Сваха-ха-ха. Лариса Чайка

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ГЛАВА 23
• ГЛАВА 24
• ГЛАВА 25
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Мари Гроно - сваха по призванию. Она любит дело, которым занимается. У нее успешное бюро, которое она назвала в свою честь "Брачное бюро Мари Гроно". Но однажды ей поступает предложение, от которого трудно отказаться. Мари едет в соседнее королевство на отбор, женить принца. Но... вот незадача: задание оказалось не совсем таким , как ей было заявлено. К тому же принимающая сторона стопроцентно уверена , что она- Оракул, а еще она выступит в качестве приманки и охотницы одновременно. Непонятно? Тогда открывайте книгу и поехали....

ГЛАВА 1

Второй час я сидела в густых зарослях остролиста, с венком из этого самого остролиста на голове и отчаянно жалела, что связалась с этим мямлей. Ноги затекли, спину нещадно ломило, а господин Ульрих так и не смог еще сказать заветных слов. Мои чуткие уши ловили обрывки разговора и тяжелые вздохи, но главные слова произнесены не были.

   Позвольте представиться - Мари Гроно, сваха. Не побоюсь сказать, что я – лучшая сваха в этом королевстве. И пусть не обольщается эта выскочка Эмиль Краю, но до меня ей… как земле до неба, как ослу до ларга, как Эмиль Краю до Мари Гроно.

   Что эта недалекая понимает в высоком искусстве соединять людские души? Ей болезной лишь бы гонорар свой получить. Посмотрите беспристрастно, господа, как живут пары, обрученные великой( умной, красивой и прочая и прочая) Мари, и как мучаются несчастные те, кого свела вместе эта выскочка Эмиль.

   Вот взять хотя бы главу нашего жандармского управления господина Рудого? Серьезный спокойный мужчина, в бывшем вдовец, как долго он маялся без женского внимания и ласки, как на подчиненных своих бросался по всякому пустому поводу. От них-то, от обиженных безвинно, я этот заказ и получила.

   Сложились люди всем управлением, гонцов ко мне прислали и слезно, ради светлого бога, попросили женить свое прямое начальство. Я их, конечно, понимаю: кто же захочет работать с самодуром? Но и господину Рудому тоже могу оправдание найти: что возьмешь с одинокого мужчины, когда весь день всухомятку? Желчь разливается, определенные жидкости в голову вступают, и мужик показывает всем жуткий нрав и скверный характер.

    Тогда мы впервые с Эмиль серьезно схлестнулись. Она, если быть справедливой, первая в игру вошла: нашла господину Рудому свою невесту - дочку председателя «Банк Аккары», девицу привлекательную, двадцати лет от роду. И все бы ничего: партия, конечно, выгодная. У жандарма власть, у папаши невесты - деньги. Но….

    Но куда двадцатилетней Луизе составить счастье тридцативосьмилетнему господину Рудому, если девочка еще только-только от игры в куклы отошла, если только-только платья длинные надевать стала, если характер имеет возвышенный и плаксивый, поэзией развращенный, и если сердце ее тянется к соседскому мальчику корнету Портеру?

    А вот у меня на примете славная невестушка отыскалась - госпожа Ливру, тоже вдова в бывшем - хозяйственная, строгая, очень интересная женщина. Все у нее по полочкам, все у нее правильно и логично - настоящая жена для начальника жандармерии.

    Пришлось мне, Мари Гроно, брать дело в свои цепкие ручки и доказывать всему городу, что моя партия лучше. И господин Рудый, и госпожа Ливру, правда, поначалу даже не догадывались о моем решении свести их вместе.

    Хватило трех свиданий, мною организованных, чтобы понять, что они просто созданы друг для друга. Ну, еще пришлось нанять специалистов и дом госпожи Ливру обокрасть, чтобы эти свидания вообще состоялись.

   Обнаружив однажды утром, что вся коллекция старинного оружия ее покойного мужа исчезла, госпожа Ливру, конечно же, жандармов вызвала. Жандармы прибыли, но своим поведением они так разозлили хозяйку дома, что она, имея характер строгий и въедливый, не побоялась этих горе- сыскарей отчитать и жалобу на их действия господину Рудому отправить, что и вынудило последнего самолично прибыть в ее дом для более детального разбирательства.

    Каюсь, каюсь! Ваша покорная слуга и тут руку свою приложила. А что? Я ничего. Просто проинструктировала подчиненных господина Рудого как им себя вести нужно в доме у вдовы, чтобы выбесить ее окончательно и жалобу высшему начальству отправить.

    А сама я, как бы невзначай, наведалась в гости к «давней подруге», и все военные действия самолично контролировала: совсем немного раздраконила обе стороны при их встрече, чтобы они ссору между собой затеяли и узнали друг друга получше (ведь где как не в хорошей ссоре можно характер свой показать?). Так вот, после третьего свидания все у них и сладилось. И показали, и рассмотрели, и влюбились друг в друга.

   Эмиль тогда просто рвала и метала, рвала и метала… Прибежала ко мне в контору отношения выяснять. Ревела, как дракон раненый, но я ей на все ее оскорбления даже не ответила, а просто улыбнулась лучезарно и добила старую сводницу новостью о том, что еще и Луизу, дочку председателя «Банк Аккары», за ее соседа мальчика-корнета сосватала.

    Ой, какое выражение лица у горе-свахи было! Бальзам на мою душу! А чего она? Сваха - это не профессия, сваха - это призвание, а Эмиль язык только сводницей и решится назвать.

   Так вот, сижу я, значит, в кустах остролиста с венком из этого самого остролиста на голове и слушаю, что там господин Ульрих бормочет. А он, сердечный, не мычит, не телится…

    Потенциальная невеста госпожа Мила Воркович уже заскучала, ужин заканчивается, а воз и ныне там. Нет, не поразит ее в самое сердце этот увалень, уплывет золотая рыбка (в прямом смысле слова золотая - хозяйка рудников по добыче золота на севере нашего королевства). Вроде и мужик хороший - честный, порядочный, но как госпожу Милу видит, у него язык от любви отнимается.

   Я же так расстаралась, чтобы это свидание устроить, а теперь что? Коту под хвост моя работа. Ну, ладно, господа, пришло время вступить в игру госпоже Мари Гроно.

    Сидели мои подопечные в местечке под названием «Лист дуба», устроенным по образу и подобию столичной «Бриллиантовой Орхидеи». Рес-то-ра-ция! Вот как принято было называть специально выстроенную площадку посередине городского парка, с навесом от непогоды и множеством небольших столиков, покрытых тяжелыми бархатными скатертями.

   Я со злостью сорвала маскировочный венок, отползла за дерево, там поднялась, привела себя в порядок, отряхнув платье и поправив прическу, нацепила на лицо самую благожелательную улыбку и, раскинув руки, приблизилась к нужному мне столику.

   - Какая неожиданность! Господин Ульрих и госпожа Воркович! Какими судьбами?

   - Здравствуйте, госпожа Гроно,- мое появление явно обрадовало заскучавшую потенциальную невесту.- Вот, решила отблагодарить господина Ульриха за мое спасение, пригласив его на ужин в «Лист дуба». Не присоединитесь к нам?

    Я, конечно, понимаю, что очень уж надоел Миле господин Ульрих, и ждала она, что с моим появлением и с моей помощью избавится от ненавистного кавалера. Да и не было бы никогда этого свидания со стариной Иоганном, если бы не спас он ее недавно от двух грабителей, когда женщина возвращалась домой из своего загородного поместья.

    Карета была остановлена на пустынной дороге. У грабителей, кроме грабительских инстинктов, сработали еще и чисто мужские, и плохо пришлось бы госпоже Воркович, если бы не проезжающий мимо господин Ульрих. Он тогда и спас паникующую женщину, и удостоился вот такой вот встречи в неформальной обстановке.

    Не нужно аплодисментов, господа! Каюсь, каюсь, и к этому душещипательному действу приложила руку ваша покорная слуга. А чем еще мог понравиться взыскательной и утонченной госпоже Воркович тихий, скромный увалень господин Ульрих? Только геройским и необычным поступком. А у меня и актеры знакомые оказались. Подкараулили, напали, а дальше…. вы знаете.

   Зато господин Ульрих надежный как гора, честный как кристалл алмаза. Не богатства Милы ему нужны были, а она сама. Уж, я-то знаю…

   Да, Дар у меня такой. Умею правду ото лжи отличать, и не интуитивно, а, можно даже так сказать, материально. Если человек при мне лжет, то я вижу вокруг него ядовито-зеленое сияние, мерзкое как болотные гнилушки. А если правду говорит, то тут уже бело-голубая гамма у него над головой разгорается. И чем искренне человек выражается, тем больше пронзительно-белого света от него исходит. Бывает, даже глаза слепит.

    Я и Иоганну Ульриху помогать взялась только после того, как после его признаний, меня этим белым сиянием ослепило. А госпожа Воркович что же? Вокруг нее много охотников за приданым вертится, но достойного кандидата нет, как нет.

    Давно уже у меня ее личная карточка в бюро лежит, все ждет очереди своей, но пока ничего стоящего не попадалось. А я вам говорила, что все мои клиенты, что ко мне обращаются, верят мне больше, чем самим себе? А иначе, никак. Без доверия в нашем деле никак.

    Вот присаживаюсь я, значит к этой парочке за столик, беру в руку бокал с красным вином, что мне офи-ци-ант (тоже новое слово в нашем королевстве- подавальщик обозначает) преподносит, и тост провозглашаю:

   - За любовь, господа!

   Господин Ульрих стремительно краснеет, как барышня кисейная, а госпожа Воркович строго сдвигает тонкие брови, а я, как ни в чем не бывало, продолжаю:

   - Я за своих новых жениха и невесту хочу выпить. У меня сегодня дело славное сладилось – женится все-таки господин Базе на девице Ставровски.

    Смотрю, мои приятели расслабились и тоже бокалы подняли, чтобы поздравить госпожу сваху. Про господина Базе и госпожу Ставровски я тоже много чего могу рассказать, но так мы никогда мой рассказ о данной паре не закончим, поэтому я отклоняться не буду.

   Выпили мы за это славное событие, а я жду, когда же вопрос правильный будет задан, и не напрасно – дождалась:

   - Неужели, все-таки, Марта выходит за человека вдвое ее старше?- это госпожа Воркович спросила.- Как по мне, так это мезальянс будет.

   Я только улыбнулась лучезарно и задала свой встречный вопрос:

   - А вот вы, Мила, как свой будущий брак видите? Я понимаю, что пока железных кандидатов у вас нет, но все меняется. Иногда там найдешь, где и не ожидаешь.

   Господин Ульрих снова начал краснеть и смущенно покашливать.

   - Ой, мне право неудобно говорить, госпожа Мари. С нами за столом мужчина сидит. Давайте, я завтра к вам в бюро подскачу, и мы наедине все-все вопросы с вами обсудим. Давно, кстати, не виделись.

   - Приходите, конечно. Все обговорим и обсудим. Да только мне сегодня радостью своей необходимо поделиться с кем-нибудь, вы уж не обессудьте. Вот вы все думаете, что соединить двух людей - это так, безделица… Кто уже любит - это хорошо, тут все ясно и понятно. А кто еще любви не испытал, а время уходит? Ходят по свету два человека, даже знают, может быть, друг друга, может быть, даже ужинают вместе – вот так, как вы, господа…

    В этом месте госпожа Мила вздрогнула и стала внимательно вглядываться в господина Ульриха, а тот ей таки-и-им нежным взглядом ответил, что тут уж она краснеть начала.

   - Ходят они друг возле друга, а нет счастливого случая, чтобы свел двух людей вместе.- Я продолжила, нимало не стесняясь.- Что ни говорите, а случай – это божественный промысел в деле заключения брака. Это вещь очень важная, и знаки судьбы нужно уметь читать. Я умею,- госпожа сваха скромно улыбнулась (надеюсь, что скромно).- И не женились бы никогда господин Базе и госпожа Ставровски, если бы я не помогла им прочитать эти судьбоносные знаки. Госпожа Ставровски сиротой осталась после смерти родителей, царство им небесное, а господин Базе, по завещанию ее папеньки, в опекуны к ней был определен. Это - раз!- Я подняла указательный палец к небу, призывая ко всеобщему вниманию.- Да, он почти вдвое старше девочки: ей восемнадцать, а ему – тридцать пять.

   - С такой большой разницей в возрасте их ничего не может связывать,- заявила неугомонная госпожа Воркович.

   - Действительно,- поспешила согласиться с ней я.- Но это только на первый взгляд, госпожа Воркович. Господин Базе - бывший военный, здоровье у него отличное, выправка и стать такая, что он и молодым может фору дать, а вот ум уже зрелый и мудрый, и как спутник жизни для сироты, в самый раз будет. Он и пожалеет, он и побалует.

    Госпожа Воркович снова фыркнула, явно пренебрегая таким доводом. Я и бровью не повела, продолжая перечислять преимущества:

   - Потом, у девочки обнаружился сильный Дар Воздуха, а господин Базе как раз маг Воздуха. Это - два!- Я снова потрясла пальцем перед лицами своих слушателей.- Вы говорите общность интересов – так вот же она. У них и чувства-то вспыхнули, когда господин Базе учил летать Марту.

    - Общность интересов - это хорошо,- внезапно вставил свое слово покрасневший господин Ульрих, и покосился ненавязчиво на госпожу Воркович. Косил даже чересчур, на мой взгляд. Нужно будет ему сказать тихонечко, чтобы не смел так больше делать: уж больно в этот момент он на гоблина смахивал.

   А-а-а! Я и забыла. Эта парочка была на одной магической волне: у них у обоих Дар Огня присутствовал, и Иоганн решил подчеркнуть этот вопрос. Молодец, молодец! А я и забыла.

   - Но и это не главное,- наклонившись чуть вперед, таинственным шепотом продолжила я.- Я, конечно, не имею права выдавать все свои секреты…

    И сделала вид, что проговорилась случайно, чем окончательно заинтересовала своих собеседников, особенно их женскую половину. Скажите мне, какая женщина откажется выслушать новости из первых рук? Тьфу ты, из первых уст, так сказать.

    Госпожа Воркович не была исключением. Она почти легла грудью на столик, приблизившись ко мне максимально близко, и ну его, этикет этот. Я мысленно хмыкнула, но, тем не менее, продолжила:

   -Вы же знаете, как строга наша мораль? И не было давно в нашем городе такого прецедента, чтобы воспитанница за опекуна замуж выходила.

   Собеседники дружно закивали головами.

   - Вот и наша пара даже не рассматривала варианты брака между собой. Но, как говорится, любовь приходит, когда ее совсем не ждешь. Там такие страсти горели, что …,- я огляделась, приняла самый, что ни на есть таинственный вид,- но об этом я тебе, Мила, завтра расскажу, мужчин мы в наши дамские разговоры посвящать не будем.

    Мила радостно закивала головой, заглатывая мою наживку. Прискочит завтра ко мне в бюро, как миленькая прискочит, только пятки сверкать будут. А там мы еще немного с ней поработаем. Хватит уже ее карточке пылиться у меня в картотеке. Плод созрел - замуж пора!

   - Короче, много чего выстрадала эта пара. И чувства, вроде, уже зародились, а молва и косые взгляды общества… Сами понимаете: против общества не попрешь…

    Я подперла щеку, как это делают простолюдинки, делая таинственную паузу: пусть проникнутся, так сказать, пусть любопытством изойдут.

   Аппетитная грудь Милы уже полностью лежала на столе, глаза расширились в два раза (если такое вообще возможно), руки сжались в замочек, рот приоткрылся, и лицо сделалось таким глупым-глупым. Я кинула взгляд на Ульриха и внутренне хмыкнула: он с таким обожанием смотрел на предмет своих воздыханий, застигнутый им в не совсем удобной ситуации, что я поздравила себя за верный выбор, а Милу - за прекрасного мужа, который будет обожать свою жену в любом виде, даже далеком от совершенства.

   - Я тоже придерживаюсь этикета и норм морали,- сделала строгое лицо,- и, поверьте, что никогда бы не согласилась на что-нибудь бесчестное или противоправное, но вся прелесть заключается именно в том, что никаких противоправных действий я, например, не нахожу. Восемнадцать лет, конечно, не совершеннолетие, но, давайте говорить честно - это обычный возраст для девиц на выданье. Для мужчины тридцать пять лет - это тоже норма для женитьбы. А то, что опекун и воспитанница…

   - Да, да. Это как-то неприлично…,- госпожа Воркович явно ждала нескромных подробностей.- Они же жили в одном доме. Мало ли, что можно подумать…

    От меня нескромных подробностей? Счас! Ага!

    Я напустила на лицо еще большей важности, пришлось также опереться локтями о столик (не до манер, игра стоит свеч- надеюсь, что мой гонорар будет щедпым) и таинственно проговорила:

   -Мне пришлось определенный ритуал сдовершить и магию свою применить, заглянуть в сердце, так сказать. Ну, а там…,- я мечтательно закатила глаза.- Если бы в нашем мире сохранился древний обряд по поиску истинных пар, то это, наверняка, были бы господин Базе и госпожа Ставровски.

    Я сделала длинную паузу. Иоганн, Иоганн, миленький, теперь твоя очередь. Пожалуйста, пожалуйста, задай мне правильный вопрос. И как будто мольба моя долетела до господина Ульриха.

   - А как это - истинность чувств?- нерешительно спросил он, кося одним глазом на госпожу Воркович. Опять! Непременно нужно будет ему сказать, чтобы так больше не делал: гоблин, вот ей-богу, гоблин.

   У-ф-ф! Я сразу оживилась.

   - О, это просто господа. Я даже могу показать вам. Правда, это будет упрощенный вариант, так, коротенько продемонстрирую. Для полноценного ритуала мне в бюро моем нужно быть.

   И быстренько, пока они не передумали, я схватила каждого из них за руку.

   Госпожа Воркович дернулась и попытала вырвать у меня свою руку, но я держала крепко. Попробуйте у меня что-нибудь отнять, если я вам сама этого не позволю, господа.

   - Это просто небольшая игра,- жизнерадостно объявила я.- Давайте развлечемся, хотя бы чисто гипотетически.

   Иоганн с готовностью протянул свою руку. Мила, вроде как, тоже перестала вырываться: новый обряд, сваха обещает что- то интересное - будет что рассказать подругам при встрече. Правда, она снисходительно хмыкнула с таким посылом: «Ну-ну, давайте посмотрим, господа, как мне, умнице-красавице, не подходит это чудо-юдо, в лице господина Ульриха». Я лишь усмехнулась про себя: наивная, наивная Мила, от Мари Гроно еще никто не уходил. Потом еще сто раз благодарить будешь, что я тебе такого покладистого и любящего мужа нашла. Сама-то деваха с характером, с норовом, не каждый мужчина такую потерпит, а этот - и любить будет, и обожать будет, и сквозь пальцы на все твои причуды смотреть будет.

    Конечно, ничего сверхъестественного я им показывать не собиралась. Так, небольшой фокус-покус. Такое я тоже умею. Папенька, дай светлый бог ему упокоения, научил в свое время. Да и не могла я показать им свой Дар, он только мне подвластен, только я вижу, где правда, а где - ложь.

    Поэтому я, соединив их руки, сосредоточилась, и, призвав все небесные силы к себе в помощь, зашептала приглушенно всякую ахинею. Очень старалась, чтобы всей фразы мои оппоненты не слышали, только отдельные слова или обрывки, типа: «светлый бог взываю…», « истинная любовь» (эту фразу в разных вариантах я раз пять, наверное, повторила), « яви знак…» и прочую дребедень в таком же возвышенном стиле.

   Иоганн как завороженный смотрел на белую холеную руку Милы поверх своей. Та же, удивленно открыв рот, внимала мне с очевидным любопытством. Естественно, ничего не происходило.

   Две руки в пожатии лежали передо мною на столе, и, если Иоганну такая ситуация явно нравилась, то Миле она не приносила никаких приятных чувств.

    Наконец, она не выдержала, и приглушенно прошептала:

   - Госпожа Гроно, я, конечно, извиняюсь, а что должно произойти в случае, если бы мы с господином Ульрихом подходили бы друг другу? Очень хочется узнать…. Ой… простите…. Я мешаю, но это же очевидно, что у нас ничего общего не может быть.

    Я прижала их сплетенные руки своею рукой, сделала вид, что еще ТАМ, подняв при этом указательный палец второй руки и, достаточно внятно для того, чтобы они услышали, произнесла:

   - В пределах десяти минут.

    Потом, как бы опомнившись от «Великого колдовства», продолжая прижимать две сплетенных ладони своей рукой к столу, принялась объяснять:

   - Я понимаю, что это всего лишь шутка для нашего всеобщего развлечения, но давайте, господа, подождем десять минут. Эффект будет в любом случае, и обещаю, вам понравиться.

   - Да? И что же это будет?- Нет, что ни говорите, а прогресс во все века толкало женское любопытство, потому что именно Мила задала мне этот вопрос.

   - Я послала запрос светлому богу,- сказала я, - и он обязательно ответит. В случае, если вы не пара, на перекрестье ваших рук загорятся сверкающие снежинки. Вы же не пара, я так понимаю? Вот мы сейчас и убедимся в этом.

    Мила решительно тряхнула головой, Ульрих дернул уголком рта и с немым укором посмотрел на меня.

   « Эх вы, Мари,- говорил его взгляд,- а обещали помочь…».

   Подожди, парень, благодарить потом будешь.

   - Ну, а у госпожи Ставровски и господина Базе расцвели такие алые сердца, что я вам и передать не могу,- я мечтательно закатила глаза.- Жаль, конечно, что вы такого не увидите…

   - А что это обозначает?- опять любопытная Мила.

   - Это символ истинной пары. Когда-нибудь, когда вы найдете для себя подходящего спутника жизни, вы увидите этот символ, если, конечно, будете пользоваться моими услугами, а не всяких там самозванок и сводниц (ух, я чуть снова не села на своего любимого конька, но это потом, потом, сейчас- дело). Но снежинки тоже очень хороши. Знаете, такие белые, такие сверкающие… Вы, господа, будете полностью уверены, что не подходите друг другу, и мы все развлечемся от вида красивого зрелища. Вам понра…..

