Оглавление
- АННОТАЦИЯ
- ГЛАВА 1: На ловца и зверь бежит
- ГЛАВА 2: Мудрый не сунется между зверем и его мясом
- ГЛАВА 3: Нет зверя настолько дикого, чтобы он не отзывался на ласку
АННОТАЦИЯ
Станция Астрея - это место любви. Здесь каждый находит своё счастье
Вот только меня на станцию отправили не для поиска любви, а для поиска преступников. Я полукровка, как и все, кто работает в следственном отделе станции. На совете ССР решили создать особое подразделение Галактического патруля, в котором не служат чистокровные. Считается, что при смешивании рас получаются уникальные существа, которые берут лучшее от таких разных родителей.
Не в моём случае, увы. Лучшее от отца-унжирца досталось моей сестре-близняшке Светке, а я довольствуюсь тем, что дали мне гены мамы-землянки. У меня нет ни высокого роста, ни шикарной фигурки, ни милого личика, как у сестры, зато есть уникальный дар, который высоко оценили в академии. А вот в следственном отделе Астреи ещё придётся доказать, что я не шарлатанка. И, чтобы не вылететь с работы, в первую очередь убедить нужно кумира всех следаков Манула Хантака. Невероятно умный, безумно красивый, но чрезвычайно вспыльчивый, он не спешит признавать, что во вселенной есть нечто, неподвластное логике.
ГЛАВА 1: На ловца и зверь бежит
Ашуус присел за стойкой бара и, заказав любимый коктейль, медленно осмотрел танцпол. Её он нашёл почти сразу: Зоя выделялась среди танцующих, отличаясь красотой и плавностью движений блестящего разгорячённого тела. Светлые локоны развевались, словно их подхватывал игривый ветерок, пышная грудь едва не выпрыгивала из откровенного топа, а очень короткая юбка приоткрывала жадному взору тёмный треугольник трусиков.
Он залпом выпил коктейль и заказал ещё. Зоя проходила практику в отсеке нонарцев, часами ей приходилось выполнять скучные поручения, носить невзрачные хламиды, да подчиняться надутым идиотам. Ашуус знал это как никто другой и сочувствовал несчастной. Каждый день он видел, как она мучается, как поглядывает на часы, не в силах дождаться, когда же наступит вечер, и Зоя окажется в ярком мире ночного клуба.
Заметив, что Зоя, промокая лоб кружевным платочком, направляется к бару, махнул бармену:
– Колу со льдом!
Тот удивлённо приподнял брови, но наполнил стакан. Ашуус поспешно подхватил его и, повернулся как раз вовремя, чтобы столкнуться с великолепной блондинкой.
– Зоя, привет! – отчаянно пытаясь сдержать нервную дрожь в голосе, произнёс он и протянул бокал: – Позволь угостить тебя.
Девушка улыбнулась и, приняв бокал, игриво покосилась на Ашууса. Слегка пригубила колу и спросила:
– Знаешь меня? – Он кивнул, Зоя внимательно осмотрела его и встрепенулась: – Точно! Ты же второй помощник посла. Я видела тебя… Не узнала, потому что… э…
Ашуус понимающе улыбнулся:
– Можешь не подбирать слова. Форменная одежда нонарцев не отличается изяществом.
Зоя тихонько хихикнула и окинула парня восхищённым взглядом:
– Но сейчас ты выглядишь круто! Ты же полукровка, да? – Она провела пальчиком по плечу Ашуура и облизнулась: – Кожа такая приятная, словно я трогаю удава… Знаешь, я очень люблю змей! Они такие сексуальные…
Она посмотрела на Ашуура так, что у того мгновенно пересохло во рту. На такую удачу он и рассчитывать не смел, надеясь сегодня лишь заговорить с красоткой. Но Зоя откровенно ласкала его кожу, вырисовывая на ней круги, и Ашуур залпом выпил свой коктейль. Высунув язык, схватил подвижным кончиком вишенку со дна высокого стакана и, втянув в рот, нервно разжевал её.
Зоя замерла, глаза её расширились, ротик приоткрылся так, что Ашуур увидел розовый язычок.
– Потрясающе, – прошептала она и, приблизившись к парню вплотную, промурлыкала: – А меня угостишь вишенкой?
Ашуур, дрожа всем телом, медленно запустил длинный, как у всех нонарцев, язык в стакан и, подхватив вторую вишенку, поднял её со дна. Зоя обхватила его лицо ладошками и потянулась полуоткрытыми губами. Ашуур, двигая змееподобным языком, поднёс сжатую в кончике вишенку к её рту, провёл по мягким губам, словно дразня сладким вкусом, проник между ними, пробирался всё глубже, волнообразными движениями лаская дёсны, щёки, обвиваясь вокруг её коротенького земного язычка…
Через несколько минут Зоя неохотно отстранилась, Ашуур с надеждой заглянул в её затуманенные глаза и, заметив расширенные зрачки, судорожно вздохнул, не веря своему счастью. Зоя, дрожа всем телом, прижалась к нему, прошептала горячо:
– Хочу большего! Но только не здесь, сам понимаешь, надо беречь репутацию. У тебя есть куда пойти?
Ашуур едва сдержался, чтобы не взвыть от восторга, но в следующий момент радости значительно поубавилось: вести девушку было некуда, комнату он делил ещё с двумя полукровками, и те наверняка сейчас находились в постелях. Зоя тоже жила с практикантками… Что же делать? Ашуур едва не подпрыгнул от неожиданной идеи. Схватив девушку за руку, потащил к выходу. Сжимая в кармане заветный ключ, нажал на кнопку лифта.
