Повторяй за мной. MK Milton

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ГЛАВА 23
• ГЛАВА 24
• ГЛАВА 25
• ГЛАВА 26
• ГЛАВА 27
• ГЛАВА 28
• ГЛАВА 29
• ГЛАВА 30

АННОТАЦИЯ

Она привыкла к камере, монтажу и спецэффектам. К бешеному ритму жизни, женатому любовнику и одиноким вечерам. Она понимает, что жизнь давно утратила краски, но с каждой таблеткой снотворного на очередной праздник, все отчетливее своей спиной ощущает дно.

   Все рушится, когда на ее пути появляется тот, кто заставляет проснуться всех чертей в кристальном болотце. Он предлагает ей спор, игру, новые правила, и своим напором не оставляет никакого выбора.

   «Повторяй за мной», — все что он просит, и этого оказывается достаточно для того, чтобы понять что есть вещи сильнее даже самой сумасшедшей любви.

ГЛАВА 1.

Отчаянные поступки.

   Чтобы считать себя кем-то важным.

   Со своей целью, миссией, идеологией. Почему он не может вести за собой народ? У него бы получилось. Он бы и по воде научил ходить, а потом, когда все ступили на нее, превратил бы в вино.

   Отчаянные поступки.

   Не иногда, не с глупой оглядкой и страхом, не для того, чтобы было что вспомнить.

   Ты уже ничего не сможешь вспомнить, когда закроешь глаза.

   Каждый раз может быть последним.

   Каждый вздох. Каждый поступок.

   Егор постучал костяшками худых пальцев, по кожаной обивке руля. Руки были сухими и это ему не нравилось.

   Он скользнул взглядом по своим впалым щекам, по болезненным мешкам, в которых помещалась вся чернота души. Говорят, что если у собак пасть черная, они злые.

   А у него глаза две бездны. Как глазницы трупа, черные дыры.

   Он достал из кармана маленький прозрачный пакетик. Помял пальцами порошок, который приятно ласкал подушечки, через полиэтилен.

   Можно было развести в воде. Героин отлично взаимодействует с водой.

   Можно было вдохнуть.

   Но не хотелось делить кайф с раздражением слизистой.

   Он опустил указательный палец в порошок, как в сахарную пудру и отправил в рот, втирая его в десна.

   Такое знакомое онемение не заставило ждать себя долго. Это чистый кайф, когда ты вырываешься из своего тела, бренного мешка с костями, обузы, семидесяти пяти килограмм никчемной плоти.

   Он откинул голову на сидение, мутно глядя через боковое окно на происходящее вокруг.

   Егор не считал себя наркоманом, нет ничего предосудительного в том, чтобы разрушать сосуд, который уже расколот. Нельзя пить из чашек с брешью, нельзя дуть на напиток.

   А он пил и дул.

   Полина не любила смотреть на это, но возможно, когда она вернется, у него получиться сделать вид, что все в порядке или у нее хватит ума сделать вид, что она ничего не заметила.

   Немного дальше от его машины стояла красная "Audi TT", маленькая гладкая и спортивная. Они простояли здесь целый час, прежде чем она подъехала и его уже начинало потряхивать. Егор даже не проводил владелицу взглядом, мечтая только об одном: чтобы Полина поскорее свалила и у него появилась возможность расслабить свои нервы.

   Теперь жизнь казалась красочнее. Густые зелёные деревья, сочная трава, пение птиц, а потом ворота открылись и он даже инстинктивно дернулся, когда лаковая туфелька неустойчиво встала на мелкую брусчатку.

   Всего лишь чей-то товар. Чья- то коллекционная монетка или моделька.

   И его еще один билет к самопознанию. К саморазрушению.

   Они с Полли больше любили работать с девочками. С ними было проще. Рыбки проглатывали жирную, как им казалось наживу, не замечая остро заточенного крючка, которым Егор распарывал их нутро.

   Если ценность можно потерять, украсть или продать, то это х*йня, а не ценность. Кусок дерьма, который чего-то стоит. Чего-то, что в итоге можно так же бездарно про*бать.

   Он облизал пересохшие губы, убрал челку, которая падала на лоб и сфокусировал взгляд на обладательнице лаковых туфель. Иконы пишут не так тщательно, как Егор сканировал незнакомку.

   Он почувствовал внутри щекочущее желание выползти из тачки, но им обоим нельзя было палиться. И если Полина сегодня была блондинкой, а завтра рыжей, то особые приметы Егора, просто так краской для волос не замазать.

   Сознание человека самая большая загадка, к которой редко кто находит ключ. Возможно, все мы талантливые художники, музыканты и поэты, только не знаем как разблокировать скрытый потенциал. Сейчас Егору казалось, что он находится в музее, а перед его глазами самый уникальный его экспонат — голограмма идеальной женщины, которая видоизменяется в зависимости от вкусов смотрящего.

   Он раздевал и одевал ее тело, чувствовал, как касается длинных чёрных волос, тонул в зелёной радужке глаз, позаимствованной у лесных нимф, водил сухими пальцами по острому подбородку и скулам, он разве что не тр*хал ее в машине.

   Его личная модель прекрасного. Иллюзия, основанная на его вкусах.

   Пальцы сами сжали ручку автомобиля, когда она повернулась к нему и протянула руку, беззвучно шевеля пухлыми губами четкое: "пойдем".

   Он сейчас тоже состоял из двоичного кода, был внетелесным и абсолютно свободным.

   — Ты куда собрался? Эй! — пинок в плечо грузом пригвоздил его к автомобильному креслу. — Алле, ты что опять вмазанный?

   Егор ничего не ответил. Он лишь закрыл глаза и закатил их.

   В голове произошел взрыв.

   Стояк головного мозга.

   И не надо было никаких дополнительных фрикций, чтобы кончить.

   Иглоукалывание в кожу черепа и тысячи мурашек, заставляющие всю растительность поднять бунт на теле.

   — Ааа, — застонал он, ощущая, как по его извилинам растекается сладкий мед.

   — Тебе плохо, Егор? — Полина схватила его за плечо, возвращая в реальность.

   Выбрасывая из того мира, в котором не было имен. Никаких условностей. Если хотелось, то можно было брать. И хаос не наступал.

   — Нормально, — тихо затрясся он в смехе, а на губах застыла сумасшедшая улыбка, — как все прошло?

   — Х*ево прошло. Она меня достала. Это уже третий объект, а она требует еще варианты. Типа я их рисую.

   Полина стащила с себя купленный на распродаже пиджак. Он был слегка великоват в груди, и поэтому она никогда не застегивала его на пуговицы.

   — Есть у меня еще один дом, но он последний. Я думала, с ней будет проще.

   — Ну, ты же договорилась? — Егор с неохотой приоткрыл глаза, наблюдая за тем как красная "Audi" резко развернулась и промчалась мимо их машины.

   Дерзкая.

   — Договорилась, на завтра, — Полина достала из сумочки влажные салфетки, вытирая с губ помаду цвета фуксии.

   — Скинешь мне адрес. Я схожу.

   — Куда ты сходишь? — пальцы с салфеткой задержались в воздухе, когда она, поморщившись, посмотрела на Егора.

   — Дом покажу.

   Он вернул кресло в исходное положение заводя мотор.

   — И что это значит?

   — Ничего.

   — Сто лет этим не занимался, а сейчас вдруг решил?

   — Ревнуешь что ли? — Егор усмехнулся, поворачивая руль до упора, и выезжая с подъездной на общую дорогу.

   Внутри наконец-то ощущалось умиротворение, согласие с телом, чистота в мыслях. По крайней мере, ему так казалось.

   — Ты с зеркалом по ходу давно не здоровался. На тебя смотреть страшно.

   — Малыш, если сильно захотеть, можно в космос полететь. Знаешь такое? Так моя училка говорила. Надеюсь, старая тварь уже сдохла, — его губ коснулась злобная ухмылка, — я постараюсь выглядеть прилично, об этом можешь ваще не париться.

   — Хочешь ей вдуть, да? Она не поведется на такого, как ты.

   — Какая ты испорченная, — Егор сглотнул.

   Во рту уже пересохло. Побочные эффекты одного из самых надежных болеутоляющих, не щадили.

   Интересно, какая побочка ждет его от знакомства? Женщины не наркота, но с обеими нужно быть осторожным. Они губительно действуют на организм.

   Сначала кайф, пожирающий, как голодное чудовище. Вычищающий изнутри от всего дерьма, словно кто-то вытряхнул пылевой мешок из башки. Боль отступает, полиэрекция атакует при вдохе и выдохе. А потом наступает абстинентный синдром. Обязательно.

   В мире всего должно быть поровну. И если тебе дох*я хорошо, то скоро будет так же плохо.

ГЛАВА 2.

Кристина остановила машину у офиса кинокомпании, отогнула зеркальце и убедилась, что макияж в порядке. Она ненавидела водить, не смотря на то, что права получила очень давно. Марк сам взял в аренду эту машину, для того чтобы облегчить ее участь, но на самом деле, только прибавил дискомфорта.

   Уже третий день она ездила по разным объектам и ее это реально утомило. Ежедневный подъем в шесть утра, патчи и увлажняющий крем в машине по дороге на работу, продолжительный съемочный день, среди которого она вырывалась на несколько часов и большую часть времени стояла в пробках. Когда Марк предложил ей обзавестись своим домом, Кристина загорелась, теперь же, она считала эту идею адской проделкой.

   Из двух часов, которые режиссёр, скрипя сердцем, выделил ей на собственные нужды, прошло уже четыре, и Кристина заблаговременно отключила телефон, чтобы избежать звонков и возмущений в трубку. Нет, ну а в чем она была виновата?

   В том, что в обеденное время город давится пробками? Или в том, что дома достаточно неуютные для того чтобы заехать в них и жить? Обставить жилье с нуля, у нее все равно не будет времени.

   У нее никогда ни на что не будет времени.

   Кристина подняла глаза, когда по ее окну постучали и еще раз скользнула взглядом по своему лицу.

   Какого хрена камера прибавляет несколько килограмм? Она уже сидела на втором курсе "детокса", и кажется выжала из себя весь возможный подкожный жир. Ее большие зелёные глаза были аккуратно подведены дымчатой подводкой, длинные густые ресницы, выглядели натурально и практически не ощущались при носке. Пухлые губы сегодня скрывала нюдовая кремовая помада.

   Кристина набрала в легкие воздуха, открывая дверь и выбираясь наружу.

   — Ты меня поджидаешь здесь? — она хлопнула дверцей, не пытаясь скрыть своего раздражения.

   Легче нападать первой.

   — Внутри находиться невозможно, твой режиссёр скоро вздернется. Крис, мы же договаривались...

   — Марк, давай в следующий раз ты будешь моим водителем и уложишься в два часа, договорились? — она раздраженно пошла в сторону съемочных павильонов, нервно одергивая подол короткого черного платья.

   — Я предлагал посмотреть через интернет, ты уже третий день...

   — Через интернет? — Кристина вспыхнула, сжимая в руках небольшую сумочку.

   — Ты уделяешь этим поездкам слишком много времени. Они просто вытеснили меня, — он обхватил руками тонкую талию, поглаживая пальцами кружевную ткань, — я надеюсь, риелтор не мужчина?

   — Напомни мне, где ты сегодня ночевал? А, точно, — Кристина язвительно улыбнулась, — дома. Ты же порядочный семьянин, верный муж, глава семейства и прочая херня, от которой меня сейчас вывернет наизнанку. Поэтому избавь меня от своей говноревности, ты на нее права не имеешь.

   Она увернулась от назойливых объятий. Иногда Марк слишком много требовал, а взамен ничего не предлагал. Один день, каждого тридцатого числа месяца и быстрый перепихон, где придется- достаточно ничтожная цена за ее свободу.

   — Звезда зашла, ну наконец-то, — Ник показательно всплеснул руками, — хоть сегодня можно было не опаздывать?

   — Прости, сладкий, — Крис приложилась губами к слегка щетинистой щеке режиссера.

   Она знала, что Марк терпеть не мог, когда она прикасалась к другим мужчинам. Знала, что он уже появился на съемочной площадке. Знала, что смотрит.

   — Сюрприз!

   Крис на автомате прижала ладони к ушам, когда со всех сторон послышались хлопки, а над потолком запорхало золотистое конфетти.

   Все ее коллеги словно повылезали из щелей, поочередно обнимаясь друг с другом.

   — Ну и где тебя столько носило? Там столько жратвы и шампанского, я думал, у меня живот скрутит смотреть на все это, — перед Кристиной вырос ее возлюбленный, отношения с которым у нее длились чуть больше полугода, благодаря четко прописанному сценарию.

   — Стоп. Снято, крошка, — добавил он, слегка щелкая ее по носу, рассеивая этим самым непонимание, застывшее на лице.

   — А сцена в банке, крупные планы, и это... — Кристина нахмурилась, глядя на летящие блестки, — у нас ещё пять съемочных дней заявлено, и недоснятая постельная сцена с тобой.

   — Ник пересматривал материал, и сказал что ты там чудно кончила, остальные банки вырезали из сценария, мы и так не укладываемся в эфирное время. Ты как будто не рада, пошли уже отпразднуем свободу!

   Кристина обернулась по сторонам и отыскала в толпе Марка. Он стоял опираясь на стену и по обыкновению скрестил на груди руки, улыбаясь ей краешком рта.

   Господи, неужели это было правдой?

   За соседней бутафорской стеной все уже слетелись к столу, поочередно то и дело взрывались бутылки с шампанским, золотистые брызги летели прямо на пол.

   Свобода...

   Месяц, несколько недель, да даже если неделя. У Кристины уже в печенках сидело это шоу, ее героиня была непроходимой дурой и из-за всего этого ей самой казалось, что она начинает тупеть.

   — Поздравляю, — Марк подошел ближе к середине вечера, когда все уже успели напиться, — ты моя находка и спасение. Я люблю тебя.

   Он достал из кармана маленькое колечко и вложил его в ладонь Крис.

   — Поцелуешь? — она с вызовом подалась вперед и Марк аккуратно оглядываясь по сторонам, чмокнул ее в щеку.

   — Я бы очень хотел сегодня побыть с тобой наедине. Но не могу.

   — Ясно, — Крис повертела в руках колечко, устланное мелкими камнями, — какой же ты мудак, господин продюсер. Подари его своей жене.

   Она положила кольцо на стол и заменила его место в руках на бокал шампанского.

   — Ты будешь скучать по постельным сценам со мной? — Крис подошла к своему партнеру и игриво обняла его.

   — Конечно, я обязан это делать, ведь за наши отношения, зрители переживали больше, чем за свои. Давно хотел тебе сказать, на самом деле у меня там все в порядке, — Вадим подмигнул, опуская руку на талию Кристины. — Просто в павильоне холодно, и все эти камеры...

   Она нарочно громко засмеялась, боковым зрением наблюдая за Марком. Пусть смотрит, козел.

   — Я плохо верю людям на слово, — проговорила Кристина, отпивая напиток, и откровенно потерлась о него коленкой.

   Вадим был хороший парень. Молодой, красивый, не женатый. За его плечами была пара удачных проектов и толпа сходящих с ума барышень. Все скучно и стандартно, недостаточно для того чтобы заводить что-то серьёзное, да и не на это был расчет.

   — Ты к чему сейчас ведешь? — он улыбнулся, спускаясь рукой немного ниже.

   — Поцелуешь? — Кристина закусила нижнюю губу, усиливая свой нажим.

   Его не нужно было просить дважды и даже упрашивать не нужно было, это Марк ее толкал к этому, практически вынуждал. Вначале одел на нее корону, убедил в том, что вся страна хочет Кристину, едва ли не занес в список самых желанных женщин планеты, а теперь пытается откупиться колечками и дешевыми оправданиями, в которых приводит доводы почему он не может бросить свою жену и остаться с ней.

   — Я уже стояк словил. Сегодня точно буду передергивать на нашу финальную сцену,— прошептал он и Крис заливисто рассмеялась, краснея.

   Марк никогда не был таким наглым, в его лексиконе отсутствовали грязные словечки, а Крис просто надоело его раскрепощать.

   — Я не помешал? — знакомый голос заставил ее отвлечься от настойчивых объятий Вадима.

   Не выдержал? Что ж, Кристина была уверена, что он не позволит устроить при всех сцену ревности.

   — А мы собирались выйти свежим воздухом подышать, — она пожала плечами, одаривая Марка своей самой соблазнительной улыбкой,— скоро придем, Марк Александрович.

   Крис крепко ухватилась за ладонь Вадима, утаскивая его вглубь коридора.

   — Крис, детка, если ты хотела подышать свежим воздухом, то выход в другой стороне.

   — Не будь таким глупым, ок?

   Дверь на съемочную площадку осталась закрытой за их спинами, и демонстрировать все чему ее научили на уроках актерского мастерства, больше не имело смысла, тем более, главный зритель тоже оказался за дверью.

   Остался холодный расчет, обида и желание насолить.

   Не более. И плевать где.

   Кристина закрыла глаза, когда поцелуй повторился, и пусть он не выбивал искры, отказываться от него она не собиралась.

   Туалет на съемочной площадке был крохотным. Всего лишь две кабинки и раковина с маленьким зеркалом.

   — Подожди, — она достала из своей сумочки презерватив, вешая ее на ручку двери. Сама расстегнула ширинку, и разорвала квадратик фольги, растягивая его содержимое по всей длине, поворачиваясь к Вадиму спиной, и упираясь руками в прохладный, блеклый, голубой кафель.

   — Ты бешеная, — прошептал ей Вадим на ухо, задирая короткий низ ее платья и спуская вниз трусики.

   — Надеюсь, тут тебе не будет холодно.

   — Жарко, мне очень жарко,— простонал Вадим, как только вошел в нее до основания.

   Грубые, тяжелые толчки, будто он трахает не чтобы доставить удовольствие, а чтобы наказать, почему-то сейчас заводили Кристину. Грязный секс, в кабинке общественного туалета. Только от этой мысли, она готова была кончить.

   Крис громко застонала, когда он задел пальцами нужную точку. Это была одной из причин, почему они с Марком не занимались сексом на работе, в самый разгар дня. Она не могла сдерживать свои эмоции, не могла трахаться молча.

   — С*ка, как же ох*енно,— выдохнул Вадим, ускоряя темп.

   Крис показалось, что земля слетела с оси и покатилась как глупый мячик, прямо в космос. Она сильнее ухватилась за бедро Вадима, потому что тоже слетела с катушек. Кристина была полностью согласна с ним. Это было офигенно.

   Еще пару толчков и он вышел из нее, прижимаясь сильнее к телу, которое било бешеная дрожь.

   — Ты успела?— он довольно улыбнулся, стаскивая презерватив и отправляя его в ведро.

   — Да. Иди. Я выйду немного позже.

   Она подняла с щиколоток свои трусики и поправила платье. Жаль, что голову так просто нельзя было поправить. Ей было жалко Марка, но и себя тоже было жаль.

   Она прислонилась к стене, пытаясь привести в порядок дыхание и унять дрожь в ногах.

   Вадим вышел, она слышала, как он открыл кран, воспользовался сушилкой.

   Потом он ушел и наступила тишина. Крис хотела повернуть замок и покинуть кабинку, как снова услышала шаги. Она уже догадывалась кому они принадлежат, но ни оправдываться, ни извиняться она не собиралась. Пока он будет ублажать свою жену, она имеет право спать с кем угодно.

   — Почему не вошел раньше? Проявил свои джентльменские замашки, и позволил нам кончить?

   Кристина прошла мимо открывая кран и опуская под прохладную воду руки.

   Она слышала тяжёлое дыхание Марка, словно это не ее сейчас отодрали.

   — Какого черта ты творишь? — прорычал он, хватая ее за локоть и разворачивая к себе.

   — Не боишься что кто-нибудь услышит и донесет твоей жене? — прищурившись, проговорила Кристина, глядя в его голубые глаза, провела пальцами по коротким светлым волосам и лёгкой щетине. Ему было тридцать семь, на двенадцать лет больше чем ей, но она была готова принимать серьезные решения, куда с большим рвением.

   — Или снова расскажешь мне историю о том, как ты уже два года не спишь с ней?

   — Причем здесь это?

   — Каждый раз, когда будешь приползать ночью домой и залезать на свою жену, каждый раз, когда будешь долбить ее в темноте под одеялом, каждый гребаный раз, когда будешь заставлять себя кончить, знай что в этот момент я занимаюсь тем же, — Кристина потрепала его за галстук, продолжая свою зрительную атаку.

   — Отвратительный кривой узел, Марк. Как и наши с тобой отношения.

   — Давай я отвезу тебя домой? Хватит на сегодня.

   — И уедешь? Нет, спасибо, — Кристина поправила волосы, — Вадима попрошу.

   — Останусь. Я останусь, — он сжал сильнее ее локоть, чувствуя, что еще немного и вместе с размазанной помадой, на ее губах будет размазана и кровь, — не выводи меня только. Иначе я завтра же пошлю все нах*й и будешь ты жить с бедным и невостребованным продюсером.

   — Отговорки, Марк. Больные дети, первое сентября, последний звонок, выпускной, жена истеричка, проблемы. Я это слышала сотни раз. Хватит.

   — Крис, я хотел, чтобы все не так было. Думаешь мне нравится, врать тут, врать там? Они ждут меня всей семьей, приехали мои родители. Хотят отметить окончание сезона. Они не виноваты в том, что я такой м*дак. И ты не виновата. Но я так люблю тебя, что насрать мне на всех.

   И убить готов, разорвать на куски, за то, что ты сделала. Он же не первый, да?

   — Не надо ради меня таких жертв, — Кристина усмехнулась, хлопая Марка по плечу. — Не хочу, чтобы мне потом по ночам снились твои дети.

   — Б*ядь, ну я же все уже сказал, мы едем к тебе, я остаюсь у тебя, что я ещё должен сделать?

   — Не преподносить мне это так, будто ты совершаешь жертву. Наверное, у вас счастливая семейка, раз вы столько нарожали.

   — Кристина!

   Она вырвалась из его рук, одергивая свое платье.

   — Пришлёшь мне новый график съемок на рабочую почту. Маме с папой привет!

   Крис хлопнула дверью уборной, выбивая тонкими каблуками каждый шаг. Сейчас она чувствовала себя несчастной во всех оттенках этого слова.

   Два года назад, когда она скромно сидела в кабинете Марка, а он вместе с остальными специалистами рассматривал ее как товар, она чувствовала себя не так дискомфортно. А потом был первый сезон сериала и ее первая главная роль. Марк вложился в нее капитально, это было и его рук дело, он сам ее перекроил. Привил цинизм, заставил поверить в себя, говорил ей такие вещи, от которых голова шла кругом. Дорогие подарки, шикарные рестораны, первая ночь с панорамным видом на ночную Москву.

   Никаких жен. Никаких детей. Никаких родственников, которые теперь вылезали как грибы после дождика.

   Кристине порой казалось, что все это делалось специально. Он вылепил из нее востребованную актрису, подписал с ней договор и теперь просто получал дивиденды.

   Кристина приехала домой и только когда переступила порог, поняла, как она устала. Не только сегодня, но и вообще. Бешеный ритм, съемки, фотосессии, ведение соцсетей. Двадцать четыре на семь, она была на связи, общаясь с подписчиками, группой и остальными.

   Крис выключила звук на телефоне, чтобы эта ночь прошла спокойно. Ведь спокойствие это то, чего так не хватало. Она приняла душ и под звуки какой-то передачи провалилась в сон.

   Сон у нее всегда был чуткий. Любые посторонние шорохи, звуки- и она рисковала пойти на работу не выспавшись. Поэтому и появилась эта идея с переездом за город. Там и воздух чище и по ночам тише.

   Громкий голос разрезал тишину, выкрикивая ее имя. И хоть балкон был закрыт, Кристина отчетливо слышала крик. Она поднялась, а сердце бешено колотилось от резкого пробуждения.

   За окном стоял Марк.

   — Кристиночка, выйди. Меня не пускают.

   Он задрал голову и она увидела, как он еле удержался на ногах.

   Крис накинула халат, обула балетки и бросилась вниз по ступенькам, игнорируя лифт. Ему нельзя было пить. А он нажрался из-за нее. Стало не по себе.

   Когда она выбежала на улицу, Марк сидел на асфальте.

   Ее Марк.

   — Пойдем в дом, — она попыталась приподнять его, но он дернулся.

   — Нет. Сперва скажи, ты выйдешь за меня?

   Он достал из кармана кольцо и сжал его пальцами.

   — Или хотя бы возьми его.

   — Ты женат, Марк, пошли пожалуйста, — она нервно оглянулась по сторонам, не желая стать объектом наблюдения для соседей.

   Аренда квартир здесь стоила достаточно дорого, но социальный статус никогда не был помехой любопытству к чужой личной жизни.

   — Все в порядке? — к ним подошли два охранника, круглосуточно обеспечивающих безопасность жильцов элитного дома.

   — Да, я ждала этого человека...

   — Человека, — ухмыльнулся Марк, упуская пьяный смешок.

   — Вы могли бы мне помочь провести его ко мне?

   — Я сам. Не нужно разговаривать обо мне так, будто меня не существует!

   Марк поднялся, пошатываясь и сторонясь от протянутой руки молодого мужчины.

   — Вы же знаете что нужно делать, если понадобится помощь?

   — Да, конечно, — Кристина улыбнулась догоняя Марка, который уже скрылся в подъезде.

   — Что, не одна там?

   Лифт открылся, оповещая о своем прибытии звоночком и Кристина вошла вслед за ввалившимся Марком.

   — Зачем ты напился? — она посмотрела на свое уставшее и заспанное лицо в отражении огромного зеркала.

   — Хотел чтобы веселее стало.