    Получилось! Я оборвала тираду на полувздохе, потому как над сплетенными руками моих собеседников стали появляться крошечные алые всполохи. Знаете, такие мимолетные сверкающие искорки, которые непроизвольно увеличивались, увеличивались. И вот - это уже полноценные сияющие огоньки, потом огоньки преобразовываются во что- то выпуклое, сначала непонятное, но уже через мгновение - сотни маленьких сердечек вьются над сплетенными кистями моих подопечных.

    Я вижу радостный взгляд восторженного мальчика Иоганна (не мальчика, конечно, но для меня он мальчик, потому как наивен очень), и потрясенный неверящий взгляд владелицы золотых рудников госпожи Воркович (что? съела?).

   Сделав удивленно лицо, госпожа сваха произнесла:

   - О, светлый бог! Господа, да вы – истинная пара!

ГЛАВА 2

Ну, ладно, немного блефовала. Просто обратила внимание высокородной дамы, наследницы огромного состояния на человека, который ее бескорыстно любит. Это маленькая военная хитрость. А так, скажите мне, пожалуйста, разве обратила бы она внимание на скромного молодого человека?

    Время позднее. Хорошо посидели. Я молодых людей одних оставила - пусть немного свыкнуться с «предсказанием» Мари Гроно, а сама в раздумье замерла - куда же мне податься? По всему выходило, что домой уже пора, на покой, но как у истинного профессионала своего дела у меня эмоции играли. Захотелось прогуляться по улицам ночного города, порассуждать, помечтать…

    Эх! В этом месяце уже пять заказов исполнила, и если дела мои так и дальше идти будут, то удастся отложить немаленькую сумму в «Банк Аккары», а если и год урожайный на браки выдастся, то мечта моя станет явью.

    У каждого человека есть мечта, и я не исключение. Вот уже который год я отказываю себе в разного рода удовольствиях ради благой цели. А цель у меня и вправду благородная: выкупить наше родовое поместье, проданное за карточные долги моего папеньки.

    Слаб, слаб родитель мой оказался! После смерти маменьки пустился во все тяжкие. Я его не осуждаю, упаси светлый бог родителей своих осуждать, но судьбу единственной своей дочери подпортил.

    Последний курс в Магической академии я так и не закончила, баронством своим нигде не светила. Была баронесса Мари ла Гроно, стала - просто Мари Гроно, хозяйка небольшого брачного бюро.

   Правда, академические знания помогли. По прорицательству и предсказаниям у меня всегда была твердая пятерка, и, оставшись одна в этом мире без средств к существованию и перспектив на дальнейшее светлое будущее, вопрос о моей дальнейшей деятельности не стоял.

    Да, брачное бюро! А что может быть благороднее, чем судьбы человеческие соединять? С такого рода занятием меня каждая собака в нашем городе знает. И уважает. Не собака, конечно, а жители нашего города. И пусть там эта выскочка Эмиль Краю хорохорится, пусть украшает свой брачный притон, именуемый «Глас небес», финтифлюшками разными (ведь в самом центре открыла, змея подколодная), пусть охранника в костюм бога любви обряжает, все равно, далеко ей до моей конторы, скромно именуемой «Брачное бюро Мари Гроно». Коротко и по сути.

    Я шла по пустынным улицам нашего города, дышала весенним воздухом, к любви располагающим, и предавалась приятным мечтам. Вот выкуплю наше родовое поместье, верну себе титул и самоуважение, тоже сниму помещение в центре города, а еще лучше – выкуплю. А может, и в столицу перееду…

   Столица - это вам не хухры-мухры. Столица - это возможности. Можно будет в свет вернуться и не смотреть потерянно, сгорая от унижений под пренебрежительными взглядами и доносящимися в спину шепотками: « Смотрите, смотрите - вот она! Это же баронесса ла Гроно! Такой скандал! Папенька-то ее и титул, и поместье проиграл. Бедняжка осталась совсем без средств».

    Подождите, господа! Мари ла Гроно никогда не сдается! Вы мне еще все завидовать будете, когда я свое бюро в столице открою!

    Мечты, мечты! На протяжении последних пяти лет только они поддерживали меня в этом мире, только они не давали мне скатиться в бездну отчаяния. И хотя себе я ничего предсказать не могла (как там у меня внутри все устроено, я и сама не знала), но твердо верила, что этот, как его… кабан не выдаст, а бог не съест. Впрочем, может быть и наоборот…

    Я подошла к своему дому. Мои окна на первом этаже из трех комнат, которые я снимала за небольшую плату (здесь тоже приходилось ужиматься во имя «Благой Цели»), встретили меня темнеющей пустотой.

    Ноги приятно гудели от долгой пешей прогулки, в голове такая легкость образовалась, мечты настроили меня на приятный лад. Я направлялась к входу в дом, когда от стены отделилась темная тень и неприятный мужской голос с какими-то даже обидными интонациями произнес:

   - Мари Гроно, я так полагаю? Где это вы так поздно шляетесь?

   Произнес так, как будто имеет на это право. Как ревнивый муж, не заставший свою жену дома. Как, бывало, папенька произносил похожую фразу, когда я, еще девочкой, поздно приходила домой, вволю нагулявшись с местной детворой.

    Чувство возмущения взыграло во мне, оставив страхи в стороне. Я распрямила спину и недовольно процедила:

   - Вы это мне?

   - Вам, вам,- продолжал этот хам.- Уже два часа жду вас под дверью.

   - А зачем ждете? Если вы по поводу женитьбы, то приходите завтра в мое бюро, утром я там к десяти бываю. Дома я подобными вопросами не занимаюсь.

   Незнакомец заступил мне дорогу, плотно отсекая от входной двери. Я вынуждена была остановиться. Подняла голову, пытаясь в темноте его рассмотреть, но мне это не удалось, темновато вообще-то на улице было.

   - У меня к вам важное и срочное дело, мне до утра ждать некогда. Где поговорим?

   Однако! Что-то было в интонациях незнакомца такого, что я поостереглась с ним спорить далее, и в то же время, не домой же мне его звать? Я беспомощно оглянулась:

   - Домой я вас пригласить не могу,- твердо сказала я. Не хватало еще госпоже Ланке увидеть у меня мужчину.- Вы приходите в бюро…

    Но он меня перебил, цветисто выругавшись. Я аж опешила от такого беспардонного обращения, рот открыла и услышала нетерпеливое:

   - Да, пожалуйста, можем проехать в ваше бюро, если вам это так принципиально. Пройдемте, карета ждет за углом.

   - Никуда я с вами так поздно не поеду, вот еще выдумали.

   - Ну, вам не угодишь: в дом приглашать вы меня не желаете, в бюро ваше тоже ехать отказываетесь. Не на улице же нам разговаривать?

   - А вы, собственно, по какому делу?- Не скажу, что я испугалась. Кроме хамства в чистом виде, этот наглец дурных намерений не выражал. Пока не выражал.

   - Не беспокойтесь, я к вам скорее с приятной вестью. У меня к вам предложение, которое вас, несомненно, заинтересует.

   Любопытно! Я перевела дух и, из чувства противоречия, все равно спросила:

   -О чем же вы хотели поговорить?

   Незнакомец хмыкнул:

   - А вы крепкий орешек. Ну, что ж, в таком случае могу вам представиться - граф Рене ле Клермон, Второй советник Его величества Эдварда, достославного короля королевства Нерху.

   - О-о-о,- мое удивление было безмерным.- И что же вам от меня нужно, ваше сиятельство?

   - Это приватный разговор. Вы пригласите меня в дом?

   Граф тоже встал в позу и не желал разговаривать на улице. Прощай, мой спокойный сон. Видимо, поговорить все же придется, но, естественно, не в квартире.

   - Хорошо,- вздохнула я,- где ваша карета? Поехали в бюро.

   Весь путь до моего бюро мы провели в молчании. Я открыла свою контору, зажгла везде магические светильники и устроилась за своим рабочим столом, предложив графу кресло для посетителей.

    Только сейчас при свете мне удалось его рассмотреть: выше среднего роста, широкоплечий, темные волосы, скуластое, на мой взгляд, грубоватое лицо, цвет глаз пока не определила - серые, голубые, серовато-зеленые. Граф был истинным представителем королевства Земли.

   Он протянул свои длинные ноги, устроил локти на подлокотниках моего кресла для гостей, сцепил руки в замок и немигающе уставился на меня. А потом у нас произошел странный разговор:

   - Оракул…- провозгласил граф.

   - Кто? Вы?- Я вздрогнула.

   - Нет, вы.

   - Я-я-я? Вы о чем?

    - Я говорю, что вы Оракул.

   - Я-я-я?- моему удивлению не было предела.

   - Ну, конечно же, вы, иначе меня здесь не было бы.

   - Почему?- Я бараном уставилась в его лицо.

   - Потому,- как барану ответил мне он.

    После этого содержательного диалога, я психанула.

   - Послушайте, как вас там… граф. Извольте выражаться яснее. Говорите, что хотели, и мне спать пора.

   Он снисходительно хмыкнул.

   - Не спешите, баронесса. В нашем разговоре больше заинтересованы вы, чем я.

   - Да что вы? Я вас совсем не понимаю. Мы уже тут столько времени сидим, а я пока что не услышала ничего ценного для себя.

   - У меня к вам будет предложение…

    Он опять замолчал, выразительно на меня поглядывая. Ну, что ты будешь делать? Мой энергичный темперамент не любил мямлей, тугодумов и вот таких тянущих за хвост личностей, поэтому я додумала сама. Так как бюро у меня брачное, то и… Я сказала:

   - Извините, конечно, но мой ответ - нет. Мы с вами совсем не знаем друг друга, и вот так выходить за вас замуж с бухты-барахты, я не собираюсь.

    Мой собеседник вздрогнул и закашлялся, отрицательно махая головой, руками, и даже, по-моему, ногами стал стучать. Я подняла глаза к потолку, пережидая приступ лихоманки. Потолок бы побелить надо, или хотя бы смести паутину по углам. Запустила ты контору свою, Мари. Вся в делах, вся в делах.

    Наконец, граф откашлялся и сказал:

   - Да-а-а! Трудно мне с вами будет. По-моему, вы недалекая особа. Я был о вас другого мнения.

   Я только философски пожала плечами: спорить сейчас - это отнимать время от моего драгоценного сна. Ну, давай, рожай уже. Вняв моим мысленным пожеланиям, граф, наконец-то, заговорил внятно и понятно:

   - По нашим сведениям, вы, Мари - Оракул. Их в нашем мире остались единицы, и вы - одна из них.

    Я опять пожала плечами, уже молча. Оракулов не существует. Это знал любой ученик магической академии, но если графу так хочется считать - пускай считает. Не мне его разубеждать. Уже поздно, спать хочется и лишние споры мне ни к чему.

   - У нас в королевстве сейчас сложная политическая ситуация,- продолжил тем временем граф,- был убит один из наследников на престол.

    Я закатила глаза. Да-да, я что-то слышала об этом. Это не новость, все уже об этом знают. И что?

   - Остался один наследник - младший сын нашего короля - принц Франц.

    О боже, как медленно он говорит: вот что значит разные темпераменты у жителей разных королевств. Все эти земляне - такие заторможенные! Не то, что мы - воздушники.

   - Наш король озаботился продолжением рода, Франца нужно женить. Да вот беда: принц выбирает решительно не тех особ, которые нужны нашему королевству.

   - Вы хотите, чтобы я поработала свахой?- Я просто не могла не вставить свои пять медяшек.

   - Именно.

    Вот это удача! Моя мечта становится все ближе и ближе. Сколько же запросить за сватовство принца крови? Ладно, послушаем дальше. Профессиональные вопросы я могла обсуждать столько, сколько было нужно, и даже несбывшегося сна мне уже не было жалко.

   - Нам нужно не просто ваше умение, Мари, нам нужно еще и прорицание. Скажу честно, к вам, как к Оракулу, будут и другие вопросы.

    Тут уж я не смогла смолчать:

   - С чего вы решили, будто я Оракул? Их уже давно не существует. Спросите у любого мага, у любого ученика от магии, вам это все подтвердят. И если в деле женитьбы принца я не против поработать, то, что касается Оракула…

    Он меня перебил:

   - Вы Оракул. И точка. Просто поверьте мне.

    Ну, Оракул, так Оракул. Зачем разубеждать, если мужик не желает разубеждаться, поэтому я спросила:

   - Во сколько вы оцениваете мои услуги?

   - Мы много чего разузнали о вас, Мари. Думаю, что выкуп вашего родового поместья - это адекватна цена за ваши услуги.

   Я даже не предполагала такого! У меня еще останется кругленькая сумма, хранящаяся в банке. Эх, развернусь!

   - Выехать нужно срочно,- все-таки испортил концовку разговора граф.

   - Но у меня еще столько дел.

    Я вспомнила господина Ульриха и госпожу Воркович, да и по мелочам еще есть, что сделать.

   - Это не обсуждается, срочность превыше всего. Уже объявлен отбор невест. Завтра к вечеру мы должны быть в столице.

   - Как завтра? Мы же не успеем. До вашего королевства ни один день пути.

   - Это не ваша забота. Мы полетим на ларгах. Его величество, в виду срочности дела, прислал за вами ларгов из своей королевской конюшни.

    А вот это, действительно, чудо! Ларги - это крылатые кони. Иметь их могут только особы королевской крови. Ну, знаете, попала шлея монарху под мантию, и полетел куда хочется – быстро, удобно, комфортно.

   И мне, обычному человеку, представится такая возможность? Да Эмиль Краю сдохнет от зависти! И забыв обо всем на свете, я, практически, прокричала:

    - Я согласна. Я согласна.

ГЛАВА 3

О, чудесные божественные ларги, достойные королей! Я никогда не забуду этого путешествия. Одно плохо: этот граф смурной так и не дал мне покружить над центром нашего города, так и не дал показать себя во всей красе перед этой выскочкой Эмиль Краю.

   А у меня уже и план был. Я даже шляпку с длинным шарфом нашла в своем весьма скромном шкафу. Вообще-то, я девушка бережливая, ну, вы же помните, я говорила, что все свои наличные в банк складываю, золотой к золотому, на всем жесточайше экономлю. А шляпка - это подарок господина Руле, владельца шляпного магазина за то, что помогла ему в матримониальном вопросе.

   Дрянь, в общем-то, шляпка. Куда в такой по городу ходить, когда на тулье приделан длиннющий шелковый шарф, который по земле мотается? А вот тут был бы к случаю.

    Я даже картину себе представила: лечу я на ларге, ветер в лицо, шарф за мной на два метра развевается. Все люди головы поднимают и спрашивают друг у друга: «Позвольте, это не госпожа Мари Гроно на ларге летит?». И Эмиль Краю выбегает из своего, прости светлый бог, свадебного притона и голову поднимает, и меня в вышине видит, и лицо ее краснотой наливается, наливается… Эх, такой мечте не суждено было осуществиться!

    А все граф ле Клермон! Ларги, видите ли, у него в конюшне за городом. Возвращаться в город, видите ли, не имеет смысла и та-та-та-та… Все в таком же духе. И мне, помня об огромной сумме моего гонорара, приходилось помалкивать и слушаться данного субъекта. А в будущем, вряд ли еще один такой случай счастливый представится… Ммм… Не повезло…

   Зато в воздухе я оторвалась. И в прямом, и в переносном смысле. Воздух же - это моя стихия. Такого ощущения счастья я не испытывала давно.

    Сначала опасалась немного: незнакомый вид транспорта все же, но потом быстро уразумела, что к чему, и началось мое веселье.

   Я легче по весу своего спутника, и ларг подо мной слушался каждого моего движения, и летел вперед по небу как птица. Нет, лучше, чем птица. В середине пути, я раскинула руки в стороны, тряхнула головой, сбросив ненавистную шляпку и, счастливо рассмеявшись, так и летела по воздуху как бешеная. А граф отстал. М-дя….

    Нет, потом я опомнилась, дороги-то не знаю, пришлось возвращаться назад к ле Клермону и тащиться за ним серой утицей, а могла бы стрижом нестись. О-хо-хонюшки…

    Правда и устала я быстро: попа заболела, спина затекла, руки, державшие повод, замерзли. Я покосилась на рядом размеренно летящего графа - четкий профиль, строгий взгляд, скучающий вид, как на прогулке возле дома. Железный человек, да и только.

    Потом я повздыхала малость, немного губы покусала, поерзала на седле, разминая уставшую попу, а граф только усмехался презрительно. Какой…. бяка.

    Наконец, он сделал знак спускаться, и мы спустились на широкий двор придорожного трактира. Ух, как есть-то хочется!

    Кинув монету подбежавшему конюху, граф открыл передо мною дверь, пропуская внутрь помещения.

   Светленько, чистенько, пахнет вкусненько. Народ потихоньку гужуется, трапезу, значит, принимает. За дальним столиком компания из пяти-шести человек, пьет, веселиться, кружками стучит. Остальные столы тоже заняты, где по двое, где по трое сидят.

    Я в нерешительности взглянула на своего спутника.

   - Сейчас, подождите,- сказал он мне негромко и отправился к трактирной стойке с хозяином переговорить.

    Что он ему сказал мне не ведомо, но хозяин сам подошел к одному из столов, переговорил с посетителями, и они быстренько ретировались из трактира, а мы сели, подождали, пока наш стол уберут и сделали заказ.

    Граф поесть был совсем не дурак: тут тебе и похлебка грибная, и ребрышки бараньи, и котлетки куриные, и окорочок свиной, тонкими ломтиками нарезанный, а также соленья-квашенья разные, а также большой кувшин домашнего молодого вина. Однако! Все это съевши, как он на ларга-то вползать будет? Мне сразу животинку жалко стало.

    Я положила на свою тарелку пару бараньих ребрышек, зачерпнула жменю капустки хрусткой да яблочко моченое. Чем не еда?

    От вина отказалась, попросила принести воды колодезной, похолоднее. С холодного воздуха попав в душное помещение, меня в жар бросило. Прыткая служанка побежала на двор, быстро вернулась, поставив передо мной кувшин с колодезной водой. А мы, тем временем, с господином графом разговаривали, вернее, говорил он, а я слушала:

   - Сегодня вечером прибудем во дворец,- говорил он,- вам выделят покои на одном этаже с невестами Его высочества. Я еще сам не разобрался, кто есть кто, поэтому спешить не будем. У нас есть месяц. Я говорю у нас, потому что не хочу, чтобы вы забывали, кто вас нанял.

   - Угу,- я кивнула,- а, кстати, кто меня нанял? Вы?

    Небольшая заминка. Совсем небольшая, но я-то заметила, а потом:

   - Его величество король Эдвард, естественно.

    Да-да, понятно. Уже начинаю чувствовать, что легко не будет.

   - Вашу родословную раскопал Первый Советник нашего короля - герцог Лион лэ Мобазон. Вы мать вашу помните?

   - Кто ж мать свою не помнит?- вопросом на вопрос ответила я.

    Он хмыкнул:

   - Вы в курсе, что она по положению выше вашего отца?

   - Да-а-а?- я немного опешила.

   - Да-а-а, - передразнил он меня.- Ваша мать - графиня ла Реверсе.

   - А-а-а,- продолжила я тянуть.

    Вообще, судя еще по нашему первому свиданию, я поняла, что граф невысокого мнения о моих умственных способностях. Ему же хуже! Я не собиралась его разубеждать, оставляя для себя это преимущество.

   - Вы что же, не в курсе этого?- он подозрительно уставился на меня.

   -Э-э-э? Чего?- мне все веселее и веселее.

   - Того, что ваша мать графиня ла Реверсе происходит из древнего рода Основателей, что по женской линии вашего рода передается Дар Оракула?- терпеливо, как маленькой, разжевывал мне граф.

   - А-а-а, это,- я фыркнула.- Это сказки. Маменька давно умерла, мне тогда всего лет семь было. Ну, и зачем ей, как вы думаете, внушать ребенку в нежном возрасте, что ее род знатнее отцовского? А, насчет Оракула, я тоже сомневаюсь. Папенька бы мне сказал.

   Граф обреченно вздохнул, закатил глаза и нервно стал трясти ногой.

   - Мари, можете мне поверить, вы - Оракул, ошибки просто не может быть. Какой у вас сопутствующий Дар?

   - Дар Воздуха,- я пожала плечами,- а какой еще может быть?

   - А не происходило ли с вами еще чего-нибудь необычного?

   Я честно уставилась в направленный на меня пытливый взор, не зная, что ему ответить. Говорить, про разноцветное сияние, про правду и ложь?

   Если не скажу, то получается, меня напрасно наняли. Зачем нужна сваха, которая правду ото лжи отличить не может? И плакали тогда мои денежки, а мы, между прочим, уже большую часть пути пролетели. Мне что же, возвращаться за свой счет?

    Или нервы помотать, прикинувшись ничего не понимающей? Ведь, по сути, это он сам решил, что я Оракул. Он меня в этом убеждал, а я не желала убеждаться и до сих пор не желаю. Я ему прямо сказала, что я сваха, за тем и еду – сватать да женить, а остальное- это личное дело графа ле Клермон. Ну, и кто из нас дурак? Я усмехнулась про себя. Ладно уж, сжалюсь над мужиком, раскрою свои секреты.

   - Я могу отличать правду от неправды,- скромно сказала я.

   - А как?- он жадно подался вперед, напрочь забыв о еде.

   Я только вздохнула. Говорить с набитым ртом мне мое воспитание мешало, поэтому мы к еде еще не притронулись, а вот так и сидели, беседы вели. А стол, между прочим, благоухал запахами аппетитными, да видами захватывающими. Я сейчас в голодный обморок упаду.

   - У меня это давно началось, еще лет с тринадцати,- ответила я графу.- Я просто вижу. Ложь зеленым полыхает, а правда - бело-синим.

   Он недоверчиво на меня уставился:

   - Вы это действительно видите? На уровне цвета?

   - На уровне цвета, на уровне света.

   - А сны вещие вам никогда не снились?

    Я стала вспоминать, морща брови. А чего вспоминать-то? Еще как снились. Только уже это не ваше дело, господин граф! Сны мне в основном личные снились. Не рассказывать же о них постороннему человеку? Я помотала головой:

   - Нет, не снились.

