотала Катя.

   - Вы правы, - перестал улыбаться Виктор и, махнув рукой в сторону черной машины марки «БМВ», стоящей на обочине, произнес, - идемте, чего здесь стоять, если Вы согласились со мной ехать.

   Направляясь к автомобилю, Катя вспомнила, как он пытался на вокзале усадить дочь в него.

   - Как Луиза? – усевшись на пассажирское сиденье, рядом с ним, спросила Виктора.

   Он пристально взглянул на нее, и только потом ответил:

   - Это непраздный вопрос, чтобы поддержать беседу? Вас и правда волнует ее состояние? – спросил Виктор, плавно трогая с места мощный автомобиль.

   - Конечно, - обиженно воскликнула Катя, - или у Вас недоверчивость ко всему, что касается меня. Кажется, в доме Вы меня заподозрили в воровстве?

   - Но, при этом увидел, что это была очень хорошенькая воровка, - засмеялся он, - и собрался спасти от лап чудовища.

   Катя, смущаясь, усмехнулась.

   - Я давно не имела такой неухоженный вид.

   - С детства?

   - Да. Помню, тетка однажды сокрушалась над тем, почему я все же девочка, а не мальчик, раз рву без конца платья, лазая по деревьям, - улыбаясь, сказала Катя.

   - И когда у Вас прошли эти наклонности? Это я к тому, что и у Луизы есть такие замашки, - пояснил он Кате, странно посмотревшей на него.

   - Не помню, - постаралась сказать безразличным тоном девушка, не понимая, что это она тут откровенничает о себе с незнакомым ей по сути дела мужчиной, в то время, когда хотела сама раскусить его личность.

   - Прекрасная у Вас машина, - сказала Катя, претворяя в жизнь свой план. По его ответу об этой железяке, она уже смогла бы сделать первый вывод о нем. Если он взахлеб начнет обсуждать эту тачку, то все. Сухов будет из той же категории мужчин, в которую включен ее муж.

   - Да, - коротко ответил Виктор, и ничего больше не добавил, чем очень удивил Катю, а задал вопрос ей, - Вы очень расстроились, что не смогли устроиться на работу?

   Катя пристально посмотрела на него. Весь его вид уверенно ведущего машину, со спокойным выражением на красивом лице, заставил учащенно забиться сердце. Он опять пытается перевести разговор на нее, что противоречит ее замыслам. Сделав вид, что она не расслышала его вопрос, Катя уткнулась взглядом в окно, разглядывая мелькавшие за окном машины, дома, сады. Виктор, не услышав ответа, не стал повторять его, видя нежелание девушки отвечать ему. «Держит дистанцию, - усмехнулся Виктор. – Откуда она такая неприступная? Но, Катенька, ты так просто от меня не отвяжешься, - размышлял он, смотря на бегущую перед ним ленту дороги, и замечая, что он внезапно увлекся этой девушкой. Помимо красоты в ней, его притягивало к себе ее отчужденность. - Она все время отсекает мои попытки сблизиться с ней. Странно, что она вообще согласилась поехать со мной. Скорее всего, здесь кроется что-то другое, чем нежелание беспокоить Евгения».

   - Вы мне не ответили, как себя чувствует Луиза, - прозвучал ее голос неожиданно для Виктора.

   - По-разному. В машину до сих пор не садится, но при этом шалит и веселится. Я настоял на Вашей поездке еще по одной причине.

   Катя замерла, значит, она, как личность, не интересует его, это был всего лишь мужской флирт.

   - Мы Луизе ищем гувернантку, - продолжил Виктор, не замечая ее все больше усиливающейся скованности, - не хотели бы Вы занять это место? Луизе Вы тогда очень понравились.

   Виктор бросил взгляд на девушку, ожидая ответа. Увидел ее серьезное лицо, поджатые губы. Глаза ее неотрывно смотрели вперед на дорогу.

   «Не согласится, даже под страхом смерти, - понял он по выражению ее лица. – И чем я ей неприятен?».

   - Не могу, - сказала твердо Катя, чем подтвердила предположения Виктора.

   - Жаль, я надеялся, что Вы поможете преодолеть ее страх перед машинами. Надеетесь все-таки к Земцовым устроиться? – усмехнулся Виктор.

   - Кто это такие? – заметив иронию в вопросе, спросила Катя.

   - Ну, Женя с Натальей.

   - А, вот какая у них фамилия, - протянула безразлично Катя, и добавила, чтобы сбить с него спесь и позлить, - может быть.

   - Куда Вам ехать? – резко сменил он тему разговора, поняв, что она нарочно так ответила.

   - Оставьте меня возле торгового центра.

   Виктора разочаровал ее ответ. Она точно не желает с ним встречаться, а не изображает неприступность.

   - Вы там живете? – насмешливо спросил он.

   - Нет, но оттуда недалеко до моего дома, - с деланным равнодушием ответила она, не обращая внимания на его сарказм.

   «Надо оборвать с ним все нити. Не то свалюсь ему в руки, как спелая груша. Неужели можно противиться такому обаянию и красоте, как его. А потом опять повториться моя печальная история, - погрузилась она в размышления, не замечая и не слыша ничего. - Вон его жена, говорят, была красоткой, а ведь сбежала от него. Все бизнесмены со временем становятся безразличными к своим женам. И со мной, он также поиграет и бросит. На таких, как он, в день по дюжине женщин виснет. Вон и Наталья Михайловна, оказалась в том числе».

   - Что? – спросила она своего водителя, расслышав лишь отзвук его голоса.

   - Я сказал, что мне не стоит труда довезти Вас до дома.

   - У меня дела в магазине, - придумала она отговорку.

   - В таком виде? – засмеялся Виктор.