   — Получилось?

   — Не-а, — Марк помотал головой, делая шаг навстречу, — я люблю тебя, а ты так со мной поступаешь...

   — Почему ты не дома?

   — Прогоняешь, — он ухмыльнулся.

   — Нет, просто интересно, как там отреагируют на такую выходку.

   — Я не дошел до него,— Марк пожал плечами,— там недалеко был бар...

   — То, что ты заглянул в бар, я уже поняла по твоему состоянию. Тебе нельзя пить, Марк.

   — Мне нельзя без тебя. На остальное мне пох*й.

   — Тише себя веди. Соседи спят,— она попыталась обнять его за талию, чтобы Марк мог идти ровнее, но он отверг ее помощь.

   — Ты точно одна? Нет Вадика, или еще кого-нибудь?

   Он стащил туфли, и по-хозяйски стал ходить по комнатам.

   — Это досмотр? — Кристина прислонилась к стене, наблюдая за тем, как Марк поднимает шторы и открывает шкафы.

   — Ты не представляешь, как я злюсь,— он подошел к ней, вжимая ее своим телом в шершавую стену, — как же я бл*дь злюсь. Такая редкая ночь, когда мы вместе. Когда я могу трахать тебя всю ночь. Иметь в разных позах, Крис. Заставить кричать так, как ты кричала там, в туалете. Но не могу. Не могу этого сделать. Мне противно. Бывает такое же, да? Парадокс.

   — Марк, я ненавижу когда мужики начинают плакаться, — Кристина отстранилась, схватила с дивана пульт, выключила телевизор, на самом деле просто выдумывая себе занятие, и подняв тонкий плед, сложила его пополам.

   — Я буду проводить с тобой больше времени, слышишь? Обещаю.

   Марк подошел сзади, утыкаясь носом в ее шею, вдыхая аромат пачули и жасмина. Его руки прошлись по животу, перекрещивая ее тело, вжимая в себя.

   Кристина прикрыла глаза, растворяясь в этих ощущениях, все равно он не видел ее лица.

   Марк никогда не был для нее путевкой в богемную жизнь, она никогда не пыталась его использовать ради своей работы.

   Так вышло.

   Так совпало.

   — Ты только обещаешь, — она попыталась разжать его пальцы, когда он развернул ее к себе, обхватывая щеки ладонями. Без каблуков ей приходилось задирать голову, чтобы видеть его лицо.

   — Нет. Хочешь докажу?

   Марк провел носом вдоль ее щеки, останавливаясь на виске, зарываясь пальцами в чёрный шёлк ее волос.

   — Какие у тебя на завтра планы? Я не стану включать телефон, и мы проведём этот день вместе.

   — Я еду смотреть дом. На него обещают скидку в связи с не совсем удобным расположением.

   — Отлично. Дом так дом. Все, что захочешь.

   Он отыскал ее губы, настойчиво целуя до приятного покалывания. Руки поползли ниже, ловко развязали пояс халата, освобождая прекрасное тело от ткани.

   — Это все мое, ясно?

   Он провел языком линию от груди до шеи, впитывая в себя аромат и вкус этой девушки. Завороженный, потерявший здравый рассудок, будто у нее была куклу-вуду и она управляла им как хотела.

   Марк стал на колени, прижимаясь к ее впалому животу, целуя каждый миллиметр ее кожи. Идеальное создание и он бы не пожалел для нее ничего. Ни сердца, ни ребра, ни семьи.

   — Прости меня, — прошептал он, когда ее руки утонули в его волосах.

   — Дай мне немного времени, я все исправлю, — прошептал он, чувствуя, как Кристина тает в его руках и становится все более податливой.

   Его идеальная девочка. Сладкая до невозможности.

   — Уволю любого на кого ты посмотришь так, как смотрела сегодня на этого... Нет, не уволю, убью...

   Марк опустил ее на диван, продолжая осыпать поцелуями ее тело.

   — Рейтинги упадут, — выдохнула Кристина, когда он сжал в своих руках ее грудь.

   — Плевал я на рейтинги, на выручку, на спонсоров... Скажи только что любишь меня.

   — Люблю, — Кристина прикрыла глаза, не выдерживая коктейля из его слов и прикосновений.

   Такие редкие моменты, когда она могла быть счастлива, когда ощущала себя нужной.

   Афиши, журналы, реклама, толпы поклонников, там была не она...

   Внутри нее была тоска и одиночество, которые очень редко восполнял своим присутствием этот мужчина. Ее Марк, которого она собиралась всеми правдами и неправдами отвоевать и оставить себе, потому что не представляла, что будет делать, если однажды его лишится.

ГЛАВА 3.

Егор сидел в машине, которую припарковал подальше от дома. Он всю ночь мучился бессонницей и теперь его просто жутко вырубало.

   Глаза были сухими, смотреть на яркое утреннее солнце было больно. В них будто насыпали песка и при каждом взмахе ресниц, чувствовался скрип. Он открыл бардачок, слегка дрожащими руками выискивая капли. Они никогда не спасали надолго, Егор уже сбился, какой по счету это был препарат. Хотя разве можно спастись от всего, простыми каплями?

   Он оттянул указательным пальцем нижнее веко, закатывая зрачки нажал на флакончик и прикрыл глаза.

   Егор не боялся, что она застанет его таким. Он приехал за полчаса до назначенного времени, потому что хотел наблюдать. Как она выйдет из машины, как будет оглядываться вокруг, как ветер будет купаться в ее волосах, а солнце ласкать кожу.

   Он облизал пересохшие губы и открыл глаза. Вроде стало легче, но он знал, что это ненадолго. Все имеет свой срок действия.

   Наверное, он жалел, что вчера не выполз из машины.

   Просто, как мог.

   А сегодня, она могла не приехать, ну мало ли?

   Егор не любил много думать и размышлять на тему: что было бы, если бы?

   Он говорил, если хотел говорить. Делал, если хотел делать. И она словно фокусник, взмахнула руками, достала его настоящего, его нутро, как кролика из шляпы. Это было как в одной из параллельных реальностей и Егору очень хотелось вернуться туда снова.

   Слегка покачиваясь, на горизонте показалась машина. Но совсем не красная и вообще не «ауди». Может, идиотские капли испортили ему зрение?

   Здесь, твою мать, должна быть красная. «Ауди».

   Только вопреки мантрам Егора, черный тонированный «мерседес», больше похожий на танк, остановился прямиком у дома. Егора передернуло.

   Неужели, это не она? Неужели, он больше не увидит ее? Во рту пересохло и он потянулся к бутылочке, делая несколько коротких глотков.

   Зрение не возвращалось. Все тот же черный кусок дерьма, который кричал, что у хозяина тачки дох*я денег, нагревался от лучей солнца.

   Из тачки вышел мужик, в черных джинсах, белой майке и очках. Такой себе, Егор скептично ухмыльнулся, потому что даже и представлять не хотел, что этот хрен имеет к ней хоть какое-то отношение.

   Но его стратегия рушилась на глазах, как Помпея, и следом за мужиком, вышла она.

   На ней было белое коротенькое платьице, которое держалось исключительно на груди. Никаких бретелей, рукавов.

   Нихрена.

   Будто она только вышла из душа и обмоталась полотенцем. Волосы были собраны в тугой хвост, а в ушах блестели камешки.

   — Бл*дь, — выдохнул Егор, потому что вся решительность куда-то испарилась.

   Он просто сидел и смотрел, как она обхватила себя руками, сделала несколько шагов, утопая каблуками в гравии, подняла голову, глядя на дом. Егор тоже просто сидел и смотрел. Как зритель, в кинотеатре, который хотел бы поучаствовать во всем этом, но не мог. Потому что главные роли в фильмах достаются только счастливчикам. У остальных скромная участь — наблюдать, раскрыв рот.

   Ладони вспотели, дыхание стало спертым и боль пронзила тело. То ли физическая, то ли нет. Он никогда ее не различал и не разделял.

   Боль и есть боль.

   Егор нащупал в кармане пакетик, достал его, погружая палец в порошок. Пошло оно все нах*й, в этом он точно участвовать не собирается.

   Вот она, красивая, счастливая. И мужик у нее тоже ничего. Возможно, он хорошо трахается и готовит. Возможно, любит ее даже.

   И дом у них скоро будет, однозначно. Не этот конечно, а другой. Жить они станут, все дела.

   А Егор продолжит быть просто никем и одновременно всем. Без имени, но с целью.

   И это намного важнее, чем несколько букв, на которые ты отзываешься как собака.

   Он облизал палец и облокотился на руль. Мужик иногда косился на его машину, но ему плевать было. Ничего не стоит сыграть случайного встречного.

   Она подошла к джипу и прислонилась к нему спиной. Солнце зашло за маленькое облако и Егор все видел отчетливо.

   Мужик подошел к ней, провел руками сначала по лицу, потом по обнаженным плечам, задел пальцами грудь, опускаясь все ниже и ниже.

   Егор наблюдал за всем, как в замедленной съемке, слоу-мо от дьявола, который заставлял представить совсем другую картину.

   Как он трогает ее.

   Как он забирается ладонью под короткое платье.

   Как он наклоняется для поцелуя.

   Дверь резко открылась, Егор и сам не понял, как нащупал ручку, как щелкнул ею. Как вышел из машины, поправил безразмерный свитер, и уверенно шагал к ней.

   Он чувствовал себя героем компьютерный игры, в которой ему предстоит пройти раздражающую миссию, например как в "Убить соседа". Изловчиться, подобрать момент, дождаться когда этот хрен отвернется и увести из под носа что-то важное для него. Главное не нервничать и не торопить события, не разбить чертов компьютер, если не будет получаться.

   Не смотря на яркое солнце, с каждым сделанным шагом он все сильнее чувствовал на себе пристальный взгляд этих двоих.

   — Здравствуйте, вы...

   Она заговорила первой и ее голос прошелся электричеством по молниеотводу, тряхнул знатно, и заземлился где-то в области кончиков пальцев. Это как прыгнуть зимой в прорубь, ощущая как отнимаются конечности. Или впервые увидеть что-то сверхъестественное, понимая, что тебе все равно никто не поверит.

   — В прошлый раз была девушка, Полина кажется, — она нахмурила свои идеальные бровки глядя на мужика и он кивнул ей в ответ, будто что-то в этом смыслил, — вы ведь риелтор?

   Егор прищурился, потому что стоять напротив раскаленного шарика было сложно, а потом натянул на свое лицо маску дружелюбия с таким усилием, что она чуть ли не треснула.

   — Да, все в порядке, я сегодня ее заменяю, — продолжая улыбаться, он протянул руку для рукопожатия, стараясь контролировать свои силы и не раздавить суставы. Иногда в побочных ситуациях, агрессия нежеланный гость.

   — Марк. А это Кристина - моя девушка, — проговорил новый знакомый, которого, к сожалению, нельзя было снести с помощью программного кода.

   — Может быть, пройдем в дом? Жарко.

   — Меня зовут Егор, — проговорил он, шаря в карманах в поисках электронного ключа, но никаких "очень приятно" в ответ не услышал.

   Дверь бесшумно отворилась, открывая вид на подстриженный газон, аккуратные кусты, затянутый плёнкой бассейн. Трава казалась такой яркой, что глаза хотелось выколоть. Если верить наблюдениям, стригли ее один раз в неделю в середине дня, потому что шум газонокосилки не является дурным тоном только под окнами тех, кому в мире этом повезло меньше.

   — Дом площадью 850 квадратных метров, участок 17 соток, три этажа, пять спален, две из которых расположены на втором этаже, четыре ванные комнаты, несколько гардеробных, на первом этаже каминная, столовая и кухня. На заднем дворе гостевой дом в двести квадратов...

   — Я ознакомилась с планом дома и участка еще в машине, когда стояла в пробке, — попыталась перебить его Кристина, но ее голос дрогнул и сам преподобный наградил Егора ловкостью позволяющей подхватить девушку под руку, быстрее плетущегося сзади кретина, который разинув рот, разглядывал угодья. На что тут можно было смотреть, когда все эти проекты домов были слизаны друг у друга? Кого вообще может интересовать бутафорская лепнина, когда рядом идёт такое уникальное создание?

   Егор не понимал.

   — Чертовы дорожки, они специально насыпают здесь эти мелкие камешки?

   — Ты в порядке?

   Марк подошел уже тогда, когда пальцы Егора прошлись по тонкой лодыжке, освобождая длинный каблук, и он ничего не смог с собой поделать, возвращая их обратно.

   — Не болит? — он слегка сжал ее ногу, ощущая на своих пальцах прохладу шёлка.

   Их взгляды встретились: ее зеленоватый, ведьминский, и его мутный, болотный. Возможно она даже смутилась, постыдилась того гонора, который звучал в ее речи об осведомленности.

   — Все в порядке. Правда, все в порядке, — проговорила Кристина, переводя взгляд на Марка, — если мы купим этот дом, я не заеду сюда, пока дороги не будут переделаны.

   — Зачем вообще покупать дом, знакомство с которым оставляет в памяти негативные воспоминания? — Егор открыл входную дверь, включая в огромном холле свет.

   Белая лестница, из настоящего мрамора приобрела красивые блики.

   — В смысле? Что вы только что сказали? — Кристина усмехнулась, делая несколько шагов по начищенному до блеска полу, стуком каблуков выбивая эхо.

   — Сказал, что не понимаю зачем покупать дом, на пороге которого уже происходят неприятные вещи.

   — Вы точно риелтор? — Кристина засмеялась и черт бы ее побрал, ее смех был куда опаснее голоса.

   Так звенит колокольчик на шее привязанной к своему хозяину собачки.

   — Да, почему вас это удивляет? — Егор сделал шаг ближе, снова отыскивая ее взгляд и надеясь, что весь его вид не говорит о том, что единственное, о чем он сейчас может думать это какой на вкус ее заразительный смех?

   — Потому что, работа риелтора заключается в том, чтобы продать объект всеми правдами и неправдами, — Кристина пожала плечами, когда за ее спиной снова вырос этот чертов мужик.

   — Я только за правду.

   Егор улыбнулся и его взгляд снова поймал ее. Как дикую кошку, осталось только приручить.

   — Я покажу вам второй этаж, если хотите. Там две спальни, гардеробная и ванная комната. А вы, — Егор особо не церемонился с ее сопроводителем, — можете осмотреть первый. Так будет быстрее.

   Он уже был одурманен ее ароматом, который проник сладким ядом в его легкие и головной мозг.

   — Мы никуда не торопимся, — возразил мужик.

   — Зато я тороплюсь. У меня на сегодня запланировано еще несколько объектов и все они, как назло, в разных концах города. И если возможно хоть немного ускорить процесс, то я буду очень вам благодарен, — Егор говорил, а сам уже поднимался по лестнице.

   И Кристина на удивление, шла за ним.

   — Окей ,— Марк кивнул и его удаляющиеся шаги, эхом отдались в ушах Егора.

   Маленькая победа и совсем немного времени, чтобы побыть с ней наедине.

   — Здесь классный вид из окна. Расположение.

   Егор пропустил ее вперед, пытаясь отпечатать в памяти каждое ее движение.

   — Эта сторона выходит на небольшой лес, там есть озеро.

   Он подошел к окну и стал водить пальцем по стеклу.

   — Да, вид и правда замечательный,— согласилась Кристина, осматривая высокие потолки и широкие эркерные окна, — только от города далеко. Пробки.

   Она вздохнула, и Егору показалось, что его сердце в этот момент остановилось.

   — Где бы ты поставила кровать? — он присел на узкий подоконник и прищурился.

   Он собирался творить безумства, потому что времени у него было мало.

   — Что? — она приподняла бровь и ее зеленые глаза блеснули.

   — Ну, то есть...

   Егор поднялся, и подошел к стене.

   — Здесь можно поставить кровать. Такую большую, просто огромную, с этими дурацками шторками. Ну, потому что ты по-любому любишь кричащую роскошь. Здесь несколько тумбочек, тут полочка для фото и сувениров. Большой столик, где будут стоять твои всевозможные флакончики для ухода. А сюда картина. Должна быть красивая картина, как же без нее.

   Егор метался по комнате, размахивая руками, и как бы наделяя пустую комнату, жизнью.

   — Можно сделать просторный подоконник и набросать на него подушек. А вечерами, особенно зимними, когда идет снег, любоваться видом из окна. А если ты никак не можешь понять, чего ты хочешь на самом деле, — Егор подошел к ней, — то нужно просто представить: как ты хочешь прожить. Хочешь ли ты ездить сюда каждый день? Готовить здесь, смеяться от счастья, плакать от горя. Привести сюда того, кого любишь, заняться с ним любовью. По-настоящему, так как не было ни в каком другом месте. И ни с кем другим. Хочешь ли ты воспитывать здесь своих детей. Сперва, бегать на пробежку в лес, потом ходить с семьей на пикники, затем, иногда выбираться, потому что здоровье уже будет не то, ноги станут болеть. И вскоре, ты просто будешь сидеть здесь, смотреть только из этого окна. А потом лежать здесь, — Егор махнул рукой в сторону, где он поставил невидимую кровать.

   — Лежать и видеть только кроны деревьев и острые верхушки елок, которые за эти шестьдесят лет успели вырасти. Как и твои дети. Как и внуки. Это будет последнее, что ты увидишь, перед тем, как закроешь свои глаза навсегда. Какая будет твоя последняя мысль? Ты не пожалеешь о своем выборе, который сделаешь прямо сейчас?

   Он замолчал, переводя дыхание, потому что по ее взгляду, он уже понял, что все испортил. Что сейчас она станет кричать, что сюда поднимется Карл, или как там его звали, и все рухнет.

   Но она лишь беззвучно усмехнулась, почти беззвучно, потому что Егор слышал даже ее дыхание. Развернулась к окну, провела ладонью по белоснежному подоконнику.

   — Нет, ты точно не риелтор...

   — Я риелтор.

   Он сделал несколько осторожных шагов, и казалось, зацепился взглядом за одну и ту же точку, что и она. Наверное, прошла целая вечность, прежде чем она заговорила, а Егор и не торопил, это было приятно вот так вдвоем с ней смотреть на что-то вместе.

   — Не думаю, что на этой планете существует дом, в котором бы я хотела встретить старость. Если бы я искала себе жилье по этому принципу...

   — Именно поэтому ты отклоняешь все предложенные варианты.

   — Мне просто не нравится расположение комнат и планировка.

   — Он не нравился тебе уже заочно, еще до тех пор как ты в него вошла.

   Егор опустил свою ладонь, накрывая руку Кристины.

   — Не надо меня трогать! — она взвизгнула оборачиваясь.

   Егор примерно догадывался, что она чувствует, ощущая спиной окно, видя перед собой его, и почти не надеясь, что сейчас именно в этой комнате, появится безмозглый хрен, который, возможно, включил мужика и проверяет трубы на прочность.

   — Я просто хочу тебе помочь.

   — Я разве говорила, что мне нужна помощь? — Кристина проскользнула мимо, все еще продолжая изображать невозмутимость, но Егор видел как неровно вздымается ее грудь. Он бы прижал ее к себе и утешил, но ещё не готов был своей кожей ощутить ее коготки.

   — Все эти дома одинаковые, какая нахрен разница какой брать?

   — У них у всех разная планировка, разный дизайн, разное расположение, разная цена...

   — Да, именно цена, — Егор усмехнулся, часто кивая, — интересно, если заплатить на несколько лямов больше, будет обиднее возвращаться по ночам туда, где тебе совсем не нравится?

   — Мне здесь нравится! — выкрикнула она, метая из глаз искры, которые в полете превращались в зелёные осколки, звездной пылью опадая в воздухе.

   — И я никогда бы при смерти не разглядывала еловые макушки, потому что у меня от их запаха насморк и глаза слезятся.

   — Из всего моего рассказа только в этом ты нашла несостыковку? Конечно, ты еще можешь поспорить по поводу расположения кровати, насчёт всего остального без вариантов. Грустно когда дом не человек, а просто участок в престижном районе.

   — Я не знаю, зачем ты мне это говоришь, — Кристина и сама не заметила, как они перешли на «ты».

   А Егор замечал все детали. Любую мелочь, то, чему обычно никто и никогда не придает значения.

   — Не хочу, что бы ты натворила ошибок, — он пожал плечами,— продолжим осмотр?

   Кристина прошла мимо него и какая-то надменность, которой до этого не было совсем, появилась в ее жестах и движениях. Она открывала одну дверь за другой, смотрела оценивающим взглядом, делала круг по комнате, и черт возьми, Егор прямо чувствовал всю свою ничтожность. Это она здесь королева, она отдает приказы, а он делает; она говорит, а он повинуется.

   — Ну как ты? Я посмотрел первый этаж, мне кажется, что дом просто шикарный, — по коридору шел Марк и лицо его было крайне воодушевленным, что заставило Егора ухмыльнуться.

   Ему даже захотелось кинуть его, но мысль о том, что он сделает больно и ей, останавливала его. Однозначно.

   Ты вроде и не знаешь человека, и плевать тебе должно быть, потому что он чужой. Кровь в нем бежит другая, и не друг он совсем тебе. А обидеть все равно боишься. Осторожничаешь, волнуешься, как идиот.

   — Не знаю. Мне не нравится лес за окном,— Крис метнула испепеляющий взгляд на Егора,— будто я оторвана от цивилизации.

   — Вы пока пообщайтесь, — Егор хлопнул ладонью по рваным джинсам, — мне нужно сделать звонок. Предупредить, что я опоздаю. У нас с вами еще третий этаж остался. Не скучайте, я быстро.

   Он широко улыбнулся и быстро направился в сторону лестницы. В несколько прыжков преодолел ее, перепрыгивая сразу несколько ступенек одновременно, и выбежал на улицу.

   Достал из кармана связку ключей, на которой всегда болтался брелок с острым раскладным ножом, и просто всадил его в шину. Вначале в одну, а после во вторую. Сигнализация не сработала, потому что этот кретин ее не поставил, слишком увлечен был своей спутницей, хотя в этом его можно было понять. Колесо тихо зашипело и машина медленно покосилась в бок. Несколько секунд и Егор уже шагал обратно, прикладывая телефон к уху, болтая всякую чепуху, которая приходила на ум. Настроение в разы улучшилось, он чувствовал себя прекрасно. Даже собственное тело не казалось обузой.

   Он нашёл их на третьем этаже, в большой ванной комнате с джакузи и огромным панорамным окном в мелкую полоску жалюзи.

   — Мне здесь нравится, — Кристина облокотилась на краешек черной матовой раковины глядя в глаза Марку и Егору показалось что она специально его игнорирует, — я думаю, что нужно брать, пока нас не опередили.

   — Отлично, — он потянулся для короткого поцелуя.

   Со стороны было видно, как его плечи лишились тяжкого груза.

   — Какие наши дальнейшие действия? В каком порядке будут подписываться бумаги?

   Умник включил деловой тон, разворачиваясь к Егору, и он оттолкнулся от стены, прикладывая пальцы друг к другу и измеряя шагами комнату, низко склонил голову, будто над чем-то раздумывая и что-то решая. Почти целая минута молчания и он улыбаясь потер руки, снова встречая на себе этот зелёный взгляд.

   Б*ядь, нарколога вызывать не надо, чтобы констатировать то, что он на нее подсел.

   — Прекрасно, я очень рад что вам все понравилось. Если вы так быстро готовы подписать договор, я даже сделаю вам скидку, в виду произошедшей здесь ситуации.

   — Какой ещё ситуации?

   Егор заметил, как тоненькие пальчики вжались в края раковины.

   — Ну зачем все портить, вам же так здесь нравится? — он не смог сдержать короткий смешок.

   — Все же мы хотели бы понимать, о чем вы, — мужик нахмурился, скрещивая руки.

   — Хозяин дома повесился прямо в этой комнате, а потом обмочился в это джакузи, — Егор безразлично взмахнул рукой в сторону сосуда, — его безутешная жена, прежде чем свалить во Францию после его кончины, говорила, что он так и приходит ей во снах голым, и рассказывает какой все-таки здесь чудесный вид.

   — Что происходит? — Кристина округлила глаза, а Егор еле сдерживался, чтобы не упустить смешок.

   — Ну, вот такое бывает. Говорят, уж очень его угнетал вид из окна. Эти елки. Аллергия у него была. Слезы, сопли текли.

   — Все, поехали домой, — Крис вцепилась в руку Марка и потащила его к выходу.

   — Позвоните мне, как надумаете купить дом, — прокричал им вслед Егор.

   Мужик пытался что-то возразить, но она его не слушала.

   Скорее всего, она раскусила Егора полностью. И начинка ей пришлась не по вкусу.

   Егор не спешил покидать дом. Постоял немного в ванной, спустился не спеша на первый этаж, достал мобильный телефон. Время поджимало, нужно было валить, но ему уж очень хотелось растянуть момент. Егор представлял, как они спустились вниз. Как недоносок заметил, что с его машиной что-то не так. Стоит неровно или...

   Интересно, он будет громко материться или ограничится возмущенными восклицаниями?

   Егор обхватил прохладную золотистую ручку и дернул ее на себя. Вышел во двор, довольно щурясь на солнце, открыл дверь, полностью оставляя дом позади себя. Он уже выполнил свое судьбоносное предназначение.

   — Что-то произошло? — Егор подошел к парочке, которая кажется, ссорилась до его прихода.

   Сейчас глаза Кристины скрывали очки и он не мог сказать наверняка, смотрела она на него или нет.

   — Кто- то пробил колеса. Кто это мог сделать, здесь нет ни одной живой души!

   Марк пнул ногой по машине и Егор сжал изо всех сил зубы, чтобы не рассмеяться.

   — Вы думаете, это сделал призрак?— он серьезно посмотрел на Крис, и та нервно дернулась.