   Граф огорчился.

   - Странно, но, думаю, что мы поможем вам.

   - Кто это мы?- подозрительно спросила я. Что там у них за компания, интересно?

   - Мы - это я и…,- он замялся,- и круг заинтересованных людей. У меня к вам просьба, Мари: если вас кто-нибудь будет спрашивать про вещие сны, вы говорите, что видите, просто на заказ пока у вас не получается, нужно определенное время.

   - Ага, определенное,- я махнула головой.- И королю мне тоже это нужно будет сказать?

    Мужик снова дернулся. Чего он дерганный-то такой? Он скрипнул зубами, стараясь улыбнуться. Вышло не очень.

   - Королю можно не лгать,- скрипя зубами, заявил граф.

   - Ага,- я опять кивнула головой,- можно не лгать.

   - О, светлый бог, как с вами тяжело.

    И не говори, мужик. Как мне с тобой тяжело-то. Я, конечно, пока еще ничего не понимала, но зеленые болотные всполохи летали над головой этого графа с начала нашего разговора. А я ведь ему говорила, что вижу.

    Он оценивающе посмотрел на меня, хотел еще что-то сказать, хотел ведь, но потом, видно передумав, уткнулся носом в тарелку, буркнув:

   - Приятного аппетита.

   Ну, приятного, так, приятного.

   Я наклонилась над своей тарелкой, граф - над своей. В горле у меня давно уже пересохло, поэтому я вежливо-вежливо попросила:   

   - Граф, будьте добры, налейте мне, пожалуйста, воды,- и я подставила свою кружку.

   Небольшая пауза. Граф взял в руки кувшин, принесенный служанкой. Даже уже наливать начал, потом, вдруг, резко перестал, разлив половину жидкости на скатерть и на меня подозрительно уставился. Наливать тоже не умеет - решила я, и руку свою протянула, чтобы кружку забрать. А ле Клермон меня как треснет по руке. Ненормальный, вот те светлый бог, ненормальный. Я сразу затосковала и за руку схватилась:

   - Что вы себе позволяете, граф? Больно же!

    А граф уже оглядываться стал, заметил трактирщика, сделал ему знак подойти. Трактирщик все дела свои побросал и к нам подбежал на полусогнутых.

   - Где та служанка, что за водой ходила?- прошипел граф.

   - Лия-то? Сейчас, позову,- трактирщик хотел уйти, справедливо решив исполнить просьбу вельможи, а то, что граф вельможа, видно было за версту. Но граф не дал исполнительному трактирщику отойти, он схватил его за руку и зашипел:

   - Вода отравлена,- я вздрогнула на этой фразе, трактирщик выпучил глаза и открыл рот,- где эта мерзавка? Я самолично ее придушу.

   -Ва…ва… ва…э-э-э,- содержательно проблеял трактирщик. Не знаю, как кто, а я поняла, что он понятия не имеет, почему в кувшине оказался яд – у него над головой голубеньким подсвечивало.

    Я схватила графа за руку, которой он трактирщика сжимал, и быстро-быстро заговорила:

   - Пустите его, он правда, ничего не знает. И почему вы решили, что здесь яд?

    Граф отмахнулся от меня как от назойливой мухи и продолжил допрашивать трактирщика:

   - У вас есть в трактире кто-нибудь, кто здесь ночь переночевал?

   Рука от железной хватки ле Клермона у трактирщика потихоньку синела, сам он багровел физиономией, явно ничего не понимая:

   -Э-э-э, вон те господа,- кивок в сторону компании стучащей кружками,- вчера прибыли-ии. Ой, больно же, пустите господин.

    Граф с отвращением откинул руку, и несчастный принялся ее баюкать как младенца, но от стола не отошел, так, только на шажок в сторону сместился. Спутник-то мой припадочный оказался, мало ли что? Я решила помочь мужику:

   - Граф, он ничего не знает про яд. С чего вы решили, что здесь яд?

   - Амулет,- выдал одно слово граф, и от такого развернутого ответа мне сразу все стало ясно.

    Были, были такие амулеты для распознавания ядов. Дорогое удовольствие, в обычной жизни редко применяемое, но кто их там знает, что у Советников принято. Судя по мерзкому характеру моего спутника, я думаю, что найдется немало желающих его отравить, а также задушить, а также утопить и далее по списку.

    Но было в этом что-то странное, что-то, что резануло меня по сердцу, заставив его биться сильнее. Граф пил вино, и справедливее было бы отравить его кувшин. Воды же попросила принести я. А при чем тут я, господа?

   -Зови девчонку,- холодно и сосредоточенно проговорил граф. Потом оглянулся на компанию, пару человек смотрели в нашу сторону,- нет, лучше веди меня к ней, я сам ее допрошу.

    Он встал, ободряюще кивнул мне, небрежно бросив:

   -Мари, посидите спокойно несколько минут, я допрошу девчонку и вернусь. Без меня ничего не пейте и не ешьте.

   И он ушел за трактирщиком. Приплыли! А есть-то хочется. Я тоскливо оглядела зал, с ненавистью уставилась в тарелку, где бараньи ребрышки издавали умопомрачительный запах, капустка манила прозрачным рассолом, а яблочко… впрочем, яблочко как яблочко.

   В голове мысль о том, что именно меня хотели отравить, не укладывалась. Вот просто не помещалась она в мою многострадальную голову.

   Я никому ничего плохого не делала. Ну, если только Эмиль Краю, когда клиентов у нее отбивала. Но, глупо было бы думать, что эта мерзавка Эмиль за нами увязалась и отравила мою воду - мы же на ларгах летели, и ей сюда просто так не добраться.

    Была, правда, мысль, что та девушка, что за водой бегала, родственница этой своднице и знает о нашей нескончаемой войне, поэтому увидев меня здесь в трактире, решила помочь мерзавке Эмиль отправить меня к светлому богу.

   Это я так из вредности продолжала думать, на самом деле правильная мысль лежала на поверхности- меня хотят убить из-за обязанностей, возложенных на меня Вторым советником. Кто-то очень не хочет, чтобы я добралась до королевского дворца и присутствовала на отборе.

    И идея подсобирать денежек стала для меня менее привлекательной. Зачем мне мертвой денежки нужны будут? Так домой захотелось, в свое бюро, к привычной жизни. У меня еще господин Ульрих и госпожа Воркович не поженились.

    Я грустно оглядела зал, поймала взгляд одного из мужчин, только что присоединившегося к шумной компании. Он подмигнул мне. Я, недолго думая, ему. Он опешил. Подмигнул мне вторым глазом, я не отставала, повторила свое подмигивание. Правда глаз задействовала тот же, я вторым не умею. Мужчина поднялся и подошел к нашему столу. Симпатичный мужчина, в моем вкусе: высокий, черты лица правильные, губы чувственные, а глаза - наглые-наглые.

   - Красивая девушка скучает?- произнес он и снова мне подмигнул.

    Нет, это уже перебор. Ну, один раз, ну, два, но зачем повторяться-то? Если, конечно, у него это не нервный тик. Мне он уже разонравился.

   - Мне скучать некогда,- ответила сурово,- не видите, я ем?

   - Вижу,- ухмыльнулся он,- вы на эти ребрышки так смотрите, что глазами их давно уже съели. Разрешите, я угощу вас вином?

    И он протянул мне свой бокал.

   - Ядов не пью,- так же сурово произнесла я.

    Мужик озадачился. Но, кстати, опровергать (от растерянности, или по какой другой причине) ничего не стал.

   - Разрешите мне дать совет такой красивой девушке,- вполне вежливо сказал он.

    Отчего же не разрешить? Я страсть как люблю сама советы давать, слушать, правда, люблю их меньше. Но… не отказывать же хорошему человеку?

   - Валяйте,- разрешила я.

   - Я предлагаю вам, красотка, присоединиться к нашей компании, бросив того хмурого дядю, что сидел за этим столом.

   То, что красоткой назвал - это неплохо, а вот то, что совет дал так себе, дрянь у него совет - вот это уже существенней. Графа я хотя бы с вечера знаю, а эти морды откуда появились? Сами отравить хотели, а сами же еще и с собой зовут. Оригинальненькие убийцы. Только я на роль овцы на заклание не подхожу.

   Я изобразила беспомощную улыбку и сказала:

   - Не могу. Поздно.

   Мужик озадачился:

   - Что поздно?

   - Бегать туда-сюда поздно, я привыкла уже к тому мужику, - я кивнула в сторону ушедшего графа, и без перехода спросила то, что было интересно мне.- Это вы меня хотели отравить, зачем?

   Он возмущенно засопел и у него вырвалось:

   - Отравить? Вас хотели отравить? И как это Джек допустил? Я ему все ноги повыдергаю.

   - Какой Джек?- перехватывать инициативу я тоже люблю, так же, как советы давать. - Не надо меня травить, я могу пригодиться.

    Мужик опять задумался, видимо, переставая что-либо понимать из нашего разговора:

   - Кому?

   - Что кому?

   - Пригодиться кому?

   - Ну, зачем-то вы же меня травили? Так вот, не надо меня травить, лучше давайте договариваться.

   - О чем?- опешил он.

   - А о чем надо? Зачем вы меня травили?

   -Это не мы, я же сказал,- с обидой проговорил он.

    Не-а-а-а, тяжело с этими мужчинами… Как-то не находим мы общего языка в последнее время. Нет, по работе у меня все прекрасно. Может быть потому, что я им особо разговаривать не даю, просто даю задания, а они исполняют. А если возмущаться задумают, то у меня один разговор: «Или делаете так, как говорю вам я, или до свидания». Вы знаете, все соглашаются. Не было еще случая, чтобы кто-то отказался. И не напрасно, результат у меня всегда замечательный выходит. Выходил…

    А вот с этими что делать? И я, уже было, собиралась разразиться показательной речью, но в это время увидела возвращающегося графа. И мой новый знакомый его увидел.

    А дальше произошло что-то странное: этот урод, в смысле новый знакомый, схватил меня в охапку, правда, утащить не спешил, а я просто опешила, я даже не сопротивлялась, потому что опешила. Вот так меня еще никто не хватал. Это неприлично, в конце концов. Да что он себе позволяет?

    Граф был на высоте, потому что именно он в данной ситуации сделал самые правильные действия: он вытащил шпагу, висящую у него на поясе, и сказал моему захватчику:

   - Отпустите девушку! Она под моей защитой. Отпустите, хуже будет.

   - Куда уж хуже?- Проворчал мой захватчик, медленно отступая вместе со мной от графа.- У меня на эту девушку свои планы.

   Желания с ним идти у меня не было, просто он большой и сильный, и тащил он меня очень даже легко. Но я-то этого не хотела, и он мне как-то неубедительно обозначил свою позицию. Граф объяснился четко и ясно – я помогаю в женитьбе принца Франца, а за это получаю в свое пользование мое родовое поместье. А этот наглец мне ничего столь полезного не предлагал, и еще хватал так непристойно…

    Поэтому я исхитрилась, изогнулась и сделала свой ход: одновременно со всей силы впечатала каблуком в стопу столь близко стоящего мужчины и, изогнувшись зюзей, изо всех сил вгрызлась зубами в его руку. Мужик от неожиданности руки расцепил и сделал шаг назад, при этом истошно завопив.

    Я кошкой прыгнула в сторону графа и быстренько забежала за его спину. Друзья-товарищи моего раненого захватчика все вскочили со своих мест и тоже вытащили шпаги. Не пойму, чего они раньше не опомнились, когда граф уходил? Одна против всех их шпаг я бы не выстояла. Нет, Мари, тут какая-то сложная игра, и пока ты о ней ничего не знаешь.

    Столь долго рассуждать было губительно, поэтому я сосредоточилась на конфликте: граф ле Клермон со своей шпагой и со мной за его спиной против пятерых вооруженных шпагами мужчин. Моего знакомого незнакомца я уже не считаю, он согнулся ежиком в углу на скамейке и только постанывал. Слабак! Минус один.

    К счастью или на беду, сама еще не поняла, но свободные проходы между столами были довольно-таки узки. Простора для размаха и маневра было маловато, но плюс был в том, что сражаться один на один могли только двое, отсекая путь для остальных.

    Я оглянулась: трактирщик пятился за стойку, что-то причитая. «Нам нужен союзник»,- решила я, поэтому отбежав за дядькой, я схватила его за руку и жарко зашептала:

   - Помогите нам, умоляю. Вы же слышали, что это советник короля. Вы будете вознаграждены, щедро вознаграждены.

    За что уважаю торговый люд? Все они очень быстро считают, соображают и никогда не пройдут мимо своей выгоды. Никогда!

    Дядька все понял быстро. Он подбежал к трактирной стойке, схватил огромный тесак для разделки поросенка в яблоках, увидев мой умоляющий взгляд, сунул мне, было, в руки нож для резки хлеба – узкий и длинный, но я отрицательно покачала головой. Я не смогу убить человека. Он зацокал языком, отбросил нож, нашарил рукой тяжелую чугунную сковородку и протянул ее мне. Я взяла. Трактирщик побежал из зала.

   -Эй, вы куда?- зашипела я.

   - Обойдем,- коротко, одним словом он выразил суть процесса.

    Я ринулась за ним. Мы пробежали по нескольким коридорам и лестницам, прибежали к какой-то другой двери. Трактирщик открыл щелочку, я вставила свою голову туда же, увидела спины наших обидчиков. Все они были заняты процессом фехтования и на нас никто внимания не обратил.

    Мой помощник и идейный вдохновитель тихонечко выбрался из-за двери и пошел направо за спину одного из мужчин. Мне ничего не оставалось, как идти налево. Я подошла на цыпочках очень близко, размахнулась. Б-а-ам-с! Мужик упал. Минус два.

   Оглянулась: трактирщик взял на себя двоих. Они уже валялись на полу с разной степенью тесачьих ран и громко стонали. Минус четыре.

   Оставались двое: тот, что фехтовал с графом и еще один, ждущий своей очереди. И вот этот-то и был главной проблемой. Большой проблемой. Он уже все понял по нашей партизанской вылазке, и сдаваться, как минимум, не собирался. А как максимум он почему-то в своих военных действиях нацелился на меня.

    Ай! Зачем? Трактирщик же больше и опасней, вон как тесаком орудует, но этот маньяк, вытащив свою шпагу, почему-то шел именно на меня.

    Я вам не сказала, что как только началась эта заварушка, все лишние едоки моментально испарились (мне даже думается, что и за еду они не заплатили, но это проблемы трактирщика, а не мои, правда ведь)?

   Этот факт дал мне простор для маневра: я задействовала немного магии Воздуха, взлетела на ближайший стол и стала бегать по столам от этого маньяка со шпагой. Он внизу по проходам, а я – поверху. Кстати, сковородку я так и сжимала в онемевшей руке. Но против шпаги моя сковородка? Не смешно. Поэтому, я сделала ход конем.

   Так как граф со своим соперником жарко бряцали шпагами, не обращая на наши побегушки никакого внимания, я быстренько допрыгала за спину соперника графа и решительно огрела его сковородкой по голове, тот упал. Минус пять.

    Оставшийся чудак немного опешил и даже шпагу опустил. Не ожидал, видимо, что я его угрозу проигнорирую и обращу свое внимание на другого громилу. Граф вовремя к нему подбежал, и страдальцу ничего не оставалось делать, как принять бой. Вот так-то! Это тебе не за беззащитными девушками бегать! Впрочем, граф управился быстро, почти сразу же уколов соперника в плечо.

    Я уже и есть расхотела.

   - Поедемте, граф во дворец,- предложила я альтернативный вариант,- там и поедим. Что-то мне здесь не нравится.

   -Поедемте, баронесса,- учтиво ответил мне граф ле Клермон, убирая шпагу в ножны.- Вы правы, здесь не комильфо.

ГЛАВА 4

Вот была у меня мысль взять с собой сковородку из трактира. Была… А потому что дворец, каким я себе его рисовала в моих фантазиях, совсем этим фантазиям не соответствовал.

   Нет, сначала, вроде, все было хорошо, даже замечательно. Мы прилетели, поставили ларгов в королевские конюшни, и граф потащил меня какими-то тайными переходами на встречу с Его величеством королем Эдвардом.

    О королевстве Земли ходило множество разнообразных слухов и сплетен. Начнем с того, что находилось оно за труднодоступной горной грядой, граничило с нашим королевством Воздуха с одной стороны и Океаном Отчаяния – с другой.

    Оно имело самую большую площадь среди всех королевств, славилось богатейшими месторождениями всего, что только водилось в нашем мире, но, как бы это правильнее сказать, считалось варварским и не заслуживающим уважения.

    Сведения о нем поступали самые противоречивые и феерические: говорили, что люди здесь необразованные и дикие, и, не смотря на несметные богатства данного королевства, живут в нищете и убогости, любят горячительные напитки, которые пьют с самого утра и до позднего вечера, что и влияет на их умственные способности.

   Говорили, что в любом месте, где копнешь лопатой, можно найти золотой самородок или драгоценный камень, которые людишки эти за драгоценности и не считают, а кидают своим детям вместо игрушек или цепляют себе на лохмотья, потому как слово «мода» здесь неведомо.

   Рассказывали также и о небывалых развлечениях этих варваров, где езда по улицам на свиньях - это так, детские забавы. А … ммм… короче, другие слухи были настолько нелепы и задевали мою женскую скромность, что я даже не буду их озвучивать.

    И могу вам сказать, что до этого самого момента, до моего прибытия в королевство Нерху, мне было абсолютно наплевать на все эти небылицы, напрямую-то меня это не касалось, но сейчас, находясь здесь, я невольно вспоминала все рассказы и сплетни - одна красочнее другой, и мне как-то становилось не по себе. Впервые в голову закралась подленькая мыслишка: «А может быть, не нужно было сюда ехать?».

    С другой стороны - где наша не пропадала? Если они такие богатые, тем лучше, значит, я могу не сомневаться, что, по оказании моих услуг, они мне точно заплатят. Дикие и недалекие - тоже хорошо. Я считала себя достаточно умной и хитрой особой, чтобы обвести любого человека вокруг пальца, а наивность местных аборигенов только увеличивала мои шансы на успех. Кроме того, если мне выпал такой счастливый случай побывать здесь, я твердо вознамерилась приобрести лопату и, помимо обещанного вознаграждения, накопать себе чего-нибудь ценного.

   Мы шли с графом запутанными переходами, и я все сильнее и сильнее ощущала чувство голода. Невольно вспоминались аппетитные бараньи ребрышки, и тогда мой рот наполнялся слюной. В животе уже подозрительно бурчало, и я даже пару раз стукнула себя по нему, пока граф не видел, чтобы он, не дай светлый бог, не услышал какофонию моего несчастного желудка.

   Сейчас придем к королю, и меня обязательно накормят, а если Его величество уже ужинали (время-то позднее), то столь почетной гостье обязательно накроют королевский стол сразу после аудиенции. Так думалось мне, когда я почти бежала за графом ле Клермон.

    Мы попетляли, попетляли и, наконец, подошли к заветной двери. Граф, небрежно стукнув, сразу же открыл ее, сделав мне знак рукой: «проходи, мол, чего уж». «Нет, нет, нет»,- я замотала головой и сделала страшные глаза, что в моем случае должно было означать: «только после вас». Граф пожал плечами, этот жест намекал: «как знаешь», и первым зашел в заветную дверь, я поплелась следом за его широкой спиной.

    Мы прошли первую комнату, также небрежно ле Клермон открыл вторую дверь, и, не отвлекаясь более на пантомимы, прошел дальше. Я за ним. Перед третьей дверью он остановился и постучал основательнее. Послышалось цветистое ругательство, которое заставило меня удивленно приоткрыть рот, но которое здесь, скорее всего, должно было обозначать: «добро пожаловать, уважаемы гости», потому как граф приятно улыбнулся (вот уж не ожидала, что он улыбаться умеет) и вошел в третью комнату. Я как верный оруженосец плелась следом.

    Это был кабинет. Да, точно кабинет. Стеллажи со свитками и книгами по стенам, широкий стол у большого окна, расставленные тут и там кресла – явно свидетельствовали об этом. Я только не поняла, что тут делала огромная тахта с кучей шелковых подушек почти в центре комнаты.

    На этой самой тахте возлежал человек. Увидев нас, он вскочил, издал радостный возглас и кинулся к графу обниматься. Граф страдальчески поднял глаза к потолку, мужественно претерпевая похлопывания по разным частям своего тела.

   -Ну, наконец-то, Рене, наконец-то. У нас тут такой бедлам. Тебя нет, Лион отбыл по важным государственным делам. Я совершенно один. Давай выпьем, дружище.

   - Ваше величество,- граф слегка улыбнулся и отступил в сторону, являя, собственно, меня, - разрешите вам представить баронессу ла Гроно, которая любезно согласилась на наши условия.

    Король отпустил уже основательно выбитого графа, и обратил свой взор на вашу покорную слугу.

    Он, по-птичьи склонив голову на бок, разглядывал меня. Он меня, а я – его. Хорошо так посмотрели. Король Эдвард оказался крепким еще мужчиной лет сорока-сорока пяти. Он был изрядно пьян, слегка небрит и чертовски весел. В его карих глазах прыгали бесенята, скульптурный рот кривила неотразимая улыбка, а когда он заговорил со мной, то голос его завораживал мягкой бархатистостью. «Вот это да! Живой король»,- в моей голове вертелась только эта фраза.

   - Рад, чрезвычайно рад, малышка!- проговорил он своим чарующим голосом.- Ты и, правда, Оракул?

    Я немного растерялась: никогда ранее я не разговаривала с венценосными особами и не знала, что им можно говорить, а чего нет. У нас в королевстве Воздуха монарх - это высшая инстанция, это брат светлого бога, а кто же бога обманывает? Поэтому я ответила максимально честно:

   - Граф говорит, что - да.

   Король заразительно рассмеялся:

   - Рене давит на тебя? Он такой в большинстве случаев, хотя может же быть отличным мужиком, когда не включает государственного мужа.

    Я покосилась на графа. Он стоял с отрешенным видом, как будто разговор был не о нем.

   -Не то, чтобы давит,- протянула я.

