Союз 9 миров. Книга 3. Нестабильность на планете Рейнод. Светлана Грегори

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ЧАСТЬ 1
• ЧАСТЬ 2

АННОТАЦИЯ

Роман «Нестабильность на планете Рейнод» является третьей книгой Хроно-саги «Союз девяти миров», в которой команда хроно-координаторов продолжает свои путешествия во Времени и Пространстве.

   Вместе с отважными героями читатели примут участие в предотвращении аварии на Чернобыльской АЭС в 1986 году, а также будут противостоять террористам в уничтожении Башен-близнецов в Нью-Йорке в 2001 году.

ЧАСТЬ 1

ИЛАНА И ЛИКА. ПРИПЯТЬ

   ОКРАИНА ПРИПЯТИ. МАРТ 1986 ГОДА

    Стас никак не мог уснуть. Сна не было, хоть убей! Воспоминания о том, что случилось неделю назад, до сих пор не отпускали его. Его жена – умница и красавица Вероника, надёжный тыл, дом, радость, всё чем он жил – ушла… И ладно бы к кому-то, кого действительно можно считать соперником!.. Так ведь нет, к Петьке Краснову, оператору ГЦН (главных циркуляционных насосов), работающему на Чернобыльской АЭС! А сколько он – старлей милиции, старший по опергруппе – вытаскивал этого дурня из всевозможных, липнущих к нему передряг! Доверчивый олух регулярно попадал в них по собственной наивной глупости и недомыслию. А после благополучного вызволения притаскивал недотёпу домой, где и проводил за «рюмкой чая» воспитательную работу.

   «Знал бы, где упасть, соломки подстелил, – в очередной раз пронеслось у него в голове. – Ладно, пора спать! Завтра дежурство» – в который раз сказал он себе, пытаясь уснуть.

   И это ему почти удалось, правда, совсем ненадолго. Да и сны навалились какие–то уж совсем «через чур»! В них перед ним в стремительном вихре мелькали планеты. Такими их показывают по телевизору в передаче «Очевидное невероятное». А ещё, будто он – Стас – попадает на одну из них. И на ней перед ним расстилается удивительное, переливающееся марево, складывающееся в двигающиеся многоугольники… Оно смотрит на него внимательными фиолетовыми глазами, протягивая руки в немой мольбе и при этом издаёт эти жуткие вопли: «…Мяу! Мяу!..»

   Проснувшись в холодном поту, запутавшись в сбившейся простыне, он, чертыхаясь, вскочил на ноги: «Тьфу ты!»

   Опять: «…Мяу!»

   За окном ещё не расцвело. Только едва-едва где-то на горизонте забрезжило светлым, словно чья-то заботливая рука немного расчистила тёмное нагромождение серых туч.

   И снова это призывно-навязчивое: «Мяу!» и дружное царапание двух пар энергичных кошачьих лап где-то в сенях.

   «Да, странно, – подумал он, в одних трусах пробираясь к входной двери. Спросоня он никак не мог понять, что случилось с его любимцами, почему они воют, пытаясь выбраться наружу? Ведь не лето, начало марта и накануне вечером опять выпал снег. Споткнувшись обо что-то, больно ударившись коленом, он понял: «Хватит! Так и упасть недолго!». Уверено нащупав рукой выключатель, наконец-то зажёг свет.

   – Да, дела… – вырвалось у него.

   Перед ним два огромных, раскормленных до неприличия кота с ослиным упрямством скреблись в дверь, пытаясь выбраться наружу. Причём тот, который более мелкий, с очень умным пронзительным взглядом золотисто-зелёных топазовых глаз словно подначивал, руководил действиями своего подчинённого. Им был рыжий, неповоротливый, но явно более сильный собрат.

   – Вы что?! Осатанели?! – вырвалось у него.

   Обычно при таких нешуточных угрозах четвероногие друзья шустро пытались спрятаться или, умильно заглядывая в глаза, делали вид, что они тут не причём. Всегда… Но не в этот раз! Даже обычно ленивый, чуть туповатый, «себе на уме» хитрован Рыжуха продолжал скрестись в дверь, не обращая внимания на грозный окрик.

   – Что ж… придётся глянуть, какая пьянь забрела во двор, – пробурчал себе под нос Стас, натягивая спортивные штаны и влезая в уютный тёплый растянутый на локтях свитер.

   Подойдя к двери, он отодвинул ногой котов. Те, обижено хрюкнув, дали ему дорогу, всем своим видом показывая: «Ну, наконец-то, дошло!» Откинув щеколду и толкнув прочную дверную створку, он вышел на крыльцо.

   Внимательно вглядываясь в сумеречную предрассветную дымку и пытаясь рассмотреть хоть что-то, он вдруг почувствовал себя неуютно. Казалось, что что-то незнакомое, абсолютно чужое, пугающее окружило его со всех сторон. Вышедшие вслед за хозяином животные, испуганно жались к его ногам, тревожно поблёскивая глазами.

   – Сейчас фонарь возьму, – громко сказал он, отгоняя ночные страхи и тяжёлое, пугающее чувство обречённости. Повернувшись, он уже было шагнул в дом за светильником, как вдруг …

   Странный треск… Хлопок… Пугающий звук рвущейся ткани за спиной остановили его…

   Оглянувшись он увидел …

   Белая яркая слепящая вспышка, сродни шаровой молнии… Только чётче, мощнее, короче… Мгновенье, и всё стихло, исчезло…

   И странный звук, и свет и чувство обречённости и страха – всё ушло, пропало, растворилось.

    А коты, они вдруг резко, дуриком метнулись вперёд, в темноту, к сгустившимся теням, прячущимся в самом дальнем конце участка у заваливающегося угла забора. «Всё руки не доходят починить!» – укорял себя Стас, спеша за ними. Он совершенно не понимал, зачем и почему несётся через ледяную мешанину талого снега в мгновенно промокших тапках, надетых на босу ногу.

   – Ёлки палки! За что?! Поймаю уродов – свяжу хвостами и подвешу к лампочке! – мстительно бормотал он, пытаясь догнать чёрно-рыжее пятно, указателем маячащее впереди. – Всё! Дальше бежать им некуда, – удовлетворённо подумал он, остановившись у несчастного забора. Подумал и сразу забыл, уставившись на то, вернее тех, кто каким-то невероятным образом возникли прямо перед ним, вернее у его ног.

   Две женские фигуры, одетые в совершенно немыслимые платья. Даже не платья, а куски грубой, когда-то светлой, а теперь сплошь покрытой грязью ткани. Их волосы разметались, длинными, слипшимися, серыми прядями обрамляя застывшие безжизненные лица. «Господи! Помоги! Что это?!» – пронеслось в голове у неверующего, материалиста, члена КПСС Стаса Зимина. Стараясь успокоиться, машинально похлопывая рукой по карману штанов, ища сигареты, ему удалось нащупать что-то твёрдое. Достав это, он понял: «Спички!». Стараясь унять предательскую дрожь в руках, сломав две, ему, наконец, удалось зажечь третью. И на очень короткий миг слабого огонька он близко придвинулся к двум непонятным фигурам. Их ему хватило, что бы понять – это девушки! Только очень замёрзшие, не по сезону одетые и может быть уже неживые. «Срочно надо принять какие-то меры! Соберись! Ты должен им помочь!» – грубым командным голосом приказал он себе. Затем низко склонился над двумя недвижными телами, решая, как получше их обхватить, чтобы поднять сразу обоих.

   КОШМАР НА ТЭЙНЕ

   Толпа, заполнившая пространство хроно-порталов, слилась в сплошную серую массу перед глазами охваченного отчаянием Хета. Всё ещё надеясь что-то изменить, он кинулся туда, в холодную, пугающую, бездушную, металлическую пустоту. Но, нет!.. Они исчезли!.. Их нет!.. Чья-то злая воля, вмешавшись, перетасовала карты их судеб. Первый шок, оцепенение наконец-то потихоньку начали отступать. Растерянные люди, словно дети в игре «отомри», задвигались, пытаясь понять, что же случилось и почему…

   Мирн… Он единственный, обречённый на власть в этот миг растерялся. Не зная, что делать… Ощущение щемящего раздвоения, собственного бессилия, отчаяния впервые навалились на него.

   «Никто не обещал, что будет легко!» – воспоминание о любимой фразе Никиты вернуло его к действительности. Еще раз, оглядев поредевшую толпу встречающих, он громко хлопнул в ладоши, привлекая к себе их внимание. Люди с надеждой смотрели на него, ожидая хоть каких-то разумных объяснений.

   – Темпоральный взрыв!.. Его непредсказуемое вмешательство частично разрушило вектор возврата… – Сначала его речь напоминала механическую запись, поражающую полным отсутствием каких-либо эмоций. Видимо, он всё ещё пытался осмыслить, принять происходящее. Затем его лицо просветлело, взгляд, обращённый к слушателям, изменился. Яркие фиолетовые глаза вспыхнули, разгораясь искрами зарождающейся надежды, и он совсем уже другим тоном продолжил. – Для меня исчезновение девушек ещё и личное горе, трагедия. Очень давно, во времена моей молодости я потерял жену. Также, как наши пропавшие девушки, она не вернулась. Её команда пыталась пробиться за непроницаемую стену хроно-блока. Как и сейчас, вектор возврата разрушился… Прошло столько времени! И вот – бесценный подарок судьбы, Илана! Жрица народности Майя оказалась моей внучкой! Я так мечтал увидеть её воочию, а не на экране модулятора или изображениях считывающих устройств. Лика… Эта отважная девушка также бесконечно дорога нам всем! Вместе с Иланой она исчезла, но лишь здесь, для нас… На самом же деле они живы. Амплитуда темпорального взрыва только отбросила их от конечной цели перемещения. Они попали в пока неизвестную нам историческую эпоху. Самое главное для каждого из нас сейчас – верить…. Собрать все силы, чтобы вернуть их. Наши учёные–специалисты по работе в разных реальностях немедленно начнут их поиски. Это облегчается тем, что у каждого члена хроно-команды присутствует маячок: микроскопический чип, вживлённый под кожу волосистой части головы. Он постоянно испускает волновой импульс, являющийся индивидуальным. Нам остаётся лишь расшифровать данные, поступающие на воспринимающее устройство. Очень скоро мы поймём, где они… А сейчас я приказываю всем вернувшимся членам команды перейти в адаптационную зону для окончательного снятия личностей, наложенных «Сейненианами». Затем – пси-зона и отдых. И лишь после всего этого мы встретимся вновь. – Закончив свою речь, он вымучено улыбнулся нам и исчез –телепортировался, скрываясь от наших новых вопросов и сочувственных взглядов.

   ПЛАНЕТА РЕЙНОД

   Это четвёртая планета, входящая в «Союз девяти миров». Её участие в существовании всей системы сложно переоценить. Именно в недрах этого планетарного тела находится такой уникальный источник энергии, как «Рандий». Сам по себе это не совсем минерал. Да, он обладает кристаллической структурой, свойственной неживой природе, но одновременно с этим в неё как бы «встроены» молекулы органических веществ.

   Учёные химики до сих пор не пришли к единому мнению по поводу теории происхождения и образования этого вещества. Но сейчас дело не в этом. Хочу напомнить, что даже маленькая крупица этой энергоёмкой субстанции даёт возможность функционировать огромному городу в течение месяца. Я не говорю уже о населении планеты! Ему удалось совершить гигантский прорыв в исцелении живых существ всей нашей системы только благодаря достаточной подпитке этой уникальной субстанцией.

   Недра планеты до сих пор до конца не разработаны. Но геологи–исследователи считают, что их «рандиевы запасы» воистину неисчерпаемы.

   Консолидация старается сделать всё возможное для сохранения и охраны этого удивительного мира. Хотя внутренние взаимоотношения между населяющими его расами всегда оставались непростыми. А после исчезновения «Матричного кристалла» нестабильность возросла многократно. Постараюсь объяснить, в чём суть этой проблемы.

   Этот прекрасный, богатый разнообразными представителями флоры и фауны мир населяют два вида разумных существ. Обе они гуманоидные, хотя отличаются друг от друга как день и ночь.

   Основное население планеты «Анки». Их ярким представителем является Арн – командор хроно-координаторов. «Анки» очень своеобразны. Они умны, суровы и очень самоотверженны. Им никогда не придёт в голову совершить неблаговидный поступок. К тому же они необыкновенно талантливы. Произведения искусства, выходящие из их рук, считаются самыми ценными в этой галактике. Именно их расе было предоставлено право выдвинуть своего представителя в правительство «Консолидации» – Совет Лордов-Вершителей.

   Но одновременно с ними в этом мире обитают и другие… Те, кто оказались «недостойными» представлять планету и выдвинуть своего представителя в правительство «Союза». Издревле они занимали более низкую ступень развития. Вечная грызня друг с другом, мелкие междоусобные войны тормозили их прогресс. Их территории находились на более удобных и плодородных пространствах. Сами себя они называют «Ютами». Юты очень красивы внешне. Причём по странному, необъяснимому совпадению, они очень похожи на столь далёких от них землян. Особенно выделяются на их лицах глаза, ярко жёлтые, завораживающие своей глубиной. Характер, поступки, образ жизни этих существ навсегда закрыл для них выход за пределы собственного мира. Им неизвестно чувство сострадания, радости от общения друг с другом. Их миром правит жестокость и желание властвовать несмотря ни на что. Они не раз пытались осуществить попытку захватить власть над всей планетой. В их планы входила безумная идея господства над другими мирами «Союза девяти». Этот бунт был подавлен ценою больших потерь. Однако … Последние грустные события, похищение «Матричного кристалла» сыграли на руку мятежникам.

   КРИНГ-ЦЕЗАРЬ. МЕСТЬ

   Кринг-Цезарь! Его желание отомстить сплочённой команде, сумевшей разрушить все его планы, разгоралось еще сильнее:

   «Да! При помощи излучателя, многократно усилившего мощность Темпорального взрыва, удалось частично разрушить вектор возврата… Девушки не вернулись! Их отбросило в 1986 год в Богом забытое место город Припять. Причём в этой коммунистической эпохе адаптироваться и выжить не легче, чем во времена инквизиции! Но… это так, «детские игрушки»! Учёные галактики Изатель продолжают работу над «Конусами невидимости». Эти удивительные изобретения позволят любому живому существу, пусть даже на очень короткое время, стать невидимыми для следящих систем лабиринта. Теперь дело «за малым» – решить, чьими руками будет проделана вся грязная работа… Мысли… Планы… Рейнод!.. Благодаря этой планете можно «убить сразу двух зайцев»… Месть и долгожданный приз одновременно!

   Владыка бездушных тёмных существ, чьё мнение являлось непререкаемым законом для всех его подчинённых, позволил себе «помечтать» …

   Его ощущению «самого себя» всегда чего-то недоставало… Власть – вот долгожданная, лелеемая им бесконечное количество тысячелетий, недостающая составляющая его собственного «Я». Преодоление, победа над этими, считающими себя непогрешимыми существами из галактики «Сейна», лишь ступень к осуществлению его мечты. И он обязательно победит! Станет «Первым»…

   Юты! Они жадны, беспринципны, глупы! Их руками можно загребать жар. Идея «мирового господства» банальна, но наверняка сработает. Их нужно отправить в 1986 год, снабдив планом разрушения одной из атомных станций. А дальше – на волне возникшей после этого нестабильности, ставшей «дымовой завесой» – им может быть удастся встать во главе государства… А затем кто знает, и поработить всю планету! Месть… она совершится! Но это ещё не всё! «Рандий». «Активаторы доступа». При их помощи появится реальная возможность переместить всю планету в галактику Изатель. Это… сложно, но осуществимо… Руками ютов. Обведя их вокруг пальца, наобещав небылиц, заставить установить инерционные стержни в необходимых точках планетарного тела. Пообещав таким образом осуществить их давнюю мечту – освобождение от Анков! Ну что ж… Пора переходить от размышлений к действиям…»

   – Где Вы, мои верные слуги?

   НЕСТАБИЛЬНОСТЬ НА ПЛАНЕТЕ РЕЙНОД

   То, что задумывалось очень и очень далеко, в совершенно иной галактике тёмными порождениями «Чёрных дыр» явилось началом катастрофических событий, развернувшихся на Земле, и едва не ставших причиной гибели этой планеты.

   Территории, занимаемые Анками – скалистые плато с пышной растительностью, чистыми реками и множеством процветающих городов, раскинувшихся на равнинах, всегда являлись предметом зависти Ютов.

   Земли этих недалёких существ расположились в материковой зоне, заключённой в рамку тёмно-синих океанских вод. Они, на самом деле, являлись гигантской системой островов с целительным климатом и плодородными просторами. Но… это в прошлом! Варварское отношение к своему миру окончательно истощило его. Дошло до того, что основная часть населения питается синтетической пищей, производимой примитивными пищевыми комбинатами. Это ведёт к вырождению, уродствам и слабоумию. Однако правящая верхушка – гвардия и ее прихлебатели – чувствуют себя гораздо лучше. Девиз «Всё лучшее – нам!» – их образ жизни.

   Именно с этими, имеющими всё, но мечтающими о большем, представителями населения планеты удалось установить связь Крингам. По их замыслу группа Ютов вот-вот будет готова отправиться на Землю для выполнения «особой миссии». Их цель – 1986 год. Чернобыль. Припять. Для того, чтобы добраться до лабиринта, им придётся каким-то образом переправиться на Тэйну. Это сложно, но выполнимо. Кринг–Цезарь всё предусмотрел! Группа из 12-ти Ютов, по числу готовых «конусов невидимости», в строжайшей секретности была переправлена на тренировочную базу, расположенную высоко в горах. Именно там гуманоидное существо, являющееся таковым лишь внешне, в течение месяца проводило интенсивный курс занятий. В их программу входило всё: от запоминания имён политических лидеров Земли, оказавшихся у власти в Южной Африке, до конструкции циркуляционных насосов Чернобыльской АЭС. Разумеется, овладение навыками русского языка с небольшим украинским акцентом также являлось частью курса обучения. К концу этого срока благодаря гипновоздействию, разнообразным методикам воздействия на корковые центры больших полушарий новобранцы были готовы выполнить назначенные им роли.

   РАСТЕРЯННОСТЬ. ТАИНСТВЕННЫЕ И ЧУЖИЕ

   Склонившись над распростёртыми в ледяном крошеве телами, Стас наконец-то решился. Его сильные руки ухватили сразу два бесчувственных тела. От их прикосновения ему стало ещё холоднее. Уже не чувствуя ног в насквозь мокрых тапках, он напрямую, не видя луж, вернее, стараясь не замечать их, упрямо двигался к крыльцу. На его верхней ступеньке всем своим видом выражая участие и сопереживание, замерли коты. Бросив мимолётный взгляд в их сторону, он завистливо простонал:

   – Вот везёт тварям! Я мокрый насквозь тащу их находку… А им… Хоть бы хны! Ни пятнышка!

    – Ну вот, наконец-то и дома! – облегчённо выдохнул он, с трудом протискиваясь через ставший вдруг узким дверной проём.

   Оказавшись внутри, он машинально взглянул вперёд:

   – Тьфу! Чёрт! Кто это?! – замер он перед висевшим у входа зеркалом. На него в упор смотрел незнакомец с белым, вымороженным лицом, всклоченными волосами. При этом он упрямо старался удержать два выскальзывающих из его рук бесчувственных тела с безвольно болтающимися головами, больше похожих на трупы.

   – Спаси меня Боже! Какой кошмар! Куда я вляпался?! – пробормотал он, с трудом оторвав взгляд от своего отражения в зеркале, перемещаясь в сторону спальни.

   В эту, некогда любимую часть дома он не заходил уже больше недели, с тем самых пор, как ушла жена. Ночевать он теперь предпочитал на раскладушке в небольшой комнатке, предназначенной для встречи гостей. Едва построив этот дом, несколько лет назад, они с Вероникой решили, что самая просторная комната обязательно будет спальней. Ведь именно в ней они будут проводить большую часть времени.

   – Да… Былое и думы, – произнёс он вслух, отгоняя навязчивые воспоминания. Толкнув дверь в бывшее «святая святых», он замер: комната показалась абсолютно чужой.

   – Ничего! Сейчас мы её оживим! – подбодрил он себя, сваливая свою ношу прямо на дорогое югославское покрывало, предмет зависти всех приходящих к ним гостей.

   Но… незнакомки почему-то как рухнули, так и лежали, не двигаясь, да и дыхания их он не почувствовал.

   – Господи, помоги! – взмолился он в который раз. Затем метнулся к трюмо, тоже предмету, доставшемуся с большим трудом – ночь провел, дежуря в очереди. Да! Чего только не сотворишь ради любимой жены! – его рука схватила зеркало лежащее там. Сам он уже был у кровати. Взволнованно поднёс гладкую поверхность к лицу сначала одного, затем другого «подарка судьбы». Зеркало пусть слабо, но запотело.

   – Ну, значит, будем оживлять! – с облегченьем произнёс несгибаемый опер.

   – Для начала вас надо согреть. Курорта не обещаю. Мы люди простые. Что есть, то есть, – подбадривая себя этими рассуждениями, он метнулся в кладовку, вытащив оттуда огромную деревянную лохань. Она знала лучшие времена. Вместе с женой, хохоча и пинаясь, они любили в ней мыться. «Как давно это было!» – опять промелькнуло воспоминание у него в голове. Сам же он подтаскивал вместительную деревянную чашу поближе к кровати, приговаривая «Слава мне! Вовремя добился, что бы горячую воду провели! Хоть здесь без хлопот!» Наполнить лохань почти до краёв ему удалось очень быстро. «Ну а теперь, бабоньки мои, водные процедуры» – подбадривая сам себя, он приблизился к двум, так и не подающим признаков жизни телам.

   – Надо сначала ту, что побольше. Я прав? – обратился он с вопросом к Рыжухе, опасливо выглядывающему из-за двери. Более смелый бандит – Банди, чёрный, поджарый, лоснящийся кот осмелился подобраться к краю лохани, осторожно втягивая в себя воздух. Рука Стаса дотронулась до тела ближайшей девушки. «Фу гадость!», непроизвольно поморщился он. Прикосновение к холодной влажной коже вызвало у него прилив омерзения.

   – Прямо змеюка, какая или лягушка, – вырвалось у него. Стараясь не смотреть вперёд, он стащил с этой холодной влажности ещё более отвратительные тряпки и, неуклюже подхватив тело, опустил его в горячую воду. Затем также быстро разобрался и со вторым.

   Вода сразу выплеснулась через бортик, заливая дощатый крашенный пол. Чёрный кот, обижено взвыв, отпрыгнул в сторону.

   – Ничего не дрейфь! Справимся! – успокоил его хозяин. Одной рукой намыливая губку, а другой, поддерживая над водой головы сразу двоих. Самое удивительное, у него не проходило ощущение «неживого» в руках, какой-то упругой резиновой сопротивляющейся субстанции под ладонями. С чёткостью автомата он тёр и тёр эту бесчувственность, твёрдо зная, что, как только прогонит её, они оживут. И, словно отвечая его мольбам, вода, остывая, впитывала в себя стылость начинающих оживать тел.

   – Ну, вот уже лучше! – обрадовался он, оглядываясь, куда бы их положить. Его ищущий взгляд упал на кровать с развороченным, грязным, промокшим верхом. – Ничего, прорвёмся! – успокаивал он себя, придерживая тела и одновременно зацепив ногой и стаскивая некогда чудесное покрывало, превратившееся в грязную тряпку.

   – Вот! Матрац, чистый! Подойдёт! – успокоил он свою совесть, перекладывая туда девушек.

   Ну, наконец, дело сделано! Оно, видимо, и вправду оказалось сделано. Его старания не пропали даром. Одна из незнакомок, застонав, попыталась поднять голову.

   – Пить… – едва различимый полувздох, полустон.

   – Сейчас! Бегу! – крикнул он, скрываясь на кухне. Откуда уже через минуту вернулся назад с большой кружкой сладкого, крепкого чая. Склонившись над незнакомкой, приподняв её плечи, он попытался напоить её живительным напитком. Проглотив совсем чуть-чуть, девушка вновь откинулась на подушку и… открыла глаза.

   «Лучше бы она это не делала!» сразу пронеслось в голове у стража порядка. Таких глаз он не встречал никогда! Они брали в плен сразу и навсегда. Размером в пол-лица, ярко голубые, с аквамариновыми искрами, поражающие своей глубиной и таинственностью, они проникали сразу в душу.

   «В СССР секса нет!..» – как заклинание повторял старший опер, чувствуя нестерпимое напряжение в паху и желание прикоснуться к этой розовеющей коже, этим пухлым полураскрытым губам.

   – Всё! Я ухожу! Сейчас вернусь. – Стиснув челюсти, простонал он, бросаясь к шкафу. Волна ярости на себя, весь окружающий мир ослепила его. На ощупь, распахнув дверцы, не глядя, сгрёб все висевшие в нём вещи, забытые Вероникой. И… Крепко зажмурившись, надеясь справиться с искушением, бросил разноцветный ворох на них, таких близких и таких недоступных.

   – Одевайтесь! – было последней фразой перед тем, как одним широким движением он вышел из комнаты, плотно закрыв за собой дверь.

   ОБЩАЯ БОЛЬ

   Что может быть страшнее неизвестности? Непонимание, тревога, домыслы, предположения о том, что могло случиться с самым дорогим существом! Несчастье очень часто сближает совсем непохожих людей. Так произошло и на этот раз.

   После адаптационной зоны, окончательного снятия образа старшего сына бургомистра Эль-Мирадора Хет, не дожидаясь благотворного воздействия пси-зоны, решил разыскать Мирна.

   И это удалось ему на удивление быстро, тот словно тоже искал этой встречи. Сама судьба столкнула их в коридоре Хроно-комплекса. Не сговариваясь, они прошли в первое, более подходящее для уединения помещение. Жаль, им не удалось увидеть друг друга со стороны! Общая боль сделала их удивительно похожим, наложив на столь разные черты одинаковую маску озабоченности и тревоги. И глаза… Тоскливо-потухшие, в отчаянной надежде взирающие друг на друга.

   – Я люблю её! И сделаю всё, что бы её разыскать! – первым нарушил молчание Хет.

   – Всё не так просто… – Рука Мирна успокаивающе легла на плечо молодого человека. – Я только сейчас был у Верна. Он возглавляет историко-исследовательский отдел. И вот чем он озабочен! Сам взрыв произошёл через несколько секунд после образования вектора возврата. И поверь мне, если бы не посторонняя сила, направленная непосредственно на него, ваша группа вернулась бы в полном составе. Видимо, кому-то очень хотелось вам насолить…

   – И я даже знаю кому… Кринги! Это они! Так похоже на них! – перебил председателя Консолидации Хет.

   – Подожди! Дослушай до конца! – чуть сильнее сжал пальцы на его плече Мирн. – Да, ты прав. Волновой, очень плотный импульс, значительно усиливший мощность темпорального воздействия действительно шёл из галактики Изатель. Но это знание ничего не меняет. Верн поклялся, что через несколько часов доставит нам плёнки с записями приборов, отслеживающих частотность «маячка», соответствующего Лике. Мне очень хочется надеяться, что она переместилась в какой-то, пока неизвестный нам временной период вместе с Иланой. Если так, то это огромное везенье. А теперь спать! Сам подумай, как только у нас появятся точные данные, тебе надо быть готовым к экстренному перемещению туда, где оказались наши девушки.

   – Да, всё так… – Кивнув головой, Хет молча вышел из комнаты, направляясь в сторону пси-релаксационной зоны, где его давно уже ждали.

   Мирн остался один. Его фигура напоминала неподвижную застывшую статую, до того отрешённым был обращённый внутрь себя взгляд.

   МЫ ТАКИЕ РАЗНЫЕ И ВСЁ-ТАКИ МЫ ВМЕСТЕ

   Планета Фриз оживала. Словно больной, получивший новое сердце, медленно, робко, но с каждым днём всё быстрее и быстрее идущий на поправку. Совместными усилиями биологов Консолидации и «Сейнениан» делалось все, чтобы вернуть к жизни эту несчастную планету. Её поверхность уже, как и раньше, радовала глаз своей величественной «ледяной» красотой. Трещины талого льда, так же, как и тёмные лужи воды, исчезли. Но… Чёрные нагромождения тел тех, кто погиб, так и остались нетронутыми. Общим собранием выживших в состоянии анабиоза – полусна-полужизни – было решено оставить их скорбным напоминанием для всех грядущих поколений о том, что может произойти, если тёмное прикосновение существ из галактики Изатель, вмешается в их жизнь.

   «Матричный кристалл» опять занял подобающее ему место. И также в непосредственной близости от него снова продолжается процесс «Биовосстановления». Хотя из 10 существ, находившихся там, в момент похищения, удалось сохранить лишь четверых. Шестеро достойнейших представителей разных планет «Союза» погибли окончательно. Клейн… ему повезло. Рука судьбы, вмешавшись, выкинула ему счастливый билет. Пройдёт совсем немного времени, и его тело, полностью восстановившись физически, подойдёт к самому сложному, третьему этапу восстановления. «Биосинхронизатор» – «двойник» самой Матери-Природы – вложит в него то, что было присуще личности самого Клейна. Ведь его «личностный слепок» был сделан перед последним перемещением. Это обычная практика для всех, кто отправляется в эти опасные и непредсказуемые путешествия. Что случится потом? Вернётся ли к своим друзьям этот всегда такой сильный, надёжный, немногословный человек? Кто знает…

   Пройдёт совсем немного времени и… «орёл или решка».

   Жизнь на Фризе налаживается. Новые поколения этих, так не похожих на гуманоидов существ займут места тех, кто ушёл…

   После всех бед и потрясений жизнь побеждает, но не везде…

   Планета Рейнод. Вот «Ахиллесова пята» всей этой Системы. Рандий понемногу, в ограниченных количествах встречается на всех планетах «Союза». Но… если бы не постоянное его поступление из недр «Рейнода», то вся жизнедеятельность других миров оказалась бы парализована. Анки и Юты, их взаимосуществование всегда выглядело непростым. Особенно это стало заметно в последнее время. На планете то здесь, то там вспыхивают вооружённые конфликты, влекущие за собой многочисленные жертвы. Юты по своей натуре эгоистичны и безжалостны. Даже та часть населения, составляющая основную массу, стоящую гораздо ниже правящей верхушки и армии, ненавидит не только тех, кто наживается за счёт их, но и друг друга. Самое опасное для всей системы – их ненависть к Анкам, объединяющая этих существ и закрывающая возможность к перемирию и хоть к какому-то дружескому диалогу.