   — Хозяйка дома говорила мне, что уже несколько лет не может продать этот дом, он так и кочует по агенствам недвижимости. Конечно, она не раскрывала все карты, но теперь мне все понятно...

   — Да ну, бред какой-то, — тихо проговорил Марк, выжимая из себя слабую улыбку, которая совсем не была похожа на ободряющую.

   — Сначала нога, потом машина, — Егор тоже пнул по сдувшемуся окончательно колесу. — Простите ребята, но я умываю руки, — он поднял ладони в воздух вращая на пальце ключи.

   — Сейчас, вызову эвакуатор, — Марк нервно пожал плечами, под настойчивым взглядом Кристины. Егору стало даже немного ревностно, потому что глубоко в мыслях этот взгляд он уже присвоил себе.

   — Надеюсь, он приедет раньше, чем вас повесят на заборе, говорят убийцы любят возвращаться на место преступления, если что потом мне расскажете, работает ли это с самоубийцами.

   Он еще раз махнул парочке, нарочно медленно возвращаясь к своей машине и вращая на пальце ключи. До него доносились обрывки разговора, а после слух уловил стук тонких каблучков. Кончик губ тронула улыбка, когда он снял сигналку со своей машины, оборачиваясь и открывая дверь.

   Важный хрен стоял вдалеке, и что-то выкрикивал в трубку, но прислушиваться смысла уже не было.

   — Подбросишь меня в город? — Кристина заламывала пальцы, было видно, что ей неловко и Егору очень хотелось сжать их в ладонях, чтобы она перестала это делать.

   — Серьезно, из-за жмурика? — он насмешливо приподнял бровь, внутри по-настоящему ликуя.

   — Вот еще, у меня через час важная встреча в центре, а когда приедет эвакуатор неизвестно.

   — И что же, он тебя отпускает?

   — Что в этом странного? Это Марк посоветовал мне ваше агентство, в любом случае он всегда может узнать инициалы, адрес, да все что угодно. Я это говорю на тот случай, если мне может что-то угрожать.

   — Абсолютно ничего угрожать не может, — Егор поджал губы, кивая на соседнее сидение, — как же я потом тебе в глаза смотреть буду? Просто я бы тебя не отпустил, вот и спрашиваю.

   — Зачем ты наврал про труп? — Кристина села в машину, заковывая себя ремнем безопасности.

   — Просто не хочу, чтобы ты делала то, что тебе не нравится.

   — Это прикол, я поняла. Тебя попросили разыграть меня, да?

   — Я тебе уже ответил. Или нужно придумать еще что-то, потому что тот ответ тебя не устроил? — Егор повернулся в ее сторону, пытаясь разглядеть за очками ее эмоции.

   Но они, будто бы выполняли роль непроницаемой маски. Она ровно сидела, смотрела вперед, и только ветер сквозь открытое окно, шевелил ее волосы и ткань платья.

   Черт возьми, она была рядом. Вчера еще это казалось нереальным. Мифом, который веками придумали и донесли до Егора, миражом в пустыне, великим открытием. А сейчас, она сидела рядом. Рукой подать. Можно дотронуться, вдохнуть аромат, слушать голос. Миллион возможностей и все для него.

   — Я сама в состоянии разобраться с этим, хорошо? — Кристина взъерошила свои волосы, которые от жары липли к коже. — Сколько ты зарабатываешь? Как тебя до сих пор не уволили?

   — Достаточно, чтобы быть счастливым.

   — Слушай, у меня такое ощущение, что ты помешан на этом слове. Счастье, счастье, счастье... Ты адепт какой-то секты? Несешь просвещение?

   — Я отрицаю секты, — Егор ухмыльнулся, наблюдая за дорогой.

   — Какого тогда хрена ты так на этом зациклен?

   — А что именно тебя раздражает?

   Он ухмыльнулся, глядя на свою спутницу. Ее щеки раскраснелись и пылали, то ли от жары, то ли от раздражения, которое он в ней вызывал.

   Но отсутствие эмоций всегда хуже. Егор был рад и такому подарку.

   — Ладно, что я должен сделать, чтобы опровергнуть твои подозрения? — снова заговорил он,— Прочитать "Отче наш" наоборот? Начертить звезду на перекрестке и вызвать Дьявола?

   Егор достал телефон, одной рукой вбивая в строку поиска запрос.

   — Может быть нам повезет и есть уже готовый аудиовариант. Мы его прослушаем, и все будет как в фильмах. Проедем мимо нужного поворота, окажемся в глухом лесу, кто-то из нас окажется тупым и умрет первым...

   — Интересно кто? — Кристина надменно сложила на груди руки.

   — Ну, если бы я был ещё и режиссером, первым бы сожрали твоего спутника, когда он спустя несколько часов не дождавшись эвакуатора пришел бы в наш уютный мистический лесок.

   — А тебя бы, наверное, не тронули?

   — Почему ты так думаешь? — Егор облизал пересохшие губы, сбрасывая скорость перед поворотом.

   — Один мой преподаватель говорит, что если у человека лицо кирпичом, у него мертвая энергетика.

   — Да ладно, у меня очень живая мимика, — Егор подмигнул Кристине, убирая со лба непослушные пряди. — Я почти что мистер Бин.

   Он смотрел на нее и наверное, в его взгляде было что-то нездоровое. Так смотрит убийца на свою жертву, так смотрит умирающий на врача, в надежде, что тот продлит ему хоть несколько секунд жизни. Так смотрит скульптор на свое творение. И не надо думать, гадать, предполагать, что бы осознать, что так и должно было быть. Что она в принципе должна здесь сидеть. Это ее место.

   — Ты меня знаешь? — спросила она разворачиваясь.

   Наверное, хотела видеть его лицо, чтобы подловить, когда он начнет лгать.

   — Знаю, — Егор кивнул.

   Конечно он знал.

   Наверное всю жизнь, или нет, намного раньше. Еще до того, как пришел в этот мир, ему показали ее размытый образ. А он просто искал ее. Сам не подозревал этого, думал, что просто живет, как все, а на самом деле искал.

   — Тебя зовут Кристина. Ты собираешься купить дом. Скорее всего, хочешь замуж за этого кретина, который отпустил тебя с неизвестным и даже не запомнил номера машины.

   — С чего такие выводы? — она легко усмехнулась, как бы выражая свое спокойствие.

   — Ну, они у меня забрызганы грязью. Довольно необычно, особенно если знать, что дождя не было уже неделю, — Егор так же усмехнулся, когда заметил, что самодовольная улыбка сползла с лица Кристины.

   — И почему ты их не вымыл?

   — А какой вариант тебе больше нравится?

   — Мне вообще ничего не нравится, — Кристина принялась нервно грызть губу.

   — Не надо, они у тебя красивые, — Егор послал ей слабую улыбку, щурясь от яркого солнца. — И наконец-то ты признала, что тебе ничего не нравится. Это не беда, многие с этим живут. У нас вокруг прям поколение таких живых роботов. Дом, работа, пожрать. Дом работа, пожрать, потрахаться. Съездить раз в год на море, сделать в квартире ремонт или вообще новый дом купить, потому что нового чего-то хочется, и ты клеишь эту бумагу на потолок, дышишь краской, выбираешь мебель, дома, платья, любовников, а не отпускает! И вроде бы в пятницу, в баре с друзьями должно придти то самое, и веселы все вокруг, и счастье прет изо всех щелей, и кто-то особенно резкий хватает тебя за грудки и трясет, трясет, орет тебе: эй, ты чего такой вареный, а? И радость прям волнами из его глаз хлещет и рожа довольная. И ты улыбаешься в ответ, жутко как-то, самому даже холодно становится от такой улыбки, и понимаешь, как его рожа изменилась бы, увидь она как внутри тебя труп болтается от его тряски, туда-сюда, влево-вправо. Дом, жратва, работа, потрахаться...

   Дом, жратва, работа...

   — Хватит!

   Кристина изо всех сил ударила кулаком по панели перед собой, и Егор замолчал, его дыхание было таким же рваным и неровным.

   Впереди уже виднелись первые высотки, сгущался поток машин, пестрила реклама. Еще каких-то пятнадцать минут, и она выпорхнет из его салона, а ему придется искать ее снова, потому что вряд ли сейчас он готов сказать что-то весомое, что-то важное для того, чтобы это могло изменить происходящее.

   — Это я пробил его колеса, — вырвалось раньше, чем он сам того хотел.

   — Что? — она закрыла глаза и качнула головой.

   — Хотел побыть с тобой. Провести время, поговорить. Он же сто процентов женат. Это видно даже мне. И ты ему нужна совсем не для того, чтобы быть одной единственной...

   — Останови здесь, — перебила его Кристина, хватаясь за ручку.

   — Хочешь, чтобы все изменилось, повторяй за мной. Будь собой. Делай то, что нравится, и насрать на последствия. Я хотел украсть время для нас, я это сделал. Ты бы так никогда не поступила. Ты не можешь делать то, чего хочешь. Ты не можешь прийти к его жене и все рассказать. Не можешь поставить его перед выбором. Не можешь...

   — Останови машину, я хочу выйти!

   Ее голос сорвался на крик и Егор, наверное, увидел в ее глазах слезы.

   — Если не остановишь эту гребаную тачку, я выйду на ходу. Потом найду тебя и засужу. Вот что мне хочется сделать на самом деле.

   — Так делай, Крис. Чего ты ждешь?

   — Ты думаешь, я шучу?

   — Нет. Всего лишь доказываю, что все из того, что я тебе сказал-правда. Я хотел не только провести с тобой время, этого мне было бы мало. Еще я хотел, чтобы ты запомнила меня. Сейчас чушь скажу такую, банальность, — Егор отмахнулся от назойливых прядей, снова упавших ему на лоб, — мы очень быстро забываем тех, с кем смеемся, и всегда помним тех, с кем плакали. Я не хотел, чтобы ты плакала, но и уходить из твоей памяти бесследно не хочу, черт возьми, видишь какой замкнутый круг.

   — Ты сумасшедший, — Кристина приложила ладони к своим щекам, глядя перед собой.

   — Скоро машина остановится и ты выйдешь. Я хочу знать: мы увидимся еще раз? Хоть раз, ненадолго?

   — Зачем тебе это нужно? Зачем ты все это устроил? Дом, колеса, эти несвязные рассказы... Что тебе нужно от меня?

   — Это я так флиртую, — Егор рассмеялся, въезжая в город, — не умею по-другому. Вообще наверно никак не умею.

   — Ты точно не в себе,— она глубоко выдохнула, поправляя подол короткого платья,— и я надеюсь, что это наша последняя встреча. У меня есть молодой человек и я его люблю. Поэтому никакие другие мужчины меня не интересуют. Как и знакомства с ними.

   — Я что-то не видел с тобой рядом молодого. Сколько ему? Сорок?

   — Это уже не имеет значения, думаю, ты понял мой посыл. И да, некоторые в сорок выглядят лучше, чем...

   — Я понял, не продолжай, — Егор перебил ее, ухмыляясь, — типа я х*ево выгляжу, нет костюмчика дорогого и все такое. Окей.

   Он резко затормозил у метро, потому что злость разъедала его, словно кислота.

   — Наверное, я ошибся в тебе. Б*ядь, так тошнотворно это признавать всегда, ну все же ошибаются, ничего страшного? — Егор опустил голову на сложенные на руле руки, — сейчас пойдешь, — пробурчал он, когда услышал, что Кристина дергает запертую дверь машины.

   Конечно, он ее заблокировал, в аккурат после ее угроз выйти на ходу. Делать то что тебе хочется, это конечно здорово, но он же, мать его, джентльмен.

   — Дай мне минутку, побыть с образом, который я нарисовал, — Егор приподнялся, глядя в эти зелёные озера.

   — Каким образом? — Кристина закатила глаза, нервно играя с замочком сумочки.

   — С образом, которому ты не соответствуешь. Я думал ты глубже, основательней что ли... Шмотки, костюмчики, я практически был уверен, что ты внутри не такая пустая, как все вокруг. Дурак...

   Егор разблокировал двери, показывая взглядом на выход. На его губах играла насмешка, на лице застыло безразличие и даже немного презрения.

   — Да пошел ты! — Кристина толкнула его в грудь, хлопая дверью, и он засмеялся, откидывая голову на спинку кресла.

   Конечно он играл. Сразу понял, что есть в ней еще что-то живое, что можно выходить, вырастить, заботиться, удобрять, только вот как подобраться к цветнику еще не придумал.

ГЛАВА 4.

Полина завернула в темный переулок, прошлась вдоль длинного кирпичного дома и нырнула в сырой подъезд.

   Лифт здесь не работал, но ей он и не нужен был. Она с легкостью переступая несколько ступенек одним широким шагом поднялась на третий этаж, и зажала указательным пальцем противный звонок.

   В железной двери несколько раз провернулся замок и она открылась сантиметров на десять, не больше.

   - Ты?

   Молодой парень, лет двадцати, слегка сощурился, рассматривая гостью.

   Кажется, они познакомились на вписке. Ну как познакомились... Он смотрел на нее полвечера, но так и не смог подойти, а она вообще не обращала на него внимания.

   - А как ты... Ну, нашла меня?

   - Гремлин дал адрес. Сказал типа, ты врач.

   - Студент.

   - Да похер,- Полина оттолкнула его, открывая дверь шире и переступая порог,- один живешь?

   - С одногруппником снимаю. Он сейчас на практике,- парень наблюдал за тем, как Полина стащила кеды и смахнула с головы капюшон.

   - Ну у тебя вообще оценки какие там? Пойдет?

   Она обернулась, рассматривая прихожую и сделала шаг в сторону комнаты.

   - Это не моя, моя тут, - он толкнул вторую дверь и стал смущенно собирать с пола разбросанные носки.

   - Не парься, меня этим не удивить.

   Полина села на незаправленную постель, пробегая взглядом по лёгкому хаосу. На компьютерном столе лежала стопка книг, сверху стояла пустая пластиковая упаковка от лапши быстрого приготовления, на спинку высокого компьютерного стула были навалены вещи, а у окна выстроился ряд пустых пивных бутылок. Сквозняк трепал занавеску, прорываясь через открытую форточку и в принципе, ничего другого Полина увидеть не ожидала. Все мужики словно под копирку деланы. Если змея сбрасывает шкуру, то у мужчин это естественное поведение проявляется в откладывании носков.

   - Ты что-то хотела?

   - Хотела, - Полина кивнула, лопая пузырь жевательной резинки. - Какие у тебя оценки, хвалят ли тебя учителя?

   - Моя мамочка вселилась в твое тело?

   - Нет, мой дорогой Джон Смит.

   - Можно просто Лёша, если ты не запомнила моего имени, - пожал плечами он.

   - Так не прикольно, Доктора Кто так звали.

   - Никто не знает, как его звали.

   - Не умничай.

   Полина бросила на кровать аккуратную стопку бумаг, зажатую скрепкой.

   - Шаришь в этом?

   - А что это?

   - Позы из камасутры, не видно что ли? - она села и похлопала ладонью по одеялу, приглашая Лешу присесть рядом.

   - Выписки какие-то, - он взял бумаги, пробегаясь глазами,- это история болезни? Чья?

   - Не тупи, мой милый друг. Представь, что я твой экзаменатор и постарайся напрячь извилины.

   - Я понял. Ты пришла, потому что тебе от меня что-то надо, - Леша нервно усмехнулся и коснулся переносицы.

   Скорее всего он носил очки,

   Полли это поняла еще когда он открыл дверь и с прищуром новорожденного котенка пытался рассмотреть ее.

   И теперь, он как бы то и дело поправлял невидимую оправу.

   - Если не будешь вы*бываться, напряжешь свой мозг и внимательно посмотришь на бумаги, то я тебе сиськи покажу, - Полина придвинулась ближе, а ее рука поползла по его спортивным штанам.

   - Не смешно, - он остановил ее пальцы, вчитываясь в текст.

   - Да какие уж тут шутки.

   Полина опустила глаза на свои полосатые носки, пережевывая жвачку. Маленький пластиковый квадратный будильник, действовал на нервы своим тиканьем.

   Херово, что к нему нельзя было обратиться как к кукушке, обычно этот м*удак, только и делал что отнимал.

   Детство, сон, жизнь...

   - Ну, тут почечная недостаточность, - пробубнил под нос Лёша.

   - Да ладно? Там это и так написано, я пришла к тебе за более непонятными словами, которые звучат как какое-то проклятие, если их прочесть вслух.

   - Я только учусь на втором курсе, - обиженно заметил Леша, но все так же продолжал пялиться в текст.

   - Мне бы лечение и все такое. Таблетки может какие-то.

   - К врачу надо. С таким не шутят. Знаешь, какие могут быть последствия?

   - Ясно, - протянула Полина, отбирая из его рук бумаги, - спасибо за помощь, мистер Знайка. Если за два года универа, по истории болезни, ты можешь только направить человека к врачу, то у меня для тебя плохие новости, чувак.

   Она встала с кровати и пружины подпрыгнули вслед за ней.

   - Можешь не провожать меня, доктор Зло.

   Она натягивала на ноги кеды, а Леша все-таки выбежал в тесный коридор.

   - А что я могу тебе сказать? Пить витаминки? Не бухать и не принимать наркоту? Не жрать жирного, сесть на диету и валить к врачу на лечение? Он может назначить операцию, - его голос практически сорвался на крик.

   - Да я поняла, не голоси ты так. Соседи подумают, что тут убивают будущее светило России и ментов вызовут.

   Полина сложила пополам бумаги, убирая их обратно в рюкзак.

   - А по поводу наркоты, вообще не вариант? Может если что-то легенькое? Чуть-чуть. В Голландии травку доктора вообще выписывают.

   - Почки фильтруют кровь, наркота попадает в кровь, тебе это должны были на уроках анатомии рассказать.

   - Хорошо хоть что-то ты выучил, - она дернулась к двери, но Лёша перехватил ее руку.

   - Полина, это твоя история, да? - он сжал ее кисть сильнее, пристально глядя в глаза.

   - С чего ты взял? - Полина усмехнулась, пытаясь выкрутить руку.

   - Там инициалы замазаны...

   - Ну моя. И что с того? Жалеть начнёшь, или рассчитаешь дату смерти? На могилку земельку придёшь присыпать?

   - Поехали в больницу, пожалуйста, - Лёша сдался, разжимая пальцы. - Там все очень серьезно, с этим нельзя шутить.

   - Сколько? - она, не мигая посмотрела на парня.

   - Что сколько? - не понял он.

   - Сколько осталось времени, если не обращаться в больницу?

   - Да не знаю я, полгода, может меньше, я могу ошибаться. Должен посмотреть специалист... Полина, это не шутки...

   - Верно. Не шутки. Уныло и скучно тут у тебя, пойду лучше дома "Камеди клаб" посмотрю.

   - Полина! - донеслось ей из приоткрытой двери, когда она уже пробегала второй пролет, а серые ступеньки размытым пятном мелькали перед ее глазами из-за наворачивающихся слез. Дышать больно было. Думать ни о чем не хотелось.

   Она остановилась только тогда, когда воздух уже со свистом вырывался из ее горла.

   - Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!

   Полина с силой пнула ногой рюкзак, а потом уперлась в него носком, потянув на себя лямку. Ткань с треском разорвалась, оставляя в нем дыру, примерно такую же, которая была и внутри нее. Бумаги постигла худшая участь. Полина раскромсала их в мелкие клочки, будто бы это что-то решало. Словно если уничтожить носитель, можно убить и заразу, описанную в нем.

   Домой она вернулась без особого настроения. Однушка с бабушкиным ремонтом, но более-менее современной техникой.

   Она включила чайник, хотя терпеть не могла чай, открыла холодильник, который был почти пуст и вошла в зал.

   Плазма и пс4, на которой они частенько рубились, диван и ее кровать. Тесно, но терпимо.

   - Валяешься?- скорее риторический вопрос сорвался с ее губ, когда она убрала несколько пустых бутылок из-под боржоми и унесла их в мусорку.

   Вернулась Полина уже с мокрой тряпкой, протирая пыльный, теперь уже пустой стол.

   - Ага,- ответил ей Егор, переворачиваясь с живота на спину.

   - Дом понравился? Гремлин еле раздобыл ключи. Его батя убьет, если узнает обо всем этом.

   - Ну ты же спишь с ним, это них*евая мотивация, - усмехнулся он, пробегаясь черным взглядом по ее лицу.

   - Дом понравился? - переспросила Полина, вытаскивая из-под подушки пульт.

   - Ага. Более чем.

   - Зашибись, - она откинула пульт обратно на диван, словно забывая зачем вообще взяла его в руки, - когда сделка?

   - Никогда,- Егор пожал плечами и достал из спортивных штанов маленький пакетик.

   - Что значит никогда?

   - Ищи других клиентов.

   - Я спросила, что значит никогда, Егор? - она попыталась вырвать из рук пакетик, но он оказался проворнее.

   - Я передумал.

   - Ты сейчас издеваешься надо мной? Думаешь это так просто? Передумал, ищи других, Егор я в последнее время просто о*уеваю с тебя!

   - Не ругайся, - он привстал, аккуратно открывая пакетик, зачерпнул немного содержимого пальцем, втирая в десна.

   - Это конечно круто быть вечно под кайфом, я проверяла, только проблемы никуда не деваются от этого. Я нашла идеальную партию, мы поимеем с нее дохера и больше.

   - Давно свой счёт проверяла? - Егор откинулся обратно, пряча порошок в карман. - Там на две жизни хватит.

   - У меня нет двух жизней и у тебя нет!

   - Ну и круто.

   Он прикрыл глаза, вытягивая ноги.

   - Что ты придумал своим поехавшим мозгом? - Полина прищурилась, сканируя безмятежное лицо. - Понравилась телка? Так она не по твою душу. Думаешь, спасешь ее от собственной тупости, она расщедрится и даст тебе?

   - Хватит все измерять такими примитивными мерками.

   - Ах, а ты у нас типа не примитивный, да? Дох*ра умный, образованный. Конечно. Пакетик геры и у тебя прямое погружение в искусство. Куда уж нам, примитивным, у которых все мысли о жратве, деньгах и сексе, да?

   - Успокойся, - Егор перехватил ее запястье и усадил к себе на колени, - я так решил. Ты можешь возмущаться сколько угодно, Пол. Кстати, что жрать будем?

   - Пойду сварю бульон, - она попыталась встать, но он не дал ей этого сделать.

   - Лучше закажи пива и пиццы.

   - Бульон, Егорка. Никакой пиццы. Хватит убивать свое здоровье этой гадостью. Когда ты последний раз хлебал горячее?

   - А с каких пор мы стали следить за рационом? Нам вроде не пятьдесят. Холецистит и всякая прочая хр*новина нам не грозит пока, - он разжал руки и Полина тут же освободила его колени.

   - Ты будешь суп или нет?

   - Да буду- буду, - он рассмеялся, приподнимая вверх руки, - раз ты демонстрируешь такие чудеса преображения. Стол протерла, спорила не дольше минуты, вызвалась включить печку, которая паутиной поросла.

   - Если бы ты чаще заглядывал в холодильник, увидел бы, что там всегда есть что поесть. На тебя смотреть уже страшно. Кожа и кости.

   - Точно не уверен, но наверное, ты похожа на нашу мамочку. Ну мамки обычно так говорят.

   - Если ты решил меня оскорбить, то у тебя получилось.

   - Ну мы же не знаем, как оно там на самом деле.

   - И знать не хочу, - Полина вошла на крохотную кухню, доставая из-под раковины ведро и пакет с картошкой.

   Включила газовую плиту и перелила с вскипевшего чайника воду в кастрюльку, бросая курицу.

   Нож в ее руке работал механически, пока она очищала клубни. Обращаться с ним Полина умела, Егор научил, она даже могла его метнуть в четко обозначенную цель. Такой себе, Рэмбо в юбке. А ещё Полина умела прятать лезвие у верхнего нёба, воровать и драться. Тут уже обошлось без него. Так случается, когда живёшь в соответствующем обществе, которое тебя формирует, когда расслабиться не получается даже во сне. По привычке.

   Она слышала, что Егор с кем-то разговаривает, но подслушивать не стала. К чему огорчать себя еще больше, если этот упертый баран не ведётся ни на ее просьбы, ни на уговоры.

   - Ты говорила у твоего этого Лешего кто-то из знакомых в гайцах ходит, - Егор появился на кухне, открыл кипящую кастрюлю, поморщился и закрыл.

   - Гремлин, - поправила его Полина.

   - Да по*бать. Ну так как?

   - Есть.

   - Надо номер одной тачки пробить. Узнать владельца и адресок, - он взял со стола морковь, которую Полина порезала для зажарки и закинул в рот.

   - Примитивным за подобные просьбы знаешь чем надо платить? - она отставила разделочную доску подальше от Егора.

   - Ну Пол, детка, - Егор прикрыл глаза и глубоко вздохнул, - предложи им просто бабки. Не думала о таком варианте?

   - Вот ты и предложи, с тех денег, которые передумал брать.

   - Да найду я другого человека, не кипиши, скоро готово будет?

   - Минут через сорок, - буркнула Полина, убирая в холодильник ненужное, - успеешь еще разок закинуться.

   - Я не понял, чего ты такая злая? Отсыпать тебе что ли? - Егор похлопал себя по карманам, а у Полины перед глазами всплыл совсем недавний разговор.

   Во рту опять появилась неприятная горечь.

   - Я позвоню Гремлину и пробью номера, - проговорила она, пытаясь всеми силами отогнать подступившую безысходность.

   - Я на ватсап скинул уже. Вздремну пойду, растолкаешь как готово будет? - Егор указал глазами на кастрюлю, из-под крышечки которой выбивался пар.