    Король снова заразительно рассмеялся, я неуверенно поддержала улыбкой.

   - Он рассказал тебе о наших затруднениях?- это снова король.

   - Э-э-э, - я, правда, не знала, что ответить. Уперлась взглядом в графа - граф рассматривал свои ногти.

   - Рене, о чем ты рассказал и не рассказал малышке?- обратился к нему Его величество.

   Да, да! Мне тоже это было интересно. Граф неопределенно пожал плечами и ответил:

   - Ваше величество, основную миссию я ей рассказал, а что касается наших вопросов…,- он выразительно поднял брови,- то, может быть, помощь баронессы и не понадобится.

    Король, впервые за время нашего разговора, нахмурился и вперил в ла Клермона гневный взгляд, тот ответил ему честным чистым взором. Я чувствовала, что между ними ведется какой-то безмолвный диалог, но мысли читать меня пока никто не научил.

    Наконец, Его величество Эдвард оторвал взгляд от безмятежного графа и тяжело вздохнул:

   - Может быть, ты и прав, - сказал он,- дай бог, дай бог. Слушайте, давайте выпьем.

    Широкими шагами он пересек комнату, подошел к небольшому столику в углу, уставленному бутылками, и сам собственными ручками принялся разливать жидкость из бутылок в хрустальные фужеры.

   - Сегодня утром прибыли невесты,- с каким-то затаенным хохотком проговорил он.- Во дворце сразу стало тесно. Двенадцать баб перевернули его с ног на голову. Лион еще вчера уехал, ты не вернулся, я сегодня целый день скрываюсь в своих покоях и пью как мерин. А вот где скрывается Франц даже мне не ведомо.

   - Вы еще не разговаривали с Его высочеством?

   - А что толку в разговорах?- неожиданно ожесточенно произнес монарх.- Тут смотреть и щупать нужно.

    Я вздрогнула, последние слова короля Эдварда повергли меня в шок. Это что у них тут за отбор такой, интересно? Сразу вспомнились фривольные толки про обычаи варваров-землян, про их, так называемые, бани, где, как говорят, происходили отвратительные оргии.

    И еще меня смущала одна мелочь, сущая безделица - я не видела никакого света над головой Его венценосного величества - ни зеленого, ни голубого, ни серо-буро-козявчатого. А я ведь даже напряглась по такому случаю. Ни-че-го! Бросила взгляд на ле Клермона - тоже ничего. Меня аж в пот бросило! Неужели Дар потеряла? Впрочем, говорил пока только король, граф молчал, откуда же свету взяться? Нужно задать пару-тройку вопросов графу и посмотреть.

    Но пока разговаривал только король, не перебивать же Его величество?

   - Завтра начнется отбор,- меж тем разглагольствовал монарх, попивая из своего бокала. Мы с графом держали свои фужеры на весу не пригубливая.- А у нас конкурсы не подготовлены, стратегия не выработана. Дьявол его знает, как их проверять? Надеюсь, Лион вернется не с пустыми руками.

   - Ваше величество,- вставил граф,- я бы на вашем месте…

   - Не думаю, что ты согласился бы быть на моем месте,- перебил король.

   - Я советовал вам, что можно сделать в данной ситуации,- упрямо продолжил граф,- и Первый советник не идеал для подражания. Зачем, по-вашему, я привез вот это,- и он мотнул головой в мою сторону.

    «Вот это»? Я - «вот это»? И говорит, подлец, искренне, потому что, наконец-то, я увидела над его головой голубовато - белое свечение. Больше даже белое, чем голубоватое. Убежден в своем мнении, мерзавец. На двести процентов убежден.

    Король покосился в мою сторону, оглядел с ног до головы и неопределенно произнес:

   - М-да-а-а…

    И вы знаете, мне надоело молчать. Вот надоело и все! Поэтому, я глотнула из своего бокала приличный такой глоток, горло сразу обожгло, что заставило меня открыть рот и продышаться (светлый бог, что за гадость они здесь пьют?), а потом самым ехидным тоном, на какой только была способна, я сказала:

   - Я приношу вашему величеству глубочайшие соболезнования по поводу того, что вас окружают советники, типа вот «этого»,- я провела рукой в сторону графа.- Я воспитана на преданности и уважении к монархам, поэтому хочу вам рассказать все, как было на самом деле.

    Граф дернулся, но быстро затих, а его величеству, я поняла, понравилась моя тирада, потому как он схватил меня за руку и потянул в сторону стоящих кресел:

   - Любопытно, любопытно, моя прелесть. Я предлагаю устроиться поудобнее, выпить и продолжить разговор. Рене тащи сюда бутылки, беседа обещает быть долгой. Давайте позаседаем, господа.

    Мы присели: Его величество развалился в кресле, потягивая огненную жидкость (что это такое интересно? - ранее никогда не пробовала подобной гадости), я пристроилась на краешке, гордо выпрямив спину, граф принес две бутылки, поставил их прямо на пол перед королем и плюхнулся в кресло, мрачно буравя меня взглядом.

   - Выпьем, господа,- радостно провозгласил король,- за успех нашего безнадежного дела. Я рад познакомиться с вами, моя прелесть, надеюсь, что вы поможете нам, а мы поможем вам (прозвучало весьма двусмысленно).

    И король одним непрерывным глотком опрокинул в себя это пойло, одобрительно крякнул, и шумно втянул носом воздух. Граф пил более аккуратно - небольшими глотками, неторопливо смакуя жидкость на языке. А я смотрела по сторонам, желая как-то незаметно убрать от себя фужер. Это увидел Его величество и с напором произнес:

   - Пейте, пейте, баронесса. В нашем королевстве это считается жестом дружеского расположения и уважения. Надеюсь, что вы уважаете меня?

   - Уважаю,- проблеяла я,- но…

   - Никаких «но». Отказы не принимаются. До дна, баронесса, до дна.

    Пришлось выдохнуть воздух, зажать пальцами нос и опрокинуть в себя содержимое фужера, стараясь показать высшую степень своего уважения. Горло опалило, я даже смогла проследить путь этой жижи до своего желудка. Началось непреодолимое жжение. Я запаниковала. Меня все-таки отравили. Эх, ваше величество, ваше ве-лии-чееее-ствоооооо. О-о-о!

    Вдруг волна восхитительного тепла разлилась по моему телу, напряженные мышцы расслабились, в голове приятно зашумело, и весь мир заиграл разноцветными красками. Я даже, по-моему, блаженно улыбнулась. Хорошо-то как! Но я все равно все расскажу королю, обо всем расскажу. Меня нестерпимо потянуло поговорить.

    Его величество опять неприлично хохотнул, взял бутылку и плеснул этой (восхитительной? отвратительной?) жидкости мне в бокал.

   - Пейте, баронесса, и рассказывайте. Я вас внимательно слушаю.

   И слова полились из меня рекой. Я рассказала королю, кто я и откуда, всплакнула о смерти маменьки, рассказала о проделках папеньки. Рассказала, как папенька преставился, не выдержав позора и унижений, а мне пришлось жить с этими унижениями и позором, и гордо нести голову, показывая всем, что мне плевать, кто и что обо мне говорит, а самой каждую ночь плакать в подушку.

   Рассказала о моих горьких сожалениях по поводу того, что я не смогла окончить магическую академию просто потому, что у меня не было денег, и мне пришлось врать всем, что я разочаровалась в учебе.

    Рассказала, каких сил мне стоило открыть мое детище - «Бюро Мари Гроно», и сколько нервов при этом мне вымотала моя конкурентка - негодяйка Эмиль Краю. Я даже о своих принципах по отбору пар рассказала. Все, все, все, что томило и мучило меня за последнее время, я честно рассказала королю.

    Все это время я понемногу отхлебывала прекрасной жидкости из бокала, а его величество не перебивал меня, а только подливал и подливал.

    И мне было так хорошо. Я никогда никому раньше не рассказывала такого личного. С каждой фразой с моей души уходила тяжесть, и становилось все легче и легче. А потом у меня закружилась комната, и мне захотелось спать, и все стало неважно, я обессилено опустилась в кресло, и как бы сквозь сон услышала слова короля:

   - Рене, отнесите баронессу в голубые покои. Малышка слегка переборщила.

    А потом меня кто-то нес на руках, а потом я почувствовала под своей щекой мягкую удобную подушку, и ушла в небытие.

ГЛАВА 5

Я подскочила как от толчка. О, мой светлый бог! Где я? Что я? Кто я?

    Так, я – Мари Гроно, это однозначно. Вчера прибыла ко двору Его величества короля Эдварда - уже хорошо. Мы вчера поговорили, выпили и … О-о-у! Передо мной калейдоскопом промчался вчерашний вечер, где ваша покорная слуга показала себя во всей красе. Я же вчера выступила, и выступила с блеском. Ну, кто меня за язык тянул? Получается, я рассказала королю и этому противному графу всю свою жизнь, чуть ли не с пеленок. Стыдно-то как!

   Я схватилась за голову и чуть не закричала от боли. Моя многострадальная голова трещала и разламывалась. А еще я, как какое-то животное, дико хотела есть и пить. Даже не знаю, чего хотела больше. Меня слегка подташнивало от голода, руки и ноги дрожали, а на душе скреблись кошки. Я взглянула в окно – темнота. Скорее всего, еще ночь.

    Нет, если я сейчас чего-нибудь не съем и не выпью воды, я, наверное, умру. И еще захотелось плакать от жалости к себе или разбить чего-нибудь, или прокричаться во весь голос.

    Кричать и бить что-либо я себе запретила категорически. Мари - ты дворянка, баронесса, воспитание и все такое. Достаточно твоего вчерашнего выступления. Ты упала в глазах короля ниже некуда, пора исправлять мнение о себе, поэтому с сегодняшнего дня ты будешь очень сдержана и адекватна. Никаких взбрыков, никаких всплесков эмоций, вспомни правила хорошего тона.

    Мне сразу стало легче. Подумаешь, маленький срыв, да и не было бы никакого срыва, если бы не это чудовищное пойло. Вот что развязывает язык, почище сыворотки правды.

    Я даже задумалась: нужно узнать рецепт, и когда все закончится, и я вернусь к себе в бюро, обязательно сделаю такую настойку. А что? Только первый бокал противный, а потом идет как по маслу, и сразу развязывается язык, и хочется рассказать всему свету о себе, о своих проблемах. О проблемах? Нет никаких проблем. Я вспомнила вчерашнее свое состояние: ощущение легкости, отличное настроение, и душа поет.

   Можно еще в моем бюро открыть такую услугу, как назвать я еще не придумала, но суть будет такая: приходит человек, пьет эту гадос… радость и рассказывает обо всем плохом в своей жизни, а ты сидишь и слушаешь, и подливаешь, и подливаешь. А уходит несчастный в прекрасном настроении, полностью освобожденный от груза забот, не забыв оставить внушительную сумму за свое хорошее самочувствие.

    Вот только не знаю, говорить клиентам или нет, что на следующий день совсем хреново. С другой стороны - это тоже хорошо. Будет только одна мысль: как от такого состояния избавиться, некогда о своих бедах вспоминать.

   «Мари, да ты - государственный ум,- восхитилась я сама себе.- Смотри, как разложила все по полочкам. Есть, есть еще порох там, где ему быть положено (не помню слова, простите)». Я хотела засмеяться, но тут же схватилась за голову, и к горлу подступила тошнота. Где у них тут, интересно, удобства?

   Кряхтя как древняя старуха, я сползла на пол и пошла шарить по комнате. Ага! Вроде нашла. Нагнувшись буквой «зю» к низенькому крану, долго пила холодную воду. Посмотрела в висевшее здесь зеркало и испустила горестный вскрик: нос распух, губы отвисли варениками, глаза источали непроизвольные капельки слез.

   Что за…? Когда там, король говорил, отбор начинается? Каким-то образом нужно срочно приводить себя в порядок. Но сначала – поесть. Я умела расставлять приоритеты. Где там моя служанка? Сейчас позову, и пускай мне принесет какой-нибудь похлебочки.

   Колокольчика для вызова слуг, естественно, не нашла, аналогичной кнопки на стенах тоже не было. Как же они тут служанок вызывают? Дикари, ну точно, дикари.

   Я пригладила волосы, оправила платье и осторожно выглянула в коридор. У моей двери, положив голову на ладони, обнимающие ствол мушкета, сладко спал караульный. Он похрапывал, мелодично выводя трели - я заслушалась. Будить или нет? Мне стало жалко мешать высокохудожественному храпу, и я решила поискать еще кого-нибудь.

    Пройдя вдоль длинного коридора, я увидела еще двух таких же бедолаг. Один из них явно имел бас, а другой - тенор. Их перекличка в храповых руладах явно напоминала оперный дует. Хороши же здесь порядочки! Приходите воры, берите, что понравиться, только нас не будите.

    Я хмыкнула и пошла дальше. А дальше были совсем пустынные коридоры. Дворец спал, лишь одной неугомонной свахе пришло в голову прогуляться. Ну, что же мне делать? За краюху хлеба и кусок холодного мяса я готова была на что угодно. Желудок скрючился, посылая предсмертные сигналы: есть хочу, очень хочу есть, хозяйка, жратеньки давай.

    Ставить себя в смешное положение я не желала, хватит с меня вчерашнего концерта. Решила обойтись своими силами.

    Логически рассудив и вспомнив, что все подсобные помещения во всех замках располагаются на цокольном этаже, я решила это проверить. Добрела до ближайшей лестницы и стала спускаться вниз. Пролет, другой, третий. Все. Дальше спускаться некуда.

   Передо мной образовалась небольшая площадка, из которой вели три узких коридора. Куда пойти? Куда податься?

    Мне помог мой голод и чувствительный нос. Я почувствовала запах жареного мяса, поэтому безошибочно пошла на него. Правда коридор этот был темен, узок и грязноват, но меня этот факт ни капельки не смутил.

    Уперлась в массивную дубовую дверь, обитую железными скобами, потянула за кольцо и, даже не сомневаясь в своем выборе, попала на дворцовую кухню.

   Посредине огромного полутемного помещения располагалась плита гигантских размеров (сразу видно, поесть здесь любили), а возле нее скрючилась темная фигура. Двери были смазаны на совесть, поэтому мое появление прошло бесшумно.

    Я целенаправленно продвигалась к плите, и меня начинал уже бесить невесть откуда взявшийся конкурент. Подъедаемся, значит? Ночь на дворе, спать пора, а этот обжора бессовестно объедает Его величество.

    Подойдя совсем близко, я положила руку на плечо субъекта и гаркнула:

   - Ну, и что мы здесь ночью делаем?

    Ко мне обернулось испуганное лицо, рука не донесла до рта аппетитное баранье ребрышко. Это был парень, примерно моих лет, довольно-таки симпатичный, но очень испуганный. Его глаза буквально вылезли из орбит, рот открылся, и кусочек несъеденного мяса вывалился прямо передо мной на пол.

   - Вы…вы… вы… кто?- просипел он.

   - Я Мари,- госпожа сваха была сама деловитость.

    Парень никакой угрозы не представлял, сам был напуган мною безмерно, и я решила на нем отыграться. Я вчера сильно опростоволосилась, и сегодня мне было просто необходимо вернуть себе самоуважение. Этот испуганный едок подходил для моих целей по всем пунктам.

   - Меня вчера назначили проверяющей по кухне. Так вот куда у нас бараньи ребрышки пропадают!- Поставив руки в бока, я шипела не хуже гадюки, а на душе становилось все легче и легче.- Говори свое имя, обжора, будешь наказан по всем правилам.

   - Вы…вы… чего? Кто вы, вообще такая? Я вас не знаю.

   - А должен? Ты что всех тут знаешь?

   - Ну, как всех? Почти.

   - Ты лакей, что ли?

    Парень неопределенно мотнул головой. Я внимательно его оглядела: высокий, как все здесь, темноволосый, лакейские штаны и обычная белая рубашка (где ливрею потерял, спрашивается?), над головой парня сияли зеленые всполохи, совсем прозрачные. Здесь явно не хотят говорить правду.

   - А зовут тебя как, проглот?

   - Фр….Фридрих,- нехотя проговорил парень.

    Зеленое пламя начало разгораться ярче.

   - А врать ты, Фридрих, здоров. Не меньше, чем есть.

    Парень, наконец, пришел в себя и оскорбился:

   - Вы кто такая? Что вы здесь делаете? Я вас не знаю. Вы невеста?

    Я развеселилась, даже есть уже перехотелось. Огорчало только то, что прокричалась мало. У меня нервы напрямую с криком связаны. Сейчас мы эту ситуацию исправим:

   - Вот что, Фридрих (хотя никакой ты не Фридрих), говори свое настоящее имя и должность, и я тебя завтра сдавать Его величеству буду - со всеми твоими потрохами, сапогами и враками.

   Парень отшатнулся от меня, бросил недоеденное ребрышко и бочком-бочком начал пробираться к выходу.

   - Куда, отщепенец?- Когда захочу, я умею быть грозной.

   -Да ну вас,- глаза мечут молнии, но мой визави до сих пор корректен.

    А я так не могу, вот не могу, и всё. Я взрывная по натуре особа. Если меня разозлить, то у меня планка падает, и плевала я на хорошее воспитание, на манеры и этикеты. Где бы я была со своими манерами в борьбе с Эмиль Краю? Вот сейчас говорю вам, а у самой злость внутри трясется.

   Но, справедливости ради, должна признаться: люди, соблюдающие этикет и манеры в любой ситуации, вызывают у меня внутреннее благоговение. Такой я запомнила свою маменьку. Ни разу не слышала, чтобы она повышала голос, ругалась с кем-либо, или осуждала кого-нибудь. Видно, порода папеньки во мне возобладала. Он от этого своего бешенства во все тяжкие и кинулся, чтобы злость свою внутреннюю погасить.

    Именно поэтому я, вдруг, прониклась к парню симпатией и, наверное, жалостью. Я же сюда тоже пришла, хотя это не положено уважающим себя благородным девицам, а он мне при всех моих оскорблениях слова худого не сказал. Только в имени обманул немножко, но я же причин не знаю?

    Поэтому я осадила свою неистовость и уже нормальным дружелюбным голосом спросила:

   - Как мясо? Прожарено?

   Парень подавился уже воздухом (потому что еду он бросил из-за меня еще раньше) и опять задал свой дурацкий вопрос:

   - Э-э-э. А вы кто будете, невеста?

   - Дались тебе эти невесты. Все равно они только для принца. Или тебе понравился кто-нибудь?

    Парень закашлялся и тоскливо оглянулся:

   - Слушайте, девушка, отпустите меня. Я не сделал ничего плохого. Целый день голодал, просто хотел немного поесть.

   - А чего голодал?- Продолжила допрос любопытная я.- Вас здесь не кормят?

   Он снова набычился и засопел. И если бы у меня так не болела голова, и мысли не были бы заняты добыванием пищи, я давно бы догадалась кто передо мной. Впрочем, я и так догадалась:

   - Вы принц? Франц?

   Он хмуро кивнул, а я так обрадовалась:

   - Ой, простите, ваше высочество, я немного не в форме, а то бы я давно сложила два и два. Давайте вместе поедим, я тоже сегодня целый день голодная.

   Принц отвесил мне церемонный поклон (надо же, как их муштруют, принцев в смысле) и произнес:

   - Буду безмерно рад. Тут еще все теплое.

   - Ну, вот и славненько, а где шкаф с посудой?

    Принц неопределенно пожал плечами, из чего я заключила, что про это он не знает. Ладно, обойдемся своими силами.

   - Вон большой лоток с вымытой посудой. Тащи… извините, ваше высочество, я хотела сказать: несите две тарелки и вилки-ложки.

   - Я понял, что ты не невеста,- опять затянул свою песню продуктовый лишенец.

   - Я сваха,- снова гаркнула я, и принц сразу расслабился и заткнулся.

    Он пошел за посудой, а я принялась изучать содержимое кастрюль. Судьба сжалилась надо мной: я нашла и похлебку, и мясо, и тушеные овощи. Видя, что от Франца пользы в хозяйстве никакой, я кивком головы предложила ему присесть на скамейку за большой стол, а сама споро накрыла нам поздний ужин, ранний завтрак. Крррасота! Вот только хлеба нигде не удалось найти. Обойдемся! Есть на ночь вредно.

    А за столом у нас состоялся вполне миролюбивый разговор. О моем приезде принц ничего не знал, из чего я сделала вывод, что папенька не посвящает сына в свои дела. Парень оказался до неприличия застенчив и скромен. Жениться не хотел категорически. Со мною был вежлив, честен (голубые искры над головой), но скрытен (от прямых ответов увиливал).

    Как же мне ему невесту искать, если помогать мне в этом никто не спешит? Впрочем, я знала, что легко не будет. На горизонте подарочными искрами вспыхивало мое родовое поместье и манило меня, манило новой радостной жизнью.

   Нужно что-нибудь придумать, и быстро. И как это ни парадоксально, но в голове у меня был только один вариант. Да, да, да! Называйте меня, как хотите, думайте обо мне все, что угодно, но на кону стояла моя мечта. А ради мечты… впрочем, вы знаете. Я натянула на лицо самое соболезнующее выражение и сказала страдальцу:

   - Как я вас понимаю, принц, как я вас понимаю. Знаете, пожалуй, я помогу вам. Не хотите жениться - не надо. Ваш папенька разумный человек (на это мое высказывание принц почему-то фыркнул), я вам говорила, что я – Оракул (прости меня, светлый бог, за мою ложь)? Меня пригласили к вам затем, чтобы я одобрила вашу избранницу. Хотите, я скажу Его величеству, что ни одна из невест не подходит?

    Принц Франц недоверчиво посмотрел на меня, я ответила искренним взглядом, принц оживился:

   - А вы можете? Было бы чудесно.

   - Я все могу,- с важностью констатировала я.

   - Что вы за это потребуете с меня?

   - Даже не знаю, мне ничего не нужно (нужно, Мари, еще как нужно), может быть, выпьем по стаканчику за наше дружеское сотрудничество?

    А что? Я сделала попытку напоить скрытного принца и выведать у него всю подноготную, как это вчера сделали со мной его папаша и змей-граф.