   За последнее время до Анков стали доходить тревожные слухи о какой-то сторонней силе, обратившейся к Ютам с предложением о сотрудничестве. Тут даже не стоит гадать… Этой силой могут быть только Кринги, давно пытающиеся завладеть запасами Рандия, находящихся в недрах планеты. Что же произойдёт дальше? Как быть? Стоит ли ставить в известность правительство Консолидации о своих подозрениях?

   Все эти мысли не давали покоя правительству Анков.

   ЗЕМЛЯ. ПРИПЯТЬ. ПРОБУЖДЕНИЕ

   Осознание себя живыми, способными видеть, чувствовать, волной ярких ощущений накрыло девушек. Но… где же встречающие, лучащиеся радостью дружеские лица? Почему они лежат раздетые на чём-то твёрдом? А вокруг… брр… ужас! И какой-то мужик в растянутых штанах с пузырями на коленях бросил на них ворох поношенной одежды. А ведь было так хорошо и уютно… Мягкие прикосновения чего-то тёплого, потоки энергии, исходящие от этой субстанции, согревающие, побуждающие очнуться!

   – Что происходит? – спросила Илана, обращаясь к Лике. – «Если бы я сама что-то знала», подумала та… Но положение обязывает, поэтом вслух она произнесла: – Нас явно занесло куда-то не туда. Ну, ничего… разберёмся! Давай быстро выберем что-нибудь из этого «безобразия». Оденемся и попытаемся объясниться с аборигеном. Хорошо, хоть не в каменный век к дикарям угодили и не в «тёмные века». Спасибо подготовке в пси-зоне, я знаю практически все языки. А судя по репликам мужчины – это русский. А ты молчи, я буду тебе переводить.

   И больше не тратя времени на разговоры, Лика окунулась в разноцветный ворох, отыскивая нужные вещи. Благо, выбор был! Ей быстро удалось подобрать всё необходимое, от белья до приличных шерстяных брюк тёмно вишнёвого цвета и серой тонкой водолазки для себя. Ловко одевшись, она взглянула в сторону Иланы, всё ещё голой, в нерешительности застывшей над кучей вещей.

   – Господи! Ну что, ты никогда не видела, как надо одеваться?! – В сердцах воскликнула она. Почти плача, младшая подруга проговорила – Нет… раньше я не видела, что это такое, – слёзы не дали ей закончить. – Не реви! Сейчас помогу. Наказанье ты моё! – смягчилась Лика. «Не зря я была модельером. Сейчас вспомню былые денёчки», усмехнулась она про себя. Ее ловкие руки начали перебирать вещички, подходящие такой высокой и на удивление полногрудой Илане.

   – Мастерство не пропьёшь! – с удовлетворением проговорила она, оглядывая дело своих рук.

    Илана полностью преобразилась, выглядя студенткой-первокурсницей. На ней как-то очень ладно сидела узкие чёрные брюки и ярко синяя трикотажная кофточка, застёгивающаяся на груди. Ничего другого её размера просто не было. Спасибо, нашлось подходящее бельё и колготки.

   – Ну вот! – ещё раз одобрительно кивнула Лика, – Теперь и с хозяином можно пообщаться. Пойдём! – скомандовала она, беря Илану за руку и направляясь в сторону приоткрытой кухонной двери.

   ЗНАКОМСТВО

   Расстроенный, обессиленный событиями прошедшей ночи, Стас сидел на кухне у приоткрытой форточки, куря сигарету. Его два верных друга и соратника важно устроились рядом с хозяином. Их позы напоминали замерших в ожидании сфинксов. Но если у чёрного, хоть и достаточно крупного, какая-то особенная стать, видимо унаследованная от далёких предков, делала его воистину неповторимой в своём изяществе египетской статуэткой. То другой, толстый, пушистый Рыжуха, несмотря на напряжённую позу, всё равно выглядел ожившей мягкой игрушкой. Заслышав приближающиеся шаги, Стас выбросил окурок и закрыл форточку. Его мышцы застыли. Он сам неосознанно скопировал напряжённые позы своих любимцев.

   На улице уже почти рассвело. День обещал быть ясным. Первые солнечные лучи уже окрасили линию горизонта. Войдя на кухню, девушки на миг остановились, оглядываясь в замешательстве. Они никак не могли поверить, что всё это происходит на самом деле. Ведь события складывались так удачно! Кристалл, сияя мягким сиреневым светом, словно сказочный талисман, помог всем вернуть их истинные сущности. Вектор возврата успел окутать их своим мягким облаком до начала распространения «Темпорального взрыва». И что же? Почему они здесь, а не там, вместе со всеми, на Тэйне? Или… может быть, вся их команда распалась на части, и волны страшного взрыва забросили их в разные эпохи? Эти мысли кружили в голове у девушек, мешая сосредоточиться и, наконец, начать диалог с тем, кто сидел перед ними в растерянном ожидании. Его фигура напряженно застыла перед не очень чистым, покрытым крошками и какими-то засохшими пятнами столом.

   «Ну что же, мой ход!» – пронеслось в голове у Лики. – «Кто-то ведь должен начать распутывать этот клубок незаданных вопросов. Но …»

   Стасу все-таки удалось её опередить. Мысль о том, что голова, как чугунок, гудит, в висках ломит, а впереди 12-ти часовое дежурство, придала ему сил. Он был зол на весь свет, и этой раздражительности и обиде нужен был выход.

   – Ну-ка! Кыш отсюда! – пнул он Рыжуху. – Расселся тут! Иди, лови мышей! Жрать не дам! – Кот, обижено фыркнув, передёрнул спиной и, не спеша, пошёл в сторону комнаты. Сразу за ним пристроился чёрный. – Ну, вот и славно! Воздух чище! – прокомментировал их уход уже повеселевший хозяин. Затем он встал и, придвинув к себе стул с высокой спинкой, оседлал его. При этом уселся наоборот, так что спинка служила удобным пристанищем рукам и частично закрывала его, давая возможность отгородиться от раздражающей действительности. Поёрзав, устраиваясь поудобнее он, наконец задал вопрос:

   – Ну, а теперь, дорогие мои нарушительницы общественного порядка, быстро, на счёт раз отвечаем: Кто? Откуда? Зачем? И почему вам пришло в голову разлечься именно у меня во дворе?

   Илана с тревогой посмотрела на Лику, она ничего не понимала из потока слов, обрушившегося на их бедные головы. Успокаивающе сжав ладонь подруги, Лика выступила вперёд, стараясь очень чётко выговаривать слова русского языка. Хорошо, что тренироваться в нем ей довелось совсем недавно, при работе во времена князя Ярослава Мудрого, а затем при дворе Ивана Грозного. Но, то был его старославянский вариант. И сейчас она старалась мысленно перестроиться на современный русский.

   Пауза, непроизвольно взятая ею, заставила старлея занервничать. Его руки забарабанили по деревянной спинке, ещё чуть-чуть и он потеряет терпение. Но девушка … Её тихий, спокойный, завораживающий голос расставил всё на свои места:

   – Мы путешественницы. Ехали к друзьям на своей машине. Двое мужчин остановили нас, попросив подвести, и… Потом мы очнулись в вашем доме. Видимо на нас напали грабители.

   – Хорошо! – пробормотал Стас. Затем, усмехнувшись, продолжил: – Странные у нас завелись воры! Угнали машину, подбросили Вас ко мне во двор, предварительно сняв всю одежду и замотав ваши бесчувственные тела в непонятные тряпки! Не сходится что-то у вас, гражданочки! Да и говор Ваш! Акцент иностранный… тут шпионажем попахивает! Опять же, АЭС рядом. Сдам-ка я Вас, от беды подальше, куда следует! – решительно резюмировал он, вставая со стула и направляясь к тумбочке со стоящим на ней телефоном. Его рука уже потянулась к трубке, но странный грохот отвлёк внимание бдительного «охотника на шпионов». Сопровождаемый нарастающим шумом, из комнаты появился Рыжуха, игриво толкающий перед собой замечательную блестящую штучку. Та, видимо, очень понравилась и другому коту, который на ходу пытался отнять такой интересный, грохочущий и подпрыгивающий при толчках прямоугольный плоский брусок, очень напоминающий тусклый золотой слиток.

   – Блок связи! Ура! – радостно воскликнула Лика, бросаясь к такому родному кусочку Тэйны.

   ДОРОГА К КЛЕЙНУ

   Наша команда, словно живой организм, разбитый на части, переживал потерю.

   Лика, её присутствие, забота, участие, всегда согревающие нас. И вдруг исчезнувшие…

   Илана, столь краткое знакомство, казалось, вряд ли способно оставить глубокий след. И всё же… Всё же… Её мужество, способность к самопожертвованию не могли оставить нас равнодушными.

    После посещения адаптационной зоны и работы с психологами–инками мы почувствовали себя физически полностью восстановившимися, да, наверно, и психически тоже… Однако внутри каждого из нас остался незаживающий, ноющий след…

   Льюст, всегда такой добродушный и шумный. Хет с Дмитрием, безошибочно считывающие эмоции друг друга. Дарина – такая близкая и родная, они все собрались вместе в зоне отдыха. Здесь и я, Никита, любил проводить время, даже в одиночестве, а уж в компании друзей – и подавно.

   Это помещение создавало ощущение удивительного покоя. Мягкий свет, струящийся неярким потоком с матово переливающегося потолка, уютно рассеивался глянцевыми листьями многочисленных комнатных растений. В их зарослях прятались уютные диваны и кресла. Причем, нажав на кнопки, расположенные на панелях подлокотников, каждый мог заказать любимые им вкусности.

   Сейчас мы расположились на мягком полукруглом диване. Всё вроде бы шло неплохо, но беседа не клеилась. Казалось, мысли присутствующих витают где-то далеко, и подбирать какие-то фразы, делать вид никому не хотелось. Единственными, не замечающими общего настроения, оставались недавно пришедшие сюда Арн и Крыл. Их искренняя радость от встречи с нами, рассказы обо всем, что происходило за время нашего отсутствия, хоть как-то заполняли паузы.

   Вдруг панель, выполняющая функцию двери, раздвинулась, пропуская группу возбуждённо переговаривающихся людей. Они, жестикулируя и перебивая друг друга, пытались о чём-то договориться. Заметив нас, группа быстро направилась в нашу сторону. Как всегда впереди всех двигался председатель консолидации Мирн. Его окружали возбуждённые лица Рения, Верна и каких-то незнакомцев.

   Сделав упреждающий жест рукой, разрешающий нам оставаться на своих местах, он обратился к нам.

   – Друзья! Наконец-то я могу обрадовать вас! Последний третий этап «Биовозрождения», который проходит наш друг Клейн, подходит к концу. И я хочу пригласить вас всех отправится на планету Фриз. Как Вы помните, вернётся ли к нам тот Клейн, которого мы знаем и любим, об отсутствии которого мы до сих пор скорбим, зависит от точности всех этапов этого сложнейшего процесса. Напомню, что он состоит из трех фаз. Первый – клонирование всех разрушенных внутренних органов. Второй – «стежок за стежком» – сканирование и последовательное, очень точное восстановление–редупликация всех отделов нервной системы. Это происходит на уровне мельчайших клеточных структур. Третий – «Биосинхронизатор». Прибор, способный, словно рукой Матушки-Природы, наложить последний мазок – «личностный слепок»: знания, умения, привычки, всё, что присуще только ему и собственно является Клейном.

   Хочу Вам напомнить, что после третьей фазы к нам может вернуться «монстр», чудовище, абсолютный «чужак», агрессивный и непредсказуемый. В этом случае его ждёт немедленное уничтожение уже навсегда.

   Но… будем надеяться на лучшее. Ведь я сам подвергался этому сложнейшему процессу, и как видите, жив и здоров.

   А теперь прошу всех следовать за мной. Слайтлёт уже готов, что бы доставить нас на космодром, где нас уже ожидает челнок для перелёта на Фриз.

   Ещё раз, улыбнувшись нам, дружески подталкивая к выходу, он отправился вместе с нами.

   ТЕМ ВРЕМЕНЕМ РЕЙНОД.

   ТРЕНИРОВОЧНАЯ БАЗА

   Существо, выглядевшее Ютом, являлось абсолютным чужаком. Оно несло в себе частицу чёрной субстанции, господствующей в далёкой галактике Изатель. Как же ненавистны ему все эти слабые гуманоидные существа! Но, надо терпеть! Кринг-Цезарь велел! Ведь именно их руками им наконец-то удастся внести смуту, окончательно расшатав этот такой устойчивый, но предсказуемый мир.

   Их тренировочный лагерь расположился на одном из пустынных островов некогда процветающего островного государства Ютов. Когда-то здесь буйно произрастали удивительные по красоте деревья и кустарники, водилось множество летающих пёстрых созданий. Но бездумное, варварское отношение к природе, открытая добыча Рандия превратили этот остров в пустыню. Хотя сейчас это и являлось главным его достоинством. Двенадцать Ютов усилиями представителей тёмного мира были полностью готовы к переброске на Землю. При помощи внушения, гипно-пси-кодирования они вряд ли когда-нибудь вспомнят о своей прошлой жизни. Об этом у них останутся лишь смутные воспоминания в виде отрывочных снов. Их личности полностью переродились. Они ощущали себя землянами, выполняющими свой долг. Задание, порученное им «высшей силой», почти Божеством. Эта ответственная миссия – захват власти сначала на бескрайних пространствах Советского Союза, а затем, если повезёт, и за его пределами.

   Жажда власти – страшная, заразная болезнь. Благодаря ей у них всегда найдётся немало сторонников, уже там, на Земле. Самым же главным сейчас являются Секретность, Внезапность, Непредсказуемость грядущих событий.

   Кринг внимательно наблюдал за 12 людьми-ютами. Они увлечённо отрабатывали навыки рукопашного боя. «Да, ими можно гордиться! Настоящие боевые машины. Им не составит труда занять предназначенные для них места и сразу начать действовать. Но…» – тут он нахмурился, подчинённые сразу прекратили тренинг и, чётко выполнив полученный телепатический посыл, выстроились в безупречно ровную линию.

   – Ну, что ж… – начал свою речь их инструктор. – «Конусы невидимости» уже на подходе. Скоро вы приступите к выполнению возложенной на вас высокой миссии!

   Среди группы наёмников особенно выделялись два человека. Их облики были изменены так, что они уже ничем не напоминали своих удивительно красивых коллег. Благодаря своим системам информационного доступа Крингам удалось достать личные дела всех сотрудников Чернобыльской АЭС. В них, кроме подробных сведений о жизни работников, хранились их фотографии. Исходя из этих данных, один из диверсантов полностью изменил облик, получив внешность старшего инспектора отдела кадров всего Атомного комплекса. А одна из девушек стала полной копией разбитной буфетчицы, красотки Валечки, любительницы мужчин и сплетен. Аналитики галактики Изатель решили, что для внедрения остальных членов диверсионной группы и их адаптации окажется нелишним наличие двух «своих человечков» на нужных местах. Старший инспектор был выбран ими потому, что благодаря занимаемой должности, ему будет нетрудно расставить остальных членов их группы на нужные места. Буфетчица Валечка, исходя из наблюдений за ней в течение нескольких дней, оказалась не так уж глупа, как старалась это показать. За фасадом смешливой дурочки, «слабой на передок», стояла циничная расчётливая стерва, умеющая получить неплохой гонорар за свои услуги и всегда всё про всех знающая. А информация во все времена считалась лучшей валютой.

   По замыслу автора всей этой авантюры Кринг-Цезаря, двое этих людей там, на Земле практически уже мертвы. Их двойники сумеют устранить их, быстро избавиться от тел, распылив их на атомы, а небольшие странности в поведении тех, кто займёт их место, что ж, с кем не бывает… Да и адаптационный пси-комплекс, внедрённый им при подготовке, поможет получить все сведения из мыслей носителей непосредственно перед их устранением.

   Остальные десять участников также полностью готовы к переброске.

   Только что Кринг-инструктор наконец-то получил груз с «Конусами невидимости» и схему перемещения для своих подопечных. «Час икс» наступит очень скоро, осталось всего несколько часов, и… Это будет началом всей многоходовой операции, конечной целью которой явится перемещение этой планеты, так богатой Рандием, в их сумеречный далёкий мир.

   – Вперёд! – Прошелестел у него в голове приказ Кринг-Цезаря.

   ФРИЗ

   Процесс «Биовозрождения» непредсказуем и сложен… Но как хочется верить, что всё сложится хорошо и такой близкий и родной человек вернётся к нам, восстав из небытия! Путешествие на Фриз оказалось на удивление быстрым. Может быть из-за того, что каждый из нас, боясь обсуждать очевидное, гадать, с чем же нам придется столкнуться, провёл весь полёт в молчании, погрузившись в свои мысли. Даже Хет, которому, из-за потери любимой, пришлось очень непросто, казалось, отвлёкся, представляя то, с чем нам предстояло столкнуться.

   Вот мы уже на Фризе. Нам всем пришлось облачиться в специальные комбинезоны-скафандры. Хочу напомнить, что два светила и спутник этой планеты посылают к поверхности волны жёсткого излучения, оказывающие разрушающее воздействие на мозг гуманоидных существ. Под их интенсивным облучением обитатели других миров «Союза 9-ти миров» вдруг падают и начинают, радостно хохоча, кататься по поверхности, затем, вскакивая, исполняют какие-то безумные танцы, полные нескоординированных своеобразных движений. Затем очень быстро происходят необратимые изменения мозгового вещества, ведущие к слабоумию. Что бы избежать этого учёные-медики разработали специальные, очень удобные и лёгкие одежды для безопасного нахождения в этом удивительном мире.

   Как только мы прибыли на планету я, Никита, как участник последней экспедиции, сделавший всё для исцеления этого гибнущего мира, с гордостью оглядывался вокруг, понимая, какой беды удалось избежать. Да, сказочная красота окружающего ландшафта, приводит в восторг любого, сталкивающегося с ней! Хотя она достаточно необычна. Представьте себе глыбы льда самых разных форм, цветовых сочетаний и конфигураций. Эти своеобразные природные линзы преломляют падающие на них лучи небесных светил, частично отражая их. При этом вокруг, сверху и даже под ногами рождаются всполохи многоцветного салюта, ярчайшего, необыкновенного, сказочного фейерверка, полного разнообразия красок, постоянно меняющегося.

    Мне очень трудно передать словами это завораживающее великолепие, от которого невозможно оторвать глаз, но… Единственным напоминанием о случившемся, том, что могло стать жуткой язвой, грозившей поглотить всю планету, являлись тёмные нагромождения на горизонте.

   И вот последний шаг. Представьте шахту-туннель, ведущую в глубину этого мира. Нас доставит туда специальное скоростное устройство, похожее на шустрый ртутный шарик, буквально соскальзывающий по рельсам, удерживающим его с четырёх сторон. Сам туннель поражает своими размерами. Мы находимся внутри «ртутного шарика». Наши тела пристёгнуты к комфортным мягким креслам, компенсирующим перегрузки при движении вниз на несколько сотен километров, к самому центру планетного тела. Нам показалось, то это короткое путешествие длилось целую вечность. Все были напряжены, ощущая себя «падающими к центру Вселенной». Даже Мирн, выглядел как одно сплошное ожидание, весь устремлённый к тому, что скоро предстанет перед нами. И… Вот, наконец, последний мягкий толчок – сигнал «стоп», и мы на месте. Перед нами пространство «Матричной зоны». Оно залито светом сиреневых изломанных лучей-паутинок Кристалла. От их яркого света хочется прикрыть веки. Ещё немного, и перед нами прозрачный саркофаг–ложе, с покоящимся в нём телом Клейна. Мы замерли перед ним в растерянности, не зная, что делать дальше.

   Из состояния ступора нас вывел Транк – существо, коренной обитатель этой планеты. Он не гуманоид. Хотя, пообщавшись с ним не один раз, начинаешь не замечать этого. Сейчас он весь переливался яркими огоньками радости, усеявшими его похожее на яркий кусок каррарского мрамора «тело». Обруч-ретранслятор переводил в понятные нам слова, посылаемые им сигналы:

   – Стойте здесь. Не двигайтесь. Ждите.

   Как всегда ни капли эмоций, лишь спокойная уверенность в своих действиях. Вот его огромная каменная глыба, мерцая чешуйками, двинулась в сторону «саркофага». Мы застыли как изваяния, кажется, даже перестали дышать. Его ловкие руки-выросты с появляющимися по мере необходимости и вновь исчезающими пальцами забегали по клавишам пульта управления саркофага. Они отключали отслуживший своё, и уже не нужный «Биосинхронизатор». Затем Транк на мгновение замер, вытянувшись и изогнувшись над прозрачной крышкой. Могу поклясться, что, не имея глаз, он «вглядывался» в человека, находящегося в нём. Затем, странно съежившись, его «тело» распласталось у основания этого своеобразного ложа, став похожим на весёлую весеннюю лужицу. Приглядевшись, мы поняли, что он уверенно управляет какими-то рычагами, расположенными там. В результате этих манипуляций горизонтальное положение капсулы изменилось. Очень медленно она стала принимать вертикальное положение вместе с существом, находящимся в ней. Затем мы увидели Клейна, такого знакомого незнакомца. Его вынужденная скованная поза, руки по швам, плотно прижатые к бокам, строгое лицо, глаза закрыты тяжёлыми веками. Но бледность, смертельная синева уже покинули его, сменившись розовыми переливами живой плоти. Мы, вглядываясь, пытались понять, кто перед нами. И словно отвечая на наши незаданные вопросы Транк снова обратился к нам, объясняя:

   – Осталось последнее движение моей «руки», и он проснётся. Но перед этим в целях безопасности Вашей, а не моей, – словно детям, продолжал объяснять он. – Я поставлю защитный экран. Он тотчас же будет снят, как только в этом отпадёт необходимость.

   Сказав это, он снова отвернулся от нас и вырост его тела в виде своеобразной ладони протянулся к углублению на крышке этого сооружения.

   Мне показалось даже, что сам «Матричный кристалл» сделав движение, вытянулся в нашу сторону, чтобы получше рассмотреть, что происходит в этом мире непонятных гуманоидных существ. А тем временем передняя панель, закрывающая тело, стала отодвигаться в сторону… Одновременно с этим движением, словно оно стало последним толчком, побудившим его сделать это, человек находящийся там поднял голову и открыл глаза…

   ТЕМ ВРЕМЕНЕМ. ПРИПЯТЬ

   Знал бы толстый, не очень умный, «себе на уме» хитрован Рыжуха, что попало к нему в лапы! Редчайшая, непредставимая удача, один шанс на миллион! Видимо после сеанса связи, во время которого Мирн быстрой скороговоркой, боясь не успеть, предупредил их о «Темпоральном взрыве» – временном коллапсе, Лика машинально взяла ставший ненужным блок связи и опустила его в свой карман. Стас же был настолько невнимателен… Да, к тому же, холодные, влажные, склизкие тряпки вызывали у него такое омерзение, что он стаскивал их, стараясь прикасаться к ним как можно меньше. Негромкий звук от удара плоского золотого бруска о пол потонул в шуме воды, выплеснувшейся на пол при погружении в лохань тел девушек. Коты, тоже уставшие от событий прошедшей ночи, к тому же обиженные несправедливым хозяйским «Кыш!», решили развлечься, исследуя непонятные кучки на залитом водой полу рядом с лоханью. В то время пока более осторожный, чёрный, внимательно вглядывался во всё это «безобразие», разбитной Рыжий углядел новую, невиданную игрушку. Понимая, что друг обязательно вмешается, чтобы отнять её, кинулся к ней первым. Быстренько стараясь улизнуть, азартно ударяя по ней то одной, то другой лапой, он погнал её в сторону кухни… Стремясь отделавшись от конкурента, спрятать понравившуюся штучку там. Каково же оказалось возмущение животного, когда незнакомая, странно пахнущая женщина с радостным воплем бросилась к нему, отбирая с трудом отвоёванный у соперника приз! При этом это неуклюжее создание ещё пребольно наступило ему на хвост. «Фр-ррр! Ш-шшш! Мяу!» загудел вконец обиженный кот, быстро шмыгнув под кухонный стол под защиту хозяина, от греха подальше.

   – А!? Что это такое?! Золотишко прячем?! – с напускной весёлостью обратился он к стоящим перед ним девушкам. Никак не понимая, почему та, что поближе, окутанная прямо-таки нереальными волнами белокурых, светящихся лунным светом волос почему-то намертво вцепилась в отнятый у кота брусок. При этом, не замечая его, повернулась к подруге, что-то объясняя ей быстрой скороговоркой, да ещё на каком-то тарабарском, словно высокий птичий клёкот языке. Этого холодного неуважения, полного пренебрежения своей персоной старший лейтенант, начальник подразделения допустить не мог.

   «КОНУСЫ НЕВИДИМОСТИ»

   Эти, ни на что не похожие изобретения, созданные в галактике Изатель, даже не поддаются описанию. На их воплощение ушли годы работы, сложнейших экспериментов с антивеществом, помещённым в особые условия. В них оно изменялось, становясь абсолютно иной, не имеющей аналогов ни на одной планете Союза или на Земле, субстанцией. Да и «субстанцией» материал для их изготовления можно назвать с натяжкой! Это скорее особое поле, возникающее при работе источника, его создающего. Оно способно плотно окутывать живое существо, полностью отделяя его от той реальности, где оно находится в данный момент. При этом «живой объект» просто перестаёт существовать. Это состояние длится совсем недолго. Его разработчикам пока не удалось расширить временное поле воздействия, однако, этого промежутка «отсутствия» должно хватить Ютам, что бы проникнуть в Хроно-лабиринт, где, уже имея план этого сооружения, быстро добраться до камер временных перемещений для того, чтобы оказаться в месте, где должна произойти задуманная Кринг-Цезарем атомная катастрофа. А точнее – в конце февраля 1986 года в маленьком городке атомщиков Припять.

   Причём план такого уникального сооружения, как комплекс хроно-перемещения, мог добыть даже ребёнок. Его можно было увидеть на множестве плакатов, календарей, схем, посвящённых этому уникальному артефакту. Он существовал как бы отдельно, сам по себе, неподвластный разрушающему воздействию Времени. До сих пор идут нескончаемые споры учёных-археологов и историков-исследователей по поводу происхождения этого сооружения. Его изображение, причём в разных ракурсах, подробный план внутреннего устройства можно найти на любом сайте, в каждой библиотеке. Этим и воспользовались диверсанты.

   Двенадцать Ютов полностью подготовленные к перемещению, их внешность удалось на короткое время пребывания подогнать под образы жителей Тэйны. Грим продержится совсем недолго, но ведь длительность и не важна. Самым главным для них – найти возможность смешаться с группой туристов, прибывающих к Лабиринту. Они толпами прилетают сюда с других планет, чтобы полюбоваться его красотой из окна слайтлёта. Им хочется сфотографироваться на фоне его постоянно меняющего марева. Юты под руководством инструктора, прибыв сюда, решили разбиться на группы. Этот шаг был продиктован соображениями осторожности. При внезапном провале одной, остальные смогут продолжить выполнение своей миссии. Кринг-инструктор негодовал: «Ну почему ему не дано переместиться вместе с этими глупыми созданиями?!» Но… не судьба! Следящие системы хроно-лабиринта уже предотвратили несколько попыток проникновения замаскированных Крингов. Даже «Конусы невидимости» оказались бессильны. Пришельцы из галактики Изатель были развеяны в прах. А этому, обладающему холодным расчётливым разум созданию, вовсе не хотелось «перестать существовать». Он полностью выполнил своё задание, собирая, организую, готовя, тренируя. И вот, наконец, финал! Его подопечные собраны, выдавая себя за любителей фотографироваться, они собрались у стен этого сооружения. Последнее напутствие. Они активируют «Конусы невидимости» и... Исчезают из глаз. «Удачи им!» было последней мыслью их наставника перед возвращением в свой такой уютный сумеречный мир.

   ПРИПЯТЬ. СЛУЧАЙНОСТЬ

   Стас точно знал, что город, в котором он жил уже десять лет, стал ему ближе и роднее, чем-то село в Псковской области, где он родился. Откуда его 18-ти летним мальчишкой забрали в армию, и куда он больше так и не вернулся. Тем более воспитывала его тётка, родная сестра матери, известная своим крутым и скандальным нравом. Он до сих пор помнит, как «зелёным» юнцом, сразу после окончания школы милиции в звании младшего лейтенанта прибыл сюда для дальнейшего прохождения службы. Тогда это место даже городом сложно было назвать. Сюда прибывали энтузиасты со всех концов Советского Союза, решившие посвятить себя строительству одной из крупнейших в Европе Атомных станций. Ведь благодаря их упорному труду, несгибаемой воле и невероятной трудоспособности дешёвую электроэнергию получит множество сёл и городов, не говоря о тысячах важных промышленных предприятий.

   И вот четыре энергоблока построены и благополучно эксплуатируются. Населённый пункт Припять получил статус города атомщиков в 1979 году. Какой это был праздник! На улицы вышли все, от мала до велика. Кругом – толпы, транспаранты, стихийные митинги. Именно тогда, семь лет назад он познакомился с Вероникой. Она работала медсестрой в городской больнице. Высокая, разбитная красавица – за ней ухаживали очень многие. Сам главврач больниц, пожилой вдовец, с интересом поглядывал в её сторону. А она выбрала его. Как он был счастлив тогда! Эти бесконечные воспоминания опять закружились в его голове. А ведь он искренне верил, что лучше и прекраснее его Вероники нет никого на свете! Думал… до сих пор.

   Потому что, увидев двух незнакомок, так внезапно свалившихся ему на голову, он вдруг понял, что до сих пор ничего не знал о женской красоте. Он мучительно старался спрятаться за внешней грубостью, наглостью. Главное что бы эти непостижимые создания ни за что не догадались о том впечатлении, том разрушительном воздействии на его принципы и идеалы, которое им удалось произвести. Он чувствовал, что ещё чуть-чуть, и ему не удастся им ни чем отказать, став их бессловесным рабом!