   Полина кивнула и вскоре осталась один на один со своими мыслями и супом.

   Ей не нравилось, категорически не нравилось, что в башке Егора поселился еще кто-то кроме нее. Повод для ревности и конкуренция за внимание, - вот что ждало ее, если Егор решит завести себе телку.

   Возможно, так бы и было, но Полина почему-то была уверена, что ничего хорошего из его заинтересованности не выйдет. А ей очень не хотелось, чтобы Егор пересел на иглу из-за бабы.

   Она открыла переписку с Гремлином и скинула ему номера, с одним единственным словом в сообщении: "пробей".

   Полина знала, что он обязательно поможет. О чем бы она не попросила.

   И иногда от этого тупого героизма, ей хотелось истерически хохотать.

ГЛАВА 5.

Кристина сидела в небольшом ресторанчике за столиком, который они с Марком бронировали почти каждый день. Это место считалось "безопасным". Они обедали здесь в перерыве между съемками, решали рабочие вопросы, обсуждали дела. Она по обыкновению заказывала салат из синей капусты и яблок, и свежевыжатый фреш, а Марк с аппетитом ел мясо, и на десерт выпивал большую чашку крепкого кофе. Здесь, по крайней мере, он не дергался, ведь нет ничего предосудительного в том, чтобы обсуждать рабочие моменты с коллегой в людном месте.

   — Сценарий на новый сезон почти написан. Возможно, придется приступить к съемкам раньше, чем планировалось. Канал благосклонен к нашему проекту, есть вариант, что удастся выбить место в новогоднем эфире, а как ты наверняка знаешь, рекламодатели в декабре особенно щедрые.

   — Я в принципе и не рассчитывала на то, что мне повезет и я смогу нормально отдохнуть, — Кристина отправила в рот кусочек яблока, продолжая ковыряться вилкой в тарелке. — Знаешь, мне порой кажется, что жизнь мимо проходит. Вот ради чего это все, Марк? Ради денег? У меня даже времени нет, чтобы их потратить.

   — Ты же этого всего хотела, разве нет? Звездная жизнь ничем не отличается от обычной. Чтобы чего-то добиться, нужно пахать, Крис, — Марк отрезал кусок сочного стейка, пережевал его и запил вином.

   — Я думала, ты скажешь мне, что нужно отдохнуть. Слетать в отпуск вместе...

   — Не сейчас, малыш. Подожди совсем немного, хорошо?

   — Да, Марк, — она кивнула и отложила приборы.

   Аппетит пропал.

   — Это вам, — перед Кристиной возник молодой официант, с серебряным подносом в руках, на котором лежало чудное пирожное, в виде сказочного грибочка.

   От него шла съедобная ниточка, с такой же съедобной запиской и надписью: "съешь меня".

   — Я не заказывала десерт,— Крис часто заморгала, когда причудливое блюдо переместилось на столик.

   — Это за счет заведения, — официант кивнул и поспешил скрыться, пока она не завалила его вопросами.

   — Что это за фокусы? — Кристина нахмурилась, глядя на невероятно аппетитное пирожное.

   Она уже сама забыла, когда ела сладости последний раз. По началу было сложно, ей даже снилось, что у нее произошел срыв, она накупила килограммы шоколада и все съела за один раз. Потом стало проще. Кристина просто забыла о том, что еда может приносить удовольствие. Есть чтобы жить — стало ее девизом, после того как она увидела себя со стороны на экране, во время трансляции пилотной серии.

   Камера прибавляет пять килограмм- тогда для нее это стало открытием.

   — Может быть повар тебя узнал, или кто-то из посетителей, — Марк равнодушно продолжал нарезать мясо, — съешь, говорят глюкоза поднимает настроение.

   Кристина оторвала взгляд от грибочка, пробегаясь глазами по полупустому ресторанчику. Две подружки, сладкая парочка, девушка с ноутбуком, какой-то парень...

   Кристина сглотнула, возвращаясь глазами обратно. Он улыбнулся и едва заметно поднял выше чашечку с кофе. Сегодня он выглядел иначе: его волосы были короче, одежда сидела менее бесформенно, но черт возьми, это был именно он!

   — Крис, милая, все в порядке? Ты побледнела.

   Марк оглянулся, пытаясь понять куда она смотрит, но ничего интересного не увидел.

   — Да, я в норме, — она моргнула и окончательно перевела взгляд, — пыталась вспомнить, когда последний раз ела сладкое.

   Она с силой всадила столовый нож в нежный грибок, и из него полился темно-малиновый джем.

   — Как жаль, что я не ем варенье, — Крис отпихнула от себя блюдо и нервно постучала каблуком по полу, — съешь ты.

   Она еще раз метнула взгляд на столик вдали.

   Сумасшедший. Да, точно, он сумасшедший, она тогда не ошиблась. И точно никакой уж не риелтор.

   Безумец и подарки преподносит соответствующие.

   Крис открыла меню, так, чисто для интереса, но пробежавшись глазами по десертам, не нашла в ассортименте дурацкий гриб.

   Странно, что пирожное вообще было в форме гриба, мыло и верёвка лучше отразили бы его почерк.

   — У меня есть ещё одна новость для тебя, хотел оттянуть до последнего, но раз уж ты и так не в духе...

   Марк отложил столовые приборы, дожидаясь пока Кристина захлопнет меню.

   — Я звонил по поводу дома, который тебе понравился, его купили.

   — Как это купили? Мы его смотрели только вчера, Марк, что происходит?

   — Не знаю. Наверное, кому-то он понравился больше и нас опередили...

   — Ты не мог сыграть на своем имени, сделать что-то для нас?

   Кристина почувствовала, как к щекам приливает кровь.

   — Я очень извиняюсь, что отвлекаю...

   Кристина резко развернулась на едва слышимый голос. Перед их столиком возникла девушка, в глазах которой уже вовсю плескался щенячий восторг.

   — Хотела сказать вам спасибо за то, что вы делаете. В каждой серии я узнаю себя в вашей героине. Вы потрясающая. Пожалуйста, можно с вами сфотографироваться?

   Девчонка лет семнадцати сжимала в руках телефон от переполняющего ее волнения.

   — Да конечно, — она бегло улыбнулась, отодвигая свой стул.

   Крис прямо чувствовала, как ее открытая спина горит пламенем, как безумец прожигает ее взглядом.

   Она поправила волосы, приобняла девушку и постаралась выдавить из себя пару удачных поз для селфи.

   — Извините, что отвлекла вас, — девушка смущенно опустила глаза, — но я просто не смогла упустить такой шанс.

   — Все хорошо, — Крис улыбнулась напоследок, возвращаясь за столик.

   Если же он не разглядел в ней той глубины, если увидел только пустоту, то какого гребанного черта, он сейчас делал здесь?

   Сидел и не отводил глаз, наблюдал, подсунул дурацкое пирожное?

   — Вкусно? — Крис посмотрела на Марка, который беспощадно ковырял десерт, превращая его в однородную малиновую кашицу.

   — Я так понял, ты все равно не будешь.

   — Не буду, Марк. Десерт не буду, отдыхать не буду, засыпать и просыпаться с тобой не буду, даже жить в собственном доме, который мне понравился, не буду!

   — Так, мне все это не нравится. Ты переутомилась, это видно невооруженным взглядом, я договорюсь с психологом, он поговорит с тобой.

   — Поставит программу как быть счастливой, когда ты абсолютно несчастна?

   — Крис, — Марк нежно провел пальцами по ее щеке.

   Обычно он не позволял себе такого. Не на людях.

   — Все великие люди через это проходят, а я уверен, что ты доберешься до самой вершины. Ты сильная и талантливая, совсем скоро о тебе узнает весь мир. Ты будешь сниматься только в тех фильмах, сценарий в которых будут менять только по одному твоему брошенному слову, а я всегда буду рядом, если все еще буду тебе нужен. У тебя будет самый красивый дом, о котором только можно мечтать, повсюду будут награды, статуэтки, папарацци будут сходить с ума.

   Марк продолжал гладить ее щеку и Кристина чувствовала, что расслабляется. Наверное, она правда погорячилась. Марк был тем человеком, который упорно помогал ей следовать к цели, что она сама себе наметила, и при всем при этом терпел ее непростой характер, словно был святой.

   — Прощу прощения, день добрый.

   Кристина открыла глаза, выныривая из приятных прикосновений и почему-то уставилась взглядом в стол, не решаясь поднять головы.

   — Хотел попросить фотографию, если вы не против?

   — Крис? — Марк удивленно посмотрел на Кристину, которая рассматривала мелкие трещинки на салфетнице сделанной под мрамор.

   — Она неважно себя чувствует, — постарался смягчить ситуацию Марк.

   По нему было видно, что он сам не понимает происходящего. Обычно, в каком бы настроении Кристина не пребывала, поклонники никогда не были обделены вниманием.

   — На самом деле ничего страшного, — Кристина подняла голову, вытирая кончики губ белоснежной салфеткой. — Просто официант по ошибке принес мне чужой заказ, а меня выворачивает от варенья.

   — Тогда его просто нужно выбросить.

   Егор взял блюдце в руки, отбрасывая его в сторону. Тарелочка разлетелась на осколки, окрашенные в малиновый.

   — Случайно уронил, приятель, — Егор поднял два больших пальца вверх встрепенувшемуся официанту, — запиши на мой счёт.

   — Вы хотели фотографию? — Кристина решительно встала, поправляя короткую юбку своего мятного сарафанчика.

   — Да, в полный рост желательно, дружище, сфотографируешь? — он протянул Марку телефон, поправляя свою надетую поверх футболки рубашку в темно-красную клетку.

   Кристина сжала зубы, когда рука Егора легла на ее талию. Этим жестом он вроде как ничего себе не позволял, но Кристине почему-то казалось, что он её практически раздел и изнасиловал.

   — Готово, — Марк положил телефон на стол.

   — Можно обнять?— Егор подошел максимально близко и Кристине казалось, что она уже готова закатить скандал.

   Но тело было будто парализовано ядом и она просто стояла, пока наглые руки слишком сильно, слишком тесно прижали ее к себе, выжимая из легких весь воздух.

   — Хватит,— тихо, но вкладывая в одно слово всю свою ненависть, произнесла Кристина.

   — Спасибо ребят. От души.

   Егор оставил ее, пожал руку Марку, забрал со столика телефон и Кристина наконец смогла вдохнуть.

   Все платье, казалось, пропиталось его запахом.

   Она села за столик и схватила стакан, пытаясь прохладным напитком, потушить жар изнутри.

   — Нормально пообедать не удалось, — констатировал Марк, вкладывая в книжечку кредитную карту.

   — Ты сейчас куда?

   — Заеду домой, возьму вещи, через два часа занятия по пластике.

   — Ты мне так и не показала чему научилась за год, — Марк улыбнулся Кристине, пока официантка разбиралась с их счётом.

   — Шест бы отлично вписался в одну из комнат дома, которого мне не видать.

   — Теперь ты мне плешь проешь с этим домом, да? — Марк поморщился, возвращая карту в бумажник.

   — Говорят, что мужчинам это грозит, если они спят на подушках своих любовниц, — Кристина сладко улыбнулась.

   — Чушь говорят, а ты повторяешь, — пробурчал Марк, инстинктивно поправляя свои волосы. — Я наберу тебе завтра, еще нужно будет согласовать новый график, возможно на днях запустят кастинг для новых героев, нужно будет твое присутствие.

   — Для чего? — Кристина привстала, собирая в руках цепочку от своей сумочки, — моё мнение кого-то интересует?

   — Нужно посмотреть, как вы смотритесь в кадре, — Марк встал следом.

   — Типа как мебель.

   — Не передергивай.

   — Ладно, Марк, до встречи.

   — Я люблю тебя, — он задержал ее за руку, проводя большим пальцем по костяшкам.

   — Жаль, что это по секрету.

   Кристина освободила руку, направляясь к выходу, сняла сигнализацию и мельком увидела свое отражение в лакированном крыле машины. Идеально сидящее платье в области живота слегка торчало.

   Кристина засунула в карман руку, вытаскивая сложенный вчетверо листок. Она была убеждена, что ничего туда не клала, потому что вообще считала карманы декоративными.

   На листочке мелким почерком была выведена лаконичная фраза:

   "Буду ждать тебя здесь через неделю в это же время. Надеюсь, ты придёшь одна".

***

Крис пришла вечером в пустой зал, потому что все чаще отдавала предпочтение частным занятиям. Она не любила смотреть на корчащиеся тела, которые потеют и хрустят,усиленно пытаясь хоть чему-то научиться ради того, чтобы удивить очередного мужика.

   Да что греха таить, она и сама пришла сюда именно за этим. Год назад ей казалось, что как только Марк увидит ее на шесте, то забудет имя своей жены. А потом, Крис ждала. Она хотела научиться всему, быть не просто любителем. И только сейчас понимала, что все зря. Имя он не забудет.

   Она делала растяжку и наблюдала за своей фигурой через большое зеркало,когда в зал вошла Женя. Кристина тренировалась у нее с первого занятия, и скорее всего, она была для нее чем-то большим, чем просто тренер.

   — Предлагаю сегодня забить на занятие и просто выпить, — она достала из сумки бутылку вина и Крис улыбнулась.

   Возможно, ей и правда нужно с кем-то поговорить по душам, и небеса смиловались, посылая ей собеседника на сегодняшний вечер.

   — Я была уверена, что ты не пьешь, — Кристина затянула туже высокий хвост, опускаясь на мат.

   — Все мы не без греха.

   — Что-то случилось? — Крис отметила, как ее тренер мастерски орудует штопором.

   — Просто устала, не поверишь, сил ни на что нет. Вчера ночью повторяла новую связку, свалилась, чуть шею не свернула.

   — Ты? — Кристина подняла в удивлении брови, — ни за что не поверю.

   Она видела, что вытворяет с шестом эта девушка, какое пластичное тело в ее распоряжении. Когда на пробном занятии Кристина впервые увидела ее навыки, она уже была на полшага к выходу, потому что резко стало стыдно за свою неуклюжесть.Но Женя могла найти подход и правильностью слов, и бешеноймотивацией, и своим профессионализмом.

   — Это вас у меня много, по два часа позанимаетесь и уже готовы удивлять своих мужчин, а я у вас одна. Еще с праздником этим. За весь день так устаю, что прихожу к своему и сарделькой в постели валяюсь. Какие там гимнастические этюды, разве что на мостике минут десять могу постоять для разнообразия, ну что-то мне кажется, его это не заводит, — Женя придвинула Кристине стакан, и она отпила малиновое вино.

   Черт возьми, это сговор?

   — Короче, кажется мне у него другая, а у меня со всеми этими подготовками и времени нет проверить.

   — Перестань,— Крис сдвинула брови, — бросить такую как ты, может только идиот.

   — А кто сказал, что он станет меня бросать? — Женя нервно усмехнулась, — он удобно сидит на моей шее и отлично отработал навык прикладывания карты к терминалам оплаты. Он же моложе меня. Нашел себе какую-нибудь малолетку и трахает ее на моей кровати.

   Кристина поежилась, хотя в помещении было достаточно тепло. Она сама исполняла роль молодой любовницы, и слушать исповедь обманутой жены не совсем была готова.

   — Наверное, ты правда устала, вот тебе и мерещится всякое, сейчас допьем эту бутылку, и тебя попустит.

   — Еще четыре дня точно нет, я как на пороховой бочке. Мы готовим шоу-программу для открытия одного клуба. Место будет дорогое и элитное, заплатили кучу денег,мои лучшие девочки будут танцевать там на выходных. Если что-то пойдет не так,это же моё имя, понимаешь?

   — Если ты столько вкладываешь сил во все это, у тебя обязательно получится, —Кристина ободряюще улыбнулась.

   — Хочется верить в это и надеяться, что я смотрю на ситуацию как профессионал,что способна объективно оценивать увиденное со стороны. Вот, например, ты? Твоему мужчине нравится как ты танцуешь? Я считаю, что у тебя великолепные результаты...

   — Да ну, — Кристина отмахнулась смеясь, — я это больше для тела и фигуры...

   — Ты серьезно? — на лице Жени отразилось настоящее возмущение, — дорогая, для фигуры и тела существует тренажёрный зал, у нас тут как-никак искусство.

   — Да я, если честно, представить это слабо могу. Вот мы приходим, я забираюсь на шест...

   — Актрисы умеют стесняться? Послушай, ты меня сейчас практически оскорбляешь, в красоте тела и танца нет ничего постыдного.

   Ты танцевала для него?

   — Не думаю, что это хорошая идея...

   — Ты шутишь? То есть, ты хочешь сказать, что ни разу не делала это для своего парня?

   Женя уже кажется и забыла о своей проблеме, переключая все внимание на Кристину.

   — Не было подходящего момента, скажем так.

   — Охренеть. Ты удивляешь меня, Крис. Я конечно подозревала, что ты зануда, но не думала, что настолько.

   — Ну спасибо тебе, — Кристина обиженно ухмыльнулась, — да, я не всегда делаю то, что хочется. Я не рискованная и не отчаянная. Давай не будем об этом, неприятная тема.

   Она сделала большой глоток вина, и в голове всплыл недавний разговор с сумасшедшим Егором, который выдвигал ей похожие обвинения.

   — Нужно это исправлять, а не продолжать жить, скрывая внутри. Как ты считаешь? —Женя добавила вина в бокалы и ее синие глаза пытливо уставились на Крис.

   — Что ты мне предлагаешь? Позвонить сейчас ему, и быстро заказать шест скитайского сайта?

   — Нет, если в твоей голове живут предрассудки, ты просто все испортишь.

   — И что тогда?

   — Нужно показать танец кому-то другому, тому, чьё мнение для тебя совсем неважно.

   — Да брось, — Кристина нервно хихикнула, когда Женя вцепилась в ее руку.

   — Я тебе дело говорю, ты кайфанешь, это лучше первого секса.

   — Я не буду танцевать перед другим мужиком, — продолжая усмехаться, проговорила Кристина.

   — Не перед одним, перед многими. И не перед мужиками, а перед зрителями. Просто забудь о половой принадлежности.

   — Нет, нет, нет...

   Кристина встала, оставляя бокал, растерянно рассматривая себя в огромном зеркале, и Женя как какой-то Змей-искуситель тут же возникла за ее спиной.

   — Крис, соглашайся. Тебе это нужно как никому.

   — Женя, я конечно без короны на голове, но достаточно узнаваема, — Кристина схватилась за новый повод деликатно отказаться.

   — Если только в этом проблема, то не переживай. Танцовщицы будут в масках. Это тематический вечер. Лица мужчин тоже будут скрыты. Никакого компромата.

   — Больше похоже на какое-то свингерское пати. Или ты сейчас станешь уверять меня, что это тоже искусство?

   — Гостями вечера будут исключительно влиятельные люди,— замахала на нее руками Женя.

   — Хочешь сказать, что среди них нет ни маньяков, ни извращенцев? — Кристина скептически посмотрела на своего тренера.

   Она сейчас практически силой толкала ее на безумный поступок и самое ужасное,что Крис уже почти была согласна.

   Ей нравилась эта идея. Ей нравился этот маленький бунт, пусть и анонимный.

   Нравилось то, что на нее будут смотреть свосхищением и желанием. Это было так опасно, так рискованно, необдуманно,глупо. Именно так, как она никогда не делала.

   — Детка, они все дорожат своей безупречной репутацией, и никто тебя пальцем даже не тронет,— прошептала в самое ухо Женя, и Крис почувствовала, как по коже пошли мурашки.

   — Если бы им нужны были проститутки, они бы обошлись моделями и хостес. Позволь себе всего один танец, потом можешь переодеться и присоединиться к празднованию как обычный гость, никто даже не узнает. Познакомишься, если кто-то понравится...

   — У меня есть мужчина, — слабо проговорила Кристина, проводя ладонями по латексу своих спортивных штанов.

   — Значит просто танцуй. Отключи мозг, расслабься, поставь галочку в своем личном списке о том, что ты способна на многое. Блин, Крис, знаешь какие там костюмы? Сейчас покажу!

   Женя достала телефон, открывая галерею.

   Честно признать, Кристина ожидала увидеть там леопардовое бикини, или халатик медсестры, но модель на фотографии выглядела сексуально и совсем не пошло.

   Ее длинные ноги переплетали крест на крест черные ленты, которые заканчивались на коротких спортивных шортиках, цельным купальником плавно переходящим в короткий топ, оголяющий плоский живот девушки с сережкой в пупке. Завершением образа служил чёрный воротничок, который был скорее украшением, вместе с тонкой кружевной маской, действительно скрывающей лицо.

   — Ну, скажи ведь огонь?

   — Ох, не знаю. А если я налажаю? Сама говорила что на кону твое имя...

   — Я вношу тебя в список. Мне как раз не хватало одной девочки. Ты моя спасительница.

   — Ага,— выдохнула Кристина.

   Марк бы никогда не отпустил ее в такое место.

   Внезапно, до нее дошло, что Марк ее во многом ограничивает. Обедают они вместе, на все мероприятия, которые она посещала, он тоже был неподалеку.

   Марк составил ей такой график, что свободного времени едва хватало на сон. Совпадение это или же простая случайность, уже мало волновало Кристину.

   — Когда ты говоришь будет шоу?

   — Через четыре дня. Смотри, я на тебя рассчитываю, с этой минуты никаких отговорок!

   — Я еще даже согласия не дала.

   — Еще как дала. С тобой по-другому нельзя, ты человек такой, которого надо всегда тормошить.

   — Ты хотела сказать унылое говно? — Кристина шутливо поджала губы.

   Почему-то за катастрофически короткое время ей намекали об этом дважды.

   — Нет, просто ты даже не подозреваешь какой внутри тебя потенциал. Ты пожар, Крис, но сама тушишь внутри себя огонь, позволяя уголькам только тлеть. Оставь этот нордический нрав своим поклонникам, на этом шоу у тебя не будет имени и прошлого. Твоего лица никто не увидит- это великая возможность делать все, чего ты раньше боялась.

   Крис больше не могла спорить. Она всю жизнь шла к своей цели, но как плохой сапер из раза в раз, попадала не туда. Возможно, стоит один раз отпустить ситуацию и сделать выбор, который неправильный?

   Хорошая девочка, собиралась стать плохой. Совсем ненадолго.

ГЛАВА 6.

Егор уже второй день сидел в засаде, играя в частного детектива. Но машина Марка все так же стояла на месте, укрытая тенью здания.

   Она должна была привести его к заветной цели, как волшебный клубочек, добытый у злой ведьмы. Указать путь к прекрасной принцессе.

   Он почти задремал под монотонную музыку, согретый лучами солнца, как дверь парадной распахнулась и из нее вышел преследуемый объект.

   Два дня он не выходил из дома, два дня с семи утра до десяти вечера, Егор караулил его и наконец, это случилось.

   Сон сняло как рукой, он прямо ощущал сладкое предвкушение рецепторами своего языка.

   Он еще и сам не понял, зачем ему это нужно, почему она его так зацепила, но особого желания копаться в себе, как в кучке дерьма, не было.

   Врядли бы это принесло пользу, скорее наоборот, заставило задуматься и прекратить начатое. Но впервые за несколько лет, Егор так сильно чего-то хотел. Он как живой труп, на автомате, поддерживал жизнедеятельность в себе, а она вдохнула в него желание. Безумное, которое не остановится ни перед чем и пойдет на все, чтобы исполниться.

   Машина Марка ехала медленно, он соблюдал все знаки и исправно пропускал пешеходов. Такой себе идеальный экземпляр, законопослушный гражданин и мужик без изъянов. Наверняка, Кристина была именно такого мнения о нем. Только Егор отчетливо понимал, что партия подобного рода ей совсем не подходит. После того, как в ресторане к ней подошла девушка и попросила фотографию, Егор был слегка в замешательстве. Пришлось вбивать в гугл их общий снимок и ловить ступор повторно. Оказывается, не один он пускал слюни глядя в ее зелёные огромные глаза, поисковая сеть предлагала смириться и занять очередь, но эту участь Егор решил оставить Марку.

   Жить, следуя правилам — очень скучная затея.

   Спустя час, он уже знал, где живет Кристина. Не то, чтобы припаркованная машина Марка давала стопроцентную гарантию, скорее его внутреннее чутье, выражающееся в нервном постукивании пальцев о руль, говорило о том, что он не цветочки полить поднялся.

   Это заставляло Егора чувствовать себя каким-то извращенцем. Он знал о жизни Кристины намного больше, чем она могла себе представить, и однажды, в свое время, он использует эту информацию во благо им двоим и неважно что это будет.

   Ее танцы, которые Егор оставил на десерт, или адрес дома, правда, без номера квартиры, который уже был нюансом.

   — Эй, пацан, — Егор опустил стекло, подзывая к себе парнишку, лет четырнадцати, — хочешь заработать?

   — Че надо то? — парень надул шарик из жвачки и громко лопнул его.

   — Видишь джип? Короче, надо заставить сигналку сработать. Чтоб хозяин тачки вышел на улицу.

   — Сколько?

   — На жвачки хватит, — Егор усмехнулся, — я не жадный, не ссы.

   — Ну ладно, — пацан пожал плечами и направился в сторону джипа.

   Егор поднял тонированное стекло и приготовился к зрелищу.

   Он посмотрел на дом, который был похож на темно-синий омут, в котором она водилась, пытаясь угадать, из какого окна высунется морда Марка.

   Обломно будет, если окна выходят на другую сторону, но даже это сократит количество возможных квартир.

   "Подельник" Егора вальяжно подошел к машине и пнул массивное колесо. Джип благородно смолчал, но он повторил удар, ударяя кулаком в крыло.