Пока лифт поднимался, они страстно целовались, и Зоя таяла в его холодных от природы руках. Она постанывала, вбирая язык нонарца в рот, посасывая его, шептала, как мечтает ощутить его в своём лоне, а Ашуур дрожал, едва сдерживаясь, чтобы не осеменить девушку прямо в маленькой кабинке. Останавливало только наличие камер и возможность вылететь с работы за непристойное поведение.
Лифт пискнул, и они, смеясь, вывалились на пустынную площадку. Ашуур схватил Зою за руку и нетерпеливо потащил к высоким дверям. Девушка пьяно захохотала:
– О! Я всегда мечтала сделать это на столе посла… не с ним, конечно! Но перед его носом! Чтобы этот противный жабёныш задохнулся от возмущения!
– Тсс-с, – прижал Ашуур ладонь к её губам, воровато осмотрелся и, прижав ключ к замку, распахнул двери, втолкнул Зою: – Скорее!
Закрыв и заблокировав двери, он облегчённо выдохнул: здесь камер нет, это несколько раз в день проверяют безопасники, так что можно говорить и делать всё, что захочется. Ашуур притянул Зою к себе, обвил руками её талию и вновь проник длинным языком в рот. Девушка, сладко причмокивая, застонала, но когда он стал задирать ей юбку, отстранилась:
– Не спеши, – прошептала она. – Я ненадолго отлучусь в туалет, а ты пока подготовься…
– Как? – опешил Ашуур: уж он-то давно готов!
Зоя, плавно покачивая бёдрами, пошла в сторону санзоны, у двери замерла и, прижавшись пышной грудью к панели, согнула колено и эротично приподняла ногу, проводя по стене носком туфельки:
– Слышала, что нонарские ароматические палочки творят чудеса…
И исчезла за дверью. Ашуур раздражённо пожал плечами: он и так готов любить Зою пока она сама не взмолится о пощаде, и никакие стимуляторы не нужны. Да и девушка не проявила отвращения, прикасаясь к его холодной серой коже… Но если проигнорирует просьбу, то и секс может обломиться. Ашуур поспешил в складской отдел.
Зоя, справив малую нужду да поправив макияж, слегка потёкший после плясок и страстных поцелуев в лифте, вернулась в кабинет посла, но Ашуура не обнаружила. Дверь в складской отдел была открыта и девушка, хитро улыбнувшись, стянула с себя топ и, легонько сжав пальцами отвердевшие горошины сосков, томно застонала. Не увидев в дверях нонарца, несущегося на её зов, надула губки. Скинула юбку и трусики, да расположилась на столе посла в эротичной позе.
– Ашуур, – крикнула она. – У меня киска горит, нужен твой холодный язычок!
Послушав тишину, Зоя начала злиться. Может, парень струсил и сбежал? Или просто не может найти ароматические палочки? Представила, как он рьяно обшаривает полки склада, лишь бы угодить ей, и самодовольно улыбнулась. Лежать на столе в одиночестве было глупо, Зоя неохотно поднялась и босиком пошлёпала в тёмный полумрак складского помещения.
Запнувшись, она вскрикнула и, с трудом устояв на ногах, склонилась над телом. Ашуур? Неужели он потерял сознание? От перевозбуждения? Зоя осторожно перевернула парня лицом вверх и приложила руку к холодной шее, пытаясь уловить пульс, пальцы погрузились во что-то влажно-вязкое. Вздрогнув, Зоя поднялась и, нашарив на стене тумблер, включила свет. Увидев, как по руке её медленно стекает густая тёмная кровь, Зоя вскрикнула, с ужасом посмотрела на Ашуура, на шее которого от уха до уха красовалась жуткая улыбка, оставленная ножом убийцы. Вокруг мёртвого нонарца валялись ароматические палочки…
Не помня себя от страха, Зоя метнулась к выходу, вернулась, спешно собрала вещи в охапку и пулей вылетела из кабинета посла.
***
Я осторожно вступила на трап и, нервно осматриваясь, прислушалась к ощущениям: видений не последовало. Вздохнула с облегчением и быстро сбежала вниз, где мне изо всех сил махала неугомонная Светка, которая каким-то чудом успела за несколько минут получить наш багаж.
– Дианка! – Сестра сграбастала меня и потрясла так, что клацнули зубы. – Мы же на «Астрее»! Поверить не могу!
– Зачем верить, если это факт, – спокойно проговорила я, осторожно выбираясь из сильных объятий Светы. Покосилась на группу мужчин, которые при виде сестры забыли о чём говорили, и тихо добавила: – Я вот не могу поверить, что нас никто не встретил. Придётся самим добираться...
– Ерунда! – жизнерадостно воскликнула Светка. Закинула рюкзак на плечо и, выставив пышную грудь, бросила томный взгляд на высокого парня с огненной гривой волос: – Привет! Не подскажешь, как добраться до жилого комплекса?
Тот замер, не отрываясь от смелого декольте на оранжевом платье, нервно кивнул. Светка тут же скинула рюкзак и, массируя якобы натёртое плечо, сладко застонала. Лицо юноши побагровело, взгляд заметался.
– Я помогу, – прохрипел он, практически вырывая ношу из Светкиных рук.
Подскочил ещё один, и ещё… через минуту сестра была окружена поклонниками её голубых волос и синих глаз, которые казались ещё ярче на оранжевом фоне одежды. Вскоре мы налегке следовали за радушными проводниками, которые с радостью несли наши вещи. Первое впечатление от станции получилось шумным и суетливым.
При виде маленькой комнатки с двумя узкими кроватями лицо сестры вытянулось, энтузиазм поутих, но разочарование длилось всего несколько секунд, и вскоре Светка уже тянула меня к выходу. Утомлённая перелётом, я вяло упиралась:
– Мы приступаем к службе лишь завтра…
– Надо же со всеми познакомиться! – возмущённо вскричала Светка.