   «С этим надо что-то делать!» – приказал он себе.

   – А ну стоять! Что это такое?! – проорал он на одном дыхании, вскакивая с табуретки и бросаясь к девушкам с явным намерением отобрать у них их находку. Лика, машинально сжав блок в руке, быстро спрятала его за спину. Не ожидая столь рьяной прыти от этого непонятного человека, она слишком резко сжала ладонь, в которой находился плоский золотой слиток, с выпуклым активатором в центре. Он оказался приведённым в рабочий режим при резком толчке её пальцев.

    Как всегда облако экрана стало расползаться в стороны и вверх, заполняя собой всё пространство тесной кухни. Понимая, что ещё немного, и оно уплотнится так, что на нём покажутся знакомые лица, девушки замерли, забыв обо всём. Их фигуры, с радостными улыбками и сияющими надеждой глазами устремились к тому, что вот-вот возникнет перед ними. Но в кухне находился ещё один зритель. Ему казалось, что он сходит с ума или спит и видит кошмарный сон. Ведь только во сне перед ним могло возникнуть мерцающее облако и не где-нибудь на небе, а на его собственной кухне! Это облако сначала росло, уплотнялось, превращаясь в своеобразный экран, с проступающими на нём очертаниями незнакомых фигур. Вот он пытается сделать шаг вперёд, чтобы, в конце концов, понять, что это такое, но вдруг к нему приходит понимание, что он онемел, его тело не слушается, он не может сделать ни шагу. Ему остаётся лишь стоять и смотреть…

   А перед ним происходило невообразимое… То, чего он – опытный опер, немало повидавший на своём веку – даже не мог представить….

   Огромный, заполнивший всё пространство экран возник перед ними. С его рельефной, живой поверхности, как в зале кинотеатра, выпукло просвечивали контуры фигур, которые вот-вот станут чётче, определённее, но… Какие-то изломанные линии, искры, треск, помехи, искажали изображение. Три замершие фигуры, широко раскрыв глаза, не мигая, уставились на гаснущее, начинающее рассеиваться облако. Всего за несколько минут оно свернулось. В руке у девушки с нереальными, удивительными голубыми глазами остался лишь плоский золотой прямоугольник. Ещё не веря в происходящее, она, закусив губу, всё нажимала и нажимала на прозрачную выпуклость в его центре… Но ничего не происходило… И вдруг… Из её глаз скатилась сначала одна большая, похожая на чистую утреннюю росинку капля… Затем этих капель становилось всё больше и больше… Целый водопад слёз обрушился на её щёки, заливая их, стекая на серую водолазку. Не в силах успокоиться, всхлипывая всё сильнее, она в отчаянии отбросила зажатый в руке предмет на пол. Сама же в изнеможении опустилась рядом, уткнувшись лицом в ладони, и зарыдала в голос.

   Стас, словно заколдованный странник, очнулся от этого плача и с видом человека, решившего перепрыгнуть пропасть, махнув рукой, бросив: «А, гори оно всё синим пламенем!», кинулся успокаивать эту необыкновенную, но такую несчастную девушку.

   КЛЕЙН. ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ НИКИТЫ

   Я никогда не забуду этого мига! Перед моими глазами, словно июльское марево, колышется прозрачная невесомая завеса, отделяющая нас от раскрывшегося саркофага. Как вдруг из него, как будто откуда-то издалека, до нас доноситься вопль, вопль, голос, который невозможно перепутать ни с чьим другим.

   – Ну вот, опять я попал в переделку! Ну, как, скажите, мне отсюда выбраться?! – Почти сразу вслед за этими словами мы видим Клейна. Его яркие карие светящиеся глаза широко открыты, и он весь устремлён к нам.

   Вот быстрыми уверенными шагами он приближается к незримой преграде, разделяющей нас. Его тело упирается в неё, и опять до нас доносится знакомый голос, словечки, фразы. Мы помним их, хотя уже успели от них отвыкнуть.

   – Что за чертовщина! Почему я не могу к Вам пройти?! – его возмущённый голос, словно последний пазл запутанной головоломки, даёт понять каким-то невидимым наблюдателям, что «Да!» – перед нами действительно Клейн. Тот Клейн, которого мы так долго ждали… И… Завеса падает… Её нет и уже ничто не препятствует встрече! Шквал эмоций, слов, несвязанных фраз. Наш друг оказался в центре этого круговорота. А вокруг него – буря чувств, дружеских объятий, эмоций. Не знаю, сколько времени это длилось. Меня самого охватила безумная эйфория гордости, радости, победы над всем, даже над смертью. Я гладил его плечи, прикасался к мускулистым рукам, вглядывался в лицо. Мне трудно было поверить, что всё позади, что это Клейн, здоровый, невредимый, сильный, снова рядом с нами. Как вдруг его вопрос, обращённый ко мне, вырвавший меня из этой счастливой действительности.

   – Никита! Как я рад видеть Вас всех! Но… Лика?! Почему я не вижу её?!

   Мы замерли. Нас словно накрыла холодная серая волна. Я оглянулся, в замешательстве, не зная, что ответить. Крыл, Арн, Хет, Дмитрий – все они переглядывались, их растерянные лица сами служили безмолвным ответом, говорящим, что случилась беда.

    И снова Мирн, Он сделал шаг вперёд и твёрдым, хотя немного тусклым, так не похожим на его обычный голос произнёс.

   – Мы рады снова видеть тебя в наших рядах. Поверь, то, что ты жив, дышишь, чувствуешь – это чудо! Тебе подарили вторую жизнь! Как это случилось, я обязательно расскажу тебе, но потом. Лика… с ней, вернее с ними не всё так просто. Она жива и это главное. – Затем, оглядев всех собравшихся вокруг него, уже другим, не терпящим возражений тоном, он приказал: – На сегодня хватит объяснений и разговоров! Всё потом! Возвращаемся на Тэйну.

   ПРИПЯТЬ. ПРОИСШЕСТВИЕ НЕПОДАЛЁКУ

   ОТ КАФЕ «ОЛИМПИЯ»

   Начало марта никогда не было любимым временем года для Валентины Огарёвой, а в просторечии – Валечки. Да и кому, скажите на милость, понравится эта слякоть под ногами, когда даже старые, надёжные сапоги фабрики «Скороход» не защищают от всепроникающей влаги. Несмотря на известную фамилию, Валечка не была пусть даже отдалённым потомком знаменитого революционера. Хотя, что греха таить, иногда, таинственно поблёскивая глазами, она замолкала, если кто-то начинал, фамильярничая, спрашивать «что» да «откуда». Она и сама не знала ответа на этот вопрос.

   Её детство и юность прошли среди шумной круговерти большого города, столицы УССР Киева. Там она родилась, окончила школу и поступила в кулинарный техникум. Сколько девушка себя помнит, в семье её окружали только женщины: бабушка, мама и тётя – старшая сестра матери. Все они были серыми, скучными, сетующими на нехватку продуктов, вещей и денег. Хотя для неё, всеобщей любимицы, никто ничего не жалел!

   Она с рождения получала всё самое лучшее! И бабушка – заведующая районной библиотекой, и мать – старшая медсестра горобольницы, и тётка – продавец булочной, ни в чём ей не отказывали. Да и как можно было в чём-то отказать этой весёлой хохотушке с вьющимися светлыми волосами и большими, блестящими, похожими на агаты, почти чёрными глазами! А уж если на эти выразительные, просящие глаза начинали наворачиваться слёзы, а губки капризно кривились, и с них срывалось очередное «Хочу!», семья была готова на всё. Так и выросла Валечка хорошенькой, уверенной в своей исключительности и праве на самое лучшее капризулей!

   В школе ей многое сходило с рук. Ведь её мама, помимо основной работы, была искусной вязальщицей. Всё свободное от дежурств время, не выпуская из рук спицы, она обвязывала всю семью директора школы. Благодаря этому аттестат девушка получила хоть и не блестящий, но без троек, а с ним – и уверенность, что легко поступит в любой ВУЗ. Но после провала в мединститут, и не просто провала, а «с треском» – две двойки и тройка – она поняла, что пора что-то делать самой. Отомстив вероломной судьбе слезами и упрёками, направленными в адрес родных, она отнесла документы в кулинарный техникум. В нём и учиться проще и принимают всех, без экзаменов!

   К её собственному удивлению, занятия там увлекли её. Она даже умудрилась закончить его почти на «отлично». Но… Фатум, судьба, несчастная любовь к женатому человеку, страсть, длившаяся долгих четыре года!.. Горячие клятвы и обещания развестись закончились абортом и злобой на всех мужчин. Не обращая внимания на уговоры родных, она собрала вещи и по комсомольской путёвке, отправилась на строительство Чернобыльской АЭС. В чём очень скоро сильно раскаялась! Жизнь в бараках, общага, работа в столовой оказались гораздо сложнее, чем она себе представляла. Но… Время шло, четыре блока станции уже работали. Небольшой посёлок вокруг неё разрастался, через девять лет после её приезда превратившись в настоящий, пусть маленький, но город. Да и жизненного опыта у неё прибавилось.

   Поговорка «поближе к кухне» во времена тотального дефицита оказалась достаточно актуальной. Ей удалось даже выхлопотать крохотную однокомнатную квартирку. На работе ей тоже удалось «подрасти», став заведующей буфетом в кафе «Олимпия». Хотя это лишь название громкое, а так, на самом деле, обычная «столовка» для работающих на АЭС. Они могли здесь поесть не только за деньги, но и за талоны, выдаваемые на работе.

   Уставала Валечка жутко! За целый день и взвесить, и обвесить, и на кассе пробить, и улыбнуться кому надо, и с «чёрного хода» втридорога дефицит продать… К вечеру от такой жизни она буквально валилась с ног.

   И вот сейчас она шла поздно, после работы, и рой грустных мыслей кружил у неё в голове. Тут и возраст – скоро тридцать лет стукнет, шутка ли! – а ни семьи не детей… Ещё этот праздник – «Женский день», будь он не ладен! Осталось три дня, а ведь опять все её поклонники- женатики по семьям... Ей же придётся «праздновать» одной или с такими же, как она, неустроенными бедолагами-подружками…

   Грустные мысли отвлекли её от действительности, и лишь какое-то тревожное ощущение недобрых чужих глаз, пристально следящих за ней, вернуло её к действительности. Она оглянулась, и словно впервые увидела, что уже давно прошла Набережную улицу, с её многолюдьем даже в вечерние поздние часы. После чего видимо, машинально свернула на свою родную улицу Огнева, где почему-то сегодня не горели фонари. Привычная дорога к дому обычно радовала её, давая возможность побыть с самой собой, без тошнотворных угодливых улыбок и ежеминутного притворства. Да и эта аллейка с двумя рядами нарядных, в кружеве кованого литья фонарей всегда создавала иллюзию праздника, чего-то волнующего и загадочного.

   Всегда, но не сегодня! У неё вдруг появилось чувство, что она одна-одинёшенька в холодной снежной пустыне, подхватывающей её своими ледяными ладонями и уносящей куда-то далеко-далеко… От этой аллеи, от уже виднеющейся неподалёку родной многоэтажки и всех-всех-всех!

   Отчётливый шум приближающихся шагов стал последним, что она запомнила в тот злополучный мартовский вечер…

   «НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!»

   Очнулась Валечка от страшной сухости во рту, ощущения себя путником в безводной пустыне, готовым отдать всё за глоток холодной воды. С трудом открыв глаза, она попыталась понять где она, что с ней, почему так ноет всё тело, особенно руки и ноги? При попытке пошевелить ими её накрыла волна такой боли, что с губ сорвался протяжный стон. А что уж говорить о голове! Её стискивало какое-то ужасно тесное, непонятное устройство. Тяжёлый, врезавшийся в кожу холодный обруч мешал двигаться, думать и, казалось, даже дышать.

   – Господи! Что со мной?! – произнесла вслух девушка, обращаясь непонятно к кому. И словно в ответ на её слова рядом с ней зашевелилось что-то большое и тёмное.

   – Ой! Что это?! – В испуге вскрикнув, сама не зная как, вопреки боли, страху, всему, что, навалившись, держало её, она отползла в сторону. Очевидно, это последнее усилие спасло её жизнь, и не только её…

   Стягивающий тесный обруч каким-то чудом слетел с головы – то ли она им за что-то зацепилась в этой кромешной тьме. А может быть Господь действительно услышал её молитвы, но без него ей сразу же стало легче. Боль в руках и ногах отступила, в голове прояснилось. Одна беда: ничего не видно. «Жаль я не кошка, не вижу ночью» – промелькнула бредовая мысль.

   – Но, ничего! Руки ноги целы, значит, прорвусь! – произнесла она вслух, стараясь подбодрить себя. И сразу, стараясь не раскисать, поползла вперёд.

   Встать на ноги ей почему-то было очень страшно, да и сил на это просто не было. На четвереньках, преодолев несколько метров, она вдруг наткнулась на что-то непонятное, какой-то куль, накрытый мокрой шерстяной тряпкой.

   – Ну, вот, опять! – простонала девушка, останавливаясь, садясь на корточки и протягивая вперёд руку, боязливо ощупывая это «что-то». А оно вдруг ожило под её рукой, заворочалось и застонало.

   – Эй! Ты кто? – прошептала она, уже и, не надеясь, что ей ответят.

   – Пить! – проскрипел, как песок пересыпался, «куль».

   «Да где ж я тебе найду пить! Меня бы кто напоил!» – промелькнуло у неё в голове, а вслух произнесла, стараясь говорить громко и чётко, хотя это не очень-то и получалось:

   – Эй, ты! Как тебя? Привстань хоть чуть-чуть! И давай выбираться отсюда.

   «Куль» замолк, то ли задумался, то ли потерял сознание. Лишь какие-то шорохи, шуршание и едва сдерживаемые постанывания доносились до её ушей.

   И вдруг – чудо! Слабенький тонкий лучик, выбившийся из этой мокрой непонятной кучи, мешающей ей ползти…

   – Ура! Свет! – прошептала девушка, стараясь уследить за этим ускользающим чудесным указателем, единственной нитью, способной вывести из этого ужаса. Напрягаясь изо всех сил, вглядываясь в то, что её окружало, она увидела деревянные мокрые стены, дощатый неровный пол, покрытый остатками прошлогоднего сена, и щелястый потолок над головой.

   «Но выход ведь наверняка есть! Если я вижу стены, то в них должна быть и дверь!» – посетила её голову разумная мысль. Сама не ожидая от себя такой прыти, резво вскочив на ноги, она ринулась к этому кусочку света, отнимая его у тьмы. «Вот теперь всё в моих руках!» – торжествовала она, направив лучик фонарика прямо перед собой.

   И тут к ней сразу пришло озарение, узнавание. Ещё бы! Как часто, почти каждый день она видела этого человека в своём кафе. Он приходил, обстоятельно обедал, затем шёл в буфет, где вместе с деньгами или талоном совал её записку с перечнем того, что надо передать лично ему, но уже через «чёрный ход».

   Валерий Петрович! Собственной персоной! Старший инспектор отдела кадров всей Чернобыльской АЭС, лежал перед ней, но…

   В каком жутком виде он находился, и на кого был похож! Его щёгольское зимнее пальто из тонкого, чёрного, дорогого драпа с большим каракулевым воротником выглядело ни на что не похожей тряпкой. Когда то роскошную дорогую ткань покрывали грязные пятна коричневой грязи и нашлёпки серого снега. Его лицо – всегда такое уверенное, чисто выбритое, румяное – сейчас выглядело бледным, осунувшимся и очень несчастным. Самым нелепым было «то», что венчало это лицо, вернее, перечёркивало высокий лоб, казалось, разрезая его пополам. Какой-то металлический обруч, шириной не менее трёх сантиметров, сделанный из какого-то совершенно невообразимого, тёмного, с ярко синим отливом металла, плотно сидел на лбу инспектора.

   – Нет! Так дело не пойдёт! Что мы собаки, что б на нас ошейники одевать! Да ещё и на голову! – Приговаривая это, Валентина неожиданно ловко подцепила «ошейник», освобождая своего «товарища по несчастью»

   – Уф! Как хорошо! – вырвалось у него.

   – Да уж, куда лучше, чем в нём! По себе знаю. Давай, поднимайся и «руки в ноги», вон через ту дверь. – Уверено скомандовала девушка, отчётливо ощущая, как что-то тёмное, чужеродное движется к ним. Ещё немного и им отсюда уже никогда не выбраться…

   ОБЩИЙ СБОР. ТЭЙНА

   Все мы никак не могла поверить, что Клейн снова жив и нам не надо избегать разговоров о нём, стараясь как можно реже упоминать его имя. Да и вся наша последняя экспедиция, успешное возвращение «Матричного кристалла», удавшееся «Биовозрождение» придавали нам сил. Сейчас, расположившись в удобных креслах межпланетного лайнера, мы не могли отвести глаз от нашего друга. Крыл, устроившись рядом с ним, то и дело расправлял свои кожистые крылья, стараясь оградить его от слишком назойливых взглядов. Клейн же набросился на нас с расспросами. Его интересовало буквально всё – что происходило с каждым и нас во время последнего задания. Хет с Дмитрием вместе с Льюстом взахлёб, не жалея красок описывали все невероятные, захватывающие события, участниками которых мы стали. Лишь одну тему, не сговариваясь, пытались обойти все – Лика, то, что случилось с ней. Наш друг сначала с недоумением слушал наши рассказы. Затем поняв, что лишь ему под силу разрушить круг наших недомолвок, взволновано вглядываясь в наши лица, спросил:

   – Я ничего не понимаю! Почему вы ничего не говорите о главном?! Где Лика?! Что произошло с ней?!

   И сразу после его слов будто холодная рука безнадёжности стёрла улыбки с наших лиц. Пытаясь понять по нашим вмиг изменившимся лицам, что же все-таки произошло, он наугад предположил:

   – Она не вернулась?! Её больше нет?! – Судорога бесконечного горя исказила его черты при этих словах. Он как-то сразу поник, откинувшись на подголовник, незрячим взглядом уставившись в пустоту.

   Я не мог больше этого вынести – да и кто я после этого, если позволю ему так мучиться – и сбивчиво, с трудом подбирая слова, я набросился на него:

   – Не смей! Она жива! И она тебя любит!

   Его реакция… Это надо было видеть! Словно топкая вязкая болотная муть вдруг за одно мгновенье видоизменилась, превратившись в светлый чистый поток. Так и Клейн, его лицо, радостный блеск карих глаз, глуповато-счастливая улыбка… И полный надежды взгляд, устремлённый в мою сторону. Его тело напряглось, он весь обратился в слух, задавая вопрос за вопросом:

   – Откуда ты знаешь?! Она сама сказала тебе?! Ты, наверное, шутишь?!

   Тут уж не выдержала Дарина. Её звонкий, чистый, переливчатый смех заполнил всё помещение салона. Он разносился вокруг, снимая напряжение, расслабляя, смывая грустные мысли. Отсмеявшись, но, всё ещё улыбаясь, она, протянув руку, накрыла ладонь этого гиганта и, чуть понизив голос, глядя ему прямо в глаза, произнесла:

   – Ты даже не представляешь, насколько всё изменилось! Никита поведал тебе то, что наконец-то поняла о себе Лика… И она сама обязательно повторит тебе всё, когда вы встретитесь. Ты сам… – но тут раскатистый сигнал прибытия, возвещающий о том, что мы наконец-то вернулись на Тэйну, не дал ей договорить, перебив её.

   В зоне прибытия нас ждал взволнованный Рений, окружённый несколькими службистами из «Службы безопасности», легко узнаваемые по ярко фиолетовым с серебряными нашивками комбинезонам. Знаки отличия, вышитые с левой стороны груди, говорили об их высоких званиях.

   – Что же должно было произойти, чтобы эти люди так срочно появились в зале прибытия космодрома, не дожидаясь нашего возвращения? – Удивлённый Мирн, сделав нам знак остановиться и ждать, торопливо прошёл в их сторону. Перебросившись несколькими короткими фразами с этими людьми, он на мгновенье замер, в задумчивости потирая лоб. Для нас, стоящих всего в нескольких метрах от них, вся эта ситуация оставалась абсолютно неясной.

   Наконец председатель консолидации обернулся к нам и, сделав приглашающий жест рукой, подозвал к себе. Мы всей взволнованной толпой подошли к нему, переводя взгляд с одного на другого встречающего. Рений, стараясь сгладить неловкость, предложил:

   – Давайте пройдём в зону служебных помещений и уже там, без всяких помех мы всё вам объясним. Дело срочное, не терпящее отлагательств!

   ПЛЕННИКИ. ПОБЕГ

   Выбравшись из холодного, сырого плена Валюша с Валерием Петровичем замерли у выхода из ветхого строения, ставшего их тюрьмой, жадно втягивая в себя свежий ночной воздух. Он не шёл ни в какое сравнение с затхлостью сарая. Странно, они почти совсем не знали друг друга, но сейчас их объединяло одно чувство, одна мысль – они должны бежать, бежать как можно быстрее из этого жуткого, пугающего места.

   Снова включив фонарик и пробежав его тонким лучиком по сторонам, Валюша поняла, что они каким-то образом оказались в несколько километрах за городом, в лесу. Этот лес плотной стеной начинался сразу за городской чертой. Сюда она с приятельницами любила выезжать в июле за грибами и ягодами. Но летом это гостеприимное, пронизанное солнцем, наполненное птичьим гомоном место ничем не напоминало то, где оказались они сейчас. Голые, заледеневшие стволы деревьев, непонятное ледяное крошево под ногами и сырой, пронизывающий холод, пробирающий до костей. Девушка понимала, что если остановиться, дать себе отдых, начать жалеть себя, то всё, конец! Они в лучшем случае замёрзнут, а в худшем… О худшем даже думать не хотелось!

   – Всё потом! – решила она. Сделав над собой усилие, понимая, что надо спешить, она постаралась выглядеть слабой, испуганной, отчаянно нуждающейся в помощи женщиной. Это наверняка заставит стоящего рядом мужчину, собрав волю в кулак, начать действовать, защищая их жизни. Дрожащим, едва слышным голосом, ей удалось произнести:

   – Дайте руку, мне страшно, холодно, я хочу пить… Давайте скорее пойдём вперёд, может станет теплее.

   Не зря говорят, что в любой патовой ситуации главное понять, что кому-то ещё хуже. Валерий Петрович, выдернутый какой-то странной и безжалостной силой из своего уютного предсказуемого мирка, думал, что он сходит с ума. В его жизни всё и всегда было распланировано, размерено и чётко. С юности он уяснил, что вовремя сказанное слово, угодливая улыбка, а иногда и грубая лесть в адрес нужного человека рано или поздно достигнут цели. Ему всегда удавалось быть незаметным, но нужным. Окончив Институт Управления, он вовремя понял, что работа с кадрами любого предприятия даёт возможность манипулировать людьми, а это всегда было интересно ему. Его внешность – полноватая фигура, ранняя лысина – оставляли его в тени. Девушки, а потом и женщины редко поглядывали в его сторону. Их благосклонные взоры всегда устремлялись к другим. Нет, он, конечно, не жил монахом. У него время от времени возникали романы с такими же, как он внешне невзрачными полноватыми женщинами. На одной из них он и женился, узнав, что она беременна. После свадьбы их жизнь пошла по накатанным рельсам. Сначала – полное взаимных упрёков существование вместе с родителями в тесной двушке, хотя и в почти центре Киева. Попытки выбить квартиру отнимали почти все силы. Ему – работнику «Киевэнергостроя» – предлагали комнату в коммуналке. Правда, оставалась призрачная надежда через десяток лет получить отдельную квартиру в новостройке, но… Ждать, ждать и ждать. И тут ему на помощь пришёл сам «господин случай» под руку вместе с его «своеобразным талантом» быть тихим, но незаменимым. Один «Большой человек» в благодарность за оказанную услугу предложил ему переехать в маленький городок, в сотне километров от столицы. Глухомань, конечно, но зато должность – старший инспектор отдела кадров, правая рука директора всего предприятия! Все назначения, перемещения, увольнения шли только за его подписью, не говоря уже о жилье. В самом центре города, на улице Курчатова, в новом кирпичном доме ему выделили трёхкомнатную, просторную квартиру. Зарплата вообще оказалась выше всех ожиданий. Жена заискивающе заглядывала ему в глаза, когда он возвращался домой, стараясь угадать любое его желание. Единственный сын рос на удивление послушным и безпроблемным ребёнком. Да и женщины… Они вдруг начали его замечать и даже искать внимания «немаленького человека». Вообщем, жизнь наладилась. Всё складывалось почти счастливо. Как неожиданно, при выходе из собственной машины – его гордости и самой большой любви, ещё бы! «Жигули» 6-й модели – на него словно рухнула каменная стена. Перед глазами всё померкло… Он попытался крикнуть, но… Тёмная пелена беспамятства накрыла его.

   Очнулся он от холода, жуткой жажды, ощущения песка в глазах и чужого, зовущего куда-то шёпота. Теперь же поняв, что он, вместе с красоткой Валечкой из буфета, оказался в ночном лесу и надо как-то выбираться отсюда, он с удивлением понял, что эта слабая, дрожащая женщина может на него положиться. Он сделает все, что бы помочь ей! А пока, сжав её холодную, узкую ладошку, они вместе двинулись вперёд, в никуда, лишь бы подальше от этого жуткого места.

    Идти, проваливаясь в мокром снегу, оступаясь в подтаявшие лужи, было трудно, непривычно и сыро. Но что-то пугающее, страшное гнало их вперед. Когда они останавливались, чтобы передохнуть, обессилено привалившись к стволу дерева или друг другу, словно чьи-то твёрдые ладошки упирались им в спины, заставляя собрать последние силы и двигаться, двигаться и двигаться.

   Казалось, этим тропинкам, дорожкам, спускам не будет конца, что уж лучше лечь, вот тут, прямо на рыхлый, тающий весенний снег и дать покой измученному, замёрзшему, уже ничего не чувствующему от смертельной усталости телу. Как вдруг перед ними за очередной порослью безликого мелколесья возникла какая-то стена, кирпичная кладка. Её никак не могло здесь оказаться! Но самым удивительным, нереальным стал мерный, раскатистый колокольный звон… Его волны доносились оттуда, из-за этой нереальной стены. Вот они, словно поддерживаемые, ведомые этими звуками, делают последние шаги и… упираются в тяжёлую, кованную железную зверь. Она неожиданно, как по волшебству, открывается, и их подхватывают тёплые заботливые руки…

   ПРИПЯТЬ. ЮТЫ

   Группа Ютов, состоящая из двенадцати человек, благодаря «Конусам невидимости» и какой-то дьявольской удаче переместилась на Землю. И ладно бы только переместилась! Им удалось с удивительной точностью попасть в ту точку пространства и времени, куда их планировали перебросить Кринги.

   Не зря проблемой их внедрения в реалии советской эпохи занимались лучшие аналитики галактики «Изатель»! По крошечным крупицам складывали они единую картину грядущей действительности. В соответствии с планом, одобренным Кринг-Цезарем, группа должна рассредоточиться. На самом деле такая рассеянность станет лишь видимостью. Каждого члена диверсионной группы снабдили особым типом связи, напоминающую систему взаимодействия самих членов конгломерата «Тёмной вселенной». Это оказалось очень удобным. Ведь отпала необходимость иметь при себе какие-то несвойственные этой реальности приборы. Каждый член диверсионной группы являлся одной из частей общего коллективного разума. Насколько далеко не придётся им находиться друг от друга, общее сознание позволит им всегда быть в курсе событий. Мало того, каждая мысль, задумка другого сразу становится «достоянием гласности».

   Это помогло Ютам и на этот раз. Операция замены двух землян «двойниками» была гордостью самого главы галактики Изатель. Он считал, что успешное её проведение положит начало благополучному завершению всей операции. Хотя, с точки зрения затрачиваемых на неё усилий, это – самая лёгкая часть операции. Да и что может быть сложного? Отследить передвижение нужных объектов, осторожно выяснить, когда их «изъятие» окажется наименее заметным. Затем обездвиженные, лишённые сознания люди перемещались в безлюдное место, где и должно произойти считывание информации о круге общения, привычках, вкусах, любимых книгах, круге профессиональных дел и всего того, что составляет личность. Для этого им на головы надевались специальные датчики- сканеры, снабжённые особыми «пси-насосами», перекачивающими информацию сразу в мозг «двойников».

   Всё началось строго по плану, но как только объекты в бессознательном состоянии переместились в заброшенную лесную сторожку, поступил сигнал тревоги, общего сбора. И непосредственные исполнители были вынуждены покинуть пленников, отправившись к месту сбора.

   Обидно, ведь тревога оказалась ложной! Жена Валерия Петровича, обеспокоенная долгим отсутствием мужа, начала суетливо обзванивать друзей и знакомых мужа, не забыв позвонить даже в милицию. Немного растерявшийся, «двойник» запаниковав, скомандовал общий сбор для подтверждения команды о начале всей операции. Её мог дать лишь руководитель их группы, находящийся в тот момент в лесу. Прибыв на место действия, он строго отчитал ослушника, заставив срочно занять место своего «двойника». Запрограммированный на безоговорочное подчинение Ют, ставший «Валерий Петровичем», лишь согласно кивнул головой. Для оправдания «задержки в пути», он, откинув капот, переподключил несколько проводков. Затем, включив зажигание, выждал нужное время, удовлетворённо дождавшись появления пара из радиатора, и выключил двигатель. Тщательно закрыв машину и включив примитивную сигнализацию, он неспешно двинулся в сторону своего подъезда. Оттуда навстречу ему выбежала растрёпанная, в расстёгнутом, накинутом на халат пальто, полная женщина. Её заполошный, срывающийся на визг голос разнёсся по всему двору:

   – Куда же ты пропал, Валерочка?! Я уже всех обзвонила, места себе не нахожу, а тебя всё нет и нет!

    Валерий Петрович успокаивающе обнял жену за плечи и, чуть прижимая к себе и что-то ласково приговаривая, двинулся к подъезду. Соседям, живущим на первом этаже, был хорошо слышен его низкий, с хрипотцой голос, которым он уговаривал жену не беспокоиться.