   - Может, я хочу купить себе новое платье, - с сарказмом в голосе ответила Катя. - Да, какая разница, что на мне надето, - разозлилась она, - Вы, что со своим приятелем одинаково мыслите? Да такого пещерного монстра, как он, я никогда не видела. Важен человек, а не его оболочка. От того, что свинью нарядишь в кафтан, она не перестанет быть свиньей.

   Виктор расхохотался в ответ на ее разгневанную речь. Больше не пытаясь досадить ей своими шутками ей, молча вел машину, добродушно улыбаясь. Строптивость Кати для него была внове, обычно женщины тут же соглашались с ним, особенно если это было приглашение для продолжения знакомства. Поведение Кати подталкивало его к активным действиям: ломать и покорять. В городе, подольше покружив по улицам, Виктор остановился возле универмага. Катя, видя, что он проехал к нему по самой дальней дороге, ничего не сказала, лишь едко усмехнулась и попыталась открыть дверь.

   - До свидания, - проговорила она быстро, надеясь не затягивать прощание. – Ой! – вырвалось у нее восклицание, когда нажатие на ручки дверцы не привело ни к какому результату, - почему она не открывается. Вы, что ее заблокировали? – с подозрением взглянула она на Виктора.

   - Да, пока не скажете своего адреса, ни за что не выпущу, - улыбнулся он.

   - Тем более, не скажу, если Вы будете меня шантажировать, - разозлилась Катя. Давление, которое он оказывал на нее, раздражало оттого, что она невольно испытывала симпатию к нему. – Откройте немедленно или я начну кричать и стучать, люди услышат, и вы привлечете к себе внимание.

   - Для меня это будет очень страшно, - иронизировал Виктор.

   - Ну, держитесь, - воскликнула Катя. и набрав воздуха в легкие, заорала, - а-а-а.

   Виктор посмотрел на нее с изумлением и расхохотался.

   - Не думал, что такая большая девушка будет кричать посреди бела дня.

   Катя сама не ожидала от себя такой дурости и тоже засмеялась.

   - Ладно, - примирительно сказала она, - разблокируйте дверь и на этом попрощаемся. Мне с Вами не по пути.

   - Но почему?

   - Потому что таким, как Вы я не доверяю.

   - Каким таким?

   - Крутым, - жестко отрезала Катя.

   - Вы уверены, что я такой? – серьезно спросил ее Виктор, уже немного раздраженный ее несговорчивостью.

   - Да! – воскликнула она. – Будь Вы трижды ангелом в плоти, я все равно буду говорить, что Вы такой. Мне не нужны общения с мужским полом, я сыта вами по горло.

   Катя понимала, что говорит, как истеричка. «Ну, и пусть, - говорила она себе, - быстрее отвяжется, не желая общаться с ненормальной».

   - Может, поужинаем вдвоем и поговорим без предвзятости.

   - О-о-о, - только и смогла сказать Катя, поняв, что ее уловки ни к чему не привели, и засмеялась. – Вы всегда такой настырный?

   - Стараюсь, добиваться поставленной цели всегда.

   - Прошу меня вычеркнуть из этого списка, - жестко заявила Катя. – Меня красивыми вещами и вкусной едой не соблазните, - скрестив руки на груди и уставившись застывшим взглядом перед собой, она дала понять ему, что не желает больше с ним разговаривать.

   Виктор усмехнулся, глядя на ее неприступный вид, но мысленно восхищаясь ею. Эта девушка явно из другого теста, чем остальные и требовала к себе иного подхода, чем поход в ресторан. Что ж, придется разрабатывать план обольщения. Надо разузнать от чего она так дергается, когда ей оказывает знаки внимания мужчина. Понятно, что сегодняшний стиль ее поведения кроется в прошлом. Он не знал, была ли она замужем, кольца на ее руке не было. Понимая, что бессмысленно держать Катю в запертой машине, разблокировав замки, он наклонился через ее колени и открыл дверь. Принимая исходное положение, он нечаянно задел рукой ее грудь, и ему понравилась ее упругость. Катя затаила дыхание, и резко вжалась в сиденье, почувствовав через тонкую ткань платья, прикосновение его руки.

   - Спасибо. Я сама бы открыла, - сказала она, выходя из машины.

   - Приятно было с Вами познакомиться, - сказал ей в спину Виктор.

   Катя повела плечом и, ничего не ответив, уверенно зашагала по тротуару, прочь от автомобиля, от него. Отойдя на несколько метров, она перестала обращать внимание на свое мятое грязное платье, и целенаправленно пошла домой с гордо поднятой головой.

   Виктор, не торопясь отъезжать, смотрел ей вслед, улыбаясь. «С ее поведением можно подумать, что сейчас в моде такая одежда. Идет словно модель». Заметив, что Катя скрылась за поворотом на одну из улиц, он выскочил из машины, и понесся за ней следом. Катя шла быстро, не оборачиваясь, не оглядываясь по сторонам, поэтому Виктору легко было идти за ней. Ему пришлось потратить еще минут 15, чтобы дойти до ее дома. Она уверенно открыла калитку и, не оглядываясь, вошла во двор. Виктор остановился, осмотрелся вокруг. «Ну, вот, - с чувством превосходства, мысленно обратился он к Кате, - адрес твой я все равно узнал».