   Машина не стерпела обиду, заливаясь трелью. Егор нервно усмехнулся, кусая губу и пытаясь со своего ракурса охватить сразу все окна, но его взгляд раздосадовано сполз на выход одной из парадных, откуда выбежали два придурка.

   Ну конечно, парковка и дом были охраняемыми, как можно было не подумать об этом сразу? Егор посмотрел на испуганного парня, пытаясь за секунду определить, что сегодня на ужин сожрет Фемида: номер квартиры принцессы, или испуганного малого?

   — Садись, — Егор махнул ему рукой, и как только парень заскочил на переднее сидение, заблокировал двери.

   — Открой, эй, — один из "казенных пиджачков" постучал в окно Егора, но он лишь отмахнулся, вглядываясь в окна.

   Пожалуй, госпожа Справедливость останется сегодня голодной, потому что он сам метил на двух зайцев.

   — Псих что ли? Поехали!— пробурчал себе под нос парень, натягивая капюшон на свою голову, и губы Егора растянулись в улыбке, а из горла вырвался беззвучный смех.

   Красавец Марк явился перед его глазами, выглядывая с балкона расположенного на восьмом этаже.

   — Э... открой, — продолжал нудить "пиджачок" заручившись поддержкой напарника.

   — На х*й идите, — Егор усмехнулся, сгибая в локте руку и ударяя по педали газа.

   Он мчал, а настроение просто зашкаливало. Теперь он знал о ней все: где живет, куда ходит завтракать, чем занимается в свободное время. Егор собрал все козыри с колоды и не оставил своему противнику ни малейшего шанса на победу. Он был в этом уверен.

   — С тебя пять рублей,— нарушил тишину пацан, когда полностью осознал, что угроза миновала и его уши останутся целыми.

   — Не жирно? — Егор ухмыльнулся, но все же достал с кармана купюру.

   И это скорее была плата не за услугу, а за его крышесносное настроение. Он готов был бить все рекорды и покорять книгу Гиннесса .

   — Держи, это твои самые легкие деньги, — Егор подмигнул пацану, — на бухло и наркотики не трать.

   — Я подумаю, — он улыбнулся, открывая дверь машины, и направляясь в сторону метро, которое находилось за углом.

   Егор нашарил пакетик вдыхая белую пыль и откинулся на кресле продлевая состояние своей эйфории.

   Он прекрасно понимал, что в последнее время стал употреблять в несколько раз больше, но предпочитал принимать это как необходимость.

   Предстать перед Кристиной в виде опущенного нарка, которого ломает от отсутствия дозы, он не мог.

   Когда пелена постепенно отпустила его сознание, Егор вернул кресло в изначальную позицию. С номерами проблем не было, даже если идиоты что-то записали, эти циферки ему подарил на день рождения Гремлин, и они были так сказать "на выход".

   Он достал телефон, проверил почту. Просто так, для того, чтобы оттянуть время. Посмотрел несколько тупых видосиков. Знатно поорал и решил, что все-таки пора.

   Он набрал свежий номерок, который появился в его телефонной книге совсем недавно.

   — Ты же порадуешь меня, воробушек? — Егор улыбнулся, когда женский голос заменил гудки.

   Она была шикарной бабой. Наверное, если бы он ее встретил на улице раньше, еще до знакомства с Крис, то попросил бы исполнить совсем другое желание.

   — Она согласилась. Только... Я сказала, что все будет прилично, никаких намеков.

   — Согласилась? — Егор даже приподнялся от восхищения.

   Либо Женя - шикарная задница, обладает волшебным даром убеждать, либо внутри Крис, живет совсем иная сущность. Очень испорченная и грязная. В хорошем смысле, конечно.

   — Ты даже не можешь представить, как я тебе должен, — довольно промурчал Егор, пытаясь убрать со своего лица улыбку, от которой лицевые мышцы уже начали побаливать.

   Сегодня был слишком прекрасный день, такой идеальный, что самое время было словить метеорит на голову.

   — Еще как могу представить. Смету на капитальный ремонт студии, тебе утром выслал мой бухгалтер.

   — Ты такая быстрая, — Егор хохотнул заводя мотор, он уже слушал ее слова постольку-поскольку.

   — Давай, чтоб все прилично там было. Крис моя подруга и я дала согласие только потому, что правда вижу в этом необходимость. Ты ведь не какой-то там сумасшедший фанат?

   — Нужно было спросить меня об этом раньше.

   Егор ухмыльнулся, бросая трубку. На улице уже сгущались первые сумерки, а ему предстояло заняться одним не очень приятным, но нужным делом. Купить чёрную хрень, которая сделает его похожим на пингвина, и маску, превращающую его в Зорро. По-крайней мере, воображение рисовало именно эти смешные образы.

   Он особо не заморачивался, потому что понимал, костюм — это последнее на что она обратит внимание. Но для приличия, Егор померил несколько. Ценники на костюмы безумно кусались, он невольно подумал, что умирать в этой стране не выгодно, так же как и жениться.

   Но даже если бы ему нужно было отдать последние деньги, за штаны с п*дорской стрелкой спереди, он бы это сделал без всяких колебаний.

   С маской все было намного сложнее. Все, что ему попадалось — картонные или пластмассовые морды медвежат, с дырками вместо глаз, что в принципе, выглядело криповенько.

   Еще была маска бетмэна, на резинке, но она тоже не подходила. Вряд ли Крис захочет исполнить свой эротический танец, чуваку, у которого суперменская маска из вонючей пластмассы.

   Пришлось воспользоваться сайтом для конченых извращенцев, пролистать кучу страниц со всякими орудиями пытки, не иначе, прежде чем его выбору предстали маски. Остановив свой выбор на самой сносной на его взгляд, Егор оформил заказ и минут пятнадцать общался с менеджером по телефону, отказываясь от всяких шариков и гелей для увеличения члена, пока не получил от нее заверение, что маска придет к нему завтра уже утром. Перед тем, как вернуться домой, он все-таки заехал в пиццерию на углу, купил 2 пиццы и шесть банок пива, не смотря на то, что Полина снова начнёт ездить по его мозгам.

   Он неоднократно предлагал ей купить квартиру, заверял ее, что нет никакой необходимости жить с ним там, откуда он съезжать не собирался, но она была упертой ровно на столько же сильно, как и он.

   Он приехал домой под вечер, бросил чехол с костюмом, открыл коробку с горячей пиццей и разложил себе пару аккуратных дорожек.

   Егор только наклонился, как в замке зашуршал ключ.

   — Типа детское время уже давно кончилось, где шлялась? — он вдохнул первую дорожку, в левую ноздрю.

   — Ты знаешь, что у наркоманов всего три пути: тюрьма, больница и могила? Тебя может ждать один исход, два или даже три.

   — Светлое будущее — наше все, — рассмеялся Егор, вытирая слезы.

   — Дай сюда, — Полина схватила пакет с порошком и на этот раз она была проворнее Егора.

   — Пол, не гони, — он бросился за ней, но она ловко закрыла перед его носом дверь в ванную комнату.

   Зашумел сливной бачок и Егор огорченно вздохнул, прислоняясь головой к двери.

   — Ты даже не представляешь, сколько бабла ты только что просрала.

   — У тебя по любому еще есть, что ты плачешь? — Полина вышла, отталкивая его дверью, уже переодетая в домашнюю одежду.

   Она на ходу закрыла картонную коробку, подхватывая пиццу и безжалостно засунула ее в пакет, сминая ногами.

   — Да простит тебя Господь, Полина, это ведь хлеб...

   — Заткнись, Егор.

   Ее руки добрались к баночке холодного пива, которую постигла та же участь.

   Полина отбросила мусорный пакет в сторону, потянувшись к чехлу, но здесь Егор перестал позволять ей своевольничать.

   — Нет, это трогать нельзя, — он откинул наряд в сторону, преграждая своим телом путь.

   — Что там? Что там у тебя?

   Её щеки были бледными, а дыхание неспокойным. А ещё Егору казалось, что от нее пахнет больницей.

   — Похоронный костюм, Пол. Продавец сказал, что он гармонирует с любой обивкой.

   Пришлось поморщиться, когда звонкий хлопок пришелся по его губам.

   — Ты че, ох*ела? — он провел рукой по верхней губе, которая треснула от удара.

   Что-что, а драться Полина точно умела.

   — Чтобы не молол своим языком всякую дичь. Знаешь, что смерть даже в шутку нельзя звать? Потому что она обязательно придет, Егор.

   — Как страшно, — он фыркнул, — меня больше парит мой ужин, который ты выбросила. Если его позвать, он придет?

   — Какой же ты кретин, — Полина качнула головой, — нахрена тебе костюм, убогий?

   — Да так, на одно мероприятие надо сгонять. А там дресс код.

   — Сходка наркоманов?

   — Я не наркоман, Пол. Так, любитель и не более.

   — В зеркало на себя посмотри, ты все ноздри сжег, — Полина пнула еще раз пакет, забираясь на кровать с ногами и обхватывая колени.

   Б*ядь, наверное, надо было извиниться, обнять, но у Егора всегда это получалось коряво, а Полина уже привыкла что это лишнее.

   — Пол, ну ладно, брось ты, — Егор сел рядом, несмело обнимая ее, — только заточку в бочину мне не воткни.

   — Почему ты такой придурок, а? Все же наоборот должно быть. Мы с тобой должны поменяться местами.

   — Нет, я на такое не подписываюсь, — Егор покачал головой, опираясь подбородком в ее макушку. — Ответственность -это не про меня.

   — Егор, завязывай с этим, прошу тебя. Давай заведем собаку? Или найди себе бабу. Может тогда в тебе проснется та самая ответственность, а?

   — Да ладно? Что я слышу? — Егор рассмеялся, опрокидывая голову назад, — ты разрешаешь завести мне телку? Сколько помню, ты всегда была против.

   — Я готова смириться уже со всем, лишь бы ты перестал принимать, пока это еще возможно, — прошептала она, крепче прижимаясь к нему.

   На всей планете не было человека роднее, а терять самое дорогое, всегда больно.

ГЛАВА 7.

Марк проснулся от того, что в его постели разыгралось поле боя. Два воина в ночных рубашках устроили настоящее сражение за покорение вершины, то есть его.

   Марк всегда мечтал о сыне, представлял, как передаст ему свое дело и фамилию, но вместо этого шесть и пять лет назад, стал отцом двух дочерей.

   Не то чтобы он был не рад, просто мечта никуда не делась.

   — Вы уже почистили зубы?

   Марк прищурился от яркого солнца, которое светило ему в глаза. Он ненавидел так просыпаться, за этим неизменно следовала головная боль, но Марина не хотела менять своих привычек, каждое гребанное утро оголяя огромные окна.

   — Мама сказала, что сегодня мы все вместе поедем в парк. И что у тебя выходной, — наперебой заговорили девчонки, продолжая его тормошить.

   — Я очень рад, что ваша мама как всегда все решила за всех.

   Марк привстал, зевая и прикрываясь кулаком.

   Он считал себя хорошим отцом, пусть и не метил на премию года, но его брак не трещал по швам, наверное, только из-за того что он отчетливо понимал зону своей ответственности.

   — Марина, — он громко позвал жену, раздражаясь только от одного ее имени.

   Нет, он с уважением относился к ней, любил, как мать своих детей и испытывал благодарность. Именно она, познакомила его со своим отцом, который помог Марку стать тем, как он стал. Не великие заслуги перед российским кинематографом, не высокие оценки в университете, а тупо связи.

   — Ты уже проснулся?

   Русоволосая девушка, она была младше Марка на семь лет, обернулась на его голос, отвлекаясь от плиты.

   — Девочки попросили омлет, ты как? Будешь?

   — Марина, зачем ты сказала им, что мы идем в парк? Ты же знаешь, что у меня работы по горло, — Марк увернулся от вилки, на которой был наколот горячий бекон.

   Марина в свое время безумно мечтала стать актрисой, даже закончила актерское с горем пополам, не без помощи родственника. Не чая души в своем чаде, он даже выделил для нее главную роль. Съемочная группа замучалась с повторными дублями, актерский состав едва не лез на стену, но уже перед самим релизом Марина просмотрела отснятый материал, и закатила истерику с нервным срывом. Фильм так и не увидел прокат, а она распрощалась со своими мечтами.

   Увлеклась Марком, Марк увлёкся ей, и его карьера как-то стремительно начала развиваться. Всех все устраивало, и он, наверное, был даже счастлив, пока его не прошибло разрядом тока и зеленым взглядом.

   — Марк, девочки совсем не видят тебя. Кинематограф только выдохнет, если полдня проведёт без твоего пресса.

   Она подошла к нему, запуская под футболку свои теплые руки.

   — Не надо, — Марк попытался отстраниться, но она только усилила напор, отодвигая резинку на его домашних штанах.

   — Девочки сейчас зайдут, — он попытался выдвинуть еще один аргумент, но снова был проигнорирован.

   Марк был уверен, что его член никак не отзовется на эти ласки. Возможно, он давно бы уже поставил на себе клеймо импотента, если бы не реакция организма на Кристину.

   — Предлагаю спрятаться от них в ванной, — прошептала Марина, ловко орудуя рукой.

   — Да я не пойму, что это за такая срочность?

   Марк нервно отодвинул ее от себя, гремя крышкой сковороды, хотя аппетит совсем пропал.

   — Ночью ты устаешь, утром у тебя девочки, — нервно взвизгнула Марина, раскидывая руки в стороны.

   — У нас девочки. У нас.

   — Ты только что отказался от прогулки с ними, а теперь весь такой идеальный отец? Марк, у тебя кто-то есть?

   — О Господи, не начинай заново свою пластинку. Ты знаешь, что кроме работы у меня времени ни на что нет!

   — Хорошо, когда мне можно записаться чтобы меня трахнули?

   — Мама, что такое трахнули? — на кухне появились девочки, в ночных рубашках,забрызганных водой.

   — У папы спроси, мама уже не помнит, — отмахнулась Марина, вырывая из рук Марка прозрачную крышку.

   — Малыш, совсем не обязательно повторять то, что говорит мама, — он погладил девочку по светлым волосам.

   Если бы он встретил Крис немного раньше. Совсем чуть- чуть, на каких-то семь лет. Все бы было совсем иначе.

   Она бы сейчас лезла к нему в штаны, и он не отказал бы. Ни за что не отказал бы.

   Марк пошел в ванную, закрывая за собой дверь. Включил холодную воду, остудил лицо. Он чувствовал себя полным кретином. Идиотом, который делает несчастными сразу троих людей. Марина хорошая жена, красивая молодая женщина.

   Он оперся ладонями в раковину, рассматривая свои синие вены на руках. Нужно было рубить канаты. В конце концов, она может встретить достойного мужчину, стать счастливой. А он будет замечательным воскресным папой.

   Марк оттолкнулся от керамической поверхности и вернулся в кухню. Девочки сидели за большим кухонным столом, уплетали за обе щеки омлет, а на их головках уже были заплетены колоски с лентами в волосах. По телевизору шли мультики, и они внимательно следили за происходящим на экране.

   — Ну, ты чего? — Марк прислонился к дверному косяку, ведущему в их спальню.

   Марина сидела на кровати, к нему спиной, но не нужно было видеть ее лица, чтобы понять, что она плачет. Тихо, совсем беззвучно, чтобы девочки не переживали и он не видел. Она всегда так делала.

   Марк сделал несколько неуверенных шагов, прикрывая дверь и опустился на кончик кровати, прижимая ее к себе.

   Так наверное, обнимает брат сестру. С теплом, любовью, благодарностью, но без искр от которых трещит воздух, задевая крошечными разрядами кожу, без аромата бенгальских огней в воздухе, без сладости спертого дыхания, когда сил остаётся на одни вдохи.

   — Тише, Мариш, ну ты чего...

   Марк погладил ее по волосам, вытирая большим пальцем слезы, а она в ответ только всхлипнула, когда ее плечи затряслись в мелкой дрожи.

   — Прости меня, я всегда все порчу. Хочешь, пойдем в парк, или в кино? Только перестань плакать.

   Он перебирал между пальцами ее пряди, чувствуя, как скрипит сердце.

   — Ты меня больше не любишь, да? Разлюбил нас с девочками?

   Марина подняла на него заплаканные глаза, обнимая своими ладонями его ладони.

   — Да ну что ты такое говоришь, — Марк усмехнулся так, словно она говорит ерунду, но ее соленые губы, не дали ему договорить.

   Марина прижала его ладонь к своей груди, нервно отодвинула халат, и повторила контакт, уже кожа к коже.

   Ее диафрагма все еще дрожала, когда она полностью сняла с плеч халат, прижимая к груди и вторую руку.

   В ее глазах стояла боль, а в горле у Марка формировался ком.

   Он разрастался и грозился его удушить. Разорвать аорту и проехаться катком по всем его костям.

   Он не мог оттолкнуть ее от себя, но и вернуть обратно в душу не получалось. Там уже давно была другая хозяйка.

   Марк приспустил штаны, когда Марина села на него сверху. Ее полные слез глаза не закрывались, даже когда она начала двигаться. Это не было похоже на секс, скорее экзекуцию или акт жертвоприношения.

   Марк чувствовал что изменяет, изменяет с мать его, собственной женой и от этого было гадко. Он возбуждался все сильнее, потому что представлял на своих коленях другую женщину. Он чувствовал эту зелень во взгляде, которая прорастала в его груди лианами, а после кончил не выходя из нее.

   Крис не позволяла ему этого делать, а он бы не отказался от сына внутри нее. Всего пять минут, Марк заставил себя сделать это быстро. У Марины были сложные роды, детей иметь она больше не могла, но все решили, что будет лучше умолчать об этом.

   Марина хотела родить от него сына, Марк хотел Кристину, а Кристина не хотела детей. Замкнутый круг, из которого уже целый год Марк искал выход.

   Весь день он провел с семьей. Иногда смотрел на время и прикидывал, что сейчас он пропустил обед с Крис, разговоры, легкие касания, ужин... А вместо этого, они пошли в кино, потом на аттракционы и прогулялись по торговому центру.

   — Нам, наверное, нужно серьезно поговорить, — Марина посмотрела на Марка, когда они остались наедине.

   Девочки убежали на площадку, а они остались на лавочке.

   — Не здесь, — Марк качнул головой и улыбнулся дочкам, которые махали им рукой, перед тем, как съехать с горки.

   — Не здесь. Не сейчас. Не при детях. Я хочу знать, что происходит? Неужели, мне каждый раз вызывать в тебе жалость, чтобы ты обратил на меня внимание?

   — Давай поговорим, хорошо. Но не сегодня.

   Телефон завибрировал, и Марк достал его из кармана пиджака. Звонила Кристина. Точнее, она была подписана по-другому и каждый раз по-разному, но это было абсолютно неважно, потому что Марк знал каждую цифру ее номера на память. Она была высечена в его нити ДНК и в его мыслях.

   — Нужно ехать, да?

   Марк отвел глаза от телефона и посмотрел на жену. Да, наверное им правда нужно было серьезно поговорить.

   — Донесете сами? Меня ждут на работе, — он виновато улыбнулся, подвигая ей пакет с арбузом.

   — Да, конечно, — Марина равнодушно пожала плечами.

   — До вечера, — Марк скупо поцеловал её в щеку и сорвался с места.

   Его голова была занята вопросом, как искупить свою вину перед Кристиной.

   Он ее очень любил.

   Каждый раз, когда он уходил от нее, каждый раз, когда за его спиной захлопывалась дверь, он умирал, а возрождался лишь тогда, когда снова переступал порог.

***

Марина расплатилась с водителем картой и вышла из машины. Девочки побежали к дому, а она обхватила двумя руками арбуз. Огромный гребанный арбуз, который они купили, чтобы сегодня съесть всей семьей.

   Она ненавидела арбузы.

   Ненавидела свой дом.

   Да и жизнь свою начинала ненавидеть.

   Они поженились с Марком семь лет назад, когда она узнала, что беременна. Сыграли свадьбу, когда Марина была на шестом месяце. Все откладывали, собирали деньги, организовывали. А потом, она не влезла в свое платье. И пришлось покупать отвратительное, в греческом стиле. Марина терпеть не могла этот фасон. Но затянуть свой живот в корсет уже не могла. Фотографии получились ужасными. Она очень надеялась, что носит под сердцем мальчика, как того хотел Марк и помнила в деталях, его разочарованное лицо на УЗИ, по определению пола.

   Нет, Марк быстро взял себя в руки, но Марина видела, как он поджал губы и опустил глаза.

   Всего мгновение, но в нем было всё. А потом...

   — Разрешите я помогу?

   Голос, прям у ее уха. Мужской, приятный.

   Марина обернулась на парня, который шел с ней, нога в ногу.

   — Девушкам нельзя носить тяжелое, тем более таким красивым, — он ослепительно улыбнулся кошачьей улыбкой.

   Глаза сузились, а на щеках заиграли ямочки. И если бы не сегодняшний день, наверное, Марина бы послала его к черту. Но она была обижена, расстроена и безумно страдала от дефицита внимания. А еще и этот арбуз, что б его...

   — Спасибо, — она улыбнулась, передавая внезапному помощнику, тяжелую ношу.

   — Может, познакомимся? Меня Егор зовут, — он еще раз улыбнулся, смешно закидывая арбуз себе на плечо.

   — Марина, — оно вздохнула, глядя под ноги.

   Когда она последний раз вспоминала о том, что она молодая женщина и в этом мире существуют еще и другие мужчины, помимо Марка?

   Нет, не для того чтобы плести интриги и изменять, всего лишь для того, чтобы чувствовать себя полноценной, иногда позволять легкий флирт, для поднятия настроения, чувствовать мимолётное желание в свой адрес. Почему-то именно сейчас, в этих мелких камешках под серебристыми балетками, она увидела, как несчастна.

   У нее не было ни удачной карьеры, ни удачной семьи.

   — Вам подходит это имя, и глаза у вас голубые.

   Марина позволила себе лёгкую улыбку, когда незнакомец наклонился чтобы заглянуть в ее опущенное лицо.

   — А вообще я хотел сказать, что у вас прекрасные сестрички, но вовремя понял, что я не мастер комплиментов.

   Парень тихо засмеялся и этот смех был таким заразительным, что она не смогла не ответить.

   — Зато у вас хорошие манеры, я бы, наверное, несколько часов тащила его.

   — Мама, мам, подсади меня на эту горку, я хочу спуститься по трубе!

   Младшая дочь принялась отчаянно дергать ее за подол сарафана, указывая на свою старшую сестру, которая сверху показывала ей язык.

   — Без проблем, — новый знакомый как-то сам собой принял решение, подхватывая малышку и Марина только увидела ее светлую макушку, которая скрылась за пластиковой, лимонного цвета, трубой.

   Марка всегда приходилось о чем-то просить, сто раз напоминать, упрашивать, будто собственного желания у него ни к чему не было. Это все достигло какого-то апогея и привело к тому, что Марина стояла и откровенно восхищалась обычной человеческой отзывчивостью. Она едва не плакала, как дура, глядя на то как Егор, словно жонглер подсаживал то одну, то другую девчонку на высокую горку, умудряясь не выпустить при этом арбуз.

   И никто. Никто целую неделю не уговаривал его заставить чужих детей смеяться от счастья.

   — Ну что, покажите мне где ваш дом? — Егор потряс в воздухе пакетом, когда сзади него возникло два растрепанных, но довольных ребенка.

   Марина лишь молча кивнула, снова опуская глаза в пол, потому что чувствовала как там блестят слезы.

   Пусть думает, что она ненормальная. Возможно, и в этом есть крупицы правды.

ГЛАВА 8.

С самого утра, Крис бил нервный тремор. Она сто раз брала телефон и столько же раз откладывала его. Продумала речь, чтобы не прийти на запланированный вечер, отказалась мысленно и мысленно пожалела о том, что сделала это. Поэтому, чтобы не жалеть в реальности, она все- таки привела себя в полный порядок, сказала Марку, что сегодня занята и принялась разбираться с ремешками, которые должны были стать ее костюмом на вечер. Портупеи на ее теле смотрелись очень сексуально и соблазнительно. Крис даже не удержалась и сделала несколько селфи. Конечно, она не собиралась их никому отправлять, но мало ли. В арсенале любой девушки, должна быть пара пикантных фото, на случай важных переговоров.

   Сверху костюма, Крис надела черное платье и никто бы никогда не смог догадаться, что под этим скромным, почти монашеским луком, скрывается самый порочный грех.

   Кристина отправила в сумочку маску — обязательный аксессуар, без которого она бы ни за что не подписалась на эту авантюру, и вышла из дома.

   Ее губы были покрыты суперстойкой матовой красной помадой. Избито и пошло? Пусть так. Но в её представлении именно это делало ее образ еще горячее. Это ведь не Крис будет сегодня крутиться на шесте под потолком, а совершенно другая, никому незнакомая девушка. Сама Крис в жизни практически никогда не использовала этот оттенок, да и ее декоративная косметика состояла преимущественно из нюдовых оттенков, а то и вовсе удавалось обходиться минимальным макияжем. На бровях у нее был максимально натуральный татуаж, губы время от времени без фанатизма подвергались уколам, разве что страсть к густым ресницам разделяла с ней ее любимый мастер по наращиванию.

   Поднимаясь ранним утром, для того, чтобы хорошо выглядеть, Кристине было достаточно патчей под глаза на десять минут, консиллера и лёгкого кушона.

   Сегодня все было иначе. Она провела у зеркала два с лишним часа, вырисовывала "смоки", добивалась идеального контура губ и очерченных острых скул. Даже визажиста Кристина вызывать побоялась, потому что в голове засела параноидальная мысль о том, что она всем все разболтает, и ее обязательно узнают.