   – Ну что ты Дусик!.. Подумаешь, двигатель перегрелся, радиатор вскипел, пришлось остановиться, ждать, пока можно будет двигаться дальше. Всё хорошо, но устал жутко и есть хочу!

   ТЕМ ВРЕМЕНЕМ. ТЭЙНА

   Служебное помещение космопорта, выбранное для совещания, оказалось достаточно просторным. Группа встречающих членов «Службы планетарной безопасности» уселась за большим столом, удобным для размещения на нём всех, принесённых с собой материалов.

   Вновь прибывшие разместились на свободных местах вокруг этого импровизированного президиума. Видимо, времени на самом деле не оставалось. Высокий незнакомец, одетый в фиолетовый комбинезон, с нашивками военного высшего ранга, встав, сделал жест, призывающий всех присутствующих к тишине. Этот, несомненно, уроженец Тэйны выглядел несколько странно. Его прямые, чёрные волосы будто присыпали оранжевой мукой. Светлая кожа лица также была покрыта непонятными пятнами того же цвета. Лишь глаза – тёмные, почти чёрные – светились недюжим умом, мудростью и знанием жизни.

   Никита внимательно вглядывался в него, стараясь понять, что с ним могло произойти, настолько болезненным тот выглядел. Поток этих мыслей был прерван речью этого незнакомца:

   – Прошу прощения, что не дал вам отдохнуть! Однако, развитие событий, случившихся почти одновременно, требуют немедленного вмешательства. Мне, как руководителю «Департамента по чрезвычайным ситуациям» поручили ввести вас в курс дела. – Очень быстро проговорив это, он на секунду остановился, внимательно оглядев наши лица. Его взгляд словно пытался прочитать в наших глазах ответ на какой-то свой незаданный вопрос. Затем, видимо получив его, он продолжил. – Случилось то, чего просто не могло произойти! Как вам известно, защитные системы «Хроно-лабиринта» распылят каждого, не являющегося носителем особого «ключа-генокода». Технический персонал, обслуживающий этот комплекс имеет «особую метку», позволяющую им нести эту службу. Их «метка-ключ» также имеет генетическую природу, хотя и очень отличается от вашей. Не стану утомлять вас подробностями. Скажу лишь, что за всё время существования этого уникального сооружения ни одному чужаку не удалось проникнуть туда. Однако, буквально несколько часов назад служащие, отвечающие за техническое состояние хроно-порталов, обнаружили, что ими пользовались. Двенадцать неизвестных существ, каким-то невероятным образом, переместились на Землю. А конкретнее, в конец февраля – начало марта 1986 года, в город Припять, находящийся в ста десяти километрах от Киева, столицы Украинской Советской Социалистической Республики. У нас нет никаких данных, кто и зачем это сделал. Одновременно с этим вопиющим, не поддающимся объяснению происшествием произошло ещё одно. Из «Модуля связи» с различными историческими реальностями мы получили странный сигнал. Хочу пояснить, что блок связи, используемый вашей командой в последний раз, не был обнаружен среди багажа. Все технические средства тщательно проверяются после возвращения каждой экспедиции. Видимо, он остался у двух девушек, не вернувшихся вместе с вами. Они попытались воспользоваться им, чтобы связаться с нами. Это им почти удалось. Однако в последний момент что-то произошло, и контакт с ними был утерян, хотя теперь нам точно известно, где они находятся. Самым настораживающим является стопроцентное совпадение их местопребывания с теми данными, которые я только что назвал. То есть, пропавшие девушки – Илана и Лика – находятся в том месте и в том времени, куда проникли существа, взломавшие следящее-защитные системы хроно-комплекса…

   На этом он закончил свою речь. Мы, ошарашенные его словами, молча замерли на своих местах, не в силах поверить в услышанное.

   СТАС НЕ УЗНАЁТ САМ СЕБЯ

    Плачущая красавица, её мокрое от слёз лицо… Нет!.. Это просто не укладывалось у него в голове. Весь мир Стаса перевернулся с ног на голову. Вторая девушка, бледная, с огромными золотисто-карими глазами напряжённо застыла рядом. Она с явной опаской смотрела на незнакомого человека, боясь приблизиться, пребывая в растерянность, не зная, что предпринять.

   И старлей, начальник опергруппы поступил как каждый мужчина при виде потока женских слёз. Он обнял девушку, прижал её к себе и стал успокаивать, негромко приговаривая:

   – Не всё так плохо! Вы живы, я рядом. Всё будет хорошо!

   От его слов, крепкого кольца обнимающих рук веяло таким теплом и надёжностью, что Лика, перестав всхлипывать, впала в какое-то дремотное оцепенение. Видимо непосильная тяжесть осознания себя в чужой, незнакомой реальности милостиво отключила сознание девушки, погрузив её в волны благотворного сна.

   Да… Ничего подобного не случалось со Стасом уже давно. «Такой ночки» ему ещё не доводилось переживать. Сами подумайте, сначала – безумные сны, вой котов, «подарок судьбы» в виде двух непонятно откуда свалившихся незнакомок, и в довершение ко всему – целый золотой слиток, на самом деле им не являющийся, к тому же способный проделывать чудеса с «экраном»…

   Даже для крепкой психики милиционера, побывавшего не в одной переделке, это уж как-то слишком… Поэтому приложив палец к губам интернациональным жестом, призывающим к тишине, он кивнул девушке, замершей в напряжённой позе рядом с ним, в сторону спальни. Сам же не оглядываясь, с заснувшей гостьей на руках прошёл туда. Оказавшись в ней, он, не раздумывая, опустил свою драгоценную ношу на кровать. Оглянувшись, кивком головы указал туда же её подруге, предлагая ей выспаться. При этом, понимая, что договориться им не удастся, он, указав пальцами на себя, сделал жест в сторону двери и, кивнув на висящие, на стенки часы, показал пальцами «12». Девушка вроде поняла, кивнула и, неуверенно улыбнувшись ему, повернулась, направившись в сторону кровати. Стас проследил, как она улеглась рядом с подругой и обессилено закрыла глаза.

   Хозяин дома, успокоенный, что всё утряслось, очень тихо, стараясь ступать бесшумно, буквально на цыпочках вышел из комнаты, плотно закрыв за собой дверь.

   За окном уже расцвело, до дежурства оставалось не больше пары часов.

   Спать было абсолютно бессмысленно, да и не хотелось ему спать. Все события, неудержимой круговертью вторгшиеся в его жизнь, перевернувшие её, непонятным образом вдохнули в него бодрость. Не торопясь, он прошёл на кухню. Там, сидя у холодильника, на него требовательно смотрело две пары голодных кошачьих глаз.

   – Да, про вас то я и не вспомнил! – пробормотал хозяин. – Ничего, сейчас покормлю! Неужели голодными останетесь? Это не о вас… – успокаивающе приговаривал он, открывая дверцу холодильника «Бирюса». Она открылась с мягким шлепком, и Стас привычным жестом достал из неё кастрюльку с густым рыбным варевом – любимым лакомством своих нахлебников. Открыв крышку, он с сомнением заглянул внутрь.

   – Дать всё сразу или оставить на потом? Да, ладно! Пусть хоть у них будет праздник! – громко сказал он, подзывая котов к щедрому подарку судьбы. Те, не заставляя себя упрашивать дважды, дружно набросились на еду.

   Такое привычное домашнее зрелище умиротворяющее подействовало на Стаса. Быстро приготовив большую чашку крепкого кофе, он добавил к нему три ломтя белого, мягкого хлеба с любимой, вкусно-пахнущей докторской колбасой. Устроившись за столом, старлей смотрел в окно, ел бутерброды, запивая их кофе, и чувствовал себя бесконечно счастливым впервые за последние время.

   РАБОЧИЙ ДЕНЬ МИЛИЦИОНЕРА

   СТАСА ЗИМИНА

   Дежурство по городу начиналось в девять утра. Стас и остальные члены дежурной бригады приходили обычно минут на сорок пораньше. У них уже стало традицией попить чайку вместе со сдающей ночную смену бригадой. Им нравилось без лишних ушей обсудить проблемы, незлобно посплетничать, позубоскалить, подтрунивая друг над другом.

   Вот и сегодня, шестого марта он, как всегда, застал всю тёплую компанию в сборе, сгрудившуюся в тесной дежурке. Войдя с промозглой и холодной улицы, он первым делом замер, вдыхая тёплый воздух, пытаясь согреться. Затем, вытянувшись в струнку, шутливо отрапортовал:

   – Старший лейтенант Зимин прибыл! К выполнению служебного долга готов!

   Его появление было встречено одобрительным гулом собравшихся. Старлея здесь любили, а после недавних, невесёлых событий, случившихся у него в семье, ещё и сочувствовали. Кто бы мог подумать, что эта стерва Вероника вдруг махнёт хвостом и выкинет такой финт?! Стас, сняв мокрую одежду, стряхнул с неё капли и, вешая шинель в шкаф, краем уха прислушивался к болтовне за столом.

   Каких-то особенных происшествий вроде бы не случилось. Всё как всегда… Пьяная драка в кафе «Припять» на набережной. Поимка вора-карманника в сберкассе на улице Спортивной – пытался к пенсионерке в сумку залезть, чуть не оставил её без пенсии, гад! Ничего получит своё «по полной программе». Да, ещё! Вот уж смех! Жена Валерия Петровича Сибирцева, старшего инспектора от дела кадров, насмешила! Звонит вечером и трагическим тоном вещает: «Муж пропал! С работы выехал на своей машине, а домой не вернулся». Мы уж – смейся, не смейся – наряд хотели на поиски высылать. Да пока собирались, она снова звонит и сообщает, что её сокровище драгоценное нашлось…

   Стас любил эту неспешную болтовню перед дежурством. Он ощущал своё отделение большой дружной семьёй со своими радостями и горестями. Хотелось бы, конечно, чтобы радостей было побольше… А то кругом в последнее время сплошные сетования коллег: магазины пустые, масло по талонам, колбасу завозят три раза в неделю, очереди огромные, а дают лишь по килограмму в одни руки и то лишь варёную… А уж что говорить о полу – и твёрдокопчёной, это лишь в «заказах» к праздникам или «из-под полы».

   «Как быстро время летит!» – подумал Стас, когда старший по смене капитан Пилипенко командным голосом, не терпящим возражений, приказал всем занять рабочие места согласно штатному расписанию.

   Опергруппа Стаса, состоящая из шести человек, начала «занимать места». Младший лейтенант Иваненко сел к телефону принимать звонки от потерпевших – «удовольствие» ещё то! Водитель Василь Степаныч и старшина Филипчук с двумя сержантами отправились на срочный вызов. Кто-то кого-то побил или убил – из сбивчивого голоса соседа было непонятно, предстояло всё выяснить на месте. Сам Стас, «старшой», так его любя величали подчинённые, отправился в свой кабинет к целой горе папок с неразобранными делами. Войдя в свою, пусть маленькую, но отдельную каморку, он вздохнул с облегчением. Если всё пойдёт тихо, без особых ЧП, ему ещё вполне удастся часик вздремнуть, очень уж в сон потянуло. Ему и на самом деле удалось спокойно устроиться за рабочим столом и даже разобрать несколько папок с закрытыми делами, проверить, все ли протоколы, заключения экспертов, лабораторные данные там присутствуют. Затем он сверху размашисто написал: «В архив» и поставил свою подпись и дату.

   Всё! Сил ни на что больше не было, голова казалось налилась чугуном… Решив не спорить с природой, он, сидя на стуле, опустил её на руки и сразу заснул.

   Казалось, прошла лишь минута. Разбудил его громкий топот за дверью и настойчивый стук в дверь. Открыв глаза, стараясь сразу понять «что» и «где», он вскочил со стула и уставился на младшего лейтенанта Иваненко, браво рапортующего о происшествии. С его слов выходило, что постояльцы в гостинице «Ласточка», что на улице Огнева, перепились, задирались к администраторше. А один из них разбил окно-витраж на фасаде и подрался с дежурным сержантом милиции, находящимся при исполнении в самой гостинице.

   Стас понял, что надо ехать, разбираться на месте.

   – Бери рацию! Вызывай наших! Чтоб через пять минут были у входа в отдел! Я спускаюсь! – скомандовал он.

   ГОСТИНИЦА «ЛАСТОЧКА». ПРОИСШЕСТВИЕ

   Удачное внедрение «двойников» придало уверенности Ютам. «Как ловко им удалось обезвредить эту Валечку, да и с Валерием Петровичем особых хлопот не случилось! Лежат они сейчас, голубчики, в развалюхе посреди леса» – думал глава диверсионной группы, расположившись в тёплом гостиничном номере вместе с двумя своими «коллегами».

   Ещё рано утром они заселились сюда. Ведь надо было им где-то расположиться на несколько дней, пока «двойник» инспектора по кадрам сможет подобрать для них подходящие должности…

   Эта гостиница считалась лучшей в городе. Хотя, это по советским, непритязательным меркам. На самом деле, всё в ней, включая комфортность номеров, оставляло желать лучшего. Они здесь оказались тесными и неудобными. Самым главным её достоинством было полное отсутствие любопытства у персонала, абсолютно безразличного к делам постояльцев. Лишь бы они суточные платили вовремя и не дебоширили. Хотя ресторан, расположенный рядом с холлом, радовал качеством и обилием по-домашнему вкусной еды.

   «Правильно мы сделали, что поселились в разных гостиницах» – ещё раз подумал «Владимир», возглавляющий всю диверсионную группу. Вместе с ним разместились «Анатолий Маркович», по документам – электрик высшей категории и «Фёдор Петрович» – специалист по обслуживанию высокоточных топливных систем. На самом деле они являлись его ближайшими помощниками.

   Другая, более многочисленная группа, остановилась в гостинице «Полесье», расположенной в центре города, на улице Курчатова, в доме № 8. Она состояла из трёх женщин и четверых мужчин. По плану внедрения почти все они, за единственным исключением одного, выглядят как супружеские пары, приехавшие искать лучшей доли. А одинокий мужчина-холостяк вряд ли вызовет подозрения. Тем более его внешность, удивительно располагающего к себе красавца, около сорока лет, наверняка растопит не одно женское сердце. Его диплом врача – терапевта позволит без особых проблем найти работу в городской больнице, а если повезёт – то и на самой АЭС, в маленькой медсанчасти при ней.

   Размышляя об этом, Владимир не забывал сканировать деятельность всех своих подчинённых. Особенно раздражало его, что четверым Ютам пришлось срочно вернуться по сигналу тревоги, данному этим паникёром «двойником» Валерия Петровича. Этот боящийся собственной тени член их группы испугался «собственной жены», истерично названивающей, куда только можно в поисках задержавшегося мужа.

   То, что из-за цепочки глупостей подчинённых, «двойники» ещё живы и оставлены в одиночестве со считывающими устройствами на головах, очень и очень плохо. В соответствии с возможностями этих чутких устройств, двух часов работы достаточно, чтобы вся «личностная информация» поступила непосредственно к «исполнителям». Реальные же «объекты» должны были подвергнуться немедленному уничтожению, после получения данных. Но «паникёр» отозвал исполнителей раньше нужного времени. Работа «сканеров» только началась, и «перекачка информации» была в самом разгаре. Находящиеся при них Юты решили, что бессознательное состояние, в которое вводятся «исходные персонажи» для скорейшей и более полной передачи данных, гарантия от случайностей, и поэтому оставили их одних.

   Теперь Владимир, находясь в своём номере, с нетерпением ждал звонка администратора по первому этажу с сообщением, что его спрашивают гости. Этими «гостями», конечно, окажется группа Ютов, которой был дан строгий приказ срочно вернуться в лес и «зачистить территорию». Да так, чтобы и следа пребывания «объектов» в сторожке не осталось даже на молекулярном уровне.

   Не успел он и подумать о том, что что-то они задерживаются, как долгожданный звонок заставил его спуститься в холл. Он не спешил. Горящая красная кнопка занятого лифта вызвала у него лишь улыбку. И действительно, что для его тренированного тела значат три этажа! Несколько минут – и он уже внизу, где его взгляд натыкается на побледневшие лица членов своей группы, их остановившиеся глаза, застывшие позы. Ему даже не надо говорить с ними, связь – «каждый - кусочек общего целого» – уже сработала. Не дойдя до своих «гостей» пары шагов, он уже знал, что «объекты» не обнаружены, они исчезли. Поиски не дали никаких результатов. С вечера занялась неожиданная для этого времени года позёмка. Мокрый снег скрыл все следы.

   Не помня себя от ярости, красной горячей пеленой ослепившей его, Владимир бросился вперёд. Его «гости» отпрянули. Видок у их «предводителя» и на самом деле был дикий. Лицо налилось дурной кровью, глаза вылезли из орбит, с губ срывалось какое-то звериное рычание – жуть, да и только! Администраторша, почуяв неладное, нажала кнопку вызова «дежурного милиционера». Но не тут-то было!

   Завидев «стража порядка», Владимир, недолго думая, схватил его за грудки и со всей дури отшвырнул от себя, в сторону сияющего переливами ярких красок витража – гордости всей гостиницы. Сержант, не ожидавший подвоха, успел лишь инстинктивно прикрыть руками голову. Ещё миг и, врезавшись в хрупкое стекло, он упал.

   Мгновенно придя в себя «командор диверсантов» замер, уставившись на дело своих рук. А выглядело оно печально! Тело «стража порядка» лежало, распластавшись на полу, сплошь усыпанное мелкими цветными осколками. Волны холодного воздуха причудливыми клубами врывались в рваную, безобразную дыру, появившуюся в центре витража.

   Совсем близко раздавался всё нарастающий рёв милицейской сирены.

   ЛЕСНАЯ ОБИТЕЛЬ

   «Церковь отделена от государства» – основной принцип отношения к религии в СССР. Начиная с революции 1917 года всё, что считалось «опиумом для народа» и шло вразрез с основными догмами власти, подвергалось гонениям, преследовалось и безжалостно уничтожалось. Но веру у людей отнять невозможно. Её оплот – церкви, монастыри – всё-таки выстояли, уцелели.

   Так в лесу, неподалёку от города атомщиков Припяти, издревле существовал Женский православный монастырь.

   ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА.

   Монастыри имели большое значение в древнерусской жизни, как экономическое, так и религиозно-просветительное. Основание монастырей служило одним из лучших средств для колонизации незаселённых местностей. Пустынножители выбирали обыкновенно для своего поселения места, уделённые от человеческого жилья. Затем возле них селился народ и возникал посёлок, впоследствии разраставшийся в крупное поселение. Увеличение богатств в руках монастырей способствовало их благотворительной деятельности во времена народных бедствий.

   Так, в один из неурожайных голодных годов Кириллов Белозерский монастырь кормил ежедневно до 600 душ, Пафнутьев – и того больше, до 1000 душ.

   При монастырях устраивались богадельни, гостиницы, больницы. Некоторые обители окружали себя каменными стенами и служили надёжным оплотом против неприятеля: Псково-Печерский, Соловецкий, Троицко-Сергиевская Лавра. При монастырях рано стали появляться библиотеки и школы для обучения грамоте.

   Монастырская обитель, расположенная рядом с Припятью, была гораздо старше города. Изначально она строилась как часть Андреевского женского монастыря, находящегося в Киеве. Со временем же, расширившись, – стала полностью самостоятельной. Благодаря уединённому расположению в лесной глуши, этот монастырь оказался одним из немногих, сумевших уцелеть при Советской Власти. О развитии и процветании во времена «торжества разума и справедливости» оставалось только мечтать, но «карающий меч пролетариата» обходил его стороной.

   Всеми службами этой обители очень разумно распоряжалась мать-настоятельница, игуменья Марфа. Никто не знал, сколько ей лет. Выглядела она здоровой, пышногрудой, румяной, на удивление молодой женщиной никак не старше сорока лет. Хотя старожилы монастыря, схимницы Агафья и Евдокия загадочно улыбались, когда речь заходила о возрасте настоятельницы. Марфа обладала редким даром умиротворяющее воздействовать на людей. В её присутствии самый несговорчивый склочник и грубиян превращался в милейшего человека. Видимо, благодаря этому своему таланту ей удалось легализовать свою общину в глазах властьимущих. Она смогла оформить документы на существование «Женской ремесленной артели» и, что самое неожиданно, «дело» пошло. Глиняная, расписанная вручную диковинными птицами и цветами посуда и полотняные изделия, изукрашенные изящной ручной вышивкой и кружевом, шли «на ура!» в кооперативном магазине при монастыре. Трудолюбивые обитательницы монастырских стен сами обеспечивали себя всем необходимым, начиная от изумительно вкусного хлеба и заканчивая немудрёной, но прочной одеждой и обувью. А если чего-то и не хватало, то казначейша Варвара, повздыхав для порядка, выдавала деньги на покупку необходимого.

   Постоянно здесь обитали чуть более ста монахинь и около двадцати послушниц, ещё не принявших обеты.

   Именно сюда, в тяжёлые кованые ворота Божьего храма постучались в отчаянной надежде спастись замёрзшие, полумёртвые от усталости и страха Валечка и Валерий Петрович. Не спрашивая у незнакомых путников ни имён, ни документов, их подхватили тёплые заботливые руки. Да и как было не помочь путникам, потерявшим сознание на пороге монастыря! Валю сразу отнесли в лазарет под присмотр инокини Елены, взявшей на себя все хлопоты о впавшей в беспамятство страдалице. С её спутником дело обстояло сложнее. По его мужскому статусу ему строго воспрещался вход в женский монастырь, но жизнь сложна, разнообразна и часто вносит свои коррективы даже в незыблемые законы. Да и как можно оставить за порогом замёрзшего, умирающего человека! Его поместили в тёплой сторожке, недалеко от ворот, под опеку монахини Софьи, согласившейся ухаживать за впавшим в горячечную лихорадку мужчиной. Сама игуменья всегда благосклонно смотрела на помощь несчастным, которых Бог привёл к дверям их обители. «Пред Богом все равны, – рассуждала она. – Сегодня мы поможем кому-то, а завтра кто-то поможет нам!» – всегда крестясь, добавляла Марфа.

   Однажды так и случилось. Несколько лет назад сестра Варвара отправилась в город, в «Сбербанк» для пополнения счёта ремесленной артели. При ней оказалась недельная выручка магазина – шутка ли, почти четыреста рублей! Как и что произошло, она так и не смогла понять. Сумка осталась абсолютно целой, но когда подошла её очередь в «Сбербанке» и она раскрыла её, денег, как ни бывало! Кто и каким образом украл монастырскую казну, не приходило ей в голову. И на самом деле, как поднялась рука обездолить «Божьего человека», одетого в приметное монашеское облачение? Что же делать?

   Добрые люди посоветовали ей обратиться в милицию, что она и сделала. Там плачущую старую женщину встретил высокий темноволосый милиционер с внимательными серыми глазами. Он отрекомендовался старшим лейтенантом Станиславом Зиминым. Ему удалось, подробно расспросив монахиню, полностью восстановить картину происшествия и понять, как произошла кража. Оформив все документы, он отпустил потерпевшую с заверениями, что сделает всё возможное, чтобы помочь ей. Не очень веря его словам, но сразу успокоившись, она отправилась в обратный путь. Её товарки посокрушались о пропаже, но сошлись на том, что испытания Господь посылаем только тем, кто способен вынести их. Поговорили, посудачили и забыли.

   И каково же оказалось удивление сестёр, послушниц, да и самой матушки-настоятельницы, когда месяц спустя у ворот монастыря остановился запылённый милицейский газик. Из него молодцевато выскочил тот самый молодой милиционер, обещавший помочь им. Подойдя к воротам, он очень вежливо объяснил привратнице, что разыскивает пострадавшую Варвару, написавшую заявление о краже. В обители начался переполох. К служителю закона вместе с Варварой вышла сама игуменья Марфа. И этим двум женщинам старший лейтенант вернул найденные у вора деньги. Всю сумму, до единой копейки…

   Сказать, что служительницы церкви были удивлены, значит не сказать ничего! Хотя повели они себя с достоинством, стараясь скрыть волнение и растерянность. С чувством искренней благодарности они пригласили его в странноприимный дом, где, сначала покормив «благодетеля» чем «Бог послал», подписали все нужные бумаги. Напоследок они пообещали молиться о душе раба Божьего Станислава.

   С тех пор, время от времени появляясь в городе по той или иной нужде, монахини всегда заходили в отделение милиции, где и оставляли для него корзину с гостинцами, чем очень смущали молодого человека, ставшего постоянным объектом насмешек неверующих коллег. Но вот что странно – с тех пор, как служительницы культа стали упоминать его в своих молитвах, все, даже самые безнадёжные дела, за которые он брался, благополучно завершались! Да и болячки стали обходить его стороной

   «Чудны дела твои, Господи!»

   ИЛАНА И ЛИКА. ЧТО ДЕЛАТЬ?

   Дом Стаса, кажущийся таким просторным и уютным ему самому, привёл в полное уныние проснувшихся девушек. Отдохнувшие, восстановившие силы, они решили осмотреть своё временное пристанище. Особенно их впечатлила спальня с разгромленной кроватью, лоханью остывшей, грязной воды и залитым подсыхающими лужицами полом, на котором серыми кучками грязи виднелись остатки их одежды.

   – Да, и здесь нам придется жить… – задумчиво протянула Лика, в замешательстве оглядывая всё это безобразие.

   – А долго? – с надеждой подняла на неё полные тревоги глаза Илана.

   – Кто бы знал… Судя по неудаче с блоком связи, тем, кто сейчас прилагает все усилия для нашего поиска там, на Тэйне, придётся здорово потрудиться… Одна надежда на волновой сигнал индикатора, вживлённого мне под кожу. Он обязательно будет получен и обработан, указав наше точное время и место пребывания. А пока, давай наденем что-нибудь попроще, и за уборку!

   Илана удивлёно взглянула на свою подругу по несчастью, однако, решив не спорить, лишь кивнула, соглашаясь с ней.

   Уборка этой комнаты, как и другой, не менее запущенной, не говоря уж о кухне, заняла несколько часов. Зато результат! Он превзошёл все ожидания! Спальня манила чисто вымытыми полами, по ним хотелось пройти босиком. Кровать, застеленная свежим бельём, так и звала погрузиться в её мягкие объятия. Все вещи, грудой брошенные к их ногам, девушки рассортировали, что кому подойдёт, а оставшиеся просто пустили на тряпки.

   Удовлетворённые делом своих рук, они проследовали на кухню. Это небольшое помещение после уборки стало выглядеть гораздо светлее и даже как-то просторнее. Вот тут подруги и почувствовали голод. Ведь есть им последний раз пришлось Бог знает когда, ещё там, в кажущейся нереально далёкой эпохе Майя.

   – Ну, что ж! Обед мы заслужили, – проговорила Лика, рассматривая запасы хозяина. Нельзя сказать, что они её очень порадовали. Но, что есть – то есть!

   Очень скоро на столе стояла большая сковорода зажаренной тонкими золотистыми ломтиками картошки. Рядом с ней красовалось блюдо посыпанных тёртым сыром макарон, банка с томатной пастой, миска кислой капусты и тарелка с мелкими, пупырчатыми, дразнящее пахнущими огурчиками. Вся эта еда показалась изголодавшимся девушкам раем. Они молча набросились на неё. Сил говорить, просто не было. Но по мере насыщения, мысли о том, что делать дальше, стали прорываться в отдельных словах и фразах. После свежезаваренного чая с лимоном и крепкими, щедро посыпанными маком сушками они, наконец, были в состоянии приступить к обсуждению дальнейших планов.

   Как более взрослая и опытная, Лика постаралась мягко, но убедительно высказать свою точку зрения. Её мысли сводились к тому, что придётся какое-то время пожить здесь, ожидая пока спасательная экспедиция не придёт им на помощь. Поэтому надо как-то договариваться с диковатым мужчиной, спасшим их жизни.

   Незнание Иланой русского языка также являлось преградой для общения с хозяином дома. Лика, привыкшая за время жизни на Тэйне, что специалисты пси-зоны во время гипносна в обучающих капсулах, могут научить любому языку, никогда не задумывалась о трудностях реального обучения. Для познания русского, не самого простого в мире языка, требовалось время, которого у них не было. Даже при использовании гипновнушения для освоения основных слов и понятий понадобится несколько сеансов. Поэтому надо обдумать ближайшие шаги исходя из того, что внятно общаться с их спасителем может пока только Лика.

   Илана, умница и красавица, умеющая путешествовать вне собственного тела, излечивать тяжелейшие раны, помогать безнадёжно больным, сейчас была не в силах помочь своей подруге. Сидя напротив друг друга за кухонным столом они перебирали возможные пути выхода из тупика, в который попали.

   – Самое главное попытаться объяснить ему, кто мы и откуда… – задумчиво проговорила Илана.

   – Ты не представляешь, куда мы попали! Это такая глушь, полная догм и предрассудков! – в запальчивости Лика вскочила с табуретки, протягивая подруге какой-то тонкий бумажный лист, сплошь усеянный мелкими буквенными символами. Её голос звенел от негодования.

   – Это местная газета. На ней стоит дата и напечатаны основные события, происходящие в стране под названием СССР. Ты не поверишь, что здесь происходит! – расстроено махнув рукой, она снова села за стол, пытаясь успокоиться, взять себя в руки.

   Мягким, участливым голосом Илана успокаивающе произнесла:

   – Расскажи мне все, что ты знаешь! Вместе мы обязательно что-нибудь придумаем…

   – Ну что ж, слушай… – начала Лика.

   Она была великолепной рассказчицей, обладающей цепкой памятью и развитым логическим мышлением. При помощи простых сравнений и образов ей удалось передать Илане всю сложность жизни в Советском Союзе, где после смерти Брежнева, а за ним и Черненко власть, как эстафетная палочка, перешла к Андропову, также вскоре умершему. После него пост генсека, на самом деле являющегося единоличным правителем огромной державы, стал М.С.Горбачёв. Реально понимающий всю сложность экономической ситуации в стране, он решился глобально изменить коммунистическую систему. Его слова «Гласность» и «Перестройка» стали глотком свежего воздуха для уставших от бесконечной лжи власть имущих людей. Вся, изжившая себя коммунистическая система ещё оставалась живой, но уже агонизирующей. Люди, живущие на одной шестой поверхности суши, в государстве, прикрывающемся красивыми лозунгами, на себе ощущали, как трудно жить в «Век перемен».