ГЛАВА 6

Катя, войдя в прохладный дом, с облегчением вздохнула. Но не жара была причиной ее вздохов, а прошедший день с ее перипетиями. Сегодняшнее общение с сильным полом подтвердило ее суждение, что все мужчины мнят о себе, как о вышестоящей над женщинами личности. В спальне, пока переодевалась из пресловутого платья в шорты и футболку, она перебрала в памяти разговор с отцом детей, и мысленно послала ему ответы, которые сказала бы сейчас, уже не придерживаясь этикета. Выложив терзавшие и раздражающие думы, она успокоилась, и у нее приподнялось настроение. Жаль, тети не было дома, она показала бы ей в лицах сцену устройства на работу. Улегшись на диван перед телевизором, чтобы скоротать время, она улыбнулась, подумав о тете, как больно быстра она на ногу. Судя по отчетам в записках на журнальном столике, сегодня Евгения Ивановна, уходила и возвращалась домой несколько раз. Пощелкав кнопками пульта телевизора с одного канала на другой, она остановилась на новостях. Но смысл слов диктора не доходил до нее, потому что перед глазами Кати встал Виктор. Чертыхнувшись, она переключила телевизор на музыкальную передачу и добавила звук. Но это не помешало ее мыслям плавно скользить в размышлениях о Викторе, которые упорно лезли в голову вперемешку со звучащими песнями. Катя считала, что ему лет тридцать, но сидя рядом с ним в машине, она разглядела множество морщин, разбегавшихся от уголков его глаз. «Значит, он чуть постарше. А может, любит улыбаться? Скорее всего, последнее предположение более верное. Каков нахал, только что жену похоронил, и тут же начал ухлестывать за другой. Любит зубы заговаривать девушкам. Наверно жена сбежала, не выдержав его измен. Но, как он обаятелен и привлекателен, и какое у меня слабое сердце. Только разочаровалась в одном, как уже нравится другой. Никакого чувства самосохранения нет. Наверно, я ненормальная. Наступать на одни и те же грабли, присуще только таким, - сказала она о себе с вздохом, - в обратном случае не улыбалась бы ему, разъезжая в его машине, - занялась она самокритикой».

   Тетушка явилась ближе к позднему вечеру, и, найдя свою племянницу в подавленном состоянии, забеспокоилась.

   - Ты часом, не заболела опять?

   - Да, нет, - устало сказала Катя, - я чуть не влюбилась.

   - Да, ты что! – воскликнула тетя, - это же прекрасно.

   - Что может быть прекраснее, еще одного краха? - с кислым лицом произнесла она.

   - Милая моя, - обняв ее за плечи, нежно протянула Евгения Ивановна, - жизнь наша и держится на любви.

   - Это не для меня, - твердо ответила Катя, вернувшись мыслями на несколько дней назад.

   За те долгие часы, проведенные в больнице, она поняла, что мужчинам никогда не дано понять значения слова «любовь». Вот женщина способна ради любви на все. Испокон веков она занимается самопожертвованием ради детей и этих самцов. Катя не искала примеров этому, потому что сама ради мужа гробила свое здоровье, прекрасно зная, что результат будет плачевным. Она до сих пор помнила боль, которая разорвала ее тело на восходе солнца, какая она была невыносимой. Она была еще ужаснее оттого, что убивала ее последние мечты, и надежды обрести статус матери. До этого она думала, что в третий раз ей повезет, и она выносит ребенка. И с первым предвестником ее боли, она морально уже умерла вместе со своим неродившимся младенцем. Лежа в палате, после операции, и беззвучно плача, она поняла, что ей не суждено иметь своего ребенка. А как она любила своих неродившихся детей, пусть три месяца, но это была громадная любовь, окутывающая ее теплом с головы до ног и поддерживающая в ней веру, что этот ребенок будет жить.

   А сейчас она не верила ни во что. Не жила любовью, верой и надеждой, как это было с ней раньше. Она просто существовала, не стремясь иметь близкие отношения с мужчинами, прекрасно зная, что в новом браке, она не найдет себе утешения. Ей не суждено было с помощью любви к мужчине достичь своей цели: иметь ребенка и стать матерью. А играть на чувствах людей, пытаясь получить свое, это не ее стиль жизни. Значит, и не стоит обманываться самой и обманывать людей. Остается плыть, не сопротивляясь течению судьбы, в которой предписано воспитывать ей чужих детей.

   Тишину комнату, в которой две разные по возрасту женщины, задумались, разорвал телефонный звонок. Тетя, нехотя, встала с дивана и подошла к стационарному телефону.

   - Да. Да. Тебя, - сказала она Кате, протягивая трубку.

   - Меня? – со страхом спросила она. Ее спокойный мир был нарушен, кому могла она понадобится? Она жила сейчас занимаясь претворением в жизнь своих интересов. Никто ее дергал и не требовал того, что ей самой не хотелось. Не муж ли ее решил побеспокоить, вспомнив, что у него пропала игрушка для битья. Его она больше никогда не желала видеть, слышать и слушать. – Кто это? – поинтересовалась она у тети.

   - Не знаю, не представились, - изумленно, глядя на нее, ответила тетя, по ее мнению для паники не было причины.

   Катя, с трудом поднялась с дивана и взяла трубку.

   - Да.

   - Катя, это Вас беспокоит Наталья Михайловна, - услышав женский голос, Катя с громадным облегчением вздохнула. Она совсем забыла, что дала Наталье Михайловне свой номер телефона. А та продолжала говорить, не зная, какие чувства вызвала своим звонком. - Вы согласны работать у нас?

   - Что? – спросила Катя, до которой сразу не дошел смысл ее слов, из-за ее переживаний.

   - Я предлагаю Вам работу, ради которой Вы и приходили к нам, - чуть с раздражением в голосе произнесла она. - Вы согласны? – повторила она свой вопрос.

   - Да, согласна, - сделав небольшую паузу, сдержанно ответила Катя, но в душе ей хотелось закричать «Ура».