– Так и скажи, что хочешь посмотреть на ши Хантака, – недовольно пробубнила я. И хоть тоже не терпелось воочию увидеть живую легенду, зевнула и потянулась так, что хрустнули суставы. – Я устала.
– Я тебя понесу, – рассмеялась Света. Потянула за руки и, развернувшись спиной, слегка нагнулась и легко подняла меня. – Ты весишь как десятилетний ребёнок!
– Не преувеличивай, – спокойно ответила я.
Света поставила меня на пол и, окинув снисходительным взглядом, хмыкнула:
– Я даже преуменьшаю! Хотя куда уж меньше? – Она наклонилась и нежно обняла меня: –Дюймовочка ты моя!
Услышав нелюбимое прозвище, я слегка поморщилась, но не разозлилась. Сестру всё равно не исправить: унжирские гены, так ярко проявившиеся в ней, замедляли развитие. Взбалмошная и нетерпеливая, Света любила посмеяться и порой её детские шуточки задевали окружающих. Но долго обиду никто не держал: как можно злиться на такую красивую девушку? И сестре всегда всё сходило с рук. Я положила ладонь Светке на плечо:
– Ты иди, а я посплю. Завтра меня со всеми и познакомишь.
Глаза сестры расширились:
– Ну ты соня! Я понимаю, что тебя в звездолёте сильно мутит, но как можно попасть на «Астрею» и первым делом завалиться спать? Ты же сама каждый день прожигала страстным взглядом фотографию ши Хантака. Клянусь, когда снимала фотку со стены, она напоминала дуршлаг… И вот он рядом! Живой, классный, тёплый и безумно красивый, а ты спать?!
– Спасибо за понимание, – ровно ответила я.
Сестра пожала плечами и упорхнула, а я с трудом подтащила чемодан к кровати и села на покрывало. Вздохнув, посмотрела на оторванное колёсико: неужели придётся покупать новый? Если бы не Света и её поклонники, так и осталась бы у трапа, не в силах сдвинуть с места собственный багаж. Откатив полупустой чемодан под кровать, повалилась на покрывало. После изнуряющего полёта чувствовала себя совершенно разбитой. Сон пришёл незаметно, словно профессиональный убийца с удавкой.
***
– Госпожа Тейнеса?
Парень, положив на стол документы, посмотрел с подозрением, я же в свою очередь с интересом рассматривала его алые глаза и яркие губы на белоснежном лице. Разумеется, это не Хантак, его фото запечатлелось в моей памяти настолько досконально, что я помнила каждую мелочь. В отличие от Манула, этот манаукец крупнее, черты лица грубее, глаза меньше. Совершенно некрасивый.
– Вчера к нам уже прибыла госпожа Тейнеса, – наконец проговорил манаукец.
Я спокойно кивнула:
– Это моя сестра, Светлана Тейнеса. А я – Диана Тейнеса. У нас обеих от академии направление в особое подразделение.
Чёрные брови манаукца поползли на лоб:
– Сестра?! Вы надо мной смеётесь?
Я покачала головой:
– Нет.
– Лормар! – обратился к манаукцу высокий красавец с пышной гривой алых волос. Он мазнул меня сочувственным взглядом. – Ты пошто ребёнка мучаешь, злодей красноокий?
Лормар поднял на сослуживца глаза и грубо ответил:
– Эта пигалица утверждает, что она сестра госпожи Тейнесы!
– Так это девушка? – удивлённо посмотрел на меня полукровка-унжирец. – Боги, какая худенькая! – Быстро просмотрел бумаги и, присев прямо на стол, покачал головой: – Милая, тебя что, в академии голодом морили? Хочешь, сходим поужинать?
– Виреут, – прорычал Лормар. – Ты уже госпожу Тейнесу на ужин пригласил!
– Ну это сегодня, – улыбнулся тот и вопросительно посмотрел на меня: – А завтрашний вечер совершенно свободен.
– Я не голодна, – спокойно ответила я.
– На этой неделе ты уже ела? – весело расхохотался Виреут.
К нам подошёл невысокий молодой человек, бугристо-серая кожа которого предательски выдавала в нём гены нонарца:
– Это действительно госпожа Диана Тейнеса, я проверил, – тихо проговорил он, показывая сослуживцам планшет. Поднял на меня свои жёлтые с вертикальным зрачком глаза и вежливо добавил: – Добро пожаловать.
– Спасибо, – поблагодарила я. – Покажите, пожалуйста, где будет моё место.
Нонарец махнул рукой в сторону небольшого столика в углу:
– Можете пока располагаться там. А когда вернётся ши Хантак, то решит этот вопрос.
Я невольно встрепенулась:
– Ши Хантака нет на «Астрее»?
– Он в отъезде по личному вопросу, – недовольно буркнул Лормар. – Всем Хантака подавай, сестра ваша прямо с порога его потребовала.
Я слегка улыбнулась: похоже на Светку. Только вот куда она сама провалилась?
– А Света действительно ваша сестра? – подскочил Виреут.
Не отвечая, я прошла к пустому столу, но унжирец не отставал:
– Вы совершенно не похожи!
Я остановилась и подняла глаза:
– Если бы я каждый раз получала кредитку, когда слышала это, давно стала бы богатой.
– Удивительно, – восхищённо протянул Виреут. – Никак не поверю, что вы сёстры…
Я ощутила на плече горячую руку и улыбнулась. Сестра встала рядом и, посмотрев на унжирца исподлобья, угрожающе проговорила:
– Мы не просто сёстры. Мы – близнецы!
У Виреута отвалилась челюсть. Я невольно поёжилась от назойливого интереса. Но, увы, этого было не избежать. Нас всегда сравнивали, ещё с рождения, и всегда не в мою пользу. Светка, довольная произведённым эффектом, громко рассмеялась и, покровительственно приобняв меня, заявила:
– Кто тронет Дианку, будет иметь дело со мной!