   Илана под впечатлением от рассказа Лики не могла прийти в себя от удивления и забросала подругу вопросами, основной канвой которых являлось: «и как люди могли это допустить?!», «почему они, объединившись, не освободились от кучки правителей-негодяев?!»

   Лика только собралась ответить ей, как стук входной двери заставил её замолчать. Девушки невольно замерли, насторожено прислушиваясь к приближающимся тяжёлым шагам.

   СТАС. ДЕЖУРСТВО

   «Всё так хорошо начиналось, спокойно…» – думал Стас, подъезжая к гостинице «Ласточка». – «Мне бы хоть ещё часик поспать!» – Раздражение никак не оставляло его. – «Ничего. Сейчас скрутим дебошира и, если больше ничего срочного, то удастся вздремнуть», – подбадривал он себя, уже вылезая из машины.

   Старшина Филипчук, исполнительный, простоватый, но очень надёжный, двинулся вслед за ним, строго глянув на двух сержантов, усилено делающих вид, что дремлют, не в силах оставить уютное тепло машины, но понимая, что на этот раз уклониться от личного участия в операции не удастся, бравые парни, вздохнув, «мужественно» шагнули наружу.

   Здание гостиницы поражало смелостью архитектурного замысла. Талантливому молодому зодчему каким-то образом удалось из обычных геометрических линий привычных бетонных плит, металлических перекрытий и прозрачного стекла окон сотворить что-то необычное, лёгкое, летящее.

   «Полюбовался и хватит!» – оборвал он всплеск восхищения, мастерством архитектора, заставив себя бодро двинуться к вращающимся, полупрозрачным дверям, гостеприимно раскрывшимся им навстречу. Уже подойдя вплотную к ним, он машинально глянул налево и оторопел. То, что привлекло его внимание, оказалось грубой, уродливой раной на совершенной конструкции здания. Зеркальный, красочный, мозаичный витраж, изображающий футуристическое будущее города, перестал существовать. В его центре зияла безобразная, отвратительная, с рваными краями дыра.

   Уже ни о чем, не думая, желая немедленно наказать варвара, посмевшего разрушить эдакую красоту, Стас вместе с «группой поддержки» ввалился в гостиничный холл. Картина, представшая перед ним, заставила оторопеть бравого опера.

   В центре просторного помещения, сбившись в испуганную кучку, стояла группа из четырёх человек. Судя по тому, что две женщины, спрятались за спины мужчин, в надежде найти защиту, это были супружеские пары. Они в страхе не могли отвести взглядов от виновника случившегося. Им оказался высокий, плечистый, очень уверенный в себе мужчина. Весь его властный, надменный вид каким-то образом не отталкивал, а располагал к себе. Стас быстро двинулся к нему, желая наказать нарушителя, составить здесь же на месте протокол задержания, дать подписать его свидетелям, а самого «красавца» забрать в отделение для дальнейшего разбирательства. Боковым зрением он зафиксировал побледневшую администраторшу, дежурного по гостинице «стража порядка» с какими-то идиотскими ухмылками, взирающих на происходящее.

   «Ничего, сейчас я наведу здесь порядок!» – подумал он.

   Эта мысль была последней «его» мыслью. Всё дальнейшее происходило, будто не с ним. Словно со стороны он наблюдал, как он сам, с неизвестно откуда появившейся «идиотской улыбкой» приближается к незнакомцу, «берёт под козырёк», представляясь. Затем каким-то угодливым, не «своим» голосом задаёт дурацкий вопрос: «Что произошло? Чем я могу вам помочь?» Одновременно с этими словами он пытается стряхнуть пелену чужой воли, но это ему не удаётся. И абсурд продолжается, несётся вперёд бравым галопом.

   Мужчина смотрит на них. Его золотистые глаза, словно втягивают в себя всех присутствующих, завораживая их, подчиняя своей воле. Речь незнакомца журчит тихой, неспешной, но очень приятной мелодией:

   – Выпил лишку, с кем не бывает! Вы уж простите меня, недотёпу, думал дверь, хотел выйти… Тут ваш служивый дорогу загородил… Пришлось оттолкнуть… Вы не волнуйтесь, я всё оплачу. Войдите в моё положение…

   Эти слова, объясняющие всё, отбрасывающие сомнения, заставляют старлея, согласно кивнув головой, произнести:

   – Да ничего страшного! С каждым может случиться… – Затем уже строже – приказ в сторону администратора: – Обойдёмся без формализма! Не то время! Тут «человеческий» подход нужен… Составьте квитанцию об оплате ущерба, да не мародёрствуйте!

   Вытянувшемуся в струнку дежурному сержанту он резко сказал:

   – Проследи тут, чтоб всё честь по чести! Не обидели бы человека…

   «Группа поддержки» согласно закивала головами, одобрительным гулом поддерживая действия своего начальника, после чего, считая инцидент исчерпанным, ещё раз улыбнувшись незнакомцу, двинулась к выходу.

   Уже в машине, отъезжая от дверей гостиницы он произнёс. Обращаясь к своим:

   – Неизвестно сколько ещё таких вызовов будет?! Наговаривают на приличных людей!

   Он даже не мог представить, с «какими людьми» ему довелось столкнуться…

   ТРЕВОГА. ТЭЙНА

   Вся наша хроно-команда, казалось, забыла, где она находится. То, что нас окружает суета космопорта, недалеко здание «Пирамиды», рукой подать до хроно-комплекса, оставалось где-то за гранью сознания. Все наши мысли сконцентрировались на одном: «Припять. Начало марта 1986 года».

   Не в силах держать себя в руках, справиться с нахлынувшими эмоциями первым не выдержал Хет, вскочив со своего места и начав убеждать нас:

   – Мы должны немедленно готовиться к экспедиции в 1986 год! Девушки наверняка живы и рассчитывают на нашу помощь! Я готов немедленно отправиться за ними!

   Его взволнованная речь была прервана звуком открывающейся двери, в которую вошёл Верн. В руках у него едва помещалась кипа каких-то исписанных мелким шрифтом записей.

   Мы с недоумением уставились на него.

   – А он что здесь делает? Вот уж не думала, что он выходит из своего лабиринта, – прошептала Дарина мне на ухо. В ответ я лишь крепче сжал её руку, призывая к молчанию. У меня появилось отчётливое предчувствие, что он, так внезапно появившись здесь, принёс недобрую весть.

   Так и случилось.

   – Прошу вас выслушать меня! – обратился он ко всем нам и продолжил. – Обработаны данные индикатора присутствия, соответствующего Лике. Теперь наверняка можно утверждать о точном времени и месте её пребывания, а так же предположить, что Илана находится рядом с ней. Это, как мы и предполагали, всё тот же 1986 год, самые первые дни марта. Меня настораживает, что девушки оказались в маленьком городке атомщиков Припять накануне грозных событий, которые вот-вот обрушатся на него. Причём по нашим данным, это – «временная развилка», за ней возможно двоякое развитие событий. Движение маленького камешка может послужить началом разрушительного камнепада. Так и здесь. В любом случае, в конце апреля произойдёт ядерная катастрофа. Человечество в конце двадцатого столетия ещё только лишь подошло к тому, что называется «мирным использованием ядерной энергии». Оно неумело пыталось заставить атомного монстра служить ему, хотя знаний и опыта по работе с обузданием неконтролируемой цепной реакции у людей просто не было.

   Атомная катастрофа на Чернобыльской АЭС произойдёт в любом случае. Но масштаб, последствия, – они могут быть разными. В одном, предпочтительном для нас случае, если мы сумеем вмешаться, это – только взрыв одного атомного реактора. При этом произойдёт ядерное загрязнение огромных территорий. Ядерное облако, очень быстро распространяющееся воздушными потоками, доберется до самых отдалённых территорий, вплоть до Антарктиды. Люди ещё долго будут умирать от болезней, вызванных последствиями атомного взрыва, причём их смерть от онкологических опухолей и лучевой болезни будет мучительной. Территория, загрязнённая продуктами распада радионуклидов надолго останется пустыней, но… Это – относительно «благоприятный» вариант.

   Другой – глобальная ядерная катастрофа планетарного масштаба. Взрыв всех четырёх реакторов повлечёт за собой необратимые последствия, стихийные бедствия, панику, гибель тысяч людей, всеобщий хаос… На волне разрушений кучка диктаторов захватит власть сначала в этой стране. Затем, завладев «ядерным чемоданчиком», а проще – добравшись до системы пуска ядерных ракет, начнёт диктовать свою волю всему миру! Ядерное безумие, уничтожение жизни… Планета может просто исчезнуть, разорванная силой атомных взрывов!

   Не в силах справиться с эмоциями Верн замолчал. Придя ему на выручку, председатель Консолидации Мирн взял слово. Его бесстрастный, какой-то механический голос не мог скрыть ужаса от того, о чём он говорил:

   – То, что вы сейчас услышали от моего друга, очень и очень серьёзно! Да, та «временная развилка», куда попали наши девушки, как «ящик Пандоры» может привести к необратимым последствиям, уничтожив всё живое на Земле. Но масштабы опасности гораздо больше! Разрушения, войны грозят всей нашей системе. Недавно мы получили сведения с планеты Рейнод. Они настолько невероятны, что сначала мы не могли в них поверить! И только сейчас, получив окончательные доказательства, я могу придать их гласности. Мне хотелось бы попросить Руководителя департамента «Планетарной безопасности» ознакомить вас с ними.

   Высокий мужчина в форменном фиолетовом комбинезоне, замеченный мной сразу по прибытии сюда, поднялся и, внимательно оглядев нас, начал говорить:

   – Меня зовут Занд. Я отвечаю за безопасность всей нашей Системы. Недавние события на Фризе отвлекли внимание нашей службы от других назревших проблем. Тем временем события на планете Рейнод развивались, совершено непредсказуемо. Нам не известны пока все звенья этой цепочки, хотя основные моменты я готов вам обрисовать…

   Раса обитателей планеты, называющая себя Ютами, всегда стремилась к власти. Они считали себя единственно достойными обладать этим Миром. Анки не принимались ими в расчёт, от них решено было избавиться, как от назойливых мух. Однако возникающие конфликты мы научились гасить. Беда случилась совсем недавно. Посторонняя сила, пришедшая извне, смогла договориться с этими эгоистичными и агрессивными созданиями. Не знаю, что им было обещано, важен результат! Он превзошёл наши худшие ожидания! Группа Ютов, состоящая из двенадцати существ, покинула планету, несмотря на давний категорический запрет на их перемещения к другим мирам. «Кто-то» помог им попасть на Тэйну. Этот «кто-то» зашёл слишком далеко, предоставив мятежникам возможность воспользоваться хроно-комплексом. Благодаря этому они переместились на Землю, именно в то место и время, где находятся наши девушки. Как им это удалось, остаётся загадкой! Понятно только одно – таких «совпадений» не бывает! Планета Земля вновь стала плацдармом для дальнейших враждебных действий по отношению к Союзу девяти миров… Мы немедленно формируем отряд добровольцев для переброски в 1986 год.

   Замолчав, он цепко всмотрелся в лица членов нашей команды, затем задал последний вопрос:

   – Кто готов безотлагательно отправиться на Землю?

   ЮТЫ. ОБЩИЙ СБОР

   «Владимир» до сих пор не мог простить себе вспышку гнева при осознании, что «объекты» исчезли. Хорошо, что ему удалось вовремя, взяв себя в руки, разобраться со всеми этими глупыми людьми. Да, «Кринг-инструктор» не зря считал его самым способным учеником и прочил ему «большое будущее»! Самым сложным, оказалось, справиться с волной гнева милиционера-дежурного, тело которого он буквально впечатал в шикарный витраж. Ведь внушить тому, что всё хорошо, и это он сам поскользнулся уже на осколках, потому и порезался, стоило ёмкого энергетического выброса. А вот работа с дурой-администраторшей и приехавшей группой «стражей порядка» доставила ему истинное удовольствие! Тем более, всего на секунду, ему показалось, что старлей может стать достойным противником. Он неожиданно словно пытался «закрыться», не дать подмять себя под выдуманные обстоятельства.

   Сейчас, улыбаясь, глава диверсионной группы вспоминал об этой маленькой победе. Да и потом, после отъезда «Ментов», администраторша, боясь смотреть ему прямо в глаза, смущаясь, выписала ему смехотворный счёт за разбитый витраж, на самом деле являвшийся произведением искусства, а гостиничный старшина ещё долго топтался рядом, сокрушаясь, как неловко он упал и порезался. Затем, на волне служебного рвения пытался прочесть ему - Юту, лекцию о том, как надо вести себя в гостинице и почему после выпивки лучше оставаться в номере. «Смешно…!» – последний раз вспыхнуло у него в голове. Отбросив воспоминания, сделав озабоченное лицо, он повернулся к своим подчинённым, собравшимся в его номере.

   «Да, тесновато…» – вздохнул он, тоскливо оглядывая ставшее тесным после их прихода помещение. Вслух же он произнёс то, что, благодаря ментальной связи, уже знали все:

   – «Объекты» исчезли!.. И где скажите мне нам их искать?!

   Сделав паузу, он уставился на собравшихся пустым, холодным взглядом непроницаемых, жёлтых глаз. Виновные, выдающие себя за супружеские пары, невольно поёжились. Им было известно, что ещё там, на тренировочной базе Рейнода, всем, кроме «Владимира» и двух его помощников, в подкорковые структуры головного мозга были заложены программы самоуничтожения. Они, как мины замедленного действия ожидали своего часа. Активировать их мог лишь «Он», имеющий статус «вершителя судеб» в их небольшой группе. Поэтому сейчас «обречённые» в страхе ждали «монаршего решения». «Чёт» или «нечет» – всё зависело от него.

   Но… видимо, тот казус в холле – нервный срыв «вершителя судеб» – сыграл им на руку. Он чувствовал себя виноватым перед теми, кто круглосуточно наблюдал за ним, контролируя каждый вздох. Только он знал, что связь с Галактикой Изатель не исчезла с их перемещением на Землю. И он, словно клоп под микроскопом, постоянно на прицеле у этих непостижимых, не знающих жалости созданий. Ведь у него также есть «кнопка», нажав которую уже «они» могут уничтожить его. Желая выслужиться, показать «хозяевам» умение держать себя в руках, он начал говорить спокойным, даже звучащим доброжелательно голосом:

   – Да! То, что «объектов» не оказалось в сторожке, очень плохо. Но нам удалось выкачать почти всю личностную информацию… А этого уже вполне достаточно «двойникам», чтобы не провалиться… Что до их мелких проколов, что ж, все мы люди… – При этих словах его лицо исказилось на миг, по нему скользнула брезгливо-циничная гримаса, как при упоминании о чём-то совсем неприличном. Затем, уже рассуждая вслух, он продолжил: – Обручи-передатчики считывающих устройств воздействуют на мозг таким образом, что существо забывает о том кто он и откуда. И нужен очень сильный телепат-гипнолог, чтобы заставить человека всё вспомнить. Исходя из этого, мы можем не беспокоиться. Проблуждав по лесу, вдали от человеческого жилья, они наверняка погибнут. А если их даже найдут, то бессвязная речь, блуждающий взгляд вряд ли окажутся лучшим ответом «кто они» и «откуда». Но это не значит, что нам надо сидеть, сложа руки. Я постоянно поддерживаю связь с «двойниками». Уже завтра, 6-го марта, хоть это и короткий день перед их дурацким праздником, «двойник» Валерия Петровича изучит все подходящие нам вакансии. А сами выходные дни мы используем для просмотра «рабочих мест» и выберем нужные, подходящие для наших замыслов. Напоминаю тем, кто забыл. Цель нашего появления здесь - взрыв всех четырёх блоков Атомной станции. После которого, на волне паники, мы постараемся захватить власть здесь, на Украине, а потом и на всей территории Советского государства. Тем более, у меня есть план размещения межконтинентальных ядерных ракет. Также мне известен секретный код доступа к ним и ключ к их пусковой установке! Я уверен, что благодаря этому авария на АЭС с серией последующих атомных взрывов явится лишь первым шагом на пути к мировому господству! Как вам известно, радиация нам не страшна, главное – вовремя укрыться от самого теплового удара. В этом, я думаю, нам помогут «конусы невидимости». Теперь всё, отдыхать! «Нас ждут великие дела!» – даже соизволил пошутить он напоследок, отпуская своих подчинённых.

   СТАС. ОПЯТЬ ДОМА

    Возвращаться домой после дежурства ему совсем не хотелось. Подходя к калитке, Стас поймал себя на мысли: «Как всё было бы здорово, если бы все случившиеся с ним невероятные события, на самом деле ему лишь приснились». Уже открывая дверь, он словно вернулся в прошлое: манящий запах жареной картошки, чистота кругом – неужели действительно дурной сон исчез и Вероника снова рядом, стоит только войти на кухню?!

   Что он и сделал, быстро сбросив шинель и кое-как покидав тяжёлые намокшие сапоги. Не удосужившись даже надеть тапки, «страж порядка» бросился туда, к теплу, свету, вкусным кухонным запахам. И вот он здесь… Но её нет и, видимо, никогда больше не будет…

   «Да и не надо!» – неожиданно возникла мысль у него в голове при виде «тех», кто, уютно расположившись за его кухонным столом, с аппетитом поедали зажаренную до золотистой корочки картошку. Он и сам больше всего любил именно такую. Самым неожиданным оказалось поведение предателей-котов. Они, стремглав убегавшие при появлении незнакомцев, сейчас лениво развалились в ногах у непрошенных гостей. При этом их довольные морды выражали полное единодушие в оценке гостей. Краем уха хозяин даже уловил их синхронное одобрительное мурлыкание, чего даже ему очень редко удавалось добиться.

   – Да пошли вы все! Когда же я смогу от вас отдохнуть?! – словно сорвавшись с цепи, во всё горло заорал он. И сразу осёкся, словно сам, испугавшись своего крика.

   Лица девушек вмиг застыли, утратив выражение довольства и доброжелательности, спрятавшись под масками равнодушия и безучастности.

   С этим надо было что-то делать! И первое, что пришло в его бедную, гудящую от усталости и бессонной ночи голову, это задать простой, не дающий покоя вопрос:

   – Кто вы такие и как здесь оказались?

   Его простодушное лицо и явное желание поскорее разобраться с ними, потому что сил сердиться больше не было, растопили лёд недоверия в сердце Лики. Этот молодой мужчина чем-то неуловимо напоминал ей Никиту, то ли прищуренными серыми в густой кайме тёмных ресниц глазами, то ли знакомым жестом правой руки, в растерянности, потирающей лоб. «Прямо наваждение какое-то» – отогнала она от себя навязчивые мысли и, повернувшись к нему, уже готова была начать свой рассказ.

   Но неожиданный, резкий звук телефонного звонка нарушил эту хрупкую, только что возникшую атмосферу взаимной симпатии и доверия.

   Махнув им рукой, Стас метнулся в комнату, где раскатистым, резким звоном, похожим на вой, надрывался стоящий там телефон. Громкий голос хозяина, взявшего трубку и начавшего разговор, отчётливо доносился до невольных слушателей. Внимательно прислушиваясь к коротким, отрывистым фразам, Лика старалась понять, что случилось и может ли это иметь какое-то отношение к ним. Илана же, не понимающая вообще ничего по причине незнания русского языка, замерла испуганным, нахохлившимся, но готовым к бою воробышком.

   – Не может этого быть! – донеслось до Лики. Затем долгая пауза и снова его слова: – Никто не заявлял о пропаже людей. Вы говорите двое, пожилой мужчина и девушка? – После чего опять минутная пауза и уже усталый раздражённый ответ Стаса: – Но мало ли что в бреду могут люди сказать! Тем более ошейники! Да ещё на лбу! Из чёрного металла с синими всполохами… Подумайте сами! Этого просто не может быть! – затем снова пауза и уже твёрдый деловой тон: – Сейчас не могу, с ног валюсь, только с дежурства, да и ночь накануне не спал… Пара часов погоды не сделают, ждите! Немного посплю и сразу в обитель! И, скорее всего не один, потом объясню… До встречи, матушка Марфа!

   Проговорив эти слова, он резко бросил трубку на рычаг, даже на кухне был слышен звук. Сам же, тяжело ступая, вернулся на кухню.

   – Когда же всё это кончится?! То Вы, то какие-то беспамятные в монастыре?! И всё – мне! Мне!

   – Может, я смогу чем-то помочь? – мягкий голос Лики, обращающейся к нему, как к давнему знакомому, заставил его замолчать, удивлённо подняв голову на его обладательницу. А она, как ни в чём не бывало, продолжила: – Моя подруга не знает вашего языка и ей сложно сейчас додумывать, о чём мы говорим. Но она уникальна, у неё «Дар». Она способна погрузить вас в сон всего на несколько часов. Однако при пробуждении у вас появится ощущение, что вы проспали целую ночь и хорошо выспались. Доверьтесь нам и сами увидите! Ведь «долг платежом красен», так у вас говорят? – И она улыбнулась, посылая в его сторону импульс, подавляющий волю к сопротивлению.

   И… Стас вдруг почувствовал необъяснимое доверие к этой девушке и острое, непреодолимое желание спать. Он словно со стороны наблюдал, как белокурая красавица бросает несколько коротких фраз своей подруге на их «птичьем», щебечущем языке. Та встаёт её фигура, нависая над ним, начинает расти, стремительно приближаясь, заполняя собой всё окружающее пространство. Волшебным образом его тело перемещается в маленькую комнатушку, укладываясь на жёсткое раскладное ложе, ставшее вдруг удивительно удобным. И вот он уже спит… спит… спит.

   РАЗГОВОР ДЕВУШЕК

    На всякий случай, понаблюдав пару минут за спящим, девушки молча покинули тесную комнатку.

   «И как Илане удалось заставить его так быстро заснуть, да ещё на столь неудобном ложе?» – подумала Лика. Хотя её мозг, привыкший отбирать и анализировать нужные факты сразу, складывая их в точное понимание происходящего, уже решал, что делать дальше. Она в задумчивости вернулась за стол с остатками пиршества и, уже не замечая еды, опустилась на стул. Улыбающаяся Илана устроилась рядом, горделиво поглядывая на подругу, видимо ожидая заслуженной похвалы. Она предполагала услышать всё, что угодно, но только не то, что произнесла Лика.

   – Я уверена, что здесь не обошлось без вмешательства Крингов, а если они рядом, то мы пропали! – Проговорив это, она, закусив губу, с отчаянием посмотрела на Илану, словно ища защиту у этой хрупкой, почти незнакомой ей девушки.

   – Подожди! Объясни мне всё! Хет рассказывал мне о Крингах, потом этот гигант Льюст кое-что добавил к их описанию. Но, насколько я понимаю, они никак не могли сюда попасть вместе с нами. Вектор переноса не мог помочь им в этом, «ключа-генокода» у них нет… – Взволновано проговорила Илана, стараясь утешить свою старшую подругу, вдруг ставшую такой растерянной и беззащитной.

   Лика, взяв себя в руки, совершено другим тоном, словно пытаясь разобраться в чём-то, заговорила:

   – Он произнёс «ошейники» на лоб, чёрного цвета с синим отливом. Это – примитивное, хотя очень точное описание сканеров, специальных приборов, при помощи которых на Тэйне делают «личностный слепок» Они же при перепрограммировании могут стать грозным оружием, ведь в них используется Рандий, как источник энергии. Ответь мне, как эти приборы могли попасть сюда? И кто они, впавшие в беспамятство люди? Ведь если усилить воздействие прибора, не делая слепок, а более глубоко воздействуя на мозг, грубо выкачивая всю имеющуюся там информацию, то человек впадает в лихорадочное состояние с бредом и потерей памяти… Нам надо срочно увидеть этих людей! – подвела черту под своими рассуждениями Лика.

   Илана, испугано посмотрев на подругу, сделала неутешительный вывод :

   – Да уж, легко нам не будет …

   Эти невесёлые мысли заполнили пространство тягостным, тяжёлым молчанием.

   Из этого грустного потока их вырвал звук радиоприёмника, бодро рапортующего о местных новостях. Илана в испуге отшатнулась от вдруг заговорившего ящика. Её глаза, ставшие от страха в два раза больше, с немым вопросом уставились на Лику.

   «Да… Тяжело тебе придётся, когда попадёшь на Тэйну. Даже если такие примитивные устройства вызывают у тебя удивление» – подумала Лика, но вслух произнесла:

   – Это простейший радиоприёмник, прибор, передающий информацию. Если бы мы с тобой попали сразу в Хроно-лабиринт, всё было бы гораздо проще. Существуют специальные программы адаптации для новичков, попавших на Тэйну из примитивных, до-техногенных эпох. И ты обязательно пройдешь, нужный курс обучения, а пока мне придётся стать твоей наставницей. И, не теряя времени, мы приступим к самому главному сейчас – изучению русского языка под гипновоздействием.

   Глаза Иланы засветились надеждой, но, видимо, сомнения не оставляли её, и она спросила:

   – А как долго мне придётся учиться? И что даст один сеанс? Я хоть что-то начну понимать?

   Стараясь быть реалисткой, Лика ответила:

   – Первый гипно-урок поднимет тебя до разговорного уровня пяти, семилетнего ребёнка, но это уже успех… Тебе станут, понятны многие слова и реплики в их прямом значении. Даже если не удастся продолжить обучение, то, по мере общения, ты с твоими способностями будешь говорить всё лучше и лучше. Ну что же…. Начнём?

   – Да, я готова. Что надо делать? – став очень серьёзной, ответила девушка. При этом выглядела она достаточно уморительно, с гримаской умнички-первоклассницы, решившей освоить сразу всю школьную программу.

   Лика привычным жестом, словно делала это каждый день, указала ей на кровать, видневшуюся через открытую дверь. Повинуясь её жесту, словно читая мысли своей гости, первыми в указанном направлении бросились коты. Девушки, не ожидавшие от них такой прыти, с улыбками переглянувшись, двинулись за ними.

   В спальне после уборки не осталось даже следа от круговорота случившихся прошлой ночью событий. Чисто вымытый, деревянный пол сиял тёмно коричневой краской. Трюмо загадочно светилось гладкой зеркальной поверхностью у дальней стены. Занимающая пространство рядом с ним кровать радовала глаз чистым постельным бельём яркой расцветки. Украшением этой самой просторной в доме комнаты, несомненно, было окно. Неожиданно большое, с чистыми, хорошо вымытыми стёклами, оно пряталось в пене кружевного тюля, словно наброшенного на него чьей-то лёгкой рукой. А по бокам, справа и слева, тяжёлыми складками, спускались почти до полу неожиданно дорогие, тяжёлые бархатные портьер цвета густого гречишного мёда.

   – Это то, что надо! – произнесла Лика, решительной поступью двинувшись к ним. Несколькими сноровистыми движениями ловких рук она задёрнула их, создав в комнате атмосферу уютного сумеречного полумрака. Затем, оглянувшись на свою подругу, властным жестом указав в сторону кровати, произнесла:

   – Ты должна помочь мне. У меня, к сожалению, нет всего необходимого для проведения сеанса, поэтому нам надо действовать сообща. Сейчас ты ляжешь сюда, закроешь глаза и полностью расслабишься. Каждая мышца твоего тела должна оказаться в состоянии полного покоя, так же как голова. Запомни – ни одной мысли!

   Стараясь ничего не упустить из указаний подруги, Илана быстро выполнила всё, что ей было приказано.

   Лика, уже непохожая сама на себя, подошла вплотную к безвольно раскинувшемуся на кровати телу. Её лицо окаменело, черты стали твёрже, глаза превратились в два, пылающих неукротимой силой светила. Казалось, энергия, множеством ярких лучей, перетекая зримым потоком, осыпается сверкающими искрами на тело лежащей в глубоком забытьи девушки.

   Сеанс начался...

   ЛЕСНАЯ ОБИТЕЛЬ

   В монастыре обычно все вместе монахини собирались лишь в трапезной. Еда здесь подавалась простая, но приготовленная из продуктов, выращенных здесь же, в монастыре. И сёстры-повара умели сделать вкусными даже постные блюда. Сейчас, в неурочный послеобеденный час, трапезная оказалась пуста. Почти всё её пространство занимал длинный деревянный стол. Его столешница, сработанная из крепких дубовых плашек, повидала немало на своём веку. Во время еды её накрывали домотканой, искусно вышитой скатертью, если дни были праздничными, или простенькой клеёнкой на каждый день.

   Сёстры Елена и Софья, ухаживающие за больными, найденными несколько дней назад у монастырских ворот, ужинали вдвоём, пропустив за хлопотами, всеобщий сбор. Игуменья Марфа разрешила не смыкающим глаз, заботящимся о мечущихся в лихорадке людях принимать пищу, когда Богу будет удобно, послать сон их подопечным.

   Для них приготовили пшённую кашу с тыквой и густой черничный кисель. Ломти свежеиспечённого хлеба лежали на красивом, расписном, глиняном блюде. Перекрестившись и прочитав молитвы, они с жадностью набросились на еду, обед в хлопотах им пришлось пропустить. По мере насыщения между ними завязался разговор об их подопечных, таких странных, поражённых одинаковым недугом. Даже в бреду эти двое повторяли почти одни и те же слова, выплёскивая из себя пережитые ужасы.

   Первой заговорила Елена, присматривающая за неизвестной девушкой:

   – Ты послушай, моя-то молоденькая, а уж так натерпелась! Постоянно порывается от кого-то сбежать. И всё просит снять ошейник со лба. Говорит, что он чёрный и его синие искры по всему телу расползаются, вызывая муки страшные. Уж и не знаю, что делать с ней, травы сонные ей даю. Только во сне Господь наш милостивый покой ей даёт. А как твой? Лучше?

   Софья задумчиво посмотрела в сторону сестры Елены. Казалось, она хочет что-то сказать, но боится. Елена, маленькая сухонькая старушка с удивительно добрым взглядом много пережившего человека, положила ей на плечо свою сухонькую, тёплую ладошку и, стараясь подбодрить, произнесла:

   – А ты не таись! Я же понять хочу, как нам помочь людям, спасти их от лихоманки. Не иначе как нечистым она послана… Вместе может что и удумаем.