   - Вот и прекрасно! - воскликнула Земцова, - Мы будем Вас ждать с восьми утра, обо всем договоримся на месте, вместе с моим мужем. Да, за рекомендации не беспокойтесь, в Вашем случае, мы сделаем исключение. От Вас требуется паспорт, документ об образовании, трудовая книжка и медицинская справка.

   Катя усмехнулась. Трудовой книжки у нее не было в помине. А за медицинской надо будет побегать по поликлинике.

   - Хорошо, - произнесла Катя, соглашаясь с ее требованиями. – С завтрашнего дня, я начну проходить медкомиссию. Я надеюсь за три дня пройду ее.

   - Три дня? – воскликнула удивленно Земцова. – Нет, Вы приходите завтра. А медкомиссию, пройдете постепенно.

   - Хорошо, - согласилась с ней Катя, и еле сдерживая в себе бушующие радостные эмоции, она попрощалась, - до свидания. - Положив трубку, она воскликнула, - ха! Завтра будет мой день, - думая о хозяине, и повернувшись лицом к тете, она, заявила, сияя улыбкой, - я устроилась на работу.

   Не дожидаясь вопросов от Евгении Ивановны, она выложила к кому. Умолчала она только о дневном эпизоде, не желая вновь предаваться воспоминаниям о хамстве будущего работодателя. Тетушка внимательно выслушала ее бодрый рассказ и коротко сказала:

   - Жаль.

   - Почему? – удивилась Катя. – Ты не хочешь, чтобы я работала?

   - Не в этом дело. Сегодня я виделась с Софьей Андреевной. Была у нее в гостях. Если бы не твой расстроенный вид, я рассказала бы об этом раньше. Она до сих пор не нашла для внучки гувернантку. Луиза до сих пор помнит о вашей совместной поездке. Наслушавшись много сказок от бабушки, она заявила, что видела царевну-несмеяну в поезде. Она очень хочет снова встретиться с тобой, - сказала, доброжелательно улыбаясь, Евгения Ивановна.

   «Как и ее отец, - мысленно договорила Катя предложение тети, и ушла размышлениями в воздушное пространство. Почему-то думая о Викторе, она видела перед глазами его лицо. Его улыбку, и морщинки, возникающие вокруг серых глаз. Ну не может человек с такими глазами быть плейбоем. Все в нем притягивало к себе, несмотря на силы воли и разум, забыть его. - Нет, надо держаться от него подальше. Рядом с ним моя голова тупеет и в дело вступает бедное романтичное сердечко», - решительно заявила Катя, ведя внутренний монолог.

   - Ну, так, что? – возвратил ее в дом голос тети.

   - Не могу, я уже согласилась работать у других, - ответила она, не желая называть истинную причину отказа.

   - Можно переиграть, - предложила Евгения Ивановна, подталкивая к положительному решению интересующего ее дела.

   - Нет, я дала слово. Значит, должна сдержать, - решительно ответила Катя. – Давай не будем больше об этом, - мягко попросила она тетю.

   Виктор, притягивал ее к себе, но невольно заставлял сжиматься ее сердце от боли. У него было то, чего ей в жизни больше всего хотелось, но ей не суждено было никогда этого иметь. Ребенок.

   Евгения Ивановна с жалостью в сердце смотрела на Катю. Ее сопротивление было понятно ей, когда-то она сама так себя вела, стараясь оградить себя от боли в будущем. Но это не спасет человека оттого, что ему прописано судьбой. Как бы ни старались мы не иметь привязанности в этой жизни умом, сердце решает по-другому. Потому что можно жить с холодным трезвым разумом, но сердце будет от этого страдать.

   Утром Катя, поймав возле универсама такси, без пятнадцати восемь была у Земцовых. Хозяин дома Катю принял в своем кабинете сдержанно и холодно. Не предложив ей присесть, он, представившись Евгением Родионовичем, попросил показать ей свои документы. Просмотрев ее диплом об образовании, он с кислым выражением лица заявил:

   - Мы берем Вас с испытательным сроком на две недели, справитесь, можете рассчитывать на все лето. Рабочий день с восьми до шести вечера. Обед за наш счет. Зарплату будете получать еженедельно, - и он назвал ее сумму.

   Услышав цифры, Катя еле сдержалась, чтобы не воскликнуть от удивления. «Он не жалеет на детей денег», - с сожалением подумала Катя. Вчера вечером она долго обдумывала, каким путем вывести из равновесия работодателя, и решила, что надо будет настаивать на более высокой оплате ее труда. Но Земцов пожелавший выплачивать ей сумму, превышающую зарплату государственного воспитателя в пять раз, не оставил шанса для демагогии. Начни она сейчас выставлять свой уровень заработка, это покажется смешным и глупым. – «Так по этому вопросу не схватишься», - иронично усмехнулась она, туша боевой пыл, горевший у нее в душе с утра, надо искать другую причину для недовольства.

   - Благодарю, - холодно вслух сказала Катя. – Как решим вопрос насчет моего ежедневного прибытия сюда?

   - Я слышал, автобус останавливается почти возле нашего дома в 7.30, - произнес Земцов с улыбкой Квазимодо на лице, заметив, что будущая воспитательница детей почему-то агрессивно настроена по отношению к нему. Ему казалось, что она желает вступить с ним в конфликт и вывести его из себя. «Интересно, чего она этим хочет добиться? - подумал Евгений. – Так ведь и без работы остаться недолго, – но спустя несколько секунд ответил сам себе, - не возьмешь ее на работу, Наталья остатки волос на голове повыдирает. Целый год уже зудит, как ей охота на море без детей съездить, и тут как раз выпадает такой момент».