   - Его величество вчера угощал меня чудесным напитком,- я закатила глаза,- не знаю его названия, таким крепким, таким успокаивающим. Нам просто необходимо с вами успокоить нервы и подружиться.

   - Это ципуро, наш национальный напиток, отец пьет только его. Я предпочитаю, что-нибудь полегче.

   - Прекрасное название, прекрасный напиток, давайте выпьем за успех нашего предприятия,- я выжидательно уставилась на Франца, он на меня.

    Сидим - смотрим друг на друга. Я начинаю сомневаться в умственных способностях моего визави.

   - Ну, и где нам взять этот ваш ципуро в такое время?- подталкиваю я Его высочество к правильной мысли.

   Франц пожимает плечами:

    -У меня в покоях есть.

    Давно бы так! И сваха сразу засобиралась.

   - Пойдемте, пойдемте скорее к вам в покои. Скоро утро, и нас могут увидеть здесь слуги.

    Принц смотрит на меня дикими глазами:

   - Э-э-э, Мари, а вы не боитесь, что вас могут увидеть в моих покоях? Ваша репутация будет под угрозой.

    Наивный, наивный мальчик! Я – сваха, и этим все сказано. Мне приходилось делать и не такое в погоне за профессиональными успехами. Кто из аристократок переоденется в мужской костюм и проникнет в мужской закрытый клуб? Кто из высокопоставленных скромниц будет сидеть три часа на дереве, подслушивая планы и интриги против себя от этой мерзавки Эмиль Краю? Ха-ха, этим и живу.

   Поэтому я, потянув Его высочество из кухни, успокаивающе проговорила:

   - Не переживайте, Франц. Сваха - существо бесполое, находящееся на службе сутки напролет, пускай кто-нибудь что-нибудь только попробует сказать…

   А потом, уже в покоях Его высочества Франца, мы пили и разговаривали. Зная коварные свойства этого ципуро, я уселась у огромного дерева в кадке, следила за тем, чтобы бокал принца не пустовал, напиток поступал по назначению, а из своего очередного бокала делала только маленький глоток, а остатки сливала в землю под дерево. Но, знаете, мне и этого хватило.

    После трех бокалов у принца и нескольких глотков у себя ко мне вернулось хорошее расположение, дружеское внимание и искреннее желание помочь.

    Бедный, бедный мальчик! Он рос в тени своего старшего брата и даже не помышлял об управлении королевством. Это Филипп был смелым, решительным и полностью соответствовал титулу наследника престола, а Франц с детства увлекался музыкой и живописью, очень любил магических животных и имел не свойственное принцам хобби. Он мастерил различные безделушки из камней, что и продемонстрировал мне прямо здесь и сейчас.

    Вытащив из шкафа массивную шкатулку, Франц с гордостью показывал мне свои поделки, а я просто замирала от восторга: и дело было даже не в филигранном исполнении работ, дело было в том, что все эти птички, ежики и белочки были вырезаны из драгоценных и полудрагоценных камней. Богатство-то какое! А величина камней!

    Мои пальцы ласково оглаживали каждую фигурку, а мозг пытался вычислить примерную стоимость каждого изделия. Плохо только, что это не ожерелья, браслеты или серьги. Хотя, я даже представить себе не могу, чтобы такой величины камень украшал чью-то грудь или ухо.

   - Прекрасно, прекрасно,- с замиранием в голосе шептала я.- А как вы это делаете? Вот этот змееныш из изумруда - просто шедевр, даже чешуйки видны. Изумруд ведь очень твердый камень, чтобы его так отшлифовать, это…,- я задумалась, не сумев подобрать слова. Франц радостно улыбнулся и поторопился объяснить:

   - Я не шлифую, я видоизменяю камень. Это магия Земли.

   - А-а-а,- я уважительно посмотрела на собеседника.- В таком случае, вы очень сильный маг. А что вы еще можете?

   - Землетрясения, поиск камней, песчаные бури, да много еще чего. Земля – моя стихия, она мне подвластна. Вот только мне не нравится разрушать. Я люблю придумывать и создавать что-то новое.

   - А почему вы не делаете ожерелья, серьги, кольца?

   - Это скучно, Мари. Это у нас каждый подмастерье умеет. А у меня каждый камень в коллекции уникален. Вот, например, этот изумруд: второго такого, с таким оттенком и чистотой, больше нет. Из него одного вышло бы шикарное колье или серьги и браслет. Но дробить такой раритет я никому не позволю. Могу подарить вам этого змея, если вам нравится, конечно.

    Я усиленно закивала. Принц почему-то отнял у меня подаренную игрушку (чего это он? подарил ведь), поднес к губам и что-то тихо зашептал. Камень вспыхнул зелеными искрами и погас. Фриц протянул мне фигурку:

   - Теперь она ваша. Вас выпустят с ней из королевства.

   - В смысле? Ваши камни нельзя вывозить?

   Принц снисходительно усмехнулся:

   - Мари, все богатство королевства Нерху - это полезные ископаемые. Мы ничего не производим сами, ну, или почти ничего. Мы делаем обмен с другими королевствами: мы им нужные компоненты, они нам - готовые изделия. На нашей территории вы можете пользоваться чем угодно, но за горную гряду, окружающую Нерху, вы это без разрешения провезти не сможете.

    Пропала моя мечта накопать себе камешков! Придется отрабатывать контракт, и как бы мне не нравился принц Франц, деньги будет платить папашка, значит, принца необходимо женить. Приехали к тому, от чего уехали.

    Мы уже выпили практически половину внушительной бутылки, а я еще не узнала предпочтений Франца. Приступай, Мари, приступай, уже за окнами сереть начинает.

   - Ваше высочество,- нерешительно начала я прощупывать почву,- а что вас не тянет жениться-то?

   Принц сразу подобрался, взгрустнул и на лице его явственно проступил испуг.

   - Я думал, что мы договорились?- с нажимом проговорил он, протянув руку и оглаживая «мою» изумрудную фигурку.

    Я потянула змееныша на себя (не люблю отдавать свое) и, не придумав ничего лучшего, сунула его в декольте, ближе к сердцу.

   - Я просто исследую данный аспект,- уклончиво проговорила я.

   Франц вздохнул и, молча, стал перебирать другие фигурки из своей шкатулки. Я внимательно следила за его руками. Наконец, он вытащил потрясающей красоты голубя, сделанного из цельного алмаза. Я продолжила внимательно следить за принцем. Он приподнял фигурку над головой, чтобы свет магических светильников заиграл на гранях. У меня вырвался вздох восхищения. Я же женщина, в конце концов. А какая женщина не любит бриллиантов?

   - Мари, я хотел бы вам преподнести еще один подарок, - принц сунул мне птичку в руки.- Это самый крупный из найденных алмазов на сегодняшний день. Он стоит целое состояние. Надеюсь, что мы с вами поймем друг друга.

    А вот это уже другой разговор! Пожалуй, цена этого камня будет равнозначной цене моего поместья, а если продать этот бриллиант нашему королю, который безумно любит нашу королеву, то мне еще и на обустройство останется.

    Мари, тебе конкретно повезло! У нас есть две стороны, с взаимоисключающими требованиями, но ты в любом случае остаешься в выигрыше. Женим принца (против папеньки, если тот надавит, Франц не выстоит), я получаю стоимость поместья от короля, а удастся отвертеться от женитьбы – и принц дарит мне даже большую сумму в виде двух фигурок (уж простите, но изумрудного змея я уже никому не отдам, даже продавать не буду, оставлю как память).

   Я повертела голубя в руках, полюбовалась на игру света на гранях и протянула назад. Принц не взял.

   - Можете пока взять себе. Все равно без моего клейма, вы его из королевства не вывезете. Помогите мне, Мари, ускользнуть от этой дурацкой женитьбы, и голубь ваш.

    Я вздохнула, повертела голубя в руках и сунула его в декольте, ближе к змею, пускай пообщаются.

   - Хорошо,- сказала решительно,- я попробую. Только уговор: делать то, что я говорю.

ГЛАВА 6

В окна покоев Его высочества лился уже дневной свет, а мы с Францем продолжали пить ципуро. Давились, но все равно мужественно пили.

   -Мари,- вздох моего собутыльника был горьким и тяжелым,- я больше не могу. Я столько никогда не пил.

   - Надо, Франц, надо,- властно приговаривала я,- если не хочешь жениться, тогда пей.

   - Мне уже плохо, - стонал принц.

   - А кому сейчас легко,- сурово возражала я.

   - А чего мы добиваемся?

   -Пока не знаю,- вздыхала дезориентированная сваха,- но чувствую, что на трезвую голову у нас ничего не получится. Может быть, удастся сорвать сегодняшний прием.

   - Но тогда они перенесут его на завтра,- резонно заметил принц.

   - Значит, мы и завтра будем пить. Будем пить до тех пор, пока я чего-нибудь не придумаю, или король сам откажется от своей затеи.

    Я почему-то думала, что здесь пройдет тот же фокус, который я проделала в свое время с папенькой.

    Когда мне исполнилось семнадцать лет, мой любящий родитель решил выдать меня замуж за нашего соседа графа ле Крайо. Подозреваю, что уже тогда он осознавал, что не является для своей дочери авторитетом, поэтому и решил спихнуть свои обязанности на моего будущего мужа.

    Я как раз приехала на каникулы из магической академии, была полна самых радужных планов и перспектив, поэтому наш разговор с родителем меня изумил.

   - Мари,- смотря куда-то в одну точку за моей спиной, говорил мне отец,- ты уже взрослая девушка. Я стар, неизвестно, что может случиться со мною уже завтра, поэтому я хочу быть уверен, что ты без меня не пропадешь. Наш сосед граф ле Крайо выразил желание взять тебя в жены. Он достойный человек, очень богатый к тому же. Я назначил вашу встречу на завтра. Познакомитесь ближе, пообщаетесь, а к осени и свадьбу сыграем.

   - А как же моя учеба, папенька?- Спросила я тогда.- Мне остался всего один курс.

    Барон ла Гроно тяжело вздохнул.

   - Доченька,- сказал он мне,- это очень хорошая партия. Ты до конца своей жизни ни в чем не будешь нуждаться. А учеба - это баловство. Вот выйдешь замуж, у тебя будет семья, дети появятся. Зачем тебе учеба?

    Я приводила аргументированные доводы, ругалась, плакала, падала в шикарные обмороки - ничего из моих приемов не повлияло на слово папеньки. Тогда, я решила действовать хитростью.

    Я сказалась больной, а когда отец пришел проверить мое состояние, перед его глазами предстала я и мое бледное лицо, покрытое отвратительными красными пятнами. Я постаралась на славу. Зная, что только моему слову о плохом самочувствии отец не поверит, я наелась ужасно кислой ягоды ворованника, от которой мое лицо и грудь покрылись этими ужасными пятнами. Эта реакция у меня была еще с детства.

   Отец внимательно осмотрел меня, даже послюнявленным пальцем попробовал смыть отвратительные пятна, а когда у него ничего не вышло, вздохнул и сказал:

   - Я отложу встречу на завтра, а сегодня вызову лекаря.

    Встреча была отложена, лекарь пришел, осмотрел меня, дал лекарство, я его выпила в присутствии отца, и к вечеру пятна исчезли, чтобы утром снова красоваться на прежнем месте.

    Встреча была отложена еще на один день. Папенька приставил ко мне верную ему служанку, которая везде ходила за мной следом и следила, чтобы я ничего с собой не делала. Я пила лекарство, пятна к вечеру исчезли, а утром они снова красовались на моем лице, чему способствовали все те же ягоды ворованника, надежно спрятанные в моей спальне.

    Так продолжалось неделю. А потом граф куда-то уехал по своим делам, и у меня появилась передышка еще на неделю.

   Потом папенька пошел на хитрость: он ничего не стал мне говорить о визите графа, меня поставили в известность только тогда, когда потенциальный жених уже сидел в нашей гостиной и попивал вино с родителем.

   Прибежала взволнованная служанка и передала, что отец желает видеть меня немедленно в малой гостиной, потому что к нам явился с визитом граф ле Крайо.

    Есть ягоды было уже поздно, поэтому я переоделась в одно из самых своих затрапезных платьев, замазала лицо белилами, надела туфли, которые мне немилосердно сдавливали стопу, и вот так, хромая, спустилась к дорогому гостю.

    Вела я себя тише воды, ниже травы (во всяком случае, папеньке придраться было не к чему), а вот когда меня заставили прогуляться с графом по парку - вот тут-то я и развернулась.

    Во-первых, я хромала, и не понарошку, а на самом деле. Граф галантно предложил мне свою руку, и я вцепилась в нее мертвой хваткой, сопровождая каждый свой шаг сдавленным оханьем.

   Во- вторых, я не дала ле Крайо даже рта раскрыть, взяв инициативу на себя. Я рассказывала о всевозможных болезнях и болях, которые я якобы испытываю каждый день, я шумно выражала радость по поводу нашего замужества и строила планы на какие источники лечиться мы с ним вместе поедем. Короче, замордовала мужика, как есть, замордовала.

    Граф интеллигентно терпел мой бредовый чес, но когда наша прогулка закончилась, я с удовлетворением подметила на его лице явное облегчение.

    Потом, наступила пауза в наших свиданиях. Тут уж отец проявил инициативу, и сам напросился к графу в гости, естественно, потащив к нему и меня.

    Я не отказывалась, наоборот, выразила явное желание видеть моего будущего жениха. Приоделась по такому случаю в парадный наряд, но бледности в лицо все равно кинула. В гостях вела себя молчаливо и задумчиво, а когда папенька под благовидным предлогом оставил нас наедине, снова принялась изображать из себя томную больную, рассказывая графу ле Крайо о двадцати восьми видах мигрени.

    И все! Все закончилось, не успев начаться. Граф срочно засобирался в долгое путешествие, помолвка так и не состоялась. А потом папенька умер…

   И граф ле Крайо пришел по-соседски на его похороны, даже сказал прочувствованную речь на его могиле. Общались мы тогда с ним уже нормально, без моих выкрутасов. Весь день похорон, а впоследствии и вечер поминания, я ловила на себе его внимательные и задумчивые взгляды.

   Через два дня после описываемых событий мне доложили о том, что граф ле Крайо желает меня видеть. Я приняла его в отцовском кабинете, и граф повторил свое предложение выйти за него замуж.

    Заставлять меня было уже некому, ломать комедию мне резко расхотелось, поэтому я прямо и честно отказала графу, извинившись пред ним за свое прежнее поведение.

   Ле Крайо понял меня (или сделал вид, что понял), поэтому исчез из моей жизни раз и навсегда.

    Вот эту линию поведения я и собиралась предложить принцу. Не вечно же его невесты будут жить во дворце?

***

Франц уже был доведен до кондиции, у меня самой в голове приятно шумело (а выпила-то всего ничего в сравнении с принцем, тренируют их здесь что ли?), и моя деятельная натура желала немедленно заняться разрешением важных вопросов.

    - Надо поработать над вашей внешностью, ваше высочество,- бубнила я.

   - Зачем?- нет, он явно не понял мой посыл о безоговорочном послушании.

   - Затем,- поступило безапелляционное.- Вы обещали меня слушаться.

   - Не было печали,- под нос пробормотал Франц.- Что нужно делать?

    Я внимательно оглядела объект: чуть выше среднего роста, тонкая аристократичная кость, прекрасные темные волосы, локонами спадающие на плечи, чистое лицо, красивые глаза - ничего особенного, средний такой мужчина, да и не мужчина вовсе, а так - юноша.

   - Будем вас портить,- решительно заявила я.

    Принц вздрогнул.

   - Как это?

   - Улучшать вашу внешность, в смысле делать ее хуже, чтоб не дай светлый бог, у этих невест даже мысли не возникло в вас влюбиться. У вас приступов бешенства, случайно, не наблюдается?

   Принц снова вздрогнул (до чего же мне чувствительный объект попался-то).

   - До сего дня пока не наблюдалось.

   - Все когда-нибудь происходит впервые,- философски заметила я и добавила,- вы как к своим волосам относитесь?

   - Не знаю. Волосы и волосы.

   - Будем стричь.

   - Зачем?

   - Потому что волосы у вас, ваше высочество, очень красивые. Таким волосам любая женщина позавидует, да чего греха таить, и влюбиться может.

   - Правда?- принц польщено улыбнулся.

   - Правда-правда, только нам это сейчас не нужно. Да и глаза у вас красивые очень,- задумчиво продолжала рассуждать я,- надо с этим как-то бороться.

   Принц отшатнулся.

   - А как с этим можно бороться? Надеюсь, выкалывать мне глаза вы не собираетесь?

   - Выкалывать не будем,- у меня уже созрел план,- а вот синяк под глазом поставить можно.

   - Мари,- возмущенно засопел принц,- вам не кажется, что это как-то дико? Что скажет отец?

   - А вот Его величество мы в наши планы посвящать не будем. Или вам все-таки не терпится жениться?

   - Нет, нет,- поспешно открестился от такой перспективы Франц.- Я согласен.

   Давно бы так! Милый мальчик!

   - Тогда тащите ножницы, будем вас портить. И побыстрее, я уже слышу какие-то звуки за дверью, наверное, слуги уже проснулись, скоро и господа подтянутся.

   К сожалению, в покоях у принца Франца нормальных ножниц не нашлось, были только маленькие для обрезки ногтей, поэтому процедура обрезания (волос в смысле) заняла достаточно долгое время. Зато результатом своего труда я осталась довольна.

   Состригла самые красивые пряди - неровно, с разной степенью длины, специально уничтожая самые красивые локоны: в результате получился пушистый одуванчик. Волосы его величества при малой длине подскочили вверх и стали завиваться. Лицо сразу сделалось круглее и моложе - этакий повзрослевший мальчуган, но все равно еще довольно-таки симпатичный.

   - Как синяк ставить будем?- Деловито поинтересовалась я.- Рисовать не имеет смысла, могут проверить. Нужно по-настоящему.

   Франц послушно подставил мне свое лицо.

   - Вы чего это?- отпрыгнула я.- Намекаете, чтобы это сделала я? Нет, дорогой мой. Сами, сами. Представим дело так, что вы напились до чертиков, и у вас произошел тот самый приступ неконтролируемого бешенства. Кстати, надо еще мебель покрошить, но это после. Будет много шума, и сюда сбегутся раньше времени.

   - А как? Чем мне его ставить?- принц беспомощно оглянулся.

   - Можете несколько раз приложиться головой об стол, или разбежаться посильнее и удариться головой об стену, только лицо вперед выставляйте,- советовала знающая я.

   - Я не хочу,- запричитал принц,- будет больно.

   - Ну, тогда давайте вас женить. В такую красивую мордашку просто невозможно не влюбиться.

   - Да? Странно. Мне никто никогда не говорил таких слов. Вот Филипп, мой старший брат, был истинным красавцем, а я так…

   - Ясно,- перебила я,- комплекс неполноценности на лицо. Все намного запущенней, чем я предполагала. Будем исправлять. Уразумейте, наконец, что вы вторая фигура в королевстве после короля, и должны вести себя соответственно. Будьте мужиком, разбегитесь посильнее и впечатайтесь как следует в стену. Ну! Давайте!

    Не знаю, что подействовало на принца сильнее - нежелание жениться или мои слова о втором лице в королевстве, но он опять послушно исполнил мое пожелание. Расчистил себе путь, отошел на другой конец комнаты, разбежался, что было сил …бам-с… впечатался в стену и закричал:

   - О-оу…. Больно,- Франц растирал плечо.

   Я осмотрела лицо как профессиональный лекарь - все было в полном порядке: ни синяка, ни шишки.

   - Франц,- терпеливо проговорила я страдальцу, потирающему плечо,- давайте еще раз, и лицо, лицо выставляйте вперед.

    Принц вздохнул. Разбежался… бу-бу-х… снова крик боли, и вот он уже растирает другое плечо. Я начинаю злиться:

   - Что вы делаете? Зачем плечи подставляете, а лицо убираете? Вы что, решили, как баран стучаться в новые ворота?

   - Сами попробуйте,- огрызнулся он.- Я не виноват, оно само убирается.

   - Ладно, давайте еще раз. Не бойтесь, больно будет только первые секунды, а потом я заморожу рану.

   - Вы лекарь?- подозрительно поинтересовался мой подопытный.

   - Я – маг Воздуха. Как вы управляете магией Земли, так и я управляю магией Воздуха. Я сильно охлажу воздух и приложу его к вашей ране. Больно не будет, обещаю.

    Принц обреченно встал на заготовленную позицию. Разбежался… шандарах…. Опять вырвался крик боли, лицо снова осталось неповрежденным.

   Злость внутри меня разгоралась.

   - Прекратите,- прошипела я,- вы сильно себя жалеете, так до вечера будете прыгать. Давайте, бейтесь лицом о стол.

   - Мари, я не могу,- взвыл несчастный,- я вас умоляю: ударьте меня сами.

   - Вот еще. Я вам что- дуболом? У вас в детстве никогда синяков и ран не было?

   - Не было,- обреченно прошептал принц.

   Да-а-а-а! Тяжелый случай!

   - То есть об стол вы тоже биться не будете?- на всякий случай уточнила я.

   - Я не смогу,- дрожащими губами прошептал принц.

    Ладно! Придется мне самой расстараться. Я потянула принца за руку к одной из дверей в его покоях.

   - Мы куда? Что вы собираетесь делать?- совсем как девчонка запричитал он.

   - Я собираюсь вам ставить синяк,- гаркнула я.- Лучшие синяки получаются от открывающихся дверей. Проверено. Становитесь вот сюда.

    Я поставила Франца напротив двери, примерилась, рассчитала расстояние, приоткрыла дверь, чтобы проверить траекторию движения, пару раз сдвинула принца туда-сюда, и, наконец, полностью удовлетворившись результатом, со всей силы с помощью плеча открыла дверь.

    Ба-бам-с… Послышался крик принца. Дверь явно во что- то врезалась и отскочила назад по направлению ко мне. Я, к сожалению, отскочить не успела. Хрясь…. Дикая боль, и я схватилась за лицо. Наши с принцем голоса запели в унисон.