   Её слова, видимо, стали последней каплей, растопившей лёд недоверия осторожной инокини:

   – Хорошо, слушай! Этот страдалец, видимо, занимал высокий пост. Вещи на нём мокрые грязные, но дорогие. Да и часы на руке… Но самое главное – крест у него во внутреннем кармане пиджака завёрнут в тряпицу вместе с крохотным образком Николая Чудотворца. Видимо, это и спасло их от лиходеев… А вот лиходеями были какие-то нелюди. Набросились на него, тёмным покрывалом накрыли и с нечеловеческой силой понесли прочь из города. А там уж бросили в сторожку заброшенную, где и «ошейник» на голову одели. Точь в точь как твоя рассказывает: чёрный с синими искрами. А от «ошейника» этого дьявольского сразу руки и ноги у него отказали, и боль страшная по всему телу пошла. Та, которая под твоей опекой, его и спасла, освободив от этой напасти. Всё это он в бреду, отдельными фразами говорил, стараясь отбиться от «чего-то» или «кого-то»… Может, что и напутала я, думаю, надо к матушке-настоятельнице идти… Нечистый тут разгулялся, только ей под силу с ним справиться!

   Софья, задумчиво пожевав губами, решительно встала из-за стола, позвав за собой Елену, приговаривая:

   – Одному Богу известно, чем всё обернётся! Мыслю я, недоброе кто-то задумал. Господь испытание нам посылает. Идём к игуменье Марфе, ей всё расскажем…

   СТАС. ВСЁ МЕНЯЕТСЯ УДИВИТЕЛЬНО БЫСТРО

   Проснулся Стас, когда первые вечерние сумерки уже окутали город. Его ощущение самого себя было удивительно комфортным. Всего за несколько часов сна без следа исчезло гнетущее чувство бесконечной усталости, раздражения, детской обиды на кучу навалившихся одновременно проблем. Неожиданный прилив сил заставил его сразу, не разлёживаясь, бодро вскочить и начать действовать. Первым делом, по выработанной годами привычке он начал разминку. Выполняя отжимания, делая зарядку с гантелями, он прислушивался к звукам в доме. Уж очень хотелось понять, чем заняты его гостьи? Однако… странная тишина заставила его насторожиться. В голову полезли «всякие» мысли: «Может быть, их уже нет здесь? Кто сказал, что они послушно, как «пай-девочки» будут сидеть, терпеливо дожидаясь его пробуждения? Да и котов, почему-то не видно… С момента их появления в доме, а оно поначалу было даже трагичным, но об этом потом, они всегда, сидя рядом, караулили его пробуждение… Да, надо разобраться кто в доме хозяин?!» – по-боевому настраивая себя, пробурчал он, заканчивая зарядку.

   Всё случившееся с ним за последние два дня ярким, зримым потоком образов и событий встало перед глазами. Сразу вспомнился звонок Игуменьи Марфы. Её встревоженный голос, рассказывающий о неизвестных, впавших в беспамятство людях, найденных у монастырских стен. Уже во власти этих навязчивых мыслей, он машинально оделся, даже не замечая во что, и двинулся в сторону кухни. Но не дошёл, по дороге туда заметив шевеление в спальне.

   Не помня себя от внезапно навалившейся, совсем неуместной радости, что они здесь, одним резким движением он открыл дверь, представ перед изумлёнными его появлением девушками. Илана, при виде такой «радости», неожиданно для самой себя, только что очнувшаяся после гипносна, громко и внятно произнесла:

   – Здравствуйте!

   Обескураженный таким проявлением вежливости, Стас ошарашено ответил:

   – Здравия желаю, и Вам не хворать!

   Затем, решительно указав в сторону кухни, приказал:

   – Вперёд, и с песнями! Давайте, наконец, познакомимся! – и сам первым двинулся в сторону тесноватого, но такого родного мирка. Девушки, переглянувшись и недоумённо пожав плечами, проследовали за ним.

   Когда они оказались на кухне, их хозяин уже сидел за столом. Перед ним в резном, тяжёлом мельхиоровом подстаканнике красовался стакан крепкого и, видимо, горячего чая. Над его поверхностью поднимался ароматный, пахнущий лимоном запах.

   «И когда успел всё приготовить?!» – мелькнуло в голове у Лики. От этого сильного незнакомца почему-то веяло такой надёжностью, искренней заинтересованностью в их судьбах, что ей захотелось рассказать ему всё. Конечно, что-то придётся сгладить, скрыть, о чём-то умолчать… но, в целом на него наверняка можно положиться. И снова, уже не в первый раз она поймала себя на мысли, что чем-то он очень напоминает Никиту. Видимо, это и заставило её, доверчиво глядя ему в глаза, произнести

   – Я – Лика, мою подругу зовут Иланой, и нам очень нужна ваша помощь…

   Стас замер, механически помешивая чай. Его большие, грубые пальцы напряжённо сжали хрупкую ложечку. Ему хотелось вскочить и прокричать в лицо этим, невесть откуда взявшимся нереальным красавицам, чтобы они немедленно убирались туда, откуда пришли и немедленно оставили в покое его, Стаса. Но… этот всплеск, минутная слабость прошли, и он отчётливо понял, что уже никогда не будет жить как прежде... С появлением этих невероятных посланниц неведомых миров он и сам стал другим. Служба, долг, желание сделать карьеру, всё это стало вдруг неинтересным. Ненужным и тусклым. Самое важное и интересное в его жизни, оказывается, происходит «здесь» и «сейчас». Осознав это, он произнёс:

   – Я помогу вам, но… Мне сложно сделать это, ведь мне ничего о вас неизвестно. – Вопросительно глядя в сторону подруг, он поражался их непохожести на всех, кого он встречал раньше. И в то же время, за их короткое пребывание его доме они стали для него самыми родными и близкими.

   Устремив на него свои огромные, голубые глаза Лика попыталась объяснить ему всё, призвав на помощь всю, свойственную ей силу убеждения. Она сказала:

   – На твой город надвигается страшное, неотвратимое бедствие. Ты даже не представляешь с «Кем» тебе придётся столкнуться… Я слышала твой разговор по телефону и фразы, услышанные мной… Ты даже не представляешь, насколько всё серьёзно! Я обязательно расскажу, кто мы и откуда, но не сейчас, позже, у нас совсем нет времени. А теперь немедленно нам всем вместе необходимо отправиться туда, где оказались находящиеся в беспамятстве люди.

   В её словах звучала такая сила убеждения и неподдельная тревога о судьбе города и людей его населяющих, что он сразу поверил ей и, согласно кивнув, коротко произнёс:

   – Понятно. Время не ждёт. В спальне вы наверняка найдёте тёплые вещи. Я сейчас принесу для вас старенькую Вероникину куртку и её же зимнее пальто. Одевайтесь, и как только будете готовы, сразу отправимся в монастырь.

   Вдруг неожиданно появившийся чёрный кот тенью возник перед ними. Он стоял в дверях кухни и никуда не собирался исчезать. Рыжий расплывчатым фоном маячил за ним.

   – Это что ещё такое?! Откуда вы взялись?! Ну-ка, кыш! Дайте пройти! – нетерпеливо выкрикнул их хозяин. Но…

   Коты стояли стеной! Их горящие, словно видящие далеко вперёд глаза, зажглись странным, пугающим зелёным огнём. И словно последнее, отчаянное предупреждение раздалось синхронное, протяжное «мяу!»

   Коты, как могли, защищали своего хозяина…

   ХРОНО-КООРДИНАТОРЫ. СБОРЫ

   Сказать, что все мы рвались в бой, значит не сказать ничего! У каждого из нас были причины настаивать на личном участии в этой операции. Несмотря на то, что времени практически не оставалось, наше руководство ещё не пришло к единому мнению, каким путём лучше воспользоваться для перемещения. «Сейнениане» настаивали на использовании «контейнеров», обещая подготовить их достаточно быстро. Специалисты же центра временных перемещений считали этот вариант неприемлемым. Они настаивали, что этим «простым» способом «адаптации-переноса» можно пользоваться лишь, в крайнем случае, по нескольким причинам. Первое, им удалось выявить связь между использованием «контейнеров» и нарушением направленности и скорости временных потоков. И второе, этот способ имел один, очень веский недостаток – невозможность воспользоваться им для возвращения назад. Поэтому пока решено было задействовать Хроно-лабиринт.

   На этот раз, исходя из количества Ютов, сумевших перебраться на Землю, наша команда готовилась в перемещению почти в полном составе. Биологам-воплотителям предстояла ещё «та» работёнка. Единственным, кому они отказались, вернее, никак не могли помочь, был Крыл. Его огорченье, настолько явное, что он не мог его скрыть, тяжёлым грузом легло на нас всех.

   Я, горя желанием помочь своему другу, «крестнику», как мы его называли между собой после событий на Орейне, отправился к Мирну. К моему удивлению, он оказался просто неуловим. Мне говорили, что вот только видели его, я мчался в указанном направлении, и… нет, он даже не появлялся там. У меня стали появляться опасения, что это неспроста, он почему-то прячется от меня, наверняка догадываясь, о чём я хочу его попросить.

   Даже Дарина. Всегда такая спокойная и рассудительная, становилась излишне эмоциональной, когда я рассказывал ей об очередной неудаче. Хотя, если говорить откровенно, я очень благодарен ей за участие и каждодневную поддержку. Как-то так сложилось, что по нашему негласному согласию после возвращения мы поселились вместе семейной сложившейся парой. Нам, конечно, хотелось как-то отметить это событие, но вал проблем и событий заставлял нас всё время откладывать и откладывать торжество.

   Могу сказать одно – я никогда не был так счастлив! Мне даже было стыдно за свою глуповато-счатливую улыбку и желание сбежать поскорее с занятий-тренингов, чтобы, поскорее закрыв дверь нашей жилой зоны, остаться с ней наедине. То же самое происходило и с ней. Она изменилась, исчезла внешняя холодная отстранённость, высокомерная насмешливость во взгляде. Она уже не боялась показаться смешной, открыто проявляя свои чувства.

   Сегодня мои занятия уже закончились, а её ещё не было. Мне в одиночестве пришлось ожидаться её прихода. Лениво развалившись на уютной тахте, я просматривал события новостного блока на модуляторе. Стук в дверь прервал это «интересное занятие». Я улыбнулся, это, наверняка, кто-то свой. Ну кому, скажите на милость, придёт в голову стучать в дверь?! Ведь можно встать перед оком видеоопределителя, и мне тотчас же поступит сообщение о визитёре, с его объёмным изображением на специальной панели, расположенной над входной дверью. Подняв к ней глаза, я увидел улыбающуюся физиономию Клейна.

   – Ура! Скука долой! – воскликнул я, срываясь с дивана.

   Распахнув входную дверь, я не удержался, чтобы обнять друга. Мне так приятно было ощущать привычную крепость его мышц под своими ладонями. Жестом гостеприимного хозяина я пригласил его пройти внутрь и располагаться там, где понравится. Сам же бросился к вакуум-шкафу, заменяющему холодильник. Достав оттуда любимые каждым землянином вкусности, я пригласил его поужинать вместе. Он с радостью согласился, усевшись рядом за сразу выдвинувшийся из стены обеденный стол. Блюда, стоящие перед нами, вызывали желание скорей их попробовать. Любым деликатесам я предпочитал зажаренные до золотистой корочки тонкие ломтики картошки и толстые сочные отбивные. Всё это полагалось заедать разными солёностями, свежим овощным салатом, запивать красным молодым вином. Набросившись на еду, мы словно соревновались, кто первым уничтожит стоящее перед ним изобилие.

   Наконец, насытившись, мы перешли к неспешной, застольной беседе. Хотя мне показалось, что это лишь я такой расслабленный и благодушный, а мой друг, напротив, только «делает вид». Первая же произнесённая им фраза подтвердила мои предположения:

   – Ты знаешь, я абсолютно не помню, что со мной происходило с момента бойни в покоях царя Ивана Грозного. Желание заслонить Вас от неминуемой гибели – это последнее моё воспоминание. Жаркое пламя в груди, спине, во всём теле, смешанное с всепоглощающей болью – и всё… Затем пробуждение, обычное пробуждение после сна. Хотя нет, когда я увидел вас, напряжённых, с ощутимой тревогой смотрящих в мою сторону, я понял, что произошло что-то «из ряда вон»… Но все вопросы и мысли испарились, когда среди вас я не увидел Лику! Знал бы ты, чего мне стоило держать себя в руках, сохраняя внешнее спокойствие… Как сквозь пелену до меня доносились рассказы о моей смерти, воскрешении, обо всём, что случилось с Вами. Самыми главными, заставившими меня «проснуться», были твои слова о том, что Лика осознала, как ошибалась, что она любит меня! Это действительно так?! – его глаза с надеждой уставились на меня.

   И я начал говорить, неожиданно осознав, насколько мне нерадостно это признавать:

   – Да… Она действительно любит тебя! Вернее, полюбила очень давно, но не понимала этого… Не буду тратить время на уверения, но очень скоро произойдёт Ваша встреча, и ты сам во всём убедишься.

   Лицо Клейна засветилось таким счастьем, что мне даже стало неловко. Избежать дальнейших расспросов помог щелчок открывающейся дверной панели. Тут уж расцвёл я – Дарина! Она появилась перед нами с загадочной улыбкой на лице. Её первые слова заставили меня забыть обо всём:

   – Я виделась с Мирном, ему не до наших проблем. Он просил передать тебе, что ему известна причина твоей настойчивости. Вопрос об участии Крыла в нашей экспедиции очень деликатен. Не желая обидеть нашего друга отказом, он всё же вынужден отклонить твоё ходатайство. Причина проста – его политический «статус кво». Он – старший сын и наследник короля Орейна, надежда правящей династии. По негласному соглашению-умолчанию ему надолго отведена роль координатора-стрхующего… Это всё.

   Понимая, что дальнейшие расспросы бесполезны, я обнял любимую. Когда она была так близко, я забывал обо всём. Даже о присутствии посторонних …

   Но… сигнал срочного вызова на наших браслетах экстренной связи, полыхающий рубиновым, пугающим светом, заставил нас, переглянувшись, быстро, почти бегом кинуться к месту общего сбора.

   ДОРОГА В МОНАСТЫРЬ

   Быстро собравшись, мы вышли на крыльцо. Илана с недоумением оглядывалась. Ей, дочери народа Майя, всю свою жизнь существовавшей в относительной изоляции в условиях тёплого, тропического климата было в новинку оказаться во влажной, холодной, слякотной мартовской распутице. Зябко поведя плечами, она спросила стоящую рядом Лику:

   – Здесь всегда так?

   Та, недовольно оглядываясь, коротко бросила:

   – Ну, это не ко мне… Я здесь тоже впервые.

   Их содержательный диалог прервал громкий, незнакомый, раскатистый звук, похожий на скрежет и грохот падающего металлолома. Девушки замерли, схватившись за руки, не зная бежать в дом или немедленно зажать уши. Но не понадобилось ни то, ни другое. В вечерних, сгущающихся сумерках, разгоняемых светом тусклого фонаря над крыльцом, они увидели гордую физиономию их хозяина, оседлавшего «нечто». Мне трудно описать «это» вам, не говоря уже о реакции, превратившейся в «соляной столб» Илану.

   Словно не замечая нашего изумления при своём «триумфальном» появлении, Стас бодро выбрался из недр этого грохочущего монстра. Он довольно высился рядом с ним, явно ожидая наших аплодисментов и воплей восторга, прокричал, стараясь, чтобы мы его всё-таки услышали:

   – Карета подана! Прошу садиться!

   – Куда садиться?! – невольно вырвалось у меня.

   – Как куда?! – изумлённо уставился на нас бравый рыцарь и показал куда…

   – Да… – произнесла я с сомнением – А может не надо? Ну, его, доберёмся как нибудь так, пешочком, потихоньку…

   – Да вы что?! С ума сошли?! – Тут уж возмущённый вопль гостеприимного хозяина перекрыл шум «чудесного транспортного средства». – Садитесь немедленно в люльку! Это приказ!

   – Ну что ж… – решилась я, бодро кивая подруге. – Где наша не пропадала?!

   Мои неуверенные движения были прерваны понуканиями бравого военного.

   «Да, быстрота и натиск, это здорово!» – было моей последней мыслью перед тем, как он, подхватив меня на руки, усадил в оказавшееся неожиданно удобным, располагающееся сбоку приспособление мотоцикла «Урал», как потом узнала я. Полностью доверившаяся судьбе, моя подруга, сразу последовала за мной, оказавшись, тесно прижатой к моему плечу, в ограниченном пространстве «люльки».

   – Ну, вы это… Не обижайтесь… Мигом домчимся. В тесноте, да не в обиде! – бормотал Стас, заботливо укутывая нас тёплым шерстяным одеялом и непромокаемым клеёнчатым покрывалом поверх него в надежде, что мы смягчимся и скажем ему хоть что-то приятное.

   «Ну, что ж, от нас не убудет! – подумала я и громко, стараясь перекричать шум мотора, произнесла:

   – Спасибо! Всё просто чудесно!

   И тут неожиданно вмешалась Илана. Прежде всего, меня удивило вмиг побледневшее лицо и потемневшие, ставшие почти чёрными глаза и губы, побелевшие, непослушные, почти шепчущие что-то.

   Стараясь понять, что она хочет сказать, я наклонилась поближе к ней. Да и наш водитель понял, что происходит что-то «не то», и заглушил, наконец, мешающий разобрать слова звук мотора.

   Теперь нам хорошо было слышно то, что она пыталась сказать на русском, почти незнакомом её язык:

   – Я, знать… Видеть, куда ехать… Деревья, много, дом… Ошейники… Нет, сканеры… Быстрей! – Произнеся это, она замолчала. Было видно, что слова дались ей неимоверным напряжением сил.

   Стас уставился на неё, потом на меня:

   – Что с ней? Как это она знает, куда ехать? – требовательно спросил он меня.

   Я терпеливо, как ребёнку, попыталась ему объяснить:

   – Она – необыкновенная. Всё знает и чувствует. Не бойся! По-вашему она волшебница, ведунья. Давай, попробуем послушаться её.

   Стас махнул рукой, соглашаясь:

   – Бог с вами! Поехали хоть куда-нибудь! Деревья, много… Здесь только там, куда я и сам собирался. Доедем до них, разберёмся, что дальше…

   Больше не разговаривая, он оседлал своего «металлического коня» и, взвыв мотором, подскакивая на неровностях, мы помчались вперёд. В «гостеприимную ночную тьму».

   ОДНА И ТА ЖЕ ЦЕЛЬ

   «Владимир» остался один в своём номере. Ему никто не мешал, и он мог расслабиться, сконцентрироваться, готовясь к сеансу связи с галактикой «Изатель».

   Иногда ему казалось, что его уже нет. Всё, что составляло основу его личности, исчезло, растворилось ещё там, в тренировочном лагере на Рейноде.

   – Что за глупые мысли? – оборвал он себя.

   Сеанс связи начнётся через несколько минут, и с ним будет общаться, вернее, ему выпала великая честь выслушать указания самого Кринг-Цезаря. Для того чтобы никто не мог помешать, он запер дверь, оставив ключ в замке для надёжности. Затем поставил «ментальный блок», отсекающий его от ставшего привычно-навязчивым контакта с остальными членами группы. Ведомое опытным кукловодом тело расслабилось на узкой гостиничной койке, тупо уставившись в потолок бессмысленным взором восторженных, жёлтых глаз.

   И вот оно… Долгожданное, ни с чем не сравнимое ощущение сопричастности с «Величайшим тактиком вселенной», способным отщипнуть для него крупицу своего могущества.

   – Как вы могли упустить их?!

   Неожиданно резкий, возмущённый возглас коснулся его мозга болезненной, душной волной. Его тело рефлекторно выгнулось, словно от мощного разряда электротока.

   Он ожидал всего что угодно, но не этого, слепого, холодного отрицания своих очевидных заслуг. Ведь им удалось благополучно добраться до места, без каких-либо осложнений рассредоточиться по городу, поселившись в разных гостиницах. «Двойники», получив нужную информацию, смогли занять предназначенные им места в этом мире.

   – За что?! Мы сделали всё! Всё, что Вы нам велели! А те жалкие людишки далеко не уйдут... Ведь после глубокого сканирования мозга им вряд ли удастся вспомнить даже собственное имя!

   И снова жуткая, выжигающая разум боль, как предупреждение, наказание за невольное ослушание, и голос, проникающий не только в голову, а в каждую клеточку дрожащего в страхе тела.

   – Молчи и слушай! – Голос Кринг-Цезаря звенел от негодования. – Случайности, даже самые незначительные на первый взгляд, могут стать фатальными, разрушить всю комбинацию. Ты должен собрать всю группу, за исключением «двойников», и, разбившись на пары, отправиться на поиски «исходного материала». Прочешите все окрестности города, расширив радиус поиска насколько это возможно. Ищите везде, в самых отдалённых уголках, прилегающих к месту обработки «объектов». Вы должны переодеться в форму милиционеров, получивших приказ найти сбежавших из-под стражи преступников. Ваш настойчивый интерес к ним не должен вызвать ничьих подозрений. Как только они окажутся в ваших руках, сразу уничтожьте их! И сразу сообщите мне! Вы на пороге Величайших Событий! Не забывайте об этом! Действуйте!

   Эти слова стали последними, что услышал Владимир. Связь ушла, оборвалась вместе с огромным напряжением и нечеловеческой всепоглощающей болью. Осталась пустота, облегчение и безумное желание повиноваться. Немедленно, не рассуждая, вопреки всему приступить к выполнению высочайшего приказа.

   Но… Ют везде и всегда остаётся Ютом, самоуверенным эгоистичным и абсолютно непредсказуемым, всё делающим по-своему существом.

   Владимир снял блок с остальными членами группы. Прежде всего, он «просмотрел» каждого. Его ближайшие помощники спали. «Прекрасно! – подумал он. – Пусть лавры победителя достанутся только мне!» Оставшиеся семь членов группы были готовы выполнить любой его приказ незамедлительно.

   «Ну, что ж! Общий сбор! Надеть милицейскую форму, покинуть гостиницу скрытно. Встречаемся на проспекте Курчатова у кооператива «Мотор» через 15 минут!» – приказал он. Затем его взгляд переместился к окну, за которым уже вовсю разгулялось ненастье. Какой-то мелкий, холодный дождь вперемежку с ледяной крупой.

   – Да погодка не балует… – вслух произнёс недовольный этим обстоятельством будущий «владыка» этого мира. Открыв дверцы шкафа, он быстро побросал на кровать тёплое бельё, свитер, вынул, стоящий там же, неприметный, потёртый чемодан, новенькую милицейскую форму с погонами капитана. Облачившись в неё, он удовлетворённо подпоясался широким ремнём с висящей на нём кобурой и быстро провёл рукой по карманам кителя, проверяя наличие документов. Не удержавшись, улыбнулся: «Молодцы, Кринги, всё предусмотрели!» Последний штрих – «конус невидимости», уйти лучше всего незамеченным.

   ВСТРЕЧА В НОЧИ

   Уверено сидя за рулём собственного мотоцикла, Стас мчался вперёд через ночной город. На центральном проспекте Курчатова, где располагался Горисполком, комитет ЛКСМ и горком компартии, он машинально снизил скорость до минимальной. Не хватало еще, чтобы его остановили за её превышение. Народу на улице практически не было, да и откуда? Час поздний, завтра – праздник, лишь отдельные парочки да припозднившиеся «главы семейств» под хмельком.

   Проезжая мимо украшенного яркими фонариками кооператива «Мотор» он боковым зрением отметил группу незнакомых милиционеров, сбившихся в плотную кучку и горячо обсуждающих что-то. «Не наши… – пронеслось в голове у Стаса. – Странно…» – продолжал рассуждать он, машинально увеличивая скорость и направляя своё «транспортное средство» в сторону шоссе Энтузиастов, в начале которого располагался автовокзал, удобный выезд из города. Мысль о непонятных коллегах не выходила у него из головы. Интуиция, никогда не подводившая его, на этот раз просто вопила об опасности. Да и коты… стеной вставшие, пытающиеся не пустить… сберечь, их заполошное «Мяу!». «Всё! Стоп! – сказал он себе. – Усиление… праздник… подкрепление…»

   Дальше раздумывать просто не позволяли обстоятельства.

   Городская черта осталась уже за спиной, дорога оставляла желать лучшего, а скоро перешла и вовсе в разбитую бетонку, лишняя мысль – и ты в кювете.

   – Остановись!

   Мягкий голос за спиной, странным образом перекрывающий грохот мотора, и прикосновение узкой ладошки к плечу заставили его остановиться.

   – Что надо?! – грубо произнёс он, раздосадованный глупой потерей времени.

   Удивительные, сияющие, карие глаза Иланы в упор смотрели на него. Несмотря на ночную тьму, подсвеченную слабыми лунными проблесками, пытающимися выбраться из-за туч, они излучали особый, завораживающий свет. Внутри у него сразу стало тепло, захотелось сделать что-то эдакое молодцевато-бесшабашное.

   «Пройтись, что ли, перед ней на руках?!» – озорство так и бурлило в нём. Хотя здравый смысл, загнанный куда-то в уголок, панически верещал: «Приди в себя! Ты в своём уме?!»

   Стас встрепенулся, глас разума был услышан. С трудом оторвав от неё взгляд, он сглотнул и, стараясь доказать всем, что он ещё «О-го-го!», продолжил:

   – Кому не нравится, могут выходить! А мы поедем в монастырь. Путь неблизкий…

    Илана даже не обиделась на резкий тон. Попав сюда, она сначала впала в ступор от всего нового, обрушившегося на неё. Но не зря её предками были «видевшие вперёд»! Ей передался их дар, она «чувствовала-видела» приближающиеся события. Она точно знала, что их хозяин, сам не подозревая об этом, способен на многое. Поэтому, собравшись, сконцентрировавшись на мысленном посыле, заставляющем выполнить необходимое, она очень чётко, как первоклашка произнесла на школьно-правильном русском:

   – Через два километра нужно свернуть направо. Затем по узкой лесной дороге доехать до дома, который уже не дом. Нам надо войти внутрь и смотреть!

   – Она что, действительно, не наша? – спросил Стас, обращаясь к Лике.

   – Ты даже не представляешь, насколько! А теперь вперёд! Её надо слушаться! – Улыбнувшись, кивнула та.

   – Ну, вперёд, так вперёд! Тем более, я знаю эту сторожку. От неё до монастыря рукой подать, – пробурчал он, направляя мотоцикл в нужную сторону.

   Дальше ехали молча. Да и говорить сквозь шум двигателя и шум ветра не хотелось. Холодные дождевые капли вперемежку с градом и ещё чем-то колким, норовящим для пущего счастья забраться за пазуху, настроения не прибавляли. Но, видимо, удача сегодня была на их стороне. Им удалось почти добраться до нужного места, не заехав в лужу и не застряв в непролазной слякоти, наверное, кто-то невидимый оберегал их. Заглушить мотор и вылезти из относительного комфорта им пришлось всего метров за двадцать до виднеющихся впереди развалин.

   Бодрый опер в высоких, непромокаемых сапогах и девушки, одетые в явно чужую одежду и ещё более смешную обувь, не думая о неудобствах, сырости, вообще ни о чём, повинуясь лишь указаниям Иланы быстро двинулись вперёд.

   Войдя внутрь через щелястую, висящую на «честном слове» дверь, все трое замерли. Они были не в силах оторвать взгляд от того, что лежало перед ними. Стасу было легче всех, об этом говорили его мысли, основанные на полном незнании «предмета». Он увидел два, на первый взгляд, «ошейника», правда, каких-то странных, с металлическими присосками на внутренней стороне, да и с внешней ребристые выступы смотрелись явно «не к месту». Зато блестящие, прочные, металлические цепи явно предназначались, чтобы удержать крупную, большую собаку.

   – Вот это я понимаю! Импорт есть импорт, даже для собак как делают! – уважительно проговорил он, нагибаясь, чтобы поднять тот, что поближе.

   – Не тронь! – хлёсткий приказ Лики остановил его.

   Обернувшись, он всмотрелся в неё. Видно было лишь на расстоянии «вытянутой руки», все, что дальше, расплывалось во тьме. Но… Стас…

   – «У чукчи всё есть!» – со смешком произнёс он, включая фонарь, чудом появившийся у него в руке. Направив яркий луч в лицо девушке, он сразу пожалел об этом.

   Закусив губу от напряжения, с белым, как мел лицом и потускневшими, застывшими глазами, она казалась неузнаваемой, да и слова, обращённые к Илане, были непонятны ему.

   – Кринги! Это они! Такие сканеры давно запрещены в «Союзе девяти миров». Это пиратство! Выкачивание личностной памяти очень опасно для носителя! Что же нам делать?

   Ничего не понимающий Стас, злой, что они снова перешли на свой «птичий» язык», обижено крикнул:

   – Эй, вы! Говорите понятнее! Может, и я на что сгожусь?!

   Илана неожиданно повернулась в сторону двери. Её тонкая фигурка напряглась, она вся устремилась вперёд к чему-то неизвестному, видимому только ей. Стоявшие за её спиной Лика и Стас услышали звенящий в этой пугающей тишине шёпот:

   – Они идут сюда… И очень скоро будут здесь! Они очень опасны, с ними огненная смерть… Нам надо срочно бежать отсюда!

   ПОЧТИ УСПЕЛИ

   Почему-то слова этой странной, как сказали бы его друзья «психической» девушки показались настолько правдивыми, что у Стаса даже не возникло желания перечить ей. Лике же хотелось выжать из ситуации максимум. Брошенные на грязный пол сканеры, гипнотизируя, притягивали её. Она откуда-то наверняка знала, что уходить отсюда без них им никак нельзя. Эти умные приборы при правильном обращении могли послужить новым хозяевам. Единственной проблемой являлась их особенность – передача данных о любом существе, прикоснувшемся к ним, своим предыдущим хозяевам. А этого допустить было никак нельзя!