Виреут уже оправился от изумления. Унжирец присел на мой стол и подмигнул:
– Так у вас очерёдность? Сначала её, потом тебя? Я бы не против поиметь… с тобой дело! И даже её готов осчастливить, если надо… Всегда мечтал с близняшками!
– Виреут, последи за языком, – недовольно проворчал нонарец.
– Я не виноват, Ганама, что ты больше хладный труп напоминаешь, чем мужчину! У тебя вообще секс-то был?
– Представь себе! – возмутился Ганама.
– С трудом, – саркастично хмыкнул Виреут. – Для женщины это должно быть пытка, когда пихают нечто маленькое и холодное…
Ганама, лишившись дара речи от наглости сослуживца, ткнул его кулаком в бок. Рядом с нонарцем тут же возник Лормар и, приподняв того за шкирку, легко оттащил от довольного унжирца.
– У меня большой член! – возмущённо доказывал Ганама. – Ты же сам видел… Что ржёшь?!
Народ толпился, шум нарастал, лицо сестры сияло от радости. Я вздохнула: всё как обычно. Воспользовавшись тем, что внимание переключилось на Светку, незаметно выскользнула из-под её руки и отошла к дальнему столу. Положила сумочку и, присев на простой стул, достала новенький блокнот. Начала с Лормара: записав имя и моё видение манаукца, перешла на чистый лист. Как всегда рисование умиротворяло и словно отгораживало меня ото всех. Перевернула страницу, – очередь Виреута…
– Что делаешь?
Я вздрогнула и подняла лицо. Передо мной, склонившись, стоял землянин… с виду. Но зная, что в спецподразделении не работают чистокровные, присмотрелась, пытаясь уловить хоть какое-нибудь сходство с другими расами. Но выглядел он совершенно обычно, как и я. Светлые волосы, карие глаза, оливковая кожа. Длинными тонкими пальцами парень выхватил из моих рук блокнот и поманил сослуживцев:
– Это интересно! – Он развернул блокнот так, чтобы лист был виден всем. – Лормар у нас превратился в сенбернара!
– В смысле? – прорычал манаукец. – Во что я превратился?!
– Не во что, а в кого! – Парень, похитивший мой блокнот, откровенно потешался: – Порода такая, собачья…
– Работа у нас собачья, – расхохотался Виреут. Придирчиво оценил карандашный рисунок и кивнул: – А что, похоже!
– А ты не радуйся, Виреут, – хмыкнул кареглазый парень, переворачивая страницу: – Ты у нас борзая!
– О да, – гаденько захихикал Ганама. – Ещё какой!
– Это порода такая! – гневно крикнул Виреут. – Сам смотри, какой красивый стройный пёсик!
– И борзой, – не унимался нонарец.
– А Ганама кто? – с интересом подпрыгнул к кареглазому Виреут. Рассматривая милую мордочку ушастой собачки, скривился: – Я не силён в вымерших породах земных собак… Но выглядит странно.
– Лайка, – спокойно проговорила я. Поднялась и спокойно забрала свой блокнот. – Обладают мягким покладистым характером и ценят справедливость.
– Похоже на Ганаму, – серьёзно проговорил кареглазый.
– А моя что означает? – тут же заинтересовался Виреут.
Я перевела взгляд на унжирца:
– Борзая может показаться шумной, но отличается нежностью и умом. На неё всегда можно положиться, в опасной ситуации она преображается и становится опасным противником.
Широкая призывная улыбка сползла с лица Виреута, взгляд потемнел, в уголках рта залегли жёсткие складки. Унжирец явно не ожидал от меня подобной характеристики.
– Так ты у нас нежный, – иронично хлопнул сослуживца по плечу Ганама.
– Только с женщинами, приятель, – тут же снова преобразился Виреут. Но смотрел на меня уже иначе, не как на забавную игрушку. – А Изтеона ты как видишь?
Я перевела взгляд на кареглазого, который тут же протянул мне ладонь и представился:
– Изтеон – это я.
– Сначала мне нужно нарисовать, – отступила я и в ответ на растерянную улыбку, произнесла: – Извините, я стараюсь не прикасаться к людям без необходимости.
– А где ты видишь здесь людей? – хмыкнул Виреут. Приобнял Свету за талию и, подарив ей многообещающий взгляд, спросил: – А эта прекрасная нимфа какой породы?
Света игриво хлопнула унжирца по руке и весело проговорила:
– Дианка всегда меня пуделем рисует. И мне нравится! Это весёлые жизнерадостные собаки.
– А еще они абсолютно бесстрашные, – тихо проворчала я, недовольно наблюдая, как Виреут поглаживает ей спину, а сестра делает вид, будто не замечает. – Совершенно безбашенные… И если напали на след, то уже ничто их не остановит.
Зазвонил коммуникатор, Изтеон вышел в соседний кабинет, чтобы ответить на звонок. Вернулся мрачнее тучи.
– Отсек нонарцев, – коротко бросил он. – Убийство.
***
Прижимая к лицу защитную маску, я осторожно осматривалась в огромном церемониальном зале. В клубах дыма угадывались очертания серых статуй, предметов, назначение которых пока оставалось загадкой. Нонарские палочки, расположенные по всему залу, уже потушили, но дым ещё не развеялся. Пришлось эвакуировать весь отсек, чтобы никто не надышался этой гадостью. Маски тоже надолго не спасали, поэтому Изтеон постоянно посматривал на свой коммуникатор, чтобы следить за временем.
Света решительно приблизилась к алтарю, на котором лежал труп мужчины. Я видела, как спина сестры сгорбилась, странно дёрнулась, и Светка, прижимая руки ко рту, пулей вылетела из зала. Я направилась к месту преступления, но ощутила, как на плечо легла холодная рука.