    Переждав, пока искры из моих глаз исчезнут, я вышла из-за двери. Во-от! То, что надо! Под левый глазом его высочества наливался синевой свежий синяк. Несмотря на боль, которую испытывала, я заулыбалась, принц в точности отзеркалил мои действия: сначала он всмотрелся в мое лицо, потом, будто что- то видя, заулыбался во весь рот.

   - У вас синяк,- радостно возвестил он мне.

   - У вас тоже, ваше высочество.

    Мы одновременно бросились к зеркалу. Так и есть: Франц заработал синяк с левой стороны, а ваша покорная слуга- с правой.

    Как же я теперь на глаза Его величеству-то покажусь?

ГЛАВА 7

Заморозив наши «боевые раны», я принялась командовать. Уж этого у меня не отнять: люблю, знаете ли, командовать, давать советы и соединять любящие сердца. Все профессиональные навыки на лицо.

   - Здесь нужно все раскидать и испортить, и звук погромче, погромче. Изображайте неконтролируемую ярость, ваше высочество.

    Франц озадачился:

   - А это как?

   - Что – как? Вы не шалили никогда в детстве?

   - Мари, я же вам говорил, что понятия не имею обо всем этом,- он неопределенно обвел рукой комнату.

   И мне стало так жалко этого мальчика, который никогда не шалил, слушался старших, исполняя все их бредовые правила и превратился…. Собственно, вот в это и превратился. Ну, ничего, у меня-то этого опыта - ого-го! Значит, будем делиться.

   - Ваше высочество, забудьте все то, что вы знали до сих пор. А еще лучше - помните об этом и поступайте с точностью наоборот. Будьте непредсказуемым.

   - Но, отец…

   - А что отец? Вы остались у него в единственном экземпляре. Вам и карты в руки. Поймите же, наконец, что как бы вы себя не вели, вы - единственный наследник этого королевства. Эх, мне бы так в свое время… Давайте уже, громите здесь всё.

   Принц нерешительно сбросил на пол большую вазу с цветами. Брям-с! Грохот, и только мелкие осколки на полу.

   - Хорошо,- прокомментировала я,- дальше.

    Принц подошел к другой вазе и, уже со знанием дела, сбросил на пол и ее. Трям-с! Звук немного тоньше, но такой же громкий.

   - Попробуйте раскидать кресла и опрокинуть столик,- посоветовала я.

   Та-ра-рах! Брям-с! Бум-м-м! Все мои рекомендации были выполнены в точности и в максимально короткий срок.

    Франц раскраснелся. Его одуванчик на голове заколыхался. Нет, явно чего-то не хватало!

   - Ваше высочество! У вас в покоях оружие имеется?

   -Да, вон там в шкафу.

    Я открыла шкаф и принялась перебирать: шпаги - не то, мушкеты - тоже не в тему, а вот это сгодится – я вытащила некое подобие топора с вытянутым лезвием на длинной палке. Потрясла, и сунула в руки Францу.

   - Это бердыш. Я с ним не очень, - отпрянул от меня принц.

   - Вот и хорошо, заодно и потренируетесь. Давайте, крушите здесь все вокруг. Главное - не останавливайтесь. И запомните: вы в ярости, вы – плохой мальчик, огрызайтесь по любому поводу, слушайте, что я буду говорить, и ведите себя соответственно. Всего предугадать я не могу, будем ориентироваться на местности.

    Принц взял страшную штуковину в руки и начал вяло махать ею из стороны в сторону. Пришлось подбадривать его и направлять к действию. Через несколько минут, впрочем, его высочество приободрился и вошел в раж: хрень в его руках (бердыш, нужно запомнить) стала смотреться более органично, и причиненный ущерб уже тянул на пожизненное.

   Здесь было на что посмотреть: вывороченная обивка диванчиков, сметенные с окон шторы. Миниатюрное дерево в кадке, то, куда я сливала остатки огнедышащего ципуро, изрублено в мелкие щепки. Повсюду валяются мелкие и крупные куски бьющихся предметов - осколки, огрызки, хлам, мусор.

   Грохот стоял жуткий, и я стала уже сомневаться: а не глухие ли тут слуги и не слуги тоже, когда в слегка приоткрытую дверь просунулась чья-то голова. Просунулась, посмотрела и исчезла. Н-да! Тормознутые, право слово, тормознутые здесь все. Я предусмотрительно отошла в сторону, жестами продолжая подбадривать его высочество, и принялась ждать.

   Франц уже пошел по второму кругу, когда дверь полностью открылась, и на пороге встал импозантный мужчина в богатом черном камзоле с голубой перевязью через плечо. Его надменное лицо с хищным носом презрительно скривилось.

    Принц, глянув в его сторону, опустил бердыш и отступил на пару шагов. Я тоже замерла в ожидании. Кто это, интересно?

   - Что здесь происходит?- ледяным голосом вопросил пришедший индивид.

   Я-то молчала, мне сам бог велел, а вот его высочество повел себя странно: он вороватым жестом откинул бердыш в сторону (тот упал с громким стуком), спрятал руки за спину и завел свое очевидное:

   - Э-э-э…

   - Я повторюсь, ваше высочество: что здесь происходит?- с нажимом спросил надменный мужик.

   -Ничего-о-о, господин Ли-и-ион,- голос моего подопечного осел до шепота.

    Понятно! Если «Лион», то это, скорее всего, тот неуловимый Первый советник, которого я еще не видела. Слава Первому советнику! Слава всем, кто выше Второго советника! Это фигура значительная, с которой придется считаться.

    Я сориентировалась быстро: зажала рукой щеку, где под глазом красовался синяк, и кинулась на шею вновь вошедшему мужчине:

   - Спасите, спасите меня! Его высочество не в себе! Я ничего такого ему не сказала, просто спросила о его предпочтениях.

    Я почти повисла на шее у обалдевшего Первого. Почти, потому что нормально повеситься мне никто не дал. Этот Лион (не помню как его там), резво отступил в сторону, выставив перед собою руки, вот за них-то я и схватилась.

   - Вы кто? Что вы здесь делаете?- уже более человечным тоном спросил советник.

   - Я - Мари, Мари Гроно,- стонала я.- Пришла к принцу поговорить об отборе, а он так взбесился, так взбесился, чуть не прибил меня. Спасите, спасите меня, не-знаю-как-вас-там.

    Я громко шмыгала носом, вызывая слезы, слезы не вызывались.

   - А-а-а, Мари Гроно. Понятно,- советник был сама деловитость.- Давно приехали?

   - Вчера, вроде,- неуверенно ответила я.

    Действительно, столько событий произошло за такой короткий промежуток времени, что я и сама уже стала сомневаться во временных рамках.

   - А к принцу зачем пришли? Вас не проинструктировали?

   - Так, вроде, работа у меня такая,- неуверенно проговорила я,- принца женить. А о чем должны были инструктировать?

   - Понятно,- герцог-советник сжал и без того тонкие губы, которые сейчас превратились в узкую полоску.- Ничего без меня нормально сделать не могут. Пойдемте, Мари, в мой кабинет, там и поговорим, а вы, ваше высочество, приведите себя в порядок. Я распоряжусь: к вам сейчас придет лекарь …. ммм… и парикмахер. Готовьтесь, торжественное начало отбора сегодня вечером.

    М-да! Чует мое сердце, что все наши старания пошли насмарку.

   Я шла следом за прямой спиной Первого и даже не представляла как мне действовать дальше.

   Мои огромные успехи на поприще сватовства поэтому и были успехами, что люди мне попадались попроще, попонятнее, посговорчивее.

    В первый раз меня доконала бабка невесты, которая на протяжении всего вечера, вместо обсуждения приданого и условий для брака, изводила меня вопросами о смерти папеньки и его финансовых безумствах. Старушка была глуховата, поэтому не говорила, а кричала, и кричала она вещи настолько обидные и для папеньки, и для всего нашего рода, что я то краснела, то бледнела, но, подчиняясь правилам хорошего тона, так и не позволила себе перебить старушку или как-то попытаться оправдаться.

    Я тактично старалась уходить от заданной темы, переводя ее в деловое русло. Но не на ту напали! Старушка явно более ни о чем не желала разговаривать, а так как именно она являлась держательницей основного капитала семьи, и все домочадцы ее безоговорочно слушались, наши разговоры неизменно сползали на интересующую ее тему.

    Даже не помню, как закончился этот позорный для меня вечер. Вернее нет, помню точно: я пришла домой в свою съемную каморку и проплакала всю ночь, а утром отправила письмо в это знатное семейство. В письме просила освободить меня от оказываемых мной услуг, и как малодушная особа придумала себе несуществующую болезнь.

    Второй случай был еще более позорным. Он произошел двумя месяцами позже. Меня пригласили на должность свахи для одной молодой графини, делающей первые шаги в высшем свете. Претендентов было двое- граф Н**** (имен по понятным причинам, я называть не буду) и виконт Р****. В мои обязанности как свахи входило посещение этих господ, а также ведение предварительных переговоров по условиям заключения брака.

    Да, господа! В высшем свете все намного проще: товар – деньги (или титул) - товар. А так как вельможи делают вид, что меркантильные интересы ниже их достоинства, обо всех условиях договариваются свахи. Они являются связующим звеном для двух сторон.

    С графом Н*** мы пообщались продуктивно, и я была окрылена своими первыми успехами, в мечтах воображая себя чуть ли не вершительницей судеб, а вот с визитом в дом виконта Р*** произошел казус.

    Развязный наглый виконт чуть ли ни с первых минут принялся распускать руки. Опять-таки, в силу своего воспитания, я пыталась словами вразумить наглеца. Мои слова не возымели действия, и, честно вам скажу, я была в паре шагов от изнасилования. Меня спас мой неукротимый нрав и увесистая ваза, которая попалась мне под руку.

    Из дома виконта я сбежала в растрепанном виде и с бешенством внутри себя. Все! Больше я в «высший свет» не рвалась.

    Просидев три месяца без работы, растратив свои последние сбережения, поплакав, как следует, я сказала себе следующее: «Баронесса Мари ла Гроно умерла, а вместе с ней умерли и ненужные никому кривляния и правила «высшего света». Сегодня родилась новая Мари Гроно, которая будет жить так, как подсказывает ей сердце. Новая Мари будет соединять людские сердца, а не кошельки. Новая Мари никому не даст себя в обиду. Новая Мари возродит славу и честь своего рода». Этим принципам я стараюсь следовать и поныне.

   Заниматься сватовством среди высшего света взялась моя соперница Эмиль Краю. Вот кто умел пыль в глаза пустить! И контора-то у нее в самом центре, и охранник при входе наряжен в костюм бога любви, и сама мерзавка разъезжает в белой карете, наверху которой стоят две фигуры жениха и невесты, которые взявшись за руки, улыбаются друг другу.

   Какое здесь сердце выдержит? Не приходилось бы мне так жесточайше экономить, я бы придумала что-нибудь получше. Хотя, нет, белую карету можно оставить, а вот ее крышу я бы увенчала сплетенными кольцами. Золотыми! Или, на худой конец, позолоченными. А сзади посадила бы мальчика с крылышками как у фей, и он бы посылал всем воздушные поцелуи. А еще, а еще…

    Но пока это только мечты. Эмиль Краю за свои услуги берет втрое, а то и вчетверо дороже меня, но ей, мерзавке, все мало, поэтому она уже кидает свои взоры на моих клиентов.

   Не на ту напала! Я похоронила нежную и трепетную баронессу Мари ла Гроно, а теперешняя Мари никому и ничего своего не отдаст, она будет сражаться за себя и свое будущее.

    Именно эти мысли бродили во мне, когда я шла за спиной Первого советника как овца на заклание. Ой, чувствую я, прибыл очень серьезный игрок, и от того как мы сейчас с ним поговорим, будет зависеть очень многое.

   И вот сидим в его кабинете, смотрим друг на друга. Я на Первого советника, он – на меня. Пауза затягивается, но я не спешу прерывать ее, отлично зная, что поспешишь и ага… Первый советник перебирает какие-то бумаги, лежащие у него на столе и, время от времени, бросает на меня внимательные взгляды.

    А на мне платье позавчерашнее, прическа оставляет желать лучшего и внутри трясется какая-то нервная жилка. Греют сознание только две драгоценные фигурки, спрятанные в моем лифе. Одна уже точно моя, а для приобретения второй, я чувствую, тяжело поработать придется.

   Наконец, советник начинает разговор:

   - Это я посоветовал Его величеству пригласить вас к нам в королевство.

    Я молчу, лишь слегка наклоняя голову. Первый советник позволяет себе мимолетную улыбку и продолжает:

   - Если вы, Мари сделаете все так, как нужно, то от себя лично могу вам обещать вознаграждение сверх той суммы, которую платит вам король.

    Ох, как хочется спросить кто и за что здесь все-таки платит, но железным усилием воли закусываю нижнюю губу и продолжаю молча и вопросительно смотреть на Первого советника.

    А на того, вдруг, напало веселье: откинулся на спинку кресла, вальяжно располагаясь в нем, руки на подлокотниках, пальцы барабанят какой-то марш, а надменное холодное лицо расплылось в улыбке змеи перед прыжком. Я крепче вцепилась в свои подлокотники и начала хлопать ресницами.

   Пауза у нас затягивается, но меня-то учить в этих вопросах не нужно: чем труднее ситуация, тем длиннее должна быть пауза. Скажи такому что-нибудь невпопад и все…. начнутся инквизиторские штучки. Нет, я лучше промолчу. Да и не поняла я еще, что можно говорить, а чего не стоит.

    Наконец, советник вздыхает, и я слушаю речь по существу:

   - У нас в королевстве никогда не проводились отборы невест. Все, знаете ли, как-то решалось само собой. Королевство у нас богатое, обособленное. Браки, как правило, происходили среди молодых и немолодых монархов и своих же подданных, иногда по любви, иногда – по расчету. Но сейчас сложилась не совсем стандартная ситуация. Как вы знаете, Мари, королевство Земли не очень-то любят за горной грядой на западе. Я думаю, что это обычная зависть: территории у нас огромные, богатые, в наших недрах чего только нет, и мы, маги Земли, безошибочно умеем находить все, что хотим найти. А вот подданные наши славятся ленью и ограниченностью ума. Не умеют наши люди создавать что- то новое, у нас нет тех благ цивилизации, которые присутствуют хотя бы в вашем родном королевстве Воздуха. Но не могу сказать, что мы не стремимся ко всеобщему процветанию. Просто у нас эти процессы происходят медленнее, чем в других королевствах. Хотя уже давно назрел вопрос все здесь изменить. И в последнее время все чаще и чаще слышаться голоса недовольства. Смешно сказать, сидим на таких сокровищах, а не пользуемся ими в полной мере.

    Я слушала очень внимательно, не улавливая пока сути вопроса. Решила немного прояснить свою роль:

   - Все это конечно очень… ммм… познавательно, но я пока ничего не понимаю.

   - Что вы знаете о себе?- задал мне в лоб вопрос Первый советник.

   - О себе-то?- я решила изображать дурочку.

    Со Вторым советником прокатило и здесь, наверное, тоже прокатит. Пусть разложит все по полочкам, а там посмотрим, куда я ввязалась и за что конкретно мне платить собираются.

    Я смущенно потерла переносицу, добавила в голос благородного блеяния:

   - Я в бывшем баронесса, господин Первый советник. Сейчас, правда, у меня…. эээ… небольшие затруднения, но я работаю над этим. У меня есть небольшое бюро по устройству браков. Дела там идут хорошо,- поспешила высказаться я,- и ваш граф ле Клермон обещал за мои теперешние услуги по женитьбе принца дать сумму, достаточную, чтобы выкупить мое родовое поместье. Правда, я не совсем понимаю, что я должна буду делать, но надеюсь, что вы, как Первый советник,- я особенно сделала упор на слове «Первый»,- мне все объясните.

    Он снова кивнул головой и продолжил:

   -Этот отбор сам по себе нам не нужен.

    Я даже вздрогнула от неожиданности. А как же я? А как же мои денежки?

   - Но не переживайте вы так, Мари. Нам понадобятся от вас услуги несколько иного рода.

    И снова повисла длинная пауза и, каюсь, я не выдержала. Да и какие нервы выдержат такого кишкомотателя? Поэтому я затараторила:

   - Умею вышивать крестиком, готовлю так себе, все, что касается музыки, пения и рисования - тоже гиблое дело, а вот танцевать люблю и умею. Я маг Воздуха, правда, не окончила последний курс академии,- и я преданно уставилась в глаза советника.

    -Не то, не то. Все это вы мужу рассказывать будете, а нам от вас нужен ваш дар Оракула.

    Нет, ну, право слово, достали уже! Хотят, чтобы я была Оракулом? Я буду им, я буду хоть лысым ежиком, лишь бы не уезжать отсюда с пустыми руками. Поэтому я сделала лицо позагадочней и инфернальным голосом проговорила:

   - И что же нужно вам от Оракула?

   - Предсказания. Предсказания для развития нашего королевства. Ну, и правильный выбор спутницы для нашего принца.

   -А-а-а, все-таки принца будем женить?- почему-то обрадовалась я (хотя в свете последних событий и не должна была).

   - Естественно, будем. Иначе, зачем было весь этот огород городить? Старший наш принц Филипп, вы, наверное, слышали, был убит на охоте, устроенной в честь празднования его совершеннолетия более года тому назад. Покушение было не первым, но в данном случае успешным. Я поднял на ноги своих лучших ищеек, но мы так и не смогли найти ни исполнителя, ни заказчиков, убийцы затаились. Я активизировал службу безопасности по отношению к принцу Францу, но найти убийц старшего принца стало для нас делом чести. Я вспомнила пустые коридоры дворца, спящих стражников, выводящих храпящие рулады, и внутренне удивилась: если это активизация «службы безопасности», то, что же здесь, прости светлый бог, раньше-то было? Заходи, кто хочет, убивай, кого понравится?

    Но лицо постаралась держать, когда говорила:

   - Вы знаете, я еще не слишком опытный Оракул, поэтому вряд ли смогу найти убийц вашего старшего принца. Ведь вы меня за этим позвали? Я, знаете ли, больше по части соединения двух любящих сердец. И сегодня у меня было видение, что рано вам еще женить вашего принца. Вы посмотрите, как он бесится-то при одном упоминании о женитьбе.

   - Принц Франц бесится? Вы что-то путаете.

   - Но вы же сами все видели там, в его покоях,- проблеяла я.

   -Ах, это. Вы небольшую истерику приняли за взрыв ярости? Это просто детский лепет.

   - Лепет? Ну, знаете ли. А разгромленные покои? А мой синяк? Это тоже детский лепет?- И, подняв лицо, я дала себя осмотреть на предмет присутствия этого самого синяка.

   - Я пришлю к вам лекарей и искусных служанок, на торжестве никто ничего не заметит. И с принцем проблем не будет, все сделает так, как нужно нам.

   - Кому это вам? – поспешила я вставить вопрос.

   - Королю, естественно. Интересам королевства, естественно. Принц - это фигура государственная, у которой есть определенные обязательства перед троном, перед подданными, и женитьба на благо королевства - святая обязанность принца крови.

    И так он это сказал, что я мысленно попрощалась с алмазным голубем.

   - Значит, будем женить принца?- Упавшим голосом уточнила я. – А на ком?

   - Вопрос правильный,- сразу заулыбался Первый.- Нам бы, главное, впросак не попасть. Судя по тому, что старший наследник был убит, в королевстве зреет заговор. Устраивая этот отбор, мы сразу убиваем двух зайцев: находим заговорщиков и примерно наказываем их, и женим принца на невесте наиболее сильного герцогства, тем самым укрепляя королевскую власть. Все громче стали звучать недовольные разговоры о том, что пора бы снести взрывами горную гряду и свободно общаться с другими королевствами. Вы представляете такую глупость, Мари? Сейчас пока с внешним миром нас соединяет только один тоннель. Это очень удобно: минимум охраны, все въезжающие и выезжающие под строгим контролем, также как и все товары, поступающие к нам и выезжающие от нас. Богатства нашего королевства под контролем, все идет своим чередом. Чего еще для счастья нужно?

   - Но можно же подкупить охрану тоннеля и вывозить что-нибудь запрещенное?- кинула я пробный камень.

   Первый советник хмыкнул:

   - В вас зреет дух авантюризма, Мари. Это хорошо. Люблю людей, которые умеют что-то придумывать. А насчет тоннеля могу вас огорчить: там служат только маги Земли, с которых взята магическая клятва, и поэтому они физически не могут брать взятки и с кем-то о чем- то договариваться. Да и получают такие служащие столько, что никому даже в голову не придет нарушить клятву. Эта сторона вопроса продумана у нас до мелочей. А вот если бунтовщикам удастся взорвать часть горной гряды и будет свободный проход на другие территории, я ни за что поручиться не смогу. Обученных магов у нас мало, большую границу перехода мы вряд ли сможем так тщательно контролировать, поэтому вывезут наши богатства предприимчивые молодчики за очень короткое время. Народ оголодает, начнутся смуты. Я даже не хочу думать, что нас будет ждать в таком случае. И кто от этого будет в выгоде? Только кучка людей, предавшая свою Отчизну, продавшая ее за бесценок.

   - Так, вы патрио-от?- протянула я.- А по вам так и не скажешь.

    Герцог обиделся:

   - Это почему же? Рожей не вышел? Или вам что-то наговорил этот мальчишка граф ле Клермон?

   - Нет-нет,- опять поспешила я,- граф мне ничего о вас не говорил. Граф вообще со мной не говорил. Знаете, не до того было.

    Первый советник как-то нехорошо заулыбался, похабненько так заулыбался и заговорщицки мне подмигнул:

   - Приставал к вам, граф-то наш? Он по женской части большой охотник. Развел тут, понимаешь ли, страдающих дам. Проходу ему не дают. Так граф и с вами амуры решил крутить? Не верьте ему, деточка! Обманет, как есть обманет.

    Я гордо выпрямилась в кресле и как можно надменнее произнесла:

   - Не знаю, что вы имеете в виду, господин Первый советник, но ничего такого у нас не было, и быть не может.

   - Ну да, ну да,- сразу чувствовалось, что этот старый гусь мне не поверил, но я посчитала ниже своего достоинства продолжать эту тему, поэтому перевела разговор в деловое русло:

   - Так кого выбирать будем? У вас уже есть кто-либо на примете?