   – Что же делать? – напряжённо старалась найти ответ Лика.

   Её взгляд с сомнением упал на напряжённую фигуру опера. Он с нетерпением смотрел на неё, вороша короткие тёмные волосы каким-то очень знакомым жестом. Его серые, окружённые густыми ресницами глаза начинали недобро щуриться. Чуть впалые щёки, прямой нос, выдвинутый вперёд подбородок, просто наваждение какое-то.

   – Господи! Как ты похож на Никиту! – сама не ожидая этого от себя, произнесла она вслух.

   – Что?! При чём здесь какой-то Никита?! – недовольно спросил, окончательно потерявший терпение опер. – Так мы едем, или ночуем здесь?!

   Его звенящий от злости голос не предвещал ничего хорошего. Ничего не объясняя, понимая, что дорога не то, что каждая минута, секунда, девушка проворно сдёрнула толстый мохеровый шарф. Затем, плотно замотав им руку, произнесла, обращаясь к своему спасителю:

   – Помоги!

   В другой руке непонятно откуда, словно материализовавшись из воздуха, у неё появился грязный холщовый мешок. Протянув его Стасу, она очень и очень осторожно, словно смертельно ядовитую гадину, бесформенной, замотанной в шарф ладонью подняла один из «ошейников». Поднеся его поближе к глазам, она, внимательно осмотрев его, чему-то очень удивилась и сноровисто бросила его в мешок. Вслед за первым сканером сразу последовал и второй.

   – Теперь всё! – Её удовлетворённый голос человека до конца, выполнившего тяжёлую работу, словно разбил оковы оцепенения. Подхватив в одну руку неожиданно тяжёлый мешок с непонятными железками, а другой, схватив за руку Илану, Стас первым бросился к выходу. До их транспортного средства оставалось совсем немного, всего пара шагов, как вдруг две размытые гигантские тени выросли у них за спиной. Обернувшись, бравый опер не поверил своим глазам. Он, конечно, смотрел пару раз «ужастики» по видео, в гостях у… неважно кого. Но это скорее было данью моде. Ведь только «крутые» мальчики могли позволить себе такую роскошь. Так вот, «то», что появилось в нескольких метрах позади них, явно явилось из тех голливудских кошмаров. Их маленькая сплочённая группка оказалась, словно отрезанной от окружающего мира тёмным непроницаемым колпаком.

   – Ловушка «Мора» – бесстрастно произнесла Лика. Затем добавила: – Давно запрещена на планетах «Союза». Наверняка контрабанда. Одно радует, «Мора» – это ментальный морок, опутывающий жертвы, не дающий им двигаться до прихода «хозяина», но оставляющий их живыми. – Её голос зазвенел от едва сдерживаемого сожаления: – Не думала, что они пригодятся так скоро. Но ничего не поделаешь, «одним» придётся пожертвовать, жизнь дороже! – И уже не опасаясь быть обнаруженной, размотав ставший ненужным шарф, она протянула руку к мешку. Сноровисто, словно он ничего не весил, вытащила один, отливающий синими искрами «ошейник». Удовлетворённо улыбнувшись, стала, быстро перебирая пальцами, нажимать на странные выпуклости снаружи, одновременно прикасаясь к присоскам внутри.

    Да! «Это» оказалось то ещё зрелище!

   «Она – точно Ведьма!» – восхищенно подумал Стас, наблюдая как «ошейник» в её руках меняется, истончаясь, становясь прозрачным. Вот она подняла его над головой, и он, меняясь на глазах, стал бордовым, раскалённым, вращающимся шаром. И… вот он, оторвавшись от её рук, поднимается над их головами, распадаясь на мелкие, белые, сверкающие искры, устремляющиеся на окутавшую их искусственную тьму. Стаей голодных, жалящих ос они набросились на «то», что совсем недавно мешало двигаться, видеть, дышать. Миг и всё… Мир вернулся в свои пределы. Лишь круг, похожий на серый пепел, очерчивал границу недавнего плена. Люди, ещё не веря в удачу, вновь появившуюся возможность жить, молча бросились к стоящему совсем рядом мотоциклу. Моментально заняв свои места, они, боясь оглянуться, подгоняемые чувством, что ещё чуть-чуть и им уже не спастись, рванулись в сторону от этого страшного места.

   Уже отъехав на несколько километров, и оказавшись в относительной безопасности, остановившись, чтобы перевести дух, они осмелились оглянуться. На фоне чёрной громады ночного неба, там, откуда им так удачно удалось сбежать, мерцал высокий столп белого слепящего пламени. Такая специфическая вспышка присуща «рандиевому кристаллу», если кому-то придёт в голову использовать это уникальное вещество для уничтожения чего-либо.

   – Рандий! Этого просто не может быть… – одними губами прошептала Лика. – Теперь мы точно пропали…

   ТРЕВОГА НА ТЭЙНЕ

   Сигнал экстренного вызова на наших браслетах мог возникнуть лишь в случае чрезвычайной опасности 1-й категории. Мы с завидной скоростью бросились в сторону ближайшего конференц-зала, обозначенного местом общего сбора.

   «Нет ничего хуже плохих новостей» – пронеслось в голове у Никиты, пропускающего вперёд друзей и быстро вошедшего вслед за ними. Центр этого пространства занимала своеобразная сцена, на которой разместился плоский прямоугольный экран, чем-то напоминающий модулятор. Рядом с ним в удобных креслах разместились Мирн и Занд – начальник «Службы планетарной безопасности». Координаторы расселись на свободных местах, полукругом опоясывающих своеобразную сцену. Все присутствующие напряжённо ждали, вглядываясь в плоский прямоугольник.

   Внимательно осмотрев зал, Мирн разрешающе кивнул расположившемуся рядом Занду. Тот словно только и ждал этого знака, встал, сделав несколько шагов к экрану. Никиту поразило, насколько плохо он выглядел. С момента их последней встречи в помещении космопорта прошло совсем немного времени, но изменения в худшую сторону были столь очевидны.

   Лицо этого жителя Тэйны покрывали яркие, чешуйчатые, оранжевые пятна, искажающие его внешность до неузнаваемости. Вопросительные взгляды присутствующих видимо смутили его, и он, отвечая на незаданные вопросы, заговорил:

   – Дела заставили меня несколько недель пробыть на «Эне». Видимо, у меня аллергия на эту планету. – Сказав это, он попытался улыбнуться, но улыбка вышла какая-то жалкая.

   Нам стало стыдно за своё неуместное любопытство. Тем временем Занд, считая, что тема исчерпана, перешёл к тому, что заставило нас так скоро собраться здесь.

   – На одной из планет «Союза» произошло вмешательство… – здесь его речь прервалась, и мы почувствовали волнение этого опытного служаки. Затем, видимо взяв себя в руки, он продолжил: – Все, о чём я собираюсь поведать вам, произошло на планете Рейнод. Этот мир и прежде не раз заставлял нас вмешиваться во взаимоотношения населяющих его рас – Анков и Ютов. Однако, всё это – мелочи в сравнении с тем, что случилось совсем недавно. Если раньше я высказывал вам только предположения, то теперь мы получили твёрдые доказательства. Каким-то образом Крингам удалось установить связь с Ютами – самовлюблёнными, эгоистичными существами, одними из тех, кто населяет эту планету. По странному капризу судьбы, они очень напоминают землян. Удивительно красивые лица, крепкие, сильные тела, золотистые, лучащиеся теплом глаза, невольно вызывающие симпатию. Хотя их поступки чудовищны – они бездумно уничтожают не только себе подобных, но и свою планету, варварским способом добывая из её недр Рандий. Именно из них существом из галактики Изатель были отобраны двенадцать будущих диверсантов. В уединённом месте, на заброшенном горном плато была оборудована тренировочная база. Там, неизвестно при помощи, каких технологий, их смогли полностью изменить, превратив в землян. И это коснулось не только внешности. Их обучили языку, внушили необходимые знания той реальности, после чего вся группа переместилась на Тэйну. Этого в принципе не могло произойти! Ютам категорически запрещено покидать родную планету. Нам стало известно, что здесь им опять пришли на помощь Кринги, снабдив их своим новым изобретением. Принципы действия этого дьявольского ключа, открывшего доступ в Хроно-лабиринт для этих существ, нами пока выясняется. Именно благодаря этому изобретению им удалось переместиться на Землю. Напоминаю, что временной отрезок их пребывания там – февраль-март 1986 года, город Припять… Теперь прошу Вас взглянуть на экран.

   Сказав это, он прикоснулся к управляющей панели. Свет в зале померк, и мы увидели объёмное изображение какого-то тусклого, серого сооружения. Оно предстало пред нами грязными, тёмными, бетонными коробками, придавленными к земле тяжестью венчающих их крыш. Словно стараясь усилить впечатление от этих сооружений и предупредить об их опасности, они опоясывались высоким забором с колючей проволокой наверху. Выпуклая картина, представшая перед зрителями, хоть и застывшая, казалась настолько реальной, что мы даже поёжились – так не по себе нам стало.

   Голос Занда продолжал комментировать увиденное нами:

   – Перед вами здания четырех корпусов Чернобыльской атомной электростанции. Она расположена на территории Украины, в трёх километрах от города Припять, в восемнадцати от города Чернобыля. Так же через восемнадцать километров от АЭС начинается граница с Белоруссией, а в ста десяти километрах находится столица Украинской ССР, город Киев. По планам Кринг-Цезаря, являющегося разработчиком и вдохновителем этой операции, диверсионная группа должна взорвать все четыре блока атомной станции. Ядерный взрыв такой мощности вызовет неконтролируемые последствия. Тысячи людей погибнут от теплового удара. А те, кому посчастливится его избежать, станут жертвами проникающей радиации… – Этими словами закончилась его речь.

   Изображение стало рассеиваться, в зале включился свет. Занд медленно обвёл взглядом наши встревоженные лица. Затем, повернувшись к Мирну, коротко бросил:

   – У меня всё! Неотложные дела службы не позволяют мне больше присутствовать здесь. – Видимо, это было действительно так. Его фигура, расплываясь на глазах, исчезла. Телепортация использовалась на этой планете только в случаях острой необходимости.

   Мы не заметили, как Мирн занял место своего предшественника. Его речь, краткая и информативная, видимо была последней перед нашим перемещением.

   – Ваша команда, усиленная инком-психологом высшего посвящения Рением и полностью восстановившимся Клейном, готовится к переброске на Землю. В этот раз кроме землян с вами отправятся Льюст и Арн. Переход будет сложным, и поэтому нам помогут «Сейнениане». Земляне отправятся через лабиринт, а воплощения Рения, Льюста и Арна подготовлены «Сейненианами». У наших биологов-воплотителей просто нет времени для работы с ними. Не забывайте, что там, куда вы отправляетесь, ждут нашей помощи Лика с Иланой. Вам, прежде всего, надо найти их, чтобы в дальнейшем действовать сообща. На этом всё. Инструктаж каждого будет индивидуальным.

   БЕГСТВО

   Стас, напрягаясь изо всех сил, старался выжать максимум из двигателя своего «конька-горбунка», как он его любя называл. Казалось, все вокруг сговорились против него: и невиданное белое зарево за спиной, и непонятные жуткие монстры, маячащие где-то рядом, и даже размытое бездорожье под колёсами. Да и разве можно назвать дорогами, узкие извилистые лесные тропы!

   «Спасибо, что в овраг не свалились!» – успокаивал он себя.

   Ему до сих пор не верилось, что всё это происходит именно с ним. Ещё совсем недавно ему казалось, что с уходом жены его жизнь кончилась, и даже любимая работа не приносила ему радости. А за последние несколько дней всё перевернулось с ног на голову. Оказалось, что самым главным для него в этой жизни, являются эти, совершенно непонятные ему девушки, сидящие рядом с ним. В нём зрело понимание, что он сделает невозможное, но оградит их от всех бед и несчастий на свете.

    Они же сидели, тихо прижавшись, друг к другу, под впечатлением от только что пережитого. Мысли Иланы были просты и прямолинейны: «За спиной враг, от которого надо бежать, по возможности путая следы». Это она и пыталась сделать. Её сил хватило на то, чтобы, почувствовав тёмный враждебный сгусток где-то совсем близко, враз собравшись, отбросить его, запутывая, направляя совсем в другую сторону.

   Лика, чувствуя напряжение подруги, интуитивно понимала, что лучше не мешать ей. Тем более рой мыслей о том, что произошло, мешал ей следить за тем, что их окружало.

   По всему выходило – они действительно влипли и достаточно крепко! Самое ужасное, что они безоружны, лишены возможности воспользоваться хоть какими-то средствами защиты, и что хуже всего, никак не могут связаться с Тэйной.

   «Как спасти Илану, Стаса и даже котов?» – вертелась навязчивая мысль у неё в голове. – «Да… если уж и коты стали мне так дороги, значит не всё потеряно…» – улыбнулась она про себя. И словно два расплывчатых чёрно-рыжих силуэта промелькнули перед глазами, успокаивая, вселяя надежду. «Да и что я на самом деле раскисла, панику развела? Мы ещё обязательно поборемся, да ещё с такой-то продержкой!» – окончательно успокоила себя девушка. И словно злые силы отпустили её. Она сразу почувствовала мелкую, колючую изморось, немилосердно сыплющуюся на них с тёмного, равнодушного небосвода. Но это почему-то казалось даже приятным. У неё появилось ощущение чьей-то большой тёплой ладони, скрывшей их от преследователей, потерявших их след.

   Будто отвечая её настроению, тучи раздвинулись, пропуская любопытный лунный лик, обративший свой взор на трёх измученных, продрогших людей, путешествующих на ни на что не похожем грохочущем драндулете.

   Почувствовав неожиданный прилив сил, чью-то незримую поддержку, Стас ещё крепче вцепился в руль, а ногой утопил до отказа педаль переключения скоростей. И вот – последний рывок и грохочущий конь из последних сил буквально пролетает последние сто метров и, замерев на миг, как-то боком начинает заваливаться на сторону. Понимая, что ещё немного, и их просто накроет грудой металлолома, девушки, успев заранее отстегнуть кожух, выпрыгнули из люльки. Сделать это им удалось синхронно со Стасом, всё же упавшим, но сразу поднявшимся на ноги. Его глаза с болью смотрели на верного «конька-горбунка», вынесшего их из смертельной опасности, но погибающего на глазах.

   Чуткая Лика, подождав немного, понимая, чувствуя горечь своего спасителя, всё же решилась подойти к нему и, взяв его за руку, тихо произнести:

   – Нам пора… мы просто обязаны выжить … после всего.

   Сжав зубы, бравый опер кивнул, не произнеся не слова. Уже не оглядываясь, он шёл и шёл вперёд, увязая в топкой грязи, оступаясь, скользя, падая, но опять поднимаясь. Он даже не повернул головы на своих спутниц, уверенный, что они идут за ним.

   Никто из них не знал, сколько времени длился этот путь. Их ноги, руки, обветренные на пронзительном ветру лица уже не чувствовали ничего. И тут произошло чудо! Небеса, наконец-то, сжалились над ними. Деревья расступились, и в первых рассветных лучах скрытого тёмными тучами, ещё далёкого солнца перед ними предстала каменная твердыня монастыря.

   ЮТЫ

   Владимир чуть брезгливо рассматривал своих подчинённых, прибывших к кооперативу «Мотор», расположенному на улице Курчатова, 7. При взгляде на них ему казалось, что помощь этих недалёких существ, пусть даже с одной с ним планеты, ему не очень-то и нужна. Если напрячься, задача по силам ему одному, но… Кринг-Цезарь, ему виднее!

   Группа милиционеров из восьми человек ничем не отличалась от служак из местного отделения милиции, разве, что форма чуть поновее, да и ткань более плотная и ярче, чем надо. Хотя это и незаметно на первый взгляд. Собравшиеся напряжённо всматривались в лицо своего начальника, понимая, что от него зависит их будущее здесь, да и сама возможность дальнейшего существования тоже. Ещё там, на тренировочной базе Рейнода им рассказали о вживлённом в их мозг микрочипе, при активации которого смерть наступала мгновенно. А привести в действие систему самоуничтожения любого из них мог только он – «особо приближённый к императору». Но это в худшем случае. А вот в лучшем… Напрямую зависящим от их успешных и своевременных действий, весь этот мир скоро окажется у их ног. Тем более, для скорой победы всё рассчитано и предусмотрено. Даже самого взрыва реактора им не стоит бояться! Самое главное – успеть укрыться в «Конусах невидимости» от теплового удара, взрывной волны, а уж проникающая радиация им не страшна. Эмиссар-инструктор тщательно поработал и их организмами, перенастроив защитные реакции иммунной системы. После его вмешательства им не страшно практически ничего! Всё будет, как они задумали, необходимо лишь убрать следы их неосмотрительной глупости. Вся группа, словно стая шакалов, в страхе поджавших хвосты, ждала указаний своего вожака. Владимир же, полностью уверенный в успехе и знающий, что каждый его шаг тотчас становится известен в непредставимо далёкой галактике Изатель, делал вид, что напряжённо обдумывает следующий, решительный ход.

   «Всё, пора! Переигрываю» – подумал он и, твёрдо шагнув вперёд, начал инструктаж, решив для пользы дела слегка похвалить коллег:

   – Вы молодцы! Маскировка блеск! Даже женщин от мужчин нельзя отличить. Форма новая, рожи наглые – настоящие менты! Смотрите, даже комсомольские значки не забыли! Хвалю! – Затем, посчитав, что дифирамбов достаточно, он перешёл сразу к делу. – Теперь слушайте меня внимательно. Разбиваемся на пары, и каждая отслеживает свой сектор. Работаем по принципу: сарай – это центр, а от него отходят четыре направления – север, юг, восток, запад. Для начала быстро покидаем город и движемся в сторону сторожки. Вот только здесь, на глазах пусть немногочисленных, но всё же виднеющихся то здесь, то там прохожих проявлять наши «таланты» незачем. Сделаем так… – и, склонившись как можно ближе к своим слушателям, он что-то уверено зашептал им на ухо.

   Если бы кто-то внимательно пригляделся к кучке милиционеров, собравшихся у входа в кооператив, то наверняка был бы несказанно удивлён… Канун праздника. По традиции все, кому «посчастливилось» нести службу, уже готовятся отметить «женский день», стараясь побыстрее накрыть стол и суетясь около холодильника. Те же, кому «повезло» нести ночное дежурство, патрулируя город, расходятся по двое, кутаясь в длинные, не очень чистые шинели и неспешно меряют шагами нужный участок, время, от времени прикладываясь к «заветной» чекушке. А вот стоять в щёгольской парадной форме, да и ещё у закрытого по случаю праздника авторемонтного предприятия, смысла нет никакого!

   Понимая это, Владимир дал знак рассредоточиться. Сам же в сопровождении двух «электриков» направился в ближайший переулок. Пройдя его и оказавшись на соседней улице у светлого пятиэтажного дома, он улыбнулся, память не подвела его.

   Там же, где он и видел его последний раз, стоял, пусть не новый, но ладный грузовичок с крытым брезентом кузовом. Недолго думая, он шагнул к оставленной неосторожным хозяином машине. Связка универсальных ключей промелькнула в его руках, мгновенье – и дверь открыта. Всего на минуту оглянувшись, он кивнул маячившим неподалёку остальным членам группы на пустующий пока кузов. Сам же, ловко вскочив в кабину, привычным жестом, словно делал это тысячи раз, вставил ключ в замок зажигания. Послушная его рукам машина, бодро взревев двигателем, сначала неловко дёрнулась, затем, словно извиняясь за резкий толчок, плавно двинулась к ближайшему выезду из города.

   СТОЛКНОВЕНИЕ

   Видимо этой группе существ с планеты Рейнод, обманом, сумевшим ощутимо продвинуться вперёд на пути к своей цели, действительно ворожила судьба. Очень быстро, не встретив на пути никого, кто смог бы им помешать, они покинули город. Выехав за его пределы, вместо того, чтобы следовать дальше по более-менее приличному шоссе, они резко свернули в сторону, увязая в раскисшем бездорожье обочины.

   Недалеко от шоссе виднелась тёмная полоса лесных деревьев. Разглядеть их обычному человеку, да ещё в сгустившейся ночной тьме было почти невозможно. Так то обычному, а уж такими Юты конечно же не были. Их физические возможности могли вогнать в шоковый, удивлённый ступор любого стороннего наблюдателя. То, что погодные условия они просто игнорировали, в состоянии автономно регулировать температуру тела, просто повышая её в случае необходимости, являлось для них лишь незатейливой шалостью. Юты могли «с места в карьер», словно породистые скакуны на скачках, разгоняться до впечатляющей скорости. Со стороны это выглядело сплошной фантасмагорией. Вроде люди, милиция… А сила, несущая их вперёд, превращала живых существ в несущихся со скоростью ветра марионеток, фантомов, во что-то, «чего» просто не может быть. Взяв с места приличный старт, не замечая раскисшей грязи под ногами, успешно уворачиваясь от капель, летящих в лицо, они очень быстро оказались у намеченной цели.

   Войдя внутрь злополучного сарая, Владимир сразу понял, что что-то не так. Вернее, всё оказалось «хуже некуда».

   – Прав был Кринг-Цезарь, – пришлось нехотя согласиться ему.

   Перед ними не оказалось не только беглецов, к чему все уже относились с привычной досадой, но и… считывающих сканеров. Их, впопыхах последнего визита сюда, надеясь быстро вернуть «человеческий материал», попросту забыли забрать. Тупо вглядываясь в место, где они должны были быть, руководитель группы, их «Царь и Бог» никак не мог поверить своим глазам. Ещё немного постояв в полной растерянности, он усилием воли стряхнул навалившееся оцепенение.

   «Надо что-то делать! Действовать! Быстро!» – мысленно приказал он себе. Оглянувшись вокруг, не замечая растерянных подчинённых, он снова замер. Но… Это уже не было злым пониманием, что их обманули, обвели вокруг пальца. Он стал радаром, воспринимающей, очень чуткой антенны, способной уловить даже давнее присутствие чужаков. А уж недавнее…

   Закрыв глаза, он увидел – мужчина, уверенный в себе, сильный, злой и рядом с ним две девушки. Они движутся вперёд на какой-то непонятной, издающей невероятный шум колымаге, догнать которую им ничего не стоит.

   – Вперёд! Я вижу их! – скомандовал он своим подчинённым.

   Те, ничего не спрашивая, сразу двинулись в указанном направлении. Стараясь показать своё рвение и желая выслужиться в глазах «высших сил», «большой начальник» достал из кармана небольшой вытянутый стержень, на первый взгляд неопытного человека похожий на обычный перочинный нож с тёмной пластиковой ручкой и тонким металлическим лезвием.

   – Сейчас мы их остановим! – Произнеся это, Владимир резким броском метнул «нож» в сторону беглецов.

   Подчинённые тревожно следили за ним. Они-то уж точно ничего не понимали. На их взгляд, начальник уж точно сошёл с ума: то несётся, как угорелый, не разбирая пути, а то вдруг резко назад, «стоп», и кидается какой-то несерьёзной «детской игрушкой» неведомо в кого и куда.

   Ответом им и не просто ответом, а впечатляющим предупреждением не задавать лишних вопросов, явилось «нечто». Оно возникло далеко впереди брошенного предмета. Трудно описать, что это было. Неуловимая, лёгкая, очень опасная тёмная сеть, плотнее и гуще окружающей тьмы, скользнула вперёд и понеслась, выделяясь трепещущим кровожадным сгустком, на фоне ночной облачности. Следя за ней, стоя, широко расставив ноги, «капитан милиции» одобрительно улыбнулся, затем, повернувшись к своим спутникам, с напускной ленцой пояснил:

   – Вот видите, нам и суетиться не надо. Сейчас их спеленает и обездвижит, удерживая до нашего прихода. Нет Кринги все-таки мастаки на такие вещи!

    Не успел он договорить, как мир вокруг них перевернулся. Тысячи, нет, миллионы жалящих белых искр возникли там, где исчезло «нечто». И вместо спеленатых темной сетью пленников перед ними возникла стая бесшумных, безжалостных, белых, огненных «ос».

   «О Боже! – Мелькнуло в голове у Владимира. – Этого просто не может быть! Здесь нет никого, способного перепрограммировать сканер, да ещё так быстро! Это мог сделать лишь кто-то пришедший с Тэйны…» Не успев додумать это, понимая, что ещё чуть-чуть и им конец – рандиевый взрыв он сильнее атомного – он с силой отбросил как можно дальше ёмкость с крупицей этого драгоценного вещества, которое никак не должно попасть в поле действия «ос».

   По воле случая этот мельчайший кристалл, добытый из недр планеты Рейнод, угодил в покинутую всеми развалюху. На крошечную секунду та превратилась во взметнувшийся к тёмному небу столб яркого белого пламени.

   МОНАСТЫРЬ

   Такого наплыва несчастных, нуждающихся в помощи и приюте, обитель игуменьи Марфы не знала уже давно. Всего чуть больше недели назад у ворот нашли обессиленных мужчину и женщину. Их отдали под присмотр самых искусных в лекарском деле сестёр Елены и Софьи. Этим божьим избранницам Всевышний послал силу исцелять людей. Обычно им удавалось справиться с любыми хворями. Благодаря молитвам и травяным настоям они побеждали в битве с самым тяжким недугом.

   В случае же с обмороженными скитальцами им поначалу всё показалось ясным. Прежде всего, согреть, натереть нутряным жиром и выгнать хворь, отпаивая, растирая, молясь. Но… скоро инокини поняли, что даже их средства здесь бессильны. Больным с каждым днём становилось всё хуже. Они всё глубже и глубже погружались в тёмный омут беспамятства. Их ночной бред, слова и фразы, срывающиеся с губ в горячечных метаниях, наводили ужас на весь монастырь. И чем больше проходило времени, тем яснее становилось монахиням, что им пришлось столкнуться с чем-то неизвестным, чужеродным, пугающим. Кошмары, истязающие их подопечных, словно живые, вставали перед глазами заботливых женщин. Особенно один, самый яркий.

   «Одинаковые, похожие друг на друга люди с пустыми, бездушными, жёлтыми глазами набрасывают чёрную пелену. Но не кусок грубой ткани или мешок, а падающую, давящую, душную, небесную твердь. Она прижимает жертву к земле. После чего вороги одевают на лоб «ошейник» чёрный, полыхающий адским синим огнём, и тяжёлая ранящая плоть цепь обматывается вокруг тела, обессиливая, беря в плен…»

   Объяснить всё лишь бредом конечно можно, однако… Страдальцы пока содержатся отдельно, но описываемые ими картины абсолютно одинаковы, чего раньше никогда не случалось в этих стенах.

   Игуменья Марфа, не зная, что делать, как поступить с людьми, не имеющими ни документов, в отчаянии позвонила своему давнему знакомцу – старшему лейтенанту местного отделения милиции Стасу Зимину. После его обещания приехать и разобраться с незнакомцами, цепями, «ошейниками», всем непонятным и тревожащим, вдруг навалившимися на их обитель, ей на какое-то время стало спокойнее, но… Затем щемящее, тревожное предчувствие охватило её, уже не давая покоя ни душе, ни мыслям.

   Игуменья, всегда полнотелая, розовощёкая – «прости меня, Господи, грешна, люблю поесть», каялась она – даже спала с лица, похудела, плохо спала ночами, ворочаясь от не дающих покоя дум. Так и в тэу ночь, не сумев уснуть, она поднялась, набросила рясу и упала на колени перед ликом святой пречистой девы Марии, надеясь, что та обязательно простит ей грехи её и наставит на путь истинный.

   Окно кельи настоятельницы выходило не боковую калитку, устроенную в стене, в стороне от центрального, «парадного» входа. Во время молитвы слух её будто стал чётче, обострился, и она услышала, как кто-то слабо, из последних сил скребётся в ворота. Присмотревшись, пытаясь разобрать хоть что-то в расплывчатом предрассветном сумраке, она заметила какое-то, едва ощутимое движение у калитки. Понимая, что кому-то срочно надо помочь, она опрометью бросилась вон из кельи. Этой божьей служительнице даже не пришло в голову укрыться от холода, одевшись потеплее. Все её мысли уже устремились к тем, кто взывал к ним, пытаясь слабым стуком привлечь хоть чьё-то внимание.

   По дороге она заглянула в соседние кельи, разбудила двух молодых послушниц, велев им наскоро одеться и немедля следовать за ней.

   Вмиг добравшись до тяжёлой, кованой на совесть калитки, она с натугой откинула примёрзший к петле крюк и попыталась отворить створку. Ей сначала почудилось, что плотный сугроб или наледь мешают ей сделать это. Но тут же разумная мысль – «чай не январь, какие сугробы!» – заставила её поднапрячься и расширить щель.

   Протиснувшись через неё, она замерла, закусив сжатый от ужаса кулак, замерев на мгновенье, пытаясь успокоиться и понять: «Что делать дальше?»

   Её глаза не могли оторваться от представшего перед ней зрелища.

   Мешая открыться железной створке, тело мужчины с безжизненным белым лицом, недвижным кулем лежало почти впечатавшись в дверь. А чуть в стороне обнявшись, словно пытаясь согреть друг друга, скорчившись в неестественных позах, лежали две женские фигуры. Вглядевшись в лицо мужчины, игуменья вскрикнула, а затем бросилась к нему с отчаянным криком:

   – Господи! Помоги! Стас!

   ПОСЛЕДНИЕ НАПУТСТВИЯ

   Последний инструктаж накануне броска в прошлое всегда казался мне ненужным, отвлекающим, преграждающим путь к тому важному, опасному и волнующему, к чему осталось сделать финальный, решающий шаг. Но в этот раз всё происходило совсем иначе.

   Наша команда разделилась на две неравные части. Большая половина, состоящая из меня – Никиты, старшего в этой группе, Хета, Дмитрия, Дарины и Клейна, будет отправлена через лабиринт. Биологи-воплотители вместе с историками очень точно подобрали нам образы, соответствующие той сложной, полной противоречий эпохе.

   Нам с Дариной отводилась роль семейной молодой пары прибывших в Припять учёных-физиков, готовых к любой, даже самой сложной работе с ядерным реактором одного из блоков Чернобыльской АЭС.