   - Прекрасно, - с иронией проговорила Катя. Ей конечно очень не понравилась идея вставать в полшестого утра, чтобы успеть на автобус. Но это был ее козырь, чтобы развить конфликтную ситуацию, и она невинно улыбнувшись, добавила, - тогда мой рабочий день, начинающийся на полчаса раньше, в пять тридцать закончится. В обратном случае, добавьте зарплату.

   - Что? – побагровел лицом Земцов, от выставленного требования. Да и кто качал перед ним правами, какая-то без году день воспитательница.

   - Зачем переспрашивать, Вы же прекрасно все слышали, - с милой улыбкой на лице произнесла Катя, довольная, что хозяин начинает выходить из себя.

   Земцов, откровенно раздраженный ее замечанием, хотел уже заорать: «Вон отсюда!» - но перед его глазами встало лицо жены с гневно горящими глазами. Похватав открытым ртом воздух, он выдавил:

   - Ладно, - и мрачный откинулся на спинку кресла.

   Катя, решив, что достаточно играть на нервах хозяина, и требовать ей больше нечего, да и хозяин дает ей понять, что аудиенция закончена, холодно спросила:

   - Я могу приступить к работе сейчас же?

   - Идите, - пробормотал Земцов, - с остальными вопросами обращайтесь к моей жене, - добавил он, когда она была возле двери. Он был сыт общением с этой молодой женщиной и за эти полчаса. Как только закрылась за Катей дверь, он воскликнул, - развела, как лоха.

   Детей Катя нашла на кухне. При виде нее они радостно вскрикнули, и, выскочив из-за стола, захлопали в ладоши, прыгая вокруг нее. Катя обрадовалась такой бурной встрече, но постаралась немного охладить их пыл, не желая, чтобы Земцов сделал ей замечание из-за расшалившихся детей. Но Тине и Роману, было не заткнуть рты, потому что они и так были набиты едой. Усиленно прожевывая ее, они умудрились произнести в восторженном тоне, как рады ее видеть.

   - Вы пока доедайте свой завтрак, а я поговорю с Вашей мамой, - сказала она им. Выходя из кухни, попросила, - и не забудьте прибрать за собой со стола.

   Стройное недовольное ворчанье сказало ей, как дети не желают заниматься хозяйственными делами. Она усмехнулась и, покачав укоризненно головой, сказала им:

   - Ну что ж, тогда нет смысла отпрашивать Вас на речку.

   - О! – было в ответ первое восклицание, а потом, - мы все сделаем, Екатерина Сергеевна, как Вы просите.

   Довольная покладистостью детей и своим первым педагогическим успехом, Катя поднялась по лестнице на второй этаж дома. Она постучалась в закрытую дверь спальни супругов, которую накануне ей показала Тина.

   - Да, войдите, - раздался в ответ ленивый сонный голос.

   Приоткрыв в комнату дверь, Катя увидела Земцову на огромной двуспальной кровати. На шелковых простынях черного цвета, одетая в тонкую прозрачную сорочку, и укрытая легким красивым покрывалом, она олицетворяла собой жену преуспевающего бизнесмена.

   - Здравствуйте, Наталья Михайловна, - сказала Катя, не проходя в глубь спальни, и усмехаясь про себя, что когда-то сама возлежала в такой обстановке.

   - Здравствуй, Катя, - томно протянула она, позевывая.

   Девушке не понравилась, что Земцова обратилась к ней на «ты», но, не желая идти на конфликт и с ней, она сдержанно пояснила:

   - Меня зовут Екатерина Сергеевна, - увидев удивленные глаза женщины, осталась довольна произведенным эффектом, и продолжила, - Мы с Вашим мужем обговорили условия моей работы у вас. Он пожелал, чтобы я приступила к работе с сегодняшнего дня. Согласовывать ли мне с Вами с утра план работы на день?

   - Желательно. Но иногда я люблю поспать, в этих случаях оставляйте в кабинете письменное сообщение, - учла ее замечание хозяйка, но тон был приказной.

   - Хорошо, - согласилась Катя, решив не обращать внимания на снобизм хозяев. Все равно она больше времени будет проводить с детьми. – Сегодня достаточно в устной форме? – переняв официальный тон Земцовой, сдержанно спросила она.

   Наталья Михайловна царственно кивнула головой.

   - Тогда, я хотела бы отвести ребят на речку, Вы позволите?

   - Сможете ли вы уследить за ними? – с сомнением в голосе спросила она.

   - У Вас послушные дети, надеюсь, что справлюсь.

   - Впервые слышу о своих детках такой отзыв, - хихикнула Наталья Михайловна, на минуту забыв о своем царственном имидже, - тогда можете идти, - театрально взмахнула она рукой.

   - К обеду мы вернемся, потому что после полудня будет слишком знойно, - предупредила Катя, - и остальное время проведем здесь.

   Пляж находился от дома Земцовых в получасе ходьбы. На пляже в этот ранний час было немного детей. Роман и Тина, быстро скинув с себя одежду, собрались забежать в воду.

   - Стоп, - воскликнула Катя. – Купаться еще рано, вода не нагрелась. Для начала разомнемся, – она достала из сумки мяч и, подкинув его в воздухе, весело произнесла, – только потом окунемся.

   На мордашках детей выразилось чувство разочарования, но ослушаться они не посмели. Начав играть в волейбол без сетки, они развеселились от бесконечного падения на песок. К ним подошли еще несколько ребят, которые попросили разрешения присоединиться к ним, и игра стала напряженней.