– Не стоит. – Голос Ганамы сквозь маску прозвучал глухо. Щурясь, он нервно посмотрел на напряжённую фигуру верховной жрицы, которая, прижимая к лицу платок, с болью во взгляде смотрела, как чужаки топчутся по святая святых. – Я предупреждал вашу сестру, но она всё равно пошла, и вы сами видели, чем это закончилось. Весьма неприглядное зрелище.
Я спокойно отвела руку нонарца и, подняв на него глаза, ответила ровным тоном:
– Если бы я боялась трупов, то выбрала бы другую профессию.
Он растерянно уронил руку, а я медленно, внимательно рассматривая пол и стены, приблизилась к алтарю, у которого застыли в задумчивых позах Виреут и Лормар. Унжирец, растеряв весь лоск сексуальности, словно стал старше и выглядел совершенно по-другому, но я не удивилась, так как уже видела его таким. Пусть мгновение, но видела его настоящим.
– Диана, – обернулся он, и в зелёных глазах при виде женщины мелькнула тень его обычного веселья. – Тоже решила проверить желудок на прочность?
Я вежливо обошла его и внимательно посмотрела на труп. Протянув руку, но не прикасаясь пальцами, провела вдоль обнажённого тела, рассматривая серую бугристость кожи рук, вытянутых вдоль туловища, спокойное, даже умиротворённое выражение лица, закрытые веки и рваные края раны на шее.
– Тело чистое, – проговорила я. – Но при таком разрезе крови должно было быть очень много. На алтаре же ни капли…
Виреут раздражённо воскликнул:
– Да ладно!
Довольный Лормар протянул свою огромную белоснежную ладонь, и унжирец что-то вложил в неё. Спорили на меня? Присела и, сузив глаза, рассматривала камень, пытаясь найти хоть пятнышко. Вздрогнув, подняла руку:
– Изтеон! – Безошибочно определив в нём старшего на время отсутствия Манула, помахала рукой: – Тут кое-что есть!
Изтеон, слегка поклонившись верховной жрице, быстро подбежал к алтарю, над которым склонились и другие следаки. Я ткнула пальцем в место, где камень соприкасался с затылком жертвы:
– Он на чём-то лежит.
Изтеон, тоже разглядев в гуще волос тёмную ткань, подал знак, и Лормар тут же протянул перчатки. Натянув их, Изтеон аккуратно вытащил находку и, развернув, присвистнул.
– Логично, – цинично пожал плечами Виреут. – Голый мужик, нонарские благовония… Ищите женщину!
Я смотрела на малюсенькие стринги, – Светка предпочитала носить такие – и по шее заскользил морозец. Подняла руку и, не прикасаясь, указала на алые пятна:
– А вот на них кровь есть.
К нам подошёл нонарец в форме охранника. Мужчины, тихо переговариваясь, отошли в сторону, а я, сглотнув комок в горле, решилась на первое безумство. Преодолев сопротивление и страх, протянула руку и прикоснулась к трупу кончиками пальцев. Тут же накрыло туманом более плотным и удушающим, чем тот, что витал в зале. В мучительном полумраке увидела полки, коробки, нонарские палочки, зажатые в серых пальцах…
Застонала и, опустившись на колени, потёрла глаза. Мрак видения растаял, но тело ещё подрагивало от могильного холода. Всё же смотреть видения через трупы – жутко неприятное занятие. На плечах ощутила тёплые руки, меня подняли. Виреут, довольно потирая руки, потребовал у манаукца обратно свои кредитки. Я глубоко вдохнула и, высвободившись, направилась прямиком к двери, которую только что видела во тьме. Комбинация знаков, лёгкий скрип, и я окунулась в сырость, словно вошла в подвал. Дверь захлопнулась за мной с тихим чавкающим звуком.
Сделала шаг, другой, и тут же поскользнулась, да упала, больно ударившись локтем. Застонала, попыталась подняться, да не тут-то было. Лужа на полу казалась нескончаемой, и я никак не могла встать. Одежда намокла и неприятно холодила кожу, в нос бил сладковатый запах с привкусом железа.
На четвереньках я подползла к полкам и, схватившись за них, сумела подняться. И тут со спины меня кто-то прижал, ухо опалило хриплое дыхание. Ощутив бёдрами неприятные прикосновения, попыталась вырваться, но лишь снова соскользнула на пол. Маска слетела с лица, тяжёлое тело придавило меня, ноздрей коснулось зловонное дыхание, сердце забилось так сильно, что тело бросило в жар, а кожа на голове стянулась от ужаса. И почему я пошла сюда одна? Меня убьют, и даже кричать бесполезно: та толстая тяжёлая дверь не пропустит ни звука.
Но нападавший не спешил резать мне горло. Он то пыхтел, пытаясь задрать юбку, то постанывал, тыкая в бёдра чем-то твёрдым, а я молча боролась, царапая холодную кожу бугристого лица. Так отчаянно я ещё никогда ни с кем не сражалась… Ведь на меня никто до этого не покушался. Привыкнув быть лишь тенью своей великолепной сестры, я даже не предполагала, что меня кто-то захочет. И вот теперь, когда приходилось сопротивляться изнасилованию, думала, что быть тенью не так уж и плохо.
Силы таяли, сопротивляться становилось всё сложнее, дыхание сбилось, перед глазами заплясали разноцветные круги, голову туманил наркотик, по щекам текли слёзы. Надо же было умудриться так попасть в первый же день! Неизвестный приник к моим губам, проник между ними чудовищно длинным языком, который я тут же изо всех сил укусила. Насильник взвыл, отпрянул, тут же снова попытался раздвинуть мне ноги, но целовать больше не пытался.