   Первый опять одобрительно зацокал языком и расплылся в улыбке голодного дракона, только что заглотившего вкусную жертву.

   - А вот тут нужно думать. У нас в королевстве пятнадцать герцогств. Три из них, находящиеся на самой западной границе уже давно всех баламутят: Запада им подавай, всяких ваших развлечений, а сами живут лучше и богаче, чем все остальные наши герцогства. А все почему? А потому, что у них там отлично налажена контрабанда, есть тайные тропы для перехода в королевство Воздуха. Они воруют понемножку, мы делаем вид, что ничего не знаем и не трогаем их, свое продают и обменивают. Самим что-то провернуть - у них кишка тонка, но случись у нас какая-никакая заварушка, эти в любом случае поддержат бунтовщиков. Мы даже их невест не стали звать на отбор. Велика честь!

   - Так может они принца убили?- Выступила я с «гениальной» догадкой.

   - Эти?- Герцог пренебрежительно махнул рукой.- Нет, на решительные действия они не способны, да и не выгодна им смерть старшего принца. Их герцоги не наследуют королевский трон. Это старая история, но поверьте мне, эти три западных герцогства не при чем. Поорать, повозмущаться могут, но и только. Мы их сразу из подозреваемых исключили, и даже не пригласили на отбор.

   - А кто тогда трон наследует в случае уничтожения существующей династии?

    - Молодец, молодец, Мари Гроно! Мозги, девочка, у тебя есть. Мы их еще немного очистим, направим в нужное нам русло, и цены тебе не будет.

    Что-то мне переставал нравиться наш разговор. Я чувствовала, что вляпалась во что-то серьезное, и теперь, когда Первый советник раскрыл передо мной карты, я понимала, что назад дороги нет, никто меня отсюда уже не отпустит. А у них тут заговоры, убийства, бунты…

    И чего тебе дома не сиделось, Мари? Мозги он мои собрался очищать. Это как в поговорке: «Села, раскинула мозгами, а потом, когда собирать стала, большей части оных не досчиталась». О-хо-хонюшки…

   А советник, не заметив моего скучного и грустного лица, продолжал:

   - В случае смерти принца и короля, на трон будут выбирать герцогов из трех герцогств, связанных с нашим королем кровными узами. Два из них - Бенарна и Аниарна тоже находятся на западе, Казель- на юге. Из их представительниц и желательно выбрать жену для его высочества принца.

   - А кого бы вы хотели, советник? – задала я коварный вопрос.

   Но, судя по всему, дядька был политически подкован, морально хитрожоп, и абсолютно не воспринимал меня за достойного противника, поэтому он скорчил пренебрежительную гримасу и свысока заявил:

   - Деточка, всему свое время. Я уже подготовил почву, мы практически обо всем договорились с Его величеством. Вас назначат распорядительницей этого чертового отбора. Вы же с цивилизованного Запада. Придумайте девочкам пару - тройку заковыристых конкурсов. Не знаю, что они там должны делать: пусть попоют, потанцуют, объяснятся принцу в любви. Впрочем, я не знаток этой всей кухни. Вам и карты в руки. И пошикарнее, пошикарнее. Средства на отбор пойдут неограниченные, ни в чем себе не отказывайте. Нужен будет дождь из золота - мы сделаем такой дождь. А сами тем временем, поговорите с девочками и с их сопровождающими. Есть у нас такая мысль, что сопровождающие у них не обычные, это настоящие шпионы. Они будут шпионить у нас, а мы будем шпионить у них. Расклад понятен?

    Я сидела в кресле и дышала через раз. Оччень опасно, оччень страшно, оччень волнующе - у меня еще никогда такого в жизни не было.

    В мой организм поступила доза величайшего азарта (кто не игрок- никогда меня не поймет), и я практически была согласна на что угодно. Вот это жизнь! Вот это страсти! Не подведи, Мари!

ГЛАВА 8

Все смешалось в моей голове. Первый советник желает разоблачения заговора и ту невесту, которую укажет он (и ведь не сказал сегодня ничего ясного, видимо, пока опасается). Принц Франц категорически не желает жениться, что и продемонстрировал мне жестом доброй воли в виде прекрасной изумрудной змейки и гипотетического алмазного голубя. Второй советник ничего мне прямо не сказал, но подозреваю, что у него и «его компании» тоже есть какой-то интерес в этом деле.

    И только Его величество король с дегустацией своего любимого ципуро пока никак не продемонстрировал своих намерений, а король, между прочим, это глава королевства, и его-то планы и надежды я должна была узнать в первую очередь.

   И что теперь делать прикажете? Заманили птичку в золотую клетку, назад дороги нет. А как себя вести в подобных обстоятельствах один светлый бог знает!

    Кроме всего вышеперечисленного я опять хотела есть, неимоверно хотелось спать (хотя бы часика три-четыре), и срочно нужно было привести себя в порядок. Многострадальное платье было заляпано отвратительными пятнами (это бой в трактире сказывался - нечего было скакать козой по столикам с едой), прическа растрепалась как у последней поломойки, мои выходные туфли приказали долго жить, так как один из каблуков покосился, бант на правой туфле оторвался, а задник левой ноги невозможно «хлюпал».

   Желая хоть как-то досадить Первому советнику за его строгость и недоверие, я высказала все мои первоначальные требования невозможно плаксивым и взыскательным тоном.

    Герцог сказал, что это ерунда, махнул рукой, вызвал огромного дядьку, который отвел меня все в те же «голубые покои», и началась суета.

    Прибежала дюжина служанок, меня сопроводили в шикарную умывальную комнату, где размер ванны соответствовал размеру всей моей съемной квартиры. Там меня взялись привести в божеский вид сразу три девицы. Одна намывала голову, вторая мягкой губкой протирала тело, а третья намазывала на меня густые приятно пахнущие смеси.

    Я разомлела, успокоилась и решила: была не была, даже если у меня ничего не получится, пожить какое-то время такой райской жизнью мне явно не помешает.

    Вымытой до блеска, завернутой во что-то теплое и благоухающее, мне принесли шикарный обед, который я с удовольствием употребила.

    А потом ко мне в покои стали сносить огромное множество шикарных туалетов. «Это вам, госпожа, на вечер,- отрапортовали служанки,- выбирайте».

    Но выбирать уже сил у меня не было, поэтому, сделав строгие глаза, я попросила всех девушек оставить меня в покое на три часа, а сама со спокойной совестью улеглась спать, приказав разбудить перед приемом.

***

И снился мне сон. По огромному бескрайнему заснеженному полю на белом коне скакал черный рыцарь. В руке у него развевался трехцветный стяг, а за ним неслась ватага довольных донельзя ребятишек.

    И я стояла по колено в этом самом снегу, и сердце мое радостно пело, потому что я знала, что этот рыцарь едет ко мне, а ребятишки, бегущие за ним - это наши дети.

    И я протягивала руки к этому черному рыцарю, и звала его: «Любимый, я здесь. Сюда, сюда!».

    И рыцарь, услышав мой призыв, устремлялся ко мне. И вот уже он передо мной: высокий рост, мощный разворот плеч, одна беда - на нем черный шлем, скрывающий лицо. А мне так хочется узнать, кто же это. И я протягиваю к нему руки и говорю: «Сними шлем, открой лицо». И рыцарь берется за шлем, тянет, тянет….

***

И в этот момент я просыпаюсь, потому что одна из служанок трясет меня за плечо, приговаривая: «Госпожа, вставайте, уже пора». Нет, не могли найти другого момента! Поэтому я проснулась в скверном расположении духа, гадая, что же мог обозначать мой сон.

   - Сколько у нас времени до приема? – спросила я.

   - Полтора часа, госпожа,- ответила одна из девиц.- Нужно все делать быстро. Не успеем.

    Полтора часа? Я заскрежетала зубами. Ну, что им стоило обождать еще полчасика, пока я досмотрю свой сон? Мари Гроно сумеет одеться за десять минут. Проверено.

    Но… не тут-то было. Мы только мой туалет выбирали более получаса. Из всего вороха принесенных платьев попугайских расцветок, и с таким обилием кружев и рюш, что у меня глаза полезли на лоб, мне, наконец, удалось отыскать одно более-менее приличное. Заставив служанок отпороть объемные рукава и укоротить подол, я примерила обновку.

    Светло-серый искрящийся шелк необыкновенно сочетался с цветом моих волос. Служанки, правда, что-то проблеяли насчет оголенных рук, но я компенсировала это поднятием вверх огромного декольте, выставляющего все женские прелести на всеобщий обзор (есть, есть, у меня грудь, но я не собираюсь выставлять ее напоказ всем желающим).

   А потом мне подали огромную шкатулку со всевозможными украшениями, и у меня реально случился болевой шок, потому что такое богатство и разнообразие я видела впервые в жизни.

    Соблазн одеть на себя все и сразу был необыкновенно велик (а там что-нибудь и затеряться может), но неимоверным усилием воли, я подавила в себе инстинкт стяжательства, выбрав легкое, почти невесомое ожерелье из крупных рубинов в оправе из белого золота и подобрав к нему серьги из комплекта.

    Потом была прическа, потом мне приводили в порядок лицо: умелые руки служанок так замазали мой синяк, что его практически не было видно.

    Осмотрев себя в большое зеркало, я не нашла к чему можно было бы придраться. Хороша! Ну, что ж посмотрим, какие сюрпризы еще мне готовит сегодняшний вечер!

   И вот я стою на возвышении посередине огромного бального зала. По правую руку от меня сопит принц Франц, по левую- по-змеиному улыбается Первый министр.

    Принца тоже причесали, приодели, синяк замазали. Одуванчик на его голове превратился в такую себе укороченную мужскую прическу. Миленько! И чувствую я, что Франц хочет мне что-то сказать, но из-за близости Первого советника опасается. А тот, устроившись непосредственно за моей спиной, шипит потихоньку:

   - Сейчас введут невест со свитами. Всех поприветствуете и заставите представиться. У вас память хорошая?

    У меня-то? Да я всех своих потенциальных невест и женихов с закрытыми глазами в картотеке найти смогу, а всю их подноготную по памяти восстанавливаю с самого раннего детства (если мне эти факты, конечно, известны). Но здесь, я поняла, лучше не выпячиваться, поэтому я скромно шепчу герцогу:

   - Я постараюсь запомнить. А если что, вы же мне подскажете, верно?

   - Верно то, верно,- гудит за спиной советник,- но я надеюсь на ваши старания.

    Раздаются фанфары, открываются парадные двери и в бальный зал, где мы стоим, врывается разноцветная толпа, которая с такой решимостью приближается к нам, будто готова все снести на своем пути. Франц в ужасе отпрыгивает, спиной чувствую, что советник тоже отступает. Лишь добросовестная сваха Мари Гроно делает шаг вперед, поднимает руку в призыве остановиться, и кричит во всю силу своих легких:

   - Стоя-я-ять!

    Толпа замирает на мгновение, и я успеваю произнести:

   - Правила отбора очень жестки!!! Три штрафных очка, и потенциальная невеста исключается из списков претенденток!!!

    Толпа погружается в раздумье. И пока она (толпа в смысле) не опомнилась, я говорю уже более тихим и спокойным голосом:

   - Отошли все на три шага назад. Принц Франц желает познакомиться с невестами.

    Толпа послушно отходит на два шага. Ага! Тут еще и считать не все умеют. Чувствую уже, какой будет самый трудный конкурс - математика! Но это знание я, пожалуй, приберегу на потом.

    А сейчас я обвожу взглядом разноцветную массу, не успевая никого выделить в отдельности, и снова гаркаю:

   - Просьба всем прибывшим освободить середину зала и спокойно встать у стеночки.

    Не знаю, что они там услышали из моих слов, но толпа снова делает шаг вперед, и я понимаю, что надолго сдержать пылких невест я не смогу. Видно засиделись в девках потенциальные кандидатки и уж… невтерпеж…

   Да-а-а! Такого фиаско, да еще с первого дня отбора я, конечно, не ожидала! Думай, Мари, думай!

    Мне нужно спасти принца от растерзания, свое лицо от публичного позора, и желательно, предоставить это всем так, как будто так и было задумано.

    Поэтому, я беру принца за руку, и быстро-быстро ему шепчу:

   - Отступайте назад к запасной двери, уходим.

    Первый советник, вроде, начинает возмущаться:

   - Что это вы тут придумали? Куда уходим? Зачем уходим?

    Но я его не слушаю, и пока не стало хуже, опять кричу:

   - Сегодня все присутствующие зарабатывают штрафное очко. Прием закончен. Спасибо за внимание.

    Хватаю Франца за руку и бегу назад к двери, расположенной за нашими спинами. Толпа с ревом бежит за нами. Но вы-то понимаете, кто быстрее всех бегает? Мы успеваем убежать, и даже задвинуть засов, благоразумно устроенный снаружи.

    Краем глаза я даже вижу, как сносят с места Первого советника, но мне его нисколечко не жалко. Сам виноват, индюк спесивый. Смотрю на стражника, стоящего у двери с квадратными глазами, понимаю, что дверь эту скоро снесут, поэтому снова гаркаю:

   - Охранять.

    И уже тихим голосом принцу:

   - Бежим куда-нибудь в спокойное место. Поговорить нужно.

    Франц понимает меня с полуслова, хватает за руку, и мы несемся по коридорам и лестницам - вверх, вверх, вверх. Наконец, добегаем до чердака (ну, не знаю, как это можно во дворце назвать), поднимаемся по приставной лестнице, принц втягивает ее внутрь помещения, закрываем двери на щеколду и в изнеможении прислоняемся к ней. Уф-ф-ф! Пронесло!

   Обведя взглядом то помещение, в котором мы оказались, я начинала понимать, где прячется принц, когда хочет, чтобы его не нашли.

   Я осмотрелась: середина большого светлого пространства была свободной, а по краям по периметру стояло множество разномастных клеток. Отдышавшись от быстрого бега, я подошла к ним и в удивлении замерла: в них обитали различных форм и расцветок голуби.

   Недоуменно оглянулась на принца, и на всякий случай уточнила:

   - Голуби?

   - Голуби,- вызывающе оттопырив нижнюю губу, подтвердил принц.

   - Вы любите голубей?- с еще большим удивлением уточнила я.

   - Люблю,- с еще большим вызовом заявил мне Франц.

    - А-а-а, понятно,- все так же дурочкой тянула я.- Любовь и голуби…

    Принц, наконец, психанул:

   - Ничего вам не понятно. Это лучшее, что есть в моей жизни. Смотрите.

    Он подошел к одной из клеток, открыл дверцу, легонько постучал по прутьям, и из нее вырвалось разноцветное порывистое облако. Сначала это облако устремилось под своды потолка, покружило там невесомой стайкой, даже, вроде какие-то узоры вырисовывались, а потом вся эта стайка кинулась вниз и удобно расселась на подставленные принцем Францем руки.

   Только одна одинокая птичка продолжала и продолжала кружить под сводами. Принц как-то залихватски свистнул, и этот одинокий голубь ломанулся вниз. Наверное, потому что все места на руках Франца были заняты, он покружил, покружил над моей головой и уселся мне на плечо, я взвизгнула от испуга.

   - Тише, тише, не кричите, вы ему понравились,- успокаивающе прогудел принц.- Птицы они хороших людей чувствуют.

    Угу! Чувствуют! Все мои воспоминания о данном виде существ ассоциировались у меня с птичьими эксриментами. Папенька мне сто раз рассказывал историю, как они с маменькой оставили мою детскую переносную люльку в саду под цветущей яблонькой, чтобы ребенок поспал на свежем воздухе. А когда пришли, обнаружили спокойно спящую дочку, облепленную птичьим (простите за подробности) дерьмом.

   - Это к богатству, девочка моя,- восклицал он всегда с весьма довольным видом,- будешь в жизни весьма состоятельной и знатной дамой.

    Потом, став уже старше, при играх со своими сверстниками, стоило только над расшалившейся ватагой детворы пролететь стае птичек, как вы думаете, что случалось? Да, да, да. Мари с ревом бежала домой переодеваться и отмываться, потому что небесные существа, видно мстя мне за что- то, прицельным огнем попадали именно на мою голову, руки, спину (все зависело от обстоятельств). Маменька только улыбалась отстраненно, а папенька хохотал громко и снова начинал свои рассуждения о моем счастливом будущем.

    Что-то не вижу я этого богатства и знатности. Где оно? А-у! Все сама, все сама, в поте лица и в трудах праведных.

    Птичек разных мастей и калибров, я опасаюсь с детства, поэтому одинокий голубь, примостившийся на моем плече, внушал мне гораздо больше опасений, чем умиления. А вот мысль о богатстве и знатности моего будущего, вернули меня в деловое русло.

   - Уберите своих питомцев, ваше высочество, и давайте поговорим спокойно, пока нас никто не слышит.

    Принц опять меня послушался. Он поднес свои руки, облепленные птицами к открытой дверце клетки, и они послушно вернулись в нее. Лишь мой одинокий голубь, выбравший мое плечо вместо жердочки, почему-то взбунтовался и взлетел вверх, не желая присоединяться к товарищам. А, бог с ним….

   - Почему вы не желаете жениться?- задала я правильный вопрос.- Отвечайте честно. От вашего ответа будет зависеть очень многое. Ваша судьба, если хотите.

    Франц вздохнул:

   - Мы же с вами договорились? Вам мало того, что я вам предложил? Я могу добавить больше. Скажите свою цену.

    Соблазн был очень велик, но мое умение оценить данную ситуацию тоже никуда не делось. Все, решительно все желали принца женить, а на его желания и чувства всем было плевать, также, впрочем, как и на мои.

   - Я жду, - поторопила я,- неизвестно, когда нам еще удастся поговорить в такой приватной обстановке. Сейчас набегут слуги, невесты, и нам, не дай светлый бог, конечно, еще придется с крыши прыгать.

   - Не придется. Об этом месте никто не знает, кроме моего камердинера Верна, а он никогда меня не выдаст.

   - Да, ладно вам. Это даже не город, это всего-навсего дворец. Здесь каждый знает о каждом. Вы же не месяц здесь прячетесь? И, может быть, даже не один год?

    Франц неопределенно повел плечом. Т-а-ак! Не желаем говорить, значит.

   - В таком случае, ваше высочество, я умываю руки. Голубя я вам верну, змею вашу тоже,- я принялась шарить за корсажем, чем повергла принца в небывалое смущение.

    Вытащила уже успевшие стать родными фигурки и решительно протянула их Францу. Он попятился от меня, убрав руки за спину и замотав головой.

   - Извольте взять свои подарки,- сказала я как можно строже,- Мари Гроно никогда не брала плату за заведомо пропащее дело. Правда, и дел пропащих у меня никогда не было, но у вас тут, да простит меня светлый бог, такие страсти-мордасти, что я сама себе не завидую. Берите, говорю вам,- уже рявкнула я, доведенная до бешенства,- берите, или я выкину их сейчас.

    И тут, видимо, для того, чтобы охладить мои чувства, или опять для того, чтобы подтвердить мою дальнейшую богатую и знатную счастливую судьбу, одинокий голубь, до сих пор кружащийся где-то там под сводами высокого потолка, сделал все же свое черное дело. На мою руку, протягивающую принцу мои ставшие уже любимыми фигурки, упала голубиная какашка.

    Да что ты будешь делать? Я разозлилась, а принц засмеялся.

   - Вас птицы любят,- миролюбиво заявил он мне.- Хорошо, давайте поговорим. А фигурки я у вас не возьму. Считайте, что они уже ваши, в независимости от того, что случится далее.

    Я расширившимися от ужаса глазами смотрела на засыхающую на моей руке фекалию и смогла только присипеть:

   - Воды-ы-ы.

    Принц ринулся куда-то в сторону, схватил салфетку и протянул ее мне.

   - Вот, вытритесь.

   Я схватила эту салфетку и судорожными движениями стала стирать с руки оставленное птицей «благословение», продолжая сипеть:

   -Воды-ы-ы, дайте мне воды,- видя, что Франц моего посыла не понимает, объяснила одним емким словом,- п-и-ить…

    Не знаю, какое там благословение небес, но меня такие «милости» всегда ввергали в ступор. Из-за подобной ерунды я пропустила посвящение в студенты в магической академии. Именно меня из всей толпы, стоящей во дворе нашей альма-матер при праздничном посвящении, выбрала та птичья залепуха.

   Она опустилась мне прямо на макушку и тонкой струйкой сползла вниз на лицо. Народ от меня шарахнулся в разные стороны, выступление ректора приостановилось, мне пришлось убежать от всеобщего позора, а на протяжении дальнейшей учебы мои сокурсники, и не сокурсники тоже, частенько мне припоминали тот случай.

    Принц снова метнулся куда-то вбок, притащив графин с водой, и я, презрев все правила и этикеты, стала жадно глотать эту воду прямо из графина, с ненавистью поглядывая на птичку, кружащуюся вверху.

    Голуби, у него, понимаешь ли! Любовь у него, понимаешь ли! Мне окончательно разонравился и этот отбор, и этот дворец, и людишки, меня окружающие, тоже разонравились. Моя прежняя жалость и симпатия к принцу тоже испарилась, и даже две драгоценные фигурки, стоившие целого состояния, уже не спасали дела.

    Я тут, понимаешь ли, выпрыгиваю из всех сил, пытаясь защитить этого недоросля (ну, если честно, то еще и не приступала, но благородные позывы были), а он постоянно темнит, не хочет идти мне навстречу, да еще и питомцы его меня обкакивают. Какое тут терпение выдержит?

    Примерно все это, только в более цветистых выражениях, не гнушаясь народной лексики, высказала я его высочеству. Принц выслушал мои изречения молча, не возражая, а в конце моей речи выдал:

   - Хорошо. Я все скажу вам. Вижу, что другого выхода у меня нет.

   - Пойдемте, сядем,- потянул он меня куда-то влево.

    Я, еще не успокоенная, попыталась взбрыкнуть:

   - Какое сядем? Нас уже ищут с фонарями, фанфарами и стаей легавых.