   Катя через полчаса оставила детей одних и присела на пледе, который заставила взять детей с собой. Солнце понемногу стало припекать, в небольшом лесочке неистово чирикали и заливались птицы. Она взглянула на детей, оба выглядели довольными и активно перекидывали мяч своим партнерам. Прикрыв глаза, она растянулась на пледе, подставив лицо солнечным лучам. Услышав звук шагов, остановившихся возле нее, она не открывая глаза, похлопала по пледу рукой и сказала:

   - Ложитесь рядом, отдохните и позагорайте.

   Веселый детский смех, прозвучавший в ответ, не был знаком. Катя резко открыла глаза и увидела перед собой радостное лицо Луизы. Девочка плюхнулась рядом с ней.

   - Здравствуйте, тетя.

   С высоты своего роста на них взирал улыбающийся довольно Виктор.

   - Здравствуйте, - с небольшой иронией в голосе произнес он.

   Катя присела, не скрывая своего удивления от их встречи.

   - Здравствуйте, - чуть заикаясь, ответила она, и смущенно улыбнулась и покраснела из-за своего почти обнаженного тела. Микроскопическое бикини можно было не принимать в расчет. Подтянув лежавшее рядом полотенце, она прикрыла маленькие плавки, и более уверенно посмотрела на мужчину. Виктор в коротких шортах и раздетый по пояс, представлял на обзор свое крепкое загорелое тело. «Но лучше бы я не смотрела на него, - усмехнулась она про себя, заалев щеками.

   - Как это Вы оказались в наших краях и на пляже? – поинтересовался он, чуть не засмеявшись вслух, увидев ее смущение.

   - Я устроилась на работу к Земцовым, - с небольшим бахвальством произнесла Катя.

   Заметив смесь удивления и огорчения, промелькнувшие на лица Виктора, после ее ответа, она почувствовала удовлетворение: «Не все коту масленица».

   - Не ожидал, - произнес он.

   - Еще бы, - согласилась Катя, вспоминая вчерашний разговор.

   - А кем Вы работаете? – пропищала Луиза.

   В это время подбежали возбужденные Роман и Тина.

   - Здравствуйте, дядя Витя. Привет, Луиза, - воскликнули они и упали на плед. – Как здорово, Екатерина Сергеевна!

   - Теперь можно пойти искупаться? – умоляюще попросил Роман. – Солнце уже в зените.

   - Пожалуйста, - со щенячьей преданностью, глядя на нее, поддержала брата Тина.

   - Какое единогласие, - шутливо протянула Катя, - как Вы думаете, Виктор, вода нагрелась уже? Я в этом году ни разу не была на речке.

   - Как и я, - улыбнулся он.

   - И я не была, - пискнула Луиза, вскакивая на ноги.

ГЛАВА 7

Виктор на речку попал случайно. С сегодняшнего дня он оставил на неделю дела, чтобы побыть с дочерью дома. Сходить на речку, предложила Луиза во время завтрака, щурясь от ярких лучей солнца бивших в окна и светивших ей в глаза. Сейчас он был рад, что уступил просьбе дочери, потому что из всех людей, кого он хотел видеть, он повстречал его именно здесь.

   Вопрос заданный ему молодой женщиной обрадовал его. После того, как вчера она с ним неприязненно распрощалась, он думал, что Катя не захочет с ним общаться. Но сегодняшняя встреча вселила в него надежду. Девушка своим поведением показывала, что не злится на него.

   - Сейчас мы попробуем водичку, - весело сказал Виктор и бросил пакет с вещами рядом с ее пледом. Стянув шорты, он провозгласил, - вперед!

   Дети восторженно загалдели и захлопали в ладоши. Виктор взял за руку Луизу, Катя - Романа и Тину, и они дружно двинулась к реке.

   - Роман, Тина от меня не отплывать, - сказала Катя.

   - Мы барахтаемся только с краю, - ответила Тина, - мы плавать не умеем.

   - Научите их плавать? – спросила она у Виктора. – А я пока за Луизой присмотрю. Боюсь, из меня учитель выйдет никудышный, сама еле на воде держусь. Только маме и папе об этом не говорите, не то лишитесь речки, – пригрозила она Роману и Тине, захихикавшим от ее признания.

   Виктор стоящий рядом, наклонился к ее уху.

   - Об этом я скажу. И Вас тут же уволят, - насмешливо сказал он.

   Катя с изумлением посмотрела на него.

   - К чему Вам это?

   - Вас уволят, и придется искать другую работу. А у нас вакансия, - с лукавой улыбкой пояснил он.

   - Это шантаж? – сдержанно спросила Катя.

   - На войне все средства хороши.

   - Не боитесь, что я вас могу утопить после этих слов? – прищурившись, спросила Катя.

   Виктор громко рассмеялся.

   - Кто бы говорил? Вы только что признались в плавании топориком.

   - А я когда тонуть буду, схвачу вас за ноги и потяну под воду, - едко усмехаясь, парировала Катя.

   - Екатерина Сергеевна, дядя Виктор, Вы собираетесь нас учить плавать? – закричали нетерпеливо дети.

   В речку входили с визгом и писком, вода была едва теплой.

   - Полчаса на первое время, - инструкторским тоном произнесла Катя. Она держала на руках Луизу, придерживая ее на воде. Девочка счастливо смеялась, и била по воде руками и ногами порознь.

   Виктор показывал Роме и Тине, как держаться на воде и какие движения надо делать, чтобы плыть. Полчаса истекли моментально и ребятишек с посиневшими от холода губами, вытащили из воды. Закутавшись в полотенца, они быстро отогрелись и жадными глазами снова глядели на воду. Катя держала Луизу на коленях, растирая ее маленькое тело полотенцем.

   - Замерзла?

   - Нет, - стойко ответила начинающая пловчиха, - еще хочу.

   - Надо приходить после обеда, вода будет теплее, - прокомментировал Виктор, усиленно растираясь полотенцем.