   Самым главным для нас являлась возможность иметь доступ в реакторную зону. Учёные Тэйны – разработчики внедрения – снабдили нас специальным миниатюрным оборудованием, способным предотвратить неконтролируемую цепную реакцию за несколько минут до её начала. К сожалению, нам придётся действовать на опережение. В случае же, если катастрофа все-таки произойдёт, противостоять последствиям придётся тоже нам.

   Хету и Дмитрию предстоит легализоваться как двум важным «чинушам», присланных ЦК компартии Украины для ревизии деятельности парткома станции.

   Нашему другу Клейну, с нетерпением ждущему скорейшего начала деятельности там, на Земле, предстоит изобразить помощника важной церковной персоны, которым станет Рений.

   Оставшиеся члены команды – как мы, подшучивая друг над другом, называли её «лучшая половина» – будут отправлены с помощью «Сейнениан». Наши друзья разительно отличаются от людей. Для их внедрения требуются не только смекалка и терпение, но и ювелирная точность при подборе образов, способных замаскировать их.

   Хотя проще всего, оказалось, найти будущие воплощения Льюсту и Арну. Они смогут выдать себя за артистов-фокусников передвижного цирка, прибывшего в Припять на гастроли и дающего несколько имеющих бешеный успех представлений.

   Рений же с Клейном перевоплотятся в членов религиозной конфессии, к которой принадлежит стоящая особняком монастырская лесная обитель. Они прибудут в неё под видом святых отцов, призванных проверить точное соблюдение обрядов, учёт и расходование монастырской казны и рассмотрение возможности построить неподалёку от него новую церковь. В ней будут происходить богослужения для всех желающих. И судя по количеству писем, приходящих в Епархию, прихожане в этом храме обязательно будут. С приходом к власти в стране нового председателя президиума ЦК КПСС М.С.Горбачёва, отношение к религии в ней пусть медленно, но меняется. Наши «лучшие люди» уже в нужном времени и нужном месте ждут нас.

   Ну а мы… Переодетые в соответствии с модой того времени, нагруженные багажом стоим у пока ещё тусклых створок хроно-порталов, с волнением ожидая, когда они оживут, засветятся, впуская нас на порог, ведущий к столь притягательной неизвестности. Ещё немного, совсем чуть-чуть, и лёгкая вибрация пола под ногами, и…

   Сверкающие створки, дрогнув, начали раскрываться, магнитом притягивая нас к себе. Переглянувшись, традиционным жестом пожелав друг другу удачи, почти одновременно мы шагнули вперёд в неизвестность…

   ТЕМ ВРЕМЕНЕМ В МОНАСТЫРЕ

   Годы служения Господу при Советской Власти в постоянном ожидании ареста и высылки закалили характер матери-настоятельницы. Во все времена, начиная с голодных, полных лишений и несчастий трудных военных лет, её поддерживала вера.

   Она навсегда запомнила тот страшный день, когда люди в форме пришли арестовывать её отца – священнослужителя. Как он безропотно, не сопротивляясь, вручил свою судьбу в Божьи руки и лишь прикрывал от ударов голову, когда служители НКВД, повалив беззащитную жертву, начали избивать его ногами, обутыми в тяжёлые армейские сапоги. Они требовали у него отдать золотую церковную утварь и драгоценные оклады икон, которых в стареньком бедном храме отродясь не бывало. Мать, статная решительная женщина, уважаемая всеми деревенскими жителями попадья бросилась на помощь мужу. Праведным ураганом, налетев на мучителей, она вцепилась в ближайшего, расцарапав ему в кровь лицо, оттесняя мучителя в сторону от подёргивающегося в предсмертных конвульсиях, распростёртого на полу тела. Тот как досадную помеху оттолкнул женщину в сторону и, достав пистолет, не целясь, выстрелил ей в грудь, с улыбкой пояснив:

   – Неча тут честным людям дело делать мешать! Ишь, разошлась…

   Пятеро детей, в ужасе оцепенев при виде расправы над родителями, не могли сдвинуться с места. Забив насмерть отца, не обращая внимания на труп матери, «честные люди» принялись за детей. Грубо подталкивая их к выходу, им приказали:

   – Вперёд! Пошевеливайся, поповское отродье!.. Поедете с нами, а там вас определят куда надо!

   Марфе повезло больше всех – её хрупкое, почти младенческое тельце, мечущееся в горячечном беспамятстве, осталось незамеченным. Видимо, небеса сжалились над ней, решив отвести в сторону глаза негодяев. Она почти ничего не помнила, жуткие сцены расправы окончательно повергли её в чёрный, засасывающий омут. Пришла в себя девочка не скоро. Первое, что она увидела, – добрые, участливые лица монахинь, терпеливо ухаживающих за ней. Так она оказалась в заброшенной лесной обители, где сначала стала послушницей, а затем, повзрослев, приняла постриг.

   Много лет она отдавала все силы, чтобы сохранить монастырь, обезопасить монахинь, его населяющих. Именно ей пришла в голову мысль организовать ремесленную артель, для отвода глаз. Умная, терпеливая, умеющая спокойно и с достоинством разговаривать с любыми представителями власти, она была замечена в Епархии. И вот, уже более пятнадцати лет назад ей доверили пост матушки-настоятельницы, ответственной за существование монастыря. Есть у неё заветная мечта – в память об убиенном отце-мученике, застреленной негодяем матери, а также канувших в неизвестность братьях и сёстрах – построить рядом с монастырём новую церковь. В своих молитвах она уповает на милость Господню в этом вопросе и просит его помочь ей. Сама же неустанно спасает от бед и несчастий каждого, обратившегося к ним за помощью или приютом.

   Вот и сейчас, придерживая тяжёлую железную створку, она с тревогой смотрела на несчастных, лежащих у её ног без признаков жизни.

   – Спаси их Господи! – с этими словами она склонилась к тому, кто лежал ближе. Она до сих пор не могла поверить, что бравый уполномоченный, чьей поддержки и помощи она так ждала, скорчился перед ней в грязном месиве и не реагирует на её прикосновения.

   – Я спасу тебя обязательно, – шептали её губы, в то время как руки ощупывали лицо, шею, грудь, пытаясь уловить биение сердца. – Слава богу, жив! – сказала она, повернувшись к застывшим в ожидании за её спиной послушницам. – Зовите людей, перенесём их в лазарет, без подмоги нам здесь не справиться.

   Отослав всех за помощью, она быстро двинулась вперёд к прижавшимся друг к другу женским фигурам, чтобы понять, живы ли они.

   Послушницы вмиг обернувшись, привели с собой людей. Всем вместе им удалось перенести пострадавших в живительное тепло лазарета. Игуменья, споро раздавая указания, велела снять с пострадавших намокшую грязную одежду, вытереть досуха и переодеть в то, что оказалось под рукой – тёмные монастырские сутаны.

   Тем временем страдальцы начали потихоньку приходить в себя. Первым очнулся Стас. Сначала его мутный взор с недоверием вглядывался в незнакомые лица окруживших его монахинь. Затем его взор прояснился, улыбка осветила бледное, измученное лицо. Не слушая возражений, он сел на топчане, с удивлением оглядывая себя. Тёмные монастырские одежды, в которые его переодели за неимением лучшего, странным образом изменили его. Даже хорошо знающие его люди вряд ли бы узнали в скромном монахе недавнего бравого милицейского служаку. Встав, ещё с трудом держась на слабых ногах, он двинулся в сторону широкой лежанки, на которой разместили девушек. Они, облачённые в одежды послушниц, также мало походили на самих себя.

   То, что их перевоплощение в «божьих людей» произошло так удачно и своевременно, Стас понял лишь после круговерти событий, не заставивших себя ждать.

   ЮТЫ В МОНАСТЫРЕ

   Тяжёлые удары в монастырские ворота гулко разносились в звенящей лесной тишине. До заутренней службы осталось совсем немного. Обитатели монастыря уже просыпались в своих кельях. Но вместо привычного колокольного звона, призывающего всех на первую утреннюю молитву, они услышали беспорядочные удары в крепкие створки ворот.

   Неподдельная тревога, испуг исказили черты Стаса. Его беспомощный взгляд, перебегающий по помещению лазарета, не мог укрыться от внимательных глаз игуменьи. Она поняла, что происходит что-то непредвиденное, грозящее несчастьем всем им, пребывающим в «Божьем месте». Кивнув головой в сторону выхода, она для верности взяла Стаса за руку и повела за собой. Едва они вышли, он, понизив голос до едва слышного шёпота, набросился на неё, умоляя помочь:

   – Укройте нас! Те, кто рвутся сюда, безжалостные убийцы, стремящиеся уничтожить нас и тех, за кого вы просили, вызывая меня сюда…

   Всего на секунду задумавшись, настоятельница указала ему в сторону стоящей неподалёку небольшой часовенки с венчающей её колокольней.

   – Иди туда! Пади на колени перед иконами! Даст Бог, выстоим! Молись…

   Сама же, не оглядываясь, будто его и не было, придерживая руками развивающуюся чёрную мантию, быстро двинулась к подрагивающим от ударов воротам. Подойдя к ним, она, перекрестившись, стала отодвигать тяжёлый засов. Ещё чуть-чуть, и прочный металлический стержень уступил, поддавшись её усилиям.

   И сразу, от сильного толчка снаружи, ворота начали раскрываться. Она услышала протяжный жалобный скрип несмазанных петель, звучащий предупреждением об опасности. Затем, как из преисподней, возникла группа людей в новенькой милицейской форме. Они враждебно, исподлобья смотрели на неё, сбившись в кучку, как стая готовых к броску хищников.

   Стараясь показаться обеспокоенной, взволнованной, но не испуганной, она спросила:

   – Что Вам нужно? Мы служители божьи, никому зла не делаем.

   Владимир, а это был он, не отрывал от неё глаз, пытаясь понять, как лучше проникнуть в обитель, чтобы тщательно обыскать её. После событий в заброшенной сторожке легенда о пропавших людях никуда не годилась. На ходу, меняя её, он понизил голос, словно делясь секретом, и почти прошептал:

   – Мы ищем сбежавших преступников. Их много, целая группа, несколько мужчин и женщин. Они очень опасны.

   Марфа, сделав испуганное лицо, перекрестилась и насколько могла искренно проговорила:

   – Как можно искать их здесь?! В этих стенах?! Мы люди Божьи, живем, обособлено, чужим сюда пути нет! Да и беда у нас, мор на монахинь напал, лихоманка не отпускает. Хотите сами пройдите, проверьте. Хотя и грех это большой, в женскую обитель мужчинам входить…

   Владимир словно только и ждал этих слов, обернулся к своим подчинённым:

   – Иваньков и Тарасенок ко мне! Остальным ждать! – грубо выкрикнул он. Двое на удивление похожих парней каким-то очень чётко механическим шагом приблизились к ним.

   Марфа невольно отпрянула. Впервые в жизни после смерти родителей она испугалась. Ей всегда казалось, что вряд ли что-то может вывести её из равновесия, но… Чужая, злая, гнетущая рука коснулась её разума, заставляя рассказать обо всём, полностью подчиняя себе.

   Неимоверным усилием воли, прикрыв веки, собравшись с силами, беззвучно шепча молитвы, она отогнала наваждение. Затем, ничего больше не говоря, повернулась спиной к непрошенным гостям. Те же, словно не замечая её неприветливости, последовали за ней, громко обсуждая, откуда начать поиск. «Ничего, я вас так запутаю! Забудете, зачем пришли, и как вас зовут!» – мстительно думала Марфа, уводя «гостей» в сторону бесконечных рядов кладовых-сараев, во множестве раскинувшихся вдоль монастырских стен.

   ПЕРЕМЕЩЕНИЕ. НИКИТА

   Как всегда, привычное ощущение присутствия в призрачном мире заботливой, мягкой лапы, уносящей его в неизвестность, сменилось резким толчком присутствия в новой реальности.

   Почему-то он оказался лежащим на узкой и неудобной, явно больничной койке. Вокруг царил полумрак и навязчивый запах лекарств. Он попытался оглянуться, повернуть голову, но это несложное движение отдалось волной мучительной боли, накрывшей его, уносящей в тёмный омут беспамятства.

   Очнулся Никита от тяжёлого сна, похожего на смертельное забытьё, нескоро. Встревоженные лица врачей озарились улыбками при виде его неуклюжих попыток немедленно встать с кровати. Понимая, что что-то пошло не так и все их планы могут сорваться, он постарался понять, что произошло. Схватив ближайшего медика за рукав, он обратился к нему с вопросом:

   – Что случилось? Почему я очутился здесь?

   Врач, оказавшийся добродушным толстячком с улыбающимися, прищуренными голубыми глазами, прячущимися за толстыми линзами очков, добродушно ответил:

   – Всё хорошо батенька, уже хорошо! Хотя… поначалу сомневались мы, что вытащим Вас. Благодарите Бога – считай с того света, спасибо вашей жёнушке – выкарабкались…

   Никита нахмурился, стараясь вспомнить, что же всё-таки с ними случилось. Вот они вместе с Дариной, молодые, счастливые стоят у начинающих светиться створок хроно-порталов.

   Их одежда соответствует представлениям той эпохе о моде. Во времена тотального дефицита в СССР сформировался культ хороших вещей. Люди, способные «достать» импортные сапоги, кожаную куртку, джинсы или дублёнку, ценились на вес золота. С ними старались дружить, перед ними заискивали, их телефоны с благоговением передавали лишь самым доверенным людям. Одежда, весь внешний вид супружеской пары, прибывшей для проведения серии исследовательских работ, аж из самой Москвы, от головного предприятия НИИ Гидропроект, говорил об их «особом статусе».

   На Никите красовалась щёгольская, замшевая, тёплая куртка-пальто, чуть приталенная, доходящая до колен. Она давала возможность полюбоваться «фирменными» тёртыми джинсами и замшевыми же высокими ботинками.

   Дарина – в будущей реальности Даша – выглядела под стать своему кавалеру. На ней очень ладно сидело кожаное пальто глубокого тёмно-оливкового цвета, закрывающее колени. Плетёный в тон пальто щёгольский ремень подчёркивал тонкую талию девушки. Волны блестящих, отливающих золотистыми бликами, пышных, каштановых волос, подчёркивая красоту девушки, спускались ниже талии.

   Время ожидания промелькнуло в радостном оживлении. Никите ещё удалось рассмешить раздувшихся от сознания собственной важности Дмитрия с Хетом – они уже вошли в роль важных партийных чиновников, а также вогнать в краску своими шутками Клейна, уже одетого в сутану священника и в волнении переминающегося с ноги на ногу. Ему и на самом деле было над чем задуматься, ведь в нужной реальности он должен появиться синхронно с Рением, отправленным туда «Сейненианами».

   И вот уже гостеприимно раскрылись створки его хроно-портала, последний прощальный взгляд в глаза любимой и… шаг в неизведанное… Затем – пустота…

   Собравшись с силами, понимая, что от него сейчас зависит многое, если не всё, он обратился с просьбой к благодушному доктору:

   – Разрешите мне повидать жену? Я очень волнуюсь за неё! Как она?

   Врач улыбнулся широкой улыбкой:

   – Жива Ваша благоверная, жива… Повезло Вам с ней! После того, как этот недоумеха – водитель грузовика – чуть не угробил Вас, она все ночи здесь провела. Да и сейчас, пока мы обход делаем, у дверей палаты мается…

   После ухода врачей дверь, не успев закрыться, сразу распахнулась вновь. Взволнованная, с горящими от возбуждения глазами Дарина вихрем влетела в палату.

   Волна радости накрыла Никиту. Все мысли, беспокойство, растерянность мгновенно оставили его. Это состояние невесомости, погружения друг в друга длилось всего несколько минут, но освежающий дождь положительных эмоций придал ему сил, так необходимых ему в тот момент.

   – Я так беспокоилась за тебя. Этот грузовик, несущийся через ночь на бешеной скорости, словно хищник, преследующий добычу, по касательной ударил тебя. Твоё падение… удар головой о камень, как назло оказавшийся на обочине… Да, переход в этот раз получился жёстким. Хорошо, что мне удалось сразу начать действовать. Главное – ты жив и уже снова похож на себя. Мне помогли поместить тебя сюда, в лучшую палату, под наблюдение самого опытного врача. Наши вещи в гостинице. Я принесла с собой эликсир и потихоньку добавляю его тебе в воду. Ещё максимум день, и ты забудешь о том, что произошло. – Стараясь рассказать всё и сразу, торопливо поясняла она. – Самое главное сейчас, покинуть это «гостеприимное место» и начать действовать.

   МОНАСТЫРЬ. ЮТЫ. ОБЫСК.

   Капитан и двое сопровождающих его милиционеров с упорством роботов двигались вслед за Марфой.

   Владимир был уверен, что ещё чуть-чуть и «двойники» вместе с неизвестными беглецами окажутся найденными. А дальше – «дело техники», лёгкое прикосновение к пряжке ремня, и парализующий луч подавит все попытки к сопротивлению.

   Плотные ряды сараев казались идеальным местом для их укрытия. Настроение Юта, как никогда бодрое, заставило его не обращать внимания на противную изморось и скользкую чавкающую грязь под ногами. Он уже представлял, как рапортует Кринг-Цезарю о блестяще выполненном задании.

   Его оптимизм никак не разделяли сопровождающие. Их совсем не радовал внезапный подъём среди ночи, преследование опасных преступников и это, на редкость неприятное место.

   Ну вот, наконец, они почти у цели – первый, похожий на добротно сработанный амбар зажиточного деревенского жителя сарай высится перед ними. Владимир на мгновение замер. Его мысли тугим клубком ворочались в голове: «Интересно, они укрылись все вместе или придётся осматривать каждую щель? Лучше бы вместе…»

   – Ну, вот пришли… Обыскивайте, сколько хотите! – прервал его размышления обиженный голос Марфы. Тяжёлая связка ключей опустилась ему на ладонь.

   Чуть отстранённо, с чувством мстительного удовлетворения игуменья наблюдала, как незваные гости обследуют каждый угол многочисленных хозяйственных построек. Она даже не чувствовала холода, влажной волной стылой измороси, пытающегося забраться ей под одежду.

   Лучащееся предвкушением скорой победы лицо капитана после двухчасовых поисков выглядело бледным, измученным и злым. Тщательно облазив последний склад, где хранились продукты, он вместе с помощниками подошёл к ней.

   – Где вы их прячете? Лучше сознайтесь сейчас! Будете молчать, хуже будет! – обращаясь к пожилой женщине нарочито грубым, угрожающим тоном, надеясь запугать её, он тем временем цепко оглядывал монастырский двор, пытаясь определить дальнейшее направление поисков.

   На территории монастыря располагалось несколько крупных построек.

   – Раз, два, три, четыре, пять… - беззвучно шевеля губами, считал Владимир. – Что ж, осталось немного.

   Подбадривая сам себя, произнёс он:

   – Но если, вернее, когда мы их обнаружим… Вам не поздоровится!.. – повернувшись к Марфе, угрожающе произнёс он. Затем кивком головы приказал сопровождающим следовать за ним. Сам, не оглядываясь, размашистым шагом двинулся к расположенной неподалёку часовенке с колокольней под самой крышей. Подойдя к входу в эту небольшую церквушку, он оглянулся…

   Сопровождающие его милиционеры, приблизившись, ели начальство глазами, выражая безоговорочную готовность подчиниться любому отданному им приказу.

   Строгая игуменья неподвижной скалой стояла чуть в стороне, внимательно наблюдая за их действиями. Чувствуя, что ещё немного, и он просто прибьёт эту «глупую гусыню», вымещая накопившееся раздражение, его сжатый кулак с силой ударил в тяжёлую деревянную створку. Войдя внутрь, в первый момент он замер, не понимая, где оказался. Небольшая, при взгляде снаружи часовенка внутри оказалась удивительно просторной. Через узкие, высокие окна струились потоки рассеянного утреннего света, смешиваясь с сумраком помещения, создавая иллюзию какой-то особой избранной благодати. Тёплые огоньки множества свечей, горящих перед иконами, только усиливали это впечатление. И как последний мазок кисти гениального мастера – у алтаря, на коленях, виднелась фигура монаха, погружённого в молитву, ничего не замечающего вокруг, кроме того, к кому обращались его мольбы.

   – Это наш звонарь, убогий он… глухонемой. Не тревожьте божьего человека. – Зазвучал откуда-то от дверей укоряющий голос Марфы. Затем её внушительная фигура двинулась к иноку. Бережно тронув его за плечо, жестами привлекая внимание, она указала ему на шаткую лесенку, прячущуюся сбоку от алтаря. Руками она очень ясно изобразила, что пора звонить к службе. Убогий, согнувшись в три погибели, попытался поцеловать ей руку, затем, не оглядываясь, проковылял к лестнице и неспешно, подволакивая ногу, начал карабкаться вверх.

   Ещё раз, осмотрев церквушку, Владимир махнул рукой к выходу, проговорив:

   – И здесь никого, идём дальше!

   Он не заметил радостно блеснувших глаз Марфы, и конечно не услышал облегчённого вздоха Стаса:

   – Слава Богу, пронесло…

   ХЕТ И ДМИТРИЙ

   Да, кого только нам не приходилось изображать! Чего стоят образы «красавцев» - сыновей бургомистра Эль-Мирадора, наложенных на нас «Сейненианами» во время последнего путешествия. Но… эти кичливые, раздутые от сознания собственной значимости «партийные деятели» абсолютно не вписывались в наши личности. До чего противно изображать эту «дутую важность»! Хотя, дело есть дело…

   Наше перемещение на этот раз произошло на удивление удачно. Вот мы стоим у начинающих раскрываться створок хроно-порталов, рядом с нами, давясь от смеха при виде наших физиономий, расположился, готовый загнать нас в гроб своими шуточками, Никита. И… уже через минуту всё закружилось в радужном вихре, и мы, заботливо подхваченные им, оказались в ином времени и пространстве.

   Вектор переноса очень точно вычислил наше появление в этой реальности. Ощущение «потери самих себя» сменилось очертаниями незнакомых зданий, окутанных серой предрассветной дымкой. Мы оказались стоящими посреди небольшой пустынной площади. Наверно нам повезло, что вокруг не было любопытных прохожих, и тёмные окна домов занавесила неспешная сонная дрёма. Любой посторонний наблюдатель наверняка удивился бы внезапному появлению двух дородных фигур, одетых со столичным шиком и окружённых грудами багажа. Мы всё ещё не могли привыкнуть к тем, за кого себя выдавали.

   – Ну, ты хорош… Настоящий, раздутый от собственной важности индюк! – давясь от смеха, произнёс Дмитрий. Выражение весёлого благодушия никак не вязалось с его чопорным видом.

   Я, сделав надменное лицо и сердито нахмурив брови, крайне раздражённым тоном произнёс:

   – Дошутишься над начальством! Вот настрочу докладную виршу, куда следует, и погонят тебя с «доходного места».

   Поняв, что шутки закончились, мой напарник, вмиг приняв серьёзный и озабоченный вид, произнёс:

   – Главное – дело! Сейчас определимся с тем, куда нас занесло, и будем внедряться…

   Быстрой походкой уверенного в себе человека, он двинулся к ближайшему дому с названием улицы на прикреплённой сбоку табличке. Мне осталось в ожидании его сторожить вещи, мало ли что…

   Не прошло и пяти минут, как он снова был рядом, по его лицу бродила радостная улыбка:

   – Ты представляешь, ювелирная точность! Мы оказались в нужном месте и в нужное время! Нам повезло, что только что закончились праздники, и народ в состоянии благодушного похмелья, спит по домам.

   В его ладони, почти незаметный со стороны, тускло светился диск, определяющий «глубину» погружения в нужную историческую эпоху.

   – Сегодня десятое марта, первый рабочий день после нескольких выходных. Это – почти центр Припяти, улица Огнева. Насколько я понял, вон то трёхэтажное здание, – он кивнул куда-то себе за плечо, – гостиница «Ласточка». Мы вполне можем остановиться в ней, потребовав самые шикарные апартаменты. Да и помощники перенести багаж, я думаю, тоже сразу найдутся. Ты подожди здесь, а я на правах «младшего по званию» осчастливлю их своим появлением. Конечно, пошумлю для порядка, мол, «почему машину к поезду для встречи не выслали»? А затем так вальяжно-надменно поинтересуюсь, «какой из их люксов забронировал для нас Киевский горком КПСС»?

   Я задумчиво слушал рассуждения своего напарника и, согласно кивая ему, попросил:

   – Ты быстрее там, не расходись уж очень-то… не лето, чай… ноги промёрзли, не хватает ещё разболеться!

   Залихватски отдав мне честь: «Есть, товарищ начальник!» – ну не может Дмитрий без клоунады – он бегом бросился к нужному зданию.

   У меня же, стоящего посреди площади обречённого на трагедию городка, появилось ощущение нереальности происходящего. Словно чьё-то злое присутствие гнало, выталкивало нас из этого, так нуждающегося в помощи мира.

   – Неужели опять «вмешательство»? – промелькнуло у меня в голове.

   АРТИСТЫ ЦИРКА

   – Да!.. Ну, что за чехарда?! – крутилась в голове у Льюста навязчивая мысль. – То «зверь-прорицатель» в Орде Чингисхана, при виде которого окружающие или впадали в ступор, или спешили поскорее убраться «подобру-поздорову». А «статуя воплощения Великого Владыки»?! Восседание бездвижным каменным истуканом, готовым завыть от собственного величия!..

   На самом же деле, ему так хотелось, чтобы при следующем перемещении использовались не только его внешние данные пугающего свирепого громилы, но и блестящий, цепкий ум, талант располагать к себе окружающих существ. Но, не тут-то было…

   Снова цирк, на этот раз уже настоящий! Неизвестно сколько пришлось потрудиться «Сейненианам, но в этот раз… Да! Я стал почти человеком! Огромный, покрытый жёсткой коричневой шерстью, с улыбкой-оскалом, обнажающим острые желтоватые клыки, с потрясающе изменчивой мимикой морды, не дающей возможность оторвать от неё глаз… На этот раз перед Вами «Король цирковой арены», любимец публики – орангутанг Крис! Чего мне стоило выполнять все эти прыжки, при этом ещё и строя уморительные гримасы, делать примитивные трюки на потеху бушующей аплодисментами толпе! Для разнообразия я даже немного усложнил эту программу, джигитуя на лошади и виртуозно кружась на трапеции под самым куполом цирка. Что и говорить, иногда, совсем ненадолго, восхищение зрителей уносило меня в сказочный призрачный мир оваций и славы.

   Только одна мысль успокаивала меня, что всё это ненадолго и очень скоро моя помощь, умение распознавать, чувствовать зло под любой маской помогут, а может даже спасут этот мир… Ведь на самом деле сложно приходилось не только мне, Арну тоже досталось…

   Он выступал здесь в облике фокусника. Спасибо тем, кто на далёкой «Сейне» так тщательно проработал его образ, приложив все усилия, чтобы адаптировать его к этой эпохе, придав ему вид пусть не стандартного, но человека… На мой взгляд, это им почти удалось. Однако, подходить близко к моему «коллеге» я, будучи человеком, все-таки не решился бы.

   От всего его облика – очень худой, подвижной, гибкой фигуры – веяло чем-то абсолютно «нездешним», привнесённым извне. Не говоря уже о лице. Абсолютно лысый, яйцеобразный череп, обтянутый сероватой плотной кожей, казался неживым, чужеродным. Это впечатление усиливалось большими, продолговатыми, очень яркими, жёлто-прозрачными глазами, чуть прикрытыми очень подвижными, лишёнными ресниц веками. Добавьте к этому полное отсутствие бровей, едва намеченный нос и тонкий, почти безгубый рот.

   Мне не раз приходилось наблюдать, как оказавшиеся рядом с ним люди сначала замирали от необъяснимого ужаса, как кролики перед удавом, а потом старались как можно скорее «отползти в сторону», радуясь, что «без потерь». Понимая, что симпатии окружающих при близком контакте добиться ему не удастся, Арн совершенно преображался, выходя на цирковую арену. Здесь, он властвовал, царил, восхищал! Его фигура, задрапированная ниспадающим каскадом складок парчового одеяния, выглядела величественной и статной. На голове высился пышный тюрбан из золотой, переливающейся ткани, в центре которого светился яркий рубин, удерживающий роскошное страусовое перо. Половина лица, скрытая маской, казалась таинственной, притягательной. А трюки, фокусы, чудеса, проделываемые им, заставляли зрителей, замерев, затаив дыхание, следить за каждым его движением…

   Наш передвижной цирк считался филиалом, гастрольной частью «Центрального Киевского цирка». В Припять мы прибыли, чтобы дать несколько представлений в награду за доблестный труд работников АЭС, обеспечивающих дешёвой электроэнергией почти половину республики.

   Жить нам пришлось прямо в здании «Дворца культуры», где и проходили представления. Обе гостиницы – и та, что на улице Огнева «Ласочка», и другая, в центре на улице Курчатова – отказались поселить у себя фокусника с огромной пугающей обезьяной. Хотя, видимо это и к лучшему… Так у нас появилась запасная площадка на случай непредвиденных ситуаций. Ведь по вечерам и ночью все артисты цирка, а также служители, покидали эти гостеприимные стены, и мы, наконец, оставались одни. Нам даже удалось пару раз выйти на связь с Тэйной. Да и что говорить, как сказал кто-то великий: «во всех неприятностях можно найти свои преимущества». «Надо только закрыть глаза и дождаться своего часа», – всегда добавлял я, понимая, что ещё чуть-чуть и, если кто-то из группы не свяжется с нами, мы будем вынуждены действовать самостоятельно.

   СВЯТЫЕ ОТЦЫ

   Кто бы мог подумать, что бумажной волокиты и чиновничьего равнодушия, боязни ответственности окажется так много и в управляющих церковных структурах! Эта бестолковая суета, бесконечные согласования, боязнь ответственности всё оттягивали и оттягивали нашу инспекторскую поездку в лесной монастырь. Самой большой сложностью оказалось, что монастырь был женским, а мы, как вы понимаете, хоть и священнослужители, но в некотором роде всё же мужчины. Не знаю, сколько бы это ещё продолжалось, и наступил когда-нибудь благополучный исход этой суете,