   - Нас никто не будет здесь искать,- Франц продолжал меня тянуть в сторону удобного диванчика, стоящего у одной из опор для крыши,- на этот чердак накинут морок. Я в свое время отдал за это магическое чудо пять своих лучших камней.

   - Да? – мне стало интересно.- И вы хотите сказать, что скрываетесь здесь уже столько времени, а никому и в голову не пришло, где вы? И что, ваше увлечение тоже секрет для всех?

    Мы, наконец, присели. Франц растрепал свои приглаженные волосы, от этого они снова стали похожи на одуванчик, и лукаво улыбнулся.

   - Чтобы вы поняли, я, наверное, должен вам все рассказать с самого начала? У нас с Филиппом были разные матери. Его мама умерла, родив моего сводного брата. Моя мама тоже умерла от родов. Отец говорит, что это случайность, но все вокруг твердят, что это проклятие на наш род. Мать Филиппа была герцогиней из герцогства Аниарны, и отец, как все говорят, очень любил ее. Моя мама была фрейлиной королевы в свое время, и, как я понял, отец на ней женился вынужденно, только после того, как узнал, что она беременна. Разница в возрасте с братом у нас была всего в несколько месяцев, но мне всегда подчеркивали, что мой брат - будущий наследник короны, что он старший по возрасту, а со временем станет старше по положению. Филиппу всегда доставались лучшие игрушки, перед Филиппом всегда заискивали придворные, наш отец всегда отдавал явное предпочтение брату.

    И, видимо, что-то увидев в моем лице, Франц заторопился:

   - Нет, нет, вы не думайте, я очень любил брата. Я даже в мыслях никогда не видел себя будущим королем, да и характер у меня….,- он замялся,- не королевский у меня характер. Мне никогда не были интересны всякие интриги, оружие я просто ненавижу, шумные компании ничего, кроме головной боли, мне не приносят. Все было хорошо столько лет: я занимался музыкой, живописью, возился с животными. Однажды к нам приезжал маг из королевства Фламма, сильный маг, мы разговорились с ним, и он, видимо сжалившись надо мной, подарил мне этот морок. Этот чердак как бы есть, и его как бы нет. Ни один человек в нашем дворце не может даже подумать о нем, я не понял всех тонкостей, по-моему, это называется «отвести глаза». Только я и мой камердинер Верн знаем об этом месте. Вот сейчас и вы тоже узнали, но когда вы выйдете отсюда, вы снова забудете об этом чердаке.

    Но Мари не была бы Мари, если бы не спросила:

   - Я же могу записать про этот чердак на листочке, а потом прочитать про него.

    Франц озадачился:

    - Мне такое никогда даже в голову не приходило. Попробуйте сегодня это сделать, а завтра я у вас спрошу. Посмотрим, что из этого выйдет.

    На том и порешили, и Франц продолжал:

   - Мне отец говорит, что во мне играет плебейская кровь моей матери. Мама была простой дворянкой, даже без титула, и меня тянет к обычным простым девушкам. Ну, как тянет? У меня были во дворце две подруги - Эльба и Берта. Эльба обычна служанка, а Берта - племянница нашего главного конюха. Пока был жив Филипп, никто даже внимания не обращал на нашу дружбу, а после того несчастного случая…. Короче, девчонок отослали подальше из дворца, и теперь у меня никого не осталось, только Верн, мой камердинер, и мои голуби.

   - Ваше высочество, я все, конечно, понимаю, но вы не ответили на мой вопрос: почему вы не хотите жениться?

    Франц опять надрывно вздохнул.

   - Я, конечно, трус и слабак, но я не идиот, Мари. Они мне выберут какую-нибудь мегеру из этих герцогинь. Характер у меня мягкий, разводиться монархам нельзя, и придется мне до могилы исполнять прихоти моей стервозной жены. Я не хочу. И сейчас-то у меня жизнь так себе, а после этой чертовой свадьбы, она превратится в ад. Зачем, зачем Филипп умер? Мне так спокойно и комфортно было на вторых ролях.

    М-да, тяжелый случай.

   - Принц,- проговорила я осторожно,- но ведь рано или поздно вы бы все равно женились.

   - Я? Никогда,- он замотал головой,- на свете существует много интересного и помимо женитьбы.

   - А как же любовь, ваше высочество?

   - Любовь?- Принц задумался, а потом, словно стряхнув с себя оцепенение, выдал.- Может она и существует, но вам уже, наверное, объяснили, что любовь не для принца крови, для него на первом месте - долг.

    Я поняла одно: задурили голову бедному мальчику «воспитатели» аховые, тут с наскока ничего не исправишь. Поэтому, мне оставалось только успокоить его немного, а как уж дальше дело повернется одному светлому богу известно.

   - Ваше высочество,- сказала я, глядя прямо в его несчастные глаза,- я вам обещаю, что приложу все силы, чтобы расстроить вашу женитьбу на мегере или стерве. Но, давайте будем справедливы, мы же еще претенденток не видели. А вдруг вам кто-нибудь понравится?

   - Мне? Нет, мне никто не понравится,- опять запыхтел Франц,- все эти герцогини ужасно надменные и злоязычные девицы. Я видел некоторых из них на праздновании совершеннолетия Филиппа. Они… они все смеялись надо мной.

    Нет, ну, ребенок! Ну, совершеннейший ребенок! Куда такого женить? Я стала чувствовать себя растлительницей малолетних. И тут мне в голову пришла одна счастливая мысль:

   - Принц,- сказала я,- а если я договорюсь об отсрочке вашей свадьбы? Скажем так, годика на три - четыре? Сейчас мы проведем отбор, выберем для вас подходящую невесту, а свадьбу сыграем после. И мы выставим вашему отцу условия. Вот чего вы хотите?

    Франц задумался:

   - Я хочу увидеть мир, хочу побывать во всех королевствах за нашей горной грядой. Хочу побывать в театре, у нас таких диковинок не водится. Хочу разводит своих голубей. Вы знаете, Мари, я недавно вывел новую породу, совершенно необыкновенный окрас.

    Я мысленно застонала: ребенок, совершеннейший ребенок. И взыграл во мне материнский инстинкт: так захотелось защитить этого наивного чистого мальчика. Ну, что ж, господа! Придется вам теперь сразиться с Мари Гроно, а уж кто из нас выйдет из этой схватки победителем, посмотрим!

ГЛАВА 9

Я, как бешеная фурия, бежала по коридорам дворца, лелея только одно желание - поговорить, наконец, с Его величеством королем Эдвардом.

    Я все ему скажу: это не отбор, это фарс какой-то! Организации в таком важном торжестве просто не существует. Где стража для защиты наследника от бешеных невест? Почему мне не разъяснили мои обязанности «от» и «до»? Где был сам король во время сегодняшнего отбора? Насколько я разбиралась в дворцовом протоколе, на торжественном открытии должны были присутствовать все первые лица королевства (ну, и Вторые советники тоже)?

    Кипя, как перестоялый на плите чайник, я бухтела себе под нос все важнейшие вопросы и предложения, которые приходили в мою голову, подводя их к нужному для меня итогу: зачем женить принца Франца именно сейчас, когда он еще с детством не расстался?

    Сегодня коридоры дворца были многолюднее: туда-сюда из закрытых дверей вбегали и выбегали служанки, небольшие группки мужчин кучковались в разных коридорных нишах и на площадках лестничных пролетов. Впрочем, на меня внимания никто не обращал, и я как могучий тяжеловес бежала и бежала вперед, сметая все на своем пути.

    Пару раз, правда, заблудилась, свернув не в ту сторону, но я же вам говорила, что память у меня о-го-го, поэтому даже ни у кого ничего не спрашивая, я быстро понимала свою ошибку, возвращалась назад и шла уверенным курсом к кабинету Его величества.

    А у дверей кабинета меня ждал сюрприз в виде четверки рослых стражников, которые заслонили дверь своими могучими телами и категорически не хотели меня впускать. Я предлагала им доложить о себе в разных вариантах и формах выражения - от любезной и вежливой, до ругательной и обзывательной. На все мои поползновения, я получала один и тот же ответ: «Его величество занят важными государственными делами. Никого не принимают».

    Как бы мне не было стыдно этого делать, но пришлось повизжать для громкости и проникновения моего голоса в покои монарха. Стражники заткнули уши, зато вожделенная дверь приоткрылась, являя фигуру Второго советника. Он был без сюртука, в одной белоснежной рубашке, распахнутой на груди, глаза шальные и веселые, а в руке у него присутствовал бокал, и я даже знала с чем.

   - Это вы, Мари?- Громким веселым голосом спросил он меня.- Чего кричите? Кто сейчас покушается на вашу жизнь и честь? С кем еще нужно сразиться?

   - Доложите обо мне Его величеству. У меня важный разговор.

   Граф больше ничего спрашивать не стал, приоткрыл дверь шире и сделал приглашающий жест:

   - Прошу.

    Нам опять пришлось пройти пару комнат, впрочем, сегодня ле Клермон в кабинет не стучал, он просто открыл дверь и пропустил меня вперед. Я вошла.

    Ух, ты! Вот это пердюмонокль! Все в сборе! И в каком виде!

    За изящным круглым столиком, полностью уставленным различными бутылками с разной степенью отпитости, в креслах устроились король Эдвард и Первый советник, у которого под глазом красовался огромный синяк. Я еле сдержала ехидный смешок. С нашей с Францем легкой подачи, чувствую, что скоро иметь синяк под глазом войдет в дворцовую моду.

    Герцог был мрачен. Он щурил свои и так узкие змеиные глазенки и усиленно сжимал губы. Король Эдвард, так же как и граф ле Клермон, был весел. На нем, как и на графе, была одна распахнутая на груди рубашка, вот только лицо, в противовес бледному графскому, было красным. Увидев меня, король радостно засмеялся, а герцог сердито засопел.

    - О, Мари,- громким трубным голосом зарокотал король,- вы как нельзя кстати, давайте выпьем за начало отбора.

    Я будто уперлась в стену. Какого начала? Какого отбора? Что тут им Первый советник понарассказывал? Опять пить? Я больше не смогу!

    - Рене, тащи к столику еще одно кресло. Мари с нами выпьет.

    Граф принялся исполнять полупросьбу-полуприказ. К столу в мгновение ока подтащилось волоком еще одно кресло, и мне был сделан приглашающий жест.

    Я осталась стоять на своих двоих.

   - Ваше величество,- начала я,- а никакого открытия отбора сегодня не было.

    Король не понял.

   - Присаживайтесь, Мари,- гудел он,- в ногах правды нет. Давайте выпьем за наш успех!

   - Ваше величество! Торжественное открытие отбора не состоялось,- упрямо повторила я, а потом еще и по слогам.- Не сос-то-я-лось!

    Король понял!

   - Как не состоялось? Герцог, вы же сказали, что начало положено.

    Первый психанул, и аж выпрыгнул из кресла.

   - Я уже битый час вам объясняю, Ваше величество, что двери открылись, невесты вошли, а потом эта сумасбродная девица схватила Франца и куда-то с ним убежала, вместо того, чтобы представить жениха невестам.

   - Вы им лучше расскажите, герцог, откуда у вас синяк,- парировала я.

    Тут Второй советник с такой любовью уставился на синяк Первого советника, что я поняла- граф мой союзник, если дело будет касаться улучшения внешности Первого в подобном роде.

   - Ну!!! За то, чтобы все наши потери были на благо королевства,- провозгласил граф и ловко опрокинул в себя содержимое своего бокала, предварительно отсалютовав присутствующим.

    Король его поддержал, а герцог заскрежетал зубами.

   - А нечего было убегать,- завелся герцог,- там делов-то было на полчаса. Девочки бы представились, пощебетали с принцем, подумаешь, пару раз обняли бы ненароком. А после вашего бегства, они как взбесились. Насилу выбрался из той кучи.

   - Пощебетали? Обняли?- я уперла руки в боки.- Да они же могли растерзать его. Или у вас еще один наследник имеется? Так вы не стесняйтесь, давайте поэкспериментируем, если этого не жалко.

    Король сразу посуровел лицом.

   - Что там случилось, черт возьми? Мы тут с Рене сидим себе спокойно, пьем, отмечаем взросление моего сына. Прикидываем, кого из фрейлин выбрать для объяснения всех супружеских обязанностей. А у вас там что творится? Лион, ты же уверял меня, что сегодняшнее открытие - пустая формальность?

   - А я и сейчас так говорю, Ваше величество. Была бы пустая формальность, если бы девчонка не раздула из мухи слона. Вы же сами знаете, что у нас свои планы. Или вы не хотите поймать заговорщиков и отомстить за смерть своего сына? Будущая невеста тоже более-менее ясна.

   - Ничего еще не ясно,- со злой веселостью объявил граф ле Клермон.- Ваша Бенарна как распутная девка - и вашим, и нашим. Да и герцог там самодур. Правит уже, наверно, столетие, умирать не собирается, всех подданных запугал - половина из них заикается, половина нервным тиком страдает.

   - Можно подумать, что ваши ставленники лучше,- огрызнулся герцог.- Кого вы там хотели? Казель или Аниарну?

   - Аниарну,- весомо проговорил король.- Моя первая жена была оттуда родом. Жили с ней душа в душу.

   - Ну, да. В бога душу мать,- проворчал герцог.- Сколько поблажек вы тогда для Аниарны сделали? Какие территории подарили? Самые лучшие и плодородные земли в нашем королевстве отдали, а им все мало и мало. Да и народец там хитрый, себе на уме. Вы помните, как из-за них у нас чуть война не разразилась?

    Король погрустнел. А граф почему-то в этом вопросе поддержал Первого советника, хотя я уже понимала, что они были «лучшие друзья».

   - Ваше величество,- сказал он.- Я понимаю, что вы очень любили первую королеву, но любовь любовью, а нам нужно о благе королевства думать. Герцог лэ Мобазон прав: Аниарна еще хуже распутной девки Бенарны. Продадут и глазом не моргнут. Им подавай все самое лучшее, а как дело коснется - мой замок с краю. Да во всем нашем королевстве легенды ходят об их хитрожо…, извините за мой лексикон, Мари, и об их хитровы… Короче, вы поняли.

    Они- то, может, и поняли, но после этих слов, Его величество вспомнил и о моем присутствии.

   - О, Мари, что же вы до сих пор стоите? Присаживайтесь. Будете рассказывать своим потомкам, что сидели за одним столом с Его величеством королем Эдвардом и пили за процветание Нерху. Кстати, хороший тост, господа. Предлагаю выпить за процветание нашего королевства!

    Они опять загремели бутылками, застучали бокалами, и даже два непримиримых советника в этом вопросе были солидарны с королем. Мне пришлось присесть и сделать глоток из своего бокала.

   Пили все тот же ципуро. Горло опалила огненная лава, но я уже не кашляла и не хватала ртом воздух. Видно, привыкаю.

   -Ну!!! За процветание Нерху, господа!- Прогудел король.- И до дна, до дна,- это уже он ко мне обратился, видя мое осторожное обращение с бокалом.

    Я слабо запротестовала.

   - Я не могу пить в таких количествах, Ваше величество. Сделайте мне поблажку, ввиду того, что я все-таки дама.

   Король задумался. А зараза-граф, быстренько налив им всем в их уже опустевшие бокалы, заявил:

   - Господа! У меня родился чудесный тост,- и, подняв свой бокал, радостно вскрикнул.- Ну!!! За прекрасных дам!

    Король вскинул свой бокал вверх, Первый советник, наоборот, опустил свой вниз, что-то пробормотав себе под нос. Я услышала только: « Не было печали….».

    Вашей покорной слуге пришлось сделать еще один глоток. Было бы странно, если бы дама не выпила за свой женский пол, пусть эта дама и была против таких массовых возлияний.

    Но наши « скромные» действия с Первым советником почему-то все равно расстроили короля.

   -Лион, Мари,- с обидой в голосе протянул он,- вы совсем не уважаете короля в моем лице? Такая хорошая компания, такие прекрасные тосты, а вы не пьете. Вы что, боитесь, что вас отравят?

    Я замерла, вспомнив инцидент в трактире. Граф, видимо, тоже вспомнил, он хлопнул себя ладонью по лбу:

   - А ведь Мари уже пытались отравить, ваше величество. И если бы не мой амулет, то мы бы сейчас не пили вместе с крошкой.

   - Где? Когда? – послышались вопросы от Первого и от короля Эдварда.

    Пришлось пересказывать в лицах сцену в трактире. Король был максимально сосредоточен. Черт его знает, сколько ему нужно для полного опьянения, но даже сейчас, после целого вечера этих самых возлияний, выглядел он вполне адекватно (если не считать огромной веселости во взгляде).

   А вот герцог лэ Мобазон даже веселости пока не обрел, что говорило или о его скверном характере, или о малой дозе выпитого. Один его глаз от присутствия синяка окончательно заплыл, что не красило внешность Первого советника, а его последующие слова и вовсе испугали меня:

   - Значит, клюнули. Не напрасно мы все это затеяли, ваше величество. Все идет по плану, охота началась. Они будут охотиться на Оракула, а мы – на них.

   - Подождите, подождите,- пискнула я.- Какая охота? Мне никто ничего такого не говорил. Я приехала сюда женить принца Франца и не собираюсь ввязываться в вашу охоту. Никогда не любила это времяпрепровождение.

   - О, Мари, охота - это чудесно,- не согласился со мной король,- настоящую охоту умеем организовывать только мы, жители Нерху. Даю слово, когда все закончится, мы обязательно организуем охоту в вашу честь, и вы сами убедитесь, как это занимательно и прекрасно.

   - Я не согласна,- верещала я,- я отказываюсь быть наживкой, мне моя жизнь дороже. И если вы не хотите даже слушать меня, то я слагаю свои полномочия и уезжаю домой.

    А что мне еще было делать? Чем воздействовать на этих любителей пощекотать нервы?

   - Ну, это, голубушка, вы напрасно,- загудел Первый советник,- договор есть договор. Как говорится: «Договор дороже денег».

   - Какой договор?- Здесь же ухватилась я.- Нет никакого договора. А-у! Где договор? Покажите мне этот договор!

    Все, в том числе и я, уставились на Второго советника. Он при всей своей существующей бледности, побледнел еще сильнее, а глаза стали наливаться бешенством.

   - Мари,- прошипел он,- заканчивайте строить из себя дурочку. Мы же с вами обо всем договорились.

   - Ничего не знаю,- с независимым видом проговорила я.

    Ура! Я нашла для себя та-аа-кую лазейку, что держитесь господа алкоголики!

   - Были первые устные договоренности. Мы ничего не подписывали, а вот теперь я ясно вижу, что вы еще и не обо всем мне рассказали.

   - Но вы же уже приехали сюда,- продолжал шипеть Второй советник,- вы уже начали свою работу.

   - Да! Кстати, о работе: я буду не против, если мне оплатят уже оказанные мной услуги по спасению принца от бешеных невест. Согласна взять бесплатным перелетом к себе домой. А вы тут женитесь, охотьтесь, плодитесь и размножайтесь.

   - Ничего не знаю,- ядовито выговорил Второй, повторяя мою фразу,- все что вы делали, получается, вы делали по доброй воле. Никаких оплат. Можете собирать вещи и пешком отправляться к себе домой.

    Мне пришлось только несколько раз открыть и закрыть рот. Ах, так! Шантажист хренов! Ну, посмотрим кто кого! У меня в этом дворце есть знакомый принц Франц, и две фигурки, которые стоят, наверное, целое состояние. Доберусь своими силами.

    Поэтому я спокойно встала и спокойно пошла к двери.

   - Стоять, Мари,- услышала я сзади себя повелительный голос короля Эдварда,- вернитесь на свое место. Наш разговор еще не окончен.

   Вернулась. Сесть не села, продолжая демонстративно стоять. Мужики кидали друг на друга хмурые взгляды, я стояла, сцепив руки в замок и безмятежно оглядывала потолок. Богатенько! Лепка миленькая, люстрочка шикарненькая.

   - Ох, Рене, Рене, говорили же нам, что у них там на Западе главное - это бумажки. Почему ты не подписал договор? -обратился Его величество к графу.

   - Ваше величество,- возмущенно проговорил Второй.- Мы все с ней обговорили. Я обещал ей безопасность. Вообще не понимаю, почему она вдруг начала взбрыкивать. Да и не представляю я, как все тайные пункты можно отразить на бумаге. Это же секрет.

    Ах, взбрыкивать, значит? Тайные пункты, значит?

   - Вы странно ведете дела, господа,- как можно более спокойно и весомо произнесла я.- Нанимаете меня на работу, не объясняя, в чем эта работа будет состоять. Что-то скрываете, где-то темните, не рассказывая мне всего. И как после такого отношения, я могу доверять вам?

    Первый сопел себе под нос, прожигая меня ненавидящим взглядом, Второй укоризненно качал головой, лишь Его величество король понимающе усмехался. Наконец, он хлопнул в ладоши, призывая всех к вниманию.

   - Ну, что ж! Малышка права. В конце концов, ей отведена немаловажная роль. И, поскольку мы все здесь чудесным образом сегодня собрались, давайте, сядем, успокоимся и результативно поговорим. Присаживайтесь, Мари. Разговор у нас будет долгим.

   Я присела с независимым видом, демонстративно отставила свой бокал в сторону, строго свела бровки вместе и преданно уставилась на Его величество.

    Первый и Второй советники, не сговариваясь, подняли вверх свои бокалы и одновременно выпили. Король осуждающе покачал головой, как бы говоря: «Эх, вы, без меня, а еще друзья называетесь…». И Первый, и Второй виновато опустили головы. Король начал:

   - Как вы уже знаете, Мари, год назад на охоте убили моего старшего сына Филиппа. До этого тоже случались странные пришествия, но мы не предавали им значения. Мы бесхитростный, честный и открытый народ. Все эти политесы, выкрутасы не для нас. Обидел тебя кто-нибудь, идешь, говоришь все претензии обидчику в глаза, врежешь пару раз по мордасам, или тебе врежут, в зависимости от физических сил противника, выпьешь пару бутылок мирового и всё - инцидент исчерпан.

    Первый советник важно качал головой в такт словам монарха, а Второй опять отморозился: он разглядывал, как я сама недавно, потолок, подушечками пальцев одной руки выстукивал залихватский ритм на запястье другой.

   -