   - Нужно в мяч немного поиграть, чтобы согреться, - предложил Роман.

   - Давайте в вышибалы, - воскликнула Тина, - чур, я с Екатериной Сергеевной в одной команде.

   Катя улыбалась и ничего не говорила, переводя взгляд с одного ребенка на другого. Даже не верилось, что эти дети вчера утром выглядели бездеятельными и пассивными.

   - И я с Вами, - запищала Луиза.

   - Зашибем, - провозгласил Роман, перекидывая мяч с одной руки на другую.

   - Ну, что старик, - положив на его плечо руку, сказал Виктор, - одолеем женскую команду?

   Укладывая Луизу, вечером спать, Виктор вспоминал с теплой улыбкой проведенный на пляже день. Он давно не помнил такой легкости в своем теле. Игры, шутки, в обществе детей, когда ты не задумываешься над каждым произнесенным словом, когда ты улыбаешься и знаешь, что тебе тоже улыбнутся искренне в ответ, подняли его настроение, которое было подавленным в последние дни. Теперь у него в мыслях постоянно присутствовала Катя. Они вместе с ней были хорошей командой.

   Виктор сидел возле спящей дочери, глядя на ее безмятежное лицо, и не замечал, что улыбается, предаваясь воспоминаниям о прошедшем дне. Переведя свой взгляд на окно, и увидев темноту, он с удивлением подумал, что сегодня в голове ни разу не возникли мысли о работе и об Эвелине.

   В последующие дни отец с дочерью, проводя время на пляже, преследовали с одной целью одну женщину. Виктор чувствовал, что ему все больше и больше хочется быть рядом с Катей. Обычно ему хватало для общения с женщинами пары часов, чтобы они начинали утомлять его своей болтовней и уловками, завлекающими его в свои сети. Но Катя не применяла ничего из их арсенала, но безумно притягивала его к себе. Иногда Виктор, делая вид, что, загорая, спит, наблюдал за ней из-под прикрытых глаз. За время общения с ней, он понял, что она не придает значения своей внешности. Она не делала жеманных жестов. Она не флиртовала с ним. Она ничего не делала, чтобы вскружить голову Виктора. Но он так был увлечен ею, что грезил ею даже во сне. Ему еще никогда не приходилось страдать по женщине, если не считать детских увлечений, и всегда трезво мыслил в отношении женского пола. А сейчас потерял голову. Чтобы не оттолкнуть ее, он вел себя так, будто она его интересует постольку поскольку, но в душе сгорая от желания к ней. Да и как можно было оставаться к Кате равнодушной, видя каждый день ее полураздетой. Она сводила потихоньку его с ума.

   Был третий день их совместного времяпрепровождения на пляже, когда Виктор забылся и откровенно залюбовался Катей, в то время, когда она обнаружила во время игры в карты жульничество Романа и смеясь, стала выговаривать ему за это. Виктор переводил взгляд с ее красиво очерченных губ на ее грудь. Игра возобновилась, а глаза Виктора все еще были прикованы к ней. Заметив это, Катя стала краснее вареного рака, и когда дети, закинув карты, понеслись купаться, она с гневом воскликнула:

   - Как Вы смеете!?

   - Я только посмотрел, - возмутился Виктор.

   - Ну, конечно, - воскликнула Катя, стоя рядом с ним и старясь уследить за детьми, находящихся в воде, - но как! У Вас был такой взгляд, что будто уже раздели меня, – и она, не желая с ним больше говорить на эту тему, прошла на несколько шагов вперед, выставив на его обозрение свои упругие ягодицы.

   Виктор громко застонал, рядом одно искушение, а он должен вести себя, как евнух.

   - Ну, что еще, - повернувшись к нему, с досадой спросила Катя, и заметив его взгляд на ее теле, пониже талии, покраснела.

   Его стон, конечно, был очень театральным, и он прошел бы рядом с девицами, мечтающими подцепить его, они бы только рассмеялись, но с ней он сделал ошибку.

   - Простите, - выдавил он.

   Катя, ничего не ответив, ушла к речке. Лишь ближе к вечеру она заговорила с ним, но от ее слов веяло арктическим холодом. Больше не было той легкости в общении, за которой было недалеко и до более близких отношений. Виктор не пытался снова извиняться перед ней, понимая бессмысленность траты времени и слов, потому что весь вид Кати выражал неприступность. Оставалось выжидать, когда она сменит гнев на милость и любоваться ею украдкой со стороны.

   Софья Андреевна, удивленная активной речной жизнью сына и внучки, в один прекрасный день тоже отправилась с ними, аргументируя свою вылазку, тем, что решила подышать речным воздухом. Но больше всего ее интересовала Катя, имя которой в течение пяти дней не сходило с языка внучки и отстраненный вид Виктора при этом, будто говорят на тему абсолютно не интересующую его.

   Познакомившись с Катей, Софья Андреевна была приятно поражена не только ее красотой, но обаянием и воспитанием. Ей, занимавшейся педагогической деятельностью в колледже, давно не встречались девушки, не пытающиеся в каждую минуту изображать из себя гламурных красавиц.

   Поговорив немного времени, они нашли между собой общий язык, несмотря на большую разницу в возрасте. Знакомство с Катей, настроило Софью Андреевну на романтичный лад, и вечером вопрос за вопросом посыпались на Виктора о ней.

   - Мама, днем, ты покоя не давала Кате, а сейчас мне.

   - Но мне же охота услышать, как ты к ней относишься, - обиженно сказала Софья Андреевна.

   - К чему тебе это?

   - Луизе нужна мама. Пока она маленькая, может быстро забыть Эвелину. Не перебивай меня, - сказала она сыну, увидев, что он пытается что-то сказать, - Мне понравилось ее отношение к моей внучке, да и Луиза не равнодушна к ней.