   Uber подъехал быстро и Кристина села на заднее сидение, отвечая уже на пятое сообщение Жени. Они договорились что отрепетируют на месте, но видимо что-то как всегда пошло не так, и времени настроится у Крис было всего пятнадцать минут, если верить приложению такси.

   Машина подъехала к огромному зданию и стало по-настоящему страшно. Чем ближе цель, тем выше страх встретиться с ней лицом к лицу.

   Крис вошла в лифт, нажала на нужный этаж и обернулась в сторону большого, натертого до блеска зеркала. Оттуда на нее смотрела испуганная девчонка. Скорее всего, она стояла на краю пропасти и собиралась прыгнуть. Встретиться с темными и неизведанными до конца водами океана, почувствовать свободу, избавиться от адреналина, который никогда не вырывался наружу.

   Она поправила платье, когда лифт оповестил о прибытии на нужный этаж и сделала шаг.

   Кристина была готова к полному погружению.

   В импровизированной гримерной, в которой она оказалась, уже сидели девушки. Кому-то поправляли макияж, кому-то прическу. Тело одной из них покрывали глитером из специального распылителя. С некоторыми Крис пересекалась в раздевалке, когда приходила на занятия, некоторых видела впервые, но сейчас, когда она отворила дверь, ей казалось что все уставились на нее. Этого она не предусмотрела.

   — Блин, ну наконец-то! — неизвестно откуда выбежала Женя, прижимая Крис к своей груди. — Я до последнего боялась, что ты передумаешь.

   — Ну я же обещала, — Крис неоднозначно пожала плечами.

   Да, теперь сложившаяся ситуация парила ее гораздо больше. Толку от маски и мнимой анонимности, если все кто находился здесь, прекрасно понимали кто перед ними находится и за милую душу могли все это растрепать.

   — Короче, план такой, — Женя убрала за уши выбившиеся пряди, — первой на разогрев выходит наша рыбка, — она указала рукой на девушку в золотом блеске, который действительно был похож на чешую. — После, будет три парных номера, а следом твое соло, к этому моменту все уже будут разогреты. Дальше я посмотрю на общую реакцию и будем отталкиваться от нее. Ты как? Готова морально?

   — Женя, — Кристина схватила ее за локоть, отводя немного в сторону,— что значит мое соло? Я надеялась потеряться в толпе, чтобы особо не привлекать ничье внимание, а ты говоришь мне, что я должна выйти одна?

   Щеки Крис пылали от жары, которая внезапно остро ощущалась в гримерке, стыда, ужаса, и еще хрен пойми чего.

   — Хватит сеять панику, все будет хорошо. Только так ты сможешь понять, что ты достигла если не совершенства, то хотя бы коснулась его. Иди на грим, — Женя ободряюще потрепала ее по плечу.

   — Ты просто чудовище, — тихо прошипела Кристина, потому что в комнате повисла тишина и все присутствующие в ней, обратились вслух.

   — Я тоже тебя люблю. Ксюш, займись, пожалуйста, этой девочкой. Она должна сегодня блистать. Выбери ей образ поярче, она наш главный десерт.

   Женя уже отдавала распоряжения визажисту, хрупкой девчонке, с короткой, будто обрубленной топором челкой и пирсингом в брови, носу и губе.

   — Я уже делала макияж, — попыталась слабо протестовать Кристина, безвольно оседая в кресле. Она чувствовала себя нерадивым куском глины, который никак не хотел принимать форму при обработке, а теперь ни в один интерьер не вписывался.

   — Я бы нарисовала тебе татуировку дракона во всю спину, если бы было время, — Ксюша поиграла со своей сережкой языком. — У тебя с Джоли один типаж. Но времени, к сожалению, нет. Поэтому давай уберем эту панду с твоего лица, и сделаем что-то более изящное?

   Здесь требовался ее ответ? Вряд ли. Да и в конце концов, какая разница какой макияж будет под маской, которую она не при каких обстоятельствах не снимет?

   Спустя полчаса, в гримерку начали долетать первые звуки музыки и Кристине предложили снять платье, для того чтобы заняться прической и впоследствии не испортить ее. Понимание "не комфортно" уже мало подходило к ситуации. Кристина стянула его и застегнула на своей шее воротничок, элемент костюма, который сдавил горло.

   — Первый раз что ли?

   Одна из девушек, которая, судя по всему, уже была готова к выступлению, присела на краешек столика для визажа. На ней был точно такой же костюм как и на Кристине и чувствовала она себя в нем достаточно свободно.

   — Первый и последний, — Кристина прикрыла глаза, когда Ксюша приложила к ее лицу маску, завязывая шелковые шнурки.

   — Это тебе сейчас так кажется, выйдешь в зал все поменяется, вообще вся жизнь изменится. Это отличный шанс, повод выйти за рамки, при этом особо не нарушая своих принципов. Многие недалекие люди считают танцующих подобные танцы девушек проститутками... Ничего подобного. Никто не станет касаться тебя, если ты не захочешь.

   — Не захочу, — Кристина сжала зубы, понимая, что уже находится на грани.

   Ее сердце колотилось так громко, что было способно перебить доносившуюся музыку. Часть девчонок уже ушла и это значило что с каждой минутой ее выход все ближе. Нервы были на пределе и без рассуждений ее "коллег", о допустимости и правильности данного шага. Помимо личностных переживаний, у нее еще была карьера и экранный образ, да Марк просто убил бы ее, если бы узнал до чего она додумалась.

   — Ну ты как? Готова? — Женя опустила ладони на плечи Кристины.

   Она сама не заметила, как все куда-то исчезли, только тишина теперь давила ей на уши.

   Это всего лишь танец. Обычный танец. Что такого?

   — Да, — уверенно проговорила Кристина, изогнув в улыбке губы.

   С каких пор она начала бояться публики?

   Вытягиваясь во весь рост, Кристина поправила костюм и опустила ноги в туфли на очень высоком каблуке. Расправила волнистые волосы, и провела пальцем, очерчивая контур своих губ. У них у всех были одинаковые костюмы, узнать ее среди остальных просто невозможно.

   Кристина мысленно прокручивала в голове связки, пыталась дышать ровно, и не позволять своему телу дрожать.

   Знакомая мелодия разнеслась по коже мощнейшим разрядом, все внутри словно завибрировало и загудело. Наверное, нужно было приехать сюда намного раньше и посмотреть как выглядит зал, чтобы это не стало таким сюрпризом. Он был просто огромным, сцена на которую вышла Кристина была в самом центре, небольшая, круглая, подсвеченная изнутри холодным голубым цветом. Людей пришедших на открытие сложно было пересчитать. Кристина успела заметить только официантов в белых перчатках и таких же масках. Белый цвет ткани особенно резко контрастировал в ультрафиолете.

   Крис сделала несколько шагов, обхватывая раскаленной ладонью шест. Он оказался ледяным, гладким и скользким. Кристина прикрыла глаза, для того чтобы не видеть множество чужих взглядов, которые, как ей казалось, были прикованы исключительно к ней. Руки помнили все, не смотря на то, что внутри все дрожало от страха. Пара заученных движений и Кристина почувствовала невесомость. Превратилась в музыку, воду, воздух... Стала единым целым с окутывающей атмосферой клуба. Все давалось легко и непринужденно, даже на тренировках в полном одиночестве не получалось так легко. Чужие взгляды больше не пугали, теперь они превратились в источник энергии заполняющий ее легкие, адреналин, пульсирующий в синих венках. Она выполнила самый сложный элемент и даже не заметила этого, думая лишь о том, как смотрятся ее обнаженные ноги в лучах сказочного света, как переливаются шелковые волосы, как крепко сжимает грудь корсет. Кристина чувствовала такую свободу, что рыдать хотелось. Словно эти вращения вытрусили из нее все старое и ненужное, превращая в чистый лист, белоснежный и безупречный.

   Одобрительный гул, крики и аплодисменты когда музыка стихла, наверное, долго останутся в ее памяти. Она это заслужила. Это все для нее.

   — Господи, ты была прекрасна, — не сдерживая своих эмоций и подпрыгивая на месте, прокричала Женя, сжимая ее в своих крепких объятиях. — Ты сделала идеальное "Черри", а "Аллегра" вышло лучше чем у меня! А после твоего "Мартини", Крис, я вообще подумала, что занимаю твое место в студии.

   — Да перестань ты, — она шутливо отмахнулась, чувствуя, как влага выступает на ее теле. — А от "Мартини" я бы не отказалась.

   — У нас есть арендованная зона, в самом конце три столика наши, ты можешь позволить себе бокал, но только один, Крис, у тебя будет ещё выход, и никаких отказов я не приму. Все в восторге! Ты однозначно звезда сегодняшнего вечера!

   — Хватит, сейчас сглазишь, — Кристина улыбнулась, направляясь в комнату грима.

   — Бар оплачен заведением для наших девочек, так что ничего не плати, — донеслось ей в спину, когда она уже потянулась к двери.

   Сняла чёрный шелковый халат с вешалки, прикрывая тело, и ещё раз посмотрела на себя в зеркало. Ей нравилось то, что она там видела.

   Румянец, вызванный возбуждением, не могла скрыть даже плотная пудра и качественный тон.

   Кристина примерно поняла где находятся столы. Углы клуба были освещены достаточно плохо и учитывая то, что все внимание было приковано к яркой сцене, она особо ничего не боялась. Тем более, маска по-прежнему плотно облегала ее лицо, и в этом симпатичном халатике открывающим ее длинные ноги, она была почти одета.

   Аккуратно продвигаясь к столику, Крис видела как пара девушек общались с гостями. Они беззаботно смеялись и скорее всего, получали комплименты.

   Кристина не собиралась их осуждать за это, возможно, если бы она была свободна, она бы сделала то же самое.

   Эйфория, зреющая внутри, просилась наружу.

   Официант кивнул, когда Кристина указала на напиток в одну из строчек меню и испарился в толпе. Музыка стала играть громче, на сцене появился ди-джей, занимая пустой пульт, а это означало только одно: в программе Жени начался перерыв.

   Она хотела, чтобы Кристина закрыла вечер, с ума сойти...

   Холодная жидкость, которую Крис втянула через трубочку, буквально вырывая из рук официанта бокал, протекла холодной змейкой по пищеводу, и через пару секунд разожгла огонь еще сильнее.

   — Привет, я в восторге от того как ты двигаешься.

   Кристина выронила из губ трубочку, оборачиваясь и провожая взглядом мужчину приближающегося к ее столу.

   Он, как и большинство здесь присутствующих, был в маске. Шикарный костюм, практически фрак, аккуратно зачесанные назад волосы, дорогой запах ненавязчивого парфюма, с нотками нового изделия из кожи.

   Женя говорила, что публика здесь будет обеспеченной, наверное, не обманула. Только вот почему-то Кристина была уверена, что стоит бару немного опустеть, все эти фраки и прочая атрибутика новоявленных лордов, останется где-то под ногами танцующих. Все это был фарсом, во всяком случае, так видела это Кристина.

   — С чего ты взял, что подошел именно к той девушке, чей танец тебя восхитил? Здесь достаточно темно, у нас одинаковые костюмы и маски, — Кристина приподняла бровь, снова делая прохладный глоток "Мартини".

   — Я же не на костюмы смотрел, — усмехнулся парень, откидываясь на спинку кресла, в его руке тоже был бокал с чем-то темным.

   — Я еще вообще не выходила, — она беззаботно пожала плечами, помешивая лёд, который наверняка звенел о стенки бокала, только услышать это из-за громкой музыки было невозможно.

   — Выходила, и танцевала, — его губы растянулись в ленивой улыбке, — и я практически уверен, что это было твое первое выступление.

   — Все настолько плохо выглядело? — фыркнула она, продолжая изучать черты лица, которые были открыты. — В чем тогда причина восхищений?

   — Мне понравилось, что это было впервые и для меня, — он поглаживал пальцами запотевшие стенки бокала, медленно вращая его.

   — И ещё для сотни мужчин, — с издевкой добавила Кристина, поражаясь этому искрящему самодовольству.

   Если у него достаточно денег для приобретения проходки, это ещё ничего не значит.

   — Никогда не брал в счёт толпу, — казалось его даже не задел ее укол. — Знаешь, это как быть первым у девушки. Потом их может быть много, они даже могут наблюдать за процессом, но запомнит она только его.

   — Я даже не знала о твоем существовании, когда танцевала, — фыркнула Кристина, делая крупный глоток.

   — Я это исправил.

   — Тебе так кажется.

   Она отставила в сторону недопитый напиток, и резко встала, когда незнакомец перехватил ее руку, притягивая к себе.

   На мгновение стало очень страшно, захотелось кричать и звать на помощь, но после сработала уязвленная гордость и чувство собственного достоинства.

   Что он вообще себе позволяет?

   С каких делов он присвоил ее танец себе?!!

   Почему пытается вести себя так, будто ему известно больше, чем всем присутствующим?

   И почему его прикосновения пропитаны таким пламенем, что даже сердцу больно?

   — Я остаюсь здесь только ради тебя, — проговорил он наклоняясь к ее уху.

   Это действие и эти слова, были слишком интимными.

   — Потому что я уверен, что когда ты будешь танцевать снова, тебе уже не придется искать в толпе своего главного зрителя, ты будешь заранее знать что он есть и не отводит от тебя взгляд ни на минуту. Касается тебя в своих мыслях, скользит пальцами по гладкой коже, ласкает и превращает в воск. С ума по тебе сходит.

   Его губы были практически в миллиметре, парализуя своими словами, высокий каблук позволял Кристине быть с ним глаза в глаза. Она хотела бунтовать, но тело отказалось слушаться. Это был гипноз, не иначе.

   Разум бил тревогу в набат, а сердце старалось перестучать и сбить его настойчивый ритм. Всего лишь пара миллиметров, и она попробует какие на вкус эти губы, или же просто упадёт в своих глазах ниже плинтуса за это безрассудство.

   — Это не сложно, просто повторяй за мной, — он потянулся первым, аккуратно захватывая ее нижнюю губу в плен, и Кристина резко оттолкнула его в грудь, что было силы.

   — Ты вкуснее, чем я думал, — уловил слух сквозь кричащую музыку, когда Кристина уже неслась сквозь толпу в обуви совершенно не предназначенной для этого.

   Он просто незнакомец.

   Короткий эпизод ее жизни, гребанный мажор, который считает что может купить здесь себе все что ему понравится.

   Кристина слишком громко хлопнула дверью гримерной, заставляя всех обернуться и отвлечься от своих дел.

   Этого ей ещё не хватало. Она только что вдоволь наелась излишним вниманием.

   — Ты молодец. Неплохо для новенькой, — прозвучало не очень искренне в ее адрес.

   — Не переживай, на твоё место я не претендую, — достаточно резко проговорила Кристина, мечтая чтобы все это скорее закончилось.

   Злость была какой-то сильной и необоснованной, она сама не понимала что именно настолько сильно вывело ее из себя: хамское поведение или неудовлетворенные желания, которые так не кстати вспыхнули.

   Это было чем-то новым для нее, никогда, даже в глубокой юности Кристина не страдала легкомыслием. Ее не затягивало в омут необдуманной страсти, она была умнее этого. Не то чтобы ее поведение было безэмоциональным и исключительным, Марк на минуточку был женат, что Кристине уже давно было известно, но он долго и красиво ухаживал, доказывал свою любовь, проявлял заботу, покорял ее сердце...

   Тогда почему в затемненной зоне клуба, она почувствовала ту тяжесть внизу живота, реагируя на идиотские слова самодовольного придурка?!

   Кристина решила, что станцует для него, покажет ему такой танец что он изойдется весь, будет грызть локти до белых косточек, понимая что больше никогда не подойдёт, к ней на расстоянии шага. Переполнится желанием и сойдёт с ума.

   Она проверила шелковые шнурки, которые плотно обтягивали голову и скинула халат на соседний стул. Ей только не хватало краски, для того чтобы нарисовать на щеках полоски, подобно воинствующей амазонке. Теперь она не боялась своего повторного выхода, потому что понимала что здесь больше не осталось людей, которые будут наблюдать за ней. Они превратились в массовку, не имеющую значения. Кристина была уверена в том, что почувствует на своей коже этот взгляд, который, черт возьми, вытряс из нее все разумное.

   Она подарит ему танец, как он и просил, каждым движением доказывая в первую очередь себе, что так просто никогда никому не достанется.

ГЛАВА 9.

Егор проводил взглядом тонкие ножки, которые в этих туфлях казались бесконечно длинными. Конечно, его коробило от того, что помимо него на нее глазела еще куча других. Он пытался уломать Женю на приват, но та, округлив глаза, заверила его что Кристина никогда на такое не согласится. Заполучить ее здесь, уже было большой удачей. Егор чувствовал, как по миллиметру разрушал ее устои, крушил каменные глыбы, которыми она себя обставила. Малышке нужно было это, чертов адреналин которым она кипела, азарт, риск, она должна была чувствовать палитру вкусов, ощущать кончиком языка, как пахнет жизнь. Видеть цвета, понимать, насколько планета безгранична.

   Он галантно улыбнулся девушке, которая уже не первый раз как бы невзначай проходила мимо, но к ее сожалению или же счастью, сегодня здесь никого для Егора не было. Коньяк в его стакане был отвратителен на вкус и не производил абсолютно никакого эффекта, то ли дело ее губы.

   Ощущения были настолько яркие, что ему даже не хотелось принять вдогонку, чтобы продлить эффект.

   Прошлая целая вечность и Егор уже вдоволь насмотрелся на извивающиеся тела, которые не пробуждали в нем абсолютно ничего. Как мёртвому припарки. Второй стакан опустел и он предпочёл на этом остановиться, смысла в этом все равно не было. Сейчас, глядя на часы, он переживал о том, что переусердствовал, и она просто свалила, но приятный холодок прошелся по позвоночнику, а кадык дернулся, когда она снова оказалась на сцене. Не такая зажатая, как в свой первый танец, когда была сосредоточена исключительно на технических моментах со страхом в изумрудных глазах, едва ли не посылающих сигналы бедствия.

   Раскованная, горячая, страстная.

   Егор закусил нижнюю губу, чтобы не замурчать вслух сытым котом. Все было не зря, она оказалась способной ученицей, извлекающей уроки.

   Казалось, спичку поднеси и ее глаза цвета абсента вспыхнут огнем, а он бы пил, пил и не останавливался, до маленьких фей, опускающихся на его плечи.

   Ещё ни одну толпа не приветствовала так активно. Она говорила ему что-то об одинаковой одежде, или гребанной маске? Жаль, что она сама до конца не осознавала какой магнетической силой владеет, а может и не жаль-ему больше достанется.

   Свет потух, когда Кристина покинула сцену, и Егор устало опустился за свой столик, вращая пальцами зажигалку. Хотелось выйти на улицу и тяжело затянуться, чтобы легкие вывернуло наизнанку. Но он терпел, потому что наверняка знал о том, что она выйдет. Слишком любопытная и настойчивая, в попытках доказать свою позицию, но у Егора был свой козырь, который перебил бы все ее карты.

   И он не ошибся, чёрный халатик снова обнимал ее тело, новый бокал мартини стоял на том же столике, она боролась с собой, но время от времени сканировала толпу взглядом.

   Ждала его.

   Егор довольно улыбнулся, продолжая сидеть на месте. Весь спектр эмоций еще никто не отменял, только тогда, когда он поймёт, что эмоциональные качели достигли своего максимума, подойдёт и опустит рубильник, преподнося очередной сюрприз. Егор видел, как недовольно поджались пухлые губки, когда пару девушек сели с ней за один столик.

   Как быстро опустел бокал и как она раздраженно еще раз осмотрела толпу, оставляя свое место.

   Егор вовремя протянул руку, перехватывая запястье пробегающей мимо девушки.

   — Спасибо, — он улыбнулся, наблюдая за непониманием возникшем на лице.

   Потянул верёвки и опустил на стол маску.

   — Ты? — девушка поморщила свои тонкие бровки, — пожалуйста, Егор. Если она узнает, я тебя убью.

   — Я могила, — он сложил пальцы в форме креста, прикладывая их к губам.

   — Идиотские шуточки про мёртвых, — Женя состроила гримассу, — прости, но мне надо бежать. А ты, если хочешь, заходи на днях, посмотришь какой пол мы постелили в студии.

   — Я в инстаграме лайкну.

   — Можно подумать, ты там есть, — Женя закатила глаза, отмахиваясь, — все, мне некогда.

   Да и ему, собственно, было некогда. Он все еще продолжал сканировать взглядом Кристину, отмечая, как один из официантов склонился к ней, оставляя на столе небольшую коробочку и что-то сказал на ухо.

   Егор глубоко вдохнул, наверное, забирая весь воздух в этом душном помещении.

   Так бывает. Ты рождаешься с дырой внутри, просто колоссальной бездной, и хрен знает что делать дальше. Как быть. Читать книги, получать образование за образованием, стать первым кем-то, вторым Илоном или саморазрушаться, убиваться в хлам, вступить в клуб 27 и сдохнуть.

   Наполнять свою дыру или ходить с ней до конца своих дней, как пустышка во рту кого-то более значимого.

   Егору хотелось наполняться. Самыми чистыми эмоциями, настоящими.

   Без примесей, добавок, заменителей.

   Натуральными, как свежее молоко и сырое мясо.

   Никто не хочет питаться суррогатом. Ты — то, что ты ешь. То, чем дышишь. Что чувствуешь.

   Это все было похоже на прыжок с парашюта, охренительно высоко, дух захватило, давление подскочило, а чувство одновременного страха и блаженства смешались в бутылке, превращаясь в сверхновый коктейль Молотова. Взрыв будет такой, что ни одна водородная бомба и рядом не стояла. Только бы успеть вовремя дернуть за кольцо.

   Мощный толчок от удара в грудную клетку, привел Егора в чувство.

   Столкновение с землей, в виде вибровызова на телефоне, произошло раньше, чем он на это рассчитывал.

   Вокруг снова заиграла музыка, засветили огоньки и стало душно. Егор знал, кто звонит. Всегда с разных номеров или с приложения, никогда не подписываясь своим именем.

   Этого и не нужно было.

   Некоторые люди не нуждаются в представлении.

   Они как серые кардиналы, руководят своей невидимой рукой, сокрытой от глаз простых смертных. К их пальцам привязаны ниточки, и они дергают всех, кто находится под их ладонями.

   Вот и Егор почувствовал, как его рука дернулась, снимая трубку.

   Ему не нужно было отвечать. Глупые и безмолвные марионетки, только слушают то, что им говорят. Послушно хлопают ресничками, кивают головой. И исполняют приказы.

   Егор встал со стула и последний раз посмотрел на девчонку. Она уже открыла коробочку и что-то очень тщательно изучала. Ему бы чувствовать ее эмоции, поглощать их, как жадная тварь, которая питается чувствами, ловить каждый взмах ее ресниц, сенсорно ощущать ее тепло и энергию. Однозначно, отныне и до последнего вздоха, это его излюбленная пища, жизненно необходимая потребность.

   Но его ждали.

   Всегда в разных местах, иногда это доходило даже до абсурда. В автобусе, под определенным номером, в конкретное время, в телефонной будке, в тесном овощном магазинчике на окраине города или в зоопарке. Егор не знал, по какому принципу выбирается место встречи, но, как и в популярном фильме, изменить его было нельзя.

   Сегодня его просто ждали в машине.

   Глупая игра, его опасный знакомый был геймером до мозга костей и играл он совсем не по правилам, не пренебрегая чит- кодами.

   Егор не спешил, времени ему дали достаточно, но заскочить домой переодеться, он не успевал. Ему и самому было странно смотреть в маленькое зеркальце и видеть ворот белой рубашки и узел галстука. Егор вел машину не спеша, прокручивая в голове события, которые, как ему казалось и не происходили никогда.

   Кристина, ее образ, их общение — просто созданный воспаленным мозгом мираж, иллюзия, которую он сам же и придумал, чтобы было проще.

   Иногда, люди от одиночества чокаются. У них едет крыша и они сами выдумывают себе друзей и любимых. К ним во снах приходят умершие, они слышат голоса, создают воображаемых друзей. Фантазия играет в опасную игру, из одиночки, превращая тебя в психа.

   Егор резко затормозил на переходе и ему по капоту постучал какой-то смелый мужик.

   Он сам не заметил, как скорость на спидометре возросла, как он затерялся в своих мыслях.

   Только Крис существует. Он был в этом уверен, как ни в чем и никогда.

   Егор проехал еще пару темных кварталов и остановился у ночного ларька.

   Так странно... Время летит, технологии не стоят на месте, а ларьки, маленькие предки современных мегамаркетов, все так же населяют город. С каждым годом их все меньше и меньше, вымирающий вид, скоро можно занести в красную книгу девяностых.

   — Минералку, — Егор положил на тарелочку у маленького окошка, пятьдесят рублей.

   Окошко открылось и он явно уловил оттуда запах курительных смесей. Деньги исчезли, а на их месте появилась бутылка воды, с газом.

   Егор ухмыльнулся, но спорить с немым стражем ларька не стал.

   Он открутил крышечку, сделал глоток и прошел вглубь маленьких тесных домиков.

   На улице срывался мелкий дождь, погода была так себе, но Егору это не доставляло дискомфорта. Наоборот, мягкие капли немного охлаждали его пыл.

   У одного из заборов, он увидел тачку. И хотя он слабо помнил номера, которые ему диктовали, уверенность в том, что в этом салоне ждут именно его, была стопроцентной.

   Этот глуповатый квест, он снова прошел.

   Из раза в раз, он находил нужное место, словно профи, ищейка, которая живет инстинктами.

   Егор перешел дорогу, вступил в небольшую ямку, чуть не подвернул ногу и выругался про себя.

   Дверь машины уже слегка приоткрылась, и ему ничего не оставалось, как принять это немое предложение.