Тут что-то сверкнуло, раздался грохот, тело, прижимающее меня к полу, отлетело в сторону. Я сжалась в комочек и, щурясь от яркого света, пыталась рассмотреть лицо человека, стоящего надо мной. Плечи содрогались от сдерживаемых рыданий, голову туманил дурман. Одновременно испытывать отвращение и вожделение – так ещё пытка. Я рада, что меня спасли… и одновременно готова придушить спасителя, осознавая впрочем, что это лишь действие нонарских палочек.
Повернула голову и посмотрела на гада, который пытался осеменить меня. Маленький толстый нонарец с залысиной, закатив глаза, лежал у стены. Кажется, мой спаситель хорошо его приложил. Такая сила есть только у манаукцев, которые способны разорвать любого голыми руками.
– Цела?
Голос прозвучал хрипло, но приятно, по шее пробежался морозец при мысли, что голос этот не принадлежал никому из моих сослуживцев. Я медленно подняла лицо и встретилась взглядом с алыми глазами на таком знакомом лице, и сердце пропустило удар.
– Манул, – не сдержавшись, простонала я.
Он сидел на корточках и с заметным интересом разглядывал меня. Я, скользя в луже крови, с трудом поднялась на колени и с замирающим сердцем посмотрела в его прекрасное лицо. Правильные черты, более утончённые, чем у остальных манаукцев, смоляные волосы, алые губы… Сколько дней в академии я смотрела на его фото, мечтая о встрече. Но и подумать не могла, что она будет вот такой…
Представляла, как буду помогать ему в расследованиях, как он будет хвалить меня. Возможно, потом, лет через пять, наберусь смелости и попрошу его о покровительстве. Разумеется, я и не мечтала стать фавориткой! Но хотела бы всю жизнь провести рядом с этой непостижимой личностью! Низ живота вдруг пронзило короткой болью так, что я вскрикнула. Хантак схватил меня за плечи, лицо его стало взволнованным:
– Больно? Где?
От прикосновения его сильных рук закружилась голова. Не осознавая, что делаю, обхватила окровавленными руками его лицо и, жадно прижавшись к приоткрытому рту, поцеловала.
***
Ровенния протянула шкатулку из блестящего чёрного камня. Манул взял редкий антикварный предмет. Манауканка смущённо провела длинными изящными пальцами по своим коротким белым волосам. Посмотреть в глаза своего покровителя она не решилась, лишь прошептала:
– Спасибо, что согласился уладить это для меня…
– Это моя обязанность, – строго отозвался Хантак: – Но… Ровенния, тебе не удастся отсидеться на унжирском звездолёте.
– Почему? – удивилась она. – Это последнее место, где меня будут искать.
– Похоже, ты не знаешь, что звездолёт привез земную делегацию, – изумлённо покачал головой Манул. – Через час здесь будет не протолкнуться от разъярённых манаукцев и среди них точно будет твой брат. Не забывай, что унжирцы не самая молчаливая раса. Уверен, нашу встречу не обсуждает только ленивый. Тебя найдут быстрее, чем ты бы хотела.
– Что же делать? – побелела Ровенния.
– Не бегать. Я помогу тебе поговорить с ши Нойелем, – решительно заявил Хантак.
– Нет! – отшатнулась она и, схватив его руку, кивнула на шкатулку: – Передай это ир Виреуту, а я… сама поговорю с братом. Обещаю!
Манул коротко кивнул и, покинув подопечную, быстро пошёл по длинному тёмному коридору звездолёта. Он старался не обращать внимания ни на столбенеющих при его виде унжирцев, ни на перешёптывания за спиной. Чтобы не столкнуться с тем, с кем встречаться бы не хотелось, мужчина стремился покинуть звездолёт настолько быстро, насколько это было возможно.
Но, к сожалению, сделать это было не так-то просто. Узорчатые двери распахнулись, и навстречу Манулу вышла земная делегация, во главе которой шла невысокая, но совершенно очаровательная салатоволосая женщина с пронзительным взглядом зелёных глаз. Покачивая изумительно-стройными бёдрами, она приблизилась и, хитро сощурившись, пропела нежным голоском:
– Рада видеть тебя, сынок! Что привело тебя на Манаук?
Манул скривился так, словно ему пришлось выпить залпом литр свежевыжатого лимонного сока:
– Я здесь по делам подопечных…
– Ты забыл добавить «мама»… – тихо подсказала женщина и мило улыбнулась.
Он её улыбки Манул нервно вздрогнул и, покосившись на узорчатые двери, спросил:
– А ты что тут забыла?
– Фи, как невежливо, – игриво проговорила полукровка. – Я же твоя мать, в конце концов!
– Вот именно, – проворчал Манул. – В конце. Где-то очень далеко. Так что давай обойдёмся без показательной материнской нежности. Я давно уже не верю подобным постановкам.
– Мне больно, – обиженно проговорила красавица, – когда ты обвиняешь меня в притворстве.
– Ну что ты, – саркастично скривился Манул. – Ты должна быть довольна, когда восхищаются твоим актёрским мастерством!
– Ши Хантак! – возмущённо воскликнула женщина. – Я же не просто так здесь прогуливаюсь! Я борюсь за права женщин всей вселенной!
– Флаг в руки, – скривился Манул.
Он пошёл от земной делегации прочь, слыша горькой шёпот матери:
– Чтобы другие женщины могли сами воспитывать детей от манаукцев…
– У кукушек нет материнского инстинкта, – громко проговорил он, прежде чем закрыть огромную дверь в помещение транспортировки. – Если права претят, то и обязанности ни к чему.