   - Мама, - воскликнул Виктор, - еще тело Эвелины не остыло, а ты меня сватаешь.

   - Тело Эвелины остыло в твоих объятиях еще несколько месяцев назад. Не надо делать из меня дурочку, – с сарказмом произнесла она, - я прекрасно знаю, что представлял собой ваш брак с ней. А теперь мне хочется перед смертью знать, что Луиза будет в надежных женских руках, - отчитала сына тоном преподавателя Софья Андреевна.

   - Ну, допустим, до смерти тебе еще далеко, - усмехнулся ее сын, но тут же его лицо приняло серьезное выражение. - А знаешь, мам, - протянул задумчиво Виктор, - ведь в этот раз у нас с тобой вкусы совпадают. Но, Катя, не желает быть со мной. Она все время сохраняет между нами дистанцию.

   - Я заметила это. С Луизой она очень даже близка. Почему она к нам не пришла устраиваться на работу?

   - Все потому же, чтобы быть подальше от меня, – он улыбнулся, - а ведь впервые я ее увидел в поезде.

   - Я рада, что в этот раз твой искушенный взгляд, - с иронией проговорила Софья Андреевна, - привлекла порядочная девушка, далекая от меркантильности. Думаю, что тебе надо быть настойчивее с ней. А Леру постарайся отвадить от себя.

   - Я постараюсь, товарищ педагог, - с напускной серьезностью сказал Виктор и обнял Софью Андреевну.

   - В каком случае? – иронично спросила она.

   Виктор рассмеялся.

   - В обоих, мамочка, - кротко ответил он.

   Неделя отдыха пролетела незаметно. В последний день своего недлительного отпуска, улучив момент, когда дети купались в речке, и не мешали разговору, Виктор предложил Кате вечером встретиться. Девушка, услышав его предложение, не сразу ответила, и Виктор подумал, что она согласится, но она видно собиралась с мыслями и искала слова, как больнее его ужалить.

   - Виктор, не стоит тратить Ваше драгоценное время бизнесмена и распылять свое красноречие на меня, - бесстрастно ответила она.

   Виктор на мгновение опешил от ее пренебрежительных слов.

   - Я знаю, что вел себя недостаточно корректно, и еще раз прошу меня за это извинить. Но думаю, не стоит ссориться и прекращать наши отношения из-за этого, - попытался он примирится с ней.

   - У нас отношения? – спросила, едко усмехнувшись, Катя, - я что-то не пойму, о чем идет речь, - и она холодно посмотрела на него.

   Виктор не ответил, боясь, что снова скажет не то, что ей хотелось бы услышать, потому что внутри у него все кипело от злости на нее - сколько можно отвергать его ухаживания. Спустя несколько минут, Виктор, перекатывая желваки на лице, сухо спросил:

   - Вы не собираетесь в ближайшее время изменить свое мнение обо мне?

   - Ни сейчас, ни сегодня, ни завтра, никогда, - твердо ответила она ему. – Ваш бизнес и образ жизни, меняет Ваше мышление, задает Вам определенный стиль жизни. Вы думаете, что Вам все принадлежит, оттого что имеете уровень жизни намного выше, чем у остальных. Но надеюсь, до Вас дойдет когда-нибудь, что не все подвластно Вам.

   Ее отповедь откровенно взбесила Виктора. «Что возомнила о себе эта пигалица? Чего она добивается своей речью?» Она стояла рядом с ним хрупкая среднего роста, но ее сила характера была равна его весу и росту. В открытой маечке и коротких шортах, Катя выглядела школьницей. После того случая, когда Виктор откровенно уставился на ее груди и ягодицы и позволил эмоциям выплеснуться вслух, она перестала ходить на пляже в одном купальнике. У Виктора возникло желание взять ее за лямки маечки и вытрясти из нее всю ее душу, чтобы добиться слов, которые ему хотелось бы услышать от нее. Боясь, что он, так сможет с ней поступить, Виктор быстрым шагом вошел в воду, чтобы остудить свой пыл. Он поплыл против течения, чтобы выбиться из сил, и больше не думать о Кате. Увы, мышцы рук устали, но голова работала отлично. Проплыв метров триста и, потеряв из виду пляж, он лег на спину и, отдавшись на волю течения, решил возвратиться обратно. Разглядывая яркое синее небо, он пришел к мысли, что надо перестать с ней видеться, чтобы не домогаться ее. Открытое нежелание Кати иметь с ним близкие отношения било по его самолюбию, и в этот момент он сильно возненавидел ее. Ему хотелось рвать и метать, и он снова кинулся плыть в обратном направлении. Он провел минут тридцать беснуясь в душе и плавая по течению и против, а когда появился на пляже, его возвращение вызвало огромную шумиху среди ребят.

   - Где ты ходишь, папа? - закричала ему Луиза, вылезавшему без сил из воды. – Мы тебя потеряли.

   - Дядя Витя, Вы, что готовитесь к олимпиаде? – подшучивая над ним, спросил Роман.

   - Вот здорово, так долго плавать, - восторженно воскликнула Тина, - у меня бы не хватило сил и десять минут продержаться на воде.

   Одна Катя промолчала при его появлении. На мгновение ему показалось, что в ее глазах промелькнуло беспокойство за него, но бесстрастное выражение лица отмело его предположение.

   Так как день уже близился к вечеру, Виктор, насухо вытершись, сказал Луизе одеваться и собираться домой. Девочка, увидев, что Катя и ребята не думают уходить с пляжа, закапризничала.

   - Пойдем вместе с Катей.

   Поняв, что против ее желания