   — Вовремя, Громчик, — собеседник глупо хихикнул, и в салоне включился свет, заставляя Егора прищуриться.

   — Давай по-быстрому.

   Егор совсем не согласен был с поговоркой о старых друзьях. Ему бы вообще никаких, чем одного такого.

   Ему было тесно от тела, которое сидело рядом и не хотелось портить сегодняшние эмоции, смешивать что-то чистое и светлое с галимым дерьмом.

   — Куда спешить, братишка? Будешь? — тощая рука, с такими же худыми пальцами и отчетливо выпирающими костяшками, протянула Егору под самый нос, прозрачный пакетик.

   Знал, чем подкупить. Слишком хорошо знал.

   — Нет, — Егор отодвинул пакет, и наверное сам удивился не меньше своего приятеля.

   Отказ от кайфа- это было чем-то новым. Как первый раз увидеть море. Гамма эмоций, которые переполняют, целый спектр, как в палитре цветов, со всевозможными оттенками.

   Это все она. Егор не был романтиком, не был сентиментальным клоуном, ничего такого. Только срыв башки и желание обретать.

   — Фигасе, — в салоне раздался свист и все те же худые пальцы нырнули в пакетик, зарываясь в порошке, — тогда смотри, х*ли.

   Он беззвучно рассмеялся, и показательно стал втирать в десна пыль, которая мелкими крупицами осталась на подушечках пальцев.

   — Идиот, — Егор рассмеялся, отталкивая его от себя, — говори зачем звал, мне бежать нужно.

   — Ты странный какой-то стал, Гром. От зелья отказываешься, занятой такой весь. Я чего-то не знаю?

   — Не знаешь, Сова, не знаешь. И не узнаешь. Чем меньше знаний, тем сон крепче, слышал такую народную мудрость? А народ знает, что говорит.

   — Спит крепче тот, кто под землей,— он закинул руку на шею Егору, и прищурился, — где бабки, Гром?

   — Твои? — Егор нервно дернул плечом, нависшая рука казалась несоизмеримой ношей.

   — Мои, твои, неважно. Мне пох*й, кому они принадлежат, главное, чтобы лежали в моем кармане,— Сова ухмыльнулся, обнажая зубы.

   И не даром говорят, что фамилия и имя в жизни человека, играют большую роль.

   Егор знал Тиму Совенкова еще с детства, и уже тогда всем, кроме его мамы, было лень выговаривать длинное имя Тимофей. Тимой так никто и не стал его звать, зато кличка Сова здорово прилипла к нему, как репях к детской штанине. Глаза у него были большие светло-карего цвета. Пронзительные и выразительные.

   — Егорка? — Сова потрепал его по плечу.

   Запах табака и мужского парфюма, ударил в нос, возвращая Егора обратно в тачку. Он не любил воспоминания из детства. Потому что он был бездомным котенком, который пытался прибиться ко всем, кто его окружал. И везде, он приходился не ко двору. Только с непослушным мальчиком, который от любопытства однажды перелез через забор детского дома, они стали чуть ли не братьями.

   Не судьба ли?

   А теперь, Егор пытался откреститься от него, вычеркнуть из будущего, чтобы построить настоящее.

   — Так если в твоем кармане пусто, значит пора на работу.

   — Смешно, чувак. Смешно, — Сова облизал пересохшие губы и выхватил из рук Егора минералку, — ты когда приходил ко мне тачку просил, я тебе так ответил? Или когда твою мелкую надо было в технарь пристроить, а? Или, может, когда мой батя перед мусорами тебя отмазывал, надо было плюнуть? Мы вроде как договорились, общее дело делали, а ты быка включаешь.

   — Я больше не в теме. Заработанных денег хватило бы на пять твоих жизней, а с учетом твоих пристрастий, на все десять...

   — Не надо считать чужое, Гром. Ни года, ни рубли. Ты можешь отстегивать свое, кому угодно. Бомжам, калекам, подыхающим. Очищай свою засранную карму, как хочешь. А мне нужны бабки. Три слова, а смысла то сколько.

   Сова жадно припал губами к горлышку бутылки, делая большие глотки.

   Егору ничего бы не стоило взять его за горло одной рукой, навалиться всем телом и... Сова был под кайфом, силы в нем было не больше чем в ребенке. Вода полилась по подбородку, лужицей растеклась по белой футболке, а Егор сидел и молчал. Он снова превратился в того жалкого бездомного котенка, каким был в детстве.

   Он до сих пор помнил, как сбегал из приюта и приходил домой к Тиме. Его мама всегда угощала Егора вкусными пирожками и поила сладким-сладким чаем. И руки у нее были нежные, а улыбка добрая. Егора никогда не ругали воспитатели и почему-то закрывали глаза на его вылазки. Но ему было все равно, у него была семья. Почти.

   — Каждый др*чит, как хочет. Денег нет, чувак, и не будет.

   — Вот какая же ты с*ка, а, — Сова рассмеялся, закатывая глаза, — правда говорят, что из вас, детдомовских, ничего нормального не вырастает. Модели нет. Ни семьи, ни дружбы. Вы как голодные собаки, сперва ластитесь у ног, а потом обжираетесь и бросаетесь на хозяина. Думаешь, накопил на существование и все? На меня срать можно? Если бы не мой батя, сдох бы ты, давным-давно.

   — Я уже вернул вам бабки, в стократном размере. Это ты зажрался, дело совсем не во мне. Отдыхай, бро.

   Егор щелкнул ручкой и вылез из машины.

   Ему казалось, что от нахлынувшего гнева, у него полопались в глазах капилляры. Все было так. Сова правду говорил. Но он выплатил свои долги несколько веков назад.

   — Ты в этом костюме, как м*дак! Детдомовскую натуру и неблагополучное лицо, не скроешь ни галстучком, не пиджачком, — раздалось сзади, но Егор даже не думал поворачиваться.

   Именно сейчас, он чувствовал, как ломка накрывает его тело. Температура тела поднялась, зубы не попадали друг на друга, а пальцы впивались в ладони с невероятной силой.

   Он никогда не был хорошим. Ни тогда, когда дружил с мелким, ради вкусного чая и горячих пирожков, ни сейчас, когда грабил богатых и переводил деньги нуждающимся. Гребанный Робин Bad нашего времени.

   Джек, который ничего не построил в своей жизни. Ни дома, ни дружбы, ни семьи.

ГЛАВА 10.

Кристина отставила в сторону коробочку, так ее и не открывая. Она несколько раз переспросила у официанта не ошибся ли он, и когда тот отрицательно покачал головой, шумно выдохнула.

   — Атакуют поклонники?

   Сияющая Женя появилась перед ней, присаживаясь напротив и приподняла бровь, взглядом указывая на оставленную коробочку.

   — Мне не нравится все это, — Кристина опустила глаза, — я надеялась остаться незаметной.

   — Незаметной? После того, что ты выделывала? — Женя придвинулась ближе, переходя на шёпот. — Меня умоляли дать твои контакты.

   — Женя! — Кристина возмущенно распахнула глаза.

   — Я ничего не давала, — обиженно проговорила она.

   — Я наверное, все расскажу сегодня Марку.

   — Думаешь, он примет это как должное? Знаешь, мужики любят думать, что власть крепко сидит у них в руках. Возможно, если бы ты поговорила с ним заранее, он бы и пошёл на уступки... А оповещать постфактум, — Женя поджала губы, — твой Марк начнёт играть в оскорбленную гордость.

   — По-моему уже очевидно, что он все узнает, слишком много свидетелей.

   — Все можно опровергнуть, успокойся, я ведь на твоей стороне. Да и потом, ты ничего такого не сделала для того, чтобы молчание тебя изводило. Или тебе стыдно от того что тебе понравилось? Ты ведь ощутила этот кайф, по глазам вижу! Согласись что это намного круче, чем редкий секс которым он тебя балует?

   — Женя, это было ошибкой.

   Кристина встала, еще раз окидывая толпу взглядом.

   Было стыдно признаться, но она ждала что незнакомец снова подойдёт к ней.

   Для чего? Да просто потому, что заставил ее почувствовать себя особенной, а потом растворился, невербально подтверждая, что все его слова — ложь. Она взяла коробочку, потому что она могла утолить любопытство, и может быть, дать какое-либо объяснение произошедшему. Возможно, ему срочно пришлось уйти?

   — Завтра ты проснешься, и твоё мнение поменяется, — Женя прижала ее к себе, в дружеском объятии.

   — Надеюсь.

   Вымученная улыбка слетела с губ Кристины и она на самом деле почувствовала себя жалкой.

   Несчастной, абсолютно пустой внутри. Она сейчас знала одно: если бы Марк полностью посвятил себя ей, не было бы никаких танцев, никаких попыток отыскать восхищение у чужой публики, никаких мурашек от прикосновений незнакомого мужчины.

   Кристина села на заднее сидение такси, вращая в руках коробочку. Наверное, она просто ее выкинет. Разве имеет значение что там? Даже если вещь ценная, она в очередной раз напомнит ей о том, что она абсолютно одна. Даже сейчас.

   Экран телефона на мгновение осветил темный салон, когда Кристина приложила его к уху, слушая гудки. Пять длинных гудков, когда трубку сняли, и из динамика послышался приглушенный голос.

   Всегда шёпотом.

   Всегда чтобы жена не слышала, извечно лежащая под боком женщина, имеющая на это официальное право.

   От этого коробило.

   — Марк приедь ко мне. Сейчас.

   Кристина принялась нервно скользить пальцами по ребрам коробки.

   — Ты же знаешь что я не могу, — тихо проговорил он, наверняка оглядываясь в проход.

   — Я танцевала сегодня в баре, — проговорила Кристина, пытаясь выбить из него это неправильное, колючее "не могу".

   — Ходила отдохнуть?

   — Нет, Марк, я танцевала на сцене. Развлекала толпу, крутилась на шесте, как тебе больше нравится? — стараясь отравить ядом каждое слово, прошипела Кристина.

   — Ты же сейчас шутишь, да?

   — Конечно. По мне же видно, что я ещё та шутница?

   — Это твоя репутация!

   — Тебя только это волнует, да?

   — Ты совсем съехала с катушек, перестань вести себя так, будто это я ещё в чем-то виноват!

   — Да ни в чем ты не виноват, Марк. Ты отличный продюсер, верный муж и золотой папочка, спокойной ночи.

   Кристина бросила трубку, чувствуя, что готова разрыдаться.

   Она еще немного повертела в пальцах коробку, открывая ее. Тот, чьим подаркам она действительно была рада, сейчас вернется в теплую постель и обнимет другую женщину, а может и постарается заделать ей нового ребенка, у него ведь это отлично получается.

   Кристина видела несколько раз на съемочной площадке его дочерей и жену. Ей даже приходилось изображать на лице приветствие и выдавливать дружелюбный тон, лицемерно улыбаясь, когда Марина хвалила их с Марком общий проект. Не хотелось даже думать что та сумочка, которую она сжимала в руках, была куплена на деньги вырученные с сериала. Меньше всего Кристине хотелось быть спонсором ее улыбки.

   Она нахмурилась, когда достала из коробочки тонкий браслет. В тёмном салоне автомобиля было сложно разобрать, но, кажется, он был сделан из серебра. Гладкий и прохладный, не смотря на то, что пальцы от нервов у Кристины тоже были ледяными.

   Она опустила его обратно, накрывая крышкой, все еще не отказываясь от своих планов выкинуть его в ближайшую урну.

   Машина заехала во двор и Кристина вышла, не проронив и слова. Преждевременная оплата поездки онлайн, избавляла от никому ненужных любезностей. Крис прислонила к домофону ключ, кивнула консьержу и выбрала свой этаж в просторной кабинке лифта. Коробочку все еще сжимали пальцы, будто она вросла в ее ладонь.

   Каждое позднее возвращение в квартиру начиналось с одного и того же ритуала: скинуть обувь на огромном каблуке, касаясь ступнями ровного пола, и даже прикусить губу, чтобы стон удовольствия не казался таким громким. Закрыть дверь на все три сложных замка, два из которых врезали в дверь по личному распоряжению Марка. Можно подумать, ему было до нее дело. Зажечь в каждой комнате свет, как основной, так и всевозможные светильники, избегая любого тёмного угла. Включить нейтральный канал, и перекусывая свежими фруктами ознакомиться с очередной стопкой сценария.

   А потом расправить кровать с шикарным постельным бельем, и в не менее шикарном ночном белье уснуть в полном одиночестве. Это такая незавидная участь любовниц. Побочный эффект, который притупляет эйфорию. У него даже есть свой собственный вкус, похожий на горечь шампанского отпитого из бокала в полном одиночестве, когда на телефон приходит уведомление, в котором робот поздравляет тебя с очередным праздником проведённым в полном одиночестве.

   В последний Новый Год, Кристина просто приняла снотворное, как только за окном начались взрываться первые фейерверки. Слышать чужую радость было невыносимо. Раздражаясь на саму себя за то, что продолжает таскать коробочку, Кристина присела на мягкий пуф, снова открывая крышку. Обычный браслет, абсолютно ничего примечательного.

   Учитывая количество украшений, которые имелись в наличии Кристины, нужно было хорошо постараться, для того чтобы ее удивить. Но торчащий уголок записки, пробудил любопытство. Она опустила браслет на сомкнутые колени, разворачивая листок.

   "Пока он пуст, но скоро мы заполним его твоими счастливыми воспоминаниями, если позволишь... "

   Кристина поморщилась, инстинктивно переворачивая листок:

   "... а если не позволишь, обойдёмся без твоего разрешения."

   Кристина смяла записку, бросая ее на пол, и потрясла коробочкой, откуда прямо на ее ноги выпало еще одно послание.

   "Если выкинешь его, я куплю новый, с одноразовой застежкой."

   Кристина нервно перевернула листок:

   "Здесь должно было быть ещё что-то милое, но я оставлю интригу до следующего раза".

   — Какой-то бред, — она сгребла браслет, оставляя его вместе с коробочкой на журнальном столике, и принялась освещать каждую комнату.

   Страх темноты остался еще из детства. Странно конечно, что все настолько четко осталось в памяти, не смотря на четырёхлетний возраст, но даже знание истоков так и не помогло ей избавиться от фобии.

   А может, Кристина и не особо старалась.

   Сейчас у нее не было времени на изнуряющие беседы с психологом, а раньше, родители никогда не были против включенного ночника.

   Когда Кристине было четыре, они поехали в гости к родственникам. Ее сразу же познакомили с троюродной сестрой, которой уже было целых семь, и она ходила в школу, а сейчас отдыхала на настоящих каникулах. Что такое каникулы Кристина не знала, но ей было очень интересно слушать истории, которые с важным видом рассказывала ей сестренка.

   У нее было много разных игрушек, конструкторов, роботов, она разрешала нажимать Кристине на кнопку, после чего тот поворачивал голову и что-то говорил на непонятном языке.

   А потом, она предложила ей посмотреть подземное царство. Кристина тогда ещё не умела считать, чтобы понять сколько прошло времени прежде, чем родители отмечающие встречу спохватились и достали ее из подпертого милой сестренкой погреба. Детали из памяти стерты, но насколько Кристина помнила, сейчас с этими родственниками они больше не общались. Как-то однажды, ей случилось пересечься с сестрой в родном городе. Ее улыбка, обращенная к Кристине была такой же мерзкой, как и в тот вечер.

   Дети жестоки. И иногда детские шалости безвозвратно калечат психику.

   Кристина включила телевизор, на ходу избавляясь от одежды. Особо сильно хотелось снять костюм, который был ближе всего к телу.

   Он хранил сегодняшний грех, но вместе с тем и его искупление. Она хотела делать то, что делала. Не в этом ли была прелесть?

   Тёплая вода ласкала ее кожу, когда Кристина окунулась в облако ароматов. Руки скользили по гладкому телу, а в мыслях почему-то воспроизводилась одна и та же сцена в баре. Чужой мужчина был так близко к ней, она чувствовала его запах, жар дыхания. Он дал ей надежду на то что все возможно изменить, выйти из единственной намеченной орбиты, захлебнуться страстью, но очень быстро эту надежду и отнял, что, наверное, было к лучшему.

   Кристина завернулась в полотенце, возвращаясь в гостиную. То и дело загорающийся экран мобильного телефона, дал понять о входящем вызове.

   — Кристина, скажи чтобы меня пропустили.

   — Хорошо...

   Она растерянно положила мобильный телефон на столик и поднесла к уху трубку внутреннего. Сердце стучало так, что вибрации передавались всему телу.

   — У меня гость, пропустите, пожалуйста, — как можно спокойнее проговорила Кристина.

   Она подошла к зеркалу, оглядывая свое чистое от всякого макияжа лицо, вряд ли Марк вообще когда-нибудь видел ее такой. Разве что во время их первой встречи, когда она пришла на кастинг сериала. Тогда все было волнительно, до дрожи. Она выделила его из всех и Марк ответил ей взаимностью. Тогда ещё Кристина не знала о наличии жены и о том, что не бывает все так безоблачно как в сериале. Небесный сценарист обычно не учитывает желания зрителей, у него на этот счёт свои мысли.

   Кристина открыла дверь, когда в нее настойчиво позвонили. Вздернула подбородок и оперлась о стену, не желая выглядеть перед Марком испуганной или уязвленной. Она чувствовала напряжение в воздухе, но не собиралась прогибаться.

   Не сегодня.

   Марк прошел в дом, снимая обувь. Осмотрелся по сторонам, словно хотел кого-то найти, а потом обернулся, встречаясь с ней глазами. Хотелось послать все к черту, просто обнять его и бормотать что-то совсем невнятное, подставлять свою голову для его ладоней, искать щеками его поцелуи...

   — Не хочешь объясниться?

   — Что именно тебя интересует?

   Волшебство медленно начало таять в воздухе, оседая на сырое полотенце и провоцируя гусиную кожу.

   — Твои новые увлечения. Скучен день до вечера, когда делать нечего?

   — Ну, у меня же нет жены, — Кристина дернула обнаженным плечиком, пытаясь пройти мимо, но Марк перехватил ее так, что она уткнулась носом в его грудь.

   Сначала он просто прижимал ее к себе, но спустя минуту его грудная клетка начала подрагивать и до Кристины донесся его приглушенный смех.

   — Не могу поверить, — проговорил он, качая головой, и все так же крепко сжимая ее тело. — Среди ночи, через полгорода, как последний дурак...

   — Марк, я не вижу ничего смешного, — Кристина попыталась его оттолкнуть, но он не позволил этого, заключая ее лицо в ладони.

   — Ты же специально меня изводишь? Маленькая, испорченная девочка.

   — Я просто хочу чтобы ты понял: до тех пор пока ты мне ничего не обещаешь, я тоже ничего обещать тебе не буду.

   — Я обещаю тебе славу и любовь зрителей, — он очертил большим пальцем линию ее губ, такую идеальную и правильную.

   — Мне этого мало, Марк, точнее это совсем ничего не стоит, по сравнению с тем чего хочу я. Видишь как у нас все неравнозначно?

   — Хочешь сказать, что согласна отказаться от карьеры, своих странных танцев и заменить это все на тихие вечера со мной?

   Ты такая обманщица, Крис...

   — Мы могли бы совмещать, у нас похожие цели в жизни...

   — Да, только лет через десять я точно стану тебе не нужен, — Марк подхватил Кристину, опускаясь с ней на диван.

   Капли с ее влажных волос стекали в ложбинку, и это было так соблазнительно, что он не сдержался и слизал их языком.

   — Что ты ей сказал? Какую отмазку придумал? — Кристина попыталась отстраниться, но он плотно прижимался, не давая делать лишних движений.

   А ей бы и наслаждаться долгожданным лакомством, впитывать в себя его ласки, но обида костью застряла в горле, и не запить ее, не заесть не удавалось.

   Ни поцелуями, ни хорошим сексом.

   — Ничего, Крис. Давай не будем?

   Марк потащил за край полотенца, на миг освобождая хрупкое тело от своего жадного нападения.

   Как голодный зверь вступает в битву, не на жизнь, а на смерть. С таким же безумным желанием заполучить лакомство.

   — Почему, Марк? Давай поговорим о ней? Мне же интересно знать, с кем я делю своего мужчину. Или ты совсем не мой, а?

   — Хватит или я сейчас уйду. Ты этого хочешь? — Марк отстранился, и его руки прекратили путешествие по ее телу.

   Сразу стало как-то холодно и одиноко. Как в том гребанном погребе, в детстве.

   — Я хочу, чтобы ты остался. Только навсегда. Какому волшебнику, богу, Санта Клаусу или джину мне нужно молиться? Куда загадать свое единственное желание?

   Кристина изогнулась, потому что язык Марка, уже пустился в который раз изучать ее тело. И ей каждый раз это до дрожи нравилось. Она как змея извивалась, находясь полностью во власти его рук и губ. Его горячее дыхание было ее любимой мелодией, и она готова была стать покорной.

   — Презерватив, Марк,— Крис сомкнула ноги, когда почувствовала, что он уже готов войти в нее.

   — Не хочу. Может быть, для того чтобы я остался навсегда, мне нужен такой повод?

   — Не хочу быть похожа на женщину, которая держит тебя детьми, это унизительно. Неужели она не понимает?

   — Просто не порть момент.

   — Я подарю тебе ребенка, если он станет следствием, а не причиной.

   Кристина протянула руку к журнальному столику, захватывая пальцами ленту из скрытого ящичка, и он нетерпеливо перехватил ее, отрывая один из квадратиков.

   Кристина видела, как в нетерпении подрагивают его пальцы, наверное, если бы не это бешеное желание, мешающее вести переговоры, он бы уговорил ее.

   Кристина громко простонала, когда Марк заполнил ее до краев. И в этом стоне было столько удовольствия и неприкрытой по нему тоски, что Марк принялся двигаться внутри нее еще жестче. Неужели так будет всегда? В постоянном страхе быть пойманными, запутанными в лжи и обмане, всегда на грани и на износ, как в последний раз.

   Кристина прижалась к Марку, вторя его движениям, вжимаясь в его твердую грудь своей мягкой, стараясь оставить на его теле как можно больше отметин, вонзая в спину ногти, оставляя на шее укусы, от отчаяния и удовольствия перестающего умещаться в теле.

   Наверное с такой жадностью человек делает глоток из оазиса в жаркой пустыне, когда лава плавит кожу, пробирается к костям, превращает все нутро в пепел. Когда два человека превращаются в единое целое и перестают существовать отдельно. Хотя бы в этот момент, в это мгновение. Без всяких преград, будущих и бывших, законных и запретных, близких и дальних. Только тяжёлое дыхание в унисон, и хриплые стоны от взрывающихся внутри мурашек, пока силы не иссякнут окончательно...

   — Я послезавтра улетаю, — проговорил Марк, когда голова Кристины покоилась на его груди.

   — Куда? — ее пальчики скользили по влажной коже, почти невесомые.

   — Обещал на неделю свозить детей отдохнуть, потом снова начнутся съемки, ты же знаешь...

   — Семейный отпуск? — Кристина упустила горький смешок, чувствуя, как дыра в груди, которая начала затягиваться снова рвалась по-живому. — Коктейли, пальмы, океан...

   Кристина закусила губу, для того чтобы не продолжать этот список.

   — У младшей день рождения, Крис. Я должен.

   — Едь, — как можно равнодушнее проговорила она, поднимаясь и подхватывая с пола полотенце.

   Ее кожа еще не высохла, но принять душ хотелось снова.

   Еще один забавный факт, или ирония шутницы судьбы.

   Даже если бы Марк и оставил ради Кристины семью, как она и мечтала, свой главный праздник ей все равно пришлось бы встречать в одиночестве. Потому что Марк всегда был бы "должен". Его дорогая супруга словно предвидела все заранее, вставляя в колесо Кристины огромную палку, и рожая одну из своих дочерей именно в день ее рождения. Наверное, не удивительно, что в голове у Марка была всегда именно эта дата.

   — Чай или кофе?

   Кристина вышла из душа и скорее на автомате проявила гостеприимность. Напоминать ни о чем не хотелось, было бы еще больнее.

   Марк полностью одетый поднялся с дивана, и подошел ближе, приподнимая ее голову за подбородок.

   — У меня тоже будет для тебя сюрприз. Когда начнутся съемки, некоторые сцены придется снимать в другом городе, я уже забронировал нам лучшие апартаменты.

   — Мило, учитывая то, как я упахиваюсь на съемочной площадке, пляж и горячий песок я бы восприняла более радостно.

   — Крис, все будет...

   — Кофе или чай?

   — Крис...

   — Я пожалуй, выпью кофе.

   Кристина подошла к кофемашине выбирая двойной эспрессо.

   Она так сильно ревновала Марка к этой женщине, что порой в ее голове возникали не совсем адекватные мысли.

   — Я люблю тебя, — виновато проговорил Марк, целуя ее в шею. А после его шаги растворились в недрах огромной квартиры. Словно эти три слова были панацеей. Можно подумать, ими было можно излечить.

   Кофе было выпито залпом, а на душе стало еще хуже.

   Лучше бы и не приезжал. Поставил перед фактом. Каждый раз, как нашкодившего котенка, прямо пушистой мордочкой, в дерьмо. Неприятно и больно.

   Телефон зазвонил, а Кристине хотелось послать звонившего на все четыре стороны этого прогнившего света. Неважно кто там, главное, выместить всю свою злость и обиду.

   — Детка, ну как ты?

   Крис выдохнула, когда услышала голос Жени.

   Конечно, она ожидала, что звонит Марк, чтобы еще раз сказать, что любит. Но он, наверное, уже почистил историю вызовов, включил режим полета и заезжал в свой двор.

   — Если я скажу, что очень хреново, мне станет легче?