– Вот посмотришь, – крикнула мать, – какие новые обязанности принесут тебе твои права! Скоро увидишь, мой сюрприз великолепен! Ещё вспомнишь обо мне…
Манул хлопнул по замку двери так, что едва не вдавил панель в стену. Не важно, о чём говорила мать. Боль разрывала сердце, травила мысли, растекалась ядом по телу. Срочно бы переключиться. Посмотрел в иллюминатор на Манаук и вздохнул: повидаться с отцом? Плохая идея. Встретиться с друзьями детства? Нет, чем старше он становился, тем шире росла пропасть между ребёнком манакуца и полукровки-унжирки да чистокровными жителями Манаука. И пусть земные гены в нём никак не проявились, зато унжирский ум выделял Манула среди ровесников даже в самом раннем детстве. Сила не прощает ума. А уж если ты и могуч, и сообразителен, то становишься врагом номер один!
Зазвонил коммуникатор.
– Манул, у нас крупные неприятности!
Сжал трубку:
– Что случилось?
– Убийство. Но не это самое худшее…
– Что ещё? – простонал Манул, вспоминая слова матери: не просто так всё это!
– К нам прислали девчонок из академии. Одна из них красотка, вторая жутко странная…
– Совсем жутко? – деловито уточнил Манул. – Вылетаю!
Так вот что за сюрприз приготовила мать! Манул недовольно поджал губы, набрал начальника станции, но тот так и не взял коммуникатор. Знает кошка, в чьи тапки нассала! Уж он-то в долгу не останется. Ощутив, как злость накрывает его, прислонился к холодной стене и попытался глубоко вдохнуть, но не тут-то было. Ярость рвалась из груди звериным рыком, колола острой болью от впившихся в ладони ногтей. Не в силах сдерживаться, он с криком ударил по панели, и по серебристой поверхности пробежались искры, появился дым, запахло палёным. Через минуту в помещение транспортировки ворвались двое манаукцев в форме, но, увидев разъярённого Манула, постарались испариться, и у безопасников это даже получилось. Он усмехнулся: жить захочешь, научишься даже просачиваться сквозь стены! Злость улетучивалась быстрее дыма, дышать становилось всё легче. Преодолев приступ, Манул поспешил в скайт.
В особом подразделении нет места женщинам! Уж он постарался доказать это и совету, и начальнику станции «Астрея», но матери доказать не получится, да и поздно уже. Кривая ухмылка коснулась губ. Ничего! Он покажет на практике невозможность службы женщин в своём отделе. И недели не пройдёт, как сами сбегут. И убийство помощника посла как нельзя кстати… если убийство вообще может быть кстати.
Манул уселся в пассажирском кресле и откинулся на спинку. Пискнул коммуникатор, Манул открыл полученное сообщение, быстро просмотрел обстоятельства дела и нетерпеливо покосился в иллюминатор. Брови сошлись на переносице, улыбка сползла с губ. Плохо. Очень плохо. И это накануне подписания соглашения! Кто-то явно против того, чтобы полукровки могли сочетаться законным браком с чистокровными нонарцами. Настолько, что не просто убил несчастного, но и осквернил храм. Нонарские палочки, обнажённый труп холостого полукровки, – трудно придумать более сильное оскорбление.
Просматривая вновь прибывшие фотографии, Манул вздрогнул при виде окровавленных трусиков. Изтеон прислал и записи с камер наблюдения, на которых было зафиксировано, как двое вошли в кабинет посла, а вскоре из дверей выскочила голая девица с ворохом одежды в руках. Всё бы ничего, но старший следователь сомневался насчёт записей: некто явно подправил время, когда парочка зашла. Были и минуты, где на экране виднелась лишь тьма, словно кто-то отключал свет. Таких эпизодов было три, каждый не больше пяти минут: один из них после того, как любовники зашли, а два после того, как выбежала девушка. Записей с камер храма Манул так и не дождался. Он снова просмотрел, как утром посол распахнул двери в свой кабинет, по полу змеились щупальца дыма.
Скайт достиг станции, Манул на бегу набрал Изтеона.
– Узнай, можно ли попасть из кабинета посла в храм! – призывно махнув ближайшему безопаснику, рявкнул он.
Отключился и, сев позади служителя порядка на скоростной гирокар, приказал доставить его в нонарский сектор. То, что посол так и не вышел, беспокоило его всё сильнее. По прибытии Манул благодарно кивнул безопаснику и со всех ног бросился к кабинету посла. Шагам его гулко вторило эхо, вокруг не было ни души. У самой двери зазвонил коммуникатор.
– Ты был прав, – быстро проговорил Изтеон. – Есть тайный ход из кабинета посла прямиком в храм через складское помещение. Но открыть его мы не можем, код знают только верховная жрица и посол. Последнего никто не видел с раннего утра, а жрица надышалась дурмана так, что даже пыталась поцеловать труп, пришлось её изолировать. Пытаемся взломать дверь, но пока безрезультатно…
– Понял, – оборвал друга Манул.
Отключился и быстро вошёл в пустой кабинет посла. Дыма заметно не было, но Манул всё равно прижал к носу платок. Пусть на манаукцев он и не действует, – запах раздражает! Мазнул быстрым взглядом по столу посла и прошёл к незаметному входу на склад, потянул за кованую ручку, дверь легко подалась… Замок не заблокирован? И как его ребята пропустили это. Услышал звуки борьбы и слабый стон, распахнул дверь и ворвался в помещение. Свет вырвал из темноты окровавленные тела: сверху был одурманенный посол, а под ним отчаянно сопротивлялась маленькая девочка. Ярость накрыла Манула, он спихнул насильника с такой силой, что тот врезался в стену и затих в луже крови.
– Цела? – хрипло уточнил Манул, разглядывая жертву.
Теперь он видел, что это не ребёнок. Очень худенькая девушка смотрела на него огромными от страха глазами. На вид землянка, она поспешно встала на колени, умоляюще сложила узкие ладошки и простонала:
– Манул!