   Кристина села на мягкий ковер, прислоняясь спиной к дивану.

   — Что-то произошло? — Женя зашуршала фантиками, она всегда поедала конфеты, при сильном волнении.

   Значит она позвонила не только для того, чтобы поинтересоваться, как Кристина доехала домой.

   — Выкладывай, что у тебя.

   — Я разве не могу позвонить и узнать, как ты добралась?

   — Жень, два часа ночи. С тех пор, как я уехала из клуба, прошло четыре часа. Меня бы уже несколько раз успели изнасиловать, убить, расчленить по маленьким кусочкам и прикопать где-нибудь в лесу, — Кристина усмехнулась, когда снова услышала шуршание.

   — Короче. Ты можешь меня ругать, материть и вообще больше не общаться со мной. Я пойму тебя. Но я не могу молчать, ты же моя подруга.

   — Что произошло?

   — Сегодня в клубе. Ты оказалась там не случайно. Некий парень, он... Он влюблен в тебя и очень просил меня, чтобы ты приехала, — Женя выдала все на одном дыхании и в конце даже слегка закашлялась.

   — Ты сейчас серьезно? — Кристина нахмурилась, складывая все события в маленький пазл.

   Несложный и совсем детский. Неслучайная случайная встреча, у столика, глуповатый браслет...

   — Серьезно, Стюш. Можешь убивать меня, расчленять и закапывать. Я это заслужила.

   — У меня просто нет слов. Ты же подставила меня. Этот псих подходил ко мне, хотя вел себя вполне прилично.

   — Он просил у меня твой номер. Но я не дала. Честно, я не знаю, что на меня нашло, я правда хотела, чтобы ты расслабилась и подумала, что его восхищение, пойдет тебе только на пользу.

   — Не оправдывайся, ты просто сучка,— Крис улыбнулась, — ладно. Что было, то было. Я и сама явно отключила мозг, когда согласилась на это все. И пожалуйста, давай больше без сюрпризов. Это и правда могло бы плохо кончиться.

   Он хоть симпатичный?

   — Что?

   — Забей.

   Кристина невольно поймала за хвост мысль, что ей интересен такой метод подката. Кем бы этот незнакомец ни был, но ему удалось не хило поработать для того, чтобы обратить на себя внимание. Целая схема, как в черно-белых шпионских фильмах. Скорее всего, если бы на ее месте была какая-нибудь простая девчонка, это закончилось настоящими серьезными отношениями.

   Кристина же, могла только оценить разработанный сценарий и перевернувшись на левый бок, сладко уснуть.

***

Утро началось слишком рано. Глаза не хотели открываться, хоть мозг и посылал сигналы. Кристине уже начало казаться, что ее парализовало. Возможно, ночью, жена Марка навела на нее порчу и теперь она проклята. Ей даже померещилось ее лицо, но очередной звонок в дверь, помог выйти из этого жуткого оцепенения.

   Кристина вскочила с кровати, по пути к двери, запахивая халатик и туже завязывая тонкий поясок. Она даже не успела подумать о том, кто мог в воскресное раннее утро, нанести к ней визит.

   — Вам письмо, — молодой курьер, в противной ярко-желтой кофте, протянул руку с конвертом, прямо Кристине под нос.

   — От кого? — она слегка отпрянула, пытаясь прийти в себя, после сна, но курьер ничего не ответил на вопрос, пожимая плечами.

   — Служба доставки не владеет такой информацией.

   — А что там?— она задала новый вопрос, все еще не решаясь взять письмо в руки.

   — Этого я тоже не могу знать.

   — А если там бомба и меня хотят убить?

   — Вряд ли. Конверт, вместе с содержимым, весит четыре грамма, не думаю, что существуют такие бомбы. Подтвердите получение росписью.

   Кристина поставила размашистую подпись, и все-таки взяла в руки конверт.

   И вдруг ее осенило. Вчерашний разговор с Марком об отдыхе не прошел даром. В конверте наверняка лежат два билета, на какой-нибудь необитаемый остров, где не будет никого, кроме их двоих. Кристина ради такого готова была даже есть одни кокосы и бананы.

   Руки тряслись, когда рвали тонкую бумагу. Разве билеты могут быть настолько тонкими?

   Она заглянула в пустой кармашек и разочарованно выдохнула. Конечно, ей скорее пришлют по ошибке полностью пустой конверт, чем Марк решится на совместный отдых с любовницей.

   Все это начинало просто раздражать. Кристина швырнула конверт на стол, и что-то звонко ударилось от соприкосновения со стеклом.

   Маленький, серебряный домик, усеянный крошечными камешками, лежал на гладкой поверхности стола.

   И, наверное, Кристина бы сильно удивилась, почему эта подвеска сейчас лежала перед ее глазами, если бы не вчерашний подарок. Таинственный поклонник явно был настроен серьезно.

   Настолько, что знал ее адрес. От этого становилось не по себе. Одно дело, когда за тобой следят с экранов телевизоров, и совсем другое, когда выслеживают в реальной жизни.

   Кристина аккуратно взяла в руки подвеску и положила ее в коробочку с браслетом. Если что, с этим смело можно идти в полицию. Не всегда поклонники ограничиваются адекватными поступками и простыми подарками и как казалось ей, этот парень уже переступил грань дозволенного.

   Кристина заглянула в последние входящие звонки и нажала кнопку вызова. Между ней и чудаковатым фанатом, есть маленькая ниточка, которая если не поможет, то разъяснит многое.

   — Жень, привет. Помнишь, ты вчера говорила о парне, который попросил пригласить меня на закрытую вечеринку? Слушай, я долго думала... Ты можешь дать мне его номер?

   Кристина нервно улыбнулась своему отражению в зеркале. У нее созрел небольшой план, который, как она надеялась, сможет расставить все на свои места.

   Крис смогла бы сыграть любую роль и раз ее поклонник хочет зрелищ, она готова была к выступлению.

ГЛАВА 11.

Егор разлепил тяжёлые веки, когда солнце нещадно выжигало ему глаза. Казалось, все тело состояло из свинца, а шарниры позволяющие рукам сгибаться за эту ночь заржавели. Абсолютно мерзкое чувство, особенно для того, кто терпеть не мог свое тело и всячески потакал тому, чтобы оно скорее угробилось.

   — Пол, эй...

   Егор перехватил край подушки, швыряя ее в сторону кровати. Судя по характерным звукам, она четко попала в цель.

   — Ты идиот или что?

   — Принеси воды, а лучше пива.

   — Ты что-то попутал, Егорка.

   — Ну не будь с утра дрянью, —пробурчал он, облизывая пересохшие губы.

   — Дрянь это то, из чего ты в последнее время состоишь. Иди посмотри на себя в зеркало.

   — В кого ты такая зануда, не могу понять, — Егор швырнул вторую подушку, все-таки принимая сидячее положение.

   Роговицу все еще жгло ультрафиолетом, голова гудела как вскипающий чайник. Сотня раскаленных пузырьков поднималась вверх и царапала черепушку.

   — Придурок, ни ночью поспать, ни днем!

   Полина тоже встала, на ходу влезая в домашние спортивные штаны.

   Маленькая комнатка уже давно подразумевала, что все здесь было на виду.

   — Я тихо сплю, не ворочаюсь и не храплю даже.

   — Ага, только з*ебало прислушиваться, живой ты или уже сдох.

   Подушка прилетела обратно, когда Полина скрылась за дверью ванной комнаты и Егор начал сожалеть, что не попал туда раньше.

   Натягивая футболку он прошелся на кухню, припадая губами к пятилитровой пластиковой бутылке. Но каждый глоток никак не утолял жажду, а наоборот, делал ее только острее. Пустая пачка сигарет внесла свою лепту в плачевное состояние, и Егор просто пялился в окно на неизменный пейзаж, пока дверь в ванную комнату не щелкнула.

   — Я в магазин сейчас пойду, — проговорил он, пробегающей мимо Полине. — Напиши список, может надо че.

   — А ты в какой идешь? — Полина наклонилась, просушивая полотенцем волосы.

   — Да в ближайший, а что разница есть?

   — Ну мне надо чтобы ты сходил в такой где совесть продают.

   — Бла-бла, Полина, подвязывай.

   Егор хлопнул дверью, закрывая ее на крючок, и приподнял коврик в ванной, а следом за ним и одну из плашек кафеля. Полина нашла все его нычки, в свое время, а к этой еще не успела добраться.

   Маленький пакетик перешёл в руки Егора, когда он разделил порошок на две ровные дорожки и вдохнул кристаллы.

   Ванная комната будто на мгновение вспыхнула огнем, по капиллярам прошлась вязкая лава. Егор подвигал челюстью в обе стороны, кайфуя от того как занемели десна. Включил холодную воду и умылся, приглаживая назад отрастающие волосы. Он снова чувствовал себя живым, хоть и самую гребанную малость.

   Егор все еще помнил свой первый приход, насколько тогда все было ярко и как мучившие его проблемы просто растворились в расширившихся зрачках. С каждым разом эффект был значительно слабее, но надежда на то что тот самый калейдоскоп снова выветрит из его головы дурные мысли, никуда не девалась.

   Его подкупал этот белый друг. С самых первых минут знакомства. Как только вещества попадали в кровь, вдохновение, которое просто было вычеркнуто из доступных качеств в трезвой жизни, накрывало с головой. Хотелось петь песни и читать книги, долго о чем-то дискутировать, открыть новую формулу, вывести неизвестный никому ранее закон. Заниматься сексом, рисовать, научиться играть на барабанах. Жизнь обретала вкус.

   От выбранного Егором катализатора не дуреешь. Просто настроение становилось лучше, а отходняком являлось возвращение в серую и унылую реальность. Он понимал что без него было бы можно, но на своей шкуре испытал, что с ним лучше. Скорее, это была психическая зависимость. Одержимость к бесконечному веселью и лёгкости.

   Полина уже ушла, когда Егор вышел из ванной. В последнее время она откровенно его игнорировала. Это как и огорчало, так и принималось с благодарностью. У Егора не было подходящих слов чтобы оправдать себя в ее глазах, она могла только принять его решение, других вариантов не было.

   Надевая на глаза солнечные очки, Егор натянул сверху куртку спортивного костюма и снял с крючка ключи. Отражение в залапанном пальцами зеркале показалось Егору не настолько уж и плохим.

   Порошок работал, разрисовывая кисточкой серую пастель. Он перепрыгивал через одну ступень спускаясь вниз. Сегодня ещё нужно было заехать по делам в несколько мест, убедиться что все идет по плану и назначенные сроки учитываются. Растягивать время, как пожеванную жвачку, позволить себе он не мог.

   Егор потянул язычок замка и толкнул подъездную дверь, которая всегда открывалась с трудом из-за ржавых петель.

   — Твою мать!

   Женский визг резанул по ушным перепонкам, когда привыкнув к солнечному свету, доставляющему дискомфорт даже через черные стекла очков, он увидел женский силуэт, который вероятнее всего, ударил дверью.

   — Аккуратнее можно?

   Егор в недоумении так и остановился на пороге. Ему казалось, что сзади его огрели чем-то тяжелым, вся ситуация казалась вырезкой из комикса, а себя он ощущал героем, над головой которого кружился венок из звёздочек.

   Он потянулся к очкам, медленно снимая их. Давно такие яркие эмоции не пульсировали в его теле, даже под кайфом.

   Она захотела пройти мимо, но Егор почувствовал бы на себе этот взгляд, даже если бы зрение подвело.

   Цепкий, изучающий, даже руки можно обжечь если прикоснуться. Крапива, не иначе.

   — Значит ты, да? Ты?

   Кристина издала нервный смешок, качая головой. Ее шелковые волосы слегка пружинили, вынужденно повторяя движения.

   — Я, — Егор пожал плечами, цепляя на губы самую беспечную улыбку, чтобы не выдать насколько он удивлен.

   Удивлён? Нет. Егор просто о*уевал от происходящего.

   Да, он позвонил накануне Жене и предложил ей сознаться во всем Кристине. Она приняла это предложение с радостью, ссылаясь на то, что страдает паталогической честностью. Она просто должна была сказать основные факты, пустить в жизнь Крис еще большую интригу...

   Егор всячески себя обезопасил, фитоняшке не был известен его адрес.

   — Дай угадаю, 478 квартира тоже принадлежит тебе?

   — Я знал что ты не глупая девочка, но чтобы настолько, — Егор поджал губы, одобрительно кивая.

   Б*ядь, он сейчас испытывал самый яркий приход. Девушка напротив выглядела настолько идеально, что он с трудом держал руки при себе.

   Егор понимал, что должен говорить что-то в свое оправдание, не давая тем самым и здесь переиграть себя, но включить поплывший мозг было трудно.

   — Я хочу вернуть тебе все это, —Кристина полезла к сумочке, но его сухая ладонь перехватила тонкое запястье.

   Снова эти прикосновения, от которых еще потряхивает следующие сутки. Он мог просто трогать ее и получать кайф. Залипать как безумец у произведения искусства в пустом музее, часами... Насколько хватит вечности.

   — Можешь, — проговорил он сглатывая, потому что во рту пересохло. — Это всего лишь вещи, частицы материального, которые только помогают напомнить...

   — Кого напомнить? Тебя? — раздражаясь, фыркнула Кристина.

   — Вещи хранят энергетику, кресты в церквях скорбь и надежду, акушерское кресло боль и радость рождения, прозекторский стол холод и смирение. Именно поэтому возникает дрожь в таких местах, человек чувствует след, который был оставлен.

   — Я не дрожала, получая эти побрякушки, — грубо проговорила Кристина и даже в гневе ее черты лица искажались по-особенному прекрасно.

   — Будешь дрожать, если в старости возьмёшь их в руки, понимая что все могло бы быть по-другому, понимая что состарилась, но не успела понять что такое жизнь.

   — Да с чего ты вообще взял, что меня моя жизнь не устраивает?

   Кристина уже повышала голос, забывая где она находится.

   Когда срывают корочки с плохо затянувшейся раны, тебе всегда больно.

   — Что по-твоему жизнь? Ты кто такой, чтобы меня этому учить?

   — Может поднимемся?

   — Да никуда я с тобой не пойду!

   Кристина оттолкнула Егора, продолжая гипнотизировать зеленью своих глаз. Два тёмных озера, поросших папоротником.

   — Я не знаю что такое жизнь, я только пытаюсь в этом разобраться. Но я знаю, что точно ей не является.

   Кристина приподняла обе брови, делая характерный жест рукой, безмолвно и насмешливо призывая продолжить.

   Егор понимал что это бравада, чувствовал что маленькой девочке внутри нее очень страшно слышать каждое слово. Говорят, дурные сны не следует повторять вслух иначе они не исчезнут. Слово несет в себе очень большую силу. Можно думать о многом, а потом открещиваться от своих мыслей, делать вид что ничего не произошло и все в порядке. Но стоит кому-то произнести это вслух...

   — Вставать каждое утро на работу, которая не вызывает ничего кроме раздражения, это не жизнь.

   — У меня прекрасная профессия. Многим повезло значительно меньше, — парировала Кристина, словно сейчас они были на самых настоящих дебатах, и от конца разговора зависела дальнейшая судьба их обоих.

   — Я не разгребаю чужое дерьмо, не дышу химикатами, не впахиваю на пыльном заводе. Моё имя войдет в историю, в конце концов, у меня куча преимуществ!

   — У тебя нет времени на преимущества, ты предпочитаешь дарить свою красоту и молодость камере, танцуя под высеры идиотов сценаристов.

   — У нас хорошие сценаристы, — сжав зубы процедила Кристина.

   — Но проблема даже не во всем этом, если бы тебе все это нравилось... Если бы приносило удовольствие. Дай угадаю, где-то на четвёртом курсе ты уже понимала что ни черта это тебе не по душе, но упорно продолжала стараться, потому что привыкла доводить все до конца?

   Егор опустил руки в карманы, перекатываясь с пятки на носок.

   — Знаешь, порой проще сжечь гнилой мост, чем продолжать его укреплять ветхими балками, он все равно провалится. И путь по нему неудобный и скользкий. Особенно если спутник то ещё дерьмо.

   — Это ты сейчас на кого намекаешь?

   — Брось, какие намеки. Ты прекрасно знаешь, что он тебя использует.

   — Бред, — Кристина попыталась отмахнуться, но получилось неуверенно.

   — Твое тело, до и после жены, знаешь, как витаминки. Вроде бы вкусно и приятно, даже польза какая-то есть, но не первостепенно. Без аскорбинки вполне легко можно прожить. Твоё лицо, успех, славу, талант, он наматывает как китайскую лапшу на палочки и жрет, жрет, не замечая что тебя все меньше и меньше остаётся в тарелке. Ты правда думаешь, что была бы нужна ему другая? Правда веришь в то, что там есть какие-то чувства?

   — Мы с Марком любим друг друга, — проговорила Кристина, прожигая своим взглядом дыры, — я сама не знаю зачем оправдываюсь, просто меня бесит твоя уверенность. У нас с ним есть временные трудности, мы их преодолеем.

   — Он оставит тебя, как только одна из двух функций, которые он в тебе ценит откажет, — Егор принялся поочередно загибать пальцы, — секс и прибыль.

   — Да пошел ты, — Кристина метнулась в сторону своей машины, но Егор оказался быстрее.

   Снова вырос перед ней, читая в глазах гнев и затаенную обиду.

   Ему хотелось попросить у нее прощение за то, что намеренно доставляет боль, но разве хирург оперирующий сердце и запускающий его по-новому, просит прощения за то, что резаная рана долго болит?

   — Проверь, ты же можешь это проверить, — уже мягче проговорил он, лаская взглядом точеные скулы и пухлые губы. — Не бойся потерять, то что никогда не было твоим.

   — Ты болен, из твоего рта льется бессвязная речь, тебе нужно лечиться.

   — Тогда докажи мне, что я ошибаюсь. Докажи мне, что я псих, который прицепился к тебе без всяких на то оснований. Давай поспорим? Ты ведь уверена в своей победе. Я оставлю тебя в покое и признаю что был не прав. Но даже не это главное, все слова которые я только что тебе говорил, и с которыми ты соглашалась, хотя никогда не признаешь этого вслух, тоже растворятся в воздухе. Перестанут тебя гложить. Ты освободишься.

   — Что ты хочешь чтобы я сделала?

   Егор уловил нотки отчаяния в ее голосе, понимая что пока ведет в этой партии.

   — Скажи ему что смертельно больна. Если в течении месяца он от тебя не откажется, считай что ты победила.

ГЛАВА 12.

Марк сидел в своем кабинете, оборудованном в их большой квартире и проверял почту. Сотни предложений о рекламе, масса коллабараций. Ворох слезливых писем от начинающих актёров, умудрившихся пробить личный ящик и штурмующих его день и ночь. Правки сценаристов, разбитый на дни график от режиссера.

   Марк устало потер внутренние уголки глаз, продолжая листать предложения.

   Одно оказалось достаточно забавным. Известная косметическая компания искала лицо для своей новой коллекции губных помад, и предлагала пройти кастинг. Он переслал сообщение Крис, с пометкой о том, чтобы она обязательно сходила. Это было бы дополнительной финансовой прибылью, но Марк ставил не на это. Популярности никогда не бывает много, именно это является путевкой в большой мир шоу-бизнеса. Это только обычные зрители никогда не читают титры, люди которые крутятся в этой сфере, пожалуй, с титров и начинают.

   — Ты сам выберешь одежду, или я могу собрать твой чемодан на свое усмотрение?

   Марина приоткрыла дверь, заглядывая в кабинет.

   Марку хотелось ответить что он передумал и никуда не летит. Что просто не выдержит больше суток в ее компании, но вместо этого сжал зубы, и проговорил что-то похожее на "я тебе доверяю".

   Порой ему действительно было жалко свою жену. Вряд ли она заслуживала такого отношения к себе, но была ли виной всему этому только Кристина?

   Скорее всего нет.

   Корень зла крылся в том, что Марк никогда ее не любил. А дети? Стыдно признать, но в них он видел защиту от нее. Нет, он очень любил своих дочерей, но в тоже самое время, их появление рассредоточило внимание Марины. Ему стало легче дышать.

   Наверное, адекватный, уважающий свою семью человек, уже давно разорвал бы эту губительную связь, но Марк не мог этого сделать, по крайней мере до тех пор, пока был жив отец Марины, и до тех пор, пока его участие в бизнесе было настолько велико. Он не хотел терять то, что так кропотливо выстраивал годами, наверное он мог покончить с собой, если бы его имя больше не называли с трепетом и уважением.

   "Нам нужно срочно встретится и поговорить".

   Всплыло сообщение на его экране.

   "Ты же знаешь, у меня сегодня самолёт".

   "Я не займу много времени".

   Марк беззвучно выругался, щелкая пальцами правой руки.

   Она была всегда снегом на голову, с самой первой встречи. Марк помнил, как все внутри скрутило в морской узел, когда их глаза впервые встретились. Крис никогда не была смазливой девочкой, коих у него были сотни. Они все смотрели на него с обожанием и с радостью были готовы раздвинуть перед ним ноги, ради хорошей роли. Раньше, Марк не отказывал себе в удовольствии, пробовал, открывал им дверь в новый мир. Он понимал, что они пойдут дальше, испробуют еще не мало старческих оргазмов на вкус, но понимал что в лучшем случае им светит удачное замужество. В Кристине же, с первых минут он увидел потенциал. Она была породистой, самовлюбленной и несомненно талантливой. И спала она с ним, не ради ролей, он это чувствовал, а продюсер без чуйки, - миллионы на ветер.

   Воздух вокруг нее пах народным признанием и зрительской любовью. И Марк не ошибся.

   "Давай через сорок минут, подъезжай в офис".

   Марк опустил крышку, понимая что снова идёт у нее на поводу, но она так крепко зацепила, что по другому он уже слабо умел.

   — Ты уезжаешь? — Марина появилась на пороге, когда Марк уже обувал начищенные до блеска туфли.

   — Я на работу. Не долго. Нужно оставить документы, дать наставления.

   — Ты же вернешься вовремя? — Марина напряглась, как-то нервно продолжая складывать в руках яркие полотенца.

   — Да я на часик, не больше, не успеешь соскучиться, — Марк выдавил из себя улыбку.

   Он видел тоску и страх в глазах женщины, которую кажется невольно сломал. Она гасла на его глазах, а теперь казалось, совсем потухла. Словно она была каким-то редким красивым цветком, который он взял обещая любить, но даже не полил ни разу.

   — Хорошо, мы будем ждать, — она вздохнула, снимая невидимые пылинки с полотенец.

   Интересно, сколько она еще продержится, прежде чем заведет другого? Или он у нее уже давно есть, поэтому она все терпит?

   Марк завел машину, пристегивая ремень безопасности, и глядя в боковое зеркало выехал из парковки. Совсем скоро ему предстоял отдых от пыльного города, но радости это не прибавляло. Он очень часто задавал себе вопрос: любит ли он что-то больше своей работы, но ответа так и не находил. Наверное, он мог отказаться от всего в ее пользу, рассуждая рационально и здраво. Но стоило ему оказаться с Крис в тесном пространстве, как весь его разум летел к чертям собачьим.

   Вот и сейчас, одного взгляда на обнаженные коленки было достаточно для того, чтобы вспыхнуть изнутри, и стараясь себя не выдавать, сначала поприветствовать Кристину, а потом и своего ассистента. Кажется, до его появления они мило болтали, а теперь Кристина встала поправляя юбку, и последовала за Марком, после его приглашения.

   Дверь еще не успела захлопнуться, как Марк притянул ее к себе, касаясь носом шеи и ароматных волос.

   — Даже не знаю, как буду без тебя все это время, — прошептал он, лаская пальцами оголившийся живот.

   — Давай поговорим, Марк.

   Кристина остановила его движения и ему это не понравилось.

   — А где твое "я тоже буду скучать, милый?"

   Он напрягся изнутри, ее холодный деловой тон, совсем не нравился Марку. Сложившийся порядок вещей вполне его устраивал или он искусно убеждал себя в этом, наверное, если Кристина сейчас скажет что между ними все кончено, ему станет больно.

   — Я была у врача, только вернулась.

   Кристина медленно прошла вдоль кабинета и обошла большой стол, за которым часто собиралась вся его команда, когда они бурно обсуждали новый проект и на котором, ближе к вечеру, Марк не менее бурно трахал свою девочку. Этот стол был ложем их первой брачной ночи, если можно так выразиться. Страсть обуяла их внезапно, и противиться никто не стал. Какой смысл сопротивляться цунами?

   И не смотря на то, что в кабинете совсем недавно был сделан свежий ремонт, эту деталь интерьера Марк предпочёл оставить.

   Сентиментальный старый дурак, пусть так.

   — Мы же предохранялись. Всегда.

   Марк приподнял бровь, наблюдая как скованно ведет себя Кристина.

   — Гинеколог, это не единственный врач, который существует, — фыркнула Кристина, пряча взгляд, в кремового цвета настольном покрытии.

   Марку всегда так хотелось к ней прикасаться, но сейчас, она словно состояла из колючек: не подойти не приблизиться.

   — Кстати, по-поводу письма которое я тебе отправил, сходить нужно обязательно. Эта компания уже сделала звездой...

   — Марк, я умру скоро.

   — Что? — надменно спросил он, хмуря лоб, — сейчас не начало апреля, Крис. Гадалка онлайн разложила тебе виртуальное таро?

   — Я у врача была, ты оглох? — Кристина повысила голос, и в нем послышались истеричные нотки.

   — Какого хрена ты туда вообще ходила? То есть, какой нахрен врач, Кристина?

   Марк слышал стук собственного сердца, тяжелый и неровный, отбивающийся эхом по всему телу. В плохие новости не хочется верить до последнего,