Он вздрогнул и, сузив глаза, вгляделся в неё, но девушка казалась совершенно незнакомой, но смотрела на него так, словно знала всю жизнь. От её пронизывающего взгляда по спине Манула побежали мурашки. Вдруг маленькое милое личико девушки перекосила болезненная судорога, землянка вскрикнула.
– Больно? – Схватил её за плечи, быстро осматривая тело. Одежда вся в крови, но ран не заметно. Может, есть внутренние повреждения? – Где?
И тут она полностью обескуражила Манула, обхватив окровавленными руками его лицо и неловко прижавшись мягкими девичьими губами к его рту. Он смотрел, как она отчаянно зажмурилась, и понимал, что девчонка успела надышаться дурмана, как и посол, но почему-то не смог отстраниться. Принимая неумелую ласку незнакомки, Манул замер на месте, стараясь даже не дышать.
И тут раздался грохот, и из-за шкафов выскочил Изтеон. При виде начальника карие глаза его расширились, рот приоткрылся. После секундной заминки следователь бросился к ним и оттащил девушку.
– Госпожа Тейнеса, посмотри на меня! Ты не ранена? Как ты здесь оказалась? – Не дожидаясь ответа, Изтеон повернулся и крикнул: – Эй, кто-нибудь! Новенькая надышалась дурмана!
Девушка пошевелилась и осторожно высвободилась из рук следователя:
– Я в порядке.
Она поднялась и, стараясь не смотреть в сторону Манула, проговорила ровным голосом:
– Я не ранена и не надышалась. Меня пытался изнасиловать этот нонарец, а ши Хантак спас меня. Под влиянием момента я позволила себе лишнее. – Она повернулась к Манулу и, не поднимая глаз, низко поклонилась: – Прошу прощения.
Изтеон растерянно склонился над бесчувственным послом:
– Пытался изнасиловать? Значит, он подвергся воздействию нонарских палочек… Тебе не за что извиняться, Диана.
– Есть за что! – Манул поднялся и сурово посмотрел на Тейнесу. Злость медленно закипала в нём: – Посол, поняв, что подвергся дурману, добровольно запер себя в этом помещении, чтобы никому не навредить. И если бы глупая землянка не полезла на склад, ничего бы и не случилось!
Со стороны храма в помещение вошли доктора, склонились над пострадавшим послом. Манул смотрел на спокойное личико Дианы и не мог поверить, что ещё пару минут назад видел в холодных глазах обожание и даже преклонение. Сейчас Тейнеса напоминала ледышку, ему даже казалось, что поцелуй ему лишь померещился. Он не мог поверить, что это просто «благодарность», и сам не понимал, почему его так задевает это слово.
– Если посол нонарцев пострадал, – прорычал он, нависая над девушкой, – знайте, что это ваша вина! Зачем вы вообще полезли на склад, когда все следователи собрались в храме?!
Девушка подняла перепачканное чужой кровью лицо, и сердце Манула невольно сжалось при виде отстранённого выражения в карих глазах.
– Это мой дар, – твёрдо произнесла она. – Я искала кровь, ведь труп полностью обескровлен. Прикоснувшись к нему, увидела склад и пошла сюда. Я не знала, что здесь спрятался посол.
– Дар?! – рявкнул Манул, он бросил на Изтеона такой взгляд, что тот сделал вид, что чрезвычайно увлечён лужей крови. Снова посмотрел на девушку, невольно отмечая прямую спину, спокойные руки и раздражающее спокойствие на лице. – Я не потерплю шарлатанства в своём отделе. Если не объясните ваше поведение в отчёте так, чтобы я поверил, можете убираться с «Астреи»!
– Я вам уже всё объяснила, – твёрдо проговорила девушка, она впервые после поцелуя посмотрела ему в глаза и ровно добавила: – Это мой дар. Через прикосновения я могу видеть то, что произошло.
– Правда? – едва сдерживаясь, спросил Манул. Он скривился и спросил: – Что же вы видели, когда целовали меня? Или это нельзя назвать прикосновением?
Девушка моргнула, на лице её отразилась растерянность, и Манул невольно улыбнулся первому проявлению чувств, но улыбка растаяла при последующих словах раздражающей землянки:
– Я видела очень красивую унжирку с зелёными волосами. Она говорила о правах и обязанностях манаукцев.
– Шарлатанка, – прошипел Манул. Он резким движением прижал девушку к стене, и Диана захрипела под его пальцами. – Так тебя моя мать подослала? Вы сговорились?!
– Что ты творишь? – Изтеон изо всех сил дёргал его за руку: – Ты задушишь её!
Манул отдёрнул руку, и девушка, кашляя и прижимая руки к горлу, осела на пол. Стало противно, что он сорвался на столь слабом существе. Впервые не смог сдержаться и напал на женщину. Женщину? Тейнеса напоминала хрупкое растение, которое может сдуть лёгким порывом ветра. Крутанувшись на месте, он вылетел в зал храма. Следователи испуганно застыли при виде его разъярённого взгляда и окровавленной одежды.
– Манул, – пролепетала эффектная голубоволосая женщина, из рук красотки при виде его выпал пакет для улик. – Это же сам ши Хантак!
Ярость душила его, перед глазами стояла кровавая пелена.
– Ещё одна! – зло прошипел он, наступая на унжирку: – Если не дура, возвращайся туда, откуда пришла!
Синие глаза наполнились слезами, подбородок задрожал, но девушка глаз не опустила. Что-то проявилось в её взгляде, очень похожее на то, как смотрела на него та мелкая девчушка-землянка.
– И не подумаю, – звенящим от обиды голосом произнесла унжирка. – Можете обзывать меня, гнать… Мне всё равно! Я ни за что не улечу с «Астреи».
– Уверена? – подрагивая от ярости,